Золотым Яйцом! - Ф'нор в смущении замолк.
- Да, трудолюбивая, добрая, способная, честная - целый список
достоинств, - с улыбкой продолжала Брекки. Она тихо вздохнула - Я
выучила эту молитву наизусть, Ф'нор. Не надо, мой друг; я знаю, кто я
есть.
И столько горечи было в ее словах, что Ф'нор, заглянув в
затуманившиеся зеленые глаза девушки, не выдержал. Отбросив
сдержанность и забыв обо всех условностях, он перегнулся через стол и
поцеловал Брекки в губы.
Ф'нор хотел только утешить ее и был совершенно не подготовлен к
тому, что сделает этот невинный поцелуй с Брекки - и с ним самим.
Снаружи, где-то далеко, раздался трубный рев Канта.
Не отрывая взгляда от девушки, Ф'нор медленно поднялся, обошел стол
и, здоровой рукой обняв Брекки, сел на скамью. Девичья головка упала
на плечо всадника, и, наклонившись, он ощутил аромат и свежесть
молодых губ. Тело Брекки было покорным и мягким, руки обвились вокруг
шеи Ф'нора. Словно вверяя себя его защите, она прижалась к нему с
такой доверчивостью, какой Ф'нор никогда не встречал у других женщин.
Да он и не вспоминал сейчас о других - пылких, очаровательных,
даривших наслаждение... То, что он испытывал сейчас, было совсем иным.
Брекки... такая потрясающая жертвенность и невинность...
Ф'нор резко поднял голову, всматриваясь в глубину зеленых глаз.
- Ты никогда не спала с Т'бором. - Он просто констатировал факт. -
Ты вообще не спала с мужчиной.
Она спрятала лицо у него на плече, тело ее напряглось. Нежно
коснувшись волос девушки, Ф'нор заставил ее поднять голову.
- Зачем же ты нарочно давала понять, что между тобой и Т'бором...
Брекки слабо покачала головой; глаза ее больше ничего не скрывали,
лицо стало печальным.
- Ты хотела, чтобы другие мужчины держались подальше, не так ли? -
настойчиво спросил Ф'нор, слегка встряхнув ее. - Для кого ты себя
берегла?
Он понял ответ раньше, чем она произнесла хотя бы слово, уже знал
его, когда пальцы девушки коснулись его губ, призывая к молчанию. "Но
почему она так печальна? - не понимал Ф'нор. - Конечно, я был слепым
глупцом, но теперь..."
- Я люблю тебя с того дня, когда мы впервые встретились. Ты был так
добр к нам... растерянным, вырванным из родных холдов и мастерских...
Нас собрали во время того Поиска, ради Вирент... и одной из нас
предназначалось стать ее всадницей. Кому? Кто мог тогда сказать? А
ты... ты был всадником, сыном Вейра, высоким, красивым и добрым...
Разве я знала тогда... - Брекки запнулась, и глаза ее наполнились
слезами. - Разве я знала, что только бронзовые драконы летают с
королевами!
Ф'нор прижал девушку к груди, его губы касались мягких волос,
дрожащие пальцы Брекки гладили его плечи.
- Милая, - сказал он, когда ее рыдания затихали, - так вот почему ты
отказалась от Н'тона?
Она кивнула и опять, пряча лицо, прижалась лбом к его груди.
- Ты маленькая глупышка... изводишь сама себя. словно за что-то
наказываешь, - сказал Ф'нор с насмешливой нежностью. Он похлопал ее но
плечу и с преувеличенным сожалением вздохнул. - Впрочем, ты родилась в
мастерской, а что вы там знаете про обычаи племени всадников? Мораль
холда - не для всадницы королевы. Госпожа Вейра должна считаться
только с желаниями своего дракона и вступать в связь со многими
всадниками, если ее королева выбирает разных самцов. Большинству
девушек нравится такая свобода.
- Теперь я знаю об этом, - пробормотала Брекки, и тело ее под руками
Ф'нора словно окаменело.
- Что случилось? Я не нравлюсь Вирент?
- О, нет, нет, - Брекки выглядела испуганной. - Я имею в виду... о,
я не знаю, как объяснить тебе! Я люблю Вирент... но пойми же меня... я
не родилась в Вейре, и мне противно даже думать об этом! О такой...
такой распущенности! Я не могу! Вот, я все сказала... Я не могу так
поступать и боюсь, что буду мешать Вирент, когда придет ее время. Я не
могу измениться настолько, чтобы принять обычаи Вейра. Я такая, какая
есть!
Ф'нор попытался успокоить ее. Эта девушка, страдающая, неуверенная,
разительно отличалась от той спокойной, серьезной Брекки, которую он
знал.
- Никто и не ждет, что ты полностью изменишься... перестанешь быть
прежней Брекки... Но повадки драконов не осуждаются... во всяком
случае, всадниками. К тому же, большинство королев предпочитает
постоянно летать с одним бронзовым...
- Ты все еще не понимаешь... - безнадежность прозвучала в ее голосе.
- Я никогда не встречала мужчину, с которым могла бы... могла бы... -
Ф'нор не разобрал ее тихий шепот. - Пока не увидела тебя. И я не хочу,
чтобы другой владел мною... я буду словно замороженной... и не сумею
вернуть Вирент обратно! - Ее слова были как вопль отчаяния. - Я люблю
ее, и когда она взлетит, я не смогу... Я думала, что мне удастся, но
теперь я знаю... нет, я... я...
Девушка попыталась вырваться, но Ф'нор даже одной рукой легко
удержал ее. Внезапно она сникла в его объятиях.
- Значит, ты боишься потерять Вирент... Но любовь драконов
отличается от человеческой. В такой момент мы живем их ощущениями, мы
сами становимся драконами... и тут нет выбора. - Ф'нор крепко держал
ее, чувствуя, что девушка старается отпрянуть от него, словно он стал
ей так же противен, как и неизбежно надвигающиеся события. Он подумал
о всадниках Южного, о Т'боре и тоже вздрогнул от гнева и отвращения.
Люди, привыкшие потакать изощренным вкусам Килары, могли нанести
непоправимый вред этой невинной девочке.
Ф'нор бросил взгляд на низкое ложе и поднялся, прижимая Брекки к
груди. Он шагнул к постели, потом замер, услышав чьи-то голоса,
доносившиеся с опушки. Сюда могли войти.
Все еще удерживая девушку одной рукой, он понес ее к выходу, не
обращая внимания на гневные протесты. Видимо, Брекки разобралась
наконец в его намерениях. Позади хижины Ф'нора, рядом с лежбищем
Канта, была прогалина, заросшая высоким и мягким папоротником. Там им
никто не помешает.
Ф'нор хотел быть нежным с ней, но девушка сопротивлялась с
неожиданным ожесточением. Брекки твердила, что они разбудят спящую
Вирент, молила не трогать ее. Отбросив нежность, Ф'нору пришлось стать
настойчивым и жестким - но в конце концов, когда Брекки сдалась, ее
страсть поразила Ф'нора. Казалось, их драконы тоже включились в
любовную игру.
Ф'нор приподнялся на локте и осторожно отбросил пряди влажных,
перепачканных соком папоротника волос с закрытых глаз девушки. Лицо
Брекки стало спокойным, безмятежным - и горячая волна благодарности
затопила Ф'нора. Мужчина никогда не знает заранее, как отзовется
женщина на его любовь; слишком часто многообещающие намеки флирта в
реальности оказываются чистым блефом.
Но Брекки и в любви была такой же искренней, такой же отзывчивой и
щедрой, как и во всем остальном; в ее наивном неведении таилось больше
чувства, чем в ухищрениях самой искусной женщины, когда-либо
встречавшейся Ф'нору.
Веки девушки поднялись, и на долгий миг ее глаза задержались на лице
Ф'нора. Затем она со стоном отвернулась, избегая его пристального
взгляда.
- Ты ни о чем не жалеешь, Брекки? - шепнул он с раскаяньем в голосе.
- О, Ф'нор, что же я буду делать, когда поднимется Вирент?
Ф'нор чертыхнулся, затем, помолчав, стал нежно баюкать прильнувшее и
нему податливое тело. Он проклял про себя те различия, что
существовали между Вейром и холдом, но пульсирующая боль в руке
напомнила ему, что разница между всадниками была не меньшей. Ф'нор
ясно понимал, что традиции и обычаи Племени Дракона, которые он
почитал всю жизнь, теперь встали между ним и Брекки. Он проклял их и
себя, осознав наконец, что его неуклюжие попытки помочь девушке могли
ее окончательно погубить.
Почти инстинктивно его сумбурные мысли достигли Канта, и Ф'нор
попытался прервать контакт. Кант не должен подозревать, какое
сожаление сжимает сердце всадника из-за того, что его дракон не был
бронзовым.
"Я так же велик, как самые большие бронзовые, - заявил Кант с
нерушимым спокойствием. Странная интонация промелькнула в его
ментальном сигнале - словно дракон слегка удивился, что должен
напоминать своему всаднику такой очевидный факт. - Я силен, достаточно
силен, чтобы обогнать любого из здешних бронзовых."
Восклицание Ф'нора заставило Брекки повернуть голову.
- Верно! Почему бы Канту не полететь за Вирент! Во имя Золотого Яйца
он может обойти любого бронзового! Даже Орта, если как следует
постарается!
- Кант полетит за Вирент?
- Конечно.
- Но коричневые не летают с королевами. Только бронзовые могут...
Ф'нор крепко обнял Брекки, пытаясь передать девушке охватившее его
ликование, облегчение и пьянящую радость, которую не мог выразить
словами.
- Только по одной причине коричневые не летают с королевами - они
меньше. Им не хватает выносливости для брачного полета с золотой
самкой. Но Кант велик. Он самый большой, самый сильный, самый быстрый
коричневый на Перне. Понимаешь, Брекки?
Внезапно тело ее ожило. Надежда вернула краски лицу девушки, блеск
ее зеленым глазам.
- Такое когда-нибудь случалось?
Ф'нор нетерпеливо встряхнул головой.
- Пришло время отбросить те обычаи, что мешают нам. Почему бы не
начать с этого?
Он снова начал ласкать ее. Брекки не сопротивлялась, но глаза ее
оставались печальными, а тело застывшим.
- Я хочу, Ф'нор... О, как я хочу тебя... - прошептала она.- - Но
холод охватывает меня... холод сжимает мое сердце...
Он поцеловал ее - долго, страстно - без колебаний используя любую
уловку, чтобы пробудить девушку.
- Брекки, прошу тебя...
- Испытать счастье... что в этом может быть плохого, Ф'нор? - снова
шепнула она; тело ее затрепетало.
Всадник снова приник к ее губам, призывая на помощь весь опыт,
полученный в десятках случаях встреч, всю силу любви, которая должна
была навек соединить его с Брекки телом, душой и мыслями. Именно навек
- он чувствовал, знал. И коричневый дракон подтвердил это.
Килара кипела от ярости, когда мужчины, оставив ее на поляне,
двинулись прочь. Волнение и гнев помешали ей найти подходящие слова,
но она сделает так, что эти двое еще пожалеют о своих словах! Она еще
отплатит Ф'лару за потерю королевы файров! И с Т'бором она тоже сведет
счеты! Он посмел сделать ей выговор в присутствии Ф'лара - ей, Госпоже
Южного, в чьих жилах течет благородная кровь властителей Телгара! О,
Т'бор пожалеет об этом! Они оба пожалеют! Она им еще покажет!
Исцарапанная рука горела. Боль напомнила Киларе, что у нее были и
другие причины для недовольства. Где эта соплячка? Где Брекки? Куда
все подевались - в то время, когда Вейр должен быть полон людей?
Почему все ее избегают? Ну где же наконец Брекки?
"Кормит ящериц. И мне тоже надо поесть". - Тон Придиты был так сух,
что Килара, словно пробудившись, удивленно посмотрела на свою
королеву.
- Ты неважно выглядишь, - сказала она. Поток мысленных проклятий и
брани, которую Килара посылала своим обидчикам, прервался, уступив
место привычным заботам о самочувствии Придиты. Женщина инстинктивно
ощутила, что не должна разрывать эмоциональной связи со своим
драконом.
Ну, что ж, она не горит желанием лицезреть тупую крестьянскую
физиономию этой Брекки. И ящериц она тоже не хочет видеть! Во всяком
случае, не сейчас. Ужасные создания, неблагодарные! И, вдобавок,
лишенные настоящей чувствительности. Эта маленькая тварь должна была
понимать, что никто не собирается причинить ей вред... она хотела
только показать ее.
Придита приземлилась на площадке кормления так резко, что Килара
