Фэнтези - Энн Маккефри

Перн 1-11

   Энн Маккефри
   Перн 1-11


1. Полет дракона: "Всадники Перна"
2. СТРАНСТВИЯ ДРАКОНА
4. МОРИТА - ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ДРАКОНОВ
5. ИСТОРИЯ НЕРИЛКИ
6. АРФИСТКА МЕНОЛЛИ - ПЕСНИ ПЕРНА
7. АРФИСТКА МЕНОЛЛИ - ПЕВИЦА ПЕРНА
8. АРФИСТКА МЕНОЛЛИ - БАРАБАНЫ ПЕРНА
9. ЗАРЯ ДРАКОНОВ
10. ВСЕ ВЕЙРЫ ПЕРНА
11. ОТЩЕПЕНЦЫ ПЕРНА

   Отсутствует 5-я чать: "Белый дракон"


                             ПРЕДИСЛОВИЕ

  Энн Маккефри   написала   одиннадцать  романов  о  Перне.  Сама  она
рекомендует   читать   их   в    следующем    порядке    (видимо,    в
последовательности их создания):
  1. Первоначальная трилогия - "Полет дракона",  "Странствия дракона",
"Белый дракон".
  2. Дилогия о древнем Перне - "Морита -  Повелительница  драконов"  и
"История Нерилки".
  3. Трилогия об арфистке Менолли -  "Песни  Перна",  "Певица  Перна",
"Барабаны Перна".
  4. Роман "Заря драконов".
  5. Первый  и  второй  романы,  дополняющие первоначальную трилогию -
"Отщепенцы Перна" и "Все Вейры Перна".
  Мы предлагаем   вашему   вниманию   трилогию   о   Менолли;  с  этой
очаровательной девушкой-арфисткой хорошо знакомы те,  кто читал  роман
"Белый дракон". Энн Маккефри посвятила ей три романа (или один роман в
трех частях),  в которых описываются ее детство и юность. Заметим, что
Менолли  еще  не  раз встретится нам в будущем - она является героиней
многих страниц "Отщепенцев Перна" и "Всех Вейров".
  Основной задачей  данного предисловия является разъяснение некоторых
особенностей   быта   и   нравов   перинитов;   рекомендую   читателям
ознакомиться  с  приведенными  ниже  описаниями и комментарием в конце
книги.

  У п р я ж ь д р а к о н о в.  О ней Маккефри упоминает лишь в  конце
"Странствий  дракона".  До  этого  предполагается,  что всадник просто
сидит на шее летающего зверя.  Но вот Ф'нор с Кантом попадают на  Алую
Звезду,  где  их так кружит чудовищный ураган,  что без упряжи явно не
обойтись.  И упряжь появляется.  Теперь мы знаем, что всадник сидит на
шее  дракона в ложбинке между двумя позвонками спинного гребня (словно
меж верблюжьих горбов),  да еще привязан к чему-то прочными ремнями. К
чему?  Пока  неясно.  Я  полагаю,  что  шею и основание хвоста дракона
охватывают  кожаные  кольца,  между  которыми  вдоль  туловища   зверя
протянуты  ремни;  к  ним  крепится  груз,  и  к ним же пристегиваются
сидящие за всадником пассажиры.
  П о л  и  г р а д а ц и и  д р а к о н о в. В первом романе ("Полет")
золотые драконы - это самки-королевы, от которых зависит существование
драконьего рода;  бронзовые, коричневые и голубые - безусловно, самцы.
Относительно зеленых ситуация неясна;  можно полагать,  что среди  них
есть  и  самки,  и  самцы.  В  "Странствиях"  эта  концепция несколько
уточнилась  -  Маккефри  указывает,  что  существуют  зеленые   самки,
бесплодные,   но  весьма  любвеобильные.  С  зелеными  самцами  вопрос
по-прежнему  остался  открытым.  Наконец,  в  прологе  к  "Морите"   и
"Нерилке" расставлены все точки над "i": зеленые - только самки; самцы
же - бронзовые, коричневые и голубые.
  Д е н ь г и.  Трудно поверить,  но в романах первоначальной трилогии
почти не упоминается  о  деньгах,  хотя  на  Перне  существуют  весьма
развитые  торговые  отношения.  Есть  только  один  намек  -  в "Белом
драконе".  Робинтон,  во  время  полета  в  Исту,  просит  коричневого
всадника  Д'фио сделать за него ставку на предполагаемого победителя в
очередном брачном полете истинской королевы и сует  ему  в  руку  пару
монет.  В  дальнейшем,  в  "Истории  Нерилки",  о  перинитских деньгах
говорится более подробно.  Оказывается,  что на Перне  существуют  как
минимум  две  денежные  единицы  - серебряная и золотая марки;  что их
ценность весьма высока - сундучок с монетами, приданое Нерилки, не раз
выручает  Руат;  что во время брачной церемонии жених подносит невесте
золотую монету с выгравированной  датой  торжества.  Возможно,  монеты
выпускались  каждым  Великим  холдом,  но скорее их чеканили для всего
Перна в одной из мастерских Цеха кузнецов.
  С к  а к у н ы.  Они произошли от земных лошадей,  зародышей которых
колонисты привезли с Земли - как и эмбрионов многих  других  животных.
Это  обстоятельство  выясняется  только  в  "Морите";  до  того  можно
полагать,  что скакуны выведены людьми из какой-нибудь породы  местных
животных. Действительно, Маккефри не называет их лошадьми. Она говорит
о верховых животных,  о тяжеловозах и бегунах-раннерах,  о жеребцах  и
кобылах, о конюхах и конюшнях, сбруе и стойлах, пастухах и пастбищах -
но нигде не описывает внешнего вида мутировавших коней. А они на Перне
как-то  видоизменились  -  методами  генной  инженерии  первопоселенцы
приспособили их к местным условиям.  По-этому  я  полагаю,  что  лучше
именовать их нейтральным словом "скакуны", чтобы подчеркнуть некоторое
отличие этих верховых животных от земных лошадей.
  Ф а й р ы  и  д р а к о н ы.  Файры или огненные ящерицы - небольшие
летающие создания, коренные обитатели Перна. Они очень благожелательно
относятся к людям и обладают почти всеми качествами драконов; согласно
смутным легендам  (см.  роман  "Странствия"),  драконы  были  выведены
первопоселенцами из файров с целью защиты от Нитей.
  О драконах  уже  было  сказано  немало,   поэтому   остановимся   на
перечислении их основных талантов.  Детеныша дракона нужно запечатлеть
в момент появления из яйца;  он избирает себе одного  из  предложенных
подростков-кандидатов  и  мгновенно устанавливает с ним телепатическую
связь,  которая длится всю жизнь.  Живут же драконы  несколько  меньше
людей  -  по-видимому,  лет  пятьдесят.  Телепатический  симбиоз между
всадником и драконом отнюдь не является отношениями господина и слуги;
скорее,  это союз равных партнеров,  исполненных взаимной любви.  Если
всадник  гибнет,  дракон  кончает   жизнь   самоубийством,   уходя   в
Промежуток.  В  случае  смерти дракона,  его напарник-человек остается
безутешным до конца дней своих.
  Драконы разумны  -  или,  по крайней мере,  полуразумны - и обладают
гораздо более ясным сознанием,  чем файры (в этом, а также в размерах,
и заключаются основные отличия между ними). Драконы превосходно летают
и свободно могут  нести  груз,  равный  весу  пяти-шести  человек;  их
размеры  - от двадцати пяти до сорока пяти метров.  У них великолепное
зрение - гораздо лучшее,  чем у людей.  Своими огромными челюстями они
дробят в порошок огненный камень; затем в их желудках происходят некие
химические  реакции,  позволяющие  им  выдыхать   пламя.   Драконы   -
плотоядные животные;  раз в три-четыре дня они съедают около полутонны
мяса.  Они очень любят греться на солнце и купаться; прекрасно плавают
и ныряют.
  Наконец, главное  свойство  драконов   -   умение   перемещаться   в
Промежутке.  Очевидно,  Промежуток - некое подпространство,  в котором
огромные расстояния (в том числе - и во времени) могут быть преодолены
за  две-три  секунды.  В природе Промежутка нет ничего потустороннего;
это  некая  физическая  реальность,  доступная  драконам  в  силу   их
врожденных свойств. Там царят ледяной холод и тьма, там человек теряет
ориентацию и вскоре гибнет.  Гибнет и дракон,  если всадник не передал
ему четкого мысленного образа того места - во времени и в пространстве
- где необходимо выйти в обычный мир.
  Драконы для перинитов священны.  С ними связано множество сказаний и
песен,  а также мера расстояния - "длина дракона", которая составляет,
по-видимому, от двадцати до пятидесяти метров.
  П р о ч и е ж и в о т н ы е.  Периниты имеют крупный  рогатый  скот,
доставленный. в виде эмбрионов с Земли и подвергнутый целенаправленной
мутации.  Кроме  того,  холдеры  разводят  огромных  нелетающих   птиц
величиной   со  страуса  -  либо  также  доставленных  с  Земли,  либо
представителей фауны Перна.
  На планете  водятся  довольно  опасные  хищники  - всеядные летающие
ящеры  весом  до  ста  килограммов.  На  них  охотятся;  кроме   того,
дрессируют,  подрезают  крылья  и  сажают  на  цепь во дворе холда.  В
одомашненном  состоянии  эти  звери  называются  стражами  порога,   в
естественном  -  дикими  стражами.  Они  - дальние сородичи драконов и
файров, и обладают небольшими телепатическими способностями. Драконы -
а иногда и всадники - могут "говорить" с ними.
  Р а с т е  н  и  я.  Маккефри  упоминает  довольно  много  плодовых,
злаковых   и   лекарственных  растений.  Поля,  вероятно,  засеивались
пшеницей  и  другими  зерновыми,  доставленными  с  Земли.  В   садах,
окружавших  холды  (особенно  знамениты  были руатанские сады),  росли
плодовые деревья - скорее всего,  местного  происхождения.  Их  плоды,
похожие  на  яблоки,  сушили  на зиму.  На юге континента росли лозы с
ягодами вроде винограда - они  шли  на  вино;  лучшим  на  всем  Перне
считалось белое бенденское. Подробно описывается местное лунное дерево
с огромными плодами, величиной и вкусом напоминавшими дыню.
  Ряд растений  использовался  в  медицине  -  в  "Нерилке"  дан целый
перечень этих трав,  имеющих вполне земные названия.  Видимо, они и на
самом деле являются земными растениями,  семена которых были привезены
колонистами и высажены вокруг холдов.  Но на Перне был также обнаружен
местный  целебный  кустарник,  из  которого  медики научились готовить
анестезирующую мазь и бальзам - это средство полностью снимало боль  и
способствовало заживлению ран и ожогов.
  А р ф и с т ы.  Напомним социальную организацию Перна.  Симбионты  -
всадники и драконы - живут в Вейрах; их кормит остальное население. Во
время Прохождения всадники защищают материк от Нитей, в мирные периоды
-  тренируются  и  выращивают  драконов.  Земли  северного  континента
делятся на районы с административными центрами в  Великих  холдах.  На
каждой  из  таких территорий - десятки,  если не сотни,  малых холдов,
обитатели  которых  занимаются   сельским   хозяйством.   Ремесленники
объединены в Цеха - кузнецов,  ткачей, скотоводов, моряков, горняков и
т.  д.; к Цехам относится и наука, имеющая чисто прикладной характер -
например,  оптикой, механикой и электричеством занимаются в мастерских
кузнецов.
  Два Цеха,   однако,  не  носят  производственного  характера  -  это
целители и арфисты. Функции медиков на Перне аналогичны земным, но Цех
арфистов представляет совершенно уникальное явление. Арфисты не только
сочиняют баллады и песни,  исполняя их в назидание и  для  развлечения
публики;  их задачи гораздо шире.  Во-первых, они являются хранителями
исторических сведений и учителями - воспитателями молодежи. Во-вторых,
они выполняют юридические обязанности,  регистрируют браки,  рождения,
посредничают в спорах.  В-третьих,  они разрабатывают системы связи  -
например,   коды,   используемые  при  передаче  сообщений  с  помощью
барабанов.  В-четвертых, они исследуют новые земли и составляют карты.
Наконец,  в-пятых,  через  огромную  сеть  странствующих  арфистов  их
Главный мастер получает как информацию о событиях во всех холдах,  так
и возможность влиять на эти события.  Таким образом,  арфисты являются
одновременно поэтами,  певцами и музыкантами,  историками, учителями и
юристами, путешественниками, географами и разведчиками. Они - та сила,
иногда - явная,  часто - тайная,  которая стремится сохранить на Перне
мир, знания и стабильность.
  Б а р а б а н н а я  с в я з ь. Эта связь охватывала  весь  северный
континент;  с  ее  помощью  сообщения  передавались  на тысячи миль за
два-три дня.  В Великих холдах была специальная  служба  -  опытные  и
очень  сильные  люди,  способные  часами  бить в барабаны;  сигнальные
пункты  располагались  высоко  в  скалах,  чтобы  звук  разносился  на
отдаленные   расстояния.   Малые   холды,   возможно,  держали  одного
барабанщика;  но,  скорее всего,  сам холдер и его сыновья тоже  могли
отстучать сообщение.
  Кроме общепринятой,  существовало много  систем  кодов;  фактически,
каждый  Великий  холд  и  Цех  имели  свой  код  для  передачи  тайных
сообщений.  Искусство воспринимать на слух сигналы  барабана  являлось
обязательным для образованного человека;  этим умением обладали лорды,
владетели малых холдов,  члены их семей, мастера со своими помощниками
и, конечно, всадники.
  М. Нахмансон
                            Энн Маккефри

                            Полет дракона

                           "Всадники Перна"

                                  I

                                ПРОЛОГ

Мечтая обрести удел иной,
Преодолев отчаяние и страх,
Они блуждали в бездне ледяной,
Чтоб родину найти в чужих мирах.

  Когда легенда  превращается в легенду?  Почему миф становится мифом?
Сколько веков должно пройти, чтобы полузабытые события преобразились в
сказку? И почему некоторые факты так и остаются бесспорными, тогда как
достоверность других  подвергается  сомнению,  если  они,  вообще,  не
ветшают и не стираются в памяти?
  Ракбет, в созвездии Стрельца,  был желтой звездой класса  G.  В  его
систему  входило  пять планет и еще одна,  блуждающая - захваченная и
связанная узами тяготения  в  последние  тысячелетия.  Третья  планета
системы   имела   атмосферу,  воздухом  которой  мог  дышать  человек,
достаточно воды,  которую он мог пить,  и силу притяжения, позволявшую
ему  уверенно  стоять  и ходить на своих ногах.  Люди открыли и быстро
колонизировали ее:  так они поступали с каждым,  пригодным  для  жизни
миром.  Но затем - то ли по забывчивости, то ли в результате крушения
империи (причину колонисты так и не  узнали,  и  в  конце  концов  это
перестало их занимать) - колонии предоставили самим себе.
  Когда люди впервые высадились на третьей планете Ракбета  и  назвали
ее  Перном,  они  почти  не  обратили  внимания  на  пришлую  планету,
двигавшуюся вокруг вновь обретенной звезды по вытянутой и неустойчивой
эллиптической  орбите.  Сменилось  несколько  поколений,  и люди вовсе
забыли о ее существовании.  Однако  траектория  космической  скиталицы
пролегала   так,  что  та  один  раз  в  двести  земных  лет  вплотную
приближалась к Перну.
  При благоприятных  обстоятельствах  и  достаточно  малом  расстоянии
между мирами - а так случалось почти всегда - развившаяся на пришлой
планете   жизнь   пыталась   пробиться   сквозь  космическую  брешь  и
перебраться на более гостеприимный Перн.
  Ненадежная связь   с   Землей   оборвалась   как  раз  тогда,  когда
развернулась отчаянная борьба с этой угрозой,  низвергавшейся, подобно
серебряным  Нитям,  с  небес  Перна.  С  каждым последующим поколением
память  о  родине  уходила  из  перинитской   истории:   сначала   эти
воспоминания превратились в миф, затем они были преданы забвению.
  В поисках  защиты  от  вторжения  смертоносных  Нитей,  периниты,  с
присущей  их  земным предкам изобретательностью,  приручили уникальный
вид фауны Перна.  Людей,  способных ж тесному эмоциональному контакту,
-   а   некоторые  из  них  обладали  и  врожденными  телепатическими
способностями,  стали  обучать  обращению  с   необычными   животными,
способность  которых к телепортации в жестокой войне за очищение Перна
от Нитей была бесценным качеством.
  Крылатые, длиннохвостые,  огнедышащие  драконы  (название  это  было
заимствовано из сохранившейся в памяти земной легенды),  их наездники,
воспитывавшиеся отдельно от остальных перинитов, угроза, с которой они
сражались, - все это легло в основу множества новых легенд и мифов.
  Но вот  Перн  избавился  от  грозной опасности и жизнь вошла в более
тихое и спокойное русло. И, как не раз случалось и в земной истории, к
легендам  стали  относиться  с сомнением,  а наследники прежних героев
впали в немилость...

                             Часть первая

                                ПОИСК

                               Глава 1

Бей, барабан, трубите горны -
Час наступает черный.
Мечется пламя, пылают травы
Под Алой Звездой кровавой.

  Лесса проснулась от холода, но не того - привычного, исходившего от
вечно сырых каменных стен.  Это был холод предчувствия опасности, беды
худшей,   чем   та,   что  десять  Оборотов  тому  назад  загнала  ее,
всхлипывающую от ужаса, в зловонное логово стража порога.
  Пытаясь собраться с мыслями, она неподвижно лежала на соломе во тьме
сыроварни,  служившей спальней и ей,  и  другим  работавшим  на  кухне
женщинам.  Зловещее  предчувствие  ощущалось  сильнее,  чем когда-либо
прежде.  Лесса,  сосредоточиваясь,  коснулась сознания стража, кругами
ползавшего по внутреннему двору.  Натянутая цепь выдавала беспокойство
зверя,  но в предрассветных сумерках он не замечал ничего такого,  что
могло бы послужить поводом для тревоги.
  Свернувшись калачиком  и  крепко  обхватив   плечи   руками,   Лесса
попыталась   снять   напряжение.   Постепенно,  расслабляя  мускул  за
мускулом,  она старалась  распознать  ту  непонятную  угрозу,  которая
разбудила ее, но не встревожила чуткого стража.
  Видимо, опасность находилась где-то за стенами холда Руат. Во всяком
случае,  ее  не было на опоясывающей холд защитной полосе,  выложенной
каменными плитами,  между которыми,  сквозь старую кладку, пробивались
упорные  ростки молодой травы.  Зелень эта свидетельствовала об упадке
холда,  камни которого в прежние времена славились завидной  чистотой.
Опасность не исходила и со стороны заброшенной мощеной дороги, ведущей
в долину,  вряд ли  она  притаилась  в  каменоломнях  или  мастерских,
расположенных у подножия скалы,  на которой стоял холд. Ее нельзя было
уловить и в ветре,  дувшем с промозглых берегов  Тиллека.  Но  чувство
опасности наполняло Лессу,  заставляя напрягаться каждый нерв,  каждую
клетку ее стройного тела.  Лесса пыталась распознать опасность до  тех
пор,  пока  зыбкое  предчувствие  не  покинуло  ее вместе с последними
остатками сна.  Она мысленно устремилась в сторону ущелья  -  дальше,
чем  ей  когда-либо  удавалось  дотянуться.  Чем  бы это ни было,  оно
находится не в Руате...  и пока не в окрестностях  холда.  И  ощущение
совершенно незнакомое. Значит, это не Фэкс.
  Лесса улыбнулась,  вспомнив,  что в течение уже трех полных Оборотов
Фэкс не показывался в Руате.  Апатия, охватившая ремесленников, фермы,
приходящие в упадок,  зарастающие травой камни холда - все  приводило
Фэкса,  самозваного  повелителя Плоскогорья,  в  такую ярость,  что он
предпочел забыть причины, из-за которых был захвачен некогда величавый
и богатый Руат.
  Лесса нашарила в соломе сандалии,  встала,  машинально  стряхнула  с
волос  сухие  стебли и  заплела  нечесанные  космы  в  тяжелый узел на
затылке.
  Осторожно ступая  между  прижавшимися  друг  к другу в поисках тепла
спящими служанками,  она спустилась по истертым ступеням в  кухню.  На
длинном столе перед громадным камином, повернувшись широкими спинами к
очагу, в котором еще теплилась кучка углей, громко храпели повар и его
помощники.  Лесса проскользнула через похожую на пещеру кухню к двери,
ведущей  во  внутренний  двор.  Приоткрыв  тяжелую  створку  -  ровно
настолько, чтобы протиснулось легкое, стройное тело, - она ступила на
обледеневшие  булыжники  двора.  Холод  проник  через  тонкие  подошвы
сандалий  и  обжег  еще  теплые  после сна ступни;  Лесса поежилась от
прикосновения  свежего  предрассветного   ветра,   пробравшегося   под
заплатанную одежду.
  Страж Порога  ползком  пересек  двор,  чтобы  приветствовать  ее;  в
сознании   зверя,   как   всегда,  мерцала  слабая  надежда,  что  его
когда-нибудь освободят от цепи.  Лесса ласково потрепала его  торчащие
уши;  зверь  смиренно  заковылял  рядом,  стараясь  приноровиться к ее
легкому шагу.  Глядя на безобразную голову стража, она пообещала себе,
что  вскоре хорошенько почистит его.  Когда Лесса стала подниматься по
вырубленной в  сплошной  скале  лестнице  к  площадке  над  массивными
воротами, страж, натянув цепь, с глухим ворчанием улегся на землю.
  Поднявшись на башню,  Лесса устремила взгляд на восток - туда,  где
на  фоне  светлеющего  неба  черными силуэтами вырисовывались каменные
столбы по обе стороны ущелья.  Девушка нерешительно повернулась левее:
показалось,  что  именно  оттуда доносится дыхание опасности.  Подняла
голову,  взгляд ее приковал свет  Алой  Звезды,  которая  с  недавнего
времени   начала   затмевать   все  остальные  звезды  предрассветного
небосклона.  Лесса смотрела на нее до тех пор,  пока звезда,  сверкнув
последним рубиновым лучом, не исчезла в сиянии восходящего Ракбета.
  Алая Звезда,  пылающая  на  рассвете...  В  ее  памяти  промелькнули
обрывки  древних баллад - увы,  слишком быстро,  чтобы успеть уловить
смысл.  К тому же,  предчувствие подсказывало  Лессе:  хотя  опасность
может  появиться  и с северо-востока,  восточное направление таит куда
большую угрозу.  Рано или поздно,  враг появится,  и  с  ним  придется
вступить   в  борьбу.  Напрягая  глаза,  словно  это  могло  сократить
расстояние до неведомого врага,  она всматривалась в сторону  восхода.
Тонкий  вопросительный свист стража достиг сознания Лессы,  и ощущение
опасности растаяло бесследно.
  Девушка вздохнула.  Наступающее  утро  не  принесло  ответа  - лишь
неясное ощущение тревоги.  Придется  подождать.  Главное,  что  пришло
предупреждение и она приняла его. Лесса привыкла к ожиданию. Упорство,
стойкость и коварство тоже являлись ее оружием,  усиленные неистощимым
терпением  мести  -  мести,  которая уже десять Оборотов была главным
смыслом ее жизни.
  Свет зари  залил безрадостный пейзаж Плоскогорья,  первые лучи упали
на невспаханные поля в долине,  на  запущенные  сады,  где  бродили  в
поисках редких стебельков весенней травы стада дойных животных.  Лесса
подумала,  что теперь в Руате трава  упорно  пробивается  в  запретных
местах,   но  гибнет  там,  где  должна  бы  буйно  разрастаться.  Она
попыталась вспомнить, как выглядела долина Руата до появления Фэкса -
плодородная и счастливая,  ухоженная и богатая.  Странная,  задумчивая
улыбка скользнула по ее губам.  Немного  же  дохода  получил  Фэкс  от
захваченного Руата...  и впредь,  пока она,  Лесса,  жива,  получит не
больше. Вряд ли он догадывается о причинах упадка.
  Или, все же,  догадывается,  усомнилась Лесса, и острое предчувствие
опасности снова сжало сердце. Она повернулась спиной к солнцу. Там, на
западе,  находился  родовой,  исконный  холд  Фэкса  -  единственный,
принадлежащий ему  по  праву.  На  северо-востоке  не  осталось  почти
ничего,   кроме   голых   каменистых   плоскогорий  и  Вейра,  некогда
защищавшего Перн.
  Лесса потянулась,  выгнула  спину и глубоко вдохнула свежий утренний
воздух.
  Во дворе  пропел  петух.  Девушка  настороженно обернулась,  бросила
взгляд на холд - не хотелось быть замеченной в столь  странной  позе.
Она  торопливо  распустила волосы,  и грязные,  спутанные пряди скрыли
лицо.  Быстро скользнув вниз по лестнице,  Лесса подошла к стражу.  Он
жалобно стонал и моргал: свет наступающего дня раздражал ему глаза. Не
обращая внимания на запах из пасти  зверя,  она  прижала  к  себе  его
чешуйчатую  голову  и стала почесывать остроконечные уши и выступающие
надбровья.  Это доставляло стражу большое удовольствие, - его длинное
тело подрагивало, подрезанные крылья тихо шуршали. Он один знал правду
о Лессе.  И он был единственным на всем Перне,  кому она доверяла,  -
доверяла с тех пор, как, спасаясь от беспощадных мечей, заливших плиты
холда руатской кровью, нашла убежище в его темном, вонючем логове.
  Лесса неспешно   поднялась,   напомнив   зверю,  что  в  присутствии
посторонних он должен быть с нею таким же злобным, как и с остальными.
Раскачиваясь  всем  телом  и  выражая таким образом свое недовольство,
страж пообещал Лессе,  что будет послушным, хотя даже мысль о показной
свирепости угнетала его.
  Первые лучи солнца заглянули через наружную стену  холда,  и  страж,
глухо   ворча,   бросился   в  свою  темную  конуру.  Лесса  торопливо
прошмыгнула через кухню в полумрак сыроварни.

                               Глава 2


Из Вейра, из чаши вулкана глубокой,
Всадники, мчитесь в простор синеокий!
Сияют драконы, взлетая, как дым,
Зеленым, коричневым и голубым.
Вот бронзой сверкнуло крыло вожака
И стая исчезла, мелькнув в облаках.

  Ф'лар, прижимаясь к могучей шее бронзового Мнемента, первым возник в
небесах над главным холдом Фэкса,  самозваного повелителя Плоскогорья.
За  ним,  вытянувшись правильным клином,  появились остальные всадники
Крыла.  Повернув голову, Ф'лар окинул взглядом привычный строй: он был
таким же строгим, как и в момент их входа в Промежуток.
  Пока Мнемент,  как и полагалось при дружественном визите, описывал в
воздухе  пологую  дугу,  рассчитывая  приземлиться  на защитной полосе
холда,  Ф'лар с  нарастающим  раздражением  рассматривал  обветшавшие,
древние,  давно  заброшенные укрепления.  Ямы для огненного камня были
пусты,  а разбегавшиеся от  них  вырубленные  в  камне  желоба  сплошь
позеленели от мха.
  Остался ли на всем Перне хоть  один  лорд,  который  еще  следит  за
чистотой камней своего холда, как то предписывают древние законы? Губы
Ф'лара  сурово  сжались.  Когда  закончится  этот  Поиск  и  свершится
Запечатление,  в  Вейре соберется Совет бронзовых.  И можно поклясться
Золотым Яйцом,  что он,  Ф'лар,  станет его главой.  Он возродит былое
усердие.  Он  очистит  скалы  Перна  от зелени и накопившейся с годами
опасной дряни,  он заставит вырвать с  корнем  каждый  стебель  травы,
пробившийся меж каменных плит. Дикая растительность вокруг любой фермы
станет  непростительным  грехом.  И  десятина,  такая  скудная  и  так
неохотно  жертвуемая  в последнее время,  потечет в Гнездо Драконов -
пусть даже под страхом испепеления, но с приличествующей щедростью.
  Мнемент одобрительно  рявкнул,  легко  опускаясь  на  заросшие плиты
холда.  Дракон сложил свои громадные крылья, и в этот момент в главной
башне пропел горн.  Мнемент опустился на колени, уловив желание Ф'лара
спешиться.  Бронзовый всадник,  ожидая появления хозяина холда,  встал
возле  похожей  на  огромный  клин  головы дракона.  Рассеянный взгляд
Ф'лара скользнул по долине,  залитой теплым весенним  солнцем.  Он  не
обращал   внимания  на  любопытных.  Они  же,  горя  желанием  получше
разглядеть прибывших,  облепили край парапета и  окна,  проделанные  в
нависающей над холдом скале.
  Ф'лар не обернулся,  когда ударивший в спину порыв ветра известил  о
приземлении  Крыла.  Он  знал,  что  Ф'нор,  коричневый всадник и,  по
стечению обстоятельств,  его сводный брат,  сейчас займет свое обычное
место  - слева и чуть позади него.  Уголком глаза Ф'лар заметил,  как
подошедший Ф'нор носком сапога ожесточенно ковыряет пробившуюся  между
камней траву.
  Донеслись приглушенные  звуки  команды,   и   в   открытых   воротах
просторного  двора  появился  небольшой  отряд солдат.  Во главе шагал
плотный мужчина среднего роста.
  Мнемент выгнул шею так,  что голова коснулась земли.  Его фасеточные
глаза,  оказавшись  теперь  на  одном  уровне  с  головой  Ф'лара,   с
нескрываемым любопытством уставились на приближающихся людей.
  Драконы никогда не могли понять,  почему их  вид  вызывает  у  людей
такой ужас.  Лишь в начальный момент жизни дракон нападал на человека,
что объяснялось скорее простым неведением.  Ф'лар же не мог  объяснить
дракону   причины,  по  которым  обитателей  холдов  -  от  лорда  до
последнего ремесленника - следовало держать в  благоговейном  страхе.
Он  мог  только  передать,  что  этот  страх  доставляет ему,  Ф'лару,
своеобразное удовольствие.
  - Добро  пожаловать,  бронзовый всадник,  в холд Фэкса,  властелина
Плоскогорья.  Он к твоим услугам, - произнес мужчина, поднимая руку в
приветствии.
  Он говорил о себе в третьем лице - человек, привыкший не пропускать
подобные   мелочи  мимо  ушей,  мог  бы  воспринять  это  как  признак
неуважения.  Подобные манеры вполне соответствовали  тому,  что  Ф'лар
успел узнать о Фэксе,  и всадник оставил пока эту деталь без внимания.
Подтвердились и сведения о жадности Фэкса.  Жадность  сквозила  в  его
беспокойных  глазах,  бесцеремонно  обшаривавших  каждую деталь одежды
Ф'лара;  в  том,  как  он  насупил  брови,  заметив  рукоятку  меча  с
замысловатой резьбой.
  В свою очередь,  Ф'лар отметил дорогие перстни,  сверкавшие на левой
руке  Фэкса.  Правая рука повелителя холда была слегка согнута в локте
- привычка,  свидетельствующая о профессиональном владении мечом. Его
плащ  из  дорогой ткани был покрыт пятнами,  ноги,  в тяжелых сапогах,
стояли твердо,  вес тела был смещен вперед,  на  носки.  "Да,  с  этим
человеком нужно держать ухо востро",  - решил Ф'лар. Впрочем, как еще
можно было вести себя с победоносным покорителем пяти соседних холдов?
Столь  неуемная  алчность  говорила  сама  за  себя.  Шестое  владение
принесла  Фэксу  жена,  седьмое...  седьмое  он   получил   по   праву
наследства,  но  при  крайне  туманных обстоятельствах.  Фэкс славился
своим распутством, что сулило успешный Поиск в этих семи холдах. Пусть
Р'гул  отправляется  по  ту  сторону  гор  и  ведет  Поиск там,  среди
беспечных и прелестных обитательниц южных земель.  Вейру сейчас  нужна
сильная женщина.  Не такая,  как Йора. Тяготы судьбы, неопределенность
будущего  -  именно  в  таких  тяжелых  условиях  могли  выработаться
качества  характера,  которые  Ф'лар хотел бы видеть у будущей Госпожи
Вейра.
  - Мы  в  Поиске,  - растягивая слова,  мягко произнес Ф'лар,  - и
просим гостеприимства твоего холда, лорд Фэкс.
  При упоминании о Поиске в глазах Фэкса на мгновение вспыхнул злобный
огонек.
  - Я  слышал,  что  Йора умерла,  - он внезапно перестал говорить о
себе в третьем лице,  словно,  не обратив на то внимания, Ф'лар прошел
некую проверку.  - Значит,  Неморта снесла яйцо?  И у вас будет новая
королева.  - Он бросил взгляд на Крыло Ф'лара,  отметив про себя, что
всадники  выглядят отлично и,  судя по ярким цветам,  драконы здоровы.
Ф'лар ничего не ответил.  Всадники были в Поиске - значит, Йоры нет в
живых. Это было очевидно и не нуждалось в подтверждении.
  - Итак,  лорд... - Фэкс слегка склонил голову, ожидая, что всадник
назовет свое имя.
  Секунду Ф'лар колебался:  возможно, этот человек умышленно старается
вывести его из себя?  Имена бронзовых всадников так же хорошо известны
всему Перну,  как имя королевы драконов и ее наездницы, Госпожи Вейра.
Но  лицо  Ф'лара  сохраняло спокойствие.  Сделав вид,  что не замечает
вопросительной интонации, он продолжал пристально смотреть на Фэкса.
  Неторопливо, с   небрежной   надменностью,   Ф'нор   шагнул  вперед,
остановившись  чуть  позади  головы  Мнемента.  Его  ладонь  коснулась
гигантской челюсти дракона.
  - Лорду Ф'лару,  бронзовому всаднику Мнемента,  требуется отдельная
комната.  Я,  Ф'нор,  коричневый  всадник,  предпочел бы провести ночь
вместе с остальными людьми Крыла. Нас двенадцать.
  Ф'лар оценил  эту  краткую  речь  брата,  подчеркнувшего силу Крыла,
словно Фэкс сам  не  мог  сосчитать.  В  то  же  время,  слова  Ф'нора
прозвучали  столь  дипломатично,  что Фэкс не нашел возражений на этот
ответный выпад.
  - Лорд  Ф'лар,  -  процедил  Фэкс  сквозь  зубы,  сохраняя на лице
застывшую улыбку,  - ваш Поиск в этих  краях  -  большая  честь  для
Плоскогорья.
  - Возможно  -  если  одна  из  женщин   Плоскогорья   удовлетворит
требованиям Вейра, - мягко ответил Ф'лар.
  - Тогда мы будем вечно  гордиться  этим,  -  учтиво  сказал  Фэкс,
склонив  голову.  -  В  старые  времена  из моих холдов вышла не одна
Госпожа Вейра!
  - Из   твоих   холдов?  -  переспросил  Ф'лар,  вежливо  улыбаясь,
интонацией подчеркивая множественное число.  - О,  да,  вы же  теперь
владеете Руатом, не так ли? Там, действительно, родились многие.
  Гнев, промелькнувший на лице Фэкса,  мгновенно сменился принужденной
гримасой  любезности.  Он отступил в сторону,  жестом приглашая Ф'лара
пройти в ворота холда.
  Предводитель отряда  Фэкса  рявкнул  команду,  к  его люди,  высекая
подкованными сапогами искры из каменных плит,  выстроились в два ряда.
Драконы, повинуясь беззвучному приказу, вздымая облака пыли, поднялись
в воздух.  Ф'лар бесстрастно проследовал мимо застывших шеренг.  Глаза
людей выкатились от страха,  когда огромные звери проплыли над ними ко
внутреннему двору холда.  На главной башне кто-то испуганно вскрикнул,
увидев  опускающегося на крышу Мнемента.  Пока дракон пристраивал свое
громоздкое тело на столь неподходящей посадочной площадке, его широкие
крылья гнали вдоль двора пахнущий фосфином воздух.
  Внешне безразличный к ужасу и благоговению,  которое  внушали  людям
драконы,  Ф'лар  был доволен произведенным эффектом.  Иногда следовало
напомнить властителям холдов,  что им приходится иметь дело не  только
со  всадниками  -  обыкновенными смертными,  чью жизнь можно прервать
ударом меча - но  и  с  огнедышащими  драконами.  Нужно  возродить  в
сердцах людей то уважение,  которое издревле питали обитатели холдов к
всадникам и к самим крылатым защитникам Перна.
  - Мои   люди   только   что  поднялись  из-за  стола,  но  если  ты
пожелаешь...  - начал Фэкс и замолк,  когда Ф'лар  с  легкой  улыбкой
покачал головой.
  - Я хотел бы засвидетельствовать почтение твоей супруге, лорд Фэкс,
- произнес Ф'лар, с удовольствием отметив, как сжались зубы Фэкса при
этой традиционной просьбе.
  Ф'лар был   удовлетворен.   Расчет   оказался   точным.  Во  времена
последнего  Поиска,  результатом  котором  явились   годы   вялого   и
бесплодного правления Йоры,  его еще не было на свете. Но он тщательно
изучил  записи  о  предыдущих  Поисках,  содержащие   немало   советов
относительно  обращения с лордами,  которые стремятся скрыть женщин от
людей Вейра.  Если Фэкс откажет ему и не позволит всадникам  выполнить
долг  вежливости,  то  смертельный  поединок  расставит  все  по своим
местам.
  - Не  желаешь ли вначале взглянуть на предназначенную тебе комнату?
- попытался возразить Фэкс.
  Ф'лар смахнул невидимую пылинку с кожаного рукава и покачал головой
  - Прежде всего  -  долг,  -  он  с  притворным  сожалением  пожал
плечами.
  - Несомненно, - еще сильнее сжав зубы, процедил Фэкс и размашистым
шагом ринулся вперед.  Сапоги лорда грохотали по камням двора,  словно
он пытался выместить на них переполнявшую его ярость.
  Через двойные   двери,   обитые   листами  металла,  Ф'лар  и  Ф'нор
неторопливо последовали за ним  в  высеченный  в  скале  главный  зал.
Слуги,  нервно суетившиеся около огромного подковообразного стола, при
появлении двух всадников еще громче загремели посудой, то и дело роняя
ее  из  рук.  Фэкс  прошел  в  противоположный  конец  зала  и с явным
нетерпением ждал у открытой двери,  сделанной из цельной металлической
пластины,  -  единственного  входа  во  внутренние  помещения  холда,
находившиеся,  как правило,  глубоко  в  скале  и  в  грозные  времена
служившие надежным убежищем.
  - Похоже,  питаются тут неплохо, - мимоходом заметил Ф'нор, бросив
взгляд на блюда с остатками пищи.
  - Думается,  лучше,  чем в Вейре,  - сухо ответил Ф'лар, прикрывая
ладонью рот,  чтобы приглушить слова. Он посмотрел на двух служанок, с
трудом тащивших поднос, на котором лежала полуобглоданная туша.
  - Нежное,  молодое мясо,  - сказал с горечью Ф'нор.  - А старых и
жилистых животных они отправляют нам.
  - Разумеется.
  - Зал выглядит впечатляюще,  - вежливо произнес Ф'лар, когда они с
братом  подошли  к Фэксу.  Заметив,  что лорд спешит двинуться дальше,
Ф'лар с нарочитой небрежностью повернулся спиной к увешанной знаменами
стене.  Он  указал  Ф'нору  на  глубокие  узкие  окна,  сквозь которые
заглядывало ярко-голубое полуденное  небо;  тяжелые  бронзовые  ставни
были полураскрыты.  - Окна на восток, все как положено. Мне говорили,
что в построенном недавно главном зале Телгара  они  обращены  к  югу.
Скажи,   лорд   Фэкс,  ты,  конечно,  верен  традициям  и  выставляешь
рассветный дозор?
  Фэкс нахмурился, пытаясь понять вопрос Ф'лара.
  - Стража всегда на башне.
  - Восточный дозор?
  Фэкс посмотрел на яркий  лоскут  неба  за  окнами,  потом  скользнул
взглядом по лицу бронзового всадника,  перевел глаза на Ф'нора и вновь
обратил их к окнам.
  - Стража  всегда  на  месте,  - резко повторил он,  - и на других
направлениях тоже.
  - Со всех сторон,  - задумчиво кивнул Ф'лар, повернувшись к брату.
- Со всех сторон света? И только?
  - А где же еще?  - сказал Фэкс,  переводя взгляд с одного всадника
на другого. В его голосе послышалось раздражение.
  - Об  этом я должен спросить у твоего арфиста.  В холде есть хорошо
обученный арфист?
  - Конечно.  У  меня  их  несколько.  - Фэкс вызывающе посмотрел на
всадников.
  - У лорда Фэкса еще шесть холдов, - напомнил брату Ф'нор.
  - Конечно,  - произнес Ф'лар, в точности копируя интонацию Фэкса и
притворяясь удивленным.
  Эта выходка не осталась незамеченной  Фэксом,  но  хозяин  холда  не
рискнул  трактовать  ее  как  умышленное  оскорбление.  Он повернулся,
переступил порог и быстро  зашагал  дальше  по  коридорам,  освещенным
чередой настенных светильников. Оба всадника последовали за ним.
  - Приятно  встретить  лорда,  соблюдавшего   древние   обычаи,   -
одобрительно  бросил Ф'лар брату.  Его слова,  произнесенные намеренно
громким шепотом,  предназначались Фэксу.  - Многие покинули  надежный
монолит  скалы  и  расширили  свои наружные холды до опасных размеров.
Непростительный риск.
  - Риск  для  одних,  удобство  -  для других,  лорд Ф'лар,  - зло
усмехнулся Фэкс, переходя на обычный шаг.
  - Удобство? Почему?
  - В любой наружный холд легко проникнуть, если твои солдаты обучены
как следует.  Опытные командиры и хорошо продуманный план - вот и вся
премудрость успеха.
  "Этот человек  не  хвастун...  - подумал Ф'лар.  - Даже в нынешние
мирные времена он,  заботясь о безопасности своего холда,  не перестал
выставлять дозоры на башне. Однако вряд ли это объясняется почтением к
древним законам,  скорее - инстинктивной  осторожностью  затаившегося
хищника. И арфистов он держит, вероятно, из тщеславия, а не подчиняясь
требованиям традиций.  Он не обращает внимания на траву у стен  холда,
ямы  для  огненного  камня  пусты и полуразрушены...  и он не особенно
вежлив с людьми Вейра... пожалуй, его поведение даже оскорбительно. За
таким человеком следует приглядывать".
  Женская половина холда,  в нарушение  обычаев,  располагалась  не  в
глубине  скалы,  а  у  наружной стены.  Солнечный свет проникал внутрь
через три пробитых в камне глубоких окна с  двойными  ставнями.  Ф'лар
отметил,   что   бронзовые   петли  ставень  недавно  смазаны.  Ширина
подоконников отвечала требованиям  правил  и  равнялась  длине  копья.
Очевидно,  Фэкс  не  поддавался новомодным веяниям и явно не собирался
тут ничего менять.
  Большую комнату  украшали  ковры  с  изображениями  женщин,  занятых
разнообразными домашними делами.  Двери,  по обе стороны,  выходили  в
меньшие  по размеру спальни,  из которых,  по приказу Фэкса,  боязливо
вышли обитательницы его дома.
  Фэкс резким взмахом руки подозвал одну из них. Она была в просторном
синем одеянии,  в волосах уже виднелись седые пряди,  а многочисленные
морщины придавали ее лицу горестное выражение.  Кроме того,  ее фигура
имела явные признаки беременности.  Женщина  неуклюже  приблизилась  и
замерла  в  нескольких  шагах от своего повелителя.  По ее напряженной
позе Ф'лар понял, что она не стремится подойти к Фэксу ближе, чем того
требовала необходимость.
  - Госпожа Кром,  мать моих наследников,  - произнес Фэкс без  тени
гордости или сердечной теплоты.
  - Леди... - Ф'лар замялся, ожидая, что ему назовут имя.
  Она с опаской взглянула на своего властелина
  - Гемма, - отрывисто бросил Фэкс.
  Ф'лар низко поклонился.
  - Леди Гемма,  Вейр ведет  Поиск  и  просит  гостеприимства  твоего
холда.
  - Лорд Ф'лар,  - тихим голосом ответила Гемма, - добро пожаловать
под защиту наших стен.
  От внимания  Ф'лара  не  укрылись  ни  легкий   акцент   Геммы,   ни
уверенность,  с  которой  она  произнесла  его  имя.  Он  улыбнулся  с
благодарностью  и  сочувствием,  гораздо  теплее,  чем  того  требовал
этикет.
  Фэкс явно не пренебрегал постелью в ночные часы -  если  судить  по
количеству  женщин  в этом помещении,  с одной-двумя из них леди Гемма
наверняка бы  распрощалась  без  сожалений.  Фэкс  начал  представлять
женщин, но их имена произносил крайне невнятно. Однако эта хитрость не
удалась:  Ф'лар каждый раз вежливо переспрашивал имя. Ф'нор, улыбаясь,
неторопливо  прохаживался  у дверей,  стараясь запомнить имена женщин,
которые Фэкс называет с явной неохотой.  Позже они  с  братом  сравнят
свои   наблюдения,  хотя  на  первый  взгляд  здесь  не  было  никого,
достойного  Поиска.  Фэкс  предпочитал  пухленьких,  невысоких  и   не
особенно  бойких  женщин.  Гордые души не выживали здесь.  Только леди
Гемма сохраняла жалкие остатки прежнего достоинства, но она - увы! -
слишком стара.  Что касается Фэкса, то он, без сомнения, был жеребцом,
а не трепетным любовником.
  Обмен приветствиями  закончился,  и  Фэкс  проводил  незваных гостей
наружу.  Ф'нор присоединился к  остальным  всадникам,  а  предводитель
Крыла последовал за Фэксом.  Предназначенная ему комната располагалась
ниже,  чем помещения женщин,  и вполне соответствовала высокому  рангу
гостя.  На  разноцветных  гобеленах  красовались  сцены кровопролитных
битв,   изображения   сражавшихся    воинов,    летящие,    сверкающие
многоцветными красками драконы,  пылающие среди скал огненные камни -
словом,  все,  что могла предложить воображению художника тысячелетняя
история Перна.
  - Прекрасная  комната,  -  одобрительно  произнес  Ф'лар,   снимая
перчатки  и  кожаный  плащ.  - Пойду взгляну на своих людей и зверей.
Драконов недавно покормили,  - заметил он,  небрежно бросив одежду на
стол и словно подчеркивая этим жестом ошибку Фэкса, не осведомившегося
о состоянии крылатых гостей холда.  - А позже я хотел бы пройтись  по
вашим мастерским.
  Фэкс с кислой миной  кивнул;  требование  бронзового  всадника  было
традиционной привилегией людей Вейра.
  - Не смею нарушать более распорядок твоего дня,  лорд Фэкс.  Должно
быть,  управление  семью  холдами  отнимает  много  времени.  - Ф'лар
склонил голову в легком поклоне и отвернулся,  давая понять,  что Фэкс
может идти.
  Чуть позже,  прислушиваясь к удаляющемуся грохоту шагов лорда, Ф'лар
представил   себе   его  искаженное  бешенством  лицо.  Затем  немного
повременил и, убедившись, что хозяин ушел, вернулся в главный зал.
  Суетливые служанки,  укладывавшие  на  козлы  крышки  дополнительных
столов, прервали свое занятие, чтобы поглядеть на одного из всадников.
Он приветливо кивнул им,  всматриваясь,  нет ли среди них той, которая
могла  бы  стать  Повелительницей  Вейра.  Но  изнуренные  работой   и
недоеданием,  в синяках от побоев и болезней,  женщины были всего лишь
простыми служанками,  годными разве что к тяжелому труду на кухне и  у
стола господина.
  Ф'нор и  остальные  всадники   разместились   в   казарме.   Драконы
устроились на каменных выступах высоко над холдом,  предпочитая родные
скалы человеческому поселению.  Отсюда они видели все,  что делается в
долине.  Перед вылетом из Вейра их накормили, к теперь они готовы были
взмыть в воздух по первому  приказу  своих  всадников.  Непредвиденных
происшествий во время Поиска быть не должно.
  Всадники дружно поднялись при появлении Ф'лара.
  - Постарайтесь без лишнего шума осмотреть все вокруг,  - лаконично
сказал он.  - К закату возвращайтесь  с  именами  тех,  кого  сочтете
достойными.  -  Он  заметил  ухмылку  Ф'нора  и  вспомнил,  как  Фэкс
скороговоркой бубнил  имена  некоторых  женщин.  -  Не  забудьте  про
внешность и посмотрите, что умеет делать.
  Люди согласно кивнули, Ф'лар увидел в их глазах надежду и понимание.
Несмотря  на  сомнения,  которые  мучили  Ф'лара  после того,  как ему
представили женщин Фэкса,  всадники верили в успех Поиска.  По  логике
вещей следовало ожидать, что в главном холде сосредоточено все лучшее,
чем могло похвалиться Плоскогорье,  но это не более чем предположение.
Существовало  еще  множество  мастерских,  не  говоря уже об остальных
шести холдах, которые предстояло посетить и осмотреть. И все же...
  Не обменявшись больше ни словом, Ф'лар и Ф'нор одновременно покинули
казарму.  Остальные всадники двинулись следом,  по двое и  поодиночке,
осматривать  окрестные  фермы  и мастерские ремесленников.  Вылазки за
пределы Вейра доставляли им удовольствие,  - как,  впрочем, и Ф'лару,
хотя он старался это скрывать. В прежние времена всадники были частыми
и желанными гостями  во  всех  крупных  холдах  Перна,  от  Нерата  до
Тиллека.  Древний  обычай  был  забыт вместе с другими традициями - и
исчезновение их было еще одним свидетельством пренебрежения, с которым
теперь  относились  к  Вейру  хозяева холдов.  Ф'лар мысленно поклялся
изменить и это.
  Всадник мог восстановить в памяти всю цепочку медленных,  незаметных
перемен.  Записи, что вела каждая Госпожа Вейра, отражали постепенный,
но   весьма  ощутимый  упадок,  который  прослеживался  на  протяжении
последних  двухсот  Оборотов.  Знание  фактов,  однако,  не  облегчало
положения; Ф'лар оставался в числе немногих обитателей Вейра, в равной
степени доверявших как древним записям, так и балладам. Если судить по
последним, ситуация вскоре должна была изменится.
  Ф'лар понимал,  что каждому обычаю Вейра,  от Запечатления до  сбора
запасов  огненного  камня,  от  требования очищать скалистые высоты от
растительности до регулярного осмотра бегущих по склонам желобов, было
свое объяснение,  своя причина и цель.  Были они и у таких мелких,  но
важных дел,  как правильное питание  драконов  или  ограничение  числа
живущих в Вейре.  Однако причины, из-за которых оказались заброшенными
остальные пять  Вейров,  были  для  Ф'лара  загадкой.  "Интересно,  -
подумал  он,  - сохранились ли в этих необитаемых Вейрах какие-нибудь
записи? Надо найти повод и проверить. Пожалуй, это можно будет сделать
в следующий раз, когда мое Крыло отправится на патрулирование..."
  - Много усердия,  но мало энтузиазма,  -  произнес  Ф'нор,  вернув
внимание Ф'лара к путешествию по мастерским холда.
  Всадники спустились по истертому наклонному въезду.  Широкая дорога,
по  обеим  сторонам которой стояли дома,  вела к внушительным каменным
залам - средоточию ремесленного производства. Мрачно покачав головой,
Ф'лар  отметил  поросшие  мхом желоба на кровлях,  вцепившиеся в стены
вьющиеся растения, - такое пренебрежение простыми мерами безопасности
причиняло ему,  как и любому хранителю древних традиций, боль. - Мох,
кусты, трава не должны сопутствовать человеческим поселениям.
  - Новости  распространяются  быстро.  Не  видно  ни  одной женщины.
Интересно,  где же они?  - усмехнулся Ф'нор,  обращаясь  к  спешащему
куда-то   ремесленнику  в  халате  пекаря.  Тот  невнятно  пробормотал
приветствие и заторопился дальше.
  Ф'нор был  прав.  В  такой час женщины обычно заполняли улицы холда.
Они сновали между складами припасов,  шли к реке,  чтобы  не  упустить
ясный  теплый  день  и  выстирать белье,  или спешили на поля и фермы.
Теперь же ни одной фигуры  в  женском  платье  не  попалось  на  глаза
всадникам.
  - Мы привыкли к вниманию женщин.  Это нас избаловало, - философски
заметил Ф'нор.
  - Давай сначала заглянем  в  швейный  цех.  Если  мне  не  изменяет
память...
  - Не сомневаюсь,  что она и на сей раз тебе не изменяет,  -  снова
усмехнулся  Ф'нор.  Он  не  придавал  большого  значения  их  кровному
родству,  но  вел  себя  с  Ф'ларом  более  свободно,  чем  с  прочими
обитателями Вейра, включая и других бронзовых всадников. В этом тесном
сообществе равных Ф'лар слыл замкнутым человеком,  В  своем  Крыле  он
поддерживал  строгую  дисциплину,  но каждый всадник стремился попасть
под командование Ф'лара.  Обычно его Крыло первенствовало в Играх. Его
всадники никогда не застревали в Промежутке и никогда не исчезали там,
а их драконы были  ухожены  и  здоровы.  Вообще,  если  всадник  плохо
ухаживал за своим драконом,  его изгоняли из Вейра,  - надолго или же
навсегда.
  - Если  память  мне  не  изменяет,  -  повторил  Ф'лар,  -  Л'тол
направился сюда и поселился в каком-то из холдов Плоскогорья.
  - Л'тол?
  - Да, зеленый всадник из Крыла С'лела. Вспомни.
  Неудачный поворот в воздухе во время Весенних Игр подставил Л'тола и
его зверя под огненный поток,  испущенный бронзовым  драконом  С'лела.
Л'тол был сбит со своего дракона,  когда тот пытался увернуться.  Один
из всадников Крыла ринулся вниз и успел подхватить Л'тола,  но зеленый
дракон,  обожженный,  со сломанным крылом,  погиб,  отравленный парами
фосфина.
  - Да,  Л'тол мог бы помочь нам, - согласился Ф'нор, и оба всадника
направились к бронзовым дверям швейного цеха.  Они немного постояли на
пороге,  дожидаясь,  пока  глаза  привыкнут к тусклому освещению зала.
Стены  этого  помещения  были  увешаны  светильниками,  они  гроздьями
нависали   над  большими  ткацкими  станками,  за  которыми  трудились
искусные мастера,  производя прекрасные  гобелены  и  яркие  полотнища
разных тканей. Повсюду царил дух сосредоточенного молчаливого усердия.
  Глаза всадников еще не привыкли  к  полумраку,  как  к  ним  подошел
невысокий  человек  и,  после  произнесенного  вполголоса приветствия,
пригласил их пройти в маленькое помещение,  располагавшееся  с  правой
стороны   зала   и  отделенное  от  него  занавесью.  Там  при  ровном
фосфорическом сиянии светильников всадникам удалось,  наконец, получше
разглядеть его. Это был нестарый еще человек, с лицом, сплошь покрытым
густой сетью  морщин  и  шрамами  от  ожогов.  Печальные  глаза  ткача
слезились,  к тому же,  нервный тик заставлял его постоянно моргать. И
все-таки что-то неуловимое выдавало в нем бывшего обитателя Вейра.
  - Теперь меня зовут Лайтол, - хриплым голосом произнес человек.
  Ф'лар печально кивнул.
  - Ты,  наверное,  Ф'лар, - сказал Лайтол, - а ты - Ф'нор. Вы оба
похожи на своего отца.
  Ф'лар снова молча кивнул.
  Лайтол судорожно  сглотнул,  лицо  его   мучительно   передернулось.
Встреча  с  обитателем Вейра была нелегкой для изгнанника Он попытался
выдавить улыбку.
  - Драконы в небе! Новости летят быстрее Нитей.
  - Неморта отложила Золотое Яйцо.
  - Йора  умерла?  -  с  волнением  спросил  Лайтол,  и  лицо его на
мгновение перестало нервно подергиваться. - А Неморта? Кто догнал ее?
Хат?
  Ф'лар кивнул.
  - Снова Р'гул,  да? - Лайтол горько усмехнулся и уставился в стену
невидящим взглядом,  веки его  успокоились,  но  щека  и  висок  опять
задергались от тика.
  - Вам досталось Плоскогорье? Все Плоскогорье? - резко повернувшись
и делая ударение на слове "все", спросил он.
  - Да, - кратко подтвердил Ф'лар.
  - Вы видели женщин Фэкса, - в словах Лайтола слышалось отвращение.
Он не спрашивал,  он только подтвердил очевидный  факт.  Помолчав,  он
добавил:  -  Так  вот,  лучших  нет  на всем Плоскогорье.  - Его тон
выражал  высшую  степень  презрения.  Он  присел  на  массивный  стол,
занимавший  почти половину крохотной комнатки.  Руки его с такой силой
сжали широкий ремень,  стягивающий свободное одеяние, что толстая кожа
сложилась вдвое.
  - Похоже,  ваши надежды не оправдались,  -  продолжал  Лайтол.  Он
говорил  слишком  много  и  слишком  быстро.  Из  уст  любого  другого
обитателя  холда  такая  речь  была  бы  воспринята   всадниками   как
оскорбление.  Но Лайтол,  человек равного с ними воспитания,  мог себе
позволить любой тон.  Его многословие  было  результатом  бесконечного
горького  одиночества,  и  это  понимали  все  трое.  Лайтол торопливо
задавал вопросы и сам же на  них  отвечал,  словно  стремился  утолить
ненасытную  жажду общения с людьми своего круга.  Однако то,  о чем он
говорил,  было действительно важно, и всадники старались не пропустить
ни слова.
  - Этот Фэкс любит  женщин  с  пышным  телом,  женщин  покорных,  -
бормотал Лайтол. - Он сломил даже леди Гемму. Все было бы иначе, если
бы он нуждался в поддержке ее семьи.  Да,  совсем иначе.  А так -  он
заставляет  ее рожать раз за разом,  втайне надеясь,  что когда-нибудь
роды убьют ее.  Он своего добьется.  Так оно и будет.  - Лайтол  сухо
рассмеялся.  -  Когда  Фэкс  стал  завоевывать  холд  за холдом,  все
благоразумные люди отослали своих дочерей подальше с  Плоскогорья  или
изуродовали их.
  Он замолчал.  Тень мрачных,  горьких воспоминаний пробежала  по  его
лицу, глаза сузились от ненависти.
  - Я был глупцом...  думал, что положение всадника - пусть, бывшего
всадника - сможет меня защитить.
  Лайтол встал,  расправил плечи и резко повернулся  к  своим  гостям.
Казалось, он задыхается от ярости, но голос его был тихим.
  - Убейте этого тирана,  всадники, убейте во имя безопасности Перна.
Во  имя  Вейра  и  его  Повелительницы.  Он  только и ждет подходящего
момента...  Он  сеет  недовольство  среди  лордов.  Он..   -   Лайтол
рассмеялся,  зло,  почти  истерически,  -  он  воображает себя равным
всадникам.
  - Значит, в этом холде поиски бесполезны, - голос Ф'лара прозвучал
достаточно резко,  чтобы привести в чувство человека,  погруженного  в
пучину ненависти.
  Лайтол уставился на бронзового всадника.
  - Разве  я  не  сказал вам?  Лучших либо успели отправить,  либо их
погубил Фэкс.  Остались одни ничтожества.  Слабоумные, невежественные,
глупые,  вялые...  Такие  же,  как  Йора.  Она...  - Он прервал речь,
судорожно стиснул челюсти,  и, тряхнув головой, в отчаянии закрыл лицо
ладонями.
  - А в других холдах?
  - То же самое. Умерли или бежали.
  - А в холде Руат?
  Ладони Лайтола скользнули вниз,  он внимательно посмотрел на Ф'лара,
губы его искривились в усмешке.
  - В  такие  времена вы рассчитываете найти в Руате новую Торину или
Мориту?  Знай,  бронзовый всадник, - все, в ком текла руатская кровь,
мертвы.  В  тот  день  клинок Фэкса мучила жажда.  Он сумел распознать
истину в сказках арфистов;  он знал,  какое  гостеприимство  оказывали
всадникам лорды Руата,  и он чувствовал, что руатцы - особые люди. Вы
же помните, - голос Лайтола упал до доверительного шепота, - что они
были изгнанниками из Вейра - как и я.
  Ф'лар понимающе кивнул,  не желая лишать отчаявшегося человека  хотя
бы малого утешения - самолюбия.
  - Поверьте,  немного,  очень немного осталось от прежнего Руата, -
покачал головой Лайтол.  Потом хихикнул:  - Но и Фэкс ничего не имеет
от холда, кроме неприятностей.
  Эта мысль  как  будто  подняла настроение Лайтола,  он продолжал уже
спокойнее:
  - Мы  делаем  здесь  лучшие  одежды  на всем Перне.  А наши кузнецы
славятся оружием отличной закалки.  - В глазах  изгнанника  сверкнула
гордость  за  приютившую  его общину.  - А Руат...  Новобранцы оттуда
часто умирают от странных болезней или несчастных случаев.  А женщины,
которых  брал  Фэкс...  - он захлебнулся судорожным смехом,  - ходят
слухи, что уже несколько месяцев как он стал импотентом.
  Внезапно странная  мысль пришла в голову Ф'лару.  Он поднял глаза на
Лайтола:
  - Значит, никого не осталось этой крови?
  - Никого!
  - А в мелких поселениях есть люди с вейрской кровью?
  Лайтол нахмурился и с удивлением взглянул на Ф'лара.  В раздумье  он
потер шрамы на лице.
  - Такие  были,  -  неторопливо  подтвердил  он.  -  Были.  Но   я
сомневаюсь,  что  кто-нибудь  еще жив.  - Он подумал с минуту,  потом
решительно покачал головой:  - При нападении они так сопротивлялись..
хотя  не  имели  ни  малейшего  шанса...  В  холде Фэкс отрубил головы
женщинам лорда..  и его детям...  Он расправился со всеми, кто защищал
Руат с оружием в руках, - кого заточил в тюрьму, кого казнил.
  Ф'лар пожал плечами.  "Что ж,  предчувствие  может  и  обмануть,  -
подумал  он,  - такими мерами Фэкс уничтожил не только сопротивление,
но и всех лучших ремесленников Руата.  Вот почему мастера по металлу и
тканям из холда Фэкса теперь считаются лучшими на Плоскогорье".
  - Хотел бы я сообщить тебе более  приятные  новости,  всадник..  -
начал было Лайтол.
  - Да,  ладно..  Что уж там,  - сказал Ф'лар,  поднимая руку, чтобы
отдернуть занавес.
  Лайтол быстро подошел к нему и с настойчивостью в голосе произнес:
  - Помни  о  гордыне  Фэкса.  Заставь  Р'гула  или  того,  кто будет
следующим вождем Вейра, не спускать глаз с Плоскогорья.
  - Фэкс знает о твоей ненависти?
  На лице Лайтола появилась уже знакомая Ф'лару  болезненная  гримаса.
Он нервно сглотнул и ответил:
  - Нравится это лорду  Плоскогорья  или  нет  -  неважно.  Мой  цех
защищает меня от его посягательств. Здесь я в безопасности. Он зависит
от доходов нашего промысла.  - Лайтол насмешливо фыркнул.  - Я лучше
всех тку батальные сцены.  Кстати,  - он иронически поднял бровь,  -
драконов,  как неизменных спутников героев,  больше не  изображают  на
гобеленах.  И  вы,  конечно  же,  заметили,  сколько  цветущей  зелени
украшает ткани?
  Ф'лар брезгливо скривился.
  - Мы заметили и многое другое, - сухо произнес он, - но некоторые
традиции Фэкс все же соблюдает.
  Лайтол решительно прервал бронзового всадника.
  - Он делает это из обыкновенной предосторожности. С тех пор, как он
захватил Руат,  его соседи настороже.  И должен предупредить вас,  что
он,  -  Лайтол ткнул пальцем в сторону холда,  - открыто насмехается
над рассказами про  Нити.  Он  считает,  что  истории  арфистов  полны
глупостей,  он  запретил  петь баллады,  восхваляющие драконов.  Новое
поколение   растет   в   полном   неведении    долга,    традиций    и
предосторожностей.
  Услышав эти слова от Лайтола,  Ф'лар не  удивился.  Многие  люди  не
придавали  значения  древним  преданиям о грозных событиях,  считая их
вымыслом арфистов. Однако Алая Звезда уже полыхала в небе, и близилось
время,  когда  из страха за свою жизнь они вновь поклянутся в верности
Вейру.
  - Ты выходил наружу сегодня утром? - спросил Ф'нор с усмешкой.
  - Да,  - сдавленным шепотом выдохнул Лайтол,  - да, я видел... -
Он  со  стоном  отвернулся  от  всадников,  опустил голову,  плечи его
поникли.
  - Уходите,  -  сказал  он,  скрипнув  зубами.  Всадники  замерли в
нерешительности,  и тогда изгнанник повторил с мольбой:  - Прошу вас,
уходите...
  Ф'лар направился к выходу,  Ф'нор последовал за ним. Широкими шагами
бронзовый  всадник  пересек  тихий  сумрачный  зал и окунулся в сияние
солнечного дня.  Не сбавляя шага,  он прошел почти всю площадь и вдруг
остановился  так  резко,  что  шедший  следом Ф'нор чуть не налетел на
него.
  - Мы проведем столько же времени в других мастерских,  - с усилием
произнес  Ф'лар,  стараясь  не  встречаться  взглядом   с   коричневым
всадником  -  к  горлу подкатил ком,  ему вдруг стало трудно говорить
Стараясь унять волнение, он глубоко вдохнул теплый весенний воздух.
  - Остаться  без  дракона...  - сочувственно пробормотал Ф'нор,  -
бедняга.
  Неожиданная встреча  с  Лайтолом  повергла  коричневого  всадника  в
уныние, но он был немало удивлен, обнаружив, как расстроился Ф'лар. До
сих пор он считал, что брату не свойственны такие эмоции.
  - Если осуществилось Запечатление, то назад нет пути. Ты же знаешь,
-  жестко произнес Ф'лар,  развернулся и зашагал к залу,  над которым
висела эмблема кожевников.

                               Глава 3

Воздайте почести драконам
В поступках, мыслях и словах.
Их мужество легло заслоном
На смертных Перна рубежах -
Там, где решает взмах крыла,
Жить миру - иль сгореть дотла.
Почет воздайте людям Вейра
В поступках, мыслях и словах.
Кто сможет жизни их измерить
На смертных Перна рубежах?
Там, где решает древний рок,
Спасется мир - или умрет.

  Ф'лар испытывал удовлетворение и -  одновременно  -  недовольство.
Четвертый день они жили в обществе Фэкса,  но лишь благодаря тому, что
Ф'лар постоянно сдерживал себя  и  своих  людей,  ситуация  оставалась
мирной.
  Чистая случайность, что он выбрал Плоскогорье, размышлял Ф'лар, пока
Мнемент,  рассекая  воздух огромными крыльями,  неторопливо скользил к
черным скалам ущелья, ведущего в долину Руата. Тактика Фэкса наверняка
оказалась бы успешной,  окажись на его месте Р'гул,  с его болезненным
самолюбием,  С'лан или Д'нор,  слишком молодые и  потому  не  склонные
проявлять  благоразумие и терпение.  Что же касается С'лела,  то он бы
попросту в замешательстве ретировался - что было бы так  же  гибельно
для Вейра, как и схватка.
  Ему давно следовало связать эти факты воедино.  Упадок Вейра начался
не  только  из-за  противодействия  правителей  холдов и их подданных.
Причины крылись также и внутри Вейра - немощные  королевы,  всадницы,
не   способные  выполнять  роль  хозяек  Гнезда  Драконов.  Губительно
сказывалась  и  позиция  Р'гула,  не  желающего  беспокоить  лордов  и
замкнувшего   жизнь  всадников  в  пределах  Вейра.  Главное  внимание
уделялось  теперь  подготовке  к  Играм,  приводившей  к   постоянному
соперничеству  между Крыльями.  Фактически они стали основным занятием
Вейра.
  Трава у  стен холдов выросла не в одну ночь,  и не в один день лорды
решились отказать  Вейру  в  традиционной  десятине.  Это  происходило
постепенно,  при  попустительстве самого Вейра,  пока цель и смысл его
существования не пали столь низко,  что выскочка,  волею обстоятельств
унаследовавший  древний  холд,  мог  с таким презрением относиться и к
всадникам,  и к важнейшим правилам,  оберегающим Перн от Нитей.  Ф'лар
сомневался, что Фэкс рискнул бы захватить соседние холды, если бы Вейр
сохранял прежнее влияние. Каждый холд должен иметь своего собственного
правителя,  способного  защитить  людей  и место их обитания от Нитей.
Один холд - один лорд,  - а не так,  что жадный до  власти  выскочка
владеет семью холдами сразу.  Это идет вразрез с древней традицией, да
и как может один  человек  защищать  одновременно  семь  долин?  Любой
житель  Перна,  кроме  всадника,  способен  находиться в данный момент
времени только в одном месте.  Чтобы попасть из одного холда в другой,
требовалось  много  дней  - конечно,  если человек не сидел верхом на
драконе.  В  старые  времена  люди  Вейра  не  допустили   бы   такого
пренебрежения обычаями.
  Ф'лар увидел вспышки  пламени  над  бесплодными  скалами  ущелья  -
Мнемент  послушно  развернулся,  чтобы  предоставить  своему  всаднику
лучший обзор.  Часть своего Крыла Ф'лар заранее выслал вперед - полет
над  неровной  местностью  -  скалами,  ущельями  - являлся отличной
тренировкой.  Им были розданы небольшие куски огненного камня и велено
выжечь всю лишнюю растительность. Полезно напомнить Фэксу и его воинам
о боевой мощи драконов,  о  грозном  огненном  чуде,  представление  о
котором почти стерлось в памяти жителей Перна.
  Огненные струи  фосфина,  извергаемые  драконами,   образовывали   в
воздухе  непрерывно меняющийся световой узор.  Р'гул наверняка стал бы
возражать против таких тренировок,  ссылаясь на случаи, подобные тому,
что  привел  к  изгнанию  Лайтола.  Однако  Ф'лар придерживался старых
традиций; те, в ком пробуждались сомнения, покидали его Крыло. Ни один
из оставшихся с Ф'ларом ни разу еще не подвел своего командира.
  Ф'лар знал,  что его люди,  как и  он  сам,  наслаждаются  неистовой
скоростью  полета  на огнедышащих чудовищах.  Пары фосфина действовали
возбуждающе;  человека,  управлявшего огромным, величественным зверем,
охватывало  ощущение могущества,  с которым в обыденной жизни ничто не
могло сравниться. С момента Запечатления всадники навсегда становились
особыми   людьми.  Но  полет  на  боевом  драконе,  голубом,  зеленом,
коричневом или бронзовом, оправдывал риск, постоянное напряжение жизни
и изоляцию от остального человечества.
  Мнемент подобрал крылья, чтобы проскользнуть в узкий просвет ущелья,
ведущего  из Крома в Руат.  Когда он вынырнул по ту сторону скалистого
разлома, разница между двумя холдами потрясла Ф'лара.
  Ожидание удачи покинуло его.  Осматривая предыдущие четыре холда, он
все еще надеялся,  что Поиск завершится  в  Руате.  Конечно,  была  та
миниатюрная брюнетка...  дочь мастера-ткача из Набола... И еще высокая
гибкая девушка с огромными глазами,  отец  которой  служил  помощником
управляющего  в  Кроме...  Однако...  Окажись  на  месте Ф'лара другой
бронзовый всадник -  С'лел,  К'нет  или  Д'нол  -  они,  безусловно,
подумали бы о любой из этих девушек как о возможной подруге, даже если
бы ни та, ни другая не стала Госпожой Вейра.
  Ф'лар все время убеждал себя,  что на юге найдет нечто гораздо более
подходящее.  Однако теперь,  при виде постигшего Руат  разорения,  его
надежды  испарились.  Он  бросил взгляд вниз и увидел,  как знаменосец
Фэкса наклонил стяг, приглашая спуститься.
  Подавив разочарование, Ф'лар направил Мнемента ж земле.  Фэкс, отдав
команду остановиться,  во главе своего  отряда  поджидал  всадника  Он
показал на заброшенную долину и саркастически усмехнулся.
  - Вот великий и древний Руат, на который ты так надеялся.
  Ф'лар холодно  улыбнулся  в  ответ.  Он  старался  скрыть удивление,
вызванное словами Фэкса.  Неужели,  когда он,  Ф'лар, решил продолжать
Поиск   в   других   холдах,  его  намерения  были  столь  ясны  лорду
Плоскогорья? Или это просто удачная догадка?
  - Теперь я понимаю,  почему изделия твоего родового холда завоевали
славу лучших,  - выдавил Ф'лар.  Стоящий позади  Мнемент  рявкнул,  и
всаднику  пришлось резко осадить его - неприязнь бронзового дракона к
Фэксу проявлялась слишком открыто.  Реакция  дракона  была  тем  более
удивительна, что никак не провоцировалась его хозяином. Конечно, он не
испытывал бы сожалений в случае  смерти  Фэкса  -  но  только  не  от
огненного дыхания Мнемента.
  - Немного добра поступает мне из Руата,  -  сказал  Фэкс  голосом,
больше похожим на рычание.  Он резко дернул поводья своего скакуна,  и
свежая кровь окрасила пену возле удил. Животное откинуло голову назад,
чтобы  ослабить болезненное давление железа,  но Фэкс с яростью ударил
его между ушей.  Ф'лар понимал,  что  гнев  лорда  вызван  не  столько
непокорностью животного,  сколько видом запущенной и бесплодной долины
Руата.
  - Я  -  верховный  правитель,  -  продолжал  Фэкс.  -  Никто  не
оспаривает этот факт.  Над Руатом простерты мое право и моя рука. Холд
должен платить дань своему властелину...
  - И голодать большую часть года,  - сухо заметил  Ф'лар,  окидывая
взглядом долину.  Лишь отдельные поля были вспаханы.  Немногочисленные
стада бродили по скудным пастбищам.  Сады зачахли. Цветущие деревья, в
изобилии покрывавшие долину Крома, встречались лишь изредка, казалось,
что цветы их не желают раскрываться в столь унылом месте.  Хотя солнце
стояло  высоко,  ни  на  фермах,  ни  в  полях  не было даже намека на
оживление. Атмосфера гнетущей безысходности царила вокруг.
  - Моему правлению в Руате сопротивляются.
  Ф'лар бросил взгляд на Фэкса. В голосе лорда послышалась жестокость,
лицо  помрачнело;  видимо,  бунтовщикам  Руата  уготованы  еще большие
неприятности.  К ненависти,  которую Фэкс  испытывал  к  Руату  и  его
обитателям,  примешивалось  другое  чувство,  пока еще неясное Ф'лару.
Едва  ли  это  был  страх:  несомненно,  Фэкс  обладал   мужеством   и
непробиваемой самоуверенностью.
  Отвращение? Нерешительность? Суеверие? Ф'лар не сумел бы дать четкое
определение  странному  нежеланию  Фэкса приближаться к воротам Руата.
Эта перспектива явно не прельщала его и  теперь,  -  находясь  вблизи
непокорного холда, он не мог сдержать раздражения.
  - Какая глупость со стороны  руатцев,  -  с  дружелюбной  усмешкой
сказал Ф'лар.
  Фэкс резко  обернулся,  ладонь  нависла  над  рукоятью  меча,  глаза
сверкнули.   Ф'лар   с  невольным  удовлетворением  почувствовал,  что
узурпатор действительно может обнажить оружие против  всадника!  И  он
был почти разочарован,  когда лорд,  взяв себя в руки, натянул поводья
своего скакуна, пришпорил его и неистово ринулся вниз, в долину.
  "Мне все-таки  придется  его  убить",  - подумал Ф'лар,  и Мнемент,
соглашаясь, расправил крылья.
  Ф'нор опустился рядом с бронзовым всадником.
  - Кажется,  он чуть было не набросился на тебя,  - в глазах Ф'нора
плясали огоньки, губы кривились в хитрой улыбке.
  - Он остыл, вспомнив, что подо мной дракон.
  - Берегись, бронзовый. Скоро он захочет убить тебя.
  - Если сможет!
  - Фэкса считают непобедимым бойцом, - заметил Ф'нор уже без улыбки.
  Мнемент захлопал  крыльями,  и  Ф'лар  машинально  шлепнул  его   по
громадной шее.
  - Считаешь,  что я уступаю ему? - спросил Ф'лар с плохо скрываемым
раздражением.
  - Насколько я знаю, нет, - быстро ответил Ф'нор. - Я не видел его
в деле,  но то,  что я слышал,  мне не нравится.  Он частенько убивает
людей - по поводу и без повода.
  - И поскольку мы,  всадники,  не жаждем крови, нас не опасаются? -
резко спросил Ф'лар. - Тебе стыдно, что ты так воспитан?
  - Нет, мне - нет! - протестующе воскликнул Ф'нор, смущенный тоном
командира.  - И другим из нашего Крыла тоже! Но иногда люди Фэкса так
смотрят  на  нас...  что я невольно хочу,  чтобы появился какой-нибудь
повод для драки.
  - Драка нам,  возможно,  еще предстоит.  Здесь, в Руате, происходит
что-то такое, от чего наш благородный лорд теряет почву под ногами.
  Мнемент, а за ним и Кант, коричневый зверь Ф'нора, расправили крылья
и захлопали ими, пытаясь привлечь внимание всадников. Ф'лар пристально
посмотрел  на  бронзового;  тот  склонил голову к плечу человека,  его
огромные глаза, подобно опалам, переливались в лучах солнца.
  - В  этой долине скрыта какая-то таинственная сила,  - пробормотал
Ф'лар, пытаясь понять, что могло встревожить дракона.
  - Да,  что-то тут есть, - согласился Ф'нор. - Даже мой коричневый
волнуется.
  - Спокойно,  брат, спокойно, - предостерег Ф'лар. - Подними Крыло
в воздух. Обыщем-ка долину. Я должен был догадаться - предчувствие не
оставляло  меня.  До чего же поглупели всадники,  особенно в последнее
время!

                               Глава 4


Холд опустел,
Пуст его двор,
Скалы пеплом покрыты.
Голы поля,
Люди ушли,
Все надежды забыты.

  Лесса аккуратно   выгребала   золу   из  очага,  когда  запыхавшийся
посыльный,  шатаясь,  ввалился в главный зал холда.  Она скорчилась  у
камина,  стараясь  слиться  с закопченой стеной,  чтобы управляющий не
заметил и не выгнал ее. Зная, что он собирается задать трепку главному
портному  за  то,  что  товары  для  отправки  в  холд Фэкса никуда не
годятся,  Лесса постаралась устроить все так,  чтобы с  утра  работать
именно здесь.
  - Фэкс едет!  Вместе со всадниками...  -  едва  переступив  порог,
выдохнул посыльный.
  Управляющий, собиравшийся  было   влепить   мастеру   затрещину,   в
удивлении  отвернулся  от своей жертвы и с явным подозрением уставился
на посыльного - молодого фермера с  окраины  руатской  долины,  потом
медленно занес руку.
  - Как ты осмелился покинуть свой надел?  - рявкнул он, и первым же
ударом  едва  не сбил парня с ног.  Тот вскрикнул и согнулся,  пытаясь
избежать второй пощечины. - Значит, всадники? И сам Фэкс? Ха! Фэкс не
любит Руат. Вот тебе! Вот! Еще!
  От ударов голова несчастного вестника моталась из стороны в сторону.
Запыхавшись,   управляющий   свирепо  оглядел  мастера  и  двух  своих
помощников.
  - Кто пустил сюда этого парня с его дурацким известием?
  Управляющий шагнул  к  выходу  из  главного  зала,   но   не   успел
прикоснуться  к массивной железной ручке,  как дверь распахнулась,  и,
чуть не сбив его с ног,  с  мертвенно-бледным  лицом  в  зал  ворвался
старший дозорный.
  - Всадники!  Драконы!  По  всей  долине!  -  вопил   он,   яростно
размахивая   руками.   Схватив   управляющего  за  плечо,  он  потащил
оцепеневшего чиновника во двор,  чтобы  подтвердить  истинность  своих
слов.
  Лесса выгребла  последнюю кучку золы.  Прихватив ведро и совок,  она
выскользнула из главного зала.  На ее лице,  скрытом завесой спутанных
волос, сияла довольная улыбка.
  Всадники в Руате!  Какая удача!  Она должна придумать, каким образом
унизить или разозлить Фэкса, чтобы тот отказался от притязаний на Руат
в  присутствии  людей  Вейра!  Тогда  она  заявит   о   своем   праве,
принадлежащем ей по рождению.
  Но следует   вести   себя  очень  осмотрительно.  Всадники  -  люди
особенные.  Ярость не  может  затуманить  их  разум.  Алчность  им  не
свойственна Они не ведают страха. Пусть глупцы верят, что они приносят
человеческие жертвы,  предаются противоестественной похоти и  безумным
кутежам. Все это неправда. Ей самой подобные дела омерзительны, а ведь
в ее жилах тоже течет кровь Вейра - цвет крови у нее такой же,  как у
них. Она пролила ее достаточно, чтобы убедиться в этом.
  Затаив дыхание,  Лесса на мгновение замерла.  Не  эту  ли  опасность
предчувствовала  она тогда,  на рассвете,  четыре дня назад?  Решающую
схватку в ее борьбе за возвращение холда? Нет, она знала - та тревога
несла в себе нечто большее, чем просто месть.
  Тяжелое ведро с золой билось о  колено  Лессы.  Она  проковыляла  по
тесному  коридору  к  двери,  ведущей на конюшню.  Фэкса ждет холодный
прием - Лесса не затопила камин.  Ее смех отрывистым  эхом  заметался
меж  сырых стен.  Она поставила ведро,  сунула в угол совок и с трудом
отворила массивную бронзовую дверь.
  Эту конюшню  построил  первый  управляющий  Фэкса - человек мудрый,
мудрее всех своих восьми преемников.  Он многое сделал  для  холда,  и
Лесса  искренне  сожалела  о  его  смерти.  Но  при  нем месть была бы
невозможна - такой человек раскрыл бы ее тайну, не дав ей возможности
научиться надежно скрывать свое вмешательство в дела холда. Как же его
звали? Уже не вспомнить. Но пожалеть о нем стоило.
  На смену ему пришел человек очень жадный,  что позволило  Лессе  без
труда   создать   напряженность   в  отношениях  между  управляющим  и
мастерами.  Он принялся выжимать  из  Руата  все  соки,  полагая,  что
значительная часть дохода осядет в его собственном кармане, прежде чем
Фэкс учует неладное.  Мастера,  привыкшие к  разумной  дипломатичности
первого управляющего,  возмутились алчности и бесстыдству второго. Они
сожалели о том, что прервалась кровная линия древних правителей Руата;
их унижала потеря древнейшим холдом первенства на Плоскогорье;  они не
могли примириться с оскорблениями, которым подвергались ремесленники и
фермеры   при   новом   управляющем.  Не  много  усилий  потребовалось
приложить, чтобы дела в Руате из плохих стали вовсе скверными.
  Когда был  заменен  второй управляющий,  преемник оказался не лучше.
Вскоре его уличили в сокрытии товаров,  причем самых лучших и дорогих.
Быстрое на руку правосудие повелителя Плоскогорья не дремало,  и очень
скоро голова третьего скатилась в яму для огненного камня под  главной
башней. Так же - и с остальными.
  Нынешний управляющий был не способен поддерживать холд  даже  в  том
жалком состоянии,  в котором его принял.  Любое начинание, да и просто
повседневные дела,  могли неожиданно обернуться  бедствием.  Например,
производство  одежды.  Несмотря на все обещания,  даваемые управляющим
Фэксу, качество ее не улучшалось, а количество падало.
  И вот Фэкс здесь. Вместе с всадниками! Почему? Вопрос заставил Лессу
на  мгновение  замереть,  и тяжелая дверь больно ударила ее по пяткам.
Раньше люди Вейра часто посещали Руат - она знала это и  даже  смутно
припоминала их визиты. От них в памяти остались только неясные тени -
как от историй,  рассказанных арфистом о ком-нибудь,  не имевшем к ней
отношения.  Ее  настороженное  внимание  было сконцентрировано лишь на
Руате.  Теперь она  не  смогла  бы  назвать  даже  имена  королев  или
Повелительниц  Вейра,  которые  учила  в детстве.  За последние десять
Оборотов, пожалуй, никто в стенах Руата не произносил эти имена.
  Видимо, всадники  решили  осмотреть  все  поселения...  и   наказать
лордов,  не  очищающих  камни  от  зелени.  Здесь,  в  Руате,  вина за
разросшуюся траву ложилась на Лессу;  что ж,  она готова бросить вызов
даже всадникам,  если те установят истину.  Пусть лучше Руат падет под
натиском Нитей,  чем останется во власти Фэкса!  Эта крамольная  мысль
потрясла Лессу.
  Наклоняя ведро и высыпая золу в мусорную кучу,  Лесса раздумывала  о
том,  как  было  бы  хорошо,  если  вот  так  же  легко  удавалось  бы
избавляться от бремени тяжелых мыслей,  как вдруг внезапное  и  резкое
движение  воздуха заставило ее выпрямиться.  Совсем рядом промелькнула
большая тень.
  Из-за нависшей над ней скалы появился дракон.  Его громадные крылья,
расправленные во всю ширь,  ловили восходящие потоки теплого утреннего
воздуха.  Плавно развернувшись,  он начал снижаться.  Затем  показался
второй,  третий,  четвертый  - целая вереница ужасных,  но грациозных
зверей проследовала за первым чудовищем.
  С башни прозвучал запоздалый сигнал,  а в кухне послышались крики  и
визг перепуганных служанок.
  Лесса решила спрятаться.  Она быстро нырнула  в  кухню  и  сразу  же
попала  в  лапы  помощнику повара,  который толкнул ее к мойке чистить
песком жирные столовые приборы.
  Несколько собак, скуля и повизгивая, вращали вертел, на который была
насажена   костлявая   бычья  туша.  Повар  поливал  мясо  приправами,
причитая,  что приходится предлагать таким  благородным  гостям  такую
скудную  трапезу.  Сушеные  фрукты  -  остатки  жалкого прошлогоднего
урожая,  мокли в большом тазу; две старые служанки чистили коренья для
супа.
  Один из помощников повара замешивал тесто,  другой искал среди банок
специи,  нужные для подливки. Метнув в спину парня пристальный взгляд,
Лесса заставила его пропустить нужную  банку.  Затем  она  с  невинным
видом до отказа набила дровами печь - теперь хлеб наверняка подгорит.
Лучше всего Лесса ладила с собаками - то подгоняя, то придерживая их,
она   добилась   того,  что  мясо  осталось  наполовину  сырым.  Лесса
надеялась, что трапеза будет непродолжительной и шумной. Вряд ли пища,
которая готовилась этим утром в огромной кухне холда Руат,  понравится
его повелителю.
  Лесса не   сомневалась,   что  наверху,  в  парадных  комнатах,  уже
обнаружены неполадки - мелкие, но неприятные - результат продуманных
мер, предпринятых в разное время именно для такого случая.
  В кухню,  заливаясь слезами,  вбежала одна из служанок управляющего.
Пальцы ее были окровавлены, на лице - следы побоев. Очевидно, женщина
надеялась спрятаться здесь. Всхлипывая и раскачиваясь, она причитала:
  - Лучшие  одежды изъедены насекомыми в клочья!  В лучшем постельном
белье устроила логово собака!  Она кормит там щенков и страшно  рычит,
она  цапнула меня за руку!  Циновки сгнили,  а комнаты господина полны
мусора,  нанесенного  зимними   ветрами...   кто-то   оставил   ставни
приоткрытыми. Едва-едва, но этого хватило...
  Лесса, сгорбившись, усердно скребла тарелки.

                               Глава 5


Верный сторож, страж порога,
Из норы своей
К холду стереги дорогу.
Кто идет по ней?

  - Страж порога что-то скрывает,  - задумчиво произнес Ф'лар.  Он и
Ф'нор находились в большой,  наспех прибранной комнате,  где, несмотря
на яркое пламя в камине, царил ледяной холод.
  - Когда Кант заговорил с ним,  он стал нести какую-то  бессмыслицу,
-   отозвался   Ф'нор.   Облокотившись  на  каминную  доску,  всадник
поворачивался то одним,  то другим боком к огню,  пытаясь хоть немного
согреться.  Глаза его следили за Ф'ларом, нетерпеливо расхаживающим из
угла в угол.
  - Мнемент  его  успокоит,  -  ответил  Ф'лар.  - Может быть,  ему
удастся что-нибудь понять из его бреда.  В страже  больше  старческого
слабоумия, чем здравого смысла, однако...
  - Сомневаюсь,  - обводя внимательным взглядом  затянутый  паутиной
потолок,  покачал головой Ф'нор. Наверно, он перебил уже всех ползунов
в этой комнате,  но осторожность не помешает;  не хотелось бы получить
еще  и ядовитый укус в дополнение ко всем неудобствам,  выпавшим на их
долю в заброшенном холде.  Если ночь будет теплой,  он ляжет  наверху,
рядом   с   Кантом.   Лучше   спать   там,   чем  пользоваться  убогим
гостеприимством хозяина Руата.
  - Гммм,  - нахмурившись и задумчиво глядя на коричневого всадника,
протянул Ф'лар.
  - Не верится, что всего за десять Оборотов Руат мог прийти к такому
упадку естественным образом.  Нет,  здесь чувствуется последовательная
работа...  Драконы  ощущают  присутствие  чьей-то  силы в этом месте и
страж,  родственное им существо,  тоже способен ее улавливать.  Но кто
это делает..
  - Возможно, некто нашей крови, - заметил Ф'лар.
  Ф'нор бросил  на  своего  предводителя быстрый взгляд,  словно хотел
убедиться в серьезности его замечания -  ведь  все  имевшиеся  у  них
сведения говорили об обратном.
  - Я допускаю, что здесь присутствует сила, Ф'лар, - согласился он,
-  это может быть какой-нибудь мужчина...  внебрачный отпрыск старого
рода.  Нам же нужна  женщина.  А  Фэкс  определенно  дал  понять,  что
уничтожил всех руатцев древней крови. Женщин, детей... всех, всех.
  Коричневый всадник  тряхнул   головой,   словно   пытался   рассеять
сомнения.  Ему показалась странной уверенность Ф'лара.  "Едва ли Поиск
закончится в Руате", - подумал он.
  - Однако  страж  что-то  скрывает,  и  только некто нашей крови мог
наложить подобный запрет, - настойчиво повторил бронзовый всадник. Он
обвел  комнату  широким жестом.  - Руат пал.  Но он сопротивляется...
тайно,  неуловимо. Более того, здесь присутствует не только ментальная
сила...  нет...  Я чувствую здесь не только силу... но и корни старого
рода.
  Упрямое выражение  глаз  Ф'лара,  его  сурово  сжатые губы заставили
Ф'нора прекратить спор.
  - Обыщем   все   внутри   и  вокруг  этого  несчастного  холда,  -
пробормотал он и вышел из комнаты.
  Ф'лара изрядно  утомила  леди Тела - дама,  любезно приставленная к
нему Фэксом.  Она беспрестанно хихикала и постоянно чихала, вытаскивая
при  этом  какой-то  кусок ткани - шарф или носовой платок,  которым,
однако,  так ни разу и не воспользовалась по назначению.  Сей  предмет
туалета  давно  уже  нуждался  в  хорошей  стирке.  От женщины исходил
кисловатый запах пота,  приторных благовоний и прогорклой пищи.  Кроме
того,  она была беременна.  Это еще не бросалось в глаза,  но она сама
поведала Ф'лару во всех подробностях  о  своем  состоянии,  то  ли  по
глупости,  то  ли по приказу своего господина,  совершенно не замечая,
что  ее  признания  бронзовому  всаднику  неприятны.  Ф'лар   старался
избегать  ее  присутствия,  за  исключением тех редких случаев,  когда
этого требовали традиции.
  Сейчас леди Тела возмущенно тараторила про ужасное состояние покоев,
предоставленных леди Гемме и другим дамам из свиты лорда.
  - Ставни,  обе пары,  оставались распахнутыми всю зиму... надо было
видеть весь этот мусор на полу!  Наконец,  нам прислали двух служанок,
чтобы смести всю дрянь в камин и сжечь.  Но он стал так ужасно дымить!
- леди Тела нервно хихикнула - Пришлось послать человека  на  крышу.
Выяснилось,  что упавший камень перекрыл дымоход! Счастье еще, что сам
камин не развалился.
  Она взмахнула носовым платком,  и Ф'лару пришлось задержать дыхание,
дабы избежать приступа тошноты.
  Он взглянул  на  лестницу,  ведущую во внутренние покои.  Леди Гемма
медленными,  неуверенными шагами спускалась вниз, в главный зал холда.
Покорность  судьбе  и  бесконечная усталость - вот что ощущалось в ее
походке.
  - О,  бедная леди Гемма! - пробормотала Тела, печально вздыхая. -
Мы так беспокоимся...  Не  знаю,  зачем  милорд  Фэкс  настоял  на  ее
поездке. Срок еще не подошел, но все же...
  "Кажется, сочувствие этой легкомысленной особы вполне искренне",  -
отметил  Ф'лар.  Внезапно  он  почувствовал острый приступ ненависти к
бессмысленной  жестокости  Фэкса.  Покинув  собеседницу,  продолжавшую
тараторить  ему  вслед,  он  подошел  х  лестнице и протянул руку леди
Гемме,  помогая ей спуститься по крутым ступеням.  Пальцы  женщины  на
мгновение  с  благодарностью  сжали  его запястье.  Лицо ее было очень
бледным и напряженным;  глубокие  морщины  возле  рта  и  под  глазами
говорили сами за себя.
  - Я вижу,  предпринимались  попытки  привести  зал  в  порядок,  -
заметила она светским тоном.
  - Вроде бы,  - сухо согласился Ф'лар,  окидывая взглядом  огромный
зал,  с  потолочных  балок  которого  свисала многолетняя паутина.  Ее
обитатели время  от  времени  с  сочным  шлепком  падали  на  пол,  на
сервированные столы,  в посуду.  Стылые каменные стены были пусты - с
них давно убрали древние знамена прежних руатских властителей.  Жирные
подтеки  блестели  на  грязных плитах пола.  Лежавшие на козлах крышки
столов недавно почистили песком,  блюда тускло  поблескивали  в  свете
свежезаправленных  светильников.  К  сожалению,  последнее  было явной
ошибкой - яркий свет отнюдь  не  шел  на  пользу  интерьеру,  который
выглядел бы утешительнее в полумраке.
  - Раньше зал был  таким  нарядным,  -  тихий  шепоток  леди  Геммы
предназначался только для ушей Ф'лара.
  - Вы были дружны с прежними  хозяевами?  -  с  вежливым  интересом
спросил он.
  - Да,  в юности,  - она подчеркнула последнее слово,  давая понять
всаднику, что тот период ее жизни был счастливее, чем нынешний. - Это
был благородный род!
  - Возможно, кому-то удалось избежать смерти?
  Леди Гемма бросила на Ф'лара удивленный взгляд, лицо ее дрогнуло, но
она  быстро  овладела собой.  Еле заметно покачав головой,  она заняла
свое место за столом и  слегка  поклонилась,  поблагодарив  Ф'лара  и,
одновременно, разрешая ему удалиться.
  Бронзовый всадник вернулся к своей даме и усадил ее за стол слева от
себя.  Леди Гемма, единственная женщина высокого происхождения из всех
присутствующих на вечерней трапезе в  холде  Руат,  сидела  справа  от
него,  по  другую  сторону  от нее было место Фэкса.  Всадники Крыла и
военачальники Фэкса разместятся за нижними столами.  Из мастеров холда
ни один не был приглашен в главный зал.
  Фэкс появился  вместе  с  очередной   пассией   и   двумя   младшими
командирами.  Управляющий,  постоянно кланяясь, провел их в зал. Ф'лар
заметил,  что он,  как и подобает чиновнику, чье хозяйство находится в
столь  печальном состоянии,  держится на приличной дистанции от своего
повелителя.  Ф'лар  щелчком  сбил  со  стола  ползуна,  уголком  глаза
заметив, как леди Гемма вздрогнула от отвращения.
  К столу с громким топотом подошел Фэкс,  - лицо  его  было  мрачнее
тучи  от  едва  сдерживаемого  гнева.  Он резко рванул на себя кресло,
задев соседнее - леди Геммы,  - а затем с такой силой придвинулся  к
столу, что едва не сбросил с опор столешницу. Лорд хмуро осмотрел свой
кубок и провел пальцем по тарелке, готовый в ярости отшвырнуть и то, и
другое, если посуда вдруг окажется грязной.
  - Жаркое, мой повелитель, свежий хлеб, фрукты и коренья из тех, что
еще остались.
  - Остались?  Остались? Ты же говорил, что в Руате ничего не удалось
собрать!
  Глаза управляющего выпучились,  он судорожно сглотнул  и,  заикаясь,
произнес:
  - Ничего,  что можно  было  бы  послать..  Ничего  достойного,  мой
лорд...  ничего.. Если бы я знал о твоем прибытии, я отправил бы людей
в Кром...
  - В   Кром?   -   взревел   Фэкс,  грохнув  тарелкой,  которую  он
разглядывал,  о стол с такой силой, что края ее выгнулись. Управляющий
вздрогнул так, словно ударили его.
  - За хорошими продуктами, мой повелитель, - пролепетал он дрожащим
голосом.
  - В тот день,  когда один из моих холдов не сможет прокормиться сам
или  достойным образом принять своего законного господина,  я отрекусь
от него!
  Леди Гемма  вздрогнула.  И  в ту же минуту снаружи взревели драконы.
Ф'лар ощутил всплеск силы,  пронизавший пространство подобно молнии из
грозовой  тучи.  Почти  инстинктивно  он бросил взгляд на нижний стол,
разыскивая Ф'нора.  Тот еле заметно кивнул.  Как и остальные всадники,
он тоже уловил эту необъяснимую беззвучную вспышку ликования.
  - Что случилось, всадник? - рявкнул Фэкс.
  Ф'лар, изобразив  недоумение,  вытянул  под  столом  ноги и небрежно
развалился в кресле.
  - Случилось?
  - Драконы!
  - А...  ничего.  Они часто ревут...  на стаю пролетающих стражей, на
закат  солнца,  или  когда  проголодаются,  -   Ф'лар   одарил   лорда
Плоскогорья дружелюбной улыбкой. Возле него слабо пискнула Тела:
  - Когда проголодаются? Их разве не кормили?
  - Кормили. Пять дней назад.
  - Пять...  дней... назад? А когда они опять... опять проголодаются?
- Ее голос понизился до боязливого шепота, глаза округлились.
  - Только через несколько дней, - заверил ее Ф'лар.
  Напустив на   себя  выражение  отрешенной  задумчивости,  он  быстро
осмотрел зал.  Источник всплеска находился где-то рядом.  Возможно,  в
зале  или  ближайших  к нему помещениях.  Ментальный разряд последовал
сразу же за словами Фэкса; очевидно, они и явились причиной ликования.
Ф'лар  заметил,  как  Ф'нор  и другие всадники исподлобья разглядывают
каждого человека в зале.  Солдат  Фэкса  и  людей  управляющего  можно
исключить -  в  незримом  послании угадывался едва различимый женский
почерк.
  Одна из  женщин  Фэкса?  Ф'лар  с  трудом мог в это поверить Мнемент
достаточно долго находился рядом с ними,  но  ни  одна  из  женщин  не
продемонстрировала  признаков  силы  - и,  за исключением леди Геммы,
ума.
  Может быть,  какая-то из женщин в зале?  Но он видел  только  жалких
служанок  да  старух,  которых управляющий держал в качестве экономок.
Женщина управляющего? Надо разузнать, есть ли у него кто-нибудь. Может
быть,  одна из подружек стражников холда? Ф'лар подавил непроизвольное
желание встать и немедленно приступить к поискам.
  - Выставлена ли охрана? - небрежно спросил он Фэкса.
  - В  холде Руат - в двойном количестве!  - прохрипел лорд.  Голос
его, резкий, напряженный, походил на тревожный звук боевого горна.
  - Тут?   -  Ф'лар,  окинув  взглядом  жалкую  обстановку  зала,  в
насмешливом недоумении поднял брови.
  - Именно тут! - рявкнул Фэкс и громко приказал: - Еду!
  Пять служанок,  пошатываясь под тяжестью блюд с жарким,  появились в
зале.  Две из них были в таких засаленных, вымазанных сажей лохмотьях,
что   Ф'лар   вздрогнул   от  отвращения;  оставалось  надеяться,  что
приготовление пищи обходится без их участия. Никто из обладающих силой
не пал бы так низко, если только...
  Когда подносы очутились на  столах,  ароматы,  которые  почувствовал
Ф'лар, привели его в замешательство. Зал наполнила вонь горелых костей
и мяса.  Даже от кувшина с напитком кла, что внесла еще одна служанка,
исходил какой-то посторонний неприятный запах.  Управляющий с усердием
точил нож, видимо, намереваясь острым лезвием вырезать съедобные куски
из наполовину обуглившейся, наполовину сырой туши.
  Леди Гемма  задержала  дыхание,  и  Ф'лар  заметил,  как  ее  пальцы
судорожно  сжали  подлокотники  кресла.  Он  с  жалостью  посмотрел на
бледное лицо женщины.  Даже испытанному бойцу было  нелегко  выдержать
подобную трапезу.
  Служанки появились  вновь,  нагруженные  деревянными   подносами   с
хлебом. Над ним заметно потрудились, кое-где соскребая, а местами даже
срезая горелые корки.  По мере появления  прочих  яств  Ф'лар  пытался
разглядеть  лица  служанок.  Одна  из них поставила перед ними блюдо с
бобами,  плавающими в жирной подливе.  Лицо служанки скрывали  длинные
спутанные  волосы,  падавшие  на  грудь.  Ф'лар  уныло поковырял бобы,
надеясь выбрать что-нибудь  подходящее  для  леди  Геммы.  Не  скрывая
отвращения, она покачала головой, на лбу ее выступили капли пота.
  Ф'лар уже  собирался  обратиться  к сидевшей слева леди Теле,  чтобы
обслужить ее,  когда заметил, что Гемма вновь конвульсивно вцепилась в
подлокотники кресла. Внезапно он понял, что приступы вызваны не только
видом  и  запахом  отвратительной  пищи  -   у   женщины   начинались
предродовые схватки.
  Ф'лар посмотрел  на  Фэкса. Властелин Плоскогорья мрачно наблюдал за
попытками управляющего вырезать из  костлявой  туши  кусок,  достойный
лорда.
  Всадник слегка коснулся пальцами  руки  леди  Геммы.  Она  повернула
голову ровно настолько,  чтобы видеть его краешком глаза, и попыталась
улыбнуться с приличествующей хозяйке дома вежливостью.  Уловив причину
его беспокойства, она шепнула, почти не разжимая губ:
  - Я не имею права уйти сейчас из-за стола, лорд Ф'лар. Тут, в Руате,
он  всегда  нервничает  и  становится опасным...  Может быть,  схватки
ложные... это бывает в моем возрасте.
  "Сомнительно", -  решил  Ф'лар,   увидев,   как   тело   ее   вновь
содрогнулось.  Он  поразился  мужеству  этой  женщины  и  с сожалением
подумал, что будь она моложе, его Поиск уже бы завершился.
  Управляющий дрожащими  руками   поднес   Фэксу   блюдо   с   кусками
пережаренного   мяса,   среди   которых,  впрочем,  попадались  вполне
съедобные.
  Один яростный взмах тяжелого кулака Фэкса - и тарелка,  и  мясо,  и
соус  полетели  в  лицо  чиновнику.  Ф'лар  с  сожалением  вздохнул -
единственная часть туши, годная для еды, пропала.
  - Ты   называешь   это   пищей?  И  смеешь  предлагать  это  своему
господину?! - орал Фэкс. Его голос гулко отражался от каменных сводов
и  сотрясал  тонкие нити паутины.  Слышались звучные шлепки - ползуны
сыпались вниз.
  Ф'лар быстро  смахнул  пару опасных тварей е платья леди Геммы.  Она
была  совершенно  беспомощна  -  очередные  схватки  оказались  очень
сильными.
  - Мой господин,  это все,  что у нас есть. нас поздно уведомили. -
визжал  управляющий;  соус пополам с кровью стекал по его щекам.  Фэкс
швырнул в него кубок,  и соус смешался с вином.  За кубком последовало
дымящееся  блюдо с кореньями и столовый прибор;  управляющий визжал от
боли, ошпаренный горячей подливкой.
  - Господин, господин, если бы я только знал...
  - Очевидно,  Руат не может достойно принять своего правителя. Тебе,
лорд,  стоит  отречься  от такого холда,  - услышал Ф'лар собственный
голос.
  Он был потрясен невольно слетевшими с его губ словами - потрясен не
меньше,  чем остальные люди,  восседавшие за столами  в  главном  зале
Руата.  Наступила  тишина,  которую  нарушали  только  шлепки падавших
ползунов да звон капель  жирного  соуса,  стекавшего  с  лица  и  плеч
управляющего. Скрипнув сапогами, Фэкс всем телом медленно повернулся в
кресле и  посмотрел  в  лицо  бронзового  всадника.  Ф'лар  боролся  с
изумлением   и   одновременно   безуспешно   пытался  найти  выход  из
неприятного положения.  Тем временем Фэкс неторопливо поднялся на ноги
и положил ладонь на рукоятку кинжала.
  - Верно ли я расслышал твои слова? - Лицо Фэкса окаменело.
  Ф'лар, уже   не   пытаясь  понять,  как  он  рискнул  бросить  столь
откровенный вызов, принял небрежную позу.
  - Ты  говорил,  милорд,  - вяло протянул он,  - что отречешься от
холда,  который не  сможет  прокормиться  и  достойно  принять  своего
господина.
  Фэкс уставился на всадника; потом губы его презрительно скривились и
в  глазах  мелькнуло  торжество.  Ф'лар,   с   выражением   нарочитого
безразличия на лице,  стремительно обдумывал ситуацию. Во имя Золотого
Яйца, неужели он потерял всякое благоразумие?
  С показным  равнодушием  он подцепил ножом какие-то овощи и медленно
принялся их жевать. Взгляд его метнулся к нижнему столу, и он заметил,
что  Ф'нор  внимательно осматривает зал,  задерживаясь на каждом лице.
Внезапно Ф'лар понял,  что случилось.  Он, бронзовый всадник, каким-то
образом оказался подчинен той силе,  которая витала здесь повсюду. Его
умышленно толкали  к  поединку  с  Фэксом!  Почему?  Для  чего?  Чтобы
заставить Фэкса отречься от Руата?  Невероятно!  Но если это так, то у
случившегося   могла   существовать   только   одна   причина.   Ф'лар
почувствовал,  что его переполняет острое, как боль, ликование. Сейчас
он должен сохранить выражение туповатого безразличия на  лице,  должен
удержать  Фэкса  от  схватки.  Он  здесь не для того,  чтобы драться с
лордом, - времени на такие забавы нет.
  Леди Гемма глухо вскрикнула,  нарушив зловещую тишину. Фэкс взглянул
на нее и поднял кулак  с  явным  намерением  опустить  его  на  голову
женщины.  Гемма прижала ладони к напряженному, вздутому животу; должно
быть,  она испытывала ужасные муки.  Ф'лар не рискнул  смотреть  в  ее
сторону  -   ему  оставалось  только  гадать,  застонала  ли  она  от
нестерпимой боли или только затем, чтобы разрядить ситуацию.
  Вдруг Фэкс  расхохотался.  Откинув  назад  голову,  он  разинул рот,
показывая огромные гнилые зубы. Смех его походил на рев дикого зверя.
  - Ладно,  отрекаюсь! В пользу потомка... Если родится сын... и если
он выживет! - проревел он, задыхаясь от смеха.
  - Услышано и засвидетельствовано!  - выкрикнул Ф'лар,  вскочив  на
ноги и протягивал руку и своим людям.
  Всадники тут же поднялись.
  - Услышано  и засвидетельствовано!  - подтвердили они традиционной
формулой клятвы.
  Движение и  звуки  голосов  разрядили  атмосферу  в  огромном  зале.
Послышалось  бормотание,  шепот,  женщины  поднялись  со  своих  мест,
засуетились  вокруг  стола,  раздавая  приказания слугам и обмениваясь
соображениями по поводу  грядущих  событий.  Наконец,  подобно  стайке
согнанных  с насеста клуш,  они нерешительно приблизились и леди Гемме
- как ни велико было сострадание к  несчастной,  страх  перед  Фэксом
заставлял их держаться подальше от своего лорда и повелителя.
  Фэкс понял  это.  Громко  рассмеявшись,  он пинком опрокинул кресло,
перешагнул  через  него  и  направился  к  блюду  с  мясом.  Продолжая
хохотать,  он принялся срезать ножом огромные куски и заталкивать их в
рот,  не обращая внимания на то,  что соус обильно орошает его кожаную
куртку.
  Когда Ф'лар склонился над леди Геммой,  чтобы помочь ей подняться  с
кресла,  женщина  с  неожиданной  силой  сжала  его  руку.  Их взгляды
встретились,  глаза ее были затуманены  пеленой  боли.  Она  притянула
Ф'лара ближе.
  - Берегись,  бронзовый всадник,  он хочет убить тебя.  Ему нравится
убивать, - прошептала она
  - Всадника нелегко убить, моя храбрая леди. Но я благодарен тебе.
  - Я не хочу,  чтобы ты погиб, - мягко произнесла Гемма. - У Перна
так мало осталось бронзовых всадников!
  Ф'лар изумленно посмотрел на нее.  Эта женщина, супруга Фэкса, чтила
древние законы?  Кивком головы подозвав двух помощников  управляющего,
он  велел  отнести  Гемму в верхние покои холда.  Потом поймал за руку
леди Телу, в возбуждении кинувшуюся вослед.
  - Чем я могу помочь?
  - О,  о!  - воскликнула она,  заламывая в смятении руки.  - Нужна
вода, горячая, чистая. Тряпки И повитуха. О, да, нужна повитуха!
  Ф'лар оглянулся, высматривая кого-нибудь из женщин холда. Взгляд его
скользнул по жалкому существу,  облаченному в рубище,  которое ползало
по полу,  собирая остатки пищи.  Он подал знаю управляющему и приказал
немедленно  послать  за повитухой.  Чиновник пнул скорчившуюся на полу
служанку.
  - Эй,  ты... ты!  Как  тебя!  Приведи  ту  старуху   из   поселения
ремесленников! Ты должна ее знать!
  Грязное лицо,  бесформенная  одежда  и  свисающие  на глаза космы не
позволяли определить возраст служанки,  но Ф'лар решил, что она далеко
не  молода.  Однако,  проворно  отпрянув  в  сторону  и увернувшись от
второго пинка управляющего, женщина торопливо поднялась, пересекла зал
и быстро скрылась за кухонной дверью.
  Фэкс кромсал мясо и кидал куски в рот,  временами разражаясь громким
хохотом.  Ф'лар нетерпеливо подошел к туше и, не дожидаясь приглашения
хозяина,  тоже  начал  вырезать  небольшие  ломти.  Кивком  головы  он
предложил  всадникам  последовать его примеру.  Люди Фэкса остались за
столами, дожидаясь, пока насытится их предводитель.

                               Глава 6

Холда властитель, заботы твои
Три вещи могут измерить:
Толстые стены, чистые камни
И железные двери.

  Из главного  зала  Лесса  выбежала  на  дорогу,  ведущую  к  поселку
ремесленников. Разочарование переполняло ее. Цель была так близка! Так
близка!
  Почему, подойдя к цели почти вплотную,  она потерпела неудачу?  Фэкс
должен был бросить вызов  всаднику.  А  всадник,  молодой  и  сильный,
казался отличным бойцом. Он не стал бы медлить. И однако... Неужели на
Перне,  словно задушенное  зарослями  зеленой  травы,  погибло  всякое
представление о чести?
  Почему, почему судьба распорядилась так,  что именно в этот момент у
леди Геммы начались роды?  Если бы она не застонала, Фэкс наверняка бы
сцепился со всадником..  И вся его  хваленая  отвага,  весь  его  опыт
злобного забияки не спасли бы Фэкса от клинка всадника,  которому она,
Лесса,  могла  помочь.  Холд   должен   принадлежать   роду   законных
правителей!  Фэкс  не покинет живым Руат!  Водоворот мыслей кружился в
голове Лессы.
  Вдруг над девушкой,  на верхушке дозорной башни, громадный бронзовый
дракон испустил странный,  тихий и мелодичный звук,  и его  фасеточные
глаза блеснули, как бы приветствуя надвигающиеся сумерки.
  Почти инстинктивно Лесса успокоила и дракона,  и стража порога.  Тот
не  зарычал,  не  выполз  из своего логова,  когда она проходила мимо.
Лесса знала,  что драконы допрашивали его;  она слышала, как бедняга в
панике нес какую-то чепуху.  Эти драконы способны довести до кондрашки
кого угодно...
  Дорога к  поселку спускалась вниз,  ее плавный уклон словно подгонял
проворные ноги Лессы.  С разбегу она едва не проскочила мимо массивной
двери  в каменной стене жилища повитухи.  Лесса забарабанила в дверь и
услышала в ответ испуганное восклицание.
  - Роды! Роды в холде! - закричала Лесса, продолжая стучать.
  - Роды?  - Приглушенный голос  раздался  одновременно  со  звяканьем
запоров. - Кто?
  - Леди из семьи Фэкса!  Поторопись - ради собственной жизни...  Если
родится мальчик, он станет повелителем Руата.
  Это заставит ее пошевелиться,  решила Лесса,  и в тот же момент  муж
повитухи распахнул дверь.  Она увидела, как женщина торопливо собирает
необходимые вещи,  увязывая их в платок.  Весь путь наверх,  к  холду,
Лесса  тянула  повитуху  за  руку,  а в воротах,  когда та,  разглядев
восседающего на башне дракона,  попыталась повернуть  назад,  попросту
вцепилась в нее.  Лесса затащила старуху во двор и втолкнула в главный
зал холда.
  При виде   собравшегося   там  общества,  женщина  в  замешательстве
остановилась,  вцепившись в ручку двери.  Фэкс, откинувшись в кресле и
положив ноги на стол, обрезал ножом ногти и фыркал от смеха. Всадники,
облаченные в короткие кожаные  плащи,  неторопливо  ели  за  одним  из
нижних   столов.  Дождавшиеся  своей  очереди  солдаты  трудились  над
остатками туши.
  Бронзовый всадник  заметил застывшие в дверях фигуры.  Повелительным
жестом он указал в сторону  внутренних  покоев.  Лесса  тщетно  тянула
повитуху  за  руку,  пытаясь  заставить  пересечь  огромный зал.  К ее
удивлению, всадник вдруг поднялся и подошел н ним.
  - Поторопись,  старуха,  леди  Гемма  вот-вот  родит,  -  сказал он,
озабоченно хмурясь,  и снова властным жестом указал на  лестницу,  что
вела во внутренние помещения. Увидев, что старуха стоит как вкопанная,
он взял ее за плечо и,  невзирая на сопротивление, повел к ступенькам.
Лесса держала повитуху за другую руку.
  Когда они достигли лестницы,  всадник отпустил женщину и велел Лессе
сопровождать ее наверх. Лесса шагнула вперед, таща упирающуюся старуху
за собой.  Оглянувшись,  она заметила  внимательный  взгляд  всадника,
устремленный на ее пальцы,  обхватившие рукав грубого одеяния женщины.
Она осторожно опустила глаза и тоже  посмотрела  на  свою  руку  -  на
удлиненную  кисть  совершенной  формы,  на  тонкое  изящное запястье и
нежную кожу предплечья.  Даже грязь,  обломанные ногти и напряжение, с
которым   пальцы   цеплялись  за  платье  повитухи,  не  могли  скрыть
врожденного  изящества  этой  руки.  Лесса  заставила   ее   очертания
расплыться.
  Схватки у леди Геммы усиливались,  и не все шло хорошо.  Когда Лесса
попыталась выскользнуть из комнаты,  повитуха бросила на нее умоляющий
взгляд,  и ей пришлось остаться.  Было ясно, что от женщин Фэкса толку
немного.  Они сгрудились возле высокой кровати,  заламывали руки и без
умолку галдели визгливыми голосами.  Лессе и повитухе  пришлось  самим
снять с леди Геммы одежду, уложить поудобнее и придерживать ее руки во
время особенно сильных схваток.
  От былой  красоты  на лице роженицы почти ничего не осталось.  Лесса
видела закатившиеся глаза,  губы,  закушенные в попытке сдержать стон.
Кожа  женщины  посерела,  дыхание  стало  отрывистым и хриплым,  с нее
градом лился пот.
  - Плохи дела,  - вполголоса заметила повитуха - Эй,  вы там,  хватит
причитать,  -  скомандовала  она,  обернувшись.  Робость  ее  исчезла:
ситуация  и  знание  дела  давали ей власть даже над женщинами высшего
круга. Она ткнула пальцем в ближайшую даму:
  - Принеси мне горячей воды. А ты, госпожа, - ее палец остановился на
другой, - держи наготове чистые тряпки. Остальные - поищите что-нибудь
теплое для младенца, Если он выживет, его надо еще уберечь от холода и
сквозняка.
  Властный тон  повитухи  подействовал:  женщины  прекратили невнятные
причитания и бросились выполнять приказы.
  Если он  выживет...  -  слова эхом отдались в голове Лессы.  Если он
выживет,  то станет лордом Руата... Один из рода Фэкса? Это не входило
в ее планы - во всяком случае, пока не входило.
  Леди Гемма машинально стиснула пальцы Лессы, и та, полная невольного
сочувствия, в ответ изо всех сил сжала руку роженицы.
  - Она истекает кровью,  - пробормотала  повитуха.  -  Принесите  еще
тряпок.
  Женщины опять запричитали:
  - Нельзя было заставлять ее ехать так далеко...
  - Они оба умрут... И она, и ребенок...
  - Кровь, слишком много крови!
  "Слишком много крови,  - подумала Лесса.  - Мне не  за  что  на  нее
сердиться.  Ребенок появится на свет слишком рано.  Он не выживет... -
Она взглянула на искаженное страданием  лицо  и  окровавленную  нижнюю
губу  роженицы.  -  Но  сейчас  она  не кричит...  Почему же она тогда
застонала?" - Гнев охватил Лессу:  леди Гемма,  по непонятной причине,
намеренно  отвлекла Фэкса в самый важный момент.  Она яростно стиснула
запястья женщины, словно собиралась сломать ей руки.
  Внезапная боль вырвала леди Гемму из очередного полузабытья, которое
перемежали сотрясавшие ее схватки,  повторявшиеся  все  чаще  и  чаще.
Моргая  от пота,  заливающего глаза,  она с отчаянием взглянула в лицо
Лессы.
  - Что я тебе сделала? - задыхаясь, выговорила она.
  - Сделала?  Руат был почти в  моих  руках,  когда  ты  вскрикнула  -
вскрикнула нарочно! - с холодной яростью прошептала Лесса, склонившись
так низко, что даже повитуха в ногах постели не могла ее слышать. Гнев
туманил ей голову: казалось, она потеряла всякую осторожность. Но вряд
ли это имело значение - роженица была уже на пороге смерти.
  Глаза леди Геммы расширились.
  - Но всадник...  бронзовый всадник... Нельзя допустить... чтобы Фэкс
убил его...  Их так мало, бронзовых всадников. Они нужны нам. И старые
истории...  о Звезде...  Звезда...  - Гемма не  смогла  договорить,  -
сильнейшая  схватка  сотрясла  ее  тело,  тяжелые кольца на ее пальцах
впились Лессе в ладони.
  - О чем ты? - спросила Лесса хриплым шепотом.
  Но женщина испытывала такие страдания,  что едва могла дышать. Глаза
ее,  казалось,  вылезали  из орбит,  тонкие искусанные губы кривились.
Лесса почувствовала, как древний женский инстинкт оживает в ней самой;
несмотря  ни  на  что,  она  хотела облегчить муки несчастной,  как-то
смирить неимоверную боль.  Но даже в этот миг слова  Геммы  продолжали
звучать  в  ее  ушах.  Значит,  Гемма  спасала  не Фэкса,  а всадника?
Звезда...  Она имела в виду Алую Звезду?  И что за старые  истории,  о
которых она упомянула?
  Повитуха, прижав ладони к животу Геммы,  давила  на  него  и  что-то
кричала обезумевшей от боли роженице.  Вдруг тело женщины конвульсивно
содрогнулось.  Лесса попыталась удержать Гемму,  но в этот момент леди
широко  раскрыла  глаза и улыбнулась с неожиданным облегчением.  Потом
рухнула на руки Лессы и затихла.
  - Она умерла! - взвизгнула одна из женщин и выскочила из комнаты. Ее
голос долгим эхом прокатился по анфиладе каменных покоев:
  - Умерла...  ла...  ла...  лаа...  - долетело до потрясенных женщин,
столпившихся возле кровати.
  Лесса опустила леди Гемму на постель, с удивлением глядя на странную
торжествующую улыбку, застывшую на ее лице. Девушка отступила в тень -
печаль   и   сожаление  терзали  ее  сердце.  Раньше  она  никогда  не
колебалась,  стараясь еще сильнее разорить Руат и нанести вред  Фэксу,
но  теперь  ее  мучило  раскаяние.  Жажда мести ослепила ее,  заставив
забыть,  что  и  другие  достойные  люди  могли  оказаться  во  власти
ненавистного Фэкса.  Одним из этих людей была леди Гемма - эта женщина
перенесла жестоких обид и унижений гораздо больше,  чем сама Лесса  Но
она,  Лесса,  не  поняла  этого:  она выплеснула часть своего гнева на
человека, который заслуживал уважения и жалости.
  Чтобы рассеять  переполнявшее ее ощущение трагической безысходности,
Лесса тряхнула головой.  Сейчас,  когда Фэкс в Руате, в ее холде, надо
действовать. Фэкс не должен уйти живым. Она прикончит его, отомстит не
только за себя, но расквитается с ним и за зло, причиненное Гемме.
  У нее есть теперь средство.  Ребенок... да, ребенок! Она скажет, что
младенец жив.  Что родился мальчик.  Всаднику придется вступить в бой.
Он слышал и засвидетельствовал клятву Фэкса.
  Лесса торопливо шла по пустым коридорам, ведущим в главный зал, и на
губах ее змеилась улыбка, непохожая на ту, что застыла на лице мертвой
женщины, лежащей позади, в одном из верхних покоев.
  Лесса едва  не  ворвалась  в главный зал,  но вдруг осознала,  что в
предвкушении  триумфа  почти  утратила   контроль   над   собой.   Она
остановилась  у входа и глубоко вдохнула теплый,  чуть влажный воздух.
Потом ссутулила плечи,  вновь превращаясь в  неприметную  служанку,  и
вошла в зал.
  Вестница смерти всхлипывала, распростершись у ног Фэкса.
  Лесса скрипнула   зубами   от   внезапно  накатившей  на  нее  волны
ненависти.  Этот выродок добился своего - леди Гемма  умерла,  умерла,
давая жизнь его семени.  Он был доволен - и уже успел послать за своей
новой пассией. Несомненно, чтобы объявить ее госпожой.
  - Ребенок  жив!  -  закричала  Лесса искаженным от гнева к ненависти
голосок - Он жив! Родился мальчик!
  Фэкс вскочил, отпихнув ногой плачущую женщину, и злобно уставился на
Лессу.
  - Ребенок жив.  Это мальчик,  - повторила она, успокаиваясь. Ярость,
охватившая Фэкса, развеселила ее. - У Руата новый повелитель!
  Снаружи донесся рев драконов.
  Лицо Фэкса налилось кровью.  Внезапно он с  проклятьями  бросился  к
лестнице,   и  прежде  чем  Лесса  успела  увернуться,  тяжелый  кулак
опустился на ее голову.  Она упала,  скатилась по ступеням на каменный
пол и замерла, словно пустая груда грязных лохмотьев.
  - Остановись,  Фэкс! - Голос Ф'лара прорезал тишину в тот самый миг,
когда лорд Плоскогорья занес ногу,  намереваясь ударить бесчувственное
тело.
  Фэкс обернулся,   пальцы  его  инстинктивно  сомкнулись  на  рукояти
кинжала.
  - Услышано и засвидетельствовано,  Фэкс! - произнес всадник, вытянув
руку в предостерегающем жесте.  - Засвидетельствовано людьми Вейра! Ты
обязан выполнить клятву!
  - Засвидетельствовано?  Людьми Вейра?  - вскричал Фэкс и с  издевкой
рассмеялся.  - Попрошайками Вейра, ты хочешь сказать? - Он усмехнулся,
небрежно кивнув в сторону всадников.
  На мгновение  его  ошеломила  скорость,  с которой в руке бронзового
всадника оказался клинок.
  - Попрошайками?  -  переспросил  Ф'лар угрожающе мягким голосом.  Он
двинулся на Фэкса;  искривленное лезвие его ножа сверкнуло  в  пламени
светильников.
  - Попрошайки!  Паразиты  Перна!  Ваша  власть  кончилась!  Кончилась
навсегда! - проревел Фэкс и, прыгнув навстречу всаднику, принял боевую
стойку.
  Противники не замечали поднявшейся вокруг суеты. Их люди, вскочив на
ноги,  оттащили в сторону часть столов, освобождая место для поединка.
Ф'лар  не  рискнул  оглянуться  на тело служанки,  но инстинкт и разум
подсказывали ему,  что именно  она  -  источник  той  самой  силы.  Он
почувствовал  это сразу же,  стоило ей появиться в зале.  Рев драконов
подтвердил его предположение. Если она расшиблась насмерть.. Он шагнул
к Фэксу и тут же отпрянул в сторону, уклоняясь от свистящего клинка.
  Ф'лар легко отразил первую атаку.  Оценив,  насколько далеко достает
удар   противника,   он   решил,  что  здесь  у  него  есть  некоторое
преимущество.  Но не слишком большое,  справедливо  отметил  про  себя
всадник.
  Фэкс имел гораздо  больший  опыт  настоящих  поединков  -  тех,  что
заканчиваются  смертью  противника,  а  не первой кровью тренировочных
схваток.  Ф'лар взял на заметку,  что следует избегать  ближнего  боя.
Противник слишком массивен и крепок, чтобы в поединке с ним полагаться
на грубую силу.  Главным оружием  Ф'лара  должны  стать  проворство  и
ловкость.
  Фэкс, пугая противника,  сделал  ложный  выпад  -  Ф'лар  отклонился
назад.  Разделенные  шестью футами пространства,  оба замерли в боевой
стойке,  слегка согнув широко расставленные ноги, крепко сжимая оружие
в одной руке и хватом согнув пальцы другой.
  Фэкс возобновил атаку.  Ф'лар позволил  ему  приблизиться  на  длину
руки,  скользнул  в сторону и нанес удар.  Он почувствовал,  как конец
ножа прорезал одежду,  и  услышал  злобный  крик  Фэкса.  Однако  лорд
передвигался  быстрее,  чем  можно  было  ожидать  от  человека такого
сложения,  и Ф'лару вновь пришлось ретироваться. Клинок Фэкса царапнул
по куртке из толстой кожи.
  В зловещей тишине враги кружили  в  центре  зала,  стараясь  уловить
момент  для  атаки.  Фэкс первый ринулся вперед,  надеясь использовать
свое преимущество в весе, и попытался загнать более легкого и быстрого
всадника  в  угол  между  помостом и стеной.  Ф'лар кинулся навстречу,
нырнул под занесенный клинок и  наискось  ударил  Фэкса  в  бок.  Лорд
вцепился в него и сильно рванул на себя:  он провоцировал ближний бой.
Ф'лар оказался прижатым и груди противника - левой рукой  он  отчаянно
стискивал  его запястье,  удерживая нависший над ним клинок.  Внезапно
Ф'лар выбросил ногу вперед,  последовал удар коленом и от боли в  паху
Фэкс согнулся.  С хрипом заглатывая воздух,  Ф'лар отскочил в сторону.
Всадник сделал это быстро,  очень быстро - но,  ощутив резкое жжение в
левом плече, понял, что не ушел невредимым.
  Лицо Фэкса запылало яростью зверя,  почуявшего кровь, - он хрипел от
боли и злобы. Ф'лар не получил передышки - разъяренный лорд выпрямился
и прыгнул вперед,  но всадник вовремя  отскочил.  Теперь  их  разделял
заваленный  грязной  посудой  и  объедками  стол.  Ф'лар напряг мышцы,
пытаясь  определить  серьезность  ранения  -  казалось,  в  плечо  ему
воткнули   раскаленную   головешку.   Рана  причиняла  боль,  но  рука
повиновалась ему как прежде.
  С воплем  ярости Фэкс схватил с подноса пригоршню обглоданных костей
и швырнул их Ф'лару в  лицо.  Всадник  пригнулся  и  на  какой-то  миг
выпустил врага из вида.  Когда он поднял голову, Фэкс уже стоял рядом,
а его клинок сверкал в нескольких дюймах от груди Ф'лара. С быстротой,
выработанной  годами  тренировок,  Ф'лар  отпрянул назад - неожиданный
выпад, и его нож распорол руку Фэкса. Глаза всадника сверкнули - левая
рука лорда Плоскогорья бессильно повисла вдоль тела.
  Фэкс стоял,   покачиваясь.   Ф'лар   метнулся    вперед,    стремясь
воспользоваться  своей  удачей.  Однако  он  недооценил  противника и,
пытаясь увернуться от его клинка, получил сильнейший удар ногой в бок.
Рухнув  на  пол  и  скорчившись от боли,  он откатился к стене.  Фэкс,
шатаясь,  шел на него. Если ему удастся навалиться всем телом на более
легкого противника и выбрать момент - тогда последний удар...  Всадник
тем временем вскочил на ноги,  однако  выпрямиться  не  успел,  и  это
спасло  его.  Попытавшись достать клинком шею противника,  Фэкс сильно
наклонился вперед и потерял равновесие.  Ф'лар вскинул нож и изо  всей
силы  ударил  в  незащищенную  спину  лорда.  Лезвие  вошло  точно под
лопатку.
  Поверженный властитель   Руата   распростерся  на  грязных  каменных
плитах. Ф'лар поднял голову - тихие причитания разорвали окутавшую его
дымку боли.  Как сквозь туман он увидел женщин, столпившихся у входа в
холд.  Одна осторожно держала на руках большой сверток из белоснежного
полотна.  Ф'лар не сразу понял, что это значит. Он чувствовал, что ему
нужно какое-то время,  чтобы привести мысли в порядок. Взгляд его упал
вниз,  на мертвое тело с торчащей из спины рукоятью.  Он почувствовал,
что убийство этого человека не доставило  ему  удовольствия  -  только
облегчение от того,  что Фэкс,  а не он, Ф'лар, лежит на полу. Всадник
вытер рукавом лоб и заставил себя  выпрямиться.  В  боку  пульсировала
боль,  левое  плечо горело.  Нетвердой походкой он подошел и служанке,
которая все еще лежала у ступенек внутренней лестницы.
  Он осторожно  перевернул ее легкое тело.  В глаза бросился страшный,
расплывшийся под грязной кожей кровоподтек.  Откуда-то сзади доносился
властный  голос  Ф'нора - коричневый всадник командовал суетившимися в
зале людьми.
  Ф'лар положил  ладонь  на  грудь  женщины,  пытаясь  уловить  биение
сердца.  Несмотря на все усилия сдержать дрожь, пальцы его тряслись Он
почувствовал толчок...  потом еще:  сердце билось - редко,  но сильно.
Глубокий вздох облегчения  вырвался  у  него.  Такой  сильный  удар  и
падение  с  лестницы  могли  оказаться гибельными для нее.  Для Перна,
возможно, тоже.
  К облегчению, однако, примешивалась брезгливость. Из-за слоя грязи и
пятен сажи на лице невозможно было определить возраст этого  создания.
Ф'лар  поднял женщину на руки:  несмотря на потерянные в схватке силы,
ее тело показалось всаднику совсем  легким.  Оставив  Ф'нора  наводить
порядок в холде, он понес служанку в отведенный ему Фэксом покой.
  Комната тонула  в  полумраке.  Ф'лар  положил  женщину  на   высокую
кровать,  разворошил  огонь  в  камине  и  зажег  стоявший в изголовье
светильник.  Одна мысль о том,  что  ему  придется  коснуться  грязных
спутанных волос, вызвала отвращение. Тем не менее он осторожно откинул
со лба женщины перепачканные золой пряди и поднес светильник  поближе.
Черты  ее  лица  оказались  правильными,  тонкими.  Левая  рука,  едва
прикрытая лохмотьями,  выше локтя  была  почти  чистой.  На  нежной  и
гладкой, без морщин, коже проступали синяки и старые шрамы. Он взял ее
ладони в свои и внимательно осмотрел: изящные, прекрасной формы кисти,
длинные пальцы, хотя и грязные...
  На лице Ф'лара появилась улыбка.  Да,  она умело исказила  очертания
руки - так,  что даже его,  всадника, ввела в заблуждение. Но ни сажа,
ни жир,  ни грязь не могли теперь скрыть ее возраста.  Для целей Вейра
вполне подходящего. Не верится, чтобы она всегда была такой неряхой...
Этот внешний вид - вероятней всего только маскировка.
  Он внимательно разглядывал девушку, соображая, что она, ж счастью, и
не  настолько  юна,  чтобы  появиться  на  свет  вследствие  одной  из
бесчисленных связей Фэкса.  Может быть, внебрачный отпрыск предыдущего
лорда Руата?  Нет,  в ней не ощущалось примеси простой крови... Порода
была чистой - какого из благородных родов Перна... хотя, скорее всего,
девушка действительно продолжала руатскую линию...  Единственная, кому
чудом  удалось уцелеть в резне десять Оборотов назад...  затаившаяся в
ожидании дня мести...  Иначе зачем ей было заставлять Фэкса отрекаться
от холда?
  С радостным трепетом от неожиданной удачи Ф'лар протянул руку, чтобы
сорвать  с  бесчувственного тела грязные лохмотья - но что-то удержало
его.  Девушка пришла в себя.  Ее большие,  голодные глаза смотрели  на
него недоверчиво, но смело.
  Вдруг лицо ее дрогнуло и  исказилось.  С  невольной  усмешкой  Ф'лар
смотрел,  как  расплываются ее черты,  создавая иллюзорное впечатление
уродства.
  - Хочешь  обмануть всадника,  девушка?  - рассмеялся он.  Не пытаясь
больше  прикоснуться  к  ней,  Ф'лар  отодвинулся  в  ноги  постели  и
прислонился  к  большой резной спинке.  Он скрестил руки на груди,  но
боль в плече заставила его изменить позу.
  - Назови свое имя и звание, девушка.
  Она медленно  приподнялась.  Черты  ее  лица  больше   не   казались
расплывшимися.  Неторопливо отодвинувшись назад,  она тоже оперлась на
спинку кровати,  так что теперь они смотрели друг на друга  через  всю
длину высокого ложа.
  - Фэкс?
  - Мертв. Твое имя?
  На ее  лице  промелькнуло  выражение  торжества.  Она  спустилась  с
кровати и гордо выпрямилась во весь рост.
  - Тогда я заявляю  свои  права  -  я,  последняя  из  рода  руатских
властителей.  И  я  претендую  на  Руат,  - провозгласила она звенящим
голосом.
  Некоторое время Ф'лар смотрел на нее,  любуясь гордой осанкой. Затем
откинул голову на спинку кровати и негромко рассмеялся:
  - Что?  Ты,  куча  отрепьев?  -  язвительно заметил он,  подчеркивая
несоответствие между ее претензиями и внешним видом.  - О,  нет,  нет!
Кроме   того,   моя   прекрасная   леди,   все   всадники   слышали  и
засвидетельствовали клятву Фэкса,  который отрекся от холда  в  пользу
наследника.  Или  ты  хочешь,  чтобы я и младенцу бросил вызов?  Может
быть, задушить его пеленками?
  Ее глаза сверкнули, губы раскрылись в грозной, торжествующей улыбке.
  - Никакого наследника нет.  Гемма умерла, ребенок не успел родиться.
Я солгала.
  - Солгала? - сердито переспросил Ф'лар.
  - Да,  -  насмешливо  подтвердила  она  и вздернула подбородок,  - я
солгала.  Ребенок не родился.  Мне было нужно,  чтобы ты бросил  вызов
Фэксу.
  Резко наклонившись вперед,  Ф'лар схватил  ее  запястье,  уязвленный
тем, что дважды поддался ее внушению.
  - Ты подталкивала всадника к поединку?  К убийству?  Тогда, когда он
находится в Поиске?
  - Поиск?  Какое мне дело до Поиска?  Руат  мой!  Десять  Оборотов  я
трудилась  и  терпела,  страдала  и  унижалась  ради этого!  Что может
значить для меня твой Поиск?
  Ф'лару захотелось  стереть  с  ее  лица это надменное выражение.  Он
жестоко дернул девушку за руку и бросил к своим ногам. Она рассмеялась
ему  в лицо и,  как только Ф'лар ослабил хватку,  метнулась в сторону,
поднялась на ноги и выскочила из комнаты прежде, чем он сообразил, что
произошло.
  Всадник кинулся к двери.  Изрыгая про себя проклятия,  он  несся  по
гулким  каменным  коридорам  к  главному  залу - она непременно должна
попасть туда,  если собирается покинуть холд.  Однако, когда он достиг
зала,  его  взгляд  не  смог  разыскать  быструю фигурку девушки среди
слонявшихся там людей.
  - Это   странное  создание...  женщина..  она  появлялась  здесь?  -
обратился он к Ф'нору, который стоял у двери, ведущей во двор.
  Коричневый всадник  покачал  головой,  потом пристально посмотрел на
брата:
  - Значит, это она - источник силы?
  - Да,  - буркнул Ф'лар,  еще  больше  раздосадованный  исчезновением
беглянки. - Куда она могла подеваться? Кроме того, девушка - руатского
рода!
  - Ого!  И  что  же,  она  собирается потребовать холд у младенца?  -
спросил Ф'нор,  указывая на повитуху,  устроившуюся  на  скамье  возле
пылающего камина.
  Ф'лар, собравшийся  уже  было  возобновить  поиски  в   бесчисленных
переходах   холда,   резко   остановился  и  недоуменно  уставился  на
коричневого всадника.
  - Младенца? Какого младенца?
  - Мальчика,  которого родила леди  Гемма,  -  с  удивлением  ответил
Ф'нор.
  - Он жив?
  - Да. Повитуха говорит - крепкий малыш, хотя его и извлекли из чрева
мертвой матери, да еще раньше срока.
  Ф'лар откинул  голову  и  разразился смехом.  Итак,  несмотря на все
хитрости девушки, истина восторжествовала!
  Внезапно снаружи  раздался  восторженный рев Мнемента,  поддержанный
трубными голосами других драконов.
  - Мнемент поймал ее! - вскричал Ф'лар, и лицо его озарилось. Широким
шагом всадник прошел мимо распростертого на полу  тела  бывшего  лорда
Плоскогорья и спустился во двор.
  Он увидел,  что Мнемент покинул  свой  насест  на  башне.  Оглядывая
округу,  Ф'лар  позвал  дракона.  Затем  он посмотрел вверх - описывая
круги, дракон спускался во двор. В передних лапах он держал девушку. В
сознании  всадника  проскочил  ряд ярких,  быстро сменяющихся картин -
Мнемент сообщил,  что,  зная о намерениях Ф'лара,  он схватил девушку,
когда та пыталась покинуть холд через одно из верхних окон.
  Бронзовый неуклюже уселся на задние лапы,  взмахивая крыльями, чтобы
сохранить равновесие,  потом осторожно поставил Лессу на ноги, оградив
ее,  словно  прутьями  клетки,  частоколом  своих  гигантских  когтей.
Девушка стояла в этом кольце спокойно, не двигаясь, повернувшись лицом
к раскачивающейся над ней голове дракона.
  Страж порога,  заходясь от злобы и ужаса,  отчаянно рвался с цепи на
помощь Лессе.  Он едва не вцепился в ногу Ф'лара,  когда тот  проходил
мимо.
  - У тебя хватит мужества для полетов, девушка. - Всадник одобрительно
кивнул  и  положил руку на морду Мнемента.  Бронзовый дракон был очень
доволен  собой:  он  опустил  голову,  требуя,  чтобы   ему   почесали
надбровья.
  - И ты,  знаешь ли,  вовсе не солгала,  - продолжил  Ф'лар,  уступая
соблазну подразнить девушку.
  Она медленно повернулась к нему,  лицо ее оставалось  непроницаемым.
"Она действительно не боится драконов!" - Ф'лар был восхищен.
  - Ребенок жив. И это мальчик, - сказал он.
  Теперь девушка  не сумела скрыть смятения:  на мгновение она сникла,
но вновь гордо выпрямилась
  - Руат мой! - тихо, но твердо произнесла она.
  - Да, так было бы - если бы ты, как только мы прибыли сюда, сразу же
обратилась ко мне.
  Ее глаза заблестели:
  - Что это значит?
  - Всадник  может  взять  под  защиту  любого  человека,  чья  жалоба
справедлива.  К  тому  времени,  когда  мы  прибыли  в холд Руат,  моя
маленькая леди,  я,  даже несмотря на Поиск,  был готов бросить  вызов
Фэксу.  Мне недоставало только какой-нибудь разумной причины. - Ф'лар,
конечно,  преувеличивал,  но ему хотелось доказать ей всю неразумность
попыток оказывать воздействие на всадников.  - Если бы ты внимательней
слушала песни вашего арфиста,  то лучше бы знала свои права.  И, кроме
того,  - голос Ф'лара стал суровым,  - леди Гемма, наверное, не лежала
бы теперь мертвой...  Она,  бесстрашная душа,  пострадала от Фэкса  не
меньше, чем ты.
  Поведение девушки подсказывало Ф'л ару,  что Лесса,  несмотря ни  на
что, сожалеет о гибели Геммы.
  - Какой толк тебе сейчас от Руата?  - спросил  он,  широким  взмахом
руки  обводя  разоренный  холд,  двор  и  опустошенную  долину.  -  Ты
выполнила задуманное -  враг  мертв,  но  приобретение  бесполезно.  -
Помолчав,  он с усмешкой продолжил:  - Хорошая работа,  не так ли? Все
остальные холды будут возвращены, каждый - исконному роду, Один холд -
один  лорд,  как  велит древняя традиция.  Но есть еще сомневающиеся в
этой заповеди - те,  кто заразился  безумной  алчностью  Фэкса.  Тебе,
возможно,  придется сражаться с ними... но сможешь ли ты защитить Руат
от нападения - сейчас, когда холд в таком состоянии?
  - Руат мой!
  - Руат?  Всего лишь Руат?  - с иронией переспросил  Ф'лар.  -  В  то
время, как ты могла бы стать Госпожой Вейра?
  - Госпожой Вейра?  -  выдохнула  она,  в  изумлении  уставившись  на
всадника.
  - Да,  глупышка.  Я же говорил,  что нахожусь в Поиске. пора бы тебе
отвлечься от своего Руата. Цель нашего Поиска - ты!
  Лесса оглядела направленный на нее палец всадника так,  словно в нем
таилась смертельная опасность.
  - Клянусь Золотым Яйцом,  девушка,  силы тебе не занимать... если ты
можешь  заставить  ничего  не  подозревающего  всадника выполнять твои
желания. Но не пытайся проделывать это снова - теперь я настороже.
  Мнемент одобрительно  заворчал,  звуки  перекатывались в его глотке,
словно приглушенные расстоянием раскаты грома.  Дракон  выгнул  шею  и
уставился на девушку своим светящимся в полумраке двора глазом.  Ф'лар
отметил,  что Лесса не отшатнулась и не побледнела,  когда  сверкающий
глаз дракона размером с человеческую голову приблизился к ее лицу.
  - Он любит, когда ему чешут надбровья, - примирительно сказал Ф'лар.
Всадник решил сменить тактику и загладить резкость последних слов.
  - Я знаю,  - кивнула девушка, протягивая руку к огромному мерцающему
оку.
  - Неморта отложила Золотое Яйцо,  -  продолжал  Ф'лар  доверительным
тоном. - Скоро она умрет, Вейру необходима сильная духом владычица.
  - Алая Звезда? - с ужасом спросила девушка.
  Это удивило Ф'лара - до сих пор он считал,  что она вообще ничего не
боится.
  - Ты видела Звезду? Ты понимаешь, что означает ее появление?
  - Смертельную опасность...  - тихо прошептала она,  бросив боязливый
взгляд на восток.
  Ф'лар не спрашивал,  каким  чудом  она  смогла  понять  всю  глубину
опасности,  нависшей над Перном.  Он готов был взять Лессу в Вейр даже
силой,  если это  потребуется.  Однако  предпочел  бы,  чтобы  девушка
последовала за ними добровольно.  Госпожа Вейра, готовая взбунтоваться
в любой момент,  гораздо опасней,  чем глупая простушка,  занявшая это
место.  Девушку переполняли силы, кроме того, она с детства привыкла к
уловкам и  коварству.  И  было  бы  крайне  опасно  теперь  неразумным
обхождением вызвать ее вражду.
  - Опасность грозит всему Перну, а не только Руату, - снова заговорил
Ф'лар,  стараясь,  чтобы  в  его  голосе как бы случайно проскользнула
нотка мольбы. - И ты нужна нам. Нужна в Вейре, а не в Руате. - Взмахом
руки  он  словно  отмел  в  сторону  холд,  как нечто незначительное в
сравнении со всем необъятным Перном.  -  Мы  обречены  на  гибель  без
сильной владычицы. Без тебя.
  - Гемма  говорила,  что  понадобятся  все  бронзовые  всадники...  -
задумчиво пробормотала девушка.
  "О чем она?  Слышала ли она хоть одно произнесенное мной слово? Вряд
ли у меня найдутся более веские доводы", - Ф'лар нахмурился.
  - Здесь ты победила.  Пусть ребенок...  -  он  ощутил  резкую  боль,
пронзившую ее, но безжалостно продолжал: - ...ребенок Геммы возвысится
в Руате.  Ты,  госпожа Вейра, будешь распоряжаться всеми холдами, а не
только  разоренным Руатом.  Ты добилась смерти Фэкса...  теперь оставь
месть.
  Теперь Лесса смотрела на Ф'лара изумленными глазами,  казалось,  она
впитывает каждое его слово.
  - Я  никогда не думала о том,  что произойдет после смерти Фэкса,  -
медленно произнесла она.  - Действительно, я даже не представляла, что
будет потом.
  Ее смущение было таким детским, что сердце Ф'лара сжалось. Однако не
было  ни  времени,  ни  желания,  чтобы  обдумать  все поразительные и
противоречивые  черты  характера  девушки.  Теперь  Ф'лар  понял,  что
определяло  ее  поведение.  Лессе было вряд ли больше десяти Оборотов,
когда Фэкс уничтожил ее семью.  И  все  же,  несмотря  на  столь  юный
возраст, она, поняв, кто ее враг, в течение долгого, очень долгого для
маленькой девочки времени,  скрывая свое настоящее  лицо,  ждала  часа
отмщения.  И  дождалась!  Какой Повелительницей Вейра она может стать!
Должна стать!
  Ф'лар глубоко вздохнул, любуясь своей находкой. В свете бледной луны
Лесса казалась совсем юной, беззащитной и почти хорошенькой.
  - Ты можешь быть Госпожой Вейра, - повторил он мягко, но настойчиво.
  - Госпожой Вейра..  - повторила она,  как будто  осваиваясь  с  этой
мыслью.  Взгляд  ее  блуждал  по  залитому  серебристым  лунным светом
внутреннему двору. Ф'лару показалось, что она колеблется.
  - Быть может,  тебе больше по душе лохмотья?  - спросил он, нарочито
насмешливо и резко.  - Нечесаные волосы,  грязные ноги, потрескавшиеся
ладони?  Спать в соломе и питаться объедками?  Ты молода...  вернее, я
предполагаю,  что ты молода...  И  что  же,  это  -  все,  к  чему  ты
стремишься?  Как  же  назвать  тебя,  если  здешний  крохотный  уголок
громадного мира - все, что тебе нужно? - Он помолчал, потом с холодным
презрением добавил: - Я вижу, кровь Руата стала водой. Ты боишься!
  - Я - Лесса, дочь лорда Руата! - возразила оскорбленная девушка. Она
выпрямилась,  и  глаза  ее  сверкнули,  как две звезды.  - Я ничего не
боюсь!
  Ф'лар удовлетворенно  улыбнулся.  Вдруг  Мнемент вскинул голову и во
всю длину вытянул гибкую шею. Его могучий рык, подобно сигналу боевого
горна,  прокатился  над долиной:  бронзовый хотел передать Ф'лару свою
уверенность  в  том,  что  Лесса  примет  вызов.  Откликнулись  другие
драконы,  но  их  голоса,  казалось,  все  вместе  не  могут перекрыть
громоподобного рева Мнемента.  Страж  порога,  свернувшийся  у  своего
логова,  тоже подал голос: он визжал нервно, пронзительно, до тех пор,
пока во двор не высыпали перепуганные обитатели холда.
  - Ф'нор,  - произнес бронзовый всадник, жестом подзывая помощника. -
Оставь половину людей охранять холд.  Кто-нибудь  из  соседних  лордов
может   попытаться   занять  место  Фэкса.  Одного  всадника  пошли  в
Плоскогорье с доброй вестью.  Да и сам отправляйся туда же -  прямо  в
швейный цех.  Переговори с Л'то... с Лайтолом. - Ф'лар усмехнулся. - Я
думаю, он будет хорошим управляющим для Руата; пусть правит им пока от
имени Вейра и законного наследника холда.
  По мере того как Ф'лар излагал свои планы, лицо коричневого всадника
прояснялось.  Фэкс мертв, и всадники, расправившись с тираном, обязаны
взять Руат под свою защиту.  Тогда холд будет в  безопасности  и,  при
умелом управлении, быстро поправит свои дела. Ф'нор был доволен.
  - Значит,  эта девушка - причина упадка Руата?  - спросил он  своего
предводителя, с интересом разглядывая Лессу.
  - С ее умом и силой она могла бы довести  до  гибели  даже  Вейр,  -
снова  усмехнулся  Ф'лар.  Его  Поиск завершился более чем успешно,  и
теперь  всадник  мог  позволить  себе  проявить  великодушие.  Однако,
взглянув на сияющее лицо Ф'нора,  он счел необходимым посоветовать:  -
Попридержи-ка свое ликование,  брат.  Новая королева еще должна пройти
обряд Запечатления.
  - Я постараюсь все устроить.  Лайтол! Да, Лайтол - прекрасный выбор,
- произнес коричневый всадник, хотя знал, что Ф'лар не нуждается в его
одобрении.
  - Кто  такой  Лайтол?  - резко спросила Лесса.  Она отбросила со лба
густые, темные, перепачканные золой волосы; при свете луны грязь на ее
лице  была  почти  незаметна.  Перехватив  слишком откровенный взгляд,
брошенный  Ф'нором  на  девушку,  Ф'лар   властным   жестом   отправил
коричневого всадника выполнять полученные приказы.
  - Лайтол - человек Вейра,  он потерял своего дракона.  Он тоже не из
числа  друзей  Фэкса.  Лайтол  сможет хорошо позаботиться о Руате;  не
сомневаюсь,  что теперь холд  будет  процветать.  -  Ф'лар  пристально
посмотрел на Лессу и многозначительно добавил: - Не так ли?
  В мрачном замешательстве девушка  разглядывала  всадника,  пока  его
смех не нарушил тишину.
  - Мы возвращаемся в Вейр,  - решительно  объявил  он,  предлагая  ей
руку, чтобы подсадить на шею Мнемента.
  Бронзовый, тем временем,  наклонился к стражу порога.  Зверь  хрипло
дышал; за ним, извиваясь по земле, волочилась цепь.
  - Ох,  - вздохнула Лесса,  опускаясь на колени возле лежащего в пыли
громоздкого тела. Страж медленно поднял голову и жалобно застонал.
  - Мнемент говорит,  что он очень стар  и  скоро  уснет  навсегда,  -
сказал Ф'лар.
  Пальцы Лессы нежно  погладили  нелепую  морду  зверя,  пробежали  по
выступающим надбровьям, почесали уши.
  - Идем, Лесса Пернская, - поторопил Ф'лар. Ему не терпелось поскорее
покинуть это место.
  Девушка послушно поднялась.
  - Он спас меня... Он знал, кто я...
  - Он понимает,  что поступил правильно,  -  заявил  Ф'лар  уверенным
тоном,    удивленно   взглянув   на   девушку.   Ему   казалось,   что
сентиментальность не свойственна ее твердой натуре.
  Ф'лар взял  Лессу  за  руку  и  в  то  же  мгновение был сбит с ног.
Растянувшись на камнях,  он попытался  было  встать,  чтобы  встретить
неожиданного  врага  лицом  к  лицу,  но  чудовищная  сила удара почти
парализовала всадника.  Беспомощный, он лежал на спине, с ужасом глядя
на стремительно приближающееся чешуйчатое тело стража.
  Почти одновременно Ф'лар  услышал  испуганное  восклицание  Лессы  и
трубный  рев  Мнемента.  Громадная  голова  бронзового поворачивалась,
чтобы отбросить стража от хрупкой человеческой плоти.  "Не успеет!"  -
пронеслось  в  голове  Ф'лара,  но  в тот момент,  когда страж взмыл в
воздух, он услышал крик девушки:
  - Нет! Не убивай! Не убивай его!
  Страж порога,  рычание  которого  перешло  в  тревожный  мучительный
всхлип,  выгнул тело,  пытаясь изменить направление полета...  и вдруг
рухнул на камни двора у ног Ф'лара -  всадник  услышал,  как  хрустнул
позвоночник зверя..
  Раньше, чем Ф'лар смог подняться на ноги,  Лесса,  с перекошенным от
горя лицом, обхватила руками безобразную голову стража.
  Мнемент вытянул шею,  осторожно прикоснулся и  умирающему  зверю  и,
словно  прислушиваясь,  замер  на  несколько секунд.  Затем он передал
Ф'лару,  что зверь бросился спасать Лессу. Опасности истинные и мнимые
перепутались в одряхлевшем сознании стража.  Ему показалось, что Лессу
силой заставляют покинуть Руат,  холд ее предков... Но, услышав приказ
девушки, он ценой жизни исправил ошибку...
  - Страж хотел защитить меня,  - не оборачиваясь,  прошептала  Лесса.
Голос ее прерывался всхлипываниями.  - Он... он был единственным, кому
я доверяла. Моим единственным другом...
  Ф'лар неловко похлопал ее по плечу:  какой же должна была быть жизнь
девушки,  если она называет своим единственным другом стража порога...
Всадник  болезненно  поморщился - при падении рана в плече открылась и
заныла.
  - Настоящий друг,  верный и бесстрашный,  - произнес он,  глядя, как
дымка  смерти  заволакивает  золотисто-зеленые  глаза   зверя.   Глаза
постепенно тускнели, меркли, пока, наконец, не погасла в них последняя
искра.
  Внезапно драконы  издали высокий,  едва слышный звук,  от которого у
людей пробежал мороз по коже.  Это был жуткий звук  -  звук  тоски  по
умершему соплеменнику.
  - Он был всего лишь  сторожевым  зверем,  -  прошептала  потрясенная
Лесса.
  - Драконы оказывают  почести,  когда  они  считают  нужным,  -  сухо
заметил Ф'лар, подчеркивая свою непричастность и произошедшему.
  Лесса еще раз  обвела  долгим  взглядом  безобразную  голову  зверя,
осторожно  опустила ее на камни,  погладила подрезанные крылья.  Потом
торопливо отстегнула металлическую пряжку,  крепившую на  шее  тяжелый
ошейник, и яростным движением отшвырнула ошейник прочь.
  Она поднялась,  плавно  распрямила  гибкое  тело,   решительно,   не
оглядываясь,  шагнула  к Мнементу и,  поставив ногу на протянутую лапу
дракона, легко вспрыгнула на громадную шею.
  Ф'лар оглядел двор: там готовились к перелету остальные всадники его
Крыла.  Обитатели холда уже удалились под  безопасные  своды  главного
зала.  Когда  с приготовлениями было покончено,  Ф'лар тоже вскочил на
шею Мнемента позади Лессы.
  - Крепко держись за мои руки,  - приказал он, схватившись за толстую
складку на шее дракона. И отдал команду взлетать.
  Пальцы девушки  цепко  сомкнулись  вокруг  его  запястий.  Бронзовый
дракон,  взмахивая  огромными  крыльями,   набирал   высоту.   Мнемент
предпочитал  взлетать,  ныряя  в  воздух  со скалы или башни:  драконы
вообще не любили тратить силы зря.
  Ф'лар оглянулся:  его всадники уже образовали полетный клин, правда,
заметно поредевший - часть Крыла осталась в Руате.  Когда клин  набрал
достаточную высоту, Ф'лар скомандовал Мнементу войти в Промежуток.
  Они повисли среди мертвенного нигде. У Лессы перехватило дыхание, но
она   не   выдала   своего   изумления.  Хотя  Ф'лар  давно  привык  к
пронизывающему  холоду  и  полному  отсутствию  звука  и  света,   его
почему-то  охватило  беспокойство.  Весь  путь  в  Промежутке до Вейра
занимал времени не больше, чем требовалось для того, чтобы не торопясь
сосчитать  до  трех.  Когда  они  вынырнули  из  жуткого вневременного
безмолвия,  Мнемент одобрительно рявкнул  -  ему  понравилось,  что  в
отличие  от  других  женщин,  впервые  попадавших в Промежуток,  Лесса
совладала со своим страхом. Ф'лар чувствовал, как в его руке, прижатой
к боку девушки, отдаются частые удары ее сердца.
  В ярком свете дня, на расстоянии половины мира от ночного Руата, они
парили  над Вейром.  Вскоре крылья Мнемента затрепетали и дракон начал
плавно спускаться.
  Лесса крепко   сжала   руки   всадника,   удивленная  и  восхищенная
величественным видом Вейра. Дракон описывал круг над огромной каменной
чашей.  Слегка отклонившись в сторону,  Ф'лар заглянул в лицо девушки.
Хотя они мчались  с  огромной  скоростью  над  самым  высоким  хребтом
Бендена,  только  восторг светился в ее глазах Чуть позже,  когда семь
драконов дружно протрубили  свой  приветственный  клич,  по  ее  губам
скользнула еле заметная улыбка.
  Крыло спускалось все ниже и ниже, планируя по широкой спирали. Строй
рассыпался - каждый снижался к своему пещерному ярусу.  Резко свистнув
и погасив скорость почти  вертикально  повернутыми  крыльями,  Мнемент
тоже  завершил  плавное  скольжение  и  легко опустился на карниз.  Он
припал к камню, и Ф'лар помог девушке спуститься на неровную, покрытую
царапинами от когтей скалу.
  - Вот дорога в наше жилище,  - сказал он Лессе,  когда они  вошли  в
широкий  коридор с высокими сводами,  под которыми мог свободно пройти
громадный бронзовый дракон.
  Они добрались до просторной пещеры, которая стала домом Ф'лара с тех
пор,  как Мнемент достиг зрелости.  Всадник окинул жилище нетерпеливым
взглядом,  - вот и завершилась его первая длительная отлучка из Вейра.
Огромная подземная полость была куда больше,  чем главные залы холдов,
которые   еще   недавно   показывал   ему   Фэкс.  Те  залы,  впрочем,
предназначались для людей,  а не для драконов. Внезапно Ф'лар осознал,
что  его  собственное  жилище выглядит почти таким же запущенным,  как
Руат.  Несомненно,  Бенден - один из древнейших Вейров,  так же, как и
Руат, входящий в число самых древних холдов. Скольким драконам служила
лежбищем эта пещера,  пока твердый камень истирался в  пыль  огромными
телами! На сколько футов опустился пол в коридоре к спальной комнате к
примыкающей к ней купальне,  где всегда струилась свежая вода (в скале
находился   теплый  источник)!  Настенные  драпировки  уже  выцвели  и
обтрепались, а на дверных косяках и на полу темнели жирные пятна. "Все
это нетрудно привести в порядок", - подумал Ф'лар.
  Остановившись на пороге спальной комнаты,  Ф'лар взглянул на девушку
и прочитал тревогу в ее глазах.
  - Я должен накормить Мнемента.  Ты можешь купаться первой,  - сказал
он,  роясь  в  сундуке  в  поисках какого-нибудь платья,  оставленного
прежними обитателями жилища и имеющего более приличный вид,  нежели ее
лохмотья.  Он  аккуратно  вынул  и  положил  обратно  в  сундук  белую
шерстяную хламиду - традиционное одеяние для Запечатления. Она наденет
ее, когда наступит время. Всадник бросил к ногам девушки ворох одежд и
мешочек с ароматным песком,  указав на занавесь, прикрывавшую проход в
купальню.
  Покидая комнату,  Ф'лар обернулся.  Девушка неподвижно стояла  возле
кучи сваленных на пол одеяний, даже не пытаясь что-нибудь выбрать.
  Бронзовый передал ему,  что Ф'нор кормит Канта,  и что он,  Мнемент,
тоже  голоден.  "Она  не  доверяет Ф'лару,  - продолжил Мнемент,  - но
драконов не опасается".
  - С  чего  бы  ей опасаться драконов?  - спросил Ф'лар.  - Ведь вы -
дальняя родня стражу порога, который был ее единственным другом.
  Мнемент высокомерно  ответил  всаднику,  что он,  бронзовый дракон в
полном  расцвете  сил,  не  имеет  никакого  отношения  к  ничтожному,
костлявому  стражу  с  подрезанными  крыльями,  посаженному  на цепь и
выжившему из ума от старости.
  - Тогда  почему же вы оказали ему посмертные почести как дракону?  -
настаивал Ф'лар.
  Мнемент ответил,  что  гибель  существа  столь  преданного следовало
отметить достойным образом.  Даже голубой дракон не стал бы  отрицать,
что  руатский  страж  порога  сохранил  вверенную ему тайну - хотя он,
Мнемент,  всячески пытался ее выведать.  Кроме того, зверь пожертвовал
жизнью ради исправления ошибки,  которая могла бы иметь самые страшные
последствия,  и,  тем  самым,  возвысился   до   вершин   мужества   и
самопожертвования, достойных дракона.
  Ф'лар, довольный  тем,  что  ему  удалось   подразнить   бронзового,
усмехнулся.  Мнемент величественно описал круг и опустился на площадку
для кормления.
  Ф'лар спрыгнул,  как только его бронзовый завис около Ф'нора. Резкий
удар о землю  вызвал  боль  в  плече,  и  всадник  подумал,  что  надо
попросить девушку перевязать рану.  Мнемент тем временем развернулся и
налетел на ближайшего жирного самца из суетившейся  на  площадке  стаи
птиц.
  - С часу на час может наступить Срок,  - сказал  Ф'нор,  возбужденно
сверкая  глазами  и  приветствуя  брата  улыбкой  - узнавать новости и
делиться ими было его слабостью.
  Ф'лар молча  кивнул.  Они  наблюдали,  как коричневый Ф'нора хватает
птицу.  Кант  стиснул  сопротивляющуюся  жертву  когтистой  лапой   и,
взлетев,  уселся на свободный выступ скалы с намерением продолжить там
свою трапезу.
  Разделавшись с  первой  тушей,  Мнемент  промчался  над  стаей давно
потерявших способность летать неповоротливых птиц.  Выхватив очередную
жертву,  он  устремился  вверх.  Ф'лар  в восхищении следил за полетом
дракона. Всадника приводили в восторг легкие взмахи громадных крыльев,
игра  солнечных  бликов на бронзовом теле,  сверкание блестящих когтей
его друга.  Ф'лар никогда не уставал любоваться Мнементом -  грация  и
мощь дракона покоряли его.
  - Лайтол был ошеломлен твоим предложением,  -  заметил  Ф'нор,  -  и
просил   выразить   тебе  свою  признательность  и  благодарность.  Он
превосходно справится с Руатом.
  Появление двух  голубых  драконов  привело  стаю  в  неистовство.  С
испуганными криками птицы бросились врассыпную.
  - Остальных  отозвали,  -  продолжал  Ф'нор,  - Неморта уже охвачена
оцепенением смерти...  - Он резко махнул  рукой  и,  наконец,  выложил
главную  новость:  -  С'лел  привез двоих.  Р'гул - пятерых!  Говорят,
смелые девушки - и хорошенькие!
  Ф'лар не ответил.  Для него это не было неожиданностью. Он знал, что
С'лел и Р'гул привезут немало кандидаток.  Пусть наберут  хоть  сотню,
если им этого хочется.  Но он, Ф'лар, бронзовый всадник, выбрал одну -
ту, которая победит.
  Обидевшись, что его новости не вызвали никакой реакции, Ф'нор встал:
  - Нам  надо  было  прихватить  девушку  из  Крома...   и   еще   ту,
хорошенькую...
  - Хорошенькую?  - передразнил  его  Ф'лар,  -  значит,  хорошенькую?
Такую, какой была когда-то Йора?
  - К'нет и Т'бор везут претенденток с запада, а это кое-что значит, -
не слушал брата, стоял на своем Ф'нор.
  Их разговор был прерван оглушительным ревом,  -  два  возвращающихся
Крыла снижались, образовав двойную спираль в яркой синеве неба.
  Мнемент резко поднял голову и издал мягкий  мелодичный  звук.  Ф'лар
позвал его,  и бронзовый слетел вниз, не выразив недовольства тем, что
его оторвали от еды - хотя съел  он  совсем  немного.  Это  обрадовало
Ф'лара.  Дружески  махнув  рукой  брату,  он  встал  на вытянутую лапу
Мнемента, и они поднялись на свой карниз.
  Шагая по короткому коридору, Мнемент рассеянно высвистывал что-то. В
пещере зверь растянулся в углублении  каменного  пола,  служившем  ему
ложем,  удобно  положил  на выступ свою длинную голову и замер.  Ф'лар
устроился рядом.  Дракон поглядывал на своего друга  огромным  глазом,
многочисленные фасеты которого мерцали и переливались.  Ф'лар принялся
ласково почесывать надбровья Мнемента, и тот стал потихоньку засыпать.
  Взгляд дракона мог напугать кого угодно,  но только не всадника. Для
Ф'лара минуты, проведенные вдвоем с Мнементом, были самыми счастливыми
за день.  Двадцать Оборотов назад Мнемент, пробившись сквозь скорлупу,
спотыкаясь,  с трудом пересек  площадку  рождений  и,  покачиваясь  на
слабых  ногах,  встал перед мальчиком Ф'ларом.  В мире не существовало
большей чести  для  человека,  чем  доверие  и  дружба  этих  крылатых
чудовищ. И преданность, которую дракон дарил избраннику, единственному
среди всех людей, была непоколебимой и полной с момента Запечатления.
  Сытый и довольный,  Мнемент засыпал.  Громадные глаза его постепенно
закрылись веками,  только кончик хвоста продолжал слегка подрагивать -
верный признак того, что в случае тревоги дракон мгновенно пробудится.

                             ЧАСТЬ ВТОРАЯ

                            ПОЛЕТ ДРАКОНА

                               Глава 1

Моря кипят, горы трясутся и стонут,
Пески пылают, и подтверждают драконы:
Алая Звезда проходит!
Костры горят, камни свалены в груды.
Перн - к оружию! Зелень вянет повсюду.
Стерегите проходы!
Стражи Звездной Скалы, за небом следите.
Всадники - вверх! Вейры готовьте к защите -
Алая Звезда проходит!

  - Если  королева  не  может летать,  зачем же ей крылья?  - спросила
Лесса.  Ей хотелось,  чтобы вопрос прозвучал спокойно,  словно он  был
продиктован одним лишь здравым смыслом.
  Лесса страстно  желала  получить  ответ,  но  нужно  было  соблюдать
осторожность.  В  отличие от большинства перинитов,  всадники обладали
способностью ощущать сильные эмоциональные движения.
  Р'гул неодобрительно  сдвинул  густые брови и сжал губы - но прежде,
чем Лесса услышала ответ, она уже его знала.
  - Королевы не летают, - категорически заявил он.
  - Кроме брачных полетов,  - вставил  вдруг  клевавший  носом  С'лел.
С'лел любил подремать, хотя и был моложе бодряка Р'гула.
  "Сейчас они снова поссорятся",  - застонав про себя, подумала Лесса,
она  терпеливо  слушала  поучения и препирательства почти час и ей уже
становилось тошно.  Их  намерение  наставить  новую  Госпожу  Вейра  в
"Обязанностях   перед   Драконами,  Вейром  и  Перном"  слишком  часто
приводило к продолжительным дискуссиям о мелких деталях  формулировок,
которые  Лессе  надлежало  запоминать  слово  в  слово.  Иногда - как,
например,  сейчас,  -  у  нее  появлялась  надежда   поймать   их   на
каком-нибудь  противоречии  и  втянуть  в  словесный поединок,  в ходе
которого ей могли открыться одна-две новые истины.
  - Королева   поднимается   в  воздух  только  в  брачном  полете,  -
согласился с поправкой Р'гул.
  - Однако,  -  Лесса  была  терпелива и настойчива,  - если она может
летать в брачный период, значит, она может летать и в другое время,
  - Королевы не летают, - упрямо повторил Р'гул.
  - Йора никогда не поднималась в воздух,  - часто моргая, пробормотал
С'лел.  Он весь,  казалось,  был погружен в размышления о прошлом.  Но
вдруг на его лице появилось выражение смутного  беспокойства.  -  Йора
никогда не покидала своем жилища.
  - Она водила  Неморту  на  площадку  для  кормления,  -  раздраженно
отозвался Р'гул.
  У Лессы загудела голова.  Похоже,  ей опять придется выставить их за
порог  -  если  не силой,  то хитростью.  Догадываются ли они,  отчего
Рамота всегда  просыпается  слишком  уж  вовремя?  Может  быть,  лучше
разбудить  р'гулова Хата?  С некоторым самодовольством она усмехнулась
про себя:  сознание своей тайной силы,  позволяющей общаться  с  любым
драконом   Вейра  -  зеленым,  голубым,  коричневым  или  бронзовым  -
мгновенно успокоило Лессу.
  - Она  бывала  на  площадке  не слишком часто.  Только тогда,  когда
набиралась терпения,  чтобы заставить Неморту пошевелиться, - негромко
возразил С'лел, покусывая нижнюю губу.
  Р'гул бросил  на  С'лела  выразительный  взгляд,  призывая   его   к
молчанию, и, добившись своего, многозначительно постучал по грифельной
доске Лессы.
  Подавив вздох,  она взялась за стило. Она уже переписала эту балладу
девять раз,  слово в слово.  Десять -  магическое  для  Р'гула  число.
Традиционные  учебные  баллады и Саги Бедствий,  все Изложения Законов
были переписаны ею ровно десять раз.  Многое она уже выучила наизусть,
но хорошо, если поняла хотя бы половину того, что писала.
  "Моря кипят, горы трясутся и стонут", - выводила она.
  Что ж,  вполне  возможно.  При  сильных  глубинных  сдвигах  это  не
исключается.  Один из солдат Фэкса в Руате  однажды  развлекал  стражу
историями  времен своего прапрадеда.  Тогда целая прибрежная деревушка
неподалеку от Форта сползла в море.  В тот год были  невероятной  силы
приливы,  а за Истой поднялась гора с пылающей вершиной. Правда, через
несколько лет она опять опустилась. Может быть, строка относится к тем
событиям? Может быть.
  "Пески пылают..."  Действительно,  говорят,  что  летом  на  равнине
Айгена невыносимо жарко.  Ни тени, ни деревьев, ни пещер, лишь сыпучая
голая пустыня.  В разгар лета даже всадники избегают тех мест... Стоит
вспомнить,   что  песок  на  площадке  рождений  тоже  всегда  теплый.
Нагревается ли он  когда-нибудь  так,  чтобы  его  можно  было  назвать
пылающим?  И,  кстати,  что его нагревает? Тот же невидимый внутренний
огонь, подогревающий воду в купальнях всего Вейра Бенден?
  "И подтверждают  драконы..."  Допускает  с  полдюжины толкований,  а
Р'гул не изложил даже традиционного.  Означает  ли  это,  что  драконы
возвестят о прохождении Алой Звезды?  Каким образом?  Тем же протяжным
стоном, каким они провожают своего собрата, уходящего за своей смертью
в  Промежуток?  Или  драконы подтверждают свое предназначение каким-то
способом во время прохождения Алой  Звезды?  Не  считая,  конечно,  их
традиционной   обязанности  -  сжигать  в  небесах  Нити?  О,  баллады
умалчивают о подобных вещах, и никто не может дать единственно верного
объяснения! И все-таки, в этом был какой-то первоначальный смысл.

                "Костры горят, камни свалены в груды.
               Перн - к оружию! Зелень вянет повсюду".

  Еще одна загадка.  Должен ли кто-то складывать камни в костры?  Речь
идет  об  огненных  камнях?  Или  камни  сами образуют груды - как при
обвале?  Сочинитель баллады мог хотя бы намекнуть  на  подразумеваемое
время  года  - или он это и сделал,  сказав - "зелен.  вянет повсюду"?
Любая зелень привлекает Нити,  откуда и взялся традиционный запрет  на
зелень  вокруг человеческих жилищ.  Но и камни не могли помешать Нитям
зарываться в почву и размножаться.  Только фосфиновое  пламя,  которое
выдыхает  дракон,  наглотавшийся огненных камней,  способно остановить
их.  Но в нынешние дни никто,  даже всадники - за исключением Ф'лара и
его  людей  - не заботился о тренировках с огненным камнем,  тем более
никто не  думал  уничтожать  траву  возле  домов.  Последнее  время  и
скалистым   вершинам,  веками  очищавшимся  до  голого  камня,  весной
позволяли покрываться зелеными ростками.
  "Стерегите проходы..." Она нацарапала стилом фразу, подумав: значит,
ни один всадник не может покинуть Вейр незамеченным.
  Оправданием нынешнего   бездействия   Р'гула,   Предводителя  Вейра,
служило представление, что если ни лорд, ни простой обитатель холда не
увидят  всадника,  то  никто  и  не  будет  обижен.  Даже традиционные
патрульные полеты  проводились  теперь  в  основном  над  необитаемыми
землями,  чтобы в холдах поменьше говорили о "паразитирующем" Вейре. В
свое время  первым  толчком  к  таким  разговорам  послужила  открытая
враждебность Фэкса,  но с его смертью движение недовольных не иссякло.
Говорили, что его возглавил Ларад, молодой лорд Телгара. То, что Р'гул
- Предводитель Вейра,  казалось Лессе нелепым. Он никак не годился для
этого.  Но его Хат настиг Неморту в ее последнем полете. А по традиции
(от   этого  слова  Лессу  уже  мутило  из-за  всех  связанных  с  ним
нелепостей) Предводителем Вейра становился всадник самца королевы.  О,
внешне   Р'гул  вполне  соответствовал  своему  положению  -  большой,
крепкий, энергичный мужчина с властным лицом, внушавшим мысль, что его
обладатель  способен  навести  порядок.  "Только  к  чему приведет его
порядок..." - Лесса вздохнула.
  Ф'лар... Да,  Ф'лар  установил  в  своем  Крыле  ту  дисциплину и те
порядки,  которые Лесса вполне одобряла. В отличие от Предводителя, он
не  только  искренне  верил  в  законы и традиции,  но и следовал им и
понимал их.  Двух-трех замечаний Ф'лара бывало достаточно, чтобы смысл
какой-нибудь древней легенды прояснился.  Но по традиции Госпожу Вейра
мог обучать только Предводитель.
  Во имя  Золотого Яйца,  почему не Мнемент,  бронзовый гигант Ф'лара,
догнал Неморту?  Хат - благородный зверь, в полном расцвете сил, но он
ни  по  размаху  крыльев,  ни по силе не может сравниться е Мнементом.
Наверняка в последней кладке Неморты оказалось бы больше  десяти  яиц,
если бы ее настиг Мнемент...
  Йора, последняя  Госпожа  Вейра,  была  толстой,  ленивой  и  глупой
женщиной - вряд ли кто-нибудь в Бендене стал бы сейчас оспаривать это.
Считалось, что дракон со временем перенимает некоторые черты характера
своего всадника - как,  впрочем,  и наоборот.  Можно предположить, что
Неморта должна была вызывать такое же  отвращение  у  Мнемента,  какое
человек,  подобный Ф'лару, мог испытывать к ее наезднице. "Наезднице",
- передразнила Лесса сама себя,  с усмешкой глядя на мирно  дремлющего
С'лела.
  Но если Ф'лар пошел на такой риск,  на отчаянный поединок с Фэксом -
и лишь затем,  чтобы там,  в Руате, спасти жизнь Лессы и привезти ее в
Вейр - если ему удалось все это,  то почему теперь, когда она добилась
успеха,  он  не  взял  власть над Вейром и не сместил Р'гула?  Чего он
ждет?  Он так страстно убеждал Лессу бросить Руат и отправиться в Вейр
Бенден.  Почему  же  теперь  он  занял  позицию невмешательства - в то
время, как неприязнь обитателей холдов к Вейру становится все сильнее?
  "Спасти Перн",  - вот что сказал Ф'лар. От кого, как не от Р'гула? И
лучше бы Ф'лару немедленно начать  эту  спасательную  операцию.  Может
быть,  он ждет подходящего случая,  ждет, когда Р'гул допустит роковой
промах?  "Но с Р'гулом этого не случится,  - мрачно подумала Лесса,  -
потому  что  он  вообще ни на что не способен,  он даже не в состоянии
объяснить мне простые вещи, которые я у него спрашиваю..."
  "Стражи Звездной Скалы,  за небом следите".  Со своего карниза Лесса
не  раз  видела  гигантский  прямоугольник  Звездной  Скалы.  Он  ясно
вырисовывался  на  фоне  неба.  На  этой  глыбе  всегда стоял в дозоре
всадник.  Когда-нибудь и она поднимется туда.  С площадки перед Скалой
открывался вид на хребет Бенден и на высокое плато,  простиравшееся до
самого подножия Вейра.  В прошлый Оборот,  когда всходящее  светило  в
день   зимнего  солнцестояния  на  мгновение  замерло  против  вершины
каменного  Пальца,  около  Звездной  Скалы  в  честь  этого   устроили
настоящий праздник.  Это подтверждало важное назначение Пальца,  но не
Звездной Скалы. Что ж, вот и еще одна необъясненная тайна.
  "Всадники, вверх!  Вейры  готовьте к защите",  - вздохнув,  написала
Лесса.  Во множественном числе.  Вейры,  а не Вейр. На Перне было пять
пустых  Вейров,  оставленных  жителями  невесть  сколько Оборотов тому
назад.  Ей пришлось выучить их названия  -  в  порядке  их  основания.
Первый  и самый могущественный - Форт,  за ним - Бенден,  Плоскогорье,
жаркий Айген,  океанская Иста и расположенный на  равнине  Телгар.  Но
Лессе никто не объяснил, почему покинуты пять Вейров и почему огромный
Бенден,  способный  вместить   в   своих   пещерах   пятьсот   зверей,
ограничивался  всего двумястами.  Конечно,  Р'гул морочил голову новой
Повелительнице Вейра баснями о том, что Йора была ленивой истеричкой и
слишком часто позволяла своей королеве переедать. Никто не предостерег
Лессу,  не объяснил ей, почему так поступать не следует. Наоборот, все
казались довольными,  когда Рамота набивала брюхо.  Разумеется, Рамота
росла так быстро, что не замечать этого было невозможно.
  Несмотря на присутствие Р'гула и С'лела, нежная улыбка скользнула по
губам Лессы.  Она подняла взгляд от грифельной доски к выходу, который
вел  из  комнаты  Совета  в большую пещеру,  служившую жилищем Рамоте.
Лесса почувствовала,  что Рамота еще  спит.  Она  страстно  желала  ее
пробуждения,   ободряющего  внимания  радужных  глаз,  обволакивающего
дружелюбия и нежности,  которые  скрашивали  скучную  жизнь  в  Вейре.
Временами   Лессе   казалось,  что  в  ней  соседствуют  две  женщины:
счастливая и веселая,  ухаживающая за чудесной  Рамотой,  и  другая  -
мрачная   и   разочарованная,  тоскующая  рядом  со  спящим  драконом.
Вздохнув, Лесса отбросила навевающие уныние мысли и вернулась к уроку,
который все же помогал ей скоротать время.
  "Алая Звезда проходит",  -  плывущая  в  ночном  небе  Алая  Звезда,
которую   она  впервые  увидела  больше  двух  Оборотов  назад.  Лесса
вспомнила тот  рассвет,  когда  зловещее  предчувствие  подняло  ее  с
соломенного  ложа  руатской сыроварни.  Тогда она стояла на крепостной
стене - и Алая Звезда мерцала над ее головой.
  И вот она здесь.  Но то яркое, деятельное будущее, которое обещал ей
Ф'лар, не осуществилось... Она не может использовать свою тайную силу,
не  может управлять событиями и людьми во благо Перна...  Вместо этого
ее  засосал  круговорот  тягучих,  бессмысленных   дней,   заполненных
надоевшими   до   тошноты   поучениями   Р'гула   и  С'лела...  Жизнь,
ограниченная королевским вейром,  бассейном и площадкой для кормления,
была,  конечно,  удобнее и приятнее холодного угла в сыроварне, но все
же какое убожество - тратить время и силы на  эти  уроки,  всякий  раз
превращающиеся   в  препирательства  ее  так  называемых  наставников!
Скрипнув зубами,  Лесса подумала,  что если бы не Рамота,  она немедля
сбежала  бы  отсюда.  Выгнала  бы сына Геммы и завладела Руатом - как,
пожалуй, ей и следовало поступить сразу после смерти Фэкса.
  Лесса прикусила губу и усмехнулась.  Если бы не Рамота,  она в любом
случае не задержалась бы здесь ни на минуту.  Но с того мгновения, как
ее  глаза встретились на площадке рождений с глазами молодой королевы,
все на свете,  кроме Рамоты, потеряло значение. Лесса принадлежала ей,
Рамоте,  всем своим существом,  мыслями и сердцем.  И связь, возникшую
между ними, могла нарушить только смерть.
  Иногда всадник,  потерявший  дракона,  продолжал  жить - как Лайтол,
управляющий Руата - но с тех пор он становился похожим на  собственную
тень  и  его  существование  превращалось  в многолетнюю пытку.  Когда
умирал всадник,  дракон исчезал в Промежутке - ледяной пустоте,  через
которую  он  обычно  всего за несколько мгновений переносил и себя,  и
своего всадника из одной точки  Перна  в  другую.  Лесса  уже  немного
представляла опасности,  таящиеся в Промежутке - например,  там нельзя
находиться дольше, чем требуется для того, чтобы не торопясь сосчитать
до трех.
  И все же единственный полет Лессы на шее Мнемента оставил в ее  душе
непроходящее желание повторить приключение.  Она наивно полагала,  что
ее будут обучать,  как обучали молодых всадников и их драконов. Но она
-  фактически  самый главный после Рамоты обитатель Вейра - оставалась
на земле, в то время как подростки, кружась над Вейром на нескончаемых
тренировках,  то ныряли в Промежуток, то вновь возникали в воздухе над
хребтами и плоскогорьем Бендена.
  Рамота была  самкой,  но  несомненно,  обладала  такой же врожденной
способностью проникать в Промежуток,  как и  самцы  ее  племени.  Этот
вывод,  по  мнению  Лессы,  подтверждался  "Балладой о полете Мориты".
Разве баллады не были наставлениями к действиям? Разве они писались не
для того,  чтобы каждый молодой перинит, будь он лордом, всадником или
простым обитателем холда, мог узнать о своих обязанностях перед Перном
и  изучить  его  славную историю?  Р'гул и С'лел - два старых дурака -
могут сколько угодно отрицать существование  этой  баллады,  но  когда
Р'гул,  наконец,  разрешит  ей  взять на себя традиционные обязанности
хранительницы летописей,  она отыщет древнее сказание и  все  выяснит.
Надо  непрестанно теребить Р'гула,  до тех пор,  пока ее не допустят к
летописям  -  приближать  это  "в  свое  время",  как  любит  говорить
Предводитель.
  "В свое время!  - возмущенно подумала Лесса.  - В свое время.  Когда
наступит это время?  Когда луны позеленеют?  Чего они все ждут? И чего
ждет высокомерный Ф'лар?  Прохождения Алой Звезды,  в которое серьезно
верит  только он один?" - При мысли о зловещей Звезде Лесса вздрогнула
- в ней опять проснулось предчувствие беды.
  Девушка тряхнула   головой,   отгоняя  тяжелые  мысли.  Ее  движение
привлекло внимание Р'гула,  он  оторвался  от  пергамента  летописи  и
потянул  к  себе  доску,  на  которой  Лесса  записывала  урок.  Доска
проскрежетала  по  каменному  столу  -  этот  звук  разбудил   С'лела:
престарелый всадник вскинул голову, пытаясь понять, где он находится.
  - Хм! Что? Да? - бормотал он, моргая заспанными глазами.
  Это было  уже  слишком.  Лесса  быстро  вошла  в  контакт с Туэнтом,
бронзовым  драконом  С'лела,  который  сам   только   что   проснулся.
Договориться с ним не составило труда.
  - Туэнт беспокоится,  мне  нужно  идти,  -  обрадованно  пробормотал
С'лел,  проворно устремясь к выходу (Лесса облегченно вздохнула),  как
вдруг он замешкался,  раскланиваясь с кем-то в дверях,  и в  следующий
момент Манора,  управляющая складами Нижних Пещер Вейра,  вошла в зал.
Лесса приветствовала ее,  едва сдерживая радость - Р'гул откровенно не
переваривал управляющую и тут же покинул их.
  Манора была энергичной,  статной женщиной средних лет.  Она обладала
таким запасом спокойной силы и невозмутимого достоинства, что казалась
живым упреком склонной к раздражительности и мелочным обидам Лессе.  И
тем   не  менее,  из  всех  женщин,  с  которыми  девушке  приходилось
встречаться в Вейре - когда ее наставники позволяли  ей  с  кем-нибудь
встречаться,  -  она  предпочитала  общаться  с Манорой.  Предчувствие
подсказывало Лессе,  что у нее не будет близких подруг в  Бендене.  Их
взаимоотношения  с  Манорой  носили  скорее официальный характер,  но,
по-видимому, доставляли удовольствие им обеим.
  Манора принесла записи, в которых отмечались поступления припасов на
склады Нижних Пещер.  В ее обязанности  входило  представлять  Госпоже
Вейра  сведения о хозяйственных делах,  и Р'гул настаивал,  чтобы этот
порядок неукоснительно соблюдался.
  - Битра, Бенден и Лемос прислали десятину, но ее недостаточно, чтобы
пережить холодный период нынешнего Оборота,  - не заглядывая в записи,
сказала управляющая.
  - В прошлый раз мы тоже получили припасы только из этих трех холдов,
но, кажется, еды вполне хватало.
  Манора дружелюбно улыбнулась,  однако было ясно,  что, по ее мнению,
Вейр снабжается не лучшим образом.
  - Тогда еще оставались запасы консервированных и  сушеных  продуктов
со  времени  более  обильных  поступлений прежних Оборотов.  Это нас и
поддерживало. Теперь же таких запасов нет. Не считая, конечно, бочек с
рыбой из Тиллека.. - Она сделала выразительную паузу.
  Лессу передернуло.  Сушеную рыбу, соленую рыбу и рыбу во всех прочих
видах последнее время подавали к столу слишком уж часто.
  - А запасы зерна и муки совсем незначительны - ведь Бенден,  Битра и
Лемос не выращивают пшеницу.
  - Больше всего мы нуждаемся в зерне и мясе?
  - Мы   могли  бы  для  разнообразия  употреблять  больше  фруктов  и
корнеплодов,  - задумчиво сказала Манора.  - Особенно,  если  холодный
период,  как  предсказывают,  затянется..  Обычно  весной  и осенью мы
собираем ягоды и орехи в Айгенской долине...
  - Мы?... В долине Айгена?... - в недоумении перебила Лесса.
  - Да,  - ответила Манора,  удивленная ее реакцией,  - мы всегда  там
собираем...  И еще скашиваем злаки, которые растут на болотах, и потом
смолачиваем их...
  - Как же вы туда добираетесь?  - резко спросила Лесса,  догадываясь,
что ответ может быть только один.
  - Летаем со стариками...  Они не возражают...  Зверей обычно удается
чем-нибудь занять, чтобы не скучали.. Разве ты не знала?
  - Что  женщины из Нижних Пещер летают вместе со всадниками?  - Лесса
нахмурилась. - Нет, мне об этом не говорили.
  Сочувствие и жалость в глазах Маноры не улучшили настроения Лессы.
  - Я понимаю,  обязанности  Повелительницы  Вейра  ограничивают  твою
свободу... - мягко сказала женщина.
  Лесса безжалостно прервала Манору,  возвращаясь к теме,  которой  та
пыталась избежать.
  - А если бы я попросила отвезти меня  куда-нибудь...  например  -  в
Руат... мне бы отказали?
  Манора бросила на девушку пристальный взгляд,  глаза  ее  потемнели.
Лесса ждала.  Она намеренно поставила Манору в такое положение,  когда
та должна была либо солгать,  либо уклониться от ответа,  Первое  было
несвойственно   управляющей,   а   последнее  невольно  могло  кое-что
прояснить.
  - Твое отсутствие может привести и бедствию. К страшному бедствию, -
после недолгой паузы сказала Манора. - Ты не должна отлучаться сейчас,
когда  королева так быстро растет...  Ты обязана быть здесь.  - Взгляд
Маноры, полный беспокойства, был не менее выразителен, чем ее слова. -
Ты должна быть здесь, - уже не скрывая тревоги, повторила Манора.
  - Что ж,  королевы не  летают,  -  язвительно  заметила  Лесса.  Она
предполагала,  что  Манора  повторит  ей  реплику  С'лела,  но женщина
неожиданно вернулась к прежней, более безопасной теме.
  - Даже если мы уменьшим рацион наполовину, нам не протянуть холодный
сезон, - выпалила она, нервно перебирая таблички с записями.
  - Раньше  когда-нибудь возникала подобная нехватка припасов?  Что по
этому поводу говорят летописи? - насмешливо поинтересовалась Лесса.
  Управляющая с немым укором подняла глаза, и Лесса почувствовала, как
краска стыда заливает ей лицо. Она досадовала, что сорвала раздражение
на  доброй  беззащитной  женщине,  и уже готова была просить прощения.
Манора,  печально покачав  головой,  кажется,  приняла  ее  безмолвное
раскаяние.  Лесса  же  поклялась себе покончить с господством Р'гула -
над Вейром, и над ней самой.
  - Подобного  никогда  не  случалось,  - спокойно произнесла Манора -
Согласно традиции, - она неловко улыбнулась, - Вейру всегда поставляли
лучшие плоды земли и лучшую часть добычи от охоты. Правда, в последние
Обороты поставки снижались,  но это не имело большого значения.  Тогда
нам  не требовалось кормить молодых драконов.  А сколько они едят,  ты
знаешь сама.
  Взгляды женщин  встретились - и та,  и другая восхищались маленькими
чудесными детенышами, требующими заботы и ласки. Манора продолжила:
  - Раньше  всадники  водили своих зверей охотиться на Плоскогорье или
на плато Керун. Теперь же... - она беспомощно пожала плечами.
  Лесса и  сама  знала,  что нелепые запреты Р'гула лишили Вейр весьма
ощутимого источника продовольствия.
  - Были   времена,   -   голос   Маноры   смягчился   от  нахлынувших
воспоминаний,  - когда каждый Оборот мы проводили зиму в  каком-нибудь
из  южных холдов.  Или возвращались в родные места...  Семьи гордились
женщинами, чьи сыновья стали всадниками. - Печальная складка прорезала
ее лоб - Перн вертится - времена меняются.
  - Да,  - услышала Лесса свой напряженный  голос,  -  Перн,  конечно,
вертится... И времена - времена меняются!
  Манора озадаченно посмотрела на девушку.
  - Даже Р'гул должен понять,  что иного выхода у нас нет, - торопливо
сказала она, стараясь не отвлекаться от рассказа о прекрасном прошлом.
  - Иного выхода? Какого же? Снова начать охотиться на Плоскогорье?
  - О,  нет.  На сей счет Р'гул непреклонен.  Нет.  Нам придется вести
меновую торговлю в Форте или Телгаре.
  Румянец негодования выступил на щеках Лессы.
  - В  день,  когда  Вейру  придется  платить  за  то,  что  он должен
получать...  - начала  она  и  внезапно  замерла  на  середине  фразы,
потрясенная  как  ужасным  смыслом  произнесенного ею,  так и отзвуком
всплывших в памяти похожих слов,  сказанных другим человеком.  "В  тот
день,  когда  один из моих холдов не сможет прокормиться или достойным
образом принять своего законного  господина.  "  -  так  сказал  Фэкс.
Неужели эти слова вновь предвещают несчастье? Кому? За что?
  - Я знаю,  знаю,  - продолжала Манора, не заметив, как побледнела ее
собеседница.  -  Это  не  всем  по  душе.  Но  если  Р'гул не разрешит
охотиться,  другого выхода не останется. Вряд ли ему захочется терпеть
голодное урчание собственного желудка.
  Лесса попыталась  пересилить  охвативший  ее   ужас.   Она   глубоко
вздохнула.
  - Тогда,  чтобы отключить желудок,  Р'гул,  наверно,  перережет себе
горло, - с иронией процедила она. Насмешка вернула ее к реальности. Не
обращая внимания на испуг  и  смятение  Маноры,  она  продолжила  -  Я
полагаю,  ты, как управляющая Нижними Пещерами, обязана выносить такие
вопросы на рассмотрение Госпожи Вейра?
  Озадаченная быстрой сменой настроения Лессы, Манора кивнула.
  - А затем я, очевидно, выношу их на рассмотрение Предводителя Вейра,
который,  надо надеяться,  - Лесса даже не попыталась скрыть издевку в
голосе, - должен принять соответствующие меры?
  Ошеломленно глядя на нее, Манора снова кивнула.
  - Отлично,  - беззаботно сказала Лесса,  -  будем  считать,  что  ты
выполнила  свою  традиционную  обязанность.  Теперь я должна выполнить
свою, верно?
  Манора вновь посмотрела на девушку с опаской.
  Лесса ободряюще улыбнулась.
  - Предоставь это дело мне.
  Управляющая медленно поднялась.  Не отводя глаз от Лессы, она начала
собирать свои записи.
  - Говорят,  в Форте и Телгаре необычно  богатый  урожай,  -  пытаясь
скрыть  озабоченность,  небрежно  произнесла  она.  - В Керуне тоже...
Несмотря на наводнение.
  - Вот как? - живо поинтересовалась Лесса.
  - Да,  - с готовностью подтвердила Манора.  - И стада в Керуне  и  в
Тиллеке дали хороший приплод.
  - Я рада за них.
  Манора опять   скользнула   взглядом  по  хрупкой  фигурке  Лессы  -
основания  для  такой  неожиданной  доброжелательности  Повелительницы
Вейра  показались  женщине  весьма сомнительными.  Она собрала записи,
затем аккуратно сложила их в стопку.
  - Ты  слышала,  что  К'нет  и его всадники ропщут по поводу запретов
Р'гула? - спросила управляющая, пристально глядя на Лессу.
  - К'нет?
  - Да. И старый К'ган. Нога у него совсем высохла, а его Тегат скорее
седой от старости,  чем голубой.  Кстати, Тегат из выводка Лидиты. А в
ее последнем помете были прекрасные звери - К'ган помнит иные дни...
  - До того, как Перн повернулся и времена изменились?
  Мягкий голос Лессы на сей раз не обманул Манору.
  - Ты  -  не только Госпожа Вейра,  ты - женщина,  Лесса Пернская,  и
мужчины давно заметили это.  - Управляющая резко выпрямилась,  ее лицо
стало серьезным. - Кое-кто из коричневых всадников, например...
  - Ф'нор? - с усмешкой спросила Лесса.
  Глаза Маноры сверкнули гордостью.
  - Он - взрослый человек, госпожа, а мы в Нижних Пещерах научились не
обращать  внимания  на  кровные  узы,  Я говорю о нем как о коричневом
всаднике - не как о сыне,  которого я  выносила..  И  так  же,  как  я
сказала бы о Т'саме и Л'раде.
  - Ты рекомендуешь людей из Крыла Ф'лара,  потому что они воспитаны в
истинных  традициях  Вейра?  Мужчины,  не  склонные  считаться с моими
капризами...
  - Я  говорю  о  них  потому,  что  они  верят в древние законы.  Они
считают, что холды должны снабжать и поддерживать Вейр.
  - Хорошо.  -  Лесса  усмехнулась  - упоминание о Ф'ларе не вызвало у
Маноры никакой реакции. - Я приму твои слова к сведению, так как в мои
намерения  не  входит...  -  Она  резко оборвала фразу и важно кивнула
головой:  - Спасибо,  что ты ввела меня в курс наших продовольственных
дел.  Значит, больше всего мы нуждаемся в свежем мясе? - спросила она,
поднимаясь.
  - Еще  требуется зерно и было бы желательно получить кое-какие овощи
с юга, - официальным тоном ответила Манора.
  - Хорошо, - кивнула Лесса.
  Манора, озадаченная, удалилась.
  Лесса, словно  изваяние,  поджав  ноги,  замерла в огромном каменном
кресле - нужно было обдумать все услышанное.
  Во-первых, она  огорчилась,  поняв,  что  ее отсутствие в Вейре,  по
любой причине и на любой срок,  может вызвать беспокойство - искренние
опасения  Маноры подтверждали это лучше поучительных сентенций Р'гула.
Но ведь ничего определенного Манора так и не  сказала!  Хорошо,  Лесса
откажется  от  попыток  использовать  другого  дракона  -  все равно с
всадником или без - хотя она считает, что могла бы себе это позволить.
  Что же  касается  припасов,  то  этим  она займется немедленно.  Тем
более, что Р'гул не будет возражать - в хозяйственные дела он попросту
никогда не вмешивался.  Она привлечет и К'нета,  и Ф'нора,  и других -
столько всадников,  сколько понадобится,  чтобы обеспечить  пристойное
снабжение  Вейра.  Хорошая еда стала привычкой,  с которой не хотелось
расставаться.  Небольшая,  в пределах разумного подать с действительно
обильных урожаев вряд ли скажется на жизни холдов.
  К'нет, впрочем,  молод  и   излишне   горяч...   Пожалуй,   разумнее
остановиться  на  Ф'норе.  Но  располагает  ли  он  такой  же свободой
перемещения, как К'нет, который, все-таки, бронзовый всадник? А может,
выбрать  К'гана?  Отсутствия  удалившегося на покой голубого всадника,
имеющего в распоряжении  массу  времени,  наверное,  вообще  никто  не
заметит...
  Лесса улыбнулась про себя, но хорошее настроение быстро испарилось.
  "В день,   когда  Вейру  придется  платить  за  то,  что  он  должен
получать.." Она отогнала прочь недобрые предчувствия и подумала о том,
что мечты порой не совпадают с реальностью.
  Почему она считала,  что жизнь в Вейре будет так  уж  отличаться  от
жизни в холде Руат?  Неужели воспитание,  полученное в раннем детстве,
внушило ей подобную почтительность - и надежду?  Может  ли  измениться
образ  жизни  лишь  потому,  что  она,  Лесса  Руатская,  прошла обряд
Запечатления?  Как  могла  она  оказаться  такой   наивной   маленькой
дурочкой?
  Посмотри вокруг,  Лесса Пернская, взгляни на Вейр открытыми глазами.
Вейр  - древний и священный?  Да,  но ветхий,  нищий и лишенный былого
уважения.  Ты с восторгом уселась в громадное кресло Госпожи  Вейра  у
стола  Совета,  но  разве  ты не заметила,  что ткань его обивки давно
протерлась и насквозь пропылилась?  Твои ладони с  почтением  касаются
подлокотников,  на  которых  лежали руки Мориты и Торины - но в камень
въелась грязь и он нуждается  в  хорошей  чистке.  Да,  седалище  твое
покоится  на  том же месте,  которое занимали они - но это не прибавит
тебе разума!
  Нищета Вейра  отражала  падение  его  роли  в  жизни Перна.  Все эти
пригожие всадники, гордо восседавшие на шеях громадных драконов, такие
мужественные  в  своей  кожаной амуниции - все они всего лишь люди,  с
обычными человеческими слабостями и  недостатками.  И  они  не  желают
менять привычный комфорт на тяжкие усилия,  которые необходимы,  чтобы
восстановить былое величие Вейра.  Всадники даже не представляют,  как
мало думают о них в холдах Перна. И достойного вождя у них тоже нет...
  Ф'лар! Чего он ждет?  Чтобы Лесса убедилась в  неспособности  Р'гула
править Вейром?  Нет,  подумала она, он хочет, чтобы выросла Рамота...
чтобы Мнемент догнал ее в брачном полете... И тогда всадник бронзового
гиганта  по  закону  станет  Предводителем  Вейра!  Он,  Ф'лар!  Какая
приверженность древним традициям,  какой щепетильный  подход  к  смене
власти...
  Что ж,  Ф'лар может обнаружить,  что события развиваются не так, как
он бы того желал.
  "Меня ослепили глаза Рамоты,  но теперь я вижу и кое-что еще,  кроме
этого   радужного   сияния,   -  решила  Лесса,  и  вопреки  нежности,
сопровождающей любую мысль  о  маленьком  золотом  звере,  ожесточение
охватило ее.  - Да,  сейчас я способна различать серые и черные тени и
понять,  где и как  может  пригодиться  опыт,  полученный  в  Руате...
Конечно,  тут придется управлять чем-то значительно большим,  чем один
маленький холд,  и влиять на более проницательные умы. Проницательные,
острые - но по-своему ограниченные. И риск поражения велик.. Но разве я
могу потерпеть поражение?  - Лесса широко улыбнулась и с вызовом сжала
кулаки. - Без меня они ничего не смогут сделать с Рамотой, а Рамота им
нужна.  И никто не смеет  диктовать  свою  волю  Лессе  Руатской:  они
зависят от меня, а не я от них. И я не безвольная Йора!"
  Лесса представила эту  кипящую,  наполненную  событиями  жизнь  и  в
возбуждении соскочила с кресла - сейчас она была сильнее всех!
  Время, время, время. Время Р'гула. Что ж, Лесса больше не собирается
жить в его времени.  Она была просто глупышкой. Теперь она превратится
в Повелительницу  Вейра  -  такую,  какой  мечтала  стать,  увлеченная
уговорами Ф'лара.
  Ф'лар... Ее мысль  постоянно  возвращалась  к  бронзовому  всаднику.
Придется  остерегаться  его.  Особенно  когда  она  начнет действовать
по-своему.  Но у нее  есть  преимущество,  о  котором  Ф'лар  пока  не
подозревает  - она умеет разговаривать не только с Рамотой.  Она может
общаться с любым драконом Вейра. Даже с его Мнементом.
  Лесса запрокинула  голову  и рассмеялась:  в огромной пустой комнате
Совета  звуки  раскатились  гулким  эхом.  Она  снова   громко   и   с
наслаждением расхохоталась. Переполнявшее ее веселье разбудило Рамоту.
И радость,  порожденная принятым решением, сменилась другой радостью -
ее золотой дракон проснулся!
  Рамота вздрогнула и потянулась:  голод  делал  ее  сон  беспокойным.
Лесса  легко  пробежала  по  коридору,  с детским нетерпением торопясь
окунуться в глубину восхитительных глаз и раствориться в  этом  океане
любви и нежности.
  Громадная золотистая голова поворачивалась  из  стороны  в  сторону:
Рамота,  еще  не  совсем проснувшись,  уже искала свою подругу.  Лесса
коснулась  рукой  огромного  подбородка.   Животное   замерло,   веки,
прикрывавшие  фасеточные  глаза,  медленно поднялись...  Лесса вряд ли
смогла бы словами передать радость,  охватывавшую ее всякий раз в  миг
пробуждения Рамоты.
  "Мне снова  привиделись  те  сны,  -  вздрагивая,  передала  золотая
королева, - там так холодно!"
  Лесса ласково гладила ее теплую  гибкую  шею,  пытаясь  успокоить  и
ободрить.  Ее  связь  с  Рамотой была настолько тесной,  что она остро
ощущала тревогу, вызванную странными видениями.
  Рамота пожаловалась на зуд возле левого спинного гребня.
  - Снова треснула кожа,  - сказала ей Лесса, втирая целительное масло
в поврежденное место.  - Ты так быстро растешь! - с притворным испугом
добавила она.
  Рамота повторила, что место по-прежнему ужасно чешется.
  - Меньше ешь,  тогда будешь не так много спать и прекратишь во время
сна вырастать из собственной шкуры.
  Лесса размазывала густую ароматную жидкость, монотонно декламируя:
  - Молодых  драконов  необходимо  ежедневно натирать маслом,  так как
быстрый рост в юном возрасте чрезмерно растягивает их кожу.
  "Чешется, чешется!" - извиваясь, раздраженно бубнила Рамота.
  - Помолчи. Я лишь повторяю то, чему меня учили.
  Рамота фыркнула,  и поток теплого воздуха плотно прижал одежду Лессы
к телу.
  - Тише.  Необходимо  также  ежедневное  купание,  после чего следует
тщательно втирать масло.  При плохом  уходе  шкура  взрослого  дракона
будет  недостаточно  прочной.  Это  приводит к многочисленным разрывам
кожного покрова, что может оказаться для летающего зверя смертельным.
  "Три, не   останавливайся!"   -  настаивала  Рамота,  как  маленький
капризный ребенок.
  - Вот уж, действительно, зверь!
  Рамота пожаловалась,  что ужасно голодна. Нельзя ли отложить купание
и натирание?
  - Как только эта пещера, которую ты называешь желудком, наполняется,
ты становишься такой сонной,  что едва можешь ползти. И ты уже слишком
большая, чтобы таскать тебя на руках...
  Возражения Рамоты  прервал  негромкий  мужской  смех  Едва сдерживая
раздражение,  девушка резко обернулась.  Под высокой аркой ведущего  к
карнизу коридора стоял Ф'лар.
  Очевидно, бронзовый всадник только что вернулся с  патрулирования  и
еще  не  успел снять кожаный плащ,  подчеркивающий его широкие плечи и
могучий  торс.  Красивое  лицо  с  широкими   скулами   раскраснелось,
обожженное мгновенным леденящим дыханием Промежутка.  Его удивительные
янтарные глаза излучали веселье.  "И самодовольство",  - добавила  про
себя Лесса.
  - Какая она холеная,  - заметил Ф'лар,  приближаясь к ложу Рамоты  и
учтиво склоняя голову перед молодой королевой.
  Лесса услышала,  как усевшийся на карнизе Мнемент послал приветствие
Рамоте. Та, кокетничая, скосила огромный сверкающий глаз на бронзового
всадника.  Его улыбка,  в которой,  как показалось Лессе, промелькнула
тщеславная гордыня, удвоила раздражение девушки.
  - Итак,  подданные прибыли,  чтобы пожелать королеве доброго дня,  -
насмешливо сказала она.
  - Добрый день,  Рамота,  - послушно  поприветствовал  юную  королеву
Ф'лар.  Он выпрямился и, стоя теперь в небрежной позе, похлопывал себя
по бедру толстыми перчатками.
  - Ты так спешил с приветствием, что не успел переодеться и отдохнуть
после полета? - спросила Лесса мягким извиняющимся голосом.
  - Ничего, я не устал. Обычный патрульный вылет, - миролюбиво ответил
Ф'лар. Всадник отступил назад и внимательно посмотрел на Рамоту. - Она
уже  крупнее,  чем  большинство  коричневых самцов.  - Он повернулся к
Лессе и сообщил новости: - Море в Телгаре поднялось, там наводнение. А
на болотах Айгена, которые питает прилив, вода стоит по шею дракону.
  Он усмехнулся, словно бедствие чем-то обрадовало его.
  Лесса постаралась запомнить его слова,  чтобы обдумать их позже,  По
собственному опыту  она  знала,  что  Ф'лар  ничего  не  говорит  зря.
Временами  Ф'лар сильно задевал ее самолюбие,  однако она предпочитала
его компанию обществу других всадников.
  Рамота прервала   размышления  девушки,  язвительно  напомнив:  если
драконам необходимо купаться перед едой, то не могли бы они приступить
к этому - прежде,  чем она,  Рамота,  умрет от голода? Лесса услышала,
как снаружи, на карнизе, Мнемент одобрительно фыркнул.
  - Мнемент говорит,  что нам лучше не спорить с ней, - снисходительно
заметил Ф'лар.
  Лесса прекрасно  слышала,  что передал Мнемент,  и с трудом подавила
желание сообщить об этом Ф'лару.  Когда-нибудь всадник узнает, что она
может  свободно  общаться с любым драконом в Вейре,  и вот тогда будет
интересно взглянуть на его  ошеломленную  физиономию.  Теперь  же  она
пробормотала с притворным раскаянием в голосе:
  - Я так мало забочусь о ней...
  Ей показалось,  что  Ф'лар  хочет что-то сказать.  Он помедлил,  его
янтарные глаза на мгновение сощурились. Потом, вежливо улыбнувшись, он
жестом предложил ей первой войти в коридор.
  С упорством,  достойным  лучшего  применения,  Лесса   не   упускала
возможности  подразнить  Ф'лара.  Когда-нибудь она пробьется через его
невозмутимое спокойствие и заденет за живое. Но это потребует усилий -
всадник обладал острым умом и завидным терпением.
  Они взобрались  на  Мнемента,  который  поджидал  их   на   карнизе.
Бронзовый  дракон  парил  над  Рамотой,  прикрывая  королеву,  пока та
неуклюже планировала вниз,  к дальнему краю  вытянутой  овальной  чаши
Вейра.  Туман,  поднимавшийся  над  теплой  водой  небольшого  озерца,
колыхался под судорожными взмахами крыльев Рамоты.  Она росла  слишком
быстро  и  никак не могла правильно скоординировать мышечные усилия со
своим весом. Лесса с шеи Мнемента с волнением наблюдала за неуверенным
полетом своей подопечной.
  "Королевы не летают,  потому что  не  могут",  -  подумала  Лесса  с
горечью,  сравнивая  неуклюжие  движения  Рамоты с плавным скольжением
Мнемента.
  - Мнемент   говорит,   что   она   будет   летать  увереннее,  когда
повзрослеет, - раздался над ее ухом веселый голос Ф'лара.
  - Молодые  самцы растут почти так же быстро,  но они совсем не...  -
Лесса резко оборвала фразу.  Да,  полет самцов не походил на неуклюжие
движения Рамоты, но она никогда не признается в этом Ф'лару.
  - Самцы не вырастают такими большими...  И к тому же,  они постоянно
тренируются.
  - В полетах!  - Лесса даже подпрыгнула на шее Мнемента, но, заметив,
как у Ф'лара блеснули глаза, крепко сжала губы. Бронзовый всадник тоже
был скор на насмешки.
  Рамота плюхнулась в воду и теперь нетерпеливо ждала, когда ее потрут
песком.  Левый спинной гребень ужасно чесался. Лесса зачерпнула горсть
песка и добросовестно принялась за работу.
  Нет, ее жизнь в Вейре не отличалась  от  той,  которую  она  вела  в
Руате.  Она  по-прежнему  скребла  и  чистила.  "И  с  каждым днем мне
придется скрести все больше  и  больше",  -  подумала  Лесса,  посылая
золотистого  зверя ополоснуться.  Рамота погрузилась в воду до кончика
носа;  ее глаза,  прикрытые прозрачным внутренним веком, светились под
поверхностью   воды,   словно   огромные   драгоценные  камни.  Рамота
перевернулась, и у ног Лессы заплескались маленькие волны.
  Когда королева покинула озеро,  все дела в Вейре приостановились.  У
входа в Нижние Пещеры Лесса заметила  женщин,  их  глаза  были  широко
раскрыты от восхищения. Драконы восседали на своих карнизах или лениво
кружили в небе.  Со стороны тренировочной площадки,  где располагались
помещения для молодняка, приближались мальчики со своими зверями.
  Неожиданно дракон,  сидящий на возвышенности у Звездной Скалы, издал
глубокий  трубный  звук.  В  следующий момент голубой зверь уже мчался
вниз по широкой спирали.
  - Десятина,  Ф'лар!  Караван  уже  на  подходе!  -  широко улыбаясь,
объявил всадник.  Но затем лицо его вытянулось от разочарования: Ф'лар
воспринял добрую весть с ледяным спокойствием.  Сухо кивнув, бронзовый
всадник произнес:
  - Пусть караваном займется Ф'нор.
  Он отвернулся от вестника, который уже возносился к пещере Канта.
  - Кто  бы  это  мог быть?  - задумчиво спросила Лесса.  - Три холда,
которые остались верны нам, уже все прислали.
  Ф'лар поднял   голову,   наблюдая,   как   его  помощник,  вместе  с
несколькими зелеными всадниками,  взмыл вверх и перевалил  через  край
гигантской чаши.
  - Скоро узнаем,  - заметил он,  повернув  лицо  на  восток.  Жесткая
улыбка  скользнула по его губам.  Лесса тоже взглянула на восток,  где
искушенный взор  мог  различить  слабую  искорку  Алой  Звезды,  почти
незаметную в свете полуденного солнца.
  - Когда Алая Звезда пройдет над нами,  мы защитим всех,  кто остался
верен, - еле слышно пробормотал Ф'лар.
  Лесса не  знала,  почему  они  оба  придавали  такое  значение  этой
крохотной точке,  мерцавшей на восточном небосклоне.  Но, как и Ф'лар,
она инстинктивно чувствовала связанную с ней угрозу. Ведь Алая Звезда,
зловещий символ неведомой опасности,  была главным аргументом Ф'лара -
в основном из-за звезды Лесса оставила Руат и оказалась  здесь. Почему
бронзовый   всадник  не  поддался  пагубному  равнодушию,  охватившему
остальных обитателей Вейра?  Она не могла догадаться,  но сама никогда
не  спрашивала об этом.  Не потому,  что стеснялась Ф'лара.  Просто ей
было ясно,  что его вера не допускает сомнений.  Он просто знал. И она
знала тоже.
  Временами это тревожное  знание  просыпалось  и  в  драконах.  Перед
рассветом  они  беспокойно  ворочались  во сне,  а те из них,  что уже
бодрствовали - тревожно били крыльями и  судорожно  свивали  в  кольца
огромные   хвосты.   И   Манора,   хозяйка   Нижних  Пещер,  верила  в
надвигающуюся  угрозу,  и...  Возможно,  уверенность  Ф'лара  частично
передалась и людям его Крыла. Во всяком случае, он всегда настаивал на
безоговорочном  выполнении  древних  законов,  и  всадники  не  только
подчинялись его требованиям, но и искренне любили его.
  Рамота выбралась из  воды  и,  полураскрыв  крылья,  чтобы  удержать
равновесие,  направилась и площадке для кормления. Мнемент пристроился
сбоку.  Он  позволил  Лессе  сесть  на  его  переднюю  лапу  -   почва
становилась холоднее при удалении от края каменной чаши.
  Рамота поела и принялась горько сетовать на  то,  что  ей  достались
одни  жилистые  самцы  и  что  Лесса  ограничила  ее обед всего шестью
птицами.
  - Но  ты  же  знаешь  -  другим драконам тоже нужна еда,  - заметила
девушка.
  Рамота возразила в том смысле,  что,  как королева, она должна иметь
приоритет.
  - Тогда завтра ты опять будешь чесаться.
  Мнемент вмешался в их  перепалку,  предложив  уступить  Рамоте  свою
долю. Два дня назад, в Керуне, он неплохо перекусил упитанным быком из
местного стада.  Лесса с интересом взглянула на бронзового.  Не потому
ли все драконы Крыла Ф'лара были такими упитанными, даже лоснились? Ей
стоит присмотреться к тому,  кто и как  часто  посещает  площадку  для
кормления.
  Рамота снова устроилась на каменном ложе в своей просторной пещере и
успела уже задремать, когда Ф'лар привел к Лессе начальника прибывшего
в Вейр каравана.
  - Госпожа,  -  сказал  Ф'лар,  - это посланец Лайтола с поручением к
тебе.
  Глаза человека  заслезились  от света,  отражавшегося от золотистого
тела королевы. Он низко поклонился Лессе.
  - Тиларек, госпожа, от Лайтола, управляющего Руата.
  Его тон и  плавные  жесты  были  полны  уважения,  но  двусмысленный
взгляд,  как  бы  невзначай  брошенный на Лессу,  сверкнул откровенным
мужским восторгом,  граничащим с дерзостью. Тиларек достал из-за пояса
свернутое в трубку послание и неуверенно сжал его в кулаке.  Казалось,
он разрывается между  приказом  вручить  его  Повелительнице  Вейра  и
убежденностью  в  том,  что  женщины  не умеют читать.  Поймав веселый
подбадривающий взгляд Ф'лара,  Лесса властно протянула руку и  приняла
свиток.
  - Королева уже спит,  - предупредил  Ф'лар,  и,  коснувшись  ладонью
плеча посланца, подтолкнул его к коридору, ведущему в комнату Совета.
  Ловкий ход,  подумала Лесса. Он дал Тилареку возможность наглядеться
на  Рамоту.  На обратном пути руатец станет рассказывать о необычайной
величине и превосходном состоянии молодой королевы,  и каждый раз  его
история будет обрастать все новыми подробностями.  Несомненно, Тиларек
не обойдет вниманием и Госпожу Вейра.
  Лесса подождала,   пока   Ф'лар   предложит   посланцу  вино,  затем
развернула свиток из тонкой кожи.  Радость захлестнула ее - наконец-то
она узнает новости из Руата!  Она разобрала первые строки,  написанные
Лайтолом:
  "Ребенок растет крепким и здоровым..."
  Дальше! Ее не особенно интересовало здоровье младенца.
  "Холд очищен  от зелени - от вершин скал до стен мастерских.  Урожай
был  очень  богатый,  преумножаются  стада.  Посылаю   десятину,   что
причитается от холда Руат. Пусть процветает Вейр, защищающий нас".
  Лесса тихонько фыркнула. Да, Руат знает свой долг. Три других холда,
отдавших  положенную  десятину,  не  прислали  и строчки полагающегося
приветствия. Далее послание Лайтола звучало тревожно:
  "Весть для  осторожных  и  умудренных.  После  смерти Фэкса во главе
недовольных стал Телгар.  Мерон, правитель Набола, тоже очень силен. Я
думаю,  он  стремится стать первым,  и в Телгаре его опасаются.  С тех
пор,  как я  говорил  с  бронзовым  всадником  Ф'ларом,  раздор  среди
правителей холдов стал еще сильнее.  Вейр должен быть настороже.  Если
Руат может послужить вам, пришлите слово".
  Прочитав последнюю   фразу,  Лесса  нахмурилась.  Сообщение  Лайтола
подтвердило ее опасения, что лишь некоторые холды готовы оказать Вейру
какую-либо помощь. Она подняла голову.
  - ...и  над  нами  смеялись,  мой  господин,  -  продолжил  Тиларек,
промочив  горло добрым глотком вина из Нижних Пещер Вейра,  - когда мы
делали то,  что велит долг  и  законы.  Но  забавно  -  чем  ближе  мы
подходили  к  хребту Бенден,  тем меньше насмешек слышали.  - Он снова
глотнул из кубка и задумчиво покачал головой. - Порой трудно принимать
всерьез  вещи,  о  которых знаешь лишь понаслышке.  Разве можно рубить
себе руку,  которой держишь меч? - Он энергично взмахнул правой рукой,
словно  сжимал  в  ней тяжелый клинок.  - Без руки я не смогу защитить
себя в бою...  Странно все это...  - Тиларек опять покачал головой.  -
Некоторые   люди,   мой   господин,  искренне  верят  болтовне  разных
крикунов... Другие верят потому, что боятся не верить...
  Тиларек посмотрел  на  свою  большую ладонь и резко стиснул пальцы в
кулак, затем снова повернул ж Ф'лару раскрасневшееся лицо:
  - Отец мой был воин,  и сам я воин,  и мне не пристало молча сносить
насмешки ремесленников и простых фермеров. Нам, правда, велели держать
мечи в ножнах - мы так и поступали. И говорили с людьми спокойно. - Он
криво усмехнулся и отвел глаза в сторону. - Правители холдов вооружили
всех своих людей... с тех пор, как в последнем Поиске...
  Тиларек неожиданно замолк и уставился на свой кубок. "Интересно, что
он хотел сказать", - подумала Лесса. Губы руатца твердо сжались; потом
он промолвил почти угрожающе:
  - Кому-то  придется  туго,  когда  Нити вновь упадут на зелень,  что
выросла у его порога...
  Ф'лар, любезно  улыбаясь,  вновь  наполнил кубок посланца и принялся
небрежно расспрашивать об урожае в холдах, которые тот посетил по пути
к Бендену.
  - Превосходный - обильный  и  полновесный,  -  заверил  Тиларек.  От
волнения  и  вина  его  речь  стала менее внятной.  - Старики говорят,
урожай этого Оборота - самый богатый  на  их  памяти.  Виноградники  в
Кроме  дали  вот  такие  грозди!  -  Огромные  ладони посланца описали
большой круг,  и слушатели,  чтобы не обмануть  ожиданий  рассказчика,
восхищенно  подняли  брови.  -  И  я  никогда не видел,  чтобы колосья
телгарской пшеницы были такие налитые и тяжелые. Никогда.
  - Перн процветает, - сухо заметил Ф'лар.
  - Прошу извинить меня.  - Тиларек взял с подноса сморщенный плод.  -
На  дорогах,  по которым в холды свозят урожай,  валяются плоды лучше,
чем этот.  - Он в два приема покончил  с  плодом  и  вытер  пальцы  об
одежду. Затем, внезапно сообразив, что он сказал, торопливо добавил: -
Но холд Руат  послал  вам  все  лучшее.  Самые  лучшие  плоды,  как  и
положено. Никаких падальцев - будьте уверены!
  - Приятно,  что Руат хранит верность Вейру, и к тому же подтверждает
ее  доброй  десятиной,  -  успокоил  посланца  Ф'лар.  -  В хорошем ли
состоянии дороги?
  - О,  да.  Но с погодой творятся странные вещи. Холодно, потом вдруг
тепло - словно мир забыл, какое время года. Снега нет, дождей мало. Но
ветер!  Вы не поверите!  Говорят,  на побережье сильные наводнения.  -
Посланец  округлил  глаза,  а   затем,   склонившись   к   слушателям,
многозначительно добавил:  - Говорят, что дымящаяся гора Исты, которая
появляется, а потом... пфф - вдруг исчезает... появилась снова.
  Ф'лар выглядел  спокойным,  но  Лесса  заметила,  как заблестели его
глаза.  Слова  Тиларека  походили  на  строфы  баллад,  которые  Р'гул
заставлял ее заучивать. И смысл их был столь же темен.
  - Ты должен на несколько дней остаться и  вместе  со  своими  людьми
хорошенько   отдохнуть.  Дорога  неблизкая,  -  громко  сказал  Ф'лар,
провожая Тиларека к выходу. Они прошли в пещеру, где дремала Рамота.
  - О,  благодарю!  Это  большая  честь  для  меня - ведь в Вейр можно
попасть только раз-другой за всю жизнь,  - рассеянно ответил  Тиларек.
Он  не мог оторвать взгляд от сияющего дракона,  а на выходе из пещеры
замедлил шаги и вытянул шею,  лишь бы подольше  насладиться  сказочным
зрелищем. Затем он восхищенно проговорил: - Никогда бы не подумал, что
королевы вырастают такими огромными!
  - Она уже сейчас гораздо крупнее и сильней,  чем Неморта,  - заметил
Ф'лар,  перепоручая руатца подростку,  который  должен  был  проводить
гостя в отведенные ему покои.
  - Прочти, - Лесса протянула свиток бронзовому всаднику. В просторной
комнате Совета они были одни.
  Ф'лар пробежал письмо,  потом,  опершись  локтями  о  край  большого
каменного стола, кивнул головой:
  - Я и не ожидал ничего иного.
  - Ну,  и..?  -  Лесса  уставилась  на  него,  глаза  ее  возбужденно
сверкали.
  - Время  покажет,  - невозмутимо ответил Ф'лар,  рассматривая сочный
плод.
  - Тиларек  дал  понять,  что  некоторые  холды не разделяют мятежных
настроений правителей, - заметила Лесса.
  Ф'лар фыркнул.
  - Тиларек говорит то,  что приятно его слушателям,  - передразнил он
речь руатца.
  Неожиданно в дверях появился Ф'нор:
  - Тебе  будет  полезно  узнать,  -  заявил он прямо с порога,  - что
далеко не все люди Тиларека разделяют его убеждения.  В конвое  немало
недовольных.  -  Ф'нор  учтиво,  хотя  и слегка рассеянно,  поклонился
Лессе.  - Они  считают,  что  Руат  бедствовал  слишком  долго,  чтобы
отдавать  Вейру  такую  большую долю в первый же урожайный Оборот.  И,
должен сказать,  мне кажется,  что Лайтол проявил,  пожалуй,  излишнюю
щедрость. Какое-то время, конечно, мы будем хорошо питаться...
  Ф'лар бросил брату пергаментный свиток.
  - Как  будто  мы  этого  не  знаем,  -  быстро  просмотрев послание,
пробормотал коричневый всадник.
  - Но  если вам все известно,  что же вы намерены делать?  Уважение к
Вейру упало так низко, что скоро наступит день, когда нам нечего будет
есть!  -  Лесса  швырнула  эту  фразу,  словно  камень  из пращи,  и с
удовольствием заметила, что попала в цель. Слова будто обожгли братьев
-  они  резко  повернулись  к  ней  с искаженными яростью лицами.  Это
длилось мгновение.  Затем Ф'лар улыбнулся.  Ф'нор тоже скривил губы  в
ухмылке.
  - Так что же? - потребовала ответа Лесса.
  - Р'гулу  и С'лелу,  наверное,  придется поголодать,  - уже спокойно
сказал Ф'нор и пожал плечами.
  - Ну, а вам?..
  Ф'лар повторил жест брата и,  поднявшись,  отвесил Лессе  церемонный
поклон:
  - Так как королева уже крепко спит, прошу у Госпожи Вейра разрешения
удалиться.
  - Убирайтесь вон! - с яростью крикнула Лесса.
  Братья повернулись   к   выходу,  усмехнувшись  друг  другу,  словно
заговорщики, и в этот момент в комнату ворвался Р'гул. По пятам за ним
поспевали С'лел, Д'нол, Т'бор и К'нет.
  - Что я слышу?!  - Р'гул был разъярен. - Со всего Плоскогорья только
Руат доставил десятину?
  - К сожалению,  именно так, - спокойно подтвердил Ф'лар, протягивая
свиток Предводителю Вейра.
  Р'гул, хмурясь  и  шевеля  губами,  прочитал   послание.   Затем   с
отвращением  швырнул его С'лелу.  Тот развернул письмо и начал читать.
Остальные, заглядывая через плечо, столпились за его спиной.
  - Весь прошлый Оборот мы кормили Вейр на десятину от трех холдов,  -
надменно провозгласил Р'гул.
  - В  прошлый Оборот в Нижних Пещерах оставались кое-какие запасы,  -
вставила Лесса - Но Манора сообщила мне, что теперь они израсходованы.
  - Руат  оказался очень щедрым,  - быстро возразил Ф'лар.  - Полагаю,
теперь у нас ни в чем не будет недостатка.
  Лесса на мгновение замерла,  подумав,  что ослышалась.  Потом упрямо
тряхнула головой и,  не обращая внимания на  предостерегающие  взгляды
Ф'лара, ринулась в атаку:
  - Припасы из Руата  не  решат  проблемы.  В  любом  случае,  молодым
драконам их не хватит. Есть только один выход. Вейр должен торговать с
Телгаром и Фортом, чтобы пережить холодное время.
  Ее слова вызвали бурю возмущения.
  - Торговать? Никогда!
  - Чтобы Вейр опустился до торговли? Только набег!
  - Р'гул, мы пойдем в набег первыми! Торговля - не для нас!
  Одна мысль  о  торговле уязвила бронзовых всадников до глубины души.
Даже С'лел,  казалось,  был полон негодования.  К'нет пританцовывал от
нетерпения,   глаза  его  горели  в  предвкушении  рейда.  Лишь  Ф'лар
оставался спокойным и,  скрестив на груди руки,  со скукой посматривал
по сторонам.
  - Набег? - властный голос Р'гула перекрыл шум. - Набега не будет!
  Реакция на его командный тон была мгновенной,  - в комнате наступила
тишина. Потом Т'бор и Д'нол воскликнули одновременно:
  - Не будет?!
  - Почему не будет?  - повторил Д'нол.  Его лицо покраснело,  жилы на
шее напряглись.
  Нет, не он сейчас нужен здесь,  с досадой  подумала  Лесса,  пытаясь
найти  взглядом  С'лана  -  но,  вероятно,  он  был  на  площадке  для
тренировок.  Иногда С'лан и Д'нол выступали  вместе  против  Р'гула  в
Совете, но в одиночку Д'нолу не выстоять.
  Лесса с надеждой взглянула на Ф'лара. Почему он не вмешивается?
  - Меня  воротит от мяса старых жилистых птиц,  от плохого хлеба,  от
задубевших кореньев!  - Д'нол не мог сдержать ярости. - В этом Обороте
Перн  процветает!  Пусть  и  Вейру  достанется  своя часть,  как велят
законы!
  - Если  сейчас  Вейр  сделает хоть одно движение,  - предостерегающе
подняв руку, провозгласил Р'гул,  - все лорды подымутся против нас.  -
Его рука резко опустилась, словно клинок, рассекающий стол Совета.
  Предводитель, широко  расставив  ноги  и  подняв  голову,  переводил
сверкающие  глаза  с  одного  мятежника  на другого.  Он возвышался на
добрый локоть над невысоким коренастым  Д'нолом  и  стройным  Т'бором.
Сравнение было явно не в их пользу: Р'гул имел вид строгого патриарха,
выговаривающего заблудшим детям.
  - Дороги в отличном состоянии, - продолжал Р'гул поучительным тоном.
- Ни дождя,  ни снега,  которые могли бы остановить наступающую армию.
После убийства Фэкса,  - он повернул голову в сторону Ф'лара,  - лорды
держат наготове всех своих вооруженных людей. Вы, разумеется, помните,
как  принимали  нас  во  время  последнего Поиска?  - Р'гул поочередно
пронзил каждого бронзового всадника многозначительным взглядом.  -  Вы
знаете  настроение  в  холдах,  вы  видели  их  силу.  -  Он  вздернул
подбородок.  - Неужели вы настолько глупы,  что собираетесь бороться с
ними?
  - Немного огненного камня...  - гневно начал  Д'нол  и  замолк.  Его
поспешные слова потрясли остальных всадников - как,  впрочем, и самого
Д'нола.  От мысли о применении огненного камня против человека у Лессы
перехватило дыхание.
  - Но что-то же нужно  делать..  -  пробормотал  вконец  запутавшийся
Д'нол, бросая отчаянные взгляды то на Ф'лара, то на Т'бора.
  "Если Р'гул победит,  это будет конец, - с холодной яростью подумала
Лесса.  -  Нужно  действовать  немедленно!"  Сконцентрировавшись,  она
послала ментальный сигнал Т'бору.  По опыту,  полученному в Руате, она
знала,  что легче влиять на людей,  испытывающих сильные эмоциональные
переживания.  Лесса напряглась...  Если только ей удастся...  Внезапно
снаружи раздался трубный рев дракона.
  Острая, мучительная  боль  пронзила  ее  голову.  Ошеломленная,  она
отпрянула назад и неожиданно натолкнулась на Ф'лара.  Он схватил ее за
руки: пальцы всадника сомкнулись, словно железные оковы.
  - Ты.. ты посмела воздействовать... - свирепо прошипел он в ее ухо и
с притворной заботливостью втолкнул в кресло.  Пальцы его продолжали с
силой сжимать руку Лессы.
  Потрясенная этим двойным противодействием,  она  застыла  в  кресле.
Дышать  стало  трудно - воздух проходил в легкие какими-то судорожными
толчками,  а резкая,  пульсирующая боль,  казалось,  вот-вот  разорвет
голову  на  части.  Только  неимоверным  усилием воли Лессе удалось не
потерять сознание.
  - Сейчас ничего нельзя сделать, - с убеждением говорил Р'гул.
  "Ничего.." - Слово отдалось похоронным звоном в ушах Лессы.
  - Вейру   нужно   вырастить  молодых  драконов...  Воспитать  юношей
согласно древним традициям и законам...
  "Пустые традиции, - заторможенно думала Лесса, и горечь наполняла ее
сердце. - Они сокрушают Вейр..."
  Лесса взглянула  на  Ф'лара.  Тот  предупреждающе  стиснул  рукой ее
запястье: пальцы сжимались до тех пор, пока у нее вновь не перехватило
дыхание  от  боли.  Сквозь застилающие слезы она увидела,  как молодое
лицо К'нета искривилось в гримасе удивления  и  стыда.  Надежда  вновь
вспыхнула в ее душе.
  С трудом  она  заставила  себя  расслабиться.  Медленно,  не   спеша
сбросить  напряжение...  словно  Ф'лар  действительно испугал ее.  Так
медленно, чтобы он поверил в ее капитуляцию.
  Как только  представится  удобный  случай,  она потолкует с К'нетом.
Молодой всадник готов воспринять идею, которая только что зародилась у
нее... К'нет достаточно податлив... и, без сомнения, очарован ею... Он
превосходно послужит ее целям.
  - Не  в  блеске сокровищ Вейра оплот,  - нараспев декламировал Р'гул
строки древней баллады, - жадность несчастье Перну несет.
  Лесса негодовала. Этот лицемер еще осмеливается читать проповеди!

                               Глава 2

Воздайте почести драконам
В поступках, мыслях и словах.
Их мужество легло заслоном
На смертных Перна рубежах -
Там, где решает взмах крыла,
Жить миру - иль сгореть дотла.

  - Что случилось? Благородный Ф'лар нарушает традиции? - осведомилась
Лесса   у   Ф'нора,   когда  коричневый  всадник  начал  с  изысканной
вежливостью объяснять ей причины отсутствия командира.
  С некоторых  пор  Лесса  перестала  сдерживать  язык при Ф'норе,  но
коричневый всадник прекрасно понимал,  что не он  мишень  сарказма,  и
обижался  редко.  Казалось,  что  ему  частично  передалась терпеливая
сдержанность брата.
  Однако сегодня  от  обычной  терпимости  не  осталось и следа - лицо
Ф'нора выражало суровое неодобрение.
  - Он  выслеживает  К'нета.  -  В  темных  глазах  всадника мелькнула
озабоченность. Ф'нор откинул со лба густые волосы - тем же жестом, что
и брат.
  Это еще больше разозлило Лессу.
  - В самом деле? Лучше бы он последовал его примеру.
  Ф'нор сердито нахмурил брови.
  "Отлично, -  подумала  Лесса.  - Кажется,  мне удалось задеть его за
живое".
  - Пора  бы тебе понять,  Госпожа,  что К'нет слишком вольно трактует
твои указания.  Набеги на чужие поля  и  мелкие  хищения,  в  разумных
пределах,  наверное,  не вызвали бы протеста,  но К'нет слишком молод,
чтобы грабить и проявлять осмотрительность одновременно.
  - Мои  указания?  - спросила Лесса с невинным видом.  Несомненно,  у
Ф'лара и Ф'нора не имелось ни малейших доказательств ее причастности к
набегам и грабежам,  регулярно проводимым К'нетом. Да она и не слишком
беспокоилась на сей счет.  Посмотрев Ф'нору в глаза,  Лесса размеренно
произнесла:
  - Причем здесь  мои  указания?  Просто  К'нет  сыт  по  горло  вашей
трусостью.
  Ф'нор, сжав зубы,  спокойно выдержал взгляд Лессы.  Он выпрямился  и
стиснул  руками свой широкий кожаный пояс с такой силой,  что костяшки
пальцев побелели.
  Лесса уже сожалела о том, что резко обошлась с ним. Ф'нор всегда был
сдержан,  приветлив и часто развлекал ее забавными историями  -  тогда
как она все более и более ожесточалась.
  Этому были причины:  несмотря на некоторые  поступления  от  К'нета,
запасы  Вейра  оскудевали.  К  тому  же  приближался  холодный сезон -
казалось,  что вместе с ледяными  ветрами  в  Вейр  вползает  какая-то
безысходность.
  После неудавшегося  выступления  Д'нола  всякая  решимость  покинула
всадников.  Это было заметно даже по состоянию зверей.  Шкуры драконов
поблекли,  движения потеряли былую грацию  -  и  не  только  урезанный
рацион  был тому причиной.  Их охватила апатия,  которая усиливалась с
каждым днем. Лесса поражалась, что Р'гул словно не замечал последствий
своего малодушия.  Во всяком случае, последствия эти, очевидно, его не
печалили.
  Лессу вновь охватило раздражение.  Резко повернувшись н Ф'нору,  она
сказала:
  - Рамота  еще  не  проснулась.  Сейчас  ты говоришь только со мной и
можешь не демонстрировать свою выдержку и вежливость.
  Ф'нор ничего  не  ответил.  Молчание затянулось,  и это окончательно
вывело Лессу из себя.  Она встала,  прошлась по спальне,  заглянула  в
пещеру,  где лежала спящая Рамота. Размерами королева уже превосходила
любого из бронзовых драконов.
  "Хоть бы  она проснулась,  - с тоской подумала девушка.  - Когда она
бодрствует,  все в порядке.  Настолько, насколько это возможно. Но она
недвижима, как глыба камня".
  - Итак,  - Лесса старалась не выказывать неудовольствия.  -  Наконец
Ф'лар что-то начал делать - хотя это и лишает нас одного из источников
снабжения.
  - Утром  пришло  сообщение  от Лайтола.  - Ф'нор говорил отрывисто и
довольно громко.  Лесса повернулась к нему в ожидании. - Телгар и Форт
провели переговоры с Керуном,  - резко продолжал коричневый всадник. -
Они установили,  что Вейр является причиной...  так сказать, некоторых
потерь  на  их  полях.  Почему  же  ты,  -  глаза Ф'нора снова сердито
сверкнули,  - выбрав К'нета,  не следила за ним внимательно?  Он зелен
для таких дел. К'ган, Т'сам или я, наконец, могли бы...
  - Ты?  Ты не посмеешь чихнуть  без  указания  Ф'лара!  -  насмешливо
воскликнула Лесса.
  Ф'нор неожиданно расхохотался:
  - Похоже,  Ф'лар  переоценил тебя.  Неужели ты не поняла до сих пор,
почему ему приходится выжидать?
  - Нет,  - крикнула Лесса,  - не поняла!  Разве я должна догадываться
обо всем,  как драконы?  Клянусь скорлупой Золотого Яйца, Ф'нор, никто
ничего   не  объяснял  мне!  -  Она  тряхнула  головой  и  продолжала,
постепенно успокаиваясь:  - Однако мне приятно узнать,  что  у  Ф'лара
есть причина для выжидания. Полагаю, достаточно веская. И надеюсь, что
дело еще не зашло слишком далеко.  Но я считаю,  что  уже  поздно.  Ты
понимаешь - поздно!
  "Он не позволил мне воздействовать на Т'бора - но  даже  тогда  было
уже слишком поздно",  - подумала Лесса,  не рискнув, однако, высказать
упрек вслух. Вместо этого она добавила:
  - Было слишком поздно уже тогда, когда Р'гул трусливо запретил...
  Ф'нор шагнул к ней, его лицо побледнело от ярости:
  - Чтобы спокойно наблюдать, как ускользает тот момент - о, да, очень
подходящий момент!  - Ф'лару понадобилось больше мужества, чем тебе за
всю жизнь в Руате!
  - Вот как? - бросила Лесса с иронией.
  Ф'нор резко  занес  руку  -  вид  его был столь угрожающ,  что Лесса
отшатнулась,  но  всадник  уже  совладал  с  собой  и,  подавив  гнев,
отступил.
  - В том, что происходит, нет вины Р'гула, - наконец выговорил он.
  Лицо Ф'нора внезапно постарело, в глазах застыли боль и тревога.
  - Было трудно, очень трудно смотреть на все это... смотреть и знать,
что нужно выждать.
  - Но почему же? - воскликнула Лесса срывающимся голосом.
  Ф'нор спокойно и тихо продолжил:
  - Я думал,  что тебе  уже  все  известно.  Правда,  Ф'лар  не  любит
объяснять кому бы то ни было свои действия...
  Лесса кивнула  и  поджала   губы,   боясь   каким-нибудь   невольным
замечанием прервать эти долгожданные откровения.
  - Р'гул стал Предводителем в силу случайного стечения обстоятельств.
Он бы,  наверное,  вполне сгодился, не будь такого длинного Интервала.
Летописи  предупреждают  об  опасностях,  которые  возникают  в  такие
спокойные времена.
  - Летописи? Опасности? И что ты называешь Интервалом?
  - Интервал возникает в том случае, когда Алая Звезда проходит далеко
от Перна - тогда Нити не активны. Только через две сотни Оборотов, как
отмечают  летописи,  Алая Звезда возвращается обратно.  Ф'лар считает,
что миновало почти вдвое больше времени с тех пор,  как на Перн  упали
последние Нити.
  С невольной дрожью Лесса взглянула на восток.  Ф'нор  мрачно  кивнул
головой.
  - Да,  за четыреста Оборотов  нетрудно  распрощаться  со  страхом  и
забыть про осторожность.  Р'гул хороший боец и хороший командир, но он
должен увидеть,  почуять и оценить опасность, прежде чем признать, что
она существует.  О, он читал летописи и изучал законы - но не вникал в
них глубоко... Так, как Ф'лар, или как сейчас начинаю понимать их я, -
добавил  он вызывающим тоном,  заметив недоверие Лессы.  Прищурившись,
Ф'нор ткнул пальцем в ее сторону - И как можешь понять ты...  даже  не
зная, откуда приходит к тебе понимание!
  Лесса отпрянула - не потому, что испугалась резкого жеста Ф'нора, но
из-за пронзившего ее холода.  Да, коричневый всадник прав. Она ощущала
приближение угрозы, хотя и не понимала причины своей тревоги.
  - С  того  дня,  как  Ф'лар  прошел  обряд  Запечатления  и  получил
Мнемента,  Ф'лон приступил к его  обучению.  В  будущем  именно  Ф'лар
должен  был  стать  Предводителем  Вейра.  Потом Ф'лона убили во время
нелепой ссоры...  - Гнев и сожаление промелькнули на  лице  Ф'нора,  и
Лесса с запозданием сообразила,  что он рассказывает об отце.  - Ф'лар
был слишком молод,  чтобы взять власть,  и прежде,  чем кто-либо  смог
вмешаться,  р'гулов  Хат  догнал Неморту,  так что нам остается только
ждать... Но Р'гул не смог развеять печаль Йоры, тосковавшей по Ф'лону,
и  та  быстро  угасла.  Р'гул к тому же неверно истолковал план Ф'лона
относительно действий Вейра в  конце  Интервала.  Он  выбрал  политику
самоизоляции,  а  в  результате,  - Ф'нор пожал плечами,  - Вейр начал
быстро терять свое влияние. Но придет время.
  - Время,   время,   время!   -   Лесса   швыряла  это  слово,  будто
ругательство.  - Как всегда, время еще не настало! Когда же придет оно
- время действовать?
  - Послушай  меня,  -  раздался  суровый  голос   Ф'нора,   и   Лесса
почувствовала себя так,  словно ее схватили за плечи и встряхнули. Она
не подозревала, что коричневый всадник обладает такой грозной силой, и
взглянула  на него с невольным уважением.  - Рамота выросла и готова и
своему первому брачному  полету.  Когда  она  взлетит,  все  бронзовые
ринутся за ней в погоню.  Не всегда королеву получает самый достойный.
Иногда она достается тому,  чья победа нужна  большинству  влиятельных
людей  Вейра.  - Ф'нор произнес эти слова медленно и внятно.  - Именно
так Хат получил Неморту.  Старшие всадники хотели видеть Предводителем
Р'гула.  Они  не  желали,  чтобы  ими  командовал мальчишка,  неполных
двадцати Оборотов от роду, - пусть даже и сын самого Ф'лона. Итак, Хат
получил Неморту,  а старики получили Р'гула. Им достался тот, кого они
желали!  И взгляни на результат!  - Он обвел пренебрежительным  жестом
обветшалое убранство комнаты.  - Да,  Ф'лар поступил правильно,  когда
отказался бороться за власть. Скоро все решится мирно - ждать осталось
недолго.
  - Поздно,  слишком  поздно,  -  простонала  Лесса,   только   теперь
осознавая, что она натворила.
  - Может быть,  и поздно - из-за того,  что ты подстрекала  К'нета  к
необдуманным набегам,  саркастически заметил Ф'нор.  - И знаешь, в них
не  было  никакой  необходимости.  Наше  Крыло  уже  давно  втихомолку
занималось  подобными  делами.  Но  когда в Вейр стало поступать много
припасов,  мы сократили свои набеги.  Властители  холдов  созрели  для
ответного  удара.  Подумай,  Лесса  Пернская,  милая Госпожа моя,  - с
горькой улыбкой Ф'нор отвесил ей поклон,  - подумай, что тогда сделает
Р'гул.  Ты  ведь  думала об этом,  верно?  Итак,  представь себе,  что
сделает Р'гул,  когда  хорошо  вооруженные  лорды  заявятся  в  Бенден
требовать удовлетворения?
  Теперь Лесса ясно представила себе все последствия  своей  авантюры.
Они  были  столь  страшны,  что  девушка  зажмурила  глаза...  Стиснув
пальцами подлокотники, она медленно опустилась в кресло.
  Да, ей удалось погубить Фэкса, и это породило самонадеянность, из-за
которой Вейр ныне оказался на грани катастрофы.
  Внезапно в  коридоре  раздался  такой  шум,  будто половина крылатых
обитателей Вейра неслась вниз мимо королевской пещеры. Лесса услышала,
как  снаружи  перекликаются  драконы  -  за  два  прошедших месяца они
впервые подали голос.
  Сердце ее   содрогнулось   от  страха.  Неужели  Ф'лару  не  удалось
перехватить  К'нета?  Неужели  юный  всадник,  по  какому-то  ужасному
стечению обстоятельств,  попал в руки лордов? Она вскочила с кресла и,
вместе с Ф'нором бросилась в вейр королевы.
  Однако под  аркой прохода показались не Ф'лар и К'нет,  преследуемые
разъяренными лордами,  а Р'гул с пылающим  от  возбуждения  лицом.  Он
буквально  влетел  в пещеру.  С наружного карниза доносились тревожные
крики Хата.  Предводитель бегло  взглянул  на  Рамоту,  погруженную  в
глубокий  сон.  Он  повернулся  к  Лессе,  и  на лице его промелькнуло
какое-то холодное,  расчетливое выражение. Затем, торопливо застегивая
пряжки плаща,  в комнату вбежал Д'нол. Следом за ним появились С'лан и
Т'бор. Бронзовые всадники полукругом окружили Лессу.
  Р'гул шагнул  вперед  и  вытянул  руку,  как  будто собирался обнять
Лессу.  Что-то отталкивающее,  недоброе сверкнуло  в  его  глазах.  Но
прежде чем Лесса, в испуге, отпрянула, Ф'нор ловко встал между ними, и
Р'гул со злостью опустил руку.
  - Хат начал пить кровь? - мрачно спросил коричневый всадник.
  - Тинт и Орт тоже,  - выпалил  Т'бор.  Глаза  его  горели.  Странное
нервное возбуждение, казалось, охватило всех бронзовых всадников.
  Рамота беспокойно пошевелилась: все замолкли и пристально уставились
на нее.
  - Драконы пьют кровь?  Что это значит?  - недоуменно спросила Лесса.
Она понимала - происходит что-то чрезвычайно важное.
  - Вызови К'нета и Ф'лара, - скомандовал Ф'нор, тон его был властным,
так не пристало говорить коричневому всаднику в присутствии бронзовых.
  Р'гул неприятно рассмеялся.
  - Никто не знает, куда они направились. Где их искать?
  Д'нол попытался  протестовать,  но  Предводитель   свирепым   жестом
оборвал его.
  - Ты не смеешь так поступать,  Р'гул,  -  сказал  Ф'нор  с  холодной
яростью. - Вызови их.
  - Нет.
  Лесса поняла,  что  решающий момент наступил.  Ее отчаянный призыв и
Мнементу и  Пианту  получил  слабый  отклик  -  она  ощутила  холод  и
абсолютную пустоту Промежутка, в котором находились драконы.
  - Она сейчас проснется.  - Р'гул буквально сверлил Лессу взглядом. -
Она  проснется  в  скверном настроении,  потому что будет голодна.  Но
сегодня ты должна кормить ее только кровью. Я предупреждаю - она будет
сопротивляться.  Если ты не справишься с ней,  она переест и не сможет
подняться в воздух.
  - Она  должна  подняться  в  воздух  только  для брачного полета!  -
крикнул Ф'нор - голос его сорвался от гнева.
  - Она  и  поднимется для брачного полета - с тем бронзовым,  который
сможет ее поймать, - с ликованием продолжал Р'гул.
  "Он хочет, чтобы все произошло, пока здесь нет Ф'лара", - сообразила
Лесса.
  - Чем  дальше  полет,  тем лучше выводок.  А если она набьет желудок
тяжелым мясом,  то не сможет летать быстро и высоко.  Рамота не должна
переедать. Ее можно кормить только кровью. Ты понимаешь?
  - Да,  Р'гул,  - сказала Лесса, - я понимаю. Теперь я тебя понимаю -
слишком  хорошо  понимаю!  Ф'лар  и  К'нет  отсутствуют,  -  голос  ее
зазвенел, - но твой Хат все равно не догонит Рамоту. Если потребуется,
я отправлю ее в Промежуток.
  Лесса увидела,  как неподдельный страх стер ликование с лица Р'гула.
Но Предводитель сумел взять себя в руки,  и уже через минуту выражение
испуга сменила злорадная усмешка.  "Неужели он счел мое предупреждение
несерьезным?" - подумала Лесса.
  - Добрый день,  - раздался со стороны входа  веселый  голос  Ф'лара.
Рядом с ним,  широко улыбаясь, стоял К'нет. - Мнемент сообщил мне, что
бронзовые начали пить кровь,  Как любезно с вашей  стороны  пригласить
нас на это представление.
  Лесса облегченно вздохнула.  Выражение лица Ф'лара  -  спокойное  и,
одновременно, насмешливо-надменное - подбодрило девушку.
  Ф'лар внимательно всматривался в лица бронзовых  всадников,  пытаясь
определить,  кто вызвал его и К'нета. Внезапно Лесса поняла, что Р'гул
боится и ненавидит молодого всадника. И еще она почувствовала перемену
во  Ф'ларе:  теперь он не казался пассивным и безразличным.  Напротив,
его  переполняло  азартное  предвкушение   победы.   Ожидание   Ф'лара
закончилось.
  Неожиданно Рамота пробудилась. По состоянию подопечной Лесса поняла,
что  Ф'лар  и К'нет прибыли вовремя.  Золотая королева испытывала муки
голода - столь сильные,  что Лессе пришлось  тут  же  успокаивать  ее.
Однако Рамота успокаиваться не желала.
  С неожиданным проворством королева драконов поднялась и  направилась
к  карнизу.  Лесса побежала за ней.  Мужчины рванулись следом.  Рамота
раздраженно зашипела на  бронзовых,  паривших  у  выхода  из  туннеля.
Драконы   торопливо  разлетелись,  освобождая  ей  путь.  Их  всадники
кинулись  к  широкой  лестнице,  ведущей  от  королевской   пещеры   к
гигантской чаше.
  Лесса почувствовала,  как  сильные  руки  Ф'нора  поднимают   ее   и
усаживают  на  шею  Канта.  Коричневый дракон ринулся вслед за другими
вниз,  к площадке  для  кормления.  Пораженная  Лесса  наблюдала,  как
грациозно,  без  всякого  усилия скользила Рамота над разбегающимися в
панике  неуклюжими  птицами.  Королева  стремительно   нанесла   удар,
схватила жертву за шею и,  сложив крылья,  неожиданно упала,  придавив
ее, - Рамота была слишком голодна, чтобы уносить добычу ввысь.
  - Останови  ее,  - задыхаясь,  крикнул Ф'нор и бесцеремонно столкнул
Лессу на землю.
  Не желая    подчиняться   приказу   своей   повелительницы,   Рамота
пронзительно вскрикнула,  замотала головой  из  стороны  в  сторону  и
яростно  забила  крыльями.  В  ее  глазах  вспыхивали  и  переливались
огненные озера.  Вытянув шею вверх на всю длину, она снова закричала -
тревожно,  протестующе.  Гулкое эхо раскатилось по чаше Вейра. Вокруг,
вздымая пыль огромными крыльями,  метались драконы - голубые, зеленые,
коричневые,  бронзовые  -  их  ответные  крики  были похожи на раскаты
грома.
  Теперь Лесса   должна  была  собрать  всю  свою  волю,  все  умение,
накопленное за десять проведенных в Руате Оборотов - голодных,  полных
лишений и грез о мести. Наступил час испытания ее силы.
  Клиновидная голова Рамоты таранила воздух, глаза сверкали непокорным
огнем.  Из  дружелюбной,  доверчивой малышки-дитяти драконьего племени
она превратилась в неистового демона.
  Над залитой  кровью  площадкой  Лесса  скрестила  свою  волю с волей
преобразившейся  Рамоты.  Беззвучный  приказ  Лессы  был   тверд.   На
послабление  не  было  и намека.  Лесса не боялась - в победе она была
уверена.  И Рамота подчинилась.  С хриплым протестующим стоном золотая
королева  опустила  голову  к  бездыханной  птице,  язык  хлестнул  по
неподвижной  туше,  громадные   челюсти   раскрылись,   на   мгновение
задержавшись  над  дымящимися  потрохами,  после  чего  с укоризненным
ворчанием Рамота впилась зубами в толстое горло птицы  и  высосала  из
туши кровь.
  - Держи,  держи ее,  - пробормотал Ф'нор, о котором Лесса совершенно
забыла.
  Рамота с криком поднялась в воздух и с невероятной силой  обрушилась
на  второго,  верещащего  от  ужаса самца.  Она попыталась вцепиться в
мягкое  брюхо  птицы,  но  Лесса   снова   остановила   ее.   Испустив
пронзительный, раздраженный вопль, Рамота неохотно напилась крови.
  В третий раз золотая королева уже не сопротивлялась  приказу  Лессы.
Да, она была ослеплена яростью... пока не попробовала свежей крови. Но
теперь-то Рамота знала,  что ей нужно делать:  лететь быстро и  далеко,
прочь от Вейра,  прочь от копошащихся внизу слабых бескрылых созданий.
Лететь, опережая горящих вожделением бронзовых.
  Драконы прекрасно  понимали,  что  происходит в этот миг на площадке
для кормления.  Но что произойдет дальше,  предугадать не  могли  -  в
такие  мгновения логические рассуждения были им не под силу.  Люди же,
всадники - напротив,  всегда пытались внести в подобного рода  события
какую-то  долю порядка и определенности.  Лесса вдруг обнаружила,  что
напевает про себя какую-то нежную мелодию.
  Рамота без  колебаний нанесла четвертый удар и с жадностью припала к
горлу птицы.  В  чаше  Вейра  воцарилась  напряженная  тишина:  только
завывание ветра в высоких скалах и причмокивание пьющей кровь королевы
нарушали ее.
  И вдруг тело Рамоты начало светиться.  Из-за вспыхнувшего вокруг нее
сияния,  оно казалось теперь еще больше.  Подняв окровавленную  пасть,
Рамота  гибким  раздвоенным  языком облизала губы.  Над площадкой чуть
слышно шелестели крылья  круживших  в  молчаливом  ожидании  бронзовых
драконов.
  Неожиданно Рамота выгнулась всем телом и золотой молнией рванулась в
небо.  В  тот  же миг семь бронзовых устремились за ней,  швырнув тучи
песка и пыли в лица людей,  с затаенным  дыханием  следивших  за  всем
происходящим. Лесса, захваченная зрелищем, боялась пошевелиться.
  Ей чудилось, что душа ее подымается ввысь вместе с Рамотой.
  - Оставайся с ней, - прошептал Ф'нор. - Обязательно оставайся с ней.
Она не должна выходить из-под твоего  контроля.  -  Всадник  отошел  в
сторону и смешался с остальными.  Подняв головы,  люди,  все как один,
напряженно следили за исчезающими в небе блестящими  точками.  Чувства
Лессы как-то странно притупились:  разумом она понимала,  что стоит на
земле,  но все остальные ощущения говорили ей,  что она находится там,
наверху, с Рамотой. И она, Рамота-Лесса, полная безграничной мощи, без
устали машет крыльями в разреженном воздухе, ощущая пьянящий восторг в
крови - восторг и страсть.
  Рамота скорее почувствовала, чем увидела громадных бронзовых самцов,
преследующих ее.  С презрением следила она за их тщетными усилиями,  -
ее полет был свободным, стремительным, неукротимым.
  Выгнув шею  вниз,  под  правое крыло,  королева резкими насмешливыми
криками поддразнивала драконов.  Она парила высоко  над  ними.  Вдруг,
сложив  крылья,  Рамота  камнем ринулась вниз,  с радостным изумлением
наблюдая,  как пытаются избежать столкновения и суетливо разлетаются в
разные стороны бронзовые.
  Несколько быстрых взмахов - и она  снова  парит  над  стаей  самцов,
пытающихся набрать потерянную скорость и высоту.
  Так Рамота,  играя со своими поклонниками, заставляла их состязаться
друг   с   другом   за   право   обладания   великолепной,  свободной,
величественной  королевой  Вейра.  Наконец,  выбившись  из  сил,  один
отступил,  и Рамота радостным,  громким криком оповестила небо о своей
победе.  Скоро  второй  прекратил   погоню.   Но   Рамота   продолжала
неукротимый   полет   -  ныряла,  выписывала  в  воздухе  замысловатые
фигуры...  Поглощенная трепетным восторгом свободы, она почти забыла о
существовании преследователей.
  Когда ощущение новизны слегка притупилось,  она  снизошла  до  более
пристального взгляда на преследователей.  Ее несколько озадачило,  что
лишь три громадных зверя продолжали погоню.  Она узнала Мнемента, Орта
и  Хата.  Все  в  расцвете  сил,  и  каждый  достоин  быть избранником
королевы.
  Дразня самцов,  Рамота  понеслась  вниз.  Звери  явно устали,  и это
забавляло ее.  Хата она не  выносила.  Орт?  Да,  Орт  был  прекрасным
молодым   зверем.   А   Мнемент?   Королева   сложила   крылья,  чтобы
проскользнуть между ними.  Когда Рамота оказалась рядом  с  Мнементом,
тот   рванулся   к  ней.  В  испуге  она  попыталась  ускользнуть,  но
обнаружила,  что их крылья переплелись,  а  гибкая  шея  самца  плотно
обвилась вокруг ее шеи.
  Они быстро понеслись вниз, к земле. Внезапно Мнемент, собрав остатки
сил,  расправил крылья,  чтобы погасить скорость падения. Ошеломленная
его  атакой,  напуганная  стремительностью   снижения,   Рамота   тоже
раскинула громадные крылья. И тогда...
  Лесса зашаталась и отчаянно взмахнула рукой  в  поисках  опоры.  Она
ощущала,  что  тело  ее  разрывается на части - каждый нерв трепетал в
безумном напряжении.
  - Не падай в обморок, глупышка! Оставайся с ней, - раздался над ухом
резкий голос Ф'лара. Его руки поддержали ее.
  Туман перед  глазами рассеялся,  и Лесса увидела покрытые старинными
гобеленами стены собственной спальни.  Она с ужасом вцепилась в  плечи
Ф'лара  и,  коснувшись  его гладкой обнаженной кожи,  в замешательстве
затрясла головой.
  - Верни ее обратно! Скорее! - прошептал Ф'лар.
  - Как?  -  закричала  Лесса,  задыхаясь  и  глотая  слезы.  Она   не
представляла,   как   вывести   свою  золотую  королеву  из  состояния
опьяняющего блаженства, в котором та пребывала.
  - Думай  о  ней.  Оставайся  с  ней.  Она  не  должна  ускользнуть в
Промежуток! - Губы Ф'лара почти касались ее уха.
  Затрепетав от  страха  при  мысли,  что  Рамота  может  исчезнуть  в
Промежутке,  Лесса попыталась найти ее.  Королева  по-прежнему  летела
крыло к крылу с Мнементом,
  В этот миг страсть драконов взвилась,  словно гигантская спираль,  и
полностью  захлестнула  Лессу.  Казалось,  гонимая  ураганом приливная
волна поднялась из глубин  ее  души,  накатила  накрыла  с  головой...
Нетерпеливый стон сорвался с губ Лессы,  она прижалась к Ф'лару,  всем
телом ощущая его твердую,  как камень,  плоть.  Сильные  руки  подняли
девушку,  губы  бронзового всадника впились в ее полураскрытый рот,  и
Лесса потонула в новой накатившейся волне...
  - Сейчас, - прошептал всадник, - сейчас... мы вернем их домой целыми
и невредимыми...

                               Глава 3

Всадник, между Здесь и Там,
В ледяным краях,
Подари мне взгляд любви
Большей, чем моя.

  Ф'лар проснулся  внезапно.   Он   прислушался   к   удовлетворенному
спокойному  ворчанию Мнемента,  устроившегося на карнизе перед пещерой
королевы. Внизу, в огромной чаше Бендена, царили мир и тишина.
  Да, все было спокойно в Вейре Бенден - но это спокойствие отличалось
от  прежнего.  Перебирая  в  памяти  события  вчерашнего  дня,   Ф'лар
улыбнулся.  Все  закончилось  благополучно  -  а  ведь  вполне могло и
сорваться!
  "Почти сорвалось",  -  напомнил ему Мнемент.  Ф'лар вновь задумался.
Кто же вернул назад его  и  К'нета?  Почему  Мнемент  не  сообщил  имя
подавшего сигнал?  На все расспросы бронзовый дракон отвечал одно и то
же: "Меня позвали".
  Ф'лар ощутил смутное беспокойство.
  - Наверно,  Ф'нор? - произнес он вслух. - Конечно, он ведь не забыл,
что должен следить за...
  "Ф'нор никогда не забывает твоих приказаний,  - раздраженно  прервал
его  Мнемент.  -  Кант сообщил мне,  что сегодня Звезда была над самой
вершиной Глаз-камня. Солнце тогда еще не взошло".
  Дрогнувшими пальцами    Ф'лар   пригладил   волосы.   Над   вершиной
Глаз-камня.  Значит,  Алая Звезда подходит  все  ближе  и  ближе  -  в
точности, как предсказывали древние летописи. Близится время, когда ее
алый диск совпадет с отверстием Глаз-камня,  возвещая скорое появление
Нитей.
  Теперь уже не приходилось сомневаться в продуманной целесообразности
расстановки  всех  этих  гигантских камней на ближайших возвышенностях
Бендена - как и соответствующих  им  указателей  на  восточных  стенах
каждого  из  пяти  покинутых  Вейров.  Сначала шел Каменный Палец,  на
вершине которого  восходящее  солнце  на  мгновение  замирало  в  день
зимнего   солнцестояния.  Затем,  через  две  длины  дракона  за  ним,
возвышался  громадный  прямоугольник  Звездной  Скалы,  верхний   край
которой   был   по   грудь  взрослому  человеку.  На  ее  полированной
поверхности были высечены две стрелы: одна указывала строго на восток,
на Каменный Палец, другая была направлена на северо-восток и упиралась
в  подножие  Глаз-камня,  прочно  и  весьма  искусно  укрепленного  на
Звездной Скале.
  "Однажды, в скором будущем,  на заре я посмотрю сквозь  отверстие  в
Глаз-камне и мой зрачок уколет злой луч Алой Звезды. И тогда..."
  Звуки плещущейся воды прервали  размышления  Ф'лара.  Он  улыбнулся,
сообразив, что это плещется в купальне Лесса. "Она, наверное, приводит
себя в порядок...  сейчас подойдет к  зеркалу,  прелестная,  нагая..."
Ф'лар  неторопливо  потянулся,  вспоминая  минувшую  ночь  и  стараясь
представить, о чем может сейчас думать Госпожа... "Пожалуй, у Лессы не
должно  быть  причин  для  недовольства.  Какой  полет!"  -  Он тихо и
счастливо засмеялся.
  Мнемент, по-прежнему   восседавший  на  своем  карнизе,  посоветовал
Ф'лару быть с Лессой поосторожнее.
  "Поосторожнее, хм...?" - иронически протянул Ф'лар.
  Бронзовый повторил   загадочное   предостережение.    Ф'лар    снова
усмехнулся - на сей раз собственной самоуверенности.
  Внезапная волна тревоги охватила Мнемента,  и тотчас  же  передалась
Ф'лару.  "На плато,  лежащем ниже озера Бенден, - сообщил бронзовый, -
патрульными замечена странная, очень плотная туча пыли".
  Ф'лар вскочил,   быстро   собрал  разбросанную  амуницию  и  натянул
походную куртку.  Он  уже  застегивал  широкий  пояс  всадника,  когда
занавес,  закрывавший проход в комнату с бассейном,  отдернулся. Перед
ним, уже полностью одетая, стояла Лесса.
  На несколько  мгновений Ф'лар залюбовался хрупкой,  изящной фигуркой
девушки.  Ее тело казалось неподходящим  вместилищем  для  духа  столь
сильного  и  непокорного,  Только  что  вымытые  волосы темным ореолом
окружали узкое лицо.  Строгий,  сосредоточенный взгляд не  сохранил  и
намека на страсть,  вызванную брачным полетом драконов и толкнувшую их
вчера в объятия друг друга.  Твердо  сжатые  губы,  упрямо  вздернутый
подбородок...  Ни тепла,  ни дружелюбия в слегка прищуренных глазах...
Не об этом ли предупреждал Мнемент? Что с ней случилось?
  От бронзового  снова пришел тревожный сигнал,  и Ф'лар стиснул зубы.
Выяснение отношений придется отложить на будущее.  Он мысленно проклял
Р'гула,  обращавшегося с ней,  как с несмышленым ребенком. Этот глупец
едва не растоптал гордую душу Повелительницы  Вейра  -  как,  впрочем,
чуть не погубил и сам Вейр.
  Что ж,  теперь Предводителем Вейра стал он, Ф'лар, бронзовый всадник
Мнемента. Пришла пора перемен.
  "Пришла, - подтвердил  Мнемент,  -  хотя  и  поздновато.  Лорды  уже
собирают отряды на плато за озером".
  - Тревожные  вести,  -  сообщил  Ф'лар  Лессе  вместо   приветствия.
Казалось, новость не слишком встревожила ее.
  - Повелители холдов намерены предъявить  счет?  -  холодно  спросила
она.
  Ф'лара восхитило ее самообладание. Кивнув, он сказал:
  - Лучше бы я сам продолжал набеги на поля. К'нет еще слишком молод и
иногда его заносит... в таком деле нельзя увлекаться.
  Улыбка, промелькнувшая на ее губах, заронила сомнение в душу Ф'лара.
Возможно, она как раз и добивалась предельного обострения ситуации. Но
если  бы  Рамота  вчера не поднялась в брачный полет,  сегодня события
могли сложиться совсем иначе... Интересно, понимает ли она это?
  Мнемент сообщил,  что  на карнизе королевского вейра появился Р'гул.
"Грудь вперед,  глаза сверкают гневом,  - заметил бронзовый,  - он еще
показывает свою власть".
  - Которой у него уже нет,  - вслух сказал Ф'лар.  Последние  остатки
сонливости  покинули  его,  мысли  стали  четкими  и  ясными.  События
разворачивались стремительно, и это нравилось новому Предводителю.
  - Р'гул?
  "Она удивительно догадлива",  - подумал Ф'лар  и  кивнул  в  сторону
королевского вейра:
  - Пошли!
  Сцена, которую  он собирался сейчас разыграть,  должна была искупить
позорный эпизод, произошедший в комнате Совета два месяца назад. Ф'лар
знал,  что  воспоминания о том дне терзают девушку не меньше,  чем его
самого.
  Они переступили   порог   пещеры   Рамоты  одновременно  с  Р'гулом,
показавшимся с противоположной стороны. За Р'гулом вбежал возбужденный
К'нет.
  - Дозор сообщил мне,  - начал Р'гул,  - что к  Бендену  приближаются
отряды вооруженных людей под знаменами многих холдов.  К'нет сознался,
- лицо Р'гула покраснело от гнева,  - что вопреки  здравому  смыслу  и
моему  приказу  совершал частые набеги на стада и поля.  Ну,  с ним мы
разберемся  позже,  -  с  угрозой  добавил  он,   кивнув   в   сторону
провинившегося всадника,  - конечно, если после визита лордов от Вейра
хоть что-то останется.
  Он повернулся к Ф'лару и, увидев, что тот улыбается, грозно нахмурил
брови.
  - Почему  ты до сих пор здесь?  - рявкнул бывший Предводитель.  - Не
вижу повода для смеха! Лучше подумай, как их успокоить!
  - Нет,  Р'гул,  -  спокойно  возразил Ф'лар,  - его улыбка стала еще
шире. - Время нашего унижения кончилось!
  - Ты что? Сошел с ума?
  - Не думаю.  А вот  ты,  кажется,  забыл,  что-потерял  право  здесь
приказывать, - отчеканил Ф'лар, и его лицо внезапно окаменело.
  Выкатив глаза,  Р'гул уставился на бронзового всадника, словно видел
его впервые. Ф'лар покачал головой.
  - Ты запамятовал еще одно важное правило,  -  безжалостно  продолжал
он.  -  Когда  к  власти  приходит новый Предводитель - политика Вейра
меняется. Теперь Предводитель Вейра я, Ф'лар, всадник Мнемента.
  Голос его  зазвенел  подобно удару колокола.  В эту минуту в комнату
вошли  С'лел,  Д'нол,  Т'бор  и  С'лан.   Они   замерли   на   пороге,
обескураженные происходящим.
  Ф'лар спокойно ждал; он хотел, чтобы всадники поняли смысл ситуации.
Они  должны  четко осознать,  что власть перешла в его руки,  Наконец,
Ф'лар произнес:
  - Мнемент,  нужно  созвать  помощников  командиров  всех  Крыльев  и
остальных коричневых всадников.  Мы  должны  принять  кое-какие  меры,
прежде  чем  гости  доберутся  до  нас.  - Он повернулся к проходу.  -
Королева спит,  поэтому прошу всех перейти  в  комнату  Совета.  Прошу
тебя, Госпожа Вейра.
  Ф'лар отступил на  шаг,  сделав  плавный  жест  в  сторону  арки,  и
заметил,  как вспыхнули щеки Лессы.  Она,  все же,  не смогла сдержать
волнения.
  Все успели   занять  свои  места  у  стола  Совета  еще  до  прихода
коричневых всадников.  Ф'лар  обратил  внимание  на  почти  неуловимое
изменение осанки людей.  "Словно стали выше",  - подумал он. Атмосфера
безысходности  и  отчаяния,  царившая  в  Бендене   последнее   время,
сменилась   напряженным   ожиданием.   Казалось,   гордый   дух  Вейра
возрождается прямо на глазах.
  Появились Ф'нор и Т'сам,  личные помощники Ф'лара. Они шли, уверенно
расправив плечи,  как воины,  готовые к схватке.  В их глазах сверкала
решимость. Т'сам замер у входа, а Ф'нор обошел стол, чтобы занять пост
за креслом брата.  Внезапно он остановился около Лессы  и  отвесил  ей
глубокий поклон. Ф'лар заметил, как та покраснела и опустила глаза.
  - Кто  движется  к  Вейру,   Ф'нор?   -   спокойно   спросил   новый
Предводитель.
  - Лорды Телгара,  Набола,  Форта и Керуна,  если судить по  знаменам
наиболее многочисленных отрядов, - ответил коричневый всадник.
  Р'гул приподнялся в кресле,  словно хотел возразить Ф'нору, но когда
он  увидел  угрюмые  лица  бронзовых  всадников,  слова застыли на его
губах.  Сидящий рядом с ним С'лел пробормотал что-то себе  под  нос  и
закусил нижнюю губу.
  - Сколько их?
  - Свыше тысячи.  Все отлично вооружены и двигаются в боевом порядке,
- бесстрастно доложил Ф'нор.
  Ф'лар бросил  на  брата  укоризненный взгляд.  Конечно,  спокойствие
предпочтительнее страха,  но  нельзя  отрицать,  что  ситуация  крайне
серьезная.
  - Они выступили против Вейра? - затаив дыхание, спросил С'лел.
  - Кто  мы  -  всадники  или  жалкие трусы?  - прервал его Д'нол.  Он
вскочил и грохнул по столу кулаком. - Это неслыханное оскорбление!
  - В этом нет сомнения, - кивнул Ф'лар.
  - Нужно покончить с их самодовольством!  Хватит терпеть!  - страстно
продолжал  Д'нол,  воодушевленный  явным одобрением Ф'лара.  - Немного
огня...
  - Прекрати, - жестко прервал его Ф'лар. - Мы - всадники. Помните это
все - и помните также,  что всадники  давали  клятву  защищать.  -  Он
распевно произнес последние слова,  пронзая каждого поочередно грозным
взглядом. - Ясно?
  Глаза его  остановились на растерянном лице Д'нола.  Выдержав паузу,
Ф'лар покачал головой и продолжил:
  - Чтобы  привести  в  чувство  этих  глупцов,  нам не нужен огненный
камень.  - Он откинулся в кресле и спокойно добавил: - Во время Поиска
я заметил...  - как, должно быть, и все вы - что простые жители холдов
вовсе не потеряли, так сказать, почтительного уважения к драконам.
  Т'бор усмехнулся, еще кто-то хихикнул, припомнив, наверное, какой-то
забавный эпизод.
  - Да,  они  охотно  следуют за своими лордами,  подогретые искренним
негодованием и большим количеством молодого вина.  Они  полны  отваги,
пока  болтаются возле стен холда.  Но совсем другое дело встретиться с
живым драконом - в жару,  уставшими и  с  похмелья...  -  Ф'лар  снова
кивнул  головой,  чувствуя,  с каким напряженным вниманием слушают его
речь всадники,  потом сухо рассмеялся.  - Что касается их верховых, то
они будут слишком заняты своими скакунами и вряд ли смогут участвовать
в  сражении.  Однако,  сколь  бы  многообещающими  не   казались   эти
соображения,  есть  и более важные обстоятельства,  работающие на нас.
Сомневаюсь,  что любезные лорды потрудились о них подумать. Пожалуй, я
даже уверен, что они вообще забыли о них... - Ф'лар насмешливо оглядел
сидящих за столом,  - как,  впрочем,  ради сиюминутного спокойствия  и
удобства  они  постарались  забыть  о  драконах  и  древних традициях.
Настало время вновь напомнить им о долге.
  Его голос зазвенел. Всадники ответили одобрительным гулом.
  - Они стоят здесь, у наших ворот. Их путь до Вейра Бенден был долгим
и трудным.  Некоторым отрядам потребовалось для перехода много недель.
Но если лорды со своими людьми тут,  то кто же защищает их холды?  Кто
охраняет их жилища, их семьи и возлюбленных?
  Ф'лар услышал,  как Лесса зло рассмеялась.  Она  соображала  быстрее
любого  из  бронзовых всадников.  Тогда,  в Руате,  он сделал отличный
выбор, хотя при этом ему и пришлось обагрить руки кровью.
  - Госпожа  Вейра  уже  поняла  мой  план.  Т'сам,  ты  займешься его
выполнением.  Иди и действуй!  - резко приказал он, и Т'сам бросился к
выходу.
  - Я ничего не понимаю,  - пробормотал С'лел, в замешательстве моргая
глазами. - И я...
  - Тогда позвольте мне пояснить, - быстро перебила его Лесса.
  Ф'лару уже  было известно,  что нарочито мягкий и рассудительный тон
Повелительницы свидетельствовал о ее беспредельной ярости.  Он не  мог
винить  Лессу  за желание отыграться на С'леле,  но,  при определенных
обстоятельствах, такая мстительность могла стать пагубной для Вейра.
  - Пожалуйста, поподробнее, - жалобно сказал С'лел. - Мне не нравятся
все эти разговоры.  Про вооруженных людей у входа...  Про  драконов  и
огненный камень. Я не понимаю, как...
  - Это же совсем просто,  - мягко заверила его  Лесса,  не  дожидаясь
разрешения  Ф'лара.  -  Мне  даже  неловко,  что  приходится объяснять
такие...
  - Госпожа! - резко остановил ее Ф'лар.
  Лесса даже не взглянула на Предводителя,  однако продолжила уже  без
издевки:
  - Лорды оставили владения без  охраны.  Похоже,  они  не  учли,  что
драконы  могут  достичь любой точки Перна в считанные секунды,  Т'сам,
если я правильно поняла, отправился в беззащитные холды, чтобы набрать
заложников.  И  это  гарантирует  должное почтение со стороны лордов и
неприкосновенность Бендена.
  Ф'лар кивнул, подтверждая ее слова.
  - Однако вина лордов - в том, что они потеряли уважение к Вейру - не
столь уж велика. Сам Вейр...
  - Вейр,  - перебил  Ф'лар,  -  Вейр  теперь  готов  отстаивать  свои
традиционные  права  и  привилегии.  Но  до  того,  как мы обсудим эту
проблему,  я хочу попросить Госпожу Вейра,  чтобы она поприветствовала
наших  невольных  гостей,  когда  Т'сам  привезет их сюда.  Необходимо
сказать им несколько слов,  дабы подкрепить урок,  который мы  сегодня
должны преподать всему Перну.
  Глаза девушки  вспыхнули.  Она  улыбнулась   с   таким   мстительным
удовлетворением,  что Ф'лар усомнился в своевременности своей просьбы.
Способна  ли  она  сейчас  сделать   вежливое   внушение   беззащитным
заложникам?
  - Я надеюсь, что благоразумие и такт нашей Повелительницы помогут ей
надлежащим   образом  справиться  с  этим  делом,  -  многозначительно
произнес он, в упор посмотрев на Лессу. Ф'лар не отводил взгляда, пока
девушка не кивнула в знак того, что поняла его предостережение.
  Когда она вышла, Ф'лар велел Мнементу приглядеть за ней.
  Бронзовый ответил,  что это будет пустой тратой времени. Разве Лесса
не продемонстрировала уже  большей  сообразительности,  чем  любой  из
присутствующих? А инстинктивная осторожность заложена в ней с детства.
  Ф'лар напомнил дракону,  что  осторожность  Лессы  явилась  причиной
нынешнего  нашествия,  и  повернулся  к  Р'гулу,  который  в это время
попросил слова.  Бывший Предводитель заметно нервничал,  и понять  его
путанную речь было непросто. Начав что-то пространно объяснять, Р'гул,
видимо, отнял бы у всех немало времени, если бы К'нет не оборвал его:
  - Замолчи!  Мы не дожили бы до сегодняшнего позора, если бы поменьше
слушали тебя!  Теперь - убирайся хоть в Промежуток! Предводитель Вейра
- Ф'лар, и надо признать, замена произошла вовремя!
  - К'нет!  Р'гул!  -  призвал  их   к   порядку   Ф'лар,   перекрывая
одобрительные возгласы,  вызванные дерзкими словами молодого всадника.
Добившись полной тишины,  он сказал: - Сейчас я отдам распоряжения - и
надеюсь, что они будут исполнены в точности.
  Ф'лар посмотрел на каждого и почувствовал, что законность его власти
не  вызывает  больше  сомнений.  Затем он быстро и кратко изложил свой
план,  с  удовольствием  наблюдая,  как  восхищение  и  готовность   к
действиям пришли на смену неуверенности и раздражению. Убедившись, что
все хорошо поняли задачу,  он  поинтересовался  у  Мнемента,  есть  ли
новости.
  Наступающая армия уже пересекла озерное плато,  авангард двигался по
дороге к туннелю - единственному наземному входу в Вейр.  К'нет привез
около десятка  заложниц.  Мнемент  добавил,  что  пребывание  в  Вейре
позволит им усвоить полезные уроки. "Каким образом?" - поинтересовался
Ф'лар.  Мнемент загрохотал в приступе веселья.  "Там,  рядом, кормится
пара зеленых,  - сообщил он,  - обычное дело, но это зрелище почему-то
крайне устрашает женщин".
  "Все же  Лесса  дьявольски умна,  - подумал Ф'лар,  стараясь,  чтобы
Мнемент не почувствовал его тревоги.  - Бронзовый весельчак,  кажется,
одинаково  очарован  и  королевой,  и  ее  всадницей.  Чем  смогла она
привлечь зверя?"
  - Наши гости уже доставлены на плато за озером,  - окидывая взглядом
сидящих за столом всадников,  сказал новый Предводитель.  - Вы  знаете
свои задачи. Поднимайте Крылья в полет!
  Ф'лар вышел не оглядываясь,  он готов был бегом броситься на карниз.
Ему  совсем  не  хотелось,  чтобы  несчастные  женщины перепугались до
смерти.
  Внизу, у озера, заложников стерегли четыре небольших зеленых дракона
- правда,  непосвященным они  могли  показаться  достаточно  крупными.
Видимо,  женщины  были  слишком  потрясены  пленением,  чтобы обратить
внимание  на  молодость  всадников,  едва  вышедших  из  подросткового
возраста.  В  стороне  от них Ф'лар заметил изящную фигурку Лессы.  До
него донеслись приглушенные расстоянием рыдания.  Взгляд его  пробежал
дальше,  к  площадке для кормления,  где зеленый дракон,  убив жирного
самца,  вцепился ему в горло.  Другой зверь,  пристроившись высоко  на
уступе  скалы,  терзал  жертву,  с жадностью заглатывая огромные куски
мяса. Ф'лар пожал плечами и поднял Мнемента в воздух, освободив карниз
для других драконов, готовых подобрать своих всадников.
  Пока Мнемент парил над круговоротом крыльев и сверкающих тел,  Ф'лар
улыбался  разительной  перемене,  произошедшей с Вейром.  От апатии не
осталось и следа казалось,  вчерашний  брачный  полет  наполнил  новой
энергией зверей и всадников.
  Мнемент насмешливо фыркнул.  Не  обращая  на  него  внимания,  Ф'лар
наблюдал,  как собирает свое Крыло Р'гул. Этот человек потерпел полное
моральное поражение.  Какое-то время за ним придется приглядывать.  Но
когда  начнут падать Нити,  Р'гул изменится,  и доверие между бывшим и
новым Предводителями Вейра будет восстановлено.
  Мнемент спросил Ф'лара, возьмут ли они с собой Госпожу Вейра.
  - Нет, - резко сказал Ф'лар, - дальнейшее пока ее не касается.
  Крылья Д'нола и Т'бора,  выравнивая строй,  потянулись в безоблачное
небо.  Оба всадника были отличными командирами.  К'нет повел сдвоенное
Крыло  вдоль  края  скалистой  чаши.  Внезапно люди и драконы исчезли,
чтобы появиться позади приближающейся  армии.  Старик  К'ган,  голубой
всадник, собирал молодежь.
  Ф'лар велел  бронзовому  передать  Канту  сигнал  для  Ф'нора.  Пора
начинать. Он снова посмотрел на дно чаши.
  Проходы в Нижние Пещеры уже были закрыты специально предназначенными
для этого камнями.

                               Глава 4

Из Вейра, из чаши вулкана глубокой,
Всадники, мчитесь в простор синеокий!
Сияют драконы, взлетая, как дым,
Зеленым, коричневым и голубым.
Вот бронзой сверкнуло крыло вожака
И стая исчезла, мелькнув в облаках.

  Ларад, лорд Телгарский,  оглядел  монолитные  высоты  Вейра  Бенден.
Каменные   стены,   изрезанные   вертикальными  бороздами,  напоминали
замерзшие водопады и выглядели далеко не гостеприимно.  Давно  забытый
ужас шевельнулся в глубине души - ужас перед преступлением, которое он
и его люди собирались совершить. Но лорд решительно подавил колебания.
  Вейр изжил себя и стал бесполезным.  Это очевидно.  Жители холдов не
должны больше отдавать плоды своего труда ленивым обитателям  Бендена.
Терпение лопнуло. Много Оборотов холды поддерживали Вейр, как память о
прошлом,  в соответствии с древними традициями.  Но  всадники  перешли
границы благоразумия.
  Для начала  -  этот  их  нелепый  Поиск.  Ну,   допустим,   отложено
королевское  Яйцо.  Но зачем же всадникам похищать красивейших девушек
из холдов,  когда в Вейре и так полно женщин? Зачем они увезли Килару,
сестру  Ларада?  Девушка с таким нетерпением ждала свадьбы с Брайантом
Айгенским,  а вместо этого, соблазненная какими-то невнятными посулами
всадников,  отправилась  в каменную дыру Бендена.  И до сих пор от нее
нет никаких известий.
  А убийство Фэкса!  Конечно, он был слишком честолюбив и опасен, но в
его жилах текла благородная кровь.  Никто не просил Вейр вмешиваться в
дела Плоскогорья!
  Теперь начались регулярные мелкие грабежи. Это уже слишком! Конечно,
он может закрыть глаза на пропажу нескольких животных, но когда дракон
внезапно  возникает  прямо  из  воздуха  (это  обстоятельство   сильно
беспокоило  Ларада)  и  хватает  лучших  племенных  быков из тщательно
оберегаемого стада, тут всякому терпению придет конец!
  Вейру нужно  смириться  со своим второстепенным положением на Перне.
Его обитателям придется заняться делом,  ибо никто  больше  не  станет
платить десятину - ни Битра,  ни Бенден, ни Лемос. Жители холдов будут
только рады освободиться от власти Вейра,  как  от  пережитка  древних
суеверий.
  И, тем не менее,  чем ближе отряд подходил к  гигантской  горе,  тем
больше  сомнений  испытывал  Ларад.  К  примеру,  как войско проникнет
внутрь горного массива?  Он  обернулся  и  махнул  рукой  Мерону,  так
называемому властелину Наболскому,  чтобы тот подъехал ближе. Ларад не
доверял остролицему пройдохе,  бывшему управляющему,  в жилах которого
не было ни капли благородной крови.
  Мерон хлестнул своего скакуна и поравнялся с Ларадом.  Указав  рукой
на огромный конус Вейра, телгарец спросил:
  - Можем ли мы проникнуть внутрь по другому пути, кроме туннеля?
  Мерон покачал головой.
  - Другой дороги нет. Во всяком случае, так говорят местные жители.
  Казалось, это не пугало Мерона. Заметив колебания Ларада, он сказал:
  - Я послал отряд на южный склон.  Он более пологий и,  возможно,  по
нему удастся подняться наверх.
  - Ты послал отряд,  не посоветовавшись с остальными лордами? Если не
ошибаюсь, военачальником выбрали меня.
  - Верно,  - согласился Мерон,  оскалив зубы в ухмылке,  которую  при
желании  можно  было принять за дружелюбную.  - Но я решил,  что стоит
поторопиться.
  - Возможно,  ты  прав,  но  следовало  известить остальных.  - Ларад
смерил взглядом огромный конус - от подошвы до остроконечных скалистых
зубьев на вершине чаши.
  - Они нас уже заметили,  можешь не сомневаться, - заверил его Мерон.
В  его  глазах,  обращенных  к  безмолвным  вершинам Вейра,  мелькнуло
презрение.  - Объяви наш ультиматум,  и этого будет достаточно.  Перед
такой  силой  им  не  устоять.  Всадники  нас  боятся.  Они уже не раз
трусили. Я дважды встречался с бронзовым всадником, которого они зовут
Ф'ларом.  Должен  сказать,  я  не  слишком церемонился с ним,  но этот
бронзовый все стерпел. Разве мужчина может себя так вести?
  Мерон сплюнул на обочину дороги,  и в тот же момент небо наполнилось
громовыми криками и шумом крыльев.  Поток ледяного ветра окатил обоих,
оборвав разговор. Пытаясь успокоить своего скакуна, Ларад на мгновение
поднял голову вверх  и  увидел  крылатых  чудовищ,  тучей  заслонивших
солнце.  Казалось,  они  закрыли  все небо - разных цветов и размеров,
огромные,  страшные,  неукротимые.  Отряды смешались,  ломая строй. Со
всех  сторон  раздавались  вопли  объятых ужасом людей и пронзительный
визг животных.
  С большим   трудом   Лараду   удалось   заставить   своего   скакуна
развернуться.  Теперь фронт несущейся крылатой армады находился  прямо
перед ним.
  "Клянусь Пустотой,  нас породившей,  - подумал он,  пытаясь обуздать
страх, - я совсем забыл, какие они огромные, эти драконы!"
  Впереди, низко  над  землей,  выстроившись  тесным  клином,  мчались
четыре   бронзовых   чудовища.   Их   крылья,   образуя  на  мгновения
крестообразный узор,  ритмично рассекали  воздух.  Выше  и  позади  на
расстоянии  длины  дракона  неслась  шеренга коричневых зверей,  - они
летели широким строем,  запирающим бронзовый клин.  Еще выше виднелись
остальные чудовища:  коричневые,  голубые,  зеленые... Взмахи огромных
крыльев  гнали  потоки  холодного  воздуха  на   скопище   испуганных,
мечущихся   людей   и  животных,  в  которое  за  несколько  мгновений
превратилась армия.
  "Откуда этот пронизывающий холод?" - подумал Ларад.  Он рванул узду,
инстинктивно пытаясь отвернуть скакуна в сторону.
  - Надо  спешиться  и  убрать  подальше  верховых животных,  тогда мы
сможем поговорить!  - крикнул ему Мерон.  Скакун под  ним  крутился  и
визжал от ужаса.
  Ларад подал знак пешим воинам.  Солдаты,  по двое с каждой  стороны,
повисли на поводьях, пытаясь удержать испуганных животных.
  "Еще один просчет,  - мрачно подумал Ларад, спрыгивая на землю. - Мы
забыли  об  ужасе,  который  драконы  внушают  всему  живому на Перне.
Включая человека".
  Поправив меч и натянув перчатки,  он кивнул головой остальным лордам
и медленно двинулся вперед - туда,  где  парили  драконы  и  всадники,
спокойно и величественно восседавшие на шеях покорных им чудовищ.
  Увидев, что  владетели  холдов  спешились,  Ф'лар   велел   Мнементу
передать  трем первым шеренгам приказ приземлиться.  Гигантской волной
драконы опустились на землю и с шумом сложили крылья.
  Мнемент сообщил,  что  звери  довольны  и очень возбуждены.  Все это
намного забавнее игр. "Ничего забавного", - оборвал его Ф'лар, пытаясь
сквозь  тучи  поднявшейся  пыли  разглядеть  группу  людей  в  богатых
одеяниях.
  - Ларад   Телгарский,  -  назвал  себя  человек,  появившийся  перед
Ф'ларом.  Он был еще довольно молод,  но обладал решительным голосом и
держался с мужественным достоинством.
  - Мерон Наболский.
  Ф'лар узнал   его  -  смуглого,  остролицего  человека  с  бегающими
глазами. "Негодяй, но боец дерзкий и безжалостный".
  Мнемент передал сообщение из Вейра. Ф'лар незаметно кивнул головой и
перевел взгляд на следующего лорда. Наконец, все представились.
  - Мне доверили сказать тебе следующее,  - начал Ларад Телгарский.  -
Повелители холдов пришли к единодушному мнению,  что притязания  Вейра
далее  неприемлемы.  Ваше  предназначение  исчерпано,  история Вейра -
завершена.  Больше не будет Поисков в наших холдах,  набегов  на  наши
стада и амбары, не будет выплаты десятины. Мы так решили.
  Ф'лар слушал с учтивым вниманием.  Молодой лорд сказал хорошо, четко
и  немногословно.  Ф'лар  кивнул  головой,  внимательно изучая стоящих
перед ним людей.  Их суровые,  властные лица  выражали  негодование  и
убежденность в собственной правоте.
  Бронзовый всадник выпрямился и громко произнес:
  - Я,  Ф'лар, Предводитель Вейра, отвечаю вам, Хранители холдов. Ваша
жалоба выслушана. Теперь вы должны выполнить мой приказ.
  Его властный,   звенящий   голос,  раскатившись  над  плато,  достиг
вооруженной толпы.  Внезапно Мнемент поднял голову и,  словно  грозный
аккомпанемент   словам  всадника,  громоподобный  рык  дракона  сотряс
воздух.
  - Сейчас вы развернетесь и отправитесь обратно в ваши холды,  Там вы
проверите свои амбары и осмотрите свои стада. Вы соберете справедливую
десятину и отправите ее в Вейр через три дня после вашего возвращения.
  - Предводитель  Вейра  приказывает  лордам   платить   десятину?   -
насмешливо спросил Мерон и вызывающе улыбнулся.
  По сигналу Ф'лара еще два Крыла возникли в  небесах  и  зависли  над
наболским отрядом.
  - Предводитель  Вейра  приказывает  лордам   платить   десятину,   -
подтвердил  Ф'лар.  -  Я  очень  сожалею,  но  пока  она  не поступит,
прекрасные леди из Набола,  Телгара, Форт холда, Айгена и Керуна будут
гостить у нас. А также леди из холда Балан, холда Гар, холда...
  Он сделал  паузу.  Услышав  перечень  заложников,  лорды  возмущенно
загалдели. Ф'лар велел Мнементу передать краткое распоряжение в Вейр.
  - Блеф!  - выступая вперед,  с издевкой выкрикнул  Мерон.  Рука  его
сжимала  рукоять  меча.  -  Я  могу поверить в набеги на поля и стада,
такое случалось раньше.  Но холды всегда были неприкосновенны!  Они бы
не осмелились...
  По команде Ф'лара Мнемент подал сигнал,  и над плато появилось Крыло
Т'сама.  На  шеях  драконов,  перед каждым всадником,  сидели женщины.
Крыло летело достаточно низко,  и лорды могли  различить  перепуганные
лица женщин. Некоторые из них были в истерике.
  Смятение и ненависть исказили лицо Мерона.
  Ларад с трудом оторвал глаза от своей леди. Ларад недавно женился на
ней и очень ее любил. Спокойная и смелая маленькая женщина не рыдала и
не падала в обморок. Но это, впрочем, было слабым утешением.
  - Победа за вами,  - мрачно произнес Ларад.  -  Мы  уйдем  и  вышлем
десятину.
  Он хотел было повернуться,  но  вдруг  вперед  выскочил  разъяренный
Мерон.
  - И мы  покорно  подчинимся?  Кто  такой  этот  всадник?  Почему  он
командует нами?
  - Заткнись! - хватая наболца за плечо, рявкнул Ларад.
  Ф'лар, призывая   к  вниманию,  повелительным  жестом  поднял  руку.
Появилось новое Крыло,  пленившее незадачливых скалолазов Мерона. Лица
и  одежда  некоторых  солдат  хранили  явные следы пребывания на южных
склонах Бендена.
  - Всадники приказывают.  И ничто не может ускользнуть от их глаз,  -
холодно прозвучал голос Ф'лара.  -  Вы  вернетесь  в  свои  холды.  Вы
пришлете надлежащую десятину.  Затем, под угрозой применения огненного
камня,  вы пошлете людей на очистку от зелени холдов,  селений и ферм.
Любезный Ларад, обрати внимание на южное предместье твоего холда - его
расположение в высшей степени уязвимо.  Не забудьте, лорды, расчистить
ямы  для  огненного  камня  -  при вашем попустительстве,  они доверху
забиты мусором.  Отправьте людей в  карьеры,  пусть  ломают  камень  и
укладывают его в кучи.
  - Десятина, пусть, но остальное... - попытался перебить Ларад.
  Рука Ф'лара поднялась к небу.
  - Взгляни вверх,  лорд Телгарский.  Смотри хорошо. Алая Звезда видна
уже  и днем,  и ночью.  Горы за Истой дымятся и извергают потоки лавы.
Моря бушуют,  и высокие приливы гонят воду на  побережье.  Неужели  вы
забыли  саги и баллады?  Неужели не помните о предназначении драконов?
Можете ли вы отвергать знаки, что предвещают нашествие Нитей?
  Всадник понимал,  что Мерон не поверит ему, пока серебристые Нити не
коснутся   стен   холда   Набол.   Но   остальные    казались    более
здравомыслящими. Напоследок Ф'лар решил немного подбодрить лордов.
  - Наша новая королева,  - сказал он, - поднялась для брачного полета
уже на второй Оборот, Она взвилась высоко, и полет ее был долог...
  Внезапно стоявшие перед ним люди, как по команде, подняли головы. Их
глаза широко раскрылись, и даже Мерон казался теперь испуганным. Ф'лар
услышал за спиной  кашель  Р'гула,  но,  опасаясь,  что  это  какая-то
хитрость,  упрямо  смотрел перед собой.  Вдруг краем глаза он уловил в
вышине золотой отблеск.
  "Мнемент!" - позвал он, и бронзовый дракон загрохотал, переполненный
восторга. Наконец и Ф'лар поднял голову.
  Королева, величественная,  золотистая, плавно скользила в прозрачном
воздухе.  На ее изогнутой шее  была  отчетливо  видна  фигурка  Лессы,
облаченная  в белое платье.  "Прекрасное зрелище",  - неохотно признал
Ф'лар.  Рамота  парила,  едва  пошевеливая  крыльями,  размах  которых
превышал размах крыльев Мнемента.  Судя по тому, как она выгибала шею,
купаясь в теплых воздушных потоках,  у нее было превосходное,  игривое
настроение.
  Потрясенные лорды молчали. И хотя вид золотой королевы явно произвел
на  них  впечатление,  Ф'лар  разозлился и стиснул кулаки:  "Несносная
девчонка!  Почему для того,  чтобы выказать независимость, она выбрала
именно  тот  момент,  когда  мою  энергию  и внимание полностью связал
нелегкий поединок с упрямыми,  недоверчивыми лордами?" - Ему  хотелось
броситься  в  погоню  за  ней,  но сейчас он не мог выпустить ситуацию
из-под контроля.  Сначала он должен убедиться, что армия безоговорочно
повернет назад, он обязан продемонстрировать лордам всю мощь и величие
Вейра...
  Ф'лар резко  повернулся  к  Лараду.  Молодой  лорд  тряхнул головой,
словно возвращаясь к реальности после чудесного сна, и спросил:
  - Итак, Нити приближаются?
  Ф'лар кивнул.
  - Пусть арфисты ваших холдов расскажут людям обо всех знамениях. Как
только будет получена десятина,  ваших женщин возвратят домой. Вам же,
любезные  лорды,  следует  привести  в  порядок  свои  владения.  Вейр
поклялся защищать Перн и обязан подготовить его  к  обороне.  Мы  ждем
вашей  помощи.  -  Он сделал многозначительную паузу.  - Но если будет
нужно, мы заставим вас выполнить свой долг.
  С этими  словами  он  вскочил  на  шею Мнемента и попытался взглядом
отыскать королеву в сияющей  голубизне  неба.  Ф'лар  разглядел  блеск
золотистых  крыльев  - видимо,  Рамота разворачивалась,  чтобы набрать
высоту.  Скрипнув зубами,  он  приказал  бронзовому  взлетать.  Позади
взметнулись  огромные  крылья,  изогнутые  шеи,  могучие тела.  Армада
возвращалась под  трубные  звуки,  вырывавшиеся  из  глоток  драконов:
казалось,  в небо устремились тысячи зверей, а не жалкие полторы сотни
- почти все, чем мог похвастаться Вейр Бенден.
  Убедившись, что  его  план вполне удался,  Ф'лар приказал бронзовому
лететь за королевой, резвившейся в это время высоко над Вейром.
  Когда он доберется до девчонки, то скажет ей пару слов...
  Мнемент с иронией заметил,  что мысль насчет пары слов  кажется  ему
удачной.  Лучше  спокойно поговорить,  чем с яростью гоняться за юными
созданиями,  которые всего лишь  пробуют  крылья.  Бронзовый  напомнил
разгневанному всаднику,  что вчера королева летала далеко и быстро, но
с тех пор,  кроме крови четырех птиц,  она ничем себя  не  подкрепила.
Вряд  ли  у нее возникнет желание отправиться в продолжительный полет,
не закусив чем-нибудь существенным.  Если же Ф'лар будет настаивать на
необдуманном и совершенно ненужном преследовании,  то Рамота, вместе с
Повелительницей Вейра, может просто удрать в Промежуток.
  Представив, что  эта  необученная  парочка  ринется  в  ледяной мрак
Промежутка,  Ф'лар похолодел.  "Пожалуй, - решил он, - в данный момент
мнение   дракона   разумнее,   чем   мое,  продиктованное  тревогой  и
раздражением..."
  Мнемент описал  широкий  круг  и  приземлился  у  Звездной Скалы.  С
вершины пика Бенден Ф'лару  было  удобно  одновременно  следить  и  за
королевой, и за отступающей армией.
  В огромных глазах Мнемента,  казалось,  замелькали огненные круги  -
дракон настраивал свои фасеточные глаза на дальнее расстояние.  Вскоре
он  доложил  Ф'лару,  что  всадник  Пианта  считает,  что  можно   уже
прекратить  слежку  за  войском  лордов.  Вид драконов вызывает ужас у
людей и животных -  если  начнется  паническое  бегство,  не  миновать
жертв.
  Ф'лар приказал К'нету немедленно расставить посты на высотах Бендена
и  следить  за  отступающими  издалека,  пока  армия не остановится на
ночлег. Но за отрядом из Набола он велел присматривать особо.
  Теперь мысли  Ф'лара  полностью  заняла  парившая  где-то  в  вышине
королева и ее всадница. Гнев его еще не остыл.
  "Лучше бы  ты  научил  ее  летать  в  Промежутке,  - заявил Мнемент,
сверкая громадным глазом над плечом Ф'лара.  - Иначе у нее хватит  ума
разобраться  в этом самостоятельно.  Интересно,  что же мы тогда будем
делать?"
  Ф'лар сдержал   готовые  сорваться  с  языка  возражения  и,  затаив
дыхание,  продолжал наблюдать за королевой.  Внезапно  Рамота  сложила
крылья  и  золотистой  молнией ринулась на скалы Бендена.  Затем,  без
видимых усилий, круто развернулась у самой земли и взмыла вверх.
  В сознании   Мнемента   проплыли  картины  их  вчерашнего  полета  -
стремительного,  необузданного,  первого   брачного   полета   молодой
королевы.  Ф'лар глубоко вздохнул,  и вдруг нежная улыбка осветила его
лицо.  Он подумал о том,  как жаждала Лесса подняться  в  воздух,  как
обидно было ей наблюдать за тренировками юных всадников...  Наблюдать,
оставаясь на земле, бескрылой и связанной цепями нелепого запрета.
  Что ж, он не Р'гул с его сомнениями и нерешительностью.
  "А она - не Йора,  - с иронией  напомнил  Мнемент  и  добавил  через
мгновение: - Я позову их..."
  Ф'лар увидел,  как Рамота послушно заскользила вниз.  Приблизившись,
она расправила крылья и мгновенно погасила скорость.  Да, голодная или
сытая - летать она могла!
  Вновь оседлав бронзового, Ф'лар махнул Лессе рукой, показывая, чтобы
она направлялась и площадке  для  кормления.  Девушка  кивнула.  В  ее
глазах светился восторг.
  Рамота опустилась, и Лесса спрыгнула на землю, жестом посылая своего
золотого  дракона к охваченному паникой птичьему стаду.  Затем девушка
обернулась к снижающемуся  Мнементу.  Ее  подбородок  был  воинственно
вздернут,   плечи   расправлены,   стройная   фигурка  напряжена.  Она
приготовилась к выговору - и,  как полагается жителю Вейра,  без звука
вынесла бы любое наказание. Но она не раскаивалась ни в чем!
  Восхищение силой духа и неукротимостью этой хрупкой молодой  женщины
стерло  последние  следы  гнева в душе Ф'лара.  Улыбаясь,  он шагнул к
Лессе. Та, удивленная и испуганная, отступила назад.
  - Королевы тоже могут летать! - вызывающе сверкнув глазами, выпалила
она
  Улыбка еще шире расплылась по лицу Ф'лара.  Он положил руки на плечи
девушки и ласково встряхнул ее.
  - Конечно,  они могут летать,  - подтвердил он,  и голос его, полный
уважения и гордости, чуть дрогнул. - Для того и даны им крылья!

                             ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

                                 ПЫЛЬ

                               Глава 1

На Алый Глаз в небесах
Нацелена Палец-скала.
Всадники, в воздух!
Нити сжигайте дотла!

  - Ты все еще сомневаешься,  Р'гул?  -  Ф'лара,  казалось,  забавляло
упорство бывшего Предводителя.
  Р'гул, на чеканном лице которого  застыло  выражение  упрямства,  не
обратил внимания на насмешку.
  - Нити не появлялись в небесах  Перна  уже  четыреста  Оборотов.  Их
больше не существует!
  - Вполне  возможно,  -  миролюбиво  согласился  Ф'лар,  однако   его
янтарные глаза обдали собеседника холодом. Стало ясно, что ни на какой
компромисс Ф'лар не пойдет.
  "Очень похож на Ф'лона,  своего отца,  - думал Р'гул, - даже больше,
чем подобает сыну.  Вечно самоуверен,  на все,  что  делают  и  думают
другие,  смотрит  с презрением...  едва уловимым,  но все же заметным.
Дерзок...  Высокомерен...  и,  кстати, есть какая-то недосказанность в
его отношениях с Лессой..."
  ...Р'гул, не жалея сил,  учил ее,  чтобы она стала одной  из  лучших
Повелительниц,   которых   когда-либо   имел   Вейр.   Когда  обучение
закончилось,  девушка знала все обязательные баллады и  саги  слово  в
слово.  А  потом  глупышка  переметнулась  к Ф'лару.  У нее не хватило
здравого смысла оценить достоинства более  взрослого,  более  опытного
мужчины.  Может быть,  она чувствовала себя обязанной Ф'лару,  который
нашел ее во время Поиска?
  - Надеюсь,  ты согласен с тем,  - произнес Ф'лар, - что когда солнце
на восходе касается Каменного Пальца, наступает зимнее солнцестояние?
  - Любой глупец знает, для чего служит эта скала, - проворчал Р'гул.
  - Но ты-то,  старый глупец,  не хочешь согласиться,  что Глаз-камень
поставили  на  Звездную Скалу,  чтобы отметить начало Прохождения Алой
Звезды!  - взорвался К'нет.  Р'гул покраснел и приподнялся  в  кресле,
намереваясь наказать мальчишку за дерзость,
  - К'нет!  - раздался властный голос Ф'лара.  - Тебе так  понравилось
патрулировать Айген, что ты хочешь еще пару недель позаниматься этим?
  К'нет, вспыхнув, торопливо сел на место.
  - Ты же знаешь,  Р'гул,  древние баллады подтверждают мои выводы,  -
продолжал Ф'лар с обманчивой мягкостью.  -  На  Алый  Глаз  в  небесах
нацелена Палец-скала. Всадники...
  - Не читай мне стихов,  которым я сам учил тебя в юности!  - рявкнул
Р'гул.
  - Тогда поверь в то,  чему сам учил!  - бросил Ф'лар,  и  глаза  его
гневно сверкнули.
  Р'гул, ошеломленный резким ответом, откинулся на спинку кресла.
  - Ты не можешь отрицать,  Р'гул,  - спокойно продолжал Ф'лар,  - что
полчаса назад,  когда восходящее  солнце  зависло  над  Пальцем,  Алая
Звезда появилась точно в отверстии Глаз-камня.
  Всадники, бронзовые и  коричневые,  собравшиеся  в  комнате  Совета,
зашумели,  подтверждая  его  слова.  Было  заметно,  что  их возмущало
постоянное противодействие  Р'гула  новому  Предводителю  Вейра.  Даже
старый  С'лел,  некогда  верный  сторонник Р'гула,  теперь предпочитал
соглашаться с большинством.
  - Никаких  Нитей  не  было  уже четыреста лет.  Их не существует,  -
упрямо твердил Р'гул.
  - Тогда,  дорогой мой наставник,  - весело сказал Ф'лар, - все, чему
ты нас учил,  - ложь.  И драконы,  и мы сами  -  пережиток,  паразиты,
которых  кормит  Перн.  В  точности,  как утверждают владыки некоторых
холдов.  Раз так,  - молодой всадник  усмехнулся,  -  я  не  собираюсь
удерживать тебя здесь вопреки твоей совести. Ты можешь покинуть Вейр и
поселиться, где пожелаешь.
  Кто-то рассмеялся.
  Р'гул был  слишком  уязвлен  словами  нового   Предводителя,   чтобы
обидеться на смех. Покинуть Вейр! Ф'лар что, рехнулся? Куда он пойдет?
Вейр -  его  жизнь.  Поколения  его  предков  по  мужской  линии  были
всадниками. Не все, правда, бронзовые, но большинство. Отец его матери
был Предводителем Вейра,  как и он сам,  пока Мнемент Ф'лара не догнал
новую королеву...
  Всадники никогда просто так не покидали Вейр.  Это случалось лишь  в
тех  случаях,  когда  по собственной небрежности они теряли драконов -
как Лайтол из Руата.  Но разве он в состоянии расстаться  с  драконом?
Что,  собственно, Ф'лар хочет от него? Разве ему мало того, что теперь
он - Предводитель Вейра?  И разве его честолюбие не тешит  победа  над
лордами Перна, которые были преисполнены решимости силой обуздать Вейр
и  его  обитателей?  Неужели  Ф'лар  желает  властвовать  над   каждым
всадником, над его телом н волей?
  Р'гул долго сидел с застывшим взором,  пытаясь разобраться  в  своих
мыслях.
  - Я не думаю,  что мы - паразиты или  пережиток,  -  нарушил  тишину
мягкий  убедительный  голос  Ф'лара.  -  Миновало  четыреста Оборотов,
долгий  Интервал.  Такое  бывало.  Алая  Звезда  не  всегда   проходит
достаточно близко, чтобы Нити достигли Перна... Вот почему наши предки
установили Палец и Глаз-камень таким образом,  чтобы точно  определить
начало  Прохождения.  Теперь  еще  одно...  - Лицо нового Предводителя
стало серьезным.  - Были и раньше времена,  когда вымирали  почти  все
драконы,  а  вместе  с  ними  - почти весь Перн.  И все из-за таких же
упрямцев.  - Ф'лар улыбнулся и,  кивнув  в  сторону  Р'гула,  небрежно
откинулся  в  кресле.  -  Так  что я бы не спешил записываться в число
скептиков. А ты, Р'гул?
  В комнате Совета воцарилась напряженная тишина. Р'гул услышал чье-то
напряженное дыхание и через мгновение сообразил, что оно вырывается из
его  собственной  груди.  Он  посмотрел  в  непреклонное лицо молодого
Предводителя Вейра и понял,  что  тот  не  намерен  бросаться  пустыми
угрозами.  Или  Р'гул  полностью  подчинится власти Ф'лара - хотя одна
мысль об  этом  глубоко  ранила  бывшего  Предводителя  -  или  станет
изгнанником.
  "Что теперь делать? Отправиться в один из других Вейров, заброшенных
больше сотни Оборотов назад?  - думал со злостью Р'гул. - Но разве сам
факт их заброшенности  не  говорит  о  том,  что  с  Нитями  покончено
навсегда?  Разве не подтверждают его правоту эти пять пустых Вейров? -
Он склонил голову. - Нет, во имя Золотого Яйца Фарант, я не уйду! Надо
ждать,  когда наступит подходящий момент, а до того, как прежде Ф'лар,
скрывать  свои  планы.   Когда   весь   Перн   отвернется   от   этого
самонадеянного юнца,  я,  Р'гул, буду на месте и попытаюсь спасти хоть
что-нибудь..."
  - Всадник  остается в своем Вейре.  - Р'гул поднял голову и,  собрав
все свое мужество, взглянул в лицо Ф'лара.
  - И  признает  власть  его Предводителя?  - В тоне молодого всадника
прозвучал не вопрос, а приказ.
  Чтобы не   осквернять   язык  ложью,  Р'гул  коротко  кивнул.  Ф'лар
пристально посмотрел на него - Р'гула  охватило  беспокойство:  "Может
быть,  этот  человек  способен  читать мысли так же свободно,  как мой
Хат?" Р'гулу удалось выдержать взгляд Предводителя,  не  отводя  глаз.
"Мое время придет. Я готов ждать..."
  Удовлетворенный видимой  капитуляцией  бывшего  Предводителя,  Ф'лар
поднялся и распределил маршруты патрулирования.
  - Т'бор,  ты будешь наблюдать за погодой.  И,  как обычно,  следи за
караванами, что везут десятину. Ты получил утренние донесения?
  - На рассвете в Телгаре и Керуне погода была  хорошей...  разве  что
слишком  холодно,  -  сказал  Т'бор.  -  Зато дороги,  по которым идут
караваны,  хороши - подмерзли и затвердели.  Скоро караваны  достигнут
Вейра. - Его глаза блеснули в предвкушении пира, которым, по традиции,
отмечалась доставка свежих припасов.  Судя по лицам всадников,  многие
разделяли его настроение.
  - Отлично,  - кивнул Ф'лар,  - С'лан и Д'нол,  вам нужно  продолжать
поиск  подходящих  мальчишек.  Старайтесь  выбирать подростков,  но не
оставляйте без внимания любого, в ком обнаружите способности и силу...
Конечно,  совсем  неплохо  провести Запечатление ребят,  воспитанных в
Вейре,  но их слишком мало в наших Нижних Пещерах... Насчет потомства,
мы  сильно отстаем от холдов,  - Ф'лар улыбнулся уголками рта,  - да и
драконы растут быстрее,  чем их всадники.  Когда Рамота  отложит  свою
первую  кладку,  нам  понадобится  много  молодых  мужчин  для  обряда
Запечатления. Осмотрите южные холды - Исту, Нерат, Форт и Южный Болл -
у жителей этих мест зрелость наступает раньше.  Вы можете поговорить с
мальчиками  под  предлогом  проверки  работ  по  очистке   холдов   от
растительности.  Возьмите  с  собой  огненного  камня  и сделайте пару
заходов  над  теми  возвышенностями,  что  не  были  очищены  вовремя.
Огнедышащие звери производят впечатление на мальчишек.
  Ф'лар бросил взгляд  на  Р'гула,  пытаясь  уловить  реакцию  бывшего
Предводителя.  Р'гул  был  категорически  против поисков кандидатов во
всадники за пределами  Вейра.  Он  утверждал,  что  вполне  достаточно
восемнадцати   мальчиков,   подрастающих  в  Нижних  Пещерах.  Правда,
некоторые были еще слишком юны для Запечатления,  но Р'гул не допускал
мысли,  что  Рамота отложит больше дюжины яиц - кладка Неморты никогда
не превышала дюжину.  И потом Р'гул всегда  стремился  избегать  любых
действий, способных вызвать раздражение лордов.
  Но сейчас он ничего не ответил, и Ф'лар продолжил:
  - К'нет,  лети  к карьерам.  Я хочу,  чтобы ты проверил каждый склад
огненного камня и выяснил размеры наших запасов.  Р'гул,  ты продолжай
обучать   молодежь  ориентированию.  Все  должны  четко  усвоить,  где
находятся контрольные пункты.  Если им  выпадет  быть  посыльными  или
поставщиками  припасов,  придется  действовать  быстро  и  уверенно  -
времени на вопросы не будет.
  - Ф'нор,  Т'сам,  - повернулся Ф'лар к своим коричневым всадникам, -
сегодня вам придется иметь дело с грязью.  - Увидев  их  смятение,  он
усмехнулся.  -  Проведайте  Вейр  Иста.  Расчистите пещеру молодняка и
несколько пригодных для жилья вейров,  чтобы там можно было разместить
при надобности два Крыла.  Ф'нор,  не пропускай ни одной летописи.  Их
нужно сохранить.
  - Все,  всадники. - Ф'лар поднялся и широкими шагами покинул комнату
Совета.
  Рамота еще  спала,  ее  шкура  сияла,  отливая то ярким золотом,  то
темной бронзой.  Верный признак того,  что она ждет  потомство.  Когда
всадник   проходил   мимо,  кончик  длинного  хвоста  королевы  слегка
шевельнулся.
  Все драконы в такое время испытывают беспокойство,  припомнил Ф'лар.
Но когда он однажды попробовал расспросить об этом Мнемента, бронзовый
не   смог   объяснить  причины:  он  вдруг  просыпается,  потом  снова
засыпает... вот и все. Ф'лар не стал больше проявлять любопытство. Ему
пришлось  удовольствоваться  тем  неясным  соображением,  что  тревога
зверей - реакция инстинктивная,  а потому трудно объяснимая.  Лессы  в
спальне  не  было.  В  комнате с бассейном также царила тишина.  Ф'лар
прислушался,  не раздастся ли плеск воды,  и насмешливо  фыркнул.  Эта
девушка  моется так часто,  словно хочет смыть свою кожу.  Конечно,  в
Руате,  чтобы не привлекать к себе излишнего внимания,  ей приходилось
жить  в  грязи.  Но здесь...  Купаться дважды в день!  "Может быть эта
подчеркнутая страсть к чистоте -  некий  обидный  намек,  адресованный
лично  мне,  -  неожиданно  подумалось Ф'лару,  - тайное оскорбление -
вполне в стиле Лессы."
  Всадник вздохнул. Лесса... Когда же сердце девушки обратится к нему?
Сможет ли  он  коснуться  его  невидимых  скрытых  струн?  Она  теплее
относится  к  его брату Ф'нору и К'нету,  самому молодому из бронзовых
всадников...  она улыбается им чаще,  чем Ф'лару,  с которым разделяла
постель. Он раздраженно оглядел комнату. Куда же запропастилась Лесса,
причем,  именно в  тот  момент,  когда  он,  отправив  все  Крылья  на
патрулирование, собрался учить ее полетам в Промежутке?
  Рамота скоро отяжелеет для таких дел.  Но он пообещал Лессе  научить
ее  и  собирался  выполнить  свое обещание.  Последнее время она стала
носить кожаную одежду всадника...  наверняка,  чтобы напомнить ему  об
обещании.  По  некоторым  ее  замечаниям  Ф'лар понял,  что девушка не
станет долго ждать его помощи.  Ему  совсем  не  хотелось,  чтобы  она
самостоятельно ринулась в Промежуток без всякой подготовки.
  Предводитель снова пересек королевский вейр и  заглянул  в  коридор,
ведущий в зал, где хранились летописи. Лессу довольно часто можно было
застать  там,  склонившуюся  над  заплесневелыми  пергаментами.  Листы
древних записей были ветхими, строчки неразборчивыми и вообще - пришла
пора подумать о том,  чтобы как-то восстановить их... Но что любопытно
- ранние летописи находились в лучшем состоянии, нежели поздние... еще
одно забытое искусство древности.
  Однако, где   же  она?  Ф'лар  характерным  жестом,  выдававшим  его
раздражение или озабоченность,  отбросил со лба густую прядь волос.  В
коридоре было темно - значит, в зале летописей никого нет.
  "Мнемент, - беззвучно  позвал  он  бронзового,  который  наслаждался
теплом  солнечных  лучей  на карнизе королевского вейра,  - чем занята
девушка?"
  "Лесса, -  передал  дракон  с  подчеркнутой  учтивостью  выделяя имя
Госпожи Вейра,  - сказала, что отправилась побеседовать с Манорой. - И
добавил после небольшой паузы: - Была одета для полета."
  Ф'лар столь же преувеличенно учтиво поблагодарил дракона и торопливо
двинулся  по  коридорам  в  Нижние  Пещеры.  За последним поворотом он
налетел на Лессу и чуть не сбил ее с ног.
  "Ты же не спрашивал,  где она", - жалобно излучил Мнемент в ответ на
чертыхания Ф'лара
  Не давая всаднику опомниться,  Лесса недовольно сжала губы и сердито
сверкнула глазами.
  - Почему мне не дали взглянуть на Алую Звезду сквозь Глаз-камень?
  Ф'лар поправил  волосы.  Столкнуться  с  Лессой,   когда   она   так
раздражена... это завершало список утренних испытаний.
  - Слишком многие хотели посмотреть... всем не разместиться на скале,
- пробормотал Предводитель,  решив,  что сегодня ей не удастся вывести
его из равновесия. - А ты... ты и так все знаешь.
  - И все же,  мне хотелось бы взглянуть,  - сухо сказала она и обошла
Ф'лара,  направляясь в сторону вейра,  - конечно,  если я имею на  это
право - как Госпожа Вейра и его летописец.
  Всадник схватил девушку за руку и почувствовал,  как  напряглось  ее
тело.  Стиснув  зубы,  Ф'лар  в сотый раз после брачного полета Рамоты
пожалел,  что Лесса до встречи с ним была девственницей. Тогда ему и в
голову не пришло сдержать свой темперамент, подогретый брачными играми
драконов,  и первый женский  опыт  Лессы  оказался  пугающе  бурным...
Откровенно  говоря,  не  будь  все  произошедшее  связано  с Рамотой и
Мнементом,  он назвал бы это просто насилием.  Ф'лара удивило,  что он
оказался  первым  - ведь всю свою юность Лесса прислуживала похотливым
управляющим и воякам Фэкса.  Видимо,  никто  не  смог  проникнуть  под
завесу   лохмотьев   и   слой   грязи,   за  которыми  она  так  ловко
маскировалась.
  С тех пор Ф'лар стал гораздо предупредительнее,  внимательнее к ней.
Он знал, что однажды, так или иначе, его старания будут вознаграждены.
Он  не  был  новичком  в  искусстве любви - и это вселяло в его сердце
надежду на ответное чувство.
  Глубоко вздохнув, Ф'лар подавил гнев и отпустил ее руку.
  - Как удачно, что ты надела костюм для полетов, - сказал он. - Когда
Крылья  отправятся  на патрулирование и проснется Рамота,  я собирался
научить тебя полетам в Промежутке.
  Наградой Ф'лару  было  восхищенное  сияние ее глаз,  заметное даже в
полутьме коридора. Он услышал взволнованное дыхание девушки.
  - Больше  откладывать  нельзя - скоро Рамота окажется не способной к
полету, - дружелюбно продолжил Ф'лар.
  - Ты  серьезно?  -  в тихом голосе Лессы не было обычных язвительных
ноток. - Ты начнешь учить меня прямо сегодня?
  Ему захотелось увидеть ее лицо,  увидеть сейчас же.  Ф'лар знал, что
Лесса может быть ласковой и нежной.  Он многим пожертвовал  бы,  чтобы
эти  ее  чувства  были обращены к нему.  "Однако,  - усмехнулся он про
себя, - надо радоваться и тому, что ее нежность направлена пока только
на Рамоту, а не на другого мужчину."
  - Да,  дорогая моя Госпожа,  я говорю серьезно. Сегодня я научу тебя
летать  в  Промежутке.  Хотя  бы затем,  - бронзовый всадник церемонно
поклонился, - чтобы ты не попыталась научиться самостоятельно.
  Услышав ее  негромкий  смешок,  Ф'лар облегченно вздохнул - шутка не
вызвала раздражения.
  - Но сейчас,  - сказал он, жестом приглашая ее первой проследовать в
вейр, - я бы немного поел. Мы встали раньше, чем женщины на кухне.
  Однако, когда  они  вошли  в хорошо освещенную пещеру Рамоты,  Ф'лар
поймал взгляд девушки,  искоса брошенный на него,  и  понял,  что  так
легко она не простит ему утреннюю оплошность.  Даже полет в Промежутке
не искупит этой вины.  "Как  тут  все  изменилось,  -  подумал  Ф'лар,
оглядывая  комнату,  в  то  время  как  Лесса,  открыв  дверцу  шахты,
приказывала подать еду.  - Когда Йора  была  Госпожой  Вейра,  спальню
заполнял разный хлам,  грязная одежда, немытая посуда. В том, что Вейр
пришел в упадок, она виновата не меньше Р'гула. Косвенно Йора поощряла
праздность, обжорство и лень."
  Если бы он, Ф'лар, в то время, когда погиб Ф'лон, его отец, был хоть
на несколько лет старше...  Йора казалась ему омерзительной,  но когда
драконы поднимаются в брачном полете, привлекательность партнера почти
не  имеет  значения...  Лесса  вытащила  из  шахты подъемника поднос с
хлебом,  сыром и кружками кла.  Проворно двигаясь  вокруг  стола,  она
ухаживала за гостем.
  - Ты тоже не ела? - спросил Ф'лар.
  Лесса энергично  замотала  головой  -  тяжелая  коса,  в которую она
заплела свои густые волосы,  метнулась по плечам.  Девушка  как  будто
специально выбрала такую,  слишком строгую прическу, чтобы скрыть свою
женственность.  В который  уже  раз  Ф'лар  изумился,  как  могло  это
хрупкое,  нежное  создание заключать в себе столько силы...  А сколько
ума и решительности!  Да и коварства!  "Да,  коварства  -  вот  верное
слово!  В отличие от других,  я хотя бы знаю,  на что она способна", -
подумал Ф'лар.
  - Манора  позвала  меня,  чтобы засвидетельствовать рождение ребенка
Килары.
  Ф'лар сохранял выражение вежливого интереса.  Всадник прекрасно знал
о подозрениях Лессы,  считавшей его отцом ребенка,  И хотя вероятность
этого была невелика,  так действительно могло случиться. Килара попала
в Вейр три Оборота тому назад,  одновременно с Лессой.  Как  и  многие
прошедшие  обряд  Запечатления,  Килара решила,  что некоторые стороны
жизни Вейра весьма соответствуют ее темпераменту.  Она  переходила  из
вейра в вейр, от одного всадника к другому. Она соблазнила даже Ф'лара
- хотя,  если говорить начистоту, он не слишком сопротивлялся. Но став
Предводителем Вейра, Ф'лар счел благоразумным не продолжать эту связь.
Наконец,  она попала к Т'бору, который держал ее у себя, пока заметная
беременность  Килары  не  заставила  его  отправить  женщину  в Нижние
Пещеры.  Помимо любвеобильности - не меньшей, чем у зеленого дракона -
Килара  была  сообразительна  и  честолюбива.  Из нее вышла бы хорошая
Госпожа Вейра,  и Ф'лар просил Лессу и Манору  заронить  эту  мысль  в
голову женщины. В качестве Госпожи Вейра... другого Вейра... она могла
бы использовать  свой  ум  и  силы  на  благо  Перна.  Килара  заметно
побаивалась  Лессу и,  как подозревал Ф'лар,  не без повода со стороны
последней. Но в данном случае ее вмешательство было полезным.
  - Чудесный мальчик, - заметила Лесса.
  Ф'лар продолжал спокойно потягивать кла.  Ей не удастся навязать ему
ответственность за это дитя.
  После долгой паузы Лесса добавила:
  - Она назвала его Т'кил.
  Ф'лар сдержал улыбку. На этот раз уколы Лессы не достигали цели.
  - Очень благоразумно с ее стороны.
  - Неужели?
  - Да, - вежливо подтвердил Ф'лар.
  Имя Т'лар  могло  бы  внести  изрядную  путаницу.  Килара  поступила
согласно  традиции,  взяв вторую половину из своего имени.  К тому же,
имя Т'кил в равной степени указывало и на предполагаемого отца.
  - Пока шел Совет,  - сказала Лесса,  - мы с Манорой проверили запасы
провизии.  Убогое зрелище.  Но караваны с десятиной, которую лорды так
любезно  нам  выслали,  -  голос ее стал резким,  - появятся уже через
неделю.  Скоро у нас будет хлеб,  пригодный для еды,  - добавила  она,
положив ломтик сыра на кусок сухого серого хлеба.
  - Превосходно, - согласился Ф'лар.
  Лесса немного помолчала.
  - Алая Звезда появилась в положенный срок?  И там, где предсказывают
летописи?
  Ф'лар кивнул.
  - Значит, сомнения Р'гула растаяли под ее сиянием?
  - Отнюдь,  - улыбнулся Ф'лар,  не обращая внимания на ее сарказм.  -
Отнюдь. Но теперь его возражения не будут такими громогласными.
  Лесса с трудом прожевала хлеб и покачала головой.
  - Тебе следовало бы полностью пресечь их,  - безжалостно заявила она
и вспорола ножом воздух.  - Он никогда добровольно  не  признает  твою
власть.
  - Нам нужен каждый бронзовый всадник...  ведь их только семь,  ты же
знаешь,  - напомнил Ф'лар. - Кроме того, Р'гул хороший командир Крыла.
Когда начнут падать Нити, он угомонится. Они рассеют его сомнения.
  - А Алая Звезда в отверстии Глаз-камня - разве не доказательство?  -
Глаза Лессы расширились.
  Втайне Ф'лар  был  согласен  с  ней:  разумнее отстранить сварливого
упрямца от всех дел,  касающихся  обороны.  Но  жертвовать  командиром
Крыла он не мог: в неясном и страстном будущем каждый всадник и каждый
дракон могли оказаться незаменимыми.
  - Я  не  доверяю  ему,  -  мрачно  произнесла Лесса.  Она отхлебнула
теплого кла, ее серые глаза слегка затуманились.
  "А мне ты доверяешь?" - подумал Ф'лар.
  Да, она и ему верила  только  до  определенного  предела,  Она  ясно
давала это понять и,  говоря откровенно,  Ф'лар не мог ее винить.  Она
признавала, что все его усилия направлены на безопасность и сохранение
драконов и людей Вейра, а, следовательно, на безопасность и сохранение
всего Перна.  Но  чтобы  действовать  эффективно,  он  нуждался  в  ее
поддержке - полной,  безоговорочной.  Да, она научилась подавлять свое
раздражение.  На Советах, где обсуждались дела Вейра, она поддерживала
Ф'лара  искренне  и  убедительно.  Однако  он сам всегда искал скрытый
смысл в ее словах и видел затаившуюся в глазах подозрительность.  Пока
дела обстояли именно так.  Она проявляет терпимость,  не более, - а он
хотел бы добиться от нее искреннего сопереживания.
  - Скажи  мне,  -  после  долгой  паузы  произнесла  Лесса,  - солнце
коснулось Каменного Пальца  до  того,  как  Алая  Звезда  появилась  в
отверстии Глаз-камня, или после?
  - По правде говоря,  я не знаю.  я сам не видел... Совмещение длится
лишь несколько мгновений.. Но хроники сообщают, что оба события должны
происходить одновременно.
  Лесса нахмурилась.
  - Чем же ты занимался в это время? Р'гулом? - Она явно рассердилась.
Ф'лар тяжело вздохнул. Поистине, эта женщина несносна.
  - Я - Предводитель Вейра, - сухо напомнил он.
  Лесса удостоила его долгим тяжелым взглядом и, вернувшись к трапезе,
склонилась над тарелкой. Ела она очень мало, аккуратно и быстро. Того,
чем  она  довольствовалась  в течение дня,  вряд ли бы хватило на обед
больному ребенку.  Если  сравнить  с  Йорой...  Но  просто  невозможно
сравнивать Лессу с Йорой.
  Ф'лар закончил завтрак и рассеянно поставил кружку на пустой поднос.
Лесса молча поднялась и убрала со стола.
  - Как только Крылья покинут Вейр,  мы приступим и обучению, - сказал
Ф'лар.
  - Да,  ты уже говорил.  - Она кивнула в сторону спящей королевы, чье
золотистое  тело виднелось под аркой сводчатого прохода.  - Но нам все
равно нужно подождать, пока проснется Рамота.
  - Ждать осталось недолго. Она уже целый час шевелит хвостом.
  - Да... как обычно в это время.
  Перегнувшись через  стол и задумчиво сдвинув брови,  Ф'лар наблюдал,
как золотистый кончик хвоста королевы дергается из стороны в сторону.
  - Мнемент  просыпается так же.  Беспокоится под утро,  словно начало
дня связано для него с чем-то неприятным...
  - С восходом Алой Звезды, - вскользь бросила Лесса.
  Что-то изменилось в тоне девушки,  и  Ф'лар  быстро  поднял  взгляд.
Теперь  на  лице  ее  нельзя  было  заметить и следа раздражения из-за
пропущенного утром зрелища.  Глаза Лессы уставились куда-то в пустоту,
лоб прорезали морщинки тревоги, губы плотно сжались.
  - На  рассвете...  да,  на  рассвете  сны  предостерегают  нас...  -
пробормотала она.
  - О чем ты? - спросил Ф'лар удивленно.
  - Это  случилось утром...  за несколько дней до того,  как ты и Фэкс
нагрянули в Руат... Что-то разбудило меня... что-то очень тревожное...
оно создавало ощущение близкой беды.. - Лесса помолчала. - Алая Звезда
только что взошла на северо-востоке.  -  Она  прижала  руки  к  груди;
внезапно тело ее передернулось. Девушка подняла взгляд на Ф'лара. - Вы
с Фэксом тоже пришли с северо-востока, из Крома, - резко сказала она.
  - Да, все так и было. - Он улыбнулся ей, живо представляя то утро. -
Разве я оказал тебе плохую услугу?  - добавил он и, как бы подчеркивая
свои слова,  широким жестом обвел огромную пещеру.  - Но ты,  кажется,
вспоминаешь об этом без особой радости?
  Лесса смерила всадника холодным непроницаемым взглядом.
  - Опасность приходит под разными масками.
  - Согласен,   -   дружелюбно  ответил  Ф'лар,  полный  решимости  не
поддаваться и сохранять самообладание.  -  У  тебя  бывали  еще  такие
внезапные пробуждения? - небрежно спросил он.
  Мертвая тишина воцарилась в  комнате.  Удивленный,  он  взглянул  на
Лессу. Лицо ее было мертвенно-бледным.
  - В тот день, когда Фэкс напал на холд Руат... - прошептала она едва
слышно.  Глаза  девушки  были  широко  открыты и неподвижны,  пальцы с
побелевшими костяшками вцепились в край стола.  Она молчала так долго,
что Ф'лар уже начал беспокоиться.
  - Расскажи, - мягко попросил он.
  Она заговорила   -  невыразительным,  бесстрастным  голосом,  словно
читала  одну  из  обязательных  баллад   или   рассказывала   историю,
произошедшую совсем с другим человеком.
  - Я была  ребенком...  мне  было  одиннадцать...  всего  одиннадцать
Оборотов... Я проснулась на рассвете...
  Голос ее затих.  Глаза по-прежнему смотрели куда-то в  пространство,
словно   где-то  там  повторялись  давным-давно  случившиеся  события.
Страстное желание утешить Лессу охватило Ф'лара.  Внезапно  он  понял,
какой неизбывный ужас носит она в своем сердце.  Его поразило,  что он
раньше не подумал об этом.
  Мнемент сообщил  ему,  что  Лесса  очень  обеспокоена.  "Не  хватает
только,  чтобы ее душевные страдания пробудили Рамоту",  - укоризненно
добавил бронзовый.  Потом тон его послания изменился.  Он передал, что
Р'гул вместе со своими юными учениками  наконец-то  вылетел,  -  но  в
таком  настроении,  что  Хат,  его дракон,  совершенно сбит с толку...
"Неужели тебе так необходимо будоражить всех и каждого в этом Вейре?"
  - Помолчи, - тихо бросил Ф'лар.
  - Что? - спросила Лесса. Голос ее был уже нормальным.
  - Я не тебе,  дорогая моя Госпожа,  - заверил он, ласково улыбаясь и
стараясь показать, что не заметил ее странного оцепенения. - Последнее
время Мнемент слишком часто лезет с советами.
  - Каков всадник, таков и дракон, - съязвила она.
  Рамота гулко  зевнула.  Лесса вскочила и бросилась к ней.  Стройная,
изящная фигурка девушки застыла перед громадной головой зверя.  И пока
Лесса смотрела в сияющие, переливчатые глаза Рамоты, лицо ее понемногу
прояснялось.  Ф'лар скрипнул зубами.  Он  завидовал...  Он  готов  был
поклясться Золотым Яйцом,  что завидовал дракону, которому доставалась
вся эта любовь!
  В его сознании возник прерывистый гул: Мнемент смеялся.
  - Она голодна,  - сообщила Лесса Ф'лару.  Мягкая линия рта и  сияние
серых  глаз еще хранили отголосок нежности,  вызванной пробуждением ее
королевы.
  - Она всегда голодна, - заметил Ф'лар и поплелся за ними к выходу из
вейра.
  Мнемент галантно  парил  над самым карнизом,  ожидая,  когда взлетит
Рамота.  Она скользнула вниз в огромную чашу Бендена,  промчалась  над
окутанным  туманом  озером  и приземлилась у площадки для кормления на
противоположном конце  вытянутого  овала,  образующего  дно  Вейра.  В
испещренных  бороздами  стенах  темнели отверстия туннелей,  ведущих в
вейры.  Карнизы перед ними были пусты. Прежде, в это время дня, на них
всегда сидело несколько драконов, гревшихся в лучах зимнего солнца.
  Ф'лар оседлал гладкую бронзовую  шею  Мнемента  и,  любуясь  полетом
королевы,  с  надеждой  подумал  о потомстве,  зреющем в ее чреве.  Он
верил, что первая же кладка Рамоты затмит воспоминания о жалкой дюжине
яиц, которые обычно откладывала Неморта.
  Бронзовый самодовольно  поддакнул  ему,  и  они   оба   одновременно
посмотрели  на  молодую  королеву.  Она  была вдвое больше Неморты,  с
крыльями раза в полтора длиннее,  чем у Мнемента - самого крупного  из
семи бронзовых самцов.
  Ф'лар рассчитывал  на  потомство  Рамоты,  надеясь   заселить   пять
пустующих Вейров. И вообще Ф'лар верил, что вместе с Лессой они смогут
восстановить гордость и славу  Племени  Дракона,  а  значит,  и  всего
Перна.  Лишь  бы  хватило  времени.  Алая Звезда сверкнула в отверстии
Глаз-камня.  Скоро начнут падать Нити...  Когда именно, Ф'лар не знал.
Может быть, в летописях одного из заброшенных Вейров он найдет ответ.
  Мнемент приземлился.  Ф'лар спрыгнул с бронзового и  встал  рядом  с
Лессой.  Все трое смотрели,  как Рамота, ухватив передними лапами пару
крупных птиц, поднималась к ближайшему карнизу.
  - Неужели она всегда будет столько есть? - спросила Лесса с тревогой
и нежностью в голосе.  Раньше Рамота  ела,  чтобы  расти.  Теперь  же,
достигнув полной зрелости, она продолжала есть ради своего потомства и
занималась этим весьма добросовестно.
  Ф'лар рассмеялся и присел на корточки.  Подобрав несколько драконьих
чешуй,  он  стал  швырять  их  вдоль  гладкой  поверхности   площадки,
по-мальчишески считая клубы взбиваемой пыли.
  - Придет время,  когда она перестанет есть все,  что  попадается  на
глаза, - заверил он Лессу. - Но она еще слишком молода...
  - И должна набираться сил,  - закончила Лесса,  подражая менторскому
тону Р'гула.
  Ф'лар взглянул на нее снизу вверх,  щурясь от лучей зимнего  солнца,
повисшего над краем чаши.
  - Она уже выросла и выглядит превосходно.  Особенно  в  сравнении  с
Немортой.  Впрочем,  какое тут может быть сравнение. - Он презрительно
фыркнул. - Однако перейдем к делу. Смотри-ка сюда.
  Ф'лар показал   пальцем  на  полосу  разглаженного  песка,  и  Лесса
увидела, что его игра с чешуйками не была праздным занятием. Перед ней
возник  план,  который  всадник  быстро дополнил несколькими линиями и
камешками.
  - Чтобы  дракон мог лететь в Промежутке,  он должен знать,  куда ему
лететь.  И ты,  кстати, тоже. - Ф'лар усмехнулся, заметив, как сердито
блеснули  ее  глаза.  - Да,  последствия прыжка наобум могут оказаться
трагическими.  Если всадник плохо представляет себе опорные точки,  то
может  застрять  в  Промежутке  вместе  с  драконом.  Эти  точки - или
ориентиры - изучают все юноши.  Посмотри, - он показал на свой чертеж,
затем  в  сторону  пика Бенден,  - вот первая точка - Звездная Скала и
рядом с ней - Каменный Палец.  Когда  мы  взлетим,  ты  поднимешься  к
Звездной Скале - так,  чтобы увидеть отверстие в Глаз-камне. Пусть эта
картина навсегда сохранится в твоей памяти.  Передай ее Рамоте - и она
всегда приведет тебя домой.
  - Понятно,  - кивнула девушка.  - Но как я  получу  представление  о
местах, которые никогда не видела?
  Ф'лар улыбнулся.
  - Будем  тебя  учить.  Сначала твой учитель,  - он улыбнулся и ткнул
себя пальцем в грудь,  - а затем ты  посетишь  все  точки,  причем  их
мысленные  образы  Рамота получит от своего учителя. - Ф'лар указал на
Мнемента.  Бронзовый опустил  длинную  голову  -  так,  что  один  его
огромный  глаз  засиял  прямо  перед  лицами людей - и издал негромкое
довольное рычание.
  При виде    сверкающего   глаза,   повисшего   перед   ней,   словно
инкрустированное   драгоценными   камнями   круглое   зеркало,   Лесса
рассмеялась и с неожиданной нежностью погладила мягкий нос зверя.
  Удивленный, Ф'лар  поперхнулся.  Он   знал,   что   Мнемент   питает
исключительную  привязанность  к  молодой  Госпоже Вейра,  но никак не
ожидал,  что она отвечает бронзовому взаимностью.  Почему-то  его  это
огорчило.
  - Итак,  - произнес он, и сам удивился тому, насколько неестественно
звучит   его  голос,  -  мы  заставляем  молодых  всадников  совершать
путешествия ко всем основным опорным точкам - ко всем холдам и  Вейрам
по  всему  Перну,  чтобы  они отпечатались в их памяти.  Когда всадник
запоминает главные ориентиры,  ему сообщают ряд дополнительных  точек.
Чтобы  отправиться  в Промежуток,  нужно лишь четко представлять образ
места, куда ты хочешь попасть. Кроме того, всегда нужно появляться над
опорной точкой сверху, в открытом небе.
  Лесса задумчиво нахмурилась.
  - Лучше   завершить  прыжок  в  воздушном  пространстве,  -  всадник
взмахнул рукой над головой,  - чем под землей. - Ф'лар хлопнул ладонью
по своему чертежу, подняв облачко пыли.
  - Но в тот день,  когда лорды попытались  атаковать  Бенден,  Крылья
отправлялись в Промежуток прямо из Вейра, - напомнила Лесса.
  "Да, ей не откажешь в сообразительности", - подумал Ф'лар.
  Пристально посмотрев на девушку, он пояснил:
  - Иногда приходится поступать и так...  но на этот риск идут  только
самые  опытные  всадники.  -  Он помолчал.  - Однажды мы наткнулись на
дракона и всадника,  погребенных  в  скалах.  Они  оба...  были  очень
молоды. - Глаза его помрачнели.
  - Мне все понятно,  - торжественно заверила  Лесса.  Она  посмотрела
вверх  и кивнула в сторону Рамоты,  которая тащила очередную жертву на
залитый кровью карниз. - Это уже пятая!
  - Сегодня ей придется сбросить лишний вес, - заметил Ф'лар. Он встал
и,  отряхивая пыль,  хлопнул перчатками по коленям.  - Выясни, в каком
она настроении.
  Лесса послала безмолвный вопрос:  "Наелась?" - и сурово сжала  губы,
когда  Рамота  с  негодованием  отвергла  ее  предположение.  Королева
ринулась вниз,  схватила еще  одну  птицу  и  взмыла  в  вихре  серых,
коричневых и белых перьев.
  - Она не так голодна,  как хочет показать,  - усмехнулся  Ф'лар.  Он
заметил,  что  Лесса  пришла  к  такому  же  выводу.  В глазах девушки
сверкнуло нетерпение.
  - Если  ты  быстро покончишь с птицей,  Рамота,  у нас,  может быть,
останется время поучиться  летать  в  Промежутке,  -  нарочито  громко
сказала девушка.  Она явно хотела, чтобы ее услышал Ф'лар. - Торопись,
иначе наш любезный Предводитель Вейра передумает.
  Оторвавшись от  трапезы,  Рамота  повернула  голову  в сторону двоих
людей,  которые стояли на краю площадки  для  кормления.  В  солнечных
лучах ее глаза переливались тусклым пламенем. Королева вновь принялась
за еду,  но Лесса уловила разгоравшуюся искорку интереса и поняла, что
дракон подчинится.

  Холодный ветер   высот  обжигал  лицо,  но  тело  согревала  меховая
подкладка одежды и тепло огромной золотистой  шеи,  на  которой  Лесса
восседала.  Она  гнала  прочь  мысли  о  леденящем  холоде Промежутка,
который уже испытала однажды.  Девушка склонила  голову  и  посмотрела
вниз, на парящего бронзового Мнемента.
  "Ф'лар говорит мне,  чтобы я передал Рамоте сообщение  для  тебя,  -
уловила  она  мысль  дракона.  -  0н просит,  чтобы ты запомнила вид с
высоты на Звездную Скалу - ориентир нашего Вейра.  Мы полетим к  озеру
на  Плоскогорье,  а  затем ты должна будешь вернуться через Промежуток
точно в эту точку. Ты все поняла?"
  Бронзовый закончил,  но  тепло  его  дружелюбия все еще обволакивало
Лессу.  Она улыбнулась и энергично кивнула головой. Как хорошо, что ее
дар  позволяет  прямо говорить с любым драконом!  Сколько это экономит
времени!
  Она снова  посмотрела вниз на Мнемента.  Дракон взмахнул бронзовыми,
отливающими  в  солнечном  свете  зеленовато-коричневым   крыльями   и
грациозно  устремился  по плавной кривой к озеру - на плато у подножия
пика Бенден.  Его огромное тело мелькнуло над самым  краем  чаши  и  в
течение  какого-то мига Лессе казалось,  что столкновение,  неизбежно.
Рамота ринулась следом.  При виде остроконечных скал, проносящихся под
крыльями   дракона,  у  девушки  перехватило  дыхание.  Возбуждение  и
пьянящий восторг переполнили ее.  Мнемент,  поджидая золотую королеву,
замер у дальнего берега озера. Он снова напомнил Лессе, что она должна
четко представить себе место,  куда хочет попасть,  и потом  приказать
Рамоте оказаться там.
  Лесса закрыла глаза,  и плоская вершина Звездной  Скалы  с  торчащим
прямоугольником Глаз-камня всплыла и ее памяти.  В следующее мгновение
ужасный,  пронизывающий до костей холод  окутал  ее.  Но  прежде,  чем
девушка  успела  осознать  что-либо,  помимо  ледяного  холода и мрака
безбрежной пустоты, под крыльями Рамоты возникла чаша Бендена.
  Лесса торжествующе   вскрикнула.  Как  все  просто,  как  невероятно
просто! Рамота, казалось, была разочарована.
  Чуть позади них возник Мнемент.
  "Теперь попробуй вернуться к озеру",  - передал он и,  не дождавшись
конца фразы, Рамота снова ринулась в черную пропасть.
  Разъяренный Мнемент  вновь  очутился  рядом.  "Ты   не   представила
мысленно точку переноса!  - загрохотало в голове у Лессы.  - Не думай,
что после первой удачной  попытки  ты  достигла  совершенства!  Ты  не
знаешь опасности и ужаса,  скрытых в Промежутке!  Никогда,  - слышишь,
никогда не забывай представить место, куда хочешь попасть."
  Лесса взглянула на Ф'лара.  Даже на расстоянии двух размахов крыльев
она увидела,  как гнев исказил его лицо, и почувствовала его ярость...
И страх. Всепоглощающий страх за нее. Или за Рамоту? За родоначальницу
бесчисленных поколений драконов, которые владеют его душой и сердцем?
  "Ты должна следовать за нами,  - продолжал Мнемент уже спокойнее.  -
Сейчас мы совершим несколько прыжков между двумя точками,  с  которыми
ты  уже  познакомилась.  Потом  пройдемся  по другим ориентирам вокруг
Бендена."
  Так они  упражнялись  все  утро и подобрались к самому холду Бенден,
откуда пик Вейра казался далекой,  неясной тенью на  фоне  полуденного
неба.  Теперь  Лесса  уже не забывала перед каждым прыжком представить
вид местности,  над которой они должны были вынырнуть  из  Промежутка.
"Как интересно, изумительно интересно", - призналась она Рамоте. Но та
лишь  пренебрежительно  фыркнула.  Несомненно,  полеты  в   Промежутке
предпочтительнее   нудных,  отнимающих  время  способов  передвижения,
которыми приходилось  пользоваться  другим  обитателям  Перна.  Однако
Рамоте  было  неинтересно  прыгать куда-то из Вейра Бенден и обратно -
слишком скучно.
  Наконец, Рамота  зависла  рядом  с  Мнементом  над  Звездной Скалой.
Бронзовый  сообщил   Лессе,   что   первое   занятие   прошло   вполне
удовлетворительно.  Завтра  они  потренируются  в  прыжках  к  дальним
опорным точкам.
  "Завтра, -    хмуро    подумала   Лесса,   -   случится   что-нибудь
непредвиденное.  А может быть,  наш Предводитель Вейра,  столь занятый
делами,  решит,  что выполнил свое обещание, дав мне первый урок. И на
этом обучение кончится. Вместе с мечтой о полетах в далекие края."
  Но один  прыжок  она  могла  совершить  из любого места Перна - и не
промахнуться.
  Лесса мысленно   представила   Руат  -  так,  как  выглядел  холд  с
возвышающихся за ним скал.  Она передала его изображение Рамоте. Лесса
представила  все  детали:  защитную полосу под стенами холда,  сложный
узор зияющих ям для огненного камня, россыпи ферм на берегу Тиллека...
До нашествия Фэкса долина Руата кипела жизнью...
  Она послала Рамоту в Промежуток.
  На этот  раз  холод  длился целую вечность.  Ужас охватил Лессу,  ей
казалось уже, что они навсегда затерялись в слепой черной бездне... Но
внезапно  неяркий  свет  разлился  вокруг  - они были в небе над самым
холдом.  Она засмеялась. Какое ей дело до Ф'лара - вечно мнительного и
осторожного! С Рамотой она может прыгать куда угодно!
  Лесса узнала характерный профиль  обрамляющих  Руат  скал,  каменные
столбы ущелья,  меж которыми извивалась дорога в Кром... черные конусы
скал резко выделялись на фоне светлеющего серого неба.  Предрассветное
время,  час последних снов...  Она подняла голову - Алая Звезда больше
не сияла на утреннем небосклоне.  И воздух - он был другим!  Холодным,
да - но не зимним! Скорее - прохладным и влажным, как ранней весной...
  Лесса с испугом взглянула вниз,  решив,  что каким-то образом все же
допустила ошибку.  Но нет,  они парили над холдом Руат.  Башня, контур
внутреннего двора,  широкая дорога,  ведущая вниз к мастерским...  все
было  именно  таким,  как  она помнила.  Струйки дыма тянулись из труб
далеких ферм - люди готовились встретить новый день.
  Рамота почувствовала ее сомнения и потребовала объяснений.
  "Это Руат,  -  решительно  подтвердила  Лесса.  -  Сделай  круг  над
скалами...  Видишь - вон ряды ям для огненного камня... все точно так,
как я представляла..."
  Внезапно у Лессы перехватило дыхание и ледяной ужас сковал мышцы.
  Внизу, в  неярком  свете  раннего  утра,  девушка  увидела  размытые
контуры серой змеи, медленно переползавшей через скалистый гребень над
Руатом...  Военный отряд,  и довольно большой...  Люди двигались тихо,
словно преступники.
  Не желая быть замеченной,  она приказала Рамоте продолжать парить  в
вышине по кругу. Та удивилась, но повиновалась.
  Кто же мог отважиться напасть на  Руат?  Это  казалось  невероятным!
Ведь  Лайтол,  бывший  всадник,  уже  успел однажды проучить любителей
чужого добра.  Неужели среди властителей холдов вновь могла зародиться
мысль о войне - теперь, когда Предводителем Вейра стал Ф'лар? И кто из
лордов рискнул воевать зимой?
  Нет, не  зимой.  Воздух,  несомненно,  был весенним.  Люди осторожно
пробирались  мимо  ям  для  огненного  камня  к  обрыву  над   Руатом.
Неожиданно Лесса увидела, как они спускают к открытым окнам внутренних
покоев веревочные лестницы.  И вдруг,  поняв,  что происходит, девушка
судорожно вцепилась в шею Рамоты.
  Это Фэкс  со  своими  людьми  -  Фэкс,  тринадцать  Оборотов   назад
захвативший  Руат!  Проклятый  Фэкс,  чьи  кости уже почти три Оборота
гниют в земле!
  Да, на  главной  башне  стоял  часовой - Лесса могла различить белое
пятно его лица. Он стоял, повернувшись к обрыву, и спокойно смотрел на
спускавшихся вниз солдат. Наверно, пересчитывал в уме монеты, которыми
оплатили его молчание.
  Но страж порога - чуткий, обученный поднимать тревогу при виде чужих
- почему молчал он?
  "Потому, - сообщила Рамота с холодной логикой своего племени,  - что
он ощущает наше присутствие.  Всадник и дракон в  небе  -  разве  холд
может быть в опасности?" "Нет, нет! - мысленно простонала Лесса. - Что
же мне делать? Как их разбудить? Где та девочка, которой я была тогда?
Я помню,  все помню!  Я спала, потом проснулась и кинулась из комнаты.
Что-то напугало меня.  Лестница...  Я спустилась вниз и чуть не упала.
Мне надо было добраться до логова стража... до его конуры..."
  Лесса, словно в поисках опоры,  прижалась к  шее  Рамоты.  Тайны  ее
детства вдруг стали прозрачнее, чем вода в горном ручье. Она, она сама
послала предупреждение, заставившее ее пробудиться от ужаса тринадцать
Оборотов  назад!  И страж не подал сигнала потому,  что она на драконе
парила над башнями Руата!
  В безмолвном  оцепенении  Лесса  наблюдала,  как маленькая фигурка в
серой одежде выскочила из дверей главного зала,  торопливо  скользнула
вниз  по  каменной  лестнице,  запнулась  на  последней  ступеньке  и,
перебежав двор,  исчезла в конуре стража.  Лессе показалось,  что  она
расслышала  жалобный  детский  плач.  Едва  девочка  скрылась  в своем
ненадежном убежище, как солдаты Фэкса ворвались в открытые окна холда,
и расправа над ее спящей семьей началась.
  "Назад, в Бенден!" - в ужасе приказала Лесса.  Перед  ее  застывшими
глазами   возник   образ   путеводных   камней  на  вершине  хребта  -
спасительный символ дома, указывающий направление дракону и помогающий
сохранить рассудок всаднице.
  На этот  раз  ледяное  дыхание   Промежутка   помогло   ей   обрести
равновесие.  Через  несколько  мгновений  они  уже  парили  над зимним
Вейром,  таким спокойным и мирным,  что их прыжок сквозь время в  Руат
казался  кошмарным сном.  Впрочем,  на Рамоту и этот полет не произвел
особого впечатления. Она отправилась туда, куда ей велели, и не совсем
понимала, почему их путешествие так взволновало Лессу.
  Ф'лара и  Мнемента  нигде  не  было  видно.  Рамота  заметила,   что
бронзовый  мог  последовать  за  ними  в  Руат,  и  если Лесса даст ей
правильные ориентиры, она готова совершить вторую попытку.
  Девушка снова  представила  Руат  -  не идиллическую цветущую долину
своего детства,  а серый мрачный холд с  Алой  Звездой,  мерцающей  на
предрассветном небосклоне.
  И вновь  они  очутились  там,  в  сумрачном   небе,   нависшем   над
остроконечными  скалами  и  быстрым  потоком Тиллека.  Травы покрывали
камни холда,  полуразрушенную кирпичную  кладку  и  обвалившиеся  ямы.
Внизу виднелись заброшенные фермы и жалкие поля,  окруженные остатками
некогда знаменитых руатских садов...  Картина полного упадка, которого
Лесса добивалась долгие годы, стараясь лишить Фэкса малейшей выгоды от
завоевания Руата...
  Смутная тревога   наполнила   ее  сердце.  Лесса  разглядела  тонкую
фигурку,  проскользнувшую из кухни во двор,  увидела  стража,  который
полз  за  ней  по двору до тех пор,  пока натянутая цепь не остановила
зверя...  Кутаясь в лохмотья,  девушка поднялась на башню и,  встав  у
парапета,  вгляделась  в  изломанные  силуэты возвышавшихся на востоке
гор... потом повернулась к северо-востоку.
  У Лессы закружилась голова. Она снова попала в Руат прошлых дней! На
этот раз она вернулась на три Оборота назад и увидела жалкую  служанку
в грязном тряпье, мечтающую только об одном, - отомстить Фэксу...
  Холод Промежутка вновь охватил ее,  когда Рамота устремилась обратно
к надежным и вечным камням Бендена.  Вцепившись дрожащими руками в шею
дракона,  Лесса бросила взгляд на знакомую чашу Вейра, надеясь, что на
этот  раз  им удалось избежать нового смещения во времени.  Внезапно в
небе,  чуть ниже Рамоты,  возник Мнемент.  Девушка не смогла  сдержать
возглас облегчения.
  "Возвращайтесь в свой вейр!"  -  ударил  в  голову  яростный  приказ
Мнемента.  Пережитое  потрясение  было  слишком  сильным,  -  Лесса не
осмелилась возражать.  Они опустились вниз, к своему карнизу, и Рамота
поспешно освободила место для приземляющегося бронзового.
  Ф'лар, с лицом,  серым от бешенства,  был похож  на  грозовую  тучу.
Лесса  даже  не  попыталась освободиться,  когда могучие руки всадника
сжали ее плечи. Он сильно тряхнул ее и прошипел прерывающимся от гнева
голосом:
  - Как ты посмела рисковать своей жизнью и жизнью Рамоты?  Почему  ты
все делаешь мне назло? Или тебе не ясно, что может случиться с Перном,
если мы потеряем королеву?  Где ты была?  - С  каждым  вопросом  Ф'лар
встряхивал Госпожу Вейра так, что у девушки темнело в глазах.
  - В Руате,  - выдавила Лесса,  стараясь  удержаться  на  ногах.  Она
попыталась  схватить Ф'лара за руки,  но тело ее вновь содрогнулось от
сильного рывка.
  - В Руате? Мы были там - и не нашли тебя! Куда ты отправилась?
  - В Руат!  - закричала Лесса, отчаянно цепляясь за всадника. От этих
непрерывных толчков путались мысли и подгибались ноги.
  "Они действительно были в Руате", - раздался звучный голос Мнемента.
  "Мы летали туда дважды", - уточнила Рамота.
  Утверждение бронзового  дракона,  спокойное  и  холодное,  дошло  до
сознания  Ф'лара,  и  он  перестал трясти Лессу.  Обессиленная девушка
повисла на его руках,  глаза ее закрылись, лицо смертельно побледнело.
Ф'лар   подхватил   Лессу  и  бросился  в  королевский  вейр.  Драконы
последовали за ним.  Опустив Лессу на ложе,  он плотно  закутал  ее  в
меховое  покрывало,  подошел  к  шахте  подъемника  и  приказал срочно
прислать наверх горячего кла. Затем Ф'лар повернулся к девушке.
  - Ну, что же все-таки случилось? - спросил он.
  Лесса не смотрела на него - ее беспокойный взгляд рассеянно  блуждал
по  комнате.  Она  несколько  раз  моргнула,  словно  пытаясь  стереть
проплывающие перед глазами видения,  и, наконец, немного успокоившись,
тихо прошептала:
  - Я действительно была в Руате. Только... я была в прошлом Руата.
  - В  прошлом Руата?  - удивленно повторил Ф'лар - гнев и раздражение
моментально покинули его.
  "Да, это несомненно",  - подтвердил Мнемент, посылая своему всаднику
несколько картин,  заимствованных из памяти Рамоты.  Потрясенный этими
мысленными образами, Ф'лар медленно опустился на край постели.
  - Ты была в Промежутке... между временами?
  Лесса медленно кивнула. Ужас в ее глазах начал таять.
  - Интересно... - только и смог пробормотать Ф'лар.
  Мысли у него в голове прыгали и мчались, словно струи горного потока
в тесном ущелье.  В предстоящей борьбе  за  выживание  открытие  Лессы
вполне  могло  склонить  чашу  весов  в  пользу  Вейра.  Ф'лар  еще не
представлял,  как использовать такую замечательную возможность, но был
уверен, что всадники смогут извлечь из нее пользу.
  В шахте загрохотал подъемник.  Ф'лар достал из него кувшин  и  налил
две  кружки.  Руки  у  Лессы  дрожали  так,  что она не могла поднести
напиток к губам. Ф'лар помог ей, раздумывая над тем, не связан ли этот
шок  с  перемещением  в  Промежутке  между  временами.  Если  подобное
путешествие вызывает такие последствия, вряд ли здесь удастся что-либо
выиграть.
  Лессу все еще била дрожь;  Он обнял  ее,  сквозь  мех  ощутив  тепло
хрупкого тела,  и заставил сделать несколько глотков. Лесса отхлебнула
кла и несколько раз медленно и тяжело  вздохнула  -  дрожь  постепенно
отпускала.  Плечи  ее  чуть  заметно дернулись,  и Ф'лар опустил руку.
"Чувствовала ли она привязанность к кому-нибудь,  после того, как Фэкс
захватил Руат?  - подумал Ф'лар.  - Если говорить о людях,  то, скорее
всего,  нет.  Ей  исполнилось  тогда  одиннадцать,  совсем  ребенок...
Неужели ненависть и жажда мести были единственными чувствами,  которые
испытывала взрослеющая девушка?"
  Лесса взяла  из его рук кружку,  сделала глоток и осторожно опустила
ее, словно хрупкий глиняный сосуд заключал в себе что-то важное.
  - Рассказывай, - спокойно приказал Ф'лар.
  Она снова глубоко вздохнула и,  сжимая кружку побелевшими  пальцами,
начала  говорить.  Ф'лар понимал,  что смятение еще не покинуло Лессу,
просто теперь она уже могла себя контролировать.
  - Нам  с  Рамотой  надоели  эти детские упражнения,  - чистосердечно
призналась девушка.
  "Может быть,    это    приключение    и    заставит    Лессу   стать
по-осмотрительней, но вряд ли сделает более послушной, - мрачно отметил
Ф'лар, - добиться ее послушания просто невозможно."
  - Я передала Рамоте картину Руата...  я хотела  попасть  туда  через
Промежуток.  -  Она  низко  склонила голову и старалась не смотреть на
Ф'лара.  - Мне вспомнился Руат - такой,  каким он был во времена моего
детства...  и я нечаянно отправила Рамоту в тот...  в тот день,  когда
напал Фэкс.
  Теперь Ф'лару стала ясна причина ее смятения.
  - И... - подсказал он, стараясь говорить спокойно.
  - И я видела себя... - голос ее осекся. Прикрыв глаза ладонью, Лесса
с усилием продолжила: - Я послала Рамоте мысленный образ холда... если
смотреть с высоты,  со скал, где ямы для огненного камня. Мы появились
над ними...  Начинало светать,  и в небе не было Алой  Звезды.  -  Она
опустила  руку  и  бросила на всадника быстрый взгляд,  словно ожидала
возражений.  - Я увидела людей...  много людей... они крадучись прошли
мимо  ям,  потом  начали спускать лестницы к верхним окнам холда...  Я
видела,  как часовой на башне наблюдал за ними...  Просто наблюдал!  -
Лесса стиснула зубы,  и в ее глазах сверкнула ненависть. - И я увидела
себя...  девочку,  бежавшую к конуре стража...  А знаешь, почему он не
поднял тревогу? - Голос ее понизился до шепота.
  - Почему же?
  - В  небе  парил  дракон  вместе со мной,  Лессой Руатской...  - Она
отшвырнула  кружку  на  покрывало,  словно  желал  таким  же   образом
избавиться  от горькой истины.  - И страж не издал ни звука...  бедный
глупый зверь...  он думал,  что раз в небе находится  кто-то  из  рода
руатских властителей,  то все в порядке... А значит, я сама, - тело ее
напряглось, судорога пробежала по лицу, - именно я виновата в том, что
убили  мою  семью...  Не Фэкс!  Если бы я не совершила эту глупость...
если бы меня и Рамоты там не было, и страж поднял тревогу...
  Казалось, с ней сейчас случится истерика. Ф'лар резко ударил девушку
по щеке,  потом,  схватив вместе с покрывалом,  сильно встряхнул. Гнев
его давно прошел,  уступив место щемящей нежности и беспокойству.  Да,
Лесса была непокорной,  неуправляемой, упрямой - но это привлекало его
не меньше,  чем ее странная, сумрачная красота. Капризы руатанки могли
привести в бешенство кого угодно - но они были неотъемлемой частью  ее
натуры,  ее индивидуальности,  ее души... Сегодня ей пришлось пережить
страшное потрясение,  и  чем  быстрее  она  сможет  восстановить  свою
всегдашнюю уверенность, тем лучше.
  - Послушай,  Лесса, - резко произнес Ф'лар, - Фэкс все равно перебил
бы твою семью.  Он тщательно спланировал нападение и нанес удар именно
в то утро, когда на башне был подкупленный часовой... Видимо, он сумел
найти такого негодяя среди охраны Руата.  Вспомни, что уже рассвело, а
страж порога - животное ночное и  при  свете  дня  видит  плохо.  Твое
присутствие  там  ничего  не  изменило.  В  любом случае,  оно не было
решающим.  Ты сделала все, что могла - ты невольно спасла себя, послав
предупреждение ребенку,  которым была и то время.  И в этом нет ничего
плохого.
  - Я могла бы крикнуть, - обреченно бормотала Лесса. Безумный блеск в
ее глазах погас, и лицо слегка порозовело.
  - Что ж,  если тебе доставляет удовольствие мучить себя... - Ф'лар с
показным безразличием пожал плечами.
  "Ничего нельзя  изменить,  -  добавила  Рамота.  - Мы посетили Руат,
затем Фэкс захватил его.  Значит,  оба события были неизбежны - как  в
тот  день,  тринадцать  Оборотов  назад,  так  и сегодня.  Иначе каким
образом смогла бы ты,  Лесса, выжить, а потом появиться в Вейре, чтобы
пройти вместе со мной обряд Запечатления?"
  Мнемент, стараясь  как  можно  точнее  воспроизвести  капризный  тон
Рамоты, передал ее речь Ф'лару.
  Всадник испытующе посмотрел  на  Лессу,  пытаясь  определить,  какое
впечатление произвела на нее отповедь королевы.
  - Рамота  любит  оставлять  последнее  слово  за  собой,  -  сказала
девушка, и тень прежней насмешливой улыбки мелькнула на ее губах.
  Ф'лар позволил себе вздохнуть свободней. "Пожалуй, с ней все будет в
порядке, - подумал он, - но нужно заставить ее выговориться до конца и
выяснить все обстоятельства этого  странного  происшествия.  Да  и  ей
легче будет."
  - Ты сказала,  что вы  посетили  Руат  дважды.  -  Он  откинулся  на
подушку,  продолжая пристально наблюдать за девушкой. - Как же было во
второй раз?
  - Угадай, - сказала она; ее губы снова дрогнули в улыбке.
  - Не знаю, - солгал Ф'лар.
  - Мы  попали в то утро,  когда я проснулась с ощущением угрозы,  той
угрозы,  которую несет Алая Звезда...  За три дня до того,  как  вы  с
Фэксом появились с северо-востока.
  - Можно предположить,  - заметил Ф'лар, что оба раза ты была обязана
этим предчувствиям самой себе.
  Она кивнула.
  - У тебя возникали похожие предчувствия,  или,  скажем определеннее,
предостережения?
  Лесса вздрогнула. В ее ответе прозвучал былой сарказм:
  - Нет.  Но если хочешь испытать похожее,  отправляйся  туда  сам.  Я
больше не хочу.
  Ф'лар сердито нахмурился.
  - Мне  все же хотелось бы знать,  - торопливо добавила Лесса,  - как
это могло случиться?
  - Я   никогда   не  встречал  упоминаний  о  подобных  перелетах,  -
чистосердечно признался Ф'лар.  - Но раз ты это сделала - значит,  это
возможно. Ты говоришь, что представила Руат таким, каким он выглядел в
определенный день.  Конечно,  это должен  быть  какой-нибудь  памятный
день.  Ты  думала  о  весне,  о  времени  перед рассветом,  о ямах для
огненного  камня  -  помню,  ты  говорила  об  этом...  Значит,  чтобы
перенестись  через Промежуток в прошлое,  нужно указать точные приметы
такого запомнившегося дня.
  Девушка задумчиво кивнула.
  - Желая второй раз  попасть  в  Руат,  -  в  тот  Руат,  который  ты
запомнила три Оборота назад,  ты действовала таким же образом. И снова
была весна...  Ф'лар потер ладони, затем звонко хлопнул ими по коленям
и встал.
  - Я вернусь,  - сказал он и вышел из комнаты, не обращая внимания на
предостерегающий возглас Лессы.
  Ф'лар прошел мимо Рамоты, уже забравшейся в свою пещеру. Несмотря на
утомительные  утренние  тренировки  и  вызванную  этим потерю энергии,
шкура ее все так же  отливала  золотом.  Королева  проводила  всадника
сонным взглядом - ее сияющие глаза уже затягивала пленка.
  Мнемент ждал своего всадника на карнизе.  Как только  Ф'лар  оседлал
шею дракона, зверь круто взмыл вверх и завис над Звездной Скалой.
  "Ты хочешь повторить трюк Лессы",  - отгадал мысли всадника Мнемент.
Казалось, его не смущает предстоящее путешествие.
  Ф'лар нежно похлопал по громадной, изогнутой шее.
  "Ты понимаешь, что сделали Рамота и Лесса?"
  "Кто угодно способен это понять,  - ответил бронзовый и сделал некое
мысленное движение, сходное с пожатием плеч. - В какое время ты хочешь
попасть?"
  Ф'лар не имел ни малейшего представления. Однако память сама вернула
его в тот летний день,  когда Хат догнал в брачном полете Неморту -  в
тот  день,  когда  Р'гул  стал  Предводителем  Вейра  вместо его отца,
Ф'лона. Обжигающий холод Промежутка подтвердил, что перенос совершился
-   они   по-прежнему  парили  над  Звездной  Скалой.  Поначалу  Ф'лар
забеспокоился  -  ему  показалось,  что  опыт  не  удался.  Затем   он
почувствовал, что воздух по-летнему теплый, и увидел, что солнце давно
перевалило за полдень.  Лежавший внизу Вейр казался безлюдным: не было
видно ни драконов,  греющихся на карнизах,  ни женщин,  занятых своими
делами у входов в Нижние Пещеры.
  Вдруг со стороны туннеля,  ведущего в помещения молодняка, появились
две фигуры - молодой всадник и бронзовый дракон.  Рука юноши безвольно
касалась шеи зверя,  он шел,  едва переставляя ноги. Чувство глубокого
горя и подавленности  окатило  парящих  в  вышине  наблюдателей.  Пара
остановилась  у  озера:  юноша,  не  отрываясь,  долго смотрел в тихую
голубую воду, потом повернул голову в сторону королевского вейра.
  Ф'лар знал, что этим юношей был он сам. Сожаление охватило его. Если
бы он мог утешить переполненного обидой и горем подростка...  если  бы
он мог сказать ему, что власть над Вейром вернется к роду Ф'лона...
  Внезапно, словно испугавшись этих мыслей,  Ф'лар  приказал  Мнементу
вернуться  назад.  Ледяное  дыхание  Промежутка  обожгло лицо и тут же
сменилось порывом пронизывающего зимнего ветра.
  Мнемент широко распростер крылья,  медленно планируя вниз, к карнизу
королевского вейра. Оба - и всадник, и дракон, - ошеломленные видением
прошлого, хранили молчание.

                               Глава 2

Когда настанет день Судьбы, кто знает?
Пройдет зима, и снег в горах растает,
Дни теплые в пучине моря канут
И осень месяцы уныло отсчитает...
Когда настанет день Судьбы, кто знает?

Хранитель бронзовый небес,
С ним - спутница златая,
Взмывайте к солнцу высоко,
Тела переплетая.
Вершите таинство любви,
Мощь Перна умножая...

В небе - блеск серебра.
Зреет быстро семя.
Перн опаляет жара.
Стрелой пролетает время.

  - Не понимаю,  зачем ты велел Ф'нору привезти из Исты эту рухлядь, -
раздраженно воскликнула Лесса.  - Здесь же нет ничего,  кроме  скучных
записей  о количестве мер зерна,  израсходованного на выпечку хлеба за
день.
  Ф'лар оторвался  от  старой  летописи  и  посмотрел  на нее.  Затем,
глубоко вздохнув,  откинулся в кресле и потянулся так,  что захрустели
кости.
  - А я-то думала,  - уныло сказала Лесса,  - что священные хроники  -
кладезь  человеческой мудрости,  вершина знаний о драконах.  Во всяком
случае, меня учили в это верить, - ядовито добавила она.
  - Правильно,   -  усмехнулся  Ф'лар.  -  Только  нужные  знания  нам
предстоит откопать.
  Лесса сморщила нос.
  - Фу...  Они пахнут так,  словно кожа  выделана  в  наши  времена...
полсотни Оборотов назад...  Думаю,  лучше всего закопать их поглубже и
никогда не доставать.
  - А это еще один вопрос,  который я надеюсь выяснить..  старый метод
предохранения пергамента от тления.
  - Глупо  использовать  пергамент для записей.  Должно же быть что-то
получше...  Мы становимся,  мой дорогой Предводитель Вейра...  слишком
привязанными к кожам и шкурам.
  Ф'лар расхохотался,  но девушка смотрела на него серьезно. Вдруг она
вскочила, озаренная новой идеей.
  - Знаешь,  ты ничего тут не найдешь.  Ты зря тратишь время.  Я  ведь
догадываюсь, что ты хочешь найти... но этого в записях просто нет!
  - Пожалуйста, объясни.
  - Лучше смириться с неприятной правдой!
  - С какой же?
  Она отмахнулась от его вопроса и возбужденно продолжала:
  - Мы оба решили, что Алая Звезда предвещает угрозу и вскоре появятся
Нити.  Но  на  чем держится такое предположение?  На нашем тщеславии и
жажде власти!  Потом мы отправились в более ранние  времена,  в  самые
критические  моменты  твоей жизни и моей...  и невольно убедили в этом
самих себя.  Ты,  например,  внушил подростку Ф'лару,  что ему судьбой
назначено стать Предводителем Вейра, - в словах Лессы прозвучала явная
насмешка.  - Возможно,  - после паузы продолжала она, - наш осторожный
Р'гул  прав  в своих сомнениях,  и никаких Нитей больше не существует.
Вот почему драконов осталось так  мало..  они  просто  чувствуют,  что
больше не нужны Перну. Как и мы - они пережиток древности... паразиты.
  Ф'лар не мог сказать,  сколько времени  длилось  молчание,  пока  он
собирался с мыслями и размышлял над ответом.
  - Все возможно,  Госпожа Вейра,  - раздался,  наконец, его спокойный
голос.  - Даже то,  что маленькая, напуганная до смерти девочка сумела
составить план мести убийце,  уничтожившему ее семью, и в конце концов
осуществить такой план. Хотя надежды на это не было никакой...
  Лесса, пораженная его словами, невольно подалась вперед.
  - Мне хотелось бы верить,  - твердо продолжал всадник, - что в жизни
есть более важные вещи,  чем выращивание драконов и участие в весенних
играх.  Мне этого мало. И я заставил других взглянуть дальше... дальше
сегодняшнего дня,  сиюминутных интересов и мелких проблем. Я дал людям
цель,  дело.  Надеюсь, это пошло им на пользу - и всадникам, и жителям
холдов.
  Ф'лар положил   ладонь   на  кипу  громоздившихся  на  столе  старых
пергаментов. Лицо его было спокойно и задумчиво.
  - Я не ищу в летописях оправдания своим действиям.  Мне нужны факты.
Там написано,  что были длинные  Интервалы,  во  время  которых  Вейры
приходили  в  упадок...  что  Алая  Звезда  подойдет  близко и Перну и
сбросит Нити,  если в день зимнего солнцестояния ее будет видно сквозь
отверстие в Глаз-камне...  Эти факты - наше древнее знание, и я верю в
них... верю, что Перн действительно в опасности. Это моя уверенность..
моя,  а  не  того  юнца,  которым я был пятнадцать Оборотов назад.  Я,
Ф'лар, бронзовый всадник, Предводитель Вейра, уверен в этом!
  Он почувствовал,  что  Лесса  еще  сомневается,  но  мало-помалу его
доводы начинают убеждать Повелительницу Вейра.
  - Однажды ты поверила мне,  - мягко произнес он, - когда я пообещал,
что ты станешь Госпожой Вейра.  Ты поверила - и теперь...  - он жестом
обвел зал летописей.
  На губах Лессы мелькнула слабая улыбка.
  - Я  пошла  за  тобой потому,  что не знала,  как жить дальше...  не
знала,  что мне делать после того, как я увижу Фэкса, лежащего мертвым
у моих ног.  Быть госпожой Вейра - прекрасно. Но этого мало. Потому-то
я и стала учиться летать.
  Ф'лар отодвинул в сторону толстую летопись и,  облокотившись о стол,
подался к девушке. Глаза его сверкнули.
  - Верь  мне,  Лесса,  -  пока  действительность  не подтвердила моих
опасений,  я могу взывать только к вере.  Я понимаю твои сомнения, и в
них  нет  ничего  плохого.  Сомнения  иногда ведут к еще большей вере.
Подожди до весны.  И если до тех пор не  упадут  Нити...  -  Он  пожал
плечами.
  Лесса долго смотрела на всадника,  потом,  в знак согласия, медленно
склонила голову.  Ф'лар постарался скрыть вздох облегчения. Лесса была
безжалостным противником. Но она могла стать и мудрым союзником.
  - А  теперь  вернемся  к  нашим  скучным  записям.  -  Он  улыбнулся
девушке.- Они,  знаешь ли,  многое говорят мне - о  месте,  времени  и
длительности атак Нитей.
  - Но ты же искал записи о сроках, когда начнется их падение...
  - Во  всяком  случае,  это  произойдет не сейчас.  Когда стоит такой
холод, Нити становятся ломкими и превращаются в пыль, которую разносит
ветер.  Пыль  безвредна.  Однако  в теплом воздухе они жизнеспособны и
смертельно опасны.  Посмотри.  -  Ф'лар,  сжав  кулаки,  развел  их  в
стороны.  - Моя правая рука - Алая Звезда,  левая - Перн.  Алая Звезда
вращается не как Перн - в обратную сторону и значительно быстрее...  -
Покрутив кулаком, он приподнял его, изображая движение планеты.
  - Откуда ты это знаешь?
  - Из схемы,  вырубленной на скалах Форт Вейра. Вспомни, Форт - самый
первый Вейр.
  Лесса кивнула.
  - Итак,  Звезда проходит около Перна, и Нити срываются вниз волнами,
которые длятся шесть часов и следуют друг за другом через четырнадцать
часов.
  - Атаки продолжаются по шесть часов?
  - Да, - кивнул Ф'лар, - когда Алая Звезда ближе всего к нам.
  Он порылся в пергаментах,  и какой-то предмет с металлическим звоном
упал со стола на каменный пол.
  Лесса с  любопытством потянулась за ним и увидела,  что это - тонкая
блестящая пластинка.
  - Что это? - Она провела пальцем по четкому рисунку на одной стороне
пластины.
  - Не  знаю.  Ф'нор  привез  это  из Форта.  Пластинка была прибита к
крышке сундука с летописями. Ф'нор подумал, что на ней может оказаться
что-то важное,  и прихватил с собой. Он сказал, что такая же пластинка
врезана в каменную стену под изображением Алой Звезды.
  Лесса некоторое  время вертела пластинку в руках,  пытаясь разобрать
древние письмена.
  - Начало  тут  вполне понятное:  "Отец отца матери,  который навечно
отбыл в Промежуток,  сказал,  что знает ключ к тайне.  Мысль явилась к
нему в час сьесты - и он произнес то,  что произнес: АРРЕНИУС? ЭВРИКА!
МИКОРИЗА..." Да тут - полная бессмыслица, - фыркнула Лесса. - Сьеста и
эти три последних слова... таких ведь нет в перинитском языке!
  - Я думал над этим текстом, - сказал Ф'лар и посмотрел на пластинку,
словно  пытался  еще  раз  убедиться  в правильности своих выводов.  -
Навечно отбыть в Промежуток - значит,  умереть,  так?  Люди не улетают
туда  навсегда по своей воле.  Значит,  перед нами предсмертные слова,
послушно записанные правнуком...  который,  к тому  же,  плохо  владел
стилом.  Написать  "в  час  сьесты"  вместо  "в  час  смерти"...  - Он
снисходительно улыбнулся.  - Что  касается  остальной  части  надписи,
которая  идет  после  этой нелепицы,  то она,  как всякий предсмертный
бред, раскрывает тайны, нам хорошо известные. Читай дальше.
  - "Извергающие  пламя  огненные  ящерицы  способны уничтожать споры.
Итак - quod erat demonstrandum, что и требовалось доказать!" Что это?
  - Трудно  сказать.  Возможно,  наивная  радость  древнего  человека,
впервые открывшего для себя способности драконов.  Но он даже не знает
названия для Нитей. - Ф'лар пожал плечами.
  Лесса внимательно рассматривала пластинку. Блестящий гладкий металл,
если  бы  его  не  покрывали  строки текста и нанесенные ниже рисунки,
вполне мог заменить зеркало.  Смочив  кончик  пальца,  она  попыталась
стереть надпись. Однако буквы оставались четкими.
  - Возможно,  они были наивными, но их способ записи превосходит все,
что я видела. Текст отлично сохранился, - пробормотала девушка.
  - Отлично сохранившийся бред,  - прокомментировал Ф'лар, возвращаясь
к своим пергаментам.
  - Может быть,  это отрывки старой баллады,  - предположила Лесса  и,
отложив пластинку, вздохнула. - Тут еще какой-то рисунок... непонятный
и не очень четкий.
  Ф'лар расстелил  на  столе  карту,  изображавшую  северный континент
Перна, исчерканный горизонтальными стрелками.
  - Посмотри,  -  сказал он,  - здесь нанесены направления атак,  а на
этой карте,  - он вытащил второй лист, на котором континент пересекали
вертикальные линии,  - нарисованы часовые пояса.  Ты можешь убедиться,
что  только  определенные  районы  Перна  подвергаются  нападениям   с
четырнадцатичасовым  перерывом.  На  основе  этой схемы были размещены
Вейры.
  - Шесть Вейров, - пробормотала Лесса, - две-три тысячи драконов...
  - Я знаю,  - подтвердил Ф'лар бесстрастно.  - И любой из Вейров  мог
отбить самую свирепую атаку.  Но это не значит,  что нам не справиться
без двух тысяч зверей.  Имея эти графики, мы сможем продержаться, пока
не повзрослеют первые выводки Рамоты.
  Лесса недоуменно взглянула на него.
  - Не слишком ли ты рассчитываешь на ее возможности?
  - Я больше рассчитываю на факты,  которые нашел в этих летописях!  -
нетерпеливо отмахнулся Ф'лар,  - Речь, разумеется, не о количестве мер
зерна,  пошедшего на выпечку хлеба.  Тут есть и другое.  Время,  когда
Крылья  вылетали на патрулирование,  длительность полетов,  количество
раненых  всадников...   Скорость   размножения   животных   в   период
Прохождения,  который  длится  почти  пятьдесят  Оборотов,  и темпы их
воспроизводства в Интервалах...  Да, здесь все сказано. Из того, что я
вычитал,   -  всадник  с  силой  хлопнул  ладонью  по  стопке  пыльных
пергаментов,  -  следует,  что  Неморта  в  течение  последних  десяти
Оборотов  должна была спариваться в два раза чаще.  И даже если бы она
приносила каждый раз свою дюжину яиц, к настоящему времени мы имели бы
на  двести  сорок животных больше...  Однако Госпожой Вейра у нас была
Йора, а Предводителем - Р'гул, и за время долгого Интервала мы впали в
немилость  у  всей  планеты...  -  Ф'лар сделал паузу,  затем махнул в
сторону коридора,  что вел в королевский вейр. - Но теперь есть Рамота
-  и  она принесет не какую-нибудь жалкую дюжину,  она отложит Золотое
Яйцо, попомни мои слова! Она будет часто подниматься в брачный полет и
давать  обильное  потомство.  Когда  Алая  Звезда  подойдет  к нам так
близко, что с нее хлынет поток Нитей, мы будем готовы!
  Лесса уставилась на всадника, ее глаза недоверчиво сузились.
  - Благодаря Рамоте?
  - Рамоте  и  королевам из ее выводков.  Не веришь?  Тогда прочитай в
летописях о Фарант,  приносившей по шестьдесят яиц за раз, и среди них
- несколько королевских!
  Изумленная Лесса медленно покачала головой.
  - Вспомни:  "В небе блеск серебра,  зреет быстро семя,  Перн опаляет
жара, стрелой пролетает время", - нараспев продекламировал Ф'лар.
  - Но до кладки еще много недель, а потом яйца должны созреть.
  - Ты навещала в последние  дни  площадку  рождений?  Советую  надеть
сапоги. Сквозь подошву сандалий песок обожжет тебе ноги.
  Всадник откинулся в кресло,  забавляясь ее озадаченным видом.  Лесса
покачала головой.
  - Но  тебе  еще  нужно  провести  Запечатление  и  подождать,   пока
подрастут всадники...
  - А как ты думаешь,  почему я  стараюсь  найти  мальчиков  постарше?
Драконы взрослеют намного раньше своих всадников.
  - Но ты нарушаешь традиции...
  Ф'лар, играя стилом, прищурил глаза.
  - Эти традиции возникли много поколений назад...  Но приходит время,
когда человек становится слишком привержен к традициям,  слишком - как
ты сказала?  - слишком привязан к шкурам.  Да,  древние  законы  велят
использовать  детей  Вейра  - потому,  что это удобнее.  Способности к
общению с драконами усиливаются,  если отец и мать выросли в Вейре. Но
не всегда воспитанник Вейра - лучший. Ты, например...
  - В жилах властителей Руата течет вейрская кровь,  -  гордо  сказала
Лесса.
  - Разумеется. Но посмотри на молодого Натона - он вырос в мастерских
Набола и все же, как говорил мне Ф'нор, понимает Канта.
  - О, это совсем нетрудно, - перебила Лесса и тут же прикусила язык.
  - Что ты имеешь в виду? - Ф'лар удивленно поднял брови. - Неужели...
  Его перебил   пронзительный   трубный   рев.   Всадник    напряженно
прислушался, затем улыбнулся и пожал плечами.
  - Опять гоняются за какой-то зеленой...
  - Еще один вопрос,  на который твои летописи не дают ответа.  Почему
только золотой дракон способен к размножению?
  - Ну,  во-первых,  огненный  камень  подавляет у самок способность к
воспроизводству,  - ответил Ф'лар. - Если бы зеленые не жевали камень,
они  тоже могли бы откладывать яйца.  Но их приплод слишком мелкий,  а
нам нужны крупные животные. А во-вторых, - продолжил всадник с озорной
улыбкой,  -  если  бы  зеленые  могли  размножаться,  то,  учитывая их
количество и любвеобильность, мы мигом бы оказались по уши в драконах.
  К трубному  реву  первого  дракона  присоединился  другой,  затем  -
третий,  четвертый,  пока  голоса  не  слились  в  громоподобный  гул,
который,  казалось,  порождали  сами  скалы  Вейра.  Удивление на лице
Ф'лара сменилось торжеством.  Он  вскочил  и  бросился  к  проходу  на
карниз.
  - В чем дело?  - закричала Лесса,  подбирая длинный подол накидки  и
устремляясь следом за ним. - Что происходит?
  В вейре  королевы  гул,  многократно   отраженный   от   стен,   был
оглушающим.  Лесса  увидела,  что  каменное  ложе  Рамоты  пусто.  Рев
превращался в вой -  высокий,  почти  на  грани  слышимости.  У  Лессы
заломило  в  висках.  Обеспокоенная и испуганная,  она побежала искать
Ф'лара.
  Когда она  очутилась  на  карнизе,  вся  чаша гудела от шума крыльев
драконов,  устремившихся к верхнему входу  в  Пещеру  Запечатления.  К
украшенному  аркой  нижнему  входу  сбегались  возбужденные,  галдящие
обитатели Вейра - всадники,  женщины,  дети. Лесса заметила, как Ф'лар
пробирается сквозь толпу,  и крикнула,  чтобы он подождал ее, но голос
ее  потонул  в  наполнявшем  пещеру  хаосе  звуков.  Лесса   торопливо
направилась  к  лестнице.  Она  была в ярости:  ей пришлось спуститься
вниз,  к площадке для кормления,  а затем снова подняться по  каменным
ступеням,  что  вели  к  коридору в Пещеру Запечатления.  Взбираясь по
лестнице,  Лесса сообразила, что она, Госпожа Вейра, прибудет в пещеру
одной  из  последних.  Почему  же  Рамота  не  сообщила,  что ее время
подошло? Неужели она не хотела видеть Лессу в такой момент?
  "Дракон знает,  что  надо делать",  - достигла ее сознания спокойная
мысль Рамоты.  "Ты могла хотя бы сказать  мне!"  -  чуть  не  крикнула
Лесса;  она чувствовала себя обиженной. Ф'лар рассказывает ей сказки о
легендарных королевах древности и их огромном  потомстве  -  а  в  это
время ее Рамота откладывает первое яйцо!
  Тут Лесса вспомнила замечание Ф'лара о песчаной  площадке  в  Пещере
Запечатления.  Она  вступила  в огромный каменный зал и сквозь подошвы
сандалий сразу же почувствовала жар. Люди, переминаясь с ноги на ногу,
широким полукругом толпились в дальнем конце пещеры. Лесса испугалась,
что  она  вообще  ничего  не  увидит  -   шеренги   рослых   всадников
отгораживали от нее Рамоту.
  - Пропустите  меня!  -  громко  закричала  она,  колотя   маленькими
кулачками в широкие спины мужчин.
  Всадники расступились,  и  Лесса  добралась,  наконец,  до  площадки
рождений.  Сердитая и взъерошенная,  она даже не смотрела по сторонам.
Горячий песок заставлял торопливо переступать, и Лессе казалось, что в
такой важный момент она выглядит ужасно нелепо.
  Внезапно, пораженная, Лесса забыла про горячий песок и остановилась,
как вкопанная:  Рамота - милая,  чудесная Рамота - лежала на площадке,
свернувшись золотистым кольцом вокруг блестящих яиц.
  Она выглядела довольной и,  одновременно, встревоженной. Ее огромное
крыло непрерывно двигалось, то открывая, то снова прикрывая яйца, так,
что их было трудно сосчитать.
  "Никто их не тронет, глупышка! Не беспокойся", - передала Лесса.
  Рамота послушно  сложила крылья,  шумный вздох,  словно порыв ветра,
пронесся  под  сводами   каменного   зала.   Однако   ее   материнское
беспокойство,   по-видимому,   требовало   выхода:  вытянув  шею,  она
оглядывала пещеру и время от времени выбрасывала длинный,  раздвоенный
язык.  Среди  множества  пестрых  лиц лежало одно - огромное,  сияющее
ярким золотом королевское Яйцо!
  Кто-то от  избытка  чувств  схватил  Лессу  за  плечи,  горячие губы
прижались к ее щеке и, не успела она коснуться земли, как опять попала
в  чьи-то  объятия  -  как ей показалось,  Маноры.  Лессу поздравляли,
подбрасывали на руках,  обнимали,  толкали - пока она, измученная этим
гамом,  суетой  и  горячим  песком,  не  начала  энергично пробираться
вперед, к Рамоте.
  Наконец Лесса  вырвалась  из  ликующей  толпы.  Она перебежала через
площадку и,  радостная,  склонилась  над  яйцами.  У  нее  перехватило
дыхание - скорлупа яиц,  казалось,  была мягкой!  Полные невидимой еще
жизни,  они еле заметно пульсировали.  Лесса могла поклясться,  что  в
день  Запечатления  Рамоты  скорлупа  яиц  была  твердой.  Ей хотелось
коснуться их,  убедиться,  что глаза  ее  не  обманывают,  но  она  не
осмеливалась.
  "Можешь потрогать",  - снисходительно  разрешила  Рамота  и  ласково
коснулась языком плеча девушки.
  На ощупь яйцо действительно было мягким и,  опасаясь его  повредить,
Лесса отдернула руку.
  "От тепла они скоро затвердеют", - сообщила Рамота.
  - Я так горжусь тобой,  - полушепотом выдохнула Лесса и,  восхищенно
вглядываясь в огромные,  сияющие глаза своей подруги,  добавила:  - Ты
самая  замечательная  из  всех  королев!  Ты  сможешь  опять  населить
драконами пустые Вейры - я уверена!
  Рамота царственно   склонила  голову,  затем,  изогнув  гибкую  шею,
удовлетворенно оглядела свои сокровища.  Вдруг  она  громко  зашипела,
приподнялась,  захлопала крыльями, и к сверкающей груде добавилось еще
одно яйцо.
  Песок жег ноги, и обитатели Вейра, выразив почтение королеве, начали
расходиться.  Рамоте  требовалось  несколько  дней,  чтобы   закончить
кладку,  и ждать не было смысла,  Рядом с золотым уже лежали семь яиц,
что предвещало солидный итог.  Пока всадники  заключали  пари,  Рамота
отложила девятое пестрое яйцо.
  - Как я и предполагал,  королевское Яйцо!  - услышала Лесса над ухом
голос Ф'лара. - Готов спорить, что будет не меньше десятка бронзовых!
  Лесса заглянула в сверкающие торжеством глаза  всадника.  Сейчас  ее
наполнял  такой  же восторг.  Она повернула голову и увидела Мнемента,
гордо восседавшего на скальном уступе.  Почти машинально Лесса накрыла
своей ладонью большую руку Ф'лара.
  - Я верю в тебя, верю, - шепнула девушка.
  - Только теперь? - насмешливо спросил Ф'лар, но глаза его вспыхнули,
и широкая мальчишеская улыбка расплылась на лице.

                               Глава 3

Всадник, истину ищи,
Не сворачивая вспять.
С каждым новым Оборотом
Новое стремись познать.

  В течение  последующих  нескольких   месяцев   распоряжения   Ф'лара
вызывали среди обитателей Вейра бесконечные споры и кривотолки. Однако
Лессе эти распоряжения казались логичным  продолжением  их  разговора,
состоявшегося  в  тот  день,  когда  Рамота  начала  кладку.  Королева
принесла сорок одно яйцо.
  Ф'лар ломал старые порядки - и это было не по душе многим, не только
консервативному Р'гулу.
  Лесса, питавшая  стойкое  отвращение  к  избитым истинам,  неизменно
поддерживала нового Предводителя.  По мере того,  как его предсказания
сбывались одно за другим,  она все больше верила Ф'лару.  Теперь Лесса
знала,  что в основе этих предсказаний лежат не смутные предчувствия -
ее  отношение  к  подобным  вещам  изменилось после памятного полета в
Руат, - а знание древней истории.
  Как только  скорлупа яиц затвердела,  Ф'лар привел будущих всадников
на площадку рождений.  Очень немногие из  этих  шестидесяти  с  лишним
ребят   были   воспитаны   в   Вейре.   Большинству  из  них  было  по
пятнадцать-шестнадцать Оборотов.  Подросткам  следовало  привыкнуть  к
виду  яиц  и  к  мысли,  что скоро из-под их скорлупы появятся на свет
молодые драконы,  жаждущие обрести  друга.  Раньше,  согласно  обычаю,
мальчики  впервые  видели  яйца  в день Запечатления.  Взволнованные и
слишком перепуганные,  они часто получали ранения лишь из-за того, что
не могли вовремя уступить дорогу неуклюжим новорожденным.
  На Лессу же была  возложена  особая  задача.  Ей  удалось  уговорить
Рамоту,  чтобы та подпускала Килару к драгоценному Золотому Яйцу.  Что
касается самой Килары,  то ее  не  пришлось  долго  упрашивать.  Отняв
своего  сына  от  груди,  она  часами  пропадала в Пещере Запечатления
вместе с Лессой.  Несмотря на привязанность,  которую молодая  женщина
питала  к  Т'бору,  ей  явно  доставляло удовольствие общество Ф'лара.
Поэтому  в  отношении  Килары  Лесса  полностью   поддерживала   планы
Предводителя  Вейра.  Если  Запечатление  пройдет  успешно,  соперница
перейдет вместе с молодой королевой в Форт Вейр.
  Поиски будущих  всадников,  что  велись  по  указанию Ф'лара во всех
холдах, нередко вызывали недовольство местных жителей. Незадолго перед
обрядом  Запечатления,  Лайтол,  управляющий  Руата,  прислал еще одно
письмо.
  - Кажется,  ему  доставляет удовольствие сообщать плохие новости,  -
сказала Лесса, когда Ф'лар вручил ей пергамент с посланием.
  - Он  мрачный  человек,  -  согласился  Ф'нор,  с  которым  Лайтол и
отправил  это  письмо.  -  Жаль  малыша,  ему  приходится  расти   под
присмотром такого законченного пессимиста!
  Лесса хмуро взглянула на коричневого всадника.  Ей по-прежнему  было
неприятно  любое  упоминание  о  сыне Геммы,  который владел теперь ее
родовым холдом.  Но все же...  все же...  Она чувствовала себя отчасти
виновной в смерти его матери,  и кому же тогда,  как не ему, Джексому,
править в Руате?  Кроме того, одновременно владеть холдом и оставаться
Госпожой Вейра она не могла.
  - Думаю,  нам следует поблагодарить Лайтола  за  предостережение,  -
сказал  Ф'лар.  -  Я  подозревал,  что  Мерон  еще  доставит нам массу
неприятностей.
  - У него алчный глаз, как у Фэкса, - заметила Лесса.
  - С алчным глазом или без,  - ответил Ф'лар,  - но он опасен.  Я  не
могу  позволить  ему  распространять  лживые  слухи  - что мы,  якобы,
забираем в Бенден юношей благородного происхождения специально,  чтобы
ослабить древние роды.
  Ф'нор фыркнул.
  - Среди  них  гораздо  больше  сыновей ремесленников,  чем отпрысков
благородных семейств!
  - Он  постоянно  болтает  о  том,  что  Нити никогда не появятся,  -
сказала Лесса, раздраженно швырнув пергамент на стол.
  - Появятся  - в свое время,  - спокойно произнес Ф'лар.  - Благодаря
холодной погоде мы получили отсрочку. Вот если они не появятся весной,
тогда будут причины для беспокойства.  А пока... - Он пожал плечами и,
на  мгновение  задумавшись,  сказал:  -  Однако,  мы   можем   кое-что
предпринять, чтобы заткнуть рот Мерону...
  Когда приблизился  срок  Запечатления,  Ф'лар   нарушил   еще   одну
традицию,  разослав  всадников за отцами тех юношей,  которым в скором
времени предстояло пройти обряд.
  Громадная пещера  едва  вместила  зрителей.  Гости  и  жители  Вейра
расселись на каменных скамьях,  амфитеатром поднимавшихся над  горячим
песком арены. Лесса заметила, что на этот раз подростки, как будто, не
испытывали страха.  Конечно,  все были  взволнованы,  но  смертельного
ужаса не было и в помине. Когда молодые драконы неуклюже заковыляли по
площадке,  Лессе почудилась в их движениях странная целенаправленность
-  словно  подлинное  Запечатление  уже состоялось прежде.  Юноши либо
отходили  в  сторону,  либо  с  готовностью  выступали  вперед,  когда
удовлетворенно  урчащий  новорожденный делал свой выбор.  Обряд прошел
быстро  и  без  единого  несчастного  случая.   Вскоре   торжественная
процессия  из  спотыкающихся  молодых  драконов и охваченных гордостью
юных всадников потянулась с площадки рождений к помещениям  молодняка.
Затем  из  своей скорлупы выбралась королева и под одобрительный свист
драконов безошибочно двинулась к Киларе.
  - Все  закончилось  как-то  слишком быстро,  - разочарованно сказала
Лесса вечером Ф'лару.
  Он довольно  рассмеялся,  пользуясь  редкой  возможностью  отдохнуть
после напряженного дня.  Все прошло так, как было запланировано. Людей
из  холдов  уже развезли по домам.  Гости были восхищены - как честью,
оказанной  им  Вейром  и  его  Предводителем,  так  и  самим  зрелищем
Запечатления.
  - Потому что на этот раз  все  проходило  под  твоим  присмотром,  -
ответил Ф'лар,  пытаясь уложить на место прядь пышных волос, упавшую на
ее лицо. Он вновь засмеялся. - А ты заметила, что Натон...
  - Н'тон, - поправила она.
  - Да, Н'тон - получил бронзового!
  - Как ты и предсказывал, - кивнула Лесса.
  - А Килара со своей Придитой станет теперь Повелительницей Вейра...
  Приложив героические  усилия,  Лесса  заставила  себя пропустить его
слова мимо ушей.
  - Интересно,  кто  из бронзовых догонит новую королеву,  - продолжал
рассуждать всадник.
  - Будем надеяться,  что Орт Т'бора,  - сдерживая гнев,  сухо сказала
Лесса.
  Его ответ  был  таким,  каким и следовало быть ответу благоразумного
мужчины в подобной ситуации.

                               Глава 4

Черную пыль ветер несет,
Бросая на снег и льды
Мертвую пыль холодных пустот
С бесплодной Алой Звезды.

  Лесса проснулась внезапно.  В  глазах  у  нее  стоял  туман,  голова
болела,  во  рту  пересохло,  Она  безуспешно  попыталась восстановить
череду кошмарных  видений,  стремительно  улетучивающихся  из  памяти.
Отбросив со лба прядь волос, она с удивлением ощутила на лице холодную
испарину.
  - Ф'лар, - неуверенно позвала она. Наверное, он уже встал.
  - Ф'лар! - крикнула она громче.
  "Сейчас идет",  - сообщил Мнемент.  Лесса почувствовала,  как дракон
садится на карниз.  Она коснулась сонного сознания Рамоты  -  королеву
тоже   беспокоили   неясные,  путаные  кошмары.  Рамота  на  мгновение
проснулась, но тут же опять провалилась в тревожный сон.
  Обеспокоенная своими  смутными  страхами,  Лесса  встала и,  впервые
пожертвовав утренним купанием,  оделась.  Крикнув в шахту  подъемника,
чтобы прислали завтрак, она принялась заплетать волосы.
  Поднос на  подъемнике  и  вошедший  Ф'лар  появились   одновременно.
Оглянувшись через плечо, всадник посмотрел на Рамоту.
  - Что с ней?
  - Отголоски моего кошмара... я проснулась в холодном поту.
  - Когда я уходил рассылать  патрули,  ты  спала  спокойно.  -  Ф'лар
недоуменно пожал плечами.  Потом его лицо оживилось. - Знаешь, молодые
драконы растут так быстро,  что некоторые уже могут летать. Они только
едят да спят, а от этого...
  - Как раз и растут драконы,  -  закончила  Лесса,  задумчиво  глотая
горячий,  дымящийся кла.  - А обучать их ты будешь очень осторожно, не
так ли?
  - Имеешь  в  виду  тот  случай...  с  полетом  в  прошлое?  -  Ф'лар
усмехнулся.  - Да уж, конечно, постараюсь, чтобы такое не повторилось.
Мне  совсем  не хочется,  чтобы всадники от скуки прыгали туда-сюда во
времени. - Он смерил ее пристальным взглядом.
  - Ну,  я  была  не  виновата в том,  что никто не научил меня летать
раньше,  - бросила Лесса.  - С другой стороны,  если бы меня учили как
положено,  с самого дня Запечатления,  мы никогда бы не узнали об этой
возможности.
  - Верно, - согласился он.
  - Но я думаю, что сделанное однажды всегда кто-то может повторить...
может быть, уже повторил.
  Ф'лар отхлебнул и сморщился - горячий кла обжег губы.
  - Не представляю,  как уследить за этим.  - Он нахмурился.  - Смешно
думать,  что мы оказались первыми...  в  конце  концов,  речь  идет  о
способности,  присущей  драконам  издавна,  -  иначе мы не попали бы в
прошлое...
  Лесса вздохнула и,  подперев подбородок кулачком,  уставилась в свою
кружку. Казалось, она хочет что-то добавить, но не решается.
  - Ну, что же ты, - улыбнулся Ф'лар.
  - Знаешь...  - медленно произнесла Лесса,  - наша уверенность в том,
что Нити упадут на Перн,  может быть связана с полетом в прошлое...  в
те времена,  когда Нити действительно падали...  Один из нас мог...  -
Она растерянно посмотрела на Ф'лара. - Наверно, я говорю глупости?
  - Милая  моя  девочка,  теперь  нам  надо  обдумывать  каждую  новую
мысль... каждую случайную деталь - даже твой беспокойный сон, который,
мне кажется,  вызван лишним стаканом вина,  выпитым  за  ужином...  Мы
должны предчувствовать опасность... и не пропустить ее.
  - Мне не дает покоя мысль, что способность летать в Промежутке между
временами...  имеет  какое-то  особое  значение,  -  задумчиво сказала
Лесса.
  - Вот  это,  возможно,  и  есть настоящее предчувствие,  дорогая моя
Госпожа Вейра.
  - Почему?
  - Не почему, - загадочно поправил Ф'лар, - а когда.
  Что-то смутно зашевелилось в его голове,  в глубине его сознания. Он
пытался  нащупать,  уловить  это  ощущение...  еще  немного  -  и  ему
удастся...
  Но мысль Мнемента прервала  его  размышления.  Бронзовый  сообщил  о
прибытии Ф'нора.
  - Что  с  тобой?  -  спросил  Ф'лар  брата,  когда  тот,  кашляя   и
отплевываясь, перешагнул порог королевского вейра.
  - Пыль, - коротко ответил коричневый всадник, хлопая себя по рукавам
и груди кожаными перчатками.  - Облака пыли в воздухе. Но Нитей нет, -
добавил он,  отряхивая штаны.  Облачко  тонкой  черной  пыли  медленно
оседало на пол.
  Внезапно Ф'лар почувствовал,  как помимо  воли  напряглись  все  его
мышцы.  Прищурившись,  он следил за клубящейся в воздухе пылью,  потом
перевел взгляд на  лицо  Ф'нора  и  требовательно  спросил,  кивнув  в
сторону темного облачка:
  - Где это ты так запылился?
  - Над Тиллеком,  - удивленно ответил Ф'нор. - Пыльные бури прошли по
всему  северу.  Но  я  пришел,  чтобы...  -  Он  осекся,  почувствовав
непривычную взволнованность Ф'лара.
  - Да что там такое,  с этой пылью?  - Коричневый всадник смотрел  на
брата с недоумением.
  Ф'лар повернулся и бросился к лестнице, ведущей в зал летописей. Его
сапоги   гулко   загрохотали   по   каменному  полу.  Лесса  и  Ф'нор,
встревоженные, кинулись следом.
  - Ты  сказал  -  над Тиллеком?  - переспросил Ф'лар,  сдвигая стопки
пергаментов на край стола,  чтобы освободить место для карт.  - Почему
же ты не сообщил раньше? Как долго уже идут эти бури?
  - Докладывать о пыльных бурях?  Ты же велел следить за  продвижением
теплого воздуха!
  - Как давно они идут? - голос Ф'лара внезапно стал хриплым.
  - Около недели.
  - Точнее!
  - Первая  буря  в  верховьях  Тиллека  прошла  шесть дней назад.  Ее
наблюдали в Битре,  верхнем Телгаре,  Кроме и на Плоскогорье, - кратко
доложил Ф'нор.
  Он с надеждой взглянул на Лессу,  словно ждал от нее объяснения,  но
все  ее  внимание  было  поглощено  картами.  Ф'нор  тоже  принялся их
рассматривать,  но не смог понять,  для чего на  изображение  северной
части Перна наложена сетка странных линий.
  Ф'лар торопливо делал пометки и отбрасывал  одну  карту  за  другой.
Наконец, недовольно нахмурившись, он выпрямился.
  - Слишком все сложно..  запутанно...  трудно определить  с  ходу,  -
пробормотал  Предводитель Вейра.  Он отложил стило и задумчиво поскреб
подбородок.
  - Но ты же приказал наблюдать за теплым воздухом... - робко повторил
Ф'нор, понимая, что каким-то образом подвел брата.
  Ф'лар помотал головой.
  - Здесь нет твоей вины,  Ф'нор.  Я должен был  знать  это  сам...  -
Предводитель  повернулся  к коричневому всаднику,  положил обе руки на
его плечи и заглянул в лицо.  - Я слишком радовался холодной погоде. А
Нити падали,  - мрачно заявил он. - Падали в холодном воздухе... Потом
замерзали и развеивались ветром...  развеивались в пыль.  - Он хлопнул
ладонью по рукаву кожаной куртки Ф'нора.
  - "Черную пыль ветер несет",  - нараспев продекламировала Лесса. - В
"Балладе о полете Мориты" часто упоминается черная пыль.
  - Если бы Морита была с нами...  - с  сожалением  произнес  Ф'лар  и
снова  склонился над картами.  - Она могла говорить со всеми драконами
любого Вейра!
  - Но я тоже могу! - воскликнула Лесса.
  Медленно, словно не доверяя своему слуху, Ф'лар обернулся к ней:
  - Что ты сказала?
  - Что могу говорить с любым драконом в Вейре!
  Изумленно глядя на нее, Ф'лар медленно опустился в кресло.
  - И как давно ты это можешь? - выдавил он.
  Что-то в  его  тоне  заставило Лессу покраснеть,  как провинившегося
подростка.
  - Я...  я  всегда понимала их...  даже стража порога в Руате.  - Она
непроизвольно указала рукой на запад, в сторону родного холда. - Там я
говорила  с  Мнементом...  И  когда  попала  сюда,  я  могла...  - Она
запнулась, встретив холодный и презрительный взгляд Ф'лара.
  - Я  думал,  ты  поверила  мне,  согласилась  помогать,  -  медленно
произнес он.
  - Прости,  Ф'лар!  Я не думала, что от этого может быть какая-нибудь
польза...
  Ф'лар вскочил на ноги, глаза его гневно сверкнули.
  - Я не мог придумать,  как руководить Крыльями во время  боя...  как
поддерживать  связь  с  Вейром,  чтобы вовремя получать подкрепления и
огненный камень. А ты... ты нарочно скрывала...
  - Не нарочно!  - закричала она.  - И я попросила прощения!  Я жалею,
что  не  сказала  об  этом  раньше!  Но  ты...  ты...   самоуверенный,
советуешься  лишь сам с собой!  Ты...  ты как Р'гул,  скрываешь все от
меня,  не говоришь и половины того,  что мне надо знать!  Ты -  Ф'лар,
Предводитель  Вейра,  и  ты многое можешь.  Откуда я знала,  что ты не
владеешь этим?
  Ф'лар схватил ее за плечи и встряхнул.
  - Хватит!  Нам нельзя тратить время на  детские  споры!  -  Внезапно
глаза его расширились, лицо побелело. - Тратить время? Вот оно что!
  - Ты хочешь отправиться через Промежуток назад? - выдохнула Лесса.
  - Да, в прошлое!
  - О чем вы говорите? - Ф'нор был совершенно сбит с толку.
  Взяв стило, Ф'лар повел им вдоль горизонтальной линии на карте.
   - Смотри! Сегодня на рассвете Нити начали па-
 дать на Нерат...
  Ф'нор похолодел.  На  Нерат?  Значит,  субтропические   леса   будут
уничтожены...
  - Но мы отправимся назад через Промежуток между  временами  и  будем
там в тот момент, когда начнут падать Нити. Ф'нор, мы сдвинемся на два
часа назад!  Драконы способны летать не только в то место,  куда мы их
направляем, но и в нужное нам время!
  - Место?  Время?  - недоуменно переспросил Ф'нор.  - Но не опасно ли
это?
  - Опасно. Но сегодня это спасет Нерат. - Ф'лар повернулся к Лессе. -
Поднимай  Вейр!  Прикажи  вылетать  всем драконам,  старым и молодым -
всем,  кто может держаться в воздухе.  Пусть всадники  берут  с  собой
мешки   с   огненным   камнем.  -  Он  наклонился  над  картой,  затем
повелительным жестом подозвал Ф'нора.
  - Если  на  рассвете  Нити упали на Нерат,  то сейчас наступит черед
Керуна,  а затем - Исты.  Бери два Крыла и отправляйся в Керун. Будите
людей. Пусть зажигают огненный камень в ямах. Пошли несколько юношей в
Исту и Айген...  пусть готовятся.  Как  только  смогу  -  пришлю  тебе
подкрепление.  Иди!  - Ф'лар хлопнул брата по спине. - Да, еще... твой
Кант должен постоянно поддерживать связь с Лессой.
  Ф'нор направился к выходу.
  - Мнемент сообщает, что сегодня дежурит Р'гул, и он хочет знать... -
начала Лесса.
  - Пошли,  девочка,  - перебил ее Ф'лар - глаза всадника сверкали  от
волнения.
  Он схватил карты в охапку и направился вверх по лестнице.  Они вошли
в  королевский  вейр  почти одновременно с Р'гулом и Т'самом.  Пожилой
всадник недовольно ворчал.
  - Хат   велел  мне  поторапливаться,  -  раздраженно  заявил  он.  -
Хорошенькое дело - твой собственный дракон начинает...
  - Р'гул,  Т'сам,  поднимайте  Крылья  в воздух,  - прервал Ф'лар его
брюзжание.  - Каждый берет с собой огненный камень - столько,  сколько
сможет нести дракон.  Сбор - над Звездной Скалой. Я присоединюсь к вам
через несколько минут.  Мы отправляемся в  Нерат...  в  предрассветный
Нерат.
  - Но, Ф'лар, - выкатив глаза от изумления, возразил Т'сам, - рассвет
в Нерате наступил два часа назад - так же, как и у нас!
  - И,  тем не  менее,  мы  попадем  именно  в  это  время.  Слушайте,
всадники,   и   попытайтесь   понять.  Драконы  могут  перемещаться  в
Промежутке  между  временными  точками  точно  так  же,  как  и  между
пространственными.  Мы отправимся в прошлое,  чтобы выжечь Нити в небе
над Нератом!
  Ф'лар двинулся  в  спальню,  не обращая внимания на Р'гула,  все еще
требующего подробных разъяснений. Т'сам, подхватив мешки для огненного
камня, понесся обратно к карнизу, над которым парил его Мант.
  - Иди же, старый глупец, - резко сказала Лесса. - Ты ошибался - Нити
уже над Перном. Будь всадником, или отправляйся в Промежуток и пропади
там пропадом!
  Проснувшаяся Рамота  подтолкнула  пожилого  всадника  своей огромной
головой,  и бывший Предводитель Вейра словно  очнулся.  Не  говоря  ни
слова, он последовал по коридору за Т'самом.
  Ф'лар вышел из спальни,  одетый в походный плащ  и  тяжелые  сапоги.
Махнув Лессе рукой, он сказал:
  - Не забудь сообщить в холды об атаке.  Она прекратится  часа  через
четыре, и самая западная точка, где могут выпасть Нити, это Иста. Но я
хочу, чтобы каждый холд, ферма и мастерская были предупреждены.
  Стараясь запоминать все слово в слово, Лесса послушно кивала.
  - К  счастью,  Прохождение  только  началось,  так   что   следующее
нашествие  повторится  лишь через несколько дней.  Я подсчитаю точнее,
когда вернусь.  Передай Маноре - пусть соберет женщин и готовит  мазь,
нам понадобятся целые бочки.  Нити будут хлестать драконов - это очень
больно...  И  самое  главное...  -  Ф'лар  секунду  помедлил.  -  Если
что-нибудь  случится  со мной,  тебе нужно подождать,  пока бронзовому
исполнится хотя бы год, прежде чем он догонит Рамоту...
  - Никто  не  догонит  Рамоту,  кроме  Мнемента!  -  сверкая глазами,
закричала Лесса.
  Ф'лар прижал девушку к груди, целуя ее побелевшие губы, словно хотел
напиться из них нежности и силы.  Затем отстранил ее  так  резко,  что
Лесса  отшатнулась  назад и,  споткнувшись об опущенную голову Рамоты,
прильнула к дракону в поисках опоры и утешения.
  "Посмотрим, сумеет  ли  Мнемент  меня  догнать",  -  игриво  заявила
Рамота.

                               Глава 5

Мелькают бронза, коричневый цвет,
Зелень, голубизна...
Мчись Промежутком в огненный бред
Ставшего явью сна.
Взмывай и падай, судьбе молись
И кровь свою не жалей...
Всадник и Нить в небе сплелись
Над пестрым ковром полей.

  Ф'лар торопливо шагал по коридору, навьюченный мешками для огненного
камня.   Теперь,   когда   все   сборы  остались  позади,  мысли  его,
предоставленные сами себе,  невольно выхватывали картины из  прошлого.
Он  вдруг вспомнил своих прежних наставников и неожиданно почувствовал
прилив благодарности.  Он вспомнил часы  утомительного  патрулирования
над  каждым холдом и каждой долиной Перна.  Благодаря им он мог теперь
представить Нерат во всех подробностях. Он видел цветущие винные лозы,
которые  в  это  время  года  опутывают деревья в лесу...  Их огромные
палевые бутоны распустятся с первыми лучами солнца и засверкают  среди
темной зелени, словно глаза драконов...
  Мнемент нетерпеливо кружил над карнизом. Ф'лар подозвал его, вскочил
на могучую бронзовую шею,  и они взмыли вверх. Воздух под ними бурлил;
мелькали  крылья  всех  цветов,   раздавались   выкрики   и   команды.
Возбуждение  охватило весь Вейр,  но в этой сплошной суматохе Ф'лар не
ощущал паники.  Драконы и всадники  выбирались  из  проемов  в  стенах
каменной  чаши.  Женщины  внизу  носились  от  одной  пещеры к другой.
Игравших у озера детей отправили собирать дрова  для  костров.  Юноши,
под  наблюдением  старого  К'гана,  выстроились возле пещер молодняка.
Ф'лар взглянул вверх и одобрительно кивнул: одно Крыло уже поднялось и
зависло над Звездной Скалой,  второе набирало высоту,  присоединяясь к
первому.  Он видел коричневого Канта и  Ф'нора,  восседавшего  на  шее
дракона... И в этот момент оба Крыла исчезли.
  Всадник велел Мнементу подняться выше.  Холодный ветер  был  насыщен
влагой.  "Наверное, пойдет снег, - подумал Ф'лар, - последний весенний
снег".
  Крылья Р'гула и Т'бора развернулись слева от него, Т'сама и Д'нола -
справа.  Каждый дракон был изрядно нагружен мешками с огненным камнем.
Затем Ф'лар передал Мнементу мысленный образ влажного весеннего леса в
Нерате - предрассветного,  сверкающего  каплями  росы,  с  цветами  на
винных  лозах  -  и  моря,  катящего  пенные  валы  на  скалы Верхнего
Мелководья...
  Он почувствовал жгучий холод Промежутка.  И,  неожиданно - страх. Не
слишком ли он рискнул,  ринувшись в Промежуток между временами,  чтобы
опередить Нити? Возможно, он послал всех на смерть.
  Внезапно Крылья оказались там,  в небе  над  Нератом,  в  сумеречном
свете, предвестнике дня. Пьянящие лесные запахи доносились снизу. Было
тепло,  а значит,  Нити пройдут невредимыми.  Ф'лар глянул  вверх,  на
северный небосклон, где, зловеще мерцая, сияла Алая Звезда.
  Вокруг послышались  изумленные  голоса  -   всадники   поняли,   что
временной  переход  завершился  успешно.  Мнемент передал Ф'лару,  что
драконы тоже удивлены,  - удивлены тем,  что люди разволновались из-за
такого пустяка.
  - Слушайте меня,  всадники!  - громко закричал Ф'лар.  Он  подождал,
пока  люди  и  драконы  не собрались вокруг него плотным облаком,  и в
нескольких словах объяснил,  что  они  проделали  и  зачем.  Всадники,
неуверенно переглядываясь, молчали.
  Ф'лар велел отряду развернуться в несколько рядов, сохраняя сверху и
снизу дистанцию в пять размахов крыльев,
  Взошло солнце.
  Наискось над  морем,  беззвучным  серебряным  дождем  неслись Нити -
прекрасные,  коварные,  смертельно  опасные  -  споры,  хлынувшие   из
космического  пространства.  Проникая в теплую,  животворную атмосферу
Перна,  они  превращались  из  твердых  замороженных  зерен  в  гибкие
волокна.  Словно  страшный  ливень,  падали  они  на  Перн  из  своего
бесплодного мира и набрасывались на органическую материю,  необходимую
для   роста  и  размножения.  Опускаясь  на  плодородную  почву,  Нить
зарывалась вглубь,  стремительно размножалась  и  превращала  землю  в
бесплодную  черную  пыль.  Из  Южного,  необитаемого материка Нити уже
высосали  все  соки.  Эти   пришелицы   -   полуживотные-полурастения,
безмозглые, прожорливые - были настоящими паразитами Перна.
  Крик восьми десятков людей разорвал  утренний  воздух  над  зелеными
холмами  Нерата,  -  словно  Нити  могли услышать и понять этот вызов.
Драконы,  изогнув гибкие шеи, повернули раскрытые пасти к всадникам, и
те   принялись   бросать   туда  огненный  камень.  Громадные  челюсти
размалывали куски в мелкий порошок.  Чудовищные  глотки,  конвульсивно
сжимаясь,  проталкивали  его  внутрь  Драконьи легкие начали извергать
струи газа.  Воспламеняясь в воздухе,  газ превращался  в  прожорливое
пламя, уничтожающее Нити.
  С того мгновения,  как смертоносная метель  забушевала  над  теплыми
берегами Нерата,  драконы полностью подчинились проснувшемуся древнему
инстинкту. Мнемент, рассекая воздух могучими взмахами крыльев, изрыгая
языки пламени,  взмыл вверх,  наперерез серебристому потоку. Встречный
ветер швырнул пары фосфина в лицо Ф'лару.  Чтобы  не  задохнуться,  он
нагнулся  и  прильнул  щекой  к  бронзовой  шее.  Нить  упала на крыло
дракона.  Пронзительно вскрикнув,  Мнемент нырнул  в  холодное  черное
безмолвие   Промежутка.   Ф'лар  услышал,  как  с  треском  отвалилась
замороженная Нить.  В следующее мгновение они снова были  в  небе  над
Нератом.
  Вокруг Ф'лара драконы то исчезали в Промежутке, то появлялись вновь,
извергая пламя. Постепенно он начал замечать порядок в их действиях, в
их инстинктивных перемещениях и маневрах. Вопреки тому, что он знал из
летописей,  Нити  концентрировались в отдельные потоки.  Они падали не
сплошной равномерной пеленой дождя, а неслись подобно порывам снежного
вихря, то сбиваясь в сторону, то неожиданно устремляясь прямо вниз.
  Ф'лар следил за сражением,  похожим на  танец  огней  в  воздухе,  и
восхищался   слаженными   действиями  огромных  животных.  Вот  дракон
устремляется к очередной полосе,  ныряет под нее,  раскрывает огромную
пасть...  Языки пламени бегут по серебристому волокну вверх,  вверх...
оно чернеет,  съеживается...  Иногда  поток  Нитей  вклинивался  между
всадниками - тогда один из драконов подавал знак, устремлялся в погоню
и выжигал их сверху...
  Постепенно всадники   оттесняли   Нити   от   сырого  теплого  леса,
сверкающего свежей весенней зеленью.  Ф'лар не хотел думать о том, что
может сделать даже одна Нить с этой цветущей растительностью. После он
вышлет сюда патрули,  чтобы с малой высоты обыскать и проверить каждый
фут  почвы.  Одна  Нить,  всего одна,  может навсегда погасить палевые
соцветия винных лоз.
  Где-то слева  взревел  дракон.  Прежде,  чем  Ф'лар смог узнать его,
зверь исчез в Промежутке.  Крики людей  и  пронзительный  трубный  рев
животных  были  невыносимы.  Ф'лар  закрыл ладонями уши...  Мнемент...
вспомнит ли Мнемент потом эти крики? Сейчас Ф'лару хотелось их забыть,
забыть навсегда.
  Внезапно он,  Ф'лар,  бронзовый всадник,  почувствовал себя  лишним.
Этот бой вели драконы.  Человек подбадривал зверя,  успокаивал,  когда
его обжигали Нити, но полностью полагался на его инстинкт и реакцию.
  Жгучий огонь  коснулся  щеки  Ф'лара  и,  словно  струя  разъедающей
кислоты,  просверлил плечо.  Крик удивления  и  боли  сорвался  с  губ
всадника,  и  Мнемент  ринулся  в  спасительный  Промежуток.  Неистово
размахивая руками, Ф'лар отбрасывал Нить, чувствуя, как она крошится и
превращается  в  черную  пыль.  Они  вновь появились над Нератом,  и в
мягком теплом воздухе боль улеглась.  Мнемент сочувственно заурчал  и,
выдыхая пламя, метнулся к очередной серебристой полосе.
  Ф'лар не знал,  мгновения или  часы  прошли  с  начала  боя,  когда,
наконец, внизу появилась залитая солнцем поверхность моря. Теперь Нити
падали в воду, в соленую воду, где они были нежизнеспособны. По правую
руку от Ф'лара, плавно изгибаясь к западу, тянулось побережье Нерата.
  Предводитель почувствовал  усталость  и  боль.  Во  время   безумной
схватки он забыл о кровавых рубцах на щеке и плече.  Теперь же,  когда
они с Мнементом тихо  скользили  в  прозрачном  воздухе,  раны  начали
неистово  жечь.  Он  велел  Мнементу подняться выше и бросил взгляд на
зеленую равнину.  Нитей не было видно.  Драконы под ним плавно  парили
над  самыми  древесными  кронами,  высматривая  участки  потревоженной
растительности.
  "Назад, в   Вейр",  -  тяжело  вздохнув,  приказал  он  Мнементу.  В
Промежутке Ф'лар почувствовал,  как бронзовый передал команду  дальше.
Он  так  устал,  что  даже  не  пытался  воспроизвести мысленный образ
Звездной Скалы Бендена,  надеясь,  что Мнемент сам доставит его  домой
сквозь время и пространство.

                               Глава 6

Воздайте почести драконам
В поступках, мыслях ж словах.
Их мужество легло заслоном
На смертных Перна рубежах -
Там, где решает взмах крыла,
Жить миру - иль сгореть дотла.

  Глядя в сторону Звездной Скалы, Лесса с карниза своего вейра следила
за четырьмя Крыльями, исчезающими друг за другом в Промежутке.
  Проводив последних,  она глубоко вздохнула  и  стала  спускаться  по
лестнице на дно вейра.  У озера уже пылал костер, и Манора отчетливым,
спокойным голосом раздавала женщинам поручения.
  Старый К'ган выстраивал юношей. Чуть поодаль толпились мальчишки, во
взглядах их ясно читалась зависть. "Ничего, - подумала Лесса, - вы еще
успеете полетать на своих драконах,  повоевать с Нитями. Если летописи
не  лгут,  времени  у  вас  будет  достаточно   -   пятьдесят   долгих
Оборотов..."  Подходя  к  строю,  Лесса  со  страхом  представила себе
будущее  этих  юношей,  но  заставила  себя  успокоиться   и   ласково
улыбнуться.  Она  дала  каждому  задание,  быстро опросила драконов и,
убедившись в том,  что  юноши  дали  им  верные  ориентиры,  разослала
молодых   всадников  предупреждать  холды.  Скоро  все  поднимутся  по
тревоге.
  Кант сообщил ей, что Нити надвигаются на Керун со стороны Нератского
залива.  По мнению Ф'нора,  чтобы защитить знаменитые керунские  луга,
двух Крыльев недостаточно.
  Лесса остановилась,  соображая,  кто еще остался в Вейре. "Здесь еще
Крыло К'нета, - напомнила ей Рамота. - Они в воздухе, над пиком."
  Лесса взглянула вверх и увидела,  как бронзовый Пиант покачал  ей  в
ответ крыльями.  Она велела ему отправляться в Керун, к берегу залива.
Драконы послушно взвились вверх и растаяли в голубом весеннем небе.
  Лесса вздохнула  и  повернулась  к  Маноре,  но  вдруг  услышала шум
крыльев и  трубный  рев.  Солнце  над  Вейром  затмилось  многоцветным
облаком.  Решив,  что отряд К'нета почему-то вернулся назад, Лесса уже
собиралась отругать Пианта,  но  вовремя  сообразила,  что  в  воздухе
гораздо больше драконов, чем в Крыле, посланном в Керун.
  "Что случилось?  Ведь вы только что улетели!" -  мысленно  закричала
она, различив бронзовый блеск крыльев Мнемента, которого трудно было с
кем-либо перепутать.
  "Для нас  прошло  два часа",  - передал Мнемент,  и чувство огромной
усталости, которую испытывал бронзовый, затопило Лессу.
  Некоторые драконы,  едва  появившись  в  небе,  сразу снижались.  По
неуклюжим осторожным движениям зверей  можно  было  понять,  что  Нити
обожгли их. Женщины, подхватив горшки с мазью и чистые тряпки, жестами
подзывали раненых зверей и  ловко  накладывали  на  кровоточащие  раны
целебную мазь.
  Как бы ни пострадал сам всадник,  каждый стремился сперва  облегчить
страдания дракона Лесса,  вполглаза наблюдая за Мнементом, решила, что
бронзовый,  вероятно,  почти не пострадал - иначе Ф'лар не стал бы так
долго  держать  его  в воздухе.  Вместе с Т'самом она занялась жестоко
исполосованным крылом Манта,  а когда снова подняла голову, в небе над
Звездной Скалой уже никого не было.
  Закончив возиться с Мантом, Лесса отправилась на поиски бронзового и
его  всадника.  Она  быстро разыскала их в толпе,  но обнаружила рядом
Килару,  которая втирала мазь в плечо и щеку Ф'лара.  Вспыхнув,  Лесса
двинулась было к этой паре, как вдруг ее настиг настойчивый зов Канта.
Она увидела,  как взметнулась вверх голова Мнемента,  тоже  уловившего
сигнал коричневого.
  - Ф'лар,  Кант говорит,  что им нужна помощь, - закричала Лесса. Она
даже  не  заметила,  как Килара поспешила скрыться в толпе всадников и
женщин.
  На первый  взгляд,  раны  Ф'лара  были  не  очень  опасны,  и  Лесса
успокоилась,  тем  более,  что  Килара  успела  обработать   ожоги   и
остановить  кровотечение.  Кто-то  сунул  Предводителю  кружку с кла и
другой плащ - вместо бывшего на нем,  изъеденного  ударами  Нитей.  Он
повернулся к Лессе, нахмурился, и тут же его лицо исказилось от боли в
обожженной щеке.  Торопливо отхлебнув  дымящийся  кла,  Ф'лар  спросил
Мнемента:
  "Сколько осталось здоровых?  Ладно,  не считай.  Поднимай их всех  с
новым запасом огненного камня."
  - С тобой все в порядке?  - спросила Лесса и положила ладонь на  его
руку.  "Не  может  же  он  уйти,  не  сказав  мне ни единого слова!" -
пронеслось у нее в голове.
  В ответ  на ее встревоженный взгляд Ф'лар устало улыбнулся,  передал
пустую кружку и,  наклонившись, коснулся здоровой щекой тонких пальцев
Госпожи  Вейра.  Затем он вскочил на шею Мнемента и подхватил поданные
кем-то мешки с огненным камнем.
  Разноцветным облаком  вновь поднялись драконы из чаши Вейра.  Теперь
их было немногим  больше  шестидесяти,  а  ведь  несколькими  минутами
раньше в небе парило восемьдесят.
  "Так мало драконов.  Так мало всадников!  Как долго они  продержатся
при таких потерях?" - подумала Лесса.
  Кант передал, что у Ф'нора кончается огненный камень. Лесса тревожно
оглядела Вейр. Ни один из юношей-посыльных еще не вернулся. Позади нее
раздалось урчание дракона,  и девушка стремительно обернулась.  Но это
была всего лишь малышка Придита,  которая неуклюже ковыляла к площадке
для  кормления,  игриво  подталкивая  головой  Килару.  Все  остальные
драконы  были ранены,  слишком юны или - взгляд Лессы упал на К'гана и
его Тегата - слишком стары.
  - К'ган, сможешь ли ты доставить огненный камень Ф'нору?
  - Конечно,  - заверил ее  старый  всадник,  гордо  выпятив  грудь  и
сверкая глазами.  Лесса не думала, что придется посылать его в бой, но
ей не удалось лишить старика такой возможности.  Он ждал ее всю жизнь.
Лесса улыбнулась и вместе с К'ганом начала укладывать тяжелые мешки на
шею Тегата.  Старый голубой дракон фыркал и пританцовывал,  словно  он
опять  стал  молод и полон сил.  Она передала ему ориентиры керунского
побережья - мысленный образ, посланный Кантом. Через мгновение голубой
всадник взвился в воздух и исчез над Звездной Скалой.
  - Это нечестно! Они там все веселятся.. - обиженно ныла Рамота.
  - Была бы там, жевала бы огненный камень и превратилась бы в зеленую
дуру, - резко оборвала ее Лесса.
  Затем Лесса  обошла  раненых.  Грациозная красавица Б'фола стонала и
трясла головой - ее левое крыло,  съеденное Нитями  до  самых  костей,
волочилось  по  земле.  Ранение  было очень серьезным - пройдет немало
недель,  прежде чем она снова сможет летать. Лесса поймала полный муки
взгляд молодого Б'фола и быстро отвела глаза.
  Вскоре выяснилось, что среди людей раненых больше, чем показалось на
первый  взгляд.  Всадник  из  Крыла  Р'гула не отнимал рук от головы -
кровь заливала ему пальцы. У другого пара глубоких ран пересекала лицо
под  правым  глазом,  -  Манора  чуть ли не насильно вливала ему в рот
отвар из целебных трав.  Еще один  громко  стонал,  прижимая  к  груди
прожженную  до  кости  руку.  И  хотя  большинство  ранений  оказались
легкими, их количество привело Лессу в смятение, Сколько еще всадников
и  драконов  будет выведено из строя в Керуне?  Из ста семидесяти двух
драконов пятнадцать уже не в состоянии взлететь - из них два  или  три
скоро оправятся, но это будет не завтра.
  Лесса подумала,  что некоторые  всадники  могли  бы  воспользоваться
драконами  своих раненых товарищей.  Ф'лар же нарушал традиции,  когда
считая нужным!  Например, молодой Н'тон, который хорошо понимает Канта
и  даже  летал  на нем.  Если кроме Н'тона найдется еще десяток-другой
людей,  способных мысленно общаться с чужими зверями,  то такой  выход
мог бы принести немалую пользу.
  Алая Звезда только начинает свое Прохождение  около  Перна,  которое
продлится пятьдесят Оборотов.  В дальнейшем атаки участятся. Насколько
участятся? Ф'лар что-то говорил об этом... но сейчас спросить некого.
  "Остается надеяться,   что   Предводитель  Вейра  сумеет  что-нибудь
придумать.  Он многое смог предусмотреть - например,  появление  Нитей
над Нератом...  Многое - но не все, - поправила себя Лесса, - он забыл
предупредить людей насчет черной пыли.  И если бы он научил  всадников
доверять  безошибочному инстинкту животных,  раненых после сегодняшней
битвы  наверняка  было  бы  меньше.  Однако  догадки  его  в  основном
оказались правильными. Нет, не догадки. Он не гадал. Он изучал и делал
выводы.  Он думал и рассчитывал.  Он рылся в пыльных старых летописях,
чтобы выяснить, где и когда Нити нанесут следующий удар. Он..."
  Пронзительный крик прокатился над чашей Вейра, и в небе над Звездной
Скалой возник голубой дракон.
  "Рамота!" - позвала Лесса подругу, еще не сообразив, что происходит.
В   следующий  миг  королева  уже  взмыла  в  воздух.  Голубой  был  в
смертельной опасности  -  он  пытался  погасить  скорость  судорожными
взмахами одного крыла, второе - словно огромное треугольное полотнище,
беспомощно болталось на ветру.  Всадник,  соскользнув с плеча дракона,
изо всех сил цеплялся за его шею.
  Зажав ладонью рот, Лесса с ужасом смотрела на них. В чаше воцарилась
тревожная  тишина,  которую  нарушал  только  шелест громадных крыльев
Рамоты.  Королева быстро  набрала  высоту  и  теперь  парила  рядом  с
искалеченным голубым, пытаясь поддержать его.
  Люди замерли - всадник соскользнул с шеи дракона и упал  на  широкие
плечи  Рамоты.  Голубой  дракон  камнем  рухнул  вниз.  Рамота  плавно
опустилась рядом и,  негромко урча,  вытянула шею. Человек скатился на
землю.
  Это был К'ган.  У Лессы защемило сердце,  когда она увидела,  во что
под ударами Нитей превратилось лицо старого арфиста.  Встав на колени,
девушка- приподняла его голову.  Люди образовали вокруг них безмолвное
кольцо.
  Как всегда невозмутимая,  Манора  шагнула  вперед  и,  наклонившись,
прижала  ладонь к груди всадника.  Она посмотрела на едва сдерживающую
слезы Лессу,  медленно покачала головой и  стала  осторожно  покрывать
мазью кровавые рубцы.
  - Слишком стар... слишком беззубый, чтоб измельчить камень, не может
выдохнуть пламя...  не может быстро уйти в Промежуток... - едва шевеля
губами,  бормотал К'ган. - Стар, слишком стар... Но... но... Всадники,
в воздух! Нити над Перном! Пылает огонь... огонь... - Он шептал строфы
древней баллады, потом голос его стих и веки сомкнулись.
  Лесса запрокинула   голову,  рыдания  душили  ее.  Внезапно  жуткий,
звенящий вопль прорезал тишину. Тегат громадным прыжком рванулся вверх
и растаял в безбрежной голубизне неба.  Отказываясь верить увиденному,
Лесса закрыла глаза - слезы градом катились по ее щекам.
  Приглушенный стон,  похожий  на отрывистое завывание осеннего ветра,
пронесся над Вейром.  Драконы провожали соплеменника в холодную вечную
тьму Промежутка...
  - Он...  умер?  - заранее зная ответ,  спросила Лесса. Манора, снова
склонившись   над   всадником,   приложила  ухо  к  его  груди,  затем
выпрямилась и кивнула.
  Медленно поднявшись  на  ноги,  Лесса  вытерла окровавленные руки об
подол.  Она попробовала подумать о делах,  которыми  ей  следовало  бы
заняться,  но  мысли  ее вновь и вновь возвращались к К'гану.  Всадник
умер.  И дракон его расстался с жизнью. Щупальца Нитей схватили первую
жертву.  Сколько  еще  людей  и  драконов  простятся  с  жизнью в этот
жестокий  Оборот?  Как  долго  сможет   продержаться   Вейр?   Пытаясь
успокоиться  и подавить терзавшие душу мысли,  Лесса отошла в сторону.
Высоко в воздухе,  над самым пиком Бендена парила Рамота. "Неужели мне
придется  увидеть  эти  золотые  крылья  исполосованными черно-красным
узором от  ударов  Нитей?  Неужели  Рамота  тоже  исчезнет  в  ледяном
забвении  Промежутка?  -  с  ужасом  подумала  Лесса - Нет,  Рамота не
исчезнет! По крайней мере, пока я жива."
  Лесса вспомнила слова Ф'лара о том, что жажда мести не может целиком
наполнить жизнь.  Как всегда,  он был прав.  Теперь она, Госпожа Вейра
Бенден, последнего и единственного оплота Перна, понимала, что в жизни
есть нечто большее,  чем месть,  вражда или ненависть. Попытка достичь
невозможного  -  вот в чем смысл жизни!  Достичь или умереть в борьбе.
Она выбрала свой удел.  Повелительница Вейра,  подруга и помощница его
вождя,  способная  влиять на события и судьбы людей в грядущие Обороты
смятения и горя...  готовая защитить Перн от смертельной угрозы... Да,
такова ее судьба, ее предназначение. Ее долг.
  Лесса подняла голову и,  утерев слезы,  прошептала  слова  прощания.
Старый К'ган заслужил их.

                               Глава 7

Всадники - в полет,
Если в небе враг!

Там, где решает взмах крыла,
Жить миру - иль сгореть дотла.

  Как и  предсказывал  Ф'лар,  атака  закончилась к полудню,  и вскоре
Рамота звонким криком приветствовала усталых драконов и всадников.
  Убедившись, что состояние Ф'лара не ухудшилось,  что ожоги Ф'нора не
слишком серьезны и что Килара  отослана  на  кухню  предусмотрительной
хозяйкой Нижних Пещер, Лесса занялась организацией ухода за ранеными и
утешением страдальцев - как двуногих, так и крылатых.
  С наступлением  сумерек  на Вейр опустилась тревожная тишина - время
беспокойного отдыха тел и душ,  обладатели которых слишком устали  или
были слишком изранены,  чтобы разговаривать.  Звук собственного голоса
казался Лессе неуместно громким, когда она обходила вейры и составляла
список  раненых зверей и людей.  К'ган оказался единственным погибшим,
но еще семь человек,  получивших сильные ожоги,  в  течение  несколько
месяцев  не  способны  будут встать в строй.  Четыре дракона,  жестоко
исхлестанные Нитями над Керуном, тоже не скоро поднимутся в небо.
  Лесса пересекла  дно  чаши и стала медленно подниматься в свой вейр.
Раздумывая, как сообщить Ф'лару эти печальные новости, она заглянула в
спальню,  но  комната  была  пуста.  Лесса  прошла  мимо  Рамоты,  уже
погрузившейся в сон,  и заглянула  в  помещение  Совета.  Тоже  пусто.
Озадаченная  и  слегка встревоженная,  она сбежала по ступенькам в зал
летописей и там нашла склонившегося  над  заплесневелыми  пергаментами
Ф'лара. Предводитель поднял изможденное лицо.
  - Что ты тут делаешь?  - удивленно спросила Лесса.  - Тебе надо  как
следует выспаться.
  - Тебе тоже, - усмехнувшись, произнес он.
  - Я помогала Маноре разместить раненых...
  - У каждого - свои заботы...  - Ф'лар откинулся  на  спинку  кресла,
осторожно растирая ладонью поврежденное плечо.  - Я не могу заснуть, -
признался он.  - Вопросы,  вопросы...  слишком много вопросов.  И  мне
захотелось снова заглянуть в летописи. Вдруг...
  - Найдешь ответ?  Ты надеешься на чудо?  -  воскликнула  Лесса.  Она
пожала плечами.  - "Нелепость. Как будто летописи могут дать ответы на
все вопросы."
  Ф'лар снова улыбнулся, жестом предлагая ей присесть рядом.
  - Мне нужно знать лишь одно - каким образом единственный, ослабевший
Вейр может защитить Перн?
  Лесса подавила холодную волну страха.
  - Ты научился предсказывать время атак и можешь заранее спланировать
оборону,  - отважно заявила она.  - Ты сумеешь  сохранить  драконов  и
людей... пока не подрастет смена из выводка Рамоты.
  Ф'лар насмешливо приподнял левую бровь.
  - Будем честными друг с другом, Лесса. Это далеко не так.
  - Но и раньше случались долгие Интервалы, - запальчиво начала она. -
Перн пережил их - значит, мы тоже выстоим!
  - Раньше Перн охраняли шесть  Вейров.  И  за  двадцать  Оборотов  до
Прохождения производительность королев резко увеличивалась.  И королев
было шесть - а не одна золотая Рамота. Йора, о, эта ленивая Йора! Будь
ты  проклята!  - Ф'лар вскочил и,  отбросив со лба прядь черных волос,
принялся раздраженно шагать от стены к стене.
  Лесса разрывалась  между  желанием успокоить его и леденящим ужасом,
вновь поднимающимся откуда-то изнутри, - ужасом, путающим ее мысли.
  - До сих пор ты не сомневался... - прошептала она.
  Ф'лар стремительно обернулся к ней.
  - Да,  пока  я  не  столкнулся с Нитями вплотную,  не увидел их и не
подсчитал число раненых!  Время работает против нас.  Пусть  даже  нам
удастся посадить других всадников на свободных драконов все равно,  мы
будем вынуждены постоянно держать большие силы в воздухе...  а нам еще
надо  проверять  почву.  -  Он  заметил,  что Лесса не до конца поняла
последнюю фразу,  и пояснил: - Завтра леса Нерата нужно обойти пешком.
Неужели ты думаешь,  что нам удалось перехватить и сжечь в воздухе все
Нити?
  - Пусть   этим   займутся  местные  жители!  Не  собираются  же  они
отсиживаться в безопасности за каменными стенами,  в то время как Вейр
истекает кровью! Не на столько же они глупы и подлы.
  Резким жестом Ф'лар оборвал ее.
  - Разумеется,  холды окажут помощь. Завтра я собираю большой Совет -
всех правителей холдов и главных цеховых мастеров.  Но ведь  нужно  не
только  найти  глубоко  зарывшуюся в землю Нить - нужно ее уничтожить!
Огонь драконов хорош в небе и на поверхности земли - но не под землей!
  - Об этом я не подумала.. Но ведь существуют огненные ямы...
  - Только на возвышенностях вокруг холдов,  но не в джунглях Нерата и
не на заливных лугах Керуна.
  Лесса печально опустила голову.
  - Я думала,  что наши драконы - все, что нужно несчастному Перну для
защиты от Нитей,  - медленно произнесла она.  - Наверно,  я не слишком
дальновидна...
  - Есть и другие способы.  - Ф'лар пожал плечами.  -  Или  были.  Они
должны  существовать!  Я  часто  встречал упоминания о том,  что холды
создавали отряды,  которые выжигали Нити.  Каким образом  -  нигде  не
сказано.  Наверное,  тогда  это  было  общеизвестно.  - Он с отчаянием
вскинул руки и вновь бессильно уронил их.  - Даже пятьсот драконов  не
смогли  бы  сжечь все Нити,  упавшие сегодня!  И однако древние сумели
сохранить Перн... Как?
  - Север Перна, да... но не Южный материк. Ведь он необитаем?
  - Сто тысяч Оборотов Южный материю никого не интересует,  -  фыркнул
Ф'лар.  Он  с отвращением посмотрел на летописи,  безмолвными стопками
лежащие на длинном столе. - Ответ должен быть где-то там, в них.
  В его голосе послышались нотки отчаяния.  Очевидно,  он винил себя в
том,  что не  сумел  вовремя  извлечь  из  этих  пыльных  груд  нужную
подсказку.
  - Даже те,  кто их писал, не смогли бы прочесть и половины, - мрачно
сказала  Лесса  -  Пока нам больше помогали твои собственные идеи.  Ты
составил карты, отметил на них время атак - и смотри, как они выручили
нас сегодня утром!
  - Я слишком  привязан  к  шкурам,  да?  -  спросил  Ф'лар.  Странное
выражение  появилось  на его лице - улыбка вместе с гримасой боли.  Он
осторожно потрогал рубец на щеке.
  - Несомненно,  - подтвердила она,  гордо вскинув голову. И, указав в
сторону пергаментов,  добавила:  - Старый хлам!  Именно  они  принесли
столько бед своими намеками и неясностями...
  - Отлично сказано,  Лесса!  Итак,  давай забудем  про  их  невнятные
указания и намеки и попытаемся выработать свои принципы обороны. Перед
нами стоят три проблемы.  Во-первых,  нам требуется  больше  драконов.
Во-вторых,  они  нужны  немедленно.  В-третьих,  надо  придумать,  как
уничтожать Нити, которые зарылись глубоко в почву...
  - В-четвертых,  -  подхватила  Лесса,  - нам нужно выспаться,  иначе
завтра мы совершенно не будем соображать!
  Ф'лар, расхохотавшись, сжал ее в объятиях.
  - У тебя, малышка, одно на уме. - Он крепко поцеловал ее нежную шею.
  Лесса, безуспешно  пытаясь  вырваться,  уперлась руками в его грудь.
Для раненого он проявлял слишком большую резвость - в том числе,  и  с
Киларой. О чем думала эта ненасытная, перевязывая его раны?
  - Забота о Предводителе Вейра  входит  в  мои  обязанности,  -  сухо
заявила Лесса.
  - Но ты часами торчишь возле голубых всадников, оставляя меня нежным
заботам Килары...
  - Не похоже, чтобы ты возражал...
  Ф'лар, откинув голову назад, расхохотался.
  - Придется мне восстановить Форт Вейр и переселить  Килару  туда,  -
насмешливо пообещал он.
  - Не возражаю.  Пусть Килара как можно  скорее  окажется  где-нибудь
подальше отсюда - за тысячи миль или за сотни Оборотов.
  Руки Ф'лара опустились,  рот  в  изумлении  приоткрылся.  Он  хрипло
вскрикнул, потом сказал медленно, по слогам:
  - Ты - что - ска-за-ла?
  - Сказала? - Лесса недоуменно посмотрела на него.
  - Ты сказала - за сотни Оборотов отсюда! Вот оно! Мы отправим Килару
в  прошлое  через Промежуток между временами - вместе с ее королевой и
молодыми драконами. - Ф'лар, размахивая руками, возбужденно зашагал по
комнате.  - Нет,  я лучше пошлю с ними одном бронзового постарше... и,
разумеется, Ф'нора...
  - Отправить  Килару в прошлое...  куда?  То есть,  в какое время?  -
поправила себя Лесса.
  - Правильно!  - Ф'лар вытащил карты.  - Очень правильно!  Куда же мы
должны их отправить,  чтобы не вызвать опасных отклонений?  В один  из
старых  Вейров?  Скажем,  Плоскогорье - места безлюдные и удаленные...
Нет,  там нашли остатки костров, и никому не ведомо, кто их разводил и
зачем...  Кстати,  если  бы  мы  отправили  их в прошлое так,  чтобы к
сегодняшнему дню иметь сорок взрослых драконов...  нет, не так. Они не
могут   быть   в  двух  местах  одновременно...  -  Ошеломленный  этим
парадоксальным выводом, всадник потряс головой.
  Внимание Лессы привлек белый контур заброшенного Южного материка.
  - Отправь их сюда,  - с милой улыбкой ткнув пальцами  в  необитаемую
землю, предложила она.
  - Но там ничего нет...
  - Все,  что нужно, они возьмут с собой. Вода там есть, Нити не могут
ее уничтожить. Остальное можно привезти - корм для скота, зерно...
  Ф'лар сосредоточенно  нахмурился,  глаза  его сверкнули.  От уныния,
владевшего им еще недавно, не осталось и следа.
  - Десять  Оборотов  назад  Юг  был чистым от Нитей...  они наверняка
погибли  за  время  долгого  Интервала.  За  десять  Оборотов  Придита
вырастет... отложит несколько кладок. Возможно, будут еще королевы...
  Вдруг всадник с сомнением покачал головой.
  - Но там нет Вейра... Нет пещер, нет площадки рождений, нет...
  - Откуда ты это знаешь?  -  возразила  Лесса.  Многие  детали  этого
проекта казались ей заманчивыми,  и она не собиралась отступать. - Да,
Южный материк не упоминается в летописях  -  но  в  них  вообще  много
пропущено!  Откуда мы знаем,  что жизнь на Юге не возрождалась вновь -
за сотню-другую Оборотов после падения последних Нитей?  Нити не могут
существовать   там,   где   им  нечем  питаться.  Они  уничтожают  всю
растительность, а потом высыхают, и ветер разносит мертвую пыль.
  Ф"лар с восхищением посмотрел на свою подругу.
  - Интересно, - спросил он, - почему никто раньше не задавался такими
вопросами?
  - Приверженность  к  шкурам,   вот   почему.   -   Лесса   погрозила
Предводителю   Вейра   пальцем.   -   Ну   и  конечно  же,  отсутствие
необходимости.
  - Необходимость?  Может быть, ревность? Она тоже на многое способна,
- Ф'лар лукаво ухмыльнулся.
  - Благо  Вейра  -  вот  что  меня сейчас заботит,  - сообщила Лесса,
уворачиваясь от его протянутых рук.
  - Хорошо.  Завтра  я  отправлю тебя с Ф'нором на Юг.  Взгляни сама -
ведь это твоя идея.
  Лесса оцепенела.
  - А ты? - выдавила она наконец.
  - Уверен,  что  могу  передать  это  дело в твои умелые и деятельные
руки. - Он рассмеялся и, поймав ее за плечи, прижал и себе, заглядывая
в   лицо  сияющими  глазами.  -  Завтра  мне  предстоит  сыграть  роль
безжалостного и твердого Предводителя Вейра,  пред непреклонной  волей
которого хозяева холдов распахнут свои двери..  К тому же,  я надеюсь,
что кто-нибудь из мастеров может знать решение нашей третьей  проблемы
- как уничтожить зарывшуюся в почву Нить.
  - Но...
  - И тебе,  и Рамоте будет полезно развеяться.  - Он еще крепче обнял
хрупкое тело девушки,  любуясь ее лицом.  - Лесса,  ты  моя  четвертая
проблема - Ф'лар склонился к ней, пытаясь поймать ее губы.
  При звуке торопливых шагов в коридоре он  раздраженно  поморщился  и
отпустил Лессу.
  - Кто  там?  В  такое  время?  -  пробормотал  он,  готовый   гневно
обрушиться на позднего гостя. - Кто идет?
  - Ф'лар? - это был голос Ф'нора - тревожный, хриплый.
  По выражению лица Ф'лара Лесса поняла,  что даже его брат не избежит
выговора - и почему-то это доставило ей удовольствие.  Но когда  Ф'нор
появился в комнате,  Предводитель и Госпожа Вейра застыли в изумленном
молчании.  С коричневым всадником что-то было не  так.  И  пока  Лесса
пыталась   разобраться   в  потоке  его  бессвязных  восклицаний,  эта
странность внезапно дошла до ее сознания.  Ф'нор загорел!  Без повязки
на лице и малейших следов полученной утром раны! Той раны, которую она
сама перевязывала днем!
  - Ф'лар,  так  нельзя!  Невозможно  жить сразу в двух временах!  - в
смятении воскликнул Ф'нор. Он покачнулся и, чтобы не упасть, схватился
за  гладкий  камень  стены.  Под  глазами коричневого всадника темнели
тени,  они были заметны несмотря на загар.  - Я  не  знаю,  как  долго
удастся  нам  протянуть...  Это  действует на всех...  В некоторые дни
особенно сильно.
  - Я не понимаю.
  - С драконами все в порядке, - с горькой улыбкой заверил Ф'нор. - Их
это не беспокоит..  звери думают только о себе.  Но люди... всадники..
они стали полуживыми тенями...  словно лишились драконов...  и, боюсь,
часть из них потеряна навсегда.  Кроме Килары. - В его запавших глазах
мелькнула  неприязнь.  -  Ей  ни  до  чего  нет  дела...  Она  мечтает
вернуться... эгоизм этой женщины убивает нас.
  Вдруг глаза   его   застыли,   рот   приоткрылся,   словно   всадник
прислушивался к чему-то. Он повернулся к Ф'лару:
  - Больше я не могу оставаться...  Я уже здесь... Слишком близко... и
это вдвойне плохо.  Но я должен был тебя предупредить.  Обещаю, Ф'лар,
мы постараемся выдержать сколько сможем...  однако на большой срок  не
рассчитывай... Мы попытаемся... попытаемся!
  И прежде,  чем Ф'лар шевельнулся, коричневый всадник шагнул за порог
и скрылся в полумраке коридора.
  - Но он ведь никуда еще не отправился!  - закричала Лесса.  - Он  же
еще здесь, здесь!

                           ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

                           ХОЛОД ПРОМЕЖУТКА

                               Глава 1

Тянутся, тянутся нити судеб,
Петляя в долинах Времен.
Сливаются в кольца подобно тому,
Как хвост свой свивает дракон.

  Ф'лар, нахмурив брови, с тревогой смотрел вслед брату.
  - Что могло случиться?  - пожала плечами Лесса. - Ведь мы ничего ему
не сказали.  Мы даже толком  не  восприняли  эту  идею,  а  он  словно
почувствовал и пришел предупредить... И потом... - Она коснулась щеки.
- Эта рана от удара Нити... Я сама перевязывала ее днем... Куда же она
делась?  Должно  было  пройти  какое-то  время.  - Лесса опустилась на
каменную скамью и подобрала ноги.
  - Однако  -  задумчиво  произнес  Ф'лар  - Наше предприятие,  еще не
начавшись,  терпит провал...  Допустим,  мы отправили  его  на  десять
Оборотов в прошлое... - Ф'лар помолчал, размышляя. - Но в таком случае
у нас нет другого выхода. Мы должны продолжать.
  - Но что же все-таки случилось?
  - Мне  кажется,  я  догадываюсь.  -  Ф'лар  сел  рядом  с  Лессой  и
пристально  посмотрел  ей  в глаза.  - Помнишь,  когда ты вернулась из
путешествия в Руат,  то была очень  подавлена.  Теперь  я  думаю,  что
испытанное  тобой потрясение вызвано не только картиной захвата твоего
холда...  не только...  предположением,  что именно  твое  присутствие
вызвало катастрофу.  Скорее,  это связано с почти мгновенным переходом
из одного времени в другое...  -  Он  замолчал,  не  находя  слов  для
объяснения.
  Девушка взглянула  на  Ф'лара  с  таким  ужасом,  что   он   неловко
рассмеялся.
  - Да,  наверное,  этого достаточно, чтобы сойти с ума, - пробормотал
он.  -  Представь  себе  возможность возврата в прошлое..  возможность
увидеть себя... моложе...
  - Наверно,  это  имел  в  виду  Ф'нор,  когда  говорил  о Киларе,  -
предположила Лесса.  - О том,  что она хотела  бы  вернуться...  куда?
Назад,  чтобы посмотреть на ребенка,  которым была когда-то?  Подумать
только!  - Лесса сердито пожала плечами.  - Ей захотелось вернуться  и
посмотреть!  Она думает только о своих прихотях и наверняка именно она
все испортила.
  - Пока  еще  нет,  - возразил Ф'лар.  - Ф'нор сказал,  что положение
становится отчаянным,  но не сообщил, что им все-таки удалось сделать.
В  то  же  время  шрам от удара Нити исчез,  значит,  прошло несколько
Оборотов.  Если Придита успела отложить хотя бы одну кладку,  и  сорок
драконов из выводка Рамоты достаточно повзрослели, чтобы через три дня
принять участие в бою - мы все же кое-чего достигли. Тогда возвращение
Ф'нора не так важно. И завтра, когда ты полетишь на Южный материк, моя
Госпожа, лучше не упоминать об этом.
  Лесса согласно кивнула и, не сумев сдержать вздох, произнесла:
  - Я уверена,  Южный Вейр нас поддержит и хорошо,  что это  ясно  уже
сейчас,  перед завтрашним путешествием.  Я не могу понять, радует меня
это  или  огорчает.  -  Она   взволнованно   посмотрела   на   Ф'лара.
Беспокойство придавало ей какую-то особую, странную прелесть.
  - Во всяком случае,  - усмехнулся Ф'лар,  - пока  мы  нашли  решение
только для проблем номер один и номер два. Да и то лишь отчасти.
  - Лучше бы подумал,  как справиться с четвертой проблемой, - заявила
Лесса. - Раз и навсегда!

                               Глава 2

Ткач, горняк, пастух и фермер,
Лорд, кузнец, солдат, сказитель -
В Вейр быстрее собирайтесь,
Слову всадника внемлите!

  На следующее утро Лесса и Ф'лар, разговаривая с Ф'нором, старательно
избегали   упоминаний   о  его  преждевременном  возвращении.  Правда,
коричневый всадник, кажется,  заметил испытующий взгляд,  что время от
времени  бросала  на  него Лесса,  но никак на это не отреагировал.  А
когда Ф'лар изложил ему идею о возможности основания  нового  Вейра  в
прошлом, десять Оборотов назад, Ф'нор забыл даже о своих ранах.
  - Если ты пошлешь вместе с Киларой Т'бора, я охотно отправлюсь туда,
- заявил он брату.  - Не хотелось бы ждать, пока Н'тон и его бронзовый
настолько повзрослеют,  чтобы заняться этим. Ну, а Килара и Т'бор... В
общем,  уже готовая пара. Что касается меня... я - человек терпеливый,
но есть же предел даже тому, что можно сделать ради любви к драконам.
  Ф'лар расхохотался. Килара испробовала свои чары на каждом всаднике,
и только Ф'нор оказался тверже скалы.  Но она явно решила во что бы то
ни стало сломить его сопротивление.
  - Пожалуй,  двух бронзовых хватит, - сквозь смех сказал Предводитель
Вейра   -   Когда  наступит  брачная  пора,  Придите  тоже  надо  дать
возможность выбора - Он оценивающе посмотрел на Ф'нора.
  - Коричневый    не   превратится   в   бронзового   ни   при   каких
обстоятельствах! - воскликнул Ф'нор.
  Лесса не выдержала и рассмеялась...
  - Ну и парочка,  -  огрызнулся  Ф'нор.  -  Госпожа  Вейра,  если  мы
собираемся  на  Юг,  то пора отправляться.  А нашему Предводителю надо
дать время успокоиться перед встречей с лордами,  не то они  подумают,
что он смеется над ними.  Я схожу к Маноре за припасами. Ну, Лесса? Ты
летишь со мной? - Коричневый всадник встал и направился к выходу.
  Сдерживая улыбку,  Лесса  прихватила  свой  подбитый  мехом  плащ  и
побежала следом. По крайней мере, у ее нового приключения было веселое
начало.
  С кувшином кла и кружкой в руках Ф'лар побрел в комнату  Совета.  Он
думал о том, стоит ли сообщать властителям холдов и цеховым мастерам о
планах  основания  нового  Вейра  на  Юге.  О   способности   драконов
перемещаться во времени так же свободно,  как и в пространстве, еще не
знал никто из чужих.  Пожалуй,  если бы он был уверен,  что его  планы
увенчаются  успехом...  Да,  в  этом  случае такое сообщение внесло бы
определенный оптимизм  в  предстоящую  встречу.  Но  в  данный  момент
положение  еще  неясно...  Что  ж,  придется  как-нибудь иначе вселить
уверенность в этих господ. Например, показать им карты с направлениями
и точно рассчитанным временем атак.
  Гости не заставили себя ждать.  Многим не удалось скрыть подавленное
состояние духа. Все уже знали, что Нити, падающие с Алой Звезды, вновь
угрожают существованию жизни на Перне.
  "Тяжелый будет  разговор,  -  подумал  Ф'лар  и  ощутил смутный укол
сожаления.  - Как хорошо было бы отправиться вместе с Лессой на Юг..."
Ф'лар  тряхнул головой,  отгоняя рассеянный поток мыслей,  и склонился
над разложенными на столе картами.
  Скоро собрались все, кроме двоих - Мерона Наболского, которого Ф'лар
не  так  уж  и  хотел  видеть  (от  него  скорее  можно   было   ждать
неприятностей,  чем  помощи),  и  Лайтола из Руата.  За Лайтолом Ф'лар
послал в последнюю очередь:  ему не хотелось,  чтобы тот встретился  с
Лессой. Она все еще с горечью вспоминала свой отказ от родного холда в
пользу сына Геммы, и Ф'лар не хотел лишний раз напоминать ей об этом.
  Для Лайтола,  потерявшего  своего  дракона,  визит  в  Вейр  означал
тягостную необходимость,  но  как  управляющий  Руата  он  должен  был
присутствовать  на этом Совете.  К тому же,  бывший всадник являлся на
сегодня самым ценным союзником Вейра.
  Вошел С'лел и, следом за ним, Мерон. Владетель Набола, казалось, был
раздражен срочным вызовом в Вейр -  его  колючий  взгляд  и  надменная
осанка говорили об этом. Но лорд Мерон был столь же любопытен, сколь и
хитер.  Кивнув Лараду  и  совершенно  игнорируя  остальных,  он  занял
свободное место рядом с лордом Телгарским.
  Предводитель Вейра ответил на приветствие С'лела и жестом  пригласил
его  сесть.  Ф'лар заранее обдумал размещение гостей в комнате Совета,
перемешав лордов и мастеров со всадниками.  Теперь в просторной пещере
едва можно было пошевелиться - но зато, если страсти накалятся, никому
не удастся незаметно вытащить кинжал и пустить его в ход.
  Вдруг в  комнате  наступила  тишина,  и Ф'лар увидел,  что на пороге
стоит Лайтол.  Руатец медленно поднял руку,  с подчеркнутым  уважением
приветствуя Предводителя Вейра.  Отвечая ему, Ф'лар заметил, что левая
щека бывшего всадника непрерывно дергается  в  тике.  Взгляд  Лайтола,
потемневший  от  боли,  блуждал  по комнате.  Он кивнул Лараду,  затем
Зургу, портному из Руата, и всадникам Крыла, в котором когда-то летал.
Скованной  походкой  он  подошел  к  оставленному  для  него  месту и,
пробормотав приветствие сидевшему рядом Т'саму, сел в кресло.
  Ф'лар поднялся.
  - Я рад,  что вы прибыли сюда, любезные лорды и мастера. Знайте, что
Нити  вновь падают на Перн.  Первая атака отбита в небе,  вчера утром.
Лорд Винсет,  - при этих словах несчастный  властитель  Нерата  поднял
голову,  -  мы  отправили  патрули,  чтобы на малой высоте обследовать
нератские леса и убедиться, что там нет зарывшихся Нитей.
  Винсет нервничал.  Лицо его бледнело от одной мысли о том, что могут
сотворить Нити с его плодородными, обширными владениями.
  - Нам понадобится помощь твоих лучших лесничих...
  - Помощь? Но ты сказал, что атака в небе отбита?
  - Мы  не  можем  рисковать,  -  твердо произнес Ф'лар.  - Нити могли
проникнуть в почву.
  Винсет сглотнул  и  оглядел  комнату  в  поисках поддержки.  Но лорд
Нератский не нашел ее -  в  подобном  положении  скоро  мог  оказаться
каждый.
  - Я отправлю патрули в Керун и в Айген. - Ф'лар посмотрел сначала на
лорда Кормана,  затем - на Бангера - оба мрачно кивнули.  - В качестве
утешения позвольте сообщить вам,  что в течение трех  дней  и  четырех
часов дальнейших атак не предвидится. Затем, - Ф'лар положил ладонь на
карту, - атаки Нитей из Телгара передвинутся к западу, на южную горную
часть Крома и далее - на Набол и Руат.
  - Откуда ты знаешь это? - надменно спросил Мерон Наболский.
  - Нити не падают куда попало,  как камешки в детской игре, - ответил
Ф'лар.  - Путь их предопределен,  и время  атак  вполне  предсказуемо.
Каждое  нападение длится шесть часов.  В течение следующих Оборотов по
мере того, как Алая Звезда будет подходить все ближе к Перну, перерывы
между  атаками  будут  постепенно сокращаться.  Затем,  сорок Оборотов
подряд Нити будут падать через каждые четырнадцать часов.
  - Это ты так говоришь! - усмехнулся Мерон.
  - Так говорят баллады, - заметил Ларад.
  Мерон пристально посмотрел на лорда Телгарского:
  - В одной из них,  например,  упоминается,  что Нити  начнут  падать
сразу после зимнего солнцестояния...
  - Они падали,  - прервал его Ф'лар, - над северными холдами - в виде
черной  пыли.  Мы должны благодарить судьбу за эту отсрочку - нынешний
Оборот был очень холодным.
  - Пыль? - изумился Нессел Кромский. - Эта пыль была Нитями? Ее полно
в моем холде... Она опасна?
  Ф'лар посмотрел  на  встревоженное лицо лорда.  Этот пожилой человек
происходил из семьи Фэкса и находился под сильным влиянием Мерона. Всю
жизнь  он  учился  на  кровавых  деяниях  своего родственника,  но был
недостаточно умен и коварен, чтобы превзойти его.
  Ф'лар усмехнулся.
  - Сколько времени носится черная пыль по твоему холду,  лорд Нессел?
Несколько недель? Причинен ли какой-нибудь вред?
  Нессел нахмурился.
  - Я  хотел  бы  взглянуть  на  твои  карты,  Предводитель  Вейра,  -
примирительно сказал Ларад Телгарский.  - Можно ли с их помощью  точно
определить время падения Нитей над нашими холдами?
  - Да,  - подтвердил Ф'лар.  - И всадники прибудут к вам незадолго до
начала атаки. Однако, необходимы дополнительные меры, собственно, ради
этого я и собрал вас на Совет.
  - Постой,  - прорычал Корман Керунский, пытаясь подняться с места. -
Я тоже хочу иметь такие карты! И я хочу знать, что скрывается за этими
знаками - все эти полосы и линии... Я хочу...
  - Разумеется, ты их получишь. Я хотел бы поручить мастеру Робинтону,
-  Ф'лар  склонил  голову,  повернувшись  к  одному из самых уважаемых
членов цеха арфистов,  - проследить за копированием карт и разъяснить,
как пользоваться ими.
  Робинтон, высокий сухопарый человек  с  угрюмым  морщинистым  лицом,
низко  поклонился.  Заметив,  с  какой надеждой смотрят на него лорды,
мастер иронически улыбнулся.  Его ремесло, как и занятия всадников, до
сих  пор  не  пользовалось  популярностью.  Теперь,  по-видимому,  его
забавлял  столь  неподдельный  интерес  к  его  делу.  Робинтон  тонко
воспринимал   юмор   и   обладал   живым   воображением.  К  тому  же,
обстоятельства,  в которых оказался  неверующий  Перн,  были  довольно
нелепы и взывали к его врожденному чувству справедливости.
  - Итак,  у нас будут  свои  карты,  -  произнес  Ларад,  -  и  когда
посыпятся Нити, нас прикроют всадники. О каких же дополнительных мерах
ты говоришь? К чему они?
  Все глаза вновь обратились к Ф'лару.
  - У нас один Вейр, а раньше их было шесть.
  - Но говорят, что Рамота отложила больше сорока яиц, - сказал кто-то
в глубине комнаты.  В голосе его звучал  неприкрытый  страх.  -  Разве
этого мало?
  - Сорок едва вылупившихся драконов - много ли это? - возразил Ф'лар.
В  глубине  души  он надеялся,  что его южное предприятие все же будет
успешным. - Правда, драконы растут быстро, и сейчас, когда Прохождение
только  началось и Нити падают не слишком часто,  сил у Вейра хватит -
при условии,  что вы будете помогать нам.  По  традиции,  -  он  снова
поклонился  в  сторону  Робинтона,  хранителя  древних заветов,  - вы,
лорды,  отвечаете только за свои  холды,  которые,  я  не  сомневаюсь,
должным  образом  защищены  голым  камнем  и  огненными ямами.  Однако
наступает весна -  возвышенности  покрываются  зеленью,  а  на  пашнях
восходят  злаки.  Один  Вейр  не  в  состоянии  патрулировать на такой
огромной площади. Возможности драконов и всадников не беспредельны.
  Испуганный и злобный шепот пронесся по комнате.
  - Вскоре Рамота снова поднимется в брачный полет,  - сухо  продолжил
Ф'лар.  -  В  прежние  времена  королевы  начинали откладывать крупные
выводки за много Оборотов до начала Прохождения,  и критический момент
Вейры встречали в полной готовности. К несчастью, Неморта не могла...
  Внезапно его перебили. Кто-то в глубине комнаты зло произнес:
  - Вы,  всадники,  слишком  важничаете...  и слишком мало занимаетесь
делом. Мы все погибнем из-за вас!
  Поднялся шум.
  - Вините себя,  -  спокойный  голос  Робинтона  прорезал  негодующие
выкрики.  - Вы оказывали Вейру уважения не больше, чем конуре стража у
дверей своих холдов!  А теперь,  когда в ваши дома забрались воры,  вы
готовы  обвинить  в своей беде полумертвого от голода зверя?  Но вы же
сами загнали стража в конуру и кормили объедками - только за  то,  что
он  пытался  предостеречь  вас.  Пытался заставить вас подготовиться к
вторжению.  Что же,  теперь вы прибьете его?  -  Арфист  перевел  дух,
оглядывая комнату сверкающими глазами.  - Нет, лорды, слабость Вейра -
на  вашей  совести,  и  нельзя  обвинять  всадников,  которые   честно
исполняли свой долг в течение сотен Оборотов, сохраняя род драконов...
Кто из вас проявил щедрость в отношении Вейра?  Кто поддержал его?  От
своих арфистов я знаю, как часто избивали их за пение старинных баллад
- а ведь они исполняли свой долг!  Так что теперь, любезные лорды, вам
остается только кусать локти в своих каменных холдах, да смотреть, как
Нити пожирают урожай на ваших полях!
  Робинтон поднялся и сложил руки на груди.
  - "Нет никаких Нитей!  Арфисты пугают нас!  Все это сказочки! Старые
сказочки!"  -  тонко  провизжал  он,  в  совершенстве  подражая голосу
Нессела Кромского.  - "Всадники сосут из нас людей и зерно." - На этот
раз  голос  Робинтона имитировал монотонный вкрадчивый тенор,  который
мог принадлежать лишь Мерону. Подняв голову, арфист вдруг прогремел: -
А теперь горькая истина ясна всем - и проглотить ее так же трудно, как
чертополох!  За те почести,  что вы оказывали Вейру и всадникам, право
же  не  стоило  бы  защищать ваши владения - и пусть смертельный дождь
Нитей превратил бы их в пыль!
  - Битра,  Лемос и мой холд всегда выполняли свой долг по отношению ж
Вейру! - подал голое Рейд, сухой жилистый владетель Бендена.
  Робинтон повернулся к нему и смерил лорда долгим взглядом.
  - Да,  вы выполняли долг... трое из всех! Но остальные... я, арфист,
знаю все,  что вы думали и говорили о Вейре! Я первым узнал о том, что
вы готовите нападение - ты... ты... и ты. - Его палец поочередно ткнул
в сторону каждого из лордов,  участвовавших в неудачном походе.  - Где
бы вы были,  если бы Вейр не заставил  вас  тогда  убраться  восвояси,
любезный  лорд  Винсет!  Вы хотели стереть последний Вейр с лица Перна
потому, что Нити... Еще не падали!
  Робинтон обвел присутствующих пристальным взглядом.  Ф'лар готов был
аплодировать.  Да,  этот человек недаром возглавлял  цех  арфистов,  и
следовало благодарить судьбу, что он был на стороне Вейра.
  - А теперь, в этот критический момент, вы питаетесь возражать против
мер,  которые  Вейр  предлагает  ради  вашей же безопасности?  - Голос
Робинтона источал иронию.  - Слушайте,  что говорит  вам  Предводитель
Вейра,  и  избавьте  его  от мелочных придирок!  - Арфист повернулся к
Ф'лару и тон его голоса внезапно  изменился  -  теперь  он  был  полон
уважения.  - Ты просил нашего содействия,  любезный Ф'лар? Какого рода
помощь мы должны оказать?
  Ф'лар удовлетворенно кивнул и откашлялся.
  - Необходимо,  чтобы холды следили за своими полями  и  угодьями  во
время  атак и после прохода Нитей.  Все места,  где Нити опустились на
землю,  должны быть обнаружены, изолированы и выжжены. Чем быстрее это
будет сделано, тем легче нам будет справиться с угрозой.
  - У нас нет времени рыть огненные ямы по всей территории...  к  тому
же, мы потеряем половину пашни! - воскликнул Нессел.
  - Раньше  для  уничтожения  Нитей  на  земле  пользовались   другими
способами.  Я думаю,  наш мастер кузнечного цеха должен знать о них. -
Ф'лар сделал движение  рукой  в  сторону  Фандарела.  Мастер  кузнецов
славился не только своим искусством,  но и внушительным внешним видом.
Здоровенного роста,  он был так широкоплеч,  что при  каждом  движении
толкал кого-нибудь из сидевших рядом.
  Мастер поднялся и засунул ладони за широкий пояс,  охватывающий  его
тело  там,  где  полагается  находиться  талии.  Его голос,  привыкший
перекрывать рев пламени в горнах и грохот молотов,  показался  слишком
резким и грубым после безупречной дикции Робинтона.
  - Да,  в прежние времена были машины,  это точно,  - согласился  он,
задумчиво  нахмурив выгоревшие брови.  - Отец рассказывал мне о них...
забавные игрушки...  В кузнечных залах могли сохраниться чертежи...  а
могли и не сохраниться. Пергаменты последней сотни Оборотов не слишком
хороши.  -  Он  искоса  взглянул  на   мастера,   возглавлявшего   цех
кожевенников.
  - Сейчас нам лучше побеспокоиться о сохранности собственной шкуры, -
торопливо  бросил Ф'лар.  Ему совсем не хотелось,  чтобы представители
разных ремесел затеяли свару.
  Что-то заклокотало  в горле Фандарела - не то смех,  не то невнятный
возглас согласия. Он тряхнул головой.
  - Я обдумаю это дело.  И все мои парни тоже, - пообещал кузнец. - Не
так просто выжигать Нити,  не разрушая при этом  почву.  Правда,  есть
горючие  жидкости...  и  еще  кислота,  которой  мы пользуемся,  чтобы
вытравливать рисунки на металле.  Мы называем ее ашенотри..  Есть  еще
черная густая вода,  какую привозят с болот возле Айгена и Болла.  Она
прекрасно горит.  Только как доставить ее туда,  где падают Нити?  Вот
тут думать надо...  Подумаю...  и мои парни тоже. - Фандарел плюхнулся
на скамью, дрогнувшую под весом его огромного тела. - Нити-то не хотят
падать туда,  где нам удобно...  - Он широко улыбнулся. Ф'лар никак не
ожидал, что Фандарел умеет шутить.
  Фермер нетерпеливо  вытянул руку и,  после кивка Ф'лара,  поднялся и
заговорил:
  - Помнится,  в  свое  время  я наткнулся на записи о песчаных червях
Айгена, - сообщил он. - Их, кажется, разводили для защиты от Нитей...
  - Никогда  не слышал,  чтобы из Айгена исходило что-нибудь полезное.
Только песок и жара, - съязвил кто-то.
  - Нам надо выслушать все предложения,  - резко сказал Ф'лар, пытаясь
разглядеть насмешника.  - Пожалуйста, мастер, постарайся разыскать эти
записи.  А  ты,  лорд Бангер,  выясни,  нельзя ли найти этих айгенских
червей.
  Бангер, чрезвычайно   удивленный   и   польщенный  тем,  что  в  его
засушливом холде нашлось нечто важное, с готовностью кивнул.
  - Пока  у  нас  нет  более действенных средств борьбы с Нитями,  все
должны находиться в постоянной готовности.  Нужно  организовать  поиск
Нитей  и  выжигать  их в земле,  раскладывая сверху костры из огненных
камней.  Защищайте не только свой холд Если у соседа останется в почве
Нить  -  она  доберется  и до вашей пашни!  Я не хочу требовать от вас
чрезмерных усилий, но мы знаем, как быстро размножаются Нити. Помните:
вам есть что терять. - Ф'лар выразительно посмотрел на лордов.
  Напряженная тишина воцарилась в  комнате  Совета.  Наконец  поднялся
Зург, мастер-портной из Руата.
  - Мне тоже есть что предложить - ведь мы,  ткачи,  портные всю жизнь
имеем  дело с нитями.  - Голос Зурга был сухим и спокойным,  но глаза,
окруженные лучиками морщин, сновали по лицам сидящих в зале людей. - В
Руате я как-то видел гобелен...  не знаю, где он сейчас находится... -
Зург метнул лукавый взгляд на Мерона Наболского,  затем на Баргена  из
Плоскогорья,  унаследовавшего титул и владение Фэкса. - Древняя работа
- почти такая же древняя, как и род драконов. Там, среди прочего, было
изображение  человека с мешком или ящиком на спине.  В руках он держал
трубку,  из которой бил язык пламени...  прекрасные краски,  оранжевые
тона... Их секрет сейчас утерян. Да, так вот - человек направлял пламя
к  земле,  а  вверху  плотным  строем  мчались  драконы,  в  основном,
бронзовые.  Я  хорошо  запомнил  эту работу - меня поразило и качество
исполнения, и ее содержание... Сколь многого нам теперь недостает...
  - Огнемет?  - громко произнес кузнец.  - Да,  огнемет, - повторил он
задумчиво.  - Метатель пламени. Над этим нужно подумать. - Поглощенный
новой идеей, он опустил голову: больше его ничего уже не интересовало.
  - Увы,  любезный Зург, много секретов утрачено за последние Обороты,
-  сказал Ф'лар.  - Но если мы хотим выжить,  нужно многое вспомнить и
найти - и как можно быстрее.  Я очень хотел бы взглянуть на гобелен...
- Ф'лар обвел взглядом лордов, унаследовавших холды Фэкса. Послышалось
шарканье ног,  приглушенный кашель, но никто не признался, что гобелен
у него.
  - Я должен  увидеть  его...  это  изображение,  -  внезапно  рявкнул
Фандарел.
  - Надеюсь,  что скоро гобелен будет в твоих руках,  - заверил  Ф'лар
кузнеца.  Потом  он  перенес  внимание  на владетелей холдов:  - Итак,
любезные лорды,  теперь вы понимаете, что нас ждет. Я оставляю на ваше
усмотрение  все,  что  следует сделать для защиты поселений.  Мастерам
нужно привлечь и  работам  самых  толковых  людей  и  просмотреть  все
летописи  в  холдах и цехах - возможно,  там найдется что-то полезное.
Через три дня мы будем отбивать атаку над Телгаром,  Кромом,  Руатом и
Наболом.  Лорды  Нерата,  Керуна  и  Айгена,  я  в вашем распоряжении.
Давайте постараемся обезвредить Нити, попавшие в вашу землю.
  Внезапно Ф'лар  поймал  взгляд  брата  -  тот  стоял в тени прохода,
пытаясь  привлечь   к   себе   внимание.   Коричневый   всадник   сиял
торжествующей  улыбкой.  Было ясно,  что его просто распирают новости.
Ф'лар удивился - утренняя  экспедиция  на  Юг  вернулась  поразительно
быстро.  Но  потом он заметил,  что раны на загорелом лице Ф'нора нет.
Ф'лар кивнул головой брату, показывая, чтобы он шел в королевский вейр
и подождал его там.
  - Итак, лорды и мастера, в распоряжении каждого из вас будет всадник
с молодым драконом.  В случае необходимости вы сможете быстро передать
в Вейр любое сообщение.  А теперь прошу вас без промедления  приняться
за работу.
  Он покинул комнату Совета,  миновал коридор, пустую пещеру Рамоты и,
отодвинув  тяжелый занавес,  вошел в спальню...  как раз в тот момент,
когда Ф'нор наливал себе в кружку вина.
  - Поздравляю!  - воскликнул он, едва Предводитель Вейра шагнул через
порог. - Не пойму только, как ты догадался, что нужно послать тридцать
два юноши для Запечатления...  Но как бы то ни было, Придита за четыре
дня отложила ровно тридцать два яйца.  При  появлении  первых  я  едва
сдержался, чтобы не броситься сюда.
  Радуясь, что хоть это дело  удалось,  Ф'лар  принялся  расспрашивать
брата - ему не терпелось выяснить,  сколько же времени Ф'нор оставался
на Юге до своего визита  прошлой  ночью.  Лицо  этого,  более  раннего
Ф'нора, не выражало никаких признаков напряженности или уныния. Скорее
наоборот.
  - Тридцать  два яйца,  - задумчиво протянул Ф'лар.  - Золотого среди
них нет?
  Лицо Ф'нора вытянулось.
  - Нет...  Золотого  нет.  Я  тоже  надеялся  Но  зато   четырнадцать
бронзовых! - гордо добавил он.
  - Превосходно. А как прочие дела в Вейре?
  Ф'нор нахмурился. Вопрос привел его в замешательство.
  - Килара...  в   общем,   с   ней   проблемы.   Постоянно   какие-то
неприятности.  Т'бору с ней невесело, и он стал таким вспыльчивым, что
все стараются держаться от  него  подальше.  Зато  молодой  Н'тон  уже
прекрасно  командует  Крылом.  -  Лицо  Ф'нора  посветлело.  -  А  его
бронзовый может опередить Т'борова Орта, когда Придита в следующий раз
поднимется в брачный полет.
  - Как с припасами?
  Ф'нор расхохотался.
  - Можем поделиться с вами зеленью и фруктами!  Они  гораздо  вкуснее
тех,  что растут на севере!  Мы едим вволю,  как и положено всадникам.
Если наладить переброску продуктов сюда,  в Вейр,  десятина,  пожалуй,
будет ни к чему.
  - В свое время,  все в свое время. Теперь отправляйся обратно. Ты же
знаешь, что эти посещения должны быть короткими.
  - Да,  это так.  Ты прав,  - недовольно поморщился Ф'нор.  - Но ведь
сейчас меня нет в Вейре.
  - Верно,  -  согласился  Ф'лар,  -  но  смотри,  не  ошибись..  твой
следующий визит по времени не должен наложиться на предыдущий.
  - Хмм..  Правильно.  Я все время забываю, что время ползет для нас и
летит  для тебя.  Не беспокойся.  Я не появлюсь здесь до второй кладки
Придиты.
  Весело попрощавшись, Ф'нор вышел из вейра. Ф'лар в раздумье проводил
его взглядом и не спеша направился  в  комнату  Совета.  Тридцать  два
новых   дракона,  из  них  -  четырнадцать  бронзовых...  существенная
прибавка. Похоже, риск того стоил. Но не возрастет ли он в дальнейшем?
  Сзади кто-то  негромко кашлянул.  Ф'лар обернулся и увидел,  что под
аркой, ведущей в комнату Совета, стоит Робинтон.
  - Прежде,  чем  заняться копированием карт и обучением остальных,  я
хотел бы сам в них разобраться.  Поэтому,  уважаемый  Предводитель,  я
пришел и тебе.
  - Ты хороший боец, мастер.
  - Мы  бьемся за благородное дело.  - Глаза Робинтона сверкнули.  - Я
долго  мечтал  о  возможности  выступить  перед  столь   внимательными
слушателями.
  - Чашу вина?
  - Благодарю. Гроздья Бендена - предмет зависти всего Перна.
  - Если есть вкус к такому букету.
  - Вкус можно воспитать.
  Интересно, подумал Ф'лар, когда он прекратит упражняться в риторике?
Похоже,  арфист  задержался  не  только из-за карт,  его явно тяготили
какие-то другие заботы.
  - Мне вспомнилась баллада, над которой я долго ломал голову еще в то
время,  когда только-только стал мастером своего цеха. Однако так и не
смог найти ей объяснение. До сих пор... - Он отпил маленький глоток. -
Прекрасное вино!  Так вот.  Это - удивительная песня  -  непростая  по
мелодии  и  содержанию.  Но  я  еще  тогда  обнаружил,  что она лишает
душевного покоя и слушателя,  и исполнителя. И знаешь, Предводитель, -
я  прекратил  ее  исполнять Но теперь она может понадобиться.  Как тот
гобелен.
  После гибели  К'гана  его инструмент висел в комнате Совета - нового
певца Вейра еще не  избрали.  Гитара  была  древней  и  потому  весьма
хрупкой:  старый К'ган всегда аккуратно убирал ее в чехол.  Робинтон с
почтением взял инструмент,  слегка тронул струны и,  услышав,  как  он
звучит, удивленно поднял брови.
  Вдруг он извлек аккорд, прозвеневший резким диссонансом.
  "Инструмент расстроен,  - подумал Ф'лар, - или арфист случайно задел
не  ту  струну".  Но  Робинтон  повторил   фразу   странной   мелодии,
неблагозвучной и тревожной.
  - Я уже говорил, что песня непростая. В ней много неясного, не знаю,
сможешь  ли  ты  разобраться...  Много  раз  я  пытался  разгадать эту
головоломку, но... Вот послушай... - Он запел:

                 "Они улетели, умчались прочь,
               Исчезли, как эхо в горах...
               На мертвые Вейры спустилась ночь,
               А в души людей - страх.
               Куда защитники наши ушли,
               Оставив ветрам свой дом?
               Следы драконов исчезли в пыли,
               Их смыли дожди потом...
               Быть может, они унеслись туда,
               Где Нити другим грозят?
               Текут Обороты, словно вода,
               И Вейры пустые спят".

  Последний печальный аккорд замер...
  - Эта песня была записана около четырехсот Оборотов  тому  назад,  -
сказал Робинтон,  нежно покачивая гитару. - Едва Алая Звезда удалилась
на безопасное расстояние,  люди испытали новое потрясение -  бесследно
исчезли  обитатели пяти Вейров.  О,  я думаю,  в то время было сколько
угодно объяснений  этого  события  -  истинных  или  ложных,  -  но  в
летописях нет ни одного. - Робинтон сделал паузу.
  - Я тоже ничего не нашел, - ответил Ф'лар. - А ведь я велел привезти
сюда  летописи  из  других  Вейров,  чтобы составить точное расписание
атак. И все они заканчиваются одним... - Всадник рубанул рукой воздух.
-  В  летописях  Бендена  нет  никаких упоминаний о болезнях,  смерти,
пожаре или  катастрофе  -  ни  единого  слова,  которое  объясняло  бы
внезапно  прервавшуюся  связь между Вейрами.  Архивы Бендена постоянно
пополнялись,  но туда поступали сведения только о Бендене.  Лишь  одна
запись   свидетельствует,   да  и  то  косвенно,  о  новом  расписании
патрулирования Перна... И это - все.
  - Странно,  -  задумчиво  протянул  Робинтон.  - Как только миновала
угроза Алой Звезды,  драконы и всадники могли навсегда  отправиться  в
Промежуток...  Зачем? Ну, хотя бы затем, чтобы облегчить бремя холдов.
Но я просто не способен поверить в  это.  В  записях  нашего  цеха  не
упоминается о том,  что урожаи были плохими или, скажем, что произошли
какие-то природные катастрофы.  Люди умели проявлять  благородство,  а
всадники  исстари  славились  своим  благородством.  Но  одновременное
исчезновение...  Я не верю в то,  что это было массовое самоубийство -
такое поведение для всадников, по меньшей мере, не свойственно.
  - Благодарю, - улыбнувшись, сказал Ф'лар.
  - Не стоит благодарности, - с полупоклоном ответил Робинтон.
  Взгляд Ф'лара задумчиво бродил  по  столу,  на  котором  по-прежнему
лежали карты и стопки пергамента, принесенные из зала летописей.
  - Удивительное дело,  - вымолвил он.  - Народ Вейров куда-то  исчез.
Перн  постепенно  забыл о нем.  Лишь Бенден продолжал жить...  и мы не
напоминали о себе - во всяком случае, в последние Обороты.
  - Что ж, ваше уединение принесло пользу. Мощь Вейра, его возможности
действительно были забыты - но ты напомнил о них,  когда начался  этот
нелепый мятеж лордов. - Робинтон лукаво улыбнулся. - Я чуть не умер со
смеху!  Выкрасть их женщин - одним взмахом крыла дракона!  - Он  вновь
засмеялся,  потом  лицо его стало серьезным.  - Я,  певец и сказитель,
привык улавливать то,  что не произносится вслух.  И я подозреваю, мой
лорд,  что ты многое приукрасил на этом Совете.  Ты можешь быть уверен
во мне,  в моей осторожности,  в моей преданности, а также в поддержке
всего нашего цеха,  отнюдь не бесполезного. Говоря откровенно, что мои
арфисты могут сделать,  чтобы вам помочь?  Вселить в людей бодрость? -
Он тронул струны,  и в комнате прозвучали энергичные аккорды марша.  -
Взбудоражить кровь смельчаков балладами о славе и победах?  - Под  его
пальцами гитара запела протяжно и сурово, потом раздался бодрый мотив.
- Или укрепить их дух и тело в преддверии невзгод?
  - Если   бы   все   твои  арфисты  обладали  такой  же  властью  над
человеческими душами,  какой обладаешь  ты,  мне  не  о  чем  было  бы
беспокоиться. Но, к сожалению...
  - А!  Значит,  несмотря на уверенный тон и волшебные карты, ситуация
почти  безнадежна?  - Мрачный аккорд гитары подчеркнул последние слова
арфиста.
  - Пока нет. Но она может таковой оказаться.
  - Огнеметы, о которых толковал Зург, могут существенно помочь делу?
  - Даже от песчаных червей Айгена может быть прок.  Но Перн вращается
по своей орбите,  и  Алая  Звезда  подходит  все  ближе.  Это  значит,
интервал  между атаками будет сокращаться,  а у нас лишь семьдесят два
молодых дракона - в дополнение к тем,  что мы имели вчера. И то - один
уже мертв, а некоторые не смогут летать несколько недель.
  - Семьдесят два?  - удивленно  переспросил  Робинтон.  -  Но  Рамота
принесла только сорок, и они еще слишком молоды, чтобы грызть огненный
камень.
  Ф'лар в общих чертах поведал арфисту об экспедиции Ф'нора и Лессы на
Южный материк. Он рассказал о недавней встрече с Ф'нором и о некоторых
успехах их замысла после первой кладки Придиты.
  Робинтон прервал его, удивленно подняв брови.
  - Но  как  же Ф'нор мог говорить тебе об этом,  когда он и Лесса еще
даже не отыскали на Юге место для нового Вейра?
  - Драконы  обладают  способностью  перемещаться во времени - так же,
как в пространстве,  - пояснил Ф'лар.  - Понятия где и когда  для  них
равнозначны.
  Глаза Робинтона расширились.
  - Именно  так  мы  упредили атаку Нитей над Нератом вчера утром.  Мы
перепрыгнули на два часа назад и встретили Нити в воздухе.
  - Вы действительно можете перемещаться в прошлое? Как далеко?
  - Пока не знаю. Когда я учил Лессу летать в Промежутке, она случайно
вернулась в Руат на тринадцать Оборотов назад.  В то утро,  когда люди
Фэкса захватили холд.  После ее возвращения я сам попробовал  прыгнуть
межвременным Промежутком в прошлое - примерно на десять Оборотов.  Для
дракона такое путешествие не представляет труда, но на нервную систему
всадника оно влияет пагубно, истощая ее невероятно. Вчера, после битвы
над Нератом,  я чувствовал себя так,  словно меня подвесили на крюк  в
коптильне,  чтобы  пополнить к зиме запасы копченого мяса,  - невесело
сообщил Ф'лар.  - Мы не ошиблись,  послав Килару с Придитой и молодыми
драконами  в  прошлое - ведь из слов Ф'нора ясно,  что он выдержал там
несколько Оборотов. Конечно, истощение людей все усиливается, но у нас
будет еще семьдесят два взрослых дракона - значительная поддержка.
  - Пошли всадника в будущее  и  выясни,  достаточно  ли  этого,  -  с
готовностью предложил Робинтон. - Не нужно будет ломать голову.
  - Я не знаю,  как попасть в когда,  которое еще не наступило. Видишь
ли,  дракону  нужно  давать ориентиры.  А как можно передать мысленный
образ того, что еще не существует?
  - Есть же воображение... воспользуйся им.
  - А риск потерять всадника и дракона? Нет, не могу. У меня их не так
много. Сейчас можно действовать только наверняка: мы должны продолжать
то,  что начали на Юге...  и,  судя по визитам Ф'нора,  там  все  пока
получается... - Ф'лар поднялся. - Прости. Мне надо отдать распоряжения
о подготовке грузов. Картами мы с тобой займемся немного позже.
  Только после   дневной   трапезы,   которую   Робинтон   разделил  с
Предводителем Вейра,  арфист научился определять время и  место  атак.
Затем  он  попрощался  с  Ф'ларом  и  направился  в мастерские,  чтобы
немедленно начать копирование карт.

                               Глава 3

Над безбрежным морем, над простором бурным,
Там,  где  ветер  крыльями не  вздымал дракон,
Две  стрелы  мелькнули,  две  стрелы  из Вейра,
Ураган коричневый, золотой циклон.
Они пронеслись, как видения сна,
Разведать, мертва ли на Юге страна.

  Драконы плавно поднимали Лессу и Ф'нора к  вершине  Звездной  Скалы,
когда внизу показалась первая группа лордов и мастеров, прибывающих на
Совет.
  Чтобы очутиться  на  Южном  материке  в  нужном времени,  они решили
сначала перенестись на десять Оборотов назад,  в  Вейр  Бенден,  образ
которого  отчетливо сохранился в памяти Ф'нора.  Оттуда они собирались
отправиться  в  ту  часть  побережья  заброшенного  материка,  которую
летописи  описывали  довольно  подробно,  что  позволяло дать драконам
нужные ориентиры.
  Ледяной холод Промежутка дважды принял всадников в свои объятия - и,
наконец,  они зависли  над  бурным  морским  простором.  Впереди  чуть
виднелся  Южный  материк,  казавшийся  багровой  полосой  между серым,
пасмурным небом  и  свинцовым  пространством  моря.  Лесса  дрожала  -
переход сквозь время не прошел даром,  к тому же, смутное беспокойство
не покидало ее с самого начала их путешествия.  Но вот  Рамота,  мощно
взмахивая  крыльями,  устремилась к отдаленному берегу.  Кант изо всех
сил старался не отставать.
  "Он всего лишь коричневый", - мягко пожурила Лесса свою подругу.
  "Раз он летит  со  мной,  -  холодно  заметила  Рамота,  -  придется
пошевеливаться."
  Лесса улыбнулась:  очевидно, Рамота была обижена, что ей не пришлось
участвовать  в сражении с Нитями.  Да,  драконам-самцам придется с ней
нелегко.
  Они заметили  стаю  диких стражей - значит,  на материке сохранилась
растительность.  Эти летающие создания,  дальние родичи величественных
драконов,  нуждались  в зелени,  хотя при необходимости могли питаться
чем попало.
  Лесса через Канта обратилась к Ф'нору:
  "Как ты думаешь,  откуда взялась растительность на  Южном  материке?
Ведь он был сожжен Нитями полностью!"
  "Ты замечала когда-нибудь,  как раскрываются осенью стручки и семена
разносятся ветром? Вот ответ на твой вопрос."
  "Но как могут семена прорасти в бесплодной земле?"
  "Даже в горах нашего материка,  когда-то полностью выжженных Нитями,
прорастает новая зелень. И это за срок нуда меньший, - напомнил Ф'нор.
- Так же и здесь, на Юге, возрождается жизнь."
  Хотя Рамота и задала стремительный темп,  до побережья они добрались
не  скоро.  Голыми  пустыми  утесами  встретил их берег.  Лесса велела
Рамоте подняться выше -  ей  хотелось  осмотреть  скрытое  за  скалами
плоскогорье.  Но  с  большой  высоты,  в свете хмурого дня поверхность
материка казалась серой и пустынной.
  Внезапно сквозь  пелену  облаков  пробилось солнце,  и серая равнина
заиграла живыми яркими  красками.  Ф'нор  отозвался  на  веселый  крик
Лессы,   и,   вторя   голосам  людей,  затрубили  драконы.  Напуганные
непривычными звуками,  стражи закружились  над  волнующимся  от  ветра
лесом.
  От побережья  в  глубь  материка  местность  плавно   понижалась   и
переходила  в  поросшее  травой  плато,  а  дальше  начинались  буйные
заросли, напомнившие им леса центрального Болла.
  Земли выглядели столь плодородными, что Лесса невольно подумала, что
причинам,  которые могли бы сорвать их дерзкую затею, неоткуда взяться
в таком благодатном крае.
  Всадники занимались поисками все утро,  но  так  и  не  нашли  скал,
пригодных  для  устройства  нового Вейра.  "Неужели не найдется ничего
подходящего?" - тоскливо размышляла Лесса.
  Обескураженные первой  неудачей,  они  приземлились  на  плато возле
небольшого озера.  Лесса и Ф'нор занялись своей походной трапезой; оба
дракона плескались в прозрачной воде.  Лесса ела неохотно,  тревога не
оставляла ее.  Она заметила,  что Ф'нор тоже обеспокоен:  он то и дело
бросал внимательные взгляды на озеро и на прогалину джунглей.
  - Почему здесь так тревожно?  -  Лесса  вопросительно  взглянула  на
всадника.  -  Дикие  стражи  никогда  не  приблизятся  к драконам,  до
Прохождения Алой Звезды еще целых десять Оборотов, Нитей не может быть
и в помине...
  Ф'нор пожал плечами, смущенно пряча недоеденный хлеб обратно в сумку
с провизией.
  - Тут слишком пустынно,  неуютно, - сказал он, оглядываясь вокруг. И
вдруг,  заметив  лунное  дерево,  вскочил,  вскарабкался  проворно  по
бугристому, обвитому лианами стволу и, сорвав несколько сочных плодов,
вернулся к Лессе.
  - Совсем спелый и пахнет отлично,  - сказал он и ловко  разрезал  на
ломти   продолговатый  оранжево-красный  плод.  С  улыбкой  протягивая
девушке кусок,  он шутя воскликнул:  - Попробуем, а если отравимся, то
умрем вместе - по крайней мере, будет не скучно!
  Лесса расхохоталась,  и они одновременно  впились  зубами  в  сочную
мякоть.  Брызнул  сладкий сок,  и Ф'нор от удовольствия прикрыл глаза:
плоды этой дикой земли были восхитительны.
  - Умрем!  Но  сперва  все  съедим!  -  Он  швырнул  корку  в озеро и
потянулся за следующим ломтем.
  Это веселое  событие  вселило  в  них  некоторую  уверенность  - они
почувствовали, что могут теперь обсудить причины своего беспокойства.
  - Я  думаю,  -  предположил Ф'нор,  - что пейзаж слишком непривычен.
Здесь нет скал, пещер... И вокруг - ни зверей, ни людей, кроме нас...
  Лесса кивнула, соглашаясь, и спросила вслух:
  - Рамота, Кант, вы по Вейру не скучаете?
  "Мы не  всегда  жили  в пещерах,  - высокомерно заявила Рамота.  Она
захлопала крыльями по воде и подняла тучу брызг. - Здесь теплое солнце
и  приятная  вода.  Мне бы тут понравилось...  но я не хочу оставаться
здесь надолго."
  - Она все еще не в духе,  - шепнула Лесса Ф'нору. - Здесь будет жить
Придита, - успокоила она королеву, - а у тебя уже есть свой Вейр.
  Рамота нырнула  и  вместо  ответа раздраженно выбросила вверх фонтан
воды.
  Кант сообщил,  что  не  имеет никаких возражений против того,  чтобы
жить без Вейра.  На земле спать мягче,  чем на камне,  и в  ней  легко
выкопать уютное лежбище.  Нет,  пока тепло и хватает еды,  он не будет
скучать по пещерам.
  - Нам придется доставить сюда несколько хороших быков и телок, чтобы
было молочное стадо,  - задумчиво произнес Ф'нор.  -  Похоже,  попасть
сюда  можно только по воздуху.  Отличное место для нас!  Озеро,  много
открытого пространства,  плодородная земля...  Встаешь утром и завтрак
прямо под рукой: бери да срывай с дерева.
  - Пожалуй,  мальчишкам из холдов будет  здесь  неуютно,  -  заметила
Лесса. - Смогут ли они чувствовать себя в безопасности вдали от скал и
надежных пещер?  - Она коротко рассмеялась.  - Детские привычки крепко
сидят  в  нас!  Даже мне эти тихие и безлюдные пространства кажутся...
избыточно роскошными - почти неприличными!  -  Она  слегка  поежилась,
разглядывая широкую равнину за озером.
  - А мне нравится - красиво и полно фруктов,  -  не  сдавался  Ф'нор,
разрезая еще один оранжево-красный плод.  - Изумительный вкус!  Тот же
сорт, что растет в Нерате, но гораздо сочнее и слаще.
  - Подозреваю,  что  все  сочное  и  сладкое Нерат оставляет себе,  -
улыбнулась Лесса.
  Они расправились со вторым плодом и поднялись.
  Дальнейшее обследование  подтвердило  догадку  Ф'нора.  Плато   было
труднодоступным  -  незащищенным  только  с  воздуха  -  и  достаточно
обширным.  На его лугах могло  прокормиться  огромное  стадо  домашних
животных,  а  значит,  ни люди,  ни драконы в мясной пище нуждаться не
будут.  С одной стороны  плато  заканчивалось  отвесным  обрывом,  под
которым волновалось зеленое море лесов, с другой - береговыми утесами.
Лесса заметила,  что в лесу, для постройки жилища для людей, материала
более  чем  достаточно.  Что  же  касается драконов,  то Рамота и Кант
заявили,  что им удобно спать на земле,  под густым пологом  древесных
крон. Эта часть материка напоминала Верхний Нерат и, по-видимому, здесь
не бывало ни  сильной  жары,  ни  холодов.  Можно  было  возвращаться.
Однако,  если  Лесса  с  радостью  покидала  безлюдное  плато,  Ф'нор,
наоборот, старался задержаться подольше.
  - Обратно   мы   можем   переправиться   сразу   пространственным  и
межвременным Промежутком, сказала Лесса. - Мы попадем в Вейр во второй
половине дня, когда лорды и мастера уже разъедутся.
  Ф'нор неохотно кивнул, и Лесса приготовилась к путешествию. "Почему,
- подумала она,  - перемещение во времени вызывает такое беспокойство?
Ведь драконы на это совершенно  не  реагируют!"  Рамота,  почувствовав
тревогу всадницы,  ободряюще заурчала. Затем цветущая земля под крылом
дракона исчезла и,  после бесконечно долгих мгновений  ледяной  тишины
Промежутка, они очутились в залитом солнцем небе над Бенденом.
  Лесса увидела тюки и мешки,  разбросанные перед Нижними Пещерами,  и
всадников, загружающих своих драконов.
  - Что случилось? - воскликнул Ф'нор.
  - Кажется,  Ф'лар  не  сомневается  в  успехе  нашей  экспедиции,  -
успокоила его Лесса.
  Мнемент, наблюдавший  за  этой  суетой с карниза королевского вейра,
приветствовал путешественников и передал,  что Предводитель  ждет  их.
Они нашли Ф'лара в комнате Совета.  Как обычно,  он сидел, склонившись
над старыми пергаментами, которые принес сюда из зала летописей.
  - Ну, что? - нетерпеливо воскликнул он, широко улыбаясь вошедшим.
  - Материк  зеленый,  цветущий  и  вполне  пригодный  для  жизни,   -
торжественно   простирая  руку  на  юг,  провозгласила  Лесса.  От  ее
внимательного взгляда не укрылось,  что  за  время  отсутствия  что-то
изменилось  в  отношении Ф'лара к их общей затее.  Возможно,  он узнал
что-то новое о Южном материке.  Что-то мешающее их планам?  Касающееся
Ф'нора? Она надеялась, что Предводитель будет осторожен в своих речах.
Ф'нор неглуп и весьма проницателен. Он может лето обо всем догадаться.
  - Вот  то,  что  я  надеялся  услышать,  -  произнес  Ф'лар.  -  Ну,
расскажите мне,  что творится на Юге? Было бы неплохо заполнить пустые
места на картах.
  Ф'нор, как более опытный наблюдатель, подробно описал местность - ее
расположение,  растительность,  животных и птиц, - словом, все, что он
успел увидеть и  запомнить  за  короткое  время  пребывания  на  Южном
материке.  Ф'лар внимательно слушал, делая время от времени пометки на
лежащем перед ним листе пергамента.
  - На  всякий случай я уже велел упаковывать снаряжение и припасы,  -
сказал он.  - У нас мало  времени,  Ф'нор,  чтобы  все  подготовить  и
отправить на десять Оборотов в прошлое тебя и твой отряд.  Мы не можем
терять ни одной минуты - чтобы через  три  дня  защитить  Телгар,  нам
потребуется   много  драконов.  -  Ф'лар  потер  лоб  ладонью,  словно
вспоминая что-то,  потом кивнул:  - Да,  с тобой пойдут  тридцать  два
подростка - будущие всадники потомства Придиты.
  - Тридцать два? Нам нужно хотя бы пятьдесят! - воскликнул Ф'нор. - У
драконов должен быть выбор, даже если мальчики хорошо подготовлены.
  - Если не хватит,  пошлешь за пополнением.  - Ф'лар  небрежно  пожал
плечами. - Помни, у тебя будет время. Целых десять Оборотов!
  Потом он принялся инструктировать Ф'нора:  коричневый всадник должен
взять  сорок  молодых  драконов  из  первого выводка Рамоты,  Килару с
золотой Придитой,  Т'бора и его бронзового Пианта. Помощь в переброске
снаряжения и трех десятков юношей окажет Крыло Ф'лара.
  - Я хотел бы послать еще бронзовых,  но мне дорог  каждый  дракон  -
нужно  найти  все  зарывшиеся  в  Керуне  и Нерате Нити...  В лесу уже
обнаружили несколько - мне  сообщили,  что  Винсет  сходит  с  ума  от
страха.
  - Как прошла утренняя встреча? - вспомнил Ф'нор.
  - Нормально...  сейчас  тебе  не  стоит думать об этом.  К вечеру ты
должен отправиться в путь.
  Лесса пристально  посмотрела  на Предводителя Вейра - она собиралась
как можно скорее расспросить его об утренних событиях.  Но Ф'лар, едва
заметно покачав головой, придвинул ей чистый лист и стило.
  - Я хочу, чтобы ты набросала мне кое-какие ориентиры.
  Вздохнув, она  взяла  стило  и  быстро нарисовала все,  что помнила.
Две-три  детали  добавил  Ф'нор.  Получилась  довольно  сносная  карта
выбранного  ими  плато.  Окинув  ее  критическим  взглядом,  Лесса уже
собиралась протянуть лист Ф'лару,  как вдруг все поплыло у  нее  перед
глазами. Пытаясь превозмочь головокружение, она с трудом поднялась - и
рухнула на руки Ф'лара.
  Бронзовый всадник  поднял  ее  хрупкое  тело  и  обменялся тревожным
взглядом с братом.  Они быстро прошли по коридору в королевский  вейр,
потом - в спальню, где Ф'лар осторожно уложил Лессу на кровать.
  - А ты как себя чувствуешь? - спросил он Ф'нора.
  - Немного устал...  и все,  - ответил коричневый всадник и крикнул в
шахту  подъемника,  чтобы  наверх  прислали  кувшин  горячего  кла   и
разыскали Манору.
  - Мне это не нравится,  - пробормотал Ф'лар,  вспомнив,  что прошлой
ночью   говорил   ему   брат  о  нервном  истощении  участников  южной
экспедиции.  "С ними все ясно. Они пробыли в прошлом довольно долго...
несколько  месяцев  или  даже  Оборотов...  Но  почему  у  Лессы такая
повышенная реакция?"
  - Перемещение  во  времени  вызывает  странные  ощущения...  -  тихо
произнес Ф'нор.  - Все время кажется,  что  ты  как  бы  теряешь  свою
цельность...  Вот  вчера,  например,  когда  ты сражался над Нератом..
наверное, тоже чувствовал...
  - Вчера над Нератом я сражался и рисковал жизнью,  - напомнил Ф'лар,
- а вы сегодня совершили почти безопасную прогулку. Нет, тут что-то не
так...   Видимо,   эти   путешествия   во  времени  вызывают  какую-то
психическую травму...  Послушай,  Ф'нор,  когда вы обоснуетесь в новом
Вейре,  здесь будешь появляться только ты. Я передам этот запрет через
Рамоту всем драконам.  Пусть ни у кого из  всадников  не  возникнет  и
мысли  о  возвращении  -  как  бы  им  этого  ни хотелось...  Не стоит
рисковать без необходимости.
  - Согласен.
  - Еще одно,  Ф'нор...  Тщательно рассчитывай время, когда соберешься
навестить меня.  Я не знаю,  что произойдет, если ты столкнешься сам с
собой в коридоре... А я не хочу и не могу тебя терять...
  Ф'лар крепко  сжал  плечо  брата  и  неловко усмехнулся - проявления
нежности для них были редкостью.
  - Запомни,  Ф'нор...  Я  провел  все  утро  в  комнате Совета,  а ты
вернулся из путешествия в середине дня. И не забывай - у нас всего три
дня. Но у тебя - десять Оборотов.
  Ф'нор согласно кивнул  и  вышел.  У  лестницы  он  встретил  Манору.
Женщина  не  смогла  установить  причины  недомогания  Лессы.  В конце
концов,  она решила,  что во всем виновато напряжение вчерашнего  дня,
когда  Лессе  пришлось  послужить  усилителем  ментальной  связи между
драконами и всадниками. Скорее всего, Лесса просто нуждается в отдыхе.
И  действительно,  бледность  еще не сошла с лица молодой женщины,  но
дыхание сделалось спокойнее и ровнее.  Стало ясно, что обморок перешел
в обычный сон.

  Едва последний  тяжело  нагруженный дракон исчез в небе над Звездной
Скалой,  как  Ф'лар  заметил  еще  одного,  кругами  снижавшегося  над
площадкой.  Когда  зверь  приземлился,  с него соскочил юный всадник -
посыльный из Нерата. Он был бледен.
  - Предводитель,  обнаружено много зарывшихся в землю Нитей! Их никак
не выжечь огнем! Лорд Винсет хочет видеть тебя!
  Ф'лар отлично понимал состояние Винсета.  Спокойно кивнув юноше,  он
распорядился, чтобы тот подкрепился, прежде чем отправится обратно.
  - Передай Винсету, что я скоро буду у вас, - сказал он посыльному.
  Ф'лар снова поднялся в спальные покои,  где,  устраиваясь на  отдых,
тихо  урчала  Рамота.  Лесса  все  еще  спала.  Волосы  разметались по
подушке,  рука - под щекой.  Хрупкая и беззащитная, как ребенок... его
подруга,  его  женщина,  самое  дорогое  для  него  существо...  Ф'лар
улыбнулся.  Значит,  вчера она  опять  приревновала  его  к  Киларе...
глупышка!  Разве  она  не понимает,  что яркая,  чувственная Килара не
имеет  в  его  глазах  и  десятой  доли  ее  привлекательности...   ее
очарования...  Даже характер Лессы,  непокорный и упрямый, придавал их
отношениям неожиданную и пьянящую остроту... Ф'лар склонился над ней и
нежно поцеловал в губы. Лесса вздохнула и улыбнулась во сне.
  Ф'лар неохотно покинул комнату и вновь  погрузился  в  заботы  этого
дня.  Он  приказал  Мнементу связаться с молодым драконом в мастерской
Фандарела.
  "Я хочу,  чтобы  мастер прибыл в Нерат с запасом ашенотри - кислоты,
которую кузнецы используют для травления,  - передал он.  - Посмотрим,
как  она  подействует  на Нити." И он опять вернулся в комнату Совета,
все  еще  надеясь  обнаружить  среди  неразборчивых   старых   записей
подсказку, в которой так отчаянно нуждался.
  Фандарел воистину обладал железной волей.  Стоя рядом с  Ф'ларом  на
краю  ямы,  он  спокойно  смотрел  на серебристую паутину извивавшихся
Нитей.
  - Сотни, тысячи только в одной этой норе! - голос Винсета Нератского
срывался от горя.  Лорд в смятении обводил  взглядом  посадки  молодых
деревьев  вокруг  гнезда Нитей.  - Этот сад успеет погибнуть,  пока вы
совещаетесь!  Делайте  же  что-нибудь!  Сколько  еще  деревьев   будет
уничтожено?  Сколько  Нитей ускользнуло вчера от пламени?  Где дракон,
который их выжжет? Почему вы бездействуете?
  Ф'лар и  Фандарел,  казалось,  не  слышали его причитаний.  Находясь
совсем рядом с древним врагом Перна,  они оба испытывали и отвращение,
и любопытство.  На этом склоне холма гнездо было единственным.  Ф'лару
не хотелось думать о том,  сколько еще Нитей могло достигнуть теплой и
плодородной почвы Нерата.  Если бы вчера утром у всадников было время,
чтобы расставить наблюдателей и проследить падение  всех  прорвавшихся
Нитей!  По  крайней мере,  нужно не повторить ошибку через три дня - в
Телгаре,  Кроме и  Руате.  Но  и  этих  мер  недостаточно.  Совершенно
недостаточно.   Фандарел  махнул  рукой  двум  своим  помощникам.  Они
подтащили к яме странное устройство - большой металлический резервуар,
к  которому  была  припаяна  труба  с  широким наконечником.  С другой
стороны резервуара выступал патрубок с  насаженным  на  него  коротким
цилиндром.  Один  из  ремесленников  взялся  за  его  рукоятку и начал
энергично накачивать воздух,  второй направил трубу в сторону ямы.  По
команде   первого,  он  повернул  кран  у  основания  трубы,  стараясь
держаться  подальше  от   наконечника.   Струя   желтоватой   жидкости
устремилась из широкого раструба вниз,  в разрытое гнездо.  Как только
она коснулась переплетения Нитей, яму заволокло коричневым паром.
  Вскоре от   извивающихся   серебристых  колец  осталась  лишь  груда
почерневшего шлака. Фандарел приказал убрать резервуар и долго смотрел
вниз, на дымящиеся мертвые останки. Наконец, отыскав длинную палку, он
потыкал ею в дно ямы. Ни одна из Нитей не шевельнулась.
  - Хмм,  -  проворчал кузнец с явным удовлетворением.  - Однако мы не
можем слоняться по лесу и разрывать каждую нору...  Тут  нужно  что-то
другое.
  Лесники проводили их ко второму,  еще нетронутому гнезду  на  опушке
леса.  Нити  проникли  в  землю  возле громадного дерева,  которое уже
начало увядать.
  Фандарел проковырял  палкой небольшое отверстие в мягкой сырой почве
и подозвал своих помощников.  На  этот  раз  трубу  вставили  прямо  в
отверстие  в  земле,  и,  когда  операция  закончилась,  мастер  велел
лесникам раскопать яму.  За несколько минут гнездо было вскрыто.  И на
этот раз от Нитей осталась лишь обугленная почерневшая масса. Фандарел
криво улыбнулся и покачал головой:
  - Все   равно,   слишком   долго.   Нужно   разыскивать  их  еще  на
поверхности... - Кузнец насупил косматые брови.
  - Еще лучше уничтожать их в воздухе,  - затараторил Винсет.  - Иначе
эта едкая дрянь сожжет мои деревья не хуже Нитей!  Что будет  с  моими
садами? Что будет, я вас спрашиваю?
  Фандарел обернулся  к  нему,  словно  впервые  заметил   присутствие
расстроенного нератского владетеля.
  - Друг мой,  этой дрянью - конечно, в смеси с другими веществами - в
разведенном  виде  вы весной удобряете землю.  Нечего и говорить,  это
место выжжено на несколько Оборотов,  но зато мы уничтожили Нити. - Он
посмотрел  вверх и почесал в затылке.  - Если бы нам удалось распылить
кислоту высоко в воздухе...  Облако  опустится  вниз,  и  садам  будет
только  польза  -  ведь заодно мы удобрим почву.  Но смогут ли драконы
поднять в небо такие аппараты? Они слишком тяжелые и громоздкие...
  Фандарел повернулся  к лорду Нерата спиной и спросил Ф'лара,  найден
ли гобелен.
  - Я  жду  известий,  -  кратко  ответил  всадник.  - Но твой аппарат
сработал отлично. Нити погибли.
  - Песчаные   черви   тоже   неплохое   средство...  но  всего  этого
недостаточно...  -  буркнул  Фандарел.  Кивнув  своим  помощникам,  он
зашагал к драконам.  В Вейре их ждал Робинтон. За внешним спокойствием
арфиста скрывалось сильное волнение. Однако, он вежливо осведомился об
успехах Фандарела. Мастер кузнецов пожал плечами и нехотя проворчал:
  - Цех работает, все заняты делом.
  - Мастер  Фандарел  слишком  скромен,  -  добавил  Ф'лар.  - Ему уже
удалось создать превосходное приспособление, которое распыляет кислоту
в норы Нитей и сжигает их в земле.
  - Громоздко  и  неэффективно.  Огнемет  -  другое   дело.   Метатель
пламени...  мне нравится эта идея! - Кузнец тряхнул головой. Глаза его
сверкнули  и  грубое,   неподвижное   лицо   ремесленника   неожиданно
преобразилось.  - Я пошел, - сказал мастер и, отвесив поклон арфисту и
Предводителю Вейра, направился к лестнице.
  - Кажется,  огнемет  завладел  мыслями  нашего  кузнеца,  -  заметил
арфист.  Несмотря на насмешливый тон, в его голосе прозвучало уважение
к  Фандарелу.  -  Пожалуй,  стоит сложить о нем приличествующую случаю
балладу.  Я дам задание своим  помощникам.  -  Робинтон  повернулся  к
Ф'лару  и  пристально  посмотрел  на  него.  - Я чувствую,  что ты уже
приступил к воплощению своего южного плана?
  Ф'лар невесело кивнул.
  - Ты сомневаешься в успехе?
  - Эти  перемещения межвременным Промежутком взимают немалую дань,  -
признал всадник, бросив тревожный взгляд в сторону спальни.
  - Госпожа Вейра нездорова?
  - Сейчас она спит,  но сегодняшнее путешествие сильно  подействовало
на нее. Нужно найти какое-то другое решение, более безопасное! - Ф'лар
ударил кулаком по ладони.
  - Помнишь   "Песню   о   покинутых  Вейрах"?  Я  еще  не  решил  эту
головоломку,  но кое-что все-таки сделал,  - сообщил Робинтон. - Нашел
запись. Четыреста Оборотов назад тогдашний мастер-арфист был приглашен
в Форт Вейр - вскоре после  того,  как  Алая  Звезда  покинула  небеса
Перна. Он и написал эту песню.
  - И что же в ней?
  - Только  констатация факта.  И в дальнейшем - никаких упоминаний об
этом необычном визите.  Хотя любая из таких встреч имеет свою цель,  а
сведения  о  ней  заносятся  в  наши  летописи.  Но  в  данном  случае
объяснения отсутствуют,  как будто его пригласили в Форт  Вейр  выпить
чашку  кла.  Но,  -  Робинтон многозначительно поднял брови,  - спустя
десять месяцев к обязательным учебным балладам была добавлена "Песня о
покинутых Вейрах".
  - Ты считаешь, что все эти события взаимосвязаны?
  - Да, но как?
  Ф'лар налил Робинтону чашу вина.
  - Я   тоже   просмотрел   старые  записи,  но  не  обнаружил  ничего
интересного.  - Он пожал плечами.  - Вроде все шло своим чередом -  до
самого  момента  исчезновения.  Есть  записи  о  прибывших караванах с
продовольствием,  перечень запасов, списки раненых людей и драконов...
А затем, в середине зимы, записи обрываются - всюду, кроме Бендена.
  - Почему же  из  всех  шести  Вейров  сохранился  именно  Бенден?  -
задумчиво произнес Робинтон.  - Если потребовалось оставить один Вейр,
то островная Иста находится в лучшем положении.  Бенден слишком далеко
на севере, и климат тут суров...
  - Но  Бенден  расположен  высоко  в  горах  и   хорошо   изолирован.
Какая-нибудь эпидемия,  поразившая,  скажем, остальные Вейры, могла не
добраться сюда.
  - И  никаких  объяснений  по  этому  поводу?  Не  могли  же драконы,
всадники,  женщины и дети упасть замертво и в одно мгновение бесследно
испариться - должны же были остаться хотя бы трупы!
  - Ну,  тогда попытаемся понять,  зачем позвали арфиста.  Может быть,
ему велели создать балладу, рассказывающую об этом исчезновении?
  - Не думаю,  - фыркнул Робинтон.  - Она же не отвечает  ни  на  один
вопрос! Она их только ставит!
  - Чтобы мы попытались найти ответ? - негромко предположил Ф'лар.
  - Да!  -  Глаза  Робинтона сверкнули.  - Именно!  Эта мелодия...  ее
трудно забыть...  Значит,  такова была цель  -  чтобы  песню  помнили,
помнили сотни Оборотов! И ответили на вопросы, заданные ею.
  - О каких вопросах идет речь? - послышалось с порога.
  Это был  голос  Лессы.  Бесшумно войдя в зал,  она вот уже несколько
минут стояла у двери,  но,  увлеченные разговором, мужчины не заметили
ее появления.
  Ф'лар с необычайной заботой пододвинул ей кресло и налил вина.
  - Я   еще  могу  держаться  на  ногах,  -  заметила  Лесса,  немного
обескураженная такой любезностью. Улыбнувшись Ф'лару, она смягчилась и
сообщила: - Я выспалась и чувствую себя намного лучше. Вы здесь что-то
так громко обсуждали?.. Я не помешала?
  Ф'лар вкратце  объяснил  ей  ситуацию.  Когда  он  упомянул "Песню о
покинутых Вейрах", Лесса вздрогнула.
  - Я тоже не могу забыть ее мелодию...  Наверное, в ней скрыто что-то
важное...  но это нужно понять.  - Взяв обеими руками  чашу  с  вином,
Лесса  невидящим  взглядом  уставилась  в  стену.  - "Быть может,  они
унеслись туда,  где Нити другим грозят",  - медленно  продекламировала
она и повторила, - "унеслись туда, где Нити... грозят..."
  Вдруг глаза ее сверкнули.
  - Унеслись - туда,  улетели - прочь!  - закричала она,  и неожиданно
вскочила - Вот что!  Все пять Вейров отправились в будущее!  Только  в
какое время?
  Изумленный Ф'лар резко повернулся к ней.
  - Да,  конечно!  Они направились в будущее,  к нам!  Туда,  где Нити
грозят другим.  Пять Вейров,  полные драконов и всадников, - повторила
Лесса взволнованно.
  - Нет,  невозможно!  -  воскликнул  Ф'лар,  на  лбу  его   выступила
испарина.
  - Но почему?  - возразил Робинтон.  Руки  арфиста  дрожали.  Пытаясь
скрыть  дрожь,  он  ухватился  за  край  стола.  - Разве это не решает
вопрос?  И разве не объясняет,  почему они исчезли так неожиданно,  не
оставив никаких сообщений, кроме песни, полной загадок?
  Ф'лар откинул со лба прядь волос.
  - Да,  объясняет,  - признал он.  - Ясно,  что они не могли оставить
никаких указаний - иначе все предприятие  оказалось  бы  под  угрозой.
Точно так же,  как я не мог рассказать Ф'нору о трудностях, с которыми
ему предстоит столкнуться. Но каким образом они смогли бы попасть сюда
-  если  предположить,  что они намеревались перенестись в наше время?
Как они бы узнали,  что нам нужна помощь -  и  когда  она  нужна?  Как
смогли бы дать ориентиры драконам - ориентиры во времени,  которое еще
не наступило?
  - Кто-то должен отправиться к ним,  чтобы сообщить эти ориентиры,  -
тихо произнесла Лесса.
  - Ты сошла с ума!  - закричал Ф'лар, лицо его исказила тревога. - Не
смей даже думать об этом!  Ты уже забыла,  что с тобой  было  сегодня?
Прыжок  на  десять  Оборотов  в  прошлое  оставил  тебя без сил,  а ты
рассуждаешь о том,  что надо отправиться на четыреста Оборотов  назад!
Во время, которое мы не можем себе представить даже приблизительно!
  - Но разве Перн не стоит того? - печально спросила она.
  Ф'лар схватил ее за плечи, встряхнул, потом прижал к груди. Отчаяние
застыло в его глазах.
  - Перн не может потерять тебя и Рамоту...  И...  я не могу.. - Голос
всадника стал тихим  и  напряженным.  -  Лесса,  Лесса,  не  смей  так
говорить, не перечь мне!
  - Э-э, возможно, найдется более безопасный способ осуществить это...
причем  -  в  ближайшее  время,  моя  Госпожа.  -  Робинтон явно хотел
разрядить обстановку.  - Кто знает,  что ждет нас  завтра?  Во  всяком
случае,  нельзя  ничего  предпринимать,  не  обдумав  все,  вплоть  до
мелочей.
  Лесса пристально посмотрела на Робинтона.
  - Вина?  -  смутившись,  предложил   арфист,   приподнимая   кувшин.
Рубиновая струйка потекла в чашу, и ее плеск вывел из оцепенения Лессу
и Ф'лара.
  - Рамота не боится.  Она готова попробовать, - сказала Лесса, упрямо
поджав губы.
  Ф'лар метнул свирепый взгляд на золотую королеву,  которая,  изогнув
шею, наблюдала за людьми из своего вейра.
  - Рамота молода и безрассудна!  - отрубил он - и тут же уловил мысли
Мнемента.
  Лесса откинула  голову  и  расхохоталась.  Гулкое  эхо  ответило ей,
прокатившись под высокими сводами зала.
  - Я тоже не прочь немного посмеяться, - язвительно заметил Робинтон.
  - Прости,  мастер.  Мнемент сказал Ф'лару,  что он,  конечно, не так
молод и не слишком безрассуден, но тоже не боится. Он говорит, что это
всего лишь один длинный шаг, - объяснила Лесса, утирая с глаз слезы.
  Ф'лар угрюмо  выглянул в коридор,  в конце которого на своем обычном
месте отдыхал Мнемент.
  "Приближается дракон  с грузом,  - невозмутимо сообщил бронзовый.  -
Молодой Б'рант на своем Фанте и с ним - Лайтол".
  - Наверно,  нас  снова  ждут плохие вести,  - заметила Лесса уже без
улыбки.
  - Лайтолу  нелегко  летать  на чужом драконе и посещать Вейр,  Лесса
Руатская, - жестко произнес Ф'лар. - Не нужно мучить его насмешками.
  Лесса опустила  глаза.  Выговор,  сделанный в присутствии Робинтона,
обидел ее.
  Тяжело ступая,  Лайтол внес в зал Совета огромный, свернутый трубкой
ковер.  С другого конца ковер поддерживал молодой Б'рант - он взмок от
напряжения.  Середина  длинного свертка провисала и шаркала по гладким
каменным плитам.  Управляющий Руата отвесил глубокий поклон  Рамоте  и
жестом попросил молодого всадника помочь ему развернуть гобелен. Когда
громадное полотнище раскинули на полу, Ф'лар понял, почему мастер Зург
запомнил его.  Да, эта вещь была старой, но краски оставались яркими и
полными жизни.  Главное, однако, заключалось в сюжете, изображенном на
ней мастерами древности.
  - Мнемент,  пошли кого-нибудь за Фандарелом,  -  приказал  Ф'лар.  -
Пусть передадут, что в Вейр доставлен гобелен с изображением огнемета.
  - Это гобелен из Руата!  - с негодованием вскричала Лесса. - Я помню
его  с  детства  -  он  висел  в  главном  зале и ценился больше всего
остального богатства холда!  Где ты нашел его?  - Сверкая глазами, она
повернулась к Лайтолу.
  - Госпожа,  теперь он  снова  вернется  туда,  где  находился  сотни
Оборотов,  -  бесстрастно сказал управляющий.  Он присел на корточки и
благоговейно  коснулся  пальцами  плотной  ткани.  -  Работа   великих
мастеров...   Какие   краски,  узор,  рисунок!  Целая  жизнь  ушла  на
подготовку ткацких станков для него,  а чтобы выполнить такую  работу,
нужны усилия всего цеха!
  Ф'лар прошелся вдоль края огромной картины и  с  сожалением  покачал
головой. Гобелен лежал на полу, что мешало должным образом оценить это
великое  произведение  искусства.  Но  само  изображение  можно   было
рассмотреть хорошо. В верхней части картины сверкала бронзой армада из
трех  плотно  сомкнутых  Крыльев.  Драконы,  извергая  пламя,  сжигали
серебристые пряди Нитей, которые опускались с сияющего голубизной неба
"Осень,  - решил Ф'лар,  - несомненно осень - в  более  теплую  погоду
небеса  не  могли  бы  отливать  такой пронзительной голубизной".  Его
внимание привлекла нижняя часть гобелена.  Желтая листва на  деревьях,
покрывающих склоны гор,  подтвердила его догадку.  Очертания скал,  их
серый цвет  говорили,  что  изображена  долина  Руата.  В  центре,  из
распахнутых   дверей   холда  выходили  люди,  сгибаясь  под  тяжестью
цилиндров,  которые они несли на спинах.  Да,  именно об этом  говорил
Зург!   Трубки   в   руках  защитников  холда  испускали  струи  огня,
направленные на Нити.  Те извивались и корчились,  безуспешно  пытаясь
зарыться в землю.
  Лесса, внимательно   изучавшая   изображение    холда,    неожиданно
вскрикнула. Ф'лар с тревогой посмотрел на нее.
  - Что? Ты узнала свой Руат?
  - Да...  и  в  то  же  время  -  нет,  -  озадаченно  ответила  она,
разглядывая детали бронзового орнамента дверей холда.
  Лайтол хмуро  посмотрел  на  Госпожу  Вейра и подтвердил,  указав на
вытканную дверь:
  - Действительно,  это  наша  дверь.  Я перешагнул ее порог всего час
назад. Однако, если приглядеться - пожалуй, не все похоже. - Он мрачно
уставился на ковер у своих ног.
  - Главное,  что тут изображены  устройства,  которые  хочет  изучить
Фандарел, - сказал Ф'лар, разглядывая огнемет. Сможет ли мастер-кузнец
изготовить такие же? Если Фандарел откажется, их не сделает никто.
  Однако кузнец  был  полон  энергии  и далек от сомнений.  Прилетев в
Вейр,  он улегся на ковер и,  чуть ли  не  уткнувшись  носом  в  ворс,
принялся изучать детали конструкции.  Он ворчал,  крякал,  бормотал и,
наконец,  усевшись на гобелен рядом с изображением огнемета,  принялся
набрасывать чертеж.
  - Это было сделано...  Значит,  можно сделать...  И будет сделано! -
Гремел его голос, пока зажатое в огромных пальцах стило с удивительной
легкостью скользило по пергаменту.
  Узнав от молодого Б'ранта,  что ни он,  ни Лайтол еще не ели,  Лесса
велела поднять наверх кла, хлеб и мясо. Склоняясь под тяжестью подноса
с блюдами,  она с улыбкой подносила мужчинам еду и потом несколько раз
бегала к шахте подъемника за добавкой.  Удивительно, что Лайтолу Лесса
уделила  гораздо  больше  внимания,  чем  самому  Предводителю  Вейра.
Наконец,  она двинулась в наступление на Фандарела - тростинка  против
могучего,  кряжистого  дуба  -  и  заставила кузнеца сойти с гобелена,
чтобы немного поесть и выпить ила.
  Вскоре Фандарел  решил,  что  с набросками покончено,  и моментально
исчез. Он торопился обратно в мастерскую, к своим помощникам.
  - Пожалуй,  не  стоит спрашивать,  когда он вернется.  Кажется,  наш
мастер так погрузился в свои мысли,  что ничего не  слышит,  -  весело
поделился мыслями Предводитель Вейра.
  - Если вы не возражаете,  я тоже удалюсь, - улыбаясь, сказала Лесса.
- Уважаемый Лайтол,  Б'ранта тоже нужно отпустить.  Кажется, он совсем
засыпает.
  - Нет,  нет,  моя Госпожа,  - поспешно заверил юноша, широко раскрыв
глаза и старательно изображая бодрость.
  Лесса рассмеялась   и  исчезла  в  своей  спальне.  Ф'лар  задумчиво
посмотрел ей вслед.
  - Этот любезный тон вызывает у меня тревогу, - сообщил он Робинтону.
  Арфист сочувственно посмотрел на Ф'лара.
  - Мне тоже пора откланяться, - произнес он, вставая.
  Лайтол и Б'рант последовали его примеру.
  Ф'лар остался один в большой пещере, на полу которой яркими красками
сверкал гобелен.  Чуть дальше,  в уютном  каменном  углублении,  спала
Рамота. Предводитель Вейра медленно окинул взглядом древний холд Руат,
горы и мчащихся в вышине  драконов.  Затем  поднял  глаза  на  золотую
королеву.
  - Она молода,  но отнюдь не  глупа,  -  пробормотал  всадник,  качая
головой, В поисках утешения он обратился к Мнементу. Но его бронзовый,
сладко дремавший на карнизе у входа, не ответил.

                               Глава 4

Там мрак, ледяная тьма,
Молчанье: ни крика, ни стона.
И с жизнью непрочная связь -
Лишь хрупкие крылья дракона.

  - Я хочу, чтобы этот гобелен вернулся в Руат, - заявила Лесса Ф'лару
на следующий день. - Он должен находиться там, на своем месте.
  Утром они ходили проведать раненых  и  уже  успели  поспорить  из-за
Н'тона,  которого  Ф'лар отправил на Юг.  Лесса хотела,  чтобы молодой
всадник попробовал летать на чужом драконе.  Ф'лар же считал,  что  на
Юге  Н'тон  станет командиром Крыла и,  имея в запасе десять Оборотов,
скорее повзрослеет и наберется опыта.
  Овладевшая Лессой  идея  о  путешествии  в далекое прошлое тревожила
Ф'лара.  Зная неуступчивый и упрямый  нрав  Повелительницы  Вейра,  он
понимал,  что  прямой  запрет  ее  не  остановит.  Он по нескольку раз
напоминал Лессе о трудностях,  с которыми  столкнулся  Ф'нор,  о  том,
какой  измученный вид имел коричневый всадник во время первого визита.
Кроме того,  он расспрашивал об ощущениях,  испытанных Лессой во время
трех  предыдущих  путешествий.  Это  повергло молодую Повелительницу в
глубокое раздумье,  хотя, конечно, нехитрые маневры Предводителя Вейра
она быстро разгадала.  Поэтому,  когда Фандарел прислал сообщение, что
готов продемонстрировать новое устройство, Ф'лар, собираясь в путь, не
стал  противиться  желанию  Лессы  торжественно  возвратить похищенный
гобелен в Руат.
  Никому не  доверяя,  она  сама  проследила,  чтобы свернутое полотно
надежно закрепили на  спине  Рамоты.  Через  несколько  минут  золотой
дракон, мощно взмахивая крыльями, поднялся к Звездной Скале и исчез.
  На карниз,  с которого Ф'лар наблюдал за королевой и  ее  всадницей,
опустился  Р'гул  -  он сообщил,  что караван с огненным камнем уже на
подходе. Из-за этого и множества  других  мелких  дел  Ф'лар  попал  в
мастерскую  Фандарела  только к полудню.  Кузнец продемонстрировал ему
первую,  пока еще несовершенную модель огнемета, который посылал пламя
на три-четыре фута. И лишь во второй половине дня Ф'лар снова очутился
в Вейре.
  Р'гул передал, что его дважды разыскивал Ф'нор.
  - Дважды?
  - Да,  я же сказал.  Но он не пожелал говорить со мной.  - Р'гул был
явно обижен.
  Стемнело. Лесса  все  еще  не  возвращалась  Перед вечерней трапезой
Ф'лар послал в Руат  молодого  всадника,  и  тот  сообщил,  что  Лесса
действительно  доставила гобелен.  Она подняла на ноги и загоняла весь
холд,  пока огромное яркое полотнище не закрепили на стене зала,  там,
где он когда-то и находился.  Несколько часов она изучала гобелен,  то
присаживаясь на скамью,  то вышагивая  взад-вперед  вдоль  сверкающего
яркими  красками  старинного полотна.  Наконец,  она вышла во двор,  и
через мгновение Рамота поднялась в небо над башнями холда.  Лайтол был
уверен, что Лесса направилась обратно в Вейр Бенден.
  - Мнемент, - закричал Ф'лар, когда посыльный закончил свой доклад, -
Мнемент, где они?
  Ответ бронзового последовал не скоро.
  "Я не слышу их",  - наконец передал он, и Ф'лару показалось, что его
беззвучное признание полно тревоги.  Ф'лар, вцепившись обеими руками в
край стола,  уставился на пустой вейр королевы.  В глубине охваченного
ужасом сознания он понимал, куда направилась Лесса.

                               Глава 5

Упрямый, с холодным сердцем,
Назад дорогу забудь!
Отважные, гордые души,
Благословен ваш путь!

  Они парили над главной башней Руата.  Лесса попросила  Рамоту  взять
левее.  Повелительница  старалась не обращать внимания на раздраженную
воркотню дракона.  Она понимала, что золотая королева тоже взволнована
не меньше нее.
  "Правильно, малышка,  это как раз тот угол,  под которым на гобелене
изображена дверь холда... но в те времена, когда его ткали, над дверью
не было навеса и колонны еще не  украшала  резьба...  Башни,  ворот  и
внутреннего  двора  тоже  не  было..."  -  Лесса погладила удивительно
мягкую кожу изогнутой золотистой шеи  и  усмехнулась,  пытаясь  скрыть
охвативший ее страх... страх перед тем, что она готовилась совершить.
  Лесса старалась убедить себя,  что имеет достаточные  основания  для
риска.  Несомненно,  в строфах баллады "...они унеслись туда, где Нити
грозят другим" говорилось о прыжке  через  Промежуток  во  времени.  А
гобелен давал необходимые для такого путешествия ориентиры.  О,  какую
благодарность она испытывала к ткачу,  который со всеми  подробностями
воспроизвел внешний вид холда!  Надо будет сказать ему, что он отлично
выполнил   работу...   Лесса   надеялась,   что   такая    возможность
представится.  "Ну,  хватит об этом. Конечно же, я увижу ткача... Ведь
Вейры исчезли четыреста Оборотов назад!  Несомненно,  люди  и  драконы
отправились в будущее...  и теперь ясно,  как попасть в прошлое, чтобы
доставить их сюда,  в наше время.  Значит, я должна сделать это... Все
так  просто,  но  лишь мы с Рамотой способны болеть такой путь...  все
кончится хорошо,  потому что... потому что это уже сделано. Ведь Вейры
пусты!" - Лесса улыбнулась и,  пытаясь унять нервную дрожь,  несколько
раз глубоко вздохнула.
  - Ну,  малышка,  золотая  моя,  теперь  у  тебя  есть  ориентиры,  -
пробормотала она. - Ты знаешь, куда я хочу попасть. Вперед!
  Холод оказался невыносимым,  еще более пронизывающим и ужасным,  чем
можно было ожидать.  Он сжал Лессу ледяными тисками.  Это был  не  тот
холод,  что морозит тело,  нет.  Это было нечто другое,  - такое,  что
невозможно  было  себе  представить   -   необозримое,   безграничное,
чудовищное, леденящее отсутствие всего.
  Ни света. Ни звука. Ни дуновения.
  Они неподвижно  висели  во  мраке  и пустоте - так долго,  что Лессу
охватил ужас,  способный свести с ума.  Она знала, что сидит на теплой
шее  Рамоты,  вцепившись  руками  в складку кожи,  но ноги и пальцы не
ощущали уже ничего,  -  казалось,  громадное  тело  дракона  растаяло,
растворилось во тьме.
  Сама того не желая,  Лесса закричала.  Губы ее шевельнулись,  но  ни
звука,  ни  шороха  не прозвучало в ледяной тишине.  Пытаясь коснуться
щеки,  Лесса подняла бесплотную  руку...  мысли  ее  замутились...  "Я
здесь,  -  прозвучал  у нее в голове зов Рамоты.  - Я здесь,  вместе с
тобой!" Словно теплый луч коснулся сердца.  "Рамота  здесь,  рядом"  -
лишь эта мысль удерживала ее от потери рассудка в ужасающей,  вечной и
вневременной пустоте Промежутка.

                                * * *

  Кто-то догадался  послать  за  Робинтоном.  Мастер  арфистов  застал
Ф'лара    неподвижно   сидящим   за   столом.   Лицо   всадника   было
мертвенно-бледным,  взгляд блуждал  по  опустевшему  вейру.  Появление
арфиста,  его  спокойный  голос,  казалось,  вывели  Ф'лара  из  шока.
Повелительным жестом он велел провожатым Робинтона удалиться.
  - Она  исчезла...  Я  знаю  -  она  попыталась  достичь  прошлого...
отмотать четыреста Оборотов назад, - глухо сказал Ф'лар.
  Арфист опустился  в  кресло напротив Ф'лара и посмотрел в искаженное
горем лицо Предводителя.
  - Она  повезла  гобелен  обратно  в  Руат,  - продолжил Ф'лар тем же
глухим, прерывающимся голосом. - Я говорил ей о Ф'норе. О том, как все
это опасно.  Она не возражала,  не спорила. Но я-то знаю - она боялась
долгого полета в межвременном Промежутке...  да, боялась - если что-то
вообще способно напугать ее...  - Ф'лар колотил кулаком по столу.  - Я
должен был предвидеть!  Когда  она  считает,  что  она  права,  то  не
останавливается  ни  перед  чем!  Она  просто  делает это,  не думая о
последствиях!
  - Госпожа  Вейра  -  умная женщина,  - возразил Робинтон.  - Не имея
ориентиров,  с риском для жизни,  она не пошла бы на такой  прыжок  во
времени. По крайней мере, мне так кажется.
  - Но на этот раз ее понесло туда,  "где Нити грозят другим"!  Вот  и
все ее ориентиры! - не сдержавшись, закричал Ф'лар.
  - Подожди,  мой господин,  - остановил его Робинтон.  Он  задумался,
потом,  прищелкнув пальцами,  сказал:  - Вчера,  когда мы разглядывали
гобелен,  ее очень интересовало изображение дверей  холда...  Помнишь,
они говорили об этом с Лайтолом?
  Ф'лар вскочил на ноги и, схватив арфиста за руку, бросился к выходу.
  - Вперед! Нам нужно срочно отправляться в Руат!
  Лайтол зажег все светильники в главном зале. Теперь Ф'лар и Робинтон
могли рассмотреть все, даже самые мелкие детали вытканного на гобелене
рисунка.
  - Она  почти  весь  день  изучала  его,  - печально покачав головой,
произнес  управляющий.  -  Ты  уверен,  что  она  решилась   на   этот
невероятный прыжок?
  - Мнемент не слышит ни ее,  ни Рамоту. Хотя он утверждает, что может
уловить  отголоски  мыслей  Канта,  находящегося  на южном материке за
десять Оборотов от нас.  - Ф'лар, бросая слова через плечо, расхаживал
перед гобеленом. - Так что насчет этой двери, Лайтол? Думай, дружище!
  - Она почти такая же,  как сейчас...  но  колонны  еще  не  украшены
резьбой... И нет башни, не поставлены ворота...
  - Ах,  вот оно что...  если верить Зургу - гобелен очень древний.  И
Лесса,  подумав,  что  ему вряд ли меньше четырехсот Оборотов,  решила
использовать его в качестве ориентира.
  - Тогда  в  чем  же дело?  Она там,  и в безопасности!  - воскликнул
Робинтон, с облегчением опускаясь на скамью.
  - Нет,  арфист... ты заблуждаешься. Не так все просто, - пробормотал
Ф'лар. Робинтон поймал полный тревоги взгляд и заметил, как помрачнело
лицо Лайтола.
  - Но почему?
  - В Промежутке нет жизни...  нет ничего,  - выдавил из себя Ф'лар. -
Чтобы попасть через Промежуток из одного  места  в  другое,  требуется
время...  очень небольшое, успеваешь только сосчитать до трех. Человек
способен это выдержать. Но прыжок на четыреста Оборотов... - Голос его
осекся.

                               Глава 6

Кто хочет -
может.
Кто пробует -
делает.
Кто любит -
живет.

  Внезапно Лесса услышала  голоса.  Громовым  эхом  отозвались  они  в
голове,  острой  болью пронзили виски,  поднялись до истошного визга и
вдруг пропали так же неожиданно,  как и  появились.  Кровать  под  ней
вращалась, накреняясь то в одну, то в другую сторону. Она чувствовала,
что задыхается, но не могла закричать, а только судорожно хватала ртом
воздух. К горлу подступила тошнота, и снова нестерпимая боль разлилась
в голове.
  И все же существовала какая-то причина, что-то заставило ее саму, по
собственной  воле,  отправиться  сюда.   Лесса   пыталась   вспомнить,
объяснить...  она  чувствовала,  как  пытается  войти  с ней в контакт
Рамота.  Она цеплялась за мысленный зов своего дракона,  надеясь,  что
Рамоте удастся вырвать ее из этой безбрежной,  мучительной пустоты. Но
каждый раз спасительная нить  терялась,  и  Лесса  в  изнеможении  все
глубже  и  глубже  проваливалась  в  какую-то  бездонную  яму...  Лишь
отчаянная необходимость передать что-то важное на  короткие  мгновения
вырывала Лессу из забытья.
  Наконец, она ощутила,  как ее рук касаются чьи-то нежные, осторожные
пальцы,  почувствовала, как в рот вливается теплая жидкость... напиток
смочил воспаленное горло, - Лесса попыталась сделать глоток и забилась
в приступе кашля. Но кровать под ней постепенно перестала вращаться, и
окружающий мир начал обретать устойчивость и прочность.  Лесса собрала
все  силы  и  открыла  глаза.  Стоявшие возле постели фигуры больше не
кружились и не раскачивались.
  - Кто... вы? - удалось выдавить ей.
  - О, Лесса! Ты очнулась, бедняжка...
  - Это имя? Мое имя? - озадаченно спросила она.
  - Так говорит твоя Рамота...  - заверил ее ласковый  голос.  -  Я  -
Мардра из Форт Вейра.
  - Ф'лар рассердится  на  меня,  -  простонала  Лесса.  Память  стала
стремительно возвращаться к ней.  - Он начнет трясти меня... он всегда
так делает,  когда я не слушаюсь...  Но я была права...  была права...
Мардра?.. О, эта... ужасная пустота. - Она почувствовала, что засыпает
и не в силах сопротивляться охватившей ее слабости.  Тихий, теплый сон
сомкнул над ней свои крылья...
  Лесса открыла глаза.  Комната,  слабо озаренная парой  светильников,
была  одновременно  похожа  и  непохожа  на ее спальню в Вейре Бенден.
Девушка лежала не шевелясь,  пытаясь уловить эту разницу. Да, тут были
очень   гладкие,  прекрасно  отшлифованные  стены...  и  сама  комната
казалась больше,  потолок изгибался плавным сводом...  Глаза понемногу
привыкли  к  слабому  свету,  и  теперь Лесса могла различить предметы
обстановки... почти такие же, как дома, но более изящные.
  - Ну,  наконец-то  ты  проснулась,  таинственная гостья,  - произнес
мужской голос. Сквозь раздвинутые занавеси снаружи лился далекий свет.
Лесса  скорее  почувствовала,  чем увидела,  что кто-то стоит возле ее
ложа. Женщина, появившись из-за спины мужчины, склонилась над ней.
  - Я помню тебя. Ты - Мардра, - медленно произнесла Лесса.
  - Верно. А это - Т'тон, Предводитель Форт Вейра.
  Мужчина кивнул.  Он  зажег новый светильник и через плечо поглядывал
на Лессу,  устанавливая светильник так,  чтобы прямой свет не бил ей в
глаза.
  - Рамота!  - Лесса резко села в  постели,  внезапно  сообразив,  что
ментальный  образ,  пришедший из наружной пещеры,  принадлежит другому
дракону.
  - О,  твоя королева!  - с наигранным испугом засмеялась Мардра. - От
горя она скоро съест все запасы в нашем  Вейре.  Моей  Лоранте,  чтобы
привести ее в чувство, пришлось позвать других золотых.
  - Она сидит на  Звездной  Скале,  словно  это  ее  собственность,  и
беспрестанно  причитает,  -  добавил  Т'тон менее доброжелательно.  Он
насторожился. - Ха! Кажется, перестала!
  - Вы можете лететь? - выпалила Лесса.
  - Лететь? Зачем и куда, моя дорогая? - спросила Мардра озадаченно. -
Ты  все  говорила  и  говорила,  что  надо  лететь,  о  том,  что Нити
приближаются,  об Алой Звезде в отверстии Глаз-камня... Ты забыла, что
Прохождение закончилось уже два месяца назад?
  - Нет,  нет...  все началось снова...  Поэтому я вернулась в прошлое
через межвременной Промежуток...
  - В  прошлое?   Межвременной   Промежуток?   -   воскликнул   Т'тон,
придвигаясь к кровати и внимательно разглядывая Лессу.
  - Пить...  дайте мне пить,  - пробормотала Лесса,  почувствовав, как
внезапно пересохло горло и снова накатилась слабость.
  - Я знаю, в моих словах много непонятного... я не совсем здорова. Но
поверьте, я не сумасшедшая. Объяснить очень сложно.
  - Сложно,  - согласился Т'тон и крикнул в  шахту  подъемника,  чтобы
прислали  кла.  Он  подтащил  кресло  к  кровати  и  уселся поудобнее,
готовясь выслушать Лессу.
  - Мы  верим  тебе,  -  успокоила ее Мардра,  бросив предостерегающий
взгляд на своего друга.  - Ты совершенно нормальная - иначе как бы  ты
могла летать на золотом драконе?
  - Да, это так, - согласился Т'тон.
  Лесса ждала, когда появится кла. Взяв кружку, она с жадностью выпила
ароматную жидкость и благодарно кивнула головой.  Потом, переведя дух,
она начала рассказ о долгом Интервале между Прохождениями Алой Звезды,
об упадке единственного Вейра,  о том,  как Йора потеряла контроль над
своей королевой и потомство Неморты стало катастрофически уменьшаться.
Она рассказывала,  как запечатлила Рамоту и,  после смерти Йоры, стала
Госпожой Вейра Бенден.  Как взбунтовались правители холдов и как Ф'лар
перехитрил их и взял в свои руки власть над Бенденом  и  всем  Перном,
чтобы успеть подготовиться к нашествию Нитей. Как она училась летать в
Промежутке и случайно попала в прошлое,  в Руат,  гибнущий под  мечами
солдат Фэкса.
  - Он напал на Руат? На холд моей семьи? - в ужасе закричала Мардра.
  - Многие  Повелительницы  Вейров  вышли  из Руата,  - сказала Лесса,
лукаво улыбнувшись.
  Т'тон, внимательно слушавший девушку, расхохотался.
  - Она, несомненно, тоже руатанка! - бросил он Мардре.
  Лесса продолжала  свою историю.  Она говорила о том,  что оскудевший
Бенден не в состоянии защитить Перн от новой атаки Нитей,  об  арфисте
Робинтоне и его "Песне о покинутых Вейрах",  и о громадном гобелене из
Руата...
  - Гобелен?  - с изумлением спросила Мардра, прикасаясь рукой к щеке.
- Опиши его мне!
  И когда Лесса сделала это,  она поняла,  что ей,  наконец, поверили.
Лицо Т'тона посуровело, а на глазах Мардры выступили слезы.
  - Это правда,  правда!  - воскликнула она.  - Мой отец действительно
заказал такой гобелен!  Он рассказывал  мне  недавно,  что  будет  там
изображено...   последняя   битва  с  Нитями,  которая  произошла  над
Руатом... - Мардра повернулась к Т'тону, глаза ее сверкнули в полутьме
комнаты.  -  Она говорит правду.  И гобелен...  как иначе она могла бы
узнать про него?
  - Вы можете расспросить мою Рамоту,  - добавила Лесса.  - Драконы не
умеют лгать.
  - Моя дорогая, мы не сомневаемся в твоих словах, - сказала Мардра. -
Но то, что ты совершила... Это великий подвиг!
  - Не думаю,  что я рискну повторить его еще когда-нибудь, - ответила
Лесса, опустив глаза. - После того, что было со мной...
  - Да,  такой шок делает прыжок в будущее опасной затеей, - задумчиво
произнес Т'тон.  Ведь твоему Ф'лару нужны всадники,  полные сил,  а не
калеки...
  - Вы полетите? Правда? - встрепенулась Лесса.
  - Скорее всего,  мы это сделаем,  - мрачно произнес Т'тон - губы его
искривились в  невеселой  усмешке.  -  Ты  сказала,  что  мы  покинули
Вейры...  покинули их,  не оставив никаких объяснений.  Мы отправились
куда-то.. вернее, в когда-то, и затем...
  Он умолк и внезапно всех поразила одна и та же мысль. Да, Вейры были
покинуты,  но Лесса ничем не могла доказать, что их обитатели живыми и
здоровыми достигли ее времени.
  - Мы должны найти выход!  Должны!  - в смятении закричала она.  -  И
нельзя ждать! Нельзя терять время!
  Т'тон покачал головой.
  - На этом конце истории времени предостаточно,  дорогая Госпожа - Он
снова печально улыбнулся. - Но я думаю, тебе пора отдыхать.
  Казалось, вожди Форт Вейра больше озабочены здоровьем Лессы, чем она
сама. По словам Мардры, Лесса пролежала без сознания несколько недель.
В бреду она кричала, что падает, падает в бесконечную пустоту, где нет
ни света,  ни звука...  ничего,  кроме  тьмы  и  холода.  Рамота  тоже
пострадала  от  слишком  долгого  пребывания  в Промежутке:  когда она
появилась в небе над древним Руатом,  от полной сил  золотой  королевы
оставался лишь бледно-желтый призрак.
  Когда на каменные плиты холда опустился изможденный дракон,  на  шее
которого   лежала   потерявшая  сознание  молодая  женщина,  изумлению
правителя холда,  отца Мардры,  не было предела.  К счастью, он быстро
послал  за  помощью  в  Форт  Вейр.  Рамоту и Лессу перевезли туда,  а
руатский лорд и другие немногочисленные свидетели никому  не  говорили
об этом удивительном происшествии.
  Когда Лесса достаточно окрепла,  Т'тон  созвал  Совет  Предводителей
Вейров.  Как ни странно,  никто из них не возражал против переселения;
их беспокоило одно: как избежать шока, связанного с долгим пребыванием
в Промежутке.
  Лесса быстро поняла, почему всадники с такой готовностью согласились
отправиться в рискованное путешествие. Почти все они родились в период
нынешнего Прохождения и провели жизнь в сражениях с Нитями. Но теперь,
уже  четыре месяца,  они занимались лишь повседневным патрулированием;
однообразие и скука утомили всадников.  Тренировки были плохой заменой
настоящих битв.  К тому же,  восторги спасенных перинитов, еще недавно
носивших всадников на руках,  остывали по мере удаления  Алой  Звезды.
Предводители видели,  как забвение и скука подкрадываются к их Вейрам,
словно изнурительная болезнь.  Легче было принять  предложение  Лессы,
чем смотреть на медленное угасание Вейров.
  В совещании участвовал  только  один  представитель  Бендена  -  его
Предводитель.  Так  как  этот  Вейр  сохранился  до времен Лессы,  его
обитателям лучше  было  оставаться  в  неведении  относительно  планов
переселения.  Даже  слухи  о  присутствии Лессы в Форт Вейре не должны
были дойти до Бендена. Необходимо было сделать так, чтобы в будущем не
сохранилось никаких упоминаний о ее путешествии.
  Лесса потребовала вызвать в Форт мастера арфистов,  так как летописи
говорили, что он был вызван. Но когда музыкант попросил ее пересказать
"Песню о покинутых Вейрах", девушка улыбнулась и отрицательно покачала
головой.
  - Ты напишешь ее - ты  или  твои  ученики,  когда  будут  обнаружены
опустевшие Вейры, - сказала она. - Вы должны создать сами эту балладу,
а не повторять мои слова.
  Арфист сжал ладонями виски, лицо его стало задумчивым.
  - Трудная задача - написать песню,  которая через четыреста Оборотов
даст ключ к разгадке...
  - Да,  сделать это трудно, - согласилась Лесса. - Но это необходимо.
И  не  забудьте  включить  ее  в  число  учебных  баллад  - она должна
сохраниться в памяти многих поколений. И еще... В ней был вопрос - тот
вопрос, на который я сумела ответить.
  Музыкант усмехнулся, и она поняла, что ему достаточно этого намека.
  Споры о том,  как обеспечить безопасность перелета,  становились все
более жаркими.  Столь длительный путь было  бы  разумно  проделать  по
частям,  чтобы  не  подвергаться  долгое  время  губительному  влиянию
Промежутка. Но это предложение выглядело невыполнимым. Не существовало
никаких упоминаний о том, что Вейры где-либо задерживались по дороге в
будущее,  к тому же Лесса преодолела весь путь одним огромным  скачком
и, конечно, не могла сообщить ориентиры для остановок.
  - Ты  говорила,  что  прыжок  на   десять   Оборотов   не   вызывает
затруднений?  -  спросил  Т'тон  у  Лессы,  когда Предводители Вейров,
пригласив  и  мастера  арфистов,  собрались  в  очередной  раз,  чтобы
обсудить казавшуюся безвыходной ситуацию.
  - Да.  Он занимает... ну, примерно вдвое больше времени, чем путь из
одного места Перна в другое.
  - Хмм...  Значит,  на тебя повлияла длительность прыжка Может  быть,
перемещения на двадцать-двадцать пять Оборотов окажутся безопасными?
  - Возможно,  - кивнул головой Д'рам,  Предводитель Исты. - Но откуда
мы знаем, что наше путешествие закончится успешно? Полеты в промежутке
- рискованное дело. Люди нередко пропадают без следа.
  - Верно,  - согласился Т'той. - Но я чувств должны быть еще какие-то
свидетельства,  что мы отправились - точнее, отправимся в будущее. Эта
песня, которую не забыли за четыреста Оборотов...
  - Она говорит лишь о том,  что  мы  отправились  в  путь,  -  мрачно
заметил  Д'рам.  -  Но  откуда  нам  известно,  что Вейры благополучно
достигли времени Лессы? Ведь там этого еще не случилось.
  Не один Т'тон искал ответ на подобные вопросы.
  Внезапно вождь Форта с силой опустил кулаки на стол.
  - Клянусь, быстрая смерть в Промежутке лучше убогого прозябания! Что
нам остается? Жить, как бескрылые ящерицы, до тех пор пока не наступит
старость и Промежуток не поглотит нас навсегда? Я говорю - рискнем! Мы
- всадники, и наше дело - биться с Нитями, верно? Так отправимся же на
новую битву туда, где Алая Звезда сияет на небосклоне!
  Лесса, встревоженная было возражениями Д'рама,  немного успокоилась.
Однако  опасения  терзали  ее  сердце,  -  она  понимала,  что  нельзя
исключить возможность,  о которой говорил Предводитель Исты. Она могла
рисковать собой - но не Вейрами.  Послать в Промежуток,  возможно - на
смерть - всадников и драконов, детей, женщин...
  Внезапно напряженную тишину прорезал голос арфиста.
  - Пожалуй,  я мог бы помочь вам с ориентирами...  вернее -  обратить
ваше внимание на слова Т'тона. В них есть все, что нужно. Вслушайтесь:
отправимся туда, где Алая Звезда сияет на небосклоне! Вот ваша опорная
точка!  Она поведет вас вперед, в будущее, на двадцать Оборотов или на
двести - как хотите.
  Глаза мастера   вспыхнули,   загадочная  улыбка  озарила  его  лицо.
Всадники  зашумели.  Кто-то  вскочил,  кто-то  возбужденно  размахивал
руками.  Да,  решение было найдено,  надежное и простое! Звездное небо
Перна, в котором Алая Звезда то ярко сияла, то, удаляясь, превращалась
в едва заметную точку, могло служить таким же надежным ориентиром, как
и поверхность планеты.  Итак,  древний враг всадников будет помогать и
направлять их на этом необычном пути.
  На вершине близ Форта возвышались огромные камни-указатели  -  такие
же,  как  в  Бендене  и других Вейрах.  Их установили для того,  чтобы
отмечать периоды приближения  и  удаления  Алой  Звезды,  обращающейся
вокруг Солнца по сильно вытянутому эллипсу. Сверившись с летописями, в
которые регулярно заносились  сведения  о  положении  и  яркости  Алой
Звезды на протяжении каждого цикла из двухсот Оборотов,  нетрудно было
разбить весь путь на небольшие интервалы.  В пяти Вейрах насчитывалась
тысяча  восемьсот драконов.  Такому огромному количеству животных было
опасно взлетать в одном  месте.  Поэтому  каждый  Вейр  отправлялся  в
самостоятельное   путешествие,   двигаясь   сквозь  время  скачками  в
двадцать-тридцать Оборотов.
  Казалось, Лесса  только  теперь  поняла,  какая  бездна  отделяет ее
сейчас от родной эпохи.  Разлука с Ф'ларом длилась уже  месяц,  и  она
скучала   по   нему  гораздо  сильнее,  чем  могла  себе  представить.
Беспокоила ее и Рамота. Приближалось время очередного брачного полета,
а  Мнемент находился так далеко...  Правда,  и в Форт Вейре нашлось бы
немало драконов и  бронзовых  всадников,  готовых  оказать  гостям  из
будущего такую услугу, но Лессу они не интересовали.
  Последнюю неделю  она,  вместе  с  Т'тоном  и  Мардрой,   занималась
подготовкой  к  великому  исходу.  Все сборы велись в тайне от жителей
холдов. Перн не должен был ведать о том, куда исчезли его защитники. В
наследство  грядущим векам оставался лишь гобелен и "Песня о покинутых
Вейрах".
  И Вейр Бенден.
  Когда Лесса,  оседлав Рамоту,  взлетела в ночное небо  над  Звездной
Скалой  Форта  и заняла место рядом с Т'тоном и Мардрой,  она испытала
такое  облегчение,  что  едва  не  расплакалась.  Нервное   напряжение
покинуло  ее  и  предстоящий  гигантский  путь  уже не вызывал страха.
Четыре других Вейра тоже поднялись в воздух -  над  Айгеном  и  Истой,
Телгаром и Плоскогорьем зашумели сотни огромных крыльев. Лесса глубоко
вздохнула и,  зажмурившись, представила звездное небо с неяркой точкой
Алой Звезды - там, где она будет через двадцать пять Оборотов.

                               Глава 7

С рассветом закончится самая черная ночь,
И солнце прогонит виденья кошмарные прочь.
Когда же из мрачной пучины поднимется к солнцу пловец,
И в Вейре затихшем покой обретет наконец?

  Они совершили  одиннадцать  прыжков.  Во  время  кратких   остановок
бронзовые Предводителей Вейров общались с Лессой.  Из тысячи восьмисот
драконов  лишь  четыре  пропали  в  Промежутке  -  это  были   старые,
одряхлевшие звери.
  Перед последним  прыжком,   который   составлял   всего   двенадцать
Оборотов,  было решено устроить привал. И люди, и животные нуждались в
отдыхе и еде.
  - Легче пройти сотни Оборотов,  чем последние двенадцать,  - заметил
Т'тон,  пока Мардра разливала в кружки горячий дымящийся кла. - Мы уже
в твоем времени, Лесса - Он поднял взгляд на горевшую в предрассветном
небе Алую Звезду - путеводный огонь,  что вел их из века в век. - Куда
же мы отправимся теперь?
  - Я хочу,  чтобы мы попали в Руат до того,  как Ф'лар обнаружит  мое
исчезновение,   -  сказала  девушка.  Она  тоже  посмотрела  вверх  и,
вздрогнув,  отхлебнула горячий напиток.  - Я  уже  видела  эту  звезду
именно такой однажды... нет, дважды, в Руате. - Лесса прикрыла глаза -
призрачные образы ожили под сомкнутыми веками.  Она  вновь  видела  то
далекое  утро,  когда проснулась от смутного ощущения угрозы,  увидела
бронзового Мнемента,  плавно спускавшегося к башням Руата,  сраженного
Фэкса  в  луже  крови,  и  сильные руки всадника,  поднявшие ее на шею
дракона.  Внезапно Лессой овладело странное  беспокойство.  Она  снова
ощутила резкую слабость и головокружение.
  - С тобой все в порядке,  Лесса?  - с тревогой спросила Мардра. - Ты
так побледнела и дрожишь...  - Она взяла Лессу за руку, притянула ее к
себе, словно пытаясь согреть
  - Двенадцать  Оборотов  назад я была в Руате,  - пробормотала Лесса,
едва шевеля непослушными губами.  - Я была там дважды и опять попала в
это  же время...  Давайте полетим дальше.  Три Лессы - для одного утра
слишком много...  Я должна вернуться...  домой, к Ф'лару. Ф'лар... мой
Ф'лар... он будет так сердиться...
  Она прижала ладонь к губам, пытаясь подавить рыдание. Т'тон и Мардра
встревоженно  переглянулись  Предводитель Форт Вейра вскочил на ноги и
приказал гасить костры.  Через несколько  минут  всадники,  готовые  к
последнему прыжку в будущее, поднялись в воздух.
  Голова Лессы раскалывалась от боли. Неимоверным усилием она все-таки
успела передать образ весеннего Руата:  цветущие сады,  двор,  залитый
лучами заходящего солнца,  главная башня,  двери в  обрамлении  резных
колонн...

                               Глава 8

Капля крови в холодных ночных небесах,
Проблеск алый, грядущего времени взгляд...
Манит путников в мрачные бездны звезда,
И, как пыль, Обороты летят.

  Ф'лар, подперев лицо сжатыми кулаками,  сидел за  столом  в  главном
зале  холда  Руат.  Лайтол  и Робинтон с трудом заставили его поесть и
выпить вина.  Разумом Ф'лар понимал,  что должен  сохранить  бодрость,
должен бороться,  но душевные силы почти оставили его.  Гибель Лессы и
Рамоты была катастрофой и,  хотя  оставалась  еще  Придита,  способная
продолжить  род  драконов,  эта  мысль не утешала Ф'лара.  Он медлил с
отправкой сообщения Ф'нору -  ему  казалось,  что,  вызвав  Придиту  и
Килару, он потеряет последнюю надежду на возвращение Лессы. Он все еще
не мог смириться с тем,  что она навсегда ушла в Промежуток вместе  со
своей золотой королевой.
  Лицо Лессы, то нежное и печальное, то упрямое и решительное, мерцало
перед ним в полутьме огромного зала.  "Лесса,  Лесса, зачем ты сделала
это!" - Он проклинал ее безумную опрометчивость,  но в  следующий  миг
был  готов  целовать  следы  ее  ног  на  камнях  Вейра.  Горе  и гнев
переполняли его сердце.
  - Я повторяю, Ф'лар, тебе сейчас нужен сон, а не вино, - настойчивый
голос арфиста прервал его мысли.
  Всадник внезапно  обнаружил,  что пытается приподнять винный кувшин,
ручку которого крепко держит Робинтон.
  - Что?
  - Пойдем. Я провожу тебя в Бенден. Одному тебе нельзя оставаться. За
эти часы, Ф'лар, ты постарел на несколько Оборотов.
  - Как ты не можешь понять! - закричал Ф'лар.
  Он вскочил  со  скамьи,  готовый  выплеснуть  всю ярость бессилия на
любого, кто окажется рядом.
  Робинтон сочувственно  покачал  головой  и  положил  ладонь на плечо
всадника.
  - Предводитель,  даже  у  мастера  арфистов  Перна не хватает слов и
струн на гитаре,  чтобы выразить тебе свое сострадание.  Но ты  должен
выспаться.    Тебе    предстоит    пережить    завтрашний    день    и
послезавтрашний...  и сражаться с Нитями.  Всадники не могут  лишиться
вождя  в  эти  тяжелые  времена.  - Голос его стих,  но затем Робинтон
решительно продолжил:  - Завтра ты должен послать за Ф'нором...  и  за
Придитой.
  Ф'лар стряхнул руку арфиста, резко повернулся и зашагал к дверям.

                               Глава 9

Пой громче о радости, вновь обретенной,
Что  к  нам  возвратилась  на  крыльях дракона.

  Внизу вырисовывались очертания главной башни Руата и  высоких  стен,
окружавших  двор;  последние  отсветы  заката  падали  в серые камни и
отшлифованные плиты, отражаясь в них красноватыми бликами.
  В прозрачном  воздухе  разносился  отчаянный трезвон колокола,  но в
вышине,  заглушаемый шумом бессчетных крыльев,  он был едва  различим.
Сотни драконов зависли над холдом - отряд за отрядом, в боевом порядке
появлялись из ледяной тьмы Промежутка,  заполняя небо над  долиной  от
западных  остроконечных  вершин  до  черных  скалистых столбов ущелья.
Полоса света из открывшейся двери упала на плиты двора.
  Лесса велела  Рамоте  опуститься  возле башни и,  спрыгнув на землю,
бросилась навстречу  человеку,  торопливо  спускавшемуся  по  ступеням
высокого  крыльца.  Она  различила  коренастую  фигуру Лайтола и яркое
пламя  светильника,  который  он  держал  в  вытянутой  руке.  Прежняя
неприязнь к управляющему Руата оставила Лессу - теперь она была готова
расцеловать его.
  - Ты  ошиблась,  Лесса!  -  закричал  Лайтол.  Шум крыльев драконов,
садившихся на плиты двора,  заглушал его слова.  - Ты ошиблась на  два
дня в обратном прыжке! - снова повторил он.
  - Ошиблась?  Как же я  могла...  -  покачнувшись,  выдохнула  Лесса.
Голова  еще кружилась,  и те несколько шагов,  что прошла она по двору
холда,  почти лишили ее  сил.  Лайтол  приблизился  и  осторожно  взял
девушку за руку. Со стороны ворот подошли Т'тон и Мардра.
  - Не волнуйся,  ничего страшного не произошло,  - сказал управляющий
Руата.  В  глазах  его плясали огоньки,  на губах играла улыбка.  - Ты
просто проскочила через день.  Отправляйся в Промежуток и  вернись  на
два  дня  назад.  Вот  и  все.  -  Лайтол  смотрел на озадаченное лицо
девушки,  и его улыбка становилась  все  шире.  -  Все  в  порядке,  -
повторил  он  и  сжал ее руку.  - Выбери тот же час и то же место,  но
мысленно представь Ф'лара,  Робинтона и меня здесь,  на плитах  двора.
Представь  Мнемента  на главной башне и голубого дракона,  сидящего на
стене. И отправляйся!
  "Мнемент был  тут?"  -  В  ментальном  сигнале  Рамоты чувствовалось
нетерпение.  Она вытянула в сторону Лессы  клиновидную  голову,  и  ее
громадные глаза заискрились.
  - Не понимаю...  -  простонала  Лесса,  поднимая  ладони  к  вискам.
Головокружение  почти прекратилось,  но привычная ясность мысли еще не
вернулась к ней.
  - Все просто,  - повторил Лайтол.  - Сделай так,  как я говорю.  - В
поисках поддержки он повернулся к  Т'тону.  -  Все,  как  предупреждал
Ф'лар.  Совершив прыжок в недавнее прошлое,  рискуешь оказаться в двух
местах одновременно - а это вызывает сильнейшее  потрясение.  Наверно,
Лесса  опять  его испытала,  когда вы остановились двенадцать Оборотов
назад.
  - Ты знаешь об этом? - вскричал пораженный Т'тон.
  - Конечно.  Быстрей отправляйтесь на два  дня  назад.  Понимаешь,  я
знаю, что вы поступите так. В том, более раннем времени, увидев вас, я
буду удивлен.  Но сейчас,  этим вечером,  мне  уже  известно,  что  вы
появились над Руатом двумя днями раньше.  Отправляйтесь скорее,  прошу
вас. - Лайтол посмотрел на Лессу. - Ф'лар почти обезумел... он думает,
ты - погибла...
  Глаза Лессы наполнились слезами.
  - Он  опять  будет  трясти  меня.  -  Она всхлипнула,  как обиженный
ребенок.
  - Лесса!  - Т'тон взял ее за руку и повел к Рамоте. Золотая королева
присела и опустила шею, помогая девушке занять свое место.
  Теперь Т'тон  взял  командование  на себя.  Через своего Фидранта он
сообщил всадникам ориентиры,  переданные Лайтолом,  добавив  к  ним  с
помощью Рамоты образ Мнемента.
  Холод Промежутка привел Лессу в чувство.  Ледяная безбрежная тьма на
миг  сомкнулась  вокруг  нее  и  затем снова сменилась теплым весенним
небом Руата.  Вокруг,  словно гигантские разноцветные птицы,  плыли  в
воздухе  драконы,  их  трубные голоса звучали аккордами торжественного
гимна.  Внизу появились остроконечные сумрачные скалы,  башни и  стены
холда,  двор  -  с  полосой  света,  льющегося  из распахнутой настежь
двери...  Лайтол, изумленно поднявший голову, высокая фигура Робинтона
и рядом - Ф'лар.
  Рев Мнемента прокатился над холдом,  над всей долиной Руата.  Рамота
поспешно  ринулась  вниз и,  едва Лесса ступила на каменные плиты,  ее
королева взмыла к верхушке башни.  Сплелись шеи,  бронзовая и золотая,
сияющие глаза драконов померкли, затянулись дымкой...
  Лесса, не в силах даже пошевелиться,  стояла там,  где  ее  оставила
Рамота.  Она  смутно чувствовала,  что рядом были Т'тон,  Мардра,  еще
какие-то люди,  всадники,  женщины...  Но видела она  только  бегущего
через  двор  Ф'лара.  Ей хотелось шагнуть к нему,  протянуть руки,  но
странная слабость сковывала тело.
  Ф'лар схватил Лессу, прижал к груди так крепко, словно опасался, что
она выскользнет из его объятий и опять  растворится  в  ледяном  мраке
Промежутка.  Казалось, обычная сдержанность и холодная ирония покинули
его - радость и изумление светились в его глазах.
  - Лесса,  Лесса,  -  повторял  Ф'лар,  как  заклинание.  Он коснулся
ладонью ее виска,  щеки,  шеи...  потом жадно приник к губам, нежным и
сухим, хранившим вкус ветров времени. Он целовал ее снова и снова - но
вдруг оторвал от себя и крепко сжал руками  плечи  девушки.  -  Лесса,
если  ты  когда-нибудь еще...  - начал Ф'лар,  подкрепляя каждое слово
хорошим  встряхиванием.  Вокруг  засмеялись,  и  он   поднял   голову,
недоуменно оглядывая незнакомых улыбающихся людей.
  - Я говорила,  что он будет меня трясти, - сказала Лесса, смахивая с
ресниц слезы.  - Но,  Ф'лар, послушай... я привела их... привела всех,
кроме Вейра Бенден.  Покинуты пять Вейров...  я позвала  их  -  и  они
здесь.
  Ф'лар поглядел в небо поверх голов окруживших  его  всадников.  Тучи
драконов, крыло к крылу, спускались в долину Руата. Они были повсюду -
зеленые и голубые,  коричневые и  бронзовые,  золотые  -  целое  Крыло
золотых королев!
  - Ты привела Вейры? - ошеломленно переспросил Ф'лар.
  - Да,  ты  же  видишь!  Вот  Мардра  и Т'тон из Форт Вейра,  Д'рам -
Предводитель Исты и...
  Ф'лар прервал  ее,  обняв  за  хрупкие  плечи,  затем  повернулся  к
всадникам и протянул в приветствии руку.
  - Смогу ли я сказать, как благодарен вам? - произнес он и замолчал -
может быть,  впервые  в  жизни  не  сумев  выразить  словами  то,  что
переполняло его сердце.
  Т'тон выступил вперед и крепко пожал руку молодого вождя Бендена.
  - Мы  привели  тебе тысячу восемьсот драконов,  семнадцать золотых и
весь народ наших Вейров.
  - И еще огнеметы - их тоже захватили! - возбужденно вставила Лесса.
  - Но отважиться на такой перелет...  это...  это...  - в  восхищении
пробормотал Ф'лар.
  Т'тон рассмеялся.
  - Лесса, твоя Лесса вела нас!
  - А путь указывала Алая Звезда! - добавила девушка.
  - Мы - всадники,  - торжественно произнес Т'тон,  - как и ты,  Ф'лар
Бенденский.  И если Нити снова летят сквозь небеса  Перна,  мы  должны
быть  здесь  и  сражаться  с ними.  Это - дело всадников!  Когда бы ни
случилась беда - в любом столетии!

                               Глава 10

Бей, барабан, трубите, горны, -
Час наступает черный.
Мечется пламя, пылают травы
Под Алой Звездой кровавой.

  В тот предзакатный час,  когда драконы пяти Вейров возникли  в  небе
Руата,  Ф'нор  и его молодые всадники возвратились с Южного материка в
Бенден.  Их терпение и силы были на исходе:  с облегчением и  радостью
увидели  они  знакомые  очертания скалистых пиков и стены с чернеющими
отверстиями пещер,  покинутые ими два дня назад Для них  эти  два  дня
равнялись   четырем   Оборотам.   Когда   Предводитель   Вейра  и  его
Повелительница шагнули в полумрак королевского  вейра,  направляясь  к
комнате Совета,  Р'гул приветствовал их новостями о появлении Ф'нора с
отрядом из семидесяти двух новых драконов. Он, правда, добавил, что их
всадники вряд ли смогут участвовать в битве над Телгаром.
  - В жизни не видел  настолько  измученных  и  истощенных  людей.  Не
понимаю,  что с ними случилось,  - пожал плечами Р'гул, - ведь там, на
Юге,  столько солнца,  изобилие еды и, кстати, никаких обременительных
обязанностей.
  Ф'лар и Лесса переглянулись.
  - Ну,  ты  же  знаешь,  что заботы о молодых драконах отнимают много
сил,  - протянул Ф'лар.  - К тому же,  межвременные прыжки -  довольно
утомительное занятие. Ты сам выглядел бы не лучше.
  - Я воин,  а не слабая женщина,  - проворчал старый всадник. - Чтобы
довести меня до такого состояния, нужно что-нибудь пострашнее блошиных
скачков из Оборота в Оборот.
  - Они скоро придут в себя, - сказала Лесса.
  - Им стоит поторопиться. - Р'гул озабоченно потер подбородок, - если
мы хотим очистить небеса Перна от Нитей.
  - Здесь у нас больше не будет никаких трудностей, - спокойно заверил
его Ф'лар.
  - Никаких трудностей? Когда в Вейре всего полторы сотни драконов?
  - Уже больше двухсот, - поправила его Лесса.
  Не обращая на нее внимания, Р'гул спросил с тревогой:
  - А огнеметы? Удалось кузнецу сделать огнеметы?
  - Конечно, - широко улыбаясь, заверил Ф'лар.
  Огнеметы, доставленные из прошлого, уже были переданы Фандарелу. Без
сомнения, сейчас работали каждый горн и каждая кузница на Перне. Через
несколько  часов старинное оружие наверняка удастся воспроизвести.  По
словам Т'тона,  в его времена  холды  имели  множество  огнеметов  для
уничтожения Нитей на земле.  За время долгого Интервала это устройство
вышло из употребления и  было  прочно  забыто.  Но  Д'рама  не  меньше
заинтересовал  распылитель  кислоты,  так  как  изобретение  Фандарела
позволяло одновременно удобрять почву.
  - Ну, что ж, - уныло кивнул головой Р'гул, - пара-другая огнеметов в
Телгаре не помешают.
  Лесса фыркнула.
  - Нам удалось найти кое-что  получше,  -  бросила  она  и  торопливо
скрылась в своей спальне.
  Из-за плотного занавеса донеслись звуки,  походившие то ли на  смех,
то ли на сдавленные рыдания.  Р'гул нахмурился. "Эта девчонка все-таки
слишком молода,  чтобы выполнять обязанности  Госпожи  Вейра  в  такое
время. Быть такой несерьезной!" - подумал он.
  - Она  понимает,  в  каком  ужасном  положении   мы   оказались?   -
раздраженно  спросил  Р'гул.  -  Даже  с  людьми Ф'нора - если еще они
смогут летать? Ты должен был запретить ей покидать Вейр!
  Ф'лар пропустил мимо ушей замечание бывшего Предводителя и потянулся
к кувшину с вином.
  - В  свое время ты утверждал,  что пять Вейров опустели потому,  что
Нити никогда  больше  не  упадут  на  Перн,  -  произнес  Предводитель
Бендена, наливая в чашу рубиновый напиток.
  Р'гул откашлялся, но ничего не сказал. Вероятно, он полагал, что его
извинения вряд ли помогут в борьбе с Нитями.
  - Выяснилось,  что в твоих словах был резон, - наполняя чашу Р'гула,
продолжал Ф'лар. - Но кое-что ты истолковал неверно. Когда закончилось
последнее нашествие Нитей, Вейры действительно опустели. Потому что...
потому что они отправились сюда! К нам.
  Р'гул замер,  не успев донести чашу до  рта.  Выпучив  глаза,  он  с
тревогой  уставился на Ф'лара.  "Пожалуй,  этот бронзовый тоже слишком
молод для той ответственности, что свалилась на его плечи. Но, похоже,
он... в самом деле убежден в том, что говорит."
  - Ты можешь мне не верить, Р'гул - но через день ты убедишься в моей
правоте.  Пять  Вейров больше не пустуют.  Их пещеры полны всадников и
драконов.  И они присоединятся к нам  в  Телгаре  -  тысяча  восемьсот
защитников Перна, отважных, с огромным боевым опытом.
  Р'гул с жалостью  посмотрел  на  своего  обезумевшего  вождя.  Потом
аккуратно поставил чашу на стол, повернулся и вышел из комнаты Совета.
Он не желал спорить с человеком,  лишившимся рассудка - и  еще  меньше
хотел   подвергаться  насмешкам.  "Лучше  посвятить  время  разработке
плана...  да,  плана,  как передать власть над Вейром в  твердые  руки
разумного человека".
  На следующее утро,  увидев стаю  огромных  бронзовых  драконов,  что
несли  Предводителей  пяти  Вейров и командиров Крыльев на совещание в
Бенден,  Р'гул незаметно удалился к себе и в уединении опустошил  пару
кувшинов вина. На Совете он не присутствовал.
  Лесса обменялась приветствиями со своими друзьями,  а затем, ласково
улыбнувшись всем, отправилась покормить Рамоту.
  Ф'лар задумчиво  посмотрел  ей  вслед.   Этим   утром   Лесса   была
очаровательна,  и Ф'лар снова начал тревожиться.  Покачав головой,  он
пожал руки  только  что  прибывшим  Робинтону  и  Фандарелу,  а  затем
пригласил гостей пройти в комнату Совета.
  Оба мастера говорили на этой встрече мало,  но  внимательно  слушали
остальных.  Фандарел,  поворачивая  большую  голову то к одному,  то к
другому оратору, иногда приставлял к уху заскорузлую ладонь и в глазах
его  вспыхивали  огни бесчисленных горнов,  у которых он провел добрую
половину  жизни.  Робинтон  сидел  спокойно,  на  его  лице   блуждала
мечтательная   улыбка.   Казалось,  арфист  любуется  предками,  этими
могучими всадниками и великолепными драконами,  прибывшими из  глубины
времен ради спасения Перна. Достойный сюжет!
  Гости быстро  переубедили  Ф'лара,  готового  передать  власть   над
Бенденом в другие, более опытные руки.
  - Не вижу необходимости, - возразил Т'тон, который, как Предводитель
самого  древнего  Вейра,  выступал  первым.  -  Ты хорошо провел бои в
Нерате и Керуне. Действительно хорошо.
  - Двадцать  восемь  всадников  не смогут вылететь в Телгар...  Нитям
удалось кое-где достигнуть нератских садов...  И ты  называешь  это  -
хорошо?
  - Конечно.  А ты чего ждал?  В первом сражении, когда каждый всадник
зелен,  как птенец?  - Т'тон иронически усмехнулся.  - Нет, друг, Вейр
выполнил главную задачу - вовремя прикрыл Нерат...  каким бы  способом
ты не привел туда своих людей. Я полагаю, ты действовал неплохо, очень
даже неплохо.  - Остальные четыре Предводителя согласились  с  мнением
Т'тона - кто молчаливым кивком,  кто одобрительным восклицанием. Затем
Предводитель Форта покачал головой.  - Бенден доказал свою  храбрость,
однако  у  него  недостаточно сил.  Ф'лар,  пока Бенден не обзаведется
нужным числом всадников и драконов,  мы поможем тебе.  Долго ждать  не
придется - королевы обожают эти времена! - Озорная улыбка появилась на
лице Т'тона и в комнате раздались смешки. Было очевидно, что бронзовые
всадники относятся к королевским забавам с полным одобрением.
  Ф'лар тоже улыбнулся,  подумав, что Рамота скоро подымется во второй
брачный полет.  И Лесса... О, сегодня она была так обманчиво послушна!
Придется приглядывать за ней в оба глаза.
  - Мы  передали  все  привезенные огнеметы в мастерские Фандарела,  -
продолжил Т'тон,  - и я надеюсь, что наземные отряды северных холдов к
завтрашнему дню будут вооружены.
  - Мой цех не подведет, - проворчал Фандарел.
  - Постарайтесь  приготовить  несколько распылителей кислоты...  так,
чтобы можно было поднять их в воздух, - напомнил Д'рам.
  Кузнец молча кивнул.
  - Мы условились,  - Т'тон окинул взглядом лица всадников,  - что все
Вейры  встречаются  в полном составе над Телгаром через три часа после
рассвета и двигаются вслед за Нитями в направлении Крома. - Он показал
направление  на  карте,  потом  повернулся  к Предводителю Бендена.  -
Отличная вещь, Ф'лар, эти твои карты! У нас таких не было.
  - Как же вы узнавали о предстоящих атаках?
  Т'тон пожал плечами:
  - Они  следовали с такой регулярностью,  что даже мальчишки в Вейрах
знали,  когда начнется следующая. Но вот правильно определить место...
Нет, твой способ гораздо лучше!
  - Намного  точнее,  -  одобрительно  добавил  Предводитель  Телгара.
Большая  часть  района  предстоящей  атаки  находилась под защитой его
Вейра.
  - Завтра,  когда  все  Вейры  соберутся вместе,  мы заодно обсудим с
хозяевами холдов кое-какие вопросы снабжения,  - усмехнулся  Т'тон.  -
Десятина, обильная десятина, как в старые времена! - Он в предвкушении
потер ладони. - Как в старые добрые времена!
  - Есть еще Южный Вейр с прекрасными угодьями, - напомнил Ф'нор. - Он
покинут шесть Оборотов  назад  -  там  остались  большие  стада.  Они,
наверняка, умножились. К тому же, на Юге изобилие фруктов.
  - Отличная мысль,  - согласился Ф'лар. Он улыбнулся брату и спросил:
- Значит, ты считаешь, что наш южный план стоит продолжать?
  - Да,  конечно.  Там отличное место для молодых  драконов...  и  для
Килары   тоже.  -  Ф'нор  раздраженно  махнул  рукой,  словно  отгонял
надоедливую мошку.
  Они обсудили,  сколько людей нужно послать на Юг, чтобы доставить во
вновь заселенные Вейры первоочередные припасы,  и  на  этом  совещание
закончили.
  - Немного выбиваешься из колеи,  - потягивая вино, обратился Т'тон к
Д'раму,  - когда обнаруживаешь, что твой дом, покинутый вчера в полном
порядке, сегодня превратился в заброшенный сарай. - Он хмыкнул. - Наши
женщины, надо сказать, несколько расстроились.
  - Но мы же привели в порядок кухни и склады Форта, - возразил Ф'лар.
Ночь нормального отдыха почти сняла его напряжение и усталость.
  Т'тон откашлялся.
  - Если  верить  Мардре,  дружище,  ни  один  мужчина ничего не может
привести в порядок.  - Он задумчиво отхлебнул вина, разглядывая уютную
комнату Совета Бендена.
  Ф'лар улыбнулся.  Его взгляд скользнул по гладким каменным стенам  с
нишами,  заполненными  посудой  или стопками летописей,  по гобеленам,
украшенным изображениями разноцветных драконов,  массивным  креслам  с
резными  спинками,  сводчатому  потолку,  большому  каменному столу...
Карты и листы пергамента с  записями  были  сдвинуты  на  край,  чтобы
освободить  место  для  кувшинов  со  знаменитым  бенденским  вином  и
подносов  с  фруктами.  Ф'лар  подумал,  что  эти  прекрасные   плоды,
вероятно, привезены с Юга... Он посмотрел на брата.
  Лицо Ф'нора еще хранило следы перенесенных страданий.
  "Наверно, пройдет  не  один день,  пока он сможет полностью прийти в
себя...  а кое-что уже никогда не вернется - ведь он  стал  на  четыре
Оборота  старше.  И все же,  - подумал Ф'лар,  - эти Обороты не прошли
бесполезно.  Конечно,  пополнение,  выращенное на  Юге  -  не  слишком
большая сила по сравнению с пятью Вейрами, прибывшими к нам на помощь.
Но два дня назад,  замышляя это предприятие,  мы ведь  еще  ничего  не
знали, ни про руатский гобелен, ни про "Песню о покинутых Вейрах"... -
Ф'пар тряхнул головой и повернулся к Ф'нору.
  - Ты  сможешь  вылететь  завтра?  - спросил он брата,  с неожиданной
болью изучая его изможденное, постаревшее лицо.
  - Я  не  пропустил  бы этой битвы,  даже если бы не имел дракона,  -
решительно заявил Ф'нор.
  Ф'лар кивнул, зная, что отговаривать брата бесполезно.
  - Кстати,  завтра нам понадобится Лесса,  вспомнил он и с  гордостью
сказал Т'тону: - Ты знаешь, она может говорить с любым драконом.
  - У нее необычайный дар,  - согласился Т'тон.  - Конечно,  мы  будем
рады видеть ее. И Мардра не возражает. - Заметив озадаченное выражение
на лице Ф'лара,  он пояснил:  - Мардра,  Госпожа  старшего  Вейра,  по
традиции командует в бою Крылом золотых.
  Изумлению Ф'лара не было предела.
  - Крылом золотых? В битве с Нитями?
  - Конечно.  - Т'тон с Д'рамом удивленно переглянулись.  - Разве ваши
королевы не участвуют в сражениях?
  Ф'лар печально покачал головой.
  - Наши королевы...  Т'тон,  на протяжении многих поколений в Бендене
был только один золотой дракон.  И некоторые уже  стали  считать,  что
королева не должна подниматься в воздух - кроме,  разумеется,  брачных
полетов.
  Предводитель Форт Вейра положил руку на плечо Ф'лара - Т'тон казался
удрученным.
  - Я  только  сейчас  понял,  как вас мало...  Но ничего,  теперь все
изменится.  - Его энтузиазм явно брал вверх.  - Знаешь,  золотые могут
взять большой груз и очень полезны с огнеметами.  Они идут низко, ниже
других Крыльев,  и уничтожают Нити,  пропущенные верхним заслоном. Вот
почему   Д'рам  так  интересовался  распылителем  кислоты.  С  ним  не
подпалишь волосы на головах  простых  жителей  холдов...  Превосходное
средство - особенно над возделанными полями.
  - Значит,  вы позволяете  своим  королевам  сражаться  с  Нитями?  -
настойчиво переспросил Ф'лар, не обращая внимания на улыбку брата.
  - Позволяем? - воскликнул Д'рам. - Да попробуй их удержать! Разве ты
не помнишь баллады?
  - Полет Мориты?
  - Вот именно!
  Лицо Ф'лара   вытянулось,   а   Ф'нор    откровенно    расхохотался.
Предводитель Бендена отбросил со лба прядь волос и добрым глотком вина
смочил пересохшее  горло,  пытаясь  скрыть  замешательство.  Потом  он
кивнул Д'раму.
  - Спасибо. Я поразмышляю над этим.
  Он проводил  новых друзей к их драконам и весело помахал на прощанье
Фандарелу  и  Робинтону.  Казалось,  тяжелый  груз  свалился  с  него.
Несмотря на предстоящее сражение,  Ф'лар чувствовал себя прекрасно. Он
спросил у Мнемента, где Лесса.
  "Купается", - сообщил бронзовый.
  Поднявшись в королевский вейр,  Ф'лар услышал,  как  плеск  воды  за
занавесом   внезапно   прекратился.   Распорядившись,  чтобы  прислали
горячего юла, он сел в кресло, откинулся на спинку и вытянул ноги.
  - Как   прошел   Совет?   -  раздался  позади  мягкий  голос  Лессы,
появившейся из купальни.  Она обернула вокруг тела большое  полотенце:
белая ткань подчеркивала контуры ее изящной фигуры.
  - Отлично. - Ф'лар пристально посмотрел на свою подругу. - Завтра...
ты понадобишься нам в Телгаре.
  Она ответила  ему  таким  же  пристальным  взглядом,  потом   лукаво
улыбнулась.
  - Среди  всех  золотых  всадниц  только  я  могу  говорить  с  любым
драконом?
  - Это  правда,  -  беспечно  согласился  Ф'лар,  -   и   потому   ты
представляешь особую ценность. Значит, придется...
  - Я тебя ненавижу!  - закричала Лесса, безуспешно пытаясь увернуться
от него.
  Ф'лар крепко обнял ее и шепнул:
  - Даже если я скажу, что Фандарел уже приготовил для тебя огнемет? И
что ты можешь присоединиться к Крылу золотых?
  Лесса перестала  вырываться  из его объятий и недоверчиво уставилась
на Ф'лара. В глазах всадника плясали искорки смеха.
  - А знаешь, - продолжал он, - мы решили, что Южный Вейр снова должен
быть заселен.  Ф'нор советует отправить туда Килару.  В конце  концов,
все мы нуждаемся в покое и мире в перерывах между сражениями...
  Полотенце упало на пол,  и Лесса ответила на  его  поцелуй  с  такой
страстью, будто его бронзовый дракон вновь догнал ее королеву.

                               Глава 11

Из Вейра, из чаши вулкана глубокой,
Всадники, мчитесь в простор синеокий!
Сияют драконы, взлетая, как дым,
Зеленым, коричневым и голубым.
Вот бронзой сверкнуло крыло вожака
И стал исчезла, мелькнув в облаках.

  Примерно через три часа после рассвета двести  шестнадцать  драконов
зависли над пиком Бендена.  Ф'лар,  на бронзовом Мнементе,  производил
смотр своих сил.
  Внизу, в чаше Вейра,  собрались женщины, дети и несколько всадников,
получивших ранения в двух первых битвах.  Там были все,  кроме Лессы и
Рамоты,  которые  отправились в Форт Вейр - место сбора Крыла золотых.
Несмотря на вчерашнее решение,  Ф'лар беспокоился:  Лесса, его хрупкая
маленькая Лесса тоже будет сражаться!  Разумом он понимал,  что прошли
времена,  когда у  Перна  была  всего  одна  королева,  и  что  Лесса,
нырнувшая на четыреста Оборотов в прошлое, вполне может позаботиться о
себе и своем драконе. Но если с ней что-нибудь случится...
  Ф'лар убедился, что каждый всадник взял полный груз огненного камня,
что  у  всех  драконов  хороший  цвет,  что  молодежь  помнит   нужные
ориентиры.  Звери,  прибывшие с Юга,  выглядели прекрасно, но с лиц их
всадников еще не  исчезли  следы  переутомления.  Может  быть,  стоило
оставить  их  в  Вейре?  Он медлит - а Нити вот-вот появятся в голубых
небесах Телгара!
  Наконец, Ф'лар отдал команду.  Мир исчез и появился вновь;  всадники
парили теперь немного южнее холда Телгар.  Они оказались не первыми  -
на  западе,  на  востоке  и  на  севере  по небосклону плыли громадные
разноцветные клинья - сотни и сотни драконов.
  "Где она? - спросил Ф'лар у Мнемента. - Скоро нужно будет передавать
сообщения..."
  "Она близко", - ответил бронзовый.
  Прямо над холдом возникло еще одно Крыло. Под ярким утренним солнцем
Телгара  даже с большого расстояния Ф'лар мог различить золотой блеск.
Гул и трубные звуки наполнили  воздух  -  Вейры  приветствовали  своих
королев.  И,  хотя сердце Ф'лара по-прежнему сжимала тревога за Лессу,
он тоже улыбнулся при виде такого великолепия.
  Восточные отряды  взмыли вверх:  Нити приближались,  и драконы чуяли
своего древнего врага.  Мнемент вытянул шею,  и его громоподобный  рев
присоединился к боевому кличу двух тысяч собратьев. Он повернул голову
и своему всаднику и распахнул пасть,  требуя  огненного  камня.  Сотни
зверей  повторили  это  движение,  сотни громадных челюстей раздробили
камень,  сотни глоток  протолкнули  его  внутрь.  Нити!  Теперь  Ф'лар
отчетливо  видел  их  на  фоне  голубого  весеннего  неба.  Сердце его
забилось сильнее - но не  от  тревоги  или  страха.  Пьянящая,  буйная
радость   охватила  Ф'лара  -  сейчас,  когда  хрупкое  тело  человека
сливалось воедино с огромным стремительным зверем, он был всемогущ...
  Мнемент снова обернулся за камнем и ринулся вперед, набирая скорость
для   рывка   вверх.   Восточный   небосклон   уже    озарили    струи
оранжево-красного  огня  и  пылающие  пряди Нитей.  Драконы исчезали и
появлялись вновь,  ныряли вниз,  извергали  пламя,  уклонялись...  Над
самыми  вершинами скал носились золотые королевы,  сжигая редкие Нити,
стремящиеся к вожделенной земле.  Сверкали крылья,  полыхал огонь, рев
сотрясал воздух. Телгарская битва началась.
  Ф'лар дал команду набирать высоту, чтобы встретить смертельный дождь
у  самых  ворот  Перна.  И когда Мнемент взмыл вверх,  Ф'лар вызывающе
погрозил кулаком алому глазу Звезды, мерцающему в небе над ним.
  - Придет  время,  -  яростно  закричал он,  - и мы не станем покорно
сидеть и дожидаться,  когда ты пошлешь на Перн смерть...  Мы доберемся
до тебя... и выжжем Нити в их собственном логове!
  Что ж,  сказал он себе,  если  люди  и  драконы  могут  прыгнуть  на
четыреста  Оборотов  в  прошлое и во мгновение ока переместиться через
моря и земли,  то  эта  угроза  -  не  пустая  мечта.  Ибо  что  такое
путешествие  из  одного  мира  в  другой - просто еще один долгий шаг,
скачок через черную бездну космоса.
  Ф'лар улыбнулся. Пожалуй, лучше не обсуждать с Лессой эту идею.
  "Впереди Нити", - предупредил Мнемент.
  Ф'лар крепче сжал коленями его могучую шею.
  "Я всадник Перна,  - пронеслась в голове неизвестно откуда взявшаяся
мысль,  -  и  нахожусь  сейчас в том месте и времени,  где мне следует
быть".
  Ф'лар рассмеялся,  и в этот момент, извергая пламя, бронзовый дракон
ринулся в атаку.

                             КОММЕНТАРИИ

  Алая Звезда     - планета системы Ракбета. Обращается вокруг светила
                    по нестабильному, сильно вытянутому эллипсу
  ашенотри        - перинитское название азотной кислоты
  Вейр            - поселение драконов и их всадников
  вейр            - пещера (гнездо)  дракона,  с  примыкающим  к  нему
                    жилищем всадника
  Запечатление    - взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона
                    и избранного им всадника
  Интервал        - период времени между двумя появлениями Нитей, то-есть
                    сближениями Алой Звезды и Перна, равен 200 Оборотам
  долгий Интервал - период времени, вдвое больший обычного Интервала.
                    Из-за нестабильности орбиты Алая Звезда иногда
                    проходит мимо Перна - недостаточно близко, чтобы
                    сбросить в его атмосферу Нити
  кла             - горячий бодрящий напиток, приготовляемый из коры
                    некоторых видов  деревьев. По вкусу напоминает корицу.
  Нити            - микозоидные споры. Форма жизни с Алой Звезды, способная
                    при сближении планет (в период Прохождения) достигать
                    атмосферы и поверхности Перна. В процессе размножения и
                    роста уничтожают всю окружающую органику
  Оборот          - перинитский год
  огненный камень - минерал, содержащий фосфин. Драконы заглатывают огненный
                    камень, чтобы испускать пламя
  Промежуток      - измерение, в котором отсутствуют  понятия пространства и
                    времени. Перинитские драконы  обладают способностью
                    перемещаться через  Промежуток в  любую
                    пространственно-временную точку обычного мира
  Прохождение     - период, в течение которого Алая  Звезда находится
                    достаточно близко от Перна, чтобы Нити  могли преодолеть
                    разделяющее планеты пространство. Обычно период
                    Прохождения равен 50 Оборотам.
  Ракбет          - желтая звезда класса G, солнце Перна
  холды           - места обитания большей части населения Перна.
                    Первоначально, для защиты от Нитей, все помещения холдов
                    вырубались в скалах

                              ПРИЛОЖЕНИЕ

                ВЕЙРЫ ПЕРНА И ОТНОСЯЩИЕСЯ К НИМ ХОЛДЫ
             (в хронологическом порядке основания Вейров)

                              ФОРТ ВЕЙР

               Форт холд (древнейший холд) - лорд Грох
  холд Руат (второй по древности) - лорд Джексом, управляющий Лайтол
            холд Южный Болл - лорд Сэнджел

                             ВЕЙР БЕНДЕН

                холд Бенден - лорд Рейд, лорд Торонас
               холд Битра - лорд Сайфер, лорд Сайгомал
                      холд Лемос - лорд Асгенар

                           ВЕЙР ПЛОСКОГОРЬЕ

                    холд Плоскогорье - лорд Барген
           холд Набол - лорд Фэкс, лорд Мерон, лорд Дектер
                      холд Тиллек - лорд Отерел

                              ВЕЙР АЙГЕН

                       холд Керун - лорд Корман
                   холд Верхний Айген - лорд Бангер
                          холд Южный Телгар

                              ВЕЙР ИСТА

                       холд Иста - лорд Уорбрет
                       холд Айген -  лорд Лоуди
                холд Нерат - лорд Винсет,лорд Бегамон

                             ВЕЙР ТЕЛГАР

                       холд Телгар - лорд Ларад
                       холд Кром - лорд Нессел

                              ЮЖНЫЙ ВЕЙР
                              Южный холд



                             ЭНН МАККЕФРИ

                          СТРАНСТВИЯ ДРАКОНА

                           "Всадники Перна"
                                  II

              Перевод с английского Михаила Нахмансона.

                                ПРОЛОГ

  Ракбет, в созвездии Стрельца, был золотистой звездой класса G. В его
систему входили два пояса  астероидов,  пять  планет  -  и  еще  одна,
блуждающая,   притянутая  и  связанная  узами  тяготения  в  последние
тысячелетия.  Когда  люди  впервые  обосновались  на  третьей  планете
системы Ракбета,  получившей название Перн, они не обратили особенного
внимания  на  странную   планету-пришелицу,   что   вращалась   вокруг
центрального  светила  по очень вытянутой и неустойчивой эллиптической
орбите. В течение нескольких поколений люди не слишком много думали об
этой  Алой  Звезде  - пока однажды она не подошла в перигелии близко к
Перну.
  Когда влияние  остальных  тел  системы  Ракбета  не мешало сближению
планет,  чуждая жизнь,  безжалостная и хищная,  стремилась  преодолеть
узкий пространственный разрыв и перебраться в более гостеприимный мир.
Кто знает, сколько тысячелетий Алая Звезда с неотвратимой цикличностью
наносила эти смертоносные удары; но теперь на Перне были люди.
  Потери, понесенные вначале колонистами,  были устрашающими. Началась
длительная  борьба за выживание,  отчаянное сражение с бедствием,  что
дождем серебряных нитей неслось сквозь небеса Перна.  И как раз в  эти
горестные  трудные годы связь с материнской планетой была окончательно
утрачена.
  В свое время периниты разобрали транспортные корабли и отказались от
многих технологических  достижений  -  все  это  казалось  ненужным  и
неуместным  на  девственной,  благодатной  планете.  Теперь же,  чтобы
защититься от вторжения Нитей,  у наиболее изобретательных  колонистов
зародился план,  рассчитанный на века. Его первая стадия заключалась в
совершенствовании одного из уникальных биологических видов усыновившей
их  планеты.  Мужчин  и  женщин,  способных к глубокому сопереживанию,
обладающих  врожденным  даром  телепатии,   обучали   использовать   и
сохранять этих необычных животных. "Драконы", названные так в память о
сказочных созданиях  из  земных  легенд,  обладали  двумя  чрезвычайно
полезными свойствами: они почти мгновенно перемещались из одного места
в другое,  и  после  того,  как  заглатывали  некий  местный  минерал,
содержащий фосфин, умели выдыхать пламя. Таким образом, поднявшись под
облака, драконы могли сжигать Нити в воздухе и не допускать их падения
на почву. Чтобы реализовать первый этап плана, потребовалось несколько
поколений.  Одновременно  осуществлялась  и  вторая  стадия,   но   ее
окончательное завершение требовало значительно большего времени.  Зато
она гарантировала надежную защиту от вторжения смертоносных спор.  Ибо
Нити являлись всего лишь микозоидными спорами, способными преодолевать
космическое пространство и, достигнув обитаемого мира, с бессмысленной
прожорливостью   поглощать  любую  органическую  материю.  Попадая  на
плодородную  поверхность  Перна,  они  зарывались  в  мягкую  почву  и
начинали стремительно размножаться.
  Инициаторы программы защиты надеялись,  что вторая часть плана  даст
быстрые  результаты  -  хотя бы в психологическом отношении.  Периниты
видели,  как клубки Нитей пылают в воздухе и серым пеплом падают вниз;
это  успокаивало  их  и вселяло веру в собственные силы.  Но низменный
Южный материк,  где вначале  была  осуществлена  вторая  часть  плана,
оказался неприспособленным для обороны;  все колонисты были переселены
на  Северный  континент,  где  могучие  горные   хребты,   изобилующие
естественными пещерами, могли служить защитой в годину бедствий. Новые
поселения на севере создавались тяжким трудом,  и вскоре о благодатном
Южном   материке  было  забыто.  Как,  впрочем,  и  о  далекой  родине
колонистов  -  Земле.  С  каждым  новым  поколением   воспоминания   о
материнской  планете  все  больше  окутывались туманом,  превращаясь в
легенды,  пока не исчезли из дальнейшей  истории  Перна,  окончательно
канув в забвение.
  Форт, первоначальное  поселение,  вырубленное  в  восточном   склоне
Великого Западного хребта,  вскоре стал слишком тесным для колонистов.
Второй город был заложен дальше к северу,  около большого озера, где в
скалах обнаружилось множество пещер.  Однако через несколько поколений
холд Руат тоже оказался переполненным. Так как Алая Звезда всходила на
восточном  небосклоне,  было  решено  направить экспедиции в восточные
горы,  чтобы разведать  места,  удобные  для  создания  наблюдательных
пунктов и убежищ.  Единственным подходящим местом были пещеры, так как
только камень и металл (которым,  к сожалению,  Перн оказался не очень
богат) могли защитить от обжигающих ударов Нитей.
  К тому  времени  в  процессе   селекции   крылатые,   длиннохвостые,
огнедышащие  драконы  достигли  таких  размеров,  что  содержать  их в
тесноте  пещерных  городов-холдов  стало  невозможно.  Тогда  периниты
обратили  внимание  на  кратеры древних потухших вулканов,  внутренние
склоны которых были источены огромными пещерами.  Одна  такая  вершина
находилась   вблизи  Форта;  другую  обнаружили  в  горах  Бендена  на
восточной оконечности материка.  Их приспособили для обитания драконов
и  их всадников,  но на этот проект ушли последние запасы горючего для
гигантских горнопроходческих машин,  и все  остальные  холды  и  Вейры
высекались в скалах вручную.
  Задачи у всадников и у людей,  обитавших в  холдах,  были  различны;
различны  были  и  их жизненные уклады,  которые постепенно освящались
обычаями - пока не превратились  в  традицию,  нерушимую,  как  закон.
Затем наступил период,  равный двумстам Оборотам Перна вокруг светила,
когда Алая Звезда,  одинокая замерзшая странница, находилась в дальнем
конце  своей  эллиптической  орбиты.  На  почву Перна больше не падали
Нити.  Люди успокоились,  они  обрели  наконец  ту  жизнь,  о  которой
мечтали,   когда  впервые  высадились  на  гостеприимной,  плодородной
планете.  Они  стерли  следы  опустошения,  разбили  фруктовые   сады,
вспахали  поля и намеревались восстановить на склонах гор уничтоженные
Нитями леса.  Они даже сумели  позабыть  о  том,  что  совсем  недавно
находились на грани вымирания.  В течение мирного периода род драконов
множился и процветал;  согласно разработанному ранее плану защиты были
основаны четыре новых лагеря в кратерах вулканов. Правда, за это время
люди полностью  забыли  о  второй  части  плана.  Но  Нити  вернулись.
Началось новое Прохождение,  пятьдесят Оборотов ужаса, которым грозили
небеса.    И    периниты    благословляли    предков,    чья    мудрая
предусмотрительность   спасла  их  много  поколений  спустя.  Огненным
дыханием драконы уничтожали в воздухе падающие Нити, защищая поселения
людей.
  К моменту,  когда Алая Звезда в третий раз сблизилась с  Перном,  на
планете   уже   сложилась  прочная  политико-экономическая  структура,
позволяющая успешно бороться с регулярными бедствиями.  Шесть Вейров -
так  стали  называть  лагеря  всадников в кратерах потухших вулканов -
взяли  под  защиту  весь  Северный  материк,  разделив  его  на  шесть
областей.  Остальное население должно было оказывать поддержку Вейрам,
так как обитавшие в них бойцы не могли тратить силы и время на  поиски
пропитания  -  тем  более,  что  вблизи вулканических пиков не нашлось
пригодной для обработки  земли.  В  мирные  периоды  всадники  растили
драконов  и  обучали  молодежь;  во  время Прохождений они сражались с
Нитями.
  В районах,   изобиловавших  естественными  пещерами,  в  плодородных
долинах рек росли города-холды.  Некоторые  из  них,  расположенные  в
стратегических  точках,  развивались с особой стремительностью.  Чтобы
управлять ими,  бороться с  ужасом  и  отчаянием,  которые  охватывали
население  во время атак Нитей,  требовались сильные люди.  Нужны были
мудрые администраторы,  чтобы организовать  сбор  и  хранение  запасов
продовольствия  на  весь  период,  когда  не  представлялось возможным
вырастить урожай. Людей, обладавших способностями к работе с металлом,
умевших разводить животных,  ловить рыбу,  ткать,  добывать руду (там,
где она  была),  объединили  в  цеха.  Каждый  цех  включал  несколько
мастерских,  расположенных,  как правило, в самых больших холдах. Одна
из мастерских считалась главной -  там  ремесленники  совершенствовали
свое  искусство,  там  обучали  молодежь,  передавая  из  поколения  в
поколение секреты мастерства. Чтобы лорды, правители холдов, на землях
которых находились мастерские, не могли прибрать к рукам их продукцию,
ремесленникам  было  предоставлено  самоуправление.  Они   подчинялись
только  Главному  мастеру  своего  цеха,  которого  выбирали  из числа
наиболее опытных и уважаемых людей.  Главный мастер полностью  отвечал
за  продукцию  цеха,  ее  качество  и  распределение;  его  мастерские
работали для всего Перна.
  Со временем,  конечно,  права  и  привилегии  властителей  холдов  и
Главных мастеров увеличились;  то же самое относилось и  к  всадникам,
под защитой которых находились все поселения на планете.
  Итак, Алая Звезда с неумолимым постоянством раз за разом  сближалась
с  Перном  и  затем удалялась от него,  будто предоставляя истерзанной
планете передышку.  Порой случалось так,  что под  влиянием  остальных
пяти  спутников  Ракбета она проходила слишком далеко от Перна,  чтобы
суметь сбросить на него смертоносные споры.  Иногда же  гравитационные
силы  планет  системы  словно  подталкивали  Алую Звезду к несчастному
миру,  и тогда Нити безжалостным дождем сыпались на его  почву.  Страх
порождает  фанатичную  веру,  и  периниты  не  были исключением.  Лишь
всадники могли защитить Перн,  и их положение в планетарном сообществе
с  каждым  Оборотом  становилось прочнее.  Но человечеству свойственно
забывать  неприятное,  нежелательное.   Кажется,   если   игнорировать
опасность,  то и сама причина древнего ужаса исчезнет, пропадет, канет
в небытие...
  Однажды Алая  Звезда прошла настолько далеко от Перна,  что небо его
осталось чистым.  Наступила эпоха процветания; люди занимали все новые
и новые богатые земли,  врубались в твердые скалы,  служившие надежным
укрытием для городов-холдов,  покрывали долины рек садами  и  пашнями.
Периниты   были  так  заняты,  так  увлечены,  что  не  замечали,  как
уменьшалось число драконов,  как приходил в упадок  последний  Вейр  -
единственный Вейр, оставшийся на всем Перне. Долгое, долгое время Алая
Звезда,  ужас прошлого,  не восходила на рассветном небосклоне.  И если
даже  ей  неизбежно  суждено было когда-нибудь появиться,  кто бы стал
думать о столь отдаленном будущем?
  Итак, сменилось пять поколений, и потомки отважных всадников впали в
немилость.  Забылись легенды  об  их  храбрости,  героические  баллады
древних лет стали считаться пустой похвальбой, и лишь пять таинственно
опустевших Вейров напоминали о былом величии Племени Дракона.
  Но путь,    которым    следовала   Алая   Звезда,   с   безжалостной
неотвратимостью должен был снова привести ее к Перну.  Пришло время, и
зловещий  алый  глаз  вновь  вспыхнул  на  рассветном  небе обреченной
планеты - однако его мерцающий свет лишь  пробуждал  у  людей  смутное
беспокойство. Только один из немногих оставшихся бронзовых всадников -
Ф'лар,  всадник Мнемента - верил,  что  в  древних  сказаниях  сокрыта
истина.  Он поделился этими мыслями с Ф'нором,  всадником Канта, своим
сводным братом,  и тот согласился с ним. Вера в высокое предназначение
всадников  зажгла их сердца;  каким бы страшным ни было грядущее,  оно
казалось им лучше бесцельного прозябания в единственном Вейре Перна.
  Когда на площадку рождений Вейра Бенден легло последнее золотое яйцо
умирающей королевы драконов,  Ф'лар  и  Ф'нор  решили  воспользоваться
случаем  для  захвата  власти над Вейром.  По древнему обычаю всадники
вылетели  в  Поиск,  чтобы  найти  девушку,  способную  пройти   обряд
Запечатления вместе с молодой королевой в момент ее появления из яйца.
В холде Руат братья обнаружили  юную  девушку,  одаренную  необычайной
телепатической  мощью  и силой духа.  Лесса была единственным потомком
гордых лордов Руата;  вся ее семья погибла  много  Оборотов  назад  во
время междоусобной стычки.
  Лесса прошла Запечатление с  молодой  Рамотой,  новой  королевой,  и
стала  Госпожой Вейра Бенден.  Когда молодая королева поднялась в свой
первый брачный полет,  Мнемент, бронзовый дракон Ф'лара, догнал ее. По
освященной  тысячелетиями  традиции  Ф'лар  стал  Предводителем Вейра,
возглавив всех всадников Перна. Втроем - Лесса, Ф'лар и Ф'нор - сумели
убедить  властителей холдов и мастеров в том,  что на Перн надвигается
страшная опасность.  Они начали готовить почти беззащитную  планету  к
обороне.  Однако  было ясно,  что две сотни драконов Бендена не смогут
прикрыть разросшиеся поселения перинитов. В старые времена  для  этого
требовалось  шесть  полных  Вейров,  а  обитаемые области были намного
меньше.
  Во время  одного из тренировочных полетов Лесса случайно обнаружила,
что  драконы  могут  не  только   почти   мгновенно   перемещаться   в
пространстве,  но  и путешествовать во времени.  Тогда,  рискнув своей
жизнью и жизнью единственной на планете  королевы  -  продолжательницы
рода  драконов,  Лесса  отправилась  в прошлое,  на четыреста Оборотов
назад,  в ту эпоху,  когда заканчивалось  последнее  Прохождение  Алой
Звезды, когда все Вейры Перна, и Бенден, и пять других, были заполнены
всадниками и драконами.  Вожди пяти Вейров,  предчувствуя,  что  после
долгих  лет  героических  битв  их  ожидает  период  застоя  и упадка,
согласились помочь своим потомкам и отправились вместе с Лессой  в  ее
время.
  Семь Оборотов  прошло  с  тех  пор,  как  завершилось  это   великое
переселение.   Первоначальный   восторг   и   благодарность,   которые
испытывали холды и цеха  к  своим  спасителям,  успели  остыть.  Да  и
Древним всадникам,  выходцам из прошлого,  не нравился новый Перн и та
эпоха,  в которой они очутились.  Слишком много изменений произошло за
четыреста  Оборотов  -  изменений,  которые неизбежно вели к конфликту
между прошлым и настоящим.

                               Глава 1

                Форт холд, мастерская Робинтона, утро;
                 Вейр Бенден, послеполуденное время;
                  позднее утро (по времени Телгара),
                  Главная мастерская цеха кузнецов,
                             холд Телгар

  "Как начать?" - размышлял Робинтон, Главный мастер арфистов Перна.
  Он хмурился в раздумье,  склонившись над влажной поверхностью песка,
заполнявшем неглубокий  прямоугольный  лоток  на  рабочем  столе.  Его
длинное,  вытянутое  лицо  пересекли глубокие морщины;  голубые глаза,
обычно смотревшие на мир с нескрываемым острым  интересом,  потемнели,
подернулись дымкой, выдававшей внутреннее напряжение.
  На миг он представил,  как песок в такт  его  невнятному  бормотанью
покрывается  словами  и  нотами... Словно он, первейший  на всем Перне
сочинитель баллад,  саг и песен,  научился  творить  мыслью.  Робинтон
усмехнулся.  Все-таки  ему нужно придумать эту новую балладу,  которую
предстоит впервые исполнить на предстоящем вскоре бракосочетании лорда
Асгенара,  правителя  Лемоса,  и  сестры лорда Ларада Телгарского.  Он
получил  уже  немало  сообщений  о  воцарившемся  повсюду  смятении  и
недовольстве  - и от бродячих музыкантов своего цеха,  и по барабанной
связи.  Робинтон  хотел  воспользоваться  подходящим  случаем,   чтобы
напомнить  гостям  - каждому лорду и каждому мастеру,  приглашенным на
торжество, - об их долге перед всадниками Перна.
  Итак, -  решил  Робинтон,  -  он  выберет  темой  своей  баллады  то
фантастическое путешествие  сквозь  время,  которое  совершила  Лесса,
Госпожа  Вейра Бенден,  вместе со своей золотой королевой Рамотой.  Он
хорошо помнил,  какую радость и облегчение испытали лорды  и  мастера,
когда  пять  Древних  Вейров,  завершив  путь в четыре сотни Оборотов,
прибыли на защиту Перна.
  Да, но как воссоздать в мелодии очарование тех неистовых дней? Какие
ритмы способны оживить былой восторг?  Даже самые волнующие аккорды не
смогут передать толчок крови в виске,  затаенный вздох, трепет ужаса и
воскрешенную робкую надежду...  Все,  что случилось в то  утро,  после
падения  Нитей  на  Нерат,  когда  Ф'лар собрал в Бендене перепуганных
лордов и мастеров... Когда он сумел вдохнуть мужество в их сердца.
  Нельзя, однако,  сказать,  что  властители  холдов внезапно осознали
свой долг перед Вейром.  Слишком реальна  была  опасность...  и  перед
глазами лордов, несомненно, стояли их цветущие поля, опаленные ударами
Нитей,  которые уже считались выдумкой,  мифом;  они ясно представляли
тысячи  нор,  заполненных  молниеносно  размножающимися паразитами,  и
предчувствовали, что вся их дальнейшая жизнь пройдет в каменных мешках
холдов,  за  железными дверьми и ставнями.  В тот день они были готовы
продать Ф'лару свои тела и души, лишь бы он только смог защитить их от
Нитей.  И Лесса - да, Лесса, сумела спасти их, едва не расставшись при
этом с жизнью.
  Робинтон посмотрел  на  ровную  поверхность  песка  в  лотке;  яркие
картины, всплывшие перед его глазами, внезапно потускнели.
  - Песок памяти высыхает быстро,  - вполголоса пробормотал он, окинув
взглядом густонаселенную долину,  лежавшую за окном.  Она  тянулась  к
скалистому обрыву, над которым располагался Форт, старейший из великих
холдов Перна.  На гребне горы стоял часовой. Обычно там было не меньше
шести  стражей,  наблюдавших  за  небом;  однако  уже  наступило время
посева,  и лорд Грох послал на поля всех, кто мог держаться на ногах -
даже детей, очищавших от буйной весенней травы камни защитной полосы и
стены холда. Ближе к лету он, пожалуй, не рискнет отрывать детей от их
дела, как бы ему ни хотелось обработать побольше земли...
  Сам Грох,  несомненно,  сейчас был в поле,  гарцевал  от  участка  к
участку  на  одном из этих длинноногих животных,  выведенных Согрейни,
мастером скотоводов. Властитель Форта казался неутомимым; его выпуклые
голубые  глаза  никогда  не  пропускали  плохо  обрезанное  дерево или
невскопанную полосу земли.  Он  был  дородным  мужчиной  с  седоватыми
волосами, аккуратно схваченными кожаной лентой, и слишком легко впадал
в гнев. Однако, несмотря на свой высокомерный вид и раздражительность,
он  не  требовал от обитателей своего холда,  от детей и воспитанников
ничего такого,  что не смог бы сделать  сам.  Правда,  лорд  отличался
довольно  консервативным образом мыслей,  но он сознавал границы своих
возможностей, и это знание придавало ему уверенности.
  Робинтон поджал  нижнюю  губу;  удивительно,  как человек,  подобный
лорду Гроху,  смог пренебречь одной из своих традиционных обязанностей
- уничтожением зелени вблизи мест обитания людей!  Или же это было его
ответом на сетования Вейра по поводу необъятности лесных  угодий  Форт
холда,  которые они должны защищать?  Вождь Форт Вейра Т'тон и Мардра,
его подруга,  уже не так тщательно следили за тем,  чтобы ни одна нора
Нитей  в  буйных  субтропических  лесах  не  осталась  без внимания их
всадников. Однако сам Грох проявлял прежнее усердие; когда Нити падали
в   его   леса,   туда  немедленно  отправлялись  наземные  команды  с
огнеметами.  У Гроха было несколько отрядов наблюдателей и скороходов,
которые  действовали  на  земле не менее эффективно,  чем всадники - в
воздухе;  любая Нить,  которой удавалось  избежать  огненного  дыхания
драконов, разыскивалась и уничтожалась.
  Но в последнее время до Робинтона стали  доходить  очень  неприятные
слухи  -  причем  не  только  из  Форт  холда.  Рано или поздно арфист
оказывался в курсе любой сплетни, произнесенной самым тихим шепотом, а
уж  он-то  умел  отличить  истину  от наговора и клевету от небрежного
высказывания.  Хотя Робинтон не отличался склонностью к панике  -  что
неоднократно  подтверждалось  на  протяжении многих лет - сейчас в его
сердце начинал закрадываться холодок тревоги.
  Мастер арфистов  откинулся в кресле,  разглядывая яркое голубое небо
за окном, свежую зелень полей, плодовые деревья в золотистом цветении,
сверкающие  чистые  камни  небольших  холдов,  что  выстроились  вдоль
дороги,  которая  вела  ж  главному   поселению,   мастерские   цехов,
сгрудившиеся  у  подножия  широкой  защитной  полосы,  обегавшей стены
большого внешнего двора Форта.  Если его подозрения не беспочвенны, то
что он мог сделать? Заклеймить нерадивых в очередной балладе? Написать
сатиру?  Робинтон фыркнул. Лорд Грох был слишком прямолинеен для того,
чтобы  отнести сатирические выпады на свой счет.  К тому же - Робинтон
раздраженно нахмурился - если Грох и проявил небрежность,  то только в
ответ  на гораздо большую небрежность Вейра.  Он невольно содрогнулся,
представив,  что могут сделать несколько пропущенных Нитей с огромными
лесными массивами на юге.
  Да, он может написать балладу и спеть ее  Мардре  и  Т'тону,  вождям
Вейра  -  но  это выльется в пустой звук.  С недавних пор Мардра стала
очень раздражительной.  Ходят разные слухи...  И если они верны, то ей
нужно   действовать   весьма  дипломатично,  чтобы  освободить  кресло
Предводителя.  Пусть другие мужчины ищут ее благосклонности, раз Т'тон
получил  отставку.  Странное  дело.  Стоит послушать болтовню женщин в
холде,  и каждому станет  ясно,  что  Предводитель  Форта  по-прежнему
крепок  и  силен...  Даже  слишком  силен  -  кое в чем ему приходится
сдерживать себя.  Лорду Гроху  не  очень  нравится,  что  чуть  ли  не
половина его подданных носит семя Племени Дракона...
  "Еще один тупик,  - подумал Робинтон с  угрюмой  улыбкой.  -  Обычаи
холда  отличаются от морали Вейра...  Может быть,  стоит послать слово
Ф'лару Бенденскому?  Впрочем, бесполезно. Он ничем не сумеет помочь...
Вейры  автономны,  и  любой  совет  Ф'лара  может быть воспринят,  как
оскорбление...  Причем не только одним Т'тоном". Хотя арфист знал, что
в подобной ситуации вождь Бендена встанет на сторону людей холда.
  Не в первый раз за последние месяцы  Робинтон  горько  пожалел,  что
молодой  вождь  Бендена  семь  Оборотов назад,  когда Лесса привела из
прошлого Вейры Древних,  столь поспешно  распростился  с  властью.  До
этого  Ф'лар  сумел за несколько недель объединить весь Перн и поднять
его на борьбу с надвигающейся угрозой. Все соединились в едином порыве
- каждый лорд,  каждый мастер,  житель холда, ремесленник... Этот союз
распался,  когда Предводители Древних восстановили  свой  традиционный
протекторат   над  холдами,  и  благодарный  Перн  подтвердил  все  их
привилегии.  Однако  за  прошедшие  четыре   сотни   Оборотов   многое
изменилось, и Древним предстояло столкнуться с переменами...
  Вероятно, наступило время напомнить лордам  о  тех  днях,  когда  их
спасение  зависело  лишь  от  хрупких  крыльев драконов да отваги двух
сотен всадников, верных своему долгу.
  "Ну, у  арфиста  тоже  есть  долг,  - подумал Робинтон,  разглаживая
мокрый песок. - И обязательства, которые нужно выполнять".
  Через двенадцать  дней Ларад,  лорд Телгарский,  вручит свою сестру,
Фамиру,  владетелю Лемоса,  лорду Асгенару.  И мастер арфистов  просто
обязан  появиться  на празднике с новыми,  подобающими случаю песнями.
Там будут и Ф'лар с Лессой - холд Лемос находится  под  защитой  Вейра
Бенден.  Там  соберется вся знать - вожди Вейров,  лорды и мастера,  -
чтобы почтить своим присутствием торжество.
  "Гости послушают веселые песни арфиста, а в промежутках меж ними сам
арфист хорошенько закусит",  - Робинтон усмехнулся в предвкушении пира
и занес над песком стило.
  Ради Лессы  стоит  постараться...  Ее  тема  должна  звучать  нежно,
призывно...   но  ни  в  коем  случае  не  упрощенно.  Она  уже  стала
легендой...  Арфист невольно улыбнулся,  представив хрупкую, невысокую
Госпожу  Бендена,  с  ее  белой  кожей,  облаком  пышных темных волос,
искрящимися серыми глазами и  острым  язычком.  Не  было  человека  на
Перне, который отказал бы ей в уважении... или отважился бы рассердить
- кроме Ф'лара, конечно.
  Теперь надо  подобрать  мелодический ряд для Предводителя Бендена...
Жесткие глаза цвета янтаря,  сухой,  резкий профиль воина, врожденное,
почти  неосознанное  чувство  превосходства... Тут надо что-то боевое,
грозное, как набат. Стоит ли включать эпизод о том бескровном сражении
на  склонах Бендена?  В конце концов,  это всего лишь небольшие трения
между  лордами  и  вождем  Вейра.  Сейчас  ясно,  что  без   всадников
плодородная  земля Перна стала бы пустыней после первой же атаки Нитей
- даже если каждого мужчину,  женщину и ребенка  вооружить  огнеметом.
Одна Нить,  хорошо укоренившись,  способна дать потомство,  пожирающее
поля,  луга и леса Перна со скоростью летящего  дракона,  уничтожающее
все  живое - кроме твердой скалы,  воды и металла...  Робинтон покачал
головой, устрашенный собственной фантазией.
  Так... Теперь Фандарел, мастер кузнецов... Огромный, с громоподобным
голосом, бесконечно любознательный, всегда в делах... Руки большие, но
искусные,  чуткие...  Главную тему поведет барабан... Только подумать,
как обманчива внешность кузнеца!  Любой  решит,  что  такой  гигант  с
медленными, осторожными движениями - тугодум...
  Печальные, тихие  аккорды...  Это  Лайтол,  который  был   всадником
Бендена  и  потерял  своего  дракона,  Ларта,  во  время Весенних Игр.
Несчастный случай...  Сколько  же  прошло  с  тех  пор?  Четырнадцать,
пятнадцать Оборотов?  Лайтол покинул Вейр - жизнь там каждое мгновение
напоминала бы о его страшной потере - и  стал  ткачом.  Он  возглавлял
мастерскую цеха швейников в холде Плоскогорья,  когда Ф'лар отправился
на Поиск и встретил Лессу.  Потом Лесса отказалась от прав на  Руат  в
пользу младенца Джексома...  Да,  и Ф'лар поставил Лайтола управляющим
холдом.  Он и сейчас там,  со своим  воспитанником...  Мальчику  скоро
будет восемь Оборотов.
  А как ему выразить тот трепет,  то  почтительное  уважение,  которое
люди  Перна  испытывают  перед драконами?  Не существует мелодии столь
величественной,  чтобы по достоинству воспеть этих  огромных  крылатых
зверей,  с  которыми  человек  проходил  обряд Запечатления в тот миг,
когда они появлялись из яйца...  Люди любили их, холили и преклонялись
перед  ними...  Вместе  они  бились  с  Нитями,  уничтожая их огненным
дыханием...  Дракон и всадник - защитники Перна...  На  всю  жизнь  их
объединяла     нерасторжимая    телепатическая    связь,    неизмеримо
превосходившая обычную речь...  "Как это можно  выразить?"  -  подумал
Робинтон, вспомнив мечту своей юности - стать всадником.
  Неким таинственным  образом   драконы   Перна   могли   попадать   в
Промежуток,  в ледяной безбрежный мрак,  лежащий за пределами видимого
мира.  Прыжок  сквозь  Промежуток  позволял   им   в   мгновение   ока
переноситься  е  одного  места  в  другое...  даже  путешествовать  во
времени!
  Арфист вздохнул.   Это   потрясало   воображение!  И  вот  рука  его
потянулась ж песку,  стило  выдавило  первую  ноту,  начертило  первое
слово... детские надежды Робинтона дали песне жизнь.
  Он едва успел  вывести  начальную  строфу  на  мягкой  глине,  чтобы
сохранить текст,  как первый удар барабана прервал его труды. Робинтон
быстро  вышел  в  маленький  внутренний  дворик  и,  склонив   голову,
прислушался:  все  верно,  серия  частых  ударов,  код его цеха...  Он
настолько сосредоточил слух, что даже не заметил,  как над  строениями
мастерской вновь повисла тишина.
  "Нити?" В  горле  у  него  внезапно  пересохло.  Ему  не  надо  было
заглядывать  в  таблицы  с  расписанием  атак,  чтобы понять:  Нити на
побережье холда Тиллек начали падать слишком рано.
  На противоположном конце долины,  на стене Форт холда, безучастный к
чужому бедствию, размеренно вышагивал часовой.

  Воздух в огромной чаше Вейра Бенден уже был напоен теплом  весеннего
полдня,  когда Ф'нор вслед за своим большим коричневым Кантом выбрался
на карниз.  Всадник зевнул и потянулся - так,  что хрустнуло в  спине.
Прошлый  день он провел на западном побережье в поисках подходящих для
обряда Запечатления подростков.  Он приглядывался и к девушкам, потому
что  на  площадке  рождений Вейра Бенден зрело новое золотое яйцо.  "В
Бендене,  несомненно,  рождается больше драконов и больше королев, чем
во всех Вейрах Древних", - подумал Ф'нор.
  - Хочешь есть?  - спросил он своего коричневого, бросив взгляд вниз,
на  дно  скалистой  чаши  Вейра.  Возле  загона  для  скота кормящихся
драконов не было видно;  животные,  расставив передние ноги  и  свесив
головы к костистым коленям, дремали на теплом солнце.
  "Хочу спать",  - ответил Кант,  хотя спал он так же долго и столь же
глубоко,  как  его всадник.  Коричневый дракон выбрал место поудобнее,
вздохнул и улегся на нагретом солнцем карнизе.
  - Лентяй несчастный, - нежно улыбнувшись своему зверю, сказал Ф'нор.
  Солнце освещало противоположную  сторону  жерла  потухшего  вулкана,
гигантской   котловины,   служившей  жилищем  всадникам  на  восточном
побережье - Северного  материка  Перна.  В  скалистых  стенах  темнели
отверстия,  которые вели в вейры-логова драконов;  блики, вспыхивавшие
на   прожилках   слюды,   слепили   глаза.   Сверкала   гладь   озера,
переполненного весенними водами,  - там купалась пара зеленых, пока их
всадники  болтали,  развалившись  на  травянистом  откосе.  По  другую
сторону,   там,   где   находились   помещения   молодняка,  подростки
выстроились полукругом около своего наставника.
  Улыбка Ф'нора стала еще шире.  Он опять лениво потянулся,  вспоминая
утомительные часы занятий  в  таком  же  полукруге  двадцать  Оборотов
назад.  Да, для нынешнего поколения эти уроки приобрели гораздо больше
смысла.  К его времени серебряные Нити, о которых говорилось в учебных
балладах,  не падали с Алой Звезды добрых четыреста Оборотов...  Нити;
пожиравшие плоть людей и животных,  травы, злаки и леса Перна... Тогда
лишь Ф'лар,  его сводный брат, всадник бронзового Мнемента, верил, что
в этих  легендах  скрыта  правда...  Единственный  из  всех  всадников
последнего  Вейра  на  планете. Теперь  существование  Нитей  являлось
очевидным  фактом;   они   падали   с   небес   Перна   с   удручающей
неотвратимостью.  И  борьба  с  ними  опять  наполнила  смыслом  жизнь
всадников. Приемы, которые постигали сейчас эти парни, могли спасти их
собственные жизни и, что было гораздо важней, их зверей.
  "Они стараются",  - сообщил Кант,  складывая крылья  вдоль  спины  и
подвернув  хвост  под  брюхо.  Он  опустил огромную голову на передние
лапы; фасеточные глаза дракона мягко сияли рядом с плечом Ф'нора.
  Всадник протянул  руку  и  начал  почесывать  его надбровье - пока в
горле Канта не родился низкий довольный рокот.
  - Ах ты, ленивец!
  "Когда я работаю - я работаю, - возразил Кант. - Как бы ты узнал без
моей  помощи,  который  из  парней,  рожденных в холдах,  сумеет стать
добрым всадником? И разве не я нашел девушку для королевы?"
  Ф'нор снисходительно рассмеялся, но это было правдой; всадники Вейра
Бенден  высоко  ценили  способность  Канта   обнаруживать   подходящих
кандидатов для боевых драконов и новых королев.
  Затем Ф'нор нахмурился,  вспомнив странную  враждебность  обитателей
холдов и ремесленников, с которой он столкнулся на землях Южном Болла.
Да, люди вели себя явно враждебно, пока... пока не узнавали, что он из
Бендена.  Что  ж,  у  Древних  свой  путь...  Южный Болл находился под
защитой Форт Вейра.  Традиционно -  Ф'нор  сухо  усмехнулся,  так  как
Предводитель  Форта  Т'тон  мнил  себя  великим  хранителем традиций и
обычаев, - традиционно Вейр, который защищает земли холда, имеет право
первоочередного выбора будущих всадников. Но пять Древних Вейров редко
искали кандидатов за пределами своих Нижних Пещер.  "Конечно,  - думал
Ф'нор,  - королевы Древних не способны приносить столько яиц,  сколько
приносят королевы Бендена и южного...  и  в  их  кладках  совсем  мало
золотых.  Собственно говоря, после того, как семь Оборотов назад Лесса
привела Древних, в их Вейрах появились только три молодые королевы."
  Что ж,  пусть  Древние следуют своими путями,  если это им нравится;
сам  Ф'нор  был  согласен  с  Ф'ларом.   Во   имя   общих   интересов,
новорожденным  драконам надо предоставить самый широкий выбор.  И хотя
женщины в  Нижних  Пещерах  Бендена  ничего  не  имели  против  такого
поддержания   традиций,   они   не  могли  равняться  плодовитостью  с
королевами крылатого племени.
  "Предположим, -   размышлял  коричневый  всадник,  -  кто-нибудь  из
Древних - Г'нериш из Айгена или Р'март Телгарский -  объявит  открытым
брачный полет своей молодой королевы.  Тогда бронзовые Бендена получат
право участвовать в нем, и Древние заметят, что кладки стали обильнее,
а  размеры  драконов  увеличились...  Разве  можно улучшить породу без
притока свежей крови?"
  Порыв ветра  принес  едкий  аромат бальзама,  и Ф'нор сморщился.  Он
совсем забыл,  что женщины уже несколько дней готовили  анестезирующую
мазь  -  универсальное  средство  от ожогов Нитей и других болезненных
ран.  Неистребимый запах бальзама проникал всюду.  В  прошлые  дни  во
время завтрака и хлеб, и мясо, казалось, были пропитаны острым запахом
лекарства.  Приготовление  бальзама  являлось   процессом   столь   же
длительным,   сколь  и  неприятным;  в  этот  период  многие  всадники
старались пореже появляться в Вейре.  Вот и  вчера  это  было  главной
причиной для продолжения Поиска.
  Ф'нор посмотрел на  противоположную  стену,  где  темнело  отверстие
королевского вейра.  Рамота, конечно, была на площадке рождений, около
своей последней кладки.  Но бронзовый  Мнемент  тоже  отсутствовал  на
обычном  месте,  на  уступе  перед  входом  в вейр.  Они с Ф'ларом уже
умчались куда-то - спасаясь  то  ли  от  запаха  бальзама,  то  ли  от
переменчивого   настроения  Лессы.  Она  добросовестно  выполняла  все
обязанности Госпожи Вейра,  даже самые неприятные, но это не означало,
что хлопоты по хозяйству приводят ее в восторг.
  Бальзам пахнул отвратительно; тем не менее Ф'нор почувствовал голод.
Последний  раз  он ел вчера после полудня,  а так как сдвиг по времени
между Южным Боллом на западе и  Бенденом  на  востоке  достигал  шести
часов, он пропустил обеденное время в своем Вейре.
  Почесав на прощанье надбровье коричневого,  Ф'нор сказал, что пойдет
немного перекусить,  и двинулся вниз по крутым ступенькам, вырубленным
в скале.  Одной из привилегий  помощника  Предводителя  Вейра  являлся
выбор жилья. Рамота считала, что, кроме нее, Бендену вполне достаточно
двух младших  королев;  таким  образом,  еще  два  королевских  вейра,
соединенных лестницами с дном чаши, пустовали. Ф'нор занял один из них
и теперь мог не беспокоить  Канта,  когда  собирался  посетить  нижние
уровни.
  Он подошел к широкому проему,  что вел в Нижние  Пещеры;  от  запаха
бальзама,  кипевшего в котлах,  слезились глаза. Прихватив кружку кла,
хлеб  и  фрукты,  Ф'нор  поспешно   направился   к   юным   всадникам,
столпившимся  вокруг  наставника.  Наблюдение за тренировками молодежи
входило в  обязанности  Ф'нора;  особенно  внимательно  он  следил  за
подростками,  рожденными вне стен Бендена. Этим юным отпрыскам жителей
холдов и ремесленников требовалось время, чтобы приспособиться и жизни
в  Вейре.  Часто  свобода,  как неразбавленное вино,  ударяло в головы
мальчишек  -  особенно  после  первых  полетов  в  Промежутке.   Чтобы
оказаться  в любом месте Перна,  достаточно было ясно представить себе
его и сосчитать до  трех.  Немалый  соблазн!  И  Ф'нор  был  полностью
согласен с Ф'ларом, который утверждал, что к обряду Запечатления нужно
готовить ребят постарше  -  хотя  Древние  считали  подобную  практику
весьма предосудительной. Но, во имя Золотого Яйца, парень к двадцатому
Обороту понимает лежащую на  всадниках  ответственность  -  даже  если
родился в холде!  Зрелость, эмоциональная устойчивость сами по себе не
могут,  конечно, избавить от шока, который испытывает психика человека
во  время  Запечатления.  Но  юноша  гораздо быстрее начинает понимать
значение   установившегося   мысленного    и    духовного    контакта,
взаимопроникновения  чувств,  связывающих его с драконом - отныне и до
самой смерти.  Он способен контролировать своего подопечного,  пока  у
того  зреет комплекс необходимых инстинктов и устанавливаются защитные
барьеры.  У любого из новорожденных не слишком много  разума,  и  если
глупый  подросток  позволит  своему  малышу переесть,  весь Вейр будет
мучиться болями в  желудке.  Ведь  даже  взрослые  звери  жили  только
настоящим  моментом  -  не слишком думая о будущем и сохраняя память о
прошлом лишь на уровне инстинктов.  "И это хорошо,  - подумал Ф'нор. -
Хорошо  для  драконов,  которые принимают на себя основной удар Нитей.
Будь  у  них  разум  более  острым,  они,  возможно,   отказались   бы
сражаться."
  Ф'нор сделал глубокий вдох и,  прикрыв ладонью глаза, вошел в кухню,
занимавшую чудовищных размеров пещеру.  Он осмотрелся; пожалуй, в этом
зловонном производстве участвовала половина женского населения  Вейра.
Огромные  котлы  кипели  на  очагах,  тянувшихся вдоль противоположной
стены;  одни женщины сидели у широких  столов,  перемывали  и  крошили
корни,  из  которых  экстрагировался  бальзам,  другие мешали варево в
котлах,  третьи переливали его в большие горшки. У них были черпаки на
длинных ручках,  рот и нос закрывали повязки из ткани, глаза слезились
от едких паров.  Ребята постарше  подтаскивали  из  кладовых  уголь  и
относили  в самые холодные камеры загустевающий бальзам.  Все были при
деле.
  К счастью,  дежурный очаг,  на котором обычно варили обед, находился
возле самого входа.  Над тлеющими углями на крючьях  висели  небольшой
горшок с кла и кастрюля с тушеным мясом. Ф'нор еще раз наполнил кружку
и оглянулся - кто-то назвал его  имя.  Манора,  мать,  -  она  кивала,
подзывая его.  Лицо хозяйки Нижних Пещер, обычно безмятежно-спокойное,
выглядело несколько растерянным.
  Ф'нор послушно подошел к столу,  у которого Манора, Лесса и еще одна
молодая женщина изучали поверхность небольшого металлического черпака.
Лицо девушки показалось ему знакомым, но имени он вспомнить не мог.
  - К вашим услугам,  Лесса,  Манора...  - он склонил голову,  пытаясь
вспомнить имя девушки.
  - Неужели ты забыл Брекки,  Ф'нор?  -  Лесса  с  упреком  приподняла
бровь.
  - Ты думаешь,  я могу разглядеть что-нибудь в этом тумане?  -  Ф'нор
демонстративно  вытер  глаза рукавом.  - Брекки,  мы не виделись с тех
пор,  как вместе с Кантом привезли тебя из мастерской на  Запечатление
малышки Вирент.
  - Ф'нор,  ты такой же,  как Ф'лар,  - заявила Лесса  раздраженно.  -
Помнишь имя дракона, но не всадника.
  - Как поживает Вирент,  Брекки? - спросил Ф'нор, пропуская мимо ушей
замечание Лессы.
  В ответ девушка улыбнулась с пугливым смущением и бросила  отчаянный
взгляд на Манору; ей явно не хотелось привлекать внимание всадника. На
вкус Ф'нора она была слишком худощавой;  немного повыше Лессы, свежее,
милое  личико обрамляли завитки темных кудрей.  "Очень привлекательная
девушка,  - решил Ф'нор,  - и скромная...  Интересно,  как она ладит с
Киларой, капризной, самовластной Госпожой Южного Вейра? Он слышал, как
Брекки перебралась туда,  когда Вирент подросла... Как будто, не очень
давно..."
  Лесса грохнула на стол перед ним пустой ковш.
  - Погляди-ка, Ф'нор. Внутренняя поверхность растрескалась, и бальзам
меняет цвет... с ним что-то происходит.
  Ф'нор сочувственно свистнул.
  - Ты не знаешь,  чем Фандарел покрывает металл? - спросила Манора. -
Нельзя  и дальше портить мазь.  Я не рискую пользоваться металлической
посудой, но выкидывать ее жалко...
  Ф'нор поднес  ковш  к  свету.  С  одной  стороны  тусклую внутреннюю
поверхность пересекали тонкие трещины.
  - Видишь,  что  происходит  с бальзамом?  - Лесса подтолкнула к нему
маленький котелок.
  Обычно снадобье,  застывая,  превращалось  в бледно-желтую мазь;  но
находившееся в котелке вещество отливало красным. "Довольно угрожающий
цвет", - подумал Ф'нор. Он принюхался, затем опустил в котелок палец и
почувствовал, как знакомое онемение охватывает кожу.
  - Он действует, - Ф'нор пожал плечами.
  - Да, конечно. Но что случится с открытой раной, если на нее попадет
мазь с примесью неизвестного вещества? - спросила Манора.
  - Действительно. А что сказал Ф'лар?
  - О,  Ф'лар.  -  На  прелестном  лице  Лессы  появилась  недовольная
гримаска.  - Он умчался в Лемос...  Поглядеть,  что  научились  делать
мастера Асгенара из перемолотых листьев и древесных ветвей.
  Ф'нор усмехнулся.
  - Вечно  он куда-то пропадает...  Как раз тогда,  когда нужен - так,
Лесса?
  Глаза Госпожи  Бендена  сузились,  и  острый  ответ  уже  был  готов
сорваться с ее губ... Но вдруг она поняла, что Ф'нор дразнит ее.
  - Вы  оба друг друга стоите,  - со вздохом сказала Лесса коричневому
всаднику,  так похожему на ее возлюбленного.  Однако, хотя сходство их
было  очевидным,  - черные густые волосы,  резкие черты лица,  крепкие
сухощавые фигуры (Ф'нор  был  немного  шире  в  кости)  -  они  сильно
различались характером и темпераментом.  Ф'нор,  не слишком склонный к
самоанализу, обладал более живым, легким нравом по сравнению с братом,
который  был  старше  его на три Оборота.  Лесса иногда ловила себя на
том,  что рассматривает  Ф'нора  как  естественное  продолжение  вождя
Бендена  -  и,  вероятно,  по этой причине она,  нелегко сходившаяся с
людьми, могла шутить и беззлобно пикироваться с коричневым всадником.
  В ответ на комплимент Ф'нор склонился перед Госпожой Вейра.
  - Ну,  ладно,  Я не прочь отправиться в мастерскую Фандарела с вашим
поручением.  Мы  ведем Поиск,  и я полагаю,  что с тем же успехом могу
искать в Телгаре,  как и  в  любом  другом  месте.  Думаю,  Р'март  не
обидится.  - Он взял черпак, еще раз осмотрел его, затем обвел глазами
кипевшую суетой кухню  и  покачал  головой.  -  Я  покажу  ваш  ковшик
Фандарелу,  но  мне кажется,  что снадобьем,  которое вы уже наварили,
можно смазать каждого дракона во всех  шести...  прошу  прощения...  в
семи Вейрах - Ф'нор улыбнулся Брекки.
  "Странно... Почему девушка держится так  скованно?  И  что  она  тут
делает?  Младшая  Госпожа  Южного  Вейра  варит лекарство в Бендене...
Очень странно."
  - Бальзама никогда не бывает слишком много, - сухо заметила Манора.
  - Не только  этот  черпак  покрылся  трещинками,  -  тон  Лессы  был
непререкаем.  - Нам придется опять собирать корни и делать мазь, чтобы
возместить потерянное...
  - В  Южном  как  раз  поспевает  второй  урожай,  - сказала Брекки и
вспыхнула.
  Но Лесса, кажется, не рассердилась за то, что ее прервали. Бросив на
девушку благосклонный взгляд, она заметила:
  - Я  не  хочу  посягать  на твои запасы,  Брекки...  Ведь в Южном ты
нянчишься с кучей остолопов,  которые не смогли увернуться от Нитей  и
свалились на твою шею. Поэтому...
  - Я возьму ковшик!  Я возьму его! - Ф'нор воздел руки к закопченному
своду пещеры.  - Но за это я должен получить что-нибудь посущественней
кружки кла и куска сухого хлеба.
  Лесса, мигая  покрасневшими  глазами,  повернулась  к  широкой  арке
входа: послеполуденное солнце заливало светом котловину Бендена.
  - В  Телгаре  сейчас только полдень,  - терпеливо объяснил Ф'нор.  -
Вчера я весь день был в Поиске, в Южном Болле, и совершенно выбился из
режима... - Он протяжно зевнул.
  - Да, я забыла. И Поиск был удачным?
  - Кант  ни  разу  не  навострил  уши...  Теперь  дайте мне поесть...
где-нибудь подальше от этих ароматов. Не знаю, как ты их выносишь...
  Лесса фыркнула.
  - Потому что я не могу выносить стоны всадников,  которым не хватает
мази!
  Ф'нор улыбнулся своей Госпоже,  потом  заметил  робкое  изумление  в
глазах Брекки, наблюдавшей эту дружескую перепалку, и его улыбка стала
еще шире.  Ф'нор искренне почитал Лессу - не только как Повелительницу
Бендена,  но,  прежде  всего,  как незаурядную личность.  Его радовала
стойкая привязанность Ф'лара к своей подруге;  было ясно,  что ни один
бронзовый, кроме Мнемента, не имеет шансов подняться в брачный полет с
Рамотой.  Лесса оказалась превосходной  Госпожой  Вейра  -  под  стать
Ф'лару,   лучшему   из  бронзовых  всадников;  вместе  они  составляли
великолепную пару - к немалой выгоде Бендена  и  всего  Перна.  В  том
числе  - и трех холдов,  находившихся под защитой Вейра Бенден.  Затем
Ф'нор вспомнил  о  странном  поведении  жителей  Южного  Болла  и  уже
собирался   поведать   все  Лессе,  когда  голос  Маноры  прервал  его
размышления.
  - Цвет  снадобья очень меня беспокоит,  Ф'нор,  - промолвила хозяйка
Нижних Пещер. - Покажи Фандарелу вот это. - Она положила в корзину два
небольших горшка,  наполненных желтой и красноватой мазью.  - Пусть он
сам увидит,  что случилось.  Брекки,  ты не будешь  так  добра  помочь
Ф'нору?
  - Благодарю,  я  справлюсь,  -   пробормотал   коричневый   всадник,
разворачиваясь к выходу с черпаком под мышкой и корзинкой в руках.
  Как всякая мать,  Манора считала,  что  ее  сын  до  сих  пор  не  в
состоянии позаботиться о себе. Всадник устремился к дежурному очагу.
  - Ф'нор,  не урони ковш,  когда попадешь в Промежуток!  - услышал он
последний совет, останавливаясь у котла с мясом.
  Ф'нор улыбнулся про себя. "Мать всегда мать", - подумал он. И Лесса,
без  всякого  сомнения,  так  же  тряслась  бы  над Фелессаном,  своим
единственным ребенком.  Хорошо,  что в  Вейрах  существовала  традиция
усыновления;  Фелессану  гораздо спокойнее живется с приемной матерью,
чем жилось бы с Лессой,  - возьмись она сама  за  его  воспитание.  Он
хороший  парнишка...  самый  подходящий  для  Запечатления  бронзового
дракона из всех ребят, которых Ф'нор видел за последние Обороты.
  Ф'нор выловил  добрый  кусок мяса и,  вонзив в него зубы,  продолжал
размышлять о женских  капризах.  Все  девушки,  которых  он  встречал,
жаждали  попасть  в Вейр Бенден.  Они не хотели рожать детей одного за
другим до самой старости -  точнее,  до  тех  пор,  пока  их  тело  не
превратится  в  развалину.  В  Вейрах  женщины  были  свободны в своих
привязанностях и вели деятельную жизнь.  Та же Манора, которая видела,
наверно,  вдвое  больше  Оборотов, чем последняя жена лорда Сайфера из
Битры,  выглядела моложе.  Ведь всадник предпочитает сам искать любви;
женская  навязчивость  ему  претит.  К  тому же в Нижних Пещерах Вейра
хватает свободных девушек...
  Кла пахнул не лучше едкого снадобья;  Ф'нор не смог его одолеть.  Он
быстро дожевал мясо,  глотая большие  куски  и  стараясь  не  обращать
внимания на их вкус.  Ладно, хватит! Может быть, в мастерской кузнецов
в Телгаре ему удастся что-нибудь перехватить.
  - Кант!  Манора  дала  нам  поручение!  -  сообщил  он  коричневому,
выбираясь из Нижних Пещер. Как все-таки женщины выносят такой запах!
  Дракон тоже не мог этого понять. Испарения кипящего бальзама не дали
ему заснуть на  теплом  карнизе.  Предложение  побыстрей  убраться  из
Бендена было одобрено им сразу и безоговорочно.
  Они висели над холдом Телгар,  купавшемся в щедром сиянии  утреннего
солнца.  Ф'нор  направил дракона вдоль узкой долины к группе построек,
растянувшихся слева от Водопадов.
  Солнечный свет   искрами   дробился   на  водяных  колесах,  которые
неустанно вращались струями трехступенчатых Водопадов,  раздувая огонь
в  горнах  мастерской.  Из  труб  массивных зданий поднимались струйки
дыма;  пахло металлом и горючим камнем.  Когда  Кант  спустился  ниже,
Ф'нор  увидел  вдалеке облако пыли - обоз с рудой тянулся от ближайшей
переправы через главную реку Телгара.  Фандарел  установил  на  баржах
колеса,  и теперь руда из копей Крома и Телгара вдвое быстрей попадала
в мастерские кузнецов.
  Кант издал  приветственный крик,  на который немедленно ответили два
дракона,  зеленый и коричневый, восседавшие на небольшом утесе рядом с
главной мастерской.
  "Бет и Севент из Форт Вейра",  - сообщил своему  всаднику  Кант,  но
имена были незнакомы Ф'нору.
  Времена, когда человек мог запомнить каждого дракона и  всадника  на
Перне, миновали.
  - Присоединишься к ним? - спросил он коричневого.
  "Они - вместе", - многозначительно ответил Кант.
  Ф'нор усмехнулся.
  Словно подтверждая  это,  зеленая  Бет  придвинулась  к  коричневому
Севенту;  тот развернул крыло,  нежно прикрыв им подругу.  Разглядывая
блестящую   шкуру   самки,  Ф'нор  подумал,  что,  учитывая  отношения
драконов, всадникам не стоило брать эту пару из Вейра.
  Когда они пролетали над скалой,  Ф'нор похлопал Канта по мощной шее,
но тот,  видимо,  не нуждался в утешении.  "Еще бы,  - подумал Ф'нор с
легким  самодовольством,  - он не испытывает недостатка в партнершах!"
Зеленые всегда предпочитали коричневого  -  столь  же  огромного,  как
самые крупные на Перне бронзовые драконы.
  Кант приземлился,  и всадник быстро спрыгнул  вниз.  Пыль,  поднятая
крыльями дракона,  взметнулась в воздух,  завихрилась клубами, и Ф'нор
бросился вперед,  прикрывая ладонью лицо. По пути в Главную мастерскую
он   миновал   ряд  открытых  навесов,  под  которыми  кипела  работа.
Большинство операций,  выполнявшихся  чумазыми,  потными  работниками,
были ему знакомы, но возле одного навеса он задержался. Ф'нор смотрел,
пытаясь сообразить,  для чего ремесленники  протягивают  металлические
прутья  сквозь  пластину  с  отверстиями  - пока не понял,  что металл
превращается таким образом в тонкую проволоку.  Он собирался  спросить
что-то,  но  вовремя  отметил  угрюмое,  замкнутое  выражение на лицах
кузнецов.  Приветливо кивнув им,  Ф'нор двинулся  дальше,  озадаченный
подчеркнутым безразличием - нет,  скорее неприязнью - которую он у них
вызывал.  Ф'нор  начал  сожалеть,  что  согласился  выполнить  просьбу
Маноры.
  Но Фандарел,  Главный мастер кузнецов,  был,  вероятно, единственным
человеком,  способным  объяснить,  почему  металл  изменил  цвет столь
необходимой мази.  Ф'нор приоткрыл корзинку и заглянул  внутрь  -  оба
горшочка  находились на месте.  Этот почти инстинктивный жест заставил
его усмехнуться - словно на миг  возвратился  детский  страх  потерять
нечто важное, доверенное ему.
  Вход в Главную мастерскую  выглядел  впечатляюще  -  четверка  быков
могла бы пройти в ряд под массивной аркой, не задев шкуры. Может быть,
земля Перна взрастила Главного мастера  кузнецов  с  учетом  пропорций
этой  двери?  Шагнув  в  темный  зев  входа,  Ф'нор  в который уже раз
подивился на необъятные створки ворот  в  виде  распростертых  крыльев
дракона.   Творение   природы,  с  великим  искусством  повторенное  в
металле...
  Огромный зал  наполняли потоки света,  струившиеся в прорезанные под
самым потолком окна;  бронзовые ставни,  обращенные к востоку,  горели
под  утренним  солнцем.  Его лучи играли на образцах оружия - клинках,
наконечниках  копий,  панцирях  -  и  других  предметах  из   металла,
выставленных  в  центре  помещения  на  высоких открытых стеллажах.  У
верстаков  и  станков   суетились   люди   -   сверлили,   полировали,
гравировали, наводили последний глянец на почти готовые изделия.

  Внезапно грохот  и  визг металла смолкли.  Вначале Ф'нор решил,  что
прервало работы его появление; но потом заметил двух всадников, что-то
с угрозой втолковывающих Терри.  Ф'нор почувствовал, что весь огромный
зал с напряженным вниманием следит за этой троицей. Терри был первым и
самым   талантливым   помощником   Фандарела.   Ф'нор  не  задумываясь
устремился вперед;  подбитые металлом подошвы его сапог высекали искры
из гладких плит пола.
  - Добрый день тебе,  Терри,  и вам,  мои господа,  -  сказал  он,  с
безукоризненной вежливостью салютуя всадникам. - Ф'нор, всадник Канта,
из Бендена.
  - Б'най,  всадник  Севента,  из Форта,  - представился более рослый,
седоватый человек.  Судя по тому раздражению, с каким он похлопывал по
ладони  клинком  изукрашенного  самоцветами  превосходной работы ножа,
Б'най явно был недоволен вмешательством Ф'нора.
  - Т'реб,  всадник Бет,  тоже из Форта. И если твой Кант - бронзовый,
то Бет шлет ему самый сердечный привет.
  - Кант не охотится в чужих владениях,  - с открытой улыбкой произнес
Ф'нор,  но про  себя  отметил,  что  любовные  шашни  зеленой  изрядно
подогрели ее всадника.
  - Кто знает, чему там учат у вас, в Вейре Бенден. - Т'реб не пытался
скрыть пренебрежения.
  - Хорошим манерам, например, - с холодной вежливостью ответил Ф'нор.
Зеленый   всадник,  видимо,  подметив  скрытую  насмешку,  раздраженно
уставился на него.  Ф'нор равнодушно отвернулся и протянул руку Терри.
-  Мой добрый мастер,  рад тебя видеть.  Могу ли я перемолвиться парой
слов с Фандарелом?
  - Он работает в...
  - А нам ты говорил,  что его нет  в  мастерской!  -  перебил  Т'реб,
ухватив Терри за лямки его толстого кожаного фартука.
  Реакция Ф'нора была мгновенной.  Его пальцы поймали запястье Т'реба,
сжав  его  с такой силой,  что рука зеленого всадника оказалась словно
парализованной.
  Освободившись, Терри сделал шаг назад,  сжав челюсти;  глаза кузнеца
потемнели от гнева.
  - Кажется,  манеры всадников Форт Вейра оставляют желать лучшего,  -
заметил Ф'нор. Его зубы сверкнули в улыбке -  такой  же  жесткой,  как
хватка,  с  которой  он  сжал  руку Т'реба.  Но теперь вмешался Б'най,
второй всадник из Форта.
  - Т'реб!  Ф'нор! - он попытался развести их. - У его зеленой вот-вот
начнется течка, Ф'нор. Понимаешь, каково ему сейчас?
  - Тогда надо было оставаться в Вейре.
  - Форт не нуждается в советах Бендена!  -  закричал  Т'реб,  пытаясь
оттолкнуть своего приятеля. Рука его потянулась к поясу - к ножу.
  Ф'нор отступил,  заставив  себя  успокоиться.  Нелепый  случай!   Не
подобает  всадникам  ссориться,  как  вздорным  бабам.  Но  никому  не
позволено обходиться столь грубо с одним  из  лучших  мастеров  Перна!
Снаружи раздался рев драконов.
  Не обращал внимания на Т'реба, Ф'нор сказал седому всаднику:
  - Забирай его отсюда, да поскорее! Его самка готова подняться.
  Но рассвирепевший Т'реб не собирался молчать.
  - Не учи меня, как обращаться с драконом, ты...
  Конец фразы покрыл второй трубный вопль,  к которому  добавился  бас
Канта.
  - Не глупи, Т'реб, - сказал Б'най. - Пойдем! Быстрей!
  - Я не остался бы здесь,  если б ты не захотел этот кинжал.  Забирай
его и идем.
  Клинок, который  выронил  Б'най,  лежал на полу у ног Терри.  Кузнец
нерешительно поднял его,  и Ф'нору тут же стало ясно,  почему  в  зале
царило такое мрачное напряжение.  Всадники из Форта собирались забрать
нож!  Он припомнил, что слухи о таких вымогательствах не первый Оборот
гуляют по Перну.
  - Вам лучше уйти,  - проговорил он  сквозь  зубы  и  шагнул  вперед,
прикрывая Терри.
  - Мы пришли за ножом!  И мы уйдем с ним! - С неожиданным проворством
зеленый  всадник  проскользнул  мимо  Ф'нора  и выхватил клинок из рук
Терри, порезав ему палец.
  Ф'нор снова   поймал  запястье  Т'реба  и  выкрутил  его,  заставляя
выпустить нож.
  Т'реб пронзительно  вскрикнул  от  ярости и,  прежде чем Ф'нор успел
увернуться,  а Б'най - помешать  приятелю,  воткнул  свой  собственный
клинок  в плечо Ф'нора,  потом злобно дернул его вниз.  Так что кончик
лезвия уперся в кость.
  Содрогнувшись от боли,  Ф'нор отшатнулся. Он услышал жалобный вскрик
Канта, вопль зеленой, трубный рев коричневого.
  - Забери  его  отсюда,  -  выдохнул  он  Б'наю.  Подскочивший  Терри
поддержал его.
  - Убирайтесь вон! - яростно прохрипел кузнец. Он повелительно махнул
своим людям,  и ремесленники бросились к ним. Но Б'най, схватив Т'реба
за плечо, потащил его из зала.
  Ф'нор сопротивлялся попыткам Терри уложить его на один из  топчанов,
стоявших  у  стен.  Всадник напал на всадника!  Это было плохо,  очень
плохо...  Но еще больше Ф'нора потрясло то, что всадник ради обладания
красивой игрушкой пренебрег своим зверем.
  Зеленая теперь визжала  не  переставая,  с  яростной  настойчивостью
обиженного  животного.  Ф'нор  желал  сейчас  только  одного - чтобы и
Т'реб,  и Б'най,  и их звери побыстрее убирались в Промежуток. Длинная
тень пересекла створку двери,  снаружи послышалось озабоченное урчанье
Канта. Вопли зеленой внезапно стихли.
  - Они ушли? - спросил Ф'нор дракона.
  "Ушли, - ответил Кант,  вытягивая шею и пытаясь  рассмотреть  своего
всадника. - Ты ранен."
  - Со мной все в порядке...  Все в порядке... - шептал Ф'нор, обвисая
в  руках  Терри.  В надвигающемся беспамятстве он чувствовал,  как его
поднимают,  затем под лопатками оказалась твердая поверхность  скамьи.
Манора будет сердиться,  что он так и не повидался с Фандарелом... Это
было его последней осознанной мыслью.

                               Глава 2

              Вечер, встреча Предводителей в Форт Вейре

  Мнемент вынырнул  из  Промежутка так высоко над вершиной Форт Вейра,
что огромный пик казался почти неразличимой точкой,  темнеющей на едва
видимой внизу земле,  Ф'лар удивленно вскрикнул;  ледяной воздух высот
обжег его горло.
  "Тебе нужно быть холодным и спокойным, - заметил Мнемент к изумлению
своего всадника. - На этой встрече должен командовать ты". И бронзовый
дракон начал долгий спуск по спирали к чаше Вейра.
  По давнему опыту Ф'лар знал,  что никакие  уговоры  не  повлияют  на
Мнемента,  когда  его  тон  становится столь непререкаемым.  Он не мог
понять,  чем  вызвано  подобное  заявление,  однако  чувствовал,   что
бронзовый прав.  Пожалуй, он немногого добьется, если начнет спорить с
Т'тоном  и  остальными  Предводителями,   требуя   справедливости   по
отношению  к своему раненому помощнику.  Или если выкажет недовольство
по поводу того скрытого пренебрежения,  с  каким  было  выбрано  время
этого  совещания.  Т'тон,  Предводитель Вейра,  к которому принадлежал
преступивший  закон  всадник,  порядком  задержал  ответ  на   вежливо
высказанную  просьбу  Ф'лара  о немедленной встрече всех Предводителей
для обсуждения инцидента в мастерской.  И когда ответ наконец  пришел,
оказалось,  что  Совет  назначен  на  вечер  по времени Форт Вейра - в
Бендене это соответствовало глубокой ночи.  Час,  очень неудобный  для
Ф'лара  и  не  слишком  подходящий  для  остальных  восточных Вейров -
Айгена, Исты и даже Телгара. Возможно, Д'рам из Исты, Г'нериш из Вейра
Айген и Р'март Телгарский найдут,  что сказать Т'тону по этому поводу,
хотя для них разрыв во времени не был  так  велик,  как  для  Бендена.
По-видимому,    Т'тон   надеялся   вывести   Ф'лара   из   равновесия.
Следовательно,  Ф'лар должен быть спокойным и дружелюбным. Он принесет
извинения  Д'раму,  Р'марту  и Г'неришу за причиненные им неудобства и
намекнет, что понимает, кто виноват в этом.
  "Если рассуждать здраво, - думал Ф'лар, главным во всей этой истории
было не нападение на Ф'нора.  Основным был  вопрос  о  нарушении  двух
важнейших законов Вейра - настолько серьезных и прочно укоренившихся в
сознании каждого всадника, что преступить их казалось невозможным."
  Всадник не  должен  допускать,  чтобы  зеленая  самка  или  королева
покидали Вейр накануне брачного  полета.  То,  что  зеленая,  жевавшая
огненный камень,  была стерильной, сути дела не меняло. В такой момент
ее эмоции могли вызвать сексуальное влечение даже у  весьма  пассивных
самцов.  И  некоторые  зелено-коричневые  партнеры в период спаривания
были не  менее  шумными,  чем  бронзово-золотые.  Стада  на  пастбищах
разбегались  в  панике,  а  птицы  и  дикие стражи впадали в настоящую
истерику.  Люди тоже испытывали возбуждение,  что приводило  иногда  к
неприятным  последствиям для молодого населения холдов.  Всадников эти
аспекты драконьих свадеб не беспокоили;  в Вейрах  давно  привыкли  не
сдерживать сексуального влечения. Однако ради спокойствия холдов никто
не имел права выпускать своего дракона из Вейра в таком состоянии.
  И хотя   Ф'лар   не  задумывался  над  этим,  второе  ограничение  с
неизбежностью вытекало из первого. С момента, когда всаднику разрешали
путешествовать  в  Промежутке,  что считалось признаком зрелости,  ему
следовало избегать стычек и ссор - особенно с тех  пор,  как  поединки
стали распространенным обычаем в холдах и мастерских.  Все разногласия
между всадниками разрешались только в рукопашных схватках без  оружия,
происходивших под наблюдением строгих судей. Если человек погибал, его
дракон  навсегда  уходил  в  ледяную  тьму  Промежутка,  что   грозило
остальным  зверям сильнейшим эмоциональным потрясением.  Когда всадник
бывал серьезно ранен и надолго терял сознание,  его  дракон  впадал  в
неистовство  и  становился неуправляемым.  Поэтому поединки с оружием,
которые могли повлечь ранение  или  смерть  всадника,  находились  под
абсолютным запретом.
  Итак, человек из Форт Вейра нарушил оба закона  -  причем,  судя  по
свидетельству Терри и остальных кузнецов,  нарушил умышленно. Ф'лар не
испытывал  удовлетворения  от  того,  что  провинившийся  всадник  был
обитателем   Форта   -   хотя   теперь   Т'тон,   часто  критиковавший
недостаточную  приверженность  Бендена  древним  традициям,  попал   в
незавидное положение.  Обычно Ф'лар пытался доказать,  что его новации
не затрагивают духа законов Вейра - и тем  не  менее,  пятеро  Древних
категорически   отклоняли   любое  его  предложение.  При  этом  Т'тон
отличался   особенной   непреклонностью.   Он   постоянно   бубнил   о
неподобающем  поведении  современных  жителей  холдов и ремесленников,
столь дерзком - вернее,  лишенном былого раболепия, уточнил Ф'лар, - и
отличном от покорности перинитов далекого прошлого.
  "Интересно, -  размышлял  Предводитель   Бендена,   -   как   Т'тон,
ревностный хранитель традиций, объяснит действия своих всадников. Ведь
сейчас они обвиняются в  гораздо  более  серьезном  нарушении  законов
Вейра, чем нарушение, когда-либо исходившее от него, Ф'лара."
  Восемь Оборотов  назад  здравый  смысл  продиктовал   ему   политику
открытых  дверей  -  в Бендене было недостаточно мальчиков подходящего
возраста,  поэтому он стал набирать ребят для  обряда  Запечатления  в
холдах  и  мастерских.  Если  бы  Древние решились допустить свободные
полеты своих молодых королев с бронзовыми из других Вейров,  кладки  у
них  стали  бы  такими же обильными,  как в Бендене.  Однако Ф'лар мог
понять их чувства - бронзовые драконы Бендена и  Южного  были  больше,
чем  большинство бронзовых из старых Вейров.  Следовательно,  королевы
отдавали бы им предпочтение.  Но,  во имя Золотого  Яйца,  предложение
Ф'лара  не  относилось  к  старшим  королевам!  Он  вовсе не собирался
бросать вызов предводителям Древних и посягать на  их  власть!  Просто
свежая  кровь  позволила  бы улучшить породу драконов - а разве это не
выгодно для всех Вейров?
  А приглашение  людей из холдов на обряд Запечатления?  Это оказалось
важным дипломатическим ходом.  Не было перинита,  который не лелеял бы
мечту  связать  свою  жизнь  с одним из этих огромных зверей,  обрести
доброго друга,  вызывающего  любовь  и  восхищение,  в  мгновение  ока
пересекать  на  его спине Перн.  Каждый мечтал стать всадником,  чтобы
никогда уже не испытывать одиночества - состояния, обычного для многих
людей.   И   независимо   от   того,   являлись   ли   жители   холдов
непосредственными  участниками  обряда  или  простыми  зрителями,  акт
Запечатления вызывал у них священный трепет,  Они собственными глазами
видели,  что удача  может  улыбнуться  и  их  сыновьям,  а  не  только
счастливцам, которые родились и выросли в Вейре. Ф'лар чувствовал, что
тут могли возникнуть новые связи - между всадниками и теми, кто дал им
жизнь и заботился об их пропитании.
  А всадники-посыльные,  закрепленные за каждым большим  холдом  и  за
самыми  крупными  мастерскими?  Чрезвычайно полезная мера - даже когда
Бенден  был  единственным  пристанищем  драконов  на  Перне.  Северный
континент  обширен,  и  передача  сообщения  с  одного конца на другой
занимала многие дни.  Барабанная связь,  разработанная цехом арфистов,
значительно  уступала возможностям дракона;  зверь мог почти мгновенно
перенести  себя,  всадника  и  неискаженное  послание  в  любую  точку
планеты.
  Прекрасно сознавал Ф'лар и опасность изоляции.  Из-за этого едва  не
погиб  Вейр  Бенден  в  те  далекие  дни,  семь Оборотов назад,  перед
падением на Перн первых Нитей.  А ведь вместе  с  единственным  Вейром
погибла бы и вся Планета!  Еще тогда Ф'лар почувствовал,  что всадники
должны разорвать кольцо  высокомерной  замкнутости  и  отчуждения.  Но
Древние так цеплялись за свою обособленность...  Которая, кстати, была
питательной почвой для инцидентов,  подобных  случившемуся  в  кузнице
Телгара.  Т'реб  и  его  до  предела  возбужденный  дракон  прямо-таки
свалились на мастерскую, а затем всадник потребовал - не попросил! - у
кузнецов  клинок,  предназначенный  их цехом в подарок могущественному
лорду!

  С такими мыслями,  полными скорее разочарованности, чем жажды мести,
Ф'лар  быстро  скользил  на  шее  Мнемента вниз,  к зубчатым скалистым
стенам Форт Вейра.  Звездная Скала и сторожевой всадник  рядом  с  ней
ясно  вырисовывались  на  фоне  угасающего  заката За ними угадывались
очертания трех бронзовых - один огромный,  на добрую  половину  хвоста
длиннее  остальных.  Должно  быть,  Орт;  значит,  Т'бор уже прибыл из
Южного Вейра. Но только три бронзовых? Кого же еще нет?
  "Сэлт с Плоскогорья и Брант с Р'мартом из Вейра Телгар отсутствуют",
- сообщил своему всаднику Мнемент.
  Значит, вожди Плоскогорья и Телгара еще не прибыли?  Ну, Т'кул может
запаздывать с какой-то целью.  Вообще он склонен к сарказму и,  скорее
всего,   рассчитывает   этой   ночью  как  следует  повеселиться.  Ему
подвернулся  шанс  подколоть   Ф'лара   с   Т'бором   и   порадоваться
неприятностям у Т'тона.  Ф'лар никогда не испытывал дружеских чувств к
грубоватому смуглому Предводителю Плоскогорья,  Но  его  удивило,  что
Мнемент  не назвал Т'кула по имени.  Обычно драконы игнорировали имена
тех людей,  которые не  внушали  им  симпатии.  Но  проявить  подобное
пренебрежение к вождю Вейра. Очень необычно для дракона!
  Ф'лар надеялся,  что Р'март Телгарский появится  вовремя.  Р'март  и
Г'нериш  из  Айгена  были  самыми  молодыми  из  Предводителей Древних
Вейров.  И хотя в многочисленных спорах с вождями Бендена и Южного они
обычно  поддерживали  своих  современников,  Ф'лар  заметил,  что  оба
молодых всадника прислушивались к некоторым его предложениям. Может ли
он надеяться на их поддержку в этот день - точнее,  в эту ночь? Как бы
он  хотел,  чтобы  Лесса  сейчас  была  с  ним!  Она  могла  оказывать
ментальное  влияние  на  противоборствующую сторону и нередко получала
полезную информацию от чужих драконов.  Лесса занималась  этим  крайне
осторожно;  всадники способны были распознать,  что на них оказывается
мысленное воздействие.
  Мнемент уже  спустился  в  чашу  Форта  и  повернул  к карнизу вейра
старшей королевы,  где мог приземлиться без помех.  Фидранта здесь  не
было;  возможно,  он находился рядом со своей подругой, или же Мардра,
старшая Госпожа Вейра,  покинула королевские покои.  Она оказалась  не
менее  упрямой,  чем  Т'тон,  хотя и не такой обидчивой.  В первые дни
после того,  как Вейры Древних совершили прыжок во времени,  Мардра  и
Лесса были очень близки. Но постепенно дружелюбие Повелительницы Форта
перешло в открытую неприязнь.  Мардра  -  яркая,  красивая  женщина  с
пышной фигурой, подобно Киларе из Южного, пользовалась большим успехом
у бронзовых всадников.  Ф'лар быстро  понял,  что  главной  чертой  ее
натуры   был   инстинкт  собственницы;  к  тому  же  она  не  обладала
достаточным  интеллектом.  Необычная,  сумрачная  красота  Лессы,   ее
утонченность,  легенды,  которые  уже  слагали в Вейрах о ее небывалом
полете сквозь сотни Оборотов,  - все  это  вызывало  у  Мардры  только
зависть.  Очевидно,  она  не  могла  представить  себе,  что  Лесса не
собирается и даже не держит мысли отбивать у нее поклонников.  К  тому
же  их общее руатское происхождение...  Поистине,  смехотворный повод,
чтобы возненавидеть Лессу!  Мардре казалось,  что Лесса - последняя, в
чьих   жилах  текла  кровь  руатских  властителей,  -  не  имела  прав
отказываться от родового холда в пользу юного Джексома.  Конечно, сама
Госпожа  Форта  не претендовала на Руат,  считая собственное положение
более высоким.  Но подобные  измышления  подогревали  ее  ненависть  к
Лессе.
  Итак, пожалуй неплохо,  что женщины  не  будут  участвовать  в  этой
встрече.  Стоит  свести  Мардру  с Лессой в одной комнате,  и проблемы
неизбежны. Если добавить к ним Килару из Южного, озабоченную лишь тем,
чтобы  обратить  на  себя  внимание,  -  то вообще ничего нельзя будет
решить.  Надира из Вейра Айген любила Лессу, но никогда не пыталась ее
поддержать.  Биделла  из  Телгара  была  глупа,  а  Фанна  из  Исты  -
молчалива. Мерика с Плоскогорья отличалась таким же резким нравом, как
и ее Т'кул.
  Этот спор должны были разрешить мужчины.
  Поблагодарив Мнемента,  Ф'лар  соскользнул  с теплого плеча зверя на
карниз и споткнулся, попав каблуком в глубокую выбоину, оставленную на
скале когтями сотен драконов.  "Т'тон мог бы подвесить тут светильник,
- раздраженно подумал вождь Бендена и тут же  одернул  себя:  -  Всего
лишь еще одна маленькая уловка, чтобы вывести меня из равновесия".
  Когда Ф'лар вошел в обширный покой,  Лорант, старшая из королев Форт
Вейра,   торжественно  приветствовала  его.  Он  ответил  с  искренней
сердечностью, стараясь скрыть облегчение - Мардры нигде не было видно.
Вероятно,  она  скрывалась  за  занавесью  спальни,  и наверняка ее не
обрадовал оттенок уважения,  прозвучавший в приветствии Лорант. Скорее
всего,  выбор  столь  неудобного  времени  был ее идеей.  Для западных
Вейров наступил послеобеденный час;  те,  кто прибыл из более  поздних
временных  поясов,  могли  рассчитывать  только на кружку вина.  Таким
образом, Мардре не требовалось изображать радушную хозяйку.
  Лессе и  в  голову  не  пришло бы такое.  Ф'лар знал,  как часто его
импульсивная  подруга  сдерживала  свой  острый  язычок,  когда   дело
касалось Мардры.  Воистину,  терпение Лессы к снисходительно-надменной
госпоже  Форта  было  беспредельным  -   принимая   во   внимание   ее
темперамент.   Ф'лар   подозревал,   что  Лесса  до  сих  пор  ощущала
ответственность за то,  что вырвала Древних из их родной эпохи.  Но, в
конце концов, они сами приняли это решение.
  Ладно, если Лесса готова терпеть обидную  снисходительность  Мардры,
он, Ф'лар, может попытаться поладить с Т'тоном. Этот человек знал, как
сражаться с Нитями,  и Ф'лар многому  у  него  научился.  Предводитель
Бендена  усмехнулся  и  с  успокоенной  душой  двинулся  по  короткому
коридору в комнату Совета Форт Вейра.
  Т'тон, сидевший  в  большом  каменном  кресле  во главе стола,  сухо
кивнул, когда Ф'лар переступил порог. Пламя светильников, закрепленных
на стенах,  отбрасывало неровные тени на его суровое, резко очерченное
лицо. Внезапно Ф'лар подумал, что этот человек не знал в жизни ничего,
кроме  непрерывной  борьбы  с  Нитями.  Он родился,  когда Алая Звезда
начала свой долгий Проход около Перна, и сражался до тех пор, пока она
не  завершила путь длиной в пятьдесят Оборотов.  А затем Лесса позвала
его сюда.  Ф'лар знал,  что даже семь коротких  Оборотов,  наполненных
битвами  с  Нитями,  могут  утомить  кого угодно.  Но сейчас не стоило
думать об этом.
  Д'рам и  Г'нериш также ограничились сухими кивками.  Т'бор,  однако,
сердечно приветствовал Ф'лара, его глаза блестели от возбуждения.
  - Добрый вечер,  - произнес Ф'лар,  в свою очередь склоняя голову. -
Приношу всем извинения. Моя просьба об экстренной встрече оторвала вас
от  собственных  дел или отдыха,  но ситуация слишком серьезна,  чтобы
ждать очередного Совета в день солнцестояния.
  - Это заседание в Форт Вейре следует вести мне,  Ф'лар Бенденский, -
резким холодным тоном прервал его Т'тон.  - И я буду  ждать  Т'кула  и
Р'марта.  Лишь  после  их  прибытия мы приступим к обсуждению твоей...
твоей жалобы.
  - Согласен.
  Т'тон, явно не ожидая такого ответа,  удивленно посмотрел на Ф'лара.
Вождь  Бендена сел рядом с Т'бором,  приветливо кивнув ему.  Вероятно,
Предводитель Форта сам не прочь был  затеять  спор.  Снова  бросив  на
Ф'лара раздраженный взгляд, он сказал:
  - В следующий раз,  когда ты снова  решишь  вытащить  нас  из  наших
Вейров,  обратись сначала ко мне.  Запомни,  что Форт - старейший Вейр
Перна.  Не нужно нарушать порядка и рассылать своих посыльных ко  всем
подряд.
  - Не вижу,  чтобы Ф'лар нарушил порядок,  - возразил  Г'нериш,  явно
удивленный  словами  Т'тона.  Невысокий,  плотный,  всего  несколькими
Оборотами моложе Ф'лара,  он был  самым  младшим  среди  Предводителей
Древних  Вейров.  -  Любой из нас вправе созвать общее собрание,  если
того требуют обстоятельства.  - Он подчеркнул свои слова резким кивком
головы.
  - Зачинщиком ссоры был твой всадник, Т'тон, - строго произнес Д'рам,
мускулистый  мужчина неопределенного возраста;  копна его рыжих волос,
однако,  уже серебрилась на висках.  - Ф'лар действовал в рамках своих
прав.
  - За тобой оставался выбор места и времени,  Т'тон,  - добавил Ф'лар
со всей возможной почтительностью.
  Т'тон помрачнел еще больше.
  - Р'март  Телгарский  предложил  встретиться  здесь,  -  раздраженно
буркнул он.
  - Вина,  Ф'лар? - Губы Т'бора искривила злая усмешка, и Т'тон, поняв
свой промах,  немедленно протянул руку к кувшину. Вождь Южного покачал
головой: - Конечно, этому вину далеко до бенденского, но оно неплохое.
Совсем неплохое.
  Ф'лар потянулся за кубком, бросив на Т'бора предостерегающий взгляд,
но молодой всадник следил за реакцией Т'тона. Десятина, которую жители
холда Бенден платили другим Вейрам,  не включала их знаменитое крепкое
вино; оно предназначалось только тем, кто защищал земли холда.
  - Когда  же  мы  попробуем вина Южного,  которые ты так расхваливал,
Т'бор?  -  спросил  Г'нериш,  инстинктивно  стараясь  снять   растущее
напряжение.
  - Сезон еще только начался,  - заметил Т'бор,  всем видом показывая,
насколько  оскорбителен холодный прием,  оказанный гостям как снаружи,
так и внутри Форт Вейра.  - Но скоро мы начнем давить  лозу  и,  когда
вино созреет, не забудем вас, северян.
  - Ты имеешь в виду,  что выделишь нам остатки  со  своего  стола?  -
произнес Т'тон, тяжело уставившись на Т'бора.
  Тот ухмыльнулся.
  - Понимаешь,  мы  очень  заботливо ухаживаем за ранеными всадниками,
так что мне приходится учитывать их интересы.  А им надо немало  вина,
чтобы забыть о своих бедах. К тому же вспомни, Южный Вейр находится на
полном самообеспечении.
  Ф'лар наступил  на  носок  сапога Т'бора,  когда тот как ни в чем не
бывало повернулся к Д'раму и осведомился,  обильна ли последняя кладка
в Вейре Иста.
  - Да, благодарю, - спокойно ответил Д'рам, но Ф'лар догадывался, что
произошедший обмен колкостями не понравился вождю Исты.  - Мират Фанны
отложила  двадцать  пять  яиц,  и  готов  поручиться,  что  среди  них
полдюжины бронзовых.
  - Бронзовые Исты - самые быстрые на  Перне,  -  с  уважением  сказал
Ф'лар.  Рядом  с  ним  беспокойно  шевельнулся Т'бор,  и вождь Бендена
поспешно передал Мнементу "Попроси Орта,  чтобы он  утихомирил  своего
всадника.  Не надо раздражать Д'рама и Г'нериша; они, похоже, на нашей
стороне". Вслух же Ф'лар заметил: - Добрых бронзовых никогда не бывает
слишком  много для любого Вейра.  Их едва хватает,  чтобы осчастливить
всех королев. - Он откинулся назад, уголком глаза наблюдая за Т'бором,
-  он  хотел уловить его реакцию в тот момент,  когда драконы закончат
переговоры.
  Вдруг вождь  Южного  вздрогнул,  затем  едва  заметно пожал плечами;
взгляд его скользнул с Д'рама на Т'тона и  вновь  вернулся  к  Ф'лару.
Казалось,  молодой  всадник  готов  скорее  взбунтоваться,  чем  вести
переговоры. Ф'лар спокойно повернулся к Д'раму.
  - Достаточно  ли  у  вас  юношей  для  Запечатления?  Я  знаю одного
парнишку...
  - Д'рам  верен  традициям,  - обрезал его Т'тон.  - Для Запечатления
лучше подходят рожденные в Вейре!
  - Ты так полагаешь? - Т'бор бросил на вождя Форта злой взгляд.
  Д'рам торопливо откашлялся и слишком громким голосом заявил:
  - К  счастью,  в  наших  Нижних Пещерах достаточно ребят подходящего
возраста.  Да и к тому же после Запечатления в Вейре Г'нериша осталось
несколько мальчиков,  которых он готов отправить к нам,  в Исту.  Но я
благодарен тебе,  Ф'лар,  за предложение.  Ты поступаешь благородно  -
ведь  в  Бендене  тоже  созревает новая кладка.  И я слышал,  там есть
золотое яйцо?
  Д'рам не  выказал  зависти  к  королевским яйцам,  которыми славился
Бенден - хотя Мират не отложила ни одного  золотого  с  тех  пор,  как
вышла из временного Промежутка.
  - Нам хорошо знакомо великодушие Ф'лара  Бенденского,  -  насмешливо
сказал Т'тон.  Взгляд его метался по обширной комнате, избегая встречи
с глазами Ф'лара. - Он и его люди оказывают помощь всем и всему - даже
там, где их не просят.
  - Я не назвал бы происшествие в кузнице непрошеным вмешательством, -
резко заметил Д'рам; лицо его посуровело.
  - Кажется,  мы собирались дождаться Т'кула и Р'марта, - обеспокоенно
посмотрев в сторону прохода, напомнил Г'нериш.
  "Итак, - отметил Ф'лар,  - Д'рам и  Г'нериш  расстроены  тем,  какой
поворот принимают сегодня события".
  - Я  знаю  о  собраниях,  которые  Т'кул  пропустил,  но  с   трудом
припоминаю те, где он присутствовал, - заметил Т'бор.
  - Но Р'март приходит всегда, - сказал Г'нериш.
  - Однако пока нет ни того, ни другого, - поднимаясь, произнес Т'тон.
- И больше я не намерен их ждать.
  - Тогда зови Б'ная и Т'реба, - с тяжелым вздохом предложил Д'рам.
  - Они не в состоянии присутствовать на  этой  встрече.  -  Казалось,
Т'тона  удивило требование Предводителя Исты.  - Их драконы только что
вернулись из предзакатного полета.
  Д'рам удивленно посмотрел на Т'тона.
  - Тогда почему же ты назначил встречу на эту ночь?
  - По настоянию Ф'лара.
  Т'бор попытался запротестовать - прежде,  чем Ф'лар успел остановить
его.  Вождь  Исты,  однако,  призвал молодого всадника к спокойствию и
строго напомнил Т'тону,  что время устанавливал он  сам,  а  не  Ф'лар
Бенденский.
  - Ну,  ладно,  раз мы здесь,  то давайте покончим с  этим  делом,  -
хлопнув  по  столу ладонью,  раздраженно выпалил Т'бор.  - В Южном уже
глубокая ночь, и я хотел бы...
  - Совещание  в  Форт  Вейре  веду  я,  - спокойно и властно напомнил
Т'тон,  хотя покрасневшее лицо и сердитый блеск глаз говорили  о  едва
сдерживаемом гневе.
  - Так веди его,  - отозвался Т'бор.  -  Расскажи  нам,  почему  твой
зеленый  всадник  взял  самку из Вейра,  когда она вот-вот должна была
подняться в брачный полет!
  - Т'реб не знал, что ее срок почти...
  - Чепуха! - прервал Т'бор, в упор уставившись на Предводителя Форта.
-  Ты  не раз заявлял,  что с почтением относишься к традициям,  и что
всадники вашего Вейра отличаются прекрасной выучкой. Пожалуй, не стоит
ссылаться  на  то,  что  такой  опытный всадник,  как Т'реб,  не сумел
определить состояние своего зверя!
  Ф'лар почувствовал,  что такой вспыльчивый союзник, как Т'бор, может
только повредить делу.
  - У зеленой окраска меняется довольно заметно, - согласился Г'нериш с
явной неохотой.  - Обычно за день  до  того,  как  она  поднимается  в
брачный полет.
  - Но не весной,  - быстро возразил Т'тон.  - И не тогда,  когда  она
потеряла аппетит из-за нанесенных Нитями ударов. Такое может произойти
очень  быстро  -  что  и  случилось!  -  Т'тон  почти  кричал,  словно
правдоподобность  его  объяснений зависела от громкого слова,  а не от
логики.
  - Что ж,  это возможно,  - согласился Д'рам, медленно кивая головой.
Затем он повернулся к Ф'лару.
  - Я  допускаю  подобную вероятность,  - спокойно сказал Предводитель
Бендена.  Увидев,  что Т'бор открыл рот и готов возразить, он пнул его
под  столом  ногой.  -  Однако,  по  свидетельству мастера Терри,  мой
всадник  неоднократно  предлагал  Т'ребу  вернуться  в  Вейр.  Но  тот
упорствовал в своих домогательствах и пытался забрать нож.
  - И ты веришь слову обитателя холдов больше, чем слову всадника? - с
негодованием воскликнул Т'тон.
  - Какая выгода Уважаемому мастеру кузнечного цеха, - Ф'лар намеренно
подчеркнул титул Терри, - давать ложные показания?
  - Эти кузнецы - самые отъявленные скряги на Перне!  -  Голос  Т'тона
звучал  так,  словно  ему  нанесли оскорбление.  - Ни один из цехов не
отдает десятину с таким трудом!
  - Кинжал, украшенный драгоценными камнями, не входит в десятину.
  - Какая разница?
  Ф'лар пристально посмотрел на вождя Форт Вейра. Итак, Т'тон пытается
взвалить вину  на  Терри!  Хотя  знает,  что  проступок  совершен  его
всадником.  Почему  же  он  не желает признать этого и наказать своего
человека?
  - Разница  заключается  в том,  что этот кинжал изготовили по заказу
Ларада Телгарского в качестве свадебного дара Асгенару,  лорду Лемоса.
Клинок  не принадлежал Терри,  кузнец не мог им распоряжаться.  Он был
собственностью владетеля холда. Поэтому твой всадник был...
  Предводитель Форта  прервал  Ф'лара;  на  лице  его  мелькнула  едва
уловимая неприятная усмешка.
  - Конечно,  ты вправе защищать своего всадника, Ф'лар Бенденский. Но
принять сторону лорда и  выступить  против  своего  племени...  против
всадников...  -  Т'тон повернулся к Д'раму и Г'неришу и демонстративно
пожал плечами.
  - Если бы здесь был Р'март,  то ты...  - начал Т'бор,  но вождь Исты
жестом велел ему замолчать.
  - В конце концов,  мы обсуждаем здесь не право собственности на этот
нож,  а  серьезное  нарушение  правил  Вейра,  -  сурово  сказал   он,
предупреждая  возражения  Т'бора.  Затем  пожилой всадник повернулся н
Ф'лару.  - Думаю, ты должен признать, что у зеленой, израненной Нитями
и   истощенной   из-за   отсутствия  аппетита,  течка  может  начаться
неожиданно.
  Ф'лар чувствовал, что Т'бор станет отрицать такую возможность. Понял
он и свою ошибку:  не стоило говорить,  что кинжал был изготовлен  для
властителя  холда.  Не  следовало  защищать  жителя холда,  который не
находился под покровительством Вейра Бенден. Вот будь здесь Р'март, он
мог бы замолвить слово за телгарского лорда... Что касается Д'рама, то
инцидент явно беспокоил его,  и Предводитель Исты,  закрывая глаза  на
факты,  пытался найти смягчающие вину обстоятельства.  Сумеет ли Ф'лар
убедить его в необходимости рассмотреть этот случай беспристрастно? Да
и можно ли доказать что-нибудь человеку, не желающему верить в то, что
и всадники способны совершать ошибки?
  Ф'лар медленно    и   глубоко   вздохнул,   пытаясь   справиться   с
раздражением.
  - Я готов признать, что в подобной ситуации у зеленой может внезапно
возникнуть тяга к брачным играм, - спокойно сказал он. Сзади раздалось
едва  слышное проклятие Т'бора.  - Однако именно по этой причине Т'реб
должен был держать свою самку в Вейре.
  - Т'реб - всадник Форт Вейра,  - запальчиво начал Т'бор, вскакивая с
места. - И я уже не раз говорил, что...
  - Успокойся,  Южный,  -  громко произнес Т'тон.  Глаза его впились в
лицо бенденца.  - А  ты,  Ф'лар,  всегда  можешь  уследить  за  своими
всадниками?
  - Хватит,  Т'тон!  -  Д'рам  тоже  поднялся  на   ноги.   Пока   два
Предводителя  Древних  прожигали  друг  друга взглядами,  Ф'лар шепнул
Т'бору:
  - Держи  себя  в  руках.  Разве  ты  не понимаешь,  что он старается
разозлить нас?
  - Мы  хотим  разобраться в этом деле,  Т'тон,  - настойчиво произнес
Д'рам.  - И поскольку ты являешься  заинтересованной  стороной,  будет
лучше, если я проведу нашу встречу. С твоего позволения, разумеется.
  По мнению Ф'лара,  подобное  заявление  было  равносильно  признанию
серьезности инцидента.  Вождь Исты повернулся к нему;  его карие глаза
светились сочувствием,  и на какой-то миг Ф'лар поверил,  что  пожилой
всадник  сумеет  стать  выше  объединявшей Древние Вейры солидарности.
Однако слова Д'рама быстро рассеяли эту надежду.
  - Ты утверждаешь,  Ф'лар, что кузнец вел себя правильно, однако я не
могу согласиться с  этим.  -  Заметив  нетерпеливое  движение  Ф'лара,
Предводитель  Исты  поднял  руку  - Позволь мне закончить.  Мы пришли,
чтобы помочь вам в эти трудные времена и,  конечно,  ожидали,  что нас
будут поддерживать должным образом.  Но размер десятины, которую холды
и мастерские платят Вейрам,  оказался меньше ожидаемого,  Сейчас  Перн
намного  богаче,  чем  четыреста  Оборотов  назад,  а  разве  десятина
выросла?  На континенте вчетверо больше населения, чем в наше время, и
площадь  возделанных  земель  увеличилась  многократно.  Вейрам теперь
приходится гораздо тяжелее... Так что я, - он невесело улыбнулся, - не
разделяю твоего мнения.  Если всаднику понравился нож, то этот кузнец,
Терри,  должен был отдать его без  лишних  слов.  Раньше  ремесленники
всегда так поступали.
  Д'рам нахмурился, размышляя, затем лицо его просветлело.
  - Не возникни спор, Т'реб и Б'най смогли бы вернуться в Вейр раньше,
чем у зеленой наступил срок  ее  брачного  полета.  Твоему  Ф'нору  не
следовало затевать позорной ссоры.  Да, именно так! А кузнец не должен
был противоречить всаднику - вот из-за  чего  все  началось!  -  Д'рам
расправил  плечи  и облегченно оглядел членов Совета,  словно снимая с
них ответственность за неразумное поведение ремесленника.
  Т'бор отвел глаза и раздраженно шаркнул сапогами по каменному полу.
  "Неужели у него хватит  совести  настаивать  на  таком  решении?"  -
подумал Ф'лар.
  Д'рам глубоко втянул воздух:
  - Конечно,  мы  не  можем  допустить  повторения  подобных  случаев.
Нельзя,  чтобы зеленая перед началом течки покидала Вейр... И всадники
не должны встречаться вооруженными в поединке.
  - В поединке!  - взорвался Т'бор. - Не было никакого поединка! Т'реб
неожиданно  выхватил клинок и проткнул руку Ф'нору.  Тот даже не успел
достать свой нож! Это не поединок! Это ничем не оправданное нападение!
  - Вряд ли всадник может отвечать за свои действия, когда его зеленая
в таком состоянии,  - громко сказал Т'тон,  стараясь  заглушить  слова
Предводителя Южного.
  - Ее нельзя было забирать из Вейра!  Вот с чего все началось! Такова
правда - как бы ты ни старался закрыться от нее,  Т'тон!  - со злостью
выкрикнул Т'бор. - Причем здесь Терри? Вина лежит на твоем всаднике!
  - Тихо!  - рявкнул Д'рам,  заставив замолчать молодого всадника;  из
вейра донесся раздраженный свист Лорант.
  - Ну,  - объявил Т'тон,  вставая, - я не хочу больше беспокоить нашу
королеву.  Ты просил о встрече,  Бенден,  - и ты ее получил.  В  твоей
жалобе не больше смысла, чем воздуха в Промежутке. Совет закончен.
  - Как закончен? - удивленно спросил Г'нериш. - Но... Но мы же ничего
не  решили!  - Вождь Вейра Айген недоуменно перевел взгляд с Т'тона на
Д'рама. - Всадник из Бендена ранен! И если это было нападение...
  - Насколько тяжела его рана?  - спросил Д'рам, быстро повернувшись к
Ф'лару.
  - Хорошо,  что  ты  наконец додумался спросить об этом!  - выкрикнул
Т'бор.
  - К   счастью,   -   Ф'лар   бросил   строгий  взгляд  на  сердитое,
разгоряченное лицо  Т'бора,  -  к  счастью,  рана  несерьезна.  Он  не
потеряет способности владеть рукой.
  Г'нериш со свистом втянул воздух.
  - Вот как... Я считал, он только оцарапан. Думаю, мы должны...
  - Когда зеленая в таком состоянии...  - прервал  Д'рам  Предводителя
Айгена,  но,  заметив,  как  неприкрытая  ярость исказила лицо Т'бора,
замолчал. Потом он перевел взгляд на Ф'лара и нерешительно произнес: -
Конечно,  всадник  никогда  не  должен  забывать  о  своей цели...  Об
ответственности за своего дракона и свой Вейр.  Я думаю, ты потолкуешь
с Т'ребом, Т'тон?
  Глаза Т'тона сверкнули.
  - Потолковать с ним?  Да,  обязательно. Можете быть уверены, я скажу
ему все, что нужно. И Б'наю тоже.
  - Хорошо,  -  сказал  Д'рам  с видом человека,  успешно разрешившего
трудную задачу.  Он кивнул остальным Предводителям.  - Нам всем  стоит
предостеречь своих всадников...  чтобы избежать повторения... Это было
бы мудро.  Согласны?  - Он продолжал кивать головой,  словно предлагая
присутствующим  последовать  этому совету.  - Но должен заметить...  С
некоторыми из этих высокомерных жителей холдов трудно иметь дело.  Они
используют  любой  повод,  чтобы  обвинить  нас в чем угодно.  - Д'рам
тяжело вздохнул и запустил пальцы в шевелюру.  - Не понимаю,  как  они
способны забыть, скольким обязаны всадникам!
  - Четыреста Оборотов - большой срок, - заметил Ф'лар. - Люди многому
научились.  - Он повернулся к Предводителю Южного.  - Пойдем, Т'бор? -
Его  сухой  тон  прозвучал  приказом.  -  Передайте  мои   приветствия
Повелительницам ваших Вейров, всадники. Доброй ночи!
  Он вышел из зала  Совета.  Т'бор,  сквозь  зубы  бормоча  проклятия,
последовал  за  ним  в  коридор,  который  вел к карнизу.  Внезапно он
схватил Ф'лара за рукав куртки.
  - Этот старый глупец нес чушь, разве не так?
  - Допустим.
  - Тогда почему же ты...
  - Не утер ему нос?  - закончил  Ф'лар,  повернувшись  к  спутнику  в
темноте  коридора.  -  Запомни,  всадники  не сражаются друг с другом.
Особенно Предводители Вейров.
  Т'бор возмущенно фыркнул.
  - Как ты мог упустить  такую  возможность?  Когда  я  думаю  о  том,
сколько  раз  он  поучал  тебя...  нас...  - Голос Т'бора прервался от
ярости.  - Не понимаю,  как  они  способны  забыть,  скольким  обязаны
всадникам!  -  передразнил  он Д'рама.  - Если они действительно хотят
знать...
  Положив руку на плечо молодого всадника, Ф'лар резко встряхнул его.
  - Ты можешь убедить человека,  который не желает  тебя  слушать?  Мы
никогда  не докажем им,  что виноват Т'реб,  а не Терри с Ф'нором.  Но
дело совсем не в этом...
  - Что? - Т'бор с недоумением уставился на Ф'лара.
  - Неважно,  кто виноват и из-за чего случилась ссора... Меня гораздо
больше беспокоит то, что такое вообще могло произойти.
  - Странное соображение... И столь же непонятное для меня, как логика
Т'тона.
  - Все  очень  просто.  Всадники  не   сражаются   друг   с   другом.
Предводители Вейров не устраивают перепалок,  словно женщины из Нижних
Пещер...  А Т'тон - Т'тон пытался раздразнить меня!  Похоже,  он ждал,
что я сам брошусь на него с ножом.
  - Ты смеешься! - обиженно произнес молодой всадник.
  - Запомни:  Т'тон  считает  себя старшим среди Предводителей Вейров.
Старшим - и, следовательно, непогрешимым.
  Т'бор недоверчиво хмыкнул. Ф'лар усмехнулся.
  - Это так,  - продолжал он.  - Я никогда не искал повода бросить ему
вызов.  И не забывал, что Древние многому научили нас. Они научили нас
сражаться с Нитями.
  - В самом деле? Разве их драконы могут сравниться с нашими?
  - Неважно,  Т'бор.  Наши Вейры настолько превосходят Древние - и  по
размерам  драконов,  и  по  числу  королев,  - что одно это наводит на
грустные мысли.  Тем не менее,  мы не можем бороться с Нитями без них.
Они нужны нам больше,  чем мы им.  - В полумраке коридора Т'бор увидел
горькую усмешку на лице вождя  Бендена.  -  Д'рам  был  отчасти  прав.
Всадник   никогда   не   должен  забывать  о  своей  цели  и  о  своей
ответственности. Но Д'рам сказал - "за дракона и Вейр", а это неверно.
Мы отвечаем за Перн и его народ,  который обязаны защищать...  вот что
главное...
  Они двинулись  к карнизу и увидели,  как драконы плавно скользнули с
высоты  им  навстречу.  Через  несколько  мгновений  над  Форт  Вейром
сомкнулись  темные  крылья  ночи,  такие  же непроницаемые,  как мрак,
охвативший душу Ф'лара.
  - Древние Вейры стали замыкаться,  уходить в себя.  Но мы,  всадники
Бендена и Южного,  живем в своем времени.  Мы понимаем людей Перна - и
мы должны сделать так, чтобы Древние тоже поняли их.
  - Пусть так... Но сегодня Т'тон был несправедлив.
  - И ты считаешь правильным заставить его признаться в этом?
  Т'бор выругался,  и Ф'лар решил,  что  гнев  его  молодого  спутника
остыл.   Вождь  Южного  обладал  добрым  сердцем.  Настоящий  всадник,
отличный боец,  за которым Крылья без колебаний шли в любое  сражение.
На земле он был не так предусмотрителен,  как в небесах,  однако сумел
превратить свой Вейр в продуктивное,  самообеспечивающееся  хозяйство.
Выросший  и  возмужавший в Бендене,  он инстинктивно тянулся к Ф'лару,
полагаясь на опыт и ум старшего товарища. Килара, Госпожа Южного, была
для него не слишком надежной опорой.
  Иногда Ф'лар жалел,  что в свое время  Т'бор  оказался  единственным
всадником,  который  сумел справиться с этой взбалмошной женщиной.  Но
насколько глубока была их связь?  Т'боров Орт неизменно обгонял любого
бронзового,  претендовавшего  на  милости  Придиты,  золотой  королевы
Килары, однако сама женщина делила ложе со многими.
  Т'бор был   вспыльчив   и   не   отличался  способностями  к  тонкой
дипломатии,  но оказался надежным союзником,  и Ф'лар испытывал к нему
благодарность.   Если   бы   только   этим   вечером   он   вел   себя
поосмотрительнее...
  - Ладно,  обычно  ты  знаешь,  что делаешь,  - неожиданно согласился
вождь Южного. - Однако я перестал понимать Древних... И не уверен, что
хочу их понять.
  Мнемент спустился к карнизу и вытянул лапу. Всадники слышали, как за
ним взбивают воздух крылья Орта.
  - Передай Ф'нору,  чтобы он скорее выздоравливал. Я знаю, что у тебя
в Южном он попал в хорошие руки,  - сказал Ф'лар,  карабкаясь на плечо
Мнемента. Он направил дракона в сторону, освобождая путь Орту.
  - Мы быстро поставим его на ноги,  - ответил Т'бор. - Я знаю, что он
тебе нужен.
  "Да, -  подумал  Ф'лар,  когда  его  бронзовый  взмыл над чашей Форт
Вейра, - он мне нужен. Сегодня мне пригодился бы его совет..."
  Пусть это   был   бы  другой  человек,  пострадавший  при  таких  же
обстоятельствах..  Конечно, вспыльчивый Т'бор возмущался бы не меньше,
играя  на руку Т'тону..  Но можно ли винить молодого всадника?  Он так
жаждал добиться справедливости... Нельзя, однако, послать дракона в то
место,  которого  ты никогда не видел.  И самые горячие призывы Т'бора
тут не помогут... Странно, раньше он не был таким вспыльчивым... Когда
жил в Бендене и командовал вторым Крылом. Должно быть, жизнь с Киларой
изменила его...  Эта женщина способна заморочить голову кому угодно...
даже Д'раму.
  Ф'лар мысленно представил  невероятную  картину:  Килара,  роскошная
чувственная  блондинка,  обольщает сухаря Д'рама...  Нет,  она даже не
посмотрит на Предводителя Исты.  Хорошо,  что  ее  вовремя  убрали  из
Бендена... Кажется, она попала в Вейр тогда же, когда и Лесса... В том
же Поиске...  Откуда она? Ах, да, из холда Телгар! Тут Ф'лар вспомнил,
что она была родной сестрой нынешнего телгарского лорда. Жизнь в Вейре
вполне устраивала Килару.  Женщине с таким темпераментом в  холде  или
мастерской давно перерезали бы горло.
  Мнемент нырнул в Промежуток,  и холод чудовищной бездны тупой  болью
отозвался  в  костях.  Затем  они повисли над Звездной Скалой Бендена,
возле которой неизменно дежурил часовой.
  "Лессе не понравится мой рассказ об этой встрече",  - подумал Ф'лар.
Особенно поведение Д'рама...  Он всегда был честен.  Правда, Г'нериш .
Да,  Г'нериш  испытывал  стыд.  Может  быть,  при следующей встрече он
примет сторону Бендена и Южного...
  Однако Ф'лар  надеялся,  что  поводов для подобных неприятных встреч
больше не будет.

                               Глава 3
                        Утро над холдом Лемос

  Рамота, золотая королева Бендена,  свернувшись в кольцо,  лежала  на
площадке рождений,  когда ее настиг отчаянный призыв зеленого дракона,
принесшего гонца из холда Лемос.
  "Нити над  Лемосом!  Нити  падают  на  Лемос!" - вместе с ментальным
сигналом Рамота  испустила  звенящий  металлом  крик;  отразившись  от
каменных стен чаши Вейра, он долетел до каждого всадника и дракона.
  И прежде чем первое  эхо  вернулось  назад,  люди  уже  стремительно
вскакивали   с   постелей,   покидали  купальни,  опрокидывали  столы,
расшвыривая кушанья и  посуду.  Ф'лар,  умиротворенно  наблюдавший  за
тренировкой  молодых,  был  в  полетном снаряжении,  так как собирался
вскоре отправиться в Лемос.  Его  дракон  -  величественный  бронзовый
Мнемент - устроившись на карнизе,  лениво грелся на солнце. Он ринулся
вниз так стремительно,  что концом левого крыла пропахал узкую траншею
в песке, покрывавшем дно чаши. Мгновение спустя Ф'лар уже сидел на его
шее - Рамота еще не успела покинуть пещеру,  а они уже разворачивались
над Глаз-камнем.
  "Атака на северо-востоке от Лемоса",  - сообщил  Мнемент  полученный
сигнал Рамоты.  Королева торопливо поднялась в воздух,  направившись к
карнизу своего вейра за Лессой.  Из каждого пещерного  туннеля  теперь
поспешно   вылетали  драконы;  их  всадники  затягивали  ремни  своего
снаряжения и поудобнее прилаживали объемистые мешки с огненным камнем.
  Ф'лар не  тратил  времени  на размышления,  почему атака началась на
несколько часов раньше графика  и  каким  образом  Нити  оказались  на
северо-востоке  вместо  юго-запада.  Он  лишь  проверил,  пересчитывая
взмывавших драконов и суетившихся внизу всадников,  хватит ли  у  него
людей,   чтобы   сформировать  полное  Крыло.  Несколько  минут  Ф'лар
колебался,  стоит ли поднимать в воздух молодежь.  Юные всадники могли
бы перебросить в район атаки наземные команды с огнеметами. Наконец он
приказал Мнементу вести Крыло в Промежуток.
  Это действительно  была атака.  Огромный поток Нитей опускался прямо
на нежную листву деревьев,  на посадки,  которые были одним из  первых
начинаний молодого лорда Асгенара.  Драконы, выдыхая пламя, с трубными
криками появлялись из Промежутка,  зависая над весенним лесом,  прежде
чем ринуться навстречу врагу.
  Надежда, что им удастся отстоять лес,  была невелика.  Видимо,  этот
гонец,  зеленый всадник,  переоценил возможности Бендена.  При мысли о
том, что способны сотворить Нити с деревьями, Ф'лара бросило в дрожь.
  Прямо над  ним раздался пронзительный вопль дракона.  Ф'лар не успел
поднять головы,  чтобы выяснить,  какой из зверей ранен,  как дракон и
его  всадник  исчезли  в  Промежутке.  Его  ужасающий холод умертвит и
разрушит Нить раньше, чем она успеет вгрызться в плоть.
  Но кому же не повезло?
  "Вириант, коричневый Р'нора",  - сообщил Мнемент,  взмывая  ввысь  в
поисках   жертвы.   Гибкая  шея  дракона  вытянулась,  огромные  глаза
уставились на верхушки деревьев.  Издав короткий предупреждающий крик,
он  внезапно  сложил  крылья  и  ринулся  вниз,  н  лесному великану с
необъятной кроной.  Мнемент изрыгнул огонь,  и  Ф'лар,  удовлетворенно
улыбнувшись,  увидел,  как  пламя  охватило  Нить;  через мгновение на
листья осела безвредная черная пыль.
  "У Вирианта   обожжен  конец  крыла,  -  раздался  беззвучный  голос
Мнемента. - Но он вернется. Он нужен здесь. Странная атака."
  - Странная  -  и  к тому же она началась слишком рано,  - согласился
Ф'лар,  едва шевельнув губами;  дракон мчался вверх, и неистовый ветер
бил всадника в лицо.
  Внезапно бронзовый повернул к  плотному  серебристому  клубку.  Хотя
Ф'лар и был предупрежден, пары фосфина все же едва не задушили его. Он
поднял руку,  чтобы защитить глаза от искр и обугленных частиц  Нитей.
Перед тем,  как ринуться к следующему скоплению Нитей,  огромная пасть
дракона раскрылась,  и зверь изогнул  шею,  потянувшись  за  очередной
порцией камня.
  Времени для  раздумий  не  было;  мир  вокруг  кипел  в  непрерывном
стремительном движении.  Бросок. Пламя. Голова Мнемента поворачивается
за огненным камнем.  Юный всадник бросает новый  мешок.  Поймать  его.
Снова бросок... поворот... огонь. Брызги пламени, расцвечивающие небо.
Солнечные блики вспыхивают на зеленых,  голубых, коричневых, бронзовых
спинах... Звери взлетают, падают вниз, изрыгают пламя... Ф'лар узнавал
драконов, исчезающих во мраке и холоде Промежутка, раньше, чем Мнемент
сообщал  их  имена.  Он  успевал  одновременно и вести счет потерь,  и
следить за движением  Крыла,  перегруппировывая  всадников,  когда  их
строй  оказывался  слишком редким или,  наоборот,  чрезмерно сгущался.
Иногда ему удавалось поймать блеск золотого треугольника  королевского
Крыла - там,  далеко внизу,  парила Рамота,  перехватывая прорвавшиеся
сквозь верхний пояс обороны Нити.
  Когда атака прекратилась, драконы начали по спирали спускаться вниз,
к наземным отрядам холда Лемос.  Итоги схватки, подведенные Мнементом,
изрядно огорчили Ф'лара.
  "Девятерых слегка задело, у четырех повреждены концы крыльев. Двое -
Сорент  и  Релт - получили серьезные раны...  И двум всадникам обожгло
лица."
  Повреждения кончиков крыльев были очень неприятными. Надо наказывать
всадников,  которые допускают такое!  Но,  с другой  стороны,  они  не
состязались в Весенних Играх, они сражались... Ф'лар стиснул зубы.
  "Сорент сказал,  что  они,  вынырнув  из  Промежутка,  очутились   в
странном месте.  Этого не могло быть - там,  справа, не падали Нити, -
сообщил Мнемент. - То же самое случилось с Релтом."
  Доклад бронзового  отнюдь не успокоил Ф'лара:  он знал,  что Р'мел и
Т'гор, всадники раненых драконов, не склонны к фантазиям.
  "Почему атака  начиналась утром на северо-востоке,  когда по графику
падение Нитей ожидалось только вечером,  и к тому  же  на  юго-востоке
Лемоса?"  - с беспокойством подумал он.  Ф'лар уже собирался попросить
бронзового, чтобы тот вызвал Канта. Но затем вспомнил, что Ф'нор ранен
и находится сейчас за полмира от него,  в Южном.  Ф'лар выругался,  от
души пожелав Т'ребу из  Форт  Вейра  навсегда  застрять  в  Промежутке
вместе со своим Предводителем.  Почему Ф'нора нет рядом,  когда он так
нужен?  Да еще этот Т'тон,  старательно переваливавший вину со  своего
всадника на Терри...  И надуманные,  пустопорожние споры, единственная
цель которых - выгородить вождя Форта...
  "Ламант летает  уже  совсем хорошо",  - произнес бронзовый,  прервав
мысли своего всадника.
  Это неожиданное замечание отвлекло Ф'лара; он бросил взгляд вниз, на
молодую королеву.
  - К   счастью,   сегодня  многие  смогли  вылететь,  -  ответил  он,
удивленный легкомысленным тоном бронзового  дракона.  Впрочем,  Ламант
появилась на свет после второго брачного полета Мнемента с Рамотой.
  "И Рамота  отлично  летает,  хотя  только  что   покинула   площадку
рождений.  -  Бронзовый  на мгновение замолчал,  потом не без гордости
добавил: - Тридцать восемь яиц - и одно королевское!"
  - Кажется,  мы с тобой и намеревались тогда потрудиться ради третьей
королевы, - произнес Ф'лар; в ответ раздался довольный рык Мнемента.
  Рамота не  одобряла  полетов  бронзовых  драконов ее Вейра с разными
королевами;  ей было по душе постоянство.  Сама она  летала  только  с
Мнементом, хотя тот и был иногда не прочь попытать счастья на стороне.
Участие в брачных полетах с несколькими самками являлось  для  дракона
признаком зрелости. Появление в Бендене второй королевы позволило дать
выход энергии бронзовых и улучшить породу. Но нужна ли третья?
  Теперь, после  Совета,  что  состоялся прошлой ночью в Форте,  Ф'лар
колебался,  стоит ли искать пристанище для новой  королевы  в  Древних
Вейрах. Их Предводители могут неверно его понять... Скажем, решат, что
причиной является ревность Лессы.  К тому же королевы Бендена - как  и
бронзовые драконы - были крупнее королев и бронзовых Древних. Еще один
повод для скрытого недоброжелательства...  Возможно, Р'март Телгарский
не  обидится,  если предложить молодую самку ему?  Или Г'неришу?  Но у
того в Вейре  Айген  и  так  уже  немало  королев.  Ф'лар  усмехнулся,
представив  физиономию Т'тона,  когда тот услышит,  что Бенден раздает
золотых драконов. "Бенден известен своей щедростью, - наверное, заявит
вождь Форта, - но не настолько же! Что-то здесь нечисто. К тому же это
нарушает традиции!"
  Но тут  он не прав.  Подобные случаи имели место в прошлом.  И Ф'лар
без большого труда  справился  бы  с  возражением  Т'тона.  Во  всяком
случае,  гораздо  легче,  чем  с  Рамотой  - если этот план вызовет ее
неодобрение.  Он посмотрел вниз:  королева,  сверкая крыльями, мчалась
вперед;  молодые звери,  составлявшие ее свиту,  с трудом поспевали за
ней.
  Итак, началось  беспорядочное  падение  Нитей!  Ф'лар  стиснул зубы.
Нарушено расписание,  график атак  -  временные  таблицы,  которые  он
составил семь Оборотов назад,  по крупицам выуживая сведения из старых
летописей,  описывавших былые  нашествия.  Это  его  открытие  Древние
приветствовали  с  энтузиазмом  и  широко  использовали;  хотя вряд ли
подобное  расписание  можно  было  считать  традиционным,   зато   оно
оказалось полезным.
  Но как  могли  Нити,  не  обладавшие  ни  разумом,  ни  интеллектом,
нарушить  расписание?  Почему  изменилось  место  и время атаки?  Ведь
последнее падение в районе Бендена произошло точно по графику!
  Возможно, он  неверно  истолковал  составленные  им  таблицы?  Перед
глазами Ф'лара всплыла тщательно  вычерченная  карта.  Нет,  не  может
быть! Даже если бы он ошибся, Лесса поправила бы его.
  Тем не менее,  он проверит еще раз...  Проверит дважды,  как  только
вернется  в  Бенден.  Для  этого,  однако,  нужно  поточнее определить
границы падения.  Ф'лар  встряхнул  головой  и  велел  Мнементу  найти
Асгенара, лорда Лемоса.
  Бронзовый послушно  развернулся;  неторопливый   спуск   перешел   в
стремительное падение.  Ф'лар, вцепившись руками в складку кожи на шее
дракона,  благодарил судьбу,  что ему придется иметь  дело  с  молодым
Асгенаром,  а  не  с  Сайфером из холда Битра,  или Рейдом Бенденским.
Первый  стал  бы  произносить  пустые  и  напыщенные  речи,  а  второй
воспринял   бы   неурочную  атаку  Нитей  как  очередное  оскорбление,
нанесенное  всадниками.  Эти  лорды  -   Сайфер   и   Рейд   -   порой
злоупотребляли терпением Ф'лара.  Правда, Битра и Бенден, как и Лемос,
исправно  платили  десятину  Вейру,  когда  он  еще  был  единственным
пристанищем драконов на Перне.  Но Рейд и Сайфер отличались неприятной
привычкой слишком часто  напоминать  о  своих  благодеяниях.  Асгенар,
напротив,  был  молод  и получил власть над Лемосом от Конклава лордов
всего лишь пять Оборотов назад.  В его отношениях  с  Вейром,  который
защищал земли холда от Нитей, не было места ссылкам на былые услуги.
  Мнемент мчался  к  Великому  Озеру,  отделявшему  земли  Лемоса   от
Верхнего  Телгара.  Граница  нашествия  Нитей  не достигла пышных рощ,
покрывавших северные берега водного пространства.  Дракон стремительно
скользил вниз, заставляя Ф'лара пригибаться к могучей шее. Несмотря на
усталость и беспокойство, настроение у всадника было приподнятое - как
всегда  во  время  полета,  когда  его  охватывало  чувство  слияния с
огромным бронзовым зверем,  царившим над воздухом и ветрами; словно он
становился частью Мнемента - могучего, свободного, неукротимого.
  На холме,  возвышавшемся над широким лугом,  что  лежал  за  озером,
Ф'лар заметил зеленого дракона.  Должно быть,  Асгенар где-то рядом...
При виде этой картины Ф'лар усмехнулся.  Пусть осуждают  его  Древние,
пусть  шепчутся,  что  он позволял обитателям холдов взгромоздиться на
спины драконов...  Но тогда в иных  случаях  Нити  могли  бы  остаться
незамеченными - и падать на поросшие строевым юсом горные склоны.
  Деревья! Еще одна кость,  из-за которой постоянно грызлись  Вейры  и
холды,  причем  Ф'лар  в  данном случае поддерживал лордов.  Четыреста
Оборотов назад таких строевых лесов не существовало -  они  просто  не
успевали  вырасти.  Но  теперь  их нужно было защищать - на расстоянии
тысяч и тысяч  длин  дракона...  Гигантский  труд!  Ну,  Древним  тоже
требовалось  дерево  -  недаром  они  заваливали  своими  требованиями
Бендарека, помощника Фандарела. И в то же время не соглашались создать
для  него  новый  цех,  который  мог бы объединить мастеров по дереву.
"Наверное,  поэтому,  - подумал Ф'лар,  - Бендарек предпочел  остаться
вблизи  лемосских лесов,  под крылом Вейра Бенден,  где никто не мешал
ему развернуть собственную мастерскую. Во имя Золотого Яйца, зачем эти
Древние беспокоятся из-за таких пустяков?"
  Мнемент приземлился;  поток воздуха, гонимого его могучими крыльями,
примял  высокие  луговые  травы.  Ф'лар соскользнул с шеи бронзового и
направился  к  Асгенару;  сзади  раздался  трубный   рев   -   Мнемент
приветствовал зеленого и его всадника, Ф'рада.
  "Ф'рад хочет предупредить тебя, что Асгенар..."
  - Немногое  ускользнуло  от сетей Бендена,  - прервав мысль дракона,
произнес Асгенар.  Молодой  человек  вытирал  с  лица  копоть  и  пот;
кажется,  он  был  единственным лордом,  который лично возглавлял свои
отряды наземной обороны. Остальные властители предпочитали руководить,
оставаясь в безопасной глубине внутренних холдов.  - Да, немногие Нити
достигли земли,  хотя атака была внезапной.  Но что ты скажешь об этих
неожиданных изменениях?
  - Изменениях?  - медленно повторил Ф'лар.  Внезапно  он  понял,  что
Асгенар имеет в виду не только события сегодняшнего утра.
  - Да!  До сих пор мы полагали,  что твои таблицы абсолютно надежны -
особенно когда Древние проверили и подтвердили все расчеты.  - Асгенар
бросил на Ф'лара проницательный взгляд.  - Только не думай,  что  я  в
чем-то обвиняю тебя,  Ф'лар.  Ты всегда был честен с нами...  И я рад,
что Лемос лежит под крылом Бендена.  Человек,  который  имеет  дело  с
твоим Вейром,  чувствует себя надежно,  А у моего друга, лорда Ларада,
нередко  случались  споры  с  Т'кулом,  Предводителем   Плоскогорья...
Впрочем, это для тебя не новость. И знаешь, после тех внезапных атак -
в Тиллеке и Верхнем Кроме - Ларад выставил собственных наблюдателей...
- Асгенар внезапно остановился,  почувствовав напряженность в молчании
Ф'лара.  - Я не собираюсь  критиковать  действия  Вейров,  -  произнес
молодой  лорд  с легким поклоном,  - но слухи летят быстрее дракона и,
естественно,  мне известно о других таких же случаях.  Я понимаю,  что
Вейры  не  хотят  зря  тревожить население холдов,  однако...  Скажем,
небольшое предупреждение... Это было бы вполне уместно.
  - Никто  не  мог  предвидеть  сегодняшней  атаки,  -  Ф'лар  говорил
неторопливо,  но  мысли  его  неслись  стремительно,  словно   дракон,
спускающийся в родной Вейр. Почему никто ничего ему не сообщил? Р'март
Телгарский отсутствовал на вчерашней встрече в Форте... Может быть, он
в этот час бился с Нитями? А Т'кул? Что случилось с ним?
  Пожалуй, им  предстоит  дать  объяснения,  почему  его,  Ф'лара,  не
предупредили  прошлой ночью о неожиданных падениях...  И доводы должны
быть вескими!  Ну,  с Т'кулом все ясно... тот никому не доверяет... Но
Р'март! Почему Р'март не дал ему знать?
  - Но Вейр Бенден не застанешь спящим...  Леса спасены, и однажды они
нам пригодятся,  а, Ф'лар? - Асгенар говорил, с любовью оглядывая свои
деревья,  возносившие  к  голубому  небу  стройные  вершины.   -   Да,
конечно...  Получил  ли  ты  доклады  с фронта падения?  Есть ли в том
районе скороходы и наблюдатели?
  - Туда   уже   добрались   твои   золотые   королевы.   -   Асгенар,
ухмыльнувшись,  стал  раскачиваться  с  носков  на   пятки.   Кажется,
поразительные события сегодняшнего утра не поколебали его уверенности.
Ф'лар невольно позавидовал ему.
  Бронзовый всадник опять возблагодарил судьбу, что она свела его этим
утром  с  Асгенаром,  вместо   занудного,   педантичного   Рейда   или
подозрительного Сайфера. И он от всего сердца надеялся, что не обманет
доверия молодого лорда. Что ж, будущее покажет... Пока же его волновал
только один вопрос: что же произошло с Нитями?
  Внезапно вождь Бендена и лорд Лемоса замерли в  тревожном  ожидании.
На  северо-востоке  над  лесным  массивом парил голубой дракон.  Когда
зверь улетел, Асгенар поднял испуганные глаза на Ф'лара.
  - Ты думаешь,  эти странные, внезапные атаки предвещают гибель наших
лесов?
  - Тебе  известно  мое  мнение  на  этот счет,  Асгенар.  Древесина -
слишком ценный товар, чтобы жертвовать им без крайней необходимости.
  - Но тогда каждому дракону придется защищать...
  - Так ты за или против?  - шутливо  спросил  Ф'лар.  Он  сжал  плечо
Асгенара. - Прикажи своим лесникам, пусть ведут постоянные наблюдения.
Все будет зависеть от их бдительности.
  - Значит, ты не знаешь, как изменилась периодичность атак?
  Ф'лар медленно покачал головой,  потом  кивнул  в  сторону  зеленого
всадника.
  - Я оставлю у тебя остроглазого Ф'рада. Он поможет.
  Встревоженное лицо молодого лорда расцвело в широкой улыбке.
  - Благодарю. Поверь, я не стану злоупотреблять твоим доверием.
  Ф'лар бросил на него недоумевающий взгляд:
  - Что ты имеешь в виду?
  - Ну,  это  же  не  слишком  нравится  Древним,  верно?  -  Он криво
усмехнулся.  - Мгновенно переместиться в любое место на Перне! Большой
соблазн!
  Ф'лар расхохотался,  вспомнив,  что Асгенар, лорд Лемоса, собирается
взять  в  жены  Фамиру,  младшую  сестру  Ларада  Телгарского.  Немало
дремучих лесов и крутых горных хребтов разделяло их холды!
  Над ними закружила тройка драконов; всадники докладывали о действиях
наземных  команд.  Они  обнаружили  только  девять  нор  -   все   уже
обезврежены  с  минимальными  потерями  для  лесного хозяйства.  Затем
примчался скороход.  Пересекая луг,  бегун старался держаться подальше
от расположившихся там зверей.  Хотя каждый перинит знал,  что драконы
не причиняют вреда людям, многие не могли преодолеть страха. Смущенные
таким  недоверием звери заволновались.  Ф'лар неторопливо направился и
своему бронзовому и принялся нежно почесывать выступавший  над  глазом
гребень - пока Мнемент не зажмурил от удовольствия сверкающее око.
  Скороход прибыл издалека;  с трудом выдавив из себя  доверенное  ему
послание,  человек  упал на землю,  его грудная клетка ходила,  словно
кузнечные меха.  Асгенар,  сбросив  куртку,  наклонился  над  бегуном,
прикрыл его и напоил из своей фляги.
  - Две норы на южных склонах уничтожены,  - сообщил он вождю Бендена,
поднимавшемуся  обратно  на  холм.  -  Значит,  лес удалось спасти.  -
Асгенар облегченно вздохнул и сделал глоток из фляги.  Затем  поспешно
протянул  ее всаднику.  Когда тот вежливо отказался,  лорд добавил:  -
Зима может оказаться тяжелой,  и эта  древесина  еще  пригодится  моим
людям. Уголь слишком дорог!
  Ф'лар кивнул. Возможность свободной заготовки дров приносила большую
экономию  жителям холдов,  хотя такие соображения беспокоили далеко не
всех властителей. Мерон из холда Набол, например, запрещал своим людям
рубить  лес  на  дрова,  заставляя  их платить высокую цену за уголь и
увеличивая таким образом свои доходы.
  - Этот бегун добрался сюда с южных склонов? Быстрый парень!
  - Мои скороходы - лучшие  на  всем  Перне.  Мерон  Наболский  дважды
пытался переманить от меня этого человека.
  - И что же?
  Лорд Асгенар усмехнулся:
  - Кто поверит Мерону?  Мой бегун слышал немало историй  о  том,  как
Мерон обращается со своими людьми.  - Казалось,  он хотел добавить еще
пару слов по этому поводу, но остановился, бросив настороженный взгляд
на лесную опушку, словно заметил что-то в непролазных зарослях.
  - В чем Перн действительно нуждается,  так это в  быстрых  средствах
связи, - заметил всадник, оборачиваясь на тяжело дышавшего человека.
  - Быстрых?  - Асгенар громко рассмеялся. Неужели весь Перн заразился
от Фандарела его болезнью?
  - Перн много выиграет от такой болезни.
  Ф'лар подумал,  что  должен  связаться с кузнецом,  когда вернется в
Вейр. Его талант нужен сейчас Перну больше, чем когда бы то ни было.
  - Да,  но  выздоровеет  ли  в  результате он сам?  - улыбка Асгенара
медленно погасла. С деланной небрежностью он произнес: - Слышал ли ты,
что решили насчет цеха Бендарека?
  - Еще нет.
  - Я  не настаиваю,  чтобы Главная мастерская располагалась в Лемосе,
однако... - настойчиво и серьезно начал молодой лорд.
  Ф'лар жестом прервал его.
  - Я тоже,  хотя мне стоило немалых трудов убедить остальных в  своей
искренности. На землях твоего холда огромные запасы леса, и мастерская
Бендарека должна быть рядом... В конце концов, он сам пришел в Лемос!
  - Что  бы  я  ни  предложил,  все подымается на смех!  - серые глаза
Асгенара  вспыхнули  гневом.  -  Ты  же  знаешь,  мастер   не   обязан
подчиняться  лорду  холда.  И Бендарек столь же беспристрастен,  как и
Фандарел  -  и  столь  же  справедлив...  Однако  в  его  цехе  многие
заинтересованы.  Но люди думают только о древесине, о досках и дровах,
об    этих    новых    листах    для    письма    и    всем    прочем,
что-там-еще-можно-выжать-из-этого-леса.
  - Знаю,  знаю,  Асгенар. Ларад Телгарский и лорд Корман из Керуна на
твоей стороне... Во всяком случае, они меня заверили в этом.
  - Когда в Телгаре соберется  Конклав,  я  хочу  сказать...  Надеюсь,
лорды  Рейд  и  Сайфер  поддержат меня...  Как-никак,  мы все трое - с
востока.
  - Не  лорды и не Предводители Вейров должны принимать такие решения,
- ответил Ф'лар молодому человеку,  - а другие  мастера.  Так  считает
Фандарел, и я с ним согласен.
  - Тогда что же тормозит дело?  Все мастера соберутся на моей свадьбе
в Телгаре. Пусть они решат раз и навсегда и оставят Бендарека в покое!
- расстроенный Асгенар всплеснул руками. - Надо, наконец, устроить его
мастерскую.  Все заинтересованы в его продукции,  но эти вопли и крики
вокруг организации мастерской только мешают ему делать важную работу!
  "Любое решение,  способное  подтолкнуть  нас  вперед,  будет верным,
особенно сейчас",  - добавил про  себя  Ф'лар,  вспомнив  об  утренних
событиях.
  - Однако  изменения  беспокоят  некоторых  лордов  и   Предводителей
Вейров,  -  продолжал  он уже вслух.  - Иногда я думаю,  что лишь цеха
ремесленников  заинтересованы  в  прогрессе...   Лишь   они   способны
проявлять  достаточную  гибкость  и  правильно  судить,  что  для  нас
полезно,  а что - нет.  Тогда как властители холдов и... - Ф'лар резко
остановился, решив не развивать эту мысль до конца.
  К счастью,  с севера показался  еще  один  скороход.  Молодой  бегун
тяжело  дышал,  неги  его  дрожали.  Он  миновал  зеленого  дракона  и
направился прямо к своему лорду.
  - Господин, северный район очищен. Выжжены три норы, все в порядке.
  - Молодец, парень. Ты отлично бегаешь.
  Юноша, покраснев   от   похвалы   и   усилий  удержаться  на  ногах,
отсалютовал вождю Бендена и  своему  лорду.  Затем,  сделав  несколько
глубоких  вдохов,  перешагнул  через  распростертого  на земле первого
посыльного, наклонился и принялся массировать себе ноги.
  Асгенар улыбнулся Ф'лару
  - Не стоит снова повторять все,  что связано с цехом  Бендарека.  Мы
согласны в главном. Если бы только удалось доказать это остальным!
  Коротко рявкнул Мнемент.  Он передал,  что по  сообщениям  воздушных
патрулей,   небо  очистилось.  Бронзовый  так  важно  протянул  Ф'лару
переднюю лапу, что Асгенар расхохотался.
  - Кажется, нас поторапливают, - заметил он. - Ну, так когда же ждать
следующей атаки?
  Ф'лар покачал головой.
  - Тут останется Ф'рад.  Думаю,  у тебя есть неделя  передышки.  Если
будут новости, я сообщу.
  - Ты прилетишь на праздник в Телгар через шесть дней?
  - Непременно! Иначе Лесса снимет с меня скальп!
  - Передай привет твоей Госпоже!

  Мнемент вознесся в  небеса  по  плавной  эллиптической  кривой,  что
позволило  его всаднику бросить еще один внимательный взгляд на лесные
угодья Лемоса.  На севере и  на  востоке  клубились  клочья  дыма,  но
Мнемент,  казалось,  не  обращал  на них внимания.  Ф'лар послал его в
Промежуток.  Ужасный холод ледяными пальцами впился  в  свежие  ожоги,
оставшиеся  на  лице  от  ударов  Нитей.  Через  три  вздоха,  миновав
расстояние в  сотни  тысяч  длин  дракона,  они  вынырнули  над  чашей
Бендена. Рев Мнемента, словно удар медного гонга, раскатился над ней -
сигнал благополучного возвращения и предвкушения обеда.  На  мгновение
бронзовый  застыл в воздухе,  но вот раздался ответный крик Рамоты,  и
стройная фигура Лессы появилась на карнизе  королевского  вейра.  Пока
Мнемент  планировал  на  дно чаши,  она сломя голову помчалась вниз по
крутым ступенькам - точно так же,  как бегал Фелессан,  их сын, за что
ему порядком доставалось.
  "Выговоры тут бесполезны",  - подумал Ф'лар.  Затем он увидел  в  ее
руках горшок и сердито шлепнул Мнемента по гладкой шее:
  - Я просто тронут!  Ты заботишься  обо  мне,  словно  о  несмышленом
мальчишке!
  Бронзовый развернул крылья и,  аккуратно приземляясь на площадке для
кормления, заметил:
  "Удары Нитей причиняют боль."
  - Я не хочу огорчать Лессу! Ничем, никогда!
  "А я не хочу злить Рамоту."
  Когда Ф'лар,  стараясь  не замечать боли в обожженных холодом ранах,
соскочил с шеи бронзового, пронзительный ветер бросил ему в лицо песок
с площадки.  Это был один из тех случаев, когда постоянная связь между
всадником и драконом вела к определенным неудобствам.  Особенно,  если
Мнемент  брал  инициативу  на себя - что,  вообще говоря,  не являлось
характерной чертой драконов.
  Мнемент неуклюже подпрыгнул вверх,  освобождая дорогу Лессе. Она еще
не успела сбросить полетное снаряжение  и  в  плотно  облегающей  тело
кожаной  куртке выглядела моложе любой из Повелительниц Вейров.  Ф'лар
поднял голову.  Лесса мчалась к нему через площадку; косы, которые она
заплела  перед полетом,  били ее по спине.  Хотя ни рождение сына,  ни
семь прошедших Оборотов не добавили плоти ее гибкому,  стройному телу,
линии  груди  и  бедер стали более плавными,  округлыми,  а в огромных
глазах появилось выражение,  которое он затруднился  бы  определить  -
нечто такое... нечто, предназначенное только ему... ему одному.
  - И ты еще ругаешь всадников,  которые не обращают внимания на раны!
- задыхаясь, выпалила она, останавливаясь рядом с Ф'ларом. Прежде, чем
он успел хоть заикнуться,  что получил лишь несколько  легких  ожогов,
Лесса уже накладывала на них целебный бальзам из горшочка.  - Я промою
ранки, когда прекратится боль... Ты не мог бы наклониться? С Вириантом
все будет в порядке, но Сорент и Релт получили ужасные раны... Пора бы
этому мастеру Фандарела - ну, который шлифует стекла, кажется, Вансор?
- пора бы ему закончить свое устройство для дальновидения... о котором
он постоянно болтает...  Плохо с П'ратаном...  Манора считает,  что ей
удастся  сохранить  ему  зрение...  но  надо  ждать  и  следить за его
глазами.  - Лесса закончила обрабатывать ожоги Ф'лара и  остановилась,
чтобы  перевести  дух.  -  Если  он и после выздоровления не прекратит
гоняться за новыми девушками,  мы не сможем воспитать всех его  детей.
Эти  девицы из холдов не признают абортов!  - Губы ее сжались в тонкую
линию, и Ф'лар понял, что она коснулась болезненной темы.
  - Лесса!  Не  думай  об  этом!  -  Ф'лар  поднял ее лицо,  заставляя
взглянуть ему в  глаза.  Ей,  обреченной  на  бесплодие,  было  тяжело
говорить  о  прерывании  неурочной  беременности.  Расстанется  ли она
когда-нибудь с желанием иметь еще одно дитя?  Разве  она  забыла,  что
чуть не умерла,  рожая Фелессана? Он было успокоился, надеясь, что все
в прошлом...  Он не мог потерять Лессу...  даже мысль об этом  ужасала
его.  Ф'лар  нежно  коснулся разметавшихся по плечам кос.  - Тот,  кто
много раз отправлялся в Промежуток,  что-то теряет.  И  Госпожа  Вейра
должна понимать такие вещи.
  - Но  на  Килару  это,  кажется,  не  действует!  -  с  негодованием
воскликнула   Лесса.   Она   отвернулась,   уставившись  на  Мнемента,
терзавшего жирного самца,  и Ф'лар догадался, что на месте этой жертвы
она представляет сейчас Килару.
  - Вот как!  - нарочито рассмеялся он.  - Сердце мое,  я  предпочитаю
тебя бесплодную - лишь бы ты ничем не напоминала Килару!
  - Мы можем поговорить о более важных вещах,  чем Килара,  -  заявила
его подруга, вновь поворачиваясь к Ф'лару; настроение ее переменилось.
- Что сказал лорд Асгенар об этой атаке?  Я  хотела  присоединиться  к
вам,  но  Рамота решила,  что не может надолго покидать яйца...  вдруг
кто-нибудь утащит одно!  Я разослала сообщения в другие Вейры  о  том,
что случилось утром. Им следует быть настороже.
  - Им следовало бы также вовремя известить и нас! - со злостью сказал
Ф'лар, и Лесса, вздрогнув, удивленно посмотрела на него. Ф'лар передал
ей то, что услышал на горном лугу от молодого лорда Лемоса.
  - И  Асгенар  считает,  что  нам все известно?  Что мы уже составили
новые таблицы и готовы опять надежно предсказывать  падения  Нитей?  -
возмущенно воскликнула Лесса; глаза ее сузились от гнева. - Второй раз
я никогда не отправилась бы назад,  чтобы  привести  этих  Древних  Ты
должен  найти  выход...  найти  путь,  чтобы мы могли бороться!  - Она
подчеркнула "мы", и было ясно, кто имелся в виду.
  - Ты  слишком веришь в меня,  любимая.  - Он ласково привлек Лессу к
себе. - Однако Древние - здесь, и нам приходится иметь с ними дело.
  - Конечно! Мы заставим их...
  - Лесса,  милая,  ты  не  превратишь  неуклюжего  стража  порога   в
дракона...
  "Кто хочет этим заняться?" - спросил Мнемент.  Бронзовый уже  утолил
голод.
  Его ироническое замечание рассмешило Лессу.  Ф'лар почувствовал, что
его  настроение  тоже поднялось.  Обняв Лессу за плечи,  он повел ее к
лестнице, ведущей в королевский вейр.
  - Я  уверена,  что  мы  со  всем  этим  справимся,  -  заметила она,
приноравливаясь к широкому шагу Ф'лара.  - Я не жду ничего хорошего от
Т'кула... Но Р'март Телгарский? Он-то мог нас предупредить?
  - Когда ты отправила посыльных?
  Лесса, прищурившись, взглянула на солнце.
  - Только что. Я хотела получить последние данные от патрулей.
  - Я голоднее Мнемента. Накорми меня...
  Бронзовый дракон взлетел на карниз и устроился на  привычном  месте.
Вдруг  он  забил  крыльями  и тревожно вытянул шею в сторону туннеля -
единственного наземного входа в Вейр.
  - Это только обоз с вином из Бендена, глупыш, - успокоила его Лесса.
Мнемент ответил громоподобным трубным криком и стал приводить  себя  в
порядок,  совершенно  не  интересуясь обозами с вином.  Они шагнули на
карниз.  Внезапно Ф'лар почувствовал,  как плечи Лессы напряглись  под
его рукой.
  - Сюда  направляется  Фидрант...  Он  говорит,   что   Т'тон   очень
взволнован.
  - Т'тон взволнован? - Ф'лар удивленно поднял брови.
  - Вот именно,  - Лесса шагнула к проходу в королевский вейр,  бросив
через плечо: - Сейчас я накрою на стол. - Она внезапно остановилась и,
пристально  посмотрев  на Ф'лара,  добавила:  - Держи себя в руках.  Я
думаю, Т'кул никому ничего не сказал. В том числе и Т'тону.
  Стоя рядом с Мнементом,  Ф'лар ждал, пока Фидрант не скользнул вниз,
к скалистому уступу. Бронзовый подвинулся, освобождая место для гостя.
Огромные тела драконов загромождали карниз, м Т'тон, размахивая пачкой
пергаментных листов, спрыгнул на землю прямо перед вождем Бендена.
  - Я  нашел!  Я  нашел  сведения,  которые  ты  забыл включить в свои
непогрешимые таблицы!
  - Что ты нашел,  Т'тон? - спросил Ф'лар, стараясь подавить неприязнь
к этому человеку. Если Т'тон нашел что-то полезное, не стоит сердиться
на него за это.
  Т'тон снова взмахнул  стопкой  архивных  записей,  пахнувших  старой
кожей.
  - Тут данные из Архива Форта, которые ты не учел!
  - Раньше ты никогда не упоминал об этом,  Т'тон, - спокойно произнес
Ф'лар.
  - Не  хитри,  Бенден!  Ты  только  что  послал  людей с сообщением о
внезапной атаке над Лемосом!  Твои таблицы не могли ее предсказать!  А
здесь,  может  быть,  скрывается  ответ!  - Т'тон потряс пергаментными
листами.
  - А  как  ты  оцениваешь  то,  что  Нити  уже  падали  вне графика в
последние дни - над Тиллеком и Верхним Кромом?
  Изумление и  ужас,  промелькнувшие на лице Т'тона,  были искренними;
нет, он тоже ничего не знал.
  - Ты бы лучше послушал,  что говорят люди холдов, - добил его Ф'лар.
- Я узнал об этих случаях от Асгенара,  потому что ни Т'кул, ни Р'март
не  предупредили  другие Вейры,  чтобы мы подготовились и были начеку.
Хорошо еще, что мой остроглазый Ф'рад...
  - Ты снова оставляешь в холдах всадников?
  - Я всегда шлю человека за день до падения.  Без этого леса Асгенара
уже превратились бы в пепелище.
  Прежде чем прозвучали эти слова,  Ф'лар уже  пожалел  о  них.  Т'тон
начнет  сетовать  по  поводу  необъятности  лесных угодий и чрезмерных
трудов своих всадников. Чтобы отвлечь его внимание, Ф'лар потянулся за
стопкой листков из Архивов Форта. Т'тон быстро отвел руку за спину.
  - Сначала ты должен получить мое разрешение...
  - Разве я всегда должен спрашивать у тебя разрешения?  - И эти слова
вылетели раньше,  чем Ф'лар успел придать им менее обидный  смысл.  Он
старался выглядеть невозмутимо,  надеясь,  что Т'тон не усмотрит в его
поведении оскорбительного намека.  - Мне казалось,  эти  записи  плохо
сохранились... Но если ты сумел их прочесть, и они объясняют внезапную
атаку сегодня утром, то все мы будем в долгу перед тобой.
  - Ф'лар!  -  донесся из коридора голос Лессы.  - Вспомни,  что у нас
гость!  Стол накрыт,  кла уже остывает,  и по  времени  Т'тона  сейчас
раннее утро.
  - Да,  пора бы выпить кружку-другую,  -  согласился  Т'тон.  Видимо,
приглашение Лессы,  прервавшее спор, принесло ему такое же облегчение,
как и Ф'лару.
  Предводитель Бендена вежливо склонил голову.
  - Прошу прощения. Наш посланец разбудил тебя...
  - При таких новостях извинения излишни.
  Это было трудно объяснить,  но Ф'лару стало легче от  сознания,  что
Т'тону  ничего  не известно о двух внезапных атаках.  Вождь Форта явно
собирался  покуражиться  над  ним,   свалив   на   Ф'лара   и   Бенден
ответственность за неверные расчеты. Иначе он не стал бы так спешить с
визитом - свидетельством тому была его неторопливость, проявленная при
обсуждении конфликта в кузнечной мастерской.
  Мужчины вошли в королевский вейр. Поджидавшая их Лесса уже сидела за
столом - тщательно одетая,  с волосами,  забранными под плотную сетку.
Взглянув на нее,  вряд ли кто  мог  предположить,  что  все  утро  она
провела в полете, отражая атаку Нитей.
  Итак, Лесса,  кажется, решила опять попробовать на Т'тоне свои чары?
Прелестно!  Несмотря  на  удручающие события,  с которых начался день,
Ф'лар был готов поразвлечься. Правда, он сомневался, что затеянная его
подругой игра поможет преодолеть неприязнь Предводителя Форта.  Ходили
слухи, что Т'тон и Мардра - не в самых лучших отношениях; но насколько
это было правдой?
  - Где Рамота? - спросил Т'тон, окидывая взглядом пустую пещеру.
  - На   площадке  рождений,  конечно.  Нянчится  со  своей  последней
кладкой. - В ответе Лессы прозвучало точно дозированное легкомыслие.
  Но Т'тон нахмурился.  Несомненно,  он вспомнил,  что в теплых песках
Бендена зреет очередное золотое яйцо,  и что королевы Древних не могут
похвастать такой же плодовитостью.
  - Я виновата,  что подняла  тебя  так  рано...  -  С  очаровательной
улыбкой  Лесса  положила  на  тарелку Т'тона очищенные фрукты и налила
заваренный по его вкусу ила.  - Однако мы нуждаемся в твоем  совете  и
помощи.
  Т'тон буркнул нечто похожее на благодарность и осторожно опустил  на
стол листы с записями - оборотной стороной вверх.
  - Падения могут начинаться когда угодно, У нас хватит сил для борьбы
-  если,  конечно,  мы не будем защищать все эти нескончаемые леса.  -
Т'тон поднял кружку; его пристальный взгляд сверлил Ф'лара сквозь пары
горячего кла.
  - И что же? Останемся без древесины? - жалобно сказала Лесса, лаская
ладонью  подлокотник резного кресла - изумительное творение Бендарека.
- Может быть,  старые  каменные  кресла  нравятся  тебе  и  Мардре,  -
продолжала  она  нежным  вкрадчивым голоском,  - но у меня в них вечно
мерзнет спина.
  Т'тон фыркнул  от удивления.  Он явно размяк;  глаза его блуждали по
соблазнительной фигурке Госпожи Бендена.  Внезапно  Лесса  наклонилась
вперед к листам пергамента, одарив попутно Т'тона лучезарной улыбкой.
  - Прости,  я занимаю болтовней твое дорогое  время...  Нашел  ли  ты
здесь какое-нибудь указание, пропущенное нами?
  Ф'лар скрипнул  зубами.  Он  мог  поклясться,  что   изучил   каждое
разборчивое  слово в этих заплесневелых манускриптах.  Как может Лесса
заподозрить подобную небрежность?
  Но когда  Т'тон,  щелкнув  по стопке пергаментов,  заговорил,  Ф'лар
простил свою хитроумную подругу.
  - Конечно,  пергамент плохо сохранился, - сказал вождь Форта с таким
обиженным видом,  словно в этом были повинны бенденцы,  а не четыреста
пролетевших  Оборотов,  -  но  когда  прибыл посыльный с новостями,  я
вспомнил,  к счастью,  что видел записи о необычном Прохождении. Тогда
весь предыдущий опыт оказался бесполезным...  Вот почему,  кстати,  мы
никогда не занимались составлением графика атак...  и прочей  подобной
ерундой.
  Ф'лар хотел поинтересоваться,  почему никто из Древних до сих пор не
упоминал о подобном факте,  но предостерегающий взгляд Лессы остановил
его. Он смолчал.
  - Смотри,   здесь...  в  этой  строке  пропуск...  но  вставь  слова
"непредсказуемые сдвиги" - и фраза обретет смысл.
  Лесса перевела   засветившиеся   благоговейным   восторгом  глаза  с
пергамента на лицо Т'тона; ее притворство было неприятно Ф'лару.
  - Он прав,  Ф'лар.  Это действительно имело бы смысл...  Смотри... -
Ловко выдернув лист из пальцев Т'тона,  попытавшегося  оказать  слабое
сопротивление, она протянула его Ф'лару. Тот взял пергамент.
  - Да,  ты прав,  Т'тон. Совершенно прав. В свое время я был вынужден
оставить этот старый манускрипт. я не смог разобрать написанное.
  - Конечно,  четыреста Оборотов назад,  когда я впервые  взял  его  в
руки, читать было полегче, - лицо Т'тона сияло самодовольством.
  - Непредсказуемые  сдвиги...  но  ничего  не  сказано  о   масштабах
отклонений, - продолжал Ф'лар.
  Т'тон нахмурился,  словно вождь Бендена нанес ему оскорбление. Лесса
одарила Предводителя Форта обольстительной улыбкой.
  - Может быть,  стоит  еще  поискать,  Т'тон...  Вдруг  найдутся  еще
какие-то ключи ж разгадке. Почему нарушился график атак, которому Нити
следовали семь Оборотов?  Ты говорил мне,  что и в ваше время  падения
подчинялись определенному ритму. Он был не таким, как сейчас?
  Предводитель Форта в раздумье сдвинул брови.
  - Нет,  -  решил  он.  Затем,  стукнув кулаком по пачке пергаментов,
рявкнул.  - Старый хлам!  В самый нужный момент  мы  не  можем  ничего
узнать!  Вот  из-за  чего  потеряно  столько  знаний,  столько  боевых
приемов...
  Снаружи затрубил Мнемент, потом и нему присоединился Фидрант. Лесса,
прислушиваясь, склонила голову.
  - Д'рам  и  Г'нериш,  -  сказала  она.  - Не думаю,  что стоит ждать
Т'кула, но Р'март всегда был точным.
  Д'рам из  Исты  и Г'нериш из Айгена вошли вместе.  Оба всадника были
взволнованы и не стали тратить времени на приветствия.
  - Что случилось? Неожиданная атака? Как это могло произойти? - начал
Д'рам,  оглядывая комнату.  - А где же Т'кул и Р'март?  Ты  послал  за
ними? Какие потери понесли твои Крылья? Сколько Нитей вы пропустили?
  - Ни одной.  Мы успели  к  самому  началу  падения.  И  потери  наши
невелики. Ценю твое внимание, Д'рам. Я послал сообщения во все Вейры.
  В коридоре  раздались  торопливые  шаги.  Всадники   повернулись   к
дверному  проему,  ожидая,  что  сейчас  войдет  один из отсутствующих
Предводителей. Но это был юноша-посыльный.
  - Мое  почтение,  господа,  -  выдохнул он.  - Весть от Р'марта!  Он
тяжело ранен...  В  Вейре  Телгар  очень  много  раненых  всадников  и
драконов.  Ужасно!  Говорят,  половина холдов в Верхнем Кроме потеряла
свои посевы...
  Мужчины вскочили на ноги.
  - Я пошлю помощь в Телгар, - начала Лесса, но хмурый взгляд Т'тона и
странное  выражение  на  лице  Д'рама  остановили ее.  Она нетерпеливо
вздохнула.  - Вы же слышали,  что сказал этот парень.  Ранены  люди  и
драконы,  в  Вейре  беспорядок...  Разве  можно считать вмешательством
помощь во время бедствия?  Конечно,  Вейры автономны...  но нельзя  же
доводить до абсурда древние традиции!
  - Она права,  - подтвердил Г'нериш,  и Ф'лар вновь ощутил симпатию к
молодому всаднику.
  Лесса вышла из комнаты,  пробормотав, что надо бы ей самой слетать в
Телгар. Ф'лар кивнул, и мальчик-посыльный бросился вслед за ней.
  - Т'тон обнаружил ссылку на изменение ритма атак  в  старых  Архивах
Форта,  - произнес Ф'лар, поворачиваясь и гостям. - Д'рам, может быть,
и ты вспомнишь что-нибудь?  Ты встречался  с  подобными  указаниями  в
записях Исты?
  Д'рам, пожав  плечами,  вопросительно  взглянул  на  Г'нериша;   тот
покачал головой.
  - Нам придется выставить  наблюдательные  посты  на  всем  Перне,  -
осторожно начал Ф'лар.
  Но Т'тон сразу же понял.  Его кулак с грохотом опустился на  стол  -
так, что подпрыгнули глиняные кружки.
  - Ищешь повод,  чтобы снова держать драконов в холдах и  мастерских?
Нет, Бенден! Всадники должны жить в своих Вейрах!
  - Но почему  бы  не  держать  наблюдателей  в  стратегически  важных
точках?  -  спросил  Г'нериш.  Молодой Предводитель Айгена улыбнулся с
легким недоумением,  когда остальные вожди обернулись к нему. - Сейчас
холды стали богаче, их население выросло... Они могли бы снабжать наши
посты продовольствием...
  - И лорды готовы это делать, - продолжал Ф'лар мысль вождя Айгена. -
У них есть свои  наблюдатели,  отряды  бегунов-скороходов,  барабанная
связь.  Их люди могут зажигать сигнальные костры, когда Нити покажутся
на  горизонте.  С  помощью  жителей  холдов  каждый  наш  пост   будет
контролировать  обширную  территорию.  Мы найдем занятие для молодых -
это удержит юнцов от озорства  и  даст  им  отличную  практику.  Чтобы
узнать,  как нарушился ритм падений,  нужно фиксировать время, место и
продолжительность  каждой  атаки.  -  Ф'лар  заставил  себя   говорить
спокойней.  Он поднял глаза на помрачневшее лицо Т'тона и улыбнулся. -
Я не думаю,  что ситуация настолько серьезна,  как показалось вначале.
Тем  более,  если  подобные  сдвиги наблюдались и раньше.  Но поискать
указаний в старых хрониках стоило бы... Может быть, мы узнаем, сколько
времени длится нарушение ритма...
  - Т'кулу надо было известить нас...  как сделал  ты,  -  пробормотал
Предводитель Исты.
  - Не будем слишком придираться к нему,  - терпеливо сказал Ф'лар.  -
Т'кул  -  это  Т'кул...  Гораздо  важнее  другое  -  пока  мы не можем
предсказать атаки Нитей.
  - Боюсь,  это  не  понравится  владетелям холдов,  - покачал головой
Г'нериш,  представив физиономию Кормана Керунского - самого  склочного
лорда из всех, чьи владения прикрывал Вейр Айген.
  - Если они хотят, чтобы мы защитили все пахотные земли и леса, пусть
делают то,  что им велено. Или им придется покинуть дальние поселения,
- Ф'лар резко рубанул рукой воздух.
  - Пусть  только  тиллекский  Отерел или этот болван Сэнджел из Болла
начнут обсуждать мои приказы!  - прорычал Т'тон,  поднимаясь.  - Я сам
сожгу их леса!
  - Итак,  все согласны, - быстро сказал Ф'лар. - Мы установим посты и
наладим  их  снабжение  из ближайших холдов.  Думаю,  Р'март не станет
возражать.
  - А Т'кул? - спросил Г'нериш.
  Д'рам посмотрел на Т'тона.
   - Мы объясним ему ситуацию...
  - Да,  так будет лучше,  - согласился Ф'лар. - Он уважает вас обоих.
Но благоразумнее не упоминать о...
  - В делах с Т'кулом мы обойдемся без твоих советов,  Ф'лар,  - резко
оборвал  Д'рам  вождя  Бендена.  Ф'лар понял,  что терпение Древних на
пределе.  Они не хотели слышать даже намеков на нерадивость тех,  кого
они  считали  своими.  Все повторяется - как на прошлой встрече в Форт
Вейре несколько дней назад.
  Внезапно прикрывавший  вход занавес качнулся под нетерпеливой рукой,
и в комнате появилась Лесса.  Лицо ее горело,  глаза сияли.  Всадники,
прощаясь, низко склонили головы.
  - Не уходите,  Д'рам, Т'тон, - вскрикнула она. - У меня добрые вести
из Телгара!
  Но Предводители Форта  и  Исты  уже  направлялись  к  выходу.  Ф'лар
взглядом дал Лессе понять, что удерживать их не стоит.
  - Как Р'март? - спросил Г'нериш, пытаясь сгладить неловкость.
  Лесса очаровательно улыбнулась ему.
  - О,  этот посланец - совсем мальчишка... он все преувеличил. Рамота
поговорила с Солтой, старшей королевой Телгара. Р'март сильно изранен,
но опасность не так велика.  Биделла дала ему  слишком  много  сонного
зелья,  а  когда  он потерял сознание,  напугалась и забыла сообщить в
другие Вейры.  Помощник Р'марта думал,  что послания отправлены  -  он
слышал,  как  Р'март говорил об этом Биделле.  - Лесса пожала плечами,
подтвердив свое невысокое мнение о Госпоже Телгара.
  - М'рек - помощник Р'марта,  - пояснил Г'нериш.  - Неплохой всадник,
но не слишком инициативен.  На обратном пути  я  загляну  в  Телгар  и
потолкую с ним.
  - Мне хотелось бы сопровождать тебя, Г'нериш, если не возражаешь.
  - Я возражаю!  - вывалила Лесса. - Г'нериш прекрасно справится один.
Я провожу его на карниз,  а ты - ты сейчас сядешь за стол и  примешься
за  еду.  - Ее безапелляционный тон заставил Г'нериша рассмеяться,  но
Лесса уже подхватила его под руку и повела по коридору.  -  Я  еще  не
успела   поприветствовать   твоего  Гэмата,  -  она  нежно  улыбнулась
Г'неришу,  кокетничая напропалую,  - а ты же знаешь,  он -  мой  самый
любимый бронзовый...
  Она так откровенно флиртовала с  молодым  всадником,  что  Ф'лар  не
удивился бы,  услышав возмущенный рев Рамоты. Еще куда ни шло, если бы
Гэмат имел  хоть  малейший  шанс  догнать  королеву  Бендена!  Но  тут
раздался громовой рык развеселившегося Мнемента.
  "Ешь! - посоветовал бронзовый.  - Пусть Лесса льстит Г'неришу. Гэмат
все понимает. Как Рамота. Как я."
  - Чем  только  не  приходится  заниматься  ради  своего   Вейра!   -
воскликнула Лесса, вернувшись через несколько минут.
  Ф'лар развел руками.
  - Молодой Г'нериш ближе к нам,  чем к Древним,  - заметил он, - хотя
парень этого еще не понимает.
  - Значит, мы должны помочь ему!
  - Несомненно,  - согласился Ф'лар.  Он поймал ее за руку и привлек к
себе.
  Как всегда,  Лесса какой-то миг  сопротивлялась,  сердито  глядя  на
своем друга, потом затихла, положив голову ему на плечо.
  - Посты,  сигнальные огни,  барабаны  -  всего  этого  недостаточно,
Ф'лар, - задумчиво сказала она. - В наши дни Перн стал так велик...
  - Конечно.  Эта чепуха  рассчитана  на  твоего  глупого  Г'нериша  и
остальных... Значит, ты все поняла?
  Она кивнула. Нежно поглаживая ее темные волосы, Ф'лар произнес:
  - Что же все-таки произошло? Расчеты казались незыблемыми, как скалы
Бендена...  И,  тем не менее,  график атак нарушен. До сих пор не могу
поверить...
  Лесса резко отстранилась
  - Во  имя Золотого Яйца,  Предводитель,  ты меня удивляешь!  С какой
стати ты решил,  что ритм падения Нитей не может  измениться?  Потому,
что ты собрал и изучил пачки хроник,  написанных на вонючей коже?  Или
потому, что Древние считают их непогрешимыми? Вспомни, ведь были такие
Прохождения,  когда Нити вообще не падали! Почему же в это Прохождение
время между атаками Нитей не может стать больше или меньше?
  - Ты знаешь причину?
  - Ты знаешь причину? - передразнила Лесса - Почему бы нет? Причина -
та  же,  которая  действует  на  Алую  Звезду  и  иногда  не  дает  ей
приблизиться  к  нам,  чтобы  сбросить  Нити.  Может  быть,   какое-то
массивное тело...
  - Где?
  - Откуда  я  знаю?  - Лесса раздраженно пожала плечами.  - Я ведь не
остроглазый Ф'рад...  Надо  попробовать  разобраться...  Или  за  семь
Оборотов  ты  так  привык  к  этим  графикам,  что  теперь  не  можешь
поработать головой?
  - Лесса...
  Вдруг она прижалась к нему, полная раскаяния.
  Обняв хрупкие плечи, Ф'лар думал, что насмешки его подруги не лишены
основания. Мягкие губы коснулись его уха.
  - Мне не надо было так говорить, - с сожалением шепнула Лесса.
  - Почему же? Ты сказала правду.
  - Я  не  должна  унижать  тебя...  никогда...  Ты сделал все,  чтобы
уговорить этих тупых, недалеких...
  Ф'лар остановил   ее  нежным  поцелуем.  Глава  Лессы  затуманились.
Внезапно Ф'лар вздрогнул - руки Лессы,  обвивавшие его шею,  коснулись
нанесенного Нитью ожога.
  - О,  прости!  Я сейчас...  -  Лесса  соскользнула  с  его  колен  и
бросилась к нише, где стояла банка с мазью.
  - Я прощаю тебя,  мое сердце, за все сегодняшние выходки, - с полной
серьезностью   заверил  Ф'лар.  -  Конечно,  легче  заморочить  голову
мужчине,  чем сражаться с ним.  - Он вздохнул. - Хотелось бы мне, чтоб
Ф'нор сегодня был с нами.
  - Этот Т'тон - старый глупец!  - губы Лессы  сурово  сжались.  -  Не
стоило Ф'нору связываться с его всадником.  Пусть бы Т'реб забрал этот
клинок!
  - Ф'нор вел себя правильно, - решительным тоном возразил Ф'лар.
  - Тогда он мог бы действовать порасторопнее... Как, впрочем, и ты...
- Ее пальцы осторожно коснулись раны от ожога.
  - Хм...  Что ж,  я не сумел увернуться от Нити, но свалил на Древних
ответственность за весь Перн.  Мы увязли в мелких дрязгах, разбираясь,
кто виноват в этой дурацкой истории...  там,  в мастерской... На самом
же деле,  есть только одна проблема - как примирить старое с новым.  И
возможно,  Лесса, критическое положение, в котором мы снова очутились,
даст нам преимущество.
  Лесса услышала звон металла в его голосе и одобрительно  улыбнулась.
Ф'лар продолжал:
  - Только  покончив  со  старыми  традициями,   мы   поймем,   какими
бессмысленными и пустыми были некоторые из них.  Например, ограничение
контактов между холдами,  цехами и Вейрами... Мы можем через несколько
секунд  очутиться  в любом месте...  а ремесленнику надо странствовать
много дней,  чтобы потолковать с соседом.  Нет,  я никогда  не  отзову
всадников  из  мастерских  и  холдов,  как  бы  ни настаивали Древние!
Никакие сигнальные костры и скороходы не помогут,  если мы порвем  эту
связь!  Вот если бы Фандарел придумал что-нибудь новое...  В чем дело?
Что ты нашла здесь смешного?
  - Я  знала,  знала!  Я  знала,  что  ты  захочешь  увидеть кузнеца и
арфиста, и послала за ними! Но пока ты не поешь - никаких бесед!
  Ф'лар с улыбкой повиновался.  Запивая хлеб горячим кла, он размышлял
о причинах своего оптимизма - сейчас,  когда все проблемы Перна  вновь
слетелись на карниз его вейра.

                               Глава 4

                        Полдень в Южном Вейре

  Килара вертелась  перед  зеркалом.  Тяжелая  ткань  нового  красного
платья колыхалась, словно морские волны.
  - Так я и знала?  Говорила же ему,  что подол неровно обрезан!  - На
мгновение она  замерла,  вглядываясь  в  зеркало.  Затем,  превозмогая
раздражение,  улыбнулась. Килара проводила перед полированным металлом
долгие часы, тщательно выбирая позы и выражение лица - величественное,
соблазнительное, задумчивое.
  - Женский гнев - слишком сильное оружие,  дорогая, - часто повторяла
ей  кормилица.  -  Старайся  всегда  выглядеть милой,  очаровательной.
Подумай, что случится, если твое лицо забудет про улыбку!
  Она приняла несколько изящных поз, скосила глаза, пытаясь разглядеть
в зеркале свой профиль,  и снова увидела злосчастный подол. Настроение
было испорчено.
  - Ранелли!  - крикнула она и разозлилась еще  больше  от  того,  что
старуха не ответила мгновенно. - Ранелли!
  - Иду,  моя малышка. Старым костям трудно слишком быстро шевелиться!
Иду!  Вышла бы ты лучше на воздух.  Такой аромат от цветущих деревьев!
Ну и чудеса!  Чтобы лунное  дерево  вырастало  до  таких  размеров!  -
Ранелли продолжала свой бесконечный,  порой бессвязный монолог, словно
звук ее имени поворачивал  какой-то  невидимый  выключатель  у  нее  в
голове. Впрочем, Килара верила, что так оно и было.
  - Эти портные всегда так небрежны...  Никакого внимания в работе,  -
бормотала  старуха,  пока  воспитанница  не  приказала  ей замолчать и
приняться за дело.  Ранелли с кряхтением опустилась на колени и начала
подрезать подол. Согнувшись над краем платья, она снова зажужжала: - И
швы,  швы...  так заметны... сделаны в спешке, стежки слишком крупные,
нить грубая... никакого усердия...
  - Мастер обещал сделать платье за три дня...  к когда  я  пришла  за
ним,  он еще только заканчивал работу. Что же делать! Мне срочно нужен
новый наряд.
  Руки Ранелли остановились: она снизу пристально, с укором посмотрела
на лицо воспитанницы:
  - Раньше ты никогда не уходила из Вейра, не сказав ни слова!
  - Я хожу, куда мне нравится, - резко сказала Килара, топнув ногой. -
Я  уже не ребенок,  чтобы на все просить у тебя разрешения.  Здесь,  в
Южном, я Госпожа Вейра! И никто не смеет мне противоречить! Не забывай
этого!
  - Никто не посмеет забыть, моя крошка...
  - Ни один в этом Вейре...
  - ...никто не посмеет нанести такое оскорбление... не то... не то...
  - ...они  узнают,  что  такое  кровь  Телгара!  Я  научу  их хорошим
манерам! А тех...
  - ...кто невежлив с моей малышкой, тех...
  - Кончай  возиться,  Ранелли,  сколько  можно...  Я  должна  отлично
выглядеть,  когда появлюсь дома... - Перегнувшись в талии, поворачивая
голову то так,  то эдак,  Килара разглядывала свои густые,  волнистые,
светлые волосы. - Да, вот единственное приятное явление в этом ужасном
месте. Солнце... Смотри, как играет свет в моей прическе!
  - О-о, твои волосы, словно поток солнечных лучей, моя красавица, и я
расчесываю  их,  чтобы  они  ярче  сверкали...  Расчесываю   утром   и
вечером...   никогда   не  пропускаю...  если  только  ты  не  уходишь
куда-нибудь. Знаешь, утром он искал тебя...
  - Не отвлекайся... Режь ровнее!
  - О,  я все сделаю для тебя...  Лучше бы ты сняла платье.  О-о,  моя
драгоценная, моя крошка! Как он с тобой обращается! Такие отметины...
  - Успокойся!  - Килара  переступила  через  сброшенное  платье:  она
хорошо понимала, что синяки не украшают ее прекрасную кожу. Что ж, еще
одна причина,  чтобы заказать новое платье...  Она нырнула в свободную
льняную  тунику,  которую  сняла перед примерной.  Хотя это одеяние не
имело рукавов, его складки почти полностью прикрывали большой синяк на
правом   предплечье.   Ну,   это   она   всегда  сумела  бы  объяснить
естественными причинами... На деревьях здесь столько сучков... Правда,
она не слишком заботилась о том,  что подумает Т'бор; к тому же всегда
можно выдвинуть встречное обвинение.  После кувшина молодого  вина  он
мало что помнит...
  - Нехорошо это,  нехорошо,  - продолжала бормотать Ранелли, подбирая
красное  платье и шаркая в свой угол.  - Ты теперь - из племени Вейра.
Нехорошо всадникам иметь дело с обитателями холдов.  И тебе тоже. Если
кто-нибудь...
  - Замолчи,  старая ведьма!  Говорю тебе,  я - Госпожа Вейра  и  могу
делать, что хочу. Не то что моя мать. И я не нуждаюсь в твоих советах!
  - Это-то  я  знаю,  -  сказала  старуха  так  резко,  что  Килара  с
удивлением уставилась на нее.
  Ну вот,  опять она нахмурилась, на лбу появились морщинки... Нельзя,
нельзя...  так лицо выглядит совсем непривлекательным... Ладони Килары
скользнули вниз,  от груди к плоскому животу, натягивая тонкую льняную
ткань.  Талия  тонкая,  стройная...  хоть  она выносила пятерых...  Но
больше  детей  не  будет.  Теперь  ей  известен  способ...   Чуть-чуть
задержаться в Промежутке, и...
  Рассмеявшись, она  сделала  пируэт,  изгибая  руки  над   головой...
Ушибленное  предплечье отозвалось болью.  Килара зашипела сквозь зубы.
Значит,  Мерон не хочет...  Она томно улыбнулась. Он захочет - потому,
что так хочет она!
  "Он не всадник",  - сообщила Придита,  просыпаясь.  В  тоне  золотой
королевы не было осуждения, только констатация факта. Главным образом,
того обстоятельства,  что ей,  Придите, надоели прогулки, которые чаще
заканчивались в холдах,  чем в Вейрах.  Когда,  следуя капризу Килары,
они посещали других драконов, Придита ничего не имела против. Но холд,
где  приходится  выслушивать  бессвязную  испуганную  болтовню  стража
порога... о, это совсем другое дело!
  - Да,  он  не  всадник,  -  с  подчеркнутой  покорностью согласилась
Килара, но приятные воспоминания о последней встрече вызвали улыбку на
ее  полных  ярких губах.  "Улыбка придает лицу мягкий,  таинственный и
заманчивый вид",  - решила она,  поворачиваясь к зеркалу.  Она шагнула
поближе,  но поверхность металла покрывали пятнышки ржавчины - кожа ее
казалась нечистой.  Скорчив гримасу,  Килара отвернулась.  Ах, если бы
она сумела найти мужчину,  который бы понимал и обожал ее,  как верный
дракон! Например, такого, как Ф'лар...
  "Мнемент -  для Рамоты,  - донеслась к ней мысль Придиты.  - Я снова
чешусь."
  Вооружившись щеткой с длинной ручкой,  Килара отправилась на поляну,
служившую вейром старшей королеве Южного.  Днем солнце  так  нагревало
почву,  что за ночь та не успевала остыть.  Хорошее место для лежбища;
драконы любили тепло. Вокруг клонились ветви огромных лунных деревьев,
усыпанные  розовыми  гроздьями  цветов.  В  воздухе  стоял  дурманящий
аромат.
  - Мнемент мог бы стать твоим, глупышка, - заметила Килара, почесывая
спину своей королевы щеткой.
  "Нет. Я не в силах состязаться с Рамотой"
  - Огонь брачного полета добавил бы тебе сил,  - со  вздохом  сказала
Килара,  мечтая  однажды  обрести  мужество и попытать счастья.  - Для
вашего рода тут нет ничего необычного... уступить отцу или подняться в
брачном полете с матерью...
  "Ты - моя мать",  - ответила  Придита,  повернув  к  своей  всаднице
голову   с   большими  опалесцирующими  глазами.  Восхищение,  любовь,
благоговейная привязанность и удовольствие слились в беззвучных словах
дракона.
  Забыв про досадный изъян в новом платье и обидные намеки  кормилицы,
Килара нежно улыбнулась своей королеве.  Разве можно сердиться на нее,
когда она смотрит таким взглядом!  Когда она так  любит,  так  обожает
свою  Килару!  Протянув  руку,  женщина  стала  благодарно  почесывать
чувствительное надбровье зверя,  пока глаза Придиты не зажмурились  от
удовольствия.  Согретая  бальзамом  любви Придиты,  Килара прижалась к
огромной клиновидной  голове,  примирившись  и  с  собой,  и  со  всей
вселенной.
  Затем она  услышала  вдалеке  голос  Т'бора  -  он  давал   какие-то
распоряжения  подросткам  -  и очарование прошло.  Резко выпрямившись,
Килара с тоской подняла глаза к небу.  Во имя  Золотого  Яйца,  почему
судьба  предназначила ее Т'бору?  Немного радости от него в постели...
Она никогда не испытывала с ним  того,  что  с  Мероном  -  кроме  тех
мгновений,  когда Орт догонял Придиту,  конечно...  Но Мерон прекрасно
справлялся и без дракона.  Мерон был жесток и честолюбив.  Может быть,
вместе они могли бы править всем Перном.
  - Добрый день, Килара.
  Она не   ответила   на  приветствие.  Нарочито  веселый  тон  Т'бора
подсказал ей,  что  вождь  Южного  не  намерен  сегодня  ссориться.  В
очередной  раз  она  удивилась,  чем он мог в свое время привлечь ее -
хотя Т'бор был высок,  и лицо его,  в отличие от лиц многих всадников,
не  носило  следов ударов Нитей.  Правда,  эти тонкие шрамы по большей
части придавали им скорее мужественный,  чем отталкивающий вид.  Т'бор
не  был  ранен,  но  вечно  нахмуренные брови и напряженный блеск глаз
портили впечатление от его внешности.
  - Добрый день, Придита, - добавил бронзовый всадник.
  "Он мне нравится,  - сообщила Придита своей  подруге.  -  И  он  так
искренне относится к тебе. Ты могла бы быть к нему подобрее."
  "Доброта ничего нам  не  дает",  -  мысленно  ответила  Килара  и  с
подчеркнутой неторопливостью повернулась к Предводителю Южного:
  - Что тебе?
  Т'бор вспыхнул   -   как   всегда,   когда   слышал   в   ее  голосе
пренебрежительные вещи. Она стремилась унизить его.
  - Я  хочу  знать,  сколько  у  нас  свободных вейров.  Телгар просил
сообщить.
  - Спроси у Брекки. Откуда мне знать?
  Кровь еще сильнее прилила и лицу Т'бора.
  - По обычаю, такими делами занимается Госпожа Вейра...
  - Обычаи - для этой...  недобитой Нитями! Ее и спрашивай! Я не знаю.
И  не понимаю,  почему Южный должен постоянно принимать всех болванов,
которые не сумели уберечься от ожога.
  - Ты отлично знаешь, Килара, почему Южный Вейр...
  - -Да, да. За семь Оборотов у нас не было потерь...
  - ...потому что тут нет постоянных,  изматывающих атак Нитей, как на
северном континенте.
  - Хорошо.  И все же я не понимаю,  почему их раненые должны объедать
нас.
  - Килара... Прекратим этот спор.
  Усмехнувшись, Килара отвернулась от  него.  Подразнить  Т'бора  -  в
таком удовольствии она не могла себе отказать!
  - Спроси у Брекки,  говорю тебе.  Думаю, ей приятно замещать меня...
во  всех  отношениях.  -  Она  бросила  взгляд  через плечо,  стараясь
подметить,  понял ли Т'бор намек. Килара была уверена, что Брекки спит
с ним. Дурочка Брекки, мечтающая о Ф'норе! Неплохая пара любовников!
  - Брекки - настоящая женщина,  и роль Госпожи Вейра пристала  бы  ей
куда больше, чем тебе, - сдержанно сказал Т'бор.
  - Ты...  ты заплатишь за это! Негодяй, сопливый щенок... - От ярости
она  не  находила  слов  - замечание Т'бора ударило по самому больному
месту.  Внезапно Килара разразилась издевательским  смехом:  Брекки  -
Госпожа  Вейра!..  Ничего  себе  -  искусная любовница!..  Тощая,  как
мальчишка! Даже Лесса выглядит более женственной!
  Мысль о  Лессе  мгновенно  отрезвила  ее.  Килара  снова  попыталась
убедить себя,  что Лесса уже не сможет  воспрепятствовать  ее  планам.
Лесса  теперь  пресмыкается перед Ф'ларом...  Мечтает опять понести от
него и разыгрывает образцовую  Госпожу  Вейра.  Она  не  видит  дальше
собственного носа.  Дура!  Могла бы править всем Перном!  Что ж, у нее
был шанс - и она его потеряла.  Отступила... Привела сюда Древних... А
ведь была Госпожой единственного на планете Вейра!  Кто мог оспаривать
ее  абсолютную  власть?...  Но  она,  Килара,  не  совершит   подобных
глупостей...   не   останется   в  этой  дыре  на  краю  света,  чтобы
растрачивать молодость на заботы  о  раненых  и  возделывание  земель,
которые их кормят..  Ее это не привлекает! Посмотрим, посмотрим... Как
бы ни высиживалось яйцо, треснет оно в положенный срок!
  Килара была  готова  разбить  несколько  яиц  до срока.  Благородный
Ларад,  лорд холда Телгар,  мог забыть о том,  что Килару,  его родную
сестру, нужно пригласить на свадьбу. Но сама-то она помнила об этом. И
разве требуется ей особое приглашение, если ее сестра выходит замуж за
владетеля холда?
  Брекки меняла повязку на руке  Ф'нора,  когда  услышала,  что  Т'бор
зовет   ее.   При  звуке  его  голоса  девушка  вздрогнула,  выражение
беспокойства и жалости мелькнуло на ее лице.
  - Я   в   вейре  Ф'нора,  -  откликнулась  она,  повернув  голову  к
распахнутой двери.
  - Традиции  хорошо  прижились  на плодородных землях юга,  - заметил
Ф'нор. - Даже деревянную хижину мы продолжаем называть вейром.
  Брекки улыбнулась.   Заметное   достижение!   Раньше  она  почти  не
воспринимала его шуток.  Может быть,  потому,  что Килара взвалила  на
плечи младшей Госпожи всю ответственность за Южный?
  - Вейр - место,  где живут драконы,  - сказала Брекки, - и не важно,
как он устроен.
  Т'бор, наклонив голову, переступил порог.
  - Как рука, Ф'нор?
  - Выздоравливает,  благодаря заботам Брекки. - Ф'нор хитро улыбнулся
девушке. - Говорят, в Южном любая рана заживает вдвое быстрее.
  - И  поэтому  многие  возвращаются  сюда  снова.  -  Взгляд   Т'бора
оставался   серьезным.   -   Брекки,  сколько  еще  раненых  мы  можем
разместить?
  - Здесь  только  четверых,  но  на  западной окраине поселка пустует
около двадцати  вейров,  -  медленно  ответила  девушка;  видимо,  она
надеялась, что раненых будет не слишком много.
  - Р'март просил принять десятерых... но только один ранен серьезно.
  - Остальным лучше оставаться на севере.
  Ф'нор пустился   в   рассуждения   о   том,   что   Брекки   слишком
разбрасывается.  С  самого  начала  ему  было  ясно,  что она обладает
минимумом привилегий и тащит всю работу,  которой положено  заниматься
старшей Госпоже Вейра.  Вирент, королева Брекки, еще росла и нуждалась
в ее заботах.  К тому  же,  девушка  воспитывала  маленькую  Миррим  и
ухаживала за тяжелоранеными. Не многие настоящие лекари могли бы с ней
сравниться.  Обладая  удивительным  чутьем  и  бесконечным  терпением,
Брекки  всегда появлялась в тот момент,  когда требовалось наложить на
рану свежую мазь или успокоить горящего в лихорадке больного.  Мягкие,
уверенные  движения ее рук вселяли надежду и бодрость.  Но она умела и
прикрикнуть на слишком капризных пациентов.
  Т'бор слушал,  уставившись  в  пол;  слова  Ф'нора  не были для него
откровением.  Да,  сотни Оборотов всадники лечились и выздоравливали в
собственных  Вейрах.  Почему  Южный  должен  обременять себя ранеными?
Молодой Предводитель поднял виноватые глаза на девушку.
  - Я  благодарен  тебе  за  помощь,  Брекки,  -  сказал  он,  - очень
благодарен. Конечно, заботиться о раненых из шести Вейров...
  - Бенден присылает совсем немного, - бросив взгляд на Ф'нора, быстро
возразила Брекки.
  - Да, пожалуй, - согласился тот. - Половина ваших гостей - из Форта.
Они могли бы с таким же успехом греться на берегах Южного Болла.
  - Ну, Т'тон... - нерешительно начал Т'бор.
  - Дело не в нем, - прервала Предводителя Брекки. Тон девушки был так
резок, что Ф'нор с удивлением посмотрел на нее.
  - Ты ничего не скрываешь, маленькая Госпожа?
  - Что ты имеешь в виду, Брекки? - нахмурился Т'бор.
  Лицо девушки вспыхнуло.
  - Видишь ли... всадники с самыми серьезными ожогами...  они из Крыла
Мардры. И мне кажется, они летали высоко... может быть, в первом поясе
обороны...
  - И что же,  сама Мардра вела их?  Значит,  ее Лорант сжигает Нити и
жует огненный камень,  словно бесплодная зеленая самка? Вот почему она
так редко поднимается в брачный полет!
  - Я не говорила,  что Лорант жует камень, - покачала головой Брекки.
- Мардра в своем уме и не  собирается  уступать  место  Госпожи  Форта
кому-нибудь помоложе... Нет, она использовала огнемет.
  - На верхнем уровне?  Где  Нити  падают  гуще  всего?  -  Ф'нор  был
ошеломлен.  Королевы всегда летали у самой земли, вылавливая отдельные
Нити,  с которыми не успели расправиться наверху боевые драконы.  - Ты
знал об этом? - коричневый всадник повернулся к Т'бору.
  Тот пожал плечами.
  - Знал, не знал... Что я могу поделать?
  - Но ведь речь идет не только о пренебрежении традициями... которые,
по словам Т'тона,  свято соблюдают все всадники Форта. Нарушен здравый
смысл! И ты считаешь, мы не должны вмешиваться?
  Предводитель Южного  тяжелым взглядом уставился на Ф'нора:  глубокие
морщины, прорезавшие лицо Т'бора, делали его на много Оборотов старше.
  - Я рассказал тебе, чем закончился тот фарс... встреча Предводителей
в Форт Вейре,  когда Т'тон настаивал  на  виновности  Терри.  -  Т'бор
стиснул кулаки,  губы его искривились от возмущения.  - Вейр - превыше
всего,  даже здравого смысла!  Каждый занимается  своими  собственными
делами,  несогласных - в Промежуток!  Что ж,  я буду заниматься только
своими делами. И добьюсь покорности! От всех! Не исключая Килары!
  - Во имя Яйца, причем здесь Килара?
  Т'бор задумчиво посмотрел на Ф'нора. Потом, пожав плечами, сказал:
  - Через  четыре  дня Килара хочет отправиться на торжество в Телгар.
Нас не пригласили,  и я не обижен.  Южный  Вейр  не  связан  с  холдом
Телгар, а свадьба - это внутреннее дело обитателей холдов... Но Килара
настаивает...  И я уверен,  она задумала какую-то каверзу...  Вместе с
наболским лордом.
  - С Мероном?  - Ф'нору казалось,  что из-за этого типа вряд ли стоит
теперь  беспокоиться.  После  бескровного  сражения под Вейром Бенден,
восемь Оборотов назад, он потерял всякий авторитет. Ни один лорд с тех
пор не заключал союза с Наболом. Даже Нессел, владетель Крома, который
отнюдь не блистал умом.
  - Мы  должны  остерегаться  не  Мерона  -  Килары!  К чему бы она ни
приложила руку, все становится кривым...
  Ф'нор задумчиво кивнул головой.
  - Да,  я был бы спокойней,  если бы она собиралась,  скажем,  в Форт
холд.  Лорд  Грох считает,  что ее давно пора задушить.  Но она сестра
Ларада Телгарского и,  будем надеяться,  он сам сумеет присмотреть  за
ней...  Ф'лар  с  Лессой  тоже  будут  в  Телгаре...  она  не  рискнет
связываться с  Лессой.  В  конце  концов,  что  может  она  натворить?
Заставит Нити чаще валиться нам на головы?
  Брекки побледнела и глубоко,  с каким-то  всхлипом  втянула  воздух.
Лицо Т'бора передернулось.
  - Нет,  конечно,  Килара здесь ни при чем, - с мрачной обреченностью
произнес молодой вождь Южного. - Никто не знает, чем вызвано изменение
атак Нитей.
  - Что случилось? - Ф'нор встал, мягко отстранив руки Брекки.
  - Ты не знаешь, что нарушился ритм атак?
  - Нет. - Он посмотрел на девушку: казалось, Брекки интересует только
ее сумка с лекарствами.
  Не поднимая головы, она спокойно сказала:
  - У тебя был жар,  Ф'нор, когда пришли новости с севера. Я не хотела
тебя беспокоить.
  Т'бор фыркнул,   словно   замешательство   Ф'нора   доставило    ему
удовольствие.
  - Да и зачем?  Вспомни, даже таблицы Ф'лара не включают расчетов для
Южного материка...  Кого заботит,  что творится в этой части мира! - с
этими словами Т'бор вышел из вейра.
  Ф'нор шагнул следом, но Брекки поймала его за руку.
  - Нет, Ф'нор, не надо! Не стоит давить на него!
  Он опустил   глаза   на   взволнованное  лицо  девушки.  Что  с  ней
происходит? Неужели она любит Т'бора?
  - Хорошо.  Тогда  расскажи  мне все сама.  У меня ранена рука,  но с
головой полный порядок.
  Не перебивая  Брекки,  Ф'нор  выслушал  историю  о  событиях в Вейре
Бенден, когда Нити неожиданно упали на леса Лемоса. Потом сказал:
  - Что  ж,  может  быть,  это  добавит  Древним немного разума...  Но
поведение Т'бора мне непонятно. Разве нас, на севере, не беспокоит все
происходящее здесь?
  Брекки коснулась  ладонью  его  здоровой  руки,  словно  призывая  к
спокойствию.
  - Поверь,  ему нелегко с Киларой...  Жизнь  тут  слишком  напоминает
изгнание.
  - Я знаю!  - в Бендене у Ф'нора были свои проблемы с Киларой. Многие
всадники вздохнули спокойно, когда она стала Госпожой Южного Вейра.
  - Ты видишь,  сколько  сделал  Т'бор  в  Южном  за  эти  Обороты,  -
продолжала Брекки.
  Да, Вейр процветал; Т'бор оказался рачительным хозяином.
  - Закончил  ли  он  исследование  континента?  -  спросил коричневый
всадник. Он не помнил ни одного отчета, приходившего в Бенден.
  - Не  думаю.  Западные  пустыни  ужасны.  Пару раз всадники пытались
разведать те места,  но ветры  заставили  их  вернуться  назад.  А  на
востоке  -  лишь  океан.  Возможно,  пустыни  простираются вдоль всего
побережья. Край света, и только...
  Ф'нор согнул забинтованную руку, глаза его сверкнули.
  - Послушай  меня,  Ф'нор  из  Бендена,  -  резко   сказала   Брекки,
безошибочно угадывая, куда устремились мысли всадника. - Твоя рана еще
не затянулась,  и ты не можешь уходить  в  Промежуток.  Сильный  холод
опасен для открытой раны. Не пытайся хитрить со мной!
  - О Брекки,  милая,  я не знал,  что ты так заботишься  обо  мне!  -
воскликнул Ф'нор, весьма довольный этой суровой отповедью.
  Девушка обдала его таким пронзительным взглядом,  что улыбка  Ф'нора
увяла. Потом, будто раскаиваясь в столь откровенном проявлении чувств,
она шутливо подтолкнула его к двери.
  - Иди!  Забирай  своего  бедного  одинокого зверя и ложись на берегу
греться под солнцем. Слышишь, Кант зовет тебя?
  Она вышла вместе с ним из вейра и была уже на середине поляны, когда
Ф'нор сообразил, что не расслышал сигнала Канта.
  - Брекки?
  Она нерешительно обернулась - уже на самой опушке под деревьями.
  - Ты можешь говорить с другими драконами?
  - Да. - Она повернулась и исчезла среди огромных стволов.
  - Клянусь Яйцом!  - Ф'нор был поражен.  - Почему ты не сказал мне? -
напустился он на своего  коричневого,  разомлевшего  на  теплой  земле
позади вейра.
  "Ты не спрашивал, - ответил Кант. - Я люблю Брекки."
  - Невозможный  зверь,  -  сказал  Ф'нор и посмотрел на край поляны -
туда,  где  в  роще  цветущих  деревьев   исчезла   Брекки.   Брекки?!
Пораженный,  он уставился на Канта. Драконы очень редко называли людей
по именам - это служило  признаком  особой  интимности.  Обычно  звери
передавали  облик человека,  добавляя слова "он" или "она",  смотря по
обстоятельствам.  И то, что Кант столь фамильярно назвал обитательницу
другого Вейра, было удивительно. Надо рассказать Ф'лару!
  "Я хочу в воду",  - с такой тоской произнес Кант,  что  его  всадник
невольно расхохотался,
  - Иди, купайся! Я посмотрю.
  Голова коричневого нежно ткнулась в здоровое плечо Ф'нора.
  "Твоя рана почти зажила.  Хорошо.  Скоро мы вернемся  в  свой  Вейр.
Будем опять жечь Нити".
  - Только не говори мне, что ты знал о нарушении графика.
  "Знал", - прервал его короткий ответ Канта.
  - Тогда почему же ты, червяк с крыльями, глупый, как скорлупа...
  "Иногда дракон лучше знает, что нужно его всаднику, чем сам всадник.
Ты должен выздороветь, чтобы драться с Нитями. Я хочу поплавать".
  Дальнейшие споры  были  бесполезны,  и  Ф'нор  взгромоздился  на шею
дракона.  Они полетели к берегу - долгий путь для любого,  кто  привык
мгновенно  перемещаться  в  пространстве,  - затем повернули на запад,
вдоль песчаной линии пляжей,  пока Ф'нор не нашел уединенную бухточку.
Здесь было достаточно глубоко, чтобы Кант мог поплавать. Высокие дюны,
вероятно,  нагроможденные зимними штормами, защищали берег с юга. А на
востоке,   далеко-далеко, Ф'нор  различил  с  высоты  пурпурные  скалы
плоскогорья, на котором располагался Южный Вейр.
  Кант приземлился  у подножия дюны,  и всадник соскользнул на чистый,
мелкий песок. Затем дракон, описав в воздухе плавную дугу, плюхнулся в
воду.  Ф'нор с наслаждением следил за ним.  Словно огромная рыба, Кант
то вздымался вверх из голубых морских волн,  то,  перекувыркнувшись на
поверхности,  уходил в глубину. Когда коричневый решил, что достаточно
освежился, он взлетел в воздух, тяжело хлопая мокрыми крыльями. Легкий
бриз принес его, наполовину уже высохшего, прямо к ногам Ф'нора.
  Кант принялся валяться на песке и засыпал всадника до самой макушки.
Возмущенный  Ф'нор  хотел  снова  послать  его ополоснуться,  но зверь
отказался.  Теплый песок так приятно грел кожу...  Ф'нор смягчился  и,
когда  Кант  уютно устроился в неглубокой ложбинке,  сам прикорнул меж
завитков его хвоста. Вскоре солнце убаюкало обоих путешественников.
  "Ф'нор, -  осторожный  призыв  Канта  пробудил  всадника  от сладкой
дремы, - не шевелись."
  Сон слетел  мгновенно  -  хотя  тон  дракона  казался веселым,  а не
тревожным.
  "Осторожно открой один глаз."
  Это было все, что мог сделать Ф'нор, не поднимая головы. Прямо перед
ним  стоял золотой дракончик - такой крохотный,  что вполне поместился
бы у него на плече.  Круглые глазки,  похожие  на  искрящиеся  зеленым
огнем  самоцветы,  рассматривали  всадника  с осторожным любопытством.
Внезапно маленькие крылья,  не больше ладони  Ф'нора,  развернулись  в
сверкающие на солнце полупрозрачные треугольники.
  - Не уходи,  -  прошептал  Ф'нор,  инстинктивно  посылая  ментальный
сигнал,  в котором смешались восхищение и доброжелательность. Наяву ли
это? Он не мог поверить своим глазам.
  Крылышки перестали трепетать. Крошечный дракон склонил головку.
  "Не уходи,  малышка,  - добавил Кант с той же осторожностью.  - Мы с
тобой одной крови."
  Миниатюрный дракончик колебался, еще полностью не доверяя человеку и
огромному  зверю.  Его  крылья оставались поднятыми,  хотя напряжение,
предваряющее  полет,  ослабло.  Ф'нор  чувствовал,   как   любопытство
маленького  дракона  опять  сменилось  нерешительностью.  Он осторожно
придвинулся на длину руки и в сильном  сомнении  заглянул  всаднику  в
лицо.  Удивление и недоверие, казалось, достигли предела - и тут Ф'нор
все понял.
  - Я - не твоей крови,  малышка,  - мягко сказал он. - Взгляни на это
чудовище. Вот твой родич.
  Крошечная головка  вновь настороженно приподнялась.  Глаза изумленно
сверкнули - кажется,  сомнение зверька ничуть не стало  меньше.  Ф'нор
заметил   Канту,  что  вряд  ли  такое  утверждение  может  показаться
правдоподобным существу, которое в сотни раз меньше его размерами.
  "Тогда отодвиньтесь подальше,  - предложил Кант. - Маленькая сестра,
иди с человеком."
  Золотой дракончик  парил над Ф'нором,  пока тот медленно,  осторожно
поднимался. Всадник отошел подальше от огромного тела Канта; маленький
дракон  следовал  за  ним.  Ф'нор  повернулся и вытянул руку в сторону
коричневого;  дракончик описал в воздухе полукруг,  бросил  взгляд  на
лежащего гиганта и внезапно исчез.
  - Вернись! - закричал Ф'нор. Может быть, он видел все во сне?
  Кант рыкнул в восторге.
  "Думаешь, тебе приятно было бы  встретить  человека,  превосходящего
тебя размерами настолько, насколько я больше ее?"
  - Кант, понимаешь ли ты - мы видели файра! Огненную ящерицу!
  "Несомненно."
  - Огненная ящерица!  На расстоянии руки! Да ты знаешь, сколько людей
пыталось поймать ее?  - Потрясенный,  Ф'нор замолчал. Вероятно, он был
первым человеком,  видевшим файра так  близко.  И  эта  очаровательная
маленькая  красотка  обладала  чувствами,  понимала  простые команды и
затем - затем ушла в Промежуток!
  "Да, она ушла в Промежуток", - подтвердил Кант, не меняя позы.
  - Ты,  груда песка...  Ты понимаешь, что это значит? Легенды говорят
правду!  Ваш род произошел от этих существ...  таких же крохотных, как
она!
  "Я не  помню",  -  ответил  Кант,  но  что-то в его тоне насторожило
Ф'нора.  Кажется,  такое предположение все же  поколебало  благодушное
спокойствие дракона.
  Коричневый всадник усмехнулся и ласково погладил шею зверя.
  - Откуда тебе помнить,  громадина?  Даже мы, люди, растеряли столько
знаний... А ведь у нас есть записи.
  "Существуют другие способы запоминать важные вещи", - сказал Кант.
  Ф'нор покачал головой.
  - Представить страшно! Вывести создание твоих размеров из крошечного
файра!  - Благоговейный ужас  охватил  Ф'нора,  когда  он  представил,
сколько для этого понадобилось времени.
  "Я приношу пользу. Они - нет", - изрек Кант.
  - Готов спорить,  их многому можно научить...  и быстро! - эта мысль
захватила Ф'нора - Как ты думаешь?
  "Зачем?"
  Ф'нор прислонился  к  клиновидной  голове  дракона,  протянул  руну,
поглаживая  его  подбородок.  Зверь  был  огромен.  Гордость и восторг
охватили всадника.
  - Наверно, глупо спрашивать тебя об этом, Кант?
  "Да."
  - И все же хотелось бы знать... смог бы я обучить ее?
  "Чему?"
  - Конечно,  не таким вещам, которые ты способен делать лучше... Хотя
подожди!  Возможно,  я сумел бы научить ее передавать  послания...  Ты
сказал,  она ушла в Промежуток? Интересно, можно ли сделать так, чтобы
она сама отправлялась в нужное  место  и  потом  приходила  обратно...
Впрочем, о чем я говорю? Ее нет... и мы не знаем, вернется ли она сюда
снова... - Грубая реальность развеяла мечты Ф'нора.
  "Она вернулась", - а необычной мягкостью сообщил Кант.
  - Где?
  "Над твоей головой."
  Очень медленно,  осторожно Ф'нор поднял руку, вытянув ее перед собой
ладонью вниз.
  - Маленькая красотка,  иди сюда...  Мы восхищаемся  тобой...  Мы  не
причиним тебе вреда... - Он постарался окрасить дружелюбием ментальный
призыв,  сопровождавший слова. Золотая искорка дрожала в углу его поля
зрения.  Затем  ящерка  опустилась на уровень лица Ф'нора,  оставаясь,
однако,  вне пределов  досягаемости.  Всадник  почувствовал  изумление
Канта - кажется, крошечное создание оказалось неравнодушным к лести.
  "Она голодна", - передал дракон.
  Стараясь не  делать  резких движений,  Ф'нор шагнул к сумке и достал
мясную колбаску.  Оторвал кусочек,  положил на камень у ног и отступил
назад.
  - Это для тебя, крошка.
  Приглядываясь, ящерка  парила  над приманкой,  потом метнулась вниз,
схватила мясо крохотными коготками и опять исчезла.
  Ф'нор, решив подождать, присел на корточки.
  Через секунду ящерка вернулась:  теперь ее главной эмоцией был голод
- чудовищный голод,  на фоне которого Ф'нор различил жалобную просьбу.
Отрывая следующий кусок,  он старался заглушить ликование.  Если голод
может  стать  теми  путами...  Всадник терпеливо скармливал маленькому
файру кусок за куском,  помещая  их  все  ближе  к  себе;  наконец  он
заставил  ящерку  взять  последний  кусочек  прямо  из  его  рук.  Она
просительно подняла головку - хотя съела столько, что этого хватило бы
взрослому  человеку  -  и  Ф'нор  рискнул  осторожно погладить пальцем
крохотное надбровье.
  Существо не    противилось    ласке.   Внутренние   веки   маленьких
опалесцирующих глаз медленно сомкнулись
  "Она только  что вылупилась.  И теперь произошло Запечатление",  - в
беззвучном голосе Канта сквозила нежность.
  - Вылупилась?
  "Конечно. Она - нашей крови, и должна появляться из яйца", - добавил
Кант с непререкаемой уверенностью.
  - Тут есть и другие?
  "Да. Внизу, на берегу."
  Ф'нор повернул голову - осторожно,  чтобы не спугнуть  ящерицу  -  и
бросил  взгляд через плечо.  До сих пор его внимание было безраздельно
поглощено  сказочным  существом,  устроившимся  на  его  руке.  Теперь
всадник различил жалобные,  резкие крики, которые неслись из висевшего
над бурунами облака мельтешащих тел и  сверкающих  крыльев.  Казалось,
сотни  файров  метались  над  берегом,  у верхней отметки прилива,  на
расстоянии двадцати длин дракона от него.
  "Не шевелись, - предостерег Кант, - потеряешь ее."
  - Но если они появляются на свет из  яиц...  если  с  ними  возможно
Запечатление...  Кант,  поднимай Вейр!  Сообщи Придите! Сообщи Вирент!
Пусть  приходят  сюда!  Пусть   привезут   еды!   Скажи,   чтобы   они
поторопились. Скорее, или будет слишком поздно!
  Он посмотрел на пурпурное пятнышко Вейра на горизонте,  словно мысль
его могла перебросить мост над морскими волнами. Неистовство на берегу
продолжалось,  и теперь у Ф'нора была новая причина для  беспокойства.
Дикие   стражи,   поедатели  падали,  устремились  к  бухте;  в  ярком
полуденном небе он различал угрожающие взмахи их крыльев.  Первая стая
уже  кружилась  в вышине,  готовая спикировать на слабых,  беззащитных
новорожденных.  Ф'нор хотел броситься  на  помощь,  но  Кант  повторил
предупреждение.   Нельзя   рисковать   хрупкой   связью   с  маленькой
королевой...  нельзя передать ей  волнение  и  страх...  Ф'нор  закрыл
глаза. Он не мог смотреть.
  Первый вскрик  боли  пронзил  его  -  и  золотая  ящерица  испуганно
вздрогнула.  Неожиданно она метнулась в складки его куртки и, трепеща,
прильнула к груди.  Ф'нор поднял веки.  К его удивлению, стражи еще не
устремились вниз;  они хищно кружили над берегом, опускаясь все ниже и
ниже. Новорожденные с жадной, голодной торопливостью рвали друг друга.
Всадник содрогнулся,  и маленькая королева тревожно забила крылышками;
в ее писке - тонком, похожем на свист флейты - звучало страдание.
  - Со  мной  ты в безопасности.  Тебе лучше остаться здесь.  Никто не
тронет тебя,  пока ты со мной,  - повторял Ф'нор снова и снова, а Кант
успокоительно посвистывал в такт этим уговорам.
  Резкий крик стражей,  бросившихся в  атаку,  сменился  пронзительным
воем  ужаса.  Ф'нор  посмотрел  вверх,  оторвав  взгляд  от  кровавого
пиршества на берегу.  В небе плыл зеленый  дракон,  исторгая  пламя  и
расшвыривая крылатых хищников.  Зеленый завис над пляжем, вытянув вниз
шею. Он был без всадника.
  Только теперь   Ф'нор   заметил   три  нагруженные  мешками  фигуры,
появившиеся  на  вершине  дюны.  Скользя,  скатываясь  по  песку,  они
устремились прямо к многокрылому, шумному скопищу терзавших друг друга
файров.  Казалось, люди с разбега врежутся в самую середину стаи; но в
двух шагах они ухитрились остановиться.
  "Брекки говорит, что подняла всех, кого смогла", - сообщил Кант.
  - Брекки? Почему ты позвал ее? У нее и так достаточно дел.
  "Она - самая лучшая",  - ответил коричневый,  не обратив внимания на
выговор Ф'нора.
  - Неужели слишком поздно?  - Ф'нор опять взглянул на небо и  вершины
песчаных дюн. Может быть, появится кто-нибудь еще?
  Брекки двинулась к  сражавшимся  ящерицам;  руки  ее  были  вытянуты
вперед.  Две фигуры последовали за ней Кого она привела? Где остальные
всадники?
  Еще два  дракона  возникли  в  воздухе,  сделали круг и стремительно
приземлились.  Их седоки,  соскользнув на песок,  помчались на помощь.
Зеленый наверху перестал жечь надоедливых стражей и затрубил, призывая
на помощь остальных зверей.
  "У Брекки  один.  И у девочки...  самец,  сильно израненный.  Брекки
говорит, что многие погибли."
  Ф'нор почувствовал  горечь  во  рту.  Почему их смерть причиняет ему
страдание? Из-за того, что он увидел подтверждение легенды об огненных
ящерицах,  прародителях  дракона?  Но  ведь  эти  создания  столетиями
рождались на теплых пляжах юга - и гибли под ударами стражей  и  своих
собратьев... никем не видимые и не оплаканные.
  "Сильные выживали", - холодно напомнил Кант.
  Они спасли семерых;  два файра были тяжело ранены. Миррим - девочка,
воспитанница Брекки  -  совершила  Запечатление  с  троими:  с  двоими
зелеными   и  коричневым  самцом  с  располосованным  острыми  когтями
животом.  У Брекки был бронзовый, совершенно неповрежденный. Всаднику,
который  привез  ее,  тоже  достался  бронзовый;  два остальных прошли
Запечатление с голубыми. У одного голубого  было  вывихнуто  крыло,  и
Брекки опасалась, что он никогда не сможет нормально летать.
  - Семеро из полусотни,  - грустно подытожила девушка, после того как
кучка  мертвых  тел  запылала  под  струями огнеметов.  - Представляю,
сколько бы их выжило, если б ты не вызвал нас.
  В мешках  Брекки  и  ее  спутников  нашлось  достаточно мяса,  чтобы
закормить  новорожденных   до   полусонного   состояния.   Ящерки   не
сопротивлялись,  когда  люди,  взяв их на руки,  двинулись к драконам;
огромные звери взмыли вверх и исчезли один за другим.
  Ф'нору предстоял  более долгий путь.  Кант,  мощно рассекая крыльями
воздух,  летел на восток. Маленькая королева уютно устроилась на плече
всадника,  вцепившись коготками в кожаную перевязь; она казалась такой
довольной,  словно нашла свой родной  вейр.  "Вейр  там,  где  обитает
дракон  - хоть из дерева построен он",  - промурлыкал Ф'нор,  вспомнив
недавний разговор с Брекки.
  Когда коричневый начал описывать круги над Южным, Ф'нору стало ясно,
что новость уже разнеслась по Вейру.  Здесь чувствовалась  такая  аура
всеобщего  возбуждения,  что  он забеспокоился,  как бы его испуганный
файр не удрал в Промежуток.
  "Ни один  дракон  не  пойдет  туда с набитым животом,  даже огненная
ящерица",  - мудро заметил Кант. Затем он вытянулся в нагретой солнцем
ложбине своего вейра и прикрыл глаза.
  - Тебе не кажется,  что он ревнует,  а?  - спросил Ф'нор, переступая
порог   хижины,   в   которой   Брекки  принимала  пациентов.  Девушка
перевязывала крыло голубому файру.
  - Вирент  тоже  интересовалась  ими...  пока  ящерицы  не уснули,  -
сказала Брекки,  сверкнув на него зелеными глазами.  - Ты  же  знаешь,
какая она сейчас обидчивая.. Но, право, к чему драконам ревновать? Это
же игрушки,  Ф'нор... Для драконов они все равно, что куклы для нас...
Только  могут  чувствовать...  В лучшем случае - малыши,  которых надо
учить и защищать.
  Ф'нор посмотрел на Миррим,  воспитанницу Брекки. Две зеленые ящерицы
спали у нее на плечах. Раненый коричневый, обмотанный бинтом от шеи до
хвоста,  дремал на коленях девочки.  Миррим сидела, выпрямив спину, не
шевелясь;  похоже,  она была готова сохранять эту  позу  до  рассвета.
Глаза ее светились счастьем.
  - Не слишком ли она молода?  - пробормотал Ф'нор,  кивнув в  сторону
девочки. - Запечатление отнимает много сил.
  - Разве возраст мешает иметь любящее сердце?  И всегда  ли  зрелость
приносит способность к состраданию?  Почему одни мальчики,  выросшие в
Вейре - обычные мальчишки,  никогда не помышлявшие об удаче - уходят с
бронзовыми,  а  другие плетутся с арены в одиночку?  - Брекки покачала
головой и тихо добавила:  - Ты видишь,  Миррим прошла  Запечатление  с
троими...  А  мы,  остальные,  хотя  и  пытались привлечь их внимание,
унесли по одному... Эти создания умирали у наших ног, однако...
  - Что  бы  ни случилось в моем Вейре,  я узнаю об этом последней,  -
раздался громкий голос Килары.  С красным от злости лицом она  стояла,
подбоченившись, на пороге хижины.
  - Я собиралась пойти к тебе - после того,  как закончу перевязку,  -
спокойно  ответила  Брекки,  но  Ф'нор  заметил,  как напряглись плечи
девушки.
  Килара надвигалась  на нее с таким угрожающим видом,  что Ф'нор счел
необходимым  вклиниться  между  женщинами.  Он  помнил,   что   Килара
отличалась слишком горячим нравом.
  - Все  произошло  слишком  быстро,   Килара,   -   сказал   всадник,
дипломатично улыбаясь. - Хорошо, что мы успели спасти хотя бы этих. Ты
не слышала сигнала Канта?  Очень жаль...  Может,  и  тебе  удалось  бы
пройти Запечатление с файром.
  Килара остановилась с разгона, просторная юбка облепила ее ноги. Она
посмотрела на Ф'нора, раздраженно теребя рукав, - при этом, однако, не
забывая  прикрывать  синяк  на  предплечье.  Было  ясно,  что   Брекки
находится под надежной защитой. Килара развернулась и заметила Миррим.
Она величественно направилась к девочке; устрашенная ее суровым видом,
та  обратила  к  Брекки виноватый взгляд.  В этот момент нараставшее в
комнате ментальное напряжение пробудило файров.  Два зеленых  зашипели
на Килару, но внимание ее приковал бронзовый на плече Г'села.
  - Я хочу бронзового! Конечно же! Бронзовый - какая прелесть! - жадно
воскликнула  она  В  тоне ее голоса,  в хищном блеске глаз было что-то
отвратительное,  непристойное.  Ф'нор вздрогнул, ощутив, что волосы на
его затылке встали дыбом.
  - Бронзовый дракончик на моем плече будет  прекрасно  смотреться,  -
продолжала Килара,  направляясь к несчастному Г'селу;  в ее намерениях
не приходилось сомневаться.  Г'сел  был  только  зеленым  всадником  и
новичком  в Южном - вряд ли он мог дать отпор Госпоже Вейра,  да еще в
таком  состоянии.   Всадник,   однако,   поднял   руку,   призывая   к
осторожности.
  - Я же  сказал,  они  все  прошли  Запечатление,  Килара,  -  быстро
произнес Ф'нор. - Не советую тебе его трогать.
  - Запечатление,  говоришь?  - женщина  колебалась;  потом,  фыркнув,
заявила: - Это всего лишь ящерицы!
  - А как ты думаешь, из каких животных Перна были выведены драконы?
  - Ха!  Сказки  для  младенцев!  Сделать  боевого дракона из ящерицы?
Чушь!  - она потянулась к крошке-бронзовому.  Тот расправил  крылья  и
угрожающе зашипел.
  - Если он цапнет тебя, не вини Г'села, - со всей возможной мягкостью
предупредил Ф'нор, стараясь сдержать гнев. У него чесались кулаки, но,
ж  сожалению,  нельзя  воздействовать  на  Госпожу  Вейра   подобными,
способами  - она находится под защитой своей королевы.  Но словом тоже
можно нанести удар.
  - Откуда ты знаешь,  что они похожи на драконов? - возразила Килара,
бросив на коричневого всадника подозрительный взгляд.  - Раньше  никто
не имел с ними дела... Вы только что поймали их.
  - Конечно, ни в чем нельзя быть уверенным, - спокойно ответил Ф'нор.
Раздражение его внезапно прошло,  и он был не прочь поразвлечься. Одно
удовольствие поглядеть,  как Килару прямо-таки сводит от  зависти!  Он
решил подбросить дров в этот костер:  - Да,  я не уверен... и все же -
какое сходство! Посмотри-ка, моя маленькая королева...
  - Ты? Запечатлил королеву? - У Килары перекосилось лицо, когда Ф'нор
небрежно расстегнул куртку и продемонстрировал сонную золотую ящерку.
  - Сначала она испугалась и ушла в Промежуток.  Мы ощущали ее страх -
страх и любопытство.  И она явно понимала наши сигналы и  чувствовала,
что ей не причинят зла. Она вернулась очень голодная, и я покормил ее.
Кант сказал,  что ящерка только что вылупилась... вот и вся история...
Нам  удалось  совершить Запечатление и спасти этих семерых,  остальные
растерзали  друг  друга.  Сколько  времени  они  останутся  с  нами?..
Нуждаются ли они в пище и общении - кто знает?  Но драконы не отрицают
кровного родства с этими созданиями, у них есть свои способы проверки.
  - Как  же вам удалось Запечатление?  - дрожащими губами пробормотала
госпожа Южного. - До сих пор никто не ловил файров...
  Ф'нор был  готов  дважды  поведать  ей  секрет  своей  удачи - пусть
жарится на песчаном берегу день за днем  и  оставит  в  покое  Вейр  и
Брекки.
  - Чтобы осуществить их Запечатление,  нужно найти кладку и оказаться
рядом,  когда они начнут появляться на свет - так же, как с драконами.
Если повезет,  получишь файра...  А  остальные  -  те,  кто  выжил,  -
останутся,  я думаю,  дикими. И поймать их уже невозможно - они тут же
скроются  в  Промежутке.  -  Ф'нор  закончил  объяснения.  "Раньше   в
Промежутке наступит теплая ночь,  чем ты разыщешь кладку,  дорогая", -
добавил он про себя.
  Килара тяжелым взглядом обвела Миррим, затем Г'села; молодой всадник
начал смущенно переминаться с ноги на ногу, а маленький бронзовый файр
тревожно забил крылышками.
  - Ну хватит сказок. В Вейре много работы, и мы не можем растрачивать
время  на бесполезных зверюшек.  И если кто-нибудь станет увиливать от
дела, я...
  - Только  работа...  и никаких блужданий по пляжам,  да,  Килара?  -
ухмыльнулся Ф'нор. - Пока ты первой не наткнешься на кладку, верно?
  - У меня найдутся занятия поважнее,  - прошипела женщина и, колыхнув
юбкой, величественно выплыла из хижины.
  - Мне  кажется,  стоит  предупредить файров,  - весело сказал Ф'нор,
чтобы разрядить напряжение.
  - Нельзя  спастись от тех,  кто похож на Килару,  - Брекки осторожно
протянула всаднику забинтованного голубого.  - Можно только  научиться
терпеть их.
  Г'сел издал странный звук, словно у него першило в горле, и вскочил с
табурета; потревоженный бронзовый недовольно свистнул.
  - Как ты можешь говорить так,  Брекки...  Она - подлая,  подлая... и
ненавидит  тебя!  -  закричала  Миррим,  и  тут  же стихла под суровым
взглядом своей приемной матери.
  - Не суди,  если не имеешь сострадания, - покачала головой Брекки. -
Я тоже не позволю бросить дело ради игр с этими красавцами.  Не  знаю,
стоило ли спасать их...
  - Не суди, если не имеешь сострадания, - парировал Ф'нор.
  - Они нуждались в нашей помощи,  - сказала Миррим с таким волнением,
что тут же сконфузилась и сделала вид,  будто страшно занята со  своим
коричневым.
  - Да,  нуждались,  - согласился Ф'нор,  чувствуя,  как тело  золотой
ящерки доверчиво прильнуло к его груди.  - А настоящие люди Дракона, в
одиночку или все вместе, должны ответить на крик о помощи.
  - Миррим прошла Запечатление с троими,  хотя родилась не в Вейре,  -
сухо заметила Брекки.  - И если не  только  всадники  способны  ловить
файров, то для их спасения не жалко никаких усилий.
  - Почему?
  Брови Брекки чуть шевельнулись,  словно она удивилась, как он мог не
понимать очевидных вещей.
  - Ф'нор,  Ф'нор.  Знаешь  ли  ты жителя холда,  который не мечтал бы
поймать файра - просто потому,  что они похожи на маленьких  драконов?
Нет,  не перебивай меня...  Я вспоминаю своих братьев... Ночь за ночью
они обсуждали,  где найти, как поймать огненную ящерицу! Не думаю, что
кому-то и прежде улыбнулась удача...  Но,  быть может, правдива старая
легенда о том, что драконы - наши драконы - были выведены из файров...
-  Взгляд девушки смягчился,  и она нежно погладила крошку бронзового,
что дремал на сгибе ее руки.  - Значит,  поколения жителей холдов были
на  правильном  пути.  И  теперь их мечта близка к осуществлению.  Эти
создания,  подобно драконам, пленяют сердца людей... - Брекки смущенно
улыбнулась,  и вдруг вскинула на Ф'нора заблестевшие глаза:  - Подумай
только - у каждого обитателя  холда  будет  свой  крохотный  дракон...
Неплохо, верно?
  - Брекки,  неужели ты  думаешь,  что  очаровательные  ящерки  сумеют
вселить  в  сердце  Мерона  Наболского  или Винсета из Нерата любовь к
всадникам?  - подавляя желание  рассмеяться,  Ф'нор  покачал  головой.
"Девичьи  мечты...  Эта  Брекки - тихий омут,  где пловца подстерегает
множество неожиданностей."
  Девушка обожгла Ф'нора столь суровым  взглядом,  что  он  пожалел  о
своих словах.
  Г'сел нерешительно кашлянул.
  - Прости,  Ф'нор... Я думаю, Брекки права. Я родился в холде, ты - в
Вейре. Ты не можешь представить, что я чувствовал, мечтая о всадниках,
о драконах...  Я не знал,  что тоже способен на такое - пока не прошел
Запечатление с Ротом.  - Он сделал паузу, снова переживая этот момент,
лицо его озарилось улыбкой.  - Стоило бы попробовать...  - Пусть файры
бессловесны...  они  не драконы,  и многого не понимают...  Все равно,
стоит попробовать. Взгляни, Ф'нор, какое очаровательное создание сидит
на  моем плече...  Эта кроха меня обожает...  Он был готов вцепиться в
лицо Госпожи Вейра,  лишь бы не покидать меня... Ты, всадник, привык к
подобному  с детства...  Ты не понимаешь,  как...  как захватывает эта
общность чувств человека, рожденного за пределами Вейра.
  Ф'нор поглядел   вокруг   -  на  Брекки,  на  Миррим,  на  остальных
всадников.
  - Неужели вы все - из холдов?  Я не представлял себе... Если человек
становится  всадником,  то  так  быстро  забываешь,  что  когда-то  он
принадлежал и другому роду...
  - Я выросла в мастерской,  - произнесла Брекки, - но все, что сказал
Г'сел, верно и для холда, и для цеха.
  - Может быть,  стоит подсказать Т'бору,  что патрули  Южного  теперь
должны наблюдать не только за небом,  но и за пляжами на побережье?  -
предложил Ф'нор с хитрой усмешкой.
  - Не беспокойся... До такого Килара додумается сама... - едва слышно
пробормотал тоненький голосок - кажется,  из угла,  где Миррим баюкала
своего раненого файра.

                               Глава 5

                     Середина утра в холде Руат;
                     ранний вечер в Вейре Бенден

  Удовольствие Джексома  от  полета  на  драконе,  от  том,  что   его
пригласили в Вейр Бенден, было подпорчено сердитым замечанием опекуна.
Джексому дали понять,  что нельзя заставлять Лайтола  беспокоиться  за
него и что его,  Джексома,  безопасность является гораздо более важным
делом,  чем  вредная  детская  привычка  убегать   в   неиспользуемые,
пустынные  коридоры холда и бродить там часами.  После таких выговоров
Джексом всегда бывал подавлен. Он не собирался раздражать Лайтола, но,
казалось,   никогда  не  сможет  угодить  ему,  как  бы  ни  старался.
Существовало множество вещей,  которые он,  Джексом,  лорд холда Руат,
должен знать, делать, понимать, что голова просто шла кругом - так что
ему приходилось скрываться там,  где он мог снова стать  самим  собой,
где  мог  думать.  А  единственным  уединенным  местом,  куда никто не
придет,  не побеспокоит,  не прервет твоих размышлений,  были глубокие
туннели  и  переходы,  выдолбленные в самой толще скального монолита -
который,  собственно,  и являлся  холдом  Руат.  И  хотя  там  он  мог
заблудиться  или  попасть в какую-нибудь ловушку,  Джексом не думал об
опасности  (правда,  ни  в  памяти  людей,  ни  в  архивах  холда   не
сохранилось данных о случаях оседания руатских пещер).  Он превосходно
ориентировался  в  этом  лабиринте.  Кто  знает?  В  один   день   его
исследования  могли  спасти Руат...  От захватчика - вроде Фэкса,  его
отца...  Здесь у Джексома обычно случалась заминка.  Отец, которого он
никогда не видел,  и мать, умершая при родах, - они сделали его лордом
Руата.  Хотя мать сама  происходила  из  Крома,  а  отец  -  из  холда
Плоскогорья.  Лишь  Лесса  -  та,  которая  была теперь Госпожой Вейра
Бенден, являлась последней законной наследницей руатской династии. Тут
существовало неясное ему противоречие.
  Сейчас Джексом  переменил  одежду  -  с  потрепанного  повседневного
платья  на  прекрасный  новый наряд - штаны,  рубаху,  верхнюю кожаную
куртку,  высокие,  до колен, сапоги. Но даже все эти одежды не спасают
от  чудовищного  холода  Промежутка.  Джексом  содрогнулся  от  ужаса.
Кажется, что тебя подвесили где-то вне пространства и времени... Горло
оледенело,  внутренности  смерзлись,  и  ты  боишься  лишь одного - не
увидеть вновь света дня...  или даже ночную  тьму,  в  зависимости  от
времени  суток  в  том  месте,  куда  направляешься.  Однако он все же
завидовал Фелессану - хотя не было  никаких  гарантий,  что  его  друг
пройдет  Запечатление и станет всадником.  Но Фелессан жил в Вейре - в
Вейре Бенден, и у него были мать и отец, и всадники окружали его, и...
  - Лорд  Джексом!  -  Зов  Лайтола  донесся с большого внешнего двора
холда Руат,  и мальчик бросился туда,  вдруг испугавшись,  что  опекун
улетит без него.
  - "Всего лишь зеленый, - подумал Джексом с некоторым разочарованием.
-   Могли   бы  послать,  как  минимум,  коричневого  -  для  Лайтола,
управляющего Руатом, который сам был раньше всадником." Затем Джексома
охватило  раскаяние:  Ларт,  дракон - Лайтола,  погиб,  и с ним умерла
половина души человека; мрачной тенью бродит он теперь среди живых, не
в  силах забыть свою потерю.  Для него полет на чужом драконе,  какого
цвета бы он ни был, - тяжкое испытание.
  Зеленый всадник добродушно усмехнулся, когда Джексом вскарабкался по
передней ноге на спину зверя.
  - Доброе  утро,  Джералт,  -  сказал удивленно юный лорд - всего два
Оборота назад он играл с этим юношей в Нижних Пещерах.  Теперь прежний
подросток превратился в настоящего всадника.
  - Зови  его  Д'ралт,  лорд  Джексом,  -   поправил   Лайтол   своего
воспитанника.
  - Все в порядке,  Джексом,  - сказал Д'ралт и затянул  вокруг  талии
мальчика предохранительный пояс.
  Джексом был  готов  утопиться;  Лайтол  сделал   ему   замечание   в
присутствии  Дже...  нет,  Д'ралта,  а  сам  он забыл о почетном имени
молодого всадника!  Он уже не испытывал ни восторженного  трепета  при
взлете,  ни  удовольствия  от вида больших башен Руата,  провалившихся
вниз,  от созерцания долины, извилистой, словно гибкая шея дракона. Но
пока   они   кругами   поднимались  вверх,  Джексом,  чтобы  сохранить
равновесие,  прижал ладони  к  неожиданно  мягкой  коже  зверя;  тепло
огромного тела, казалось, успокоило его. Затем он увидел растянувшихся
в ряд крестьян на полях -  задрав  головы,  люди  смотрели  вверх,  на
дракона. Знают ли эти хвастливые мальчишкой из холда, что он, Джексом,
лорд Руата, мчится на его спине? Джексом снова пришел в себя.
  Стать всадником...  Что  может  быть на свете прекрасней этой мечты!
Джексома охватила жалость к Лайтолу  -  он  обладал  этим  счастьем  и
утратил его...  Ему,  наверное,  так мучительно парить в небе на чужом
драконе...  Если бы он  мог  помочь  своему  воспитателю!  Лайтол  был
справедливым,  и если он требовал, чтобы Джексом стал совершенством во
всех отношениях,  то лишь потому,  что альтернативы  не  существовало.
Джексом  -  лорд  холда Руат;  большая  честь - не меньшая,  чем стать
всадником.
  Раздумья Джексома   были   внезапно   прерваны   -  дракон  вошел  в
Промежуток.
  "Медленно сосчитать до трех,  - мелькнуло в голове Джексома, - и все
закончится." Он потерял ощущения света и звука - и даже не  чувствовал
мягкую кожу зверя под ладонями.  Он попытался считать, но не смог. Его
сознание тоже казалось застывшим, замороженным; но в тот момент, когда
он  был  готов  взорваться  воплем  ужаса,  прохладный вечерний воздух
заполнил легкие.  Они парили над Бенденом, и никогда еще чаша Вейра, с
ее обрывистыми стенами, расцвеченными лучами солнца, не казалась столь
гостеприимной.  Черные  отверстые  пасти  туннелей,  ведших  в  логова
драконов,  беззвучно приветствовали ошеломленного, дрожащего владетеля
Руата.
  Когда дракон по спирали спускался вниз,  Джексом различил бронзового
Мнемента - самого громадного дракона, когда-либо появлявшегося на свет
из  яйца,  - который отдыхал на карнизе своего вейра.  О н а,  золотая
королева Бендена, была на площадке рождений, - догадался Джексом. Там,
на теплых песках,  под сводами необъятной пещеры,  зрела новая кладка.
Скоро Запечатление...  В кладке есть королевское яйцо. Джексом слышал,
что  во  время Поиска была отобрана одна из руатских девушек.  Госпожа
Бендена тоже из Руата.  Его  холд  дал  Перну  много  Повелительниц...
Мардра,  конечно, не столь прославлена, как Лесса или Морита, но и она
из Руата.  У нее, правда, были забавные представления о холде... и она
всегда раздражала Лайтола.  Джексом знал это наверняка - он видел, как
начинает в ее присутствии дергаться в тике  щека  опекуна.  При  Лессе
этого не было. Но она давно уже не появлялась в Руате.
  Когда они в очередной раз повернули,  юный лорд Руата увидел Госпожу
Вейра  Бенден.  Вместе  с  Ф'ларом  она стояла на карнизе королевского
вейра.  Зеленый испустил переливчатую трель;  в ответ раздался  низкий
рык Мнемента. Грохочущее эхо заметалось меж стен чаши. Значит, Рамота,
королева, уже знает об их прибытии.
  Джексом почувствовал   себя  гораздо  уверенней  -  особенно,  когда
заметил маленькую фигурку,  промчавшуюся по дну котловины к  лестнице,
что  вела  в  королевский вейр.  Фелессан!  Его друг!  Они не виделись
несколько месяцев.  Джексом не возражал бы, длись полет бесконечно, но
ему не терпелось встретиться с Фелессаном.
  Под строгим взглядом Лайтола лорд  Руата  с  некоторой  нервозностью
отдал  положенные  поклоны  Госпоже  и  Предводителю  Вейра.  Он часто
репетировал  эти  церемониальные  движения,   и,   безусловно,   питал
искреннее  почтение  к  Лессе  и Ф'лару;  но сейчас,  путаясь в словах
традиционного приветствия, чувствовал себя глупо.
  - Ты здесь!  Ты здесь! Я сказал Гандидану, что ты здесь! - Фелессан,
перепрыгивая через две ступеньки,  взлетел  на  карниз  и  бросился  к
другу,  едва  не  сбив  Джексома  с  ног.  Фелессан был на три Оборота
младше,  но он родился в Вейре и мог бы уже набраться хороших манер  -
тем более,  что Лесса и Ф'лар,  по обычаю,  передали его на воспитание
приемной  матери.  Может  быть,   придирки   Мардры   нельзя   считать
несправедливыми? Она всегда говорила, что манеры людей из новых Вейров
оставляют желать лучшего.
  Фелессан, словно   почувствовав   молчаливое   осуждение   приятеля,
подтянулся и с похвальной любезностью склонился перед Лайтолом.
  - Добрый день,  господин мой Лайтол.  Прими мою благодарность за то,
что ты взял с собой лорда Джексома. Можем мы идти?
  И прежде  чем  кто-нибудь  из  взрослых  успел ответить,  он схватил
Джексома за руку и потащил к лестнице.
  - Не лезь куда не следует, Джексом, - напутствовал их Лайтол.
  - Здесь трудно влипнуть в какую-нибудь историю, - засмеялась Лесса.
  - Сегодня утром я облазил весь холд, пока разыскал его в заброшенных
коридорах...
  "Ну почему  Лайтол  должен  обо  всем рассказывать Лессе?" - Джексом
застонал про себя, вспомнив укоризненный взгляд опекуна.
  - Ты  что-нибудь нашел?  - спросил Фелессан,  как только они одолели
лестницу.
  - Нашел?
  - Да,  в тех заброшенных коридорах, - глаза Фелессана расширились, в
голосе зазвучали интонации Лайтола.
  Джексом с разбега пнул булыжник и,  оценив  расстояние,  на  которое
отлетел камень, довольно кивнул.
  - О,  только пустые комнаты и переходы, полные пыли и мусора. Старый
туннель никуда не ведет... там тупик. Ничего стоящего.
  - Пойдем, Джекс.
  Загадочный тон  Фелессана заставил Джексома повнимательнее взглянуть
на приятеля.
  - Куда?
  - Я кое-что покажу тебе.
  Мальчик повел  Джексома  в  Нижние  Пещеры,  в главный зал - большое
помещение со сводчатым потолком,  служившее местом трапез  и  вечерних
бесед.  В  воздухе  витали  запахи  теплого  хлеба  и  тушеного  мяса.
Приготовления к обеду  шли  полным  ходом;  столы  были  уже  накрыты,
женщины  и  девушки  суетились  вокруг,  не  забывая работать языками.
Фелессан,  прошмыгнув мимо длинного стола, ухватил с тарелки пригоршню
сырых овощей.
  - Не растаскивай обед,  ты,  недомерок!  - закричала одна из женщин,
замахиваясь  половником  вслед  удиравшей парочке.  - Доброго здоровья
тебе, лорд Джексом, - добавила она тоном ниже.
  Отношение обитателей   Вейра  к  нему  и  Фелессану  не  переставало
удивлять Джексома.  Разве Фелессан не был так же  высокороден,  как  и
лорд  холда?  Но  -  никто за ним постоянно не присматривал,  никто не
боялся, что он вдруг рассыплется на части.
  - Ты  счастливый,  - вздохнул Джексом,  прожевав свою долю из добычи
приятеля.
  - Почему? - с удивлением спросил Фелессан.
  - Ты... ты живешь, просто живешь, и все...
  Фелессан пожал  плечами,  довольно  хрупая сочный клубень.  Он повел
Джексома дальше,  в следующее помещение, которое было ненамного меньше
главного  зала  -  только  потолок  пониже.  Широкий каменный балкон с
перилами опоясывал его на высоте  двух  человеческих  ростов;  с  него
можно было попасть в отдельные спальни,  кольцом окружавшие пещеру. Ее
основная часть предназначалась для разных домашних дел,  но  сейчас  у
прялок и ткацких станков никого не было видно - женщины собирали обед.
Возле большого  бассейна  в  дальнем  конце  пещеры  группа  мальчишек
примерно одного с Фелессаном возраста собралась в тесный кружок.  Один
из      них      отпустил      какую-то      шутку      -      громко,
специально-для-того-чтобы-ее-услышали,  но, к счастью, все потонуло во
взрывах громкого хохота.
  - Пойдем,  Джексом,  скорей!  Пока  кто-нибудь  из  этих сосунков не
увязался за нами.
  - Но куда?
  Фелессан повелительно взмахнул рукой,  призывая друга к молчанию. Он
быстро посмотрел назад,  словно боялся,  что за ними станут следить, и
со всех ног  бросился  по  полутемному  коридору.  Чтобы  не  отстать,
Джексом ускорил шаги.
  - Эй,  я не хочу и тут попасть в переделку,  - сказал он, сообразив,
что Фелессан уводит его все глубже и глубже в лабиринт коридоров. Одно
дело, в соответствии с понятиями Джексома, искать приключений в родном
холде,  но  совсем  другое - вторгаться непрошеным гостем в чужой дом,
тем более - в Вейр.  Это походило на  святотатство;  так  говорил  его
опекун,  сам  бывший  всадник.  И  если Джексом сумел бы выдержать его
гнев,  то он ни за что,  ни за что не рискнул бы  рассердить  Лессу...
или, - произнес он мысленно, - самого Ф'лара!
  - В переделку?  Нас никто не поймает.  Все слишком заняты обедом.  И
потом...  мне тоже придется остаться,  если ты не пойдешь, - мальчишка
хитро усмехнулся. - Ну, давай!
  Они вышли к развилке;  левый проход вел глубже в Вейр, другой, почти
неосвещенный, заворачивал вправо. Джексом заколебался. Было ясно, что
этот  коридор  давно  не  использовали.  Кто  станет  жечь зря масло в
светильниках?
  - Что   случилось?   -   спросил  Фелессан,  покосившись  на  своего
нерешительного гостя. - Боишься?
  - Боюсь? - Джексом быстро шагнул и приятелю. - При чем здесь страх?
  - Тогда идем. И потише...
  - Почему? - спросил Джексом шепотом.
  - Увидишь. Только не шуми, ладно? И возьми это.
  Из-под полы   куртки  Фелессан  достал  два  маленьких  светильника.
Запалив фитили от пламени ближайшего факела,  он сунул один светильник
в  руки  Джексому,  другой  оставил  у себя.  Сколько бы возражений ни
роилось  в  голове  руатского  лорда,  мерцавший  в  глазах   приятеля
вызывающий огонек решил дело. И когда Фелессан, повернувшись, двинулся
по темному коридору,  Джексом пошел за ним. Видимо, это место давно не
посещалось взрослыми; в пыли, покрывавшей пол, были видны только следы
маленьких ног. Фелессана? И куда они ведут?
  Мальчики миновали  ниши  с  наглухо запертыми дверями;  их бронзовые
потемневшие створки отсвечивали в слабом пламени светильников,  бросая
на стены зловещие блики. Почему Фелессан не взял светильники побольше?
В этих скоро кончится масло...  Долго ли  им  еще  идти?  Джексому  не
хотелось  бы  бродить  по  заброшенным  залам  и  пустым коридорам без
света... Сердце его учащенно билось, пугающие тени метались по стенам,
воображение населяло каждый темный угол неведомой опасностью...  Но он
ни о чем не спрашивал.  Что тут было раньше,  для чего  предназначался
весь  этот  лабиринт  в  глубоком  чреве Вейра?  Слева выплыл огромный
прямоугольник мрака...  вход в  какую-то  гигантскую  пещеру.  Джексом
судорожно сглотнул,  но Фелессан целеустремленно шагал дальше;  слабый
огонек его светильника виднелся впереди,  у разверстого зева  бокового
прохода.
  - Поторопись, - резко приказал он.
  - Зачем? - Джексом с удовольствием отметил, что голос его не дрожит.
  - Потому что в это  время  о н а  всегда  ходит  к  озеру...  и  это
единственная возможность для нас.
  - Возможность? Для чего? И кто это - она?
  - Рамота,  тугодум.  -  Фелессан  неожиданно остановился,  и Джексом
налетел на него. Огонь светильника заколебался, замерцал, потом язычок
пламени снова стал ровным.
  - Рамота?
  - Конечно!  Или  ты боишься пробраться туда,  где можно поглядеть на
яйца?
  - На ее яйца? Честно? - благоговейный ужас боролся в душе Джексома с
жадным любопытством. Как будут завидовать мальчишки Руата!
  - Честно! Пойдем, скорей!
  Теперь Джексом без страха шел по незнакомым коридорам -  конец  пути
обещал так много.  К тому же Фелессан,  видимо, хорошо знал дорогу. Их
ноги  взбивали  пыль,  что  копилась  тут  сотни   Оборотов;   огоньки
светильников  стали  почти  не  видны,  но  впереди  показался  слабый
проблеск света.
  - Нам туда, - показал Фелессан.
  - А ты был когда-нибудь на Запечатлении?
  - Еще бы!  Вся наша братия глядела на последнее...  ого-го, там было
на что посмотреть!  Так здорово! Сначала яйца раскачивались туда-сюда,
а потом появились трещины,  такие большие... Понимаешь, крак! - и вниз
по яйцу,  вот так...  - Фелессан провел пальцем по  округлому  корпусу
своего  светильника;  его  глаза  горели  от  возбуждения.  - А потом,
потом...  - голос мальчика  упал  до  драматического  шепота,  -  одно
огромное, величиной с целого дракона, вдруг как расколется... и оттуда
- голова.. Знаешь, какого цвета был первый?
  - Разве цвет нельзя определить по скорлупе?
  - Нет,  только у королев...  Их яйца - самые большие и  светятся  по
особенному... Ну, увидишь.
  Джексом сглотнул,  чувствуя,  что теперь ничто его не остановит.  Ни
один мальчишка в холде не видел яиц дракона, не был на Запечатлении...
Если немного приврать...
  - Эй, не наступай мне на пятки, - прошипел Фелессан.
  Пятно света впереди стало ярче, увеличилось и блестящим неправильным
прямоугольником  легло  на  противоположную  стену.  Смешавшись с ним,
желтоватый свет глиняных ламп  позволил  различить  конец  коридора  -
груду камней,  смешанных с песком. Древний оползень... Но Джексома это
уже не волновало.  Он мог разглядеть пестрые яйца дракона, созревающие
на теплых песках площадки рождений!  Щель в стене,  к которой приникли
мальчишки,  была достаточно широка для  двоих.  Джексом  смотрел,  как
зачарованный.
  - А где королевское яйцо? - спросил он благоговейным шепотом.
  - Теперь  можешь  говорить громче.  Понял?  Видишь,  площадка пуста.
Рамота уже ушла к озеру.
  - Где  же  королевское яйцо?  - повторил Джексом,  со стыдом услышав
собственный срывавшийся голос.
  - Отсюда не видно... Оно там, с другой стороны...
  Джексом вытянул шею, пытаясь поймать блеск золотого яйца.
  - Ты очень хочешь его увидеть?
  - Еще бы! Когда шел Поиск, из нашего холда взяли Талину... она будет
Госпожой Вейра... Королевы всегда выбирают девушек из Руата.
  Фелессан пристально посмотрел  на  приятеля,  потом  пожал  плечами.
Повернувшись  боком,  он  втиснулся  в  щель  и ловко проскользнул меж
зазубренных камней.
  - Давай! - хриплым шепотом поторопил он друга.
  Джексом подозрительно уставился на  щель.  Он  был  крупнее  и  выше
Фелессана.  Сопоставив размеры своего тела и щели,  он сделал глубокий
выдох  и  решительно  двинулся  вперед.  Левая  рука  и  нога   прошли
прекрасно,  но грудь застряла в тесном проломе.  Фелессан,  вспомнив о
долге хозяина,  схватил его за руку и дернул  изо  всех  сил.  Джексом
мужественно сдержал крик боли,  когда один острый камень впился в кожу
на груди, а другой оцарапал колено.
  - А, тухлая скорлупа! Прости, Джекс, я не хотел!
  - Я же не просил тебя тянуть!  - Но увидев виноватое лицо мальчишки,
юный руатский лорд добавил: - Ничего. Я думаю, все в порядке.
  Фелессан распахнул его куртку и стал ладошкой стирать кровь с груди.
Джексом  зашипел  от боли и отбросил его руку.  Хватит,  он достаточно
намучился, когда камень прорвал ткань и разодрал кожу. Потом он увидел
большое золотое яйцо, покоившееся чуть в стороне от пестрой кучки.
  - Оно...  оно...  так  блестит,  -   пробормотал   Джексом;   страх,
любопытство  и  нарастающее  чувство,  что  он совершает святотатство,
терзали его. Только рожденные в Вейре имели право видеть яйца.
  - И  самое  большое к тому же,  - рассудительно заметил Фелессан.  -
Куда больше,  чем  последнее  королевское  яйцо  в  Форте.  Их  порода
мельчает.
  - А  Мардра  говорит,  что  драконы  Бендена   слишком   большие   и
неповоротливые... не могут быстро маневрировать в воздухе.
  - Мардра!  Н'тон сказал,  что у нее шило  в  заднице...  И  как  она
обращается с Т'тоном!
  Эту тему Джексому не хотелось сейчас обсуждать Как-никак,  Руат  был
под защитой Форт Вейра,  и хотя он сам не особенно жаловал Мардру, ему
не следовало прислушиваться к таким разговорам.
  - Смотри,  а  вот это совсем крохотное...  вроде яйца дикого стража.
Вдвое меньше остальных.  - Он коснулся гладкой скорлупы яйца,  которое
тоже лежало в стороне, подле самой стены.
  - Эй, не трогай его! - испуганно воскликнул Фелессан.
  - Почему?  Разве я могу чем-нибудь повредить ему? Крепкое, как кожа,
- Джексом осторожно постучал по скорлупе  костяшками  пальцев,  затем
положил ладонь на пеструю поверхность. - Теплое!
  Фелессан попытался оттолкнуть его прочь от яйца.
  - Нельзя касаться яиц! Никогда! Пока не наступит твой Оборот. И ты -
не из Вейра!
  Джексом надменно посмотрел на него.
  - Ты боишься?  - Он снова погладил яйцо,  показывая,  что уж  ему-то
страх неведом.
  - Я не боюсь.  Но ты не должен трогать яйца, - и Фелессан шлепнул по
дерзкой руке Джексома, - пока тебя не выберут для Запечатления. А тебя
не выбрали... и меня тоже, пока.
  - Зато  я - лорд.  - Джексом гордо выпрямился.  Он не мог бороться с
желанием  еще  раз  погладить  маленькое  яйцо.  Оно  выглядело  таким
одиноким,  заброшенным - в стороне от остальной пестрой кучки.  К тому
же,  хотя быть повелителем  целого  холда  очень  почетно,  он  втайне
завидовал Фелессану.  Вот если бы хоть на миг представить себе, что он
тоже может стать всадником...
  - То,  что  ты  - лорд,  будет стоить дешевле горсти песка в Айгене,
если Рамота вернется и застукает нас  здесь,  -  напомнил  Фелессан  и
резко дернул его к щели в стене.
  Неожиданно в  дальнем  конце  пещеры  раздался  грохот,  и  мальчики
испуганно  переглянулись.  На  песке у зияющего провала главного входа
задвигались  тени  -  этого  было  достаточно.  Друзья   бросились   к
спасительной   щели.  Фелессан,  более  проворный  и  быстрый,  первым
протиснулся в нее.  На этот раз Джексом не возражал,  когда  приятель,
натужно сопя от усилий,  тащил его сквозь пролом. Они даже не решились
поглядеть,  действительно ли  в  пещеру  вернулась  Рамота.  Подхватив
светильники,  мальчишки  бросились в спасительную тьму коридора.  Там,
где поворот туннеля скрыл от них  полоску  света,  падавшую  из  щели,
Джексом остановился. Грудь его тяжело вздымалась, пот жег царапины.
  - Пошли, - позвал Фелессан, обернувшись к приятелю.
  - Не могу... Моя грудь... - Он опустился на корточки.
  - Так плохо?  - Фелессан приподнял свою  лампу;  кровь  сочилась  из
глубоких порезов,  расплываясь на бледной коже Джексома. - Да, неважно
выглядит... Пожалуй, лучше отвести тебя к Маноре.
  - Я... я... только... чуть отдохну.
  Огонек светильника  Джексома  заколебался  в  такт  с  его   тяжелым
дыханием и погас.
  - Теперь нам придется идти медленнее,  - сказал Фелессан  дрогнувшим
голосом.
  Отчаянно преодолевая страх,  Джексом встал на  ноги.  Он  чувствовал
ледяной ком в животе и жжение в груди; пот каплями выступил на лбу.
  - Идем быстрее,  - сказал он,  стиснув бесполезную лампу, и двинулся
по коридору,
  Они шагали,  придерживаясь  внешней  стены;  там  тянулась   цепочка
следов, и их вид придавал мальчишкам мужества.
  - Что-то больно долго идем,  - заметил Джексом, когда огонек второго
светильника начал угрожающе мигать.
  - А.. а.. нет, пожалуй. Но...
  - В   чем  дело?  -  Джексом  почувствовал  неуверенность  в  голосе
Фелессана.
  - Мы... кажется, мы потеряли след...
  Им не удалось вернуться к месту,  где  был  потерян  след  -  огонек
погас, и приятели очутились в темноте.
  - Что нам делать, Джексом?
  - Ну,  в Руате,  - произнес Джексом,  глубоко вздохнув,  чтобы голос
снова не подвел его,  - когда я  теряюсь,  Лайтол  посылает  людей  на
поиски.
  - Значит,  ты потеряешься,  как только Лайтол  соберется  домой.  Он
никогда не задерживается у нас надолго.
  - Если только его не пригласили пообедать...  и  он  не  согласился.
Правда,  ты  говорил,  что  обед совсем скоро...  - сказал Джексом,  с
горечью чувствуя,  что зря ввязался в такую непродуманную  экспедицию.
Он  снова  вздохнул  -  на  этот  раз  вспомнив  про  обед.  - Ты хоть
представляешь, где мы теперь?
  - Нет.  -  Казалось,  это  признание было исторгнуто из глубины души
Фелессана.  - Я всегда шел по следам. И сейчас тоже. Здесь были следы.
Ты же их видел.
  Джексом неопределенно помотал головой. Соглашаться ему не хотелось -
это значило бы, что он также повинен в том, что они сбились с пути.
  - А другие коридоры, которые мы проходили по дороге к дыре? Куда они
ведут? - спросил он наконец.
  - Не знаю.  Здесь очень мною пустых вейров...  и я...  я никогда  не
ходил дальше той щели.
  - Так что с другими коридорами? Как далеко они ведут?
  - Гандидан всегда рассказывал,  куда он ходил,  но... но... я ничего
не помню-ю-ю!
  - Ради Яйца, не реви!
  - Я не реву! Я голодны-ы-ы-ый!
  - Голодный?  Отлично!  Можешь ты учуять запах обеда? Когда мы шли по
этим страшным ходам, мне кажется, даже там пахло едой.
  Они дружно засопели, втягивая носами воздух. Пахло плесенью, и ничто
даже отдаленно не напоминало упоительный  аромат  тушеного  мяса.  Тут
Джексом  вспомнил,  что  иногда можно найти выход по дуновению свежего
воздуха.  Однако  затхлый,  застоявшийся  воздух  был  неподвижен.  Он
вытянул  руку,  чтобы  коснуться  стены;  гладкий  холодный камень под
пальцами немного успокоил его.  В Промежутке ничего нельзя ощутить,  а
этот туннель был почти таким же темным.  В груди пульсировала боль - в
такт с ударами крови в висках.
  Со вздохом  Джексом оперся спиной о гладкую стену и,  съехав по ней,
шлепнулся на каменный пол.
  - Джекс?
  - Все в порядке. Я только устал.
  - Я   тоже.   -  Фелессан  облегченно  засопел  и  опустился  рядом,
прижавшись к плечу Джексома.  Чувствуя тепло друг друга, они понемногу
успокоились.
  - Хотел бы я знать, на что это было похоже... - мечтательно произнес
Джексом.
  - Что - это? - переспросил Фелессан с некоторым удивлением.
  - Вот  это  место...  Когда  все  Вейры и холды были полны народа...
Когда эти коридоры сияли светом и...
  - Ими никогда не пользовались!
  - Ерунда.  Никто не долбит зря проходов в камне.  И Лайтол  говорил,
что в Бендене больше пятисот вейров, а занята только половина.
  - У нас теперь четыреста одиннадцать драконов!
  - Да,  конечно,  но десять Оборотов назад не было и двухсот... Зачем
же столько вейров,  если они не использовались  раньше?  И  зачем  эти
залы, и ненужные комнаты, и коридоры... тысячи и тысячи шагов... зачем
все это в Руате, если там никогда не жили люди?
  - Ну?
  - Я думаю,  куда они  все  подевались?  И,  прежде  всего,  как  они
вырезали изнутри целые горы?
  Естественно, такие  проблемы  никогда  не  волновали  Фелессана.  Но
Джексом не мог остановиться.
  - А ты замечал - одни стены гладкие, как...
  Гладкие! Он замолчал, ошеломленный догадкой.
  Потом обернулся и робко провел ладонью по стене.  Она была  гладкой.
Джексом сглотнул; царапины на груди стали печь еще сильнее.
  - Фелессан?
  - Что... что случилось?
  - Эта стена гладкая.
  - Ну и что с того?
  - Но она гладкая? Не шершавая!
  - Это что-нибудь значит? Скажи! - потребовал Фелессан почти сердито.
  - Она гладкая. Это старая стена.
  - Ну?
  - Мы в старой части Бендена.  - Джексом  встал  и  сделал  несколько
шагов, касаясь стены пальцами.
  - Эй,  Джекс!  - Джексом услышал,  как Фелессан суетливо вскочил  на
ноги, - Не уходи, Джексом! Я не вижу тебя!
  Джексом протянул руку назад, схватил Фелессана за рукав и притянул к
себе.
  - Держись за меня.  Если это старый  коридор,  рано  или  поздно  он
выведет куда-то. Либо в тупик, либо в жилое место... Должен вывести!
  - А откуда ты знаешь, что мы идем в верном направлении?
  - Я не знаю...  Но лучше идти,  чем просиживать тут задницу и сосать
палец от голода.  - Джексом двинулся вперед,  держась одной  рукой  за
стену, а другой ухватив Фелессана за пояс.
  Они прошли не больше двадцати шагов,  как ладонь  Джексома  нащупала
уступ.  Длинный уступ,  проходивший по стене перпендикулярно полу.  Он
резко остановился.
  - Эй,  предупреждать надо!  - вскрикнул Фелессан,  ткнувшись носом в
спину приятеля.
  - Я что-то нашел...
  - Что?
  - Выемка... края ровные, идет вверх и вниз... - Джексом протянул обе
руки, пытаясь ощупать выемку, которая могла быть дверным проемом.
  На высоте  плеча,  у  дальнего края этого прямоугольного углубления,
его пальцы наткнулись  на  квадратную  пластинку.  Почти  инстинктивно
Джексом  надавил  ее,  и  вдруг  стена,  завершающая выемку,  начала с
грохочущим стоном сдвигаться вбок. За ней блеснул свет.
  У мальчиков было только несколько секунд,  чтобы разглядеть чудесный
свет,  сиявший  по  другую  сторону  порога;   затем   инертный   газ,
заполнявший помещение,  хлынул наружу и погрузил их в беспамятство. Но
сияние не исчезло и привело к ним спасателей.
  - Сегодня утром я перерыл весь холд, пока не нашел его в заброшенных
коридорах, - сказал Лайтол Лессе, наблюдая за мальчишками, бежавшими к
Нижним Пещерам.
  - Ты забыл  времена  собственного  детства,  -  Ф'лар  рассмеялся  и
церемонным жестом пригласил управляющего Руатом проследовать в вейр. -
Разве ты не исследовал дальние коридоры, когда был подростком?
  Лайтол нахмурился, потом фыркнул, сдерживая улыбку.
  - Тут есть небольшая разница... Я не был наследником холда.
  - Но,  Лайтол,  сейчас  неважно,  наследник  он  или  нет,  -  Лесса
подхватила гостя под руку.  -  Джексом  -  мальчишка,  такой  же,  как
другие.  Только  не  подумай,  что  я  упрекаю  тебя...  Он прекрасный
паренек, быстро растет... Ты можешь им гордиться.
  - Держится, как настоящий лорд, - рискнул добавить Ф'лар.
  - Я делаю все, что могу...
  - И делаешь превосходно,  - с воодушевлением провозгласила Лесса.  -
Как он вырос - с тех пор, как я видела его в последний раз!
  Внезапно щека Лайтола дернулась, и Лесса почувствовала беспокойство.
Может быть,  Мардра недовольна мальчиком?  Этой вздорной бабенке лучше
не вмешиваться, не то... Но она тут же сурово напомнила себе, что и ее
можно обвинить в намеренном вмешательстве -  прямо  сейчас.  Ведь  она
попросила привезти Джексома в Бенден. Когда Мардра узнает, что мальчик
был тут вместе с Лайтолом...
  - Я рад,  госпожа,  что ты довольна,  - сказал бывший всадник. И то,
как он подчеркнул обращение к ней, только усилило подозрение Лессы.
  Они переступили  порог  вейра.  Из-за  стола,  приветствуя  Лайтола,
поднялся Робинтон.  Лицо Фандарела приняло похоронное выражение, потом
он  через  силу улыбнулся.  Видимо,  Лайтол показался ему неподходящим
собутыльником.
  Пока Ф'лар рассаживал гостей, Лесса налила вина.
  - Караван с новым урожаем уже прибыл,  но вино пока не отстоялось, -
с улыбкой сказала она Робинтону. Про арфиста сплетничали, что в Бенден
его притягивают не хорошая компания и не дела, а запотевшие кувшины да
объемистые   бурдюки.   -   Придется   тебе  иметь  дело  с  остатками
прошлогодней десятины.
  - Вино  Бендена  столь  же  приятно  мне,  как  и  его хозяйка...  -
По-видимому,  хитрец решил,  что столь тонкий  комплимент  заслуживает
вознаграждения - и тут же приник к чаше.
  - Я счастлив видеть вас здесь,  - начал Ф'лар,  взяв  руководство  в
свои  руки.  - И прошу извинить,  если мое приглашение оторвало вас от
дел. Однако...
  - Посетить  Бенден - такое удовольствие...  - промурлыкал Робинтон и
снова потянулся к вину - глаза его уже блестели.
  - У меня есть кое-какие новости, так что мы не потратим времени зря,
- громыхнул Фандарел. - Рад встретиться с вами.
  - И я тоже, - мрачно сказал Лайтол; щека его дернулась от тика.
  - Я должен сообщить вам очень серьезные известия, - продолжал Ф'лар,
терпеливо  выслушав  любезности гостей,  - и узнать ваше мнение.  Нити
упали преждевременно...
  - И  не  раз!  - добавил Робинтон;  в его голосе не осталось и следа
недавнего легкомыслия. - Барабаны принесли вести из Тиллека и Крома.
  Ф'лар кивнул.
  - Мы,  в Бендене, впервые узнали об изменении ритма атак, когда Нити
появились  утром  на  северо-востоке  Лемоса - хотя согласно временным
таблицам падение ожидалось на юго-западе и вечером. Я всегда посылаю в
холды  наблюдателей  за день до атаки,  поэтому нас вовремя известили.
Леса Лемоса удалось отстоять.
  - Ты думаешь,  таблицы неверны?  - воскликнул Лайтол. Недобрая весть
согнала румянец с лица управляющего Руатом.  - Я слышал  разное...  Но
считал все это сплетнями.
  Наблюдая за реакцией Лайтола, Ф'лар сурово покачал головой.
  - На них нельзя больше полагаться, что-то изменилось, - сказал он. -
Напомню вам,  как Лесса напомнила мне,  что путь  Алой  Звезды  иногда
искажался,  и  она  проходила далеко от Перна.  Какие-то небесные тела
влияют на нее - и могут вызвать изменения  периодичности  атак.  Такое
предположение, по крайней мере, логично. Что касается таблиц... Что ж,
наберем данных и составим новые.
    Лайтол непонимающе уставился на него.
  - Но сколько времени это займет?  Теперь, после трех атак, ты должен
что-то предвидеть... У меня засажены новые участки... Как защитить их,
если не знаешь,  когда и где упадут Нити?  - Он с трудом взял  себя  в
руки.  -  Прости...  но...  но...  это ужасные новости.  Не знаю,  как
остальные лорды воспримут их...  вдобавок ко всему  остальному.  -  Он
быстро глотнул вина.
  - Что ты имеешь в виду  под  остальным?  -  насторожившись,  спросил
Ф'лар.
  - Ну... то, как ведут себя Вейры... Несчастье в долине Исви... и эти
плантации лорда Сэнджела...
  - Расскажи-на мне про долину Исви и Сэнджела.
  - Разве ты не слышал? - с явным удивлением вмешался Робинтон. - Что,
Вейры совсем не общаются друг с другом?
  - Вейры независимы, - нахмурившись, Ф'лар стиснул свою чашу. - Мы не
вмешиваемся...
  - Ты   хочешь   сказать,   что  Древние  свели  контакты  с  нами  к
необходимому минимуму,  - с железной  логикой  закончила  Лесса.  -  И
нечего хмуриться на меня, ты знаешь, что это так! - Она сосредоточенно
свела брови,  что-то вспоминая.  - Впрочем, Д'рам и Т'тон, кажется, не
меньше  нас  были потрясены нерадивостью Т'кула.  Никому не сообщить о
преждевременной атаке!  Ну,  ладно...  Так что же случилось в  Исви  и
Южном Болле?
  Бесстрастным голосом Робинтон начал рассказ:
  е- Несколько  недель  назад  Т'кул отказался помочь Мерону Наболскому
очистить несколько нор в  долине  Исви,  на  заросших  лесом  склонах.
Рявкнул,  что  это - дело наземных отрядов,  и что люди Мерона слишком
ленивы.  Пришлось  спалить   лес   полностью   -   Нити   стремительно
размножались.  Лайтол  знает про этот случай,  он посылал помощь...  Я
встречался с  людьми  из  Исви;  они  потеряли  все  и  очень  злы  на
всадников.  Затем,  спустя пару недель,  Т'тон увел свои Крылья, когда
закончилась атака,  ни слова не сказав старшим  наземных  команд.  Они
сожгли  дотла  три плантации лунных деревьев,  совсем взрослых.  Когда
лорд Сэнджел обратился к Т'тону с протестом,  тот  заявил,  что  почва
была  чистой.  Так  доложили ему наблюдатели...  А вот другая история,
которая тоже  вписывается  в  общую  картину.  Я  слышал  о  девушках,
похищенных под предлогом Поиска...
  - Девушки всегда рады попасть в Вейр,  - с  иронией  прервала  Лесса
арфиста.
  - В  Вейр  Бенден,  возможно,  -  согласился  Робинтон.  -  Но   мои
странствующие музыканты рассказывали о молодых женщинах, оторванных от
своих мужей и младенцев.  И они вовсе не рвались в наложницы к  вождям
Древних...  Лесса,  госпожа моя,  все это вызывает ненависть. И раньше
существовала зависть,  чувство обиды - ведь жизнь в  Вейре  совсем  не
такая,  как у простых людей...  Всадники обладают привилегиями...  Они
могут пересечь континент быстрее,  чем житель холда доберется к порогу
собственного  дома...  - Арфист всплеснул руками.  - И самое страшное,
что Древние так уверены в своих  правах!  Очень  опасное  заблуждение,
чреватое  взрывом.  Их отношения с цехами тоже накалены.  Тот случай с
ножом,  в мастерской Фандарела,  лишь одна строка в  списке  грабежей.
Обычно ремесленники уступают...  но мастер швейников Зург и кожевенник
Белесден просто напуганы размером этих дополнительных поборов.
  - Вот  почему Зург был так холоден со мной,  когда я попросила ткани
на платье!  - воскликнула Лесса.  - Правда,  потом он смилостивился  и
даже сам помог выбрать...
  - Я уверен,  что в Бендене никто не злоупотребляет  привилегиями,  -
Робинтон  слегка  склонил  голову  перед Лессой.  - Никто в Бендене...
Однако,  - арфист  оскалил  зубы  и  воинственно  выдвинул  челюсть  -
точь-в-точь как Т'тон,  - Бенден населяют отступники, забывшие древние
обычаи,  нерадивые и небрежные!  Подумать только,  они позволили своим
холдам  сохранить  огромные владения - даже леса!  Их всадники днюют и
ночуют в  холдах  и  мастерских!  А  потом  там  рождаются  ублюдки  -
кто-знает-чьи!  И  с  каждым  Запечатлением этих ублюдков все больше в
самом Вейре!.. Но зато к Вейру Бенден, - Робинтон опять стал серьезным
и очень сердитым, - с уважением относится весь остальной Перн.
  - Как всадник,  я несу ответственность  за  все  обиды,  причиненные
обитателям холдов,  - произнес Ф'лар.  Он был так расстроен, что голос
его звучал едва слышно.
  - Как  Предводитель  Вейра  ты  несешь ответственность за правильную
оценку ситуации,  - парировал Робинтон.  - Семь Оборотов назад,  когда
один  Бенден  противостоял  Нитям,  ты сказал,  что лорды и мастера не
сумеют  справиться  с  бедствием,  цепляясь  за  прошлое.  Теперь  они
кое-чему  научились.  Но Древние не только цепляются за прошлое;  дело
обстоит хуже - они полностью утратили гибкость.  Они не  желают  и  не
могут приспособиться к нашему времени. Все, чего мы достигли за четыре
века,  с их точки зрения неверно, неправильно и должно быть отставлено
в сторону,  убрано с их дороги. Перн растет - растет и изменяется. Они
- нет.  Они настолько далеки от  наших  холдов  и  мастерских,  что  я
опасаюсь  - нет,  я просто боюсь!  - что взаимная неприязнь приведет к
взрыву.
  - Их отношение может измениться,  если возникнет новая опасность,  -
сказала Лесса. - Например, неожиданное падение Нитей.
  - Кто   будет  изменяться?  Вожди  Древних?  Властители  холдов?  Не
рассчитывай на это, Госпожа мол.
  - Я  согласен с Робинтоном,  - устало произнес Лайтол.  Он помолчал,
покачивая головой.  - А ведь холдам так немного  нужно...  Всего  лишь
желание сотрудничать с нами.  Но способны ли Древние на это?  Хотят ли
они хоть что-нибудь сделать?
  - Сегодня  утром  они  получили  хорошую  встряску,  -  сказал Ф'лар
управляющему Руатом,  - и готовы сотрудничать.  Т'тон  обещал  выслать
дозорных  на  высоты.  А  тебе  нужно  поставить  своих наблюдателей у
сигнальных костров... Пусть зажигают огни при появлении Нитей.
  - Значит,  я  должен  полагаться  на  сигнальные  огни  и  на людей,
испытавших потрясение? - Глаза Лайтола недоверчиво блеснули.
  - Огонь не годится,  - протянул Фандарел. - Дождь потушит его. Туман
скроет.
  - Я  с радостью предоставлю всех своих барабанщиков,  если это может
помочь, - вставил Робинтон.
  - Ф'лар,  - Лайтол уставился в пол,  голос его звучал принужденно, -
ты всегда отправляешь дозорных в холды перед  началом  атаки...  Может
быть,  Древние тоже согласятся на это?  Хотя бы до тех пор,  пока,  не
будут составлены новые таблицы... Я чувствовал бы себя уверенней, имея
надежную связь с Вейром.
  - Как я не раз говорил,  - тон Фандарела был таким зловещим, что все
вздрогнули,  -  главной  проблемой  является прискорбное отсутствие на
этой планете надежной связи.  Но мой цех сумеет ее  наладить.  Вот  те
новости, которые я принес.
  - Что? - Лайтол вскочил на ноги.
  - Почему  же  ты  не  сказал раньше?  Ты,  телгарская наковальня?  -
возмутился арфист.
  - Как  быстро  ты  сможешь оборудовать главные холды и все Вейры?  -
спросил Ф'лар, заглушив вопросы остальных.
  Фандарел взглянул  прямо  в  глаза Предводителю Бендена и сокрушенно
покачал головой.
  - Это потребует времени... к несчастью, большего, чем то, которым мы
располагаем.  К тому же мои мастерские заняты производством огнеметов.
Много ли внимания могу я уделять своим маленьким игрушкам?
  - Но все же...
  - Устройства,  которые  посылают  и  принимают письменные сообщения,
изготовить недолго,  но их надо соединить  проволокой...  Вот  на  это
нужно время...
  - И люди, - добавил Лайтол и сел, уныло уставившись в пол.
  - Не  больше,  чем  для  сигнальных костров,  - спокойно ответил ему
Фандарел,  - если каждый холд,  каждый Вейр будут работать сообща. Так
было  раньше,  -  кузнец сделал многозначительную паузу и посмотрел на
Ф'лара, - когда Бенден объединил нас.
  Лицо Лайтола просветлело; он схватил Ф'лара за руку.
  - Скажи свое слово,  Ф'лар Бенденский!  Властители холдов  послушают
тебя, они тебе доверяют!
  - Ф'лар не может обратиться к лордам, связанным с другими Вейрами, -
напомнила Лесса, но в ее глазах тоже засветилась надежда. - Что скажут
вожди Древних?
  - Пусть говорят что угодно,  - насмешливо сказал Робинтон. - Вперед,
Ф'лар, вперед! Сейчас не время педантично блюсти традиции - по крайней
мере,  те, которые стали вредны. Переступи через них, всадник! Однажды
ты уже сделал это - и мы выиграли.  Ради  Перна,  всего  Перна,  а  не
только Вейра,  - арфист наставил длинный палец на Ф'лара,  - не только
холда,  - указующий перст повернулся и Лайтолу,  - не только  цеха,  -
Робинтон ткнул в сторону Фандарела. - И вспомните, когда семь Оборотов
назад мы,  пятеро,  объединили свои знания,  нам удалось выбраться  из
очень скверной ситуации.
  - И я подготовила почву для следующей... - с горечью сказала Лесса.
  Раньше, чем  Ф'лар успел ответить,  палец Робинтона был направлен на
Госпожу Бендена.
  - Лишь глупцы тратят время,  терзаясь воображаемой виной,  Лесса. Ты
отправилась назад и привела к нам Древних - чтобы спасти Перн!  Теперь
перед  нами  другая задача - и решать ее следует по-иному - Он склонил
голову,  глаза его сверкнули. - У нас появился превосходный шанс - эта
свадьба в Телгаре.  Там будет множество лордов и мастеров,  гордость и
слава  Перна.  Давайте,  Госпожа  моя  Лесса,  господин   мой   Ф'лар,
используем  это торжество и попытаемся обратить их в свою веру.  Пусть
Бенден и его холды послужат примером; остальные последуют за ними.
  Арфист откинулся на спинку кресла, с выжидательной улыбкой оглядывая
собеседников.
  Ф'лар тихо произнес:
  - Недовольстве, по-видимому, всеобщее... Однако, чтобы обратить всех
в нашу веру, потребуется нечто посильнее слов.
  - Цеха поддержат тебя,  Предводитель, все до последней мастерской, -
сказал   кузнец.  -  Ты  отстаиваешь  дело  Бендарека.  Ф'нор  во  имя
справедливости защищал Терри от всадников... Как он сейчас? - Фандарел
посмотрел на Лессу.
  - Вернется через неделю-другую.
  - Он  нам  нужен,  -  сказал  Робинтон.  - Жители холдов считают его
героем,  и в Телгаре он был бы очень полезен.  Ну,  Ф'лар, решай, мы в
твоем распоряжении.
  Все повернулись к Предводителю Бендена;  Лесса положила руку на  его
колено,  глаза ее горели.  Прекрасно!  Наконец свершится то,  чего она
желала, к чему стремилась, - Ф'лар возьмет в свои руки ответственность
за  судьбы  Перна.  Он  должен  сделать это,  должен завершить работу,
которую,  как он думал когда-то,  смогут лучше выполнить другие, более
опытные вожди. Но время все расставило по местам.
  - Я думаю о твоем приборе,  Фандарел... этом передатчике посланий...
Ты смог бы показать его в Телгаре во время праздника? - спросил Ф'лар.
  Робинтон издал вопль,  эхо которого долетело до  площадки  рождений,
вызвав  тревожный  свист  Рамоты.  Кузнец оскалил зубы и сжал огромные
кулаки,  готовый сокрушить любое препятствие.  Щека Лайтола  судорожно
дернулась, и лицо его застыло.
  - Превосходная идея!  - воскликнул арфист. - Надежда - великая сила!
Если  холды  смогут  сами  поддерживать связь,  половина проблем будет
решена!
  - Ты  можешь  сделать  это,  Фандарел?  -  настойчиво  спросил Ф'лар
кузнеца.
  - К Телгару несложно протянуть проволоку...  расстояние небольшое...
Да, смогу.
  - Как  работает  твой прибор?  Не представляю,  каким образом письмо
пересылается по проволоке.
  Фандарел кивнул в сторону арфиста.
  - Благодари Робинтона.  Теперь у нас  есть  код,  который  позволяет
составить длинные и сложные сообщения. Нужно обучить людей этому коду.
Если у тебя найдется час времени..
  - У  меня  найдется столько времени,  сколько тебе нужно,  - заверил
кузнеца Ф'лар.
  - Давайте  займемся  этим  завтра же утром,  - с энтузиазмом сказала
Лесса. - Думаю, за ночь ничего не случится.
  - Хорошо.  Я  подготовлю  показ  прибора.  И поставлю побольше людей
вытягивать проволоку.
  - А  я  переговорю  с  лордом  Сэнджелом  из Южного Болла и с лордом
Грохом из  Форта,  -  произнес  Лайтол  и  поднялся  из-за  стола.  Он
поклонился  Лессе.  -  Всегда к твоим услугам,  моя госпожа.  Я позову
лорда Джексома и, с твоего позволения, - в обратный путь.
  - Разве вы не останетесь на обед?
  Лайтол с сожалением покачал головой.
  - Дел в холде так много... Прости меня.
  Однако Лайтолу  не  удалось  покинуть  Бенден  -  ни  Джексома,   ни
Фелессана  найти нигде не удалось.  Лесса спустилась в Нижние Пещеры и
принялась за дело сама.  Одна из женщин Маноры вспомнила, как сорванцы
стянули  овощи  со  стола и удрали в жилую пещеру,  как она решила - и
другим мальчишкам.  Их тут  же  вызвали  к  Госпоже  Вейра,  учинившей
суровый допрос. Гандидан, заводила компании, признался, что видел, как
ребята прошмыгнули к дальним коридорам.
  - Гандидан,   -  строго  сказала  Манора,  -  ты  опять  рассказывал
Фелессану байки насчет той дыры?  - Паренек виновато опустил голову. -
Хм... - Манора задумалась, потом взглянула на встревоженных родителей:
- Я полагаю, Ф'лар, они отправились поглазеть на яйца.
  - Что?  - с испугом воскликнула Лесса.  Мальчишки, сбившись в кучку,
замерли, полные раскаяния.
  Ф'лар громко расхохотался.
  - Так вот где они!
  - Где же?
  - В заброшенном коридоре позади площадки  рождений.  Не  беспокойся,
Лесса.  Там есть пролом в стене...  помнишь, Лайтол? Все мы в возрасте
Фелессана бегали к нему.
  Арфист ухмыльнулся;  мальчишки стояли,  разинув рты; Лайтол, однако,
был невесел.
  - Сколько прошло времени, Гандидан? - спросила Манора, подняв к себе
лицо мальчика.  Когда он наконец ответил, хозяйка Нижних Пещер окинула
всю компанию суровым взглядом и повернулась к Ф'лару:  - Я думаю,  нам
следует  отправиться  на  поиски.  Если  у  них  кончилось   масло   в
светильниках  - а так скорее всего и случилось,  - в темноте они легко
могли пропустить нужный поворот.
  Желающих участвовать  в  поисках набралось с избытком;  Ф'лар быстро
разбил людей на группы и разослал по всем  направлениям.  В  пустынных
коридорах и залах,  где сотни Оборотов не звучали человеческие голоса,
засверкали огни факелов, послышался шум шагов, раздались крики. Прошло
немного  времени,  и Ф'лар с Лайтолом вывели свою группу в коридор,  в
конце которого виднелся светящийся боковой проем.  Обнаружив маленькие
фигурки, лежавшие на каменном полу, Ф'лар отправил посыльного к Лессе.
  - Что с  ними?  -  обхватив  за  плечи  своего  подопечного,  Лайтол
озабоченно нащупывал пульс.  - Кровь? - Он поднял к глазам испачканную
ладонь, его щека дернулась.
  "Итак, - решил Ф'лар,  - сердце Лайтола оттаяло. Лесса была неправа,
когда думала,  что такой черствый человек  не  сумеет  позаботиться  о
ребенке.  Конечно,  Джексом  -  чувствительный  мальчик  и нуждается в
любви... Однако любовь может проявляться по-разному."
  Взмахом руки  он  велел  поднести  светильники ближе,  потом закатал
пропыленную рубашку мальчика. На его груди темнели запекшиеся порезы.
  - Обычные  царапины,  не больше.  Должно быть,  налетел в темноте на
стену.  Не беспокойся, Лайтол, пульс нормальный... - Ф'лар обернулся и
крикнул: - Эй, есть у кого-нибудь бальзам?
  - Не  похоже,  что  он  спит,  -   пробормотал   Лайтол,   встряхнув
расслабленное тело мальчика - сначала осторожно, потом посильнее. - Не
могу его разбудить!
  - У   Фелессана  на  груди  ничего  нет,  -  сказал  вождь  Бендена,
склонившись над сыном.
  Окутанные облаком   пыли,   прибежали   Манора   и  Лесса.  Осмотрев
мальчишек, хозяйка Нижних Пещер сообщила, что с ними все в порядке; по
ее  указанию  двое  мужчин понесли их обратно в обитаемую часть Вейра.
Затем Манора повернулась к толпе любопытных, запрудивших коридор
  - Все закончено.  Возвращайтесь назад.  Силон, подымай выше ноги, не
надо так пылить.  - Она посмотрела на Ф'лара и гостей:  - Обед  готов,
мои  господа.  -  Но вождь Бендена и кузнец одновременно устремились к
таинственной двери. Лесса, Лайтол и Робинтон последовали за ними.
  Сокрушенно покачав   головой,  Манора  двинулась  обратно,  подгоняя
стайку мальчишек.
  - Этот  свет  дает не огонь,  - заявил кузнец,  внимательно осмотрев
комнату.  - И стены тут гладкие.  Значит,  мы в  самой  древней  части
Вейра.  - Он хмуро посмотрел на Ф'лара и с укором спросил: - Ты знал о
подобном помещении?
  - Ходили всякие слухи,  но я никогда не забирался так далеко.  А ты,
Лайтол? - Ф'лар обернулся в сторону входа,
  Управляющий Руатом раздраженно фыркнул в ответ. Однако теперь, когда
стало ясно,  что с Джексомом все в порядке,  он не  мог  противостоять
искушению   и   перешагнул   порог.  Робинтон  бросил  взгляд  на  его
осунувшееся лицо и хитро усмехнулся.
  - На  твоем месте,  Лайтол,  я позволил бы мальчишке лазать,  где он
хочет...  Вдруг ему и в Руате удастся найти комнату с сокровищами? Кто
под  солнцем  Перна  мог  представить себе такое?  - Он широким жестом
обвел залитую светом камеру. - Ну, Лесса, ты наш главный специалист по
настенным росписям, что скажешь?
  Арфист указал на непонятный рисунок,  составленный  из  разноцветных
шаров, связанных стержнями. Чертеж шел от пола до потолка и походил на
веревочную лестницу со сложным переплетением.
  - Трудно  назвать это искусством,  но цвета очень чистые,  - сказала
Лесса,  рассматривая  стену.  Она  коснулась  ее  пальцами.  -  Краска
затвердела,  как камень...  А здесь,  смотрите!  Часть рисунка стерта!
Кому-то  он  не  понравился,  хотя  исправления   больше   похожи   на
каракули... сделаны неровно и даже не раскрашены!
  Фандарел тщательно изучал рисунок, водя носом в дюйме от стены.
  - Странно,  очень  странно,  -  наконец  пробормотал  кузнец,  затем
приступил к осмотру остальных чудес.  Его огромные  руки  благоговейно
ласкали металлические столы,  ящики и подвесные полки.  На лице застыл
такой  восторг,  что  Лесса  едва  удерживалась  от  смеха.  -  Просто
поразительно...  Крышка сундука сделана из цельного листа... я не вижу
никаких швов...  а тут, тут... как соединено... без всяких заклепок...
-  он  бормотал и кудахтал над сокровищами,  затем поднял затуманенные
глаза к потолку. - Это было  сделано; значит,  это  можно  сделать.  Я
должен подумать...
  Ф'лар был больше заинтересован рисунком-каракулями.  В нем ощущалось
что-то мучительно знакомое.
  - Лесса, ручаюсь, я видел это раньше...
  - Но мы же никогда здесь не были! Никогда!
  - Я вспомнил!  Это похоже на металлическую пластинку  с  чертежом  и
надписью,  что  Ф'нор  нашел в Форт Вейре...  Ту,  где упоминалось про
огненных ящериц...  Смотри,  и здесь надпись,  - он провел пальцем  по
буквам древнего шрифта,  сложившимся в слово "эврика". - Такая же, как
на пластинке, я уверен! И ее добавили после того, как рисунок на стене
был закончен!
  - Если его можно назвать рисунком, - с сомнением сказала Лесса. - Но
я  думаю,  что ты прав.  - Она отступила назад,  разглядывая стену.  -
Интересно,  зачем они так скрутили  эту  часть  лесенки?  И  вон  там,
выше...
  - В этой комнате  еще  очень  много  загадок,  -  протяжно  произнес
Фандарел.  После  краткой борьбы с магнитной защелкой он открыл дверцу
металлического шкафа,  затем закрыл ее и открыл вновь. По лицу кузнеца
разлилась  торжествующая  улыбка  - видимо,  конструкция привела его в
восторг.  И тут он увидел странное устройство,  что покоилось на одной
из полок.
  Мастер в изумлении выдохнул воздух и потянулся  дрожащими  руками  к
таинственному прибору.
  - Осторожнее,  -  ухмыльнулся  Робинтон,  -  как  бы  эта  штука  не
вспорхнула под потолок.
  Хотя прибор был не меньше локтя в  длину,  огромные  ладони  кузнеца
обняли  его  со всех сторон.  Пальцы бережно ощупали небольшую трубку,
подставку, вогнутое зеркальце, блестящие рукоятки...
  - Они умели соединять металл без шва...  Хм-м...  - кузнец осторожно
повернул к себе верхний  конец  трубки.  -  Там  стекло.  Превосходной
шлифовки!  Значит,  сквозь  него  можно  глядеть?  -  Он начал вращать
оправу,  в которой поблескивала линза,  потом  осмотрел  нижнюю  часть
прибора  -  ту,  где трубка подходила и выступавшей под ней пластинке.
Затем,  придерживая сокровище обеими руками,  Фандарел  поднес  его  к
правому  глазу.  -  Надо положить туда что-нибудь...  - Он выпрямился,
свел в раздумье  брови.  -  Недавно  Вансор  показывал  мне  старинный
чертеж,   сильно   поврежденный...   Устройство,  которое  увеличивает
предметы в сотни раз по сравнению с их истинными размерами... - Пальцы
кузнеца коснулись маленьких рукояток, выступавших из трубы. - Но нужно
очень много времени,  чтобы  сделать  линзы,  отполировать  зеркала...
Хм...  -  Кузнец  снова склонил голову,  осторожно вращая то одну,  то
другую  рукоятку.  Он  коснулся  запыленного   зеркала   в   основании
инструмента,  быстро  протер его краем рукава и поглядел на стеклянную
пластину - сначала невооруженным  глазом,  затем  -  через  трубку.  -
Поразительно!  Я  вижу  каждую  щербинку  в стекле!  - Кузнец выдернул
жесткий  короткий  волос  из  собственной  шевелюры  и  сунул  его  на
пластинку,  под нижний конец трубки.  Еще одно движение пальцев, нежно
сжимающих крохотную блестящую рукоятку,  - и он испустил торжествующий
рев:  -  Смотрите!  Смотрите!  Мой волос!  Поглядите,  какой огромный!
Видите,  пылинки, словно камни, видите - чешуйки... и кончик, видите -
оборванный кончик!
  Просияв от радости,  он пригнул к  прибору  голову  Лессы,  едва  не
выдавив ей глаз верхней частью трубки.
  - Гляди! Если не можешь видеть ясно, покрути эту ручку.
  Лесса заглянула   в   трубку,  коснулась  рукоятки  и  с  испуганным
восклицанием отпрянула назад.  Робинтон  немедленно  занял  ее  место,
опередив Ф'лара.
  - Невероятно...  - пробормотал он и быстро  посмотрел  на  настоящий
волос.
  - Не позволишь ли мне?..  -  раздельно  произнес  Ф'лар.  Любопытный
арфист поднял голову, его губы растянулись в виноватой улыбке.
  Ф'лар приблизил зрачок к  отливавшей  синевой  линзе.  Ему  пришлось
несколько раз поглядеть на образец, чтобы поверить в то, что показывал
прибор.  Волосок превратился в толстую грубую веревку,  пылинки на ней
искрились  в отраженном зеркалом свете,  разлохмаченный конец выглядел
так, словно его обрезали тупым ножом.
  Предводитель Бендена  поднял  голову  и повернулся к Фандарелу.  Его
голос был тих - может быть,  потому, что он впервые произнес вслух эти
полные хрупкой надежды слова:
  - Если существуют способы сделать крохотное большим,  значит,  можно
приблизить далекие предметы - так, чтобы рассмотреть их подробно?
  Ф'лар услышал,  как Лесса и Робинтон затаили дыхание,  - взглядом он
снова  попросил  кузнеца  дать ответ - тот ответ,  который был ему так
нужен.
  - Я верю,  что есть такой способ,  - произнес Фандарел в напряженной
тишине.
  - Ф'лар?
  Предводитель посмотрел  на  побледневшее  лицо  Лессы  -  ее   глаза
потемнели от ужаса, руки приподнялись, словно крылья испуганной птицы.
  - Ты не должен думать об этом!  Идти на Алую Звезду...  -  ее  голос
сорвался.
  Ф'лар взял ее ладони, холодные и напряженные, в свои руки. И хотя он
смотрел в глаза Лессы, слова его предназначались всем.
  - Наша главная задача - избавиться от Нитей.  Почему же не решить ее
там,  откуда  они  приходят?  Дракон может попасть куда угодно - нужно
только увидеть это место!

  Джексом проснулся,  приоткрыл глаза и мгновенно понял, что находится
не  в  своем  холде.  Он  облегченно вздохнул.  Вместо темноты над ним
простирался купол каменного потолка,  ярко освещенный огнями  глиняных
ламп.
  - С тобой все в порядке,  паренек?  Грудь болит? - Манора склонилась
над Джексомом.
  - Вы нашли нас? Что с Фелессаном?
  - Ничего страшного,  кроме зверского аппетита.  Он обедает. Как твоя
грудь?
  - Моя грудь? - Он заволновался, припомнив, где получил эти царапины.
Манора выжидающе смотрела на него.  Джексом ощупал ребра.  - Почти  не
больно... и спасибо-вам-за-внимание-моя-госпожа.
  Его вежливую скороговорку прервало требовательное урчание в  животе.
Юный лорд смутился.
  - Я думаю, тебе тоже стоит поесть, а?
  - Но  Лайтол...  он  не  сердится на меня?  И Предводитель Вейра?  -
рискнул спросить Джексом.
  Манора одарила  его ласковой улыбкой,  пригладив растрепанные волосы
на голове мальчика.
  - Не  волнуйся,  лорд  Джексом,  -  нежно  сказала она.  - Возможно,
одно-два строгих слова... Лайтол был сам не свой от беспокойства.
  Перед мысленным  взором Джексома предстало невероятное видение:  два
Лайтола, бок о бок, с дергающимися в унисон щеками. Он прикрыл глаза и
застонал.
  - Однако я не советую тебе больше совершать  опасные  прогулки...  -
Манора усмехнулась. - Теперь этой игрой занялись взрослые.
  Знала ли она о щели,  о том,  что они подглядывали?  Это  не  давало
Джексому покоя.  Он обмирал от страха,  ожидая услышать от Маноры, что
Фелессан сознался в их преступлении.  Затем до него дошло то,  что она
сказала. Их только поругают... Он чувствовал, что может верить Маноре.
Если она знала про все и не рассердилась...  Но  если  она  ничего  не
подозревает,   а   он  начнет  задавать  вопросы...  Тогда  она  может
рассердиться...
  - Ты  нашел  эти  комнаты,  лорд Джексом.  На твоем месте я бы очень
гордилась.
  - Комнаты?
  Она снова улыбнулась и убрала ладонь со лба мальчика.
  - Я думаю, ты проголодался. Пойдем.
  Манора повела его вдоль  балкона,  опоясывающего  спальный  уровень;
рука ее была прохладной и мягкой. "Должно быть, уже поздно", - подумал
Джексом,  когда они миновали плотно задернутые занавеси спален.  Внизу
отсветы  большого  очага  падали на неровные стены и стол,  у которого
собрались женщины;  они что-то шили. Когда Джексом с Манорой проходили
мимо, некоторые подняли головы от работы и заулыбались.
  - Ты сказала - комнаты? - с вежливой настойчивостью спросил Джексом.
  - Позади  камеры,  которую  ты  открыл,  есть  еще две - и развалины
лестницы, ведущей вверх.
  Джексом присвистнул.
  - А что там было?
  Манора тихо рассмеялась.
  - Никогда еще я не видела кузнеца  таким  взволнованным.  Там  нашли
несколько странных инструментов, мелкие осколки и куски стекла... Я не
очень в этом разбираюсь.
  - Комнаты Древних? - Джексом был поражен размахом своего открытия. А
он успел бросить только один взгляд!
  - Древних?  - Манора едва заметно нахмурилась Джексом решил, что ему
показалось;  Манора никогда не бывала хмурой.  - Я бы сказала -  наших
предков.
  Когда они вошли в большую пещеру,  Джексом заметил, что их появление
прервало оживленную беседу взрослых, сидевших вокруг больших обеденных
столов.  Джексом привык быть в центре внимания.  Он расправил плечи  и
пошел  размеренным  шагом,  важно  кивая  головой  или улыбаясь в знак
приветствия  тем  всадникам  и  женщинам,  с  которыми   был   знаком.
Повелитель холда должен вести себя с достоинством, приличествующим его
рангу, даже если ему еще нет полных восьми Оборотов.
  Снаружи царила почти полная темнота, но Джексом мог видеть мерцающие
кружки глаз драконов, сидевших на своих карнизах вокруг чаши Вейра. Он
ощущал  беззвучный  напор  воздуха,  когда  звери взмахивали огромными
крыльями,  и  слышал  приглушенное  мелодичное   воркование.   Джексом
посмотрел  вверх,  на Звездные камни;  рядом с ними,  на фоне белесого
неба, вырисовывался огромный силуэт сторожевого дракона.
  Они ступили на лестницу. Теперь снизу доносился мерный топот скота в
загоне за площадкой кормления.  В озере,  лежавшем в центре котловины,
отражались звезды.
  Джексом ускорил шаги,  Манора  едва  поспевала  за  ним.  В  темноте
нетрудно  забыть про достоинство лорда - тем более,  что сейчас он был
очень голодным лордом.
  С карниза  королевского вейра раздался приветственный крик Мнемента.
Джексом,  расхрабрившись,  уставился  в  сверкающие   глаза   дракона.
Внезапно  внутреннее  веко  прикрыло  один  из  них  -  словно зверь с
поразительной точностью имитировал человеческое подмигивание.
  Джексома терзало любопытство.  Обладали ли драконы чувством юмора? У
стража порога его, безусловно, не было, а ведь они - родичи драконов.
  "Очень далекие."
  - Прошу  прощения?  -  испуганно  спросил  Джексом,  повернувшись  к
Маноре.
  - За что, мой юный лорд?
  - Ты ничего не говорила?
  - Нет.
  Джексом посмотрел  назад,  на  гигантскую  тень  дракона,  но голова
Мнемента была опущена.  Затем он учуял запах  жареного  мяса  и  пошел
быстрее.
  Они шагнули в вейр, и Джексом увидел огромное тело золотой королевы.
Неожиданно  чувство вины и страх пронзили его.  Но Рамота спала и даже
как будто улыбалась во сне - с невинным спокойствием младенца,  словно
новорожденный ребенок его кормилицы.
  Джексом отвел взгляд и увидел лица взрослых за столом.  Это было уже
чересчур. Он ожидал встретить Ф'лара, Лессу, Лайтола и даже Фелессана.
Но там были и арфист с кузнецом!  Только многолетняя муштра  позволила
ему  с  подобающей  вежливостью  ответить  на приветствия этих великих
людей. Он даже не заметил, как Лесса и Манора пришли ему на помощь.
  - Ни слова,  Лайтол, пока ребенок не поест, - твердо сказала Госпожа
Бендена и мягко усадила Джексома в кресло рядом с Фелессаном.  Тот  на
секунду оторвался от ложки, чтобы скорчить гримасу, которая, вероятно,
должна была успокоить Джексома.  - Мальчик пропустил полдневную еду  в
Руате и, наверное, умирает от голода. С ним все в порядке, Манора?
  - Так же, как и с Фелессаном.
  - Он  выглядел  каким-то  вялым,  когда  вы  вошли  в вейр.  - Лесса
наклонилась,  разглядывая  Джексома,  который  вежливо  представил  на
обозрение   свою   физиономию.   Он  очень  хотел  есть,  но  старался
неторопливо работать челюстями. - Как ты себя чувствуешь?
  Джексом попытался    проглотить   непрожеванный   комок   овощей   и
закашлялся.  Заботливый Фелессан тут же налил воды  в  его  кружку,  а
Лесса  ловко  похлопала между лопаток.  Наконец он справился с пищей и
подтвердил,  что,  благодаря заботам доброй  госпожи,  чувствует  себя
превосходно. Ф'лар расхохотался и напомнил доброй госпоже, что ребенку
надо спокойно поесть.
  Мастер кузнецов  постучал толстым,  похожим на корявую ветку пальцем
но большому чертежу на выцветшей коже,  который  покрывал  весь  стол,
кроме  того  места,  где устроились мальчики.  Другой рукой он бережно
придерживал что-то, завернутое в полу его плаща.
  - Насколько я могу судить, тут имеется ряд помещений на уровнях выше
и ниже тех, которые нашли ребята.
  Джексом вытаращился  на  план и краем глаза поймал взгляд Фелессана.
Тот тоже едва не подпрыгнул от возбуждения,  но  жевать  не  перестал.
Джексом поднял ложку с очередным огромным куском,  - мясо,  тушенное с
овощами,  было очень вкусным,  - горько сожалея,  что план лежит вверх
ногами.
  - Готов поклясться,  что выше на той стороне нет входов  в  вейр,  -
пробормотал Ф'лар, качая головой.
  - Здесь есть вход на уровне земли, - сказал Фандарел, тыча пальцем в
какое-то место на плане. - Мы нашли его. Замурован камнями - намеренно
или случайно, кто знает.
  Джексом обеспокоенно   взглянул   на  Фелессана,  склонившегося  над
тарелкой.  Что означали рожи, которые тот ему корчил? То ли он во всем
признался, то ли не сказал ни слова?
  - Шов между камнями тщательно заделан и  едва  различим,  -  заметил
арфист.  -  Какое-то вещество,  прозрачное и прочное,  гораздо прочнее
любого известкового раствора, какой мне доводилось видеть.
  - Никто  не  сумел  бы  отбить  его,  - прогрохотал Фандарел,  кивая
головой.
  - Почему же они запечатали выход в чашу? - спросила Лесса.
  - Чтобы эта часть Вейра осталась недоступной, - предположил Ф'лар. -
Во имя Золотого Яйца, никто даже близко не подходил туда - может быть,
сотни, тысячи Оборотов! Даже отпечатков в пыли не осталось!
  Ожидание гнева взрослых,  который обязательно должен  обрушиться  на
него, нервировало Джексома. Он уткнулся в тарелку. Нет, ему не вынести
презрения Лессы.  А Лайтолу он вообще боялся посмотреть в  глаза.  Что
будет,  когда тот узнает о кощунственном проступке своего подопечного?
Как мог он, Джексом, оставаться глухим к поучениям своего наставника?
  - Да,  в этих пыльных,  старых записях нашлось немало интересного. А
мы-то считали их просто заплесневелым хламом!  - звучал  голос  Ф'лара
над его головой.
  Джексом рискнул приподнять лицо.  Он увидел, как вождь Вейра треплет
шевелюру Фелессана,  потом Ф'лар добродушно ухмыльнулся ему, Джексому.
Значит,  никто из  взрослых  не  знал,  что  они  делали  на  площадке
рождений! Джексом облегченно вздохнул.
  - Пожалуй, мальчишки нашли нам целый склад сокровищ, а, Фандарел?
  - Я  надеюсь,  что эти удивительные вещи - не единственное наследие,
которое ждет нас в забытых коридорах и покинутых  комнатах,  -  гулким
басом  ответил  кузнец.  С  рассеянной  нежностью  он погладил гладкий
металл увеличивающего устройства, покоившегося у него на коленях.

                               Глава 6
              Южный Вейр, утро; холд Набол, раннее утро

  Ощущение долгожданного  торжества  заставило  Килару  позабыть   все
мелкие  неприятности:  едкий  пот,  палящее  солнце,  соленый  ветер и
колючий песок - перед ней лежали выкопанные яйца.
  - Пусть  они  подавятся  своими  семью,  - пробормотала она,  бросив
взгляд на север,  где лежал  Вейр.  -  Великолепный  выводок!  И  одна
золотая!
  Килара разразилась хриплым смехом.  Ну,  посмотрим, что будет, когда
Мерон  увидит этих красавцев!  Килара не сомневалась,  что лорд Набола
ненавидел всадников из зависти.  Он часто заявлял, что Запечатление не
должно быть привилегией лишь одной общины Перна - к тому же постепенно
вырождающейся.  Теперь  поглядим,  сумеет  ли   могущественный   Мерон
осуществить Запечатление хотя бы с огненной ящерицей!  Килара не могла
бы с уверенностью сказать,  что принесет ей больше удовольствия -  его
удача  или  провал.  В  любом случае она выигрывала.  У госпожи Южного
мелькнула   забавная   мысль:   предположим,   Мерон   сумеет   пройти
Запечатление  с  файром  -  скажем,  бронзовым  -  а на ее плече будет
восседать королева...  И если эти двое спарятся...  Вероятно, ощущения
не   будут   столь  восхитительными,  как  во  время  брачного  полета
драконов...  но если учесть  естественный  пыл  Мерона...  Чувственная
улыбка скользнула по губам Килары.
  - Вы стоите этого, - сказала она яйцам.
  Госпожа Южного   коснулась   скорлупы,   ощутив   еще  не  до  конца
затвердевшую поверхность, потом осторожно, в несколько слоев уложила в
сумку тридцать четыре яйца,  завернула свою добычу в шкуру,  а затем в
шерстяной плащ.  Килара достаточно долго была Госпожой Вейра и  знала,
что  резкое  охлаждение  яиц может погубить выводок - особенно сейчас,
когда час рождения приближался. "Так будет надежнее", - решила она.
  Придита терпеливо переносила поиски яиц файров,  которыми занималась
ее всадница.  Она послушно перелетала из бухточки в бухточку,  которых
вдоль  западного  побережья  насчитывались  сотни,  и ждала,  довольно
греясь в лучах жаркого солнца,  пока Килара  ворошила  горячий  песок,
высматривая признаки кладки. Но теперь, когда Килара дала ей ориентиры
Набола, а не Южного Вейра, Придита встревоженно фыркнула.
  В холде Набол еще только занималось раннее утро, когда пронзительный
вопль стража порога возвестил о прибытии Килары. Охрана слишком хорошо
знала Повелительницу Южного Вейра; ворота немедленно открылись, и один
из солдат был послан разбудить лорда.  Возбужденная Килара не обратила
внимания   на   сердито  нахмуренные  брови  Мерона,  появившегося  на
лестнице, что вела из внутренних покоев холда в главный зал.
  - Я   принесла   тебе  яйца  огненных  ящериц,  Мерон  Наболский,  -
воскликнула она,  показывая на сверток, который тащил за ней солдат. -
Нужно  несколько  тазов  с  теплым  песком  -  немедленно,  или  мы их
потеряем!
  - Тазы с песком? - повторил Мерон с недоумением.
  "Он еще наполовину в постели...  наверно,  оставил там  кого-то",  -
решила  Килара,  но  главная мысль перебила все;  она жаждала поскорее
взять свое сокровище и исчезнуть.
  - Да!  И  быстрее,  глупец!  Я  нашла кладку файров...  яйца вот-вот
проклюнутся.  Такой  шанс  бывает  раз  в  жизни!  Эй,  ты,  -  Килара
повелительно махнула рукой домоправительнице меронова холда,  которая,
застегивая на ходу платье,  торопливо вошла в зал,  -  окати  кипятком
самый чистый песок, какой сможешь найти, и неси сюда!
  Килара, высокорожденная сестра  лорда  Ларада,  знала,  как  следует
обращаться к простолюдинам; домоправительнице она показалась копией ее
собственного вспыльчивого повелителя  -  только  в  женском  варианте.
Напуганная старуха со всех ног бросилась к двери, не дожидаясь приказа
Мерона.
  - Яйца файров? О чем ты болтаешь, женщина?
  - Ты не слышал про огненных ящериц?  Они  способны  к  Запечатлению,
подобно  драконам...  Улови  их  разум  в момент Рождения...  накорми,
пообещай всякую чушь - и они твои,  на всю жизнь.  - Килара  осторожно
выкладывала яйца на теплые камни огромного очага - И я сумела привезти
их сюда вовремя,  - с торжеством сообщила она.  - Собирай своих людей,
быстро!  Попробуем  произвести Запечатление как можно с большим числом
файров.
  - Я пытаюсь понять,  - сквозь зубы произнес Мерон,  бросив на гостью
злобный взгляд, - какую пользу это может мне принести?
  - Пошевели мозгами,  - резко ответила Килара, не обращая внимания на
раздраженный тон  лорда  Набола.  -  Огненные  ящерицы  -  прародители
драконов, и они обладают теми же способностями.
  - Они  могут  перемещаться  в  Промежутке?  Они  говорят  со  своими
хозяевами?
  - Да! Да!
  - Золотое яйцо! - вскричал Мерон, протянув руку; его маленькие глаза
блеснули жадностью.
  Килара оттолкнула его руку.
  - Золотое - для меня.  Твое - бронзовое.  Я почти  уверена,  что  из
этого... нет, из этого - вылупится бронзовый!
  Слуги принесли нагретый песок и высыпали его на теплые камни камина.
  Люди Мерона спустились по лестнице из внутренних покоев холда в зал;
все - в тяжелом снаряжении,  готовые к отражению атаки  Нитей.  Килара
властно  велела им разоблачиться и принялась объяснять,  каким образом
происходит Запечатление.
  - Никто не может поймать файра, - раздался чей-то шепот сзади.
  - Я могу,  - огрызнулась Килара,  - но сомневаюсь,  что  ты  на  это
способен - кем бы ты ни был.
  "Древние правы,  -  подумала  она.  -  Лорды  слишком   надменны   и
самонадеянны;  они  плохо  обучают своих людей.  В холде отца никто не
смел вымолвить слова,  когда он говорил. И в Вейрах не прерывают своих
Повелительниц."
  - Вы должны действовать быстро,  - сказала она.  - Файры будут очень
голодны,  они хватают и едят все, до чего могут дотянуться. Если вы их
не остановите вовремя, они пожрут друг друга.
  - Я хотел бы оставить себе этих,  - тихо произнес Мерон, с нежностью
поглаживая три яйца, скорлупа которых отливала бронзой.
  - Убери  руки,  они слишком холодные,  - громко предупредила Килара;
голос ее был ровным и спокойным.  - Нам потребуется мясо,  много мяса.
Лучше всего - от только что забитых животных.
  Спустя некоторое время появилось большое плоское  блюдо,  заваленное
сочившимися  кровью  кусками  - мясо было еще теплым,  парным.  Килара
потребовала принести еще два таких же. Зал наполнялся терпким ароматом
крови  и  запахом  пота,  исходившим  от  столпившихся у камина людей.
Напряжение росло.
  - Я   хочу   пить,   Мерон,  -  сказала  Килара.  -  Пусть  принесут
охлажденного вина,  хлеб и фрукты. Она поела - неторопливо, изящно, со
скрытым изумлением взирая на застольные обычаи меронова холда.  Кто-то
пустил по кругу хлеб и кувшин с кислым вином;  мужчины ели,  оставаясь
на ногах. Время тянулось медленно.
  - Ты ведь говорила,  что они вот-вот вылупятся,  - наконец удрученно
произнес  Мерон.  Он  казался разочарованным - похоже,  первоначальный
энтузиазм повелителя Набола несколько поуменьшился.
  Килара одарила Мерона пренебрежительной улыбкой.
  - Так и есть, уверяю тебя. Вам, лордам, надо научиться терпению. Оно
необходимо, если хочешь иметь дело с родом драконов. Ты не можешь бить
их, как зверей, что бегают по земле. Но дело того стоит.
  - Ты уверена? - в глазах Мерона вспыхнуло раздражение.
  - Через несколько дней ты прибудешь в Телгар,  и на твоей руке будет
сидеть файр... Подумай, какое впечатление это произведет на всадников!
  Слабая улыбка на лице Мерона подсказала  Киларе,  что  удар  нанесен
верно. Да, Мерон будет терпелив, очень терпелив, если это позволит ему
почваниться перед всадниками.
  - Они  будут  полностью  в моем распоряжении?  - спросил он,  лаская
взглядом бронзовую троицу.
  Килара не  скупилась на обещания,  хотя отнюдь не была уверена,  что
файры способны проявлять преданность и достаточный интеллект. Впрочем,
Мерону требовался не интеллект,  а покорность. Или хотя бы послушание.
Килара покачала головой.  Она знала:  если файры не оправдают ожиданий
Мерона, то не по своей вине.
  - С такими посланцами я получу немало преимуществ,  - произнес Мерон
так тихо, что она едва разобрала слова.
  - Ты получишь  кое-что  поважнее  преимуществ,  -  так  же  негромко
ответила  она.  -  Ты  будешь  обладать  информацией,  и она даст тебе
власть!
  - Да,  надежная,  безотказная связь фактически означает, что я смогу
контролировать  чьи-то  действия.  Если  взять,  к  примеру,   Т'кула,
предводителя Вейра Плоскогорья...
  Одно из яиц треснуло,  и Мерон вскочил с кресла.  Внезапно  охрипшим
голосом он приказал своим людям подойти поближе.
  - Повтори им,  Госпожа  Вейра,  повтори  еще  раз,  как  они  должны
действовать, чтобы изловить огненных ящериц!
  Но даже после девяти Оборотов, проведенных в Вейре, Килара не знала,
почему   драконы   выбирали  одних  кандидатов,  а  других,  не  менее
достойных,  решительно отвергали.  Не могла она  и  понять,  по  каким
причинам королевы неизменно предпочитали женщин,  воспитанных вне стен
Вейра.  Ей вспомнилось,  как по-мальчишески  тонкая  Брекки  проходила
Запечатление  с Вирент...  хотя там были три другие девушки,  любая из
которых,  по мнении Килары,  представляла больший интерес для королевы
драконов. Но Вирент направилась прямо к этой простолюдинке, выросшей в
мастерской  какого-то  маленького   холда...   Все   три   отвергнутые
претендентки остались в Южном Вейре - девушки всегда так поступали,  -
и одна из них,  Варина, была избрана на следующем обряде Запечатления.
Что   касается  юношей,  родившихся  в  Вейре,  то,  как  правило,  им
находилась пара,  причем новорожденные драконы не обращали внимания на
мальчиков моложе двенадцати Оборотов.  Те немногие, что не становились
всадниками,  навсегда   покидали   Вейр   и   уходили   в   мастерские
ремесленников.
  Теперь и в Бендене, и в Южном Вейре королевы откладывали много яиц -
больше,  чем  женщины  успевали  рожать  детей.  Нужно  было регулярно
прочесывать весь  Перн,  чтобы  найти  подходящих  кандидатов,  а  это
вызывало  недоумение  жителей  холдов.  Они не понимали,  что выбор на
площадке рождений делает не человек,  а  дракон,  причем  бронзовые  и
коричневые  были  особенно  привередливы.  Их  вкусы  невозможно  было
понять.  Часто  они  обходили   вниманием   видных,   рослых   юношей,
предпочитая заморышей.
  Килара оглядела зал,  задерживая взгляд на грубых, озадаченных лицах
мужчин.   Оставалось   надеяться,   что   огненные  ящерицы  не  столь
разборчивы,  как драконы; в пестрой компании собравшихся вряд ли можно
было  найти  достойных  кандидатов.  Затем  Килара вспомнила,  как эта
девчонка,  приемыш Брекки,  сумела осуществить  Запечатление  сразу  с
тремя  файрами.  Обстоятельство,  несомненно,  благоприятное;  значит,
любое двуногое существо в этой  комнате  все-таки  имело  определенные
шансы.  Вероятно,  эти  представители  драконьего  рода  не  требовали
наличия у кандидатов  особых  качеств;  для  них  и  дети,  и  простые
периниты,  жители  холдов  и  ремесленники,  были  ничем не хуже людей
благородной крови.
  - Вы  не  должны  пытаться  изловить их,  - поправила Килара Мерона,
подарив ему злорадную улыбку.  Пусть этот надменный лорд  почувствует,
что  Запечатление  -  нечто большее,  чем обычное присутствие в момент
появления  выводка  на  свет.  -  Вы  должны  заманить  их   обещанием
привязанности,  любви...  Думайте  об  этом  и помните,  что нет иного
способа привлечь дракона.
  - Это файры, а не драконы, - возразил Мерон.
  - Для нас это одно и то же,  - резко сказала Килара. - Теперь будьте
внимательны,  или  вы  упустите их.  - Хотела бы она знать,  стоило ли
проливать пот и вкладывать столько  труда,  чтобы  принести  владетелю
Набола дар,  ценность которого он,  кажется,  не может представить.  И
даже  если  она  получит  золотую,  а  Мерон  -  бронзового,   и   они
когда-нибудь спарятся,  это не искупит всех ее хлопот.  - Выбросьте из
головы страх и мысли о выгоде,  -  втолковывала  она  стоявшим  вокруг
мужчинам. - Первое оттолкнет дракона, второго он просто не поймет. Как
только файр приблизится к вам,  дайте ему пищу.  Попробуйте  накормить
его  из собственных рук и осторожно ведите в тихое место.  Продолжайте
кормить и думайте о том,  как вы его  любите,  как  хотите,  чтобы  он
остался  с  вами,  и  каким  счастьем наполняет вас общение с ним.  Не
пытайтесь вообразить что-нибудь другое, иначе файр уйдет в Промежуток.
Существует  очень  небольшое  время  между  появлением файра на свет и
моментом,  когда он утолит первый голод;  только  в  эти  мгновения  и
возможно Запечатление. Вы либо успеете, либо нет. Это все.
  - Вы слышали, что она сказала? Теперь действуйте. Делайте все верно,
Если кто-нибудь упустит ящерицу... - Голос Мерона стал угрожающим.
  Килара расхохоталась,  разбив воцарившуюся напряженную  тишину.  Она
смеялась  над  озадаченным  Мероном,  смеялась  до тех пор,  пока лорд
Набола,  раздражение которого превозмогло осторожность,  не схватил ее
за руку. Он показал на яйца, содрогавшиеся от усилий заключенных в них
файров пробить скорлупу и выбраться наружу.
  - Перестань кудахтать! Гляди... начинается!
  - Смех лучше,  чем угрозы,  лорд Мерон.  Даже ты не  сможешь  ничего
приказать  созданиям  драконьего  рода...  И  скажи мне,  славный лорд
Мерон, какому наказанию ты подвергнешь себя, если сам упустишь файра?
  Мерон больно  сжал руку Килары,  его глаза не отрывались от трещины,
появившейся на одном из выбранных им яиц.  Он потянулся к мясу,  затем
опустился  на  колени  около камина.  Когда Мерон в неимоверном усилии
Запечатления судорожно стиснул кулаки,  кровь с  куска  мяса  медленно
потекла на песок.
  Стараясь казаться спокойной,  Килара медленно  поднялась  с  кресла,
шагнула к столу, на котором стояли подносы, и принялась выбирать кусок
понежнее.  Потом она неторопливо двинулась  обратно  к  очагу,  сделав
мужчинам знак приготовиться.
  Она не  могла  сдержать  возбуждения  и   услышала,   как   Придита,
расположившаяся на башне Набола, испустила тревожный свист. С тех пор,
как  эта  девчонка,  воспитанница   Брекки,   умудрилась   осуществить
Запечатление  сразу  с  тремя  огненными  ящерицами,  Килара  страстно
жаждала заполучить  одно  из  этих  изящных  созданий.  Очевидно,  это
желание  было  определенной  формой самозащиты.  Килара никак не могла
понять,  что  ее  властная  натура  подсознательно   восстает   против
эмоционального симбиоза с драконом. В то же время инстинктивное знание
говорило ей,  что только как Госпожа Вейра, как всадница королевы, она
сумеет достичь беспримерного могущества и полной свободы, на которые в
иной ситуации не могла рассчитывать ни одна женщина Перна.  Склонная к
самообману,  Килара старалась игнорировать очевидный факт - то,  что в
их союзе доминировала Придита,  и  что  она  была  единственным  живым
созданием,  чье  мнение  оставалось  для нее важным.  Огненная ящерица
представлялась  женщине  миниатюрной  копией   дракона;   она   хотела
насладиться  властью  над этим существом - такой властью,  которую она
никогда не могла бы получить над Придитой.
  И то,  что она преподнесла яйца файров именно лорду, причем наиболее
презренному из всех - Мерону Наболскому - было местью.  Местью за  все
воображаемые  обиды  и  оскорбления,  которые,  как  казалось  Киларе,
постоянно наносили ей и всадники,  и прочие периниты.  За ее  недавний
позор,  когда  эта  малолетка,  питомица  Брекки,  похвалялась  своими
файрами.
  Ну, больше  такого не будет!  Она теперь знает,  что надо делать - и
выиграет!
  Золотое яйцо покачнулось;  большая щель расколола его по всей длине.
Показался крохотный золотистый клювик.
  - Корми ее! Не теряй времени! - раздался хриплый шепот Мерона.
  - Мне не нужны твои советы, глупец! Занимайся своим делом!
  Маленькая голова   протиснулась  в  щель,  затем  высунулись  лапки;
коготки яростно скребли по мокрой скорлупе,  пытаясь стряхнуть ее.  Не
обращая внимания на поднявшийся вокруг шум,  Килара сконцентрировалась
на одной мысли.  Она так рада видеть малышку...  приветствовать  ее...
она восхищается новорожденной...
  Крохотная королева, длиной не больше ладони ребенка, освободилась от
оболочки и завертела головой,  разыскивая что-нибудь съедобное. Килара
быстро отщипнула кусочек мяса и положила перед  ней;  зверек  двинулся
вперед  и  уткнулся  в пищу.  Второй кусок Килара бросила в нескольких
дюймах от первого,  стараясь направить ящерицу к  себе.  Пронзительно,
яростно вскрикнув,  файр прыгнул,  вцепившись в мясо; движения ящерицы
стали более уверенными,  крылья расправились  и  высыхали  на  глазах.
Голод, голод, голод - только это желание билось в маленькой головке, и
Килара,  пытаясь успокоить новорожденную,  сосредоточилась на мыслях о
любви и радости, которые она испытывает при виде золотого зверька.
  Пять кусков-приманок - и  королева  файров  оказалась  на  ее  руке.
Килара  осторожно  поднялась,  держа мясо у разинутой пасти ящерки,  и
двинулась прочь от очага и царившего там хаоса.
  Да, там был хаос,  суматоха и паника, несмотря на все ее советы. Три
яйца Мерона треснули почти одновременно. Двое новорожденных немедленно
вцепились друг в друга, пока Мерон неуклюже пытался повторить действия
Килары.  "С его  жадностью  он,  вероятно,  потеряет  всех  троих",  -
подумала  женщина  с мстительным удовлетворением.  Затем она заметила,
как из нескольких яиц показались другие бронзовые.  Ну, что ж, значит,
у  ее королевы есть надежда обзавестись парой,  когда для этого придет
время.
  Два человека  ухитрились  заманить  ящериц на руки;  они последовали
примеру Килары и выбрались из сгрудившейся у камина толпы, подальше от
воплей голодных файров и испуганных криков людей.
  - Как долго нужно их кормить,  госпожа?  - спросил один  из  мужчин;
глаза его сияли радостным изумлением.
  - До тех пор,  пока они способны раскрыть пасть.  Затем они уснут  и
останутся  с вами.  Когда пробудятся,  накормите их снова.  Если будут
жаловаться на кожный зуд,  купайте их и натирайте маслом. У них должна
быть прочная шкура;  если она начнет трескаться в Промежутке, страшный
холод может убить и ящерицу, и дракона... - Килара подумала о том, как
часто она читала подобные наставления юным всадникам.  Ну, теперь этим
занимается Брекки, хвала Золотому Яйцу!
  - Но что делать, если они уйдут в Промежуток? Как удержать их?
  - В ы не можете удержать дракона;  о н  сам  остается  с  вами.  Его
нельзя посадить на цепь, словно стража порога.
  Киларе стала надоедать роль наставницы. С отвращением оглянувшись на
останки файров,  погибших на камнях очага, она направилась по лестнице
внутрь холда.  Не имело смысла оставаться  здесь;  лучше  подождать  в
покоях  Мерона и выяснить,  сумел ли он пройти Запечатление с огненной
ящерицей.
  Придита сообщила,  что  она весьма опечалена - ей пришлось доставить
выводок туда,  где почти всех файров ждала смерть от  неумелых  рук  у
холодного чужого очага.
  "Пожалуй, в Южном нам удалось бы  сохранить  больше,  -  согласилась
Килара. - Зато на этот раз нам досталась прелестная малышка"
  Придита проворчала   что-то,   но,   кажется,   это   не    касалось
новорожденного файра, и Килара не стала переспрашивать.

                               Глава 7

                          Вейр Бенден, утро;
              кузнечная мастерская Телгара, раннее утро

  Ф'лар получил послание Ф'нора - пять мелко исписанных листов - в тот
момент,  когда  собирался  в  мастерскую  Фандарела,  чтобы  осмотреть
устройство,  предназначенное для быстрой передачи сообщений. Лесса уже
была в воздухе и ждала его.
  - Ф'нор сказал, что это срочно. Дело в том... - начал Г'наг.
  - Я прочитаю, как только смогу, - прервал посланца Ф'лар. Кое-что не
следовало говорить вслух. - Благодарю тебя - и прости, спешу.
  - Но,  Ф'лар...  -  остаток  фразы  заглушил  лязг  когтей Мнемента,
направлявшегося к обрывистому карнизу.  В следующий миг зверь  ринулся
вверх.
  Ф'лар чувствовал,  что дракон поднимается очень осторожно,  и это не
улучшило  его  настроения.  Пожалуй,  Лесса  была  права,  когда вчера
советовала ему не слишком долго болтать и  не  слишком  много  пить  с
Робинтоном.  У  этого  арфиста  вместо желудка винная бочка.  Фандарел
удалился в полночь,  забрав свое механическое  сокровище.  Лесса  была
готова  держать  пари,  что  кузнец  никогда  не  спит,  как  и прочие
работники в его мастерской.  Сама она ушла не раньше,  чем добилась от
Ф'лара обещания не засиживаться допоздна с Робинтоном.
  Ф'лар собирался сдержать слово,  однако арфист рассказывал так много
интересного  о  разных  холдах,  о  мелких  владетелях и их влиянии на
могущественных лордов.  Эти сведения были необходимы Ф'лару,  если  он
действительно решится выполнить задуманное.
  У всадников зрелого возраста почтение к традиционным методам обороны
вошло в плоть и кровь.  Семь Оборотов назад,  когда Ф'лар осознал, что
один Вейр не способен спасти Перн,  что приготовления  к  защите  идут
слишком медленно,  он перенял многие приемы Древних. И теперь от всего
этого было непросто отказаться.  Он сам и остальные  всадники  Бендена
обучились  у Древних искусству борьбы с Нитями.  Теперь им были ведомы
все уловки врага,  они научились оценивать особенности  атак,  узнали,
как  сберегать  силы  всадников и зверей,  как предохраняться от паров
фосфина и ударов Нитей.  Ф'лар не мог сказать,  в какой момент ученики
превзошли учителей,  но теперь Бенден и Южный Вейр стали сильнее,  они
защищали свои холды успешнее,  интеллект их драконов был выше.  Во имя
благодарности  и  уважения  к  своим  наставникам  Ф'лар  был готов не
замечать их недостатков.  Но он мог поступать так  до  тех  пор,  пока
ошибки,  ненадежность  и  обособленность  пришельцев  из  прошлого  не
заставили его трезво  оценить  результаты  их  действий.  Несмотря  на
разочарование,  что-то в душе Ф'лара - то ли внутренняя сила, делающая
человека героем,  то ли тот идеальный образ, с которым человек сверяет
собственные  достижения - стремилось к объединению всех всадников;  он
жаждал сломить  непреклонность  Древних  -  упорную  приверженность  к
старомодным обычаям и отрицанию нового.
  Эта цель  соперничала  с  его  главной  задачей;  Ф'лар  знал,   что
бездонное пространство,  разделяющее Перн и Алую Звезду,  в Промежутке
можно преодолеть за один шаг. И когда-нибудь человеку придется сделать
этот шаг, если он хочет навсегда освободиться от ига Нитей.
  Солнце еще только всходило над краем котловины Вейра. Ледяной воздух
вызвал тянущую боль в шрамах на лице,  но охладил лоб. Ф'лар склонился
вперед,  устраиваясь поудобнее на шее Мнемента,  и свернутое в  трубку
послание Ф'нора вдавилось в ребра.  Что ж,  попозже он выберет время и
ознакомится с новыми затеями Килары.
  Он чуть приподнял веки, сомкнутые из-за головокружительной скорости,
и бросил взгляд вниз.  Да,  Н'тон  уже  направил  группу  всадников  и
драконов,  чтобы  распечатать  замурованный камнями вход в заброшенную
часть подземного  лабиринта.  Когда  свет  и  свежий  воздух  заполнят
коридоры,  работа пойдет быстрее. Люди старались держаться подальше от
площадки рождений, чтобы Рамота не беспокоилась о зреющих там яйцах.
  "Она знает об этом", - информировал Мнемент своего всадника.
  "Да? И что же?"
  "Она удивлена."
  Теперь они были прямо над  Звездной  Скалой,  над  стражем,  который
помахал  им рукой.  Ф'лар взглянул на Палец и задумчиво сдвинул брови.
Интересно,  будь у него подходящие линзы,  чтобы вставить в  отверстие
Глаз-камня,  смог  бы  он  разглядеть  поверхность  Алой Звезды?  Нет,
конечно - в это время года под таким углом Звезду не увидишь.  Ну, что
ж...
  Ф'лар посмотрел  вниз,  на  разворачивавшуюся  под   ним   панораму.
Необъятная  чаша Вейра венчала горную вершину;  справа - там,  где был
прорублен тайный туннель  -  начиналась  дорога,  что  змеилась  вдоль
склона горы и вела вниз,  к озеру,  на плато. Вода сверкала на солнце,
словно гигантский глаз дракона.  Ф'лар  подумал  о  Нитях,  которые  в
последнее время падали так беспорядочно, и беспокойство вновь охватило
его.  Он  увеличил  число  патрулей  и  послал  дипломатичного  Н'тона
(пожалев, что под руками не оказалось Ф'нора) разъяснить необходимость
этой меры в холдах,  которые прикрывал Бенден. Лорд Рейд прислал сухой
официальный ответ,  подтвердив, что ознакомился с посланием; Сайфер из
Битры разразился вздорными упреками - хотя старый  глупец  вполне  уже
мог одуматься, поразмышляв ночью и сообразив, что выбора у него нет.
  Рамота внезапно опустила крылья и исчезла. Мнемент последовал за ней
в  леденящий  холод и мрак Промежутка.  Спустя мгновение,  драконы уже
кружили над цепью  прозрачных  телгарских  озер,  отливавших  в  лучах
утреннего  солнца  глубокой  голубизной.  Рамота  планировала вниз;  с
высоты ее золотистое сверкающее тело на фоне небольших водяных  зеркал
казалось рисунком со старинного гобелена.
  "Она почти вдвое больше любой другой королевы",  - восхищенный  этим
великолепным зрелищем, взволнованно подумал Ф'лар.
  "У хорошего всадника и дракон хорош", - философски заметил Мнемент.
  Рамота заложила   крутой   вираж,   сближаясь   со  своим  бронзовым
приятелем.  Оба дракона,  уравняв скорости,  крыло к крылу понеслись к
верхней  части  озерной  долины,  где находились кузнечные мастерские.
Позади них местность плавно понижалась в сторону  побережья;  питавшая
озера  река  струилась  мимо  обработанных  полей,  садов  и  обширных
пастбищ, сливаясь наконец с потоком Большого Данто, катившим свои воды
прямо к морю.
  Когда они  приземлились  перед  мастерскими,  в  дверях  одного   из
небольших зданий, стоявшего за рощей чахлых деревьев, показался Терри.
Помощник Фандарела бросился к гостям, приветственно размахивая руками.
Сегодня   работа   в   мастерских  началась  рано;  грохот  металла  и
пронзительный визг сверл неслись из каждого здания. "Кажется, всадники
застрянут здесь надолго, - вынесли вердикт драконы, - в таком случае мы
отправимся купаться." Поднявшись в прозрачный утренний  воздух,  звери
устремились в сторону озера.
  Когда Ф'лар догнал Лессу,  на губах его  блуждала  улыбка,  а  глаза
искрились весельем.
  - Действительно, полетели купаться! - прокомментировала она, обнимая
Ф'лара рукой за талию.
  - А мы тут должны трудиться,  да?  - Ф'лар состроил мину притворного
недовольства,  потом  привлек  Лессу к себе,  и они зашагали навстречу
кузнецу.
  - Вы прибыли вовремя,  - сообщил Терри, приветливо поклонившись; рот
его растянулся в улыбке до ушей.
  Ф'лар поздоровался,   потом  кивнул  головой  в  сторону  ближайшего
строения:
  - Фандарел уже кончил возиться с дальнозоркими стеклами?
  - Не совсем,  - с усталого лица Терри не сходила улыбка.  - Но в эту
ночь его нельзя было даже силой оторвать от работы.
  Лесса рассмеялась, но кузнец внезапно стал серьезным.
  - Я  не  преувеличиваю,  правда...  Когда смотришь в приближатель...
Знаете,  это может очаровать или  напугать  кого  угодно.  Вансор  был
просто  потрясен.  Он  бредил  потом всю ночь,  плакал и говорил,  что
чувствует себя слепым...
  Когда они приблизились к дверям невысокого здания,  Терри повернулся
к Ф'лару; он выглядел смущенным.
  - Я хочу сказать тебе... я ужасно себя чувствую из-за этой истории с
Ф'нором.  Лучше бы я сразу отдал  им  этот  проклятый  кинжал.  Но  он
предназначался  в  качестве  свадебного  подарка от лорда Ларада лорду
Асгенару, и я просто не мог...
  - Ты  был  прав,  -  ответил  Ф'лар  и ободряюще похлопал кузнеца по
плечу.
  - И все же, если бы я уступил...
  - Если бы небеса упали,  мы не беспокоились бы о Нитях,  - тон Лессы
был столь резок, что Терри сразу же прекратил извинения.
  Здание мастерской,  снаружи выглядевшее двухэтажным - если судить по
расположению  окон  -  в  действительности состояло из одного большого
зала.  В его противоположных концах находились два очага;  у  дальнего
притулился маленький кузнечный горн.
  Стены, сложенные из черного камня,  были отполированы так тщательно,
что  швы между ними различались с трудом;  на гладкой поверхности были
высечены чертежи  и  справочные  таблицы.  В  центре  зала  возвышался
длинный  стол,  на  концах  которого  располагались  глубокие  лотки с
песком.  Посреди стола громоздилась куча пергаментных свитков,  листов
бумаги  и причудливых инструментов.  Фандарел,  широко расставив ноги,
набычившись,  стоял спиной н двери:  кулаки стиснуты на широком ремне,
подбородок   выпячен,   брови   нахмурены.  Он  с  воинственным  видом
разглядывал набросок, сделанный мелом на черном камне стены.
  - Эта  штука должна быть связана с углом зрения,  Вансор,  - сердито
пробормотал он, словно чертеж сопротивлялся его воле. - Вансор?
  - Вансор  умчался в Промежуток,  мастер,  - негромко произнес Терри,
указывая на человека,  который спал под грудой шкур на топчане в  углу
комнаты.
  Ф'лар не раз интересовался,  где живет  Фандарел  -  ведь  помещения
мастерских издавна предназначались только для работы. Обычный дом вряд
ли был бы  достаточно  просторным  обиталищем  для  Главного  мастера.
Теперь Ф'лар вспомнил,  что видел такие же топчаны во всех помещениях;
несомненно, кузнец и многие его помощники ночевали прямо в мастерских.
Что  касается самого Фандарела,  то он,  вероятно,  спал только тогда,
когда валился с ног.  Любой другой через полгода сгорел бы  дотла  при
таком образе жизни, но мастер кузнецов не жаловался на здоровье.
  Фандарел бросил взгляд на спящего,  с сожалением  хмыкнул  и  только
после  этого  заметил Лессу и Ф'лара.  Он кивнул Госпоже Вейра,  и его
хмурое лицо расцвело в улыбке.
  - Вы прибыли рановато, однако мне удалось кое-чего добиться от этого
приближателя,  - сообщил  он,  показывая  на  чертеж.  Лесса  и  Ф'лар
послушно   взглянули   на   путаницу   окружностей   и  прямых  линий,
изображенных на черной стене.  -  К  сожалению,  создание  даже  самых
совершенных  устройств  зависит  от  слабого  человеческого  разума  и
тела... Я прошу извинения...
  - Почему же?  Утро только наступило,  - ответил Ф'лар, придавая лицу
самое строгое выражение. - Я подожду до ночи, прежде чем винить тебя в
медлительности.
  Терри попытался скрыть смех;  он судорожно вздохнул и, прижав ко рту
ладонь,   разразился   приглушенными   кудахтающими   звуками.   Лесса
вздрогнула - внезапно Фандарел тоже издал громоподобный  хриплый  рев,
который, вероятно, заменял ему смех Радостно каркая, он игриво шлепнул
Ф'лара по плечу, едва не сломав тому ключицу, и выдавил:
  - Меня...  хрр-хрр...  до  ночи...  в  медлительности...  - он снова
зашелся в приступе хохота.
  - Этот человек сошел с ума,  - продолжая игру, с сожалением произнес
Ф'лар. - Видимо, мы возложили на него слишком многое...
  - Ерунда,  - заметила Лесса, критически рассматривая корчившегося от
смеха кузнеца. - Он просто давно не спал и, насколько я понимаю, забыл
про еду. Не так ли, Терри?
  Помощник Главного  мастера  в  замешательстве  устремил   взгляд   к
потолку. Лесса покачала головой.
  - Поднимай-ка своих поваров.  Даже он,  -  Лесса  ткнула  пальцем  в
согнувшегося пополам Фандарела, - не сможет работать, если хотя бы раз
в неделю не набьет пищей бурдюк, который называет животом.
  Это замечание доконало Терри,  и он расхохотался так,  что на глазах
выступили слезы. Лесса с сожалением посмотрела на него.
  - Ладно,  я разбужу их сама.  Вы,  мужчины, в таких делах совершенно
бесполезны. - Она повернулась и направилась было к двери.
  Мотая головой, Терри придержал ее за руку и ткнул кнопку в основании
квадратного ящика,  висевшего на стене.  Затем, вытерев ладонью глаза,
он  громким  голосом велел принести завтрак для Главного мастера и еще
четырех человек.
  - Что это?  - удивленно спросил Ф'лар.  Казалось, эта штука не может
передать сообщение даже на длину руки - не то что в Телгар.
  - О,  громкоговоритель!  Очень  полезная  вещь,  если  вы  не можете
реветь,  как наш мастер.  - Терри ухмыльнулся.  - Мы  поставили  их  в
каждом зале. Избавляет от лишней беготни.
  - Как-нибудь  я  займусь  им  повнимательнее,  и  тогда  мы  получим
возможность связываться с любой областью, - добавил глава кузнецов. Он
помотал головой.  - Конечно, человек должен иногда спать; но смех тоже
хорошо очищает душу.
  - Это и есть передатчик посланий, который ты собирался нам показать?
- с некоторым сомнением спросил Ф'лар.
  - Нет, нет, - заверил его Фандарел, почти с раздражением отмахиваясь
от  ящика.  Он шагнул к столу и показал на сложное сооружение из витой
проволоки и керамических сосудов: - Вот он!
  Лессе и  Ф'лару  трудно  было  что-нибудь  понять  в этом загадочном
механизме.
  - Тот ящик на стене кажется более полезным, - сказал наконец Ф'лар и
протянул руку, чтобы коснуться пальцем жидкости в сосуде.
  Кузнец сжал его запястье.
  - Это обжигает кожу не хуже,  чем чистая ашенотри, - предупредил он.
-  Собственно,  здесь почти то же самое.  Теперь погляди сюда.  В этих
трубках заключены  полоски  металла  -  цинк  и  медь  в  каждой;  они
погружены  в  серную  кислоту,  которая  заставляет металлы вступать в
химическую реакцию.  В результате возникает некая сила...  некая форма
движения,  которую я назвал химической энергией. Ею можно управлять...
вот здесь,  смотри...  - Он положил ладонь на металлическую  рукоятку,
которая   нависала   над   полоской   тонкого   сероватого  материала,
закрепленной на двух роликах.  Кузнец нажал ручку. Устройство негромко
загудело.  Он  постучал  по  рукоятке,  и на медленно движущейся серой
ленте появилась серия красных штрихов  разной  длины.  -  Видишь,  это
послание.  Арфисты придумали код, чтобы передавать сообщения с помощью
барабанов - различная частота и длительность звука для  каждой  буквы.
Здесь то же самое. Немного практики, и ты сможешь читать эти знаки так
же легко, как обычное письмо.
  - Но  я  не  вижу  особого  смысла в писании таким образом,  - Ф'лар
указал на ленту между роликов. - Ведь ты говорил мне...
  - Да,  да,  конечно.  Но  когда  я  нажимаю  на  эту  ручку,  другие
устройства в Кроме и Айгене воспроизводят такую же запись.
  - Пожалуй,  это быстрее полета дракона, - с благоговением прошептала
Лесса.  - Что здесь  сказано?  И  как  получаются  эти  линии?  -  Она
осторожно коснулась пальцем ленточки, и на серой поверхности появилось
красное пятно.
  Кузнец удовлетворенно хмыкнул.
  - Такой материал изготовить нетрудно.  Он легко  реагирует  даже  со
слабыми кислотными выделениями твоей кожи.
  - Вот явное  подтверждение  некоторых  черт  твоего  характера,  моя
дорогая, - усмехнулся Ф'лар.
  - Приложи свой палец и увидим, что будет, - сверкнув глазами, велела
Лесса.
  - То же самое, - заметил мастер. - Эта лента сделана из натурального
продукта,   литмуса,   найденного  в  Айгене,  Керуне  и  Тиллеке.  Мы
использовали его и раньше - для проверки кислотности  растворов.  Тут,
под  рукояткой,  находится  пропитанный  кислотой  стержень;  когда он
касается ленты, на ней возникает метка, и мы можем прочитать послание.
  - А зачем эта проволока?
  Кузнец приподнял    моток    прекрасно     выделанной     проволоки,
присоединенной одним концом к устройству; другой был протянут к окну в
стене мастерской.  Теперь Ф'лар и Лесса обратили внимание  на  столбы,
которые тянулись к далеким горам в направлении Крома.
  - Она связывает наш передатчик посланий с таким же прибором в Кроме.
Другая линия ведет ж Айгену. Я могу послать сообщение в Кром, в Айген,
или в оба пункта одновременно с помощью специального переключателя.
  - Куда же ты послал это? - спросила Лесса, показав на ленту.
  - Никуда,  моя госпожа.  Переключатель  стоял  в  положении  приема.
Видишь,  как это удобно.  - Фандарел легким движением пальцев покрутил
ручку переключателя.
  В этот момент две женщины в тяжелых кожаных одеяниях, которые носили
работники мастерской, вошли в комнату с подносами в руках. Одна из них
поставила  увесистый  поднос  на  край  стола рядом е песчаным лотком.
Затем,  отпихнув разглядывающую передатчик  Лессу,  она  повелительным
жестом  приказала  своей  помощнице  подождать,  пока  на  столе будет
очищено место для второго подноса.  С полным пренебрежением сдвинув  в
сторону  бумаги  и  инструменты,  она  пару раз взмахнула полотенцем и
удовлетворенно кивнула головой.  Второй поднос был водружен  на  стол,
после  чего  обе  женщины  стремительно  исчезли - прежде,  чем Лесса,
пораженная такой непочтительностью, успела произнести хотя бы слово.
  - Я  вижу,  ваши женщины отлично обучены,  Фандарел,  - мягко сказал
Ф'лар,  поймав негодующий взгляд  своей  подруги.  -  Не  говорят,  не
кокетничают и не претендуют на внимание.
  Терри хихикнул, освободил одно из кресел от груды брошенной одежды и
предложил Лессе сесть.  Ф'лар поднял перевернутый табурет,  в то время
как Терри вытащил из-под стола еще  один,  ловко  зацепив  его  ногой.
Движения его свидетельствовали о долгой практике.  Фандарел, когда еда
оказалась наконец перед ним, начал жадно насыщаться.
  - Значит,   связь  осуществляется  по  проволоке,  -  сказал  Ф'лар,
отхлебнув кла,  который Лесса налила в кружки мужчин.  - И сколько  же
понадобилось времени, чтобы протянуть линию отсюда, скажем, в Кром?
  - Мы не совались в эту работу,  - ответил Терри вместо мастера,  чей
рот  был  набит  едой.  - Столбы ставили работники из обоих холдов,  и
теперь их  владетели  имеют  возможность  быстро  связываться  друг  с
другом.   Было  довольно  трудно  наладить  производство  проволоки  и
изготовить ее в нужном количестве.
  - Вы просили Ларада о помощи? И он согласился?
  Терри скорчил гримасу.
  - Лорд Ларад интересуется больше тем, сколько огнеметов мы можем для
него изготовить, или как ему получить урожай побогаче.
  Лесса поднесла  ко  рту кружку и с трудом проглотила кислый напиток.
Хлеб был комковатый и плохо пропеченный, в мясных колбасках попадались
огромные  куски  несъедобных  хрящей,  но оба кузнеца ели с аппетитом.
Итак, небрежность и неряшливость служанок - да еще такая пища...
  - Если  лорд  поставляет  вам  такие  продукты  в  обмен на метатели
пламени,  я бы отказалась  на  него  работать,  -  выпалила  Лесса.  -
Смотрите, даже фрукты гнилые!
  - Лесса!
  - Хотела  бы  я  знать,  как  вы  сумели  достичь  столь многого при
подобном  питании.  Собственно,  как  вы  вообще  сумели   выжить?   -
продолжала она,  игнорируя возглас Ф'лара - Как зовут твою жену? - Она
повернула голову к Фандарелу.
  - Лесса! - повторил Ф'лар, и строгие нотки скользнули в его голосе.
  - У меня нет...  нет жены, - пробормотал кузнец - и я... - Остальное
разобрать было невозможно, так как мастер продолжал энергично жевать.
  - Ну, тогда вашей домоправительнице следует получше присматривать за
вашей едой.
  Терри проглотил кусок и сказал:
  - Наша  домоправительница  -  неплохая кухарка,  но она предпочитает
пачкать пергаменты, записывая, когда и сколько мы съели.
  - Но какая-нибудь другая женщина могла бы...
  Терри скривил рот.
  - Мы  так  загружены  всеми  этими проектами,  - он кивнул в сторону
передатчика, - что любой, кто может оказать помощь в работе...
  - Что  ж,  у  меня  достаточно женщин в Нижних Пещерах,  - задумчиво
сказала Лесса.  - И я,  пожалуй,  пошлю сюда Кеналу вместе с двумя  ее
подружками.  Однако,  -  добавила она многозначительно,  - они получат
приказ заниматься только приготовлением пищи - и ничем больше!
  Терри вздохнул  с  явным облегчением и отодвинул в сторону тарелку с
колбасками.
  - А  сейчас  я пойду и сама приготовлю кла,  - продолжала Лесса;  ее
негодование показалось Ф'лару забавным - уж он-то знал,  кто управляет
домашним хозяйством Бендена! - Да, приготовлю сама! Как вы можете пить
такую гадость!  Не понимаю!  - Она выскочила с кувшином  за  дверь,  и
последние   слова   ее   сердитого  монолога  долетели  до  изумленных
слушателей уже со двора.
  - Пожалуй,  она  права,  -  сказал Ф'лар,  улыбаясь.  - Даже в самые
тяжелые времена Вейр снабжался лучше.
  - По правде говоря,  я раньше не обращал внимания на еду,  - сообщил
Терри, пристально рассматривая содержимое своей тарелки.
  - Это заметно.
  - Мне и при таком питании удается сохранить форму,  -  примирительно
заметил Фандарел и одним богатырским глотком осушил полкружки кла.
  - Но в самом деле, разве вам так трудно найти подходящих женщин?
  - Видишь ли,  нас в первую очередь интересуют те, кто имеет сноровку
и способности к ремеслу, - вступился за своего Главного мастера Терри.
  - Я  не  собираюсь  критиковать ваши обычаи,  мастер Терри,  - мягко
заметил Ф'лар.
  За столом наступило молчание.  Затем Терри хлопнул ладонью по стопке
пергаментных листов и сообщил:
  - Мы начали просматривать старые записи.  Тут много неожиданного. Мы
нашли  решение  таких  проблем,   о   существовании   которых   и   не
подозревали... Мы даже не могли их себе представить...
  - Но в Архивах нет указаний,  как  справиться  с  нашей  сегодняшней
бедой, - добавил Фандарел.
  - Надо бы выбрать время и все  скопировать,  -  продолжал  Терри.  -
Некоторые места уже почти невозможно прочитать.
  - Готов поспорить,  что мы потеряли больше,  чем сумели сохранить  и
пустить в дело, - заметил Фандарел. - Некоторые пергаменты протерты до
дыр... сведения утеряны...
  Ф'лар посмотрел на кузнецов; казалось, они обмениваются репликами из
длинной, хорошо отрепетированной и часто повторяемой жалобы.
  - Вам  не  приходило  в  голову,  что  мастер арфистов мог бы помочь
разобраться с вашими Архивами? - спросил он.
  Фандарел и Терри обменялись удивленными взглядами.
  - Да,  я вижу,  вы к нему не обращались.  Интересно,  мастера разных
цехов хотя бы иногда разговаривают друг с другом?  - Ф'лар усмехнулся,
припомнив,  как прошлым вечером отреагировал глава кузнецов  на  слова
Робинтона.  -  Напомню,  что  мастерские  арфистов  обычно переполнены
учениками,  которые переписывают все,  что  Робинтон  сумеет  для  них
найти. Они могли бы выполнить для вас работу по копированию Архивов.
  - Пожалуй,  это помогло бы нам,  -  нерешительно  согласился  Терри,
заметив, что его мастер не возражает.
  - Так ты  согласен  или  сомневаешься?  Может  быть,  записи  хранят
какие-нибудь секреты вашего цеха?
  - О,  нет.  Ни Главный мастер,  ни я сам не пользуемся волшебством и
тайными заклятьями, что передаются на смертном одре от отца к сыну...
  - И сыновей у нас нет! - Кузнец фыркнул так, что верхний лист с кипы
бумаг спланировал на пол.
  - Такой способ обучения секретам мастерства подходит  для  тех,  кто
рассчитывает  умереть  в собственной постели...  и к тому же надеется,
что судьба подарит ему достаточно времени. Но Фандарел и я - мы готовы
в любой момент передать все наши знания тем, кто в них нуждается.
  Ф'лар смотрел  на  сутулого  помощника  Главного  кузнеца   со   все
возрастающим уважением.  Он знал, что Фандарел полностью полагается на
исполнительность Терри и его такт в общении с людьми. Но теперь Ф'лару
стало  ясно,  что  этот  человек  был предназначен не только для того,
чтобы латать  дыры  в  теоретических  построениях  Фандарела  и  слепо
выполнять его инструкции.  Терри,  несомненно,  обладал оригинальным и
независимым умом - своеобразным,  но столь же гибким и изощренным, как
ум Главного мастера.
  - Знания не должны теряться и  исчезать,  -  продолжал  Терри  менее
торжественно, но по-прежнему пылко. - Некогда мы знали намного больше,
чем сейчас. И все, что мы теперь имеем, - только драгоценные частички,
осколки, добытые великими трудами в процессе независимого развития.
  - Мы  справимся,  -  вымолвил  Фандарел,  и  неистребимый   оптимизм
кузнеца,  словно  монолитная  глыба,  подпер  сомневающуюся  мысль его
помощника. Ф'лар почувствовал, что пришло время сменить тему.
  - У вас хватит людей и материалов, чтобы за два дня установить такое
же устройство в холде Телгар? - спросил он.
  - Мы могли бы снять работников с производства огнеметов.  К тому же,
если вызвать людей из мастерских Айгена,  Лемоса и самого Телгара... -
Кузнец бросил взгляд на Ф'лара и добавил:  - Но на спинах драконов они
прибудут гораздо быстрее.
  - Это я беру на себя, - пообещал Ф'лар.
  На лице Терри появилось выражение удовлетворения.
  - С Вейром Бенден легко иметь дело,  - произнес он. - Ты видишь, что
нужно делать - и делаешь это быстро и надежно.
  - У вас бывают сложности с Р'мартом? - с интересом спросил Ф'лар.
  - Не в том дело,  - подавшись вперед,  серьезно сказал Терри.  -  Ты
постоянно обеспокоен тем, что происходит, что случается в мире.
  - Боюсь, я не совсем понимаю...
  - Я  вижу  всадников  из разных Вейров и вижу,  что нам предстоит...
Древние сражаются с Нитями со дня рождения.  Это все,  что они  знают.
Они  устали  -  и  не  только  потому,  что  перепрыгнули на четыреста
Оборотов вперед. Они устали сердцем, устали до мозга костей... Слишком
часто  поднимались  они  по  тревоге,  слишком много потеряли друзей и
драконов,  изуродованных,  исхлестанных Нитями...  Их мир покоится  на
обычаях  -  так  безопаснее,  это  требует меньше энергии...  Их мозги
окоченели от непрерывных полетов в  Промежутке,  хотя  они  соображают
достаточно  быстро,  чтобы  разубедить  вас в чем угодно.  Сколько они
помнят  себя,  тут  всегда  были  Нити.  Они  не   могут   вообразить,
представить  другое  время  -  четыре сотни Оборотов без Нитей.  Но мы
можем - мы жили в  нем,  как  наши  отцы  и  отцы  отцов.  Мы  с  ними
существуем в различном ритме; наши холды и мастерские отвергли древний
ужас и пошли по другому пути,  с которого нам уже не свернуть.  Да, мы
живы только потому, что Древние боролись в своем прошлом - как борются
сейчас.  И,  тем не менее,  мы нашли новую дорогу, а они приемлют лишь
единственную реальность,  которая нам известна - ту, где они сражаются
с Нитями.  Они просто неспособны понять, что мы можем пойти дальше - и
уничтожить Нити навсегда.
  Ф'лар серьезно посмотрел на Терри.
  - Я  не  могу  рассматривать Древних лишь в таком свете,  - медленно
сказал он.
  - Терри  абсолютно прав,  Ф'лар,  - раздался сзади голос Лессы.  Она
стояла на пороге с кувшином  в  руках,  но  теперь  быстро  шагнула  в
комнату,  подошла к столу и наполнила кружку кузнеца.  - Именно такими
соображениями мы должны руководствоваться в делах с ними.  - Она тепло
улыбнулась Терри, наливал ему дымящийся напиток. - Ты был красноречив,
словно арфист. Ты уверен, что правильно выбрал цех?
  - Вот  это  кла?  -  громогласно объявил Фандарел,  опрокинув в себя
содержимое кружки.
  Ф'лар улыбнулся своей подруге:
  - А  ты  уверена,  что  быть  Госпожой   Вейра   -   твое   истинное
предназначение?  -  Он  подставил свою кружку,  с удовольствием вдыхая
запах свежезаваренного кла.  Потом обернулся к Терри:  -  Удивительно,
что  никто  из нас не понимал раньше подобных вещей.  Человек не может
сражаться день за днем,  Оборот за Оборотом...  Хотя Вейры Древних как
будто  стремятся  именно  к  этому...  Кажется,  они с охотой пошли на
прыжок в наше время?.. - Он вопросительно посмотрел на Лессу.
  - О,  для них в этом было нечто новое, возбуждающее, - ответила она.
- Однако задача осталась прежней - они боролись с Нитями на протяжении
двух  поколений  в  прошлом  и  продолжают бороться сейчас.  Некоторые
всадники Древних воюют уже пятнадцать-двадцать Оборотов,  а мы  только
около семи.
  Кузнец положил на стол огромные ладони,  оттолкнулся ими и встал  на
ноги.
  - Ну,  разговорами дела не сделаешь;  пора  приниматься  за  работу.
Чтобы  покончить с Нитями,  мы должны ликвидировать их источник.  - Он
бросил  взгляд  в  сторону  спящего.  -  Терри,  налей  кружку   этого
превосходного кла для Вансора, и попробуем приступить ж решению задачи
с новыми силами.
  Когда Ф'лар поднимался из-за стола, за поясом у него хрустнул свиток
с посланием брата Он нащупал ладонью туго свернутые листы.
  - Подождите... Я хочу взглянуть, что пишет Ф'нор.
  Развернув письмо,  Ф'лар пробежал мелко исписанные  страницы;  слова
"огненная ящерица" бросились ему в глаза прежде,  чем он осознал общий
смысл послания.
  - Хм-м...   Запечатление?   Огненные   ящерицы?   -  воскликнул  он,
разворачивая письмо так, чтобы и Лесса могла его видеть.
  - Никто не может поймать огненную ящерицу, - заявил Фандарел.
  - Но Ф'нор смог, - возразил Ф'лар. - И Брекки, и Миррим.
  - Воспитанница Брекки,  - пояснила Лесса.  - Дитя Л'трела и одной из
его женщин...  той или другой...  Да,  Киларе,  наверно,  это очень не
понравилось!
  Ф'лар прервал ее,  предостерегающе подняв  руку,  и  протянул  часть
листков Фандарелу. Кузнец потирал ладони от любопытства.
  - Какое отношение файры имеют к драконам? - спросил Терри.
  - Судя  по  словам Ф'нора,  большее,  чем мы думали раньше,  - вождь
Бендена дочитал последнюю страницу послания и отдал  ее  Фандарелу.  -
Ну, что скажешь?
  Кузнец в раздумье нахмурился, затем вдруг широко ухмыльнулся.
  - Спроси   мастера  скотоводов.  Он  занимается  животными,  а  я  -
машинами.
  Отсалютовав Лессе  кружкой,  Фандарел  шагнул  к  стене,  к чертежу,
который он изучал, когда гости вошли.
  - Превосходный ответ, - Ф'лар со смехом повернулся к Лессе и Терри.
  - Ты помнишь  эту  странную  металлическую  пластину  с  непонятными
словами?  - Лесса задумчиво уставилась в пол. - Ту, что нашли когда-то
в Форт Вейре?  В ней упоминались огненные ящерицы...  Одна из немногих
фраз, смысл которой ясен...
  - И что же?
  - Я  не  хочу  возвращать  ее  обратно  в Форт.  Это сообщение может
оказаться более важным, чем мы думали.
  - Там  должны быть вещи и поинтереснее,  - хмуро сказал Ф'лар.  - Не
забывай, это первый Вейр. Кто знает, что можно там отыскать!
  Лесса кивнула, подумав о Мардре и Т'тоне.
  - Т'тона, пожалуй, удастся уговорить
  - Лесса, сейчас нам не до этой ерунды!
  - Если файры  так  похожи  на  драконов,  то  можно  ли  обучить  их
передавать послания? - спросил Терри.
  - Кто знает?  - произнес кузнец,  отрывая взгляд от чертежа. - Стоит
ли тратить на это время?

                               Глава 8

                          Южный Вейр, утро;
                 скотоводческая станция Керуна, день

  - Нет,  Ранелли,  я не видела сегодня Килару,  -  терпеливо,  уже  в
четвертый раз за утро, повторила Брекки.
  - А еще тебе не мешало бы  получше  смотреть  за  своей  собственной
бедной королевой - вместо того, чтобы заниматься всякими глупостями...
этими надоедливыми порхающими недомерками...  - пробормотала  в  ответ
Ранелли и,  ворча что-то себе под нос,  прихрамывая, вышла из главного
зала Вейра.
  Брекки наконец  нашла  время  взглянуть  на рану коричневого Миррим.
Файр с таким усердием поглощал лакомые кусочки из рук своей заботливой
сиделки, что едва приоткрыл веки, когда Брекки осматривала его. Он был
немного вялым - Миррим поила его успокаивающим боль отваром  из  трав,
который,  видимо,  действовал  на файра так же хорошо,  как на людей и
драконов.
  - С ним все будет в порядке, малышка, - сказала Брекки встревоженной
девочке; та с облегчением вздохнула, и зеленые Риппа и Лок затрепетали
на  плечах  ребенка.  -  Старайся  не перекармливать их - иначе начнет
трескаться кожа.
  - Ты думаешь, они останутся? - с трепетом спросила Миррим.
  - Конечно.  Ты так заботишься о них...  Они никогда тебя не покинут.
Но у тебя есть работа...  И,  честно говоря, я не могу освободить тебя
от нее.
  - Все потому, что Килара...
  - Миррим!
  Пристыженная девочка опустила голову;  ее очень обижало,  что Килара
только раздает приказы,  а  всю  работу  оставляет  Брекки.  Это  было
нечестно.   Миррим   очень,  очень  радовалась,  что  маленькие  файры
предпочли ее этой женщине.
  - Что  говорила  старая  Ранелли  о  твоей королеве?  Ты ведь хорошо
ухаживаешь за Вирент. Она просто придирается... - сказала Миррим.
  - Ш-ш... Пойду взгляну на нее. Она спит.
  - Ранелли такая же плохая,  как Килара.  Она воображает,  что  такая
мудрая... и знает все на свете...
  Брекки собиралась отчитать воспитанницу,  но внезапно услышала голос
Ф'нора. Он звал ее.
  - Послушай...  Зеленые всадники привезли вчера мясо,  что  висело  в
соляных пещерах.  - Брекки заговорила быстро,  стараясь, чтобы девочка
запомнила ее советы.  - Эта пища не подходит для  файров,  Миррим.  Но
мальчишки могут наловить диких стражей, их мясо гораздо лучше. Правда,
мы не знаем, что может случиться с ящерицами, если они получат слишком
много  свежего  мяса.  Будь  осторожна.  -  Надеясь,  что  ей  удалось
несколько ограничить излишнюю щедрость Миррим,  Брекки кивнула девочке
и пошла навстречу Ф'нору.
  - Посыльный из Бендена не прибыл?  - спросил  он,  пытаясь  ослабить
спускавшуюся с плеча кожаную перевязь.
  - Ты бы немедленно узнал об этом,  - заверила она, ловко расстегивая
ремень  у него на груди.  - На самом деле,  - добавила Брекки с легким
упреком,  - с утра в Вейре не появился ни один  всадник.  Впрочем,  их
отсутствие  легко  объяснить.  Чуть  не  в  каждой  бухте на побережье
притаился дракон,  а рядом,  свернувшись калачиком,  лежит  всадник  и
притворяется  спящим.  -  Брекки  зажала рот ладонью.  Нехорошо,  если
Миррим услышит, как она хихикает, словно девчонка из Нижних Пещер.
  Ф'нор нахмурился.
  - О, ты, кажется, смеешься?
  - Они  просто  приняли  к  сведению  все,  что случилось,  - заявила
девушка с подобающей  строгостью,  но  глаза  ее  искрились  весельем.
Внезапно  она  заметила,  что  на  плече  Ф'нора  не было уже ставшего
привычным седока. - А где же?..
  - Гралл  устроилась  на  носу Канта...  свернулась клубком между его
глазами.  Она так набила живот,  что не шевельнулась бы, даже войди мы
сейчас  в  Промежуток...  Но  прости,  Брекки,  сейчас  я беспокоюсь о
другом.  Можно ли надеяться на Г'нага?  Боюсь,  он не  передал  Ф'лару
моего письма... или вообще потерял его.
  - Тебе самому нельзя идти в Промежуток с  такой  раной.  А  Г'наг...
Если он сказал,  что передал письмо,  значит,  это сделано.  Вероятно,
что-нибудь случилось.
  - Более важное, чем Запечатление файров?
  - Что-то могло произойти.  С Нитями творятся странные вещи... - Лицо
Ф'нора  помрачнело,  и  Брекки оборвала фразу.  - Возможно,  требуется
увеличить число наблюдателей... жечь больше костров... и Ф'лар слишком
занят.  Ты не виноват,  что оказался здесь и не способен ему помочь. -
Она  бросила  взгляд  в  сторону  моря,  на  север,  и  с  возмущением
воскликнула:  -  Эти  всадники  из Форт Вейра вели себя отвратительно!
Разнузданно!  И потом - только представь!  - забрать из Вейра зеленую,
когда ей вот-вот предстоит...  - Внезапно девушка повернулась к Ф'нору
и смертельно побледнела:  - Ранелли...  она  что-то  говорила  о  моей
Вирент...
  Ф'нор поддержал девушку за руку.
  - Что случилось?  Надеюсь,  Килара не катается на Придите за день до
брачного полета? Кстати, где она?
  - Не знаю.  Прости,  мне нужно взглянуть на Вирент.  О, нет, нет! Не
может быть!
  Она торопливо бросилась к лесу.  Ф'нор последовал за ней под большие
деревья,  чьи  развесистые  кроны   прикрывали   сверху   разбросанные
постройки Южного Вейра.
  - Мне кажется,  ты зря беспокоишься о Вирент,  - сказал он, но затем
вспомнил,  что  молодая  королева в последние часы часто покидала свое
убежище.  Он посмотрел на тонкую  фигурку  Брекки.  Да,  она  была  бы
подходящей Госпожой Южного Вейра...  но сейчас девушка выглядела такой
юной и беспомощной...
  "Она в том же возрасте,  что была Лесса, когда Мнемент догнал Рамоту
в ее первом полете", - напомнил Кант.
  "И Вирент  готова  подняться?"  -  Ф'нор замедлил шаги,  послав этот
вопрос своему коричневому.
  "Скоро. Скоро. Бронзовые знают. Ждут."
  Ф'нор мысленно прогулялся по  списку  бронзовых  Южного  Вейра,  что
доставило ему мало удовольствия. Дело не в том, что немногочисленность
бронзовых  ограничивала  выбор  Вирент  -  причина  заключалась  в  их
всадниках.  Все  они раньше оспаривали благосклонность Килары,  причем
парящая в небесах Придита вовсе не  являлась  главным  призом  в  этой
борьбе.  Нет,  их  интересовала постель Килары...  только она сама.  И
теперь,  чей бы бронзовый не догнал Вирент,  всадник получит Брекки...
Мысль  о  том,  что  человек,  который будет заниматься любовью с этой
девочкой, когда-то соперничал из-за Килары, раздражала Ф'нора.
  "Кант так же велик,  даже больше, чем любой из здешних бронзовых", -
обиженно подумал он.  Раньше  Ф'нор  никогда  не  занимался  подобными
сравнениями и сейчас безжалостно выбросил из головы эту мысль.
  Предположим, тут окажется  Н'тон...  отличный  парень,  предводитель
Крыла... Или Б'дор из Вейра Иста... Ф'нор познакомился со всадником из
Исты,  когда его Вейр вместе с Бенденом защищал Нерат и Керун. У обоих
превосходные бронзовые...  Хотя Ф'нор отдал бы предпочтение Н'тону. Но
если  зверь  Б'дора  догонит  Вирент,   Брекки   получит   возможность
перебраться в Исту.  Правда,  там уже обитали три королевы, но Надира,
старшая из всадниц,  как Госпожа Вейра превосходила Килару -  несмотря
на то, что была из Древних.
  Удовлетворившись этими измышлениями,  хотя и не  имея  понятия,  как
реализовать их, Ф'нор продолжал идти по тропинке к пропеченной солнцем
поляне Вирент.
  Он замер  на  опушке,  остановленный предостерегающим знаком Брекки;
теперь вниманием девушки полностью завладела ее золотая королева. Юная
Госпожа  Вейра  стояла около головы дракона - тонкая фигурка грациозно
склонилась  над   полуприкрытыми   глазами,   пальцы   нежно   ласкали
надбровья...  Вирент дремала;  слегка шевеля веком,  она подтверждала,
что ценит оказанное ей внимание.  Клиновидная голова зверя  лежала  на
вытянутой  передней  лапе,  длинный  гибкий хвост обвивал заднюю часть
тела.  В ярком солнечном свете кожа ее отливала  оранжево-желтым,  что
свидетельствовало  о превосходном здоровье.  "Скоро этот цвет сменится
сиянием  расплавленного  золота...  очень  скоро",  -   понял   Ф'нор,
рассматривая молодую королеву. Младенческая пухлость, неопределенность
форм исчезли без следа,  тело ее стало  гладким,  мощным,  тугим  -  и
удивительно пропорциональным. Ни единого недостатка; ноги - не слишком
короткие, хвост - в меру длинный, шея - прекрасных очертаний. Несмотря
на  свои размеры - не меньшие,  чем у Придиты - Вирент выглядела более
подвижной.  Да,  несомненно,  Вирент - лучшая из  потомства  Рамоты  и
Мнемента!
  Брови Ф'нора сошлись в прямую линию -  Брекки  в  присутствии  своей
королевы  неуловимо изменилась.  Она казалась теперь более женственной
и...  желанной.  Почувствовав его взгляд, девушка обернулась. Ее глаза
сияли  таким  восторгом,  что  Ф'нор невольно смутился.  Он кашлянул и
произнес:
  - Ну, ты понимаешь, она скоро подымется...
  Слова его прозвучали грубовато, но девушка только кивнула в ответ.
  - Да,  скоро,  моя красавица... Хотела бы я знать, какое впечатление
это произведет  на  него,  -  задумчиво  сказала  Брекки,  показав  на
бронзового файра, дремлющего на шее дракона.
  - Кто знает?  - ответил Ф'нор и  снова  закашлялся,  пытаясь  скрыть
раздражение  при  мысли о том,  что один из бронзовых всадников Южного
скоро будет обнимать эту девушку.
  - Что  с  тобой?  Ты  не  заболел?  - заботливо спросила она,  снова
превращаясь в ту Брекки, которую он хорошо знал.
  - Нет.  - Ф'нор покачал головой и испытующе посмотрел на нее.  - Так
кто же окажется счастливцем?  - Вопрос был  вполне  уместен.  В  конце
концов, он являлся ближайшим помощником Ф'лара и имел право рассуждать
о таких вещах.  - Ты можешь  потребовать  открытого  полета...  ты  же
знаешь.
  Девушка побледнела и прижалась к шее Вирент,  словно искала утешения
и поддержки.
  "Да, словно искала  поддержки",  -  повторил  про  себя  Ф'нор,  без
особого удовольствия вспоминая, как Брекки смотрела вчера на Т'бора.
  - И ты знаешь,  что в такой момент не имеет значения,  если  всадник
уже  связан с кем-то...  - добавил он и понял,  что сболтнул глупость.
Конечно,  Брекки знала,  как  отреагирует  Килара,  если  Т'боров  Орт
догонит Вирент. Тогда ей не будет покоя в Южном. Ф'нор застонал сквозь
зубы, досадуя на свою неловкость.
  - Болит рука? - встревоженно спросила девушка.
  - Нет.  С ней все в порядке.  - Он шагнул вперед и положил  здоровую
руку  на  плечо  Брекки.  -  Смотри,  может быть,  тебе лучше объявить
открытый полет. Хороших бронзовых немало... Н'тон из Бендена, Б'дор из
Вейра  Иста...  Оба  -  превосходные парни...  и звери у них отличные.
Тогда ты могла бы покинуть Южный...
  Глаза Брекки были закрыты; он почувствовал, что девушка дрожит.
  - Нет! Нет! - едва слышно вскрикнула она. - Я останусь здесь. Только
не в Бенден!
  - Ну, что ж, Н'тон мог бы сюда перебраться.
  Брекки снова вздрогнула. Она открыла глаза и выскользнула из-под его
руки.
  - Нет.  Н'тон  не  придет  в  Южный,  -  произнесла она безжизненным
голосом.
  - Киларе  не  приходится  на  него рассчитывать,  - продолжал Ф'нор,
твердо решив ее успокоить. Она, знаешь ли, далеко не с каждым мужчиной
добивалась успеха... К тому же ты весьма привлекательная девушка.
  С внезапной переменой  настроения,  так  напомнившей  Лессу,  Брекки
улыбнулась ему:
  - Это, знаешь ли, приятно слышать.
  Ф'нор через  силу  улыбнулся  ей  в  ответ и поклялся про себя,  что
впредь будет внимательнее относиться к женщинам,  подобным  Брекки,  у
которых в одном движении больше такта и деликатности, чем отпущено ему
на всю жизнь.
  Ладно, теперь  он  отправит  сообщения Н'тону и Б'дору - и как можно
быстрее. Рамота должна помочь ему.
  - Как ты назвала свою ящерицу? - спросил он девушку.
  - Берд.  Так решили Вирент и я.  Ей очень нравится файр.  Ты  только
погляди на них! - Брекки с нежной улыбкой кивнула на дремлющую пару. -
Но вся эта история - сплошная загадка.  Почему я получила  бронзового,
ты - королеву, а Миррим - сразу трех?
  Ф'нор пожал плечами:
  - Ну и что? Со временем получится очень милое семейство.
  Брекки, склонив голову,  пытливо смотрела  на  него.  Потом,  словно
набравшись смелости, сказала:
  - Я думаю,  что огненные ящерицы - крошечные копии драконов...  и  у
любого  человека,  оказавшегося  рядом  в  нужный  момент,  есть  шанс
осуществить Запечатление.  А значит,  и боевые  драконы  могут  пройти
Запечатление  с женщинами - не только королевы,  которым нельзя жевать
огненный камень.
  - Сражения с Нитями - тяжелая работа, девочка. Оставь ее для мужчин.
  - Ты думаешь,  управлять хозяйством  Вейра  легче?  -  Голос  Брекки
оставался спокойным, но глаза сердито сверкнули. - Или вспахивать поле
для посева и долбить утесы, чтобы построить новый холд? Или...
  Ф'нор, защищаясь, поднял руки:
  - Сдаюсь! Сдаюсь! Однако почему столь потрясающая основы идея пришла
в голову девушке,  родившейся в мастерской?  Там, где для женщины есть
только одно место - на кухне? Или ты беспокоишься о будущем Миррим? Ты
мечтаешь, чтобы она стала всадницей?
  - Да.  Она ничем не хуже - даже лучше - многих мальчишек из Вейра. Я
это  знаю.  -  В  голосе Брекки прозвучала такая суровость,  что Ф'нор
невольно удивился - каких мальчишек она имела в виду?  Упрямо  тряхнув
копной волос,  девушка продолжала: - Она сумела совершить Запечатление
трех файров. Значит, ее способности...
  - Эй,  девочка,  не  торопись!  Нам  и  так  хватает неприятностей с
Древними.  А если им  преподнести  еще  и  эту  мысль  -  о  женщинах,
способных  летать на боевых драконах...  - Ф'нор покачал головой.  - Я
понимаю,  ты любишь Миррим и,  пожалуй,  не зря - она  хорошая,  умная
малышка, но постарайся же рассуждать здраво!
  - Я это и делаю,  - в ответе Брекки было  столько  внутренней  силы,
уверенности в своей правоте, что Ф'нор удивленно воззрился на девушку.
- Многие из племени всадников родились в мастерских,  в холдах или  на
фермах  -  но их допустили к обряду Запечатления.  И из них получились
настоящие всадники!  Сердцем,  душой,  разумом они  преданы  драконам;
драконы - начало и конец их помыслов. Миррим...
  В небе над Вейром, сотрясая воздух трубным кличем, возник дракон.
  - Ф'лар! Только у Мнемента такой размах крыльев!
  Ф'нор рванулся к площадке,  служившей в Южном посадочным  полем.  На
бегу  он  махнул  рукой  Брекки,  приглашая  последовать за собой,  но
девушка покачала головой.
  - Нет! Ты иди! Я останусь здесь - Вирент пробуждается.
  Ф'нор облегченно вздохнул.  Он не рискнул бы предложить брату  такое
сильнодействующее средство,  как рассуждения Брекки.  Особенно сейчас,
когда он собирался,  ради  ее  же  блага,  заменить  всадников  Южного
Н'тоном  или Б'дором.  Нужно придумать что-нибудь - что-то,  способное
уберечь Брекки от сцены,  которую может устроить Килара,  если Т'боров
Орт полетит за Вирент...
  - Куда все подевались?  - Ф'лар резким вопросом оборвал  приветствия
брата.  -  Где Килара?  Мнемент не может обнаружить Придиту.  Они что,
отправились за сотню Оборотов проведать своих предков?
  - Все отбыли в прибрежные пески. Пытаются поймать огненных ящериц.
  - А если им на головы свалятся Нити? Занимаются глупостями... Словно
считают  этот континент неприкосновенным!  А где же сам Т'бор,  во имя
Золотого Яйца?  Нам еще только не хватало, чтобы Нити опустошили Южный
континент!
  Эта вспышка так  не  вязалась  с  характером  Ф'лара,  что  Ф'нор  с
удивлением  уставился  на брата.  Тот провел ладонью по глазам,  потер
виски. Холод Промежутка снова вызвал боль в заживающих ранах. И беседа
в мастерской Фандарела осталась незаконченной.
  Ф'лар протянул руку и стиснул пальцы Ф'нора.
  - Прости меня. Я был слишком резок.
  - Забудем об этом. Кстати, не Орт ли появился там, справа?
  Ф'нор решил,   что  сейчас  не  стоит  расспрашивать  Ф'лара  о  его
тревогах. Он мог и сам представить, что сказали Рейд из холда Бенден и
Сайфер  из  Битры в ответ на требование мобилизовать людей.  Наверное,
они воображают,  что Нити стали падать нерегулярно лишь  затем,  чтобы
Вейр Бенден получил возможность снова побеспокоить свои верные холды.
  Т'бор приземлился и широкими шагами направился к ним.
  "Вероятно, еретические  мысли  Брекки  не  так далеки от истины",  -
подумал   Ф'нор.   Т'бор    создал    в    Южном    Вейре    полностью
самообеспечивающееся, продуктивное хозяйство. Нелегкая задача. Из него
вышел бы отличный управляющий холдом.
  - Орт передал,  что ты здесь,  Ф'лар.  Что привело тебя в Южный?  Ты
слышал  наши  новости  об  огненных  ящерицах?  -  говоря  это,  Т'бор
отряхивал с одежды песок.
  - Да,  слышал,  - ответил Ф'лар так сухо,  что приветственная улыбка
Т'бора погасла.  - Я полагаю,  ты знаком и с нашими новостями - о том,
что Нити стали падать нерегулярно.
  - Тут  на  каждом  ярде побережья торчит по всаднику,  так что ты не
можешь упрекнуть меня  в  небрежности,  -  вновь  улыбнувшись,  сказал
Т'бор.  -  Чтобы  обнаружить  Нити,  не обязательно держать драконов в
воздухе.
  - Я  думаю,  ты  тоже  искал  яйца  файров?  -  В словах Ф'лара явно
чувствовалось раздражение. - Ну и как, нашел что-нибудь?
  Т'бор покачал головой.
  - Очевидно,  дальше к западу можно наткнуться на другие  кладки,  но
тут нет ни обломков скорлупы, ни костей. Хищники хорошо потрудились.
  - На твоем месте,  Т'бор,  я не отпустил бы весь Вейр на поиски этих
ящериц.  Кто знает, может быть, Нити надвигаются на материк со стороны
океана.
  - Но мы готовы к любой...
  - Нити упали на северный Лемос на десять  часов  раньше  расписания,
хотя  по  нашим  расчетам  они  должны были пройти через южный Лемос к
Телгару,  на юго-восток,  - сурово произнес Ф'лар.  - И я слышал,  что
Нити  дважды  падали  беспрепятственно,  - он сделал паузу,  чтобы его
слова дошли до сознания Т'бора, - на Телгар и Кром, в неурочное время.
Значит, мы не можем больше полагаться на предыдущие наблюдения.
  - Я немедленно подниму стражу...  и пошлю Крылья на юг - так далеко,
как они смогут проникнуть,  - быстро сказал Т'бор,  застегивая тяжелую
кожаную куртку.  Он бросился к Орту и  в  следующее  мгновение  дракон
одним гигантским прыжком взмыл в воздух.
  - Орт неплохо выглядит,  - сказал  Ф'лар  и,  усмехнувшись,  хлопнул
ладонью по здоровому плечу брата. - Ты тоже. Как твоя рука?
  - На юге все заживает быстро...  Скажи,  падение Нитей действительно
стало таким хаотичным?
  - Не  знаю,  -  тень  недовольства  скользнула  по  лицу  Ф'лара.  -
Покажи-ка  мне  лучше  этих  огненных ящериц.  Они действительно стоят
времени,  которое потратили на них всадники Южного?  А где твой  файр?
Могу я посмотреть на него? - Он бросил взгляд на север и нахмурился.
  - Неужели я не могу покинуть  Бенден  на  неделю,  чтобы  там  опять
что-нибудь не стряслось? - воскликнул Ф'нор с притворным отчаянием.
  Ф'лар с удивлением уставился на брата,  затем усмехнулся;  он  начал
успокаиваться.
  - Так-то лучше,  - сказал Ф'нор,  отвечая на его улыбку. - Пойдем. В
главном  зале  Южного  есть  пара  симпатичных  файров...  К тому же я
непрочь выпить кла.  Знаешь,  я сам целое утро искал кладку.  В  горле
пересохло. А может быть, предпочитаешь кружку местного вина?
  Когда они вошли в главный зал Вейра, Миррим, следившая за мясом, что
тушилось  в  больших  котлах,  была  там  одна.  Два  зеленых  файра с
любопытством  наблюдали  за  девочкой  с  навершия  длинного  широкого
камина.  На  спине  у  нее что-то топорщилось,  странно контрастируя с
гибкой тонкой фигуркой.  Ф'лар пригляделся - плечи  девочки  охватывал
ремень,  на котором устроился раненый коричневый; его маленькие глазки
мерцали в отблесках пламени.
  Она обернулась  на  звук  шагов,  зрачки  ее  расширились от страха,
сменившегося удивлением,  пока взгляд девочки перебегал  от  Ф'нора  к
Ф'лару.  Рот  Миррим  в  изумлении  округлился,  когда,  по сходству с
братом, она узнала Предводителя Бендена.
  - Значит,  ты - та...  та юная госпожа,  которой достались сразу три
файра?  - неторопливо пересекая просторный  зал,  Ф'лар  направился  к
девочке.
  Миррим, взволнованная,  присела в низком реверансе; коричневый на ее
плече протестующе курлыкнул, недовольный тем, что его побеспокоили.
  - Можно мне взглянуть  на  него?  -  спросил  Ф'лар  и  с  привычной
сноровкой  почесал  крохотное надбровье.  - Красавец,  какой красавец!
Прямо-таки Кант в миниатюре.  - Ф'лар лукаво покосился на брата.  - Он
уже оправился от ран, девочка?
  - Ее зовут Миррим,  -  подсказал  Ф'нор  с  изысканной  вежливостью,
намекавшей,  что  память  стала  иногда  подводить  Предводителя Вейра
Бенден.
  - О,  нет,  мой господин, - Миррим наконец обрела голос, - но он уже
выздоравливает. - Она снова присела.
  - Я  вижу,  живот  у  него  набит до отказа,  - одобрительно заметил
Ф'лар.  Он посмотрел на пару зеленых,  вытянувшихся на  верху  теплого
очага.  Файры  мягко  попискивали,  словно  старались  подбодрить свою
маленькую  хозяйку.  Затем  они  начали   прихорашиваться,   вытягивая
хрупкие,  просвечивающие зеленые крылья,  изгибая тонкие хвосты и тихо
урча от удовольствия. - Похоже, у тебя немало хлопот с этой троицей, -
улыбнулся Ф'лар.
  - Я справлюсь, господин мой, обещаю! И я не забуду о других делах! -
Запыхавшись от усердия,  она ринулась к ближайшему котлу, помешала его
содержимое и  вихрем  примчалась  назад,  прежде  чем  мужчины  успели
повернуться.  - Брекки здесь нет,  - доложила она, - но если вы хотите
кла... или кусок мяса... или...
  - Мы нальем сами, - сказал Ф'нор, доставая с полки две кружки.
  - О, но я должна...
  - Ты должна приглядывать за своими котлами,  Миррим. Мы справимся, -
доброжелательно произнес Ф'лар,  прикидывая  про  себя,  что  домашнее
хозяйство в этом зале находится в гораздо более надежных руках,  чем в
мастерской Фандарела.  Он кивнул брату и направился к самому  дальнему
от кухонного очага столу.
  - Ты способен что-нибудь уловить от файров? - спросил он шепотом.
  - Относительно нее? - Ф'нор кивнул в сторону девочки. - Нет. Правда,
по их поведению я легко могу понять,  что творится  в  этой  маленькой
головке. Но зачем?
  - Пустой вопрос. Ведь она попала сюда не в результате Поиска, верно?
  - Нет, конечно, нет. Она - воспитанница Брекки.
  - Хм-м... Если это не доказательство, то я уж не знаю...
  - Доказательство чего,  Ф'лар? Слух у меня в порядке, но я не всегда
поспеваю за твоими мыслями.
  Ф'лар подарил  коричневому  всаднику  рассеянную улыбку и вполголоса
произнес:
  - У  нас будут неприятности с владетелями холдов.  Они разочарованы;
их не удовлетворяют действия Древних...  возможно,  скоро  они  начнут
противиться  любым  непривычным  для них мерам,  которые мы попытаемся
предпринять против Нитей.
  - Рейд и Сайфер добавили тебе хлопот?
  - Если бы только они,  Ф'нор...  - Предводитель Бендена начал кратко
пересказывать брату все,  что узнал от Лайтола,  Робинтона и Фандарела
днем раньше.
  - Да, Брекки была права, когда говорила, что случилось нечто важное,
- задумчиво заметил Ф'нор. - Однако...
  - Эти  новости  нелегко проглотить,  - прервал его Ф'лар,  - но наши
хитроумные кузнецы могут кое-что подсказать. Они считают, что нужно не
только наблюдать за Нитями... нужно установить надежную связь с каждым
холдом,   с   каждой   мастерской   Перна.   Особенно   учитывая    то
обстоятельство,  что  Древние  отказались  увеличить  число  патрулей.
Сегодня я видел прибор... Мы собираемся показать его лордам, когда они
соберутся на свадьбу в Телгаре...
  - А Нити будут дожидаться этого события?
  Ф'лар фыркнул.
  - Возможно, они - меньшее из зол. Возможно, с ними легче справиться,
чем с упрямством Древних и своеволием повелителей холдов.
  - Главной причиной неприязни,  которую питают лорды к  людям  Вейра,
являются драконы.  Зависть,  Ф'лар... Может быть, эти огненные ящерицы
помогут делу?
  - Об  этом  я и подумал...  когда узнал,  что юная Миррим ухитрилась
совершить Запечатление трех. Удивительно! Хотя она и родилась в Вейре.
  - Брекки  считает,  что  она могла бы пройти Запечатление и с боевым
драконом, - небрежно вымолвил Ф'нор, наблюдая за лицом брата.
  Ф'лар пристально  посмотрел  на  него,  затем откинул назад голову и
расхохотался.
  - Можешь ты вообразить...  что сказал бы Т'тон?  - выдавил он сквозь
смех.
  - Вполне...  Не трудись излагать свою версию. Но файры могут сыграть
хорошую шутку!  Если они поддаются обучению,  и если нам удастся с  их
помощью поддерживать связь с холдами...
  - Если, если! Кто знает, насколько они похожи на драконов?
  Ф'нор пожал плечами.
  - Я говорил тебе,  что они способны к Запечатлению - и вероятно,  на
это способны и многие люди,  - он кивнул в сторону суетившейся у очага
Миррим.  - Хотя Килара  потерпела  неудачу,  когда  попыталась  отнять
ящерок!  - Язвительная улыбка скользнула по его губам.  - Файры - рабы
своих желудков,  и после появления  на  свет  очень  кровожадны...  Но
отвечают  на  любовь и ласку...  Драконы не питают к ним ревности.  И,
насколько  я  могу  разобраться  в   ощущениях   файров,   они   полны
привязанности к тем, кто впервые взял их в руки.
  - Они могут входить в Промежуток?
  - Гралл - моя маленькая королева - способна на это. Насчет огненного
камня... ничего не могу сказать. Подождем, понаблюдаем - и увидим.
  - У  нас нет времени.  - Ф'лар стиснул кулаки,  глаза его беспокойно
блеснули.
  - Если  нам  удастся  найти  нетронутые кладки...  вовремя,  до этой
свадьбы в Телгаре...  тогда, вместе с устройством Фандарела... - Ф'нор
многозначительно поднял брови.
  Стремительным движением Ф'лар поднялся на ноги.
  - Я хотел бы посмотреть на твою золотую. Ты назвал ее Гралл?
  - Ты настоящий всадник, Ф'лар, - губы Ф'нора растянулись в улыбке. -
Не можешь вспомнить имя девочки, но с ящерицей никаких проблем, верно?
Пойдем. Гралл сейчас с Кантом.
  - А ты мог бы вызвать ее сюда?
  Это было бы впечатляюще, но Ф'нор покачал головой.
  - Нет. Она спит.
  Гралл действительно спала,  уютно  устроившись  в  тени  левого  уха
Канта.  Ее брюшко раздувалось от поглощенного за завтраком мяса,  кожа
блестела -  Ф'нор  утром  смазал  ее  свежим  маслом.  Она  соизволила
приподнять  веки,  но  глаза  самочки  были затуманены дремой;  она не
заметила ни неожиданного посетителя,  ни Мнемента, который внимательно
разглядывал  ее.  Бронзовый решил,  что перед ним чрезвычайно забавное
создание.
  - Очаровательно.  Уверен,  что  Лесса  захочет такую же,  - негромко
произнес Ф'лар,  спрыгивая с шеи Канта,  откуда он  обозревал  спящего
файра. - Надеюсь, она еще немного подрастет. Иначе Кант, зевнув, может
ненароком проглотить ее.
  Коричневый с  таким  негодованием отверг это предположение,  что его
ментальный сигнал не нуждался в комментариях.
  - Если  бы  только  у  нас  было время выяснить,- как долго нужно их
обучать...  и вообще поддаются ли они обучению...  Но время  столь  же
неподатливо,  как  наши  союзники  из  прошлого...  - Ф'лар пристально
посмотрел на брата, не скрывая больше охватившую его тревогу.
  - Не  совсем  так,  -  ответил  коричневый всадник,  твердо выдержав
взгляд Ф'лара.  - Как ты сказал, наибольшее зло гнездится в нас самих;
и, конечно...
  Резкий крик дракона  -  сигнал  атаки  Нитей  -  прервал  Ф'нора  на
полуслове.  Коричневый  всадник инстинктивно ринулся к своему дракону,
но Ф'лар поймал его за руку.
  - Ты  не  должен сражаться с Нитями,  пока рана не закрылась!  Лучше
скажи, где они держат тут запасы огненного камня?
  Несмотря на скептицизм Ф'лара относительно слишком вольных порядков,
заведенных в Южном, в этот момент упрекнуть его Предводителя было не в
чем. Реакция всадников Т'бора оказалась мгновенной. Сигнал тревоги еще
звенел в воздухе,  а  драконы  уже  закрыли  небеса  над  Вейром.  Они
устремились вниз, к вейрам на лесных полянах; в следующий миг всадники
уже мчались за  своим  снаряжением  и  огненным  камнем.  У  сараев  с
припасами толпились женщины и дети, набивая камнем мешки. В поселок на
побережье,  основанный рыбаками из Тиллека и  Исты,  отправили  гонца,
чтобы  организовать  наземную  оборону.  К  тому времени,  когда Ф'лар
закончил экипировку и  взмыл  в  воздух,  Т'бор  уже  давал  всадникам
ориентиры.
  Нити падали на западе,  где вдававшаяся  в  глубь  материка  пустыня
сменялась болотистой местностью, покрытой зарослями осоки, карликовыми
деревцами с губчатой  корой  и  низкорослым  ягодником.  Мягкая  почва
болота   превосходно   подходила   для  Нитей;  здесь  им  легко  было
углубиться, прокопать нору и, расширяя ее, поглощать богатый органикой
торф и окружающие растения.
  По команде Т'бора полностью укомплектованные Крылья, сохраняя боевой
строй,  одно за другим ныряли в Промежуток.  Спустя равный трем вдохам
миг,  драконы вновь появлялись  в  знойном  воздухе,  опаляя  пламенем
плотные сплетения Нитей.
  Вейр разворачивался широкой  дугой  почти  у  самой  земли  -  Ф'нор
молчаливо  одобрил выбранную Т'бором тактику.  Крылья двигались вверх,
высматривая и уничтожая падающие с  неба  лохмотья.  Прочие  обитатели
Южного  - женщины,  дети и выздоравливающие всадники - объединившись с
группой рыбаков из прибрежного поселка,  образовали несколько наземных
команд.  Их  было  довольно много,  но Ф'лар понимал,  что поддержка с
воздуха им необходима.  Обычно ее оказывали золотые  -  и  сейчас  три
всадницы парили над землей. Но где же четвертая, Килара?
  Когда участники наземной обороны,  переброшенные  к  болоту  группой
драконов, рассыпались в зарослях, готовые поливать из огнеметов каждый
подозрительный  куст,  Ф'лар   направил   Мнемента   вниз.   Передовые
разведчики  обнаружили  границу  выпадения  Нитей;  они остановились и
подняли крик,  подавая всадникам  знаки  руками.  Прислушавшись  к  их
воплям,  Ф'лар направил Мнемента к северу.  Дракон резко развернулся и
помчался  над  вершинами  узловатых  деревьев,  едва  не  задевая   их
крыльями.  Он  пристально разглядывал почву,  и Ф'лар,  вытянувшись на
огромной шее,  старался определить, что привлекло внимание бронзового.
Драконы  обладали  способностью  резко изменять фокусировку глаз,  что
помогало им различать мельчайшие детали как вблизи,  так и на  больших
расстояниях.
  "Что-то движется. Удаляется от нас", - передал дракон.
  Высокие травы сгибались под взмахами его крыльев. Теперь Ф'лар четко
видел отметины,  которые усеивали листья ягодника,  - дыры с  черными,
опаленными ударами Нитей краями.  Он свесился вниз,  пытаясь различить
предательские отверстия  нор  среди  сочной  болотной  зелени.  Однако
травы, кустарник и почва выглядели неповрежденными.
  "Что ты заметил?"
  "Что-то яркое. Уходит от нас."
  Мнемент приземлился;  его лапы глубоко зарылись в вязкую тину. Ф'лар
спрыгнул и начал внимательно изучать заросли ягодника. Может быть, эти
небольшие  отверстия  на  листьях  появились  во   время   предыдущего
выпадения Нитей?  Нет.  Листва,  без сомнения,  завяла бы. Он проверил
каждый поросший травой бугорок.  Никакого признака  нор.  Однако  Нити
достигали  почвы - причем недавно,  во время этой атаки;  они оставили
отметины на траве,  листьях и стволах деревьев - а затем  исчезли  без
следа.   Нет,   этого   не   может  быть!  Очень  осторожно,  так  как
жизнеспособные Нити могли прожечь даже толстые кожаные перчатки, Ф'лар
поковырял  почву.  Мнемент,  поняв  замысел  всадника,  пустил  в  ход
передние лапы и быстро выкопал довольно глубокую траншею. Вывороченные
комья  земли  кишели личинками и червями,  корчившимися среди толстых,
искривленных корней кустарника. Нигде никаких признаков Нитей.
  Ф'лар был  поражен.  В  этот  миг  над  головой  у него раздался зов
парящих в вышине всадников.  "Они спрашивают,  не  здесь  ли  проходит
фронт атаки Нитей", - доложил Мнемент.
  - Передай,  что граница должна быть дальше к югу,  - ответил  Ф'лар,
вытянув руку в сторону пустыни. Он стоял, глядя на перевернутые пласты
почвы,  на белесых личинок,  поспешно буравящих ходы в  мягкой  земле,
чтобы спрятаться от обжигающих солнечных лучей.
  Сломав толстую  ветку,  Ф'лар  потыкал  в  край   траншеи,   пытаясь
обнаружить нору с затаившимися Нитями.  Затем сорвал пригоршню листьев
и тщательно осмотрел их.
  - Не  понимаю,  -  озадаченно  пробормотал он.  - Если это случилось
несколько дней назад, поврежденная листва уже завяла бы.
  Ф'лар двинулся  на юг,  потом немного отклонился к востоку,  пытаясь
точно установить место,  где  Нити  впервые  коснулись  земли.  Трава,
кустарник  и  кроны  деревьев  вдоль  его пути носили следы обжигающих
ударов, но он не обнаружил ни одной норы.
  Когда он  нашел  Нить,  затонувшую  в  солоноватой  воде болотистого
озерца,  то решил, что достиг границы, где началась атака Он попытался
подойти к озеру напрямую,  но увяз, и Мнементу пришлось вытягивать его
на сухой берег.
  Время шло,  но  Ф'лар,  сосредоточенно  изучая  странные особенности
этого падения,  не замечал убегающих минут.  Он едва не  вздрогнул  от
испуга,  когда  вверху  появился  Т'бор,  возвещая о конце атаки.  Оба
всадника были  поражены,  когда  старший  одной  из  наземных  команд,
молодой  истский  рыбак  Торик,  сообщил,  что падение продолжалось не
более двух часов.
  - Короткая атака.  Наверху уже ничего нет,  и Торик говорит, что его
люди нашли очень немного пораженных участков,  - заметил Т'бор. Он был
явно доволен успешным действием своего Вейра.
  Однако Ф'лар инстинктивно чувствовал, что тут что-то не так. Неужели
Нити  так  сильно  изменились?  Он не слышал о подобных случаях.  Нити
всегда падали в течение четырех часов - тем не менее, сейчас небо было
ясным и пустынным.
  - Мне нужно посоветоваться с тобой,  Т'бор,  -  сказал  Предводитель
Бендена,  и  в  голосе  его  прозвучала такая тревога,  что собеседник
мгновенно повернулся к нему.
  Ф'лар зачерпнул   пригоршню  солоноватой  воды,  в  которой  плавали
волокна погибшей Нити.
  - Ты замечал такое раньше?
  - Конечно,  - ответил Т'бор с  облегчением.  -  В  этих  лужах  лишь
немногие рыбы поедают утонувшие Нити.
  - Тогда,  может быть,  в водах болота  содержится  нечто,  способное
вызывать такой эффект?
  - Что ты имеешь в виду?
  Ф'лар безмолвно  указал  на  окружавшую  их,  испещренную отметинами
листву.  Он  наклонился,  осторожно  пропустил  сквозь  пальцы   пучок
остроконечной  болотной  травы.  Поймав  удивленный взгляд Т'бора,  он
показал на путь, которым шел к озеру. Сейчас там продвигались наземные
отряды - и ни один язычок пламени не вырывался из их огнеметов.
  - Ты хочешь сказать, там все выглядит так же? И как далеко?
  - До противоположного фронта атаки. Не меньше часа быстрой ходьбы, -
угрюмо ответил Ф'лар.
  - В   заболоченных  дельтах  рек  вблизи  Южного  я  видел  травы  и
кустарник,  отмеченные такими же следами,  - медленно произнес  Т'бор,
лицо его побледнело под загаром.  - Я думал,  это ожоги... может быть,
от солнечных лучей...  Сегодня мы обнаружили на  земле  лишь  немногие
скопления Нитей - и нигде никаких нор.
  Т'бор был потрясен.
  "Орт говорит,  что скоплений не было совсем",  - возразил Мнемент, и
Орт  повернул  голову  к  Предводителю  Бендена,  сверкнув   огромными
глазами.
  - Случалось раньше,  что Нити падали здесь так  недолго?  -  спросил
вслух Ф'лар.
  "Орт говорит,  это произошло впервые.  Может быть,  тревогу объявили
слишком поздно?"
  Т'бор виновато  взглянул  на  Ф'лара,  когда  тот  сообщил   ему   о
предположении Мнемента.
  - Тогда нет ничего удивительного,  что Нити падали недолго, - сказал
он  с  надеждой,  что  странную ситуацию можно объяснить естественными
причинами.
  Внезапно над низкими кронами возник планирующий к земле Кант.  Ф'лар
едва удержался от выговора, заметив брата с огнеметом за плечами.
  - Это  самая  необычная атака, которую я когда-либо видел!  - подняв
руку в приветствии, вскричал Ф'нор. - Мы не могли полностью уничтожить
их в воздухе,  но тут нет и следа нор! И мертвые Нити плавают в каждой
луже. Думаю, нам надо благодарить судьбу. Но я ничего не понимаю.
  - Мне это не нравится,  - сказал Т'бор, покачав головой, - совсем не
нравится.  -  Он  окинул  взглядом  листву,   испещренную   крохотными
дырочками.  -  Не  думаю,  что  зелень  повреждена во время предыдущей
атаки. Нити не падали здесь много недель. Я хорошо помню.
  - Ты уверен? Теперь Нити падают когда хотят и где хотят.
  - Как могут они что-то хотеть?  - с раздражением возразил  Т'бор.  -
Они же совершенно безмозглые!
  Ф'лар поднял взгляд  к  тропическим  небесам,  сверкающая  голубизна
которых  затмевала  зловещий  блеск  Алой  Звезды,  висевшей низко над
горизонтом.
  - Если  даже  Алая  Звезда отклоняется от своего пути,  то почему не
могут измениться Нити?
  - Что же нам делать?  - спросил Т'бор с ноткой отчаяния в голосе.  -
Нити,  что прокалывают листву и не  прячутся  в  норы!  Нити,  которые
падают нерегулярно и притом - в течение двух часов!
  - Разошли патрули и дай мне знать,  где и когда  начнется  следующая
атака.  Ты сам сказал,  что Нити не обладают разумом.  И как бы они ни
изменились, мы сумеем справиться с ними. - Ф'лар нахмурился, посмотрев
на  жаркое  солнце;  он покрылся потом в своей толстой кожаной куртке,
рассчитанной на холод Промежутка и верхних слоев атмосферы.
  - Давай еще раз осмотрим местность,  - озабоченно предложил Т'бор. -
Ф'нор, ты полетишь с нами? Если мы пропустим хотя бы одну нору...
  С помощью  Орта Предводитель Южного начал опрашивать своих всадников
- даже юношей-посыльных. Его интересовало все, что они могли заметить;
все, внушающее опасения.
  Всадники Вейра растянулись над болотом;  Крыло за Крылом проносились
низко  над землей,  осматривая почву до самой границы выпадения Нитей.
Однако ни один человек,  ни  один  дракон  не  сообщили  о  чем-нибудь
необычном.  Местность,  над  которой еще недавно пролился смертоносный
дождь, была чистой.
  Это необъяснимое явление еще более взволновало Т'бора,  но повторный
поиск также не дал  результатов.  Крылья  одно  за  другим  входили  в
Промежуток, покидая выздоравливающих всадников, которые направлялись в
Вейр по воздуху.

  Т'бор и Ф'лар подлетали к Южному.  Их крылатые звери описывали круги
над  вершинами  скал и кронами деревьев,  меж которыми мелькали редкие
поляны, служившие лежбищами драконам. На самой большой, расстилавшейся
перед  главным  залом  Вейра,  приветствуя Орта,  вытягивала вверх шею
Придита.
  "Еще один  круг,  Мнемент",  -  велел  Ф'лар  своему бронзовому.  Он
заметил внизу Килару и решил,  что Т'бору будет полезно потолковать  с
ней  наедине.  Как он теперь сожалел,  что поддался на уговоры Лессы и
допустил,  чтобы эта женщина стала Госпожой  Южного!  Правда,  в  свое
время  такое  решение  казалось  вполне логичным...  Он искренне жалел
Т'бора,  которому приходилось обуздывать дурные наклонности Килары.  И
сейчас...  Как могла старшая королева отсутствовать в Вейре! Как могла
Килара отправиться куда-то, зная, что атаки Нитей стали нерегулярными?
К тому же, где бы она ни была, разве до нее не донесся сигнал тревоги?
Даже в самом глубоком сне драконы способны его услышать...
  Ф'лар кружил над Южным,  наблюдая, как драконы уверенно приземляются
у своих вейров.  Видимо,  ни один зверь  не  пострадал  при  отражении
атаки.
  "Кажется, обошлось без потерь?" -  спросил  он  Мнемента.  Бронзовый
утвердительно рыкнул.
  Этот необычный факт, также связанный с недавним сражением, почему-то
еще больше озадачил Ф'лара.  Ему не хотелось разбираться в этом,  и он
велел бронзовому спускаться.  Правда,  мысль о  предстоящей  стычке  с
Киларой   не  приводила  его  в  восторг,  однако  Ф'лару  нужно  было
поговорить с Т'бором.  Он не успел рассказать  Предводителю  Южного  о
событиях сегодняшнего утра.
  - Повторяю тебе, - сердитый голос Килары разносился над поляной, - я
нашла  кладку  файров  и  совершила  Запечатление  королевы!  Вот она,
смотри!  Когда я вернулась обратно,  тут не было никого,  кто знал бы,
куда  вы  направились!  Я  не могла дать Придите ориентиры!  - Женщина
обратилась к Ф'лару,  глаза ее сверкнули.  -  Мои  приветствия  Ф'лару
Бенденскому! - Тон ее стал таким приторно-ласковым, что Т'бор скрипнул
зубами. - Как любезно с твоей стороны помочь нам, когда у Вейра Бенден
полно собственных забот!
  Ф'лар не обратил внимания на издевку и вежливо склонил голову.
  - Посмотри на мою огненную ящерицу!  Ну разве не прелесть?  - Килара
вытянула правую руку, демонстрируя сонного золотистого зверька, брюшко
которого было раздуто после недавнего пиршества в холде Мерона.
  - Здесь оставалась Брекки, - упрямо буркнул Т'бор. - Она знала...
  - Она!  - Килара презрительно вздернула голову. - Она дала мне такие
ориентиры, что я могла оказаться на краю западного болота! Нити там не
падали, и...
  - Падали! Сегодня! - закричал Т'бор, покраснев от гнева.
  - Рассказывай!
  Придита начала безостановочно трубить. Лицо Килары смягчилось, и она
повернулась к своей подруге, чтобы успокоить ее.
  - Видишь,  ты встревожил ее,  а  ведь  приближается  время  брачного
полета!
  Еще немного - и последовал бы взрыв. Т'бору, как вождю Вейра, нельзя
было приближаться к этой опасной черте.  Тактика Килары казалась столь
очевидной,  что Ф'лар удивлялся, как мог Предводитель Южного попасться
на  крючок.  Может быть,  для пользы дела лучше заменить Т'бора другим
бронзовым всадником?  Ф'лар подумал - уже не в первый раз - что стоило
бы объявить очередной полет Придиты открытым для соискателей из других
Вейров.  Килара согласится, она любит разнообразие. Но он понимал, что
подобная  мера  оскорбит Т'бора.  С другой стороны,  среди Древних мог
найтись достаточно твердый человек,  который сумеет держать  Килару  в
руках.
  - Т'бор,  карта материка находится в главном зале? - пытаясь отвлечь
Предводителя  Южного,  спросил  Ф'лар.  -  Я  хотел  бы уточнить район
падения Нитей...
  - Разве  тебе  не  понравилась  моя королева?  - настойчиво спросила
Килара.  Она шагнула вперед и,  подняв руку,  поднесла ящерку к самому
носу Ф'лара.
  Крохотное существо,  пробудившись  от  резкого   движения   женщины,
вонзило  острые,  как кончик кинжала,  коготки в ее предплечье.  Когти
проткнули толстый кожаный рукав куртки так же  легко,  как  обжигающий
удар  Нити.  Килара  вскрикнула  и взмахнула рукой,  пытаясь стряхнуть
файра.  Ее рука не успела опуститься,  как ящерка исчезла.  Крик  боли
сменился воплем ярости.
  - Смотри, что ты наделал, глупец! Ты напугал ее!
  - Нет,  не я,  - холодно ответил Ф'лар.  - Извлеки из этого полезный
урок, Килара, - не следует выводить других из терпения.
  - Мое  терпение тоже не беспредельно,  Ф'лар Бенденский!  - завопила
разъяренная женщина,  когда всадники, отвернувшись от нее, направились
ж дверям главного зала.  - И я не советую его испытывать!  Ты слышишь?
Не советую! - Она замолчала, потому что взволнованная Придита внезапно
разразилась тонкими жалобными криками.
  Тем временем оба всадника подошли к  разложенной  на  большом  столе
карте  и,  разглядывая неведомые просторы Южного материка,  попытались
определить место сегодняшней атаки.  Жалобы Придиты смолкли; вероятно,
королева покинула поляну.
  - Придется прочесать весь материк,  - сказал Ф'лар.  - А это немалая
работа. Да, я осведомлен, - он поднял руку, предупреждал возражения, -
что  у  тебя  просто  не  хватает  людей,  даже  при   таком   наплыве
переселенцев с главного континента.  Но Нити могли пересечь горы, - он
провел пальцем вдоль горного хребта на карте,  - и мы  не  знаем,  что
творится в этих неисследованных районах. Мы считали, что Нити выпадают
только на побережье.  а ведь одна-единственная нора способна поглотить
любое  количество  органики.  -  Ф'лар  задумчиво  поглядел  на карту,
потирая висок.  - Я бы многое дал, чтобы понять, как могли Нити падать
в  этом  болоте  незамеченными  целых два часа и не уничтожить его!  И
никаких нор! Поразительно!
  Т'бор хмыкнул  в знак согласия,  но Ф'лар чувствовал,  что мысли его
заняты другим. Он искоса взглянул на Предводителя Южного.
  - Она  принесла  тебе мало радости,  Т'бор...  Почему бы не объявить
следующий полет открытым?
  - Нет!
  Рев Орта на поляне подтвердил отказ.
  Ф'лар с удивлением посмотрел на собеседника.
  - Нет,  Ф'лар!  Я буду держать ее в руках.  И себя тоже. Но пока Орт
летает с Придитой, Килара - моя.
  Ф'лар быстро опустил глаза,  чтобы не видеть искаженного мукой  лица
всадника.
  - Ты должен знать...  - голос Т'бора понизился до шепота. - Утром ей
удалось найти кладку файров.. Она забрала яйца в холд. Придита сказала
Орту.
  - В какой холд?
  Т'бор покачал головой.
  - Придита не говорила. Ей очень не хотелось увозить яйца из Вейра.
  Ф'лар раздраженно откинул со лба  прядь  волос.  Трудно  представить
более неприятную ситуацию...  Дракон недоволен своим всадником? До сих
пор только нерушимая связь Придиты с Киларой удерживала  их  от  того,
чтобы  принять  решительные  меры.  И  какой бы глупой,  испорченной и
безнравственной  ни  была  эта  женщина,  вряд  ли   она   рискнет   в
эгоистическом ослеплении разорвать подобные узы.
  "Придита не слышит меня, - внезапно сообщил Мнемент. - Она не слышит
Орта. Она несчастна. Плохо, очень плохо."
  Нити стали падать нерегулярно, в руки жителей холдов попали огненные
ящерицы,  один из драконов в раздоре со своим всадником,  а другой уже
предвидит проблемы,  которые встанут через день-два!  И он, Ф'лар, еще
думал,  что  тогда,  семь  Оборотов  назад,  столкнулся  с  настоящими
трудностями!
  - Сейчас  я  не могу с этим разбираться,  Т'бор.  Прошу тебя,  вышли
патрули и немедленно извести меня,  если будут  какие-нибудь  новости.
Когда удастся найти еще одну кладку,  я буду очень благодарен, если ты
пришлешь несколько яиц.  И дай мне знать,  вернется  ли  к  Киларе  ее
маленькая королева.  Я понимаю, она испугалась... но если эти создания
уходят в Промежуток так легко, они станут просто игрушками, не более.
  Ф'лар вскочил  на  шею Мнемента и,  махнув на прощанье Южному рукой,
взмыл вверх.  Этот визит добавил ему хлопот.  И,  вдобавок, он потерял
возможность поразить воображение лордов, продемонстрировав им огненных
ящериц.  Несомненно,  опрометчивый дар Килары приведет к  еще  большим
неприятностям.   И  сама  Госпожа  Вейра  -  хороша,  нечего  сказать!
Отправилась в какой-то холд!  Ф'лар хотел надеяться,  что эти создания
годятся  только  на  роль бесполезных домашних баловней;  тогда каприз
Килары не принесет большого вреда. Однако эти крошечные копии драконов
могут   пройти  Запечатление  с  кем  угодно,  так  что  определенного
психологического эффекта не избежать...  И он,  пожалуй,  положительно
воздействует  на  взаимоотношения  между  Вейрами  и  великими холдами
Перна.
  Когда Мнемент поднялся выше, в холодные слои атмосферы, мысли Ф'лара
вернулись к Нитям.  Итак,  они упали.  Они прокололи листву  и  травы,
попали   в  воду  и  не  оставили  больше  никаких  следов  в  богатом
органической жизнью болоте.  Песчаные черви Айгена могли пожирать Нити
и  действовали  почти  так  же эффективно,  как ашенотри.  Но личинки,
кишевшие в болотной грязи,  имели  мало  сходства  с  червями  Айгена,
сегментированные тела которых были покрыты плотным панцирем.
  Решив произвести еще одну проверку, Ф'лар велел Мнементу направиться
к  западному  болоту.  Бронзовый  перенес  всадника  прямо  к траншее,
которую процарапал пару часов назад своими когтями в болотистой почве.
Ф'лар  соскочил  с плеча дракона на землю и распахнул куртку;  душный,
прогретый солнцем воздух болота окутал  его,  словно  толстая  влажная
шкура.  Вокруг  звучал  негромкий  хор  звуков,  который он не замечал
раньше - звон,  гудение и бормотанье,  шлепки по грязи и воде.  Но  по
сравнению  с  любым  другим  днем  все это можно было считать тишиной;
болото  словно  замерло,  напуганное  пролившимся  утром  смертоносным
дождем.
  Ф'лар повернулся  к  куче  земли,  травы  и  кустарника,  наваленной
Мнементом.  Личинки  и  черви  больше не роились на поверхности почвы,
серые корни ягодных кустов блестели от влаги. Пнув ногой мокрые пласты
земли,  Ф'лар  обнаружил  небольшое  скопление личинок.  Он поднял ком
грязи,  наблюдая, как крохотные белесоватые червячки пытаются укрыться
от  палящего  солнца;  затем  взгляд  его  метнулся к кустам ягодника.
Отметины от ударов  Нитей  почти  исчезли!  Тонкая  кожица  затягивала
отверстия, листва восстанавливалась.
  Личинки корчились на его ладони.  Ф'лар  швырнул  влажный  комок  на
землю  и  вытер  пальцы  о полу куртки.  Потом сорвал ветку,  покрытую
листьями; проколы от ударов Нитей исчезали на глазах.
  Может быть,  эти личинки были местным эквивалентом червей Айгена? Он
вскочил обратно на плечо дракона.
  "Мнемент, я  хочу  попасть  в  тот миг,  когда Нити начали падать...
часов шесть назад, солнце тогда стояло в зените."
  Мнемент не  возразил,  но  в мыслях его читалось неодобрение.  Ф'лар
устал,  Ф'лар  должен  вернуться  обратно  в   Бенден   и   отдохнуть,
посоветоваться с Лессой... Прыжок во времени нелегко дается людям.
  Холод Промежутка окутал  их,  пробирая  до  самых  костей,  и  Ф'лар
плотнее запахнул куртку. Его бил озноб - больше из-за возбуждения, чем
из-за леденящего дыхания черной бездны.  В следующий момент они  снова
повисли  над болотом,  но потребовалось несколько минут,  чтобы жаркое
солнце отогрело заледеневшее тело Ф'лара.  Мнемент плавно скользнул на
север, потом повернул к югу.
  Им не пришлось долго ждать. Небо потемнело, словно на него набросили
серое  покрывало  -  давно  известный  признак  надвигающегося падения
Нитей.  Ф'лар так часто видел это,  что давно уже не испытывал страха.
Он  наблюдал,  как  мутная  серая туча начала распадаться на отдельные
серебристые пучки Нитей;  выдержать такое зрелище было трудно.  Только
смотреть  на них,  разрешая беспрепятственно падать вниз,  в болото...
Смотреть,  как они прокалывают листву  и  травы,  шипят,  зарываясь  в
грязь...  Мнемент  беспокойно  шевельнулся,  трепет  пробежал  по  его
крыльям.  Древний инстинкт толкал его в бой - сжечь, испепелить врага,
отвести эту страшную угрозу... Однако он остался на месте, наблюдая на
пару со своим всадником, как стена серого смертоносного дождя движется
в глубь болота.
  Не дожидаясь команды,  дракон приземлился сразу  за  фронтом  атаки,
сдвинувшимся   к   северу.  Ф'лар,  преодолевая  внезапно  подкатившую
тошноту,  повернулся  к  ближайшей  кочке,  буквально  дымившейся   от
проникших  в почву Нитей.  На поверхности земли,  у корней,  появились
личинки,  они  кишели  в  лихорадочном  возбуждении.  Ф'лар   выдернул
небольшой  куст;  раздутые  личинки  посыпались  с  его  корней  вниз,
зарываясь в почву.  Он бросил куст на землю и выдернул соседний, серые
извилистые  корни  которого тоже были облеплены личинками.  На листьях
ягодника тлели следы, оставленные ударами Нитей.
  Подчиняясь мгновенному импульсу,  Ф'лар наклонился,  вырвал еще один
куст вместе с землей и кишащими личинками и стряхнул почву  в  кожаную
полетную  перчатку.  Затем  сунул  ее  за  пояс  и  снова  оседлал шею
Мнемента, дав ему ориентиры Керуна, где у подножия холмов, переходящих
в обширные сочные равнины, обитал Главный смотритель стад Перна.

  Мастер Согрейни,  высокий лысый человек,  настолько тощий, что кости
его,  казалось, грозили проткнуть туго зашнурованный жилет, не выразил
большой радости по случаю неожиданного визита Ф'лара Бенденского.
  Ф'лара встретили  с  сухой  вежливостью,  в  которой  проскальзывало
удивление.  Согрейни,  как оказалось,  ожидал появления на свет нового
гибрида - породы,  полученной  от  скрещивания  легких,  стремительных
животных  равнин  с тяжеловесными горными.  Один из помощников мастера
повел Ф'лара к огромному сараю. По дороге Предводитель Бендена обратил
внимание,  что никто не пялил на него глаза;  несмотря на столь важное
событие,  как визит  всадника,  все  занимались  делом.  Они  миновали
опрятные  хлева  с  безупречно чистыми каменными стенами,  прошли мимо
обширных теплиц,  навесов и амбаров.  Поморщившись,  Ф'лар  представил
себе  хаос,  царивший в мастерской Фандарела;  но тут же вспомнил и об
удивительных устройствах, которые создал кузнец.
  - У тебя ко мне дело,  Предводитель Вейра? - коротко кивнув, спросил
Согрейни. - Что случилось?
  Он стоял  вполоборота  к  Ф'лару  и  разглядывал какое-то животное в
стойле.  Казалось,  мастер приготовился к  обороне  -  Ф'лар  невольно
подумал,  каким  образом  Д'рам  из  Вейра  Иста  мог  вызвать у этого
человека такую неприязнь к всадникам.
  - Мастер кузнечного цеха Фандарел полагает,  что ты сумеешь дать мне
полезный совет,  - ответил Ф'лар.  Тон его был  серьезным,  а  поклон,
которым он приветствовал мастера - достаточно уважительным.
  - Кузнец?  - Согрейни подозрительно уставился на Ф'лара. - С чего бы
это?
  Теперь оставалось гадать,  что  мог  выкинуть  Фандарел,  чтобы  так
упасть во мнении Главного мастера скотоводов.
  - Два события привлекли мое внимание, добрый мастер. Во-первых, один
из  моих  всадников  нашел  яйца  огненных  ящериц,  целую  кладку,  и
ухитрился осуществить Запечатление королевы...
  Глаза Согрейни расширились, в них сверкнуло недоверие.
  - Никто не может поймать файра!
  - Согласен.  Но  его Запечатление возможно.  Это и было сделано.  Мы
думаем, что огненные ящерицы имеют прямое отношение к драконам.
  - Этого   нельзя   доказать!   -   Согрейни   выпрямился   и  метнул
настороженный взгляд на своих  помощников,  у  которых  вдруг  нашлись
какие-то срочные дела поблизости от мастера и его гостя.
  - Почему  же?  Сходство  очевидно.  В  песках  Южного  материка,  на
побережье,   произошло   Запечатление   семи   ящериц.  Одной  -  моим
помощником, Ф'нором.
  - Ф'нор?  Тот  самый,  что  подрался с двумя вороватыми всадниками в
кузнечной мастерской?
  Ф'лар сглотнул  горький  комок  и  молча  кивнул.  Этот  прискорбный
случай, кажется, принес пользу.
  - У этих огненных ящериц,  несомненно,  много общего с драконами.  -
Согрейни хмыкнул,  но внимание его не ослабло.  - Я надеюсь,  что  ты,
человек опытный в обращении с животными, знаешь что-нибудь о файрах. В
Айгене они, несомненно, обитают во множестве.
  Согрейни прервал его нетерпеливым жестом.
  - У меня нет времени на этих летунов.  Бессмысленные создания.  И ни
один из моих людей...
  - Есть надежда,  что они окажутся  способны  принести  нам  огромную
пользу.  Кроме  того,  драконы,  возможно,  были  выведены из огненных
ящериц.
  - Чушь! - Согрейни уставился на всадника, сжав в ниточку тонкие губы
и всем своим видом отвергая такую кощунственную мысль.
  - Во всяком случае, ни дикие же стражи были их предками!
  - Человек способен целенаправленно влиять на размеры животных, но не
в  таких пределах!  Конечно,  можно выводить все более и более крупных
особей,  отталкиваясь от первоначального  образца,  -  Согрейни  ткнул
пальцем  в  длинноногого  быка  в  стойле.  -  Но  вывести драконов из
огненных ящериц? Абсолютно невозможно!
  Ф'лар решил  не  тратить больше времени на обсуждение этого вопроса.
Вытащив перчатку, он вытряхнул на ладонь комок земли с личинками.
  - Теперь взгляни сюда, мастер. Ты видел что-нибудь подобное?
  Реакция Согрейни была мгновенной. С воплем ужаса он ударил Ф'лара по
руке,  стряхнув  личинок  на  каменный  пол  хлева.  Затем,  взывая  к
помощникам,  требуя  то  огня,  то  ашенотри,  мастер   стал   топтать
корчившихся личинок ногами, словно они были средоточием зла.
  - Как мог ты... всадник... принести эту мерзость... в мой дом?
  - Мастер  Согрейни,  приди в себя!  - отрезал Ф'лар,  схватив его за
тощие плечи и как  следует  встряхнув.  -  Они  уничтожают  Нити!  Как
песчаные черви. Как черви Айгена.
  Согрейни дернулся в руках Ф'лара и пристально посмотрел на всадника.
Он покачал головой, похожей на обтянутый кожей череп, и лицо его стало
спокойным.
  - Только огонь может уничтожить Нити, всадник!
  - Я говорю тебе,  -  холодно  произнес  Ф'лар,  -  что  эти  личинки
уничтожают Нити!
  Согрейни смотрел на него с нарастающей враждебностью.
  - Они отвратительны. Не растрачивай мое время даром, всадник.
  - Приношу глубокие извинения,  - произнес Ф'лар с вежливым поклоном.
Но  его  ирония  не  действовала  на  этого  человека.  Согрейни снова
повернулся к своему быку, Ф'лар больше не интересовал его.
  Натягивая перчатки,  Предводитель Бендена двинулся прочь.  Вдруг его
пальцы  коснулись  чего-то  влажного,  скользкого.  Личинки!   "Спроси
Мастера  скотоводов  - каково?  - пробормотал Ф'лар,  перешагнув порог
хлева и ясно представив ухмыляющуюся физиономию Фандарела.  Низкий рев
животных преследовал его.  - Да, здесь выводят быков, но не идеи. Идеи
не стоят траты времени..."
  Пока Мнемент кругами подымался ввысь, Ф'лар размышлял над тем, много
ли хлопот доставляет Д'раму этот старый глупец.

                               Глава 9

                       Тот же день. Южный Вейр

  Полет из  района  западных  болот  в Южный Вейр был долог.  Наконец,
Ф'нор взбунтовался.  "Пожалуй,  короткий прыжок сквозь  Промежуток  не
повредит  раненой  руке",  -  решил  он.  Но  Кант  проявил твердость.
Огромный  коричневый  дракон  по-прежнему  летел  высоко  над  землей,
используя  попутный  ветер  и взбивая холодный воздух мощными взмахами
крыльев.
  Постепенно монотонность полета начала успокаивать Ф'нора.  Стоило ли
сетовать  на  судьбу,  подарившую  ему  несколько  спокойных  часов  -
неоценимое  время  для  размышлений?  А  Ф'нору  нужно было подумать о
многом.
  Во время  странной  утренней  атаки Нитей коричневый всадник обратил
внимание на изъеденную листву болотных растений.  Он вывернул с корнем
несколько  кустов,  пораженных  ударами Нитей,  но не обнаружил следов
нор. Ему ни разу не пришлось использовать висевший за плечами огнемет.
Более  того,  люди  из  наземной  команды тоже ничего не нашли;  Ф'нор
слышал,  как они удивлялись,  зачем Вейр вызвал их на  помощь.  Многие
пришли  из  рыбачьего  поселка,  бросив  спешную работу - они пытались
завершить  строительство  каменного  холда  до  сезона  зимних   бурь.
Колонисты  собирались основательно устроиться на новом континенте:  юг
нравился им больше,  чем долины Исты и Тиллека, хотя они не таили обид
на Уорбрета и Отерела, лордов их родных холдов.
  Ф'нор быстро сходился с людьми,  и его порой забавляло,  что  многие
люди,  едва встретившись с ним, были готовы сразу же выложить все свои
тайны. Таким образом ему удавалось узнать много полезного - пусть даже
ценой часов,  потраченных на то, чтобы выслушивать многословные, часто
бессвязные  истории.  Один  из  приятелей  Ф'нора,  молодой  Торик  из
рыбачьего селения,  рассказал ему о бухте с песчаным пляжем неподалеку
от нового холда.  Окруженная скалами, она была практически недосягаема
со стороны материка.  Молодой рыбак утверждал, что обнаружил там следы
огненных ящериц.  Он мечтал о Запечатлении файра -  и,  возможно,  ему
повезет;  он умел обращаться с животными,  даже с хищными стражами.  В
свое время Торик пытался убедить всадников  Форт  Вейра,  что  достоин
принять  участие в обряде Запечатления драконов,  но Т'тон отверг его.
Юноша был сильно обижен на обитателей Форта и,  узнав про их стычку  с
Ф'нором,  полагал,  что коричневый всадник тоже разделяет его чувства.
Он очень удивился,  когда Ф'нор однажды резко оборвал разговор на  эту
тему.
  Двойственное отношение жителей холдов  к  всадникам  давно  занимало
мысли Ф'нора.  Неприязнь,  смешанная с восхищением... Обитатели холдов
говорили,  что всадники ставят себя выше их  и  обращаются  с  прочими
перинитами    с    высокомерной   надменностью   или   снисходительным
равнодушием.  Однако в холдах и мастерских не было человека - будь  то
мужчина   или   женщина   -  когда-либо  не  мечтавшего  пройти  обряд
Запечатления.  У  многих  это  желание,  перегорая,   превращалось   в
озлобленную зависть. Однако и люди Вейра считали, что на самом деле во
всем превосходят своих соседей из  холдов  -  но  сами  слишком  часто
проявляли не меньшую жадность и власти,  богатству и женщинам, чем те,
над кем всадники себя  возносили.  Иногда  ремесленники  были  склонны
упрощать ситуацию,  утверждая, что Вейры - просто один из цехов Перна,
такой же,  как и все остальные. Конечно, это не соответствовало истина
"Ни один цех не заставлял своих членов постоянно рисковать жизнью,  не
требовал готовности в любой момент расстаться с  ней  -  или...  с  ее
половиной",  - непроизвольно подумал Ф'нор.  Он покачал головой; любая
мысль  о  гибели  или  ранении  его  зверя  была  болезненна.   Словно
соглашаясь с ним, маленький золотой файр беспокойно шевельнулся на его
плече, царапая коготками широкий кожаный ремень перевязи.
  Возможно, обида   молодого   Торика   пройдет,   если   ему  удастся
осуществить Запечатление с огненной ящерицей.  В какой-то  степени  он
почувствует себя удовлетворенным... как и другие люди, которым удастся
обзавестись файрами.  А если эти крохотные существа смогут  переносить
послания через Промежуток...  Каким благодеянием это станет для Перна!
Каждому - огненная  ящерица?  Звучит  почти  как  боевой  клич!  Ф'нор
фыркнул, представив, как отреагируют на это Древние. Неплохая встряска
для них! Он улыбнулся про себя, отгоняя заманчивое видение - обиженное
лицо  Т'тона,  меж  пальцев  которого  проскользнул файр - и порхнул к
какому-нибудь сопливому низкорожденному мальчишке-поваренку. Что может
сильнее  ударить по высокомерной обособленности Древних?  Но надо быть
справедливым к ним.  В юности они посвятили свою жизнь  драконам  -  и
сделали это с чистым сердцем....  Они терпят холод и боль, они рискуют
жизнью в бесконечных сражениях с врагом.  Они бьются с Нитями не  ради
славы,  - в этом их предназначение. И выбор, сделанный ими в юности, -
всего лишь  первый  шаг  нелегкого  жизненного  пути.  Когда  проходит
молодой задор и человек мужает, - он все больше и больше ценит жизнь.
  Тут Ф'нор  вспомнил,  что  упустил  возможность  обсудить  с  братом
некоторые проблемы,  касающиеся Брекки.  Теперь Ф'лар,  вероятно,  уже
вернулся в Бенден. Втайне коричневый всадник ругал себя за эту попытку
явного вмешательства в чужие дела.  Зачем ему лезть в жизнь Южного?  У
Т'бора и так хватает неприятностей.  Но стоило ему представить  сцену,
которую закатит Килара,  если Орт догонит Вирент... Нет, ради Золотого
Яйца, с этим невозможно смириться!
  Беспокойство не покидало его в течение всего путешествия,  хотя Кант
время от времени успокаивающе посвистывал.  Однако,  когда долгий путь
был  закончен,  и  коричневый,  кружа в лучах послеполуденного солнца,
стал спускаться к  полянам  Южного,  Ф'нор  не  чувствовал  утомления.
Несколько  всадников  кормили  своих  зверей,  и он спросил Канта,  не
голоден ли тот.
  "Брекки хочет   тебя   видеть",   -   сообщил  в  ответ  коричневый,
приземляясь около своего Вейра.
  - Наверное, будет меня бранить, - заметил Ф'нор, погладив лоснящуюся
шею своего зверя.  Он отошел в сторону,  любуясь,  как дракон блаженно
растянулся в теплой пыли.
  Гралл соскользнула по ремню,  но Ф'нор  снова  водворил  ящерицу  на
плечо.  Та недовольно чирикнула,  цепляясь коготками за толстую кожу -
Ф'нор почти бегом направился к вейру Вирент,  а Гралл не любила тряски
и к тому же была голодна.
  Когда Ф'нор перешагнул порог вейра,  Брекки как раз  кормила  Берда,
своего  файра.  Она улыбнулась,  услышав щебет Гралл,  и подтолкнула к
Ф'нору блюдо с мясом.
  - Я опасалась, что ты отправишься назад через Промежуток.
  - Кант не позволил.
  - Он прав. Как твоя рука?
  - С ней все в порядке. Там нечего было делать.
  - Я слышала. - Брекки нахмурилась. - Все только об этом и говорят. У
меня такое чувство... - она нерешительно запнулась.
  - Продолжай,  -  попросил  Ф'нор,  присаживаясь  к  столу.  - Что ты
чувствуешь?  - Внезапно он ощутил волнение.  Может быть, Вирент готова
подняться  в  полет?  Обычно  Брекки  отличалась спокойствием;  она не
искала ни  выгод,  ни  тщеславного  удовлетворения  в  соревновании  с
другими    обитателями    Вейра.   Брекки   колеблется...   Брекки   в
неуверенности... Само по себе это было событием.
  Словно подслушав его мысли, девушка покачала головой и сжала губы.
  - Нет,  ничего такого... ничего личного. Мне просто кажется, что все
пошло наперекосяк... начало странным образом меняться...
  - И тебя это беспокоит?  Мне  помнится,  тебе  тоже  хотелось  порой
кое-что  изменить?  Скажем,  позволить  девочке  Запечатление  боевого
дракона... Или раздать людям холдов огненных ящериц...
  - Я  говорила об изменении традиций.  А сейчас идет речь о том,  что
обстановка ухудшается, все становится непрочным...
  - И твои прежние заботы уже не кажутся столь важными,  да?  О, милая
моя девочка,  - он  с  любовью  посмотрел  на  нее,  глубоко  тронутый
печалью, которая читалась в ясных глазах девушки. - Килара сильно тебе
докучает?
  Глаза Брекки сузились, но она отрицательно покачала головой.
  - Вспомни,  ты можешь потребовать,  чтобы в  первом  полете  Придиту
сопровождали и другие бронзовые...  из чужих Вейров.  Скажем, Н'тон из
Бендена и Б'дор из Исты могли бы...
  Брекки отвернулась и решительно тряхнула головой.
  - Не подсовывай мне  своих  друзей!  -  резко  сказала  она.  -  Мне
нравится в Южном, и я хочу здесь остаться!
  - Хочешь?  Да тебя здесь бессовестно эксплуатируют...  и  не  только
местные!
  Девушка уставилась на Ф'нора,  удивленная его возбужденным видом. На
миг  коричневому  всаднику  показалось,  что он уловил ее мысли,  но в
следующий момент глаза Брекки стали  непроницаемыми.  Что  она  хотела
скрыть? Ф'нор многое отдал бы, чтоб узнать это.
  - И все равно  я  останусь  здесь,  -  прошептала  девушка,  положив
кусочек  мяса  в широко разинутый рот коричневого файра.  - Я не боюсь
тяжелой работы.  И пожалуйста, - губы ее дрогнули, - не пытайся отнять
у меня даже те крошечные радости, которые я себе придумываю...
  - Придумываешь?
  - Ш-ш... Ты беспокоишь файров.
  - Они это переживут.  Вот с тобой,  Брекки,  не все  в  порядке.  Ты
заслуживаешь большего, чем получаешь здесь, в далеком маленьком Вейре.
Ты такая...  такая хорошая,  великодушная,  трудолюбивая... о, клянусь
Золотым Яйцом! - Ф'нор в смущении замолк.
  - Да,  трудолюбивая,  добрая,  способная,  честная  -  целый  список
достоинств,  -  с  улыбкой  продолжала Брекки.  Она тихо вздохнула - Я
выучила эту молитву наизусть,  Ф'нор. Не надо, мой друг; я знаю, кто я
есть.
  И столько  горечи  было  в  ее  словах,  что   Ф'нор,   заглянув   в
затуманившиеся   зеленые   глаза   девушки,   не   выдержал.  Отбросив
сдержанность и забыв обо всех условностях,  он перегнулся через стол и
поцеловал Брекки в губы.
  Ф'нор хотел только утешить ее и  был  совершенно  не  подготовлен  к
тому,  что  сделает  этот  невинный  поцелуй с Брекки - и с ним самим.
Снаружи, где-то далеко, раздался трубный рев Канта.
  Не отрывая взгляда от девушки,  Ф'нор медленно поднялся, обошел стол
и,  здоровой рукой обняв Брекки,  сел на скамью. Девичья головка упала
на  плечо  всадника,  и,  наклонившись,  он  ощутил  аромат и свежесть
молодых губ.  Тело Брекки было покорным и мягким, руки обвились вокруг
шеи  Ф'нора.  Словно  вверяя  себя его защите,  она прижалась к нему с
такой доверчивостью,  какой Ф'нор никогда не встречал у других женщин.
Да  он  и  не  вспоминал  сейчас  о  других - пылких,  очаровательных,
даривших наслаждение... То, что он испытывал сейчас, было совсем иным.
Брекки... такая потрясающая жертвенность и невинность...
  Ф'нор резко поднял голову, всматриваясь в глубину зеленых глаз.
  - Ты никогда не спала с Т'бором.  - Он просто констатировал факт.  -
Ты вообще не спала с мужчиной.
  Она спрятала  лицо  у  него  на  плече,  тело  ее напряглось.  Нежно
коснувшись волос девушки, Ф'нор заставил ее поднять голову.
  - Зачем же ты нарочно давала понять, что между тобой и Т'бором...
  Брекки слабо покачала головой;  глаза ее больше ничего не  скрывали,
лицо стало печальным.
  - Ты хотела,  чтобы другие мужчины держались подальше,  не так ли? -
настойчиво  спросил  Ф'нор,  слегка  встряхнув ее.  - Для кого ты себя
берегла?
  Он понял  ответ раньше,  чем она произнесла хотя бы слово,  уже знал
его,  когда пальцы девушки коснулись его губ, призывая к молчанию. "Но
почему она так печальна?  - не понимал Ф'нор.  - Конечно, я был слепым
глупцом, но теперь..."
  - Я люблю тебя с того дня,  когда мы впервые встретились. Ты был так
добр к нам...  растерянным, вырванным из родных холдов и мастерских...
Нас  собрали  во  время  того  Поиска,  ради Вирент...  и одной из нас
предназначалось стать ее всадницей.  Кому?  Кто мог тогда  сказать?  А
ты...  ты был всадником,  сыном Вейра,  высоким,  красивым и добрым...
Разве я знала тогда...  - Брекки запнулась,  и  глаза  ее  наполнились
слезами.  -  Разве  я  знала,  что  только  бронзовые драконы летают с
королевами!
  Ф'нор прижал  девушку  к  груди,  его  губы  касались  мягких волос,
дрожащие пальцы Брекки гладили его плечи.
  - Милая, - сказал он, когда ее рыдания затихали, - так вот почему ты
отказалась от Н'тона?
  Она кивнула и опять, пряча лицо, прижалась лбом к его груди.
  - Ты маленькая глупышка...  изводишь сама  себя.  словно  за  что-то
наказываешь, - сказал Ф'нор с насмешливой нежностью. Он похлопал ее но
плечу и с преувеличенным сожалением вздохнул. - Впрочем, ты родилась в
мастерской,  а что вы там знаете про обычаи племени всадников?  Мораль
холда - не для  всадницы  королевы.  Госпожа  Вейра  должна  считаться
только  с  желаниями  своего  дракона  и  вступать  в связь со многими
всадниками,  если ее  королева  выбирает  разных  самцов.  Большинству
девушек нравится такая свобода.
  - Теперь я знаю об этом, - пробормотала Брекки, и тело ее под руками
Ф'нора словно окаменело.
  - Что случилось? Я не нравлюсь Вирент?
  - О,  нет, нет, - Брекки выглядела испуганной. - Я имею в виду... о,
я не знаю, как объяснить тебе! Я люблю Вирент... но пойми же меня... я
не  родилась в Вейре,  и мне противно даже думать об этом!  О такой...
такой распущенности!  Я не могу!  Вот,  я все сказала... Я не могу так
поступать и боюсь, что буду мешать Вирент, когда придет ее время. Я не
могу измениться настолько,  чтобы принять обычаи Вейра. Я такая, какая
есть!
  Ф'нор попытался успокоить ее.  Эта девушка, страдающая, неуверенная,
разительно отличалась от той спокойной,  серьезной Брекки,  которую он
знал.
  - Никто и не ждет,  что ты полностью изменишься...  перестанешь быть
прежней Брекки...  Но повадки  драконов  не  осуждаются...  во  всяком
случае,  всадниками.  К  тому  же,  большинство  королев  предпочитает
постоянно летать с одним бронзовым...
  - Ты все еще не понимаешь... - безнадежность прозвучала в ее голосе.
- Я никогда не встречала мужчину,  с которым могла бы... могла бы... -
Ф'нор не разобрал ее тихий шепот. - Пока не увидела тебя. И я не хочу,
чтобы другой владел мною...  я буду словно замороженной...  и не сумею
вернуть Вирент обратно!  - Ее слова были как вопль отчаяния. - Я люблю
ее,  и когда она взлетит,  я не смогу... Я думала, что мне удастся, но
теперь я знаю... нет, я... я...
  Девушка попыталась  вырваться,  но  Ф'нор  даже  одной  рукой  легко
удержал ее. Внезапно она сникла в его объятиях.
  - Значит,  ты  боишься  потерять  Вирент...   Но   любовь   драконов
отличается от человеческой.  В такой момент мы живем их ощущениями, мы
сами становимся драконами...  и тут нет выбора.  - Ф'нор крепко держал
ее,  чувствуя, что девушка старается отпрянуть от него, словно он стал
ей так же противен,  как и неизбежно надвигающиеся события. Он подумал
о  всадниках Южного,  о Т'боре и тоже вздрогнул от гнева и отвращения.
Люди,  привыкшие потакать  изощренным  вкусам  Килары,  могли  нанести
непоправимый вред этой невинной девочке.
  Ф'нор бросил взгляд на низкое ложе и  поднялся,  прижимая  Брекки  к
груди.  Он  шагнул  к  постели,  потом  замер,  услышав чьи-то голоса,
доносившиеся с опушки. Сюда могли войти.
  Все еще  удерживая  девушку  одной рукой,  он понес ее к выходу,  не
обращая внимания  на  гневные  протесты.  Видимо,  Брекки  разобралась
наконец  в  его  намерениях.  Позади  хижины Ф'нора,  рядом с лежбищем
Канта,  была прогалина, заросшая высоким и мягким папоротником. Там им
никто не помешает.
  Ф'нор хотел  быть  нежным  с  ней,  но  девушка   сопротивлялась   с
неожиданным  ожесточением.  Брекки  твердила,  что они разбудят спящую
Вирент, молила не трогать ее. Отбросив нежность, Ф'нору пришлось стать
настойчивым  и жестким - но в конце концов,  когда Брекки сдалась,  ее
страсть поразила  Ф'нора.  Казалось,  их  драконы  тоже  включились  в
любовную игру.
  Ф'нор приподнялся на  локте  и  осторожно  отбросил  пряди  влажных,
перепачканных  соком  папоротника волос с закрытых глаз девушки.  Лицо
Брекки стало спокойным,  безмятежным - и горячая  волна  благодарности
затопила  Ф'нора.  Мужчина  никогда  не  знает заранее,  как отзовется
женщина на его любовь;  слишком часто многообещающие намеки  флирта  в
реальности оказываются чистым блефом.
  Но Брекки и в любви была такой же искренней,  такой же отзывчивой  и
щедрой, как и во всем остальном; в ее наивном неведении таилось больше
чувства,  чем  в  ухищрениях  самой   искусной   женщины,   когда-либо
встречавшейся Ф'нору.
  Веки девушки поднялись, и на долгий миг ее глаза задержались на лице
Ф'нора.  Затем  она  со  стоном отвернулась,  избегая его пристального
взгляда.
  - Ты ни о чем не жалеешь, Брекки? - шепнул он с раскаяньем в голосе.
  - О, Ф'нор, что же я буду делать, когда поднимется Вирент?
  Ф'нор чертыхнулся, затем, помолчав, стал нежно баюкать прильнувшее и
нему  податливое  тело.  Он  проклял  про  себя   те   различия,   что
существовали  между  Вейром  и  холдом,  но  пульсирующая  боль в руке
напомнила ему,  что разница между всадниками была  не  меньшей.  Ф'нор
ясно  понимал,  что  традиции  и  обычаи  Племени Дракона,  которые он
почитал всю жизнь,  теперь встали между ним и Брекки.  Он проклял их и
себя,  осознав наконец, что его неуклюжие попытки помочь девушке могли
ее окончательно погубить.
  Почти инстинктивно  его  сумбурные  мысли  достигли  Канта,  и Ф'нор
попытался  прервать  контакт.  Кант  не  должен   подозревать,   какое
сожаление  сжимает  сердце всадника из-за того,  что его дракон не был
бронзовым.
  "Я так  же  велик,  как  самые  большие  бронзовые,  - заявил Кант с
нерушимым  спокойствием.  Странная  интонация   промелькнула   в   его
ментальном  сигнале  -  словно  дракон  слегка  удивился,  что  должен
напоминать своему всаднику такой очевидный факт. - Я силен, достаточно
силен, чтобы обогнать любого из здешних бронзовых."
  Восклицание Ф'нора заставило Брекки повернуть голову.
  - Верно! Почему бы Канту не полететь за Вирент! Во имя Золотого Яйца
он может  обойти  любого  бронзового!  Даже  Орта,  если  как  следует
постарается!
  - Кант полетит за Вирент?
  - Конечно.
  - Но коричневые не летают с королевами. Только бронзовые могут...
  Ф'нор крепко  обнял Брекки,  пытаясь передать девушке охватившее его
ликование,  облегчение и пьянящую радость,  которую  не  мог  выразить
словами.
  - Только по одной причине коричневые не летают с  королевами  -  они
меньше.  Им  не  хватает  выносливости  для  брачного полета с золотой
самкой.  Но Кант велик. Он самый большой, самый сильный, самый быстрый
коричневый на Перне. Понимаешь, Брекки?
  Внезапно тело ее ожило.  Надежда вернула краски лицу девушки,  блеск
ее зеленым глазам.
  - Такое когда-нибудь случалось?
  Ф'нор нетерпеливо встряхнул головой.
  - Пришло время отбросить те обычаи,  что мешают нам.  Почему  бы  не
начать с этого?
  Он снова начал ласкать ее.  Брекки не сопротивлялась,  но  глаза  ее
оставались печальными, а тело застывшим.
  - Я хочу,  Ф'нор...  О,  как я хочу тебя...  - прошептала она.- - Но
холод охватывает меня... холод сжимает мое сердце...
  Он поцеловал ее - долго,  страстно - без колебаний  используя  любую
уловку, чтобы пробудить девушку.
  - Брекки, прошу тебя...
  - Испытать счастье...  что в этом может быть плохого, Ф'нор? - снова
шепнула она; тело ее затрепетало.
  Всадник снова  приник  к  ее  губам,  призывая  на помощь весь опыт,
полученный в десятках случаях встреч,  всю силу любви,  которая должна
была навек соединить его с Брекки телом, душой и мыслями. Именно навек
- он чувствовал, знал. И коричневый дракон подтвердил это.

  Килара кипела от  ярости,  когда  мужчины,  оставив  ее  на  поляне,
двинулись  прочь.  Волнение и гнев помешали ей найти подходящие слова,
но она сделает так,  что эти двое еще пожалеют о своих словах! Она еще
отплатит Ф'лару за потерю королевы файров! И с Т'бором она тоже сведет
счеты! Он посмел сделать ей выговор в присутствии Ф'лара - ей, Госпоже
Южного,  в чьих жилах течет благородная кровь властителей Телгара!  О,
Т'бор пожалеет об этом! Они оба пожалеют! Она им еще покажет!
  Исцарапанная рука  горела.  Боль напомнила Киларе,  что у нее были и
другие причины для недовольства.  Где эта соплячка?  Где Брекки?  Куда
все  подевались  -  в  то  время,  когда Вейр должен быть полон людей?
Почему все ее избегают? Ну где же наконец Брекки?
  "Кормит ящериц.  И мне тоже надо поесть". - Тон Придиты был так сух,
что  Килара,  словно  пробудившись,  удивленно  посмотрела   на   свою
королеву.
  - Ты неважно выглядишь,  - сказала она.  Поток мысленных проклятий и
брани,  которую  Килара посылала своим обидчикам,  прервался,  уступив
место привычным заботам о самочувствии Придиты.  Женщина  инстинктивно
ощутила,   что  не  должна  разрывать  эмоциональной  связи  со  своим
драконом.
  Ну, что  ж,  она  не  горит  желанием  лицезреть  тупую крестьянскую
физиономию этой Брекки.  И ящериц она тоже не хочет видеть!  Во всяком
случае,  не  сейчас.  Ужасные создания,  неблагодарные!  И,  вдобавок,
лишенные настоящей чувствительности.  Эта маленькая тварь должна  была
понимать,  что  никто  не  собирается причинить ей вред...  она хотела
только показать ее.
  Придита приземлилась  на  площадке  кормления так резко,  что Килара
вскрикнула от пронзившей руку боли.  Слезы выступили на ее  глазах.  И
Придита тоже?
  Но королева,  не обращая на  нее  внимания,  полурасправила  крылья,
прыгнула к жирному самцу и принялась насыщаться с такой жадностью, что
Килара невольно позабыла о своих обидах.  Покончив с первым  животным,
Придита набросилась на второе.  Королева действительно была голодна, и
Киларе пришлось признать,  что последнее время она стала  пренебрегать
своими   обязанностями.   Внезапно   ей   тоже  захотелось  есть;  она
представила себе,  что второй самец был Т'бором,  третий,  в  которого
вонзила  зубы  Придита  - Ф'ларом,  а завершившая обед крупная самка -
Лессой.  К тому времени,  когда Придита насытилась, раздражение Килары
утихло.  Она  вернулась  в  королевский вейр вместе с Придитой и долго
скребла и чистила ее,  пока  кожа  дракона  не  стала  отливать  ярким
золотом.  Наконец,  свернувшись на скале,  нагретой солнцем, довольная
Придита задремала, и Килара почувствовала, что искупила свою вину.
  - Прости меня,  Придита.  Я не хотела обидеть тебя. Но они относятся
ко мне так пренебрежительно... А каждый удар, нанесенный мне, роняет и
твой престиж..  Однако скоро они не посмеют так обращаться с нами.  Мы
не останемся в этом унылом Вейре на краю света.  Могущественные люди и
самые  сильные  бронзовые  станут искать наших милостей...  Тебя будут
чистить, скрести, умащивать маслом, холить и нежить. Ты увидишь... Они
еще пожалеют.
  Веки Придиты были плотно сомкнуты,  из  ноздрей  со  слабым  свистом
вырывался  воздух.  Килара  бросила взгляд на раздутый живот королевы.
Она плотно поела и, пожалуй, будет спать долго.
  - Я не должна была позволять ей так наедаться,  - прошептала Килара,
качая головой.  Но в тот  момент,  когда  когти  дракона  вонзались  в
очередную жертву,  она испытывала странное наслаждение,  словно горечь
всех обид,  оскорблений и неутоленных желаний  вытекала  из  нее,  как
кровь животного, орошавшая траву пастбища.
  Ее рука снова начала гореть. Килара отряхнула свою одежду из толстой
кожи;  песок  и пыль покрыли едва подсохшие царапины.  Внезапно Килара
ощутила грязь,  отвратительную грязь,  - смесь  пыли,  песка  и  пота,
покрывавших  ее  тело.  И  еще  она  почувствовала усталость.  Ей надо
выкупаться и поесть...  и пусть Ранелли разотрет ее и  умастит  свежим
маслом.  Но  сначала...  сначала  она даст кое-какие поручения Брекки.
Этой маленькой благонравной Брекки...
  Килара подошла к ее хижине сзади, со стороны окна, и услышала шепот.
Это был мужской голос;  в ответ раздался  тихий  смех  Брекки.  Килара
замерла,  пораженная.  Радость? Да, радость и удовлетворение звучали в
этом смехе. Она заглянула в окно, не опасаясь, что ее обнаружат; глаза
Брекки были прикованы к лицу стоявшего перед ней мужчины.
  Ф'нор! И Брекки?
  Коричневый всадник  поднял  руку  и с такой нежностью погладил прядь
волос, упавших на щеку девушки, что Килара больше не сомневалась - эти
двое были любовниками.
  Почти остывшее раздражение вспыхнуло снова;  холодный, яростный гнев
охватил Килару. Брекки и Ф'нор! Ф'нор, который столько раз отвергал ее
милости! Несомненно, Брекки и Ф'нор!..
  Килара отодвинулась  от  окна;  Кант тоже решил не беспокоить своего
всадника.

                               Глава 10

               Раннее утро, зал арфистов в Форт холде;
                         полдень, холд Телгар

  Робинтон, мастер  арфистов  Перна,  накинул   свою   новую   куртку:
прикосновение  мягкой  ткани  к коже было таким же приятным,  как и ее
глубокий,  радующий глаз зеленый цвет.  Арфист повернулся то одним, то
другим  боком перед зеркалом,  проверяя,  как лежит одежда на плечах и
груди,  и остался  доволен.  Видимо,  мастер  портных  Зург  учел  его
склонность  сутулиться  -  край куртки не спускался слишком низко и не
задирался вверх. Позолоченный пояс и нож отлично гармонировали с новым
платьем.
  - Ножи!  Ох уж эти поясные ножи!  -  Недовольная  гримаса  Робинтона
выдала какие-то неприятные воспоминания.  Он пригладил волосы и шагнул
назад, чтобы обозреть штаны. Да, мастер дубильщиков Белесден превзошел
себя!  Грубая  и  неяркая  кожа  дикого  стража  была тонко выделана и
окрашена зеленым - точно под цвет куртки.  Оттенок сапог  был  темнее;
обувь мягко обнимали ступни и икры арфиста.
  Зеленый! Робинтон усмехнулся про себя.  Этот цвет не был в почете ни
у  Зурга,  ни у Белесдена,  хотя получить соответствующий краситель не
составляло  труда.  "Со  временем  мы  избавимся  от   таких   нелепых
суеверий", - подумал Робинтон.
  Он выглянул в окно, проверяя, высоко ли поднялось солнце. Сейчас оно
стояло  прямо  над  хребтом Форта.  Следовательно,  в Телгаре наступил
полдень, и гости уже начали собираться. Оставалось дождаться появления
обещанного всадника. Т'тон из Форт Вейра неохотно согласился выполнить
просьбу Робинтона,  хотя по  традиции,  освященной  сотнями  Оборотов,
глава арфистов мог требовать помощь от любого Вейра.
  На севере небосклона появился дракон.
  Робинтон схватил  теплый  плащ  -  в  нарядной куртке он не вынес бы
леденящего холода Промежутка - и перчатки.  Кроме того,  он взял  свою
лучшую  гитару  в  войлочном чехле.  Насчет нее он испытывал некоторые
колебания.  У Чейда в Телгаре была  превосходная  гитара...  С  другой
стороны,  вряд ли мгновенный холод Промежутка повредит отличное дерево
и струны его собственного инструмента. В конце концов, дерево не столь
уязвимо, как слабая плоть человека.
  Проходя мимо окна,  он заметил, что к холду снижается второй дракон,
и очень удивился.
  Выйдя в небольшой дворик  зала  арфистов,  Робинтон  невольно  издал
возглас изумления. На востоке показался третий дракон!
  Арфист вздохнул.  Кажется,  в этот день сложности  начались  слишком
рано; он надеялся, что его оставят в покое хотя бы до Телгара.
  Итак, зеленый, голубой и... о-о-о! - бронзовый!
  Крылья драконов сверкали в лучах утреннего солнца.
  - Сибел,  Тальмор,  Брудеган.  Тагетарл!  Надевайте лучшие тряпки  и
берите инструменты!  Торопитесь,  или я спущу с вас шкуры,  а из кишок
наделаю струн!  - Громовой голос Робинтона  проник  в  каждую  комнату
зданий, окружавших двор.
  Две головы вынырнули из верхнего окна дома, где жили ученики.
  - Сейчас, мастер!
  - Идем!
  - Одну минуточку!
  Значит, четверо его арфистов  да  трое  телгарских...  у  них  будет
прекрасный большой ансамбль! Робинтон набросил на плечи плащ, позабыв,
что  может  измять  великолепный  наряд,  и   иронически   усмехнулся,
рассматривая  снижавшихся  драконов.  Еще  немного - и он узнает,  чем
вызваны подобные почести.
  Ему нужно  выбрать  голубого из Вейра Телгар - он появился первым...
Однако зеленого дракона прислал Форт,  с которым у главной  мастерской
арфистов  существовала  долгая  и  прочная связь...  С другой стороны,
Бенден оказал наибольшее уважение, прислав бронзового...
  "Выберу того,  кто  приземлится  первым",  - решил Робинтон и тут же
озадаченно представил себе,  как все три дракона одновременно касаются
земли.  Он покинул двор, замкнутый четырехугольником строений, и вышел
в расстилавшиеся перед  ним  поля.  Крылатые  звери  могли  спуститься
только здесь.
  Бронзовый приземлился последним,  что исключало  возможность  отдать
ему  предпочтение  беспристрастно.  Три  всадника  сошлись на середине
поля,  в нескольких длинах дракона от озадаченного арфиста,  и тут  же
вступили в спор.  Когда стало ясно,  что голубой и зеленый нападают на
бронзового, Робинтон почувствовал, что должен вмешаться.
  - Он под защитой Форт Вейра,  - негодующе говорил зеленый всадник. -
Мы имеем право...
  - Он гость холда Телгар, - перебил голубой. - Лорд Ларад потребовал,
чтобы...
  Бронзовый всадник, в котором мастер арфистов узнал Н'тона, одного из
первых юношей простого  звания,  прошедших  несколько  Оборотов  назад
Запечатление с драконом в Бендене,  был терпелив и спокоен. Он отвесил
вежливый поклон Робинтону и произнес:
  - Достойный мастер сам разберется, кто прав.
  Остальные обожгли его возмущенными взглядами, но спор прекратили.
  - Не вижу проблемы,  - заявил Робинтон твердым, непререкаемым тоном,
который использовал крайне редко - лишь в  тех  случаях,  когда  давал
понять, что склоки бесполезны.
  Двое спорщиков повернулись к  арфисту,  один  -  угрюмый,  второй  -
негодующий.
  - Для  нашего  цеха  большая  честь,  что  вы   соперничаете   из-за
возможности  послужить  ему.  -  Робинтон  сопроводил свои слова двумя
шутливыми поклонами. - К счастью, мне нужны все три дракона. Пользуясь
такой счастливой оказией, я намерен взять с собой в Телгар еще четырех
арфистов.  -  Он  подчеркнул  слово  "счастливой",  заметив   взгляды,
которыми  обменялись голубой и зеленый всадники.  У молодого Н'тона не
дрогнул ни один мускул. Превосходные манеры у парня, хоть он и родился
в мастерской!
  - Мне велели привезти  т е б я, - кисло заметил всадник из Форта.
  - И  выполнить  поручение  с  таким  усердием,  чтобы  я  весь  день
чувствовал себя счастливым,  - с живостью подхватил Робинтон. Заметив,
как голубой всадник довольно ухмыльнулся, арфист продолжил: - Несмотря
на то, что я высоко ценю внимание Р'марта - хотя у него, кажется, были
недавно  какие-то  трудности  в холде Телгар?  - я поеду на драконе из
Бендена. Его посланец, по крайней мере, оставил выбор  за  м н о й.
  Помощники Робинтона  уже выскочили из ворот и торопливо шли по полю,
прижимая к груди инструменты;  с их плеч свисали тяжелые плащи.  Когда
юноши,   побледневшие   от   волнения,  запыхавшиеся,  но  счастливые,
выстроились в ряд перед мастером,  он  внимательно  осмотрел  каждого.
Сибелу   было   приказано   подтянуть   штаны. Тальмору  -  застегнуть
болтавшийся  ремень.  Тагетарлу  -  пригладить  взлохмаченные  волосы.
Внешний вид Брудегана оказался безупречным, и мастер довольно кивнул.
  - Мы готовы,  мои господа,  - объявил он и шагнул в сторону  Н'тона,
слегка поклонившись остальным всадникам.
  - Я не могу сообразить... - начал зеленый всадник.
  - Это заметно,  - обрезал Робинтон: голос его стал холоднее ледяного
дыхания Промежутка.  - Брудеган,  Тагетарл, поедете на голубом. Сибел,
Тальмор - с ним, - арфист кивнул на спорщика из Форт Вейра.
  Брудеган, сохраняя невозмутимое спокойствие на лице, вежливым жестом
предложил  всадникам.  проследовать  к  драконам.  Те  подчинились без
дальнейших возражений.  Как  все  периниты,  они  немного  побаивались
арфистов.   Никто  не  хотел  в  один  прекрасный  день  стать  героем
какой-нибудь развеселой песенки,  которая вмиг облетит всю землю -  от
океана до океана.

  Бронзовый Н'тона,  несший на себе арфиста,  появился в воздухе прямо
над утесом,  в толще которого был вырублен  внутренний  холд  Телгара.
Быстрая  река,  начинавшаяся  на  склонах восточного хребта,  рассекла
мягкий камень, образовав ущелье, которое постепенно ширилось, переходя
в  долину Телгара.  Напоминая гигантскую лестницу,  горный склон падал
здесь вниз уступами,  на одном из которых и располагался холд  Телгар.
Сотня  окон  пяти  его  уровней  была  обращена и югу,  благодаря чему
внешние  помещения  холда  были  всегда  хорошо  освещены.   Все   она
закрывались  тяжелыми  бронзовыми  ставнями  -  отличительный  признак
Телгара, подчеркивающий его богатство.
  Сегодня над  стенами  Великого Телгара пестрели радугой знамена всех
лордов Перна,  чья кровь когда-либо смешивалась с  благородной  кровью
телгарских   властителей.   Сами  стены  огромного  двора  были  увиты
благоухавшими ветвями и крупными цветами  лунного  дерева:  их  аромат
смешивался  с  аппетитными  запахами,  доносившимися  из кухонь.  Если
судить по числу длинноногих скакунов, которые паслись среди стад скота
по берегам реки, гости прибывали уже в течение нескольких часов. В эту
ночь  все  комнаты  в  древнем  Телгаре  будут  заняты,   и   Робинтон
порадовался,  что  его ранг давал право на достойное место.  Возможно,
придется потесниться,  так как он привез с собой помощников. Они могут
оказаться лишними: в этот день сюда наверняка устремились музыканты со
всей округи. Впрочем, счастливой оказией нельзя пренебрегать.
  "Я должен  думать  о радостном,  счастливом",  - размышлял Робинтон,
вспоминая слова Фандарела. Он коснулся ладонью плеча всадника.
  - Ты остаешься, Н'тон?
  Молодой человек с улыбкой обернулся к арфисту,  но  глаза  его  были
серьезными.
  - Лиоту и мне следовало отправиться в другое место, мастер Робинтон,
-  сказал  он,  ласково похлопав шею бронзового.  - Но я хотел увидеть
Телгар и,  когда лорд Асгенар попросил привезти  тебя  сюда,  был  рад
оказать эту услугу.
  - Я рад не меньше,  - произнес на прощание Робинтон,  соскальзывая с
плеча дракона на землю. - Спасибо тебе, Лиот, за приятное путешествие.
  "Арфисту достаточно только попросить."
  Пораженный, Робинтон бросил взгляд на Н'тона,  но юноша рассматривал
группу ярко одетых молодых женщин,  подымавшихся  с  пастбища.  Мастер
арфистов повернулся к Лиоту,  чьи огромные глаза сверкали в нескольких
шагах от него.  Дракон расправил крылья,  и Робинтон поспешно отступил
назад,  все  еще  не  в силах поверить,  что слышал его слова.  Однако
другого объяснения не существовало.  Да,  этот день, несомненно, полон
сюрпризов!
  - Мастер? - почтительно окликнул его Брудеган.
  - А?  Все в порядке,  парни,  - он улыбнулся юношам. Тальмор никогда
раньше не летал,  и глаза мальчика остекленели.  - Брудеган, ты знаешь
дорогу.  Веди  их  в  помещение арфистов,  и пусть хорошенько запомнят
путь.  Возьми мой инструмент.  Пока не начнется  пир,  гитара  мне  не
нужна.  Во  время  торжества  вы  должны  смешаться с толпой,  играть,
рассказывать и слушать.  Вы знаете свои  обязанности,  мы  не  раз  их
повторяли.  Работайте.  Прислушивайтесь  к  сообщениям,  что  передают
барабаны,  и старайтесь разобраться в них.  Брудеган,  возьми с  собой
Сибела, это его первое выступление... Нет, Сибел, если бы я сомневался
в твоих способностях, тебя сегодня не было бы с нами... Тальмор, следи
за   ритмом.  Тагетарл,  дождись  конца  пира,  прежде  чем  бросаться
очаровывать девушек...  Скоро  ты  станешь  настоящим  арфистом...  Не
подвергай  опасности добро хозяев.  И всем вам повторяю - выбросьте из
головы мысли о вине.
  Закончив наставления, он покинул юношей и двинулся вверх, к большому
двору Телгара,  кланяясь и улыбаясь тем,  кого узнавал  среди  пестрой
толпы обитателей холдов, ремесленников и нарядных женщин.

  Ларад, лорд  Телгарский,  облаченный  в  желтое,  и  жених,  Асгенар
Лемосский в сверкающем одеянии цвета ночного неба  стояли  у  огромных
металлических дверей главного зала холда. Женщины Телгара были в белом
- кроме Фамиры,  невесты,  сводной сестры Ларада.  Ее белокурые волосы
спадали   на   пышный   воротник   традиционного   свадебного  платья,
переливавшегося всеми оттенками красного.
  Робинтон на  минуту  остановился  около  ворот в тени правой башни и
разглядывал  гостей,  уже  разбившихся  на  небольшие  группы  посреди
просторного,  празднично  украшенного  двора.  У  конюшен  он  заметил
Согрейни, Главного мастера скотоводов, и удивленно приподнял брови. На
свадьбе  человек не должен выглядеть так,  словно от его соседей разит
чем-то неприятным.  Вероятно, Согрейни хотел показать, что не одобряет
пустую  трату  времени.  Мастер  ткачей  Зург  и  его  суетливая  жена
переходили от группы к группе; Робинтон не удивился бы, узнав, что они
проверяют качество тканей.  Хотя...  трудно сказать.  Возможно, мастер
Зург  и  его  супруга  с  доброжелательной  беспристрастностью  хотели
одарить каждого кивком и улыбкой.
  Мастер горняков Никат был погружен в беседу с  мастером  дубильщиков
Белесденом и мастером земледельцев Андемоном:  рядом,  сбившись тесной
кучкой,  совещались их жены.  Корман, владетель Керуна, с важным видом
поучал  десяток  юношей,  окруживших  его  -  явно  сыновей  и кровных
родственников:  их  носы  были  точной   копией   клюва,   украшавшего
физиономию   старого  лорда.  По-видимому,  они  только  что  прибыли.
Дождавшись конца речи,  молодежь чинно последовала вслед за родителем.
Лорд  Рейд  Бенденский  наставлял  своих;  заметив  приближение  клана
Кормана, он поклонился и вежливо отступил в сторону, освободив дорогу.
Лорд  Сайфер  из Битры махнул Рейду рукой,  приглашая присоединиться к
компании владетелей малых холдов,  беседовавших  около  лестницы,  что
вела на наблюдательную башню. Других лордов - Мерона Наболского, Гроха
из Форта,  Сэнджела из Болла и Нессела Кромского - Робинтон  нигде  не
мог обнаружить.
  В вышине затрубили драконы,  и несколько  десятков  крылатых  зверей
начали  по спирали спускаться к широкому полю,  на котором приземлился
Робинтон. Бронзовые, голубые... О! Даже пять золотых королев! Доставив
гостей,  большинство  драконов  опять  взмыли в воздух,  направляясь к
нависавшим над холдом утесам.
  Прежде чем  вновь  прибывшие  поднялись  по  крутой дороге к воротам
большого двора, Робинтон подошел к хозяину Телгара.
  Ларад приветствовал  арфиста  с искренним радушием,  за которым едва
проступала внутренняя тревога.  Беспокойство мелькало в голубых глазах
лорда,  когда  он  осматривал  просторный двор.  Властелин Телгара был
представительным  мужчиной,  и  его  приятное  лицо   лишь   отдаленно
напоминало черты Килары, его единственной родной сестры. Очевидно, она
полностью и безраздельно унаследовала родовую спесь.  "К  счастью  для
Ларада", - отметил Робинтон.
  - Добро пожаловать, мастер Робинтон! Мы все с нетерпением ждем твоих
веселых песен! - сказал Ларад, почтительно кланяясь арфисту.
  - Наши песни будут соответствовать значительности события и места, -
ответил Робинтон, широко улыбаясь. До них долетели первые звуки музыки
- в толпе гостей появились молодые арфисты.
  Свист огромных  крыльев,  рассекавших  воздух,  заставил  их поднять
глаза.  Со стороны солнца летели драконы,  их тени скользили по двору.
На  мгновение  все  разговоры  затихли,  затем возобновились с прежним
оживлением.
  Робинтон шагнул   вперед,   приветствуя   первую   леди   Телгара  и
единственную любовь его повелителя.  Ларад отличался постоянством и не
приближал к себе других женщин. Затем арфист повернулся к жениху.
  - Лорд Асгенар,  прими мои поздравления. Леди Фамира, я желаю, чтобы
счастью было тесно в твоем доме.
  Девушка зарделась,  бросив робкий взгляд на Асгенара.  Глаза  у  нее
были голубые, как и у сводного брата. Она давно знала своего суженого.
Ларад и Асгенар  вместе  воспитывались  в  Керуне,  у  лорда  Кормана;
правда,  Ларад  раньше  принял  сан  повелителя холда.  Так что с этой
свадьбой не возникало никаких проблем,  хотя Конклав лордов должен был
утвердить  брак  -  ведь  в  будущем потомство этой молодой четы могло
претендовать на Телгар или Лемос.  Если человек был повелителем холда,
он  широко  разбрасывал свое семя.  Он имел много сыновей - в надежде,
что один из них окажется приемлемой кандидатурой для  Конклава,  когда
возникнет   вопрос   о  наследовании.  Мудрый  властитель  никогда  не
отказывался воспитывать детей других лордов  и  с  охотой  отдавал  на
воспитание своих сыновей.  Подобные связи обеспечивали ему поддержку в
Конклаве.
  Робинтон лавировал в толпе,  заполнившей двор. Он то прислушивался к
разговорам,  то вступал в беседу,  роняя  острое  словцо  или  потешая
гостей  забавной  историей.  Между  делом  он  подкрепился  пригоршней
колбасок и кружкой сидра;  легкое угощение было выставлено на  длинных
столах около кухни. Настоящий пир начнется только после захода солнца.
Вначале лорды и  владетели  малых  холдов  соберут  Конклав.  Робинтон
надеялся проникнуть туда с помощью Чейда, телгарского мастера-арфиста.
Наверняка там будут обсуждаться не только вопросы  о  слиянии  родовых
линий Телгара и Лемоса.
  Так он  бродил  по  обширному  двору,  внимательный,  настороженный,
стараясь уловить и взвесить каждый намек,  жест, взгляд, каждую улыбку
и перемену выражений лиц.  Он мог наблюдать здесь весь  Перн  -  Перн,
состоящий  из  множества  групп,  объединявших  людей  либо  по  месту
обитания, либо по профессиональной принадлежности и рангу. Внезапно он
понял,  что  в  пестрой  толпе нет ни Фандарела,  ни Терри - вообще ни
единого человека из цеха кузнецов.  Это удивило Робинтона. Закончил ли
Фандарел  свой прибор для передачи сообщений?  Арфист бросил взгляд на
склон горы - там,  как ему объяснили,  должна была идти линия столбов.
Но  он  не мог ее обнаружить.  В задумчивости Робинтон прикусил нижнюю
губу.
  С горных  высот,  вздымавшихся  над  холдом,  донесся  трубный  клич
драконов. Робинтон усмехнулся. Что за звуки! Если бы он мог общаться с
ними - какой бы получился дивный аккомпанемент к его новой балладе!
  - Досточтимый мастер,  ты видел Ф'лара или Фандарела?  -  спросил  у
арфиста Лайтол, подходя к нему вместе с юным лордом Джексомом.
  - Еще нет.
  Лайтол нахмурился  и,  повернувшись к мальчику,  сказал,  что ему не
мешало  бы  познакомиться  с  благородными  юношами   Телгара.   Затем
управляющий отвел Робинтона подальше от толпы гостей.
  - Как ты думаешь,  какое  впечатление  на  лордов  произведет  Мерон
Наболский?
  - Впечатление?  - Робинтон насмешливо  фыркнул.  -  Я  полагаю,  его
просто проигнорируют...  Нельзя сказать,  что его мнение совсем ничего
не значит для Конклава, но...
  - Речь  не  об  этом.  Я  имел  в  виду огненных ящериц,  которых он
раздобыл...  - Лайтол остановился и пристально посмотрел на арфиста. -
Так ты ничего не слышал? Вчера в Руат прибыл посланец - он направлялся
в Форт холд и в мастерскую арфистов.
  - Может быть, он еще не прибыл... или его новости являются секретом?
  - Для меня - нет. Кажется, я внушил ему доверие.
  - Огненные  ящерицы...  гм-м...  Когда-то  я  потратил  много  дней,
пытаясь поймать файра. Конечно, ничего не вышло. И, пожалуй, я никогда
не  слыхал,  чтобы  это кому-нибудь удалось.  Что за хитрость придумал
Мерон?
  Лайтол скривил губы, щека его начала подергиваться.
  - Они способны к Запечатлению.  В старину ходили слухи, что огненные
ящерицы - предки драконов.
  - И Мерону Наболскому удалось Запечатление одной из них?
  Лайтол невесело усмехнулся.
  - Трудно  поверить,  да?  Если  это  правда,   то   файры   проявили
прискорбное  отсутствие  вкуса...  Но  можно  быть уверенным в одном -
Мерон не стал бы тратить времени на ящериц,  если  бы  не  рассчитывал
извлечь из этого какую-то пользу для себя.
  Робинтон задумался над этим утверждением, затем пожал плечами.
  - Не думаю,  что эта история представляет большой интерес.  Но каким
образом файры попали в Набол?  И как удалось их Запечатление? Я думал,
это свойство присуще только драконам.
  - То,  как он заполучил  файров,  беспокоит  меня  больше  всего,  -
сердито  сказал  Лайтол.  -  Килара из Южного Вейра принесла ему целую
кладку.  Конечно,  они потеряли почти всех вылупившихся ящериц, но те,
что  выжили,  произвели  в Наболе настоящий переполох.  Посланец видел
одну, и когда парень рассказывал о ней, глаза его сверкали. "Настоящий
маленький  дракон",  - так он сказал,  и я понял,  что ему не терпится
попытать счастья на песчаных пляжах Южного Болла или Форт холда.
  - Настоящий маленький дракон. Ха! - Робинтон начал понимать значение
произошедшего, и ситуация ему явно не понравилась.
  Не было  на  Перне  мальчишки,  который  не  мечтал  бы пройти обряд
Запечатления  и  стать  всадником.  Получить   власть   над   огромным
существом, способным почти мгновенно очутиться в любом месте планеты и
своим огненным дыханием защитить  всадника  от  любого  врага...  Лишь
немногие представляли истинную суть этой связи - как и то, что драконы
применяли огонь только против Нитей и  никогда  не  трогали  людей.  В
отличие  от  суровой реальности,  жизнь в пещерах Вейра представлялась
полной очарования:  всадники не гнули спину на полях и  в  мастерских,
они  были  высокими,  сильными,  носили  великолепные кожаные куртки и
казались высшими существами. Стать лордами, повелителями холдов, могли
только  те юноши,  которые принадлежали к благородным семьям,  но шанс
однажды быть выбранным и увезенным  в  Вейр  для  Запечатления  был  у
каждого перинита. Эта надежда жила в поколениях. И поколения мальчишек
тщетно пытались поймать огненную ящерицу - символ их мечты.
  А теперь    "настоящий   маленький   дракон"   находится   в   руках
пронырливого,  скрытного,  вечно   недовольного   Мерона   Наболского,
ненавидящего  всадников...  Да,  это  могло  создать  затруднения  для
Ф'лара...  Как минимум,  затруднения, а в худшем случае - нарушить все
планы, связанные с сегодняшним торжеством.
  - Ну,  если Килара привезла яйца файров в  Набол,  то  Ф'лар  должен
знать   об   этом,  -  сказал  арфист  обеспокоенному  Лайтолу.  -  Он
присматривает за этой женщиной.
  Лайтол хмуро глянул из-под нависших бровей.
  - Надеюсь,  что так.  Мерон Наболский не упустит случая  преподнести
Ф'лару неприятный сюрприз... Но где же Ф'лар?
  Оба с надеждой обежали глазами двор. Затем Робинтон заметил знакомое
лицо и седую гриву направлявшегося к ним лорда Рейда.
  - Кстати,  о Бендене.  Лайтол...  Сюда идет лорд Рейд, и, кажется, я
знаю, чего он хочет... Нет, эту балладу о повелителях холдов я петь не
буду... Прости, Лайтол...
  Арфист скользнул  в  толпу  и быстро двинулся вперед,  лавируя между
группами гостей и стараясь держаться подальше от  властителя  Бендена.
Он питал отвращение к любимой балладе Рейда,  но если лорд загонит его
в угол, выбора не останется. Робинтон не чувствовал угрызений совести,
оставляя   Лайтола   на   растерзание   назойливому  и  претенциозному
бенденскому лорду.  Лайтол добился как  минимум  равного  положения  с
повелителями холдов.  Лорды не знали,  как относиться к нему - бывшему
всаднику  и  ткачу,  ставшему  наконец  управляющим   Руата,   который
процветал под его правлением. Такой человек мог справиться с Рейдом.
  Мастер арфистов остановился там,  откуда мог видеть верхушки утесов,
вздымавшихся   над  холдом.  Среди  сидевших  на  скалах  драконов  он
попытался разглядеть Рамоту или Мнемента.
  Огненные ящерицы? Как мог Мерон использовать огненную ящерицу? Разве
что сам факт их появления в Наболе...  то,  что он получил их  из  рук
Госпожи  Южного  Вейра...  Да,  это могло посеять на Перне еще больший
раздор.  Несомненно,  каждый лорд захочет получить файра - хотя бы для
того, чтобы быть равным Мерону. На них не напасешься яиц... А Мерон...
Если он вспомнит неосуществившиеся мечты юности, то раздражение против
всадников вспыхнет в нем с новой силой.
  Робинтон ощутил тяжесть в желудке;  пожалуй,  он переусердствовал  с
колбасками.  Внезапно  в  толпе  на  него  наткнулся  Брудеган.  Юноша
поклонился с виноватой улыбкой,  словно мастер заставил его  исполнять
песню, которой он не выучил.
  - Чувствуется какое-то напряжение, - сказал молодой арфист, извлекая
унылую  мелодию  из своего инструмента.  - Хотя вроде бы все до одного
решили  как  следует  повеселиться.   Но   есть   нечто   странное   в
разговорах... Дело не в словах, а в том, как говорят... в намеках... -
Юноша  вспыхнул,  когда  Робинтон  одобрительно  кивнул.  -  Например,
упоминают Предводителя Вейра, причем имеют в виду те Вейры, с которыми
связаны их ходы...  Но  Предводителем  Вейра  всегда  называли  Ф'лара
Бенденского. Предводитель сказал, Предводитель решил... "Она" - раньше
это означало "Лесса".  Теперь подразумевается Госпожа их  собственного
Вейра. Интересно, да?
  - Очаровательно. Что говорят о Нитях?
  Брудеган склонился  над  своей  гитарой и тронул струны.  Его пальцы
пробежали по всем восьми,  извлекая  резкие  диссонирующие  звуки,  от
которых  по  спине  Робинтона пробежал озноб.  Затем юноша повернулся,
затянул веселую песню и двинулся прочь.
  Когда же  прибудут  Ф'лар  и  Лесса?  Арфист  еще раз оглядел двор и
заметил Предводителя Вейра Иста Д'рама, что-то серьезно обсуждавшего с
Г'неришем,  вождем Айгена.  Робинтону нравилась эта пара, он считал их
лучшими из Древних.  Г'нериш  был  достаточно  молод  и  гибок,  чтобы
измениться в соответствии с ситуацией, а Д'рам - слишком честен, чтобы
отрицать истину,  с которой столкнулся нос к носу.  Правда,  он  редко
совал нос в дела, прямо не касавшиеся Вейра Иста.
  Вокруг собеседников  ощущалось  некое  напряжение  -  и  не   только
напряжение,   но   и   что-то   еще,  едва  уловимое.  Кольцо  пустого
пространства,  окружавшее их,  казалось зримым воплощением этого почти
неощутимого отчуждения.
  Всадники приветствовали Робинтона  с  заметным  облегчением.  Арфист
кивнул в ответ:
  - Да,  сегодня мне  повезло  -  и  вот  я  здесь  вместе  со  своими
учениками.  -  Д'рам  и  Г'нериш обменялись удивленными взглядами,  но
арфист не стал вдаваться в подробности утреннего происшествия.  Вместо
этого он спросил: - Вы что-нибудь слышали о Ф'ларе?
  - О Ф'ларе?  - повторил Г'нериш,  явно встревожившись. - А что, есть
новые известия о Нитях?
  - Насколько мне известно, нет.
  - Ты видел Т'тона или Т'кула? Мы только что прибыли.
  - Не видел.  Кажется,  с запада вообще никого нет,  кроме Лайтола из
Руата.
  Д'рам стиснул зубы.
  - Р'март  Телгарский  не  придет,  -  пробормотал  он.  - Его сильно
обожгло... Плохая рана! - Всадник покачал головой.
  - Я слышал,  ему пришлось тяжело над Кромом,  - с сочувствием сказал
Робинтон. - Кто знал, что там начнется атака - в такое время!
  - Однако  ее  отразили.  Я  вижу здесь лорда Нессела Кромского и его
людей - все в добром здравии, - горько заметил Д'рам.
  - Своим отсутствием он нанес бы оскорбление Лараду,  ты же знаешь...
Но как дела в Вейре Телгар?  И если Р'март настолько плох,  то кто его
заменил?
  Сердитый взгляд Д'рама дал понять арфисту,  что он задал  неуместный
вопрос. Но Г'нериш ответил ему:
  - Пока - командир второго Крыла, М'рек. Но Вейр настолько обессилен,
что мы с Д'рамом говорили сейчас о необходимости послать подкрепление.
У нас  достаточно  молодых  драконов,  которые  только  начали  жевать
камень...  Из  них  можно  сформировать Крыло.  - Г'нериш посмотрел на
старшего всадника,  внезапно сообразив,  что обсуждает  дела  Вейра  с
посторонним. Он пожал плечами. - Поддержка очень важна... и для Вейра,
и для жителей Крома,  которые уже близки к панике. Мы всегда поступали
так в старые времена. Я сам еще юношей отправился из Бендена в Айген.
  - Я уверен,  что холды Кром и  Телгар  высоко  оценят  вашу  помощь,
Предводители,  -  церемонно  произнес Робинтон.  Затем он обратился ко
Г'неришу:   -   Скажи,   тебе   удавалось   когда-нибудь   осуществить
Запечатление  огненной  ящерицы?  Айген  и Иста - подходящие земли для
охоты на них.
  - Запечатление огненных ящериц? - Д'рам презрительно фыркнул.
  - Должно быть, это непросто, - рассмеялся Г'нериш. Потом он взглянул
вверх. - Смотри, появились Рамота и Мнемент!
  Ошибиться было невозможно.  Вероятно,  огромные звери  уже  высадили
своих  всадников  и  теперь  планировали к скалистым вершинам Телгара,
выбирая место для отдыха.
  - Впервые...  - начал Г'нериш и внезапно замолчал.  Словно дуновение
ветра пронеслось  по  двору,  прерывая  разговоры.  Наступила  тишина,
которую   нарушали   только   шелест  одежды  и  скрип  сапог  -  люди
поворачивались к воротам.
  Робинтон с  гордостью  следил,  как  Лесса  и  Ф'лар  поднимались по
ступенькам навстречу хозяевам.  Арфист готов был зааплодировать  цвету
их  одеяний  -  зеленых,  словно  молодая  весенняя листва.  Однако он
сдержался  и,  кивнув  собеседникам,  стал  пробираться  сквозь  толпу
поближе ко вновь прибывшим. Внезапно в небе возник еще один дракон: он
ринулся прямо к воротам,  снижаясь так быстро,  что это могло  грозить
опасностью.  Золотые крылья сверкнули над внешней стеной двора,  порыв
ветра поднял пыль и песок,  осыпав нарядные платья  стоявших  у  ворот
дам.  Дракон плавно развернулся и направился к месту посадки,  оставив
позади  возмущенные  крики  пострадавших,  постепенно  переходящие   в
недовольный ропот.
  Робинтон, которому высокий рост давал преимущество, увидел, как лорд
Ларад  нерешительно  кланяется  Лессе.  Асгенар  и стоявшие на крыльце
женщины  вытягивали  шеи,   пытаясь   разглядеть   что-то   у   ворот.
Раздраженный,   что   пропустил   нечто   важное,  Робинтон  энергично
устремился вперед. Он достиг лестницы, ведшей на крыльцо, в два прыжка
одолел четыре ступеньки, обернулся и замер.
  Облаченная в красное,  с золотыми волосами,  распущенными,  словно у
юной девушки,  ко входу в главный зал приближалась Килара;  на лице ее
застыла улыбка злобного торжества.  Правая ладонь  женщины  лежала  на
руке  лорда  Мерона  Наболского,  чья  красная туника слишком отливала
оранжевым,  чтобы находиться в полной гармонии с  одеянием  его  дамы.
Придет время - и Робинтон еще вспомнит эту деталь.  Теперь же он видел
только двух огненных ящериц,  распростерших  крылья,  чтобы  сохранить
равновесие - золотую на левой руке Килары и бронзовую на плече Мерона.
Настоящие маленькие драконы,  прекрасные,  как  детская  мечта...  они
вызвали  у  арфиста острое чувство зависти и желание обладать подобным
чудом. Он с трудом подавил столь недостойные мысли.
  В толпе поднялся восхищенный и завистливый шепот.
  - Клянусь Золотым Яйцом,  они заполучили огненных ящериц!  - взревел
лорд Корман Керунский.
  Расталкивая людей,  он выскочил из толпы в свободный проход, который
вел  к  главному  залу,  и  уставился на приближавшуюся пару.  При его
внезапном  появлении  золотая  ящерица  издала  недовольный  крик,   а
маленький бронзовый тревожно зашипел.
  Тень раздражения мелькнула на лице Мерона.
  - Ты  не  знаешь,  как  Мерону  удалось  поймать  файра?  - раздался
возбужденный шепот Д'рама над плечом арфиста.  Робинтон  поднял  руку,
призывая к молчанию.
  - А теперь  сюда  прибыли  Килара  из  Южного  Вейра  и  лорд  Мерон
Наболский  вместе  с  этими замечательными созданиями.  Наши наилучшие
пожелания счастливой паре, - голос Ф'лара прорезал поднявшийся шум.
  Полная тишина повисла над толпой, когда Лесса и Предводитель Бендена
вручили лорду Асгенару и его невесте два небольших узелка,  в  которых
содержалось  что-то округлое,  тщательно упакованное в войлок и мягкую
ткань.
  - Скорлупа   уже  достаточно  затвердела,  -  громко  сказал  Ф'лар,
перекрывая поднявшийся шепот.  - Их надо держать в теплом песке до тех
пор,  пока  файры  не вылупятся.  Я имею удовольствие подарить их вам,
благодаря щедрости Торика,  молодого моряка из Южного  Вейра,  который
нашел  кладку  всего несколько часов назад.  Предводитель Т'бор привез
мне эти яйца.
  Робинтон бросил  взгляд  на  Килару.  Ее  пылавшее  лицо соперничало
цветом с туникой Мерона;  а  сам  лорд  Набола,  казалось,  был  готов
прикончить  любого,  кто  подвернется  под руку.  Лесса снисходительно
улыбнулась и повернулась к Киларе:
  - Ф'лар рассказал мне о твоем маленьком забавном зверьке...
  - Забавный зверек!  - сердито воскликнула Килара.  - Она съела  Нить
вчера на Плоскогорье и...
  Все, что она еще собиралась сказать,  было заглушено  поднявшимся  в
толпе  ропотом.  "Съела  Нить,  съела Нить",  - эхом путешествовало от
одной группы к  другой.  Хриплые  вопли  обеих  ящериц  добавились  ко
всеобщей какофонии;  Килара и Мерон принялись успокаивать раздраженных
файров.  Робинтону все уже было ясно:  чего  бы  ни  пытался  добиться
повелитель  Набола,  планы  его рухнули.  Он не останется единственным
лордом, владеющим "настоящим маленьким драконом".
  Двое правителей малых холдов - из Нерата, судя по эмблемам на одежде
- прицепились с расспросами к Д'раму и Г'неришу.
  - Вы любите драконов,  поэтому предполагается,  что вам все известно
про огненных ящериц, - усмехнувшись, заявил Робинтон всадникам.
  Д'рам запротестовал,  но  надоедливые  лорды  обрушили на него новый
град вопросов.  Их интересовало,  как поймать файра - такого же, как у
Мерона. К удивлению арфиста, Г'нериш отвечал с большим самообладанием,
чем старший всадник.
  Покинув их,  Робинтон  начал  шаг  за шагом подниматься по лестнице,
касаясь ладонью монолитной каменной стены.  Он с трудом  проталкивался
сквозь толпу женщин, окруживших Ф'лара, леди Фамиру и ее жениха.
  - Лорды холдов, великих и малых, вас просят пожаловать в зал Совета,
-  громогласно провозгласил капитан стражи Телгара.  В вышине раздался
крик драконов, подобный грохоту медных литавр; затем наступила тишина.
  Капитан повторил  приглашение,  и  лорды начали выбираться из толпы,
устремляясь к крыльцу.
  Асгенар передал Фамире свой сверток с яйцом файра и что-то шепнул на
ухо.  Затем молодой лорд отступил в сторону,  склонился  в  поклоне  и
плавным  жестом  указал на вход в главный зал.  Лесса и Фамира шагнули
внутрь;  плотная группа властителей больших и малых холдов, теснясь на
ступеньках лестницы,  последовала за ними. Робинтон попытался привлечь
внимание Ф'лара,  но вождь Бендена пробирался  сквозь  толпу  вниз,  к
Киларе. Она стояла у крыльца и о чем-то ожесточенно спорила с Мероном;
наконец лорд Набора сердито пожал  плечами,  покинул  женщину  и  стал
грубо проталкиваться ко входу в зал.
  Взглянув вниз,  Робинтон заметил,  что возле кухни собралась  другая
группа  гостей  - мастера цехов со своими людьми.  Идти ему за Ф'ларом
или стоит попытаться проникнуть в зал?  Арфист был готов  повернуть  к
дверям, когда в голове у него прозвучало:
  "Ты нужен Ф'лару".
  Робинтон изумленно  оглянулся,  не  понимая,  кто  говорит  и  каким
образом слова,  произнесенные так тихо,  могли достигнуть его  ушей  в
царившем вокруг гаме.  Затем он уловил резкий, диссонансный звук струн
и,  встревоженно обернувшись на этот сигнал, увидел Брудегана и Чейда.
Оба  музыканта  стояли  на вершине стены около башни с воротами - там,
где находилась площадка для  часовых.  Робинтон  вспомнил,  что  Чейд,
старший  арфист  Телгара,  должен  был  найти  способ  провести его на
Конклав.
  Когда Робинтон  повернул  к  ведшей  на  стену лестнице,  дорогу ему
преградил молодой всадник.
  Арфист, подняв голову, посмотрел на своих помощников - те делали ему
знаки, словно просили поторопиться. Робинтон заколебался. И в этот миг
раздалось:
  "Иди. Лесса следит".
  - Что ты сказал? - Робинтон резко повернулся к юному всаднику.
  - Ф'лар просит тебя встретиться с ним. Это важно.
  Арфист посмотрел  на  драконов,  сидевших на скалах,  и увидел,  как
Мнемент поднял и опустил свою огромную  голову.  Будто  повторяя  этот
недвусмысленный жест,  Робинтон тоже кивнул головой, едва справляясь с
шоком.  Поистине,  это утро полно удивительных событий! Сверху донесся
пронзительный свист Брудегана.
  Робинтон вытянул губы и просвистел несколько  тактов  сигнала  "идти
вперед", расцветив мелодию вариациями в тоне "доложить позже".
  Брудеган, коснувшись струн гитары,  извлек аккорд "понял".  Чейд был
явно несогласен с юношей.
  "Пожалуй, надо поддержать молодого",  - решил Робинтон и  просвистел
резкую  трель  "исполнять".  Ему  пришло  в  голову,  что  арфистам не
помешало бы иметь столь  же  гибкий  код,  как  разработанный  им  для
связного устройства Фандарела. Кстати, где же он?
  Человека такого роста нельзя было не заметить в толпе,  но Робинтон,
следуя  за всадником,  нигде не видел кузнеца.  Пожалуй,  демонстрация
прибора,  позволявшего беседовать на расстоянии,  могла бы в  какой-то
степени   сгладить  впечатление,  которое  произвели  файры.  Робинтон
почувствовал  обиду  за  Фандарела,  придумавшего  столь  превосходное
устройство,  которое  теперь  оттеснено на второй план поедающими Нити
крохотными   драконами   -   существами,   которые   могли   проходить
Запечатление  с  обычными  людьми,  а  не  только с народом Вейра.  На
среднего перинита это  производило  гораздо  больше  впечатления,  чем
любые механические игрушки.
  Всадник привел его в  правую  сторожевую  башню.  Переступая  порог,
Робинтон обернулся и бросил взгляд на стену: Брудеган и Чейд исчезли.
  Нижний этаж  башни  представлял  собой  одно  большое  помещение,  в
дальнем  конце  которого  находилась  ведущая  на стену лестница;  там
обычно стояли часовые.  В углу была навалена груда шкур -  в  ожидании
гостей, которые, возможно, устроятся здесь на ночь. Скудный свет падал
из двух узких,  похожих на щели,  окон,  прорезанных в противоположных
стенах  комнаты.  Когда  арфист вошел,  Г'нериш,  Предводитель Айгена,
зажигал подвешенный к потолку светильник. Справа от него стояла Килара
и сверлила Т'бора яростным взглядом.
  - Да,  я отправилась за своим файром в Набол!  И хорошо сделала - за
Большим  Хребтом  Плоскогорья Придита почуяла Нити!  - Теперь внимание
всех присутствующих было обращено на женщину.  Робинтон  заметил,  как
гордо она выпрямилась; глаза ее сверкали, в голосе больше не слышались
обычные сварливо-раздраженные нотки.  Килара выглядела великолепно, но
что-то жестокое, безжалостное в выражении ее лица отталкивало арфиста.
  - Я немедленно полетела к Т'кулу,  - губы Килары сердито сжались.  -
Разве можно считать его всадником? Он отказался поверить мне! Мне! Как
будто Госпожа Вейра не может различить признаки падения Нитей! Он даже
не послал патруль на разведку к хребту - только упорно настаивал,  что
если Нити падали шесть дней назад над Тиллеком,  то они не  могут  так
скоро появиться над Плоскогорьем. Тогда я сказала ему, что атаки Нитей
стали непредсказуемыми - как было на севере Лемоса и в болотах  Южного
материка. Однако он по-прежнему не хотел меня слушать и...
  - Но Вейр все же поднялся? - холодно перебил женщину Ф'лар.
  - Конечно!  -  Килара  гордо  вздернула  подбородок.  -  Я попросила
Придиту поднять  тревогу,  и  Т'кул  был  вынужден  действовать.  Ведь
королева не может лгать!  И ни один дракон, пока он жив, не ослушается
ее!
  Ф'лар скрипнул   зубами,   глубоко   втянув   воздух.   Вождь  Вейра
Плоскогорья был угрюмым циником,  мрачным и усталым.  Пожалуй,  Килара
действовала несколько прямолинейно, без должной дипломатичности... Ну,
что ж,  в любом случае Т'кул теперь  конченый  человек.  Ф'лар  поднял
глаза  на  Предводителей  Исты  и  Айгена,  пытаясь определить,  какое
впечатление произвели на них  слова  Килары.  Оба  всадника  держались
напряженно.
  - Ты поступила правильно, Килара, - так, как подобает Госпоже Вейра,
- произнес Ф'лар с такой убежденностью, что по липу женщины расплылась
самодовольная улыбка. Она заносчиво вскинула голову.
  - Ну,  и  что  же ты собираешься делать с этим Т'кулом?  Мы не можем
допустить, чтобы наш мир погиб из-за его капризов...
  Ф'лар ждал,  надеясь,  что  первым  заговорит  Д'рам.  Если  один из
Древних  вымолвит  слово  осуждения...  Килара,  не  спуская  глаз   с
Предводителя Бендена, нетерпеливо постукивала носком по полу.
  - Пожалуй,  пора созвать Совет,  - сказал  наконец  Ф'лар.  -  Нужно
известить  Т'тона...  И  на  этот  раз лучше собраться в Вейре Телгар,
чтобы выслушать мнение Р'марта.
  - Мнение?  -  со  злостью  воскликнула  Килара.  - Ты хочешь собрать
Совет, когда Т'кул и так уже уличен в вопиющей небрежности и ...
  - И что же, Килара? - спросил Ф'лар, когда она внезапно замолчала.
  - Ну...  я думаю...  надо сделать что-то  немедленно.  Возникала  ли
раньше подобная ситуация? Ф'лар бросил вопросительный взгляд на Д'рама
и Г'нериша.
  - Вы должны что-то сделать! - требовательно повторила Килара, кивнув
в сторону Предводителей Древних Вейров.
  - По традиции все Вейры полностью независимы...
  - Прекрасная возможность, Д'рам, чтобы спрятаться за чужой спиной...
  - Сейчас об этом не может быть и речи, - голос Д'рама стал резким. -
Несомненно,  следует что-то предпринять!  Но по нашему общему решению.
Мы подождем Т'тона.
  "Пытается протянуть время? - мелькнуло в голове у Ф'лара. - Знать бы
ему наверняка!" Он повернулся к Госпоже Южного и сказал:
  - Килара,  ты упоминала,  что огненная ящерица может поедать Нити. -
Эта   тема   казалась   Ф'лару   гораздо   более   занимательной,  чем
препирательства из-за поведения Т'кула. - Могу я поинтересоваться, как
ты узнала, что твой файр в Наболе?
  - Придита сказала мне. Ящерица вылупилась в Наболе и вернулась туда,
когда ты ее напугал!
  - Она была с тобой в Вейре Плоскогорья?
  - Нет.  Я же говорила, что отправилась к Т'кулу, как только заметила
следы Нитей за Главным Хребтом... Я сделала это сразу же! Потом, когда
Вейр поднялся,  я поняла, что Нити могут достичь Набола, и отправилась
проверить.
  - Ты сказала Мерону, что ожидается неурочная атака?
  - Конечно!
  - И затем?
  - Я  забрала  своего  файра.  Не  хотелось,  знаешь  ли,  снова  его
потерять.  -  Ф'лар  не  обратил внимания на скрытый намек,  и женщина
продолжала:  - Затем вернулась  в  Вейр  и  взяла  огнемет  -  ведь  я
отправилась с Крылом Мерики.  Не много благодарности я получила от нее
за помощь!
  "Она говорит  правду,  -  понял  Ф'лар,  -  и  волнение  служит тому
доказательством."
  - Когда моя ящерица увидела падающие Нити,  она словно обезумела.  Я
не могла ее сдержать.  Она ринулась к ближайшему клубку, и... и она их
ела!
  - Ты давала ей огненный камень?  - спросил Д'рам,  в глазах которого
вспыхнул огонек неподдельного интереса.
  - Я ничего ей не давала.  Я хочу,  чтобы у нее было потомство.  - По
губам  Килары  скользнула  улыбка;  женщина  погладила спинку зверька,
сидевшего у нее на плече.  - Она даже залезла  в  нору,  -  продолжала
Килара,  похваляясь  способностями своей любимицы.  - Люди из наземной
команды сказали мне, что видели, как она заползала в нору.
  - Над холдом Плоскогорье тоже падали Нити?
  Килара равнодушно пожала плечами.
  - Не думаю, иначе мы услышали бы об этом.
  - Сколько времени продолжалась атака?  Удалось  ли  тебе  определить
границу падения?
  - Она длилась около трех часов.  Немного меньше, мне кажется. Считая
от  времени,  когда  Крылья  наконец  вылетели,  -  добавила женщина с
язвительной улыбкой.  - Край  выпадения  Нитей  проходил  по  Главному
Хребту, они сыпались на скалы и снег. Я пролетела в сторону Набола, но
там мы с Придитой не заметили ничего.
  - Ты все сделала превосходно, Килара, и мы благодарим тебя, - сказал
Ф'лар,  и остальные вожди согласно склонили головы.  На  губах  Килары
расплылась  довольная  улыбка;  она  поворачивалась то к одному,  то к
другому всаднику, глаза ее сверкали торжеством.
  - Теперь  мы  знаем  о  пяти  внеочередных атаках,  - серьезно начал
Ф'лар.  Он обвел пристальным взглядом  Предводителей  Вейров,  пытаясь
определить,  готовы  ли собеседники выслушать его.  Было заметно,  что
халатность Т'кула глубоко потрясла вождя Исты. Что касается Т'тона, то
Ф'лар  не  мог  предвидеть  его реакцию.  Если Предводитель Форт Вейра
окажется в меньшинстве,  согласится ли он с мнением остальных  четырех
вождей?   Встанет   ли   на   сторону  Ф'лара?  Одобрит  ли  действия,
направленные против Т'кула? Ф'лар покачал головой и продолжал: - Итак,
холд Тиллек, восемь дней назад; Верхний Кром, пять дней; север Лемоса,
три дня;  Южный Вейр, западные болота, два дня, и наконец Плоскогорье.
Несомненно,  Нити падали и в Западный океан; значит, атаки стали более
частыми и время между ними сокращается.  Больше ни одна область  Перна
не может считаться даже относительно безопасной. Ни один Вейр не может
существовать в ритме традиционного шестидневного цикла.  -  Он  угрюмо
усмехнулся: - Традиции!
  Казалось, Д'рам готов был возразить,  но Ф'лар пристально  посмотрел
на него, и пожилой всадник медленно опустил голову.
  - Но все же,  что ты собираешься делать с Т'кулом?  И с  Т'тоном?  -
Килара видела только одно: больше никто не обращает на нее внимания. -
Т'тон такой упрямый!  Он не верит,  что время  атак  изменилось.  Даже
когда Мардра...
  Распахнулась дверь, и в проеме появилась огромная фигура Фандарела.
  - Мы здесь, Ф'лар, и у нас все готово.
  Ф'лар огорченно потер ладонью висок... Как некстати прерывается этот
разговор!
  - Лорды сейчас совещаются,  - начал он,  - и к тому же тут  возникли
кое-какие непредвиденные обстоятельства...
  Фандарел кивнул на огненную ящерицу, восседавшую на плече Килары.
  - Я слышал о них. Конечно, есть много способов бороться с Нитями, но
не все они достаточно  эффективны.  Посмотрим,  на  что  способны  эти
существа.
  - На что способны... - начала Килара, готовая взорваться от ярости.
  Робинтон придвинулся к ней и что-то зашептал в ухо. Воспользовавшись
этим,  Ф'лар повернулся к кузнецу,  стоявшему у двери,  ожидая,  когда
всадники  последуют  за  ним.  У  Ф'лара  пропало  желание  показывать
устройство Фандарела.  Вряд ли прибор поразит теперь воображение людей
холдов, лордов и всадников. Прибор больше говорил здравому смыслу, чем
чувствам,  и не мог сравниться с этими дивными ящерицами.  Тем  более,
что они оказались способными пожирать Нити...
  Ф'лар обернулся на пороге, бросив взгляд на Килару и стоявшего рядом
с ней арфиста. Робинтон смотрел на Предводителя Бендена.
  Словно прочитав  мысли   всадника,   мастер   арфистов   почтительно
склонился к Киларе, на губах его застыла восхищенная улыбка. Наверное,
ему приходилось нелегко: ой не выносил Килару.
  - Ф'лар, пожалуй, Киларе не стоит идти с вами, - произнес хитроумный
арфист. - Такая толпа... Ящерица может опять испугаться.
  - Но я хочу есть, - запротестовала женщина. - И там музыка, песни...
- Словно подтверждая ее слова, снаружи раздался звон гитарных струн.
  - Похоже, это Тагетарл, - усмехнулся арфист. - Сейчас я позову его и
попрошу принести чего-нибудь съедобного с  кухни.  Так  будет  гораздо
лучше, нежели толкаться среди всякого сброда, уверяю тебя.
  С подобающей  куртуазностью  он   усадил   женщину   в   кресло   и,
повернувшись  спиной  к  Ф'лару,  сделал ему незаметный знак,  который
можно было истолковать только как "Исчезай поскорее!"
  Выйдя во  двор,  на  яркий  свет  послеполуденного солнца,  всадники
очутились в шумном людском водовороте.  Ф'лар увидел парня  с  веселой
физиономией, в руках у него была гитара. Юноша коснулся струн, звонким
аккордом  ответив  на  призывный  свист  своего  мастера.  Итак,  есть
надежда,  что  Робинтон  скоро присоединится к ним - Килара,  конечно,
отдаст предпочтение более молодому музыканту.
  Фандарел расставил  оборудование  в  дальнем конце двора - там,  где
наружная стена холда примыкала к поверхности утеса. Трое подмастерьев,
оседлавших  верх  стены,  что-то осторожно спускали на каменные плиты;
остальные суетились возле приборов.  Пока Предводители Вейров  шли  за
огромным  кузнецом,  уверенно прокладывавшим путь сквозь толпу,  Ф'лар
уловил немало косых взглядов и обрывков разговоров.
  - Теперь  многое  переменится,  -  молодой  человек,  носивший цвета
одного из малых холдов, склонился к соседу. - Только подумай, всадники
даже  н а с  не подпускали близко к яйцам...
  - Ты имеешь в виду владетелей холдов?  - осведомился собеседник.  Он
покачал  головой.  -  Забавно,  как  все  поверили  этому  выскочке из
Набола... Да... Клянусь Золотым Яйцом!
  "Теперь каждый на Перне сможет заполучить файра,  - подумал Ф'лар. -
Разрешит ли это проблемы? Утихнет ли древняя кастовая неприязнь?"
  В небе  появились  драконы.  Он  посмотрел  вверх и узнал бронзового
Т'тона и Лорант, золотую Мардры. Ф'лар вздохнул. Прежде чем обращаться
к Т'тону, ему хотелось узнать, каким образом Фандарел собирается явить
свое устройство.
  "Мнемент, что в главном зале?"
  "Болтовня. Они ждут еще двух лордов."
  Ф'лар попытался разглядеть, привез ли Т'тон отсутствующих владетелей
- Гроха из Форта и Сэнджела из Южного Болла.  Эти двое не  обрадуются,
если  Конклав  начнется без них.  Но если лорд Грох узнает о последних
событиях на Плоскогорье...  Ф'лар внутренне содрогнулся,  одновременно
пытаясь выдавить вежливую улыбку.  Бормоча извинения, он проталкивался
сквозь  группу  владетелей  малых  холдов  -  слишком   малых,   чтобы
участвовать  в  Конклаве.  Кажется,  эти  люди  упорно  не  хотели его
замечать.
  Неподалеку от помощников Фандарела,  возившихся с приборами, стайкой
сгрудились  всадницы.  Их  интерес  к  работе  кузнецов  явно  не  был
искренним:  даже  Надира,  прекрасная подруга Г'нериша,  обладавшая на
редкость добрым  нравом,  выглядела  обеспокоенной.  Биделла,  Госпожа
Вейра Телгар,  была совершенно растерянна:  правда,  такое случалось с
ней нередко - она не отличалась большой сообразительностью.
  Наконец, из  толпы  гостей вынырнула Мардра и сразу пожелала узнать,
что случилось.  Т'кул  и  Мерика  уже  прибыли?  Почему  тогда  их  не
встречают  хозяева  холда?  Нынешних  лордов  не  упрекнешь в излишней
вежливости.  Конечно,  она не претендует на прием в духе старых добрых
традиций, но все же...
  В этот  момент  до  ушей  Ф'лара  долетел  звон   стали   о   сталь.
Обернувшись,  он увидел лорда Гроха,  который молотил в дверь главного
зала рукояткой своего ножа.  Его суровое  лицо  покраснело  от  гнева.
Сзади стоял тощий, мрачный Сэнджел. Дверь чуть-чуть приоткрылась, затем
распахнулась пошире - ровно настолько,  чтобы два лорда могли пройти в
зал.  Судя  по  выражению  лиц,  им  требовалось немалое время,  чтобы
успокоиться.
  - Что   еще   осталось  сделать?  -  спросил  Ф'лар  у  кузнеца.  Он
старательно вспоминал,  как выглядел тот прибор для передачи сообщений
на расстояние,  который Фандарел показывал ему в мастерской.  Мешанина
труб и проволоки, нагроможденная в углу двора, выглядела впечатляюще.
  - Нужно  только  закрепить этот провод.  вот сюда,  - сказал кузнец,
одновременно  с  удивительной  ловкостью   работая   своими   толстыми
пальцами.  -  Так.  Теперь  я  переставлю  эту  рукоятку - и мы готовы
послать сообщение в мастерскую,  чтобы проверить аппарат.  -  Фандарел
склонился  над  своей  конструкцией  с  такой  же  осторожностью,  как
королева драконов над золотым яйцом.
  Ф'лар почувствовал,  что сзади кто-то стоит;  резко обернувшись,  он
поймал внимательный взгляд Робинтона. Арфист кивнул ему.
  Фандарел, осторожно  нажимая  на  рукоятку,  кодировал послание.  Из
аппарата ползла полоска серой бумаги,  испещренная  красными  штрихами
неравной длины.
  "Сборка закончена вовремя, - зашептал Робинтон в ухо Ф'лару. - Все в
порядке.   Будьте   наготове."   Закончив  перевод,  арфист  произнес,
хохотнув: - Как всегда, наш друг работает без осечек.
  Кузнец повернул  переключатель  и  выжидающе  посмотрел  на  Ф'лара.
Внезапно с высоты раздался  звенящий  крик  Мнемента.  Драконы  начали
расправлять  крылья,  затмевая солнце,  спускавшееся к утесам Телгара:
тени покрыли огромный двор холда.
  "Грох рассказал  лордам,  что  Т'тон  обнаружил  в  Форте прибор для
дальновидения.  Он  рассматривал  через  него   Алую   Звезду.   Лорды
ошеломлены. Будь внимательней", - передал Мнемент.
  Двери главного зала широко распахнулись, и владетели холдов повалили
на крыльцо. Одного взгляда на Гроха было достаточно, чтобы убедиться в
истинности доклада Мнемента.  Лорды плотными рядами заполнили ступени,
сверля  взглядами  всадников,  собравшихся  в углу двора.  Грох поднял
руку,  ткнул пальцем в сторону Ф'лара и раскрыл рот. В этот миг резкое
стрекотание аппарата Фандарела прервало напряженную тишину.
  - Смотрите!  -  вскричал  кузнец,  хватая  полоску   бумаги.   Люди,
заполнившие двор и крыльцо холда, уставились на непонятный механизм. -
Послание из холда Айген!  "Нити  падают..."  и  передача  прервана  на
середине слова!
  - Что за чепуха!  - заревел Грох. Багровое лицо лорда покраснело еще
больше,  когда возглас Фандарела прервал речь,  которую он был намерен
произнести.  - Нити падали на Плоскогорье вчера в полдень.  Как  могут
они  сегодня  вечером  появиться  над  Айгеном?  Во имя Яйца,  что это
значит?
  - Ничего не понимаю, - громко сказал Г'нериш, взглянув на айгенского
лорда Лоуди,  который в ужасе замер  на  ступенях  лестницы.  -  Я  же
разослал патрули...
  Драконы затрубили на  скалах.  Внезапно  над  самым  двором,  словно
вспышка пламени,  возник зеленый. Спасаясь от пыли, поднятой огромными
крыльями, толпа с воплями ринулась под защиту стен.
  "Нити падают  на  юго-востоке  Айгена",  -  сообщение  драконов было
четким и ясным.  Всадники повторили  его  для  столпившихся  во  дворе
людей.
  - Куда ты идешь, Ф'лар? - крикнул Грох, когда вождь Бендена двинулся
вслед  за  Г'неришем  к воротам.  Воздух был заполнен свистом крыльев,
испуганными воплями женщин и проклятиями мужчин.
  - Сражаться с Нитями в Айгене, конечно, - бросил Ф'лар через плечо.
  - Это мои проблемы,  - сказал Г'нериш,  обернувшись и протянув  руку
ладонью  вперед,  словно  хотел остановить Ф'лара.  Но в этом жесте не
было гнева: скорее - удивление и благодарность.
  - Г'нериш,  подожди!  Я  с  тобой!  -  Лорд Лоуди оттолкнул с дороги
разгневанного Гроха и бросился вслед за Предводителем Айгена.
  - А  что  с  Истой?  Остров  тоже  в опасности?  - с дрожью в голосе
спросил лорд Уорбрет.
  - Пойдем и проверим, - предложил ему Д'рам.
  Он взял лорда под руку и подтолкнул к воротам.
  - С каких это пор дела Айгена и Исты стали касаться Вейра Бенден?  -
возникший  в  воротах  Т'тон  заступил  дорогу  Ф'лару.   Эти   слова,
произнесенные   угрожающим   тоном,  донеслись  до  крыльца.  Всадники
остановились.
  Ф'лар нахмурился.
  - На юге падают  Нити.  Вспомни,  когда  Вейру  Телгар  понадобилась
помощь,  Айген и Иста послали туда своих людей.  Можем ли мы пировать,
когда другие сражаются?
  - Иста и Айген могут справиться сами!
  Вдруг в вышине раздался крик Рамоты,  ей ответили  другие  королевы.
Никто  не  знал,  что означал этот трубный призыв,  но внезапно Рамота
исчезла,  растворившись в  предзакатном  небе.  Ф'лар  даже  не  успел
удивиться,  что  она  вошла в Промежуток без Лессы:  его внимание было
приковано к Т'тону,  ладонь которого легла  на  рукоятку  висевшего  у
пояса кинжала.
  - Нам лучше продолжить этот спор в другой раз,  Т'тон!  И наедине. А
сейчас... Нити падают, всадник!
  Снаружи начали приземляться  бронзовые,  стараясь  сесть  поближе  к
воротам.  Зеленый  всадник  из  Айгена  направил своего зверя к правой
надвратной башне.  Когда когти дракона царапнули каменный парапет,  он
закричал,  повторяя послание.  Люди,  сбившись в тесную группу,  молча
выслушали гонца.
  Но Т'тон не собирался останавливаться.
  - Значит, Нити падают, Ф'лар? И благородный вождь Бендена опять всех
спасет?  Даже  тех,  кто  не  просит  его  об  этом?  -  Он язвительно
расхохотался.
  - Хватит!  -  Д'рам  решительно  шагнул  вперед и отодвинул Т'тона в
сторону. Резким взмахом руки он велел вождю Форт Вейра замолчать.
  Т'тон не  обратил внимания на этот призыв и оттолкнул Д'рама с такой
яростью, что тот пошатнулся.
  - Я сыт Бенденом по горло! Нотациями Бендена! Благородством Бендена!
Помощью Бендена! И вождем Бендена тоже...
  С этим  гневным  выкриком  Т'тон  метнулся к Ф'лару:  его обнаженный
клинок, занесенный для смертельного удара, сверкнул на солнце.
  Плотные ряды зрителей в ужасе откачнулись назад.  Ф'лар не двигался,
пока оставалась хоть какая-то надежда,  что вождь  Форт  Вейра  сдержит
ярость. Затем он уклонился от удара и вырвал из ножен свой кинжал.
  Это был  новый  клинок,  подарок  Лессы.  Стальное  лезвие  еще   не
коснулось ни мяса, ни хлеба, а теперь его окрестит человеческая кровь.
Лишь смерть могла быть исходом этого поединка,  от  которого  зависела
судьба Перна.
  Ф'лар пригнулся,  стиснул пальцы на рукояти и слегка покачал клинок,
чтобы  ощутить  его  балансировку.  Слишком  многое зависело теперь от
этого ножа,  на пол-ладони уступавшего длиной  кинжалу  Т'тона.  Вождь
Форт  Вейра уже мог достать Ф'лара;  вдобавок полетное кожаное одеяние
служило гораздо лучшей защитой,  чем легкое  облачение  Ф'лара.  Глаза
Предводителя  Бендена  впились  в  лицо  противника.  Он  ощущал тепло
солнечных лучей на затылке, шероховатость камней под ногами и повисшую
над  огромным дворцом напряженную,  тяжелую тишину;  чувствовал аромат
цветущих лоз, которыми были увиты стены, запах пищи, пота... и страха.
  С легкостью и быстротой,  поразительной для его возраста и сложения,
Т'тон снова ринулся  вперед.  Ф'лар  дал  ему  приблизиться,  спокойно
наблюдая,  как  противник  скользящим  движением  обогнул  его  слева,
пытаясь вывести из равновесия серией ложных выпадов. Нехитрая тактика.
Ф'лар почувствовал облегчение. Если это все, на что способен Т'тон...
  Через миг Древний был  рядом.  Со  сверхъестественной  скоростью  он
перебросил  нож  в  левую  руку  -  так быстро,  что за этим движением
невозможно  было  уследить.  Его  правая   ладонь   поднялась,   затем
опустилась в рубящем ударе,  парализовавшем запястье Ф'лара.  Бенденец
отпрянул назад,  чтобы избежать острого,  футовой длины клинка -  рука
онемела,  сознание  смертельной опасности окатило его,  словно ледяной
водопад.
  Как показалось  Ф'лару,  для человека,  ослепленного яростью,  Т'тон
слишком хорошо контролировал свои действия.  Чего он добивался? Почему
затеял  ссору - здесь и в такое время?  Зачем,  намеренно передергивая
слова,  пытался втянуть Ф'лара в схватку? Ведь ни Д'рам, ни Г'нериш не
были обижены,  когда вождь Бендена предложил им помощь.  Значит, Т'тон
хотел этого поединка. Но почему?
  Внезапно Ф'лар   понял   все.  Предводителю  Форта  уже  известно  о
преступной небрежности Т'кула,  и он ясно представляет,  что остальные
вожди Древних Вейров не захотят замять дело.  Во всяком случае, до тех
пор, пока в Совет входит Ф'лар Бенденский, который, конечно, потребует
заменить  Предводителя  Вейра  Плоскогорья.  Если  сейчас  Т'тон убьет
Ф'лара,  то сможет навязать свою волю остальным.  К тому же с  гибелью
Ф'лара  лорды потеряют сильного заступника;  как в глубокой древности,
Вейры опять станут доминировать над холдами и мастерскими.
  Т'тон надвигался, готовясь атаковать. Ф'лар отступал. Глаза его были
прикованы к груди противника, не к лицу, не к руке, сжимавшей нож, - к
груди!  Здесь  находилась  точка,  выдававшая  намерения  врага - надо
только уметь видеть!  Слова старого К'гана,  погибшего  семь  Оборотов
назад!  Слова  К'гана,  обучавшего  юных всадников Бендена,  всплыли в
памяти Ф'лара.  Да,  К'ган был хорошим наставником...  Но  мог  ли  он
вообразить, что преподанное им искусство защитит вождя Вейра в схватке
с другим вождем - во имя спасения Перна?
  Ф'лар резко вздернул голову,  прогоняя непрошеные мысли. Предаваться
воспоминаниям - не лучший способ выжить в поединке.
  Вдруг Т'тон сделал стремительный выпад:  бенденец почти инстинктивно
отпрянул назад,  уклоняясь от сверкающего лезвия.  Вздох  пронесся  по
рядам зрителей, когда послышался треск разрезаемой ткани. Ф'лар ощутил
острую боль в подбрюшье - такую внезапную,  резкую,  что  вначале  ему
показалось,  будто  клинок  Т'тона  оставил  лишь  царапину.  Однако в
следующий миг его затопила волна дурноты.
  - Неплохой удар,  Форт. Но ты действовал слишком медленно, - услыхал
Ф'лар собственный  голос,  чувствуя,  как  губы  его  растягиваются  в
недоброй усмешке.  Он пригнулся, отметив, что кожаный пояс по-прежнему
стягивает его талию - лишь клок ткани,  свисавший над ремнем, трепетал
в такт дыханию.
  Т'тон недоверчиво уставился на противника.  Взгляд его скользнул  по
фигуре  Ф'лара,  задержавшись  на клочке ткани;  затем он посмотрел на
лезвие своего ножа.  Оно  было  чистым,  незапятнанным.  Т'тон  ударил
снова,  но судорога раздражения,  скользнувшая по его лицу, подсказала
Ф'лару,  что вождь Форта разочарован явным провалом  своей  атаки.  Он
рассчитывал нанести противнику серьезную рану.
  Ф'лар отпрянул  в  сторону,  с  презрительным  безразличием  избежав
сверкнувшего  рядом  клинка,  и  ответил  серией  молниеносных  ложных
выпадов,  проверяя прочность обороны Древнего. Он не сомневался, что с
Т'тоном нужно кончать быстро:  нараставшая боль в животе подсказывала,
что у него осталось не так много времени.
  - Да,   Древний,   -  насмешливо  произнес  Ф'лар,  стараясь,  чтобы
учащенное дыхание не выдало его,  - дела Исты и Айгена касаются  Вейра
Бенден.  Как и дела холдов Набол,  Телгар,  Кром и других.  Потому что
всадники Бендена не забыли,  что Нити сжигают все и всех - и рожденных
в  Вейрах,  и  простых жителей холдов.  Запомни,  Древний:  если Вейру
Бенден придется встать одному против Нитей, то он встанет.
  Ф'лар бросился к Т'тону и нанес удар в грудь,  молясь,  чтобы лезвие
ножа оказалось достаточно острым - проколоть задубевшую кожу полетного
одеяния было нелегко. Усилие вызвало новую волну боли. Отскочив назад,
Ф'лар глубоко вздохнул и, глядя в потное, налившееся кровью лицо вождя
Форта, заставил себя усмехнуться.
  - Ты тянешь время,  Т'тон,  не так ли?  Не спешишь прикончить  меня?
Конечно, с Нитями иметь дело опасней.
  Т'тон с яростью выдохнул воздух.  Он  приближался,  опустив  руку  с
клинком, с явным намерением нанести удар снизу вверх. Ф'лар отступал -
слегка согнувшись,  готовый отразить выпад.  Кожа  под  ребрами  стала
влажной. Что это - пот, кровь? Если Т'тон заметит...
  - Ну  что,  Т'тон,  утомился?  Слишком  много   пил   или   начинает
сказываться легкая жизнь?  А может быть,  возраст? Ведь ж твоим сорока
пяти Оборотам нужно добавить еще четыре  сотни.  Кажется,  ты  уже  не
способен двигаться побыстрее...
  Из горла Т'тона вырвалось рычание.  На мгновение  он  обрел  прежнюю
быстроту и рванулся вперед,  нацелившись клинком в горло Ф'лара.  Рука
бенденца  с  зажатым  в  ней  ножом  обрушилась  сверху  на   запястье
противника,  парируя удар; затем кончик лезвия задел шею Т'тона - там,
где над воротом белела полоска кожи.  В вышине раздался  пронзительный
крик  дракона.  В толпе послышались возбужденные выкрики.  В следующий
миг Ф'лар содрогнулся от боли - кулак Предводителя Форта врезался  ему
в  живот.  Он  отбил  удар  Древнего  и с неожиданным приливом энергии
скользнул в сторону,  уклоняясь от  сверкающего  клинка.  Затем,  сжав
обеими  руками  свой  нож,  Ф'лар  сделал стремительный выпад.  Лезвие
проткнуло защитную  толстую  кожу:  он  давил  на  рукоятку,  пока  не
почувствовал, что клинок прошел меж ребер противника.
  Ф'лар, покачнувшись,  отступил назад. Он видел, как Т'тон зашатался;
глаза  его  выкатились  от боли;  губы беззвучно шевелились;  рукоятка
ножа,  искрившаяся драгоценными камнями,  торчала в боку.  Вождь Форта
тяжело упал на колени, затем медленно осел на каменные плиты двора.
  Ф'лару показалось,  что эта сцена растянулась  на  часы.  Судорожный
вздох  вырвался  из  его  горла,  отдавшись болью в груди:  он пытался
удержаться на ногах - сейчас он не мог, не должен был терять сознание.
  - Бенден  моложе,  и это время - наше время,  Форт!  - прохрипел он.
Потом повернулся лицом ж толпе,  глаза и разинутые в крике  рты  плыли
перед ним, как в тумане. - Но Нити падают на Айген! Нити падают!
  Ф'лар шагнул к распростертому на камнях телу. Внезапно он сообразил,
что не может идти в бой в рваном и слишком легком платье. Но на Т'тоне
была кожаная одежда... Он с трудом опустился на колено и дернул пряжку
поясного  ремня,  не  обращая  внимания на кровь,  что сочилась из-под
клинка.  Позади кто-то  вскрикнул,  тонкие  пальцы  уцепились  за  его
локоть. Мардра.
  - Ты убил его! Чего ты хочешь еще? Оставь его в покое!
  Нахмурившись, Ф'лар посмотрел на женщину.
  - Т'тон жив.  Ведь Фидрант не ушел в Промежуток!  - Вдруг ему  стало
легче: все же на этот раз он не убил человека. - Эй, кто-нибудь, дайте
вина! И позовите врача!
  Ф'лар расстегнул пряжку и освободил правый рукав,  когда чьи-то руки
начали помогать ему.
  - Мне нужно это.. нужно, чтобы сражаться... - пробормотал он. Кто-то
протянул ему чистую тряпку.  Ф'лар схватил  ее  и,  задержав  дыхание,
выдернул  нож.  Секунду  он  смотрел на покрытый кровью клинок,  затем
отшвырнул его прочь.  Металл зазвенел по камню, толпа отшатнулась. Ему
подали полетное одеяние. Ф'лар поднялся на ноги и надел его. Т'тон был
крупным мужчиной:  одежда оказалась слишком велика.  Он туго стянул ее
ремнем  и  внезапно  осознал,  что над огромным двором повисла тишина,
полная благоговейного страха.  Ф'лар обвел пристальным взглядом  белые
пятна замерших в ожидании лиц.
  - Ну? Теперь вы готовы поддерживать Бенден? - воскликнул он.
  Мгновение длилось  напряженное молчание.  Толпа,  словно многоглавый
зверь, повернулась к ступеням, где стояли владетели холдов.
  - Те, кто не согласен, пусть лучше скроются в глубинах своих холдов!
- шагнув вниз,  провозгласил лорд Ларад Телгарский. Теперь он стоял на
одной  ступеньке  с  Грохом  и  Сэнджелом,  с  вызовом сжимая рукоятку
кинжала.
  - Кузнецы всегда держали сторону Вейра Бенден!  - раздался рокочущий
бас Фандарела.
  - И арфисты тоже! - крикнул Робинтон.
  - Горняки!
  - Ткачи!
  - Кожевенники!
  Лорды начали  называть свои имена,  стараясь перекричать друг друга,
словно их громкие вопли могли искупить былые грехи.  Шум,  поднявшийся
во  дворе,  мгновенно стих,  когда Ф'лар повернулся к остальным вождям
Вейров.
  - Иста! - хрипло, почти угрожающе взревел Д'рам.
  Ему вторили ликующие крики:  "Айген!"  Г'нериша  и  "Южный!  Южный!"
Т'бора.
  - Что мы должны делать?  - спросил лорд Асгенар,  шагнув к Ф'лару. -
Может быть, Лемосу стоит направить в Айген землекопов и каменщиков?
  Ф'лар потуже стянул ремень, надеясь, что боль в ране утихнет.
  - Сегодня  день  твоей  свадьбы,  лорд!  И  пусть  он  принесет тебе
радость.  - Ф'лар повернулся к всадникам.  - Д'рам,  мы  последуем  за
тобой.  Рамота уже вызвала все Крылья Бендена.  Т'бор,  приведи своих.
Всех - каждого мужчину и женщину, способных сесть на дракона!
  Молодой всадник нерешительно покачал головой:
  "Общий сбор! Привести всех... не только бойцов..."
  Ф'лар почувствовал, как на плечи ему легли женские руки:
  - Лесса.  - Он нежно освободился и кивнул в сторону Мардры: - Помоги
ей...  Робинтон,  для тебя тоже найдется дело. Да будет известно, - он
пристально посмотрел на Мардру,  -  что  каждый  всадник  Форт  Вейра,
который не захочет последовать примеру Бендена,  будет изгнан в Южный.
-  Он  отвел  взгляд  прежде,  чем  с  губ  Мардры   успел   сорваться
протестующий  возглас.  -  И это касается любого ремесленника,  жителя
холда или лорда - как и людей  Вейров.  Нити  редко  падают  на  Южный
материк, так что изгнанники смогут жить там в покое. А их равнодушие к
судьбе Перна не будет представлять опасности для остальных.
  Лесса попыталась  расстегнуть  его  пояс.  Он  с  силой  стиснул  ее
запястья, не думая о том, что может причинить ей боль.
  - Где  заметили Нити?  - крикнул он всаднику из Айгена,  который все
еще восседал верхом на своем зеленом  на  парапете  правой  надвратной
башни.
  - На юге!  - в словах айгенца звучала боль.  -  Они  надвигаются  со
стороны Керунского залива.
  - Когда началась атака?
  - Я приведу вас прямо к этому часу!
  Гул удивления прокатился по  толпе:  гости  Телгара  вспомнили,  что
драконы  могли  перемещаться  как  в  пространстве,  так и во времени.
Значит,  всадники успеют перехватить Нити в самом начале падения и  ни
одно мгновение недавней схватки не будет потеряно!
  Всадники направились к  своим  зверям,  в  нетерпении  парившим  над
внешними  стенами  холда.  Торопливо  натянув  полетные костюмы поверх
легкой одежды,  они начали проверять огнеметы и подвешивать  к  поясам
мешки с огненным камнем, подносимые из кладовых холда. Драконы один за
другим  ныряли  вниз,  подхватывали  седоков  и  тут  же  стремительно
взмывали  в  небо.  Айгенский  зеленый вместе с Д'рамом и его подругой
Фанной кружил в вышине, поджидая Мнемента.
  - Ты должна остаться здесь,  любимая,  - сказал Ф'лар,  понимая, что
Лесса готова ринуться к Мнементу вслед за ним.  Но Мардру нельзя  было
оставлять одну. Ни в коем случае. А он не мог поспеть всюду.
  - Нужно присмотреть за ней.  - Ф'лар кивнул на Госпожу  Форт  Вейра,
застывшую  над  Т'тоном.  Глаза  Лессы  сердито  сверкнули,  она снова
дернула застежку его пояса. - Здесь тебя ждут более важные дела, чем в
Айгене.  К тому же,  - нерешительно продолжал он, - Мнемент не возьмет
тебя...
  - Вот  как?  Ты  в  этом  уверен?  -  вспыхнула  Лесса.  Она наконец
справилась с ремнем,  и Ф'лар почувствовал,  как  холодок  целительной
мази  охватывает  края  раны.  - Я не могу удержать тебя.  Я знаю,  ты
должен идти.  Но я не дам тебе погибнуть  из-за  глупого  героизма.  -
Послышался  яростный треск ткани:  Лесса разрывала рукав своего нового
платья на длинные полосы. - Да, люди верно говорят, что зеленый цвет -
к несчастью. Надеюсь, тебе не придется долго носить эту повязку.
  Она туго затянула  бинты:  боль  в  ране  почти  успокоилась,  Ф'лар
смахнул выступившие на висках капли пота.
  - Ну,  теперь  отправляйся!  Рана  неглубокая,  но  порез   довольно
длинный...  Когда справишься с этой атакой, возвращайся сюда. А я... Я
займусь своей частью дела.  - Она  сжала  ладонь  Ф'лара  и,  подобрав
длинный подол зеленого одеяния, бросилась по откосу обратно к воротам,
словно была слишком занятой, чтобы наблюдать его взлет.
  "Она беспокоится,  но не хочет этого показать,  - сообщил Мнемент. -
Однако, нам пора в путь!"
  Когда дракон  по спирали поднимался вверх,  до Ф'лара долетали звуки
музыки;  гневные голоса рокотали  под  звон  гитарных  струн.  "Да,  -
мелькнуло  у  него  в  голове.  -  Робинтон умеет выбрать подходящую к
случаю балладу!"

  "Странно, - думал Ф'лар четырьмя часами позже, когда они с Мнементом
и айгенскими Крыльями возвращались в Телгар,  - именно над этим холдом
объединенные Вейры отбили вторую атаку Нитей семь Оборотов назад."  Он
с горьким сожалением вспомнил тот день - день триумфа, когда все шесть
Вейров действовали как единое целое.  Однако  сегодняшний  поединок  в
Телгаре  был  так же неотвратим,  как полет Лессы в прошлое за Вейрами
Древних. В этом ощущалась неизбежность, какое-то неуловимое равновесие
добра и зла,  расплата, которую безжалостный рок взимал с человеческих
судеб.  Рана опять заныла.  Усилием  воли  Ф'лар  подавил  боль;  если
Мнемент ее почувствует, то непременно сообщит Лессе... Склонив голову,
он посмотрел на Крылья из  Айгена,  широкими  кругами  спускавшиеся  к
земле. Всадникам было приказано вернуться в Телгар.

  Круги... Сколь  многое  в  последние дни вернулось к своей отправной
точке!  От  огненных  ящериц  -   к   драконам:   круг,   охватывающий
тысячелетия...  Внутренний круг, замкнувший Древние Вейры и набирающий
силу Бенден...
  Ф'лар надеялся,  что Т'тон выживет:  на его совести и так достаточно
грехов...  Правда,  было бы лучше,  если б Т'тон ... Но Ф'лар не желал
даже думать об этом,  хотя печальный исход разрешил бы многие вопросы.
Впрочем,  хватало и других проблем.  Взять,  к примеру,  эти личинки с
Южного материка, способные уничтожать Нити...
  Ф'лару очень хотелось осмотреть прибор для дальновидения,  найденный
Т'тоном.  Внезапно  он  вспомнил  о  Фандареле,  и  глубокое сожаление
охватило его. Устройство кузнеца сработало, и послание пришло быстрее,
чем  на  крыльях  дракона!  Но  кто мог знать,  что жар Нитей способен
расплавить превосходную проволоку?  В этом  не  было  вины  Фандарела.
Несомненно, кузнец сумеет решить и эту задачу - нужно только время.
  Внизу всадники потоком  вливались  в  ворота,  смешиваясь  с  толпой
гостей. Огромный двор был ярко освещен сотнями ламп, которые гроздьями
висели на стенах.  Ночной воздух донес аромат жареного мяса  и  пряный
запах печеных плодов, напомнив Ф'лару, что голод способен ослабить дух
человека.  Он слышал смех, крики, звуки музыки. Да, день свадьбы лорда
Асгенара забудется не скоро!
  Асгенар... Союзник Ларада,  воспитанник лорда Кормана... Пожалуй, он
окажется  неоценимым  помощником,  когда  Ф'лар  решит  преподать урок
властителям холдов...
  Потом он  заметил  крохотную  фигурку около ворот.  Лесса!  Он велел
Мнементу спускаться.
  "Пора", - заметил бронзовый.
  Ф'лар погладил гибкую шею.  Зверь прекрасно понимал,  почему они так
долго парили в вышине. Человеку нужно время, чтобы привести свои мысли
в порядок - перед тем, как окунуться в царящую на земле суету.
  Мнемент плавно опустился на покрытый травой луг.  Зверь изогнул шею,
и огромные сверкающие глаза уставились на всадника.
  - Не беспокойся обо мне,  - с любовью и благодарностью шепнул Ф'лар,
спрыгивая на мягкую почву.  Дракон выдохнул воздух,  и  Ф'лара  окутал
запах  дыма,  хотя  в  этом  сражении  они  потратили  совсем  немного
огненного камня. - Ты не голоден?
  "Еще нет.  Этой  ночью  на  лугах  Телгара будет достаточно пищи для
всех." Бронзовый расправил  крылья  и  взмыл  к  нависшим  над  холдом
утесам,   где   восседали   остальные   драконы.   Их  четкие  силуэты
вырисовывались на фоне  темнеющего  неба:  глаза,  сверкающие  подобно
драгоценным камням, следили за начинавшимся внизу празднеством.
  Ф'лар громко  расхохотался:  замечание   дракона   позабавило   его.
Действительно,  на  этот раз Ларад не пожалел ничего,  хотя количество
гостей увеличилось вчетверо. Кладовые холда стремительно опустошались,
но, пожалуй, Телгар не обеднеет от такой щедрости.
  Лесса приближалась к нему  так  медленно,  что  он  забеспокоился  -
неужели еще что-то случилось в его отсутствие?  В темноте Ф'лар не мог
видеть ее лица, но когда между ними остался один шаг, он понял, что ей
не  хотелось  нарушать  его  раздумья.  Прохладная  ладонь Лессы нежно
коснулась его щеки, тонкие пальцы задержались на свежем рубце от удара
Нити. Она не позволила ему наклониться, чтобы поцеловать ее.
  - Идем, любимый. Я приготовила чистую одежду и бинты для перевязки.
  - Мнемент что-нибудь наговорил тебе?
  Лесса кивнула с необычной для нее мягкостью.
  - Что-то плохое?
  - Нет,  - заверила она Ф'лара,  улыбнувшись - Рамота сказала, что ты
думаешь... и лучше тебя не беспокоить.
  Он заключил ее в объятия,  сморщившись  от  боли,  вызванной  резким
движением.
  - Наказание ты мое, - с притворной строгостью шепнула Лесса и повела
его в комнату под башней.
  - Килара ушла в зал?
  - О,  да!  -  Легкое  раздражение  прозвучало  в ее голосе.  - Они с
Мероном так же неразлучны, как их файры.
  В комнате  исходила  паром  большая  лохань  с горячей водой.  Лесса
решительно заявила,  что сама выкупает его,  и принялась  рассказывать
обо  всем  случившемся  в  славном  холде  Телгар,  пока он сражался с
Нитями.  Ф'лар не спорил:  было так приятно расслабиться, отдавшись ее
заботам...  хотя  прикосновения нежных рук иногда будили в нем грешные
мысли.
  Т'тона перевязали  и  отправили  в Южный,  он был в довольно тяжелом
состоянии.  Мардра  попыталась  оспаривать  распоряжение   Ф'лара   об
изгнании,  но ее протесты не возымели действия на Робинтона,  Ларада и
Фандарела,  к которым присоединились лорды Сэнджел  и  Грох.  Все  они
сопровождали   Лессу   и  Килару  в  Форт  Вейр,  куда  Мардра  решила
отправиться за помощью.  Она была уверена,  что всадники Форта  окажут
полную  поддержку  Госпоже своего Вейра.  Однако ее ожидало неприятное
открытие - лишь немногие сторонники согласились  последовать  за  ней.
После  этого  высокомерная  и  сварливая  женщина  притихла  и покорно
отправилась в Южный.
  - Килара  и  Мардра  едва  не  вцепились  друг другу в волосы,  - со
скрытым ликованием добавила Лесса, - но Робинтон их утихомирил. Килара
провозгласила себя Госпожой Форт Вейра.
  Ф'лар тихо застонал.
  - Не беспокойся,  - заверила его Лесса,  массируя тугие узлы мышц на
плечах. - Она изменила свое решение, когда узнала, что Т'кул вместе со
своими  всадниками  покинул  Плоскогорье. Для Т'бора и его людей лучше
занять этот Вейр, чем Форт, откуда ушли немногие.
  - Все равно Килара окажется слишком близко к Наболу... и это меня не
устраивает.
  - Конечно.  Зато теперь П'зар, всадник Рота, может стать вождем Форт
Вейра.  Он не слишком силен...  но людей Форта это мало огорчает.  Они
довольны тем, что освободились от Т'тона и Мардры.
  - Н'тон был бы хорошим помощником новому Предводителю...
  - Я  тоже  подумала  об  этом.  Я  поговорила  с  П'заром...  он  не
возражает.
  Ф'лар покачал головой,  удивляясь ее расторопности,  и... со свистом
втянул воздух сквозь сжатые зубы - Лесса отодрала  старый  заскорузлый
бинт.
  - Может быть, стоит позвать врача... - нерешительно начала она.
  - Нет!
  - Он будет молчать..  но должна напомнить  тебе,  драконам  уже  все
известно.
  - Странно...  Никогда бы не подумал,  что такое  множество  драконов
начнет следить за мной и Мнементом.
  - Драконы уважают тебя,  бронзовый всадник,  - резко сказала  Лесса,
накладывая свежую повязку.
  - И звери Древних тоже?
  - Да,  почти все...  А также и их всадники...  гораздо больше, чем я
предполагала. Только двадцать человек из Форта последовали за Мардрой.
Конечно,  - она недовольно поморщилась, - с Т'кулом ушли почти все его
люди.  В Вейре осталось четырнадцать  всадников  -  молодежь,  недавно
прошедшая Запечатление. Зато теперь Южный будет полон народа.
  - Дела Южного нас больше  не  касаются,  -  бросил  Ф'лар.  Лесса  в
удивлении  опустила  руки вместе с чистой одеждой,  приготовленной для
него. Ф'лар стал неторопливо облачаться, давая ей время переварить это
заявление.
  Она медленно опустилась  на  скамью,  на  высоком  лбу  обозначились
морщинки, брови нахмурились.
  Ф'лар сел рядом и прижал к  губам  ее  ладони.  Она  по-прежнему  не
сказала ни слова,  и тогда, нежно поглаживая выбившийся из-под повязки
локон,  он произнес:  - Мы честно поступили с ними, Лесса. Они ушли, и
никто не причинил им зла - кроме них самих же.  Некоторые одумаются...
вернутся обратно...
  - Но они обижены! И может начаться долгая распря!
  - Лесса, сколько королев улетели в Южный?
  - Лорант   Мардры...  старшая  королева  Плоскогорья...  и  еще  две
других... О, я поняла!
  - Вот  именно.  Старые  самки,  время их расцвета миновало.  Лорант,
может быть,  поднимется еще один раз...  не больше.  И только одна  из
королев Плоскогорья откладывала яйца с тех пор, как Вейр переселился в
наше время. А их молодая королева, Сегрит, осталась?
  Лесса кивнула головой, лицо ее просветлело. Она посмотрела на Ф'лара
с легким раздражением.
  - Можно подумать, что ты планировал это долгие Обороты..
  - Но можно также подумать,  что долгие Обороты  я  был  глупцом,  не
желающим  замечать очевидных фактов - например,  растущую враждебность
Т'тона. Ну, ладно! Что чувствуют люди холдов и ремесленники?
  - Облегчение,   -   вскочив  со  скамьи,  заявила  Лесса.  -  Готова
допустить,  что в их веселье  проскальзывают  истерические  нотки,  но
Лайтол и Робинтон правы. Перн последует за Бенденом...
  - Да, до первой моей ошибки!
  Она с озорством улыбнулась, прижав пальцем кончик носа Ф'лара.
  - О, ты не допускал ошибок, Бенден! По крайней мере, пока...
  Он поймал  ее  руку  и,  не обращая внимания на колющую боль в ране,
усадил на колени. Это было счастьем - обнимать ее гибкое тело, готовое
ответить, покорно и нежно сдаться...
  - Ты хочешь сказать - пока ты со мной,  да? - прошептал Ф'лар. И, не
сумев  выразить  словами свою благодарность,  свои гордость и радость,
приник н ее губам в долгом поцелуе.
  Она тихо  вздохнула,  когда он наконец поднял голову.  Глаза ее были
закрыты,  и Ф'лар,  улыбнувшись,  нежно поцеловал  веки.  Лесса  снова
вздохнула и, мягко высвободившись из его объятий, поднялась на ноги.
  - Да, Перн последует за тобой, и верные друзья помогут тебе избежать
ошибок. Но я надеюсь, у тебя найдется, что ответить этому остроглазому
лорду Гроху?
  - Ответить Гроху?
  - Да, - она строго посмотрела на него, - хотя я не удивлюсь, если ты
позабыл об этом.  Он требовал,  чтобы всадники Перна отправились прямо
на Алую Звезду и навсегда покончили с Нитями.
  Ф'лар медленно встал со скамьи.
  - Кажется,  стоит решить одну проблему, как выскакивает пять новых -
словно драконы из Промежутка...
  - Надеюсь,  нам удастся придержать Гроха этой  ночью...  Мы  обещали
собрать завтра утром в Бендене совещание лордов и Главных мастеров. Он
не будет тебе надоедать.
  - Благословляю тебя, моя Госпожа!
  Ф'лар шагнул к двери,  но на пороге остановился,  хлопнул ладонью по
лбу и коротко простонал.
  - Болит рана? - встрепенулась Лесса.
  - Нет,  нет.  Фандарел!  Я  так  и  не смог поговорить с ним - из-за
Т'тона, Нитей и этих файров!
  - Ну,  о  нем ты можешь не беспокоиться,  - придержав створку двери,
Лесса усмехнулась своему возлюбленному. - Он весь ушел в новые планы -
как закопать или покрыть чем-нибудь эту неблагодарную проволоку... Или
же сделать ее потолще.  Он собирается наладить связь с каждым холдом и
каждой мастерской.  А Вансор, его помощник... Этот выплясывает не хуже
стража порога,  ополоумевшего от солнца.  Он хочет  наложить  лапу  на
устройство  для дальновидения из Форта...  стонет,  что без этой штуки
ему не собрать собственный прибор.  - Лесса положила  руку  на  локоть
Ф'лара,  стараясь  поспеть  за  его  крупными  шагами.  -  Но если кто
действительно разочарован, так это Робинтон.
  - Робинтон? Почему же?
  - Он сочинил превосходную праздничную балладу и  обучил  певцов,  но
теперь вряд ли уместно исполнять ее.
  Ф'лар не знал,  старалась ли Лесса намеренно развеселить  его  -  во
всяком случае,  они пересекли широкий телгарский двор,  покатываясь со
смеху. Хотя рана продолжала болеть.
  Их путешествие меж длинными столами,  за которыми сидели пирующие, и
их  веселые,  оживленные  лица  не  остались  незамеченными.  Каким-то
неуловимым  образом  люди  успокоились,  обрели  уверенность.  И Ф'лар
внезапно почувствовал, что в Телгаре действительно воцарился праздник.

                               Глава 11

                      Раннее утро в Вейре Бенден

  - Когда  ты  решишь в следующий раз учинить потрясение основ,  прошу
предупредить меня заранее, - заявил Ф'нор брату, шагая вслед за ним по
коридору  королевского  вейра.  Однако  ухмылка  на  его  продубленной
солнцем и ветром физиономии свидетельствовала,  что коричневый всадник
не таит обиды - Так кто же теперь где?
  - Т'бор стал Предводителем Плоскогорья и будет управлять этим Вейром
вместе с Киларой.
  - Килара в Плоскогорье?  - Ф'нор с сомнением посмотрел на брата,  но
тот лишь махнул рукой.
  - Да,  не все так хорошо, как хотелось бы. Почти все население Вейра
Плоскогорье,  кроме  четырнадцати  молодых  всадников,  последовало за
Т'кулом и Мерикой. А в Форт Вейре большинство осталось...
  - Ну,  Мардре нелегко будет это проглотить!  - с мстительной улыбкой
заметил Ф'нор.  Он бросил испытующий взгляд на Лессу, хорошо зная, как
часто  подруге  его  брата  приходилось  сносить  обиды  от старшей из
Повелительниц Вейров. Лесса с вежливым безразличием пожала плечами.
  - Итак,  П'зар  стал  вождем  Форта  -  до  первого  брачного полета
королевы...
  - Будем надеяться, что в этом полете смогут участвовать бронзовые из
любых Вейров...
  - Я тоже хотел бы этого, - ответил Ф'лар. - Думаю, однако, что самым
крупным нашим бронзовым лучше воздержаться.  Тактичность  ценилась  во
все времена.
  - Тогда почему же ты предложил П'зару взять в  помощники  Н'тона?  -
удивленно спросила Лесса.
  Ф'лар улыбнулся.
  - Потому,  что  ко  времени,  когда  их королева поднимется в полет,
Н'тона будут хорошо знать и любить в Форт Вейре... Он станет всадником
Форта, и никто не скажет, что Бенден навязал своего ставленника.
  Лесса сморщила нос.
  - У бедного Н'тона окажется не слишком большой выбор в тех краях...
  - Он вполне способен сам решить  эту  проблему,  -  заявил  Ф'лар  с
озорной усмешкой.
  - Ну,  пожалуй, ты все устроил наилучшим образом, - заметил Ф'нор. -
Однако  меня  огорчил столь поспешный отъезд из Южного.  Понимаешь,  я
нашел довольно  многочисленную  кладку  файров  в  одном  заливчике...
Теперь  будет не так-то просто забрать яйца.  Если бы ты подождал пару
дней,  то...  - Он замолчал,  опустившись в кресло,  указанное Лессой.
Затем  поднял  на брата встревоженные глаза - Что с тобой,  Ф'лар?  Ты
выглядишь так, словно опять путешествовал во временном Промежутке.
  - Нет,  он  только  получил удар ножом под ребро,  - ответила Лесса,
окатив Предводителя Бендена ледяным взглядом.  - Будь моя воля,  я  не
разрешила бы ему подняться с постели.
  Ф'лар добродушно отмахнулся от нее.
  - Если  ты  ранен...  -  приподнимаясь в кресле,  обеспокоенно начал
Ф'нор.
  - Если  ты ранен.  - сердито передразнил Ф'лар;  излишнее внимание и
его самочувствию и собственная слабость явно раздражали его.
  Ф'нор расхохотался, ткнув себя пальцем в грудь.
  - И Брекки еще считала меня беспокойным пациентом!  Ха!  Так что  же
все-таки  случилось?  Я  выслушал  немало  историй об этом поединке...
Порядком приукрашенных,  надо сказать.  Но никто не говорил,  что тебя
тоже  задело...  Ох  уж,  эти  ножи!  Роковое  оружие для нашего рода.
Полагаю,  если бы противник был вооружен вертелом в человеческий  рост
длиной, ты мог бы чувствовать себя в безопасности.
  - Его кинжал был почти таким же, - сообщила Лесса.
  - Погляди,  Ф'лар,  Брекки  сделала мне перевязку,  с которой я могу
идти в Промежуток.  - Ф'нор осторожно согнул раненую руку.  - Нам ни к
чему  лишние  слухи  о твоей болезни...  так что я готов заменить тебя
всюду, где смогу.
  Ф'лар негромко рассмеялся.
  - Верхом на дракона - и в путь, да? Но только учти, твои обязанности
порядком изменятся!
  - Не сомневаюсь, о мой мудрый вождь!
  Ф'лар нахмурился и раздраженно отбросил со лба прядь темных волос.
  - Сбавь обороты!  И давай ближе ж делу.  Ты видел Т'кула,  когда  он
появился в Южном?
  - Нет, но я слышал его. - Ф'нор сжал кулаки. - Все боевые Крылья уже
ушли,  чтобы присоединиться и тебе в Айгене. Т'кул велел всем, включая
раненых,  выметаться из Южного в течение часа.  Запасы, которые нельзя
было быстро упаковать и забрать,  он отобрал.  И дал ясно понять,  что
отныне Южный материк  становится  его  вотчиной.  Его  патрули  станут
задерживать  любого всадника,  который не знает пароля - даже применяя
огонь,  как против  Нитей.  Пожалуй,  некоторые  из  драконов  Древних
достаточно глупы и смогут это сделать.
  - Люди из Форта прибыли при тебе?
  - Да.  Брекки  сразу  же  осмотрела Т'тона - чтобы выяснить,  как он
перенес это путешествие. - Ф'нор скривил губы.
  - Он жив?
  - Да, но...
  - Ладно.  Я  подозревал,  что  Т'кул  поведет себя подобным образом.
Иногда он  слишком  прямолинеен...  Что  касается  файров,  то  у  нас
остаются  прекрасные  земли  для  их разведения - Айген,  Иста и Южный
Болл. Но я хочу, чтобы ты привез сюда и те яйца, которые удалось найти
в Южном - сейчас нам нужен каждый файр...  Кстати,  как твоя маленькая
королева?  Забавные  создания...  Знаешь,  если   их   напугать,   они
возвращаются туда, где появились на свет...
  - Гралл сейчас с Кантом,  - Ф'нор на мгновение сосредоточился. - Она
слышит, как Рамота возится и ворчит на площадке рождений...
  - Хм-м, да... К счастью, осталось недолго ждать...
  - И ты снова пригласишь на обряд Запечатления всю знать Перна? Как в
тот первый раз, когда Древние еще не появились?
  - Да!   -   Ответ   Ф'лара  прозвучал  так  категорично,  что  Ф'нор
встревожился. - Нам не трудно проявить вежливость, а ее плоды принесут
много доброго. Отныне так будет всегда, во всех Вейрах.
  - И ты сказал Предводителям,  чтобы они послали всадников в холды  и
крупные мастерские?
  Ф'лар кивнул, и глаза Ф'нора одобрительно блеснули.
  - Ты  сумеешь  проскользнуть  мимо патрулей Т'кула?  - спросил вождь
Бендена после недолгой паузы.
  - Без труда.  У них нет бронзовых, которые могли бы догнать Канта. И
это напоминает мне о...
  - Хорошо.  Для тебя есть два поручения. Во-первых, нужно разобраться
с кладкой файров.  Во-вторых...  Ты  помнишь  то  место  над  западным
болотом, где мы с людьми Т'бора отражали атаку Нитей?
  - Конечно. Но я хотел попросить тебя...
  - Ты видел, что почва там кишит белыми личинками?
  - Да.
  - Попроси у Маноры горшок с плотной крышкой. Я хочу, чтобы ты привез
сюда личинок - так много,  как сумеешь.  Неприятная работа, я знаю, но
сам я не могу пойти... И не хочу обсуждать то, что является всего лишь
туманным предположением.
  - Личинки? Предположения?
  Снаружи Мнемент протрубил приветствие.
  - Кажется,  к нам гости...  Иди, Ф'нор, я все объясню потом. - Ф'лар
кивнул брату в сторону выхода.
  Ф'нор пожал плечами и поднялся.
  - Я готов рискнуть,  о мой таинственный вождь!  - Он рассмеялся, но,
заметив, как сердито сверкнули глаза Ф'лара, произнес: - Извини. Как и
все остальные жители Перна - северного Перна,  если говорить точнее, я
верю  в  тебя.  - Коричневый всадник поднял руку в прощальном салюте и
исчез.
  - В день,  когда Ф'нор перестанет поддразнивать тебя, я начну сильно
тревожиться.  - Лесса обвила руками шею Ф'лара.  На миг она  прижалась
щекой к его щеке, потом отпрянула в сторону. - Прибыл Т'бор, - сказала
она, и через минуту новый вождь Вейра Плоскогорье шагнул в комнату.
  Молодой Предводитель  выглядел  утомленным.  Однако  плечи  его были
расправлены,  голова гордо поднята,  поступь тверда.  На  лице  Т'бора
застыло тревожное выражение.
  - Килара...  - осторожно начал Ф'лар, вспомнив, что подруга Т'бора и
Мерон Наболский были неразлучны большую часть прошлой ночи.
  - Килара тут ни при чем.  Дело в Т'куле,  который мнит себя  великим
вождем  всадников  и драконов,  - сказал Т'бор с явным отвращением.  -
Когда мы перевезли всех своих из Южного,  я  послал  Крылья  осмотреть
местность  - просто для того,  чтобы люди получше запомнили координаты
опорных точек.  Клянусь Золотым Яйцом, мне не понравились их рассказы!
Люди  холда  бегут  при  виде  всадников!  Бегут  и прячутся!  - Т'бор
опустился в кресло и машинально принял кружку с горячим  кла,  которую
протянула  Лесса.  - Нигде не было ни сигнальных костров,  ни часовых,
наблюдавших за небом.  Зато на земле повсюду множество следов огня. Не
могу  даже представить,  сколько же Нитей они пропустили!  Подростки в
первом  боевом  вылете  -  и  те  действуют  лучше!  Одним  словом,  я
направился  к Тиллеку,  чтобы задать эти вопросы лорду Отерелу.  И что
же?  - Т'бор присвистнул.  - Меня хорошо там поприветствовали! Едва не
получил  стрелу  в живот - но вовремя сумел объяснить капитану стражи,
что я не Т'кул, а Т'бор, новый Предводитель Вейра.
  Молодой всадник отхлебнул глоток кла.
  - Мне пришлось долго  успокаивать  Отерела,  пока  он,  наконец,  не
понял,  что  произошло.  И  тогда  я  подумал,  -  Т'бор  нерешительно
посмотрел на Лессу,  затем перевел взгляд  на  Ф'лара,  -  что  лучший
способ  обрести  его  доверие  - оставить в Тиллеке дракона.  Итак,  я
предоставил в распоряжение лорда бронзового всадника,  а двух  зеленых
послал   в  небольшие  прибрежные  холды.  Кроме  того,  я  возобновил
наблюдательные посты на гребне Тиллекского хребта - там дежурят юноши.
Затем  мне  захотелось  посетить и лорда Баргена из Плоскогорья.  Но я
вовремя сообразил,  что с его охраной дело может  не  закончиться  так
удачно,  поэтому  попросил  Отерела  сопровождать меня.  - Т'бор снова
отпил из кружки.  - У нас осталось еще шесть яиц  из  кладки,  которую
нашел  Торик  -  и я дал по два каждому лорду и еще два - мастеру цеха
рыбаков.  Пожалуй, это произвело впечатление. Они уже слышали о файре,
которого  заполучил  Мерон  Наболский.  -  Молодой  вождь  Плоскогорья
вздернул голову, словно приготовился выслушать выговор от Ф'лара.
  - Ты поступил правильно,  Т'бор,  - тепло произнес Ф'лар. - Я ничего
не могу добавить - ты сделал все как надо.
  - Оставив всадников в холдах?
  - Еще до наступления полудня в каждом холде и  в  каждой  мастерской
будут всадники.
  - И Д'рам с Г'неришем не возражают? - Т'бор с сомнением посмотрел на
Лессу.
  - Ну,  сказать по правде...  - начала она,  но  появление  остальных
Предводителей Вейров избавило ее от ответа.
  В комнату вошли Д'рам,  Г'нериш и помощник Р'марта  из  Телгара,  за
ними следовал П'зар, временный вождь Форта. Телгарец представился; его
звали М'рек,  всадник бронзового Зигита.  Это был  долговязый  мужчина
унылого вида, с волосами цвета соломы, примерно в том же возрасте, что
и сам Ф'лар.
  Когда все расселись вокруг большого стола,  Ф'лар быстро взглянул на
вождя Исты,  пытаясь угадать его настроение. Мнение Д'рама, старейшего
из   Предводителей   Древних,  значило  много,  и  если,  несмотря  на
проявленный вчера энтузиазм,  оно изменилось,  то  предложения  Ф'лара
скорее всего умрут, не родившись на свет. Он вытянул под столом ноги и
откинулся на спинку кресла, стараясь устроиться поудобнее.
  - Я  просил  вас  собраться  здесь пораньше,  потому что мы не имели
возможности поговорить прошлой ночью. М'рек, как самочувствие Р'марта?
  - Ему лучше.  Всадники из Айгена и Исты говорили с ним,  и сейчас он
спокоен. - М'рек с уважением кивнул в сторону Д'рама и Г'нериша.
  - Много ли ваших людей пожелало перебраться на юг?
  - Около десятка,  в основном - старики. Нас больше беспокоят нелепые
слухи,  которые  гуляют  среди  молодежи.  Биделла  вернулась из холда
Телгар с ворохом удивительных новостей.  О том,  что  всадники  должны
отправиться  прямо  на  Алую Звезду,  об огненных ящерицах и говорящей
проволоке.  Я посоветовал ей успокоиться.  В нашем Вейре  не  привыкли
верить подобным сказкам.
  Д'рам фыркнул,  и Ф'лар опять бросил  на  него  быстрый  взгляд,  но
увидеть лицо вождя Исты не смог; тот сидел вполоборота, уставившись на
М'река. В глазах Лессы мелькнула тревога, и Ф'лар незаметно кивнул ей.
  - Да,  поговаривали об экспедиции на Алую Звезду, - небрежно заметил
он.  Лицо телгарца стало еще более унылым. - Но пока что у нас хватает
других проблем.  - Ф'лар осторожно переменил позу.  Рана болела,  и он
чувствовал себя скованно.  - Скоро сюда пожалуют  правители  холдов  и
мастера цехов,  чтобы осудить их с нами. Д'рам, скажи мне, готов ли ты
держать своих всадников в холдах  и  мастерских,  пока  мы  не  сможем
надежно  предсказывать  атаки  Нитей?  Или  пока не придумаем какой-то
другой способ связи, удобный и для нас, и для жителей холдов?
  - Я не возражаю,  Ф'лар,  - склонив голову,  медленно произнес вождь
Исты.  - После вчерашнего... - Он сделал паузу, затем поднял на Ф'лара
полные боли глаза.  - Думаю,  вчера я наконец понял,  как велик Перн и
как мал человек,  который жаждет многого  и  забывает,  что  должен  и
многое  отдать.  Времена изменились.  Не скажу,  что мне это нравится.
Перн стал таким большим,  а мы,  Древние,  старались подогнать его под
свои  мерки.  Может  быть,  прыжок  во  времени  так повлиял на нас...
Вспомни,  мы преодолели четыре сотни Оборотов за четыре дня... Слишком
много  для  разума  человека...  -  Д'рам,  как бы удивляясь,  покачал
головой.  - Я думаю,  мы цеплялись за старое из  боязни.  -  Когда  мы
увидели  на  месте  огромных,  непроходимых  лесов сотни и сотни новых
холдов и мастерских..  Когда поняли,  как изменился  мир...  Все  было
таким знакомым - и в то же время совсем иным... - Он посмотрел прямо в
глаза Предводителю Бендена:  - Поверь мне,  Ф'лар,  Т'тон был неплохим
человеком.  Не  могу сказать,  что знал его хорошо.  Ни один из нас не
знает другого как следует... Мы бьемся с Нитями, а в промежутках между
атаками залечиваем раны Но все мы - всадники,  а всадник, поднявший на
соратника руку...  - Д'рам снова медленно покачал головой.  -  Ты  мог
убить  его...  но  пощадил.  Ты  сражался  с Нитями над Айгеном...  Ты
думаешь, я не знаю, что клинок Т'тона достал тебя?
  Ф'лар облегченно вздохнул.
  - Честно говоря, он чуть не распорол меня пополам.
  Д'рам фыркнул, и на его лице промелькнула одобрительная улыбка.
  Мнемент доложил,  что гости прибыли.  Ф'лар выругался про себя -  он
плохо рассчитал время.  Но сейчас нельзя было прерывать Д'рама.  В его
душе пробудилась тяга к новому,  и  в  любое  мгновение  этот  хрупкий
росток мог либо расцвести, либо увясть.
  - Я не верю,  что в наши дни Вейры могут сохранять обособленность, -
напрямик  произнес  Ф'лар,  отбросив  все  обтекаемые,  гладкие фразы,
которые он заготовил.  - Мы едва не потеряли Перн семь Оборотов назад,
потому что всадники утратили связь с остальным миром; теперь мы видим,
что может произойти,  когда распадается связь между всадниками. Многое
должно измениться...  Надо,  чтобы все брачные полеты стали открытыми,
чтобы свободно  спаривались  бронзовые  и  королевы  разных  Вейров...
только  так  мы  сумеем  вывести  сильных и жизнеспособных зверей.  Мы
должны  обмениваться  Крыльями,  чтобы  всадники  изучили   территории
остальных  Вейров.  Когда  человек  день  за  днем  летает  над хорошо
знакомыми  землями,  он  становится  невнимательным...  И  мы   должны
приглашать   людей   из   мастерских   и   холдов   на   каждый  обряд
Запечатления...
  Предводители услышали, как в коридоре раздались шумные приветствия и
топот тяжелых сапог по каменному полу.
  - Вейр Иста вчера последовал за Бенденом,  - Д'рам прервал Ф'лара, в
темных глазах  пожилого  всадника  замерцала  улыбка.  -  Но  изменить
кое-какие традиции будет непросто.
  Предводители поднялись,   когда   мастера   и   властители    холдов
переступили  порог  королевского вейра.  Лорд Асгенар,  Фандарел и его
помощник Бендарек вошли первыми;  за ними рука об руку следовали  лорд
Отерел из холда Тиллек и Мерой Наболский с огненной ящерицей на плече.
Отерел,  оказавшись в обширном зале, тут же покинул владетеля Набола и
подошел к мастеру кузнецов.  Постепенно вейр наполнялся людьми,  шумом
голосов,  восклицаниями - гости обсуждали события  вчерашнего  вечера.
Когда все собрались, Ф'лар пригласил их пройти в зал Совета.
  Едва лорды  и  мастера  расселись  по  местам,  лицом   к   лицу   с
Предводителями Вейров, поднялся Ларад Телгарский.
  - Предводители,  удалось ли вам установить,  где начнется  следующее
падение Нитей?
  - Там,  где мы его ожидаем,  лорд  Ларад,  -  ответил  Ф'лар.  -  На
западных равнинах,  между Телгаром и Руатом - вероятно,  сегодня днем.
Сейчас раннее утро, и мы не задержим вас надолго.
  - А  сколько времени у нас пробудут всадники?  - спросил лорд Корман
Керунский, переводя испытующий взгляд с Ф'лара на вождя Исты.
  - Пока  все холды и мастерские не будут объединены надежной системой
связи.
  - Для  этого  мне  потребуются  люди,  -  громыхнул из дальнего угла
Фандарел. - К тому же прикиньте: действительно ли вам нужны огнеметы в
таких огромных количествах, как вы заказываете?
  - Если всадники придут вовремя,  то нет.  - Это был Сэнджел из холда
Болл, лицо его выражало угрюмое недоверие.
  - Вейр Телгар готов отразить сегодняшнюю атаку?  - продолжал  Ларад,
все еще оставаясь на ногах.
  М'рек, помощник  вождя  Телгара,  поднялся,   прочистил   горло   и,
нерешительно посмотрев на Ф'лара, кивнул.
  - Вейр Плоскогорье вылетит вместе с  всадниками  Телгара!  -  заявил
Т'бор.
  - Иста тоже! - добавил Д'рам.
  Столь неожиданное    единодушие    породило   всплеск   приглушенных
восклицаний среди собравшихся. Лорд Ларад спустился на место.
  - Сгорят ли наши леса? - Теперь встал Асгенар. Хотя вопрос был задан
спокойным тоном, он больше походил на мольбу о пощаде.
  - Всадники жгут Нити,  а не деревья,  - холодно ответил Ф'лар,  но в
голосе его прозвенело торжество.  - Тут  достаточно  всадников,  -  он
распростер руки,  словно обнимая окружающих его Предводителей, - чтобы
защитить все леса Перна...
  - Это не главное,  Ф'лар Бенденский!  Ты знаешь,  о чем я говорю!  -
Лорд Грох из Форт холда вскочил  на  ноги,  глаза  его  выкатились  от
возбуждения.  -  Я  говорю,  надо идти на Алую Звезду!  Хватит тратить
время зря! Ты утверждал, что ваши драконы могут попасть куда угодно...
и в нужный момент.
  - Одумайся,  лорд!  - запротестовал Г'нериш,  подпрыгнув в кресле. -
Дракон  может  очутиться  только там,  где уже побывал его всадник или
другой зверь!
  - Не перебивай меня,  юнец! Ты можешь рассмотреть Алую Звезду так же
ясно,  как мой кулак, - и Грох, словно оружие, выбросил вперед руку, -
в дальновидящий прибор! Вот и отправляйся туда!
  Д'рам встал рядом с Г'неришем и начал  сердито  возражать  Гроху.  В
комнате  поднялся шум,  но в этот момент снаружи взревели драконы,  На
мгновение все оглохли.
  - Если  таково  желание  всех  лордов и мастеров,  тогда мы назначим
экспедицию на завтра,  - спокойно произнес Ф'лар.  Краешком  глаза  он
уловил,  как  Д'рам  и Г'нериш резко повернулись к нему с ошарашенными
лицами.  На  физиономии  лорда  Гроха  проступило  выражение   крайней
подозрительности,  но  Ф'лар не обратил на это внимания.  Он заговорил
ясно, быстро, обегая взглядом заполненную людьми комнату: - Итак, лорд
Грох,  ты  видел  Алую  Звезду.  Можешь  ли ты оценить ее поверхность?
Какого она размера?  Скажи,  она так же велика, как северный континент
Перна?  Д'рам,  как ты считаешь,  если двигаться по прямой,  мы сможем
облететь ее за тридцать шесть часов?  Больше?  Хм-м...  У нас не будет
поддержки наземных команд,  значит, надо взять с собой много огненного
камня...  много весов дракона.  Мастер горняков, я должен точно знать,
какими  запасами  располагает твой цех.  Здесь,  в Бендене,  мы обычно
держали около пяти весов дракона...  И  в  остальных  Вейрах  примерно
столько же.  Нам понадобится весь камень, который у тебя заготовлен, и
все огнеметы из холдов и мастерских.  Теперь, всадники, о наших делах.
Конечно,  мы  не  знаем,  сумеют  ли  люди  и драконы преодолеть такое
расстояние без смертельных повреждений. Что касается самой планеты, то
раз там могут выжить Нити, то и мы как-нибудь продержимся. Однако...
  - Достаточно!  - взревел Грох.  Его  лицо  налилось  кровью,  глаза,
казалось, вот-вот выскочат из орбит.
  Ф'лар твердо  встретил  взгляд  лорда,  проклиная   про   себя   его
холерический темперамент.  Пусть Грох убедится,  что он не смеялся над
ним, а говорил вполне серьезно.
  - Такое предприятие,  лорд Грох,  потребует всех наших сил и оставит
Перн  полностью  беззащитным...  Итак,  мы   сделали   приблизительные
подсчеты и,  пожалуй,  ясно:  снаряжать экспедицию рановато.  Надеюсь,
теперь ты согласен - гораздо важнее сохранить  то,  что  мы  имеем.  -
Ф'лар  должен  был покончить с этими преждевременными амбициями,  даже
рискуя задеть гордость Гроха.  И в то же время он  не  мог  отделаться
уклончивым ответом и дать повод для обвинений в адрес всадников. Глядя
прямо в глаза Гроху,  он продолжал с полной серьезностью.  - Я  должен
сам  рассмотреть  Алую Звезду,  лорд Грох,  прежде чем рискну на такой
прыжок. И вождям остальных Вейров тоже надо на нее взглянуть. Я обещаю
тебе,  если нам удастся найти подходящие опорные точки, мы пошлем туда
группу добровольцев для исследования планеты. Хотел бы я знать, почему
никто не сделал этого раньше...  Или, если такие попытки были, чем они
закончились...  - Голос его  замер,  и  на  долгое  мгновение  в  зале
воцарилась мертвая тишина.
  Файр на плече Мерона  стал  нервно  попискивать:  очевидно,  сильная
ментальная реакция людей раздражала животное.
  - Может быть,  в архивах прошлого что-нибудь сообщается об  этом?  -
громко поинтересовался Ф'лар, перекрывая писк ящерицы, шум зашаркавших
ног,  кашель и шорох одежд.  - Лорд Грох,  Форт является старейшим  из
холдов.  Вдруг в его дальних коридорах найдется нечто весьма ценное...
такое, что может пригодиться нам? Ты проверишь?
  В ответ Грох коротко кивнул и сел на место,  уставившись прямо перед
собой.  "Сумеет ли он справиться с обидой?" -  мелькнуло  в  голове  у
Ф'лара.
  - Не думаю,  чтобы я смог оценить все  трудности  и  риск  подобного
предприятия,  -  заметил  Корман Керунский,  в задумчивости растягивая
слова.
  - Еще  один прыжок в неизвестность,  да,  Бенден?  - спросил Ларад с
печальной усмешкой.
  - Я бы так не сказал,  лорд Ларад,  - возразил Ф'лар.  - Покончить с
Нитями навсегда, прямо в их мире... Эта возможность не раз обсуждалась
всадниками.  И мы обдумывали ее.  Например,  я знаю,  какую территорию
способен очистить один Вейр, сколько ему потребуется огненного камня и
других запасов.  Это напоминает подготовку к приему гостей - сколько и
чего  подать,  чтобы  накормить  всех  досыта.  -  В  ответ  раздались
сдержанные смешки.
  - Семь Оборотов назад я собрал вас тут, чтобы приготовиться к защите
Перна  от  древней  угрозы.  И  тогда,  чтобы  выжить,  мы предприняли
отчаянные шаги...  Теперь мы снова в таком же положении - и, вдобавок,
затеяли свару, отвлекающую от главной задачи. У нас нет времени, чтобы
определять вину каждого или подсчитывать  его  убытки...  Мы  все  еще
живем  под  постоянной  угрозой  гибели,  -  хотя  и  научились  лучше
защищаться от нее. Напомню вам, что раньше мы нашли помощь и ответы на
вопросы в старых записях,  в воспоминаниях мастеров Зурга и Робинтона,
в искусстве Фандарела.  Вы знаете, что в заброшенных помещениях Вейров
Бенден  и  Форт  мы  обнаружили  странные  предметы,  сделанные  много
Оборотов назад,  когда мастерство и  техника  древности  еще  не  были
утеряны. Может быть, это поможет теперь? - Неожиданно Ф'лар усмехнулся
и  добавил:  -  Но,  откровенно  говоря,  я  больше   рассчитываю   на
современные мастерство и технику, на то, чего мы сумели достичь сами.
  На эти слова зал ответил одобрительным гулом.
  - Я  имею в виду умение сообща противостоять опасности,  невзирая на
границы,  в которые заключены каждый холд,  каждая мастерская. Умение,
позволяющее  нам  учиться  друг  у  друга - ибо всем ясно одно простое
обстоятельство: никто не сможет выжить в одиночку!
  Он не  мог  продолжать:  по  крайней  мере половина зала вскочила на
ноги,  разразившись ликующими  криками.  Д'рам  тянул  его  за  рукав,
Г'нериш в чем-то горячо убеждал телгарского всадника, в глазах которого
застыло выражение  мучительной  нерешительности.  Ф'лар  посмотрел  на
Гроха,  прежде  чем  его  закрыли  стоявшие впереди.  Властитель Форта
выглядел озабоченным, но это было лучше, чем откровенная враждебность.
Робинтон поймал взгляд Ф'лара и широко улыбнулся в ответ.
  "Итак, события  пошли  своим  чередом  и   лучше   предоставить   им
развиваться  без  моего вмешательства,  - решил Ф'лар.  - Гости вполне
способны заразить энтузиазмом друг друга  -  гораздо  лучше,  чем  это
могли бы сделать самые хитроумные аргументы." Он оглядел зал в поисках
Лессы и увидел, что его подруга уже направилась к выходу.
  Внезапно на  пороге  появился  Ф'нор,  на  лице коричневого всадника
светилась озорная улыбка.
  - Я привез яйца файров! - громко крикнул он. - Яйца огненных ящериц!
  Люди расступились,  образовав проход,  и Ф'нор проследовал  прямо  к
огромному  столу Совета.  Все с напряженным молчанием следили,  как он
осторожно  опустил  на  каменную  поверхность  закутанный  в   толстую
шерстяную ткань сверток и с торжеством огляделся по сторонам.
  - Утащил прямо из-под носа у Т'кула! Тридцать две штуки!
  - Ну,  Бенден, - произнес лорд Сэнджел из Южного Болла, - кому же ты
отдашь предпочтение?
  Ф'лар притворился удивленным.
  - При чем тут я?  Только вы сами, - он широким жестом обвел комнату,
- решите, как разделить их.
  Такого не ожидал никто.
  - Конечно,  мы  передадим  вам  все,  что знаем о файрах,  и поможем
обучить их.  Эти создания не игрушки,  не забавные домашние зверьки, -
он  кивнул  в  сторону  Мерона,  который  ощетинился с таким обиженным
видом,  что его бронзовый зашипел и взмахнул крыльями. - Лорд Асгенар,
у  тебя уже есть два яйца файров.  Полагаю,  ты будешь беспристрастным
судьей.
  С этими  словами  Ф'лар  покинул комнату Совета,  не прислушиваясь к
разгоревшемуся за его спиной спору.  Он многое еще должен был сделать,
но  сейчас решил устроить себе небольшой отдых.  Тем более,  что дележ
яиц надолго займет гостей. Они вряд ли заметят его отсутствие.

                               Глава 12

                         Утро в Вейре Бенден;
                предрассветный час в Вейре Плоскогорье

  Как только  Ф'нору  удалось  покинуть  зал  Совета,  он  забрал   из
незаметной  ниши  в  коридоре  горшок  с  отвратительными  личинками и
направился в королевский вейр в поисках Ф'лара.
  "Он у себя", - сообщил Кант своему всаднику.
  - Спроси Мнемента, как он?
  Наступила пауза.  "О чем говорят драконы между собой?  - с внезапным
интересом подумал Ф'нор. - Про то же, что и с людьми?"
  "Мнемент не беспокоится за него."
  Ф'нор уловил интонацию,  с которой коричневый выделил "за  него",  и
собирался   продолжить   расспросы,  но  тут  на  его  плечо,  трепеща
крылышками,  опустилась маленькая Гралл.  Она уцепилась хвостом за шею
всадника и с радостным писком потерлась о его щеку.
  - Совсем осмелела,  малышка?  - мысленно излучая  одобрение,  весело
пробормотал Ф'нор.
  Гралл завозилась, устраиваясь на его плече, от нее исходило ощущение
довольства.  Она  сложила  крылья  и  вцепилась  коготками  в  кожаную
накладку,  которую Брекки специально для этого нашила на  левое  плечо
куртки Ф'нора.
  В проеме спальни  возникла  фигура  Ф'лара;  заметив,  что  Ф'нор  в
одиночестве ждет его, он нетерпеливо устремился к брату.
  - Ты привез личинки? Отлично. Идем.
  - Обожди  минуту,  -  попросил  Ф'нор,  придерживая  вождя Бенден за
локоть.
  - Идем! У нас еще будет время поговорить. - Они направились к выходу
из вейра, спустились по ступенькам, затем Ф'лар повел брата к зияющему
отверстию пещеры,  где в теплом песке зрел новый выводок Рамоты. - Все
довольны дележом яиц?  - спросил  бронзовый  всадник.  Они  шагнули  в
пещеру,  и  Ф'лар  усмехнулся,  когда  Гралл боязливо прижалась к щеке
Ф'нора.
  - Ну, Грох, конечно, перекричал всех. Лорды Исты и Айгена, Уорбрет и
Лоуди,  великодушно уступили свою долю,  заявив, что на их землях тоже
водятся файры. Но Сэнджел из Южного Болла ухватил пару. Лайтол не взял
ни одного.
  Ф'лар вздохнул, с сожалением покачав головой.
  - Я не  рассчитывал,  что  он  захочет  завести  файра,  но  все  же
надеялся...  Конечно,  это  не  заменит Ларта,  его погибшего дракона,
однако... Ну, ладно.
  Они находились теперь в ярко освещенном коридоре, расчищенном совсем
недавно;  раньше Ф'нор здесь не бывал.  Невольно посмотрев направо, он
увидел, что проход в пещеру перегораживала деревянная решетка.
  - А это еще зачем?
  - Что? - удивленно переспросил Ф'лар. - А, это... Лесса сказала, что
Рамота не любит,  когда возле яиц толкаются мальчишки.  И то же  самое
подтвердил Мнемент. - Ф'лар смущенно улыбнулся - видимо, вспомнил, как
в детстве они с братом тайком пробирались запретным  коридором,  чтобы
бросить взгляд на свернувшуюся рядом с яйцами Неморту. Потом он кивнул
на освещенный проход:  - Тут есть помещение,  которое вполне  подходит
для моей цели...
  - Какой?
  Ф'лар колебался, задумчиво глядя на брата.
  - С каких это пор ты считаешь, что я не способен сохранить секрет?
  - Дело очень важное...
  - Сначала скажи!
  Они достигли   первой   комнаты  заброшенного  пещерного  лабиринта,
который нашли Джексом и Фелессан.  Но бронзовый всадник не дал  Ф'нору
подивиться  на  великолепную  роспись  стен  и  превосходно  сделанные
сундуки и столы.  Он потащил его дальше, через вторую комнату, в самое
большое  помещение,  вдоль всех стен которого стояли глубокие каменные
баки  прямоугольной  формы,   открытые   сверху.   Остальные   древние
устройства были убраны,  и от них остались только загадочные отверстия
и желобки в стенах.  Однако  изумило  Ф'нора  другое:  баки  оказались
заполнены   землей,  в  которую  были  высажены  разные  виды  трав  и
кустарников.  Над несколькими  баками  поднимались  колосья  зерновых,
которые  росли  и на полях холдов;  в одном,  самом большом,  тянулись
саженцы лунных деревьев.
  Ф'лар жестом  попросил  передать  горшок  с  личинками,  и  Ф'нор  с
готовностью протянул брату свою добычу.
  - Теперь  я положу немного личинок во все,  кроме этого,  - произнес
Ф'лар,  указывая на отдельно стоящий бак средних  размеров.  Затем  он
начал распределять по каменным емкостям извивающихся личинок.
  - Что ты хочешь проверить?
  Многозначительный взгляд  брата  напомнил  Ф'нору те времена,  когда
они, мальчишками, замышляли очередную проказу.
  Он ухмыльнулся.
  - Так что же ты хочешь проверить?
  - Во-первых,  смогут  ли  эти  личинки  с  юга  размножаться в почве
северного материка, среди наших растений...
  - И?..
  - ...что они будут так же способны уничтожать Нити,  как в  западных
болотах Южного Вейра.
  Со смешанным чувством надежды и  отвращения  братья  наблюдали,  как
шевелящиеся  беловатые комья стали распадаться на части,  потом каждая
личинка начала буравить ход, зарываясь в мягкую темную почву.
  Ф'нор в   растерянности  прикрыл  ладонью  глаза;  картины  прошлого
поплыли  под  его  сомкнутыми  веками.  Он   видел   Ф'лара-подростка,
убеждавшего  его  пробраться  в  большую  пещеру  и  бросить взгляд на
загадочную площадку рождений.  Потом Ф'нор увидел  брата  взрослым,  в
помещении Архивов, окруженного стопками старых пергаментов... когда он
заявил,  что можно прыгнуть  назад  через  межвременной  Промежуток  и
отбить  атаку  у Нерата...  Теперь осталось только представить реакцию
Ф'лара,  когда он,  Ф'нор,  изложит ему дерзкую  просьбу...  о  Канте,
готовом бороться с бронзовыми за благосклонность Вирент...
  - Но мы не видели,  что на самом деле происходило там  с  Нитями,  -
сказал он, вынырнув из воображаемых глубин пространства и времени.
  - А что еще могло с ними случиться в этих  болотах?  Ты  же  знаешь,
падение  длилось  четыре  часа,  а мы захватили только вторую половину
атаки.  Ты сам видел отметки на деревьях и кустарнике. Ты видел почву,
кишащую этими личинками.. И я подозреваю, что сегодня ты долго копался
в земле,  чтобы набрать полный  горшок.  Они,  похоже,  подымаются  на
поверхность только во время падения Нитей... В конце концов, ты можешь
вернуться туда сквозь временной Промежуток и увидеть все еще раз.
  Ф'нор скорчил  гримасу,  припомнив,  что  ему действительно пришлось
потратить немало времени, чтобы наполнить горшок. Неприятные минуты...
Каждый  его  нерв  был натянут как струна - патруль Т'кула мог в любой
момент свалиться сверху... Он помассировал пальцами висок.
  - Но как мы сможем проверить это? Нити пока не собираются падать над
Бенденом...
  - Сегодня  в  полдень  начнется  атака  между Телгаром и Руатом.  Ты
будешь там... и попробуешь изловить несколько Нитей.
  Если бы  Ф'нор  не  заметил насмешливого огонька в глазах брата,  то
решил бы, что тот сошел с ума.
  - Не  сомневаюсь,  ты  уже придумал,  как отколоть такую штуку,  - с
едкой иронией сказал он.
  Ф'лар отбросил со лба прядь волос.
  - Ну, я готов выслушать любые предложения...
  - Очень любезно с твоей стороны...  если учесть,  что я рискую своей
шкурой.
  - Кант и Гралл помогут...
  - Если вконец сойдут с ума...
  - Мнемент все объяснит Канту...
  - Полезная мысль...
  - Я  не  стал бы просить тебя,  если бы мог справиться сам!  - Ф'лар
стиснул зубы
  - Я  знаю!  -  с  силой  произнес  коричневый всадник и вдруг лукаво
ухмыльнулся: он был уверен, что сделает это!
  - Отлично,  - Ф'лар улыбнулся в ответ.  - Ты должен двигаться низко,
рядом с королевами.  Выбери хороший,  плотный клок и следуй за  ним  к
земле. Кант отлично летает. Он сможет приблизиться настолько, чтобы ты
мог дотянуться  до  сгустка  кузнечным  ковшом  с  длинной  рукояткой.
Знаешь,  такими  разливают металл.  А Гралл разделается с любой Нитью,
которая попытается  зарыться  в  почву.  Ничего  другого  я  не  сумел
придумать.  Конечно, если мы будем сражаться где-нибудь над каменистым
плато... но и тогда...
  - Ну  хорошо,  допустим,  я поймаю живую Нить,  - коричневый всадник
вздрогнул, воочию представив себе такую перспективу, - и допустим, что
эти личинки действительно уничтожат ее. Что тогда?
  На губах Ф'лара появилась едва уловимая  улыбка;  он  широко  развел
руки,  словно  хотел обнять весь Бенден,  весь северный материк,  весь
Перн.
  - Тогда,  о  брат  мой,  славный  сын моего отца,  мы начнем бочками
высеивать эти прожорливые личинки и распространим их по всей планете.
  Ф'нор стиснул  кулаки  на  поясном  ремне.  Пожалуй,  сегодня  вождь
Бендена склонен к фантазиям...
  - Нет, я не фантазирую, Ф'нор, - бронзовый всадник присел на краешек
ближайшего бака. - Если мы сумеем использовать их, - он положил ладонь
на опустевший горшок, словно тот был краеугольным камнем его теории, -
то Нити могут падать когда и где им угодно. И это не приведет к панике
и опустошению,  которые постоянно грозили нам.  - Он задумчиво опустил
голову, потом посмотрел прямо в лицо Ф'нору.
  - Подумай,  в  наших  Архивах  и  в записях арфистов нет ничего даже
отдаленно намекающего на такие события...  Почему?  И  почему  мы  так
долго  осваивали  северный  континент?  Я  не  раз  задавал  себе этот
вопрос...  Ведь если население  Перна  росло  так  же,  как  последние
четыреста  Оборотов,  то  за  тысячелетия  люди  должны были заполнить
материк от моря до моря, Наконец, почему никто не пытался достичь Алой
Звезды - если для дракона это всего лишь один прыжок в Промежутке?
  - Лесса рассказывала мне  о  требованиях  Гроха,  -  заметил  Ф'нор,
пытаясь в то же время осмыслить удивительные вопросы брата.
  - Дело не только в том,  что мы не могли увидеть ее поверхность,  не
могли получить ориентиров для прыжка,  - настойчиво продолжал Ф'лар. -
У людей далекого прошлого были  нужные  приборы.  Они  сумели  надежно
сохранить их... Даже Фандарел не знает, каким образом. Но для кого они
их сохраняли?  Возможно,  для нас?  Для тех времен,  когда  мы  сумеем
справиться с последним препятствием?
  - И что же ты  называешь  последним  препятствием?  -  саркастически
спросил Ф'нор, подумав сразу о девяти или десяти.
  - Их пока немало, я знаю, - согласился Ф'лар и стал загибать пальцы:
-  защита  Перна  на  время  отсутствия  Вейров  -  возможно,  для нее
достаточно этих личинок  в  почве  и  хорошо  организованных  наземных
команд.  Размеры и интеллект драконов - достаточный,  чтобы они поняли
нашу  цель.  Ты,  конечно,  заметил,   что   наши   звери   больше   и
сообразительнее тех,  что пришли с Древними.  И если предположить, что
драконы были выведены для решения этой задачи  из  созданий,  подобных
твоей  Гралл,  то  нужно  немало времени,  чтобы они достигли огромных
размеров.  Возьми,  к примеру, длинноногих бегунов, с которыми столько
лет возился мастер скотоводов...  Эта работа начата четыреста Оборотов
назад!  Г'нериш говорил мне,  что в старые времена таких  животных  не
существовало.
  Нечто странное звучало в интонациях Ф'лара,  внезапно осознал Ф'нор,
-  какая-то  неуверенность,  словно  вождя  Бендена самого смущали эти
крамольные мысли...  Но разве главная цель всадников не в  том,  чтобы
полностью и навсегда очистить небеса Перна? Или же нет? Собственно, ни
в  одной  строке  обучающих  баллад  и  саг  подобных  утверждений  не
встречалось;  баллады  напоминали,  что  всадники  должны  защищать  и
охранять Перн во время Прохождения Алой Звезды.  Защищать и охранять  -
но  не  больше;  нигде ни намека даже на времена,  когда Нити навсегда
исчезнут.
  - Может  быть,  мы  достигли высшей точки своего развития,  момента,
запланированного тысячи Оборотов  назад?  -  тихо  произнес  Ф'лар.  -
Посмотри,  сколько совпадений... Резко выросшее население, изобретения
Фандарела,  открытие этих комнат и приборов, личинки с Южного материка
- все, все...
  - Кроме одного,  - медленно сказал Ф'нор.  В этот миг  он  ненавидел
себя.
  - Чего?  - задумчивая теплота в голосе Ф'лара исчезла; свой короткий
вопрос он задал сухим холодным тоном.
  - Брат мой,  мудрейший из сыновей моего отца, - начал Ф'нор, глубоко
вдохнув  сухой воздух подземелья,  - если всадники очистят Алую Звезду
от Нитей, то какова дальнейшая цель их существования?
  Ф'лар поднялся на ноги; лицо его было бледным и разочарованным.
  - Ну,  надеюсь,  ты ответишь и на этот вопрос,  -  продолжал  Ф'нор,
старательно  избегая  взгляда  брата.  -  А сейчас...  где этот ковш с
длинной рукояткой, которым я должен поймать Нить?
  Еще несколько минут они обсуждали детали предстоящей операции и меры
по сохранению тайны - лишь Лесса с Рамотой были в нее посвящены. Затем
братья расстались,  заверив друг друга,  что отправляются завтракать и
отдыхать.
  Хотя Ф'нору  импонировала  дерзость  замысла  Ф'лара,  он ясно видел
ожидавшие его трудности и риск.  Его немного угнетало и то,  что он не
успел обсудить с братом идеи собственного нововведения.  Правда, полет
коричневого с  королевой  теперь  представлялся  ему  гораздо  меньшим
бунтарством,   чем  коренные  изменения  традиций  Вейров,  задуманные
Ф'ларом.  Если  исходить  из  собственных  теорий  Ф'лара,  касающихся
получения  здорового потомства,  главными факторами являлись размеры и
интеллект дракона.  Если коричневый достаточно силен и сумеет обогнать
бронзовых в брачном полете - что ж,  значит,  королева достанется ему.
Дело удачи,  в конце концов,  и вряд ли его  стоит  рассматривать  как
серьезный  проступок.  Утешаясь подобными мыслями,  Ф'нор направился в
Нижние Пещеры,  чтобы  посмотреть,  не  отыщется  ли  у  кого-либо  из
помощниц Маноры ковша наподобие кузнечного.  Затем он вернулся к себе.
Кто-то - вероятно,  Манора, - навел порядок в его вейре, пока он был в
Южном.  На постели лежали новые мягкие шкуры, деревянные стулья и стол
лоснились  от  воска,  стенную  нишу  заполняла  чистая  одежда.  Кант
сообщил,  что песок,  скопившийся на его каменном ложе, убран и больше
не натирает ему кожу на животе.
  С благодарным   вздохом  Ф'нор  растянулся  на  шелковистых  шкурах.
Подживающая рана на руке чесалась, и он поскреб шрам через повязку.
  "От зуда хорошо помогает масло,  - посоветовал Кант.  - Поврежденная
шкура может треснуть в Промежутке."
  "Успокойся, парень. У  меня  не  шкура,  а  кожа",  -  сообщил Ф'нор
коричневому.
  В комнате появилась Гралл и,  изо всех сил работая крыльями, зависла
над Ф'нором.  Поток прохладного воздуха коснулся лица  Ф'нора.  Ящерка
была любопытной; Ф'нор и сейчас ощущал, как от нее исходит это чувство
- со слабой примесью тревоги и настороженности.
  Он улыбнулся,  стараясь  мысленно успокоить файра.  Сверкающие глаза
Гралл стали вращаться медленнее;  она поднялась к потолку и приступила
к благосклонному осмотру жилища Ф'нора.  Коричневый всадник услышал ее
возбужденный писк,  когда она обнаружила бассейн; затем раздался плеск
воды и довольное жужжание.  Он прикрыл глаза.  Нужно было отдохнуть. И
не хотелось бы думать о том, что предстоит после полудня.
  Если личинки  действительно  пожирают  Нити,  и  если  Ф'лар  сумеет
склонить напуганных лордов и мастеров  в  пользу  своею  решения,  что
тогда?  Эти люди не глупы...  Они понимают,  что безопасность Перна не
может больше зависеть только от всадников...  Конечно, они согласятся.
И чем же будут заниматься они,  благородные защитники планеты? Что они
станут есть?  Немало лордов - Грох,  Сэнджел, Нессел, Мерон и Винсет -
тут  же  перестанут платить десятину.  А какие товары может предложить
Вейр мастерским и холдам в обмен на их продукцию?  Сам Ф'нор был бы не
прочь изучить какое-нибудь ремесло,  но он понимал, что многие проекты
Ф'лара рухнут без материальной поддержки.  Скажем, их первое поселение
на  Южном  материке,  благодатный  климат  которого  так  подходит для
разведения драконов... Неужели все это достанется Древним?
  Возможно, Ф'лар  надеется,  что  отношения  с  Т'кулом  со  временем
наладятся?  Или же...  Да,  конечно,  они ведь не имеют представления,
насколько велик Южный континент! На западе, за пустынями и болотами, и
на востоке,  за неизвестными,  неисследованными морями,  могут  лежать
новые плодородные земли. Ф'лар... Знает ли он больше, чем говорит?
  Жалобный щебет Гралл раздался возле уха.  Ящерка вцепилась в толстый
шерстяной  плед,  прикрывавший  плечи Ф'нора,  после купания ее шкурка
отливала золотом.  Он погладил нежную кожу спины, стараясь сообразить,
нуждается  ли  она  в  смазке.  Гралл  росла  -  но  далеко не с такой
скоростью, как драконы в первые недели после появления на свет.
  Не иначе,  как ящерку взволновали его мысли. Нужно успокоиться... Он
коснулся разума Канта - большой коричневый спал. Это утешительно.
  Ф'нор устроился  поудобнее  и  снова  закрыл глаза.  Гралл перестала
чирикать,  и вскоре он почувствовал на своей груди теплое тело  файра.
Как  там  Брекки?  Что  она  делает  сейчас  в  новом своем жилище,  в
Плоскогорье?  Лицо девушки всплыло перед всадником.  Не  такое,  каким
Ф'нор запомнил его в последний раз - сердитое,  озабоченное поспешными
сборами,  когда Т'кул  свалился  на  голову  ничего  не  подозревавших
обитателей Южного...  Он видел ее нежную, ласковую улыбку... ее глаза,
полные любви...  Скоро она сбудет с ним...  будет с ним... навсегда...
навсегда...  Сквозь охватившую его дрему Ф'нор подумал, что Брекки еще
спит. Там, в Вейре Плоскогорье, еще ночь...

  Но Брекки не спала.  Она пробудилась рано, как привыкла в Южном, где
окружавшая  ее  темнота  была  не  холодным безмолвным мраком одной из
внутренних пещер Вейра,  но  полной  очаровательного  уединения  южной
ночью.  Берд,  бронзовый самец,  тоже встрепенулся;  его сияющие глаза
были единственным источником  света  в  темной  комнате.  Он  тревожно
свистнул.  Брекки  погладила  файра  и  прислушалась  к Вирент.  Но ее
королева спала глубоким сном на своем каменном ложе.
  Брекки расслабилась,  пытаясь  тоже уснуть,  но безуспешно.  В Вейре
Плоскогорье еще царила  глубокая  ночь,  но  в  Южном  уже  разгорался
рассвет  -  и  она  подчинялась  привычному ритму.  Девушка со вздохом
поднялась и погладила Берда,  который беспокойно возился  рядом.  Файр
последовал за ней в бассейн; взбивая крыльями теплую воду, он резвился
среди хлопьев пены от моющего песка; затем вспорхнул на скамью, поднял
голову  и  испустил  одну  из  тех мягких музыкальных трелей,  что так
изумляли Брекки.
  В общем-то  было неплохо подняться рано и,  пока никто не отвлекает,
приступить к делам.  У людей, переселившихся на новое место, возникает
немало  проблем,  и  Брекки решила заняться самыми неотложными.  Здесь
было мало пищи, особенно свежей. Т'кул оставил только старых, жилистых
быков,  самую  плохую  обстановку,  ухитрился  увезти  запасы  одежды,
шерсти,  кожи,  вина.  К тому же он  ловко  воспрепятствовал  попыткам
обитателей Южного раскрыть двери своих складов.  О, если бы у нее было
хотя бы два-три часа!
  Брекки вздохнула.  Очевидно,  эта  Мерика  еще  хуже  управлялась  с
хозяйством Вейра,  чем Килара -  повсюду  следы  такого  запустения...
Помогут ли им окрестные холды?  Возможно,  Ф'лар замолвит слово, и они
получат хотя  бы  самое  необходимое...  Нет,  с  просьбами  не  стоит
торопиться.   Вначале  она  проверит  и  пересчитает  все,  что  здесь
осталось,  выяснит первоочередные нужды, посмотрит, с чем они могли бы
справиться  сами...  Внезапно  Брекки  осенило:  кажется,  ей придется
привыкнуть к совершенно новой жизни,  зависящей от щедрости холдов.  В
Южном  у  них  было  так  много всего,  к чему можно приложить руки...
Словно в мастерской ее отца.
  - Ясно  одно,  -  пробормотала  Брекки,  -  Килара  ничего не станет
делать!
  Она натянула  кожаный  полетный костюм,  который был теплее и не так
стеснял движения,  как длинное платье,  Возможно,  придется весь  день
копаться в кладовых и в Нижних Пещерах..
  Ей очень не нравился остролицый Мерон,  лорд Набола.  Не хотелось бы
оказаться   в   долгу  у  такого  человека.  Впрочем,  посмотрим...  и
постараемся обойтись без его помощи.
  Вирент слабо   шевельнула  хвостом,  когда  Брекки  проходила  мимо.
Королева спала так глубоко, что девушка даже не замедлила шагов, чтобы
привычно  коснуться  ладонью  гладкой  шеи.  Вчера ее дракону пришлось
поработать. Вчера... Неужели это было только вчера?
  Пролетая мимо   королевы,   Берд   самодовольно   зачирикал.  Брекки
рассмеялась   -   этот   лакомый    кусочек    был    великоват    для
малютки-бронзового.  Файр тряхнул крыльями,  капельки воды упали ей на
лицо.  Вода...  да, конечно, вода! Ей надо проверить озерцо, лежащее в
котловине  Вейра.  Ранелли  сказала  вчера,  что  вода  в нем плохая -
нарочно испорчена людьми Т'кула.
  Как приятно  было  выйти  на свежий,  живительный воздух с привкусом
ночного морозца!  Брекки сделала  глубокий  вдох,  бросила  взгляд  на
фигуру  часового  у  Звездной  Скалы  и поспешила по лестнице к Нижним
Пещерам. Угли в печах уже подернулись пеплом, но котел с водой был еще
достаточно горячим. Она заварила кла, разыскала хлеб и фрукты для себя
и немного мяса для Берда.
  Позавтракав и  заправив  маслом  светильники,  Брекки  отправилась в
кладовые и приступила  н  раскопкам.  Берд  преданно  сопровождал  ее,
выбирая  себе  подходящий  насест  в  тех  местах,  где  она развивала
особенно кипучую деятельность.
  Четырьмя часами  позже,  когда  Вейр  начал  пробуждаться,  она  уже
провела ревизию имевшихся  запасов.  Брекки  переполняло  презрение  и
прежней  домоправительнице  Плоскогорья.  Ее  мучило  подозрение,  что
лучшие ткани и кожи - как,  впрочем,  и вина - были переправлены на юг
или загадочно осели в ближайших холдах.
  Озеро действительно оказалось заваленным кухонными отбросами,  и его
требовалось очистить.  По крайней мере,  несколько дней из него нельзя
будет брать воду.  А под руками не  было  никакой  приличной  емкости,
чтобы привезти воды из ближайшего горного источника.  Посылать дракона
с парой горшков - пожалуй,  это выглядит  глупо.  Так  она  и  сказала
Т'бору и Киларе.
  - Я привезу бочонки из Набола,  - заявила Килара,  отвлекаясь на миг
от многословного осуждения мелочности Т'кула.
  Брекки понимала,  что Т'бор не  в  восторге  от  подобного  решения.
Однако   у  него  хватало  других  дел  и  не  оставалось  времени  на
препирательства. "Во всяком случае, - решила Брекки, - Килара проявила
хоть какой-то интерес к делам Вейра."
  Итак, Килара взмыла над чашей Плоскогорья,  И ее  Придита  сверкнула
золотом  в  лучах  восходящего  солнца.  Вскоре  Т'бор  с  несколькими
Крыльями отправился в облет территории;  ему надо было познакомиться с
ориентирами  на местности,  расставить наблюдательные посты и наметить
маршруты  патрулирования.  Брекки  и   Ванира   с   помощью   Пильгры,
единственной золотой всадницы Плоскогорья, решившей остаться, занялись
самыми неотложными делами.  Они отправили подростков чистить озеро,  а
юношей постарше послали за свежей водой и припасами.
  Занятая пересчетом мешков с мукой,  Брекки не услышала первого крика
проснувшейся  Вирент.  Берд  с  тревожным  свистом поднялся в воздух и
начал кружить около девушки, пытаясь привлечь ее внимание.
  Брекки коснулась   сознания   Вирент  и  застыла,  пораженная  диким
всплеском эмоций.  Встревожившись, она бросилась к лестнице. Что могло
приключиться  с ее королевой,  которая еще недавно так мирно спала?  В
одном из коридоров Нижних Пещер Брекки столкнулась с  Пильгрой;  глаза
ее горели возбуждением.
  - Вирент  готова  подняться,  Брекки!  Она  идет  к   площадке   для
кормления. Я вызвала обратно всадников! Ты знаешь, что делать?
  Брекки замерла,  уставившись на молодую  женщину.  Потом,  словно  в
трансе,  позволила  Пильгре  проводить  ее  на  дно  чаши.  Когда  они
подбежали к песчаной площадке,  Вирент уже с криком металась  над  ней
Испуганные  животные  бросились врассыпную,  добавляя напряжения своим
паническим ревом.
  - Давай,  Брекки!  - подтолкнула девушку Пильгра. - Помни, ей нельзя
есть! Она не сможет долго летать!
  - Помоги мне! - с мольбой пробормотала Брекки.
  Пильгра обняла девушку за плечи,  странная  улыбка  блуждала  на  ее
губах.
  - Не бойся... Это чудесно!
  - Я.. я не могу!
  Пильгра встряхнула ее.
  - Ты  сможешь,  конечно,  сможешь.  Ты должна!  Я сейчас подыму свою
Сегрит. И Ванира тоже отправилась подальше со своей королевой.
  - Отправилась подальше?
  - Конечно.  Не будь глупышкой.  Сейчас тут  не  должно  быть  других
королев.  Вот  только  Килара  с  Придитой застряли в Наболе.  Слишком
близко...
  И Пильгра,  в  последний  раз  подтолкнув  Брекки,  побежала к своей
королеве.
  Внезапно рядом  с Брекки очутилась Ранелли.  Старуха крепко схватила
ее за локоть,  другой рукой отгоняя файра, который возбужденно метался
над ними.
  - Убирайся прочь,  прочь!  А ты, девушка, держи свою королеву! Держи
ее, или тебе не бывать Госпожой Вейра! Не давай ей наедаться!
  Воздух наполнился плеском крыльев - бронзовые  вернулись.  И  Брекки
поняла,  что  неизбежное  должно  свершиться.  Только она может помочь
Вирент!  Девушка шагнула к площадке,  туман плыл у нее перед  глазами.
Она   ощущала   нарастающую   чувственность  бронзовых,  выжидательное
внимание коричневых,  голубых и зеленых, которые расселись на карнизах
своих вейров, готовые наблюдать за спектаклем.
  - Ф'нор! Ф'нор! Что мне делать? - простонала Брекки.
  Затем она поняла, что Вирент ринулась вниз, прямо на неповоротливого
самца - незнакомая,  непокорная Вирент,  которую  вели  сейчас  только
голод и жажда крови.
  - Она не должна есть! - раздался чей-то крик.
  Кто-то крепко схватил ее за руки:
  - Не позволяй ей есть, Брекки!
  Но Брекки  уже  была  с  Вирент,  вместе  с ней ощущая непреодолимое
желание впиться в теплое сырое мясо, почувствовать вкус крови во рту и
благодатную  тяжесть  пищи в желудке.  До сих пор Брекки и представить
себе не могла, что когда Вирент поднимется в полет, она, Брекки, будет
охвачена  эмоциями  и вожделениями своего дракона - вопреки всему,  во
что верила и чем гордилась.
  Вирент разодрала тушу животного,  и теперь Брекки боролась с ней, не
позволяя вонзить зубы в теплую плоть.  Она  сражалась  -  и  победила,
используя всю мощь нерушимой связи,  всю силу любви, объединявшую ее с
золотой королевой.  Когда Вирент взмыла над окровавленными  останками,
Брехни  на мгновение почувствовала тяжелый,  жаркий запах мужских тел.
Она подняла голову, неистовым взглядом скользнув по лицам сгрудившихся
вокруг  бронзовых  всадников.  Внимание  всех  было  сосредоточено  на
площадке - внимание  и  какой-то  странный,  чувственный  интерес,  до
неузнаваемости искажавший знакомые лица.
  - Брекки!  Следи за ней!  - раздался яростный рев  над  ее  ухом,  и
чьи-то пальцы сжали локоть, словно клещами.
  Это было неправильно! Все было неправильно! Зло сжав губы, она глухо
застонала,  мысленно  изо  всех  сил взывая к Ф'нору.  Он сказал,  что
придет... Он обещал, что только Кант догонит Вирент... Кант! Кант!
  Вирент уже  подбиралась  к  горлу животного - но не для того,  чтобы
напиться крови. Нет, она жаждала мяса, теплого мяса!
  Две воли,  две  силы  вновь  вступили  в  поединок  над истоптанным,
залитым кровью песком.  И Брекки,  истерзанная,  израненная, как плоть
мертвого   животного,  опять  победила.  Но  что  возьмет  верх  в  ее
собственной душе?  Вейр или мастерская?  Она цеплялась за надежду, что
появится третья возможность - придет Ф'нор.
  Вирент высосала кровь  из  четвертого  быка;  ее  золотистая  шкура,
казалось,  начала светиться.  Внезапно она подпрыгнула и взмыла ввысь.
Торжествующий рев раскатился над чашей Вейра;  звуки,  отразившись  от
скалистых  стен,  болезненно ударили в уши.  Бронзовые ринулись вверх,
поток воздуха от их крыльев бросил пыль и песок в лица столпившихся  у
площадки людей.
  Но Брекки не сознавала ничего;  она была с Вирент.  Она вдруг  стала
самой Вирент и,  бросив презрительный взгляд на бронзовых,  пытавшихся
ее догнать,  устремилась ввысь,  на восток,  подымаясь  над  горами  и
равнинами,  пока  земля внизу не стала пестрым серовато-желтым ковром,
расшитым сияющими на солнце ниточками рек и блестящими  глазами  озер.
Вверх и вверх мчалась она,  подымаясь над облаками, туда, где холодный
разреженный воздух не ограничивал скорости полета.
  А затем  из  облачного моря внизу вынырнул другой дракон.  Королева,
как и она сама,  сверкающая ярким золотом.  Королева?  Она  собирается
перехватить  ее  самцов?  Драконов,  которые  принадлежат  только  ей,
Вирент?
  Протестующе вскрикнув,  Вирент  бросилась  на  соперницу;  ее  тело,
расслабленное в  полете,  напряглось  в  предчувствии  схватки,  когти
угрожающе растопырились.
  Но золотая,  преградившая путь Вирент,  легко отклонилась в сторону,
затем повернулась, и когти ее прочертили кровавый след на боку молодой
королевы.  Удар был нанесен с такой стремительностью,  что  Вирент  не
успела  защититься.  Она  почувствовала  боль,  унижение,  страх  - и,
пытаясь прийти  в  себя,  скользнула  вниз,  в  спасительный  полумрак
облаков! Бронзовые парили в небе, испуская трубные скорбные вопли. Они
хотели продолжить любовную игру;  сила,  бурлившая в их телах,  искала
выхода.  Королева  -  это  была  Придита  -  призывно качнула крыльями
самцам, торжествующим криком возвестив победу над соперницей.
  Ярость затмила боль унижения,  и Вирент рванулась вверх.  Она взмыла
над облаками, пронзительно протрубив свой вызов сопернице, свой призыв
самцам.
  Ее соперница была  здесь,  ниже  Вирент!  Молодая  королева  сложила
крылья и камнем ринулась на врага - так стремительно, словно в воздухе
промелькнула  золотая  молния.  Ее  атака  была  столь  неожиданной  и
быстрой,  что  Придита  не  сумела  избежать столкновения.  Когда лапы
Вирент сомкнулись на ее спине,  Придита скорчилась  от  боли,  кончики
крыльев  попали  меж когтей,  и она никак не могла освободить их.  Обе
королевы,  сцепившись,  падали,  подобно  горящим  Нитям,   прямо   на
остроконечные  скалистые вершины.  Бронзовые сопровождали их,  оглашая
воздух безумным трубным ревом.
  Внезапно Придита  освободила  крылья  и  отчаянно  рванулась вперед.
Когти Вирент оставили зияющие рани  на  ее  плечах,  но  она  выиграла
высоту.  В  следующий момент Придита обрушилась на незащищенную голову
молодой королевы, нацелив удар прямо в ее сверкающий глаз.
  Ужасный крик  Вирент  потряс небеса - и,  словно в ответ на него,  в
воздухе  появились  другие  королевы.  Их  плотная  группа  немедленно
разделилась  - одни последовали за Придитой,  другие сомкнулись вокруг
Вирент.
  Будто живая   сеть   неумолимо  сужалась  вокруг  молодой  королевы,
оттесняя ее от Придиты. Но Вирент, яростная, разгневанная, чувствовала
только  одно  - ее лишают мести,  лишают победы над врагом!  Лишь один
путь бегства оставался у нее -  и,  сложив  крылья,  она  упала  вниз,
вырвалась из кольца и устремилась к королевам, окружавшим соперницу.
  Вирент скользнула над золотыми телами, над треугольниками взбивающих
воздух  крыльев.  Еще мгновение - и ее когти глубоко вонзились в спину
Придиты,  а зубы впились в шею  старшей  королевы.  Теперь  они  снова
падали. Крылья Вирент слабо трепетали; она не делала попыток замедлить
опасный,  стремительный спуск.  Она не обращала внимания на  тревожные
крики других королев,  на кружившихся рядом бронзовых...  Затем кто-то
схватил ее и с чудовищной силой потянул вверх...
  Правый глаз  Вирент  был  залит кровью.  Она выпустила свою жертву и
повернула голову,  пытаясь  разглядеть  новую  опасность.  Теперь  она
видела блеск огромного золотого тела королевы, поддерживающей Придиту.
А над ней... над ней - Кант! Кант? Предатель! Вирент яростно зашипела.
Она  была  уже  не  в состоянии понять,  что коричневый дракон пытался
спасти ее от верной смерти на вершинах скалистых утесов, что Рамота из
последних сил тормозит их стремительное падение...
  Внезапно челюсти Придиты сомкнулись на шее Вирент - рядом с  плечом,
там, где проходила главная артерия. Предсмертный крик молодой королевы
оборвался последним судорожным вздохом.  Израненная врагом, потерявшая
надежду на друзей,  Вирент отчаянно ринулась в Промежуток.  И Придита,
смертельной хваткой сжимавшая шею соперницы,  канула во тьму вместе  с
ней.
  Берд, бронзовый файр,  появился перед Ф'нором в тот момент, когда он
уже  собирался  присоединиться к Крыльям,  вылетающим на западные луга
Телгара.   Вначале   коричневый   всадник,    удивленный    появлением
крошки-бронзового в Бендене,  так далеко от его хозяйки, не понял, чем
это вызвано. Зато Кант понял сразу.
  "Вирент поднялась!"
  Забыв обо всем,  Ф'нор бросился вслед за  Кантом  к  карнизу.  Гралл
спланировала  на  его  правое  плечо,  туго обхватила хвостом за шею -
Ф'нор дернул головой,  пытаясь ослабить захват.  Теперь  Берд  не  мог
устроиться  на  привычном месте - и они потеряли несколько драгоценных
мгновений,  пока Кант убеждал бронзового файра,  что левое плечо ничем
не хуже правого.  Наконец, Берд уселся. Кант ринулся с карниза с таким
чудовищным ревом,  что сверху, с утесов, откликнулся Мнемент, а Рамота
протяжно затрубила со своего лежбища на площадке рождений.
  Ф'нор не думал сейчас о причине столь  необычного  поведения  своего
дракона.  Он  резко  послал  Канта вверх,  пытаясь прикинуть,  сколько
времени понадобилось маленькому файру, чтобы добраться в Бенден, долго
ли Вирент будет пить кровь, и какие бронзовые драконы сейчас находятся
в Плоскогорье. Он благословлял судьбу, что Ф'лар с Т'бором не объявили
этот полет открытым. С несколькими бронзовыми Кант не мог соперничать.
  Когда они вынырнули из  Промежутка  над  Вейром  Плоскогорье,  Ф'нор
понял,  что  оправдались  его худшие ожидания.  Площадка для кормления
была залита кровью, но королевы там не было. Как и бронзовых драконов,
расположившихся на скалистых вершинах Вейра.
  Не дожидаясь приказа, Кант с головокружительной скоростью направился
вниз.
  "Берд знает, где Вирент. Он поведет меня."
  Малыш бронзовый  перебрался  на  шею  Канта,  вонзившись  крохотными
коготками в толстую кожу. Ф'нор соскользнул с плеча дракона на землю и
бросился в сторону, освобождая пространство для взлета.
  "Придита тоже поднялась!" - эта мысль и резкий  вскрик  одновременно
достигли  его.  Со скал ответили другие драконы,  в тревоге расправляя
крылья.
  - Сообщи   Рамоте!   -  закричал  Ф'нор;  на  мгновение  он  застыл,
парализованный ужасом.  - Сообщи Рамоте!  Подыми всех бронзовых!  - Он
повернулся  к  людям,  потоком  хлынувшим  из Нижних Пещер:  - Придита
поднялась!  Где Т'бор, Килара? Где Пильгра? Ванира? - Ф'нор бросился к
вейру Брекки, расталкивая столпившихся вокруг.
  "Придита поднялась!  Как это могло случиться?  Даже самая глупая  из
золотых  всадниц  знает,  что нельзя оставлять своего дракона в Вейре,
когда  другая  королева  подымается  в  брачный  полет...  Как   могла
Килара..."
  - Т'бор!
  Ф'нор взлетел по короткому лестничному маршу к помчался по коридору;
стремительный бег толчками боли отдавался  в  раненой  руке.  Но  боль
разогнала туман,  окутывавший его разум,  и когда он ворвался в пещеру
вейра,  паника  уже  улеглась.  Его  остановил  гневный  крик  Брекки;
окружавшие ее бронзовые всадники выглядели растерянными.
  - Что она здесь делает?  Как она посмела!  - голос Брекки дрожал  от
ярости и страстного,  необоримого желания.  - Это мои драконы! Как она
смеет!  Я убью ее!  Убью! - Ее возгласы прервались криком боли; Брекки
сложилась почти пополам,  выставив вперед правое плечо,  словно хотела
защитить голову.
  - Мой глаз!  Глаз!  Глаз! - Она прижала ладонь к правому глазу, тело
ее дергалось,  словно в припадке падучей болезни, послушное перипетиям
далекой схватки в воздухе.
  - Убью!  Я убью ее!  Нет!  Нет!  Я не дам ей уйти! Прочь, убирайтесь
прочь! - Внезапно лицо Брекки побледнело, она скорчилась от боли.
  Бронзовые всадники зашевелились, освобождаясь от ментальной связи со
своими драконами. Страх, сомнение, безнадежность читались на их лицах.
Человеческий разум отчасти вернулся к ним, вступив в борьбу с эмоциями
драконов,  с  их безумным стремлением продолжать брачный полет.  Т'бор
шагнул к Брекки, в глазах его вспыхнул ужас.
  Но девушка  все  еще  была  во  власти  Вирент.  На лице Брекки сиял
восторг - молодая королева вонзила клыки в  шею  Придиты,  прорвавшись
сквозь охранявший ее заслон.
  - Придита поднялась, Т'бор! Королевы бьются! - вскричал Ф'нор.
  Один из  всадников  застонал;  эти  звуки  привели  в  сознание двух
других.  Мужчины растерянно озирались по сторонам,  потом нерешительно
двинулись к Брекки, корчившейся на полу.
  - Не трогайте ее!  - крикнул Ф'нор,  отшвырнув прочь  Т'бора  и  еще
одного  всадника.  Он  склонился над девушкой,  но ее одичавшие глаза,
казалось, не замечали ни его, ни остальных людей в вейре.
  Внезапно тело   Брекки   выгнулось,  левый,  широко  раскрытый  глаз
загорелся торжеством,  губы приоткрылись,  рот раскрылся,  затем  зубы
сжались  опять,  стискивая  невидимую добычу.  Она захрипела,  склонив
голову и правому плечу;  ужас,  ненависть,  отчаяние мелькнули на лице
девушки.   Она  забилась  в  конвульсиях,  снова  глухо  вскрикнула  -
последним,  смертельным криком,  полным безнадежности и боли.  Прикрыв
горло одной рукой, Брекки словно отталкивала другой неумолимого врага.
Вдруг ее тело затрепетало  в  агонии;  с  воплем,  больше  похожим  на
всхлип,  она судорожно вытянулась и замерла.  Глаза девушки неподвижно
уставились в потолок,  но душа Брекки,  - измученная,  истерзанная,  -
снова светилась в них. Затем веки ее сомкнулись.
  Ф'нор поднял ее на руки.  Казалось,  каменные стены вейра дрожали от
скорбных криков драконов.
  - Т'бор,  пошли кого-нибудь за Манорой,  - хрипло сказал  коричневый
всадник.  Он понес Брекки к постели,  удивляясь, каким невесомым стало
ее тело - словно плоть внезапно испарилась, растаяв под сводом пещеры.
Прижимая ее к груди, он коснулся пальцами тонкой шеи, пытаясь нащупать
пульс. Он бился - но слабо, очень слабо.
  Что же  произошло?  Как  могла  Килара допустить,  чтобы ее королева
оказалась рядом с Вирент?
  - Они  ушли  обе,  -  произнес  Т'бор,  шагнув  в  спальню  и тяжело
опускаясь на сундук с одеждой.
  - Где Килара? Где она?
  - Не знаю.  Утром я отправился  на  патрулирование.  -  Т'бор  потер
ладонью  лицо;  сквозь  загар  проступала  бледность,  след пережитого
потрясения. - Озеро было грязным...
  Ф'нор набросил  шерстяное  покрывало  на неподвижное тело Брекки.  О
каком озере толкует Т'бор?  Он положил ладонь на грудь Брекки,  ощущая
едва слышные, редкие удары сердца.
  "Ф'нор?"
  Это был  Кант;  он  позвал так слабо,  жалобно,  что всадник прикрыл
глаза, чувствуя боль и горечь в беззвучном голосе дракона.
  Внезапно его  плечо  сжала  чья-то рука.  Ф'нор поднял веки,  поймав
виноватый, сочувственный взгляд Т'бора.
  - Больше ты ничего не сможешь сделать для нее, Ф'нор...
  - Она захочет  умереть.  Я  не  дам  ей!  -  упрямо  качнул  головой
коричневый всадник. - Я не дам Брекки уйти!
  Кант опустился на карниз,  его глаза тускло мерцали. Он покачнулся в
изнеможении.  Ф'нор обхватил руками склонившуюся к нему голову; боль и
горе пылали в сердцах человека и зверя.
  "Было слишком  поздно.  Придита  поднялась.  Близко,  очень близко к
Вирент.  Даже другие королевы не могли помочь.  Я пытался,  Ф'нор... Я
пытался! Она... она падала так быстро! Она видела меня... Потом ушла в
Промежуток... Я не сумел найти ее там..."
  Они стояли рядом, безмолвные, недвижимые.
  Лесса и Манора следили,  как Рамота кругами спускается в чашу  Вейра
Плоскогорье.  Получасом  раньше,  услышав  рев Канта,  Рамота покинула
площадку рождений,  громко призывая свою всадницу, которая потребовала
объяснить ей, что происходит.
  Но Ф'лар, полагавший, что Кант отправляется выполнять его поручение,
успокоил   Лессу.   Однако  вскоре  Рамота  сообщила  им,  что  Вирент
поднялась.  Немедленно узнала она и о том, что Придита тоже поднялась,
-  и  через Промежуток ринулась в Набол,  чтобы остановить смертельную
схватку королев.
  Когда Вирент   вместе   с  Придитой  исчезли  в  Промежутке,  Рамота
вернулась в Бенден за Лессой и Манорой.  Тоскливый крик драконов стоял
над Вейром; люди уже знали о случившейся беде.
  Госпожа Бендена и ее  помощница  шагнули  на  карниз,  где  недвижно
застыли человек и дракон. Женщины тревожно переглянулись. Потом Манора
покачала головой:
  - Они переживут это горе вместе...  Они сейчас вместе - больше,  чем
когда-либо прежде... - Манора снова покачала головой и быстро пошла по
коридору в вейр Брекки.
  Лесса посмотрела ей вслед,  затем позвала Рамоту. Она не сомневалась
в мудрости Маноры, но видеть Ф'нора в таком безмолвном горе... Тревога
охватила ее. Ф'нор так походил на брата.
  Рамота сложила крылья и низко, протяжно свистнула. Драконы, сидевшие
на скалах вокруг чаши Вейра,  зашевелились, выведенные этим свистом из
горестного транса.
  Переступив порог вейра,  Лесса бросила взгляд на опустевшее каменное
ложе Вирент и остановилась.
  Трагедия заняла лишь несколько минут,  и девять бронзовых  всадников
еще не вполне оправились от шока.
  "Им тяжело сейчас..." - подумала Лесса с  сочувствием  и  симпатией.
Полчаса  назад  они  взмыли  на крыльях своих драконов в сияющее небо,
вступив в бескровную борьбу за подругу...  а потом... потом их надежды
были  обмануты...  хуже  -  они  потеряли  двух  королев!  Такая  беда
затрагивала каждого.  Какой бы дракон  ни  побеждал  в  полете,  между
королевой  и  всеми  бронзовыми  ее  Вейра существовала невидимая,  но
глубокая связь.
  Лесса нерешительно повернулась к выходу, собираясь поискать в Нижних
Пещерах какое-нибудь стимулирующее  средство,  способное  восстановить
силы всадников. Внезапно из прохода донеслись звуки торопливых шагов и
тяжелого дыхания,  словно кто-то бегом мчался по коридору.  Два зеленых
файра  ворвались  в  пещеру  и,  возбужденно  чирикая,  заметались под
потолком.  Затем  на  пороге  появилась  девочка-подросток  с  тяжелым
подносом в руках.
  - Ой!  - вскрикнула  она  при  виде  Лессы.  Глотая  слезы,  девочка
попыталась  присесть  в  вежливом  реверансе и одновременно вытереть о
плечо мокрый нос.
  - Похоже,  ты  неглупый  ребенок,  -  суховато,  но  не без симпатии
сказала Лесса.  Она, придержав край подноса, помогла девочке водрузить
его на стол.  - Есть тут что-нибудь бодрящее, способное поднять дух? -
спросила она, кивнув на многочисленные глиняные бутылки.
  - Все, что я смогла найти и... - рыдание оборвало конец фразы.
  - Помоги мне.  - Кивнув на ближайшего всадника,  Лесса протянула  ей
кружку  с  вином.  Но  девочка  застыла  на месте,  устремив взгляд на
занавес, прикрывавший вход в спальню. Губы ее дрожали, слезы бежали по
щекам.  Наконец,  она  умоляющим  жестом  сложила ладони,  сжав их так
сильно, что кожа на костяшках пальцев побелела.
  Лесса покачала головой.
  - Тебя зовут Миррим?
  Девочка кивнула,  не спуская глаз с занавеса. Зеленые файры носились
над ней, их печальный свист эхом отдавался в огромной пещере.
  - С Брекки Манора, Миррим.
  - Но...  но она  умрет...  Она  умрет!  Люди  говорят,  что  всадник
умирает, когда гибнет его дракон...
  - Люди говорят слишком много...  - начала Лесса и смолкла. На пороге
спальни появилась Манора.
  - Она жива.  Спит. Сейчас сон - лучшее средство. - Женщина задернула
занавес  и  бросила  взгляд на всадников.  - Им тоже лучше уснуть.  Их
драконы вернулись?  - Она шагнула вперед и заметила Миррим. - Кто это?
Миррим?  - Манора ласково коснулась щеки девочки.  - Я слышала, у тебя
есть зеленые ящерки.
  "Миррим притащила  сюда  целый  поднос",  - кивнув на стол,  шепнула
Лесса на ухо Маноре.
  - Брекки...   Брекки   может...  -  Девочка  пыталась  справиться  с
рыданиями.
  - Брекки - очень разумная девушка, - бодро сказала Манора и, сунув в
руки Миррим кружку,  подтолкнула к всадникам. - Оставайся с ними. Этим
людям нужна помощь.
  Миррим, ошеломленная,  заставила себя подойти к всаднику  и  помогла
ему напиться. Пальцы мужчины тряслись, он не мог удержать кружку.
  - Моя Госпожа,  - прошептала Манора,  -  надо  вызвать  Предводителя
Вейра. Иста и Телгар сейчас сражаются с Нитями и...
  - Я здесь,  - произнес Ф'лар,  появляясь из коридора.  - И я тоже не
откажусь от глотка вина. Холод Промежутка проморозил меня до костей.
  - Кажется,  ты делаешь больше глупостей,  чем позволяет здоровье,  -
заметила Леса, но на лице ее мелькнуло облегчение.
  - Где Т'бор?
  Манора кивнула в сторону комнаты Брекки.
  - Хорошо. А где же Килара?
  В голосе его ощущался ледяной холод Промежутка.
  Только к  вечеру  в  Вейр  Плоскогорье  вернулось  какое-то  подобие
порядка.  Бронзовые драконы вернулись и поели;  затем вместе со своими
одурманенными лекарствами и вином всадниками погрузились в сон.
  Килару тоже нашли.  Точнее,  ее почти силой привез зеленый всадник с
наблюдательного поста вблизи холда Набол.
  - Надо послать туда кого-нибудь,  - сказал он с угрюмой усмешкой,  -
только не меня с моим зеленым.
  - Рассказывай,  С'горал. - Ф'лар одобрительно кивнул, понимая, какие
чувства обуревают всадником.
  - Она  примчалась  в холд утром - с какой-то историей о запакощенном
озере и бочонках для воды.  Мне показалось,  что шкура Придиты блестит
слишком ярко - ты же знаешь,  у нее и раньше бывали нарушения цикла...
Однако она устроилась на скале рядом с моим зеленым и,  казалось,  все
было в порядке.  Я отправился в холд - обучать жителей, как обращаться
с огненными ящерицами...  - Судя по тону,  С'горал не был уверен,  что
его уроки пойдут впрок. - Килара поднялась к наболскому лорду. Позднее
я увидел их файров - они грелись на солнце...  на карнизе его спальни.
-  Всадник  сделал паузу и обвел взглядом присутствующих.  Выглядел он
еще угрюмее,  чем прежде. - Мы как раз решили немного передохнуть... И
тут взревел мой зеленый. В небе, высоко, были драконы. Я знал, что это
брачный полет...  в таких делах невозможно ошибиться.  Потом затрубила
Придита.  Она бросилась в долину,  к лугу, где пасутся лучшие стада. Я
подождал немного - думал,  Килара знает, что происходит. Но ее не было
видно,  и  я  пошел  посмотреть  У дверей стояли телохранители.  Лорд,
говорят,  занят, велел не беспокоить Ну, я так его побеспокоил... и ее
тоже...   надолго   запомнят!   Но   дело   было   сделано!  Оно-то  и
спровоцировало Придиту... Да еще брачный полет... так близко. В общем,
она  тоже  поднялась.  - С'горал покачал головой.  - Мы с моим зеленым
ничего не могли поделать.  Сообщили в Форт Вейр, их королевам, но... -
Он беспомощно развел руки.
  - Ты сделал все как должно, С'горал, - сказал ему Ф'лар.
  - Мы ничем не могли помочь,  - словно пытаясь избавиться от ощущения
вины, повторил всадник.
  - Хорошо,  что  ты  оказался  там,  - заметила Лесса.  - Иначе мы бы
никогда не узнали, где была Килара. И чем она занималась.
  - Я хотел бы знать,  что с ней теперь будет? - мстительное выражение
стерло остатки вины и стыда с лица С'горала.
  - Разве потеря дракона - не достаточное наказание?  - быстро спросил
Т'бор.
  - Брекки тоже лишилась дракона, - сердито возразил всадник. - Но она
сделала все, что могла!
  - Гнев и ненависть - плохие советчики, С'горал, когда надо принимать
решение.  - Ф'лар поднялся на ноги.  - И у нас нет прецедентов... - Он
повернулся к Д'раму и Г'неришу. - Во всяком случае, не в наше время...
  - Да, гнев и ненависть - плохие советчики, - эхом отозвался Д'рам, -
но в наше время такие случаи бывали.  - Внезапно кровь бросилась ему в
лицо.  - Нам лучше прислать сюда несколько бронзовых всадников, Ф'лар.
Люди  и  звери  Плоскогорья  еще и завтра не придут в себя...  Но Нити
падают каждый день, и ни один Вейр не должен терять бдительности... во
всем.

                               Глава 13

                Ночь в Форт Вейре - шестью днями позже

  Робинтон устал; утомление, охватившее разум и сердце, было настолько
сильным,  что  мастер  арфистов  даже  не  испытывал  трепета,  обычно
охватывавшего  его  на  спине дракона.  Ему и в самом деле не хотелось
отправляться в Форт Вейр  ночью.  Эти  шесть  дней,  последовавших  за
трагедией   в   Плоскогорье,   оказались  нелегкими.  Иногда  Робинтон
подумывал,  что стоило бы отложить изучение  Алой  Звезды;  для  того,
чтобы  бросить  взгляд  на  ее  поверхность,  нужно иметь ясный разум.
Однако  предполагаемая  экспедиция  была  бы  лучшим   лекарством   от
депрессии,  последовавшей  за  гибелью двух королев - и,  пожалуй,  ее
лучше отправить  побыстрее.  Робинтон  догадывался,  что  Ф'лар  хочет
продемонстрировать  лордам искренность намерений всадников покончить с
Нитями;  но сам он впервые обнаружил,  что не имеет  об  этом  четкого
мнения.  Арфист  не  мог  сказать,  мудро ли поступает Ф'лар,  начиная
подготовку к экспедиции. Особенно сейчас, когда он еще не оправился от
раны,  полученной в Телгаре.  Когда никто не знает, что делает Т'кул в
Южном - и намерен  ли  он  там  вообще  оставаться.  Когда  весь  Перн
потрясен  битвой  и  гибелью  двух  королев.  У  людей хватало забот с
пахотой и посевом,  с кормами для скота и с защитой от Нитей,  падение
которых  теперь  трудно было предвидеть.  Может,  лучше выбрать другое
время для похода на Алую Звезду?
  Драконы вереницей  мчались  к Форт Вейру,  и коричневый,  на котором
восседал  Робинтон,  пристроился  в  хвост  их  плавно  скручивающейся
спирали.  Они  приземлятся  у  Звездной Скалы,  где Вансор,  мастер по
стеклу из цеха Фандарела, установил прибор для дальновидения.
  - Тебе удастся заглянуть в эту трубу? - спросил Робинтон коричневого
всадника, который был послан за ним.
  - Мне?  Сомневаюсь, мастер. Слишком много народа. Полагаю, я подожду
своей очереди внизу.
  - Вансор разбирал прибор, чтобы доставить его в Форт Вейр?
  - Он был найден тут,  - с гордостью сообщил всадник. - Ты же знаешь,
Форт  - старейший из Вейров.  П'зар решил,  что он останется у нас.  И
мастер кузнецов согласился.  Его человек, Вансор, сказал, что тут есть
и  более  веская  причина  - что-то связанное с углами,  склонениями и
высотой окружающих гор. Я этого не понимаю.
  "Как и я",  - подумал Робинтон.  Но он надеялся во всем разобраться.
Он пришел к соглашению с Фандарелом  и  Терри  об  обмене  информацией
между  их  цехами.  К  сожалению,  Перну  дорого  обходилась атмосфера
подозрительности,  царившая во многих мастерских.  Достаточно потерять
Главного мастера,  прежде чем он передаст секреты ремесла - и жизненно
важные сведения будут навсегда  утрачены.  Ни  сам  Робинтон,  ни  его
предшественник не скрывали своих познаний. В их цехе было пять старших
арфистов,  знавших не меньше Робинтона,  и еще  трое  юношей  прилежно
постигали  науки - чтобы обеспечить надежную преемственность Одно дело
- держать в тайне опасные секреты,  и  совсем  другое  -  предохранить
цеховое искусство от вырождения.
  Коричневый дракон приземлился на краю скалистой чаши Форт  Вейра,  и
Робинтон соскользнул вниз по теплому плечу. Он поблагодарил зверя. Тот
развернул крылья и канул вниз,  во тьму  чаши,  освобождая  место  для
следующего гостя.
  Узкая тропинка вдоль гребня была отмечена  по  краям  факелами.  Она
вела  к  громаде  Звездной Скалы,  смутно темнеющей на фоне сумрачного
ночного неба.  Среди собравшихся Робинтон  различил  массивную  фигуру
Главного кузнеца, полного Вансора и тонкую, гибкую Лессу.
  На плоской  сглаженной  поверхности  Звездной  Скалы  арфист  увидел
треногу,  на которую была водружена труба дальновидящего устройства. С
первого взгляда его простота разочаровывала - толстый, круглый цилиндр
с  трубкой-глазком  на  одном  конце.  Но  разглядев  прибор  поближе,
Робинтон изумился.  Кузнецам придется мучиться годами, чтобы выяснить,
как он устроен.
  - Робинтон!  Как ты? Чем занят? - протягивая руку, к арфисту подошла
Лесса.
  Он сжал ей ладонь,  осторожно касаясь задубевшими от струн  пальцами
мягкой, нежной кожи.
  - Размышляю о недалеком будущем,  -  ответил  Робинтон,  попытавшись
придать  голосу шутливый оттенок.  Но не смог удержаться - спросил про
Брекки и почувствовал, как пальцы Лессы в его руке дрогнули.
  - Не так хорошо, как мы надеялись. Ф'нор настоял, чтобы ее перенесли
в его вейр.  Он очень привязан к Брекки...  Не только потому,  что она
возилась  с  его  раной.  Манора  и Миррим тоже с ней;  она никогда не
остается одна.
  - А что с Киларой?
  Лесса резко высвободила руку.
  - Она жива!
  Робинтон промолчал, и спустя мгновение Лесса добавила:
  - Брекки  была  бы хорошей Госпожой Вейра...  И мы надеемся,  что ее
способности не пропадут.  Теперь уже ясно,  что человек  может  пройти
Запечатление не с одним драконом,  Брекки попытает счастье с очередным
выводком Рамоты. Это случится скоро...
  - Я  полагаю,  - произнес Робинтон,  осторожно подбирая слова,  - не
каждый согласится с подобным изменением обычаев.
  Хотя арфист  не  мог  видеть в темноте ее лица,  но знал,  что Лесса
смотрит на него.
  - Сейчас  не  времена  Древних.  К  тому же они уверены,  что второе
Запечатление не удастся, и потому не возражают против попытки.
  - Кто же тогда?..
  - Ф'нор и Манора. Сопротивляются изо всех сил.
  - А сама Брекки?
  Лесса неопределенно хмыкнула.
  - Брекки не говорит ничего.  Она даже не желает открывать глаза.  Не
может же она все время спать!  Драконы и файры говорят нам,  когда она
бодрствует.  Видишь  ли,  -  раздражение,  мелькнувшее в голосе Лессы,
доказывало,  что она гораздо больше беспокоится о Брекки,  чем  готова
показать,  - видишь ли,  Брекки может слышать любого дракона... Как я.
Больше ни одна золотая всадница на это  не  способна.  И  все  драконы
слышат  ее.  -  Лесса  беспокойно  шевельнулась,  и Робинтон заметил в
полумраке, как она в волнении всплеснула руками.
  - Да,  очень редкий дар...  И полезный - ведь так можно выяснить, не
помышляет ли она о самоубийстве.
  - Нет,  этого  Брекки не сделает.  Она родилась в мастерской,  ты же
знаешь, - в голосе Лессы прозвучала едва заметная нотка неодобрения.
  - Я не знал,  - прошептал Робинтон, покачивая головой. Он думал, что
в  подобных  обстоятельствах  -даже  сама  Лесса  не  помышляла  бы  о
самоубийстве. И еще ему хотелось знать, каким образом такие склонности
могут быть связаны с местом рождения Брекки.
  - Впрочем,  это ее забота.  Я уверена - она не ищет смерти,  так что
тут не о чем говорить. Другое дело, - Лесса переплела пальцы и прижала
руки  к  груди,  - что нам нужно как-то воздействовать на нее.  Мне не
хочется думать о разных неприятных способах - щипать ее  или  надавать
пощечин, чтобы добиться хоть какой-то реакции. Б конце концов, мир еще
не рухнул...  И она может слышать других драконов.  Она не потеряла  с
ними связи, как Лайтол.
  - Ей нужно время, чтобы оправиться от шока.
  - Я знаю, знаю, - раздраженно сказала Лесса. - Но у нас нет времени.
Мы не можем ждать, пока она очнется.
  - Лесса...
  - И ты тоже...  "Лесса,  Лесса!" - Робинтон  увидел,  как  ее  глаза
сердито  блеснули  в  свете  факелов.  -  Ф'нор  потерял  голову,  как
мальчишка.  Манора - вся в материнских заботах о них обоих.  Миррим  в
основном льет слезы, чем приводит в содрогание своих файров... и плохо
влияет на детей и подростков в Вейре. Ф'лар...
  - Ф'лар?  -  Робинтон  придвинулся ближе,  чтобы ни одно ее слово не
долетело до чужих ушей.
  - У  него  лихорадка.  Не  стоило  ему  отправляться в Плоскогорье с
открытой раной. Ты знаешь, что холод Промежутка делает с ранами?
  - А я надеялся, что увижу его сегодня ночью...
  Лесса рассмеялась.
  - Он спит. Я поила его кла... он уже не мог на него смотреть.
  - И,  наверное,  добавила чего-нибудь?  -  ухмыльнулся  Робинтон.  -
Успокоительный отвар из лишайника, полагаю?
  - Да. И сделала примочку на рану.
  - Он сильный человек, Лесса. Все будет в порядке.
  - Ему было бы лучше,  но Ф'нор...  - Лесса сделала  паузу,  потом  с
улыбкой  взглянула  на  арфиста:  - Кажется,  я плачусь,  как всадник,
потерявший дракона?
  - Нет,  нет,  моя дорогая Лесса,  уверяю тебя.  Во всяком случае, мы
можем считать,  что Бенден представлен здесь лучшей своей половиной, -
Робинтон  галантно поклонился и был вознагражден еще одной улыбкой.  -
Знаешь,  - продолжал он,  - я даже  чувствую  облегчение,  узнав,  что
Ф'лара сегодня тут не будет.  Может быть, удастся что-нибудь придумать
и удержать его от немедленной атаки на любую Нить, которую он увидит в
этом... устройстве. - Арфист кивнул в сторону треноги.
  - Пожалуй,  ты прав,  - шепнула Лесса так тихо,  что  Робинтон  едва
расслышал ее голос. - Я тоже не уверена...
  Она не закончила фразу,  но так резко повернулась к площадке на краю
скалистого гребня, куда как раз приземлялся дракон с очередным гостем,
что Робинтону все стало ясно - госпожа Бендена не  одобряла  намерение
Ф'лара совершить немедленный рейд на Алую Звезду.
  Вдруг Лесса застыла, дыхание ее стало учащенным.
  - Мерон! Кажется, он решил, что здесь без него не обойдутся!
  - Успокойся,  Лесса!  Мне он нравится еще меньше,  чем  тебе,  но  я
предпочитаю держать его в поле зрения...  Надеюсь, ты понимаешь, что я
имею в виду?
  - Но  зачем  он  сюда  заявился?  Его  влияние  на  остальных лордов
ничтожно...
  - Моя  дорогая  госпожа,  учитывая влияние,  которым он пользуется в
других сферах, берусь утверждать, что ему не нужна поддержка остальных
лордов, - усмехнулся Робинтон.
  Однако и его поразила наглость человека,  рискнувшего показаться  на
публике спустя всего шесть дней после того,  как он приложил свою руку
к гибели двух королев.
  Повелитель Набола  с  непробиваемым  нахальством  двинулся  прямо  к
центру собрания,  к треноге с инструментом. Он шагал широко, уверенно,
и  бронзовый  файр  на  его  плече  развернул крылья,  чтобы сохранить
равновесие.  Внезапно  ящерица  зашипела,  словно   ощутила   всеобщую
неприязнь, направленную на ее господина.
  - И эта... эта нелепая труба - тот самый невероятный прибор, который
покажет   нам   Алую   Звезду?  -  протягивая  руку  к  дальновидящему
устройству, язвительно вопросил наболский лорд.
  - Не прикасайся к нему,  мой господин, прошу тебя, - Вансор рванулся
вперед, схватив Мерона за кисть.
  - Что ты сказал? - шипение ящерицы было не менее угрожающим, чем тон
Мерона.  Высокомерное негодование исказило его черты; в пляшущем свете
факелов казалось, что властитель Набола злорадно ухмыляется.
  Из темноты, оттеснив в сторону помощника, шагнул Фандарел.
  - Инструмент  установлен в необходимую для наблюдений позицию.  Если
его сдвинуть, пропадет труд многих часов.
  - Если он установлен для наблюдения, то почему же мы не наблюдаем? -
спросил наболский лорд,  вызывающе оглядев столпившихся вокруг  людей.
Он кивнул Вансору: - Ну? Что ты собираешься делать с этой штукой?
  Вансор бросил взгляд на огромного кузнеца.  Тот едва заметно  кивнул
головой,  и  его  помощник  со  вздохом  облегчения  шагнул в сторону,
уступая  главенство  мастеру.  Фандарел  осторожно  коснулся   пальцем
маленького ребристого колечка на конце трубы,  выступавшей из большого
цилиндра.
  - Смотреть надо здесь. И пользуйся тем глазом, который лучше видит.
  Пренебрежительный тон кузнеца - равно как и отсутствие титула  -  не
прошли  мимо  внимания  лорда Набола.  Казалось,  он готов потребовать
объяснений.  "Если бы такое позволил себе Вансор, - мелькнуло в голове
Робинтона, - этот мерзавец не колебался бы ни секунды."
  Губы Мерона сжались в тонкую ниточку,  и он с важным видом шагнул  к
инструменту.  Слегка  наклонившись,  он  прижался  глазом к указанному
месту.  Вдруг лорд всем телом  подался  назад;  на  лице  его  застыло
выражение  ужаса  и  изумления.  Через  силу  рассмеявшись,  он  опять
наклонился и трубке и бросил второй,  более долгий  взгляд...  Слишком
долгий, по мнению Робинтона.
  - Если изображение не очень четкое,  лорд  Мерон,  надо...  -  начал
Вансор.
  - Заткнись! - отмахнувшись, рявкнул Мерон. Он застыл у прибора, явно
не собираясь уступать место.
  - Хватит с тебя, Мерон, - сказал Грох, лорд Форта, когда собравшиеся
начали недовольно перешептываться. - Ты смотришь уже вдвое дольше, чем
положено. Дай взглянуть и другим.
  Мерон повернул   голову   и   на   мгновение   уставился   на  Гроха
затуманенными глазами. Потом снова приник к инструменту.
  - Весьма   интересно,   весьма,  -  произнес  он  тоном,  в  котором
угадывалось плохо скрытое изумление.
  - Достаточно,  Мерон!  -  шагнув к треножнику,  резко сказала Лесса.
Этого наглеца не стоило и близко подпускать сюда!
  Наболский лорд уставился на нее с холодной издевкой, словно она была
каким-то насекомым.
  - Чего достаточно,  Госпожа Вейра? - его тон превратил титул в почти
непристойное ругательство. Поза и выражение лица Мерона источали такую
бесстыдную фамильярность, что у Робинтона сжались кулаки. Он испытывал
безумное желание проучить наглеца. Один хороший удар - и эта вытянутая
физиономия станет плоской, как сковородка...
  Однако мастер  кузнецов  отреагировал  быстрее.  Его  огромные  руки
прижали   локти  Мерона  к  бокам,  затем  Фандарел  легким  движением
приподнял наболского лорда - так,  что ноги его  болтались  на  добрую
ступню  дракона  над  скалой.  В таком положении Мерон был доставлен в
самый конец освещенной факелами тропинки,  подальше от Звездной Скалы.
Кузнец так резко опустил его наземь,  что лорд охнул от боли и замахал
руками,  пытаясь обрести равновесие. Маленький файр испуганно свистнул
над его головой.
  - Моя Госпожа...  -  Мастер  кузнецов  почтительно  склонился  перед
Лессой, приглашая занять освобожденное место.
  Лесса приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до глазка. "Пожалуй,
-  подумала она,  - кто-нибудь из мужчин мог бы догадаться,  что в эту
ночь не все наблюдатели будут ростом с Фандарела."  В  следующий  миг,
когда  Лесса поняла,  что видит Алую Звезду - казалось,  на расстоянии
вытянутой руки - ее раздражение  испарилось.  На  угольно-черном  фоне
плыла зловещая планета, многоцветная сфера, похожая на круглый детский
волчок.  Странные беловато-розовые завихрения являлись,  должно  быть,
облаками.  Подумать только, там были облака, словно на Перне! Там, где
облачный покров редел,  Лесса  видела  что-то  серое  -  ярко-серое  с
блестками  и  искорками.  На  полюсах  облака полностью отсутствовали;
полюса светились  белизной,  как  огромные  ледяные  шапки  в  высоких
широтах   Перна.   Серое   перемежалось   более  темными  массивами...
Континенты? Или моря?
  Невольно Лесса  откинула  голову,  чтобы взглянуть на крохотный алый
диск, сиявший в небе, который в этом волшебном приборе казался детской
игрушкой. Затем, раньше, чем кто-нибудь мог решить, что она собирается
оторвать  руки  от  инструмента,  Лесса  снова  приникла   к   глазку.
Невероятно!  Если серое было землей,  как могли они надеяться очистить
ее от Нитей? Если же материками являлись более темные области...
  Смущенная, взволнованная, Лесса ощутила внезапное желание, чтобы еще
кто-нибудь посмотрел на вечного врага Перна. Она отступила от прибора.
  Лорд Грох важно шагнул вперед.
  - Сэнджел, будь добр, если желаешь...
  "Да, вполне  в  его  стиле,  -  подумала  Лесса,  искоса взглянув на
владетеля Форт холда.  - Играет роль хозяина, хотя П'зар, вождь Вейра,
стоит рядом... - На мгновение ей захотелось, чтобы тут был Ф'лар. - Ну
ладно,  придется считать,  что П'зар всего лишь проявляет  вежливость.
Однако Гроху следовало бы вести себя поскромнее."
  Лесса шагнула к Робинтону; присутствие арфиста успокаивало ее. Тот с
нетерпением ждал своей очереди,  но судя по всему, дело до него дойдет
еще не скоро.  Грох,  конечно,  отдаст предпочтение владетелям  холдов
перед мастерами - даже перед Главным арфистом Перна.
  - Я ничего не вижу, - пожаловался Сэнджел.
  - Минуточку,  мой  господин.  -  Вансор  подошел  к  треноге и начал
осторожно вращать ребристое колечко.  - Скажи мне,  когда  изображение
станет четким.
  - Какое изображение?  -  капризно  поинтересовался  Сэнджел.  -  Там
ничего не видно, только яркий ...о! ...а! - Лорд Южного Болла отскочил
от инструмента,  словно обжигающие Нити посыпались ему на  голову.  Но
прежде  чем  Грох  предложил место следующему,  Сэнджел вновь приник к
глазку.
  Лесса удовлетворенно улыбнулась,  наблюдая за его реакцией. Если это
зрелище так потрясает неустрашимых лордов,  что  же  говорить  о  ней,
женщине...
  - Почему она  так  светится?  Ведь  сейчас  темно...  -  пробормотал
властитель Болла.
  - Она в лучах солнца,  мой лорд,  - ответил Фандарел. Его гулкий бас
прорезал   полумрак   -  свидетельство  точного  знания,  разбивающего
волшебные чары.
  - Каким  образом?  -  запротестовал  Сэнджел.  - Солнце находится по
другую сторону Перна... Даже ребенку это понятно!
  - Конечно! Но Перн не закрывает Алую Звезду от солнечных лучей. Если
угодно, можно сказать, что наша планета висит ниже на небесной сфере.
  Сэнджел, кажется, тоже не собирался уступать место у прибора.
  - Хватит, Сэнджел, - напомнил Грох, - теперь очередь Отерела.
  - Но   я  только  начал...  и  столько  времени  ушло  на  настройку
механизма...  - запротестовал лорд Болла.  Отерел сердито  нахмурился,
Грох пожал плечами, и Сэнджел с неохотой оторвался от трубы.
  - Разреши,  я подстрою инструмент к твоим  глазам,  лорд  Отерел,  -
вежливо шепнул Вансор.
  - Да,  действуй.  Я не полуслепой,  как Сэнджел, - заявил повелитель
Тиллека.
  - Теперь смотри сюда, мой господин.
  - Изумительно, не правда ли, лорд Сэнджел? - спросила Лесса, радуясь
возможности обменяться с кем-то впечатлениями.
  Но ее собеседник раздраженно фыркнул и насупил брови.
  - Я бросил только один взгляд... Что я могу сказать?
  - У нас впереди целая ночь, лорд Сэнджел.
  Властитель Болла вздрогнул и поплотнее  запахнулся  в  плащ  -  хотя
весенняя ночь была не слишком холодной.
  - Похоже на детский  волчок,  -  объявил  лорд  Тиллека.  -  Немного
размытый...   Так   и   должно  быть?  -  оторвавшись  от  глазка,  он
вопросительно взглянул на Лессу.
  - Нет,  мой господин, - сказал Вансор, снова касаясь колечка. - Диск
четкий,  ярко светится... и на его фоне можно видеть что-то похожее на
облака...
  - Облака?  - повторил Отерел. - Да, я вижу их! Но где твердая земля?
Она серого или черного цвета?
  - Мы еще не знаем, - прогудел кузнец.
  - С такого расстояния земля выглядит совсем иначе,  нежели для того,
кто поднялся в небо на драконе,  - заметил П'зар,  впервые  вступив  в
разговор.
  - Да,  на больших расстояниях все  кажется  иным,  -  сухо  произнес
Вансор;  в его словах чувствовалась уверенность человека,  знающего, о
чем он говорит. - И многое зависит от точки наблюдения. Например, горы
Форта,  окружающие  нас,  будут выглядеть по-разному,  если вы станете
рассматривать их с высот Руата или с равнин Крома.
  - Тогда, значит, эти темные области - земля? - лорд Тиллека старался
сохранить  самообладание.  Но,  как  заметила   Лесса,   он   выглядел
обескураженным.   Отерел   был  среди  тех,  кто  требовал  немедленно
отправить экспедицию на Алую Звезду.
  - В  этом  мы  не  уверены,  - резко сказал Вансор.  Он все больше и
больше нравился Лессе. Только настоящий мужчина не боится заявить, что
он чего-то не знает.
  Лорд Тиллека не  собирался  покидать  место  у  инструмента.  Словно
надеялся  разглядеть  нечто,  способное  ускорить отправку экспедиции.
Наконец, после едкого замечания Нессела Кромского он шагнул в сторону.
  - Ну, Сэнджел, где же там земля, как ты думаешь? - спросил Отерел. -
Удалось тебе что-нибудь вообще увидеть?
  - Не меньше, чем тебе, - лорд Болла с обидой вытянул губы. - Серые и
темные пятна, и эти облака... Там есть облака! Как на Перне!
  - Да,  на  Перне  есть  облака,  - медленно произнес Отерел,  словно
удивленный этим открытием.  - А раз на Перне имеются облака  и  водная
поверхность больше суши, то на Алой Звезде должно быть так же...
  - Откуда нам знать! - запротестовал Сэнджел.
  - Есть один способ,  как отличить сушу от воды,  - продолжал Отерел,
не обращая внимания на его реплику. - Ну-ка, Нессел, дай мне взглянуть
еще раз! - И он попытался оттолкнуть владетеля Крома.
  - Сейчас...  подожди минуту, Тиллек... - Нессел вцепился в смотровую
трубку.  Отерел  снова  дернул его,  треножник зашатался,  и массивный
цилиндр прибора повернулся на  самодельном  шарнире,  изготовленном  в
мастерской Фандарела.
  - Ты  виноват!  -  завопил  тиллекский  лорд.  -  Я   только   хотел
посмотреть, как отличить сушу от воды!
  Вансор попытался втиснуться  между  лордами  и  треногой,  прикрывая
телом драгоценный инструмент.
  - Мое  время  еще  не  кончилось,  -  пожаловался  Нессел,  явно  не
собираясь выпускать из рук смотровую трубку.
  - Ты ничего не увидишь,  лорд Нессел,  если Вансор снова не направит
большую трубу на Алую Звезду, - терпеливо объяснил Фандарел.
  - Ты глупее стража порога твоего  холда,  Нессел!  -  взревел  Грох,
оттолкнув в сторону владетеля Крома.
  Вансор склонился над прибором.
  - Это Тиллек виноват...
  - Я разглядел достаточно,  чтобы понять - этих темных пятен на сером
совсем немного,  - пытаясь оправдаться,  сообщил тиллекский лорд. - На
Перне воды больше, чем земли. Должно быть, и на Алой Звезде так же.
  - С  первого  взгляда  ты  можешь  сказать столь многое,  Отерел?  -
донесся из темноты язвительный голос Мерона.
  Лесса резко посторонилась, когда лорд Набола, по-хозяйски поглаживая
своего бронзового файра,  шагнул вперед.  Ее покорило,  что  маленькая
ящерица при этом посвистывала от удовольствия.
  - Нужно вести дальше наблюдения,  чтобы мы смогли уверенно  сказать,
на что похожа Алая Звезда, - раздался гулкий бас Фандарела, - Конечно,
облака. Но на этом сходство может кончиться.
  - Вполне возможно,  - поддержал Главного мастера Вансор. Приникнув к
глазку, он медленно поворачивал большой цилиндр.
  - Почему так долго?  - раздраженно воскликнул Нессел Кромский. - Вот
же Алая Звезда! Мы все можем видеть ее невооруженным глазом!
  - А ты мог бы попасть в зеленую гальку на айгенском пляже с высокого
обрыва? - спросил Робинтон.
  - Ага!   Я   поймал  ее!  -  закричал  Вансор.  Нессел  подскочил  к
инструменту,  но,  вспомнив в последний момент о своем промахе, сложил
руки за спиной; потом нагнул голову и снова посмотрел на Алую Звезду.
  Однако повелитель Крома не  стал  задерживаться  у  прибора.  Отерел
шагнул вперед, но теперь Робинтон оказался быстрее.
  - Я полагаю, теперь моя очередь. Все лорды уже посмотрели.
  - Это  справедливо,  -  бросив  взгляд  на Отерела,  громко произнес
Сэнджел.
  Лесса пристально наблюдала за арфистом. Она заметила, как напряглись
его широкие плечи - древний враг Перна плыл перед глазами Робинтона, и
выдержать  этот  удар  было  нелегко.  Он недолго оставался у прибора;
медленно выпрямившись,  арфист оторвался от глазка и посмотрел на Алую
Звезду, висевшую над ним в темном небе.
  - Ну,  арфист?  - насмешливо спросил Мерон. - Что ты скажешь на этот
раз? Проглотил язык?
  Взгляд Робинтона скользнул по лицу наболского лорда и вновь вернулся
к горевшей в вышине Звезде.
  - Я думаю, будет мудрее держаться от нее подальше.
  - Ха! Так я и знал! - Мерон торжествующе усмехнулся.
  - Прости,  лорд,  твоя мысль мне не совсем ясна,  -  быстро  ответил
арфист.
  - Что ты имел в виду, Мерон? - сказала Лесса, голос ее был напряжен,
как туго натянутая струна. - Изволь объяснить!
  - Как,  разве  тебе  не  понятно?  -  Мерон  не  собирался  смягчать
оскорбительно-высокомерного тона.  - Арфист делает то, что приказывает
Бенден. А так как Бенден не собирается кончать с Нитями...
  - Откуда же тебе это известно? - холодно спросила Лесса.
  - И на чем именно основано твое заключение, что Главный арфист Перна
подчиняется приказам Бендена? - Робинтон положил руку на рукоять ножа.
-  Я  полагаю,  ты  либо  немедленно  докажешь  это,  либо   принесешь
извинения.
  Бронзовая ящерица на плече  Мерона  тревожно  зашипела  и  взмахнула
крыльями.  Успокаивающе поглаживая файра, лорд Набола многозначительно
усмехнулся.
  - Говори, Мерон! - потребовал Отерел.
  - Но это же очевидно. Вы и сами можете сообразить. - Мерзкая ухмылка
Мерона стала шире, словно он действительно был поражен недогадливостью
собеседников.  - Все знают,  что арфист имеет виды - безнадежные, надо
признать - на Госпожу Бендена.
  На мгновение  Лесса  застыла,  вперив  неподвижный  взгляд  в   лицо
наболского   владетеля.  Да,  действительно,  многое  связывало  ее  с
Робинтоном.  Она восхищалась им,  она его уважала и любила... можно ли
не любить старого преданного друга?  Она всегда была рада видеть его -
и не собиралась этого скрывать.  Но Мерон... Он ненормальный! Пытается
подорвать   доверие,   объединявшее   всадников,   нелепыми,   лживыми
сплетнями... Начал с Килары, а теперь... Но Килара была слабой, глупой
женщиной...  И  тем  не  менее,  случай с ней придавал домыслам Мерона
оттенок правдоподобия...
  Лесса испуганно  вздрогнула от хохота Робинтона.  Он смеялся весело,
искренне - и этот смех стер издевательскую улыбку  с  лица  наболского
лорда.
  - По  правде  говоря,  меня  притягивала  туда  не  столько  госпожа
Бендена, сколько бенденское вино!
  На лицах лордов отразилось такое облегчение,  что Лесса  внутренним,
интуитивным чутьем поняла - они почти поверили фантастическим домыслам
Мерона. Если бы Робинтон не ответил так, как умел только он... Если бы
она  начала  гневно протестовать... Лесса ухитрилась выдавить улыбку -
пристрастие мастера арфистов к вину,  в частности к бенденскому,  было
общеизвестно.  Эта причина казалась более правдоподобной,  чем домыслы
Мерона, а насмешка служила лучшей защитой, чем правда.
  - Что  касается  остального,  -  продолжал Робинтон,  - то у мастера
арфистов Перна пока нет окончательного мнения - того или другого -  по
поводу обсуждаемого проекта.  Могу лишь сказать,  что даже один взгляд
на этот...  этот детский волчок устрашает мое сердце и заставляет  его
томиться  по  доброму  бенденскому  вину - прямо сейчас и желательно в
подобающем количестве...  - Теперь в голосе арфиста не  было  и  следа
веселья. - Однако я погружен в прошлое, в историю нашего возлюбленного
Перна,  в предания старины.  Я спел слишком много баллад о  злой  Алой
Звезде  и  не  испытываю  желания познакомиться с ней поближе.  Даже с
помощью этого...  - Он кивнул на инструмент,  поблескивающий при свете
факелов. - Но люди, которые сражаются с Нитями день за днем, Оборот за
Оборотом,  могут иначе смотреть на  вещи.  Без  того  страха,  который
испытывает  бедный арфист.  И я готов держать пари на последний клочок
твоей земли, Мерон Наболский, на самого тощего быка из твоих стад, что
всадники  любого  Вейра с охотой скинут с себя заботы о спасении твоей
шкуры от Нитей - даже если им придется выжечь каждый квадратный фут на
Алой Звезде!  - Под гневным взглядом Робинтона наболский лорд отступил
на шаг,  пытаясь успокоить нервно попискивающего файра.  - И как могли
вы,  все  вы,  -  арфист  презрительно  покосился на четырех остальных
лордов, - сомневаться в том, что всадники не хотят навсегда освободить
Перн  от  тысячелетней  угрозы?  Они  устали  - устали защищать вас...
Неужели это не понятно - даже сейчас? Вспомните Т'кула... Т'тона... Вы
знаете,  что Нити делают с человеком.  И знаете, что происходит, когда
погибает дракон...  Должен ли я напоминать и  об  этом  тоже?..  И  вы
искренне  верите,  что всадники хотят продолжать такую жизнь?  Что она
нравится им?  Наивно,  очень наивно! Скажите-ка, сколько мешков зерна,
сколько кувшинов с вином стоит каждая их рана? Может ли пара костлявых
быков или десяток ножей компенсировать смерть дракона? Вот здесь перед
нами  - инструмент,  позволяющий слабым человеческим глазом разглядеть
эту штуку в небе...  Но тогда почему же Нити существуют  до  сих  пор?
Может  быть,  в  прошлом  всадники пытались истребить их - и потерпели
поражение? Потому, что эти серые пятна, видимые так ясно, оказались не
землей  и  не водой,  а неисчислимым скопищем Нитей?  Или потому,  что
облака содержат не водяной пар,  а что-то  смертельно  опасное...  еще
более вредное для нас, чем Нити? Вы уверены, что все темные области не
завалены костями давно забытых всадников и  драконов  минувших  веков?
Да, там так много неизвестного, что лучше бы нам держаться подальше от
этого злого мира. Но мне кажется, что время размышлений минуло, пришла
пора   действовать.   И,   возможно,   стоит  довериться  безрассудной
храбрости,  а не мудрой осторожности,  - арфист медленно повернулся  к
Лессе,  - хотя сердце мое сжимает страх,  когда я думаю,  что всадники
Перна могут решиться на этот шаг...
  - Таково намерение Ф'лара, - сказала Лесса громким, звенящим голосом
и гордо выпрямилась.  Всадник - не арфист;  он  не  должен  показывать
страха даже самому себе.
  - Да,  так,  - подтвердил Фандарел,  утвердительно  кивнув  огромной
головой.  - Он велел мне и Вансору наблюдать за Алой Звездой.  Изучить
ее. Тогда можно будет отправить экспедицию.
  - И долго нам ждать? - спросил Мерон, словно не слышал слов арфиста.
  - Опомнись,  лорд!  Неужели ты полагаешь, что кто-то сейчас способен
назвать точное время? - резко бросил Грох.
  - Но в Бендене столько знатоков по части  времени,  -  заявил  Мерон
таким наглым тоном, что Лессе захотелось выцарапать ему глаза.
  - Может быть,  Госпожа Вейра что-нибудь  скажет  нам?  -  озабоченно
спросил Сэнджел.
  - Я должен закончить наблюдения,  - нервно пожав  плечами,  напомнил
Вансор. - Это же глупость, безумие - предпринимать что-то сейчас. Надо
рассмотреть каждый участок поверхности планеты - а вы все видели,  как
часто ее закрывают облака... О, тут столько работы! И потом...
  - Понятно, - прервал его Мерон.
  Лесса пыталась справиться с раздражением. Прекратит ли этот мерзавец
ухмыляться? Однако его насмешки могли сыграть полезную роль...
  - Кажется,  этот  проект  рассчитан  на  целую  жизнь,  -  продолжал
наболский лорд, - а тем временем Нити будут сыпаться нам на голову.
  - Ф'лар  не отличается долготерпением,  - заметил Робинтон.  - А тут
еще каверзы Нитей,  не желающих подчиняться его расчетам..  Да это  же
для него личное оскорбление!
  Сэнджел и Отерел фыркнули. В глазах Гроха мелькнула и погасла улыбка
- видимо,  он вспомнил выговор,  учиненный ему Ф'ларом в Бендене. Лицо
Мерона перекосилось от злобы.
  - Вы  глупцы!  -  заорал  лорд  Набола,  в  ярости  топая ногами.  -
Позволяете арфисту заговаривать вам зубы!  Мы никогда не избавимся  от
Нитей!  И  пока эта планета вращается вокруг солнца,  мы будем платить
Вейрам десятину,  почитать драконов,  всадников и их женщин. И ни один
из  вас,  великих  лордов,  не набрался мужества что-то изменить!  Нам
больше не нужны всадники!  Не нужны!  У  нас  есть  огненные  ящерицы,
которые поедают Нити...
  - Значит,  я  могу  передать  Т'бору,  что  земли  твоего  холда  не
нуждаются в защите?  - спросила Лесса.  - Думаю,  это его порадует,  -
вскользь заметила она.
  Мерон уставился  на нее с откровенной ненавистью.  Файр на его плече
зашипел и приподнялся,  готовый броситься на  Лессу.  Короткий  приказ
Рамоты  -  и  файр  сник,  жалобно пискнув.  Пробормотав ругательство,
наболский  лорд  ринулся  по  освещенной  факелами  тропинке,   хрипло
призывая своего дракона. Зеленый так стремительно вынырнул из темноты,
что Лесса поняла  -  здесь  тоже  не  обошлось  без  вмешательства  ее
королевы.
  - Ты  действительно  прикажешь  Т'бору   прекратить   патрулирование
Набола?  - нервно спросил Нессел,  лорд Крома.  - Его земли граничат с
моими...
  - Лорд Нессел,  - начала Лесса, собираясь уведомить владетеля Крома,
что не в ее власти решать такие вопросы. Но вместо этого она с улыбкой
произнесла:  -  Вероятно,  ты  заметил,  что лорд Набола не потребовал
этого. Хотя было бы полезным наказать Мерона - две королевы погибли не
без его участия. - Она снова одарила Нессела любезной улыбкой. - Но на
его землях живут сотни ни в чем не повинных людей...  Разве могут  они
отвечать  за...  за...  как  бы это сказать...  за неразумный поступок
своего лорда?
  - А причина его поступка...  - лорд Грох нерешительно откашлялся,  -
эта женщина, Килара... Что сделали с ней?
  - Ничего, - тон Лессы, холодный и суровый, ясно дал понять, что тема
исчерпана.
  - Ничего? - Грох был поражен. - Из-за нее погибли две королевы, а вы
ничего не сделали?
  - А  разве  вы, владетели  холдов,  сделали что-нибудь с Мероном?  -
спросила она,  скользнув взглядом по лицам четырех лордов.  Наступило
молчание.  Наконец Лесса подняла голову,  всматриваясь в светлеющее на
востоке небо.  - Мне пора возвращаться в Бенден,  скоро рассвет...  Не
будем мешать Фандарелу и Вансору наблюдать за Алой Звездой.
  - Пока они еще не начали,  могу я взглянуть еще раз?  - спросил лорд
Отерел. - У меня очень острый глаз...
  Лесса устала,  и ей хотелось побыстрее очутиться в Бендене -  но  не
ради нескольких часов сна. Тревога за Ф'лара терзала ее. Правда, с ним
был Мнемент... он сообщил бы...
  "Конечно, - подтвердила Рамота. - А я сказала бы тебе."
  - Лесса,  - долетел  до  нее  негромкий  голос  арфиста,  -  как  ты
относишься к этой экспедиции?
  Она подняла взгляд на Робинтона;  тусклое пламя  догорающих  факелов
едва освещало его невозмутимое лицо.  Что он думал на самом деле? Была
ли искренней его речь?  Он  с  такой  легкостью  умел  притворяться...
особенно, когда вынуждали обстоятельства.
  - Я боюсь... Боюсь, что кто-то уже пытался до нас, понимаешь? Иногда
это кажется мне неизбежным... А порой я сомневаюсь...
  - Скажи,  тебе встречались какие-нибудь  записи  о  путешествиях  во
времени? Кроме твоих собственных, конечно?
  - Нет, - ответила она. - Но раньше в этом не было нужды...
  - А  ты уверена,  что теперь есть нужда совершать новое путешествие,
туда? - Его палец указал на кровавый глаз в ночном небе.
  - Не  мучай  меня,  Робинтон...  -  прошептала Лесса.  Что могла она
сказать?  И мог ли сказать что-нибудь любой человек  на  Перне?  Боль,
неуверенность,   беспокойство  блеснули  в  глазах  арфиста,  и  Лесса
непроизвольно сжала его руку. - Откуда мы знаем? - снова шепнула она -
Что ждет нас там?
  - Помнишь "Песню о покинутых Вейрах"?  Когда-то она подсказала,  что
ждет тебя в будущем - и в прошлом.
  - Ты нашел для меня новую таинственную песню?
  - Новые тайны - да. - Он улыбнулся, осторожно накрыв ее ладонь своей
большой рукой.  - Подсказки?  - Робинтон отрицательно пожал плечами  и
шагнул  в  сторону.  Над  ними  сверкнули  золотом крылья опускавшейся
Рамоты.
  Но его  вопрос  было  так  же трудно забыть,  как "Песню о покинутых
Вейрах", что привела ее к прыжку в прошлое.
  Когда Лесса  вернулась  в  Бенден,  лоб Ф'лара был горячим;  спал он
беспокойно.  Свернувшись за его спиной на широкой  кровати,  она  тоже
попыталась  уснуть,  но  не  смогла.  Слезы  текли по ее щекам - Ф'лар
метался в жару,  неведомое будущее страшило... Наконец она поднялась и
вышла  в  большую пещеру.  Задремавшая было Рамота приподняла голову и
сложила передние лапы в виде колыбели. Скользнув в нее, погрузившись в
излучаемые драконом тепло и нежность, Лесса наконец уснула.
  Утром Ф'лар чувствовал себя не лучше.  Лихорадочно  возбужденный  от
жара, он пожелал узнать, что же Лесса видела прошлой ночью.
  - Не понимаю,  чего ты ждал от  меня,  -  с  некоторым  раздражением
заявила Лесса, в четвертый раз повторив свой рассказ.
  - Я ждал,  -  он  сделал  многозначительную  паузу,  -  что  удастся
разглядеть  что-нибудь характерное...  нечто такое,  что может служить
ориентиром для драконов... - Он отбросил со лба непокорную прядь. - Мы
должны выполнить то, что обещали лордам.
  - Зачем? Хочешь доказать, что Мерон лжет?
  - Нет.  Выяснить,  можем  ли  мы навсегда избавиться от Нитей.  - Он
требовательно посмотрел на Лессу, словно она была обязана знать ответ.
  - Мне кажется, такие попытки бывали и раньше, - тихо произнесла она.
- Но Нити не исчезли...
  - Это ничего не значит,  - резко ответил Ф'лар и закашлялся,  прижав
ладонь к  забинтованному  боку.  Лесса  бросилась  к  нему  с  кружкой
охлажденного вина, смешанного с фруктовым соком.
  - Позови Ф'нора, - нетерпеливо попросил он.
  Лесса посмотрела на него;  обессиленный приступом кашля, Ф'лар дышал
тяжело, неровно.
  - Если смогу оторвать его от Брекки...
  Губы Ф'лара сжались в тонкую линию.
  - Думаешь, только ты, Ф'лар Бенденский, Предводитель Вейра, способен
пренебречь традициями? - спросила она.
  - Дело не в...
  - Если ты беспокоишься о своих любимых червях, то знай - я попросила
Н'тона поймать Нить...
  - Н'тона? - Ф'лар удивленно расширил глаза.
  - Да.  Он  хороший всадник...  И всегда вовремя поспевает туда,  где
нужна его помощь.
  - И?..
  - И в Форте считают,  что когда поднимется их  королева,  он  станет
Предводителем Вейра. Ведь ты этого хотел?
  - Я не о том... Нить...
  Лесса почувствовала,  как при одном воспоминании сжался ее желудок и
к горлу подступила тошнота.
  - Ты  был  прав...  Как только мы бросили Нить в контейнер,  личинки
повыбирались на поверхность... И Нити не стало...
  Глаза Ф'лара сверкнули,  на губах появилась торжествующая улыбка. Он
попытался приподняться.
  - Почему же ты не сказала мне раньше?
  Скрестив на груди руки,  Лесса обожгла его одним  из  самых  суровых
своих взглядов.
  - Потому что у меня хватает и других дел в Вейре.  Когда  ты  будешь
здоров...
  - Но что сказал Н'тон? Он понял, что я пытаюсь сделать?
  Лесса задумчиво посмотрела на своего друга.
  - Да, конечно. Поэтому я и выбрала его, чтобы заменить Ф'нора.
  Казалось, Ф'лар   почувствовал   облегчение.  Глубоко  вздохнув,  он
откинулся на подушки и прикрыл глаза.
  - Хороший выбор...  Он способен на большее, чем командовать Крыльями
Форт Вейра.  Он - продолжатель нашего дела,  Лесса... Вот то, в чем мы
нуждаемся...  В  человеке,  который  способен  думать...  - Глаза его,
полные лихорадочного возбуждения,  внезапно открылись. - Я хочу, чтобы
он прибыл сюда! Немедленно!
  - Подожди, Ф'лар, ведь он теперь всадник Форт Вейра..
  Ф'лар схватил ее за руку и притянул ж себе.
  - Как ты не  понимаешь,  -  хрипло  прошептал  он.  -  Н'тон  должен
знать... Знать все, что я планирую... И если что-нибудь случится...
  Лесса непонимающе уставилась на него.  Затем  ее  глаза  наполнились
слезами,  губы  дрогнули.  Мрачные  предчувствия  Ф'лара  расстроили и
напугали ее.
  "Неужели он может умереть?"
  - Ф'лар,  перестань   терзать   себя,   -   полуплача,   полусердясь
пробормотала она. Его руки были такими горячими!
  Он снова откинулся  на  подушку,  беспокойно  дергая  головой,  едва
шевеля запекшимися губами. Лесса склонилась над ним.
  - Случалось раньше... я знаю, знаю... если бы Ф'нор...
  "Прибыли Лиот и зеленый из Телгара", - объявил Мнемент.
  Лесса отметила бесстрастный тон бронзового; казалось, бред Ф'лара не
взволновал его.
  Ф'лар удивленно вскрикнул, бросив на Лессу вопросительный взгляд.
  - Не  смотри  так  на  меня.  Я не посылала за Н'тоном.  Еще даже не
рассвело.
  "Зеленый доставил посланца...  Человек очень взволнован",  - добавил
бронзовый; теперь в его ментальных сигналах чувствовалось любопытство.
  Рамота, после  пробуждения Лессы перебравшаяся на площадку рождений,
протрубила привет Лиоту.
  В проходе  раздались  быстрые  шаги,  и  в спальню вошел Н'тон.  Его
сопровождал Вансор, которого Лесса никак не ожидала увидеть так скоро.
Лицо  мастера  пылало  от  возбуждения,  глаза  сверкали,  хотя  белки
покраснели от утомления.
  - О,  моя госпожа,  какие новости,  какие новости!  Нечто поражающее
воображение!  - забормотал Вансор,  потрясая перед носом Лессы большим
листом   пергамента.  Ей  показалось,  что  там  изображено  множество
окружностей.  Затем мастер увидел Ф'лара.  Лицо его сразу помрачнело -
он понял,  что Предводитель серьезно болен.  - Прости,  господин, я не
думал... Я бы не осмелился...
  - Не болтай чепухи, - раздраженно сказал Ф'лар. - Что ты принес? Что
у тебя там?  Дай мне посмотреть.  Ты нашел какой-нибудь  ориентир  для
драконов? Иди сюда!
  Вансор, однако, неуверенно мялся у порога. Лесса взяла его за руку и
повела к постели, по дороге бросив взгляд на пергамент.
  - Что здесь  нарисовано?  Ага,  это  орбита  Перна,  а  это  -  Алой
Звезды... Но что означают остальные круги?
  - Я пока не уверен, моя госпожа... я нашел их, когда изучал небесную
сферу прошлой ночью...  точнее,  сегодня утром. Около нас находится не
только Алая Звезда.  Есть и другие тела,  дальше... Одно можно увидеть
на  рассвете...  верно,  Н'тон?  -  Бронзовый  всадник  молча  кивнул,
удивленно посмотрев на Вансора - у мастера  была  своеобразная  манера
давать объяснения.  - И еще одно,  очень бледное... наш третий сосед -
его можно видеть  на северо-востоке,  низко  над  горизонтом...  Н'тон
предложил  осмотреть  всю небесную сферу,  и тогда мы нашли вот это...
самый большой диск и целую группу более мелких тел,  которые  движутся
вокруг   него...   Поразительно!   В   небесах   вокруг   Перна  целое
столпотворение! - Вансор нелепо всплеснул руками.
  Усмехнувшись, Лесса   подтолкнула   его  к  табурету  около  постели
больного.  Ф'лар взял лист и стал его рассматривать; в задумчивости он
несколько раз провел пальцами по четким линиям,  словно прямой контакт
с пергаментом делал схему понятней.
  - Значит, ты увидел четыре звезды?
  - На самом деле,  в небесах есть множество других... Гораздо больше,
чем мы можем различить глазами,  Предводитель. Но только эти, - Вансор
показал пальцем на орбиты трех новых соседей Перна,  - кажутся дисками
небольшими дисками в приборе дальновидения.  Остальные - яркие точки в
небе...  как обычные звезды.  Эти же три тела,  несомненно,  вращаются
около  нашего  солнца,  наподобие  Перка Я не вижу,  каким образом они
могли бы избежать действия сил,  что связывают Перн и Алую  Звезду  со
светилом... Мы знаем - эти силы огромны, чудовищны...
  Ф'лар поднял голову от схемы, и на лице его мелькнул ужас.
  - Если   они   так   близки.   можем  ли  мы  утверждать,  что  Нити
действительно приходят с Алой Звезды?
  - О, мой господин! - простонал Вансор, в замешательстве ломал руки.
  - Ерунда,  - заявила Лесса  с  такой  уверенностью,  что  удивленные
взгляды  трех  мужчин  скрестились  на  ее  лице.  -  Давайте не будем
усложнять   ситуацию.   Древние   обладали    огромными    знаниями...
достаточными,  чтобы  сделать  этот  прибор  для дальновидения.  И они
совершенно определенно указывали на Алую Звезду как  прародину  Нитей.
Если бы Нити падали с другой планеты,  в старых хрониках так и было бы
сказано.  К тому же Нити появляются только тогда,  когда  Алая  Звезда
подходит к Перну.
  - Помните рисунок в зале  Совета  Форт  Вейра?  -  задумчиво  сказал
Н'тон.  -  Диаграмма  с  концентрическими  окружностями...  и на них -
маленькие сферы...  Только там шесть окружностей...  - Внезапно  глаза
молодого всадника вспыхнули и он впился в пергамент в руках Вансора. -
И около предпоследней сферы - несколько мелких спутников!
  - Ну,  если  мы  убедились в этом собственными глазами,  то о чем же
тревожиться?  -  спокойно  заметила   Лесса,   разливая   по   кружкам
свежезаваренный   кла.   -   Значит,   рисунок  в  Форте  -  еще  одно
доказательство мудрости древних.
  - Но мы только сейчас разобрались в нем. - мягко сказал Н'тон.
  Лесса бросила на него быстрый взгляд и протянула кружку Вансору.
  - Да, действительно. Опыт проверяет знание, Н'тон.
  - Полагаю,  вы оба провели  всю  ночь  у  прибора  дальновидения?  -
произнес Ф'лар. Когда Вансор и Н'тон кивнули, он спросил: - Так что же
с Алой Звездой? Вы нашли какие-нибудь ориентиры?
  Наблюдатели обменялись  взглядами,  и  после  едва  заметного  кивка
Вансора Н'тон сказал:
  - Нам  удалось  разглядеть  что-то похожее на возвышенность странной
формы.  Она напомнила мне пик  с  вытянутой  подошвой  вблизи  Нерата.
Только  там,  -  он  поднял  глаза вверх,  - острый конец указывает на
восток вместо запада... - Молодой всадник неуверенно пожал плечами.
  Ф'лар вздохнул; оживление на его лице угасло.
  - Не слишком существенная деталь, да?
  - Мы наблюдали только одну ночь, - с виноватым видом сказал Н'тон.
  - Нет оснований думать, что в последующем изображение изменится.
  - Мы  увидим  другую  сторону  планеты.  - Глаза Вансора мечтательно
затуманились.  - Ведь Алая Звезда вращается, мой господин, так же, как
Перн.
  - Но она еще слишком далеко от нас,  чтобы разглядеть мелкие  детали
поверхности, - твердо сказала Лесса.
  Ф'лар с досадой посмотрел на нее.
  - Если бы я мог увидеть сам...
  Глаза Вансора вспыхнули.
  - Ты   знаешь,   мой   господин,   теперь  я  разобрался,  как  надо
использовать линзы,  чтобы  видеть  на  расстоянии.  Конечно,  мне  не
добиться  такого увеличения,  как в этом древнем приборе,  зато я могу
установить свое устройство прямо на Звездной Скале Бендена. Интересная
задача...  Если  я  вставлю  часть линз прямо в Глаз-камень,  а другие
размещу на вершине Пальца,  ты будешь видеть... Нет, это не годится. -
Вансор с огорчением вздохнул.
  - Почему?
  - Ну,  эти  камни расположены так,  чтобы фиксировать направление на
Алую Звезду во время зимнего солнцестояния...  и в другое  время  угол
наблюдения  очень  неудобен.  Но  я  зато могу...  - Вансор сморщился,
нахмурил брови,  замер - лишь глаза  казались  живыми,  в  них  билась
могучая  и  властная мысль,  словно на мгновение истинная душа мастера
выглянула наружу.  Он снова  вздохнул:  -  Я  подумаю  над  этим,  мой
господин.  Я  уверен  -  можно  изобрести способы,  чтобы наблюдать за
Звездой прямо из Бендена.
  - Ты совсем замучил Вансора, - сказала Лесса, предупреждая следующий
вопрос. - Ведь он не спал всю ночь!
  - О,  не  стоит  упоминать  об этом,  добрая Госпожа,  - пробормотал
мастер, поднимая на нее воспаленные глаза.
  - А  по-моему,  стоит,  - твердо заявила Лесса и взяла кружку из его
пальцев.  - Мне кажется, мастер Вансор, тебе лучше прилечь отдохнуть -
прямо у нас в Бендене.
  - О,  я не могу так затруднять тебя...  Видишь  ли,  я  боялся,  что
свалюсь с дракона прямо в Промежутке...  Но этого не случилось, верно?
О,  я не могу  остаться...  Тут  дракон  из  нашей  мастерской,  и  я,
вероятно, могу... я лучше...
  Голос Вансора постепенно замирал,  пока Лесса вела его по коридору в
комнаты гостей. Н'тон посмотрел ему вслед и мягко улыбнулся.
  - Он  всю  ночь  был на ногах,  - сказал молодой всадник.  - Славный
человек!
  - Значит, ты не нашел пути на Алую Звезду?
  Н'тон медленно покачал головой.
  - Нет.  Мы видели только темные пятна и эти серые области... Большую
часть времени поверхность закрывали розовые массы,  похожие на облака.
Перед самым рассветом острый выступ,  похожий на пик  в  Нерате,  тоже
исчез, остался только тусклый серовато-красный отблеск.
  - Должен же быть какой-то путь туда...
  - Я уверен, ты найдешь его - когда тебе станет лучше.
  Ф'лар вздохнул.
  - Ладно,  раз это пока не двигается, давай перейдем к другому. Лесса
сказала,  что  ты  раздобыл  для  нас  Нить.  Ты  видел,  как  личинки
расправлялись с ней?
  Н'тон кивнул, глаза его заблестели.
  - Если  мы  не  уступим  Южный  материк Т'кулу,  я разошлю поисковые
группы,  чтобы определить его границы.  Мы ведь даже не  представляем,
насколько он велик.  С запада район Южного Вейра окаймляют пустыни,  с
востока  -  морское  побережье.  Но  вряд  ли  на  всем  материке  это
единственная  болотистая  местность,  где  обитают личинки...  - Ф'лар
покачал головой.  Ему было трудно говорить;  он сделал глубокий вдох и
постарался,  чтобы его слова звучали спокойно.  - За семь Оборотов над
Южным Вейром не раз падали Нити - и ни  одной  норы,  подумай!  Их  не
находили  ни  наземные команды,  ни самые опытные,  самые внимательные
всадники. Так утверждал Т'бор. Почему-то атаки на юге всегда кончались
без тяжелых последствий.
  - И что ты думал об этом?  -  с  иронией  спросила  Лесса,  войдя  в
комнату. - Ничего. Пока не нарушилась периодичность атак и ты случайно
не оказался на южных болотах, тебе и в голову не приходило связать все
факты.
  Конечно, она права,  но лицо Н'тона оставалось бесстрастным. Молодой
всадник  словно  обдумывал  какую-то  важную  мысль,  поглотившую  его
полностью и безраздельно. Наконец он повернул голову и встретил взгляд
Ф'лара.
  - Мой вождь,  долгие Обороты я  был  всадником,  -  произнес  Н'тон,
обдумывая каждое слово.  - Я узнал, что ничего не делается без цели. Я
привык считать глупым своего отца - ведь путь  дубильщика  шкур  узок,
как  лезвие ножа,  а у того,  кому приходится всю жизнь мять кожу,  не
остается времени для размышлений...  Но недавно я понял,  что во  всем
этом есть и порядок,  и цель,  и смысл...  - Он сделал паузу, но Ф'лар
знаком велел ему продолжать.  - Мне нравится мастер  кузнецов...  этот
человек думает постоянно! - В глазах юноши вспыхнуло такое восхищение,
что Ф'лар невольно усмехнулся.  - И я так многому научился у  него!  Я
понял,  что существует разрыв между нашими знаниями и тем,  что хотели
передать нам Древние.  Я  понял,  что  Южный  материк  был,  вероятно,
покинут  людьми,  чтобы  эти  странные личинки могли вырасти и набрать
силу...
  - Ты хочешь сказать,  что Древние знали,  как сложно попасть на Алую
Звезду, и они вывели личинок для защиты своих полей? - спросила Лесса.
  - Они  вывели  драконов из огненных ящериц,  верно?  Ну а личинки...
что-то вроде наземной команды, - Н'тон усмехнулся.
  - В  этом  есть  смысл,  -  сказала  Лесса,  с надеждой посмотрев на
Ф'лара.  - Несомненно,  это объясняет, почему драконы не могут попасть
на Алую Звезду. Им это не нужно. Существует иной способ защиты.
  - Но тогда почему личинок нет на севере? - запротестовал Ф'лар.
  - Случайность!  Кто-то  внезапно  умер и не успел передать знания...
Или наводнение смыло почву с опытного участка...  Откуда нам знать?  -
Лесса развела руками. Ф'лару стало ясно, что эта теория ей понравилась
- в основном,  как противовес его намерению  отправить  экспедицию  на
Алую Звезду.
  Он тоже был готов поверить,  что личинки  решат  проблему,  но  Алую
Звезду  все  равно  нужно посетить.  Хотя бы для того,  чтобы доказать
владетелям холдов, что всадники не таят коварного умысла.
  - Пока мы еще не знаем, смогут ли личинки выжить там, где нет болот,
- напомнил он Лессе.
  - Нетрудно проверить, - подал голос Н'тон. - Я знаю Южный, вероятно,
не  хуже  Ф'нора.  Разреши  мне  отправиться  туда.  -   Увидев,   как
нахмурилась  Лесса  и  встревожился  Ф'лар,  молодой всадник торопливо
продолжал:  - Т'кул  меня  не  найдет.  Он  слишком  прямолинеен...  и
предугадать его действия нетрудно.
  - Хорошо,  Н'тон.  Иди.  Ты прав. Ведь я действительно еще никого не
послал  туда.  -  На  миг  Ф'лара  кольнула  обида - Ф'нор был занят с
женщиной...  А он - всадник! Прежде всего - всадник! Затем он выбросил
из  головы эту мысль.  В конце концов,  Брекки была Госпожой Вейра - и
она потеряла дракона.  Если присутствие Ф'нора ей необходимо, не стоит
упрекать  ее  за это.  - Иди,  Н'тон.  Постарайся исследовать возможно
большую  территорию.  И  привези  образцы  личинок  из  разных   мест.
Возможно, они будут чем-то отличаться.
  - Личинки есть личинки, - пробормотала Лесса
  - Звери в горах отличаются от зверей на равнине, - сказал Н'тон. - И
лунные деревья,  что растут в Южном,  больше самых огромных деревьев в
садах Нерата.
  - Ты знаешь слишком много,  - заметила Лесса,  улыбкой смягчив  свои
слова.
  Н'тон усмехнулся в ответ:
  - Я бронзовый всадник, Госпожа Вейра.
  - Отправляйся,  - Ф'лар слабо шевельнул рукой.  - Нет, подожди... Ты
уверен, что Форт обойдется без тебя и Лиота? Когда следующая атака?
  - Не тревожься.  Еще целый день и ночь впереди.  Этот ответ,  полный
молодого  задора,  внезапно  привел Ф'лара в раздражение.  Он взглядом
показал в сторону прохода и,  когда Н'тон  перешагнул  порог,  яростно
прохрипел:
  - Я снова буду здоров... Буду... буду!
  Лесса мгновенно  очутилась  рядом,  ее  ладони легли на пылающий лоб
Ф'лара.  Он поднял руку,  прижав ее пальцы к  лицу...  их  целительная
прохлада дарила забвение.
  - Конечно,  ты  будешь  здоров...  Ты  никогда  не  болел,  -   тихо
прошептала Лесса,  поглаживая его лоб свободной рукой. Затем привычные
строгие нотки зазвучали в ее голосе: - Но ты часто делал глупости. Кто
же идет в Промежуток с такой раной?
  Ее тон и ласковые,  нежные прикосновения пальцев  успокоили  Ф'лара.
Вытянувшись на постели, он закрыл глаза и погрузился в сон.

                               Глава 14

                      Раннее утро в холде Руат;
                     середина дня в Вейре Бенден

  Когда в холд Руат пришла весть,  что Рождение,  вероятно, произойдет
сегодня, в этот яркий, солнечный день, Джексом не знал, радоваться или
нет.  С тех  пор,  как  десять  дней  назад  две  королевы  погибли  в
смертельном поединке,  Лайтол погрузился в такую печаль, что Джексом в
его присутствии ходил на  цыпочках.  Его  опекун  всегда  был  мрачным
человеком,  не признававшим ни шутки,  ни веселья, но теперь он вообще
почти перестал разговаривать.  И  это  горестное  молчание  держало  в
напряжении  весь  холд.  Даже новорожденные дети не плакали.  Потерять
королеву...  Джексом знал,  что это плохо,  очень плохо... Но потерять
сразу  двух,  таким  ужасным  образом!  В этом ощущалась некая мрачная
предопределенность.  Джексом был испуган, потрясен до глубины души. Он
почти  страшился  вновь увидеть Фелессана.  Его постоянно преследовало
чувство вины. Неужели случившееся являлось наказанием за богохульство,
за их вторжение на площадку рождений?  Однако логика опровергала такой
чудовищный вывод.  Ведь королевы погибли не в Руате;  они были даже не
из  Форт  Вейра,  под защитой которого находился их холд.  Сам Джексом
никогда не встречался ни с Киларой,  ни с Брекки.  Он не знал  Ф'нора,
хотя  искренне  жалел  его - если хотя бы половина услышанного им была
правда:  что Ф'нор взял Брекки в свой вейр и забросил все дела,  чтобы
выходить  ее.  А она так тяжело болела...  Странно,  все сочувствовали
Брекки,  но никто не вспоминал Килару  -  а  ведь  она  тоже  потеряла
дракона.
  Джексому хотелось бы разобраться во всем,  но он знал, что не должен
спрашивать об этом опекуна. Как не должен спрашивать о том, отправятся
ли  они  с  Лайтолом  на  Запечатление  в  Бенден.  Но   иначе   зачем
Предводителю Вейра посылать им весть?  И разве руатанка Талина не была
одной из  девушек,  избранных  для  Запечатления  с  новой  королевой?
Значит,  кто-то  должен  будет  представлять их холд в Бендене.  Ф'лар
всегда приглашал обитателей холдов,  хотя остальные  Вейры  не  делали
этого.  И  он так долго не видел Фелессана!  Казалось,  целая вечность
прошла с тех пор, как он летал на праздник в Телгар.
  Джексом вздохнул.  То  был  тяжелый  день.  Он  вздрогнул,  вспомнив
обжигающий холод Промежутка и ужас, который охватил его в этой ледяной
пустоте.  Лайтол  сказал  ему - настоящий мужчина не должен испытывать
страха.  Но страх вернулся опять - когда он увидел, как бьются Ф'лар и
Т'тон.  Джексом  снова  вздрогнул;  при  одном  воспоминании  по  коже
поползли мурашки. Все шло плохо на Перне. Королевы убивали друг друга,
Предводители  Вейров сражались на поединке,  Нити неожиданно падали то
тут, то там, не подчиняясь расчетам всадников. Жизнь теряла налаженный
ритм,  привычный  порядок  рассыпался,  и он,  Джексом,  не мог ничего
исправить.  Это было несправедливо.  Ведь раньше все шло  так  хорошо!
Каждый  знал,  что  холд Руат процветает и богатеет.  А теперь,  всего
шесть дней назад,  они потеряли новые поля на  северо-востоке...  Если
дела  и дальше пойдут так же,  много ли толка будет от тяжелого труда,
которым изнурял себя Лайтол?  Не потому ли пострадали земли холда, что
управляющий теперь стал таким...  таким странным,  равнодушным? Но как
несправедливо!  Ведь  Лайтол  так  много  работал!  Нет,  похоже,  они
все-таки не попадут на этот раз в Бенден...  значит, ему, Джексому, не
увидеть,  кто  же  пройдет  обряд  Запечатления  с  новой   королевой,
вылупившейся из золотого яйца... Несправедливо, как несправедливо!
  - Лорд  Джексом!  -  запыхавшийся  работник,  хватая  ртом   воздух,
неожиданно  появился  в дверном проеме.  - Господин Лайтол просил тебя
обрядиться в лучшее платье!  Яйца  скоро  треснут!  -  Парень  выпучил
глаза. - О, мой лорд, ты веришь, что нашей Талине может повезти?
  - Безусловно!  - с восторгом воскликнул Джексом. - Ведь она родилась
в Руате! Иди, я сейчас!
  Пальцы, срываясь, скользили по застежкам штанов и куртки. Он надевал
их  только  один  раз,  на  свадьбу  в Телгаре,  и старался быть очень
аккуратным. Однако на великолепной ткани уже красовались сальные пятна
- след руки какого-то гостя,  который схватил его за плечо и отшвырнул
в сторону, чтобы лучше видеть поединок.
  Накинув плащ,  Джексом  разыскал  под кроватью перчатки и вприпрыжку
помчался во двор, где ждал голубой дракон.
  Однако при  первом же взгляде на голубого он вспомнил,  что старшему
сыну Гроха досталось яйцо огненной ящерицы. Лайтол же сам отказался от
пары яиц, предназначенных холду Руат, второму по старшинству на Перне.
И это тоже  было  вопиющей  несправедливостью.  Пусть  сам  Лайтол  не
собирался иметь никакого дела с файрами,  но почему же должен страдать
он,  Джексом?  Лорду  Руата  положено  яйцо!  Лайтол  не  имел   права
отказываться!
  - Будет добрый день для Руата, если ваша Талина пройдет Запечатление
с королевой, - приветствовал его Д'вер, голубой всадник.
  - Да,  - уныло ответил Джексом;  разноцветные файры  -  недосягаемая
мечта - порхали перед его глазами.
  - Приободрись, паренек, - сказал Д'вер. - Дела могли быть и хуже.
  - Как?
  Но Д'вер только усмехнулся,  и обиженный Джексом решил не приставать
к всаднику с разговорами.
  - Доброе утро,  Требит,  - сказал он  голубому;  дракон  повернул  к
мальчику голову с таинственно мерцавшими глазами.
  Тут они услышали голос Лайтола - пасмурный,  но  отчетливо-властный.
Управляющий  Руатом  давал  указания  своим  помощникам насчет дневной
работы.
  - Вместо  каждого  погибшего  поля мы должны обработать вдвое больше
земли - пока еще не упущено  время  посева.  На  северо-востоке  много
пустующих участков. Пошлите туда людей.
  - Но, господин...
  - Только  не надо жалоб насчет лишних хлопот со старыми хижинами.  У
нас окажутся лишние едоки,  если мы не побеспокоимся  об  урожае...  А
голод гораздо труднее выдержать, чем весенние сквозняки.
  Лайтол бросил беглый взгляд на своего подопечного и,  кивнув в ответ
на  его  пожелание  доброго  утра,  шагнул во двор.  Щека управляющего
судорожно дернулась, когда он подымался на плечо Требита, чтобы занять
обычное  место  -  там,  где шея дракона переходила в мощный загривок.
Скупым жестом он велел Джексому сесть рядом с ним и кивнул Д'веру.
  Улыбка тронула  губы  всадника,  словно  он  и  не ожидал от Лайтола
ничего иного.  Через мгновение дракон взмыл вверх.  Вверх, в бездонную
синеву неба, нависавшего над башнями Руата - теперь такими крохотными,
жалкими,  уходившими все ниже и ниже... Затем наступил мрак, и Джексом
задержал дыхание,  чтобы ужасающий холод промежутка не обжег горло.  В
следующий миг  они  очутились  над  Звездной  Скалой  Бендена.  Вокруг
парили,  кружились,  вспарывали  крыльями воздух драконы - так близко,
что Джексом невольно зажмурился.  Столкновение казалось неизбежным. Но
- обошлось, и он рискнул приоткрыть глаза.
  - Откуда... откуда они знают, кто где? - спросил Джексом Д'вера.
  Всадник усмехнулся.
  - Они знают.  Драконы никогда не сталкиваются в  воздухе...  -  Тень
воспоминания  промелькнула  на  его лице,  обычно веселые глаза Д'вера
погрустнели.
  Джексом застонал  сквозь  зубы.  Какую  глупость он допустил!  Разве
можно напоминать о недавней трагедии, о гибели двух королев!
  - Все  напоминает  об  этом,  паренек,  - словно прочитав его мысли,
сказал Д'вер.  - Даже цвета драконов поблекли...  Но,  - продолжал  он
бодрее, - Запечатление новой королевы поможет нам.
  Джексом хотел бы разделить надежду всадника,  но ему  казалось,  что
сегодня случится что-то нехорошее.  Он раскрыл глаза пошире - и тут же
в ужасе вцепился в кожаную куртку Д'вера.  Их голубой был уже внизу, в
чаше Вейра, и мчался прямо на скалистую стену! Даже хуже - на зеленого
дракона, маячившего впереди!
  Но вдруг они оказались в широком проеме верхнего туннеля, ведущего к
площадке  рождений.  Свист   рассекавших   воздух   крыльев,   острый,
устоявшийся  запах драконов,  свет,  сменивший темноту прохода...  Они
зависли под сводами гигантской пещеры,  над слабо  дымившимся  песком;
каменные стены ярусами уходили ввысь,  люди и звери заполняли огромный
амфитеатр.  У Джексома разбежались глаза  при  виде  яиц  на  площадке
рождений,  разноцветных  одежд  всадников и гостей,  сверкающих глаз и
распростертых крыльев драконов - голубых,  зеленых,  коричневых... Где
же бронзовые?
  - Они привезут девушек,  лорд Джексом...  Ого,  твой приятель,  юный
бездельник,  уже  тут!  -  Д'вер  не  успел  договорить,  как  голубой
приземлился на краю площадки,  и нос Джексома ткнулся в  жесткую  кожу
полетной одежды. - Слезай!
  - Джексом! Ты здесь!
  И Фелессан хлопнул его по плечу. Он тоже был наряжен в новый костюм,
еще пахнувший краской - жесткая ткань уколола ладонь  Джексома,  когда
он в восторге треснул друга по спине.
  - Спасибо,  что ты привез его,  Д'вер! Добрый день, господин Лайтол.
Предводитель  и  Госпожа Вейра просили приветствовать тебя и передать,
что приглашают разделить с ними  полдневную  трапезу  -  если  у  тебя
найдется время после Запечатления.
  Все это Фелессан выпалил с  такой  скоростью,  что  голубой  всадник
расхохотался.  Лайтол же склонил голову так благоговейно, что Джексома
кольнуло раздражение - мрачная торжественность наставника казалась ему
неуместной.
  Фелессана, похоже, эти нюансы не беспокоили. Крепко схватив Джексома
за  рукав,  он  потащил  его  в  сторону,  подальше  от взрослых.  Они
остановились у обрамлявшей песчаную арену стены,  и Фелессан прошептал
- так громко, что его, наверное, было слышно на трех нижних ярусах:
  - Я и не надеялся,  что тебе разрешат приехать...  Все  ходят  такие
мрачные - после... после... ну, ты знаешь!
  - А больше ты ничего не слышал?  -  спросил  Джексом,  красноречивым
взглядом призывая приятеля говорить потише.
  - Что? - Фелессан озабоченно осмотрелся. - Неужели в Руате случилось
что-то плохое?
  Джексом покачал головой. Он украдкой взглянул на Лайтола, но тот, не
обращая   внимания  на  своего  воспитанника,  приветствовал  знакомых
всадников на верхних ярусах.  Гости продолжали прибывать;  одни  -  на
крыльях драконов,  другие - через нижний вход. Они быстро пробегали по
обжигающему песку и карабкались вверх  по  крутой  лестнице.  Фелессан
вдруг захихикал и, подтолкнув друга локтем, показал на важного мужчину
и дородную женщину,  пересекавших площадку рождений.  У  их  башмаков,
вероятно,   были   тонкие   подошвы;   жар   от  песка  заставлял  эту
представительную пару семенить и мелко подпрыгивать.
  - Не  думал  я,  что  соберется  так  много  народа после того,  что
случилось,  - возбужденно шепнул Фелессан, его широко распахнутые глаза
пробегали по рядам.  - Взгляни-ка на этих!  - Он кивнул в сторону трех
мальчишек на нижнем ярусе с эмблемами Нерата на груди.  - У них  такой
вид, словно здесь воняет! Ты ведь не думаешь, что драконы воняют?
  - Нет,  конечно!  От них совсем слабо пахнет... и так приятно! А эти
парни... они здесь для Запечатления?
  - Что ты!  - Фелессан округлил глаза.  - Претенденты будут в  белом.
Они  придут позже...  О-о-о-п!  Кажется,  им лучше поторопиться...  Ты
видел, как закачалось вон то яйцо?
  Среди драконов   поднялся   гул;   только  что  прибывшие,  испуская
возбужденные крики, приземлялись на верхних ярусах. Огромные крылья на
мгновение закрыли от Джексома арену с кучкой яиц;  в следующую секунду
воздух был пуст,  и он заметил,  что теперь начали  раскачиваться  все
яйца.  Только  одно оставалось неподвижным - маленькое яйцо,  лежавшее
отдельно у самой стены.
  - Что с ним? - спросил Джексом.
  - С этим маленьким? - Фелессан вздохнул и отвернулся.
  - Мы же ничего с ним не делали...
  - Я не делал,  - твердо заявил Фелессан, посмотрев на Джексома. - Ты
его трогал.
  - Да, прикоснулся к нему... но разве это значит, что я его повредил?
- пытался успокоить свою нечистую совесть юный лорд.
  - Нет,  прикосновение не вредит им.  Претенденты целыми днями гладят
их - и некоторые даже покачиваются.
  - Тогда почему же оно лежит в стороне?
  Джексому было  трудно  перекричать  поднявшийся  над площадкой гам -
крики и свист драконов, отражаясь от стен, бушевали в пещере.
  - Не знаю,  - Фелессан пожал плечами. - Может быть, из него никто не
вылупится... Во всяком случае, так говорят.
  - Но я ничего с ним не делал! - Джексом чуть не плакал.
  - Кто  спорит?  -  успокоил  его  приятель.  -  Смотри,   вот   идут
претенденты! - И тут Фелессан, уткнувшись губами прямо в ухо Джексому,
сообщил юному  лорду  такую  невероятную  новость,  что  повторять  ее
пришлось трижды.
  - Повторное Запечатление?  Брекки? - воскликнул пораженный Джексом -
громче,  чем  ему  хотелось.  Он  привстал и бросил опасливый взгляд в
сторону Лайтола.
  - Потише!  -  прошипел  Фелессан,  заталкивая  приятеля  обратно  на
сиденье.  - Ты еще не знаешь, что здесь будет! Сейчас я тебе расскажу!
-  Глаза его горели от нетерпения;  видимо,  он был готов выложить все
тайны Вейра Бенден.
  - Но разве может Брекки еще раз пройти Запечатление?  Почему? Как? -
возбужденно сыпал вопросы Джексом;  в голове у  него  крутился  ураган
видений  -  Лайтол  в  куртке  всадника,  на шее собственного дракона;
торжествующая Брекки в обнимку с новой королевой; залитое слезами лицо
Талины, знаменующее поражение Руата.
  - Вот так! Однажды она уже прошла Запечатление с драконом. И она еще
совсем  не  старая!  Все  говорят,  что  Брекки была бы гораздо лучшей
Госпожой Вейра,  чем Килара.  И потом...  - он понизил голос,  - Ф'нор
любит  ее!  Я слышал,  - Фелессан сделал многозначительную паузу,  - я
слышал, Ф'нор пошлет Канта вдогонку за ее королевой!
  Джексом, потрясенный,  уставился на друга.
  - Ты рехнулся! Коричневые драконы не летают с королевами!
  - Ну, Ф'нор может попытаться...
  - Но... Но...
  - Может,  и так,  - мудро согласился Фелессан. - Посмотрим. Видел бы
ты Ф'лара и Ф'нора!  - Глаза его стали вдвое больше.  - Но Лесса,  моя
мать,  сказала  им,  что  надо  делать.  Брекки  должна  снова  пройти
Запечатление. Нельзя, чтобы она стала наполовину мертвой.
  Оба мальчика виновато посмотрели в сторону Лайтола.
  - Они... они думают, что у Брекки может получиться?
  Фелессан пожал плечами:
  - Сейчас увидим. Они уже близко.
  Словно подтверждая  его  слова,  из  темного  зева  верхнего туннеля
вырвался бронзовый,  следом за  ним  -  другой,  третий...  Сверкающим
пунктиром,  -  нос  к  хвосту,  - они спланировали вниз,  на арену.  -
Талина! - закричал Джексом, вскакивая на ноги. - Вон Талина, Лайтол! -
Он метнулся к своему опекуну и потянул его за рукав.  Но тот ничего не
замечал;  взгляд  управляющего  Руатом  был  направлен   на   девушку,
появившуюся  из  нижнего  прохода.  Два  человека,  мужчина и женщина,
сопровождали ее,  они остались у порога, словно не смели шагнуть вслед
за ней на песчаную площадку.
  - Это  Брекки,  все  в  порядке,   -   хрипло   выдохнул   Фелессан,
скользнувший за приятелем вдоль ряда каменных сидений.
  Она слегка запнулась и замерла,  нечувствительная к  жару  нагретого
песка.  Затем,  приподняв беспомощно плечи,  медленно двинулась к пяти
остальным девушкам,  ожидавшим  своей  участи  у  золотого  яйца.  Она
остановилась  рядом  с Талиной;  та подвинулась и жестом пригласила ее
занять место в полукруге претенденток.
  Гул внезапно  замер,  превратившись в напряженное молчание;  одно из
яиц  дернулось,  раздался  негромкий  треск  скорлупы;  затем   начали
раскалываться остальные.
  Новорожденные драконы,  мокрые,  неуклюжие,  забарахтались на песке,
торопливо  выбираясь  из  обломков  скорлупы.  С  хриплым  карканьем и
шипением они пытались встать на  ноги  -  юные  уродливые  создания  с
клиновидными  головами,  слишком тяжелыми для тонких шей.  Подростки в
белых туниках стояли неподвижно,  сосредоточившись в ментальном усилии
- каждый старался привлечь к себе внимание дракона.
  Первый новорожденный,   освободившись   от   осколков,   ринулся   к
ближайшему мальчику, который ловко отпрыгнул с дороги. Дракончик упал,
уткнувшись носом прямо в  ноги  рослого  черноволосого  паренька.  Тот
опустился на колени,  чтобы помочь своему дракону подняться на шатких,
разъезжающихся лапах,  потом заглянув в его  радужные  глаза.  Джексом
увидел,  как  Лайтол  зажмурил  веки,  лицо его посерело.  Боль и ужас
потери продолжали терзать бывшего всадника с такой же силой,  как и  в
тот проклятый день, когда его Ларт сгорел в фосфиновом пламени.
  - Смотрите,  золотое яйцо!  - закричал Джексом. - Оно трескается! О,
если бы...
  Он захлопнул рот;  ссориться с приятелем ему не  хотелось.  Конечно,
как здорово,  если бы Запечатление удалось Талине.  Три Повелительницы
Вейров - из Руата!  Какой еще холд мог похвастать этим!  Но было ясно,
что   симпатии   Фелессана   на   стороне  Брекки.  Правда,  полностью
поглощенный  событиями  на  площадке,  он  не   слышал   неосторожного
замечания Джексома.
  Золотое яйцо неожиданно треснуло прямо  посередине,  наклонилось,  и
юная  королева с протестующим криком упала на спину в песок.  Талина и
две  другие  девушки  быстро  шагнули  вперед,  словно  желали  помочь
новорожденной прийти в себя.  Неуклюже оттолкнувшись крылом,  королева
перевернулась  и  встала  на  все  четыре   лапы.   Девушки   замерли,
переглядываясь   в   нерешительности;   вероятно,   они   были  готовы
предоставить первый шанс Брекки.
  Но та  как  будто  пребывала в трансе.  Джексому показалось,  что ее
ничто не заботит.  Она выглядела как безвольная, раздавленная кукла...
Дракончик протяжно свистнул,  и Брекки подняла голову,  словно впервые
поняла, где находится.
  Королева повернулась к ней, вытянула шею; глаза, слишком большие для
головы  новорожденной,   замерцали,   разгораясь   радужным   блеском.
Пошатываясь, золотая сделала первый неуверенный шаг.
  В этот  момент  крохотный  бронзовый  файр  мелькнул  над  площадкой
рождений. С вызывающим пронзительным криком он повис прямо перед носом
маленькой королевы - так близко,  что она испуганно отпрянула назад  и
забила  в  воздухе  крыльями,  инстинктивно  пытаясь  защитить  глаза.
Драконы возмущенно зашипели.  Талина бросилась вперед,  прикрыв  своим
телом королеву от неожиданной атаки.
  - Берд!  Не смей!  - Брекки  сделала  шаг,  другой,  вытянула  руки,
пытаясь  поймать  разозленного  файра.  Маленькая королева закричала и
уткнулась головой в юбку Талины.
  На миг  девушки застыли в ожидании,  пристально глядя друг на друга.
Затем Талина улыбнулась и протянула руку Брекки.  Но тут же склонилась
над малышкой - дракончик с настойчивой требовательностью снова ткнулся
ей в ноги.
  Брекки повернулась  и отступила.  Лицо ее уже не выглядело застывшей
маской горя; твердым шагом девушка направилась к выходу, где, поджидая
ее, замерли две фигуры. И все это время бронзовый файр вился вокруг ее
головы,  испуская резкие,  звенящие крики.  Джексом улыбнулся -  звуки
напоминали гул кухонного колокола Руата, сигнал обеденного времени.
  - Она  не  захотела  снова  получить  дракона,  -  медленно   сказал
Фелессан. - Она даже не попыталась!
  - Это огненная ящерица помешала ей,  - возразил Джексом,  удивляясь,
почему он защищает Брекки.
  - Плохо,  очень  плохо...  Кто  теперь   рискнет   попытаться?..   -
пробормотал Лайтол.  Голос его был мертвым.  Управляющий Руатом словно
сжался;  плечи его ссутулились,  руки  безвольно  повисли  меж  колен.
Некоторые  из  ребят,  прошедших  Запечатление,  начали  уводить своих
зверей с площадки. Джексом вертелся во все стороны, стараясь ничего не
пропустить. Все закончилось очень быстро - несколько минут, не более.
  - Гляди,  Джексом,  - Фелессан потянул его за рукав.  - Гляди! Бирто
заполучил бронзового, а у Пелломара только зеленый... Драконы не любят
драчунов,  а Пелломар - первый задира во всем Вейре...  Счастья  тебе,
Бирто! - крикнул он приятелю.
  - А самое маленькое яйцо даже  не  треснуло,  -  с  тоской  произнес
Джексом. - Вылупится из него хоть кто-нибудь?
  - Они  говорили,  вряд  ли,  -  напомнил  Фелессан,  гораздо  больше
заинтересованный   тем,   какие  драконы  прошли  Запечатление  с  его
друзьями.
  - Но  если  оно  само  не  треснет,  нельзя  ли разбить его и помочь
маленькому дракончику выбраться?  Ну...  Так,  как делают с роженицей,
если младенец не способен выбраться сам?
  Лайтол повернулся к воспитаннику, лицо его было сердитым.
  - Что может знать мальчик твоего возраста о роженицах?
  - Я знаю, так было со мной, - храбро возразил Джексом. - Я чуть-чуть
не умер... Лесса мне рассказывала... А этот дракончик... он погиб?
  - Да.  - Лайтолу  было  трудно  вымолвить  это,  но  он  никогда  не
обманывал  мальчика - Иногда они погибают.  И так лучше для них - если
зародыш сформировался неправильно.
  Джексом бросил  быстрый  взгляд  на  свои  руки  и  ноги  -  хотя он
превосходно знал,  что тело у него нормальное;  на самом деле  -  даже
более  развитое  и  крепкое,  чем  у  большинства ребят его возраста в
холде.
  - Я видел яйца,  которые не трескались,  - заявил Фелессан.  - Зачем
калеке появляться на свет?
  - Но  это  яйцо  -  живое,  - сказал Джексом.  - Погляди,  оно стало
качаться!
  - Да, верно! Оно двигается, - подтвердил Фелессан. - Но не треснет.
  - Почему рядом с ним никого нет?  - Джексом вскочил на ноги. Рядом с
дрожащим, шатавшимся яйцом не было ни одного человека.
  Середину арены заполняли всадники,  вызывавшие вниз своих  зверей  -
для того, чтобы помочь подросткам с новорожденными или развезти гостей
в их холды. Большинство бронзовых, конечно, ушли с новой королевой. На
огромной  площадке  рождений  суетились  люди;  драконы один за другим
взмывали в воздух,  к верхнему туннелю.  Но никто, даже разочарованные
претенденты, не обращал внимания на оставшееся яйцо.
  - Там Ф'лар! Надо сказать ему, Лайтол! Пожалуйста!
  - Он знает, - строго ответил наставник Действительно, Ф'лар подозвал
нескольких коричневых всадников и кивнул в сторону маленького яйца.
  - Идем, Лайтол! Поможем им!
  - Случается, что королева приносит одно-два маленьких яйца, - сказал
Лайтол. - Это не мое дело. И не твое.
  Он повернулся и пошел к лестнице,  видимо,  нисколько не сомневаясь,
что мальчики последуют за ним.
  - Но они ничего не делают, - возмущенно пробормотал Джексом.
  Фелессан беспомощно пожал плечами.
  - Идем! Пора есть. Сегодня будет чем полакомиться!
  Джексом посмотрел на яйцо - оно раскачивалось все сильнее.
  - Это несправедливо!  Никого не беспокоит, что случится с тобой. Они
беспокоятся  о  Брекки,  а  о  тебе  - нет!  Давай же,  малыш!  Разбей
скорлупу! Покажи им! Один хороший удар - и ты на воле!
  Джексом боком  пробирался мимо каменных сидений яруса,  пока яйцо не
оказалось  прямо  под  ним.  Оно  продолжало   раскачиваться,   словно
повинуясь  его призывам,  но вблизи,  на расстоянии длины дракона,  не
было никого. Что-то странное, судорожное было в его движениях - словно
заключенное в нем существо яростно, неистово рвалось наружу.
  Забыв обо всем,  Джексом оперся о  каменный  барьер  и  спрыгнул  на
песок.  Теперь он мог видеть крохотные трещины на яйце,  мог различить
доносившийся изнутри стук,  мог наблюдать,  как трещинки едва  заметно
увеличиваются...  Он коснулся яйца,  и оно показалось ему тяжелым, как
камень - таким же тяжелым, как в памятный день их приключения.
  - Я помогу тебе, помогу! - закричал Джексом и пнул скорлупу яйца.
  Появилась большая трещина. Еще два сильных пинка, и она расширилась.
Раздался  жалобный  крик - кончик носа маленького дракона пробил тугую
оболочку.
  - Ты  хочешь жить - как хотел я!  И ты нуждаешься только в небольшой
помощи - как и я когда-то!  - кричал Джексом,  вцепившись  пальцами  в
края  щели.  Большие куски скорлупы падали на песок - они были толще и
тяжелее, чем у других новорожденных драконов.
  - Джексом,  что  ты там делаешь?  - крикнул ему кто-то,  но было уже
поздно.
  Он увидел  толстую  внутреннюю  мембрану  -  именно  с ней не сумело
справиться маленькое существо. Выхватив из-за пояса нож, Джексом одним
движением разрезал скользкую пленку.  Из нее,  словно из сумки,  выпал
крохотный белый комок -  не  больше,  чем  тело  самого  мальчика.  Он
нагнулся почти инстинктивно, стараясь помочь малышу встать на ноги.
  И раньше,  чем Ф'лар или кто-то из всадников успел вмешаться, полные
обожания  глаза  белого  дракона  поднялись на юного лорда холда Руат.
Запечатление свершилось.
  Не сознавая,  какую  проблему  он  только  что  породил,  Джексом  с
изумлением повернулся к ошеломленным зрителям.
  - Он говорит, что его зовут Рут!

                               Глава 15

            Вечер в Вейре Бенден - пир после Запечатления

  "Выйти на дневной свет из самых дальних, мрачных туннелей холда. Вот
на что это  похоже,  -  думала  Брекки.  И  Берд  показал  ей  дорогу.
Воспоминания  заставили  девушку содрогнуться.  - Если мой разум вновь
соскользнет во тьму..."
  Внезапно она  почувствовала  крепкое  объятие  рук  Ф'нора,  ощутила
прикосновение мыслей Канта, услышала щебет двух огненных ящериц.
  Берд вывел  ее  с  площадки к Ф'нору и Маноре.  Ее поразило,  какими
усталыми и печальными они были.  Брекки попыталась что-то сказать,  но
они не отвечали.  Ф'нор поднял ее на руки и понес в свой вейр.  Брекки
улыбнулась,  глядя на склонившееся к ней лицо любимого. Да, теперь она
могла назвать его так - ее любимый,  ее друг,  радость ее сердца... Но
как он изменился!  Глубокие морщины сбегали от крыльев орлиного носа к
уголкам рта, запавшие, воспаленные глаза потемнели, волосы свалялись и
висели космами.
  - Бедный мой, что с тобой случилось? - тихо сказала она; собственный
голос, хриплый, ломкий, показался ей незнакомым.
  Стон - нет, скорее рыдание, вырвалось у него. Ф'нор прижал девушку к
груди;  сначала осторожно,  потом,  почувствовав на лице тепло  нежных
ладоней,  обнял  ее  со  всей  силой.  Брекки  вскрикнула - он едва не
раздавил ее.  Каким крепким было его  объятье,  какое  счастье  дарило
прикосновение сильных рук!
  В порыве радостного облегчения Ф'нор  зарылся  лицом  в  ее  волосы,
прижался губами к шее...
  - Брекки,  любимая...  мы думали, что потеряли тебя... - повторял он
снова и снова, пока торжествующий рев Канта не заглушил его голос.
  - Что-то случилось с моей головой, - вздрогнув, пробормотала Брекки.
- Словно разум попал в капкан и утратил власть над телом...  О, Ф'нор,
Ф'нор!  - Отчаяние,  терзавшее ее все эти дни,  внезапно  выплеснулось
наружу. - Я даже ненавидела Канта!
  Слезы текли по ее щекам,  рыдания сотрясали изможденное тело.  Ф'нор
гладил вздрагивавшие плечи девушки,  целовал мокрые глаза... Брекки не
могла успокоиться. Он встревоженно повернулся к Маноре.
  - Пусть поплачет, Ф'нор. Ей станет легче.
  Уверенность матери,  плавные  движения  ее  сильных  рук   успокоили
Ф'нора.  Как она старалась побороть странную болезнь Брекки! Не раз он
замечал,  что  привычное,  невозмутимое  спокойствие  вот-вот   готово
оставить  Манору.  Теперь  Ф'нор  был благодарен ей - ведь именно мать
настояла на попытке этого  повторного  Запечатления.  Ф'нор  возражал,
хотя она не понимала, чем вызваны его сомнения. Или делала вид, что не
понимает. Он знал, что немногое может укрыться от взгляда Маноры.
  Хрупкое тело Брекки трепетало в его руках, боль потери с новой силой
терзала сердце девушки.  Файры озабоченно носились под сводом туннеля,
рев  Канта  перешел  в  жалобный  свист.  Пальцы Брекки судорожно мяли
одежду Ф'нора, она пыталась выговорить что-то, но слезы мешали ей.
  - Она не может остановиться, Манора. Не может!
  - Сейчас... Надо вывести ее из шока...
  - Как?
  - Старым проверенным способом...  - И Манора перешла от слов к делу,
несколько  раз  сильно шлепнув девушку по щекам.  - Теперь отнеси ее в
бассейн. Теплая вода расслабит мышцы.
  - Не стоило бить ее, - сердито сказал Ф'нор.
  Отбросив занавес,  он шагнул к бассейну и осторожно опустил Брекки в
воду.   Девушка   вздрогнула.   Постепенно  рыдания  ее  прекратились,
сведенное судорогой тело расслабилось. Манора внимательно наблюдала за
ней.  Заметив,  что  Брекки  пришла  в  себя,  она  насухо  вытерла ее
нагретыми полотенцами  и  жестом  велела  Ф'нору  отнести  девушку  на
постель, под теплые шкуры.
  - Теперь ей надо поесть,  Ф'нор.  И  тебе  тоже,  -  строго  сказала
Манора, направляясь к выходу из вейра. - А кроме того, вспомни о своих
обязанностях. Сегодня - день Запечатления.
  Ф'нор раздраженно фыркнул и вдруг увидел, что Брекки слабо улыбается
ему.
  - Наверное,  ты  можешь сейчас побыть со мной,  Ф'нор...  Хотя бы до
ночи...
  - Мы останемся с тобой оба - Кант и я, - заверил коричневый всадник.
Он наклонился и отбросил со лба Брекки завиток волос - так, словно это
было самым важным делом в мире. Девушка накрыла его руку ладонью.
  - Я знала,  что вы со мной...  все время знала...  даже когда хотела
умереть. - Внезапно ее глаза сердито блеснули: - Но как вы могли снова
отвести меня на площадку? К другой королеве?
  Кант выразил  свое  несогласие  трубным ревом.  Прикрывавший дверной
проем занавес был приподнят, и она могла видеть дракона, свернувшегося
на  каменном ложе.  Он повернул голову к девушке,  его глаза мерцали в
полумраке. Брекки заметила нездоровый зеленоватый оттенок его шкуры.
  - Мы не хотели...  Ф'лар настоял на этом...  И Лесса. Они надеялись,
что это поможет...
  Собрав все  силы,  Брекки  попыталась не вспоминать этот бесконечный
путь по туннелю - вверх,  вверх,  до самого  конца...  и  там...  Горе
утраты снова навалилось на нее, боль сжала сердце...
  "Нет, нет!" - беззвучно вскричал Кант.
  Теплые тела  файров  прижались  к  ее лицу и шее;  Брекки ощущала их
тревогу и страх так остро,  словно мысли крохотных существ касались ее
обнаженного мозга.
  - Брекки! - Отчаяние и ужас в голосе Ф'нора были сильнее ментального
зова  дракона;  мрак  беспамятства  отступил,  словно  в мозгу девушки
захлопнулась дверь, ведущая в ледяную тьму Промежутка.
  - Никогда  не  оставляйте меня!  Не оставляйте одну!  Я снова попаду
туда... туда.. - крик Брекки перешел в рыдания.
  "Я здесь, с тобой", - сказал Кант, а руки Ф'нора обняли ее. Неясные,
неоформленные словами мысли ящериц,  словно  эхо  ментального  сигнала
дракона,  коснулись ее сознания.  Брекки чувствовала, как нарастает их
тревога,  как крепнет решимость  -  помочь,  защитить,  спасти...  Она
цеплялась   за   эту   мысленную   нить,  свою  единственную  надежду,
единственное оружие в борьбе с болью и ужасом.
  - Гралл и Берд беспокоятся, - сказала Брекки.
  - Еще бы!  - сердито ответил Ф'нор,  словно  девушка  сомневалась  в
чувствах файров.
  - Нет, я не об этом... Мне кажется, они говорят, что встревожены.
  Ф'нор посмотрел ей в глаза, голос его стал мягче:
  - Говорят? Да, они быстро учатся... Потому что любят нас.
  - О,  Ф'нор, что случилось бы со мной, если бы я не нашла Берда... в
тот день, на пляже... Помнишь?
  Всадник не  отвечал.  Положив  ладони на хрупкие плечи Брекки,  он с
любовью смотрел на нее,  пока в спальню не вошла Миррим. Зеленые файры
кружились  над  головой  девочки;  она  тащила  заставленный тарелками
поднос.
  - Манора велела мне накормить Брекки,  - строго заявила Миррим. Судя
по содержимому подноса,  она отнеслась к приказу хозяйки Нижних  Пещер
со  всей  серьезностью.  -  Ты  должна  съесть  этот бульон...  все до
капли...  и  выпить  кружку  сока  с  успокоительным  настоем.  Хорошо
выспишься и будешь чувствовать себя лучше.
  С некоторым изумлением Брекки наблюдала,  как девочка,  повелительно
кивнув Ф'нору на стол, опустила на каменную поверхность поднос с едой.
Затем она ловко взбила подушку за спиной  своей  подопечной,  повязала
вокруг шеи салфетку и поднесла и ее губам ложку с бульоном.
  - Может быть,  ты перестанешь разглядывать меня, Ф'нор Бенденский, и
примешься за еду? - судя по тону, Миррим собиралась твердо настоять на
своем.  - Там,  на столе, хороший кусок мяса, так что не трать времени
зря.
  Улыбаясь, Ф'нор послушно поднялся.  Ну точно,  как  Манора  ...  или
Брекки. Кажется, у них появилась достойная наследница.
  Бульон был вкусным,  и Брекки  с  удивлением  поняла,  что  голодна.
Глотая мясной отвар ложку за ложкой,  она чувствовала, как согревается
желудок,  перестает кружиться голова.  Потом она покорно выпила кружку
сока - густого, сладкого, с терпким привкусом сонного снадобья.
  - Не думаешь ли ты,  Ф'нор  Бенденский,  что  пора  бы  покормить  и
беднягу  Канта?  -  спросила  Миррим,  помогая  Брекки  опуститься  на
подушку. - Вид у него неважный.
  - Он ел... - в замешательстве начал Ф'нор.
  - Ха! - теперь она явно подражала Лессе.
  "Я должна  наконец  взяться  за этого ребенка как следует",  - через
силу подумала Брекки, но тело наливалось необоримой вялостью, и она не
могла пошевелить даже пальцем.
  - Подымай эту ленивую кучу костей и веди на площадку для  кормления,
- продолжала распоряжаться Миррим. - Поторопись, Ф'нор. Скоро начнется
праздник,  а ты знаешь,  что один взгляд на обедающего  дракона  может
отбить аппетит у обитателей холдов.  Идите,  идите.  Кант,  вылезай из
вейра.
  Вслед за  девочкой  Ф'нор  вышел из спальни.  Последнее,  что видела
Брекки - изумленный взгляд Канта, которого Миррим тянула за ухо.
  "Они ушли...  покинули меня... - с внезапным ужасом подумала Брекки.
- Оставили одну..."
  "Я здесь, с тобой", - напомнил Кант.
  И два файра с обеих сторон любовно прильнули к ее щекам.
  "Я тоже с тобой",  - сказала Рамота.  "И я",  - добавил Мнемент.  И,
смешиваясь с их беззвучными голосами,  раздались  голоса  всех  других
драконов - мягкие и успокаивающие.
  - Ну,  - возвращаясь в спальню,  довольно сообщила Миррим,  - теперь
они  поедят  и  скоро  вернутся  обратно.  -  Она  приступила к обходу
комнаты, гася светильники на стенах.
  - Ф'нор сказал,  что ты не хочешь оставаться одна,  так что я побуду
здесь, пока он не вернется.
  "Я не одна",  - хотела сказать девочке Брекки. Но веки ее смыкались,
и спустя мгновение она уже провалилась в глубокий сон.

  Лесса обвела взглядом чашу Вейра,  круг столов, за которыми пировали
запозднившиеся  гости.  Грусть  лежала  у нее на сердце - грусть,  для
которой,  казалось,  не было причин. Жители холдов и мастера, родители
новых всадников,  сами подростки,  то и дело бегавшие приласкать своих
дракончиков,  да и постоянные обитатели Вейра выглядели довольными; ни
вражды,  ни горечи не звучало в их смехе и речах. Тем не менее, печаль
томила Лессу - и сознание, что она не может избавиться от нее.
  Брекки пришла  в себя;  конечно,  она сильно ослабела,  но опасности
потерять ее больше не было.  Ф'нор  рискнул  покинуть  девушку,  чтобы
оказать  уважение  гостям  и  выпить  с  ними  чашу вина.  Силы Ф'лара
восстановились,  и,  кажется,  он понял,  что кое-какие из  его  новых
обязанностей  лучше  передать  помощникам.  И  даже  Лайтол,  донельзя
расстроенный тем,  что Джексом прошел Запечатление  с  этим  маленьким
белым  драконом  -  кстати,  как  это  могло случиться?  - даже Лайтол
ухитрился напиться,  благодаря  заботливой  опеке  Робинтона,  который
наливал ему кружку за кружкой.
  Сейчас эти двое  горланили  песню  -  самую  непристойную  из  всех,
известных  арфисту.  Управляющий  Руатом  безбожно перевирал мелодию -
хотя,  и удивлению Лессы, у него оказался довольно приятный тенор. Она
подумала,  что  Лайтолу  больше подошел бы бас - как и любому человеку
столь мрачной натуры.
  Поигрывая кусочком хлеба на тарелке,  Лесса осмотрела стол.  На этот
раз  женщины  Маноры  превзошли  себя:  птица,  фаршированная  пряными
овощами  и фруктами!  В результате характерный для дичи острый привкус
смягчился.  Сваренная на пару каша из зерен  речных  злаков  оказалась
восхитительной - можно было разглядеть каждую нежную крупинку.  Свежие
травы,  должно быть,  привезли из Южного.  Лесса отметила, что об этом
нужно  потолковать  с Манорой.  Им не к чему неприятности с Т'кулом...
Может быть,  травы собрал Н'тон, когда отправился в свою экспедицию за
личинками?  Ей всегда нравился молодой всадник.  Теперь она узнала его
лучше.
  Интересно, чем   они  с  Ф'ларом  заняты  -  встали  из-за  стола  и
отправились в комнаты...  Она подумала с раздражением,  что и все  эти
дни  они там пропадали.  Наверное,  дрессируют своих личинок...  Может
быть,  ей тоже тихонько ускользнуть?  Нет,  придется  сидеть  здесь...
Невежливо,  если  они  оба  покинут  гостей.  К  тому  же,  люди скоро
разъедутся.
  Что им  делать  с юным Джексомом?  Она осмотрелась вокруг и сразу же
нашла мальчика  -  по  белой  шкуре  его  дракона.  Он  был  в  группе
подростков,  купавших  своих  питомцев в озере.  Да,  дракончик просто
очаровательный...  Но что с ним будет дальше? И почему именно Джексом?
Она  порадовалась,  что  Лайтол напился в эту ночь,  но завтра бывшему
всаднику понадобится все его терпение. Может быть, стоит подержать эту
пару здесь,  пока зверь не умрет... По общему мнению, Рут не достигнет
зрелости.
  В другом конце длинного стола для почетных гостей сидели Ларад, лорд
Телгара,  Сайфер из Битры,  Рейд из холда Бенден и Асгенар Лемосский с
леди  Фамирой (она все время краснела - видимо,  лорды не скупились на
соленые  шутки).  Молодые  из  Лемоса  принесли  с  собой   файров   -
коричневого и зеленого. Ларад, у теплого очага которого созревала пара
яиц,  рассматривал ящерок с  нескрываемым  интересом;  старые  Рейд  и
Сайфер,  также получившие яйца из последней, найденной Ф'нором кладки,
косились  на  них  исподтишка.  Не  то  чтобы  старики  сомневались  в
благоприятном   исходе   эксперимента   с   огненными   ящерицами,  но
осторожность никогда не повредит... Сайфер наконец соизволил спросить,
как ухаживать за ними.
  Лорды жаждут новых земель...  Может быть,  в случившемся с Джексомом
виноваты  их  невысказанные  мысли?  Но,  во  имя  Золотого  Яйца,  не
собираются же они нарушать чужие границы только  потому,  что  Джексом
прошел Запечатление с этим славным малышом? Который к тому же не имеет
шансов выжить при первой же атаке  Нитей...  Кстати,  как  же  назвать
Джексома-всадника? Д'сом, Д'ксом? Большинство женщин в Вейрах выбирали
для своих сыновей имена покороче...  Лесса недоуменно подняла брови. О
чем  она  думает?  Выбор  имени - мельчайший нюанс возникшей проблемы.
Нет,  Джексом должен оставаться в Руате...  Он - наследник властителей
Руата;  она, Лесса, признала за ним это право. Потому что он был сыном
Геммы ц,  значит,  частичка руатской крови текла  в  его  жилах.  Пока
Джексом  в  Руате,  она  сумеет  пресечь  любые  домогательства других
благородных родов...  Жаль,  что у Лайтола  нет  сына...  Нет,  только
Джексом  должен  стать лордом Руата.  Маленький дракон не выживет.  Он
слишком крохотный,  а его цвет  -  кто  слыхал  о  белых  драконах?  -
указывает  на другие отклонения от нормы.  Манора как-то упоминала про
дитя из Нерата - белокожего ребенка с розовыми глазами...  Он  не  мог
выносить  солнечного света.  Дракон,  летающий только по ночам?  Такое
трудно представить...
  Очевидно, Рут  никогда  не достигнет нормальных размеров.  Сейчас он
скорее был похож на большую огненную ящерицу.
  Где-то в  высоте,  прервав  размышления  своей всадницы,  возмущенно
затрубила Рамота. Лесса смиренно попросила прощения.
  - Ты ни в чем не виновата,  дорогая моя,  - сказала она разгневанной
подруге.  - Ты принесла больше золотых яиц,  чем любые  три  королевы,
вместе взятые. И самые маленькие драконы из твоих выводков превосходят
крупнейших из них.
  "Рут выживет. И многое совершит", - ответила Рамота.
  Мнемент испустил переливчатую трель,  и Лесса  подняла  голову.  Оба
дракона сидели рядом на скалистом уступе, их глаза таинственно мерцали
в полутьме.
  Знают ли  они  что-то,  неизвестное  ей?  Иногда  Лесса  была готова
поверить в это...  Но откуда? Каким образом? Ни будущее, ни прошлое не
заботило   их;   они  жили  лишь  сегодняшним  днем.  "Удобный  способ
существования",  - подумала Лесса  с  легкой  завистью.  Она  опустила
взгляд на белое пятнышко - неясный, размытый силуэт на озерном берегу.
Рут... Джексом... Ну почему, почему это случилось? Мало напастей на ее
голову?
  - Почему я должен возражать?  Ну  почему?  -  неожиданно  воскликнул
Лайтол - громко, почти воинственно.
  - Вот  и  я  говорю  -  почему?  -  Арфист  воззрился  на   него   с
преувеличенным недоумением.
  - Я люблю мальчишку! Люблю больше, чем если б он был плотью и кровью
моей  -  моей,  Лайтола из Руата!  Я так заботился о нем все эти годы!
Руат - богатый холд. Богаче, чем во времена руатских лордов. Но не мне
это нужно!  Моя жизнь прошла. Я все испытал. Был всадником... О, Ларт,
мой прекрасный Ларт!..  Был ткачом...  разбираюсь в  цеховых  делах...
Теперь знаю и холды...  Все знаю! Знаю, как позаботиться об этом белом
недомерке...  Ну почему  бы  мальчишке  не  держать  дракона?  Во  имя
Золотого  Яйца,  никто  не захотел взять его!  Он - особенный,  говорю
тебе. Особенный!
  - Минутку,  господин  мой  Лайтол,  -  лорд  Рейд  поднялся на ноги,
прошествовал  вдоль  длинного  стола  и  встал  напротив  управляющего
Руатом.  - Минутку! Мальчик прошел Запечатление с драконом. Значит, он
должен остаться в Вейре.
  - Рут - не обычный дракон.  Выродок!  - заявил Лайтол.  Он говорил и
держался так, словно с начала пира опрокинул не больше кружки.
  - Выродок? - лорд Рейд, казалось, был потрясен таким святотатством.
  - Никогда еще в Вейрах не появлялся белый дракон, - поднимаясь из-за
стола,  покровительственно  объяснил  Лайтол.  Он  был  ненамного выше
бенденского лорда,  но выглядел гораздо  внушительнее.  -  Никогда!  -
Похоже, бывший всадник намеревался провозгласить тост по этому поводу,
но обнаружил,  что его чаша пуста.  Хотя держаться на ногах  ему  было
трудновато,  Лайтол  уверенно  дотянулся  до ближайшей фляги и плеснул
себе вина. Робинтон, видимо, решил не отставать от приятеля, но кувшин
в его руках ходил ходуном.
  - Никогда б-б-белый дракон... - повторил арфист, чокаясь с Лайтолом.
  - ...не сможет выжить, - продолжил тот, сделав основательный глоток.
  - Не сможет!
  - А потому, - Лайтол набрал полную грудь воздуха, - мальчишка должен
остаться в своем холде. В Руате.
  - Пра..  пра... првиль... но! - Робинтон грохнул кружкой и с вызовом
уставился на бенденского лорда.
  Рейд одарил его непроницаемым взглядом.
  - Мальчик должен остаться в Вейре,  - процедил он наконец, хотя и не
слишком уверенно.
  - Нет,  он должен вернуться  в  Руат!  -  Лайтол  уцепился  за  край
столешницы;  в  этой  позиции он чувствовал себя заметно уверенней.  -
Когда белый дракон умрет, мальчишка должен быть там, где пройдет потом
вся его жизнь. Там, где он имеет обязанности и права. В своем холде! Я
знаю, что говорю!
  На это  Рейд не мог ничего возразить,  но на лице его читалось явное
неодобрение. Лесса задержала дыхание и осторожно попробовала направить
мысли старого лорда в нужную сторону. Но Рейд был крепким орешком.
  - Я знаю,  как поддержать мальчика,  -  продолжал  Лайтол,  медленно
опускаясь  в  кресло.  -  Знаю,  как помочь ему.  И я знаю,  что такое
потерять дракона.  В этот раз есть только одно отличие - мы  понимаем,
что дни Рута сочтены.
  - Дни сочтены,  - эхом откликнулся арфист и неожиданно уронил голову
на стол.  Лайтол удивленно воззрился на собутыльника и, когда тот стал
нежно похрапывать, потрепал его по спине.
  - Эй, не спи! Мы еще не прикончили этот кувшин!
  Не дождавшись ответа, Лайтол пожал плечами и осушил свою чашу. Затем
стал медленно клониться вперед,  пока его голова не очутилась на столе
рядом с головой арфиста, а их храп не слился в согласном дуэте.
  Рейд с  отвращением  посмотрел  на  погруженных  в  беспробудный сон
приятелей и,  резко развернувшись на  каблуках,  направился  к  своему
концу стола.
  - А я-то всегда считал,  что  истина  -  в  вине,  -  заметил  Ларад
Телгарский, когда Рейд уселся на свое место.
  Лесса быстро переключилась на телгарского  лорда,  но  тот  оказался
почти таким же нечувствительным,  как Рейд.  Оставался Сайфер. Если бы
она сумела привести к согласию хотя бы двоих...
  - Дракон  и его всадник принадлежат Вейру,  - сказал Рейд.  - Нельзя
изменить то, что естественно для природы и человека, и зверя.
  - Ну ладно,  тогда это касается и огненных ящериц. - Сайфер кивнул в
сторону молодой четы из  холда  Лемос.  -  Они  ведь  тоже  из  породы
драконов.
  Рейд фыркнул.
  - Сегодня мы видели,  что происходит,  когда человек попирает законы
естества.  Эта девушка - как там ее зовут?  Которая потеряла королеву?
Вы   помните?   Даже   ящерица  предостерегала  ее  от  новой  попытки
Запечатления.  Животные понимают  намного  больше,  чем  мы  полагаем.
Поглядите, сколько лет люди старались изловить этих файров...
  - И наконец-таки поймали,  - перебил Сайфер.  - Прелестные создания!
Должен сказать, я с нетерпением жду, когда же...
  Чем-то их спор напомнил Лессе Р'гула и С'лела,  старых всадников, ее
первых  "наставников"  в  Бендене,  всегда готовых сцепиться по любому
поводу,  когда они пытались обучить  ее  "всему,  что  положено  знать
Госпоже Вейра". Но только Ф'лара считала она своим настоящим учителем.
  - Мальчик должен остаться тут вместе с драконом.
  - Мальчик  -  первый  претендент  на  Руат,  -  напомнил Рейду Ларад
Телгарский.  - И нам совершенно  не  нужны  споры  из-за  наследования
холда. Другое дело, если бы у Лайтола было мужское потомство... Или он
сумел бы найти и воспитать  еще  одного  подходящего  кандидата.  Нет,
Джексому нужно жить в Руате.  Это его холд. - И лорд Телгара огляделся
вокруг в поисках мальчика и,  встретившись глазами  с  Лессой,  учтиво
улыбнулся.
  - Я не согласен, не согласен, - упрямо качая головой, заявил Рейд. -
Это против обычаев!
  - Некоторые обычаи давно пора менять, - нахмурился Ларад.
  - Я полагаю,  стоило бы спросить мальчика.  Чего он хочет?  - поймав
взгляд Ларада, как всегда мягко вмешался Асгенар. Ларад, откинув назад
голову, весело расхохотался.
  - К чему усложнять дело, брат? Его судьбу решаем мы, только мы.
  - И тем не менее,  мальчика надо спросить,  - твердо сказал Асгенар.
Взгляд владетеля Лемоса скользнул от Ларада к двум пожилым лордам. - Я
видел  его  лицо,  когда он покидал площадку рождений.  Он понял,  что
натворил. Он был белым, как этот маленький дракон.
  Рейд раздраженно проскрипел:
  - С каких пор стали спрашивать сосунков?  Ты говоришь им,  что  надо
делать, и они делают!
  Асгенар повернулся и,  ласково  коснувшись  плеча  Фамиры,  попросил
привести юного Джексома.  Исполненный нежности голос молодого лорда не
оставлял сомнений в чувствах, которые он испытывал к жене. Придерживая
рукой дремлющего зеленого файра, Фамира встала и направилась к озеру.
  - Недавно я сделал одно открытие,  - сказал  Асгенар,  с  задумчивой
улыбкой   провожая   взглядом  свою  подругу.  -  Можно  узнать  много
полезного, прислушиваясь к мнению людей.
  - Да, людей, но не мальчишек!
  Кажется, Рейд начинает злиться.  Лесса опять переключилась на  него;
когда человек взволнован, внушением легче достигнуть цели.
  - Зачем ему вообще понадобилось возиться с этим  яйцом?  -  По  мере
того,  как  Фамира,  Джексом  и  ковылявший рядом Рут подходили ближе,
бенденский лорд раздражался все сильнее.
  - Я  бы  сказал,  он  правильно  выбрал  линию поведения,  - отметил
Асгенар,  наблюдая за этой троицей.  - Было бы легче таскать звереныша
на руках...  Да, легче, но не мудрее. Дракон, даже такой маленький, не
должен терять достоинства.
  Рейд хмыкнул;  Лесса  не  поняла,  являлось  ли  это возражением или
знаком согласия.  Лорд начал нервничать,  потирать ладонью затылок,  и
она перестала "подталкивать" его.
  Шелест крыльев дракона,  метущих землю,  привлек внимание Лессы. Она
повернулась;  на  фоне  темного  прохода  - нового прохода,  что вел в
недавно открытые комнаты, сверкнул бронзовый блик.
  "Лиот привез  мастера  земледельцев",  -  сообщила Рамота.  Лесса не
могла представить,  зачем в столь поздний час потребовался Андемон.  И
почему  Н'тон  сам привез его?  В главной мастерской цеха земледельцев
теперь был собственный  дракон.  Госпожа  Вейра  привстала  со  своего
места.
  - Понимаешь ли  ты,  молодой  человек,  сколько  хлопот  нас  теперь
ожидает?  -  Бенденский  лорд приступил к допросу Джексома - голос его
звучал сурово.
  Любопытство разрывало   Лессу   пополам.   Она  не  беспокоилась  за
Джексома;  Ларад и Асгенар сумеют защитить его.  Но ей хотелось знать,
что мальчик ответит Рейду.
  Джексом стоял прямо,  голова поднята вверх, глаза блестят. Рут жался
к его ногам, словно понимая, что их вызвали на суд.
  - Да,  мой добрый лорд Рейд,  я полностью сознаю  последствия  своих
действий и серьезные трудности, которые могут возникнуть перед другими
лордами.  - Без следа раскаяния,  без  намека  на  извинения,  Джексом
напомнил Рейду, что, невзирая на юные годы, он тоже был лордом.
  Старый Рейд выпрямился в кресле, передернув плечами, словно...
  Лесса вскочила с места.
  - Не надо...
  Тихий шепот...   Такой   тихий,  что  сначала  Лесса  решила,  будто
ослышалась.  Потом она заметила,  что арфист смотрит на нее; его глаза
были холодными и совершенно трезвыми.  Притворщик! И, несомненно, весь
этот спектакль продуман от начала до конца!
  - Полностью  сознаешь,  не  так  ли?  -  эхом отозвался Рейд и вдруг
взметнулся из кресла.  Обороты убавили  бенденскому  владетелю  роста,
плечи  его  слегка ссутулились,  живот отвис,  а ноги,  туго обтянутые
кожаными штанами, стали тонкими и жилистыми. Рядом со стройным, гордым
мальчиком  он  выглядел  пародийно.  -  Ты  знаешь,  что должен теперь
остаться в Вейре,  раз прошел Запечатление с драконом? Да понимаешь ли
ты, что Руат остался без правителя?
  - Со всем уважением к тебе,  мой господин, и к остальным лордам хочу
сказать,  что  вы  все-таки  не Конклав,  - произнес Джексом.  - Когда
соберутся две трети владетелей холдов,  я  готов  держать  перед  ними
ответ.  Ведь очевидно, что Рут - необычный дракон, и вряд ли он сможет
вырасти.  Значит,  он бесполезен и не нужен Вейру.  Ведь  даже  старых
драконов,  которые уже не могут выдыхать пламя,  отправляют в Южный...
То есть отправляли  раньше...  -  Оговорка  смутила  мальчика,  но  он
воспрянул духом от поощрительной улыбки Асгенара. - Проще считать Рута
большой огненной ящерицей,  чем драконом-недомерком.  - Джексом  нежно
улыбнулся  своему питомцу и погладил голову прижавшегося к его голеням
дракончика.  Это движение - жест  взрослого,  жест  покровительства  и
защиты   -  растрогало  Лессу  почти  до  слез.  -  Я  помню  о  своих
обязательствах перед родом,  перед холдом,  который взрастил меня. Что
делать  нам  с  Рутом  в  Вейре Бенден?  А Руату мы могли бы помочь не
меньше, чем другие огненные ящерицы.
  - Хорошо   сказано,   молодой   лорд  Руатский,  хорошо  сказано!  -
воскликнул Асгенар, и файр на его плече одобрительно чирикнул.
  Ларад Телгарский торжественно кивнул в знак согласия.
  - Хм-м...  Не слишком почтительный ответ,  я бы сказал, - нахмурился
Рейд. - Все вы, сопляки, сначала делаете, а потом думаете.
  - Конечно,  я виноват,  лорд Рейд,  -  чистосердечие  Джексома  было
подкупающим,  -  но  сегодня  мне  пришлось действовать быстро,  чтобы
спасти жизнь дракона.  Мы привыкли уважать их род,  и я - больше,  чем
остальные...  - мальчик кивнул на Лайтола;  глубокая печаль отразилась
на его лице.  Внезапно управляющий Руатом  пошевелился.  То  ли  голос
Джексома разбудил его, то ли затекла шея, но Лайтол больше не спал. Он
встал,  опираясь на стол,  потом оттолкнулся - казалось, поддержка ему
не  нужна.  Медленными  шагами,  контролируя  каждое движение,  бывший
всадник направился вдоль длинного  стола  к  своему  воспитаннику.  Он
положил  руки  на  плечи  Джексома  и,  словно набравшись сил от этого
прикосновения, резко выпрямился и повернулся к Рейду Бенденскому. Лицо
его  стало  гордым,  речь  -  надменной;  пожалуй,  даже манеры Гроха,
владетеля Форта, не были столь вызывающими.
  - Лорд  Джексом из холда Руат не повинен в сегодняшних событиях.  Я,
его опекун,  несу всю ответственность - если можно считать  проступком
спасение  жизни  дракона.  И  если  я  воспитал  в нем почтение к роду
защитников Перна, то для этого были серьезные причины!
  Под прямым,   суровым  взглядом  руатского  управляющего  лорд  Рейд
смутился.
  - Если,  - Лайтол подчеркнул это слово,  как будто речь шла о весьма
маловероятном деле, - лорды попытаются что-то предпринять на Конклаве,
я  буду  настаивать - очень настаивать - что лишь на мне лежит вина за
поведение  лорда  Джексома  Он  действовал,  сообразуясь  с  честью  и
полученным им воспитанием.  И он лучше послужит Перну, возвратившись в
свой холд.  А юный Рут станет гордостью Руата - до тех  пор,  пока  не
покинет нас.
  Не стоило сомневаться,  что Ларад и Асгенар были на стороне Лайтола.
Даже старый Сайфер, поджав губы, отвернулся от Рейда.
  - Я только считал,  что дракону положено жить в Вейре, - пробормотал
Рейд обиженно и мрачно.
  "Кажется, проблема решена", - подумала Лесса, поворачиваясь спиной к
упрямцу.  Она  шагнула  в  сумрачную  тень  каменной  стены  и чуть не
столкнулась с Ф'нором. Всадник поддержал ее.
  - Вейр там,  где дракон,  - произнес тихий голос. Ф'нор развлекался.
Напряжение последней недели еще  не  спало,  но  глаза  его  уже  были
ясными, он улыбался. Выздоровление Брекки явно пошло Ф'нору на пользу.
  - Она уснула, - негромко произнес коричневый всадник. - Я же говорил
тебе, что с Запечатлением ничего не выйдет.
  Лесса отмахнулась от него.
  - По крайней мере, она пришла в себя.
  - Да.  - И в этом коротком слове прозвучало такое облегчение,  что у
Лессы подступил комок к горлу.
  - Пойдем со мной -  Она  положила  руку  на  плечо  Ф'нора.  -  Хочу
разузнать,  зачем  к  нам  прибыл мастер Андемон.  Пир закончен,  пора
приступать к работе.
  Ф'нор тихо рассмеялся.
  - Я готов,  если для  меня  еще  осталась  какая-нибудь работа.  Кто
притащил Ф'лару Нить? - Судя по голосу, Ф'нора разбирало любопытство.
  - Н'тон.
  - Вот  как!  А  я-то думал,  он прозябает в помощниках П'зара в Форт
Вейре!
  - Ну  ты  же  знаешь - стоит Ф'лару на пару дней избавиться от твоей
опеки,  как  он  тут  же  начинает  все  менять.   -   Лесса   поймала
полуиспуганный-полуудивленный взгляд Ф'нора и успокоила его улыбкой. -
Никто не займет твоего места рядом с  Ф'ларом...  И  со  мной.  Сейчас
Брекки  больше  нуждалась  в  твоей  помощи.  -  Лесса сжала его руку;
коричневый всадник,  видимо,  был взволнован -  он  даже  не  отпустил
какой-нибудь  ехидной  шпильки - Но,  дорогой мой,  события идут своим
чередом,  и тебе пора нагонять их.  А Н'тон...  понимаешь, Ф'лар вдруг
понял,  что он - смертный,  и решил посвятить Н'тона в наши дела. Рано
или поздно, теперь или через сотни Оборотов, мы укротим Нити.
  Лесса подобрала юбку,  которая мела песок, и ускорила шаги. Вдруг за
их спинами раздался негромкий голос арфиста:
  - Могу ли я последовать за вами?
  - Ты?  Считаешь  себя  достаточно  трезвым,  чтобы  отправиться  так
далеко?
  Робинтон ухмыльнулся, приглаживая клок волос на затылке.
  - Лайтолу  в  жизни меня не перепить,  госпожа моя.  Только у одного
человека - у нашего...  хм-м...  кузнеца достанет сил.  И то  за  счет
преимущества в весе.
  Не оставалось сомнений,  что арфист крепко держится на ногах,  и они
втроем  направились  к  освещенному  пылающими факелами входу.  Звезды
мягко сияли на темном весеннем небе,  отблески ровного пламени факелов
лежали на песке.  Сверху,  с карнизов,  выступавших из обрывистых стен
котловины,  за ними следили опалесцирующие глаза  драконов;  время  от
времени  оттуда долетал довольный свист.  Еще выше,  у Звездной Скалы,
Лесса увидела силуэты трех зверей;  Рамота и Мнемент сидели справа  от
дежурного  дракона,  их крылья переплелись.  В этот вечер они оба били
довольны,  и Лесса слышала,  как переливчатые трели Рамоты мешались  с
басистым  воркованьем  Мнемента.  Госпожа  Вейра облегченно вздохнула:
наконец-то к королеве вернулось доброе расположение  духа.  Оставалось
надеяться, что Рамота не скоро поднимется опять в брачный полет.
  Когда они вошли в комнату,  худощавая  фигура  мастера  земледельцев
склонилась  над самым большим контейнером - Андемон внимательно изучал
листья молодого лунного дерева.  Ф'лар с волнением  смотрел  на  него,
Н'тон, явно не способный проникнуться торжественностью момента, скалил
зубы в усмешке.
  Заметив Ф'нора,  Ф'лар широко улыбнулся и,  протягивая руку,  шагнул
навстречу.
  - Манора  сказала,  что  Брекки  наконец  очнулась.  Я  был  бы  еще
счастливей, если бы состоялось повторное Запечатление королевы...
  - Вряд  ли  стоило  на  это  рассчитывать,  -  в  голосе коричневого
всадника явно прозвучал упрек,  и улыбка сползла с лица Ф'лара.  Но он
быстро пришел в себя и потащил брата к зеленеющим саженцам.
  - Погляди,  мы заразили почву в этих трех контейнерах,  когда  Н'тон
раздобыл  Нить,  - Ф'лар понизил голос,  не желая мешать исследованиям
Андемона. - Личинки уничтожили ее... каждый клочок. И ожоги на листьях
от  ударов  Нити  уже  заживают.  Я  надеюсь,  мастер  Андемон  сумеет
объяснить нам, как это происходит.
  Андемон выпрямился,  но его нижняя челюсть, тяжелая и угловатая, как
наковальня,  продолжала покоиться на груди;  склонив голову, он угрюмо
рассматривал содержимое большого лотка. Его пальцы с толстыми суставами
нервно теребили ворот перемазанной землей куртки -  видимо,  посыльный
из  Вейра  привез  его  прямо  с  поля.  Наконец  мастер  заморгал  и,
сморщившись, потер ладонью глаза.
  - Я ничего не могу объяснить, мой добрый господин. Я не знаю. И если
все,  что ты рассказал мне - правда,  то...  - он сделал паузу,  потом
поднял взгляд на Ф'лара, - то я... я испытываю страх.
  - Почему же?  - спросил Ф'лар с удивленной улыбкой.  - Разве  ты  не
понимаешь,  что  это  значит?  Если  личинки смогут привыкнуть к нашим
северным почвам и климату,  и если они будут делать то,  что мы -  все
мы,  -  плавным  жестом он обвел собравшихся - арфиста,  своего брата,
Н'тона и Лессу,  - наблюдали здесь и на юге,  то Перну не надо  больше
страшиться Нитей.
  Мастер расправил плечи и набрал в грудь воздуха -  то  ли  собираясь
возразить  против  столь  необычного  вывода,  то  ли поддерживая его.
Андемон бросил отчаянный взгляд на арфиста, словно свидетельство этого
человека было главным.
  - Ты видел сам, как личинки справились с Нитью?
  Арфист кивнул.
  - И это было пять дней назад?
  Арфист подтвердил и это.
  Ткань просторной куртки Андемона всколыхнулась - мастера била дрожь.
Он нерешительно, с ужасом взглянул на контейнер. Потом внезапно шагнул
вперед,  снова  склонившись  над  саженцами  лунного  дерева.  Глубоко
вздохнув,  мастер  протянул узловатую руку к контейнеру,  на мгновение
задержал ее у самой земли и, закрыв глаза, погрузил в почву.
  Когда он  вынул  руку,  на  его  ладони лежала горсть влажной земли.
Андемон открыл глаза и поднес сероватый комок к  пламени  светильника,
рассматривая  роившихся  в  нем  личинок.  Зрачки  его расширились и с
возгласом отвращения он сбросил с руки липкий ком,  словно тот жег ему
пальцы.  Раздался  мокрый  шлепок;  сырая  почва  плюхнулась блином на
каменный пол, личинки бессильно корчились на плитах.
  - Что случилось, мастер? Там уже не осталось и следа Нити?
  - Это вредители! - с сердитым разочарованием воскликнул Андемон. - В
южных районах материка мы столетиями пытались избавиться от них!  - Он
брезгливо наблюдал,  как Ф'лар,  осторожно подобрав  личинок  с  пола,
бросил их в ближайший контейнер.  - Они губят посадки. И уничтожить их
не легче,  чем песчаных червей Айгена. Стоит им попасть в поля - и все
растения завянут, сбросят листву и погибнут.
  - Но тут не видно ни одного больного  растения,  -  возразил  Ф'лар,
показывая на зеленеющую в лотках поросль.
  Андемон уставился на него.  Ф'лар двинулся вдоль  ряда  контейнеров,
запуская  руку  в каждый и показывая мастеру земледельцев комки почвы.
Личинки были везде.
  - Это невозможно...  - прошептал Андемон;  глаза его расширились, на
лице снова мелькнул страх.
  - Вспомни,  Ф'лар, - сказала Лесса, - до того, как в земле появились
личинки, растения, похоже, собирались вянуть.
  - Да. Но потом они оправились. Им нужно было больше воды.
  - Нет,  не может быть!  -  Андемон,  преодолев  отвращение,  которое
внушали   ему  эти  белесые  червячки,  запустил  пальцы  в  ближайший
контейнер,  словно хотел доказать себе,  что Ф'лар ошибается. - Ага, -
закричал он, торжествуя, - тут нет личинок!
  - Здесь их и не  было.  Я  использовал  этот  контейнер  в  качестве
контрольного.  И  должен  сказать,  растения  в нем не выглядят такими
зелеными и цветущими, как в других.
  Андемон затравленно огляделся.
  - Эти личинки - бич наших полей! Мы пытаемся избавиться от них сотни
Оборотов!
  - Тогда я подозреваю,  мой добрый мастер Андемон,  -  с  вежливой  и
печальной  улыбкой произнес Ф'лар,  - что твои фермеры оказывают Перну
плохую услугу.
  Мастер земледельцев разразился негодующими возгласами;  потребовался
весь дипломатический такт Робинтона, чтобы его успокоить.
  - Итак,  ты хочешь убедить меня,  что эти червячки, эти личинки были
выведены и расселены на Южном материке с определенной целью? - Андемон
требовательно уставился на арфиста,  ожидая ответа;  казалось,  в этой
комнате он доверял только Робинтону.  - И что их вывели наши предки  -
так же, как они вывели драконов?
  - Да,  мы верим в это,  - ответил Робинтон.  - О, я могу понять твои
сомнения!  Я  сам  не  спал  несколько ночей подряд,  когда все узнал.
Однако,  если покопаться в Архивах,  мы не найдем  там  указаний,  что
всадники  должны отправиться на Алую Звезду и очистить ее от Нитей.  В
то же время в записях говорится,  что в один день Нити  уже  не  будут
представлять  такой опасности,  как теперь.  И это повторяется не раз.
Ф'лар предполагает.
  - Уже   не   предполагаю,  Робинтон  -  твердо  уверен,  -  вмешался
Предводитель Бендена.  - Н'тон отправился  на  юг,  на  семь  Оборотов
назад,  чтобы  изучить,  как  проходили  атаки  Нитей.  Везде,  где он
побывал,  почва кишела личинками;  они поднимались на поверхность, как
только  падали  Нити,  и  уничтожали их.  Вот почему на Южном материке
никогда не было нор. Его земля словно сама пожирает Нити.
  Андемон в  мрачном  молчании  уставился на носки своих перепачканных
землей башмаков.
  - В  Архивах нашего цеха особо указывается,  что мы должны наблюдать
за этими личинками. - Он поднял голову; его глаза были полны затаенной
боли.  - И мы наблюдали.  Это являлось для нас очевидной целью. Всюду,
где появлялись личинки,  растения увядали.  - Мастер беспомощно  пожал
плечами.  - И мы вырывали их с корнем,  жгли и поливали кислотой. - Он
судорожно вздохнул.  - Только  так  можно  было  остановить  заражение
почвы...  Наблюдайте  за  личинками,  сказано  в  записях,  - повторил
Андемон,  и вдруг плечи его затряслись,  потом заходили ходуном грудь,
руки...
  Лесса поймала обеспокоенный взгляд Ф'лара.  Но  мастер  земледельцев
хохотал - он с горькой,  отчаянной иронией смеялся над самим собой.  -
Наблюдайте за личинками,  сказано в записях!  Они не...  не говорят  -
уничтожайте  их!  Сказано  -  наблюдайте...  И  мы наблюдали!  О,  как
тщательно мы наблюдали за ними!
  Арфист протянул Андемону фляжку с вином.
  - Благодарю,  арфист.  Очень кстати,  - сказал мастер  земледельцев,
сделав добрый глоток и утерев губы тыльной стороной ладони.
  - Итак,  кто-то позабыл упомянуть,  для чего вам надо  наблюдать  за
личинками,  Андемон?  -  Ф'лар  с состраданием глядел на расстроенного
мастера.  - Возможно,  эти наблюдения некогда были такой  очевидностью
для всех,  что не нуждались в дополнительных разъяснениях. Затем холды
стали  расти,  периниты  отправлялись  на  новые  земли,  записи  были
потеряны или уничтожены, а люди, обладавшие большими знаниями, умерли,
не успев передать их потомкам.  - Он посмотрел на выстроившиеся  вдоль
стены контейнеры. - Может быть, наши предки возились с личинками прямо
здесь,  в Бендене.  Может быть,  это  как-то  связано  с  чертежом  на
стене... Мы утеряли столько знаний...
  - Мы больше ничего не потеряем,  если арфисты возьмутся за  дело,  -
сказал Робинтон.  - И если любому человеку из холда, из мастерской, из
Вейра,  будет доступен каждый клочок кожи с записями...  -  Он  поднял
руку,  предупреждая  возражения  Андемона.  -  Нет,  мы найдем кое-что
получше кожи!  Бендарек научился делать  надежные,  прочные  листы  из
древесной  смеси  - на них прекрасно ложатся чернила,  и они не боятся
ничего, кроме воды и огня. Теперь мы можем накапливать знания и быстро
распространять их.
  Растерянный взгляд выдал замешательство Андемона.
  - Но...  но  мастер  Робинтон...  цеха  обладают  и такими знаниями,
которым лучше оставаться тайными. Или же...
  - Или  мы  потеряем наш мир,  отдав его Нитям - не так ли,  Андемон?
Подумай сам,  мастер - если бы правда об этих  личинках  не  считалась
секретом,  Перн  уже  много  Оборотов  был бы свободен от страха перед
Нитями.
  Вдруг Андемон  набрал  в  грудь  воздух  и нерешительно уставился на
Ф'лара:
  - А всадники? Всадники тогда станут не нужны?
  - Ну,  если люди смогут сами защитить холды в период Прохождения,  а
личинки уничтожат падающие на землю Нити,  то всадники будут не нужны,
- ответил Ф'лар с полным спокойствием.
  - Н-но всадники все-всегда сражались с Нитями, - запинаясь, смущенно
произнес Андемон.
  - О,  мы  будем  сражаться,  уверяю  тебя  -  еще  некоторое  время.
Опасность немедленной отставки нам не грозит.  К  тому  же  еще  нужно
многое  сделать...  К  примеру,  сколько  потребуется  времени,  чтобы
рассеять личинки по всему материку?
  Андемон открыл рот и, несмотря на все старания, не смог его закрыть.
Робинтон показал ему на флягу,  запрокинул голову и  со  знанием  дела
изобразил,  как льется в глотку вино. Ошеломленный мастер земледельцев
кивнул и отхлебнул глоток.
  - Я  не знаю...  не знаю в точности...  - В отчаянии он стукнул себя
кулаком по лбу.  - О,  сколько Оборотов мы следили за этими крошечными
червячками...   истребляли   их,   сжигали  целые  поля...  Весной  мы
разыскивали зараженные участки и...
  Внезапно он  опустился  на  скамью  и  замотал  головой из стороны в
сторону.
  - Возьми  себя  в руки,  мастер,  - сказал Ф'лар,  но его замечание,
кажется, повергло Андемона в еще большее отчаяние.
  - Но... но что же будут делать всадники?
  - Уничтожать Нити, говорю тебе. Уничтожать их до конца.
  Если б  голос  Ф'лара  звучал менее уверенно,  Ф'нор удивился бы его
спокойствию. Но очевидно, у брата был какой-то план. И Лесса выглядела
совершенно невозмутимой - не хуже Маноры.
  К счастью,  Андемон оказался  не  только  умным,  но  и  чрезвычайно
упорным   человеком.   Столкнувшись   с  очевидными  фактами,  которые
опровергали один из основных принципов его  цеха,  он  решил,  что  не
покинет Вейр,  пока во всем не разберется.  Андемон расспросил Ф'лара,
Ф'нора,  арфиста и Н'тона,  затем тщательно проверил каждый контейнер.
Преодолев  отвращение,  он  начал  исследовать  личинок,  терпеливо  и
осторожно раскрошив несколько больших  комков  земли.  Он  изучал  их,
словно  какой-то новый,  совершенно неведомый вид.  В каком-то смысле,
так оно и было.
  - Я  мечтаю только об одном,  - сказал Андемон,  поднимая голову,  -
найти средство,  которое спасет нас  от  Нитей.  И  если  эти  личинки
помогут...  - Бледная улыбка появилась на его губах. - Однако выглядят
они так... так...
  - Омерзительно? - с изысканной вежливостью помог арфист.
  На мгновение мастер земледельцев поднял на Робинтона глаза.
  - О,  ты человек,  умеющий подобрать нужное слово.  Трудно подумать,
что кто-то может испытывать благодарность к таким низким существам.  Я
бы предпочел драконов...
  - Сразу видно, что ты не владеешь холдом, - едко заметила Лесса.
  - Однако,  - продолжал Андемон,  взвешивая на ладони горстку почвы и
по частям  стряхивая  ее  обратно  в  контейнер  с  растениями,  -  мы
принимаем  дары этой щедрой земли...  Мы вышли из нее,  мы - ее часть,
она поддерживает и кормит нас...  И я думаю,  что наш главный  долг  -
защитить ее. Тогда все пойдет хорошо.
  Он вытер ладонь  о  полу  куртки  и  повернулся  ж  Ф'лару  с  видом
человека, принявшего наконец решение.
  - Я начну исследования в своей мастерской,  Предводитель.  Там  есть
такие же контейнеры с рассадой и прочие необходимые вещи.
  - Превосходно,  - с облегчением  улыбнулся  Ф'лар.  -  Мы  объединим
усилия.  Обещаю любую помощь - Нити,  личинки...  И все остальное, что
тебе понадобится. Но ты должен разрешить главную проблему.
  Андемон с вежливым вниманием поднял брови.
  - Приживутся личинки на северных землях или нет.
  - Несомненно, Предводитель, несомненно. Это основная задача.
  - И я так думаю, - произнес Ф'нор.
  - Да?
  Это короткое слово прозвучало почти как  вызов.  Ф'нор  почувствовал
волнение.  Неужели Ф'лар больше не доверяет ему?  Несмотря на то,  что
сказала недавно Лесса?
  - Я  наблюдал  сейчас  за  мастером Андемоном и вспомнил,  как сам в
первый раз смотрел на этих червяков...  весьма отвратительных на  вид,
надо признать.  Так вот,  одно дело - заявить, что от них зависит наше
спасение,  и совсем другое - сделать так, чтобы в это поверили простые
обитатели холдов. А также всадники.
  Андемон согласно кивнул,  и по выражению лица арфиста  Ф'нор  понял,
что  не  он  один предвидит грядущее сопротивление.  Но Ф'лар спокойно
присел на край ближайшего контейнера и усмехнулся.
  - Вот почему я пригласил сюда Андемона и объяснил ему суть дела. Нам
нужна помощь,  которую может дать  только  он  -  если,  конечно,  сам
убедится в реальности фактов.  Итак,  мастер, сколько же надо времени,
чтобы расселить личинок в наших полях?
  Андемон задумчиво  уложил  подбородок  на грудь и,  после некоторого
размышления,  признался,  что не  может  заранее  определить,  сколько
времени потребуется.  Обычно, стоило только заметить на полях признаки
заражения, их тут же выжигали, чтобы предохранить остальные посевы.
  - Значит,   нам   предстоит   вначале   выяснить,   как  быстро  они
размножаются, - подвел итог Ф'лар.
  - Придется ждать до следующей весны, - напомнил ему мастер.
  - Зачем же? Можно привезти личинок с Южного материка.
  - И куда мы их денем? - с иронией спросил Робинтон.
  Ф'лар негромко рассмеялся.
  - В Лемос!
  - В Лемос?
  - Куда  же  еще?  -  Вид  у  Ф'лара  был очень довольный,  словно он
наконец-то разрешил проблему. - Леса труднее всего защитить с воздуха.
Асгенар  и  Бендарек  жаждут  сохранить  их.  Они  оба  - умные люди и
обладают  достаточной  гибкостью,  чтобы  воспринять  новую   идею   и
практически  осуществить  ее.  Твоя задача,  мастер,  гораздо труднее.
Постарайся убедить фермеров, что нельзя уничтожать...
  Андемон поднял руку.
  - Сначала я должен провести все необходимые наблюдения.
  - Непременно,  мастер Андемон!  - Улыбка Ф'лара стала еще шире.  - Я
уверен в результате.  Кстати,  вспомни твое первое путешествие в Южный
Вейр.  Еще тогда ты обратил внимание на стремительный рост и необычные
размеры деревьев и злаков,  общих для  обоих  материков,  на  огромные
урожаи и прекрасные фрукты.  Это связано не с теплым климатом.  Здесь,
на  северном  материке,  есть  такие  же   тропические   районы.   Это
происходит,  -  Ф'лар  наставил  палец  на  Андемона,  затем указал на
ближайший контейнер, - благодаря личинкам! Они как-то стимулируют рост
растений!
  Мастер земледельцев не был убежден в этом,  и Ф'лар  решил  пока  не
давить на него.
  - В дальнейшем,  мастер Андемон,  тебе будет помогать арфист - всем,
чем  сможет.  Ты  знаешь  своих людей лучше,  чем мы - ты сам выберешь
помощников.  Я прошу,  чтобы ты обсудил наш проект с  самыми  знающими
мастерами  вашего цеха.  Постарайся убедить их - мы не можем провалить
дела из-за недостатка рабочих рук. Что касается Древних, они наверняка
будут  сопротивляться.  Возможно,  придется  подождать,  пока  они все
вымрут. - Ф'лар сухо рассмеялся.
  - Да,  тут  не  избежать  осложнений,  -  озабоченно покачал головой
Андемон.
  - Их  будет  множество,  -  весело заверил его Ф'лар,  - но конечный
результат того стоит.
  - Может быть, потребуется не один десяток Оборотов, - сказал мастер;
он поймал взгляд Ф'лара и, словно это утешило его, расправил плечи.
  - Пусть  так.  Первое,  чего  нам  надо  добиться,  -  Ф'лар  озорно
улыбнулся,  - чтобы твои фермеры  прекратили  поджаривать  и  поливать
кислотой наших спасителей.
  На обветренном   лице   Андемона    промелькнули    негодование    и
растерянность.  Но  они быстро сменились усмешкой - мастер понял,  что
Ф'лар поддразнивает его.
  - Только  подумай  о  всех  исправлениях  в  летописях,  которые мне
придется сделать!  - пожаловался арфист.  - У меня пересыхает в горле,
как  только  я это представлю!  - Он печально уставился на свою пустую
флягу.
  - Это  обоснованный  призыв  к  застолью,  - заметила Лесса,  одарив
арфиста долгим взглядом.  Она подхватила Андемона под руку и повела  к
выходу.
  - Такая честь для меня,  Госпожа...  Но я  должен  работать,  должен
начать  исследования...  -  Андемон  попытался  ускользнуть от хозяйки
Бендена.
  - Но всего лишь один глоток?  - упрашивала Лесса,  пуская в ход свою
самую пленительную улыбку.
  Мастер земледельцев  запустил  пятерню  в шевелюру,  явно не решаясь
отказаться.
  - Только один глоточек, моя Госпожа.
  - Скрепим  наш  договор,  что  призван  решить   судьбу   Перна!   -
провозгласил арфист загробным басом,  приняв вид торжественный, важный
и чем-то удивительно напоминающий лорда Гроха из Форт холда.
  Они выбрались  наружу,  Андемон  посмотрел  сверху  вниз  на Лессу и
нерешительно произнес:
  - Не сочти меня излишне любопытным,  Госпожа. Я хочу спросить... Эта
молодая женщина, Брекки, которая потеряла королеву... Как она?
  Лесса колебалась не дольше секунды.
  - Ф'нор может лучше ответить на твой вопрос. Он ее друг.
  Коричневый всадник догнал их и зашагал рядом.
  - Она еще нездорова.  Понимаешь,  гибель дракона ведет  к  страшному
шоку.  Но она придет в себя...  Она не из тех людей, что кончают жизнь
самоубийством.
  Мастер остановился и пристально посмотрел на Ф'нора.
  - Должно быть, ей сейчас очень тяжело...
  Лесса поймала  взгляд  Ф'нора и вспомнила,  что он говорил о жителях
холдов.
  - Да, конечно. Но потерянное не вернешь.
  - Я понимаю...  Что же она будет делать  теперь?  -  Слова  медленно
слетали с губ Андемона:  после мгновенного колебания он добавил: - Она
родилась в нашей мастерской, и все мы...
  - Ее  будут  любить  и  почитать во всех Вейрах,  - перебила мастера
Лесса.  - Брекки - из тех редких людей,  которые могут слышать  любого
дракона.  Она  всегда  будет  занимать  высокое  положение среди людей
Племени Дракона. Но если она захочет вернуться домой...
  - Нет! - Этого мастер земледельцев определенно не хотел.
  - Брекки теперь принадлежит  к  нашему  роду,  -  словно  подчеркнув
короткий отказ мастера, резко произнес Ф'нор.
  Лесса удивилась.  По поведению Андемона ей показалось,  что  цех  не
прочь забрать Брекки обратно.
  - Прости мою резкость, госпожа... Я думаю, ей будет трудно вернуться
к простой жизни в мастерской... - Внезапно голос его стал суровым: - А
что с этой... развратницей?
  - Она  жива.  - Ледяной тон вопроса Андемона эхом прозвучал в ответе
Лессы.
  - Жива?  - Мастер резко остановился, отстранил руку Лессы и с гневом
уставился на нее. - Она жива? Ей не перерезали горло, ее тело не...
  - Она  жива,  мастер,  но  разума  у  нее осталось не больше,  чем у
младенца.  Она томится  в  тюрьме  собственной  вины...  Люди  Племени
Дракона никого не лишают жизни!
  Долгий, долгий  миг  Андемон  пристально  смотрел  на  Лессу,  затем
медленно  кивнул.  Склонившись в глубоком поклоне,  он вновь предложил
Лессе руку и повел ее к столу.
  Ф'нор не  последовал  за ними.  Внезапно все события этого дня будто
разом обрушились на него; он почувствовал смертельную усталость. Ф'нор
видел,  как  Лесса  с  Андемоном присоединились к гостям,  сидевшим за
главным столом;  лорды Лемоса и Телгара подошли к ним.  Лайтол и  юный
Джексом с Рутом куда-то исчезли. Ф'нор решил, что Лайтол забрал своего
воспитанника обратно в Руат.  Охваченный  внезапным  желанием  увидеть
Брекки,  коричневый всадник быстро направился к лестнице, ведшей в его
вейр.  Кант распростерся на каменном ложе,  зрачки дракона,  прикрытые
внутренними  веками,  слабо поблескивали.  Когда Ф'нор вошел в пещеру,
плотная  наружная   мембрана   затянула   глаза   коричневого.   Ф'нор
прислонился к его шее и,  вытянув руку,  прижал ладонь к бившемуся под
горлом пульсу  -  мощному,  размеренному.  Мысли  ящериц,  с  любовной
заботой кружившихся над ложем Брекки, долетели к нему.
  Ф'нор не помнил,  долго ли простоял так.  В голове  кружились  сцены
минувшего дня:  обряд Запечатления,  оживающая Брекки, Джексом с белым
дракончиком  на  руках,  шумное  пиршество  -  все,   что   случилось,
спрессовалось сейчас в эти минуты.
  Ему предстояло много дел,  но он не мог оторваться от  теплого  тела
Канта.
  Ярче всего Ф'нору вспоминалось потрясение Андемона, когда тот понял,
что  всадники  скоро станут лишними на Перне.  Ф'лар предвидел это.  И
наверняка придумал какой-то выход.
  Эти личинки...  Да,  они  способны  уничтожить Нить,  прежде чем она
укроется в норе и начнет размножаться.  Но они выглядели отвратительно
и  не  внушали  чувств  уважения и благодарности.  Конечно,  их нельзя
сравнивать с драконами!  К тому  же  во  время  атаки  люди  не  могли
наблюдать, как личинки расправляются с Нитями. Они не могли испытывать
того же удовлетворения,  как при виде битвы,  разворачивающейся над их
головами.  Языки огня,  пламя,  сжигавшее Нити,  дым и серый пепел - и
смертоносные пришельцы на  глазах  уничтожены  в  воздухе,  бессильные
достичь плодородных земель...  Внезапно Ф'нор ощутил, что ему открылся
истинный замысел неведомых предков:  люди должны видеть  гибель  Нитей
своими  глазами...  Может  быть,  всадники превратятся в символ?  Нет!
Тогда Племя Дракона  превратится  в  паразитов...  худших,  чем  Нити!
Человек,  подобный  Ф'лару,  никогда  не  пойдет  на такую недостойную
уловку! Но что же он придумал?
  Да, личинки могли бы решить все проблемы.  Но Ф'нор чувствовал,  что
после тысяч лет борьбы и страданий это решение не будет приемлемым для
всех перинитов - и жителей холдов, и ремесленников, и всадников.

                               Глава 16

                        Вечер в Вейре Бенден;
                      поздний вечер в Форт Вейре

  Следующие несколько дней Ф'нор был слишком занят,  чтобы  испытывать
беспокойство.  Силы Брекки восстанавливались;  девушка настояла, чтобы
он вернулся к выполнению своих обязанностей.  Брекки уговорила  Манору
позволить  ей  спуститься  вниз  и  заняться  чем-нибудь полезным.  Та
поставила ее обшивать края почти готовых стенных драпировок,  и Брекки
с  радостью  включилась в кипучую деятельность Нижних Пещер.  Огненные
ящерицы почти не покидали ее.  Правда,  когда Ф'нор уходил  по  делам,
Гралл   начинала   возбужденно   чирикать;   она   разрывалась   между
противоречивыми желаниями, но Ф'нор приказывал ей оставаться с Брекки.
  Ф'лар возложил на Асгенара и Бендарека ответственность за сохранение
лесов - они могли принимать любые  необходимые  меры.  Однако  вначале
Предводителю  Бендена  пришлось  столкнуться с открытым сопротивлением
многих лордов и мастеров,  которое не удавалось сломить  до  тех  пор,
пока  Н'тон  не  раздобыл  еще  одну  живую Нить.  В присутствии самых
недоверчивых владетелей холдов молодой всадник вывалил ее в  контейнер
с зеленеющими всходами. За несколько мгновений, на глазах застывших от
ужаса зрителей  завитки  шипящей,  извивающейся  Нити  были  полностью
уничтожены   личинками.   Потрясенные,   они  без  возражений  приняли
заверения Ф'лара,  что ожоги на листьях саженцев исчезнут  через  пару
дней.
  О личинках  было  известно  немногое,  и  Ф'лар,  давая   пояснения,
старался соблюдать осторожность.
  Сколько времени потребуется им,  чтобы распространиться в достаточно
большом районе,  который можно было бы считать полностью защищенным от
Нитей? Как они размножаются? Каков их жизненный цикл? Наконец, сколько
личинок  должно  содержаться  в  почве,  чтобы  защита была достаточно
надежной? Ответов на эти вопросы у Ф'лара пока не было.
  Начать решили  с  Лемоса  -  с  особенно  уязвимых  лесных массивов,
состоявших из драгоценных пород деревьев с мягкой древесиной.
  Прежние обитатели  Южного  Вейра не были опытными фермерами и ничего
не знали о районах распространения личинок в лесах Южного материка.  В
это время года деревья в южном полушарии сбрасывали листву,  но Ф'нор,
Н'тон и другие всадники согласились совершить прыжок  сквозь  время  в
прошлую весну, чтобы провести разведку. Большую помощь оказала Брекки;
посвященная во все тонкости жизни Южного,  она могла  сказать,  где  и
когда путешественники не столкнутся в прошлом с другими людьми.
  Ф'лар следил за работой Андемона с таким вниманием,  словно сам стал
членом  цеха  земледельцев.  Несколько  раз мастер просил привезти ему
личинок и живые  Нити,  но  пока  не  радовал  Ф'лара  сообщениями  об
успехах.
  Фандарел и Терри были ознакомлены с этим проектом;  для них  провели
специальный показ. Преодолев отвращение к личинкам и страх перед живой
Нитью,  Терри преисполнился энтузиазмом.  Его мастер ограничился  лишь
презрительной ухмылкой в сторону ковша с длинной ручкой, которым Н'тон
ловил Нити.
  - Нерационально,  очень нерационально...  Вы открываете его и ловите
одну тварь,  только  одну...  Тут  надо  подумать...  -  И,  незаметно
прихватив  черпак,  кузнец в задумчивости проследовал к ожидавшему его
дракону.
  Терри рассыпался  в  заверениях,  что Главного мастера,  несомненно,
глубоко впечатлило увиденное,  и он готов оказать любое содействие - в
своей области, разумеется. Его слова несколько сгладили впечатление от
непонятного равнодушия Фандарела;  отвесив положенное число поклонов и
почти успокоив смущенных всадников, Терри удалился.
  - Я думал,  Фандарел оценит наше открытие,  - разочарованно  заметил
Ф'лар.
  - Может, он онемел от изумления? - предположил Ф'нор.
  - Нет,  -  Лесса  насмешливо  подняла брови,  - он только разозлился
из-за ковша! Нерационально, видите ли!
  Все рассмеялись и приступили к своим делам.  Однако спустя несколько
часов из телгарской мастерской прибыл гонец,  возвративший  похищенный
ковш.  Новая  конструкция  оказалась великолепной!  Кузнец приклепал к
черпаку длинную трубчатую рукоятку, на конце которой находился рычажок
-  с  его  помощью можно было открывать крышку.  Захлопываясь,  крышка
проталкивала  Нить  в  специальный  сосуд,  откуда  та  уже  не  могла
выбраться. Ловушка годилась для поимки нескольких Нитей за один полет.
  Посыльный также по секрету сообщил Ф'лару,  что у  мастера  возникли
трудности с устройством для передачи сообщений. Проволоку, соединявшую
установки, нужно чем-то покрывать, иначе Нити перережут тонкий металл.
Кузнец  испытывал  чехлы  из  керамики  и  железа,  но  не  мог быстро
изготовить их в достаточном количестве.  Теперь,  когда падения  Нитей
стали нерегулярными и очень частыми, его мастеров заваливали просьбами
о ремонте  огнеметов  и  выпуске  новых.  Наземные  команды  буквально
впадали  в  ужас,  когда оружие отказывало в середине атаки,  и потому
кузнецы не успевали проверять и чинить его.  В  свою  очередь,  лорды,
которым   была   обещана  надежная  связь,  постепенно  начали  терять
терпение.  Снова пошли разговоры о том,  что экспедиция на Алую Звезду
неизбежна.
  Ф'лар стал ежедневно собирать  своих  сподвижников,  чтобы  во  всех
деталях,  ничего  не упустив,  обсуждать способы привлечения как можно
большего числа людей к осуществлению  его  планов.  Говорили  на  этих
встречах  и  о  другой  проблеме:  кто  из  лордов и мастеров способен
воспринять  новые  знания  -  разумеется,  при   условии   продуманной
предварительной подготовки.
  Асгенар, непременный участник всех собраний,  рассказал,  что  Ларад
Телгарский  оказался  гораздо  консервативнее,  чем  полагали  Ф'лар с
Лессой.  По сравнению с привычной защитой полей,  подвергающихся атаке
Нитей,   показанное   Ф'ларом  в  нижнем  помещении  Вейра  Бенден  не
показалось ему  достаточно  убедительным,  К  несчастью,  гостившая  в
Телгаре Фамира,  молодая жена Асгенара,  упомянула о некоторых деталях
плана,  и  они  вызвали  у  Ларада  приступ  ярости.  Он  решил,   что
исследование  Алой  Звезды окончательно отложено,  и принялся кричать,
что не потерпит обмана и  нарушения  обещаний  со  стороны  всадников.
Испуганная  молодая  женщина  отправила  файра  с  сообщением и своему
лорду,  и Асгенар примчался в Телгар - на драконе, который был выделен
Бенденом его холду.  Ему стоило немалых трудов успокоить Ларада;  гнев
телгарского владетеля стих лишь тогда, когда Асгенар показал ему новые
лесные посадки в Лемосе, благополучно пережившие уже не одно падение.
  Широкие и плодородные долины Телгара понесли страшный ущерб от почти
непрерывных атак Нитей; люди наземных команд выбились из сил, и многие
пришли в уныние.
  - У  нас нет времени на это,  - заявил Ларад,  когда его посвятили в
план охраны земель с помощью личинок.  - Мы  каждый  день  теряем  все
новые поля с зерном и овощами.  Люди отчаялись,  устали от непрерывной
борьбы с Нитями,  они не могут заниматься  другой  работой.  В  лучшем
случае,  нас  ждет  полуголодная зима - но я опасаюсь худшего,  если в
ближайшие месяцы что-нибудь не изменится.
  Робинтон, добровольно  взявший на себя роль судьи в подобных спорах,
сказал:
  - Да,  нелегко  видеть,  что спасение так близко и в то же время так
далеко - Арфист погладил маленького бронзового файра, с которым прошел
Запечатление несколько дней назад.  - Но что же делать?  Мы зависим от
жизненного цикла этих крохотных насекомых...
  - И от обещанного кузнецами устройства связи,  - добавил Ларад. Губы
его сжались,  лицо посуровело.  - Сделано ли что-нибудь  для  отправки
людей на Звезду?
  - Да,  - твердо ответил Ф'лар, стараясь сохранить терпение и здравый
смысл.  - Вансор изучает ее каждую ясную ночь.  Он набрал целую группу
наблюдателей  и  привлек  лучших  рисовальщиков  из  цехов   Зурга   и
Робинтона.  Они  сделали множество зарисовок.  Теперь поверхность Алой
Звезды нам в общих чертах знакома...
  - И что же? - Ларад был непреклонен.
  - Мы не можем разглядеть детали  ее  пейзажа...  достаточные,  чтобы
послать туда драконов.
  Лорд Телгара испустил глубокий вздох разочарования.
  - Однако  мы  убедились,  -  Ф'лар  склонил голову в сторону Н'тона,
который провел у чудесного инструмента  не  меньше  времени,  чем  сам
Вансор, - что через несколько месяцев частота атак снизится.
  - Снизится?  Откуда ты знаешь? - Подозрительность и надежда боролись
в душе Ларада.
  - Вансор считает,  что другие планеты нашего  небосклона  влияют  на
движение  Алой Звезды.  Посмотри на этот чертеж - у нашей планеты есть
соседи.  Сейчас одно небесное тело находится ниже Алой Звезды,  два  -
выше,  - и все они расположены позади, так что их влияние тормозит ее.
Очень редкое сочетание!  Но скоро оно нарушится - планеты удаляются, и
Вансор верит, что прежняя периодичность атак восстановится опять.
  - Еще несколько месяцев? Это не сулит нам ничего хорошего. К тому же
ты уверен, что все будет именно так?
  - Нет. Поэтому мы почти никому не сообщали о предположениях Вансора.
Но   скоро   мы  узнаем  точно.  -  Ф'лар  поднял  руку,  предупреждая
протестующий возглас Ларада.  - Я  думаю,  тебе  знакомы  самые  яркие
звезды - другие планеты нашей системы, которые движутся в небе Перна с
запада на восток в течение Оборота.  Посмотри сам сегодня ночью  -  ты
увидишь позади и выше Алой Звезды две яркие точки,  зеленую и голубую;
и еще одну - ниже.  Вспомни теперь чертеж на стене в зале Совета  Форт
Вейра.  Мы  уверены,  что  там  изображены  окрестности нашего солнца,
Ларад...  - Ф'лар поднял руку, сжав пальцы в кулак. - Представь, что я
держу  несколько шариков на нитях и вращаю их над головой.  Вот модель
нашей системы: мой кулак - солнце, шарики - планеты...
  - Я должен все увидеть собственными глазами,  - заявил лорд Телгара,
не уступая ни на йоту.
  - Изумительное зрелище,  поверь мне,  - усмехнулся Асгенар.  - Я был
очарован,  когда увидел это в первый раз...  - На его красивом молодом
лице появилось мечтательное выражение.  - И если Вансор сумеет сделать
еще один дальновидящий прибор,  я хотел бы установить его  на  высотах
Лемоса... С наших гор хорошо смотреть на северный небосклон...
  Ларад только фыркнул в ответ.
  - Нет, это действительно выглядит впечатляюще... - повторил Асгенар,
глаза его восторженно горели. Затем добавил уже спокойнее: - К тому же
я  не  единственный  среди лордов изучаю небеса.  Каждый раз,  когда я
отправляюсь в Форт, ко мне присоединяется Мерон Наболский.
  - Мерон? - взревел телгарский властитель.
  Асгенар поперхнулся,  удивленный, что его невинное замечание вызвало
такую реакцию.
  - Да,  он никогда не упускает случая.  Очевидно, надеется разглядеть
что-нибудь  подходящее  для  драконов.  И  настроен решительнее любого
всадника.
  Ф'лар бросил вопросительный взгляд на Н'тона.
  - Да,  все верно;  Мерон - прекрасный наблюдатель. Если бы он не был
лордом, - юноша пожал плечами.
  - Но зачем? Зачем ему это нужно?
  Н'тон снова пожал плечами.
  - Он говорит,  что ищет какой-нибудь характерный  штрих...  то,  что
позволит  нам  достигнуть Алой Звезды Но там нельзя разглядеть никаких
деталей - только бесформенные очертания серых и темных материков.  Или
морей? - Н'тон почувствовал, как в комнате повисла напряженная тишина,
и смущенно шаркнул ногами.  - Облака...  густые облака.  Они так часто
затягивают поверхность.. Очень трудно что-то различить
  - Ну и что же? Мерон не потерял надежды? - с нажимом спросил Ф'лар.
  - Не уверен,  что мне нравится такая позиция, Предводитель, - угрюмо
заявил Ларад.  - Ты  не  стремишься  найти  подходящие  ориентиры  для
драконов.
  Ф'лар окинул телгарского лорда пристальным взглядом с ног до головы:
  - Давай  рассмотрим  проблему  еще раз.  Мы д о л ж н ы знать,  куда
идем,  прежде чем направить туда драконов. Ты уже начал обучать своего
файра,  -  он  указал  на  огненную  ящерицу,  примостившуюся на плече
Ларада,  - и представляешь, о чем речь. - Телгарский владетель раскрыл
рот,  пытаясь  что-то  возразить,  ящерка  на  его плече зашипела,  ее
сверкающие глаза  начали  вращаться.  Ф'лар  не  обратил  внимания,  -
Известно,  что в летописях не упоминаются попытки достичь Алой Звезды.
Следовательно,  наши предки,  построившие и  дальновидящий  прибор,  и
достаточно  много  знавшие о небесных соседях Перна,  таких попыток не
предпринимали.  Для этого у них,  по-видимому,  были  причины,  веские
причины. Что же, по-твоему, я должен делать, Ларад? - Ф'лар поднялся и
возбужденно зашагал из угла в угол.  - Найти добровольцев?  Ты,  ты, и
ты!  -  Он  резко  повернулся,  ткнув  пальцем  в воображаемую шеренгу
всадников. - Идите в Промежуток и - вперед, на Алую Звезду! Ориентиры?
Извините,   парни,  у  меня  их  нет.  Пусть  ваши  драконы  попробуют
что-нибудь разглядеть с полпути..  Если вы не  вернетесь  обратно,  мы
поймем,  что на Звезде людей поджидает гибель... Но вы, ребята, умрете
не зря! Мы будем точно знать, что человек не может там выжить!
  Ларад вспыхнул, сраженный иронией Ф'лара.
  - Если бы предки сумели разобраться с Нитями таким способом, вряд ли
они  применяли  бы домашние средства,  - раздался в наступившей тишине
спокойный голос Робинтона. - Я имею в виду драконов и личинок с Южного
материка.
  - Значит,  ничто не обещает нам быстрой и надежной защиты, в которой
мы  так нуждаемся,  - голос Ларада был полон горькой безнадежности.  -
Сейчас Перну нужно что-нибудь повесомее обещаний... или этих червяков!
- Он резко повернулся и покинул комнату.
  Асгенар бросился было за ним, но Ф'лар остановил молодого лорда.
  - Ты не сумеешь его переубедить, - задумчиво произнес вождь Бендена;
лицо его приняло озабоченное выражение.  - Если его ни в чем не убедил
осмотр твоих лесов, то что еще можем мы сказать или сделать?
  - Он потерял почти весь летний урожай и сильно разозлен,  - объяснил
Асгенар.  -  А Телгар растет быстро,  вы же знаете.  Ларад пригласил к
себе многих жителей из мелких холдов - Нерата,  Крома и  Набола.  Если
урожай пропадет, зимой у него на руках окажутся сотни голодных.
  - Но что мы можем сделать?  - произнес Ф'лар  с  ноткой  отчаяния  в
голосе.  Возбуждение покинуло его;  сейчас, после разговора с Ларадом,
он чувствовал только огромную усталость и горечь бессилия.
  - Я  знаю,  что  нельзя  вслепую  послать  людей  на Алую Звезду,  -
огорченно проговорил молодой лорд Лемоса.  -  Я  проверил  это,  когда
обучал своего Риала.  Каждый раз,  когда он не может точно представить
место,  куда надо идти,  он становится как бешеный...  Подожди, покуда
Ларад не начнет работать со своим файром. Он быстро все поймет.
  - Когда ты спасал Перн в предыдущий раз, то сделал большую глупость,
мой дорогой Ф'лар, - пробормотал арфист. - Три дня - и вдруг появились
пять потерянных Вейров. И теперь лорды ждут от тебя такого же чуда.
  Ф'лар невольно расхохотался, чувствуя, как разочарование и усталость
покидают его.  Да,  этот арфист  -  незаменимый  человек!  Он  покачал
головой  и  произнес  -  больше  для себя,  чем для сидевших за столом
людей:
  - Время, нужно только время!
  - Но его-то у нас и нет! - устало сказал Асгенар.
  - Тогда давайте получше используем то,  которым располагаем! - Ф'лар
снова был полон кипучей энергии.  - И начнем с Телгара! Ф'нор, сколько
всадников  может  выделить  нам  Т'бор,  чтобы  межвременными прыжками
вывозить с Южного материка личинок?  Согласуй с ним и с  Н'тоном,  где
будет работать каждый отряд.
  - Но если забрать с Южного  материка  слишком  много,  не  будет  ли
ослаблена его защита?
  - Не думаю.  Н'тон достаточно наблюдателен.  Он заметил,  что,  хотя
осенью  личинки  глубже  зарываются  в  почву,  зимние  холода  все же
частично  истребляют  их.  Мы  выберем  весной  место,   где   личинки
благополучно  пережили  зиму,  потом  отправимся  в предыдущую осень и
возьмем небольшую часть Это не нарушит баланса  -  в  крайнем  случае,
пропадут несколько деревьев.
  Ф'лар опять вскочил и,  потирая шрам от недавно зажившей раны, начал
мерять комнату энергичными шагами.
  - Да, еще одно... Надо, чтобы кто-то постоянно наблюдал за Наболом.
  Робинтон удивленно фыркнул.
  - Кажется,  мы  вынуждены   решать   довольно   странные   проблемы.
Личинки...  Мерон...  - сказал со смешком арфист. - Оставь его, Ф'лар.
Пусть напрягает глаза и выворачивает  шею,  разглядывая  Алую  Звезду.
Пока  он  этим занят,  мы можем быть спокойны.  К тому же,  - Робинтон
поучительно поднял палец,  - глаза мстительного человека не  пропустят
ничего.
  - Хорошо сказано,  - одобрил Ф'лар.  -  Н'тон,  -  он  повернулся  к
молодому всаднику,  - я хочу знать каждое его слово,  мне важна каждая
деталь, которую ему удастся заметить. Забудем пока о хлопотах, которые
доставил нам этот человек... Возможно, мы еще будем ему благодарны.
  - Скорее я буду благодарен личинкам,  -  не  без  горячности  заявил
Н'тон.  - Откровенно говоря, мой господин, я предпочел бы иметь дело с
ними или поймать еще одну Нить.
  Ф'лар задумчиво посмотрел на юношу.
  - И все же я прошу:  выполни мою просьбу.  Возможно,  мы получим  от
этого больше пользы, чем от охоты за Нитями.


  Едва оправившись,  Брекки  настояла,  чтобы  заботы   о   растениях,
зеленевших  в  древней лаборатории,  были поручены ей.  Она родилась в
земледельческой мастерской и, по ее утверждению, имела опыт в подобных
делах.  В  то  время,  когда там собирались люди,  Брекки старалась не
появляться в комнате;  она не хотела видеть никого,  кроме  обитателей
Вейра. Что касается прочих... Она могла терпеть их благоговение, но не
жалость.
  Однако эти  чувства  не  уменьшали ее любопытства,  и Брекки просила
Ф'нора подробно  рассказывать  обо  всех  встречах.  Когда  коричневый
всадник  упомянул  о  недоверии,  которое вызвал их план у телгарского
лорда, она явно огорчилась.
  - Ларад ошибается,  - заметила она с рассудительностью,  напомнившей
Ф'лару  прежнюю  Брекки.  -  Личинки   -   правильное   решение.   Но,
действительно, лучший способ - не всегда самый быстрый. Я понимаю, что
полет на Алую Звезду больше понравился бы людям из холдов,  однако это
не тот путь.  Конечно, такая попытка выглядела бы очень внушительно...
Как те две тысячи драконов,  что повисли над  Телгаром  семь  Оборотов
назад.  -  Слабая  улыбка  тронула ее губы,  наполнив Ф'нора радостным
удивлением:  впервые со дня гибели Вирент его подруга улыбнулась!  - Я
согласна  с  Робинтоном - личинки надежнее авантюр...  Правда,  я - из
мастерской земледельцев...
  - Ты  часто  говоришь  об  этом  в последнее время,  - сказал Ф'нор,
поворачивая к себе девушку и вглядываясь в глубину зеленых  глаз.  Они
всегда были серьезны, а в последнее время еще и полны грусти.
  Брекки сжала его пальцы и ласково улыбнулась - улыбкой,  которая  не
прогоняла из глаз печали:
  - Я вышла из мастерской,  - поправилась она - Теперь я принадлежу  к
Племени Дракона.  - Берд одобрительно свистнул у нее на плече, а Гралл
испустила музыкальную трель.
  - В  эту  зиму холды могут потерять немало людей,  - горько произнес
Ф'нор.
  - Этого   не  изменить,  -  ответила  Брекки.  Она  подняла  голову,
посмотрела в лицо Ф'нора  и  добавила:  -  Я  рада,  что  Ф'лар  велел
приглядывать за лордом Набола... У него дурные мысли.
  Вдруг она глубоко вздохнула и стиснула руки Ф'нора так, что ее ногти
глубоко впились в его кожу.
  - Что случилось? - Всадник нежно обнял ее за плечи.
  - У  него  дурные  мысли,  -  повторила  Брекки,  испуганно глядя на
Ф'нора. - И у него есть файр, бронзовый, почти такого же возраста, как
Гралл и Берд.  Известно ли кому-нибудь, для чего он обучает его? Может
быть, чтобы идти в Промежуток?
  - Мы  объясняли  всем лордам,  как надо...  - Внезапно Ф'нор замолк,
уловив ход ее мыслей.  Берд и  Гралл  отреагировали  на  испуг  Брекки
нервным свистом, их крылья судорожно забились. - Нет, Брекки, нет... Он
не сумеет,  - заверил девушку Ф'нор.  - Файр Асгенара младше только на
одну неделю,  и лорд рассказывал,  как трудно ему послать Риата даже в
свой собственный холд.
  - Неделя - большой срок, и Мерон мог продвинуться дальше...
  - Этот мерзавец?  - Ф'нор был преисполнен скепсиса.  - Да он понятия
не имеет, как управляться с огненной ящерицей.
  - Тогда почему Алая Звезда так очаровала его?  Что,  если он надумал
послать туда файра?
  - Но ему же известно,  что всадники даже не  пытались  послать  туда
драконов.  Как может он думать,  что огненная ящерица сумеет добраться
до Звезды?
  - Мерон вообще не верит всадникам. Почему же он станет доверять этим
утверждениям?  - Брекки снова сжала руки Ф'нора.  - Я думаю,  надо все
рассказать Ф'лару.
  Всадник согласился;  это был единственный способ ее успокоить.  Силы
еще  не полностью вернулись к Брекки;  хотя ее щеки и губы порозовели,
веки казались полупрозрачными лепестками лунного дерева
  - Обещай, что ты скажешь Ф'лару!
  - Скажу. Я все ему скажу, но не посреди ночи!
  Однако Ф'нор   не   выполнил  обещания.  Отправившись  во  временной
Промежуток с Крылом всадников  за  личинками,  Ф'нор  вспомнил  о  нем
только ж вечеру.  Не желая огорчать Брекки своей забывчивостью,  Ф'нор
попросил Канта передать известие  Н'тону  через  Лиота.  Если  молодой
всадник заметит что-нибудь, подтверждающее подозрения Брекки,  они тут
же сообщат Ф'лару.
  На следующий   день   Ф'нор  смог  поговорить  е  Н'тоном  сам.  Они
встретились на поле в одной из  высокогорных  долин  Телгара,  которое
Ларад  выделил  для  первого  опыта  с  личинками.  Как с раздражением
заметил Ф'нор, поле было засажено каким-то новым сортом овощей, которые
являлись  пока  предметом  роскоши;  в  основном  их  подавали к столу
лордов. Эти овощи росли только на плоскогорьях Телгара.
  - Кажется, догадка Брекки верна, Ф'нор, - признался молодой всадник.
- Наблюдатели рассказывают,  что Мерон долго смотрит  в  дальновидящий
прибор,  а потом внезапно впивается взглядом глаза файра,  пока тот не
начинает кричать и биться.  Прошлой ночью несчастная ящерка ринулась в
Промежуток,  неведомо  куда.  Наболский лорд ушел в плохом настроении,
проклиная весь род драконов.
  - Ты можешь выяснить, на что он смотрел в этот раз?
  Н'тон пожал плечами.
  - Прошлой   ночью   поверхность   Звезды  затянули  облака.  Удалось
разглядеть только ту серую тень,  похожую на скалу в Нерате.  Да и  то
ненадолго.
  Ф'нор хорошо  помнил  эту  деталь.  Сероватая  глыба,   похожая   на
вытянутый  хвост дракона,  ориентированная против направления вращения
планеты.
  - Иногда,  - усмехнулся Н'тон,  - облака двигаются,  плывут, и в них
можно заметить удивительные вещи. Однажды мне показалось, что я смотрю
на  девушку,  заплетающую  косы.  -  Руки  Н'тона  описали  овал лица,
обозначив над ним нечто  воздушное,  пышное.  -  Я  видел  ее  голову,
склоненную к левому плечу,  наполовину заплетенную косу,  поток волос,
спадавших на плечи... Поразительно!
  Ф'нор не  собирался обсуждать воображаемых девиц,  порожденных игрой
форм  облаков  над  поверхностью  Алой  Звезды.  Гораздо  больше   его
интересовал  рассказ  Н'тона  о поведении файра.  Эти создания гораздо
меньше зависели от людей,  чем драконы.  Они имели привычки исчезать в
Промежутке почти сразу же после рождения, а также в тех случаях, когда
не могли или не считали нужным  выполнить  просьбу  своего  владельца.
Некоторое  время  спустя  они  снова  появлялись - обычно к обеденному
часу,  видимо, рассчитывая на человеческую забывчивость. Правда, Гралл
и Берд были выше таких фокусов.  Они, несомненно, питали самую горячую
привязанность к Брекки,  и одна из ящерок  всегда  оставалась  с  ней.
Ф'нор был готов поспорить,  что Гралл и Берд являлись самыми толковыми
файрами на всем Перне.
  И тем не менее,  за Мероном следовало присматривать.  Кто знает, что
он способен натворить вместе со своей огненной ящерицей!  У него,  как
сказала Брекки, дурные мысли.
  Когда Ф'нор вошел в проход,  ведущий в вейр,  до его  ушей  долетели
голоса.  Видимо, беседа была оживленной и настолько быстрой, что он не
мог разобрать ни слова.
  "Лесса беспокоится", - сообщил ему Кант, складывая крылья и заползая
в туннель вслед за своим всадником.
  - Когда  проживешь с мужчиной семь Оборотов,  знаешь,  что у него на
уме,  - уверенно говорила Лесса,  когда Ф'нор переступил порог  вейра.
Она повернулась;  странное,  почти виноватое выражение мелькнуло на ее
лице,  но вслед за тем, когда она узнала Ф'нора, с губ ее слетел вздох
облегчения.
  Всадник бросил  взгляд  на  Брекки,  лицо  которой  показалось   ему
подозрительно спокойным. Она даже не улыбнулась ему.
  - Итак,  Лесса,  ты произвела инспекцию чьих-то помыслов. Чьих же? -
спросил  Ф'нор,  снимая пояс.  Он распахнул полетную одежду и присел к
столу. Брекки налила ему вина.
  Лесса опустилась в кресло рядом; в глазах ее была тревога.
  - Мы говорили про Алую Звезду,  - пояснила Брекки.  - Лесса  боится,
что Ф'лар сам может сделать первую попытку.
  Ф'нор, обдумывая ответ, пригубил вино.
  - Ф'лар не глупец,  милые мои женщины. Его дракон должен знать, куда
направляться.  А что он может сказать Мнементу?  - Ф'нор снова  поднес
кружку и губам,  и вдруг перед ним мелькнуло видение облачного лица, о
котором рассказывал Н'тон.
  - Он  не  должен отправляться туда ни в каком случае,  - голос Лессы
стал резким. - Весь Перн держится на нем. Он - единственный, кто сумел
объединить  лордов,  мастеров  и  всадников!  Даже  Древние теперь ему
доверяют! Но только ему!
  "Лесса действительно  расстроена",  -  понял  Ф'нор.  Гралл и Берд с
мелодичным чириканьем спланировали откуда-то сверху  прямо  на  спинку
кресла   Брекки.   Госпожа   Бендена  не  обратила  на  них  внимания.
Наклонившись,  она положила ладонь на пальцы Ф'нора,  глаза  ее  остро
блеснули,
  - Да,  я знаю,  что у него в голове.  И помню,  что арфист сказал  о
чудесах. Спасение за три дня!
  - Рейд на Алую Звезду никого не спасет, Лесса!
  - Да, но мы не знаем наверняка. Мы только предполагаем, что не можем
этого сделать, потому что этого не могли предки. Но пока мы не докажем
лордам,   что   там   нельзя  выжить  ни  минуты,  они  не  согласятся
рассматривать другой план!
  - Неприятности  с  Ларадом?  - сочувственно спросил Ф'нор,  разминая
ладонью затекшую шею.  После напряженного дня мышцы  налились  тяжелой
усталостью.
  - Ларад достаточно упрям, - заявила Лесса, - но я, скорее, предпочла
бы иметь дело с ним,  чем с Рейдом и Сайфером.  Они что-то разнюхали и
требуют немедленных действий.
  - Покажите им личинки!
  Лесса отпустила его руку и разочарованно вздохнула.
  - Если  личинки  не  произвели  впечатления  даже на Ларада,  почему
должны поверить эти старые упрямцы? Нет, они выдумали другое. Считают,
что  Мерон  нашел  подходящие ориентиры во время своих ночных бдений и
теперь преступно скрывает их от всего остального Перна!
  Ф'нор усмехнулся и покачал головой.
  - Н'тон наблюдал за Мероном. Этот человек ничего не нашел. И без нас
он ничего не может сделать.  Несомненно, все его эксперименты с файром
потерпели крах.
  Лесса моргнула с недоуменным видом.
  - С файром?
  - Брекки  думает,  что  Мерон  пытается послать своего файра на Алую
Звезду.
  Лесса резко выпрямилась в кресле, глаза ее внезапно стали огромными,
черными. Она посмотрела сначала на Ф'нора, потом - на Брекки.
  - Да,  это на него похоже.  И Мерон готов пожертвовать своим файром,
не так ли?  Его бронзовый почти в таком же  возрасте,  как  ваши...  -
Пораженная, она прикрыла рот ладонью. - Если он попробует...
  Ф'нор рассмеялся,  в смехе его звучала уверенность,  которой  он  на
самом  деле не ощущал.  Лесса прямо намекнула на то,  что Ф'нор не раз
обдумывал про себя.  Конечно, у нее не было огненной ящерицы, и она не
могла на собственном опыте оценить скромные возможности файров.
  - Он попробовал,  - сообщил Ф'нор.  - Н'тон мне рассказал. Но успеха
добиться не удалось.  И я не думаю, что у Мерона что-нибудь получится.
У него нет нужной сноровки в обращении с  файрами.  Нельзя  же  просто
сказать им: ну-ка, ребята, принимайтесь за работу.
  Лесса в отчаянии стиснула кулаки.
  - Мы должны что-то сделать,  Ф'нор!  Я догадываюсь,  что у Ф'лара на
уме!  Он пытается найти какой-нибудь путь на Алую Звезду - только  для
того,  чтобы доказать лордам, что иного средства, кроме личинок, у нас
нет!
  - Возможно,  он захочет рискнуть головой,  дорогая Лесса,  но что он
сделает без Мнемента? Я мог бы потолковать с драконом.
  - И заодно вбить в голову бедному зверю,  что таково желание Ф'лара.
- Лесса с откровенным возмущением воззрилась на коричневого  всадника.
-  Я бы придушила Робинтона!  С его намеками на чудо в три дня!  Ф'лар
все время думает об этом...  И я знаю,  что он пойдет не один!  -  Она
внезапно замолчала и, поджав губы, посмотрела на Брекки.
  - Я понимаю,  Лесса,  - глядя прямо в глаза Повелительницы  Бендена,
медленно произнесла Брекки. - Да, я тебя понимаю...
  Ф'нор начал  массировать  правое  плечо.  Должно  быть,  сегодня  он
слишком долго пробыл в Промежутке!
  - Не принимай близко к сердцу,  - с необычным напором сказала Лесса.
- У меня слишком разыгралось воображение.  Забудь все, что я говорила.
Я просто устала... Так устала, как... как все мы.
  - Вот с этим я согласен.  - Ф'нор блаженно потянулся.  - Кажется, мы
ломимся в открытую дверь.  В конце концов, никто из лордов не появился
пока  в  Бендене  с  ультиматумом на острие копья.  Да и что они могут
сделать?  Ф'лар объявил всем свой план.  Он делал это так часто, что я
бы  заболел,  если  бы  слушал  каждый раз.  Он обсуждал его с другими
вождями Вейров, с мастерами, стараясь, чтобы каждый до тонкостей понял
свою  задачу.  Ничего плохого не случится.  Ведь его проект - не тайна
какого-нибудь  цеха,  которая  может  быть  навсегда  потеряна   из-за
нерадивого переписчика Архивов!
  Лесса поднялась  -  напряженная,  словно   струна.   Она   облизнула
пересохшие губы.
  - Вот это-то и пугает меня больше всего,  - тихо сказала она.  -  Он
так  старается,  чтобы  все  знали  план  в деталях,  словно...  - Она
повернулась и вышла из вейра.
  Ф'нор посмотрел  ей  вслед.  В таком толковании предусмотрительности
Ф'лара таилось нечто пугающее. Встревоженный, он повернулся к Брекки и
вздрогнул:  по  щекам  девушки катились слезы.  Он ласково прижал ее к
груди.
  - Ну,  сейчас  я  немного отдохну,  потом мы поедим и я отправлюсь в
Форт Вейр.  Сам погляжу на Мерона.  Пожалуй,  даже,  - он потер лоб, -
прихвачу с собой и Гралл. Она - самая старшая; посмотрим, может ли она
совершить такое путешествие.  Если на это способен любой файр,  то  уж
Гралл не подведет! Ну, как тебе моя идея?
  Брекки прижалась к нему и поцеловала так пылко,  так увлеченно,  что
Ф'нор сразу забыл и голод, и усталость, и тревожные мысли, порожденные
словами Лессы.
  Гралл не  желала  покидать  Берда,  дремавшего  на  подушке  рядом с
головой Брекки. Ф'нор вполне разделял ее чувства; ему ничуть не больше
хотелось покидать подругу.  Но после страстного порыва, толкнувшего их
в объятия друг  друга,  Брекки  напомнила  ему  о  долге.  Если  Лесса
настолько беспокоится о Ф'ларе,  что сочла возможным довериться им,  -
значит,  ее опасения отнюдь не являются игрой воображения. Значит, им,
Брекки и Ф'нору, нужно взять часть ответственности на себя.
  "Брекки - самый  подходящий  человек,  на  которого  можно  взвалить
ответственность,  - с любовной заботой подумал Ф'нор,  взгромоздившись
на шею Канта.  - Ладно, не так уж много .времени надо, чтобы проверить
Мерона.  Или  выяснить,  может  ли  Грабил отправиться на Алую Звезду.
Несомненно,  это гораздо лучшее решение,  чем отправлять туда  Ф'лара.
Если только маленькая королева сумеет сделать это..."
  Кант пребывал в превосходном настроении.  Они  кругами  поднялись  в
небо над Бенденом,  затем,  рванувшись сквозь Промежуток,  зависли над
Звездной Скалой Форта.  Остроконечные утесы по  всему  краю  котловины
Вейра  усеивали  огни;  поодаль  от  Звездной  Скалы  темнели  силуэты
нескольких драконов.
  "Кант и  Ф'нор  из  Вейра  Бенден,  -  объявил коричневый в ответ на
запрос дежурного всадника. - Здесь Лиот и зеленый дракон из Набора", -
добавил он для Ф'нора, спускаясь к освещенной факелами площадке. Ф'нор
соскользнул на  твердый  камень;  Гралл  кружилась  над  его  головой,
ожидая,  пока  Кант  отправится  к  другим  зверям и она сможет занять
привычное место на плече хозяина.
  Н'тон шагнул из тени,  приветствуя Ф'нора улыбкой,  которую пляшущий
свет факелов превратил в гримасу. Он кивнул назад, за плечо, в сторону
возвышавшегося на треноге цилиндра.
  - Он тут, и ящерица его выглядит превосходно. Рад тебя видеть. Я уже
собрался просить Лиота связаться с Кантом.
  Бронзовый файр наболского лорда вдруг начал  испускать  раздраженные
крики.  Гралл занервничала,  расправила крылья, и Ф'нор, поглаживая ее
по спинке,  пару раз  курлыкнул  -  эта  имитация  звуков,  издаваемых
файрами,  обычно успокаивала ящерку.  Гралл сложила крылья,  но начала
беспокойно переступать лапками; глаза ее безостановочно вращались.
  - Кто там?  - повелительно бросил Мерон.  Его тень отделилась от еще
большей, отбрасываемой Звездной Скалой.
  - Ф'нор,  помощник  Предводителя  Вейра  Бенден,  -  холодно ответил
коричневый всадник.
  - Тебе нечего делать в Форте,  - заявил Мерон раздраженным тоном.  -
Убирайся отсюда!
  - Лорд  Мерон,  -  Н'тон  заступил  дорогу своему гостю,  - Ф'нор из
Бендена имеет такое же право находиться в Форте, как и ты.
  - Как смеешь ты говорить такое повелителю холда?
  - Может быть,  он что-нибудь нашел?  - тронув Н'тона за плечо,  тихо
спросил Ф'нор.
  Тот пожал плечами и двинулся  к  наболскому  лорду.  Бронзовый  файл
поднял  крик,  и Гралл снова расправила крылья.  В мыслях ее смешались
отвращение и жалость.
  - Лорд  Набола,  ты  пользовался  прибором с тех пор,  как наступила
темнота.
  - Я буду пользоваться им столько,  сколько захочу, всадник. Убирайся
отсюда! Оставьте меня!
  Привыкший к   беспрекословному   подчинению  своим  приказам,  Мерон
повернулся обратно к прибору.  Глаза Ф'нора уже привыкли к темноте,  и
он  мог  различить,  как  лорд опять склонился к концу трубы.  Всадник
заметил также,  что Мерон крепко прижимает  ж  себе  файра,  хотя  тот
трепыхается,  изо  всех  сил  пытаясь  удрать.  Его возбужденные крики
превратились в нервные, вибрирующие вопли.
  "Малютка в ужасе", - сообщил своему всаднику Кант.
  - Кто?  Гралл?  - испуганно переспросил Ф'нор коричневого.  Он знал,
что его ящерка расстроена, но ужаса в ее мыслях не было.
  "Нет, не  Гралл.  Маленький  брат.  Он  в  ужасе.  Этот  человек   -
жестокий!"
  Ф'нор никогда не слышал от своего дракона подобных суждений.
  Неожиданно Кант испустил низкий, чудовищной силы рев. Он переполошил
всадников, двух других драконов и заставил Гралл буквально подпрыгнуть
на  плече  Ф'нора.  Раньше,  чем половина драконов Форт Вейра пожелала
узнать причину тревоги,  тактика Канта достигла цели. Мерон вздрогнул,
файр вырвался из его рук и исчез в Промежутке.
  С криком ярости Мерон  ринулся  к  всадникам,  но  дорога  оказалась
перекрытой  непреодолимым  препятствием  -  огромной  головой  Канта с
угрожающе приоткрытыми челюстями.
  - Зеленый всадник отвезет тебя обратно в холд, лорд Мерон, - сообщил
Н'тон разгневанному владетелю. - И больше не возвращайся в Форт Вейр.
  - Ты не имеешь права!  Ты не можешь закрыть мне доступ к прибору! Ты
даже не вождь  Вейра!  Я  соберу  Конклав.  Я  расскажу  ему,  что  ты
вытворяешь.  И  вас,  всадников,  заставят  действовать!  Вы  меня  не
обманете!  Лорду Набола не  задуришь  голову  уклончивыми  обещаниями.
Трусы!  Вы трусы,  вся ваша шайка!  И Перн узнает об этом. Узнает, что
всякий может добраться до Алой Звезды.  Всякий!  Я раскрою ваш  обман,
вы, бесполые скотоложцы!
  Зеленый дракон, злорадно сверкнув глазом, подставил плечо Мерону. Не
прерывая гневных обличений, лорд вскарабкался на свое место. Зверь еще
не успел подняться, как Ф'нор уже был около дальновидящего устройства.
Он приник глазом к поблескивающей линзе и уставился на Алую Звезду.
  Что там увидел  Мерон?  Или  он  вопил  просто  от  злости,  пытаясь
оскорбить их?
  Как обычно,  при первом взгляде на Алую Звезду - котел,  заполненный
кипящими красновато-серыми облаками - Ф'нор ощутил укол ужаса.  Словно
ледяная игла пронзила тело с  головы  до  пят.  В  прибор  была  видна
протянувшаяся  на  запад  бурая  тень,  напоминавшая  нератскую скалу.
Выступающий край облачного фронта надвигался на нее. Облака хаотически
вихрились  -  этим  вечером ему не увидеть девушку,  заплетающую косу.
Скорее облака походили на кисть руки - большой палец темно-серой  мглы
медленно,  угрожающе  крутился  над  остальными,  тянувшимися к острию
бурой тени!  Рука медленно расплывалась, теряла очертания, превращаясь
в  одинокую  фасету драконьего глаза,  полуприкрытую внутренним веком,
словно зверь готовился ко сну.
  - Что  он  увидел?  -  настойчиво спросил Н'тон и похлопал Ф'нора по
плечу, чтобы привлечь внимание.
  - Облака,  -  сказал  Ф'нор,  отступая  назад  и  пропуская молодого
всадника к прибору.  - Похоже на руку,  которая потом  превратилась  в
глаз  дракона.  Облака  -  вот  все,  что  он мог видеть,  кроме пика,
похожего на скалу в Нерате.
  Н'тон, посмотрев в глазок, облегченно вздохнул.
  - Облачные массивы ничего не позволяют различить.
  Ф'нор подставил  руку  кружившейся  над  ним Гралл.  Ящерка послушно
спустилась,  и,  когда она перебралась на привычное  место  на  плече,
Ф'нор начал нежно поглаживать крылья и золотистую головку. Держа ее на
уровне глаз и не прекращая ласки,  он  стал  проецировать  изображение
этой облачной руки, лениво наползавшей на остроконечную бурую тень. Он
добавил цвет - красновато-серый,  с белесыми проблесками  -  там,  где
косточки воображаемых пальцев освещались солнцем.  Он представил,  как
пальцы приближаются к тени... Затем нарисовал мысленно Гралл - как она
делает один длинный шаг в Промежутке,  к Алой Звезде, прямо в облачный
кулак.
  Страх, ужас,  кружащееся  фасеточное  представление тепла,  яростный
ветер,  обжигающее  дуновение  заставили  его  пошатнуться.  Гралл   с
испуганным криком метнулась вверх и исчезла.
  - Что  с  ней?  -  удивился  Н'тон,  помогая  коричневому   всаднику
удержаться на ногах.
  - Я попросил ее,  - Ф'нор глубоко вздохнул,  стараясь избавиться  от
головокружения, - отправиться на Алую Звезду.
  - О, та самая идея, о которой говорила Брекки!
  - Но почему такая странная реакция? Кант?
  "Она испугалась,   -   менторским   тоном   объяснил   Кант,    хотя
чувствовалось,  что  он  удивлен  не меньше Ф'нора.  - Ты слишком ярко
представил ориентиры."
  - Я слишком ярко представил ориентиры?
  "Да."
  - Но  чего же она испугалась?  Ведь ты тоже воспринял ориентиры,  но
ведешь себя совсем иначе.
  "Она очень молода и глупа, - сообщил Кант после некоторого раздумья.
-  Она  вспомнила  что-то,  напугавшее  ее."  -   Чувствовалось,   что
коричневый тоже в замешательстве.
  - Что сказал Кант? - голос Н'тона был полон тревожного любопытства.
  - Он не знает, что ее напугало. Говорит, она что-то вспомнила.
  - Вспомнила? Что? Она же вылупилась всего несколько недель назад.
  - Минутку,  Н'тон.  - Ф'нор положил руку на плечо молодого всадника,
призывая его к молчанию; внезапная мысль поразила его.
  "Кант, - спросил он, - ты сказал, что ориентиры, которые я дал, были
очень яркими. Достаточно яркими - для тебя? Ты мог бы доставить меня к
этой руке, которую я увидел в облаках?"
  "Да, я могу видеть,  куда ты хочешь отправиться." - Кант  ответил  с
такой уверенностью, что Ф'нор смутился.
  Он плотнее запахнул одежду и  стиснул  руками  в  кожаных  перчатках
толстый поясной ремень.
  - Отправишься домой? - спросил Н'тон.
  - Развлечений  хватит  на всю ночь,  - ответил Ф'нор с безразличием,
удивившим его  самого.  -  Сначала  проверю,  что  Гралл  благополучно
вернулась к Брекки. В противном случае придется шмыгнуть в ту бухточку
в Южном, где она родилась.
  - Будь там поосторожнее, - посоветовал Н'тон. - Ну, по крайней мере,
в эту ночь мы решили одну проблему -  Мерон  не  сумеет  послать  свою
ящерицу на Алую Звезду раньше нас.
  Ф'нор сел на шею Канта. Он так затянул предохранительный ремень, что
едва  дышал,  потом  махнул  на  прощанье  рукой  Н'тону  и  дежурному
всаднику.  Пока Кант по спирали взлетал  в  темное  небо  над  Вейром,
коричневый всадник старался успокоиться.  Затем он вытянулся вдоль шеи
дракона и дважды обмотал вокруг запястья ручные ремни. "Не хотелось бы
свалиться куда-нибудь во время этого прыжка", - подумал он.
  Кант мчался прямо вверх,  держа курс на зловещий диск  Алой  Звезды,
висевший в темных небесах, словно собирался долететь туда на крыльях.
  Ф'нор знал,  что облака состоят из водяного пара - во всяком случае,
облака Перна.  Но они включали также различные газы,  причем не только
те, что входили в состав пригодного для дыхания воздуха. Над равнинами
Айгена,  где скапливались вредные испарения от близлежащих желтых гор,
можно было задохнуться и сжечь легкие.  Отравляющие газы  испускали  и
молодые огнедышащие горы,  что вздымались на побережье западных морей,
выбрасывая пламя и раскаленные камни,  Горняки рассказывали о ядовитых
газах,  скапливавшихся в полостях под землей. Но драконы очень быстры.
Секунда или две не причинят вреда даже в  смертельной  атмосфере  Алой
Звезды. Кант Промежутком унес его в безопасность.
  Они должны только попасть в эту облачную кисть,  достаточно близко к
поверхности,  чтобы глаза Канта и его всадника смогли рассмотреть, что
скрывается под облачным покровом. Только один взгляд...  И бросить его
должен он, Ф'нор, а не Ф'лар.
  Всадник начал  представлять  в  воображении  гигантскую  кисть,   ее
пальцы, наползавшие на таинственную остроконечную тень...
  - Скажи Рамоте,  пусть она передаст всем то,  что мы увидим.  Всем -
каждому дракону,  всаднику, огненной ящерице. Нам придется прыгнуть во
времени - к тому моменту,  когда я увидел в облаках  эту  руку.  Скажи
Брекки...  -  И вдруг он понял,  что Брекки уже все знает,  что от все
знала уже тогда,  когда обняла его... Но он не мог сердиться на Лессу.
Ей хватило мужества, чтобы пойти на такой же риск семь Оборотов назад,
когда она привела в их времена пять потерянных Вейров.
  "Наполни легкие",  - посоветовал Кант,  и Ф'нор услышал, как в горле
дракона заклокотал воздух.
  Его размышления  остались  незаконченными;  холод  Промежутка сковал
тело.  Он не чувствовал ничего - ни  мягкой  кожи  дракона  под  своей
щекой,  ни ремней, впившихся в его плоть. Только ледяной холод и тьма.
Никогда еще они не тянулись так долго.
  Дракон и всадник вынырнули из Промежутка в удушающий жар.  В плотном
облачном туннеле они падали вниз, и бурой массе, оказавшейся вдруг так
же  близко,  как  тот  самый пик в Нерате при отражении атаки Нитей на
средних высотах.
  Кант попытался  раскрыть  крылья  и  вскрикнул  от  боли,  когда  их
вывернуло.  Хруст его костей остался неразличимым в  невероятном  реве
обжигающего  урагана,  внезапно  обрушившегося  на  них.  Они  были  в
атмосфере  Алой  Звезды  -  в  пылающем   воздухе,   хлеставшем   кожу
раскаленными  предательскими вихрями.  Дракон и всадник - беспомощные,
словно увлекаемое бурей перо,  падали все ниже и ниже,  но в следующий
миг страшной силы удар снова бросил их вверх.  Так продолжалось раз за
разом.  В один из этих моментов,  когда они,  парализованные  огненным
хаосом,  в очередной раз мчались к поверхности планеты, Ф'нору удалось
бросить взгляд на бурую массу,  над которой их  швырял  и  подбрасывал
чудовищный ураган. Эта глыба, похожая на нератскую скалу, была влажной
и гладкой;  на ее вершине  что-то  клокотало,  корчилось,  пузырилось.
Затем  ветер  метнул  их  в  красноватые  облака,  кое-где  отливавшие
тошнотворными белесыми  отблесками,  прошитые  там  и  тут  оранжевыми
струями  молний.  Тысячи  раскаленных  игл ударили в незащищенное лицо
Ф'нора,  прожгли  шкуру  Канта,  каждое  веко  его  фасеточных   глаз.
Сокрушительный вибрирующий рев гигантского вихря нарастал вокруг,  бил
в голову, в мозг, лишал разума, гасил сознание..
  Затем дракон   и   всадник   оказались   в   сердцевине  вихря  -  в
благословенной   тишине,   среди   раскаленного   светящегося    газа.
Искалеченные,  бессильные, они падали внутри этой гигантской воронки к
поверхности Алой Звезды.
  Истерзанный болью,  Ф'нор  помнил  лишь  об  одном  - и эта мысль не
покидала его, пока сознание не погрузилось в мрак беспамятства: "Вейр!
Надо предупредить Вейр!"
  Гралл возвратилась к Брекки с жалобным криком и  бросилась  прямо  к
ней  в руки,  словно пытаясь спрятаться.  Она дрожала от страха,  но в
мыслях ящерки царил такой хаос, что Брекки была не в силах понять, чем
же так напуган маленький файр.
  Она гладила   и   ласкала   крошечную   королеву,   предлагала    ей
соблазнительные    кусочки   мяса,   но   безрезультатно.   Гралл   не
успокаивалась.  Волнение ящерки передалось Берду, и когда Брекки стала
бранить его, Гралл пронзительно, возбужденно закричала.
  Внезапно два зеленых Миррим ворвались в вейр;  файры били крылышками
и  испуганно  щебетали,  словно их тоже коснулась охватившая маленькую
королеву паника. За ними, сопровождаемая трубными воплями коричневого,
примчалась сама Миррим.
  - Что случилось? С тобой все в порядке, Брекки?
  - Я   прекрасно   себя   чувствую,   -  заверила  Брекки,  отстраняя
потянувшуюся к ее лбу ладошку девочки. - Просто файры волнуются. Иди в
постель, уже полночь.
  - Просто волнуются? - Глаза Миррим сузились - ну, точно как у Лессы,
когда она чувствовала,  что ее пытаются обмануть.  - Где Кант,  Ф'нор?
Почему они оставили тебя одну?
  - Миррим! - строго одернула девочку Брекки. Та вспыхнула, уставилась
в пол, нахохлившись так жалобно, что на глазах Брекки выступили слезы.
Пытаясь успокоиться,  она прикрыла глаза рукой.  - Пожалуйста, принеси
мне крепкого кла.
  Брекки поднялась  и стала надевать полетное снаряжение.  Пять файров
метались в комнате,  то взмывая вверх,  то падая и самому полу, словно
пытались укрыться от неведомой опасности.
  - Принеси мне кла,  - повторила она,  потому что  Миррим  стояла  не
двигаясь и смотрела на нее, как завороженная.
  Девочка скрылась в проходе,  а тройка огненных  ящериц  ринулась  за
ней,  прежде  чем  Брекки  поняла свою ошибку.  В таком состоянии они,
наверное, поднимут на ноги всех обитателей Нижних Пещер. Она окликнула
Миррим,   но   та   уже  не  расслышала  ее.  Пальцы  Брекки  дрожали,
соскальзывая с металлических застежек.
  "Кант никуда не пойдет,  если решит,  что это представляет опасность
для Ф'нора. Кант чувствует такие вещи, - пыталась убедить себя Брекки.
- Он знает,  что может сделать,  а чего не может.  Кант самый большой,
самый быстрый и сильный коричневый дракон на Перне.  И он умен - почти
так же умен, как Мнемент..."
  Медный звон  тревожного  крика  Рамоты  прозвучал   одновременно   с
невероятным сообщением Канта.
  "Отправились на   Алую   Звезду?   Ориентируясь   по   облаку?"    -
Пошатнувшись, Брекки ухватилась за край стола, ноги не держали ее. Она
с трудом опустилась в кресло и потянулась к  кувшину,  но  пальцы  так
дрожали,  что она не смогла налить вина.  Двумя руками Брекки поднесла
кувшин к губам и сделала несколько глотков.  Это помогло.  Она все еще
не  могла  поверить,  что  им удалось найти дорогу туда.  "Не здесь ли
кроется причина испуга Гралл?"
  Зов Рамоты   усилил   ее   тревогу;   теперь   она  слышала,  как  с
беспокойством откликаются другие драконы.
  Брекки справилась  с  последней  застежкой  костюма,  заставила себя
подняться и выйти на карниз.  Оба файра продолжали в  панике  метаться
вокруг нее; в их пронзительных криках слышались ужас и тревога.
  Брекки остановилась  на  верхней  ступеньке,  пораженная  суматохой,
наполнявшей   сумрачную  мглу  котловины  Вейра.  Драконы  на  уступах
возбужденно расправляли крылья; несколько зверей стремительными тенями
кружились  в  воздухе  -  некоторые со всадниками,  но большинство без
седоков.  Рамота и Мнемент сидели у Звездной Скалы: крылья развернуты,
шеи напряжены, в глазах - грозное оранжевое пламя.
  Всадники и прочие обитатели Вейра  метались  внизу,  призывая  своих
зверей,  сталкиваясь,  крича  и  переспрашивая  друг  друг  о причинах
неожиданной тревоги.
  Брекки зажала  ладонями  уши и вгляделась в полумрак,  пытаясь найти
Лессу или Ф'лара.  Вдруг оба  они  появились  внизу  на  ступеньках  и
бросились к ней.  Ф'лар добежал первым; следом, придерживаясь рукой за
стену, торопилась Лесса.
  - Ты знаешь,  что натворили Ф'нор с Кантом? - закричал Предводитель.
- Все звери в Вейре словно сошли с ума!  -  Он  тоже  прикрыл  уши  и,
ожидая ответа, гневно уставился на девушку.
  Брекки посмотрела на Лессу;  ответный  взгляд  Госпожи  Бендена  был
полон ужаса и вины.
  - Кант и Ф'нор на пути к Алой Звезде.
  Ф'лар застыл; глаза его полыхнули оранжевым, как у Мнемента. Секунду
он глядел на девушку  с  таким  ужасом  и  гневом,  что  она  невольно
отшатнулась  назад.  Ее  движение словно пробудило Ф'лара;  он перевел
взгляд на своего бронзового, громоподобно трубящего с высоты.
  Ф'лар расправил  плечи,  стиснул  кулаки  -  так,  что  на костяшках
пальцев побелела кожа.
  Внезапно шум  в Вейре прекратился,  и разум каждого обитателя ощутил
мысленное предупреждение - неясное,  смутное,  как то, что исходило от
огненных ящериц.
  Водоворот - чудовищный,  огненный,  головокружительный... давление -
безжалостное,  смертельное...  Пенящаяся  масса  на вершине скользкой,
гладкой, бурой громады, то вздымающаяся, то опускающаяся вниз... Поток
жары   -   мощный,  сокрушающий,  как  волна  прибоя...  Страх!  Ужас!
Невнятное, едва различимое желание убежать, скрыться.
  И вдруг - вскрик, подобный ножу, ударившему по обнаженным нервам:
  "Не покидай меня!"
  Крик, словно  звон  оборвавшейся струны,  крик существа,  терзаемого
страшной болью, мольба, которая эхом отдалась в темных разверстых ртах
вейров, в сознании драконов, в сердцах людей.
  Рамота взмыла вверх;  рядом с ней был Мнемент. За ними поднялись все
драконы Бендена, воздух гудел под ударами крыльев.
  Брекки ничего не видела;  глаза  ее  налились  кровью  из  лопнувших
сосудов,  которые не выдержали напряжения крика-мольбы.  Но она знала,
чувствовала,  как  в  небе  возникло  пятнышко...  как  оно   со   все
возрастающей скоростью устремилось вниз,  к земле - в падении столь же
беспомощном и смертельном, как то, которое Кант пытался остановить над
каменными пиками телгарских гор!
  Брекки стиснула руки.  Это тело,  камнем летящее вниз,  не  подавало
признаков жизни - ни сознания, ни отклика на ее отчаянные призывы. Над
головой девушки драконы, выстроившись клином, рванулись в ночное небо.
Клин  становился  все  толще,  плотней  -  по  мере  того,  как к нему
присоединялись все новые и новые звери.  Один, два, три слоя - широкая
дорога из тел и крыльев наискосок вытягивалась вверх - гибкая, прочная
сеть, готовая поймать падающую пылинку.
  И этот   живой   трамплин  в  последний  смертельный  момент  принял
окровавленное тело коричневого,  перекатил смятый, изломанный комок по
спинам и скрещенным крыльям и осторожно опустил на землю Вейра.
  Полуослепшая, Брекки первой оказалась у  истекавшего  кровью  Канта.
Ф'нор  все  еще  был  привязан  ремнями ю его обожженной шее.  Ее рука
нащупала горло всадника,  дрожащие пальцы искали пульс.  На ощупь кожа
Ф'нора  казалась  холодной и липкой;  Брекки попыталась приподнять его
голову - и лед не мог быть тяжелее.
  - Он не дышит! - вскричал кто-то. - Губы посинели!
  - Он жив, жив, - пробормотала Брекки. Пальцы ее ощутили слабый удар,
затем другой... Нет, она не ошиблась!
  - Там, на Звезде, нет воздуха... - Он задохнулся.
  Что-то полузабытое  мелькнуло в памяти Брекки,  заставило ее разжать
сведенные судорогой челюсти Ф'нора.  Она накрыла его рот своими губами
и  с  силой выдохнула воздух,  прогоняя его все дальше,  в гортань,  в
легкие.
  - Правильно,  Брекки! - послышался чей-то голос. - Это может помочь!
Не торопись, дыши размеренно и глубоко, иначе собьешься.
  Кто-то сильными  руками сжал ее.  Она цеплялась за безжизненное тело
Ф'нора, пока не поняла, что их обоих пытаются снять с шеи дракона.
  Она поймала    чей-то    ментальный    сигнал    -   подбадривающий,
требовательный:
  "Кант! Держись!"
  Дракон очнулся;  его  жестокая,  неимоверная  боль,  словно  волной,
накрыла сознание Брекки.  Она продолжала гнать воздух в легкие Ф'нора.
Вдох,  выдох,  вдох,  выдох...  Ради Ф'нора,  ради Канта,  ради  самой
себя...  Раньше  она  никогда  не  думала,  какой это труд - дышать...
Набрать воздух,  выдохнуть,  напрягая мышцы живота,  набрать  снова...
Вдох, выдох...
  - Брекки! Брекки!
  Твердая ладонь опустилась на ее плечо.  Брекки ухватилась за кожаное
одеяние Ф'нора, не желая расставаться с его телом.
  - Брекки! Он дышит сам! Он дышит, Брекки!
  Ее повели куда-то;  она пыталась сопротивляться,  но  ноги  дрожали,
кровавый туман застилал глаза. Она пошатнулась; в поисках опоры ладонь
легла на кожу дракона.
  "Брекки... -  Беззвучный голос,  пронизанный болью,  казался слабым,
словно долетел из неимоверной дали. Это был Кант. - Брекки?"
  - Я не одна, - шепнула девушка, - я снова не одна...
  Внезапно ослабев,  она  сползла  на  землю,  прислонившись   к   шее
коричневого дракона.

  Вращаясь и  клубясь  в  бессмысленной  ярости,  споры неслись сквозь
мрачную тяжелую атмосферу Звезды,  подталкиваемые к  Перну  совокупным
притяжением трех других небесных тел.
  Споры врезались в воздушную оболочку Перна.  Они  тормозились  в  ее
верхних  слоях,  формируясь  в  огромные  разреженные облака,  которые
обжигающим ливнем выпадали на поверхность планеты.
  Поднимались драконы,   уничтожая  их  огненным  дыханием.  Те  Нити,
которым удавалось прорваться к  поверхности,  сжигали  люди,  пожирали
песчаные черви или огненные ящерицы.
  Так было везде,  кроме восточного склона невысокой  горы  на  севере
Лемоса,  засаженного  молодыми  деревцами.  Ожидавшие  поблизости люди
осторожно отошли назад,  отступая перед фронтом  надвигающихся  Нитей.
Они ждали с затаенным ужасом,  наблюдая,  как серебристый дождь опалял
листву и с шипением падал на землю.  Когда смертоносная туча  скрылась
за  гребнем  горы,  люди  осторожно  приблизились  к плантации;  сопла
огнеметов,  которые они несли,  были готовы в любой  момент  изрыгнуть
языки пламени.
  В ближайшем  месте,  дымившемся  от  града  выпавших  Нитей,   почву
проткнули  металлическим  прутом.  Коричневый  файр  сорвался  с плеча
одного из подошедших людей и, возбужденно чирикая, бросился к дыре. Он
сунул  в нее любопытный нос,  затем стремительно взлетел,  с довольным
видом  заняв  свое  место  на  кожаной  перевязи,  прикрывавшей  плечо
хозяина, и начал прихорашиваться.
  Человек погладил файра и улыбнулся, поворачиваясь и остальным.
  - Нитей нет, Ф'лар! Их нет, Корман!
  Вождь Бендена ответил Асгенару улыбкой.  Он стоял,  расправив плечи,
сунув ладони под широкий пояс всадника.
  - Итак, четвертая атака без защиты с воздуха, лорд Асгенар?
  Молодой правитель Лемоса кивнул, глаза его блестели.
  - Ни единой норы на  всем  склоне.  -  Он  повернулся  к  одному  из
спутников,  который, казалось, пребывал в сомнении. - Ну, что скажешь,
лорд Грох? Ты все видел своими глазами.
  Лорд Форт  холда  с  кирпично-красной  физиономией  медленно склонил
голову.
  - Пойдем,  господин мой,  - произнес высокий светловолосый человек с
ястребиным носом.  - Какие еще доказательства тебе нужны?  Ты видел то
же самое в нижнем Керуне и в долине Телгара. Даже этот идиот Винсет из
Нерата сдался.
  Грох пожал плечами, что, вероятно, свидетельствовало о крайне низком
доверии, которое он питает к Винсету из Нерата.
  - Я только никак не могу поверить, что это сделали личинки... горсть
жалких червяков.  Драконы выглядят гораздо внушительнее. - Он испустил
ностальгический вздох.
  - Но ты же сам видел, как личинки уничтожили Нити! - напомнил Ф'лар.
Его терпение подходило и концу.
  - Это недостойно человека,  - Грох гордо задрал подбородок,  -  быть
чем-то обязанным личинкам! Драконы - другое дело.
  - А  всегда  ли  ты  выполнял  свои  обязательства  перед   Племенем
Драконов?  -  насмешливо  поинтересовался  Асгенар.  - Помнится,  семь
Оборотов назад кто-то не хотел платить десятину?
  - Я  не доверяю личинкам!  - Грох снова воинственно выпятил челюсть.
Золотая ящерка на его плече испустила звонкую трель и потерлась о щеку
лорда. Его лицо смягчилось; он обернулся к Ф'лару и пожаловался: - Всю
жизнь я  верил  только  драконам.  Вероятно,  я  слишком  стар,  чтобы
меняться...  Но теперь ты правишь планетой. Делай, как сочтешь нужным.
Во всяком случае, ты желаешь добра!
  Грох двинулся  прочь,  к коричневому дракону,  приданному его холду.
Огненная ящерка на его  плече  расправила  крылья,  стараясь  удержать
равновесие и посвистывая в такт нервных шагов старого лорда.
  Корман, владетель Керуна, зажал огромный нос в кулак и втянул воздух
Он имел неприятную привычку прочищать таким образом уши.
  - Старый глупец.  Он будет пользоваться личинками.  Будет.  Никак не
может  расстаться с мыслью о налете на Алую Звезду и расправе с Нитями
прямо на месте.  Грох - воитель.  Ему не хочется сидеть в  подземельях
укрепленного  холда  и  ждать  конца  осады.  Ему  нравится  управлять
событиями - так, как он считает нужным.
  - Вейры благодарят тебя за содействие, лорд Корман, - начал Ф'лар.
  Владетель Керуна фыркнул, снова прочистил уши и вежливо кивнул.
  - Не стоит благодарности.  Главная задача - предохранить наши земли.
Пожалуй, в этом отношении предки были куда сообразительней нас.
  - Я и не догадывался об этом, - улыбаясь, вставил Асгенар.
  - Я  тоже,  молодой  человек,   -   решительно   признался   Корман,
поворачиваясь к вождю Бендена.  - Как Ф'нор? И что... как его зовут?..
с Кантом?
  Времена, когда  Ф'лар  старался  избежать ответа на подобный вопрос,
миновали. Он уверенно улыбнулся.
  - Ф'нор уже встает.  Правда,  теперь он не так пригож, как прежде. -
Ф'лар знал,  что шрамы на щеках брата,  там,  где раскаленные  частицы
рассекли плоть до кости,  останутся навсегда. - Крылья Канта заживают,
хотя новые перепонки  растут  медленно.  Но  что  говорить!  Когда  он
возвратился,  то  напоминал  кусок  сырого мяса.  На всем теле не было
живого места - кроме шеи,  где лежал Ф'нор.  Теперь весь Вейр  прыгает
вокруг  него  с кувшинами масла,  когда чешется молодая кожа.  Знаешь,
драконы так любят, когда их смазывают маслом! - Глаза Ф'лара смеялись,
и  Корман,  ощутивший  неловкость  при перечислении всех ран и болячек
коричневого, понял: теперь Кант - важная персона в Вейре Бенден.
  - Он будет снова летать?
  - Мы верим в это.  И он будет опять сражаться с Нитями.  У него  для
этого гораздо больше причин, чем у нас.
  Уверенность Ф'лара понравилась Корману.  Он снова забрал нос в кулак
и сказал:
  - Понадобится,   наверное,    много    Оборотов,    чтобы    личинки
распространились  по  всему  континенту.  Этот  лес,  -  он  указал на
расстилавшийся перед ними склон, - моя плантация в Керуне да участок в
телгарской долине потребовали всего запаса личинок,  привезенных с юга
в этот сезон. Я буду мертв, давно мертв, когда работа будет закончена.
Однако такой день наступит... И чем же тогда займутся всадники?
  Ф'лар внимательно  посмотрел  на  керунского  владетеля,  потом   на
Асгенара, нетерпеливо ожидавшего ответа, и мягко рассмеялся,
  - Секрет  цеха,  -  заявил   он,   наблюдая,   как   вытянулось   от
разочарования  лицо  молодого  лорда.  - Ну,  веселее,  дружище!  - Он
хлопнул Асгенара по плечу.  - Подумай-ка сам.  Теперь ты должен знать,
что драконы делают лучше всего.
  Мнемент осторожно  разворачивался  на   крохотной   полянке.   Ф'лар
поправил снаряжение, готовясь и полету.
  - Драконы  великолепно  приспособлены  для  странствий,  добрые  мои
лорды.  Они  -  быстрее  всех и надежней всех.  Вспомните - у нас есть
Южный  материк,  который  нужно  исследовать,  когда  завершится   это
Прохождение  и  люди  придут в себя.  И в небесах над нами есть другие
планеты.
  Лица обоих владетелей выразили потрясение, граничащее с испугом. Они
помнили,  что творилось с их файрами,  когда Ф'нор с Кантом  совершили
прыжок в соседний мир.
  - Я думаю, остальные планеты не будут столь же негостеприимными, как
Алая Звезда, - произнес Ф'лар.
  - Драконы принадлежат Перну,  - издав  носом  выразительный  трубный
звук, заявил Корман.
  - Несомненно,  лорд Корман, несомненно. Будь уверен - в Вейрах Перна
всегда будут драконы.  В конце концов,  это их родина.  - Ф'лар поднял
руку в прощальном  приветствии,  и  бронзовый  Мнемент  вознес  его  в
небеса.

                             КОММЕНТАРИИ

 Алая Звезда     - планета системы Ракбета.  Обращается вокруг светила
                   по нестабильному,  сильно вытянутому эллипсу
 ашенотри        - перинитское название азотной кислоты
 Вейр            - поселение драконов и их всадников
 вейр            - пещера (гнездо) дракона, с примыкающим к нему
                   жилищем всадника
 Запечатление    - взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона
                   и избранного им всадника
 Интервал        - период времени между двумя появлениями Нитей, то
                   есть сближениями Алой Звезды и Перна, равен  200 Оборотам
 долгий Интервал - период времени, вдвое больший обычного Интервала. Из-за
                   нестабильности орбиты Алая Звезда иногда проходит мимо
                   Перна - недостаточно близко, чтобы сбросить в его
                   атмосферу Нити
 кла             - горячий бодрящий напиток, приготовляемый из коры
                   некоторых видов деревьев. По вкусу напоминает корицу
 Ниши            - микозоидные споры. Форма жизни с Алой  Звезды, способная
                   при сближении планет (в период Прохождения) достигать
                   атмосферы и поверхности Перна. В процессе размножения и
                   роста уничтожают всю окружающую органику
 Оборот          - перинитский год
 огненный камень - минерал, содержащий фосфин. Драконы заглатывают огненный
                   камень, чтобы испускать пламя
 Промежуток      - измерение, в котором отсутствуют понятия пространства и
                   времени. Перинитские драконы обладают способностью
                   перемещаться через  Промежуток в  любую
                   пространственно-временную точку обычного мира
 Прохождение     - период, в течение которого Алая Звезда находится
                   достаточно близко от Перна, чтобы Нити могли преодолеть
                   разделяющее планеты пространство. Обычно период
                   Прохождения равен 50 Оборотам.
 Ракбет          - желтая звезда класса G, солнце Перна
 холды           - места обитания большей части населения Перна.
                   Первоначально, для защиты от Нитей, все помещения холдов
                   вырубались в скалах


                              ПРИЛОЖЕНИЕ

                ВЕЙРЫ ПЕРНА И ОТНОСЯЩИЕСЯ К НИМ ХОЛДЫ
             (в хронологическом порядке основания Вейров)

                              ФОРТ ВЕЙР

               Форт холд (древнейший холд) - лорд Грох
            холд Руат (второй по древности) - лорд Джексом
                          управляющий Лайтол
                    холд Южный Болл - лорд Сэнджел

                             ВЕЙР БЕНДЕН

                холд Бенден - лорд Рейд, лорд Торонас
               холд Битра - лорд Сайфер, лорд Сайгомал
                      холд Лемос - лорд Асгенар

                           ВЕЙР ПЛОСКОГОРЬЕ

                    холд Плоскогорье - лорд Барген
           холд Набол - лорд Фэкс, лорд Мерон, лорд Дектер
                      холд Тиллек - лорд Отерел

                              ВЕЙР АЙГЕН

                       холд Керун - лорд Корман
                   холд Верхний Айген - лорд Бангер
                          холд Южный Телгар

                              ВЕЙР ИСТА

                       холд Иста - лорд Уорбрет
                       холд Айген -  лорд Лоуди
                холд Нерат - лорд Винсет, лорд Бегамон

                             ВЕЙР ТЕЛГАР

                       холд Телгар - лорд Ларад
                       холд Кром - лорд Нессел

                              ЮЖНЫЙ ВЕЙР
                              Южный холд

                              ОГЛАВЛЕНИЕ

  Пролог
  Глава  1.  Форт холд, мастерская Робинтона, утро; Вейр Бенден,
             послеполуденное время; позднее утро (по времени Телгара),
             Главная мастерская цеха кузнецов, холд Телгар
  Глава  2.  Вечер, встреча Предводителей в Форт Вейре
  Глава  3.  Утро над холдом Лемос
  Глава  4.  Полдень в Южном Вейре
  Глава  5.  Середина утра в холде Руат; ранний вечер в Вейре Бенден
  Глава  6.  Южный Вейр, утро; холд Набол, раннее утро
  Глава  7.  Вейр Бенден, утро; кузнечная мастерская Телгара, раннее утро
  Глава  8.  Южный Вейр, утро; скотоводческая станция Керуна, день
  Глава  9.  Тот же день. Южный Вейр
  Глава 10.  Раннее утро, зал арфистов в Форт холде; полдень, холд Телгар
  Глава 11.  Раннее утро в Вейре Бенден
  Глава 12.  Утро в Вейре Бенден;  предрассветный час в Вейре Плоскогорье
  Глава 13.  Ночь в Форт Вейре - шестью днями позже
  Глава 14.  Раннее утро в холде Руат; середина дня в Вейре Бенден
  Глава 15.  Вечер в Вейре Бенден - пир после Запечатления
  Глава 16.  Вечер в Вейре Бенден; поздний вечер в Форт Вейре
  Комментарии
  Приложение




                                Энн МАККЕФРИ

                     МОРИТА - ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ДРАКОНОВ




                                  ПРОЛОГ

     Ракбет в созвездии Стрельца - золотая звезда класса G. В его  систему
входит два  пояса  астероидов,  пять  планет  и  еще  одна  -  блуждающая,
притянутая  звездой  в   последние   тысячелетие.   Когда   люди   впервые
обосновались на третьей планете системы Ракбета, названной ими  Перн,  они
не обратили особого внимания на  странную  планету-пришелицу,  вращающуюся
вокруг  центрального   светила   по   очень   вытянутой   и   неустойчивой
эллиптической орбите. Пару поколений колористы ничуть  не  задумывались  о
яркой Алой Звезде на своем небосклоне. Не задумывались, пока однажды та не
подошла в перигелии совсем близко к Перну.
     Когда влияние остальных планет системы  Ракбет  не  мешало  сближению
планет, зародившаяся  на  планете-пришелице  жизнь  стремилась  преодолеть
узкую пропасть космической пустоты, и перебраться  в  более  гостеприимный
мир. И тогда с небес Перна на землю  начинали  сыпаться  серебряные  нити,
уничтожающие все, до чего бы они не дотронулись.
     Колонисты понесли ужасающие потери. В результате, за  годы  борьбы  с
нагрянувшим на их головы бедствием, борьбы  за  самое  выживание  колонии,
периниты потеряли контакт с планетой откуда они когда-то прилетели.
     Сразу после посадки периниты разобрали свои транспортные корабли. Они
отказались  от  многих  технологических  достижений,  показавшихся  им  не
нужными на девственной и благодатной планете. Теперь же требовалось как-то
защититься от смертоносных нитей.  И  вот  у  колонистов  зародился  план,
рассчитанный на века. Его первая стадия  заключалась  в  выведении  нового
вида летающих огнедышащих  ящериц,  взяв  за  основу  уникальных  животных
усыновившей  их  планеты.  Использовать  их  учились  мужчины  и  женщины,
способные к глубокому сопереживанию и  обладающие  некоторыми  врожденными
телепатическими  способностями.  Драконы,  как  их  назвали  в  память   о
мифических земных животных, на которых они походили, обладали двумя весьма
полезными свойствами: они могли мгновенно перемещаться из одного  места  в
любое другое, и, заглатывая  некий  местный  минерал,  содержащий  фосфин,
умели выдыхать пламя. Паря под облаками, драконы сжигали нити  в  воздухе,
не допуская их падения на землю. На реализацию этого  плана  потребовалось
несколько поколений.
     Вторая стадия защиты от смертоносных вторжений из космоса должна была
занять еще больше времени. Нити, представлявшие собой  микозоидные  споры,
преодолевали  пропасть  между  планетами,  а  достигнув  обитаемого  мира,
поглощали любую органическую материю. Попадая  в  плодородную  почву,  они
зарывались в землю и начинали стремительно размножаться. Поэтому борьбы  с
попавшими в  грунт  нитями  создали  новый  симбионт.  Выведенных  личинок
поселили в почвах Южного  континента.  Планировалось,  что  драконы  будут
сжигать   нити   в   воздухе,   защищая   жилища   и   скот    колонистов.
Личинки-симбионты станут защищать растения - пожирая  нити,  ускользнувшие
от огненного дыхания драконов.
     Создатели этой системы защиты кое-чего не учли. Южный  континент,  на
первый взгляд более приветливый  и  благодатный,  чем  Северный,  оказался
неприспособленным для защиты. Вся  колония  была  вынуждена  спасаться  от
нитей под прикрытием скал Северного континента.
     Форт, самый первый холд,  вырубленный  в  восточном  склоне  Великого
Западного хребта, вскоре стал слишком тесным для колонистов. Вскоре,  чуть
к северу, там, где у изрытой пещерами  скалы  раскинулось  большое  озеро,
было основано еще одно поселение - холд Руат. Но через несколько поколений
и он оказался переполненным.
     Так как Алая Звезда всходила на  восточном  небосклоне,  было  решено
основать новые холды в восточных горах, если конечно,  удастся  найти  там
подходящие пещеры. Лишь  камень  и  металл  (которым,  к  сожалению,  Перн
оказался не слишком богат) могли защитить от ударов Нитей.
     К  тому  времени  в  процессе   селекции   крылатые,   длиннохвостые,
огнедышащие драконы достигли таких размеров, что содержать  их  в  тесноте
пещерных  городов-холдов  стало  невозможно.  Изрытые   пещерами   вершины
потухших вулканов - одна высоко над Фортом,  другая  в  горах  Бендена  на
восточной  оконечности  материка  -  идеально  подходили  для  этой  цели.
Требовалось совсем немного, чтобы  они  стали  пригодными  для  жилья.  На
осуществление этого проекта, однако, ушли последние  запасы  горючего  для
гигантских горнопроходческих машин. Все остальные холды и вейры пришлось в
дальнейшем высекать в скалах вручную.
     Всадники со своими драконами и обитатели пещерных  холдов  занимались
каждый своим делом. У них возникали  разные,  у  каждого  свои,  привычки,
постепенно превращавшиеся  в  традиции,  нерушимые  как  законы.  И  когда
приближалось время падения Нитей, когда Алая Звезда на рассвете появлялась
между Звездных Камней,  установленных  на  вершине  каждого  Вейра,  тогда
драконы со своими всадниками поднимались на защиту обитателей Перна.
     Затем наступил период, равный двумстам оборотам Перна вокруг  солнца,
когда Алая Звезда, одинокая замерзшая  странница,  находилась  на  дальнем
конце  своей  эллиптической  орбиты.  С  небес  перестали  сыпаться  Нити.
Колонисты засеяли поля, разбили сады и  начали  мечтать  о  восстановлении
лесов на опустошенных Нитями склонах гор. Они даже умудрились забыть,  что
совсем недавно стояли на грани вымирания. В течение  мирного  периода  род
драконов множился и процветал. Согласно разработанному плану  защиты  были
основаны четыре новых Вейра в кратерах потухших вулканов. Правда,  за  это
время люди полностью забыли о второй части плана. А потом Нити  вернулись.
Началось  новое  Прохождение,  пятьдесят  Оборотов  Ужаса,  когда   смерть
сыпалась с небес. И периниты благословляли предков, много поколений  назад
создавших драконов, чье огненное дыхание сжигало в воздухе  Нити,  защищая
поселения людей.
     С каждым поколением воспоминания о Земле все более стирались и памяти
перинитов. Под конец история появления людей на Перне превратилась в  миф.
Забылось, в тяготах борьбы и значение Южного континента.
     Ко времени Шестого  Прохождения  Алой  Звезды  в  небесах  Перна,  на
планете   уже   сложилась   прочная   политико-экономическая    структура,
позволяющая успешно бороться с регулярно повторяющимися бедствиями.  Шесть
Вейров - так называли лагеря всадников  в  кратерах  потухших  вулканов  -
взяли под свою  защиту  весь  Северный  материк,  разделив  его  на  шесть
областей. Каждый  Вейр  охранял  свой  участок.  Все  остальное  население
оказывало поддержку Вейрам, так как всадники не  могли  тратить  время  на
поиски пропитания, да и не было в окрестностях Вейров  пахотной  земли.  В
мирное время они растили драконов и обучали молодежь,  а  когда  наставала
пора Прохождения - сражались с Нитями.
     Поселения,  называемые  холдами,  возникали   повсюду,   где   только
удавалось обнаружить подходящие пещеры. Некоторые  из  них,  расположенные
особенно  удачно,  в  свою  очередь  начинала  быстро  расширяться.  Чтобы
управлять ими, бороться с ужасом, охватывающим население холдов  во  время
атак Нитей,  требовались  мужественные  и  сильные  люди.  Чтобы  грамотно
организовать сбор и хранение  продовольствия  тогда,  когда  под  открытым
небом  нельзя  вырастить  ни   колоска;   чтобы   контролировать   уровень
рождаемости, заботиться о здоровье и работоспособности населения и  годины
смертельной опасности требовались искусные администраторы.
     В  каждом  большом  холде  люди,  умевшие  работать  с  металлом  или
животными, прясть или добывать руду, объединялись в мастерские. Мастерские
- в  цеха.  Одна  из  мастерских  считалась  главной  -  там  ремесленники
совершенствовали свое искусство, там  обучали  молодежь,  из  поколения  в
поколение передавая секреты мастерства. Лорды, правители холдов, не  могли
отказать другому холду в услугах расположенного  на  их  территории  цеха:
ведь ремесленники обладали независимостью. Они подчинялись только Главному
мастеру своего цеха, выбираемого из наиболее опытных  и  уважаемых  людей.
Главный мастер отвечал за качество продукции подчиненных  ему  мастерских,
за ее справедливое распределение. Он работал не на один какой-то  холд,  а
на весь народ Перна. Со временем, у Лордов и  Главных  мастеров  появились
определенные права и привилегии. В прочем,  и  у  всадников  тоже  -  ведь
теперь под защитой находилась вся планета.
     Именно  внутри  Вейров  и  произошли  самые  значительные  социальные
изменения: нужды драконов определяли все без  исключения.  Среди  драконов
самки были золотыми и  зелеными,  а  самцы  -  бронзовыми,  коричневыми  и
голубыми. Только золотые самки  обладали  способностью  откладывать  яйца:
зеленые становились бесплодными от  огненного  камня.  Впрочем,  оно  и  к
лучшему - иначе потомки маленьких зеленых самок давным-давно заполонили бы
все вокруг. С другой стороны именно зеленые королевы были самыми  ловкими.
Яростные и отважные, они превосходили всех  своих  сородичей  в  борьбе  с
Нитями. За способность приносить потомство приходилось платить:  наездницы
золотых королев были вынуждены возить с собой огнеметы. Голубые самцы были
сильнее своих зеленых  сестер,  а  коричневые  и  бронзовые  -  отличались
выносливостью, позволявшей им вести долгие воздушные баталии с  Нитями.  В
принципе золотая королева позволяла  оплодотворить  кладку  любому  самцу,
поймавшему ее во время брачного полета. На практике же, это оказывалось по
силам  лишь  бронзовым  самцам.  И,  соответственно,  всадник   бронзового
дракона,   догнавшего   старшую   золотую   королеву   Вейра,   становился
предводителем  этого  Вейра  и  руководил  борьбой  с  Нитями   во   время
Прохождения. Наездница старшей золотой королевы в тоже время  отвечала  за
сам Вейр  и  между  и  во  время  Прохождений.  В  ее  обязанности  входит
заботиться о питании и здоровье драконов и их всадников.  Сильная  Госпожа
была так же необходима для процветания Вейра, как  драконы  для  выживания
людей на Перне.
     Именно на нее ложились все заботы по Вейру, воспитании детей и Поиске
во всех холдах и  мастерских  подходящих  кандидатов  для  Запечатления  с
только что родившимися драконами. Жизнь в Вейре не только считалась  очень
престижной, жители холдов и мастерских гордились, если их детям  удавалось
Запечатлеть дракона, хвастаясь своими родственниками, ставшими всадниками.
     Действие этой истории происходит во время  Шестого  Прохождения  Алой
Звезды, примерно четырнадцать сотен Оборотов после того, как нога человека
ступила на землю Перна...



      1. ГОД 1543, ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ФОРТ ВЕЙР И ХОЛД РУАТ

     - Ш'гал улетел по делам Вейра, - Морита сказала об этом Нессо  уже  в
третий раз.
     Сказала и начала развязывать  свою  покрытую  пятнами  пота  и  масла
тунику.
     - Его главное дело - сопровождать вас на Собрание в Руат! Даже  когда
у Нессо было хорошее настроение, в ее голосе  слышались  визгливые  нотки.
Теперь же в нем звучало глубочайшее возмущение воображаемым  оскорблением,
нанесенным Предводителем Вейра его Госпоже. Морите невольно  подумалось  о
несмазанных дверных петлях.
     - Он вчера виделся с Лордом Алессаном. Собрание -  не  самое  удобное
место для обсуждения важных вопросов.
     Морита  встала,  стремясь  поскорее  закончить  неприятный  для   нее
разговор. Нессо  могла  жаловаться  на  Ш'гала  -  истинные  выдуманные  -
практически бесконечно. И надо сказать, что их  антипатия  была  взаимной:
слишком часто Морита оказывалась  вынужденной  успокаивать  то  одного  то
другого. Она не могла изменить Ш'гала. И ей до смерти не  хотелось  терять
Нессо, которая, несмотря на свои недостатки, была необыкновенно  умелой  и
трудолюбивой экономкой Вейра.
     - Знаешь Нессо, мне надо принять ванну.  Стоит  поторопиться,  или  я
опоздаю в Руат.  Я  знаю,  ты  приготовила  отличный  ужин  для  тех,  кто
остается. К'лон чувствует себя уже совсем прилично: температура спала.  За
ним присмотрит Берчар. Ты только его не трогай.
     Морита пристально поглядела на Нессо, желая,  чтобы  та  это  получше
запомнила. У Нессо была привычка "занимать место"  Мориты,  когда  Госпожа
покидала Вейр, разве, что ей строго-настрого запрещали это делать.
     - Ну ладно, Нессо, иди. У тебя много дел, а мне не терпится помыться,
- улыбнувшись, Морита подтолкнула экономку к выходу из спальни.
     - Ш'гал должен был бы лететь с тобой, - не унималась Нессо. -  Должен
был, - бормотала она, - должен...
     Только проходя мимо спящей королевы, она наконец-то замолчала.
     Тяжелая  от  еще  не  отложенных  яиц,  Орлита  дремала,  не  замечая
прошедших мимо нее женщин. Золотая Королева уютно устроилась  на  каменном
ложе так, чтобы  не  смазать  масло,  которым  Морита  растерла  ее  бока,
готовясь к Собранию в Руате. Морита как раз направлялась к столь  желанной
ванне, когда ее попросили посмотреть на больного К'лона. В  итоге  она  не
успела обсудить с  Лери,  старой  Госпожой  Вейра,  что  из  лекарств  той
потребуется на следующий день. Лери никогда  не  потерпит,  чтобы  за  ней
ухаживала Нессо.
     Разговор с экономкой оказался неизбежным. Та прослышала, что Ш'гал  и
Морита  "обменялись  любезностями",  после  чего  Предводитель  немедленно
покинул Вейр. Причем покинул, одетый в повседневный костюм для полетов,  а
не в роскошные одеяния, подобающие Собранию. Затем потребовалось успокоить
Нессо, что К'лон  не  страдает  от  страшной  лихорадки,  которая  вот-вот
охватит весь Вейр. Ужасная перспектива, особенно учитывая, что до  Падения
оставалось всего три дня.
     Морита  скинула  одежду.  Ей  давным-давно  пора  было  появиться  на
Собрании, обмениваться вежливыми  и  пустыми  фразами  в  ожидании  начала
скачек.
     - Орлита? - тихо позвала Морита, вложив в этот зов силу своей  мысли.
Сонный ответ Золотой Королевы, как всегда,  мигом  заставил  ее  забыть  о
навязчивой  экономке.  -  Проснись,  моя  золотая  красавица.   Мы   скоро
отправляемся на собрание в Руат.
     - Там сейчас солнечно? - с надеждой спросила Орлита.
     - Похоже, что да. Т'рал побывал там только сегодня утром, -  ответила
Морита, открывая сундук с одеждой. С самого  верху  лежало  новое  платье:
золотые и нежно-коричневые складки -  цвета,  прекрасно  оттеняющие  глаза
Мориты. - Ты же знаешь как Т'рал чувствует погоду.
     Морита услышала как королева потянулась и заурчала от удовольствия.
     - Постарайся не слишком ерзать, - ласково посоветовала ей наездница.
     - Я знаю. Я и сама не хочу потерять свой блеск, - отозвалась  Орлита.
- Я уж, так и быть, постараюсь не испачкаться, пока  мы  не  доберемся  до
Руата. А там я позагораю. А когда как следует прогреюсь,  то  искупаюсь  в
озере Руат.
     - А это не слишком рискованно, милая?  Тебе  ведь  скоро  откладывать
яйца. А озеро холодное, как Промежуток.
     - Нет ничего холоднее Промежутка, - уверенно возразила Орлита.
     Приготовив  подобающим  Собранию  наряд,  Морита  прошла  в   ванную.
Забравшись в бассейн, полный теплой  воды,  она  взяла  горсть  песка  для
умывания и растиралась, пока  кожа  не  покраснела.  На  несколько  секунд
Морита с головой окунулась в воду,  а  затем,  подплыв  к  краю  бассейна,
набрала еще песка и принялась тщательно растирать им свои густые волосы.
     - Хотя тебя и немного, - нетерпеливо заметила Орлита, - ты  приводишь
себя в порядок на удивление долго.
     - Пусть меня действительно немного, зато сколько  тебя  мне  пришлось
вымыть и смазать маслом.
     - Ты всегда так говоришь.
     - Ты тоже.
     В этих взаимных упреках  звучали  нежность  и  взаимопонимание.  Хотя
Королева и ее всадница стали старшей парой в Форт  Вейре  совсем  недавно,
когда прошлой зимой Холта старой Лери не поднялась в свой  брачный  полет,
они выбрали друг друга почти двадцать Оборотов тому назад.
     Вытерев голову, Морита предоставила своим коротким волосам лечь  так,
как  им  этого  предначертано  природой.  От   кожаного   шлема,   который
приходилось носить во время борьбы с Нитями, голова так сильно потела, что
пришлось  распрощаться  с  длинными  русыми  косами,  которыми   она   так
гордилась, живя в холде. Когда закончится Прохождение,  она  снова  сможет
отпустить длинные волосы.
     Когда  закончится  Прохождение...  Одевавшая  свежую  нижнюю   тунику
Морита, даже застыла от этой неожиданной  мысли.  Подумать  только,  через
каких-то восемь Оборотов это Прохождение закончится. Нет, через семь, если
не считать этот Оборот, четверть которого  уже  остались  позади.  Усилием
воли Морита заставила себя не поддаваться излишнему  оптимизму.  Из  всего
Оборота прошло только семьдесят дней. Ну, хорошо. Восемь  Оборотов.  Через
восемь Оборотов, ей, Предводительнице Морите больше не  придется  вылетать
на Орлите на борьбу с Нитями. Через  восемь  Оборотов  Алая  Звезда  будет
слишком  далеко  от  Перна,   чтобы   осыпать   его   усталые   континенты
всепожирающими спорами Нитей.
     - Интересно, - думала Морита, одевая мягкие коричневые туфли,  -  как
это происходит? Нити просто  в  один  прекрасный  день  просто  перестанут
падать - как конец летнего шквала? Или они понемногу сыплются с небес  все
реже и реже - словно зимний дождь?
     Кстати, дождь сейчас совсем бы не помешал. А снег был бы  еще  лучше.
Или крепкий мороз. Мороз - извечный союзник Вейров.
     Она одела платье, расправила его  на  своих,  пожалуй,  даже  слишком
широких плечах, на груди, небольшой и упругой,  на  ягодицах,  плоских  от
бесчисленных часов, проведенных верхом.  Платье  скрывало  ее  мускулистые
бедра, которые Морита порой проклинала, за которые она  тоже  должна  была
благодарить двадцать Оборотов, проведенные верхом на драконе. Все это - не
слишком дорогая цена для наездницы золотой королевы.
     Морите очень хотелось бы, чтобы Ш'гал отправился на Собрание вместе с
ней. Она была незнакома с  Алессаном  -  новым  Лордом  Руата.  Ей  смутно
припоминался длинноногий юноша, светло-зеленые глаза которого  удивительно
не подходили его смуглому лицу и лохматой шапке черных волос.  Он  всегда,
как и подобает, стоял за спиной своего отца, Лорда  Руата.  Лорд  Лиф  был
суров, но справедлив. От него Вейр всегда мог рассчитывать сполна получить
то, что полагалось ему по традиции: как раз тот человек, которого  Вейр  и
Перн хотели бы видеть во главе процветающего холда. Ничего удивительного -
в Руате древние традиции всегда пользовались искренним уважением, и многие
дочери и сыны этого рода  Запечатлели  в  свое  время  золотых  королев  и
бронзовых драконов.
     Никто из многочисленных сыновей Лорда Лифа не знал, кого старый  Лорд
объявит своим наследником. Несмотря на Падения Нитей  и  прочие  опасности
Прохождения, Лорд Лиф построил на крутых  склонах  долины  Руат  несколько
новых холдов. Там он поселил своих самых достойных сыновей с  их  семьями.
Подобное строительство было одной из многочисленных затей  Лорда  Лифа  по
поддержанию мира и порядка в холде. Старый Лорд спланировал не только все,
касающееся  наследования  своего  холда,  но  и  то,  чем  и  как  следует
заниматься после Прохождения.  Морита  не  видела  в  этих  планах  ничего
дурного,  хотя  Ш'гал,  как  и  некоторые  другие  всадники,  с  некоторым
неодобрением взирал на постепенное расширение  холда.  В  это  Прохождение
шесть Вейров, двадцать три сотни драконов,  с  трудом  защищали  от  Нитей
обработанные поля многочисленных холдов. Поговаривали даже о  постройке  в
будущем еще одного, седьмого Вейра. Но это будет  еще  очень  не  скоро  -
Морите, видимо, этим вопросом заниматься не придется.
     Поправив на шее  золотой,  украшенный  камнями  обруч,  Морита  одела
роскошные и очень тяжелые браслеты. Юноша со светло-зелеными глазами - это
точно Алессан. Она частенько видела его после окончания Падения  во  главе
отряда  огнеметчиков.  Несмотря  на  его  скромность   и   безукоризненную
корректность поведения, присутствие Алессана  всегда  чувствовалось.  Даже
ради спасения собственной жизни Морита не смогла бы также ясно  припомнить
хотя бы еще одного из сыновей Лорда Лифа. И это несмотря на  то,  что  все
они куда больше походили на своего отца, чем на своих матерей.
     Сегодня Лорд Алессан проводил первое Собрание с тех  пор,  как  Совет
Лордов холдов в начале Оборота подтвердил его наследование высшей власти в
Руате. Нечасто выпадают выходные, в которые при этом стоит хорошая  погода
и не падают с небес прожорливые Нити.
     - Раз одновременно проводятся два Собрания, то я полечу на Собрание в
Исту, - заявил этим утром Морите Ш'гал. - Вчера я сказал об этом Алессану,
и он, похоже, не слишком-то огорчился, - Ш'гал пренебрежительно хмыкнул. -
На свои скачки он притащил всех кляч, каких смог только раздобыть, так что
ты получишь море удовольствия.
     Ш'гал не одобрял  самозабвенного  увлечения  Мориты  скачками.  После
брачного  полета  Орлиты  и  Кадита,  на  тех  редких  Собраниях,  где  он
оказывался вместе с  Моритой,  Ш'гал  всегда  портил  ей  удовольствие  от
излюбленного зрелища.
     - Я буду наслаждаться солнцем и морскими  деликатесами,  -  продолжал
Ш'гал. - Лорд Фитатрик всегда готовит гостям  отменнейшее  угощение.  Могу
только надеяться, что в Руате ты проведешь время не хуже.
     - У меня никогда еще не  было  повода  жаловаться  на  гостеприимство
Руата, - что-то в тоне Ш'гала заставило Мориту броситься на защиту холда.
     Ш'гал восхищался Лордом Лифом, но не новым властителем Руата.  Морита
не всегда соглашалась с порой поспешными  суждениями  Предводителя  Вейра.
Она лучше немного подождет и сложит свое собственное мнение об Алессане.
     - Кроме того, я обещал Лорду Рейтошигану отвезти его в Исту. Он вовсе
не хочет ехать на Собрание в Руат. Ему  не  терпится  поглядеть  на  новое
диковинное животное, которое будут показывать в Исте.
     - Животное?
     - Я думал, ты знаешь, - Ш'гал сказал это таким тоном,  словно  Морита
просто обязана была понимать, что он имеет в виду. - Моряки Морского холда
Айген сняли его с дерева, плавающего посреди океана,  в  Великом  Течении.
Они никогда не видывали ничего подобного, и потому доставили  этого  зверя
мастеру-животноводу в Керун.
     - Ага, - подумала Морита, - так вот почему Ш'гал  полагает,  что  она
должна об этом знать. Она и понятия не имела, с чего тот вообразил,  будто
ей ведомо все, творящееся в ее родном холде. Вот уже десять Оборотов,  как
она целиком и полностью занималась только Форт Вейром.
     - Как я слышал, - добавил Ш'гал, - этот зверек  из  породы  кошачьих.
Возможно, какой-то вид из оставленных на Южном континенте. Весьма свирепое
животное. Лучше бы оставить его в покое.
     - Учитывая, как в последнее время нам стали досаждать пещерные  змеи,
смелый и вечно голодный представитель семейства кошачьих нам бы очень даже
мог пригодиться. Собаки не достаточно быстры.
     Это замечание чем-то не понравилось Ш'галу, который бросив на  Мориту
один из своих мрачных и таинственных взглядов, тут же вышел из Вейра.
     Эта странная реакция на ее слова разозлила Мориту. Уже  не  в  первый
раз она от всей души желала, чтобы кто-нибудь другой, а не  дракон  Ш'гала
Кадит догнал Орлиту во время брачного полета. И как  всегда,  она  тут  же
напоминала сама себе, что старый Л'мал считал Ш'гала одним из самых умелых
ведущих боевого крыла. Л'мал всегда нравился Морите, а Лери  очень  хорошо
отзывалась о нем как о партнере в правлении Вейром. Ш'гал молод, - снова и
снова напоминала себе Морита, - сейчас Прохождения, а это не самое простое
время принять предводительство Вейром.  К  тому  же  Ш'гал  проигрывает  в
сравнении с  более  старым,  но  значительно  более  опытным  Л'малом.  Со
временем Ш'гал научится и терпению, и пониманию. А пока он учится,  Морита
должна проявлять эти качества за двоих.
     Морита  накинула  на  плечи  меховой   плащ,   и   тяжелые   браслеты
соскользнули с ее запястья к локтям. Их ей подарил старый Лорд Лиф за  то,
что она уничтожила Нити, угрожающие его  драгоценным  фруктовым  деревьям.
Для этого, правда, Морите  пришлось  подлететь  к  Нитям  слишком  близко,
рискуя безопасностью Орлиты. Благодаря  ловкому  маневру  королевы  Морите
удалось огнеметом сжечь Нити прямо в воздухе. Тогда  она  была  еще  очень
молода - ее только-только перевели в Форт Вейр из Исты, и ей не  терпелось
показать своим новым товарищам,  как  ловка  и  умна  Орлита.  Теперь  она
никогда не пошла бы на такой риск, хотя и не из-за воспоминания о разносе,
учиненном ей тогдашним Предводителем Л'малом. Как он тогда разозлился! Как
ругал ее за безрассудство! Подарок Лифа не стер пятна с ее  совести  и  не
принес ей прощения Предводителя. Но эти браслеты отлично смотрелись  с  ее
новым платьем.
     - Мы собираемся на Собрание или  нет?  -  задумчиво  поинтересовалась
Орлита.
     - Конечно, мы собираемся лететь на  собрание,  -  ответила  Морита  и
потрясла головой, отбрасывая нахлынувшие воспоминания.
     Она отлично повеселится в Руате. Там теперь заправляют молодые друзья
нового  Лорда.  Ш'гал  упомянул,  что  все  там  так  радовались  избранию
Алессана, что ему, мол, даже  пришлось  напомнить,  что  Нити  не  слишком
располагают к веселью, и, что долг Лорда  холда-ставить  свои  обязанности
перед развлечениями.
     - Может, это и к лучшему, что  Ш'гал  решил  отправиться  в  Исту,  -
сказала Морита Орлите. - И не только сам туда улетел,  но  и  прихватил  с
собой Лорда Рейтошигана.
     Сама себя Морита уже успела в этом убедить.
     - Они с Кадитом неплохо проводят время, - благодушно заметила Орлита,
вслед за своей всадницей выходя из Вейра.
     Орлита остановилась  у  выхода  из  пещеры  и  оглядела  Чашу  Вейра.
Большинство скальных уступов, на которых обычно грелись на солнце драконы,
были сейчас пусты.
     - Они что, уже все улетели? - удивленно  спросила  Орлита,  вытягивая
шею, чтобы получше рассмотреть лежащую в тени западную часть Чаши.
     - Когда проходят сразу два Собрания? Ну, разумеется. Надеюсь  только,
мы не опоздаем к началу скачек.
     Орлита сонно смежила свои огромные фасетчатые глаза.
     - Вечно ты со своими скачками...
     - Да ты же глазеешь на них с не меньшим  удовольствием,  чем  я!  Вот
только видно тебе обычно все гораздо  лучше.  Не  волнуйся.  Наблюдать  за
скачками - это здорово, но верхом я езжу только на тебе.
     Успокоенная шутливыми заверениями своей  наездницы,  Орлита  присела,
отставив лапу так, чтобы Морита могла без труда забраться на свое  обычное
место - ложбинку между двумя последними гребнями на спине чуть выше  плеч.
Усевшись, всадница аккуратно расправила свои юбки и плотно  запахнулась  в
плащ. Ничто на всем белом свете не сможет согреть ее  в  ужасающем  холоде
Промежутка, но перелет длится всего несколько  мгновений  -  это  способен
вынести практически кто угодно.
     Орлита прыгнула вниз. Хоть и готовящаяся вскоре отложить яйца, она не
уподоблялась  ленивым  драконам,  падающим  почти  до  земли,  прежде  чем
распахнуть крылья. Старая королева  Холта  протрубила  прощание,  дежурный
дракон приветственно расправил могучие крылья, закрыв ими  Звездные  Камни
на вершине. Его всадник вытянул руку  в  салюте.  Морита  помахала  ему  в
ответ.
     Орлита поймала воздушный поток, спускающийся вдоль продолговатой Чаши
- кратера потухшего вулкана, ставшего домом для Вейра. Давным-давно, много
Оборотов тому назад, со склона сошел мощный оползень, обрушивший  в  озеро
юго-западную часть Вейра. Каменщики очистили озеро и построили  вдоль  его
берега огромную стену, но восстановить заваленные пещеры и Вейры  им  было
не под силу. Ничто не могло восстановить симметричность гигантской Чаши.
     - Осматриваешь свой Вейр? - спросила Морита у лениво парящей Орлиты.
     - С высоты все видится в подобающей перспективе. Все в порядке.
     Вой ветра заглушил смех  Мориты,  которой  внезапно  пришлось  крепко
вцепиться в предназначенные для  этого  кожаные  ремни.  Орлита  постоянно
поражала  свою  наездницу   невесть   чем   вызванными   глубокомысленными
заявлениями. Когда же Морите действительно требовался совет,  то  королева
могла заявить, например, что из всех всадников понимает одну Мориту. Можно
было не сомневаться, что Орлита не удержится от того, чтобы не  поделиться
своими взглядами  на  жизнь  Вейра  вообще,  на  боевой  дух  крыльев,  не
расскажет последние новости о драконе Предводителя Кадите.  О  Ш'гале  она
была куда более молчалива. Но во прошествии двадцати Оборотов  симбиоза  с
золотой Королевой, Морита научилась так  же  много  понимать  из  молчания
Орлиты и ее уклонений от ответа, как ответа, как и  из  ее  чистосердечных
замечаний. Летать на королеве всегда было непростым делом. А быть Госпожой
Вейра, как Лери не раз говорила Морите, значило удвоить как славу,  так  и
кошмары. Следовало равно принимать и хорошее,  и  плохое,  не  жалуясь  на
судьбу...
     Морита представила себе высоты холда  Руат  с  их  уникальным  узором
огненных канав, маяков и западным смотровым валом.
     - Вези нас в Руат, -  приказала  она  Орлите  и  крепко  сжала  зубы,
готовясь к невообразимому холоду Промежутка.

                    Черный, черный, еще чернее,
                    Тут мерзнет огонь и всякий пыл,
                    И здесь для жизни всего ценнее
                    Короткий взмах драконьих крыл.

     Морита частенько вспоминала слова этой старой песни - словно талисман
против леденящего кровь путешествия. От Форт Вейра до  Руата  было  совсем
недалеко, и Морита успела добраться только до "мерзнет", когда солнце  уже
весело светило на них с Орлитой и на огненные высоты холда  под  ними.  На
вершине скалы  расселась  стая  драконов,  целых  несколько  крыльев.  Они
громогласно приветствовали появление в воздухе золотой королевы.  "Драконы
так редко встречаются ради удовольствия", - подумалось Морите. И  во  всем
виноваты Нити. Скоро, очень скоро... Еще восемь Оборотов, и...
     Королева плавно спускалась, и по узорам шрамов  на  телах  и  крыльях
Морита узнала некоторых драконов своего и других Вейров.
     -  Бронзовые  из  Телгара   и   Плоскогорья,   -   сообщила   Орлита,
самостоятельно разобравшаяся кто есть кто, - коричневые, голубые, зеленые.
Но Бенден был здесь и уже улетел. Нам следовало появиться чуть раньше, - в
словах Орлиты слышались  жалобные  нотки:  королева  была  неравнодушна  к
бронзовому из Бендена по имени Тузут.
     - Извини, дорогая, но у меня было много дел.
     Орлита  фыркнула.   Она   начала   кружить,   спускаясь   к   скалам.
Приготовившись к посадке, Морита покрепче ухватилась за ремни. Но  Орлита,
проскользнув над утесами, планировала вдоль окруженной лотками торговцев и
запруженной  толпами  празднично  одетых  людей  дороги.  Внезапно  Морита
поняла, что  королева  собирается  приземлиться  на  пустой  площадке  для
танцев, вокруг которой располагались столы  со  скамейками  для  гостей  и
праздничные флаги.
     - Я не забыла, что теперь мы самые старшие, - заявила Орлита, - и что
Госпоже Форт Вейра полагаются полные почести холда.
     С необыкновенной точностью Огромный дракон приземлился  на  площадке:
гигантские крылья подняты к верху, чтобы не  поднимать  ветра.  Флаги  все
равно яростно захлопали, но пыли с тщательно выметенной площадки поднялось
совсем немного.
     -  Отлично  сработано,  моя  любимая,  -  похвалила  Морита,  ласково
почесывая гребень своего "скакуна".
     Она покосилась на  внушительный  утес,  увенчанный  сейчас  десятками
греющихся на солнце драконов.  На  утес,  в  котором  спрятался  Руат.  Из
открытых окон холда свисали праздничные знамена  и  пестрые  ковры.  А  во
дворе под открытым небом  были  расставлены  столы  и  стулья  так,  чтобы
знатные гости могли  с  комфортом  обозревать  и  прилавки  многочисленных
торговцев, и площадку для танцев. Морита быстро глянула в другую сторону -
на равнину, туда, где вскоре состоятся скачки.  Ярко  раскрашенные  столбы
пока еще установлены не были: значит она ничего не пропустила.
     Все Собрание замерло, наблюдая за посадкой Орлиты.  Теперь  понемногу
собравшиеся снова стали шевелиться. Толпа расступилась,  пропуская  вперед
черноволосого юношу.
     - Смотри, - услышала Морита мысли своей королевы. - Идет  Лорд  этого
холда.
     Перекинув  правую  ногу  через  шею  Орлиты  и  собрав  юбки,  Морита
приготовилась спешиться. Она поглядела на приближающегося к  ней  молодого
человека. То, что она могла рассмотреть, совпадало с ее  воспоминаниями  о
светлоглазом сыне Лорда Лифа. Он шел, уверенно  расправив  плечи,  широкой
свободной походкой, не ленивой, но и не слишком торопливой.
     Подойдя почти вплотную, он остановился  и  низко  поклонился  Орлите,
которая склонила голову, отвечая на приветствие. Затем,  пристально  глядя
на Мориту, он шагнул вперед, чтобы помочь ей спуститься на землю.
     Его светло-зеленые глаза,  такие  необычные  для  человека  со  столь
смуглой кожей, неотрывно смотрели на всадницу. Его  взгляд  был  таким  же
беспристрастным и официальным, как и руки, подхватившие Мориту.
     Он осторожно поставил ее на землю и поклонился. Морита  не  могла  не
обратить  внимания,  что  его  пышная  шевелюра  сегодня  была   аккуратно
подстрижена.
     - Госпожа Вейра, добро пожаловать в Руат. Я уже  начинал  подумывать,
что Вы с Орлитой не прилетите.
     - Я хочу передать Вам сожаления Предводителя Вейра, что  он  не  смог
прибыть в Руат.
     - Он высказал их еще вчера, - снова поклонился Алессан. -  Это  Ваши,
Госпожа, сожаления мы были бы крайне огорчены принять...  Орлита  выглядит
просто великолепно, - добавил  он  с  неожиданной  теплотой  в  голосе,  -
особенно для королевы, готовящейся отложить яйца.
     Орлита заморгала  своими  многоцветными  глазами,  не  меньше  Мориты
удивленная тем, как строго Алессан придерживается традиций.  Морита  никак
не ожидала услышать столь светскую речь из уст такого молодого человека  -
хотя  Лорд  Лиф  наверняка  позаботился  обучить  своего  наследника  всем
правилам приличия и самым изысканным манерам. Кроме того, она всегда  была
готова говорить об Орлите.
     - Моя королева замечательно себя чувствует, - ответила  Морита,  -  и
она всегда отличалась этим необыкновенным оттенком золотого.
     Ответ  Мориты  отличался  от  традиционного   и   Алессан   несколько
растерялся.
     - Некоторые драконы такие светлые, что они  ближе  к  светло-желтому,
чем к золотому. А другие так темны, что с успехом могли бы  соперничать  с
бронзовыми. И все равно, - Морита  с  кажущимся  беспристрастием  оглядела
Орлиту, - эта королева не классического оттенка.
     - А что, - хмыкнул Алессан, - оттенок имеет какое-нибудь значение?
     -  Для  меня,  разумеется,   нет.   Пусть   бы   Орлита   была   даже
зеленовато-золотой, мне все равно. Она моя королева, а я ее всадница.
     Морита покосилась на Алессана, не зная, насмехается тот над  ней  или
нет. Но в светло-зеленых глазах молодого Лорда  читалось  только  вежливое
любопытство.
     - И самая старшая в Форт Вейре, между прочим, - улыбнулся Алессан.
     - Так же, как и ты - Лорд Руата.
     Морите казалось, будто за невинными словами  Алессана  кроется  нечто
невысказанное. Может, Ш'гал обсуждал свою Госпожу Вейра с молодым Лордом?
     - Орлита?
     - Скалы так приятно  согрелись  на  солнце...  -  уклончиво  ответила
королева, поворачивая огромную голову к своей наезднице. В  ее  фасетчатых
глазах светилось нетерпение.
     - Ну и лети себе, радость моего сердца, -  Морита  любовно  похлопала
Орлиту по плечу и, спрыгнув на землю, вместе с Алессаном пошла прочь.
     Когда  Морита  и  Алессан  сошли  с  танцевальной  площадки,   Орлита
подпрыгнула в воздух - огромные крылья взметнулись вверх, опустились, едва
не задев землю. Медленно  набирая  высоту,  королева  полетела  в  сторону
отвесных скал холда Руат. До Мориты донеслись взволнованные крики - Орлита
пронеслась буквально над самыми головами столпившихся у прилавков людей.
     - Ты, надеюсь, знаешь, что делаешь, любовь моя? - твердо, но спокойно
поинтересовалась Морита. - Сейчас не самое лучшее время для  акробатики  -
тебе же скоро откладывать яйца.
     - Я просто хотела показать, на что способна золотая королева. Мне это
ничуть не повредит, а им только пойдет на пользу. Видишь?
     Орлита абсолютно точно  рассчитала  свой  полет,  хотя  на  мгновение
Морите казалось, будто та вот-вот врежется в скалу. Но, с легкостью  взмыв
над утесом, золотая королева круто развернулась,  практически  на  кончике
одного крыла, и уверенно приземлилась на самой вершине, прямо над  главным
входом в холд. Она аккуратно сложила крылья на спине и  блаженно  улеглась
на теплый камень.
     - Кокетка! - беззлобно пожурила ее Морита. - Она уютно устроилась,  -
сказала она, обращаясь к Лорду Алессану.
     - Я слышал, что Орлита  славится  рискованными  полетами,  -  ответил
молодой  Лорд,  покосившись  на  украшающие  запястья  Мориты  драгоценные
браслеты.
     Значит, Алессан знает их историю.
     - Лишний козырь во время Падения Нитей.
     - Сейчас Собрание, - напомнил Алессан.
     - И где, как не здесь, можно продемонстрировать ловкость,  мастерство
и красоту? -  Морита  показала  на  ярко  изукрашенные  прилавки,  богатые
разноцветные туники собравшихся на праздник людей.
     Тепло полуденного солнца заставило Мориту забыть холод Промежутка.
     - Пойдемте, Лорд Алессан, - сказала  она,  беря  молодого  Лорда  под
руку, - забудем обо всем неприятном на этом первом  Собрании,  которое  Вы
проводите как Лорд этого холда, и на  моем  первом  выходе  в  свет  после
зимнего солнцестояния.
     Они подошли к дороге и расположенным вдоль нее прилавками, где  толпы
людей разглядывали товары, шумно и весело торгуясь  с  продавцами.  Морита
улыбнулась Алессану, словно подтверждая  свое  намерение  хорошо  провести
время. Тот недоуменно поглядел на нее, растерянно заморгал и нахмурился. А
потом ответная улыбка заиграла на  его  лице,  сменив  выражение  дежурной
почтительности.
     - Леди Морита, боюсь, я не унаследовал от своей матери ее достоинств.
     - А как насчет недостатков твоего отца?
     - У моего отца, Лорда Лифа, не было  недостатков,  -  не  задумываясь
ответил Алессан, но в его глазах Морита заметила искорки веселья - чувство
юмора, похоже, он от отца унаследовал.
     - А что, скачки еще не начались?
     Алессан от неожиданности даже споткнулся. Он  настороженно  покосился
на Мориту.
     - Нет, еще не начались,  -  ответил  он.  -  Мы  хотели  еще  немного
подождать - не все успели приехать.
     Теперь пришла очередь Мориты настороженно коситься на Лорда Алессана.
Неужели он не одобряет скачки?
     - Я вижу собралось уже  много  зрителей.  Сколько  всего  заездов  вы
собираетесь провести?
     - Мы запланировали десять заездов, хотя к нам приехало и меньше,  чем
мы рассчитывали. Леди Морита, вы любите скачки?
     - Я выросла в Керуне, в холде,  где  разводят  скакунов.  И  я,  Лорд
Алессан, на всю жизнь сохранила к ним свою любовь.
     - Значит, Вы знаете на кого надо делать ставки?
     - Лорд Алессан, -  сказала  Морита  нарочито  небрежным  тоном.  -  Я
никогда не играю на скачках. Зрелище отлично прошедшего заезда  доставляет
мне удовольствие. Этого мне достаточно.
     Ее спутник,  похоже,  все  еще  колебался,  и  потому  Морита  решила
переменить тему разговора.
     - Мне кажется, мы прозевали прибытие гостей с востока.
     - Предводитель и Госпожа Вейра Бенден только  что  улетели,  -  глаза
Алессана горели гордостью, что он только что принимал у себя столь знатных
гостей.
     - А я так надеялась с ними поговорить, - расстроилась Морита.
     Она расстроилась совершенно  искренне,  но  одновременно  испытала  и
огромное чувство  облегчения.  Предводителю  Бендена  вовсе  не  нравилось
увлечение Орлиты его бронзовым Тузутом.  Как,  впрочем,  и  самой  Морите.
Подобные симпатии между драконами из разных вейров, хороши для молодых, но
не старших королев Вейра.
     - А Лорд холда Бенден тоже прилетел?
     - Да, - радостно ответил Алессан.  -  С  Лордом  Шадером  у  нас  уже
состоялась хоть и весьма краткая, но очень теплая беседа. Очень теплая. Не
часто Западу и Востоку удается встретиться. А ты знаешь Лорда Шадера?
     - Познакомилась, когда была в Вейре Иста, - кивнула Морита,  улыбаясь
Алессану, - ведь Лорд Шадер, единодушно считался самым  популярным  Лордом
холда на всем Перне. - Жаль, что мне  не  удалось  прилететь  пораньше,  -
Морита вздохнула. - А кто еще здесь?
     - В настоящий  момент,  -  едва  заметно  нахмурился  Алессан,  -  на
Собрании присутствуют жители холдов и мастера  холдов  Руат,  Форт,  Кром,
Тиллек и Плоскогорье. Кое-кому пришлось проделать  неблизкий  путь,  чтобы
попасть сюда. И все  рады  хорошей  солнечной  погоде,  -  Алессан  окинул
взглядом забитые народом торговые ряды, отметив про себя,  как  бойко  там
идет торговля. - Лорд  холда  Тиллек,  наверно,  прилетит  немного  позже,
вместе с Предводителем Вейра Плоскогорье. Лорд Толокамп приехал пару часов
тому назад и сейчас переодевается.
     Морита  сочувственно  поглядела  на  Алессана.  Лорд   Толокамп   был
энергичным и весьма назойливым. Он  стремился  высказать  свое  мнение  по
любому без исключения вопросу, словно разбирался во всем и вся. А так  как
он был, к тому же, начисто лишен чувства юмора,  то  разговаривать  с  ним
было  трудно  и  очень-очень  скучно.  Морита  старалась,  насколько   это
возможно, избегать встреч с Лордом Толокампом. Но теперь, когда она  стала
Госпожой Вейра, это становилось все труднее и труднее.
     - И сколько он привез с собой дам на сей раз?
     - Пять, - подчеркнуто невозмутимо ответил Алессан. - Моя  мать,  Леди
Ома, всегда рада встрече с Леди Пендрой.
     Морита с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Весь Перн уже знал,
что Леди Пендра старается  женить  Алессана  на  одной  из  многочисленных
дочек, племянниц или кузин. Суриана,  молодая  жена  Алессана,  трагически
погибла в прошлый Оборот. Тогда Лорд Лиф не стал  заставлять  своего  сына
немедленно жениться снова - многие расценили это как  свидетельство  того,
что Алессану не бывать наследником старого Лорда. Так  как  девушки  холде
Форт славились умелыми  руками,  но  не  отличались  красотой,  Морита  не
думала, что у них есть шансы заполучить Алессана. Тем не менее, если  Лорд
Руата хотел, чтобы его род остался у власти в холде, то ему  не  следовало
особенно затягивать с новой женитьбой.
     - Госпоже Вейра Форт  доставит  удовольствие  видеть  Лорда  Алессана
женатым на дочери Лорда холда Форт? - сухо поинтересовался Алессан.
     - Возможно, он сможет найти себе пару и  получше,  -  не  менее  сухо
отозвалась Морита и расхохоталась. - Извини. Я понимаю, это  не  тема  для
веселья, но если бы ты только слышал себя со стороны.
     - И что же я такого сказал? - спросил Алессан  с  озорным  блеском  в
глазах.
     - Не что, а как! Ты говоришь, как  человек  которого  отчаянно  тащат
туда, куда ему до смерти не хочется идти. Послушай,  это  же  твое  первое
Собрание. Ты должен веселиться.
     - А ты мне поможешь? - на его лице появилось хитрое выражение.
     - Как?
     - Ты моя Госпожа, - его лицо приняло почтительное  выражение.  -  Раз
Ш'гал не сопровождает тебя, значит, эта обязанность ложиться на мои плечи.
     - Ты не можешь потратить на меня все свое время, - возразила Морита.
     Она сказала это, и тут же поняла, что как раз этого ей бы и хотелось.
     - Ну, хотя бы большую его часть... - с надеждой  в  голосе  взмолился
Алессан -  странное  сочетание  с  горящими  озорством  глазами  и  хитрой
ухмылкой на губах. - Я знаю свои обязанности, но...
     - Здесь собрались девушки со всего...
     - Да, я знаю. Ради меня провели настоящий поиск.
     - Ну,  а  как  ты  думал.  Особенно  теперь,  когда  ты  стал  весьма
подходящим женихом? Очень и очень перспективным.
     - Суриана любила меня, а не мои  перспективы,  -  пустым,  бесцветным
голосом отозвался Алессан. - Конечно, когда мы с ней  вступали  в  брак  у
меня не было ровным счетом ничего, так что  мы  могли  поступить  как  нам
заблагорассудится. Что мы и сделали.
     Так вот, значит, почему Алессану позволили  отложить  новую  свадьбу.
Морита никогда не думала, что Лорд Лиф способен был проявить тактичность в
таком важном для него вопросе.
     - Тебе повезло больше, чем другим, - сказала она, испытывая  странную
зависть к молодому Лорду.
     С тех пор, как она Запечатлела Орлиту, она начисто  лишилась  выбора.
Они с Орлитой... Их любовь способна была заменить собой все остальное -  в
том числе и любовь к другому человеку.
     - Я прекрасно понимал, как мне повезло.
     В одном этом тихо сказанном предложении Алессан умудрился  не  только
передать всю свою горечь своей потери, но и показать понимание  того,  что
ему  надлежит  исполнить  все  обязанности,  сопряженные   с   его   новым
положением.  "Интересно,  -  подумала  Морита,  -   и   чего   Ш'гал   его
невзлюбил..."
     Они шли мимо прилавков. Морита с наслаждением вдыхала пряные  ароматы
жарящегося мяса и сладких фруктовых пирогов, благоухание  выставленных  на
продажу духов и разнообразных  снадобий,  запахи,  долетавшие  из  палатки
стеклодувов и от прилавка с хорошо выделанными кожами, и,  конечно,  запах
человеческого пота. В воздухе чувствовалось радостное оживление.
     -  В  рамках  подобающих  Собранию  приличий  ты  можешь  стать  моим
партнером на этот день. Если, конечно, ты любишь скачки и танцы.
     - Именно в таком порядке?
     - Ну, раз скачки будут раньше танцев...
     - Я так благодарен Вам, Госпожа, за Ваше  милостивое  соизволение!  -
его тон был издевательски-серьезным.
     - Кстати, арфисты уже приехали или нет?
     - Вчера... - нахмурившись ответил Алессан.
     - Ну и здоровы же они поесть, правда?
     - Они болтают.  Без  умолку.  Их,  однако,  достаточно  много,  чтобы
устроить здесь танцы до самого  утра...  А  наш  такой  такой  общительный
Главный мастер арфистов  тоже  пообещал  порадовать  наше  Собрание  своим
посещением.
     Морита задумалась  над  словами  Алессана.  Теперь  пришел  ее  черед
хмуриться. Разве Алессан не любит Тайрона?  Главный  мастер  арфистов  был
здоровяком, голос  которого  -  громкий  жизнерадостный  бас  -  отчетливо
выделялся, где бы и  с  кем  бы  вместе  он  ни  пел.  Тайрон  предпочитал
героические  баллады  и  берущие   за   душу   саги,   наилучшим   образом
подчеркивающие его талант.  В  этом  была  его  единственная  слабость,  и
Морита, по правде сказать, никогда не считала это  недостатком.  С  другой
стороны, только недавно  став  Госпожой  Вейра,  она  еще  практически  не
сталкивалась  с  ним  в  роли  Главного  мастера  арфистов   Перна,   как,
несомненно, приходилось Алессану. Перспектива конфликта с Тайроном  Морите
совершенно не улыбалась.
     - У него очень красивый голос, - осторожно сказала она.  -  А  Мастер
Капайм к нам приехал?
     - Насколько я знаю, да.
     "Клянусь яичной скорлупой..." - Морита  не  знала,  что  и  подумать,
услышав сухой ответ Алессана. За исключением Лорда Шадера, их  взгляды  на
Предводителей Перна явно не совпадали.  Морита  еще  никогда  не  слышала,
чтобы кто-нибудь недолюбливал Мастера Капайма. Может, Алессан винит того в
том, что Капайм не сумел исцелить сломанный позвоночник его жены?
     - Разве Орлита, в ее теперешнем  состоянии,  можно  выделывать  столь
рискованные  трюки?  -  громогласно  вопросил  незаметно  подошедший  Лорд
Толокамп.
     Судя по всему, он внимательно следил за Моритой и Алессаном, и потому
сумел их перехватить.
     - Орлита начнет кладку не  раньше  чем  дней  через  десять,  -  сухо
ответила Морита, раздраженная и самим вопросом, и тем, кто его задал.
     - У этой Королевы отличный глазомер, - добавил Алессан. - Мы в  Руате
очень высоко ценим это ее умение.
     Лорд Толокамп закашлялся, с опозданием прикрывая рот рукой.  Он  явно
не понял, что Алессан имеет ввиду.
     - Как только ей есть перед кем показать свое мастерство, - продолжала
Морита, - Орлита просто не может  удержаться.  Она  ужасно  тщеславна.  И,
однако, она ни разу даже когтя не оцарапала.
     - А, ну ладно, Морита, Леди Пендра сейчас вон там, - заявил  Толокамп
со свойственным ему тяжеловесным радушием. - Между прочим, Алессан, мне бы
хотелось, чтобы ты получше познакомился с моими дочерьми.
     - Сейчас, Лорд Толокамп,  -  ответил  Алессан,  -  я  должен  получше
познакомиться с Госпожой Форт Вейра. Мне придется сопровождать ее, так как
Ш'гал не присутствует на нашем Собрании. Ваши дочери, - Алессан  покосился
на девушек, о чем-то мирно беседующих  с  его  помощниками,  -  похоже  не
очень-то скучают.
     Толокамп начинал горячиться.
     - Стаканчик вина, Госпожа Морита? Вот сюда... - и,  подхватив  Мориту
под локоть, Алессан быстро повел ее прочь от Лорда Толокампа.
     Тот, несколько удивленный столь внезапным  уходом  его  собеседников,
остался стоять, растерянно глядя им вслед.
     - Я еще наслушаюсь от Толокампа о своем поведении, - сказала Морита.
     - Тогда, пока еще не поздно, попробуй утопить свою  печаль  по  этому
поводу в вине из Бендена, которое я специально приказал охладить.
     Он помахал одному из слуг и изобразил, будто наливает вино в стакан.
     - Вино из Бендена? Да это же мое самое любимое!
     - А я-то думал, что ты не равнодушна к вину из Тиллека.
     -  Я  должна  делать  вид,  -  Морита  состроила  гримасу,  -   будто
неравнодушна к нему.
     - Я нахожу вина Тиллека несколько  резковатыми.  Там  слишком  кислая
почва.
     - Все так. Но именно Тиллек поставляет вина в Форт Вейр. А  с  Лордом
Диатиссом всегда легче согласиться, чем спорить.
     Алессан расхохотался.
     Тут к ним подошел слуга с двумя резными кубками в руках  и  небольшим
мехом вина. Оглядевшись, Морита заметила неуклонно  приближающихся  к  ним
Лорда Толокампа, Леди Ому и Леди Пендру в окружении  своих  дочерей.  И  в
этот миг зычный голос глашатая возвестил о начале скачек.
     - Нам не избежать встречи с Леди Пендрой, - покачала головой  Морита.
- Что мы теперь будем делать?
     Но Алессан не отрываясь смотрел на размеченную для скачек трассу.
     - У меня есть особая причина не пропустить первый заезд, - сказал он.
- Если мы поторопимся...
     Он показал  на  дорогу  круто  спускающуюся  к  равнине,  на  которой
проводились скачки. Увы, на этом пути их поджидала  неизбежная  встреча  с
Леди Пендрой.
     - Нам не избежать встречи с ней, - пробормотала Морита. -  Разве  что
попросить помощи у Орлиты. Но моя королева спит.
     И тут Морита заметила леса у строящейся стены в южной части двора.
     - Почему бы нам не залезть туда? - спросила она, показывая на них.
     - Отлично... Если только ты не боишься высоты.
     Взяв Мориту за руку, Алессан уверенно  повел  ее  сквозь  толпу.  Они
подошли к недостроенной стене. Передав Морите свой  кубок,  Алессан  ловко
запрыгнул на самый верх. Затем, встав на  колени,  принял  от  Мориты  оба
кубка и предложил ей руку.
     На мгновение Морита заколебалась.  Л'мал  частенько  поучал  ее,  как
должна вести себя Госпожа Вейра, особенно там, где за ней могут  наблюдать
простые люди. Вполне возможно, что на нее подействовало устроенное Орлитой
представление. Каков Дракон, таков и наездник. Что  действует  на  одного,
действует и на другого. Прелестное, солнечное  Собрание,  именно  то,  что
требуется для отдыха от тяжких трудов этого  Оборота.  Скачки  и  вино  из
Бендена, а потом еще будут и танцы. Морита, Госпожа Форт Вейра  собиралась
развлекаться на полную катушку.
     - Ну и давно пора, - сонно заметила Орлита.
     - Быстрее, - поторопил ее Алессан. - Лошади уже выходят на старт.
     Морита повернулась к ближайшему стоящему у стены всаднику.
     - Подсади меня, Р'лимак. Ладно?
     - Морита!
     - Да брось ты! Я хочу увидеть скачки! - Морита расправила свои  юбки.
- Подсади как следует. Мне не хотелось бы ободрать себе  нос  из-за  твоей
стеснительности.
     Р'лимак явно вложил в толчок не  всю  свою  силу  -  если  бы  ее  не
подхватили  крепкие  руки  Алессан,  Морита  наверняка  не  удержалась  бы
наверху.
     - Как он шокирован! - рассмеялся Алессан.
     - И поделом! Наездники голубых  бывают  такими  чопорными!  -  Морита
взяла из рук Алессана свой кубок. - Какой прекрасный вид!
     Увидав, что скачка пока еще не началась, она повернулась, наслаждаясь
восхитительным зрелищем: крутой  спуск  к  равнине  от  подножия  отвесной
скалы,  в  которой  располагался  Руат,  разукрашенные   навесы   торговых
прилавков вдоль дороги, пустая площадка для танцев, раскинувшиеся  вдалеке
поля, окруженные стенами сады, а за ними -  плавный  спуск  к  реке  Руат,
вытекавшей из Ледяного озера высоко-высоко в горах. Сады,  правда,  стояли
совершенно голые, а поля - грязно-коричневые,  но  зато  небо  -  светлое,
яркое зелен-голубое, без единого облачка, и воздух волшебно теплый. Глянув
на равнину, Морита увидела, что три скакуна из первого заезда  задержались
и еще даже не вышли на старт.
     - Руат выглядит сегодня таким веселым,  -  заметила  она.  -  Обычно,
когда я здесь появляюсь, все ставни наглухо закрыты и кругом  ни  души.  А
сегодня - совсем другое дело.
     - Мы умеем веселиться, - ответил Алессан, не отрывая взора  от  линии
старта. - Считается, что выбранное для Руата место - одно из самых  лучших
на всем Перне. Форт Холд пусть и древнее нас, но расположен, мне  кажется,
далеко на так удачно.
     - Арфисты говорят, будто Форт Холд  строился  как  временное  убежище
сразу после переселения с Южного Континента.
     - Прошло всего лишь четырнадцать сотен Оборотов, и все еще  временное
убежище! В то время как мы, в Руате, всегда все  планировали  наперед.  Мы
даже позаботились о месте для любителей скачек.
     Морита весело улыбнулась молодому Лорду.  Они  оба  явно  сгорали  от
нетерпения в ожидании начала заезда.
     - Смотри! Наконец-то все готовы!
     Придя на помощь устроителям  скачек,  легкий  ветерок  сдул  поднятую
скакунами пыль, открыв зрителям  ряд  выстроившихся  на  старте  скакунов.
Морита увидела, как упал красный флаг, и гонка началась. У Мориты даже дух
захватило при виде рванувшихся вперед скакунов.
     - Это  спринт?  -  спросила  она  у  Алессана,  пытаясь  одновременно
разглядеть в мелькании ног, голов и крупов, кто же идет впереди.
     Скакуны мчались такой тесной  группой,  что  было  просто  невозможно
различить ни цвета шляп их всадников, ни цвета полос на седлах.
     - Спринт, - ответил Алессан, прикрывая глаза ладонью от солнца. - Как
обычно.
     - Отличное поле для скачек. Просторное и... Мне кажется, лидер  несет
цвета Руата!
     - Я надеюсь, что это так! - в волнении воскликнул Алессан.
     Крики, радостные и ободряющие, раздавались вокруг; долетали с равнины
от столпившихся вдоль скакового круга зрителей.
     Форт догоняет! - заметила Морита, когда второй  скакун  оторвался  от
основной группы. - И очень быстро!
     - Нам надо только удержать дистанцию! -  в  словах  Алессана  звучали
одновременно и мольба и угроза.
     - Твой скакун ее удержит!
     Алессан недоверчиво  покосился  на  спокойную,  уверенную  в  победе,
Мориту. Он буквально дрожал от волнения  вплоть  до  того  момента,  когда
скакуны пересекли финишную черту.
     - Победа! - воскликнула Морита.
     - Ты уверена?
     - Ну, конечно. Ты победил! Ты сам вывел этого скакуна?
     - Да, да, сам! И он победил! - Алессану словно хотелось, чтобы Морита
снова и снова подтверждала его успех.
     - Конечно, победил. Твой скакун обошел ближайшего соперника почти  на
два корпуса, если я только еще не совсем ослепла. А со зрением у меня пока
что все в порядке. Особенно во время скачек. За твоего чемпиона! -  и  она
поднесла кубок к губам.
     - Мой чемпион! - в его голосе звучала какая-то свирепая гордость,  но
в глазах светился скорее вызов, чем торжество.
     - Хочешь, я пойду с тобой на финиш? - предложила Морита.
     - Я вполне могу насладиться этим моментом и здесь, в твоем  обществе,
неожиданно весело заявил Алессан. -  Ты  мне  ничем  не  помешаешь.  -  И,
ухмыльнувшись, добавил: - Там сейчас Даг. Это мой конюх, и победа в равной
степени принадлежит нам обоим. Не хочу его сейчас отвлекать. К тому же, не
подобает  Лорду  Холда,  проводящему  Собрание,  прыгать  от  радости  как
последнему дурачку из-за какой-то там победы в спринте.
     Морита решила, что это признание Алессана в его мальчишеской  радости
весьма мило.
     - Но ведь это наверняка не первая твоя победа?
     - По правде сказать, первая, - Алессан  оглядывался  по  сторонам  и,
заметив слугу, жестом приказал тому принести еще вина. -  Выведение  новых
пород, отличающихся некоторыми особыми свойствами - такое задание дал  мне
восемь Оборотов тому назад мой отец, Лорд Лиф. -  Теперь  Алессан  говорил
уже спокойнее, хотя в его голосе все еще слышались торжествующие нотки.  -
Древняя традиция Перна - селекция в животноводстве.
     - Восемь Оборотов  тому  назад?  -  Морита  испытующе  посмотрела  на
Алессана.  -  Если  ты  занимался  селекцией  целых  восемь  Оборотов,  то
наверняка, это уже не первая твоя победа на скачках.
     - Первая, - покачал головой Алессан. - Лорд Лиф хотел, чтобы я  вывел
породу, отличающуюся повышенной выносливостью к дальней перевозке  грузов.
Причем такую, чтобы не слишком много ела.
     - Больше работы от меньшего  количества  животных,  при  этом  еще  и
экономя на их пропитании? - Морита без труда могла поверить в такую  мечту
старого Лорда. Она поглядела  на  Алессана  с  невольным  уважением.  -  И
занимаясь подобной работой ты вывел  новую  породу  скакунов  на  короткие
дистанции?
     - Не специально, -  Алессан  печально  улыбнулся.  -  Наш  победитель
произошел от  тех,  кого  отбраковывали  в  ходе  основной  селекции.  Это
крепкие, сильные, работящие  скакуны,  но  слишком  маленькие  и  с  очень
тонкими костями. Они  мало  едят  и  не  способны  к  длительным  усилиям.
Короткий, бурный всплеск энергии - и все. Например, проскакать дистанцию в
пятьдесят длин дракона. Но на больше. По  правде  сказать,  уже  девяносто
длин им просто не по  силам.  Но  дайте  им  полчаса  передохнуть,  и  они
способны снова мчаться, как наш недавний победитель.  А  живут  они  очень
долго. Это Даг первым распознал в них  отличный  потенциал  для  скакового
животного.
     - И, разумеется, ты не мог выставлять скакунов на  скачки,  пока  был
жив твой отец, - думая о хитростях Алессана, Морита даже захихикала.
     - Да уж... - ухмыльнулся Алессан.
     - Мне кажется, ты сегодня должен был здорово выиграть  на  ставках  -
никому неизвестный скакун, в свой самый первый заезд.
     - Надеюсь, что так. Особенно  учитывая,  сколько  мы  готовили  этого
проклятого скакуна как раз для такого случая.
     - Мои самые искренние поздравления, Лорд Алессан! -  салютуя,  Морита
подняла заново наполненный бокал. - За то, что  ты  умудрился  перехитрить
Лорда Лифа и выиграть свою первую скачку на самом первом  своем  Собрании.
Ты не просто коварен, ты прямо-таки опасен для всех играющих на скачках.
     - Если бы я только знал, что ты любишь скачки, я бы сказал  тебе,  на
кого ставить...
     - Я люблю смотреть на скачки, а не играть на них. В следующий раз  ты
выставишь свое новое чудо на Собрании в Форте?
     - Учитывая его возможности, я мог бы выставить  его  еще  сегодня,  в
последнем заезде. И победа была бы нашей. Но это невежливо по отношению  к
гостям. - Мечтательное выражение лица Алессана лучше всяких слов говорило,
что не будь он Лордом  Холда,  проводящим  Собрание,  ничто  на  свете  не
удержало бы его от подобной шутки. - Пока же большинство  зрителей  сочтут
эту победу простой случайностью. Только на одну такую скачку  и  способен,
ничуть не удивлюсь... - Алессан очень  похоже  изобразил  голос  завзятого
завсегдатая скачек, ворчливого и скептически настроенного. -  Ну,  а  пока
они так думают, мы побываем на всех  Собраниях,  на  какие  только  сможем
попасть.  Мне  нравиться  выигрывать.  Для  меня  это  весьма  непривычное
ощущение - побеждать.
     Прямота и откровенность Алессана поразила Мориту.
     - Ты уверен, что твой отец ничего не знал  о  том,  чем  вы  с  Дагом
занимаетесь? Лорд Лиф всегда казался мне человеком, отлично  осведомленном
обо всем, что твориться в его холде; да что там, на всем западе.
     - Знаешь, - после некоторого  раздумья  ответил  Алессан,  пристально
глядя на Мориту, - я ничуть не удивлюсь, если он и вправду прознал о нашем
маленьком проекте. Мы с Дагом принимали все меры предосторожности. Мы, как
нам казалось, были исключительно осторожны и предусмотрительны. Никто,  мы
думали, не может узнать нашей тайны, - Алессан покачал головой.  -  Ты  не
поверишь, на что мы шли... но, возможно,  ты  и  права.  Старый  Лорд  мог
знать.
     - Я не думаю, чтобы  он  назвал  тебя  своим  наследником  только  по
результатам твоей работы по селекции. Чем ты еще занимался?
     - Вейру принадлежит моя преданность, - в ответ подмигнул ей  Алессан,
- но не мои тайны.
     - Ну, одну из них я уже узнала. Не могу  ли  я...  -  она  запнулась,
только тут заметив, что за их  веселой  беседой  пристально  наблюдают  со
стороны.
     Почему бы ей не  смеяться  на  Собрании?  Она  сурово  посмотрела  на
Р'лимака, и голубой всадник отвернулся.
     Заметив, как изменилось выражение лица Мориты,  Алессан  огляделся  и
вполголоса выругался.
     - Даже на недостроенной стене на виду у всего Собрания! -  язвительно
прошептал он и снова  выругался,  увидев  приближающегося  к  стене  Лорда
Толокампа окруженного женщинами.
     - Клянусь яичной скорлупой! - воскликнула Морита.  -  Я  не  позволю,
чтобы мне испортили скачки пустой болтовней и глупыми намеками.  Послушай,
вон с того возвышения на поле нам будет видно ничуть не хуже, чем отсюда.
     Не дожидаясь ответа, она подобрала юбки и начала осторожно спускаться
по куче камней, сложенных около стены.
     - И не забудь по дороге раздобыть еще один мех белого вина!
     - Осторожнее! - воскликнул Алессан, одновременно призывно махая рукой
слуге, разносящему вино. - Шею сломаешь!  -  прежде,  чем  кто-либо  успел
понять, что, собственно говоря, происходит, последовал за Моритой.
     Скользя по камням, Морита и  Алессан  без  приключений  добрались  до
дороги. А оттуда, огибая стойла, поспешили через поле к замеченному сверху
возвышению. Заметив, что ее юбки непрерывно цепляются за репейники, Морита
подобрала их повыше.
     - Вот уж совсем не подобающее твоему положению поведение,  -  покачал
головой Алессан.
     Сам он внимательно следил, куда становятся его  обутые  в  элегантные
туфли ноги.
     - Это же Собрание. Неформальная, непринужденная атмосфера...
     - Я бы не сказал, что ты одета неформально и непринужденно, - заметил
Алессан, подхватывая под локоть споткнувшуюся Мориту. - Это платье явно не
предназначено для лазанья по стенам и пролезания через кусты. Ага! Вот  мы
и на месте... - Он остановился. - И вот перед нами  во  всей  своей  красе
открываются и старт, и финиш. Позволь мне наполнить твой бокал.
     - С удовольствием, - Морита подняла свой кубок.
     - И почему только я не знал, что Госпожа Форт Вейра так любит скачки,
что ради них готова покинуть уют двора у входа в  холд  со  столиками  для
почетных гостей.
     - Я была на всех Собраниях в Руате за последние десять Оборотов...
     - Там, наверху, - Алессан показал на дворик.
     - Разумеется! Как мне  и  положено  по  рангу.  Л'малу  очень  бы  не
понравилось, если бы я стала разгуливать возле ограждения трассы.
     - То есть там, где я обычно и находился, - усмехнулся Алессан.
     - Учился выращивать чемпионов?
     - Ну,  конечно,  нет!  -  воскликнул  Алессан  с  видом  оскорбленной
невинности. - Предполагалось, что я стремлюсь вывести выносливых скакунов,
а вовсе не быстрых. Во время Собрания в мои обязанности  входило  помогать
нашему распорядителю скачек, Норману.
     Морита снова подняла кубок.
     - За человека, который не сдался и выиграл свою скачку!
     Оценив  намек,  Алессан  улыбнулся  тонкому  комплименту.  Их   глаза
встретились. Морите все больше и больше нравился новый Лорд холда Руата, и
не только потому, что им обоим нравились скачки. У него  был  непривычный,
живой ум, совсем не такой как у Лордов других холдов, например, Толокампа,
Рейтошигана или Диатисса. Он обладал чувством юмора, с ним было интересно,
и если к тому же и хорошо танцует, то вполне возможно, она не удержится  и
монополизирует его на этот вечер.
     Оторвав взор  от  светло-зеленых  глаз  Алессана,  Морита  посмотрела
наверх, где как раз в этот момент  появились  два  новых  дракона.  Затем,
переведя взор на устроившуюся прямо над  главным  входом  в  холд  Орлиту,
Морита подумала, как хорошо золото ее королевы сочетается с занавесками на
самом верхнем окне. Смущенная, Морита отвернулась, и только тут  заметила,
что Алессан по-прежнему пристально смотрит на нее.
     - Привычка, - пожала плечами Морита.
     - Проведя вместе двадцать Оборотов, наверняка...
     - Ты уже привык к тому, что стал Лордом Руата?
     - Еще нет. Но ведь я  же  только...  -  Алессан  запнулся,  глядя  на
счастливую улыбку Мориты. - Даже после двадцати Оборотов?!
     - Смотри! Флаг нового заезда! - наездница поспешила отвлечь  молодого
Лорда.
     Лишь  наездник  дракона  мог  понять  связь,  возникающую  во   время
Запечатления. Это было маленькое чудо. Очень личное чудо.



           2. ГОД 1543, ДЕСЯТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ХОЛД РУАТ

     Второй заезд был на более длинную дистанцию, чем первый. И скакунов в
нем участвовало несколько больше, чем в первом.
     - Ты выставил кого-нибудь на этот заезд? -  поинтересовалась  Морита,
когда скакуны, поднимая клубы пыли, ушли со старта.
     - Нет. В результате селекции мы вывели только длинноногих  спринтеров
и массивных тяжеловозов. Но один из жителей нашего холда выставил  на  эту
скачку весьма сильного скакуна - его цвета синий с красным.  Впрочем,  все
равно ничего не разглядеть.
     Кони не прошли еще и четверти дистанции, когда вдруг один  из  них  в
середине основной группы  упал,  сбив  с  ног  еще  двух.  Морита  затаила
дыхание, мысленно моля скакунов поскорее подняться. Она никогда  не  могла
видеть завал без волнения. Два скакуна встали: один одурело тряся головой,
другой - уже без своего наездника, испуганно  помчался  прочь.  Но  третий
даже и не пытался подняться.
     Подобрав юбки, Морита побежала к упавшему скакуну.
     - Он не должен был упасть!.. Орлита!
     - Слишком плотная группа. Вот и споткнулся, - озабоченный  не  меньше
Мориты, Алессан бежал рядом с нею.
     - Ну, не такая уж и тесная. И упал он  вовсе  не  так,  как  если  бы
споткнулся...
     Экономя дыхание, Морита замолчала,  стараясь  бежать  побыстрее.  Два
наездника уже осматривали  упавшего  скакуна,  а  с  линии  старта  к  ним
торопились конюхи.
     - Орлита, что случилось? Почему он не встает?
     Подбежав поближе, Морита увидела, как тяжело ходят бока  лежащего  на
земле скакуна. Он лежал, уткнувшись  носом  в  пыль,  даже  и  не  пытаясь
подняться. А это было уже более чем странно. Скакуны  всегда  предпочитали
стоять на ногах.
     - Орлита, может он сломал ногу?
     - Он не может отдышаться,  -  сказал  один  наездникй  другому.  -  И
видишь, у него весь нос в крови.
     - Наверно, падая, порвал какой-нибудь сосудик.  Надо  только  поднять
его на ноги, - второй наездник начал тянуть скакуна за узду.
     - Орлита, просыпайся! Ты мне нужна!
     - Ему давно уже следовало бы встать. Лорд Алессан! Леди Морита!
     Первый наездник повернулся к ним,  и  Морита  узнала  Гелли,  умелого
скотовода и фанатичного любителя скачек.
     - Он не может дышать, - сонно отозвалась Орлита,  которую  похоже  не
слишком радовало, что ее разбудили. - Его легкие полны жидкости.
     Встав на колени у головы скакуна, Морита  заметила,  как  раздуваются
его ноздри, из которых теперь текла кровь. Она потрогала пульс - слабый  и
слишком  неровный  для  скакуна,  едва  ли  проскакавшего  несколько  длин
дракона.
     Вокруг них собралась  толпа.  Все  наперебой  кричали,  что  скакуна,
дескать, надо поскорее поставить на ноги.  Кто-то  даже  приготовился  его
поднимать. Жестом, не  терпящим  возражений,  Морита  велела  им  оставить
несчастное животное в покое.
     - Ему нечем дышать, - пояснила она. В легкие не поступает воздух.
     - Надо вскрыть ему дыхательное горло! У кого есть с собой нож?
     - Поздно, - покачала головой Морита и закатив скакуну  верхнюю  губу,
обнажила побелевшие десны.
     Все собравшиеся здесь, так же как и сама Морита, прекрасно знали, что
это означает. Конь умирал. Со стороны финиша  донеслись  радостные  крики.
Упавший скакун тяжело, словно виновато, вздохнул, дернулся и затих.
     - В жизни не видывал ничего подобного, - прошептал второй наездник. -
А я езжу верхом с тех пор, как впервые смог затянуть подпругу.
     - Гелли, это ты скакал на нем? - спросил Алессан.
     - Да. Маленькая любезность Вандеру. А то его наездник заболел. Я  сел
на него сегодня в первый раз. Казался  спокойным,  -  Гелли  задумался.  -
Теперь, задним числом, я бы сказал, даже слишком  спокойным.  Я  скакал  в
первом заезде, и его оседлали и подготовили без меня... Со старта он пошел
отлично, с охотой!.. -  в  голосе  Гелли  слышались  удивление,  злость  и
отчаяние. Все сразу.
     - Может, сердце не выдержало, - тоном  знатока  предположил  один  из
зрителей. - Этакий внезапный приступ. Заранее нипочем не угадаешь.  Только
что был жив-здоров, и вдруг на тебе, бац - и крышка.  С  людьми  тоже  так
случается.
     "Но только при этом, - думала Морита, из носа кровь не течет."
     - Ну, что тут у нас? - громко спросил чей-то  голос.  -  Почему  этот
скакун... А, Лорд Алессан! Не знал, что  вы  здесь.  -  В  середину  круга
протиснулся  распорядитель  скачек.  -  Он  мертв?  Прошу  прощения,  Лорд
Алессан, нам нужно очистить трассу для следующего заезда.
     Алессан взял все еще не пришедшего в себя  Гелли  под  руку.  Морита,
встав с колен, подхватила под другую. Вместе они повели его  прочь  сквозь
расступающуюся перед ними толпу.
     - Ничего не понимаю, - бормотал Гелли. - Совершенно ничего...  Только
теперь Морита заметила, что все еще держит в руке кубок. Она протянула его
Алессану и тот, быстро развязав маленький мех с вином, наполнил  кубок  до
краев. Морита протянула кубок наезднику, который,  не  раздумывая,  осушил
его одним глотком.
     - Гелли, что случилось? У него что, заплелись ноги?
     Крепкий  мужчина,  одетый  в  цвета  Руата,  запнулся,  увидев,   кто
сопровождает наездника. Прижимая ко лбу  мокрое  полотенце,  он  попытался
поклониться одновременно и Алессану, и Морите, а в итоге чуть не упал.
     -  Гелли,  что  же  все-таки  произошло?  Ох  ты...  -  последнее  он
прошептал, увидев тележку, увозящую с трассы тело погибшего скакуна.
     - Вандер, с тобой все в порядке? - спросил Гелли.
     Он вернул Морите ее кубок  и  подошел  к  ошеломленному  крестьянину.
Поддерживая друг друга, они двинулись вслед за тележкой.
     Морита и Алессан остались стоять, наблюдая,  как  траурная  процессия
растворяется в суматохе, окружающей скачки на Собрании. Кто тащил ведра  с
водой, кто еду, кто попоны. Крики и оживленные споры людей перемежались  с
ржанием скакунов.
     - Я даже не могу припомнить болезни, которая  приводила  бы  к  столь
быстрой смерти, - задумчиво сказала Морита.
     - А я-то полагал,  что  скакун  всего-навсего  оглушен  из-за  своего
падения, и хотел заставить его встать на ноги, - покачал головой  Алессан.
- Как ты сумела так быстро догадаться, что с ним случилось?
     - Моя семья  испокон  веку  разводила  скакунов,  -  быстро  пояснила
Морита: вне  Вейра  мало  кто  знал,  что  Орлита  часто  помогает  ей  во
врачевании.
     - Я думал, что кое-что знаю о скакунах, но...
     -  Ну,  если  ты  умудрился  вывести  спринтера,  стремясь   добиться
максимальной выносливости, наверняка кое-что знаешь.
     Тут мимо них провели двух скакунов, судя по виду - стайеров, и Морита
следила за ними, пока скакуны не скрылись из виду.
     - С этими, похоже, все в порядке?
     - Вроде, так. Могут выходить на старт. И совсем не нервничают -  даже
не вспотели.
     - Кстати, ты  упомянула,  что  дескать,  жеребец  Вандера  мог  стать
жертвой какой-то болезни. Я правильно тебя понял?
     - У меня мелькнула подобная мысль, - кивнула Морита. - Но  это  очень
маловероятно. Гелли говорил, что скакун начал скачку с охотой.  Не  похоже
на больного... Видимо, все-таки сердце.
     - Знаешь, мне вовсе не нужны лишние проблемы.  Особенно  сегодня,  во
время моего самого первого Собрания. - Алессан  нахмурился  и  придирчивым
взглядом  окинул  ряды  загонов  со  скакунами.  -  Это  наверняка  просто
случайность. Я знаю Вандера. Его холд лежит в одном  дне  езды  к  югу  от
Руата. Этого скакуна он готовил специально  к  нашему  Собранию,  -  Алекс
тяжело вздохнул. - Мы можем пока взглянуть на остальных его скакунов. Если
я правильно помню, то его табун должен стоять вон там... - и  взяв  Мориту
за руку, он повел ее направо.
     "Если на старте скакун был в порядке, - между тем думала Морита, - то
как же могли его легкие так быстро наполниться жидкостью?" Она хотела было
адресовать этот вопрос Орлите, но та уже снова уснула.  Скакуны  волновали
золотую королеву совсем не так сильно, как ее наездницу.
     Внезапно Алессан крепко прижал Мориту к  себе  -  мимо  них,  выкатив
глаза в предвкушении скачки, пронесся скакун. Вслед  за  ним,  держась  на
почтительном расстоянии от его копыт и что-то  крича  едва  держащемуся  в
седле наезднику, бежали два конюха. Морита с любопытством наблюдала за  из
действиями.
     - Ну, и как? - раздался над самым ее ухом голос Алессана.
     Внезапно осознав, что она все еще стоит, прижавшись к груди  молодого
Лорда, Морита сделала шаг в сторону.
     - Ну, этот явно вполне здоров, - ответила она.
     - А вот и загон Вандера. Насколько я помню, он заявил семь  скакунов.
Ты говорила, что родом из Керуна? Вот этого  жеребца  он  приобрел  там  в
прошлый оборот.
     Засмеявшись,  Морита  позволила  скакуну  обнюхать  ее  ладонь.   Она
погладила его по голове, и чувствуя, что  тот  уже  немного  привык  к  ее
рукам, пощупала ухо  скакуна  в  поисках  характерной  для  каждой  породы
татуировки.
     - Нет, - она покачала головой, - этот скакун не из моего холда.
     Алессан ухмыльнулся. Он тем временем разглядывал остальных скакунов.
     - Они все в хорошей форме, - сказал он. - Вандер прибыл сюда два  дня
назад. Он хотел, чтобы его скакуны как следует отдохнули перед скачками. Я
с ним еще поговорю... Драконьи яйца!
     Крики и шум  толпы  наглядно  свидетельствовали,  что  начался  новый
заезд.
     - Ну вот, еще один пропустили!
     - Я наблюдаю скачки только потому, что как благородной Госпоже Вейра,
мне вообще-то не подобает лазить по стойлам да загонам. Чем, между прочим,
я бы с огромной охотой и занималась все время. А теперь, раз уж мы  здесь,
не могу ли я  поглядеть  на  твоего  небывалого  чемпиона?  Мне  почему-то
кажется, что только чувство долга перед благородной  гостьей,  которую  ты
вызвался сопровождать, не дает тебе его проведать.
     Радость и облегчение,  вспыхнувшие  в  глазах  Алессана,  подтвердили
догадку Мориты. Но только он показал, в какую сторону им следует идти, как
к ним подошел невысокий мужчина с  мощной  грудной  клеткой,  мускулистыми
руками и кривыми ногами наездника. Он улыбался до ушей.
     - Лорд Алессан? Вы, наверно, ищете Визгуна?
     - Так оно и есть, даг. Отлично сработано!  Просто  отлично!  -  Обняв
конюха, Алессан весело похлопал  его  по  плечу.  -  Великолепная  скачка!
Поистине замечательная!
     Даг отвесил Морите холодный поклон.
     - Вас надо поздравить с успехом, - сказала Морита и, не  удержавшись,
добавила, - мало кому удавалось обхитрить Лорда Лифа.
     Удивление и испуг сменяли друг друга на лице ошеломленного Дага.
     - Леди Морита, да я никогда... Я не...
     - Леди Морита выросла среди скакунов, - рассмеялся Алессан,  дружески
похлопывая Дага по плечу. - Она одобряет ваши действия.
     - Где же этот Визгун? Мне бы  очень  хотелось  поближе  взглянуть  на
этого чемпиона.
     - Вот сюда, Леди. По правде сказать, он довольно невзрачен на вид,  -
начал Даг тоном истого лошадника. - Вот сюда, направо, если вам угодно.  Я
выводил его после скачки, пока он не  остыл.  А  потом,  Лорд  Алессан,  я
растер его прохладной водой. Он ничуть не устал. Он мог бы снова... -  Даг
запнулся насторожено глядя на Алессана и Мориту.
     - Значит, он действительно  настоящий  жеребец?  -  спросила  Морита,
выводя Дага из затруднения.
     - Да, - кивнул конюх. - Он  выглядит  таким  тощим,  что  мне  всегда
удавалось убедить табунщика, что он слишком юн, или болен... в общем,  что
его пока не стоит оскоплять. Стоит, мол,  немного  подождать.  А  потом  я
тайком переводил Визгуна на другое пастбище.
     - Оборот за Оборотом? - удивилась Морита.
     - Визгун ничем таким не отличается, - пояснил Алессан. - Да вот и он.
     Внезапно Морита оказалась перед костлявым тонконогим скауном, одиноко
стоявшим  в  последнем  из  длинного  ряда  полупустых   загонов.   Морита
задумалась что бы такое о нем сказать, но в голову ей  ничего  нужного  не
шло.
     - У него добрые глаза, - наконец, сказала она. - И хорошо посаженные.
     Визгун, словно понимая,  что  говорят  о  нем,  уставился  на  Мориту
немигающим взглядом.
     - И умный, похоже. Спокойный.
     Визгун покивал головой, словно соглашаясь  с  этими  заключениями,  и
Даг, Алессан и Морита дружно расхохотались.
     - Трудно сказать что-нибудь хорошее о  Визгуне,  -  заметил  Алессан,
приходя на помощь Морите.
     Он выиграл свою первую скачку, - напомнила Морита. - Больше ничего  о
нем говорить и не требуется. Пусть он  победит  еще  много-много  раз.  Но
только, - лукаво добавила она, - не в один и тот же день.
     Застонав,  с  выражением  смущения  и  разочарования  на   лице   Даг
отвернулся.
     - Лорд Алессан, - спросила Морита, показывая на пустые загоны, -  вы,
похоже, рассчитывали что участников будет больше?
     - Даг, ты, кажется, должен был помочь Норману...
     - Да, по правде сказать, мы действительно рассчитывали на  большее  -
все-таки последние семь дней стояла отличная погода, да  и  вокруг  полным
полно холдов, способных приютить идущий на Собрание табун. Честно  говоря,
я ожидал, что Лорд Рейтошиган привезет к нам своего спринтера - того,  что
выигрывает все скачки в этом сезоне. На их  Собрании  его  конюх  хвастал,
будто...
     - Я не очень-то жалею, что вам не удалось  выпустить  Визгуна  против
лучшего скакуна на всем западе. Вполне  вероятно,  что  только  отсутствие
Рейтошигана подарило вам победу.
     - Ничего подобного! - горячо запротестовал Даг и тут  же  понял,  что
его просто-напросто поддразнивают. - Визгун уже  остыл.  Отведу-ка  я  его
обратно в стойло наверху...
     - Пойдем к старту или к финишу? - спросил Алессан у Мориты.
     - Давай пойдем к финишу. Может успеем до окончания этого заезда.
     Они двинулись к финишу, но не  торопясь,  словно  им  не  очень-то  и
хотелось увидеть, как закончится скачка. Они шли мимо загонов со скакунами
и это устраивало Мориту целиком и полностью.
     - Интересно, почему не приехал Рейтошиган?
     - Его отсутствие только лишний повод для радости, - ответила  Морита,
не скрывая своей неприязни.
     - Вполне возможно, но мне бы хотелось, чтобы Визгун померился  силами
с его хваленым спринтером.
     - Ради победы над Рейтошиганом? Тогда я не возражаю.
     - Южный Болл относится к Форту Вейру, не так ли?
     - Это еще не значит, что он должен мне нравиться.
     - Но ты же пьешь кислое вино, поставляемое Лордом Диатиссом.
     Морита открыла было рот для ответа, но тут ее с ног до головы окатили
водой. Цветистая и изобретательная ругань Алессана доказывала, что  и  ему
тоже досталось.
     - Что тебя так расстроило? - Орлита отреагировала почти мгновенно.
     Морита стояла с закрытыми глазами, холодная вода стекала по  волосам,
и моральная поддержка королевы была в этот миг ох как кстати.
     - Я всего лишь промокла! - невозмутимо сообщила она.
     - Солнце сегодня жаркое. Ты быстро высохнешь.
     - Всего лишь промокла? - вскричал Алессан. - Да на тебе сухого  места
нет!
     Конюх, с опозданием сообразивший, что выплеснул полное ведро  грязной
воды на Госпожу Вейра и Лорда холда  которым,  по  правде  сказать,  вовсе
нечего было делать среди загонов и стойл, когда все с волнением  наблюдали
за ходом скачки,  предложил  Морите  полотенце.  Однако  эту  тряпку  явно
использовали раньше для самых разных целей, так что, вытершись ею,  Морита
только усугубила свое незавидное положение. Алессан громогласно потребовал
немедленно принести чистую воду и сухую одежду, а также указать  свободный
шатер.
     Поднятый им шум привлек  всеобщее  внимание.  Посыпались  предложения
помощи,  забегали  туда-сюда  слуги,  торопясь  выполнить  приказы   Лорда
Алессана. А мокрая Морита стояла в своем новом роскошном платье, прилипшем
к телу. Она пыталась  успокоить  насмерть  перепуганного  конюха,  что  не
произошло ничего страшного. Но сама она прекрасно  понимала,  что  все  ее
надежды провести вечер, наблюдая за долгожданными скачками, пошли  прахом.
Она могла бы с тем же успехом призвать Орлиту и вернуться в  Вейр.  Вполне
возможно, что в своем мокром до нитки  платье  она  простудится  в  холоде
Промежутка, заболеет и умрет, но какая теперь разница?
     - Морита, - Алессан дергал ее за рукав. - Я знаю, что это  не  совсем
то, к чему ты привыкла. Но это платье чистое и сухое, и в нем  ты  сможешь
досмотреть, как окончатся скачки. Я не уверен, что моей сестре и фрейлинам
моей матери удастся просушить твое платье до вечера, но не сомневаюсь, что
к окончанию скачек они предложат твоему  вниманию  подходящие  платья.  Мы
вернемся в холд, и ты сама выберешь, что тебе подходит.
     Алессан держал в руках простое коричневое платье, сандалии и красивый
пояс  из  разноцветных  шнуров.  Жестом  он  указал  на  полосатый   шатер
распорядителя скачек, куда  слуги  торопливо  тащили  ведро  дымящейся  на
воздухе воды и стопку чистых полотенец.
     - Пойдем, Морита... - искреннее сожаление о случившемся и  мольба  не
улетать, читавшиеся на лице Алессана, смягчили бы  и  более  непреклонного
человека, чем Морита.
     - А ты сам, Алессан? - вежливо поинтересовалась она, подбираю юбки  и
направляясь к шатру.
     Правая  сторона  роскошного  костюма  Лорда  Алессана  была  насквозь
пропитана водой.
     - Боюсь, что  тебе  досталось  куда  больше,  чем  мне,  -  улыбнулся
Алессан. - Я высохну на солнце, пока мы будем смотреть скачки, хорошо?.. -
в его лукавом вопросе слышалась просьба.
     - Я постараюсь не слишком задерживаться.
     Взяв сухую одежду, она вошла в шатер и задернула полог.
     Ее нижняя туника тоже промокла, но, к  счастью,  ткань  предложенного
Алессаном платья оказалась довольно плотной. Волосы Мориты были грязные от
воды, которой явно только что обмывали пыльные  ноги  закончившего  скачку
скакуна. Морита умылась, не жалея ни воды, ни полотенец. Переодевшись, она
вышла из шатра как  раз,  когда  громкие  крики  возвестили  об  окончании
четвертого заезда.
     - Теперь я готов поверить, что  ты  и  впрямь  родилась  в  холде,  -
усмехнулся Алессан, протягивая Морите кубок, полный вина.  -  Хорошо  еще,
что вино не промокло.
     - Ну, это нам повезло!
     Низко кланяясь, подбежал конюх. Он извинялся и клял себя на все лады,
так что Морите даже пришлось прервать его, заметив, что порой из загонов и
конюшен вылетают  вещи  и  похуже  грязной  воды.  Затем  в  сопровождении
Алессана она направилась к финишу.
     - Последний заезд был спринтом. Всего пять участников, -  рассказывал
ей Лорд Руата по дороге.
     - И Визгун не участвовал? - Морита расхохоталась,  увидев  несчастное
выражение лица Алессана.
     Следующие заезды были захватывающими, и с лихвой вознаградили  Мориту
за все, что она перенесла и пропустила. Они даже  заставили  ее  на  время
забыть о так недавно  разыгравшейся  на  скаковом  поле  трагедии.  Они  с
Алессаном, который в своем подмоченном костюме уже не очень-то походил  на
Лорда процветающего холда, уютно устроились у финишной черты, наблюдая  за
скачками и потягивая вино. Они спорили друг с другом о том,  кто  окажется
победителем - это после того, как Морита наотрез отказалась делать ставки.
Морите нравилось находиться в толпе зрителей, как  частенько  случалось  в
Керуне, когда она была еще маленькой девочкой. Тогда она бегала на  скачки
вместе со  своим  приятелем  Талпаном...  Она  не  вспоминала  о  нем  уже
много-много Оборотов.
     Предприимчивый  лоточник  обходил  собравшуюся   на   финише   толпу,
предлагая горячие булочки. Только почуяв сладкий  аромат  свежеиспеченного
теста, Морита поняла, как она проголодалась.
     - Сегодня угощаю я, -  заявил  Алессан,  и  рука  в  руке  они  стали
протискиваться к лоточнику.
     Слоеные  пирожные  с  фруктовой  начинкой   оказались   необыкновенно
вкусными, и Морита мигом уплела три штуки.
     - Они в Вейре что, не кормят вас перед Собранием?  -  поинтересовался
Алессан.
     - В главной Пещере в очаге всегда кипит котел  похлебки,  -  ответила
Морита, облизывая липкие пальцы. - Но сейчас никакая похлебка или рагу  не
могли бы сравниться с этими булочками.
     Алессан рассматривал ее, словно увидев в  первый  раз.  На  его  лице
застыло какое-то странное выражение.
     - Морита, ты совсем не такая, какой я привык видеть Госпожу Вейра,  -
с подкупающей искренностью признался она. "Интересно, - устало  подумалось
Морите, - что бы сказал обо мне Ш'гал". А Алессан между тем продолжал: - Я
довольно  хорошо  знал  Лери.  Она  обычно  задерживалась  после   Падения
поболтать с наземной командой...
     - Я бы тоже задерживалась поболтать, если бы могла, - заметил  Морита
в ответ на мягкую критику Алессана. - Но  сразу  после  Падения  я  должна
немедленно возвращаться в Вейр.
     - Должна? - удивленно поднял брови Алессан.
     - А ты никогда  не  думал  о  том,  кто  лечит  раненых  драконов?  -
несколько резче, чем собиралась, спросила Морита.
     Вплоть до этого момента ей удавалось не вспоминать, что  всего  через
два дня начнется новое Падение, а значит, опять будут раненые. И  люди,  и
драконы.
     - Я полагал,  что  в  Вейре  есть  искусные  лекари,  -  так  сухо  и
бесстрастно ответил Алессан, что Морита даже пожалела о своей резкости.
     Надеюсь восстановить прежнюю дружескую атмосферу, она положила ладонь
на его руку.
     - Я и не подозревал, что это можешь быть  ты,  -  улыбнулся  Алессан,
накрывая ладонь Мориты своей. - Как насчет еще одной булочки пока  их  все
не разобрали?
     -  Лорд  Алессан,  -  к  ним  подбежал  запыхавшийся  Даг.  -   Рунел
утверждает, что успех Визгуна - это всего лишь  случайность.  Он  называет
его посмешищем! Я рассказал ему всю родословную, но  он  ничего  не  хочет
слышать. Он мне просто-напросто не верит.
     Лицо Алессана приняло страдальческое выражение. На мгновение он  даже
закрыл глаза.
     - Я надеялся не встречаться с Рунелом на этом Собрании.
     - Извините, мой Лорд, но здесь я вам ничем помочь не могу!
     Алессан тяжело вздохнул, как человек, смирившийся со своей судьбой.
     - Кто этот Рунел? - спросила Морита.
     Двое мужчин в изумлении уставились на нее.
     - Ты  хочешь  сказать,  что  никогда  не  встречалась  с  Рунелом?  -
безграничное удивление сменило выражение обреченности на лице Алессана.  -
Ты просто обязана хоть разочек с ним поговорить!
     Даг что-то протестующе забормотал, но Лорд Руата его не слушал.
     - Скоро начнется новый заезд, - напомнил он Дагу  и,  повернувшись  к
Морите, пояснил, -  только  скачки,  ну,  и  еще  Падение  Нитей  способны
прервать поток воспоминаний Рунела.
     Морита была заинтригована.
     - Он где-то там... Вместе со своими дружками.
     Первое, на что Морита обратила внимание, это на то, что трех  мужчин,
к которым они направлялись, окружает пустое пространство.  И  это  посреди
толпы. Двое из них были, судя по нарукавным повязкам, жители холдов - один
из Руата, другой из Форта. Третий - морщинистый табунщик, чья одежда, хоть
и тщательно вычищенная  к  празднику,  все  равно  пахла  его  профессией.
Заметив Лорда Алессана, самый высокий  из  них,  житель  Руата,  горделиво
выпрямился. На Мориту он не обратил никакого внимания.
     - Я по поводу моего спринтера, - начал Алессан. -  Знаешь,  Рунел,  я
сам его вывел четыре Оборота тому назад. Он происходит от скаковой  кобылы
Лорда Лифа по кличке Декстра и жеребца Вандера, прозванного Эвестом.
     Какое-то новое выражение появилось  на  лице  Рунела.  Он  запрокинул
голову и невидящим взглядом уставился в небо.
     - Спринтер Алессана по кличке Визгун  победил  в  первом  спринте  на
Собрании  в  холде  Руат,  третий  месяц,  сорок  третий  Оборот   Шестого
Прохождения.  Выведен  Алессаном  от  Декстры,  Лорда  Лифа,   пятикратной
победительницы в спринте среди западных холдов и Эвеста, владелец  Вандер,
девятикратного победителя в спринте. Декстра, в свою  очередь,  происходит
от жеребца Диснала и кобылы  Тран,  девятнадцатикратной  победительницы  в
спринте. Дисмал происходит от жеребца Фаирекс и кобылы Крик, а  Фаирекс  -
от жеребца...
     - Ну вот, поехали...  -  вполголоса  сказал  Морите  Даг  и  печально
покачал головой.
     - Он что, так и будет продолжать, не останавливаясь?
     - Так и будет. Он теперь расскажет родословную  Визгуна  аж  до  того
времени когда люди, еще только-только перебрались на Северный  континент..
- прошептал Алессан, вежливо делая вид, будто внимательно слушает Рунела.
     - Однако он знает только то, что происходило  на  западе,  -  заметил
Даг.
     - У него что, абсолютная память? Я слышала, что бывают такие люди, но
никогда не встречалась с ними.
     - Достаточно назвать ему кличку скакуна, и его уже не остановить. Вся
беда в том, что он всегда начинает с самого начала.
     - Но разве, начав с победы Визгуна, он не начал с конца?
     Голос Рунела нараспев сыпал кличками победителей, кобыл и жеребцов.
     - Начало - самые последние скачки.
     - А что, Рунел бывает на всех Собраниях?
     - На всех, на которые может попасть, - Даг покосился на Алессана.
     "Буду весьма удивлена, - подумала Морита, - если Лорд  Алессан  знает
хотя бы половину тех скачек, на которых бывает Рунел."
     - Больше от него  все  равно  нет  никакого  толку,  -  махнул  рукой
Алессан. - Мой отец позаботился, чтобы  старшие  сыновья  Рунела  пошли  в
ученики к хорошим мастерам. Феноменальная память Рунела служит...
     -  Слушая  его,  с  тоски  помереть  можно,  -  пробормотал  Даг   и,
оглянувшись в сторону,  старта  воскликнул:  -  Начинается!..  -  Он  явно
испытывал огромное облегчение. -  Скачка!!!  -  проорал  он  в  самое  ухо
Рунела.
     Приятели Рунела начали дергать его за руки.
     - Рунел, начинается заезд! Сейчас старт!
     Рунел прервал свой рассказ и удивленно огляделся.
     - Рунел, начинается заезд, - повторил табунщик и повел его в  сторону
финиша.
     Морита  не  могла  не  заметить,  что  перед   этой   троицей   толпа
расступалась даже быстрее, чем перед Лордом холда  Руат  и  Госпожой  Форт
Вейра.
     - Ты бы слышала, как он рассказывает, кто кого "породил."
     - А ты слышал?
     - Да уж, можешь не сомневаться.  На  каждом  пире  в  честь  рождения
нового ребенка в холде. - Алессан даже глаза закатил, показывая как тяжело
ему приходится.
     - Мне кажется, он принес бы  больше  пользы  среди  арфистов,  чем  в
холде.
     - У моего отца хватило ума помешать подобному повороту событий.
     - Но почему? С его памятью...
     - Хотя бы потому, что дед Рунела как  раз  и  был  арфистом  и  порой
вспоминал больше, чем следовало бы. - Алессан ехидно улыбнулся. -  Мой  же
дед, как я понимаю, позаботился перевести этот талант в  более...  как  бы
это сказать... безопасное русло. Но я  не  сомневаюсь,  что  в  мастерской
арфистов всегда трудились родственники  Рунела,  читавшие  и  запоминавшие
свитки до того, как чернила на них окончательно выцветут.
     Найдя удобное местечко, Алессан и Морита с  интересом  посмотрели  на
финиш шестого заезда.  Дожидаясь  следующей  скачки,  они  услышали  много
интересного - кругом беседовали, не обращая на них ни малейшего  внимания.
О Лорде Руата и устроенном им  Собрании  люди  отзывались  большей  частью
хорошо,  хотя  Морита  с  удовольствием  наблюдала  смущение  Алессана  от
некоторых скажем так, чистосердечных комментариев. Но больше всего в толпе
говорили о погоде.
     - Слишком жарко, и слишком рано. Этим летом мы все растаем...
     - Не могу сказать, что предпочитаю дождь  и  снег  хорошей  солнечной
погоде, но помяните мои слова, это ненормально. Нарушается нормальный ритм
Оборота...
     - Мошкара уже не дает стадам покоя. Ест их заживо, вот так. Кошмарные
язвы. Животные не хотят есть. Не хотят двигаться.  Только  жмутся  друг  к
другу и стонут, точно вам говорю...
     - Небольшой снегопад пошел бы нам очень даже на пользу. Поморозил  бы
напрочь этих проклятых пещерных змей. Мороз им в этот  Оборот  не  мешает,
вот они и плодятся, как бешеные...
     - Не могу решить, то ли остричь их сейчас и  получить  шерсти  меньше
обычного, то ли рискнуть и не стричь, но  тогда  кто  знает,  что  с  ними
станется по этакой жаре...
     - Снег нам нужен сейчас просто позарез. Надо же как-то перебить  этих
червей в почве, что высасывают соки из доброго зерна и превращают  поле  в
форменное наказание. Да уж, без мороза и снега никуда...
     - Знаешь, Алессан, ты должен испытывать облегчение при мысли, что они
жалуются только на погоду. В конце концов никто не  считает  Лорда,  пусть
даже и очень древнего холда, способными изменить погоду.  Этим  занимаются
Вейры, - она криво ухмыльнулась.
     И Алессан улыбнулся в ответ.
     Финал последнего заезда оказался несколько неожиданным:  два  скакуна
пересекли финишную черту одновременно - ни один из них даже на длину  носа
не сумел обогнать другого. Споры, какой же из них все-таки пришел  первым,
стали  такими  горячими,  что  Алессану  даже  пришлось  вмешаться.  Чтобы
разрешить эту практически неразрешимую проблему, он  громко  объявил,  что
удваивает награду, дабы никто не остался обиженным. Пусть мол,  им  сполна
окупится  удовольствие,  которое  они  доставили  зрителям   увлекательной
скачкой.
     "Как раз такое решение, какое требовалось, чтобы счастливо  завершить
соревнования", - про себя решила Морита.  Владельцы  скакунов,  наездники,
мастера-скотоводы и  зрители  разошлись  в  отличном  настроении  и  очень
довольные проведенным временем.
     - Ты, Алессан, не только умен, но еще и щедр.
     - Спасибо  за  комплимент,  Леди  Морита...  Ага,  как  раз  вовремя,
воскликнул Алессан, и Морита, повернувшись  увидела  конюха,  ведущего  на
поводу  тяжеловоза  с  крупными  костями  и  длинной  спиной,  на  которой
красовалось раскрашенное в цвета Руата седло.
     - Знаешь, по-моему, я предпочитаю  Визгуна,  -  пробормотала  Морита,
когда Алессан подозвал скакуна поближе.
     -  Это  в  тебе  говорит  любитель  скачек,  а  не  благоразумный   и
расчетливый труженик...
     Они шли через покрытое жнивьем поле;  Алессан  все  время  поглядывал
налево, и Морита поняла, что он оставил загадку пустых загонов  только  до
конца скачек.
     -  Это  так  не  похоже  на  Рейтошигана  -  упустить  шанс   немного
подзаработать за счет Руата, - сказал  Алессан,  подтверждая  правильность
догадки Мориты. - Они запросто могли подняться по реке прямо до  холда.  А
Сувер - ты, возможно, встречала его в Южном Болле - приехал  бы,  несмотря
ни на что. Ну, разве что Падение Нитей, или пожар, или туман...  Я  как-то
не думал, - продолжал он без видимой связи с предыдущим,  -  что  все  так
озабочены погодой... которую тебе так не хочется менять, - закончил  он  с
улыбкой.
     - На этом Собрании нет недостатка в гостях, - заметила Морита.
     Несмотря на то, что многие пошли смотреть скачки, торговля шла весьма
бойко.
     Кое-кто уже начал занимать места  за  столиками  вокруг  танцевальной
площадки. Плыл по ветру неземной аромат жарящегося мяса...
     Алессан проехал напрямик через поле, а потом направил  скакуна  вверх
по дороге, в сторону главного входа в холд. Морита  поглядела  на  вершины
скал, на которых рассеялись греющиеся на солнце драконы. Похоже, их  стало
больше. Рядом с Орлитой Морита заметила другую королеву: судя по  цвету  и
размеру - Тамианту из Плоскогорья.
     - Некоторые существа обожают тепло и  солнце,  -  сказал  Алессан.  -
Может, загорая, дракон тем самым защищается от холода Промежутка.
     От одного упоминания о Промежутке Морита невольно  содрогнулась  -  и
Алессан крепче прижал ее к себе. Нельзя сказать, что Морите это  очень  уж
не нравилось.
     - Когда мы сражаемся с Нитями, я весьма благодарна холоду Промежутка,
- туманно ответила Морита, погружаясь в раздумья о предстоящем  через  два
дня Падении.
     Копыта гулко процокали по деревянному пандусу, ведущему на помост  во
дворе у входа в холд - приехали. Морита  весело  помахала  Фалге,  госпоже
Вейра Плоскогорье, оживленно беседовавшей с парой наездников.
     - Морита, разве твое новое платье еще не готово?  -  поинтересовалась
Фалга.
     - Новое платье? - удивленно переспросил Алессан, но так тихо, что его
могла услышать только Морита.
     - Ты увидишь его на следующем Собрании, - со смехом ответила  Морита.
- А это мое платье для любования скачками.
     - Да ну тебя вместе с твоими скачками, - добродушно улыбнулась Фалга,
возвращаясь к прерванному разговору.
     Внезапно появился Толокамп, чья любезная улыбка не могла  скрыть  его
неодобрения "несолидным" видом Госпожи Форт Вейра.
     - Большое спасибо, Лорд Толокамп, но я могу  слезть  сама  -  сказала
Морита, отклоняя предложение Толокампа помочь спуститься со скакуна.
     - Если вы последуете за мной, Леди Морита... - леди  Ома,  пробившись
через толпу, быстро взяла все под свой контроль.
     Пользуясь благоприятной возможностью с достоинством покинуть общество
неодобрительно взиравшего на нее Лорда  Толокампа,  Морита  с  готовностью
последовала за Леди Омой. Она прекрасно знала, что Леди Ома, так же, как и
Толокамп, не одобряет ее поведения. Но неудовольствие Леди Омы вызывало не
излишнее легкомыслие Мориты, а то, что та, вольно или невольно, расстроила
ее планы о времяпровождении  Алессана.  Вслед  за  хозяйкой  холда  Морита
прошла через роскошно украшенный к  Собранию  Главный  Зал,  поднялась  по
лестнице в личные апартаменты Леди Омы. Там были разложены, ожидая  выбора
благородной  гостьи,  платья,  накидки,  туники.  Из   ванной   доносилось
хихиканье готовящих ее девушек и сладкий запах ароматизированной воды.
     - Леди Морита, - сказала Леди Ома, закрывая двери, - ваше платье  уже
постирали, но я сомневаюсь, что оно успеет высохнуть к  началу  танцев.  -
Она окинула Мориту оценивающим взглядом. - Вы несколько  тоньше,  чем  мне
вначале показалось... Может, вот это, красно-коричневое... - она  показала
на платье, но тут же нетерпеливым взмахом руки, очень  напомнившей  Морите
Алессана, отмела это предложение, - нет, оно не идет ни в какое  сравнение
с вашим прежним нарядом. Вот это зеленое  платье  -  оно  больше  подходит
вашему высокому положению.
     Морита подошла к красно-коричневому  платью,  потрогала  простую,  но
удивительно мягкую ткань, приложила  его  к  плечам.  Похоже,  по  размеру
подойдет, и сидеть должно неплохо. Вот только юбка немного  коротковата  -
даже не закрывает лодыжки. Морита покосилась на зеленое  платье.  Красивая
ткань, но уж больно тяжелое. Она тут же вспотеет, если, одев  это  платье,
вздумает плясать так, как ей того хотелось. (Надо же как-то компенсировать
удовольствие,  которое  она  получила  бы,  посмотрев  все  заезды,  а  не
половину, как получилось.)
     - Красно-коричневое вполне подойдет,  -  с  улыбкой  сказала  Морита,
оглядывая собравшихся в комнате женщин. Но  если  хозяйка  платья  и  была
здесь, она ничем себя не выдала. - Спасибо за то, что вы мне его одолжили.
Все замечательно. Я ненадолго... и, еще раз улыбнувшись, Морита  прошла  в
ванную и задернула за собой занавески.
     Может, они поймут намек и уйдут...
     Она нежилась в ароматной теплой воде несколько дольше, чем собиралась
- и так приятно было расслабиться после всех утренних приключений.  Только
выбравшись из ванны и вытирая голову, услышала  в  комнате  какой-то  шум.
Значит, кто-то все-таки остался ее ждать.
     - Леди Ома? - позвала Морита, со страхом ожидая ответа.
     - Нет, это всего лишь я, Оклина, - извиняясь, ответил девичий  голос.
- Вы все нашли?
     - Да, спасибо.
     - Может, помочь вам уложить волосы?
     - Они у меня короткие и быстро высохнут сами собой.
     - Ох... - Морита усмехнулась, услышав  смущение  и  досаду  в  голосе
своей собеседницы.
     - Я до  отвращения  самостоятельная,  -  сообщила  Морита,  натягивая
красно-коричневое платье, - вот только с завязками на спине мне  никак  не
справиться.
     Она отодвинула занавеску и чуть не столкнулась с  бросившейся  ей  на
помощь Оклиной. Бедная девушка не знала,  куда  деваться  от  стыда  из-за
своей неловкости.
     Оклина удивительно походила на своего брата, лорда Алессана, и  ничем
не напоминала свою мать, леди Ому (если та и  впрямь  приходилась  девушке
матерью). Смуглая кожа, которая так шла Алессану, вовсе не подходила  этой
девушке.  Однако  ее  лицо  выдавало  чувственную  натуру,  а   врожденная
грациозность движений придавала  неповторимое  очарование.  А  еще  как  с
завистью отметила про себя Морита, у Оклины были роскошные длинные черные,
как смоль волосы.
     - Мне очень жаль, леди Морита, что вас дождалась  только  я  одна,  -
между тем говорила Оклина умело  расправляя  складки  платья  и  затягивая
шнуровку, - но подошло время подавать жаркое. Сегодня так много гостей...
     - Если бы я внимательней смотрела, куда иду...
     - Ах, леди Морита, Марл готов был просто сквозь землю провалиться  от
стыда. Он примчался сюда с вашим платьем и ждал, затаив  дыхание  пока  мы
его стирали. Он так волновался, не  останется  ли  на  платье  пятен.  Вы,
наверно,  ужасно  рассердились,  что  вам  испортили  новехонькое  платье,
которое вы и одели-то в первый раз, испортили еще до того, как  вы  успели
показаться в нем на танцах...
     В голосе Оклины  слышался  благоговейный  трепет  -  вполне  понятно,
учитывая, что девушка, скорее всего,  носила  платья,  доставшиеся  ей  от
старших сестер.
     - В этом будет куда легче танцевать, - Морита сделала несколько па.
     - Алессан передал, что мы должны во что бы то ни стало подобрать  вам
такое красивое платье, чтобы вы остались на танцы.
     - Вот как.
     - Ой!.. - Оклина, казалось, вот-вот заплачет - о просьбе Алессана  ей
рассказывать не следовало. - С тех пор, как погибла Суриана он не  был  ни
на одном Собрании, не танцевал, не  пел,  вообще  ходил  сам  не  свой,  -
попыталась все объяснить Оклина. - Он совсем не  радовался...  даже  когда
стал Лордом нашего холда.  Скажите  пожалуйста,  он  был  доволен  победой
Визгуна?
     - Он был просто в восторге, - Морита ласково улыбнулась девушке  явно
обожавшей своего старшего брата. - И  между  прочим,  весьма  убедительная
победа. Почти пять корпусов.
     - И он в самом деле улыбался? И радовался? -  услышав  утвердительный
ответ, Оклина даже руками всплеснула от удовольствия. Ее черные глаза  так
и сияли. - Я видела самое начало заезда и слышала крики. Готова биться  об
заклад, что Алессан кричал громче всех! Вы видели Визгуна после скачки?  А
с Дагом вы познакомились? Даг всегда рядом с Визгуном. Он так предан этому
скакуну, вы бы знали... Он все-все знает о скачках и скакунах, потому  что
в молодости был самым главным наездником у Лорда Лифа. Даг  всегда  знает,
кто победит в заезде. Он верил в Алессана, когда все кругом говорили,  что
тот должен отказаться от своей затеи вывести новую породу  скакунов,  пока
Лорд Лиф... - охнув, Оклина замолчала. - Я слишком много болтаю.
     - А я тебя внимательно слушаю, - Морита было не привыкать к тому, что
с ней делились самыми сокровенными тайнами. - Мне кажется, Визгун с лихвой
отплатит за все то время и силы,  которые  Алессан...  и  Даг...  на  него
потратили.
     - Вы действительно так думаете? - Это  предположение,  похоже,  очень
обрадовало Оклину. - Слышите... арфисты уже начинают.
     Заслышав музыку, девушка  подбежала  к  открытому  окну,  распахнутые
металлические ставни которого не закрывали начинающее темнеть небо.
     - Ну и отлично!  -  воскликнула  Морита.  -  Тогда  пошли  танцевать.
Постараемся получше провести время.
     На мгновение Оклина выглядела испуганной, как будто сомневаясь в том,
что ей разрешат развлекаться в этот вечер.  Именно  молодым  на  Собраниях
обычно поручались все самые тягостные и скучные обязанности. Но на сей раз
Морита решила позаботиться, чтобы Оклина все-таки сумела потанцевать.
     Коридоры и главный зал холда были пустынны, но во дворе на  платформе
слуги уже расставляли корзины с землей и горячими  углями  -  ночью  здесь
будет светло. Задержавшись на миг, Морита поглядела наверх. Орлита все так
же дремала, нежась в лучах опускающегося за горизонт солнца. Вряд  ли  она
проснется  до  того,  как  дневная  жара  окончательно   сменится   ночной
прохладой. Другие драконы, блестя многоцветными глазами, наблюдали за всем
происходящим.
     - Ах, - вздохнула Оклина с тоской и страхом в голосе. - Они  такие...
такие внушительные... - она замялась и вдруг выпалила: -  Вам  было  очень
страшно?
     - Во время Запечатления? До смерти. Поиск  добрался  до  холда  моего
отца в тот самый день, когда  должно  было  состояться  Запечатление.  Все
случилось так быстро... Я и оглянуться не успела,  как  меня  доставили  в
Исту, переодели и вытолкали на площадку рождений: а я даже еще не очень-то
представляла, что, собственно говоря,  происходит.  Орлита,  -  Морита  не
смогла сдержать счастливой и торжествующей улыбки, - простила мне,  что  я
чуть не опоздала.
     - Ах... - снова вздохнула Оклина, и  Морита  улыбнулась,  поняв,  что
девушка мечтает о том, чтобы быть найденной в Поиске  и  Запечатлеть  свою
королеву. Морите даже стало немного стыдно  от  того,  что  ей  самой  так
сказочно повезло - она Запечатлела Орлиту, ставшей ее подругой, утешением,
ее жизнью. Но на  смену  чувству  вины  незамедлительно  пришло  понимание
разницы между желанием, его воплощением, и принятием своей судьбы.
     - Если бы мой брат не был наследником холда, он  стал  бы  наездником
дракона, - шепотом поделилась с Моритой Оклина.
     - Неужели? - искренне удивилась Морита.
     Она не слышала, чтобы Вейр хотел принять к  себе  одного  из  сыновей
Лорда Лифа. Во всяком случае, в последние десять Оборотов, с тех пор,  как
она сама появилась в Форт Вейре.
     - Мне рассказал  Даг,  -  торопливо  объяснила  Оклина.  -  Это  было
двенадцать  оборотов  тому  назад.  Даг  рассказывал,  что  Лорд  Лиф  был
буквально вне себя от ярости, и все из-за того, что хотел сделать Алессана
своим наследником. Отец заявил всадникам, что те могут забрать кого угодно
в холде Руата, кроме Алессана. Но, как говорит Даг, больше никто  драконам
не подошел... откуда драконы знают, кто пригоден, а кто нет?
     - Драконы в Поиске  всегда  знают,  -  таинственным  голосом  сказала
Морита (привычный и хорошо отработанный ответ).  -  В  каждом  Вейре  есть
драконы, чувствующие потенциальных всадников,  -  голос  Мориты  стал  еще
более таинственным. - Есть  люди,  родившиеся  в  Вейре,  всю  свою  жизнь
знавшие и драконов и  всадников,  и  которые  тем  не  менее  не  способны
Запечатлеть. А бывают совершенно посторонние, вроде меня,  у  которых  это
получается. Драконы всегда знают, кто на что способен.
     - Драконы всегда знают... - прошептала Оксана, не то  молясь,  не  то
проклиная.
     Она  кинула  быстрый  взгляд  на  мирно  дремлющих  драконов,  словно
опасаясь, что те могут обидеться.
     - Пойдем, Оклина, - сказала Морита. - Я просто  умираю,  как  хочется
потанцевать.



         3. ГОД 1543, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ХОЛД РУАТ

     Из всех Собраний, на которых Морита  когда-либо  бывала,  Собрание  в
Руате в этот вечерний час, казалось, - воплощение самого духа  Собрания  -
люди из Вейров, холдов  и  мастерских  собрались  вместе  поесть,  выпить,
потанцевать и вообще приятно провести время в обществе друг друга. Корзины
с огнем золотым  светом  вырывали  из  ночного  мрака  людей,  сидящих  за
столиками, стоящих и о  чем-то  оживленно  беседующих,  танцоров,  мужчин,
столпившихся у винных бочек. Дети то и дело  вылетали  на  свет  лишь  для
того, чтобы тут же снова нырнуть  в  темноту  -  их  смех  и  крики  порой
взлетали над музыкой и гулом толпы. В теплом ночном  воздухе  плыл  аромат
жарящегося мяса, запахи пыли и едкого дыма.
     На  платформе  расположились  сразу,  девять  арфистов,  а  еще  пять
отдыхали внизу поджидая своей очереди. Морита не видела, есть ли среди них
Тайрон, но главный мастер арфистов, вполне возможно, бродил  где-то  между
столиками. Алессан мог недолюбливать Тайрона, но тот, несомненно, выполнит
свой долг по отношению к молодому Лорду, проводящему свое первое Собрание.
     При  виде  Мориты  и  Оклины  толпа  расступилась,  и   под   шепоток
приветствий они прошествовали к площадке для танцев.  Проводив  Мориту  до
столика в первом ряду, прямо напротив помоста арфистов, Оклина повернулась
было, чтобы уйти, но Госпожа Форт Вейра поймала ее за руку. Когда Алессан,
вскочив, пригласил Мориту присесть, она,  несмотря  на  протесты  девушки,
усадила ее рядом с собой.
     - Здесь нам всем хватит места, не  правда  ли?  -  спросила  она,  со
значением глядя на Алессана. - Оклина так хорошо обо мне позаботилась.
     - Конечно, места хватит всем, - любезно ответил Алессан,  делая  знак
подвинуться сидящих за столом. Он  поглядел  на  устраивающуюся  поудобнее
Мориту и нахмурился. - И это лучшее, что для тебя нашли? -  неодобрительно
спросил он трогая рукав красно-коричневого платья.
     - Это платье мне подходит. Танцевать, во всяком случае,  в  нем  куда
удобнее, чем в моем. И мне было из чего  выбирать,  -  торопливо  добавила
Морита, поняв, что именно вызвало  неудовольствие  Алессана.  -  По-моему,
стоит взять за правило привозить на Собрание  сразу  два  платья:  одно  -
смотреть скачки, - она озорно улыбнулась, - а другое, чтобы себя  показать
- и она с нарочитой высокомерностью вздернула подбородок.
     Умиротворенный, Алессан улыбнулся  и  жестом  велел  слуге  наполнить
кубок Мориты.
     - У меня есть для тебя еще немного вина из Бендена, - он поднял  свой
кубок в тосте.
     Морита еще только пригубила свое вино, когда арфисты заиграли веселую
танцевальную мелодию.
     - Соблаговолит  ли  Госпожа  Вейра  подарить  мне  танец?  -  спросил
Алессан, вскакивая на ноги и протягивая Морите руку.
     - А зачем еще я сюда пришла? - вопросом на вопрос ответила Морита,  -
и повернувшись к Оклине, с улыбкой добавила: - Посторожи, пожалуйста,  мое
место и мой кубок.
     Взяв затем Алессана за руку, она позволила увлечь себя на площадку, и
вместе они закружились в такт музыке.
     Морита любила танцевать. Но хотя  в  Вейре  были  музыканты,  и  хотя
вечерами там порой и звучали песни, но танцы обычно устраивали  только  во
время празднеств рождения. Иногда голубой или зеленый  наездник  позволяли
себе продемонстрировать окружающим пару-другую  безумных  па,  обычно  как
следует поддав после трудного Падения, смерти дракона или всадника.  Такие
танцы вызывали у Мориты откровенный ужас. Лери и Л'Мал  считали,  что  это
очищает наездников, но  Морита  в  подобных  случаях  всегда  предпочитала
поскорее улететь из Вейра, оставив позади душераздирающий рокот  барабанов
и кривляющиеся тела. Но эти печальные воспоминания вскоре покинули Мориту,
изгнанные очарованием музыки Собрания.
     Танец кончился. Запыхавшаяся Морита  и  Алессан  вернулись  к  своему
столику. Они от всей души аплодировали музыкантам и  их  нежной,  простой,
веселой, до боли знакомой мелодии.
     - Теперь я должен потанцевать с Фалгой, - сказал  Алессан,  возвращая
Мориту на ее место за столом. - Надеюсь, ты прибережешь для меня еще  один
танец?
     - Вам  понравилось  танцевать  с  Алессаном?  -  стесняясь,  спросила
Оклина, ставя перед Моритой кубок, полный вина.
     -  Очень  понравилось.  Он  отлично  знает  этот  танец  и  прекрасно
двигается.
     - Алессан учил меня танцевать. Когда в нашем Зале звучит  музыка,  он
всегда приглашал меня хотя бы на один танец. Но  сегодня,  боюсь,  у  него
ничего не получится - здесь столько девушек...
     -  Ну,  тогда  я  найду  тебе  другого  партнера,  -  Морита   начала
оглядываться в поисках свободного наездника.
     - Ах, мне не следует... - испугано запротестовала Оклина,  беспокойно
поглядывая на переполненную площадку для танцев. -  Мне  следует  помогать
обслуживать гостей.
     - А ты и помогаешь - заботясь о моей удобстве  и  охраняя  мой  кубок
бенденского вина, - и Морита ласково  улыбнулась  девушке.  -  Сегодня  ты
просто обязана потанцевать.
     - Морита! - крепкая рука легла ей на плечо  и,  подняв  взор,  Морита
увидела рядом с собой Б'лериона,  наездника  бронзового  Набета  из  Вейра
Плоскогорье. - Эта чудная музыка не дает ногам стоять на месте! Она  зовет
тебя! И меня тоже!
     Не дожидаясь согласия, бронзовый всадник увлек Мориту за собой.
     - Я знал, что ты не сможешь мне отказать, - засмеялся он, через плечо
подмигивая удивленной Оклине.
     От внимания  Мориты  не  ускользнуло  печальное  и  чуть  завистливое
выражение, промелькнувшее на лице  Оклины  -  многие  женщины  глядели  на
Б'лериона именно так. Он был красивый, высокий,  мускулистый,  с  веселыми
карими глазами, всегда готовый рассмеяться. Он всегда имел в запасе  шутку
или последнюю смешную сплетню.  Когда  Морита  впервые  появилась  в  Форт
Вейре, у них был небольшой роман  -  Морита  не  сомневалась,  что  именно
Б'лерион - отец ее третьего ребенка. Жаль, что пришлось отдать  малыша  на
воспитание, он она же врачеватель, а это  с  точки  зрения  традиций  куда
важнее. Хотя Б'лерион был и не таким опытным предводителем боевого  крыла,
кок Ш'гал, Морита в свое время надеялась,  что  именно  Набет  догонит  ее
королеву во время брачного полета.  Но,  как  и  положено,  победил  самый
сильный и умный дракон: единственный  способ  постоянно  улучшать  породу.
Дважды подряд Кадит, дракон  Ш'гала  оказывался  сильнее  и  быстрее  всех
остальных. Так, во всяком случае, Морита утешала сама себя.
     У Б'лериона было превосходное настроение. Он еще не успел опьянеть от
выпитого вина - его  язык  еще  даже  и  не  начинал  заплетаться,  а  шаг
оставался по-прежнему упруг и уверен. Он уже успел прослышать о  том,  как
Мориту облили грязной водой, и не преминул поддразнить ее, с чего это  она
вздумала украсть у общества Лорда Алессана, сообщил, что любовь к  скачкам
еще никого никогда до добра не доводила, и поинтересовался,  почему  Ш'гал
не прилетел в Руат.
     - Никогда не понимал, - заявил он, - с чего это ты  позволила  Кадиту
догнать твою королеву. На его месте вполне мог бы оказаться мой  Набет,  и
тогда я стал бы Предводителем Форт Вейра. Со мной куда веселее, чем с этим
Ш'галом. Так ты, по крайней мере, когда-то говорила.
     По блеску в глазах и крепкому объятию во время последней фигуры танца
Морита поняла, что Б'лерион рассуждает наполовину шутя,  но  и  наполовину
всерьез. Впрочем, тут  же  напомнила  она  себе,  он  всегда  все  говорит
всерьез, пока не приходит черед другой девушки.  Обворожительный  искатель
приключений, не ограничивающий своего внимания  рамками  какого-то  одного
холда или Вейра.
     - Что? Ты бы стал Предводителем  Форт  Вейра?  Да  ты  же  до  смерти
боишься взять на себя такую ответственность!
     - С тобой в роли Госпожи Вейра я готов измениться до  неузнаваемости.
Я стал бы совсем  другим  человеком.  К  тому  же  осталось  всего  восемь
Оборотов, а потом мы вольны делать что угодно! - Он еще  крепче  прижал  к
себе Мориту. - Раньше мы прекрасно проводили время вместе...
     - А когда ты плохо проводил время?
     - Что правда - то правда. А эта ночь словно создана для  развлечения,
согласна?
     Засмеявшись, Морита выскользнула из его  объятий,  которым,  пожалуй,
пора было прерваться. Повышенное внимание Б'лериона к ее особе может  быть
неправильно понято. По крайней мере, до окончания этого Падения она просто
обязана во всем поддерживать  Ш'гала.  Она  вернулась  к  своему  столику.
Б'лерион, еще издалека весело  улыбаясь  Оклине,  последовал  за  Моритой.
Заметив, как девушка затаила дыхание, когда всадник присел за стол рядом с
ней, Морита мысленно пожелала, чтобы  Б'лерион  выбрал  себе  какой-нибудь
другой столик.
     - Леди Оклина, могу я  пригласить  вас  на  следующий  танец?  Морита
подтвердит, что я совершенно безобиден. Я  Б'лерион,  наездник  бронзового
Набета из Вейра Плоскогорье. Можно мне глотнуть вашего вина?
     - Это вино леди Мориты! -  запротестовала  Оклина,  пытаясь  отобрать
кубок.
     - Ну, она-то никогда не отказывала мне в глоточке вина!  А  выпить  я
хочу за вас, Леди Оклина, и ваши огромные черные глаза.
     Оставаясь внешне бесстрастной, Морита наблюдала  за  Оклиной,  за  ее
багряным смущением  от  комплиментов  симпатичного  всадника.  Она  видела
волнение девушки, которой вряд ли было больше шестнадцати Оборотов. Оклина
родилась и выросла в этом холде. Очень скоро ее  выдадут  замуж  в  другой
холд или мастерскую где-нибудь на востоке или  на  юге,  далеко-далеко  от
Руата, чтобы потомство было здоровее - законы наследственности, ничего  не
попишешь. К тому времени, когда прохождение закончится, у Оклины уже будут
дети, и она и думать забудет от этом Собрании. Или, возможно, оно как  раз
и запомнится вниманием, проявленным  Б'лерионом.  Когда  арфисты  заиграли
медленный, немного торжественный танец и Б'лерион вывел счастливую  Оклину
на площадку, Морита улыбнулась.
     Большинство собравшихся сочло, что этот танец им по силам, и  столики
кругом опустели. Неподалеку Морита увидела Леди Ому, внимательно слушающую
какую-то богато одетую женщину. Вот они обе, улыбаясь, кивнули кому-то  на
площадке, и Морита разглядела среди пар Алессана, ведущего  в  танце  юную
девушку. Возможная кандидатура второй жены? Леди Ома глядела на  эту  пару
оценивающим взглядом. Девушка, довольно хорошенькая  с  черными  кудрявыми
волосами,  жеманно  улыбнулась  Алессану  -  и   Морита   составила   свое
собственное мнение о ее шансах стать женой Лорда Руата. Подобная наивность
никогда не привлечет  внимание  Алессана,  -  решила  Морита,  -  особенно
теперь, когда он может выбирать себе  невесту  из  любого  холда  на  всем
континенте. Тут Морита заметила С'перена,  бронзового  наездника  из  Форт
Вейра. А она-то полагала, будто С'перен отправился на Собрание в Исту.
     - А что, Собрание в Исте уже окончилось? - удивленно спросила  Морита
у наездника.
     - После того, как увезли животное, -  сказал  С'перен,  -  стало,  по
правде говоря, довольно скучно. Никаких скачек. И  народу  совсем  не  так
много, как здесь... - он с удовлетворением кивнул в сторону  переполненной
танцевальной площадки. - Да и вообще, у людей  там  не  такое  праздничное
настроение, как в Руате. В Айгене, Керуне  и  Телгаре  появилась  какая-то
новая болезнь.
     - У скакунов? - Морите почему-то вспомнился  непонятно  как  погибший
скакун.
     - У скакунов? - удивился наездник. - Нет,  у  людей.  Как  я  слышал,
нечто вроде лихорадки. Капайм вроде уже там, хотя лично я его не видел.
     - Предводитель и  госпожа  Вейра  Иста,  надеюсь,  здоровы?  -  в  те
обороты, что Морита провела  в  Исте,  Ф'гал  и  Вимма  были  ее  хорошими
друзьями.
     - Здоровы и шлют тебе свои самые лучшие пожелания.  Как  всегда.  Да,
между прочим, я обещал передать тебе привет  от  врачевателя  животных  по
имени Талпан. Он говорил, будто знает тебя еще по холду твоего отца.
     - Как странно, - подумала Морита, покинув общество С'перена, о чем-то
оживленно беседующего с другими наездниками Вейра Иста.  Вплоть  до  этого
дня она не вспоминала о Талпане много Оборотов, а тут вдруг ей передают от
него привет.
     Танец закончился, и Морита решила отыскать Алессана. Он такой хороший
танцор. Но потом она увидела его рядом с  другой  девушкой,  черные  кудри
которой заставили Мориту на миг решить, что это Окалина. Но потом  девушка
повернулась, и Морита поняла; Алессан выполняет свой долг, знакомясь с еще
одной потенциальной  невестой.  Вспомнив,  как  накануне  брачного  полета
Орлиты ей самой не давали  прохода  бронзовые  наездники,  Морита  ощутила
огромную жалость к молодому Лорду.
     Допив кубок, она отправилась на поиски вина и партнера для танцев. Но
как бы ей ни хотелось вернуться на площадку, сперва Морита  устремилась  к
винным бочкам. Виночерпий быстро наполнил ее кубок,  Морита  поблагодарила
его и после первого же глотка поняла, какую  ошибку  она  совершила.  Вино
было  кислым:  Тиллек,  а  вовсе  не  ароматный  Бенден.  Морита  чуть  не
выплеснула вино на пол.
     За этим танцем, быстрым  и  веселым,  было  почти  так  же  интересно
наблюдать со стороны, как и танцевать. С блеском  доиграв  его,  музыканты
добавили несколько аккордов,  объявляющих  о  небольшом  перерыве.  Пришло
время песен арфистов. Морита ожидала, что сейчас вперед  выйдет  Тайрон  -
именно ему подобало быть главным певцом  Собрания  -  но  вместо  него  на
помосте появились молодой арфист Руата и степенный бродячий менестрель.
     Посмотрев в сторону своего столика  в  первом  ряду,  Морита  увидела
Алессана в обществе двух новых девушек. Леди Ома явно  не  теряла  времени
даром. Не чувствую в себе горячего желания к  ним  присоединяться,  Морита
присела на свободный стул.
     Ей  очень  понравилась  первая  песня,  героическая  баллада,  и  она
распевала припев наравне  со  всеми  остальными.  Красивые  голоса  вокруг
помогали ей найти правильный тон -  ее  голоса  не  хватало,  чтобы  спеть
партию  сопрано  полностью.  Во  время  второго  припева  Морита   ощутила
мысленное прикосновение Орлиты.
     - Тебе тоже нравится пение, не так ли?  -  мысленно  спросила  она  у
своей королевы.
     - Петь - весьма приятное занятие. От него мысли становятся  легче,  а
множество мыслей сливаются в одну.
     Морита сбилась, едва удержавшись, чтобы не  засмеяться.  Смеяться  во
время исполнения серьезной баллады не позволительно даже Госпоже Вейра.
     Арфисты вместе со всем Собранием исполнили четыре традиционные  песни
- каждая последующая гремела со все большим и большим энтузиазмом по  мере
того, как танцоры восстанавливали свои силы. Затем молодой  арфист  Руата,
великолепный тенор, исполнил незнакомую песню, которую,  как  он  объявил,
ему удалось отыскать в древних летописях. Мелодия оказалось  на  удивление
привязчивой, хотя паузы между  нотами  кое-где  и  казались  непривычными.
Очень старая песня, - решила Морита, - и отлично  подходящая  для  тенора.
Орлите песня тоже понравилась.
     - Наши с тобой вкусы обычно совпадают, - послала Морита.
     - Ну, не всегда.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Арфисты начинают петь, - ушла от ответа Орлита,  и  Морита  поняла,
что прямого ответа на свой вопрос ей не добиться.
     Теперь арфисты предложили сыграть по заявкам  публики.  Морите  очень
хотелось попросить одну из песен  ее  родного  Керуна.  Но  это  печальная
мелодия, которую так любил напевать Талпан (снова совпадение!), совсем  не
подходила буйному веселью Собрания.
     После нескольких песен на платформу поднялся Алессан. Он поблагодарил
арфистов  за  музыку  и  подаренное  наслаждение,  а  затем  предложил  им
чувствовать себя среди винных бочек Руата, как у себя дома - лишь  бы  они
играли, пока хоть один танцор остается на площадке. Громкие  аплодисменты,
крики и стук кружек о столы встретили это заявление - собравшиеся выражали
свое одобрение Лорду, не экономящему на своем самом первом Собрании.
     Арфисты начали с общего танца, позволившего Алессану выйти в  круг  с
двумя девушками сразу. Б'лерион снова пригласил Оклину. Леди Ома,  похоже,
и не заметила этого, так пристально следила она за своим сыном.
     Морита, у которой от пения окончательно пересохло в горле, решила  во
чтобы то ни стало разыскать бенденское вино Алессана.  Она  пробиралась  к
своему столику, по дороге отвечая на многочисленные вопросы о самочувствии
Лери и Холты и обещая передать искренние сожаления собравшихся, что старая
Госпожа не смогла прилететь.
     - Орлита, - позвала Морита, - передашь, ладно? Им будет приятно,  что
их не забывают.
     После недолгой паузы Орлита ответила, что Холта  говорит,  будто  она
даже довольна, что ей не придется сидеть целую ночь на холодных камнях.
     - Ты не замерзнешь? - забеспокоилась Морита.
     - Скалы долго хранят солнечное тепло, да и Набет с  Тамиантом  всегда
готовы меня согреть. А вот тебе надо поесть. Ты  всегда  заставляешь  меня
кушать. Теперь я напоминаю тебе.
     Морите даже весело стало от того, каким удовлетворением дышали  слова
Орлиты. Но тем не менее ее предложение было вполне обоснованным -  крепкое
вино Тиллека начинало кружить Морите голову. В животе у  нее  урчало  -  в
общем, и впрямь стоило поесть, пока не закончился танец.  Вскоре  она  уже
обзавелась  тарелкой,  доверху  наполненной  кусочками  пряного   жаркого,
печеными клубнями и прочими вкусностями. Держа тарелку в руках, Морита уже
приближалась  к  столику,  когда  танец  окончился.   Не   успел   Алессан
раскланяться с двумя своими партнершами, как Леди Ома же знакомила  его  с
новой девушкой. Тут Морита  увидела  целенаправленно  двигающегося  к  ней
Лорда Толокампа, и не раздумывая, делая вид, будто увлечена своими мыслями
и ничего кругом не замечает, двинулась в сторону. Выражение лица Толокампа
( Морита обратила на это  внимание)  было  мрачным  -  он  явно  собирался
прочитать ей небольшую лекцию о том, как надо  себя  вести.  Но  будь  она
проклята, если станет слушать его на Собрании! Она скользила сквозь толпу,
решая, не остановиться ли ей у столика арфистов.  У  них  несомненно  есть
самое лучшее вино, но увы, их общество не спасет ее  от  лорда  Толокампа.
Кроме того он наверняка  успел  надоесть  арфистам  до  смерти  -  главная
мастерская арфистов расположена совсем рядом  с  Форт  холдом.  Больше  не
раздумывая, Морита нырнула в темноту, под платформу.
     Она немного постояла,  давая  глазам  привыкнуть  к  царившему  здесь
мраку, и шагнула вперед. И тут же чуть не упала, споткнувшись о  сложенные
здесь седла. Недолго думая, Морита выбрала себе седло поудобнее и  уселась
на него, вполне довольная и своим одиночеством, и избавлением от занудного
Толокампа. Морита вздохнула. Вот кончится Прохождение, и спасения от  него
уже не будет. И Морите почему-то казалось, что Ш'гал не сможет  справиться
с Толокампом так же легко, как с Нитями.
     - Хорошо, - удовлетворенно заметила Орлита. - Ты наконец-то кушаешь.
     Аккуратно свернув ломтик жаркого, Морита откусила большой кусок. Мяса
оказалось именно таким сочным и мягким, - как она и надеялась.
     - Потрясающе вкусно, - сообщила она своей королеве.
     Она ела  жадно,  облизывая  пальцы,  стараясь  не  пролить  ни  капли
восхитительной подливки. В этот миг кто-то зашумел у входа под  платформу,
и Морита, проклиная судьбу, подхватила тарелку и быстренько перебралась  в
уголок потемнее. Может, это лорд Толокамп продолжает ее преследовать?  Или
кому-то просто захотелось справить нужду?
     - Это Алессан, - с удивлением услышала она мысль  Орлиты  -  королева
никогда не отличалась хорошей памятью на имена людей.
     - Морита? - неуверенно позвал Алессан. - Ах, вот ты  где!  -  добавил
он, когда она шагнула ему навстречу. - Мне показалось, что я заметил,  как
ты проскользнула под платформу спасаясь от Толокампа. Вот  я  и  пошел  за
тобой. Я, кстати, прихватил с собой  еду  и  питье.  Надеюсь,  я  тебе  не
помешал?
     - Нет, если ты сообразил принести бенденского вина. Имей в виду, вино
из Тиллека совсем неплохое, но...
     - Но не идет ни в какое сравнение с вином из Бендена, -  закончил  за
нее Алессан. - Надеюсь, ты никому не говорила об этом любопытном факте?
     - Еще чего! Чтобы все тут же  бросились  пить  именно  его?  Ага!  Ты
принес  еще  мяса!  Мои  поздравления,  у  тебя  отличный  повар:   жаркое
превосходное, а я просто-таки умираю с голоду. Давай, садись  вот  на  это
седло, - осушив свой кубок, она протянула его  Алессану.  -  Налей-ка  мне
бенденского, если можно.
     - У меня с собой полный мех.
     - Но ведь тебе, несомненно, придется поделиться с твоими  партнершами
по танцам?
     - Только посмей... - с шутливой  угрозой  начал  Алессан,  протягивая
руку к только что им наполненному кубку Мориты.
     - Пожалуй, это и вправду было не очень-то благородно с моей  стороны.
Ты только выполнял свой долг. Долг лорда холда, проводящего Собрание.
     - Выполнив долг лорда Руата, я могу  теперь  вновь  принять  на  себя
приятную обязанность сопровождать мою Госпожу. Теперь-то я, наконец, сумею
получить удовольствие от Собрания.
     - Хозяевам редко это удается.
     - Моя мать, достойная и добродетельная...
     - И весьма озабоченная...
     - Продемонстрировала мне всех без исключения невест запада.  И  я  со
всеми послушно потанцевал. Разговаривать с ними,  правда,  особенно  не  о
чем. Между прочим, этот наездник, уделяющий такое внимание Оклине, он как,
человек порядочный?
     Б'лерион очень добрый и с ним всегда можно  отлично  провести  время,
кроме того я знаю его уже много Оборотов.
     Не зря Оклина обожала  своего  брата.  Тот  ведь  даже  побеспокоился
навести  справки  у  Госпожи  Вейра  о  всаднике,  оказывающем  повышенное
внимание его сестре.
     Они ели в молчании - Алессан оказался таким же голодным, как  Морита.
Но вот арфисты заиграли новую мелодию - живой подвижный танец,  в  котором
партнершу следует и поднимать, и крутить, и подбрасывать. Морита  тихонько
засмеялась - в глазах Алессана она прочитала веселый вызов. Только молодые
обычно рисковали принять  участие  в  этом  полном  акробатических  трюков
танце. Но Морита не была  застенчивой  девочкой-подростком  или  почтенной
матроной из холда, измученной бесконечным  деторождением.  Нет,  она  была
сильной и крепкой  наездницей  золотой  королевы.  Она  могла  переплясать
любого мужчину - будь он жителем холда, ремесленником  или  наездником.  К
тому же ее подбадривала Орлита.
     Оставив остатки еды и кубок с недопитым вином, она потащила  Алессана
на танцевальную площадку, где одна пара уже успела оконфузиться: упала, не
удержавшись на ногах.
     Морита  и  Алессан  оказались  единственной  парой,  удержавшейся  на
площадке до конца танца. Громкие аплодисменты приветствовали их  ловкость.
Тяжело дыша, стараясь не качаться, хотя в голове у нее  все  так  и  плыло
из-за  последнего  безумного  вращения,  Морита  направилась   в   сторону
столиков. Словно по волшебству, у нее в руке оказался  кубок  с  вином  и,
даже еще не пригубив, она поняла, что в нем бенденское. Рядом  с  ней,  не
менее тяжело дыша, стоял раскрасневшийся и страшно довольный лорд Алессан.
     - Клянусь драконьим яйцом! - воскликнула подошедшая к ним Фалга, -  с
хорошим  партнером,  Морита,  ты,  наконец-то,  смогла  показать,  на  что
способна. Алессан,  это  самое  лучшее  Собрание  за  последние  несколько
Оборотов. В этом ты превзошел даже своего отца. Он  всегда  умел  устроить
отличный праздник, но сегодня... Вот С'лигар расстроится, что не прилетел!
     Сопровождающие Фалгу наездники приветственно  подняли  свои  кубки  в
честь молодого лорда.
     - Увидимся в Кроме, - бросила на прощание  Фалга  Морите,  уплывая  в
танце.
     - Ты еще можешь двигаться? - шепотом спросил Алессан.
     - Разумеется! - воскликнула Морита, заметив, куда смотрит ее спутник:
к ним направлялась леди Ома с какой-то новой девушкой.
     - Достаточно я натерпелся  за  этот  вечер!  -  и  подхватив  Мориту,
Алессан устремился в самый центр танцевальной площадки.
     Звучала  старинная  мелодия,  и  Морита  вся  отдалась  неторопливому
кружению  этого  торжественного  танца.  Она  чувствовала,  как   отчаянно
колотится сердце Алессана (как, впрочем, и ее  собственное)  после  только
что окончившейся бешеной пляски. Но постепенно ее  дыхание  стало  ровным,
она кружилась, позабыв обо всем. Она не танцевала под эту мелодию  с  того
времени, как покинула Керун... с того  самого  Собрания,  на  котором  она
танцевала с Талпаном, много-много Оборотов тому назад.
     - Ты думаешь о каком-то другом мужчине, - укоризненно прошептал ей на
ухо Алессан.
     - О мальчике, которого я знала в Керуне.
     - И ты вспоминаешь его с нежностью?
     - Нас отдали в ученики к одному и тому же врачевателю,  -  интересно,
это нотка ревности  послышалась  ей  в  голосе  Алессана  или  нет?  -  Он
продолжил учебу, а я отправилась в Исту и Запечатлела Орлиту.
     - А теперь ты лечишь драконов, - на мгновение  Алессан  отпустил  ее,
но, видимо, лишь для того, чтобы тут же  прижать  еще  крепче.  -  Танцуй,
Морита из Керуна. В небе светят луны. Мы может  танцевать  хоть  всю  ночь
напролет.
     - У арфистов могут быть другие планы.
     - Ну, пока есть бенденское вино...
     Всю ночь Алессан оставался вместе с  Моритой,  не  давая  пустеть  ее
кубку и уговаривая отведать горячих булочек, разносимых слугами. И  он  не
уступал ее другим партнерам.
     Вино  свалило  арфистов  незадолго  до  рассвета.   Даже   невероятно
выносливый Алессан - и тот  уже  начал  спотыкаться,  когда  Орлита  вновь
приземлилась на танцевальной площадке.
     - Это было незабываемое Собрание, лорд Алессан, - сказала на прощание
Морита.
     - Исключительно благодаря вашему присутствию, Госпожа Вейра Морита, -
в тон ей ответил Алессан, подводя всадницу к  ее  королеве.  -  Смотри  не
поскользнись. Ты сумеешь добраться  до  Вейра,  не  заснув  по  дороге?  -
несмотря на шутливый тон, в его словах звучала озабоченность.
     - Я всегда могу добраться до своего Вейра.
     - Орлита, она и вправду может?
     - Лорд Алессан! Ну и нахал, обращаться прямо к дракону,  когда  рядом
ее наездница!
     Орлита покосилась на него.
     - Он хочет тебе только добра.
     - Орлита утверждает,  что  ты  хочешь  мне  только  добра!  -  Морита
понимала,  что  от  усталости  начинает  говорить   глупости,   и   потому
засмеялась.
     Ей не хотелось заканчивать такой восхитительный  вечер  на  печальной
ноте.
     -  Да,  моя  леди  золотой  королевы,  я  желаю  вам  только   добра.
Счастливого пути!
     Помахав  на  прощание  рукой,  Алессан  медленно  пошел  прочь,  мимо
перевернутых скамеек и грязных столов, к опустевшей дороге.
     - Давай возвращаться в Форт Вейр, - неохотно прошептала Морита.
     Ее веки слипались, а мышцы болели от приятной усталости. Усилием воли
она заставила себя представить  Звездные  Камни  Форт  Вейра.  Подпрыгнув,
Орлита устремилась в небо, и затрепетали на ветру флаги. Они летели.  Руат
таял в темноте.



             4. ГОД 1543, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА;
             ЮЖНЫЙ БОЛЛ И МАСТЕРСКАЯ ЦЕЛИТЕЛЕЙ В ФОРТ ХОЛДЕ

     - Ну что?
     Бесконечная усталость и неимоверное напряжение сморили Капайма, и  он
крепко спал, положив голову на сложенные на столе руки. При звуках  голоса
он  проснулся,  тщетно  пытаясь  понять,  где  находится  и  кто  к   нему
обращается.
     - Ну что, лекарь? Ты обещал немедленно вернуться и изложить мне  свое
заключение. Это было несколько часов тому назад. И что я вижу? Ты спишь!
     Этот  раздраженный  голос  и  оставлявшие   желать   лучшего   манеры
принадлежали лорду Рейтошигану.  За  его  спиной  маячила  высокая  фигура
Предводителя Вейра, доставившего Капайма и Рейтошигана  из  Исты  в  Южный
Болл.
     - Я присел только на минутку, - в отчаянии  вскинул  руки  Капайм.  -
Хотел разобраться в своих записях.
     - Ну так что? - в голосе  лорда  слышалось  неудовольствие.  -  Какой
диагноз вы ставите этим... - Рейтошиган не сказал  "симулянтам",  но  явно
имел в виду именно это.
     Лорд Рейтошиган так рассказывали Капайму,  вообще  считал  симулянтом
любого, кто упорным трудом  в  течение  дня  не  отработал  еду  и  защиту
дарованные ему холдом.
     - Они тяжело больны, лорд Рейтошиган.
     - Когда я отправлялся в Исту, с ними  было  все  в  порядке!  Они  не
обожжены и не выглядят истощенными.
     Глядя на лорда Рейтошигана  -  худого  поджарого  мужчину  с  длинным
аскетическим лицом, тонким носом над  узким  безгубым  ртом  и  маленькими
глубоко посаженными глазками - Капайм подумал, что этот лорд выглядит куда
более больным, чем те, кто сейчас умирали на койках в лазарете.
     - Двое уже умерли... - сказал Капайм и помедлив, закончил:  -  ...что
бы это ни было.
     Вот  к  какому  страшному  и  неутешительному  заключению  он  пришел
незадолго перед тем, как уснуть.
     - Умерли?! Двое?! И ты даже не знаешь, от чего?
     Краем глаза Капайм заметил, что при первом  же  упоминании  о  смерти
Ш'гал шагнул к выходу. Предводитель Вейра весьма насторожено  относился  к
ранениям и болезням, и пока что ему удавалось избежать и того, и другого.
     - Да, я точно не знаю, что за болезнь поразила этих людей.  Симптомы:
жар, головные боли, отсутствие аппетита, сухой кашель - необычайно  сильны
и не поддаются обычным методам лечения.
     - Но ты же должен знать! Ты ведь главный мастер врачеватель!
     - В моем ремесле звание еще не дает всеобъемлющего знания,  -  Капайм
старался говорить потише, не желая будить  измученных  лекарей,  спящих  в
соседней комнате.
     Но Рейтошиган, как всегда, не желал ни с  кем  считаться.  Его  голос
негодующе гремел. Капайм встал из-за  стола,  и  подталкивая  перед  собой
громогласно возмущавшегося лорда, вышел из лазарета.
     - Мы многое успели забыть за ненадобностью,  -  устало  вздохнул  он,
закрывая за собой дверь. И как он  мог  заснуть!  Столько  еще  надо  было
сделать!  -  Эти  смерти,  лорд  Рейтошиган  -  только  начало.  На  Перне
начинается эпидемия.
     - Так вот почему вы с Талпаном убили то  животное?  -  впервые  подал
голос Ш'гал.
     - Эпидемия?! - вскричал  Рейтошиган,  не  слушая  всадника.  -  Какая
эпидемия? Пара человек заболела...
     - Вовсе не пара, - возразил Капайм.  -  Два  дня  назад  меня  срочно
вызывали в морской холд Айген. Там уже умерло сорок человек, считая и трех
матросов, выловивших то животное в море. Лучше бы они  оставили  его  там,
где нашли!
     - Сорок человек? - не поверил своим ушам Рейтошиган.
     - В Айгене болезнь находит себе все новые и новые жертвы. И не только
а Айгене. Та же самая картина и в других холдах, жители которых  приходили
поглазеть на невиданное, выловленное в море существо.
     - И чего ради его привезли на Собрание?  -  вне  себя  от  возмущения
воскликнул лорд Рейтошиган.
     - Чтобы все могли на него посмотреть, - с горечью  в  голосе  ответил
Капайм. - Но еще до этого его доставили  в  Керун,  к  мастеру  скотоводу.
Думали, может он знает, что это за зверь.  Я,  как  мог,  помогал  лекарям
морского холда, когда меня срочно вызвали в Керун. Барабаны передали,  что
у мастера скотовода Суфура внезапно заболело множество людей  и  животных.
Все симптомы - такие же, как в Айгене. Новое сообщение - и  на  коричневом
драконе меня перебросили в Телгар. Болезнь добралась и сюда. Ее,  судя  по
всему, принесли два фермера, покупавшие скакунов. Когда  я  прилетел,  оба
были уже мертвы, а заодно с ними все скакуны и еще около двадцати человек.
Мне даже трудно представить, сколько народу заразилось за это время. Те из
нас, кто выживут и сумеют рассказать эту историю  арфистам,  должны  будут
прославлять  Талпана,  связавшего  путешествие  той   странной   кошки   с
возникновением неведомой ранее болезни.
     - Но животное вовсе не выглядело больным! -  запротестовал  Ш'гал.  -
Даже наоборот!
     - Что правда, то правда, - согласился Капайм. - Оно, похоже, обладает
иммунитетом к болезни, которую принесло в Айген, Керун, Телгар и Исту.
     - Но как же могло кого-то заразить животное,  запертое  в  клетке?  -
начал горячиться Рейтошиган.
     - Ни в Айгене, ни тем более на корабле, когда, ослабевшее от голода и
жажды, оно едва могло пошевелиться, никто и не думал сажать его в  клетку.
А в Керуне мастер Суфур держал его в большом вольере. В общем, у него было
вполне достаточно возможностей заразить своих спасителей.
     При одной мысли о том, сколько человек успело подержать в руках этого
зверька, Капайма охватывало отчаяние. А  тут  еще,  как  назло,  Собрание.
Проследить всех, кто пришел посмотреть диковину,  всех,  кто  гладил  его,
всех, кто трогал, а потом вернулся обратно  в  свои  холды,  неся  в  себе
смертельную заразу... Нет, проследить их всех  не  смогла  бы  даже  целая
армия лекарей.
     - Но... Но... Я только что получил целый табун скакунов из Керуна!
     - Я знаю, лорд  Рейтошиган,  -  вздохнул  Капайм.  -  Мастер  Куитрин
рассказал мне, что умершие как раз и работали с этими скакунами. А еще  он
передал мне сообщение о болезни в холде, где табун останавливался на ночь.
     Рейтошиган  и  Ш'гал,  похоже,  понемногу   начинали   понимать   всю
серьезность происходящего.
     - А мы в самой середине Прохождения, - прошептал Ш'гал.
     - Вирусу наши проблемы так же безразличны, как и  Нитям,  -  напомнил
Капайм.
     - Но ведь у вашей гильдии такие  богатые  архивы!  Покопайся  в  них!
Нужно только как следует поискать!
     - У Ш'гала, наверно, еще никогда не было  безуспешного  Поиска,  -  с
горькой иронией подумал Капайм. - Надо  будет  когда-нибудь  записать  все
удивительные и  многообразные  реакции  людей  на  весть  о  разразившемся
несчастье... Если только он сам останется в живых!
     - Поиски в архивах начались, как только я  увидел  списки  умерших  в
морском холде Айген. Вот что вы должны сделать, лорд Рейтошиган.
     - Что я ДОЛЖЕН сделать?
     - Да, лорд Рейтошиган, что вы ДОЛЖНЫ сделать. Вы пришли  сюда  узнать
мой диагноз. Я вам сказал, что началась эпидемия. В данной ситуации я, как
главный мастер врачеватель Перна,  отвечаю  за  все  творящееся  в  каждом
холде,  мастерской  или  Вейре,  -  Капайм  покосился  на  Ш'гала,   чтобы
удостовериться, что тот тоже его слушает. - И я приказываю вам  немедленно
барабанами объявить о введении карантина и в этом холде, и в том, где ваши
табунщики останавливались на ночлег. Никто теперь не имеет права  выходить
за ворота холда. И внутри холда - никаких сборищ...
     - Но надо собирать фрукты...
     - Вы будете собирать не фрукты, а больных  -  и  людей,  и  животных.
Соберете и обеспечите им надлежащий уход. Мы с мастером Куитрином обсудили
эмпирические  методы  лечения.  Ничего  другого  не   остается,   раз   уж
гомеопатические средства оказались совершенно неэффективными. Велите вашим
слугам приготовить для больных главный зал...
     -  Мой  зал?!!!  -  подобное  предложение   вызвало   у   Рейтошигана
откровенный ужас.
     - А затем вы освободите новые конюшни, чтобы  разместить  людей  хоть
немного посвободнее. А то у вас они спят буквально как сельди в бочке.
     - Я так и знал, что  ты  поднимешь  эту  тему!  -  Рейтошиган  просто
напросто кипел от ярости.
     - На свою же беду вы  скоро  поймете,  что  требования  лекарей  были
совсем не так бессмысленны, как  вам  кажется!  -  Капайм  больше  не  мог
сдерживаться. - Вы изолируете больных и организуете за ними уход! Это  ваш
долг как лорда холда! Или к концу Прохождения в вашем холде  не  останется
ни одной живой души!
     Ошеломленный Рейтошиган  не  знал,  что  и  ответить.  А  Капайм  уже
повернулся к Ш'галу.
     - Отвезите меня в Форт  Холд.  Я  должен  вернуться  к  себе.  И  чем
быстрее, тем лучше. Да и вам не стоит терять  времени  -  надо  как  можно
скорее оповестить Вейр.
     Ш'гал заколебался, но дракона все-таки не вызвал.
     - Предводитель!
     Ш'гал сглотнул.
     - А вы трогали животное? - настороженно спросил он.
     - Нет, не трогал. Талпан меня предупредил.
     Краем глаза Капайм заметил, как побледнел Рейтошиган.
     - Вы не можете улететь, мастер Капайм! - вскричал лорд, хватая лекаря
за руку. - Я касался животного, и я тоже могу умереть!
     - Вполне вероятно. Вы отправились в Исту потыкать палкой в  запертого
в клетке зверька. А теперь он неожиданно мстит вам за вашу жестокость!
     Открыв рот, Ш'гал и Рейтошиган глядели на всегда такого сдержанного и
корректного мастера врачевателя.
     - Но что же мне делать, мастер Капайм? Что мне делать?
     - То, что я вам сказал. Через два или три дня вы узнаете,  заразились
вы или нет. А пока я вам советую побыстрее реорганизовать жизнь в холде.
     Жестом Капайм велел Ш'галу  вести  его  во  двор,  где  их  дожидался
бронзовый дракон. В предрассветном мраке  мягко  светились  большие  глаза
великолепного Кадита.
     - Драконы! - Ш'гал замер, словно налетев на стену.  -  Драконы  могут
заразиться или нет?
     - Талпан сказал, что нет.  Поверьте  мне,  Предводитель,  это  вопрос
волновал его не меньше, чем вас.
     - Вы уверены?
     - Талпан в этом не сомневался.  Кони  болеют,  и  очень  серьезно,  а
остальной скот -  нет.  Ни  птицы,  ни  стражи,  дикие  или  домашние,  не
подвержены  этому  заболеванию,  хотя  они  имели  контакт  с  разносчиком
инфекции и в морском холде Айген, и в скотоводческом холде  Керун.  А  раз
драконы происходят от...
     - Ну уж не от стражей!
     Капайм не стал спорить, хотя среди  представителей  его  ремесла  эта
родственная связь не вызывала особых сомнений.
     - Дракон, на котором этого представителя кошачьих перевезли из Айгена
в Керун, не заболел, хотя с тем пор прошло уже больше десяти дней.
     Ш'гала этот довод, похоже, не убедил, но больше спорить он не стал.
     Возможность летать на драконах Капайм считал одной из самых  приятных
своих привилегий. Он уселся за спиной Ш'гала, и Кадит немедленно  взмыл  в
воздух. Этот миг  всегда  казался  Капайму  восхитительно  прекрасным,  но
сейчас он даже не заметил этого - все его мысли были заняты тем,  что  ему
предстоит сделать в ближайшие несколько часов.
     Талпан обещал установить в  Исте  карантин,  передать  предупреждение
дальше на восток и изолировать всех, кто мог заразиться во время Собрания.
А еще он постарается проследить судьбу всех скакунов, покинувших  холд  за
последние восемнадцать дней. Капайму  же  предстояло  оповестить  запад  и
организовать поиски в архивах.  Завтра  барабаны  задымятся  -  так  много
сообщений полетит во все стороны. Но прежде  всего  Капайма  заботил  Холд
Руат. Всадники, побывав на Собрании в Исте, полетели  потом  пару  часиков
потанцевать и выпить вина на Собрании в Руате. Если бы  только  Капайм  не
уснул! Он упустил такое драгоценное сейчас время. Время, за которое  можно
было попытаться остановить распространение инфекции.
     Тихое предупреждение Ш'гала, Капайм покрепче схватился за ремни  -  и
они  ушли  в  Промежуток.  "Интересно,  -  мелькнула   мысль   у   мастера
врачевателя, - может, ужасный холод Промежутка убьет вирус?"
     Мгновение, и вот они уже парят над Форт холдом, и  мягко  садятся  на
поле у главного входа. Ш'гал  явно  не  собирался  оставаться  в  обществе
Капайма дольше, чем это необходимо. Дождавшись, пока лекарь  спустится  на
землю, он попросил того еще раз повторить инструкции.
     - Передай Берчару и Морите, чтобы лечили симптомы  эмпирически.  Если
мы найдем эффективное лечение, я сразу же об  этом  сообщу.  Инкубационный
период - от двух до четырех дней. Кое-кто выживет. Попытайтесь установить,
где и когда находились ваши всадники, -  свобода  передвижений  наездников
теперь оборачивалась против них. - И не собирайтесь вместе...
     - Но как же во время Падения?!
     - У Вейров действительно есть обязательства  перед  народом  Перна...
ну, хотя бы сведите контакт с наземными группами до минимума.
     Благодарно потрепав Кадита по могучему  плечу,  Капайм  направился  в
холд, а бронзовый дракон развернул крылья и, подпрыгнув, взмыл в небо.
     Капайм следил  за  драконом  и  всадником,  пока  они  не  исчезли  в
Промежутке, затем, спотыкаясь, побрел дальше к холду, где его ждала  такая
вожделенная сейчас кровать. Но прежде надо составить послания в Руат.
     В воздухе пахло сыростью. Наверно, скоро поднимется туман.  Во  дворе
перед Форт холдом и в проходе к Мастерской Арфистов Капайм не встретил  ни
одной живой души. Пройдя по полутемным коридорам, Капайм свернул в сторону
Архива. А ведь до его комнаты и кровати в ней (о,  блаженство  сна!)  было
рукой подать.
     Его встретил громкий храп. Удивленный Капайм заглянул в  библиотечный
зал: два ученика, один - положив голову на Летопись, которую  он,  видимо,
читал перед тем, как его  сморил  сон,  другой  -  уютно  пристроившись  у
стенки, спали как убитые, выводя громогласные рулады.  Капайм  хотел  было
разбудить их, но потом передумал. Уже утро, и  скоро  сюда  придет  мастер
Фортин. Уж он-то мигом  растолкает  этих  юнцов  и  наставит  их  на  путь
истинный. Хорошая трепка и немного отдыха пойдут им только на пользу.  Все
равно у него нет сил отвечать на  вопросы,  которые  наверняка  последуют,
если он их разбудит.
     Капайм тихонько взял со стола кусок хорошо выделанной кожи и набросил
на нем  краткое  послание  мастеру  барабанщику  -  все,  что  требовалось
передать в Вейры и крупные холды. Оттуда это сообщение дойдет и до  мелких
холдов и мастерских. Капайм положил записку  на  стол  Фортина,  на  самом
виду.  Архивариус  увидит  его,  как  только  позавтракает,   что   обычно
происходило очень рано.  А  значит,  еще  до  полудня  весть  об  эпидемии
распространится по всему Перну.
     Провожаемый заливистым храпом, Капайм побрел в своею комнату. Он  еще
успеет немного поспать до того, как забьют барабаны. Вполне возможно,  что
он их даже и не услышит - так он устал. По крутым ступенькам он поднялся в
комнаты врачевателей в мастерской арфистов. Вот  кончится  Прохождение,  и
надо   будет   всерьез   заняться   строительством   Главной    Мастерской
врачевателей...
     Он добрался до своей комнатенки и открыл дверь.  Горел  огонь,  а  на
прикроватном столике - чаша с фруктами и кувшин вина.  Десдра!  В  который
уже раз он был благодарен ей за ее предусмотрительную  заботу.  Швырнув  в
угол сумки, Капайм тяжело рухнул на кровать. Снимать ботинки - непосильная
работа, но ничего не поделаешь, надо. Он расстегнул  ремень,  хотел  снять
тунику и штаны... нет, на это сил уже не осталось. Упав на матрас, он, уже
засыпая, укрылся заботливо приготовленной  теплой  шкурой.  Какое  же  это
счастье - наконец-то положить голову на подушку.
     Капайм застонал. Он оставил сообщения для барабанщиков. Фортин  будет
знать, что мастер врачеватель вернулся, но он не  будет  знать,  когда.  А
Капайму так хотелось спать! Без этого он  уже  просто  не  мог.  Последние
несколько дней он мотался по всему Перну, из конца в  конец.  Если  он  не
будет  беречь  свое  здоровье,  то  станет  еще  одной  жертвой  эпидемии,
заболеет, так ничего и не успев узнать.
     Шатаясь, он встал с постели и подошел к столу.
     - Не будить!!! - крупно  написал  он,  и  держась  рукой  за  стенку,
повесил эту записку на самом видном месте.
     Только теперь он мог себе позволить раствориться в блаженном комфорте
уютной постели, погрузиться в волны столь желанного сна.



          5. ГОД 1543, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ФОРТ ВЕЙР

     Когда  ее  разбудили,  Морита  не  сомневалась,  что  проспала  всего
несколько минут.
     - Ты спала два часа, - прошелестел у нее в  голове  голос  Орлиты.  -
Кадит словно обезумел.
     - Почему? - спросила Морита, чувствуя, что не в силах оторвать голову
от подушки.
     Голова-то хоть не болела, не то, что ноги. Морита не знала, и  сейчас
ее  это  не  очень-то  и  интересовало,  с  чего  вдруг  у  Ш'гала  плохое
настроение.
     - Появилась новая болезнь, - с удивлением в голосе пояснила Орлита. -
Прежде сего Ш'гал отправился посмотреть, как дела  у  К'лона,  и  разбудил
его.
     - Разбудил  К'лона?  -  раздраженно  переспросила  Морита,  натягивая
первую попавшуюся ей под руку тунику.
     Одежда была немного сырой - видимо, погода успела измениться.
     - Над Вейром стоит легкий туман, - услужливо сообщила Орлита.
     - Чего ради он разбудил К'лона?  -  не  унималась  Морита,  продолжая
одеваться. - К'лон болен, и ему надо отдыхать.
     - Ш'гал уверен, что К'лон принес в Вейр болезнь,  -  Орлита,  похоже,
сама удивлялась такому предположению. - К'лон был в Айгене.
     - К'лон часто летает в Айген. У него там друг. Зеленый наездник.
     Морита умылась холодной водой и  потерла  зубы  мятной  палочкой,  но
лучше чувствовать себя от этого не стала. Пригладив  ладонью  волосы,  она
взяла с  тарелочки  на  столе  зеленую  грушу.  Может,  кислый  сок  этого
недозрелого плода принесет  облегчение  от  последствий  излишне  обильных
возлияний бенденского вина.
     - Морита! - голос Ш'гала эхом отозвался в низком коридоре, ведущем  к
ее вейру.
     Она успела еще потрепать свою королеву по закованной  в  броню  щеке,
когда, размахивая руками, в вейр ворвался Предводитель. Орлита заморгала и
закрыла глаза, делая вид, будто спит.
     - Болезнь по всему Перну. Умирают люди, а исцеления  нет.  И  скакуны
тоже умирают. Никто не должен покидать Вейра.
     Он даже побледнел от страха.
     - Но, Ш'гал, - возразила удивленная  Морита.  -  Завтра  же  Падение.
Всадникам придется вылететь из Вейра.
     - Не подходи ко мне. Я мог заразиться.
     - Почему бы тебе не рассказать мне все с самого  начала?  -  спокойно
предложила она.
     - Животное, которое показывали в Исте... из-за него началась страшная
болезнь. Это настоящая эпидемия. Больные  и  в  Исте,  и  в  Керуне,  и  в
Телгаре. Даже  в  Южном  Болле!  В  холде  лорда  Рейтошигана  умерло  уже
несколько человек! Мастер Капайм объявил там карантин. И у нас тоже.
     - Ты сказал, что скакуны тоже болеют? - голос Мориты дрогнул,  и  она
со страхом покосилась на Орлиту. - А драконы?  -  что,  если...  она  ведь
трогала того  скакуна,  умершего  на  скачках...  что  если  она  заразила
Орлиту...
     - Нет, нет, драконы не болеют! Капайм и Талпан  оба  так  считают.  А
того зверька они убили. А он вовсе не выглядел больным!
     - Объясни мне теперь, пожалуйста, каким образом могли заболеть люди в
Южном Болле, если животное все время находилось в Исте?
     - Я же сказал, что это эпидемия! Все  началось  с  того,  что  моряки
выудили из воды эту тварь, напоминающую кошку. И привезли ее домой. И всем
хотелось на нее поглядеть. Ее показывали и в  Айгене,  и  в  Керуне,  и  в
Исте... пока Талпан не догадался, что она - разносчик  инфекции.  Да,  да,
Капайм так и сказал: разносчик инфекции.
     - И эту кошечку демонстрировали на Собрании?
     - Никто же ни о чем и не подозревал! Вплоть до того момента, как этот
Талпан объяснил Капайму, что к чему. Он же побывал  во  всех  холдах,  где
началась эта новая странная болезнь.
     - Кто побывал, Талпан?
     - Да нет же, Капайм, конечно! Талпан лечит животных.
     - Я знаю, - видя, в каком состоянии  находится  Ш'гал,  Морита  всеми
силами старалась сохранять спокойствие. - Но на Собрании в Руате ни о  чем
подобном даже и не упоминалось!
     - Естественно, не упоминалось! - не унимался Ш'гал. - Тогда еще никто
не знал, в чем дело. Кроме того, кому охота говорить о  всяких  неприятных
вещах во время Собрания. Но я только что отвез Капайма в его мастерскую. А
еще мне пришлось отвезти Рейтошигана и Капайма в Южный  Болл  из-за  того,
что по барабанам Рейтошигану передали сообщение. Там  говорилось,  что  он
должен немедленно вернуться. У него в холде умерли люди. И  у  него  же  -
новые скакуны из Керуна. Они-то,  скорее  всего,  и  принесли  болезнь  на
запад, - Ш'гал нахмурился. - Капайм сказал,  что  если  я  не  трогал  той
кошки,  то  может,  и  не  заболею.  Я  просто  не  могу  заболеть.  Я  же
Предводитель Вейра.
     Морита окинула Ш'гала настороженным взглядом.  Он  был  необыкновенно
бледен, а губы прямо-таки  посинели  от  холода.  Из-под  шлема  наездника
выбивались мокрые волосы.
     - Выглядишь ты, надо сказать, неважно.
     - Со мной все в порядке! Все в порядке!  Я  только  что  искупался  в
Ледяном Озере. Капайм думает, что это болезнь  похожа  на  Нити.  Нити  не
переносят холода, и воду тоже.
     Подхватив меховой плащ, валявшийся там, где он упал с ее  плеч  всего
каких-то пару часов тому назад, Морита решительно шагнула к Ш'галу.
     - Не подходи ко мне! - воскликнул тот, отступая назад.
     - Не будь идиотом! - рявкнула Морита, накидывая на него плащ.
     - Быстро надевай, если не хочешь простудиться. Простуда сделает  тебя
более подверженным заболеванию, каким бы оно ни было. В жизни не слышала о
более глупом поступке - нырнуть в Ледяное Озеро, да еще до восхода солнца,
а потом путешествовать через Промежуток. Садись-ка, выпей вина и  расскажи
подробно, что  произошло  на  Собрании  в  Исте.  И  куда  вы  с  Капаймом
направились потом. И что точно он сказал.
     Морита слушала рассказ Ш'гала в пол-уха -  в  голове  она  перебирала
меры предосторожности, которые можно предпринять.
     - Ничего хорошего с Южного Континента придти не могло,  -  между  тем
продолжал Ш'гал. - Наверняка есть очень веские причины, почему жить там не
разрешается.
     - Никто и не интересовался получением такого разрешения,  -  ответила
Морита. - Мне всегда казалось, что перебравшись на Северный континент, все
необходимое  мы  взяли  с  собой.  Но  ты  не  сказал,   каковы   симптомы
заболевания. - Словно наяву, Морита увидела перед собой окровавленный  нос
умершего скакуна.
     Ш'гал глядел на нее безумными  и  совершенно  непонимающими  глазами.
Усилием воли собравшись с мыслями, он ответил:
     - Жар. Точно, жар.
     - Жар тоже бывает разный.
     - Ну это, наверно, знает Берчар. Капайм сказал жар, головная  боль  и
сухой кашель. Но как такая мелочь может убить человека?
     - Как Капайм советует проводить лечение?
     - Да как же он может говорить о лечении, если даже не знает, что  это
за болезнь? Но я думаю, они скоро узнают. Надо только как следует поискать
в архивах. Ах да, он сказал, что симптомы следует лечить эмпирически.
     - Он что-нибудь говорил об инкубационном  периоде?  Не  можем  же  мы
устроить в Вейре карантин навечно!
     - Это я понимаю. Но Капайм просил передать, чтобы  мы  не  устраивали
никаких собраний. Он даже задал изрядную трепку  Рейтошигану  за  излишнюю
скученность живущих в его холде людей. - Ш'гал  криво  усмехнулся.  -  Мы,
мол,  вас  предупреждали,  но  вы  не  слушали.  Теперь  будете   за   это
расплачиваться.
     - Ш'гал, Капайм наверняка  упоминал,  какой  период  инкубации  этого
нового заболевания.
     - Я устал, -  Предводитель  Вейра  допил  вино,  нахмурился  и  потер
ладонью лоб. - Я полночи дожидался Капайма. Он сказал,  что  инкубационный
период составляет от двух до четырех дней. Он велел мне выяснить, кто  где
был в последние дни, и настоятельно советовал не собираться.  Но  у  Вейра
есть свои обязанности. Мне надо поспать. Раз уж  ты  встала,  оповести  об
этом всех  остальных.  Не  надо  рассказывать  лишнего,  -  он  пристально
поглядел на Мориту.
     - Мне бы  не  хотелось,  проснувшись,  обнаружить,  что  ты  устроила
излишний ажиотаж.
     - Бороться с эпидемией - не  совсем  то  же  самое,  что  успокаивать
всадника, дракон которого повредил себе крыло.
     - Найди Берчара. Я должен совершенно точно знать,  чем  болен  К'лон.
Сам он не знает, а Берчар сейчас куда-то ушел. -  Ш'гал  явно  не  одобрял
такого поведения лекаря.
     - Я поговорю с Берчаром, - сказала Морита, ничуть  не  сомневавшаяся,
что найдет лекаря в комнате зеленого наездника по имени С'гор.
     - И предупредишь Вейр? - шатаясь от усталости и  выпитого  на  пустой
желудок вина, Ш'гал встал на ноги. Пусть ни одна живая  душа  не  покидала
Вейра... и входила в него. Позаботься, чтобы дежурный всадник передал этот
приказ тому, кто его сменит.
     - Не слишком ли поздно кричать  "Нити",  когда  они  уже  зарылись  в
землю, - с горечью спросила Морита. - Следовало отменить Собрания.
     - Вчера никто еще не знал, насколько это серьезно.
     Поплотнее завернувшись в теплый меховой плащ, Ш'гал вышел  из  вейра.
Морита глядела ему вслед, и  в  голове  у  нее  гудело  от  высказанных  и
невысказанных вопросов. Почему в самом деле не отменили Собрания? Подумать
только, сколько людей пришло в Руат! И наездники изо всех Вейров! Да еще и
летали из Руата в Исту и обратно! Что там ей рассказывал Ш'перен?  Болезнь
в Айгене, Керуне и Телгаре? Но он ничего  не  говорил  об  эпидемии.  И  о
смертях. А тот скакун Вандера? Алессан вроде  упоминал  о  новом  скакуне,
привезенном  Вандеру  из  Керуна?  Вспомнив  огромные  толпы  зрителей  на
скачках, Морита даже застонала. Как много людей!  А  тот  умерший  скакун?
Скольких он успел заразить в миг своей смерти, когда вокруг него собрались
обеспокоенные наездники, конюхи, да и просто любопытные. Ей  не  следовало
вмешиваться! Это было не ее дело!
     -  Ты  расстроена,  -  вмешалась  в  ее  мысли  Орлита,  -  не  стоит
расстраиваться из-за скакуна.
     Морита  обняла  свою  королеву,  прижалась  к  ней,   чувствую,   как
раздражение и волнение постепенно сменяются спокойной решимостью.
     - Дело здесь не в скакуне, любовь моя, - пояснила она королеве. -  Мы
столкнулись с неведомой ранее болезнью. И очень опасной.  Ты  случайно  не
знаешь, где Берчар?
     - У С'гора спит. Еще очень рано. И сегодня, между прочим, туман.
     - А вчера был такой хороший день!  -  воскликнула  Морита,  вспоминая
крепкие руки Алессана, ведущие  ее  в  танце,  его  зеленоватые  глаза,  в
которых горел вызов.
     - Ты хорошо повеселилась, - с удовлетворением отметила Орлита.
     - Да, - согласилась Морита. - Неплохо.
     -  Ничто  не  в  состоянии  изменить  вчерашний  день,  -  философски
отозвалась королева. - А теперь тебе  надо  решать  проблемы  сегодняшнего
дня. - Морита чуть не расхохоталась от этой странной драконьей логики.
     А Орлита между тем продолжала:
     - Раз уж ты все равно встала, с тобой хотела бы поговорить Лери.
     - Возможно, Лери и слышала об эпидемии, подобной этой. А  может,  она
подскажет мне, как сообщить о случившемся Вейру накануне Падения.
     Раз уж она отдала Ш'галу свой меховой плащ, Морита натянула для тепла
летную куртку. Насчет погоды Орлита, как всегда,  не  ошиблась.  Завтра  с
неба посыпятся Нити - есть туман или нет, им все  равно.  Морита  от  души
надеялась, что туман, окутывавший ее со всех сторон, скоро развеется. Если
ветер не развеет тумана, то опасность столкновения  с  Нитями  значительно
вырастет. Драконы-то могут видеть сквозь туман, а вот их всадники...
     - Орлита, передай, пожалуйста, дежурному наезднику, что сегодня  Вейр
закрыт для всех - и для наездников из других Вейров тоже. Еще  скажи,  что
никто не должен покидать Вейра. Это приказ. И пусть передаст его тому, кто
следующим заступит на дежурство.
     - Да никому и в голову не придет прилететь в Вейр в  такой  туман,  -
проворчала Орлита. - Особенно на следующий день после двух Собраний.
     - Орлита!
     - Я передала твое сообщение. Балгету слишком хочется спать, и он даже
не спросил, с чего это вдруг такие необычные указания...
     - Добрый  день,  Холта,  -  вежливо  поздоровалась  Морита,  входя  в
апартаменты старой Госпожи Вейра.
     Холта слегка повернула  голову,  отвечая  на  приветствие,  а  затем,
закрыв глаза, вновь положила ее на сложенные  передние  лапы.  Престарелая
королева от возраста стала почти бронзовой.
     Рядом с ней на краю каменного возвышения, служившего королеве  ложем,
среди груды подушек, завернувшись в толстые шерстяные одеяла, сидела Лери.
Она утверждала, что спит рядом со своей королевой не  только  ради  тепла,
запасенного Холтой за бесчисленные дни, проведенные на солнце, но и  чтобы
поменьше ходить. Последние несколько Оборотов  суставы  доставляли  старой
Госпоже одни неприятности. Раз за разом Морита и мастер Капайм  передавали
Лери приглашение перебраться на юг, в Вейр  Иста.  И  раз  за  разом  Лери
упорно отказывалась, заявляя, что не  может,  как  пещерная  змея,  менять
кожу. Она, мол, родилась в Форт Вейре, и  намеревается  прожить  в  нем  в
окружении друзей до конца своих дней.
     - Я слышала, ты отлично провела время, - сказала Лери,  вопросительно
поглядывая на Мориту. - Вернулась в Вейр только на рассвете. Ш'гал поэтому
ругался, да?
     - Он не ругался. Он плакался. На Перне началась эпидемия.
     - Что? - улыбка исчезла с лица Лери. - На Перне еще никогда не бывало
эпидемий, - озабоченно сказала она. - Во всяком случае, я о таком  еще  не
слыхивала. И не читала.
     Вынужденная сидеть на одном месте, Лери взяла на себя обязанности  по
ведению летописи Вейра. Благодаря этому у Мориты  оставалось  чуть  больше
времени на  медицинскую  практику.  Лери  частенько  просматривала  старые
летописи - как она говорила, "для интереса".
     - А я-то надеялась, что ты где-то что-то  читала.  Что-нибудь  дающее
надежду. Ш'гал просто вне себя, и на этот раз у него для  этого  есть  все
основания.
     - Может, я просто еще не дочитала до таких интересных моментов  нашей
истории, как  эпидемии,  -  кинув  Морите  одну  из  своих  подушек,  Лери
величественным  жестом  указала  молодой  Госпоже  на  приготовленный  для
посетителей деревянный стул. - Большей частью мы здоровый  народ.  Ломаем,
правда, порой кости, бывают ожоги от Нитей, иногда простуда, но  ничего  в
глобальном масштабе. И что же это за новая болезнь?
     - Мастер Капайм пока не сумел определить, что он собой представляет.
     - С каждой минутой мне это нравится все меньше и меньше,  -  заметила
Лери. - И, клянусь яйцом, вчера прошли сразу два Собрания!..
     - Тогда еще никто не знал об эпидемии. Никто не думал,  что  это  так
опасно. Мастер Капайм и Талпан...
     - Твой старый знакомый Талпан?
     - Ну да, он лечит животных. Так вот, это  он  первый  догадался,  что
кошка, которую показывали в Исте, и является разносчиком инфекции.
     - Кошка с Южного континента? - Лери покачала головой.  -  И  какой-то
дурак таскал эту зверюгу туда-сюда, и еще невесть  куда,  демонстрируя  ее
всем кому не лень. А теперь болезнь тоже и тут и там, и еще невесть где. А
еще наездники, включая и  нашего  благородного  Предводителя,  все  полные
любопытства, слетелись поглазеть на невиданную диковину!
     - Рассказ Ш'гала был несколько  бессвязным,  но  насколько  я  смогла
понять, он отвез лорда Рейтошигана в Исту посмотреть на этого  зверька,  а
Капайм прибыл туда после поездки по  охваченным  болезнью  морскому  холду
Айген, Керуну и Телгару... А потом Рейтошиган получил срочное сообщение по
барабанам, где его вызывали домой из-за разразившейся там болезни. В итоге
Ш'гал отвез и его, и мастера Капайма в Южный Болл.
     - Как же болезнь туда добралась? И так  быстро.  Животное-то  к  тому
времени добралась только до Исты.
     - Это так, но сперва его отвезли в  холд  Керун,  к  мастеру  Суфуру.
Думали, он знает, что это за  зверь.  Никто  же  не  подозревал,  что  оно
разносчик инфекции...
     - А поскольку зима стоит теплая, они  рассылают  сейчас  скакунов  по
всему континенту, - закончила за нее Лери.
     - Талпан сказал Капайму, что драконы заболеть не могут.
     - Нам  следует  быть  благодарными  провидению  хотя  бы  за  это,  -
отозвалась Лери.
     - А завтра Падение. Тут мы пока можем не беспокоиться.  Инкубационный
период заболевания от двух до четырех дней.
     - Ну, хотя бы это... Но ведь ты не была в Исте.
     - Зато Ш'гал был. Кроме того, во время второй  скачки  в  Руате  умер
скакун... умер, надо сказать, довольно странно.
     - И естественно, ты находилась рядом, не так ли?
     - Находилась, хотя и не должна была. А владелец того  скакуна,  между
прочим, только что получил из Керуна нескольких скакунов.
     - Ну  и  дела,  -  Лери  тяжело  вздохнула.  -  И  какое  же  лечение
рекомендует мастер Капайм? У него наверняка есть какая-нибудь  идея  -  не
зря же он мотался по всему континенту.
     - Он рекомендует лечить симптомы. Эмпирически. Во всяком случае, пока
он не найдет более эффективного лекарства.
     - И что именно он предлагает лечить эмпирически?
     - Жар, головную боль и сухой кашель.
     - Но от них не умирают.
     - Не умирали до сих пор.
     - Что-то не нравится мне  все  это...  -  протянула  Лери,  поплотнее
укутываясь в шаль. - Но не будем  забывать,  тут  у  нас  когда-то  гостил
арфист  (Л'мал  всегда  считал  его  слишком  печальным)   который   любил
повторять: "ничто не ново под луной". В данных обстоятельствах  его  слова
вселяют некоторую надежду. Не стоит, наверно, отказываться даже от  самого
малого шанса.  Пришли-ка  мне  более  старые  Летописи.  Скажем,  те,  что
начинаются с прошлого Прохождения. Хорошо еще, что я сегодня утром  никуда
не собиралась. Последний оборот Лери практически не покидала свой вейр,  и
Морита, оценив юмор, благодарно улыбнулась.
     - Ш'гал предоставил тебе оповестить Вейр?
     - Тех, кто проснулся. И Нессо...
     - Точно, - фыркнула Лери. - С нее-то и следует начать. Объясни ей все
как следует, а не то столкнешься не только с похмельем, но и с истерией. И
раз уж ты все равно встала, не приготовишь ли  ты  мне  вино?  Морита,  ну
пожалуйста... От этой проклятой погоды у меня все так и болит, -  и  видя,
что Морита колеблется, добавила: - Кроме того, если ты смешаешь его  сама,
то будешь точно знать, сколько же феллиса я действительно принимаю.
     Морита  старалась  ограничивать  Лери  в  соке  и   утверждала,   что
переберись старая Госпожа на юг, ее состояние улучшилось бы настолько, что
от сока можно было бы вообще отказаться.
     Но на сей раз Морита не колебалась. Уж если  она  сама  от  холода  и
сырости чувствовала себя совершенно разбитой, то Лери явно приходилось ох,
как не сладко.
     - Расскажи-ка, как тебе понравилось Собрание, - попросила Лери,  пока
Морита отмеряла снотворное - экстракт феллиса - в высокий кубок.
     - Очень понравилось.  Я  попала  на  скаковое  поле,  а  за  скачками
наблюдала вместе с лордом Алессаном.
     - Что я слышу? Ты присвоила себе юного Алессана в то время, когда его
мать и матери всех невест, способных добраться да Руата...
     - Он выполнил свой долг  на  танцевальной  площадке,  -  ухмыльнулась
Морита. - Мы с ним, - ее улыбка стала еще шире,  -  сумели  удержаться  до
конца самого быстрого танца.
     - Алессан и впрямь весьма привлекателен, - улыбнулась в ответ Лери, -
видимо, он  уже  оправился  после  смерти  своей  первой  жены.  Печальная
история... А вот его дед, отец Лифа... Ах нет, ты наверняка  уже  об  этом
слышала. - Морита и понятия не имела, что имеет в виду Лери, но спрашивать
было совершенно бесполезно. - Я никогда не упускаю возможности поболтать с
Алессаном - например, когда наземные группы отчитываются  об  уничтоженных
Нитях. У него всегда есть про запас фляжка бенденского вина.
     - Правда? - заинтересовалась Морита.
     - Только не говори, что он и с тобой провернул тот же самый номер,  -
рассмеялась Лери, - у меня тут случайно есть один мех бенденского  вина...
- и увидев реакцию Мориты на эти слова, она засмеялась еще  сильнее.  -  У
него, похоже, полная пещера этого вина. Я рада,  что  Лиф  назначил  своим
наследником именно его. Он куда умнее, чем его старший брат... никогда  не
могла запомнить, как их зовут. Алессан  стоит  троих  таких,  как  он.  Ты
знаешь, что Алессана нашли во время Поиска?
     - Да, и лорд Лиф не  дал  ему  разрешения  покинуть  холд,  -  Морита
нахмурилась. - Из него получился бы отличный наездник бронзового.
     - Ну, если парню предстояло унаследовать холд, то лорд Лиф был вправе
его не отпустить. Это произошло почти двенадцать Оборотов тому назад.  Еще
до того, как ты здесь появилась... Мне тоже кажется, что он бы  Запечатлел
бронзового... Твое здоровье, - провозгласила она, поднимая  переданный  ей
Моритой кубок. - Гм-м-м... Отдохнула бы ты сегодня... Два часа сна  -  это
маловато, особенно если завтра Падение, а всадники наверняка будут  делать
всякие глупости после двух Собраний накануне, не говоря уже о  нервозности
из-за новой неведомой болезни.
     - Мне еще надо кое-что сделать... Но потом буду отдыхать.
     -  Иногда  я  сомневаясь,  правильно  ли  мы  с  Л'малом   поступили,
узурпировав твое умение врачевать.
     - Да! - хором ответили Морита, Холта и Орлита.
     - Ну вот, задаешь глупый вопрос...
     - Ладно, скажи лучше, какие именно летописи тебе принести?
     - Самые старые, какие только найдешь.  Лишь  бы  их  еще  можно  было
прочитать...
     Туман плыл по ущельям, затягивая все вокруг серой промозглой пеленой.
Морита  поежилась.  Даже  прожив  тут  десять  Оборотов,  она  по-прежнему
недолюбливала эти северные туманы, так же как на юге, в Исте, ее  угнетала
постоянная сырость. Она привыкла к  прохладе  Керуна.  Интересно,  там,  в
предгорьях, болезнь свирепствует так же, как и на равнине? И распознал  ее
не кто  иной,  как  Талпан!  Как  странно,  что  она  как  раз  вчера  его
вспоминала. Может, теперь они встретятся?
     Тряхнув головой, Морита стала  спускаться  в  Чашу.  Сперва  ей  надо
повидать К'лона. Потом встретиться с Берчаром,  даже  если  для  этого  ей
придется без приглашения забраться в вейр С'гора.
     Добравшись до лазарета, Морита обнаружила, что К'лон  крепко  спит  -
спокойный, здоровый сон, ни на лбу, ни на верхней губе - ни капельки пота.
Морита не стала его будить, и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.
     В Чаше  суетились  ученики,  готовя  все  необходимое  к  завтрашнему
Падению. До Мориты долетали их смех и веселые крики, приглушенные туманом.
     - Надо найти Наставника Ф'нелдрила, - решила наездница, -  он  должен
знать, кто из учеников куда летал в последние дни. Несмотря на  строжайший
приказ не отклоняться от указанного маршрута, кое-кто  мог  не  устоять  и
посетить Исту, поглядеть на никогда не виданного зверька.
     - Давайте веселее, парни, - торопил учеников мастер Ф'нелдрил. - Сама
Предводительница Вейра пришла посмотреть, достаточно ли полно вы насыпаете
мешки огненным камнем.
     "У него, наверно, глаза на затылке", - решила Морита.
     Еще мгновение, и рядом с ней из тумана возник сам Наставник - один из
ее самых первых друзей в Форт Вейре.
     -  С  Вами  все  в  порядке,  Предводительница?  Орлита,  я  надеюсь,
чувствует себя хорошо? Ей уже скоро делать кладку, не так ли?
     - Ага, вылупятся дракончики, и у тебя появятся новые  ученики.  Будет
кого пошпынять.
     - Я?! - изображая смертельную обиду, Ф'нелдрил ткнул себя  пальцем  в
грудь. - Это я-то шпыняю?!
     Но сейчас Морите было не до шуток.
     - У нас беда, Ф'нелдрил.
     - Который?
     - Нет-нет, на этот раз твои ученики ни  при  чем.  На  юге  появилась
новая болезнь, быстро перерастающая в эпидемию. Похоже, она добралась и до
нас. Мне надо знать, кто из учеников куда вчера летал, куда отвозил  своих
пассажиров и как долго оставались в Исте. Скоро весь вейр начнет  отвечать
на эти вопросы. Если мы хотим остановить эпидемию, не дать  ей  опустошить
наш Вейр, мы должны это знать.
     - Можешь не беспокоиться, Морита. Я все выясню.
     - Главное сейчас - не допустить паники...  хотя  ситуация  и  вправду
чрезвычайно серьезная. Да, вот еще что: Лери хотела бы  просмотреть  самые
старые Летописи - ну, из тех, что еще можно читать. Проследи, чтобы ей  их
доставили.
     - Чем это там занимаются наши врачеватели и все их ученики,  что  нам
приходится делать их работу?
     - Чем больше народу ищет в Летописях упоминание о  подобной  болезни,
тем быстрее они его найдут.
     - Как только  мои  ребята  кончат  насыпать  мешки  и  вымоются,  они
немедленно доставят Лери ее Летописи. Не стоит сыпать  на  книги  каменной
крошкой... Эй, М'барак! Я бы не назвал этот мешок  полным!  Досыпь-ка  его
доверху!
     Одним из  маленьких  пунктиков  Наставника  Ф'нелдрила  было:  всегда
заканчивать одну работу, прежде чем браться за другую. Зато теперь  Морита
могла не сомневаться, что Лери получит свои Летописи. И весьма скоро.
     Она прошла в Нижние Пещеры. Стоя у входа, Морита даже удивилась,  как
мало всадников  сегодня  встало  к  завтраку.  За  длинными  столами  было
пустынно, а те, кто все-таки нашел в себе  силы  спуститься  поесть,  явно
мучались головной болью с похмелья. - Как это  все  некстати!  -  подумала
Морита с отчаянием, - проклятая эпидемия вслед сразу за двумя  Собраниями!
Теперь половина всадников расценят новости  как  дурную  шутку,  а  вторая
половина еще даже не протрезвела настолько, чтобы  вообще  понять,  о  чем
идет речь. А завтра Падение! Как же ей  оповестить  Вейр,  если  никто  не
может ее понять?
     - Ты сперва  поешь,  а  там,  глядишь,  и  придумаешь  -  невозмутимо
посоветовала ей Орлита.
     - Отличная мысль, - согласилась Морита, подходя к маленькому очагу  и
наливая себе чашу кла. Выбрав на стоящем рядом противне булочку порумянее,
она огляделась, выбирая, куда сесть. И  тут  увидела  Петерпара,  главного
конюха Вейра. Он сидел и с унылым видом точил нож. Душа его явно не лежала
к этой работе.
     - Смотри не порежься, - тихонько сказала Морита, садясь рядом с  ним.
- Ты был в Исте или в Руате?
     - И там, и там, за мои грехи. Пиво в Исте,  а  в  Руате  это  мерзкое
кислое вино из Тиллека.
     - А ты видел в Исте ту странную кошку?
     - Да, -  Петерпар  нахмурился.  -  Там  еще  был  мастер  Талпан.  Он
посоветовал мне не приближаться к ней, хотя она и сидела в прочной клетке.
Между прочим, он передавал тебе привет. А потом, -  Петерпар,  похоже,  не
слишком-то доверял своей памяти, - они вроде бы ее убили.
     - И неспроста, - кивнула Морита и объяснила, почему.
     Петерпар слушал, открыв рот. К тому  времени,  как  Морита  закончила
свой рассказ, он уже успел оправиться.
     - Если нам суждено  заболеть,  -  невозмутимо  заявил  он,  продолжая
точить нож, - значит мы заболеем. А если нет - то останемся здоровы.
     - Мы недавно получили табун скакунов, - сказала Морита, -  из  какого
они холда?
     - Из Тиллека, - в голосе Петерпара явно звучало облегчение. -  Слышал
в Исте, что в Керуне померло множество скакунов.  Это  что,  та  же  самая
болезнь?
     Морита молча кивнула.
     - Слушай, как могла кошка с Южного Континента заразить нас всех  -  и
людей и скакунов?
     - Мастер Талпан доказал, что виновата во всем  именно  она.  Судя  по
всему, ни у людей, ни у скакунов нет иммунитета против этой безвредной для
нее болезни.
     - Значит, тот скакун на скачках в Руате, он тоже...
     - Вполне вероятно.
     - Тиллек не покупает скакунов в Керуне.  Оно  и  к  лучшему.  Но  как
только я допью свой кла, я все-таки проверю  всех  наших  скакунов,  -  он
спрятал нож в ножны. - А драконы не могут заразиться?
     - Мастер Талпан утверждал, что не могут, - ответила Морита,  вставая,
- зато всадники - за милую душу.
     - Ну, мы тут все крепкие парни, - гордо  отозвался  Петерпар,  словно
даже удивляясь, что Морита сама об этом не подумала. -  Теперь  мы  станем
поосторожнее. Ты еще увидишь. Из нас заболеют немногие. Об этом можешь  не
волноваться. Особенно учитывая, что завтра Падение.
     "Никогда не угадаешь, кто и как тебя поддержит", - решила  Морита.  И
однако,  кое-в-чем  Петерпар  был  прав:  одна  из   причин   выносливости
наездников крылась в том, что они хорошо питались.  Грамотно  составленная
диета может предотвратить  или  ослабить  болезнь.  Изменение  рационов  в
зависимости  от  времени  года  всегда  являлось  одной  из  самых  важных
обязанностей Госпожи Вейра. Оглядевшись, Морита заметила стоящую  у  очага
Нессо. "Надо с ней поговорить, - решила она, - а то будут обиды..."
     - Нессо, мне бы  хотелось,  чтобы  повара  начали  добавлять  в  пищу
спирлик.
     - Я уже сказала им об этом, - обиженно фыркнула Нессо, - а в утренних
булочках был цитрон. Съешь и убедись сама.  Лучше  предотвратить  болезнь,
чем потом ее лечить.
     - Значит, ты уже слышала об эпидемии?
     - Когда тебя поднимают ни свет ни заря...
     - Тебе что, Ш'гал рассказал?
     - Он ничего мне не рассказывал. Он тут бродил вокруг  очага,  бормоча
всякую всячину себе под нос и ничуть не заботясь о том, кто спит рядом.
     Морита отлично знала, почему Нессо всегда дежурит  в  ночи  Собраний.
Снедаемой неуемным любопытством женщине доставляло  удовольствие  следить,
кто куда и когда отправляется.
     - И кто еще в Вейре знает об эпидемии? - спросила Морита.
     - Все, кому ты уже успела о ней рассказать, - обиженно ответила Нессо
и косо поглядела на торопящегося к выходу из пещеры Петерпара.
     - И что же ты  услышала?  -  Морита  отлично  знала  любовь  Нессо  к
всевозможным слухам и сплетням, а также то,  как  часто  переданная  таким
образом информация изменялась до неузнаваемости.
     - Я слышала, что на Перне началась эпидемия, и что мы  все  умрем.  -
Нессо негодующе поглядела на  Мориту.  -  Вздор  чистой  воды,  если  тебя
интересует мое мнение.
     - Но мастер Капайм объявил, что эпидемия и в самом деле началась.
     - Ну, у нас-то ничего подобного нет и в помине! - возмутилась  Нессо.
- К'лон чувствует себя преотлично - спит, как младенец, хотя его и подняли
посреди ночи, чтобы он отвечал на всякие  глупые  вопросы.  Это  в  холдах
умирают от эпидемий, - Нессо с презрением относилась  ко  всем  и  каждому
живущему не в Вейре. - Да и чего еще  можно  ожидать,  если  набить  целую
толпу народа в комнатенку, в которую я бы не посадила даже стража  порога!
- Нессо взглянула на Мориту, и слова возмущения умерли у нее на  устах.  -
Ты это серьезно? Я-то думала Ш'гал просто немного перебрал. Ох ты! И  все,
практически все всадники побывали или в Исте, или в Руате.
     Нессо, может, и любила посудачить, но глупой ее  назвать  было  никак
нельзя. Теперь она прекрасно понимала всю серьезность  происходящего.  Она
покачала  головой,  и  вытерев  о  передник  половник,  яростно   помешала
варящуюся на огне кашу, что чуть не выплеснула ее из котелка.
     - И какие же симптомы болезни?
     - Жар, головная боль и сухой кашель.
     - Именно то, на что жаловался К'лон.
     - Ты уверена?
     - Ну, конечно! И если уж на  то  пошло,  то  К'лон  и  в  самом  деле
чувствует себя хорошо. Мы тут в Вейре не отличаемся  слабым  здоровьем!  -
Нессо, похоже, гордилась этим фактом ничуть не меньше, чем Петерпар.  -  И
не считая тебя, к нему заходил только Берчар...  Между  прочим,  я  бы  не
стала сейчас рассказывать о симптомах: утром после Собрания  головы  болят
почти у всего Вейра. Но если это и эпидемия, то только тяжкого похмелья. -
Еще раз решительно помешав кашу, она спросила: - Как скоро это заболевание
проявляется в заразившемся человеке?
     - Капайм говорил, что инкубационный  период  составляет  от  двух  до
четырех дней.
     - Ну, тогда хоть о завтрашнем Падении можно не беспокоиться.
     - Нельзя собираться большими группами, -  сказала  Морита.  -  А  еще
никто не должен ни покидать Вейр, ни входить в него. Я  уже  передала  эти
указания дежурному всаднику.
     - Сегодня все равно вряд ли кто соберется нас  навестить  -  все-таки
два Собрания накануне, да и туман... Тебе надо поговорить с Берчаром. Он в
вейра С'гора.
     - Я так и думала. Проследи, чтобы Ш'гала сегодня не беспокоили.
     - Вот как? - брови Нессо удивленно взлетели. - Он что, решил, что уже
заболел? А о том, что завтра Падение, он не забыл? Что  мне  сказать  если
его будут спрашивать?
     - Отсылай всех ко мне. Он не болен. Просто двое суток возил по холдам
мастера Капайма и смертельно устал.
     На том они и расстались. Выспавшись, Ш'гал  наверняка  оправиться  от
своего страха и с радостью отправится сражаться с Нитями.
     Морита вышла из Нижней Пещеры. Снаружи по-прежнему клубился туман.
     - Орлита, свяжись, пожалуйста с Малтой и попроси ее  подбросить  меня
до ее вейра.
     - Я тебя отвезу.
     - Я знаю, что ты это можешь, любовь моя. Но  тебе  скоро  откладывать
яйца, а туман такой густой...  кроме  того,  обратившись  к  ним  с  такой
просьбой я заблаговременно предупреждаю их о моем прилете.
     - Малта скоро прилетит.
     Что-то в том, как Орлита это сказала, заставило Мориту подумать,  что
Малта не слишком-то охотно откликнулась на  просьбу  Госпожи  Форт  Вейра.
Странно, Малта должна была бы знать, что Морита не стала бы беспокоить  ее
понапрасну...
     - Малта это знает, - быстро сообщила Орлита, явно  намекая,  что  все
дело здесь в наезднике.
     Не успела Орлита договорить, как туман рядом с  Моритой  забурлил,  и
буквально в двух шагах от нее появился зеленый дракон.
     - Орлита, передай мою благодарность. И похвали точность полета.
     - Уже сделано.
     По услужливо подставленной ноге Морита вскарабкалась на спину  Малты.
Она всегда чувствовала себя как-то  странно,  когда  летала  не  на  своей
огромной королеве, а на других,  более  мелких  драконах.  Смешно  думать,
будто Малте может быть тяжело, но Морита ничего не могла с собой поделать.
     Выждав мгновение - пока всадница устроится поудобнее  -  Малта  легко
взмыла в воздух. Хоть и доверяя дракону целиком и полностью, Морита тем не
менее нервничала, туман все-таки, ничего не видно...
     - На мне ты бы не волновалась, - обиженно заметила Орлита. - И  пусть
мне скоро откладывать яйца, я еще не настолько неуклюжая...
     - Я знаю, любовь моя.
     Мягкий,  едва  заметный  толчок  возвестил  об  окончании  пути.  Они
приземлились перед вейром.
     - Спасибо, Малта! - громко сказала Морита - еще  одно  предупреждение
тем, кто находится внутри вейра.
     Спрыгнув с дракона, всадница быстрым шагом направилась к входу.
     - Сюда нельзя! - плечистая фигура С'гора загородила Морите дорогу.
     - Слушай, С'гор, я не собираюсь стоять на пороге,  особенно  в  такую
сырость. Вы же знали о моем прилете заранее.
     "С'гор,  -  решила  наездница,  -  выбрал  не  самое   лучшее   время
стесняться."
     - Морита, дело в том, что Берчар заболел.  Ему  ужасно  плохо,  и  он
велел никого к нему не пускать.
     - Все равно мне необходимо с ним  поговорить,  -  решительно  сказала
Морита и, шагнув мимо отступившего в сторону С'гора, вошла в вейр.
     Она подошла к спальне, но тут С'гор вновь ее остановил.
     - Не надо, - попросил он. - Все равно ты ничего от него  не  узнаешь.
Он без  сознания.  И  ко  мне  тоже  не  прикасайся...  Я  наверняка  тоже
заразился. -  В  наступившей  тишине  явственно  раздавались  тихие  стоны
Берчара.
     Не раздумывая, Морита отодвинула занавеску и вошла в спальню. Даже  в
тусклом свете масляной лампы было видно, как страшно  болезнь  преобразила
молодого лекаря. Он осунулся, черты его лица как-то странно заострились, а
бледная до синевы кожа была покрыта крупными каплями пота. На столе  рядом
с кроватью стояла открытая сумка с лекарствами.
     - Когда он заболел? - спросила Морита, разглядывая пузырьки.
     - Вчера он чувствовал себя необычайно усталым - ужасная головная боль
и все такое. Мы даже не полетели на  Собрание,  хотя  и  собирались...  За
завтраком он вроде бы выглядел совершенно нормально, и мы уже решили  было
отправиться в Исту поглядеть на выловленного в  море  зверька,  но  тут  у
Берчара начались какие-то жуткие головные  боли.  Я,  честно  говоря,  ему
сперва даже не поверил...
     - От головной боли он пил настойку сладкого корня?
     - Нет. Он принял ивовый эликсир, - С'гор ткнул пальцем  в  наполовину
пустой пузырек.
     - А потом сладкий корень?
     - Да, но только легче ему от этого не стало. К полудню у него начался
жар, и он решил принять,  -  С'гор  взял  в  руки  маленькую  бутылочку  и
прочитал, - "аконит".  Мне  это  показалось  несколько  странным:  я  ведь
неоднократно помогал ему, и мне казалось, что аконит ему вовсе ни к  чему.
Но он сказал мне, чтобы я не смел спорить с лекарем, с ним, то  есть...  А
сегодня  утром  он  попросил  сделать  ему  укол   настойки   из   листьев
папоротника, в которую я должен был добавить десять капель  сока  феллиса.
Он говорил, что у него все болит, и сок феллиса, дескать, должно помочь...
     Морита глубоко задумалась. Аконит от головной боли и  жара?  Настойка
из листьев папоротника и сок феллиса - это хотя бы понятно.
     - У него был сильный жар?
     - Он прекрасно понимал, что делает, если ты об этом...
     - Ничуть не сомневаюсь. Он же искуснейший мастер Врачеватель,  и  нам
повезло, что он поселился в Форт Вейре. Что еще он велел тебе делать?
     - Никого к нему не пускать! - с вызовом заявил С'гор и  с  неприязнью
поглядел  на  Мориту,  сделавшую  вид,  будто  ничего   не   замечает.   -
Неразбавленную настойку из листьев папоротника каждые два  часа,  пока  не
спадет жар, и сок феллиса через каждые четыре.
     - Он полагал, что заразился от К'лона?
     - Берчар никогда не обсуждал со мной своих пациентов!
     - В этот раз было бы лучше, если бы он все тебе рассказал.
     - А что, К'лону стало еще хуже? -  испуганно  спросил  С'гор.  Морите
хотелось, чтобы и ей  предоставилась  такая  же  возможность.  -  Когда  у
Берчара спадет температура, я бы хотела с ним поговорить.  Позовешь  меня,
ладно? Это очень важно.
     Она задумчиво посмотрела на Берчара. Если у К'лона была та  же  самая
болезнь, о которой сообщил мастер Капайм, то почему же он выжил? Почему не
умер, как жители холмов на юге континента? Может, все дело как раз в том и
заключается, что это были жители холдов? Может, теснота  и  теплый  климат
способствуют протеканию болезни?.. Спохватившись, Морита вновь повернулась
к начавшему уже волноваться С'гору.
     - Делай все так, как тебе велел Берчар, - сказала она. - Я  прослежу,
чтобы тебя больше не беспокоили. Пусть Малта через  Орлиту  передаст  мне,
когда Берчар придет в себя. И поблагодари Малту от меня  за  то,  что  она
меня сюда привезла...
     Глаза С'гора стали  пустыми  и  невидящими  -  он  говорил  со  своим
драконом. Затем, улыбнувшись, он вновь обратил свой взор на Мориту.
     - Малта говорит, мол, не стоит благодарности. Она готова отвезти тебя
вниз.
     Падать сквозь  туман  к  невидимой  земле  -  ощущение  не  из  самых
приятных.
     - Малта не посмеет уронить Госпожу своего Вейра, - хмыкнув, успокоила
Мориту Орлита.
     - Я только на это и надеюсь, - в тон ей ответила Морита, - но когда я
не могу различить даже пальцев вытянутой руки...
     "Нет, не настойка сладкого корня, - думала Морита,  вновь  очутившись
на дне чаши и попрощавшись с растаявшей в  тумане  Малтой,  -  не  сладкий
корень способный полностью снять жар,  а  листья  папоротника  -  средство
несколько снизить температуру. И аконит для сердца. Так, что  ли?  Неужели
такой страшный жар? А еще сок феллиса...  Капайм  ничего  не  передавал  о
болях. Жаль, что не удалось поговорить с Берчаром.  Но  может,  К'лон  уже
проснулся?"
     - Он еще спит, - сообщила Орлита. -  И  тебе  бы  вовсе  не  помешало
немного соснуть.
     Морита и вправду чувствовала себя совершенно разбитой.  Да  еще  этот
проклятый туман! В нем запросто можно заблудиться!
     - Меня-то ты всегда найдешь, - заверила ее Орлита. - Возьми чуть-чуть
левее и придешь прямо ко мне. Я приведу тебя в наш вейр.
     "Пожалуй, я и правда  посплю,  но  только  пару  часиков",  -  решила
Морита.
     Ей и в самом деле следовало отдохнуть. Она сделала все, что могла...
     - Иди сюда и никуда не сворачивай, - снова позвала ее Орлита.
     "Легко  ей  говорить",  -  подумала  Морита.  Через  несколько  шагов
желтоватый свет входа в Нижние пещеры растаял в густом сером тумане. К'лон
выздоровел, - это мысль не шла у Мориты из головы. - Может  жители  холдов
на юге и умирали от этой болезни, но  наездник  К'лон  выздоровел.  Может,
Ш'гал что-то перепутал? Впрочем, С'перен тоже говорил о какой-то  болезни.
А завтра еще предстояло Падение...
     - Не стоит так волноваться, - успокоила ее Орлита. -  Сейчас  ты  все
равно  больше  ничего  не  можешь  сделать.  Подумай   сама,   большинство
наездников еще даже не  проснулись.  А  к  вечеру  Лери  наверняка  найдет
что-нибудь в Летописях.
     - Я и не волнуюсь. Это все туман. У  меня  от  него  всегда  портится
настроение. У меня такое чувство, что я так и буду брести неизвестно  куда
до скончания вечности.
     - Ты уже почти дошла. Осторожно, сейчас будет лестница.
     И правда, еще пару шагов, и она больно ударилась ногой о самую нижнюю
ступеньку. Вокруг по-прежнему клубился туман. Морита нащупала рукой стену,
а потом и вход в хранилище, рядом с лестницей. С трудом отворив  массивную
дверь, она шагнула внутрь. Ее встретил  до  боли  знакомый  пряный  аромат
хранящихся тут сушеных трав и настоек.  Даже  в  царящем  здесь  полумраке
Морита видела, что висящих по стенам пучков листьев папоротника  с  лихвой
хватит, чтобы поставить на ноги весь Вейр. На полке напротив входа  стояла
большая стеклянная бутыль, до краев полная белого порошка - толченые корни
аконита. Ивового эликсира  тоже  вполне  достаточно.  И  четыре  непочатые
бутыли сока феллиса. Ш'гал что-то говорил о кашле... Морита повернулась  к
другим полкам, где хранились необходимые  лекарства:  туссилаго,  комфрей,
хиссоп, тимус, эзоб, борраго. Должно хватить. И с  лихвой.  Когда  Древние
переселились на Северный континент, они прихватили с собой  все  растения,
из которых готовили лекарства. Наверняка среди них найдется  какое-нибудь,
помогающее при этой новой, не встречавшейся ранее болезни.
     Она вернулась к двери, и,  наверно,  как  поколения  лекарей  до  нее
устало прислонилась к  косяку.  Поколения!  Да,  поколения,  пережившие  и
эпидемии и падения, и все природные катаклизмы этого мира...
     Вокруг было так же серо и сыро, как и раньше. Угрюмо чернела  смутной
тенью уходящая к вейру лестница.
     - Осторожнее, - предостерегла Орлита.
     - Постараюсь, - отозвалась Морита, и придерживаясь  рукой  за  стену,
начала подниматься, по ступенькам.  Орлита  что-то  ободряюще  шептала,  и
Морита рассмеялась - ведь до  вейра  и  уютной  постели  оставалось  всего
несколько шагов... В вейре было куда теплее, чем снаружи. Мягко  светились
глаза королевы, приветствуя переступившую через порог Госпожу.
     - Ты устала, тебе надо отдохнуть.
     - Ишь ты, раскомандовалась! - покачала  головой  Морита,  двигаясь  к
спальне.
     Скинув  тунику,  она  скользнула  под  шкуры,  и  через  минуту   уже
крепко-прекрепко спала.



          6. ГОД 1543, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ХОЛД РУАТ

     Алессан стоял и смотрел,  как  огромная  золотая  королева  взмыла  в
воздух. Она прямо-таки светилась в ночи, и тусклое свечение масляных  ламп
здесь было совершенно не  при  чем.  Может,  дело  в  том,  что  ей  скоро
откладывать яйца?.. А потом произошло то, чего  Алессан  и  ждал:  золотая
королева и ее прекрасная наследница исчезли.
     Улыбнувшись, Алессан глубоко и удовлетворенно вздохнул. Первое в  его
жизни Собрание, на котором он выступал в роли лорда холда Руат прошло  как
нельзя лучше. Как частенько  повторял  его  отец,  хороший  план  -  залог
успеха. Что правда - то правда, долгая и тщательная  подготовка  позволила
Визгуну без труда выиграть гонку. И это здорово! Но Алессан никак  не  мог
рассчитывать, что Госпожа Вейра составит ему компанию на скачках. Не думал
он, и что она согласится с ним танцевать. Никогда еще  он  не  выходил  на
площадку с такой ловкой партнершей. Вот если  бы  его  мать  смогла  найти
девушку, хоть в чем-то похожую на леди Мориту...
     - Лорд Алессан... - услышал он у себя за спиной хриплый шепот.
     Он круто повернулся. Из темноты выскользнул Даг.
     - Лорд Алессан... - беспокойство, звучащее в его голосе и непривычная
форма обращения встревожила молодого лорда.
     - Что случилось, Даг? Что-нибудь с Визгуном?
     - С ним-то все в порядке. Но скакуны Вандера заболели. У них кашель и
страшный жар. Они покрыты холодным потом. И знаешь, с скакунами в соседнем
табуне тоже что-то не так. Норман не знает, что и подумать,  так  все  это
неожиданно. Но я-то не хочу рисковать. Я забираю всех наших скакунов, тех,
что стояли в конюшне и даже близко не подходили к  тем,  что  заболели.  Я
забираю их и увожу, пока и они не начали кашлять и задыхаться.
     - Даг, мне кажется...
     - Знаете, лорд Алессан, я не хочу ничего такого сказать,  может,  все
это просто слишком теплые дни да перемена травы, но я не хочу  и  не  буду
рисковать Визгуном. Особенно теперь,  когда  он  наконец-то  выиграл  свою
первую скачку!
     Даг так нервничал, что Алессан едва удержался от улыбки.
     - Я просто возьму наш табун и отгоню его на высокогорные  луга...  на
всякий случай. Пока вот эти, - он ткнул пальцем в сторону  загонов,  -  не
уберутся отсюда восвояси. -  Я  тут  собрал  кое-какой  жратвы,  а  еще  я
прихвачу с собой этого бездельника, моего внука.
     Только Визгун мог затмить в глазах  Дага  младшего  сына  его  дочери
Фергала - отчаянного сорванца, не способного  прожить  ни  дня,  чтобы  не
влипнуть в какую-нибудь историю.  В  тайне  Алессан  даже  восхищался  его
изобретательностью, но как лорд холда он никак не мог мириться с шалостями
этого юнца. Его самая  последняя  шутка  (он  ухитрился  раскрасить  белье
приехавших в  холд  гостей)  так  рассердила  Ладиому,  что  Фергалу  даже
запретили принимать участие в Собрании.
     - Если бы я думал...
     - Лучше не рисковать, чем потом кусать себе локти, - прервал его Даг.
     - Ладно, - кивнул Алессан. - Отправляйся.
     - Я буду ждать от вас вестей. И как только наши почтенные гости уедут
и  увезут  с  собой  свой  поганый  кашель,  я  мигом  вернусь,  -  широко
улыбнувшись, Даг вперевалку поспешил к конюшням.
     Алессан задумчиво глядел ему вслед. Может, он слишком много позволяет
старому конюху? Может, Даг пытается спасти своего  внука  от  заслуженного
наказания за какую-нибудь новую проделку? Но странный  кашель,  охвативший
скакунов? Его-то Даг не выдумал. Ладно, он сперва немного поспит, а  потом
поговорит с Норманом - может, тот уже знает, отчего погиб скакун  Вандера.
Эта непонятная смерть очень беспокоила Алессана. Но тот скакун погиб не от
кашля. Возможно ли, что Вандер, стремясь во что бы то  ни  стало  выиграть
гонку, выпустил на старт больного скакуна? Хотелось бы думать, что это  не
так, но чего не бывает...
     Алессан медленно пошел обратно к  холду.  Хорошее  было  Собрание,  и
погода не  подкачала.  Легкая  влажность  в  воздухе  намекала  на  скорое
появление утреннего тумана.
     Вдоль дороги,  завернувшись  в  теплые  шкуры,  спали  многочисленные
гости, приехавшие на Собрание. Впрочем, и сам холд (Алессан другого  и  не
ожидал) был набит под завязку. Даже в широком коридоре перед самым  входом
в его собственную комнату, лежали люди на соломенных матрасах. Хорошо еще,
что мать никого не положила  в  его  комнате.  А  может  -  Алессан  криво
усмехнулся, - она как раз и надеялась,  что  он  проведет  ночь  не  один.
Тихонечко, стараясь никого не разбудить, Алессан прикрыл за  собой  дверь.
Он начал раздеваться и только тут вспомнил,  что  Морита  забыла  взять  с
собой свое новое, так некстати испачканное платье. Ничего страшного! Вот и
будет повод увидеться с ней после Падения. Алессан растянулся на  кровати,
закутался в меха и уснул.
     Казалось, он только-только успел закрыть глаза, как кто-то  уже  тряс
его за плечо. Вставать не хотелось.
     - Алессан, - настойчивый голос леди Омы мигом заставил его вскочить с
постели. - Вандер заболел, и мастер Сканд утверждает, что вино тут ни  при
чем. У двух конюхов, сопровождавших Вандера, тоже  жар.  А  Норман  просил
тебе передать, что четыре скакуна умерли и невесть сколько еще больны.
     - Чьи это скакуны? - быстро спросил Алессан.
     - А я почем знаю! - скакуны ни в  малейшей  степени  не  интересовали
леди Ому. - Лорд Толокамп обсуждает с Норманом...
     - Он слишком много на себя берет! - в один миг Алессан натянул брюки,
тунику и ботинки.
     Он уже успел забыть, как много народу спит в  коридорах,  и  чуть  не
наступил кому-то на руку, прежде чем  выскочил  в  главный  Зал.  Тут  уже
практически  никто  не  спал.  Проклиная  про  себя   Толокампа,   Алессан
поторопился к выходу.
     Толокампа  он  нашел  во  дворе.  Лорд  Форт  холда  стоял,   глубоко
задумавшись, а рядом с ним нервно переминался с ноги на  ногу  осунувшийся
от бессонной ночи Норман. Увидев Алессана, распорядитель скачек вздохнул с
явным облегчением.
     - Доброе утро, Толокамп, - сдерживая гнев, поздоровался Алессан. Даже
с самыми лучшими намерениями не следует лезть не в свои дела! - Ты  что-то
хотел мне сказать? -  обратился  он  к  Норману,  пытаясь  отвести  его  в
сторону.
     Но так легко от Толокампа не отвяжешься.
     - Дело, вероятно, весьма серьезное, - озабоченно начал Толокамп.
     - Я, наверно, и  сам  смогу  это  определить,  -  резко  оборвал  его
Алессан, беря Нормана под руку.
     - Четыре  скакуна  из  табуна  Вандера  уже  мертвы,  -  тихо  сказал
распорядитель, - а остальные умирают. Девятнадцать  скакунов,  размещенных
по соседству, тоже кашляют так, что хочется плакать.
     - Ты изолировал их от здоровых?
     - Мои люди занимаются этим с самого рассвета.
     - Леди Ома сказала, что сам Вандер и два его конюха заболели.
     - Так оно и есть, сэр. Я пригласил к ним врачевателя Сканда. Это было
еще ночью. Поначалу я полагал,  что  Вандер  просто  разнервничался  из-за
смерти своего скакуна, но у его конюхов настоящий  жар.  А  теперь  еще  и
Хелли жалуется на невыносимую головную боль. Хелли, между  прочим,  вообще
не пьет, так что это явно не похмелье.
     - И у Вандера вчера тоже болела голова, так?
     - Честно говоря, я не помню, - развел руками Норман.
     - Ну, конечно, у тебя и без этого забот было невпроворот, - улыбнулся
Алессан. - Скачки, кстати, прошли превосходно.
     - Я рад, что все хорошо... - начал было Норман,  но  тут  его  взгляд
привлекло какое-то движение на дороге. - Кулан уезжает, - сказал он,  -  и
мне это не нравится.
     Даже  тут,  у  входа  в  холл,  было  слышно,  как  кашляет  одна  из
запряженных в повозку скакунов.
     - Я говорил Кулану, что не надо уезжать с  больным  скакуном,  но  он
даже разговаривать со мной не захотел.
     - И многие решили уехать сегодня утром? - поднял брови Алессан.
     Дело, похоже, и впрямь обстояло куда серьезнее, чем он полагал.  Если
эта странная болезнь распространится по холдам, причем сейчас,  когда  еще
не все вспахано...
     - Пара дюжин человек выехали из холда еще не  рассвете.  Их  животные
вроде бы стояли вдалеке от скакунов Вандера.  Вот  только  у  Кулана  один
скакун явно болен...
     -  С  Куланом  я  поговорю.  А  ты  узнай  поточнее,  кто  уже  успел
отправиться по домам. И пришли ко мне несколько человек - мне  потребуются
посыльные. Надо вернуть наших гостей. Ни одно животное не должно  покинуть
этот холд, пока мы не выясним, что это за болезнь и как с ней бороться.
     - А как быть с людьми?
     - Ну, так как где одни, там и другие, то и людям тоже нельзя покидать
холд. Еще мне хотелось бы поговорить с мастером Скандом. О Вандере.
     Кулана совсем не обрадовало, когда его остановили. "У скакуна  просто
утренний кашель, - утверждал он. - Трава  тут,  мол,  другая,  да  и  пыли
много. Разойдется по дороге." Кулан нервничал. До его холда было  три  дня
пути. Уезжая, он оставил вместо себя своего старшего  сына,  и  по  правде
сказать, сильно сомневался, что тот справится с обязанностями лорда холда.
Но на все его возражения Алессан твердо ответил, что вряд ли  Кулан  хочет
привести домой больного и наверняка заразного  скакуна.  Потратить  лишний
день, чтобы иметь в руках надежное лекарство - это вполне того стоит.
     Нахмурившись, лорд Толокамп следил за этим спором.
     - Нужны ли столь крутые меры? - с  сомнением  в  голосе  спросил  он,
когда Кулан и его спутники повернули обратно к холду. - Я имею в виду, что
всем этим людям не терпится вернуться в свои холды. Как,  впрочем,  и  мне
самому.
     - Маленькая задержка, лорд Толокамп. Пока мы выясним, что творится  с
скакунами. Вы и  ваши  благородные  спутницы,  разумеется,  не  откажетесь
погостить у нас подольше?
     Толокамп явно не ожидал столь решительного ответа.
     - Дамы вполне могут и погостить, но я как  раз  хотел  попросить  вас
связаться с Форт Вейром, чтобы они доставили меня домой.
     - Как вы сами сказали несколько минут тому назад, дело тут, вероятно,
весьма серьезное. Ни вы, ни я не можем позволить болезни  беспрепятственно
распространяться по нашим стадам. Уж всяко в  это  время  Оборота.  Вполне
возможно, что болеют только беговые скакуны... Но я никогда не прощу себе,
если не приму мер предосторожности. Кулан связан с  моим  холдом,  но  мне
было бы очень приятно, если бы вы поговорили с теми, кто связан с вами.  Я
не хочу никого пугать, но четыре скакуна уже умерло и  неизвестно  сколько
еще умрет...
     - Ну, я...
     -  Спасибо,  лорд  Толокамп.  Я  всегда  знал,  что   могу   на   вас
рассчитывать, - и Алессан быстро, пока его собеседник не  успел  придти  в
себя, пошел прочь.
     Он направился на кухню, где усталые слуги варили большие котлы кла  и
пекли сладкие булочки для завтрака. Как он и надеялся, Оклина была  здесь.
Судя по ее измотанному виду, она еще даже не ложилась.
     - Оклина, - позвал Алессан. - У нас неприятности. Появилась  какая-то
необычная болезнь. Скажи леди Оме, что пока мы не выясним, что это такое и
как ее лечить, я распорядился никого не  выпускать  из  холда.  Она  умеет
убеждать других. Сейчас нам это очень даже  пригодится.  Кстати,  где  наш
брат Макфар? Все еще спит?
     - Он уехал. Где-то часа два тому назад.
     Алессан нахмурился: Макфар выставил на скачки двух скакунов.
     - Когда поговоришь с матерью, пошли кого-нибудь за ним вдогонку. Вряд
ли он успел далеко уехать. Передай ему...
     -  Что  тебе  срочно  надо  с  ним  посоветоваться,  -   усмехнувшись
подсказала Оклина.
     - Точно! - согласился Алессан, ласково потрепав девушку по плечу. - И
расскажи обо всем остальным братьям.
     К тому времени, когда Алессан вернулся во двор, там его уже  поджидал
Норман с посыльными. Он велел посыльным  вооружиться  короткими  мечами  и
незамедлительно отправиться вдогонку за теми,  кто  успел  покинуть  холд.
Уехавших следовало вернуть под  любыми  предлогами.  В  случае,  если  все
доводы окажутся безрезультатными,  Алессан  велел  применять  силу.  Своим
братьям, откликнувшимся на его зов, он приказал проследить, чтобы ни  одна
живая душа не покидала Руат. И тут из зала во двор выскочил лорд Толокамп.
Он явно был настроен как следует поспорить.
     - Алессан, - громогласно начал он, - я совсем не уверен, что все  эти
меры так уж необходимы...
     Протяжный гул барабанов Речного холда  прервал  его  пламенную  речь.
Алессан уловил код "сверхсрочно" и код "лекарь"  -  тот,  кто  послал  это
сообщение, и почувствовал удовольствие при  виде  изумленного  лица  лорда
Толокампа. Но барабаны продолжали гудеть, и вскоре Алессану  стало  не  до
тщеславной радости. Все кругом слушали, затаив дыхание, и те, кто не  знал
кодов барабанщиков понимали, что произошло нечто страшное, глядя  на  тех,
кто знал. Барабаны, думал Алессан, отличное средство связи, но  больно  уж
громогласное.
     -  Начало  эпидемии,  -  гудело  над   холдом.   -   Болезнь   быстро
распространяется по континенту от Айгена, Керуна, Телгара  и  Исты.  Очень
заразна. Инкубационный период от двух  до  четырех  дней.  Головная  боль.
Кашель.  Требуется  предотвращать  вторичную  инфекцию.  Высокий   процент
смертных  случаев.  Лечить  симптомы.  Изолировать   больных.   Немедленно
вводится  карантин.  Лошади   крайне   подвержены   заболеванию.   Повтор:
предупреждение об эпидемии. Передвижение запрещается. Собрания отменяются.
Капайм.
     В конце следовал код, требующий передачи этого сообщения дальше.
     - Но у нас  же  здесь  только  что  окончилось  Собрание!  -  яростно
воскликнул Толокамп. - И никто не болен, не считая пары скакунов. А они  и
близко не подходили ни к Керуну, ни к Исте!
     Толокамп подозрительно взглянул на Алессана, словно это молодой  лорд
каким-то образом подстроил послание Капайма.
     - Болен Вандер и двое его конюхов...
     - Перебрали немного, всего  и  делов-то!  -  отмахнулся  Толокамп.  -
Капайм говорит, что  болезнь  распространяется,  а  не  то,  что  она  уже
достигла Раута.
     - Когда главный мастер лекарь Перна объявляет о введении карантина, -
тихо, но твердо  сказал  Алессан,  -  наш  с  вами  долг,  лорд  Толокамп,
следовать его указаниям!
     Алессан и сам не почувствовал, что говорит совсем  как  его  покойный
отец. Толокамп открыл было рот, да так и не нашелся что сказать в ответ.
     Больше они ни о чем поговорить не успели, ибо  все,  кто  понял  суть
сообщения, собрались вокруг двух лордов.
     - О чем это сообщал Капайм?
     - Нельзя вводить карантин! Мне надо срочно вернуться в мой холд!
     - У меня коровы вот-вот должны отелиться...
     - Моя жена дома одна с двумя маленькими детьми...
     Плечом к плечу с Алессаном, лорд Толокамп  подтверждал  встревоженным
людям сообщение об эпидемии, переданное Капаймом, и  его  право  объявлять
карантин.
     - Мастер Капайм никогда  не  вводил  бы  карантин  понапрасну!..  Как
только мы передадим сообщение дальше, мы  незамедлительно  запросим  новые
детали... Это  простая  предосторожность...  Да,  вчера  во  время  скачек
действительно умер скакун... Мастер Сканд, наверно,  сможет  сообщить  нам
кое-какие подробности о борьбе с этим заболеванием...  Нет-нет,  никто  не
имеет права покидать холд. Вы можете принести болезнь  в  ваш  собственный
холд, а вы ведь этого, вероятно, не хотите?.. Пара дней - это  не  так  уж
много, если на карту поставлена ваша жизнь и ваших близких...
     Алессан отвечал на вопросы, а сам быстро пытался подсчитать, каковы в
холде запасы продовольствия. Скоро гости исчерпают  свои  взятые  из  дому
припасы, и тогда  кормить  их  придется  ему.  А  если  некоторые  из  них
заболеют... если это действительно эпидемия, то  где  разместить  больных?
Лазарет никак не сможет  вместить  больше  двадцати  человек.  И  это  уже
слишком  много.  Придется  устанавливать   койки   в   Зале.   Или   стоит
переоборудовать конюшни?.. Как  там  сказал  Норман?  Четыре  скакуна  уже
умерли и девятнадцать кашляют? Двадцать четыре из ста двадцати двух, и это
за  первые  сутки.  Он  никогда  не  рассчитывал  столкнуться  с  чем-либо
подобным. Безразличная  и  неумолимая,  словно  Нити,  эта  новая  болезнь
грозила опустошить холды. И не было драконов, способных с  ней  сразиться.
Есть ли в древних Летописях, о которых всегда с  таким  почтением  говорил
его отец, хоть что-то о подобном несчастье?
     - Вон идет твой лекарь, Алессан, -  прервал  его  раздумья  Толокамп.
Вместе они двинулись  навстречу  появившемуся  в  дверях  мастеру  Сканду.
Обычно невозмутимый лекарь теперь казался запыхавшимся и встревоженным. Он
поминутно  вытирал  раскрасневшееся  лицо  не  слишком-то  чистым  носовым
платком. Алессан всегда считал Сканда довольно заурядным лекарем -  вполне
способным справиться с частыми в холде родами да оказать первую помощь при
травме. Но при эпидемии... Алессан здорово сомневался, что от Сканда будет
хоть какой-то прок.
     - Лорд Алессан. Лорд Толокамп, - Сканд тяжело дышал. - Я пришел,  как
только узнал, что вы хотите меня видеть. Мне кажется, я  слышал  барабаны.
Там был код лекаря, я не ошибся? Что-то случилось?
     - Чем болен Вандер?
     Резкий тон вопроса заставил лекаря насторожиться. Он  хмыкнул  и  еще
раз вытер лоб платком.
     - Ну, по правде сказать, я несколько затрудняюсь вам ответить. Видите
ли, как это ни странно, но приготовленная  мною  вчера  настойка  сладкого
корня не оказала  ни  малейшего  эффекта.  Причем  доза  была  такая,  что
заставила  бы  как  следует  пропотеть  даже  дракона.   -   Сканд   снова
воспользовался своим платком. - Вандер жалуется на страшную головную боль,
которая не имеет ничего общего  с  чрезмерно  усердными  возлияниями.  Еще
вчера вечером он чувствовал себя неважно, и потому вообще не пил.
     - А двое других? Его конюхи?
     - Они тоже больны. Оба жалуются на головные боли и какое-то  безумное
сердцебиение. Между прочим, и у Вандера, я забыл это  сказать,  я  заметил
нечто подобное. Вообще, я склонен лечить их сообразно этим симптомам, хотя
пока что особых успехов не наблюдается. А теперь могу я  узнать,  что  это
было за сообщение?
     - Мастер Капайм объявил о введении карантина.
     - Карантин?! Из-за каких-то трех человек?
     - Лорд Алессан, - вмешался в разговор высокий худой мужчина, одетый в
голубые цвета арфиста. Он выглядел человеком, способным  без  лишних  слов
справиться с любым, самым сложным и деликатным делом.
     - Я Тьеро, путешествующий арфист, - представился он.  -  Я  могу  без
труда процитировать мастеру Сканду полный текст сообщения, -  и  подхватив
лекаря под руку, арфист отвел того в сторону.
     Застучали барабаны Руата,  передавая  сообщения  дальше,  северным  и
западным холдам, и от наполнившего воздух глухого гула на душе у  Алессана
стало еще беспокойнее. Тут во двор ворвался всадник,  прося  помощи  с  не
желающим возвращаться крестьянином. Вслед за ним въехала повозка  Макфара,
и Алессан тут же поручил ему заняться размещением приехавших  на  Собрание
людей. Одно дело - провести ночь в Зале или перехватить пару часов сна  на
матрасе в коридоре, и совсем другое -  оказаться  вынужденным  провести  в
таких  условиях  несколько  дней.  Оставив  брата  вместе   с   Толокампом
разбираться с этим вопросом, Алессан с Норманом  отправились  на  скаковое
поле осмотреть больных скакунов.
     - Никогда еще  не  видел,  чтобы  болезнь  косила  скакунов  с  такой
быстротой, - заметила Норма. - Ума не приложу, как  им  помочь.  Если  это
вообще возможно. В своем сообщении Капайм ничего  не  упоминал  о  лечении
животных. - Подумав, он уныло добавил: - А животные еще к тому же не могут
сказать, что у них болит.
     - Они могут начать отказываться от еды и питья.
     - Только не тяжеловозы. Эти будут работать и  есть,  пока  не  рухнут
замертво, - и они дружно поглядели в  ту  сторону  поля,  где  размещались
крупные, могучие скакуны выведенной Алессаном породы.
     - Надо скакунов и тяжеловозов держать подальше друг от друга.
     - Хорошо, лорд Алессан. Но дело в том, что скакуны пили выше по реке,
чем тяжеловозы.
     - Река широкая, Норман. Будем надеяться на лучшее.
     Первым делом Алессан обратил внимание на  то,  что  здоровые  скакуны
были рассредоточены по самым дальним загонам, а в центре оставались только
больные. Несчастные животные кашляли,  вытягивая  шеи  и  широко  раздувая
ноздри. Они тяжело дышали, шатаясь на распухших ногах.
     - Надо бы добавить в воду настойку из листьев  папоротника  и  тимус.
Если они вообще станут это  пить.  Возможно,  стоит  также  предложить  им
крапивы. Некоторые скакуны достаточно умны, чтобы понимать,  что  способно
принести им облегчение. А крапивы у нас пока что предостаточно. -  Алессан
повернулся к другой стороне поля, где мирно паслось стадо коров. -  А  как
среди них, - спросил он, указывая на стадо, - больные есть?
     -  О  них  я,  честно  говоря,  и  не  думал,  -  признался   Норман,
испытывавший, как и все  завзятые  любители  скачек  и  беговых  скакунов,
презрение к ленивому и покорному скоту. - Капайм, насколько мне  известно,
упоминал только скакунов.
     - Знаешь, нам все равно придется резать скот, чтобы  накормить  наших
нежданных гостей. После Собрания у нас осталось не так  уж  много  свежего
мяса.
     - Лорд Алессан, - неуверенно начал Норман, - Даг...
     - Значит, и ты был с ним заодно? - косо взглянул на него Алессан.
     - Да, сэр, - твердо  ответил  распорядитель.  -  Нас  с  Дагом  очень
беспокоил этот странный непрекращающийся  кашель  среди  скакунов.  Мы  не
хотели вас тревожить во время танцев, но так как  наши  скакуны  не  имели
контакта... Смотрите!
     Прямо у них на глазах один из тяжеловозов, тащивших груженую повозку,
внезапно рухнул на землю.
     - Значит, так, Норман. Возьми пару человек и оттащите труп вон  туда,
на самый край поля. Используйте для этого других скакунов этой же упряжки.
Труп сожгите. И записывайте всех мертвых животных. Потом  мы  компенсируем
потери их владельцам.
     - Но мне не на чем писать. И нечем. Да и не силен я в этом.
     - Я пришлю тебе кого-нибудь. А еще я хочу знать, кто провел  ночь  на
этом поле.
     - Большинство конюхов, это уж точно.  Ну,  еще  пара  фанатиков  типа
Рунела и его приятелей. Еще некоторые наездники, не слишком интересующиеся
танцами. Особенно после того, как вы  любезно  прислали  сюда  пару  мехов
вина.
     - Жаль, что мы так мало знаем об  этой  болезни,  -  покачал  головой
Алессан. - Лечить симптомы, так вроде, советовал Капайм...
     - Вот мы  и  дадим  больным  скакунам  тимус,  листья  папоротника  и
крапиву. Может, мы получим сообщение от главного мастера скотовода. Может,
оно уже идет к нам...
     "Я бы не слишком на это рассчитывал", - подумал Алессан, но вслух  об
этом говорить не стал.
     - Сделайте все, что сможете.
     - Можете на нас рассчитывать, лорд Алессан.
     Он возвращался напрямик через поле к холду, и никак не мог  заставить
себя поверить, что все это не сон. Что все это на самом деле. Ведь  только
вчера они с Моритой остановились вон на том холмике, наблюдая за очередным
заездом... А потом она осматривала умершего скакуна. Она его  трогала!  Но
Вейр должен был принять сообщение Капайма. И даже раньше, чем Руат. Морита
уже наверняка знает о возможных последствиях своего поступка.  И  конечно,
уж она-то знает, как не заболеть!
     Как и все в холде Руат, Алессан много раз видел Госпожу  Форт  Вейра.
Но он никогда раньше не встречался с ней лицом к лицу.  Он  считал  Мориту
холодной и чопорной, и не интересующейся ничем, кроме  дел  своего  Вейра.
Трудно даже описать,  как  он  удивился  и  обрадовался,  узнав,  что  она
разделяет его безудержную страсть к скачкам. Леди  Ома  даже  сделала  ему
замечание, что он, дескать,  навязывает  Морите  свое  общество.  Алессан,
разумеется, понимал, что на самом деле его мать заботит лишь  то,  что  он
недостаточно  внимания  уделяет  приехавшим   на   Собрание   девушкам   -
потенциальным невестам. Знал он  также  и  то,  что  ему  и  впрямь  скоро
придется  жениться  -  надо  заботиться  о  появлении  наследников.  И  он
старался. Пока не заметил, как Морита  скрылась  под  сценой.  Что  ж,  он
выполнил свой долг как лорд холда, а теперь ничто не  могло  помешать  ему
получить  удовольствие  от  самого  первого  проводимого  им  Собрания.  В
обществе Мориты...
     Теперь, когда вопрос с скакунами пусть и не был решен, но по  крайней
мере находился в надежных руках, Алессан  решил  заняться  другой,  может,
даже более важной проблемой. Надо во что бы то ни стало послать  сообщения
в  холды,  где  нет  барабанщиков.  И  особенно  спешно  в  те,  где  ждут
возвращения  своих  отцов,  матерей,  братьев  или   сестер   с   необычно
затянувшегося Собрания. Еще немного, и люди  начнут  приходить  в  Руат  в
поисках своих родных... И еще одно дело: необходимо узнать, кто еще, кроме
Вандера, получил недавно скакунов из Керуна. А если получил,  то  где  эти
скакуны находятся. Их следовало как минимум изолировать, а лучше -  просто
уничтожить. Да, и еще, как быть с недовольными...
     -  Лорд  Алессан,  -  прервал  его  раздумья  Толокамп   руководивший
натягиванием шатра над недостроенным сараем,  -  хоть  я  и  понимаю,  что
карантин относится ко всем без исключения, и в том числе и ко мне, но  тем
не менее мне придется вернуться в Форт холд. Я постараюсь не  выходить  из
моей комнаты и ни с кем не встречаться. Уж если здесь такое творится, -  и
Толокамп указал на переполненный испуганными людьми двор, - то можете себе
представить, что происходит у меня дома.
     - Лорд Толокамп, мне кажется, что ваши сыновья отлично подготовлены и
вполне в состоянии справиться с обязанностями лорда холда.
     - Это так, - неохотно согласился Толокамп. - Отправляясь на Собрание,
я оставил вместо себя своего старшего - Кампена. Мне  хотелось,  чтобы  он
попробовал свои силы...
     - Вот и хорошо. Благодаря карантину у него будет отличная возможность
на деле проявить свои способности.
     - Мой милый Алессан, его никто никогда не учил, что делать  в  такой,
прямо скажем, чрезвычайной ситуации.
     - Лорд Толокамп, - сжав зубы процедил Алессан, которому этот разговор
уже начинал надоедать. - Вы знакомы с барабанными кодами  ничуть  не  хуже
меня. Скажите честно, вы бы позволили кому либо нарушить введенный главным
мастером лекарем Перна карантин?
     - Ну, разумеется, нет! Но в данной ситуации...
     - Я так и думал. К тому же вашему  сыну  не  придется  иметь  дело  с
множеством приехавших на Собрание гостей... - и он  выразительно  поглядел
на небольшую группу мрачных крестьян, возвращавшихся в  холд  в  окружении
шести вооруженных людей. Вид обнаженных мечей наводил на мысль, что  одних
уговоров в данном случае оказалось недостаточно.  -  Кампен  всегда  может
обратиться за помощью в  главную  мастерскую  лекарей,  не  говоря  уже  о
главном  мастере  арфисте.  -  Алессан  старался   говорить   спокойно   и
убедительно: ссорится с Толокампом сейчас было совсем  некстати.  Ему  еще
пригодится поддержка престарелого лорда, особенно когда придется  говорить
с некоторыми представителями старшего поколения, не привыкшими подчиняться
всяким там зеленым и  неопытным  юнцам.  -  В  сообщение  что  говорилось?
Инкубационный период от двух до четырех  дней.  Один  день  вы  уже  здесь
провели.  Еще  денек,  и  если  вы  по-прежнему  будете   нормально   себя
чувствовать, то я не вижу, почему бы вам, не афиширую этого,  конечно,  не
вернуться в Форт холд. А пока... пока вы  могли  бы  подать  всем  хороший
пример.
     - Да, пожалуй, - смягчился Толокамп. - Отпустишь одного - отпустишь и
второго... Что правда - то  правда.  С  точки  зрения  дисциплины  мне  не
следует нарушать карантина, - он явно был готов пойти на уступки. - Скорее
всего, вся эта болезнь связана со скачками. Никогда не разделял  подобного
увлечения, - и брезгливой гримасой он ясно передал свое презрение к одному
из самых популярных развлечений перинитов.
     Алессан ничего не успел на это  ответить.  К  ним  подошли  несколько
крестьян. Их лица, на которых легко читалась тревога и мрачная  решимость,
не оставляли сомнений в том, что именно их волнует.
     - Лорд Алессан...
     - Да, Турвин, - отозвался Алессан, узнав говорившего - крестьянина из
южной оконечности земель Руата.
     - Около нашего холда нет барабанов, а нас ждут  дома.  Мне  вовсе  не
хочется выступать против рекомендаций мастера Капайма, но бывают случаи...
     Краем глаза Алессан заметил, как Макфар  подозвал  к  себе  несколько
человек  -  все  вооружены.  Его  брат,  похоже,   предвидел   возможность
осложнений.
     - Вы будете ждать здесь! Это  приказ!  -  резко  ответил  Алессан,  и
крестьяне, не ожидавшие такого решительного ответа, даже растерялись.  Они
с надеждой перевели взоры на Толокампа, но лорд Форт холда делал вид,  что
ничего не слышит. - Барабаны объявили о введении карантина! - громко,  так
чтобы его слышали все находящиеся во дворе, продолжал Алессан.  -  Я  лорд
вашего холда. Вы все должны подчиняться моим приказам так же, как если  бы
сейчас было Падение. Никто - ни человек, ни животное - не  покинет  Руата,
пока барабаны не возвестят, что карантин окончен.
     В гробовой тишине Алессан быстро прошел  ко  входу  в  Зал.  Толокамп
сразу за ним.
     - Тебе придется каким-то  образом  оповестить  людей,  чтобы  они  не
приходили в Руат, - тихо сказал Толокамп.
     - Знаю, - кивнул Алессан. - Только никак не могу придумать,  как  это
сделать так, чтобы не подвергать риску ни людей, ни животных.
     Свернув налево, Алессан прошел в свой кабинет, где высокими  стопками
лежали проклятые Летописи, до которых у него так и  не  дошли  руки.  Хотя
здесь тоже спали, сейчас тут не  было  ни  души.  Лишь  на  полу  валялись
разбросанные в беспорядке шкуры, оставшиеся от торопливо  покинувших  свои
постели гостей. Расшвыривая шкуры ногами, Алессан пробрался  к  маленькому
шкафчику, где он хранил карты. Порывшись в нем, он вытащил небольшой  план
Руата с обозначенными разными цветами дорогами  -  пригодные  для  проезда
телег, прохода вьючных скакунов, пешеходные тропы.
     - Никогда бы не подумал, что увижу у вас такую прекрасную карту! - не
слишком-то тактично воскликнул пораженный Толокамп.
     - Как любят повторять арфисты, - с легкой улыбкой, чтобы его слова не
прозвучали откровенной издевкой, - Форт холд случился, а Руат планировали.
     Он провел пальцем по северной дороге  до  ее  пересечения  с  главной
западной  дорогой.  Далее  тропы  расходились  на  север,  на  запад,   на
северо-запад - к двадцати холдам и трем шахтным холдам.
     - Лорд Алессан...
     Повернувшись, Алессан увидел на пороге кабинета Тьеро, а за  ним  еще
нескольких арфистов.
     - Я подумал, что мы могли бы вызваться на  роль  Курьеров,  -  весело
предложил Тьеро. - Во дворе  только  и  говорят  о  необходимости  послать
весточки семьям. Арфисты Перна в вашем распоряжении.
     - Спасибо, но вы так же легко могли заразиться, как и все  остальные.
Я ведь хочу удержать в холде болезнь, а не конкретных людей.
     - Лорд Алессан, - сказал Тьеро, не переставая улыбаться. -  Сообщение
можно  передать.  -  Тьеро  подошел  к  расстеленной  на  столе  карте.  -
Кто-нибудь из этого холда, - он ткнул пальцем в ближайший к Руату холд,  -
передаст сообщение в следующий, и не вступая в контакт, вернется  обратно.
Ну и так дальше, по цепочке.
     Задумавшись, Алессан глядел на карту. Предложение, похоже,  и  впрямь
было неплохое. Даг наверняка взял с собой самых  быстрых  скакунов,  но  в
Руате достаточно скакунов, чтобы отправить гонцов  на  первые  этапы  этой
импровизированной эстафеты. Действительно, если всадник и скакун вернуться
в тот же холд откуда  выедут,  то  опасность  распространения  инфекции  и
впрямь будет совсем невелика. Если, конечно, они вернутся...
     - А так как ни у кого из арфистов, - между тем продолжал Тьеро, - нет
ни малейшего желания надолго покидать Руат, то вы можете не сомневаться  в
нашем скорейшем возвращении. Кроме того, оповещать о беде - это наш долг.
     - Хорошо сказано, - одобрительно проворчал Толокамп.
     - Согласен. Тьеро, могу я поручить тебе организовать описанную  тобой
систему гонцов? А заодно и запиши текст сообщения, чтобы никто  ничего  не
перепутал. Чернила,  перья  и  пергамент  лежат  вот  здесь,  в  шкафчике.
Скажешь, когда все будет готово. А я пока позабочусь о картах и подготовлю
скакунов.  Смотрите,  барабанщики  есть  тут,  тут  и  тут.  Значит,  надо
направить гонцов вот в эти семь холдов, а  они,  в  свою  очередь,  смогут
оповестить о случившемся всех остальных. Да, и пусть арфисты объявят,  что
все желающие  могут  передать  весточку  домой...  На  вашем  месте  я  бы
поторопился, - добавил Алессан, - если не хотите заночевать в пути.
     - Уверяю вас, для арфистов это дело привычное.
     - А еще можете поинтересоваться, кто и где покупал скакунов в Керуне?
Особенно в последние пару недель.
     - Зачем? - удивился Тьеро.
     - Вандеру недавно прислали из Керуна нескольких скакунов...
     - И в сообщении тоже упоминался  Керун,  не  так  ли?  Хорошо,  будем
спрашивать... - и низко  поклонившись,  Тьеро  повел  своих  собратьев  по
ремеслу в главный зал, готовиться к поездке.
     - Алессан, у меня в Форт холде тоже так много дел... - жалобно  начал
Толокамп.
     - Толокамп, - прервал его Алессан, - мастер Фарелей находится  сейчас
в своей башне, там, где установлены барабаны. Он поступает в  твое  полное
распоряжение. Проследи, чтобы все сообщения ушли как можно скорее, -  и  с
этими словами лорд Руата быстро вышел из кабинета.
     Когда-то давным-давно  лорд  Лиф  объяснил  ему,  что  лучший  способ
избежать спора - это не дать ему начаться.
     На мгновение Алессан задержался на пороге главного входа в  холд.  Во
дворе царила суматоха - устанавливались шатры и  палатки,  горели  костры,
над которыми в котелках явно что-то варилось.  Из-за  пригорка  поднимался
густой столб черного дыма. Норман, которому он поручил сжечь трупы мертвых
скакунов, похоже, уже взялся за дело...
     Вдруг из-за угла во двор выбежал человек. Он затравленно  оглядывался
по сторонам. Невольно Алессан сделал шаг вперед, выйдя из  тени  на  свет.
Человек увидел его, и не разбирая дороги, ринулся к нему.
     - Лорд Алессан, - задыхаясь, выдавил он, - Вандер умер.



             7. ГОД 1543, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА;
             ЮЖНЫЙ БОЛЛ И МАСТЕРСКАЯ ЦЕЛИТЕЛЕЙ В ФОРТ ХОЛДЕ

     Капайм  проснулся  от  оглушительного   грохота   барабанов.   Голова
прямо-таки  разламывалась.  Эти  проклятые  барабаны  гудели  даже  в  его
кошмарах - трудно назвать снами ту мерзость, что ему сейчас снилась. Он  и
проснулся-то не столько из-за шума,  сколько  убегая  от  излишне  мрачных
грез. Он лежал на постели,  ощущая  себя  совершенно  опустошенным.  Новая
барабанная дробь заставила его зарыться головой под подушку.
     Неужели они  никогда  не  смолкнут?  Капайм  никогда  не  думал,  что
барабаны гремят так невыносимо громко. Почему он раньше этого не  замечал?
Надо было бы врачевателям  поселиться  в  более  тихом  месте!  В  тщетной
надежде на облегчение, Капайм закрыл уши ладонями. И тут он  вспомнил  все
те сообщения, что он оставил для передачи в холды и вейры. Неужели  их  до
сих пор не передали. Уже, наверно, полдень!  Разве  мастер  барабанщик  не
понимает, насколько все это важно?! Или какой-нибудь глупый ученик  посмел
спрятать его записку в надежде поспать лишнюю пару часиков?
     Подобной головной боли Капайм еще никогда не испытывал. Невыносимо. И
сердце билось под стать бешеному ритму барабанов. Весьма странно...
     Но вот барабаны умолкли - но ни его голова, ни сердце этого  даже  не
заметили. Перекатившись на бок, Капайм попытался  сесть.  Надо  что-нибудь
принять от головной боли. Собравшись с силами, которых оказалось не так уж
и много, Капайм сел. И не сдержал глухого  стона.  Шатаясь  из  стороны  в
сторону, он встал на ноги и добрался до шкафа.
     Сок  феллиса.  Несколько  капель.  Должно  помочь.  Это  всегда   ему
помогало. Отмерив дозу, Капайм плеснул в чашку воды и одним глотком  выпил
лекарство. Не в силах больше стоять,  он,  чуть  не  падая,  доковылял  до
кровати и ничком повалился на постель. Он и сделал-то  каких-то  несколько
шагов, а сердце теперь колотилось еще безумнее, чем раньше, и он буквально
обливался потом.
     Капайм был слишком хорошим лекарем, чтобы тешить себя  иллюзиями.  Он
снова застонал. Сейчас не время болеть. Ему следовало заниматься борьбой с
этой непонятной эпидемией, а не валяться  в  постели.  Лекари  не  болеют.
Кроме того, он же так тщательно мылся после осмотра каждого больного.
     Почему не помогает сок феллиса? Из-за этой гадкой  головной  боли  он
совершенно не может думать. Надо так много всего сделать! Надо  перечитать
и обработать записи, проанализировать ход развития болезни  и  вероятность
вторичных инфекций  типа  пневмонии  или  ангины.  Но  как  же  он  сможет
работать, если ему даже глаз не  разлепить?  В  отчаянии  Капайм  обхватил
голову руками и даже застонал от чувства собственного бессилия.
     Каким-то шестым чувством Капайм почувствовал, что в комнате находится
кто-то еще кроме него. Еще минуту назад он был один.
     - Не подходите ко мне, - воскликнул он, резко поднимая голову, и  тут
же вскрикнул от жгучей боли в висках  -  последствие  его  неосмотрительно
резкого движения.
     - Не буду.
     - А, это ты, Десдра...
     - Я поставила у вашей комнаты ученика. Не дело,  если  вам  не  дадут
выспаться, - Капайм слушал этот спокойный голос и чувствовал, как  в  него
вливаются новые силы. - Вы ведь заразились этой новой болезнью, не так ли?
     - В этом есть какая-то высшая справедливость, - чувство  юмора  редко
покидало Капайма.
     - Это, возможно, было бы именно так, - усмехнулась Десдра, - если  бы
только вас сейчас не поминали так часто.
     - Карантин, похоже, не прибавил мне популярности?
     - Можно сказать и  так.  Башни  барабанщиков  находятся  в  настоящей
осаде. Фортин делает все, что в его силах.
     - Вон в том мешке лежат мои заметки. Передай их Фортину.  Ему  всегда
лучше удавались организационные дела, чем диагностика. Ты  только  передай
ему мои заметки. В них все, что мне удалось узнать об этой болезни.
     Десдра пересекла комнату и вытащила из вещевого мешка довольно тонкую
папочку.
     - Узнали вы, похоже, не так уж и много, - заметила она,  просматривая
ее содержимое.
     - Это так, - согласился Капайм и, криво усмехнувшись, добавил,  -  но
очень скоро я узнаю об этой болезни гораздо больше.
     - Разумеется, -  кивнула  Десдра.  -  Ничто  не  может  сравниться  с
собственным опытом. Что вам принести?
     - Ничего не надо! Нет, принеси воды... и какого-нибудь соку...
     - С введением карантина нам уже никто ничего не привозит...
     - Тогда только воды. Теперь вот еще что. Никто не  должен  входить  в
эту комнату. Даже ты сама не должна проходить дальше  двери.  Все,  что  я
попрошу, оставляй на столе у входа.
     - Я вполне готова все время находиться вместе с вами.
     - В этом нет нужды, - Капайм покачал головой и тут же об этом  горько
пожалел. - Я предпочитаю быть один.
     - Ну и страдайте в одиночестве и тишине.
     - Не смейся надо  мной,  женщина.  Знаешь  ли  ты,  что  эта  болезнь
необыкновенно заразна? Скажи, в холде или в  Мастерской  больше  никто  не
заболел?
     - Полчаса тому назад все были здоровы.
     - А который час - спросил Капайм.
     - Уже вечереет. Четыре часа.
     - Любой, побывавший хоть на одном из Собраний и вернувшийся сюда...
     - Что вы категорически запретили, введя карантин...
     - Ну, какой-нибудь засранец наверняка решит, что он все  знает  лучше
меня... Так вот, любого, кто появится, тут же изолировать на  четыре  дня.
Судя по сообщениям, обычно инкубационный период  составляет  два  дня,  но
рисковать не хочется... Кстати, я до сих пор не знаю,  как  долго  больной
остается заразным - а значит, нам следует проявлять двойную  осторожность.
Я буду записывать ход болезни и ее симптомы.  Я  положу  свои  записи  вот
сюда: на случай... на случай...
     - Знаете, пессимизм вам не очень-то идет.
     - Но ты же сама все время говорила, что в один прекрасный день я умру
от болезни, которую не смогу исцелить...
     - Это еще что за разговоры? - рассердилась Десдра. - В Архиве  работа
идет день и ночь.
     - Знаю. Слышал вчера вечером, как храпели ваши работнички.
     - Мастер Фортин так и решил, когда никто не смог ответить ему,  когда
вы прилетели в холд. К  сожалению,  сам  он  отправился  спать  до  вашего
появления, и  потому  добрался  до  своего  стола  только  к  полудню.  Он
наверняка захочет с вами увидеться.
     - Ему нельзя входить ко мне в комнату.
     - Не сомневаюсь, что он и не захочет в нее входить.
     Почему не помогает сок феллиса? Сердце колотиться, как безумное...
     - Десдра, передай, пожалуйста, Фортину, что настойка  сладкого  корня
не помогает. Более того, мне кажется, что от не больше вреда, чем  пользы.
В Айгене и Керуне, между прочим, мы использовали именно сладкий корень - и
что толку? Посоветуй ему  попробовать  настойку  из  листьев  папоротника.
Может, она и собьет жар. Пусть попробует также и другие жаропонижающие.
     - Как? И все на одном-единственном пациенте?
     - Не волнуйся, - с мрачной уверенностью ответил  Капайм,  -  скоро  у
него будет вдоволь пациентов. Пробуй - не хочу... Ладно, Десдра, иди.  Моя
бедная голова и так гудит, словно барабан.
     В ответ на это бессердечная Десдра только хмыкнула. А может, это  она
так выражала симпатию? Кто знает? Капайм никогда  не  знал,  чего  от  нее
ожидать. Она всегда говорила то, что думала... Но порой лекарю  приходится
становиться дипломатом.
     От разговора с ней  ему  не  стало  спокойнее,  но  странным  образом
Капайму было приятно, что за ним ухаживает именно она.
     Он лежал, стараясь не шевелиться. Лежал, положив голову  на  подушку,
таинственным образом ставшую каменной. Ему до смерти хотелось, чтобы  боль
прошла, чтобы сок феллиса наконец-то оказал свое волшебное  действие.  Его
сердце  колотилось,  как  в  лихорадке.  О  сердцебиении  говорили  многие
пациенты, но Капайм и не представлял, что все это настолько плохо. И кроме
как на сок феллиса - никакой надежды...
     Он пролежал так, казалось, целую вечность, и  хотя  головная  боль  и
стала несколько слабее, сердце все так же бешено стучало у него  в  груди.
Если бы только удалось привести пульс в  норму,  он  смог  бы  уснуть.  Он
страшно устал, а ночной, полный кошмаров и барабанного боя сон  не  принес
облегчения. Мысленно Капайм перебирал известные  ему  сердечные  средства:
белошип, адонис, глоукап, тэнси, аконит... Подумав,  он  выбрал  аконит  -
старое испытанное лекарство.
     Ему пришлось  снова  встать  с  постели  -  операция,  сопряженная  с
неимоверными усилиями и сопровождаемая едва сдерживаемыми стонами: Капайму
не хотелось, чтобы стоящий за дверью ученик был свидетелем немощи  мастера
лекаря. Достаточно и того, что главный мастер заболел...
     Двух капель, наверно,  достаточно.  Аконит  -  сильное  лекарство,  и
применять его следует с осторожностью. Прихватив с собой лист  пергамента,
перо и чернильницу, Капайм вернулся в постель. Усилием  воли  он  заставил
себя записать все, что чувствовал - симптомы и впечатления,  а  также  все
принятые им лекарства, тщательно отмечая время их приема. Закончив,  он  с
облегчением откинулся  на  подушку  и  сосредоточился  на  своем  дыхании.
Мысленно он приказал сердцу  биться  все  медленнее  и  медленнее.  Где-то
посередине упражнения его сморил сон.


     - Холта беспокоится. Она сердится, и Лери  тоже,  -  обеспокоенный  и
одновременно извиняющийся голос Орлиты ворвался в укутанное сном  сознание
Мориты. - И все из-за Ш'гала...
     - Ну, чего ему не спится? Оставил бы управление Вейром мне!
     - Он утверждает, что Лери слишком стара, чтобы вылетать из  Вейра,  и
что первыми жертвами эпидемии становятся старики.
     - Да чтоб ему пусто было! С этой эпидемией он окончательно свихнулся!
- выругалась Морита, запихивая ноги во влажные ботинки.
     - Лери настаивает, что ей необходимо поговорить с наземными отрядами,
и это особенно важно именно сейчас, в  самый  разгар  эпидемии.  Ей  нужно
знать, кто заболел. Она уверяет, что сможет  сделать  это,  не  вступая  в
непосредственный контакт.
     - Ну, разумеется... - У Лери никогда не было привычки зря  слезать  с
дракона.
     Она не  отличалась  высоким  ростом,  и  позиция  на  спине  огромной
королевы давала ей вполне ощутимое психологическое преимущество.
     Еще даже не добравшись  до  входа  в  вейр,  Морита  слышала  нервное
фырканье Холты. Раздраженный голос Ш'гала заставил ее ускорить шаг.
     - Как ты смеешь вмешиваться в дела королевского крыла? -  воскликнула
она, подлетая к Предводителю.
     Круто повернувшись, Ш'гал, явно не ожидавший ни появления Мориты,  ни
такого натиска, даже отступил на  несколько  шагов.  Холта  нервно  мотала
головой: не часто опасность для всадника исходила от его  же  собственного
Предводителя.
     - Как ты посмел так обойтись с Холтой и Лери? - кричала Морита.
     - Я еще  не  настолько  стара,  чтобы  не  могла  сама  справиться  с
истеричным бронзовым! - вмешалась Лери.
     - Королевы всегда заодно! - в сердцах  воскликнул  Ш'гал;  -  вопреки
логике и здравому смыслу.
     Холта взревела, и снизу на ее клич отозвалась Орлита. Еще миг, и  все
кругом задрожало от рева растревоженных драконов.
     - Успокойся, Ш'гал. Нам совсем ни к чему излишнее волнение в Вейре, -
резко, но спокойно сказала Лери.
     Может, она и оставила пост Госпожи Вейра,  но  много-много  Оборотов,
которые  она  на  нем  провела,  не  прошли  даром.  В  каждом  ее   слове
чувствовался непререкаемый авторитет. Она в упор глядела на Ш'гала,  и  не
выдержав этого взгляда, Предводитель отвел глаза.  Тогда  Лери  подмигнула
Морите. Молодая Госпожа  поспешила  заверить  свою  королеву,  что  все  в
порядке, и вскоре сумятица в Вейре стихла.
     - А теперь вот что я хотела вам сказать, -  заявила  Лери,  складывая
руки поверх громадного тома Летописей, разложенного у нее  на  коленях.  -
Отличное времечко вы выбрали спорить по  пустякам!  Сейчас,  как  никогда,
Вейру требуется единое и согласованное руководство. Да-да, именно  сейчас,
когда нам предстоит сразиться не с одной напастью,  а  сразу  с  двумя.  В
своей заботе о защите Вейра от обнаруженной  Капаймом  новой  болезни  ты,
Ш'гал, кое-о-чем позабыл. И я хотела бы тебе об  этом  напомнить.  Подумай
сам, после двух Собраний вряд ли найдется всадник, у которого не  было  бы
возможности заразиться.  По  правде  сказать,  ты  сам  -  один  из  самых
вероятных носителей инфекции. Ты же побывал в лазарете в Южном  Болле,  не
говоря уже об Исте. Кроме того, ты видел то несчастное животное - источник
наших бед.
     - Но я же не входил в лазарет и не прикасался к  той  поганой  кошке!
Кроме того, я как следует вымылся в Ледяном озере сразу после  возвращения
в Вейр.
     - Ах, вот, значит, почему ты так  плохо  соображаешь  сегодня  утром!
Жаль, что первым у тебя оттаял язык... Спокойнее, Предводитель, держи себя
в руках! - Лери не давала Ш'галу ни малейшего шанса оправдаться. Так  вот,
пока ты спал, Морита не сидела сложа руки. И я тоже, - она  демонстративно
поправила лежащий у нее на коленях том. - Дежурные всадники знают,  что  в
Вейр никого нельзя пускать - не то чтобы кто-то вздумал прилететь к нам  в
такой туман, да еще на следующий  день  после  двух  Собраний.  Барабанные
башни Форт холда гудят целый день. Петерпар  проверяет,  нет  ли  в  наших
табунах заболевших животных -  не  слишком  вероятно,  ведь  последних  мы
получали из Тиллека. Нессо обстоятельно рассказывает о  случившемся  всем,
кто протрезвел достаточно, чтобы ее понять. К'лон явно идет  на  поправку.
Скажи, Морита, как ты полагаешь, что С Берчаром?
     Морита никогда не сомневалась, что старой  Госпоже  отлично  известно
все, происходящее в  стенах  Вейра,  но  Лери  не  любила  демонстрировать
излишнюю осведомленность.
     - С Берчаром? - воскликнул Ш'гал. - А что с ним такое?
     - Судя по всему, то же самое, что и с К'лоном, - ответила  Морита.  -
По его собственному указанию, С'гор изолировал его в своем  вейре,  и  сам
тоже останется на земле, пока не станет ясно, заболеет он или нет. И  если
К'лон поправляется, то почему бы и Берчару не выздороветь?
     - Двое больных! - схватился за голову Ш'гал.
     -  Не  надо  хвататься  за  голову,  -  грубовато,  но   одновременно
сочувственно посоветовала Лери. - Если хочешь проверить,  нет  ли  у  тебя
температуры, то не трудись. Еще слишком рано.  Мастер  Капайм  утверждает,
что инкубационный период болезни составляет около двух дней, а  значит  ты
пока что никак не можешь быть больным.  Не  волнуйтесь,  завтра  ты  всяко
поведешь крылья против Нитей. А  мы  с  Холтой,  как  нам  и  подобает  по
традиции, полетим с королевским крылом. А потом я заслушаю отчеты наземных
отрядов... если они, конечно  будут.  Набол  и  Кром  вряд  ли  поддадутся
панике. Эпидемия должна  быть  ну  уж  совсем  какой-то  неистовой,  чтобы
добраться до этих глухих холдов. Я, как всегда, не стану слезать с  Холты,
и таким  образом  сведу  опасность  заражения  до  минимума.  Поддерживать
контакт с холдами одна из важнейших обязанностей Вейра.  А  если  наземные
отряды не будут нам помогать, работы у нас станет вдвое больше. Ты  и  сам
это знаешь.
     Судя по выражению лица Ш'гала, мысль о возможном отсутствии  наземных
отрядов до сих пор просто не приходила ему в голову.
     - Хотя, по правде сказать, - продолжала Лери, - даже и  заболей  я  -
потеря невелика. Кроме того, что я стара, - она косо поглядела на  Ш'гала,
- я еще и самый никчемный всадник во всем Вейре. Все равно проку  от  меня
никакого.
     Холта и Орлита тревожно заурчали. Даже Кадит, и тот забеспокоился,  а
Морита бросилась обнимать старую наездницу.
     - Это неправда! Ты же самая храбрая всадница на всем Перне!
     - Идите, идите, - Лери осторожно подтолкнула Мориту  к  выходу.  -  И
помните, мы сделали все, что было возможно.
     - Пойду успокою Кадита, - сказал  Ш'гал,  торопливо  выскальзывая  из
вейра.
     - Да не волнуйся ты так,  -  сказала  Лери  замешкавшейся  на  пороге
Морите. - Я и правда не стою лишних слез. Все, что я говорила, правда. Ну,
или  почти  правда...  Кроме  того,  мне  кажется,  что  Холта  хотела  бы
отдохнуть, а пока я жива...
     - Лери, не говори так! Что я буду без тебя делать?!
     - Как что? - улыбнулась старая наездница, - то же, что и сейчас.  Так
всегда бывает. Но вот мне будет тебя не хватать. А теперь  тебе,  пожалуй,
стоит спуститься в Пещеру. Весь Вейр слышал, как ревели  наши  королевы  -
тебе, наверно, надо успокоить всадников. А то еще вообразят невесть что.
     Морита все еще колебалась.
     - Ты беспокоишься из-за того, что трогала того  скакуна  в  Руате?  -
спросил Лери.
     - Да не особенно, - пожала плечами Морита. - Что  было,  то  было,  и
этого не изменишь. Моя импульсивность всегда смущала Л'мала...
     - Но не так сильно, как его радовала твоя способность лечить раненных
драконов. Давай, иди а то и вправду они там  решат,  что  случилось  нечто
ужасное. Да, чуть не  забыла,  передай  эту  сбрую  Т'раду,  пусть  он  ее
починит... Мне вовсе не улыбается перспектива свалиться с  Холты.  Вот  уж
поистине был  бы  бесславный  конец...  Да  иди  же  ты,  и  проверь  свою
собственную сбрую. Привычные дела успокаивают.
     Вернувшись в свой вейр, Морита послушно села за работу...
     - Я не хотела тебя будить, но Холта меня попросила...
     - Ты поступила именно так, как следовало.
     - Холта - великая королева...
     - И Лери тоже великолепна, - подойдя  к  наклонившей  голову  Орлите,
Морита нежно потрепала свою королеву по надбровным дугам. - Это  последнее
Падение,  на  которое  ты  вылетаешь,  -  заметила  она,  окинув  взглядом
вздувшийся живот Орлиты.
     - Я полечу завтра. И полечу, когда будет нужно.
     - Тебя не беспокоит, что  я  воспользовалась  помощью  Малты  сегодня
утром?
     - Ничуть. Мне просто хотелось, чтобы ты знала: я всегда готова лететь
с тобой хоть на край света.
     - Надеюсь, не случится ничего такого, чтобы тебе пришлось улетать  от
твоих яиц, любовь моя... Схожу-ка я, пожалуй, в Нижнюю Пещеру.
     По  дороге  Морита  напомнила  себе,  что  наездники   -   народ   не
слабонервный. Это люди сильные  и  телом,  и  духом.  Каждое  Падение  они
вылетают на бой, прекрасно понимая, что некоторых из них  ждет  увечье,  а
кое-кого - даже смерть. Почему же их должна испугать еще одна опасность? С
какой стати невидимая угроза болезни должна казаться  более  смертоносной,
чем обжигающие прикосновения Нитей?
     Похоже, ей просто передалась нервозность Ш'гала. Кроме того, даже  ее
прикосновение к умершему скакуну вовсе не обязательно  должно  закончиться
болезнью. Что же да К'лона и  Берчара...  ну,  вполне  возможно,  что  это
просто-напросто  случайность...  Ну,   пусть   не   случайность,   скажем,
несчастный случай: К'лон ведь так часто посещал А'мурри в Айгене.
     Туман, вроде, рассеивался. Вскоре Морита уже видела  перед  собой  не
одну-две ступеньки, а целый лестничный пролет. Добравшись до Нижних Пещер,
Морита обнаружила, что в них полным-полно народу. Такое  впечатление,  что
тут собрался почти весь Вейр. Судя по  груде  грязных  тарелок  на  столе,
наездники уже успели как следует перекусить. Женщины и  ученики  разносили
чаши, полные кла. На другой стороне зала, на небольшом  возвышении  сидели
наездницы  королев:  Лидора,  Хаура  и  Камиана.  Все  трое  -  со  своими
партнерами.
     Появление Мориты не осталось незамеченным. Гул  разговоров  несколько
поутих. Заметив Т'рала,  Госпожа  Вейра  направилась  к  нему.  Наконец-то
почувствовав себя  по-настоящему  дома,  Морита  улыбалась,  приветственно
кивая сидящим за столами всадникам.
     - Т'рал, Лери просила, чтобы ты починил ее упряжь.
     - Давай сюда, - хмыкнул Т'рал. - Не дело, если какой-нибудь из ремней
вдруг возьмет да и порвется прямо во время полета.
     - Морита, - позвал ее молодой коричневый наездник, сидевший напротив.
- Скажи, мы правильно поняли сообщение барабанов?
     - Это зависит от того, насколько  сильно  болела  твоя  голова  после
вчерашней попойки, - ответила Морита, и за столами засмеялись.
     -  Кла  или  вина?  -  спросила  Хаура,  когда  Морита  добралась  до
возвышения.
     - Вина, -  твердо  сказала  Морита,  вызвав  своим  ответом  всеобщее
одобрение.
     - Это у нее только ноги заплетаются, - пошутил кто-то. - А не язык.
     - Танцы в Руате были что надо! - сказала  Морита,  и  оглядевшись  по
сторонам, спросила, - ну, кто еще не  знает  содержания  полученного  нами
сообщения?
     - Тем, кто умудрился проспать барабанный грохот,  пришлось  выслушать
его от Нессо, вместо завтрака, - крикнул кто-то из середины зала.
     Нессо гневно затрясла поварешкой в сторону невидимого шутника.
     - Значит, вы все уже в курсе, что на  Перне  началась  эпидемия.  Она
вызвана странным животным, вытащенным из воды моряками из Исты. Этой новой
болезнью могут заразиться не только люди,  но  и  скакуны.  Мастер  Капайм
уверяет, что стражам или драконам эта инфекция не грозит. Пока  у  болезни
еще нет даже названия, но если  она  и  вправду  пришла  к  нам  с  Южного
континента, то вполне возможно, что она упоминается в Летописях...
     - Как и все остальное... - пошутил кто-то.
     - А значит, - продолжала Морита, - это только вопрос времени, пока мы
узнаем, как  с  ней  бороться.  И  однако,  -  ее  голос  стал  совершенно
серьезным, - Капайм предлагает не собираться большими группами...
     - Ему следовало сказать об этом вчера!..
     - Согласна. Но завтра нам предстоит Падение. К чему ненужная бравада?
Основные симптомы - головная боль и сильный жар.
     - Значит, у К'лона именно эта болезнь?
     - Вполне вероятно, но он уже почти поправился.
     - А как Берчар? - спросил чей-то озабоченный голос.
     - Скорее всего, заразился от К'лона. Как вы все, наверно, знаете, они
с С'гором сейчас находятся в изоляции в вейре С'гора.
     - А Ш'гал?
     По залу пробежал беспокойный шепоток.
     - Пять минут назад с ним было все в порядке, - сухо ответил Морита. -
Завтра он поведет в бой крылья. И мы все полетим вместе с ним.
     - Морита! - из-за стола поднялся Т'нур, наездника зеленой  Тапеты.  -
Сколько будет продолжаться этот карантин?
     - Пока мастер Капайм не объявит о его окончании, - заявила Морита  и,
видя недовольное выражение лица всадника, добавила: - Вейр будет целиком и
полностью  выполнять  решение  главного  мастера  лекаря  Перна!..  Теперь
несколько слов о том, как нам жить дальше. Раз уж Берчар заболел, то  уход
за раненными я возлагаю на тебя, Деклан, и тебя, Майлон. Нессо, ты и  твои
люди должны быть готовы им помочь. С'перен, могу я рассчитывать также и на
твою помощь?
     - Разумеется, Госпожа.
     - И на твою, Хаура, - наездница не слишком охотно кивнула. -  Так,  у
нас еще остались какие-нибудь нерешенные вопросы?
     - Холта летит с нами? - тихо спросила Хаура.
     - Конечно! - резко ответила Морита.  -  Лери,  как  и  всегда,  будет
разговаривать с наземными отрядами, не сходя со спины своей королевы.
     - Морита, - подал голос Т'рал. - По поводу наземных отрядов. Я  знаю,
что Набол и Кром  завтра  нас  не  подведут.  Но  что  будет  в  следующее
Падение?.. Оно же над Тиллеком, а следующее над Руатом. Если  эпидемия  не
утихнет, у нас что, не будет помощников на земле?
     -  Об  этом  давайте  беспокоиться,  когда  придет  время  следующего
Падения, - быстро ответила Морита с беззаботной улыбкой. Руат! А ведь  там
сейчас все, кто приехал на Собрание!
     - Холды будут выполнять свой долг так же, как и Вейры, - заявила  она
и села за стол, давая понять, что обсуждение закончено.
     Нессо поставила перед ней тарелку.
     - Тебе, наверно, следует знать, - тихо сказала она Морите на  ухо,  -
что все барабанные сообщения теперь подписывает Фортин.
     - Не Капайм?
     - Нет, -  покачала  головой  Нессо.  -  После  того,  самого  первого
объявления о введении карантина, Капайм молчит... Только Фортин.
     - Надеюсь, ты никому об этом не говорила?
     - Я знаю свой  долг,  Госпожа,  -  ответила  оскорбленная  недоверием
Нессо.


     "Головная боль и не думает проходить", - решил Капайм, пытаясь  найти
более удобную позу. Как невыносимо медленно тянется  время!  Новую  порцию
сока феллиса он сможет принять еще только через час. Спасибо акониту - его
сердце стучало теперь уже более размеренно. Лекарь осторожно  перевернулся
на правый бок. Он заставил себя расслабиться...
     Вдобавок ко всем несчастьям, барабан начал передавать  новое  срочное
сообщение. В это время? Они что, собираются грохотать двадцать четыре часа
в сутки? Что, эти барабанщики никогда не спят, что ли? Капайм  понял,  что
сообщение адресовано в Вейр Телгар, но больше ничего разобрать  не  сумел.
Ему было никак не сосредоточиться.
     Целый час, прежде чем он сможет принять еще немного сока?  Его  долг,
как лекаря, - внимательно следить за тем,  как  протекает  болезнь.  Порой
этот долг казался невыносимо тяжким.
     Капайм вздохнул. Ему все-таки следовало повнимательнее прислушаться к
тому сообщению в Телгар. Откуда еще он сможет узнать,  что  происходит  на
Перне? Откуда еще он  узнает,  как  развивается  эпидемия?  Но  как  можно
думать, когда так болит голова?



          8. ГОД 1543, ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ФОРТ ВЕЙР

     На следующее утро,  когда  Орлита  разбудила  Мориту,  от  тумана  не
осталось и следа.
     - А как на северо-западе? - поинтересовалась  Морита  -  у  Набола  и
Крома?
     - Скоро узнаем, - ответила Орлита. - Первый  дракон  уже  вылетел  на
разведку.
     - Как Ш'гал?
     - Уже проснулся. Одевается. Кадит говорит, что  его  наездник  хорошо
выспался и отдохнул.
     - А что Малта может сказать о Берчаре?
     Короткая пауза, пока Орлита наводила справки.
     - Малта говорит, что Берчару стало хуже.
     Нельзя  сказать,  что  Морите  это  очень  понравилось.  Если  Берчар
принимал настойку сладкого корня, жар к утру должен был уже спасть.
     - Ни ты, ни Предводитель пока не заболели,  -  попыталась  подбодрить
Мориту Орлита.
     Засмеявшись, всадница обняла свою королеву за шею и любовно  почесала
надбровные дуги.
     - Ты уверена, что тебе стоит сегодня летать? - спросила она, глядя на
живот дракона.
     -  Ну  конечно,  -  выгнув  шею,  Орлита  тоже  посмотрела  на   свой
раздувшийся живот. - Когда я взлечу, все будет в порядке.
     - Как дела у Холты и Лери?
     - Они еще спят.
     - Небось просидели допоздна над Летописями!
     Вчера вечером, возвращая старой наезднице починенную  Т'ралом  сбрую,
Морита застала Лери за чтением.
     - Такое впечатление, - с отвращением заявила та, - что в Вейрах  люди
не болеют. Боль в животе от переедания или от излишних возлияний  молодого
вина,  ожоги  Нитей,  травмы  от  идиотских  столкновений,  ножевые  раны,
фурункулы - сколько угодно? Но болезни? Я просмотрела Летописи за двадцать
Оборотов после прошлого Падения, - Лери зевнула, -  тоска  неимоверная.  Я
продолжаю читать, но исключительно из чувства  долга.  Наездники  -  народ
здоровый.
     Морита ничуть не возражала отправиться спать с этой внушающей надежду
новостью.  Хотя  Нессо  и  казалось  подозрительным,  что  все   сообщения
подписывает не Капайм, а Фортин, Морита сумела убедить себя,  что  главный
мастер лекарь просто-напросто отсыпается после  многодневного  путешествия
по охваченным болезнью холдам. Ш'гал же говорил, что они летали  несколько
дней практически без остановок. А что  до  беспокойства  Предводителя,  то
оно, скорее всего, вызвано его мнительностью и  врожденным  страхом  перед
лекарствами. Теперь и о своем контакте с  умершим  в  Руате  скакуном  она
вспоминала куда спокойнее, чем раньше. Все произошло так  быстро,  она  ну
никак не могла успеть заразиться.
     В итоге,  отлично  выспавшись,  Морита  встретила  Падение  бодрой  и
уверенной в своих силах. В такие  дни  она  всегда  предпочитала  вставать
пораньше, а сегодня особенно. Раз Берчар болен, значит ей  придется  самой
проверить, все ли готово к лечению пострадавших драконов.
     Деклан, Майлон и еще шесть человек  уже  успели  разбить  передвижной
лазарет. Деклан и Майлон выросли в холде, разводящем скакунов, как и  сама
Морита. Обнаруженные во время Поиска для кладки Пелианты в прошлый Оборот,
они оба не сумели Запечатлеть. Но  Деклан  оказался  удивительно  полезным
Берчару, в Майлон был еще достаточно молод,  чтобы  попытать  счастья  еще
раз. В итоге оба они остались жить в  Вейре.  Даже  если  Майлон  в  конце
концов и станет наездником, приобретаемые им сейчас навыки и умения  очень
даже пригодятся ему в дальнейшем. В Вейрах вечно не  хватает  лекарей  для
драконов.
     Морита как раз набрала себе полную тарелку каши из висящего над огнем
котелка, когда в Пещеру вошел Ш'гал. Быстрым шагом он подошел  к  стоящему
на возвышении столу и отодвинул от него все стулья, кроме одного. Сев,  он
движением руки подозвал сонного ученика, и когда юноша хотел  подняться  к
нему, резким тоном запретил  ему  подходить  близко.  Собравшиеся  в  зале
наездники с любопытством наблюдали как ученик принес чашу кла и тарелку  с
кашей и поставил их на дальний от Предводителя  конец  стола.  Лишь  когда
юноша отошел, Ш'гал взял свой завтрак.
     Подобные предосторожности с ее  точки  зрения  излишние,  вызывали  у
Мориты раздражение. Сегодня у Вейра и так было достаточно проблем.  Но  из
уважения  к   Предводителю,   она   заставила   себя   оставаться   внешне
бесстрастной. Нессо добавила в кашу какую-то  ароматную  приправу,  и  она
решила попытаться угадать, что это за травка.
     Ведущие крыльев стали подходить к Ш'галу  с  докладами  о  готовности
своих людей.  Они  предусмотрительно  не  нарушали  установленной  Ш'галом
дистанции.
     В Пещеру вошли три наездницы королев: Камиана, на несколько  Оборотов
моложе Мориты и как всегда абсолютно  невозмутимая;  Лидора,  явно  чем-то
обеспокоенная, и, похоже, не предстоящей схваткой с  Нитями,  которых  она
повидала уже достаточно (впрочем, она недавно поменяла  партнера  и  порой
была непредсказуема); и Хаура -  самая  молодая  из  всех,  всегда  ужасно
нервничавшая перед вылетом, но неизменно успокаивавшаяся,  когда  доходило
до дела.
     - Ш'гал не хочет рисковать? -  прошептала  Камиана,  заметив  одиноко
сидящего за столом Предводителя.
     - Он же возил Капайма из Исты в Южный Болл и в Форт холд.
     - А как Берчар?
     - Температура  еще  держится,  -  с  деланной  небрежностью  ответила
Морита, давая понять, что другого, мол, она и не ожидала.
     - Будем  надеяться,  что  никто  сегодня  не  пострадает,  -  Камиана
адресовала это замечание Хауре, которая была довольно опытной, хотя  и  не
слишком любящей свое дело помощницей лекаря.
     - Холта поведет  королевское  крыло,  -  сказала  Морита,  бросая  на
Камиану неодобрительный взгляд. - Эта позиция ей по душе, а мы к  тому  же
сможем за ней как следует приглядеть. Хаура,  ты  полетишь  замыкающей.  В
Наболе и Кроме, может и нет тумана...
     - А разведчик уже вылетел? - прервала ее Лидора.
     - Ш'гал заботится о предварительной разведке больше, чем любой другой
Предводитель, с которым я когда-либо встречалась, - сухо ответила Морита.
     Ученики принесли наездницам  кашу  и  кла.  В  зале  начали  группами
появляться всадники - они набирали себе порции каши и, оживленно  беседуя,
рассаживались за длинными столами. Помощники  ведущих  крыльев  ходили  по
залу, передавая наездникам последние инструкции перед  вылетом.  Все  шло,
как обычно, несмотря на странное поведение  Ш'гала.  Все  как  обычно,  но
только до возвращения разведчика.
     -  Наездник  из  Плоскогорья  говорит,  что  тумана  нет  до   самого
побережья, - входя в зал громко  объявил  разведчик  -  всадник  по  имени
А'дан.
     - Наездник из Плоскогорья? - переспросил  Ш'гал.  -  Ты  что,  с  ним
разговаривал?
     - Ну конечно! -  удивленно  ответил  А'дан,  поворачиваясь  к  своему
Предводителю. - Откуда  еще  я  мог  узнать  о  погоде  на  побережье?  Мы
встретились с ним...
     - Разве тебе вчера не говорили... - Ш'гал встал. Он был вне  себя  от
гнева. С подозрением поглядев на Мориту, он продолжил: - Я  полагал,  тебе
сказали, что ты ни с кем не должен вступать в контакт!
     - Наездники - это не кто-нибудь...
     - Тебе же сказали - ни  с  кем.  Ни  с  кем!  Нельзя,  чтобы  болезнь
проникла в Форт Вейр. А это означает - держаться обособленно.  Сегодня  во
время Падения ни один наездник этого Вейра  не  приблизится  ни  к  жителю
холда,  ни  к  другому  всаднику,  будь  он  хоть  из  Бендена,  хоть   из
Плоскогорья. Все необходимые приказы отдавайте, не сходя с дракона,  лучше
всего прямо в полете. И не прикасайтесь ни к чему и ни к кому вне пределов
этого Вейра. На сей раз вы меня хорошо поняли? -  и  он  снова  пристально
поглядел на Мориту, словно ожидая, что она начнет ему возражать.
     - Интересно, - прошептала Камиана, - что Ш'гал  собирается  делать  с
теми, кто ослушается его приказа?
     Морита жестом велела наезднице замолчать. Ш'гал еще не договорил.
     - А теперь, - продолжал Предводитель уже менее суровым тоном,  -  нам
предстоит сразиться с Нитями. Мы с вами  и  наши  драконы  -  единственная
сила, способная  защитить  Перн.  Потому-то  мы  и  живем  так  уединенно.
Потому-то нам и придется держаться особняком - мы просто обязаны сохранить
свое здоровье. Запомните это! Только наездники на драконах могут  защитить
Перн от смертоносных Нитей. Мы не должны ударить в грязь лицом!
     - Здорово он разошелся, - заметила Лидора на ухо Морите. - Любопытно,
сколько он собирается нас тут продержать? - в  голосе  всадницы  слышалось
недовольство.
     Морита насмешливо поглядела на молодую всадницу.
     - Как это ни печально, Лидора, но  любовь,  начавшаяся  на  Собрании,
обычно долго не длится - сказала она, угадав причину  волнения  наездницы.
"Интересно, - подумала Морита, - кто это ей так понравился?"
     С деланным безразличием Морита отвернулась, но мысли ее обратились  к
Алессану и к тому, как ей было хорошо в  его  обществе.  Шум  отодвигаемых
скамеек и топот ног вернули Мориту  к  реальности.  Она  поспешно  встала.
Традиция требовала, чтобы она подошла к Предводителю Вейра  за  последними
инструкциями для королевского  крыла.  Морита  остановилась  в  нескольких
шагах от стола. - Лери настаивает на вылете с вами?
     - Нет никаких причин ей в этом отказывать.
     - Ты, конечно, напомнишь ей, чтобы она не вздумала слезать  со  своей
королевы.
     - Она и так никогда с нее не слезает.
     Ш'гал пожал плечами, снимая с себя всякую ответственность  за  судьбу
Лери.
     - Присмотри за драконами, - велел он. - Падение начинается в полдень.
     - Он снова возражал против того, чтобы Лери летела с нами? - спросила
Камиана у Мориты несколько минут спустя.
     Она, похоже, уже успела забыть о своих собственных словах.
     - Да не особенно, - ответила Морита, выходя из Пещеры.
     Наездницы последовали за ней.
     В Чаше тем временем всадники седлали драконов, укрепляя  на  их  шеях
мешки с огненным камнем. Другие растирали целебным маслом  недавние  шрамы
на  блестящей  драконьей  чешуе.  Вокруг  с  озабоченным   видом   сновали
вездесущие ученики. Атмосфера была суматошной, но деловой.  Как  и  всегда
перед вылетом на Падение. Странно думать, что  тут  у  них  все  идет  как
обычно, а где-то на Перне люди  и  скакуны  в  муках  гибнут  от  странной
болезни...
     - Это не слишком хорошие мысли, -  сурово  сказала  Орлита  в  голове
Мориты.
     - Ты права. Совсем не  то,  о  чем  следует  думать  перед  Падением.
Извини.
     - Ничего страшного. День ясен. Мы достойно встретим Нити.
     Спокойная уверенность Орлиты вернула Морите  ее  природный  оптимизм.
Ярко светило солнце, а после вчерашнего мокрого и противного тумана чистый
и свежий горный воздух казался поистине живительным.
     - Хороший морозец сейчас бы не помешал, - решила Морита, поднимаясь к
себе в вейр.
     Орлита даже пританцовывала на  месте  от  нетерпения,  поджидая  свою
наездницу у  входа.  В  порыве  нежности  Морита  крепко  обхватила  Морду
дракона, прижавшись щекой к чешуйчатой  драконьей  щеке.  Орлита  довольно
заурчала. Неохотно отпустив свою королеву, всадница сняла со стены упряжь.
Она расстелила кожаные ремни, осматривая, нет ли на них повреждений. Холод
Промежутка въедался даже в самую  лучшую  кожу,  и  большинство  всадников
меняли упряжь три-четыре раза за Оборот. Удостоверившись,  что  с  ремнями
все в порядке, Морита проверила  давление  в  баке  огнемета,  лишний  раз
прочистила его сопло и вскинула громоздкий аппарат себе  на  плечи.  Затем
дракон и ее наездница вышли на площадку  перед  вейром.  Морита  поправила
защитные очки, пристегнула  шлем  и  забралась  Орлите  на  спину.  Мощным
прыжком королева взметнулась в воздух.
     - Боюсь, тебе это далось не легко, - сочувственно сказала Морита.
     - Стоит мне  взлететь,  и  я  могу  абсолютно  все,  -  успокоила  ее
королева, и в доказательство своих слов сделала в воздухе изящный пируэт.
     Поднявшись к Звездным  Камням,  Орлита  ловко  приземлилась  рядом  с
поджидавшим ее там Кадитом. Дракон Предводителя был  не  самым  крупным  в
Форт Вейра, но во время брачного полета с  Орлитой  показал  себя  ловким,
смелым и энергичным. Кадит нежно поглядел на золотую  королеву  и  ласково
потерся головой о ее шею.
     И вот Ш'гал подал  знак  голубым,  зеленым,  коричневым  и  бронзовым
всадникам начинать кормить  драконов  огненным  камнем.  Несмотря  на  всю
важность этого момента для последующего уничтожения Нитей, Морита  никогда
не могла заставить себя относиться к нему с подобающей  серьезностью.  Она
смотрела прямо  перед  собой  с  непроницаемым  лицом,  но  тем  не  менее
прекрасно знала, как смешно выглядят сейчас драконы: глаза полузакрыты, на
мордах задумчивые и немного печальные выражения. Драконы  жевали  огненный
камень крайне осторожно. Камень надо положить на зубы  именно  так,  и  не
иначе и только тогда кусать: усилие, необходимое для  размельчения  камня,
будучи неправильно приложенным, может запросто лишить дракона языка.
     Покончив с огненным камнем, двенадцать крыльев  драконов  -  зеленые,
голубые,  коричневые  и  бронзовые  тела  ослепительно  сверкают  в  ярком
солнечном свете, фасетчатые глаза горят жаждой схватки, крылья нетерпеливо
трепещут - приготовились к взлету.
     - Кадит, они готовы. Их животы полны огненного камня,  почему  мы  не
летим? - Морита была одной из тех редких наездниц, которые могли  понимать
не  только  своего,  но  и  любого  другого  дракона.   Даже   когда   они
разговаривали между собой.
     Кадит покосилась на Орлиту, советуя ей не  быть  такой  нетерпеливой.
Орлита была королевой Вейра, как старшая королева - самым сильным драконом
во всем Вейре, а так как Форт Вейр был самым большим Вейром  Перна,  то  и
самой главной королевой всей  планеты.  Но  во  время  Падения  командовал
Предводитель, и Орлите  приходилось  подчиняться  Кадиту  и  Ш'галу.  Как,
впрочем, и Морите.
     И вдруг, словно по волшебству, дальнее крыло взмыло в небо. Его место
было на западе, на самом верху трех летящих друг над другом крыльев. Вслед
за первым в воздух  поднялось  второе  крыло,  затем  третье.  Заняв  свои
позиции,  крылья  ушли  в  Промежуток.  Затем  взлетели  крылья  северного
направления: они  пойдут  наперерез  фронту  падающих  Нитей.  Вот  и  они
скрылись в Промежутке. Исчезли  и  северо-западные  крылья.  Ш'гал  поднял
руку: он поведет свои крылья с востока, вдоль края плато Крома,  там,  где
ожидается появление первой волны Нитей. Королевское крыло тоже заняло свою
боевую позицию - так низко над землей,  как  это  только  возможно.  Более
сильные крылья королев давали им дополнительную стабильность в полете.
     Впереди плыла Лери на Холте - Морита даже и не  заметила  откуда  они
появились. Хаура и Камиана заняли свои позиции внизу, а  Морита  и  Лидора
поднялись немного на верх.
     - Кадит велел уходить в Промежуток.
     - Ты получила от него образ?
     - Ясный и четкий.
     - Тогда вперед, Орлита!


                       Черный, черный, еще чернее,
                       Тут мерзнет огонь и всякий...

     Солнце  светило  им  в  спину.  Вдали  голубели  горы  Набола.  Внизу
простирались голые равнины восточного Крома. Они ярко блестели  -  похоже,
тут либо выпала необычайно густая роса, либо иней.
     Морита взглянула на Холту - все в порядке. Над головой  плыли  боевые
крылья драконов: самое  верхнее  -  крошечные  черные  точки  в  бездонной
голубизне. Морита оглянулась.
     - Как ветер?
     Орлита скользнула чуть влево, затем обратно, пробуя.
     - Ничего страшного. Он нам не помешает.
     "Значит, Нити будут падать чуть под углом", -  подумала  Морита.  Над
горами,  наверно,  будут  проблемы:  в  сильных  восходящих  и  нисходящих
воздушных потоках движение Нитей станет далеко не таким предсказуемым, как
над равниной. В холодное время года Нити падали быстрее, но сейчас, хотя и
было прохладнее, чем в прошлые  Падения  этого  Оборота,  до  мороза  дело
все-таки не дошло.
     - Приближается!
     Морита снова оглянулась. Высоко-высоко в небе она увидела  серебряную
полоску, неотвратимо приближающуюся к земле. Падение Нитей!
     - Первая волна! - Орлита рванулась  вперед,  наперерез  смертоносному
ливню.
     Морита затаила дыхание. Как и всегда, она очень волновалась, хотя  до
действительного соприкосновения королевского крыла с Нитями пройдет еще не
один десяток минут. Первый удар принимали на себя боевые  крылья  верхнего
эшелона. Она кинула быстрый взгляд на Холту.
     - С ними все в порядке, - заверила ее Орлита.
     Теперь уже первая волна Нитей был видна во  всей  своей  красе.  Небо
озарилось вспышками огня. Морита  видела,  как  драконы  на  всех  уровнях
атаковали  несущиеся  к  земле  споры.  Затем  по  характеру  расположения
вспышек, она догадалась, что Фронт Падения на сей раз был не сплошной.
     - Кадит сообщает, что это волна рваная, -  доложила  Орлита.  -  Надо
расширить формацию. Южные крылья начинают атаку.
     Орлита (Морита знала это на собственном опыте)  будет  комментировать
ход сражения вплоть до того момента, когда придет черед королевского крыла
показать себя в деле. Тогда ей станет не до разговоров: все -  внимание  -
тому,  как  уберечься  самой  и  оградить  свою  наездницу  от  обжигающих
прикосновений Нитей.
     Верхний эшелон пошел на снижение.
     - Пострадавших нет, - между тем продолжала Орлита.
     "В первые минуты схватки всегда все идет хорошо, - подумала Морита. -
И пострадавших обычно не бывает, как бы густо не падали Нити". Всадники  -
свежие, драконы рвутся в бой. Ошибаться и люди, и драконы начинали  потом,
где-нибудь на втором часу  сражения.  Именно  тогда  случались  промахи  -
Падение не всегда проходило так же, как его первая волна, особенно в конце
Прохождения.
     - Кадит прицеливается. Кадит дышит огнем. Попадание!  -  в  предельно
спокойном тоне Орлиты слышалось  возбуждение.  -  Он  ушел  в  промежуток.
Вынырнул из него. Огонь.  Все  крылья  включились  в  бой.  Первый  эшелон
разворачивается для нового захода.
     Теперь ветер нес с собой крошечные частички черной сажи  -  все,  что
осталось от сожженных в воздухе Нитей.
     - Ни одна Нить не ускользнула от боевых крыльев, - сообщила Орлита.
     Порой Нити сыпались с небес огромными  гроздьями,  и  тогда  драконам
приходилось нелегко. Впрочем, некоторые опытные наездники  считали  густую
первую волну Падения хорошим знаком: "В конце будет легче",  -  утверждали
они. Сколько Падений уже осталось за плечами, сколько первых волн, сколько
возможных вариантов... Есть с чем сравнивать. Но всегда любые два описания
даже одного и того же Падения, и даже двух  всадников  одного  и  того  же
крыла отличались друг от друга.
     Старый Л'мал как-то говорил Морите, что выносливость  и  боевая  мощь
драконов ограничены только способностями их всадников к хвастовству. И все
же, как бы дракон не летал, если ни одна Нить не  достигла  земли,  он  со
своими обязанностями справился.
     Под крыльями Орлиты неслась равнина  Крома,  но  Морита  не  смотрела
вниз. Ее взгляд был устремлен вперед - привычное разделение обязанностей с
Орлитой:  Морита  же  видела  не  только  то,  что  проплывало  перед   ее
собственными глазами, но и все, на что падал взор ее золотой королевы. Как
часто Морите хотелось взмыть в небеса и со всего размаху врезаться в самую
гущу схватки, как это делали другие наездники и другие драконы.  А  вместо
этого ей приходилось ждать у самой земли  и  ждать  появления  пропущенной
другими Нити. Порой она, а может это в  ней  говорила  Орлита,  завидовала
зеленым драконам. Да, от того, что те жевали огненный камень, они не могли
откладывать яиц - оно и к лучшему, не то зеленые драконы уже  давным-давно
заполонили бы весь Перн. Но зато  они  могли  сражаться  по-настоящему.  И
пусть их подстерегала опасность. Без нее нет радости победы!
     - Нить!
     - Хаура! - Ферта видит! Ферта вступает в бой!
     Молодая королева вильнула в сторону, огнемет полыхнул огнем, и только
черный пепел остался от летевшей к земле смертоносной Нити.
     - Орлита, передай,  что  надо  увеличить  интервал  между  драконами.
Камиана остается с Лери. Мы летим на  юг.  Хаура  пусть  возьмет  на  себя
север.
     Орлита послушно развернулась, набирая понемногу скорость и высоту.
     Наступало самое тяжелое время Падения, когда  приходилось  бесконечно
летать взад-вперед. Но другого выхода не было:  внизу  лежали  плодородные
поля Крома - результат трудов многих поколений крестьян.
     Они приближались к первой гряде холмов, к первым холдам  Крома.  Ряды
окон на склонах  крепко-накрепко  закрытые  металлическими  ставнями  ярко
блестели на солнце.
     - Орлита, - попросила Морита, - попробуй узнать у стража, все ли  там
здоровы?
     - Он ничего не знает, - презрительно ответила королева.
     Орлите явно не доставляло удовольствия связываться  с  этими  глупыми
тварями. Впереди  показалась  вторая  гряда,  и  драконы  начали  набирать
высоту.
     - Кадит велел собраться над холдом Кром, - передала Орлита.
     Морита  представила  себе  огненные  высоты  Крома,  зашептала   свой
стишок-защиту от холода Промежутка, и  на  слове  "чернее"  очутилась  над
главным холдом Крома. Этот холд  располагался  на  берегу  реки,  и  когда
ставни были раздвинуты, из его окон открывался великолепный вид на пороги.
Скот, обычно пасущийся на лугах вдоль реки, теперь, похоже, весь  стоял  в
стойлах.
     - Местные стражи тоже ничего не знают, - проинформировала Орлита свою
наездницу. -  Они  беспокоятся  из-за  Падения,  но  это  и  все...  Кадит
сообщает, что Нити сейчас идут очень густо, и что  нам  следует  соблюдать
осторожность. Три дракона уже получили легкие  ранения.  С  огнем  у  всех
драконов хорошо, и крылья в полном порядке...
     Вдруг Орлита резко вильнула в сторону, и Морита увидела  опускающийся
клубок Нитей. К нему несся голубой дракон.
     - Наша позиция лучше, - воскликнула Морита, зная, что Орлита передаст
предупреждение голубому дракону и его всаднику.
     Когда они пролетали под Нитями, Морита прицелилась и нажала на  спуск
огнемета. Огненная струя  точно  попала  в  цель,  но  рядом  промелькнули
голубые крылья и брюхо.
     - Слишком близко! - воскликнула Морита. - Кто это был?
     - Н'мен, на Джелте, - ответила Орлита. - Один из молодых голубых.  Ты
его не задела.
     - Небольшой ожог, возможно, научил бы  его  дисциплине,  -  никак  не
могла успокоиться Морита, но у нее отлегло от сердца, что молодой  всадник
и его дракон не пострадали. - Это же глупо  и  безответственно  -  боевому
дракону летать так низко над землей! И потом, как он мог нас не  заметить?
У него что, глаз нету? Ну, я ему задам!
     - Нити! - прервала ее Орлита, бросаясь в новом направлении. Но на сей
раз Лидора была ближе, и Орлита уступила.
     Королевское крыло перегруппировалось, и  битва  продолжалась.  Орлита
сообщала о все новых  и  новых  ранениях  -  к  счастью,  все  не  слишком
серьезные. Наездники запрашивали огненного камня для драконов, исчерпавших
запасы. Они встречались с подвозящими  камень  учениками.  Глядя  на  них,
Морита на всякий  случай  проверила  уровень  горючего  в  баке  огнемета.
Оставалась еще почти половина. Позади остались поля Крома. Теперь под ними
высились украшенные снежными шапками горы, разделяющие Кром и Набол. На их
голых, негостеприимных склонах Нити вряд ли нашли бы себе  пропитание,  но
королевы сражались, не теряя бдительности. И вот Ш'гал и  Кадит  приказали
драконам передислоцироваться через Промежуток к самому Наболу.
     Хаура доложила, что у них с Лери  закончилось  горючее,  и  что  они,
дескать, приземляются у шахты получить от учеников запасные баки.
     - Лери, поинтересуйся, может, здешний страж что-нибудь знает?
     - Холта говорит, что все стражи глупы, ничего не  знают  и  знать  не
могут. И что для нас они совершенно бесполезны.
     Любая посадка для Холты являлась проблемой - старая королева была уже
далеко  не  такой  подвижной  и   ловкой,   как   раньше.   Поэтому   Лери
предусмотрительно приземлилась на  огромном  уступе  над  шахтным  холдом.
Ученик на молодом зеленом драконе вынырнул из Промежутка. На  шее  у  него
висело два полных бака. Ловко приземлившись рядом с Холтой, юный  наездник
соскочил со своего дракона и мигом заменил пустой  бак  огнемета  Лери  на
полный.  Еще  мгновение,  и  Холта,  шагнув  вперед,  рухнула  с   уступа,
расправляя в воздухе широкие крылья.
     - Они берегут силы, - сообщила  Морите  наблюдавшая  за  этой  сценой
Орлита. - Это хорошо.
     - Летим к Кадиту, - решила Морита.
     Они вошли в Промежуток и вынырнули из него над горным ущельем как раз
в тот миг, когда клубок Нитей упал на острый скальный гребень.
     - Тапета сейчас с ними разберется!
     Обжигая скалы своим огненным  дыханием,  к  месту  падения  Нитей  из
поднебесья рухнул зеленый дракон. В последнюю  секунду,  когда,  казалось,
она вот-вот разобьется, дракон распахнула сложенные до этого мига крылья и
благополучно отвернула.
     - Давай туда! - приказала Морита.  -  Никакому  наземному  отряду  не
добраться до этого места.
     И вот они над почерневшими от копоти камнями. Орлита послушно зависла
над гребнем,  а  Морита  обильно  полила  огнем  склоны.  Серебряные  Нити
извивались и шипели, превращаясь в золу. Морита методично била из огнемета
по каждой  трещине,  каждому  укромному  уголку  -  чтобы  зарыться,  Нити
достаточно одного мгновения.
     - Приземлись-ка чуть-чуть в стороне, - решила Морита. - А то  у  меня
скоро будет нечем стрелять. И передай, чтобы мне подвезли новый бак.
     - Уже везут, - ответила Орлита, приземляясь.
     - Мне хотелось бы проверить этот гребень...
     Держа огнемет наготове, Морита осторожно шла по скале, еще теплой  от
недавно лизавшего ее пламени. Ей всегда не  нравилось  осматривать  места,
где Нити достигли поверхности земли. К тому же не со спины своего дракона,
а пешком. Но кому-то же надо это сделать. И чем быстрее, тем лучше.
     Восточная часть гребня  являла  собой  сплошную  монолитную  скальную
плиту - в нее не зароешься! Западная часть - несколько похуже, но, похоже,
огнемет сделал свое дело. Да и Тапета вроде не подкачала.
     В этот миг из Промежутка в какой-то паре пальцев над гребнем вынырнул
голубой дракончик с учеником на спине.  Голубой  захлопал  крыльями,  гася
скорость, и ловко приземлился. Орлита заворчала,  и  дракон  как-то  сразу
весь съежился, чувствую ее недовольство. Выражение  удовольствия  на  лице
его всадника сменилось настороженностью.
     - Не пытайся кого-то удивить, Т'регел!  Будь  осторожен!  -  рявкнула
Морита. - Ты запросто мог бы вынырнуть не над гребнем, а прямо в  нем!  Ты
же никогда раньше здесь не бывал. Разве Ф'нелдрил не  объяснял  тебе,  как
это важно - иметь запас высоты при посадке?!
     Покраснев, юный всадник принялся неловко отстегивать  привезенный  им
запасной бак огнемета.
     - Осторожность  нравится  мне  куда  больше  неразумной  ловкости,  -
продолжала распекать его Морита. Она почти вырвала бак у него из рук. -  А
ну-ка, слезай. В наказание за свою беспечность ты останешься  здесь,  пока
камни не остынут. Проверь, нет ли где тут не замеченной мною Нити. Вон там
внизу, видишь, растет мох. В него  могло  что-нибудь  попасть.  Ты  умеешь
пользоваться огнеметом? Хорошо. Того, что осталось у  меня  в  баке,  тебе
должно хватить. И если хоть что-то  здесь  шевельнется  -  не  геройствуй,
пусть твой дракон немедленно зовет на помощь! Что бы это ни было! Понятно?
     Просидеть часок-другой на ветру, на медленно остывающем гребне -  это
должно несколько охладить пыл  юного  наездника  к  рискованным  посадкам.
Сколько Наставник ни предупреждал учеников, сколько с ними не разговаривал
сам Предводитель Вейра, все равно порой  ученики  исчезали  без  следа,  и
драконы грустили о своих исчезнувших товарищах. И все - следствие  шалости
и небрежности. Глупые потери. Глупое разбазаривание и без того не  слишком
больших ресурсов Вейра.
     Морита вновь уселась на спине Орлиты, краем глаза заметив, что ученик
с несчастным  выражением  лица  принялся  за  осмотр,  стараясь  при  этом
держаться поближе к своему не менее несчастному дракону.
     - Кадит зовет, - сообщила Орлита.
     - Значит, приближается конец Падения! - Морита  пристегнула  ремни  -
вот смеху-то будет, если она после столь страстного призыва к осторожности
свалится со спины своей королевы при взлете!
     - Б'лерион! - Орлита всегда отличалась хорошим зрением.
     Улыбнувшись, Морита дала  команду  на  взлет.  Потом  велела  уйти  в
Промежуток, чтобы как можно быстрее соединиться с остальными  крыльями.  В
бесконечном холоде и черноте она думала о  том,  как  сложились  отношения
Б'лериона и Оклины.
     И вот они над западными склонами  хребта  Набол,  где  густым  дождем
сыплется с небес Нити. Последнее усилие! Еще немного...
     - Падение закончилось, - объявила Орлита.
     Морита устало откинулась, дуло огнемета - непомерная тяжесть  для  ее
утомленных рук. Какое это облегчение - сидеть и ни о чем не думать.  И  не
надо  смотреть  во  все  стороны  сразу,  не  надо   постоянно   оценивать
расстояние, угол падения и дальность огня.
     - Пострадавшие?
     - Тридцать три, в  основном  легкие  ранения.  Два  сильно  порванных
крыла. Четверо всадников  с  поломанными  ребрами  и  трое  с  вывихнутыми
лопатками.
     - Ребра и лопатки! Это небрежность в полете! -  и  все  равно  Морита
испытывала облегчение.
     Вот только два крыла... Она  буквально  ненавидела  чинить  крылья...
Зато возможности попрактиковаться у нее было сколько угодно. Увы...
     - Б'лерион нас приветствует. Бронзовый Набет летал отлично.
     Бронзовый  дракон  из  Вейра  Плоскогорье  поравнялся  с  Орлитой,  и
королева кокетливо изогнула длинную шею.  Б'лерион  приветственно  помахал
Морите рукой.
     - Спроси, как ему понравилось на Собрании, - попросила  Морита.  Все,
что угодно лучше мыслей о лечении порванных крыльев.
     - Говорит, что очень понравилось, - сообщила Орлита,  и  добавила:  -
Кадит передает, что нам надо скорее возвращаться в Вейр.
     - Спроси сперва у Б'лериона, что он слышал об эпидемии?
     - Только то, что она началась... Кадит говорит,  что  Дилент  здорово
пострадал.
     Морита помахала на прощание Б'лериону в  глубине  души  сожалея,  что
Ш'гал и Кадит считают Б'лериона  и  Набета  своими  соперниками.  Впрочем,
может они имели на то основания. Орлита всегда была неравнодушна к Набету,
а Морита полагала, что провести время после  Прохождения  с  Б'лерионом  -
куда более веселое занятие, чем, например, с Ш'галом.
     - Возвращаемся в Вейр.
     Всего один миг пробирающего до мозга костей холода,  и  они  уже  над
Чашей.  Жалобные  крики  раненых  драконов  эхом  отдавались  в   огромном
амфитеатре.
     - Покажи-ка  мне  Дилента,  -  попросила  Морита,  когда  Орлита  уже
готовилась к посадке.
     - У него ожог главной перепонки, - сочувственно сообщила королева.  -
Я постараюсь его успокоить! -  и  она  заложила  крутой  вираж  над  самой
головой корчащегося от боли Дилента.
     Несколько всадников пытались помазать  поврежденное  крыло  мазью  из
обезболивающей травы, но им никак  не  удавалось  это  сделать.  Дракон  и
правда был ужасно изранен. Ведущий край его крыла, от локтя до  пальцевого
сустава,  принял  на  себя  основной  удар  Нитей.  Похоже,  пострадала  и
мембрана, идущая от сустава к туловищу.  Пятна  ожогов  красовались  и  на
заднем крае крыла, но кости, похоже, остались целы. Это вселяло надежду  -
не часто дракону со сломанным крылом удавалось вновь подняться в воздух. И
тем не менее ранение Дилента было очень и  очень  опасным:  на  заживающей
мембране могли образоваться рубцы, из-за которых элерон  крыла  станет  не
таким  чувствительным  и  подвижным.  А  значит,  дракону  труднее  станет
удерживать равновесие в полете. Но  прежде,  чем  беспокоиться  о  рубцах,
следовало выяснить, достаточно ли осталось неповрежденной ткани  мембраны,
чтобы вообще сохранить крыло. Дилент был еще молод,  он  наверняка  сумеет
регенерировать поврежденные ткани, но поднимется в воздух он еще  очень  и
очень не скоро. Если вообще поднимется.
     - Орлита,  успокой  его,  -  велела  она  королеве,  как  только  они
приземлились.
     Действительно, прежде всего Дилента следовало успокоить - а то сейчас
его наездник Ф'дерил тщетно пытался удержать  голубого  на  месте.  Орлита
встретилась взглядом с наполненными болью глазами раненого дракона, и  его
крики и стоны внезапно смолкли.
     - Добрая половина шума - из-за  шока,  -  пояснила  она  Ф'дерилу,  -
сейчас поглядим, что можно сделать...
     - Крыло очень сильно повреждено, - пробормотала у нее над ухом Нессо,
- от мембраны  остались  одни  клочья.  Вряд  ли  он  когда-нибудь  сможет
летать...
     - Да не каркай ты! - раздраженно бросила Морита - и чего Нессо  вечно
лезет с подобными комментариями... особенно когда ты сама  боишься  именно
этого.  -  Принеси-ка  мне  лучше  мягкой  ткани  и  самые  тонкие  стебли
тростника, какие только найдешь. Где Деклан и Майлон?
     - Деклан с Л'раешем. У Сорта обожжен конец крыла. Майлон тоже  занят.
У нас даже нет лекаря для  раненых  всадников.  И  надо  же  было  Берчару
заболеть именно сейчас!
     - Ничего не поделаешь. Скоро вернется Хаура, она и окажет  наездникам
первую помощь  -  усилием  воли  Морита  взяла  себя  в  руки.  Что  толку
раздражаться? - Ты только принеси мне тростник и ткань. Да,  и  еще  пусть
установят мой стол вот тут, под крыльцом. И не забудь прислать масло,  мою
корзинку с иглами и катушку прокипяченных ниток.
     Нессо бегом отправилась выполнять поручения,  а  Морита  вернулась  к
осмотру поврежденного крыла. Да уж, от мембраны между локтевым суставом  и
пальцевыми костями поистине остались одни клочья. Но каждый кусочек  может
пойти в дело. Стенания Дилента несколько поутихли, но теперь им  на  смену
пришли причитания его наездника.
     - Мне с самого начала казалось, что тут  что-то  не  так!  Мне  сразу
стало не по себе! Я думал, что мы летим не  достаточно  точно!  -  Ф'дерил
винил во всем самого себя. - Мне следовало  оставаться  в  Промежутке  еще
дольше! Ну хоть чуть-чуть! Ты же не мог ничего поделать! Я не оставил тебе
ни малейшей  возможности  увернуться.  Ты  не  виноват,  Дилент!  Это  моя
ошибка!..
     - Ф'дерил! - резко повернулась к нему Морита. - Возьми себя  в  руки!
Твои причитания беспокоят  Дилента  ничуть  не  меньше,  чем...  -  Морита
замолчала  на  полуслове,  увидев  на  теле  наездника   ожоги   -   следы
прикосновения Нитей. - Тебе что, до сих пор никто не оказал первой помощи?
     - Я заставил его выпить немного вина, - ответил А'дан, сосед Ф'дерила
по вейру. - Я приготовил повязки с болеутоляющей травой.
     - Ну  так  наложи  их!  -  Морита  сердито  огляделась.  -  Ну,  куда
подевалась эта Нессо?! Почему сегодня  никто  ничего  не  может  нормально
организовать?!
     - Как дела Дилента? - спросил А'дан, быстро и умело снимая с Ф'дерила
прожженную куртку.
     - Достаточно плохо, - честно ответила Морита, наблюдая  как  наездник
накладывает повязки на многочисленные места ожогов.
     Готовый помочь всадник - это все-таки лучше, чем ничего, и  уж  всяко
полезнее, чем неисправимо пессимистичная Нессо. А, вот и она!
     - Ах, как же долго оно будет заживать, - стонала  экономка,  указывая
двум ученикам, куда поставить стол. - Да и заживет ли вообще...  -  бросив
один-единственный  взгляд  на  выражение  лица  Мориты,   Нессо   поспешно
ретировалась.
     Глубоко вздохнув, Морита  потянулась  за  маслом.  Смазывая  им  руки
(чтобы обезболивающий  состав  не  попал  на  ее  собственную  кожу),  она
объясняла А'дану и ученикам, что им придется сейчас делать.
     - Ты, Д'лтан, - она обратилась к  одному  из  учеников  покрупнее,  -
отрежь-ка мне кусок ткани такой же длины, как ведущий край крыла  Дилента.
Ты, А'дан, вымой руки этим маслом, обсуши их, а потом сделай это еще  раз.
На третий раз, помыв руки, только стряхни их. Ни вытираться,  ни  сушиться
не надо. Нам придется периодически смазывать руки маслом, иначе мы рискуем
надолго потерять чувствительность в пальцах. Теперь  ты,  М'барак,  -  она
указала на второго ученика. - Вдевай в иголки из вот этой  корзинки  нитки
примерно вот такой  длины...  Ты  же,  Б'греал,  -  Морита  повернулась  к
третьему ученику, как раз в  этот  момент  подтащившему  большой  котел  с
горячей водой, - будешь подавать мне стебли тростника,  как  только  я  об
этом попрошу, но прежде всего, как следует вымойте руки.
     - Мы постараемся поддержать  крыло  снизу  слоем  тонкой  материи,  -
продолжала объяснять Морита. - Мы пришьем ее к несущей кости и растянем от
спины Дилента  до  пальцевых  костей.  Потом  нам  придется...  Если  тебе
нехорошо, А'дан, отойди в сторонку, пока мы еще не начали. Потом будет  не
до того. Диленту и Ф'дерилу будет спокойнее, если ты станешь помогать мне.
И старайся не думать об этом как о крыле дракона. Представь себе, что  это
всего-навсего летнее платье, которое порвалось. А мы хотим  его  починить.
Именно этим мы и собираемся заняться! Починить!
     Как следует намаслив руки, Морита взяла у ученика иголку.  Хорошо  бы
А'дан выдержал...
     - Орлита?
     - Я могу связаться только  с  его  драконом  -  зеленой  Тагратой,  -
отозвалась Орлита. - Все мои силы уходят на Дилента. К сожалению,  в  Вейр
не вернулась еще ни одна королева, кроме меня.
     А'дан, похоже, сумел-таки собраться с силами. Вымыв руки  маслом,  он
решительно  повернулся  к  Морите.  Вид  у  него  был,  правда,  несколько
зеленоватый, и он все время судорожно сглатывал.
     - Отлично! Тогда начинаем! И помните, мы всего-навсего чиним!
     Морита вскочила на крепкий стол и жестом велела А'дану последовать за
ней. Вот она сделала первый осторожный стежок, и Дилент с А'даном в унисон
вздрогнули. Находящийся под контролем  Орлиты,  с  лап  до  кончика  крыла
намазанный обезболивающим составом, дракон просто не мог  ощущать  никакой
боли. Значит, это А'дан представляет себе его возможную реакцию. Наездника
следовало отвлечь,  и  Морита  начала  разговаривать  с  ним,  подсказывая
попутно, когда натянуть материю, а когда ослабить.
     - Мы просто  прикрепим  это  снизу,  -  говорила  она.  -  Подтяни-ка
налево... Ведущий край в итоге будет несколько  толстоват,  но  ничего  не
поделаешь... если нам  удастся  спасти  достаточно  мембраны...  Вот  так!
Теперь, А'дан, возьми лопатку с обезболивающей мазью и как следует  намажь
материю. Мы положим сейчас на нее те куски  мембраны,  что  еще  остались.
Такое вот большое летнее платье... М'барак, давай новую нитку. Эта  связка
изрядно потянута, но, к счастью, не порвалась, и все еще связана с локтем.
Орлита, пусть он не вертит хвостом!  Это  мешает  мне  работать!..  Связка
сохранена, и это очень хорошо, - продолжала она,  обращаясь  к  А'дану.  -
Теперь мы соорудим шину для концевого края, Б'греал, давай сюда  тростник.
Самый длинный. А ткань, как  и  раньше,  послужит  основой...  Накладываем
остатки мембраны. Да, вот так. Ну, Дилент, тебе  повезло.  Ты  у  нас  еще
полетаешь! Осторожненько, эти кусочки вот сюда... так...
     С помощью А'дана Морита кусок за куском  восстанавливала  разорванное
крыло.  Теперь  она  яснее  ясного  представляла   себе,   как   произошло
столкновение с Нитями. Вынырни Дилент с Ф'дерилом из  Промежутка  хоть  на
мгновение раньше - и обжигающие споры наверняка сбили бы всадника со спины
дракона. Надо будет не забыть потом сказать Ф'дерилу, как ему повезло.
     Им  удалось  сохранить  больше  кусков  мембраны,  чем  Морита  смела
надеяться. Со временем крыло  заживет,  хотя  новая  ткань,  срастаясь  со
старой, образует грубые рубцы - лишь через много сезонов  полетов  несомый
ветром песок сотрет лишнее и вновь сделает крыло гладким и  элегантным.  А
пока придется мириться с не слишком эстетичным видом...
     - Главное, Дилент снова будет летать,  -  утешила  ее  Орлита.  -  Ты
сделала все, что могла.
     - Орлита говорит, что мы неплохо поработали,  -  с  улыбкой  сообщила
Морита своим помощникам. - Спасибо вам всем! Теперь мы доставим Дилента  в
наземный вейр и тогда вы наконец-то сможете отдохнуть!
     Морита спрыгнула со стола  и,  наверно,  упала  бы,  не  поддержи  ее
крепкая рука А'дана. Как из под земли, появилась  Нессо  с  вином.  Морита
оглянулась в поисках  Ф'дерила,  но  голубой  всадник  лежал  на  земле  в
обмороке.
     - Он не сможет вам ничем помочь, - мрачно заметила Нессо.
     - Это все волнение и раны, - заступился за друга А'дан.
     Дилент застонал и потянулся к лежащему ничком наезднику.
     - С ним все в порядке, Дилент, - поспешил успокоить дракона А'дан.  -
Немного устал...
     - И здорово переусердствовал с вином, - пробормотал М'барак,  помогая
зеленому всаднику поднять Ф'дерила на ноги.
     - Худшее уже позади, - сказала Морита.
     - Да он и не знает, что такое худшее, - пробормотала Нессо у  нее  за
спиной. - Вот Дилент...
     С помощью Тиграта А'дана и К'лона с голубым Рогетом, Дилент ковылял в
сторону наземного вейра. Морита даже не сразу поняла, что ее  смутило.  Но
потом до нее дошло.
     - Что здесь делает К'лон?!
     - Он сам вызвался, - буркнула Нессо. - Он заявил, что чувствует  себя
преотлично, и не может прохлаждаться, когда может помочь Вейру. Все равно,
кроме него, никого не было...
     - Никого не было?
     - Этот приказ Вейр не мог игнорировать, - отвела глаза экономка. -  В
конце концов, это же чрезвычайное происшествие. Вот они  с  Ф'нелдрилом  и
решили, что он должен ответить на барабанное сообщение.
     - Слушай, Нессо, о каком сообщении идет речь?
     Внезапно Морита поняла значение отведенного в сторону взгляда.  Нессо
опять преступила свои полномочия как экономки Вейра.
     - Форт холд затребовал наездника, чтобы доставить лорда Толокампа  из
холда Руат. Срочно. В Руате началась болезнь, и в Форт  холде  тоже.  Форт
холд не может  обойтись  без  своего  лорда  во  время  такого  ужасающего
бедствия. - Нессо исподтишка поглядывала на  Мориту,  пытаясь  угадать  ее
реакцию. - Мастер Капайм болен... наверняка, так оно и есть, иначе  почему
на все сообщения отвечает не но, а мастер  Фортин.  Кроме  того,  -  Нессо
перешла на шепот, - в Исте и Айгене болеют всадники. В Телгаре - настоящая
эпидемия. А через два дня на юге Падение. Скажи, кто вылетит против Нитей,
если в этих трех Вейрах не останется здоровых наездников?
     Морита заставила себя дышать ровно и спокойно.
     - Когда пришло это сообщение?
     - Их было два, - плача не то от облегчения после признания, не то  от
раскаяния, сказала Нессо. - Первое - приказывающее отвезти лорда Толокампа
в Форт холд. Оно пришло буквально сразу после того, как крылья  улетели...
Курмир тоже считал, что мы обязаны откликнуться!
     - Что вы  и  сделали!  -  Бесконечная  болтовня  Нессо  уже  начинала
раздражать и без того уставшую Мориту. - Я вижу, что  вы  никак  не  могли
подождать нашего возвращения! Но Урмир, надеюсь, ответил, что мы  вылетели
на Падение?
     - Они и так это знали. Но Ф'нелдрил и К'лон были  здесь...  нет,  вон
там, - Нессо непременно хотелось указать, где именно, - и они тоже слышали
сообщение. К'лон сразу же заявил, что он может полететь. Он  утверждал,  и
мы все с ним согласились, что раз он уже переболел этой болезнью, то  вряд
ли заразится ею по новой. Он не хотел подвергать Ф'нелдрила или  кого-либо
из учеников лишнему риску, - взгляд Нессо умолял об одобрении ее действий.
- Мы попытались спросить Берчара, но С'гор никого не пускал в вейр, а  сам
за него ответить не мог. А мы просто обязаны были откликнуться на просьбу!
Во время кризиса место лорда в  его  холде.  Курмир  решил,  что  в  такой
чрезвычайной ситуации мы должны помочь  лорду  Толокампу,  даже  если  это
означает нарушить приказ Предводителя вейра.
     - Не говоря уже о приказе главного мастера лекаря  Перна  и  всеобщем
карантине!
     - Но сам мастер Капайм находится в Форт холде, -  воскликнула  Нессо,
как будто это все объясняло. - Мне даже  страшно  представить,  что  может
твориться в Форт холде в отсутствие лорда Толокампа!
     Сейчас Мориту куда больше волновало, что происходит в холде Руат. Ну,
и конечно, второе сообщение.
     - Что там о больных всадниках? Это  сообщение  что,  пришло  открытым
текстом?
     - Ну разумеется, нет! Курмиру пришлось даже залезть в свои записи! Мы
ничего не сделали. Мы даже не стали передавать это сообщение дальше - ведь
в нем отсутствовал соответствующий код. Но Ф'нелдрил и К'лон сказали,  что
я должна вам рассказать о нем как можно скорее. Только  в  Телгаре  больны
сорок пять наездников! Девять из них очень плохи. В Айгене больны двадцать
два, а в Исте - четырнадцать, - казалось, перечисление этих ужасающих цифр
доставляет Нессо удовольствие.
     Восемьдесят один всадник уже больны? Морите стало страшно.  Наездники
больны?! Сейчас же Падение! Каждый всадник на счету! С прошлого Падения  в
Форт Вейре и так не хватало тридцати всадников, а после  этого  их  станет
всего тридцать три. Пройдет не меньше Оборота,  прежде  чем  Дилент  снова
поднимется в  воздух.  Как  это  могло  случиться?  До  конца  Прохождения
осталось всего восемь Оборотов, и тогда всадники, наконец-то,  освободятся
от смертоносного дождя, который обильно сыплется  с  небес  на  головы  их
драконов,  да  и  их  самих.  Морита  покачала   головой,   ей   следовало
прислушаться к словам Ш'гала об эпидемии, а не отмахиваться от правды, как
от неуместной шутки. Она же знала, что у мастера Капайма никогда  не  было
привычки  торопится  с  указаниями.  Но  ведь  всадники  были  крепкими  и
сильными, их не так-то просто свалить  с  ног!  Почему  же  они,  в  своей
изоляции от внешнего мира, так легко пали жертвой инфекции,  разгулявшейся
в переполненных холдах и конюшнях?
     Она и сама понимала, что к тому времени, как  Ш'гал  рассказал  ей  о
случившемся, было уже поздно. Все, что  могло  свершиться,  -  свершилось.
Даже она сама оказалась замешанной в эту историю - а все  потому,  что  ей
хотелось покрасоваться перед Алессаном. Но как же можно было догадаться  о
той смертельной опасности, которую  представлял  собой  умерший  во  время
скачек скакун? Кто мог об этом знать?  Ведь  тогда,  когда  Талпан  связал
распространение болезни с  перевозками  сидящей  в  клетке  кошки,  они  с
Алессаном, наверно, наблюдали за скачками.
     - Ты ни в чем не виновата, - прозвучал у нее в голове нежный, любящий
голос Орлиты. - Ты имела полное право развлекаться на Собрании.
     Экономка уже перестала плакать, но глядя, как  она  заламывает  руки,
Морита едва удерживалась от гневного окрика.
     - Ш'гал уже вернулся?
     - Он прилетел и снова улетел: он отправился искать Лери. Он был очень
зол.
     - Орлита?
     - Они сейчас заняты, но с ними все в порядке.
     - Нессо, ты рассказала ему о сообщениях?
     Бросив на Мориту отчаянный взгляд, экономка покачала головой.
     - Он пробыл на земле так недолго... я просто-напросто не успела...
     - Понятно, - процедила Морита, и ей и вправду все было понятно.
     Нессо  не  смогла  бы  заставить  себя  сообщить  Предводителю  такие
страшные новости, даже если бы в ее распоряжении оказалась целая вечность.
Что ж, придется Морите  самой  рассказать  обо  всем  Ш'галу  -  разговор,
который наверняка приведет к ссоре. И  это  сегодня,  когда  у  них  обоих
больше насущных проблем, чем свободных часов.
     - Как Сорт?
     - Ну, с ним все будет в порядке! -  Нессо  с  готовностью  переменила
тему разговора. - Он сейчас вон там. Я подумала, что ты, наверно, захочешь
его осмотреть. Но я все сделала как надо.
     - Орлита, пойди погрейся, пока солнце еще не село...
     - Ты тоже устала. Когда же ты сама отдохнешь?
     - Когда закончу все дела, - ответила Морита, тронутая  заботой  своей
королевы.
     Откуда-то сверху раздался жалобный крик голубого  дракона.  Морита  с
тревогой подняла взор.
     - Его наездник сломал ключицу, - пояснила Нессо. - Порвалась упряжь.
     Морита вспомнила о другом голубом всаднике:
     - Орлита, как там наш голубой ученик? Ну, тот, которого  мы  оставили
на гребне. Он вернулся?
     - Да. Нитей не было. Он доложил обо всем Наставнику. Ф'нелдрил  хочет
поговорить с тобой о том,  что  ты,  мол  оставила  молодого  наездника  в
потенциально опасной ситуации.
     -  Этот  парнишка  рисковал  бы  куда  больше,  продолжай   он   свои
акробатические номера, - фыркнула Морита. - Мне  тоже  будет  что  сказать
Наставнику на эту тему... Пойдем посмотрим, как там Сорт, - вслух добавила
она, обращаясь к Нессо.
     - Это уже далеко не молодой дракон, - тараторила  экономка,  стремясь
вернуть себе благорасположение Госпожи Вейра, - но мне кажется, у него все
заживет.
     "Вся беда в том, - думала Морита, - что Нессо слишком  мало  знает  о
том, как лечить драконов и слишком много о том, как, по ее мнению, следует
управлять Вейром?"
     По дороге Морита пришла к мысли, что окажись она сама в Вейре, она бы
тоже отправила всадника доставить лорда Толокампа в Форт холд. Что бы  там
потом Ш'гал ни говорил. Форт холду его лорд нужен куда больше, чем Руату -
еще один лишний гость. Интересно, есть ли в Руате больные? И если есть, то
как же Алессан позволил Толокампу нарушить карантин?
     - Неприятная рана, - заметила Морита, когда  Сорт  осторожно  опустил
раненное крыло для ее обозрения.
     - Чуть ближе к суставу, - с деланным спокойствием заметил Л'раеш, - и
он мог бы лишиться подвижности концевого фрагмента.
     - Купание в озере снимет  отек,  -  посоветовала  Морита.  -  Но  это
завтра, - и она ласково потрепала коричневого по боку.
     - Сорт говорит, - после паузы сказал Л'раеш, -  что  поплавать  будет
очень даже неплохо. Он расстелет крыло по воде,  и  тогда  оно  перестанет
болеть...
     - Сколько всадников пострадало? - спросила Морита у Нессо, когда  они
шли к  лазарету:  если  более  восьмидесяти  человек  заболело,  придется,
вероятно, высылать подмогу другим Вейрам.
     - Больше, чем следовало бы, - ответила Нессо  к  которой  уже  успела
вернуться ее обычная язвительность.
     Экономка ни на шаг не отходила от Мориты,  когда  та  совершала  свой
обычный обход. Большинство раненных спали, приняв  дозу  сока  феллиса,  и
Морита не стала долго задерживаться. Но вот от Нессо ей избавиться  так  и
не удалось.
     -  Знаешь,  Морита,  тебе  сейчас  просто  необходимо   как   следует
подкрепиться моей превосходной похлебкой...
     Морите вовсе не хотелось есть. Но она знала, что ей и впрямь  следует
покушать. Не споря, она направилась в Нижнюю Пещеру и терпеливо дождалась,
пока Нессо наполнит ее тарелку. Она уже начинала терять  терпение  от  без
устали  хлопотавшей  вокруг  нее  экономки,   когда   прибежал   один   из
воспитанников с известием, что Нессо нужна Теллани "прямо сейчас!!!".
     - У нее, наверно, начались роды, - обреченно закатила глаза к потолку
Нессо. - Схватки начались как раз  в  начале  Падения.  Мы,  наверно,  так
никогда и не узнаем, кто же отец ее ребенка.
     - Ладно, разберемся. Пожелай Теллани от меня успеха.
     Про себя Морита от души поблагодарила Теллани за столь удачный  выбор
момента для родов. Мало того, что  теперь  ей  самой,  наконец-то  удастся
отдохнуть от говорливой экономки, но  и  вообще,  рождение  ребенка  после
Падения считалось благоприятной приметой. Мальчик, пусть и  неизвестно  от
кого, порадует всадников. Она, конечно, поговорит  с  Теллани  -  надо  же
как-то следить за своими любовниками. Не такая уж это трудная задача  даже
для такой любвеобильной женщины,  как  Теллани.  Вейрам  приходится  очень
тщательно следить за наследственностью - иначе может начаться  вырождение.
Возможно, будет разумнее отдать  детей  Теллани  на  воспитание  в  другие
Вейры.
     Куда приятнее  думать  о  рождении  малыша,  чем  ломать  голову  над
неразрешимыми проблемами типа больных наездников в трех  Вейрах,  главного
мастера  лекаря,  не  подписывающего  сообщений,  наездника   и   арфиста,
нарушивших приказ Предводителя Вейра, дракона с обожженным крылом, который
вряд ли в этот Оборот сможет подняться  в  воздух,  или  больного  лекаря,
который в любую минуту может умереть.
     - Малта сообщает, что Берчар очень слаб. С'гор весьма обеспокоен  его
самочувствием, - прошелестел у нее в голове голос Орлиты. - Мы решили, что
у женщины родится мальчик, - продолжила королева.
     Орлита крайне редко использовала множественное число,  и  сейчас  она
явно под "мы" имела в виду других драконов. Морита не могла придти в  себя
от изумления.
     - Спасибо, любовь моя! - Морита закрыла лицо руками,  чтобы  никто  в
зале  не  увидел  навернувшихся  ей  на  глаза  слез  благодарности  своей
королеве, так тактично и добро старавшейся порадовать наездницу и  отвлечь
ее от мрачных мыслей.
     - Морита?
     Морита растеряно подняла глаза. Перед  ней  стояли  Курмир,  К'лон  и
Ф'нелдрил.
     - Это я настоял, чтобы мы доставили лорда Толокампа в  Форт  холд,  -
твердо заявил К'лон. Его глаза горели. - Ты можешь сказать, что  я  ничего
не знал о приказе Ш'гала. Когда он  объявил  о  карантине,  мы  с  Рогетом
крепко спали в нижнем вейре, - и наездник нагло подмигнул Морите.
     Этого старого, выросшего в Вейре всадника  нисколько  не  обрадовало,
когда  молодой   Кадит   завоевал   Орлиту.   Его   неудовольствие   новым
Предводителем Вейра не стало меньше от открытого неодобрения  Ш'галом  его
дружбы с А'мурри - зеленым наездником из Айгена.
     Морита постаралась сохранить невозмутимое выражение на лице, но  судя
по ухмылке Курмира, ей это не удалось.
     -  Ты  поступил  согласно  традиции,  -   это   она   могла   сказать
безбоязненно. - Лорда Форт холда должен был отвезти всадник нашего  Вейра.
Ты перевез и его семью?
     - Нет, хотя я  и  предложил.  Рогет  не  возражал,  но  леди  Полгара
заявила, что ни она, ни ее дочери не хотят нарушать карантин.
     Морита встретилась взглядом с Курмиром, и поняла, что арфист, так  же
как, наверно, и все жители восточной части материка, прекрасно понял,  чем
именно вызвано нежелание леди  Полгары  нарушать  карантин.  Морита  могла
только посочувствовать Алессану. Вот уж действительно в тяжелое  положение
он попал! Теперь ему приходилось иметь дело не только со  всеми  девушками
Руата, но и со всеми теми, кто приехал на Собрание с  надеждой  заполучить
столь видного жениха.
     - Леди Полгара сказала, что хочет выждать положенные четыре дня.
     - Четыре дня, четыре Оборота, - пожал плечами  Ф'нелдрил,  -  они  не
изменят ни их лиц, ни их шансов охмурить Алессана.
     - Скажи, К'лон, ты видел мастера Капайма?
     -  Нет,  Морита,  -  озабоченно  ответил  всадник.  -  Лорд  Толокамп
потребовал, чтобы я высадил его во дворе перед холдом. Я так и сделал. Как
только мы приземлились, лорд Кампен и мастер Фортин и еще  какие-то  люди,
чьих имен я не помню, потащили его на какое-то важное совещание. Меня даже
не пустили в Зал - ради моей же безопасности. Так они утверждали.  Они  не
хотели слушать, когда  я  говорил,  что  уже  переболел  этой  болезнью  и
поправился.
     Морита ничего не успела сказать ему в ответ:  громкий  рев  дежурного
дракона возвестил о возвращении Ш'гала.
     - Все в порядке, - поспешила успокоить свою наездницу Орлита. - Кадит
говорит,  что  Падение  закончилось  вполне  благополучно,  хотя  наземных
отрядов было слишком мало. Это, между прочим, его очень рассердило.
     Ш'гал ворвался в зал, как ураган. Он несся прямо  к  Морите  с  таким
грозным видом, что К'лон, Курмир и Ф'нелдрил даже отступили от ее стола.
     - Кром не выслал наземных отрядов! - кричал Ш'гал, стуча  кулаком  по
столу с такой силой, что посуда посыпалась на  пол.  -  Набол  выслал  две
группы и то лишь после того, как Лери  пригрозила  оставить  их  поля  без
защиты! А ведь ни в Наболе, ни в Кроме нет ни  одного  больного!  Ленивые,
глупые, дикие горцы! Они воспользовались этой проклятой  эпидемией,  чтобы
не выполнить взятых на себя обязательств!  Мы  же,  несмотря  ни  на  что,
вылетели! Почему же они уклонились от  выполнения  своего  долга?!  Я  еще
поговорю с мастером Капаймом о его сообщениях! Он только сеет панику!..
     - Тут пришло еще одно сообщение, - прервала его Морита. -  В  Айгене,
Исте и Телгаре есть больные всадники.  Скоро  и  Вейрам  будет  не  просто
справиться со своими обязанностями.
     - Пока я Предводитель этого Вейра, - не унимался Ш'гал, -  он  всегда
будет выполнять свой долг! - круто повернувшись, он обратился к сидящим за
столами всадникам. - Вы меня хорошо поняли?!  Форт  Вейр  будет  выполнять
свой долг!
     Но тут  его  пламенную  речь  прервал  душераздирающий  вой  -  звук,
страшнее которого Вейр не знал. Это драконы возвещали о гибели  одного  из
их товарищей.
     Умер Ч'мон,  бронзовый  наездник  из  Айгена,  и  его  дракон  Хелинт
навсегда ушел в Промежуток. Он был первым. Вскоре в Айгене  скончался  еще
один всадник. А к вечеру  еще  пятеро  умерло  в  Телгаре.  В  Форт  Вейре
воцарился траур.
     Взбешенный некомпетентностью местных лекарей, Ш'гал заставил  Курмира
послать сверхсрочное сообщение в  главную  мастерскую.  Его  интересовало,
каково состояние  дел  на  континенте,  что  делается  для  предотвращения
распространения болезни, и какие есть средства лечения. Ответ  Фортина  не
только ничего ему  не  прояснил,  а,  наоборот,  нарисовал  столь  мрачную
картину, что дальше  некуда.  Лекарь  сообщил,  что  болезнь  приняла  уже
масштаб пандемии. Процент смертных случаев оставался  крайне  высок,  хотя
случались и выздоровления. Вновь подчеркивалось значение изоляции больных.
В  качестве  лечения  предлагалось:  умеренное  применение   аконита   для
регуляции сердечной деятельности, сок феллиса от головной  боли,  комфрей,
туссилаго или какие-либо другие местные средства от  кашля.  На  запрос  о
мастере Капайме Фортин вообще  не  ответил.  Просто  подтвердил  получение
сообщения, и все.
     - Кто-нибудь знает,  -  во  весь  голос  вопрошал  Ш'гал,  узнав  эти
нерадостные новости, -  чем  лечился  К'лон?  -  он  испытующе  глядел  на
голубого всадника, - и чем там лечится Берчар? -  Ш'гал  перевел  взор  на
Мориту.
     - С'гор говорит, что лечение проходит  именно  так,  как  и  советует
мастер Фортин, - ответила Морита. - И К'лон поправился.
     - А Ч'мон умер!
     Ш'гал сказал это так, словно  во  всем  случившемся  виновата  именно
Госпожа Форт Вейра, и никто иной.
     - Болезнь уже проникла в наш Вейр, - спокойно ответила Морита, черпая
силы из источника благоразумия, имя которому было  Орлита,  -  сейчас  все
равно уже ничего  не  изменишь!  Никто  же  не  заставлял  нас  лететь  на
Собрания, правда? - ее шутливый тон даже заставил  кое-кого  из  всадников
улыбнуться. - И большинство из нас получили удовольствие.
     - И посмотри, что из  этого  вышло!  -  Бессильная  ярость  буквально
душила Ш'гала.
     -  Успокойся.  Время  невозможно  повернуть  вспять.  К'лон   пережил
болезнь, как все мы пережили сегодняшнее Падение, как пережили все Падения
за последние сорок три Оборота, как пережили все катастрофы, выпадавшие на
нашу долю. Раз уж мы выжили на этой планете, значит,  выживание  у  нас  в
крови.
     Не говоря ни слова, Ш'гал круто повернулся и вышел из зала.
     Морита чувствовала себя совершенно разбитой. И дело тут было даже  не
в Ш'гале с его дурацкими обвинениями. Непонятно откуда, но  Морита  твердо
знала, что следующей жертвой эпидемии станет она сама. У нее уже  начинала
болеть  голова  -  совсем  не  так,  как  это  бывает   от   усталости   и
перенапряжения.
     - Похоже, ты заболеваешь, - прошелестел у нее в голове голос  Орлиты,
подтверждая диагноз.
     - Я, судя по всему, начала заболевать  с  того  самого  момента,  как
подошла к умершему скакуну, - ответила ей Морита. - Л'мал всегда  говорил,
что любовь к скачкам до добра не доведет.
     - Да ты и  не  стремилась  приобрести  какое-то  особенное  добро,  -
пошутила Орлита. - Ты просто взяла и заболела.
     - Курмир, - Морита подозвала к себе арфиста. - Учитывая,  что  Берчар
болен, мне кажется, нам придется затребовать в Вейр еще одного лекаря.
     Испытующе глядя на Мориту, Курмир согласно кивнул.
     - Пусть С'перен сделает шину для крыла Дилента. И пусть придумает, на
что ее опереть, - осторожным  плавным  движением  Морита  поднялась  из-за
стола. Никогда еще головная боль не наваливалась так внезапно  и  с  такой
всесокрушающей силой. - На сегодня, похоже, все. Что-то я устала...
     Без поддержки Орлиты Морита никогда не сумела  бы  выйти  из  Зала  и
пересечь Чашу, которая в призрачном лунном  свете  казалась  широкой,  как
никогда. На лестнице ей пришлось несколько раз останавливаться,  судорожно
цепляясь за стенку.
     - Значит, болезнь добралась и до  тебя,  -  неожиданно  из  полумрака
раздался голос Лери.
     Старая Госпожа вейра сидела на ступеньке перед входом в вейр Мориты.
     - Не подходи ко мне.
     - Ты же видишь, что я даже не  встаю.  Ты,  скорее  всего,  и  правда
заразна. И, однако,  Орлита  попросила  меня  придти.  Теперь  я  понимаю,
почему. А ну-ка, живо  в  постель!  -  Лери  угрожающе  замахнулась  своей
палкой. - Я уже отмерила лекарства, которые тебе следует принять. Все, как
рекомендует мастер Фортин. Аконит, настойка из листьев папоротника...  Да,
а в вине - немного сока феллиса из моих собственных запасов. Чего я только
для тебя не сделаю! Давай, давай! Я  все  равно  не  смогу  тебя  отнести.
Придется уж тебе идти самой. Ничего, справишься. Ты всегда была сильной. А
я и так сегодня славно потрудилась...
     Беззлобное ворчание Лери придало Морите новые  силы,  и  она,  сделав
отчаянное усилие, и преодолев последние ступени, ввалилась в вейр.  Желтые
глаза Орлиты глядели на нее с нескрываемой заботой...
     - В Нижней Пещере,  наверно,  никто  даже  и  не  догадался,  что  ты
заболела? - спросила Лери.
     - Курмир знает. Но он никому не скажет.
     - Разумно.  Особенно  учитывая  недавние  смерти  в  Айгене.  Ничего,
Орлита, она выкарабкается. - Лери помахала своей палкой. -  Нет,  нет,  ты
ничем ей помочь не сможешь. Ты  и  в  коридор-то  не  пролезешь  со  своим
животом, набитым  яйцами.  Иди,  иди,  Морита.  Не  останавливайся.  Я  не
собираюсь простоять на сквозняке остаток ночи. Мне  тоже  надо  отдохнуть.
Завтра у меня будет не легкий день.
     - Я надеялась, что ты меня заменишь.
     - Ну, я еще  не  совсем  сдурела  и  не  позволю  Нессо  окончательно
распоясаться. Давай двигайся. Выздоравливай быстрее!..



          9. ГОД 1543, ТРЕТИЙ МЕСЯЦ. ТРИНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ, МАСТЕРСКАЯ
         ЦЕЛИТЕЛЕЙ. ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ, ВСТРЕЧА У ОДИНОКОГО УТЕСА
         И ФОРТ ВЕЙР. ПЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ, МАСТЕРСКАЯ ЦЕЛИТЕЛЕЙ.

     Как ни  пытался  мастер  Капайм  вновь  нырнуть  в  безумные,  полные
горячечного бреда сны, это ему не  удалось.  Пришлось  проснуться.  Что-то
мешало ему спать. Что-то не сделанное? Да, какое-то  дело,  но  вот  какое
именно?.. Поморгав слезящимися глазами, Капайм с трудом сфокусировался  на
стоящих  около  кровати  часах.  Уже  девять.  Точно...   Пора   принимать
лекарства.
     Надо  же!  Лекарь,  даже  заболев,  не  перестает  работать.   Капайм
приподнялся на локте и потянулся за пергаментом, на котором записывал  ход
течения болезни. Но внезапный приступ кашля свел на нет  все  его  усилия.
Словно дикий страж рвал когтями его горло. Эти приступы  были  чрезвычайно
болезненны и доставляли Капайму даже больше неудобств, чем головная  боль,
жар или слабость.
     Осторожно, чтобы не вызвать нового приступа, Капайм стянул на постель
пергамент и начал шарить в поисках пера.
     - Всего лишь третий день?
     Судя по ощущениям, его болезнь тянулась  уже  целую  вечность.  Целая
вечность, каждая секунда которой была заполнена страданием.  Хорошо  хоть,
этот день уже почти прошел.
     Капайм испытывал слабое утешение от того, что жар у него  практически
спал, а  невыносимая  головная  боль  стала  вполне  терпимой.  Коснувшись
пальцами правой руки своего левого запястья, лекарь замерил пульс. Все еще
чаще нормы,  но  уже  ненамного.  Он  сделал  соответствующую  пометку  на
пергаменте и  записал  симптомы  своего  сухого  непрекращающегося  кашля.
Словно по заказу, тот вцепился ему в горло - будто туннельная змея рвалась
наружу из его груди. Когда приступ прошел, Капайм долго лежал  неподвижно,
без сил. Он приподнялся только, чтобы принять порцию ивового эликсира.
     Надо прописать самому  себе  какое-нибудь  лекарство  от  кашля.  Что
подействует лучше всего? Капайм потрогал свое  несчастное  горло.  Как  же
должна выглядеть слизистая, если оно так болит!
     Загудели барабаны, и Капайм, не веря своим ушам,  услышал,  что  лорд
Толокамп (что он делает в  Форт  ходе?  Он  должен  находиться  в  Руате!)
передает свои соболезнования Предводителям Вейров Телгар и Айген  в  связи
со смертью... Приступ кашля заставил его сложиться почти пополам, и потому
он не расслышал имен умерших всадников. Умерших  всадников!  Перн  не  мог
себе позволить терять наездников!
     Почему, ну почему его не призвали раньше?! Казалось бы,  одновременно
заболели сразу девять человек - достаточно необычный случай, чтобы хотя бы
известить главную мастерскую лекарей. А он сам бы догадался в чем дело?
     - Капайм? - тихий голос Десдры, не желающей его будить.
     - Я не сплю, - он не говорил, скорее хрипел.
     - Ты слышал барабаны?
     - Только часть сообщения.
     - И похоже, не ту, что следовало бы.
     - Не подходи! Скажи, сколько наездников уже умерло?
     - Всего: в Айгене - пятнадцать, В Исте - два и в Телгаре - восемь.
     Капайм на миг даже лишился дара речи.
     - Сколько же тогда больны? - выдавил он наконец.
     - Есть сообщения  о  выздоровлениях,  -  ушла  от  ответа  Десдра,  -
девятнадцать человек в  Телгаре  уже  почти  поправились.  А  в  Айгене  -
четырнадцать. Пять в Исте и двое в Форте.
     - А в холдах и мастерских?
     - Фортин держит все под контролем. Ему помогают Боранда  и  Тирон,  -
спорить с Десдрой было бесполезно. То, что она не желала говорить, из  нее
не вытянешь даже клещами.
     - Что ты делаешь в моей комнате? Ты же прекрасно знаешь...
     - Я знаю, что у тебя  кашель,  и  я  приготовила  тебе  успокаивающую
микстуру.
     - Откуда ты можешь знать, какое лекарство я себе пропишу?
     - Самолечением занимаются только очень глупые больные. Ты сам  всегда
так говорил.
     Капайм хотел рассмеяться, но все, на что он оказался способен  -  это
новый приступ кашля, от которого слезы текли по щекам.
     - Выпей микстуру, - посоветовала Десдра, ставя  дымящуюся  кружку  на
стол рядом с кроватью. - Должно помочь.
     - Ты смелая женщина, Десдра, - прохрипел Капайм.
     Десдра пренебрежительно фыркнула.
     - Я не только смелая, но  и  осторожная.  У  меня  нет  ни  малейшего
желания мучиться так же, как ты.
     - Неужели так плохо? - спросил Капайм, безуспешно  ища  облегчения  в
кружке с лекарством.
     - Знаешь, что нельзя вылечить, надо перенести.
     - Из этого я заключаю, что поиски  в  Летописях  пока  не  увенчались
успехом...
     - Мастер Тирон привлек к поискам упоминаний о подобной  болезни  всех
своих учеников, помощников и  даже  свободных  лекарей.  Они  уже  подняли
летописи за двести Оборотов со времени прошлого Прохождения. И ничего.
     Капайм тяжело вздохнул и тут же снова  закашлялся.  Он  услышал,  как
Десдра роется среди его пузырьков и склянок с лекарствами.
     -  Я  где-то  здесь  видела  ароматическую  мазь.  Может,   если   ею
натереться, то  тебе  полегчает.  Ты  ведь  пролил  добрую  половину  моей
микстуры.
     - Я сам натрусь!
     - Ну, разумеется... Ага, вот она! Держи...
     - Скажи, испытываешь ли кроме сухого кашля ты необычную усталость?
     - Усталость? - Капайм не  решался  смеяться.  -  Усталость?  -  более
неточное слово, чтобы описать его бессилие, трудно было даже отыскать. - Я
испытываю  крайнюю,  бесконечную  усталость.  Полную  апатию.   Абсолютную
недееспособность! Я даже кружку микстуры не  в  силах  выпить,  не  разлив
половины. Никогда в жизни не ощущал такой слабости...
     - Ну, тогда твоя болезнь протекает нормально.
     - Это большое утешение, - на сарказм сил еще хватило.
     - Если... Это "если" звучало форменным издевательством. -  Если  твои
записи точны, то завтра ты должен пойти на поправку.  Но  это,  конечно...
если не будешь вставать с постели и не  подцепишь  какую-нибудь  вторичную
инфекцию.
     Голова Капайма начинала уже кружиться от принятого ивового  эликсира.
Но кашель вроде поутих. Лекарь хотел  было  уже  поблагодарить  Десдру  за
чудодейственную микстуру, когда новый приступ, сильнее  прежних,  заставил
его снова согнуться почти пополам.
     - Ну ладно, я пойду...
     Не в силах ответить, Капайм только замахал  руками,  призывая  Десдру
поскорее покинуть комнату. Не хватало только, чтобы и  она  заразилась.  И
чего ради эти проклятые моряки выудили ту  тварь  из  воды?  Вот  до  чего
доводит любопытство!


     В самом сердце равнины Керуна, вдали от всех  холдов  стоял  одинокий
гранитный утес. Всадники частенько использовали его как ориентир, особенно
во время учебных полетов. Но на сей  раз  у  утеса  встретились  вовсе  не
ученики. Здесь собрались Предводители Вейров.
     Огромные  бронзовые  драконы  вынырнули  из  Промежутка   практически
одновременно. Ведомые сверхъестественным чувством близости,  они  возникли
около утеса на расстоянии размаха крыльев друг от  друга  и  приземлились,
образовав большой круг. Всадники спешились и,  шагнув  вперед,  образовали
свой круг, поменьше. Каждый держался на почтительном расстоянии  от  своих
соседей по кругу.
     - Никто  из  нас  не  прилетел  бы  сюда,  если  бы  чувствовал,  что
заболевает, - ухмыльнулся К'дрен из Бендена и в доказательство своих  слов
кивнул в  сторону  С'перена,  присутствовавшего  на  этой  встрече  вместо
Ш'гала.
     - Слишком многие заболели,  -  без  тени  юмора  отозвался  Л'бол  из
Айгена.
     М'таи из Телгара только кивнул и крепче сжал кулаки.
     - Мы все разделяем потери, - сказал  С'лигар  из  Вейра  Плоскогорье,
склоняя голову перед Л'болом, М'таи и Ф'галом  из  Исты.  -  Мы  собрались
здесь, чтобы договориться об экстренных мерах, разговор о  которых  нельзя
доверить барабанам. И наши королевы, увы, здесь нам помочь  не  смогут.  -
Как старший из Предводителей, С'лигар взял ведение собрания в свои руки. -
Как было справедливо замечено, мы не можем  обнародовать  наши  потери,  -
продолжал он. - В холдах и так неспокойно. К тому же их потери куда больше
наших.
     - Слабое утешение! - воскликнул Ф'гал. - Я  же  невесть  сколько  раз
предупреждал лорда Фитатрика, что  перенаселение  в  холдах  до  добра  не
доведет!
     - Ну, о подобной эпидемии мы и подумать не могли! - заметил К'дрен. -
Однако никто не  заставлял  нас  бегать  глазеть  на  диковинного  зверька
выловленного в море, или посещать сразу в один день два Собрания!
     - Достаточно, К'дрен, - остановил его С'лигар. - Причины и  следствия
сейчас не так уж важны. Мы собрались  обсудить,  как  лучше  сделать  так,
чтобы всадники Перна смогли выполнить свой долг.
     - Наш долг постепенно умирает! - вскричал Л'бол. - Что толку бороться
с  Нитями  ради  опустевших  холдов?  Зачем   защищать   пустоту,   рискуя
собственной жизнью и жизнью наших драконов? Мы же даже самих себя не можем
защитить от болезни!..
     Дракон Л'бола утешающе заурчал  и  вытянул  шею,  стремясь  успокоить
своего взволнованного наездника.
     - Мы будем бороться с Нитями потому, что, кроме нас, никто  не  может
этого сделать! - горячо возразил С'лигар. -  Мы  должны  защитить  больные
холды. Не дело, если впридачу к эпидемии им еще придется бояться вторжения
Нитей! Мы слишком долго сдерживали натиск Нитей, чтобы теперь  просто  так
взять и сдаться! И честно говоря, я не верю, что болезнь, как  бы  она  ни
распространялась, какой бы смертоносной ни казалась, сможет победить нас -
нас, которые много сотен Оборотов  сражались  и  побеждали  Нити!  Болезнь
можно излечить лекарствами. А когда-нибудь мы найдем откуда прилетают Нити
и уничтожим их раз и навсегда!
     - К'лон, наездник Рогета, заболел,  а  потом  поправился,  -  объявил
С'перен. - Он говорит, что мастер Капайм тоже на пути к выздоровлению...
     - Двое выздоровело?.. - Л'бола эта цифра явно  не  вдохновляла.  -  У
меня уже умерло пятнадцать человек, и еще сорок больны. Некоторые холды на
востоке уже не отвечают на барабанные сообщения. А что творится в  холдах,
где нет барабанщиков, можно только гадать!
     - Капайм поправляется? - с надеждой в голосе переспросил С'лигар.
     - Я очень верю в способность этого лекаря справиться с эпидемией.  Да
наверняка и не только эти двое выздоровели. Скотоводческий холд Керун  все
еще откликается на свой барабанный код, а ведь там болезнь  свирепствовала
сильнее, чем в других местах. В Вейрах Форт и Плоскогорье  тоже  появились
больные, что правда - то правда. Но зато  в  холдах  Тиллек,  Плоскогорье,
Набол и Кром пока все здоровы. Осталось всего семь Оборотов, и Прохождение
закончится. Всю свою жизнь я прожил под знаком Нитей. И знаете, что я  вам
скажу, - он гордо расправил плечи, - я не для того пятьдесят лет воевал  с
ними, чтобы теперь сложить руки из-за какой-то там головной боли!
     - И я тоже, - кивнул К'дрен. - Я, знаете ли, поклялся  Тузуту,  -  он
ухмыльнулся, - что мы вместе встретим конец этого  Прохождения.  Завтра  в
Керуне Падение, - деловито продолжал он, - и оно теперь - дело всех Вейров
Перна. Бенден может выставить двенадцать полных крыльев.
     - Айген имеет восемь крыльев! - сердито  вскричал  Л'бол,  позабыв  о
своем пессимизме. - Айген вылетит  на  Падение!  Это  его  долг,  и  ничей
другой!
     - Ну, разумеется,  твой  Вейр  вылетит  на  Падение,  -  успокаивающе
произнес С'лигар. - Но наши королевы знают, как  много  наездников  Айгена
заболело. Как правильно сказал К'дрен, Падение  перестало  быть  проблемой
какого-то  одного  Вейра.  Это  наша  общая  проблема.  Пока  эпидемия  не
закончилась, Вейры должны  объединиться.  Мы  должны  вылетать  на  каждое
Падение полным составом - иначе нельзя, ведь наземных отрядов может  и  не
оказаться. Все-таки эпидемия...
     С'лигар вынул из кармана толстый  свиток.  Легкое  движение  кисти  и
свиток рассыпался на пять частей, в беспорядке лежащих  на  песке.  Носком
сапога Предводитель Вейра Плоскогорье придвинул к каждому Предводителю  по
одному небольшому куску пергамента.
     - Здесь имена моих ведущих крыльев и их заместителей, - сказал он.  -
Приходится передавать их вам таким образом, раз уж наши королевы никак  не
могут обмениваться именами людей. Я перечислил моих наездников  в  порядке
их способности занять место ведущих крыльев и  Предводителя  Вейра.  Самым
первым в списке стоит Б'лерион. Он  и  сменит  меня,  если  я  заболею,  -
улыбка, не частый гость на лице С'лигара, озарила его  черты,  -  и  Фалга
ничуть не будет возражать против такой замены.
     - Она что, и предложила его? - захохотал К'дрен.
     - Умный Предводитель Вейра всегда предугадывает желания его  Госпожи,
- с укором сказал С'лигар.
     - Хватит вам, - прервал их М'тани, бросая свои  листы  пергамента  на
землю  рядом  с  листами  С'лигара.  -  Т'гелу   всегда   хотелось   стать
Предводителем. Он не  был  ни  на  одном  из  двух  Собраний,  и  я  решил
вознаградить его воздержание.
     - Тебе повезло, - без тени иронии сказал К'дрен.  -  Л'вин,  В'тер  и
Х'грейв ухитрились  посетить  оба  Собрания.  Поэтому  в  качестве  своего
преемника я рекомендую М'гена, он еще молод, но прирожденный лидер.  И  он
не был на Собраниях, - с этими словами он добавил свои листы к уже лежащим
на земле.
     - Здесь все написано, - пробормотал Ф'гал, неохотно роняя свой  тугой
свиток.
     -  Лери  предложила  меня,  -  сказал  С'перен,  пожимая  плечами.  -
Возможно, поправившись, Ш'гал примет другое  решение.  Но  сейчас  у  него
слишком сильный жар, и он ничего не соображает. Списки, между прочим, тоже
пришлось писать Лери.
     - Лери знает Форт Вейр как свои пять пальцев,  -  кивнул  К'дрен.  Он
наклонился и поднял пять кусочков пергамента - по одному каждого Вейра.  -
Я буду очень рад, если все это окажется ни к  чему...  Однако  мне  как-то
спокойнее теперь, когда мы готовы к самому худшему.
     - Я бы предложил еще, - добавил С'лигар, подбирая  причитающиеся  ему
списки, - чтобы мы использовали в качестве замен не отдельных всадников, а
целые крылья.
     Это предложение встретило дружное одобрение других Предводителей.
     - Обмен крыльями - идея, безусловно, хорошая, проворчал Л'бол,  -  но
меня больше беспокоит отсутствие наземных отрядов.
     - Не беспокойся, - вмешался К'дрен.  -  Королевы  уже  обсудили  этот
вопрос, и теперь на каждое Падение будут вылетать не одно, как  обычно,  а
сразу все шесть королевских крыльев.
     - А кто предложил использовать учеников, вместо наземных отрядов -  с
кислой миной спросил М'тани.
     - Может, нам и на это придется пойти, - ответил С'лигар.
     - Да они же начисто лишены чувства долга!.. - начал М'тани.
     - Все зависит от Наставника, - прервал его К'дрен, - не так ли?
     - Королевы обещали за ними присмотреть,  -  быстро,  пока  М'тани  не
успел обидеться, вставил С'лигар. - Что нам еще остается?
     - Я еще не встречал ученика, который бы ослушался королеву, -  кивнул
Ф'гал.
     -  Скажи,  С'перен,  теперь,  когда  Морита  заболела,  кто   поведет
королевское крыло? Камиана?
     - Нет, Лери. В конце концов, ей это не впервой.
     - Предводители переглянулись.
     - Ну, если кто-нибудь из  вас  возьмется  ее  отговорить...  -  начал
С'перен, и не думавший скрывать своего  раздражения,  -  пусть  попробует.
Свой долг перед Вейрами и Перном Лери давным-давно выполнила с  лихвой.  С
другой стороны, если кто и сумеет руководить, так это она. Ш'гал и  Морита
больны, а Лери, по крайней мере, Вейр доверяет.
     - Как себя чувствует Морита? - спросил С'лигар.
     -  Лери  говорит,  что  Орлита  спокойна.  Она  как  будто  ничем  не
обеспокоена и в скором будущем собирается откладывать яйца.
     - Сейчас не время потерять королеву, готовящуюся принести потомство -
покачал головой  М'тани.  -  Болезнь  накатывает  так  внезапно  и  смерть
наступает так быстро, что драконы ничего не успевают понять.  А  потом  не
успеешь оглянуться, как они  уже  уходят  в  Промежуток,  -  он  судорожно
сглотнул, пытаясь сдержать подкатившиеся к глазам слезы.
     - Когда Орлита отложит яйца, она никуда не полетит до тех  пор,  пока
потомство не проклюнется,  -  тихо  прошептал  С'лигар.  -  С'перен,  ваши
кандидаты для Запечатления готовы?
     - Нам еще только предстоит их отобрать, - покачал головой С'перен.  -
Нам казалось, что времени у нас сколько угодно...
     - Вы уж отбирайте потщательнее, прежде чем привезти нового человека в
Вейр, - угрюмо посоветовал Л'бол.
     - Если возникнет необходимость, в Вейре  Плоскогорье  есть  несколько
перспективных молодых людей.  Возможно,  совместными  усилиями  мы  сможем
набрать требуемое количество здоровых кандидатов? - Предводители  согласно
закивали. - Ты передашь наше предложение Лери?
     - Форт Вейр благодарит вас. Конечно, передам.
     - Еще один вопрос, - сказал С'лигар. - И  на  сегодня  это,  наверно,
будет все. До меня дошли слухи,  что  кое-кто  планирует  после  окончания
Прохождения отправиться на Южный континент на разведку.
     - После того, что случилось? - Л'бол не верил своим ушам.
     - Об это-то я и  говорю.  Мы  не  можем  рисковать!  Южный  континент
трогать нельзя!
     - Абсолютно разумное запрещение! - согласился с ним К'дрен.
     М'тани кивнул и вопросительно посмотрел на С'перена.
     - Я, конечно, не могу решать за Ш'гала, - сказал наездник, - но лично
я не вижу, почему у нашего Вейра могут возникнуть  какие  бы  то  ни  были
возражения против этого запрета.
     - В моем Вейре любые полеты на Южный континент будут запрещены раз  и
навсегда! - заверил собравшихся Ф'гал.
     - Ну, тогда вроде, все, -  подвел  итог  С'лигар.  -  Мы  предоставим
королевам передавать каждому Вейру, сколько крыльев он должен выставить на
каждое Падение до  окончания  этой  проклятой  эпидемии.  Вся  необходимая
информация теперь у нас в руках, - и он потряс свернутыми списками.  -  До
свидания, друзья. Счастливого вам полета! Пусть ваши Вейры... он  замялся,
не уверенный, как будет воспринята это обычная формула прощания.
     - Пусть ваши Вейры процветают! - закончил за него К'дрен. - Так  было
всегда!
     Наездники  вернулись  к  своим  драконам.  Одновременно,  словно  они
отрабатывали этот маневр много-много раз,  драконы  взмыли  в  воздух,  и,
словно по команде, исчезли в Промежутке.


     Даже после того как барабаны стихли, их гул продолжал отдаваться эхом
в голове измученного Капайма. Из-за них он никак не мог заснуть. А если  и
засыпал, то что это был за сон! Сплошной кошмар! Стоило ему смежить  веки,
как за ним принималось гоняться мохнатое, пятнистое  чудовище,  подарившее
беззащитному континенту неведомую ранее болезнь.  Если  бы  только  моряки
оставили того зверька в воде! Если бы только оно издохло прямо  на  судне!
Если бы только жители близлежащих холдов не оказались такими  любопытными!
Если бы, если бы, если бы! Если бы желания превращались в  драконов,  весь
Перн летал бы по воздуху!
     И если бы у Капайма еще оставалось хоть немного сил, он  потратил  бы
их на поиски средства,  способного  победить  эту  болезнь.  Древним,  вне
всякого сомнения, приходилось сталкиваться с эпидемиями. Действительно,  в
старых Летописях встречались рассказы о том, как чудодейственные лекарства
избавили человечество от болезней, мучивших его еще  до  Миграции.  Отсюда
Капайм делал вывод, что Миграция была не одна, как полагали  многие,  и  в
том числе Тирон. Миграций было две. Во время первой  Миграции  переселенцы
привезли с собой множество животных: скакунов, быков, собак, и в том числе
и предков того  зверька,  который  стал  переносчиком  страшной  инфекции.
Древние привезли животных  в  виде  зародышей  с  прежней  планеты  своего
обитания (так утверждали Летописи) - похоже имелась в виду другая планета,
нежели Перн, иначе зачем об этом писать? Да,  они  перебрались  именно  на
Перн, а не просто на Южный континент. А потом произошла вторая Миграция  -
с Южного континента на Северный. Возможно, с горечью размышлял Капайм, эти
кошки, прячась по темным норам, всегда являлись разносчиками  смертоносной
заразы. Просто об этом никто не знал. Не знал до того момента, как по воле
случая моряки подобрали в море свою смерть. Ну  что  стоило  Древним  чуть
поменьше хвастаться своими  достижениями  в  борьбе  с  болезнями  и  чуть
поподробнее описать, как именно они это делали!
     Он же лекарь! Сперва он должен поправиться и тем самым доказать,  что
можно оправиться от  этой  проклятой  болезни.  Надо  только  как  следует
поразмыслить над тем, как же все-таки с ней бороться... Словно  специально
мешая ему думать, начался новый приступ кашля. Немного оправившись, Капайм
потянулся за микстурой, оставленной Десдрой на столе. Хорошо бы она зашла.
     Несколько раз за время болезни на пороге  комнаты  появлялся  Фортин,
пытаясь получить санкцию Капайма на что-то...  главный  мастер  лекарь  не
помнил, на что именно. Он только надеялся, что его ответы  хоть  чуть-чуть
помогли Фортину. Появлялся и Тирон -  скорее,  чтобы  самому  убедиться  и
потом оповестить весь Перн, что главный  мастер  лекарь  еще  жив,  нежели
чтобы утешить или приободрить больного.
     После микстуры горло болело уже не так сильно. Капайм уже даже  начал
различать вкус сваренного Десдрой эликсира. Одним из основных  компонентов
микстуры, как понял мастер лекарь, являлся тимус. Что ж, Капайм мог только
одобрить его применение в этом  случае...  Если  его  собственная  болезнь
протекает так же, как и в тех случаях, что он наблюдал, то  кашель  должен
скоро пойти на убыль. И если благодаря строгой изоляции  он  не  подхватит
какой-нибудь  вторичной  инфекции  (типа   пневмонии   или   ангины),   то
выздоровление уже не за горами.
     Вот К'лон, голубой наездник из Форта  Вейр,  выздоровел.  Капайм  мог
только надеяться, что у всадника и в самом деле была та самая болезнь, что
упорно  не  желала  поддаваться  лечению,  а  не  какая-нибудь   заурядная
простуда. Надежду внушало  то,  что  друг  К'лона,  с  которым  тот  часто
виделся, жил в пораженном эпидемией Айгене, и что лекарь Форт Вейра Берчар
и ухаживавший за К'лоном всадник тоже заболели. Капайм старался не  думать
о том, что наездники умирают так же быстро, как и жители холдов. Наездники
не могут  умирать!  До  конца  Прохождения  оставалось  еще  целых  восемь
Оборотов. А количество драконов и всадников было ограничено.
     Десдра давным-давно должна была принести ему супу!  Вообще-то  Капайм
ждал ее прихода вовсе не из-за супа,  которого  ему  совсем  не  хотелось.
Просто одиночество уже начинало действовать лекарю на нервы. Трудно  долго
оставаться один на один с неприятными мыслями. Капайм  прекрасно  понимал,
что должен радоваться своей изоляции - вторичные инфекции и все  такое,  -
но ему так хотелось с кем-нибудь поговорить!
     И все-таки наездники не  должны  были  бы  умирать.  Они  жили  не  в
переполненных холдах, нет, у каждого -  свои  собственные  апартаменты.  В
конце концов, они даже не болели некоторыми  недугами,  которыми  страдали
рядовые жители холдов. Ничего не поделаешь, условия  жизни...  Да,  Айген,
Керун, Иста - эти Вейры имели прямой контакт с  той  проклятой  кошкой.  А
наездники Форта Вейра, Вейр Плоскогорье и Бенден наверняка побывали если и
не на обоих, то уж всяко хоть на одном Собрании. Как ни крути, а почти все
наездники имели прекрасную возможность заразиться.
     Но  все-таки,  должен  же   существовать   какой-то   ответ!   Должно
существовать лекарство, терапия, метод... Что-то... Где-то... Если Древние
могли преодолевать непостижимые расстояния, если смогли из огненных ящериц
сотворить могучих драконов, то уж наверно могли справиться с какими-то там
вирусами и бактериями! Значит, найти спасение  -  только  вопрос  времени.
Рано или поздно, убеждал себя Капайм где-то в архивах  обнаружится  нужная
ссылка... Фортин исследовал  собранные  в  библиотечной  пещере  Летописи.
Сейчас  ему  помогали  арфисты,   предоставленные   мастером   Тироном   в
распоряжение лекарей. Но что,  если  кто-то  из  этих  неквалифицированных
помощников пропустит то самое упоминание, которое так важно найти?  Арфист
может просто не понять всю важность того,  что  читает...  Впрочем,  нечто
столь значительное, как эпидемия, наверняка заслуживает  большего,  нежели
простое упоминание?..
     Ну когда же, наконец, Десдра принесет этот свой суп? "Не  нервничай",
- успокаивал он  сам  себя.  -  Ты  слишком  волнуешься.  То,  что  нельзя
перенести, следует вылечить. Нет, не так. То, что нельзя вылечить, следует
приручить... нет, перенести.
     Бессильные слезы текли  по  его  щекам.  Новое  сообщение.  Наверняка
плохое. Какие еще могут быть новости, пока  не  найден  способ  остановить
распространение болезни?
     На сей раз сообщение  пришло  из  скотоводческого  холда  Керун.  Там
требовались медикаменты.  Лекарь  Горби  извещал,  что  запасы  борраго  и
аконита подходят к концу. Он также просил  прислать  ему,  если,  конечно,
возможно, туссилаго для лечения  осложнений  на  легкие,  и  илекс  -  для
пневмонии.  Новый  страх  поселился  в  душе  Капайма.  Из-за  небывалого,
невероятно быстрого потребления лекарств  в  пораженных  эпидемией  холдах
там, наверно, скоро уже не останется даже самых  простых  медикаментов.  В
кладовых того  же  скотоводческого  холда  Керун,  где  лекарям  частенько
доводилось сталкиваться с  разнообразными  болезнями  животных,  наверняка
хранилось куда больше лекарственных трав и кореньев, чем в земледельческих
или каких иных холдах и мастерских. Ну кому могло придти в голову запасать
лекарства в количествах, достаточных для борьбы с эпидемией?!
     А тут еще болезнь  нагрянула  во  время  зимы.  Большинство  лечебных
растений собиралось весной, во время цветения, - именно  в  это  время  их
целительные свойства проявлялись наилучшим образом. Корни и кору  собирали
осенью. Но лекарства-то требовались сейчас! Где уж тут ждать до  весны,  а
тем более до осени!
     Ну где же Десдра? Сколько ему еще терпеть,  прежде  чем  пройдет  эта
отвратительная слабость?
     - Капайм? - тихий голос Десдры подействовал на  Капайма  словно  ушат
холодной воды. - Хочешь супу?
     - Десдра! То сообщение из Керуна...
     - Можно подумать, что кроме борраго и листьев папоротника, на свете и
не существует других лекарств!  Фортин  уже  подготовил  список  возможных
замен. Есть, например, еще ясеневая кора и кора самшита,  а  также  тимус.
Кто может сказать, что из них подействует лучше?  Семмент  из  Плоскогорья
полагает,   что   тимус   действует   значительно    эффективнее    против
пульмонологических заболеваний, чем все другие лекарства. А мастер  Фортин
верит в листья папоротника... Как ты себя чувствуешь?
     - Словно пустое место! Мне даже рук не поднять! - и Капайм  попытался
продемонстрировать свое бессилие.
     - Слабость - тоже часть болезни. Ты уже  неоднократно  описывал  этот
симптом. Что нельзя вылечить...
     Внезапный приступ ярости придал Капайму сил, и он запустил  в  Десдру
подушкой. У него, разумеется, не было ни малейшего шанса попасть в цель, и
Десдра со смехом аккуратно положила подушку обратно лекарю под голову.
     - Похоже, тебе и в самом деле легче. А теперь выпей супа.
     - Как остальные, здоровы?
     - Пока все здоровы. Даже твой любимый Толокамп,  запершийся  в  своих
покоях. Хотя вполне возможно, что он и заработает воспаление легких,  стоя
целый день у открытого окна, - Десдра злорадно хихикнула.
     - Он уже раз двадцать строго-настрого приказывал никого не пускать  в
холд.  Даже  туннельная  змея  не  проскользнет  через  расставленные   им
бесчисленные посты. Мастеру Тирону, - на губах Десдры появилась улыбка,  -
потребовалось  все  его  красноречие,   чтобы   убедить   Толокампа   дать
соизволение разбить рядом с холдом лагерь для тех, кто все-таки приходит в
Форт холд. Толокамп упорно  считал  такой  лагерь  приглашением  для  всех
бездельников на свете придти и пожить за чужой счет. Тирон, между  прочим,
ужасно зол на Толокампа за то, что тот не позволил арфистам покинуть холд.
Они хотели связаться с другими, более мелкими холдами  и  мастерскими.  То
есть, уйти-то из  Форт  холда  он  разрешил,  но  категорически  отказался
пускать арфистов обратно. Он  просто-напросто  не  верил,  что  они  смеют
избежать заражения. Ему, очевидно, представляется, что болезнь - это нечто
вроде тумана, крадущегося по долинам и сползающего с горных круч.
     Десдра  явно  пыталась  развлечь  больного  лекаря.  Обычно  она   не
отличалась болтливостью.
     - Но я же установил карантин.
     - О чем я и говорю! -  фыркнула  Десдра.  -  Толокампу  не  следовало
покидать Руат. Но когда Алессан заболел,  наш  почтенный  лорд  сумел-таки
надавить на его брата, и вот он тут. И теперь  он  через  слово  рыдает  о
своей  жене  и  драгоценнейших  дочерях,   покинутых   им   в   охваченном
смертоносной эпидемией Руате, - Десдра криво усмехнулась. - А  оставил  он
их там вовсе не случайно. Ну, или это леди Пендра настояла,  чтобы  она  с
дочерьми  осталась.  Она  утверждала,  что  им  необходимо  ухаживать   за
Алессаном!
     - А как вообще обстоят дела в Руате и Форт Вейре?
     - Руату здорово досталось. Фортин даже  отправил  туда  добровольцев.
Что же касается Форт  Вейра,  то  К'лон  сообщает,  что  Морита  чувствует
себя... ну, в  общем,  так,  как  того  и  следовало  ожидать.  У  Берчара
пневмония. Ш'гал и еще девятнадцать наездников больны. А теперь выпей суп,
пока он окончательно не остыл. У меня еще много дел. Я больше не могу  тут
с тобой болтать.
     Капайм протянул дрожащую руку к чашке.
     - Не стоило тратить столько сил на  подушку,  -  язвительно  заметила
Десдра.
     - Что ты в него подмешала? - с подозрением  спросил  Капайм,  отпивая
глоток.
     - Немного того, немного этого... Ты попробуй, если поможет, я  наварю
побольше.
     - Вкус у него отвратительный!
     - Зато этот суп очень питательный! Пей!
     - Да он у меня в горло не пойдет! Я захлебнусь!
     - Пей, или я позволю Нерилке, этой тощей дочери Толокампа,  ухаживать
за тобой, как она уже неоднократно просила.
     Выругавшись, Капайм осушил чашку.
     - Ну вот, - одобрительно воскликнула Десдра, - звучишь ты, во  всяком
случае, уже лучше!


     - Не скажу, что мне это очень нравится, - говорила Лери  С'перену,  -
но старые драконы могут парить ничуть не  хуже  молодых.  Потому-то  мы  с
Холтой и можем до сих пор летать на Падения с королевским крылом, - и  она
ласково потрепала свою королеву по плечу. - Скажи мне лучше, и с чего  это
так холодно? Только этого нам сейчас и  не  хватало.  Уж  лучше  бы  пошел
дождь...
     - Как ты полагаешь, -  спросил  занятый  своими  мыслями  С'перен,  -
сможет Айген выставить на Падение восемь полных крыльев?
     - Что? - удивилась Лери  и  пренебрежительно  фыркнула.  -  Вряд  ли.
Торента сказала Холте,  что  половина  Вейра  больна,  а  вторая  тоже  не
выглядит особенно  здоровой.  Это  все  их  любопытство  и  это  проклятое
солнце... Нечем заняться в свободное время, вот и жарится на солнце,  пока
совсем не одуреют. Разумеется, они все, как один, отправились пялиться  на
диковинную кошку! - она просмотрела лежащий у нее на коленях список. -  Не
могу сказать,  что  знаю  хоть  кого-нибудь  из  них...  видимо,  сплошная
молодежь. Вот когда Л'мал был Предводителем, я знала каждого наездника  во
всех без исключения Вейрах.
     - С'лигар интересовался здоровьем Мориты.
     - Небось беспокоился о состоянии Орлиты и ее будущей кладки?
     - С'лигар также предложил своих кандидатов для Запечатления,  если  у
нас...
     - Ничего другого я и не ожидала, - прервала его Лери. - Он  правильно
сделал, что предложил, -  смягчилась  она,  посмотрев  на  выражение  лица
несчастного С'перена. - Особенно если учесть, что из всех  королев  сейчас
лишь одна Орлита носит яйца. Лишь она одна, и больше никто.
     С'перен кивнул. Он как-то об этом  не  подумал.  Теперь  беспокойство
С'лигара о здоровье Мориты предстало перед ним несколько в другом свете.
     - Не волнуйся, С'перен. Морита поправится,  вот  увидишь.  Орлита  не
отходит от нее ни на шаг. Более сострадательную  королеву  трудно  даже  и
сыскать. Впрочем, это общеизвестно.
     - Я как-то полагал, что это относится только к раненым драконам.
     -  Что?  И  ни  капли  сочувствия  своей  собственной  наезднице?  Ну
разумеется, Орлита помогает Морите всем, чем только возможно. Другие Вейры
могли бы кое-чему поучиться у нашей старшей королевы. Между  прочим,  меня
ничуть не удивит, если после того, как Морита поправится, у  нас  в  Вейре
произойдут  некоторые  весьма  значительные  перемены...  -  Лери   широко
улыбнулась. - А уж когда Орлита вновь поднимется в брачный полет...  Порой
девушка должна выказать свои желания своей королеве.
     С'перен  лишь  с  огромным  трудом  сдержался  и  не  проявил  своего
удивления.  Конечно,  они  с  Лери  друзья,  и  старая  наездница   всегда
чувствовала себя легко в его обществе. Но на что  это  она  намекает?  Ему
нравилась Морита. В  прошлый  Оборот  они  с  Орлитой  славно  поработали,
залечивая большой ожог Нити на боку его  Клиота.  А  потом  его  бронзовый
поднялся в брачный полет.  По  правде  сказать,  С'перен  был  тогда  даже
доволен, что его дракон проиграл. С'перену  хотелось  стать  Предводителем
Вейра далеко не так сильно, как Клиоту спариться с Орлитой.
     - К'лон?! - спросила Лери, нарушая плавное течение его мыслей.
     Клиот тут же подтвердил прилет Рогета и сообщил, что уже  подвинулся,
голубой всадник сможет приземлиться на площадке перед вейром Лери.
     - Ему давным-давно пора было вернуться, - проворчала Лери.  -  Должен
же в конце концов найтись еще один всадник, способный взять на себя  часть
обязанностей К'лона! А то он так долго не протянет.  У  него,  видите  ли,
чувство вины... Скорее, пользуется случаем вылететь из  Вейра  и  повидать
этого своего друга в Айгене.
     То, что голубой наездник устал, не вызывало ни малейших сомнений.  Он
едва волочил ноги.
     - Пять капель из голубого  флакона,  -  прошептала  Лери  С'перену  и
громко продолжила: - С'перен, дай-ка К'лону чашу моего специального кла. А
ты, - продолжала она, обращаясь к голубому наезднику, -  садись,  пока  не
упал.
     - Пей до дна, - сказала она, когда К'лон уже сидел в кресле  с  чашей
горячего кла в руках. - По крайней мере согреешь свою кровь до  нормальной
температуры. Она у тебя  небось  замерзла  после  всех  этих  бесчисленных
Промежутков. Ты почти такой же синий, как и твой  Рогет...  Ну,  а  теперь
рассказывай, какие новости?
     - Новости превосходные, - радостно объявил К'лон. - Мастер  Капайм  и
впрямь находится  на  пути  к  полному  выздоровлению.  Я  разговаривал  с
Десдрой. Он все еще очень слаб, но ругается уже  на  всю  мастерскую.  Она
говорит, что скоро им придется его связать, чтобы он не вставал с постели.
А Капайм требует подать ему Летописи... Но самое лучшее в  том,  -  добрые
вести, похоже, вернули К'лону утраченные силы, - что он утверждает,  будто
сама по  себе  болезнь  не  убивает.  Смертельными  оказываются  вторичные
инфекции типа пневмонии или бронхита. Если их  удается  избежать,  то  все
хорошо. Вся беда в том, - лицо К'лона приняло печальное выражение, - что в
холдах это просто невозможно.  Слишком  много  народу  согнано  в  слишком
маленькие помещения. Не хватает места... особенно теперь, когда так  резко
похолодало. Где я только не был... Даже в холдах, где ничего не  знают  об
эпидемии и полагают, что беда пришла лишь к ним одним...
     - А'мурри? - тихо спросила Лери.
     - У него пневмония, - не  в  силах  больше  сдерживать  своего  горя,
заговорил К'лон со слезами на глазах. - Одна из ухаживавших за ним  женщин
простудилась  и  вот...  Фортин  дал  мне  для  него  лечебный  эликсир  и
согревающую мазь. Я заставил А'мурри принять привезенное мною лекарство, и
он перестал кашлять. А потом я  как  следует  его  растер.  Он  растерянно
глядел на Лери и С'перена, которые явно не знали, чего от него  можно  еще
ожидать.
     - Я должен был повидать А'мурри, - оправдывался  К'лон.  -  Я  должен
встречаться с ним. И буду  встречаться  при  удобном  случае!  Я  не  могу
заразить его тем, чем уже сам переболел! И не  говорите  мне,  что  вполне
достаточно, что Рогет и Гранта могут связываться друг с другом.  Это  я  и
сам прекрасно понимаю, но мне тоже надо видеть А'мурри, - слезы покатились
у него из глаз, и он поспешил скрыться за чашей кла. -  Весьма  вкусно,  -
сказал он осушив чашу до дна. - Что еще я могу вам рассказать...
     Он замолк, заморгал, сглотнул... его голова начала  клониться  набок.
Лери, пристально наблюдавшая за наездником подозвала С'перена.
     - Отлично сработало, - сказала она,  когда  С'перен  ловко  подхватил
сползавшего с кресла на пол К'лона. - Заверни его вот в это, - она скинула
с плеч теплую шкуру, - он проспит минимум двенадцать  часов.  Холта,  будь
умницей, скажи Рогету, чтобы он переночевал  в  своем  собственном  вейре.
Пусть тоже отдохнет.
     - А что, если он вдруг понадобится? - спросил С'перен,  показывая  на
неподвижное тело спавшего непробудным  сном  К'лона.  -  Вдруг  он  срочно
потребуется какой-нибудь мастерской, или холду, или даже А'мурри?
     - Ну, А'мурри, разумеется, имеет  предпочтение  перед  какими-то  там
мастерскими и холдами, - задумчиво сказала Лери. - Я не могу  делать  вид,
будто ничего не произошло. К'лон нарушил карантин. Более того, он  нарушил
прямой приказ. Я подберу ему потом подходящую меру наказания. А  пока  вот
что... Место К'лона могут ведь  занять  и  другие,  не  так  ли?  Особенно
учитывая, что большей частью он перевозил медикаменты и  лекарей.  С  этим
могут справиться и ученики! Они будут чувствовать  себя  смелыми,  но  при
этом им будет достаточно страшно,  и  они  не  станут  попусту  рисковать.
Пакеты можно сбрасывать, ни  с  кем  не  вступая  в  контакт,  а  ответные
сообщения  подбирать  на  достаточном  удалении  от  источников  инфекции.
Пусть-ка попрактикуются приземляться около флажков, а не на  гребнях,  как
они, похоже, привыкли. Пойдет им только на пользу... Сейчас, однако,  надо
позаботиться  о  том,  чтобы  все  узнали  привезенные  К'лоном  радостные
новости, и особенно то, что эпидемия сама по себе не  убивает.  Мы  должны
еще тщательнее следить за нашими выздоравливающими. Те, у кого  есть  хоть
малейшие признаки простуды, пусть даже близко не подходят к  больным!..  В
общем, так, мой друг,  иди-ка  ты  в  Нижние  Пещеры  и  расскажи  всем  о
сообщении из мастерской  лекарей,  -  Лери  аккуратно  свернула  списки  и
положила их на полочку, - а  потом  объяви,  какие  именно  крылья  завтра
вылетают на Падение.


     Свет множества ламп, окружавших постель Капайма, падал  на  выцветшие
страницы старых Летописей на столе мастера лекаря. Рядом  на  стуле  сидел
Тирон, главный мастер арфист Перна. Тирон хмурился,  глядя  на  Капайма  -
весьма  непривычное  выражение  лица  для   человека,   известного   своим
добродушием  и  оптимизмом.  Эпидемия,  нет,  точнее  сказать,   пандемия,
наложила свой отпечаток на всех и каждого - даже на тех, кого она вроде бы
не затронула.
     Тирону везло. Безумно,  сказочно  везло.  Из-за  спора  о  шахтах  на
границе между Тиллеком и Плоскогорьем арфист не смог вовремя  приехать  ни
на одно из проводившихся Собраний. А когда барабаны возвестили о  введении
карантина, он, меняя скакунов, ухитрился добраться до мастерской, каким-то
чудом минуя холды, охваченные болезнью. Он здорово поругался с Толокампом,
не желавшим пускать его в холд, но в конце концов  красноречие  арфиста  и
факт, что он не проехал ни через одно пораженное инфекцией место, одержали
победу. А может, один из стражников рассказал  украдкой  мастеру  арфисту,
каким образом самому Толокампу удалось вернуться из Руата?
     Тирон даже ухитрился уговорить Десдру позволить ему посетить больного
Капайма.
     - Если я не узнаю подробностей  от  тебя,  Капайм,  то  мне  придется
полагаться на слухи,  а  это  не  самый  лучший  источник  информации  для
главного мастера арфиста Перна.
     - Слушай, Тирон, я  пока  что  не  собираюсь  умирать.  Я  целиком  и
полностью поддерживаю  твое  стремление  составить  максимально  полное  и
подробное описание всего, что произошло, у меня сейчас есть  более  важные
дела! - Капайм потряс толстенным томом. - Сам я поправился,  но  теперь  я
должен найти способ остановить эту проклятую болезнь, пока она не унесла в
могилы новые миллионы жертв!
     - Десдра строго-настрого приказала мне не переутомлять тебя, -  криво
усмехнулся Тирон, - но как ни крути, я совершенно оторван  от  всего,  что
творится за стенами этого  холда.  Мне  не  удается  получить  достоверной
информации даже от мастера барабанщика! И мне ничуть не легче от того, что
я прекрасно все понимаю: да, при таком количестве  проходящих  через  холд
сообщений ни он сам, ни его помощники, ни ученики просто не в силах  вести
обычные журналы их учета... Толокамп не желает со мной разговаривать, хотя
со времени Собрания в Руате прошло уже целых  пять  дней,  а  он  все  еще
здоров... Надо же мне хоть на что-то опереться,  кроме  пустых  сплетен  и
недостоверных слухов! Впечатления профессионала, вроде тебя, были  бы  для
хроникера совершенно незаменимы. Насколько я понял, ты говорил  в  Исте  с
Талпаном? - Трон занес перо над листом пергамента.
     - Талпан... вот с кем тебе надо было бы поговорить, а не со мной.
     - Боюсь, что даже  когда  эпидемия  кончится,  это  все  равно  будет
невозможно... Ты что, ничего не знаешь?
     - Все в порядке... Нет, я не знал.  -  Капайм  на  мгновение  прикрыл
глаза. - Наверно, они считали, что подобные новости только расстроят меня.
В этом они не ошиблись. Талпан был хорошим человеком с острым, ясным умом.
Со временем из него получился  бы  отличный  главный  мастер  скотовод.  -
Капайм покосился на застывшего, словно изваяние, Тирона. - Что,  и  мастер
Труме тоже умер?! -  Тирон  кивнул.  -  Так  вот,  значит,  почему  Десдра
разрешила тебе меня повидать. Хотела чтобы я узнал... Знаешь, давай-ка  ты
лучше рассказывай все, как есть. Все, о чем молчали и  Десдра,  и  Фортин.
Мне теперь уже все равно.
     - Видишь ли, погибло очень много народу...
     - Сколько именно?
     - В Керуне умерло девять человек из  каждых  одиннадцати.  В  морском
холде Айген, когда туда пришла помощь из Нерата, в живых оставалось  всего
пятнадцать человек. Мы не знаем точного числа жертв в  холдах,  окружающих
Айген, не знаем и того, как широко распространилась эпидемия  в  Керуне  и
Руате. Но ты можешь гордиться своими мастерами, Капайм.  Они  делали  все,
что было в их силах...
     - И они тоже умерли...
     - Они покрыли твою мастерскую неувядающей славой.
     Горе и печаль воцарились в душе Капайма. Все погибли?  Миббут,  такой
отзывчивый Килос, практичная Лореана и искренний  Рапал,  костоправ  Снил,
Галниш... Все они мертвы? Неужели действительно прошло всего семь  дней  с
того момента, когда первое известие о новой болезни достигло его  ушей?  И
те, кого он пытался  лечить  в  Айгене  и  Керуне,  тоже  мертвы...  А  до
окончания Прохождения оставалось так немного. Капайм почувствовал, как  по
его щекам катятся горячие слезы. Пусть текут, от них на  душе  становилось
хоть немного легче.  Он  не  должен  думать  эмоциями.  Он  должен  думать
беспристрастно, сугубо профессионально.
     - В Морском холде Айген проживало  больше  тысячи  человек.  Когда  я
прилетал туда по вызову Бурдиона, больных было всего около пятидесяти.
     - Бурдион - один из тех, кто выжил.
     - Надеюсь, он вел для тебя дневник! - зло заметил Капайм.
     - Надеюсь, что вел, - спокойно ответил Тирон, не обращая внимания  на
выпады лекаря. - А пока в моем распоряжении есть  один  весьма  любопытный
судовой журнал.
     - Понимаю, о чем ты говоришь, - кивнул Капайм. - Но к  тому  времени,
как я достиг морского холда Айген, капитан был уже давно мертв.
     - А ты видел того зверька? - небрежно спросил Тирон, но глаза его так
и горели безудержным любопытством.
     - Да, я его видел! - на  всю  оставшуюся  жизнь  Капайм  запомнил  то
необычное животное. Оно фигурировало  во  всех  его  снах  и  нескончаемых
кошмарах. Нет, не суждено ему забыть его  длинных  черно-белых  усов,  его
хищного оскала, коричневых пятен на клыках, пушистых,  прижатых  к  голове
ушей и роскошных темно-коричневых полосок,  деликатно  обрамленных  черной
каймой на гладкой шелковистой шкуре. Он прекрасно помнил неукротимый  нрав
этого представителя семейства кошачьих и помнил, как  еще  тогда  подумал,
что, похоже, эта тварь прекрасно знает, как и когда  она  расквитается  со
своими мучителями, держащими ее в клетке  и  глазеющими  на  нее  со  всех
сторон.
     - Да, Тирон, я видел того зверька. Как и сотни людей,  приехавших  на
Собрание в Исту. Только я, в отличие от них, выжил и теперь могу  тебе  об
этом рассказать. По правде говоря, там-то я, скорее всего, и заразился. Не
из вторых рук, а, так сказать, у  источника.  -  Это  заключение  принесло
Капайму некоторое облегчение.  Ослабленный  переутомлением,  он  свалился,
больной, уже через какие-то  двадцать  четыре  часа.  Но  это  лучше,  чем
думать, что он не принял необходимых мер предосторожности  в  Исте  или  в
Керуне. - Талпан вычислил, что источником  болезни,  поражающей  скакунов,
является именно эта тварь. Меня, кстати, тоже приглашали  в  Керун  -  там
заболело довольно много народу. В общем, я искал источник болезни людской,
а Талпан - конской. И мы с ним пришли к одному и тому же заключению. Между
прочим, та кошечка до смерти боялась драконов.
     - Правда?
     - Так мне говорили. Но К'дал - среди тех, кто умер в Вейре Телгар.  И
его голубой дракон вместе с ним.
     - И как же тогда болезнь попала в Южный Болл? - спросил Тирон, быстро
что-то записывая. - Я имею в виду, если вы убили животное на Собрании?
     - Ты забыл о погоде.
     - О погоде?
     - Да. Дело в том, что было очень тепло, и холд Керун начал  рассылать
скакунов, не дожидаясь конца зимы. Тем более, что ветры  и  течения  этому
благоприятствовали. А в итоге лорд Рейтошиган  получил  оттуда  не  только
своих племенных скакунов, но и еще один маленький подарочек. Как, впрочем,
и многие другие люди,  разводящие  скакунов.  А  потом  некоторые  из  них
приехали на Собрание в Руат.
     - Это уже интересно. Такое чудовищное стечение обстоятельств.
     -  Мы  еще  должны  благодарить  судьбу,  что  Тиллек  растит   своих
собственных скакунов, которых поставляет в Кром, Набол  и  Плоскогорье.  А
также то, что скакуны из Керуна, предназначенные в Бенден, Лемос и  Нерат,
не добрались до  места  назначения:  часть  умерла  в  пути,  а  остальных
погонщики уже и не стали доставлять.
     - Предводители Вейров ввели категорический запрет на любые  посещения
Южного континента, - сказал Тирон. - У Древних,  несомненно,  были  весьма
веские причины его покинуть. Угроза жизни на нем слишком велика.
     - Не надо путать, Тирон, - возмутился Капайм.  -  Жизнь,  как  мы  ее
знаем, возникла и возмужала именно на Южном континенте!
     - Ну, это еще надо доказать...
     - Жизнь и ее поддержание - моя область  знаний,  -  Капайм  угрожающе
покачал толстым томом Летописей. - Так же, как создание и  развитие  жизни
являлось областью  знаний  наших  предков.  Во  время  Миграции  с  Южного
континента Древние прихватили с собой всех  животных,  которых  мы  сейчас
используем,  включая  и  драконов,   генетически   созданных   для   своей
судьбоносной цели...
     - Мы потеряли умения наших предков,  -  продолжал  Капайм,  не  давая
своему собеседнику времени на  возражения,  -  хотя  мы  и  можем  вывести
скакунов или быков в соответствии с конкретными требованиями. И...  -  тут
Капайму пришла в голову новая мысль. - Я только  что  сообразил,  что  нам
угрожает еще одна опасность! - он подумал о талантливом молодом Талпане, о
главном мастере скотоводе Труме, о  погибшем  капитане,  о  своих  умерших
коллегах по ремеслу - каждый и  каждая  со  своими  маленькими  секретами,
теперь навсегда утраченными из-за смертоносной болезни. - Вполне возможно,
что мы потеряли куда больше, нежели  полноту  истории  развития  эпидемии.
Кроме жизней, мы потеряли еще и знания - и  это  должно  беспокоить  тебя,
Тирон,  более  всего.  Тебе  сейчас  следует  со  всевозможной   быстротой
записывать знания, методы и методики, которые  могут  погибнуть  вместе  с
людьми, их использующих... Мы не в состоянии  восстановить  по  Летописям,
как именно Древние осуществляли свои чудеса. Да и не чудеса это были, ведь
они основывались на умениях, на повседневных привычных процедурах, которые
Древним и записывать-то казалось глупым, ибо они были общеизвестны. Только
со временем эти общеизвестные истины перестали  быть  общеизвестными.  Они
стали вообще не известны. Их-то нам теперь и не хватает. Мне страшно  даже
подумать, что мы сами могли потерять за последние несколько дней!
     Без сил Капайм откинулся на подушку,  толстый  том  Летописей  тяжким
грузом лежал на его груди. Этим утром, когда он более или менее  пришел  в
себя, он с ужасающей ясностью осознал, как много фактов, методов лечения и
маленьких хитростей он не внес в свои записи. Он никогда  не  любил  вести
подробных рабочих журналов. Если бы ничего  не  случилось,  он  постепенно
передал бы все свои знания ученикам - по мере того, как те  набирались  бы
опыта. Но теперь, столкнувшись лицом к лицу  с  возможностью  безвременной
кончины, этот путь передачи и сохранения информации  казался  на  редкость
ненадежным.
     - Не могу с тобой  не  согласиться,  Капайм,  -  откашлявшись,  начал
Тирон, - но люди всех рангов, всех ремесел хранят свои секреты...
     - Барабаны! Новое сообщение! - вдруг воскликнул Капайм, затыкая  уши.
- Не хочу ничего слышать!
     Тирон прислушался, и его лицо прояснилось.
     - Хорошие новости, Капайм! -  закричал  он,  призывая  лекаря  вынуть
пальцы из ушей. - Из Айгена. Всадники встретили Падение. Нити  уничтожены.
Летало сразу двенадцать крыльев.
     - Двенадцать? - Капайм вспомнил страшные  потери,  понесенные  Вейром
Айген и данные о количестве больных наездников. - Айген не мог  поднять  в
воздух двенадцать крыльев!
     - Когда в небе Нити, наездники должны выходить на бой! - с  гордостью
провозгласил Тирон.
     Недоумение во взгляде Капайма сменилось пониманием. Как же он мог  не
осознать значения  упоминания  о  том,  что  Предводители  Вейров  приняли
совместное  решение  о  запрещении  посещений  Южного  континента?   Вейры
объединились для вылета на Падения.
     - Борьба с Нитями у них в крови! Несмотря  на  страшные  потери,  они
вылетели на бой, как и всегда, поднялись на защиту нашего континента...
     Тирона, похоже, понесло. С ним такое бывало. Не самое лучшее время он
выбрал сочинять  свою  новую  сагу!  И  однако,  страстные  слова  арфиста
всколыхнули у Капайма какие-то полу-забытые воспоминания.
     - Помолчи, Тирон! Дай мне подумать! Или скоро не останется ни  одного
наездника, способного вылететь на встречу Нитям! Ты лучше сейчас уйди!
     "В крови" - вот что сказал Тирон. Это у них в крови! В крови!  Капайм
обхватил голову руками. Он уже почти слышал дрожащий голос старого мастера
Галларди. Да, он как раз готовился к очередному экзамену, а  Галларди  все
бубнил и бубнил о разных древних методах лечения.  И  там  было  что-то  о
крови! Да, точно, старый лекарь рассказывал о лечебных свойствах  крови...
нет, не совсем так... Ага! О лечебных свойствах сыворотки крови! Сыворотки
крови! Теперь правильно!
     Именно сыворотка крови являлась лекарством при вирусных заболеваниях.
     - Капайм, - голос Десдры, - с тобой все в порядке? Тирон сказал...
     - Со мной все хорошо! Хорошо! Почему ты мне ничего не  говорила?  То,
что нельзя вылечить, следует перенести. Есть и другой путь.  К  тому,  что
нельзя вылечить, следует подготовиться. Иммунизация. И в  основе  всего  -
кровь!  Не  кора,  не  лист,  не  порошок  -  кровь,  и  только  кровь!  И
спасительное средство уже сейчас находится в  моих  венах!  Потому  что  я
пережил эпидемию. Потому что я выздоровел!
     - Капайм! -  Десдра  шагнула  вперед,  но  приблизиться  все-таки  не
решилась.
     - Думаю, что я уже не заразен. Я - это исцеление. По крайней мере,  я
так полагаю... - возбужденный своим озарением, Капайм выбрался из постели,
пытаясь дотянуться до шкафчика где хранились его  записи  еще  ученической
поры.
     - Капайм! Ты сейчас упадешь!
     Шатаясь, лекарь вцепился в стул, на котором  еще  так  недавно  сидел
Тирон. Он сумел удержаться на ногах, но на то, чтобы добраться до шкафчика
сил уже не оставалось.
     - Принеси мои записи! Самые старые. Они на верхней полке слева, -  он
тяжело сел на стул. - Я не могу ошибаться. Просто не могу! Я точно  помню:
"кровь выздоровевшего больного препятствует заражению".
     - Твоя кровь, друг мой, - сказала  Десдра  вытирая  пыль  с  журналов
перед тем, как протянуть их Капайму, - сейчас жидка  и  слаба.  А  еще  ты
немедленно возвращаешься в постель!
     - Буквально через секундочку! - Капайм судорожно листал страницы.  Он
пытался точно вспомнить, когда же именно мастер Галларди читал свою лекцию
о древних и устарелых методах лечения. - Весной. Это было весной.  Весной,
потому,  что  он  тогда  больше  думал  об  обычных   юношеских   весенних
развлечениях, чем о древних процедурах. Капайм  почувствовал,  как  Десдра
трясет его за плечо.
     - Ты заставил меня битых два часа  устанавливать  светильники  вокруг
твоей кровати для того, чтобы потом читать  в  темноте?  А  ну-ка  живо  в
постель! Не для того я за тобой ухаживала, чтобы ты помер от  простуды.  А
ты наверняка  простудишься,  если  и  дальше  будешь  бродить  по  комнате
полуодетый! - она подтолкнула его к кровати.
     - Да со мной все в порядке!
     - Тирон решил, что у тебя начался бред. Это не в твоем  стиле  -  все
время кричать: "Кровь! Кровь! Это у них в крови!".
     Но Капайм  ее  не  слушал.  Он  нашел  в  журнале  ту  самую  лекцию,
состоявшуюся более тридцати Оборотов тому назад.
     - Это и правда в моей крови! - торжествующе закричал он. - Здесь  так
и написано! "В чистой сыворотке,  поднимающейся  кверху  после  того,  как
кровь свернулась, содержатся глобулины, ингибирующие развитие заболевания.
Внутривенное введение подобной сыворотки дает  организму  защиту  на  срок
минимум в четырнадцать дней. Обычно этого времени хватает, чтобы  эпидемия
завершилась". - Капайм читал не отрываясь. Мастер Галларди говорил, что  у
Древних существовали  специальные  устройства  для  разделения  крови,  но
Капайм не сомневался, что эту проблему  он  разрешить  сумеет.  "Сыворотка
привносит в организм инфекцию в сильно ослабленной форме,  пробуждает  его
защитные силы и  тем  самым  предотвращает  болезнь  в  ее  самых  опасных
проявлениях."
     Капайм откинулся на подушку. Он торжествующе улыбался.  Он  испытывал
невероятное чувство облегчения. А  ведь  когда-то  он  очень  сердился  на
занудного мастера Галларди и даже не хотел записывать в журнал эту "никому
не нужную" методику, которая теперь спасет тысячи и тысячи людей! И в  том
числе наездников!
     Десдра следила за  ним,  и  на  ее  лице  застыло  какое-то  странное
выражение.
     - Но ведь здесь написано, что сыворотку надо вводить прямо в вену?!
     -  Так  она  быстрее  поглощается  телом,  и  потому  лечение   более
эффективно. Нам как раз и требуется  эффективный  метод  лечения!  Десдра,
скажи, сколько наездников больны?
     - Мы  точно  не  знаем.  Они  перестали  сообщать  точные  цифры.  По
последнему  сообщению  К'лона,  у  них  были  больны  сто  семьдесят  пять
наездников включая и одну всадницу.
     - Сто семьдесят пять больных? Как со вторичными инфекциями?
     - Они не сообщали, а мы не спрашивали.
     - А как дела в Телгаре? В Айгене?
     - Мы больше думали о тысячах умирающих в холдах, чем о  наездниках  в
их Вейрах, - призналась Десдра.
     - И однако, мы зависим от этих двух с небольшим тысяч всадников.  Без
них нам не спастись от Нитей... Короче говоря, не отвлекай меня,  а  лучше
принеси-ка все необходимое, чтобы я мог  приготовить  сыворотку.  А  когда
К'лон прилетит, немедленно приведи его ко мне. Есть еще кто-нибудь в нашем
холде, кто уже поправился?
     - Никого.
     - Ладно. А К'лон скоро прилетит?
     - Мы его ждем. Он развозит сейчас лекарей и медикаменты.
     - Прекрасно. А теперь мне потребуется следующее: побольше  стерильных
двухлитровых стеклянных бутылок с завинчивающимися крышками, полые  стебли
камыша,  крепкая  веревка...  игольчатые  шипы  у  меня  есть...  ах   да,
прокипяти-ка ты тот шприц, которым наши повара выкладывают крем.  Когда-то
мастер Кларгеш выдул мне  такие  же,  только  стеклянные.  Хоть  убей,  не
припомню, куда я их засунул! И еще принеси мне дважды перегнанного  спирта
и твоего восстанавливающего силы супа.
     - Ну, зачем спирт, я еще понимаю, - насмешливо сказала Десдра,  -  но
вот для чего тебе понадобился мой суп - ума не приложу!
     Капайм замахнулся подушкой, и она, рассмеявшись, скрылась за дверью.
     Капайм вернулся к началу лекции мастера Галларди.
     "В  случае   начала   заразной   болезни   полезным   показало   себя
использование сыворотки, приготовленной из крови тех, кто уже перенес  это
заболевание.  Введенная  в  вену  здоровому   человеку,   она   эффективно
препятствует заражению. У  больных  она  способствует  выздоровлению.  Еще
задолго до Миграции подобным методом вакцинации были полностью  уничтожены
заболевания типа: дифтерит, грипп, скарлатина, краснуха, оспа,  брюшной  и
сыпной тиф, полиомиелит, туберкулез, гепатит и многие другие..."
     С брюшным и сыпным тифом Капайм был знаком - вспышки этих заболеваний
порой случались в холдах с недостаточно строгой гигиеной. Он, как и многие
другие  лекари,  очень  боялись  нового  появления   тифа   в   результате
перенаселенности. Краснуха и скарлатина тоже порой встречались  лекарям  -
во всяком случае  достаточно  часто,  чтобы  типичные  симптомы  и  методы
лечения входили в программу обучения. Об остальных болезнях Капайм не знал
ровным счетом ничего. Надо попробовать поглядеть их в словаре,  хранящемся
в мастерской арфистов.
     Итак, как рассказывал Мастер Галларди, требовалось взять  от  каждого
выздоровевшего  больного  по  полтора  литра   крови.   После   разделения
получалось пятьдесят миллилитров  сыворотки,  пригодной  для  иммунизации.
Количество сыворотки, которое требовалось вводить в вену, варьировалось  в
зависимости от болезни, от одного миллилитра до  десяти.  Но  Галларди  не
говорил,  для  какой  болезни  сколько.  Капайм  печально  вспомнил   свою
страстную речь об  утерянных  знаниях.  Получается,  что  и  он  сам  тоже
виноват. Виноват, что не проявил должного внимания на той лекции...
     Капайму не потребовалось особенно долгих вычислений, чтобы понять всю
грандиозность   стоящей   перед   ним   задачи.   Ему   ведь   требовалось
иммунизировать всех наездников,  лордов  холдов  и  главных  мастеров,  не
говоря уже о лекарях, которые будут проводить эту самую иммунизацию.
     Распахнулась дверь и в комнате появилась Десдра с корзиной в руках.
     - Я принесла то, что ты просил, - сказала она, ловко  закрывая  дверь
ногой. - И я нашла те стеклянные шприцы, что для тебя выдул мастер Генион.
Три  оказались  разбитыми,  но  остальные  я  прокипятила...  Вот  так,  -
улыбнулась она, раскладывая на столе затребованные Капаймом материалы.
     - Но это же не двухлитровая бутылка! - запротестовал Капайм.
     - Действительно, - легко согласилась Десдра.  -  Но  ты  еще  слишком
слаб, чтобы распроститься сразу с двумя литрами крови. Ты можешь позволить
себе отдать не более полулитра. Не волнуйся, скоро прилетит К'лон.
     Десдра быстро протерла руку Капайма спиртом и наложила на  нее  жгут.
Она открыла пакетик с игольчатыми шипами и присоединила шип к концу полого
стебля.
     - Я знаю, что делать, - сказала она, - но практики у меня нет.
     - Самому мне никак, - ответил лекарь. - Руки слишком дрожат.
     Поджав губы, Десдра поставила бутылку у подножия кровати, опустила  в
нее второй конец стебля и нацелила шип на пульсирующую под  кожей  Капайма
вену. Кончик шипа был так тонок, что крохотное отверстие в нем видели лишь
те, кто обладал исключительно хорошим зрением.  Десдра  проколола  кожу  и
легким движением ввела шип в вену. Потом она сняла  жгут.  Капайм  прикрыл
глаза,  борясь  с  накатившим  на  него  головокружением.   Он   буквально
чувствовал, как кровь вытекает из его тела. Он  чувствовал,  хотя  умом  и
понимал, что это невозможно, как сильнее забилось его сердце,  компенсируя
уменьшение объема циркулирующей в сосудах крови. Ему уже начинало делаться
нехорошо, когда Десдра ловко вывела шип из вены.
     - Вполне достаточно. Почти три четверти литра. Ты и  так  уже  бледен
как смерть. Согни локоть и подержи его... вот так. И выпей супу...
     - И что теперь с этим делать? - спросила она,  поднимая  закупоренный
стеклянный сосуд с кровью.
     - Салларди утверждал, что центробежная сила, то есть вращение сосуда,
способствует разделению крови и получению необходимой сыворотки. Ты крепко
закрутила  крышку?  -  и  удостоверившись,  что  с  этим  все  в  порядке,
продолжал: - Крепко привяжи веревку к горлышку бутылки.  Покрепче...  Так,
теперь давай сюда.
     - Зачем? Давай лучше я покручу...
     Встав  с  кровати,  Десдра  удостоверилась,  что  кругом   достаточно
свободного места и принялась вращать бутылку над головой.
     Наблюдая за ней, Капайм мог только радоваться, что  ему  не  пришлось
делать это самому. Вряд ли у него хватило бы сил.
     - Мы можем  потом  соорудить  какое-нибудь  устройство,  где  бутылки
вращали бы, скажем, собаки. Придется, правда, их все время подгонять.  Тут
требуется вращение  с  постоянной  скоростью.  Или  сделаем  что-нибудь  с
регулировкой скорости...
     - Зачем? Нам... что... потребуется... это... делать... часто?
     - Если мое предположение правильно,  то  нам  потребуется  прямо-таки
бездна сыворотки. Ты предупредила, чтобы К'лона, как только  он  прилетит,
провели ко мне?
     - Предупредила. Сколько... еще?
     Мастер Галларди сказал "скоро", или это  он  просто  так  записал?  В
глубине души он проклинал того недостаточно прилежного  ученика  по  имени
Капайм, который так небрежно законспектировал лекцию мастера Галларди...
     - Пожалуй, хватит, Десдра.  Спасибо.  Запыхавшаяся  Десдра  перестала
крутить и, отвязав веревку, поставила бутылку на стол.
     - И это, - она показала на слой соломенно-желтой жидкости сверху, - и
есть твое лекарство?
     - Не совсем лекарство, - поправил ее Капайм, - вакцина.
     - Ее надо пить? - в голосе Десдры слышалось отвращение.
     - Нет, хотя не думаю, что она была бы на вкус много хуже тех микстур,
которыми ты меня так усердно поила. Эту вакцину следует вводить в вену.
     - Так вот зачем  тебе  понадобились  шприцы,  -  задумчиво  протянула
Десдра. - У нас их не так уж много... Мне кажется, тебе стоит повидаться с
мастером Фортином.
     - Ты что, мне не доверяешь? - Капайм даже обиделся.
     - Как раз наоборот. Доверяю целиком и полностью.  Я  хочу,  чтобы  ты
посетил мастера Фортина, прихватив с собой эту сыворотку. Он слишком часто
посещал  палаточный  лагерь,  разбитый  за  стенами  холда  с  милостивого
соизволения нашего такого осторожного лорда  Толокампа.  Мне  кажется,  он
заболевает...



             10. ГОД 1543, ШЕСТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА;
                          ФОРТ ВЕЙР И ХОЛД РУАТ

     Проснувшись, Морита сразу же ощутила в своем сознании радость Орлиты.
     - Тебе лучше! Самое худшее позади!
     -  Мне  лучше?  -  неуверенно  переспросила  Морита  вслух,  и   сама
поразилась нетвердости своего  голоса  -  напоминание  о  той  невероятной
слабости, с которой она прожила последние несколько дней.
     - Тебе значительно лучше. Теперь с каждой минутой сил  у  тебя  будет
становиться все больше и больше.
     - Ты случайно не выдаешь желаемое за действительное, любовь моя?
     Но Морита  прекрасно  знала,  что  если  кто  и  может  судить  о  ее
самочувствии, так это Орлита. С того дня, как наездница заболела, королева
не покидала ее. Она делила с Моритой каждый миг  страданий,  словно  могла
тем самым облегчить участь своей всадницы.  Да  ей  и  в  самом  деле  это
удавалось. Она ослабляла невыносимую головную боль, ослабляла жар  и  даже
утихомиривала разрывающий горло кашель.
     - Холта говорит, что у  нас  хорошие  новости!  Мастер  Капайм  нашел
средство, предотвращающее заражение!
     - Предотвращающее? А излечивающее болезнь?
     Морита не настолько оторвалась от жизни за время своей болезни, чтобы
не знать, что не одна она заразилась. Знала она и то, что в других  Вейрах
умирали  наездники.  И  то,  что  два  крыла  Форт  Вейра  помогли  Айгену
справиться с Падением, и то, что Берчар и рожденный Теллани ребенок умерли
пару дней тому назад. Лекарям давно пора было найти средство борьбы с этой
проклятой эпидемией!
     - У болезни теперь есть название. Это очень древняя болезнь.
     - И как же она называется?
     - Не помню, - извиняющимся тоном призналась Орлита.
     Морита вздохнула. Драконы всегда отличались плохой памятью на имена и
названия.
     - Холта спрашивает, хочешь ли ты есть?
     - Мои приветствия  любезной  Холте  и  нашей  многоуважаемой  Лери  и
передай, что, по-моему, я проголодалась.
     Морита даже сама удивилась  своим  словам.  Еще  вчера  мысль  о  еде
вызывала у нее тошноту. Вот пить ей хотелось постоянно...
     - Как там Ш'гал? - когда Кадит  трагично  объявил  о  болезни  своего
наездника, Морита уже не знала куда деваться от жара  и  непрекращавшегося
кашля.
     - Он слаб, и чувствует себя неважно.
     Орлита сказала это так, словно хотела поставить Мориту в  пример  все
еще больному Ш'галу.
     - Не забывай, Орлита,  что  Ш'гал  никогда  не  болел.  Его  нынешнее
недомогание наверняка явилось страшным ударом его самолюбию.
     Орлита промолчала.
     - А какие новости из Руата? Лучше расскажи, - добавила она,  чувствуя
нежелание королевы говорить на эту тему.
     - Сейчас к тебе придет Лери, -  в  голосе  Орлиты  явственно  звучало
облегчение. - Она все знает.
     - Лери придет сюда? - Морита попыталась сесть, но тут  же  отказалась
от этой затеи, сраженная головокружением. У  входа  послышались  шаркающие
шаги и стук палки.
     - Лери! Не надо...
     - А почему нет?.. Доброе  утро,  Орлита.  Я,  как  меня  неоднократно
уверяли, смелая женщина. Я уже прожила свою жизнь и не  боюсь  всяких  там
вирусов. Ага... ты уже немного порозовела!
     В левой руке она держала закрытый горшочек и  маленькую  фляжку.  Еще
два флакона были засунуты за пояс. На сундуке придвинутом к самой  постели
Мориты, она разложила все, что принесла с собой.
     - Вот так! - с удовлетворением сказала  Лери,  присаживаясь  в  ногах
Мориты.
     - Что-то очень вкусно пахнет, - заметила Морита, принюхиваясь.
     - Это особая каша, которую я для тебя сварила. Заставила их  принести
мне припасы и жаровню. Нессо  тоже  заболела  и  хоть  на  время  от  меня
отстала.  Вместо  нее  теперь  Горта  -  справляется  она,  надо  сказать,
превосходно, - Лери многозначительно поглядела на  Мориту,  накладывая  на
тарелки две большие порции каши. - Я поем вместе с тобой.  Сейчас  у  меня
как раз завтрак, а кашка эта полезна мне ничуть не меньше, чем тебе. Между
прочим, я заставила сегодня утром Орлиту покушать -  а  то  скоро  от  нее
осталась бы одна скорлупа от яиц. Она сожрала четырех быков зараз! Вот  уж
проголодалась, бедняжка! Да не гляди ты так понуро.  Ты  и  о  себе-то  не
могла позаботиться, где уж тебе  ухаживать  за  Орлитой!  Ничего,  она  не
чувствовала себя заброшенной. У нас с ней прекрасные  отношения.  В  конце
концов, это же Холта отложила яйцо, из которого она вылупилась.  В  общем,
она делала, что мы ей говорили, и теперь ей гораздо лучше. Нет, правда, ей
надо было поесть. Ей скоро уже на  Площадку  Рождений,  а  мы  еще  хотели
дождаться, пока ты поправишься.
     - Что-то слишком рано, - сказала Морита, быстро подсчитав в уме  дни.
- Я думала, еще неделя...
     - Она немного переволновалась. Да не нервничай ты! Кушай. Чем быстрее
наберешься силы, тем лучше.
     - Я и  так  сегодня  гораздо  сильнее,  чем  вчера,  -  Морита  криво
ухмыльнулась. - Ты-то как управлялась?
     - Элементарно, - пожала  плечами  Лери.  -  Как  я  уже  говорила,  я
заставила их принести ко мне в вейр и жаровню и продукты.  Да  будет  тебе
известно, я сама готовила тебе лекарства. Орлита прислушивалась к  каждому
твоему вздоху и тут же сообщала о нем Холте. Ты  не  получила  бы  лучшего
ухода, даже если бы у твоей постели дневал и ночевал сам Капайм.
     - Орлита говорит, он нашел лекарство?
     - Он называет это вакциной. Но я не дам ему выкачать из тебя кровь!
     - А зачем она ему? - изумилась Морита.
     - Он собирает кровь у тех, кто поправился после болезни и  делает  из
нее сыворотку. Он утверждает, что  эта  сыворотка  может  предохранить  от
заражения, - Лери содрогнулась от отвращения. - Он  прямо-таки  набросился
на К'лона, когда тот зашел к нему в мастерскую... А К'лон так много летает
сейчас. Он буквально не вылезает из Промежутка, выполняя поучения лекарей.
Я поручила часть его работы ученикам. Не очень-то мне это  нравится...  но
приказы они, по крайней мере, выполняют точно. Ах, за эти  дни  так  много
всего произошло, что я даже и не знаю, с чего начать!
     Под  напускным  весельем  Лери   Морита   чувствовала   усталость   и
беспокойство.
     - В Вейрах еще кто-нибудь... кто-нибудь умер?
     - Нет! - Лери довольно улыбнулась. - И не должен был  никто  умирать!
Просто людям всегда лень думать, вот и  все.  Ты  знаешь,  как  голубые  и
зеленые могут взять да и ударится в  панику?  Это-то  и  произошло.  Когда
наездники заболели, их драконы запаниковали, вместо того чтобы  поддержать
своих всадников. По правде говоря, возможно, что в теории Джаллоры о  том,
что паника и привела  к  смертям,  что-то  есть...  -  Лери  на  мгновение
задумалась.  -  Джаллора  -  молодой  врачеватель,  присланная  к  нам  из
мастерской лекарей, вместе с двумя учениками - пояснила Лери.  -  Ты  была
очень серьезно больна. Сказалось крайнее утомление -  Собрание,  бессонная
ночь, потом Падение и тяжелая работа по восстановлению  крыла  Дилента.  С
ним, кстати все в порядке. Да, так вот, твоя Орлита так сильна,  и  ты  ей
настолько необходима, что умереть у тебя не было ни  малейшего  шанса.  Вы
вместе выступили против  болезни  единым  фронтом  -  и  это  нам  кое-что
подсказало. В общем, мы связались с королевами Вейров и порекомендовали им
приглядывать за  заболевшими  всадниками.  Приглядывать  и  не  давать  им
умирать! Все-таки наши Вейры не так переполнены,  как  рядовые  холды  или
мастерские. Смешно, если крепкий наездник становится жертвой какой-то  там
вирусной инфекции.
     - Сколько же народу заболело, что Вейрам  пришлось  объединиться  для
вылета на Падение?
     - Ты только не волнуйся, -  кривилась  Лери.  -  Почти  три  четверти
каждого Вейра, кроме Плоскогорья,  прикованы  к  постелям.  Мы  сами  едва
наскребли два полных крыла, способных отправиться на Падение в Айген.
     - Но ты говоришь, что мастер Капайм нашел лекарство?
     - Способ предохранения. Вакцина.  И  ее  пока  недостаточно.  Госпожи
Вейров решили, что первым вакцинации, - Лери запнулась на этом  новом  для
нее слове, - будет подвергнут Вейр  Плоскогорье.  Когда  сыворотки  станет
побольше, дойдет очередь и до других Вейров.  Сначала  наездники,  -  Лери
начала загибать пальцы, - потом лекари, за  ними  лорды  холдов  и  другие
мастера...  Сейчас  барабаны  прямо-таки  горят  от  бесконечных  призывов
Капайма искать всех, выздоровевших после болезни. Толокамп не знает, что с
ним делать!
     - Значит, Толокамп здоров?
     - Он не выходит из своей комнаты.
     - Для женщины, которая все свое время  проводит  в  Вейре,  ты  очень
хорошо информирована!
     - К'лон мне обо всем докладывает, - усмехнулась Лери. - К счастью,  у
голубых отменный аппетит, и хотя Капайм и утверждает, что драконы и стражи
не могут заболеть, лучше все-таки питаться  гарантированно  не  зараженным
мясом. Вот поэтому-то К'лон и прилетает домой поесть. Каждый день.
     - Но драконы не едят каждый день!
     - Голубые драконы,  которым  приходится  два  раза  в  час  проходить
Промежуток - едят. - Лери сурово поглядела на Мориту.  -  Я  тут  получила
записку от Капайма, еле-еле разобрала его почерк, где он не нахвалится  на
усердие К'лона...
     - А'мурри?
     - Поправляется. По правде сказать, чуть не  умер,  но  как  только  я
поняла,  как  важна  поддержка  дракона   для   скорейшего   выздоровления
наездника, я тут же попросила Орлиту связаться с Грантом. У Л'бола  умерли
оба сына, и он места себе не находит от горя. С  М'тани  стало  совершенно
невозможно разговаривать, но он ведь сражается с Нитями дольше нас всех  и
теперь рассматривает эту эпидемию  как  личное  оскорбление.  Если  бы  не
С'лигар и К'дрен, у нас наверняка  возникли  бы  проблемы  с  Ф'галом.  Он
совсем пал духом.
     - Лери, ты о чем-то умалчиваешь.
     - Да, милая моя. - Лери нежно потрепала Мориту по руке и протянула ей
наполненную из фляжки кружку. - Выпей это.
     Морита послушно пригубила напиток и уже собралась спросить, чего  это
Лери туда намешала, когда ощутила мягкое прикосновение в  глубинах  своего
сознания. Орлита.
     - Твой родной холд... - голос Лери задрожал. С ней такое  бывало,  но
на сей раз Морите почему-то сделалось страшно. - Он очень пострадал... Два
дня  оттуда  не  поступало  никаких  сообщений.  Тогда  арфист  из  Керуна
спустился вниз по реке, и... в общем, там все были мертвы.
     - Все? - ошеломленно переспросила Морита. В холде ее отца жило  более
трехсот человек, не считая тех, кто нашел себе убежище в скалах у реки.
     - Выпей!
     - Все мертвы? Даже ни одного пастуха с табуном?
     Лери печально покачала головой.
     - Умерли не только пастухи, но и все скакуны, - еле слышно прошептала
она.
     Морита и представить себе не могла масштаба  подобной  трагедии.  Как
это ни странно, но гибель скакунов кольнула ее больнее всего. Она покинула
свой холд двадцать Оборотов тому назад. Она от  всего  сердца  скорбела  о
гибели своих родных... она любила  свою  мать,  братьев  и  сестер,  очень
уважала своего отца. Но беззащитные скакуны... скакуны, которых  разводили
вот уже  восемь  поколений  ее  предков...  их  потеря  казалась  особенно
несправедливой.
     Слезы текли по щекам Мориты,  но  она  ощущала  себя  как-то  странно
отрешенной от своего тела. Она словно наблюдала за собой со стороны. "Лери
явно что-то подмешала в это свое вино", -  поняла  она.  Старая  наездница
внимательно глядела на нее - на  морщинистом,  усталом  лице  -  печаль  и
сочувствие.
     - Что, так все скакуны и  погибли?  -  наконец,  спросила  Морита.  -
Молодняк мог зимовать где-нибудь на высокогорных пастбищах?
     - Арфист не проверял. Он не знал, где искать, а  возможности  послать
на разведку дракона, сама понимаешь, не было.
     - Ну, конечно... -  Морита  прекрасно  все  понимала.  Сейчас,  когда
каждый всадник на счету... - Молодняк и совсем  старые  скакуны  и  впрямь
могли находиться в высокогорной зоне. А с ними - кто-нибудь из холда.  Они
могли спастись, - с надеждой заключила она. - Слушай, что ты налила мне  в
вино? Моя душа где-то витает...
     - Этого-то я, по правде сказать  и  хотела  добиться.  А  добавила  я
немного сока феллиса... ну, и еще кой-чего. Просто чтобы ослабить шок.
     - Ладно, чего уж там... Ты лучше  расскажи  мне  все,  пока  я  такая
отрешенная. Мой родной холд... вряд ли он один пострадал. - Лери  покачала
головой. - Холд Руат?
     - Им здорово досталось...
     - Алессан? - Морита спросила о нем потому, что его смерть была бы для
нее самой тяжелой утратой.
     - Нет, он поправляется... Но вот среди его родных  и  съехавшихся  на
Собрание гостей потери просто ужасающие.  А  еще  там  погибли  почти  все
скакуны...
     - Даг?
     - Я не знаю имен. Очень много жертв в Айгене. Лорд Фитатрик, его жена
и их дети...
     - Но есть какой-нибудь холд, который бы не пострадал?!
     - Да, есть. Битра, Лемос, Нерат, Бенден и Тиллек - там отмечено всего
несколько случаев заболевания. Больных быстро изолировали, и  инфекция  не
получила  распространения.  Эти  холды  проявили  себя  просто  прекрасно,
организовывая помощь пострадавшим районам.
     - Ну почему?! - воскликнула Морита, закрывая лицо руками. - Ну почему
именно сейчас, когда до конца Прохождения осталось так немного! Это просто
несправедливо... Ты знаешь, - доверительно сообщила она Лери, - моя  семья
ведет свой род от самого конца прошлого Прохождения. А теперь  осталась  я
одна...
     - Ну, наверняка ты этого не знаешь - сама же говорила, что кто-то мог
выжить на горных пастбищах. Это и впрямь весьма вероятно.
     После ее взволнованной речи силы у Мориты окончательно кончились. Она
глядела на Лери, и старая всадница словно улетала от нее вдаль на  быстрых
крыльях невидимого дракона... Улетала, хотя умом Морита и понимала, что та
все так же сидит в ногах кровати.
     - Все в порядке.  Ты  поспи,  -  нежно  прошептала  Лери  и  ей  эхом
откликнулись голоса двух королев - старой и молодой.
     - Я вовсе не хочу спать, - пробормотала Морита с головой проваливаясь
в глубокий сон.


     К'лон  почувствовал  огромное   облегчение,   когда   лекарь   Фоллен
наконец-то вышел из комнаты Алессана. Хотя  он  и  не  боялся  заразиться,
стоящий в коридоре запах смерти действовал наезднику на нервы.
     - Я ввел вакцину сестре, арфисту и еще одному бедняге.  Лорд  Алессан
говорит, что они не единственные,  кто  нуждается  в  вакцинации.  Ума  не
приложу, как он со всем справляется! Знай я, что тут такое творится, я  бы
выпросил у мастера Капайма еще хоть немного сыворотки.
     - Ее не так уж и много.
     - А то я не знаю!
     Прошлым вечером голубой всадник доставил лекаря в  холд  Южный  Болл,
где, судя по барабанным сообщениям, было несколько человек,  оставшихся  в
живых после болезни.  Все  они,  и  даже  вечно  всем  возмущающийся  лорд
Рейтошиган стали донорами. Хотя надо сказать,  что  лорд  холд  совершенно
искренне  полагал  (ни  наездник  ни  лекарь  не  собирались  его  в  этом
разубеждать), что кровопускание - необходимая часть лечения.
     - Я приготовлю им похлебку по  рецепту,  подаренному  мне  Десдрой...
Попроси лорда Шадера прислать сюда еще нескольких добровольцев. Я  уверен,
мы сможем спасти многих из тех, кто сейчас мучается от вторичной инфекции,
если только будет кому за ними ухаживать. Мы должны попытаться! Руат и так
практически опустошен.
     К'лон  кивнул.  Запустение,  царившее  в  безлюдном  Руате,  ужаснули
спасательный отряд. К'лон и три зеленых всадника  из  Бендена  привезли  в
этот  холд  Фоллена,  одного  ученика  лекаря  ему  в   помощь   и   шесть
добровольцев. Они вынырнули из Промежутка над Руатом, и... в общем, такого
кошмара К'лон еще нигде не видел. Огромные погребальные  холмы  на  берегу
реки, черные круги ям с обугленными останками у скакового поля,  брошенные
шатры, разбитые на оставшихся от Собрания каркасах лотков -  все  говорило
об отчаянной  борьбе  за  выживание  оказавшихся  в  Руате  людей.  И  как
насмешка,  как  издевательство,  свисали  из  верхних,  закрытых  крепкими
ставнями окон обрывки пестрых флагов -  напоминание  о  веселом  Собрании,
вслед за которым  пришла  трагедия.  На  танцевальной  площадке  и  дороге
валялся  мусор,  и  пустой  чайник,  свисая  с  покосившейся  треноги  над
давным-давно потухшим костром,  уныло  звенел,  ударяясь  о  металлические
опоры.
     - Леди Пенда... - начал К'лон.
     Фоллен быстро покачал головой, и всадник мог дальше не продолжать.
     - И она, и все ее дочери, приехавшие на Собрание. И  при  том,  лорду
Толокампу еще повезло больше, нежели Алессану. У него осталась только одна
сестра.
     - Из всех детей лорда Лифа?!
     - Увы... Алессан очень о ней беспокоится. И о  своих  скакунах  тоже.
Хотя скакунов-то выжило, пожалуй, побольше, чем гостей. Пойди  поговори  с
ним.
     К'лон расправил плечи. За последние несколько дней  он  научился  как
следует прятать свои эмоции. Он научился выглядеть и разговаривать если не
весело (это могло бы  оказаться  оскорбительным)  то,  во  всяком  случае,
уверенно и оптимистично. В конце  концов,  с  появлением  вакцины  надежда
остановить  эпидемию  превратилась  из  мечты  в  реальность.  Он  вежливо
постучал в дверь и вошел, не дожидаясь приглашения.
     Алессан, стоя на коленях около лежащего на полу матраса, вытирал  пот
со  лба  больного.  Увидев  молодого  лорда,  К'лон  едва   удержался   от
удивленного возгласа.  Со  временем  Алессан,  может,  и  наберет  обратно
потерянный вес, и кожа его снова станет здорового розового  цвета,  но  на
его лице навсегда останутся выгравированные смертями горе и безнадежность.
     - Я рад  приветствовать  тебя,  К'лон,  наездник  Рогета,  -  Алессан
склонил  голову  в  знак  благодарности,  затем,  смочив  холодной   водой
тряпочку, которую держал в руках, положил ее на лоб больному. - Ты  можешь
передать мастеру Тирону, что без незаменимой  помощи  и  изобретательности
его арфистов положение в Руате было бы много хуже,  нежели  сейчас.  Тьеро
был просто великолепен. Этот лекарь... как  его  зовут?  -  Алессан  потер
дрожащей рукой лоб,  словно  надеясь  тем  самым  возродить  невесть  куда
исчезнувшее имя.
     - Фоллен.
     - Странно, я помню так много имен... - Алессан замолчал,  уставившись
в окно. К'лон знал, что лорд Руата видел там погребальные холмы. Возможно,
он имел в виду имена тех, кто там лежал... "Это происходило  постепенно...
лежишь в постели, ждешь..." - Усилием воли Алессан оторвал взгляд от  окна
и, ухватившись за край стола, с трудом поднялся на ноги. - Ты привел к нам
помощь. Фоллен говорит,  что  Тьеро,  Дифер,  -  он  показал  на  соседнюю
постель, - и моя сестра поправятся. Он даже  извинился,  что  у  него  нет
больше как ее... вакцины? Так она называется? Так вот...
     - Сядьте, лорд Алессан...
     - Прежде чем я упаду? - Алессан едва  заметно  улыбнулся  бескровными
губами, но все-таки, тяжело вздохнул, опустился на стул.
     - Огонь уже развели, и скоро  вам  принесут  супу.  Рецепт  придумала
Десдра. Она ухаживала за мастером Капаймом, и он утверждает, что суп  этот
помог ему как ничто другое!
     - Будем надеяться, что нам он тоже поможет...
     Из соседней комнаты послышался кашель, и Алессан в тревоге повернулся
к двери.
     - Твоя сестра? - спросил К'лон и, не дожидаясь ответа,  продолжал:  -
Вот посмотришь, вакцина окажет потрясающий эффект! Состояние твоей  сестры
резко улучшится!
     - От души надеюсь, что ты окажешься прав. Других родственников у меня
не осталось.
     Хотя Алессан говорил небрежно, как бы  шутя,  за  его  словами  К'лон
чувствовал жгучую боль утраты, и его сердце сжалось от сострадания к этому
мужественному человеку.
     - Уверяю тебя, эта сыворотка существенно облегчит течение болезни.  Я
видел, как люди после ее введения выздоравливали прямо на  глазах.  Честно
говоря, сыворотка, которую Фоллен ей ввел, была, вполне вероятно, получена
из моей собственной крови, - других такая возможность почему-то утешала.
     - Руат всегда гордился кровными связями с наездниками Форт  Вейра;  -
усмехнулся Алессан, - хотя настолько прямыми они еще никогда не были.
     - Я вижу,  -  улыбнулся  в  ответ  К'лон,  -  что  болезнь  никак  не
отразилась на твоем остроумии.
     - Это все, что у меня осталось.
     - Ну уж нет, лорд Алессан! У вас осталось значительно  больше!  И  вы
получите любую помощь, какую только смогут предоставить вам Вейры, холды и
мастерские.
     - Если только то, что вы нам привезли, действительно  сработает...  -
Алессан посмотрел в сторону двери в комнату своей сестры. - Мы не это и не
рассчитывали.
     - Я, пожалуй, загляну в ваши кладовые,  и  погляжу,  чего  у  вас  не
хватает, - начал К'лон, решив про себя,  что  первым  делом  уберет  таких
неуместные сейчас, вывешенные  к  Собранию  флаги.  Если  уж  ему  от  них
становилось не по себе, то как же они должны  были  мучить  бедного  лорда
Алессана.
     - Я точно знаю, чего нам не хватает, - сказал Алессан и, пошатываясь,
подошел  к  стоящему  рядом  с  окном  столу.  -  Прежде  всего,  конечно,
медикаменты, - продолжал пытаясь найти нужный свиток. - У  нас  совсем  не
осталось ни аконита, ни жаропонижающих настоек, только  бесполезный  сироп
от кашля, даже тимуса, и того нет... Кончилась соль и специи. Вот уже  три
дня, как мы не ели ни мяса, ни овощей... Видите, как своевременно вы к нам
прилетели? - с печальной улыбкой он протянул К'лону свои записи. - Тут все
написано... Тьеро отослал барабанное сообщение этим утром,  до  того,  как
свалился окончательно. И я сомневаюсь, что у меня самого  хватило  бы  сил
подняться в башню барабанщиков.
     К'лон взял протянутый ему свиток, и рука его  дрожала  почти  так  же
сильно, как у лорда Алессана.
     - Фоллен сказал мне, что то же самое, - Алессан, не отрываясь, глядел
в окно, - творится во многих холдах нашего континента.
     - Но не все пострадали так сильно, как вы, - ответил К'лон,  и  голос
его дрогнул.
     - Фоллен не слишком распространялся, но скажи, каково положение дел в
Вейрах?
     - У нас тоже есть потери, но пока что всадники встретили все Падения,
которые были.
     - Наверно... Ты ведь из Форт Вейра?
     К'лон не сомневался, что Алессан  прекрасно  знает,  к  какому  Вейру
принадлежит наездник. Он чувствовал, что молодого лорда волновал  какой-то
совсем другой вопрос. И тут всадник вспомнил  рассказ  Нессо  о  том,  как
Морита,  беззастенчиво  узурпировав  внимание  лорда  Руата  (или   совсем
наоборот?) протанцевала с Алессаном всю ночь напролет.
     - Леди Морита уже поправляется, -  сказал  К'лон,  -  и  Предводитель
Ш'гал тоже. У нас в форте  был  только  один  смертный  случай  -  пожилой
коричневый  наездник  и  его  дракон  Кох.  В  Айгене  погибло  пятнадцать
всадников, восемь в Телгаре и два в Исте. Больны многие, но теперь,  когда
есть вакцина, у нас появилась надежда.
     - Да, теперь появилась надежда, - эхом  отозвался  Алессан.  -  Всего
каких-то несколько дней назад здесь у нас  собрались  более  ста  двадцати
лучших скакунов запада и семьсот человек, приехавших порадоваться  танцам,
вину, развлечениям, эпидемии...
     - Лорд Алессан, не мучайте вы себя понапрасну! Если бы вы даже  и  не
устроили Собрания, эпидемия все равно случилась бы! И кто  знает,  сколько
было бы жертв... Вы сделали все, что могли не давая эпидемии переброситься
на соседние с вами холды. Вам не в чем себя упрекать!
     - Передайте лорду Толокампу мои  самые  искренние  соболезнования  по
случаю смерти леди Пендры и ее дочерей. Они ухаживали  за  больными,  пока
сами не слегли. Они проявили беспримерное мужество и самоотверженность...
     К'лон кивнул. Он, да и те только он один, винили  лорда  Толокампа  в
том, что тот удрал из Руата. Кое-кто  полагал,  что  Толокамп  поступил  в
общем-то правильно, поставив благополучие своего холда  выше  благополучия
жены и дочерей. Но лорд Толокамп сидел  в  безопасности  своей  комнаты  в
Форте, а леди Пендра и ее дочери погибли, ухаживая за больными в Руате.
     - Я передам Толокампу твои соболезнования. Все припасы, что привезли,
между прочим, поступили из холдов Бенден и Нерат.
     - Хорошо, что ты мне об этом сказал, - Глаза Алессана заблестели.  Он
взглянул на голубого наездника, словно увидел его впервые.
     - Передай мою глубочайшую благодарность лордам Шадеру и Граму.  -  Он
снова уставился в окно.
     - Мне пора идти, - сказал К'лон. - Еще так много дел...
     - Не сомневаюсь... Спасибо,  что  откликнулись  на  наш  призыв...  и
спасибо за слова ободрения. Мои комплименты привезшему тебя сюда Рогету.
     Попрощавшись с Алессаном, К'лон заторопился к  выходу  из  холда.  Он
боялся, что еще немного, и он  расплачется.  Может,  его  кровь  и  впрямь
послужила основой для привезенной сюда сыворотки? К'лон  от  всего  сердца
надеялся, что это так. Хоть чем-то помочь... По темным коридорам он  вышел
в главный зал, который убирали  два  добровольца  из  Бендена.  Их,  такие
обыденные, хлопоты казались К'лону  удивительно  милыми  и  родными  после
мертвенной тишины и запустения сраженного эпидемией холда. Он попросил их,
когда будет время, снять оставшиеся после Собрания флаги и вышел во двор.
     - Это очень горестное  место,  -  жалобно  воскликнул  Рогет,  увидев
своего всадника. - Это самое  страшное  место,  в  которое  мы  когда-либо
летали. Сколько нам еще тут оставаться?  Ты  тоже  это  чувствуешь.  Давай
скорее полетим повидаемся с А'мурри и Грантом...
     - Мы можем лететь, - сказал К'лон, забираясь дракону на спину.
     Он никак не мог оторвать взгляда от огромных погребальных  холмов  на
берегу реки. Это на них все время смотрел Алессан? Или вон на  тех,  чудом
оставшихся в живых скакунов, что паслись на дальнем поле?
     - Улетаем, - приказал он Рогету. Он больше не мог думать об эпидемии,
смерти и запустении. - Я просто обязан повидаться с А'мурри. Тогда я снова
смогу выносить все это...
     Ему,  конечно,  следовало  незамедлительно  вернуться  в   мастерскую
лекарей. Дел и впрямь было невпроворот. Но вместо этого он представил себе
залитые  солнцем  высоты  Вейра  Айген,  слепящей   блеск   расположенного
неподалеку озера...
     Рогет радостно взмыл в небо и без колебаний ушел в Промежуток.



          11. ГОД 1543, СЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА; ФОРТ ВЕЙР

     - Клянусь  яйцом  дракона!  -  воскликнула  Джаллора.  -  Он  потерял
сознание!
     Кадит в соседнем помещении тревожно заревел, и Морита  бросилась  его
успокаивать. Лекарь тем временем принялась осматривать своего  не  слишком
добровольного донора.
     - Что случилось? - обеспокоенно  поинтересовалась  Орлита  из  своего
Вейра.
     - Ш'гал упал в обморок, - ответила Морита, прекрасно зная, что  через
Орлиту эта информация незамедлительно дойдет до Холты, а от нее к Лери.  -
Помоги мне успокоить Кадита!
     - Самые сильные обычно и теряют сознание, - заметила Джаллора. -  Ему
ничего не угрожает. Как бы отчаянно нам ни  требовалась  сыворотка,  я  не
собираюсь рисковать его здоровьем.
     - У меня и в мыслях такого не было! - рассмеялась Морита.
     Лекарь своим приходом прервала разговор Мориты и  Ш'гала,  в  котором
Предводитель стремился выискать недостатки в каждом  решении,  принятом  с
того момента, как он заболел. Он совершенно не хотел принимать во внимание
тот маленький факт, что это не Морита принимала эти, с его  точки  зрения,
безответственные решения, и  то,  что  она  сама  только-только  встала  с
постели.
     - Такие, как  он,  обычно  становятся  весьма  трудными  больными,  -
продолжала Джаллора, внимательно наблюдая за  тем,  как  кровь  стекает  в
стеклянную бутылку.
     - Это предназначено для Руата?
     -  Большая  часть...  как   только   мы   введем   вакцину   еще   не
иммунизированным всадникам вашего Вейра. А  когда  Морита  предостерегающе
поглядела на Ш'гала, добавила:  -  Я  все  прекрасно  понимаю.  Можешь  не
сомневаться. Он еще не пришел в себя. Вот так!  Это  все,  что  я  у  него
возьму. Хотя он мог бы запросто отдать и  побольше.  -  Прижав  вену,  она
ловко вынула шип из руки Ш'гала. - Подержи ему руку согнутой, -  попросила
она, упаковывая бутыль с кровью. - Он должен  сейчас  очнуться...  Ф'дурил
сказал, что это ты восстановила крыло его Дилента. Отличная работа!
     - Крыло заживает хорошо, не правда ли? -  Морите  было  приятно,  что
лекарь так высоко оценила ее труды.
     - Очень даже неплохо, - согласилась Джаллора. - И сам  Ф'дурил  тоже.
Знаешь, я никогда раньше не была в Вейре. Я и не предполагала, что драконы
могут так сильно пострадать от Нитей. Они такие большие и сильные...
     - Увы, они очень даже уязвимы...
     - Можно только благодарить нашу счастливую звезду, что эпидемия их не
затронула.
     Ш'гал застонал.
     - Ага, вы снова с нами, Предводитель? - взяв со стола стакан с соком,
она поднесла его к губам Ш'гала.  -  Выпейте,  и  вам  станет  значительно
легче.
     - Мне кажется, это неблагоразумно... - начал Ш'гал недовольным тоном.
     - Наездникам Форт Вейра требуется ваша  кровь,  Предводитель.  Вы  же
сами прекрасно понимаете, что  их  следует  иммунизировать.  И  как  можно
скорее. Тогда никому из них не придется пройти через то, что вы перенесли.
     Лекарь выбрала с Ш'галом именно  тот  тон,  какой  следовало.  Морита
могла только мысленно поаплодировать ей.
     - И все-таки ей не следовало брать мою кровь! - сказал  Ш'гал,  когда
Джаллора вышла из комнаты.
     - У меня она тоже взяла, - оборвала его Морита, показывая свою руку с
маленьким кровоподтеком в том месте, где шип пронзил вену. Ш'гал  поспешно
отвернулся. - У нас выведены из  строя  сто  восемьдесят  два  всадника  -
больны или ранены.
     - Почему не прилетел сам Капайм? Почему вместо себя он прислал эту...
женщину?
     - Джаллора очень опытный лекарь. А Капайм едва встал с постели. Кроме
того, ему надо думать обо всем континенте, а не только о Форт Вейре.
     - Я не могу поверить, - заявил Ш'гал, продолжая прерванный появлением
Джаллоры разговор, - что Лери не знала, кого я хотел бы  назначить  вместо
себя. На место Предводителя я прочил П'нина, а вовсе не С'перена.
     - Лери принимала решения, основываясь на своем опыте Госпожи Вейра. И
не забывай, что она была Госпожой еще тогда, когда мы с тобой еще даже  не
Запечатлели своих драконов.
     - Тогда почему Кадит говорит мне, что  два  крыла  в  Тиллек  сегодня
поведет Т'рал? Он же заместитель ведущего!
     - Не считая Вейра Плоскогорье, ни  одно  крыло  не  сохранило  своего
ведущего. Здоровых не осталось. И чем скорее ты сам встанешь на ноги,  тем
легче будет всем нам.
     - Я долго болел, - пробормотал Ш'гал, не ожидавший такого ответа. Вид
у него при этом был не слишком довольный. - Я очень тяжело болел...
     - Я тебе сочувствую, - Морита с трудом удерживалась  от  сарказма.  -
Поверь мне, к вечеру ты будешь чувствовать себя намного лучше.
     - Ну, не знаю...
     - А я знаю! Я, между прочим, тоже болела.  Но  вот  выздоровела,  как
видишь.
     - Ш'гал покосился на Мориту с форменной ненавистью, но промолчал.  Но
наездница еще не могла оставить его в покое. С'лигару, взвалившему на свои
плечи всю тяжесть непрекращающихся Падений, нужна была помощь.  Ш'гал  был
превосходным ведущим, и его опыт настоятельно требовался Вейрам.
     - После Тиллека предстоит Падение в Нерате. Тебе повезло  -  там  вас
смогут поддержать наземные отряды.
     - Я просто не поверил своим ушам, когда Кадит сказал,  что  холды  не
высылают  наземных  отрядов,  -  взорвался  Ш'гал.  -  Они  там  что,   не
понимают...
     - В холдах зато понимают куда лучше чем мы, что такое  эта  эпидемия.
Найди  пару  минут  поговорить  с  К'лоном.   Он   сможет   кое-что   тебе
порассказать. - Она встала. - У меня еще много дел. Джаллора говорит,  что
сегодня ты еще должен лежать. Завтра можешь  встать.  Если  тебе  что-либо
потребуется, пусть Кадит меня позовет.
     - Мне ничего от тебя не надо, - буркнул Ш'гал, укутываясь в  шкуру  и
поворачиваясь лицом к стенке.
     Морита ничуть не возражала оставить его дуться в одиночестве. Она  от
души надеялась, что Ш'гал предпочтет через три  дня  вести  крылья  в  бой
против Нитей, а не станет валяться в постели, страдая от жалости к  самому
себе. Возглавить объединенные крылья шести Вейров - непреодолимый  соблазн
для человека, так ценящего власть, как Ш'гал.
     Морита быстро сбежала по  ступенькам  к  вейру  Лери  -  сегодня  она
запыхалась уже не так сильно, как вчера. Наездница шла туда  надеть  сбрую
на Холту - раз уж ей не удалось отговорить старую  всадницу  от  вылета  в
составе королевского крыла. Потом  надо  приготовить  лекарства...  Запасы
Форт Вейра катастрофически уменьшились, и Морита знала, что К'лон приложил
к этому руку. Но она не могла заставить себя его остановить.
     - Он упал в обморок, не так ли? - злорадно заявила Лери, когда Морита
показалась на пороге ее вейра. - И ему не  очень-то  понравились  решения,
которые я принимала во время его болезни, так?
     - Холта опять подслушивала?
     - В этом не было необходимости. Я не знаю другой причины, с  чего  ты
могла бы выглядеть такой раздраженной.
     - С тобой мне разговаривать немногим проще! - вспыхнула Морита. -  Ты
же сама знаешь, как ты устала, и тем не менее настаиваешь на своем! Лететь
на Падение в таком состоянии...
     - Пока я еще  в  силах,  я  не  откажусь  от  удовольствия  летать  с
королевским крылом, - замахала руками Лери.  -  Сегодня  я  чувствую  себя
лучше, чем вчера, чем позавчера, чем в  любой  день  последних  нескольких
Оборотов! - она подняла кружку с вином.
     - Вот как? - Морита многозначительно поглядела на кружку.
     - Пока ты не сделаешь новой порции, - с ухмылкой сказала Лери, -  мне
все равно негде взять сока феллиса, не так ли?
     - К'лон утверждает, будто знает, где можно  достать  немного  сушеных
плодов.
     - Понятно...
     Обе женщины знали, что многие из припасов К'лона появлялись из холдов
не затронутых эпидемией, и потому не испытывавших в них потребности.
     Со слезами на  глазах  Морита  сняла  со  стены  упряжь.  Ей  следует
перестать думать об опустевшем родительском холде. Но он стоял у нее перед
глазами - дети играют на широком лугу перед главным входом, старые тетушки
и дядюшки греются на солнце вдоль прочных каменных стен...  Змеи  и  дикие
стражи, наверно, уже...
     - Морита... - тихий голос Лери. Морита, Холта говорит,  что  прилетел
К'лон.
     Наездник, бодрый и полный сил и энергии, вошел в вейр Лери. Морита  с
удивлением отметила, как сильно загорело его лицо.
     - Морита! - воскликнул К'лон. - Ты, я вижу, уже совсем поправилась! В
Нерате вполне могут поделиться соком феллиса, - доложил он. - А  в  Лемосе
есть приличный запас аконита и ивового эликсира.
     - А как себя чувствует А'мурри, - с улыбкой спросила Лери.
     - Ему значительно лучше, - радостно объявил К'лон. - Конечно, он  все
еще очень слаб, но он целый день сидит на солнце и у него  опять  появился
аппетит.
     - Ты неплохо позагорал вместе с А'мурри, К'лон, не так ли?  -  задала
новый вопрос Лери.
     Морита тут же насторожилась - вопрос был задан подчеркнуто  небрежным
тоном.
     - Ну... - замялся наездник, - когда я находил время...
     - Так вот, значит,  в  чем  дело!  -  воскликнула  Морита  сделавшая,
похоже, то же заключение, что и Лери. - Ты БРАЛ время, чтобы повидаться  с
А'мурри!
     - Когда я думаю о том, как я работал... - Рогет  тревожно  заурчал  у
входа в вейр.
     - Никто ни в чем тебя  не  упрекает,  К'лон,  -  поспешила  успокоить
всадника Лери. - Но, мой милый мальчик, ты страшно  рисковал.  Ты  же  мог
встретить самого себя...
     - Но я же не встретил! Я был очень осторожен!
     - И сколько же часов ты добавил в свои дни? -  сочувственно  спросила
Лери.
     - Не знаю! Я не считал часы! Мне ничего другого  не  оставалось!  Как
еще я мог выполнить все поручения да еще и найти время слетать к  А'мурри.
А я ведь обещал навещать его  каждый  день,  после  обеда.  Я  не  мог  не
сдержать своего обещания. И не выполнить поручений мастера Капайма я  тоже
не мог!..
     - Поверь нам, К'лон, - сказала Морита,  -  мы  искренне  признательны
тебе за твою отвагу и ту неоценимую помощь, которую ты оказал лекарям.  Но
путешествовать сквозь время - дело весьма опасное.
     - Ни о чем подобном наш Наставник даже и  не  заикался,  -  нетвердым
голосом пробормотал К'лон.
     - Знание о полетах во времени предается только бронзовым и королевам.
Ты, судя по всему, узнал о такой возможности чисто случайно.
     - Так оно и было, - кивнул К'лон. - Я опаздывал. Я знал, что  А'мурри
будет волноваться. Я думал о нем, о том,  как  он  ждет  меня.  Я  не  мог
прилететь вовремя, и в следующий миг - прилетел!
     - То-то ты удивился? - Лери улыбалась от уха до уха.
     - Я и понятия не имел, как это у меня получилось! - улыбнулся в ответ
К'лон.
     - И тогда на следующий вечер ты решил попрактиковаться?
     Наездник снова кивнул. Видя, что  его  поступок  встречен  достаточно
спокойно, он и сам несколько успокоился.
     - Утром я прилетел к мастеру Капайму, и он дал  мне  распорядок  моих
полетов. После обеда я в Айгене, а утром  и  вечером  в  остальных  местах
Перна. Я и правда был осторожен...
     - С этой минуты ты станешь еще осторожнее, - сурово заявила  Лери.  -
А'мурри уже легче... ты сам так сказал. С ним все хорошо.  Но  вот  ты  не
можешь оставаться в долгу перед самим собой по времени из-за того, что  за
каждый день проживаешь два. С этой минуты в твоем дне  столько  же  часов,
как и в дне любого из нас. Холта присмотрит,  чтобы  ты  не  вздумал  меня
ослушаться. А мы поговорим с мастером Капаймом,  и  ты  станешь  бывать  -
вполне законно - в районе Айгена чаще, чем раньше.
     - Но... но...
     - Ты слишком устал, К'лон, чтобы объективно оценить, на какой риск ты
пошел! Всего одна ошибка, - Лери выразительно смерила наездника  взглядом,
- и  ты  навсегда  лишишь  А'мурри  своего  общества.  -  Лери  замолчала,
оценивая, какой эффект произвели ее слова на понуро упершего взгляд в  пол
наездника.  Холта  предостерегающе  заворчала,  и  К'лон  поднял  на  Лери
удивленные глаза. - Можем, можем, не сомневайся, - заверила его  Лери  при
полной поддержке своей королевы, - хотя,  мне  кажется,  в  дисциплинарном
вопросе ты скорее предпочтешь иметь дело со мной и Холтой, чем с Ш'галом и
Кадитом.
     К'лон умоляюще поглядел на Мориту, но  та  только  покачала  головой.
Может, ему это и не нравилось, но иначе нельзя. И  тут  Морита  целиком  и
полностью разделяла позицию Лери.
     - Сегодня после обеда мы  вылетаем  на  Падение,  -  упавшим  голосом
сказал К'лон. - Что я скажу А'мурри? Мы и так еле-еле наскребли два крыла,
а Иста вообще смог выставить  лишь  одно  крыло  да  десять  всадников  на
замену.
     - Так и скажи А'мурри, что тебе надо лететь на Падение. А  еще  скажи
ему, что мы с Моритой весьма обеспокоены тем, как  много  тебе  приходится
работать в последнее время... Да, и вот еще что,  не  говори  никому...  и
никогда... особенно, А'мурри, о том, что драконы  способны  проскальзывать
из одного времени в другое.
     - Я понял, Лери.
     - И? - Лери кивнула в сторону Мориты.
     - Я понял, Морита.
     - Больше мы на эту тему говорить не будем.  Передай  А'мурри  от  нас
привет. Если бы тут не было так холодно и сыро, я бы предложила  перевезти
его в Форт Вейр. Но, по-моему, ему сейчас  лучше  оставаться  в  тепле,  в
солнечном Айгене.
     - Теперь он будет чувствовать себя мучеником, -  со  вздохом  сказала
Лери, когда К'лон ушел.
     - Лучше так, чем если он и в самом деле им станет.
     - Знала бы ты, с каким трудом я оставалась  серьезной,  -  со  смехом
призналась старая наездница. - Он,  между  прочим,  все  рассчитал  весьма
точно. Если бы не его подозрительный загар, мы бы нипочем  не  догадались,
чем он занимается!
     - У него было слишком много сил! Это просто-напросто неприлично, если
учесть, сколько он работает! А вы с Холтой сможете за ним проследить?
     - Пока он верит, что сможем, это не играет большой  роли.  Но  ты,  -
Лери обратилась к своей  королеве,  -  все-таки  будешь  присматривать  за
Рогетом от случая к случаю?.. А сейчас, Морита, если ты наденешь на  Холту
ее упряжь, мы отправимся на Падение.
     Когда все было готово, Морита проводила  наездницу  и  ее  дракона  к
выходу из вейра. Взмыв в небо, Холта присоединилась к двум крыльям - вклад
Форт Вейра в защиту Перна от смертоносных Нитей.  Провожаемые  прощальными
криками остающихся в Вейре драконов, крылья  ушли  в  Промежуток.  Усилием
воли Морита оторвала взгляд от пустых, холодных небес. У нее  и  на  земле
хватало дел, и прежде всего следовало приготовить сок феллиса,  а  то  его
уже совсем не осталось.
     Сегодня ее руки дрожали заметно меньше, чем  вчера,  и  это  радовало
Мориту. Конечно, это было хорошо:  нож  острый,  а  кожура  плода  феллиса
жесткая  и  толстая.  Когда  сок   начинал   закипать,   Морита   занялась
инвентаризацией запасов. Поразительно, как то, что всего лишь  шесть  дней
тому назад казалось ей огромными запасами, превратилось в жалкие остатки -
мешочек того, бутылочка сего. Впрочем, раз все всадники Форт Вейра  прошли
вакцинацию, то большого количества жаропонижающих, отхаркивающих и  других
лечебных средств, скорее  всего,  и  не  потребуется.  И  хорошо,  что  не
потребуется - в это время года пополнить запасы практически невозможно.
     - Как себя чувствует Ш'гал? - спросила она у Орлиты.
     -  Он  спит,  и  Кадит  сообщает,  что  всадник   хорошо   поел.   Он
выздоравливает.
     Морита отметила про себя безразличие, прозвучавшее  в  голосе  Орлиты
при упоминании Кадита. Что ж, сама она тоже не без ума от Ш'гала, и  когда
Орлите придет пора подниматься в новый брачный полет...
     - ХОЛТА ВОЗВРАЩАЕТСЯ!!! Фалга и Тамианта сильно пострадали!
     Задержавшись лишь ля того, чтобы снять с  огня  кипящий  сок,  Морита
выскочила наружу.  Холта  появилась  из  Промежутка  прямо  над  Звездными
Камнями и сразу же устремилась к своему  вейру.  Морита  бежала  вверх  по
ступенькам. Отшвырнув в сторону пустой  бак  огнемета,  Лери  соскочила  с
Холты.
     - Морита! У Тамианты страшный ожог. Лекари справятся с  ногой  Фалги,
но вот крыло Тамианты... - слезы текли по покрытым  копотью  щекам  старой
наездницы. - Давай! Бери мою летную куртку.  Вот  шлем  и  защитные  очки.
Лети!
     - Но Орлита не может!
     - Зато может Холта! - Лери протянула  Морите  куртку.  -  Ты  сможешь
помочь Фалге и Тамианте больше, чем кто-либо другой.  Ты  обязана  лететь!
Холта не возражает, и Орлита тоже. Это срочно!
     Не попадая руками в рукава, Морита натянула на плечи слишком короткую
для нее куртку.  Летный  пояс  Лери  тоже  оказался  маловат  и  едва-едва
застегнулся на последний крючок. Надвинув на голову шлем,  Морита  взялась
за ремни упряжи Холты, торопясь, чтобы не передумать.
     - Прости меня, Орлита!
     - Нечего прощать!
     - Лети! - кричала Лери.
     Холта прыгнула, двигаясь почти так  же  тяжеловесно,  как  и  готовая
отложить яйца Орлита.  На  мгновение  Морита  испытала  смятение  -  много
Оборотов они с Орлитой летали связанные воедино, сливаясь сознанием друг с
другом. Как же она сможет теперь понять Холту? Но тут она ее  поняла.  Вот
она, Холта, совсем рядом, а над ними парит разум Орлиты... Ревность?  Нет,
Морита не ощущала никаких отрицательных эмоций - только беспокойство,  что
Морите не удастся как следует найти общий  язык  с  Холтой.  Но  Морита  и
старая королева уже чувствовали друг друга, сливаясь в единое  целое.  Как
свою собственность наездница воспринимала усталость Холты и  ее  решимость
во что бы то ни стало помочь Тамианте.
     - Спокойно, и не торопись, - ободряюще сказала Морита.
     Она  представила  себе  характерный  гребень  Вейра   Плоскогорье   -
зазубренную расческу с семью пиками разной высоты.
     - Я знаю, куда лететь, - сказала Холта. - Доверься мне.
     - Разумеется... - отозвалась Морита, прекрасно понимавшая, что старая
королева значительно превосходила Орлиту по опыту. - Перенеси нас к  Вейру
Плоскогорье.
     Вместо своего обычного стишка Морита на сей раз во  время  Промежутка
пыталась проанализировать различия между двумя королевами. Мысленный голос
Холты был старческий и  усталый,  и  одновременно  твердый  и  глубокий  -
богаче, чем у Орлиты. Возможно, когда Орлита достигнет столь же преклонных
лет, ее голос тоже приобретет такую же удивительную  глубину  и  богатство
нюансов.
     И вот они уже над Плоскогорьем,  и  Холта  облетает  острые  пики,  и
закладывает крутой левый вираж так, что Морита отчетливо видит и землю,  и
сидящих на ней раненных драконов.  Вокруг  них  -  кучки  людей,  и  самая
большая - около Тамианты.  Приглядевшись,  Морита  увидела,  что  королева
потеряла хвостовые концы всех трех мембран. Кроме  того,  у  нее  на  боку
красовался страшный ожог.
     - Как такое могло случиться? - в ужасе спросила Морита.
     - Слишком много забот сразу, - ответила  Холта.  -  А  еще  ей  очень
хотелось помочь крыльям.
     Она  передала  наезднице  то,  что  знала  о  случившемся,  и  Мориту
захлестнула  бесконечная   жалость   к   израненной   королеве.   Тамианта
поднималась под углом  так,  чтобы  Фалга  могла  без  труда  пользоваться
огнеметом, но как назло, они внезапно попали в  сильный  восходящий  поток
воздуха. Прежде, чем  дракон  и  наездница  успели  что-либо  предпринять,
большой клубок Нитей упал на крыло к Тамианте, а оттуда на ее плечо, задев
при этом и ногу Фалги.
     Холта не могла повернуться на кончике крыла, как  это  любила  делать
Орлита,  но  старая  королева  рассчитала  свой  полет  до  сантиметра  и,
планируя, мягко приземлилась рядом с Тамиантой.
     - Ты могла бы помочь мне снять ее боль? - спросила  Морита  у  Холты,
поспешно спрыгивая на землю.
     - Орлита с нами, - с достоинством отозвалась Холта.
     Рядом с Тамиантой  на  носилках  лежала  Фалга.  Два  лекаря  усердно
заворачивали ее ногу в повязки, обильно покрытые обезболивающей мазью.
     - Тамианта! - позвала Морита,  надеясь,  что  дракон  услышит  ее.  -
Тамианта! Это я, Морита. Я прилетела тебя лечить!
     Тамианта  судорожно  мотала  головой  и  крыльями,  не  давая  никому
приблизиться. Раненное крыло, видимо, причиняло ей невыносимую боль.
     - Да держите же вы ее! - заорала Морита во  все  глотку  и  всю  мощь
своего ума.
     Другие раненные драконы, как, впрочем, и дежурный дракон, заревели  в
ответ. Холта, встав на дыбы, распахнула крылья и  призывно  затрубила.  Из
вейров вокруг появились драконы -  те,  чьи  больные  всадники  не  смогли
вылететь на Падение. И вдруг Тамианта замерла,  скованная  волей  драконов
кругом ее.
     - Ну давайте же! - закричала Морита в изумлении оглядывающимся людям.
- Накладывайте мазь! Быстро!
     Схватив лопаточку и горшочек с мазью, она сама принялась  за  работу,
одновременно оценивая тяжесть ранения. В чем-то это травма напоминала  ту,
что получил Дилент. У того пострадал ведущий передний край  крыла  и  была
задета кость, а у Тамианты хотя  кость  и  осталась  цела,  неповрежденной
мембраны осталось совсем мало. Нескоро она поднимется в воздух.
     - Мы можем чем-нибудь помочь дракону? - невысокий мужчина  с  широким
подбородком и приплюснутым носом возник как  из  под  земли  у  ее  плеча.
Другой мужчина, примерно  такого  же  роста  стоял  у  него  за  спиной  с
тревожным выражением на лице, разглядывая  пострадавшее  крыло.  На  обоих
были пурпурные одеяния лекарей. Морита покосилась на носилки Фалги. -  Она
без сознания, - поспешил объяснить первый  мужчина.  -  Мы  перевязали  ее
раны. Сейчас для нее все равно больше ничего не сделаешь...
     - Мне потребуется тонкая ткань, масло, иглы, стерильная нить...
     - Я не из этого Вейра,  -  сказал  мужчина,  поворачиваясь  к  своему
спутнику. Тот кивнул, и побежал в сторону низкого  каменного  здания,  где
располагались вейры Плоскогорья. -  Меня  зовут  Прессен,  -  представился
мужчина.
     - Помоги наложить мазь, Прессен. Вдоль всех  костей.  Я  хочу,  чтобы
мазь покрывала их толстым слоем, особенно возле суставов.  Делай  так  же,
как если бы ты оказывал помощь пострадавшему от Нитей человеку. И рану  на
теле тоже замажь. И погуще.
     Со стороны вейров к ним, торопясь, ковыляла старуха,  держа  в  руках
горшочек с маслом.  Вслед  за  ней  бежали  трое  ребятишек.  Подошли  два
перебинтованных всадника... И вдруг у Мориты оказалось больше  помощников,
чем она могла использовать. Старушка объяснила наезднице, что лекари Вейра
умерли, а двое новых абсолютно ничего не знали о том, как лечить драконов.
Сама она раньше помогала лекарям, но  теперь  ее  руки  начали  дрожать...
Морита отправила ее за тканью.
     К тому времени, как Морита  собрала  все  необходимое  для  операции,
обезболивающая мазь подействовала:  так  проинформировала  всадницу  Холты
Орлита. Крыло Тамианты значительно превосходило по размерам крыло Дилента,
а  кусочков  мембраны  уцелело  меньше.  С   помощью   наездников   Морита
раскладывала сохранившиеся фрагменты  по  смазанной  обезболивающей  мазью
материи.
     - Мне бы  в  голову  никогда  не  пришло  воспользоваться  марлей,  -
прошептал  Прессен,  с  восхищением  наблюдая,  как  кусочек  за  кусочком
восстанавливается навсегда казалось бы утраченное крыло.
     Наттал,  старая  экономка  Вейра  Плоскогорье,  заставила  Мориту  на
минутку отвлечься и поесть супу. "Она знает, - так уверяла экономка, - что
Морита только-только встала после  болезни,  и  наверняка  еще  не  успела
набраться сил. А если Морита вдруг возьмет да  и  упадет  в  обморок,  что
тогда? Кто поможет бедной Тамианте?"
     Несмотря на суп, к тому времени, когда все необходимое было  сделано,
Морита буквально шаталась от усталости.
     - Нам надо возвращаться, - тоном, не допускающим возражений,  заявила
Холта.
     Морита ничуть не возражала, но какое-то смутное беспокойство никак не
давало ей расслабиться. Она посмотрела в сторону без движения  лежащей  на
носилках Фалги, окинула взглядом Чашу и раненных драконов.
     - Ты очень бледная, Морита, - участливо сказал  Прессен,  касаясь  ее
руки. - Я уверен, что мы сами справимся с остальными ранениями.  Просто...
целое крыло! Твоя работа - настоящее чудо!
     - Спасибо. Остается  только  периодически  наносить  на  кости  новые
порции болеутоляющей мази. Когда на стыках мембраны появится  сукровица  -
значит, процесс заживления пошел по-настоящему. Впрочем, это вы и без меня
знаете.
     - Давай скорее! - поторопила Мориту Холта.
     - Мне пора лететь, - сказала наездница, забираясь на спину королевы.
     Холта собралась, и Морита вдруг забеспокоилась: а хватит ли у той сил
взлететь прямо с земли. Все-таки возраст... Холта мощным рывком  взмыла  в
небо, и наездница от души надеялась, что королева не уловила ее  сомнений.
Она поспешно представила себе Звездные Камни  Форт  Вейра  и  горный  пик,
возвышавшийся над ним.
     - Пожалуйста, Холта, перенеси нас в Форт Вейр.
     Холта вошла в Промежуток еще до того, как  они  поднялись  над  краем
чаши. Несмотря на толстые  кожаные  перчатки,  Морита  почувствовала,  как
холод въедается в ее руки. Надо было  еще  раз  смазать  их  маслом  перед
вылетом! Зеленый дежурный дракон радостно приветствовал их появление.
     Холта спланировала к входу вейра Мориты...
     -  Ты  здесь  нужна,  -  сказала  она,  когда   наездница   принялась
отстегивать летные ремни.
     - Я только сниму с тебя упряжь...
     - Ты нужна мне прямо сейчас! - в голосе Орлиты звучало нетерпение.  -
Я тебя ждала!
     - Ну конечно, ждала, любовь моя! И это очень мило  с  твоей  стороны,
что ты меня отпустила...
     - Лери просит тебя не тратить зря времени, - поторопила ее Холта.
     - С Орлитой  что-то  случилось?  -  забеспокоилась  Морита,  бросаясь
внутрь вейра.
     Орлита сидела, вытянув шею, стремясь как можно  скорее  увидеть  свою
дорогую и такую необходимую ей сейчас всадницу. Морита влетела в  вейр,  и
крепко обняв королеву за шею, с удивлением отметила, какое довольное  лицо
у стоящей рядом, до подбородка закутанной в меха, Лери.
     - Мы тут все сделали как надо, - сказала старая наездница. -  Но  чем
скорее ты отведешь ее на Площадку Рождений, тем лучше. Я не думаю, что она
могла бы прождать тебя еще дольше... Но ведь ты действительно была нужна в
Вейре Плоскогорье.
     Между  извинениями  и  словами  ободрения  своей   королеве,   Морита
обрисовала Лери, как обстояли дела с Тамиантой.
     - Между прочим, - заметила Лери, - никто даже  и  не  знает,  что  ты
куда-то улетала...
     - Мне действительно пора, - жалобно сказала Орлита.



            12. ГОД 1543, ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА;
                   ФОРТ ХОЛД, ВЕЙРЫ ФОРТ И ПЛОСКОГОРЬЕ

     - Что  касается  меня,  -  сказал  Капайм,  когда  затихли  отголоски
барабанного гула, - то я от души рад услышать хорошую новость.
     - Двадцать пять яиц - не слишком-то большая кладка, - трагичным тоном
заявил лорд Толокамп.
     В последнее время Толокамп стал  совсем  другим  человеком.  Те,  кто
относились к нему доброжелательно, утверждали, что он еще не пришел в себя
после смерти жены и дочерей. Но  Капайм-то  знал,  что  утешился  Толокамп
весьма быстро. А после проведенной на  скорую  руку  свадьбы  безграничное
горе лорда Форт холда вызывало изрядное сомнение. Впрочем, это  не  мешало
Толокампу вовсю использовать свою утрату как оправдание  раздражительности
и нетерпимости.
     - Двадцать пять яиц, одно  из  которых  -  королевское  -  прекрасная
кладка для конца Прохождения, - твердо возразил Капайм.
     - Морита не должна позволять Орлите снова выбирать Кадита, -  выпятив
нижнюю губу, заявил Толокамп. - Ш'гал так сильно болел...
     - Это не наше дело, - заметил Тирон, присоединяясь к беседе. - Не  то
чтобы болезнь наездника как-то влияла на боевые качества  его  дракона.  К
тому же, Ш'гал ведет крылья  на  Падение  в  Нерате,  и,  судя  по  всему,
полностью поправился.
     - Им следовало бы информировать нас о положении дел  в  Вейрах,  -  с
тяжелым вздохом сказал Толокамп. - Я так волнуюсь...
     - Что касается Вейров, - сдерживая злость, ответил  Тирон,  -  они  с
честью выполняют все свои традиционные обязанности.
     - Если бы эти наездники не мотались  по  всему  континенту,  эпидемии
могло бы и не быть!
     - А если бы лорды холдов не стремились забить каждый  свободный  угол
своих холдов...
     - Сейчас не время для взаимных упреков! - прервал Капайма Тирон. -  А
винить в эпидемии Вейры  -  по  меньшей  мере  смешно,  -  добавил  он,  с
раздражением глядя на Толокампа. - Но возвращаясь к теме нашей  дискуссии,
прерванной добрыми новостями из  Форт  Вейра,  в  палаточном  лагере  есть
больные. У нас пока не хватает вакцины,  чтобы  сделать  им  прививки,  но
обычными-то лекарствами мы должны их обеспечить!
     - У них есть лекари, - с кислым видом ответил Толокамп. - Так вы  мне
говорили...
     - Лекари тоже могут заболеть, да и они не в  состоянии  работать  без
лекарств. У вас, лорд Толокамп, полная кладовая медикаментов.
     - Собранных и приготовленных руками моей покойной жены...
     - Лорд Толокамп, нам нужны эти лекарства,  -  Капайм  сдерживался  из
последних сил.
     - Для Руата, не так ли? - хищно осклабился Толокамп.
     - И не только.
     - Иметь необходимые запасы, в том числе и запасы лекарств,  -  личное
дело каждого. А не мое. Я не собираюсь  разбазаривать  лекарства,  которые
могут потребоваться моим собственным людям.
     - Если уж Вейры, пострадавшие не чета Форт холду,  считают  возможным
делиться тем,  что  у  них  есть,  то  как  вы  можете  отказаться  помочь
нуждающимся?
     - Очень просто. Ответив вам "нет". Никто не имеет права входить в мой
холд. Мало ли что случится. И меня не волнует  судьба  вашего  палаточного
лагеря - они сами во  всем  виноваты.  Я  не  собираюсь  рисковать  своими
людьми. Так же, как не собираюсь делиться с кем-либо своими запасами.
     - В таком случае я отзываю лекарей из вашего  холда,  -  сухо  сказал
Капайм, вставая.
     - Но... но... но вы не можете этого сделать!
     - Может! Еще как можем! - заверил Толокампа Тирон, вставая  вслед  за
лекарем. - Мастера подчиняются своим мастерским, а не холдам. Надеюсь,  вы
об этом еще не совсем забыли?
     Повернувшись, мастера вышли из комнаты.
     - Меня просто тошнит от этого лорда, - признался Капайм.
     - Я сейчас отзову мастеров. Встретимся в лагере.
     - Не думал я, что дело дойдет до этого...
     - Толокамп зарвался, - в обычно веселом,  мелодичном  голосе  арфиста
звучали холодные, суровые нотки. -  Он  принимает  услуги  мастерских  как
должное. Давно следовало поставить его на место...
     - Собери мастеров, - сказал Капайм, - но в лагерь со мной не ходи. Не
забывай, обратно нас не пустят. Тебе  надо  остаться  в  холде  со  своими
арфистами и руководить моими людьми.
     - Мои арфисты, - засмеялся Тирон, -  да  они  почти  все  уже  в  том
злосчастном лагере. Это тебе следует остаться.
     - Мастер Капайм...
     Из тени возле двери к ним обращалась одна из трех не поехавших в Руат
и потому оставшихся в живых  дочерей  лорда  Толокампа.  Она  не  блистала
красотой, но в ее широко расставленных глазах читался незаурядный ум.
     - У меня есть ключи от кладовой.
     - Откуда? - Тирон даже растерялся.
     - Лорд Толокамп сразу дал  понять  свою  позицию  относительно  вашей
просьбы поделиться лекарствами. А что до ключей, то я же помогала собирать
сырье, а потом и готовить сами лекарства. Вот они у меня и остались.
     - Леди?.. - Капайм никак не мог припомнить, как же зовут эту девушку.
     - Нерилка, - быстро подсказала она и улыбнулась, словно и не  думала,
что мастер  лекарь  сумеет  вспомнить  ее  имя.  -  Я  имею  полное  право
предложить вам плоды своего труда. У меня есть только одно условие...
     - Если это в моих силах... - Капайм был  готов  дорого  заплатить  за
столь необходимые ему лекарства.
     - Я хочу покинуть вместе с вами холд и работать в лагере, ухаживая за
больными. Мне сделали  прививку,  так  что  опасность  заразиться  мне  не
грозит. - Она криво усмехнулась. - Лорд Толокамп проявил тогда необычайную
щедрость. Но как бы там ни было, я не останусь в холде терпеть унижения от
мачехи, которая младше меня. Ей и ее семье Толокамп позволил войти в холд,
и однако, он оставляет лекарей и арфистов умирать за воротами.
     "И оставил мою мать и сестер умирать в Руате" - она не сказала этого,
но и Тирон, и Капайм услышали ее невысказанную мысль.
     - Идите за мной, быстрее, - сказала Нерилка, беря инициативу  в  свои
руки.
     - А по пути я соберу мастеров, - сказал Тирон, направляясь к главному
залу холда.
     - Девушка, вы понимаете, что покинув холд  без  разрешения,  особенно
когда ваш отец занимает такую позицию по отношению...
     - Мастер Капайм, - прервала его Нерилка, - я вообще  сомневаюсь,  что
он заметит мое отсутствие. Тут очень крутые  ступеньки,  -  добавила  она,
выходя к полутемной лестнице.
     Невесть почему, Древние обожали крутые и узкие винтовые  лестницы,  и
во всех первых холдах использовали  их  для  связи  разных  этажей  пещер.
Капайм же откровенно ненавидел подобные лестницы и всегда чувствовал  себя
на них весьма неуютно. Спустившись  к  площадке,  Нерилка  повела  мастера
лекаря направо, затем снова вниз и налево. Капайм уже не имел ни малейшего
понятия, где он находится. Еще один поворот налево,  и  они  увидели  трех
служанок стоявших возле тяжелой деревянной двери.
     - Вы вовремя, - кивнула им Нерилка. - Отец любит точность, - пояснила
она Капайму, перебирая ключи.
     Чтобы отпереть дверь, потребовалось целых три ключа - самых больших в
связке. Щелкнули замки, и мастер Капайм оказался в  небольшой  комнатке  с
длинными столами, на которых  громоздились  весы,  ступки  с  пестиками  и
разнообразные ингредиенты, блестящие емкости и стеклянные  бутылки.  Здесь
Капайм уже бывал в сопровождении леди Пендры - но входил он сюда всегда  с
другой стороны. Нерилка открыла еще одну дверь и пригласила лекаря  пройти
в кладовые.
     Капайм знал, что запасы Форд холда  весьма  обширны,  но  никогда  не
думал, что они так огромны. Со всех сторон к высокому  сводчатому  потолку
поднимались забитые полки - тюки и ящики, связки трав и  пузатые  бочонки.
Капайм мог только заново проклинать преступную скупость Толокампа.
     - Смотрите, мастер Капайм, на плоды моих трудов с  того  дня,  как  я
смогла оторвать лист от стебля и выкопать корень из земли. - Слова Нерилки
предназначались лишь для ушей Капайма. - Я не стану  утверждать,  что  это
именно я заполнила каждую банку и полку, но мои погибшие сестры  наверняка
не откажут мне в своей доле.  Было  бы  хорошо,  если  бы  все  эти  столь
тщательно припрятанные медикаменты еще сохранили  свою  силу,  но  увы.  И
коренья, и травы со временем выдыхаются. Так что большая часть  того,  что
вы видите, к употреблению уже не пригодна... Сим, - обратилась она к одной
из служанок, - возьми вон те тюки... Мастер  Капайм,  вот  это  -  Нерилка
показала на стоящую в плетеной корзине бутыль  -  сок  феллиса.  А  еще  я
прошлой ночью смешала свежую настойку  туссилаго...  Все  правильно,  Сим,
можете идти. Воспользуйтесь  выходом  через  кухню,  а  то  лорд  Толокамп
жалуется, что мы, дескать, протираем ковры главного зала.
     Подхватив бутыль с соком  феллиса,  Нерилка  вслед  за  служанками  и
Капаймом вышла из кладовой в коридор. Она заперла за собой дверь.  К  тому
времени, когда она покончила с третьим замком, служанки,  с  двумя  тюками
лекарств каждая, уже скрылись за поворотом. Пораженный Капайм не знал, что
и сказать.
     - Я бы прихватила с собой и еще -  спокойно  сказала  девушка,  -  но
четырех  лишних  служанок  присоединившихся  к  обычной,  каждый   полдень
направляющейся к воротам процессии, еще могут не заметить, а вот больше...
     Только тут Капайм заметил, что она  одета  в  простую  грубую  тунику
чернорабочего.
     - Никто не станет бить тревогу, если одна из  служанок  вместо  того,
чтобы повернуть обратно, пойдет дальше, в лагерь. Да и на кухне  никто  не
удивится, если мастер лекарь выйдет из кладовых с лекарствами в руках. Вот
если вы появитесь с пустыми руками - тогда другое дело.
     Она задумчиво покрутила в руках ключи.
     - Нельзя угадать наперед, - задумчиво сказал она и спрятала связку  в
карман на поясе. - У моей мачехи  есть  другая  связка,  -  добавила  она,
заметив недоуменный взгляд Капайма. - Она полагает, что ключи есть  только
у нее одной. - Нерилка улыбнулась. - Она ошибается. Спасибо  моей  маме...
Идите за мной, мастер Капайм.
     Покорность дочерей Толокампа являлась  темой  непрекращающихся  шуток
среди  молодых  людей  знатного  рода,  которых  леди  Пендра   приглашала
погостить в Форт холде. Нерилка, как  вспомнил  Капайм,  была  старшей  из
одиннадцати сестер. Двое братьев Кампен и Мостар были старше ее, а четверо
- младше. Постоянные беременности леди Пендры тоже служили одной из  самых
излюбленных тем для шуток. Капайму и в голову не приходило, что у  кого-то
из отпрысков Толокампа может существовать собственное мнение.
     - Леди Нерилка, если вы сейчас уйдете...
     - Я не останусь, - твердо ответила девушка.
     - ...лорд Толокамп...
     - Не станет долго плакать, узнав о моем исчезновении, - она поудобнее
перехватила тяжелую бутыль и добавила:  -  А  в  лагере  я  могу  принести
пользу. Я умею готовить лекарства: и мази, и настойки. Вместо того,  чтобы
уныло сидеть в темном углу я, наконец-то, займусь настоящим  делом.  Я  же
знаю, что лекари не справляются. Каждая пара рук на счету. Кроме того, я в
любой момент могу вернуться обратно, - и видя  недоуменное  лицо  Капайма,
пояснила: - Не думаете же вы, что ворота - единственный  выход  из  холда?
Слуги частенько пользуются и другими. А чем я хуже?
     Сквозь невысокую арку они прошли на кухню, и облик Нерилки  изменился
словно по волшебству. Гордая дочь лорда холда исчезла, словно ее никогда и
не  бывало.  На  ее  месте  появилась  сгорбленная,   неуклюжая   женщина,
измученная тяжким трудом,  в  три  погибели  согнувшаяся  под  непосильной
ношей.
     Они вышли во двор. Стараясь, чтобы  это  выглядело  небрежно,  Капайм
посмотрел в сторону главного двора холда и центральной лестницы. По ней не
торопясь спускался мастер Тирон в окружении лекарей и арфистов, работавших
в Форте.
     - Он будет наблюдать за ними, а не за нами, - прошептала ему Нерилка.
- Ага... запоздалая попытка остановить исход.
     Капайм даже задохнулся  от  негодования.  Вслед  за  Тироном  спешили
несколько стражников. С этого расстояния мастер лекарь не мог  определить,
насколько серьезно стражники отнеслись к поручению,  возложенному  на  них
Толокампом. Небольшая суматоха на ступенях, и Тирон со  своими  спутниками
пошли дальше. Тем временем Нерилка и Капайм приблизились к границе холда.
     Палаточный лагерь был разбит слева от огромной скалы  Форт  холда,  в
небольшой долине, невидимой из Форта. Над ним по велению  лорда  Толокампа
построили временную  изгородь,  бдительно  охраняемую  стражей.  Пройти  в
лагерь можно было только  через  приземистое  караульное  помещение.  Трое
служанок Нерилки положили свои тюки с лекарствами рядом с  корзинами  еды,
оставленными слугами перед ними.
     - Если вы выйдете из холда, мастер Капайм, - напомнила Нерилка, -  то
обратно вас не впустят.
     - Мы еще увидимся, леди Нерилка, - пообещал Капайм, - а пока я помогу
вам пробраться в лагерь.
     Они подошли к караулке, где стражники  быстро  переносили  корзины  и
тюки на другую сторону  загородки,  где  их  терпеливо  ожидали  обитатели
лагеря.
     - Мастер Капайм, - почтительно обратился к лекарю начальник  караула,
- вы не можете...
     -  Мне  хотелось  бы  только  убедиться,  что  мои   медикаменты   не
пострадают. Передайте, пожалуйста, что эта бутыль легко может разбиться.
     - Тут я могу вам помочь, -  сказал  стражник,  подхватывая  бутыль  и
пронося ее через караулку. - Поосторожнее с этим, - крикнул он.  -  Мастер
Капайм говорит, что это лекарство.
     Обитатели лагеря пошли собирать переданные  им  припасы,  и  стражник
поспешно ретировался в караулку. Нерилка, незаметно проскользнувшая у него
за спиной, присоединилась к разбиравшим корзины людям.  Капайм  ждал,  что
сейчас другие стражники поднимут  тревогу:  они  наверняка  заметили,  что
произошло. Но все было тихо...
     Возвращаясь, Капайм думал, что  ему  и  в  самом  деле  никак  нельзя
покидать его мастерской. Нерилка-то  могла  с  легкостью  уйти  из  своего
холда, но главный лекарь Перна должен оставаться на месте. Да,  он  вполне
может отозвать лекарей из Форт холда - это его право как главного  мастера
лекаря, но в любом случае он должен  находиться  там,  где  с  ним  смогут
связаться лекари, разбросанные по всему континенту...


     - Можно взять сукровицу от одной королевы, - говорила Морита Лери,  -
и нанести на суставы другой. И тебе вовсе не следовало  тащиться  в  такую
даль ради сообщения, которое мог передать кто-нибудь другой.
     Они стояли у входа на Площадку Рождений. И Морита,  и  Лери  говорили
шепотом, хотя, измученная  откладыванием  двадцати  пяти  яиц,  Орлита  не
обратила бы на женщин внимания, даже если бы они орали над самым ее  ухом.
Королева дремала, свернувшись клубком  вокруг  своей  драгоценной  кладки.
Выглядела она, с точки зрения Мориты,  превосходно,  и  наездница  уже  не
волновалась о ней. Зато теперь ее начинало одолевать беспокойство о судьбе
израненной Тамианты. - Этого никто не может сделать, - отмахнулась Лери, -
так, во всяком  случае,  Киланта  сказала  Холте.  И  там  все  совсем  не
гладко...
     - Да уж  я  думаю,  -  Морита  нервно  ходила  взад  вперед.  -  Если
действительно на этом поврежденном крыле сукровица так и  не  появилась...
Как Фалга?
     - Ее все еще лихорадит.
     - Но это не та болезнь, я надеюсь?
     - Нет. Ее лихорадит от полученных ран. Но с  ней  все  под  контролем
лекарей.
     - Драконьи яйца! Фалга должна знать, как собрать сукровицу!  Придется
поручить это Киланте и Дионе.
     Морита поглядела на спящую Орлиту.
     - Она проснется еще очень нескоро, - Лери взяла  Мориту  за  руку.  -
Собрать сукровицу и нанести ее куда требуется - это ведь займет совсем  не
долго.
     - Орлита доверяет мне!
     - Мне тоже. Каждый миг задержки...
     - Да знаю я, знаю! - с болью в сердце она думала о несчастных Фалге и
Тамианте.
     -  Если  Орлита  проснется,  то  Холта  тут  же  об  этом  узнает,  -
уговаривала ее Лери. - Твоя королева все поймет. В  конце  концов,  кладка
уже закончена.
     В   Чрезвычайных   обстоятельствах,   которых   в   последнее   время
расплодилось без счета, требовалось предпринимать чрезвычайные меры.
     - Холта готова тебя отвезти. Я ее уже спросила...
     Морита сдалась. Бросив последний взгляд на свою спящую королеву,  она
почти выбежала из Вейра. Вскоре, одев летную куртку, шлем и очки, она  уже
сидела на спине Холты. И снова каждой клеточкой своего  тела  она  ощущала
разницу между Холтой и Орлитой.  И  несмотря  ни  на  что,  Морите  упорно
казалось, что она каким-то неясным ей самой образом предает свою королеву,
летая на другой.
     - Летим в Вейр Плоскогорье, - вполголоса сказала она Холте.
     Они ушли в Промежуток, едва взлетев. У Мориты даже дух  захватило  от
такого грубого нарушения правил полетов. Но  не  успела  она  собраться  с
мыслями и  вспомнить  о  своем  стишке,  как  они  уже  парили  над  Чашей
Плоскогорья.
     - Орлита все еще спит, - сообщила Холта,  приземлившись.  -  И  Лери,
между прочим, тоже.
     - Это  ты,  Морита?  -  раздался  дрожащий  голос  Дионы.  -  Скорее!
Скорее!.. Да, Прессен, это она!.. Я провожу тебя к Тамианте, -  продолжала
она без перерыва. - Моя милая Киланта как о ней волнуется...
     Когда Морита вошла в вейр, она  поняла,  почему.  Тамианта  выглядела
скорее зеленой, чем золотой - крыло и рана на боку были просто серыми. Она
мелко дрожала.
     - Воды! Дайте воды! - срывающимся голосом молила  лежащая  неподалеку
Фалга.
     - Это все, что она говорит, - прошептала Диона, заламывая руки.
     Прессен, подбежав к Фионе, пытался напоить ее,  но  наездница  резким
движением выбила стакан у него из рук.
     Ругаясь последним словами, Морита потрогала шею  дракона  -  кожа  на
ощупь казалась горячей и сухой.
     - Воды! Только не Фалге,  а  Тамианте!  Неужели  непонятно?!  Неужели
никому из вас не пришло в голову предложить Тамианте воды?!
     - Об этом я как-то не подумала, - всплеснула руками Диона. -  Киланта
тоже все время говорила о воде, но мы все думали, что речь идет о Фалге...
     - Воды... - стонала израненная наездница. - Воды...
     - Да не стой же ты как истукан, Диона! В соседнем  доме  у  вас  кто?
Ученики? Прикажи им натаскать сюда воды! Пусть возьмут бак на кухне! Чудо,
что Тамианта  еще  жива!  Из  всех  безответственных,  нерадивых,  ленивых
придурков, которых я когда-либо встречала... - Морита  увидела  изумленное
выражение лица Прессена и заставила себя  остановиться.  Словами  делу  не
поможешь. - Я не могу летать сюда каждый день контролировать,  напоили  вы
драконов или нет!
     - Ну, разумеется, не можешь, - успокаивающе сказал лекарь.
     Взбешенная  неумехой  Дионой,  Морита  наклонилась  над  поврежденным
крылом. Пара дней без  смазки,  и  разорванные  кусочки  мембраны  уже  не
приживутся. На земле под  крылом  что-то  заблестело.  Морита  присела,  и
обмакнул пальцы в лужицу вязкой жидкости на полу, принюхалась.
     - Прессен! Этот дракон истекает кровью!
     - Что?!
     Морита постаралась поточнее припомнить,  какие  инструкции  она  дала
лекарю. Кажется она сказала: замазать рану на боку  обезболивающей  мазью?
Почему же она не проверила рану?  И  с  чего  вообще  она  решила,  что  в
суматохе, царящей в  Вейре  Плоскогорье,  с  его  новыми,  еще  неопытными
лекарями и измученными всадниками, рану обработают  как  положено?  Вместо
того, чтобы самой в этом убедиться, она радостно помчалась  домой,  гордая
мастерски починенным крылом.
     - Прессен, это я во всем виновата.  Мне  следовало  самой  обработать
бок. Дело в том, что в результате ожога были повреждены  вены  на  боку  и
плече. Обезболивающая мазь скрыла кровотечение. А  в  итоге  сукровица  не
достигает  крыла.  Надо  как  можно  скорее  восстановить  вены.  Операция
примерно такая же, как было бы у человека. Главное  -  следить  за  цветом
тканей.
     - Вообще-то, хирургия - не мой профиль, - начал  Прессен,  но  увидев
трагическое выражение лица Мориты, поспешно добавил: - Но  я  ассистировал
при операциях и могу помочь.
     - Мне потребуются хирургические зажимы, нитки, иголки...
     - У меня есть все необходимые инструменты. Когда я сюда прилетел, мне
передали вещи Барри - лекаря, жившего тут до меня. Он умер, помнишь?
     Но Морита его  уже  не  слушала.  Мысленно  приготовившись  к  самому
худшему, она начала осматривать поврежденное крыло.  Кое-где  поблескивали
капельки сукровицы,  но  ее  было  куда  меньше,  чем  следовало  бы.  Но,
возможно, если нанести на мембрану сукровицу Киланты,  крыло  еще  удастся
спасти. Обезболивающая мазь, которую Прессен накладывал не жалея, хоть  не
дала крылу высохнуть. Как только вены Тамианты будут приведены в порядок и
несчастная королева наконец-то напьется...
     Морита, а вслед за ней и Прессен тщательно смазали руки маслом.
     - Прежде всего нужно очистить рану от мази. Похоже,  повреждения  вот
здесь, здесь, и вот тут, почти у сердца... - В четыре руки  они  принялись
осторожно снимать мазь. Тамианта содрогнулась. - С таким количеством  мази
она просто не может ощущать боли... Ага! Видишь, где сочится сукровица?  -
Ее отец всегда разговаривал, когда лечил раненых скакунов. Многое из того,
что она узнала от него в детстве,  ей  удалось  впоследствии  применить  к
драконам. Не следовало бы, конечно, думать об отце в такую минуту, но  эта
привычка  постоянно  комментировать  свои  действия  поможет  ей   обучить
Прессена. Должен же хоть кто-то в Вейре знать, как лечить не только людей,
но и драконов. - Вот первый разрыв. У твоей левой  руки,  Прессен,  должен
находиться второй. А вон там - третий, крупная вена, ведущая к сердцам.  -
Морита протянула руку за ниткой с иголкой, которые тем временем подготовил
Прессен.
     - Цвета и в самом деле другие! - воскликнул лекарь. - Ткани  выглядят
совсем не так, как человеческие... Слушай, у нее в  крыло  поступало  хоть
немного крови? - его ловкие  пальцы  быстро  сращивали  концы  пережженной
Нитью крупной вены.
     - Поступало, но далеко не достаточно.
     - Воды! Воды! Я хочу пить, - рыдала Фалга.
     - Можно поручить хоть что-нибудь этой дуре или нельзя!  -  взорвалась
Морита. - Тут же в двух шагах целое озеро!
     Но тут послышался какой-то шум, звон металла, плеск наливаемой  воды.
Со своего места Морита не видела, что происходит, но все и так было ясно.
     - Клянусь яйцом! Она сейчас выпьет все, что мы принесли!  -  услышала
Морита голос Наставника Плоскогорья - наездника по  именит  К'рнот.  -  Ей
нельзя пить много сразу, так что не слишком спешите принести еще, ребятки.
Я могу чем-нибудь помочь? - он проскользнул под крылом Тамианты и замер, в
изумлении уставившись на Мориту.
     - Я полагал, что твоя королева сидит на кладке?..
     - Все так, но эта могла умереть... - и она  показала  лужу  крови  на
полу.
     - С'лигар заболел, несмотря на вакцинацию. Правда,  не  тяжело,  -  с
горечью в голосе объяснял Наставник. - Но...
     - Никто не виноват,  К'рнот.  Все  устали,  делаем  по  двадцать  дел
сразу... Мне следовало осмотреть рану еще два дня тому назад!
     - Иногда мне кажется, что это всего лишь привычка к  борьбе  не  дает
нам сдаться и помереть от усталости, - пробормотал К'рнот.
     - Возможно, ты и прав... Ну вот! Это все. Спасибо. Прессен.  Из  тебя
получится отличный лекарь Вейра.
     - Как только я привыкну  к  столь  крупным  пациентам,  -  усмехнулся
Прессен.
     - А сейчас ты узнаешь еще одну очень  важную  процедуру,  применяемую
при  лечении  драконов.  -  Выбрав  самый  большой  шприц,  она  аккуратно
присоединила к нему игольчатый шип. - Диона!
     - Нет,  нет!  -  заголосила  всадница,  увидев  приближающихся  к  ее
королеве Мориту и Прессена. - Тамианта  выглядит  уже  гораздо  лучше.  Ей
больше ничего не надо...
     - Ей безусловно лучше, но если мы не смочим швы  свежей  кровью,  она
никогда больше не поднимется в воздух. Холта, объясни Киланте, в чем дело.
     - Это займет совсем не много времени, и ничуть не повредит Киланте, -
добавил подошедший к ним К'рнот. - Ну как тебе не стыдно! - воскликнул он,
когда Диона попыталась загородить огромную королеву своим телом.
     Сама королева явно относилась к предстоящей операции совсем  не  так,
как ее наездница. Она даже услужливо подставила Морите крыло.
     - Смотри, Прессен. Видишь, вот тут вена пересекает  кость?  -  лекарь
кивнул. - А теперь делаем вот так...  -  острая  игла  вошла  в  вену  так
плавно, что дракон даже и не почувствовал укола. Морита  быстро  наполнила
шприц кровью.
     - Очень интересно, - пробормотал Прессен, не отрываясь наблюдавший за
процедурой.
     Оба они не обращали ни малейшего внимания на беспрерывные  причитания
Дионы и увещевания К'рнота.
     - А теперь, - продолжала объяснения Морита, возвращаясь к Тамианте, -
мы нанесем собранную нами кровь на стыки  мембраны  и  на  хрящи.  Видишь,
какие они сухие? А  вот  здесь,  возле  плеча  уже  появилась  влага.  Это
результат нашей с тобой работы! Мы еще спасем крыло! -  и  она  улыбнулась
лекарю.
     - И Фалга наконец-то заснула, - улыбнулся в ответ Прессен.
     -  Холта?  -  мысленно  позвала  Морита,  помня  и  о  других   своих
обязанностях.
     - Они спят, - невозмутимо отозвалась Холта.
     - К'рнот, Прессен, мне надо возвращаться в  Форт.  Вы  проследите  за
тем, как заживает крыло? Ты, Прессен, теперь знаешь, как набрать  кровь  и
куда ее надо наносить. Ты же, К'рнот, знаешь, когда  это  следует  делать.
Как только  возникнет  необходимость,  сразу  же  скажи  об  этом  лекарю.
Договорились?
     - Договорились, - серьезно  кивнул  Наставник.  -  И,  однако,  тебе,
наверно, не следовало оставлять свою королеву, - добавил он,  с  сомнением
качая головой.
     - Знаешь, К'рнот, порой наступает момент, когда "следовало"  или  "не
следовало" имеет крайне слабое отношение к твоим поступкам. Я  была  здесь
нужна. За мной послали. Я прилетела. Теперь я  возвращаюсь  домой.  Вот  и
все. - Наставники,  все  до  одного,  почему-то  отличались  непоколебимой
уверенностью в своем полном праве критиковать всех  и  каждого  в  Вейрах.
Порой весьма  полезное  для  окружающих  свойство,  но  далеко  не  всегда
приятное.
     Подмигнув на прощание Прессену, Морита, перепрыгивая через ступеньки,
помчалась туда, где ее дожидалась Холта.
     - Можешь так не торопиться, - успокоила ее королева. -  Они  все  еще
спят.
     - Чем и мы займемся, как только доберемся до Форт Вейра, -  пообещала
ей Морита, забираясь на спину дракона. - Возвращаемся домой, Холта.
     Королева послушно расправила крылья и через миг, едва оторвавшись  от
земли, они уже ушли в Промежуток. Еще мгновение, и они уже  планировали  к
входу в вейр Лери.  Соскочив  с  Холты,  наездница  опрометью  кинулась  к
Площадке Рождений, на бегу от всего сердца благодаря королеву за оказанную
услугу. К огромному облегчению Мориты, за время ее  отсутствия  Орлита  не
изменила даже наклона головы - так крепко она спала. Что же касается Лери,
то старая всадница спала ничуть не менее крепко, причем на постели Мориты.



            13. ГОД 1543, ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА;
                           ХОЛД РУАТ И ФОРТ ВЕЙР

     Алессану пришлось остановиться. Пот градом  катился  по  его  вискам,
заливал глаза. Палец за пальцем отцепив руки от рукояток плуга, он  поднял
глаза на тяжело дышащих скакунов. "Еще один такой день, - подумал он, -  и
они окончательно забудут, что это такое - скачки". Впрочем, вчера он думал
то же самое. Была какая-то высшая справедливость в том, что ему, ослушнику
отеческой воли, пришлось-таки запрячь в плуг своих скакунов. И однако,  из
ТОЙ породы не выжил ни один  скакун.  Тяжеловесы,  способные  везти  самый
тяжелый груз или тащить плуг, оказались особенно подверженными инфекции. В
итоге, в живых остались  только  легкие,  жилистые  скакуны...  Во  всяком
случае, до тех пор, пока Алессану не  пришлось  запрячь  их  вместо  более
мощных, но менее стойких собратьев.
     Землю следовало вспахать, зерно посеять:  жителям  холда  была  нужна
пища. И неважно, как лорд холда ее добудет. Они добрались до конца поля и,
навалившись  на  рукоятки,  Алессан  развернул  плуг.   Он   поглядел   на
проложенные им борозды - пусть немного неровные, но  достаточно  глубокие.
Идет работа... Он окинул  взглядом  окрестности.  На  северной  дороге  он
заметил всадника. Алессан пригляделся  и,  как  ему  показалось,  различил
голубые цвета  арфиста.  Похоже,  это  Тьеро  возвращается  после  осмотра
северных холдов. У кого еще хватит смелости посетить Руат?
     - Это все эпидемия виновата, - объяснял арфист. - Здесь в Руате,  она
поистине показала, на что способна. Пока  мастер  Капайм  не  вакцинировал
всех и каждого в холде, я думаю, будет не так уж много  желающих  посетить
Руат. И даже тогда они поостерегутся приводить с собой скакунов - очень уж
много их тут погибло.
     И все-таки что-то следовало было делать: пахать-то надо...
     После долгих дискуссий с Тьеро, Дифером и Оклиной (его  совет  холда)
стало ясно, что самому Алессану Руата покидать никак нельзя. Никто,  кроме
него, не мог обеспечить порядок в холде. Самому Алессану очень не хотелось
послать в путешествие по холдам  Тьеро  -  арфист  только-только  встал  с
постели. Но спорить с Тьеро было совершенно невозможно; именно поэтому  он
и являлся арфистом, - пояснил сам Тьеро,  -  именно  поэтому  и  следовало
послать именно его, и никого другого. Несколько  дней  на  свежем  воздухе
пойдет, мол, ему только на пользу. С другой стороны, что Тьеро  делать  не
мог, так это пахать. Алессан не  поверил  ни  единому  слову  арфиста,  но
послать все равно больше было некого.
     Алессану не терпелось узнать, с какими новостями вернулся арфист,  но
он заставил себя вернуться к работе. Поле почти  сделано.  Он  обязан  его
закончить! Вот вспашет, и тогда пойдет поговорить с Тьеро... Здорово  было
бы, если бы арфист вернулся в холд, ведя за собой на поводу хотя  бы  пару
крепких скакунов, но увы! Тьеро вернулся один. Ничего не поделаешь...  Еще
две борозды - и все...
     Он повел усталых скакунов к конюшне, а на вспаханное  им  поле  вышли
сеятели. Какой-никакой, но урожай с этого поля они снимут. Несмотря на эту
проклятую эпидемию... Конечно, снимут, если не  подведет  погода,  или  не
навалится какая-нибудь  новая  напасть  -  скажем  зарывшаяся  и  начавшая
размножаться Нить.
     К удивлению Алессана, Тьеро дожидался его у входа в конюшню. Он сидел
на перевернутом ведре и улыбался.
     - Я видел тебя за работой, Алессан, - сказал  вместо  приветствия.  -
Твои борозды стали прямее, чем раньше.
     - Это еще не предел, - усмехнулся Алессан.
     - Твой пример вдохновил многих! Твои труды и твоя отвага уже вошли  в
легенды холда! - Тьеро имел привычку, что порой начинал разговаривать так,
словно рассказывал старинную балладу. -  Твои  старания  сослужат  хорошую
службу...
     - Ты не привел с собой скакунов, - заметил  Алессан.  -  Или  у  тебя
плохие новости?
     - Ничего такого, о чем ты сам бы не  знал...  Я  своими  собственными
глазами  убедился  в  пустоте  амбаров  и  конюшен  в   северных   холдах,
принадлежащих Руату...
     - Ну и... - Алессан всегда предпочитал узнать сразу все новости,  как
бы они ни были плохи.
     - Ну, во-первых, ты не единственный, кто начал обработку  земли...  -
Тьеро махнул рукой куда-то в сторону севера. - Но кое-где жителям пришлось
ох, как нелегко. Кое-кто из твоих  гостей  отправился  домой  до  введения
карантина. И они принесли с собой с Собрания вирус.  У  меня  есть  список
погибших... Говорят, что кому нужно, что кому жизненно необходимо  и  кому
чего хочется. А еще по дороге  домой  мне  в  голову  пришла  одна  мысль,
которая, возможно, несколько смягчит то удручающее  впечатление,  которое,
наверно, сложилось у тебя от моего рассказа.
     - Я оказался прав насчет того, что люди побоятся приходить в Руат.  Я
оказался прав относительно их нежелания присылать сюда скакунов,  как  они
полагают - на верную смерть. И неважно, сколько мы  готовы  им  заплатить.
Мне не так-то просто было их уговорить впустить в холды Скинни. Они  очень
боялись.
     - Чего?
     - Что он разносчик инфекции.
     - Но ведь этот скакун пережил эпидемию! Он болел и выздоровел!
     - Абсолютно верно. Он выжил, так же, как ты и я. Что  касается  меня,
то я поправился чуть быстрее, так  как  мне  сделали  инъекцию.  Ту  самую
сыворотку. А теперь  скажи,  как  по-твоему,  не  будет  ли  сыворотка  от
выздоровевших скакунов предохранять других скакунов от инфекции,  так  же,
как она предохраняет теперь людей? Если эта моя идея верна, то у вас  лорд
Алессан,  полное  поле  лекарства.  И  прекрасный  материал  для  торговли
впридачу.
     Алессан глядел на Тьеро, мысленно проклиная себя за  тупость.  И  как
это ему раньше не пришло в голову, что скакунов тоже можно вакцинировать?!
     - Мне до смерти стыдно, что я сам об этом не подумал, - признался  он
ухмыляющемуся до ушей арфисту. - Пошли скорее, надо немедленно  поговорить
с лекарем Фолленом. Сейчас, только поставлю этих скакунов в стойла...
     Фоллена они нашли, как того и следовало ожидать, в главном зале,  где
тот ухаживал за больными. Обычно Алессан старался сюда не входить -  запах
лекарств, тяжелое дыхание и стоны больных служили горьким  напоминанием  о
печальном гостеприимстве холда Руат.
     -  Предположение  звучит  вполне  разумно,  -  сказал  Фоллен,  когда
Алессану и Тьеро, наконец удалось  заставить  его  выслушать  возникшую  у
арфиста мысль, - но я не специалист по животным. Я ведь не ветеринар.  Вот
главный мастер скотовод... Ах, да, я и забыл... Но  должен  же  оставаться
кто-то в Керуне, кто может ответить на ваш вопрос?
     - Слишком поздно, чтобы посылать  барабанное  сообщение  в  Керун,  -
вздохнул Тьеро. - Они там уже давно спят.
     -  Пожалуй,  есть  кое-кто,  способный  дать  нам   квалифицированную
консультацию, - задумчиво проговорил Алессан. - И поближе, чем в Керуне...
Надо  связаться  с  Форт  Вейром.  Морита  наверняка   знает,   можно   ли
вакцинировать скакунов...


     Морита донельзя удивилась, узнав о  необычной  просьбе.  О  нарушении
карантина вопрос не стоял: Алессан специально подчеркнул, что и он сам,  и
сопровождающий его арфист Тьеро уже переболели и  вполне  поправились.  Не
было никаких причин отказывать им во встрече, даже наоборот,  Морите  было
до смерти любопытно, что же такое заставило  лорда  Руата  срочно  просить
разрешения прилететь в Форт Вейр. Да и Орлита ничуть не  возражала  против
посетителей: пусть себе полюбуются ее кладкой и  особенно  ее  драгоценным
королевским яйцом.
     Морита рассказала Орлите о своем полете  в  Вейр  Плоскогорье,  и  та
целиком и полностью одобрила поведение своей наездницы.
     - Со мной же оставалась Лери, - сказала  королева.  -  А  Холта  -  с
тобой. Кроме того, я спала...
     В общем, Морита, не долго думая, попросила М'барака слетать в Руат. И
вот на пороге Площадки Рождений появился лорд Алессан. А  рядом  с  ним  -
высокий  мужчина  в  голубой  тунике  арфиста.  Ухмыляясь  нерешительности
гостей, М'барак жестом пригласил их следовать за ним, туда,  где  временно
обосновалась Морита. Орлита искоса поглядывала на пришельцев, но ничуть не
возражала против их появления на Площадке.
     "Как же он изменился", -  подумала  Морита.  Тот  уверенный  в  себе,
красивый жизнерадостный  парень,  который  приветствовал  ее  на  Собрании
каких-то восемь дней тому назад остался, похоже, только  в  воспоминаниях.
Алессан  страшно  похудел,  и  его  короткие  волосы  казались   какими-то
всклокоченными. На его изможденном лице пролегли глубокие морщины -  следы
горя и непомерных забот.
     - Это Тьеро, - представил Алессан своего спутника. - Он  очень  помог
мне во время... после Собрания... У него появилась одно идея, которая  мне
лично кажется вполне реальной. Мы сейчас не можем связаться с Керуном, вот
я и подумал, не сможешь ли ты оценить, сработает она или нет?
     - И что это за идея? - спросила Морита, несколько сбитая с толку  его
сухим, формальным тоном.
     - Тьеро, - Алессан слегка поклонился в сторону  арфиста,  -  подумал,
нельзя ли  из  крови  выздоровевших  скакунов  приготовить  вакцину,  чтоб
иммунизировать тех, что не болели.
     - Ну разумеется, можно! Ты что, хочешь сказать, что это до сих пор не
сделано?!  -  чувствуя  что-то   неладное,   Орлита   тревожно   заурчала,
настороженно оглядываясь по сторонам.
     - Нет, - ответил Алессан. - Ни у кого руки не дошли. Было много более
важных дел. - Он  говорил  без  горечи,  а  спокойно,  просто  констатирую
суровую жизненную правду.
     - Ну да, конечно, - Морита попыталась собраться с мыслями.  -  У  вас
есть лекари?
     - Несколько человек.
     - Из конской крови можно приготовить сыворотку точно так же, как и из
человеческой. И метод точно такой же. Только у скакуна можно взять  больше
крови, чем у человека, но и вакцины следует  вводить  больше  -  сообразно
массе тела. Чем тяжелее...
     Алессан приподнял одну бровь, и Морита  с  опозданием  вспомнил,  что
теперь в Руате нет тяжеловозов.
     - У вас случайно не  найдется  лишних  игольчатых  шипов?  -  спросил
Алессан, нарушая установившееся молчание.
     - Найдутся, - кивнула Морита, готовая  отдать  молодому  лорду  Руата
все, в чем тот нуждался.
     - Нам обещали прислать припасы из других холдов, - вмешался Тьеро, но
пока мы не сможем уверить людей, что  в  Руате  каждый  человек  и  каждый
скакун иммунизированы, к нам никто не поедет.
     Морита понимающе кивнула.
     - М'барак, - повернулась она  к  наезднику,  -  проводи,  пожалуйста,
лорда Алессана  и  арфиста  Тьеро  в  наши  кладовые.  Пусть  возьмут  все
необходимое.
     - Я сейчас вас догоню, - сказал Алессан Тьеро и М'бараку. - Вообще-то
я прилетел сюда, не рассчитывая получить настоящее сокровище, -  обратился
он к Морите. Взамен я  могу  предложить  тебе  лишь  твое  же  собственное
платье. - С низким поклоном он протянул Морите коричневое с золотом платье
- то самое, что было залито на Собрании грязной водой.
     Морита погладила  дорогую  ткань.  Ее  руки  дрожали.  Она  вспомнила
скачки, танцы, ее радость от Собрания, Собрания такого, каким оно и должно
быть, ее восхищение великолепным вечером, которого ей никогда  не  забыть.
Все горе и печаль, накопившиеся за эти дни, комом встал и в ее горле, и не
в силах больше сдерживаться, Морита горько зарыдала.
     Она схватилась за Алессана, ища у него поддержки и опоры. Его  одежда
пахла потом и сырой землей. Как-то  из  далека,  словно  с  другого  конца
материка она заметила, что молодой лорд тоже  плачет.  Так  они  и  стояли
обнявшись и рыдая, утешаясь и утешая друг друга.
     - Вам обоим нужно было выплакаться, -  прошелестел  в  голове  Мориты
голос Орлиты.
     Морита пришла в себя первой. Крепко обняв Алессана, она зашептала ему
на ухо слова утешения и поддержки, повторяя все те же бесконечные  похвалы
отваге и стойкости лорда Руата, которые донес до нее  К'лон.  И  понемногу
рыдания начали стихать, и с последним горестным вздохом Алессан наконец-то
освободился от тяжкого груза печали, страданий и бессилия. Его морщины  не
разгладились, но молодой лорд стал уже не таким хмурым  и  пессимистичным.
Так, во всяком случае, показалось Морите.
     Они поглядели друг другу в глаза. Подняв  руку,  Алессан  нежно  стер
слезы со щек наездницы. Он крепче прижал ее к себе, и  Морита,  запрокинув
голову, приняла его поцелуй, думая тем самым наложить последнюю печать  на
их общее горе. Они никак не ожидали вдруг охватившей  их  страсти:  Морита
потому, что просто не привыкла думать ни о чем таком,  Алессан  -  потому,
что полагал себя эмоционально  опустошенным  после  всего  случившегося  в
Руате.
     Орлита благодушно урчала, но Морита ничего не слышала. Ее  с  головой
захлестнул огненный  шквал  эмоций,  ощущение  прижавшегося  к  ней  тела,
чувство жизненной силы... Даже во время ее первой любви с Талпаном она  не
испытывала ничего подобного. Ей  хотелось,  чтобы  это  мгновение  длилось
целую вечность.
     Медленно  и  неохотно  Алессан  оторвался  от  ее  уст.  Он   услышал
мелодичное урчание королевы и удивленно поглядел в ее сторону.
     - Она совсем не против! -  пораженно  воскликнул  он,  только  сейчас
понимая, как рисковал.
     - Если бы возражала, ты бы давным-давно об этом узнал,  -  засмеялась
Морита. Радость и счастье, поднявшиеся из невесть каких  глубин  ее  души,
наполняли ее до самых краев.
     Урчание Орлиты перешло в торжествующую трель - ну, насколько драконья
глотка способна на трели. Морита неохотно сделала шаг назад.
     - И все это слышат? - печально улыбаясь, спросил Алессан.
     - Ну, возможно, кто-то решит, что Орлита так выражает свою радость по
поводу успешной кладки...
     - Твое платье! - Алессан с готовностью ухватился за  повод  броситься
на помощь измятому, выпавшему у них из рук платью. Он как раз поднял его и
протягивал Морите, когда на площадке появились Тьеро и М'барак.
     - У вас столько дел, лорд Алессан,  -  учтиво  сказала  Морита,  сама
поражаясь своей выдержке. - Как это мило с вашей стороны, что вы вспомнили
о моем бедном платье.
     - Если простая любезность вернуть вам  то,  что  вы  у  нас  оставили
вознаграждается вами с такой щедростью, вы можете оставлять  у  меня  все,
что вам только угодно - глаза  Алессана  весело  блестели,  когда  он  это
говорил, но показывал он при этом на большой тюк, который держал  в  руках
Тьеро.
     Морита в ответ могла только рассмеяться.
     - И я взял еще далеко  не  все,  что  нам  требовалось,  -  признался
арфист, с улыбкой глядя на лорда Руата. - И так,  еще  немного  -  и  ваши
кладовые остались бы совершенно пустыми, - сообщил он Морите.
     - Ну нам-то проще пополнить их, чем вам, - отмахнулась  наездница.  -
Как я говорила лорду Алессану, мне кажется в старых летописях было  что-то
о вакцинации животных, хотя деталей я  уже  не  помню.  Я  бы  для  начала
попробовала сыворотку на каком-нибудь не слишком ценном скакуне...
     - Сейчас в Руате не осталось не слишком  ценных  скакунов,  -  быстро
сказал Алессан. - У  меня  не  остается  другого  выхода,  как  пробовать.
Пробовать и надеяться, что вакцина подействует на скакунов не хуже, чем на
людей.
     - А вы посоветовались с мастером Капаймом? - спросила Морита.
     - Это ты, Морита, знаешь, что и как с скакунами, а  вовсе  не  мастер
Капайм. Зачем будить его, если вся идея окажется неосуществимой.
     - По-моему, она очень даже осуществима. - Морита  взяла  Алессана  за
руку, стремясь хоть на миг вернуть то  сладостное  мгновение  единения.  -
По-моему,  вам  следует  немедленно  поставить  в  известность  мастерскую
лекарей. И не забудьте мне рассказать, как у вас пойдут дела.
     Алессан почтительно поклонился, и под предлогом вежливого рукопожатия
погладил ее ладонь.
     - Можете в этом не сомневаться.
     - Я знаю, что Оклина жива, - сказала Морита, когда  Алессан  и  Тьеро
уже собрались уходить. - Но как Даг, и Визгун?
     - А с чего бы еще я так отчаянно стремился во  что  бы  то  ни  стало
вакцинировать своих скакунов? Визгун, вполне вероятно, последний  жеребец,
который у меня еще остался.
     Выходя с Площадки, Алессан низко поклонился Орлите, и королева  снова
заурчала. С удивленным  выражением  на  лице  Тьеро  поспешил  за  лордом.
М'барак следовал за ним по пятам.
     Чувствуя странную слабость во всем теле, Морита уселась  на  каменную
скамью. Она думала о том, есть ли хоть малейший шанс на  то,  что  Лери  и
Холта не заметили происшедшее на Площадке.



              14. ГОД 1543, ДВАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА;
          МАСТЕРСКАЯ ЦЕЛИТЕЛЕЙ, ХОЛД РУАТ, ФОРТ ВЕЙР, ХОЛД ИСТА

     - Смотри на это как на своего рода испытание,  -  посоветовал  мастер
лекарь Капайм мастеру арфисту Тирону.
     - Испытание?! - негодующе вскричал Тирон. - Нам что,  мало  испытаний
досталось за прошедшие десять  дней?!  Пол-континента  лежит  при  смерти,
вторая - до полусмерти боится, малейший чих вызывает панику,  а  наездники
еле-еле ухитряются справиться с  Нитями.  В  каждом  ремесле  мы  потеряли
незаменимых мастеров. И ты предлагаешь мне рассматривать твои новости  как
еще одно испытание? - Тирон возмущенно глядел на лекаря. Он  стоял  уперев
руки в боки  в  типичной,  как  это  называл  Капайм,  "позе  недовольного
арфиста". Немного смешная поза, и Капайм старался не смотреть  на  сидящую
рядом с ним Десдру, с которой он  только  накануне  поделился  этим  своим
наблюдением. Повод для заявления Тирона и впрямь не мог  служить  причиной
особого веселья.
     - Разве не ты говорил мне только сегодня  утром,  -  продолжал  Тирон
своим зычным, гулким голосом, - что на всем континенте за  вчерашний  день
не было отмечено ни одного нового случая болезни?
     - Говорил, - согласился Капайм. - Хотя, по правде сказать, мне станет
легче, когда ни одного случая не будет зарегистрировано в течение хотя  бы
четырех  дней  подряд.  Но  как  бы  там  ни  было,   все   это   означает
всего-навсего, что волна инфекции проходит.  Но  "грипп"  -  как  называли
древние эту болезнь - может вернуться. И меня  очень  беспокоит  следующая
волна.
     - Следующая волна? - Тирон  смотрел  на  лекаря,  явно  надеясь,  что
ослышался.
     Капайм вздохнул.  Ему  вовсе  не  хотелось  пускаться  в  объяснения.
Особенно сейчас, когда он еще окончательно  не  решил,  что  делать.  Люди
всегда спокойнее встречают грозящую им опасность, когда заранее знают, как
с ней бороться.  Он  уже  почти  закончил  подсчеты,  сколько  потребуется
вакцины и всадников (считая, что они хотят избежать  повторения  прошедшей
эпидемии не  меньше,  чем  он  сам)  для  ее  распределения  по  холдам  и
мастерским. Но ученики никогда не умели держать  язык  за  зубами,  и  вот
теперь изволь объяснять,  почему  лекари  по  прежнему  собирают  кровь  и
готовят сыворотку, когда новых случаев болезни уже нет.
     - Следующая волна? - похоже, не веря своим ушам, повторил Тирон.
     - Ну, разумеется, следующая  волна,  -  вмешался  в  разговор  мастер
лекарь Фортин. - Пока  что  мы  нашли  в  Летописях  четыре  упоминания  о
подобном "гриппе".  Он,  между  прочим,  способен  мутировать.  Сыворотка,
помогающая от одного вида, может оказаться бессильной против другого.
     - Боюсь, что эти детали не очень-то интересны мастеру Тирону, - мягко
прервал его Капайм.  Не  стоит  сеять  панику.  Сам  он  от  всего  сердца
надеялся, что если удастся иммунизировать всех и каждого на континенте  от
вируса одного типа, то справиться со вторым  окажется  значительно  легче.
Особенно теперь, когда симптомы заболевания стали всем прекрасно известны.
     - Эти ваши детали интересуют меня куда больше,  чем  вы  можете  себе
вообразить, - буркнул  Тирон,  тяжело  усаживаясь  на  стул  перед  столом
Капайма. - Подавайте их сюда! - потребовал он.
     Капайм почесал затылок - привычка, появившаяся у него после болезни.
     - Ты знаешь, что мы  искали  в  летописях  хоть  что-нибудь  об  этой
болезни. Так вот,  мы  нашли  четыре  упоминания  об  этом  "гриппе",  как
периодически возникающей болезни еще до Миграции. Даже до первой миграции.
     - Давай не будем трогать политику.
     - А я и не трогаю, - покачал головой Капайм. - Но  я  всегда  считал,
что ты тоже придерживаешься теории двух Миграций... В  общем,  -  поспешно
продолжал он, заметив, как недовольно сдвинул брови арфист, - все  дело  в
том, что наши предки принесли с собой ряд вирусов, уничтожить  которые  не
могли даже они.
     - А некоторые из этих  вирусов,  кроме  того,  -  добавил  Фортин,  -
необходимы для нормальной работы человеческого организма.
     - Да, - кивнул Капайм, -  кое-каких  инфекций  нам  действительно  не
избежать. Мы просто обязаны остановить вторую волну этого их  "гриппа".  А
она  может  возникнуть.  Сейчас.  Здесь.  На  этом  континенте.  Как  это,
несомненно, происходит на Южном. Мы на своей шкуре поняли, что для  начала
эпидемии достаточно всего одного носителя  инфекции.  Мы  не  можем  этого
допустить. У нас нет ни лекарств, ни сил справиться с новой эпидемией.
     - Это я знаю не хуже тебя, - раздраженно заметил Тирон. -  Ну  и  что
дальше? Говорят ли твои  драгоценные  Летописи  о  том,  как  поступали  в
подобных случаях Древние?
     - Поголовная вакцинация.
     Тирон даже не сразу понял, что Капайм говорит серьезно.
     - Поголовная вакцинация? Всего континента? -  Тирон  не  верил  своим
ушам. - Но, кстати, меня же уже вакцинировали!
     - Этот иммунитет продержится не более четырнадцати дней. Так что  сам
понимаешь, времени у нас не так уж и много... В Керуне и  Айгене,  где  мы
проводили вакцинации раньше  всего,  она  уже  совсем  подходит  к  концу.
Страшно  даже  подумать,  что  может  произойти,   если   мы   не   сумеем
иммунизировать всех, кто может стать разносчиком гриппа.  И  в  этом  наше
испытание. Моя мастерская готовит необходимую сыворотку и договаривается о
транспорте, твоя не дает возникнуть панике.
     - Паника? Вот уж это точно! - Не поворачиваясь, Тирон ткнул пальцем в
сторону Форт холда, где лорд Толокамп упорно отказывался даже высунуть нос
за пределы своих апартаментов. - По правде  говоря,  сейчас  паника  может
оказаться пострашнее эпидемии.
     -  Точно!  -  кивнул  Капайм.  -  Мы  должны  действовать  быстро   и
решительно. Если в Айгене, Керуне, Телгаре или Руате останется  хоть  один
разносчик инфекции... - он не  закончил  предложения.  -  В  общем,  чтобы
предотвратить вторую волну эпидемии, нам следует провести вакцинацию прямо
сейчас, в  течение  следующих  нескольких  дней.  -  Капайм  повернулся  к
подготовленным им картам. - Часть  Лемоса,  Битра,  Кром,  Набол,  верхний
Телгар, Плоскогорье и Тиллек были отрезаны от окружающего  мира  с  начала
холодов. Мы можем вакцинировать их попозже: уже  после  того,  как  сойдет
снег, но до того,  как  начнутся  весенние  дожди  и  жители  этих  холдов
выберутся на свободу.  До  тех  пор  мы  можем  ограничиться  этой  частью
континента. - Капайм указал на южную часть. - Установленная  на  Перне  на
время  Прохождения  социальная  структура  дает  нам   ряд   возможностей.
Например, мы можем без особого труда следить за всеми перемещениями людей.
На сегодняшний день мы довольно  точно  знаем,  сколько  человек  пережило
первую волну эпидемии и кого мы успели и сумели  вакцинировать.  В  итоге,
все упирается  в  одну-единственную  проблему:  распределение  и  развозка
вакцины в назначенные  дни.  Для  осуществления  нашего  замысла  придется
обратится за помощью к наездникам. Именно на них  будет  возложена  задача
доставить вакцину в точки, отмеченные на этой карте.
     - Ты не дождешься помощи от М'тани из Телгара.  От  Л'бола  в  Айгене
мало толку - там всем заправляет Вимма. Хорошо еще, что на каждое  Падение
сейчас  вылетают  сразу  все  Вейры...  Вот  Ф'гал,  наверно,   согласится
помочь...
     - Всю необходимую помощь окажут Морита, С'лигар и К'дрен,  -  покачал
головой Капайм. - Я только хотел лишний раз подчеркнуть, что все это нужно
сделать прямо сейчас. Мы можем остановить грипп. Без новых жертв  инфекция
погаснет, умрет.
     - Как Нити?
     - Есть что-то общее, - подумав, согласился Капайм. - Достаточно одной
Нити, чтобы заполнить все поле, весь континент. Достаточно одного носителя
инфекции, чтобы началась эпидемия.
     - Или одного дурака-капитана, которому не терпится первому ступить на
землю южного континента...
     - Что?!
     Тирон вытащил из-за пазухи потрепанный судовой журнал.
     - Я как раз собирался обо всем тебе рассказать, Капайм. Один из твоих
лекарей, мастер Бурдион, передал мне этот журнал. Мне так  хотелось  точно
знать, что и как произошло.
     - Я помню, - кивнул Капайм, - ты терзал меня  своими  вопросами  даже
когда я болел.
     - Ну так вот, - продолжал Тирон. - Не  было  никакого  плавающего  на
бревне животного. Они высадились на Южном континенте. Мастер  Бурдион  был
болен и от нечего делать взял почитать судовой журнал "Виндтосса". Бурдион
достаточно долго прожил в морском холде и неплохо разбирался в штурманских
записях. В общем, он утверждает, что мастер Варни, капитан "Виндтосса" был
человеком честным. Он отметил в судовом журнале шквал, в который попал его
корабль, и то, как они сбились с  курса.  Здесь  все  в  порядке.  Но  вот
высаживаться на берег им  не  следовало.  Исследование  Южного  континента
планировалось провести после окончания Прохождения. И осуществляли бы  его
совместно все холды, мастерские и Вейры. Но мастеру Варни и  его  матросам
хотелось стать первопроходцами. Они простояли у берега на якоре целых  три
дня!
     - Да уж, - вздохнул Фортин, - мастер Варни  и  впрямь  позволил  себе
лишнее. Но тогда, возможно, животное тут и ни при чем. Почему  бы  морякам
не заразиться гриппом напрямую?
     - Это возможно только в том случае, если на  Южном  континенте  живут
люди, - сказал Капайм.
     - В судовом журнале ни о  чем  подобном  не  упоминается,  -  покачал
головой Тирон.
     - А вы уверены, что "Виндтосс" побывал именно на Южном континенте?  -
спросила Десдра.
     -  Да,  -  заверил  ее  Тирон.  -  Указанные  в  журнале   координаты
действительно соответствуют Южному континенту. Кроме  того,  знающие  люди
заверили меня, что на наших морях просто не существует  места,  достаточно
мелководного, чтобы бросить якорь, кроме как берега континента.
     - Здесь говорится, - заметила Десдра, читая журнал, - что им пришлось
починить  мачту,  поврежденную  во  время  шторма.  И  что,  дескать,  они
использовали подручные материалы.
     - Так в нем написано,  -  криво  усмехнулся  Тирон.  -  Я  ничуть  не
сомневаюсь, что попутно они занимались и  ремонтом.  Но  Бурдион  в  своей
записке написал мне, - ...ага... "Я обнаружил скорлупу орехов  необычайной
величины, а на камбузе гниющие куски какого-то неведомого мне плода"...  В
общем, - подытожил Тирон, - не вызывает сомнений, что "Виндтосс" и  впрямь
побывал на Южном континенте. И вот к чему это привело...
     - Судовой журнал поможет восстановить  весь  ход  событий,  -  устало
сказал Капайм, перелистывая свои записи,  -  но  одно  я  знаю  совершенно
точно: с экспедицией на Южный континент торопиться не стоит.
     - Это еще мягко сказано!
     - Но возвращаясь к теме нашего  разговора,  -  продолжал  Капайм,  мы
должны осуществить массовую  вакцинацию.  Иначе  эпидемию  не  остановить.
Да... придется вакцинировать и скакунов тоже. Я, честно  говоря,  чуть  не
упустил это из виду.
     - Смотри на это как на испытание, - ехидно посоветовала Десдра.
     - Боюсь, что нашему новому мастеру скотоводу такое  испытание  не  по
плечу, - покачал головой Капайм.
     - Может, Морита сумеет нам помочь? -  предположил  Тирон,  -  она  же
все-таки выросла в скотоводческом холде...
     - Ну, если  уж  мы  сумели  приготовить  вакцинации  для  людей,  то,
наверно, сумеем приготовить и для скакунов, - сказала Десдра.  -  В  конце
концов, какая разница? А доноров у лорда Алессана найдется  достаточно.  У
него, если не ошибаюсь, выздоровело довольно много скакунов.
     - Что правда - то правда, - кивнул Тирон. -  Давайте  так,  я  сейчас
свяжусь  с  наездниками.  Ты,  Капайм,  можешь  отправиться  в  Форт  Вейр
поговорить с Моритой. Потом побеседуй с этим нашим новым главным  мастером
скотоводом, как его  там...  Бессел,  да?  А  я  тем  временем  постараюсь
подготовить почву для твоего объявления о поголовной вакцинации. Чтобы  не
возникали вопросы, зачем ее проводят. Нам ведь совсем не нужна  паника.  А
начну я, пожалуй, с лорда Толокампа. Если мне удастся с ним справиться, то
остальные лорды не вызовут у нас особых проблем.  Даже  этот  хитрый  змей
Рейтошиган.
     - Учитывая настроение Толокампа, я просто не представляю себе, как ты
сумеешь убедить его нам помочь! - воскликнул Капайм.
     - Как ты припоминаешь, последние несколько дней лорд  Толокамп  лишен
радости наших услуг. А так как он никогда не поощрял никакой инициативы ни
у своих детей, ни у жителей своего холда, то теперь он наверняка не знает,
как ему  поступить.  У  него  было  достаточно  времени  подумать  о  всей
пагубности своего необдуманного  поведения.  Вы,  лекари,  позаботьтесь  о
вакцине, а я подготовлю все остальное.
     Уходя,  арфист  аккуратно   засунул   судовой   журнал   злополучного
"Виндтосса" обратно себе за пазуху.


     М'барак привез Алессана и Тьеро обратно в  Руат.  Он  приземлился  во
дворике перед главным входом. Стоило дракону сложить крылья, как из  холда
навстречу брату бросилась Оклина. Она явно с беспокойством  и  нетерпением
ожидала  его  возвращения.  Алессан,  все  еще  не  пришедший  в  себя  от
неожиданного  проявления  симпатии  Мориты,  быстро  соскочил  на   землю,
подхватил сестру и нежно поцеловал ее в  щеку.  Его  переполняла  радость.
Радость и вновь проснувшаяся надежда.
     - Морита говорит, что идея с конской  сывороткой  вполне  разумна,  -
радостно сообщил он. - И мы можем ее испробовать. Прямо сейчас! Если у нас
получится, то Руат снова открыт для гостей. Люди смогут приезжать  к  нам,
не опасаясь заразиться. Ну, а если не  получится,  что  ж,  мы  ничего  не
теряем.
     - Должно получиться! - воскликнула Оклина.
     - Фоллен!!! - зычным голосом Алессан позвал лекаря. - Нам потребуется
его помощь и его инструменты, - пояснил Алессан.
     - Арит! Веди себя пристойно! Это же леди Оклина! - раздался у них над
головами голос М'барака.
     Голубой дракон, выгнув  голову  в  сторону  брата  и  сестры,  вращал
глазами, чуть не тыкаясь носом  в  спину  девушки.  Оклина,  не  зная  как
реагировать  на  столь  повышенное  внимание  к  своей  персоне,  замерла,
вцепившись в руку брата. И однако, ей совсем не было страшно.
     После укоризненного замечания наездника дракон разочарованно  фыркнул
и отвернулся, предоставив М'бараку извиняться за странное поведение своего
крылатого друга.
     - Даже не представляю, что это на него нашло, - оправдывался всадник,
- обыкновенно, Арит такой степенный, такой воспитанный,  так  хорошо  себя
ведет... Наверно, уже поздно, он устал, и нам пора возвращаться в Вейр,  -
дракон выразительно фыркнул, явно не разделяя мнения своего  наездника.  -
Мне пора возвращаться в Вейр, - закончил М'барак.
     Поблагодарив Арита и М'барака  за  услугу,  Алессан  отвел  Оклину  в
сторону.  Вслед  за  ними  отошел  от  собирающегося  взлететь  дракона  и
развеселившийся Тьеро.
     -    Голубые    драконы    обычно    не    слишком-то    интересуются
представительницами противоположного пола, - заметил он на ухо Алессану.
     - В самом деле? - переспросил Алессан.  Все  его  мысли  были  заняты
вакциной и тем, как лучше организовать вакцинацию скакунов.
     - В Форт Вейре на  Площадке  Рождений  есть  и  королевское  яйцо,  -
подсказал арфист.
     - Ну, и? - нетерпеливо переспросил Алессан. У него было  очень  много
дел и очень мало времени.
     - Насколько я помню, - с широкой улыбкой сказал  Тьеро,  -  из  Руата
вышло немало отличных наездников.
     - Но это же невозможно! - воскликнул Алессан, только сейчас понявший,
на что намекает арфист.
     Но тут  из  ворот  холда  во  двор  выбежал  Фоллен,  и  Алессану  не
оставалось ничего другого, как пуститься в  подробнейшие  объяснения,  что
надо делать для приготовления сыворотки.
     Тьеро привел с поля племенную кобылу, пережившую болезнь,  а  Фоллен,
Оклина, Дифер и пара воспитанников перенесли все необходимые для  операции
инструменты и материалы в специально  приготовленную  для  этого  конюшню.
Отсутствие достаточно  больших  стеклянных  бутылок  для  сбора  крови  на
мгновение поставило их в тупик,  но  потом  Оклина  вспомнила  о  бутылях,
давным-давно подаренных мастером Кларгешем лорду Руат - образцы  умения  и
фантазии его учеников. Потом Алессан, Дифер и Тьеро соорудили  из  старого
вагонного колеса, колодезного ворота и веревок удивительное  устройство  -
специально для того, чтобы с его помощью быстро-быстро крутить бутылки.
     Когда  у  нее  брали  кровь,  кобыла  стояла   совершенно   спокойно:
процедура, похоже, не доставляла ей ни малейшего беспокойства.
     - Странно, - сказал  Фоллен,  когда  первая  партия  соломенно-желтой
сыворотки была уже слита. - Она точь-в-точь такая же, как человеческая.
     - Это только у драконов кровь зеленая, - рассмеялась Оклина.
     - Испробуем нашу вакцину на хромом мерине... Если к утру с ним ничего
страшного не случится, будем считать... все равно ничего  другого  нам  не
остается... что сыворотка работает, и что  скакунов  можно  иммунизировать
так же, как и людей.
     - Больше мы сегодня все равно сделать не  успеем,  -  зевнув,  сказал
Фоллен, и ввел сыворотку в вену мерина.
     - Пожалуй, я на  ночь  останусь  здесь,  -  решил  Алессан.  -  Вдруг
что-нибудь случится...
     - А если нет, то рано утром ты уедешь, так? - спросила брата  Оклина.
- Отправишься на поиски Дага и Визгуна?
     Алессан кивнул. Ему не терпелось отправиться в  путь.  Когда  Оклина,
Фоллен и Тьеро ушил, Алессан приготовил себе постель и  сухой  соломы.  Он
расположился рядом с вакцинированным мерином - в соседнем стойле. Несмотря
на  свое  намерение  следить  за  состоянием  скакуна  всю  ночь,  Алессан
крепко-накрепко уснул. Проснувшись поутру,  он  обнаружил,  что  мерин  не
выказывает никаких признаков болезни. Обнадеженный таким исходом,  Алессан
оседлал Скинни. В другое время он никогда не сел бы на  столь  невзрачного
скакуна,  но  сейчас  выбирать  не  приходилось.  Молодой  лорд  аккуратно
запаковал приготовленные бутыли с сывороткой, игольчатые шипы и стеклянный
шприц Фоллена, переложив их  мягкой  соломой,  чтобы  ничего  не  разбить.
Вскочив в седло, он выехал из холда.
     Прошлым вечером, дожидаясь,  пока  сыворотка  будет  готова,  Алессан
мучился сомнениями: подействует ли сыворотка, сумеет ли он найти  Дага,  и
даже, как на самом деле относиться к нему Морита. Может, она просто жалела
его? Но сегодня, ясным весенним утром он знал, что жалость тут ни при чем.
В ТОТ миг они с Моритой думали одинаково. И золотая королева радовалась их
мыслям.
     Усилием воли Алессан  заставил  себя  сконцентрироваться  на  дороге.
Сейчас не время предаваться пустым мечтаниям. Морита - Госпожа Вейра.  Она
могла, это граничило с  невероятным,  но  все-таки  могла  позволить  себе
завязать с ним роман.  Могла  даже  родить  ребенка...  внезапно  Алессану
захотелось иметь ребенка, как никогда не хотелось с Сурианой... на как  ни
крути, он, Алессан, - лорд холда, и из его рода мало кто остался в  живых.
Ему надо иметь настоящую жену и столько детей, сколько он сможет сделать.
     Алессан старался не думать о том, каких скакунов Даг  взял  с  собой.
Если бы только старый конюх прихватил с  собой  хоть  пару  тяжеловозов...
Норман вел записи о том, какие скакуны погибли, а какие нет,  но  все  они
потерялись за время эпидемии. Оставалось только гадать...
     Алессан  доехал  до  развилки.  Здесь  дороги  веером  расходились  к
многочисленным пастбищам. Он оглядел обочины - ни  тряпки,  ни  кости,  ни
кучки камней - ничто не указывало, какой путь выбрал Даг. Подумав, Алессан
решил,  что  старый  конюх  наверняка  отправился  на  наименее  доступное
пастбище. Прошло уже девять дней с тех пор, как  Даг,  прихватив  с  собой
Фергала, покинул Руат. И внезапно Алессану стало страшно...
     Когда они подъехали к последнему  подъему  перед  пастбищем,  Алессан
увидел на дороге загородку -  явно  дело  рук  человеческих.  Привстав  на
стременах, он окинул взглядом склоны холмов вокруг  -  никаких  следов  ни
скакунов, ни людей. Похолодев, Алессан впервые  подумал  о  том,  что  Даг
запросто мог принести с собой на пастбище ту самую  инфекцию,  от  которой
бежал из Руата. Но тут молодой лорд заметил дым, поднимавшийся  от  костра
чуть в стороне от дороги, увидел сушившуюся на ветке рубашку.  Он  услышал
пронзительный свист.
     Ударив каблуками в бока своего скакуна, Алессан помчался по дороге  к
загородке. Они перелетели  барьер,  и  Алессан  перевел  Скинни  на  более
подобающую дороге рысь. А по склону со стороны ручья в ответ на  призывный
свист поднимался табун. И там рядом со  своими  мамами  на  тонких  ножках
неловко прыгали маленькие жеребятки. А бок о бок с ними - брюхатые кобылы,
которым еще только  предстояло  разродиться.  От  избытка  чувств  Алессан
радостно завопил, и эхо засмеялось ему в ответ. Неужели  Даг  прихватил  с
собой всех беременных кобыл?! Алессан мечтать не смел о такой возможности!
Он полагал, что все они погибли...
     Из грубо  сделанного  домика  у  склона  холма  показалась  маленькая
фигурка. Одна! Одна маленькая темноволосая фигурка... Фергал!
     - Вы не слишком-то торопились, лорд  Алессан,  -  в  голосе  мальчика
звучали бесконечная обида и возмущение.
     - Даг? - голос Алессана задрожал. Он не смог  бы  пошевелиться,  даже
если бы от этого зависела его  жизнь.  До  этого  момента  он  даже  и  не
подозревал, как дорог стал ему старый конюх. И это не говоря  уже  о  том,
что если Руат хотел восстановить свой престиж  скаководческого  холда,  то
без Дага Алессан просто не представлял себе, как это возможно.
     В ответ на вопрос Фергал только пожал плечами.
     - Я думал, что вы забыли о нас! Дед сломал ногу, - он махнул рукой  в
сторону домика,  -  и  мне  пришлось  ухаживать  за  скакунами...  и  даже
принимать роды!
     - Алессан? - из домика послышался слабый голос Дага.  -  Алессан,  мы
сделали все, что могли...
     - И тем самым спасли Руат!


     - Извиняюсь за вторжение, - Капайм  осторожно  заглянул  на  Площадку
Рождений, выискивая взглядом Мориту.
     - Входи, входи, - позвала его наездница.
     Насторожено поглядывая на Орлиту, мастер лекарь прошел внутрь.
     - Она выглядит вполне спокойной... - заметил он.
     - Так оно и есть.
     - М'барак, который  привез  нас  с  Десдрой  в  Вейр,  говорил,  что,
возможно, она даже позволит нам посмотреть на ее яйца...
     - Десдра здесь? Я много слышала о ней от М'барака и К'лона.
     - Она  остановилась  поболтать  с  Джаллорой,  -  Капайм  откашлялся,
проявляя несвойственную ему нерешительность.
     Капайм сильно похудел после болезни, но его глаза все так  же  горели
неуемной энергией, его рукопожатие было таким же крепким, как и раньше.
     - И чему я обязана радости вашего визита? - спросила Морита.
     - Новое  неожиданное  испытание...  -  Капайм  усмехнулся,  -  как  я
объяснил это мастеру Тирону.
     - Что еще за испытание? - насторожилась Морита.
     - Сейчас расскажу - поспешил заверить ее лекарь. -  Но  сперва  скажи
мне, как по-твоему, можно иммунизировать скакунов сывороткой крови так же,
как мы иммунизируем людей?
     Морита удивленно воззрилась на лекаря: странно,  когда  два  человека
один за другим задают тебе один и тот же вопрос. Но  что  самое  странное,
так это то, что вопрос вообще возник. Ее беспокоило и сердило,  что  никто
не подумал о безопасности скакунов - верных друзей и помощников людей. Она
вполне допускала, что главной задачей лекарей было  спасение  человеческих
жизней, но кто-то же все-таки должен думать и о  несчастных  животных!  Ее
очень тронула и  порадовала  предусмотрительность  Алессана,  а  теперь  и
главный мастер лекарь пришел к ней по тому же самому поводу!
     - Прошлым вечером я ответила на этот же вопрос лорду Алессану.
     - Вот как? - Капайм удивленно  поднял  брови.  -  И  что  же  ты  ему
сказала?
     - Я ответила утвердительно.
     - Он связался с мастером Бальфором?
     - Было слишком поздно, чтобы  посылать  сообщение  в  Керун.  А  что,
Бальфор - наш новый главный мастер скотовод?
     - Он исполняет обязанности. Должен же кто-то занять это место.
     - Алессану следовало проинформировать  тебя  о  своих  намерениях,  -
нахмурилась Морита. - А если сам он слишком занят, можно было поручить это
Тьеро.
     - Еще утро, - пожал плечами Капайм.  -  Меня  сейчас  больше  волнует
другое... В теории, конская вакцина должна давать  такой  же  иммунитет  к
болезни, как и человеческая. Но на практике...  Я  готов  помочь  Алессану
всем, чем смогу.
     - Чего это  мастерская  лекарей  вдруг  заинтересовалась  вакцинацией
животных? - с любопытством спросила наездница.
     - Дело в том, - пустился  в  объяснения  Капайм,  -  что  у  меня,  к
сожалению, есть весьма  веские  основания  полагать,  что  эпидемия  может
распространяться с помощью животных и что она может  начаться  еще  раз...
возможны "рецидивы", как пишут об этом Древние.
     - Ты хочешь сказать, нам снова грозит то, через что мы  только-только
прошли? - Морита даже содрогнулась, представив себе  подобную  картину.  -
Капайм, мы не переживем второй эпидемии!  Вейры  и  так  еле-еле  набирают
необходимое число всадников на Падения. А если болезнь начнется по  новой,
мы не сможем поднять в воздух даже полного крыла! - Капайм молчал,  и  это
заставило наездницу немного успокоиться.  -  Ты  намекаешь,  что  если  мы
сумеем иммунизировать скакунов,  то  второй  эпидемии  не  произойдет?  Ты
собираешься иммунизировать и людей,  и  скакунов  сразу?  И  в  этом  твое
испытание... - а наездники должны помочь развезти вакцину. Так?
     - Желательно, чтобы вакцина попала во все холды и мастерские в один и
тот же день, - кивнул Капайм, разворачивая свиток. - Поголовная вакцинация
- другого выхода у нас нет. Только так мы сумеем остановить  эпидемию.  Но
сделать  это  не  так-то  просто.  Мои  мастерские  уже  начали   собирать
необходимую для вакцинации человеческую сыворотку. Но  честно  говоря,  мы
еще не до конца оценили возможности иммунизации скакунов. Ясно только одно
- вакцинация должна пройти в течение следующих нескольких дней, или вторая
волна болезни нас опередит.
     Морита  снова  содрогнулась.  Она  головой  углубилась   в   изучение
составленного мастером лекарем графика.
     - Все, разумеется, зависит, - сказала она,  просмотрев  документы,  -
во-первых, от действенности конской вакцины, и во-вторых,  от  способности
Вейров эту вакцину развезти... Ты уже связывался с Вейрами?
     - Мне хотелось сперва узнать ответ на вопрос о вакцине для  скакунов.
А ты - ближайший специалист по этому вопросу...
     - Мне потребуется как минимум  шесть  наездников  из  каждого  Вейра.
Тогда, пользуясь составленным мною графиком  посещения  холдов,  Вейров  и
мастерских, развезти вакцину за один день вполне реально.
     Морита углубилась в подсчеты.
     - Но только если всадники... - она замолчала и, раскрыв  в  изумлении
рот, уставилась на Капайма.
     Его ответная улыбка яснее ясного ответила на ее немой вопрос.
     - Я тут немного почитал  Летописи,  -  пояснил  Капайм,  выразительно
глядя на шокированную Мориту.
     - Интересно,  каким  это  образом  подобная  информация  оказалась  в
архивах лекарей? - разгневанно вскричала Морита.
     - А почему бы ей там не быть?  -  с  напускным  спокойствием  ответил
Капайм. - В  конце  концов,  именно  лекари  вывели  драконов,  обладающих
подобным свойством. Они действительно могут перемещаться во времени?  -  с
надеждой в голосе спросил он.
     - Да, - помедлив, призналась  Морита.  -  Но  мы  вовсе  не  поощряем
подобных полетов!
     Она  вспомнила  К'лона,  самостоятельно   открывшего   этот   секрет.
Вспомнила, как часто он посещал мастерскую лекарей...  С  другой  стороны,
архивы лекарей по слухам и впрямь хранили в себе множество тайн. Ей  стало
стыдно, что она, пусть на миг, усомнилась  в  честности  мастера  Капайма.
Кроме того, предотвратить новую эпидемию следовало любой ценой.
     - Капайм, путешествия во времени могут привести к чрезвычайно опасным
парадоксам.
     - Именно поэтому я и предложил тот график, который  ты  видишь  перед
собой, - с обезоруживающей улыбкой ответил Капайм.
     - Боюсь, что уговорить М'таи из Телгара окажется не так-то просто...
     - Это я понимаю. И то, что Фалга из Исты больна, а Л'бол находится  в
глубочайшей депрессии, тоже знаю... Потому-то я  и  определил  минимальное
количество всадников, необходимое для выполнения нашего плана.
     - У тебя хватит вакцины?
     - Человеческой должно хватить. Сейчас меня больше беспокоит,  удалось
ли лорду Алессану приготовить и испытать вакцину для скакунов.
     - Лети с ним в Руат, - раздался в голове у Мориты голос Орлиты. После
короткой паузы королева добавила: - Холта не возражает.
     Вопреки всему Морита заколебалась. Может, отказаться  от  предложения
Орлиты? Неужели причина ее сомнений в молодом лорде Руата? Странно, раньше
она никогда не заботилась о том, что о ней подумают...
     - Ты всегда любила скакунов, - в один  голос  заверили  ее  Орлита  и
Холта. - Теперь они вполне заслуживают того, чтобы им  помогли...  -  Тебе
все равно придется рано или поздно побывать в Руате, -  это  уже  добавила
одна Орлита.
     Морита  тяжело  вздохнула.  Орлита  помогла  ей  понять  причину   ее
колебаний. После того,  что  ей  рассказывал  К'лон,  она  просто-напросто
боялась увидеть опустошенный эпидемией холд.
     - Знаешь, Капайм, - медленно сказала  она,  -  пожалуй,  я  полечу  с
тобой.
     - Арит с удовольствием полетит с  вами,  -  заметила  Орлита.  -  Ему
нравится девушка... - она нежно перекатила  свое  драгоценное  королевское
яйцо в специально приготовленную для него ямку в теплом песке Площадки.
     - Какая девушка? - не поняла Морита.
     Но Орлита не ответила, занятая своими материнскими  заботами.  Нечего
делать. Стараясь не выказывать разочарования, Морита собрала  свою  летную
экипировку.
     - Арит готов отвезти нас в Руат.
     - Ты можешь ее оставить? - Капайм удивленно посмотрел на Орлиту.
     - По правде сказать, это ее идея, - призналась Морита. -  Она  совсем
не ревнива. Лери и Холта побудут с ней, пока я не вернусь. Я постараюсь не
слишком задерживаться.
     Когда Морита и Капайм выбрались в чашу, они  обнаружили  там  Яллору,
оживленно беседующую с  какой-то  незнакомой  Госпоже  Форта  темноволосой
женщиной. Она догадалась, что это и есть  Десдра.  Целительница  оказалась
старше, чем представляла себе Морита.  Разговаривая,  Яллора  и  Десдра  с
любопытством наблюдали за царившей в Вейре суматохой.
     Два крыла Форта должны были сегодня  лететь  на  Падение  в  Битру  и
Лемос. Ш'гал уже отправился на совещание в Бенден,  к  К'дрену.  Неизменно
тактичный вождь Бендена, как надеялась Морита, сумеет  сгладить  возможные
трения между Предводителями...
     - Десдра, Морита летит вместе с нами в Руат,  -  прервал  размышления
всадницы  Капайм.  -  Похоже,  лорд  Алессан  предугадал  наш  интерес   к
вакцинации скакунов.
     - Яллора как раз рассказывала мне, как  великолепно  ты  восстановила
обожженное Нитями крыло дракона, - сказала Десдра, глядя на Мориту.
     - Это Инд, лекарь Вейра Иста, научил меня такому  методу  лечения,  -
ответила  всадница.  -  А   затем   у   меня   было   много   возможностей
попрактиковаться.
     - Я совсем забыл, что сегодня Падение, - прервал их разговор  Капайм.
- Может...
     - Мне надо вернуться до конца Падения,  -  заявила  Морита,  желавшая
теперь во что бы то ни стало полететь в Руат.  -  Честно  говоря,  ранений
стало меньше, чем до эпидемии.  Возможно,  присутствие  бойцов  из  других
Вейров заставляет проявлять большую внимательность в сражении  -  кому  же
хочется выглядеть неловким?
     - Любопытно... - с искренним интересом протянул Капайм.
     М'барак любезно предложил Морите первой подняться на  дракона.  Затем
он помог залезть на  Арита  Десдре  и  Капайму.  Мастер  целителей,  хитро
подмигнув Морите, спросил:
     - Надеюсь, четыре человека - не слишком большая  тяжесть  для  твоего
дракона, М'барак?
     - Только не для Арита, - невозмутимо ответил тот. -  Иначе  бы  я  не
согласился вас везти.
     Словно желая показать свою силу, дракон взметнулся в воздух, мощно  и
ровно набирая высоту. Обменявшись салютом с дежурным всадником,  как  того
требовали традиции, М'барак оглянулся на свою Госпожу. Морита  кивнула,  и
он велел Ариту уходить в Промежуток.
     Там мрак, ледяная тьма...
     Они парили в небе над Руатом. Глаза Мориты  наполнились  слезами  при
виде обезображенных полей, полуразвалившихся  загонов  на  скаковом  поле,
черных пятен погребальных костров и высоких  курганов  над  могилами.  Она
отлично помнила, как восторгалась беззаботным весельем Встречи  -  горькое
воспоминание  на  фоне  расстилавшейся  внизу  мрачной  реальности.   Арит
планировал, спускаясь к холду. Морита заставила  себя  смириться,  как  со
свершившимся фактом, с гибелью сотен людей, устлавших костями землю Руата,
с  очищающим  пламенем,  поглотившим  трупы   несчастных   скакунов,   как
победителей, так и побежденных. Она  заметила  место,  где  огонь  оставил
черные следы на пожухлой траве - у холма, с которого они с  Алессаном  так
недавно  любовались  стремительном  бегом  скакунов.  Фасад   холда,   еще
несколько дней назад украшенный яркими праздничными флагами, теперь тускло
поблескивал наглухо задраенными ставнями, словно  готовый  к  смертоносной
атаке - не менее опустошительной и ужасной, чем нападение Нитей.
     Сердце Мориты сжималось от жалости, рыдания подкатывали к горлу... Но
что ж плакать? Руату не станет легче от ее слез. Она поглядела на  дальний
луг, где паслись скакуны: не те крупные, мощные животные,  гордость  лорда
Лифа, а стройные жилистые скакуны  Алессана.  Ирония  судьбы,  но  от  нее
Морите стало чуть легче.
     Арит, похоже, не собирался приземляться во  дворе  перед  входом.  Он
плавно спускался к конюшням, где явно происходило что-то интересное.  Судя
по  царившей  тут  суматохе,  Руат  сумел  сохранить  свою  деловитость  и
энергичность.
     - М'барак говорит, что видел Алессана где-то  здесь,  -  через  плечо
сообщила Морите Десдра.
     Собравшиеся у конюшни люди заметили дракона только  тогда,  когда  он
приземлился. М'барак не ошибся - Алессан  стоял  в  дверях.  Молодой  лорд
быстро зашагал навстречу гостям. Теперь  он  шел,  как  обратила  внимание
Морита, высоко подняв голову,  гордо  и  уверено,  как  и  подобает  лорду
Великого холда.
     - Извини, лорд Алессан, - произнес Капайм. - Наверно, мы прилетели не
в самое удобное время...
     - Любое время удобно для таких гостей, - Алессан склонил  голову,  не
спуская глаз с Мориты. - Ваш визит для меня всегда  радость,  -  он  помог
целителю спуститься со спины дракона.  -  Мы  с  Тьеро,  -  он  кивнул  на
подошедшего арфиста, - как раз готовились отослать вам сообщение. - Вдруг,
отбросив формальный тон, Алессан радостно улыбнулся  Морите:  -  Даг  спас
Визгуна! И у нас теперь жеребята! Три жеребчика!
     - Я так рада за тебя, Алессан! - воскликнула Морита, спрыгивая вниз.
     Она немного просчиталась - Арит  оказался  выше,  чем  она  полагала.
Впрочем, Алессан ухитрился ее поймать. Он обнимал ее за талию, и его глаза
искрились счастьем - как надеялась всадница, не  только  из-за  избежавших
смерти скакунов.
     - Я недавно вернулся с пастбища, - продолжал Алессан, не отнимая рук.
- У меня не хватило вакцины, я ведь не рассчитывал на жеребят! Даг  сломал
ногу... придется послать за ним повозку. А через  шесть  дней  над  Руатом
Падение! Но главное - Даг сохранил породу! Он спас достаточно  жеребцов  и
кобыл... спас весь Руат!
     Капайм  представил  Алессану  Десдру,  и  молодому   лорду   пришлось
отпустить золотую всадницу.
     - Насколько я понимаю, - спросила Десдра, - ты приготовил сыворотку и
уже применил ее.
     - Так и есть, - кивнул Алессан. - Не мог же  я  рисковать  скакунами,
забрав их с пастбищ сюда, где они легко могут заразиться! -  он  огляделся
по сторонам. - Эпидемия стоила нам дорого. Мы потеряли множество  людей  и
животных, - он провел своих гостей внутрь конюшни. - Вчера, как  только  я
вернулся в Руат, мы приготовили сыворотку и ввели ее вот этому  мерину.  -
Лорд показал на хромого скакуна, меланхолично пережевывавшего сено.  -  Он
по-прежнему здоров.
     - Иначе и быть не должно, - заверил Капайм.  -  Вакцинация  применима
равно и к людям, и к животным. Но то, что ты сделал, - он понизил голос, -
сейчас жизненно необходимо для  Перна.  -  Глава  целителей  огляделся  и,
удостоверившись, что  рядом  никого  нет  (Фоллен  со  своими  помощниками
хлопотал возле самодельной центрифуги, конюхи - около скакунов), произнес:
- Дело в том, что эпидемия может начаться снова.
     Смертельно побледнев, Алессан отшатнулся, как от удара.
     - На сей раз нам придется вакцинировать как людей, так и животных,  -
продолжал Капайм. -  Причем  по  всему  континенту.  Я  подготовил  график
распределения вакцины, ее доставку организует Морита. Чего нам не хватает,
так это сыворотки от выздоровевших скакунов. У тебя их довольно много - во
всяком случае, достаточно, чтобы снабдить  вакциной  свой  холд,  а  также
Форт, Южный Болл и часть Телгара, соседствующую с Руатом. На  востоке  нам
поможет лорд Шадер.
     - Но в Керуне такие огромные табуны... - Алессан был  явно  ошеломлен
масштабностью предлагаемого проекта.
     - Были огромные, - мягко поправил его Капайм. - Если  этот  твой  Даг
умудрился сохранить и жеребцов, и кобыл,  то  Руат  куда  богаче,  чем  ты
полагаешь. Ну, как? Поможешь нам?
     - Руат понес страшные потери... - на лице Алессана появилось какое-то
странное выражение, - потери в людях, в животных, в чести,  в  гордости...
Любая помощь, которую Руат способен оказать Перну,  хоть  отчасти  скрасит
тень  нашего...  -  он  посмотрел  на  курганы  у  реки,  -  ...гибельного
гостеприимства.
     - С чего ты взял, что вы виноваты в  том,  что  произошло?  -  сурово
спросил Капайм. - На тебе, лорд Алессан, и  на  Руате  в  целом  не  лежит
никакой ответственности за свершившееся.  Обстоятельства,  непредсказуемые
обстоятельства, привели к тому, что "Виндтосс" сбился  с  курса.  Неуемное
любопытство и жажда славы подтолкнули его  капитана  высадиться  на  южном
континенте и пробыть там целых три дня. Что заставило команду привезти  на
север то злосчастное животное, мы можем только гадать - никого из  моряков
"Виндтосса уже не осталось в живых. Но что-либо изменить ни мы, ни вы  уже
не в силах. Ты не мог им помешать  -  это  было  не  в  твоей  власти.  Ты
мужественно делал то, чего требовала ситуация - ухаживал за больными, сеял
зерно, сохранял скакунов. И самое главное... самое главное,  что  несмотря
на все перенесенные страдания, ты не потерял желания помочь другим!
     - Когда приходит беда, глупцы ищут, на кого  свалить  вину,  а  умные
думают, как спастись и избежать повторения несчастья.
     - Да, мы спаслись, но сейчас перед нами стоит новая задача. И нам так
нужна твоя помощь, Алессан!
     Арит внезапно приветственно затрубил, и с небес донесся ответный рев.
     - Бронзовый?! Здесь? -  Морита  торопливо  направилась  к  выходу  из
конюшни. - М'барак! - позвала она молодого  всадника,  который  пристально
уставился в небо. - Кто там прилетел?
     Только бы не Ш'гал, ей совсем не хотелось сейчас видеть его!
     - Это Набет и Б'лерион,  -  невозмутимо  ответил  М'барак,  прикрывая
ладонью глаза от солнца.
     - Б'лерион! - с  облегчением  воскликнула  Морита.  -  Что  он  здесь
делает?
     Словно отвечая  на  ее  вопрос,  из  ворот  холда  выбежала  стройная
девушка. Оклина, догадалась всадница. Теперь присутствие Б'лериона в Руате
становилось понятным.
     Арит захлопал крыльями и громко затрубил, словно  вызывая  бронзового
на бой.
     - Даже не знаю, что это вдруг на него нашло, - с  виноватой  усмешкой
сказал М'барак. - Он теперь очень заботится о леди Оклине.
     - На Площадке Рождений зреет королевское яйцо, -  кивнула  Морита  и,
заметив недоумение на лице М'барака, пояснила: - Голубые драконы  -  часто
самые чувствительные в Поиске. Но твой Арит, думаю, несколько поторопился,
- она нахмурилась. - Не уверена, что мы имеем право еще чего-то  требовать
от Руата...
     Тем   временем   Алессан   провел   Капайма,   Десдру   и   Тьеро   к
импровизированной центрифуге. Лорд  Руата  хотел  показать  им  полученную
сыворотку.
     Кинув взгляд через плечо,  Морита  увидела,  как  приземлился  Набет;
Б'лерион ловко спрыгнул  с  шеи  своего  бронзового.  Вот  они  с  Оклиной
встретились, девушка что-то сказала всаднику, указывая в сторону  конюшен,
и повела его  туда.  Колесо  центрифуги  вдруг  взвизгнуло  и  заскрипело,
набирая обороты;  Алессан  оживленно  объяснял  гостям  детали  устройства
нехитрого механизма. Б'лерион и  Оклина  шли  к  конюшням.  Теперь  Морита
заметила, что рука всадника находится на перевязи - значит, он не  полетит
сражаться с Нитями. Интересно, ощущал ли Б'лерион такую же ярость,  ту  же
непреодолимую жажду битвы, что и она сама? Или  рана  для  него  -  только
удобный предлог повидаться с Оклиной?
     Отвернувшись, всадница прислушалась к беседе Алессана с целителями  -
они  обсуждали   количество   сыворотки,   необходимое   для   вакцинации,
минимальную дозу лекарства и то, каким  способом,  не  возбуждая  излишних
подозрений, узнать, сколько скакунов уцелело в западных холдах.
     - Надо определить необходимую дозу, - говорил Алессан. - В  некоторых
холдах конюхи не сумеют сделать это сами... Там, где еще остались  конюхи,
конечно...
     - Мы попытаемся разослать  по  холдам  квалифицированных  лекарей,  -
сказал Капайм, - а  заодно  выяснить,  где  лучше  сосредоточить  силы.  А
конюхи... Не волнуйся на их счет, Алессан.  Иногда  просто  диву  даешься,
глядя, на что способны люди, когда у них не остается выхода.
     - Скажи, мастер Капайм, - спросила Десдра, - насколько  важно  именно
сейчас сделать прививки скакунам?
     Глава целителей удивленно моргнул.
     -  Ну,  если  болезнь  действительно  передается   животными...   мне
казалось, что здесь мы достигли согласия...
     - Достигли, достигли, - поспешила заверить его Десдра и,  показав  на
бутыли с только что приготовленной сывороткой, пояснила: - Но мы не  можем
понапрасну растрачивать свои ресурсы. Откровенно говоря, игольчатых  шипов
у нас только-только хватит для  вакцинации  людей.  Во  всяком  случае,  я
надеюсь, что хватит. О  вакцинации  животных  тут  не  приходится  даже  и
мечтать... Шипы нельзя использовать по несколько раз...
     - Да, это невозможно, - покачал головой Капайм.  Опасность  заражения
очень реальна... - Он вытер ладонью внезапно  вспотевший  лоб  и  печально
посмотрел на своих собеседников. - Беда в том,  -  с  отчаянием  в  голосе
сказал он, - что мы должны колоть всех сразу -  и  людей,  и  животных.  В
противном случае эта затея лишена смысла...
     - Нам что, не хватает только шипов? - спросила Морита, в  упор  глядя
на сраженного неожиданным препятствием мастера целителей.
     Капайм поднял взор и вдруг его глаза расширились - он начал понимать,
что кроется за невинным вопросом всадницы.
     - Нам не хватает игольчатых шипов, - между тем продолжала Десдра, - и
пополнить запасы мы сможем  только  осенью.  Я  специально  связывалась  с
холдами и мастерскими, узнавала, где сколько шипов лежит в кладовых. И вот
вам итог - нам, возможно,  придется  отказаться  от  вакцинации  некоторых
наиболее удаленных поселений...
     Но Капайм не слушал ее, пристально уставившись на Мориту. Наконец, он
выдавил:
     - Как? И кто? Когда? - В голосе целителя звучало  такое  неподдельное
волнение, что к нему обратились все взоры.
     - "Как" сейчас идет по дороге к нам, -  с  нервным  смешком  отвечала
Морита. - "Кто" - разумеется, мы с вами; я ведь могу рассчитывать на  ваше
молчание, верно? В таком деле молчание ничуть не  менее  важно,  чем  сами
игольчатые шипы. Что же касается "когда", то ответ очевиден: прямо сейчас,
пока я не успела передумать. - Она снова усмехнулась и повернула голову  к
стоявшим в дверях Б'лериону с Оклиной. - Б'лерион, - громко позвала она, -
скажи, ты очень тяжело ранен? - Не спуская  глаз  с  бронзового  всадника,
Морита шепнула на ухо Капайму, что вряд ли рана серьезная - иначе Б'лерион
никогда не рискнул лететь через Промежуток.
     - Нет, пустяки, - отозвался Б'лерион, - я просто вывихнул плечо. Увы,
этого достаточно, чтобы крылья улетели сражаться без меня. Но не мог же  я
торчать без дела в Вейре! Прессен хотел передать в Руат кое-какие припасы,
и я вызвался ему помочь.  -  Объясняя  причину  своего  визита,  бронзовый
всадник старался не смотреть на стоявшую рядом с ним девушку. - Я хотел бы
выразить самые искренние... - начал он, глядя на Алессана.
     - Раз уж ты здесь, - перебила его Морита, -  ты  можешь  нам  здорово
помочь.
     Отозвав всадника в сторону, она объяснила  ему,  в  чем  дело.  Затем
изложила свой план.
     - Согласен! - горячо поддержал ее Б'лерион. - Ситуация  действительно
критическая. - Он покосился на Капайма и Десдру.  -  Но,  Морита,  одно  -
прихватить пару часов к своему дню,  и  совсем  другое  -  отправиться  на
несколько месяцев в будущее! Ты не хуже меня знаешь,  как  это  опасно!  -
Хотя Б'лерион, казалось, порой  пренебрегал  и  правилами,  и  традициями,
никто не назвал бы его безответственным или неосторожным.
     - Я знаю, куда  надо  лететь.  И  я  знаю,  когда  иглы  созревают  и
становятся пригодными для сбора.
     - Для полета требуются координаты поточнее...
     -  Координаты  получить  легко:  достаточно  определить,  где   будет
находиться осенью Алая Звезда. Необходимые звездные карты есть у Алессана.
С каждым годом она поднимается все дальше  к  западу.  Это  элементарно  -
нужно  только  вычислить  угол  над  горизонтом!  -  Этот  довод,  похоже,
поколебал Б'лериона.
     - Мне не хотелось бы провести свой свободный вечер, собирая  шипы,  -
нерешительно  протянул  он,  тут  же,  впрочем,  сообразив,  что  подобное
замечание неуместно.
     - Как ты не понимаешь, - пустилась в объяснения Морита,  -  мы  можем
собирать шипы хоть целый день. А потом  вернуться  назад  почти  в  то  же
мгновение... в наше "сейчас"... Но мы должны лететь  не  мешкая.  К  концу
Падения мне надо быть в Вейре. Думаю, что Набету под силу такой полет...
     - Конечно, Набет справится! Что за вопрос! Но тогда они,  -  Б'лерион
мотнул головой в сторону целителей и Алессана, - узнают о нашем  маленьком
секрете...
     - Для Капайма и Десдры он уже  не  тайна,  -  усмехнулась  Морита  и,
заметив изумление на лице всадника, пояснила: - В  конце  концов,  драконы
выведены Древними целителями.
     - Да, верно, - подумав, признал Б'лерион.
     - Кроме того, нам все равно придется воспользоваться нашим секретом в
тот день, когда мы будем развозить вакцину.
     Б'лерион растерянно моргнул.
     - Представляю, что начнется тогда в Вейрах...
     - Ну, о том, что мы затеваем сегодня, Вейрам знать не обязательно,  -
Морита задумалась. - Скажи, кому известно, что ты полетел в Руат?
     - Вам всем, Прессену... ну, и тому пареньку, чей  дракончик  чуть  не
слопал Набета...
     - М'барака я отправлю с поручением... с очень важным  поручением.  На
Оклину мы, думаю, можем положиться... как, впрочем, и на  лорда  Алессана.
Мы полетим вшестером - другого выхода нет. Ни  холды,  ни  мастерские,  ни
Вейры не выдержат новой эпидемии.
     - Согласен с тобой, -  кивнул  Б'лерион,  глядя  на  разоренные  поля
Руата. - Я попрошу Набета связаться с твоей королевой; если она не  станет
возражать, то мы можем отправиться в путь сию секунду.
     - Скажи ей, что это надо для скакунов.
     - Вечно ты со своими скакунами!
     Морита изложила свою идею Десдре,  Капайму  и  Алессану,  выслушав  в
ответ смущенные и сбивчивые объяснения всех троих, как сильно они  заняты;
никто не располагал временем лететь сейчас в Исту.
     - Мастер Капайм, - сердито напомнила всадница, - то, что я предлагаю,
займет не больше минуты из твоего "сегодня". Ну, ради приличия, нам  стоит
потратить на полет хотя  бы  час,  иначе  это  будет  выглядеть  несколько
странно. Алессан, я не сомневаюсь, что ты можешь  оставить  холд  на  один
час! За это время даже посланная за Дагом повозка еще не вернется, я уж не
говорю о табуне с жеребятами. Пока их нет, чем ты собираешься  заниматься?
Смотреть, как крутятся бутылки? Я боюсь только, чтобы твои люди не  узнали
о нашем полете.  Капайм  и  Десдра  давно  знают  о  способности  драконов
перемещаться во времени. И я не сомневаюсь, что могу положиться  на  честь
Руата... что ты сохранишь в тайне этот секрет. Б'лерион уже готов  отвезти
нас в следующую осень. Его Набет без труда поднимет шестерых,  а  за  день
работы мы соберем столько шипов, сколько нам  нужно.  И  никто  ничего  не
узнает.
     - Шестерых? - задумчиво переспросил Алессан.
     - Шестая - Оклина, - пояснила Морита с улыбкой. - Не зря же  Б'лерион
прилетает в Руат.
     Десдра хихикнула, Капайм ухмыльнулся, а Алессан стоял, раскрыв рот, и
глядел на свою сестру.
     - Мне помнится, - перевел разговор на другую тему Капайм, - ты что-то
говорила о парадоксах.
     - Говорила, - кивнула всадница,  -  но  временные  парадоксы  в  этом
случае нам не грозят. Если, конечно, мы не станем собирать  шипы  еще  раз
будущей осенью.
     - Постараемся осенью держаться подальше от Исты, - пообещал Капайм  с
улыбкой; его глаза сверкнули.
     - Место, которое я наметила, - сказала Морита, - находится в глубоком
ущелье. Я собираю там иглы уже много Оборотов.
     Алессан на мгновение заколебался, потом спросил:
     - Что надо взять с собой?
     - Мешки для перевозки груза и еду, - быстро ответила Морита. - Больше
ничего.
     - Набет сказал, - вмешался Б'лерион, - что у Орлиты  нет  возражений.
Она только просит тебя не задерживаться. Да, я отправил твоего М'барака  в
холд Плоскогорье за большими бутылями. Очень важное  поручение!  Работы  у
парнишки хватит - в свое  время  мастер  Кларгеш  засыпал  северные  холды
такими подарками. Куда еще  он  мог  пристроить  убыточные  изделия  своих
учеников? Но теперь-то они нам пригодятся!
     - Отлично, Б'лерион, а теперь найди-ка теплую тунику для Оклины.
     - Она и вправду особенная, да? - улыбнулся всадник. -  Арит  молодец,
сразу это заметил. Неудивительно, что меня к ней тянет!
     - Подожди, пока скорлупа у яиц станет твердой, друг  мой.  Там  будет
видно...
     Капайм и Десдра давали последние указания по приготовлению  сыворотки
Тьеро и Фоллену. Алессан проследил, чтобы за Дагом  отправили  повозку,  а
потом помог Морите упаковать мешки и  еду.  К  тому  времени  вернулись  и
Оклина с Б'лерионом, отлучившиеся в холд.
     - Мы нашли карты, - торжествующе объявил всадник. -  Мы  прилетим  на
рассвете - так, чтобы видеть луны. Это точнее.
     Когда они  уже  поднимались  на  спину  могучего  бронзового,  Морита
повернулась к Алессану.
     - Как ты полагаешь, Тьеро ни  о  чем  не  догадывается?  Твой  арфист
неглуп... и очень внимательно на нас смотрит.
     - Кто может знать, о чем думает этот хитрец? Я  сказал  ему,  что  мы
летим в  Керун,  к  мастеру  Бальфору,  посоветоваться  насчет  применения
вакцины.
     Они расселись; Б'лерион настоял, чтобы Оклина заняла место перед ним,
и надежно пристегнул ее к ремням упряжи.  За  бронзовым  всадником  сидела
Морита - она собиралась помочь ему направлять дракона. За ней - Алессан  с
Десдрой; последним, как самый опытный из пассажиров, мастер Капайм.
     - Орлита, я постараюсь вернуться поскорее, - передала всадница  своей
драгоценной королеве.
     "Набет так и обещал", - услышала она беспечный ответ.
     - Морита, - оклик Б'лериона прервал их беззвучный разговор. -  Я  уже
вообразил Алую Звезду и луны. Если  глядеть  на  северо-запад,  то  Звезда
должна стоять над самым горизонтом. Белиор поднялся  ровно  наполовину,  а
серп Тимора находится в зените. Теперь ты представь себе, как выглядит это
ущелье в Исте, вспомни осеннее тепло и запахи леса...
     Набет волновался, но взлетел так плавно, что люди даже  не  заметили,
как очутились в воздухе.
     Перед мысленным взором Мориты возник одетый в осеннее  убранство  лес
Исты, отвесные скалы, окружающие  ущелье,  зловещее  око  Алой  Звезды  на
горизонте, поднимающийся Белиор и безмятежно сиявший на  небосклоне  узкий
серп  маленького  Тимора.  Она   сосредоточилась   на   этом   видении   и
почувствовала, как Набет ушел в Промежуток.  И  вот  они  уже  кружат  над
скалистым побережьем Исты, над густым лесом, над зарослями  деревьев,  где
каждый цветок лучезарно улыбается поднимающемуся из-за горизонта солнцу.
     Бронзовый сразу заметил каменистую площадку под  скалой,  где  всегда
приземлялась Орлита. Короткие секунды планирования, когда воздух свистит в
ушах, а крылья неподвижны, словно высеченные из камня, крутой разворот - и
посадка, уверенная и плавная, как и взлет.
     - Шипы лучше собирать чуть-чуть ниже по  склону,  -  сказала  Морита,
готовясь спуститься на землю.
     Не дожидаясь, пока Набет поднимет ногу, чтобы по  традиции  облегчить
спуск всаднику и пассажирам, Б'лерион с радостным гиканьем  ринулся  вниз.
Дракон даже зашипел от удивления и, выгнув шею,  недоуменно  уставился  на
своего всадника.
     - Ты мог вывихнуть и вторую руку, - укоризненно сказала Морита, но не
выдержала и рассмеялась.
     - Мы что, действительно в  будущем?  -  недоверчиво  спросил  Капайм,
передавая Алессану свернутые мешки для шипов.
     - Надеюсь, -  ответил  Б'лерион,  с  напускным  сомнением  косясь  на
Мориту.
     - В будущем, в будущем, - успокоила лекаря всадница, бросив взгляд на
висевшие в небе Алую Звезду и луны. Она старалась говорить спокойно, но  -
странное дело! - ощущала необыкновенную, безмятежную радость.  Ну  ничего,
стоит начать работу и все пройдет...
     - Пойдем сюда, - она показала на  расположенные  чуть  ниже  площадки
заросли  деревьев.  -  В  прошлом  году  я  собрала  тут  отличный  урожай
игольчатых шипов. Разумеется, с разрешения Исты  -  они  там  предпочитают
более доступные местечки.
     Ложбинка, куда Морита привела своих спутников, тянулась с  севера  на
юг - след давнишнего землетрясения. Тонкий слой земли, покрывавший  камни,
не давал опоры корням больших деревьев, но кустам игольчатых шипов хватало
и этого. Они росли в гордом одиночестве. Казалось, даже лианы,  обвивавшие
все вокруг, стремились держаться от  них  подальше.  Алессан,  никогда  не
видевший такое странное растение, удивленно приподнял брови.
     - Эти кусты плотоядные, - пояснила Морита.  -  Летом  и  весной  шипы
выделяют яд. Если насекомое или  мелкий  зверек  наколется  на  шип,  куст
высосет из него все соки. Так продолжается до самой осени, вплоть до  того
момента, когда толстый стебель не накопит достаточно  питательных  веществ
для зимовки. Говорят, что плоть стебля довольно вкусная.
     Оклина  содрогнулась  от   отвращения,   но   Десдра,   наоборот,   с
любопытством принялась разглядывать безвредное сейчас растение.
     - Кроме того, - продолжала Морита, - летом и  весной  куст  испускает
притягательный для насекомых аромат.  Впрочем,  он  не  брезгует  и  более
крупной добычей. Видите, вон там  сломанные  ветви?  Куст  поймал  слишком
сильное животное, и оно вырвалось.
     - Ты сказала, что шипы отравленные, - заметил Б'лерион, явно не  горя
желанием приступить к сбору.
     - Весной и осенью, - кивнула Морита, - но сейчас  яд  иссяк.  К  зиме
куст сбросит высохшие, ненужные больше иглы, а весной на их месте вырастут
новые. Собирать шипы следует вот так... - проведя рукой вдоль  ветки,  она
показала полную горсть длинных острых игл. - Все очень просто,  только  не
нужно торопиться. Собирайте не торопясь, чтобы не обломать кончики  шипов.
Да, еще старайтесь не касаться  стебля  -  видите,  на  нем  такие  тонкие
короткие волоски? Если они заденут вашу кожу, то получится раздражение. Не
страшно, конечно, но объяснить появление красноты будет не просто.
     - Мы не сможем их так везти, - заметил Капайм, глядя на пригоршню игл
в руке Мориты.
     - Конечно, не сможем. Мы завернем  их  в  древесные  листья  -  очень
удобно, я всегда так делаю. Листья - толстые и пористые, словно губка, так
что иглы в дороге не поломаются. Нам лучше  разделиться  на  пары  -  один
собирает иглы, другой упаковывает.
     - Я буду работать с тобой, Морита, -  предложил  Алессан  и,  вытащив
из-за пояса нож, отправился за листьями.
     - Выбирай листочки помоложе, - крикнула вдогонку всадница,  -  в  них
больше сока и они эластичнее.
     - Понятно...
     - Разделиться -  отличная  идея!  -  воскликнул  Б'лерион,  подхватив
Оклину под локоть. - Ты не возражаешь работать с одноруким?
     - Ну, коллега, - повернулся Капайм к стоявшей рядом с ним  Десдре,  -
что ты выбираешь? Собирать или паковать? Или мы можем меняться.
     - Пожалуй, я собирала иглы  почаще,  чем  главный  лекарь,  достойный
мастер Капайм, - засмеялась Десдра. - Посмотри-ка лучше, как это делается.
     Тем временем Алессан, бормоча себе под нос,  что  для  такой  работы,
нужен не нож, а топор, срезал несколько листьев. Подойдя  к  нему,  Морита
показала, как легко  отламывать  листья  у  черенка.  Затем,  разложив  на
поверхности листа собранные иглы, она ловко завернула их, отрезала края  и
заклеила стык липким соком, сочившимся из черенка.
     - Теперь я понимаю, почему ты сказала, что кроме мешков нам ничего не
понадобится, - усмехнулся Алессан. -  Действительно  -  все  просто,  если
знаешь, что делать.
     - Я тебя научу, - засмеялась в  ответ  Морита.  -  Смотри  -  в  этом
пакетике примерно две сотни игл; я примерно прикинула, когда собирала.  На
крупных кустах растет  несколько  тысяч  шипов  -  и  маленькие,  и  очень
большие, под стать самому крупному из твоих скакунов.
     Алессан взял ее за руку, и всадница замолчала,  охваченная  внезапным
смущением. Они были одни, хотя из глубины  зарослей  доносился  и  веселый
голос Десдры, насмешливо вопрошавшей Капайма, всегда  ли  тот  подходит  к
растениям с такой  осторожностью,  и  баритон  Б'лериона,  подбадривающего
Оклину.
     - Ты говорила, что мы можем оставаться здесь сколько пожелаем, - тихо
сказал Алессан, - а в  нашем  "сегодня"  пройдет  лишь  один  единственный
час... Может, мы найдем немного времени и для себя?
     Послышался  радостный  смех  Оклины,  а  вслед  за   ним   чертыхания
Б'лериона:
     - Эти проклятые колючки... они еще и кусаются!
     Морита улыбнулась, заметив прозвучавшее в голосе Б'лериона  искреннее
возмущение, и подняла глаза на Алессана. Ее  пальцы  коснулись  его  лица,
разглаживая морщины, прочерченные горем и тяготами последних дней.  Потом,
непонятно как, она очутилась в его объятиях, и губы их встретились.
     - Что еще можно требовать  от  однорукого?!  -  громогласно  вопрошал
Б'лерион откуда-то из-за кустов.
     Алессан отпустил Мориту. Или Морита отпустила Алессана. Но  бронзовый
всадник так и не показался. Они улыбнулись  друг  другу,  смущенные  своим
внезапным порывом.
     - Скоро станет слишком жарко для работы, - сказала Морита. - И  тогда
мы поищем какое-нибудь уютное место... - ее глаза смеялись.
     - Не очень я люблю жару, - улыбнулся Алессан, снова притягивая к себе
всадницу. Он  начал  целовать  ее  глаза,  губы,  шею...  но  тут  -  одно
неосторожное движение - и его рука попала прямо в куст.
     - Они действительно кусаются! - обиженно воскликнул Алессан,  потирая
ладонь, на которой выступили капельки крови.
     - Еще как, - подтвердила Морита. Взяв только что срезанный лист,  она
выдавила немного клейкого сока на ранки. - Это послужит тебе уроком!  Будь
осторожнее. И не забывайся!
     Смеясь, она быстро начала укладывать  длинные  острые  шипы,  которые
пригоршнями рвал Алессан.
     - Ты - самый быстрый упаковщик игл  на  всем  Перне,  -  одобрительно
проворчал тот, целую Мориту в шею...
     - Теперь моя очередь собирать иглы, - глаза Мориты смеялись. - Я буду
собирать, а ты  упаковывай.  -  Она  ласково  взъерошила  его  непослушные
волосы. - Тебя давно пора подстричь...
     - Если ты не будешь работать,  то  я  быстро  придумаю  наказание!  -
пригрозил Алессан.
     - Да я работаю куда быстрее тебя!  -  возмутилась  Морита,  наваливая
перед ним кучу игл.
     - Вы что, не можете трудиться мирно?  -  спросил  Б'лерион,  внезапно
возникая из-за кустов.
     - Она еще и кусаются! Кусаются! - хором передразнили  его  Алессан  с
Моритой и дружно расхохотались.
     Б'лерион как-то странно посмотрел на них и снова скрылся в кустах.
     - Сначала работа, - строго сказала всадница, - потом игра.
     - Играть работая совсем не трудно, - заметил Алессан,  нежно  проводя
пальцем по ее щеке.
     Они работали быстро и  упорно,  не  пропуская,  впрочем,  возможности
поцеловаться или просто  прикоснуться  друг  к  другу.  Морита  все  время
сдерживала  радостный  смех,  да  и  на  лице  Алессана  порой  появлялась
счастливая, немного растерянная улыбка. Они не замечали ничего  и  никого,
пока рядом не раздался голос Б'лериона:
     - Вы славно потрудились! Чувствуете, какая жара? -  всадник  разделся
до пояса, а Оклина, тащившая четыре мешка, полные игл, завязала рубаху под
грудью. - Что до меня, - продолжал Б'лерион, - то я  голоден,  как  дракон
после Падения! - Он покачал своей свернутой в  узел  туникой.  -  Я  нашел
спелые фрукты и срубил одну  пальмочку  -  из  тех,  у  которых  съедобная
сердцевина. Пора подкрепиться, да и отдохнуть чуток не  помешает.  Капайм!
Десдра! Прошу к столу!
     Из-за  кустов  появились  Десдра  и  Капайм,  оживленно   обсуждавшие
лечебные достоинства местных трав. Капайм тоже разделся и повязал  рубашку
вокруг головы.
     - Я понимаю, что вам жарко, - с сомнением в голосе сказала Морита,  -
но объясняться в Руате по поводу солнечных ожогов  ничуть  не  легче,  чем
из-за исколотых ладоней.
     - Но и заработать солнечный удар нам тоже ни  к  чему,  -  усмехнулся
Капайм. Он с удовлетворением покосился на мешки, полные шипов. -  Пожалуй,
нам надо отдохнуть, пока жара не спадет, - предложил он.  -  Устроим  себе
сиесту, как это принято в Исте.
     Все согласились, что это прекрасная идея.
     - Я нашла несколько дынь и красный корень, который так любят в  Исте,
- внесла свою лепту Десдра.
     - А на любой из этих пальм, - махнула  рукой  Морита,  -  есть  очень
вкусные орехи. Алессан, слазил бы ты за ними... Конечно,  если  руатанский
лорд еще не разучился лазить по деревьям лазить...
     - Я слазаю, а ты лови.
     Алессан снял рубашку - негоже, если  она  порвется  -  и  передал  ее
Морите. Лазил он отлично, и вскоре импровизированная  трапеза,  включавшая
хлеб и мясо из Руата и местные плоды, была готова.
     Красный корень оказался сочным и вкусным, орехи - мягкими и  спелыми,
полными ароматного сока, а дыни от жары уже  начинали  бродить,  и  каждый
кусочек  оставлял  во  рту  восхитительный  винный  привкус.  Холодная   и
хрустящая сердцевина пальмы послужила  великолепным  десертом.  В  течение
всего обеда Б'лерион болтал без умолку. Вот он,  однорукий  герой,  принял
участие в тяжелейшей экспедиции по спасению континента. Какая положена ему
награда за труды - полная или только ее половина?
     - Он всегда такой? - шепотом спросил Алессан у Мориты после того, как
всадник рассказал ужасно смешную историю о лорде Диатиссе.  -  Он  веселит
народ почище многих арфистов!
     - Б'лерион еще и поет, - кивнула Морита. -  А  в  прочем...  он  само
воплощение бронзового всадника!
     - Тогда почему же он не стал Предводителем Форта?
     - В брачном полете победил Кадит.
     - А разве от тебя ничего не зависело? -  удивился  Алессан.  Судя  по
всему, он не  слишком-то  жаловал  Ш'гала.  Морита  задумалась  в  поисках
честного и понятного ответа на вопрос, который  предпочитала  не  задавать
самой себе.  Но  прежде  чем  она  сумела  найти  ответ,  Алессан,  словно
извиняясь, коснулся ее руки. - Прости, Морита, - виновато произнес  он.  -
Это не мое дело. Это дело Вейра.
     - Я могу только сказать, что Б'лерион всегда такой - милый и веселый.
А Ш'гал - серьезен, угрюм... Зато он умеет вести  за  собой  людей.  Он  -
боец, удивительный боец... Его  способностям  поражался  даже  Л'мал,  наш
прежний вождь.
     - Знаешь, Б'лерион, - между тем смеялся Капайм, - я раньше никогда не
слышал этой истории! Арфистам, не  в  пример  тебе,  приходится  соблюдать
определенные приличия. - Он поднялся на ноги и  протянул  руку  Десдре:  -
Пойдем, покажешь мне, где тут лечебные травы, о  которых  мы  говорили.  Я
знаю, мы прилетели  сюда  собирать  иглы,  но  запасы  трав  в  мастерской
истощены, и немного свежего сырья нам не помешает.
     - Хорошо, - согласилась Десдра, вставая, -  мы  поищем.  Однако,  мой
милый мастер Капайм, ты еще не оправился после болезни,  и  потому  должен
как следует отдохнуть...
     - Ну, отдохнуть и впрямь было бы неплохо, - протянул Б'лерион,  когда
Десдра и Капайм скрылись из вида. - Но работа не ждет!  Пошли,  Оклина.  В
наших кустах хватит и шипов, и тени. Так что солнечный удар нам не грозит.
Пошли, не будем терять время...
     Улыбаясь, он повел девушку вверх по  ущелью,  и  Морита  с  Алессаном
остались одни.
     - Если он полагает, что я хоть на секунду поверил  ему...  -  хмыкнул
Алессан. Затем, глубоко вздохнув, он золотую всадницу, прильнув  губами  к
ее устам. - Пойдем и мы, - прошептал он, - я не хочу снова уколоться...  -
Они двинулись в сторону скалы. - Не могу понять, -  продолжал  Алессан,  -
почему тот голубой дракон М'барака так странно реагирует на Оклину. Ну,  с
Б'лерионом и его Набетом все  ясно,  но  вот  Арит...  Скажи,  это  как-то
связано с королевским яйцом на Площадке Рождений?
     - Вполне возможно, - кивнула Морита. - Но Форт  Вейр  не  станет  еще
больше ослаблять род лордов Руата, забирая Оклину.
     - Здесь хорошо... Набросаем только  на  землю  листьев,  -  предложил
Алессан, подкрепляя слова делом. - Зачем нам синяки? - Морита помогла  ему
соорудить мягкое и удобное ложе. В глубине души ей так хотелось, чтобы  на
скальной  площадке  в  лучах  осеннего  солнца  грелся  не  Набет,  а   ее
возлюбленная Орлита. - В жилах лордов Руата, - говорил меж тем Алессан,  -
насколько мне известно, уже течет кровь всадников  Форт  Вейра.  Мы  можем
договориться, чтобы дети моей сестры возвращались  для  воспитания  в  наш
холд... И тогда - почему бы Оклине  не  попытать  счастья?  -  Решительным
жестом швырнув на землю  последнюю  охапку  листьев,  он  привлек  к  себе
Мориту. - Знаешь, я во многом не похож на отца.
     - Ну, с твоим отцом я бы не пошла в лес.
     - Почему бы и нет? Он был весьма любвеобилен. И сейчас я докажу,  что
плод падает недалеко от дерева.
     Смеясь, они упали на свое  зеленое  ложе,  и  Алессан  в  самом  деле
оказался таким любящим и таким нежным, что в миг страсти Морита забыла обо
всем, кроме его рук и губ.
     Под конец их все-таки сморил полуденный жар,  и,  крепко  обняв  друг
друга, они задремали...
     - Они едят меня заживо! - вдруг завопил Алессан, просыпаясь.
     У них над головами с плотоядным жужжанием кружился рой мошкары.
     - Возьми лист вон той лианы, что обвивает дерево справа  от  тебя,  -
сказала Морита, - раздави его и помажь соком укусы.  Тогда  они  не  будут
чесаться.
     - Откуда ты знаешь?
     - Я долго жила в Исте. Здесь я запечатлела Орлиту.
     На  смазывание  укусов  они  потратили  куда  больше   времени,   чем
требовалось.  Впрочем,  это  могло  продолжаться  и  дольше,  но   Алессан
умудрился измазать соком губы. Теперь у него щипало язык и горело во  рту,
что, впрочем, не испортило ему настроения. Смеясь, они вернулись в заросли
игольчатых шипов...
     Когда  сумерки  сделали  дальнейшую  работу   невозможной,   сборщики
встретились на каменистой площадке под скалой возле бронзового Набета.
     - Набет говорит, - сообщил Б'лерион, дружески похлопывая  дракона  по
плечу, - что из всех живых существ сейчас не спят лишь огненные ящерицы да
мы с вами. Надеюсь, мастер Капайм, мы набрали достаточно игл,  потому  что
моя бедная рука, - он продемонстрировал всем  свою  исцарапанную  руку,  -
сегодня уже достаточно потрудилась!
     Капайм и Десдра  испытующе  глянули  на  мешки  с  пакетиками  игл  и
переглянулись.
     - Может, кто-то из вас сообразил считать  иглы,  пока  собирал?  -  с
надеждой в голосе спросил лекарь.
     - Знаешь, что я тебе скажу? - ответил за всех Б'лерион. - Сейчас я их
пересчитывать не собираюсь.
     - Я совсем не имел этого в виду! - запротестовал Капайм.
     - Однако, - спокойно продолжал бронзовый всадник, - я с удовольствием
вернусь в это уединенное местечко добрать  недостающее  количество  шипов.
Ну, это если их все-таки окажется недостаточно.
     - Только не сюда, Б'лерион, - предостерегла его Морита. - Если уж и в
самом деле придется лететь еще раз, то отправляйся в Нерат. Но  только  не
сюда.
     - Ну, разумеется! Нам совсем не нежен  временной  парадокс.  А  луны,
кстати, в Нерате будут выглядеть примерно так же, как и в Исте.
     - Ну,  тогда  решено,  -  устало  сказал  Капайм.  -  А  теперь  пора
возвращаться.
     - Как раз наоборот, мой любезный мастер лекарь, - с ухмылкой возразил
Б'лерион, - если мы  сейчас  вернемся,  то  это  наверняка  вызовет  массу
ненужных вопросов. Подумайте сами: мы покидаем Руат полные сил и  энергии,
а час  спустя  возвращаемся  голодные  и  буквально  валящиеся  с  ног  от
усталости. Оклина, где  наша  сетка  с  обедом?  Устраивайтесь  поудобнее.
Обопритесь о Набета. Он большой, его на всех хватит.
     Оклина передала наезднику сетку,  полную  больших  кусков  запекшейся
глины.
     - Я тут немного порыбачил во время отдыха, - признался Б'лерион. -  А
Оклина умудрилась найти кое-какие очень даже съедобные клубни.  Вот  мы  и
решили все это запечь. Солнце здесь в  полдень  жарит,  словно  печка:  на
камнях - все равно, что на сковородке. От доброй трапезы еще  никому  хуже
не бывало, не так ли, Морита? Знаете, что я вам скажу? Если вы с Алессаном
притащите еще несколько  дынь,  то  у  нас  получится  ужин,  достойный...
Рождения! - Блерион так быстро  заменил  одно  радостное  событие  другим,
более уместным в этой компании, что только Морита заметила подмену.
     На всякий случай  не  давая  Алессану  ничего  сказать,  она  тут  же
потащила его за дынями. Они прекрасно  знали,  где  растут  те  аппетитные
плоды - не раз и не два они прерывали работу, чтобы утолить  жажду  сочной
ароматной дынькой.
     -  Это  все  Б'лерион  придумал,  -  объясняла  Оклина  в  ответ   на
благодарности за прекрасный обед, - и он поймал рыбу голыми руками!
     - А тебя он научил так ловить? - спросил Алессан.
     - Нет, - невозмутимо ответила Морита, - я и так  уже  умею.  Мне  Даг
показывал как это делается. В наших реках  такой  способ  ловли  действует
ничуть не хуже, чем в Исте.
     Алессан даже лишился дара речи от удивления.
     - Знаешь, - сказал он на ухо Морите пару минут спустя, -  подумав,  я
пришел к выводу, что сестра моя вполне  заслуживает  того,  чтобы  жить  в
Вейре.
     - Какой же ты молодец, - одобрительно промычал Капайм,  за  обе  щеки
уплетая печеную рыбу.
     - У меня множество талантов, - скромно сознался  Б'лерион.  -  Хорошо
поесть - одна из моих маленьких слабостей. Фрукты - это прекрасно в жаркий
день, но перед сном желудок хочет чего-нибудь горячего...
     - Перед сном?! - в один голос возмутились Капайм и Морита.
     - Именно перед сном! - сурово поглядел на них наездник. - Тебе, -  он
показал на Мориту, - через несколько часов лечить  раненных  драконов.  Ты
просто не справишься после целого дня сбора игл. Ты обязана отдохнуть. Что
касается тебя, Алессан, то тебе сразу  по  возвращении  придется  вплотную
заняться вакцинацией твоих драгоценных  племенных  кобыл  и  жеребцов.  Я,
честно говоря, не представляю, чтобы  ты  доверил  кому-то  другому  столь
ответственную операцию. На Капайма и Десдру  лягут  обязанности  расширить
программу вакцинации так, чтобы она  учитывала  и  скакунов  тоже.  А  это
совсем не легкое дело. И весьма срочное. В общем,  по  всем  соображениям,
нам следует закончить нашу трапезу, а потом немного соснуть. Когда  Белиор
поднимется над горизонтом, мы встанем. А разбудить нас может мой Набет.  -
Он потрепал дракона по длинной шее. - Разбудишь, радость моя, ладно?
     - Б'лерион, - сердито сказала Морита. -  Мне  и  в  самом  деле  пора
возвращаться к Орлите.
     - С Орлитой все в порядке. Не забывай, сколько бы ты тут ни спала,  в
Руат ты вернешься всего через час после вылета. Ты лучше погляди на себя -
ты же засыпаешь на ходу! К тому же, у тебя все  равно  нет  выбора,  -  он
широко улыбнулся. - Вернуться без Набета ты не сумеешь, а он делает только
то, что я ему говорю.
     - Весьма учтивый кавалер, - хмыкнул Капайм, глядя на наездника.
     - Но вполне благоразумный, - поддержала всадника Десдра. -  Мне  даже
страшно было представить, что придется возвращаться прямо сейчас.
     - Вот и расслабься немного, - воскликнул Б'лерион.  -  Облокотись  на
Набета. Он вполне готов  послужить  не  только  защитой  от  ветра,  но  и
подушкой.
     Он попросил Набета вытянуть шею, и вместе с Оклиной устроился  на  ее
изгибе.  Капайм  и  Десдра  улеглись  на  хвосте,  а  Морита  с  Алессаном
примостились у теплого живота дракона.
     - А он не надумает перевернуться,  -  с  тревогой  в  голосе  спросил
Алессан.
     - Нет-нет, - успокоила его Морита. - Во всяком случае, пока  Б'лерион
лежит у него на шее... - добавила она со смешком.
     Теплая тропическая ночь. Морита лежала в объятиях Алессана и пыталась
уснуть. Но сон не шел. Она слышала, как шепот Капайма сменился  молчанием.
Алессан тоже спал, и только она никак не могла  смежить  веки.  Ее  мучило
странное чувство одиночества, ощущение, словно она что-то где-то потеряла.
Но понемногу пряный  аромат  дракона,  сдобренный  едва  заметным  запахом
огненного  камня,  успокоил  ее.  Она  начала  понимать,  что  впервые  за
последние двадцать Оборотов она провела  день  без  Орлиты.  Ей  очень  не
хватало ее королевы. Орлите бы  понравилось,  как  Алессан  умеет  любить.
Единственное, чего  ей  не  хватало,  так  это  ощущения,  что  ее  дракон
разделяет с ней радость и удовлетворение. И поняв это,  Морита  наконец-то
заснула.


     В тот  же  миг,  как  Набет  возник  в  воздухе  над  Руатом,  Морита
почувствовала расстроенный и взволнованный голос Орлиты.
     - Наконец-то! Ты здесь! Где ты была?
     - Действительно, где ты была? - этот вопрос ей задавала уже Холта, не
менее взволнованная, чем Орлита.
     - Я была в Исте. Набет же вам говорил.
     - Мы тебя там не нашли! - хором заявили королевы.
     - Но теперь-то я тут!! И привезла то, за чем мы летали. Все хорошо. Я
уже скоро вернусь.
     Вызванное путешествием во времени  чувство  одиночества  прошло,  как
только Морита услышала родной голос  Орлиты.  За  ночь  наездница  отлично
отдохнула. Она чувствовала себя необыкновенно бодрой и полной сил. Хорошо,
что Б'лерион настоял на отдыхе.
     Вдруг сидевший за Моритой Алессан напрягся. Он до боли сжал ее плечи.
Морита не слышала его слов за свистом ветра, но знала,  что  он  ругается.
Она поглядела вниз и поняла в чем дело. Вид с воздуха на  разоренный  холд
не мог оставить молодого лорда равнодушным. Когда же Морита повернулась  к
Алессану, на его лице читалась упрямая решимость.
     Как только Набет  приземлился  у  дороги  напротив  конюшен,  Алессан
повернулся к своей сестре:
     -  Слушай,  Оклина,  кто-нибудь  из  выздоравливающих  уже  наверняка
оправился достаточно, чтобы заняться уборкой. Ты видела, в  каком  ужасном
состоянии наш холд? Это же кошмар!.. Давай, Морита, я тебе  помогу,  -  он
соскочил с дракона и потянул всаднице руку.  Прекрасно  понимая,  что  это
всего лишь лишний повод обняться, наездница радостно  сиганула  вниз...  -
Мастер Капайм, - продолжал он помогая Оклине спуститься с Набета на землю.
- Я буду готовить сыворотку и ожидать ваших указаний. Моя самая  искренняя
признательность тебе, Набет и тебе, Б'лерион.
     Дракон покосился на Алессана своим большим зелено-голубым глазом.
     - Он говорит, что, мол, пожалуйста,  -  улыбаясь,  сообщил  бронзовый
всадник, и махнув на прощание рукой, они с Набетом взмыли в небо.
     Они   договорились   обо   всем   еще   в   Исте,   когда    круглый,
зеленовато-желтый диск Белиора показался из-за горизонта. Б'лерион отвезет
Капайма и Десдру  обратно  в  их  мастерскую  вместе  с  сетками,  полными
игольчатых шипов. Если шипов все-таки не хватит, он украдкой соберет  еще,
призвав в помощь Десдру и Оклину. Капайм уже составил  сообщения,  которые
должны уйти главному мастеру скотоводу и во все холды,  где  разводят  или
просто держат  скакунов.  Туда,  где  нет  своих  барабанщиков,  сообщение
доставят курьеры.
     Еще не улеглась пыль, поднятая  крыльями  Набета,  когда  из  конюшни
показался Тьеро. На его лице застыло удивленное выражение.
     - Быстро вы обернулись, - сказал он. - Алессан, мы  не  можем  начать
приготовление новой партии вакцины, пока не вернулся М'барак с  бутылками.
И где его только носит?!
     Но прежде, чем Тьеро договорил, снова заклубилась пыль, и с небес  на
землю плюхнулся голубой дракон.
     - Это еще кто с ним? - подозрительно спросил арфист.
     И правда, помимо сеток, видимо с бутылками, на спине  дракона  сидело
три пассажира.
     - Морита! - позвал М'барак. - Давай быстрее!  Помоги  мне  снять  эти
дурацкие бутылки! Я, между прочим, привез вам  кое-кого,  кто  утверждает,
будто умеет обращаться с  скакунами.  Но  нам  надо  торопиться!  Мне  еще
предстоит лететь на Падение! Ф'нелдрил меня  съест  с  потрохами,  если  я
опоздаю хоть на минуту!
     Морита, Оклина, Алессан и Тьеро кинулись снимать сети. Потом  Алессан
помог Морите забраться на Арита, и хотя его рука, пожалуй,  излишне  долго
задержалась на лодыжке наездницы, никто не  прокомментировал  неподобающее
поведение молодого лорда. Глядя сверху вниз на запрокинутое лица Алессана,
Морита от всего сердца желала подарить  ему  на  прощание  нечто  большее,
нежели просто улыбку.  Но  увы,  больше  она  ничего  не  могла.  Они  уже
взлетали, когда к Алессану подошла высокая худая женщина с коротко, как  у
наездницы, подстриженными волосами - она  прилетела  вместе  с  М'бараком.
Кого-то она Морите напоминала...
     В Форт Вейре все  были  так  заняты  приготовлениями  к  предстоящему
Падению, что никто даже и не  заметил  появления  голубого  дракона.  Арит
высадил Мориту  у  самого  входа  в  пещеру,  где  располагалась  Площадка
Рождений. Поблагодарив дракона и всадника, наездница  побежала  внутрь,  к
своей измучившейся ожиданием Орлите. Она ничуть не удивилась, увидев рядом
со своей королевой Лери.
     - Ты здесь! Ты здесь! - с  облегчением  ворковала  Орлита,  распахнув
крылья.
     - Все в порядке, Орлита. Я действительно здесь. Не надо так шуметь! -
Морита крепко обняла дракона, нежно почесывая ее надбровные дуги и длинную
шею.
     - Клянусь первым яйцом, - воскликнула Лери.  -  Я  рада  тебя  видеть
живой и здоровой. Где это ты болталась? Холта тоже не могла тебя найти. Да
тише ты, Орлита. И ты, Холта!
     - Вы что, не говорили с Набетом? - спросила Морита. Ей было совестно,
что она заставила волноваться своих друзей.
     - Мне была нужна именно ты, - жалобно сказала Орлита.
     - Ты можешь мне объяснить что, собственно говоря, случилось?  -  сухо
поинтересовалась Лери. - Последние полчаса... это что-то ужасное. Все  мои
силы ушли на то, чтобы удержать Орлиту и не дать ей отправиться на поиски.
Она действительно хотела тебя искать... где бы ты там ни была. Кстати, где
именно?
     - Разве Набет вам ничего не говорил?
     - Он сказал только, - воздела руки к небу  Лери,  -  что  вам  срочно
нужно кое-куда слетать и что это не займет у вас больше часа.
     - Мы и вернулись через час, - заметила Морита. События проведенного в
будущем дня уже спели стать для нее какими-то нереальными.
     - Ну, не точно через час, - покачала головой Лери. - Вас не было чуть
дольше... Вы о чем-то поговорили с Капаймом, а затем,  прихватив  с  собой
эту его Десдру, улетели на Арите в Руат. А дальше я вдруг слышу  что-то  о
Набете и Б'лерионе, - Лери сурово поглядела на Мориту. Взгляд получился бы
еще более суровым, если бы старой  наезднице  не  приходилось  то  и  дело
переступать с  ноги  на  ногу:  горячий  песок  площадки  жег  даже  через
сандалии.
     - Знаешь, Лери, мне так много надо тебе рассказать! Но, по-моему,  на
этом песке тебе не слишком-то уютно. Давай отойдем в сторонку...  Нет-нет,
Орлита, я никуда не ухожу. Я тут...
     - Все началось, - рассказывала Морита, когда они  с  Лери  уселись  у
края Площадки, - когда мастер Капайм прилетел ко мне задать тот  же  самый
вопрос, что и Алессан. - Морита чудом удержалась и не  добавила  "два  дня
тому назад". - Оба они интересовались возможностью вакцинации скакунов.
     -  Мне  казалось,  -  хмыкнула  Лери,  -  что  ему  бы  только-только
разобраться с вакцинацией людей.
     - Все так, - согласилась Морита, - но это болезнь такая, что  скакуны
могут заражать не только других скакунов, но и людей тоже...
     - Да не тяни ты! - поторопила наездницу встревоженная  этой  новостью
Лери.
     В общем, Морита объяснила Лери цель визита Капайма, рассказала о  его
опасениях касательно второй волны эпидемии и о том, как  это  волна  может
прокатиться по континенту, распространяясь через животных.
     Вот почему, - заключила Морита, - так важна повторная  и  теперь  уже
поголовная вакцинация. Она даже дала Лери посмотреть оставленный  Капаймом
график развоза вакцины.
     - Капайм спланировал все так, -  пояснила  она,  -  чтобы  с  задачей
смогли справиться минимальное количество наездников.
     На лице Лери удивление сменилось шоком. Она поняла, как именно Капайм
планирует развозить вакцину.
     - Наездникам придется летать сквозь  время!  -  возмущенно  вскричала
Лери. - И ты говоришь, что Капайм принес  этот  график  с  собой?!  -  Она
прямо-таки задыхалась от охватившего ее негодования. - Да я  этого  К'лона
на кусочки разорву голыми руками! - взревела она, вскакивая со  скамьи.  -
Да я его...
     Снаружи громко заревела Холта.
     - К'лон тут ни при чем, - поспешила заверить старую наездницу Морита.
- Успокой Холту. А не то сейчас сюда примчится Ш'гал выяснять, в чем дело!
     - Если это ты рассказала Капайму... - с угрозой в голосе начала Лери.
     - Не говори глупостей! Он знал обо всем и без нас! -  вспоминая,  что
она сама чувствовала, узнав, что лекарю ведома одна из  самых  драгоценных
тайн Вейров, Морита могла легко понять  негодование  Лери.  -  А  знал  он
потому, что  это  лекари  вывели  драконов.  И  это  они  заложили  в  них
способность путешествовать сквозь время. Я тоже как-то об этом  подзабыла,
пока Капайм мне не напомнил!
     Лери открыла было рот возразить, да так и застыла.
     - Тебе все равно еще многое  придется  мне  объяснить,  выдавила  она
наконец. - Где это ты пропадала последний час, так что ни Орлита, ни Холта
не могли тебя сыскать?
     Морита вдруг засомневалась, как-то будет  воспринят  Лери  рассказ  о
том, где она действительно  провела  этот  час.  Особенно  учитывая  явную
неполноту того, что Набет счел необходимым сообщить  Орлите  и  Холте.  Но
куда деваться?
     - Мы отправились в Исту, - сказала она. - Да, мы полетели в  Исту,  в
будущую осень, собирать игольчатые шипы. Нет смысла готовить вакцину, если
потом нечем будет ее ввести.
     - Вы взяли и вот так просто прыгнули на пять месяцев  в  будущее?!  -
задохнулась от возмущения Лери.
     - Ну, не так чтобы совсем просто,  -  возразила  Морита.  -  Б'лерион
сперва проверил по таблицам положение Алой Звезды и лун. И мы вернулись  в
Руат через час, как и обещали. Не так ли?
     -  Хоть  вернулись...  -  пробурчала  Лери,  похоже   примиряясь   со
случившимся.
     - Набет не сказал вам, что мы полетели в Исту? - спросила  Морита.  -
Да, кстати, я выбрала место, до которого не так-то легко добраться. Кругом
скалы и непроходимый тропический лес. Мне казалось,  что  Иста  безопаснее
Набола. Там нам ничего не грозило.
     - Нам, - насторожилась Лери. - Кому именно нам?
     - Ну не могла же я набрать  необходимое  количество  иголок  одна?  -
всплеснула руками Морита, поняв, что по неосторожности привлекла  внимание
старой наездницы  еще  к  одному  вопросу,  о  котором  лучше  было  и  не
заикаться.
     - И кто же летал с тобой?
     - Б'лерион...
     - Я и не рассчитывала, что он отдал тебе  Набета,  а  сам  остался  в
Руате! - язвительно процедила Лери.
     - Еще Капайм и Десдра, - как можно убедительнее  ответила  Морита.  -
Да, кстати, - пытаясь перевести разговор в другое русло,  сказала  она,  -
упоминание о способности драконов преодолевать время они нашли в  каких-то
своих древних Летописях.
     - Интересно, не могли бы  мы  убедить  Капайма  каким-нибудь  образом
сжечь эти Летописи?
     - Он согласился "потерять" их, - усмехнулась Морита.  -  Я  поставила
это условием его участия во всей этой затее.
     - Это уже четверо. Ладно! Кто еще? Я слишком хорошо  тебя  знаю,  моя
милая. Давай, давай...
     - Алессан и Оклина.
     Лери тяжело вздохнула и закрыла глаза руками.
     - Алессан слишком благороден  и  он  слишком  многим  рискует,  чтобы
проболтаться о нашем секрете. А что касается Оклины, то судя по тому,  как
ведет себя с ней голубой Арит, она прекрасная кандидатура для королевского
яйца Орлиты!
     - Но ты же не можешь...  -  Лери,  в  который  раз  уже,  онемела  от
изумления. - Не заберешь же ты в Вейр сестру лорда Руата?!
     - Я-то, может, и не заберу, а вот королева очень даже может. И  потом
Алессан сказал, что не возражает  против  того,  чтобы  его  сестра  стала
наездницей.  Он  поставил  только  одно  условие:  ее  дети  должны  будут
вернуться в Руат.
     - Ты немало сделала за какой-то час, - одобрительно пробурчала Лери.
     -  Б'лерион  настоял,  чтобы   мы   как   следует   отдохнули   перед
возвращением. Мы проспали почти шесть часов!
     - А потом как ни в чем ни бывало вернулись в Руат с  полными  сетками
игольчатых шипов?! И никому ничего не объяснили?
     Морита украдкой облегченно вздохнула. Теперь, когда  Лери  оправилась
от первого шока, она не сможет не увидеть смешной стороны происшедшего.
     - Б'лерион высадил меня, Оклину и  Алессана  в  Руате,  а  Капайма  и
Десдру отвез в мастерскую лекарей. Еще даже пыль не осела, когда  прилетел
М'барак с большими  стеклянными  бутылками,  за  которыми  его  послали  и
несколькими добровольцами... Кроме того, кто осмелится спрашивать у  лорда
холда отчета, где он провел какой-то час, или требовать у главного мастера
лекаря объяснений, где он достал необходимые для инъекции игольчатые шипы?
     - Я постараюсь это запомнить! - к Лери понемногу начало  возвращаться
прежнее чувство юмора.
     - А в итоге, - продолжала Морита, - мне остается только  связаться  с
остальными Вейрами и договориться о совместном развозе вакцины по холдам и
мастерским. Этим я займусь завтра.
     - Милая моя, ты можешь улизнуть из Форта на часок и никто  ничего  не
заметит, но как ты объяснишь свое путешествие по Вейрам?
     - Элементарно! Вот перед нами яйца. Скоро из них вылупятся  маленькие
дракончики. Я полечу в Вейры на Поиск. Даже  Орлита  согласится,  что  это
необходимо! И потом,  если  не  ошибаюсь,  Предводители  Вейров  на  своей
знаменитой встрече у Одинокой скалы обещали  предоставить  нам  кандидатов
для Запечатления.
     - Ну, - пожала плечами  Лери,  -  когда  это  было...  Мы  говорим  о
сегодняшнем  дне.  Ты,  надеюсь,  знаешь  о  позиции  М'тани?  Да  он   не
расстанется сейчас даже с самым последним олухом из своего Вейра!
     - Я уже думала об этом. Помнишь те листы, что  Предводители  передали
С'перену? Ты отдала их Ш'галу или нет?
     - Не смеши меня! Они тихо и спокойно лежат у меня в вейре.
     - Тогда по ним я смогу выяснить, с кем из бронзовых всадников Телгара
мне стоит переговорить... С  Бенденом,  мне  кажется,  особых  проблем  не
будет...
     - Ну, разумеется! А в  Телгаре  тебе  стоит  поговорить  с  бронзовым
наездником по имени Т'грел. В Айгене я бы  на  твоем  месте  обратилась  к
Далове. Может, она и любит поболтать,  но  вообще-то  она  женщина  весьма
благоразумная. Ты обо всем  подумала,  не  так  ли?  -  Лери  одобрительно
улыбнулась. - Знаешь, из тебя со временем получится  превосходная  Госпожа
Вейра.  Ты  только  день  куда-нибудь  этого  своего  бронзового  и  найди
кого-нибудь другого, повеселее. И я имею в  виду  не  этого  светлоглазого
лорда Руата с его бесконечными запасами бенденского вина. Хотя, по  правде
говоря, он очень даже ничего!
     Снаружи громогласный рев Кадита призвал боевые крылья приготовиться к
вылету.



          15. ГОД 1543, ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА;
         ВЕЙРЫ ФОРТ, БЕНДЕН, ИСТА, АЙГЕН, ТЕЛГАР И ПЛОСКОГОРЬЕ.
                    ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ ДЕНЬ; ХОЛД РУАТ.
           ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ; ФОРТ ВЕЙР И ДОЛИНЫ КЕРУНА

     - В  один  прекрасный  день,  М'барак,  -  говорила  Морита  молодому
всаднику на следующее утро, - так вот, в один  прекрасный  день,  который,
между прочим, уже не за горами, мы все останемся без работы. Загорай  себе
на солнышке сколько душе угодно!
     - Мне нравится возить людей  и  грузы,  это  хорошая  тренировка  для
Арита, - сказал М'барак и потупился, покраснев. - Ф'нелдрил  объяснил  мне
вчера значение Поискового дракона и то, почему Арит был так невежлив.
     - О какой невежливости ты говоришь?
     - Ну, не подобает дракону вести себя так, как Арит вел  себя  с  леди
Оклиной.
     - Не волнуйся, М'барак. Оклина все понимает. А что касается Арита, то
это проявление инстинкта, который, между прочим, мы бы очень хотели в  нем
развить. Он прекрасный, чувствительный голубой дракон. И  мы  должны  быть
благодарны, что он у нас есть. Теперь вот что, сегодня мы полетим на Поиск
в Бенден. Предводители Вейров обещали нам кандидатов...
     - Только если они вакцинированы, - быстро вставил М'барак.
     Морита не могла не усмехнуться  от  этого  ставшего  уже  стандартным
требования...
     - Мы всегда рады видеть  тебя  в  Бендене,  -  приветствовала  Мориту
Левалла, когда Госпожу Форт Вейра провели в королевский  вейр  Бендена.  -
Особенно когда ты прилетаешь без  Орлиты,  от  которой  наш  Тузут  просто
сходит с ума, - добавила Левалла со смехом и лукаво посмотрела на К'дрена.
- Твою королеву, наверно, и силком не утащишь с Площадки Рождений.
     - Это одна из причин, почему я к вам  прилетела,  -  кивнула  Морита.
Желая поговорить с К'дреном и Леваллой наедине,  она  оставил  М'барака  в
чаше, вместе с Аритом.  Предводитель  и  Госпожа  Вейра  Бенден  выглядели
усталыми, и Морите не хотелось нагружать  их  новой  работой,  но  другого
выхода не было. Одному Вейру, как ни крути, вакцину не развезти.
     - Ты прилетела из-за Орлиты? - удивленно поднял брови  К'дрен.  -  Ах
да, конечно! Кандидаты для ваших будущих драконов!  Можешь  не  опасаться,
что я отступлюсь от своего обещания. В наших пещерах есть некоторые весьма
перспективные парни. И все как один, между прочим, вакцинированы...
     - Есть и еще одна причина, почему я к вам прилетела, - Морита  хотела
как можно скорее изложить стоящую перед ними всеми проблему.
     К'дрен и Левалла выслушали ее в угрюмом молчании.
     - Вот без чего мы запросто сможем обойтись, - сказала Левалла,  когда
Морита изложила свой план, - так это без второй подобной эпидемии. Что  же
касается скакунов, то потери здесь на востоке были не так уж велики. Но  я
не сомневаюсь, что лорд Шадер будет счастлив получить  вакцину  для  своих
скакунов. Подумать только, после всего, что произошло, ее  делает  не  кто
иной, как Алессан из Руата!
     - Мне не хотелось  бы  просить  наездников  летать  сквозь  время,  -
задумчиво сказал К'дрен.
     - Ерунда, - отмахнулась Левалла. - Мы попросим только тех, кто на это
способен. Только в  прошлый  Оборот  Орибете  пришлось  дважды  устраивать
выволочки В'мулу, а он всего-лишь коричневый всадник. Ленивый, как не знаю
кто. И ты не хуже меня знаешь, что М'ген летает сквозь время как  и  когда
ему заблагорассудится.
     - Вот его-то мы и поставим во главе  наездников  Бендена,  развозящих
вакцину, - щелкнув пальцами, решил К'дрен. - Именно  то,  что  ему  нужно.
Хоть будет при деле. Он же так беспокоился, когда я слишком быстро, с  его
точки зрения, оправился после болезни, - К'дрен весело подмигнул Морите. -
Ему так нравилось вести крылья на Падение. Он скоро станет  Предводителем,
не так ли, дорогая, - и он с таким напускным и от этого еще более комичным
подозрением  поглядел  на  свою  красавицу  Леваллу,   что   Морита   даже
рассмеялась. У М'гена явно не оставалось никаких шансов.
     - Можно подумать, что  у  меня  остается  время  для  размышлений,  -
улыбнулась  Левалла.  -  Морита,  ты  выглядишь  просто  великолепно.   На
вчерашнем Падении кто-нибудь из вашего Вейра пострадал?
     - Пара ожогов да вывихнутое плечо. Ничего страшного.  Эти  совместные
полеты заставляют всех показывать, кто на что способен.
     - Точно, - кивнул К'дрен, - и однако, я вздохну с облегчением  только
когда мы вновь  примем  под  свое  крыло  наши  привычные  и  традиционные
территории. И дело даже не в Ш'гале.  Должен  тебе  сказать,  он  отличный
ведущий... Дело в этом жутком типе из Телгара...
     - К'дрен, - сурово прервала его Левалла.
     - Морита никому ничего не расскажет, - заверил ее  наездник.  -  Этот
недоумок... у меня просто нет слов! Знаешь, Морита, он никогда в жизни  не
согласится тебе помочь!
     - Он, может, и не согласится, - Морита вынула из-за пояса списки.
     - Значит, они все-таки кому-то пригодились!  -  удивленно  воскликнул
К'дрен. - Дай-ка поглядеть... - Он зашуршал пергаментом, пока не дошел  до
листов исписанных угловатым  почерком  М'тани.  -  Я  бы  на  твоем  месте
поговорил с Т'грелом. Даже если бы он и не был ведущим крыла, у  него,  да
будет тебе известно, большой зуб на М'тани. В пику своему Предводителю  он
сделает все, что угодно. Надеюсь, ты понимаешь, что для успеха  всей  этой
затеи в ней должны принимать участие наездники всех без исключения Вейров.
Трудно найти на чужой территории маленький холд или  мастерскую,  особенно
если они, например, не обозначены на карте. Что  касается  Бендена,  то  в
нашей поддержке ты можешь не сомневаться. А я-то думал-гадал, чего это наш
лекарь ходит такой хмурый!
     - А теперь, что касается кладки, - сказала Левалла. - У нас есть один
очень перспективный кандидат - из высокогорного шахтного холда  Лемос.  Мы
нашли его два Оборота тому назад. Я уж не  знаю,  почему  он  до  сих  пор
никого не Запечатлел, но если он не найдет себе пары в  Форте,  мы  готовы
принять его обратно. Зовут его Данел, и он  все  еще  интересуется  горным
делом.
     - Вы, похоже, проводите Поиск  больше  среди  Мастерских,  чем  среди
холдов?
     -  Учитывая  неотвратимо  приближающееся  окончание  Прохождения,  мы
полагаем, что вовсе не помешает иметь в Вейре побольше людей, способных  с
пользой проводить время.
     - Вейры получают всю  долю  вне  зависимости  от  того,  идет  сейчас
Прохождение или нет, - подняла брови Морита.
     - Все это конечно так, - оторвался от  списков  К'дрен,  -  но  когда
Прохождение закончится, лорды холдов могут стать  не  столь  щедрыми,  как
сейчас. - Судя по выражению его лица, лордам, задумавшим  нечто  подобное,
стоило хорошенько подумать о возможных последствиях своих  действий.  -  Я
тут подчеркнул имена наездников, как я полагаю, летающих сквозь  время,  -
продолжал Предводитель Бендена. - Вообще-то о таком  обычно  стараются  не
слишком распространяться, но кое-что по косвенным данным сказать  можно...
С Л'болом в Айгене можешь даже и  не  разговаривать.  От  него  все  равно
никакого проку. Иди прямо к Далове - наезднице Алланех. У  нее  в  морском
холде Айген погибли родственники. Она, по-моему, должна представлять,  кто
из наездников летает сквозь время. Там без местных не обойтись - множество
мелких холдиков на побережье - там сам дракон крылья обломает. Ну, в  Исте
у тебя еще должны оставаться друзья. Ты вроде  прожила  там  почти  десять
Оборотов... Ты слышала, что Ф'гал болен? У него что-то с почками.
     - Да, слышала. Я собиралась разговаривать с  Виммой.  Или  с  Д'сеем,
наезднике Критита.
     - У тебя, вроде, от него сын? - с улыбкой спросила Левалла.
     - Д'сей - очень надежный человек, - ответила  Морита,  -  а  сын  мой
Запечатлел коричневого из последней кладки Торенты. - В  голосе  наездницы
звучала гордость.
     Морита с удовольствием посидела бы в Бендене и еще, но ей  надо  было
спешить.
     - Мы пришлем Данела в Форт Вейр  завтра  же,  -  пообещал  К'дрен.  -
Вместе с М'геном. У тебя будут  все  возможности  обсудить  с  ним  детали
предстоящей операции. Как ты полагаешь, стоит  мне  поговорить  с  лордами
моих холдов?
     - Вообще-то мастер  Тирон  должен  был  подготовить  их  к  повторной
вакцинации, но думаю, что ваша поддержка пойдет только на пользу.
     К'дрен проводил Мориту до  Чаши.  Левалла  помахала  ей  на  прощание
рукой.
     В Исте Ф'гал и Вимма уединились в ее вейре, оставив на площадке перед
ним бронзового Тимента -  верный  знак,  что  беспокоить  их  не  следует.
Поэтому Морита велела М'бараку направить Арита  к  входу  в  вейр  Д'селя.
Критит  встретил  наездницу  радостным  урчанием.  Распахнув  крылья,   он
выглянул из вейра, но к своему  глубокому  разочарованию,  не  увидел  там
Орлиту. Тут  из  спальни  появился  заспанный  Д'сей.  Морите  даже  стало
неудобно - Д'сей не болел и потому летал на  Падения  чуть  ли  не  каждый
день. А теперь вот она потревожила его в редкую минуту  отдыха.  Доказывая
Д'сею необходимость сотрудничества с мастерской лекарей по  предотвращению
новой волны эпидемии, Морита от души жалела, что всадник на своей шкуре не
испытал что это такое - стать жертвой страшного гриппа. Тогда, может, и не
пришлось бы ничего объяснять. Беседа явно начинала затягиваться,  когда  в
комнату вбежал их сын М'рей.
     - Прошу прощения, Д'сей, но мой Куарт сказал, что прилетела Морита...
- мальчик, по росту  уже  скорее  юноша,  задержался  на  пороге  лишь  на
мгновение - пока не получил разрешения  войти.  В  следующий  миг  он  уже
обнимал Мориту. - Я знаю, что ты болела. Я очень рад снова видеть  тебя  в
добром здравии...
     - Орлита отложила яйца. Мне все равно нечего делать, кроме как лечить
раненных всадников и драконов.
     М'рей испытующе поглядел сперва на Мориту, потом на Д'сея.
     - Морита просит помощи, - сказал наездник, - и я опасаюсь, что  Ф'гал
в его теперешнем состоянии не захочет пойти ей навстречу.
     Он протянул Морите чашу кла и едва заметно кивнул в знак того, что не
возражает, если она посвятит их сына в суть проблемы. Юноша слушал рассказ
Мориты, затаив дыхание. В его глазах горела  готовность  хоть  сию  минуту
принять вызов и отправиться в путь.
     -  Вимма  согласится  вам  помочь,  -  воскликнул  он,  когда  Морита
закончила свой рассказ. - Надо только объяснить ей, как все это важно. Она
совсем не такая, как Ф'гал. Он... он очень изменился в последнее время.  -
М'рей покосился на бронзового всадника, словно  ожидая  возражений  с  его
стороны. Но Д'сей только пожал плечами. - Во всяком  случае,  я  хотел  бы
помочь, а ведущий моего крыла Т'лоннег и родился и вырос в холде. Если кто
и знает спрятанные в лесу холды и мастерские, так это он. Т'лоннег,  между
прочим, заразился и  выздоровел,  а  его  родственники  погибли  во  время
эпидемии. Ему надо обо всем рассказать. Правда, надо! Нельзя не  выполнить
подобной просьбы! Это все равно как не вылететь  на  Падение!  Я  летаю  с
крыльями Исты, и еще ни разу не получил ни одного ожога!
     -  Давай  так  и  дальше,  -  проворчал  Д'сей,  скрывая  под  маской
напускного безразличия гордость за своего сына. -  Т'лоннег  говорит,  что
М'рей и Куарт летают совсем неплохо.
     - Другого я и не ожидала, - улыбнулась Морита. Как жаль, что  она  не
могла больше времени проводить со своим  сыном.  Увы!  Она  был  вынуждена
перебраться в Форт Вейр, а Д'сей остался в Исте. - К'дрен полагает, что от
каждого Вейра потребуется шесть или семь всадников.
     - Мы наберем  наездников,  которым  по  плечу  поставленная  мастером
Капаймом задача, - сказал Д'сей, вставая  рядом  с  сыном.  Я  поговорю  с
Виммой, как только она освободится. Я попрошу ее также  подумать,  кто  из
наших воспитанников годится в кандидаты для запечатления. Ты,  однако,  не
рассчитывай на слишком многое. Мы тут понесли очень  большие  потери  и  в
холдах, и  в  мастерских:  всем  так  хотелось  поглазеть  на  диковинного
зверька, которого везли на Собрание.
     - Свяжитесь потом с Капаймом, - посоветовала Морита. - Он  знает  все
детали развозки сыворотки.
     - Мы увидимся на Рождении? - подмигнул Морите М'рей.
     - Ну, конечно, - рассмеялась наездница и снова крепко  обняла  своего
сына.
     - Ты сейчас летишь в  Айген?  -  спросил  Д'сей,  провожая  Мориту  к
выходу. - Поговори  с  Даловой.  Она  наверняка  согласится.  -  Бронзовый
всадник долго и со всех сторон обдумывал  каждый  свой  поступок,  но  раз
приняв решение, он его уже не менял. В этом на него можно было положиться.
     Еще несколько минут, и Арит снова парил высоко над  Вейром  Айген,  и
солнце ослепительно блестело  на  недвижных  водах  озера,  и  раскаленный
воздух блаженно согревал застывшие в холоде Промежутка кости.
     Дейлова встретила Мориту у входа в свой вейр.
     - Ты прилетела с Поиском?! - воскликнула она,  расплываясь  в  улыбке
при виде наездницы. - Добро пожаловать! - и провела гостью в пещеру.
     Всегда доброжелательная и открытая Дейлова  молча  выслушала  двойную
цель визита Мориты в Вейр Айген. Наряжение последних дней сказалось  и  на
ней: черные круги под глазами и  нервное  подергивание  губ  яснее  ясного
говорили, как тяжко ей приходится.
     - Не может быть и речи, чтобы я отказала в помощи мастерской лекарей,
- заявила она, когда Морита  закончила.  -  Силга,  Эмри  и  Намурра  тоже
наверняка согласятся. Ты  говоришь,  Капайму  требуется  шесть  всадников?
Бьюсь об заклад, - она рассмеялась, но смех ее звучал немного истерично, -
что П'дин летает сквозь время. Так же,  как,  наверняка,  делаешь  это  ты
сама. - Она задумалась.
     - Если бы только Л'бол  не  впал  в  такую  глубокую  депрессию.  Ему
кажется, что если бы  он  не  позволил  нашим  всадникам  перевозить  того
зверька... - Дейлова удрученно покачала головой. Она потрепала Алланех  по
щеке, и  дракон  отозвался  удовлетворенным  урчанием.  -  Я  помогу  тебе
развезти вакцину, но вот кандидатов выделить не смогу. Ты уж извини. У нас
осталось так мало молодежи...  Кроме  того,  Алланех  скоро  поднимется  в
брачный полет. Я, во всяком случае, очень на это надеюсь...
     - Это точно... Хороший брачный полет поднимет настроение всему Вейру,
- кивнула Морита, с вожделением думая о том  дне,  когда  и  Орлита  снова
взовьется в небеса в поисках нового партнера.
     - Как, и ты тоже? - удивленно подняла брови Дейлова. Слезы потекли  у
нее из глаз, и Морита  не  задумываясь  обняла  несчастную  Госпожу  Вейра
Айген.
     - Так много жертв, Морита, так много. И так внезапно...  И  тот  шок,
когда нас покинули Ч'мон и Хелинт. А потом... - Она не могла говорить.  Ее
душили слезы. - И Л'бол отчаялся. Ничто его не интересует.  Крылья  Айгена
ведет теперь П'нин. В этом нет ничего такого... но когда Вейры  перестанут
вылетать  на  Падения  все  вместе,  если  Л'лол  по-прежнему  не   сможет
руководить... Мне остается только рассчитывать на брачный  полет  Алланех.
Тогда и настроение у всех улучшится. А когда опасность эпидемии  останется
позади, дышать станет легче... - Дейлова подняла голову с плеча  Мориты  и
вытерла заплаканное лицо. -  Ты  знаешь,  что  я  жутко  чихаю  от  запаха
огненного камня. Всегда  чихала.  В  последний  раз  я  чуть  не  лопнула,
сдерживаясь - у нас все так боятся кашля и чихания! Это какое-то  безумие!
- Дейлова захлопала носом и снова взялась за носовой платок. - Знаешь, мне
даже легче стало от того, что  ты  меня  понимаешь.  Ладно,  давай  теперь
поглядим карты... Ага... теперь я понимаю, что мастер Капайм имеет в виду!
Он все так хорошо предусмотрел, что у  нас  не  должно  возникнуть  ровным
счетом никаких проблем. Не волнуйся, в Айгене  я  все  организую.  Ты  уже
побывала в Телгаре? Да, там тебе придется непросто... А потом  куда?  Вейр
Плоскогорье? Как себя чувствует Фалга? А как крыло  Тамианты?  Заживает?..
Это хорошая новость! Как бы мне ни хотелось,  чтобы  ты  еще  у  меня  тут
посидела, тебе, наверно, уже пора лететь. А не то я опять  начну  поливать
тебя слезами. Знала бы ты, какое это блаженство - плакать, не думая о том,
как на тебя посмотрят! Ну ладно, когда мы что-нибудь решим, я пришлю Эмпи,
а спросить можно у королев и у П'нина. Я-то им доверяю, а вот Л'бол...  Он
никогда не  одобрял  игр  со  временем,  какими  бы  самыми  уважительными
причинами они ни были вызваны. Да и не хочется мне, честно говоря, дергать
его сейчас по пустякам.
     Говоря все это,  Дейлова  проводила  Мориту  до  входа  в  вейр.  Она
улыбнулась М'бараку, погладила Арита по носу и подсадила Мориту.
     В Телгаре коричневый сторожевой  дракон  угрожающе  затрубил,  увидев
Арита, и приказал голубому приземлиться на кромке Чаши, вместо того, чтобы
лететь прямо вниз.
     - Я вам приказываю, - заявил К'вер, даже  не  подумав  извиниться.  -
М'тани не хочет, чтобы в Вейр прилетали посторонние.
     - С каких это пор всадники  стали  друг  для  друга  посторонними?  -
возмутилась Морита, оскорбленная и самим приказом, и тем тоном, каким ей о
нем объявили.
     Арит,  чувствуя  ярость  Мориты,  и  тоже  возмущенный  оказанным  им
приемом, недовольно заурчал.
     - Я прилетела к вам с Поиском, - начала Морита.
     - И бросила свою королеву одну? - К'вер даже и не пытался скрыть свое
презрение.
     - Скорлупа яиц уже твердеет. Я призываю М'тани  выполнить  данное  им
С'перену обещание и прислать нам кандидатов для Запечатления. Если они  не
иммунизированы, то у меня с собой есть вакцина.
     - Этого добра у нас хватает. Для тех, конечно, кто его заслуживает.
     - Если бы я прилетела на Орлите...
     - Даже если бы ты прилетела на своей королеве, Морита из Форта,  тебя
все равно встретили бы точно так же. Проводите Поиск в  своих  собственных
холдах. Если в них, конечно, кто-то еще остался в живых!
     - Что ж, если так...
     - Да уж, вот так!
     - Тогда берегись, К'вер. Дай только этому Прохождению закончиться,  и
тогда...
     К'вер расхохотался, а его коричневый затрубил, выражая пренебрежение.
Арит задрожал от морды до кончика хвоста.
     - Полетели, М'барак, - процедила Морита сквозь зубы.
     Ну,  теперь  пусть  хоть  весь  Телгар  горит  в  лихорадке,  она  не
откликнется на их призыв о помощи! Пусть у них иссякнут  запасы  огненного
камня, она им ни осколочка не пошлет! Пусть хоть весь Вейр заполонят Нити,
она...
     - Отвези нас в плоскогорье.
     Подумать только, приземлиться на кромке  Чаши!  Холод  Промежутка  не
охладил ярости Мориты, а Арит перестал дрожать только когда  услышал,  как
их приветствует сторожевой дракон Плоскогорья.
     - Скажи  Ариту,  пусть  спросит  разрешения  приземлиться  в  Чаше  у
апартаментов Тамианты. Объясни, что мы прилетели с Поиском.
     - Я уже это сделал, Морита, - сказал М'барак.  -  В  Плоскогорье  нам
рады. Арит говорит, что Тамианта воркует.
     Когда Арит спустился ниже, они и сами  услышали  изысканные  вокализы
Тамианты. Набет  Б'лериона  выскочил  из  своего  вейра.  Ганарт  С'лигара
вылетел так,  как  будто  им  выстрелили  из  рогатки,  бестолково  хлопая
крыльями и издавая хриплые крики.
     Арит приземлился. Радостно ухмыляясь, М'барак повернулся к Морите. От
такого теплого приема настроение у  него  явно  улучшилось.  Затем  Морита
увидела Б'лериона. Он стоял под широкой аркой у входа в вейр учеников, где
находилась раненная Тамианта. Он  приветственно  помахал  рукой,  а  потом
рысцой потрусил ей навстречу.
     - Словечко наедине, - сказал он, обнимая наездницу за плечи  здоровой
рукой. - Вчера ночью я возил Десдру и Оклину на плантации в Нерат.  Теперь
шипов точно хватит. Никто ничего не заподозрил.
     Затем, уже нормальным голосом:
     - Крыло Тамианты заживает, С'лигару лучше, солнышко светит,  в  Вейре
все хорошо, а мы с Прессеном только что водили Фалгу прогуляться.  Кстати,
моя дорогая, Прессен очень высокого о тебе мнения.  К'рнот  может  сколько
угодно повторять, что все сделала Диона, но мы-то знаем, как оно все  было
на  самом  деле.  После  вчерашнего  Падения  ранами  драконов  занимается
Прессен. А в свободное время он выпытывает у Фалги все, что  она  знает  о
лечении драконов. Это дает ей ощущение, что  она  не  сидит  без  дела,  а
наоборот, приносит какую-то пользу. Ну, вот мы  и  пришли.  Фалга,  явился
твой главный водонос.
     Первое, что заметила Морита -  громадное  корыто,  полное  до  краев,
слева от Тамианты. Рядом - аккуратная стопка ведер.
     Б'лерион довольно ухмыльнулся.
     - Моя идея. Каждый, кто хочет навестить Фалгу, делает крюк к озеру  и
приносит полное ведро воды. Раз в два часа кто-нибудь из учеников  относит
пустые ведра обратно к озеру. Если посчитать, сколько  тут  сейчас  ведер,
сразу станет ясно, что посетителей у Фалги чересчур много. Или же Тамианта
наконец напилась.
     Фалга полулежала на широкой кушетке, откинувшись на подушки. Морита с
радостью отметила здоровый цвет ее лица. Фалга начала было  рассыпаться  в
благодарностях, но, заметив смущение Мориты, остановилась и  попросила  ее
осмотреть раненое крыло королевы. Что Морита с охотой и сделала.
     "Холта говорит, что Орлита  спит",  -  услышала  вдруг  Морита  голос
Тамианты.
     Вздрогнув от  неожиданности,  Морита  взглянула  на  Фалгу.  Та  была
поражена ничуть не меньше, но ободряюще улыбнулась в ответ.
     - Ты прилетела с  Поиском,  -  начала  Фалга.  -  По-моему,  собирать
кандидатов сейчас не только рано, но и неразумно.
     Фалга  жестом   пригласила   Мориту   присесть   на   край   кушетки.
Заколебавшись, Морита глянула на Прессена,  но  тот  был  чем-то  занят  в
другом конце громадной комнаты.
     - Я не только из-за этого прилетела...
     - Ну ладно, что там еще стряслось? - Фалга откинулась на подушки.
     - Стрястись-то, пожалуй, ничего  не  стряслось,  но  мастеру  Капайму
нужна наша помощь.
     Морита быстро (в который уже раз!) рассказала о  грозящей  опасности.
Б'лерион так искренне изумился, как будто слышал все это впервые.
     - Некоторые части Набола, Крома и Плоскогорья полностью  изолированы.
Мастер Капайм считает, что они могут подождать, ведь у вас такие потери...
     - Морита, после того, как ты спасла Тамианту, ты можешь требовать  от
этого Вейра все, что  угодно...  за  исключением  С'лигара  и  Ганарта.  К
счастью, - Фалга весело расхохоталась, -  он  уже  не  в  том  возрасте...
Б'лерион, насколько мне известно, ты  летаешь  сквозь  время,  когда  тебе
заблагорассудится. Так что тебе и карты в руки. Возьмешь организацию этого
дела на себя. И потом, вряд ли найдется хоть один холд, где бы у  тебя  не
было девушки.
     - Фалга! - Б'лерион изобразил возмущение и  обиду.  -  Ладно,  Морита
покажи мне план мастера Капайма.
     Из бронзового наездника получился  бы  прекрасный  актер.  Он  изучал
план, как будто никогда раньше его не видел.
     - Морита, - сказала Фалга, задумчиво глядя на нее.  -  Если  Тамианта
говорит, что Холта говорит, что Орлита  спит,  то  Плоскогорье  не  первый
Вейр, куда ты прилетела.
     - Я оставила свой самый любимый Вейр напоследок.
     - Холта только что сообщила  Тамианте,  что  прибыли  Рейлинт  и  его
всадник, очень возбужденные. Это как-то связано с твоими визитами?
     Морита угрюмо кивнула, и Фалга спросила:
     - Что, М'тани не согласился?
     - Сторожевой дракон заставил Арита приземлиться на Кромке.
     Б'лерион от всей души выругался. Его  хорошее  настроение  как  рукой
сняло.
     - Если бы я прилетела на Орлите, я бы этого  коротконого  коричневого
К'вера...
     - Какая наглость, и от кого! - посерьезнев, сказала Фалга. - Подумать
только, какой-то там коричневый наездник! Право же, Морита, прибереги свой
гнев для кого-нибудь,  более  заслуживающего  внимания.  Да  на  такого  и
плюнуть-то - только себя унижать! И что на М'тани  нашло!  Весь  последний
Оборот его просто не узнать! Может, просто устал сражаться с Нитями,  ведь
сколько уже лет! Стал каким-то злобным, раздражительным,  а  это  на  всем
Вейре сказывается. И в  обычное  время  это  катастрофа,  а  уж  во  время
эпидемии... Неужели придется силой сменить там Предводителя? Ладно,  после
этим займемся. Так, Плоскогорье берет на себя развоз вакцины  в  восточную
часть Телгара. Бессера может летать сквозь время и, судя по  ее  довольной
физиономии, частенько этим занимается. Б'лерион, кто из бронзовых?
     - Шарт, Мелат, Одиот, - начал перечислять Б'лерион, загибая пальцы. -
Набет, как ты и подозревала, Понтет и Бидорт. Получается семь и, если  мне
не изменяет память, Н'мол, наездник Бидорта, родом  как  раз  из  Телгара.
Конечно, Т'грел  не  единственный,  кого  не  устраивает  предводительство
М'тани. Я же тебе говорил, кого не устраивает предводительство  М'тани.  Я
же тебе говорил, Фалга, что стоит  всадникам  Телгара  почувствовать  вкус
настоящего предводительства, начнутся неприятности.
     Он обаятельно улыбнулся Морите.
     - Я  действительно  ценю  способности  Ш'гала.  Он,  конечно,  зануда
страшная... Да-да-да, старика  Б'лериона  не  обманешь,  но  он  чертовски
хороший Предводитель! И нечего грозить мне пальцем, Фалга.
     - Хватит болтать, Б'лерион. Холта сказала Тамианте, что  Морите  пора
возвращаться в Вейр. Мы пришлем вам несколько  учеников  из  наших  пещер.
Будет из кого выбирать. А если еще найдем  подходящих  юношей  и  девушек,
когда будем развозить это зелье мастера Капайма,  их  тоже  пришлем.  Все,
иди...
     - Пойду провожу, - крикнул Б'лерион через плечо,  торопясь  вслед  за
Моритой к выходу.
     - Хорошо, что  у  тебя  только  одна  рука  действует,  -  добродушно
крикнула Фалга ему вслед.
     - Я хотела на обратном пути заглянуть в Руату, -  сказала  Морита.  -
Как-то мне неспокойно.
     - Так я и думал. Не волнуйся, все у них в порядке. Капайм послал туда
еще людей, да и Десдра им помогает.  Она  говорит,  Тирон  и  его  арфисты
просто великолепно управляются с Лордами холдов и старейшинами мастерских.
     Когда Морита вернулась в Форт Вейр, Орлита уже не спала: ее  разбудил
Ш'гал, искавший Мориту. Он  нервно  вышагивал  взад-вперед  и,  не  успела
Морита войти, набросился на нее:
     - М'тани прислал какого-то сопливого ученика, от горшка два вершка, -
крикнул он, так и кипя от ярости, - и передал нашему сторожевому  всаднику
самое оскорбительное послание, какое я когда-либо получал. Он отказывается
от всяких обязательств, взятых на себя во время встречи у Одинокого Утеса,
встречи, на которой меня между прочим, не было.
     Ш'гал погрозил кулаком сначала Морите, потом -  в  сторону  Одинокого
Утеса.
     - На этой встрече были приняты сомнительные решения, которые я  никак
не могу одобрить, хотя мне и пришлось с ними считаться.  М'тани  от  всего
отрекается. Пусть другие Вейры не лезут... так и сказал, не лезут  к  нему
со своими проблемами. Если мы так  обеднели,  что  приходится  клянчить  и
попрошайничать  во  время  Поиска  в  других  Вейрах,  то  мы  вообще   не
заслуживаем этой кладки.
     Говоря, Ш'гал размахивал руками, словно ученик барабанщика.
     Морита никогда не видел его таким рассвирепевшим. Она  выслушала  его
молча, надеясь, что он выпустит пар и уйдет. Поразглагольствовав  на  тему
ее бесстыдного полета в Телгар, закончившимся наглым посланием М'тани,  он
перешел на свой обычный репертуар: о  своей  болезни,  о  жалких  размерах
кладки... Наконец, Морита не выдержала:
     - В конце концов,  там  королевское  яйцо,  Ш'гал.  И  нужно  набрать
побольше кандидатов, чтобы у маленькой королевы был хоть  какой-то  выбор.
Помимо Телгара, я обратилась в Бенден, Айген, Исту и Плоскогорье, и  нигде
больше мое появление и мою просьбу не сочли чем-то из ряда вон  выходящим,
везде отнеслись с пониманием. А теперь уходи. Ты беспокоишь Орлиту.
     Орлита и впрямь волновалась, но Ш'гал, как прекрасно понимала Морита,
был тут совсем ни при чем.  Причина  крылась  совсем  в  другом.  В  Вейре
Телгар. Орлита шагала взад-вперед перед своими яйцами, вращая  глазами,  в
которых цвет менялся от красного  к  желтому,  потом  -  к  оранжевому,  и
подробно излагала своей наезднице, что она сделает с  бронзовым  Хогартом,
как только он ей попадется.
     Чтобы успокоить ее, Морита почесала ей надбровные дуги  и  напомнила,
что главное сейчас - заботиться о яйцах.
     "Камиана идет", - сказала Орлита уже спокойнее.  Ее  глаза  были  уже
скорее зелеными, чем желтыми. Морита подняла голову и  увидела  наездницу,
машущую ей рукой от входа.
     - Лери велела подождать, пока вы обе немного успокоитесь,  -  сказала
Камиана, сочувственно усмехаясь. - Ш'гал как начнет,  уже  не  остановишь.
Его послушать, так эпидемию специально подстроили, только ему досадить.  А
М'тани? Мы все устали сражаться  с  Нитями,  но  мы  же  делаем  все,  что
требуется. Кончится тем, что будет один вылетать на Падение. Неужели никак
нельзя его заменить? Обязательно ждать, пока Далгета поднимется в  брачный
полет? Ну ладно, завтра мы летим выполнять план Капайма, Лидора,  Хаура  и
я. Хорошо бы ты уговорила Лери не лететь. С другой стороны, она все  холды
знает,  даже  самые  уединенные.  Она  уговорила  С'перена  тоже   сделать
несколько рейсов, и К'лона тоже, хотя он всего-навсего наездник голубого.
     Камиана нахмурилась, явно сомневаясь в разумности подобного выбора.
     - Пожалуй, П'нин был бы лучше, но он ранен.
     - К'лон уже и так знал о полетах сквозь время, случайно обнаружил,  и
последнее время часто этим занимался.
     - Я не знала,  -  Камиана  вытаращила  глаза,  -  что  столько  всего
происходит в то время, как твоя королева зарывает яйца в песок.


     В Главном зале Холда Руат, так недавно бывшем госпиталем,  установили
сорок тележных колес. Они должны были служить центрифугами. Сотня с лишним
декоративных бутылок тоже пригодились. Они стояли у лестницы, где в старые
добрые времена возвышался банкетный стол лордов Руата. Суматоха  последних
дней  сменилась  усталым  спокойствием  -  практически  все  приготовления
закончены, осталось только дожидаться  начала  самой  вакцинации.  Но  нет
ничего труднее ожидания. И от мысли, что ждешь не ты один,  что  вместе  с
тобой с тревогой ждут завтрашнего дня  люди  в  других  холдах,  Вейрах  и
мастерских на душе легче не становится.
     В углу около входа в кухню, за столом, на  котором  остывали  остатки
недоеденного ужина, на длинных скамейках сидели восемь человек - те,  кого
Алессан привык называть своей верной командой.
     - Честно говоря, - говорил Даг, вертя в руках чашу бенденского  вина,
- главный мастер Бальфор мне как-то не очень понравился...
     - Его пока еще не утвердили, - заметил Алессан.
     Он  слишком  устал,  чтобы  вступать   в   длительную   дискуссию   о
достоинствах и недостатках нового главного мастера скотовода.
     - Меня беспокоит, кто еще может  претендовать  на  это  место,  -  не
унимался Даг, - потому что мастер Бальфор, явно для него не подходит.
     - Он сделал все так, как просил его мастер Капайм, - сказал Тьеро, не
поднимая глаз.
     - Просто грустно думать, как много погибло хороших  людей,  -  тяжело
вздохнул Даг.  -  Да  и  с  скакунами  тоже...  Некоторые  породы  исчезли
подчистую. Взять, например, скачки. Да  нашему  Визгуну  и  состязаться-то
будет не с кем. Тех, кто остался, он на одной ножке  обскачет...  Ладно...
схожу-ка я погляжу, как там дела у той кобылы... Она может ожеребиться уже
этой ночью. Пойдем, Фергал, - Даг взялся за костыли, которые смастерил для
него Тьеро.
     - Я пойду с вами,  если  можно,  -  попросилась  Рилл,  помогая  Дагу
подняться. - Рождение - это всегда такая радость!
     - Где-то я уже видел эту женщину,  вполголоса  заметил  Тьеро,  глядя
вслед уходящим Рилл и Фергалу.
     - И я тоже, - кивнула Десдра, - или ее родственников. Никак  не  могу
вспомнить...  Она  откинулась  на  стену,  завешанную  картами  и  схемами
развозки вакцины, - когда все это останется позади, я буду спать, и спать,
и спать, и спать... А того, кто посмеет меня разбудить, я... я... нет, вот
отдохну и тогда придумаю достойное наказание этому негодяю.
     - Вино было отличное, - сказал Фоллен, вставая  и  дергая  Дифера  за
рукав. - Нам осталось приготовить всего три  партии...  Бутылку  -  другую
могут случайно и разбить, а значит, надо что-то иметь в запасе. Но  теперь
уже недолго.
     Дифер зевнул  и  запоздало  прикрыл  ладонью  рот.  Но  сейчас  зевки
вызывали  далеко  не  такое  же  внимание   как   чихание   или,   скажем,
покашливание.
     Глядя в свой пустой кубок, Тьеро со вздохом сказал:
     - А я еще тогда сидел и думал, что на Собрании в Руате, пожалуй будет
не так тоскливо, как на свадьбе в Кроме. Похоже,  у  меня  в  тот  день  с
головой было не все в порядке.
     Светло-зеленые глаза Алессана заискрились.
     - Значит ли это, друг мой, что ты решил  принять  мое  предложение  и
остаться в Руате?
     Тьеро усмехнулся.
     - Видишь ли, мой добрый Лорд холда Алессан, в жизни  каждого  арфиста
рано или поздно наступает момент, когда разнообразие и постоянная перемена
мест начинают ему надоедать, появляется желание найти уютное местечко, где
ценили бы его талант, где разговоры за обеденным столом блещут остроумием,
где ему не придется перенапрягаться...
     - Если ты действительно этого хочешь, я бы на твоем месте не выбирала
Руату, - заметила Десдра язвительно, но с улыбкой.
     - А тебя никто и не просит, - ответил Алессан  с  озорным  блеском  в
глазах.
     - Служить осторожному человеку - радости мало, - Тьеро обнял Алессана
за плечи. -  Однако,  у  меня  одно  условие,  которое  обязательно  нужно
выполнить.
     - Клянусь первым яйцом, - запротестовал Алессан. - Ты уже вытянул  из
меня апартаменты на первом этаже внутри холда, вторую  десятину  от  наших
мастерских...
     - Ну, это когда там опять кто-нибудь начнет работать.
     - Лошадь по твоему выбору и отпуск в  конце  Прохождения,  если  тебе
захочется  сдать  экзамен  на  Мастера.  Чего  еще  можно   требовать   от
обедневшего Лорда холда?
     - Я прошу только того, что заслуживает человек с моими  талантами,  -
скромно ответил Тьеро, приложив руку к сердцу.
     - Ну, и что это за условие?
     - Чтобы ты снабжал меня бенденским белым вином,  -  икнув,  он  снова
протянул кубок Алессану. - Ну, что скажешь?
     - Добрый арфист Тьеро, если я смогу  доставать  бенденское  вино,  ты
свою долю получишь,  -  он  поднял  свой  кубок  и  чокнулся  с  Тьеро.  -
Договорились?
     Тьеро икнул.
     - Договорились.
     Десдра посмотрела на Алессана, наклонилась и ткнула пальцем в  бурдюк
у него подмышкой.
     - Ну и ну!
     - Там немного уже осталось, - заверил ее Алессан.
     - Вот и хорошо. Завтра вам понадобятся ясные головы, - сказала она. -
Пошли, Оклина, ты совсем спишь.
     Глядя  на  нее  сквозь   дымку,   порожденную   нескольким   бокалами
великолепного бенденского вина, Алессан подумал: "Интересно, она об Оклине
заботится или ей просто самой по лестнице не подняться?"
     Женщины двигались целенаправленно,  но  неуверенно,  и  путь  их  был
извилистым  не  только  потому,  что  весь  зал  был  заставлен  тележными
колесами, оборудованием  и  прочими  предметами.  Алессан  внезапно  решил
перекрасить стены зала - слишком о многом напоминала из белизна.
     - Послушай, Алессан, - Тьеро дергал его за рукав, - а где  ты  вообще
достаешь бенденское?
     - Должны же и у  меня  быть  мои  маленькие  секреты,  -  ухмыльнулся
Алессан.
     - Секреты?! - с деланным негодованием вскричал Тьеро. - От кого  это?
От своего арфиста?!
     - Ну... если ты сам узнаешь, то я скажу, правильно ты угадал или нет.
     - Так-то лучше, - просиял Тьеро. - Если уж арфист не  сможет  узнать,
то я не знаю, кто сможет... Во всяком случае, тогда он  и  не  заслуживает
права знать... как ты считаешь, Алессан, я правильно говорю?
     Но Алессан уже крепко спал, уткнув голову в сложенные на столе  руки.
Тьеро немного  поглядел  на  молодого  лорда,  с  сожалением  и  некоторым
возмущением во взоре. Он с обидой ткнул мех: в нем уже  не  оставалось  ни
капли вина. У себя за спиной он услышал чьи-то шаги.
     - Он его допил? - улыбаясь, спросила Рилл.
     - Да, - печально ответил арфист. - И кроме него, никто не знает,  где
он берет это волшебное вино.
     - А у нас родился жеребчик, - поделилась радостью Рилл. -  Крепкий  и
стройный. Я думала, лорду Алессану приятно будет об  этом  узнать.  Даг  и
Фергал остались с новорожденным  -  хотят  удостовериться,  что  он  будет
нормально сосать и сумеет встать на ноги.  -  Она  посмотрела  на  спящего
Алессана, и нежность во взоре придала ее лицу какую-то непонятную красоту.
     Тьеро даже заморгал в растерянности. Видимо, это вино так преобразило
эту ничем не  примечательную  женщину.  Впрочем,  -  решил  он,  отчаянным
усилием собравшись с мыслями, - черты лица у нее  не  так  уж  и  плохи...
Немного приодеть, выбрать платье поярче, волосы  убрать  посимпатичнее,  и
она будет очень даже ничего... И все-таки, где-то он ее раньше видел...
     - Я же знаю, что мы уже встречались, - сказал Тьеро.
     - Я не та, с кем знакомятся  арфисты,  -  покачала  головой  Рилл.  -
Вставайте, мастер Руэро. Я не могу позволить лорду Руата  спать,  сидя  за
столом. Но одной мне не справиться.
     - Я как-то не уверен, что смогу подняться...
     - Попробовать-то можно? Не так ли? - В ее  голосе  прозвучало  что-то
такое, что Тьеро невольно повиновался.
     Рилл была всего на пол-головы ниже Алессана. Подхватив не стоящего на
ногах лорда под плечо, она жестом велела  арфисту  поддержать  Алессана  с
другой стороны. Вдвоем они сумели-таки поднять его на  второй  этаж,  хотя
Тьеро, и сам-то не твердо держащийся на ногах, был вынужден  второй  рукой
отчаянно  цепляться  за  балюстраду.  Хорошо  еще,  что  комнаты  Алессана
располагались у самой  лестницы.  Они  завели  лорда  в  спальню,  и  Рилл
заботливо уложила его в постель, аккуратно подоткнув  одеяло.  Тьеро  даже
завидно стало.
     - Хотел бы я... - начал он, но слова куда-то пропали.
     - Твоя постель, арфист, все еще в соседней комнате.
     - Ты и меня укроешь? - с надеждой в голосе спросил Тьеро.
     - ...Ты молодец... - бормотал он  пять  минут  спустя.  -  Ты  хорошо
обращаешься с чуть подвыпившим арфистом... я этого не забубубубубу...


     Это утро началось, как и все другие. Хотя кашель все еще  не  прошел,
Нессо уже, можно считать, оправилась после болезни.  Она  принесла  Морите
завтрак и такой длинный список жалоб на то, что Горта натворила  в  Нижних
Пещерах за время ее, главной экономки Вейра,  болезни,  что  наездница  не
выдержала и заявила, что ей надо срочно проверить упряжь Лери.
     - Не могу себе представить, как это  королевы  смогут  теперь  летать
вместе с Телгаром, - мгновенно переключилась на новую тему Нессо, -  после
того, что позволил себе М'тани...
     Морита могла только благодарить судьбу, что Падение прикроет истинные
действия королев и то, что Нессо, очевидно, так и не поняла, что падение в
Телгаре служило лишь предлогом для их сегодняшнего полета.
     - Это в последний раз, - пообещала Морита, - к тому же,  у  нас  есть
определенные обязательства перед холдами и мастерскими вне зависимости  от
того, где они расположены.
     Нетерпеливо махнув Нессо рукой, Морита повернулась к своей  королеве.
Та, осторожно проверяя языком  твердость  скорлупы,  переворачивала  яйца:
очень важно, чтоб они прогревались равномерно. Что касается золотого яйца,
то о нем она проявляла особую заботу, осматривая, обнюхивая,  облизывая  и
переворачивая его  почти  каждый  час.  Остальные  подвергались  такой  же
процедуре пару раз в день. "Вот провожу  Лери,  -  решила  всадница,  -  и
отведу Орлиту на Площадку кормления." Кстати, после  окончания  истории  с
эпидемией, надо будет пополнить стада  Вейра.  Поговорить  бы  об  этом  с
Петерпаром... Может, где-нибудь неподалеку нагуливают  жирок  на  весенних
побегах дикие стражи? Да... Вот пройдет этот тяжелый день, и она  займется
всеми делами, до которых сейчас просто руки не доходят...
     Когда она пришла в вейр Лери, та уже была одета.
     - Знаешь, - заметила Морита, глядя,  как  старая  наездница,  кряхтя,
готовится к вылету, - может, тебе  стоит  остаться  в  Вейре?  Ты  приняла
лекарство? Как твои суставы?
     - Не напоминай мне о них!  Просто  плохо  спала  прошлой  ночью.  Все
обдумывала, кого куда направить. М'тани не мог  выбрать  лучшего  времени,
чтобы встать в позу, - в голосе Лери  звучал  сарказм.  -  А  тебе,  между
прочим, придется сегодня иметь дело с Ш'галом и его капризами. Хорошо еще,
что  ты  остаешься  на  Площадке  Рождений,  а  то  у  него  появились  бы
подозрения.
     - Он еще спит.
     - Еще бы! Горта сказала, что он в одиночку выхлебал два  полных  меха
вина.
     - Ты присмотришь за Лери, ладно? - гладя королеву по  шее,  попросила
Морита, затем помогла застегнуть ремни упряжи.
     "Разумеется", - раздалось у  нее  в  голове  и  Холта  с  неожиданной
нежностью ткнулась Морите носом в плечо.
     - Ну и нахальная пошла молодежь!  -  изобразила  возмущение  Лери.  -
Болтать за спиной старших! Да еще  с  чужим  драконом!  -  Она  улыбнулась
Морите. - Ладно, нам пора в путь. Когда я буду брать в Руате  вакцину,  то
могу передать что-нибудь... Если, конечно, хочешь...
     - Просто пожелай им удачи. И узнай, что Холта думает об Оклине.
     - Это уж я не забуду!
     Морита проводила Лери и Холту на  карниз  и  помогла  старой  госпоже
взгромоздиться на спину своей королевы. Отступив к стене, она помахала  им
на прощанье. Распахнув крылья, Холта прыгнула вниз, развернулась и  в  тот
же миг ушла в Промежуток. Это привычка Холты  уходить  в  Промежуток  едва
вылетев из вейра, у самой скалы, начинала беспокоить Мориту. Но Холта была
так стара и так опытна... Вот пройдет вакцинация, и надо снова  поговорить
с Лери насчет Исты. Климат там мягче - и дракону, и всаднице должно  стать
легче.
     Когда  она  добралась  до  Площадки  кормления,  Петерпар   как   раз
разворачивал  перед  А'даном  и  Ф'дерилом   соблазнительные   перспективы
вечерней охоты на диких стражей. Конечно, если погода не испортится...
     - Они обычно забиваются в какое-нибудь ущелье,  -  объяснил  Петерпар
Морите. - А кормиться вылетают, когда небо ясное. А'дан тоже хочет лететь.
     - Я думаю, надо взять и С'гора,  -  сказал  А'дан.  -  Малте  полезно
крылья поразмять, да и С'гора пора вытащить на воздух.
     - Нечего ему сидеть в четырех стенах, - согласился Ф'дерил,  взглянув
в сторону вейра С'гора. - Думаю, это нам удастся, - добавил он, подмигивая
Морите. - Уж если А'дан что решил, его не остановишь.
     - Однако, моя госпожа, - покачал головой Петерпар, -  если  мы  будем
бить стражей в своих холмах, то скоро  их  совсем  не  останется.  Как  ты
думаешь, когда холдеры смогут пригнать нам стадо?
     - Может, попросить разрешения поохотиться на их землях, пока эпидемия
не кончится? - спросил А'дан. Ни он, ни Ф'дерил не болели; оба  находились
рядом с раненным Дилентом, пока свирепствовала эпидемия.
     - Дельная мысль, - согласилась  Морита.  -  Тогда  холдерам  не  надо
собирать стада и гнать сюда - как раз во время весеннего сева. У них и так
сейчас не хватает рабочих рук.
     - И надо собрать разбежавшийся скот в Керуне и Телгаре,  -  задумчиво
кивнул Петерпар. - Множество  домашних  животных  разбежалось,  пока  люди
болели и не могли о них заботиться.
     Он посмотрел на небо.
     - Куда это полетели королевы? И С'перен, похоже, с ними.
     - На Поиск, - небрежно ответила Морита.
     - Королевы не летают на Поиск, - заметил Петерпар.
     - Летают, когда с Госпожой Вейра обращаются  так  невежливо,  как  со
мной в Телгаре, - Морита  говорила  сурово,  чтобы  прекратить  дальнейшие
расспросы.  -  Орлиту  нужно  покормить.  Оставьте  ей  несколько   бычков
помоложе.
     Улыбаясь, она отошла от мужчин. Ну, Петерпар, ну и  глаз!  Все-то  он
заметит! Однако, о Лери и Холте он не спросил; может,  и  к  лучшему,  что
Холта сразу уходит в Промежуток... К'лон, наверно, раньше  улетел,  но  он
последнее время так часто улетает и  прилетает,  что  вряд  ли  кто-нибудь
обратит на это внимание.  Забавно,  как  неожиданно  пригодилась  наглость
М'тани. Кто бы мог подумать, что удастся использовать ее как предлог! Если
теперь еще и Ш'гал проспит подольше...
     Этим утром она чувствовала себя до невозможности хорошо. Все вызывало
радость - и весенние ароматы в воздухе, и  тепло  солнца,  и  смех  детей,
игравших у входа в Пещеру. Когда драконы наедятся, они вернутся  на  берег
озера - их любимое местечко для отдыха и игр. Все  хорошо  и  спокойно,  и
только  в  лазарете,  куда  Морита  заглянула  в  поисках  Яллоры,  царила
напряженная деловитая обстановка.
     - Доброе утро, Морита, - приветствовала ее  целительница,  делая  тем
временем  укол  всаднику,  получившему  накануне  ранение.  -  Вовремя  ты
появилась. Давай-ка я и тебе сделаю прививку. А то ловить вас потом, - она
улыбнулась. - Всадников никогда  нет  на  месте,  а  мастер  Капайм  велел
вакцинировать всех...
     Быстро и как бы небрежно (сказывалась богатая практика)  она  сделала
Морите укол.
     - Я могу тебе помочь? - спросила Госпожа Форта.
     - Не стану возражать. Мне еще надо обработать Нижние Пещеры.  Золотым
всадницам я сделала прививки еще до того, как они улетели.
     Морита была только рада помочь -  по  крайней  мере,  она  с  пользой
проведет время. И правда, за работой утро прошло совсем  незаметно.  Когда
она увидела Петерпара с А'даном и С'гором, то оставила Яллору  и  пошла  к
Орлите - сказать, что если  та  готова  потерпеть  до  вечера,  то  у  нее
появится возможность разнообразить меню.
     "Дикие стражи такие жесткие, - пожаловалась ее золотая. -  Но  обычно
весьма вкусные, - добавила она, чувствуя беспокойство  всадницы.  -  Кадит
спит. Холта сообщает, что пока все идет по плану."
     Вести порадовали Мориту. Ш'гал, конечно, узнает об участии  всадников
Форта в развозке вакцины - тут деваться некуда. Но  пусть  это  произойдет
попозже, когда он придет в себя от вчерашних  возлияний  и  остынет  после
оскорбления,   нанесенного   М'тани.   Возможно,    она    была    слишком
подозрительной, но казалось, Ш'гал получил странное удовольствие от  того,
как с ней обошелся Предводитель Телгара.
     Вдруг  Орлита  встрепенулась,  ее  глаза  засверкали,  она   тревожно
захлопала крыльями. Повернувшись ко входу на Площадку  Рождений,  всадница
огляделась в поисках неожиданной опасности.
     "Он не позволил лететь бронзовым, - беззвучно сообщила ее золотая.  -
Сутанита беспокоится. Он опасен".
     - Ты говоришь с Сутанитой? - с удивлением спросила всадница. Сутанита
была королевой Майридан, Госпожи Телгара; Морита не очень хорошо ее знала.
     "Предводитель ушел в Промежуток. Летит на Падение, - беззвучный голос
Орлиты  оставался  бесстрастным.  -  Сутанита  предупреждает  тебя  -   их
бронзовые помочь не смогут."
     - М'тани узнал, что Т'гел собирается развозить вакцину?
     "Сутанита  молчит",  -  королева  снова   свернулась   вокруг   своих
драгоценных яиц.
     - Как же М'тани обо всем узнал? Я полагала, что Лери и Т'гел обдумали
все  детали...  И  Керун  должен  получить  сыворотку!  -  Морита   нервно
вышагивала вдоль Площадки. - Если не вакцинировать Керун, вся затея пойдет
насмарку! - Схватив листы пергамента с  записями  Капайма,  она  судорожно
принялась их изучать. Да, Керун и Телгар надо вакцинировать во что  бы  то
ни стало, а там так много холдов и  мастерских...  Кто  еще  из  всадников
Форта знает эти районы?
     - Летит Орибета! - Орлита вскочила и, выгнув шею и расправив  крылья,
приготовилась  насмерть  защищать  свою  кладку  от  посягательств  другой
королевы.
     - Не глупи, дорогая, - попыталась  успокоить  ее  Морита.  -  Левалла
прилетела ко мне.
     Она выбежала из вейра  навстречу  Госпоже  Бендена.  Та  приземлилась
посреди чаши - подальше от Площадки Рождений и вейра Орлиты. Бросив взгляд
на солнце, Левалла соскочила со своей королевы на землю.
     - Здорово я все рассчитала! - бенденка приветственно махнула рукой.
     - Рассчитала? - подняла брови Морита.  -  Ты  что,  прилетела  сквозь
время? - Левалла утвердительно кивнула. - Моя королева только что передала
послание Сутаниты.  Ты  что-нибудь  об  этом  знаешь?  -  Морите  пришлось
кричать,  чтобы  гостья  услышала   ее:   драконы   Вейра,   встревоженные
нервозностью  Орлиты  и  загадочным  появлением  чужой  королевы,  подняли
невозможный шум.
     - Утихомирь ты их! - воскликнула Левалла.  -  Мне  вовсе  не  хочется
поднять на ноги весь Вейр. Мои извинения Орлите, но я должна была  увидеть
тебя немедленно, - она устало потерла лоб. -  Да,  мы  знаем  о  том,  что
случилось на востоке.  Сейчас  середина  утра  по  нашему  времени.  М'ген
заподозрил что-то неладное, когда лорд Шадер сказал, что  никто  из  Вейра
Телгар не взял у него вакцины. Ни у него, ни  у  мастера  Бальфора...  Вот
так-то...  Сутанита  передала  предупреждение  тебе  и  Вимме...  так  что
Майридан  проявила  настоящее  мужество.  С  другой  стороны,  -   Левалла
загадочно улыбнулась Морите,  -  К'дрен  говорит,  что  она  собирается  в
брачный полет с Т'гелом, а уж он-то настроен против М'тани так, что дальше
некуда...  Особенно  после  всего,  что  случилось  сегодня.  В  общем,  -
заключила Госпожа Бендена, - у нас есть кое-какие ресурсы, и  мы  выделили
двух коричневых, которые неплохо знают холды Телгара - и речные, и те, что
в долине. Д'сей согласился  отправить  одного  из  своих  вдоль  побережья
Телгара вплоть до устья. Дейлова заверила меня, что готова взять  холды  и
мастерские, расположенные в горах - ей,  правда,  придется  перелететь  во
время, предшествующее Падению, однако ничего не поделаешь. Но  у  нас  нет
никого, кто бы знал долины Керуна, - она испытующе посмотрела на Мориту. -
Только ты. Ты можешь полететь на этом голубом?
     "Я лечу", - хором сказала Холта и Орлита.
     - Ого,  -  протянула   Левалла,   -   похоже,   назревает   небольшая
проблемка... Кстати, - она перешла на шепот, - Ш'гал знает?
     - Нет, - покачала головой Морита, все еще не до конца понимая, о  чем
говорит Госпожа Бендена. Столько новостей сразу! Как в них разобраться!  И
тут над самым дном чаши в воздухе появилась Холта.
     - Клянусь Яйцом, - воскликнула Левалла, инстинктивно пригибаясь. - От
таких полетов можно заработать разрыв сердца! Ш'гал думает, что  вчера  ты
летала только на Поиск, так? - Морита молча  кивнула.  -  Отлично.  Я  его
задержу. Отправляйся в Керун  на  любом  драконе.  Холды  должны  получить
вакцину. У мастера Бальфора все готово. Ты только найди себе  кого-нибудь.
Мы с Орибетой сделали все, на что у нас хватило времени в этот  день.  Или
еще сделаем... - с этими словами она  шагнула  навстречу  появившемуся  из
своего вейра Ш'галу.
     Холта спланировала ко  входу  на  Площадку  Рождений.  Она  испытующе
поглядывала на Орибету, понимая, похоже, причину появления в  Вейре  чужой
королевы. Морита поспешила перехватить Лери, пока та не попалась на  глаза
разбуженному шумом и злому, как раненный страж, Ш'галу.
     - Что происходит? Орлита вызвала Холту! Она  была  просто  вне  себя!
Что-то о Сутаните и Орибете...
     Морита жестом показала Лери на спешащего к Орибете и Левалле  Ш'гала,
и Холта, что-то успокоительно прошипев  дрожащей  от  возбуждения  Орлите,
почти распростерлась на площадке. Может, Ш'гал и не заметит ее?
     - М'тани задержал Т'гела и других бронзовых Телгара, собиравшихся нам
помочь. Сутанита передала предупреждение нескольким королевам, но М'ген из
Бендена уже подозревал неладное  -  никто  из  телгарцев  не  прилетел  за
вакциной. Тогда Бенден взял на себя долины Телгара и о речные холды, Д'сей
- побережье у устье, а Дейлова - горы...
     - Значит остаются долины Керуна и ты! - закончила за Мориту  Лери.  -
Что  ж,  одевайся!  На  востоке  день  уже  наполовину   прошел.   С'перен
позаботится о побережье  западнее  устья.  Мне  сразу  казалось  -  что-то
случится. Вот только я не могла понять, что именно.  Лети,  девочка,  а  я
побуду с Орлитой! По правде  сказать,  -  постанывая,  она  спустилась  на
землю, - мои кости сегодня болят  слишком  сильно,  и  я  с  удовольствием
погреюсь рядом с твоей малышкой.
     - Петерпар отправился на  охоту.  Он  должен  добыть  для  нее  диких
стражей. Проследи, чтобы она поела.
     - Не беспокойся. Я даже приберегу парочку пожирнее для Холты. Но это,
конечно, когда вы вернетесь... ей тоже не помешает подкрепиться...
     "Тебе надо лететь в Керун, - прозвучал  у  всадницы  в  голове  голос
Орлиты, не отрывавшей глаз от бенденской королевы. - Тебя  повезет  Холта.
Мне надо охранять яйца."
     - Да не нужна Орибете твоя кладка! - воскликнула  Морита,  садясь  на
Холту.
     "Я ей уже это говорила", - заверила всадницу старая королева.
     Морита поправила упряжь, уселась поудобнее и дала знак, что готова  к
полету. Расправив крылья,  Холта  понеслась  в  сторону  озера,  прочь  от
Орибеты. Всадница только  успела  заметить  Леваллу  и  Ш'гала,  о  чем-то
оживленно беседовавших у входа в  вейр  Предводителя.  С  облегчением  она
поняла, что Ш'гал ничего не заметил.
     - Летим в Керун, Холта, - попросила  Морита,  представив  характерный
рисунок полей, известный ей не только с воздуха, но и с земли.  У  нее  не
оставалось даже времени подумать о своем стишке-заклинании - все ее  мысли
были заняты тем, что предстояло сегодня сделать.
     Она думала о Керуне, карта которого висела на стене  холда,  где  она
родилась и выросла. Она знала его даже лучше,  чем  северные  районы  -  в
Керуне прошло ее детство, тут она  бегала  и  скакала  верхом  еще  совсем
девчонкой. С севером же она была знакома только со спины  своего  золотого
дракона.
     Сейчас в полях паслось мало скакунов  -  не  то  что  раньше.  Однако
Морита думала, что их будет еще меньше. Возможно, удалось собрать тех, что
отбились от табунов и потому выжили... а значит  еще  оставалась  надежда,
что удастся возродить  некоторые  породы,  которыми  так  гордился  Керун,
славный на весь Перн своими  бегунами.  Холта  плавно  приземлилась  около
небольшого строения, где их с нетерпением ожидала группа людей. Среди  них
всадница сразу узнала Бальфора,  неулыбчивого  мужчину,  известного  своим
немногословием.  А  может,  он  просто  не  хотел  соперничать  с  излишне
болтливым мастером скотоводов Суфуром... Сейчас, во всяком случае, Бальфор
за словом в карман не лез.
     - У нас все готово, Госпожа, - сказал он, жестами поторапливая  своих
помощников, - все расписано по холдам с востока на запад. Мы  постарались,
чтобы вакцины  хватило  на  каждого  человека  и  на  каждого  скакуна.  И
приложили еще небольшой запас. Лети скорее, ведь полдень позади!
     Бальфор, пожалуй, несколько  преувеличивал:  солнце  висело  в  самом
зените.
     - Я постараюсь, - заверила его Морита. - Никуда не уходите. Я  сейчас
вернусь.
     Она направила Холту на взлет - так, чтобы как следует  оценить  угол,
под которым сейчас стояло солнце. Затем она поглядела на первую  этикетку:
холд Керун, расположенный там, где река вырывалась из глубокого каньона  в
своем безумном  стремлении  покинуть  высокогорное  плато.  Холта  ушла  в
Промежуток...  В  Речном  холде  Керун  ее  встретил  благодарный  и   уже
начинавший волноваться лекарь. Еще бы, ведь им обещали, что вакцина  будет
доставлена рано утром! Морита не стала здесь задерживаться.
     Затем они отправились к северо-востоку, в  холд  Высокое  Плато.  Там
скакунов предусмотрительно согнали в ущелье в ожидании вакцинации.  Холдер
сильно сомневался насчет "этой штуки", так как с самого  начала  карантина
его связи с внешним миром ограничивалась барабанными сообщениями. Он хотел
поподробнее разузнать, что делается "там, внизу". Морита кратко  ответила,
что как только все пройдут вакцинацию, он сможет спуститься "туда, вниз" и
сам все выяснить. Следующая остановка - западнее, в холде Круглого Холма.
     Она слетала еще в четыре холда, и каждый раз, как они приземлялись  в
мастерской Бальфора, чтобы взять еще вакцину, солнце поднималось все  выше
и выше. И каждый раз Холта уходила  в  Промежуток  все  раньше  и  раньше.
Дважды Морита спрашивала у старой королевы, не хочет ли  та  отдохнуть.  И
каждый раз Холта отвечала, что вполне в состоянии продолжать.
     Солнце определяло координаты, которые всадница  задавала  Холте.  Оно
превратилось в сверкающий маяк, спускавшийся все дальше к  западу.  Морита
работала, как автомат: задать Холте ориентиры, спуститься в холд, передать
бутылки с вакциной и пакеты игольчатых  шипов,  терпеливо  объяснить  -  в
который уже раз! - сколько вакцины колоть людям, а сколько - скакунам; все
это уже повторялось и в барабанных сообщениях, и в посланиях,  развезенных
гонцами. Однако, несмотря на гигантскую работу,  проделанную  Тайроном,  в
самых  изолированных  холдах,  не  затронутых  эпидемией,  царила  паника.
Неизвестное всегда кажется более страшным. То,  что  Морита  прилетала  на
драконе, несколько успокаивало людей. Драконы означали безопасность.
     Наконец, они доставили последнюю партию вакцины; мешок на спине Холты
опустела. Они находились в  маленьком  западном  холде  посреди  громадной
равнины. Хозяин разрывался между желанием поскорее вакцинировать  людей  и
животных, пока еще не стемнело, и стремлением проявить гостеприимство.
     - Иди, у тебя же дел полно, - сказала Морита. - Мы  все  равно  летим
домой.
     Цветисто  поблагодарив  ее,  холдер  начал  раздавать  бутыли   своим
помощникам.
     Морита чувствовала как дрожит тело старой королевы.
     - С Орлитой все в порядке? - спросила она, поглаживая Холту по шее.
     "Я слишком устала, не могу думать так далеко."
     - Ну что ж, один последний прыжок, Холта, и все.
     Старая королева устало собралась для прыжка.
     Они ушли в Промежуток.


     - Не пора ли Морите вернуться? - голубой  всадник  нервно  расхаживая
взад-вперед.
     Лери отвела от него взгляд.  Его  беспокойство  только  усиливало  ее
тревогу. Она раздраженно дернула плечом  и  посмотрела  на  Орлиту,  мирно
дремавшую рядом со своей кладкой.
     - Бери пример с Орлиты. Она совершенно спокойна. И я не  буду  сейчас
лезть к ним с вопросами. Момент может оказаться неудачным. Ну и устали  же
они, наверное.
     Лери стукнула себя кулаком по колену.
     - Я этого М'тани на кусочки разорву! А Холта займется его бронзовым!
     К'лон воззрился на нее в изумлении:
     - Но почему не Ш'гал...
     Лери презрительно фыркнула:
     - Старый Л'мал не стал бы ничего "обсуждать" с К'дреном и  С'лигаром.
Он давно уже был бы в Телгаре и сам выяснил отношения! Предводитель  Вейра
не может так  себя  вести,  когда  на  континенте  объявлено  чрезвычайное
положение. Ну, что ж, М'тани еще пожалеет об этом!
     Улыбка Лери не сулила телгарцу ничего хорошего.
     - В самом деле?
     - Да. В самом деле.
     Лери побарабанила пальцами по ножке бокала.
     - Как только Морита вернется, сам в этом убедишься.
     К'лон выглянул наружу.
     - Солнце уже почти село. В Керуне, должно быть, темно.
     Как догадался потом К'лон, и старая всадница,  и  королева  узнали  о
трагедии в один и тот  же  миг.  Просто  реакция  Орлиты  оказалась  более
впечатляющей; ее вопль ножом резанул по  нервам.  К'лон  резко  обернулся.
Орлита, секунду назад спокойно лежавшая в глубине Площадки, вскинулась  на
задних лапах; выгнув назад шею, она отчаянно кричала,  и  эти  крики  были
полны безысходной тоски. Ее кожа как-то сразу обесцветилась, потеряв  свой
золотой отлив.  Бросившись  на  песок,  Орлита  начала  биться  головой  и
хвостом, извиваясь и не замечая, что подминает под себя правое крыло.
     "Холты больше нет", - сказал Рогет К'лону.
     - Холта мертва? А Морита? - К'лон не мог этого осознать.
     "Лери!"
     - О, нет!
     К'лон круто  обернулся.  Лери  лежала  на  подушках  с  вытаращенными
глазами и хватала ртом воздух. Одну руку она прижимала  к  сердцу,  другой
вцепилась в горло. К'лон бросился к ней.
     "Она не может дышать."
     - Ты задыхаешься? - спросил К'лон, с ужасом глядя  на  ее  искаженное
лицо. - Ты хочешь умереть?
     Мысль эта ужаснула его; он схватил старуху за плечи и яростно потряс.
С жалобным криком Лери обмякла у него в руках и забилась в рыданиях.
     - Почему? - воскликнул К'лон. Внезапно он  осознал,  что,  поддавшись
панике, не дал Лери умереть. Если Холта  погибла,  она  тоже  имела  право
уйти. Его затопила волна сострадания и угрызений совести.
     - Как это случилось?
     "Они слишком сильно устали  и  ушли  в  Промежуток...  в  никуда",  -
ответил общий голос всех драконов Вейра.
     - Что я натворил! - по лицу К'лона струились слезы.  -  Лери,  прости
меня! Рогет, помоги! Что я натворил!
     "Ты все правильно сделал, - печально  ответили  драконы.  -  Она  еще
нужна Орлите."
     Теперь и остальные звери присоединились к золотой королеве Форта. Они
начали  собираться  у  входа  на  Площадку,   трубными   криками   выражая
сострадание собрату, который не мог тут же последовать за своим  всадником
- ведь скорлупа яиц еще только начала твердеть.
     Люди, входя, склоняли головы перед Орлитой. К'лон  заметил  С'перена,
Ф'нелдрила, Яллору  и  золотых  всадниц.  Камиана  жестом  приказала  всем
оставаться у входа. Но Яллора подошла к голубому всаднику и склонилась над
Лери.
     - Она хотела умереть, - выдавил К'лон. - И это ей почти удалось.
     - Мы знаем... - лицо Камианы было искажено страданием.
     - Налей вина, Камиана, - сказала Яллора, - и добавь побольше феллиса.
Возьми в том коричневом флаконе. И К'лону тоже налей.
     Но когда целительница поднесла кружку ко рту Лери,  та  плотно  сжала
губы и отвернулась.
     - Выпей, Лери, - голос Яллоры был непривычно робок.
     - Так нужно, Лери, - поддержала ее Камиана. - Ты - все, что  осталось
у Орлиты.
     Не выдержав немого укора в глазах старой всадницы, К'лон закрыл  лицо
руками.
     - Умоляю, выпей... Тебе станет легче, - хрипло пробормотал С'перен.
     - Отважная Лери, мужественная Лери, - одобрительно,  словно  ребенку,
шептала Яллора, глядя, как старая госпожа пьет вино. - Надо отнести  ее  в
вейр, - сказала целительница мужчинам. - Ну-ка, помогите.
     - Нет! - вскричала Лери.
     Орлита протестующе затрубила.
     "Нет", - сказали голоса.
     - Я останусь здесь, - Лери показала на Орлиту.
     - А она? - спросила Яллора у всадниц, кивнув на осиротевшую золотую.
     - Орлита останется  здесь,  -  чуть  слышно  ответила  Камиана.  Лери
кивнула. - Она подождет, пока малыши не вылупятся.
     - И тогда мы обе уйдем, - тихо добавила Лери.



       ПОСЛЕСЛОВИЕ. ГОД 1543, ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ ЧЕТВЕРТОГО МЕСЯЦА

     "Праздник Запечатления должен быть  веселым  и  радостным",  -  уныло
думал  Капайм,  наблюдая,  как  драконы  один  за  другим  увозят   группы
пассажиров в Форт Вейр.
     Он не прислушивался к тому, что говорил ему Тайрон, и лишь прощальная
фраза арфиста засела в памяти:
     - ...я спою свою новую балладу, посвященную Морите...
     - Посвященную Морите? - Капайм вопрошающе повернулся к Десдре, но  та
словно не слышала его вопроса.
     - Капайм, - тихо позвала она.
     Проследив направление ее взгляда, мастер увидел, что к  ним,  вытирая
слезы, приближается К'лон.
     - Лери и Орлита ушли в Промежуток, - дрожащим голосом сказал всадник.
- Навсегда ушли... Никто не мог, да и не имел на то права, их  остановить.
Но мы следили за ними... Мы  были  с  ними  в  их  последние  мгновения...
Большего нам сделать не дано...
     Десдра по-матерински обняла голубого всадника, а Капайм предложил ему
свой платок, в котором, по правде говоря, он нуждался сам.
     - Они задержались только из-за яиц, - рыдал К'лон. - Они  были  таким
мужественными... такими  благородными...  Это  ужасно  -  знать,  что  они
собираются сделать, и не иметь ни малейшей  возможности  их  остановить...
Ужасно... мы знали, что настанет день, когда они уйдут... Как ушли  Морита
и Холта....
     - Они могли покинуть нас в тот же день... - начал Капайм, понимая всю
нелепость своего утешения. Но он не знал, как еще успокоить К'лона.
     - Орлита не могла уйти, не дождавшись, пока  ее  яйца  затвердеют,  -
тихо сказала Десдра. - А Лери оставалась с ней. У них была цель и  они  ее
достигли... Что ж, сегодня не только печальный, но и радостный день - ведь
на свет появятся новые драконы... В такой  день  можно  с  легким  сердцем
простится с миром. День, начавшийся с горя, завершится  великой  радостью.
Появятся двадцать пять - нет, что я говорю! -  пятьдесят  новых  жизней...
ведь юноши, которых изберут сегодня, все равно как заново родятся на свет!
     Капайм в изумлении глядел на  Десдру.  Сам  он  никогда  не  смог  бы
выразить все  это  так  гладко  и  красиво.  Пусть  Десдра  не  отличается
многословием, зато когда она хочет что-то сказать,  у  нее  всегда  готовы
верные слова.
     - Да, да, - кивал головой К'лон. - Я постараюсь не забывать... Я буду
думать о том, что начинается в этот день... а не о том, что закончилось! -
Он вытер глаза платком и, решительно расправив плечи, поднялся  на  своего
печального Рогета.
     Драконы не плачут, но Капайму казалось, что он легче выдержал бы  вид
слез, чем тот сероватый оттенок, который приобрела шкура  Рогета,  чем  ту
мутную пелену, которой подернулись его  глаза,  такие  живые  и  блестящие
раньше. Вместе с Десдрой они уселись за спиной К'лона, и вскоре дракон уже
доставил их в Форт Вейр.  Всадник  приземлил  Рогета  поближе  к  Площадке
Рождений - нелегкая задача, ведь  драконы  садились  и  взлетали  повсюду.
Людей вокруг было видимо-невидимо.
     Они быстро  спустились  на  землю  и  помахали  на  прощание  К'лону,
сумевшему-таки перебороть свои слезы, но не печальное выражение  на  лице.
К'лон помахал в ответ, и голубой дракон взмыл обратно в небо.
     У входа в  Нижние  Пещеры  Капайм  заметил  столы,  приготовленные  к
праздничному пиру, обычно следующему  за  Запечатлением.  Мастер  от  души
надеялся, что успеет напиться до бесчувствия  раньше,  чем  Тайрон  начнет
петь свою новую балладу. Погода  стояла  великолепная.  И  от  этой  мысли
Капайму почему-то снова захотелось плакать. Но здесь, в Форт Вейре, он уже
не мог себе этого позволить - Главный  мастер  целителей  должен  подавать
всем пример выдержки. Сегодня - день начал, а не  окончаний,  напомнил  он
сам себе.
     Стараясь не глядеть по сторонам (здесь все напоминало ему о  Морите),
он вслед за Десдрой прошел на Площадку Рождений, заняв место рядом  с  ней
на одной из каменных скамеек огромного амфитеатра.
     Его внимание приковали разложенные на песке Площадки  яйца.  Вот  они
лежат на равном расстоянии друг  от  друга,  королевское  яйцо  -  чуть  в
стороне на маленьком песчаном  холмике,  насыпанном  чьими-то  заботливыми
руками. Капайм как бы невзначай вытер лицо платком.
     Похоже, не он один испытывал сейчас такую потребность. Повсюду  среди
собравшейся на скамьях толпы мелькали клочки ткани всех цветов и размеров.
И от этого Капайму, как ни странно, стало немного легче на душе.
     Могли ли собравшиеся сейчас на краю чаши драконы  помешать  Орлите  и
Лери?  Усилием  воли  целитель  заставил  себя  отбросить  эти  бесплодные
размышления. Нет, остались половинки,  и  целое  восстановить  невозможно.
Орлите не хватало ее всадницы, а Лери - Холты. Надо принять  неизбежное...
Что еще остается?
     Он почувствовал дрожь и  поглядел  вниз,  на  Площадку.  До  Рождения
оставались считанные мгновения. Драконы начали свою песнь. И не только те,
что собрались на уступах огромной пещеры, нависавших над  площадкой.  Нет,
эту  песнь  подхватили  все  драконы  Вейра,  даже  те,  израненные,   что
находились в глубине своих вейров; казалось, сами скалы Форта подпевали  в
ответ. Вся песня состояла из одной-единственной ноты, но в ней слышалось и
горечь невосполнимой утраты, и  надежда  на  близкую  радость.  Запоздалые
гости гурьбой повалили занимать места.
     Капайм снова огляделся, пытаясь узнать знакомые лица. В нижнем  ряду,
чуть слева, он увидел лорда Шадера с его леди, за ними - Леваллу,  К'дрена
и М'гена - бок о бок с мастером Бальфором, отказавшимся, между прочим,  от
высокой  чести  стать   Главным   мастером   скотоводов   Перна.   Кое-кто
поговаривал, что он, дескать,  испытывает  вину  из-за  того,  что  Морита
погибла, помогая спасти его родной холд.
     Десдра дернула Капайма за руку, привлекая его внимание к  появившимся
на Площадке лорду Алессану с леди Нерилкой. Они составляли  необыкновенную
пару - Алессан на полголовы выше своей спутницы; и, даже не сходя с места,
лекарь видел необыкновенную бледность его лица. Он шел под руку с Рилл,  а
за ними, на почтительном расстоянии, что бывало не часто,  Даг  и  Фергал.
Справа от Алессана вышагивал Тьеро, такой же бледный, как  и  лорд  Руата.
Капайм, надо сказать, был  весьма  удивлен  выбором  Алессана,  но  Десдра
уверяла, что Рилл действительно сможет поддержать  мужа,  и  что  Алессану
сейчас требуется именно это. В таких делах она обычно оказывалась права.
     Капайм заметил в толпе и мастера Тайрона, и  лорда  Толокампа  с  его
новой леди, вызвавшей немало насмешливых взглядов. Целитель не  знал,  что
должно означать появление Толокампа на столь многолюдном сборище. Особенно
если учесть, сколько тот безвылазно просидел в своих покоях. Но, как бы то
ни было, Толокамп явно сделал над собой  усилие  и  снова  вышел  в  свет.
Похоже, Нерилка была права - он даже  не  заметил,  что  потерял  одну  из
дочерей. Узнав о ее браке с Алессаном, Толокамп  якобы  сказал,  что  Руат
поглотил его женщин, и если Нерилка предпочитает его гостеприимство стенам
родного холда, то пусть больше не показывается отцу на глаза...
     Появился и лорд  Рейтошиган,  как  всегда,  один.  А  песнь  драконов
становилась все громче и громче, все радостней и радостней, все  уверенней
и сильней. Опоздавшие торопливо занимали свободные места. Окинув  взглядом
собравшихся, Капайм  почти  не  увидел  гостей  с  цветами  Телгара,  зато
керунцев было очень много.
     Песнь  взвилась  торжествующим  гимном   -   драконы   приветствовали
появление на свет своих собратьев. Одно из яиц закачалось, шум  разговоров
смолк, сменившись напряженной тишиной ожидания.
     Ш'гал вывел на Площадку одетых в белое кандидатов; впереди  -  четыре
девушки. Жестом велев подросткам  занять  свои  места,  Предводитель  Форт
Вейра повел претенденток к королевскому яйцу. Капайм тем  временем  быстро
сосчитал юношей - тридцать два. Не такой большой выбор, как обычно, но все
же...
     Лекарь перевел взгляд на девушек - Оклина выглядела  потрясающе.  Она
запомнилась ему как застенчивая и робкая малышка, одна из многих девочек в
шумной и веселой семье, когда-то населявшей  Руат.  Была  она,  говоря  по
чести, ничем не примечательной. Теперь же девушка словно расцвела.  Капайм
заметил, как пристально следит за  каждым  ее  шагом  Б'лерион.  Бронзовый
всадник тоже очень сильно  изменился  за  последние  дни,  особенно  после
смерти Мориты. Слезы вновь застлали глаза лекаря.
     Люди зашевелились, показывая на  первое  дрогнувшее  яйцо  -  на  нем
появились трещины. Но теперь качались уже и другие яйца. Прямо не  знаешь,
куда и смотреть. Глаза разбегаются! Вот затрещало второе, третье...  Песнь
плыла в воздухе, до  краев  наполняя  амфитеатр  Площадки;  казалось,  еще
немного - и она станет зримой, осязаемой.
     Первое яйцо лопнуло, и из  него  высунулась  мокрая  головка  жалобно
пищавшего дракончика. Бронзовый! Добрый знак!  Вздох  облегчения  пронесся
над  Площадкой.  Перну  сейчас  требовалась  вся   удача,   какая   только
существовала в мире. Новорожденный без колебаний заковылял  к  долговязому
пареньку, с растерянным видом стоявшему напротив. Еще один хороший знак  -
дракон заранее знал, кого он выберет. Паренек явно не мог поверить  своему
счастью и неуверенно оглядывался на товарищей, пока те не подтолкнул его к
дракончику. Мальчишка подбежал к нему  и,  упав  рядом  на  колени,  начал
гладить...
     Капайм чувствовал, как по его щекам (в который раз уже за этот день!)
катятся  слезы,  но  теперь  то  были  слезы  радости.  Чудо  Запечатления
свершилось, и своим таинством развеяло печаль  и  боль  понесенных  утрат.
Пока он вытирал глаза платком, второй дракон, на сей  раз  голубой,  нашел
своего юного всадника...
     Внезапно легкая суматоха на Площадке возвестила о главном  событии  -
зашевелилось королевское яйца. Оно, так  казалось  Капайму,  раскачивалось
куда сильнее прочих. Прошла минута, и  оно  раскололось  почти  пополам  -
осколки веером поднялись вверх. Маленькая королева,  похоже,  не  заставит
себя ждать. Еще одна  хорошая  примета!  Странно,  Капайм  ни  секунды  не
сомневался, кого она изберет. Он повернулся к Десдре, чтобы  поделиться  с
ней радостью. Обнявшись, они смотрели, как Оклина подняла  сияющие  глаза,
инстинктивно отыскивая взглядом Б'лериона.
     - Ханната! Ее зовут Ханната!


                           Энн МАККЕФРИ

                          ИСТОРИЯ НЕРИЛКИ

                               Глава 1

        Год 1553, одиннадцатый день третьего месяца; Интервал

  Я не арфистка,  так что не ждите, что мой рассказ будет гладким, как
море в летний полдень.  Это история моей жизни,  и хотя она  настолько
точна,  насколько  позволяет память,  восприятие событий и людей может
оказаться односторонним.  Никто,  однако,  не станет отрицать,  что  я
пережила  те  жестокие  времена,  когда  Великий Мор едва не опустошил
Перн; да, я осталась в живых, но печаль об умерших до срока продолжает
терзать мое сердце.
  Думаю, я должна, наконец, привести в порядок свои мысли относительно
тех  трагических событий.  Конечно,  самые тяжкие угрызения совести не
вдохнут жизнь в умерших и не избавят  выживших  от  гнетущего  чувства
вины.  И все же...  все же я не печалюсь о том,  что не сделала или не
сказала моим сестрам - в день,  когда я видела  их  в  последний  раз.
Теперь  они  далеко;  они  недоступны ни слову моему,  ни взгляду,  ни
запоздалому последнему "прощай"...
  В то  свежее солнечное утро,  когда мой отец,  лорд Толокамп,  и моя
мать,  леди Пендра,  и четверо моих младших сестер отправились в  свое
злосчастное  путешествие  в  Руат,  на  Встречу,  которая  должна была
состояться через четыре дня,  я не попрощалась с ними и не пожелала им
счастливого пути.  Потом,  когда здравый смысл взял верх,  мучительные
раздумья  овладели  мной:  не  стала  ли  моя  глупая  обида  причиной
постигшего их несчастья? Однако, они не испытывали недостатка в добрых
пожеланиях тем утром,  и  напутствия  моего  брата  Кампена  обладали,
конечно, гораздо большей силой, чем любые слова, которые я сумела бы с
трудом выдавить на прощанье. На него была возложена ответственность за
Форт  холд  на  время  отсутствия  отца,  и он собирался в полной мере
воспользоваться удобным случаем. Кампен - прекрасный парень, серьезный
и  надежный;  правда,  без следа юмора,  и немного суховат.  Он из тех
людей,  которые не прячут взгляда.  Его замыслы  удивляли  даже  моего
отца,  управлявшего  холдом  с неизменным усердием и твердостью.  Я бы
добавила,  что единственный  знак  одобрения,  которым  он  удостаивал
бедного Кампена, сводился к неопределенному ворчанию; впрочем, чего же
мог ожидать лорд Форта от своего старшего сына и  наследника,  как  не
того же усердия и твердости?
  Итак, если  учесть  пожелания  наших  охранников,  присутствующих  в
полном  составе,  наших  холдеров  и  учеников из мастерской арфистов,
сказанного  было  вполне   достаточно,   чтобы   любой   из   путников
почувствовал себя удовлетворенным.  Кроме,  возможно, моей остроглазой
сестренки Амиллы, которая не пропускала ничего, что впоследствии могла
бы обратить к своей пользе.
  Говоря по правде,  я не желала им ничего плохого, да и не предвидела
каких-либо  трудностей  -  Падение  Нитей завершилось днем раньше,  не
причинив вреда скованным морозами полям.  Но и веселья в дороге  я  не
могла  им  пожелать.  Меня  намеренно  оставили дома;  было так обидно
слышать щебет сестер об их будущих победах на Встрече в Руате,и знать,
что мне не суждено насладиться этим праздником.
  И потом... Меня угнетала безаппеляционность, с которой было вынесено
это  решение.  Одним  движением  руки  мой  господин вычеркнул меня из
списка,  не задумываясь о последствиях. Вполне типично для него, когда
дело  касалось человеческих отношений - он редко мог уловить сразу все
нюансы.  Возможно,  вернувшись из Руата,  он  поймет...  и,  снедаемый
угрызениями  совести,  на  долгие недели затворится в своих покоях над
главным залом.
  На самом  же  деле  не  было  никаких  причин  отказывать мне в этом
маленьком удовольствии. Одним спутником больше или меньше... Какое это
имело значение для отца?  Я не претендовала на особый комфорт. Теряясь
в догадках,  я обратилась к матушке,  напомнив ей о  выполненных  мной
заданиях,  иногда  - весьма неприятных,  которые были наложены на нас,
девушек,  жаждущих посетить  первую  Встречу,  что  устраивал  Алессан
Руатанский.  Я  наткнулась  на  стену.  Вздрогнув от разочарования,  я
подумала,  что лишилась последнего шанса, упомянув накануне о Суриане,
моей молочной сестре.  Она стала женой лорда Алессана и вскоре погибла
- необъезженный скакун сбросил ее наземь.
  - Потеря лорда Алессана еще так свежа...  - сказала мать.  - Вряд ли
он захочет увидеть твое лицо.
  - Но он никогда не видел моего лица,  - запротестовала я.  - Суриана
была моей лучшей подругой.  Ты знаешь,  сколько писем прислала она мне
из Руата! Будь она жива, я стала бы для нее самой желанной гостьей!
  - Но она лежит  в  земле,  Нерилка,  уже  целый  Оборот,  -  холодно
напомнила мне мать. - Лорд Алессан должен выбрать себе невесту.
  - Неужели ты всерьез  полагаешь,  что  одна  из  моих  сестер  может
привлечь внимание Алессана... - начала я.
  - Имей же гордость,  Нерилка!  Хотя бы ради  своего  рода,  -  голос
матери стал сердитым. - Форт - старейший из холдов Перна, и не одно из
благородных семейств не...
  - ...не захочет взять безобразных дочерей Форта,  уродившихся в этом
поколении.  Ты  слишком  поспешила  с  замужеством  Сильны.  Она  была
единственной хорошенькой среди нас.
  - Нерилка! Это возмутительно! Будь ты еще девчонкой, я бы...
  Она сердито  вскинула  на  меня  глаза,  в  которых  я  узрела  свою
дальнейшую судьбу.
  - Так как я остаюсь,  то мне, вероятно, придется опять проследить за
омовением слуг...
  Я получила  большое  удовольствие  от выражения,  появившегося на ее
лице; несомненно, она собиралась высказать именно эту мысль, - воздав,
тем самым, за мою дерзость.
  - Что ж, горячая вода и мыльный песок пойдут им на пользу... А когда
ты  покончишь  с  этим,  займись  очисткой  ловушек для змей в дальних
проходах!  - Она вытянула палец,  покачивая им у меня перед носом.-  Я
нахожу,   Нерилка,   что   твое  поведение  не  слишком  подходит  для
почтительной дочери.  Надеюсь,  что к моему возвращению,  твои  манеры
станут лучше... иначе, предупреждаю тебя, дело не ограничится капканом
для змей!  И если тебе  недостаточно  моих  слов,  то  буду  вынуждена
обратиться к отцу!  - Засим я была отпущена, покинув ее с покрасневшим
от раздражения лицом.  Я переступила порог ее покоев с гордо  поднятой
головой,  но угроза пожаловаться отцу была не из тех,  которыми стоило
пренебречь.  Его рука с одинаковой суровостью карала и самого старшего
и крепкого и самого юного из нас.
  Безжалостно загнав наших работников в бассейны  с  горячей  водой  и
свирепо  намыливая  спины  тех,  чье  усердие не соответствовало моему
настроению,  я снова обдумала разговор с матерью.  Я  уже  сожалела  о
своей  вспыльчивости  -  по нескольким причинам.  Вероятно,  мои шансы
попасть на другую Встречу в этот Оборот упали до нуля;  к тому  же,  я
огорчила матушку.
  Была ли  она  виновата  в  том,  что  ее  дочери   уродились   столь
некрасивыми?   В   свои   пятьдесят   она   выглядела   великолепно  -
привлекательная   женщина,   несмотря   на   почти    непрекращающуюся
беременность,   результатом   которой  явились  девятнадцать  живых  и
здоровых отпрысков.  Толокамп тоже считался видным  мужчиной,  рослым,
сильным  и,  несомненно,  мужественным - банда из Форт холда,  как нас
прозвали юные насмешники из Цеха арфистов,  не была  его  единственным
творением.  Меня  безмерно  раздражало,  что  все мои сводные братья и
сестрицы имели куда более приятную внешность,  чем единокровные - если
не считать Сильмы, моей старшей сестры.
  Все мы - и чистой крови и полукровки  -  были  рослыми  и  крепкими;
комплимент,  скорее  лестный  мужской,  чем женской половине потомства
лорда Толокампа.  Возможно,  я погорячилась, оценивая внешность родных
сестер  - Лилла,  наша младшая (ей исполнилось только десять Оборотов)
обладала более тонкими чертами,  чем остальные девочки и  со  временем
могла стать очень хорошенькой.
  Однако я считала положительным расточительством, что все мальчишки -
Кампен,  Мостар,  Тескин, Галлен и Джесс, - имеют такие длинные густые
ресницы,  тогда как наши были скорее жидкими; что у них большие темные
глаза  -  в  то  время  как  наши,  не  столь  яркие,  выглядели почти
водянистыми;  наконец,  им достались великолепные прямые носы - а  мой
собственный  скорее  напоминал клюв.  У ребят были прекрасные вьющиеся
волосы  -  и,  на  первый  взгляд,  мы,  девочки,  тоже  не   казались
обделенными. Мои расплетенные косы спускались ниже пояса и были черны,
как  ночь,  однако  это  придавало  коже,  по  моему  мнению,   слегка
желтоватый  оттенок.  У  сестер  дела обстояли еще хуже;  локоны цвета
придорожной пыли,  которые не могли  украсить  ни  гребни,  ни  ленты,
являлись их проклятием. Нет, судьба слишком несправедливо распределила
между нами родительское наследие!  Некрасивые мужчины сумеют  найти  и
жен,  и владения - особенно сейчас, когда Прохождение заканчивается, и
Форт холд готовился расширить свои угодья; некрасивые девушки не нужны
никому.
  Прошло уже немало  времени,  как  я  распрощалась  с  романтическими
мечтами,  одолевающими всех молоденьких девушек,  - как,  впрочем, и с
надеждой,  что положение моего отца подарит  мне  то,  чего  не  могла
обещать  внешность.  Я  не  тешила  себя мыслью о нежданной победе;  я
просто любила путешествовать.  Атмосфера праздника,  вольная и  слегка
суматошная,  пленяла  меня.  Мне так хотелось попасть на эту Встречу -
первую,  которую устраивал Алессан,  новый  лорд  Руата.  Я  надеялась
увидеть  человека,  похитившего  сердце  и любовь Сурианы - Сурианы из
Туманного холда,  чьи родители воспитали меня;  Сурианы,  моей дорогой
подруги,  одаренной всем, чего я была лишена, и бескорыстно изливавшей
на меня сокровища своей дружбы.  Алессан не мог сильнее горевать о  ее
смерти,  чем я;  эта трагедия отняла у меня ту жизнь, которую я ценила
больше собственной.  Часть моей души умерла вместе с Сурианой - и  эти
слова не были преувеличением. Мы понимали друг друга без усилий, с той
же легкостью,  как  всадник  и  дракон;  мы  одновременно  смеялись  и
плакали,  часто  испытывая  одни и те же чувства,  какое расстояние не
разделяло бы нас.
  В те   счастливые   Обороты   в  Туманном  я  даже  выглядела  почти
хорошенькой в щедром отблеске прелести  Сурианы.  Несомненно,  я  была
храбрее в компании с ней, без колебаний направляя своего скакуна по ее
следам,  сколь бы  опасными  не  казались  горные  тропы.  Не  пугаясь
яростного ветра,  я могла плыть с ней на крохотном челне, в котором мы
катались по реке и заливу,  и взбираться на дикие вершины,  окружавшие
холд.  У  Сурианы  были и другие таланты.  Она обладала чистым звонким
сопрано,  с которым так хорошо сочетался мой  более  низкий  голос.  В
Форте  я  перестала  петь;  собственный  голос казался мне тут вялым и
безжизненным.  Она могла разыграть задорную  сценку;  она  вышивала  с
таким изяществом, с такой тонкостью, что мать без опасений доверяла ей
работу с самыми дорогими тканями.  Я много переняла у нее в мастерстве
рукоделия,  получив  потом  немало  ворчливых  похвал  от леди Пендры.
Только в одном отношении я превосходила Суриану,  но все мое искусство
целительницы   оказалось  бессильным,  когда  ей  была  нужна  помощь.
Впрочем,  я не сумела бы срастить ее сломанный позвоночник  -  как  не
могла войти в мастерскую целителей чтобы продолжить обучение; Цех - не
место для  отпрыска  благородной  фамилии.  Так  что  мне  приходилось
совершенствовать  свои  таланты  в мрачной тишине кладовой Форт холда,
набитой целебными травами.
  Теперь меня ужасает жестокость той девочки, неспособной справиться с
разочарованием и ложной гордостью и пожелать доброго пути своим  более
удачливым  сестрам.  Как  вскоре  выяснилось,  удача покинула их в тот
самый момент,  когда они сделали первый шаг по дороге, ведущей в Руат.
Но  кто  мог  предвидеть  это?  В  чью  голову  могла  прийти  мысль о
смертельной болезни в то солнечное яркое утро холодного сезона?
  Мы все  слышали  о  странном животном,  которое выловили в море близ
побережья Керуна - отец часто проверял,  хорошо ли его дети  различают
язык   сигнальных  барабанов.  Мы  жили  рядом  с  главной  мастерской
арфистов,  и немногое из того, что происходило на северном континенте,
оставалось нам неизвестным.  Странно, но мы почему-то не обсуждали это
послание,  словно  опасались  неосторожно  повторить  весть,   которую
расслышали  все.  Итак,  мы  знали  об  этом  необычном звере.  Но что
удивительного  в  том,  что  я  не  заметила  связи  между   керунским
сообщением и другим,  более поздним,  из Айгена,  адресованным мастеру
Капайму, главе целителей?
  Итак, мои  родители  и четыре мои сестры - Амилла,  Мерсия,  Мерин и
Киста - отправились в это роковое  путешествие  через  северные  земли
Форта,  где отец намеревался посетить нескольких мелких холдеров. Я, с
опустошенной душой, осталась дома.
  К счастью,   мне   удалось   ускользнуть   от  глаз  Кампена;  я  не
сомневалась,  что у него заготовлено немало дел для меня - из тех, что
оставил отец. Кампен обожал давать поручения, достигая, таким образом,
двойного результата - он спасался от скучных обязанностей  и  сберегал
свою энергию, направляя ее в русло выдачи советов и ценных указаний. А
в этом он был очень похож на нашего отца.  И действительно, когда отец
умер,  хозяйственный механизм Форт холда, как хорошо смазанное колесо,
ни на миг не замедлил своего вращения.  Остался прежним и список  моих
обязанностей.
  Сбор трав,  корней и прочих лекарственных растений всегда возлагался
на  меня и моих сестер;  эта работа была важнее любой другой,  которую
Кампен мог поручить мне в этот день.  Поглощенный делами холда, Кампен
никогда не замечал,  что целебные травы не срезают в холодный сезон. С
другой стороны,  никто не собирался просвещать его  на  сей  счет,  во
всяком случае,  никто из девочек.  А потому я позвала Габина и младших
сестренок - Мару,  Нию и Лиллу - и отправилась с ними в экспедицию. Мы
вернулись во второй половине дня с корзинками, набитыми ранним салатом
и диким луком;  Габин тащил тушку  дикого  стража  -  свой  охотничий'
трофей.   Эти  очевидные  доказательства  нашего  усердия  заслуживали
похвалу Кампена.  Однако  во  время  вечерней  трапезы  он  разразился
гневной речью о лености работников и слуг, которые способны шевелиться
только под  палкой.  Это  было  излюбленной  темой  выступлений  лорда
Толокампа,  и я,  вздрогнув,  подняла глаза от тарелки с жарким, желая
воочию убедиться, что слышу Кампена, а не нашего отца.
  Не помню, как прошли следующие несколько дней.
  Ничего запоминающегося - кроме запросов мастеру Капайму,  которые  я
слышала и на которые не обратила внимание.  Впрочем, что-либо изменить
было уже невозможно.
  На пятый день рассвет выдался ярким,  чистым,  и я, уже успокоившись
после испытанного разочарования,  надеялась,  что в  Руате  погода  не
хуже; значит, Встреча пройдет благополучно. Я знала, что у моих сестер
нет шансов привлечь внимание лорда Алессана,  но на таком  многолюдном
собрании  отец  мог  переговорить с главами других благородных родов и
найти  что-нибудь  подходящее  для   своих   подрастающих   дочек.   В
особенности   сейчас,   когда   Прохождение   заканчивалось,  и  холды
готовились увеличить свои владения. Лорд Толокамп был не единственным,
что  желал  расширить  обрабатываемые земли и привлечь новых холдеров.
Вполне возможно,  найдутся молодые люди,  готовые платить  назначенную
цену за покровительство Форта.
  Я с удовольствием вспомнила,  что в свое время нашлось предложение и
для меня.  Конечно, нелегко подымать новый холд, высекая его в скалах,
но я хотела стать хозяйкой самой себе.  Гарбен  был  потомком  боковой
линии  тиллекского  рода  -  вполне респектабельная партия для третьей
дочери Форта,  если учесть ее внешность. Он даже нравился мне, но отец
решительно  отклонил  его  притязания.  Несмотря  на  отказ,  Гарбен в
течении двух Оборотов баловал меня лестным  вниманием,  повторяя  свое
предложение  всякий  раз,  когда  докладывал о вводе в строй очередной
камеры,  увеличивающей площадь его холда. Он успешно врубался в скалу,
но не мог перешибить упрямство лорда Толокампа.
  Если бы отец поинтересовался моим мнением,  я  бы  согласилась.  Как
однажды  безжалостно бросила Амилла,  я согласилась бы на что угодно в
этом роде.  Она была права,  но все-таки Гарбен мне нравился.  Он  был
рослым,  на полголовы выше меня.  Эта история окончилась пять Оборотов
назад.
  Суриана догадывалась  о  моих  настроениях  и  не  раз  повторяла  в
письмах,  что попросит у лорда Лифа (тогда отец Алессана был еще  жив)
разрешения   пригласить   меня   в  Руат.  Она  ждала  первенца  и  не
сомневалась, что старый лорд Руата с вниманием отнесется к ее просьбе.
Но  Суриана  умерла,  и  даже  этот  проблеск надежды исчез,  разбитый
вдребезги - как и тело  моей  подруги,  сброшенной  на  землю  молодым
необъезженным скакуном.  Как могло это произойти?  Не знаю...  Суриана
сообщила мне по секрету,  что  Алессан  вывел  новую  породу  верховых
животных,  поразительно резвых и быстрых.  0 смерти же ее я слышала не
более всех остальных. Суриана сломала позвоночник и умерла, не приходя
в сознание;  все усилия лекаря были тщетными.  Мастер Капайм,  который
знал о моих способностях к врачеванию и иногда беседовал  со  мной  на
медицинские  темы,  становился  угрюмым и молчаливым,  как только речь
заходила об этой трагедии.


                               Глава 2

             Год 1543, одиннадцатый день третьего месяца,
                      конец шестого Прохождения

  Известие о новой трагедии в Руате пришло  в  тот  же  самый  час,  в
который,  Оборотом раньше, я узнала о смерти Сурианы. Когда отдаленный
грохот барабана донес приказ мастера Капайма о карантине, я отвешивала
пряности для старшего повара,  и только собрав все свое самообладание,
сдержала дрожь в пальцах;  ни одна драгоценная крупинка не просыпалась
на стол. Я оставалась внешне спокойной, благословляя небеса, что повар
не понимает сигналов барабана - иначе в этот день  мы  вряд  ли  могли
рассчитывать   на   съедобный  обед.  Закончив  взвешивать  специи,  я
тщательно закрыла  банку,  поставила  ее  на  полку  и  заперла  шкаф.
Барабанная дробь раздалась снова; пока я спускалась на нижний уровень,
сообщение было повторено еще  раз,  но  оно  ничем  не  отличалось  от
первого.  Уже за порогом до меня донесся рев Кампена из его кабинета -
он требовал объяснений.
  К счастью,  в  мастерскую арфистов устремилась такая толпа,  что мой
поспешный уход остался незамеченным.  Цеховой двор заполняли ученики и
странствующие  подмастерья,  арфисты  и целители.  Оба цеха отличались
превосходной дисциплиной, так что я нигде не заметила и следа паники -
только некоторую напряженность и негромкий гул голосов.
  Я прислушалась. Да, мастера Капайма вызывали уже не только в Керун и
Айген; Телгар тоже запрашивал помощь. Ходили слухи, что главный мастер
целителей улетел в Исту,  а оттуда - в Южный Болл,  по срочному вызову
лорда   Рейтошигана.  И  возил  его  не  кто-нибудь,  а  сам  Ш'гал  -
Предводитель Форт Вейра, на своем бронзовом Кадите.
  Тут на широком крыльце показался мастер Фортин,  помощник Капайма, и
с ним еще двое - Десдра, странствующая целительница, и мастер Блейк из
цеха арфистов. Во дворе мгновенно воцарилась тишина.
  - Несомненно,  вы   все   слышали   сообщение,   -   начал   Фортин,
предварительно  прочистив  горло.  Он  был  прекрасным лекарем,  но не
обладал той непринужденностью  и  артистизмом,  что  отмечала  мастера
Капайма. Фортин возвысил голос, звучавший теперь пронзительно и резко:
-  Вы  понимаете,  что  мастер  Капайм  не  настаивал  бы  на  строгом
карантине, если бы не было причин. А потому я рекомендую всем арфистам
и  целителям,  посетившим  в  последние  дни  ту  или  иную   Встречу,
немедленно  проследовать  в  малый  зал,  где  ими  займется почтенная
Десдра.  Остальных целителей покорно прошу собраться в  главном  зале.
Мастер Блейк, прошу тебя...
  Блейк шагнул вперед,  поправил ремень и  в  свою  очередь  прочистил
горло.
  - Мастер Тайрон отсутствует в мастерской...  выступает посредником в
споре  на  рудниках.  В  соответствии  с  обычаем,  как  старший среди
мастеров,  я беру власть на себя, до тех пор, пока он не возвратится в
Цех.
  - Надеюсь,  что мастер Тайрон сам попадется в карантин,  либо помрет
от этой болезни...  - услышала я чей-то шепот.  Однако соседи зашикали
на говорившего,  заслонив  его  от  меня;  обернувшись,  я  не  смогла
разглядеть бунтаря.  Впрочем,  это дело меня не касалось.  Прежде, чем
возглавить  цех  арфистов,  Тайрон  был  наставником  отпрысков  лорда
Толокампа,  так  что  я  знала  его довольно хорошо.  У этого человека
имелись свои недостатки;  однако слушать его богатый сочный голос само
по себе было наслаждением - независимо от того, что он пытался вложить
в тупые головы и равнодушные мозги.  Однако  он  никогда  бы  не  стал
главой  цеха,  если  бы  не  обладал  еще  кое-чем кроме великолепного
баритона. Я слышала разговоры - не без нотки зависти, могу добавить, -
что  он  лишь один раз потерпел неудачу в посреднической миссии - и то
по причине жестокого воспаления горла.  Во всех остальных случаях  ему
удавалось склонить тяжущихся к разумному компромиссу.
  Искушенный в   дипломатии   главный   мастер   арфистов,   вероятно,
предпринимал   большие   усилия,  чтобы  его  подопечные  не  нарушали
установленных в Форт холде порядков - несмотря на формальную автономию
своего Цеха.  Правда,  я никогда не была свидетельницей этих страданий
мастера Тайрона.
  Мне показалось странным, что в такой критический момент мастер Блейк
был вынужден взять на себя руководство  -  как,  впрочем,  и  то,  что
целителей  представляли  Фортин  и  Десдра.  Где  же  находится мастер
Капайм?  Не  в  его  правилах  было  возлагать  на  других  неприятные
поручения...  Пока  арфисты  и  целители  строились  в  очереди у двух
пунктов сбора,  я выскользнула со двора, не почерпнув на этом собрании
ни мудрости, ни уверенности - ничего, кроме тревоги.
  Госпожа моя мать,  мои сестры и отец  стали  затворниками  в  Руате.
Стыдно признать,  но я подумала - вот еще одна причина,  по которой им
стоило бы взять меня с собой. Право, я не нанесла бы серьезного убытка
отцовскому  кошельку...  И  я могла бы стать сиделкой,  используя свой
единственный талант,  который так редко был нужен моим  домашним...  Я
встряхнула головой и,  укорив себя за столь недостойные мысли,  быстро
зашагала к дверям,  что вели на самый нижний уровень холда - туда, где
располагались кладовые.
  Если это бедствие  потребовало  карантина,  то  мне  нужно  заняться
проверкой наших запасов. Хотя в главной мастерской целителей хранилось
немало лекарственных трав и медикаментов,  большинство холдов и  Цехов
имели  собственные  кладовые  с  разнообразными  снадобьями,  состав и
количество  которых  определялись  по  конкретным   потребностям.   Но
ситуация пока была неопределенной;  вдруг выяснится, что лишь какие-то
редкие  растительные  препараты  способны  совладать  с  болезнью?   Я
собиралась  устроить  серьезную проверку в своих шкафах с лекарствами,
но тут меня перехватил Кампен.  Он слегка пофыркал - как всегда, когда
волновался.
  - Рилл,  что там,  за воротами? Я слышал, объявлен карантин? Значит,
отец застрянет в Руате? Что же нам теперь делать?
  Тут он  вспомнил,  что  исполняет   обязанности   лорда   Форта   и,
следовательно,  не  должен  спрашивать  совета  у столь незначительной
личности,  как младшая сестренка. Он шумно откашлялся, выпятил грудь и
попытался  придать  лицу  выражение  суровой твердости.  Выглядело это
смешным.
  - Ну, мы сможем обеспечить наших людей лекарствами?
  - Полагаю, что так.
  - Не  проявляй легкомыслия,  Рилл.  Сейчас не время для этого.  - Он
нахмурил брови и тяжело уставился на меня.
  - Я как раз собиралась устроить проверку,  братец. Но и без нее могу
сказать,  что мало кто подготовлен к такой  неожиданности  лучше  Форт
холда.
  - Хорошо.  Но  когда  закончишь,  составь  и  дай  мне  список  всех
лекарств.
  Он похлопал меня по плечу,  словно  я  была  одной  из  его  любимых
гончих, и торопливо вышел, фыркая на ходу. На мой пристрастный взгляд,
он  совершенно  не   представлял,   что   следует   делать   в   такой
катастрофической ситуации. Я занялась инспекцией своих запасов.
  Иногда меня буквально устрашали размеры потерь в наших кладовых.  Мы
собираем,  солим,  коптим,  сушим  и  запасаем  куда больше пищи,  чем
способны поглотить желудки всех обитателей Форта  в  течении  Оборота.
Несмотря  на  героические  усилия  матери,  старые  продукты далеко не
всегда  использовались  первыми  и  постепенно   зарастали   плесенью.
Пещерные  змеи  и  жуки  заботились  о  них,  шебурша  и  темных нишах
продовольственных пещер. Мы, девочки, часто совершали осторожные рейды
по кладовым, реквизируя кое-что в пользу нуждающихся; ни отец, ни мать
не подавали милостыни - даже в тех случаях,  когда случается неурожай,
и люди во многих малых поселениях голодали.  Родители говорили, что их
древняя обязанность заключается в том, чтобы во время кризиса снабжать
все  владения  холда,  однако  до  этого  дело  никогда  не  доходило.
Возможно,  потому,  что  кризис  они  понимали   по-своему.   А   наши
бесполезные запасы все росли и росли.
  Конечно, хорошо высушенные лечебные растения  сохраняли  целительную
силу много Оборотов. Полки ломились от корзин с травами, тугих вязанок
стеблей,  банок с семенами и крутобоких горшков с мазями и бальзамами.
Потный корень, стебли перистого папоротника, жаропонижающие настойки и
порошки - традиционные средства,которые применялись  с  тех  пор,  как
начаты   первые  Записи.  Тимус,  аконит,  чабрец,  иссоп,  туссилаго,
кипрей...  древние средства, древние названия... Я касалась каждого по
очереди,  зная:  мы запасли их в таком количестве, что могли бы лечить
до скончания жизни каждого из десяти тысяч обитателей Форт холда.
  Мой взгляд  скользнул  дальше.  Лунные  деревья  дали  в  этом  году
небывалый урожай...  Возможно, сама земля знала что вскоре понадобится
людям? Но аконита тоже собрали очень много...
  Успокоившись при виде такого изобилия, я уже шагнула к порогу, когда
увидела полку,  забитую стопками пергаментов. Медицинские записи холда
- рецепты для приготовления микстур и порошков,  настоек и укрепляющих
средств. Их вели Оборот за Оборотом, со дня основания Форта.
  Я перенесла светильник на  стол  и  потянулась  к  нижней  стопке  -
первым, самым древним нашим Архивам. Вероятно, эта болезнь случалась и
раньше,  за ту бездну времени, что минула со дня Великого Переселения.
Кожаный   переплет  книги расслаивался,  трескался под моими пальцами,
хлопья пыли взлетали вверх.  Если зоркий глаз моей матери  не  заметил
этих вековых наслоений, то вряд ли она обратит внимание на причиненный
мной ущерб. Однако, не желая портить больше, чем то было необходимо, я
раскрыла том с максимальной осторожностью;  от него пахнуло затхлостью
старой кожи.  Усилия мои,  кажется, не имели смысла - чернила выцвели,
оставив  на  месте  строк россыпь похожих на мелкие веснушки пятен.  К
чему хранить эту пыльную реликвию?  Я бы  вышвырнула  ее  недрогнувшей
рукой...  Но,  представив  лицо матери,  я осторожно положила на полку
кипу рассыпавшихся листов.
  Том, помеченный   все   еще  четкой  надписью  "Пятое  Прохождение",
показался мне приемлемым компромиссом между прошлым и настоящим.
  0 небеса,  какими дотошными летописцами были мои предшественники! Ни
и скучища!  Я  почувствовала  большое  облегчение,  когда  в  кладовую
заглянул  Сим с известием,  что главный повар жаждет встречи с молодой
госпожой.
  Я придержала  Сима,  который  отнюдь  не  горел желанием вернуться к
мойке посуды,  и  черкнула  пару  строк  Десдре.  Я  передавала  в  ее
распоряжение все запасы лекарств Форт холда. Окажись ключи от кладовых
в руках моей матушки, она вряд ли одобрила эту меру.
  Внезапно панический страх кольнул меня;  впервые я поняла,  что леди
Пендра так же смертна,  как и  все  остальные.  Мои  руки  со  свитком
застыли  словно  парализованные,  пока деликатное покашливание Сима не
вернуло меня к реальности.   Я вымучено улыбнулась слуге.  Симу совсем
не надо было знать о моих глупых страхах.
  - Отнеси это  в  мастерскую  целителей  и  отдай  госпоже  Десдре  в
собственные руки. Понял? Только ей, а не первому попавшемуся ученику с
цветами их Цеха на шапке!
  Сим энергично  закивал,  улыбаясь  своей  глуповатой улыбкой и шепча
нечто успокоительное...
  Я отправилась  к  повару,  только  что получившему от Кампена приказ
подготовиться к прибытию гостей - в неопределенном  количестве.  Фелим
выглядел совершенно потерянным, так как обед был уже сварен.
  - Сделай суп,  - велела я,  -  один  из  твоих  превосходных  мясных
бульонов, и приготовь холодные закуски. Скажем, дичь с последней охоты
- проверь в коптильне,  я думаю,  она уже  готова...  Отличное  мясное
блюдо,  особенно приправленные по твоему способу зеленью и корнями.  И
не забудь сыр! У нас полно сыра.
  - Да,   госпожа...   Но   на   какое   количество  народа  я  должен
рассчитывать?  - Фелим был слишком  добросовестным  работником,  чтобы
решить эту проблему самостоятельно.  К тому же, ему не раз попадало от
матери "за расточительство",  и  теперь  он  старался  получить  самые
точные указания - желательно, в письменном виде.
  - Не волнуйся, Фелим... Я это выясню.
  Оказывается, Кампен   пребывал  в  уверенности,  что  все  окрестные
холдеры ринутся в Форт за его советами,  и хотел  достойно  принять  и
воодушевить их в дни бедствия.  Но переданную барабанами весть слышали
все,  и я сильно сомневалась, что холдеры рискнут нарушить столь ясное
указание   о   карантине.   Могли   появиться   лишь  обитатели  ферм,
расположенных совсем рядом с Фортом,  которые  относились  к  главному
холду.  Однако большинство этих людей гораздо лучше Кампена знали, что
делать в сложившейся ситуации.
  Мне не   хотелось  разочаровывать  брата.  Я  вернулся  к  Фелиму  и
посоветовала ему увеличить на четверть обычное число  едоков,  держать
наготове  котлы с супом и горячим кла,  а также дюжину копченых птиц и
столько же головок сыра.  Проверив  запасы  вина,  я  нашла,  что  уже
вскрытых бочек нам хватит в любом случае.
  Затем я отправилась на второй этаж, где обитали мои тетушки и прочие
дальние  родственники.  Они  уже  слышали  новость и были до крайности
возбуждены.  Я попросила  их  подготовить  ряд  пустующих  комнат  под
лазарет. Вымести сор, протереть пыль и набить соломой чистые мешки для
временных коек - не такая тяжелая работа; зато они будут заняты делом,
а  не  досужей болтовней.  Я поймала взгляд дядюшки Манчена,  и мы оба
ухитрились выскользнуть в коридор без свиты кудахтающих старушек.
  Манчен был старшим среди всех братьев отца,  еще оставшихся в живых,
и моим  любимцем.  До  неудачного  падения  со  скалы  он  водил  наши
охотничьи отряды. Ему было даровано такое понимание бренности людской,
такое смирение, соединенное с твердостью и мягким юмором, что я не раз
удивлялась,  почему  моего  отца избрали главой холда.  На мой взгляд,
Манчен подходил для этого гораздо больше.
  - Я видел, как ты возвращалась от лекарей. Каков же приговор?
  - Капайма нет...  возможно,  он стал жертвой болезни.  Десдра начала
рассказывать целителям о симптомах.
  Он с сухой усмешкой поднял брови - великолепные, круто изогнутые.
  - Итак,  они  не  знают,  как с этим справиться?  Да,  малышка?  - Я
кивнула,  и он задумчиво покачал головой.  - Пойду загляну  в  Архивы.
Лучше заняться с пергаментами, чем с мешками с сеном.
  Я хотела что-то возразить, но он понимающе подмигнул мне и удалился.
  К вечеру  у  нас  собралось  больше  владетелей малых холдов,  чем я
предполагала;  к ним присоединились  мастера  некоторых  цехов,  кроме
целителей  и  арфистов.  Угощение  было  обильным,  и  они просидели в
главном зале  всю  ночь,  обсуждая  возможные  случайности  и  способы
переброски запасов между холдами в условиях карантина.
  Я в последний раз наполнила дымящимся кла их кружки и отправилась  в
свою комнату,  где читала старые Записи до тех пор,  пока глаза мои не
закрылись.


                               Глава 3

             Год 1543, двенадцатый день третьего месяца.

  Разбуженная отдаленным  грохотом  барабана,  я  вскочила в постели и
выбежала в коридор;  там его нервная задыхающаяся дробь была  слышнее.
Ужасные  вести!  Не успело затихнуть эхо первого послания,  как за ним
пришло второе,  с юга - лорду Рейтошигану  срочно  требовалась  помощь
целителей.  Значит,  дела в Южном Болле обстоят плохо - в такой ранний
час барабаны, как правило, молчали.
  Даже не  закрыв  дверь  своей  комнаты,  я торопливо натянула брюки,
затем - рабочую тунику из толстой шерсти,  и подпоясалась  ремнем,  на
котором  висело тяжелое кольцо с ключами от кладовых.  Я решила надеть
тяжелые башмаки - тонкая подошва домашних туфель не спасала от  холода
каменных  полов  на  нижнем уровне и леденящего прикосновения наружных
дорожек.
  Барабаны ударили опять.  Шли сообщения из Телгара,  Исты,  Айгена, и
Южного Болла.  Везде требовалась помощь целителей  и  добровольцев  из
северных холдов,  пока не затронутых эпидемией.  Через несколько минут
ответили  Бенден,  Лемос,  Битра,  Тиллек  и  Плоскогорье  -  там  уже
формировались   спасательные  отряды.  Воистину,  дух  Перна  отличают
стойкость, мужество и милосердие, подумала я.
  На полпути  к мастерской целителей,  когда я пересекла ближние поля,
пришло кодированное сообщение из Телгара:  начали умирать всадники, их
драконы кончали самоубийством, исчезая в Промежутке. Мимо, направляясь
к фермам и загонам для скота,  шли люди,  и я предприняла  героические
усилия,  чтобы казаться спокойной.  Я улыбнулась,  кивая головой и шла
дальше;  мне совсем не хотелось вступать сейчас  в  разговоры.  Однако
никто  не  остановил  меня,  чтобы  узнать  новости  -  я думаю,  наши
работники чувствовали,  что ничего хорошего я сказать  не  могу.  Едва
смолкли отзвуки тяжких вестей из Телгара,  как заговорила Иста.  И там
гибли всадники.  Не понимаю,  почему я решила, что бедствие минует их.
Они  выглядели  столь величественными на своих огромных зверях,  столь
недосягаемыми для недугов,  часто гостивших в холдах,  что мысль об их
смерти даже не приходила мне в голову. Казалось, даже Нити не способны
причинить им вреда,  хотя я знала, что это не так - многих всадников и
драконов  уродовали  шрамы.  Потом  я вспомнила,  что.  всадники часто
посещали Встречи,  перебираясь от холда к холду.  В последние  же  дни
состоялось  целых  два праздника - в Руате и Исте;  вполне достаточно,
чтобы выманить наших защитников из их горных убежищ.  Два - и эпидемия
началась   одновременно   в   обеих   холдах!   Как  иначе  она  могла
распространиться столь стремительно?
  Я заторопилась  к широкому двору,  что пристроился между мастерскими
арфистов и  целителей.  Он  был  уже  полон  народа;  люди  с  цветами
лекарского Цеха на одежде,  седлали верховых животных,  вьючили на них
тюки с медикаментами.  Им предстоял долгий путь.  Сверху, со скального
карниза,  доносилась угрюмая дробь барабанов.  Все сообщения в Вейры и
холды шли от имени Фортина. Где же мастер Капайм?
  На крыльце мастерской появилась Десдра. Целительница сбежала вниз по
ступеням,  туго набитые седельные сумки хлопали ее по плечам,  в руках
она тащила вьюк.  За ней поспешали еще двое. Она выглядела так, словно
ни на минуту не сомкнула глаз. Лицо женщины обычно бледное и холодное,
раскраснелось от нетерпения и беспокойства,  лоб изрезали морщинки.  Я
перебежала  двор,  надеясь  перемолвиться  с  ней  словом,  пока   она
распределяет поклажу среди своих спутников.
  - Нет,  никаких известий,  - услышала я; Десдра обращалась к кому-то
из  оставшихся.  - Эпидемия пойдет своим чередом - с мастером Капаймом
или без него.  Следите за симптомами,  которые я  описала  и  слушайте
барабаны,  -  вот  все,  что  можно посоветовать сейчас.  Не посылайте
открытых сообщений, пользуйтесь кодом Цеха. - Она обернулась, наблюдая
за длинной чередой людей и животных,  покидавших двор,  и тут я решила
привлечь ее внимание.
  - Целительница Десдра!
  Ее взгляд переместился на меня;  видимо, она не могла вспомнить, кто
я и откуда.
  - Я  Нерилка.  Если  Цеху  понадобиться   медикаменты,   пожалуйста,
сообщите мне, - я прижала руку к груди, подчеркивая последние слова. -
У нас хватит лекарств, чтобы вылечить половину Перна.
  - Не  стоит  беспокоиться,  леди  Нерилка,  -  сказала она,  пытаясь
придать лицу профессиональное бесстрастие.
  - Речь  не  об этом.  - Мой ответ прозвучал слишком резко,  и Десдра
удивительно моргнула. - Я знаю все коды... кроме личного шифра мастера
арфистов.  Но  не  трудно  догадаться,  где  сейчас Тайрон - на горном
перевале, торопится домой. - Глаза женщины широко распахнулись; теперь
я полностью завладела ее вниманием. - Когда вам понадобятся лекарства,
пошлите в холд ко мне. Или если вам нужна сиделка...
  Кто-то нетерпеливо окликнул ее, и Десдра, благодарно кивнув, отошла.
Затем барабаны начали выстукивать очередной перечень плохих новостей -
на  этот  раз  с  востока,  из  Керуна.  Я направилась домой,  пытаясь
осмыслить последнее сообщение.  В Керуне умерли уже  сотни,  и  четыре
окрестных поселения не отвечали на сигналы главного холда.
  У внешних ворот Форта до  меня  донеслись  новые  звуки.  Я  подняла
голову,  узнав  трубный рев дракона.  Ледяная рука стиснула мое горло.
Зачем всадник прилетел в Форт - сейчас,  в такое время?  Я побежала  к
крыльцу.  Тяжелая дверь была широко распахнута, около нее стоял Кампен
с воздетыми от удивления руками.  Несколько цеховых мастеров и два-три
холдера  из ближайших поселений толпились ниже на ступеньках,  выпучив
глаза на голубого дракона; его крылья распластались по каменным плитам
двора. Я подумала, что зверь выглядит несколько поблекшим, затем снова
бросила взгляд на  крыльцо.  По  ступенькам,  расталкивая  холдеров  и
мастеров, поднимался мой отец.
  - Объявлен карантин!  Смерть гуляет по земле!  Вы  что,  не  слышали
сообщений?  Или  вы  оглохли?  Прочь,  прочь!  Идите  по  домам  и  не
высовывайте оттуда носа! Прочь! Убирайтесь!
  Он толкнул в спину одного из холдеров,  потом яростно махнул рукой в
сторону верховных животных которых  слуги  выводили  из  конюшен.  Два
мастера чуть не столкнулись лбами, шарахнувшись в сторону и безуспешно
пытаясь избежать его цепких пальцев.
  Через минуту  двор  был  чист,  только пыль вздымалась на дороге под
быстрыми копытами скакунов.
  Голубой дракон затрубил снова, словно аккомпанируя испуганному визгу
животных и криками людей.  Он взмахнул  вверх  и  исчез  в  Промежутке
раньше, чем пролетел над высокой башней Цеха арфистов.
  Отец повернулся к нам - ко мне,  к моему брату  и  прочим  домашним,
которые, всполошенные ревом дракона, выскочили встречать его.
  - Зачем вы собрали  народ?  Разве  никто  не  слышал  предупреждения
Капайма? Вы сошли с ума! В Руате люди мрут, как мухи!
  - Но тогда почему же ты появился  здесь,  мой  господин?  -  возымел
нахальство спросить мой глупый брат Кампен.
  - Что?  Что ты сказал?  - Отец навис  над  ним,  словно  огнедышащий
дракон. Не понимаю, как Кампен не превратился в горстку золы.
  - Но... но... Ведь мастер Капайм объявил карантин...
  Отец вскинул  голову и,  простирая руки ладонями вниз,  словно хотел
оттолкнуть нас всех подальше, прорычал:
  - С этой секунды я в карантине - как и вы все!  Я затворяюсь у себя,
и ни один из вас,  - его палец поочередно ткнул в каждого, - близко не
подойдет ко мне,  пока...  - он сделал многозначительную паузу, - пока
не пройдет должное время и не выяснится, что я здоров.
  - Значит,   это  инфекционная  болезнь?  Насколько  она  заразна?  -
спросила я. Для нас было жизненно важным выяснить такие подробности.
  - В любом случае я не стану подвергать опасности мою семью!  - ответ
прозвучал  с  таким  высокомерным  благородством,  что   я   чуть   не
рассмеялась.
  Ни одна из  девочек  не  осмелилась  спросить  о  матери  и  старших
сестрах.
  - Все сообщения записывайте и кладите мне перед дверью,  - продолжал
распоряжаться отец. - Почту будете оставлять в коридоре. Пока все!
  Резким жестом  он  велел  нам  очистить  дорогу  и  вошел   в   зал,
направляясь  к внутренней лестнице.  Когда вверху затих сердитый топот
его башмаков, мы начали нерешительно переглядываться.
  - Что с матерью? - спросил Мостар; его глаза тревожно блеснули.
  - Действительно,  что же с матерью? - повторила я. - Однако не будем
торчать  здесь,  устраивая  спектакль для слуг,  - я кивнула головой в
сторону дороги,  где начали  собираться  маленькие  кучки  работников,
привлеченных   визитом  дракона  и  нашим  последующим  совещанием  на
ступенях холда.
  В едином  порыве  мы ринулись в зал.  Я заметила,  что не только мои
глаза скользнули к плотно притворенной двери, что вела в покои отца.
  - Мать знала бы,  как защитить нас от заразы, - произнес Галлен; рот
его страдальчески кривился.
  - Я тоже знаю это, она обучила меня.
  Мое короткое замечание как будто успокоило их.  А я...  думаю, я уже
почувствовала  тогда,  что  мать  не вернется.  Я отвечала за здоровье
семьи,  за то,  что мы не ударимся в панику и не  покажем  свой  страх
людям.
  - Мы - выносливое племя,  Галлен,  - мой голос оставался спокойным и
ровным. - Ты сам знаешь это. Вспомни, ты не болел ни разу в жизни.
  - Болел... Сыпным тифом!
  - Ну, это никого не миновало, - насмешливо заметил Мостра; остальные
тоже начали приходить в себя.
  - Он  не  должен  был  нарушать карантин.  - Тескин кивнул в сторону
отцовской двери.  - Нехороший пример  для  людей!  Почему  Алессан  не
задержал его в Руате?
  Я тоже хотела бы знать это.  Однако отец обладал таким напором,  что
даже люди старше его возрастом предпочитали ему не противоречить.  Мне
не  хотелось  думать,  что  Алессан  проявил  слабость,  даже  уступая
желаниям  гостя  из  вполне  понятой вежливости.  Все же карантин есть
карантин!
  Этой ночью   я   провалилась  в  беспокойную  полудрему,  и  слишком
возбужденная,  чтобы глубоко заснуть,  встала очень рано. Никто еще не
поднялся  -  ни слуги,  ни мои домашние,  - и записка,  лежавшая перед
дверью отца,  оставалась нетронутой.  Я подняла  и  прочитала  ее.  0,
вполне понятно,  что он просил оставить у порога запасы еды,  вина,  и
каких-нибудь жаропонижающих лекарств;  но  он  также  строго  приказал
Кампену забрать в холд Анеллу и "ее семью",  как он выразился.  Как же
он мог покинуть  мою  мать  и  сестер  в  зараженном  Руате,  а  потом
требовать от своего старшего сына и наследника,  чтобы тот позаботился
о безопасности его любовницы? И двух детей, прижитых от нее.
  В действительности,  тут не было ничего скандального. Мать просто не
обращала внимания на такие  вещи;  она  привыкла  за  долгие  Обороты.
Как-то  мне  довелось подслушать пару фраз из ее болтовни с тетушками.
Она сказала,  что жизнь становится легче, когда отец дарит внимание не
только ей одной.
  Но Анелла не нравилась мне.  Глупая,  с вечной приторной улыбкой  на
губах,  прилипчивая,  как колючка. Если бы ею не заинтересовался отец,
она была бы не менее счастлива в объятиях Мостара;  полагаю,  она даже
мечтала  стать его леди.  Долгое время я боролась со странным желанием
сообщить ей,  что у Мостара несколько иные идеалы - хотя  младший  сын
Анеллы вполне мог оказаться произведением моего брата.
  Упрекнув себя за столь недостойные мысли,  я  отрезала  ножом  часть
записки,  предназначенную Кампену,  и сунула ему под дверь.  Что ж, по
крайней мере мальчик Анеллы обладал всеми  фамильными  чертами  нашего
рода.
  Я спустилась в  кухню,  предусмотрительно  позванивая  висевшими  на
поясе ключами. Повар, его помощники и служанки, потягиваясь и протирая
глаза,  вылезали из-под своих покрывал.  Они  встретили  меня  робкими
опасливыми улыбками;  я улыбнулась в ответ и перечислила,  что следует
положить на поднос с завтраком для лорда Толокампа.
  Кампен поджидал  меня  в  зале,  изрядно  огорошенный  своей  частью
отцовских распоряжений.
  - Что же мне делать с этим,  Рилл? - он потряс клочком пергамента. -
Я не могу привести ее в холд при свете дня. Это неприлично!
  - Воспользуйся  входом  около  ям  для  огненного камня.  Обычно там
никого нет.
  - Все равно, мне это не нравится... Очень не нравится!
  - Нравится, не нравится... Какое это имеет значение, Кампен?
  Стараясь избежать  его  ворчливых  смущенных  вопросов,  я напустила
озабоченный вид и отправилась взглянуть на Детскую;  ее покои занимали
часть этого этажа.  Здесь,  по крайней мере, был островок безмятежного
спокойствия - если не считать писка дюжины младенцев и  возни  детишек
постарше. Девочки занимались вышиванием под присмотром тетушки Лусии и
ее помощниц.  Из-за царившего тут гвалта тетушка не  слышала  сигналов
барабана,  и  потому оставалась в счастливом неведении.  Детская имела
собственную небольшую кухню,  так  что  эту  часть  холда  можно  было
изолировать полностью,  если Форт станет очередной жертвой эпидемии. Я
решила прислать сюда побольше продуктов и лекарств.
  Следующей на очереди была прачечная и кладовая с запасами тканей.  Я
напомнила тетушке,  заведовавшей всем  этим  хозяйством,  что  сегодня
превосходный  день  для стирки - солнечный и не слишком холодный.  Она
была доброй женщиной,  но слишком медлительной,  и  часто  откладывала
дела,  считая,  что ее прачки и так трудятся очень много. Я знала, что
мать не раз корила ее за это. Мне не хотелось думать, что я присваиваю
права  матери  -  пусть  даже временно - но чистая льняная ткань могла
понадобиться нам в больших количествах.
  В ткацкой мастерской все было в порядке.  Ткачихи прилежно согнулись
над своими станками,  челноки летали без устали.  На одном из  станков
только  что  закрепили  огромный  плотный  рулон пряжи - гордость моей
матери. Она сама была превосходной мастерицей. Тетушка Сира, следившая
за работой, кивнула мне головой с отличавшим ее холодным достоинством.
Хотя негромкий рокот станков не мог заглушить барабанную дробь, она не
промолвила ни слова о событиях, происходивших в мире.
  Я позавтракала в маленькой клетушке на  первом  подземном  уровне  -
рабочей  комнатке  матери,  -  как  и  она,  благодарная судьбе за эту
возможность  уединения.  Барабаны  продолжали  грохотать,  подтверждая
прием  очередных  сообщений,  затем передавали ужасные новости дальше.
Снова и снова я слышала раскатистый грохот,  и  тяжесть,  давившая  на
сердце,  становилась  все  сильнее.  Из Керуна пришли четыре послания;
Руат был ближе,  но оттуда вестей не поступало.  Что с моей матерью  и
сестрами?
  Стук в дверь прервал мои  грустные  мысли;  почти  с  облегчением  я
услышала,  что  Кампен  ждет  меня  на  первом  этаже.  Поднимаясь  по
ступенькам, я сообразила, что брат уже должен был вернуться с Анеллой,
и она,  видимо,  нацелилась на покои для гостей. Эти помещения в конце
первого уровня были слишком роскошными для нее; я сама бы засунула эту
девку куда-нибудь на пятый этаж.  Конечно, не могло быть и речи о том,
чтобы поселить ее в комнатах  матери,  связанных  удобным  проходом  с
отцовской спальней; отец находился в карантине, а моя мать пока еще не
умерла.
  Анелла своеобразно  восприняла  приказ  лорда  Толокампа  насчет "ее
семьи".  Она заявилась не только с двумя  детьми,  но  притащила  свою
мать,  отца,  трех  младших  братьев  и шестерых приживалок.  Наружная
дверь,  выходившая к ямам с огненным камнем,  располагалась  высоко  в
скалах;  не  представляю, как  они  ухитрились  вскарабкаться туда.  Я
отправила их наверх, предоставив заботам тетушек.
  Анелла недовольно надула губы, заметив, что комнаты находятся далеко
от покоев отца.  Однако ни Кампен,  ни я не обратили на это внимания -
как и на сварливый тон ее матери. Мне показалось, что два брата Анеллы
- те,  что  постарше,  -  держаться  куда  скромнее;  видимо,  они  не
разделяли  дерзких  планов  своей  сестрицы.  Хотя  она  могла  и сама
присмотреть за детьми,  я вызвала няню из Детской и еще одну служанку.
Я  не  собиралась  выслушивать  потом  упреки отца;  наш холд должен с
честью принимать любого гостя. Но все это было мне не по душе.
  Затем я спустилась в кухню,  чтобы распорядиться насчет обеда. Фелим
нуждался только в самых общих указаниях,  дальше  он  все  делал  сам.
Кухня  была  центром,  откуда распространялись все слухи и сплетни.  К
счастью,  никто из работников не понимал языка  барабанов,  но  у  них
хватало  соображения заметить,  что сообщения поступают непрерывно.  Я
подумала,  как  легко  догадаться  о  смысле  посланий.   Если   вести
радостные,  барабаны  гудели торжествующе,  звонко,  их туго натянутая
кожа пела от удовольствия.  Кто же мог  упрекнуть  меня  в  том,  если
сегодня мне казалось, что барабаны плачут?
  К вечеру  руки  барабанщиков   ослабли,   и   в   передачах   начали
проскальзывать  ошибки.  Собрав  все силы,  я слушала,  как они раз за
разом повторяют послания  из  Керуна  и  Телгара  -  вопль  о  помощи,
отчаянный  призыв  отправить  целителей  на замену тем,  кто уже умер,
пытаясь справится с болезнью. Я заткнула уши, иначе я не могла уснуть.
Но  эхо  ужасных  дневных вестей всю ночь отдавались в моих барабанных
перепонках.

                               Глава 4

             Год 1543, четырнадцатый день третьего месяца

  Одна из затычек выскочила,  и в это утро мне был ясно слышен  грохот
барабанов, сообщивших о смерти моей матери и сестер. Я оделась и пошла
утешить младших.  Лилла,  Ния и Мара рыдали, лицо Габина покраснело от
усилий сдержать слезы. Он прижался ко мне, голова братишки уткнулась в
мое плечо,  и я сама заплакала.  Я горевала о своих сестрах и  о  себе
самой, не пожелавшей им счастливого пути.
  Здесь и нашли нас старшие братья - все,  кроме Кампена; и этим утром
мы позволили себе роскошь предаться горю. Хотела бы я знать, многие ли
из нас молились про себя о смерти Толокампа - ведь он обрек на  гибель
нашу мать и сестер.
  Когда меня вызвал посланец Десдры,  я почти с  облегчением  покинула
залитую слезами комнату. Мы направились в кладовые. Когда мы проходили
по главному коридору - не помню,  почему  я  повела  его  этим  путем,
вместо  того,  чтобы  сразу спуститься вниз - я услышала громкий голос
отца. За поворотом мелькнуло платье Анеллы; на миг она обернулась, и я
заметила  ликующую  ухмылку  на ее лице.  Меня передернуло от горечи и
отвращения.
  Посыльный, лекарский   ученик,   тяжело   топал  за  мной,  пока  мы
спускались по спиральной лестнице на нижний уровень.  Когда  я  начала
набивать  мешок за мешком сушеными травами и корнями,  что значились в
присланном Десдрой списке,  он отчаянно запротестовал, жалуясь, что не
сможет  дотащить  такую гору в мастерскую.  Похоже,  он был прав,  и я
крикнула Сима; мой голос, наполнивший гулкие сводчатые переходы, почти
не дрожал.
  Сим моментально возник на пороге с выкаченными  от  страха  глазами,
словно  он  боялся,  что  забыл  сделать  что-то важное.  Я предложила
посыльному не жалеть его спину и пошла к лестнице,  ведущей  в  кухню,
чтобы найти еще кого-нибудь в помощь.  Там стояла Анелла;  высокомерно
кивая головой,  она подзывала оробевшего Фелима.  Я замерла. Стоит мне
появиться сейчас в кухне,  где эта маленькая дрянь разыгрывает из себя
леди  холда,  как  столкновение  неминуемо.  Тихо  отступив  назад,  я
вернулась в кладовую,  взвалила на плечо пару мешков и, вслед за Симом
и посланцем Десдры, выскользнула во двор.
  Когда мы   добрались   до  места,  мастерская  арфистов  дрожала  от
радостных криков.  Я не могла представить, чем вызван такой энтузиазм,
но  он был столь заразительным,  что я тоже беспричинно разулыбалась -
только потому,  что кто-то находил в  себе  силы  радоваться  в  такое
время.  Затем  счастливый  гул  распался  на  отдельные  голоса,  и  я
безошибочно узнала сочный баритон мастера Тайрона.
  - Туман задержал меня в пути,  друзья,  - голос главного арфиста был
четким и ясным,  - и охромевший скакун. Я раздобыл нового на ближайшем
пастбище  и тронулся дальше,  когда услышал первое сообщение.  Тут мне
пришлось забыть про еду и сон; я двигался так быстро, как мог. Я почти
загнал   бедное  животное  -  придется  мне  передать  свои  извинения
хозяевам,  но попозже,  когда кожа  на  барабанах  слегка  остынет  от
нынешних вестей,  - чувствовалось, что он улыбается; в ответ раздались
слабые смешки.  - Были и другие сложности...  Откуда  мне  знать,  что
кордоны  лорда  Толокампа  уже перекрыли все дороги?  - В первый раз я
услышала о том, что отец велел выставить охрану. Мастер Тайрон понизил
голос почти до шепота:  - Теперь скажите, что за лагерь он устроил для
лекарей и арфистов,  возвращающихся в свои Цеха?  Что за глупость? Как
можем мы работать, если отсутствует свобода передвижения?
  Глаза посыльного Десдры с ужасом обратились ко мне при  этих  резких
словах.  Я  постаралась сохранить спокойствие;  не могла же я показать
парню,  что   считаю   распоряжения   своего   родителя   нелепыми   и
бессмысленными.  Во  всяком случае,  не с ним надо было объясняться по
этому поводу.
  В дальнем  конце двора появилась Десдра;  удивленно приподняв брови,
она взглянула на нашу команду, навьюченную мешками.
  - О леди Нерилка, я не рассчитывала, что ты будешь так щедра...
  - Возьми все,  что я могу дать...  пока еще могу.  Она ни о  чем  не
спросила меня; видимо, все было понятно.
  - Я готова прийти к вам и ухаживать за больными,  когда понадобится,
- сказала я, пока Десдра снимала с моих плеч мешки.
  - Ты должна заменить  свою  мать,  леди  Нерилка,  -  тихо  ответила
Десдра;  в ее спокойных серых глазах мелькали симпатия и сочувствие. Я
подумала,  что мои суждения о ней были слишком поспешными;  раньше она
казалась такой холодной,  отстраненной,  замкнутой.  Но что я могла ей
сказать сейчас?  Что обстоятельства изменились и она переоценивает мою
роль?  Видимо,  переселение Анеллы было слишком мелким событием, чтобы
заинтересовать кого-нибудь в обоих Цехах.
  - Что с мастером Капаймом?  - поспешно спросила я,  видя, что Десдра
собирается уходить.
  - Он  почти  закончил изучение этой болезни,  - в ее словах мелькнул
горький юмор,  - и в поисках средства от нее был  на  краю  смерти.  -
Глаза женщины блеснули,  потом она склонила голову.  - Благодарю тебя,
леди Нерилка.
  За время  нашей  краткой  беседы  шум,  доносившийся  из  мастерской
арфистов,  стих,  и больше я  не  могла  разобрать  ни  единой  фразы.
Повернувшись,  я направилась к воротам; Сим вприпрыжку трусил за мной.
Бедняга!  Я забыла, что его короткие ноги не поспевают за моим широким
шагом.
  - Сим, где этот лагерь, что велел устроить лорд Толокамп? - Я искала
любой предлог,  чтобы задержаться с возвращением в холд.  Мой гнев еще
не остыл, обида была слишком свежа, самообладание растаяло, как дым.
  Слуга ткнул пальцем направо, где главная дорога, что вела на юг мимо
рощи деревьев с облетевшей  листвой,  ныряла  в  маленькую  долину.  Я
двинулась  туда  и  через несколько минут уже могла разглядеть фигурки
стражей, вышагивающих вдоль невидимой границы.
  - И много ли путников собрано там?
  Сим кивнул, со страхом уставившись в землю.
  - Арфисты и лекари... все, которые возвращались в свои мастерские. И
несколько бездомных...  Они  шли  к  целителям...  и  среди  них  есть
больные...  Что  с  ними  станется,  госпожа?  Ведь они имеют право на
помощь.  Да,  верно.  Даже моя мать  была  милостивой  к  этим  людям,
лишившимся своего холда.
  - Охранники пропускают кого-нибудь в долину?
  Сим кивнул:
  - Но обратно никому нет хода.
  - Кто у них старший?
  - Ченг, я слышал.
  Ну, этого Ченга легко обвести вокруг пальца, если знать, как взяться
за дело.  Он любил выпить, и стоило ему присосаться к фляге, как ничто
не могло оторвать его от горлышка,  пока не проглянет дно. Задерживать
арфистов и  целителей,  возвращающихся  в  свои  Цеха?  Мой  отец  был
глупцом,   перепуганным  насмерть  глупцом!  Но  для  себя  он  сделал
исключение,  вернувшись  домой  из  охваченного  эпидемией   Руата   и
подвергнув  всех нас смертельной опасности.  Ну,  все это не означало,
что я тоже поглупею.  Я знала о своем долге перед Цехами Перна - разве
не сам отец наставлял меня?  И мы, возможно, сами будем нуждаться в их
милосердии - прежде, чем минует это бедствие. Я потолкую с Ченгом... и
с Фелимом тоже.
  Когда я пересекла двор холда,  в окне первого этажа появилась чья-то
фигура. Отец? Да, это было его окно, и он пристально следил за Симом и
мной. Сима, скорее всего, он не отличил бы от любого другого слуги, но
узнал ли он меня? Я гордо поднялась по ступенькам и свернула в сторону
кухни. Ведь я собиралась поговорить с Фелимом, не так ли?
  - Что мне делать,  леди Нерилка?  - начал повар раньше, чем я успела
открыть рот.  - Она заявилась сюда  и  начала  распоряжаться...  и  ее
приказы  не  понравились  бы  леди Пендре...  - слезы брызнули из глаз
Фелима,  он захлюпал носом и начал  вытирать  щеки  фартуком,  завязки
которого  стягивали  его  объемистую талию.  - Она была строгой,  леди
Пендра,  но  справедливой...  С  ней  человек  мог  чувствовать   себя
спокойно...  делай,  что положено, и все будет в порядке... - он снова
всхлипнул.
  - Что надо было Анелле?
  - Она сказала,  что станет теперь хозяйкой  в  холде...  И  чтобы  я
приготовил  особый  бульон  для  ее  детей,  потому  что  у них слабые
желудки...  и чтобы к каждой еде подавались сладости,  особенно для ее
родителей...  и жаркое - в середине дня и вечером...  О, леди Нерилка,
это же невозможно!  - слезы градом катились по его щекам.  - Я  должен
все это выполнять?
  - Я разберусь,  Фелим. Делай все, как мы говорили утром. Даже Анелла
потерпит один день.
  Потом я попросила его послать Ченгу остатки обеда - для  задержанных
охраной людей.  Фелим кивнул. - Я осмелился сделать это вчера вечером,
леди Нерилка...  Ваша  матушка  всегда  так  поступала.  О,  она  была
справедливой   и   милосердной...   -  теперь  Фелим  обливал  слезами
скомканную салфетку.
  У него тоже доброе сердце,  подумала я, стараясь не расплакаться при
мысли о матери.  Я представила себе Анеллу,  и это помогло.  Маленькая
дрянь,  подстилка!  Заявилась сюда,  и думает,  что командовать в Форт
холде все равно,  что в той жалкой дыре, откуда ее вытащили! Ну и хаос
воцарится  у  нас  через  пару  дней!  Слишком  немногое  она знала об
управлении таким сложным хозяйством;  ей стоило подучиться,  чтобы мой
отец  оставался  доволен  не только ее стараниями в постели.  Какие бы
планы Анелла не строила на будущее,  башмаки моей матери ей были  явно
не по ноге. Кроме того...
  Я опять столкнулась в главном зале с расстроенным Кампеном. Щеки его
горели  от  прилившей  крови,  глаза  были выкачены.  Дорал,  Мостар и
Тескин, шептавшиеся с ним, тоже выглядели возбужденными.
  - Что  мы  можем  сделать?  - пробормотал Тескин,  судорожно стиснув
пальцы на рукояти поясного ножа.
  Дорал стукнул кулаком по ладони.
  - Нерилка, где ты была? Ты знаешь, что случилось?
  - Анелла получила повышение?
  - Да!  Отец  велел  переселить  ее  в  комнаты  матери.  Уже!  -  Не
оставалось  сомнений,  что  Кампен  и  все остальные оскорблены.  - Он
требовал тебя,  Рилл!  Он желает знать,  где ты пропадаешь весь день и
зачем ходила в этот лагерь.
  - Просто  хотела  убедиться,  что  он  существует,  -  ответила   я,
проигнорировав первый вопрос. - Когда это сделали?
  - Сегодня утром,  -  ответил  Тескин,  кивнув  на  Дорала,  который,
видимо,   был   соучастником  этой  операции.  -  Поставили  охрану  и
подготовили расписание дежурств. А теперь еще это! - он махнул рукой в
сторону отцовской двери. - Он что, не мог подождать приличное время?
  - Возможно,  он болен  и  не  хочет  терять  шанс  приятно  провести
последние часы.
  - Нерилка!  - в голосе Кампена  звучало  негодование,  но  Тескин  с
Доралом фыркнули.
  - Знаешь,  Камп, - сказал Тескин, - может, она и права. Наш господин
любит такие маленькие удовольствия.
  - Хватит,  Тескин! - с возмущением выкрикнул мой старший брат, забыв
понизить голос.
  Тескин пожал плечами.
  - Ладно.  Мы пойдем проверим охрану.  Вернемся к обеду.  И с хорошим
аппетитом!  - он подмигнул мне и, схватив Дорала под локоть, потянул к
дверям. Всегда так! Бросают меня на растерзание Кампену.
  Я решила предупредить нотацию насчет моих неподобающих манер.
  - Гляди,  Кампен!  У  нее  два сына,  ты знаешь!  Как бы нас всех не
переселили на верхние этажи.
  Кажется, Кампену   это   не   приходило   на   ум.   Оставив  его  в
глубокомысленных размышлениях о такой  возможности,  я  ускользнула  в
свою комнату.
  Вечерняя трапеза  сулила  мало  приятного,   однако   мне   пришлось
спуститься   вниз.   Благодаря  стараниям  покойной  матери  учтивость
сделалась для нас -  для  всех  нас  -  почти  инстинктивной,  и  даже
брошенный  Анеллой вызов не мог перебороть этой привычки.  В зале было
людно; особенно меня удивило обилие наших престарелых родственников со
второго  этажа.  Посередине  громоздились  большие  столы,  обычно  их
раздвигали по праздникам. Даже кресло отца стояло на помосте - Анелла,
видимо, не теряла времени даром.
  - Ты приглашен? - спросила я подошедшего дядюшку Манчена.
  - Нет. Но ведь она не знает, как у нас принято.
  Я недовольно тряхнула головой.  Теперь кое-кто мог  рассчитывать  на
дядюшку Манчена, не говоря уже о других, как на свидетеля намечавшихся
событий.
  - Боюсь,  я не нашел ничего полезного в Архивах,  - спокойно заметил
он.  - А какие новости у тебя?  Что слышно в Цехах?  Ты ведь была  там
сегодня?
  - Вернулся мастер Тайрон... С того рудника в горах.
  - А! Ему не повезло. Пропустил такое прибавление в нашем холде!
  - Он не слишком расстроен.
  - И я его понимаю, - шепнул мой дядюшка, немного скосив глаза.
  Я повернула  голову  -  Анелла,  в  сопровождении  своих  родителей,
проплыла  в зал.  Ее торжественный выход слегка подпортил лихорадочный
румянец на щеках и ковыляющая походка отца.  Он не  был  пьян,  как  я
потом  узнала,  просто  хромал  на одну ногу.  Но я пребывала не в том
настроении,  чтобы проявлять терпимость и сострадание. Впрочем, старик
выглядел почти смущенным.
  Анелла, облаченная  в  плотное  расшитое   платье,   совершенно   не
подходящее ни для траура,  ни для семейного обеда,  взошла на помост и
направилась  к  креслу  моей  матери.  Только  рука  дядюшки  Манчена,
стиснувшая мой локоть, удержала меня.
  - Лорд Толокамп пожелал,  чтобы я прочла вам  это  послание,  -  она
старалась, чтобы голос звучал твердо, в безуспешной попытке поддержать
авторитет новой власти,  однако  мне  он  напомнил  визг  несмазанного
колеса.  Развернув  свиток,  Анелла  уставилась  в него выкаченными от
стараний глазами.
  "Я, лорд Толокамп, вынужденный из-за карантина удалиться на время от
дел Форт холда,  объявляю  свою  волю:  леди  Анелла  примет  на  себя
управление холдом как его госпожа и хозяйка,  пока наш союз,  желаемый
нами обоими,  не будет скреплен согласно закону и  обычаям.  Мой  сын,
Кампен, действуя по моим указаниям, должен выполнять обязанности лорда
Форта до тех пор, когда я смогу выйти из своих покоев.
  Я требую,  чтобы  все,  под страхом бесчестья и изгнания,  соблюдали
карантин в этом холде,  не допуская чужих к его  стенам,  пока  мастер
Капайм   или  другой  целитель,  уполномоченный  им,  не  отменит  все
ограничения.  Я  требую,  чтобы  этот   мой   приказ,   обеспечивающий
безопасность  и  здоровье  Форта,  первого и крупнейшего среди Великих
Холдов Перна, выполнялся точно и строго.
  Повинуйтесь, и мы спасемся. Беспечность грозит гибелью."
  Придерживая свиток, Анелла продемонстрировала нам письмо.
  - Вот здесь, внизу, заверено подписью лорда и оттиском его кольца. -
Затем она нанесла новый удар. - Лорд поручил мне выяснить, кто сегодня
днем   рискнул  приблизиться  к  долине,  где  устроен  лагерь,  -  ее
выпученные глаза с жадным нетерпением уставились на нас.
  Едва я шагнула вперед, как это же сделали Пет, Джесс, Ния и Габен.
  - Хотите разгневать  меня?  -  вскричала  Анелла.  -  Лорд  Толокамп
говорил только об одном из вас!
  - Должно быть,  все мы ходили туда  раньше  или  позже,  -  спокойно
заметил  Джесс  еще  до  того,  как я успела собраться с мыслями.  - К
примеру, я никогда не видел таких лагерей.
  - Разве ты не понимаешь?  Там больные люди! - лицо Анеллы побледнело
от страха.  - Ты обречешь нас  на  гибель,  если  притащишься  сюда  с
заразой!
  - Точно, как наш лорд, - раздался чей-то голос из задних рядов.
  - Что?! Кто это сказал? Кто смеет дерзить?
  Ни звука в ответ,  только шарканье ног по  гладким  плитам  пола  да
покашливание.   Даже  я  не  смогла  узнать  остряка  по  голосу  -  и
поблагодарила его. Из общих соображений я бы поставила на Тескина.
  - Я  узнаю,  кто  это сказал!  - взвизгнула Анелла.  - И скажу лорду
Толокампу, что за змею он пригрел на груди!
  Молчание. Она обвела зал угрожающим взглядом,  затем рванула тяжелое
резное кресло,  в котором так недавно восседала моя матушка.  У Анеллы
не  достало  сил  даже  отодвинуть  его;  шепот  и  заглушенные смешки
приветствовали ее попытки. Наконец, с помощью слуги она уселась; затем
по левую руку расположился ее отец,  по правую - мать.  Те из нас, кто
занимал обычно место на помосте,  с дружным единодушием отклонили  эту
честь, направившись к нижним столам.
  - Где сыновья лорда  Толокампа?  -  требовательно  спросила  Анелла,
когда  мы  устроились.  - Кампен!  - она ткнула пальцем в моего брата,
зная его в лицо.  - Тескин,  Дорал,  Галлен! Займите свои места. - Она
сделала паузу и,  наморщив лоб,  пыталась что-то припомнить.  - Налка?
Разве она не старшая из дочерей, оставшихся в холде? Вот твое место!
  Дядюшка Манчен подтолкнул меня.
  - Лучше иди, Рилл, хотя твое имя слегка подпутали. Если ты оскорбишь
ее при всех, отец этого не простит.
  Он был прав.  Я поднялась на помост, заметив, как мать Анеллы что-то
шепнула ей.
  - Где арфист в этом холде? Где он? Мы желаем оказать ему честь!
  Касмодиан встал, вежливо склонил голову и ухитрился улыбнуться.
  - Почему вы сели за нижние столы?  - она подозрительно уставилась на
Кампена и Тескина, когда те подходили к своим креслам.
  - Со всем уважением хочу заметить, леди Анелла, - Тескин поклонился,
на  его губах заиграла ядовитая усмешка,  - мы думали,  что тут хватит
места только для твоей семьи.
  Это было сказано с отменной вежливостью. Анелла, не настолько тупая,
чтобы не понять насмешки,  на миг смешалась, однако ничего подходящего
ей в голову явно не пришло.  Мы уселись.  Никто не напомнил о том, что
не были названы остальные сыновья лорда Толокампа,  так что Пет, Джесс
и Габин вкушали трапезу с большим аппетитом, чем мы, старшие.
  Касмодиан отважно занял место рядом  с  отцом  Анеллы.  По-видимому,
только  эти двое беседовали за верхним столом во время еды.  Мне кусок
не лез в горло;  я с трудом проглотила  несколько  крох,  не  чувствуя
вкуса  пищи.  С  запоздалым  раскаянием я думала о том добром,  что не
успела сделать для моей матушки и несчастных сестер.  Сердце мое  было
переполнено яростью и гневом на ту, что так бесцеремонно захватила еще
не остывшее место,  и я поклялась,  что не подниму руки ей  в  помощь.
Пусть  даже  стены  холда рухнут мне на голову!  И я знала,  что ей не
поможет никто - даже в  таком  простом  деле,  как  перечисление  всех
сыновей и дочерей лорда Толокампа.
  Я выпила немного вина и,  при первой же возможности,  ускользнула на
кухню   -  убедиться,  что  новая  леди  холда  не  пронюхала  о  моем
распоряжении насчет  остатков  обеда.  Затем,  поднявшись  к  себе,  я
рухнула в постель и забылась тревожным сном.

                               Глава 5

             Год 1543, пятнадцатый день третьего месяца.

  Барабаны разбудили меня на рассвете;  из-за  вчерашних  огорчений  я
забыла о своих затычках. Прислушавшись к их четкой дроби, я проснулась
совсем.  Двенадцать крыльев поднялись из Вейра Айген,  чтобы  отразить
очередную атаку Нитей.
  Как смогли  в  Айгене  набрать  двенадцать  крыльев,  если  половина
всадников лежала в бреду,  и рука смерти уже коснулась Вейра?  Восемь,
может быть,  девять...  если сообщения о их потерях были точны... Вряд
ли в такое ужасное время кто-нибудь стал передавать неверные сведения.
  Набросив платье,  я  спустилась  в  кухню  -   к   удивлению   слуг,
заваривавших  только  первый  из многих котелков с кла.  Его ароматный
запах витал под закопчеными сводами;  я выпила чашку, и напиток согрел
меня,  заставив на миг позабыть вчерашние обиды. Когда появился Фелим,
я помешивала овсянку в огромной кастрюле. Повар выглядел смущенным.
  - Я  отправил  в лагерь целую корзину...  еда была почти не тронута,
моя госпожа! Не понравился обед?
  - Не обижайся,  Фелим,  ты тут не причем. Немногие из нас могли есть
вчера.
  - Она осталась недовольной. Мало сладкого! - жалобно сообщил мне наш
главный повар.  - Чтобы приготовить еду,  надо время -  разве  она  не
понимает?  Если  я  получил приказ в середине дня,  то ничего не успею
сделать даже разорвавшись на части!
  Я сказала что-то успокаивающее - больше по привычке,  чем из желания
оправдать в его глазах Анеллу.  Недовольный повар мог  стать  причиной
изрядных   потрясений   в  таком  огромном  холде,  как  Форт.  Анелле
предстояло учиться на своих  ошибках;  пройдет  немного  дней,  и  она
узнает, как нелегко управляться с нашим хозяйством.
  И вдруг я  поняла,  что  эта  маленькая  дрянь  действительно  стала
госпожой Форт холда, захватив и власть, и почет, принадлежавшие прежде
моей матушке.  Но кое-что не должно было попасть в  ее  руки.  Я  дала
Фелиму   пару  советов,  вытекавших  из  реального  положения  дел,  и
помчалась в рабочую комнатку матери на первом подземном уровне.
  Там я  поспешно  убрала  все  ее  дневники  и личные записи - мы,  и
девочки,  и мальчишки,  старались не попадать в них слишком часто. Они
дали  бы  Анелле  массу неоценимых сведений,  причем не только о наших
детских провинностях, но и про обитателей второго этажа. У матери были
кое-какие  драгоценности,  не  имевшие  отношения  к  холду;  эти вещи
находились в полном ее владении и теперь их следовало разделить  между
нами,  оставшимися  в  живых  дочерьми.  Я  выполнила  и  эту  задачу,
сомневаясь,  что мы получим хоть что-нибудь,  если  за  дело  примется
новая леди Форта.
  Наконец, набив две сумки стопками пергаментов и спрятав в  одной  из
них маленький сверток с украшениями, я поторопилась в дальнюю кладовку
и засунула их на самый верх,  в темный угол,  на полку, покрытую пылью
десяти  Оборотов.  Возможно,  Анелла  устроит  поиски;  что же,  пусть
попробует - руки у нее короче моих, да и ростом она не вышла.
  Я возвращалась  обратно,  когда  Сим,  с  круглыми  от растерянности
глазами, наскочил на меня.
  - Госпожа, она требует к себе леди Налку, - выпалил мой слуга.
  - Да? Но, кажется, такой леди у нас в холде нет.
  Сим, сконфузившись, заморгал.
  - Она, наверное, говорит о тебе, госпожа.
  - Возможно.  Но пока она не выучит мое имя,  я могу не отзываться на
другое. Верно, Сим?
  - Да, моя леди... если ты так велишь.
  - А потому вернись к ней,  Сим, и скажи, что не можешь найти в холде
леди Налку.
  - Это все, что я должен сделать?
  - Это все, что ты должен сделать.
  Сим потрусил по коридору, бормоча под нос: он должен сказать, что не
нашел леди Налку...  нет никакой леди Налки... во всем холде. Вот все,
что он должен сказать. Никакой леди Налки во всем холде.
  Я пересекла  двор,  направляясь  к  мастерской целителей.  Надо было
урегулировать еще одно дело.  Несомненно,  в голове у Анеллы множество
забот, более важных, чем проверка запасов лекарств, но рано или поздно
кто-нибудь проинформирует ее и об имени леди Нерилки, и об ее занятиях.
И она тут же доложит отцу о моем самовольстве.  Я не сомневалась,  что
едва он выйдет из своих покоев,  как мне  воздастся  полной  мерой,  и
воздаяние   будет  весьма  болезненным.  Между  тем,  мои  обязанности
заключались в разумном использовании медикаментов, а кто может сделать
это лучше, чем сами целители?
  Молодой румяный ученик отправил меня на  кухню.  Я  помчалась  туда,
размышляя  по  дороге,  что  в последние дни провожу на кухнях слишком
много времени.
  - Мне нужны простерилизованные стеклянные бутылки, а это значит, что
тебе придется пятнадцать минут кипятить их в чистой посуде, а потом...
Леди Нерилка! - Десдра отвернулась от своего помощника; взгляд ее стал
доброжелательным, чего я раньше за ней не замечала.
  - Мастеру Капайму лучше?
  - Да,  значительно, рада сказать. Не каждый, кто заразился, умирает.
Есть ли больные в Форт Холде?
  - Если ты имеешь в виду  нашего  господина,  то  он  сидит  в  своей
комнате... и, кажется, достаточно бодр, чтобы раздавать приказы.
  - Да, я слышала, - ироническая усмешка Десдры свидетельствовала, что
большую часть этих распоряжений она не одобряет.
  - Пока медикаменты в моем распоряжении, скажи, в чем ты нуждаешься?
  Десдра взглянула   на   ученика,  осторожно  опускавшего  бутылки  в
кипяток, и улыбнулась.
  - Ты  умеешь  готовить отвар,  фильтровать и смешивать лекарственные
растворы?
  Я молча кивнула.
  - Тогда приготовь сироп - такой  же,  как  для  микстуры  от  кашля.
Сейчас  я  напишу,  что  туда  добавить,  - в ее руках появился клочок
пергамента и угольный стержень;  торопливо,  но разборчиво  она  стала
выписывать  ингредиенты  смеси.  -  Я выяснила,  что все эти препараты
помогают...  Не забудь добавить анестезирующий  бальзам  -  только  он
способен  справиться  с  ужасным кашлем.  - Она рассеянно взглянула на
меня и потянулась за новым пергаментным листком. - Сейчас я напишу для
твоей матери...  О, прости меня! - пальцы Десдры легко коснулись моего
запястья,  она виновато  опустила  голову.  -  Прости,  девочка!  Тебе
придется  взять на себя и это...  Нужен бульон,  укрепляющий бульон...
Горло распухает, больше ничем нельзя кормить больных...
  Бедный Фелим,  подумала я,  потом вспомнила про внутреннюю кухоньку,
маленькую и жаркую,  в которой всегда  горел  ночной  очаг.  Последнее
место,  где Анелла не стала бы искать меня!  А в суповой горшок пойдут
любые обрезки мяса и кости.
  - Свари  крепкий бульон,  охлади его...  чтобы превратился в желе...
так удобнее перевозить...  - Она говорила,  не спуская глаз с ученика,
возившегося  с  бутылками,  словно  сомневаясь,  что  он  в  состоянии
отсчитать пятнадцать минут по песочным часам.
  Я понимала ее,  надеясь, что с бутылками не случится ничего плохого.
Какое-то странное возбуждение ощущалось в Десдре,  и вряд ли оно  было
вызвано только лишь возвращением Тайрона, и тем, что мастер Капайм шел
на поправку. Неужели ей удалось найти лекарство?
  Возня с бульоном и сиропом от кашля заняла весь день. Чтобы улучшить
вкус,  я добавила немного пряностей,  потом наполнила остывшей  смесью
две огромные бутылки и флягу,  которую собиралась оставить в холде для
наших нужд. Рецепт микстуры я внесла в Записи.
  Когда мы  с  Симом  притащили  в  Цех  плоды  моих  дневных  трудов,
атмосфера сдержанного возбуждения, которое я заметила в Десдре, царила
повсюду.  Однако  я  ничего  не  успела  выведать  у  молодого лекаря,
принявшего у меня микстуру и  сироп.  Конечно,  он  пробормотал  слова
благодарности, но мысли его гуляли где-то далеко.
  Наступил вечер;  я едва тащилась по двору вслед  за  Симом.  Тяжело,
когда  хочешь и можешь помочь,  но старания твои никому не нужны...  В
окнах отца горел свет,  как и в комнатах матери,  но никто не выглянул
наружу, чтобы уличить двух нарушителей глупых приказов.
  Я оглянулась  через  плечо  на  проклятый  лагерь;  стражи  медленно
вышагивали  вдоль линии пылающих костров.  Может быть,  моя микстура и
бульон предназначались людям, лежавшим в беспамятстве за этой огненной
чертой?  Если так,  то день не пропал даром. Ободренная этой мыслью, я
поплелась к двери холда.

                               Глава 6

      Год 1543, шестнадцатый - восемнадцатый дни третьего месяца

  Кампен застал  меня  на   следующее   утро   в   моем   убежище   за
приготовлением бульона:
  - Вот ты где! Анелла тебя ищет.
  - Ей нужна леди Налка, а дамы с таким именем в холде нет.
  Кампен с отвращением фыркнул.
  - Ты же прекрасно понимаешь, кто ей нужен!
  - Тогда ей придется запомнить мое имя. Иначе я не приду!
  - Капризничаешь, Рилл... А она отыгрывается на сестренках.
  Раскаяние охватило  меня.  Погруженная  в  собственные  несчастья  и
обиды, я забыла, что Лилла и Ния нуждаются в моей поддержке.
  - Ей нужны платья,  соответствующие новому положению...  А ты у  нас
лучшая вышивальщица.
  - Лучшей у нас была Киста,  - с горечью вспомнила я. - А Мерил шила,
будто по линейке... Но я приду.
  Эта встреча оказалась не очень  приятной,  Анелла,  поучавшая  меня,
была  младше  на  несколько  Оборотов,  что делало ситуацию невыносимо
оскорбительной.  Я замкнулась в молчании,  черпая утешение в том,  как
нелепо приходится ей вытягивать шею, чтобы заглянуть мне в глаза - она
едва не становилась на цыпочки от усердия. Тяжелое расшитое платье - в
каком из материнских сундуков Анелла его нашла? - было ей явно велико;
оно сваливалось с покатых плеч,  заставляя ее то и  дело  поддергивать
ворот.  Однако  она  выступала  в  этом  нелепом убранстве с важностью
наседки,  разрешившейся первым яйцом.  И это ничтожество пыталось меня
поучать! Нет, ей не хватало ни ума, ни опыта, ни красноречия - ни, тем
более, юмора.
  - Почему   ты  отсутствовала  целых  два  дня?  Где  ты  была?  Если
встречалась с холдерами, хотя лорд запретил...
  Решив при  этом обвинении,  что достаточно наслушалась глупостей,  я
спокойно сказала:
  - Мне  пришлось готовить бульон и сироп от кашля.  Потом я проверяла
запасы лекарств в наших кладовых,  советовалась с целителями...  - Она
вспыхнула,  сообразив,  что попала впросак.  - В том и заключаются мои
обязанности в холде.
  - Почему же мне не сказали,  что ты здесь?  Твой отец...  - внезапно
она закрыла рот, словно боясь проговориться.
  - Мой отец не много понимает в домашних делах. Этим занималась мать.
  Глаза Анеллы злобно сверкнули,  но мой голос был спокойным и ровным;
я контролировала каждое свое слово.
  - Никто не говорит  со  мной  о  вещах,  которые  я  хочу  знать,  -
пожаловалась она. - Тебя зовут не Налкой, но как же тогда?
  - Нерилка.
  - Очень  похоже.  Почему  ты  не  явилась  по  моему приказу?  - Она
выглядела раздраженной, но это только смешило меня.
  - Никто не звал леди Нерилку.
  - Но они же знали, кого я хочу видеть!
  - Умерли наши близкие... Весь холд погружен в траур...
  Губы Анеллы сжались в  тонкую  линию,  но  то,  что  она  собиралась
сказать,  промелькнуло в ее глазах; они снова начали вылезать из орбит
- видимо,  моя новая госпожа пыталась сдержать злость.  Она шагнула  к
окну  и  уставилась на внутренний двор,  дергая ворот платья,  которое
опять начало сползать с плеча. Потом резко повернулась ко мне.
  - Твоя  мать  была  такой хорошей хозяйкой...  Я уверена,  что у нее
припрятан большой запас тканей.  Ты можешь пойти  со  мной  и  выбрать
несколько кусков на платье?
  - Этим заведует тетушка Сира.
  - Мне не нужна тетушка Сира!  Я хочу, чтобы ты занялась вышивкой! Ты
ведь умеешь это делать?  - Я кивнула, и ее мысли тут же перескочили на
другое: - А ключи? Где ключи? - Я показала на маленький ящичек наверху
материнского комода.  С раздраженным  возгласом  Анелла  подскочила  к
нему,  дернула  ручку  и  вцепилась в вожделенный символ своего нового
положения.  Она держала массивное кольцо обеими руками.  - Но  который
откуда?  Где  ключ от сундука с драгоценностями?  И пряности...  какой
ключ от этого шкафа?
  - Все  кладовые  обозначаются  разными  цветами.  Ключи  от шкафов и
комодов - маленькие,  ключи от кладовых - побольше.  Эти  -  огромные,
позолоченные  -  от  главных  залов.  Зеленым цветом помечены те,  где
хранятся запасы для кухни...
  Итак, мне  пришлось  потратить все утро,  сопровождая преемницу моей
матери из кладовой в кладовую - до самых нижних подземных уровней.  На
каждый  ее  вопрос я отвечала спокойно и с исчерпывающей полнотой - но
только о том,  о чем спрашивали;  я не собиралась пускаться  с  ней  в
разговоры.   Не  знаю,  что  вызывало  у  меня  большее  отвращение  -
собственная покорность или ее полное невежество в хозяйственных делах.
Разве  мать  ничему  не  учила  ее  - единственную дочь в их холде?  Я
надеялась,  что мой господин еще проклянет час, когда позволил эмоциям
восторжествовать   над   долгом.   Мой   рот   наполнила  горечь.  Как
несправедливо  он  поступил  со   мной!   Оттолкнул   Гарбена,   моего
единственного  поклонника!  А  ведь  его  семья ничем не уступала роду
Анеллы.  Маленькая  скользкая  дрянь...  Недолго  ждать,   пока   отец
прозреет,  но в тот день - я вдруг поняла это с полной определенностью
- не желала бы я находиться в Форт холде.
  Анелле хотелось, чтобы я подобрала ткани и усадила девочек за шитье.
Очевидно,  в душе у нее  оставалась  капелька  стыда  -  остатки  трех
отрезов  должны  были  пойти  на  новые  туники  для  Лиллы  с  Нией и
стимулировать их усердие.  Наладив работу, я поспешила откланяться под
предлогом  своих  медицинских  занятий;  в конце концов,  мне никто не
обещал новой туники.
  Я отправилась  в  Цех.  Хорошо  помню,  то  был первый раз,  когда я
услышала о прививке с помощью  инфицированной  крови  -  эту  методику
окончательно  отработали  днем  раньше.  Мне  рассказали  -  с  весьма
драматическими подробностями - как  мастер  Капайм  припомнил  древний
способ намеренного заражения пациентов в легкой форме, предохраняющего
их от смертельной болезни.  Сами лекари получили прививки первыми, так
как более всех остальных нуждались в защите от мора. Мастер Фортин без
особых страданий перенес недомогание, вызванное этой процедурой, и уже
был  на  ногах.  Скоро,  очень  скоро  целители  изготовят  достаточно
чудесной вакцины,  чтобы предохранить тех,  кто еще здоров.  Перн  был
спасен!
  Вначале эти оптимистические слухи смутили  меня,  но  все  оказалось
правдой,   и  гнетущая  атмосфера  неуверенности  и  страха  сменилась
надеждой и облегчением. Я побежала обратно в холд; отчаяние, с которым
я  ждала  новых  смертей  среди  любимых мной,  впервые оставило меня.
Ворвавшись в комнату,  где сестренки орудовали иголками  над  нарядами
Анеллы, я сообщила добрые новости. Сама Анелла все еще была там, жадно
наблюдая за каждым стежком.  Она с пристрастием допросила меня, прежде
чем  выскочить  в  коридор.  Думаю,  здоровье  отца заботило ее больше
благополучия всего остального холда.
  Вечером трое  целителей уже были у нас и их сразу же провели в покои
отца.  Его вакцинировали первым;  Анелла,  полагаю,  являлась  второй,
потом - ее дети. К моему удивлению, сыворотки хватило, чтобы впрыснуть
всей нашей семье;  мои сестренки перенесли болезненный укол  иглы  без
звука. Потом лекарь принялся за меня.
  - Тут еще хватит на пятнадцать человек,  леди Нерилка,  - заявил он,
наполняя шприц. - Десдра сказала, что ты знаешь, кому в первую очередь
надо сделать прививку.
  Несомненно, нянечкам,   которые  занимались  с  детьми,  нашим  трем
арфистам,  Фелиму и его помощникам,  дяде Манчену  и  тетушке  Сире  -
единственной,  хранившей секрет выделки парчи, что была гордостью Форт
холда.  И Барнду, начальнику стражи, - он занимал важнейший пост, да и
сын  его  значил  не  намного  меньше.  Манчен мог при случае заменить
любого из них и, к тому же, он являлся единственным человеком, который
рисковал прикрикнуть на Толокампа.

                                * * *

  Утро пропало.  Вместе  с  сестрами  я  трудилась на Анеллу,  которая
стояла над нами,  критикуя каждый стежок,  дергая нас то так, то этак.
Терпение мое истощилось.  Лилла,  Ния и Мара работали не покладая рук,
вдохновленные надеждой на новые туники.
  У Анеллы  была  дурная  привычка  пересказывать  распоряжения  лорда
Толокампа   моим   братьям   -   все   они   касались   недопустимости
разбазаривания  запасов  и  добра  Форт  холда.  Мой отец не собирался
помогать нуждающимся;  наоборот,  он заявил,  что в это тяжелое  время
Форт  должен  показать  всему  континенту  пример  твердости и сберечь
богатство для своих обитателей.
  Среди прочего,  Анелла  проболталась,  что Цеха арфистов и целителей
обратились к Форт  холду  за  помощью  -  им  требовалась  и  пища,  и
медикаменты,  причем в больших количествах.  Отец получил от Капайма и
Тайрона просьбу о встрече,  которая была назначена на следующее  утро.
"Вряд ли они что-нибудь получат," - с ухмылкой заметила Анелла.
  Это переполнило  чашу  моего  терпения.  Больше  я   не   собиралась
проявлять  ни вежливости,  ни снисходительности,  ни послушания.  Я не
могла выносить ни этой женщины,  ни отца - человека,  чья  трусость  и
эгоизм  обесчестили  мою  семью.  Я не хотела оставаться в холде,  чью
скупость станут проклинать на смертном ложе тысячи несчастных.
  Мне удалось  ускользнуть  от  Анеллы  -  под  тем  предлогом,  что я
намерена заняться  сластями,  которые  обожало  все  ее  семейство.  Я
спустилась  в  свою  кухоньку  рядом  с кладовыми и поставила на огонь
огромную кастрюлю с плодами лунного дерева,  залив их сладким сиропом;
потом бросила туда травы,  указанные в рецепте Десдры.  Пока эта смесь
кипела,  я занялась  главным  делом  -  грабежом  наших  лекарственных
запасов,  откладывая изрядную часть трав,  кореньев,  листьев, сушеных
стеблей  и  соцветий  -  все,  что  могло  пригодиться  в   мастерской
целителей.  Это добро я упаковала в большие мешки, затолкав их в самый
темный угол кладовой  -  на  тот  случай,  если  Анелле  придет  мысль
произвести  инспекцию.  Впрочем,  для  этого она была слишком ленивой.
Прогулявшись в свою комнату,  я добавила к этим тайным запасам тючок с
самой необходимой одеждой.  Смесь в кастрюле тем временем прокипела и,
разлив ее в  большие  оплетенные  бутыли,  я  занялась  сладостями.  Я
наделала  их  столько,  что  в  ближайшие три дня Анелла и ее родители
могли не отходить от стола.
  Вечером я   разыскала   дядюшку  Манчена  и,  отдав  ему  сверток  с
материнскими украшениями, попросила разделить их между сестрами.
  - Ну,  а  ты?  -  спросил  он,  взвесив  на ладони туго перевязанный
шнурком пакет. - Ты что-нибудь взяла себе?
  - Так, мелочи... Сомневаюсь, что драгоценности нам нужны там, куда я
иду.
  - Пришли мне весточку, Рилл. Я буду скучать по тебе.
  - Я тоже, дядюшка. Присмотри за сестренками, ладно?
  - Разве я не делал этого и раньше?
  - Лучше,  чем любой другой!  - Я не могла больше говорить,  к глазам
подступали слезы.  Надеясь,  что моя решимость не ослабеет до утра,  я
сбежала вниз по ступенькам к себе на первый этаж.

                                * * *

  На следующее утро, когда я начала варить на своей маленькой кухоньке
очередную порцию бульона,  в воротах холда появились две рослые фигуры
-  мастер  арфистов  и  мастер  целителей  шли  на  встречу  с  лордом
Толокампом.  Я позвала Сима, велела ему взять на кухне корзинку с едой
для охраны лагеря и ждать меня в  коридоре  около  хранилища  лечебных
трав еще с двумя слугами. Мне надо было кое-что сделать.
  Я сбросила  платье  и  натянула   одежду,   более   подходящую   для
задуманного мной;  затем набила в поясную сумку разные мелочи. Взгляд,
брошенный в маленькое зеркало на стене,  подсказал, что делать дальше.
Волосы,   темные   и   блестящие,   были  моей  гордостью;  на  миг  я
заколебалась,  потом схватила ножницы.  Это заняло  минуту  -  длинные
густые пряди падали,  устилая пол, стальные лезвия рассекали нить моей
судьбы.  Я смела волосы под шкаф и стянула ремешком на затылке то, что
осталось.
  Затем я покинула комнату,  бывшую моим убежищем с тех пор,  как  мне
исполнилось  восемнадцать  весен,  и проскользнула длинным коридором к
покоям отца.
  Его дверь  находилась  в  глубокой нише - весьма подходящем для моих
целей укрытии.  Не успела я притаиться там,  как заговорили  барабаны,
сообщая  радостную  весть  -  Орлита  принесла  великолепную кладку из
двадцати пяти яиц, и одно из них было королевским. Несомненно, в Вейре
устроен  праздник  по  этому поводу.  У меня потеплело на сердце,  как
вдруг  из-за  двери  донесся  раздраженный  голос  отца.  Чем  он  был
недоволен?  Золотой  королевой  Форт  Вейра,  подарившей  Перну  такой
выводок?  В обычные времена он потребовал бы  кувшин  с  вином,  чтобы
отметить такое событие.
  В этот час в главном зале не было никого; люди работали в мастерских
или  на  фермах.  Я шагнула поближе к двери и,  прижавшись к ней ухом,
могла разобрать почти каждое слово.  И у мастера Капайма, и у Тайрона,
голоса  были звучными,  особенно когда их охватывало раздражение.  Мой
отец бубнил и мямлил им в ответ.
  - Двадцать пять яиц! И одно - золотое! Превосходная кладка, особенно
если  учесть,  что  Прохождение  заканчивается,  -  услышала  я  голос
Капайма.
  Затем раздалось:
  - Морита... бормотание... Кадит... Ш'гал... был так болен...
  - Это не наше дело,  - заметил Тайрон.  - Никогда не  слышал,  чтобы
болезнь всадника повлияла на его дракона.  Во всяком случае, раз Ш'гал
вылетел  в  Нерат  отбивать  атаку  Нитей,  он,  вероятно,   полностью
восстановил силы.
  Я знала,  что и вождь Форт Вейра,  и его госпожа перенесли болезнь и
выздоровели  -  из  Цеха лекарей к ним срочно отправили Яллору,  когда
целитель Вейра умер.  Но почему Ш'гал летал в  Нерат?  Это  было  выше
моего разумения.
  - Полагаю,  они могли бы сообщить нам о состоянии дел  в  Вейрах,  -
произнес отец. - Я обеспокоен.
  - Вейры,  - Тайрон подчеркнул это слово, - выполняют свой долг перед
Перном. И холдам не о чем беспокоиться.
  - Разве я принес болезнь в Вейры?  - раздраженно заговорил  отец.  -
Или в холды? Если бы всадники не болтались то тут, то там...
  - И если бы лорды не стремились набить мясом и зерном каждый  уголок
в своих кладовых... - голос Капайма тоже стал сердитым.
  - Сейчас не  время  для  взаимных  обвинений!  -  миротворец  Тайрон
отреагировал быстро.  - Ты же знаешь не хуже прочих, Толокамп, что эту
гадость  завезли  на  континент  моряки!  -   голос   арфиста   звучал
неодобрительно; я не сомневалась, что отец, как и все мы, осведомлен о
причине эпидемии.  - Давай возвратимся к разговору, прерванному такими
добрыми новостями,  - он откашлялся. - В этом лагере полно моих людей,
и многие серьезно больны.  Пока у нас не хватает вакцины на  всех,  но
несчастные могли хотя бы иметь нормальное жилье и хороший уход.
  Итак, мои предположения были верны!  Скупость отца уже почувствовали
оба Цеха, которые Форт холд по традиции снабжал всем необходимым!
  - Среди них есть лекари,  - угрюмо заметил отец.  - Ты  же  сам  мне
говорил!
  - Звание не защищает целителей от болезни и, к тому же, они не могут
работать  без медикаментов!  - тон Капайма стал настойчивым.  - У тебя
большие запасы лекарственных растений...
  - Собранных и приготовленных моей несчастной леди...
  Как смел он говорить о матери таким горестно-фальшивым тоном!
  - Лорд  Толокамп,  -  я  поняла,  что  мастер  Капайм  до  крайности
раздражен, - мы нуждаемся в этих препаратах.
  - Для Руата, да?
  Неужели он считал несчастный холд причиной постигшей нас трагедии?
  - Кроме  Руата есть и другие холды,  которым нужна помощь,  - Капайм
ответил так, словно Руат шел последним в его списке.
  - Каждый лорд должен был сам позаботиться о запасах лекарств. Это их
дело,  не мое.  Я не собираюсь опустошать свои  кладовые,  когда  моим
людям грозит болезнь!
  - Всего лишь грозит!  В то время,  как Вейры,  изнуренные  болезнью,
простерли защиту намного дальше своих традиционных территорий!  - судя
по тону мастера Тайрона, он считал свой аргумент чрезвычайно важным. -
Как ты можешь отказать, Толокамп?
  Ответ отца ошеломил меня.
  - Очень просто,  Тайрон,  - сказав "нет".  И учти - границу холда не
переступит ни один человек извне!  Даже если он придет из области,  не
затронутой  мором!  Он может оказаться разносчиком какой-нибудь другой
заразы, а я не хочу рисковать здоровьем своих людей. И не позволю даже
прикоснуться к замкам на моих кладовых!
  Разве отец не слышал скорбную дробь барабанов,  рыдавших о  мертвых?
Их  были тысячи - в Исте и Керуне,  Айгене и Телгаре,  и в Руате тоже.
Умерла моя мать и сестры,  слуги и охранники,  сопровождавшие их; Форт
потерял  сорок человек,  но не четыреста,  не четыре тысячи и не сорок
тысяч.
  - Тогда  я  отзову  целителей из твоего холда,  - произнес спокойным
голосом Капайм.
  - Но... но... ты не посмеешь!
  - Почему же, - теперь заговорил Тайрон, - посмеем. Мы оба посмеем. -
Я  услышала  скрип  кресла,  когда  он  поднялся  на  ноги.  - Мастера
подчиняются своим Цехам,  равно как и подмастерья с учениками.  Ты  не
забыл об этом, Толокамп?
  Я едва успела выскользнуть из ниши и спрятаться в темном  углу,  как
дверь  распахнулась,  и  Капайм ринулся в зал;  лицо его покраснело от
гнева. Тайрон, который шел следом, громко хлопнул дверью.
  - Я  заберу  отсюда  наших  людей и присоединюсь к тебе в лагере,  -
сказал он.
  - Не  думаю,  что  тебе  стоит  туда  идти,  -  угрюмо заметил глава
целителей.
  Мое дыхание пресеклось;  возможно,  они только играли,  рассчитывая,
что угроза возвратит лорду Форта здравый смысл?
  - Толокамп   начал  слишком  часто  полагаться  на  щедрость  Цехов!
Надеюсь,  что этот случай станет  примером  для  остальных.  Лорды  не
должны забывать о наших привилегиях.
  - Забирай наших,  Тайрон,  и уходи.  Но в лагере не появляйся!  Твое
место сейчас - в Цехе, с твоими и моими людьми.
  - Мои люди,  - произнес с  горьким  смехом  Тайрон,  -  за  немногим
исключением,  умирают  сейчас  в  его  проклятом  лагере.  Пожалуй,  в
мастерских надо остаться тебе.
  Теперь я   знала,   куда  мне  идти,  и  как  искупить  непримиримую
жестокость отца.
  - Мастер  Капайм,  -  я шагнула вперед,  - у меня есть ключи от всех
кладовых. Когда мне исполнилось шестнадцать Оборотов, матушка повесила
на мой пояс кольцо с запасными ключами.
  - Как ты?.. - начал Тайрон, наклонившись вперед и пытаясь разглядеть
в  полумраке  мое  лицо.  И  он,  и Капайм не узнали меня,  сообразив,
однако, что с ними говорит одна из дочерей лорда.
  - Леди?.. - Капайм, склонив голову, с любезной улыбкой ждал, чтобы я
назвала свое имя.
  - Нерилка. Я помогала собирать травы... лекарства, в которых отказал
вам лорд Толокамп,  - я отвечала  быстро,  не  дожидаясь,  пока  столь
высокопоставленные люди узнают меня.  Тайрон кивнул,  видимо, понимая,
что я слышала их разговор с отцом.  - Что ж,  если владетель Форта  не
может  помочь,  я  предложу вам то,  что сделано моими руками.  Но при
одном условии.
  - Если это в моих силах... - тактично начал Капайм.
  - Я хотела бы уйти из холда вместе  с  вами  и  отправиться  в  этот
ужасный  лагерь.  Мне  сделали  прививку - вчера лорд Толокамп был так
щедр...  В любом случае, я не останусь там, где меня оскорбляет наглая
девчонка,  захватившая  место  моей матери...  Лорд Толокамп взял ее в
холд со всей семьей, а лекарей и арфистов бросил умирать в лагере... -
как  мою  мать  и  сестер в Руате,  чуть не добавила я.  Вместо этого,
судорожно вздохнув,  я потянула мастера  Капайма  за  рукав.  -  Сюда!
Быстрее!
  В любую минуту Толокамп  мог  выйти  из  столбняка,  в  который  его
погрузил  ультиматум двух мастеров,  и взреветь,  требуя к себе Барнда
или кого-нибудь из моих братьев.
  - Я  выведу  наших  людей из холда тем путем,  которым мы пришли,  -
заявил Тайрон. Он повернулся и твердыми шагами пересек зал.
  Капайм пристально взглянул на меня.
  - Если ты покинешь холд без разрешения отца...  особенно когда он  в
таком настроении... Ты понимаешь, что это значит?
  - Мастер  Капайм,  сомневаюсь,  чтобы  он  заметил  мой  уход...   -
Возможно, сам отец сказал Анелле, что меня зовут Налка. - Здесь крутые
ступеньки,  будь осторожен, - предупредила я, внезапно забеспокоившись
- мастер целителей никогда не блуждал в задних переходах Форта,  узких
и плохо освещенных.
  Капайм пару  раз  споткнулся  на  темной  лестнице  и  с облегчением
вздохнул,  когда мы повернули в широкий коридор,  что вел к  кладовым.
Сим вместе с двумя парнями подпирал стену рядом с дверью кухни.
  - Ты быстро обернулся,  - кивнула я Симу,  успокоив его улыбкой, так
как  при виде мастера целителей,  он вытаращил глаза.  - Лорд Толокамп
ценит проворных слуг...  - Капайм кивнул мне в ответ,  прислушиваясь к
скрежету замка.
  Я распахнула дверь и вошла в темную комнату. Когда загорелась лампа,
Капайм заметил,  что не раз бывал здесь раньше. Мать всегда приглашала
его,  чтобы посоветоваться насчет болезней,  нередко гостивших в нашем
холде. Я провела целителя в главное хранилище, в углу которого ожидали
припрятанные вчера тюки и бутыли с микстурой.
  - Погляди,  мастер  Капайм,  -  я  кивнула  на тянувшиеся вдоль стен
полки,  - вот плоды моих трудов - с тех пор,  как я  стала  достаточно
взрослой, чтобы срезать лист, выкопать корень, сорвать пучок травы. Не
все,  что собрано здесь,  можно пускать в  дело,  ведь  даже  травы  и
корешки  теряют  со  временем  целебную  силу.  Их пожирают змеи,  и я
надеюсь,  что хотя бы им наши лекарства идут на пользу.  Но и остатков
для   Форт   холда   хватит  на  многие  Обороты.  Лорд  Толокамп  зря
беспокоится.
  Я повернулась к Симу,  кивнув на мешки, и мой догадливый слуга начал
грузить своих приятелей, потом сам прихватил две сумки.
  - Если ты не возражаешь,  мастер Капайм... - я протянула ему бутыль,
оплетенную ремнями. - Здесь сироп от кашля, приготовленный мной вчера.
  Прихватив вторую бутыль, я взвалила на плечо тюк с одеждой и вышла в
коридор.  Капайм молча шел следом.  Снова ключ со скрипом повернулся в
замке; мои спутники ждали, пока я закрою дверь.
  - Направо,  Сим...  пойдем к выходу у кухни. Лорд Толокамп не любит,
когда  топчутся  по  коврам  в  главном  зале.  - Сим с покорным видом
проглотил мою ложь.  - Надо выполнять его приказы,  даже если придется
пройти несколько лишних шагов.
  Глаза Капайма округлились - похоже,  он  только  сейчас  понял,  что
участвует  в  похищении,  если  не  в  прямом грабеже.  Впрочем,  я не
задумывалась сейчас о его чувствах;  меня больше волновало, удастся ли
нам выбраться из холда. Когда слуги ушли вперед, я шепнула целителю:
  - Хотелось бы мне прихватить больше...  но не идти же к лагерю целой
толпой.  А  на  четырех  слуг  стража  не  обратит внимания.  - Тут он
уставился на мою одежду.  - И никого не взволнует,  если один  из  них
пойдет  дальше...  прямо  в  лагерь.  - Капайм с сомнением взглянул на
огромную бутыль в своих руках,  и я  добавила:  -  Не  волнуйся.  Кого
удивит,  что  мастер целителей возвращается из холда с припасами?  Вот
если бы ты шел с пустыми руками, это выглядело бы странным.
  Он откашлялся.
  - Леди Нерилка, если ты сейчас уйдешь...
  - Я уйду.
  - ... когда лорд Толокамп так раздражен...
  Я остановилась и посмотрела ему в лицо. Когда мы пойдем через кухню,
никто не должен слышать наших споров.
  - Ты хочешь сказать,  что я не увижу своего приданого? Так что же? Я
знаю травы,  умею готовить лекарства,  ухаживать за больными...  Лучше
мне заниматься делом в лагере,  чем сидеть в темном углу и... - я чуть
не добавила  -  вышивать  наряды  для  своей  мачехи.  -  Твои  лекари
перегружены работой. Любые руки пригодятся сейчас.
  Капайм кивнул.
  - К  тому  же,  - я положила ладонь на сумку,  в которой позвякивали
ключи,  - я могу проскользнуть обратно в холд,  если понадобится...  в
него ведет много путей. Не удивляйся, наши работники часто это делают.
И я сумею. - "Особенно в одежде слуги," - мелькнуло у меня в голове.
  Посмотрев на Сима,  поджидавшего нас у кухонной двери,  я вспомнила,
что и двигаться должна как слуги.  Я  перешагнула  порог  с  опущенной
головой,  ссутулив  плечи  и  сгибаясь  под тяжестью ноши;  мои колени
казались чуть вывернутыми внутрь,  ноги  устало  шаркали  по  каменным
плитам.
  Мы очутились во дворе,  в самом углу.  Мастер Капайм  бросил  взгляд
налево, на крыльцо перед главным входом - Тайрон, вместе с целителями,
что присматривали за нашими стариками,  и тремя арфистами спускался по
ступенькам.
  - Он наблюдает за ними и не видит нас,  - шепнула я Капайму, заметив
фигуру  отца в открытом окне.  Возможно,  сейчас он почувствовал,  как
леденящее дуновение  смерти  промчалось  по  коридорам  его  холда.  -
Постарайся  не  выступать  с такой важностью,  мастер Капайм.  На пять
минут стань слугой,  который  с  неохотой  покидает  безопасный  холд,
страшась приблизиться к обреченным на смерть людям.
  - Они еще не все мертвы, - сердито сказал Капайм.
  - Конечно,  нет!  Но лорд Толокамп полагает,  что они умрут, и слуги
тоже не сомневаются в этом.  - Мы  уже  шли  по  двору,  и  я  уловила
поблескивание шлемов над зубцами внешней стены. - Не останавливайся! -
мой шепот прибавил резвости запнувшемуся Капайму.  Я боялась,  что  на
нас обратят внимание стражи у ворот.
  Но их глаза следили за процессией,  возглавляемой Тайроном. И какими
бы  не  были  полученные  ими  приказы,  вряд  ли они посмеют нарушить
привилегии Цехов Перна.  Я  могла  представить  себе  реакцию  Барнда:
"Задержать  Главного  мастера  арфистов,  мой  лорд?  Как  могу  я это
сделать?  И целителей тоже?  Но разве они не имеют права  вернуться  в
свой Цех?"
  Старый бедный Барнд!  Он почитал своего лорда, но даже над нерушимой
скалой его верности гордо высилась башня закона!
  В воротах  произошла   маленькая   заминка,   пока   мастер   Тайрон
прокладывал  путь  сквозь  толпу  стражей.  Возможно,  у  них вылетела
пара-другая  горячих  слов,  но  никто  по  настоящему  не   попытался
задержать  главного арфиста.  Через минуту он скорым шагом повел своих
спутников вниз по дороге.
  Мы с  Капаймом  выскользнули незамеченными через черный вход рядом с
кухней.  Я продолжала неуклюже ковылять по тропинке,  загребая  ногами
пыль и надеясь, что пара ничтожных слуг не удостоится внимания охраны.
Сим со своими  приятелями  шел  далеко  впереди.  Я  видела,  как  они
приблизились к границе лагеря; Ченг вылез из своей караульной будки, с
некоторым подозрением поглядывая на  их  ношу.  Затем  его  нос  учуял
корзинку с обедом, и бдительный страж тут же успокоился.
  Тем временем я размышляла над словами Тайрона. Он был прав - мастеру
Капайму  лучше  оставаться в своей мастерской.  Кто,  кроме него,  мог
возглавить целителей в такое тяжелое время?
  Я замедлила шаги и повернулась к нему.
  - Если  ты  переступишь  границу  лагеря,  мастер  Капайм,  тебя  не
выпустят обратно.
  - Если много путей ведет в холд,  то и в лагере найдется  незаметная
тропинка, - мудро заметил целитель. - Посмотрим, леди Нерилка.
  Пожалуй, он был прав.  Мы поднялись на невысокий перевал, с которого
начинался  спуск  в  котловину,  и я уже видела небольшую кучку людей,
мужчин и женщин, собравшихся в ожидании пищи.
  Сим и   слуги,   сбросив   поклажу  у  будки  охранников,  торопливо
отправились обратно.  Я застыла на месте,  предоставляя  Капайму  идти
дальше одному.  Сделав вид,  что тяжелая бутыль оттягивает мне руку, я
согнулась над ней,  не поворачивая лицо к Ченгу -  он  слишком  хорошо
меня  знал.  Но  доблестный  страж  во все глаза уставился на главного
целителя.
  - Стой,  мастер Капайм! - рявкнул он, заступая дорогу. - Еще десяток
шагов, и я не смогу пропустить тебя назад!
  - Мне  надо  передать в лагерь этот груз,  - Капайм кивнул в сторону
кучи тюков и поставил рядом бутыль с микстурой. - Тут целебные травы и
лекарства, их надо нести осторожно.
  - Сейчас устроим! - Ченг повернулся к толпе узников и крикнул: - Эй,
там,  внизу!  Четырех  парней  сюда!  Передайте  мешки  кому-нибудь из
лекарей! Мастер Капайм сказал, что в них лекарства!
  Ченг отошел подальше и повернулся к главному целителю.  Они о чем-то
заспорили,  и я,  пригибаясь за камнями,  начала быстро спускаться  по
склону. Вслед долетел сердитый голос охранника:
  - Нет,  мастер Капайм,  нет!  Лорд спустит  с  меня  шкуру,  если  я
позволю...
  Эта перепалка значительно облегчила  мой  побег.  Возможно,  я  была
слишком  самонадеянной,  когда  полагала,  что  мастеру  Капайму лучше
оставаться в Цехе.  Но как же иначе  он  мог  поддерживать  барабанную
связь  и  советоваться с другими главными мастерами - особенно сейчас,
когда они с Тайроном забрали своих людей из Форт  холда?  И  каким  бы
преданным  своему  Цеху  он не был,  его изоляция в лагере принесла бы
всем больше вреда,  чем пользы.  К тому же,  сам лагерь  просуществует
недолго - если целители приготовят достаточно вакцины.
  Была и еще одна, более эгоистическая причина, по которой я не хотела
видеть  в  лагере  мастера  Капайма.  Я  намеревалась  затеряться там,
изменить свое имя и свой холд.  Два-три целителя или арфиста, бывавшие
в Форте, могли бы разоблачить меня, но вряд ли они узнают леди Нерилку
в этом лагере,  среди несчастных больных людей,  в окружении нищеты  и
смерти вместо привычного комфорта.
  Хотя Десдра  не  отказала  мне  прямо,  однако  она  не   собиралась
воспользоваться  моей  помощью  для  ухода за больными - такое занятие
явно не подобало молодой леди  благородной  фамилии.  Может  быть,  ей
казалось,  что я - недоучка, пустышка; и, вероятно, кое в чем она была
права,  со стыдом призналась я самой себе,  вспоминая  некоторые  свои
суетные мысли.  Однако я не желала становиться заложницей собственного
происхождения и ранга;  я жаждала приносить пользу,  и жизнь в  Форте,
безопасная  и  бесцельная,  мало  соблазняла  меня.  И  мне  совсем не
хотелось тратить молодость и силы на пополнение гардероба моей мачехи.
  Эти мысли   стремительно  промелькнули  у  меня  в  голове,  пока  я
торопливо спускалась вниз,  посмеиваясь над своей неуклюжей походкой -
благородных девушек в холдах обучали двигаться крохотными шажками, так
что казалось,  что они будто плывут над  полом.  Я  так  и  не  смогла
освоить до конца это искусство.
  Я шла за мужчинами, тащившими мешки, бутыли и корзины с жалкой едой.
Двое из них были арфистами;  остальные носили цвета Речного и Морского
холдов.  Кто они? Возможно, гонцы, которых направили к лорду Толокампу
с просьбой о помощи?
  Тропинка свернула в  рощу,  за  которой  я  увидела  грубые  хижины,
возведенные  на скорую руку.  Да,  нам повезло,  что погода оставалась
ясной и довольно теплой - в третий месяц Оборота обычно бушуют метели,
ледяной  ветер  несет  хлопья снега.  Рядом с жалкими убежищами пылали
костры; пламя лизало бока старых закопченных котлов. Может быть, в них
кипел суп, сваренный моими руками?
  Одна из хижин,  побольше,  стояла в отдалении;  доносившиеся  оттуда
стоны и лающий кашель подсказали мне, что там был лазарет. Два арфиста
понесли к нему мешки с травами и микстуру; остальные, тащившие корзины
с едой,  начали оделять скорчившихся у костров людей ломтями черствого
хлеба.  Женщины занялись обрезками мяса и костями,  бросая их в котлы.
Никто не произнес ни слова;  похоронное молчание было самым страшным в
этой сцене.
  Вслед за  арфистами  я  заторопилась  к  лазарету.  На  пороге  меня
встретил рослый небритый мужчина в одежде лекаря. Глаза его покраснели
от усталости.
  - Что вы принесли? - резко спросил он. - Коренья, травы?
  Я кивнула головой:
  - И еще настойку от кашля,  совсем свежую - леди Нерилка сделала  ее
прошлым вечером.
  Он усмехнулся и взял у меня из рук тяжелую бутыль.
  - Приятно слышать, что не все тут согласны с досточтимым лордом.
  - Он трусливый глупец!
  Брови целителя удивленно взлетели вверх.
  - Не менее глупо говорить так о своем лорде, девушка!
  - Он - не мой лорд! - я не опустила взгляд под пристальным взглядом.
- И хватит о нем! Я пришла помочь тебе. Я умею готовить отвары из трав
-  леди  Нерилка и ее мать,  погибшая в Руате,  обучили меня.  Я...  я
помогала им раньше.  Я готова ходить за больными и не боюсь  смерти...
всех,  кто мне дорог,  унесла болезнь.  Он положил тяжелую руку мне на
плечо.  Разве кто-нибудь осмелился бы столь фамильярно прикоснуться  к
леди Нерилке?  Но жест этот не обидел и не оскорбил меня...  Что может
быть дороже человеческого сочувствия?
  - В этом ты не одинока,  девочка... - он сделал паузу, ожидая, что я
назову свое имя.  - Спасибо за помощь,  Рилл.  Лучшая из моих  сиделок
скончалась, - он кивнул на тело, неподвижно вытянувшееся у стены; лицо
женщины было бледным и застывшим. - Мы немногое можем сделать... разве
что облегчить им кончину.
  Мне захотелось подбодрить его;  если целитель выглядит беспомощным в
глазах пациентов, никакое лечение не пойдет им на пользу.
  - Скоро сюда привезут вакцину... Первая партия уже готова.
  - Откуда ты знаешь,  Рилл? - прошептал он, с такой силой стиснув мое
плечо, что я чуть не вскрикнула.
  - Об этом все знают...  Вчера семье лорда сделали прививки. Вскоре и
вам...
  Он угрюмо усмехнулся.
  - Вскоре, но вряд ли в первую очередь...
  На одном из тюфяков застонала женщина,  забилась в приступе кашля. Я
пошла к ней;  так  началось  мое  двадцатичетырехчасовое  дежурство  в
качестве   сиделки.   Нас  было  четверо  -  три  женщины  и  Макабир,
странствующий лекарь,  - на шестьдесят пылающих в жару страдальцев.  Я
так  никогда  и  не  узнала,  сколько  же  людей  находится в лагере -
население его менялось быстро.  Люди прибывали пешком и на скакунах  в
надежде  на  помощь Цехов и Форт холда;  многие везли послания.  Одни,
убедившись,  что цель их недосягаема,  уезжали; другие, которым некуда
было  идти,  оставались в унылых бараках;  кое-кто переселялся затем в
наш лазарет. Их было немало, этих скитальцев, не соблюдавших карантина
-  впрочем,  западная часть континента заселялась первой и людей здесь
жило больше,  чем на востоке. Но территории, примыкавшие к Форт холду,
пострадали гораздо меньше, чем Руат. От путников мы узнали, что только
вмешательство мастера Капайма остановило  эпидемию  в  Южном  Болле  -
иначе   Рейтошигана  ждали  бы  такие  же  тяжелые  испытания,  как  и
несчастного лорда Алессана.
  Я слышала,  что он жив.  Но от всей их семьи кроме Алессана осталась
только его младшая сестра.  Его потери оказались больше моих.  Но была
ли столь же велика его прибыль?
  Я падала с ног от усталости и недосыпания,  меня окружали муки, боль
и смерть - и все же я была счастлива.  Счастлива? Как странно! Ведь за
день  мы  потеряли  двенадцать  больных  из  шестидесяти,   исходивших
кровавым кашлем на жалких тюфяках нашего лазарета... и их места заняли
еще пятнадцать  страдальцев.  Но  впервые  в  жизни  я  делала  что-то
серьезное  и  нужное;  я  помогала  несчастным  людям,  и  их  горячая
благодарность  согревала  мое  сердце.  Я  открыла  для   себя   много
неприятного,  отталкивающего  -  некоторые интимные моменты этой новой
работы были тяжким испытанием  для  любого  человека  моего  сословия.
Однако,  подавляя  отвращение и позывы к рвоте,  я закатывала рукава и
принималась за  дело.  Я  не  могла  отказаться;  я  не  хотела  и  не
собиралась бросать этих беспомощных,  жалких мужчин и женщин, попавших
под тяжкое колесо рока.
  Сознание того,  что  болезнь не страшна мне,  добавляло уверенности,
хотя иногда похвалы Макабира вгоняли меня в краску. Я трудилась ночь и
день  среди стонов и хрипа умирающих;  каждый,  кто выжил,  становился
наградой моему усердию, искуплением грехов алчности и трусости отца. И
хотя никто не знал и не догадывался об этом,  я, дочь Форта, вела свой
собственный счет погубленным и спасенным жизням.
  Затем все кончилось.  Утром в лагере появился целитель из мастерской
Капайма с запасом вакцины.  Сделав прививки,  он сообщил,  что  охрана
снята,  больные  будут  немедленно  переведены  в лазарет Цеха,  а все
прочие  могут  отправляться  домой.  Впрочем,  если  странники  желают
восстановить  силы перед дорогой,  то двери целителей и арфистов Форта
всегда раскрыты перед ними...
  Я решила  отправиться  в  путь,  хотя Макабир уговаривал меня начать
обучение в мастерской целителей.
  - У тебя настоящий дар, Рилл... Не зарывай свой талант в землю.
  - Я слишком стара для тоги ученика, Макабир...
  - При чем тут возраст!  С твоими руками и головой обучение займет не
больше Оборота.  А через три любой целитель Перна будет счастлив иметь
такого помощника!
  - Я свободна теперь, Макабир. И я хочу увидеть другие места и другие
холды...
  Он вздохнул, потер широкой ладонью усталое лицо.
  - Ну,  ладно.  Вспомни  о том,  что я сказал,  если путешествие тебе
наскучит.

                               Глава 7

       Год 1543, девятнадцатый - двадцатый дни третьего месяца

  Я покинула лагерь  вечером,  с  нарисованной  от  руки  картой,  что
показывала дорогу к трем северным холдам.  Они лежали вблизи границы с
Руатом, с нетерпением ожидая спасительную вакцину и лекарства. Макабир
пытался  отговорить  меня;  я  и сама предпочла бы выйти в путь утром,
хотя лунный свет был достаточно ярким.  Но там,  на севере, продолжали
умирать люди. К тому же, утром в лагере могла появиться Десдра или еще
кто-нибудь из Форт холда;  я не хотела,  чтобы старые знакомые  узнали
меня. С леди Нерилкой было покончено - если не насовсем, то надолго.
  Я проехала мимо Форт холда,  не пытаясь  разглядеть  в  окне  фигуру
отца,  миновала  фермы  и загоны для скота,  рощи фруктовых деревьев с
оголенными ветвями.  Многие ли из тех, с кем я провела всю жизнь, кого
покинула меньше двух дней назад,  вспоминали сейчас обо мне? Возможно,
сестры... да Анелла, чьи наряды уже не украсятся моими вышивками.
  Конечно, было  глупостью  выезжать  под  вечер.  Работа  в  лазарете
вымотала меня,  и теперь я дремала в  седле,  судорожно  вцепившись  в
поводья.  К  счастью,  мой скакун оказался трудолюбивым созданием - он
мерно рысил по дороге,  все вперед  и  вперед,  не  требуя  понуканий.
Глубокой ночью я достигла первого из холдов и успела накачать вакциной
каждого его обитателя раньше,  чем свалилась с ног. Мне дали выспаться
до позднего утра.  Вскочив с постели,  я принялась было бранить добрую
леди, поджидавшую меня с завтраком, но женщина спокойно объяснила, что
к соседям высланы гонцы.  Они ждут меня; для них одна мысль о том, что
их не забыли, не бросили на произвол судьбы, уже была облегчением.
  Итак, я  отправилась  дальше и прибыла во второй холд после полудня.
Очевидно,  я все еще выглядела утомленной,  и  мои  хозяева  принялись
настаивать,  чтобы  я  разделила  с  ними  трапезу.  По  их словам,  в
последнем, третьем поселении не было ни одного случая болезни, так что
я  могла  передохнуть.  Эти люди жаждали новостей,  они хотели слышать
живой рассказ вместо сухого пугающего грохота барабанов,  что день  за
днем  доносился  к  ним  из  холда Высокий Холм,  места моей следующей
остановки.
  Высокий Холм  лежал  на  самой границе с Руатом.  Когда копыта моего
скакуна вновь  зацокали  по  дороге,  я  молчаливо  решила  покориться
судьбе.  Руат!  Он был моим предназначением,  местом, куда я так долго
стремилась,  но не могла попасть -  в  силу  причин  и  обстоятельств,
довлеющих  над  моей  жизнью  и желаниями.  Не в радости,  но в горе и
печали взметнутся передо мной его башни...  Что ж, зато теперь я могла
предложить  несчастному холду свои руки,  свой труд и свое мастерство!
Лишь всадники рисковали приземляться в нем,  и  вести  об  опустошении
Руата, донесенные барабанами, устрашали.
  Постепенно я начала все яснее и яснее понимать,  что  мор  не  щадил
никого; ни возраст, ни положение и власть, ни крепкое здоровье не были
преградой для смерти.  Конечно,  самые старые и самые юные оказались и
наиболее  уязвимыми,  но  эпидемия унесла столь многих в расцвете сил,
что на плечи выживших свалилась тройная ноша.  Не  это  ли  соблазняло
меня  облечь  свои  намерения  роскошным  флером  самопожертвования  и
целесообразности? Главное, чтобы дела двигались - и не важно, явно или
тайно я буду направлять их.
  Я добралась в Высокий Холм, когда солнце начало склоняться к закату,
и тут же была отправлена зашивать длинный глубокий порез, заработанный
одним из хозяйских мальчишек.  Мои возражения и намеки на  собственную
неопытность действия не возымели.  Их врач ушел в Форт за помощью, как
только барабаны принесли вести из Руата.  Я ничего не могла сказать им
про человека по имени Трельбин,  и обитатели холда, печально покачивая
головами,  решили, что он, вероятно, погиб. Хозяйка, леди Гейна, умела
справляться с небольшими ссадинами,  но приступить с иглой к серьезной
ране побаивалась.  Ну,  тут я имела больше опыта - мне уже приходилось
помогать хирургам.
  Сшить неровные края раны гораздо тяжелее,  чем два куска ткани;  как
известно,  ткань  не жалуется,  не стонет и не вертится под руками.  В
моих тюках был анестезирующий бальзам,  и я обработала им порез, чтобы
уменьшить  страдания  паренька.  Через  полчаса работа была закончена.
Леди Гейна,  восхищаясь тонкостью наложенного шва, перебинтовала сына;
кажется, мое искусство поразило ее.
  Потом я занялась прививками. Все обитатели Холма получили положенную
дозу вакцины,  кроме пастухов с высокогорных пастбищ, которые месяцами
не видели чужих и никак  не  могли  заразиться.  Леди  Гейна,  которая
побаивалась,  что  инфекцию  разносит  ветер,  попросила  рассказать о
симптомах болезни.  Я передала ей все,  что говорил Макабир; возможно,
мои  объяснения  оказались далеко не полными - все-таки я не проходила
обучения в Цехе Капайма - но добрая леди была вполне удовлетворена.
  Гейна и Беструм,  ее муж,  сказали, что их сын и дочь отправились на
Встречу в Руат в  свите  лорда  Толокампа.  Голоса  моих  хозяев  были
печальны;  ни  слова,  ни  весточки  не  пришло с тех пор от их детей.
Видимо, они надеялись, что я попробую отыскать молодых людей в Руате.
  Беструм как  раз  чертил  для  меня  карту,  когда наше занятие было
прервано возбужденными криками и приветствиями,  раздавшимися снаружи.
Подскочив  к  окнам,  мы увидели голубого дракона,  приземлившегося во
дворе и нагруженного десятком тюков. Мы бросились к выходу.
  - Я  - М'барак,  всадник Арита,  из Форт Вейра.  Подбираю стеклянную
дребедень - бутыли, бутылки и бутылочки, - юноша усмехнулся, кивнув на
слегка позвякивающий груз своего дракона. - Ну, что вы сможете уделить
для спасения Руата?
  Молодой всадник  учтиво  поклонился,  когда  леди Гейна поднесла ему
дымящийся кла и кекс -  превосходный  кекс,  смею  заметить!  Прожевав
первый  кусок,  он  заявил,  что  скакуны  тоже  подвержены  болезни и
нуждаются в вакцинации.  Мои хозяева,  переглянувшись, не без гордости
сообщили, что всем обитателям их холда уже сделаны прививки, и М'барак
во все глаза уставился на меня.  Брови всадника удивленно приподнялись
и   лицо   приняло   такое   озадаченное  выражение,  что  я  едва  не
расхохоталась;  видимо, он считал меня одной из женщин Высокого Холма.
Правда,  моя одежда была довольно странной - брюки,  тяжелые башмаки и
теплый плащ,  которым снабдил меня в дорогу Макабир вместе  с  туникой
своего Цеха. Но туника оставалась в одном из тюков, а без нее я совсем
не походила на странствующего лекаря.
  - Собираешься обратно в мастерскую? - спросил меня М'барак. - Или ты
не против заняться скотом  и  верховыми  скакунами?  Это  принесло  бы
огромную  пользу  Руату.  Я  могу взять тебя туда,  - его глаза озорно
блеснули,  - избавив от долгого и утомительного путешествия. Тьеро, их
арфист,  отбарабанит  в  твой  Цех,  чтобы  о тебе не беспокоились.  -
Всадник вздохнул,  снова покосившись на мой странный  наряд.  -  Очень
важно собрать людей в помощь Руату...  людей,  получивших вакцину и не
подверженных болезни... Ты ведь ее уже не боишься, верно?
  Я только  кивнула  головой;  при этом неожиданном предложении сердце
подпрыгнуло у меня в груди.  Во мгновение ока я могла  очутиться  там,
куда стремилась так отчаянно и страстно!  Когда Суриана еще была жива,
Руат казался мне средоточием свободы и  счастья;  он  притягивал,  как
магнит.  И теперь, когда я сбросила ярмо Форт холда - теперь, наконец,
я вольна идти в Руат!  Лететь в Руат!  Именно теперь,  потому что  его
бедствия  были равносильны приглашению.  Да,  Руат претерпел печальные
изменения и,  вероятно,  разительно  отличался  от  холда,  описанного
Сурианой.  Но  я  могла  принести  там пользу - как Рилл,  не как леди
Нерилка.  А это являлось тем делом и той целью,  которые я искала,  не
так ли?
  - Если нужны добрые конюхи,  у меня тут есть двое... - с энтузиазмом
начал Беструм.  - В ожидании весны парни маются от безделья - вырезают
побрякушки из раковин,  чтобы скоротать время. Рилл, - он кивнул в мою
сторону,  -  уже успела продырявить им шкуры своей иглой,  так что мор
этим молодцам не страшен.  Так и было решено. Оба конюха - несомненно,
братья,  -  крепкого  сложения,  флегматичные  мужчины  - собрали свой
нехитрый скарб.  Леди Гейна  сходила  за  тяжелыми  меховыми  плащами,
которые  должны были защитить нас от ледяного дыхания Промежутка.  Она
суетилась вокруг нас со своими служанками,  собирая  провизию  -  этих
запасов  хватило  бы до лета,  как мне показалось.  Потом принесла три
огромные бутыли,  и мы  с  М'бараком  навьючили  их  на  Арита  позади
остальных тюков.
  Не первый раз я прикоснулась  к  дракону,  но  теперь  этот  контакт
оказался более длительным и тесным.
  Кожа его была теплой,  гладкой  и  мягкой.  и  оставляла  на  ладони
странный   запах,   похожий   на   аромат   пряностей.  Внезапно  Арит
оглушительно затрубил,  но его всадник тут же  успокаивающе  улыбнулся
мне.  По  словам  М'барака,  дракон  не  имел  ничего  против странной
поклажи,  которую навалили ему на спину.  Мы еще  раз  проверили  свой
хрупкий груз,  переложив его одеждой;  в кладовых Форта было множество
таких же бутылей, но я не могла припомнить, что матушка делала с ними.
  Под конец  я  бросила последний взгляд на рану мальчика.  Все было в
порядке;  шов не разошелся,  и он спокойно дремал после кружки слабого
снотворного из плодов лунного дерева.  Затем я распрощалась с Гейной и
Беструмом.  Мы провели вместе лишь несколько часов,  но они  провожали
меня  с  пожеланиями счастья и здоровья.  Я сказала им,  что попытаюсь
узнать о судьбе их детей и пришлю весточку по барабанной связи.  Глаза
Гейны наполнились слезами;  она знала, что надежда на счастливый исход
невелика и, все же, была мне благодарна.
  Беструм забросил меня на спину дракона - так, что я шлепнулась прямо
за гибким сильным телом  М'барака.  Надеюсь,  я  ничего  не  повредила
бедному зверю. Братья-конюхи, Пол и Сейл, взошли на наш летучий корабль
с меньшей помпой и уселись сзади.  Я почувствовала,  как исчез холодок
страха,  сменившись  радостным  предвкушением  -  словно эти двое были
каменной стеной,  ограждавшей меня от  мрака,  холода  и  бесконечной,
безбрежной пустоты.
  Арит сделал небольшой разбег и прыгнул в воздух; затем его огромные,
слегка просвечивающие на солнце крылья развернулись, первым же взмахом
подбросив  дракона  вверх   на   добрую   сотню   локтей.   Это   было
восхитительное ощущение! Теперь, когда мощные крылья Арита уносили нас
в вечерние небеса,  я,  казалось,  стала лучше понимать всадников. Да,
они  были  особыми  людьми...  теми,  кому  доступно  счастье  упоения
полетом,  владыками воздушной  стихии...  Я  плотнее  запахнула  плащ,
чувствуя тепло огромного тела дракона; спина М'барака защищала меня от
встречного ветра.
  Должно быть,  он  понял  мое состояние.  Повернув голову,  он весело
ухмыльнулся и крикнул:
  - Теперь держись, Рилл! Идем в Промежуток!
  Если полет на спине дракона  наполнял  душу  восторгом,  то  ледяная
тьма,  разорвавшая мир пополам, внушала безотчетный ужас. Мрак, холод,
пустота...  Страх!  Горло сжимали тиски удушья, и я не могла крикнуть,
позвать  на  помощь...  Какой-то  частью сознания я понимала,  что мне
ничего не грозит - ведь дракон и всадник чувствовали  то  же  самое...
они  испытали  это  много  раз...  И  все  же панический вопль едва не
сорвался с моих губ - в тот самый момент, когда мы снова вырвались под
свет солнца,  и прохладный воздух высоты потоком хлынул мне в лицо. Мы
были над Руатом - там,  куда нас перенес безошибочный инстинкт  Арита,
колдовской непостижимый дар драконьего племени.
  Я никогда раньше не посещала Руат,  но Суриана не раз  посылала  мне
свои  наброски  и описания холда.  Обширное поселение,  выдолбленное в
скале, с башнями и мощными стенами... Конечно, оно осталось неизменным
-  и  все-таки было непохоже на рисунки моей подруги.  Она восхищалась
живительным руатанским воздухом,  дружелюбием  и  гостеприимством  его
обитателей,  так  не  похожем  на  засушенную вежливость Форта...  Она
перечисляла людей - из благородных  фамилий  и  простых  странников  -
посещавших холд и в теплый,  и в холодный сезоны. Она писала о садах и
пышных  лугах,  раскинувшихся  вдоль  реки,  о  равнинах,  по  которым
стремительно  мчатся  скакуны...  Но в ее посланиях не было ни слова о
чудовищных могильных курганах,  о чернеющих кругах выжженной земли,  о
сломанных повозках и рваных шатрах,  усеивавших берег реки, на котором
еще недавно,  под яркими знаменами и пестрыми тентами, бурлила веселая
толпа прибывших на Встречу гостей.
  Я застыла,  потрясенная этим зрелищем;  сдавленный возглас за спиной
свидетельствовал,  что  мои  спутники  тоже  не остались равнодушными.
М'барак - несомненно,  тактичный юноша,  - молчал, пока голубой дракон
по  пологой  дуге  спускался над разоренным холдом.  Теперь я заметила
первые признаки жизни - пятеро исхудавших мужчин грелись во дворе  под
лучами вечернего солнца.
  - Дракон,  братец,  - раздался у меня над ухом  негромкий  голос,  в
котором слышалось глубокое удовлетворение.
  Бросив взгляд  вниз,  я  увидела   огромного   бронзового,   который
высаживал  своих  пассажиров  на  широкой  площадке  перед  конюшнями.
Бронзовый взлетел,  освобождая место Ариту,  его  крылья  сверкнули  в
солнечных  лучах  расплавленным золотом,  вытянутые лапы с чудовищными
когтями мелькнули над нами.  Арит, завершив круг, приземлился точно на
том же месте, откуда взмыл в небо его собрат.
  - Морита,  - произнес М'барак,  почтительно склонив голову. Стройная
женщина со светлыми короткими волосами повернулась к нему.  Я невольно
вздрогнула - госпожа Форт Вейра стояла бы последней в списке тех, кого
я ожидала встретить в Руате.
  Воспоминание кольнуло меня - я  видела  лицо  Мориты  в  тот  особый
неповторимый миг, когда она, склонив голову и к чему-то прислушиваясь,
смотрела на свою  королеву...  Где  это  было?  Во  дворе  Форта?  Она
светилась    какой-то    внутренней   умиротворенностью,   безмятежным
спокойствием,  причину которого я не могла тогда понять.  Конечно, она
не раз бывала в Форт холде - с тех пор,  как приняла власть над Вейром
из рук прежней госпожи,  Лери.  Но то были редкие визиты, по случайной
оказии,  и хотя я видела ее в главном зале Форта,  мы не обменялись ни
единым словом.  Мне казалось,  что она  была  сдержанной  или  слишком
застенчивой  и молчаливой;  правда,  в присутствии громогласного лорда
Толокампа мало кому удавалось вымолвить хоть пару фраз.
  - Поторопитесь!  -  голос М'барака прервал мои размышления.  Всадник
спрыгнул на землю и  повернулся  к  маленькой  группе  встречающих.  -
Помогите  разгрузить эти глупые бутылки...  И еще - тут люди,  которые
могут  ухаживать  за  скакунами.  Торопитесь!  Мне  надо  вернуться  к
Падению, - не то Ф'нелдрил сдерет шкуры и с меня, и с Арита!
  Двое мужчин  и  гибкая  темноволосая  девушка   двинулись   к   нам.
Мгновенно,   инстинктивным   чутьем   я   узнала   Алессана;  девушка;
по-видимому,  была его сестрой,  Оклиной - единственной,  оставшейся в
живых.  Второй мужчина был облачен в голубую тогу арфиста.  Пол и Сейл
спешились,  и я начала передавать им  мешки  с  провизией  и  бутылки.
Огромные стеклянные емкости леди Гейны благополучно перенесли посадку.
  - Если ты слезешь,  Морита сможет сесть,  - с  извиняющейся  улыбкой
произнес М'барак.
  Итак, мы обменялись местами с Моритой.  Мне хотелось бы поговорить с
ней - она казалась сейчас не такой далекой и отстраненной,  как в Форт
холде - но ни повода,  ни времени для подобной беседы  не  оставалось.
Несомненно,  она  не  узнала меня.  Когда голубой дракон начал разбег,
Морита обернулась - но ее последний взгляд тоже  был  предназначен  не
мне.
  Я посмотрела на Алессана - прикрыв глаза от  солнца,  он  следил  за
голубым,  пока тот не исчез в Промежутке. Затем молодой лорд улыбнулся
и приветствовал меня и  братьев.  Пожатие  его  руки  было  крепким  и
дружелюбным.
  - Вы прибыли помочь нам со скакунами?  Говорил ли М'барак,  что  вас
ждет на развалинах Руата?
  Вначале я решила,  что он несколько драматизирует ситуацию  -  стены
холда  все-таки оставались целыми - но потом поняла:  Алессан не хотел
скрывать от нас суровую реальность.  Холд -  это  люди,  не  камни;  а
людей-то  почти  не  осталось.  И  лорд  Руата  упомянул  об  этом  со
свойственным ему суховатым  юмором,  о  котором  писала  мне  Суриана.
Суриана!  Если бы моя молочная сестра знала, в какое время и при каких
обстоятельствах я окажусь в Руате!  Она была мертва,  а  Руат...  Руат
действительно лежал в развалинах.
  - Нас послал Беструм из Высокого Холма,  лорд  Алессан,  -  произнес
один  из  братьев - тот,  у кого в волосах просвечивала седина.  - Я -
Пол,  мой брат - Сейл.  Мы привыкли иметь дело со  скакунами...  -  он
сделал паузу. - Беструм передает свои соболезнования и привет...
  Алессан повернул   голову,   его   улыбчивые    зеленоватые    глаза
остановились  на  моем лице,  и все,  что писала о своем муже Суриана,
мгновенно всплыло у меня в памяти. Я видела и ее наброски, но либо они
слегка   приукрашивали   действительность,   либо  внешность  Алессана
разительно изменилась;  теперь он  совсем  не  напоминал  беззаботного
юношу.  В  глазах,  в линии рта,  в слегка нахмуренных бровях читалась
твердость - и,  в то же  время,  от  его  облика  веяло  печалью.  Той
печалью,  что  может  поблекнуть,  подернуться  дымкой времени,  но не
исчезнет никогда...  Он был высохший, изможденный; кости выступали под
кожей,  заметные  даже  сквозь  ткань  туники,  руки  - огрубевшие,  в
ссадинах и мозолях, словно у последнего слуги.
  - Мое  имя  Рилл,  -  сказала  я,  возвращаясь к действительности из
водоворота воспоминаний.  Чтобы предупредить дальнейшие  расспросы,  я
добавила:  -  Мне  тоже приходилось иметь дело с животными.  Я немного
умею врачевать и знаю все целебные травы и корни.  Кое-что  у  меня  с
собой...
  - У тебя есть что-нибудь от этого ужасного кашля? - спросила девушка
и  ее  огромные темные глаза странно блеснули.  Вряд ли этот блеск был
вызван моими словами или  надеждой  на  целительную  микстуру  в  моем
багаже;  но  лишь  много позже я узнала о тех необычных событиях,  что
разыгрались здесь перед нашим появлением.
  - Да,  у  меня  найдется немного настойки...  - я потянулась к своим
сумкам.
  - Холдер  Беструм  просил  узнать  о  его сыне и дочери,  - внезапно
произнес седоватый Пол,  переминаясь с ноги на ногу;  взгляд его брата
блуждал по сторонам, избегая глаз лорда Алессана.
  - Я справлюсь в Записях,  - голос арфиста был  спокоен,  но  мы  все
заметили,  как  дрогнула  щека  Алессана  и  как  тихо,  чуть  заметно
вздохнула его сестра.  - Я Тьеро,  - продолжал арфист, пытаясь улыбкой
снять  напряжение.  -  Ну,  Алессан,  чем мы займемся сейчас?  И таким
образом Тьеро деликатно повернул наши мысли от тягостного  прошлого  к
неопределенному будущему. А вскоре мы уже не думали ни о прошлом, ни о
будущем; настоящее полностью поглотило нас.
  Алессан быстро     объяснил,    что    надо    сделать.   Во-первых,
немногочисленных больных,  еще остававшихся в лазарете,  устроенном  в
главном зале,  следовало перевести в помещения на втором уровне холда.
Затем предстояло отскрести главный зал от пола до  потолка.  При  этих
словах  Алессан бросил взгляд на рослых братьев;  несомненно,  я могла
заняться полом, но потолок требовал мужской силы и ловкости.
  - Мы  наладили  производство  сыворотки,  -  добавил  он  и кивнул в
сторону широко распахнутой двери.  - Кровь  можно  взять  у  животных,
которые выжили после болезни.
  Пол повернулся к пустовавшим на три четверти стойлам,  переступил  с
ноги  на  ногу  и бросил взгляд на брата.  Я,  ошеломленная,  поднесла
ладонь к губам.  Несчастные звери!  Отощавшие - кожа  да  кости!  -  с
длинными  мосластыми  ногами  и  свалявшейся  шерстью,  они  ничем  не
напоминали  крепких,  мощных   скакунов,   гордость   Руата.   Ходячие
скелеты...
  Наше замешательство не укрылось от глаз Алессана.
  - Почти все скакуны,  выведенные моим отцом,  погибли, - тихо сказал
он.  -  Но  я  занимался  другой  породой...  выносливыми   животными,
бегунами...  они мчались,  как ветер... Они оказались менее подвержены
этой напасти...
  - Жаль, как их жаль... - прошептал Пол, покачивая поседевшей головой
и не спуская взгляда с ворот конюшни.
  - О,  я снова выведу эту породу! - лицо Алессана ожило, засветилось.
- Вы слышали про Дага,  моего старшего конюха?  - спросил он  братьев.
Оба  с интересом кивнули.  - Даг сейчас на горных лугах.  Мы сохранили
несколько жеребых кобыл и  молодого  самца...  Так  что  есть  с  чего
начать.
  - Приятно слышать,  лорд,  приятно слышать,  - казалось, слова Сейла
были предназначены покачивающимся в стойлах животным, а не Алессану.
  - Но,  - руатанский лорд смущенно улыбнулся,  - сейчас надо заняться
другим. Надо вычистить заразу из холда...
  Пол начал решительно закатывать рукава.
  - Мой брат и я - мы не многим можем помочь тебе,  лорд. Но если надо
скрести и мыть, мы будем скрести и мыть.
  - Отлично,  -  усмехнулся  Алессан.  - И если мы не выполним все как
надо,  Десдра заставит нас  проделать  работу  с  начала.  Завтра  она
появится в Руате, чтобы проверить состояние холда.
  Мы подошли к резной двери холда.  Рядом,  во дворе, Тьеро и еще один
человек,  Дифер,  собирали странное устройство,  похожее на мельничное
колесо. Им помогали человек десять.
  - Это центрифуга для приготовления сыворотки,  - пояснил Алессан.  -
Мы сделали уже несколько штук.  Братья дружно кивнули,  словно им и  в
самом  деле  было  понятно,  о чем идет речь.  На лице Сейла мелькнула
сконфуженная улыбка.
  Оклина поджидала  нас  в  зале  вместе  с  целым  отрядом  служанок,
вооруженных ведрами с горячей водой, вениками и тряпками. В стеклянных
бутылях   плескалась   голубоватая   жидкость,   в  которой  я  узнала
дезинфицирующий раствор.  Теперь мы все закатали рукава, и я заметила,
что  руки Алессана были красными и воспаленными по локоть;  видимо,  с
раствором работал он сам. Затем мы принялись скрести.
  Мы скребли  до  захода  солнца  и  продолжили  это занятие при свете
масляных ламп.  Мы отмывали потолок,  стены и пол,  гигантский камин и
ступени лестниц,  двери и ставни на окнах,  крыльцо и ближайшие к залу
коридоры.  Обжигая руки в горячей воде,  мы  терли  и  мыли,  чистили,
драили   и   поливали   едким  раствором.  Новые  светильники  сменяли
догоревшие, а мы все продолжали гнуться над ведрами и шаркать тряпками
по стенам.
  Я вздрогнула, когда Алессан коснулся моего плеча, и подняла голову -
все остальные уже закончили работу.
  - Наверно, ты и во сне будешь орудовать тряпкой, Рилл, - сказал он с
добродушной насмешкой.
  У меня еще хватило сил,  чтобы подняться вслед за Оклиной в  коридор
первого  уровня и доплестись до своей комнаты.  Когда дверь за сестрой
Алессана закрылась,  я вспомнила, что даже не пожелала ей доброй ночи.
В  голове  у  меня вертелись те несколько слов,  которые я должна буду
завтра шепнуть Десдре...  Но я не  успела  додумать  их  до  конца.  Я
рухнула на кровать и провалилась в сон.

                               Глава 8

    Год 543. двадцать первый - двадцать второй дни третьего месяца

  Я пробудилась, недоуменно моргая - как всякий человек, обнаруживший,
что он проснулся в странном и неожиданном месте.  С некоторым трудом я
убедилась,  что не попала обратно в свою комнату в Форт холде. Главным
отличием была тишина.  Наконец,  до меня дошло - барабаны замолчали. Я
встала, оделась, и так начался мой первый день в Руате.
  Я уже находилась в зале, запивая душистым кла наскоро приготовленный
завтрак,  когда протяжный крик  Арита  возвестил  о  прибытии  Десдры.
Голубой  дракон  снова  был  нагружен  множеством  бутылок  -  большие
болтались по бокам, маленькие позвякивали в тюках.
  У меня  не  было возможности переговорить с Десдрой;  Алессан забрал
нас с Полом и  Сейлом  на  пастбище.  Он  собирался  выбрать  животных
покрепче и заняться вакциной.
  Возможно, скакуны еще не оправились после перенесенной  болезни  или
привыкли к человеческим рукам, но они покорно шли в конюшню; каждый из
нас вел двоих.  После третьего похода на луг все стойла были заняты, и
Алессан  показал,  как  брать кровь из шейной вены.  Животные довольно
спокойно отнеслись к этой  операции.  Я  работала  в  паре  с  Сейлом;
заметив,  что  ему  непривычно орудовать игольчатым шипом,  я занялась
этим сама - пока объездчик придерживал голову скакуна.
  Был уже  полдень,  когда  мы  закончили  возиться со всеми двадцатью
четырьмя животными.  Полученную кровь слили в большие стеклянные банки
и отнесли в главный зал, где были установлены центрифуги. Казалось, не
я одна испытываю сомнения насчет этих самодельных устройств, но Десдра
держалась  столь  уверенно и спокойно,  что никто не задавал вопросов.
Проверив крепления колес, она подала сигнал нескольким группам мужчин,
и  те  навалились  на  длинные  рычаги.  Люди  часто сменялись,  чтобы
поддерживать необходимый темп; колеса чуть слышно гудели, поскрипывали
оси.  У  меня  мелькнула  мысль  что в случае неприятностей с одной из
банок вся наша вчерашняя работа по очистке зала пойдет насмарку; потом
я решила; что подобные опасения просто неуместны в атмосфере радостной
надежды, воцарившейся в Руате.
  Среди нас    появилась   Оклина,   приглашая   работников   отведать
наваристого супа с  теплым  свежеиспеченным  хлебом.  Люди  сгрудились
вокруг длинного стола на козлах;  те,  кому не хватило места,  стояли,
прислонившись к стенам.  С миской в  руках  к  столу  подошла  Десдра.
Прихлебывая  суп,  целительница  несколькими скупыми фразами объяснила
важность нашей задачи. Только поголовная и немедленная вакцинация стад
могла  предотвратить  повторную  эпидемию.  Все  обитатели Руата могли
принять участие в этом деле и преградить болезни дорогу на  континент.
Слова целительницы были выслушаны в напряженном молчании.
  Опять закрутились колеса.  Пол,  Сейл и я не стали дожидаться первой
порции  вакцины  и  пошли  в  конюшню.  Там уже суетился Даг,  заливая
подогретым вином смесь отрубей и луговых трав - как  утверждал  старый
конюх,  это  средство  обеспечивало  быстрое восстановление потерянной
крови.  Затем мы как следует  обтерли  животных,  выбирая  из  грив  и
хвостов колючки засохшей грязи и репейник.
  Несмотря на сломанную правую ногу, Даг трудился наравне с нами. Если
он не мог с чем-то управиться, на помощь приходил его внук - нахальный
паренек по имени Фергал.  Этот мальчишка,  казалось, подозревал всех в
злостных намерениях - не исключая и лорда Алессана, подошедшего вместе
с сестрой взглянуть на животных.  Правда, Оклину юный негодяй слушался
беспрекословно,   но   поручения   остальных   старших  вызывали  либо
недовольное ворчание,  либо град довольно наглых комментариев. Даг его
обожал;  наверно,  ему представлялось,  что этот длинноногий жеребенок
просто резвится. Но, несмотря на мерзкие манеры, Фергал был терпелив и
добр  с животными.  Одна из кобыл,  с раздутым брюхом,  явно ожидающая
потомства в ближайшие дни,  пользовалась его особой  благосклонностью.
Едва  мальчишка  приближался,  она вздергивала голову,  играла ушами и
трогательно тянулась к нему.
  - Первая  порция  сыворотки  скоро  будет готова,  - внезапно сказал
Алессан.
  Меня удивило, что из всей компании лишь Фергал да я проявили интерес
к этому замечанию.  Братья из Высокого  Холма,  уютно  устроившись  на
кипах сена,  болтали с Дагом; эта троица вежливо отклонила приглашение
полюбоваться на предмет наших усилий.
  Когда мы пришли в зал, Десдра осторожно сливала из банки маслянистую
желтоватую жидкость, объясняя, что это надо делать осторожно, чтобы не
взболтнуть темный осадок.  Затем, под зорким взглядом целительницы, мы
начали копировать ее движения,  сначала переливая лекарство из банок в
стеклянные  бутылки,  потом  закачивая  препарат в шприцы.  Для каждой
инъекции  полагалась  чистая   игла,   чтобы   уменьшить   вероятность
заражения.   Прохаживаясь   по   обширному  залу,  Десдра  безжалостно
заставляла нас - включая и  трех  выздоравливающих  -  вновь  и  вновь
повторять весь цикл.
  - После полудня подвезут еще бутылок,  -  сказал  Тьеро.  -  М'барак
собирался облететь половину малых холдов на западе. - Вероятно, арфист
хотел подбодрить нас, но был вознагражден лишь дружными стонами.
  - Сколько  же  нужно  этой  пакости?  -  нахально  вопросил  Фергал,
поглядывая в сторону луга.  Там,  среди стогов сена, бродил поредевший
табун его возлюбленных скакунов.
  - Столько,  чтобы хватило для  всех  кобыл  и  жеребцов  в  Телгаре,
Керуне,  Руате,  Форте,  Болле,  Айгене  и Исте,  - сказал Алессан.  Я
вздохнула,представив бесконечный ряд бутылей,  заполненных  желтоватым
эликсиром.
  - В Исте не разводят скакунов.  Иста  -  остров,  -  безапелляционно
заявил Фергал, демонстрируя свои познания в географии.
  - Но люди и животные там тоже пострадали от мора, - ответил парнишке
Тьеро.  - Керун и Телгар уже наладили производство сыворотки,  так что
Руату не придется работать за всех.
  - Руат даст все, что сможет, - твердо произнес Алессан, словно бы не
слыша этой перепалки.  - И  вакцина  от  наших  скакунов  будет  самой
лучшей. А теперь - за дело!
  Трудились мы весьма упорно - причем все, кто мог держаться на ногах.
Выздоравливающие  сидели  у  чанов  с  горячей водой,  мыли стеклянную
посуду  или  плотно  закупоривали  бутылки;  затем  на   них   одевали
сплетенные из тростника чехлы. Ребятишки служили гонцами или, взявшись
по  двое,  осторожно  перетаскивали  готовую  сыворотку   в   холодные
кладовые.
  Я выкачивала кровь из бедных зверей.  С облегчением покидая коридоры
холда, насыщенные едким запахом дезинфицирующего раствора, я приводила
скакунов с пастбища,  потом отправлялась за новой  парой;  по  крайней
мере,  я  могла  глотнуть  свежего воздуха.  Во избежании ошибки,  Даг
помечал краской обработанных мной животных - они были  слишком  слабы,
чтобы расстаться с двойной дозой крови.  Мои частые прогулки позволили
ближе рассмотреть то,  что  лорд  Алессан  назвал  развалинами  Руата.
Курсируя  между пастбищем и конюшней,  я старалась каждый раз выбирать
новую дорогу,  размышляя над тем,  что и  как  стала  бы  приводить  в
порядок,  если  бы получила право голоса в руатанских делах.  Невинное
развлечение, не более того.
  Поздним утром  раздался  бой  барабанов  -  нам сообщали потребность
холдов в сыворотке и имена  всадников,  которые  будут  ее  развозить.
Алессан  хотел,  чтобы  эти  сведения  были записаны,  но Тьеро не мог
целыми днями слушать барабанные коды - дел у арфиста хватало.
  - Пусть этим займется Рилл, - спокойно заметила Десдра.
  - Ты понимаешь  сообщения  барабанов,  Рилл?  -  в  голосе  Алессана
звучало удивление.  Вопрос застал меня врасплох;  я уже надеялась, что
Десдра не узнала дочь лорда Толокампа в коротковолосой,  измученной  и
грязной Рилл.
  - И,  вероятно,  ты знаешь все коды,  Рилл? - Десдра была совершенно
невозмутима и, похоже, не собиралась открывать всем и каждому источник
моих талантов.  Целительница повернулась к Алессану: - Пусть наполняет
бутылки  вакциной  в  перерывах между посланиями.  Совсем недавно Рилл
пришлось побегать... так что сидячая работа ей не повредит.
  Я приняла  к  сведению,  что Десдра в курсе моих приключений,  и мне
дозволяется сохранить инкогнито.  К счастью, Алессан был слишком занят
и не поинтересовался,  откуда простая девушка,  добровольная помощница
лекарей,  понимает  в  таких  таинственных  материях.  Зато  теперь  я
получила возможность посидеть. Не знаю, откуда черпал энергию Алессан,
но с каждым часом  мне  становилось  все  яснее,  почему  Суриана  так
восхищалась   им.  Безусловно,  он  был  достоин  уважения  по  многим
причинам.  Я прекрасно понимала,  чего он  добивается.  Алессан  хотел
восстановить свой холд;  он жаждал,  чтобы его залы и мастерские вновь
наполнились людьми,  а поля -  цветущими  злаками.  И  я  была  готова
остаться здесь и помогать ему.
  Меня поджидало еще одно открытие.  Вернувшись в холд,  с  его  четко
сложившейся  иерархией  отношений,  я  автоматически  приняла  на себя
прежние  обязанности.  Опять  я  раздавала  слугам  дневные   задания,
объясняя,  как быстрее и лучше выполнить работу.  К счастью,  никто не
оспаривал ни  моих  распоряжений,  ни  права  отдавать  их;  все  были
заинтересованы в том, чтобы дела продвигались поскорее.
  Оклина более остальных нуждалась в моей помощи.  Несмотря на внешнюю
хрупкость,  она  работала  не меньше своего брата,  и меня,  привыкшую
делить хозяйственные обязанности с сестрами и тетушками,  ужасал груз,
который  тащила  эта  юная  девушка.  Ее  вряд  ли  можно было назвать
красавицей - возможно,  по этой причине наши отношения сложились легко
и просто. Смуглая, с темными волосами и резкими чертами лица, столь же
непривлекательными  в  глазах  мужчин,  как  и  мои  собственные,  она
обладала,  тем не менее,  грациозной фигуркой и врожденным изяществом.
Улыбка - само очарование;  черные глаза -  огромные,  выразительные  -
иногда  затуманивались  некой  загадочной  пеленой.  Я часто ловила ее
задумчивые взгляды,  неизменно прикованные к северо-западу - возможно,
там  жил юноша,  пленивший ее сердце?  Из Оклины вышла бы превосходная
жена  и  хозяйка;  оставалось  надеяться,  что   Алессан   не   станет
задерживать  ее в Руате,  но устроит за человека доброго и достойного.
Конечно,  Руат уже  не  назовешь  богатым  холдом,  но  чистота  крови
руатанских владетелей оставалась неоспоримой.
  Итак, мы работали,  забывая про свои бутыли  и  центрифуги  лишь  на
несколько  мгновений  -  достаточных,  чтобы  проглотить  чашку супа с
куском мягкого хлеба.  Неожиданно появились свежие фрукты - дар одного
из южных холдов,  куда всадники увозили нашу вакцину.  Почему при виде
спелых плодов лунного дерева  в  глазах  Оклины  заблестели  слезы?  Я
сомневаюсь,  что  их вызвало бескорыстие этого дара - не настолько она
была чувствительна.  Бросив взгляд на Алессана,  я заметила,  что он с
грустной  улыбкой  смотрит  на сочный оранжевый ломтик в своей ладони,
словно тот о чем-то напоминал ему.  Впрочем,  я могла ошибаться; когда
руатанский  лорд  махнул рукой,  приказывая вновь приступить к работе,
лицо его было спокойным.  Тут ударили барабаны, и я записала очередное
послание.

                          * * *

  К концу  следующего  дня  -  то  был  мой третий день в Руате - лишь
немногие из нас сумели проглотить кусок за ужином; утомление оказалось
сильнее  голода.  Внезапно  от  стола,  где  Алессан,  Десдра  и Тьеро
склонились над списками и картами, долетел возбужденный возглас.
  - Мы  сделали это!  - снова раздался голос Алессана.  Он выпрямился;
широкая улыбка осветила его утомленное лицо.  - И сделали достаточно -
даже  если  треть  бутылок перебьют при доставке!  Вина всем!  Оклина,
возьми Рилл и принесите четыре фляги из моих запасов!
  Алессан бросил  сестре  длинный  ключ,  который  она ловко поймала в
воздухе.  Затем,  подхватив меня под руку и облегченно  улыбаясь,  она
миновала кухню и стала спускаться по крутой лесенке,  ведущей вниз,  к
холодным кладовым нижнего уровня.
  - Ну, брат и в самом деле доволен, Рилл! Он редко трогает свое вино,
- она хихикнула,  - бережет для особых случаев!  -  Ее  очаровательное
личико вдруг стало печальным.  - Надеюсь,  что у нас появятся и другие
поводы открыть бутылку-другую... Вот мы и пришли.
  Когда она распахнула узкую дверь, за которой рядами тянулись полки с
бутылями и глиняными флягами, я застыла в изумлении. Даже неяркий свет
лампы, падавший  из  коридора, позволял  различить  характерную  форму
сосудов.
  - Это же бенденское! - вскричала я наконец.
  - Да. Ты когда-нибудь пила его?
  - Нет,  откуда...  -  Толокамп  не имел разорительной привычки поить
своих дочерей редкими винами;  с нас хватало и розового тиллекского. -
Но я слышала о нем... Оно и вправду такое хорошее, как говорят?
  - Ты можешь убедиться сама, Рилл.
  Оклина сунула  мне  две  тяжелые фляги,  потом вынесла в коридор еще
пару и заперла дверь.
  - Ты уже закончила обучение у целителей, Рилл?
  - Нет,  о нет...  - Я не хотела лгать Оклине;  в глазах этой девочки
было  столько  беззащитной  доверчивости...  -  Я только помогаю им...
добровольно... Видишь ли, я не хочу возвращаться в свой холд.
  - О, наверно, там умер твой муж, и ты...
  - У меня не было мужа.
  - Ну,  Алессан что-нибудь придумает...  Если ты,  конечно,  захочешь
остаться в Руате. Ты так помогла нам, Рилл... и ты, я вижу, так хорошо
разбираешься  в  хозяйстве...  Я  хочу сказать,  умерло много людей...
земли пустуют...  мы должны снова заселить их! Алессан подбирает людей
- ну,  из тех,  кто оказался без холда...  Уже есть несколько человек,
отличные работники,  достойные...  - Она вдруг зарделась и  сокрушенно
покачала головкой.  - Ох,  Рилл, наверно, я плохо говорю... Но Алессан
попросил узнать,  не согласишься ли  ты  остаться.  Ты  заслужила  его
великое уважение...  Вот Тьеро, - Оклина хихикнула, - тот твердо решил
остаться... хотя они с Алессаном еще не столковались насчет заработков
и приработков.
  Эти шутливые споры насчет жалованья и оплаты "дополнительных услуг",
под  которыми  Тьеро понимал разгрузку стеклянной посуды,  происходили
между арфистом и Алессаном  раз  по  пять  в  день.  Я  уже  не  могла
представить  Руат  без этой парочки,  постоянно обсуждавшей - причем в
самой любезной манере!  - свои финансовые проблемы.  Тьеро  пришел  на
Встречу  вместе  с  другими  странствующими  музыкантами  в надежде на
хороший заработок, но все его товарищи, как и постоянный арфист Руата,
пали жертвой эпидемии.
  Когда мы вернулись в главный  зал,  мужчины  уже  сдвинули  к  стене
центрифуги и огромные стеклянные бутыли для сыворотки. Алессан и Тьеро
очистили столы,  место наших  торопливых  трапез,  а  Даг  с  Фергалом
принесли  из  кухни  котел  с  тушеным мясом.  За ними тащился Дифер с
тарелками и чашками и, наконец, появилась Десдра с огромным деревянным
блюдом.  На  нем горой были навалены фрукты и головки сыра - включая и
ту,  что послала леди Гейна.  Не  думала  я,  что  от  ее  даров  хоть
что-нибудь осталось!
  Снаружи доносился шум негромкого веселья остальных наших работников,
топивших  в  вине  труды  и  заботы  двух последних дней.  Мы,  восемь
человек,  сидели за столом - странная компания  для  любой  трапезы  и
любого  торжества - но великая задача,  разрешенная сегодня,  сплотила
нас всех,  не исключая  и  Фергала.  Мальчишка  с  таким  высокомерным
пренебрежением отказался от чаши вина,  что,  я уверена, лишь трудовые
подвиги на конюшне спасли его от хорошей нахлобучки. Я не сомневалась,
что  Фергал  не хуже взрослых разбирался в кое-каких запретных для его
возраста удовольствиях - люди его типа обладают инстинктивным  знанием
подобных вещей. И эта публичная демонстрация добродетели лишь укрепила
мои подозрения.  Впрочем,  несмотря на свою  дерзость,  мальчишка  мне
нравился.
  Наш маленький и неожиданный праздник наполнил меня счастьем. Алессан
занял  место  рядом  со мной,  и я,  необычайно взволнованная,  втайне
наслаждалась его близостью.  Мы сидели  рядом  на  скамье;  его  рука,
отдыхавшая  на столе,  касалась моих пальцев;  бедро случайно задевало
мое колено,  он весело улыбался мне,  когда Тьеро  отпускал  очередную
шуточку.  Я  смеялась в ответ - смущенная,  с сильно бьющимся сердцем;
возможно,  мой смех мог показаться несколько нарочитым.  Но  я  сильно
устала и прекрасное белое вино Бендена было слишком крепким для меня.
  Вдруг Алессан наклонился ко мне,  положил  ладонь  на  мою  руку.  Я
затрепетала.
  - Как тебе бенденское, Рилл?
  - У  меня  от  него  кружится голова,  - быстро ответила я.  Если он
заметил мое необычное поведение,  то пусть знает его причину -  и  эта
причина выглядела не хуже любой другой.
  - Нам всем надо расслабиться сегодня. Мы заслужили отдых.
  - И ты - больше, чем другие, мой лорд.
  Он пожал плечами,  опустив взгляд в чащу и медленно поворачивая  ее;
отблески огней переливались в прозрачной глубине напитка.
  - Наверно,  ты права,  - голос Алессана был тих,  и острая жалость к
нему на миг кольнула меня.
  - За Руат, - шепнула я, подняв чашу.
  Слегка удивленный,  он  посмотрел на меня;  его странные зеленоватые
глаза блеснули.
  - Скажи, Рилл... только откровенно... Я измучил всех за эти два дня?
  - Ради Руата...
  - Это,  - он кивнул в сторону прислоненных к стене колес центрифуг и
огромных бутылей для вакцины, - это делалось не ради спасения Руата.
  - Это  уже  сделано.  Ты  сам сказал,  что долг Руата - помочь всему
Перну.
  Алессан смущенно  усмехнулся,  но улыбка его была доброй.  Я поняла,
что мои слова ему приятны.
  - Руат возродится,  вот увидишь!  И скоро - я уверена в этом!  - мне
казалось более  безопасным  говорить  о  Руате,  чем  о  наших  весьма
неопределенных отношениях.
  Что-то странное промелькнуло в его глазах.
  - Значит, Оклина говорила с тобой? Ты остаешься?
  - Мне бы хотелось... Мор сгубил моих родных... я потеряла дом...
  Его теплая сильная ладонь с благодарностью сжала мои пальцы:
  - И у тебя есть какие-нибудь желания...  условия?  Мы можем обсудить
все,  что  ты  хочешь...  -  его голос дрогнул от сдерживаемого смеха,
взгляд метнулся в сторону Тьеро.
  Вопросы Алессана застигли меня врасплох; я не могла придумать ничего
определенного - кроме того,  что твердо остаюсь в  Руате.  Видимо,  он
понял это и снова крепко сжал мою руку.
  - Подумай как следует,  Рилл,  и  скажи  мне  позже.  Ты  знаешь,  я
справедлив к своим людям.
  - Меня удивило бы иное...
  Он ухмыльнулся   моей   откровенности,  долил  в  чаши  вина,  и  мы
традиционным  способом  скрепили  наш  договор.  Затем,  в   дружеском
согласии,  мы  прикончили хлеб с сыром,  прислушиваясь к разговорам за
столом и к доносившейся снаружи музыке.
  - Не  нравится  мне этот мастер Бальфор,  мой лорд,  - произнес Даг,
уставившись на свои тяжелые узловатые руки.  Он  говорил  о  человеке,
которому,   судя   по  всему,  предстояло  занять  должность  главного
скотовода Керуна.
  - Его пока что не утвердили,  - ответил Алессан, Мне показалось, что
он не хочет сейчас обсуждать такие  щекотливые  вопросы  -  во  всяком
случае, не при Фергале, который всегда держал ушки на макушке.
  - Меня не волнует,  утвердят его или нет...  Просто у Бальфора опыта
маловато.
  - Ну,  зато он выполняет все,  что требует мастер Капайм, - произнес
Тьеро, бросив взгляд на Десдру.
  - Горе,  ах,  какое горе...  столько достойных людей мертвы... - Даг
поднял  свой  кубок  в  молчаливом тосте,  и мы выпили,  почтив память
погибших.  - И еще печальнее то,  что целые семьи исчезли...  их холды
безлюдны и мастерство утеряно...  Я слышал,  лорд, что Сувер умер... и
Рунел, кажется тоже? Кто-нибудь уцелел из его рода?
  - Старший сын и его семья. Они отсиделись в своем холде...
  - Ну,  это толковый парень...  - Даг руками перебросил через  скамью
ногу  в  лубке  и  заявил:  -  Пойду-ка  я  брошу  взгляд на ту гнедую
кобылку...  сегодня ночью она может ожеребиться.  Фергал,  помоги мне,
сынок.
  - Я пойду с тобой,  если можно.  Рождение - счастливый миг! - Фергал
выглядел недовольным,  и я поспешила предложить свои услуги,  протянув
Дагу костыли.  Мне хотелось наполнить грудь свежим ночным  воздухом  -
так,  чтобы доброе бенденское поскорее выветрилось из головы.  А еще я
предпочла  бы  сейчас   находиться   подальше   от   лорда   Алессана;
прикосновения его рук пьянили не хуже вина.
  Мое сердце радостно билось;  счастье переполняло его.  Впрочем, я не
собиралась смущать Алессана ни словами благодарности, ни заверениями в
своей преданности - хотя,  несомненно,  испытывала оба эти чувства.  К
чему слова? Случай, каприз судьбы - и свершилось чудо: меня пригласили
остаться в Руате!  Я не хотела вспоминать о том,  что действительность
была  гораздо  прозаичней  -  просто  я  могла  принести  пользу.  Мне
доверяли, я могла жить и работать здесь - вот что главное! В том самом
холде,  который  рисовался  в  моих  грезах средоточием счастья.  И я,
возможно, еще увижу, как радость опять возвратится в эти стены... Чего
же еще желать?
  Поддерживая Дага,  я перешагнула порог,  и  Фергал  тотчас  очутился
рядом с нами. Он не собирался бросать деда на мое попечение.
  Ночь была ясной,  воздух - свежим,  и  в  лицо  мне  словно  пахнуло
весной,  что  уже  подбиралась  к  Руату с юга.  Обмениваясь кивками и
улыбками с людьми,  что сидели у линии костров, мы медленно ковыляли к
конюшне.  Я  несла фонарь,  хотя наши ноги помнили каждую плиту двора,
каждый камушек дороги. Фергал шел впереди.
  - Если она не ожеребится к полуночи, дело плохо, - вдруг заявил Даг,
погруженный в какие-то свои расчеты.
  - А кто производитель?
  - Один  из  старых  жеребцов  лорда  Лифа...  Может  быть,   удастся
сохранить  породу...  - он искоса посмотрел на меня.  - Ты остаешься с
нами, Рилл? Да?
  Я кивнула,  не в силах ответить;  счастье и облегчение,  принесенные
доброй моей удачей,  были слишком драгоценны,  чтобы  говорить  о  них
вслух. Даг покачал лохматой головой.
  - Нам нужны люди вроде тебя. Кто-нибудь еще остался в твоих краях? -
снова лукавый взгляд из-под насупленных бровей.
  - Никого - из тех,  за кого я  могла  бы  поручиться,  -  дружелюбно
ответила я, надеясь унять любопытство старого конюха. За последние два
дня у нас не оставалось ни сил,  ни времени для  бесед;  теперь  же  я
понимала,  что  буду  вынуждена  придумать какую-нибудь правдоподобную
историю.
  - Не  каждая  женщина сумеет разобраться с делами большого холда,  -
продолжал бубнить Даг.  - До этого мора тебе, наверно, жилось полегче,
чем здесь?
  - Да...  И я с грустью думаю о том,  что потеряла...  - Может  быть,
этот  уклончивый  ответ  его  устроил.  Я не хотела говорить неправду;
когда-нибудь истина  выйдет  наружу,  но  к  тому  времени  корни  мои
прорастут  в землю Руата.  Происхождение мне простят,  но ложь?  ..  К
счастью,  мы добрались до конюшни.  Пол и Сейл уже были там, бдительно
расположившись  на  тюках сена по обе стороны кобылы.  Чтобы не терять
времени,  они  занялись  починкой  кожаной  упряжи,  оставшейся  после
Встречи.  Пол  сунул  Фергалу  куртку;  мальчишка посмотрел на деда и,
когда тот кивнул, набросил одежду на плечи, состроив гримасу Полу. Даг
и  я  устроились на тюках и выбрали несколько уздечек,  чтобы было чем
занять руки.
  - Парень  Беструма...  второй  сын...  присматривает  себе землю,  -
прервал Пол продолжительное молчание.
  - Ну? - отреагировал Даг.
  - Крепкий паренек и хороший работник.  У него и девушка  есть...  из
соседнего холда.
  - Думаешь,  Беструм отпустит его?  После того,  как потерял двоих  в
Руате?
  - Отпустит.  Парню нужна  свобода  и  свое  хозяйство.  Беструм  это
понимает. Он справедливый человек, Беструм.
  - Кому же знать,  как не тебе с Сейлом... - Даг одобрительно кивнул.
Потом посмотрел на Пола и,  раздумывая,  прищурился:  - Надолго он вас
отпустил? С моей сломанной ногой...
  - Дед,  ты обещал, что я буду помогать тебе! - недовольно воскликнул
Фергал, окинув Пола свирепым взглядом.
  - Конечно, парень, конечно... но тут работы не для двоих.
  - В горах весна приходит позже,  - заметил Пол,  не обращая внимания
на мальчишку.
  - Пока в нас нет нужды, - добавил Сейл.
  - Может,  стоит спросить Беструма? Когда я пошлю письмо леди Гейне о
ее детях? - сказала я.
  - Если ты будешь так любезна...
  Тьеро выяснил,  что дочь леди Гейны скончалась  в  первой  же  волне
смертей  на  руках  у  старой служанки,  которая тоже умерла.  Обе они
лежали под самым крайним курганом. Сын много работал, помогал Норману,
управляющему,  свозить  в  холд  запасы зерна и сена.  Их погребли под
вторым огромным холмом... Где же нашли покой матушка и мои сестры?
  - Она  забеспокоилась,  -  сказал  Сейл,  не подымая головы.  Фергал
вспрыгнул на тюк, вытянул шею и, приподнявшись на цыпочках, заглянул в
стойло.
  - Рожает! - заявил он так авторитетно, что я едва подавила смешок.
  Мужчины промолчали - видимо, никто не хотел смущать парнишку. Теперь
мы все слышали шуршание соломенной подстилки,  на  которую  опустилась
кобыла.  Сколь  мудры  животные  в  таких  делах и какой благой пример
подают  они  людям!  Раздалось  тихое   ржание   -   никаких   криков,
пронзительных воплей, рыданий, жалоб на судьбу или проклятий тому, кто
довел ее до этого состояния.
  - Копытца, - шепотом объявил Фергал. - Пошла голова! Все нормально!
  Не удержавшись,  я взглянула на Дага;  пощипывая  соломинку,  старик
подмигнул мне.
  - Ну,  -  пробормотал  Фергал,  -  еще  раз,  моя  красавица...  еще
чуть-чуть... ну, вот и все!
  Мы услышали пофыркивание кобылы, потом - слабый шорох, и бросились к
стойлу,  не  в  силах больше переносить неизвестность.  Она вылизывала
жеребенка.  Мотая головой, напрягая длинные неуклюжие ножки, маленькое
создание  пыталось  встать,  повизгивая от усилий.  Ободряюще фыркнув,
кобыла подтолкнула его носом,  прямо  под  крохотную  метелку  хвоста.
Подогнув ноги,  малыш сделал еще одну попытку, запутался в собственных
конечностях и рухнул на бок.
  - Жеребчик!  - торжествующе завопил Фергал,  первым обратив внимание
на эту важную подробность.  Он  распахнул  дверцу  стойла  и  ворвался
внутрь.  - Милая ты моя! Хорошая девочка! Какой у тебя чудесный сынок!
- мальчишка гладил кобылку по носу,  ласкал уши,  в голосе его звучала
непривычная  ласка.  Затем  он  начал оглаживать жеребенка,  чтобы тот
почувствовал прикосновение человеческих рук.  Казалось, новорожденного
это не беспокоило; малыш все еще пытался разобраться со своими ногами.
  - Парень понимает  в  скакунах...  да,  понимает,  -  произнес  Пол,
рассудительно покачивая головой.
  - Он трижды сам ходил на горные пастбища,  с тех пор,  как я  сломал
ногу, - в голосе Дага звучала гордость.
  Я повернулась к выходу.
  - Пойду обрадую лорда Алессана.
  - Давай, - Даг подтолкнул меня - Хорошие новости нынче дороги.
  Когда я  вернулась  в  зал,  Оклина  с  Десдрой уже ушли - вероятно,
отправились в постель,  время было уже за полночь.  Тьеро, навалившись
боком на стол и выразительно жестикулируя,  произносил речь.  Алессан,
коему она была адресована,  свесил голову и время  от  времени  слегка
похрапывал.
  - Это лишь справедливо, - чрезвычайно дружелюбным тоном излагал свою
мысль Тьеро,  - если арфист не может чего-то разузнать - такой арфист,
который опытен в разузнавании всевозможных вещей - да,  если арфист не
может  разузнать...  -  он  на миг задумался и решительно закончил:  -
значит, ему этого и знать не положено! Разве я не прав, Алессан?
  Продолжительный храп  был ему ответом.  Мгновение Тьеро с молчаливым
упреком смотрел на руатанского лорда,  потом сунулся к торчавшей перед
ним фляге и горестно вздохнул.
  - Пустая?  - спросила я,  забавляясь разочарованием, отразившемся на
длинном лице арфиста. Его нос, чуть свернутый на бок, дернулся.
  - Пустая... И только хозяин знает, где п-полные... Но хороший арфист
должен   разы...  раза...  разуз...  -  окончательно  запутавшись,  он
печально уставился на опорожненную бутыль.
  Я улыбнулась,  вспомнив наш с Оклиной поход в тайный винный погребок
Алессана.
  - Родился жеребчик,  здоровый и сильный. Думаю, это приятная новость
для лорда Алессана. Даг и Фергал остались на конюшне, присматривают за
малышом.  -  Я опустила взгляд на спящего Алессана,  его лицо казалось
расслабленным,  мирным.  Сейчас он выглядел моложе,  словно в этот час
все заботы покинули его....  Все ли?  Или его зеленые глаза, прикрытые
веками, по-прежнему были подернуты печалью?
  - Я т-тебя знаю, - вдруг заявил Тьеро.
  - Я не отношусь к людям,  насчет которых любопытствуют странствующие
арфисты,  - пряча глаза,  ответила я.  - Вставай, Тьеро! Нельзя, чтобы
лорд спал здесь. Отведем его в постель.
  - Н-не уверен, что м-могу встать...
  - Попытайся.
  Я высокая,  но  все  же уступаю ростом Тьеро и Алессану,  и не такая
сильная,  чтобы в одиночку дотащить своего нового хозяина до  кровати.
Перебросив  его  руку  через  плечо,  я дернула арфиста за пояс.  Он с
трудом занял вертикальную позицию и подхватил Алессана с другого бока.
  Мой руатанский  лорд  был  тяжелым!  А  Тьеро  - не слишком надежным
помощником.  Он продвигался по лестнице,  цепляясь рукой за перила,  и
мне  только  оставалось  надеяться,  что  деревянный полированный брус
столь же прочен,  как  каменная  кладка.  К  счастью,  покои  Алессана
располагались  невысоко.  Мы  с  трудом  протащили  его  через  первую
комнату,  все еще заставленную складными койками и  табуретками  -  до
этой  части  внутреннего  холда  у  нас руки еще не дошли.  Завтра или
послезавтра тут надо будет прибрать.
  Я рывком  сдернула  тяжелое  шерстяное покрывало с кровати Алессана;
оно свалилось на пол,  путаясь у  нас  в  ногах,  пока  мы  укладывали
руатанского владетеля в постель.  Ноги его свесились за край,  на лице
гуляла блаженная улыбка. Может быть, он скакал сейчас рядом с Сурианой
по  цветущим  горным  лугам?  Тьеро ухватился за свисавшую с балдахина
занавеску,  оборвал ее и начал бормотать извинения.  Стянув с Алессана
башмаки,  я  подняла  его ноги на ложе,  расстегнула пояс и попыталась
перекатить тяжелое тело на правый бок.
  - Я ж-желаю...  - начал Тьеро, пока я укутывала Алессана покрывалом,
подтыкая его под плечи.  Вдруг он снова разулыбался во сне,  и у  меня
перехватило дыхание от нежности.  - Я ж-желаю... - арфист уставился на
меня, напряженно хмурясь, потом голова его упала на грудь.
  - В комнате рядом полно кроватей, арфист, - сказала я, догадавшись о
его заветном ж-желании.  Сомневаюсь,  чтобы мне удалось дотащить Тьеро
до его собственной постели.
  - И т-ты меня тоже укроешь?
  Очередное пожелание было высказано таким печальным тоном, что я едва
не расхохоталась.  Пошатываясь,  Тьеро направился за мной  в  соседнюю
комнату.  Я  сняла  покрывало;  с  усталым  и  благодарным вздохом мой
подопечный улегся на бок.
  - Т-ты так добра к бедному арфисту... бедному выпившему арфисту... -
бормотал он.  - Однажды я вспоммм...  ммю...  вспоммм...  нню...  - он
провалился в сон.
  Да, вполне возможно,  вспомнит,  что именно он прозвал нас бандой из
Форт холда - меня,  моих сестер и братьев.  Я сильно подозревала,  что
хорошая память Тьеро может сильно подпортить наши отношения.  Впрочем,
это - его проблема.
  Из последних сил я доплелась до своей комнаты и рухнула  в  постель.
Никого  не  оказалось  рядом,  чтобы  укрыть  меня,  но  об  этом я не
сожалела.

                               Глава 9

            Год 1543, двадцать третий день третьего месяца

  Ярким, сияющим  выдался  рассвет  в  этот  день,  когда  горе  снова
погасило  весну  в  наших сердцах.  Невзирая на излишества предыдущего
вечера - или благодаря им -  мы  встали  отдохнувшими  и  позавтракали
рано.   На  лицах  цвели  улыбки;  даже  Десдра,  обычно  суховатая  и
сдержанная, не составляла исключения. За завтраком обсуждались дневные
планы.  Алессан,  горя нетерпением,  побежал в конюшню,  чтобы оценить
новое пополнение своего табуна.  Мы с  Оклиной  собрали  подростков  и
нескольких мужчин из выздоравливающих - тех,  что покрепче, - и начали
перетаскивать центрифуги,  бутылки  и  банки  в  опустевшие  помещения
скотоводческой  фермы.  Постепенно  главный  зал  холда  принимал свой
обычный вид.
  Остальных Дифер  повел  в холмы на охоту.  В кладовых Руата почти не
осталось мяса;  к тому же дичь обещала внести приятное разнообразие  в
наши трапезы.
  Сгибаясь под грузом стеклянной посуды, я размышляла над очередностью
дальнейших  работ - их надо было обсудить вечером с Алессаном.  Неделя
упорного труда - и весь мусор,  все обломки будут  расчищены.  Но  что
делать  с  могильными холмами,  напоминающими об этом ужасном времени?
Когда они осядут,  мы сможем  выровнять  почву  и  поставить  памятные
знаки. Но до того оставалось надеяться лишь на весну, которая прикроет
могилы зеленым флером травы...
  - Драконы!  - закричал кто-то из носильщиков, и мы бросились во двор
холда.  Первым приземлился Б'лерион  на  бронзовом  Набете,  и  личико
Оклины  вспыхнуло счастьем.  Вслед за ним на каменные плиты опустилась
королева Бессеры -  Госпожи  Вейра  Плоскогорье.  Еще  шесть  огромных
зверей  все  бронзовые,  планировали на дорогу.  Просторный двор Руата
вдруг стал тесен,  будто превратился в палатку с кровлей из  драконьих
крыльев.  Звери  выглядели  довольными,  поздоровевшими,  их тела ярко
сверкали на солнце.
  Не дожидаясь  моей  помощи,  Оклина  бросилась к Б'лериону с тяжелой
бутылью сыворотки.  Всадник соскользнул на землю,  и я  заметила,  как
вспыхнуло  его  лицо.  Они  глядели  друг  на друга;  Оклина - нежно и
преданно, бронзовый всадник - расплывшись в радостной улыбке. Наконец,
он взял из ее рук оплетенную бутыль.
  Я почувствовала чью-то руку на своем  плече.  Десдра  стояла  рядом,
протягивая мне полную бутылок сумку.
  - Не удивляйся, Рилл. Это - решенное дело.
  - Я  не  удивляюсь...  вернее...  она  еще  так молода!  А Б'лерион!
Говорят, что он - тихоня, но...
  - В Форт Вейре зреет королевское яйцо.
  - Но Оклина нужна здесь! Ее брат потерял слишком многих...
  Десдра пожала плечами,  словно хотела сказать,  что не бывает потерь
без прибылей и, сунув мне в руки сумку, подтолкнула к воротам. Я вышла
на дорогу;  мысли,  словно беспокойные ящерки, метались в моей голове.
Оклина была совсем еще юной...  Неужели Алессан  одобряет  этот  союз?
Странно...  У  него  не было наследников,  а дети сестры,  если бы они
остались в холде,  могли бы продолжить руатанский род.  О, я прекрасно
знала,    сколь    часто   благородные   девушки   Руата   становились
повелительницами Вейров...  И там женщины тоже  рожали  детей,  но  их
потомство  принадлежало  племени  Дракона.  Нет,  я не искала бы такой
судьбы для  себя!  Слишком  тесной  и  неразрывной  была  связь  между
всадником и драконом, слишком всепоглощающей, чтобы в их союзе нашлось
место третьему!  И все же...  все же я завидовала Оклине -  завидовала
счастью,  написанному на ее лице, когда она так смотрела на Б'лериона.
Радужно сверкавшие глаза Набета были обращены к молодой паре, будто он
понимал  и разделял их чувства.  Я не удивлялась;  я знала,  что такая
власть дарована драконам.  Правда,  мне самой не  хотелось  бы,  чтобы
кто-то  постоянно  следил за моими мыслями и чувствами.  Но я полагаю,
всадники к этому привыкли.
  Едва мы успели перевести дух,  отгрузив первую партию лекарства, как
прибыли королевы из Форт Вейра. К моему удивлению, среди них была даже
Лери,  прежняя Госпожа Форта; ее старушка Холта опустилась во дворе, а
молодые королевы Камианы,  Лидоры  и  Хауры  сели  на  дороге.  Следом
появились С'перен и К'лон, бронзовый и голубой всадники.
  Лери выглядела превосходно,  шутила с Алессаном и Десдрой,  время от
времени  бросая  испытующие взгляды на Оклину.  Я заметила,  что Холта
тоже не оставляет вниманием сестру моего господина.  Означало ли  это,
что  между  ними  недавно  возникла  какая-то  связь?  Недавно?  Тут я
припомнила,  что сама появилась в Руате три дня  назад,  но  за  такое
краткое  время  произошло  многое...  столь  многое,  что  дни  теперь
казались мне месяцами.  Когда М'барак привез меня,  Алессан с  Моритой
прямо светились от счастья... Да и Оклина тоже. Возможно, Лери прибыла
в Руат, чтобы проверить, как обстоят дела сегодня?
  Я укорила  себя за излишнее любопытство.  Вейр обладал правом Поиска
подходящих претендентов, особенно когда речь шла о королевском яйце. И
Оклина,  сколь бы юной она не являлась, могла быть избрана. Но при чем
тут Алессан и Морита? Что связывало их?
  Мы работали не покладая рук до полудня, нагрузив вслед за восьмеркой
драконов с Плоскогорья шестерых зверей из Форт Вейра и столько  же  из
Исты.  Вытирая со лба пот, я попробовала прикинуть, когда вернется наш
воздушный  транспорт.  Примерно  пять   минут   занимало   у   дракона
приземление;  за  следующие  пять  мы грузили его бутылями с вакциной,
затем - три-четыре минуты требовал взлет.  Перемещение в Промежутке  -
три  секунды  -  в счет не шло,  но посадка,  разгрузка и подъем - это
опять пятнадцать минут.  Значит,  на рейс приходилось полчаса,  и наши
двадцать  драконов  возвратятся еще не скоро - если только не прибудет
отряд из другого Вейра.
  Я была поражена,  когда с неба свалилась шестерка истинцев,  а вслед
за ними - королевы из Форта.
  - Не  пытайся  понять  это,  Рилл,  -  сказала  Десдра,  заметив мой
ошарашенный вид. - Драконы способны на многое...
  На этот раз звери выглядели уставшими,  их шкуры поблекли.  Впрочем,
тут не было ничего удивительного - полет в  Промежутке  забирал  много
энергии.  Лицо  Лери  осунулось;  видимо,  возраст давал о себе знать.
Какой же силой духа обладала эта немолодая женщина,  взявшая  на  себя
такую задачу!
  Внезапно королевы сердито взревели; голубой скорчился в страхе. Лери
и  остальные  всадницы  застыли  в  напряженных позах - казалось,  они
проводят молчаливое совещание. Потом старая Госпожа Форт Вейра кивнула
мне и сняла с Холты один из тюков.
  - Передай С'перену, он отвезет; моей малышке уже хватит.
  Холта подпрыгнула  и тяжело взметнулась над ограждавшей двор стеной,
обдав меня пылью и потоками холодного воздуха.  Запрокинув  голову,  я
всматривалась   в  золотистый  силуэт,  пока  королева  не  исчезла  в
промежутке,  потом пошла в зал.  По дороге я сунула  тюк  с  бутылками
С'перену - похоже, его бронзовый не возражал против лишнего груза.
  - Это можно снести вниз,  в холодные  кладовые,  -  сказал  Алессан,
кивая  на  остатки сыворотки.  Мы наготовили ее с запасом - на случай,
если часть бутылей разобьется при посадке.  Алессан задумчиво  оглядел
наши запасы и добавил: - Попозже, отправим все излишки в Керун. Кто бы
не стал мастером скотоводов,  лекарство ему пригодится - Я поняла, что
он говорит о Бальфоре.
  В дверях показался Дифер,  а за ним - остальные охотники. Они весело
ухмылялись - каждый тащил по паре жирных птиц. Алессан оживился.
  - Ну,  вечером устроим пир!  Все, как положено: жаркое, вино, танцы!
Оклина, Рилл! Посмотрите, что еще найдется к столу в наших запасах!
  Взрыв одобрительных восклицаний  был  ответом  на  его  предложение.
Возвратившиеся   мужчины  помогли  вытащить  из  зала  остатки  нашего
медицинского производства,  потом расставили тяжелые обеденные  столы.
Их  вынесли  в один из ближайших коридоров,  когда началась эпидемия -
вместе  со  скатертями,  еще  испачканными  вином  и  едой.  Те,   кто
праздновал   за   ними  начало  Встречи,  сейчас  лежали  в  могильных
курганах...  Оклина и я быстро собрали скатерти и - с  глаз  долой!  -
сунули их в гору белья, предназначенного для стирки.
  - Простите, что покидаю вас, - сказала Десдра, сортировавшая в тихом
уголке листки пергамента со своими заметками. - Мне пора в Цех. Что ж,
несмотря на все  это,  -  она  махнула  рукой,  очевидно,  имея  ввиду
царивший в зале беспорядок. - Руат начал возрождаться.
  - Ты должна навестить нас вместе  с  мастером  Капаймом,  -  сказала
Оклина;  ее  глаза еще сияли после утреннего свидания с Б'лерионом.  -
Вот увидишь, как тогда будет выглядеть Руат! Верно, Рилл?
  - Ну,  дайте только развернуться... Мне не надо много времени, чтобы
все привести в порядок!  - заявила я с  такой  пылкостью,  что  Десдра
рассмеялась.
  Потом она подмигнула мне - так, чтобы не видела Оклина, - подхватила
под руку и отвела в сторонку.
  - Хорошо,  что ты пришла сюда,  Рилл.  Вряд ли тебя  оценили  бы  по
достоинству  в  Форте.  -  Она  сжала мой локоть.  - И спасибо тебе за
помощь... за лекарства и за то, что ты сделала в лагере.
  Покраснев, я кивнула головой.
  - Да, наконец-то я в Руате... Нерилка только мечтала об этом, а Рилл
-  решила  и сделала!  Тут я могу принести пользу...  тем более,  если
Оклина...  - Целительница  вздернула  бровь,  и  я,  прижав  ладони  к
пылающим  щекам,  попыталась исправить свою ошибку:  - Я совсем не это
имела в виду, Десдра! У меня нет никаких планов на сей счет! Богатство
вернется  в Руат,  а Алессан...  он перенес с достоинством свое горе и
честь его не пострадала.  Он по-прежнему завидный жених, и скоро самые
знатные семейства с дочерьми на выданье начнут обхаживать его...
  - А разве ты, леди Нерилка, недостаточно знатна?
  - Тсс!  Была  знатна,  -  я  подчеркнула  первое слово,  - и немного
радости принесла мне эта знатность. Тут мне лучше. Я не имела будущего
в Форте, а теперь сама стала частью будущего Руата...
  Твердое пожатие руки Десдры свидетельствовало,  что  она  целиком  и
полностью   согласна   со  мной.  Пристально  взглянув  на  мое  лицо,
целительница шепнула:
  - Должна  я  кому-нибудь  намекнуть  о  твоих  делах?  Я  буду очень
осторожна.
  - Если так,  передай дядюшке Манчену,  что видела меня. Скажи, что я
здорова и счастлива. Он успокоит моих сестер.
  - Кампен  тоже,  знаешь ли,  беспокоится.  Они с Тескином целый день
обшаривали окрестности,  искали  тебя.  Вероятно,  собирая  травы,  ты
свалилась со скал.
  Я кивнула,  молчаливо подтверждая  эту  версию,  удобную  для  обеих
сторон.  Губы  Десдры  чуть  дрогнули  в  улыбке;  склонив на прощанье
голову,  она отошла.  Однако оставалось еще одно небольшое дело -  мне
хотелось  узнать,  как  избавиться  от  едкого запаха дезинфицирующего
раствора,  пропитавшего стены зала и коридоров.  Я шагнула  следом  за
целительницей,  и  в этот момент раздался пронзительный вскрик Оклины.
Она  чистила  медные  украшения  каминной  полки;  внезапно  руки   ее
бессильно   повисли,  она  отступила  назад  и  упала  бы,  но  Десдра
ухитрилась ее подхватить.
  И тут  из  дверей,  что вели во внутренний холд,  вырвался мертвенно
бледный Алессан.
  - Морииитааа!
  То был вопль смертельно раненного зверя,  стон человека, потерявшего
волю   к  жизни,  раздавленного  несчастьями.  Он  рухнул  на  колени,
согнулся,  замолотил кулаками по полу, в кровь сбивая пальцы; тело его
сотрясалось от рыданий.
  Я не могла этого вынести. Подскочив к нему, я опустилась рядом - его
окровавленные  руки били теперь по моим коленям.  Внезапно он обхватил
меня за плечи, уткнувшись лицом в грубую ткань моего рабочего фартука.
Ошеломленная,  я  прижимала  к себе голову Алессана,  бормоча какую-то
бессмыслицу,  что-то успокоительное,  и пыталась  сообразить,  что  же
произошло.
  Морита! Что плохого могло приключиться с ней в Форт Вейре?  Или с ее
королевой?  Орлита  находилась  около своих яиц на Площадке Рождений -
наверно, самом безопасном месте на всем Перне.
  Краем глаза я заметила,  что Тьеро и Десдра стоят рядом, но их слова
не могли пробить  стену  ужаса  и  мрака,  отгородившую  Алессана.  Он
задыхался и дрожал;  ни тело ни разум, ни душа его не могли, не хотели
смириться с неизбежным.
  - Что  бы  ни случилось,  дайте ему выплакаться,  - сказала я.  - Но
Морита! Что с ней?
  - Что  бы  не  случилось,  - эхом повторила Десдра,  - это погрузило
Оклину в беспамятство.  Я ничего не понимаю!  Ведь он - не всадник,  и
она пока тоже!
  Вдруг раздался протяжный мрачный вой - гораздо  более  громкий,  чем
мог испустить сидевший на цепи страж порога.
  - Во имя Яйца! - вскричала Десдра.
  Я почувствовала  боль  в  ее  голосе  и,  повернув голову к дверному
проему,  наткнулась  на  дикий  взгляд  Б'лериона.  Бронзовый  всадник
стремительно   вошел   в  зал;  его  дракон,  посеревший,  измученный,
распластал крылья по каменным плитам двора.  Траурный  рев  зверя  еще
звучал в наших ушах.
  - Оклина!  - взгляд Б'лериона метался среди заполнивших  зал  людей,
возбужденных, недоумевающих.
  - Она  без  сознания,  -  сказала  Десдра,  кивнув  на   стол,   где
распростерлось  тело  девушки.  Рядом  хлопотала ее служанка.  - Что с
Моритой?
  Б'лерион перевел  полные  слез  глаза с Оклины на руатанского лорда,
плечи которого содрогались под моими руками.  Голова всадника поникла,
он сделал нетвердый шаг к Алессану. Подскочивший Тьеро обхватил его за
пояс, стараясь поддержать.
  - Морита... Она ушла в Промежуток...
  Я не могла понять,  о чем он говорит.  Драконы и всадники  постоянно
уходили в Промежуток. И возвращались.
  - Вместе с Холтой...  Всадники из Телгара отказались... Морита знала
те места...  полетела...  Но Холта уже была уставшей! Сильно уставшей!
Они обе ушли в Промежуток... И погибли!
  Я крепче прижала к груди лицо Алессана; теперь его слезы смешивались
с моими.  Гибель отважной дочери  Вейра  и,  в  еще  большей  степени,
несчастье Алессана,  угнетали меня.  О,  небеса Перна, сколько же горя
может вынести один человек!  Он мужественно принял  удары,  нанесенные
страшным мором его семье и холду, он оплакивал Суриану гораздо дольше,
чем стали бы  делать  большинство  мужчин...  А  теперь  -  это  новая
трагедия!  Внезапно  душу мою переполнил гнев на отца.  Есть ли в мире
хоть какая-то справедливость? Почему на руатанского лорда обрушивается
несчастье  за  несчастьем,  а  Толокамп,  бросивший  на  смерть жену и
дочерей,  наслаждается здоровьем,  удачей и мирскими утехами? Разве он
заслуживает этих благ?
  Теперь я понимала,  ч т о светилось в глазах Алессана, когда голубой
Арит  принес  меня  к  подножиям  руатанских скал.  Любовь!  Они сияли
любовью! В тот день, я слышала, шесть человек покинули Руат на час - и
Алессан  с  Моритой  были  среди  них.  Эта  отлучка  многим  казалась
странной...  Может быть,  тогда они и познали  друг  друга?  Но  я  не
ревновала к Морите; я радовалась, что у нее было хоть немного счастья.
Нечасто мне приходилось видеть Ш'гала,  Предводителя  Форт  Вейра,  но
симпатий   он   не   внушал.   А   Морита   была  такой  милой,  такой
очаровательной... Бедная Морита! Бедный, Бедный Алессан! Как успокоить
его, как умерить горе?
  У Десдры был ответ.  Подождав,  пока рыдания Алессана утихли, она, с
помощью   Тьеро,   мягко   подняла  его  с  моих  колен.  Я  не  могла
пошевелиться,  ноги свело судорогой.  Сквозь пелену слез я видела, как
целительница поднесла кружку к губам Алессана.
  В ту минуту мне показалось,  что его взгляд будет вечно преследовать
меня.  Тоскливый,  невидящий...  Он выпил лекарство, веки опустились и
милосердный  сон  окутал  несчастного  лорда  Руата.   Множество   рук
потянулось  к  Алессану,  чтобы  перенести  его  в  постель;  я решила
посидеть около него,  хотя Десдра сказала,  что он проспит  до  самого
утра.
  - Как помочь ему? - спросила я, вытирая слезы.
  Целительница покачала головой:
  - Дорогая моя леди Нерилка,  если  б  я  знала  ответ,  то  была  бы
мудрейшей из всех лекарей и арфистов Перна... - Она беспомощно развела
руками.  - Я даже не уверена,  что он захочет  принять  помощь...  Эта
новая утрата... О, как она жестока, как тяжела!
  Мы раздели Алессана и набросили на него  шерстяное  покрывало.  Лицо
его, внезапно постаревшее, отливало восковой бледностью, глаза запали,
под ними пролегли синие тени.  Десдра нащупала его пульс и  облегченно
кивнула. Присев на край постели, она уронила на колени руки; пальцы ее
чуть заметно подрагивали.
  - Они  с  Моритой...  -  я не закончила фразу,  тут же раскаявшись в
своей дерзости.
  Десдра кивнула.
  - Да.  В день,  когда мы собирали эти  шипы...  -  Я  уставилась  на
целительницу,  не  понимая,  о  чем  она говорит.  По ее строгому лицу
скользнула тень улыбки.  - Какой это был чудесный день! Я рада, что им
досталось немного счастья... пусть даже запретным путем. Правда, Руату
нужно другое, но тогда он не думал о Руате... - ее рука легла на плечо
Алессана.
  - Ты хочешь сказать, что руатанский лорд нуждается в наследниках?
  За всю  историю  Перна Госпожа Вейра ни разу не возвращалась в холд,
но множество благородных леди из холдов переселялись в  Вейры.  Морита
могла бы выносить ребенка Алессана, но он остался бы в Вейре. Рано или
поздно Алессан должен  был  взять  жену  -  или  наложницу.  Лорд  мог
устанавливать  любые  законы  в своем холде,  особенно если дело шло о
продолжении рода.  Эта заповедь была едва ли не священной  для  каждой
девушки.
  Десдра подняла голову и пристально посмотрела на меня.
  - Ты должна открыть ему свое имя, леди Нерилка.
  Я пожала плечами;  эта мысль казалась мне  нелепой.  Алессану  нужна
какая-нибудь   умная   очаровательная  красавица,  которая  сумела  бы
вытянуть его из череды бед и несчастий.
  Десдра поднялась,   пробормотав,   что   принесет   мне   поесть.  Я
промолчала, расстроенная и обессиленная. Этим вечером кусок не лез мне
в горло.

                               Глава 10

          Год 1543, двадцать четвертый день третьего месяца
               - двадцать третий день четвертого месяца

  Не знаю,  как  хватило  у  нас сил пережить следующие дни.  Б'лерион
остался с Оклиной. Для меня было очевидно, что Вейр станет ее судьбой.
Она  слышала драконов - редкая способность,  которой были одарены лишь
всадники и некоторые люди,  тесно связанные с Вейрами.  Очевидно, этим
талантом  в  какой-то  степени  обладал  и  ее брат;  иначе я не могла
объяснить,  как он узнал о гибели Мориты.  Обостренное чутье ко всему,
что касалось Алессана,  а также беседы с Оклиной Десдрой и Б'лерионом,
помогли мне восстановить картину случившегося.
  Благодаря мысленной  связи,  объединявшей драконов и всадников,  они
мгновенно ощутили эти две смерти - Холты и  Мориты.  Позднее  Б'лерион
рассказал  нам  о специальных тренировках и строгих правилах,  которые
должны были  предотвратить  подобные  трагедии.  Но  не  всегда  можно
следовать закону, и есть случаи, когда знание не спасает от ошибок.
  Во время Падения Нитей нередко случалось,  что всадник получал раны,
тогда  как  его  дракон оставался невредимым.  Конечно,  происходило и
обратное.  Раненый всадник обычно  передавал  своего  зверя  здоровому
соратнику  - это помогало сохранить силы боевого крыла.  Каждый дракон
отличался некоторыми особенностями полета,  известными  его  всаднику;
однако  в  критической  ситуации  многие  бойцы  могли  отправиться  в
сражение с Нитями на любом из драконов Вейра.  И потому - разве  можно
винить  Лери,  разрешившую  Морите  оседлать  шею  Холты?  Но уставшие
всадники и  уставшие  драконы,  совершали  ошибки,  а  к  вечеру  того
горестного  дня  и Холта,  и Морита переступили пределы возможного.  Я
вспомнила,  как тяжело поднялась в воздух старая королева с  последним
грузом сыворотки - она едва не задела верхушку ограждавшей двор стены.
  - Да,  - грустно покачивая головой,  сказал Б'лерион, - Холта сильно
устала  и торопилась домой.  Она взлетела и тут же ушла в Промежуток -
не дожидаясь команды Мориты,  не  получив  образ  места,  куда  хотела
попасть наша Госпожа...  Они затерялись во тьме и холоде...  навсегда,
навеки...
  Позднее, когда мастер Тайрон начал писать балладу о последнем полете
Мориты,  по настоянию вождей всех  Вейров  он  несколько  отступил  от
истины.  В  его  саге  Морита  гибнет вместе со своей королевой,  не с
Холтой. Правда об этой трагедии могла бы нанести непоправимый ущерб, и
большинство  людей  никогда ее не узнало.  Я оказалась в меньшинстве и
совсем не  уверена,  что  меня  это  радует.  Не  потому,  что  знание
подоплеки событий умаляет в моих глазах героизм Мориты...  нет, совсем
нет!  Мне больно сознавать,  что  нелепая  ошибка  послужила  причиной
стольких страданий..
  Положившись на  мое  благоразумие  и  сдержанность,  Десдра   многое
доверила  мне.  Я  узнала,  как  Вейры,  истощенные  болезнью,  сумели
выдержать возросший груз обязанностей - ведь в эти дни им  приходилось
не только обороняться от Нитей, но и развозить вакцину по всем холдам,
не  исключая  самых  крошечных.  По  словам  Десдры,   драконы   могли
перемещаться   не  только  в  пространстве,  но  и  во  времени.  Лишь
растягивая   часы   таким   странным   противоестественным    образом,
многократно возвращаясь вспять и дублируя самих себя,  Морита с Холтой
успели доставить вакцину во все холды Керума.  Однако временные скачки
обессилили и всадницу, и старую королеву; это и было истинной причиной
трагедии.
  В тот  роковой  день  М'тани,  вождь Телгара,  ссылаясь на карантин,
отказался выпустить своих людей из  Вейра.  Морита  была  единственным
свободным  всадником Форта,  знавшим все укромные уголки долин Керуна,
где прятались десятки  малых  холдов.  Она  полетела  -  и  погибла...
М'тани,  так  напомнивший  мне  лорда Толокампа,  мог бы послать целое
крыло...  Я так никогда и не узнала,  что сделали с ним повелительницы
других  Вейров;  Оклина не рассказывала об этом,  но думаю,  наказание
было суровым.
  Зато я  начала  понимать,  чем  занимались  шесть человек - Алессан,
Морита,  мастер  Капайм,  Десдра,  Оклина  и  Б'лерион  -  перед  моим
прибытием в Руат.  Меня всегда удивляло, что запасы игольчатых шипов у
лекарей казались неистощимыми.  Теперь я знала,  кто и когда  пополнил
их,  собрав  на  далекой  Исте;  и  час,  который  истек в нашем мире,
растянулся для сборщиков на целый день, проведенный в будущем.
  Итак, многое стало мне ясным - кроме того, как помочь Алессану.
  Он очнулся к полудню;  я дремала,  но тихий шорох разбудил меня. Его
пальцы бездумно теребили одеяло, застывший взгляд равнодушно скользнул
по моему лицу.  Я отвела глаза;  волна печали, исходившая от Алессана,
затопила меня.
  - Десдра дала мне снотворное?  - Я кивнула,  и он едва заметно пожал
плечами. - Вряд ли это поможет. Ничего не поможет... - его губы что-то
шептали,  тихо и невнятно;  я  склонилась  ближе.  -  Расскажи  мне...
расскажи Рилл... как все произошло... почему...
  Я начала  говорить  -  медленно,   спокойно,   стараясь   превозмочь
подступающие к глазам слезы. Внезапно Алессан прервал меня:
  - Почему она не полетела на Орлите?
  - Яйца,  Алессан. Орлита была на Площадке Рождений у своей кладки. И
с ней - Лери.
  - Чадолюбивая  Орлита!  Заботливая  Лери!  -  голос  его  вдруг стал
громким,  резким,  заставив меня  вздрогнуть.  Сильное  тело  Алессана
напряглось,  крепко  сжатые  кулаки  и  стиснутые зубы подсказали мне,
какая борьба шла в его душе.  Потом лицо его расслабилось, и он горько
произнес:  - Драконы и всадники,  хранители Перна...  О,  если бы отец
отпустил меня...  отпустил к ним!  Моя жизнь  могла  сложиться  совсем
иначе...
  Он отвернулся к окну,  и я знала,  что перед глазами его  стоят  три
могильных холма,  поглотивших людей Руата. А за ними - за ними маячила
ледяная тьма Промежутка, в которой растворилась златовласая Морита.
  Алессан поднял на меня взгляд.
  - Ты сидела здесь пока я спал,  моя преданная Рилл...  верный страж,
охраняющий жизнь того, кто уже не хочет жить...
  И тут заговорили моя собственная боль,  печаль и страх. Воспоминания
о строгом и чопорном Форт холде исчезли, испарились, канули в небытие;
сейчас я была только подругой несчастной Сурианы - или  обитательницей
Руата,  новой моей родины,  моей мечты,  моей судьбы.  И я поняла, что
любое горе проходит,  сглаживается,  как могильный курган под весенним
ливнем. Время лечит все - но время надо выиграть.
  - Ты не можешь умереть,  лорд!  - слезы звенели в моем голосе.  -  У
тебя остался Руат!
  Руат... Стоит ли жить ради Руата? Не прошло и месяца, как он едва не
убил меня...
  - Но ты сражался ради жизни!  Благородно и храбро!  - Благородство и
храбрость  немного  значат в могиле...  - он простер руку к окну,  где
комья мерзлой земли скрывали тела тысяч и тысяч погибших.  - Там лежит
Руат!
  - Ты - Руат!  Пока ты дышишь, пока радуешься и страдаешь, ты - Руат!
- Я понимала, что долг - плохая замена любви прекрасной женщины, но не
могла остановиться. - Руату нужен наследник твоей крови, лорд Алессан.
Или ты хочешь, чтобы холд попал под руку Форта, Тиллека или Крома? Я -
твой холдер,  и я требую - дай Руату  сына!  И  тогда...  тогда,  если
хочешь, я сама смешаю яд, чтобы ты мог освободиться.
  С быстротой,  которой я не ожидала от погруженного в горе  человека,
он схватил меня за руку.
  - Что ж, заключим договор! Когда у тебя будет ребенок, леди Нерилка,
я выпью чашу!
  Я в ужасе и смущении уставилась на него.  Похоже, он решил выполнить
мое  требование  с  моей  же помощью!  Странная сделка - чаша с ядом в
обмен на дитя! И тут я сообразила, что Алессан назвал мой титул и имя.
  - Ты  колеблешься?  - с иронией спросил он.  - Наверно,  дочь такого
благородного рода предпочитает брачный союз? Я не против, леди.
  - Нет, Алессан, не со мной... нет...
  - Но почему же,  Нерилка?  Ты будешь превосходной госпожой для этого
холда.  И  разве  ты  случайно  оказалась  в  Руате?  Или  твоя цель -
отомстить мне за смерть матери и сестер?
  - О,  нет,  нет!  Просто я не могла оставаться в Форте! Подумай сам,
можно ли жить под властью человека,  недостойного даже презрения? Лорд
Толокамп отказался помочь целителям, загнал в лагерь бездомных... Нет,
Алессан,  я не думала о мести!  Руат был моей  последней  надеждой!  -
Задохнувшись,  я прижала свободную руку к груди,  потом спросила: - Но
как ты узнал меня?
  - Суриана,   -   с  некоторым  раздражением  ответил  он.  -  Вы  же
воспитывались вместе!  Она рисовала,  рисовала бесконечно, и твое лицо
смотрело на меня чуть не с каждого ее наброска. Как же я мог не узнать
Нерилку, даже с обрезанными волосами и покрытую пылью с головы до ног?
- Рука Алессана крепко стиснула мой локоть. - Ну, девочка, иди ко мне!
Поверь,  я предлагаю неплохой договор.  Ты станешь владычицей холда, и
ни один лорд не посмеет оскорбить тебя. Чего ты боишься? Я был хорошим
мужем для Сурианы... наверно, она писала об этом.
  - Ты добрый и отважный человек,  я знаю.  Но сейчас...  сейчас ты не
можешь отвечать за свои слова, мой лорд.
  Его щека дернулась, зеленоватые глаза холодно уставились на меня.
  - Моя леди,  я всегда выполнял обещания! Ребенок и холд - в обмен на
чашу! Что тебя сдерживает?
  - Но ты же любишь Мориту!
  - Так  вот  в чем дело!  А я полагал,  что в тебе заговорила девичья
скромность!  Значит, леди Нерилка не хочет подбирать объедки. Странно!
Мне всегда казалось, что в Форте живут очень бережливые люди.
  Он насмехался надо мной! И тянул, тянул к себе, не давая опомниться!
Дрожащими  губами  я  попыталась  изложить  ему  множество причин,  по
которым мое грехопадение не могло  состояться  столь  скоропалительно.
Главная   из   них  заключалась  в  том,  что  момент  был  совершенно
неподходящим  для  любовных  игр.  Но  у   Алессана   нашлись   весьма
убедительные возражения.
  - Человек,  который познал вкус смерти,  нуждается в любви,  Рилл, -
заявил  он  и  потянулся  к  застежкам  моей  туники.  Я была близка к
капитуляции, когда мы услышали скрип открывающейся двери и тихие шаги.
-  Ты  получила  отсрочку,  Нерилка,  - его тихий напряженный голос не
сулил мне ничего хорошего.  -  Но  запомни:  мы  -  лорд  и  холдер  -
заключили сделку, и ее надо довести до конца, чем скорее, тем лучше. Я
жажду покоя - и чаши из твоих рук.
  Вошел Тьеро;  на  вытянутой добродушной физиономии арфиста появилось
облегчение,  когда он увидел, что Алессан проснулся и разговаривает со
мной.
  - Тебе что-нибудь нужно, мой лорд?
  - Одежду,  - сказал Алессан,повелительно протягивая руку.  Я достала
чистую тунику из шкафа, а Тьеро подал ему башмаки. Наш господин быстро
оделся и, подхватив нас под локти, вывел из комнаты.
  Если его  появление  и  оказалось  приятным   сюрпризом   для   всех
обитателей Руата, то ненадолго. Он подозвал к себе Дифера, отправил за
Дагом одного из подростков и пожелал узнать,  где  Оклина.  Когда  она
стремительно   вбежала  в  зал  и  попыталась  обнять  его,  он  резко
отстранился.  Затем велел нам пройти в свой кабинет  и  тихим,  но  не
терпящим возражений голосом, перечислил, чем следует заняться каждому.
  Все были так рады вновь  увидеть  Алессана  погруженным  в  активную
деятельность,  что  никто  не  обратил внимания на эти странности.  Я,
однако,  понимала, что он приводит в порядок дела Руата перед смертью.
Теперь  наш  лорд  просиживал  долгие  часы  с Тьеро,  отправляя массу
посланий; некоторые - с помощью барабанной связи, другие, письмами - с
верховыми  гонцами.  Часть  из  них я слышала - просьбы насчет кобыл и
породистого  скота  для  возобновления  стад  Руата,  призыв  ко  всем
бездомным  направляться  в  холд.  Иногда упоминалось и о марках,  что
щедро давал  взаймы  отец  Алессана;  но  даже  сейчас  его  наследник
взыскивал  долги  только  с северных холдов,  почти не пострадавших во
время эпидемии.  Всех мужчин Алессан разослал по округе -  они  должны
были  проверить  состояние  небольших  поселений,  подсчитать  запасы,
выяснить, засеяны ли поля.
  Работа не приносила мне радости, и постепенно я начала замечать, что
и остальных охватывает  такое  же  чувство.  Мы  трудились  упорней  и
тяжелей,  изготавливая  сыворотку,  но  в  те  дни  наши сердца горели
радостным ожиданием.  Теперь же  равнодушие  и  холодная  сдержанность
Алессана словно заморозили обитателей Руата.  Холд был прибран, запасы
подсчитаны, все зримые последствия эпидемии устранены - конечно, кроме
трех  могильных  холмов  на  речном берегу.  Оклина посадила у крыльца
цветущий кустарник, однако часть растений сразу же завяла, словно лучи
яркого  весеннего  солнца  не  могли  справиться  с  холодом,  который
источали теперь стены Руата.
  Я мучилась,  вспоминая  разговор  с  Алессаном.  Неужели  мои  слова
вызвали в нем такие страшные,  пугающие изменения?  Но ведь  я  хотела
спасти его, предотвратить самоубийство, которого он так жаждал!
  Дней через  десять  после  смерти  Мориты,  во  время  нашей  унылой
вечерней трапезы,  Алессан вдруг поднялся и попросил внимания. Вытянув
из-за  пояса  тонкий  пергаментный  свиток,  он  непререкаемым   тоном
объявил:
  - Лорд Толокамп оказал мне честь,  дав соизволение  на  брак  с  его
дочерью, леди Нерилкой.
  Много позже мне попался на глаза этот свиток,  завалявшийся  в  углу
сундука.   На   самом   деле   согласие   отца   выражалось  в  крайне
оскорбительной форме;  он писал:  "Если желаешь,  возьми ее.  Она  мне
больше  не  дочь".  Вряд  ли  тогда  Алессан  был  настроен щадить мои
чувства;  и то,  что он  сделал  это,  больше  свидетельствует  о  его
великодушии, чем сухой тон и холодные глаза.
  Среди сидевших за длинным столом  прокатился  удивленный  шепот.  На
меня,  однако,  никто не посмотрел,  даже Тьеро. Десдра, вернувшаяся в
Руат пятью днями раньше, невозмутимо уставилась в тарелку.
  - Леди  Нерилка?  -  робко  спросила Оклина,  обратив к брату широко
раскрытые глаза. - Ты знаешь ее?
  Алессан кивнул.
  - Род руатанских владетелей должен быть продолжен,  -  сказал  он  с
безрадостным смешком. - Рилл придерживается того же мнения.
  Все повернулись ко мне; замерев, я глядела в стену, пытаясь сдержать
лихорадочное биение сердца.
  - Теперь я вспоминаю, где видел тебя! - воскликнул Тьеро и улыбнулся
-   первый   голос,   первая   улыбка  среди  наступившего  безмолвия.
Поднявшись, арфист склонил голову: - Поздравляю, леди Нерилка.
  Оклина, всплеснув руками,  подбежала ко мне и обняла, плача и смеясь
одновременно:
  - О, Рилл, Рилл! Это действительно ты?
  - Итак,  лорд Форта не возражает,  - твердый голос Алессана перекрыл
поднявшийся  гул.  - У нас есть арфист и достаточное число свидетелей,
так что формальности не займут много времени.
  - Но  нельзя  же  делать  все так...  так стремительно!  - возразила
Оклина, хрустнув пальцами.
  Я взяла ее руку в свои ладони.
  - Именно так, Оклина! У нас полно работы и слишком мало марок, чтобы
устраивать торжественную церемонию.
  Ее милое личико стало испуганным;  я знала,  что она боится за меня.
Встав,  я подошла к Алессану.  Он протянул мне руку,  и мы повернулись
лицом к собравшимся.  Мой лорд достал из  кошелька  золотую  свадебную
марку - видимо,  она была приготовлена заранее,  - и, согласно обычаю,
попросил меня стать госпожой его дома,  матерью его детей,  почитаемой
превыше всех в холде Руат.  Я взяла монету, украшенную выгравированной
на ней датой,  и повторила слова формального согласия.  Губы мои  едва
двигались, когда я обещала стать матерью его детей, почитаемой превыше
всех в стенах Руата. Но таков был наш уговор!
  Оклина настояла,  чтобы принесли вино - шипучее белое вино Лемоса, -
и все подняли тост  за  наш  союз.  Тьеро  произнес  положенную  речь,
сокрушенно   заметив,   что   не  приготовил  новой  песни,  достойной
свершившегося события.  Меня поздравляли горячо;  рукопожатия казались
искренними,  одна  или  две  женщины вытирали слезы,  но свадьба наша,
конечно, была не слишком радостной. Невесте полагалось улыбаться - и я
улыбалась, хотя губы мои дрожали.
  Тьеро вписал в Архивы Руата наши  имена  и  день,  когда  состоялось
бракосочетание.  Затем  Алессан  взял  меня под руку и извинился перед
собравшимися. Так я стала леди Руата.
  В ту  ночь  он  был добр и бесконечно терпелив со мной.  И лишь одно
разбивало мое сердце - та отрешенность, бездумная покорность судьбе, с
которой он воспринял все случившееся.
  В ближайшие дни ничего не изменилось.  Я не хотела,  чтобы вчерашние
друзья  гнули  передо  мной  спины  и  осталась  для всех просто Рилл.
Дядюшка Манчен прислал матушкины украшения вместе с тяжелым  сундучком
марок  - моим приданым.  В его письме было одно место...  там,  где он
передавал слова отца,  сказанные,  когда  открылся  мой  побег:  "Руат
поглотил моих женщин,  и если Нерилка предпочла его родному холду, она
мне больше не дочь".
  Дядюшка, добрая  душа,  решил - пусть лучше я узнаю об этом от него.
Но он соглашался с тем,  что я все  сделала  правильно,  и  желал  мне
удачи.  О,  как я хотела, чтобы эта добрая удача была столь же зримой,
как драгоценные камни,  и я могла  показать  ее  Алессану!  С  большим
удовлетворением  дядюшка  добавлял,  что  поворот в моей судьбе привел
Анеллу в бешенство.  Она не поверила сказке о моем падении  со  скалы,
считая,  что я в тоске и печали скрываюсь где-то в холде. После долгих
розысков ей пришлось в конце концов сообщить Толокампу о  пропаже.  Но
отец был бессилен;  пока не пришло письмо Алессана,  он не знал, где я
скрываюсь.
  Семьи бездомных,  на  переполненных  повозках и подводах,  прибывали
непрерывным потоком.  Мы с Оклиной кормили  их,  отправляли  женщин  в
теплые бассейны холда, стараясь оценить достоинства и недостатки наших
новых поселенцев.  С мужчинами беседовали  Тьеро,  Даг,  Пол,  Сэйл  и
Дифер,  обычно - за миской супа и чашкой кла. Удивительно, но решающее
слово часто принадлежало Фергалу;  он  общался  с  детьми,  по  крохам
собирая информацию, и Алессан всегда выслушивал его мнение.
  Несмотря на  недавнее  бедствие,  Руат  сохранил  свой   престиж   и
оставался  притягательным центром для многих,  лишившихся своих холдов
или желавших поселиться в  новом  месте.  К  нам  устремились  младшие
сыновья  из правящих фамилий Керуна,  Телгара,  Тиллека и Плоскогорья;
эти люди,  в основном - молодые,  были  превосходными  руководителями.
Начали прибывать ремесленники,  направленные своими Цехами; с ними шли
фургоны,  до верха груженные материалами и инструментом.  Пустые залы,
комнаты  и  переходы  Руата  постепенно заполнялись людьми;  в домиках
предместья вновь раздавались  женские  голоса  и  звенел  смех  детей,
затевавших  игры на танцевальной площадке и в окрестных лугах.  Разбив
их на группы,  Тьеро возобновил школьные занятия. Теперь, куда бы я не
пошла, меня встречали радостные лица и веселые приветствия. Постепенно
наши унылые и  мрачные  трапезы  оживились,  обретая  видимость  былой
непринужденности  и  сердечности.  Так  продолжалось до тех пор,  пока
М'барак,  служивший посыльным между Форт Вейром и Руатом, не объявил о
приближавшемся Запечатлении.
  Тут каждый из нас вспомнил о Морите,  Лери, Орлите с ее выводком - и
об Оклине.  Хотя Алессан никогда не упоминал о своих намерениях насчет
сестры,  я не сомневалась,  что ей будет позволено занять место  среди
претендентов  на  Площадке Рождений Форт Вейра.  Все мы понимали,  что
частые  визиты  Б'лериона  в  Руат  обусловлены  не   только   обычной
вежливостью и нетерпением влюбленного всадника.
  Итак, однажды   Алессан   поинтересовался,   есть    ли    у    меня
приличествующий событию наряд. Тон у него был довольно мрачный.
  - Ты не хочешь идти? - спросила я.
  - Хочу,  не  хочу!  Разве  это  важно?  Лорд  и  леди  Руата  должны
присутствовать на Запечатлении!  К тому же,  Оклина станет еще  больше
волноваться без нас... - Быстрый взгляд на его лицо подсказал мне, что
иного решения я и не могла ожидать.  - Загляни в сундуки моей  матери.
Ты слишком высокая,  чтобы носить ее одежды,  но там,  помнится,  были
ткани...
  Глаза его  подернулись грустью и,  резко повернувшись,  он зашагал в
купальню -  отмываться  после  утомительного  путешествия  в  один  из
дальних холдов, предпринятого в тот день.
  Вечером он был у меня - как всегда, внимательный и усердный; заснули
мы только под утро.  Я не сомневалась, что ребенок еще не зачат, и эта
неудача наполняла меня спокойствием.  Сейчас лишь одно казалось важным
- то, что Алессан будет жить еще по крайней мере месяц. Он вызывал мой
интерес с тех пор,  как  Суриана  поселилась  в  Руате,  но  теперь  я
испытывала  совсем  другие  чувства...  Теперь  он жил в моем сердце и
столь  много  значил  для  меня,  что  раньше  я  не  могла  бы  этого
представить при самом необузданном полете фантазии.  Я дорожила каждым
его случайным прикосновением,  ловила каждое слово,  жест, взгляд... Я
копила  их подобно скупцу,  алчно стяжающему марки,  чтобы питать свои
мысли и глаза, когда Алессана не было рядом.
  Вместе с Оклиной и двумя женщинами,  владевшими иглой,  я склонялась
над платьем из мягкой красной ткани.  Эта  работа  была  наслаждением;
сердце мое пело, с каждым днем все больше избавляясь от тяжкого груза.
Когда мы все вместе сидели над шитьем,  моя новая  сестричка  начинала
щебетать,  рассказывая  всякие  истории  о  своем  холде,  смешные или
грустные...  и в некоторых упоминалась Суриана.  Оклина знала уже, что
разговоры  о  моей  любимой  подруге  не  расстраивают меня - эта боль
отгорела и прошла.
  Нудная и  не  слишком  приятная  работа,  которой  занимались  мы  с
Алессаном,  начала затягивать  меня.  Я  стала  находить  своеобразное
удовольствие,  закладывая  основы наших новых предприятий,  принимая и
расселяя прибывающих  холдеров  и  ремесленников.  Мы  были  вынуждены
соблюдать   жесткую   экономию,  и  мой  сундучок  с  марками  не  раз
поддерживал наши начинания.  К счастью,  покойная матушка научила меня
управляться с делами холда.
  Главная мастерская  целителей  с  благодарностью  возместила   Руату
материалы  и  труд  по  изготовлению вакцины.  Алессан,  стиснув зубы,
принял этот  скромный  заработок.  Гордость  его  страдала,  но  марки
мастера  Капайма  позволили  нам оплатить изготовленные Цехом кузнецов
плуги,  каркасы повозок и колеса.  По вечерам мы с Алессаном заполночь
сидели  над  своими  расчетами  и  записями;  мы  согласно трудились в
тишине,  которую нарушала только Оклина,  приносившая  скромный  ужин.
Изредка мне казалось,  что Алессан как будто начинает оттаивать. Потом
воспоминания или какие-нибудь внешние причины вновь  погружали  его  в
тяжелое мрачное молчание.
  Так прошел месяц.

                               Глава 11

           Год 1543, двадцать третий день четвертого месяца

  Раздавшийся утром грохот барабанов  предупредил  нас  о  приближении
всадников. За Оклиной прибыл Б'лерион - е великолепным плащом в руках,
чтобы защитить ее от холода Промежутка.  Мы встретили его на  ступенях
холда  и  выслушали  традиционные  слова  -  просьбу  к Оклине принять
участие в Запечатлении.  Спокойным ровным  голосом  Алессан  дал  свое
согласие;  лицо  моего  господина  оставалось  равнодушным,  когда  он
соединил руки Оклины и Б'лериона.
  Слезы блеснули   в   глазах   бронзового  всадника;  Оклина,  плача,
обхватила  брата  за  шею.  Алессан  решительно  расплел  ее  руки   и
подтолкнул  девушку к Б'лериону.  Черты его закаменели,  когда всадник
повел Оклину к дракону, ожидавшему посреди двора. Я знала, чего стоило
Алессану   это  спокойствие  и  мысленно  склонила  голову  перед  его
мужеством.
  Потом за  нами  прилетел М'барак.  Глаза его подозрительно щурились,
губы подрагивали,  и я вдруг испугалась, не зная, что еще за беда ждет
нас  в  Форт  Вейре.  День Запечатления считался радостным праздником,
знаменовавшим начало новых содружеств между  людьми  и  драконами.  Я,
однако,  не  могла представить,  чтобы это Запечатление,  первое после
сокрушительной эпидемии,  вызвало много веселья.  И  действительно,  в
Форт Вейре царила мрачная атмосфера;  всадники шатались как пьяные, их
глаза покраснели,  кожа драконов приняла сероватый оттенок.  Гости,  в
большинстве   не   понимавшие,   что   произошло,  тоже  находились  в
подавленном настроении.
  На заре,  когда  Руат был еще погружен в сон,  Лери с Орлитой ушли в
Промежуток. Навсегда.
  Вместе с  многолюдной  толпой  в  ярких  праздничных  одеждах  мы  в
молчании двинулись к широким ступеням,  что вели в пещеру Рождений.  Я
надеялась,  что всеобщее уныние не скажется каким-либо неблагоприятным
на новорожденных дракончиках и юной королеве;  это было бы  ужасно!  Я
чувствовала, что силы мои на исходе, и с ужасом ждала новых горестей.
  Алессан, бросив тревожный  взгляд,  сжал  мою  руку.  Миг  -  и  все
переменилось.   Мне   стало  казаться,  что  если  мы  переживем  этот
злосчастный день,  то он не покинет  меня.  Во  всяком  случае,  не  в
следующий  месяц.  Могла  ли  я  рассчитывать  на большее?  Сейчас мне
оставалось только сохранять  горделивое  спокойствие.  Да,  сегодня  я
имело  право  гордиться!  Я была госпожой Руата,  одного из древнейших
холдов Перна,  и девушка нашей крови,  наша сестра, могла стать в этот
день  всадницей  королевы!  Так  подбадривала  я  себя,  шагая рядом с
Алессаном и от всей  души  надеясь,  что  его  мужество  послужит  мне
опорой.
  Он был бледен,  но по-прежнему поддерживал меня,  пока мы пересекали
Площадку.  Нелишняя  предосторожность;  трудно  сохранять достоинство,
когда горячий песок обжигает ступни сквозь  тонкие  подошвы  башмаков!
Алессан   подвел   меня  к  нижнему  ярусу,  вдоль  которого  тянулась
вырубленная  в  камне  скамья.  Мы  уселись,  и   мой   супруг   начал
разглядывать яйца, с особым интересом посматривая в сторону золотого -
оно лежало в стороне от остальных, на небольшом песчаном холмике.
  Я огляделась.  Тут  был  Капайм,  весьма невеселый,  часто шмыгавший
носом.  Рядом  с  ним  сидела  Десдра,  недавно   избранная   мастером
целителей;  вид  у  нее  был  печальный и гордый одновременно.  Она не
собиралась возвращаться в свою прежнюю мастерскую, и что-то подсказало
мне, что вряд ли они с Капаймом когда-нибудь расстанутся.
  Вошел мастер Тайрон в окружении огромной толпы арфистов всех рангов;
их было так много,  что я едва не упустила появления лорда Толокампа с
его пестро разряженной маленькой  красоткой.  Она  бросила  взгляд  на
заполненные  ярусы  и вместе со своим повелителем направилась к местам
подальше от нас - конечно,  не случайно.  Потом один за  другим  стали
входить  Предводители  Вейров  со  своими госпожами;  я заметила,  что
Фальга сильно хромает,  с трудом преодолевая  полосу  горячего  песка.
Рейтошиган из Болла,  как всегда,  прибыл один. Главные мастера цехов,
их жены и подруги,  чинно рассаживались на скамьях второго и  третьего
яруса;  передо  мной мелькали эмблемы и цвета Телгара,  Керуна,  Исты.
Кто-то  сзади  взволнованным  шепотом  начал  перечислять   вождей   и
повелительниц  Вейров,лордов,  прибывших  с  востока,  севера  и  юга;
внезапно я поняла,  что отныне и навсегда принадлежу  к  этим  великим
мира сего.
  Взревели драконы,  восседавшие  под  куполом  огромной  пещеры;   их
трубный  клич  отдался эхом радостного гула среди сотен теснившихся на
скамьях людей.  Ш'гал, вождь Форта вывел на площадку четырех девушек и
стал  размещать  их  вокруг  королевского яйца;  взмахом руки он велел
приблизиться к основной кладке трем десяткам подростков. Внезапно яйца
дрогнули  и  начали  раскачиваться.  Песнь  драконов  становилась  все
громче,  все торжественней.  У меня замерло сердце.  О,  небеса Перна,
пусть  это будет Оклина!  Такой выбор стал бы лучшим предзнаменованием
конца наших несчастий!
  Она стояла  так гордо - уже не тоненькая застенчивая девочка,  нет -
юная женщина, уверенная в себе, полная какой-то загадочной силы. Слезы
набежали  мне  на  глаза,  я стиснула руки и вдруг почувствовала,  как
ладонь Алессана коснулась моих пальцев.
  Одно из пестрых яиц,  как раз под нами, стало раскачиваться сильнее.
Я слышала возбужденные голоса за спиной;  там заключали пари, какое из
яиц лопнет первым. Внезапно раздался треск, и мокрая голова дракончика
явилась  нашим  восхищенным  взорам.  Малыш  жалобно  пищал,   пытаясь
освободиться от скорлупы.  Он был бронзовым! Добрый знак! Пошатываясь,
новорожденный заковылял прямо к тощему пареньку с копной русых  волос.
Тот,  казалось,  не осмеливался поверить в свою удачу и взглядом искал
поддержки у соседей,  пока  мальчишки  со  смехом  не  вытолкнули  его
вперед.  Подросток опустился на колени перед бронзовым малышом и робко
погладил его.
  Слезы бежали  по  моему лицу;  думаю,  среди тысячной толпы никто не
упрекнул бы меня за это. Слезы текли, смывая горечь накопившихся обид,
врачуя раны потерь... Я как будто проснулась ясным утром после долгого
страшного сна.  Алессан крепко сжимал мою руку.  Сквозь пелену слез  я
видела  голубого малыша,  прильнувшего к одному из мальчишек.  Драконы
тянули свой протяжный звонкий  хорал,  к  нему  добавились  курлыканье
новорожденных и восторженные крики подростков,  которым вторили голоса
их счастливой родни.
  Неожиданно золотое   королевское   яйцо   дрогнуло,   и   все  взоры
устремились к нему. Пальцы Алессана жгли мою руку. Я догадывалась, что
он  переживает много больше,  чем осмеливается показать.  Что означала
для него неудача?  Утрату надежды, веры в успех, в счастливую звезду и
стойкость своего рода?
  Яйцо трижды сильно качнулось и треснуло  почти  напополам;  полетели
осколки  скорлупы,  и  маленькая  королева вдруг появилась перед нами,
словно вынырнув из роя золотистых  осколков.  Еще  одно  благоприятное
знамение!
  Девушки замерли в тревожном ожидании;  рядом раздался тяжелый  вздох
Алессана.  Но вдруг необъяснимая уверенность наполнила меня - я знала,
кто будет  избран!  Быстро,  гораздо  проворнее,  чем  прочие  малыши,
золотая  королева  устремилась  к Оклине.  Я инстинктивно потянулась к
Алессану,  и он обнял меня,  когда наша девочка подняла сияющие глаза,
отыскивая взглядом Б'лериона.
  - Ханната!  Ее зовут Ханната!  - голос Оклины, ликующий, изумленный,
звенел от счастья; в этот миг она казалась прекрасной.
  - Алессан! О, Алессан! - повторяла я, прильнув к его плечу.
  - Она знала, что Оклина будет избрана, - вдруг прерывающимся голосом
произнес мой супруг, и я поняла, что он говорит о Морите. - Она знала!
- Алессан обнял меня,  прижал к себе так сильно,  что мне стало трудно
дышать.  Я ощутила лихорадочный стук его  сердца  и  сотрясавшие  тело
рыдания; он склонил голову мне на грудь, словно искал забвения и опоры
- поддержки,  которую я была готова оказывать ему всю  жизнь.  Не  для
того ли я уродилась такой высокой и крепкой? Несколько минут мы сидели
так, потом Алессан оторвался от меня и оглядел песок. Я поняла, что он
ничего не видит - он не сделал никакого знака, когда Б'лерион и Оклина
посмотрели на нас. Махнув им рукой, я показала в сторону выхода.
  В опустевшей    пещере   воцарилась   тишина;   несокрушимые   стены
отгораживали нас от суматошного и радостного возбуждения, наполнившего
чашу Вейра.  Наконец,  Алессан поднял голову,  взгляд его скользнул по
затоптанному песку площадки и рядам опустевших каменных скамей. Что-то
изменилось  в  нем...  что-то неуловимое,  едва заметное...  Возможно,
горестные узы, сковавшие его дух, начали слабеть... или даже лопнули в
миг  торжества  Оклины?  Возможно,  начало  новой  жизни сестры станет
концом несчастий ее брата?  Возможно...  Но сумеет ли  он  начать  все
заново?
  - Я отдал ей  праздничный  наряд...  ее  наряд,  приготовленный  для
Встречи...  - прошептал он так тихо,  что я с трудом расслышала. - Она
так помогла мне... подарила надежду... Я никогда не забуду ее, Рилл...
  - Никто из нас не забудет ее, Алессан.
  Он не плакал,  хотя глаза у него покраснели,  а на скулах  выступили
пятна.  Достав платок,  Алессан вытер мои мокрые щеки - как когда-то в
детстве дядюшка Манчен.  На губах его не было улыбки,  но  линия  рта,
прежде каменно-твердая, чуть смягчилась; морщины на лбу разгладились.
  - Сегодня у Оклины праздник.  И ничто,  никакие прошлые  печали,  не
должны омрачать его.  Рилл,  моя верная гордая Рилл...  Не бойся, я не
потребую у тебя той чаши...  - Мы спустились  на  песчаную  арену;  он
смотрел  себе  под  ноги,  не  замечая,  что  я готова расплакаться от
счастья.  - Слишком много дел ожидает нас в Руате...  особенно теперь,
когда  Оклина покидает нас...  Но разве я мог встать на ее пути - так,
как отец когда-то встал на моем?  Нет, я никогда бы этого не сделал, -
он  покачал  головой и задумчиво добавил:  - Да,  стоило прийти в Форт
Вейр, чтобы понять: жизнь окончена, и жизнь начинается....
  - О, Алессан!
  Мы стояли на горячем песке, и теперь, когда не требовалось сохранять
достоинство  перед  лицом  великих  событий и могущественных людей,  я
схватила Алессана за руку  и  бросилась  бежать.  Радость  переполняла
меня, несла вперед, словно крылья дракона.
  - Поспешим,  милый!  Мои  ноги  горят...  и  нельзя  слишком   долго
задерживаться с поздравлениями.
  С коротким смешком Алессан бросился вслед за мной  к  выходу,  туда,
где уже начинался праздник. Мы выскочили из пещеры. Над нами, рассекая
сияющие небеса,  реяли бесчисленные стаи драконов;  огромные  звери  с
распростертыми  крыльями  заполняли  чашу,  переливались,  текли через
край, и отблески солнца золотили их могучие тела.

                               Глава 12

        Год 1553, одиннадцатый день третьего месяца; Интервал

  Сейчас, когда я  заканчиваю  свое  повествование,  наступили  мирные
времена; уже пять Оборотов - пять чудесных, необыкновенных Оборотов! -
ни одна Нить не запятнала небеса Перна. Кое-где остались еще печальные
отметины,  следы того, что перенес Руат, но могильные холмы сгладились
и стали почти незаметными в пышной траве.
  Да, изменилось  многое,  и  все перемены были благотворны.  Госпожой
Форт Вейра стала Камиана,  новым Предводителем - добродушный, могучего
сложения  телгарец  Г'дрел;  его  Дориант  настиг  Пелианту,  королеву
Камианы,  в брачном полете.  Сейчас мы редко слышим о Ш'гале,  ставшем
командиром крыла, зато Г'дрел и Камиана - частые гости в Руате. Г'дрел
иногда поддразнивает Алессана, напоминая про скакуна по кличке Визгун.
Пожалуй,  он единственный,  кроме Фергала, кто рискует на такие шутки,
хотя во всех прочих отношениях  Алессан  вовсе  не  кажется  таким  уж
недоступным и мрачным.
  Б'лерионов Набед обошел всех бронзовых в погоне за Ханнатой  Оклины;
впрочем, никто не сомневался в исходе этого полета. Два ее сына играют
теперь вместе с нашими,  так как я пять раз выполнила первую  половину
своей  оригинальной сделки с Алессаном,  подарив ему четырех сыновей и
дочь,  которую мы назвали Моритой.  Алессан не захотел, чтобы я рожала
еще  -  несмотря  на  мои уверения,  что беременность не тяготит меня.
Действительно,  я  была  счастлива,  когда  вынашивала  детей,  и   не
испытывала ни страданий, ни мук, как другие женщины.
  Постепенно Алессан дал себе волю,  обратившись сердцем к собственным
детям. Сначала он делал вид, что безразличен к ним - как будто боялся,
что его любовь пометит их черным знаком беды.  Страх снедал его, страх
потерять тех, кто стал ему дорог. Но, к моему удовольствию, все малыши
росли здоровыми и сильными;  даже  неизбежные  детские  болезни  почти
миновали  их.  Морита...  Что  сказать  о  ней?  Десдра  чистосердечно
призналась мне, что не видела ребенка прелестней. Она стала солнышком,
чьи  лучи  растопили  последний  ледник  в  душе  ее  отца.  Он не мог
справиться с собой...  он ее обожал,  поклонялся  ей  -  и  раньше,  и
теперь. А она распускалась, словно весенний цветок, под его взглядом и
ласковыми руками...
  Я знаю   -   Алессан   никогда  уже  не  станет  таким  беззаботным,
жизнерадостным и веселым,  как описывала его  Суриана.  Но  теперь  он
снова  улыбался...  хохотал  над  шуточками  бессовестного Тьеро,  над
забавными выходками сыновей.  Радость вернулась к нему;  он  счастлив,
когда руатанские скакуны выигрывают забег, когда холд посещают гости и
старые друзья.
  Мы устроили нашу первую Встречу следующей весной,  когда земля вновь
оделась цветами и свежей зеленью, а в садах расцвели плодовые деревья.
Мы долго готовились к ней, и я не раз видела, как тень грусти набегает
на лицо Алессана.  Трудно было ожидать иного;  я старалась делать вид,
что ничего не замечаю.
  Наверно, он любит меня иначе, чем Суриану и Мориту... Да, я уверена,
что его любовь ко мне не похожа ни на страсть, которую он питал к моей
бедной подруге,  взбалмошной и  темпераментной,  ни  на  его  глубокую
привязанность  к  златовласой  всаднице.  Мы  так хорошо понимаем друг
друга, что зачастую говорим одни и те же слова... и между нами никогда
не случалось разногласий в том,  что связано с Руатом, с нашими детьми
и с населяющим холд людом.  Алессан благодарен за мою  помощь,  и  его
признание стало для меня самой дорогой наградой, ценной вдвойне, когда
я вспоминаю о том,  что ни разу не дождалась  добрых  слов  от  своего
отца.
  И постепенно,  по  мере  того,  как  исчезал  страх  Алессана  вновь
потерять  самое  для  него  дорогое,  сковавший  его  душу лед теплыми
ручьями истек  в  долины  спокойствия  и  любви.  Он  помнил  о  своих
потерях...  Но женщина, которую он прижимал по ночам к своей груди, не
стала тенью Сурианы или сном о Морите; то была Нерилка, его жена, мать
его детей, госпожа его холда.
  На этом пора кончать мою  историю.  Начало  ее  было  печальным,  но
тяжкие  испытания  научили  меня ценить подаренное судьбой счастье.  И
пусть то,  что я рассказала,  утешит  других  в  горе  и  поддержит  в
радости.


                             КОММЕНТАРИИ

                 I. ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ ХРОНОЛОГИЯ ПЕРНА

  За 60 Оборотов до Великого  Переселения  на  южном  материке  начало
функционировать кибернетическое устройство Айвас.

Первый Оборот - Великое Переселение на северный материк
    1 - 48    - Начальный период заселения северного материала
   49 - 98    - Первое Прохождение                     -  50 Оборотов
   99 - 98    - Первый Интервал                        - 200 Оборотов
  299 - 348   - Второе Прохождение                     -  50 Оборотов
  349 - 548   - Второй Интервал                        - 200 Оборотов
  549 - 598   - Третье Прохождение                     -  50 Оборотов
  599 - 798   - Третий Интервал                        - 200 Оборотов
  799 - 848   - Четвертое Прохождение                  -  50 Оборотов
  849 - 1248  - Четвертый Интервал, долгий             - 400 Оборотов
 1249 - 1298  - Пятое Прохождение                      -  50 Оборотов
 1299 - 1498  - Пятый Интервал                         - 200 Оборотов
 1499 - 1548  - Шестое Прохождение                     -  50 Оборотов
 1543 - Время Мориты и Нерилки; Великий Мор
 1549 - 1748  - Шестой Интервал                        - 200 Оборотов
 1553 - Оборот, в котором Нерилка написала свои воспоминания
 1749 - 1798  -  Седьмое Прохождение                   -  50 Оборотов
 1799 - 1998  - Седьмой Интервал                       - 200 Оборотов
 1999 - 2048  - Восьмое Прохождение                    -  50 Оборотов
 2049 - 2448  - Восьмой Интервал, долгий               - 400 Оборотов
 2447 - рождение Джексома; начало времени Лессы и Ф'лара
 2449 - 2498  -  Девятое Прохождение                   -  50 Оборотов
 2465 - 17-ый Оборот 9 Прохождения, 2465 Оборот с момента Великого
        Переселения или 2525 Оборот по отсчету Айваса - начало
        событий, описанных в последнем романе "Все Вейры Перна"

                 II. ГЛАВНЫЕ (ВЕЛИКИЕ) ХОЛДЫ ПЕРНА И
                         ЗАЩИЩАЮЩИЕ ИХ ВЕЙРЫ
             Вейры перечислены в порядке их основания

 1.Форт Вейр
   Форт Холд (древнейший холд)
   Холд Руат (следующий по старшинству)
   Холд Южный Болл

 2.Вейр Бенден
   Холд Бенден
   Холд Битра
   Холд Лемос

 3.Вейр Плоскогорье
   Холд Плоскогорье
   Холд Набол
   Холд Тиллек

 4.Вейр Айген
   Холд Керун
   Холд Южный Телгар
   Холд Верхний Айген
 5.Вейр Иста
   Холд  Иста
   Холд Айген
   Холд Нерат

 6.Вейр Телгар
   Холд Телгар
   Холд Кром

                        III. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

                             ФОРТ ВЕЙР

 Ш'гал               - Предводитель Форт Вейра; дракон - бронзовый Кадит
 Морита              - Госпожа Форт Вейра; дракон - золотая Орлита
 Л'мал               - предыдущий вождь Форта, которого сменил Ш'гал;
                       дракон - бронзовый Клиннит
 Лери                - старая Госпожа Форт Вейра, которую сменила Морита;
                       дракон - золотая Холта
 Г'дрел              - всадник, будущий Предводитель Форт Вейра, сменивший
                       Ш'гала; дракон - бронзовый Дориант
 Камиана             - всадница, будущая Госпожа Форт Вейра, сменившая
                       Мориту; дракон - золотая Пелианта
 Лидора              - всадница; дракон - золотая Илита
 Хаура               - всадница; дракон - золотая Ферта
 С'перен             - всадник; дракон - бронзовый Клиот
 П'нин               - бронзовый всадник
 Л'раеш              - всадник; дракон - коричневый Сорт
 М'барак             - всадник; дракон - голубой Арит
 К'лон               - всадник; дракон - голубой Рогет
 Т'рал               - всадник; дракон - коричневый Манет
 Р'лимак             - всадник; дракон - голубой Гайонт
 С'гор               - всадник, приятель Берчара; дракон - зеленая Малта
 Т'нук               - всадник; дракон - зеленая Тапета
 А'дан               - всадник; дракон - зеленая Таграта
 Н'мен               - всадник; дракон - голубой Джелт
 Ф'дерил             - всадник; дракон - голубой Дилент
 Ф'нелдрил           - всадник, наставник молодежи; дракон - коричневый
                       Мнант
 Т'регел, Д'лтан, Б'греал - молодые всадники, ученики Ф'нелдрила
 Нессо               - хозяйка Нижних Пещер
 Теллани, Горта      - женщины из Нижних Пещер
 Курмир              - арфист Форт Вейра
 Берчар              - лекарь Форт Вейра
 Яллора              - целительница, присланная в Форт Вейр из Главной
                       мастерской лекарей на смену умершему Берчару
 Деклан, Майлон      - юноши, ожидающие Запечатления
 Петерпар            - конюх

                               ПРОЧИЕ ВЕЙРЫ

 Ф'гал               - Предводитель Вейра Иста; дракон - бронзовый Саналт
 Вимма               - Госпожа Вейра Иста; дракон - золотая Тарента
 Л'бол               - Предводитель Вейра Айген; дракон - бронзовый Тимент
 Дейлова             - Госпожа Вейра Айген; дракон - золотая Перфорта
 К'дрен              - Предводитель Вейра Бенден; дракон - бронзовый Тузут
 Левалла             - Госпожа Вейра Бенден; дракон - золотая Орибета
 М'тани              - Предводитель Вейра Телгар; дракон - бронзовый Хогарт
 Майридан            - Госпожа Вейра Телгар; дракон - золотая Сутанита
 С'лигар             - Предводитель Вейра Плоскогорье; дракон - бронзовый
                       Гайнарт
 Фальга              - Госпожа Вейра Плоскогорье; дракон - золотая Тамианта
 Бессера             - всадница из Вейра Плоскогорье; дракон - золотая Одита
 Диона               - всадница из Вейра  Плоскогорье; дракон - золотая
                       Киланта
 Б'лерион            - всадник из Вейра Плоскогорье, возлюбленный Оклины;
                       дракон - бронзовый Набет
 К'рнот              - всадник из Вейра Плоскогорье, наставник молодежи
 Барри               - лекарь Вейра Плоскогорье
 Прессен             - новый лекарь Вейра Плоскогорье, присланный на замену
                       умершему Барри
 Инд                 - лекарь Вейра Иста
 Ч'мон               - всадник из Айгена; дракон - бронзовый Хелинт
 А'мурри             - всадник из Айгена; дракон - зеленая Гранта
 Т'гел, К'дал        - всадники из Телгара
 Л'вин, В'тер, Х'грейв, М'ген - всадники из Бендена
 Наттал              - хозяйка Нижних Пещер из Вейра Плоскогорье

                              ФОРТ ХОЛД

 Толокамп            - лорд Форт холда, отец Нерилки
 Пендра              - его леди, мать Нерилки

                   Их дети (в порядке старшинства):

 Кампен              - старший брат Нерилки и наследник Форта (около
                       27 - 30 лет)
 Пендора             - старшая сестра (выдана замуж в другой холд)
 Мостар              - брат
 Дорал               - брат
 Тескин              - брат
 Сильма              - сестра (выдана замуж в другой холд)
 Нерилка             - третья дочь Толокампа и Пендры (около 20 - 23 лет)
 Галлен              - брат
 Джесс               - брат
 Пет                 - брат
 Амилла              - сестра
 Мерсия и Мерин      - сестры-близнецы
 Киста               - сестра
 Габин               - младший из братьев Нерилки (около 13 - 14 лет)
 Мара                - сестра
 Ния                 - сестра
 Лилла               - младшая из сестер Нерилки (10 лет)

                     Прочие обитатели Форт холда

 Манчен              - брат Толокампа, любимый дядюшка Нерилки
 Лусия               - тетушка, старшая в Детских комнатах
 Сира                - тетушка, старшая в ткацкой мастерской
 Анелла              - наложница Толокампа, потом - его леди
 Барнд               - начальник охраны холда
 Ченг                - стражник
 Фелим               - главный повар
 Касмодиан           - арфист
 Сим                 - слуга Нерилки
 Гарбен              - один из холдеров Форта, поклонник Нерилки

                 Обитатели малого холда Высокий Холм

 Беструм             - холдер Высокого Холма
 Гейна               - его леди
 Пол и Сейл          - братья, конюхи

                              ХОЛД РУАТ

 Лиф                 - покойный лорд холда Руат, отец Алессана
 Ома                 - его леди, мать Алессана
 Алессан             - молодой лорд Руата
 Суриана             - его покойная леди (трагически погибшая)
 Оклина              - его младшая сестра, впоследствии - всадница Форт Вейра;
                       дракон - золотая Ханната
 Макфар              - брат Алессана
 Норман              - один из руатанских управляющих, распорядитель скачек
 Фарелей             - старший барабанщик
 Сканд               - лекарь
 Фоллен              - лекарь, присланный в Руат после смерти Сканда
 Гелли, Вандер       - холдеры, скотоводы
 Рунел               - холдер, знаток скакунов
 Тьеро               - странствующий арфист, осевший в Руате после эпидемии
 Даг                 - старший конюх
 Фергал              - его внук, подросток
 Хелли               - конюх
 Дифер, Кулан, Турвин - холдеры

                      ЦЕХА АРФИСТОВ И ЦЕЛИТЕЛЕЙ

 Капайм              - Главный мастер целителей
 Фортин              - его заместитель
 Десдра              - женщина-лекарь
 Макабир             - странствующий лекарь
 Куитрин             - лекарь из Южного Болла
 Горби               - лекарь из Керуна
 Семмент             - лекарь из Плоскогорья
 Бурдион             - лекарь из Исты
 Миббут, Килос, Лореана, Рапал, Снил, Галниш - лекари
 Тайрон              - Главный мастер арфистов
 Брейк               - его заместитель

                   ПРОЧИЕ ХОЛДЫ, ЦЕХА И МАСТЕРСКИЕ

 Диатисс             - лорд Тиллека
 Грам                - лорд Нерата
 Бурдион             - лорд Айгена
 Шадер               - лорд Бендена
 Рейтошиган          - лорд Южного Болла
 Фитатрик            - лорд Исты
 Суфур               - Главный мастер скотоводов из Керуна
 Бальфор             - мастер скотоводов из Керуна
 Талпан              - целитель животных из Керуна, друг детства Мориты
 Кларгеш             - мастер-стеклодув
 Сувер               - холдер из Южного Болла, знаток скакунов
 Варни               - капитан судна, совершившего плавание на южный материк

                 IV. НЕКОТОРЫЕ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ

 Алая Звезда         - планета системы Ракбета; вращается вокруг светила по
                       вытянутому эллипсу
 арфист              - представитель одного из наиболее почитаемых и могучих
                       Цехов Перна; арфисты были певцами, музыкантами и
                       хранителями истории  и традиций. Кроме этого, они
                       обучали детей, выполняли юридические функции, изучали
                       новые территории и составляли их карты, разрабатывали
                       коды барабанной связи, распространяли новости и т.д.
                       Через разветвленную сеть странствующих арфистов их
                       Главная мастерская в Форт холде собирала сведения обо
                       всех землях, фактически выполняя функции разведки.
                       Целью арфистов являлось поддержание на Перне мира и
                       прогрессивного развития
 ашенотри            - перинитское название азотной кислоты (HNO3);
                       применялась для уничтожения Нитей, упавших на землю
 бальзам             - анастезирующая и заживляющая раны мазь; являлась
                       универсальным лечебным средством. В частности, бальзам
                       использовался для врачевания ожогов, которые Нити
                       наносили драконам и всадникам
 Белиор              - большая из двух лун Перна
 Вейр                - место, где обитали от двухсот до четырехсот драконов и
                       их всадников - кратер потухшего вулкана. В
                       собирательном смысле Вейром называлась цеховая
                       организация всадников, охранявших Перн во время
                       Прохождения и растивших драконов в мирные периоды
 вейр                - пещера (логово) дракона с примыкающим к нему жилищем
                       всадника
 Встреча             - праздник и ярмарка, которые устраивались раз в
                       один-два Оборота каждым из крупнейших холдов
 всадник             - одаренный телепатическими способностями человек, в
                       юности запечатливший дракона; во время Прохождения
                       Алой Звезды всадники и драконы защищали территорию
                       холдов от атак Нитей. В соответствии с мастью своего
                       дракона, всадники называются бронзовыми, коричневыми,
                       голубыми и зелеными; всадницы золотых самок-королев
                       называются госпожами Вейров
 десятина            - подать, которую холды выплачивали защищающим их Вейрам
 Долгий Интервал     - вдвое больше обычного Интервала; возникает в тех
                       случаях, когда в силу флуктуаций орбиты Алой Звезды,
                       она не подходит к Перну достаточно близко, чтобы
                       сбросить Нити
 дракон              - искусственно выведенный теплокровный полуразумный ящер;
                       превосходно летает, способен практически мгновенно
                       перемещаться во времени и пространстве, выдыхать пламя
                       и телепатически общаться с некоторыми людьми.
                       Размножается яйцами. Живет пятьдесят-шестьдесят лет
                       в телепатическом симбиозе со своим всадником, которого
                       избирает в момент появления из яйца. Категории
                       драконов: золотые королевы - самки-производительницы,
                       самые крупные и немногочисленные представители рода
                       драконов; бронзовые, коричневые и голубые самцы
                       (перечислены в порядке убывания размеров и силы);
                       бесплодные зеленые самки
 Древние             - 1) в романе "Странствия дракона" - всадники и население
                       пяти Вейров, приведенных Лессой из прошлого; часть из
                       них (из Форт Вейра и Вейра Плоскогорье) изгнана в
                       Южный Вейр;
                       2) первопоселенцы, предки перинитов, прибывшие с Земли
 Запечатление        - взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона и
                       выбранного им всадника; порождает дальнейшую связь
                       человека и зверя на всю жизнь
 Записи, Архивы      - летописи событий, которые велись в каждом Вейре, Цехе
                       и холде Перна
 Звездные Камни      - Звездная Скала, Палец, Глаз-камень - камни-ориентиры,
                       установленные на краях кратеров в каждом Вейре, и
                       предназначенные для наблюдений за Алой Звездой
 Интервал            - период времени между сближениями Алой Звезды с Перном,
                       равный двумстам Оборотам
 кла                 - горячий бодрящий напиток, приготовленный из коры
                       деревьев определенного вида и имеющий привкус корицы
 Конклав             - совет лордов, решающий вопросы управления холдами; в
                       частности, в его компетенцию входит подтверждение
                       полномочий правителей холдов
 крыло (боевое крыло)- соединение, включавшее 15 - 30 всадников; в Вейре было
                       от десяти до двадцати крыльев
 лорд                - владетель одного из Великих холдов и его территории,
                       глава благородного семейства. Должность лорда была
                       наследственной в пределах семьи, но его прерогативы
                       подтверждались Конклавом, и не всегда новым владетелем
                       становился старший сын; обычно избирался наиболее
                       достойный или честолюбивый
 лунное дерево       - плодовое дерево, в период цветения отличается сильным
                       ароматом. Культивируется на плантациях и растет в
                       диком состоянии
 Нижние Пещеры       - гигантские помещения, вырубленные в основании котловины
                       Вейра; использовались с хозяйственными целями. Там
                       располагались кухни, кладовые, жилые комнаты для
                       женщин и детей. Этими службами заведовала женщина,
                       носившая титул Хозяйки Нижних Пещер; фактически -
                       экономка Вейра
 Нити                - микозоидные споры с Алой Звезды, которые способны в
                       период Прохождения достигать Перна, где они зарываются
                       в землю и, в процессе своего развития, уничтожают все
                       органические вещества
 Оборот              - перинитский год
 огненный камень     - минерал, содержащий фосфин; драконы заглатывают его,
                       чтобы испускать пламя
 огненные ящерицы    - небольшие крылатые ящерицы; согласно преданиям, из них
 (файры)               были выведены драконы. Файры способны перемещаться в
                       Промежутке и вступать в мысленную связь с людьми
 озеро               - естественный водный бассейн на дне котловины Вейра
 Падение             - атака Нитей
 Переселение         - великое переселение первопоселенцев Перна с южного на
                       северный материк; о нем еще помнят во времена Мориты и
                       Нерилки, но совершенно забыли через тысячу Оборотов,
                       во времена Лессы и Ф'лара
 Площадка Рождений   - арена с теплым песком внутри самой большой пещеры
                       Вейра; эта пещера-амфитеатр служит для общих собраний
                       людей и драконов. В теплом песке Площадки Рождений
                       созревают яйца драконов
 Поиск               - путешествие всадников по мастерским и холдам Перна с
                       целью отбора кандидатов на ближайшую церемонию
                       Запечатления. Попасть в число кандидатов и запечатлить
                       дракона - особенно новую золотую королеву - считалось
                       чрезвычайно почетным для девушки или юноши
 Предводитель Вейра  - бронзовый всадник, чей дракон догнал в брачном полете
                       старшую из королев Вейра. Вождь выполнял функции
                       боевого и административного руководителя Вейра
 Промежуток          - измерение Вселенной, в котором отсутствуют понятия
                       времени и пространства; драконы способны перемещаться
                       через Промежуток в любую указанную им
                       пространственно-временную точку обычного мира
 Прохождение         - период, в течение которого Алая Звезда находится
                       достаточно близко от Перна, чтобы сбрасывать на него
                       Нити; равен пятидесяти Оборотам
 Ракбет              - желтая звезда, солнце Перна
 Рассветные Сестры   - три яркие звезды, особенно хорошо видимые в южном
                       полушарии Перна; одна из них долгое время считалась
                       древней прародиной перинитов, пока не было выяснено их
                       искусственное происхождение
 Страж порога        - летающий ящер довольно больших размеров, отдаленный
                       родич драконов. Используется как сторожевое животное.
                       В естественном состоянии дикие стражи живут и охотятся
                       стаями
 Тимор               - меньшая из двух лун Перна
 холд                - место обитания жителей Перна; первоначально, для защиты
                       от Нитей, залы и помещения холда вырубались в скалах. В
                       дальнейшем названия наиболее крупных (Великих) холдов
                       Перна были распространены на соответствующие области
                       северного континента; во времена Нерилки в них
                       проживали тысячи людей. На территории каждого Великого
                       холда были десятки малых холдов, населенные
                       десятками-сотнями обитателей
 холдер              - 1) владелец малого холда;
                       2) в собирательном смысле - житель холда (в отличие от
                       всадников, живших в Вейрах, и ремесленников, живших в
                       мастерских  своих Цехов
 Цех                 - профессиональное объединение ремесленников или
                       специалистов (кузнецов, лекарей, арфистов, рыбаков,
                       скотоводов и т.д.). Цеха имели Главную мастерскую,
                       расположенную вблизи одного из великих холдов, и ряд
                       мастерских в других местах. Цеха были полностью
                       автономны и независимы от власти лордов; управлялись
                       выборными Главными мастерами
чаша (чаша Вейра)    - внутренняя поверхность кратера, в котором располагался
                       Вейр

                 Некоторые  идиоматические  выражения

 Во имя Первого Яйца
 Во имя Яйца
 Клянусь Первым Яйцом
 Клянусь Скорлупой
 Во имя Первой Скорлупы
 Что б тебе ни Скорлупы, ни Осколков! (проклятье)
 Уйти навечно в Промежуток (умереть)
 Каков дракон, таков и всадник (пословица)

                       О Г Л А В Л Е Н И Е

 Пролог (пер. М. Нахмансона)

 Морита - повелительница драконов (пер. М. Сайнер)

 История Нерилки (пер.М. Сайнер-мл.)

 Комментарии



                             Энн Маккефри

                           АРФИСТКА МЕНОЛЛИ
                      Часть первая - ПЕСНИ ПЕРНА



                                ПРОЛОГ

  Ракбет, в созвездии Стрельца, был золотистой звездой класса G. В его
систему входили два пояса  астероидов,  пять  планет  -  и  еще  одна,
блуждающая,   притянутая  и  связанная  узами  тяготения  в  последние
тысячелетия.  Когда  люди  впервые  обосновались  на  третьей  планете
системы  Ракбета,  получившей  название Перн,  они не обратили особого
внимания  на  странную   планету-пришелицу,   что   вращалась   вокруг
центрального  светила  по очень вытянутой и неустойчивой эллиптической
орбите.  В течение нескольких поколений люди не очень задумывались  об
этой  Алой  Звезде  - пока однажды она не подошла в перигелии близко к
Перну.
  Когда влияние  остальных  небесных  тел  системы  Ракбета  не мешало
сближению двух планет, чуждая жизнь, безжалостная и хищная, стремилась
преодолеть  узкую  пространственную  щель  между  ними и перебраться в
более  гостеприимный  мир.  В  такие  времена  с  небес  Перна  падали
серебристые Нити,  уничтожая все живое на своем пути.  В период первой
атаки  потери,  понесенные  колонистами,  были   устрашающими.   Затем
началась   длительная   борьба  за  выживание,  отчаянное  сражение  с
регулярными  атаками  Нитей.  Это  отнимало  много  сил  и  постепенно
непрочная связь с материнской планетой была окончательно утрачена.
  В свое время периниты разобрали транспортные корабли и отказались от
многих  технологических достижений - все это представлялось ненужным и
неуместным на  девственной,  благодатной  планете.  Теперь  же,  чтобы
защититься    от   вторжения   Нитей,   наиболее   изобретательная   и
предприимчивая часть  колонистов  разработала  план,  рассчитанный  на
века.  Его  первая  стадия  заключалась  в совершенствовании одного из
уникальных  биологических  видов  усыновившей  их  планеты.  Мужчин  и
женщин,  способных  к  глубокому сопереживанию,  обладающих врожденным
даром телепатии,  обучали  использовать  и  сохранять  этих  необычных
животных.  "Драконы",  названные так в память о сказочных созданиях из
земных легенд,  обладали двумя чрезвычайно полезными  свойствами:  они
почти мгновенно перемещались из одного места в другое,  и, после того,
как заглатывали некий местный  минерал,  содержащий  фосфин,  обретали
способность  выдыхать  пламя.  Таким  образом,  поднявшись под облака,
драконы могли сжигать Нити в воздухе, не допуская их падения на почву.
  Чтобы реализовать  первый этап этого плана,  потребовалось несколько
поколений.  Одновременно осуществлялась и вторая  стадия,  но  для  ее
окончательного завершения было нужно еще больше времени. Нити являлись
всего лишь микозоидными спорами,  способными преодолевать  космическое
пространство   и   с   бессмысленной  прожорливостью  поглощать  любую
органическую материю.  Попадая на плодородную поверхность  Перна,  они
зарывались  в  мягкую  землю  и  начинали  стремительно  размножаться.
Периниты вывели  особых  личинок,  обладающих  сходными  качествами  и
способных  противостоять  нашествию  паразитов,  и  внесли  их в почву
южного материка.  Первоначальный план предполагал,  что драконы  будут
сжигать  Нити в полете,  защищая жилища и скот колонистов;  личинки же
предназначались  для  охраны  растительности  и   уничтожения   Нитей,
сумевших ускользнуть от огнедышащих стражей.
  Но инициаторы двухступенчатой программы не  смогли  учесть  грядущих
геологических катаклизмов и социальных изменений.  Южный континент, на
первый взгляд  более  привлекательный,  чем  суровые  северные  земли,
оказался   небезопасным.  В  результате  вся  колония  была  вынуждена
переселиться на север и искать защиты от Нитей в  естественных  горных
пещерах северного материка.
  Форт, первоначальное  поселение,  вырубленное  в  восточном   склоне
Великого  Западного хребта,  вскоре стал слишком тесен для колонистов.
Второй город-холд был заложен дальше к северу,  около большого  озера,
где  в  скалах  обнаружилось  множество пещер.  Однако через несколько
поколений холд Руат тоже оказался переполненным. Поскольку Алая Звезда
всходила  на восточном небосклоне,  периниты решили заложить следующие
поселения в Восточных горах, если там окажутся подходящие пещеры. Ведь
только камень и металл,  (которым Перн, к сожалению, оказался не очень
богат) могли защитить от обжигающих ударов Нитей.
  К тому   времени   в   процессе  селекции  крылатые,  длиннохвостые,
огнедышащие драконы  достигли  таких  размеров,  что  содержать  их  в
тесноте   пещерных городов-холдов  стало  невозможно.  Тогда  периниты
обратили внимание на кратеры  древних  потухших  вулканов,  внутренние
склоны.  которых были источены огромными пещерами.  Одна такая вершина
находилась  вблизи  Форта,  другую  обнаружили  в  горах  Бендена   на
восточной оконечности материка.  Их приспособили для обитания драконов
и их всадников,  но на этот проект ушли последние запасы горючего  для
гигантских  горнопроходческих  машин,  и  все  остальные холды и Вейры
высекались в скалах вручную.
  Задачи у  всадников  и у людей,  обитавших в холдах,  были различны;
разными  стали  и  их  жизненные  уклады.  Постепенно  они  освящались
временем  и  привычкой - пока не превратились в традицию,  незыблемую,
как закон.
  Наступил период равный двумстам Оборотам Перна вокруг светила, когда
Алая Звезда, одинокая, замерзшая пленница, находилась на дальнем конце
своей  эллиптической  орбиты.  На  почву  северного материка больше не
падали Нити.  Люди стерли следы опустошения,  разбили фруктовые  сады,
вспахали   поля   и   даже  собирались  восстановить  на  склонах  гор
уничтоженные Нитями леса.  Вскоре они едва  не  позабыли  о  том,  что
совсем  недавно  находились на грани вымирания.  Но блуждающая планета
вернулась с неизменностью космического маятника,  и Нити стали  падать
опять;  начались пятьдесят Оборотов ужаса,  которым грозили небеса.  И
периниты     благословляли     далеких     предков,     чья     мудрая
предусмотрительность  спасала  их в эти трудные времена.  Теперь у них
были драконы,  которые своим огненным дыханием  уничтожали  в  воздухе
падающие Нити.
  В течение мирного  Интервала  род  драконов  множился  и  процветал;
согласно  разработанному ранее плану защиты были основаны четыре новых
поселения  в  кратерах  вулканов.  Но  в  пылу  строительства  холдов,
освоения девственных земель, странствий по бескрайним лесам и пустыням
была утрачена память о червях-пожирателях Нитей с южного  материка,  о
самом   материке   и  о  прародине  перинитов.  С  каждым  последующим
поколением воспоминания о Земле отступали все дальше в  глубь  времен,
пока  не  превратились  в  миф,  в  легенду  и,  наконец,  не канули в
вечность.
  К моменту,  когда  Алая Звезда в третий раз сблизилась с Перном,  на
планете  уже  сложилась  прочная   политико-экономическая   структура,
позволяющая успешно бороться с регулярными бедствиями.  Шесть Вейров -
так стали называть лагеря всадников в  кратерах  потухших  вулканов  -
взяли  под  защиту  весь  северный  материк,  разделив  его  на  шесть
областей.  Остальное население должно было оказывать поддержку Вейрам,
так  как обитавшие в них бойцы не могли тратить силы и время на поиски
пропитания - тем более,  что в горах не было пригодной  для  обработки
земли. В мирное время всадники растили драконов и обучали молодежь; во
время прохождения Алой Звезды они сражались с Нитями.
  В районах,   изобиловавших  естественными  пещерами,  в  плодородных
долинах рек росли города-холды.  Некоторые  из  них,  расположенные  в
стратегических точках, развивались особо стремительно. Чтобы управлять
ими,  бороться с ужасом и отчаянием,  которые охватывали население  во
время   атак  Нитей,  требовались  сильные  люди.  Нужны  были  мудрые
администраторы,  способные  организовать  сбор  и   хранение   запасов
продовольствия   -  на  тот  случай,  если  урожай  погибнет;  опытные
ремесленники,  трудолюбивые   фермеры,   отважные   мореходы.   Людей,
обладавших  способностями  к  работе  с  металлом,  умевших  разводить
животных,  ловить рыбу,  ткать,  добывать руду - там,  где она была, -
объединили   в   Цеха.   Каждый   Цех  включал  несколько  мастерских,
расположенных,  как правило,  в самых  больших  холдах.  Одна  из  них
считалась  главной - там ремесленники совершенствовали свое искусство,
там обучали молодежь,  передавая  из  поколения  в  поколение  секреты
мастерства. Чтобы лорды-правители холдов, на землях которых находились
мастерские, не могли прибрать к рукам их продукцию, ремесленникам было
предоставлено самоуправление.  Они подчинялись только Главному мастеру
своего цеха,  которого выбирали из числа наиболее опытных и  уважаемых
людей. Главный мастер полностью отвечал за продукцию цеха, ее качество
и распределение; его мастерские работали для всего Перна.
  Со временем,  конечно,  права  и  привилегии  властителей  холдов  и
Главных мастеров возросли;  то же самое относилось и к всадникам,  под
защитой которых находились все поселения на планете.
  Случалось порой,  что из-за влияния остальных пяти спутников Ракбета
Алая Звезда проходила слишком далеко от Перна и смертоносные споры не
появлялись  в  его   небесах.   Такие   периоды   назывались   долгими
Интервалами.  Во  время последнего из них наступила эпоха процветания.
Люди осваивали все новые и новые земли, вырубали в неприступных скалах
города,  затем начали строить поселения в открытой местности.  Занятые
повседневными заботами, они предпочитали не думать об Алой Звезде - и,
наконец, решили, что она перестала угрожать Перну. Тем временем, племя
драконов  катастрофически  сократилось  и  на  всей  планете   остался
один-единственный  Вейр,  где обитали всадники.  Это уже не беспокоило
никого.  Зачем тревожиться,  если Алая Звезда на долгие Обороты - или,
быть может, навсегда - ушла с небосклона Перна?
  Сменилось пять поколений,  и потомки героического племени Парящих на
драконах  впали в немилость.  Легенды об их былых подвигах звучали все
реже - зато с каждым Оборотом громче и громче раздавались голоса  тех,
кто называл их анахронизмом,  пережитком старины, о котором давно пора
забыть.
  Но пришли  времена,  когда  Алая  Звезда  под влиянием сил тяготения
вновь начала приближаться к Перну,  устремив на свою  извечную  жертву
зловещий  багровый  глаз.  И лишь один всадник на обреченной планете -
Ф'лар,  всадник бронзового Мнемента,  - верил, что в древних сказаниях
сокрыта  истина.  Он передал эту веру Ф'нору,  всаднику Канта,  своему
сводному  брату.  Когда  на  площадку  рождений  Вейра  Бенден   легло
последнее  золотое  яйцо  умирающей  королевы драконов,  Ф'лар и Ф'нор
решили воспользоваться подходящей ситуацией и взять власть над Вейром.
По  древнему  обычаю  всадники вылетели на Поиск,  чтобы найти молодую
женщину,  способную пройти обряд Запечатления вместе с новой королевой
в  момент  ее появления из яйца.  В холде Руат братья встретили Лессу,
юную девушку одаренную необычайной телепатической мощью и силой  духа.
Она  была  единственным  потомком  гордых  лордов Руата;  вся ее семья
погибла десять Оборотов назад во время междуусобной стычки.
  Лесса запечатлела золотую Рамоту,  новую королеву,  и стала Госпожей
Вейра Бенден. Позже бронзовый Мнемент Ф'лара догнал молодую королеву в
первом брачном полете,  и Ф'лар, согласно традиции, стал предводителем
Вейра, возглавив уцелевших всадников Перна.
  Эти трое,  Лесса, Ф'лар и Ф'нор, сумели убедить властителей холдов и
мастеров в том, что на Перн надвигается страшная опасность. Они начали
готовить  почти беззащитную планету к обороне.  Однако было ясно,  что
две сотни драконов Бендена не смогут  прикрыть  разросшиеся  поселения
перинитов. В старые времена для этого требовалось шесть полных Вейров,
а обитаемые области были намного меньше.
  Во время  одного из тренировочных полетов Лесса случайно обнаружила,
что  драконы  могут  не  только   почти   мгновенно   перемещаться   в
пространстве,  но  и  путешествовать во времени.  Тогда,  рискуя своей
жизнью и жизнью единственной на планете  королевы  -  продолжательницы
рода  драконов,  Лесса  отправилась  на  четыреста  Оборотов назад,  к
моменту  загадочного  исчезновения  остальных  пяти  Вейров,  внезапно
опустевших  в  те  времена,  когда заканчивалось последнее прохождение
Алой Звезды.  Вожди пяти Вейров,  предчувствуя,  что после долгих  лет
героических битв их ожидает период застоя и упадка, согласились помочь
своим потомкам.  Вместе с Лессой они отправились в  будущее  и  спасли
Перн.
  С тех пор прошло пять Оборотов...

                             Часть первая

                             ПЕСНИ ПЕРНА


                               Глава 1

Бей барабан, трубите горны
Час наступает черный.
Мечется пламя, пылают травы
Под Алой Звездой кровавой.

  Три дня напролет не унимался юго-восточный ветер - как будто морская
стихия  вместе с людьми оплакивала кончину старика арфиста,  и все три
дня погребальная ладья не могла выйти из Корабельной пещеры.
  Из-за разыгравшейся непогоды у морского правителя Януса образовалось
полно свободного времени для  размышлений.  Он  успел  переговорить  с
каждым  из  своих  подданных мужского пола,  кто хоть что-то смыслил в
музыке,  и каждый дал ему один и тот же ответ:  нет,  никто не  сумеет
достойно  почтить  старого арфиста погребальной песней - никто,  кроме
Менолли.
  И каждый раз Янус только недовольно ворчал в ответ. Больше всего его
бесило то,  что он  никому  не  может  высказать  свое  негодование  и
бессилие.
  Будто сговорились - Менолли да Менолли.  А кто она такая?  Девчонка,
да к тому же слишком длинная и тощая для своего возраста.  Он не мог и
не желал согласиться с очевидным:  во всем Полукруглом  морском  холде
она  -  единственная,  кто  умеет  играть на любом инструменте не хуже
самого старого  арфиста.  Голос  у  нее  чистый  и  верный,  а  пальцы
одинаково  ловко управляются со струнами,  палочками и клапанами,  и к
тому же она одна  знает  погребальную  песню.  Янус  мог  побиться  об
заклад:  несносная девчонка разучивает эту песню с тех самых пор,  как
смертельная болезнь приковала Петирона к постели.
  - Никуда не денешься,  Янус,  - сказала правителю его супруга Мави в
тот вечер, когда шторм стал понемногу стихать, - придется позволить ей
отдать  старику  последние почести.  Ведь что главное - чтобы Петирона
отпели как положено.  А  уж  кто  отпевал,  это  всем  докладывать  не
обязательно.
  - И ведь старик  знал,  что  умирает!  Ну  что  ему  стоило  научить
кого-нибудь из парней...
  - Можно подумать, ты согласился бы во время путины уступить ему хоть
единую пару рук, - резковато заметила Мави.
  - Но ведь был молодой Транилти...
  - Которого ты отослал на воспитание в морской холд Исты.
  - Или этот парнишка, сын Форолта...
  - У  него голос ломается.  Полно,  Янус,  хочешь - не хочешь,  а это
должна сделать Менолли.
  Негодующе ворча, Янус забрался под спальные меха.
  - Ведь все остальные сказали тебе то же самое,  или я ошибаюсь?  Что
толку зря артачиться?
  Янус молча укладывался, внутренне смирившись с неизбежным.
  - Завтра   жди  хорошего  улова,  -  зевая, сказала  ему  жена.  Она
предпочитала,  чтобы он рыбачил,  а не слонялся  по  холду  с  надутым
видом,  томясь от вынужденного безделья. Мави знала: он лучший морской
правитель,  каких   знавал   Полукруглый   за   все   Обороты   своего
существования.  При Янусе холд процветал - пещеры-кладовые ломились от
товаров для обмена,  вот уже несколько Оборотов,  как не  потеряно  ни
единого судна,  ни единого рыбака - а все Янус,  его опыт и чутье.  Но
тот же самый Янус, который на вздымающейся палубе корабля даже в самый
сильный  шторм  чувствовал  себя  как  дома,  на суше,  столкнувшись с
непредвиденными обстоятельствами,  часто попадал впросак.  От Мави  не
могло укрыться: Янус недолюбливает младшую дочь, да и сама она считала
девчонку несносной.  Правда,  работы Менолли не боится, и пальцы у нее
ловкие,  даже  чересчур,  когда  дело  доходит  до игры на музыкальных
инструментах.  "Зря,  пожалуй, я позволяла ей вертеться вокруг старого
арфиста после того, как она затвердила все обязательные учебные песни,
- размышляла  Мави.  -  Зато  одной  заботой  меньше:  ведь  как-никак
девчонка  ухаживала  за Петироном,  да и сам он просил об этом.  А кто
может отказать  арфисту?  -  Ладно,  решила  Мави,  отбросив  мысли  о
прошлом,  - скоро у нас будет новый арфист, и Менолли наконец займется
делами, подобающими девице ее возраста".
  На следующее  утро ничто даже не напоминало о недавнем шторме.  Небо
сияло голубизной,  море  успокоилось.  Погребальная  ладья  застыла  у
причала в Корабельной пещере. Тело Петирона, завернутое в ткань синего
цвета, цвета Цеха арфистов, лежало на наклонной доске. Весь рыболовный
флот   Полукруглого  и  большинство  лодок  холдеров  вышли  вслед  за
весельной ладьей в открытое море и взяли курс на Нератскую впадину.
  Менолли, сидя на носу ладьи, затянула погребальную песнь. Ее сильный
чистый голос,  летя над  волнами,  доносился  до  судов  Полукруглого.
Гребцы, налегая на весла, подхватили припев.
  Прозвучал последний  аккорд  -  и  Петирон  обрел  вечный  покой   в
бездонной пучине. Поникнув головой, Менолли выпустила из рук барабан и
палочки, и их унесла набежавшая волна. Разве сможет она прикоснуться к
ним  снова - ведь они сыграли Петирону прощальную песню...  С тех пор,
как умер старый арфист,  Менолли сдерживала слезы  -  она  знала,  что
погребальную  песню придется петь ей,  а разве можно петь,  если горло
сжимают рыдания?  Теперь слезы текли по ее щекам, смешиваясь с морской
пеной, и ее всхлипам вторили негромкие команды рулевого.
  Петирон был для нее всем - другом, союзником, наставником. И сегодня
она  пела  от  всего  сердца,  как  он  ее учил.  "Петь надо сердцем и
нутром",  - любил повторять он.  Может быть,  Петирон слышал ее  песню
оттуда, куда он ушел?
  Девочка подняла взгляд на прибрежные скалы,  на белую полосу  песка,
зажатую  между  двумя  полукружиями  бухты.  За последние три дня небо
выплакало все свои слезы.  В воздухе похолодало. Свежий ветер пробирал
даже сквозь плотную кожаную куртку. Менолли поежилась. Там, внизу, где
сидят гребцы,  наверное,  теплее. Но девочка не тронулась с места. Она
ощущала ответственность,  налагаемую ее почетной ролью,  - ей пристало
оставаться на месте,  пока погребальная ладья  не  коснется  каменного
причала Корабельной пещеры.
  Отныне Полукруглый холд станет для нее еще более чужим.  Петирон так
старался дожить до тех пор,  пока ему пришлют замену. Старый арфист не
раз говорил Менолли,  что не дотянет до  весны.  Он  отправил  мастеру
Робинтону письмо,  в котором просил срочно прислать нового арфиста.  И
еще он сказал Менолли, что послал Главному арфисту две ее песни.
  - Разве  женщины  бывают арфистками?  - спросила она тогда Петирона,
вне себя от робости и изумления.
  - Абсолютный  слух  встречается  у  одного  из тысячи,  - как всегда
уклончиво отвечал старик.  И только  один  из  десяти  тысяч  способен
сочинить  пристойную  мелодию с осмысленными словами.  Будь ты парнем,
все было бы совсем просто.
  - Но ведь я - девочка, и с этим ничего не поделаешь.
  - Из тебя  вышел  бы  отличный  крепкий  парень,  -  не  слушая  ее,
продолжал Петирон.
  - Что плохого в том,  что из меня выйдет отличная крепкая девушка? -
полунасмешливо, полусердито осведомилась Менолли.
  - Ничего.  Разумеется, ничего, - улыбнулся Петирон, похлопывая ее по
руке.  Менолли  кормила  старика  обедом  -  его  пальцы так чудовищно
распухли, что он не мог удержать даже самую легкую деревянную ложку. -
Главный  арфист  -  справедливый  человек,  с этим не сможет поспорить
никто на Перне.  Он меня послушает.  Он знает свои обязанности, а я, в
конце концов, - один из старейшин Цеха и стал им еще раньше него. Все,
чего я от него хочу - прослушать тебя.
  - Так вы правда послали ему те песни, которые велели мне записать на
вощеной дощечке?
  - Конечно, правда. Поверь, детка, я сделал для тебя все, что мог.
  Старый арфист вложил в эти слова столько чувства,  что у Менолли  не
оставалось никаких сомнений - он выполнит свое обещание.  Бедный милый
Петирон...  В последнее время память стала ему отказывать,  он так  же
плохо помнил вчерашние события, как и дела давно минувшие.
  "А теперь он ушел в вечность,  - сказала себе  Менолли,  ощущая  как
покалывает  мороз  мокрые  от слез щеки.  - И я никогда-никогда его не
забуду".
  На лицо  ее упала тень от распростертых отрогов Полукруглого.  Ладья
входила в родную гавань.  Девочка подняла голову.  Высоко в  небе  она
заметила крошечный силуэт летящего дракона. Какая красота! И как это в
Бендене узнали?  Хотя навряд  ли.  Скорее  всего,  дракон  несет  свою
обычную  стражу.  Теперь,  когда Нити стали падать в самое неожиданное
время,  драконы часто появлялись  над  Полукруглым,  который  лежал  в
стороне  от оживленных путей,  за непроходимыми болотами,  окружавшими
Нератский залив.  И все равно здорово,  что именно сейчас дракон парит
над Полукруглым холдом; Менолли восприняла его появление как последнюю
дань покойному арфисту.
  Гребцы подняли  из  воды тяжелые весла,  и ладья плавно скользнула к
своей стоянке,  что находилась в дальнем конце пещеры.  Форт и  Тиллек
могут сколько угодно кичиться тем,  что они - старейшие морские холды,
все равно только в  Полукруглом  есть  Корабельная  пещера,  способная
вместить всю рыболовную флотилию, укрыть ее от непогоды и Нитей.
  Здесь свободно встают три десятка лодок,  да еще остается место  для
сетей,   ловушек   и  переметов.  Поодаль  на  специальных  подставках
развешивают для просушки паруса.  Есть и  выступ  на  мелководье,  где
днища   чинят  и  очищают  от  водорослей  и  ракушек.  Дальний  конец
необъятной пещеры опоясывает широкий каменный уступ - там корабельщики
холда строят новые суда, когда накопится достаточно материала. Позади,
в небольшой смежной пещерке хранят  бесценную  древесину  -  сушат  на
высоких полках, гнут по шаблонам набор.
  Погребальная ладья мягко коснулась причала.
  - Прошу, Менолли! - протянул ей руку загребной.
  Менолли смутилась:  девочкам ее возраста никто не оказывал  подобной
учтивости  -  и  уже  собралась было спрыгнуть на берег,  но увидела в
глазах моряка уважение,  адресованное лично ей. И рука, на которую она
оперлась,  ободряюще  сжала  ее  ладонь.  То был знак благодарности за
исполненную погребальную песнь.  Остальные  гребцы  выстроились  вдоль
борта, ожидая, пока она сойдет. И хотя девочку душили слезы, она гордо
распрямила плечи и с достоинством ступила на каменный причал.
  Повернувшись, чтобы  выйти  из  пещеры  на берег,  она увидела,  что
остальные лодки уже прибыли и быстро высаживают примолкших пассажиров.
Отцовская  лодка,  самая  большая  во всем Полукруглом,  тоже стояла у
своего причала.  Перекрывая скрип дерева  и  гул  голосов,  над  водой
разносился зычный бас Януса.
  - Пошевеливайтесь,  ребята!  Поднимается попутный ветер,  да и  рыба
после трехдневного шторма должна здорово клевать!
  Мимо девочки с топотом пробегали гребцы,  спеша к своим лодкам.  "До
чего  же  несправедливо,  -  подумалось  Менолли,  - Петирон так долго
служил холду верой и правдой, и вот уже все о нем и думать забыли..."
  Но жизнь  идет  своим чередом.  Нужно успеть наловить побольше рыбы,
чтобы долгие зимние месяцы не сидеть впроголодь.  И когда  в  холодное
время выдаются ясные деньки, неразумно тратить время попусту.
  Менолли ускорила шаг.  Ей  еще  предстояло  обойти  всю  Корабельную
пещеру,  а  она  уже  продрогла до костей.  К тому же девочке хотелось
попасть в холд раньше матери, чтобы та не обнаружила пропажи барабана.
Мави так же не терпела расточительности, как Янус безделья.
  Да, печальное  событие  собрало   нынче   обитателей   Полукруглого.
Женщины,  дети  и  слишком  старые  для  рыболовного  промысла мужчины
неспешным шагом,  как приличествовало случаю,  потянулись к выходу  из
пещеры.  Разбившись  на  небольшие  кучки,  они  направлялись  к своим
жилищам, располагавшимся в южном полукружии береговых скал.
  Менолли увидела,  как  Мави  распределяет детей по рабочим командам.
Теперь,  когда в холде нет арфиста и некому разучивать  с  ребятишками
обязательные  песни  и  баллады,  лучше  занять  их работой,  чтобы не
болтались без дела.  Пусть-ка уберут с берега мусор,  оставшийся после
шторма.
  Может быть,  небо все еще ясное,  и всадник по-прежнему  кружит  над
бухтой на своем коричневом драконе...  Но ветер крепчал, и Менолли все
сильнее дрожала от холода.  Скорее бы оказаться  на  просторной  кухне
холда, ощутить тепло очага, в котором ярко пылает огонь, выпить кружку
горячего кла! Ветер донес до нее голос старшей сестры Селлы:
  - С какой это стати, Мави, она будет бездельничать, а я...
  Менолли проворно спряталась за  спинами  взрослых,  вовремя  избежав
зоркого  взгляда  матери.  Уж  Селла-то  ни  за  что не упустит случая
напомнить родителям,  что Менолли больше не нужно ухаживать за  старым
арфистом.  Перед девочкой ковыляла компания престарелых тетушек;  одна
из них оступилась  и  теперь  жалобно  призывала  на  помощь.  Менолли
бросилась  к  старушке  и  поддержала ее под локоть,  выслушав в ответ
шумные изъявления благодарности.
  - Только  ради  Петирона  притащилась  я  на  море в такую холодину.
Вечный ему покой! - продолжала тетушка, с неожиданной силой вцепившись
в Менолли.  - А ты, Менолли, добрая детка. Ведь ты - Менолли, верно? -
Старушка  подслеповато  прищурилась.  -  А  теперь  отведи-ка  меня  к
дядюшке,  надо же ему рассказать,  раз у бедняжки нет своих ног, чтобы
самому все увидеть.
  Так что  пришлось  Селле присматривать за ребятишками,  пока Менолли
грелась у очага.  Наконец-то ей удалось унять дрожь...  Потом  тетушке
пришло  в голову,  что дядюшке тоже не мешало бы выпить кла.  Так что,
когда Мави в  поисках  младшей  дочери  заглянула  на  кухню,  Менолли
хлопотала вокруг старика.
  - Ладно,  Менолли,  раз уж ты здесь,  присмотри за дядюшкой. А потом
займись светильниками.
  Менолли вместе с дядюшкой отведала горячего кла и  оставила  старика
на  кухне,  где  они  с  тетушкой,  пригрелись,  пустились  вспоминать
многочисленные  похороны,  на  которых  им  довелось   присутствовать.
Девочке  уже  давно перепоручили надзор за светильниками - с тех самых
пор,  как она  переросла  старшую  сестру.  Процедура  предусматривала
беготню  по  разным  уровням  внешних и внутренних помещений огромного
морского холда,  но Менолли выработала кратчайший маршрут,  так что ей
удавалось выкроить немножко времени для себя, пока Мави не начинала ее
разыскивать.  Эти  с  трудом  заработанные  минуты  девочка  посвящала
занятиям с арфистом.  Поэтому не было ничего удивительного в том,  что
Менолли очутилась перед дверью Петирона.
  Удивительно другое  -  из-за  полуоткрытой двери раздавались голоса.
Вне себя от возмущения,  девочка едва не влетела в комнату,  собираясь
потребовать объяснений. Но вовремя остановилась, узнав голос матери.
  - По-моему, до приезда нового арфиста можно оставить все как есть.
  Менолли метнулась в тень. Новый арфист?
  - Хотела бы я знать, Мави, кто пока будет заниматься с детьми? - это
голос  Сорил,  жены  первого  холдера;  она  всегда обращается к Мави,
супруге морского правителя,  когда нужно донести до нее мнение  женщин
холда. - Сегодня утром Менолли отлично справилась. Ты должна разрешить
ей, Мави.
  - На днях Янус отправит лодку с гонцом.
  - На днях!..  Я вовсе не виню правителя,  Мави.  Каждому  понятно  -
сейчас дорога каждая пара рук.  Но это значит,  что гонец доберется до
Айгена не раньше, чем дней через пять. Хорошо, если всадник согласится
захватить  письмо  из  Айгена  в  Форт  -  все мы знаем,  что Древние,
обитающие в Вейре Айген,  не больно-то любезны.  Так что скорее  всего
придется арфистам передавать весть по барабанной связи - а это еще дня
два,  а то и три.  Когда новость дойдет до Цеха арфистов, нужно, чтобы
Мастер  Робинтон  подобрал  нужного человека и послал его к нам.  Путь
оттуда неблизкий - сначала по суше,  потом по морю.  Нынче, когда Нити
валятся  с  неба,  когда  им  вздумается,  в  пути  того и гляди может
случиться задержка.  Вот и получается - раньше  весны  нового  арфиста
нечего и ждать. И что же - детям месяцами оставаться без учителя?
  Слова Сорил сопровождались шарканьем веника,  из комнаты  доносились
звуки  уборки,  зашуршал травяной тюфяк.  Вот еще два голоса забубнили
что-то в поддержку Сорил - до Менолли долетали обрывки фраз.
  - Петирон хорошо учил...
  - Ее он тоже хорошо выучил, - вставила Сорил.
  - Музыка - мужское ремесло...
  - Так-то оно так,  да только есть ли у морского правителя хоть  один
свободный мужчина?  - В голосе Сорил прозвучал вызов:  все знали каким
будет ответ.  - И вообще,  сказать по  правде,  лично  я  считаю,  что
девочка знает баллады куда лучше, чем знал их под конец сам старик. Ты
же помнишь, Мави, в последнее время мысли его блуждали где-то далеко.
  - Янус  сделает все,  что положено,  - непреклонным тоном произнесла
Мави, показывая, что разговор закончен.
  Менолли услышала  приближающиеся  шаги и бросилась прочь.  Нырнув за
ближайший угол, она поскорее спустилась на нижний уровень.
  От одной  мысли о том,  что кто-то другой,  пусть даже новый арфист,
займет  комнату  Петирона,  сердце  у  девочки  болезненно  сжималось.
Наверное,  остальным тоже жаль,  что у них больше нет арфиста.  Обычно
такого не случалось - каждый холд мог похвастаться одним, а то и двумя
одаренными  музыкантами,  и  каждый  холд считал за честь лелеять свои
таланты.  Да и сами арфисты предпочитали иметь на подхвате  нескольких
помощников,  которые  могли бы разделить с ними нелегкую обязанность -
развлекать обитателей холда длинными зимними  вечерами.  А  главное  -
всегда найдется замена на случай такой оказии,  которая приключилась в
Полукруглом.  Правда, тут и случай особый. Рыбацкий промысел - занятие
не для белоручек. Тяжелая работа, студеная вода, морская соль да рыбий
жир дубят кожу и уродуют пальцы.  Нередко  рыбаки  уходят  в  море  на
несколько  дней.  Пройдет Оборот - другой,  глядишь - сети,  ловушки и
паруса сделали свое дело: если кто и умел управляться с инструментами,
то за это время утратил всю сноровку и теперь сумеет сыграть разве что
самую незатейливую мелодию. А для учебных баллад арфисту нужны быстрые
ловкие пальцы и постоянная практика.
  У Януса была еще одна причина  выйти  в  море  сразу  после  похорон
старика-арфиста:  он надеялся отыскать какой-нибудь выход. Спору нет -
девчонка неплохо поет и играет,  вот и нынче утром она не посрамила ни
холд,  ни  арфиста.  Пройдет  немало времени,  пока пришлют замену,  а
ребятня не должна отставать в разучивании обязательных баллад.
  И все  же  Януса  одолевали  серьезные сомнения:  мыслимое ли дело -
доверить такое ответственное дело пигалице,  которой не  сравнялось  и
пятнадцати   Оборотов!  Да  к  тому  же  эта  ее  дурацкая  страсть  к
сочинительству.  Иногда, конечно, неплохо ради разнообразия послушать,
как  она  мурлычет  свои  песенки,  но одно дело раньше,  когда старик
Петирон был жив и мог держать ее в узде.  А теперь - кто теперь сможет
поручиться,  что  ей  не  взбредет в голову вставить в учебные баллады
свою отсебятину? Откуда малышам знать, что ее безделицы не годятся для
учебы?   И   вот  беда  -  мелодии,  которые  она  сочиняет,  до  того
прилипчивые,  что  порой  волей-неволей  начинаешь  их  напевать   или
насвистывать...
  Лодки, нагруженные богатым уловом,  уже повернули к дому, а Янус так
ничего и не придумал. Правителя слабо утешало то, что никто в холде не
станет  ему  перечить.  Если  бы  еще  Менолли  оскандалилась  сегодня
утром...  так  ведь  нет,  ничего  подобного.  Как  морской  правитель
Полукруглого  он  обязан   воспитывать   ребятишек   холда,   как   то
предписывают перинитские традиции: они должны знать свои обязанности и
уметь их исполнять. Янус был уверен, что ему сильно повезло - его холд
подчиняется Вейру Бенден, его Предводители - Ф'лар, всадник бронзового
Мнемента,  и Лесса,  Госпожа Рамоты.  Так что он считал  себя  вдвойне
обязанным  строго  блюсти  традиции:  ребятишки должны во что бы то ни
стало, выучить все, что требуется, пусть даже учителем будет девчонка!
  Вечером, когда весь дневной улов был засолен, он велел Мави привести
дочь в маленькую комнатку,  находившуюся в главном здании,  -  там  он
занимался   делами  холда,  там  же  хранились  Летописи.  Инструменты
покойного  арфиста  лежали  на  полке  -  Мави  убрала  их  туда   для
сохранности.
  Смирившись с неизбежным,  Янус вручил девочке гитару  Петирона.  Она
приняла  инструмент  с благоговейным трепетом,  как и положено,  и это
убедило Януса,  что дочь сознает возложенную на нее ответственность.
  - Завтра  тебя освободят от обычных утренних обязанностей,  чтобы ты
занялась с детьми,  - проговорил он.  - Только  знай,  я  не  потерплю
никакой дурацкой отсебятины.
  - Но ведь раньше, когда Петирон был жив, я пела свои песни, и ты мне
не запрещал...
  Окинув взглядом   долговязую   фигуру   дочери,   Янус    недовольно
нахмурился.
  - Тогда Перрон был жив, а теперь он умер, и ты будешь делать то, что
скажу я.
  Из-за плеча отца выглянуло строгое лицо матери. Менолли увидела, что
Мави укоризненно качает головой,  и удержала готовые сорваться с языка
возражения.
  - Так заруби себе на носу,  что я сказал!  - он забарабанил пальцами
по толстому ремню. - Никакой отсебятины!
  - Слушаюсь, Янус.
  - Значит, прямо завтра и начнешь. Если, конечно, не случится Падения
- тогда все будут наживлять переметы.
  Отпустив женщин,  Янус принялся сочинять послание Главному  арфисту.
Как  только  можно будет освободить хоть одну лодку,  он снарядит ее в
холд Айген.  Давненько в Полукруглом не слыхали, что творится на белом
свете.  Заодно  надо  будет  отправить копченой рыбешки - не гонять же
лодку порожняком.
  Выйдя из  комнаты,  Мави  цепко ухватила дочь за плечо.
  - Только не вздумай ослушаться, девочка моя!
  - Но  мама,  кому  мешают  мои  песни?  Ты  же  знаешь,  сам Петирон
сказал...
  - Не  забывай,  что  старик  умер.  И  с  его  смертью  все для тебя
изменилось.  А пока ты занимаешь его место, смотри, не вздумай дурить!
Слышала, отец сказал: никакой отсебятины! А теперь - марш в постель. И
не забудь закрыть светильники - нечего им гореть впустую.


                               Глава 2

Воздайте почести драконам
В поступках, мыслях и словах!
Их мужество легло заслоном
На смертных Перна рубежах -
Там где решает взмах крыла,
Жить  миру - иль  сгореть  дотла.
Почет воздайте людям Вейра
В поступках, мыслях и словах!
Кто сможет жизни их измерить
На смертных Перна рубежах -
Там, где решает древний рок,
Спасется мир - или умрет.

  Поначалу Менолли казалось,  что забыть о сочинительстве будет совсем
не  трудно.  Ей  очень  хотелось  не  посрамить Петирона - пусть новый
арфист увидит, что дети безошибочно затвердили все обязательные песни.
Ребятишки занимались с удовольствием:  ведь учиться куда приятнее, чем
потрошить рыбу,  латать сети или наживлять переметы. К тому же суровые
зимние  шторма  -  таких не было уже несколько Оборотов - не выпускали
рыболовную флотилию из гавани, и учение скрашивало скуку.
  Пока лодки отстаивались в Корабельной пещере,  Янус не раз появлялся
на пороге  малого  зала,  где  Менолли  проводила  занятия,  и  угрюмо
наблюдал  за дочерью.  К счастью,  он скоро уходил - дети робели в его
присутствии.  Однажды Менолли заметила,  что отец, забывшись, отбивает
ногой такт. Поймав ее взгляд, правитель нахмурился и сразу же ушел.
  Спустя три дня после похорон  Янус  отправил  лодку  в  холд  Айген.
Новости,   которые  принесли  вернувшиеся  в  Полукруглый  гребцы,  не
представляли для  Менолли  никакого  интереса,  однако  взрослые  явно
переполошились:  до девочки доносились их пересуды о происках Древних.
Но она пропускала их мимо ушей - ей-то что за дело?  Еще экипаж  лодки
привез   грифельную   дощечку  -  послание,  адресованное  Петирону  и
скрепленное личной печатью мастера Робинтона.
  - Бедняжка  Петирон,  -  сказала Менолли одна из тетушек,  вздыхая и
прикладывая к глазам платок. - Он всегда так ждал весточек от Главного
арфиста.  Что ж,  придется теперь письму полежать до тех пор,  пока не
прибудет новый арфист. Он-то уж будет знать, как с ним поступить.
  Менолли потребовалось  немало времени,  чтобы выяснить,  куда девали
грифельную дощечку - она оказалась  на  полке  в  отцовском  хранилище
Летописей. Девочка была уверена: в послании есть что-то, касающееся ее
лично,  ее  песен,   которые   Петирон,   по   его   словам,   отослал
Главному-арфисту.  Эта мысль до такой степени не давала ей покоя,  что
она осмелилась спросить у матери, почему Янус не вскрывает послание.
  - Что?  Открыть запечатанное послание,  адресованное покойному самим
мастером Робинтоном?  - Мави недоверчиво  воззрилась  на  дочь,  будто
услыхала  что-то кощунственное.  - Твой отец никогда на это не пойдет.
Письма арфистов - не нашего ума дело!
  - Просто  я  вспомнила,  что  Петирон  отправлял  послание  Главному
арфисту.  Ну, и подумала: может быть, в ответе говорится про замену. Я
только хотела...
  - Я тоже с нетерпением ожидаю нового арфиста,  милочка моя. А то ты,
я смотрю, совсем зазналась с этими уроками.
  Следующие несколько  дней  Менолли  не  находила   себе   места   от
беспокойства  -  она решила,  что мать уговорит Януса отстранить ее от
занятий с детьми. Но этого, разумеется, не случилось - по той же самой
причине,  по  которой  Янусу  пришлось  позволить  ей  учить.  Но Мави
все-таки отыгралась:  как только  занятия  заканчивались,  на  девочку
сыпалась самая грязная,  самая нудная, самая противная работа, которую
только можно было придумать.  А Янус взял за правило чуть ли не каждый
день появляться на занятиях.
  Наконец погода наладилась,  и весь Полукруглый снова сбивался с ног,
перерабатывая  улов.  Ребятишек  освободили  от занятий и отправили на
берег собирать выброшенные штормом водоросли,  а женщины кипятили их в
огромных котлах,  изготовляя густой пахучий отвар,  лучшее средство от
всевозможных недугов и ломоты в суставах  -  так,  во  всяком  случае,
утверждали  старые  тетушки.  Но  они всегда были мастерицами находить
благо в любом зле и зло в любом благе.  "А главное зло в водорослях  -
их  омерзительный запах",  - размышляла Менолли,  которую приставили к
котлу помешивать вонючее варево.
  Потом с небес посыпались Нити, внеся в жизнь некоторое разнообразие.
Правда,  Менолли томилась,  сидя взаперти за  толстыми  стенами,  пока
огнедышащие  драконы  бороздили небо,  сжигая Нити дотла.  Вот бы хоть
разок увидеть такое своими глазами - ведь это совсем другое дело,  чем
распевать  песни  про  драконов  или  просто  представлять  себе,  что
происходит за каменными стенами и тяжелыми железными  ставнями  холда!
Когда Падение закончилось,  она присоединилась к команде огнеметчиков,
которые рыскали по всей округе, охотясь за каждой Нитью, ускользнувшей
от смертоносного пламени драконов.  Правда, Нити едва ли нашли бы, чем
поживиться на продуваемых  всеми  ветрами  гиблых  топях  и  трясинах,
окружающих Полукруглый холд.  А на голых береговых утесах,  из которых
был сложен Полукруглый,  и вовсе ничего не росло - ни зимой, ни летом,
но для порядка полагалось проверить и болота, и песчаные дюны. А вдруг
какая-нибудь Нить зароется в морскую осоку или под куст топяники,  или
в  заросли  сливы-береговушки  -  сначала  сожрет  все корни,  а потом
примется лопать всю зелень подряд,  пока на побережье не останется  ни
единой травинки!
  Погода стояла холодная,  но Менолли решительно предпочитала бегать с
огнеметом  по  морозцу,  чем сидеть взаперти.  Их команда добралась до
самых Драконьих камней.  Когда-то  Петирон  говорил,  что  раньше  эти
скалы,  вздымающиеся  из  бурных  волн,  были  частью берегового рифа,
источенного глубокими пещерами,  как и весь  этот  участок  скалистого
побережья.
  Но самый большой сюрприз ждал впереди:  вернувшись в  холд,  Менолли
узнала,   что  сам  Ф'лар  на  своем  бронзовом  Мнементе  завернул  в
Полукруглый  перемолвиться  словом  с  Янусом.  Конечно,  девочка   не
осмелилась подойти поближе, чтобы послушать, о чем говорят мужчины, но
даже стоя на почтительном  расстоянии,  она  ощущала  запах  огненного
камня,  шедший  от  бронзового великана.  Видела его сверкающие глаза,
которые переливались всеми цветами радуги  в  лучах  бледного  зимнего
солнца, мощные мышцы, бугрившиеся под мягкой шкурой. И в какой-то миг,
когда дракон величаво повернул  голову  в  ее  сторону  и  глаза  его,
медленно  вращаясь,  полыхнули  разноцветными  огнями,  Менолли  вдруг
почудилось,  что взгляд Мнемента упал на нее!  У девочки даже  дыхание
перехватило - какой же он красавец!
  Но волшебный миг быстро миновал.  Ф'лар  легко  вскочил  дракону  на
спину,  ухватился за поводья, подтянулся и уселся меж выступов шейного
гребня.  Дракон распахнул огромные,  такие хрупкие на вид крылья, и по
двору   пронесся  порыв  ветра.  Мгновение  -  и  он  уже  в  воздухе,
стремительно набирает высоту.  Еще взмах,  и он исчез,  как будто и не
было...  Менолли  перевела дух.  Заметить дракона в небе - и то редкая
удача.  А уж увидеть его вместе с  всадником  так  близко,  да  еще  и
присутствовать  при  взлете  и  уходе  в  Промежуток  - просто подарок
судьбы!
  Сразу же  все  песни  про драконов и их славных всадников показались
Менолли бледными и невыразительными. Она тайком пробралась в крохотную
комнатушку на женской половине,  которую делила с Селлой:  ей хотелось
побыть одной.  Достав свое сокровище - маленькую тростниковую дудочку,
девочка  принялась  тихонько  наигрывать:  ей  было  просто необходимо
выразить в музыке все свое волнение,  весь восторг,  вызванный  дивным
зрелищем.
  - Попалась!  - в комнату ворвалась Селла, лицо ее раскраснелось, она
тяжело дышала.  Видно,  бежала вверх по лестнице.  - Все будет сказано
Мави!  - Селла вырвала дудочку из рук Менолли.  - И что  ты  пряталась
здесь. И что снова сочиняла - тоже!
  - Да нет же,  Селла. Это старая мелодия, - торопливо соврала Менолли
и забрала дудочку обратно.
  Селла сердито поджала губы.
  - Как же,  старая!  Я тебя насквозь вижу,  милочка! Только и знаешь,
что  отлынивать  от  работы.  Ну-ка,  марш  на  кухню!  Там  тебя  уже
заждались.
  - Ничего я не отлыниваю.  Я все утро занималась с  детьми,  пока  не
закончилось Падение. А потом бегала с огнеметчиками.
  - С тех пор уже  полдня  прошло,  а  ты  еще  даже  не  переоделась!
Толчешься  тут  в грязной,  вонючей одежде - всю комнату мне изгадила.
Катись отсюда сию минуту, или я скажу Янусу, что ты снова сочиняешь!
  - Ха!  Да  ты  не  сможешь  отличить  одной мелодии от другой,  хоть
наизнанку вывернись!
  Тем не  менее,  Менолли  поспешила скинуть рабочую одежду - от Селлы
можно всего ожидать.  С нее станется наябедничать Мави - от Януса она,
как  и  младшая  сестра,  старалась держаться подальше,  - что Менолли
вздумалось поиграть в своей комнате на дудочке,  -  поступок,  сам  по
себе  уже  подозрительный.  С другой стороны,  с Менолли никто не брал
клятвы навсегда  оставить  сочинительство  -  просто  она  обещала  не
исполнять свои песни на людях.
  К счастью,  в тот вечер все пребывали в хорошем расположении духа  -
как  же,  сам  Ф'лар  удостоил Януса беседой,  к тому же,  если погода
продержится,  завтра можно ожидать богатого улова.  После Падения рыба
всегда поднимается на поверхность кормиться упавшими в воду Нитями,  а
на этот раз фронт Падения прошел как раз над Нератским заливом.  Утром
рыба  пойдет  косяками.  А  раз  на  Януса  в  кои  то  веки  снизошло
благодушное настроение,  то и все в холде были рады расслабиться,  тем
более, что ни единая Нить не упала на землю.
  Так что не было ничего удивительного в  том,  что  Менолли  призвали
повеселить собравшихся.  Она спела два длинных сказания о драконах,  а
потом песню,  прославляющую бенденских командиров Крыла  -  в  морском
холде должны знать своих всадников.  "Полукруглый расположен на отшибе
- может быть,  в Вейре было новое  Рождение,  а  мы  и  не  знаем",  -
размышляла  девочка.  Но  Ф'лар  наверняка  поведал  бы  Янусу о таком
событии.  Вот только расскажет ли Янус Менолли?  Ведь она  не  арфист,
которым положено знать о подобных вещах.
  Рыбаки требовали все новых и новых песен,  но девочка устала.  Тогда
она  заиграла  им  напев,  который  они  могли  исполнить сами,  и все
подхватили его огрубевшими от соленых ветров  голосами.  Она  увидела,
как  отец недовольно смотрит на нее,  хоть и поет вместе с остальными.
Может быть,  он не хочет, чтобы она, девочка, играла мужские песни? Но
почему? Ведь она так часто исполняла их раньше, когда был жив Петирон.
При мысли о такой несправедливости у нее  вырвался  вздох.  Интересно,
что бы сказал Ф'лар,  узнай он,  что в Полукруглом обязанности арфиста
исполняет какая-то девчонка?  Все говорят, что он человек справедливый
и дальновидный и к тому же превосходный всадник.  О нем и его супруге,
Госпоже Лессе, даже песни слагают.
  Она спела  их  в  честь  сегодняшнего  визита  Предводителя  Вейра и
заметила,  что лицо Януса слегка прояснилось. И снова пела до тех пор,
пока  не почувствовала:  больше она не сможет издать ни единого звука.
Как жаль,  что никто в холде не может сменить ее  ненадолго,  дать  ей
хотя  бы  краткую передышку.  Менолли оглядела лица собравшихся - нет,
никто из них даже в барабан-то бить как - следует не умеет, не то, что
сыграть на гитаре или дудочке.
  Вот почему на следующий же день она стала  учить  одного  мальчугана
искусству  игры  на  барабане  -  ведь  под барабан можно петь столько
разных песен. А один из двух детишек Сорил, занимавшихся у нее, вполне
мог бы освоить дудочку.
  Но кто-то - не иначе,  как Селла,  - с горечью подумала  Менолли,  -
немедленно доложил об этом новшестве Мави.
  - Тебе же запретили всякую отсебятину!
  - Но учить мальчика бить в барабан - никакая не отсебятина...
  - Учить детей музыке - дело арфиста,  а никак не твое,  милочка моя.
Скажи спасибо,  что отец сейчас в море,  а то он бы задал тебе хорошую
порку, непременно задал бы. Так что давай-ка лучше без глупостей.
  - Разве это глупости,  Мави?  Вот если бы вчера вечером мне помогали
барабанщик и трубач...
  Мать предупреждающе подняла руку, и Менолли прикусила язык.
  - Ты поняла меня? Никаких вольностей!
  Вот и весь разговор.
  - А теперь займись светильниками, пока рыбаки не вернулись с моря.
  Это занятие  неизменно  приводило  Менолли  к комнате Петирона.  Она
стояла пустой,  из вещей, принадлежавших старому арфисту, в ней ничего
не  осталось.  Девочка  вспомнила  о  запечатанном  послании,  которое
дожидалось своего часа в отцовском хранилище  Летописей.  А  что  если
Главный  арфист ждет от Петирона ответа о сочинителе песен?  Почему-то
Менолли была совершенно уверена,  что в письме говорится и о  ней.  Но
что толку думать об этом? Знай она даже наверняка, все равно ничего не
поделаешь,  - мрачно размышляла  Менолли.  И  все  же  она  не  смогла
удержаться  и,  проходя  мимо  комнаты  Януса,  украдкой  взглянула на
лежащий на полке пакет, который не давал ей покоя.
  Огорченно вздохнув,  она завернула за угол. Наверное, Главный арфист
уже узнал о смерти Петирона и,  может быть,  даже послал  ему  замену.
Может быть, новый арфист откроет послание и прочитает там что-нибудь о
ней.  Может быть,  если там говорится,  что ее песни не так уж  плохи,
Янус  и  мать  перестанут  все  время  бранить  ее  за сочинительство,
отсебятину и другие провинности...
  Зима была  уже  на исходе,  а Менолли все не переставала горевать об
ушедшем  арфисте.  Наоборот,  со  временем   чувство   потери   только
усилилось.  Ведь он один ободрял и поощрял ее,  особенно в том,  самом
главном, что ей теперь начисто запретили. Но, несмотря на все запреты,
музыка продолжала звучать у нее в душе,  биться в кончиках пальцев.  И
Менолли продолжала сочинять  -  для  себя.  Ведь  этого  ей  никто  не
запрещал.
  Она пришла к выводу, что Януса с Мави больше всего беспокоит, как бы
детишки,  которых  ей  следовало  обучать  только настоящим балладам и
сказаниям,  ненароком не подумали,  что ее песенки тоже вышли из  Цеха
арфистов. Но если родители считают, что ее безделицы настолько хороши,
какой же тогда от них может быть вред? Главное, чтобы она не исполняла
свои  сочинения  на  людях,  -  вдруг их кто-нибудь запомнит,  а потом
повторит не к месту.
  Менолли никак не могла понять:  что плохого, если она просто запишет
новые мелодии? И стала потихоньку наигрывать их в классном зале, после
того,  как  детишки  расходились  и у нее выдавалась свободная минутка
перед ежедневными  трудами.  Записи  свои  она  тщательно  прятала  на
стеллаже,  где  хранились ноты.  Там им ничто не угрожало - до приезда
нового арфиста никто, кроме нее самой, туда не заглянет.
  Но даже   это   небольшое   отступление   от   строжайшего  запрета,
наложенного отцом на ее любимое занятие,  не могло спасти  Менолли  от
все растущего уныния и одиночества. Девочка никак не ожидала, что мать
будет  неотступно  следить  за  каждым  ее  шагом,  приметив  признаки
зарождающегося  мятежа.  Мави  не  желала,  чтобы  их холд покрыл себя
позором;  она  опасалась,  что  Менолли,  которой   похвалы   Петирона
вскружили  голову,  еще  слишком  мала  и может допустить какую-нибудь
оплошность. Да и Селла жалуется, что младшая сестра совсем отбилась от
рук.  Правда, здесь можно сделать некоторую скидку на обычную зависть.
Но когда Селла сообщила  ей,  что  Менолли  вздумала  учить  ребятишек
играть на музыкальных инструментах,  Мави сочла необходимым вмешаться.
Ведь стоит Янусу хоть краем уха прослышать про  такую  провинность,  и
девчонке несдобровать.
  Приближалась весна,  а с ней  -  ясная  погода.  Может  быть,  скоро
прибудет новый арфист.
  И вот,  наконец,  весна  настала,  выдался  первый  погожий   денек.
Ветерок, залетевший в открытые окна малого зала, принес сладкий аромат
цветущей топяники и сливы-береговушки.  Дети распевали во весь голос -
как будто чем громче петь,  тем лучше получится. Правда, они исполнили
длинное старинное сказание,  ни  разу  не  спутав  слов,  но  все  же,
пожалуй,  вложили  в  песню  больше воодушевления,  чем того требовали
правила.  Может быть, именно это их воодушевление передалось Менолли и
напомнило ей о мелодии, которую она пыталась набросать накануне.
  Она и не собиралась нарушать запрет.  Кто же знал,  что флотилия так
рано вернется с лова?  Задумавшись, девочка перебирала струны, начисто
забыв,  что мелодия, вылетающая из-под пальцев, не является признанным
творением  Цеха  арфистов.  И  надо  же  было  Янусу именно в этот миг
проходить под открытым окном зала.
  Он неожиданно  вырос  на  пороге  и велел ребятишкам отправляться на
берег - помогать разгружать улов. Потом молча, что делало неотвратимое
наказание  еще ужаснее,  снял широкий ремень и жестом приказал Менолли
задрать куртку и лечь грудью на высокий стул арфиста.
  Когда он  закончил  экзекуцию,  девочка рухнула коленями на холодный
каменный пол,  кусая губы,  чтобы не разрыдаться.  Еще никогда  он  не
избивал ее столь жестоко.  Кровь так оглушительно стучала в ушах,  что
она даже не слышала,  как Янус вышел из зала.  Прошло немало  времени,
пока  она  смогла  опустить куртку на исполосованную саднящими рубцами
спину.  И только с трудом поднявшись на ноги,  Менолли  заметила,  что
отец забрал с собой гитару. И поняла, что его скорый суд окончателен и
бесповоротен.
  И до  чего  же  несправедлив!  Она успела сыграть всего-то несколько
тактов...  и то лишь,  потому,  что последние аккорды учебной  баллады
как-то сами собой переросли в новую мелодию.  Разве от такой безделицы
может получиться хоть какой-то вред? Ведь дети так хорошо разучили все
обязательные  баллады,  которые им положено знать!  Нет,  она вовсе не
собиралась нарушать запрет.
  - Менолли!  -  на  пороге  появилась  мать,  в руке у нее был пустой
мешок.  - Так рано закончила - с чего бы это? - Она резко остановилась
и  уставилась  на  девочку,  лицо  ее  исказилось гневом и досадой.  -
Значит, все-таки доигралась! Говорили же тебе: не смей сочинять...
  - Я не хотела,  Мави,  правда не хотела!  Песня... сама пришла мне в
голову. Я и сыграла-то всего пару тактов...
  Но мать  не  желала  слушать  никаких оправданий.  Во всяком случае,
сейчас.  Когда Менолли поняла,  что Янус забрал  гитару,  ее  охватило
отчаяние. Теперь, при виде холодной неприязни матери, оно стало просто
невыносимым.
  - Возьми  мешок.  На  кухне  нужна  свежая  зелень,  -  без  всякого
выражения произнесла Мави.  - Поищи траву золотожилку - она уже должна
бы появиться.
  Безропотно взяв мешок, Менолли рассеянно перекинула его через плечо.
И   задохнулась  от  боли  -  он  с  размаху  опустился  прямо  на  ее
исполосованную спину.
  Не успела девочка увернуться,  как мать быстрым движением задрала ее
свободную куртку,  и у нее вырвался  сдавленный  возглас.  -  Надо  бы
наложить болеутоляющую мазь, - овладев собой, сказала Мави.
  Менолли резко вырвалась.  - Что толку сначала бить,  а потом унимать
боль?  - бросила она и выскочила из зала.  Можно подумать,  что матери
есть дело до ее страданий,  - разве что здоровой она  сможет  работать
быстрее и дольше.
  Тяжелые раздумья гнали  ее  из  дома,  хотя  каждое  движение  болью
отдавалось  в исхлестанной спине.  Но она не сбавляла шаг - предстояло
пересечь весь обширный холд,  и чем скорее она это сделает, тем лучше.
Ведь  того  и  гляди,  какая-нибудь  тетушка  пристанет с расспросами:
отчего это у детишек так рано закончились занятия,  да почему  Менолли
отправилась за зеленью, вместо того чтобы вести уроки?
  К счастью,  она  никого  не  встретила.  Все  либо   отправились   в
Корабельную пещеру, помогать с разгрузкой, либо постарались скрыться с
глаз Морского правителя,  чтобы избежать этой участи.  Менолли  быстро
миновала   домишки   рыбаков,  ютившиеся  на  задворках  холда,  вдоль
раскисшей дороги,  и свернула на тропинку,  обходившую  Полукруглый  с
юга.  Ей  не терпелось убежать подальше от дома,  благо на сей раз все
законно - ведь ее послали на поиски зелени.
  Шагая вприпрыжку по песчаной тропке, девочка искала глазами островки
свежей весенней травы;  то и дело она  болезненно  морщилась  -  спину
нещадно саднило, но она только ускоряла бег.
  Однажды Алеми,  ее старший брат,  сказал,  что она бегает ничуть  не
хуже любого мальчишки в холде, а на длинной дистанции запросто обойдет
половину из них. Что бы ей было уродиться парнем... Тогда после смерти
Петирона она вполне смогла бы его заменить.  Да и Янус никогда не стал
бы бить мальчишку,  если бы тот  отважился  спеть  песню  собственного
сочинения.
  Открывшаяся перед ней низина пестрела  розовыми  и  желтыми  цветами
сливы и топяники.  То здесь, то там виднелись черные прогалины - следы
пламени,  которые оставили королевы,  когда,  летая над самой  землей,
охотились  за  нитями,  ускользнувшими  от  боевых  Крыльев.  А  вот и
проплешина, выжженная огнеметом: здесь какой-то Нити удалось зарыться в
землю.  Менолли  поклялась  себе  в  один  прекрасный  день распахнуть
стальные ставни окон и своими глазами увидеть,  как драконы испепеляют
врага на лету. Незабываемое, должно быть, зрелище!
  "Правда, довольно рискованное",  - добавила она про себя. Однажды ей
пришлось  наблюдать,  как  мать  обрабатывала ожог,  нанесенный Нитью.
Страшная была отметина - будто кто-то провел по руке  рыбака  докрасна
раскаленным  прутом.  Осталась  глубокая  борозда,  а  по  краям  кожа
обуглилась до черноты.  Теперь Торли всю жизнь будет носить сморщенный
багровый рубец - укусы Нитей никогда не заживают как следует.
  Менолли пришлось перейти на шаг. Она вспотела, и разгоряченную спину
нестерпимо жгло.  Распустив пояс куртки,  девочка принялась обмахивать
ею тело, чтобы ветерок слегка остудил саднящие раны.
  Ноги сами несли ее - через болото,  на гребень каменистого холма,  в
следующую заболоченную низину.  Здесь  пришлось  идти  осторожнее:  то
здесь,  то  там подстерегала коварная трясина.  И нигде никакого следа
травы-золотожилки...  Есть,  правда,  еще одно  местечко  -  за  двумя
горбатыми пригорками. Прошлым летом ее там было, хоть косой коси...
  Сначала Менолли услышала странный звук  и  с  ужасом  покосилась  на
небо. Драконы? Она стала испуганно озираться, боясь увидеть на востоке
предательское  серебристое  свечение  -  предвестника   приближающихся
Нитей. В лазурном небе не оказалось даже следа этой коварной дымки, но
крылья...  Она отчетливо слышала их свист.  Драконы?  Да нет, не может
быть - драконы так не носятся. Они всегда летают строем, чертя на небе
правильные узоры. А здесь - кувырки и спирали, нырки и свечки. Менолли
заслонила  глаза от солнца.  Вспышки голубого,  зеленого,  коричневого
и...  Ну конечно,  вот и стремительный,  как молния,  проблеск  яркого
золота - королева! Но какая же крошечная...
  Девочка наконец вдохнула - от изумления у нее  даже  дух  захватило.
Неужели королева файров?  Не иначе,  как она! Только огненные ящерицы
могут так походить на драконов,  только совсем-совсем маленьких! Птицы
такими  не  бывают.  К  тому  же птицы не спариваются на лету.  А ведь
именно эта картина  предстала  перед  глазами  восхищенной  Менолли  -
брачный полет королевы, которую по пятам преследовали бронзовые.
  Значит, файры -  не  просто  мальчишечьи  выдумки!  Затаив  дыхание,
девочка   следила   за  стремительным,  грациозным  полетом.  Королева
поднималась так круто,  что более мелкие файры -  голубые,  зеленые  и
коричневые  -  постепенно  отстали.  Теперь  они  кружили  над землей,
стараясь  не  терять  из  вида  несущуюся  в  вышине  стаю,  ныряли  и
кувыркались  в  воздухе,  подражая  движениям  королевы и ее бронзовых
преследователей.
  "Не иначе,  как файры!" - думала Менолли, и сердечко ее едва билось,
завороженное красотой захватывающего зрелища.  Так  вот  они  какие  -
вылитые  драконы,  хоть  и  во  много раз меньше.  Не зря она все-таки
вызубрила всю учебную премудрость.  Королева у  драконов  должна  быть
золотой,  она спаривается с бронзовым,  который ее догонит. Именно это
событие она сейчас и наблюдала,  только участниками его были  огненные
ящерицы.
  Что за волшебное зрелище!  Королева устремилась прямо  к  солнцу,  и
теперь даже Менолли,  несмотря на необычайно острое зрение, едва могла
различить в вышине крошечные темные точки.
  Она шла  все  дальше,  следуя  за  отставшими  огненными  ящерицами.
Девочка была уверена:  они приведут  ее  к  побережью  близ  Драконьих
камней.  Прошлой осенью ее брат Алеми рассказывал,  что как-то на заре
видел там огненных ящериц,  наблюдал,  как  они  на  отмели  кормились
морскими  звездами.  Его  слова  положили  начало  очередному приступу
"файровой лихорадки",  как назвал это тогда Петирон.  Все мальчишки  в
Полукруглом  бредили  файрами,  мечтали их поймать.  Они вконец извели
Алеми просьбами снова и снова рассказать об увиденном.
  Хорошо еще,  что  с  моря  сюда  не подобраться - даже самый опытный
гребец не решится спорить  с  коварными  течениями.  Но  стоит  только
кому-нибудь пронюхать, что здесь водятся файры... От нее-то, во всяком
случае, никто не услышит ни словечка!
  Будь даже  Петирон  жив,  -  решила  Менолли,  -  она  бы  и  ему не
проболталась.  Сам старик никогда не видел файров,  но не раз  говорил
ребятишкам,   что   в   Летописях   встречаются   упоминания  об  этих
удивительных созданиях.
  - Увидеть-то  их  можно,  -  сказал ей как-то Петирон,  но поймать -
никогда!  - и он хрипло рассмеялся. - Хоть люди и не оставляют попыток
с тех самых пор, как треснуло самое первое яйцо.
  - А почему их нельзя поймать?
  - Потому что они не даются в руки. Файры очень хитрые: раз - и нету!
  - Они уходят в Промежуток? Как драконы?
  - Этого никто не видел,  - отрезал Петирон,  как будто она допустила
оплошность, сравнив каких-то файров с великими драконами Перна.
  - Куда  же еще они могут деваться?  - допытывалась Менолли.  - И что
это такое - Промежуток?
  - Промежуток  -  такое  место,  которого нет нигде,  - Петирон зябко
поежился. - Ни здесь, ни там, - он показал сначала на угол зала, потом
на Морскую пристань,  находящуюся на другой стороне бухты. - Там лютый
холод и нет ничего - ни образов, ни звуков, ни ощущений.
  - Так ты ездил верхом на драконе? - спросила пораженная Менолли.
  - Случилось как-то раз,  много Оборотов назад.  - Он снова поежился,
вспомнив пережитое. - А теперь, раз уж речь зашла об этом, спой-ка мне
Песенку-загадку.
  - Все ее загадки давно разгаданы. Какой смысл петь ее снова и снова?
  - Значит,  спой для меня,  чтобы я был уверен:  ты ее не  забыла,  -
неожиданно вспылил Петирон. А почему - Менолли так и не поняла.
  Но она твердо знала:  Петирон ее любит. Как всегда, при воспоминании
о недавней утрате,  у девочки судорожно сжалось горло.  Может, он тоже
ушел в  Промежуток?  Как  драконы,  которые  теряют  всадника  или  от
старости  больше не могут летать?  Да нет - когда уходят в Промежуток,
ничего не остается. А после Петирона осталось тело, которое опустили в
морскую бездну.  А ей остались все песни,  которые хранила его память,
все романсы,  все мелодии.  Не было такого  приема  игры  на  струнных
инструментах,  которым  бы  она не владела,  такого барабанного ритма,
который не могла бы в точности воспроизвести.  Она умела  высвистывать
двойные трели и наигрывать их на свирели не хуже любой птицы.  Но было
кое-что в жизни,  чему Петирон не успел - или не сумел -  ее  научить.
Может  быть,  все  дело  в  том,  что  она  -  девочка,  а есть тайны,
подвластные только мужскому уму, - размышляла Менолли.
  Но как-то  раз  Мави  сказала  им  с Селлой:  "Есть женские загадки,
которые не отгадать ни одному мужчине",  так что еще неизвестно, кто -
кого.
  - "Вот и еще одно очко в пользу  женщин,  -  сказала  себе  Менолли,
следуя за огненными ящерицами.  Простой девчонке удалось увидеть то, о
чем все мальчишки, да и мужчины Полукруглого только мечтают, - брачный
полет файров".
  Стая больше не пыталась  преследовать  королеву  и  ее  бронзовых  и
теперь  играла  и  резвилась в воздухе,  то и дело проносясь над самой
землей.  И вдруг как будто провалилась сквозь землю!  Менолли не сразу
поняла,  что файры скрылись за обрывом. Песок осыпался под ногами. Она
рисковала кувырнуться с откоса или провалиться  в  яму.  Совсем  рядом
слышался  шум  прибоя.  Менолли  изменила  тактику  и  стала крадучись
перебираться от одной поросшей жесткой осокой кочки к другой -  тут  и
земля понадежнее, и для файров не так заметно.
  Так она добралась  до  пологого  подъема,  за  которым  земля  круто
обрывалась  вниз,  к  полосе  прибрежного песка.  Совсем близко,  чуть
расплываясь в полуденном мареве, вздымались из моря Драконьи камни. До
Менолли  доносились  визги и щебет файров.  Растянувшись в траве,  она
поползла к обрыву,  надеясь хоть одним глазком еще  раз  взглянуть  на
огненных ящериц.
  И правда - сверху все было отлично видно.  Стояло  время  отлива,  и
файры   суетились   на   мелководье,   выковыривая   моллюсков  из-под
обнажившихся валунов,  или резвились на узкой полосе  белого  песка  -
весело  плескались  в  мелких  лужицах,  а  потом,  расправив  хрупкие
крылышки, сушили их на солнце. То здесь, то там вспыхивали потасовки -
файры  никак не могли поделить лакомый кусочек.  В этом,  пожалуй,  их
единственное отличие от драконов, - решила Менолли, - разве можно себе
представить,  чтобы драконы дрались?  Зато она слышала,  что драконам,
чтобы насытиться,  нужны целые стада скакунов и птицы - вот  ужас  то!
Правда, драконы едят не так уж часто, а то на всем Перне не хватило бы
пищи, чтобы их прокормить.
  Интересно, по  вкусу ли драконам рыба?  - Менолли невольно прыснула,
подумав,  что вряд ли найдется в море такая рыба,  чтобы удовлетворить
драконий аппетит,  разве что сказочная царь-рыба,  всегда ускользающая
от  рыбацких  сетей.  Полукруглый  исправно  отсылал  в  Вейр   Бенден
положенную десятину соленых,  вяленых,  копченых даров моря.  Иной раз
какой-нибудь всадник завернет к ним попросить свежей рыбы для  особого
случая,  вроде пира по поводу очередного Рождения. А по весне и осенью
женщины  Вейра  приезжают  собирать  ягоды,   косить   траву,   резать
прибрежную  лозу.  Как-то  раз  Менолли  выпала честь услужить Маноре,
главной смотрительнице бенденских Нижних пещер.  Просто прелесть,  что
за  женщина!  Правда  Менолли  недолго  удалось  побыть при ней - Мави
выставила дочерей из комнаты,  заявив,  что ей  нужно  побеседовать  с
Манорой наедине. Но девочке она понравилась с первого взгляда.
  Вдруг стая файров  взметнулась  ввысь  -  вернулась  их  королева  и
догнавший  ее  бронзовый.  Парочка  устало  опустилась  на мелководье,
раскинув крылья,  - казалось, оба пребывают в таком изнеможении, что у
них  даже  не  осталось  сил,  чтобы их сложить.  Нежно переплетя шеи,
королева и бронзовый качались на прибрежной  волне,  а  голубые  файры
услужливо предлагали им то морских звезд, то моллюсков.
  Укрывшись за порослью осоки,  Менолли зачарованно следила за  каждым
их движением.  Она не могла оторвать глаз от их маленьких повседневных
затей,  ей было интересно все -  как  они  едят,  купаются,  отдыхают.
Постепенно, поодиночке или парами, файры стали взлетать, направляясь к
ближнему из окруженных морем утесов.  Там  они  быстро  скрывались  из
вида, уединяясь в маленьких пещерках-вейрах.
  Последними величаво поднялись в воздух королева с бронзовым.  И  как
они  только  ухитряются лететь так близко,  едва не касаясь друг друга
сверкающими крыльями?  -  поражалась  Менолли.  Как  одно  целое,  они
взметнулись  ввысь,  потом  по  плавной спирали скользнули к Драконьим
камням и скрылись за ними.
  Только тогда  Менолли  опомнилась,  ощутила  палящие  лучи солнца на
своей израненной спине, песок, забившийся в штанины и сапоги, налипший
на потное лицо и руки.  Осторожно пятясь, она отползла от края обрыва.
Стоит файрам заметить наблюдателя,  и они никогда не  вернутся  в  эту
бухту.   Отползя   на  приличное  расстояние,  она  еще  долго  бежала
пригнувшись.
  Ну и  везение,  -  ликовала  Менолли.  - Все равно,  что удостоиться
приглашения в Вейр Бенден! От избытка чувств девочка пустилась в пляс.
Потом,  приметив на болоте толстые трубки болотной травы, срезала одну
над самой водой.  Ну и пусть отец отнял у нее гитару - можно придумать
и кое-что другое, чем ящик со струнами!
  Отмерив нужную длину,  она отрезала  конец.  Потом  ловко  проделала
шесть  отверстий сверху и два снизу - как учил Петирон - и вот она уже
играет на тростниковой  дудочке!  Льется  легкая,  игривая,  порхающая
мелодия  -  отголосок переполняющего ее восторга.  Мелодия о маленькой
королеве  файров,  которая  сидит  на  скале  и,  слушая  плеск  волн,
прихорашивается, ожидая бронзового поклонника.
  Сначала музыка  никак  не  хотела  укладываться  в  нужный   размер,
пришлось  немножко  помучиться,  но  проиграв  мелодию  несколько раз,
Менолли осталась довольна. Ее музыка так отличалась от того, чему учил
ее Петирон,  от всех традиционных произведений. А главное, она звучала
совсем,  как  песенка  огненной  ящерицы:  лукаво,   дерзко   и   чуть
таинственно!
  Менолли отложила дудочку и задумалась: интересно, знают ли драконы о
существовании файров?


                               Глава 3

Холдер, истину ищи,
Не сворачивая вспять.
С каждым новым Оборотом
Новое  стремись познать!

  Уже темнело, когда Менолли наконец добралась до дома. Как всегда, по
вечерам,  там царила суматоха.  Старушки накрывали на столы, прибирали
главный зал и при этом оживленно болтали,  как будто в  последний  раз
виделись не нынче утром, а невесть сколько Оборотов тому назад.
  Менолли постаралась как можно  незаметнее  прошмыгнуть  с  мешком  в
моечную. Но не тут-то было: перед ней, как из-под земли, выросла Мави.
  - Уж не в Нерат ли ты ходила за зеленью? - грозно осведомилась она.
  - Почти, - ответила Менолли и сразу же поняла, что шутки сейчас не к
месту.  Мать  вырвала  у  нее  из  рук  мешок  и  придирчиво  оглядела
содержимое.
  - Берегись,  если  окажется,  что  ты  весь  день  проболталась  без
толку... Вдали показался парус.
  - Парус?
  Мави закрыла мешок и сунула его Менолли.
  - Вот именно,  парус! Ты должна была вернуться уже давным-давно. Что
придумала - забраться в такую даль, когда...
  - Ближе зелени не оказалось...
  - Когда того и гляди могут показаться Нити!  Да ты, оказывается, еще
глупее, чем я думала!
  - Мне ничто не угрожало - я видела, как всадник пролетал дозором...
  Мави слегка смягчилась.
  - Нам   повезло,  что  мы  подчиняемся  Бендену.  В  высшей  степени
достойный Вейр. - Она подтолкнула дочь по направлению к кухне. - Вымой
поскорее,  да гляди, чтобы ни единой песчинки не осталось! Мало ли кто
к нам пожаловал...
  Менолли пробиралась через кухонную толчею,  отмахиваясь от указаний,
которые сыпались на нее со всех сторон,  - хлопотавшие вокруг  женщины
норовили  переложить  на  нее  часть  своей работы.  Но Менолли только
помахала мешком и скрылась в  моечной.  Там  старушки,  еще  способные
помогать    по   хозяйству,   старательно   драили   песком   парадную
металлическую посуду.
  - Тетушка,  мне  нужна  миска  -  помыть зелень,  - сказала Менолли,
протиснувшись к шеренге каменных раковин.
  - Для  старых  рук  зелень-то будет получше,  чем песок,  - дрожащим
голосом отозвалась старушка,  с готовностью переставив груду тарелок в
соседнюю раковину, и пустила струю воды.
  - В траве тоже полным-полно песку,  - язвительно  заметила  одна  из
женщин.
  - Ничего,  я его быстро смою,  - сказала услужливая  старушка.  -  А
золотожилки-то сколько!  И где ты только ее выискала, доченька, да еще
так рано?
  - На полпути к Нерату, - Менолли едва удержалась от хохота, услышав,
как женщины встревоженно закудахтали.  Они и в  самый  ясный  день  не
осмеливались выбраться дальше окраины холда.
  - Ах ты,  озорница!  Разве не  знаешь,  что  в  любую  минуту  могут
появиться  Нити?  А про парус слышала?  Как ты думаешь,  кто это может
быть?  Новый арфист - кто  же  еще!  -  Они  захихикали  и  загалдели,
обсуждая достоинства нового арфиста.
  - Сюда обычно присылают молоденьких.
  - Но Петирон-то был старик!
  - Не всегда - как и мы с тобой!
  - Можно подумать, что ты помнишь!
  - А почему бы мне и не помнить?  Я пережила больше арфистов чем  ты,
подружка!
  - А вот и нет! Меня привезли сюда с Исты, из Красной пустыни.
  - Совсем спятила,  дуреха!  Ты ведь родилась здесь, в Полукруглом, и
не у кого-нибудь, а у меня!
  - Нет, вы только послушайте...
  Менолли выслушивала перепалку четырех старух,  пока Мави не  явилась
узнать,  вымыта  ли  зелень  и  где все парадные тарелки,  и как можно
что-нибудь успеть с этими старыми сплетницами.
  Девочка отыскала  большое  решето,  вывалила  в  него  всю  траву  и
принесла на обозрение матери.
  - Ладно,  для главного стола, пожалуй, хватит, - решила Мави, вороша
вилкой сверкающую зеленую груду.  Потом оглядела дочь.  - Не можешь же
ты появиться перед гостями в таком виде.  Эй,  Барди,  возьми зелень и
заправь ее соусом - тем,  что хранится в коричневой банке на четвертой
полке  в  кладовой.  А ты,  Менолли,  изволь привести себя в порядок и
прилично одеться.  На твоем попечении будет старый дядюшка. Как только
он откроет рот,  сразу суй ему что-нибудь - иначе нам придется слушать
его весь вечер напролет.
  Менолли застонала.   Запах,  шедший  от  старого  дядюшки,  был  еще
пострашнее его болтовни.
  - Но Мави, Селла справляется с ним куда лучше...
  - Селла будет прислуживать у главного стола.  А ты делай,  что  тебе
велено,  да  будь  довольна!  -  Мави пронзила непокорную дочь грозным
взглядом,  напомнив  ей  о  пережитом  позоре.  Но  тут   ее   позвали
попробовать подливку для тушеной рыбы.
  Менолли нехотя побрела в купальню,  стараясь убедить себя в том, что
ей  действительно  повезло:  могли  ведь  и вообще не пустить на порог
зала.  Хотя возиться со старым дядюшкой - немногим лучше. Просто Янус,
свято   чтивший   традиции,   считал,   что   все   домочадцы   должны
присутствовать на встрече нового арфиста.
  Менолли скинула  испачканную одежду и плюхнулась в теплую воду.  Она
вертелась из стороны в сторону и  поводила  плечами,  стараясь,  чтобы
вода безболезненно смыла всю грязь с воспаленной спины.  Песок набился
в волосы - пришлось вымыть их тоже.  Девочка спешила: ее ожидал старый
дядюшка.  Хорошо  бы  успеть  устроить его у очага,  пока народ еще не
собрался к ужину.
  Менолли рискнула проскочить прямиком через верх,  надеясь, что в эту
пору ей никто не встретится. Кое-как прикрывшись грязной одежонкой она
бросилась по тускло освещенной лестнице,  ведущей на спальный уровень.
Все светильники в главном коридоре сияли в полную силу, а это значило,
что арфиста - если,  конечно, прибыл именно он - с почетом проведут по
всему зданию. Потом метнулась вниз, по крутым ступенькам, спускающимся
к  спальням  девочек,  и,  никем  не  замеченная,  добралась  до своей
комнатушки.
  Когда она наконец пришла к дядюшке, ей пришлось умыть его и натянуть
на его костлявые плечи свежий камзол.  И все это время он  болтал  без
умолку.
  - Наконец-то в холде появится новое лицо. Хи-хи! А интересно, на ком
женится  новый  арфист?  Надо  будет при случае сказать ему пару слов.
Послушай,  милочка,  нельзя ли поосторожнее?  И так все  кости  ломит!
Должно  быть,  это  к  перемене  погоды  -  ноги  меня  еще никогда не
подводили.  Разве я тогда не предупреждал,  что надвигается шторм?  Не
послушались - вот и потеряли две лодки со всей командой. Мой сын тогда
больше всех спорил. Да что это ты так торопишься? Я люблю все делать с
толком. Ну-ка подай лучше синий камзол, тот, что когда-то подарила мне
дочка.  "Под цвет глаз", - так она сказала. А почему Турлон сегодня не
зашел меня проведать?  Я ведь сколько раз просил, только кто теперь ко
мне прислушивается?
  Старичок до  того  высох,  что  Менолли  не составило никакого труда
отнести его вниз на руках.  Пока она спускалась с ним по лестнице,  он
без устали жаловался на своих сверстников,  которые отправились на тот
свет задолго до  ее  рождения.  Старый  дядюшка  совсем  запутался  во
времени  -  так  говорил ей Петирон.  Лучше всего он помнил те далекие
дни,  когда правил Полукруглым. Это было еще до того, как запутавшийся
трос  невода  отхватил  ему  обе ноги чуть пониже колена.  Когда они с
Менолли появились на пороге,  в главном зале все было уже почти готово
к приему гостей.
  - Корабль входит в гавань,  - услышала Менолли,  усаживая дядюшку  в
особое кресло у самого очага.  Она заботливо подоткнула со всех сторон
мягкую кожу и привязала старика к  спинке  кресла,  -  стоило  дядюшке
разойтись, как он начисто забывал, что давным-давно лишился ног.
  - Чей корабль? Кто к нам пожаловал? Из-за чего весь шурум-бурум?
  Менолли ответила на все его вопросы,  и дядюшка слегка утихомирился,
но уже через минуту стал жалобно ныть:
  - Почему меня никто не кормит?  Не иначе,  собрались уморить старика
голодом!
  Мимо вихрем  промчалась  Селла,  наряженная  в  платье,  над которым
трудилась всю долгую зиму, и сунула Менолли в руку пакетик.
  - Не  сможешь управиться - дай ему вот это!  - бросила она и исчезла
раньше, чем Менолли успела сказать хоть слово.
  Открыв пакетик,  Менолли  обнаружила сладкие шарики - их готовили из
сока водорослей,  сдобренного семенем краснотравки. Жуй хоть целый час
-  и  вкус  приятный,  и во рту не сохнет.  Не удивительно,  что Селла
прекрасно справляется с болтливым стариканом!  Менолли фыркнула и  тут
же подивилась:  с чего это Селла так раздобрилась? Ведь она, поди, вне
себя от радости с тех пор, как узнала, что Менолли больше не исполняет
обязанности арфиста.  Или она еще не знает?  Не может быть, чтобы Мави
ей не сказала.  Хотя,  какая разница - теперь все  равно,  раз  прибыл
настоящий арфист.
  Усадив дядюшку,  Менолли,  сгорая от  любопытства,  проскользнула  к
окну.  Паруса  в гавани уже не было видно,  зато она разглядела группу
мужчин.  Высоко подняв факелы,  они шествовали от Корабельной пещеры в
сторону  холда.  Только  вот  незадача  - даже острые глаза Менолли не
могли с такого расстояния разглядеть среди них новые лица.
  Тут дядюшка начал пронзительно верещать, и Менолли метнулась к нему,
пока мать не заметила,  что она посмела отлучиться со своего поста.  К
счастью,  вокруг  царила суета - кто расставлял кушанья,  кто разливал
вино,  все готовились достойно встретить гостей,  так что  на  Менолли
никто не обращал никакого внимания.
  Внезапно старик пришел в себя и,  уставив на девочку  требовательный
взгляд, стал ее допрашивать:
  - Что за переполох вокруг,  а,  малышка?  Богатый улов?  Или, может,
свадебка? Из-за чего весь сыр-бор?
  - Все ждут нового арфиста, дядюшка.
  - Опять нового?  - возмутился старик.  - Да, арфисты пошли совсем не
те.  Вот,  помню,  прежде,  когда я правил Полукруглым, был у нас один
арфист...
  В наступившей тишине его голос прозвучал неожиданно громко.
  - Менолли! - тихо, но с явной угрозой произнесла мать.
  Девочка порылась в кармане  юбки,  нащупала  два  сладких  шарика  и
сунула  их  дядюшке  в  рот.  Поток  его  красноречия мгновенно иссяк,
встретив на  своем  пути  два  посторонних  круглых  предмета.  Старик
принялся жевать, что-то довольно шамкая себе под нос.
  Разнесли закуски,  и все сели,  так что Менолли удалось лишь мельком
увидеть прибывших.  Это и вправду оказался новый арфист.  Она услышала
его имя  прежде,  чем  разглядела  лицо  -  Эльгион,  арфист  Эльгион.
Говорят,  он молод и хорош собой. Он привез две гитары, две деревянных
свирели и три барабана - каждый инструмент упрятан в отдельный кожаный
футляр.  Еще  говорили,  что  он натерпелся от морской болезни,  когда
плыли  через  Керунский  залив,  и  теперь  не  может  отдать  должное
обильному  ужину,  который хозяева закатили в его честь.  С ним прибыл
мастер из Кузнечного цеха - нужно сделать металлическую  оснастку  для
нового  корабля  да  еще  кое-какую  починку,  оказавшуюся не по плечу
здешнему кузнецу.  И еще  говорят,  что  айгенцы  просили  прислать  с
обратным рейсом побольше соленой или копченой рыбы.
  Со своего места рядом с дядюшкой  Менолли  могла  видеть  разве  что
затылки сидящих за главным столом да изредка профиль одного из гостей.
Что за наказание!  А еще хуже  -  сам  дядюшка  и  прочие  престарелые
родственники, чей преклонный возраст давал им право на теплое местечко
у самого  очага.  Тетушки  по  обыкновению  начали  препираться  из-за
лакомого  куска  рыбы.  Тогда дядюшка решил призвать их к порядку,  да
только оказалось,  что рот у него набит, и он поперхнулся. Тут тетушки
набросились  на  Менолли:  так,  чего  доброго,  старику и задохнуться
недолго.  Они подняли  такой  гвалт,  что  Менолли  совсем  ничего  не
слышала.  Она старалась утешить себя тем, что ей, может быть, все-таки
удастся послушать пение арфиста, - ведь он наверняка будет петь, когда
наконец закончится этот нестерпимо долгий ужин. Но рядом с очагом было
так жарко,  что от дядюшки пахло еще хуже,  чем всегда,  к тому же  за
день она ужасно устала...
  От полузабытья   ее   пробудил   тяжелый   топот   десятков   сапог.
Окончательно  проснувшись,  девочка увидела,  как из-за главного стола
поднимается высокий молодой арфист.  Держа гитару наготове,  он принял
непринужденную позу, поставив ногу на каменную скамью.
  - Так вы уверены,  что зал не качается? - спросил он, взяв несколько
аккордов,  чтобы  послушать,  как  настроен инструмент.  Его поспешили
успокоить:  вот уже сколько Оборотов зал стоит,  как скала, и никто не
слыхивал,  чтобы он хоть раз покачнулся.  Но арфист сделал вид, что не
поверил и,  чуть подтянув седьмую струну,  -  к  огромному  облегчению
Менолли  -  ударил  по струнам,  да так,  что гитара застонала,  будто
бедолага, страдающий от морской болезни.
  По залу прокатился смешок.  Менолли вытянула шею, чтобы увидеть, как
воспринял подобную выходку  отец,  -  Морской  правитель  не  очень-то
понимал шутки.  Встреча нового арфиста - достаточно серьезное событие,
похоже,  что Эльгион это не совсем понимает. Петирон часто рассказывал
Менолли,  как тщательно подбирают арфиста перед тем, как направить его
в новый холд. Неужели никто не предупредил Эльгиона, какой крутой нрав
у ее папаши?
  Вдруг перезвон струн заглушил хриплый старческий хохот. - Наконец-то
у нас появился человек,  знающий толк в шутках!  Вот чего не хватает в
нашем холде:  смеха, музыки - прямо тоска берет! А я так просто обожаю
развеселые  мелодии  да забавные песенки.  Ну-ка,  арфист,  сыграй нам
какой-нибудь лихой мотивчик из тех, что мне особо по душе!
  Менолли просто  онемела  от  ужаса.  Умоляя  дядюшку помолчать,  она
судорожно искала в кармане юбки спасительные шарики.  Надо  же,  чтобы
случилось такое - ведь мать ее предупреждала!
  Заслышав властный дядюшкин приказ,  арфист повернулся,  к старику  и
отвесил ему учтивый поклон.
  - Я бы с радостью,  почтенный, - самым любезным тоном произнес он, -
да  только  времена  нынче  невеселые,  -  он  взял  несколько  низких
печальных аккордов,  - совсем невеселые,  так что со смехом и  шутками
придется  пока повременить.  Сплотим ряды перед лицом напасти...  - он
запел новую балладу, призывающую повиноваться Вейру и чтить всадников.
  От тепла  шарики  растаяли  и прилипли к карману,  но все же Менолли
удалось отодрать несколько штук и запихать их дядюшке  в  рот.  Старик
принялся  сердито  жевать,  явно  сообразив,  что ему заткнули рот,  и
стараясь  поскорее  избавиться  от  помехи,  чтобы  снова  разразиться
жалобами. Наконец, Менолли удалось разобрать, что новая мелодия звучит
мощно и энергично, а слова так и берут за душу. У арфиста Эльгиона был
сочный тенор,  сильный и уверенный.  Но тут дядюшка начал оглушительно
икать,  а в перерывах между приступами он вдобавок пытался  продолжить
свои жалобы.  Менолли прошипела,  чтобы он задержал дыхание, но старик
до  того  озверел  от  того,  что  ему  не  дают  высказаться,  и   от
привязавшейся икоты,  что принялся колотить кулаком по столу.  Частые,
не в такт звучащие удары заглушали песню  арфиста,  и  из-за  главного
стола на Менолли устремились возмущенные взгляды.
  Какая-то из тетушек дала старику воды,  и он  тут  же  опрокинул  ее
Менолли  на  платье.  К  ним тотчас подскочила Селла и передала приказ
немедленно водворить дядюшку в его  комнату.  Пока  его  укладывали  в
постель,  он то и дело икал, перемежая приступы размашистыми жестами и
невнятными тирадами.
  - Придется  тебе остаться с ним,  пока он не утихомирится,  а то еще
чего доброго свалится с постели,  - сказала Селла.  -  Что  же  ты  не
давала ему сладкие шарики - от них он всегда затыкается.
  - Я давала. Только от них у него началась икота.
  - Вечно ты все делаешь невпопад.
  - Ну,  пожалуйста,  Селла,  посиди с дядюшкой!  У  тебя  так  хорошо
получается.  Я  и  так  провозилась  с ним весь вечер - ни словечка не
расслышала...
  - Тебе ведь,  кажется,  велели следить,  чтобы он помалкивал.  Ты не
справилась - ты и сиди.  - Селла выскочила из комнаты, оставив Менолли
с неугомонным стариком.
  Так закончился первый  из  череды  ожидавших  Менолли  черных  дней.
Прошел  не  один час,  пока дядюшка наконец угомонился и уснул.  Когда
вконец измученная Менолли дотащилась до  своей  комнатушки,  заявилась
Мави,  чтобы  как  следует отчитать дочь за проявленную оплошность,  -
ведь это из-за нее дядюшка переполошил  весь  холд.  Менолли  пыталась
оправдываться, но мать даже слушать не стала.
  Назавтра случилось Падение - пришлось полдня сидеть взаперти.  После
Падения  Менолли снова бегала по окрестностям с командой огнеметчиков.
На этот раз передний край Нитей прошелся по болотам,  так что пришлось
часами шлепать по топкой трясине и вязким пескам.
  Когда усталая Менолли вернулась домой,  сразу же  пришлось  помогать
грузить сети и снаряжать лодки для ночного лова - начинался прилив.
  На следующее утро ее подняли еще до рассвета - надо было потрошить и
солить  небывалый  улов.  На  это  ушел весь день,  и к вечеру она так
устала,  что едва нашла в себе силы скинуть пропахшую рыбой  одежду  и
заползти в постель.
  Следующий день пришлось  чинить  сети.  Обычно  Менолли  любила  это
занятие - собирались все женщины,  за работой пели, оживленно болтали.
Но на сей раз отец требовал,  чтобы сети были готовы как можно скорее:
он хотел еще раз выйти в море с вечерним приливом. Поэтому все сидели,
уткнувшись носом в работу,  - какие уж тут песни,  когда  сам  Морской
правитель бродит вокруг.  Менолли казалось, что отец следит в основном
за ней, и ей было не по себе.
  Именно тогда она начала задумываться: уж не пожаловался ли ему новый
арфист,  что дети неверно затвердили баллады и  предания?  Но  Петирон
всегда говорил,  что есть лишь один-единственный метод обучения, и она
переняла  его  в   точности   -   значит,   и   других   должна   была
научить-правильно.  Но  почему  же  тогда  отец так явно ей недоволен?
Неужели все еще злится, что дядюшка разболтался за ужином?
  Эта мысль  не  давала Менолли покоя,  и вечером,  когда лодки ушли в
море и все смогли передохнуть, она не выдержала и спросила сестру.
  - Злится на тебя?  Из-за дядюшки?  - Селла пожала плечами. - Что это
тебе в голову взбрело, дуреха? Да об этом все и думать забыли. Слишком
ты  много о себе воображаешь,  Менолли,  вот что плохо.  С какой стати
Янус вообще будет обращать на тебя внимание?
  Презрение в  голосе  сестры  сразу  поставило Менолли на место:  ну,
конечно,  она всего лишь девчонка,  к тому же слишком  нескладная  для
своего возраста,  да еще и младшая в большой семье - никому до нее нет
никакого дела.  Только не такое уж  это  утешение  -  быть  никому  не
нужной,  даже  если  отец  меньше цепляется или помнит ее провинности.
Только навряд ли он забыл,  что она пела ребятишкам  свои  песни.  Или
Селла запамятовала? А может, и вообще не знала? Скорее всего, что так,
- размышляла Менолли,  стараясь поудобнее свернуться на старом тюфяке.
-  Только  слова  Селлы  о  том,  что  Менолли  слишком  много  о себе
воображает,  гораздо больше подходят  к  ней  самой:  Селла  только  и
думает,  что  о  себе да о своей внешности.  Ей бы уже пора найти себе
мужа - глядишь,  и для холда облегчение.  Янус  держал  в  Полукруглом
всего троих воспитанников,  а четверо из шести братьев Менолли учились
рыбачьему ремеслу в других морских холдах. Может быть, теперь, когда у
них есть арфист, что-то изменится...
  На следующий  день  женщины  холда  занимались  стиркой.  Нитей   не
ожидалось,  погода  стояла  солнечная - можно рассчитывать,  что белье
быстро высохнет.  Менолли надеялась улучить  минутку,  чтобы  спросить
мать:  не говорил ли чего арфист про ее уроки, но возможность так и не
представилась.  Зато она получила от Мави очередной нагоняй - на  этот
раз   за  неопрятную  одежду,  непроветренную  постель,  непричесанную
голову,  неряшливый вид и вообще за лень и неповоротливость.  Так  что
вечером  Менолли была рада забиться с миской супа в темный угол кухни,
чтобы  снова  не  попасться  на  глаза  матери.  Сидя   там,   девочка
размышляла, почему именно ей так не везет.
  Наверное, все дело в  том,  что  она  тогда  так  невовремя  сыграла
несколько  тактов  своей  песни.  Да  еще в том,  что она - девчонка и
притом единственная, кто смог в отсутствие настоящего арфиста играть и
обучать  детей.  Да,  -  окончательно  решила Менолли,  - должно быть,
именно поэтому она впала в такую немилость.  Кому охота,  чтобы арфист
прознал,  что с детьми занималась какая-то девчонка? Но если она учила
их неверно,  значит,  ее неправильно выучил Петирон - но это уж совсем
ни  в  какие  ворота  не лезет!  А если старик и вправду написал о ней
мастеру Робинтону, разве новому арфисту не любопытно на нее поглядеть?
Правда, может быть, ее песни вовсе не так хороши, как полагал Петирон.
А может,  он и вовсе не посылал их Главному арфисту.  И в письме о ней
нет  ни  словечка.  Правда,  пакет  исчез  со своего места в хранилище
Летописей, но, судя по тому, как все складывается, Менолли так никогда
и не удастся хотя бы познакомиться с Эльгионом.
  Ей было ясно как день, что предстоит делать завтра, - резать траву и
тростник,  чтобы заново набить все тюфяки в холде.  Как раз подходящая
работенка для того, кто попал в такую немилость.
  Однако она  ошиблась.  С рассветом в гавань вернулись лодки,  битком
набитые желтохвосткой  и  голованом.  Весь  холд  бросили  на  рыбу  -
потрошить, солить, коптить...
  Из всех морских тварей больше всего Менолли ненавидела голованов. До
чего  же  мерзкая  рыба  -  вся утыкана острыми колючками да к тому же
покрыта жирной слизью,  которая въедается в руки,  и они  потом  долго
шелушатся. Ее потому и прозвали голованом, что в ней почти ничего нет,
кроме башки с зубастой  пастью.  Но  если  отрубить  огромную  голову,
отделить  хребет,  а  мясо  зажарить,  то просто пальчики оближешь!  А
сушеную рыбу можно размочить,  а потом сварить или потушить - и  будет
такая  же  вкусная,  как  будто только сегодня выловили.  Но потрошить
голованов - самое гнусное, скверное, нудное занятие!
  Незадолго до полудня нож,  которым Менолли чистила рыбу, соскользнул
и раскроил ей левую ладонь.  Девочку пронзила такая острая  боль,  что
она застыла на месте,  тупо глядя на обнажившиеся кости, пока Селла не
заметила, что сестра не поспевает за остальными.
  - Ты что,  уснула что ли?..  Ох, ты, горе мое... Мави! Мави! - Селла
часто бывала несносной,  но в самообладании  ей  не  откажешь.  Вот  и
теперь  она  быстро  схватила  Менолли за руку и,  прижав перерезанную
артерию, остановила кровотечение.
  Пришла Мави  и повела девочку прочь,  мимо шеренги мужчин,  женщин и
детей,  которые  работали  так,  что  только  руки  мелькали.  Менолли
охватило  чувство  вины.  Все  смотрели на нее,  как будто она нарочно
порезалась,  чтобы увильнуть от работы. Слезы навернулись ей на глаза,
но не от боли, а от унижения и молчаливой враждебности окружающих.
  - Ведь я же не нарочно!  - выпалила Менолли, когда мать привела ее в
лечебницу.
  - А кто говорит,  что нарочно?  - осведомилась Мави, сурово глядя на
дочь.
  - Никто! Но они все так смотрели...
  - Слишком много о себе воображаешь,  милочка моя. Уверяю тебя, никто
ничего такого не подумал. А теперь дай сюда руку, вот так.
  Мави ослабила   нажим,   и   кровь  снова  хлынула  ручьем.  Менолли
испугалась,  что вот-вот лишится  сознания,  но  потом  твердо  решила
больше ничего о себе не воображать.  Она представила, что это вовсе не
ее рука, и как-то сразу успокоилась.
  Тем временем  Мави  ловко наложила жгут и стала промывать рану едким
травяным настоем.  Рука сразу онемела, как будто и вправду была чужая.
Кровь  перестала  течь,  но  Менолли почему-то не могла заставить себя
взглянуть на рану.  Она наблюдала  за  сосредоточенным  лицом  матери,
которая  быстро  скрепила  перерезанный  кровеносный  сосуд  и  зашила
длинный порез,  потом наложила на шов целебную мазь  и  завязала  руку
мягкой тканью.
  - Ну вот. Кажется, мне удалось смыть всю слизь.
  Мави озабоченно  хмурилась,  голос  ее  звучал  как-то  неуверенно и
Менолли вдруг стало не по себе.  Она вспомнила: бывало, что в подобных
случаях люди оставались без руки...
  - Как ты думаешь, все обойдется?
  - Будем надеяться на лучшее.
  Мави никогда не лгала,  и у Менолли все  внутри  так  и  сжалось  от
страха.
  - Во всяком случае, рукой ты сможешь пользоваться.
  - Что значит пользоваться? А играть я смогу?
  - Играть? - Мави смерила дочь долгим пристальным взглядом, как будто
та  коснулась  запретной  темы.  -  При  чем тут игра?  Тебе больше не
придется никого учить...
  - Новый  арфист  привез  песни,  которые я никогда даже не слышала -
например, ту балладу, что он пел в день приезда. Я не знаю нот и хотела
бы  ее  разучить...  -  Менолли  осеклась  на  полуслове:  ее ужаснуло
окаменевшее лицо матери, неожиданная жалость, мелькнувшая в ее глазах.
  - Даже если пальцы будут двигаться, забудь и думать об игре. И скажи
спасибо,   что   после   смерти   Петирона    Янус    проявил    такую
снисходительность.
  - Но Петирон...
  - Больше никаких "но"! Вот, выпей. И скорее в постель, пока снадобье
не подействовало.  Ты потеряла много крови,  и мне  вовсе  не  хочется
тащить тебя на руках.
  Ошеломленная словами матери,  Менолли залпом выпила горький напиток,
даже   не  почувствовав  вкуса.  Опираясь  на  плечо  Мави,  она  едва
доковыляла по каменным ступеням до своей комнаты.  Несмотря на меховое
одеяло,  девочка  ощущала леденящий холод - холод тоски и одиночества.
Но снадобье начало оказывать свое действие,  и Менолли  провалилась  в
сон.  Затухая,  мелькнула  последняя  мысль:  теперь,  когда ее лишили
единственной в жизни радости,  она понимает,  что  чувствует  всадник,
потерявший дракона...


                               Глава 4.

Той черной бездны нет черней,
В безмолвии весь мир застыл.
Тьма Промежутка, а над ней -
Лишь хрупкий взмах драконьих крыл.

  Несмотря на то,  что Мави тщательно промыла рану,  к вечеру  рука  у
Менолли опухла, девочка металась в жару.
  Рядом с  постелью  сидела  одна  из  тетушек.  Она  меняла  холодные
компрессы  и  что-то тихонько мурлыкала себе под нос,  желая успокоить
больную. Но пение ее имело обратное действие - даже в бреду Менолли ни
на  миг не забывала,  что музыка для нее теперь запрещена,  и от этого
только еще больше металась  и  стонала.  Наконец  Мави,  не  выдержав,
напоила  ее  вином,  обильно сдобренным сонным настоем и Менолли снова
впала в беспамятство.
  И это  было  только  к  лучшему - рука так распухла,  что было ясно:
слизь голована попала  в  кровь.  Пришлось  позвать  женщину,  которая
хорошо   смыслила   в   таких  делах.  К  счастью  для  Менолли,  они,
посовещавшись,  решили распустить грубые стежки,  чтобы  зараза  лучше
выходила.  Менолли  постоянно  пичкали  сонным  зельем  и  каждый  час
прикладывали к руке горячие припарки.
  Яд голована  -  опасная  штука,  и  Мави  ужасно боялась,  как бы не
пришлось отнять руку, чтоб воспаление не пошло дальше. Она не отходила
от постели дочери - Менолли и не снилось такое внимание,  - но девочка
была без сознания и не могла оценить материнской  заботы.  К  счастью,
вечером четвертого дня зловещие багровые полосы,  исчертившие раздутую
руку  Менолли,  стали  исчезать.  Опухоль  постепенно  спала,  и  края
страшной раны побледнели, приобретя здоровый цвет заживающих тканей.
  В бреду Менолли то и дело упрашивала кого-то  позволить  ей  сыграть
еще разок,  самый последний,  да так жалобно, что у Мави просто сердце
разрывалось.  Но она,  как никто другой, знала, что беспощадная судьба
не   оставила   дочери   никакого   шанса.  Кисть  навсегда  останется
скрюченной.  Может,  так и к лучшему - новый арфист без конца  донимал
Януса   вопросами:   вынь  ему  да  положь,  кто  разучивал  с  детьми
обязательные песни и баллады!  Сначала Янус было подумал,  что Менолли
допустила  оплошность  и  на  всякий  случай  сказал  Эльгиону:  мол с
ребятишками временно занимался один из воспитанников,  а незадолго  до
приезда арфиста вернулся к себе в холд.
  - Видно у паренька задатки неплохого арфиста,  - заметил Эльгион.  -
Да и старик Петирон был настоящий учитель.
  Эта похвала застала Януса врасплох.  Он  не  мог  взять  свои  слова
обратно и в то же время не хотел сознаться,  что речь шла о девочке. А
потом решил:  пусть все остается как есть.  Как ни крути,  а  девчонке
арфистом  все  равно не бывать.  По возрасту Менолли уже не полагалось
посещать занятия, а уж он последит, чтобы она была занята делом до тех
пор,  пока  музыка не станет казаться ей детской забавой.  Хорошо еще,
что холд не опозорила.
  Жаль, конечно,  что  дочь  так  неудачно  порезалась,  - и не только
потому,  что холд потерял хорошего работника. С другой стороны, теперь
она будет держаться от арфиста подальше, пока не забудет свою дурацкую
страсть к сочинительству. Правда, пару раз за время болезни Менолли он
вспоминал  ее  голосок - до чего чисто и нежно он звучал,  когда они с
Петироном,  бывало,  пели дуэтом. Но Янус быстро выбросил эти мысли из
головы. У женщин есть другие дела - не только петь да бренчать.
  Да и у него были заботы поважнее. Судя по сведениям, которые сообщил
ему  с  глазу  на  глаз  новый  арфист,  в  холдах  и Вейрах творились
небывалые дела,  случались и серьезные неприятности.  Все  это  быстро
отвлекло  его внимание от такого незначительного события,  как болезнь
дочери.
  Один из вопросов,  который часто задавал ему арфист Эльгион, касался
отношения морского холда к  своему  Вейру,  к  Бендену.  Еще  Эльгиона
интересовало,  часто  ли  обитатели  Полукруглого встречаются в Исте с
Древними.  Что Янус и его холдеры думают о всадниках?  О  Предводителе
Бендена и Госпоже Лессе? Не возражают ли они, что всадники ведут Поиск
юношей и девушек для Запечатления в цехах и холдах?  Был ли  Янус  или
кто-нибудь из холда приглашен в Вейр на Рождение?
  Янус отвечал на вопросы немногословно,  и первое время арфист, вроде
бы, был доволен.
  - Полукруглый всегда исправно платил Бендену свою десятину,  даже до
того,  как  появились  Нити.  Мы  знаем свой долг перед Вейром,  а они
блюдут свой. С тех пор, как начались Падения - а тому уж Оборотов семь
- ни одна Нить не упала на нашу землю.
  - Древние?  Ну, наш холд подчиняется Бендену, и мы редко видим людей
из других Вейров.  Другое дело Керун или Нерат - там Падение частенько
приходится  на  границу двух Вейров.  Помню только,  все мы были рады.
когда Древние пришли из прошлого к нам на подмогу.
  - Всадники  всегда  желанные  гости  у нас в Полукруглом.  А женщины
Вейра,  так те бывают здесь каждую весну и осень -  собирают  сливу  и
топянику, траву и всякое такое.
  - Госпожу  Вейра  я  никогда  не встречал.  Только вижу иногда после
Падения как она пролетает  на  своей  Рамоте.  А  Ф'лар,  Предводитель
Вейра, - парень что надо.
  - Поиск?  Ну,  если в Полукруглом отыщется подходящий малец, для нас
это будет великая честь. Разумеется, мы его отпустим.
  Правда, такая  задача  еще  никогда  не   вставала   перед   Морским
правителем - никто из Полукруглого не был отмечен при Поиске. "Так оно
и  лучше,  -  удовлетворенно  размышлял  Янус.  -  Ведь   забери   они
какого-нибудь парнишку,  так сразу каждый второй станет ныть, что выбор
пал не на него.  А в море надо работать, а не мечтать о всякой ерунде.
Вот  незадача  -  эти  мерзкие  ящерицы  повадились летать у Драконьих
камней.  Правда,  пока никто не смог туда добраться и изловить  файра,
так что особого вреда от них нет."
  Если новый арфист  и  счел  своего  холдера  ограниченным  трудягой,
начисто   лишенным   всякого   воображения,   то  годы  учения  вполне
подготовили его к этому. Он прекрасно усвоил свою задачу - постепенно,
подспудно готовить перемены, пусть вначале едва заметные. Ведь Главный
арфист хочет,  чтобы каждый холдер,  каждый цеховой  мастер  вышел  за
узкие рамки потребностей своего холда, своего цеха, своих людей.
  Арфисты - не только певцы и рассказчики.  Они - арбитры  правосудия,
доверенные   советчики   холдеров   и  цеховых  мастеров,  воспитатели
молодежи.  И теперь,  больше,  чем  когда  либо,  необходимо  изменить
заскорузлые  привычки  и  взгляды,  заставить всех,  начиная с юнцов и
кончая стариками,  мыслить с позиций всего Перна,  а не только  своего
клочка  земли,  оберегаемого  от  Нитей.  Многое  придется  изменить и
пересмотреть.  Ведь если бы в свое время Ф'лар Бенденский  не  устроил
всем  встряску,  если бы Лесса не решилась на тот фантастический полет
на  четыреста  Оборотов  в  прошлое,  чтобы  привести  за  собой  пять
недостающих Вейров,  сейчас бы Перн кишел бы Нитями,  не уцелело бы ни
единого островка земли!  Благодаря Предводителям Бендена расцвели  все
Вейры,  а  с  ними и весь Перн.  И все холды и цеха тоже не прогадают,
если только пожелают воспринять новые взгляды и веяния.
  "Ведь Полукруглый  вполне  можно  расширить,  -  размышлял  Эльгион.
Сейчас здесь ужасная  теснота.  Ребятишки  говорят,  что  в  окрестных
скалах  полно  пещер.  Да  и  Корабельная  пещера  может вместить куда
больше, чем три с лишним десятка лодок".
  И все  же Эльгион был доволен тем,  что увидел здесь - ведь это было
его  первое  назначение.  В  холде   ему   отвели   отдельную   хорошо
обставленную комнату, еды было вдоволь - разве что мужчине, привыкшему
к сочному куску мяса, рыбная диета может скоро надоесть. - А обитатели
Полукруглого - вполне милые люди, только немного мрачноватые.
  Один вопрос не давал ему  покоя:  кто  так  безукоризненно  вышколил
детей?  Старик Петирон дал знать мастеру Робинтону,  что в Полукруглом
есть подающий надежды сочинитель  песен  и  приложил  две  безыскусные
мелодии,  которые  произвели  на Главного арфиста большое впечатление.
Еще Петирон сообщил,  что у сочинителя в холде не все  ладится  и  что
новому арфисту - Петирон,  когда писал это письмо, уже знал, что долго
не протянет,  -  следует  найти  к  нему  особый  подход.  Полукруглый
держался особняком и чтил старые порядки.
  Поэтому, следуя его совету,  Эльгион не спешил,  ожидая, что паренек
раньше или позже объявится сам.  Музыка говорит сама за себя,  и, судя
по тем двум песням,  которые арфисту показали, у мальчугана несомненно
были хорошие задатки.  Если же он действительно воспитанник и сейчас в
холде его нет - что ж, придется подождать, пока он вернется.
  Вскоре новому  арфисту удалось обойти все мелкие холды,  ютившиеся в
береговых скалах  Полукруглого,  и  познакомиться  с  их  обитателями.
Девушки  заигрывали  с  ним,  а  когда он вечерами пел в Главном зале,
томно поглядывали на него и вздыхали.
  Откуда было  Эльгиону  знать,  что  Менолли  -  именно  тот человек,
который ему нужен?  Янус внушил  ребятишкам,  что  новому  арфисту  не
понравится,  если он узнает,  что их учила девчонка,  что они опозорят
холд,  если проболтаются. А когда Менолли так страшно изуродовала себе
руку,  стали поговаривать,  что она никогда не сможет ею владеть и что
было бы слишком жестоко заставлять ее петь по вечерам.
  Когда девочка оправилась от болезни и рука ее зажила, но по-прежнему
не разгибалась,  окружающие старались не напоминать ей о музыке.  Да и
сама она не появлялась в Главном зале. А поскольку она теперь не могла
выполнять работу,  требующую сноровки,  ее частенько отсылали собирать
зелень или ягоды, причем, как правило, в одиночку.
  Если Мави и удивляла неразговорчивость и замкнутость младшей дочери,
она приписывала все это долгой тяжелой болезни, а никак не расставанию
с музыкой.  Она отлично знала:  время лучший лекарь,  а пока  следила,
чтобы Менолли не сидела сложа руки.  Мави любила, чтобы работа кипела,
и Менолли старалась пореже попадаться матери на глаза.
  Девочку вполне устраивало, когда ее отсылали собирать ягоды и зелень
- как-никак целый день на воле, подальше от холда, от людей. По утрам,
когда все вокруг сбивались с ног,  торопясь накормить рыбаков, которые
или отправлялись в море,  или возвращались с ночного лова, она, сидя в
уголке  огромной  кухни,  не  торопясь съедала хлеб с рыбой,  выпивала
кружку кла. Потом брала с собой сверток с рыбными колобками, сетку или
кожаный  мешок  и  докладывала старушке,  возившейся в кладовой,  куда
отправляется.  И поскольку память у старушек - что дырявая  сеть,  той
было  невдомек,  что  Менолли  уже  ходила  туда  вчера  или пойдет на
следующий день.
  Весна была   в  полном  разгаре,  болота  покрылись  ковром  зелени,
запестрели цветами - самое время для клешнезубов вылезать  из  моря  и
откладывать  яйца на мелководье.  Эти мясистые морские раки,  покрытые
жестким панцирем,  отличались нежным вкусом, и юные обитатели холда, в
том  числе  и  Менолли,  вооружившись  сетками,  ловушками  и совками,
отправились на промысел. За четыре дня они очистили от клешнезубов все
окрестные бухточки - пришлось искать места подальше. Поскольку Падение
могло  случиться  в  любую  минуту,  уходить  далеко  от  холда   было
небезопасно,  и  юным  добытчикам  строго-настрого приказали соблюдать
осторожность.
  Прибрежных жителей  подстерегала  еще  одна  опасность - этот Оборот
принес с собой необычно высокие приливы.  Уровень воды  в  Корабельной
пещере  так  поднимался,  что два больших шлюпа не могли ни войти,  ни
выйти, без того, чтобы не опустить мачты. Глядя на отметки, которые на
добрых  две ладони превышали прошлый рекордный уровень,  моряки только
качали головами.
  Пришлось обследовать  нижние  пещеры  холда - не образовалась ли где
течь.  Нижнюю часть  причальной  стены,  окружавшей  гавань,  укрепили
мешками с песком.
  Случись шторм посильнее -  и  все  дамбы  смоет  начисто.  Янус  был
настолько  озабочен,  что  даже  заглянул  к  старому  дядюшке и долго
беседовал с ним, надеясь, что тот вспомнит какие-нибудь похожие случаи
из  тех  времен,  когда  он  сам  правил  морским холдом.  Старик был,
конечно,  рад поболтать и пустился в пространные рассуждения о влиянии
звезд  на  приливы,  но когда Янус вместе с Эльгионом и двумя опытными
корабельными мастерами попытались извлечь из его  рассказов что-нибудь
полезное,  оказалось,  что  ничего нового они от него так и не узнали.
Никто не сомневался что приливами управляют вовсе не три яркие звезды,
а две луны.
  Тогда они послали сообщение об этих необычных приливах в холд  Айген
-  с  тем,  чтобы  его как можно поскорее переслали в Форт,  в Главный
мореходный холд.  Янус не хотел потерять свои большие суда,  а  потому
бдительно  следил  за  приливами,  твердо  решив  не выводить шляпы из
Корабельной пещеры, если прилив поднимется еще хотя бы на ладонь.
  Когда ребятишки  отправлялись  ловить  клешнезубов,  им  было велено
глядеть в оба и докладывать обо  всех  необычных  фактах,  особенно  о
новых  отметках  приливов  в  прибрежных  бухтах.  Только боязнь Нитей
удерживала самых бесшабашных юнцов от того,  чтобы под этим  предлогом
не забрести подальше от дома.  Зная это, Менолли, которая предпочитала
исследовать  дальние  места  в  одиночку,  старалась  как  можно  чаще
напоминать им о Нитях.
  Когда же миновало  очередное  Падение  и  всех  снова  отправили  за
клешнезубами,  Менолли,  положившись на свои длинные ноги, постаралась
сразу оторваться от компании мальчишек.
  "До чего  же  все-таки  здорово  -  бежать  вот так",  - думала она,
оставляя между собой и ближайшими преследователями  еще  один  подъем.
Дальше пошли кочки,  и Менолли пришлось замедлить бег.  Не хватало еще
ногу сломать!  А быстро бегать может даже девчонка, даже со скрюченной
рукой...
  Нет, об этом она думать не будет.  Менолли  изобрела  один  фокус  -
чтобы ни о чем не думать,  нужно все время считать.  Сейчас, например,
она считала шаги.  Так она и бежала все вперед и  вперед,  внимательно
глядя  себе под ноги.  Теперь мальчишки ее в жизни не догонят,  но она
все равно бежала,  ощущая радость ритмичного  движения,  вслух  считая
шаги, бежала, пока не закололо в боку и не заломило ноги.
  Тогда она перешла на шаг,  подставив разгоряченное лицо  прохладному
ветру,  глубоко вдыхая его свежий морской запах.  Оглядевшись, Менолли
удивилась: далеко же она забралась. Вдали отчетливо виднелись Драконьи
камни,  и только увидев их,  девочка вспомнила про маленькую королеву.
На беду заодно она вспомнила и песенку,  которую сложила в  тот  самый
день,  -  теперь  Менолли  понимала,  что  это  был  последний день ее
безоблачного доверчивого детства.
  Она зашагала   дальше,  вдоль  прибрежных  скал,  время  от  времени
свешиваясь вниз,  чтобы проверить линию прилива на  каменных  откосах.
Сейчас  прилив  не  достиг и половины высоты,  - решила она.  И точно,
кое-где высоко над  водой  были  заметны  следы,  оставленные  прошлым
приливом, а эта бухта довольно глубокая.
  Что-то промелькнуло над головой,  на миг  заслонив  солнце.  Менолли
глянула на небо - всадник облетает побережье!  Отлично зная, что он ее
не заметит,  девочка  все  же  помахала  ему  рукой  и  долго  стояла,
наблюдая, как дракон, плавно скользя, исчезает вдали.
  Как-то раз,  когда они с Селлой укладывались спать,  сестра  сказала
ей,  что  Эльгион  уже  несколько  раз  летал  на драконе.  Селла даже
поежилась от ужаса и  восторга  и  клятвенно  заявила,  что  сама  она
никогда в жизни не осмелится на такой подвиг.
  Про себя Менолли подумала,  что Селле такая  возможность  навряд  ли
когда-нибудь представится.  Теперь почти все,  что говорила,  а скорее
всего и думала Селла, вертится вокруг нового арфиста. И девочка знала,
что сестра в этом не одинока. От мысли о том, что все девчонки в холде
совсем одурели от арфиста Эльгиона,  ей удалось довольно безболезненно
перейти к раздумьям об арфистах и музыке.
  И снова она  сначала  услышала  огненных  ящериц.  Их  взволнованные
вскрики  и  писк  говорили:  что-то  случилось.  Менолли опустилась на
четвереньки и подползла к самому краю обрыва,  нависшего  над  плоским
берегом.  Только берега уже почти не осталось - файры вились над узкой
полоской песка почти под самым тем местом, где притаилась Менолли.
  Она придвинулась  еще  ближе  к  краю  и  свесилась  вниз.  Королева
налетала на пенящиеся  волны,  как  будто  бешеными  взмахами  крыльев
хотела остановить их наступление.  Потом отступала, скрываясь из вида,
а остальные  файры  продолжали  бестолково  кружиться  на  месте,  как
испуганное   стадо,   почуявшее  хищников.  Королева  издавала  резкие
повелительные  выкрики,   как   будто   призывала   остальных   что-то
предпринять.   Менолли,   которая   никак   не  могла  понять  причину
переполоха,  перевесилась через край обрыва.  И  тут  карниз  под  ней
обвалился.
  Напрасно девочка пыталась удержаться,  судорожно цепляясь  за  кусты
осоки.  Трава  только резала пальцы,  выскальзывая из рук,  и Менолли,
сорвавшись с крутизны, рухнула вниз. Мокрый песок смягчил удар, но она
несколько  минут  лежала,  оглушенная падением,  не в силах вздохнуть.
Потом перевернулась и отползла подальше от набегающих волн.
  Взглянув наверх,   она  ошеломленно  потрясла  головой  -  надо  же,
грохнуться с высоты, никак не меньшей длины целого дракона! Интересно,
как  теперь  выбираться обратно?  Но,  осмотрев поверхность скалистого
откоса,  она убедилась,  что он  не  так  уж  неприступен,  как  может
показаться  с  первого взгляда.  Да,  он вздымается почти отвесно,  но
кое-где видны полки и впадины, местами довольно глубокие. Теперь нужно
найти опоры понадежнее - и можно попытаться вылезти.  Отряхнув песок с
ладоней,  Менолли направилась в дальний  конец  бухточки,  намереваясь
поискать самый удобный путь.
  Не успела она пройти несколько шагов,  как что-то с яростным  криком
метнулось ей прямо в лицо. Девочка прикрыла глаза руками, но маленькая
королева продолжала бесстрашно кидаться на нее сверху.  Странно  ведут
себя  эти  файры:  как  будто защищают что-то от нее и от подступающих
волн.  Менолли огляделась...  Оказывается она  едва  не  наступила  на
кладку огненной ящерицы!
  - Прости,  прости, пожалуйста! Я не заметила. Не надо так злиться, -
закричала  Менолли,  но  маленькая  королева  не давала ей двинуться с
места. - Перестань! Да не трону я твои яйца!
  Чтобы доказать  искренность  своих  намерений,  Менолли попятилась к
скалистому берегу и спряталась под  нешироким  карнизом.  Выглянув  из
своего укрытия,  она не обнаружила маленькой королевы. Но девочка рано
радовалась - спрашивается,  как можно вылезть  наверх,  если  огненная
ящерица   набрасывается,  как  фурия,  стоит  только  сделать  шаг  по
направлению к ее драгоценным яйцам?  Менолли скрючилась в своей  норе,
стараясь устроиться поудобнее.
  Держаться от яиц подальше?  Она стала оглядывать откос, вздымающийся
у нее над головой.  Похоже,  здесь тоже можно найти кое-какие зацепки.
Девочка осторожно выбралась  наружу  и,  не  спуская  глаз  с  кладки,
греющейся на ярком солнце, дотянулась до нижнего уступа.
  Но королева была настороже.
  - Отстань,  говорю!  Убирайся! Я же тебя не трогаю. - Острые коготки
царапнули ее по щеке.
  - Ну, пожалуйста! Не нужны мне твои яйца!
  Королева снова бросилась в атаку,  и Менолли пришлось  убраться  под
карниз.
  Из длинной царапины сочилась кровь, девочка стерла ее краем блузы.
  - Есть  у  тебя  хоть  капля  ума?  -  спросила  Менолли  невидимого
противника.  - Ну зачем мне твои дурацкие яйца?  Держи их при себе.  Я
просто-напросто  хочу  выбраться  отсюда.  Неужели  непонятно?  Я хочу
домой!  "Может быть, если сидеть, не шевелясь, она забудет обо мне?" -
подумала  Менолли  и подтянула колени к подбородку,  но ступни и локти
все равно торчали наружу.
  Вдруг откуда-то  вынырнул  бронзовый  самец и,  взволнованно вереща,
закружился над кладкой.  Менолли  увидела,  как  королева  взлетела  и
присоединилась  к  нему.  Так,  значит,  она  сидела  на краю карниза,
поджидая, когда Менолли обнаружит себя.
  "Надо же,  а  я  еще  сочинила  про  тебя такую отличную песенку,  -
подумала Менолли,  наблюдая,  как файры суетятся над кладкой. Это была
моя последняя мелодия. Где же твоя благодарность?"
  Тело у  девочки  затекло  от  долгого  сидения,  но  она  не   могла
удержаться  от  смеха.  Что за дурацкое положение!  Приходится сидеть,
согнувшись в три погибели под карнизом, спасаясь от малышки, которая и
размером-то всего с локоть!
  Услыхав ее смех, оба файра исчезли. Неужели испугались? Недаром Мави
любит повторять: улыбка да смех сулят успех.
  Может быть,  если все время смеяться,  они поймут, что я им не враг?
Или,  наоборот, испугаются, и я успею выбраться наверх? Неужели только
смех и может меня спасти?
  На всякий  случай  Менолли  начала  старательно хихикать - она вдруг
заметила,  что вода  прибывает  довольно  быстро.  Выскользнув  из-под
карниза, она закинула мешок за плечи и принялась карабкаться вверх. Но
оказалось,  что  карабкаться  и  смеяться   одновременно   практически
невозможно. Ей не хватало воздуха.
  Вдобавок файры теперь ополчились на нее вдвоем.  Они целили в  лицо,
вцеплялись  в  волосы.  Такие  хрупкие на вид крылья оказались грозным
оружием.
  Тут уж  Менолли  стало  и вовсе не до смеха.  Она снова забилась под
карниз, размышляя, что же делать дальше.
  Если их напугал смех,  может быть, стоит испробовать пение? "Спою-ка
я им свою песенку,  а там посмотрим," - решила Менолли.  Она пела ее в
первый  раз с тех пор,  как увидела файров,  и голос звучал не слишком
уверенно.  Ну и ладно,  должны же они все-таки понять,  что я хочу  им
сказать,  -  от  души  надеялась девочка,  во весь голос распевая свою
игривую песенку. Но оказалось, что пела она зря.
  Никого. Никакого следа файров.
  - Так тебе и надо,  - пробормотала Менолли.  Теперь ты  видишь,  что
никто на свете не интересуется твоей музыкой.
  Она поспешно выбралась из укрытия и нос к носу столкнулась  с  парой
файров. Девочка быстро присела, а когда снова выпрямилась, на карнизе,
где только что сидели файры, никого не было. Исчезли...
  Но она  была почти уверена,  что в их глазах мелькнули любопытство и
неподдельный интерес.
  - Послушайте,  если  вы слышите меня оттуда...  то,  может быть,  вы
посидите там,  а я пока пойду?  А когда выберусь наверх,  то могу петь
вам хоть до самого вечера! Только отпустите меня, пожалуйста!
  Менолли снова  осторожно  выползла  из  укрытия  и  затянула  песню,
прославляющую драконов.  Не успела она подняться и на пять шагов,  как
явилась королева с подмогой и,  пронзительно крича,  согнала ее  вниз.
Сидя  под  карнизом,  девочка слышала над головой царапанье коготков о
камень. Ну вот теперь у нее появились слушатели, только лучше бы их не
было!
  Она выглянула  -  на  нее  зачарованно  смотрели  уже   десять   пар
вращающихся глаз.
  - Давайте условимся!  Я спою вам длинную песню, и вы меня отпустите.
Договорились?
  Глаза продолжали вращаться.
  Менолли приняла   это   за  согласие  и  запела.  Файры  зачирикали,
удивленно и взволнованно.  "Неужели они каким-то чудом  поняли  что  в
песне  говорится  о  благодарных холдах,  чтящих славных всадников?" -
недоумевала Менолли.  Дойдя до последнего куплета,  она выпрямилась  -
перед  ней  предстало  удивительное зрелище:  королева файров и девять
бронзовых завороженно внимали ее пению.
  - Я свободна? - спросила девочка и положила руку на карниз.
  Королева стремительно вытянула шею - Менолли отдернула руку.
  - А я-то думала, что мы договорились...
  Королева просительно чирикнула,  и Менолли поняла,  что ей вовсе  не
угрожают, - просто королева не позволяет ей уйти.
  - Не хочешь, чтобы я уходила? - спросила Менолли.
  Ей показалось, что глаза королевы засветились еще ярче.
  - Но мне правда пора.  Если я останусь, то просто-напросто  утону  -
смотри,  как  вода  поднимается!  -  Менолли постаралась пояснить свои
слова жестами.
  Вдруг королева громко вскрикнула,  на мгновение повисла в воздухе, а
потом в сопровождении бронзовых слетела  на  песчаный  берег  к  своей
кладке и принялась кружить над ней, пронзительно и настойчиво чирикая.
  Быстро прибывающая вода, которая так беспокоила Менолли, подобралась
уже  к  самому гнезду,  грозя затопить его.  Бронзовые,  вторя жалобам
королевы,  метались взад-вперед.  Самые смелые подлетали к Менолли  и,
покружившись над ней, снова возвращались к яйцам.
  - Хотите,  чтобы я подошла?  А нападать больше не будете?  - Менолли
сделала несколько шагов по направлению к гнезду.
  Крики слегка  утихли,   и   девочка   пошла   быстрее.   Когда   она
приблизилась,  маленькая королева с превеликим трудом ухватила яйцо и,
отчаянно махая крыльями,  поднялась с ним в воздух.  Было видно, каких
усилий ей это стоило.  Бронзовые вились вокруг, тревожно галдя. Но они
были слишком малы и ничем не могли помочь своей королеве.
  Только теперь  Менолли увидела,  что подножие скалы усеяно осколками
скорлупы и жалкими тельцами крошечных  неродившихся  файров.  Королева
опустилась с яйцом на карниз,  которого Менолли раньше не замечала,  -
он тянулся на высоте в полдлины дракона от поверхности  моря.  Девочка
видела, как королева опустила яйцо на карниз и стала передними лапками
проталкивать его вглубь,  - должно быть, в скале было отверстие. Через
некоторое время она снова появилась на карнизе и скользнула вниз, паря
над пенистыми гребнями волн,  которые подбирались уже к самой  кладке.
Молниеносным движением подлетев к Менолли,  маленькая королева повисла
перед самым ее лицом, сердито вереща, как сварливая тетушка.
  При этом  сравнении девочка не могла удержаться от смеха,  но сердце
ее наполнилось жалостью и восхищением - такая малышка,  и  в  одиночку
старается   спасти   свое   потомство!  Погибшие  файры  почти  совсем
сформировались,  значит рождение может произойти со дня  на  день.  Не
удивительно, что королева с таким трудом управляется с яйцами.
  - Так ты хочешь,  чтобы я помогла тебе перенести яйца?  - догадалась
Менолли. Что ж, давай попробуем!
  Девочка нерешительно  потянулась  к   гнезду,   готовая   сразу   же
отскочить,  если  окажется,  что  она  неверно истолковала настойчивый
приказ королевы,  и взяла одно яйцо. На ощупь оно было теплое и совсем
твердое.  Менолли знала,  что яйца драконов сначала бывают мягкими,  а
потом постепенно твердеют,  лежа на горячем песке  Площадки  Рождений.
Значит, маленькие файры должны вот-вот вылупиться!
  Осторожно зажав яйцо в искалеченной  руке,  Менолли  стала  медленно
карабкаться  вверх  по  стене,  тщательно выбирая опоры для рук и ног.
Наконец,  она поравнялась с карнизом и положила на него яйцо.  Тут  же
появилась  маленькая королева и,  по-хозяйски положив на яйцо переднюю
лапку,  наклонилась к лицу  Менолли,  так  что  девочка  совсем  рядом
увидела фантастическое вращение переливчатых фасеточных глаз.  Малютка
нежно  чирикнула  и  принялась  откатывать  яйцо  подальше  от   края,
одновременно властно покрикивая на девочку.
  Во второй заход Менолли  удалось  унести  сразу  три  яйца.  Но  она
видела, что вряд ли успеет обогнать стремительно наступающую стихию, -
яиц оставалось слишком много.
  - Будь  отверстие  хоть  немного  пошире,  -  сказала  она маленькой
королеве,  выкладывая на карниз очередные яйца,  - бронзовые могли  бы
тебе помочь.
  Но королева, не слушая, деловито откатывала яйца одно за другим.
  Менолли попробовала  заглянуть в дыру,  но ящерица заслоняла проход.
Если бы хоть карниз был пошире,  можно было  бы  перенести  оставшиеся
яйца в мешке.
  Стараясь не обломить выступ  скалы,  -  ведь  так  недолго  засыпать
королеву  вместе  с  кладкой  -  Менолли принялась осторожно расширять
отверстие. Вниз обрушился поток песка.
  Королева принялась  сердито  отчитывать девочку,  но та,  не обращая
внимания на сварливые выкрики  ящерицы,  сметала  с  карниза  песок  и
мусор.  Похоже,  дальше  идет твердая порода.  Менолли расчищала вход,
пока не получился довольно просторный тоннель с широкой горловиной.
  Потом, несмотря на яростные протесты королевы, она спустилась вниз и
стала развязывать мешок.  Как  только  ящерица  увидела,  что  Менолли
складывает в мешок яйца, она закатила бурную истерику и набросилась на
Менолли, норовя вцепиться ей в волосы, расцарапать лицо и руки.
  - Вот  что,  дорогая,  - строго сказала девочка.  - Мне твои яйца не
нужны.  Я ведь стараюсь выиграть время,  чтобы спасти твой выводок.  А
для этого нужен мешок, а не руки.
  Менолли выждала мгновение,  глядя на порхающую у нее  перед  глазами
ящерицу.
  - Поняла?  - Менолли показала на волны,  стремительно набегающие  на
остаток берега. - Вода поднимается. Даже драконам ее не остановить, не
то,  что тебе.  - Она стала бережно укладывать яйца  в  мешок.  И  так
придется переносить их за два,  а то и за три раза, чтобы не побить. -
Я положу их туда,  - она махнула рукой в  сторону  карниза.  -  Теперь
поняла, глупая голова?
  По-видимому, ящерица поняла,  во всяком случае,  тревожно  курлыкая,
она  взлетела  на карниз и,  взмахивая полураскрытыми крыльями,  стала
наблюдать за действиями Менолли.
  Теперь, когда  обе  руки  были  свободны,  девочка могла карабкаться
быстрее.  К тому же ей удалось  осторожно  закатить  яйца  подальше  в
тоннель.
  - Ты бы лучше позвала на помощь бронзовых - а то на карнизе скоро не
останется свободного места.
  Пришлось возвращаться еще дважды,  и в последний раз вода плескалась
всего в двух ладонях от гнезда.  Маленькая королева организовала своих
бронзовых - Менолли слышала,  как ее сварливые выкрики эхом отдавались
в глубине тоннеля.  Судя по всему, там должна быть довольно просторная
пещерка. Ничего удивительного - все прибрежные скалы источены ходами и
полостями.
  Менолли бросила последний взгляд на бухточку.  Воды в  ней  было  не
меньше,  чем по колено.  Потом подняла глаза вверх. Она находилась уже
на половине пути, выше виднелись подходящие опоры для рук и ног.
  - Ну,  прощайте!  -  в ответ раздался многоголосый щебет,  и Менолли
прыснула,  представив себе,  как королева дает бронзовым нагоняй, чтоб
они как следует разложили яйца.
  Добраться до верха скалы оказалось не так-то легко, пару раз Менолли
чуть  не сорвалась.  Наконец,  она в изнеможении плюхнулась на жесткую
траву  у  края  обрыва;  от  непривычных  усилий  левая  рука   просто
отваливалась.  Девочка немного полежала,  переводя дух, пока сердце не
перестало выскакивать из груди.  Дующий с моря ветерок остудил лицо, и
сама  она  немножко остыла.  И сразу же ощутила пустоту в желудке.  От
возни с яйцами пирожки  превратились  в  крошки,  тем  не  менее,  она
проглотила их в один присест.
  Внезапно она взглянула на свое приключение со стороны  и  не  знала,
что ей делать - смеяться или недоумевать. Чтобы доказать себе, что все
это произошло с ней наяву,  Менолли осторожно подползла к краю  скалы.
От песчаного берега ничего не осталось.  На месте ямки, где грелись на
солнце яйца,  бились волны.  Обломки камня и мусор,  обрушившиеся вниз
вместе  с  ней,  смыло  приливом.  А когда вода схлынет,  на берегу не
останется и следа ее отчаянных усилий спасти себя  и  кладку  огненной
ящерицы.   Девочке   удалось   разглядеть  выступ  скалы,  за  которым
находилось убежище королевы,  но самой ее не было видно.  Она перевела
взгляд на море.  Волны яростно бились о Драконьи камни, однако на фоне
мрачных утесов не было видно мелькания ярких крыльев.
  Менолли потрогала   щеку.  Царапина,  оставленная  когтями  огненной
ящерицы, покрылась корочкой засохшей крови и песка.
  Значит, все-таки это было!
  Откуда же  малютка-королева  знала,  что  я  ей  помогу?  Но   разве
кто-нибудь  говорил,  что  файры  глупы?  Вот уже сколько Оборотов они
ловко избегают любых силков и ловушек.  Причем ведут себя  так  хитро,
что  кое-кто  даже начал сомневаться - уж не выдумка ли эти файры,  не
плод ли слишком буйного воображения?  И,  тем не менее,  люди, которым
вполне можно доверять,  не раз видели этих удивительных созданий - вот
и ее брат Алеми выследил их у Драконьих камней.  Так  что  большинство
склоняется к тому, что файры все же существуют.
  Менолли могла поклясться:  маленькая королева ее поняла. Разве иначе
удалось  бы  ей помочь?  Вот вам и доказательство - эти малютки вполне
разумны. Во всяком случае, для того, чтобы провести мальчишек, которые
горят желанием их поймать... Эта мысль привела Менолли в ужас. Поймать
огненную ящерицу?  Запереть ее в клетке?  Правда,  девочка  тут  же  с
облегчением подумала, что файры не стали бы долго томиться в неволе, -
им ведь достаточно нырнуть в Промежуток.
  Почему же  тогда  маленькая  королева не скрылась со своими яйцами в
Промежутке,  вместо того,  чтобы с таким трудом  перетаскивать  их  по
одному?  Да,  но  Промежуток  -  самое холодное место в мире,  а холод
губителен для яиц.  Во всяком случае,  для драконьих.  Как там  теперь
яйца,  в холодной каменной пещере? Менолли взглянула вниз. Ну, ничего,
если королева так сообразительна,  как кажется,  она заставит всю свою
стаю сидеть на яйцах и согревать их до самого рождения.
  Менолли вывернула мешок в надежде найти на дне завалившиеся  крошки.
Она  совсем  не  наелась.  Можно  было бы набрать ранних ягод и сочных
кореньев, только ей почему-то совсем не хотелось уходить. Хотя теперь,
когда опасность миновала, королева навряд ли появится.
  Наконец Менолли поднялась и потянулась.  От непривычных  усилий  все
тело  ломило.  Тупо  ныла  больная  рука,  а  шрам  покраснел и слегка
вздулся. Но, пошевелив пальцами, девочка убедилась, что ей стало легче
разгибать   кисть.  Да,  значительно  легче.  Ей  даже  почти  удалось
полностью распрямить пальцы. Было больно, но это была здоровая боль от
растяжения.  Она  попыталась  сложить пальцы,  как при игре на гитаре.
Тоже больно, но опять-таки вполне  терпимо.  Может  быть,  ей  удастся
разработать руку...  До сих пор она бессознательно щадила ее. А нужно,
наоборот, как следует нагружать - лазать, носить тяжести...
  - Видишь,  маленькая  королева  ты  мне  тоже помогла.  - размахивая
руками, крикнула Менолли. - Моей руке уже лучше!
  В ответ  никто не отозвался - только ветер тихонько шуршал в жесткой
траве,  да волны бились о подножие скалы.  Но Менолли хотелось думать,
что  ее слова услышаны.  Она повернула к дому,  счастливая и довольная
выпавшей на ее долю удачей.
  Теперь надо  пошевелиться  и  поскорее  набрать  ягод и зелени.  А с
клешнезубами придется повременить до следующего раза - прилив  слишком
высок.


                               Глава 5

Пой громче о радости вновь обретенной,
Что к нам возвратилась на крыльях дракона!

  Менолли, как обычно,  удалось вернуться  в  холд  незамеченной.  Она
исправно доложила портовому мастеру о новых отметках прилива.
  - Ты бы не заходила так далеко,  девчушка, - добродушно сказал он. -
Сама понимаешь - Нити могут появиться в любой день. Как рука?
  Менолли промычала  что-то  невразумительное  -  он  все   равно   не
расслышал    бы:    именно    в   этот   момент   к   нему   обратился
мастер-корабельщик.
  Ужин прошел в спешке, поскольку все мастера торопились в Корабельную
пещеру проверять отметки прилива,  осматривать лодки и мачты.  В  этой
суете Менолли удалось держаться в тени.
  А потом она поскорее прошмыгнула  в  свою  комнатку  и  забралась  в
постель  -  ей  хотелось  еще раз пережить в душе сегодняшнее событие.
Девочка была  уверена:  королева  ее  поняла!  Значит,  файры,  как  и
драконы,  знают  что  у  человека  в  душе  и на уме.  Потому-то они и
ускользают с такой легкостью,  когда мальчишки пытаются их изловить. И
еще - им понравилось, как она поет!
  Менолли потянулась, не обращая внимания на боль в покалеченной руке,
потом  замерла,  вспомнив,  как  бронзовые  ждали,  что  предпримет их
королева.  До чего же эта малютка умная и отчаянная!  Как это  говорил
Петирон? "Нужда научит"!
  "Неужели файры на самом деле понимают людей - ведь они так  давно  с
ними не встречались?" - ломала себе голову Менолли.  Драконы-то, ясное
дело,  понимают мысли своих всадников,  не  зря  они  вместе  проходят
Запечатление  в  момент  Рождения... Их  связь нерушима, однако дракон
слышит только  одного  человека  -  так,  во  всяком  случае,  говорил
Петирон.   Как  же  маленькая  королева  смогла  ее  понять.  Или  тут
действительно все дело в нужде?
  Бедная малютка! Как же она, должно быть, перепугалась, когда поняла,
что прилив вот-вот затопит ее гнездо!  Наверное,  она уже давным давно
откладывает  яйца в этой бухточке.  Интересно,  сколько живут огненные
ящерицы? Жизнь дракона измеряется жизнью всадника. Теперь, когда Перну
то и дело угрожают Нити,  этот срок порой бывает не так уж долог.  Уже
несколько всадников погибли от смертельных ожогов,  а за ними  ушли  в
Промежуток их драконы.  Но, может быть, огненные ящерицы живут дольше:
ведь  они  гораздо  меньше  и  не  подвергают  свою  жизнь  постоянной
опасности.  Вопросы роились в голове у Менолли, как неугомонные файры.
Усмехнувшись пришедшему на ум сравнению,  девочка  заползла  в  уютное
тепло мехового одеяла.  Завтра она постарается вернуться в бухту, взяв
с собой побольше еды.  Клешнезубы наверняка придутся файрам по  вкусу.
Может,  ей даже удастся завоевать доверие королевы!  Или,  может быть,
завтра лучше не ходить?  Пожалуй, стоит выждать несколько дней. К тому
же того и гляди повалятся Нити - опасно уходить так далеко от холда.
  Интересно, как происходит рождение?  Забавное, должно быть, зрелище!
Ну  и дела!  Все мальчишки в Полукруглом спят и видят,  как бы поймать
ящерицу,  а она, Менолли, не только побывала в бухте у файров, но даже
разговаривала с ними и держала в руках их яйца!  А если повезет, может
быть, удастся и на рождение попасть. Вот было бы здорово! Ведь это все
равно,  что побывать на Рождении драконов в Вейре. В Полукруглом никто
- даже сам Янус! - не удостаивался такой чести.
  Удивительно, как  при таком обилии будоражащих мыслей Менолли вообще
удалось заснуть.
  На следующее  утро рука ныла,  да и все тело побаливало от падения и
возни с яйцами.  О том,  чтобы вернуться в бухту у Драконьих камней не
могло  быть  и  речи  и,  прежде всего,  из-за непогоды.  Ночью с моря
налетел шторм, валы с грохотом бились о причальную стенку гавани. Даже
в Корабельной пещере вовсю гуляли волны, а ветер дул с такой неистовой
силой, что никто не осмеливался высунуть нос наружу.
  С утра  рыбаки  собрались в Главном зале и за разговорами занимались
починкой снастей.  Женщин Мави отправила убирать внутренние  помещения
холда.  Менолли  с  сестрой  так  часто  гоняли вниз,  в кладовую,  за
светильниками,  что Селла утверждала,  будто теперь найдет туда дорогу
даже в кромешной темноте.
  Менолли трудилась с охотой и скоро  проверила  светильники  во  всем
холде,  до последнего закоулка. Уж лучше работать, чем думать. Вечером
она постарается ускользнуть из зала.  Сегодня народ весь день просидел
взаперти и непременно захочет поразвлечься. Тут, конечно, не обойдется
без музыки.  Менолли вздрогнула.  Что делать - никуда не денешься! Все
равно когда-нибудь ей придется услышать музыку...  Нельзя же прятаться
от нее всю жизнь.  По крайней мере, можно будет спеть вместе со всеми.
Но скоро она убедилась, что даже в этой маленькой радости ей отказано.
Как только арфист начал настраивать гитару, Мави погрозила ей пальцем.
А  когда он кивнул слушателям,  приглашая подхватить припев,  мать так
ущипнула Менолли, что девочка чуть не вскрикнула.
  - Не ори!  - прошипела Мави.  - А если не можешь петь тихонько,  как
подобает девушке твоего возраста, лучше вообще молчи!
  Селла, сидящая у противоположной стены,  распевала во все горло, так
что ее можно было услышать даже  в  Бендене,  и  к  тому  же  отчаянно
фальшивила.  Но стоило Менолли открыть рот,  чтобы возразить,  как она
получила от матери еще один щипок.
  Тогда она  вовсе  не  стала петь и,  понурясь,  молча сидела рядом с
Мави,  остро  переживая  чудовищную  несправедливость.   Даже   музыка
перестала быть ей в радость. Мало того, что она не может играть, - так
даже петь запретили!  Когда был жив  старый  Петирон,  все  любили  ее
слушать, все наперебой просили спеть.
  Тут Менолли заметила,  что отец не спускает с нее глаз.  Янус сидел,
похлопывая  рукой  по  колену,  но  совсем не в такт музыке,  а словно
повинуясь какому-то внутреннему беспокойству.  Так это отец не  хочет,
чтобы  она  пела!  Какая несправедливость!  Наверное,  они были только
рады,  когда она здесь не появлялась!  Они не  хотят,  чтоб  она  сюда
приходила...
  Менолли вырвалась из рук матери,  которая пыталась ее  удержать,  и,
несмотря  на  приказ  вернуться  и  вести себя прилично,  выскочила за
дверь.  Тот,  кто видел,  как она ушла, с жалостью подумал: бедняжка -
даже петь больше не хочет с тех пор, как покалечилась...
  Но, хотят ее видеть в зале или нет,  а уход без спроса наверняка  не
сойдет  ей  с  рук  - как только наступит перерыв,  Мави отправится ее
искать.  Менолли собрала свои спальные принадлежности  и  удалилась  в
заброшенную  внутреннюю каморку - здесь уж ее никто не найдет!  Одежду
она тоже захватила с собой.  Если  к  утру  перестанет  штормить,  она
отправится повидать файров. Им, во всяком случае, ее пение нравится. И
сама она - тоже!
  Она поднялась,  когда  еще  никто  не  проснулся.  Проглотив  кружку
холодного кла и сжевав краюху хлеба,  Менолли набила карман съестным и
была такова. Правда, пришлось повозиться с железными дверьми холда.
  Сердце у девочки тревожно колотилось - она никогда не  открывала  их
раньше  и не думала,  что они такие тяжелые.  Запереть их снаружи она,
конечно, не сможет, да и вряд ли в этом есть такая уж надобность.
  Над притихшей  гаванью клубился туман,  отверстие Корабельной пещеры
темным пятном зияло на фоне  серой  мглы.  Но  сквозь  плотную  завесу
начинало  пробиваться  солнце  и Менолли,  тонко чувствовавшая погоду,
поняла: скоро прояснится.
  Она зашагала  по  широкой мощеной дороге,  обходящей холд,  и клочья
тумана расступались перед ней.
  Надо же  -  хоть что-то с нею заодно,  пусть даже такое неосязаемое,
как туман!  Менолли не видела дороги,  но путь был  ей  знаком  -  она
ориентировалась  по  камням  на  обочине  -  и  скоро,  со всех сторон
окруженная молочной завесой, она уже одолевала первый подъем.
  Девочка свернула в сторону от моря и углубилась в болото.  Чашка кла
и ломоть хлеба - разве это еда?  К  счастью,  Менолли  вспомнила,  что
поблизости   остались   необобранные   кусты  топяники.  Она  как  раз
взобралась на вершину первого горбатого пригорка, когда туман внезапно
рассеялся и яркое весеннее солнце брызнуло ей прямо в глаза.
  Вот и заросли топяники,  Менолли принялась собирать сочные  ягоды  -
горсть в рот, горсть в карман.
  Теперь, когда туман не застилал путь,  она легко спустилась к морю и
заглянула  в  одну  из  бухт.  Вода спала - как раз самое время ловить
клешнезубов.  "Отличный подарок для файров, - думала девочка, наполняя
мешок. - Или они могут охотиться даже в тумане?"
  Но, одолев с набитым мешком несколько просторных  низин  и  горбатых
холмов,  Менолли  начала  жалеть,  что  так  рано  его наполнила.  Она
вспотела и запыхалась. К тому же дерзкий задор, толкнувший ее на столь
неслыханный поступок, стал мало-помалу остывать, и на смену ему пришло
все растущее беспокойство.  Конечно,  может быть никто и не заметил ее
ухода.   Тогда   никто  не  поймет,  что  именно  она  оставила  двери
незапертыми,  - ведь это вопиющее нарушение всех правил  безопасности.
Только вот почему - Менолли не знала.  Кому,  спрашивается, взбредет в
голову заходить в морской холд без дела?  Пробираться через все топи и
хляби - но зачем?
  В Полукруглом  свято  блюли  старые  правила,   казавшиеся   Менолли
совершенно бессмысленными, - вроде того, что нужно непременно запирать
двери холда на ночь и никогда не оставлять  неприкрытый  светильник  в
пустой  комнате,  а  в коридорах - пожалуйста!  Но ведь от светильника
пожар не может случиться,  зато скольких синяков и шишек можно было бы
избежать, оставив в комнате свет.
  Нет, скорее всего,  ее не хватятся,  пока не  найдется  какая-нибудь
нудная  неприятная работа,  - как раз для однорукой.  Так что никто не
заподозрит,  что.это она открыла входную  дверь.  К  тому  же  Менолли
частенько  целыми  днями  где-нибудь пропадала,  так что едва ли о ней
вспомнят до вечера.  Тогда,  может,  кто-нибудь и подумает:  куда  это
Менолли запропастилась?
  Только сейчас   она   окончательно   поняла,   что   не   собирается
возвращаться в холд. От столь дерзкой мысли девочка даже остановилась.
Не возвращаться в холд - к нескончаемой  череде  нудных  обязанностей?
Никогда  больше  не  возиться  с рыбой - не потрошить,  не солить,  не
коптить?  Не чинить сети,  паруса, одежду? Не убирать посуду, комнаты,
постели?  Не собирать ягоды,  зелень, клешнезубов? Не присматривать за
дядюшками и тетушками, ребятишками, котлами, светильниками? А взамен -
петь,  плясать,  орать  во  все  горло,  играть,  когда душа пожелает!
Спать... да, но где же она будет спать? И где укроется от Нитей?
  Менолли побрела  по  песчаному склону,  постепенно свыкаясь со своим
крамольным замыслом.  Ведь на ночь всем положено возвращаться  в  свой
холд! В холд, в предместье, в вейр. Вот уже семь Оборотов, как с небес
падают Нити и путники не уходят далеко от надежного  укрытия.  Менолли
смутно  помнила,  что  давно,  когда  она  была  еще совсем маленькой,
весной,  летом и в начале осени к ним в холд преодолевая  заболоченные
равнины,  прибывали  караваны  торговцев.  То-то было веселье - песни,
танцы, пиры... Тогда двери холда не запирались. Девочка вздохнула. Вот
была  жизнь  -  те  самые  добрые старые времена,  о которых так любят
вспоминать  старики.  Но  с  тех  пор,  как  начались   Падения,   все
изменилось, причем к худшему... во всяком случае, так ей кажется.
  Вдруг Менолли поразила какая-то странная  тишина,  какое-то  неясное
ощущение  тревоги,  и  она  начала  беспокойно  озираться по сторонам.
Разумеется,  в этот ранний час вокруг не было ни  души.  Она  перевела
взгляд  на  небо.  Стелющийся над морем туман быстро рассеивался.  Она
видела,  как он поднимается,  уплывая к западу.  На востоке небо  ярко
голубело, и только на северо-востоке вдали виднелись последние остатки
утренней дымки. И все же тревожное чувство не оставляло Менолли. В чем
же дело?
  Она уже почти дошла до Драконьих камней  и  находилась  в  последней
низинке,  как раз перед подъемом,  который, полого круглясь, взбирался
на прибрежные  скалы.  Здесь-то  она  и  заметила,  что  вокруг  стоит
какая-то  зловещая  тишина.  Ветер,  правда,  продолжал дуть в сторону
моря, разгоняя остатки тумана, но с болота не доносилось ни звука. Все
насекомые,  зверюшки,  даже  дикие  птицы,  гнездившиеся в низкорослом
кустарнике,  будто вымерли.  А ведь обычно здесь стоял неумолчный гул,
начинавшийся  с  рассветом  и стихавший незадолго до зари,  потому что
ночные твари стрекотали еще громче, нежели дневные.
  Эта тишина - как будто все живое затаилось,  пережидая опасность,  -
насторожила Менолли.  Она невольно ускорила шаг,  то и  дело  тревожно
оглядывалась через правое плечо на северо-восток,  туда,  где горизонт
застилала серая дымка...
  Серая... или серебристая?!
  От страшной догадки Менолли бросило в дрожь:  надежные стены родного
холда  слишком  далеко,  и,  вздумай она вернуться домой,  Нити ее все
равно  догонят.  Скоро  тяжелые  железные  двери,  которые   она   так
легкомысленно оставила открытыми,  крепко-накрепко запрут. И даже если
ее хватятся, никто и не подумает отправиться на поиски.
  Девочка бросилась бежать. Ноги сами понесли ее к обрыву, раньше, чем
она вспомнила о карнизе рядом с пещерой файров.  Но  он  не  такой  уж
широкий...  Может  быть,  залезть  в  воду?  Нити тонут в море...  как
наверняка утонет и она,  - ведь невозможно сидеть под водой,  пока  не
закончится   Падение.   А   кто   знает,  сколько  времени  оно  будет
продолжаться?
  Менолли дошла до края обрыва и остановилась,  глядя вниз. Отсюда был
виден карниз, где она пряталась от файров. А вот и свес утеса, который
обрушился  под ее тяжестью.  Это был бы самый скорый путь вниз,  но на
этот раз, рисковать, пожалуй, не стоит.
  Она оглянулась.  Серая дымка уже заволокла весь край неба. Теперь на
ее фоне то тут,  то там мелькали огненные вспышки.  Да это же драконы!
Драконы  сражаются  с  Нитями,  их  огненное  дыхание  сжигает мерзкую
нечисть в воздухе.  Но бой шел так далеко, что мигающие огоньки больше
походили на падающие звезды, чем на драконов, ведущих битву за будущее
Перна.
  Может быть,  ей  все-таки повезет?  Может быть,  передний край Нитей
досюда не дотянется?  Но,  как говорит Мави, то, что может быть, редко
сбывается.
  Вдруг в застывшем воздухе раздался незнакомый звук:  тихое ритмичное
гудение - так напевают без слов маленькие дети.  Только,  похоже,  шум
этот шел из-под земли.  Менолли опустилась на четвереньки и  прижалась
ухом к голому камню. Точно - звук доносился снизу...
  Ну, конечно,  ведь скала  внутри  полая!  Так  вот  почему  огненная
ящерица...
  Менолли подползла к самому краю обрыва и  взглянула  на  королевский
карниз. В прошлый раз она неплохо расширила вход. Теперь есть надежда,
что ей удастся  протиснуться  внутрь.  Должна  же  маленькая  королева
приютить того,  кто спас ее кладку!  К тому же она явится в гости не с
пустыми  руками!  Менолли  перекинула  за  спину  увесистый  мешок   с
клешнезубами.  Ухватившись за пучки травы,  росшей на краю обрыва, она
стала медленно нашаривать ногами опору.  Вот и  углубление.  Пристроив
левую ступню, девочка стала ощупью искать следующую зацепку.
  Один раз она чуть не  сорвалась,  но  выступ  скалы  удержал  ее  от
падения. Прижавшись лицом к шероховатому камню, она постояла, стараясь
отдышаться и прийти в себя.  И здесь  через  скалу  до  нее  доносился
отдаленный гул,  который, как ни странно, прибавил ей храбрости - было
в нем что-то бодрящее, внушающее уверенность.
  В конце   концов  девочка  благополучно  добралась  до  королевского
карниза, лишь дважды осмелившись бросить взгляд вниз, - открывающегося
с  высоты вида было вполне достаточно,  чтобы потерять равновесие.  От
напряжения ее  охватила  такая  дрожь,  что  пришлось  остановиться  и
передохнуть. Никаких сомнений - гул доносился из королевской пещеры.
  Менолли удалось  просунуть  голову  в  отверстие  тоннеля...  но,  к
несчастью,  только голову.  Тогда она принялась руками расширять вход,
пока не вспомнила про кинжал,  который был у  нее  за  поясом.  С  его
помощью  удалось  поддеть  порядочный  кусок стены - сверху посыпались
осколки камня и песок.  Пришлось  прервать  работу,  чтобы  прочистить
глаза и рот от набившейся пыли.  Вскоре девочка убедилась,  что дальше
идет твердая скала.
  Но и теперь ей удалось протиснуться в отверстие только по плечи. Как
она ни изворачивалась,  как ни извивалась - а толку  никакого!  Уже  в
который  раз Менолли пожалела,  что не уродилась маленькой,  Селла бы,
конечно,  запросто пролезла в эту дыру.  Она  стала  отчаянно  долбить
камень  ножом.  Удары  болезненно  отдавались  в плече,  но скала и не
думала уступать.
  Менолли с опаской подумала, сколько же времени занял спуск с обрыва.
И сколько осталось до того, как на ее беззащитное тело обрушится дождь
Нитей?

  Тело? Пусть плечи застревают в узкой дыре, но ведь можно попробовать
и по-другому...  Она быстро перевернулась - и ступни,  колени,  бедра,
все  тело  до  самых  плеч  благополучно  оказались в укрытии.  Наружу
торчала одна голова, защищенная только свесом скалы.
  Интересно, видят Нити, куда падают? А вдруг они заметят ее, пролетая
мимо? Тут Менолли вспомнила про оставшийся на карнизе мешок - она сама
подвесила его там,  чтобы не мешал и в то же время был под рукой.  Ну,
если Нити доберутся до клешнезубов...
  Она высунулась  из  отверстия и выглянула наружу.  Серебристой дымки
пока  не  видно.  И  по-прежнему   ничего   не   слышно,   кроме   все
усиливающегося гула. А вдруг он имеет какое-то отношение к Нитям?
  Тесемка мешка  зацепилась  за  выступ  карниза,  и  Менолли,   спеша
освободить свой запас съестного,  резко рванула мешок к себе.  Тесемка
оборвалась,  девочка по инерции пролетела назад и стукнулась головой о
камень.  И  вдруг пол тоннеля наклонно поехал вниз.  Менолли бросилась
назад,  в глубину,  и как раз вовремя - часть карниза прямо перед  ней
отделилась от поверхности скалы и с грохотом обрушилась на берег.
  Менолли попятилась, опасаясь, как бы не отвалился еще кусок стены, и
неожиданно оказалась в просторной пещере. Вцепившись в свой мешок, она
ошеломленно смотрела на зияющее перед ней отверстие.
  Теперь гул  раздавался  у нее за спиной и,  обеспокоенная этой новой
напастью, она резко обернулась.
  По стенам,  цепляясь за выступы и карнизы,  сидели огненные ящерицы,
их взгляды были прикованы к горке  яиц,  лежащей  на  песке  в  центре
пещеры.  Загадочный  гул  издавали сами файры!  Они были так поглощены
происходящим с  яйцами,  что  не  обратили  на  неожиданное  вторжение
Менолли никакого внимания.
  Не успела девочка сообразить,  что угодила как раз на рождение,  как
одно из яиц начало раскачиваться, по скорлупе побежали трещины.
  Вот оно покатилось вниз,  ударилось о  камень  и  разбилось!  Из-под
осколков   выползло   крошечное   создание,   величиной   чуть  больше
человеческой  ладони.  Блестя   мокрой   коричневой   шкуркой,   малыш
попискивал  от  голода  и мотал головой.  Он сделал несколько неверных
шагов и остановился;  прозрачные коричневые крылышки,  слабо  трепеща,
расправились,  и  юный файр почувствовал себя немного увереннее.  Писк
перешел в недовольное шипение,  малыш стал подозрительно озираться  по
сторонам.
  Взрослые ящерицы хором закурлыкали, как будто ободряя новорожденного
и  побуждая  его к какому-то действию.  Сердито вскрикнув,  коричневый
малыш направился к выходу из пещеры, пройдя так близко от Менолли, что
она могла бы дотронуться до него рукой.
  Оказавшись на краю,  маленький файр отважно ринулся вниз и  отчаянно
замахал крылышками.  Увидев,  что малыш исчез,  Менолли ужаснулась, но
сразу же облегченно вздохнула:  он тотчас показался снова, плавно паря
над морской гладью.
  Пронзительный писк снова привлек внимание Менолли к  яйцам  -  файры
стали  вылупляться  один  за  другим,  каждый  отряхивал  крылышки  и,
поощряемый  старшими,  вприпрыжку  ковылял  к  выходу  из   пещеры   -
слабенький, голодный, но на удивление бесстрашный.
  Мимо Менолли уже прошествовали несколько  голубых  и  зеленых,  один
бронзовый и еще двое коричневых.  Вдруг, наблюдая за полетом голубого,
она вскрикнула и зажмурилась - не успел  малыш  оторваться  от  родной
скалы,  как  с  неба  посыпались  тонкие  извивающиеся  Нити.  Девочка
увидела,  как они мгновенно оплели тельце файра  своими  смертоносными
щупальцами.  Он  издал  душераздирающий крик и исчез из вида.  Неужели
погиб?  Может,  все-таки ушел в  Промежуток?  В  любом  случае,  малыш
получил тяжелые ожоги.
  Еще два новорожденных файра проследовали мимо  Менолли,  и  тут  она
наконец опомнилась.
  - Стойте! Туда нельзя! Погибнете! - девочка заслонила собой выход.
  Но разъяренные  файры  стали  клевать  ее прямо в лицо,  а когда она
попыталась прикрыться руками,  проскочили мимо.  Услышав их  отчаянные
вопли, Менолли тоже закричала.
  - Остановите же их,  - упрашивала она  бесстрастно  наблюдавших  эту
сцену  старших  файров.  -  Вы ведь взрослые,  вы все знаете про Нити.
Велите им остановиться!  - девочка подползла к тому месту,  где сидела
золотая  королева.  -  Прикажи им остановиться!  Там же Нити!  Они все
погибнут!
  Королева глядела   на  Менолли,  ее  фасеточные  глаза  стремительно
вращались.  Вот  она  зачирикала,  резко   свистнула,   потом   что-то
прокурлыкала,  и  в этот миг еще один малыш заковылял навстречу верной
гибели.
  - Ну пожалуйста, маленькая королева! Сделай что-нибудь! Останови их!
  Восторг, охвативший Менолли,  когда она попала на  рождение  файров,
сменился  ужасом.  Драконов  нужно  защищать  - ведь они сами защищают
Перн!  От страха и волнения в голове у Менолли все  смешалось,  и  она
перепутала маленьких файров с их огромными сородичами.
  Тогда она обратилась к  остальным  ящерицам,  умаляя  их  что-нибудь
сделать.  Хотя бы до тех пор,  пока не закончится Падение.  В отчаянии
девочка ползком вернулась к отверстию пещеры и,  загородив собой выход
попыталась  отогнать  малышей  руками.  И  тут  ее  захлестнула  волна
жуткого,  разрывающего внутренности голода.  В  следующую  минуту  она
поняла:  такое  же  чувство  голода  толкает малышей навстречу гибели,
именно оно безрассудно гонит их вперед.  Они хотят есть!  Ведь драконы
тоже родятся голодными,  - вспомнила Менолли, - и мальчики, с которыми
они проходят Запечатление, сразу же дают им еду.
  Менолли схватилась  за  мешок.  Одной  рукой  она  оттащила файра от
выхода,  а  другой  выдернула  из  мешка  клешнезуба.  Малыш  еще  раз
вскрикнул,  а  потом,  решительно  клюнув рака в глаз,  прикончил его.
Хлопая крыльями,  бронзовый вырвался из рук Менолли и с силой, которую
трудно  было  ожидать  от новорожденного,  уволок добычу в угол и стал
жадно рвать на части.
  Девочка наугад  протянула  руку и с некоторым удивлением обнаружила,
что ей попалась королева,  единственная в этом выводке.  Она  поскорее
вытащила  из  мешка  сразу  двух  клешнезубов  и  отнесла  их вместе с
королевой в другой угол.  Сообразив, наконец, что ей навряд ли удастся
накормить из рук весь выводок,  Менолли перевернула мешок и вытряхнула
клешнезубов на землю.
  Новорожденные набросились  на  расползающихся раков.  Менолли успела
поймать еще двоих  файров  прежде,  чем  они  добрались  до  отверстия
пещеры,  и посадила рядом с горой еды. Она старалась уследить за всеми
малышами,  чтобы каждому досталось поровну. Вдруг кто-то ущипнул ее за
плечо.  Повернувшись,  девочка с изумлением увидела,  что за ее куртку
уцепился бронзовый малыш.  Его круглые глаза безостановочно вращались,
было  видно,  что он совсем голодный.  Менолли сунула ему клешнезуба и
отнесла обратно в угол. Оставшихся раков она отдала маленькой королеве
и другим своим подопечным.
  Больше никто из новорожденных не рвался на свободу - ведь  еда  была
совсем  рядом.  В  мешке  было  порядочно раков,  но не успела девочка
оглянуться,  как прожорливые файры  смели  все  до  последней  крошки.
Продолжая испускать голодные вопли,  бедняжки рылись в груде клешней и
панцирей в надежде  отыскать  что-нибудь  съедобное.  Но  все  же  они
остались  в  пещере,  и  теперь  взрослые  ящерицы,  окружив  малышей,
принялись их тормошить и поглаживать, ласково курлыча.
  Менолли совершенно выбилась из сил.  Она устало привалилась к стене,
наблюдая за возней ящериц.  Какое счастье,  что не все файры  погибли!
Девочка  осторожно  выглянула  наружу  и не увидела дождя извивающихся
Нитей.  Она высунулась подальше - на горизонте не осталось даже  следа
грозной сероватой дымки. Похоже Падение закончилось.
  И очень вовремя!  Теперь Менолли воспринимала  голодные  мысли  всех
спасенных файров сразу! Она просто умирала от голода...
  Королева-мать закружила  по  пещере,  подавая  своей  стае  властные
команды.  Потом  вылетела  наружу,  взрослые файры - за ней.  Следом и
новорожденные,  неуклюже переваливаясь,  заковыляли к выходу,  спеша в
первый раз опробовать крылышки. Скоро в пещере осталась только Менолли
со своим рваным мешком да кучка скорлупы и рачьих остатков.
  Стоило файрам  улететь,  как  терзавшие  Менолли  муки голода слегка
поутихли.  Она вспомнила про хлеб,  который утром засунула  в  карман.
Испытывая  запоздалое чувство вины перед файрами,  девочка жадно съела
его до последней крошки.  Потом сделала в песке ложбинку,  натянула на
плечи рваный мешок и мгновенно уснула.


                               Глава 6

Холда правитель, заботься о том,
Чтоб чистым камнем сверкал твой дом.
Толстые стены, железные двери -
Вот что твою безопасность измерит.

  Падение давно закончилось,  уже и команды огнеметчиков  вернулись  в
холд.  И  только  тогда хватились Менолли.  Вспомнила о ней Селла - уж
больно ей не хотелось возиться с дядюшкой.  У старика  снова  случился
приступ, поэтому нужно было обязательно за ним присматривать.
  - Все равно она больше ни на что не годится,  - проворчала Селла  и,
встретив неодобрительный взгляд матери, торопливо продолжала, - только
и знает, что слоняться без дела, да носиться со своей рукой, будто это
невесть  какая  драгоценность.  А от настоящей работы отлынивает...  -
Селла притворно вздохнула.
  - Замолчи,  сегодня  и так неприятностей хватает.  Подумать только -
кто-то оставил двери холда незапертыми, да еще перед самым Падением...
-  От  одной мысли о такой оплошности у Мави мурашки поползли по коже.
Только представишь,  что мерзкие извивающиеся Нити могли проникнуть  в
холд,  сразу тошно становится!  - Ступай,  разыщи Менолли да скажи ей,
что надо делать, если у старика снова начнется припадок.
  Проискав сестру почти целый час, Селла наконец убедилась, что ее нет
ни в холде,  ни среди женщин,  наживляющих переметы. У огнеметчиков ее
тоже не оказалось.  И вообще, никто не помнил, чтобы за целый день она
кому-нибудь попадалась на глаза.
  - Быть не может,  чтоб она,  как обычно,  отправилась за зеленью,  -
поджав губы,  задумчиво проговорила одна из старушек.  - Ведь  Падение
началось как раз в то время,  когда подали утренний кла. И на кухне ее
тогда не было.  Она,  бедняжечка,  так славно  нам  помогает,  хоть  и
однорукая.
  Сначала Селла   просто   разозлилась.   В   этом   вся   Менолли   -
запропаститься  куда-то именно тогда,  когда ее ищут!  Слишком уж Мави
потакает этой девчонке!  Если утром ее не было в  холде,  значит,  она
попала в Падение. Впредь будет ей наука!
  Но потом девушка засомневалась.  Ей стало  не  по  себе.  Ведь  если
Менолли оказалась под открытым небом во время Падения...  Но должно же
было...  от нее хоть что-то остаться...  Справившись с  подкатившей  к
горлу  дурнотой,  Селла  отыскала брата,  который,  возглавлял команду
огнеметчиков.
  - Скажи,   Алеми...   ты   не  заметил...  ничего  странного,  когда
осматривал окрестности?
  - В каком смысле "странного"?
  - Ну, например, каких-нибудь следов...
  - Следов чего? Послушай, Селла, мне сейчас не до загадок!
  - Я вот что хочу сказать если кто-то  попал  под  Нити,  то  как  ты
узнаешь, кто это был?
  - Да что ты все ходишь вокруг да около?
  - Менолли нигде нет - ни в холде,  ни в гавани, нигде. И с командами
ее тоже не было...
  Алеми нахмурился.  -  Да,  с нами ее не было,  но я думал,  что Мави
оставила ее в холде.
  - То-то и оно,  что нет. И никто из тетушек не припоминает, чтобы ее
видели сегодня утром. И еще - двери холда были незаперты!
  - Так  ты  думаешь,  что  Менолли ушла рано утром?  - Про себя Алеми
решил,  что такая высокая, сильная девчонка, как Менолли, вполне могла
справиться с дверными засовами.
  - Ты же знаешь,  с тех пор, как она повредила руку, ее просто хлебом
не корми - дай только куда-нибудь улизнуть.
  Алеми знал - он любил свою нескладную  сестренку,  особенно  ему  не
хватало ее пения. Он не разделял мнения отца о способностях Менолли. И
в душе не согласился с Янусом,  когда тот решил скрыть от Эльгиона всю
правду,  - тем более,  что теперь, когда в холде снова есть арфист, он
вполне смог бы с нею заняться.
  - Ну так что? - нетерпеливый вопрос Селлы отвлек его от размышлений.
  - Ничего я не заметил.
  - Но  должно же было хоть что-то остаться?  Я имею в виду,  если она
попалась Нитям.
  Алеми пристально взглянул на сестру. Можно подумать, что она была бы
рада, случись с Менолли такое.
  - Если  бы  она  попалась,  от нее ничего не осталось бы.  Только ни
единой Нити не удалось улизнуть  от  бенденских  Крыльев.  -  С  этими
словами  он  резко  повернулся  и  отошел,  предоставив Селле стоять с
открытым  ртом.  Странно,  но  уверенность  брата   не   принесла   ей
облегчения.  И  все же,  поскольку Менолли явно нигде не было,  она не
смогла отказать себе в удовольствии доложить  об  этом  Мави,  добавив
свои соображения о том,  что сестра совершила чудовищное преступление,
оставив двери холда незапертыми.
  - Менолли?  - Когда Седла явилась со своими новостями, мать выдавала
главному повару морскую соль и приправы.  - Так  что  там  слышно  про
Менолли?
  - Ее нигде нет.  Исчезла.  Никто ее не видел. Наверняка она оставила
двери холда незапертыми - и это когда вокруг падают Нити!
  - Когда Янус обнаружил,  что  двери  открыты,  Нити  еще  не  начали
падать, - машинально поправила дочь Мави. Она содрогнулась при мысли о
том,  что  кто-то  -  даже  ее  непокорная  дочь  -  мог  попасть  под
серебристый ливень Нитей.
  - Алеми говорит,  что ни одна Нить не ушла от  драконов,  да  только
откуда ему знать?
  Мави ничего не отвечала, пока не заперла шкафчик с приправами, потом
повернулась к дочери.
  - Я передам Янусу.  И с Алеми тоже потолкую.  А ты  займись-ка лучше
дядюшкой.
  - Я?
  - Конечно,  это нельзя назвать настоящей работой,  зато по характеру
тебе очень подходит.
  Выслушав новость об исчезновении Менолли,  Янус долго молчал.  Он не
любил,  когда случалось что-то  неподобающее,  например,  когда  двери
холда  оказывались  незапертыми.  Это происшествие не давало ему покоя
все время,  пока продолжалось Падение,  да и после, когда они вышли на
лов.  А  всякий  знает:  не  годится,  чтобы  мысли морского правителя
отвлекались от насущных дел.  Наконец-то эта загадка разрешилась -  он
почувствовал   некоторое  облегчение.  И  в  то  же  время  тревогу  и
раздражение:  вот несносная девчонка!  Ну что за дурость - убежать  из
холда  в  этакую  рань.  С тех пор,  как он ее выпорол,  она все время
дуется.  Видать, мало Мави ее гоняет, а то давно бы выкинула из головы
свои нелепые причуды.
  - Я слышал,  в прибрежных скалах полно пещер,  - вставил Эльгион.  -
Может, девочка укрылась в одной из них?
  - Очень может быть,  - порывисто сказала  Мави,  мысленно  благодаря
арфиста за столь разумное предположение. - Менолли знает побережье как
свои пять пальцев, каждую расщелину, должно быть, излазила.
  - Значит,  вернется,  -  изрек  Янус.  - Видно натерпелась страха во
время Падения.  Вот опомнится слегка - и вернется.  - Придя  к  такому
выводу, он совсем успокоился и занялся менее обременительными делами.
  - Сейчас все-таки весна,  - проговорила Мави,  обращаясь,  скорее  к
себе самой,  чем к собеседникам.  И только арфист подметил в ее словах
отголосок тревоги.
  Но когда  и  через  два дня Менолли не вернулась,  весь морской холд
переполошился.  Никто не видел ее со дня Падения.  Ребятишки, ходившие
за ягодами и клешнезубами,  тоже ее не встречали - ни на болотах, ни в
пещерах, куда она, бывало, заглядывала раньше.
  - Что толку зря людей гонять? - сказал один из корабельных мастеров,
уверенный,  что лов -  куда  более  нужное  дело,  чем  поиски  глупой
девчонки,  да  еще  и  однорукой.  -  Либо  она  жива-здорова,  только
предпочитает не возвращаться, либо...
  - А что, если она расшиблась, получила ожог, сломала руку или ногу и
не может вернуться? - вмешался Алеми.
  - В любом случае,  не дело, что она отправилась невесть куда, никого
не предупредив,  - корабельный мастер покосился на  Мави,  но  она  не
приняла на свой счет упрека, прозвучавшего в его словах.
  - Менолли частенько бегала по утрам за зеленью, - сказал Алеми, видя
что никто, кроме него, и не думает вступиться за сестренку.
  - А был у нее нож?  Или ремень с металлической  пряжкой?  -  спросил
Эльгион, - Ведь Нити металл не трогают.
  - Да, их нашли бы, случись с ней что, - ответил Янус.
  - Нашли бы,  да только если бы она попалась Нитям,  - мрачно заметил
корабельщик.  Он-то сам думал,  что, завидев Нити, девчонка с перепугу
провалилась в расщелину или упала с обрыва.  - А то ведь ее тело могло
запросто унести к Драконьим камням. Море выбрасывает туда много чего.
  Мави судорожно  вздохнула,  и  этот вздох прозвучал,  как сдавленное
рыдание.
  - Я не знаком с вашей девочкой, - поспешно сказал Эльгион, видя горе
Мави, - но если, как вы говорите, она исходила все окрестности, навряд
ли она могла упасть с обрыва.
  - Нити - такое дело,  что  со  страху  любой  сдуреет...  -  заметил
корабельный мастер.
  - Но только не Менолли!  - с таким жаром воскликнул Алеми,  что  все
удивленно уставились на него. - И потом, она достаточно хорошо усвоила
школьную премудрость,  чтобы знать, как поступить, если Нити застигнут
тебя под открытым небом.
  - Дело говоришь,  Алеми,  - согласился Янус  и  встал.  -  Будь  она
жива-здорова  и в своем уме,  давно уж вернулась бы.  Отныне все,  кто
будет выходить за пределы холда,  глядите  в  оба  -  не  найдутся  ли
какие-нибудь следы. На море,  равно как на суше. В нынешних условиях я
как морской правитель,  по совести говоря,  больше ничего  сделать  не
могу. А теперь - по лодкам! Прилив начинается.
  Хоть Эльгион и не ожидал,  что  морской  правитель  бросит  всех  на
поиски пропавшей девочки,  все же решение Януса его немало удивило. И,
что самое странное,  сама Мави смирилась  с  ним,  и  как  будто  даже
обрадовалась.  Можно  подумать,  что  девочка  была  для  всех обузой.
Корабельный мастер - тот явно был доволен,  что правитель не  поддался
отцовским  чувствам.  И только у Алеми молодой арфист заметил признаки
сожаления.  Когда все направились  к  выходу,  он  сделал  юноше  знак
задержаться.
  - У меня есть свободное время. Где, по-твоему, ее следует искать?
  В глазах   Алеми  вспыхнула  надежда,  почти  сразу  же  сменившаяся
обреченностью.
  - По мне, так пусть лучше Менолли остается там, где она есть...
  - Даже мертвая или раненая?
  - Нет,  что ты,  - юноша глубоко вздохнул. - Я от всей души желаю ей
счастья и долгих лет.
  - Так,  значит,  ты  думаешь,  что она жива,  просто предпочитает не
возвращаться в холд?
  Алеми спокойно встретил удивленный взгляд арфиста.
  - Я верю, что она жива и, где бы она ни была, ей там куда лучше, чем
в Полукруглом.  - Молодой моряк последовал за остальными,  дав арфисту
интересную пищу для размышлений.
  Ему самому в Полукруглом было совсем не плохо. Однако Главный арфист
не ошибся,  когда предположил, что Эльгиону придется приспосабливаться
к жизни в морском холде.  "Перед тобой стоит важная задача,  - говорил
ему  мастер  Робинтон,  -  расширить  узкий  кругозор  и  ограниченное
мышление  этих  отрезанных  от  мира людей".  "Но сейчас Эльгион начал
сомневаться: уж не переоценил ли Главный арфист его способности - ведь
он не может заставить морского правителя и его семейку даже попытаться
вызволить свою кровную родственницу из беды!
  Но позже,  перебирая  в  уме все,  что было сказано.  припоминая все
оттенки разговора,  Эльгион понял: Менолли чем-то очень досадила своей
семье   и  не  только  искалеченной  рукой.  Как  ни  старался  арфист
вспомнить, как она выглядит, ему это не удавалось, хотя он считал, что
знает  в  лицо  каждого  обитателя  холда.  Теперь  он  проводил много
времени,  навещая семьи рыбаков,  обучая детишек в малом  зале  холда,
беседуя с ушедшими на покой, стариками.
  Он все  старался  припомнить,  не  попадалась  ли  ему  девочка   со
скрюченной рукой, но в памяти сохранилась одно-единственное мимолетное
впечатление - высокая,  нескладная девочка-подросток,  выскочившая  из
зала  как-то  вечером,  когда  он играл.  Лица ее арфист не разглядел,
однако был уверен:  увидь он еще  раз  эту  угловатую  фигуру,  он  ее
обязательно узнает.
  Жаль, что  Полукруглый  находится  в  таком   захолустье,   -   даже
барабанной связью не воспользуешься.  Правда, можно попробовать подать
сигнал первому же пролетающему мимо всаднику и таким образом известить
Вейр  Бенден.  Тогда  все  дозорные будут искать девочку и предупредят
другие холды,  что  лежат  за  болотами  и  вдоль  побережья.  Эльгион
сомневался,  что Менолли могла забраться в такую даль,  но считал себя
обязанным сделать хоть что-нибудь для ее спасения.
  Не удалось  ему  продвинуться  и в поисках юного сочинителя.  А ведь
мастер Робинтон поручил как можно  скорее  отправить  паренька  в  Цех
арфистов  для  дальнейшего  обучения.  Не так уж часто можно встретить
одаренного музыканта,  который к тому же мог сам сочинять песни. Таких
редких птиц нужно холить и лелеять.
  Эльгион уже понял, почему старик Петирон прямо не назвал мальчугана.
Янус  только  и  думает,  что  о  море  да об улове,  больше всего его
заботит,  как бы использовать каждого обитателя Полукруглого - будь то
мужчина,  женщина  или  ребенок  -  для пользы холда.  Все они отлично
вымуштрованы для работы.  Разумеется,  Янус стал бы косо  смотреть  на
любого трудоспособного юнца,  вздумай он уделять слишком много времени
музыке.  Вот и получилось,  что никто во  всем  холде  не  мог  помочь
Эльгиону развлекать народ по вечерам. У одного парнишки присутствовало
чувство ритма,  и арфист уже начал заниматься с ним на барабане,  но у
большинства  учеников  руки  были слишком неуклюжие.  Правда,  учебные
баллады ребята затвердили назубок, но к музыке их совсем не тянуло. Не
удивительно,  что  Петирон  так  носился  с  единственным  талантливым
учеником.  Жаль, старик умер, так и не успев получить весть от мастера
Робинтона. Тогда мальчик знал бы, что его с радостью готовы принять на
обучение в Цех арфистов.
  Эльгион проводил глазами выходящую из гавани флотилию,  потом собрал
несколько мальчишек,  и, захватив на кухне пакет с провизией, повел их
на взморье, под предлогом поисков съестного.
  Он познакомился с ними уже давно, но мальчики ни на миг не забывали,
что  он  -  арфист,  и,  относясь  с  подобающим уважением,  держались
отчужденно. А стоило ему сказать, чтобы они смотрели во все глаза - не
встретится  ли  где  Менолли или хотя бы ее нож,  или пряжка,  как это
отчуждение невесть почему возросло.  Похоже,  все  они  знали  -  хоть
Эльгион  очень сомневался,  чтобы им сообщили взрослые,  - что Менолли
уже несколько дней как пропала.  И всем им явно не хотелось ее  искать
или  хотя  бы  подсказать  ему  наиболее вероятное направление поиска.
"Можно подумать,  - в бессильном гневе думал арфист,  - что они просто
боятся:  а вдруг я ее найду?" Тогда, чтобы снова завоевать их доверие,
он сказал,  что сам Янус велел всем,  кто будет  выходить  за  пределы
холда, смотреть в оба - нет ли где пропавшей девочки.
  Они вернулись в холд с добычей - наловили клешнезубов, набрали ягод,
зелени.  Но единственное, что его юные спутники осмелились за все утро
сказать про Менолли,  так это то,  что  ей  всегда  удавалось  поймать
больше всех клешнезубов.
  Эльгиону не пришлось сигналить дозорному всаднику. На следующий день
к ним в холд завернул бронзовый командир крыла из Форта. Он приветливо
поздоровался с Янусом,  а потом попросил арфиста уделить ему несколько
минут.
  - Так, значит, ты и есть Эльгион, - сказал молодой Предводитель. - А
я - Н'тон, всадник Лиота. Слыхал, что тебя занесло сюда.
  - Чем могу служить,  Н'тон?  -  спросил  Эльгион,  предусмотрительно
отведя бронзового всадника подальше, чтобы Янус не смог их услышать.
  - Тебе что-нибудь известно про огненных ящериц?
  Эльгион недоверчиво взглянул на собеседника,  а потом усмехнулся.  -
Старая сказка!
  - Никакая не сказка, приятель, - возразил Н'тон. Несмотря на веселое
озорство во взгляде, он говорил совершенно серьезно.
  - Как - не сказка?
  - А вот так!  Слушай,  ты узнаешь,  если  здешние  ребятишки  найдут
кладку  на  берегу?  Файры  имеют  обыкновение  гнездиться на песчаных
пляжах. Нам позарез нужны яйца.
  - Правда?  Вообще-то  ящериц  видели  не  мальчишки,  а сын здешнего
правителя,  а он, похоже, не выдумщик. Я тогда не очень-то поверил, но
он  говорил,  что  застал  как-то  стаю  у  скал,  -  их  еще называют
Драконьими камнями. Вон там, дальше по берегу, - Эльгион махнул рукой,
указывая направление.
  - Надо  будет  мне  самому  взглянуть.  Видишь  ли,  Ф'нор,  всадник
коричневого Канта, был ранен, - Н'тон замялся. - В общем, он находился
на излечении в Южном холде.  И там нашел и запечатлел.  - Н'тон сделал
паузу, чтобы подчеркнуть важность сказанного, - ...запечатлел королеву
файров!
  - Запечатлел? А я-то думал, что только драконы...
  - Огненные ящерицы - вылитые драконы, только совсем маленькие.
  - Но   ведь   это   означает... - от  неожиданности  Эльгион  совсем
растерялся.
  - Вот  именно,  -  широко  улыбаясь,  подтвердил  Н'тон.  - И теперь
каждому не терпится заполучить файра.  Мне не очень-то верится,  чтобы
Янус позволил своим людям тратить время на поиски яиц файров.  Но если
ящериц  видели  поблизости,  их  гнезда  могут  обнаружиться  в  любой
солнечной бухточке, где есть песчаный берег.
  - Этой весной приливы так высоки,  что почти все прибрежные бухты то
и дело затопляет.
  - Скверно.  Попробуй все-таки отправить на поиски здешних мальчишек.
Не думаю, чтобы они стали возражать.
  - Конечно,  нет. - Внезапно арфист понял, что и Н'тон, ныне отважный
всадник,  когда-то,  как  и  сам  Эльгион,  отдал дань мечтам о поимке
огненной ящерицы.  - Предположим,  мы нашли  кладку  -  и  что  делать
дальше?
  - Как  только  найдете,  -  ответил  Н'тон,  -  сразу  же  поднимите
сигнальный флаг - дозорный доложит в Вейр. А если прилив будет слишком
высок, заберите яйца и держите в теплом песке или в нагретом мехе.
  - Ты, кажется, сказал, что при рождении их можно запечатлеть...
  - Надеюсь,  арфист,  что тебе  повезет.  Новорожденных  нужно  сразу
накормить.  Пихай  в них все,  что окажется под рукой,  и при этом все
время разговаривай с ними.  Тогда ты их запечатлеешь.  Хотя,  ты ведь,
наверное, присутствовал при Рождении? Значит, должен знать что делать,
принцип один и тот же.
  - Надо  же  -  огненные  ящерицы...  -  Эльгион не мог опомниться от
изумления.
  - Только  вот что,  арфист:  постарайся не запечатлеть их всех.  Мне
тоже нужен хотя бы один малыш.
  - Чтобы другие завидовали?
  - Нет, просто они очень забавные. Хотя, конечно, по уму им далеко до
моего Лиота, - со снисходительной улыбкой ответил Н'тон, поглядывая на
бронзового,  который  терся  щекой  о  песок.  Снова  повернувшись   к
Эльгиону,  всадник  заметил  стайку  ребятишек  -  они  облепили  мол,
зачарованно  глядя  на  огромного  дракона.  -  Думаю,  недостатка   в
помощниках у тебя не будет.
  - Кстати  о  помощи,  командир.  У  нас  в  Полукруглом   потерялась
девочка-подросток.  Отправилась на болота в день последнего Падения, и
с тех пор ее никто не видел.
  Н'тон тихонько свистнул и сочувственно покачал головой.  - Я передам
дозорным всадникам.  Если у нее есть голова на плечах,  то могла найти
себе укрытие.  Здешние скалы насквозь пронизаны ходами и, пещерами. До
каких мест дошли поисковые группы?
  - В том-то все и дело, что никто не удосужился ее искать.
  Н'тон нахмурился и бросил взгляд в ту  сторону,  где  стоял  морской
правитель.
  - Сколько лет девочке?
  - Честно говоря, не знаю. По-моему, это его младшая дочь.
  - Но ведь есть в жизни кое-что еще, кроме рыбы, - усмехнулся Н'тон.
  - Мне тоже так казалось... раньше.
  - Не стоит отчаиваться, Эльгион. Я позабочусь, чтобы тебя пригласили
в Бенден на следующее Рождение.
  - Был бы очень благодарен.
  - Я   думаю!  -  помахав  рукой  на  прощанье,  Н'тон  направился  к
бронзовому дракону.  Эльгион смотрел ему вслед.  На душе у него  стало
как-то  спокойнее,  к  тому  же будущее сулило приятные перемены в его
однообразной жизни в Полукруглом.


                               Глава 7

Кто захочет - тот сумеет,
Кто дерзает - тот посмеет,
Кто полюбит - тот живет.

  Прошло три  дня,  пока  Менолли  отыскала  подходящий камень,  чтобы
высечь огонь.  Зато у нее  было  достаточно  времени,  чтобы  насушить
водорослей,  насобирать  сухих  веточек  сливы  для  растопки  и  даже
соорудить маленький очаг у дальней стены пещеры, где была естественная
вытяжка.  Для  постели  она  нарвала  пышную  копну душистой травы,  а
распустив  шов  мешка,  получила   одеяло.   Правда,   оно   оказалось
коротковато,   приходилось  сворачиваться  клубочком,  чтобы  ноги  не
торчали наружу,  но файры непременно желали спать рядом с  ней,  и  по
ночам согревали девочку своим теплом.
  А когда удалось  разжечь  огонь,  стало  и  вовсе  отлично!  Менолли
отыскала рощицу молодых деревьев кла,  и, хоть отвар их коры получился
горьковат, зато бодрил не хуже того, что подавали в Полукруглом. Потом
она наведалась туда, где гончары холда брали глину для посуды, и скоро
у нее появились чашки,  миски и грубые горшки для хранения припасов  -
она  обожгла  их на огне костра.  Замазала глиной отверстия пористого,
пустого внутри камня - получился котел для воды.  А в рыбе  недостатка
она  не  испытывала  -  все  море было к ее услугам,  так что питалась
Менолли ничуть не хуже,  если не лучше, чем в родном холде. Вот только
без хлеба она скучала...
  Менолли даже проложила себе тропу по обрывистому склону  -  выкопала
углубления  для ног,  вбила опоры для рук,  чтобы можно было безопасно
подниматься и спускаться.
  А главное  -  теперь  у  нее была компания!  Вокруг постоянно вились
девять огненных ящериц.
  Наутро после    своего    ошеломительного    приключения    Менолли,
проснувшись, не могла ничего понять - со всех сторон на нее навалилось
что-то теплое и мягкое.  Не успела девочка как следует испугаться, как
файры поднялись в воздух,  и она с новой силой ощутила их мысли: в них
преобладали  острый  голод и любовь и нежность к ней,  Менолли.  Спеша
помочь своим подопечным,  она спустилась по коварному обрыву к морю  и
стала  собирать  морских  звезд,  которыми  так  и кишели мелкие лужи,
оставленные отливом.  Когда самой ей не удалось достать забившихся под
камни  моллюсков,  она  показала их ящерицам,  и те пустили в ход свои
длинные ловкие языки - дал себя знать вековой инстинкт.  Когда  малыши
наконец  насытились,  Менолли  ощутила  такую усталость,  что не стала
искать кремень, чтобы высечь огонь, а утолила голод сырой рыбой. Потом
она вместе с файрами забралась обратно в пещеру и снова уснула.
  Дни шли,  и  Менолли,  подгоняемой  аппетитами  файров,  приходилось
уходить  все  дальше  от  пещеры  -  дальше,  чем она решилась бы ради
собственного пропитания. В результате дни ее были заполнены до отказа,
так  что  совсем  не  оставалось  времени,  чтобы жалеть о прошлом или
тревожиться о будущем.  Ей приходилось то кормить,  то развлекать,  то
успокаивать   своих   новых   друзей.  Потом,  нужно  было  и  о  себе
позаботиться,  насколько хватало сил,  а  сил  у  нее  оказалось  куда
больше,   чем   она   сама  предполагала.  Постепенно  девочка  начала
задумываться о многих вещах,  которые в холде считались  чем-то  самим
собой разумеющимся.
  Она всегда была твердо уверена - как,  впрочем,  и все вокруг, - что
остаться  под  открытым  небом  во  время  Падения смерти подобно.  Но
почему-то никому не приходило в голову,  что всадники очищают небо  от
Нитей,  не давая им падать на землю, - для этого и существуют драконы;
в результате почти не остается  Нитей,  которые  могли  бы  упасть  на
беззащитного человека.  Постепенно бытующее в холде мнение переросло в
нерушимое правило,  гласящее:  не иметь крыши  над  головой  во  время
Падения - значит погибнуть.
  Несмотря на обретенную независимость, Менолли, будь она совсем одна,
могла  бы  со  временем  пожалеть  о  своей опрометчивости и вернуться
домой,  в Полукруглый.  Но общество файров, та радость, которую они ей
постоянно доставляли,  скрашивали одиночество.  К тому же им нравилась
ее музыка!
  Изготовить тростниковую  дудочку  -  дело нехитрое,  но куда лучше -
соединить пять вместе,  чтобы можно  было  играть  мелодии  посложнее.
Файры  просто обожали музыку - садились рядком и слушали,  покачивая в
такт изящными головками.  А стоило Менолли запеть,  как  они  начинали
мурлыкать, - поначалу, правда, не совсем в лад, но постепенно спелись,
так что получился неплохой хор.  Забавы ради девочка исполнила им  все
учебные баллады, в том числе и прославляющие драконов. Может, конечно,
ума у файров и не больше,  чем у малых детей,  тем не менее,  заслышав
песни про драконов,  они каждый раз курлыкали и хлопали крыльями - как
будто понимали, что она поет про их сородичей.
  Сама Менолли  ничуть  не  сомневалась,  что  эти прелестные существа
каким-то образом связаны с огромными драконами.  Как именно -  она  не
знала,  да  этот вопрос ее не особо и волновал.  Зато она знала:  если
обращаться с  файрами  так  же,  как  всадники  обращаются  со  своими
драконами,  они отвечают! Постепенно она начала понимать их настроения
и желания и старалась их удовлетворять, насколько это было возможно.
  В первые  дни файры росли не по дням,  а по часам - так быстро,  что
девочке с трудом удавалось их прокормить.  Старшая королева  со  своим
бронзовым  часто наблюдали за Менолли и ее компанией,  подолгу кружа у
них над головами.  Порой королева принималась бранить Менолли, а может
быть,  она  отчитывала  малыша,  сидящего  у девочки на плече,  - сама
Менолли не была уверена,  кто из них вызвал  ее  недовольство.  Иногда
золотая  малютка налетала на кого-нибудь из юных файров и задавала ему
трепку. За что - девочка никогда не могла понять, но малыши безропотно
выносили ее воспитательные мероприятия.
  Менолли не раз пыталась предложить угощение взрослым файрам,  но они
никогда не брали еду, если девочка была поблизости. В конце концов она
пришла к выводу, что это только к лучшему: иначе ей пришлось бы день и
ночь   кормить   разленившихся  ящериц.  И  тех  девяти,  которых  она
запечатлела, с избытком хватало для того, чтобы к концу дня валиться с
ног.
  Однажды она увидела, что у юной королевы начала трескаться шкурка, и
задумалась:  где  же взять масло?  Скоро оно понадобится всем малышам.
Трещины смертельно опасны  для  молодых  ящериц  -  а  вдруг  придется
прятаться  в  Промежутке?  Ведь вокруг полно врагов - хищных птиц да и
мальчишек  из  окрестных  холдов,  -  от  которых  там  можно  надежно
укрыться.
  Самый доступный источник масла обитает в море.  Но у нее нет  лодки,
чтобы   наловить  жирной  глубоководной  рыбы.  Придется  поискать  на
берегу...  Побродив вдоль линии  прибоя,  Менолли  нашла  выброшенного
приливом  голована.  Она  осторожно  разделала  его,  стараясь держать
лезвие ножа от себя,  и выжала жир  в  миску.  Не  самое  приятное  из
занятий!  И  жира-то набралось на донышке - желтого с противным рыбьим
запахом.  И все-таки он помог.  Может быть, теперь королева пахла и не
очень  приятно,  но  от  жира трещины быстро зажили.  На всякий случай
Менолли намазала всех своих друзей.
  Вонища в  пещере  в  ту  ночь стояла невыносимая!  Засыпая,  Менолли
ломала голову,  стараясь изобрести  какой-нибудь  выход.  К  утру  она
придумала единственный возможный способ - перебить запах рыбьего жира,
добавив к нему душистой болотной травы.  Настоящего  ароматного  масла
взять  неоткуда  -  его  покупают  в  Нерате,  где  выжимают из плодов
тропических деревьев,  которые  в  изобилии  произрастают  в  тамошних
лесах.  Маслянистые  стручки  прибрежного  кустарника созреют только к
осени;  можно,   конечно,   попробовать   добыть   масла   из   черной
ягоды-топяники,  но  сколько  же  ее на это уйдет?  Нет,  лучше съесть
самой!
  В сопровождении  крылатой свиты файров Менолли предприняла вылазку в
южном направлении,  в места, редко посещаемые жителями морского холда,
-  в  нынешние  неспокойные времена они предпочитали не забираться так
далеко от дома.
  Девочка вышла  в путь едва рассвело и быстро зашагала вперед,  время
от времени переходя на легкий бег.  Она решила идти не  останавливаясь
до самого полудня,  а потом повернуть назад - ей не хотелось в темноте
оказаться вдали от пещеры.
  Файры, радуясь   прогулке, без  устали  носились  взад-вперед,  пока
Менолли не призвала их к порядку:  нечего тратить силы попусту. Здесь,
на болотах,  не на что рассчитывать,  кроме ягод да кислых, недозрелых
слив.  Тогда они стали  по  очереди  устраиваться  у  нее  на  плечах,
цепляясь лапками за волосы, и наконец так ей надоели, что она прогнала
всех прочь.
  Скоро знакомые   места   кончились,   и   Менолли  замедлила  шаг  -
приходилось смотреть в оба,  чтобы не провалиться в  трясину.  Полдень
застал их посреди болота,  где девочка собирала ягоды для себя и своих
друзей,  не забывая и про корзинку.  Удалось отыскать и душистую траву
для  масла,  жаль  только,  ее  оказалось  маловато.  Менолли  как раз
собралась повернуть назад, к пещере, когда услышала вдали крик.
  Услышала его  и маленькая королева - она опустилась Менолли на плечо
и тревожно свистнула.
  Девочка велела  ей  замолчать;  к  ее удивлению,  малышка немедленно
повиновалась.  Притихли и остальные -  казалось,  все  они  напряженно
ждали.  Прислушавшись,  Менолли  безошибочно  узнала  отчаянные  вопли
попавшей в беду хищной птицы.
  Девочка пошла  на  звук  и,  миновав  невысокий  подъем,  за которым
раскинулась  очередная  заболоченная  низина,  увидела  птицу  -   она
вытягивала  шею  и  била  крыльями,  но тело и ноги намертво завязли в
коварном зыбучем песке.
  Под испуганные крики огненных ящериц, признавших в хищнике извечного
врага,  Менолли бросилась вперед,  вытаскивая из-за пояса нож. Видимо,
птица  клевала  ягоды  с  окаймлявших  хлябь кустиков и,  оступившись,
попала в трясину.  Менолли стала  крадучись  приближаться  к  опасному
месту, каждый раз выбирая, куда поставить ногу. Она подобралась совсем
близко,  так что испуганная птица даже не заметила, и вонзила нож ей в
спину, в самое основание шеи.
  Последний вскрик - и птица поникла, раскинув мертвые крылья. Менолли
расстегнула  ремень  и сделала петлю.  Потом,  ухватившись покрепче за
ветки кустарника,  потянулась вперед и  набросила  ее  на  шею  птицы.
Затянув петлю, она принялась тащить добычу из трясины.
  Отлично: здесь не только мясо для нее и файров - под  жесткой  кожей
скрыт  толстый слой жира,  лучшее,  что можно придумать для смазки,  в
которой так нуждаются тонкие шкурки малышей.
  И снова, к удивлению Менолли, королева файров явно поняла, что нужно
делать.  Вонзив крохотные коготки в крыло птицы,  она вытащила его  из
вязкого песка.  Потом стала пронзительно покрикивать на остальных,  и,
не успела Менолли опомниться,  как все файры,  ухватившись  за  тушку,
принялись изо всех силенок тянуть ее из трясины.
  После долгих    совместных    попыток,    сопровождаемых     резкими
повелительными  выкриками королевы,  им наконец удалось вытянуть птицу
на твердую почву.
  Весь остаток   дня   Менолли   сдирала  толстую  кожу,  потрошила  и
разделывала тушку.  Огненные ящерицы тем  временем  пировали,  пожирая
окровавленные остатки. От этого зрелища девочку стало подташнивать, но
она,  стиснув зубы, старалась не замечать, как ее друзья, обычно такие
кроткие и нежные, алчно набросились на нежданное угощение.
  "Остается надеяться,  что отведав сырого мяса,  они не изменят  свой
нрав,  -  размышляла  Менолли.  -  Ведь  драконы не звереют,  а они-то
постоянно питаются дичью,  притом живой.  Значит,  можно предположить,
что и с файрами все обойдется. Зато сегодня они наелись до отвала".
  Добыча им попалась крупная -  видно,  кормилась  в  низинах  Нерата,
потому и мясо у нее оказалось жирное и сочное.  На севере птицы совсем
не  такие.  Менолли  пришлось  дважды  затачивать  нож,  пока  она  не
расправилась с кожей.  Потом,  срезав мясо с костей, она сложила его в
шкуру,  как в мешок.  Ноша получилась увесистая,  хотя на  костях  еще
кое-что осталось.  Жаль,  нельзя рассказать старшей королеве,  где они
побывали.
  Девочка прилаживала к мешку ремень,  когда откуда ни возьмись в небе
возникла стая файров. Пронзительно вереща от радости, старшая королева
и   ее   бронзовые   опустились  на  птичьи  кости.  Менолли  поспешно
попятилась,  опасаясь,  как бы файры не набросились на нее,  видя, что
она собирается забрать мясо.
  Путь обратно предстоял неблизкий,  так что  у  нее  было  достаточно
времени,  чтобы  поломать  себе  голову  над  загадкой их неожиданного
появления.  Она вполне допускала,  что юная королева и другие  малыши,
которых  она  опекает,  способны  понимать ее мысли.  Может быть,  это
маленькая королева позвала  остальных?  Или  со  старшей  королевой  у
Менолли тоже существует какая-то связь?
  Ее питомцы не  проявили  особого  желания  остаться  со  старшими  и
последовали  за  ней,  время от времени исчезая или лениво выделывая в
небе замысловатые фигуры.  Иногда маленькая королева,  нежно  чирикая,
ненадолго присаживалась к ней на плечо.
  Когда Менолли добралась до своего пристанища,  уже  давно  стемнело.
Только   лунный  свет  да  знакомый  путь  позволили  ей  благополучно
спуститься с обрыва.  Угли в очаге тускло мерцали,  и  она,  с  трудом
поборов усталость,  раздула веселый огонь. Сил у нее хватило только на
то,  чтобы обернуть кусок мяса листьями и закопать в горячий  песок  у
очага,  -  к утру будет готово.  Потом она укрылась мешком и мгновенно
заснула.
  Всю следующую   неделю   Менолли  топила  жир,  не  раз  пожалев  об
отсутствии  вместительного  котелка.  В  кипящий  жир  она   добавляла
душистые травы, а потом разливала по глиняным горшкам. У мяса оказался
заметный привкус рыбы - похоже,  глупая птица обитала на побережье,  а
не  в  горах  или  на  дальних  равнинах.  Зато остывший жир благоухал
травами.  Правда, Менолли подозревала, что файров не очень-то заботит,
как они пахнут, - главное, чтобы шкурка перестала чесаться.
  Они любили,  когда Менолли смазывала их  жиром,  -  укладывались  на
спинку,  для устойчивости раскинув крылья, и обвивали хвостом ее руку,
подставляя нежное брюшко.  Пока она заботливо обрабатывала  файра,  он
довольно  гудел,  когда  же  процедура был закончена,  каждый малыш не
забывал ласково потереться треугольной головкой о ее щеку,  при этом в
его сверкающих глазах вспыхивали радужные искры.
  Постепенно девочка  начала  различать  в  каждом  из  девяти   своих
подопечных   особые,  присущие  только  ему  одному  черты.  Маленькая
королева полностью соответствовала своему рангу - во все вникала, всех
подгоняла,  словом,  была  такой  же  властной  и требовательной,  как
морской правитель.  К словам Менолли она прислушивалась. Как, впрочем,
и  к  старшей  королеве.  Но остальных и в грош не ставила,  от них же
требовала полного подчинения. Непокорных ожидала суровая взбучка.
  Еще в  стае  были  два  бронзовых,  три  коричневых,  голубой  и две
зеленых. Менолли жалела голубого - остальные его сторонились, а иногда
и  тиранили.  Двое зеленых то и дело что-то сварливо ему выговаривали.
Она назвала его Дядюшка,  а зеленых - Тетушка первая и Тетушка вторая;
вторая  была  чуть поменьше первой.  Один из бронзовых - тот,  который
посильнее,  - предпочитал доставать из-под  камней  моллюсков,  второй
ловко  нырял за морскими звездами.  Они получили имена Крепыш и Нырок.
Коричневые были  так  похожи  друг  на  друга,  что  долго  оставались
безымянными.  В  конце  концов Менолли заметила,  что самый крупный из
этой тройки засыпает при первой же возможности,  и назвала его Лентяй.
Второй стал Кривлякой,  поскольку во всем подражал остальным, а третий
- Рыжиком: никаких особых качеств он так и не проявил.
  Маленькая королева звалась Красоткой - так оно и было, к тому же она
постоянно охорашивалась,  и ее тонкая золотая шкурка требовала  больше
внимания. Она старательно чистила зубами коготки, слизывала с длинного
хвоста невидимые пылинки,  наводила блеск на шейный  гребень,  полируя
его о песок и траву.
  Сначала Менолли разговаривала с ящерицами, просто чтобы слышать звук
собственного голоса.  Но потом стала обращаться к ним потому,  что они
явно понимали ее слова.  Да-да,  все говорило о том,  что слушают  они
вполне осмысленно:  стоило девочке замолчать,  как они начинали гудеть
или курлыкать,  как бы прося ее продолжать.  А  уж  пение  и  игра  на
свирели приводили их просто в неописуемый восторг. Нельзя сказать, что
они попадали точно в  лад,  но  каждый  раз,  когда  Менолли  начинала
играть, файры вторили ей тихим мурлыканьем.


                               Глава 8

Бронзовые крылья
Небеса закрыли.
Голубой, зеленый -
Бой ведут драконы.
Пламя изрыгают,
Нить дотла сжигают.
Дело всадника - летать,
В небе Нити побеждать.

  Так случилось,  что Алеми вместе с Эльгионом отправились на парусной
лодке к Драконьим камням,  чтобы поискать там неуловимых файров. А все
дело в том,  что спустя несколько дней после появления в холде  Н'тона
молодой  моряк сломал ногу,  - огромный вал швырнул его прямо на рубку
судна.  Они уже возвращались  в  гавань,  но  из-за  высокого  прилива
поднялось  неожиданное  волнение.  Янус принялся было ворчать:  Алеми,
такой опытный моряк,  и так оплошал,  но Мави  успокоила  его  -  зато
появился  удобный  случай проверить,  как проявит себя первый помощник
Алеми в роли капитана, - ведь в Корабельной пещере как раз достраивают
новый баркас.
  Поначалу Алеми держался молодцом,  но, провалявшись несколько дней в
постели, приуныл. Мави так надоели его жалобы, что, как только опухоль
спала, она вручила ему костыль, хотя и собиралась сделать это никак не
раньше,  чем через неделю,  и заявила, что если сын еще и шею сломает,
пусть пеняет только на себя.
  Но Алеми  был  осмотрителен  -  по узким,  темным закоулкам холда он
пробирался медленно и осторожно,  стараясь  по  возможности  держаться
более широких переходов и освещенных пространств.
  Передвигаться он кое-как мог,  но  занять  себя  юноше  было  нечем,
особенно,  когда  флотилия  уходила в море.  Скоро его привлекли звуки
музыки - детвора вместе с арфистом разучивала новую  балладу.  Завидев
Алеми,  Эльгион  приветливо помахал ему рукой,  приглашая войти.  Если
ребятишки и удивились,  услышав присоединившийся к  хору  баритон,  то
вида  не подали,  только украдкой покосились на Алеми - слишком велико
было их уважение к арфисту.
  Молодой рыбак  искренне наслаждался уроком.  Оказалось,  что слова и
мелодию он запоминает ничуть не хуже юных  учеников.  Он  даже  слегка
пожалел, что занятия так быстро окончились.
  - Как твоя нога, Алеми? - спросил арфист, когда класс опустел.
  - Теперь наверняка будет ныть к перемене погоды.
  - Так вот  почему  ты  ее  сломал?  -  широко  улыбнувшись,  пошутил
Эльгион.  - А еще я слышал, что ты хотел помочь Тильситу получить пост
капитана.
  Алеми насмешливо фыркнул.
  - Что за чушь?  Просто со времени последнего пятидневного  шторма  у
меня не было ни минуты отдыха. Красивую балладу вы разучиваете.
  - А у тебя,  хочу заметить,  красивый голос.  Почему ты  никогда  не
поешь?  Я  уже  начал думать,  что морской ветер уносит голоса у всех,
кому минуло двенадцать.
  - Слышал  бы ты мою сест...  - Алеми вспыхнул и,  не закончив фразы,
крепко сжал зубы.
  - Кстати  о  ней,  -  я  позволил  себе  попросить Н'тона,  всадника
бронзового Лиота,  сообщить о ее исчезновении в Бенден.  Ведь  ты  сам
говорил: может быть, она еще жива.
  Алеми молча кивнул.
  - У вас в Полукруглом что ни день, то сюрприз, - проговорил Эльгион,
стараясь перевести разговор на менее болезненную тему.  - Он подошел к
полкам,  на  которых  хранились восковые дощечки,  и отыскал среди них
две. - Вот это, должно быть, дело рук того воспитанника, который уехал
вскоре  после  смерти Петирона.  Остальные заполнены нотными записями,
сделанными рукой старого арфиста.  А эти...  Паренек, который способен
на такое, - желанный гость в Цехе арфистов. Ты случайно не знаешь, где
он сейчас?
  Алеми разрывался  между  верностью родному холду и любовью к младшей
сестренке.  Но ведь ее больше нет в Полукруглом,  к  тому  же  здравый
смысл  подсказывал Алеми:  если в ближайшее время дозорные всадники не
разыщут Менолли, то ее, скорее всего, уже нет в живых.
  Потом, она  -  всего  лишь девчонка:  что толку с того,  что арфисту
пришлись по душе ее песни?  И,  наконец,  юноше не хотелось  выставить
отца  лжецом.  Поэтому,  несмотря  на  то,  что Эльгион так восхищался
песнями Менолли, Алеми, не погрешив против истины, ответил, что ему не
известно, где сейчас "тот паренек".
  Разочарованно вздохнув,  Эльгион бережно завернул дощечки  в  мягкую
кожу.  - В любом случае,  отошлю их в Цех арфистов. Робинтон наверняка
найдет им применение.
  - Применение? Неужто они так уж хороши? - Алеми все больше сожалел о
том, что скрыл правду.
  - Первый  сорт!  Может быть,  если мальчик их услышит,  он объявится
сам.  - Эльгион улыбнулся,  укоризненно глядя на Алеми. - Раз уж ты по
какой-то причине не можешь назвать его имя.
  Увидев смущение моряка, он рассмеялся.
  - Послушай,  ведь  наверняка  мальчуган что-то натворил и его услали
подальше?  Такое случается - любой  мало-мальски  стоящий  арфист  это
знает  и  понимает.  Честь холда и все такое прочее...  Ладно,  ладно,
больше не буду тебя пытать.  Он обязательно придет на зов  собственной
музыки.
  Так они беседовали о том о сем,  пока не вернулись флотилия  -  двое
молодых людей одинакового возраста, но разного уровня понимания: один,
страстно  желающий  узнать  мир  за  пределами  своего  холда,  другой
искренне  старающийся  удовлетворить  это желание.  Эльгион с радостью
убеждался,  что  Алеми   не   унаследовал   отцовского   упрямства   и
узколобости:  арфисту  начинало  казаться,  что  постепенно  он сумеет
воплотить замысел мастера Робинтона, - расширить ограниченные взгляды,
издавна укоренившиеся в Полукруглом.
  На следующий день Алеми заявился снова и буквально засыпал  Эльгиона
вопросами.  Наконец он остановился на полуслове и принялся многословно
извиняться за то, что отнял у арфиста столько времени.
  - Вот что,  Алеми,  я научу тебя всему,  чему только захочешь,  а ты
взамен научи меня ходить под парусом.
  - Ходить под парусом?
  - Вот именно,  под парусом,  -  усмехнулся  Эльгион.  -  Даже  самый
младший из моих учеников разбирается в морском деле больше,  чем я,  в
это наносит урон моей репутации.  Ведь я все-таки арфист,  а  арфистам
полагается  знать  все.  А ты,  если я не ошибаюсь,  сумеешь и с одной
ногой управиться с яликом, на котором ходят ребятишки.
  Лицо Алеми озарилось улыбкой, и он от души хлопнул арфиста по плечу.
  - Ясное дело,  сумею. Клянусь Первой скорлупой, приятель, с радостью
готов тебе услужить.
  Алеми не терпелось немедленно  приступить  к  обучению.  Он  тут  же
потащил  Эльгиона  в  Корабельную пещеру,  чтобы преподать арфисту азы
морской науки.  В своем деле молодой моряк оказался таким  же  хорошим
наставником,  как  и  арфист.  К концу первого занятия Эльгион уже мог
самостоятельно маневрировать по  гавани,  хоть  Алеми  и  не  преминул
заметить,  что  ветер  в  этот день дует как раз с нужной стороны да и
море на редкость спокойное,  -  словом,  погода  выдалась  как  нельзя
лучше.
  - Что случается не так уж часто? - спросил Эльгион и услышал в ответ
красноречивый смешок Алеми.  - Ну что ж,  не зря говорят: упражнение -
мать учения, буду осваивать ваши премудрости на практике.
  - Не забывая и о теории.
  Так их дружбу скрепил взаимный обмен знаниями  и  долгие  беседы.  И
хотя  они  касались  самых разных тем,  Эльгион все не решался завести
разговор о файрах и о том,  что Вейр попросил его поискать следы  этих
неуловимых  созданий.  Тем  не менее,  он обыскал все побережье,  куда
только смог добраться пешком.  остались бухты, подойти к которым можно
лишь  с  моря.  Теперь,  когда  Алеми  учил его управляться с парусом,
Эльгион надеялся,  что вскоре сумеет осилить эту задачу сам. Он ничуть
не  сомневался,  что  Янус  не  одобрит  поисков  ящериц,  и  не хотел
впутывать Алеми в дело,  которое может  навлечь  на  его  голову  гнев
правителя. Парню и так не сладко со сломанной ногой.
  Однажды ясным солнечным утром Эльгион решил проверить,  готов ли  он
осуществить свой замысел. Он отпустил детишек пораньше, потом разыскал
Алеми и предложил ему устроить испытание - несмотря на  ясную  погоду,
море  было  довольно бурное.  Молодой моряк рассмеялся и,  взглянув на
облака,  заявил,  что к полудню море успокоится,  но,  тем  не  менее,
согласился.
  Эльгион выпросил на  кухне  большой  пакет  с  булочками  и  рыбными
колобками,  и они отправились в путь.  Алеми уже бодро передвигался по
суше,  опираясь на костыль, и был несказанно рад любому предлогу выйти
в море.
  Как только они покинули бухту,  надежно защищенную полукружием скал,
ялик  стал добычей ветра и бокового течения.  Сидя на корме,  Алеми не
обращал внимания на  обрушивающиеся  на  лодку  брызги,  когда  их  то
подбрасывало   на   гребень  волны,  то  кидало  вниз,  и  играл  роль
молчаливого пассажира.  Арфист же в одиночку  сражался  с  румпелем  и
парусом,  стараясь удержать лодку на курсе, который задал Алеми. Моряк
уловил перемену ветра на несколько мгновений раньше Эльгиона, но, надо
отдать ему должное как учителю, арфист отстал совсем ненамного.
  - Ветер стихает.
  Алеми кивнул  и  надвинул  шапку  на другое ухо,  приспосабливаясь к
новому направлению ветра.  Теперь, когда ветер едва надувал парус, они
плыли, увлекаемые вперед глубинным течением.
  - Что-то я проголодался,  -  объявил  Алеми,  когда  с  подветренной
стороны из моря возникли кряжистые сизые отроги Драконьих камней.
  Эльгион вытравил шкот,  Алеми спустил парус и с привычной  сноровкой
намотал его на гик. По его указанию арфист закрепил румпель так, чтобы
течение само влекло ялик вдоль берега.
  - Почему-то на море,  - с набитым ртом промычал Алеми,  - еда всегда
кажется вкуснее.
  Эльгион только кивнул - он тоже отдал должное рыбным колобкам, хотя,
- отметил арфист  про  себя,  -  нельзя  сказать,  чтобы  он  особенно
переработал:   всего-то   держался   за   руль  да  время  от  времени
перекладывал парус.
  - Вообще-то на море не так уж часто доводится закусить,  - продолжал
Алеми.  - Мне не приходилось посиживать вот так с тех самых пор, как я
подрос   и  меня  приставили  к  сетям.  -  Он  потянулся  и  невольно
поморщился,  задев сломанную ногу.  Внезапно он залез в приделанный  к
борту ящичек и извлек оттуда леску, крючок и сушеного червяка. - Очень
кстати, - с довольной улыбкой произнес он.
  - Не можешь сидеть сложа руки?
  - Еще чего!  Чтобы Янус потом зудел о пустой трате времени?  - Алеми
ловко привязал крючок к леске и наживил его.  - Вот так.  Тебе тоже не
мешало бы научится.  Или Главный арфист не велит вам осваивать  другие
ремесла?
  - Напротив,  мастер Робинтон всегда говорит:  чем  больше  знаешь  и
умеешь, тем лучше.
  Алеми согласно кивнул, не сводя глаз с течения. - Он прав, и то, что
мы  посылаем  парней  на  воспитание  в другие морские холды не решает
вопрос,  ведь правда?  - Ловким движением юноша забросил  леску  -  ее
быстро отнесло от дрейфующей лодки, и она затонула.
  Эльгион, старательно подражая моряку,  бросил леску и уселся рядом с
Алеми ждать результата.
  - А что здесь ловится?
  Алеми пренебрежительно поморщился.
  - Скорее всего,  ничего. Прилив в самом разгаре, течение сильное, да
еще  и  солнце  прямо  над  головой.  Лучше  всего клюет утром - если,
конечно, не считать Падения.
  - Так  вот  почему ты ловишь на сушеного червя - потому что он похож
на Нить?  - При мысли о коварных Нитях у арфиста мурашки пробежали  по
коже.
  - Верно угадал.
  В лодке воцарилось молчание - обычный спутник рыболовов.
  - В лучшем случае желтохвостка,  - изрек наконец Алеми  в  ответ  на
вопрос,  о  котором  задавший  его  Эльгион  уже  и  думать  забыл.  -
Желтохвостка или вконец оголодавший голован - этот сожрет что угодно.
  - Голован? Отличная закуска!
  - Леска не выдержит. Слишком он тяжелый.
  - Жаль.
  Течение неодолимо увлекало их по направлению к Драконьим камням.  И,
хотя  Эльгиону  очень хотелось завести разговор о них и их обитателях,
он не знал,  с чего начать. Наконец, когда арфист окончательно решился
заговорить,  -  иначе  их скоро выбросит на скалы - Алеми огляделся по
сторонам.  От ближайшего утеса их отделяло расстояние не  больше  семи
длин  дракона.  Волны  мирно  плескались  о подножие скал,  то обнажая
зазубренные вершины подводных камней,  то  закручиваясь  водоворотами.
Алеми развернул парус и взялся за шкот.
  - Нужно отойти подальше - как бы не налететь  на  подводный  камень.
Когда прилив поднимается, течение может затянуть лодку слишком близко.
Если будешь плавать здесь один,  - а скоро это будет тебе по плечу,  -
старайся держаться на безопасном расстоянии.
  - Мальчишки  говорили,  будто  ты  как-то  видел  здесь  файров,   -
вырвалось у Эльгиона прежде, чем он успел подумать.
  Алеми смерил арфиста долгим задумчивым взглядом.  - Скажем так: я не
могу  вообразить,  кто  бы еще это мог быть.  Не птицы - слишком малы,
слишком стремительны,  слишком увертливы.  А уж  файры  это  были  или
нет...  - он рассмеялся и пожал плечами, показывая, что и сам не особо
верит в свою догадку.
  - А что,  если я скажу тебе,  что они существуют на самом деле?  Что
Ф'нору, всаднику бронзового Канта, удалось запечатлеть королеву файров
на  Южном,  а  после него в этом преуспели еще шестеро всадников?  Что
Вейрам нужны новые кладки и меня попросили поискать на побережье?
  Алеми недоверчиво  уставился на арфиста,  ялик заплясал на встречной
волне. - Запомни: теперь нужно круто переложить руль на левый борт. Да
не сюда, влево!
  Они благополучно  миновали  грозные  Драконьи  камни  и   продолжили
прерванную беседу.
  - А ты сумел бы запечатлеть файра?  -  Хотя  голос  у  Алеми  звучал
недоверчиво,  в глазах вспыхнул жадный огонек, и Эльгион понял: у него
появился союзник. Арфист охотно выложил юноше все, что знал сам.
  - Так  вот  почему  так  редко можно встретить взрослого файра,  вот
почему они так хитро избегают любых ловушек! - рассмеялся Алеми, качая
головой. - Как подумаю о тех временах...
  - Вот-вот,  - широко улыбнулся Эльгион,  вспоминая,  как  мальчишкой
старался изобрести безотказную ловушку.
  - Значит, наша задача - обследовать песчаные бухты?
  - Это предложил Н'тон:  поискать в песчаных бухтах,  в малодоступных
местах - словом,  там,  куда не смогли добраться вездесущие мальчишки.
Здесь  полно укромных местечек,  где королева файров могла бы спрятать
свою кладку.
  - Только не в этот Оборот - приливы слишком высоки.
  - Должны же быть  бухты,  где  полоса  песка  достаточно  широка,  -
возражения Алеми начинали действовать арфисту на нервы.
  Моряк кивнул Эльгиону,  чтобы тот поменялся с ним  местами,  и  стал
ловко лавировать против ветра.
  - Я встречал файров у Драконьих камней.  Эти скалы - отличные  места
для их вейров.  Не думаю,  правда, что сегодня нам удастся их увидеть.
Они кормятся на рассвете - тогда я  их  видал.  Только  в  тот  раз  я
подумал,  -  фыркнул  Алеми,  -  что  это обман зрения:  на заре,  как
известно,  глазам не особенно стоит  доверять,  да  еще  после  долгой
ночной вахты.
  Молодой моряк провел ялик совсем близко от Драконьих  камней  -  сам
Эльгион  на  это  не  осмелился  бы.  Когда лодка легко скользила мимо
грозно нависающих утесов,  арфист бессознательно вцепился  покрепче  в
борт и всем телом откинулся назад,  подальше от суровых скал. Сомнений
нет,  Драконьи камни насквозь пронизаны ходами -  отличные  вейры  для
огненных ящериц.
  - Вот сюда,  Эльгион,  я не стал бы соваться,  не будь сейчас прилив
так высок,  - заметил Алеми, когда они проплывали между крайним утесом
и омываемым приливом берегом. - Даже когда отметка прилива держится на
среднем  уровне,  здесь  полно  острых камней,  которые только и ждут,
чтобы пропороть тебе днище.
  Вокруг было  тихо,  только  волны мягко лизали узкую полоску песка у
подножия скалы - так тихо, что Эльгион безошибочно узнал несущийся над
водой напев свирели.
  - Слышишь? - он схватил Алеми за руки.
  - Что?
  - Музыку!
  - Какую  еще  музыку?  -  удивился Алеми.  "Уж не напекло ли арфисту
голову - вроде солнце не так уж и жарит?" - подумал он.  Но на  всякий
случай   навострил   уши,   силясь  уловить  любой  непривычный  звук,
доносящийся со скал,  к которым был прикован взгляд Эльгиона.  На  миг
сердце его забилось сильнее, но он только сказал:
  - Музыка?  Что за ерунда! Эти скалы все источены сквозными ходами да
пещерами. Просто ты слышал, как ветер...
  - Но сейчас нет никакого ветра...
  Алеми был  вынужден  согласиться:  он уже вытравил шкот и даже начал
задумываться,  хватит ли ветра,  чтобы выйти на галс, который позволит
обогнуть Драконьи камни с севера.
  - Взгляни-ка,  -  сказал  Эльгион,  -  вон  там  в  скале  виднеется
отверстие,  достаточно  большое,  чтобы  в  него мог пролезть человек.
Послушай, Алеми! Давай высадимся на берег!
  - Тогда  нам  придется  возвращаться  домой  пешком  или снова ждать
высокого прилива.
  - Но это была музыка,  понимаешь - музыка,  а вовсе не свист ветра в
каменных отверстиях. Кто-то играет на свирели!
  На лице  Алеми так красноречиво отразились невеселые мысли,  которые
он тщетно пытался скрыть,  что Эльгион разом понял все.  Мгновенно все
стало на свои места.
  - Ведь это твоя сестра,  которая пропала,  -  это  она  написала  те
песни.  Она учила детей,  а вовсе не воспитанник, которого так вовремя
сплавили с глаз долой!
  - Послушай,  Эльгион,  Менолли  не  может  играть  на  свирели.  Она
раскроила себе левую ладонь,  когда потрошила рыбу, и с тех пор пальцы
у нее не сгибаются.
  Эльгион в задумчивости  опустился  на  палубу.  Он  по-прежнему  был
уверен, что слышал чистый голос свирели. Но чтобы играть на ней, нужны
две руки,  причем здоровых.  Музыка смолкла,  и ветер,  который  снова
поднялся,  как только они обогнули Драконьи камни, унес с собой память
о пригрезившейся мелодии.  Может,  и вправду  это  долетевший  с  суши
ветерок свистел в скалах, гудел в пещерах?
  - Но ведь ребятишек учила Менолли - правильно я угадал?
    Алеми неохотно кивнул.
  - Янус посчитал,  что это позор для  морского  холда,  если  арфиста
заменяет девчонка.
  - Позор?  - Эльгион в очередной раз подивился  узколобости  морского
правителя.  - Почему позор - ведь она прекрасно выучила детей. И умеет
сочинять мелодии - вроде тех, которые я нашел!
  - Но  она  больше  никогда  не  сможет  играть.  И  было  бы жестоко
напоминать ей о музыке.  Она  даже  не  захотела  петь  по  вечерам  -
убежала, как только ты начал играть.
  "Так, значит,  я не ошибся - подумал Эльгион,  - та высокая  девочка
действительно была Менолли."
  - Если она жива,  то вдали от холда ей живется куда  лучше,  а  если
нет... - Алеми не договорил.
  Дальше они плыли молча,  не глядя друг на друга. Драконьи камни, все
удаляясь, сливались с синеватой дымкой.
  Теперь Эльгиону стало многое ясно - и в исчезновении  Менолли,  и  в
том,  почему  обитатели холда так неохотно отвечали на вопросы о ней и
не стремились ее отыскать.  Он ничуть не сомневался,  что девочка сама
сбежала из дома.  Для чуткой души,  способной создавать такие мелодии,
жизнь в Полукруглом должна была казаться просто невыносимой -  вдвойне
невыносимой,  если  учесть,  что  Янус  - ее отец и морской правитель.
Подумать только - они  считают,  что  она  позорит  холд!  Что  стоило
Петирону  объяснить все толком?!  Дай он знать мастеру Робинтону,  что
одаренный музыкант - девочка,  и она могла быть в Цехе арфистов еще до
того, как изуродовала себе руку.
  - В бухте у Драконьих камней  мы  кладок  не  найдем,  -  проговорил
Алеми,  нарушив раздумья арфиста. - Во время прилива вода подступает к
самым скалам. Но я знаю одно местечко... Вот минует следующее Падение,
и я тебя туда отвезу.  Придется целый день плыть вдоль побережья.  Так
ты говорил, что сумеешь запечатлеть файра?
  - Я дам знать Н'тону, чтобы он поговорил с тобой после Падения.
  Эльгион был рад любому поводу,  чтобы растопить возникший между ними
холодок.  -  Думаю,  мы  с тобой вполне смогли бы запечатлеть,  хотя и
скромный арфист,  и молодой рыбак навряд ли находятся в  первых  рядах
претендентов на получение яиц.
  - Клянусь Рассветными Сестрами, мальчишкой я провел столько часов...
  - И  не  ты один,  - рассмеялся в ответ Эльгион,  предвкушая близкую
удачу.
  Они снова замолчали,  но на этот раз молчание было дружелюбным,  оба
вспоминали свои ребячьи мечты -  поймать  файра,  такого  желанного  и
такого неуловимого...
  Когда к вечеру они вернулись  в  Корабельную  пещеру,  Алеми  сказал
арфисту еще кое-что.
  - Теперь  ты  понял,  почему  от  тебя  скрывали,  что  это  Менолли
занималась с детворой?
  - Но в этом нет ничего зазорного для холда,  - Эльгион почувствовал,
как  напряглась рука Алеми у него на плече,  и понимающе кивнул.  - Не
беспокойся, я тебя не выдам.
  Кажется, твердый ответ арфиста успокоил молодого моряка.  Но Эльгион
только утвердился в своем решении непременно выяснить, кто же играл на
свирели.  Можно ли играть на ней, если левая рука не действует? Он был
совершенно уверен, что слышал музыку, а не свист ветра в скалах. Нужно
будет каким-то образом - под предлогом поисков огненных ящериц или под
любым другим - добраться до той бухты у Драконьих камней и как следует
ее обыскать.
  Весь следующий день моросило. Рыбаков нудный мелкий дождь не удержал
дома,  но  Эльгиону  и  Алеми  не  захотелось  пускаться  в  долгое и,
возможно, бесплодное плавание в открытой лодке.
  В тот  же  вечер Янус попросил арфиста освободить назавтра ребятишек
от занятий -  пришла  пора  собирать  травы  для  коптильни.  Эльгион,
разумеется  согласился,  с трудом удержавшись от желания поблагодарить
правителя за  нежданый  выходной.  Он  решил  встать  пораньше,  чтобы
отправиться на поиски ответа на донимающую его загадку. Юноша поднялся
с рассветом - первым во всем холде,  - так что пришлось  ему  отпирать
железные  двери.  Трудясь  над  засовами,  он  совсем  не  думал,  что
повторяет проступок, который не так давно переполошил весь холд. Скоро
Эльгион уже шагал по направлению к Драконьим камням;  в сумке - рыбные
колобки и сушеные фрукты,  за спиной - свирель,  вокруг пояса обмотана
толстая  веревка,  на  случай,  если  в  бухте  придется взбираться по
отвесной скале.


                               Глава 9

Пой громче о радости вновь обретенной,
Что к нам возвратилась на крыльях дракона.

  Проснувшись, Менолли мгновенно почувствовала: файры проголодались. В
пещере ничего съедобного не оказалось - весь предыдущий день лил такой
дождь,  что и носа не высунешь.  Выглянув наружу, девочка увидела, что
вода спала и небо прояснилось.
  - Если поспешим,  то еще застанем на отмели клешнезубов - а  то  они
скоро вернутся в море, - сказала она друзьям. - А можно поохотиться на
моллюсков. - Полно спать, Красотка!
  Маленькая королева  тихонько  замурлыкала  в  своем  уютном травяном
гнездышке,  вслед за ней зашевелились и остальные.  Менолли  протянула
руку  и  потормошила  Лентяя,  который  свернулся  у  нее в ногах.  Он
приподнялся и,  расправив крылья,  сладко зевнул.  Глаза файра  широко
раскрылись, полыхнув тусклым оранжевым светом.
  - Только не вздумайте ко мне приставать. Я вас подняла - теперь пора
отправляться. И давайте поживее, если не хотите остаться голодными.
  Пока Менолли проворно спускалась с обрыва,  ее файры друг за  другом
стремительно   вылетали  из  пещеры.  Их  сородичи  уже  кормились  на
мелководье.  Менолли поздоровались с ними и снова уже  в  который  раз
подумала:  интересно,  а  другие  файры,  кроме  старшей королевы,  ее
узнают?  Тем не менее,  она полагала,  что  было  бы  неучтиво  их  не
поприветствовать, неважно, отвечают ей или нет.
  В дальнем конце бухты  девочка  поскользнулась  на  мокром  камне  и
сморщилась  от  боли  -  острый  обломок  чуть не пропорол сносившуюся
подошву сапога.  Вот о чем скоро придется задуматься:  где взять новые
подметки.  Кругом  сплошные камни,  так что босиком не походишь.  И по
скалам босиком не полазаешь - ведь у нее нет  когтей,  как  у  стража.
Остается  единственный  выход:  добыть  еще  одну  птицу и как следует
выдубить ее кожу. А вот как приделать новые подметки к старым сапогам?
Менолли стала внимательно смотреть под ноги, стараясь беречь и ноги, и
сапоги.
  Вместе со  своими  спутниками  она  отправилась  в  самую дальнюю из
разведанных бухт.  Оттуда Драконьи камни казались крошечными бугорками
на горизонте. Но она не зря забралась в этакую даль - широкий, отлогий
берег так и кишел  клешнезубами.  Прибрежные  скалы  здесь  спускались
совсем   низко,  местами  едва  возвышаясь  над  головой,  а  в  конце
полукруглой полосы песка в море впадала речка.
  Файры с  Красоткой  во  главе  учинили в стане клешнезубов настоящий
разгром - выбрав очередную жертву,  бросались на нее сверху,  а  потом
взмывали  на  скалы,  чтобы  там полакомиться добычей.  Наполнив сеть,
Менолли стала обыскивать берег в поисках выброшенных волнами  остатков
кораблекрушения - она хотела разжечь костер. Тогда-то она и наткнулась
на кладку,  присыпанную сверху песком и почти неотличимую от  плоского
берега.   Но   зоркий   взгляд  Менолли  сразу  узнал  едва  приметный
подозрительно округлый холмик.  Раскидав песок,  она увидела крапчатую
поверхность твердеющего яйца огненной ящерицы. Внимательно оглядевшись
- она была  уверена,  что  королева  где-то  поблизости  -  девочка  с
удивлением отметила, что вокруг летают только девять ее спутников. Она
осторожно потрогала верхнее яйцо - еще мягкое.  Потом  быстро  сгребла
песок  на  место  и поскорее отошла.  Судя по отметке прилива,  кладке
ничто не угрожает. Она с облегчением подумала, что это бухта находится
вдали от всех окрестных холдов, так что яйца в полной безопасности.
  Набрав щепок,  Менолли соорудила из камней грубый  очаг  и  разожгла
огонь.  Потом  ловко  прикончила нескольких клешнезубов и,  оставив их
печься на плоском камне,  отправилась исследовать бухту. Речка, впадая
в  море,  образовывала  широкое устье.  Судя по множеству рукавов,  ее
песчаные берега постоянно  менялись.  Менолли  пошла  против  течения,
надеясь  найти заросли дикого салата - он водится по берегам,  куда не
достает соленый прилив. Рыба тоже поднималась по речке вверх и девочка
задумалась, не попробовать ли изловить крупную жирную крапчатку. Алеми
частенько хвастался,  что может поймать рыбу руками, когда она борется
с течением.  Но вспомнив,  что на огне уже жарятся клешнезубы, Менолли
решила отложить попытку до следующего раза.  А вот зелень не  помешала
бы - сочный островатый на вкус салат - отличный гарнир к ракам.
  Она отыскала его листья выше по  течению,  куда  не  доставали  воды
прилива  и  речку  питали  тонкие  ручейки,  вытекавшие  из болотистой
низины, по которой она змеилась. Девочка набила рот хрустящей зеленью,
и только тогда огляделась по сторонам. Вдали, над самым горизонтом, на
сером небе мигали яркие вспышки...
  Нити! От  страха  ноги  у Менолли приросли к земле,  а непрожеванная
трава колом встала в горле.  Она попыталась  преодолеть  сковавший  ее
ужас, считая вспышки пламени, чертившие на небесах зловещий узор. Если
всадники уже взялись за дело,  может быть Нити  сюда  не  дотянутся  -
расстояние-то порядочное...
  Только кто может сказать  наверняка?  В  прошлое  Падение  она  едва
успела  добраться  до пещеры.  А теперь они забрались слишком далеко -
беги не беги, все равно не успеешь. Позади - море. Но ведь это вода! И
речка рядом. А Нити тонут в воде. Только вот на какой глубине?
  Менолли строго приказала  себе  не  впадать  в  панику  и  с  трудом
проглотила остатки салата. Но сладить со своими ногами она не сумела -
они сами понесли ее назад, к пещере, ставшей ей родным домом.
  Над головой  у  нее  появилась  Красотка.  Охватившая девочку паника
передалась ящерице,  и она с истошными криками  металась  взад-вперед.
Мгновение  -  и  к  ней  присоединились  Крепыш  с  Нырком,  а за ними
Кривляка. Почуяв испуг Менолли, файры стали кругами носиться у нее над
головой, пронзительно трубя. Потом разом исчезли. Бежать стало легче -
можно было сосредоточится на том, куда поставить ногу.
  Менолли мчалась прямиком к бухте. Правда, у нее мелькнула мимолетная
мысль:  "Может быть,  разумнее держаться поближе  к  воде?  -  девочка
перепрыгнула через канаву,  и,  поскользнувшись, чуть не шлепнулась на
землю, но все же удержалась на ногах. Несколько неверных шагов - и вот
она  уже снова несется во весь дух.  - Нет,  на берегу сплошные камни,
придется бежать медленнее, да и ногу можно подвернуть."
  Над ней  сверкнули  золотом  две королевы и с ними - Крепыш,  Нырок,
Лентяй,  Кривляка и Рыжик.  Обе королевы что-то озабоченно лопотали, а
самцы,  к удивлению Менолли,  теперь летали впереди и довольно высоко,
так что совсем ей не мешали. Девочка мчалась все вперед.
  Одолев подъем,  Менолли  совсем  выбилась  из сил,  так что пришлось
перейти на шаг.  Она побрела,  прижимая ладонь к боку, но все же ни на
миг  не останавливаясь.  Драконьи камни на горизонте чуть выросли,  но
все же были слишком далеко.  Менолли бросила  взгляд  через  плечо,  и
вспышки   изрыгаемого   драконами  пламени  подсказали  ей,  что  Нити
наступают.
  Она снова  бросилась  бежать.  Над головой у нее неслись две золотых
королевы и, как ни странно, в них девочка чувствовала какую-то защиту.
Внезапно  у нее открылось второе дыхание,  ей казалось,  что она может
мчаться так вечно.  Вот только бы бежать побыстрее,  чтобы Нити ее  не
догнали...  Она  не сводила глаз с Драконьих камней,  боясь оглянуться
назад: от такого жуткого зрелища ноги того и гляди подкосятся!
  Менолли старалась  держаться  как  можно  ближе к краю обрыва:  ведь
однажды она уже сорвалась с утеса - и ничего,  жива. Придется рискнуть
еще раз, если останется единственный выход - залезть в воду.
  Она бежала, поглядывая то на Драконьи камни, то на землю под ногами.
  Вдруг в  воздухе что-то просвистело,  испуганно заверещали файры,  и
небо закрыла тень. Менолли упала на землю, инстинктивно прикрыв руками
голову,  и  сжалась,  ожидая  жгучих  укусов Нитей.  Откуда-то пахнуло
огненным камнем, по спине пробежал теплый ветер.
  - Вставай  скорее,  дурья  башка!  Да  пошевеливайся  -  нас вот-вот
накроет!
  Не веря  своим  ушам,  Менолли  подняла  взгляд  -  и  встретилась с
переливчатыми глазами коричневого дракона. Он склонил голову к плечу и
настойчиво заворчал.
  - Лезь сюда - крикнул всадник.
  Бросив испуганный  взгляд  на огненные вспышки в небе и стремительно
наступающую  шеренгу  драконов,  Менолли  не  заставила   себя   долго
упрашивать.   Она  поднялась  и,  ухватившись  за  протянутую  руку  и
свисающий конец летной упряжи, подтянулась и взобралась коричневому на
шею, позади всадника.
  - Держись за меня,  да покрепче.  И ничего не бойся.  Мы  полетим  в
Бенден через Промежуток. Будет темно и холодно, но помни - я рядом.
  Спасена! А ведь  она  уже  совсем  отчаялась!  -  Менолли  была  так
потрясена, что лишилась дара речи.
  А коричневый дракон уже стремительно шагнул к краю  обрыва,  ринулся
вниз  и,  раскинув крылья,  взмыл в вышину.  Менолли прижало к кожаной
куртке спасителя,  дыхание перехватило.  Краем глаза она увидела своих
файров,  тщетно  пытающихся  не  отставать,  -  и  тут дракон нырнул в
Промежуток.
  Пот застыл у нее на лице,  невыносимый холод сковал тело,  заледенил
ободранные ступни.  Менолли почувствовала: еще миг - и она задохнется.
Девочка судорожно ухватилась за плечи всадника - и не почувствовала ни
его ни дракона под собой!
  И тут  крошечной частью рассудка,  устоявшей перед леденящим ужасом,
девочка поняла истинный смысл учебной баллады. Его подсказал пережитый
страх.
  Мгновение - и все вернулось:  зрение,  слух,  осязание, дыхание. Они
спускались с умопомрачительной высоты, плавно кружа над Вейром Бенден.
Как ни  велик  был  Полукруглый,  эта  обитель  драконов  и  всадников
оказалась  несравнимо  больше.  Даже  необъятная гавань морского холда
свободно уместилась бы в чаше огромного Вейра.
  Пока дракон  снижался,  Менолли  успела разглядеть огромные Звездные
камни и знаменитый  Глаз-камень,  предсказывающий  время,  когда  Алая
Звезда начинает свое роковое Прохождение. Рядом со скалами она увидела
сторожевого дракона, услышала, как он приветственно затрубил, встречая
собрата.  В  горле  коричневого  раздался гулкий рокот - он ответил на
приветствие.  Когда они спустились еще ниже,  девочка заметила на  дне
чаши Вейра нескольких драконов, а рядом - группу людей. Вот и ступени,
ведущие в покои  королевы,  а  поодаль  -  зияющий  вход  на  Площадку
Рождений. Да, Бенден оказался еще огромнее, чем она ожидала.
  Коричневый приземлился неподалеку  от  других  драконов,  и  Менолли
поняла:  они  получили  ожоги в бою с Нитями и теперь их раны врачуют.
Наполовину  сложив  крылья,  коричневый  изогнул  шею  и  выжидательно
взглянул на седоков.
  - Можешь  ослабить  свою  мертвую  хватку,  парень,   -   добродушно
усмехнувшись, сказал коричневый всадник, расстегивая боевую упряжь.
  Сбивчиво извиняясь, Менолли убрала руки. - Как мне вас благодарить -
если бы не вы, меня бы накрыли Нити.
  - Кто же выпустил тебя из холда перед самым Падением?
  - Нужно было наловить клешнезубов, мы вышли еще на рассвете.
  Кажется, всадник удовольствовался этим  торопливым  объяснением,  но
если   он   захочет  узнать  подробности...  Менолли  никак  не  могла
припомнить название ближайшего к Полукруглому холда со стороны Нерата.
  - Слезай, парень. Мне пора догонять свое Крыло.
  Вот уже второй раз, как он называет ее парнем!
  - А  ты  здорово  бегаешь!  Не  собираешься стать скороходом в своем
холде? - - Коричневый всадник подтолкнул Менолли вперед, и она съехала
с плеча дракона,  как с горки.  Но едва ноги коснулись земли,  как она
чуть не лишилась сознания от боли и вцепилась в переднюю лапу дракона,
чтобы  не  упасть.  Он  ткнулся носом ей в плечо и что-то сочувственно
прогудел.  - Брант говорит, что ты ранен? - всадник соскочил следом за
ней.
  - Не могу ступить на ноги!  - Сгоряча Менолли и не заметила,  что от
сапог остался один верх, а ступни изодраны в кровь.
  - Вот оно что!  Ну-ка погоди...  - Он  схватил  девочку  за  руку  и
привычным  движением  перекинул  через  плечо.  Шагая к входу в Нижние
пещеры, всадник велел кому-то принести горшок с холодильным бальзамом.
  Очнулась Менолли уже на стуле,  в ушах громко стучала кровь.  Кто-то
подставил скамеечку,  чтобы она могла положить на нее израненные ноги,
а со всех сторон уже сбегались женщины.
  - Фелина,  Манора!  - оглушительно  взревел  коричневый  всадник,  -
Скорее сюда!
  - Нет, вы только взгляните на его ноги - сбиты до живого мяса!
  - Послушай, Т'гран, где ты его...
  - Увидел,  как он старается обогнать Нити неподалеку от  Нерата.  И,
можете себе представить, это ему почти удалось!
  - Ценой собственных ног! Манора, пойди-ка сюда на минутку!
  - Что сначала - вымыть ему ноги или...
  - Нет, сначала дайте ему вашего сока, - предложил Т'гран. - А сапоги
придется разрезать.
  Кто-то поднес к губам Менолли кружку,  уговаривая выпить все до дна.
В  желудке  у  нее  с  утра  не было ничего,  кроме нескольких листков
салата,  поэтому  сонное  зелье  подействовало   мгновенно,   и   лица
столпившихся вокруг женщин расплылись в тумане.
  - Клянусь небом,  эти холдеры совсем рехнулись -  болтаются  невесть
где  в  разгар  Падения!  -  Менолли показалось,  что она узнала голос
Маноры. - За сегодняшний день это уже второй.
  В следующий миг голоса слились в неразличимый гул.  Девочке никак не
удавалось сладить со зрением. Ей казалось, что она парит на расстоянии
вытянутой руки от земли.  Но так даже лучше - можно,  по крайней мере,
не ступать на ноги.
  Эльгион, который  в  это  время  сидел  за столом на противоположной
стороне кухни,  сначала подумал,  что мальчуган  потерял  сознание  от
радости - ведь его спасли от верной гибели.  Он, как никто другой, мог
понять паренька:  его тоже  заметил  всадник,  когда  молодой  арфист,
мысленно  прощаясь  с  жизнью,  мчался  во  весь  дух по направлению к
Полукруглому.  Теперь,   наевшись   до   отвала   отличного   жаркого,
отдышавшись  и  поразмыслив  на досуге,  Эльгион был вынужден признать
свою ошибку - не стоило забредать так  далеко  от  холда  перед  самым
Падением.  И  уж  вовсе ему не хотелось думать о том,  какой прием его
ожидает по возвращении в Полукруглый.  Опять начнут  долдонить:  позор
для  холда,  позор  для  холда...  А его лепет о том,  что он де пошел
искать яйца файра, только еще больше разозлит Януса. Даже Алеми, и тот
неизвестно что подумает. Эльгион вздохнул и стал смотреть, как женщины
несут мальчика к жилым пещерам.  Он уже привстал, собираясь предложить
свою  помощь.  И  тут впервые в жизни увидел файра - и сразу забыл обо
всем.
  Причиной тому  была маленькая золотая королева.  Жалобно крича,  она
влетела в пещеру,  на мгновение неподвижно повисла в воздухе  и  вдруг
исчезла.  Через  минуту огненная ящерица появилась снова;  на этот раз
она вела себя спокойнее и, казалось, кого-то искала.
  Из жилой  пещеры  вышла  девушка  и,  увидев файра,  протянула руку.
Маленькая  королева  мягко  опустилась  на  нее   и   стала   тереться
треугольной   головкой   о   щеку   девушки,   а  та,  что-то  ласково
приговаривая, направилась к выходу.
  - Что,  арфист, в первый раз увидел файра? - послышался рядом чей-то
добродушный голос.  Эльгион с трудом сбросил оцепенение и  ответил  на
вопрос женщины, которая подавала ему еду:
  - Да, в первый.
  В голосе  его  прозвучало  такое  сожаление,  что  женщина понимающе
рассмеялась.
  - Это  Гралл,  Ф'норова  королева,  -  пояснила  Фелина и неожиданно
предложила Эльгиону еще жаркого.
  Он вежливо отказался,  поскольку и так уже съел две порции - видимо,
в Вейре считали, что спасенных лучше всего приводит в чувство обильная
еда.
  - Мне нужно выяснить,  когда я смогу вернуться в  Полукруглый.  Меня
уже наверняка хватились и...
  - По этому поводу,  арфист,  можешь не беспокоиться - боевые  Крылья
уже дали знать в холд, что ты цел и невредим.
  Эльгион рассыпался в благодарностях,  однако не  мог  отделаться  от
мысли,  что Янус будет весьма недоволен случившимся.  Нужно будет дать
правителю понять,  что он выполнял указания Бендена - ведь Янус  любил
подчеркивать  свое  послушание  Вейру.  И  все равно Эльгион не спешил
возвращаться в  Полукруглый.  Да  он  и  не  мог  просить,  чтобы  его
доставили туда немедленно: усталые драконы только что вернулись с поля
боя, успешно отразив очередное нашествие Нитей.
  Скоро худшие  опасения  арфиста  вновь  вернулись,  а виною тому был
Т'геллан,  бронзовый командир Крыла, возглавлявший силы Вейра во время
сегодняшнего Падения.
  - Я сам передал им,  что  ты  жив,  здоров  и  находишься  в  полной
безопасности,  а  то  они  уже  собирались  отправиться  на  розыски -
небывалый случай для старины Януса.
  Эльгион состроил кислую мину.
  - Просто им не хочется так быстро менять арфиста.
  - Ты не прав. Янус успел тебя оценить и даже ставит выше рыбы - так,
во всяком случае, сказал мне Алеми.
  - Он, наверное, здорово разозлился?
  - Кто, Янус?
  - Да нет, Алеми.
  - С какой стати?  Я бы даже сказал,  что он обрадовался  еще  больше
Януса,  когда услышал, что ты в Бендене и к тому же цел и невредим. Но
у нас есть и более важные заботы.  - Скажи,  ты не  обнаружил  никаких
следов гнезд файров?
  - Нет.
  Т'геллан вздохнул  и,  расстегнув широкий ремень,  распахнул тяжелую
кожаную куртку. - Жаль. Нам позарез нужны эти глупые твари.
  - Разве они приносят какую-нибудь пользу?
  Всадник смерил арфиста долгим взглядом.
  - Я  бы  не  сказал.  А  Лесса,  так  та  и  вовсе  считает их сущим
наказанием.  Все дело в том,  что с виду они - вылитые драконы, только
маленькие, и повадки у них те же. Глядя на файров, узколобые, упрямые,
толстокожие лорды,  правители холдов,  могут получить хотя бы намек на
то,  что значит иметь дракона.  А от этого и нам в Вейрах станет легче
жить и... приближать будущее.
  Эльгион очень надеялся,  что Янусу это тоже объяснили:  он уже хотел
вежливо намекнуть,  что готов сейчас же вернуться в Полукруглый, когда
бронзового всадника позвали осмотреть раненого дракона.
  Но эта задержка оказалась как нельзя более  кстати.  Эльгион  решил,
что вернувшись к Янусу,  он сможет наилучшим образом использовать все,
что ему удалось увидеть - ведь ему открылась  доселе  неведомая  жизнь
Вейра,   о   которой  ни  в  балладах  не  поют,  ни  в  преданиях  не
рассказывают.  Вот раненый дракон стонет жалобно,  как  больное  дитя,
пока   его  раны  смазывают  бальзамом  и  холодильной  мазью.  А  как
душераздирающе кричит дракон,  когда ранят его всадника!  Эльгион стал
свидетелем  трогательной картины:  зеленый дракон,  тревожно курлыкая,
склонился  над  своим   всадником,   которому   женщины   перевязывали
обожженную  руку.  Еще  он видел,  как мальчики в сопровождении стайки
файров купают и смазывают  маслом  своих  юных  питомцев.  Видел,  как
детвора набивает мешки огненным камнем, готовясь в следующему Падению,
и про себя отметил,  что здесь,  в Вейре,  для ребятишек  куда  меньше
тяжелой  и  нудной  работы,  чем  в  морском холде.  Он даже осмелился
заглянуть  на  Площадку  Рождений,  где  золотая  Рамота,  свернувшись
кольцом, охраняла свои яйца, и быстро выскользнул наружу, надеясь, что
она его не заметила.
  Время пролетело  так  быстро,  что арфист был весьма удивлен,  когда
услышал,  что женщины зовут всех на ужин.  Он  замешкался  на  пороге,
недоумевая, что же делать, но Т'геллан схватил его за руку и потащил к
пустому столу.
  - Г'зел,  иди-ка  сюда  вместе  со своим бронзовым непоседой!  Пусть
арфист из Полукруглого на него полюбуется.  Файр Г'зела из той,  самой
первой  кладки,  которую  нашел  на Южном Ф'нор,  - вполголоса пояснил
Т'геллан,  пока к ним,  держа  на  вытянутой  руке  бронзового  файра,
приближался крепко сбитый молодой всадник.
  - Знакомься, арфист - это Рилл, - сказал Г'зел, протягивая руку. - А
ты, Рилл, будь с ним повежливее - он, как-никак, арфист.
  Файр с  достоинством  расправил  крылья  и  изобразил  нечто   вроде
поклона; его фасеточные глаза с любопытством разглядывали Эльгиона. Не
зная,  как положено здороваться с файрами,  арфист неуверенно протянул
руку.
  - Почеши ему надбровья, - подсказал Г'зел, - они все это обожают.
  К восторгу  и изумлению Эльгиона,  бронзовый принял его ласку и даже
зажмурился от удовольствия.
  - Вот  и  еще  один подпал под чары файров,  - посмеиваясь,  заметил
Т'геллан,  отодвигая стул.  Шум вывел файра из сладкого забытья,  и он
тихонько  зашипел на всадника.  - Учти,  арфист,  это довольно дерзкие
твари и не питают никакого уважения к рангам  -  да  скоро  ты  и  сам
убедишься.
  По-видимому, шутка была старой,  потому  что  Г'зел,  усаживаясь  за
стол,  пропустил  ее мимо ушей и велел Риллу перебраться на плечо и не
мешать ему ужинать.
  - А  много  они  понимают?  - спросил Эльгион,  устраиваясь напротив
Г'зела, чтобы лучше видеть файра.
  - Если послушать Миррим, то ее трое понимают все.
  Т'геллан насмешливо фыркнул.
  - Я  могу  поручить Риллу доставить весть в любое место,  где он уже
побывал,  - я хочу сказать, знакомому в другом холде или Вейре, где мы
с ним уже были.  Он последует за мной,  куда бы я не направлялся. Даже
во время  Падения.  -  Услышав,  как  Т'геллан  снова  фыркнул,  Г'зел
добавил,  - Ведь сегодня,  Т'геллан,  я предложил тебе проверить: Рилл
все время был с нами.
  - Только не забудь сказать Эльгиону, сколько приходится ждать твоего
Рилла, после того как он доставит весть.
  - Да будет тебе,  - рассмеялся Г'зел,  ласково поглаживая файра. Вот
когда у тебя будет свой...
  - Поживем,  увидим,  -  добродушно проворчал бронзовый всадник.  - А
пока Эльгион не нашел новую кладку, нам всем остается тебе завидовать.
  Тут разговор  перешел  на  другую тему - Т'геллан стал расспрашивать
арфиста о делах в Полукруглом,  причем делал это тактично, стараясь не
обидеть  Эльгиона  и не поставить его в неловкое положение.  Очевидно,
всаднику был хорошо знаком нрав Януса.
  - Послушай,  арфист,  если тебе там станет совсем невтерпеж,  ты без
всякого стеснения подай знак, и мы захватим тебя сюда на вечерок.
  - Тем  более,  что  скоро  Рождение,  - улыбаясь,  подсказал Г'зел и
подмигнул арфисту.
  - Ты  его  увидишь - я тебе это обещаю,  - заверил Эльгиона командир
Крыла.
  Тут Рилл вытянул шею, намекая, что тоже не прочь поесть, и бронзовый
всадник  принялся   поддразнивать   Г'зела,   называя   файра   наглым
попрошайкой. Тем не менее, Эльгион заметил, что он и сам подкармливает
бронзового,  и тоже  предложил  файру  кусочек  мяса,  который  тот  с
достоинством принял.
  К концу ужина Эльгион был готов  снести  любые  выговоры  и  попреки
Януса   -   только  бы  отыскать  кладку  огненной  ящерицы  и  самому
Запечатлеть маленького файра. С такой надеждой перспектива неизбежного
возвращения в Полукруглый казалась вполне терпимой.
  - Пожалуй,  будет  лучше,  если  я  сам  доставлю  тебя  обратно,  -
поднимаясь  из-за  стола,  проговорил Т'геллан.  А еще лучше,  если мы
вернемся пораньше. Не стоит лишний раз выводить Януса из терпения.
  Эльгион не  понял  слов  всадника и сопровождающего их подмигивания,
тем более,  что давно стемнело, и он знал, что двери холда уже заперты
на  ночь.  Теперь  слишком  поздно сожалеть о том,  что он не вернулся
сразу после того,  как прибыли со сражения всадники.  Но тогда  он  не
увидел бы Рилла...
  Они поднялись в воздух. Ночное небо было чистым, и Эльгион, упиваясь
ощущением  полета,  вертел головой,  стараясь рассмотреть с высоты как
можно больше.  Но едва вдали показались  отроги  Главного  Бенденского
хребта, Т'геллан направил Монарта в Промежуток.
  Мгновение - и вокруг яркое закатное небо:  когда они  вынырнули  над
Полукруглым,  солнце  как  раз  опускалось  в сверкающее разноцветными
бликами море.
  - Я  же  сказал,  что  мы  вернемся пораньше,  - ухмыляясь,  заметил
Т'геллан в ответ на изумленный возглас арфиста. - Никто не узнает, что
мы использовали временной Промежуток, зато цель оправдывает средства.
  Пока Монарт  величаво  кружил  над  бухтой,  население  Полукруглого
высыпало на главную площадь.  Впереди всех стоял сам Янус,  но Эльгион
искал в толпе лицо Алеми.
  Т'геллан соскочил   с  плеча  бронзового  и  под  громкие  радостные
возгласы,   которыми    собравшиеся    приветствовали    благополучное
возвращение арфиста, стал помогать Эльгиону спуститься.
  - Я не старик и не калека,  - прошептал Эльгион, завидя рядом Януса,
- ты рискуешь переиграть.
  Всадник приятельским  жестом  обнял   арфиста   за   плечо,   одарив
приближающегося  правителя лучезарной улыбкой.
  - Ничего подобного,  - тихо возразил он.  -  Просто  я  демонстрирую
расположение Вейра.
  - Правитель, я приношу глубокие извинения за то беспокойство...
  - Полно,  арфист  Эльгион,  - перебил его Т'геллан,  - все извинения
берет на себя Вейр.  Ведь ты  с  самого  начала  стремился  немедленно
вернуться  в  Полукруглый.  Дело в том,  Янус,  что Лесса пожелала его
выслушать, так что пришлось задержаться.
  Если Янус  и хотел в чем-то упрекнуть провинившегося арфиста,  столь
явное одобрение Вейра заткнуло ему  рот.  Покачиваясь  на  каблуках  и
растерянно моргая,  Морской правитель пытался настроить мысли на новый
лад.
  А Т'геллан, как ни в чем не бывало, продолжал:
  - При любых признаках появления файров немедленно докладывайте прямо
в Вейр.
  - Неужто это небылица  оказалась  правдой?  -  ворчливо  осведомился
Янус. - Значит, эти... эти файры все же существуют?
  - Не сомневайтесь,  правитель,  - радостно откликнулся Эльгион.  - Я
своими глазами видел файра,  гладил его и даже кормил! Его зовут Рилл,
а величиной он будет мне от локтя до кончиков пальцев...
  - Ты... сам видел... честное слово? - через толпу протиснулся Алеми:
от волнения и долгого пути,  проделанного на одной ноге,  юноша совсем
запыхался. - Значит, в пещере действительно что-то было?
  - В пещере?  - Эльгион уже успел  забыть,  куда  отправился  сегодня
спозаранку.
  - Что за пещера? - поинтересовался Т'геллан.
  - Та самая пещера...  - Эльгион находчиво подхватил выдумку, которую
так кстати подбросил Т'геллан,  - о которой я рассказывал Лессе.  Ведь
ты сам при этом присутствовал.
  - Так что это все-таки за  пещера?  -  подозрительно  спросил  Янус,
наступая на молодых людей. В голосе его звучало растущее раздражение -
его,  правителя  холда,  как  будто  и  не  собираются   поставить   в
известность!
  - Пещера,  которую мы с Алеми заметили  на  берегу,  близ  Драконьих
камней,  - ответил Эльгион, стараясь найти верный ход. Потом обратился
к Т'геллану,  - Алеми  и  есть  тот  рыбак,  который  видел  файров  у
Драконьих камней прошлой весной.  А два-три дня назад мы с ним плавали
на лодке вдоль берега и заметили пещеру.  Я думаю, как раз там и могут
оказаться яйца файров.
  - Что  ж,  арфист  Эльгион,  поскольку  ты  теперь  дома,  в  полной
безопасности,  я  тебя  покидаю.  -  Т'геллану  не  терпелось поскорее
оседлать Монарта и заглянуть в пещеру.
  - Дай нам знать,  если что-нибудь найдешь!  - крикнул вслед Эльгион,
но бронзовый всадник только махнул рукой на прощанье и вскочил на  шею
дракона.
  - Мы даже не пригласили его к столу в благодарность  за  хлопоты,  -
проворчал  Янус,  которого несколько встревожил и даже расстроил столь
поспешный отлет всадника.
  - Он только что поел, - ответил Эльгион, следя, как бронзовый дракон
поднимается все выше над освещенными заходящим солнцем водами гавани.
  - Что-то рановато.
  - Ведь он сражался с Нитями.  А потом,  он командир Крыла,  ему надо
возвращаться в Вейр.
  Кажется, его слова убедили Януса.
  Через миг  дракон  со  всадником  внезапно  исчезли,  вызвав у толпы
единодушный вздох изумления и восторга.  Поймав взгляд Алеми, арфист с
трудом  скрыл  улыбку:  потом  они  вместе  посмеются  над  его хитрой
выдумкой.  Только не перехитрил ли он сам себя?  А  вдруг  Т'геллан  и
вправду найдет в пещере яйца файра... или таинственного музыканта?
  - Арфист Эльгион,  - сурово произнес Янус и,  сделав остальным  знак
оставить их наедине,  направился к дверям холда, - ... арфист Эльгион,
- я был бы рад услышать от тебя хоть какие-то объяснения.
  - Разумеется,  правитель. Мой прямой долг - доложить вам о событиях,
свидетелем которых я стал в  Вейре,  -  ответил  Эльгион,  почтительно
следуя   за  Янусом.  Теперь  он  знает,  как  вести  себя  с  морским
правителем.  Больше не придется прибегать ни к уловкам,  ни к  обману.


                               Глава 10

Мои ноги вдруг понеслись через луг,
Я   вдогонку  стремглав  полетела.
Ни жива ни мертва, а во рту трава -
Проглотить-то ведь я не успела!

  Менолли проснулась.  Вокруг было тихо и темно,  только у самого  уха
кто-то уютно мурлыкал.  Она сразу поняла:  это Красотка,  но со сна не
могла взять в толк,  почему  от  нее  тепло,  как  от  печки.  Девочка
пошевелилась и тут же почувствовала свои ноги - огромные, тяжелые, они
нестерпимо болели.
  Наверное, она невольно застонала,  потому что рядом послышались шаги
и в углу зажегся неяркий огонек светильника.
  - Ну, как дела? Ноги болят?
  Теплое тельце,  согревавшее  Менолли,  мгновенно  исчезло.   "Умница
Красотка",  - подумала девочка,  не успев испугаться,  что ее королеву
могут заметить.
  Кто-то, склонившись   над   постелью,  поправил  меховое  покрывало,
Менолли  ощутила   ласковое   прикосновение   рук   и   слабый   запах
лекарственных трав.
  - Совсем немножко,  - солгала Менолли - на самом деле кровь в  ногах
стучала с такой силой, что она испугалась, как бы женщина не услышала.
Голос ее звучал так мягко,  а руки были такие  ласковые,  что  девочка
едва не расплакалась.
  - Ты, должно быть, проголодалась. Мудрено ли - проспать целый день!
  - Так долго?
  - Мы напоили тебя  сонным  зельем.  Ведь  ты  сбила  ноги  до  самых
костей...  -  Женщина слегка замялась.  - Ну,  ничего.  Через недельку
будут как новенькие.  Ничего  страшного  нет.  -  В  спокойном  голосе
послышалась улыбка.  - Зато Т'гран уверен,  что ты - самый быстрый ...
скороход на всем Перне.
  - Никакой, я не скороход. Я обычная девчонка.
  - Вот уж совсем не обычная.  Сейчас я принесу тебе поесть.  А  потом
неплохо бы еще поспать.
  Оставшись одна,  Менолли  постаралась  забыть  о  гудящих  ногах,  о
каменной тяжести во всем теле.  Она опасалась, что явится Красотка или
еще кто-нибудь из файров,  - что  будет,  если  женщина  обнаружит  их
здесь?  А  как  там Лентяй - ведь некому заставить его самому добывать
пропитание и...
  - Меня зовут Манора, - сказала женщина, входя с подносом, на котором
стояли миска с дымящимся жарким и  кружка.  -  Ты  ведь  помнишь,  что
попала  в Вейр Бенден?  Вот и отлично.  Можешь гостить у нас,  сколько
захочешь.
  - Правда?  - Менолли испытала огромное облегчение,  не менее острое,
чем боль в израненных ногах.
  - Конечно,  правда,  - ответ прозвучал так твердо, что девочка сразу
успокоилась.
  - Меня  зовут  Менолли...  -  она  удивилась,  заметив,  что женщина
кивнула. - А вы откуда знаете?
  Манора знаком  велела ей доедать.  - Видела тебя в Полукругом,  да и
ваш арфист просил командира Крыла,  чтобы тебя поискали,  когда  ты...
исчезла.  Знаешь,  Менолли,  давай  сейчас  не будем говорить об этом.
Просто знай, что ты можешь остаться в Бендене.
  - Только не сообщайте им, пожалуйста...
  - Как скажешь.  А теперь доедай жаркое и выпей  все  до  дна.  Чтобы
скорее поправиться, нужно побольше спать.
  Она вышла так же тихо,  как и появилась;  на душе  у  Менолли  стало
спокойнее.  Как никак, Манора - главная смотрительница Вейра Бенден, и
ее слово - закон.
  Жаркое было  просто  объеденье  -  густое,  с большими кусками мяса,
приправленное ароматными травами.  Девочка уже почти справилась с ним,
когда  раздался  тихий  шелест  крыльев.  Вернулась Красотка и жалобно
пискнула,  намекая,  что тоже не прочь закусить.  Менолли вздохнула  и
сунула  миску  ей  под нос.  Малышка вылизала все дочиста и,  тихонько
мурлыча от удовольствия, потерлась головкой о щеку Менолли.
  - А где остальные? - забеспокоилась девочка.
  Маленькая королева курлыкнула и, свернувшись в клубочек, прижалась к
плечу  Менолли.  "Будь остальные в опасности,  она не вела бы себя так
безмятежно", - решила девочка, посасывая целебный настой.
  - Слушай,  Красотка,  - шепнула Менолли, поглаживая королеву, - если
кто-нибудь появится, тебе придется исчезнуть. Нельзя, чтобы тебя здесь
видели. Поняла?
  Королева недовольно зашуршала крыльями.
  - Красотка,  ты  слышишь - нельзя,  чтобы тебя здесь застали,  - как
можно строже проговорила девочка.  Королева приоткрыла  один  глаз.  -
Неужели непонятно?  - Малышка тихонько курлыкнула, успокаивая Менолли,
и закрыла глаз.
  Сонное зелье  уже начинало действовать - Менолли почувствовала,  что
ее ноги стали совершенно невесомыми,  противное гудение  прекратилось.
Скоро веки отяжелели и закрылись.  Проваливаясь в сон,  Менолли успела
подумать. "Откуда же Красотка узнала, что я здесь?"
  Проснувшись, девочка  услышала  отдаленный  детский смех.  Ребятишки
смеялись так заразительно,  что она невольно  улыбнулась  и  подумала:
"Интересно,  что их так развеселило?" Красотки рядом не оказалось,  но
вмятина рядом со щекой Менолли, где спала королева, была еще теплой.
  Отгораживающий постель полог отодвинулся,  и на фоне падающего света
показался силуэт девочки.
  - Да что это на тебя нашло,  Реппа? - тихо спросила она у невидимого
собеседника.  - Ладно,  ладно,  ступай.  Я от тебя уже устала. - Потом
повернулась  и  встретилась  взглядом  с  Менолли.  - Ну,  как мы себя
чувствуем?  - Девочка прибавила света,  и оказалась, что она не старше
Менолли:  темные  волосы  туго  стянуты на затылке,  личико печальное,
усталое и неожиданно взрослое.  Вдруг она улыбнулась -  и  впечатление
взрослости  сразу  исчезло.  -  Правда,  что ты бежала бегом от самого
Нерата?
  - Конечно, нет. Хотя, если судить по ногам, очень похоже.
  - Подумать только!  Вырасти в холде  и  отважиться  разгуливать  под
открытым небом во время Падения! - Несмотря на ворчливый тон, в голосе
девочки прозвучало некоторое уважение.
  - Я не разгуливала, а бежала что было сил, - возразила Менолли.
  - Кстати,  о беготне. Манора бегает где-то по делам, так что пока за
тебя отвечаю я. Она мне все подробнейшим образом рассказала, - девочка
состроила рожицу,  и Менолли как будто воочию увидела  Манору,  дающую
исчерпывающие указания,  - к тому же у меня большой опыт. - На лицо ее
набежала тень тревоги и печали.
  - Так ты - воспитанница Маноры? - с уважением осведомилась Менолли.
  Еще на мгновение тень задержалась на подвижном личике, потом девочка
овладела собой и гордо расправила плечи. - Нет, я воспитанница Брекки.
Меня зовут Миррим, раньше я жила в Южном.
  Она произнесла  это  так,  как  будто  Менолли должна была сразу все
понять.
  - Ты имеешь в виду, на Южном материке?
  - Ну, разумеется, - в голосе Миррим послышалась досада.
  - Я и не знала,  что там кто-то живет, - не успели эти слова слететь
с ее языка,  как Менолли припомнились обрывки разговора между отцом  и
Петироном, который она как-то раз услышала.
  - Ты-то сама где жила до сих пор? - язвительно спросила Миррим.
  - В Полукруглом морском холде,  - робко ответила Менолли:  она вовсе
не хотела обидеть новую знакомую.
  Миррим с недоумением воззрилась на нее.
  - Неужели ты никогда о нем не слыхала? - теперь пришел черед Менолли
проявить  снисходительное  удивление.  -  Ведь  у  нас  самая  большая
Корабельная пещера на всем Перне!
  Девочки посмотрели  друг  на  друга  и  разом расхохотались.  С этой
минуты и началась их дружба.
  - Дай-ка я провожу тебя кое-куда, а то ты, наверное, скоро лопнешь..
- Миррим проворно отбросила меховое покрывало. - Обопрись на меня.
  Пришлось послушаться  -  иначе Менолли не смогла бы сделать ни шага,
даже с помощью Миррим - так больно было ступать на  ноги.  К  счастью,
идти  пришлось недалеко.  Но когда Менолли дотащилась до постели,  она
вся дрожала от слабости.
  - А  теперь  ляг  на живот - так мне будет легче сменить повязки,  -
скомандовала Миррим.  - Правда, с ногами мне приходилось иметь дело не
так уж часто, но если ты не будешь вертеться, я мигом управлюсь. Все в
Южном говорили,  что рука у меня очень легкая,  к тому же я не пожалею
холодилки. А может, выпьешь еще сонного зелья? Манора разрешила.
  Менолли покачала головой.
  - Брекки...  -  тут  голос  Миррим  внезапно дрогнул,  - Брекки меня
научила менять присохшие повязки, потому что... Ой, мамочки, ступни-то
у  тебя  -  прямо  как  отбивные!  Фу  ты,  разве можно говорить такое
больному!  Только, если честно, так оно и есть. Но Манора сказала, что
все  скоро  заживет,  -  Миррим  произнесла  это с такой непоколебимой
уверенностью,  что Менолли с готовностью поверила.  - Ожоги от Нитей -
куда  страшнее.  А  ты просто содрала всю кожу со ступней - вот и все.
Правда,  тебе,  я думаю,  вполне хватит и  этого.  Извини  -  немножко
задела.  Вот скоро нарастет новая кожа, и даже следов не останется. Ты
сама удивишься; как быстро она растет! Я сколько раз видела. Вот ожоги
от  Нитей  -  те заживают очень долго.  И шрамы всегда остаются.  Тебе
здорово повезло,  что Т'гран с Брандом заметили тебя сверху.  Драконы,
знаешь ли, очень зоркие. Ну вот, это должно помочь...
  Менолли невольно  ойкнула  -  Миррим  щедро  полила   левую   ступню
холодильным бальзамом.  Кусая губы от боли,  она терпела, пока Миррим,
действительно  очень  легкими  руками,  снимала   пропитанные   кровью
повязки.  Откуда  же  такая  невыносимая  боль,  если  дело  только  в
содранной коже? Даже когда она рассадила руку, было легче.
  - Ну вот,  с левой ступней покончено.  А холодилка помогает, правда?
Тебе приходилось ее варить?  - с недовольной гримаской спросила Миррим
и  по  обыкновению  не  стала дожидаться ответа.  - Приходится три дня
кряду сжимать зубы, не дышать носом, и постоянно напоминать себе: было
бы куда хуже, не будь у нас холодильной травы. Я подозреваю, что это и
есть та ложка дегтя в бочке меда, о которой так любит твердить Манора.
Думаю,  тебе  будет  приятно  узнать,  что я не вижу никаких признаков
воспаления...
  - Воспаления? - Менолли рывком приподнялась на локте и вытянула шею.
  - Ну-ка не вертись,  - так властно прикрикнула Миррим,  что  Менолли
заставила  себя  снова  улечься.  Она  успела  рассмотреть только свои
блестящие от мази пятки.  -  Тебе  очень  повезло,  что  обошлось  без
воспаления. Ведь ты бегала босиком по песку, грязи и еще неизвестно по
чему.  Знаешь,  сколько времени мы отмывали всю эту  дрянь?  -  Миррим
сочувственно   вздохнула.  -  Хорошо  еще,  что  сначала  как  следует
напичкали тебя сонным зельем...
  - Так ты уверена, что на этот раз воспаления нет?
  - На этот раз?  - изумленно переспросила Миррим.  - Неужели с  тобой
такое уже случалось?
  - Только тогда я поранила не ноги,  а руку. - Перевернувшись на бок,
Менолли  продемонстрировала скрюченную кисть и была вознаграждена:  на
лице Миррим,  озабоченно склонившейся над зарубцевавшейся  раной,  она
прочитала жалость и сочувствие.
  - Как это тебя угораздило?
  - Чистила рыбу, нож соскользнул, ну и...
  - Хорошо еще, что сухожилие не задела.
  - Не задела?
  - Пальцы-то шевелятся.  Вот только шрам слишком стянут.  - Миррим  с
видом знатока пощелкала языком и сделала недовольное лицо.  - По всему
видать, лекари у вас в холде неважные.
  - Просто  у  голованов ужасно вредная слизь,  почти такая же едучая,
как укус Нити,  - пробормотала Менолли,  невольно  вставая  на  защиту
чести родного холда.
  - Что было, то прошло, - изрекла Миррим, затягивая последний узел. -
Мы  уж  позаботимся,  чтобы  с  ногами  у  тебя  ничего  подобного  не
случилось.  А теперь я принесу тебе перекусить. Ты, наверное, умираешь
с голоду...
  Теперь, когда все неприятные ощущения от  перевязки  были  позади  и
холодильный  бальзам  приглушил  боль  в  ступнях,  Менолли  отчетливо
почувствовала, что в животе у нее совсем пусто.
  - Я мигом.  А если тебе потом что-нибудь понадобится, кликни Санру -
она ниже этажом,  присматривает за малышами.  Она знает, что ты можешь
ее позвать, и будет держать ухо востро.
  Расправляясь с обильным завтраком,  который принесла Миррим, Менолли
размышляла  над  неприятными  фактами,  которые так неожиданно выплыли
наружу.  Девочка была уверена:  Мави совершенно  определенно  дала  ей
понять,  что она никогда не сможет пользоваться левой рукой. Но Мави -
опытный лекарь,  она должна была знать,  что нож не  задел  сухожилий.
Выходит,  мать нарочно сделала так, чтобы шрам, заживая, стянул кисть.
Только теперь Менолли стало окончательно ясно:  не только Янус,  но  и
Мави не хотела, чтобы она снова смогла играть!
  Менолли твердо поклялась себе никогда не возвращаться в Полукруглый.
И  тут  она  усомнилась:  а  вдруг Манора передумает и ей нельзя будет
остаться в Бендене?  Ну и ладно,  ведь можно снова сбежать.  Сбежать и
поселиться  где-нибудь  в глуши.  Так она и сделает.  Или,  еще лучше,
будет странствовать по всему Перну...  А что тут такого?  Этот замысел
пришелся  девочке по душе.  Ведь никто не может помешать ей забрести в
Цех арфистов, что в Форт холде. Может быть, Петирон все-таки послал ее
песни  мастеру  Робинтону.  Может быть,  они - не совсем уж безделицы.
Может быть... все может быть, кроме одного, - в Полукруглый она больше
не вернется! Ни за что на свете!
  Этот вопрос не вставал еще несколько дней,  пока  ступни  у  Менолли
невыносимо чесались.  Миррим уверяла, что это хороший знак, - чешется,
значит,  заживает, но Менолли уже начала томиться от долгого лежания в
постели.
  К тому же ее беспокоила  судьба  файров  -  ведь  она  не  могла  их
кормить.  Но когда в первый же вечер Красотка снова вернулась, стреляя
глазками по комнате,  чтобы убедиться:  Менолли одна,  по  ее  повадке
девочка  не почувствовала,  что королева голодна.  Она аккуратно,  без
особой жадности подобрала остатки ужина,  которые приберегла  для  нее
Менолли.  Уже уплывая в сон,  Менолли заметила, как вернулись Крепыш с
Нырком. Оба сразу, свернулись у нее под боком, тоже готовясь уснуть, -
файры не вели бы себя так, будь они голодны.
  Утром они куда-то исчезли,  а Красотка задержалась, чтобы потереться
головкой  о  щеку Менолли,  пока не услышала в коридоре приближающиеся
шаги. Менолли велела ей исчезнуть и присоединиться к остальным.
  - Знаю,  как  тебе  надоело валяться в постели,  - с усталым вздохом
проговорила Миррим  на  третий  день,  давая  Менолли  понять,  что  с
удовольствием  поменялась  бы  с ней местами,  - но так легче спрятать
тебя от Лессы. Понимаешь... - Миррим замялась, подбирая слова, - когда
Рамота сидит на яйцах,  у всех у нас буквально земля горит под ногами,
пока не наступит Рождение. Так что лучше тебе пока побыть здесь.
  - Может  быть,  теперь,  когда  мне  уже  лучше,  для  меня найдется
какое-нибудь занятие?  Я много чего  умею...  -  Менолли  нерешительно
замолкла.
  - Если хочешь,  можешь помочь  Санре  возиться  с  малышами.  Всякие
истории умеешь рассказывать?
  - Ну да,  я ведь...  - Менолли чуть было не проболталась о том,  чем
занималась у себя в Полукруглом, - ... наверное сумею их занять.
  Скоро Менолли обнаружила, что в Вейре ребятишки совсем не такие, как
в холде:  более ловкие,  подвижные, они с неутомимой любознательностью
впитывали все,  что она им рассказывала о кораблях и морском промысле.
В то утро девочка смогла передохнуть только после того, как научила их
мастерить из щепок и листьев игрушечные лодочки и отправила  на  озеро
опробовать флотилию на плаву.
  Ближе в вечеру она развлекала их рассказом о том, как Т'гран спас ее
во  время  Падения.  Выросшие  в Вейре дети не испытывали такого ужаса
перед Нитями,  как малыши из холда.  Их куда больше интересовало,  как
она убегала и как спаслась,  чем то,  от чего она убегала.  Забывшись,
Менолли начала декламировать нараспев,  потом чуть было не запела,  но
вовремя спохватилась.  К счастью, детвора, кажется ничего не заметила,
а тут и подошло время чистить сладкие клубни к ужину.
  Работая ножом,  девочка  никак  не могла отделаться от привязавшейся
мелодии. Она так точно передавала ритм бега...
  - Фу ты!
  - Что, порезалась? - спросила Санра с другого конца стола.
  - Нет, - широко улыбнувшись ответила Менолли.
  До нее только что дошло нечто очень важное:  ведь она  больше  не  в
Полукруглом. И никто здесь не знает, что она заменяла арфиста. И никто
не узнает, что она мурлычет свои песни, - если ей придет такая охота И
она принялась напевать свою "Песенку-убегалку", получая от нее двойное
удовольствие,  поскольку мелодия к тому же звучала  в  такт  движениям
ножа.
  - До чего хорошо,  когда хоть у кого-то радостно на душе, - заметила
Санра, ободряюще улыбаясь Менолли.
  И тут Менолли поняла то,  что смутно ощущала весь день:  атмосфера в
жилой  пещере напомнила ей времена,  когда флотилия попадала в шторм и
все на берегу ждали.  Миррим очень беспокоилась о  Брекки,  только  не
говорила, почему, а выпытывать у нее Менолли не хотелось.
  - Я радуюсь,  потому что  ноги  заживают,  -  сказала  она  Санре  и
торопливо  продолжала,  -  только  мне  очень хотелось бы узнать,  что
случилось с Брекки. Я вижу, как Миррим из-за нее переживает...
  Санра на миг задумалась,  глядя на девочку. - Ты хочешь сказать, что
уже слышала о...  - она понизила голос и огляделась,  чтобы убедиться,
что их никто не слышит, - ... о королевах?
  - Нет. В Полукруглом девочкам ничего такого не рассказывают.
  Санра явно удивилась, но ничего не сказала.
  - Понимаешь, Брекки раньше жила на Южном - ты ведь знала об этом? Ну
и хорошо.  А когда Ф'лар сослал на Южный всех отколовшихся Древних, то
южанам пришлось оттуда убраться.  Т'бор стал  предводителем  Форта,  а
Килара,  - тут в обычно мягком голосе Санры зазвучали резкие нотки,  -
Килара стала госпожой Придиты;  там же оказались и Брекки с Вирент, ее
королевой...  -  Рассказывая  Менолли  эту  историю,  Санра  с  трудом
подбирала слова,  так что девочка в душе обрадовалась,  что  не  стала
расспрашивать  Миррим.  - Однажды Вирент поднялась в брачный полет,  а
Килара... - это имя Санра произносила с острой неприязнью, - Килара не
удосужилась забрать свою Придиту. Та тоже собиралась взлететь, и когда
Вирент, а за ней бронзовые, поднялись, она полетела за ними, ну и...
  Из глаз Санры брызнули слезы,  и она скорбно покачала головой,  не в
силах продолжать.
  - И обе королевы... погибли?
  Санра кивнула.
  - Но ведь Брекки осталась жива, или она...
  - Килара потеряла рассудок,  и мы все ужасно боимся,  что  с  Брекки
может  случиться  такая  же  беда...  -  Санра утерла слезы и горестно
шмыгнула носом.
  - Бедняжка Миррим - она отнеслась ко мне, как родная!
  Санра шмыгнула снова, но на этот раз насмешливо.
  - Наша Миррим любит создать впечатление,  что все заботы Вейра лежат
на ее плечах.
  - Все равно она достойна уважения - так мужественно держится,  когда
на душе такое горе. А ведь могла бы забиться в уголок и не обращать ни
на кого внимания.
  Санра пристально посмотрела на Менолли.
  - Мне,  девочка,  ты можешь это не объяснять. И нечего щетиниться. А
если будешь так махать ножом, то непременно порежешься.
  Менолли уткнулась  носом  в  работу,  но  через  несколько  минут не
выдержала и спросила:
  - А Брекки поправится?
  - Мы все на это надеемся,  - ответила Санра,  но Менолли показалось,
что  голос  ее прозвучал не очень уверенно.  - Это правда.  Видишь ли,
яйца Рамоты вот-вот начнут проклевываться, и Лесса считает, что Брекки
сумеет  Запечатлеть  королеву.  Она  ведь,  как  и  сама Лесса,  может
разговаривать со всеми драконами.  И Гралл с Бердом все время с ней...
Тише, Миррим идет.
  Менолли не могла не согласиться,  что Миррим,  с  которой  они  были
ровесницы,  действительно  любит  напустить  на  себя  важный  вид,  и
понимала,  что женщине постарше,  вроде Санры,  такое  вряд  ли  может
нравиться.  И  все же была искренне благодарна подруге за помощь.  Так
что,  когда Миррим велела ей отправляться в свою комнату на  очередную
перевязку, она молча повиновалась.
  - Ты сегодня с утра на ногах,  и я должна проверить,  не попала ли в
ранки грязь, - пояснила Миррим.
  Менолли послушно улеглась на живот и робко сказала, что, может быть,
завтра  она  уже  сможет  сама,  не  затрудняя  Миррим,  поменять себе
повязки.
  - Что за глупости!  Ступни - такое болезненное место, а ты держишься
молодцом!  Ты бы только послушала,  как верещал К'тарел, - в последнее
Падение он получил ожог.  Можно подумать,  что до него это ни с кем не
случалось!  А потом,  Манора ведь ясно сказала:  за тебя отвечаю я.  С
тобой  никаких  забот  -  не стонешь,  не ворчишь,  не ругаешься,  как
К'тарел.  Ну вот,  все отлично заживает.  Манора говорит, что ступни -
самое болезненное место, не считая ладоней. Вот почему тебе приходится
так несладко.
  Менолли не  знала,  что  сказать,  и только вздохнула с облегчением,
радуясь, что неприятная процедура наконец закончилась.
  - Ведь это ты научила ребятишек делать кораблики, да?
  Менолли вздрогнула:  неужели она снова сделала что-то не  так, -  но
Миррим только расхохоталась.
  - Видела бы ты,  как драконы гоняют их по озеру! - заливалась она. -
Давно  наши звери так не веселились.  Я чуть не лопнула от смеха.  Ну,
пока! - и Миррим унеслась по своим делам.
  Назавтра под  неусыпным  наблюдением Миррим Менолли впервые медленно
прошлась по жилой пещере и даже доплелась до главной кухни.
  - Яйца  Рамоты  вот-вот  проклюнутся,  -  сказала  Миррим,  усаживая
Менолли за стол у дальней стены огромной пещеры. - Я знаю, руки у тебя
ловкие,  так  что придется тебе помочь - перед праздничным пиром у нас
всегда хлопот полон рот!
  - Может быть, Брекки станет лучше?
  - Я так на это надеюсь,  Менолли, так надеюсь... - Миррим в волнении
сжала  кулачки.  -  Если  ничего не получится,  я просто не знаю,  что
станет с ней и с Ф'нором.  Ведь он ее так любит!  Манора тревожится за
него не меньше, чем за Брекки...
  - Все образуется,  Миррим,  иначе просто быть не может,  - как можно
увереннее сказала Менолли.
  - Ты  правда  так  думаешь?  -  Миррим  сбросила  маску  незаменимой
хлопотуньи   и   на   миг   стала   тем,   кем   была   -  растерянной
девочкой-подростком, отчаянно нуждающейся в утешении.
  - Конечно,  правда!  - Менолли снова рассердилась на Санру: все-таки
вчера она была несправедлива к Миррим.  - Ведь я уже совсем отчаялась,
думала,  что  Нити  меня  догонят  - и тут откуда ни возьмись появился
Т'гран!  А когда  я  боялась,  что  Нити  погубят  всех...  -  Менолли
прикусила    язык,    лихорадочно    пытаясь    придумать   что-нибудь
правдоподобное,  чтобы закончить фразу.  Ведь она  чуть  не  выболтала
Миррим, что спасла файров!
  - Но ведь они наверняка не беспризорные,  -  громко  произнес  рядом
недовольный мужской голос.
  Отряхивая запыленные перчатки и расстегивая ремни, в кухонную пещеру
вошли двое всадников.
  - Знаешь, Т'геллан, можно попробовать приманить их нашими...
  - Особенно если учесть, как они нам нужны.
  - Но только новорожденные.
  - Что за напасть - целая стая файров и неизвестно чья!
  В ту  же  секунду  над  головой  у  Менолли  появилась  Красотка  и,
испуганно  вскрикнув,  опустилась  девочке  на плечо.  Едва не задушив
Менолли,  она туго обвила хвост вокруг ее шеи и зарылась головой ей  в
волосы.  Крепыш  и  Нырок  цеплялись за блузку,  стараясь пристроиться
рядом.  В комнате стало  тесно  от  перепуганных  файров,  искавших  у
Менолли спасения.
  Миррим, которая почему-то даже  не  пыталась  защититься,  в  полном
изумлении уставилась на подругу.
  - Миррим,  неужели это все твои? - воскликнул Т'геллан, пробираясь к
их столу.
  - Вовсе не мои, - возразила Миррим и показала на Менолли, - а ее.
  Менолли не  могла  вымолвить ни слова,  но зато ей удалось успокоить
Крепыша и Нырка.  Остальные,  примостившись на карнизе,  передавали ей
свои  мысли,  полные  страха  и  тревоги.  Но  девочка была в таком же
смятении,  как и ее маленькие друзья, - она никак не могла понять, как
они оказались в Вейре. И откуда в Вейре знают про файров, и...
  - Ничего,  сейчас мы выясним,  чьи они,  -  раздался  в  наступившей
тишине  сердитый  женский  голос.  На  середину пещеры вышла маленькая
стройная женщина в летнем костюме.  - Я велела Рамоте  побеседовать  с
ними...
  Ее сопровождал какой-то всадник.
  - Ты здесь, Лесса, - с поклоном произнес Т'геллан, однако смотрел он
на Менолли.
  Услыхав это  имя,  девочка  вскочила  со  стула.  Файры пронзительно
заверещали,  стараясь удержаться у нее на плечах. Больше всего Менолли
хотелось  незаметно скрыться с глаз Лессы,  но она только запуталась в
ножках стульев и больно ушибла  пальцы.  Миррим  схватила  подругу  за
руку,  стараясь  заставить  ее  сесть,  а  над головой Менолли истошно
вереща,  кружились файры.  Казалось,  их гораздо больше,  чем на самом
деле.
  - Может быть,  кто-нибудь наконец их утихомирит?  -  повернувшись  к
Менолли,  воскликнула Лесса,  пальцы ее теребили широкий ремень, глаза
метали молнии. - Рамота, если ты сейчас же...
  Внезапно в   огромной   пещере  воцарилась  полная  тишина.  Менолли
почувствовала,  как задрожала приникшая к ней  Красотка,  как  глубоко
впились в ее плечи когти обоих бронзовых.
  - Так-то лучше,  - сверкнув глазами,  произнесла  Лесса.  -  Ты  кто
такая? Неужели это все твои?
  - Меня зовут Менолли,  госпожа,  - смущенно ответила девочка и робко
оглядела ящериц,  которые, притихнув, сидели на карнизе, свешивались с
потолка пещеры - только глаза испуганно вращались. - Осмелюсь сказать,
что не все они мои.
  - Менолли?  - Гнев Лессы слегка остыл,  она недоуменно  разглядывала
девочку.  - Менолли...  - Госпожа Вейра никак не могла припомнить, где
она уже слышала это имя.
  - Лесса,  Манора ведь рассказывала тебе про нее, - напомнила Миррим,
и Менолли в полной мере оценила смелость подруги.  - Т'гран спас ее во
время Падения, она еще сбила себе ноги до самих костей.
  - Вот оно что... Так сколько же у тебя файров, Менолли?
  Девочка замялась:  она  никак  не  могла  сообразить,  понравится ли
Лессе,  что у нее столько файров,  и не отошлют ли ее по этому  случаю
обратно в Полукруглый.  Но тут она почувствовала, как Миррим ткнула ее
кулаком в бок.
  - Вот эти,  - ответила она, кивнув на трех вцепившихся в нее ящериц,
- и всего шесть из тех, что наверху.
  - Ах, всего шесть?
  Пальцы Лессы  забарабанили  по  широкому  ремню,   стягивающему   ее
стройную талию.  Кто-то из всадников фыркнул, прикрыв рукой рот. Когда
девочка наконец осмелилась поднять глаза,  она увидела, что на смуглом
лице Госпожи Вейра промелькнула усмешка.
  - Насколько я понимаю,  всего получается девять, - подытожила Лесса.
- Ну и как же, Менолли, ты ухитрилась запечатлеть девять файров сразу?
  - Я никак не ухитрялась.  Просто попала в пещеру, где они рождались.
Они были такие голодные,  а у меня с собой оказался мешок клешнезубов.
Ну я их и накормила...
  - В пещеру? И где же эта пещера? - резко спросила Лесса, но в голосе
ее уже не чувствовалось раздражения.
  - На побережье, в сторону Нерата, как раз напротив Драконьих камней.
  Т'геллан удивленно крякнул.  - Так это ты жила в той пещере? Я нашел
там миски и горшки... только никаких следов скорлупы в ней не было.
  - Я и не знала, что файры гнездятся в пещерах, - заметила Лесса.
  - Просто  прилив  был слишком высок,  и гнездо могло смыть.  Вот я и
помогла королеве перенести яйца в пещеру.
  Лесса пристально взглянула на девочку. - Ты помогла королеве файров?
  - Видите ли,  я  свалилась  с  обрыва,  а  они  -  королева  и  двое
бронзовых,  только  не  эти,  -  Менолли  кивком  указала на Красотку,
Крепыша и Нырка,  - а старшие,  не отпускали меня домой,  пока я им не
помогла.
  Т'геллан недоверчиво уставился на  Менолли,  двое  других  всадников
широко улыбались.  Тут Менолли увидела,  что на лице Миррим тоже сияет
улыбка.  Но что больше всего поразило вконец смутившуюся девочку,  так
это  то,  что на плечо Миррим уселся бронзовый файр и не сводит глаз с
Красотки, которая спрятала головку в волосах Менолли.
  - Мне  хотелось  бы  однажды  подробно  услышать всю эту историю,  -
сказала Лесса.  - А сейчас потрудись приглядывать за своей  компанией,
договорились?  Они докучают Рамоте да и другим драконам тоже. Это надо
же - девять!  - Госпожа Вейра  вздохнула  и  отвернулась.  -  Подумать
только, как нам сейчас пригодились бы девять яиц...
  - Если вам нужны еще яйца...
  Лесса обернулась,   да   так   стремительно,  что  Менолли  невольно
отшатнулась.
  - Нужны,  еще как нужны!  Откуда ты только взялась, что не знаешь об
этом?!  - Потом обратилась к Т'геллану. - Разве ты, командир Крыла, не
известил все морские холды?
  - Конечно,  известил,  Лесса - ответил  всадник,  в  упор  глядя  на
Менолли.  -  Только Менолли еще раньше сбежала из холда,  ведь правда,
девочка?  С  тех  пор  дозорные  всадники  все  глаза  проглядели,  ее
разыскивая,  а она, оказывается, тем временем посиживала себе в пещере
вместе с девятью файрами!
  Менолли сокрушенно поникла головой.
  - Прошу  вас,  госпожа,  только  не  отправляйте   меня   домой,   в
Полукруглый!
  - Девочке,  сумевшей запечатлеть девять файров,  не место в  морском
холде, - произнесла Лесса таким решительным тоном, что Менолли подняла
голову.  - Т'геллан,  расспроси Менолли,  где  она  видела  кладку,  и
немедленно отправляйся в путь.  Будем надеяться, что срок рождения еще
не подошел.  Настроение Повелительницы Вейра явно  улучшилось,  и  она
благосклонно  улыбнулась  Менолли,  так что у девочки сразу отлегло от
сердца. - А ты уж постарайся, чтобы твои проныры держались подальше от
Рамоты. Миррим поможет тебе научить их уму-разуму. Теперь от ее файров
есть толк.
  Лесса стремительно  вышла,  оставив  всех  в  почтительном молчании.
Постепенно   в   кухне   возобновилась   обычная   суматоха.   Менолли
почувствовала,  что Миррим дергает ее за руку, и без сил опустилась на
стул.  Кто-то протянул ей кружку кла,  и Т'геллан заставил  ее  отпить
несколько глотков.
  - Первая встреча с Лессой всегда выбивает из колеи.
  - Какая  она  оказывается...  маленькая  -  ошеломленно  проговорила
Менолли.
  - Маленькая да удаленькая.
  Менолли с надеждой взглянула на Миррим.
  - Как  ты думаешь,  Миррим,  она правда разрешила?  Теперь мне можно
остаться?
  - Если  ты  сумела  запечатлеть девять файров,  твое место здесь,  в
Вейре.  Только почему ты мне ничего не рассказала?  Разве ты не видела
моих? Правда, у меня только три...
  Т'геллан насмешливо фыркнул, и Миррим показала ему язык.
  - Я велела своим оставаться в пещере...
  - А мы тут ломаем  себе  головы,  -  продолжала  Миррим,  -  кто  из
всадников припрятал яйца!
  - Я ведь не знала, что вам нужны яйца файров...
  - Миррим,  перестань ее дразнить,  - видишь,  она и так чуть жива, -
вмешался Т'геллан. - Выпей кла, Менолли, и приди в себя.
  Менолли послушно  взялась  за  кружку,  но  не  смогла  удержаться и
рассказала про мальчишек из Полукруглого, которые спят и видят, как бы
поймать  огненную  ящерицу.  Теперь  она  пожалела,  что  ни словом не
обмолвилась о том, как видела файров в брачном полете.
  - Тогда ты поступила правильно,  - успокоил ее Т'геллан.  - А сейчас
давай-ка разыщем ту кладку,  о которой ты говорила.  Где ты ее видела?
Как ты думаешь, скоро наступит рождение?
  - Когда я нашла яйца, они были еще совсем мягкие. Это было как раз в
тот  день,  когда меня спас Т'гран.  А ходу туда от Драконьих камней -
полдня.
  - Значит, лету - несколько минут. Только в какую сторону - на север,
на юг?
  - На юг, там еще речка впадает в море.
  Т'геллан в отчаянии закатил глаза.  - Знаешь,  сколько таких мест на
побережье? Будет гораздо лучше, если ты отправишься со мной.
  Но Т'геллан,  - решительно вмешалась Миррим.  - У  Менолли  ноги  ну
просто никуда не годятся!
  - А у Лессы - характер.  Что касается ног,  то  мы  укутаем  их  как
следует.  Но яйца нужно раздобыть во что бы то ни стало. К тому же ты,
крошка,  пока еще  не  главная  смотрительница,  -  добавил  Т'геллан,
помахав пальцем перед носом Миррим.
  Сборы не  заняли  много  времени.  Миррим,  желая   загладить   свою
резкость,  принесла  собственную  летную куртку,  шлем и пару огромных
сапог.  Их натянули на забинтованные ноги  Менолли  и  туго  привязали
кожаными ремешками...
  Крепыша и Нырка удалось отвлечь кусочками мяса,  но Красотка наотрез
отказалась  покинуть  Менолли  и только еще крепче обвила хвост вокруг
шеи девочки.  А когда Т'геллан почти  что  понес  Менолли  к  Монарту,
который  терпеливо  дожидался  их  рядом с выходом из пещеры,  золотая
королева принялась сердито кудахтать.
  Т'геллан подсадил  Менолли на шею дракону,  и,  она,  схватившись за
боевую упряжь,  уселась между отростками шейного  гребня,  ухитрившись
всего пару раз задеть больные ноги.
  Как только   всадник    стал    устраиваться    впереди,    Красотка
насторожилась,  угрожающе зашипела и,  выпустив когти,  замахнулась на
него передней лапой.
  - Она   никогда   еще   не  вела  себя  так  скверно,  -  извиняясь,
пробормотала Менолли.
  - Придется  тебе,  Монарт,  призвать  ее  к  порядку,  -  добродушно
произнес Т'геллан.
  Не успела  девочка  и  глазом моргнуть,  как Красотка резко оборвала
шипение и робко  пискнула:  глаза  ее  замедлили  вращение,  а  хвост,
которым она едва не задушила Менолли, заметно расслабился.
  - Так-то лучше! А то больно уж у нее злобный взгляд.
  - Неужели?
  - Ладно,  Менолли,  это я пошутил.  А теперь надо  сказать  Монарту,
чтобы он передал твоим файрам,  куда мы отправляемся,  а то ведь они с
ума сойдут, когда мы улетим.
  - Вы правда скажете?
  - Правда.  - Т'геллан ненадолго замолчал,  - вот я уже и  сказал.  А
теперь - в путь!
  На этот раз Менолли смогла как следует насладиться ощущением полета.
Непонятно,  почему  Петирона  так  ужаснуло это чувство...  Девочку не
испугал даже Промежуток,  в котором исчезли все ощущения.  Правда, она
все-таки чувствовала, как нестерпимый холод леденит не совсем зажившие
ступни,  но эта боль длилась лишь один  мимолетный  миг.  В  следующее
мгновение  они  уже  снижались  над  вырастающими  из  моря Драконьими
камнями.
  У Менолли дух захватило от восторга.
  - Есть шанс, что старшая королева может снова отложить яйца в той же
пещере,  - крикнул через плечо Т'геллан.  - Нужно только убрать оттуда
твои пожитки.
  Они приземлились  на  берегу.  Монарт  неодобрительно  озирался - уж
слишком мала оказалась бухточка, волны плескались у самых его лап.
  Через минуту  явились  все  питомцы  Менолли  и при виде родных мест
устроили радостный гвалт.  Вдруг в вышине возникла  одинокая  точка  -
огненная ящерица.
  - Гляди-ка, Т'геллан! Вот и старшая королева.
  Но не успел всадник поднять голову, как ящерица исчезла.
  - Жаль,  что она нас здесь застала.  Я-то  надеялся...  А  где  было
гнездо, когда ты спасла яйца?
  - Мы стоим как раз на том месте.
  Монарт попятился.
  - Он что,  слышит,  что я тебе говорю?  - шепотом спросила Т'геллана
обеспокоенная Менолли.
  - Слышит,  так  что  думай,  прежде  чем  сказать,  особенно,  когда
говоришь о нем. Он очень обидчивый.
  - Но я не сказала ничего такого, что могло бы его задеть, ведь правда?
  - Менолли! - всадник рассмеялся. - Ведь я просто пошутил.
  - Фу ты!
  - Ого! Как ты умудрялась взбираться по такой крутизне?
  - Это оказалось не так уж сложно.  Приглядись,  и ты увидишь, что на
поверхности скалы полно выступов и трещин,  к тому же я устроила  себе
настоящую лестницу.
  - Лестницу? Вот оно что! Ну-ка, Монарт, будь добр, помоги нам.
  Дракон любезно придвинулся к самой скале и присел на задние лапы.  К
восторгу Менолли,  плечо его оказалось вровень с карнизом. Мгновение -
и они ступили в пещеру.  Следом,  радостно трубя, ворвались все девять
файров.  Под  каменными  сводами  пещеры  их  крики   звучали   просто
оглушительно.  Вдруг внутри стало темно.  Обернувшись Менолли увидела,
что  в  отверстие  заглядывает  Монарт.  Его  большие  глаза  медленно
вращались, переливаясь всеми цветами радуги.
  - Послушай,  Монарт,  не мог бы ты убрать  свою  здоровенную  глупую
башку - ты нам свет заслоняешь, - попросил Т'геллан.
  Дракон заморгал,  что-то недовольно проворчал,  но  голову  все-таки
убрал.
  - Скажи,  красавица, почему никто не обнаружил тебя раньше, во время
Поиска?  -  спросил Т'геллан,  и Менолли заметила,  что он внимательно
наблюдает за ней.
  - В Полукруглом еще никогда никого не находили.
  - Не вижу в этом ничего удивительного.  Так  куда  старшая  королева
перенесла яйца?
  - Как раз на то место, где ты стоишь.
  Всадник отскочил в сторону и наградил Менолли укоризненным взглядом.
Потом опустился на колени и  стал  рыться  в  песке,  что-то  довольно
бормоча себе под нос.
  - Это ты выбросила скорлупу?
  - Да. А что, не надо было?
  - Нет, все правильно.
  - Ты думаешь, она может сюда вернуться?
  - Все может быть.  Особенно если в следующий раз,  когда  она  будет
спариваться,  прилив  снова  окажется  высок.  Ты не запомнила,  когда
видела ее прошлый брачный полет?
  - Запомнила  -  сразу после этого было Падение.  Тогда передний край
Нитей прошел по болотам, что на полпути к Нерату.
  - Умница! - Т'геллан поднял глаза к небу и зашевелил губами. Менолли
поняла:  он что-то подсчитывает в уме.  Так же поступал  Алеми,  когда
прикидывал курс. - Так, а теперь скажи, когда вылупились твои файры?
  - Я давно потеряла счет времени,  но помню,  что родились  они  пять
Падений назад.
  - Отлично.  Значит следующий брачный  полет  у  нее  должен  быть  в
середине лета,  если, конечно, во время Прохождения файры следуют тому
же циклу развития,  что и драконы.  - Т'геллан оглядел грубую  утварь,
которую девочка смастерила, чтобы выжить в этой пещере.
  - Хочешь захватить что-нибудь с собой?
  - Совсем  немного.  - Менолли заглянула под мешковину,  служившую ей
одеялом.  Свирель оказалась на месте - значит,  всадник не  нашел  ее,
когда  побывал  в  пещере  прошлый  раз.  Девочка снова завернула ее в
тряпку.  - Вот,  масло... - сказала она, схватив горшок. - Оно мне еще
пригодится.
  - Навряд ли,  - усмехнулся Т'геллан.  - Но на всякий случай возьми -
Манора интересуется всякими снадобьями.
  Еще Менолли прихватила сушеные травы и увязала все  свои  вещички  в
узелок,  чтобы  можно  было  перекинуть  через плечо.  Потом принялась
безжалостно выкидывать из пещеры всю свою самодельную посуду.
  - Ой! - вспомнив про Монарта, девочка бросилась к отверстию пещеры и
выглянула наружу.
  - Не  бойся,  ты  в  него  не  попала!  У него хватило ума держаться
подальше,  когда идет уборка.  - С этими словами Т'геллан  подкинул  в
воздух ее котел.
  - Вот, пожалуй, и все.
  - Тогда поехали!
  Перед тем,  как навсегда покинуть пещеру,  Менолли в  последний  раз
обернулась и усмехнулась про себя.  Разве думала она когда-нибудь, что
ей придется уходить отсюда, ступая с карниза прямо на плечо дракона! А
еще  раньше  она тоже не думала,  что ей доведется жить в пещере,  тем
более летать на драконе...  Правда,  теперь никто уже не скажет, что в
этой пещере кто-то жил. Сухой песок засыпал даже следы, оставленные их
ногами.  Т'геллан протянул  руку,  чтобы  помочь  ей  сойти  на  спину
дракона.  Путь  их  лежал  в  бухту,  где  предстояло  отыскать кладку
огненной ящерицы.


                               Глава 11

Малютка-королева
Над морем пронеслась -
Бег волн унять,
Направить вспять
Отважно собралась.

  Менолли с   Т'гелланом   доставили   яйца   в  Бенден  в  целости  и
сохранности. Всего их в кладке оказалось тридцать одно, и не единое не
разбилось  по пути - так заботливо укутали их в двойной меховой мешок,
прихваченный для путешествия через Промежуток.  Столь  богатая  добыча
вызвала  в  Вейре  целый переполох - народ сбежался поглазеть на яйца.
Лесса, которую известили заблаговременно, не преминула явится и тут же
стала  отдавать распоряжения.  Она велела принести с Площадки Рождений
корзину горячего песка,  положить в нее яйца и  поместить  у  жаровни.
Корзину   надлежало   время   от  времени  поворачивать,  чтобы  тепло
распределялось равномерно.  Пощупав яйца,  Лесса сделала  вывод,  что,
судя  по  твердости  скорлупы,  от рождения их отделяет не меньше семи
дней.
  - Что  ж,  -  как  всегда  резковато  заключила она.  - Пока хватит.
Главное,  в  день  Запечатления  мы  теперь  сможем  наградить   самых
достойных  яйцами  файра.  -  Похоже,  эта мысль привела ее в отличное
расположение духа,  и она улыбнулась Менолли.  - Манора  сказала,  что
ноги  у  тебя  еще  не  совсем  зажили.  Поручаю тебе присматривать за
кладкой.  Фелина, сними с девочки эти дурацкие сапоги и переодень ее в
приличное  платье.  Наверняка  у  нас  в  кладовых найдется что-нибудь
подходящее, а то вид у нее, как у пугала.
  С этими  словами  Лесса удалилась,  оставив Менолли под перекрестным
огнем множества глаз.  Фелина,  высокая,  стройная женщина,  у которой
черные  брови  красиво  изгибались  над  зелеными  глазами,  подвергла
девочку придирчивому осмотру,  потом послала одну помощницу за одеждой
в  кладовую,  другую - за сапожником,  чтобы он пришел снять мерку для
обуви, а подвернувшегося под руку малыша за ножницами.
  - Надо тебя постричь.  Кто же это тебя так обкорнал? Можно подумать,
ножом кромсали!  Ведь у тебя чудесные  волосы.  Ты  не  проголодалась?
Т'геллан  уволок  тебя из кухонной пещеры,  не дав даже слова сказать.
Ну-ка, тащите сюда вон тот стул да придвиньте столик поближе. И нечего
стоять здесь, глазеть. Лучше принесите девочке чего-нибудь поесть.
  - Сколько Оборотов тебе  сравнялось?  -  спросила  Фелина,  закончив
раздавать приказания.
  - Пятнадцать,  - борясь с подступающими слезами, пробормотала вконец
сконфуженная Менолли.  Горло у нее болезненно сжималось, грудь теснили
рыдания:  девочке не верилось,  что все это происходит с ней - люди  с
ног сбиваются, чтобы привести ее в порядок и принарядить! А Лесса даже
улыбнулась - видимо довольна,  что они привезли столько  яиц!  Похоже,
можно  не  опасаться,  что  ее  могут отправить домой,  в Полукруглый.
Только бы остаться в Вейре, пусть ей даже не закажут новые башмаки, не
дадут новую одежду...
  - Пятнадцать?  Значит, недолго тебе осталось ходить в воспитанницах,
- разочарованно протянула Фелина. - Посмотрим, что скажет Манора. А то
я бы тебя с удовольствием взяла.
  Тут девочка  не  выдержала  и  разрыдалась.  И  сразу  же  поднялась
суматоха - ее файры заметались по пещере,  готовые  вцепиться  в  лицо
любому,  кто  обидит  Менолли.  Красотка  налетела на Фелину,  которая
протянула руку, желая утешить плачущую девочку.
  - Что тут за шум-гам? - раздался властный, звучный голос. Все, кроме
файров,  расступились, пропуская вперед Манору. - Ну-ка утихомирься, -
велела она надрывно вопящей Красотке.  - А вы все, - она махнула рукой
собравшимся,  - спокойно  занимайтесь  своими  делами.  -  Так  почему
Менолли плачет?
  - Взяла и разрыдалась ни с того ни с сего, - ответила Фелина, так же
озадаченная, как и все остальные.
  - Просто я счастлива,  счастлива, счастлива, - сквозь слезы выдавила
Менолли, сопровождая каждое слово громким всхлипыванием.
  - Ничего удивительного,  - понимающе заметила  Манора,  сделав  знак
одной  из  женщин.  -  День  сегодня выдался на редкость беспокойный и
утомительный. Ну-ка,  выпей вот это,  - она взяла из  рук  вернувшейся
женщины  кружку.  -  Сейчас все разойдутся по своим делам и дадут тебе
спокойно передохнуть. Ну вот, так-то лучше.
  Менолли послушно выпила все до дна. Это не было снотворное зелье, но
питье чуть горчило. Постепенно девочка почувствовала, что дышать стало
легче, напряжение отпустило ее, и она смогла расслабиться.
  Оглядевшись, она увидела,  что рядом с  ней  осталась  одна  Манора.
Женщина  сидела,  безмятежно  сложив руки на коленях,  от нее исходило
дружелюбие и тепло.
  - Ну что,  пришла в себя?  Теперь тебе нужно посидеть спокойненько и
поесть.  У нас не так уж часто появляются новые люди,  так что  первое
время вокруг тебя неизбежно будут суетиться. Но это скоро пройдет. Так
сколько яиц вы нашли на берегу?
  Манора оказалась   приятной   собеседницей,   и  скоро  Менолли  уже
показывала главной смотрительнице собственноручно изготовленное  масло
и объясняла рецепт его получения.
  - Я считаю, Менолли, что ты прекрасно вышла из положения, хотя иначе
и быть не могло - ведь тебя учила сама Мави.
  Услышав имя матери,  Менолли  внутренне  сжалась.  Левая  рука  сама
стиснулась в кулак,  и девочка почувствовала, как болезненно натянулся
тугой рубец.
  - Может быть,  послать весточку в Полукруглый?  - спросила Манора. -
Сообщить, что ты у нас, жива и невредима?
  - Нет-нет,  пожалуйста,  не  надо!  Меня там не ждут.  - Она разжала
изуродованную ладонь.  И...  девочка запнулась и чуть было не  сказала
"стыдятся".  -  Здесь  я  смогла  бы принести хоть какую-то пользу,  -
торопливо добавила она, указывая на корзинку с яйцами.
  - Как  хочешь,  Менолли,  как  хочешь.  - Манора встала.  - А теперь
поешь, мы с тобой еще поговорим позже.
  Подкрепившись, Менолли  почувствовала  себя  гораздо  лучше.  Век бы
сидела так в уголке у очага да глядела,  как вокруг кипит  работа.  Но
скоро  явилась Фелина с ножницами и принялась ее стричь.  Потом кто-то
сменил Менолли на ее посту рядом с яйцами,  пока она  переодевалась  в
новое платье - первое за всю жизнь:  как самая младшая в большой семье
она вечно донашивала чье-то старье.  Затем пришел сапожник и не только
снял  мерку  для  новых  башмаков,  но  еще и обещал к вечеру прислать
свободные шлепанцы из мягкой  кожи,  чтобы  она  могла  надеть  их  на
забинтованные ноги.
  Приодетая, с  аккуратно   подстриженными   волосами,   Менолли   так
изменилась,  что  перед  ужином  Миррим чуть не прошла мимо,  не узнав
подругу.  Менолли втайне  побаивалась:  а  вдруг  теперь,  когда  всем
известно, что у нее целых девять файров, Миррим начнет ее сторониться,
но нет, ничуть не бывало. Шлепнувшись на стул напротив Менолли, Миррим
с  энтузиазмом  принялась  расхваливать  прическу,  платье  и шлепанцы
подруги.
  - Слыхала  я  про ваши подвиги,  но забежать никак не могла:  Манора
меня совсем загоняла - то туда,  то сюда,  то вверх,  то вниз,  ну  ни
минутки свободной не было!
  Менолли стоило большого труда не рассмеяться  -  Миррим  говорила  в
точности, как Фелина.
  Миррим, склонив голову к плечу,  еще раз оглядела Менолли.  - В этом
новом наряде ты так похорошела, что я тебя еле узнала. Вот если бы нам
еще удалось заставить тебя хотя бы изредка улыбаться...
  Тут на  плечо  Миррим  опустился  маленький бронзовый файр.  Ласково
прильнув к ее шее, он с любопытством поглядывал на Менолли.
  - Это твой?
  - Да,  его зовут Толли. А еще у меня есть двое зеленых, Реппа и Лок.
И  я хочу сказать,  что трое для меня - в самый раз.  Как тебе удалось
выкормить девятерых? Ведь они такие прожорливые!
  Менолли принялась   рассказывать,   как   она   возилась  со  своими
питомцами, и постепенно последние следы неловкости растаяли.
  Тут и  ужин подоспел.  Не обращая внимания на уверения Менолли,  что
она вполне может обслужить себя сама,  Миррим принесла еды на двоих. К
их столу подсел Т'геллан и,  к удивлению Менолли, ухитрился соблазнить
Красотку взять у него с ножа кусочек мяса.
  - Зря  удивляешься,  - снисходительно заметила Миррим.  - Эти обжоры
готовы хватать еду у  любого,  кто  предложит.  Но  это,  конечно,  не
значит,  что кто их кормит,  тот и хозяин. Девять - это же с ума сойти
можно... - она так забавно закатила глаза, что Т'геллан прыснул.
  - Гляди-ка, Менолли, да она никак завидует!
  - Вот еще!  Мне и троих хватает,  разве что...  от  королевы  я  бы,
пожалуй,  не отказалась. Посмотрим, пойдет ли ко мне Красотка. Гралл я
уже приручила.
  Миррим стала уговаривать Красотку взять у нее кусочек мяса, при этом
Т'геллан ее поддразнивал  -  грубовато,  как  показалось  Менолли.  Но
Миррим не оставалась в долгу и отвечала на его шуточки довольно едкими
выпадами.  Сама Менолли в жизни не осмелилась бы разговаривать в таком
тоне со старшим, тем более, со всадником.
  Она ужасно устала,  но  до  чего  приятно  было  сидеть  вот  так  в
просторной кухонной пещере,  слушая рассказы Т'геллана,  наблюдая, как
Миррим улещает Красотку, хотя в конце концов угощение из ее рук принял
Лентяй.  За  другими  столами тоже шли непринужденные беседы,  девушки
напропалую кокетничали со всадниками.  Менолли заметила, что откуда-то
появились  бурдюки  с  вином.  Странно  -  в Полукруглом вино подавали
только по большим праздникам. Т'геллан тоже послал мальчика за вином и
бокалами и стал настаивать, чтобы Менолли с Миррим выпили с ним.
  - От доброго бенденского еще никто не  отказывался,  -  приговаривал
он,  наполняя  бокалы.  -  Вот  отведайте  и скажите,  пробовали ли вы
что-нибудь подобное?
  Менолли не  стала  объяснять,  что это первый бокал вина в ее жизни,
если не считать то, которое мать когда-то смешала с сонным зельем. Да,
в Вейре совсем другие порядки...
  Когда бенденский арфист принялся  тихо  наигрывать  мелодию,  скорее
ради  собственного  удовольствия,  чем  для  развлечения  собравшихся,
пальцы Менолли стали сами отбивать такт.  Это была одна из ее  любимых
песен, но ей показалось, что слетающие со струн аккорды звучат слишком
монотонно,  и девочка  начала  тихонько  напевать  мелодию  по-своему,
стараясь не мешать арфисту.
  Увлекшись, она забыла обо всем, но тут Миррим с улыбкой заглянула ей
в лицо.
  - Как красиво у тебя получается, Менолли! Охаран, иди сюда - Менолли
придумала для этой песни новую гармонию.
  - Что вы, я не могу, - отнекивалась смущенная Менолли.
  - Это  еще  почему?  -  осведомился  Т'геллан,  подливая ей вина.  -
Немного музыки никому не повредит.  Посмотри вокруг - кое у кого  лица
такие же скучные, как долгий дождливый Оборот.
  Сначала Менолли робела - сказывался старый запрет петь при людях. Но
постепенно голос ее звучал все громче, сплетаясь с баритоном Охарана.
  - Знаешь,  Менолли,  мне нравится.  Слух у тебя просто отличный. - В
голосе  арфиста  звучало такое искреннее одобрение,  что девочка снова
забеспокоилась.
  Стоит Янусу знать,  что она пела в Вейре...  Но его здесь нет,  и он
никогда не узнает.
  - А  теперь  давай-ка попробуем вот это.  - Охаран заиграл старинную
балладу, ту, которую они с Петироном, бывало, пели дуэтом.
  Вдруг напев  тихо,  но  уверенно  подхватили  чьи-то голоса.  Миррим
осмотрелась по сторонам, подозрительно взглянула на Т'геллана, а потом
указала на Красотку.
  - Да ведь это файры подпевают! Менолли, как тебе удалось их научить?
- Миррим вытаращила глаза от изумления.
  Охаран, не прекращая игры,  сделал Миррим знак не шуметь,  чтобы все
могли послушать хор ящериц. Т'геллан вертел головой, переводя взгляд с
Красотки на Крепыша,  потом на Нырка с Рыжиком,  которые сидели совсем
рядом с ним.
  - Ушам своим не верю! - повторял всадник.
  - Тише,  не  напугай их - пусть поют,  - негромко проговорил Охаран,
начиная следующий куплет.
  Так они  и  закончили  песню вместе - Менолли вела мелодию,  а файры
дружно подтягивали. Миррим не терпелось узнать, как Менолли ухитрилась
выучить ящериц петь.
  - Это сущий пустяк.  Просто-напросто я часто пела и играла, когда мы
жили в пещере, чтобы было повеселее.
  - Ничего себе пустяк!  Мои трое уже сколько времени со мной, а мне и
в голову не приходило, что они любят музыку.
  - Это только лишний раз доказывает,  крошка  Миррим,  что  на  свете
существуют вещи, которых ты не знаешь, - поддел девочку Т'геллан.
  - Зачем ты так?  - вступилась за подругу Менолли и,  к своему ужасу,
громко икнула. Потом еще и еще раз.
  - Сколько раз ты ей  наливал?  -  сердито  набросилась  на  всадника
Миррим.
  - Гораздо меньше, чем нужно для того, чтобы опьянеть.
  Менолли снова икнула.
  - Принесите воды!
  - Попробуй не дышать, - посоветовал Охаран.
  Т'геллан принес воды,  и Менолли хватило нескольких  глотков,  чтобы
справиться  с икотой.  Она уверяла всех,  что это вовсе не из-за вина:
просто она очень устала.  Если бы кто-нибудь присмотрел  за  яйцами...
ведь уже совсем поздно...  Охаран с Т'гелланом,  поддерживая девочку с
обеих сторон, довели ее до спальни. Миррим шла следом, ворча: взрослые
дурни, а в головах - пусто.
  Какое облегчение наконец-то оказаться в постели!  Миррим  стащила  с
Менолли  новое  платье  и  шлепанцы,  заботливо укрыла подругу меховым
покрывалом.  Файры еще только начали устраиваться вокруг своей хозяйки
на ночь, а она уже спала крепким сном.


                               Глава 12

Всадник, в этом мире тьмы,
В ледяных краях,
Подари мне взгляд любви,
Большей, чем моя...

  На следующее утро Миррим  подняла  Менолли  ни  свет  ни  заря.  Она
нетерпеливо  отмахивалась от файров,  которые сердито зашипели,  когда
Миррим принялась бесцеремонно трясти их хозяйку.
  - Просыпайся,  Менолли!  На  кухне  каждая  пара  рук на вес золота.
Сегодня Рождение,  на  праздник  соберется  пол-Перна.  Пошевеливайся,
сейчас явится Манора взглянуть на твои ноги.
  - Ой! Нельзя ли потише!
  - Вели  своей  Красотке...  Ай!  Отстань,  Красотка,  ведь я тебя не
трогаю! Угомонись, или я пожалуюсь Рамоте!
  К удивлению  Менолли,  Красотка  перестала  нападать  на  Миррим  и,
пискнув, забилась в дальний угол комнаты.
  - Ты из меня чуть душу не вытрясла,  - пожаловалась Менолли.  Ей так
хотелось спать, что было не до вежливости.
  - Разве я не извинилась? А ноги у тебя выглядят совсем прилично.
  - Сегодня  мы  не  будем  накладывать  толстую  повязку,  -  сказала
незаметно подошедшая Манора. - Шлепанцы - достаточная защита.
  Менолли повернула голову - она почувствовала,  как сильные  ласковые
руки Маноры вертят ее ступни туда-сюда - сначала одну, потом другую.
  - Да,  Миррим, сегодня наложишь тонкую повязку и не забудь про мазь.
На  ночь  сними совсем - ступни должны дышать.  А так все хорошо.  Да,
Менолли, с яйцами файров все в порядке.
  С этими  словами  она удалилась,  и Миррим принялась ловко бинтовать
ступни.  Наконец она закончила, и Менолли встала, чтобы одеться. Вдруг
Миррим с громким вздохом рухнула на постель.
  - Что с тобой? - спросила встревоженная Менолли.
  - Пользуюсь  свободной  минуткой,  чтобы  передохнуть,  - простонала
Миррим.  -  Ты  еще  не  знаешь,  что  такое  Рождение  -  холдеры   и
ремесленники   болтаются  по  всему  Вейру,  суют  носы,  куда  им  не
полагается,  пугают драконов,  детвору и новорожденных и сами пугаются
до полусмерти. А сколько они едят! - Миррим в отчаянии закатила глаза.
- Можно подумать,  что вот уже несколько Оборотов у них во рту не было
ни крошки!  А тут еще...  - Миррим зарылась лицом в покрывало и горько
зарыдала.
  - Что случилось,  Миррим?  Ты из-за Брекки?  У нее все в порядке?  Я
хотела спросить,  попытается ли она снова Запечатлеть королеву?  Санра
сказала, что Лесса надеется...
  Менолли склонилась   над   подругой,   стараясь   утешить   ее.   От
душераздирающих  рыданий  Миррим  она сама чуть не расплакалась.  Хотя
из-за всхлипываний слова Миррим было трудно разобрать,  Менолли все же
поняла,  что  по  каким-то  неясным  причинам  она не хочет,  чтобы ее
воспитательница снова участвовала  в  Запечатлении.  Брекки  на  грани
жизни и смерти,  и они должны каким-то образом пробудить в ней желание
выжить. Потерять дракона - все равно, что наполовину потерять себя, но
ведь  Брекки в этом не виновата.  Она такая добрая,  такая умная,  так
любит Ф'нора. Но это то же почему-то плохо.
  Поразмыслив, Менолли решила дать подружке выплакаться.  Она помнила,
как накануне ей самой слезы принесли облегчение,  и втайне  надеялась,
что, быть может, позже у Мирим появится повод поплакать от радости. Во
всяком случае,  Менолли этого искренне желала.  Она от  души  простила
Миррим все ее выходки и проделки,  понимая,  что таким образом подруга
скрывала свою тревогу и печаль.
  Послышались возмущенные  крики  файров,  занавес зашуршал,  и из-под
него  выполз  Толли,  бронзовый  файр  Миррим;  его  сверкающие  глаза
беспокойно вращались.  Увидев, что Менолли гладит Миррим по голове, он
расправил крылья,  готовясь броситься на защиту  хозяйки,  но  тут  из
своего  угла  пронзительно  затрубила Красотка.  Толли сложил крылья и
мягко  опустился  на  край  постели.  Там  он  и  остался,   бдительно
поглядывая то на Менолли,  то на Миррим. Еще через мгновение появилась
пара зеленых. Они примостились на стуле и стали безмолвно наблюдать.
  Красотка, не покидая своего угла, следила за всеми сразу.
  - Миррим, ты здесь, Миррим? - донесся из жилой пещеры голос Санры. -
Ты уже перевязала Менолли? Мы вас обеих заждались.
  Менолли послушно поднялась.  Миррим поймала ее руку и горячо пожала.
Потом встала, одернула юбку и вышла из комнаты. Менолли последовала за
ней.
  Оказалось, что  Миррим  ничуть  не  преувеличивала  - работы было по
горло. Солнце только что взошло, но, судя по всему, старшие повара уже
давно  были  на  ногах  -  на  длинных столах остывали румяные хлебцы,
булки,  сдоба.  Двое мужчин насаживали  на  вертел  огромную  тушу,  у
жаровен суетились женщины, ощипывая и начиняя птицу.
  Чтобы в  суматохе  кто-нибудь  ненароком  не  перевернул  корзину  с
яйцами,  ее  переставили  под  стол.  Менолли  заботливо пощупала их -
теплые, со всех сторон покрыты слоем песка. Тут ее и увидела Фелина.
  - Ну-ка   давай   скорее  завтракай!  Ты  не  знаешь  как  повкуснее
приготовить сушеную рыбу? Или будешь помогать резать коренья?
  Менолли без   колебаний   решила  заняться  рыбой,  и  Фелина  стала
спрашивать, какие еще продукты понадобятся. Правда, узнав сколько рыбы
ей  придется  приготовить,  Менолли  слегка  призадумалась.  Она  и не
предполагала,  что на Рождение собирается столько народа - больше, чем
все население Полукруглого!
  Когда тушишь рыбу,  главный секрет - дать  ей  подольше  потомиться.
Менолли  принялась быстро наполнять сушеной рыбой огромные котлы - чем
раньше поставить на  огонь,  тем  сочнее  получится.  Она  так  быстро
управилась, что успела еще нарезать целую гору кореньев.
  Казалось, даже воздух в  кухонной  пещере  сгустился  от  тревожного
ожидания.  Менолли слушала оживленную болтовню женщин,  и груда овощей
перед ней быстро таяла.  Разговор вертелся вокруг того, кому из юношей
и  девушек  сегодня  повезет,  кто  сумеет  Запечатлеть  новорожденных
драконов.
  - Еще  никому  не удавалось дважды Запечатлеть дракона,  - задумчиво
проговорила одна из женщин. - Как вы думаете, у Брекки получится?
  - Просто до сих пор никому не выпадал такой случай.
  - Только вот непонятно, нужен ли нам такой случай, - заметил кто-то.
  - Нас никто и не спрашивал, если уж на то пошло, - отрезала Санра. -
Это все Лесса придумала, а не Ф'нор и уж конечно не Манора...
  - Нужно  же  как-то помочь бедняжке,  - вздохнула первая женщина.  -
Прямо сердце разрывается,  как на нее посмотришь, - все лежит и лежит,
будто и неживая. Ну совсем, как Д'намал перед смертью. Помню, он так и
... угас.
  - Если вы сейчас дорежете эти корни, мы успеем поставить кастрюлю на
огонь, - стремительно поднявшись, сказала Санра.
  - Неужели  все  это  съедят?  -  спросила  Менолли  работавшую рядом
женщину.
  - Непременно  съедят,  а кое-кто еще и добавки попросит,  - довольно
улыбнувшись,  ответила  женщина.  -  День  Запечатления  -  лучший  из
праздников.  Сегодня  на  Площадку  Рождений  выйдут  мои  мальчики  -
воспитанник и  родной  сын!  -  добавила  соседка  с  вполне  понятной
гордостью.  - Санра! - крикнула она, обернувшись, - все, что осталось,
войдет в одну большую кастрюлю.
  Пришел черед белых кореньев - их нужно было тонко нарезать, посыпать
зеленью и поставить  в  глиняных  горшках  печься.  От  рыбы,  которую
готовила  Менолли,  шел  такой аппетитный запах,  что командовавшая на
кухне  Фелина  похвалила  девочку.  Потом  Менолли  доверили  украшать
сдобные  пироги.  То-то  было  веселье,  когда  Санра разрезала один и
раздала каждому по куску  -  надо  же,  мол,  проверить,  как  удалась
выпечка.
  При этом надо было  не  забывать  вовремя  поворачивать  корзинку  с
яйцами  и  кормить  файров.  Красотка  все время оставалась на глазах,
остальные же, по рассказам очевидцев, плескались на озере и грелись на
солнце,  стараясь при этом не попадаться на глаза Рамоте,  чьи трубные
кличи то и дело оглашали Вейр.
  - В  день  Запечатления она всегда беспокоится,  - пояснил Т'геллан,
который присел  за  стол  Менолли,  собираясь  наскоро  перекусить.  -
Знаешь,  о чем я хочу тебя попросить? Пусть твои файры сегодня вечером
тоже споют вместе с тобой.  А то мне никто не верит, что ты научила их
петь.
  - Боюсь, что при таком стечении народа они могут оробеть.
  - Мы  дождемся  тишины  и попробуем,  ладно?  Я сам доставлю тебя на
Площадку Рождений, так что к полудню будь готова.
  Но вышло  так,  что приготовиться Менолли не успела.  В какой-то миг
она почувствовала ритмичный все нарастающий гул  -  даже  раньше,  чем
услышала  его.  Все  в  пещере  бросили работу,  прислушиваясь к этому
будоражащему звуку.  Менолли замерла от изумления - она узнала  в  нем
тот же гул, который издавали файры перед рождением!
  Она даже не успела сбегать к себе  переодеться  -  на  пороге  кухни
вырос Т'геллан и поманил ее рукой. Менолли заторопилась - она увидела,
что снаружи их ожидает Монарт.  И только когда  Т'геллан  протянул  ей
руку,  чтобы помочь взобраться на дракона, она с досадой заметила, что
вся блузка спереди закапана жиром и забрызгана водой.
  - Разве  я  не  предупредил  тебя,  чтобы  ты  была готова?  Ничего,
малышка,  я усажу тебя в уголок,  так  что  троих  пятен  никто  и  не
заметит, - утешал ее Т'геллан.
  От взгляда расстроенной  Менолли  не  укрылось,  что  сам  он  успел
переодеться   в  новые  темные  брюки  и  нарядно  вышитую  рубашку  и
подпоясаться ремнем,  на  котором  сверкали  украшения  из  металла  и
камней, но спорить было поздно.
  - Я сначала заброшу тебя,  а потом вернусь - мне нужно захватить еще
кое-кого  из  гостей,  -  сообщил  Т'геллан проворно взбираясь на свое
место впереди Менолли.  - Ф'лар готов допустить на  Площадку  Рождений
всех, кто вынесет перелет через Промежуток.
  Монарт взмахнул крыльями и устремился вверх,  к огромному отверстию,
расположенному высоко на стене Вейра - раньше Менолли его не замечала.
Другие драконы направлялись туда же.  У девочки  даже  дух  захватило,
когда они нырнули в тоннель в такой опасной близости от двух драконов,
что ей показалось: они вот-вот столкнутся!  В  дальнем  конце  тоннеля
засиял яркий свет, и они влетели в гигантскую пещеру.
  "Так вот  она  какая,  Площадка  Рождений!  -  подумала   пораженная
Менолли.  - Должно быть, пещера занимает всю северную четверть Вейра."
Взгляд ее упал  на  россыпь  сверкающих  драконьих  яиц.  Одно,  самое
большое,  лежало  чуть  в  стороне.  Над ним угрожающе нависла золотая
громада  -  да  это  же  сама  Рамота!  В   предчувствии   близящегося
Запечатления глаза королевы горели ослепительным блеском.
  Но тут Монарт резко замедлил полет  и,  погасив  крыльями  скорость,
опустился на карниз.
  - Ну, вот и приехали. Здесь лучшие места на всей Площадке. Когда все
закончится, я отвезу тебя обратно.
  Менолли была  только  рада  посидеть  и   отдышаться   после   столь
ошеломляющего полета. Ее место было на третьем ярусе у наружной стены.
Оттуда была прекрасно видна вся  Площадка  Рождений  и  входная  арка,
из-под   которой  начинали  появляться  нарядно  одетые  гости.  Сразу
вспомнив про свои пятна,  Менолли принялась тереть  их,  но  напрасно.
Тогда  она скрестила руки на груди.  Ладно,  сойдет - по крайней мере,
одежда новая.
  Через верхний тоннель в пещеру влетали все новые драконы.  Опускаясь
на карниз, они высаживали своих седоков, часто троих или даже четверых
сразу.  Менолли  наблюдала,  как  через  нижний вход вливается широкий
поток публики. Было забавно видеть, как нарядные, иногда даже чересчур
разодетые  дамы  поневоле  подбирают пышные юбки и смешными маленькими
шажками,  подпрыгивая,  семенят  по  горячему   песку.   Ряды   быстро
заполнялись зрителями. Будоражащее гудение драконов нарастало, Менолли
становилось все труднее усидеть на месте.
  По залу  пронесся  крик  -  яйца  начали  раскачиваться!  Опоздавшие
спешили поскорее пересечь полосу  горячего  песка,  и  места  рядом  с
Менолли заполнила компания рудокопов. Девочка снова поспешно скрестила
руки на груди,  но ненадолго - пришлось наклониться вперед,  поскольку
из-за плотных фигур соседей ей стало плохо видно.
  Теперь уже все яйца раскачивались...  все,  кроме самого маленького,
сероватого, которое сиротливо лежало у стены.
  В воздухе снова послышался  свист  крыльев.  Это  прибыли  бронзовые
драконы, доставившие девушек, отобранных для Запечатления королевского
яйца. Менолли старалась угадать, которая из них Брекки, но все девушки
выглядели одинаково бодрыми и здоровыми. А ведь только сегодня женщины
в кухне говорили,  что Брекки  лежит,  будто  и  не  живая...  Девушки
выстроились,  образовав вокруг королевского яйца незамкнутый полукруг.
Рядом тихо шипела насторожившаяся Рамота.
  Вот из-под  арки строем вышли мальчики в белых туниках - плечи гордо
откинуты, на лицах - сосредоточенность и решимость.
  Менолли не  заметила,  когда  появилась  Брекки  -  она  в это время
старалась  угадать,  какое  яйцо  треснет  первым.  И  тут  кто-то  из
рудокопов  указал  рукой  в  сторону  входа,  где  показалась стройная
женская фигура.  То и дело спотыкаясь и останавливаясь,  она  медленно
приближалась  к  остальным  девушкам,  очевидно совершенно не чувствуя
раскаленного песка под ногами.
  - Должно  быть,  это  она,  Брекки,  -  сказал рудокоп,  обращаясь к
спутникам.  - Знакомый всадник говорил что ей позволят  участвовать  в
Запечатлении.
  "Да, - подумала Менолли,  - она и вправду идет,  как  во  сне".  Тут
девочка  заметила у входа Манору и какого-то незнакомого мужчину.  Они
остановились с таким видом, будто приведя Брекки на Площадку Рождений,
сделали все, что могли.
  Вдруг Брекки тряхнула головой  и  расправила  плечи.  Медленной,  но
твердой  поступью  она  приблизилась  к  пяти  девушкам,  застывшим  в
ожидании вокруг золотого яйца.  Одна из них  повернулась  к  Брекки  и
жестом пригласила занять свободное место в середине полукруга.
  Гул оборвался так внезапно, что по рядам пробежал взволнованный шум.
В напряженной тишине был ясно слышен негромкий треск скорлупы и глухие
удары, сотрясающие остальные яйца.
  Вот из  яиц стали один за другим появляться новорожденные дракончики
- страшненькие, неуклюжие, мокрые, они с писком вываливались на песок;
их  клиновидные  головы  казались слишком большими для тонких жилистых
шеек.
  Менолли отметила,  что  мальчики  неподвижно застыли на месте.  И ей
живо  вспомнился  тот  день,  когда  в  тесной  пещере  она,  замерев,
наблюдала,  как  крошечные  файры,  терзаемые  голодом,  выбираются из
обломков скорлупы.
  Разница была совершенно очевидна - новорожденные файры ни от кого не
ждали помощи,  врожденный инстинкт гнал их на поиски пищи. Дракончики,
напротив,  беспомощно  озирались  по  сторонам.  Один малыш растянулся
рядом  с  первым  пареньком,  который  предусмотрительно  отступил   в
сторону. Другой упал, зарывшись носом в песок, прямо под ноги высокому
темноволосому  мальчугану.  Опустившись  на  колени,   мальчик   помог
дракончику  встать на разъезжающиеся лапы,  вот он заглянул в радужные
глаза...
  Сердце у Менолли будто кулаком стиснуло.  Конечно, у нее есть файры,
но Запечатлеть дракона...  Где-то они, ее маленькие друзья - Красотка,
Крепыш,  Нырок и все остальные?  Ей сейчас так их не хватает!  Менолли
вдруг  отчаянно  захотелось  ощутить  на  своем  плече  теплое  тельце
Красотки, пусть даже она крепко стиснет ей шею сильным хвостом...
  Наконец треснуло  золотое  яйцо,  и  внимание  всех   присутствующих
сосредоточилось на нем.  Вот яйцо разломилось на две половинки,  и его
маленькая обитательница с жалобным криком вывалилась на песок. Малышка
упала  на спину и никак не могла перевернуться.  Три девушки бросились
вперед, спеша прийти ей на помощь. Они поставили юную королеву на ноги
и отступили, выжидательно глядя на Брекки. Менолли затаила дыхание. Но
Брекки ничего не замечала.  Казалось, остатки сил, позволившие девушке
пройти  несколько  шагов  по Площадке,  покинули ее.  Плечи беспомощно
поникли,  голова склонилась к плечу,  как будто держать ее прямо  было
Брекки не по силам.  Новорожденная королева повернула голову к Брекки,
ее переливчатые глаза казались огромными на маленькой  головке.  Будто
почувствовав ее взгляд,  Брекки тряхнула головой. Дракончик сделал шаг
вперед.
  Краем глаза  Менолли  увидела,  как  в  воздухе  мелькнула бронзовая
молния и на секунду испугалась:  неужели Нырок?  Нет, не может быть...
Дерзко вереща,  бронзовый файр повис над самой головой дракончика.  От
неожиданности юная королева попятилась и, испуганно вскрикнув, подняла
крылья, стараясь защитить глаза.
  Драконы, сидящие  на  карнизе  над  Площадкой   Рождений,   тревожно
затрубили.  Рамота,  раскинув  крылья,  приподнялась  на задних лапах,
готовясь расправиться с маленьким смутьяном. Одна из девушек бросилась
вперед и встала между королевой и бронзовым файром.
  - Не смей,  Берд, - словно опомнившись, Брекки подняла руку, пытаясь
отогнать разбушевавшегося бронзового.
  Новорожденная королева  тоненько  заскулила  и   зарылась   в   юбку
ближайшей   девушки.  Несколько  секунд  две  претендентки  пристально
смотрели друг другу в глаза.  Потом девушка протянула Брекки  руку,  и
Менолли  увидела  на  ее  лице  улыбку.  Но  это  длилось лишь краткое
мгновение - юная  королева  требовательно  ткнулась  носом  девушке  в
колени,  и та, склонившись над малышкой, обняла ее и принялась ласково
утешать.
  В тот  же  миг Брекки резко повернулась.  Но это была уже не прежняя
безвольная женщина,  погруженная в пучину отчаяния.  Твердым шагом она
направилась к выходу;  над ней вился бронзовый файр,  издавая истошные
крики,  в которых звучали мольба и укор  -  точно  так  же  вела  себя
Красотка, когда Менолли чем-то ее огорчала.
  Менолли заметила,  что плачет,  только когда слезы  закапали  ей  на
руки.  Она  поспешно  покосилась на соседей - вдруг заметили,  - но их
целиком занимали события,  происходящие вокруг остальных яиц.  Судя по
их  разговорам,  в  одном  из  горных цехов Поиск отобрал мальчика,  и
теперь они горячо желали ему  удачи.  На  какой-то  миг  Менолли  даже
разозлилась  на  них:  ну что за бесчувственные - разве не видят,  что
Брекки спасена?! Разве не понимают, какое чудо случилось на их глазах?
А как Миррим-то обрадуется!
  Девочка устало откинулась на каменную спинку скамьи - казалось,  все
силы  ушли  на  тревожное  ожидание чуда.  Как изменилось лицо Брекки,
когда она проходила под аркой! А как сияла Манора - радостно вскинув
руки,  она бросилась навстречу девушке.  Мужчина,  который был с ней -
это наверняка Ф'нор - сжал Брекки  в  объятиях,  его  измученное  лицо
светилось счастьем и облегчением.
  Рудокопы одобрительно зашумели,  и Менолли поняла, что их претендент
добился  успеха,  хотя  и  не  была  уверена,  кто именно из мальчиков
Запечатлел  Дракона.  На  Площадке   образовалось   уже   много   пар:
новорожденные,  покачиваясь  -  на  неверных ножках и скуля от голода,
неуклюже ковыляли  к  выходу  в  сопровождении  счастливых  пареньков.
Рудокопы  подбадривали  своего  любимца,  и когда худенький,  кудрявый
мальчуган,  проходя мимо, улыбнулся в ответ на их приветствие, Менолли
увидела,  что он и вправду неплохо справился - ему удалось Запечатлеть
коричневого.
  Когда ликующие  рудокопы  обратились  к ней,  желая поделиться своим
торжеством,  Менолли учтиво поздравила их, но в глубине души вздохнула
с  облегчением,  увидев,  что  соседи поспешили вниз,  чтобы проводить
юного всадника с его дракончиком до выхода, и оставили ее одну.
  Она снова  и  снова  переживала в памяти исцеление Брекки,  отвагу и
решимость бронзового Берда,  его бесстрашие перед яростью Рамоты в тот
решающий миг.  - "Странно, - недоумевала Менолли, - почему Берд так не
хотел,  чтобы Брекки Запечатлела новую королеву?" Как бы то  ни  было,
это происшествие вывело Брекки из гибельного оцепенения.
  Драконы стали слетаться на Площадку,  чтобы доставить  гостей  вниз.
Ряды быстро пустели.  Скоро,  кроме Менолли, в огромной пещере остался
только пожилой мужчина в первом ряду, а с ним - два мальчика. Мужчина,
судя по одежде, холдер, казалось, устал не меньше самой Менолли. Вдруг
один из мальчиков встал со своего места и указал  на  маленькое  яйцо,
которое так и не начало раскачиваться.
  Менолли рассеянно подумала,  что из него,  должно быть, никто уже не
родится.  Ей  припомнились  яйца,  которые  она  обнаружила  в  гнезде
огненной ящерицы на следующее утро после рождения.  Когда она потрясла
их,  внутри загремело что-то твердое. Иногда в холде рождались мертвые
младенцы, наверное, и у зверей так бывает.
  А мальчик  уже  бежал  вдоль  каменной  скамьи.  Менолли  не  успела
удивиться,  как он спрыгнул на песок Площадки и принялся пинать ногами
маленькое  яйцо.  Его  азартные  крики привлекли внимание Предводителя
Вейра и  небольшой  кучки  потерпевших  неудачу  претендентов.  Холдер
привстал и поднял руку,  видимо,  желая предостеречь мальчика.  Второй
паренек что-то кричал своему приятелю.
  - Что ты делаешь, Джексом? - воскликнул Предводитель Вейра.
  И тут яйцо раскололось.  Мальчик стал отламывать куски  скорлупы,  и
скоро  все  увидели  маленькое  тельце  дракона,  отчаянно  бьющееся в
плотной внутренней оболочке яйца.
  Джексом выхватил  из-за  пояса  нож  и  разрезал  пленку.  На  песок
вывалилось маленькое белое существо,  ростом едва  мальчику  по  пояс.
Паренек потянулся к дракончику, чтобы помочь ему подняться.
  Менолли увидела,  как  белый  малыш  поднял   голову:   его   глаза,
переливающиеся  всеми  оттенками  желтого и зеленого,  остановились на
лице мальчика.
  - Он   говорит,   что   его  зовут  Рут!  -  восторженно  воскликнул
ошеломленный Джексом.
  У пожилого  холдера вырвался сдавленный крик.  С окаменевшим от горя
лицом  он  рухнул  на  скамью.  Предводитель  Вейра  и  его  спутники,
бросившиеся было вперед,  чтобы остановить мальчика, застыли на месте.
У Менолли не оставалось никаких сомнений: никто не ожидал, что Джексом
Запечатлеет дракона,  и никого это событие почему-то не обрадовало. Но
почему?  И мальчик,  и дракон так и светились от счастья - кому  может
помешать столь искренняя привязанность?


                               Глава 13

Почему, мой арфист, ты печален -
Ведь у песни веселый лад?
Что твой голос дрожит и струна дребезжит,
Почему ты отводишь взгляд?

  Когда Менолли поняла,  что Т'геллан и думать забыл о своем  обещании
вернуться  за ней,  она потихоньку спустилась вниз и по горячему песку
Площадки Рождений стала пробираться к выходу.
  Там ее  уже  поджидала  Красотка,  соскучившаяся  по заботе и ласке.
Мгновение спустя,  настороженно чирикая, появились и остальные файры и
стали  виться  вокруг Менолли,  испуганно заглядывая внутрь,  - нет ли
поблизости Рамоты.
  Хотя идти  по  песку  пришлось не так уж и долго,  жар быстро проник
сквозь тонкие подошвы шлепанцев,  и,  когда девочка наконец ступила на
более  прохладную  землю чаши Вейра,  острая боль в ногах заставила ее
остановиться. Она присела, прислонившись к стене, и стала ждать, когда
боль хоть немного утихнет. Файры кучкой сбились вокруг своей хозяйки.
  Все уже собрались поблизости от кухонной пещеры,  и девочку никто не
замечал, чему она была только рада, - уж больно глупой и никчемной она
себя ощущала.  Путь до кухни неблизкий,  ну да ничего,  потихоньку она
доберется.
  Со стороны долины доносились испуганные  вскрики  животных;  Менолли
увидела, как Рамота парит в воздухе, выбирая очередную жертву. Одна из
женщин говорила,  что Рамота не ела вот уже десять дней,  и это только
усугубило ее и без того вспыльчивый нрав.
  На берегу озера  новоиспеченные  всадники  кормили  и  купали  своих
драконов,   а   взрослые   показывали   им,   как   смазывать   маслом
чувствительную кожу малышей. Белые туники мальчиков ярко выделялись на
фоне лоснящихся шкур - зеленых,  голубых,  коричневых, бронзовых. Юная
королева расположилась немного поодаль,  ее сопровождали два бронзовых
дракона. Только белого дракончика нигде не было видно.
  На карнизе  Вейра,  нависавшем  над  чашей,  греясь   на   солнышке,
прикорнули   драконы.  Слева,  рядом  с  королевским  вейром,  Менолли
заметила бронзового Мнемента.  Сидя на задних лапах,  он наблюдал, как
охотится  его подруга.  Из королевского вейра вышел какой-то мужчина и
стал спускаться  по  лестнице.  Перекрывая  гул  разговоров,  раздался
звонкий  голос Фелины.  Там,  у кухонной пещеры,  всадники расставляли
столы для вечернего пиршества.  Их яркие праздничные камзолы  мелькали
среди  более  скромных  одеяний  холдеров  и  ремесленников,  которые,
сбившись в небольшие кучки, почтительно жались в отдалении.
  Мужчина, вышедший  из  королевского вейра,  уже спустился к подножию
чаши;  Менолли рассеянно следила,  как он шагает по направлению к ней.
Обе тетушки,  первая и вторая,  налетели на девочку и принялись что-то
взволнованно трещать, явно ожидая от нее утешения. "Давно пора смазать
им шкурки,  - виновато подумала Менолли.  - В суматохе я совсем забыла
об этом".
  - У  тебя  две  зеленых?  - спросил чей-то удивленный голос.  Подняв
голову,  Менолли увидела прямо перед собой долговязого мужчину, взгляд
его светился интересом и дружелюбием.
  - Да,  это обе мои,  - ответила девочка и подняла руку, чтобы он мог
получше  рассмотреть  ее  питомцев.  - Они любят,  когда им почесывают
надбровья,  - вот так,  осторожно,  - показала она.  На  длинном  лице
незнакомца расплылась добродушная улыбка.
  Опустившись на одно колено,  он  стал  поглаживать  Тетушку  вторую,
которая  закурлыкала  и  зажмурилась  от  удовольствия.  Тогда Тетушка
первая настойчиво свистнула и,  требуя  своей  порции  ласки,  ревниво
затеребила коготками плечо Менолли.
  - Ну-ка прекрати, негодница!
  Красотка, а  вслед  за  ней  и Крепыш с Нырком с жаром ополчились на
Тетушку первую и  принялись  так  яростно  ее  бранить,  что  бедняжка
предпочла поскорее убраться.
  - Неужели  королева  и  оба  бронзовых  тоже   твои?   -   изумленно
осведомился мужчина.
  - Боюсь, что да.
  - Тогда ты не кто иная,  как Менолли!  - произнес он,  поднимаясь, и
отвесил ей такой изысканный поклон, что девочка зарделась от смущения.
  - Лесса только что сообщила мне, что я могу получить два яйца из той
кладки,  которую ты нашла.  Я, знаешь ли, питаю слабость к коричневым,
хотя  и от бронзового тоже не отказался бы.  Конечно и зеленые,  вроде
этой дамы,  - он так лучезарно улыбнулся наблюдавшей  за  ним  Тетушке
второй,  что она благосклонно курлыкнула,  - тоже прелестные создания.
Но это не значит, что я стал бы возражать против голубого.
  - Разве вы не хотели бы получить королеву?
  - Ну,  это было бы, пожалуй, не слишком скромно с моей стороны, - он
задумчиво потер подбородок и лукаво прищурился. - Хотя, если подумать,
что Сибел,  мой помощник,  которому предназначено второе  яйцо,  может
обзавестись королевой, тогда как я... А впрочем... - Незнакомец развел
руками,  показывая,  что предоставляет все случаю.  - Ты здесь кого-то
ждешь?  Или  боишься,  что суета,  царящая на той стороне чаши,  может
смутить твоих друзей?
  - Мне как раз туда и нужно - пора перевернуть яйца, ведь они лежат в
теплом песке у жаровни.  Да только Т'геллан,  который привез  меня  на
Площадку Рождений, велел мне ждать его...
  - А сам про тебя и думать забыл?  Ничего удивительного,  если учесть
все сегодняшние треволнения. Незнакомец откашлялся и протянул ей руку.
  Менолли с радостью приняла помощь - самой ей было бы  не  подняться.
Мужчина  сделал несколько шагов и вдруг заметил,  что она не поспевает
за ним. Он вежливо обернулся, поджидая девочку. Менолли постаралась не
отставать,  но  ее хватило всего на три шага,  а потом под пятку попал
такой  острый  камешек,  что   она   невольно   вскрикнула.   Красотка
закружилась  у  нее над головой,  сердито крича.  К ней присоединились
Крепыш с Нырком.
  - Обопрись на мою руку, милая. Ты, наверное, слишком долго ходила по
горячему песку.  Хотя нет, погоди. Ты, конечно, рослая девица, но мяса
у тебя на костях немного.
  Не успела Менолли возразить,  как незнакомец подхватил ее на руки  и
понес через чашу Вейра.
  - Да скажи ты своей королеве,  что я тебе помогаю,  - взмолился  он,
когда Красотка, налетев сверху, растрепала его седеющие волосы. - Нет,
поразмыслив на досуге, я, наверное, все же предпочту зеленую.
  Красотка слишком вошла в раж,  чтобы внять увещеваниям Менолли,  так
что девочке пришлось  махать  руками  над  головой  незнакомца,  чтобы
защитить   его   от   когтей   маленькой   королевы.  Не  было  ничего
удивительного в том,  что  их  появление  у  кухонной  пещеры  вызвало
всеобщее внимание. Но все так почтительно расступались перед ними, так
уважительно кланялись,  что Менолли поневоле  задумалась:  кто  же  ее
спутник?  Камзол  у него был серый,  украшенный лишь синей полосой,  -
значит он арфист и, скорее всего, из Форт Вейра, если судить по желтой
эмблеме на рукаве.
  - Что,  Менолли,  ноги разболелись?  -  всполошилась  возникшая  как
из-под  земли  Фелина.  -  Неужели  Т'геллан  про  тебя забыл?  Совсем
безголовый, чтоб ему ни Скорлупы, ни Осколков! Как это любезно с вашей
стороны, мой господин, что вы ей помогли.
  - Какие  пустяки,  Фелина.  Зато  я   выяснил,   что   она   главная
смотрительница яиц файров. Но если у тебя найдется стаканчик вина... А
то что-то у меня в горле совсем пересохло.
  - Господин,  я  уже  могу  сама  встать  на ноги,  правда,  могу,  -
забеспокоилась Менолли:  что-то в поведении Фелины подсказало ей,  что
незнакомец  -  слишком  важная  персона,  чтобы  таскать  на себе юных
хромоножек. - Фелина, я честное слово, пыталась его остановить.
  - Просто я, как всегда, поступаю со свойственным мне великодушием, -
заявил незнакомец. - И прекрати брыкаться - мне и так тяжело.
  Фелина, которая вела его к столу,  под которым дожидалась корзинка с
яйцами, так и прыснула, услышав эту похвальбу.
  - Вы, как всегда, невыносимы, мастер Робинтон. Но вино вы заслужили,
право слово,  заслужили. Сейчас Менолли выберет вам самые лучшие яйца.
Ты уже знаешь, Менолли, какое яйцо - королевское?
  - После того,  как ее королева чуть не  лишила  меня  глаз,  я  ради
собственного  спокойствия  предпочту  любой  другой  цвет.  А  теперь,
Фелина,  будь умницей,  принеси скорей вина.  Я  просто  изнемогаю  от
жажды.
  Пока он осторожно усаживал Менолли  на  стул,  в  ушах  у  нее  эхом
отдавались  шутливые слова Фелины.  Вы невыносимы,  мастер Робинтон...
невыносимы,  мастер Робинтон... - Она ошеломленно уставилась на своего
спасителя.
  - В чем дело,  Менолли? Я что, испачкался, пока таскал тяжести? - он
отер лоб и щеки и внимательно рассмотрел ладонь. - Спасибо, Фелина, ты
спасла мне жизнь.  А то у меня язык присох к небу. Ваше здоровье, юная
королева,  благодарю  за любезность,  - поднял он стакан,  обращаясь к
Красотке, которая заняла свое место на плече у Менолли и, крепко обвив
хвостом шею девочки, злобно таращилась на арфиста.
  - Ну, что случилось? - ласково спросил он.
  - Так вы - Главный арфист?
  - Ну да,  я Робинтон,  - небрежно ответил он.  И я уверен,  что тебе
вино тоже пойдет на пользу.
  - Нет,  мне нельзя,  - Менолли умоляюще замахала руками.  - Я  сразу
начну икать, а потом засну. - Она вовсе не собиралась это говорить, но
надо же было как-то объяснить свой неучтивый отказ.  Вдруг  девочка  с
ужасом вспомнила, что блузка на ней вся в пятнах, ноги в песке, волосы
взлохмачены.  Да, совсем не так представляла она свою первую встречу с
Главным арфистом Перна. Менолли совсем сконфузилась и повесила голову.
  - Настоятельно рекомендую всегда сначала поесть, а потом уже пить, -
самым любезным тоном произнес мастер Робинтон.  - Я просто уверен, что
именно в этом половина твоей беды - добавил он,  а  потом  крикнул,  -
Фелина, дитя просто падает от голода.
  Менолли затрясла головой,  пытаясь возразить,  но Фелина уже  велела
пробегавшему  мимо  мальчику принести кла,  корзинку хлебцев и блюдо с
нарезанным мясом.  Пока  подавали  на  стол,  как  будто  она  госпожа
какая-нибудь,  Менолли  от  смущения уткнулась носом в кружку,  дуя на
горячий кла.
  - Можно   голодному   человеку  присоединиться?  -  таким  жалобным,
нарочито  дрожащим  голосом  спросил  мастер  Робинтон,  что   Менолли
невольно   подняла  глаза.  Выражение  лица  у  него  было  умоляющее,
печальное и подкупающе добродушное,  и девочка,  на миг забыв про свои
огорчения,  улыбнулась в ответ на его шутку.  - Видишь ли, вечером мне
понадобится много сил,  к  тому  же  необходимо  заложить  основу  для
выпивки, - доверительно сказал он, понизив голос.
  У Менолли было такое чувство,  будто Главный арфист  делится  с  ней
своими заботами. "Но почему он так печален и обеспокоен? - недоумевала
девочка. - Неужели не все в Вейре сегодня счастливы?"
  - Положим  несколько  кусочков  мяса  на  ломоть этого превосходного
хлеба,  - дрожащим,  как у старика,  голосом проговорил Робинтон.  - А
потом,  -  к арфисту снова вернулся его звучный баритон,  - запьем все
это стаканчиком доброго бенденского.
  Застыв на  месте,  Менолли наблюдала,  как он поднимается,  - хлеб с
мясом  в  одной  руке,  стакан  вина  -  в  другой,   с   достоинством
раскланивается, улыбается и... уходит.
  - Мастер Робинтон, а как же яйца...
  - Потом, Менолли, я приду за ними попозже.
  Девочка растерянно провожала его  взглядом.  Вот  голова  Робинтона,
возвышающаяся над толпой,  мелькнула у противоположной стены пещеры, и
он окончательно затерялся среди гостей.  Сердце у девочки упало: она с
ужасом поняла, что ей больше никогда не представится случай спросить у
Главного арфиста про свои песни.  Наверное, отец с матерью были правы:
они просто безделица,  слишком незначительная, чтобы представить ее на
суд такому человеку, как мастер Робинтон...
  Красотка тихонько  курлыкнула  и  потерлась  головой о щеку Менолли.
Крепыш вспорхнул с карниза и опустился ей на плечо. Тыкаясь носом ей в
ухо, он замурлыкал что-то успокаивающее.
  Там и  отыскала  ее  Миррим,  и  Менолли,  очнувшись  от   невеселых
раздумий, нашла в себе силы разделить радость подруги.
  - Как я счастлива за  тебя,  Миррим!  Вот  видишь,  как  все  славно
получилось!  -  Если  Миррим,  несмотря на все свои тревоги умудрялась
держаться молодцом,  неужели она,  Менолли,  для которой  подруга  так
много сделала, не сумеет последовать ее примеру?
  - Так ты все видела?  Ты была на Площадке  Рождений?  Знаешь  я  так
перетрусила,  что  ничего  вокруг  себя  не  замечала.  -  Миррим  вся
светилась,  на лице ее не осталось и следа былой печали. - Мне удалось
уговорить  Брекки  поесть,  она  ведь уже давным давно крошки в рот не
брала.  И она мне улыбнулась!  Веришь,  Менолли,  улыбнулась и  узнала
меня.  Теперь она быстро пойдет на поправку. А Ф'нор, так тот умял все
жареное мясо,  которое я  ему  подала,  до  последней  крошки!  -  Она
хихикнула,   как   обыкновенная   озорная   девчонка,   а  не  Миррим,
изображающая из себя Фелину или Манору.  - Я стащила для  него  лучший
кусок,  и он съел все подчистую!  Представляешь? Спорю, что на пиру он
тоже наестся до отвала.  Потом я велела ему накормить беднягу Канта  -
его  дракон  от  голода  стал  совсем  прозрачным.  - Она благоговейно
понизила голос.  - Ведь это Кант  тогда  пытался  защитить  Вирент  от
Придиты.  Каково?  Чтобы  коричневый  встал на защиту королевы!  А все
потому,  что Ф'нор так любит Брекки.  Какое счастье,  что  все  плохое
позади. Теперь дела пойдут на лад. А сейчас рассказывай, да поскорее!
  - Что тебе рассказать?
  Миррим нетерпеливо   поморщилась.   -  Расскажи  мне  подробно,  что
произошло,  когда Брекки появилась на Площадке Рождений.  Я же сказала
тебе, что от страха не видела, что творится вокруг!
  Менолли послушно принялась рассказывать.  Ей пришлось проделать  это
не  раз,  пока  она  не ответила на все вопросы,  которыми засыпала ее
Миррим.
  - А теперь ты объясни мне,  почему всех так расстроило,  что Джексом
Запечатлел белого  дракончика?  -  в  свою  очередь  спросила  подругу
Менолли. - Ведь мальчик спас ему жизнь. Дракончик так и не родился бы,
не разбей Джексом скорлупу и не разрежь пленку.
  - Что?  Джексом  запечатлел  дракона?  А  я  и  не  знала!  - Миррим
вытаращила глаза от изумления. - Какой ужас! И как ему только в голову
взбрело такое?
  - Ужас? Но почему?
  - Да  потому  что ему на роду написано стать лордом холда Руат,  вот
почему!
  Менолли не  поняла,  отчего  Миррим  так  раскипятилась  и  спросила
подругу.
  - Пойми,  он не может быть одновременно и лордом Руата, и всадником!
Неужели тебя в твоем морском холде так ничему и не научили?  Кстати, я
здесь встретила арфиста из Полукруглого, Эльгиона, - так, кажется, его
зовут? Сказать ему, что ты у нас?
  - Нет, ни в коем случае!
  - Ладно-ладно,  только не надо так горячиться!  -  с  этими  словами
Миррим куда-то умчалась.
  - Менолли,  ты на меня не сердишься?  Я совсем забыл,  что обещал за
тобой вернуться. - Не успела девочка прийти в себя, как к ее столу уже
подошел Т'геллан.  - Главный кузнец говорит,  что ему  полагаются  два
яйца.  Он  не  сможет  остаться  до  конца пира,  так что придется нам
приспособить что-нибудь,  чтобы он смог взять яйца с собой.  Да и  для
остальных - тоже. Нет, не надо вставать. Вот он будет твоими ногами, -
сказал всадник, подзывая одного из мальчиков.
  Так что остаток вечера Менолли провела в кухонной пещере, мастеря из
меха мешочки,  в которых можно было бы безопасно переносить яйца через
Промежуток.  Но и туда долетали отголоски переполняющего Вейр веселья.
Постепенно ей удалось заставить  себя  снова  наслаждаться  музыкой  и
пением. На пиру в честь Запечатления публику развлекали пять арфистов,
два барабанщика и три трубача. Девочке даже показалось, что она узнает
сильный  тенор Эльгиона.  Навряд ли ему придет в голову разыскивать ее
здесь, в уголке кухонной пещеры.
  Звук его  голоса  заставил ее на миг затосковать по соленым ветрам и
запаху морского воздуха.  Припомнилась ей и пещера,  где  она  провела
столько  дней  и  ночей.  Но только на миг - теперь ее место здесь,  в
Вейре. Ноги скоро совсем заживут, и она больше не будет, как старушка,
вечно  сидеть  у  очага.  Только вот чем ей здесь заняться?  Поваров у
Фелины предостаточно,  да и часто ли в  Вейре,  где  все  предпочитают
мясо,  выпадает случай готовить рыбу?  Даже если ей известно множество
рецептов рыбных блюд...  Ведь пожалуй,  единственное,  что  она  умеет
делать  в  совершенстве,  - это потрошить рыбу.  Нет,  о музыке даже и
думать больше не стоит.  Ну да ничего, найдется и для нее какое-нибудь
дело...
  - Это ты - Менолли? - нерешительно спросил подошедший мужчина.
  Подняв глаза,  девочка увидела одного из рудокопов, сидевших рядом с
ней во время Запечатления.
  - Я - Никат,  Главный рудокоп из холда Кром. Госпожа Лесса позволила
мне взять два яйца.  - За  его  суровостью  Менолли  разглядела  плохо
скрытое нетерпение - мастер спешил скорее заполучить вожделенные яйца.
  - Вот они - здесь,  господин,  -  приветливо  улыбаясь,  проговорила
Менолли, показав ему стоящую под столом корзину.
  Мастер заметно оттаял.
  - Я смотрю, у тебя тут все продумано.
  Он помог девочке отодвинуть стол и жадно наблюдал,  как она сгребает
сверху песок и достает первое яйцо.
  - А можно мне королевское? - вдруг спросил он.
  - Мастер Никат,  ведь Лесса объяснила тебе, что яйца файров ничем не
отличаются друг от друга,  так что заранее  сказать  невозможно,  -  к
облегчению   Менолли,  вмешался  в  разговор  подошедший  Т'геллан.  -
Конечно, может быть, Менолли знает секрет...
  - Неужели? - Главный горняк подозрительно уставился на девочку.
  - Разве ты не слыхал, что она запечатлела девять файров?
  - Девять?  -  мастер  Никат  недоуменно нахмурился,  и Менолли легко
прочитала его мысль:  у какой-то девчонки девять,  а Главному рудокопу
дают всего два!
  - Ну-ка,  Менолли,  выбери для мастера Никата два самых  лучших!  Мы
ведь не допустим,  чтобы он ушел разочарованный. - Т'геллан сказал это
с совершенно непроницаемым лицом, но от Менолли не укрылась смешинка в
его глазах.
  Она поддержала  игру  и  с  важным  видом  стала  перебирать   яйца,
притворяясь,  что  ищет лучшие,  хотя отлично знала:  королевское яйцо
получит только мастер Робинтон.
  - Держите,   господин,  -  сказала  она,  вручая  Главному  рудокопу
пушистый сверток с драгоценным содержимым.  - Советую вам спрятать его
на груди под курткой, когда будете возвращаться домой.
  - А что положено делать потом?  - смиренно осведомился мастер Никат,
обеими руками прижимая мешочек к груди.
  Менолли посмотрела  на  Т'геллана,  но  взгляды  обоих  мужчин  были
устремлены на нее.
  - Я бы поступила точно так же,  как  мы  делаем  здесь.  Держите  их
поближе к огню, в прочной корзинке, засыпав теплым песком или завернув
в  мех.  Госпожа  Вейра  сказала,  что  они  начнут  проклевываться  в
ближайшие  семь  дней.  Как  только малыши разобьют скорлупу, сразу же
начинайте  их  кормить,  пусть  наедятся  до  отвала.  И   все   время
разговаривайте  с  ними.  Очень важно...  - девочка запнулась:  ну как
объяснить  этому  суровому  на  вид   человеку,   что   файры   должны
почувствовать твою любовь и доброту...
  - Их нужно постоянно успокаивать - ведь им так  страшно,  когда  они
появляются   на   свет.  Сегодня  вы  видели  новорожденных  драконов.
Погладьте малышей,  приласкайте...  -  мастер  Никат  согласно  кивал,
запоминая  ее наставления.  - Их нужно ежедневно купать и смазывать им
шкурку.  Вы сами увидите места,  где кожа  начинает  шелушиться.  Если
проглядеть,   могут   получиться   болезненные   трещины,  они  начнут
чесаться...
  Мастер Никат недоверчиво повернулся к Т'геллану.
  - Менолли в этом прекрасно разбирается. Мало того, она научила своих
файров подпевать ей, и...
  Но беззаботное замечание всадника не  привело  Главного  рудокопа  в
восторг.
  - Песни - песнями,  а вот как заставить их возвращаться к хозяину? -
напрямик спросил он.
  - Они должны сами захотеть вернуться к вам,  мастер Никат,  - твердо
произнесла Менолли, чем вызвала обескураженный взгляд рудокопа.
  - Самое главное - любовь и доброта,  - столь же  уверенно  подхватил
Т'геллан.  - Но я вижу, Т'гран уже ожидает вас, чтобы доставить домой,
в Кром. - Он вышел вслед за мастером.
  Через минуту Т'геллан вернулся, глаза его смеялись.
  - Могу поспорить с тобой на новый камзол, что ему не удержать файра.
Бирюк он - вот кто. Глупый старый пень!
  - Зря ты сказал ему, что я научила ящериц петь.
  - Это еще почему?  - удивился всадник.  - У Миррим,  например, файры
уже давным-давно,  а ей такое и в голову не пришло!  Вот я и сказал...
Да,  мастер,  Ф'лар говорил, что Вам полагается яйцо, - обратился он к
новому посетителю.
  Так и  прошел  вечер.  Счастливые  холдеры  и  ремесленники  спешили
получить у Менолли драгоценные яйца файра.  К тому  времени,  когда  в
корзине  остались  только  яйца,  предназначенные  мастеру  Робинтону,
девочку уже тошнило от рассказов Т'геллана  о  том,  как  она  выучила
своих файров петь.  К счастью, никто не попросил ее продемонстрировать
свое искусство:  ее усталые питомцы уже давно свернулись на карнизе  и
ни за что не променяли бы сон на все ликование и застолье,  царившее в
ту ночь в Бендене.

  Арфист Эльгион  от  души  наслаждался  пиршеством.  До  сегодняшнего
вечера  он  по-настоящему  не  подозревал,  какая  скучища  -  жизнь в
Полукруглом.  Конечно,  Янус - неплохой  человек  и  отличный  морской
правитель,  если  судить  по  тому  уважению,  которое  питают  к нему
холдеры.  Но, пожалуй, главный его талант - лишать окружающих малейшей
радости.
  Днем, наблюдая,  как мальчики  проводят  Запечатление  с  драконами,
Эльгион  твердо решил:  он во что бы то ни стало отыщет кладку файров.
Это хоть как-то скрасит его тоскливую жизнь в  Полукруглом.  И  уж  он
позаботится,   чтобы  Алеми  тоже  получил  яйцо.  От  сидевших  рядом
всадников арфист услышал, что те яйца, которые сегодня вечером обретут
своих   счастливых   владельцев,   Т'геллан   нашел   на  побережье  в
окрестностях Полукруглого.  Эльгион и сам собирался перекинуться с ним
словом, но утром, когда бронзовый всадник забирал его в Бенден, у него
уже было двое седоков,  так что с разговором пришлось  повременить.  А
после Рождения Т'геллан больше не попадался ему на глаза. Ну да ладно,
случай наверняка еще представится.
  Тут бенденский  арфист  Охаран позвал Эльгиона поиграть вместе с ним
на гитаре для развлечения гостей.
  Эльгион как раз заканчивал вместе с Охараном и другими прибывшими на
праздник арфистами очередную мелодию, когда заметил Т'геллана, который
помогал  какому-то ремесленнику забираться на зеленого дракона.  И тут
юноша заметил, что гости начинают разъезжаться и долгожданный праздник
подходит к концу.  Нужно успеть переговорить с Т'гелланом, а потом и с
Главным арфистом.
  - Можно  тебя  на  минутку,  приятель?  -  обратился он к бронзовому
всаднику.
  - А,  Эльгион!  Давай-ка  пропустим  по  стаканчику,  а то у меня от
разговоров в горле совсем пересохло.  Этих дуралеев ничем не проймешь.
Им и файры не помогут.
  - Я слышал,  что ты нашел кладку.  Не в той ли  пещере  у  Драконьих
камней?
  - Нет, дальше по берегу.
  - Так,  значит,  там  ничего  не  оказалось?  -  в  голосе  Эльгиона
прозвучало столь явное разочарование,  что всадник пристально взглянул
на него.
  - Смотря что ты ожидал там найти. А что еще по-твоему могло оказаться
в той пещере, если не яйца?
  На миг арфист заколебался:  не предаст ли  он  доверие  Алеми,  если
скажет?  Но в конце концов, здесь затронута честь его ремесла - должен
же он узнать,  действительно ли звуки,  которые ему тогда послышались,
были напевом свирели.
  - В тот самый день,  когда мы с Алеми заметили с лодки  пещеру,  мне
совершенно  явственно  показалось - я мог бы в этом поклясться,  - что
над морем разносились звуки свирели.  Но Алеми уверял  меня,  что  это
ветер свистит в пустотах скал, хотя ветра тогда почти не было.
  - Он ошибся,  - возразил Т'геллан,  решив поддразнить арфиста,  - ты
действительно  слышал  голос  свирели.  Я  нашел  ее,  когда обыскивал
пещеру.
  - Ты нашел свирель? А где же тот, кто на ней играл?
  - Может быть, присядешь? Что это ты так разволновался?
  - Так где же музыкант?
  - Да здесь, здесь, в Бендене!
  Эльгион опустился  на  скамью;  вид  у  него  был такой несчастный и
разочарованный, что Т'геллан счел за лучшее воздержаться от дальнейших
шуток.
  - Помнишь день,  когда мы спасли тебя от Нитей?  Тогда  Т'гран  тоже
кое-кого привез.
  - Того паренька?
  - Оказалось,  что это вовсе не паренек, а девочка, Менолли. Она жила
в той пещере... Да что это с тобой?
  - Менолли?  Она  здесь?  Живая?  Где Главный арфист?  Мне необходимо
срочно поговорить с Мастером Робинтоном.  Скорее, Т'геллан, помоги мне
его найти!
  Волнение Эльгиона передалось всаднику,  и  тот,  слегка  недоумевая,
присоединился к поиску.  Т'геллан, который был на голову выше молодого
арфиста,  скоро обнаружил мастера Робинтона - он сидел за столом рядом
с  Манорой,  вдали  от  общего  веселья  и  о  чем-то  негромко  с ней
беседовал.
  - Мастер,  я  наконец-то  нашел  ее!  - бросившись к нему,  закричал
Эльгион.
  - Неужели?  Нашел свою единственную любовь? - добродушно осведомился
Главный арфист.
  - Нет, мастер, я нашел подмастерья Петирона.
  - Но почему тогда ты  говоришь,  что  нашел  ее?  Разве  подмастерье
Петирона - девочка?
  Вознагражденный изумлением   Главного   арфиста,   Эльгион   схватил
Робинтона за руку, готовый, если понадобится, тащить его за собой.
  - Она сбежала  из  морского  холда,  потому  что  там  ей  запрещали
сочинять музыку. Это сестра Алеми...
  - Ты говоришь о Менолли?  -  спросила  Манора,  преграждая  Эльгиону
дорогу.
  - Менолли?  -  Робинтон  сделал  Эльгиону  знак  помолчать.   -   Та
прелестная девчушка с девятью файрами?
  - Что  вам  нужно  от  Менолли,  мастер  Робинтон?  -  голос  Маноры
прозвучал так строго, что Главный арфист опешил от неожиданности.
  - Глубокоуважаемая Манора,  - отвечал он, глубоко вздохнув, - старик
Петирон прислал мне две песенки, которые, по его словам, написал некий
подмастерье,  -  две  самых  очаровательных   мелодии,   которые   мне
доводилось слышать за все долгие Обороты, которые я занимаюсь музыкой.
Он спрашивал меня,  может ли из них получиться что-нибудь путное...  -
Робинтон страдальчески поднял глаза к небу. - Я тут же отправил ответ,
но старик тем временем умер.  Когда Эльгион прибыл в  Полукруглый,  он
нашел   мое  письмо  нераспечатанным.  А  подмастерье  исчез.  Морской
правитель кормил его небылицами о  воспитаннике,  который  вернулся  в
свой холд. Что тебя так встревожило, Манора?
  - Менолли.  Я знаю, что девочку что-то надломило, но не могу понять,
что  именно.  Может.  быть,  причина  в  том,  что она больше не может
играть. Миррим говорит, что у нее страшный шрам на левой ладони.
  - Она может играть, - хором воскликнули Эльгион с Т'гелланом.
  - Я слышал,  как из пещеры  доносились  звуки  свирели,  -  поспешил
добавить Эльгион.
  - А я видел, как она спрятала эту свирель, когда мы наводили порядок
в  пещере,  -  вставил Т'геллан.  - К тому же она научила своих файров
петь!
  - Вот это да!  - глаза мастера Робинтона сверкнули,  и он решительно
шагнул в сторону кухонной пещеры.
  - Только помягче,  мастер Робинтон,  - предупредила Манора. - К этой
девочке нужен особый подход.
  - Да,  я  почувствовал,  когда  разговаривал  с  ней днем.  Теперь я
понимаю,  что ее гложет. Что бы такое придумать, чтобы ее не спугнуть?
-  Главный  арфист нахмурился и так пристально посмотрел на Т'геллана,
что бронзовый всадник забеспокоился. что он такого натворил?
  - Откуда ты знаешь, что она научила файров петь?
  - Да ведь я сам  слышал,  как  они  подпевали  ей  и  Охарану  вчера
вечером.
  - Хм-м... очень интересно. Вот что, друзья, мы с вами сделаем...
  Большинство гостей разъехалось,  но Менолли,  несмотря на усталость,
продолжала сидеть в уголке.  Главный  арфист  все  не  шел  за  своими
яйцами.  Девочка  решила  во  что  бы  то  ни  стало дождаться мастера
Робинтона.  Какой он добрый!  Она перебирала в памяти  подробности  их
встречи.  Ей  с  трудом верилось,  что сам Главный арфист Перна нес на
руках ее, Менолли... Менолли - хозяйку девяти файров. Опершись локтями
о  стол,  она  склонила на ладони усталую голову;  грубый шрам касался
левой щеки, но сейчас она забыла о нем.
  Девочка не  сразу  услышала  музыку - мелодия звучала так тихо,  как
будто Охаран перебирал струны где-то неподалеку.
  - Давай  споем  вместе,  Менолли,  -  негромко  предложил бенденский
арфист. Подняв голову, девочка увидела, что он усаживается рядом.
  Что ж,  можно и спеть,  никакого вреда от этого не будет. По крайней
мере,  она не уснет и  не  пропустит  возвращения  мастера  Робинтона.
Менолли  запела.  Услышав ее голос,  проснулись Красотка и Крепыш,  но
Крепыш,  тихонько  побрюзжав,  тут  же  задремал  снова.  Красотка  же
вспорхнула  девочке  на  плечо,  и  ее нежные трели сплелись с голосом
Менолли.
  - Спой  еще  куплет,  девочка,  -  появляясь  из  тени,  окутывающей
огромную пещеру, попросила Манора.
  Она села напротив,  вид у нее был усталый, но умиротворенный. Охаран
ударил по струнам и начал второй куплет.
  - До  чего  же хорошо ты поешь,  милая,  - сказала Манора.  - Просто
сердце радуется! Спой еще что-нибудь, да я пойду.
  Отказаться было  никак нельзя,  и Менолли вопросительно взглянула на
Охарана.
  - Давай-ка  споем  вот  эту,  -  предложил  бенденский арфист и,  не
спуская глаз с Менолли, взял первый аккорд. Какая знакомая мелодия - у
нее такой заразительный ритм...  Но только начав петь, девочка поняла,
почему песня показалась ей такой знакомой.  Она ужасно устала и к тому
же не ожидала ловушки ни от Охарана,  ни тем более от Маноры. Это была
одна из двух песен, которые она записала по просьбе Петирона и которые
он будто бы отослал Главному арфисту.
  Менолли сбилась и замолчала.
  - Пой дальше, Менолли, - попросила Манора. - Какая чудесная мелодия!
  - Может быть,  она сама сыграет нам свою песню,  - произнес человек,
стоявший в тени позади Менолли. Главный арфист вышел вперед и протянул
Менолли свою гитару.
  - Нет,  нет!  - Девочка приподнялась,  пряча руки за спину. Красотка
сердито вскрикнула и обвила хвост вокруг шеи Менолли.
  - Ну,  пожалуйста,  -  Главный  арфист  посмотрел  на нее умоляющими
глазами, - сыграй... для меня.
  Из темноты  вышли  еще  двое:  улыбающийся  до  ушей  Т'геллан  и...
Эльгион!  Он-то откуда узнал?  Арфист так и сиял от радости, но вконец
сконфуженная Менолли отвернулась и закрыла лицо руками.  Надо же,  как
ловко ее провели!
  - Тебе  больше нечего бояться,  детка,  - поспешно вмешалась Манора.
Поймав Менолли за руку,  она ласково усадила ее  обратно  на  стул.  -
Здесь ничто не угрожает ни тебе, ни твоему редкому музыкальному дару.
  - Но я не могу играть...  -  девочка  вытянула  левую  руку  ладонью
вверх.  Робинтон взял ее обеими руками и,  осторожно поглаживая,  стал
разглядывать шрам.
  - Ты  можешь  играть,  Менолли,  - тихо сказал он,  не спуская с нее
проникновенного взгляда, а пальцы все гладили ее ладонь, как будто это
был  перепуганный  файр.  - Эльгион слышал,  как ты играла на свирели,
когда жила в пещере.
  - Но  ведь  я  -  девочка...  - еле слышно произнесла она.  - А Янус
сказал...
  - Вот  что  я  тебе на это отвечу,  - нетерпеливо прервал ее Главный
арфист,  хотя глаза его по-прежнему улыбались, - сообрази Петирон хотя
бы намекнуть мне, что в этом весь камень преткновения, и ты избавилась
бы от массы волнений. А я избавился бы от массы хлопот - ведь мы с ног
сбились,  разыскивая  тебя  по  всему Перну.  Разве ты не хочешь стать
арфисткой?  - Робинтон произнес это так печально и разочарованно,  что
Менолли ничего другого не оставалось, как разуверить мастера.
  - Хочу, очень хочу! Музыка для меня - самое главное в жизни...
  Красотка на   плече   мелодично   свистнула,  и  Менолли  сокрушенно
замолчала.
  - Ну, за чем еще дело стало?
  - Ведь у меня - файры. Вот Лесса и сказала, что мое место в Вейре.
  - Лесса  ни  за  что не потерпит в Вейре девять поющих файров,  - не
допускающим возражения тоном заявил Главный арфист.  А кроме того,  их
место  -  в  моем  цехе,  в  Цехе  арфистов.  Ты и меня должна научить
кое-каким секретам, - усмехнулся он,  при этом глаза  его  так  озорно
смеялись,  что Менолли невольно ответила робкой улыбкой. - А теперь, -
Робинтон с притворной суровостью погрозил ей пальцем,  - прежде чем ты
придумаешь новые доводы,  домыслы или догадки,  потрудись, пожалуйста,
выдать мне мои яйца,  забирай свои пожитки и  мы  отправляемся  в  Цех
арфистов! День сегодня был на редкость богат не только Запечатлениями,
но и впечатлениями.
  Он доверительно сжал ее ладонь, и в его добрых глазах девочка прочла
молчаливую просьбу. Все ее страхи и сомнения мгновенно улетучились.
  Красотка ослабила  свою  удушающую  хватку  и восторженно затрубила.
Потом еще раз,  созывая всю свою дремлющую стаю,  и в голосе  ее  эхом
отразилось   ликование,  которое  переполняло  душу  Менолли.  Девочка
медленно поднялась, опираясь на руку Главного арфиста.
  - С радостью поеду с вами,  мастер Робинтон,  - пролепетала она,  не
сдерживая счастливых слез.
  Все девять файров торжествующе затрубили, выражая свое согласие.

                        К О М М Е Н Т А Р И И

                 1. ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ ХРОНОЛОГИЯ ПЕРНА
  За 60  Оборотов  до  Великого  Переселения  на южном материке начало
функционировать кибернетическое устройство Айвас.
Первый Оборот - Великое Переселение на северный материк
       1 - 48 - Начальный период населения северного материка
      49 - 98 - Первое Прохождение                             -  50 Оборотов
     99 - 298 - Первый Интервал                                - 200 Оборотов
    299 - 348 - Второе Прохождение                             -  50 Оборотов
    349 - 548 - Второй Интервал                                - 200 Оборотов
    549 - 598 - Третье Прохождение                             -  50 Оборотов
    599 - 798 - Третий Интервал                                - 200 Оборотов
    799 - 848 - Четвертое Прохождение                          -  50 Оборотов
   849 - 1248 - Четвертый Интервал, долгий                     - 400 Оборотов
  1249 - 1298 - Пятое Прохождение                              -  50 Оборотов
  1299 - 1498 - Пятый Интервал                                 - 200 Оборотов
  1499 - 1548 - Шестое Прохождение                             -  50 Оборотов
         1543 - Время Мориты и Нерилки; Великий Мор
  1549 - 1748 - Шестой Интервал                                - 200 Оборотов
         1553 - Оборот, в котором Нерилка написала свои воспоминания
  1749 - 1798 - Седьмое Прохождение                            -  50 Оборотов
  1799 - 1998 - Седьмой Интервал                               - 200 Оборотов
  1999 - 2048 - Восьмое Прохождение                            -  50 Оборотов
  2049 - 2448 - Восьмой Интервал, долгий                       - 400 Оборотов
         2443 - примерный год рождения Менолли; начало времени Лессы и Ф'лара.
  2449 - 2498 - Девятое Прохождение                            -  50 Оборотов
         2465 - 17-ый Оборот 9 Прохождения, 2465 Оборот с момента Великого
                 Переселения или 2525 Оборот по отсчету  Айваса - начало
                 событий, описанных в последнем романе "Все Вейры Перна"

                 II. ГЛАВНЫЕ (ВЕЛИКИЕ) ХОЛДЫ ПЕРНА И
                         ЗАЩИЩАЮЩИЕ ИХ ВЕЙРЫ

               Вейры перечислены в порядке их основания

 1. Форт Вейр
    Форт Холд (древнейший холд)
    Холд Руат (следующий по старшинству)
    Холд Южный Болл

 2. Вейр Бенден
    Холд Бенден
    Холд Битра
    Холд Лемос

 3. Вейр Плоскогорье
    Холд Плоскогорье
    Холд Набол
    Холд Тиллек

 4. Вейр Айген
    Холд Керун
    Холд Верхний Айген
    Холд Южный Телгар

 5. Вейр Иста
    Холд Иста
    Холд Айген
    Холд Нерат

 6. Вейр Телгар
    Холд Телгар
    Холд Кром

                 III. НЕКОТОРЫЕ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ

 Алая Звезда          - планета системы Ракбета; вращается вокруг светила по
                        вытянутому эллипсу
 арфист               - представитель одного из наиболее почитаемых и могучих
                        Цехов Перна; арфисты били певцами, музыкантами и
                        хранителями истории и традиций. Кроме этого, они
                        обучали детей, выполняли юридические функции, изучали
                        новые территории и составляли их карты, разрабатывали
                        коды барабанной связи, распространяли новости и т.д.
                        Через разветвленную сеть странствующих арфистов их
                        Главная мастерская в Форт холде собирала сведения обо
                        всех землях, фактически выполняя функции разведки.
                        Целью арфистов являлось поддержание на Перне мира и
                        прогрессивного развития
 ашенотри             - перинитское название азотной кислоты (HNO3);
                        применялась для уничтожения Нитей, упавших на землю
 бальзам              - анестезирующая и заживляющая раны мазь; являлась
                        универсальным лечебным средством. В частности, бальзам
                        использовался для врачевания ожогов, которые Нити
                        наносили драконам и всадникам
 Белиор               - большая из двух лун Перна
 Вейр                 - место, где обитали от двухсот до четырехсот драконов и
                        их всадников - кратер потухшего вулкана. В
                        собирательном смысле Вейром называлась цеховая
                        организация всадников, охранявших Перн во время
                        Прохождения и растивших драконов в мирные периоды
 Вейр                 - пещера (логово) дракона с примыкающим к нему жилищем
                        всадника
 Встреча              - праздник и ярмарка, которые устраивались раз в
                        один-два Оборота каждым из крупнейших холдов
 всадник              - одаренный телепатическими способностями человек, в
                        юности запечатлевший дракона; во время Прохождения
                        Алой Звезды всадники и драконы защищали территории
                        холдов от атак Нитей. В соответствии с мастью своего
                        дракона, всадники называются бронзовыми, коричневыми,
                        голубыми  и зелеными; всадницы золотых самок-королев
                        называются госпожами Вейров
 десятина             - подать, которую холды выплачивали защищающим их Вейрам
 Долгий Интервал      - вдвое больше обычного интервала; возникает в тех
                        случаях, когда, в силу флуктуаций орбиты Алой Звезды,
                        она не подходит к Перну достаточно близко, чтобы
                        сбросить Нити
 дракон               - искусственно выведенный теплокровный полуразумный
                        ящер; превосходно летает, способен практически
                        мгновенно перемещаться во времени и пространстве,
                        выдыхать пламя и телепатически общаться с некоторыми
                        людьми. Размножается яйцами. Живет пятьдесят -
                        шестьдесят лет в телепатическом симбиозе со своим
                        всадником, которого избирает в момент появления из
                        яйца. Категории драконов: золотые королевы -
                        самки-производительницы, самые крупные и
                        немногочисленные  представители   рода  драконов;
                        бронзовые, коричневые и голубые самцы (перечислены в
                        порядке убывания размеров и силы); бесплодные зеленые
                        самки
 Древние              - 1) в романе "Странствия  дракона" - всадники и
                        население пяти Вейров, приведенных Лессой из прошлого;
                        часть из них (из Форт Вейра и Вейра Плоскогорье)
                        изгнана в Южный Вейр;
                        2) первопоселенцы - предки перинитов, прибывшие с Земли
 Запечатление         - взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона и
                        выбранного им всадника; порождает дальнейшую связь
                        человека и зверя на всю жизнь
 Записи, Архивы       - летописи событий, которые велись в каждом Вейре, Цехе
                        и холде Перна
 Звездные Камни       - Звездная Скала, Палец, Глаз-камень - камни-ориентиры,
                        установленные на краях кратеров в каждом Вейре, и
                        предназначенные для наблюдений за Алой Звездой
 Интервал             - период времени между сближениями Алой Звезды с Перном,
                        равный двустам Оборотам
 кла                  - горячий бодрящий напиток, приготовленный из коры
                        деревьев определенного вида и имеющий привкус корицы
 Конклав              - совет лордов, решающий вопросы управления холдами; в
                        частности, в его компетенцию входит подтверждение
                        полномочий правителей холдов
 крыло (боевое крыло) - соединение, включавшее 15-30 всадников; в Вейре было
                        от десяти до двадцати крыльев.
 лорд                 - владетель одного из Великих холдов и его территории,
                        глава благородного семейства. Должность лорда была
                        наследственной в пределах семьи, но его прерогативы
                        подтверждались Конклавом, и не всегда новым владетелем
                        становился старший сын; обычно избирался наиболее
                        достойный или честолюбивый
 лунное дерево        - плодовое дерево, в период цветения отличается сильным
                        ароматом. Культивируется на плантациях и растет в
                        диком состоянии
 Нижние Пещеры        - гигантские помещения, вырубленные в основании
                        котловины Вейра; использовались с хозяйственными
                        целями. Там располагались кухни, кладовые, жилые
                        комнаты для женщин и детей. Этими службами заведовала
                        женщина, носившая титул Хозяйки Нижних Пещер;
                        фактически - экономка Вейра
 Нити                 - микозоидные споры с Алой Звезды, которые способны в
                        период Прохождения достигать Перна, где они зарываются
                        в землю и, в процессе своего развития, уничтожают все
                        органические вещества.
 Оборот               - перинитский год
 огненный камень      - минерал, содержащий фосфин; драконы заглатывают его,
                        чтобы испускать пламя
 огненная ящерица (файр) - небольшие крылатые ящерицы; согласно преданиям, из
                        них были выведены драконы. Файры способны перемещаться
                        в Промежутке и вступать в мысленную связь с людьми
 озеро                - естественный водный бассейн на дне котловины Вейра
 Падение              - атака Нитей
 Переселение          - великое переселение первопоселенцев Перна с южного на
                        северный материк; о нем еще помнят во времена Мориты
                        и Нерилки, но совершенно забыли через тысячу Оборотов,
                        во времена Лессы и Ф'лара
 Площадка кормления   - песчаная площадка на дне котловины Вейра,
                        предназначенная для кормления драконов; рядом
                        располагался загон для скота
 Площадка Рождений    - арена с теплым песком внутри самой большой пещеры
                        Вейра; эта пещера-амфитеатр служит для общих собраний
                        людей и драконов. В теплом песке Площадки Рождений
                        созревают яйца драконов
 Поиск                - путешествие всадников по мастерским и холдам Перна с
                        целью отбора кандидатов на ближайшую церемонию
                        Запечатления. Попасть в число кандидатов и запечатлеть
                        дракона - особенно новую золотую королеву - считалась
                        чрезвычайно почетным для девушки или юноши
 Предводитель Вейра   - бронзовый всадник, чей дракон догнал в брачном полете
                        старшую из королев Вейра. Вождь выполнял функции
                        боевого и административного руководителя Вейра
 Промежуток           - измерение Вселенной, в котором отсутствуют понятия
                        времени и пространства; драконы способны перемещаться
                        через Промежуток в любую указанную им
                        пространственно-временную точку обычного мира
 Прохождение          - период, в течение которого Алая Звезда находится
                        достаточно близко от Перна, чтобы сбрасывать на него
                        Нити; равен пятидесяти Оборотам
 Ракбет               - желтая звезда, солнце Перна
 Рассветные Сестры    - три ярких звезды, особенно хорошо видимые в южном
                        полушарии Перна; одна из них долгое время считалась
                        древней прародиной перинитов, пока не было выяснено
                        их искусственное происхождение
 страж порога         - летающий ящер довольно больших размеров, отдаленный
                        родич драконов. Используется как сторожевое животное.
                        В естественном состоянии дикие стражи живут и охотятся
                        стаями
 Тимор                - меньшая из двух лун Перна
 холд                 - место обитания жителей Перна; первоначально, для
                        защиты от Нитей, залы и помещения холда вырубались в
                        скалах. В дальнейшем названия наиболее крупных
                        (Великих) холдов Перна были распространены на
                        соответствующие области северного континента: во
                        времена Нерилки в них проживали тысячи людей. На
                        территории каждого Великого холда были десятки малых
                        холдов, населенные десятками-сотнями обитателей
 холдер               - 1) владелец малого холда;
                        2) в собирательном смысле - житель холда (в отличие от
                        всадников, живших в Вейрах, и ремесленников, живших в
                        мастерских своих Цехов
 Цех                  - профессиональное объединение ремесленников или
                        специалистов (кузнецов, лекарей, арфистов, рыбаков,
                        скотоводов и т.д.). Цеха имели Главную мастерскую,
                        расположенную вблизи одного из великих холдов, и ряд
                        мастерских в других местах. Цеха были полностью
                        автономны и независимы от власти лордов; управлялись
                        выборными Главными мастерами
 чаша (чаша Вейра)    - внутренняя поверхность кратера, в котором располагался
                        Вейр

                      Некоторые идиоматические выражения

  Во имя Первого Яйца
  Во имя Яйца
  Клянусь Первым Яйцом
  Клянусь Скорлупой
  Во имя Первой Скорлупы
  Что б тебе ни Скорлупы, ни Осколков! (проклятье)
  Уйти навечно в Промежуток (умереть)
  Каков дракон, таков и всадник (пословица)



                              ОГЛАВЛЕНИЕ

 Предисловие
 Пролог (перевод М. Нахмансона)
 Часть 1. Песни Перна    (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Часть 2. Певица Перна   (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Часть 3. Барабаны Перна (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Комментарии

                             ЭНН МАККЕФРИ

                           АРФИСТКА МЕНОЛЛИ

                  Литературный редактор М. Нахмансон
                   Технический редактор Т. Савичева
                         Корректор М. Сайнер



                             Энн Маккефри

                           АРФИСТКА МЕНОЛЛИ
                      Часть вторая - ПЕВИЦА ПЕРНА

                               Глава 1

Малютка-королева
Над морем пронеслась -
Бег волн унять,
Направить вспять
Отважно собралась.
   Как ей гнездо свое спасти?
   Мгновенье - и прилив
   Обрушит бег
   На мирный брег,
   Детей ее лишив!
Шел мимо юный рыболов,
Нес удочки в руке,
Ее полет
Над бездной вод
Заметил вдалеке.
   От изумления застыв,
   Глазам не верит он:
   Ведь сколько раз
   Он слышал сказ,
   Что это только сон...
Ее тревогу понял он
И оглядел утес -
Пещеры зев
На нем узрев,
Туда гнездо отнес.
   Спасителю малютка
   Вспорхнула на плечо.
   Ее глаза,
   Как бирюза
   Искрятся горячо.

  Сбылось - скоро она,  Менолли, дочь морского правителя Януса, увидит
Цех арфистов!  И явится она туда не как-нибудь,  а верхом на бронзовом
драконе,  восседая между Т'гелланом,  его всадником,  и самим мастером
Робинтоном,  Главным  арфистом Перна.  И это она,  которой столько лет
вбивали в голову,  что девушке нечего и  мечтать  о  ремесле  арфиста,
которая  сбежала  из  холда и жила в пещере,  ибо не мыслила жизни без
музыки... Да, такой исход можно по праву считать триумфальным успехом.
  Но в  глубине  души  притаился  холодок  страха.  Ясно,  что  в Цехе
арфистов ей никто не запретит заниматься музыкой. Правда и то, что она
сочинила  несколько  песенок,  которые  Главный арфист слышал и высоко
оценил. Но ведь это так, пустяки, ничего серьезного... Что ей, простой
девчонке,  -  пусть  даже  она и обучала детвору обязательным песням и
балладам - делать в Цехе арфистов,  где все эти песни рождаются?  Да к
тому  же  девчонке,  которая  ненароком  умудрилась  Запечатлеть целых
девять файров,  в то время как любой перинит отдал бы  все  на  свете,
чтобы  заиметь  хотя  бы  одного?  Что думает сам мастер Робинтон о ее
будущем в Цехе арфистов?
  Менолли так устала, что мысли путались у нее в голове. В Бендене, на
другом конце материка,  где уже давно царит ночь, ей довелось пережить
беспокойный,  хлопотливый  день.  А  здесь,  в Форт холде,  еще только
начинает темнеть...
  - Потерпи еще несколько минут,  - крикнул ей в ухо Робинтон. Девочка
услышала,  как он рассмеялся:  бронзовый Монарт затрубил,  приветствуя
сторожевого дракона Форт холда.  - Держись,  Менолли,  я знаю,  как ты
устала.  Сейчас приземлимся,  и я велю Сильвине позаботиться  о  тебе.
Взгляни-ка  вон  туда.  -  Проследив  направление  его жеста,  девочка
увидела освещенный квадрат здания у  подножия  образующего  Форт  холд
утеса. - Вот он - Цех арфистов!
  Менолли почувствовала,  что вся дрожит -  от  усталости,  леденящего
перелета через Промежуток и смутных опасений.  Монарт начал спуск,  и,
пока он описывал плавные круги,  из здания Цеха высыпала толпа народа.
Собравшиеся  во  дворе  люди  бешено  размахивали руками,  приветствуя
возвращение Главного арфиста.  Менолли  как-то  не  ожидала,  что  Цех
арфистов такой многолюдный.
  Пока огромный  бронзовый  дракон  садился   посреди   двора,   толпа
расступилась,   чтобы   дать   ему   место,  но  приветственные  крики
по-прежнему не утихали.
  - Я  привез два яйца огненной ящерицы!  - прокричал мастер Робинтон.
Бережно прижимая к груди меховые мешочки, он ловко соскользнул с плеча
бронзового Монарта - видно, ему частенько приходилось путешествовать на
драконах.  - Слышите - два! - торжествующе повторил он, подняв головой
мешочки с драгоценным содержимым,  и стал обходить толпу, демонстрируя
свое сокровище.
  - А  как же мои файры?  - Менолли тревожно озиралась по сторонам.  -
Скажи, Т'геллан, они найдут нас? Не затеряются в Промежутке?
  - Не бойся,  Менолли,  - успокоил ее всадник и показал на черепичную
крышу здания.  - Я попросил Монарта,  чтобы он велел  им  до  поры  до
времени посидеть там.
  У Менолли  отлегло  от  сердца  -  на  фоне  темнеющего   неба   она
безошибочно различила на коньке крыши знакомые силуэты своих питомцев.
  - Только бы они не стали безобразничать, как в Бендене...
  - Не  будут,  -  беспечно  проговорил  Т'геллан,  -  если ты об этом
позаботишься.  Тебе удалось добиться от целой стаи больше,  чем Ф'нору
от его маленькой королевы. А ведь Ф'нор - опытный всадник. - Перекинув
левую ногу через шею дракона,  он спрыгнул на землю и  протянул  руки,
чтобы  помочь Менолли слезть.  - Спускай ноги - я тебя подхвачу,  а то
ушибешь больные ступни.  Ну вот,  девочка моя, ты и в Цехе арфистов! -
Т'геллан  широким  жестом  обвел  окрестности,  как  будто  ему одному
Менолли была обязана тем, что попала сюда.
  Девочка оглядела  двор  -  на  противоположной  стороне  над  толпой
возвышалась  долговязая  фигура  мастера  Робинтона,  все  взоры  были
прикованы  к  нему.  Может быть,  Сильвина тоже там?  Менолли мечтала,
чтобы Главный арфист поскорее отыскал ее.  Девочка  не  могла  всерьез
положиться  на  легкомысленные заверения Т'геллана:  мол,  файры будут
вести себя  тише  воды  ниже  травы.  Ведь  они  только-только  начали
привыкать  к  Бендену,  где  люди  умеют  обращаться с этими крылатыми
непоседами...
  - Да не волнуйся ты так,  Менолли,  - успокаивал ее всадник, неловко
обнимая за плечи.  - Ты только подумай:  все арфисты Перна  сбились  с
ног, разыскивая пропавшего Петиронова подмастерья...
  - Только потому, что были уверены: этот подмастерье - парень...
  - Однако  то,  что  ты  -  девочка,  не  помешало  мастеру Робинтону
пригласить тебя сюда. Времена меняются, дорогуша, и все остальные тоже
воспримут это нормально,  вот увидишь!  Не пройдет и недели,  как тебе
станет казаться,  что ты прожила здесь всю жизнь.  - Бронзовый всадник
ухмыльнулся.  - Клянусь Великой скорлупой,  малышка! Ведь ты как-никак
выжила,  не имея крыши над головой,  умудрилась убежать от  Нитей... и
Запечатлеть девять файров! Тебе ли бояться арфистов?
  - Где же Сильвина? - перекрывая общий гомон, прогремел голос мастера
Робинтона.  После  минутного затишья кого-то отправили на поиски.  - И
хватит с меня вопросов.  Я уже и так сообщил вам все главные  новости.
Подробности - позже.  Эй,  Сибел, смотри не урони яйца! А сейчас - еще
одно приятное известие! Я разыскал пропавшего Петиронова подмастерья!
  Пока вокруг  звучали  удивленные возгласы,  Робинтон,  выбравшись из
толпы,  сделал знак Т'геллану подвести к нему Менолли. На какой-то миг
у девочки возникло искушение повернуться и убежать.  Если бы только не
ступни,  еще не зажившие после состязания с Нитями,  да не Т'геллан...
Как  будто  почувствовав ее порыв,  всадник крепко сжал пальцами плечо
Менолли.
  - Арфистов нечего бояться,  - снова сказал он ей на ухо, шагая рядом
через двор,
  Робинтон встретил их на полпути и, довольно улыбаясь взял Менолли за
руку. Потом взмахнул другой рукой, требуя тишины.
  - Перед  вами Менолли - дочь Януса,  правителя Полукруглого морского
холда. Она и есть пропавший Петиронов подмастерье!
  Ответной реакции  арфистов Менолли так и не услышала - все заглушили
донесшиеся с крыши пронзительные крики файров. Менолли испугалась, как
бы  они  не набросились на собравшихся и,  оглянувшись,  увидела,  что
ящерицы уже расправляют крылья,  готовясь  взмыть  в  воздух.  Девочка
строго-настрого  приказала  им  сидеть  на  месте,  а  потом ей все же
пришлось  повернуться  лицом  к  толпе,  к  целому  морю  лиц:  кто-то
улыбался, кто-то разинул рот от изумления, но все не отрываясь глазели
на нее и на ее файров.
  - Да-да,  все это - питомцы Менолли, - продолжал Робинтон, без труда
возвышая голос над ропотом толпы. - Они по праву принадлежат ей, равно
как  и  прелестная песенка про королеву файров.  Только гнездо от волн
спас не юный рыболов, а сама Менолли. А когда после смерти Петирона ей
запретили  петь  и играть,  она убежала из Полукруглого и поселилась в
пещере  на  морском  берегу.  Там-то,  сама  того  не  желая,  она   и
Запечатлела  девять  новорожденных  ящериц.  А  кроме  того,  - тут он
заговорил еще громче, заглушая одобрительные возгласы слушателей, -...
кроме  того,  она  нашла  еще одну кладку,  из которой я и получил два
яйца!
  Тут крики одобрения слились в единый восторженный хор,  который эхом
прогремел по двору и снова  вызвал  пронзительные  вопли  замолкнувших
было    файров.    Все    добродушно    расхохотались,   а   Т'геллан,
воспользовавшись общим шумом,  шепнул Менолли на ухо: - Ну, что я тебе
говорил?
  - Так где же все-таки Сильвина? - с заметной ноткой нетерпения снова
осведомился Робинтон.
  - Я-то здесь,  а вот вам,  Робинтон,  должно быть стыдно,  - заявила
женщина,  проталкиваясь через кольцо зрителей. Менолли сразу бросились
в глаза ее белоснежная кожа и большие выразительные  глаза  на  полном
лице,  обрамленном  темными кудрями.  Сильные и в то же время ласковые
руки оторвали  Менолли  от  Робинтона.  -  Это  ж  надо  додуматься  -
выставить   ребенка   на   всеобщее   обозрение!   Эй,   вы,  а  ну-ка
утихомирьтесь!  Пошумели и хватит.  А файры-то, бедняжки, перепугались
до полусмерти,  боятся даже с крыши спуститься!  Есть у вас, Робинтон,
голова на плечах или нет?  Быстренько перебирайтесь в зал,  там можете
беседовать  хоть  всю ночь напролет,  если сил хватит.  А я немедленно
укладываю девочку спать. Если бы ты, Т'геллан, мне помог...
  Честя всех  подряд,  Сильвина  принялась  пробираться  сквозь толпу,
увлекая  за  собой  Менолли  с  Т'гелланом.  Арфисты   с   готовностью
расступались - почтительно и чуть насмешливо.
  - Уже слишком поздно,  чтобы вести ее к Данке,  где живут  остальные
девочки,  -  решила  Сильвина.  - На эту ночь устроим ее в комнате для
гостей.
  Не разглядев  в  темноте  каменных  ступней,  Менолли  больно ушибла
пальцы ног. Невольно вскрикнув, она вцепилась в руки спутников.
  - Что с тобой, дитя мое? - встревожилась Сильвина.
  - Ноги... я ушибла пальцы, - сквозь слезы проговорила Менолли. Ей не
хотелось, чтобы Сильвина посчитала ее плаксой и трусихой.
  - Давай-к а я лучше тебя понесу!  - предложил Т'геллан и,  не успела
девочка  возразить,  как сильные руки всадника уже подхватили ее.  - А
ты, Сильвина, показывай дорогу.
  - Ох уж этот Робинтон, - ворчала Сильвина. - Сам может не спать ночи
напролет, так думает, что и остальные...
  - Что вы,  он не виноват! Он так много для меня сделал... - перебила
ее Менолли.
  - Скажешь  тоже,  Менолли!  Он  сам  у  тебя  в  большом долгу,  - с
загадочной  усмешкой  изрек  всадник.  -  Сильвина,  по-моему,   стоит
показать ее ноги вашему лекарю,  - продолжал он,  поднимаясь с Менолли
на руках по широкой лестнице,  что вела от главного входа. - А знаешь,
как мы ее нашли? Она пыталась обогнать передний край Нитей!
  - Да неужто?  - Сильвина оглянулась на Менолли,  ее зеленые глаза от
удивления стали еще больше.
  - И это ей почти удалось.  Только вот ступни сбила до самых  костей.
Один всадник из моего Крыла заметил ее сверху и отвез в Вейр Бенден.
  - Сюда,  Т'геллан.  Постель  слева,  у   стены.   Сейчас   приоткрою
светильники...
  - Я и так вижу.  - Т'геллан бережно опустил девочку  на  постель.  -
Пожалуй,  я отворю ставни и впущу сюда ее файров, пока они чего-нибудь
не натворили.
  Менолли в  изнеможении  погрузилась в мягкое тепло тюфяка,  набитого
душистой травой.  Перевязанный бечевкой узелок с вещами  она  положила
рядом,  но  на  то,  чтобы  натянуть на себя сложенное в ногах постели
меховое покрывало,  сил уже не осталось.  Дождавшись,  когда  Т'геллан
распахнет вторую створку, она позвала файров.
  - Я столько слышала про огненных ящериц,  -  говорила  тем  временем
Сильвина,  -  а  вот  видеть  довелось только маленькую королеву лорда
Гроха, когда... Силы небесные!
  Услышав испуганный  возглас женщины,  Менолли с трудом выкарабкалась
из  толстого  тюфяка  и  увидела,   что   вокруг   Сильвины   кружится
разноцветный хоровод файров.
  - Так сколько, говоришь, их у тебя?
  - Всего-навсего  девять,  - посмеиваясь над растерянностью Сильвины,
ответил за Менолли всадник.
  А женщина  вертела головой,  стараясь получше рассмотреть без устали
кружащихся непосед.
  Менолли строго  приказала  своим  питомцам немедленно приземлиться и
сидеть смирно.  Крепыш и  Нырок  уселись  на  стол,  а  самая  смелая,
Красотка,  по  привычке  примостилась  у  Менолли на плече.  Остальные
устроились на подоконнике,  их сверкающие глаза тревожно и недоверчиво
горели оранжевым огнем.
  - В  жизни  не  видела  более  прелестных  созданий!  -  воскликнула
Сильвина,  не  в силах оторвать взгляд от пары бронзовых.  Поняв,  что
слова женщины относятся к нему,  Крепыш что-то  чирикнул  в  ответ  и,
сложив  крылья,  поклонился.  -  Добро  пожаловать  к  нам,  бронзовый
красавец, - рассмеялась Сильвина.
  - Если  не  ошибаюсь,  этого  юного  нахала зовут Крепыш,  - пояснил
Т'геллан,  - а второго бронзового - Нырок.  Так,  Менолли?  -  Девочка
кивнула  - она так устала,  что была только благодарна всаднику за то,
что он взял объяснения на себя.  - Зеленые - это две Тетушки, первая и
вторая.  - Парочка принялась стрекотать,  и сразу стала до того похожа
на двух болтливых старушек,  что Сильвина так и  прыснула.  -  Голубой
малыш  зовется  Дядюшкой,  а  вот  трех  коричневых  я еще не научился
различать... - Он обернулся к Менолли, ожидая подсказки.
  - Это  Лентяй,  Кривляка  и  Рыжик,  - сказала Менолли,  указывая на
каждого по очереди.  А вот это - Красотка.  Познакомься,  Сильвина.  -
Менолли нерешительно произносила имя женщины, не зная, какую должность
она занимает в Цехе арфистов.
  - Настоящая  Красотка,  тут  уж ничего не скажешь.  Вылитая королева
драконов,  только маленькая.  И такая же гордая, сразу видно. А как ты
думаешь,  - Сильвина с надеждой взглянула на Менолли, - из яиц мастера
Робинтона вылупится хоть одна королева?
  - Я почти уверена,  честное слово,  - с жаром воскликнула Менолли. -
Вот только очень трудно угадать, какое из яиц - королевское.
  - Не сомневаюсь,  он будет в восторге независимо от цвета, а уж коли
речь зашла о королевах,  то знаешь, Т'геллан, - Сильвина повернулась к
всаднику,  -  расскажи-ка,  мне скорее,  удалось ли Брекки Запечатлеть
новорожденную королеву драконов?  Мы все так переживаем за нее,  с тех
пор как погибла ее Вирент!
  - Нет,  Брекки  никого  не  Запечатлела,   -   Т'геллан   улыбнулся,
успокаивая встревожившуюся было Сильвину, - ее файр не позволил.
  - Да что ты говоришь?
  - Так  оно  и  было.  Представляешь,  Сильвина,  ее  бронзовый малыш
налетел на новорожденную королеву,  кудахча как наседка!  Ни за что не
подпустил  к  ней Брекки!  Но зато он помог Брекки избавиться от своей
напасти,  и теперь Ф'нор надеется,  что она пойдет на поправку.  А все
малыш Берд!
  - Надо же,  -  Сильвина  задумчиво  и  даже  с  некоторым  уважением
посмотрела   на   бронзовых.  -  Значит,  в  сообразительности  им  не
откажешь...
  - Похоже на то,  - подхватил Т'геллан.  - Ф'нор,  например, посылает
Гралл,  свою маленькую королеву,  с посланиями в другие  Вейры.  Хотя,
конечно,   -  всадник  насмешливо  ухмыльнулся,  -  обратно  ее  порой
приходится дожидаться довольно долго...  Файры Менолли лучше  обучены.
Да ты и сама убедишься.  - Т'геллан,  который уже направился к выходу,
не сдержался и широко зевнул. - Прошу прощения...
  - Это я должна попросить прощения, - возразила Сильвина. - Пустилась
в расспросы,  когда у вас обоих глаза  слипаются!  Отправляйся  домой,
Т'геллан, и спасибо тебе, что помог нам с Менолли.
  - Счастливо,  Менолли,  - сказал Т'геллан,  - я просто  уверен,  что
спать  ты  сегодня будешь как убитая,  - и,  весело подмигнув,  вышел.
Менолли так и не успела поблагодарить его за помощь.
  - Так,  сейчас  мы  быстренько взглянем на твои ноги,  - проговорила
Сильвина,  осторожно снимая с Менолли шлепанцы. - Гм... Да тут все уже
почти зажило.  Манора знает толк во врачевании,  но мы завтра все-таки
пригласим мастера Олдайва, пусть тоже посмотрит. А это что такое?
  - Это мои вещи. У меня их не много...
  - Ну-ка,  покараульте, да смотрите не балуйтесь, - сказала Сильвина,
опуская узелок на стол между Крепышом и Нырком.  - А теперь,  Менолли,
снимай юбку и укладывайся. Выспаться хорошенько - вот что тебе нужно в
первую очередь. А то у тебя глаза не глядят.
  - Нет, мне хорошо, правда-правда!
  - Еще  бы,  ты  ведь  теперь у нас.  Т'геллан сказал,  что ты жила в
пещере - подумать только!  А в это время все арфисты Перна разыскивали
тебя по холдам и цехам! - Сильвина ловко распустила шнуровку юбки. - В
этом весь старик Петирон - забыл упомянуть самое  главное,  что  ты  -
девочка!
  - Не думаю,  чтобы он забыл, - проговорила Менолли, вспоминая мать с
отцом  и  то,  как  они  во  что  бы то не стало хотели отлучить ее от
музыки. - Он ведь сам сказал мне, что девочки не могут быть арфистами.
  Сильвина пристально взглянула на нее.
  - Может быть, раньше, при другом Главном арфисте, так оно и было. Но
Петирон слишком хорошо знал своего сына, чтобы...
  - Что? Петирон - отец мастера Робинтона?
  - Неужели  он  никогда  не  говорил  об этом?  - Сильвина помолчала,
укутывая Менолли меховым покрывалом.  - Старый упрямец!  Решил уйти  в
тень  после того,  как его сына избрали Главным арфистом...  а потом и
вовсе перебрался куда-то на край света... извини, Менолли.
  - Но Полукруглый - это действительно край света.
  - Значит,  не совсем:  ведь Петирон отыскал там тебя и позаботился о
том,  чтобы  переправить  к  нам,  в  Цех  арфистов.  Давай-ка отложим
разговоры до утра,  - добавила она,  притушив светильники.  - Ставни я
оставлю открытыми, а ты спи, сколько душе угодно, слышишь?
  Менолли что-то пробормотала в ответ,  но глаза  у  нее  закрывались,
несмотря  на  то,  что  из  вежливости она изо всех сил старалась - не
заснуть,  пока Сильвина не уйдет. Наконец, дверь тихонько закрылась, и
Менолли   с   облегчением  вздохнула,  Красотка  сразу  же  свернулась
клубочком рядом с ее ухом.  Девочка почувствовала, как остальные файры
тихонько возятся,  устраиваясь вокруг нее. Теперь можно заснуть... вот
только ноги гудят, да болят забинтованные пальцы.
  Ей было тепло и удобно,  тюфяк мягкий и толстый, ни одна травинка не
колется,  но сон почему-то все не шел.  Девочка  лежала,  не  в  силах
пошевелиться,  в голове нескончаемым хороводом проносились невероятные
события минувшего дня,  а тело было словно чужое  -  оно  отказывалось
повиноваться и существовало как бы само по себе.
  В комнате терпко пахло шкуркой Красотки, душистыми травами, которыми
был набит тюфяк.  Из окна доносился влажный аромат земли,  принесенный
ночным ветерком,  иногда к нему примешивался горьковатый  запах  дыма.
Весна  еще  не  вошла  в  полную силу,  поэтому по вечерам по-прежнему
топили.
  Странно не чувствовать запах моря... Ведь все пятнадцать Оборотов ее
жизни,  кроме самых последних дней, запахи рыбы и морской соли были ее
постоянными спутниками.  Какое счастье,  что с морем и рыбой покончено
навсегда.  Больше никогда ей не придется потрошить  голованов,  рискуя
снова располосовать себе руку!  И пусть пока она не может пользоваться
поврежденной кистью так,  как ей хотелось  бы,  это  дело  поправимое.
Теперь,  когда,  несмотря на все препятствия,  она все же добралась до
Цеха арфистов, для нее больше нет ничего невозможного. Она снова будет
играть на гитаре и на арфе.  Манора уверяла ее, что со временем пальцы
обретут прежнюю подвижность.  А ноги заживут уже совсем скоро.  Теперь
смешно вспомнить,  как она безрассудно пыталась обогнать передний край
Нитей.  Но это состязание не только спасло ее от ожогов - оно  привело
ее в Вейр Бенден, к Главному арфисту Перна и к началу совершенно новой
жизни.
  Надо же,   оказывается  ее  дорогой  друг  Петирон  -  отец  мастера
Робинтона!  Она  всегда  знала,  что  старый  арфист  -  замечательный
музыкант,  но  ей  никогда  не  приходил  в голову вопрос:  почему его
заслали в Полукруглый,  где только она одна могла оценить его  талант?
Если бы только Янус позволил ей сыграть на гитаре в тот день,  когда в
холд прибыл арфист...  но ее родные  так  боялись,  что  она  опозорит
Полукруглый.   Нет,   этого   не  случилось  и  никогда  не  случится!
Когда-нибудь отец с матерью убедятся, что она, Менолли, вовсе не позор
для родного холда.
  Так Менолли уносилась все дальше на крыльях мечты,  пока мысли ее не
прервал  посторонний шум.  В ночной тишине отчетливо раздались мужские
голоса и смех.  Это голоса арфистов - тенор, бас и баритон - оживленно
беседуя,  они,  казалось, кого-то уговаривали. А вот и еще один голос,
постарше, - дрожащий и брюзгливый. Менолли он сразу не понравился. Вот
бархатистый  баритон  заглушил  ворчливый  тенор,  мягко его увещевая.
Потом,  успокаивая расшумевшихся арфистов,  раздался  сильный  баритон
мастера Робинтона. Слов Менолли не могла разобрать, но звук его голоса
убаюкал ее, и она уснула.


                               Глава 2

Расскажи мне, арфист, про дорогу,
Что, блестя, как серый агат,
Вьется змейкой меж полей...
Кто шагает вдаль по ней,
Уходя в золотой закат?

  Менолли проснулась,  как от толчка,  повинуясь какому-то внутреннему
зову,  который не имел никакого отношения к  восходу  солнца  на  этой
стороне  Перна.  За  окном  темнело  ночное  небо,  усеянное звездами.
Менолли ощутила рядом  сонное  тепло  своих  файров  и  с  облегчением
провалилась обратно в сон - она так устала...
  Но вот солнце,  залив светом наружные скаты  крыш,  заглянуло  в  ее
окно,  выходящее на восток. Постепенно его лучи пробрались в комнату и
упали на лицо спящей девочки,  и это необычное сочетание света и тепла
разбудило ее.
  Она лежала, еще не чувствуя своего тела, и пыталась сообразить, куда
она попала.  А постепенно вспомнив,  задумалась: что же теперь делать?
Неужели она пропустила общий сигнал подъема? Хотя нет, Сильвина велела
ей выспаться как следует.  Откинув меховое покрывало, она услышала хор
поющих голосов.  Знакомый мотив...  Менолли улыбнулась,  узнав одно из
длинных  сказаний.  Видно,  школяры  разучивают  его  сложный  ритм  -
когда-то в Полукруглом она сама так же  занималась  с  детворой,  пока
болел Петирон, и потом, после его смерти...
  Соскользнув с  постели,  она  сжала  зубы,  предчувствуя   боль   от
прикосновения к холодному каменному полу,  и удивилась:  нет,  сегодня
ступни уже совсем не болят,  только, пожалуй, немножко отекли. Девочка
выглянула из окна.  Судя по длине тени, утро близилось к полудню. Ну и
разоспалась же она!  Потом, вспомнив, где находится,. Менолли охнула -
ведь от Бендена и Полукруглого ее отделяют добрых полматерика,  значит
она проспала еще часов шесть лишних!  Счастье,  что  файры  устали  не
меньше  нее,  а  то,  проголодавшись,  они уже давно разбудили бы свою
хозяйку.
  Девочка потянулась  и  тряхнула  кудрями,  потом осторожно подошла к
столику, где стояли таз и кувшин. Умывшись, она оделась и причесалась.
Ну вот, теперь она готова вступить в новую, неведомую жизнь...
  Красотка нетерпеливо свистнула.  Она тоже проснулась и  теперь  была
непрочь перекусить. Крепыш с Нырком откликнулись жалобным писком.
  Придется поискать  для  них  еды  и  притом  немедленно.  И  так  ее
наверняка  многие невзлюбят:  надо же,  у какой-то пигалицы - и девять
файров!  А если голодная стая  начнет  повсюду  шнырять,  то  и  самые
терпеливые выйдут из себя.
  Менолли решительно распахнула дверь в пустынный коридор.  В  воздухе
витали дразнящие ароматы кла, свежего хлеба, жареного мяса. Оставалось
идти прямо на запахи, чтобы обнаружить их источник.
  С обеих  сторон  в  широкий коридор выходили двери.  Те,  что вели в
комнаты,  обращенные на внешнюю сторону здания,  были открыты, и через
них  в  коридор  вливались  потоки солнца и свежего весеннего воздуха.
Менолли спустилась  по  лестнице,  которая  привела  ее  в  просторный
вестибюль.  Прямо перед ней возвышались огромные, никак не ниже высоты
дракона,  металлические двери с хитроумными запорами  -  таких  она  в
жизни не видела:  железные колеса,  которые,  по-видимому,  приводят в
движение тяжелые засовы, уходящие в пол и потолок.
  В Полукруглом  двери  запирались на обычные горизонтальные задвижки,
но эти приспособления выглядят  надежнее  да  и  управляться  с  ними,
наверное, легче.
  Слева виднелись  двустворчатые  двери,  ведущие  в  Главный  зал,  -
наверное,  это  там беседовали арфисты нынче ночью.  Справа находилась
столовая,  почти такая же большая,  как  и  Главный  зал.  Вдоль  окон
тянулись  три  ряда  длинных  столов.  Рядом,  у  лестницы,  начинался
коридорчик,  а  за  ним  широкие  ступени  вели  вниз,  где,  судя  по
аппетитным запахам и знакомым звукам, находилась кухня.
  Голодные файры радостно загалдели,  но Менолли не хотела,  чтобы вся
стая  ворвалась  на кухню,  переполошив прислугу.  Она приказала своим
питомцам укрыться в тени  над  дверным  карнизом  и  обещала  принести
поесть,  если они будут вести себя смирно. Красотка принялась наводить
порядок и не успокоилась,  пока все, притихнув, не расселись по местам
-   только  сверкающие  глаза, безостановочно  вращаясь,  выдавали  их
присутствие.
  Сама Красотка  заняла излюбленное место на плече у Менолли,  спрятав
голову в ее волосах и крепко обмотав вокруг шеи девочки хвост, который
поблескивал, как золотое ожерелье.
  Когда Менолли  ступила  на  порог  кухни  и  окунулась  в  привычную
суматоху, в памяти ее мгновенно ожили воспоминания о редких счастливых
днях в родном холде.  Только здесь,  заметив девочку, Сильвина ласково
улыбнулась, чего никогда не сделала бы ее собственная мать.
  - Уже  встала?  Ну  как,  выспалась?  -  Сильвина  жестом  подозвала
неуклюжего  на  вид мужчину с плоским,  невыразительным лицом.  - Кла,
Камо, налей Менолли кружку кла. Ты, детка, наверно, умираешь с голода!
Как твои ноги?
  - Спасибо, уже совсем хорошо. Мне не хотелось бы никого утруждать...
  - Утруждать? Ты о чем это? Слышишь, Камо - налей кла в кружку.
  - Я пришла не для того, чтобы поесть сама...
  - Но тебе просто необходимо поесть, ты наверняка проголодалась.
  - Мне нужно накормить файров.  Может быть,  у вас найдутся  для  них
какие-нибудь остатки...
  Сильвина испуганно прикрыла  руками  рот  и  подняла  глаза,  ожидая
увидеть над собой мечущихся файров.
  - Нет-нет, - успокоила ее Менолли, - они сюда не явятся, я велела им
подождать во дворе.
  - Очень предусмотрительно с твоей стороны,  - так  серьезно  сказала
Сильвина,  что  Менолли  сначала  не  поняла  и  растерялась,  а потом
сообразила: должно быть, она со своими файрами стала здесь мишенью для
всеобщих пересудов.  - Сюда, Камо. Дай-ка мне скорей! - Сильвина взяла
из рук мужчины до краев наполненную кружку - он нес  ее  с  превеликой
осторожностью, стараясь не расплескать. - А теперь принеси из кладовки
большую синюю миску.  Понял,  Камо?  Большую синюю миску. Из кладовки.
Принеси ее мне. - Сильвина ловко передала кружку Менолли, не пролив ни
капли.  - Кладовка, Камо, там большая синяя миска! - Она взяла мужчину
за плечи и, развернув, подтолкнула в нужном направлении. - Альбуна, ты
ближе всех к плите.  Положи-ка в  тарелку  каши,  да  плесни  побольше
сладкой  подливки,  а то от девчонки ничего не осталось - одна кожа да
кости.  - Сильвина улыбнулась Менолли. - Откармливать стадо, а пастуха
морить  голодом  -  это  никуда  не годится!  Я оставила твоим друзьям
обрезков,  когда мы готовили жаркое.  -  Сильвина  кивнула  в  сторону
самого большого очага,  где жарились на вертеле огромные куски мяса. -
Ведь мясо - как раз то, что нужно файрам, - так сказал мне наш Главный
арфист.  Где  бы  нам  их покормить...  - Сильвина нерешительно обвела
глазами кухню, но Менолли уже приметила низенькую дверцу, которая вела
на лестницу, выходящую в угол двора.
  - Там мы никому не помешаем?
  - Да нет,  что ты! Какая же ты умница - обо всем позаботилась! И ты,
Камо,  молодец.  Спасибо тебе. - Сильвина ласково потрепала дурачка по
плечу,  и  он просиял от удовольствия,  поняв,  что хорошо справился с
работой и заслужил похвалу.
  Сильвина показала Менолли миску. - Хватит? А то там есть еще...
  - Огромное спасибо, Сильвина, вполне хватит!
  - Камо, вот это - Менолли. Возьми миску и ступай за Менолли. А то ей
не унести все сразу - и миску,  и свой  завтрак.  Это  Менолли,  Камо.
Ступай за Менолли.  Иди вперед,  детка. Камо умеет носить... во всяком
случае, то, что не проливается.
  Сильвина вернулась   к  своим  делам  и  стала  что-то  выговаривать
нарезавшим коренья женщинам,  призывая  их  работать,  а  не  глазеть.
Сознавая,  что  за  ней  наблюдают  десятки  любопытных глаз,  Менолли
неловко двинулась по направлению к лестнице, неся в одной руке кружку,
в другой - миску горячей каши;  позади,  шаркая ногами, поспешал Камо.
Красотка, которая до сих пор не обнаруживала себя, прячась у Менолли в
волосах,  вытянула  шею,  почуяв  запах сырого мяса,  - его нес Камо в
своей миске.
  - Милашка,  милашка!  - забормотал Камо, завидев огненную ящерицу. -
Милый маленький дракончик!  - Он похлопал Менолли по  плечу,  -  Милый
маленький дракончик? - И, раскрыв рот, стал ждать ответа, так что чуть
не растянулся на каменных ступенях.
  - Ты  прав,  -  улыбнулась  Менолли.  -  Она действительно похожа на
маленького дракона и к тому же очень мила. Ее зовут Красотка.
  - Ее  зовут  Красотка,  -  завороженно  повторил  Камо.  -  Ее зовут
Красотка.  Милый маленький дракончик.  - Лучась улыбкой,  он  снова  и
снова громко повторял новые для себя слова.
  Менолли зашикала  на  дурачка  -  ей  не  хотелось  снова  отвлекать
помощниц Сильвины от работы.  Девочка поставила свою кружку и миску на
ступеньки и потянулась к мясу.
  - Красотка,  милый маленький дракончик, - нараспев повторял Камо, не
обращая никакого внимания на Менолли, которая старалась забрать у него
мясо,  и  только  крепче  прижимал миску к животу огромными неуклюжими
руками.
  - Ступай к Сильвине, Камо. Ступай к Сильвине!
  Но Камо стоял,  как столб,  кивая  головой;  на  лице  его  блуждала
широкая   ухмылка  младенческого  восторга  -  он  был  так  зачарован
Красоткой, что, казалось, ничто не может вывести его из оцепенения.
  Красотка нетерпеливо закричала,  и Менолли, чтобы успокоить ящерицу,
сунула ей кусок мяса. На ее крики не замедлили явиться остальные файры
- кто через открытые окна столовой,  кто, судя по возникшему за дверью
переполоху, прямиком через кухню.
  - Милашки,  милашки! Все - милашки! - ликовал Камо, вертя головой из
стороны в сторону в попытке увидеть всех файров сразу.  И вдруг застыл
неподвижно  -  обе  Тетушки  уселись  ему  на руки и принялись хватать
кусочки прямо из миски.  Дядюшка, вцепившись коготками в куртку Камо и
упираясь крылом ему в шею,  старался урвать свою долю. Рыжик, Кривляка
и Лентяй,  устроившись рядом на плечах у Камо  и  Менолли,  дожидались
своей очереди, пока Менолли старалась разделить мясо поровну.
  Смущенная дурными манерами своих  питомцев,  девочка  была  искренне
благодарна  Камо  -  все  так  же  добродушно ухмыляясь,  он продолжал
помогать ей кормить ящериц.  Вдруг до девочки дошло,  что на кухне уже
давно  воцарилась  тишина:  все  наблюдали за представлением.  Она вся
сжалась,  ожидая сердитого окрика Сильвины, призывающей Камо вернуться
к своим делам, но с кухни доносилось только приглушенное шушуканье.
  - Сколько их у нее? - послушался чей-то отчетливый шепот.
  - Девять,  -  невозмутимо  отозвалась  Сильвина.  -  Так что,  когда
родятся те двое,  которых получил  Робинтон,  в  Цехе  арфистов  будет
одиннадцать.   -  В  ее  голосе  звучала  явная  гордость.  Послышался
одобрительный гул голосов.  - Смотри-ка, Альбуна, - тесто уже подошло,
пора приниматься за дело, - напомнила Сильвина.
  Тем временем файры очистили всю миску.  Камо растерянно таращился на
пустое дно.
  - Пусто! Милашки не наелись?
  - Что  ты,  Камо!  Им  хватило  с  избытком  -  видишь,  как  животы
раздулись?  А теперь ступай к Сильвине. Иди, Камо, тебя ждет Сильвина.
-   Следуя   примеру  женщины,  Менолли  развернула  дурачка  лицом  к
ступенькам и легонько подтолкнула в спину.
  Попивая крепкий горячий кла, девочка задумалась: почему Сильвина так
подчеркнуто ласкова и внимательна к ней? Уж не показное ли все это? Но
потом  сама  устыдилась своих подозрений - да нет,  просто она добрая,
заботливая душа - взять даже,  как она обходится с  дурачком  Камо,  с
каким  бесконечным  терпением  сносит  его  промахи.  Судя  по  всему,
Сильвина здесь выполняет обязанности главной смотрительницы и,  как  и
властная Манора из Бендена, пользуется большим влиянием. Если Сильвина
ее примет, остальные последуют ее примеру.
  Нежась в  лучах  теплого солнца,  Менолли начала успокаиваться.  Всю
ночь ее мучили тревожные сны, и хотя теперь, в ярком свете дня, она не
могла   припомнить   подробности,   осталось  общее  чувство  тоски  и
беспомощности.  Сильвине  почти  удалось  прогнать  мучившие   девочку
опасения. Да и Т'геллан не раз говорил ей: арфистов нечего бояться...
  Где-то на другой стороне двора звонкие юные  голоса  дружно  грянули
древнее   сказание,  которое  разучивали  раньше  утром.  Мощный  звук
вспугнул задремавших было файров,  и они взмыли в воздух,  но  Менолли
быстро успокоила их, и они снова расселись по местам.
  И вдруг над двором полилась  нежная  трель,  красиво  оттеняя  более
низкие голоса поющих школяров - Красотка!  К ней присоединились Крепыш
с Нырком:  крылья раскинуты,  горлышки раздуваются, глаза полузакрыты,
как  у заправских певцов.  Кривляка с Рыжиком слетели с карниза и тоже
принялись подпевать.  Правда,  Лентяй  по  обыкновению  не  стал  себя
утруждать,  да  и обе Тетушки с голубым Дядюшкой,  которые всегда пели
без особого увлечения, на этот раз предпочли слушать, склонив головки,
поблескивая  выпуклыми глазами.  Зато пятеро певцов,  приподнявшись на
задних лапках,  старались  вовсю,  наполняя  воздух  высокими  чистыми
руладами.
  Значит, им здесь понравилось,  -  решила  Менолли  и  с  облегчением
подхватила  мелодию  -  не  потому,  что ее голос был нужен файрам,  а
просто так, за компанию.
  Они допели  сказание  почти до самого конца,  когда Менолли внезапно
поняла, что поют только она с ящерицами, мужские голоса давно смолкли.
Спохватившись,  она  подняла глаза и увидела,  что почти изо всех окон
верхних этажей выглядывают  слушатели,  исключение  составляли  только
окна зала, где занимались школяры.
  - Кто это тут распелся?  - осведомился недовольный тенор,  и в одном
из пустых окон появился незнакомый мужчина.
  - А по-моему,  Брудеган,  вовсе неплохо проснуться под звуки  такого
хора! - произнес где-то над головой у Менолли звучный баритон Главного
арфиста.  Изогнув шею,  девочка увидела,  что он выглядывает  из  окна
верхнего этажа.
  - Доброе утро,  мастер Робинтон,  - учтиво поздоровался Брудеган, но
по  голосу его было ясно,  что он отнюдь не в восторге от непрошенного
вмешательства посторонних певцов.
  Менолли сжалась,  мечтая, чтобы ее не заметили - оказаться бы сейчас
в Промежутке!
  - Я и не знала,  что твои файры умеют петь,  - заметила, показавшись
из-за двери,  Сильвина, и, как ни в чем не бывало, подняла со ступеней
оставленные  Менолли  кружку  и миску.  - Неплохое дополнение к твоему
хору - а, Брудеган? - крикнула она. - Робинтон, вам принести кла?
  - Самое  время,  Сильвина!  -  Главный  арфист  высунулся  из окна и
обратился к девочке:  - Целая стая поющих ящериц!  Приятно просыпаться
под такую музыку!  Доброе утро, Менолли. - Не успела она ответить, как
на лицо Робинтона набежала тень тревоги.  - Как там моя  ящерица,  мое
яйцо?! - И он исчез из виду.
  - Теперь,  пока его яйцо не проклюнется и он не получит собственного
файра,  не  жди  от  него  никакого  толка!  -  добродушно рассмеялась
Сильвина.
  Певцы под руководством Брудегана снова затянули свою песню. Красотка
чирикнула, вопросительно глядя на Менолли.
  - Нет-нет, Красотка. Попели - и хватит.
  - Зато им полезно порепетировать.  - Сильвина кивком головы  указала
на  окна,  откуда  доносилось  пение.  - А мне пора заняться завтраком
арфиста и твоим устройством... - Женщина молчала, глядя на файров. - А
с ними что будем делать?
  - Они обычно спят, когда наедятся до отвала, как сейчас.
  - Очень мило с их стороны... батюшки, да где же они?
  Менолли едва удержалась от смеха,  глядя на изумленную Сильвину: все
файры,  кроме Красотки,  которая по обыкновению пристроилась у девочки
на плече, разом исчезли. Она показала на крышу противоположного здания
- там, как по волшебству, появилась разноцветная стайка.
  - Они что же - и в Промежуток уходить умеют?  - спросила Сильвина. -
Значит, не зря Робинтон говорил, что они - вылитые драконы?
  - В драконах я не очень-то разбираюсь, но то, что файры могут летать
через  Промежуток,  это  точно.  Ночью она следовали за мной от самого
Вейра Бенден.
  - Молодцы они у тебя! Нет, чтобы школяры были хоть наполовину такими
же послушными...  - Сильвина поманила Менолли за собой,  и они  вместе
вернулись на кухню.  - Давай,  Камо,  поворачивай вертел. Крути вертел
веселей,  Камо.  Я вижу,  остальные больше следили за файрами,  чем за
приготовлением еды,  - нахмурясь,  проговорила Сильвина.  Все повара и
кухарки,  как по команде,  принялись греметь посудой,  стучать ножами,
сновать взад-вперед по кухне - словом, изображать бурную деятельность.
- Знаешь,  Менолли, было бы неплохо, если бы ты сама отнесла Робинтону
его кла,  заодно бы и яйца проверила. Все равно он скоро тебя позовет,
так лучше мы его опередим,  а то шуму не оберешься.  А потом  я  хочу,
чтобы  мастер Олдайв посмотрел на твои ноги,  хотя благодаря стараниям
Маноры они и так уже почти зажили.  И еще...  - Сильвина поймала левую
руку  Менолли  и  нахмурилась,  увидев красный рубец.  - Откуда у тебя
такой  страшный  шрам?  И  какой  коновал  тебя  лечил?  Рука-то  хоть
действует?  -  Сильвина  уже  поставила  на  поднос  завтрак  Главного
арфиста,  который довершил тяжелый кувшин с кла.  - Вот,  держи, - Она
передала  поднос  Менолли.-  - Его комната на втором этаже,  справа от
твоей.  Камо,  поворачивай вертел, что ты держишься за него без толку?
Файры уже наелись и теперь спят.  Еще успеешь на них поглазеть,  когда
проснутся. А пока не зевай, крути вертел!
  Менолли поспешила   выполнить   поручение,  насколько  позволяли  ее
негнущиеся ступни.  Она выбралась  из  кухни  и  по  широкой  лестнице
поднялась  на второй этаж.  Красотка тихонько гудела ей в ухо,  упрямо
вторя мелодии сказания, которую звонко распевали ученики Брудегана.
  "Кажется, мастер Робинтон не рассердился,  что файры подпевали хору,
- размышляла Менолли.  - А перед  Брудеганом  надо  будет  при  случае
обязательно  извиниться.  Я  ведь  не  хотела  помешать его занятиям -
просто обрадовалась,  что файры так  успокоились,  что  даже  захотели
попеть".
  Вот и вторая дверь направо.  Менолли легонько постучала,  потом  еще
раз,  уже  погромче,  потом  забарабанила  так,  что  костяшки пальцев
заныли.
  - Входи, входи. И вот что, Сильвина... А, Менолли, ты-то мне как раз
и нужна!  - провозгласил Главный арфист,  распахивая дверь. - Привет и
тебе,  гордая  Красотка,  -  добавил  он,  ласково  улыбаясь маленькой
королеве, и она благосклонно чирикнула в ответ. Потом забрал у Менолли
поднос.  - Ох уж эта Сильвина - всегда угадывает все мои желания... Не
откажи в любезности проверить мое яйцо - оно  в  соседней  комнате,  у
очага.  По-моему,  оно  еще  больше  затвердело.  - В голосе Робинтона
звучало явное беспокойство.
  Менолли послушно  направилась  к  двери,  арфист  последовал за ней.
Проходя мимо письменного стола,  он поставил на него  поднос  и  налил
себе кружку кла,  а потом тоже прошел в соседнюю комнату,  где в очаге
горел огонь. Рядом стоял глиняный горшочек с яйцом.
  Менолли открыла его и осторожно разгребла покрывавший яйцо песок.  И
правда,  сейчас оно тверже,  чем вчера вечером,  когда она вручала его
Робинтону в Вейре Бенден... правда, совсем ненамного..
  - Все в порядке,  мастер Робинтон,  -  сказала  девочка,  поглаживая
руками горшочек,  - песок достаточно теплый. - Она снова засыпала яйцо
сверху и поднялась.  - Когда мы  два  дня  назад  доставили  кладку  в
Бенден,  Госпожа Лесса сказала, что они должны проклюнуться через семь
дней, так что у нас осталось еще пять.
  Арфист вздохнул с преувеличенным облегчением.
  - А теперь скажи,  Менолли,  как ты спала?  Хорошо ли отдохнула?  Ты
давно на ногах?
  - Да, уже довольно давно.
  Робинтон расхохотался,  и только тогда Менолли поняла,  что ее ответ
прозвучал весьма кисло.
  - Ты хочешь сказать,  достаточно давно для того,  чтобы переполошить
уйму народа?  А заметила ли ты, дитя мое, что во второй раз хор звучал
совсем  иначе?  Твои файры вызвали школяров на состязание.  А то,  что
Брудеган ворчал,  так это просто от неожиданности.  Скажи,  они  могут
сразу, без подготовки, импровизировать любую мелодию?
  - Я и сама толком не знаю, мастер Робинтон.
  - Похоже,  ты еще не совсем освоилась,  юная Менолли?  - на этот раз
Главный арфист имел в виду вовсе не способности файров. В его голосе и
взгляде  было  такое  участие,  такое  понимание,  что у девочки слезы
навернулись на глаза.
  - Просто я не хотела бы никому докучать...
  - Позволь мне возразить тебе и по сути, и по форме... - Он вздохнул.
-  Впрочем,  ты слишком молода,  чтобы оценить пользу от такой докуки,
хотя то,  что звучание хора весьма улучшилось,  говорит в мою  пользу.
Однако, время сейчас слишком раннее для философских диспутов.
  Он проводил ее обратно в  первую  комнату.  Менолли  она  показалась
самым захламленным помещением,  которое ей доводилось видать, особенно
по  сравнению  с  опрятной  спальней  мастера.   Правда,   музыкальные
инструменты  были аккуратно развешаны по стенам и разложены по полкам,
зато груды исписанных листов  кожи,  чертежей,  рисунков,  каменных  и
восковых  дощечек  сплошь  покрывали  все  горизонтальные поверхности,
налезали на  стены,  громоздились  в  углах.  На  одной  стене  висела
мастерски   исполненная  карта  Перна;  на  полях  ее  были  приколоты
маленькие чертежи всех главных  холдов  и  цехов.  Длинный,  усыпанный
мелким   песком   письменный  стол  сплошь  испещряли  нотные  записи,
некоторые были бережно прикрыты стеклами,  чтобы случайно не стерлись.
Арфист установил поднос на центральное возвышение, делившее письменный
стол  на  две  половины.  Теперь  он  подвинул  его  поближе  к  себе,
предварительно подложив деревянную плашку,  и принялся за еду. Намазав
толстый ломоть хлеба мягким  сыром,  он  взялся  за  ложку,  собираясь
отведать каши, и жестом предложил Менолли сесть на стул.
  - Имей в виду,  Менолли,  что мы с тобой живем  в  эпоху  перемен  и
преобразований,  - заявил он,  умудряясь одновременно есть и говорить,
при этом не чавкая и не глотая  слова.  -  И  тебе,  похоже,  придется
сыграть их переменах не последнюю роль. Вчера я, можно сказать, силком
притащил тебя сюда,  в Цех арфистов.  Не спорь - так оно  и  было!  Но
только потому, что знал: твое место - здесь. И для начала, - он на миг
замолк,  чтобы отхлебнуть кла,  - мы должны выяснить, насколько хорошо
Петирон  обучил  тебя  основам  нашего искусства и в каком направлении
тебе предстоит совершенствовать свое мастерство.  И еще,  - он  указал
глазами  на  ее  левую  руку,  -  что  можно сделать,  чтобы уменьшить
неприятные последствия увечья.  Я все же хочу  слышать,  как  ты  сама
играешь  свои  песни.  -  Робинтон  не  сводил  глаз с ее сложенных на
коленях рук,  и Менолли,  спохватившись,  поняла,  что все  это  время
бессознательно потирала левую ладонь. - Мастер Олдайв сделает все, что
в его силах.
  - Сильвина сказала, что сегодня он меня посмотрит.
  - Скоро ты у нас снова заиграешь,  и не только на  свирели.  Ты  нам
нужна,  Менолли:  ведь  ты можешь сочинять отличные песни - вроде той,
что прислал мне Петирон и тех,  которые Эльгион откопал  среди  нот  в
Полукруглом.   Впрочем,   наверное,   я  должен  тебе  объяснить...  -
проговорил он со смущенным видом, ероша волосы на затылке.
  Менолли несказанно удивилась: - Объяснить... что объяснить?
  - Скажи, ты ведь, наверное, еще не закончила работать над той песней
про королеву файров?
  - Я...  нет, не закончила... - Менолли совсем растерялась: она никак
не могла взять в толк, к чему клонит Главный арфист. И вообще, с какой
стати он должен ей что-то объяснять? Что касается песни, то она только
вчера  вечером  набросала эту мелодию.  И тут ей пришло в голову,  что
Робинтон говорит о ее песенке так как будто всем арфистам  она  хорошо
известна. - Неужели Эльгион послал ее вам?
  - Откуда же еще,  по-твоему,  я мог ее узнать? Мы столько времени не
могли  тебя  найти!  -  В  голосе арфиста звучала явная досада.  - Как
подумаю,  что ты жила одна в пещере,  с больной  рукой,  что  тебе  не
позволяли  закончить  эту  прелестную  мелодию...  Вот  и пришлось мне
сделать это за тебя.
  Он встал и, порывшись в груде восковых дощечек, сваленных под окном,
извлек одну и вручил Менолли.
  Она покорно  уставилась  на покрывавшие дощечку нотные значки.  Ноты
казались знакомыми,  но  девочка  никак  не  могла  сосредоточиться  и
прочитать мелодию.
  - Мне просто позарез нужна была песенка про файров.  я  уверен,  что
они еще сыграют важную роль, хотя никто этого пока не понимает. И твоя
мелодия...  - он со значением постучал пальцем по  твердому  воску,  -
оказалась  именно  тем,  о чем я мечтал.  Я всего лишь подчистил в ней
некоторые огрехи да слегка подсократил эту  трогательную  историю.  Ты
наверняка  и  сама сделала бы это,  представься тебе случай поработать
над ней подольше.  Я не стал трогать общий мелодический строй -  иначе
песня утратила бы свое очарование... Что с тобой, Менолли?
  Девочка неотрывно глядела на него,  не в силах поверить, что Главный
арфист  хвалит ее пустяковую мелодию,  которую она кое-как нацарапала.
Опустив глаза, она виновато уставилась на дощечку с нотами.
  - А  ведь  мне  так  ни  разу  и  не  удалось сыграть ее самой...  В
Полукруглом мне не разрешали играть свою музыку. Я дала отцу обещание,
ну и...
  - Менолли!
  Девочка вздрогнула и подняла глаза - так неожиданно строго прозвучал
голос Главного арфиста.
  - Теперь  я  хочу,  чтобы  ты дала обещание мне - ведь отныне ты моя
ученица. Так вот, обещай мне записывать каждую мелодию, которая придет
тебе  в голову.  И еще,  я настаиваю,  чтобы ты играла свою музыку как
можно чаще - ты меня поняла?  Именно для этого я и привез тебя сюда. -
Он  снова  забарабанил пальцами по дощечке.  - И знай:  эта песня была
хороша еще до того,  как я приложил к ней руку.  А мне отчаянно  нужны
хорошие песни.
  Когда я говорил о переменах,  то имел в виду,  в первую очередь, Цех
арфистов:    ведь   именно   мы,   арфисты,   даем   толчок   грядущим
преобразованиям.  Своими песнями мы,  с одной стороны,  обучаем,  а  с
другой   -   помогаем   людям  усваивать  новые  веяния,  привыкать  к
необходимым изменениям.  А  для  этого  от  арфиста  требуется  особое
искусство.
  Тем не менее,  приходится считаться с правилами и  порядками  нашего
цеха.  В  частности,  это  касается  и  твоего  из ряда вон выходящего
случая.  Тут придется соблюсти все необходимые процедуры. А как только
покончим  с  формальностями,  сразу  же приступим к твоему дальнейшему
образованию, и чем скорее, тем лучше. И запомни, Менолли: твое место -
здесь,  твое  и  твоих файров тоже.  Клянусь,  сегодня утром я получил
немало наслаждения от их пения.  О,  это ты,  Сильвина! Доброе утро, и
вам тоже, мастер Олдайв...
  Менолли отлично знала,  что глазеть на людей неприлично,  и поэтому,
поняв,  что  глазеет  на мастера Олдайва,  поскорее отвела взгляд.  Но
Главный лекарь действительно приковывал внимание - на вид он был  даже
ниже Менолли,  но только потому, что его большая голова была постоянно
наклонена вперед.  Из-под кустистых бровей на Менолли глянули огромные
темные глаза, и ей показалось, что Олдайв видит ее насквозь.
  - Извините,  мастер Робинтон,  мы вам помешали? - спросила Сильвина,
нерешительно остановившись на пороге.
  - И да,  и нет.  Не думаю, что мне удалось до конца убедить Менолли,
но  всему  свое  время.  А  пока  займемся неотложными делами.  Мы еще
вернемся к нашему разговору,  Менолли,  - сказал Главный арфист.  -  А
пока  отправляйся к мастеру Олдайву.  И пусть он над тобой как следует
поработает.  Имейте в виду,  мне крайне  необходимо,  чтобы  эта  юная
девица  снова  смогла  играть.  - По улыбке,  с которой Главный арфист
жестом велел Менолли следовать за лекарем, было видно: Робинтон ничуть
не сомневается в его таланте.  - Да,  Сильвина, Менолли уверяет, что в
ближайшие четыре, а то и пять дней моему яйцу ничто не угрожает. Но ты
уж лучше позаботься, чтобы кто-нибудь...
  - А лучше всего Сибел.  Он присматривает за своим яйцом, ведь так? А
потом  у  нас  есть Менолли...  - донеслись до девочки слова Сильвины,
прежде чем мастер Олдайв, пропустил ее вперед, закрыл за собой дверь.
  - Сильвина  попросила  меня  посмотреть твои ноги,  - сказал лекарь,
направляясь вместе с Менолли к ней в комнату.  Голос у  него  оказался
неожиданно звучный.  Такой невысокий с виду,  Олдайв легко поспевал за
длинноногой Менолли.  Когда лекарь повернулся, чтобы открыть перед ней
дверь,  девочка  поняла,  что  его  странная  осанка  вызвана  ужасным
искривлением позвоночника.
  - Вот оно что!  - воскликнул вдруг лекарь, пропуская Менолли вперед.
-  А  я-то  подумал,  что  ты  тоже  горбунья,  вроде  меня!  А   это,
оказывается, ящерица притаилась у тебя на плече, - рассмеялся он. - Ну
что,  будем друзьями?  - обратился он к Красотке,  и  та,  поняв,  что
Олдайв  говорит  с  ней,  мелодично чирикнула в ответ.  - Ты,  видимо,
хочешь сказать:  если мне удастся поладить с твоей  Менолли?  Придется
тебе, Менолли, дописать к песенке о королеве файров еще один куплет, и
пусть в нем говорится о награде за проявленную доброту,  - добавил он,
подвигая  к себе стул,  и предложил ей присесть на постель,  поближе к
окну.
  - Но это не моя песенка... - проговорила Менолли, снимая шлепанцы.
  - Как это - не твоя?  -  непонимающе  нахмурился  мастер  Олдайв.  -
Главный арфист нам все уши прожужжал, что эту песенку сочинила ты.
  - Мастер Робинтон ее... переделал. Он мне сам сказал.
  - Ну,  это обычное дело,  - махнул рукой мастер Олдайв.  - А ноги ты
себе здорово отбила,  - задумчиво произнес  он,  рассматривая  сначала
одну ступню, затем другую. - Бегала, небось?
    В  его  словах Менолли  послышался упрек.
  - Видите  ли,  - поспешила оправдаться она,  - Нити настигли меня на
открытом месте, вдали от пещеры, вот и пришлось бежать... ой!
  - Я  сделал  тебе  больно?  Ну,  извини.  Кожа  еще очень нежная.  И
довольно долго останется такой же чувствительной.
  Олдайв принялся  втирать  в  ступню какую-то едучую мазь,  и Менолли
невольно дернула ногой. Но лекарь только крепче ухватил ее за лодыжку,
чтобы  довести  процедуру  до конца,  а в ответ на сбивчивые извинения
заметил,  что это лишний раз показывает:  хоть она и сбила себе ступни
чуть ли не до костей, нервы, к счастью, не задеты.
  - Постарайся пока ходить поменьше. Я предупрежу Сильвину. А эту мазь
будешь втирать утром и вечером. Она ускоряет заживление, да и чесаться
будет меньше.  - Он  надел  девочке  на  ноги  шлепанцы.  -  А  теперь
показывай руку.
  Она на миг замешкалась,  предчувствуя,  что его приговор о  качестве
врачевания  раны  скорее  всего совпадает с мнением Маноры и Сильвины.
Странно,  но где-то в глубине души упрямо жила верность по отношению к
матери, к родному холду.
  Олдайв пристально взглянул на девочку,  словно желая угадать причину
ее колебаний,  потом протянул руку. Повинуясь его невозмутимому взору,
она подала искалеченную кисть.  К ее удивлению,  выражение лица лекаря
осталось прежним - на нем не было ни осуждения, ни жалости, всего лишь
интерес специалиста,  который встретился со  сложным  случаем.  Что-то
бормоча себе под нос, он принялся ощупывать грубый рубец.
  - Сожми пальцы в кулак.
  Это ей почти удалось, но когда лекарь велел вытянуть пальцы, шрам не
позволил распрямить их до конца.
  - Все  вовсе  не  так уж плохо,  как мне расписали.  Наверное,  рана
воспалилась?
  - Это все слизь голована...
  - Вот оно что...  Да,  это штука вредная.  - Он еще  раз  согнул  ее
кисть.  - Но,  я вижу,  рана не так уж давно зарубцевалась,  ткани еще
можно подрастянуть.  Еще несколько месяцев,  и дело  могло  обернуться
плохо  -  было бы слишком поздно.  Значит,  будешь делать упражнения -
сжимать в ладони твердый шарик,  который  я  тебе  дам,  и  вытягивать
пальцы.  - Он показал,  с силой выпрямив и разведя ее пальцы,  так что
Менолли  невольно  вскрикнула.  -  Если  во  время  упражнения  будешь
чувствовать  боль,  знай:  дело  идет  на  лад.  Наша цель - растянуть
загрубевшую кожу,  ткани между пальцами и сжавшиеся сухожилия.  Еще  я
дам тебе мазь - будешь хорошенько втирать в шрам,  чтобы он стал более
мягким и податливым.  Конечный  результат  будет  зависеть  только  от
твоего усердия. Впрочем, я надеюсь, что подгонять тебя не потребуется.
  Не успела  Менолли  пробормотать  слова  благодарности,   как   этот
удивительный  человек  уже  вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
Красотка издала непонятный звук  -  нечто  среднее  между  насмешливым
чириканьем  и  одобрительным  воркованием.  Во время осмотра маленькая
королева покинула свой пост на плече у Менолли и  бдительно  наблюдала
за  процедурой,  зарывшись  в меховое покрывало.  Теперь она подошла к
хозяйке и потерлась головой о ее руку.
  Из окон   зала,  где  занимались  школяры,  с  новой  силой  грянули
юношеские  голоса.  Красотка  склонила   голову   набок   и   довольно
замурлыкала,  когда  же  Менолли  шикнула  на нее,  ящерица недоуменно
покосилась на девочку.
  - Нам  пока лучше помолчать,  но ты права:  хор действительно звучит
превосходно.
  Менолли уселась  у  окна,  поглаживая Красотку и наслаждаясь пением.
"До чего  слаженно  звучат  голоса,-  думала  девочка,  -  чувствуется
отличная выучка и долгие часы репетиций".
  - А ты их здорово взбодрила, - стремительно входя в комнату, заявила
Сильвина.  - Приятно в кои-то веки услышать это старье,  исполненное с
должным воодушевлением.
  Менолли не  успела выразить недоумение по поводу странного замечания
Сильвины,  потому что главная смотрительница сунула ей в руки узелок с
вещами, а сама принялась аккуратно скатывать спальное покрывало.
  - Сейчас мы отправимся к Данке и поселим тебя у нее в домике,  - как
ни  в чем не бывало,  продолжала Сильвина.  - Тебе повезло - комната с
окнами наружу как раз свободна... - Она пренебрежительно сморщила нос.
-  Эти  девицы из холдов не выносят наружных комнат,  но к тебе это не
относится.  - Сильвина  улыбнулась.  -  Олдайв  сказал,  чтобы  ты  не
особенно разгуливала,  но придется все-таки немножко пройтись. Кстати,
ты же в хоровой группе - вот и еще один прекрасный повод поселить тебя
у  Данки.  -  Сильвина  нахмурилась и воззрилась на маленький узелок в
руках у Менолли. - Это что же, все, что ты привезла с собой?
  - И девять файров вдобавок.
  Сильвина так и прыснула.
  - Воистину,  несказанное богатство!  - Она выглянула из окна,  чтобы
посмотреть на стайку файров,  которые  все  еще  нежились  на  залитой
солнцем крыше.  - Значит,  эти непоседы могут-таки оставаться на месте,
если им велят?
  - В  общем-то,  могут.  Правда,  не знаю,  как на них повлияет такое
количество народа и непривычный шум.
  - Или такие вот приятные неожиданности, - улыбнулась Сильвина, кивая
в сторону окон, откуда лились звуки музыки.
  - Ведь  они  всегда  подпевали мне...  А я не сообразила,  что здесь
нельзя...
  - Откуда ж тебе было знать, милая? Не стоит так переживать. Скоро ты
здесь прекрасно освоишься. А теперь давай-ка свернем твои пожитки, и я
провожу  тебя  к  Данке.  Потом,  сказал  Робинтон,  тебе  нужно будет
подобрать  себе  гитару.  У  мастера   Джеринта   наверняка   найдется
что-нибудь  подходящее.  Потом  тебе  придется  самой сделать для себя
инструмент.  Если,  конечно,  ты уже не сделала в  Полукруглом,  когда
училась у Петирона.
  - Нет, своей гитары у меня никогда не было, - тихо ответила Менолли,
изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул.
  - Но ведь Петирон взял свою гитару с собой. Тебе, конечно...
  - Да,  мне  довелось  на  ней  играть.  - Менолли удалось и здесь не
выдать свои чувства, хотя на нее лавиной нахлынули воспоминания о том,
как ее лишили драгоценного инструмента, как отец выпорол ее за то, что
она,  нарушив его запрет,  осмелилась сыграть  свою  песню.  -  Еще  я
смастерила  себе  свирель,  - поспешно добавила она,  стараясь отвлечь
Сильвину от дальнейших расспросов. Порывшись в узелке, девочка достала
свирель, которую вырезала, когда жила в пещере на морском берегу.
  - Тростниковая?  И,  судя  по  всему,  вырезана  простым  ножом?   -
заключила  Сильвина,  подойдя  к  окну  и  критическим  взором  окинув
творение Менолли.-  Что  ж,  неплохая  работа  для  обычного  ножа,  -
одобрительно  произнесла она,  возвращая инструмент Менолли.  - Что ни
говори, а учить старый Петирон умел.
  - Вы хорошо его знали?  - Менолли снова остро ощутила тоску от потери
единственного  в  родном  холде  человека,  который  относился  к  ней
по-доброму.
  - Как же, конечно, знала. - Сильвина испытывающе глянула на Менолли.
- Неужто он никогда не рассказывал тебе о Цехе арфистов?
  - Нет, с какой стати...
  - Как  это,  с  какой  стати?  Ведь  он  тебя  учил,  поощрял тебя к
сочинительству...  И песни твои Робинтону отправил... - Сильвина долго
с   искренним   удивлением   разглядывала   Менолли,  потом,  тихонько
рассмеявшись, пожала плечами. - Впрочем, у Петирона были свои причуды,
вечно-то он мудрил. Но человек был хороший.
  Менолли молча кивнула,  не в силах вымолвить ни  слова.  Она  корила
себя   за  то,  что  в  нескончаемые  тоскливые  дни,  потянувшиеся  в
Полукруглом после кончины Петирона,  осмелилась усомниться в том,  что
он  выполнил  свое  обещание.  Хотя в последнее время память частенько
подводила старого арфиста...
  - Да, пока не забыла, - нарушила ее раздумья Сильвина, - сколько раз
в день нужно кормить файров?
  - Обычно  самый  большой  аппетит  у  них по утрам,  хотя они всегда
непрочь закусить - может  быть,  потому,  что  мне  самой  приходилось
добывать для них пропитание, а это занимало много времени. По-моему, у
диких таких проблем не возникает...
  - Стоит их один раз покормить,  и они от тебя уже не отстанут - так?
- Сильвина улыбнулась,  чтобы смягчить не  очень  лестное  для  файров
замечание.  -  Повара  сваливают  все  отходы в большой глиняный чан в
кладовке...  большую часть сжирают сторожевые звери, но я распоряжусь,
чтобы ты получала столько, сколько тебе понадобится.
  - Мне не хотелось бы никому надоедать...
  В ответ  на  эту  робкую попытку извиниться за беспокойство Сильвина
наградила девочку таким взглядом, что Менолли умолкла на полуслове.
  - Не волнуйся, когда ты мне и вправду начнешь надоедать, я сразу дам
тебе это понять,  - усмехнулась Сильвина. - А если не веришь, спроси у
любого школяра, он подтвердит.
  Так, переговариваясь, они спустились по лестнице и вышли из главного
корпуса Цеха арфистов, вырубленного в высокой скале. Пройдя под аркой,
они попали на широкую  мощеную  дорогу.  И  нигде  не  было  видно  ни
травинки, ни листочка.
  Менолли впервые  представилась  возможность  оценить  размеры   Форт
холда.  Одно  дело  - знать,  что это самый древний и большой холд,  а
другое - увидеть воочию.
  Должно быть,  скальные  холды  и отдельные домишки,  прилепившиеся к
могучему  утесу,  вмещают  тысячи   жителей!   Ошеломленная   величием
открывшейся   перед  ней  панорамы,  Менолли  замедлила  шаг.  Впереди
начинался широкий  подъем,  подводивший  к  просторной  площади  перед
главным  входом в Форт холд,  который был расположен выше,  чем здание
Цеха арфистов.  А еще  выше  вся  поверхность  горы,  почти  до  самых
огненных  высот,  была  прорезана бесчисленными рядами окон.  Дома,  в
Полукруглом,  все жилые помещения располагались в толще горы, здесь же
к утесу примыкали каменные корпуса,  образуя четырехугольник,  похожий
на здание Цеха арфистов.  По обе стороны подъема от  главных  корпусов
разбегались здания помельче. Вдоль мощеных дорог, веером расходившихся
в нескольких направлениях,  - на юг,  где лежали поля и  пастбища,  на
восток,  вниз по долине,  круглившейся пологими холмами,  на запад,  к
перевалу,  за которым возвышались снеговые вершины Главного  Фортского
хребта, - тянулись жилые предместья.
  Сильвина подвела девочку к опрятному домику. Все пять окон на втором
этаже были наглухо закрыты ставнями.  Подойдя поближе, Менолли поняла,
что выстроен он давным-давно.  И дверь у него - металлическая!  Просто
невероятно!  Сильвина  открыла  дверь  и  стала звать Данку.  Пока они
ждали,  Менолли успела разглядеть,  что запоры у  металлической  двери
такие  же,  как  в  Цехе арфистов,  - колесико,  приводящее в движение
толстые засовы, которые уходят в пазы, выдолбленные в полу и потолке.
  - Вот,  Менолли,  познакомься с Данкой. У нее живут девочки, которые
учатся в Цехе арфистов.
  Менолли почтительно  поздоровалась с маленькой толстушкой:  глазки у
нее были черные и блестящие,  а щеки - как бока у  рыбы-пузана.  Данка
пронзила  Менолли  колючим  взглядом,  совершенно не сочетавшимся с ее
добродушной внешностью,  как будто примеряла  к  девочке  те  сплетни,
которых  уже успела наслушаться.  И вдруг толстушка заметила Красотку,
которая выглядывала у Менолли из-за уха. Она взвизгнула и отскочила.
  - Это что за тварь?!
  Менолли принялась  успокаивать  Красотку,  которая  шипела  и   била
крыльями, пока одно из них не запуталось у Менолли в волосах.
  - Данка,  ты ведь наверняка слышала,  что Менолли запечатлела девять
файров,  -  с  упреком  произнесла  Сильвина,  и  острый  слух Менолли
явственно различил прозвучавшее в ее тоне недовольство; услышала его и
маленькая  королева,  которая  тихонько заворчала и,  угрожающе вращая
глазами, уставилась на Данку.
  Менолли мысленно приказала ящерице угомониться.
  - Слышать-то я слышала,  да только я не всегда верю  тому,  что  мне
говорят,   -  ответила  Данка,  отодвинувшись  от  Менолли,  насколько
позволяли размеры помещения.
  - Очень разумно с твоей стороны,  - парировала Сильвина. То, как она
поджала  губы,  и  насмешливый  огонек,  загоревшийся  в  ее   глазах,
подсказали  девочке,  что  главная  смотрительница  не особенно жалует
Данку.  - Я знаю,  что у тебя свободная комната  с  окнами.  Так  вот,
по-моему, лучше всего поселить Менолли там.
  - Нет уж,  я не потерплю,  чтобы во время Падения очередная  трусиха
потеряла голову и перепугала всех до полусмерти,  вообразив, что в дом
пробрались Нити!
  Сильвина взглянула на Менолли,  и в глазах ее заплясали смешинки.. -
Нет,  Менолли голову не потеряет.  Кстати,  она младшая дочь  морского
правителя   Януса   из  Полукруглого  холда,  входящего  в  бенденские
владения. Я думаю, тебе известно, что море закаляет души и сердца.
  Данка покосилась  на  Менолли,  ее  блестящие  глазки превратились в
узкие щелочки. - Так, значит, ты знала Петирона?
  - Да, знала.
  Домоправительница презрительно фыркнула и,  резко повернувшись,  так
что   широкая  юбка  взметнулась  колоколом,  направилась  к  каменным
ступням,  что вели наверх.  Поддернув подол,  она стала взбираться  по
лестнице, что-то недовольно ворча себе под нос.
  По обе стороны от лестничной клетки  расходились  тускло  освещенные
узкие коридоры.  Данка повернула направо и,  дойдя до конца,  отворила
последнюю дверь.
  - Лентяйки   несчастные,   -   злобно   прошипела   она,  возясь  со
светильником, - снова не удосужились сменить!
  - Где  они  у  вас  хранятся?  -  спросила  Менолли,  желая снискать
расположение домоправительницы,  а сама подумала:  "Неужто и здесь мне
придется бегать вверх и вниз по узким лестницам, разнося светильники?"
  - Где же твоя служанка?  - осведомилась Сильвина.  - Это она  должна
следить за светильниками,  а вовсе не Менолли.  - Подойдя к окну,  она
распахнула сначала внутренние ставни,  а потом и наружные,  впустив  в
комнату поток солнечного света.
  - Что ты делаешь, Сильвина?!
  - Успокойся,  Данка.  Раньше, чем через два дня Падения все равно не
будет. А комнату нужно проветрить.
  В ответ раздался визг Данки: в открытое окно ворвалась стайка файров
и,  возбужденно чирикая,  заметалась по комнате.  Им было  не  на  что
присесть  -  вокруг  лишь голые стены без карнизов,  тюфяка на постели
нет,  меховое покрывало свернуто на сундучке.  Две зеленые  Тетушки  и
голубой  Дядюшка  опустились  было  на спинку стула,  но,  испугавшись
воплей Данки, выпорхнули наружу. А толстуха забилась в угол и, прикрыв
голову подолом юбки, кричала так, будто ее резали.
  Менолли приказала  коричневым  прекратить  свои   воздушные   трюки,
Тетушкам и Дядюшке велела сесть на подоконник, а Нырку с Крепышом - на
спинку кровати.  Сильвина тем временем успокаивала Данку и уговаривала
ее   выйти   из   угла.   Прошло   немало   времени,   пока  маленькая
домоправительница  соблаговолила  наконец  взглянуть,   как   Сильвина
управляется с Лентяем - тот позволял себя гладить любому,  лишь бы это
не  требовало  никаких  усилий  с  его  стороны.  Менолли   же   стало
окончательно  ясно,  что Данка никогда не смирится с их присутствием в
доме.  Девочка почувствовала:  толстуха невзлюбила ее за то,  что  она
стала свидетелем ее трусости.  На какой-то миг она даже пожалела,  что
не осталась в Вейре, где все относились к ее файрам вполне дружелюбно.
  Тихонько вздыхая,  Менолли  стала  поглаживать  Красотку,  рассеянно
слушая,  как Сильвина уверяет Данку,  что  файры  не  могут  причинить
никакого вреда ни ей,  ни ее подопечным, а все домоправительницы Форта
умрут от зависти,  когда узнают,  что у нее в доме  поселилось  девять
файров...
  - Как - девять?  - испуганно пискнула Данка и  снова  схватилась  за
юбку,  чтобы  накинуть ее на голову.- Девять этих мерзких тварей будут
носиться по моему дому...
  - Они  не  очень-то  любят сидеть дома,  разве что ночью,  - сказала
Менолли, надеясь успокоить Данку. - И потом, их редко можно увидеть со
мной всех сразу.
  Перехватив злобный  трусливый  взгляд,  который   метнула   на   нее
толстуха, Менолли поняла, что ее тоже редко можно будет увидеть вместе
с Данкой,  во всяком случае,  домоправительница приложит к  этому  все
силы.
  - Нам пора,  Менолли.  Ты ведь еще должна подобрать  себе  гитару  в
мастерской, - напомнила Сильвина. - Если тебе, Данка, понадобится сено
для тюфяков,  пошли служанку к нам в Цех,  - добавила  она,  приглашая
девочку  следовать  за  собой.  -  Менолли  будет поддерживать с Цехом
арфистов более тесную связь, чем остальные твои постоялицы...
  - Все  равно,  ей,  как и остальным,  придется возвращаться домой до
закрытия дверей,  или пусть ночует в Цехе, - предупредила Данка, когда
Менолли с Сильвиной уже спускались по лестнице.
  - Данка держит девочек в строгости,  - заметила Сильвина,  выйдя  на
яркий  солнечный  свет и направляясь через широкую мощеную площадь.  -
Само по себе это не  так  уж  плохо:  ведь  вокруг  увивается  столько
мальчишек.  И не обращай внимания на то,  как она окрысилась при одном
упоминании о Петироне.  Просто она пыталась окрутить его после  смерти
Мереланы. Я бы сказала, что Петирон оставил пост арфиста Форта по двум
причинам:  чтобы избавиться от приставаний Данки и освободить путь для
Робинтона. Он так гордился, когда его сына избрали Главным арфистом...
  - Да, Полукруглый далековато от Форт холда.
  - Вот-вот,  - хохотнула Сильвина.  - К тому же,  детка,  это одно из
немногих заброшенных мест, куда бы Данка не рискнула за ним увязаться.
Можно подумать, что Петирон взглянул бы на кого-нибудь после Мереланы!
Она была такая прелесть, а голос - изумительной красоты и диапазона...
До сих пор не могу ее забыть!
  Вокруг становилось все оживленнее: крестьяне возвращались с полей на
обед,   вот   через  толпу,  не  спеша,  проехал  отряд  всадников  на
длинноногих скакунах.  Какой-то школяр,  бегущий с поручением, налетел
прямо на Менолли. Мальчуган уже начал бормотать слова извинения, когда
Красотка,  выглянув из волос  девочки,  угрожающе  зашипела  на  него.
Паренек вскрикнул от неожиданности,  ловко, как все школяры, увернулся
и помчался дальше.
  - Хотела бы я послушать, что он наплетет, когда вернется в свой цех!
  - Сильвина, я...
  - Ни  слова больше,  Менолли!  Я не желаю слушать,  как ты все время
извиняешься за своих файров.  И  мастер  Робинтон  -  тоже.  На  свете
никогда не переведутся глупцы,  вроде Данки, готовые визжать от страха
при виде чего-то нового или необычного.  - Они вошли под арку, ведущую
к Цеху арфистов.  - А теперь ступай - в ту дверь, через вестибюль, там
и найдешь мастерскую.  Главный у них - мастер Джеринт. Он подыщет тебе
инструмент,  чтобы  ты  могла сыграть перед мастером Домисом.  Он тоже
там.  - Улыбнувшись и ободряюще похлопав девочку  по  плечу,  Сильвина
поспешила по своим делам.


                               Глава 3

Не ссорься с файрами, дружок,
И ласков будь со мной:
Они обидчивый народ
И за меня - стеной.

  Сначала Менолли пожалела, что Сильвина не задержалась еще чуть-чуть,
чтобы познакомить ее с мастером Джеринтом,  но,  поразмыслив, виновато
призналась себе,  что и  так  отняла  у  главной  смотрительницы  уйму
времени.  Она  расправила  плечи,  пытаясь  побороть  внезапный прилив
робости, и вошла в квадратный вестибюль. Перед ней была дверь - должно
быть, за ней находятся владения мастера Джеринта.
  Даже сюда доносился шум работы:  стук  молотка,  визг  пилы,  удары,
скрежет,  но  когда  она открыла дверь,  на них с Красоткой обрушилась
целая лавина звуков - кто-то  настраивал  инструменты,  кто-то  пилил,
строгал,  зачищал,  кто-то  натягивал на каркас барабана жесткую кожу,
которая   щелкала   и   потрескивала.   Красотка   издала    жалобный,
душераздирающий писк и, вспорхнув с плеча Менолли, устроилась на балке
под самым потолком.  Ее резкий крик и стремительный полет приковали  к
себе  внимание всех,  кто трудился в мастерской.  Внезапно наступившая
тишина, нарушаемая лишь перешептыванием юных мастеровых, поглядывавших
на Менолли,  привлекла внимание пожилого мужчины,  который, согнувшись
чуть ли не вдвое над лежащей у него  на  коленях  гитарой,  приклеивал
особо сложный фрагмент инкрустации. Он поднял глаза и оглядел замерших
учеников.
  - Ну? Что это с вами?
  Красотка снова  вскрикнула  и,  обрадованная  наступившей   тишиной,
слетела с балки к Менолли на плечо.
  - Это еще что за дивные звуки? Они явно не музыкального, а звериного
происхождения.
  И вдруг без всякой посторонней подсказки мастер Джеринт  заметил  ее
присутствие.
  - А тебе что здесь нужно?  И что это за существо у тебя на плече?  У
нас  здесь  не полагается таскать с собой всякую живность.  Говори же,
парень! Ты что, язык проглотил?
  По мастерской пролетело приглушенное хихиканье,  и мастер догадался,
что сказал что-то не то.
  - Видите ли,  мой господин,  если вы мастер Джеринт,  то я, с вашего
позволения, Менолли...
  - Но если ты Менолли, то, значит, ты не парень.
  - Нет, мой господин.
  - И,  значит,  это тебя я жду,  если,  конечно, снова не ошибаюсь. -
Мастер укоризненно воззрился на инкрустацию, над которой трудился, как
будто  это  она  была виною его забывчивости.  - Так кто это у тебя на
плече? Это оно так верещало?
  - Она, мой господин, но только потому, что испугалась.
  - Да,  шум у нас стоит такой,  что  напугает  любого,  у  кого  есть
голова,  а  на  ней  уши,  -  явно  смягчившись,  проговорил Джеринт и
потянулся к маленькой королеве,  но Красотка предостерегающе пискнула,
и он тотчас отпрянул,  удивленный реакцией ящерицы на его любопытство.
- Так,  значит,  это и есть знаменитая огненная ящерица? - скептически
осведомился мастер.
  - Я назвала ее Красоткой,  мастер Джеринт, - сказала Менолли, желая,
чтобы  как  можно  больше  обитателей  Цеха  подружилось с ее файрами.
Девочка решительно размотала витки хвоста,  стискивающего  ее  шею,  и
пересадила Красотку на руку. - Она просто обожает, когда ей почесывают
надбровья...
  - Правда? - Джеринт принялся поглаживать отливающую золотом ящерицу,
и Красотка, прижмурив сверкающие глаза, полностью отдалась его ласкам.
- Да, теперь я и сам вижу.
  - Вообще-то,  она очень милая,  вот только весь  этот  шум  и  новые
лица...
  - Что ж,  и вправду очень  милая  зверушка.  -  Джеринт  все  смелее
поглаживал длинным мозолистым пальцем,  перепачканным в клею,  головку
маленькой королевы,  а та, млея, тихонько мурлыкала от удовольствия. -
Очень милая. А у драконов кожа такая же мягкая?
  - Да, мой господин.
  - Просто  очаровательное создание.  Совершенно очаровательное.  Куда
симпатичнее драконов.
  - Она   еще  и  поет,  -  сказал,  неторопливо  приближаясь  к  ним,
коренастый человечек, на ходу вытирая полотенцем руки.
  Его появление  как  будто  отпустило  какую-то  скрытую пружину:  по
мастерской волной пронесся возбужденный  шепоток  подмастерьев,  то  и
дело перемежаемый смешками. Коротышка кивнул Менолли.
  - Поет?  - переспросил мастер Джеринт, и ладонь его на миг застыла в
воздухе,   но   Красотка   немедленно  подтолкнула  ее  носом,  требуя
продолжения.  Он принялся  поглаживать  ее  изящно  изогнутую  шею.  -
Правда, Домис, кроме шуток?
  - Но ведь ты сам слышал сегодня утром ее великолепное сопрано.
  Так, значит,  этот коротышка и есть мастер Домис,  перед которым она
должна играть?  Правда,  на нем старый камзол с  выцветшими  нашивками
подмастерья, но ни один подмастерье не посмел бы запросто обращаться к
мастеру по имени и не держался бы так самоуверенно.
  - Сегодня  утром?  -  мастер Джеринт удивленно заморгал,  чем вызвал
смешки наиболее дерзких школяров.  - Ах да,  я еще  подумал,  что  для
свирели  тембр  немного  необычный,  к  тому  же  это  сказание обычно
исполняется без  аккомпанемента,  но  наш  Брудеган  вечно  что-нибудь
изобретает... - Он небрежно махнул рукой.
  Красотка попятилась  и,  раскинув  крылья  для  равновесия,   больно
вцепилась коготками в руку Менолли.
  - К тебе это  не  относится,  моя  прелесть,  -  извиняющимся  тоном
проговорил  Джеринт  и  стал  снова  поглаживать  надбровья  маленькой
королевы,  пока она не успокоилась.  - Неужели у  этой  малышки  такой
сильный голос?
  - Сколько же файров пело, Менолли? - спросил мастер Домис.
  - Всего   пятеро,   -   сдержанно   ответила   девочка,  помня,  как
среагировала Данка на цифру девять.
  - Неужели, только пятеро?
  Странный тон   мастера   заставил   Менолли   поглядеть   на    него
внимательнее: уж не издевается ли он над ней? Но на непроницаемом лице
Домиса блуждала легкая улыбка.
  - Пятеро!  -  Мастер  Джеринт подскочил от неожиданности.  - Как,  у
тебя... пять файров?
  - Вообще-то, если сказать по правде, мой господин...
  - Лучше всегда говорить правду, Менолли, - посоветовал мастер Домис.
Он явно дразнил ее, и не так уж беззлобно.
  - Да,  я запечатлела девять файров, - в отчаянии выпалила Менолли. -
Видите ли, мы были в пещере, вокруг падали Нити - как я могла удержать
их внутри и тем самым уберечь от гибели?  - только кормить.  Ну вот, я
их кормила, кормила и...
  - И,  конечно,  запечатлела,  - закончил за Менолли Домис, когда она
запнулась,  увидев,  что  мастер  Джеринт не сводит с нее удивленного,
недоверчивого взгляда.  - Придется тебе,  Менолли,  добавить  к  своей
песенке еще куплет-другой.
  - Главный арфист переработал мою песню  так,  как  он  счел  нужным,
мастер Домис,  - ответила Менолли,  надеясь,  что ей удалось вложить в
эти слова спокойное достоинство.
  По лицу мастера скользнула усмешка.
  - Видишь,  Менолли,  всегда лучше говорить  правду.  Ты  всех  своих
файров научила петь?
  - Вообще-то,  я их специально не учила,  мой господин. Просто играла
на свирели, а они подпевали.
  - Если уж разговор  зашел  о  свирели,  Джеринт,  то  девочке  нужен
инструмент,  пока  она  не  изготовит  свой  собственный.  Надеюсь,  у
Петирона хватило материала, чтобы научить тебя?
  - Он  объяснял  мне...  на словах,  - пробормотала Менолли.  Неужели
мастер Домис думает,  что  Янус  разрешил  бы  ей,  девчонке,  тратить
драгоценную  древесину,  чтобы  сделать  инструмент  -  принадлежность
настоящих арфистов?
  - Что ж,  со временем увидим,  как ты усвоила его объяснения. А пока
Менолли нужна гитара,  чтобы сыграть  мне  и  чтобы  потом  заниматься
делом,  -  последние  два  слова он выразительно подчеркнул,  окидывая
строгим взглядом многочисленных наблюдателей.
  Все поспешили  возобновить  прерванную  работу,  и  мастерская снова
наполнилась стуком,  скрежетом и  визгом,  от  чего  Красотка  сложила
крылья и протестующе вскрикнула.
  - Вряд ли ее можно винить, - произнес Домис, когда Менолли принялась
успокаивать королеву.
  - Какой у нее, однако, богатый диапазон, - удивился мастер Джеринт.
  - Так  как  насчет  гитары  для  Менолли?  Нужно  же  нам оценить ее
диапазон, - ворчливо напомнил мастер Домис.
  - Сейчас,  сейчас.  Здесь  есть из чего выбрать,  - ответил Джеринт,
подпрыгивающей походкой направляясь в дальний угол мастерской, имевшей
форму буквы "Г".
  Там обнаружился целый склад барабанов,  труб,  арф различных форм  и
размеров  и,  конечно,  гитар.  Инструменты  свисали со вбитых в стены
крюков,  с натянутых под потолком  веревок,  громоздились  на  пыльных
полках, причем с высотой слой пыли становился все толще.
  - Так ты говоришь,  ей нужна гитара? - Джеринт пробежал глазами ряды
инструментов и достал одну, сверкающую свежим лаком.
  - Нет-нет,  не эту,  - слова сорвались у Менолли с языка прежде, чем
она успела подумать, что их могут счесть непозволительной дерзостью.
  - Не эту?  - Джеринт так и застыл с  поднятой  рукой.  -  А  почему,
позволь узнать? - Голос его звучал ворчливо, но глядевшие на нее глаза
внимательно прищурились.  Теперь он совсем не походил  на  рассеянного
чудака-мастерового.
  - Она слишком новая, чтобы давать хороший тон.
  - Разве ты можешь оценить на взгляд?
  "Так, - подумала Менолли, - вот и начался экзамен".
  - Я  бы  никогда  не  стала  выбирать  инструмент на взгляд,  мастер
Джеринт.  Разумеется,  я выбирала бы по звучанию,  только мне и отсюда
видно,  что корпус соединен кое-как.  И шейка кривовата,  хотя отделка
хороша, слов нет.
  Ее ответ  явно  понравился  мастеру.  Он отступил в сторону,  жестом
приглашая ее выбирать самостоятельно. Девочка подошла к полке, тронула
струны одной гитары,  рассеяно покачала головой и продолжала поиск. На
глаза ей попался футляр - кожа вытерта,  но заботливо смазана  маслом.
Взглядом  спросив у мастеров разрешения,  она открыла крышку и достала
гитару.  Легко провела  ладонью  по  гладкому  дереву,  примерилась  к
стройному  грифу.  Взяв  гитару  в руки,  почти благоговейно коснулась
струн и улыбнулась,  услышав сочный звук.  Красотка,  тут же подхватив
его,  довольно чирикнула.  Менолли вздохнула и бережно положила гитару
на место.
  - Почему ты ее не берешь?  Чем она тебе не угодила?  - резко спросил
мастер Домис.
  - Я  бы  с радостью взяла ее,  мой господин,  но такая гитара должна
принадлежать мастеру - она слишком хороша для упражнений.
  Домис расхохотался и хлопнул Джеринта по плечу.
  - А  ведь  никто  не  мог  ей  подсказать,  Джеринт,  что  это  твой
инструмент.  Продолжай,  девочка,  - подыщи себе гитару, чтобы была не
слишком хороша для упражнений, но и не слишком плоха для игры.
  Менолли перепробовала  еще несколько инструментов,  отлично понимая,
что от ее  выбора  зависит  очень  многое.  У  одной  гитары  оказался
приятный звук,  но колки так сносились, что не держали струны. Она уже
стала бояться, что так и не найдет себе подходящего инструмента, когда
заметила в самом углу еще одну гитару,  висящую на крюке.  Одна струна
была порвана, но когда она попробовала остальные, звук оказался нежным
и  сильным.  Девочка  погладила  корпус  - шелковистое на ощупь дерево
ласково льнуло к пальцам.  Искусные  руки  создателя  выложили  вокруг
отверстия  затейливый  узор из более светлой древесины.  Колки недавно
заменили, но, если не считать недостающей струны, это было, бесспорно,
лучшее из того, что имелось у мастера Джеринта.
  - Если можно, я взяла бы эту, - она потянула гитару Джеринту.
  Мастер медленно  кивнул,  одобряя  ее выбор и не обращая внимания на
Домиса, который толкал его в бок.
  - Я  дам  тебе  новую  струну  ми...  -  Джеринт  порылся в одном из
примыкающих к полкам ящичков и  извлек  из  него  аккуратно  свернутую
жилу.
  На струне уже была петелька,  и  Менолли,  набросив  ее  на  крючок,
протянула  струну  через  кобылку,  вдоль  грифа и продела в отверстие
колка.  Зная,  что за  ней  внимательно  наблюдают,  девочка  отчаянно
старалась унять дрожь в руках. Она настроила новую струну по соседней,
потом подстроила к остальным и взяла аккорд.  Глубина и сочность  тона
убедили ее в том, что она сделала правильный выбор.
  - Ну что ж,  теперь,  когда  ты  доказала  нам,  что  хорошо  умеешь
выбирать,  натягивать струны и настраивать, остается убедиться, что ты
так же хорошо сумеешь сыграть на выбранной гитаре, - произнес Домис и,
взяв девочку за локоть, повел к выходу из мастерской.
  Едва она успела кивком поблагодарить  мастера  Джеринта,  как  дверь
захлопнулась  у  нее  за  спиной.  Не  выпуская  ее  руки и не обращая
внимания на шипение Красотки,  мастер Домис повлек  Менолли  вверх  по
лестнице  и  привел  в  квадратную комнату над входной аркой.  Судя по
письменному столу, по полкам с рукописями и инструментами, по доске на
стене,  она  служила  одновременно кабинетом и классом для занятий.  У
стен выстроились ряды стульев, но были и три дивана - Менолли в первый
раз  видела  такие  -  с  потемневшими  от  времени  подлокотниками  и
спинками,  с заплатами,  кое-где украшавшими кожаные сидения.  Одно из
больших  окон со складными металлическими ставнями выходило на широкую
подъездную дорогу, другое - во внутренний двор.
  - Ну,  играй,  - плюхнувшись на дива, велел мастер Домис и сделал ей
знак сесть на стул.
  Он сказал  это  без  всякого  выражения и так небрежно,  что Менолли
подумала:  похоже,  он не ожидает, что она на что-то способна. Даже та
капля  уверенности,  которая  появилась  у  нее  после  того,  как она
неожиданно отличилась, выбирая гитару, мгновенно исчезла. Она зачем-то
тронула новую струну,  потом покрутила колок, стараясь сообразить, что
же ей сыграть; чтобы доказать свое умение. Менолли решила во что бы то
ни  стало  удивить мастера Домиса,  который все время цеплялся к ней и
ехидничал, и к тому же невзлюбил ее файров.
  - Только не пой, - предупредил Домис. - И еще: пусть она помолчит, -
он указал пальцем на Красотку, которая по-прежнему восседала у Менолли
на плече. - Я желаю слышать только гитару, - он махнул рукой в сторону
инструмента и выжидательно сложил руки на коленях.
  Его снисходительный   тон   пробудил   в  Менолли  дремавшую  дотоле
гордость.  Отбросив  робость,  она  заиграла   вступительные   аккорды
"Баллады о полете Мориты" и с удовлетворением заметила,  как его брови
удивленно  взметнулись.  Исполнение  этой  вещи   требовало   немалого
искусства,  даже когда основную мелодию вел хор,  а уж для того, чтобы
сочетать соло  с  аккомпанементом,  музыкант  должен  владеть  гитарой
просто  виртуозно.  Не  все получалось чисто - пальцы левой руки плохо
повиновались,  когда шла быстрая смена гармоник,  но  девочка  отлично
держала  ритм,  и пальцы правой руки стремительно летали над струнами,
ясно и отчетливо ведя замысловатую мелодию.
  Она была  готова  к  тому,  что  Домис остановит ее после первого же
куплета,  но,  поскольку никакого  знака  не  последовало,  продолжала
играть,  смело  меняя  гармонию  и аппликатуру,  там где левая рука не
могла следовать традиционному варианту.  Она уже начала третий куплет,
когда мастер нагнулся вперед и поймал ее правую кисть.
  - На сегодня гитары хватит,  - с  непроницаемым  видом  изрек  он  и
щелкнул  пальцами,  указывая  на  ее  левую руку.  Медленно и неохотно
Менолли протянула ему левую ладонь.  Рука болела.  Он  повернул  кисть
ладонью  вверх  и  легко  провел  пальцем по грубому шраму.  Девочка с
трудом усидела на месте - от  его  прикосновения  по  спине  пробежали
колючие мурашки.  Домис недовольно хмыкнул, увидев, что от усилий края
раны кое-где разошлись. - Олдайв уже видел?
  - Да, мой господин.
  - И,  конечно,  прописал одну из своих липучих,  вонючих мазей. Если
они помогут,  ты сможешь разработать кисть,  чтобы правильно выполнять
аппликатуру, которая не удалась тебе в первом куплете.
  - Надеюсь, что так и будет.
  - Я тоже. В учебных балладах и сказаниях вольности неуместны.
  - Именно   так   говорил  мне  Петирон,  -  ответила  она  столь  же
бесстрастно,  - но септаккорд в миноре во втором такте - это  вариант,
сохранившийся в Летописях Полукруглого холда.
  - Устаревший вариант.
  Менолли промолчала.  Пусть  придирается - все равно она знает,  что,
несмотря на больную руку,  сыграла хорошо - просто  Домис  не  считает
нужным ее хвалить.
  - На каких еще инструментах Петирон научил тебя играть?
  - Разумеется, на барабанах.
  - Разумеется? Вон позади тебя маленький барабанчик.
  Она продемонстрировала  Домису  основные  варианты барабанной дроби,
после чего по его просьбе исполнила более сложный  танцевальный  ритм,
популярный  у обитателей морских холдов.  И хоть выражение его лица не
изменилось,  она увидела, что пальцы мастера подрагивают в такт музыки
и   про   себя   порадовалась.  Потом  она  исполнила  на  малой  арфе
незатейливую колыбельную,  которая хорошо подходила к легкому, чистому
звучанию инструмента. Домис сказал, что со временем она сможет играть,
и на большой арфе, но пока, чтобы взять октаву, ей пришлось бы слишком
перенапрягать  левую  руку.  Затем  вручил  ей дудочку-альт,  сам взял
теноровую и велел играть гармонию к своей музыкальной теме.  Эта затея
целиком  захватила Менолли,  она могла бы продолжать до бесконечности:
что за чудо - исполнять дуэт!
  - А духовые у вас в Полукруглом были?
  - Только простой горн,  но Петирон объяснил мне теорию клапанов.  Он
сказал, что из меня мог бы получиться неплохой трубач.
  - Рад слышать,  что он не пренебрегал духовыми.  -  Домис  встал.  -
Благодарю,  Менолли.  Теперь твой музыкальный уровень мне ясен. Можешь
отправляться на обед.
  С явным сожалением Менолли потянулась за гитарой.
  - Мне придется вернуть ее мастеру Джеринту?
  - Это еще зачем?  - все так же холодно,  почти неприязненно,  бросил
он.  - Ее дали тебе для занятий, так и запомни. А заниматься, несмотря
на все твои таланты, тебе придется немало.
  - А чья это гитара,  мастер Домис? - вырвалось у Менолли. Неожиданно
ей пришло в голову, что, может быть, это его собственный инструмент, и
ее выбор послужил причиной его непонятной враждебности.
  - Эта?  На  этой  гитаре играл Робинтон,  когда был подмастерьем.  -
Широко ухмыльнувшись при виде ее изумления, Домис вышел из комнаты.
  Менолли замерла на месте, дивясь собственной смелости и одновременно
досадуя на себя,  и крепче прижала к груди вдвойне драгоценную гитару.
Неужели  мастер  Робинтон будет так же недоволен,  как и мастер Домис,
если узнает,  что она выбрала его гитару? Но это противоречит здравому
смыслу:  ведь  теперь  у мастера Робинтона наверняка куда более ценный
инструмент - иначе зачем его ученической работе пылиться на  складе  у
мастера Джеринта?  И тут ее поразил скрытый в ситуации юмор:  надо же,
из всего множества инструментов она безошибочно выбрала всеми  забытую
гитару Главного арфиста!  И не удивительно, что Робинтон стал им, если
еще в юности сделал такой прекрасный инструмент.  Наклонив голову, она
легонько тронула струны, чтобы еще раз услышать их нежный сочный звон,
и с улыбкой слушала, как он тихо замирает в воздухе. Сверху, с книжных
полок,  радостно  откликнулась  Красотка.  Раздавшееся  со всех сторон
чириканье подсказало Менолли, что остальные файры, улучив момент, тоже
пробрались в комнату.
  Вдруг вся стая с воплями взметнулась в воздух  -  где-то  поблизости
раздался   гулкий   колокольный   звон.  И  сразу  же  внизу  началось
столпотворение.  Утренние занятия закончились,  и из классов  во  двор
высыпали   школяры  и  подмастерья.  Все  они  лавиной  устремились  в
столовую,  при этом так буйно вопя,  толкаясь и пихаясь,  что  Менолли
подивилась  про  себя:  ведь некоторым из них никак не меньше двадцати
Оборотов!  Ни один парень из морского холда не допустил  бы  подобного
ребячества.   Даже   ее   сверстники,  мальчишки,  которым  сравнялись
пятнадцать Оборотов,  уже вовсю трудились, выходя в море на рыболовных
судах.  Конечно,  после  изнурительной возни с сетями и парусами у них
уже не оставалось сил для проказ и беготни. Может быть, именно поэтому
родители  и не ценили ее музыку - они не считали ее достаточно тяжелой
работой.  Менолли потрясла кистями.  После часа напряженной игры  руки
ныли  и  дрожали.  Нет,  родителям  никогда не понять,  что от игры на
музыкальных инструментах можно устать не меньше,  чем  от  гребли  или
работы со снастями.
  И проголодалась она так,  как будто тянула сети.  Девочка помедлила,
стоя с гитарой в руках. Она уже не успеет отнести ее в свою комнату. С
другой стороны,  не видно,  чтобы у кого-нибудь из высыпавших во  двор
учеников были с собой инструменты.  Поразмыслив,  она бережно опустила
гитару на  свободное  место  на  полке  и  велела  Красотке  вместе  с
остальной  стаей  оставаться  на  месте.  Можно себе представить,  что
произойдет,  если она заявится в столовую вместе с файрами -  начнется
гвалт не меньше того, что сотрясает сейчас стены Цеха...
  И вдруг двор  опустел.  Спеша,  насколько  позволяли  едва  зажившие
ступни,  Менолли спустилась по лестнице и пересекла двор, стараясь при
этом, чтобы походка ее ничем не отличалась от обычной, - она надеялась
войти  в  столовую  незамеченной.  Дойдя  до  широких дверей,  девочка
остановилась в нерешительности.  Зал был полон,  и все,  вытянувшись в
струнку,  застыли вдоль длинных столов.  На лицах, обращенных к окнам,
было написано напряженное ожидание, у тех же, кто стоял лицом к глухой
стене,   глаза  были  устремлены  в  правый  угол.  Менолли  собралась
взглянуть,  что же  там  происходит,  когда  услышала  слева  от  себя
какие-то шипение.  Она оглянулась и увидела Камо - взглядами и жестами
он подсказывал ей поскорее  занять  одно  из  трех  свободных  мест  у
ближайшего стола. Девочка проворно шмыгнула туда.
  - Эй,  - тут же сказал оказавшийся рядом мальчуган, при этом даже не
повернув головы в ее сторону,  - это не твое место. Тебе туда, с ними.
- Он указал пальцем на длинный стол рядом с очагом.
  Вытянув шею,  Менолли  разглядела неподвижную шеренгу девочек.  Одно
место за столом пустовало.
  - Стой, - мальчик схватил ее за руку, - сейчас нельзя!
  И тут, повинуясь какому-то невидимому сигналу, все, как один, сели.
  - Милая  Красотка  -  где  милая Красотка?  - раздался встревоженный
голос слева от Менолли.  - Красотка проголодалась?  - Это был Камо,  в
каждой  руке  он  держал тяжелый поднос,  нагруженный кусками жареного
мяса.
  - Бери скорее! - сказал Менолли сосед, толкая ее локтем в бок.
  Она повиновалась.
  - Теперь накладывай себе и передавай дальше,  - продолжал руководить
мальчик.
  - Ну,  что  сидишь,  как  кукла?  -  набросился  на нее черноволосый
паренек, сидевший напротив. Он сердито хмурился и нетерпеливо ерзал на
стуле.
  - Хватай и не болтай!  -  явно  недовольный  задержкой,  скомандовал
третий мальчик.
  Менолли что-то промямлила и,  чтобы не  тратить  время  на  возню  с
ножом,  скинула себе на тарелку верхний кусок.  Ее визави тем временем
проворно наколол на острие ножа четыре куска сразу и,  капая  на  стол
подливкой,  потащил их к себе на тарелку. Сосед справа, согнувшись под
тяжестью подноса, тоже схватил четыре куска.
  - Зачем  тебе  столько?  -  спросила  Менолли,  позволив любопытству
побороть обычную сдержанность.
  - У нас,  в Цехе арфистов,  не голодают! - широко ухмыляясь, ответил
мальчик.  Потом разрезал первый кусок пополам и,  ловко сложив  ножом,
отправил  себе  в  рот;  капли  подливки он проворно подобрал пальцем,
который, ни на миг не переставая жевать, ухитрился облизать языком.
  Его слова  тотчас  подтвердились:  Камо  поставил  рядом  с  Менолли
глубокую миску с  вареными  клубнями  и  луковицами,  а  потом  еще  и
корзинку с нарезанным хлебом.  Тут уж Менолли не стала зевать и быстро
передала блюда соседям.
  - Ведь ты - Менолли, да? - с набитым ртом осведомился сосед справа.
  Девочка кивнула.
  - Так, значит, это твои файры пели сегодня утром?
  - Мои.
  Не успела Менолли смутиться,  вспомнив о недавнем происшествии,  как
мальчуган справа захихикал, а остальные лукаво переглянулись.
  - Видала бы ты, какая физиономия была у Брудди!
  - А кто такой Брудди?
  - Ну, для нас, школяров, он, конечно, подмастерье Брудеган, нынешний
хормейстер.  Сначала он подумал,  что это я выкинул очередной номер, -
ведь  у меня высокий дискант - и остановился рядом со мной.  А я никак
не мог понять,  в чем дело.  Тогда он подошел к  Фелдону  с  Бонцем  -
тут-то я наконец услышал, что происходит! - Мальчуган так выразительно
рассмеялся,  что Менолли не выдержала и улыбнулась в ответ.  - Клянусь
Скорлупой,  Брудди  скакал,  как блоха!  Он не мог проследить,  откуда
доносится непонятный звук. Наконец, кто-то из басов показал на окно. -
Мальчик фыркнул,  стараясь сдержать смех. - Скажи, как тебе удалось их
выучить? Я и не знал, что файров можно заставить петь. Правда, драконы
гудят,  но  только когда подходит время Рождения.  А что,  любой может
научить файров петь? И еще - правда, что у тебя их целых одиннадцать?
  - Да нет, всего девять...
  - Слышите,  что она говорит:  всего девять!  -  мальчуган  вытаращил
глаза,  приглашая  соседей  по столу разделить его не лишенное зависти
удивление.  - Да,  меня зовут Пьемур,  - внезапно вспомнив о  правилах
вежливости, представился он.
  - И все равно ее место не здесь,  - заявил сидевший напротив Менолли
паренек.  Он  обращался к Пьемуру,  как будто не замечая Менолли,  тем
самым явно желая  ее  задеть.  Он  был  выше  Пьемура  да  и  выглядел
постарше.  - Она должна сидеть там, вместе с ними, - он кивнул головой
в сторону стола девочек.
  - Ничего, Ранли, пусть пока посидит здесь, - неожиданно вступился за
Менолли Пьемур. - Не может же она пересаживаться прямо сейчас, правда?
А кроме того,  я слышал,  что ее тоже определили в ученики. Так причем
же тут они?
  - Разве они - не ученицы? - спросила Менолли, скосив глаза в сторону
девочек.
  - Они?  -  изумленный вопрос Пьемура выражал такое же пренебрежение,
как и недоуменный взгляд Ранли.  - Вот еще!  - Своим ответом  он  явно
причислял   девочек   к   низшей   категории.  -  Они  берут  уроки  у
подмастерьев, только они никакие не ученицы. И никогда ими не будут!
  - До чего несносные создания! - презрительно бросил Ранли.
  - Да уж,  - сокрушенно вздохнув,  согласился Пьемур,  - но только не
будь   их   здесь,  мне  пришлось  бы  петь  партию  сопрано  во  всех
постановках,  а это такое занудство!  Эй, Бонц, передай-ка мне мясо, -
попросил он и тут же испустил возмущенный вопль - Послушай,  Фелдон, я
ведь первый попросил!  Как ты мог...  - Мальчик,  передававший поднос,
взял себе последний кусок.
  Соседи хором зашикали на Пьемура, озабоченно косясь куда-то в угол.
  - Но  так нечестно!  Ведь я первый попросил,  - повторил Пьемур чуть
потише,  но не менее настойчиво, - и Менолли взяла всего один кусочек.
Ей нужна добавка!
  Менолли вовсе не была уверена,  что Пьемур печется о  ней,  а  не  о
себе, и тут кто-то дернул ее за руку. Это был Камо.
  - Камо покормит милую Красотку?
  - Только  не  сейчас,  Камо.  Она  еще  не  проголодалась,  -  стала
уговаривать дурочка Менолли,  увидев  на  его  грубом  лице  искреннюю
озабоченность.
  - Она-то не проголодалась,  Камо, а вот Менолли не наелась, - встрял
в разговор Пьемур,  вручая Камо поднос. - Еще мяса, Камо. Понял, Камо!
Еще мяса!
  - Еще,  мяса, - кивая, повторил Камо и, не успела Менолли возразить,
как он уже зашаркал в угол зала,  куда по наклонным желобам  поступала
пища прямо из кухни.
  Мальчишки оживленно  захихикали,  усомнившись  в  успехе   Пьемурова
предприятия,  но тут же сделали каменные лица, завидев Камо, спешащего
обратно с полным подносом.
  - Большое спасибо тебе,  Камо, - поблагодарила Менолли, взяв толстый
кусок. Трудно было обвинить мальчишек в излишней прожорливости: сочное
нежное мясо так отличалось от жесткого, вяленого или соленого, которое
обычно подавали в Полукруглом...
  К ней на тарелку шлепнулся еще один кусок.
  - Что-то ты мало ешь, - хмурясь, сказал Пьемур. - Какая жалость, что
ей  придется пересесть к девчонкам,  - посетовал он,  передавая поднос
товарищам. - Наш Камо просто влюбился в Менолли и ее файров.
  - Он  что,  действительно  кормил  их  вместе  с  тобой?  - небрежно
поинтересовался Ранли, но голос его выдавал недоверие и зависть.
  - Камо их не боится,  - пояснила Менолли,  дивясь,  как быстро здесь
распространяются новости.
  - Я тоже не боюсь! - единым духом выпалили Ранли и Пьемур.
  - А правда,  что ты была в Бендене на Рождении?  -  спросил  Пьемур,
знаком прося Ранли помолчать. - Ты видела, как лорд Джексом Запечатлел
белого дракона? Какой он из себя? Как ты думаешь, он выживет?
  - Да, мне довелось побывать на Запечатлении...
  - Да что ты мямлишь,  как неживая?  - не вытерпел  Ранли.  -  Говори
толком! Ведь мы получаем сведения из вторых рук. Да и то, если мастера
и подмастерья сочтут, что нам, школярам, это следует знать. - В голосе
его звучало явное возмущение.
  - Да ладно тебе, Ранли! - перебил приятеля Пьемур. - Ну, так что там
случилось, Менолли?
  - Дело было так. Я сидела на третьем ярусе, а лорд Джексом - как раз
подо мной вместе с каким-то стариком и еще одним мальчиком.
  - Это,  должно быть, Лайтол, лорд-Оберегающий, который его вырастил,
а мальчик - скорее всего, Фелессан, сын Предводителя и госпожи Лессы.
  - Всем и так ясно, Пьемур! Продолжай, Менолли.
  - Ну вот,  все дракончики уже вылупились, осталось одно-единственное
яйцо,  совсем маленькое.  И тут Джексом вдруг вскочил и побежал  вдоль
рядов,  крича о помощи. Потом спрыгнул на Площадку Рождений и принялся
пинать яйцо ногами,  а когда оно  разбилось,  разрезал  ножом  толстую
внутреннюю пленку.  Тогда маленький белый дракончик вывалился на песок
и...
  - Произошло  Запечатление!  -  хлопнув  в  ладоши,  закончил  за нее
Пьемур.  - Что я тебе говорил,  Ранли? Весь фокус - оказаться в нужное
время  в нужном месте.  Это и называется везением.  Одним людям везет,
другим - нет. - Похоже Пьемур вернулся к старому спору. Потом он снова
обратился к Менолли:  - Я слышал, ты родом из Полукруглого холда, дочь
тамошнего морского правителя?
  - Только теперь я в Цехе арфистов, и хватит об этом.
  Пьемур развел руками, показывая, что разговор окончен.
  Менолли снова  принялась за еду.  Только она успела подобрать хлебом
последние капли подливки,  как по залу волной проплыли звуки  гонга  и
воцарилась  полная  тишина.  Скрипнула  скамья,  и  со своего места за
овальным столом поднялся незнакомый подмастерье.
  - Послеобеденное расписание по группам, - начал читать он, - десятая
- учебный зал;  девятая - двор;  восьмая - холд; если и на этот раз вы
вздумаете  выметать  мусор  за  порог,  то  схлопочете в наказание еще
полдня.  Седьмая группа - скотный двор;  шестая,  пятая и четвертая  -
полевые работы;  третья остается в холде, вторая и первая отправляются
в предместье.  Все больные обязаны посетить мастера Олдайва. И просьба
не опаздывать на репетицию - сбор назначен на двадцать часов.
  Под преувеличенные вздохи облегчения,  жалобные стоны и  недовольное
ворчание подмастерье сел на свое место.
  Пьемур был явно недоволен.
  - Опять во двор!  - Потом повернулся к Менолли:  - А тебе кто-нибудь
сказал, в какой ты группе?
  - Нет,  -  покачала головой Менолли,  хотя и слышала из уст Сильвины
это слово.  - Пока нет,  - поправилась она, заметив завистливый взгляд
Ранли.
  - Ну и везет же некоторым...
  Гонг заглушил общий ропот,  и Менолли чуть не упала со скамейки. Все
встали,  и ей тоже  пришлось  подняться.  Она  стояла,  наблюдая,  как
остальные   пробегают  мимо,  толпятся  у  выхода,  хохоча,  толкаясь,
переругиваясь.  Двое  мальчиков  начали  собирать  со  столов  посуду.
Менолли,  растерявшись,  потянулась  было за тарелкой,  но мальчуган с
негодованием вырвал ее из рук девочки.
  - Ты  не  в  нашей  группе,  -  с  упреком  и удивлением сказал он и
продолжал прерванное занятие.
  Почувствовав, как   кто-то  коснулся  ее  плеча,  Менолли  испуганно
подскочила.  Оглянувшись,  она увидела  незнакомого  мужчину,  который
неслышно подошел сзади, и поспешно извинилась.
  - Это ты - Менолли?  - с легким оттенком неудовольствия  осведомился
он. Нос у незнакомца был такой горбатый, что глаза, казалось, с трудом
выглядывали из-за него.  Кожа висела унылыми складками,  цвет лица был
нездоровый,  и  все  вместе взятое,  в обрамлении жидких седых прядей,
создавало впечатление высокомерной брюзгливости.
  - Да, мой господин.
  - Я мастер Моршал,  главный мастер по теории  музыки  и  композиции.
Давай  выйдем  отсюда,  девочка,  а то в таком гаме я даже сам себя не
слышу.  - Он взял ее за плечо  и  повел  к  выходу.  Стайки  мальчишек
расступились перед ними,  как будто желая избежать встречи с мастером.
- Главный арфист пожелал узнать мое мнение о том, насколько ты знакома
с теорией музыки.
  Это было  произнесено  таким  тоном,   что   у   Менолли   создалось
впечатление:  в этом вопросе, как и в куда более важных делах, Главный
арфист всецело полагается на мнение  мастера  Моршала.  И  еще  у  нее
создалось  впечатление,  что  Моршал  явно  не  ожидает  от нее особых
познаний.
  Менолли пожалела,  что  так  наелась  за  обедом - съеденное тяжелым
грузом давило на желудок. Кажется, этот Моршал заранее настроен против
нее...
  - Эй,  Менолли,  - донесся откуда-то сбоку хриплый  шепот.  Выглянув
из-за  спины  мальчика повыше,  Пьемур показал ей большой палец - всем
понятный  знак  одобрения.  Потом,   скосив   глаза   на   ничего   не
подозревающего   Моршала,   нахально   ухмыльнулся  и  исчез  в  толпе
сверстников.
  Его сочувствие  слегка  взбодрило  Менолли.  Забавный мальчишка этот
Пьемур - на голову ниже остальных школяров,  половинки переднего  зуба
не  хватает,  на  голове - шапка взлохмаченных черных кудрей.  А какой
милый!
  Менолли поняла,  что  мастер  Моршал,  скорее  всего,  поведет  ее в
комнату над аркой, и приказала своим файрам сидеть тихо, а еще лучше -
подыскать  себе  какую-нибудь нагретую солнцем крышу и оставаться там,
пока она их не позовет.  Когда она вслед за Моршалом вошла в  комнату,
то  не  услышала  ни  единого  шороха,  ни  единого  писка.  Мастер со
страдальческим видом  уселся  в  кресло  рядом  с  письменным  столом.
Поскольку ей он сесть не предложил, девочка продолжала стоять.
  - Ну, скажи мне, из каких нот состоит аккорд до мажор, - велел он.
  Она ответила. Мастер пристально взглянул на нее и отвел взгляд.
  - А какие ноты составляют доминант-септаккорд в до мажоре?
  Она снова ответила.  Тогда он стал забрасывать ее вопросами, негодуя
при малейшей заминке.  Ну что ж,  Петирон тоже нередко гонял ее  таким
способом.  Хотя девочку смущала надутая физиономия Моршала,  скоро она
сообразила,  что примеры он берет из традиционных баллад  и  сказаний.
Вопросы  становились  все сложнее,  но,  стоило ему назвать конкретный
аккорд,  как перед глазами у нее вставали нотные значки,  и она  бегло
читала их как по писаному.
  Вдруг он хмыкнул и что-то пробормотал себе под нос.  Потом  внезапно
спросил, училась ли она играть на барабане.
  Пришлось признаться,  что  кое-какой  опыт  у  нее  есть.  Тогда  он
принялся  мучить ее каверзными вопросами о разновидностях ритмического
рисунка для каждого метра.  Как можно варьировать ритмический рисунок?
А  теперь  перейдем  к теноровой дудочке.  Какое должно быть положение
пальцев,  чтобы взять аккорд фа мажор?  Потом  снова  стал  мучить  ее
гаммами. Менолли могла бы показать ему куда быстрее, но он не давал ей
и слова вставить.
  - Стой   спокойно,   девочка!  -  прикрикнул  он,  увидев,  как  она
переминается на гудящих от усталости ступнях.  -  Плечи  назад,  пятки
вместе, голову прямо. - Внезапно ему послышалось тихое чириканье, и он
подозрительно уставился на Менолли, но девочка явно не раскрывала рта.
Пока  он  вертел головой,  стараясь обнаружить источник шума,  Менолли
мысленно велела Красотке утихомириться.  - Не сутулься.  Что я у  тебя
спросил?
  Менолли ответила,  и  он  снова  стал   донимать   ее   бесконечными
вопросами.  Чем больше она отвечала,  тем больше он спрашивал.  Ступни
так ныли,  что она уже собралась попросить у него разрешения присесть,
хотя бы ненадолго.  Но Моршал неожиданно опередил ее,  ткнув пальцем в
сторону табурета.  Девочка замешкалась боясь,  что неверно поняла  его
жест.
  - Сядь,  сядь, сядь! - раздраженный ее медлительностью, закричал он.
-  Сейчас  мы  увидим,  сумеешь  ли  ты  записать  то,  что  так бойко
отбарабанила.
  Значит, она отвечала правильно,  и он разозлился,  что она так много
знает!  Менолли воспряла духом,  и, едва мастер Моршал начал диктовать
ноты,  как ее пальцы проворно запорхали над песком,  рисуя значки.  Ей
слышался совсем другой голос - добрый и ласковый, а само упражнение из
проверки,   устроенной   придирчивым   и   предвзятым   экзаменатором,
превратилось в забавную игру.
  - Ну-ка  отодвинься,  а  то мне не видно,  что ты там нацарапала,  -
вернул ее к действительности брюзгливый голос Моршала.
  Он придирчиво  проверил  ее  запись,  поджал губы,  хмыкнул и жестом
велел стереть написанное.  Потом,  быстро продиктовал следующую  серию
аккордов.  В  них оказались кое-какие сложные модуляции и смены ритма,
но после первых же двух аккордов девочка  узнала  "Песенку-загадку"  и
обрадовалась,  что  Петирон  в  свое  время  заставил  ее  выучить эту
запоминающуюся мелодию назубок.
  - Ладно,  хватит, - прервал ее мастер Моршал, сердито теребя камзол.
- У тебя есть с собой инструмент?
  - Есть, мой господин.
  - Тогда возьми его и достань с верхней полки вон ту нотную  тетрадь,
да пошевеливайся.
  Ступив на больные ноги, Менолли едва не вскрикнула: пока она сидела,
опухоль не спала, ступни казались тяжелыми и неповоротливыми.
  - Я сказал: пошевеливайся! Не сидеть же мне тут с тобой до ночи!
  Прятавшаяся на  верхней  полке  Красотка тихонько зашипела и открыла
глаза;  по едва слышному шороху,  донесшемуся оттуда,  девочка поняла,
что  и  остальные файры насторожились.  Повернувшись к Моршалу спиной,
она дала Красотке знак закрыть глаза и сидеть тихо.  От  одной  мысли,
как  среагирует  мастер  Моршал  на  появление файров,  по спине у нее
пробежали мурашки.
  - Ты что, уснула?
  Менолли зашаркала к тому месту,  где лежала ее гитара, и, забрав ее,
вместе  с  нотами  подошла к мастеру.  Он взял сшитые кожаные листы и,
недовольно кривя губы,  стал переворачивать толстые  страницы.  Запись
новая  -  это  Менолли  сразу  увидела:  кожа  совсем светлая,  и ноты
отчетливо выделяются.  Края кожаных страниц аккуратно обрезаны, и хоть
нотные  знаки  покрывают их сплошняком,  ни одна нотка не потеряется в
излохмаченных полях.
  - А  теперь  сыграй  мне  вот  это!  - Он через весь стол швырнул ей
тетрадь,  не проявляя ни малейшего  уважения  к  труду,  вложенному  в
записи.
  По какой-то иронии судьбы выбор мастера Моршала пал  на  "Балладу  о
полете  Мориты".  Менолли  знала:  ей  никогда  не  сыграть эту вещь в
точности,  как она написана,  так что у Моршала  будут  все  основания
обвинить ее в неспособности...
  - Мой господин, у меня... - начала Менолли, протягивая левую ладонь.
  - Не  желаю ничего слушать.  Или ты умеешь играть по нотам,  или мне
остается сделать вывод, что ты не соответствуешь нужному уровню.
  Менолли пробежала пальцами по струнам, проверяя настройку.
  - Ну,  живее.  Если ты умеешь читать партитуру,  то должна суметь ее
сыграть.
  "Легко сказать", - невесело подумала Менолли, но делать было нечего.
Она  ударила по струнам и,  помня о том,  что Моршал наверняка ждет от
нее ошибок,  заиграла эту известнейшую балладу,  которую отлично знала
наизусть,  в  точном  соответствии  с  лежавшей  перед ней записью.  В
балладе присутствовало несколько вариаций.  С  первыми  двумя  девочка
легко  справилась,  а  вот  четвертая  и пятая ей не дались - сказался
стягивающий ладонь шрам.
  - Все ясно,  - со странным удовлетворением воскликнул Моршал,  давая
ей знак прекратить игру.  - Ты не умеешь  точно  следовать  указанному
темпу. Прекрасно, на этом закончим. Ты свободна.
  - Прошу прощения,  мастер Моршал...  -  снова  попыталось  объяснить
Менолли, вытягивая левую ладонь.
  - Что такое?  - не веря своим глазам,  уставился на нее Моршал. - Ты
что же,  спорить со мной собираешься?  Вон! Я, кажется, уже сказал: ты
свободна.  Вот до чего  может  дойти,  когда  девицы  воображают  себя
арфистками  да еще претендуют на сочинительство!  Ступай вон!  Клянусь
Великой скорлупой и звездами...  - Тут его брюзгливый голос  испуганно
дрогнул. - Это еще что такое? Кто их сюда впустил?
  Менолли, которая уже спускалась по лестнице,  услышала в его  голосе
неподдельный  страх и даже перестала обижаться.  Раскричавшись на нее,
Моршал разбудил дремлющих файров,  и они,  посчитав,  что их хозяйка в
опасности,  ринулись  на  ее  защиту,  с  криками  налетая на мастера.
Услышав,  как хлопнула тяжелая дверь,  Менолли рассмеялась,  но тут же
пожалела  о  случившемся.  Теперь мастер Моршал будет ее врагом,  а от
этого жизнь в Цехе арфистов для нее легче не станет.  "Арфистов нечего
бояться",  -  так  кажется,  сказал  ей Т'геллан только вчера вечером?
Бояться,  может быть,  и не надо, но осторожность никогда не повредит.
Не стоило,  наверное, обнаруживать слишком большие познания в музыке -
ведь именно этим она его так допекла. Но разве не ее познания он хотел
проверить?  Менолли  снова задумалась:  сумеет ли она найти здесь свое
место?  Разве она посмела бы вообразить себя арфисткой?  Какое  там  -
ведь  все решил за нее мастер Робинтон.  Может быть,  Моршал и Домис -
тоже часть той общепринятой  процедуры,  о  которой  упоминал  Главный
арфист? Хорошо бы впредь пореже сталкиваться с ними - больно уж они ее
невзлюбили.
  Менолли вздохнула  и,  повернув  на  лестничной площадке,  собралась
спускаться дальше,  но вдруг остановилась.  Посреди  вестибюля  застыл
Пьемур  -  окаменев  и  вытаращив  глаза от изумления,  он завороженно
наблюдал за порханием файров.  Вот Лентяй и  Дядюшка  сели  на  перила
неподалеку от него.
  - Я не сплю?  - недоверчиво  глядя  на  ящериц,  спросил  он  и,  не
шелохнувшись, показал одним пальцем в сторону Лентяя с Дядюшкой.
  - Да вроде нет.  Коричневого зовут Лентяй,  а голубого - Дядюшка.  -
Глаза  мальчугана  продолжали следить за полетом остальных файров - он
явно пытался их сосчитать - и вдруг стали еще больше:  он увидел,  как
Красотка плавно опустилась Менолли на плечо.
  - Это Красотка, моя королева.
  - Да уж, ничего не скажешь... - Пьемур не сводил глаз с Менолли.
  Красотка вытянула  шею  и,  плавно  вращая  глазами,  посмотрела  на
мальчика.  И вдруг они с Пьемуром разом мигнули. Менолли не удержалась
от смеха.
  - Не  удивительно,  что Камо от нее последние мозги растерял.  - Тут
Пьемур встряхнулся, совсем как отряхивающийся от воды файр. - Да, чуть
не забыл: ведь меня послали, чтобы я отвел тебя к мастеру Шоганару!
  - А кто он?  - с опаской  спросила  Менолли,  еще  не  отошедшая  от
встречи с мастером Моршалом.
  - Что,  старый Морщила задал тебе жару?  Да ты  не  бойся  -  мастер
Шоганар тебе непременно понравится!  Он мой учитель,  мастер вокала. И
вообще  мировой  старикан.  -  Лицо  Пьемура  загорелось  неподдельным
воодушевлением.  - Знаешь,  он сказал, что если ты умеешь петь хотя бы
вполовину так же здорово,  как  твои  файры,  то  ты  просто  вупер...
вумер...
  - Вундеркинд? - Менолли впервые слышала такое по отношению к себе.
  - Вот именно! И еще он сказал, что даже если ты квакаешь, как страж,
это не имеет никакого значения,  раз ты научила своих файров петь. Как
ты  думаешь,  я  ей  понравился?  -  вдруг спросил он,  по-прежнему не
шевелясь и не спуская глаз с Красотки.
  - Почему ты спрашиваешь?
  - Она так странно смотрит на меня и  вращает  глазами,  -  мальчуган
неуверенно махнул рукой.
  - Это потому, что ты сам на нее пялишься.
  Пьемур заморгал и, застенчиво улыбнувшись взглянул на Менолли, потом
смущенно хихикнул. - И правда. Ты уж извини, Красотка, я сам знаю, что
это невежливо,  но я всю жизнь мечтал увидеть файра! Пошли, Менолли, -
Пьемур вприпрыжку двинулся через двор,  торопя  девочку.  -  Нас  ждет
мастер  Шоганар.  Я  знаю,  ты  тут  новенькая,  но  все  равно нельзя
заставлять мастера ждать.  Слушай, а ты не могла бы сделать так, чтобы
они  не  увязывались за нами?  Видишь ли,  мастер Шоганар сказал,  что
хочет сегодня послушать, как поешь ты, - их он и так уже слышал.
  - Если я им велю, они будут молчать.
  - Ранли,  тот парень,  что сидел за столом напротив тебя,  -  он  из
Крома и считает себя большим умником - так вот,  он сказал,  что файры
только делают вид, что поют.
  - Ничего подобного!
  - Я так и знал! Я еще сказал ему: они такие же умные, как драконы, а
он  мне  не  поверил.  -  Пьемур  вел  ее  к большому залу,  где утром
репетировал хор.  - Шевели ногами,  Менолли! Мастера терпеть не могут,
когда  их  заставляют ждать,  а ведь пока я тебя отыскал,  прошла уйма
времени.
  - Не  могу  я  идти быстрее,  - стиснув зубы от боли,  тихо ответила
Менолли.
  - Да, походочка у тебя какая-то чудная. Что у тебя с ногами?
  Менолли удивилась: неужели до него еще не дошел этот слух?
  - В  самый  разгар Падения я оказалась вдали от своей пещеры.  Вот и
пришлось уносить ноги.
  Казалось, еще секунда, и глаза у Пьемура выскочат из орбит.
  - Ты бежала? - голос его сорвался. - Наперегонки с Нитями?
  - И при этом изодрала в клочья не только подметки,  но и собственные
ступни.
  Больше поговорить не удалось - они стояли на пороге зала.  Не успели
глаза у Менолли привыкнуть к царившему в огромном помещении полумраку,
как ей уже было велено не торчать у входа,  а быстренько шагать вперед
- мастер ненавидел копуш.
  - Извините,  учитель,  но  только Менолли повредила ноги,  убегая от
Нитей,  - изрек Пьемур с таким видом,  как будто давным-давно знал  об
этом случае. - А вообще-то она не копуша.
  Наконец Менолли разглядела бочкообразного толстяка,  восседавшего за
массивным письменным столом прямо напротив входа.
  - Тогда иди, как можешь. Понятно, что девица, убежавшая от Нитей, не
может быть копушей.  - Его голос,  плывущий из темноты, звучал сочно и
округло,  "р" он произносил раскатисто,  а  гласные  выпевал  чисто  и
протяжно.
  В открытую  дверь  ворвалась  стайка  ящериц,  и  мастер,  приподняв
тяжелые веки, с деланным недоумением воззрился на Менолли.
  - Пьемур!  - От одного этого возгласа  мальчуган  застыл  на  месте.
Увидев,  что Менолли ошеломила его громкость, он лукаво ухмыльнулся ей
исподтишка.  - Ты что же,  не передал  ей  мою  просьбу?  Я,  кажется,
сказал, чтобы эти существа здесь не показывались?
  - Они повсюду сопровождают ее,  мастер Шоганар.  И она обещала,  что
велит им сидеть смирно.
  Мастер Шоганар повернул массивную голову и смерил  Менолли  взглядом
из-под тяжелых век.
  - Ну так вели!
  Менолли сняла  с  плеча  Красотку и приказала ей вместе с остальными
устроиться где-нибудь и помалкивать.
  - И чтобы ни единого звука, пока я вам не позволю, - строго добавила
она.
  - Что  ж,  - заметил мастер Шоганар,  слегка повернув голову,  чтобы
оценить результат,  - отрадное  зрелище  на  фоне  того  непослушания,
которое мне изо дня в день приходится наблюдать.  - Прищурившись, он в
упор  посмотрел  на  Пьемура,  который  имел   неосторожность   дерзко
хихикнуть,  но  встретившись глазами с мастером Шоганаром,  постарался
изобразить на лице невинное  выражение.  -  Вот  что,  Пьемур,  я  уже
насмотрелся на твою нахальную физиономию и развязные манеры. Ступай-ка
вон!
  - Слушаюсь,  учитель,  -  бодро  ответил  Пьемур и,  повернувшись на
каблуках,  вприпрыжку зашагал к двери.  Выходя,  он на миг замешкался,
чтобы  ободряюще  помахать  Менолли  рукой,  а  потом помчался вниз по
лестнице.
  - Негодник!  -  с  притворной  свирепостью  рявкнул  мастер,  сделав
девочке знак сесть на табурет.  - Мне  стало  известно,  Менолли,  что
Петирон провел последние годы своей жизни в вашем холде,  где исполнял
обязанности арфиста.
  Девочка кивнула  -  ей  стало  как-то спокойнее от того,  что мастер
неожиданно обратился к ней по имени.
  - И он учил тебя играть и разбираться в теории музыки?
  Менолли снова кивнула.
  - Что  мастер  Домис и мастер Моршал и проверили сегодня.  - Девочку
внезапно насторожила легкая насмешка в  его  тоне,  и  она  уже  более
внимательно  смотрела,  как  он  покачивает  тяжелой головой,  думая о
чем-то своем.  - А теперь скажи,  потрудился ли Петирон,  - его густой
бас вдруг грозно зарокотал, так что Менолли на миг показалось, что она
неверно оценила этого человека и он,  как и  ехидный  Домис  и  брюзга
Моршал,  заранее  настроен  против нее,  - ...вернее,  отважился ли он
научить тебя пользоваться голосом?
  - Нет,  мой  господин.  По крайней мере,  я так не думаю.  Мы...  мы
просто пели вместе.
  - То-то! - Огромная ладонь мастера Шоганара с такой силой обрушилась
на письменный стал,  что песок взметнулся столбом.  - Вы  просто  пели
вместе. Так же, как ты пела вместе со своими файрами?
  Ее питомцы вопросительно чирикнули.
  - Молчать! - рявкнул он, снова грохнув ладонью по столу.
  Менолли мимолетно удивилась:  несмотря на то,  что поведение мастера
Шоганара испугало ее, файры прижали крылья и затихли.
  - Ну так что?
  - Вы хотите знать, пела ли я с ними? Да, пела.
      - Так же, как раньше пела с Петироном?
  - Да, пожалуй, - только раньше мелодию вел Петирон, а я подпевала, а
теперь они подпевают мне.
  - Это  не совсем то,  что я имел в виду.  А теперь я хочу,  чтобы ты
спела для меня.
  - А что петь,  мой господин? - спросила она, потянувшись за висевшей
за плечом гитарой.
  - Нет-нет, - он нетерпеливо замахал руками, - только без этой штуки.
Я хочу слышать пение,  а не концертный номер.  Для меня важен голос, а
не то,  как ты скрываешь несовершенство вокала мелодичными аккордами и
затейливой гармонией... Ведь именно голосом мы общаемся друг с другом,
голос  произносит  слова,  которыми мы хотим произвести впечатление на
окружающих,  голос  вызывает  эмоциональный   отклик:   слезы,   смех,
раздумья.  Голос - вот самый важный, самый сложный, самый удивительный
из инструментов.  И если ты не умеешь пользоваться голосом правильно и
с толком, то лучше тебе вернуться в свой захолустный холд.
  Менолли так зачаровало богатство и разнообразие его  интонаций,  что
она даже не обратила внимание на смысл сказанного.
  - Ну? - требовательно спросил он.
  Менолли заморгала  и  судорожно вздохнула,  запоздало поняв,  что он
ждет ее пения.
  - Да  не  так!  Вот  дуреха!  Дышать нужно вот отсюда,  - он положил
растопыренную ладонь на бочкообразный живот,  там где полагалось  быть
диафрагме,  и нажал,  так что давление ясно ощущалось в выходившем изо
рта голосе.  - Вдыхаешь через нос,  вот так...  - Он вдохнул,  но  его
массивная грудь почти не шевельнулась. - Воздух идет через дыхательное
горло,  - продолжал он на той же ноте,  - и в живот, - голос понизился
сразу на целую октаву. - Правильно дышать - значит дышать животом!
  Менолли набрала воздуха,  как ей было показано,  и снова  выдохнула:
она по-прежнему не знала, что петь.
  - Клянусь холдом,  который нас защищает,  - он воздел глаза и  руки,
как  будто  искал утешения у бесплотного воздуха,  - эта девица сведет
меня с ума... Пой же, Менолли, пой!
  Менолли с  радостью спела бы,  но перед тем,  как начать ей хотелось
столько сказать,  а если нельзя,  то хотя бы подумать,  что  же  лучше
спеть.
  Она снова быстро вдохнула, почувствовала, что сидя петь неудобно, не
спрашивая разрешения,  встала и начала ту же песню, которую утром пели
школяры. Сначала у нее мелькнула мысль: сейчас я ему покажу, что не он
один умеет наполнять воздух оглушительными звуками, но потом, вспомнив
брошенный вскользь совет Петирона,  передумала и постаралась  петь  не
столько громко, сколько выразительно.
  Шоганар внимательно глядел на нее.
  Вот последняя  нота замерла вдали - как будто певец закончил песню и
ушел,  и Менолли без сил рухнула на табурет. Ее трясло. Как только она
кончила петь, вернулась тупая дергающая боль в ногах.
  Мастер Шоганар продолжал сидеть молча, его многочисленные подбородки
опустились  на грудь Потом,  так и не шевельнув пальцем,  он откинулся
назад и пристально взглянул на девочку из-под кустистых темных бровей.
  - Так, говоришь, Петирон никогда не учил тебя пользоваться голосом?
  - Так,  как вы - нет,  - для наглядности Менолли  прижала  ладони  к
плоскому животу. - Он всегда говорил, что петь нужно сердцем и нутром.
Я могу петь еще громче, - на всякий случай добавила она, опасаясь, что
не угодила Шоганару.
  Он только рукой махнул.
  - Велика  хитрость.  Орать любой дурак умеет.  Даже наш Камо.  А вот
петь он не может.
  - Петирон часто говорил:  если петь громко,  то слышен только шум, а
не голос и не сама песня.
  - Да  ну?  Это  он  тебе сказал?  Мои слова!  Мои собственные слова!
Значит,  все-таки он меня слушал,  - отметил Шоганар и  тихо  добавил,
обращаясь к самому себе: - Петирон был достаточно умен, чтобы понимать
пределы своих возможностей.
  Менолли промолчала,  но  все  в  ней вознегодовало.  Зато с оконного
карниза послышалось шипение Красотки;  Крепыш с Нырком вторили  ей  со
своих  мест.  Мастер  Шоганар  поднял  голову  и  с легким недоумением
воззрился на файров.
  - Вот  оно  что!  -  Он перевел взгляд на Менолли.  - Эти прелестные
создания выражают чувства своей хозяйки?  А ты любила  Петирона  и  не
желаешь  слушать  о  нем ничего дурного?  - Он слегка подался вперед и
погрозил ей пальцем. - Запомни, бегунья Менолли: у каждого из нас есть
свой предел, и мудр тот, кто его осознает. Вот что я имел в виду, - он
снова откинулся в кресле,  - совершенно  не  желая  обидеть  покойного
Петирона.  Для меня это похвала.  - Он склонил голову на бок.  - А для
тебя - большая удача. Петирону хватило разума не портить твой голос, а
подождать,  пока твоим вокальным образованием займусь я. Так, шлифуя и
доводя до совершенства то,  что заложено самой природой, мы получим...
- левая бровь мастера Шоганара, изогнувшись, поползла вверх, правая же
оставалась неподвижной;  зачарованная столь искусной мимикой,  Менолли
не спускала с него глаз, - ...получим хорошо поставленный, безупречный
певческий голос. - Мастер громко выдохнул.
  Ту-т до Менолли,  наконец, дошел смысл слов мастера, не затуманенный
его мимическими упражнениями.
  - Вы хотите сказать, что я могу петь?
  - Петь может любой дурак на Перне,  - небрежно бросил Шоганар.  -  И
вообще,  хватит разговоров.  Я устал.  - Он отмахнулся от нее,  как от
назойливого насекомого.  - И этих сладкоголосых проныр тоже забирай  с
собой. Хватит с меня их злобных взглядов и немузыкальных воплей.
  - Следующий раз я позабочусь, чтобы они...
  - Остались   за   дверью?   Нет,   -   брови  Шоганара  стремительно
взметнулись, - бери их с собой. Похоже, они учатся на примере. Так что
придется  тебе  показывать  им  хороший пример.  - Лицо его омрачилось
какой-то мыслью, потом на нем расплылась улыбка.  - А  теперь  ступай,
Менолли. Ступай. Все это невероятно утомило меня.
  С этими словами он оперся локтем о письменный стол,  да так  тяжело,
что тот накренился.  Уронив голову на ладонь,  мастер без всякой паузы
оглушительно захрапел.  Менолли опешила - она и не  предполагала,  что
можно  заснуть  так  быстро.  Тем  не  менее,  повинуясь приказу,  она
поманила за собой файров и бесшумно вышла.


                               Глава 4

Почему, мой арфист, ты печален -
Ведь у песни веселый лад?
Что твой голос дрожит и струна дребезжит,
Почему ты отводишь взгляд?

  Менолли с радостью свернулась бы где-нибудь клубочком и  уснула,  но
Красотка начала тихонько курлыкать. "Кажется, Сильвина обещала, что им
будут собирать остатки еды",  - вспомнила девочка и направилась  через
двор  к  кухне.  Но  среди царившей там кутерьмы ей долго не удавалось
обнаружить ни Сильвины,  ни Камо.  Наконец,  она увидела, как дурачок,
ковыляя,  появился  из  кладовой;  обеими руками он бережно прижимал к
себе огромный круг сыра.  Увидев девочку,  Камо радостно осклабился  и
опустил  сыр  на единственное незанятое место,  оставшееся на кухонном
столе.
  - Камо - кормить милашек? Камо - кормить?
  - Будь умником,  Камо,  закончи сначала с сыром,  - велела  женщина,
которую, как припомнила Менолли, звали Альбуна.
  - Камо  должен  кормить,  -  заявил  дурачок   и,   схватив   миску,
бесцеремонно  вывалил ее содержимое прямо на стол,  а потом зашагал по
направлению к кладовой.
  - Камо! Вернись сейчас же и займись сыром!
  Менолли уже и сама пожалела о том,  что явилась на кухню,  и тут  ее
заметила Альбуна.
  - Так вот кто всему виной! Ну да ладно - все равно от него теперь не
будет  никакого  проку,  пока  он  не  поможет  тебе  накормить  твоих
зверюшек. Только держи их подальше от кухни!
  - Хорошо, Альбуна. Извини, что я тебе помешала...
  - Еще бы - устроить такой тарарам в  самый  разгар  приготовления  к
ужину...
  - Камо - кормить милашек?  Камо - кормить милашек?  - Дурачок уже со
всех  ног  спешил обратно,  роняя на пол кусочки мяса из переполненной
миски.
  - Только не в кухне, Камо! Ступай вон отсюда Ступай, тебе говорят. А
ты,  девочка,  пришли его обратно,  когда они поедят,  ладно?  Одно из
немногих доступных ему дел - это управляться с сыром.
  Менолли кивнула Альбуне и,  улыбнувшись Камо,  повела его  из  кухни
вверх по ступенькам во двор. Красотка с компанией сразу же набросились
на них.  Обе Тетушки с Дядюшкой снова  уселись  на  плечи  Камо.  Лицо
дурачка  светилось  восторгом,  он стоял,  боясь шелохнуться,  видимо,
опасаясь,  как бы малейшее его движение не  спугнуло  дорогих  гостей.
Остальные  файры  тоже  то  и  дело  подлетали к нему,  чтобы схватить
кусочек, или, уцепившись за его одежду, клевали прямо из миски. И хотя
Красотка, Нырок и Крепыш предпочитали брать еду из рук Менолли, миска,
тем не менее, скоро опустела.
  - Камо принесет еще? Камо принесет еще?
  Менолли поймала его за руку и повернула лицом к себе.
  - Нет,  Камо.  Им  хватит.  Больше не надо,  Камо.  Теперь ты должен
заняться сыром.
  - Милашки  уходят?  -  Лицо дурачка печально вытянулось Он наблюдал,
как файры,  один за другим, лениво взлетают на высокую крышу здания. -
Милашки уходят?
  - Теперь, Камо, им нужно поспать на солнышке. Они хорошо поели. А ты
возвращайся  к  своему  сыру.  -  Менолли  легонько  подтолкнула его в
сторону кухни.
  Он неохотно  заковылял  прочь,  сжимая в руках миску и так неотрывно
глядя через плечо на файров,  что  врезался  прямо  в  дверной  косяк.
Потом,  так и не сводя глаз со своих любимцев,  сделал шаг в сторону и
исчез в дверном проеме.
  - А можно я тоже буду помогать тебе их кормить?  Хотя бы иногда?  Ну
хоть разок? - раздался рядом просительный голос.
  Быстро обернувшись,  Менолли  увидела Пьемура - взлохмаченные волосы
падают на лицо, вся шея, до самых ушей, в грязных разводах.
  Другие мальчишки и подмастерья еще только начинали выходить во двор,
направляясь в  сторону  главного  здания.  Помнится,  мастер  Шоганар,
назвал  его негодником.  Что ж,  очень похоже - несмотря на вкрадчивый
голосок, от Менолли не укрылся озорной блеск в его хитрющих глазах.
  - Что, с Ранли поспорил?
  - Поспорил?  -  Пьемур  испытующе  взглянул  на  девочку,  потом  не
выдержал и фыркнул. - Видишь ли, Менолли, малышам вроде меня все время
приходится думать:  как бы хоть на  шаг  обойти  здоровенных  балбесов
вроде  Ранли.  А  не то они в любой момент могут устроить мне темную в
спальне.
  - Ну и на что же ты побился с ним об заклад?
  - На то,  что ты позволишь мне кормить ящериц,  потому что  они  уже
меня знают. Они ведь и вправду меня знают, верно?
  - А ты и вправду негодник, верно?
  Ухмылка Пьемура превратилась в хорошо отрепетированную гримасу, и он
скромно пожал плечами в знак согласия.
  - Хватит  с  меня Камо - он чуть не расквасил себе физиономию с этим
кормлением...
  - Милая  Красотка,  -  завел Пьемур,  в совершенстве копируя голос и
манеры дурачка,  - кормить милую Красотку...  Да ты не бойся, Менолли,
мы  с  Камо  приятели.  Он не будет возражать,  если я тоже стану тебе
помогать.
  Видимо, считая  вопрос  решенным,  Пьемур  схватил Менолли за руку и
потащил вверх по лестнице.
  - Пошли,  не  хочешь  же  ты снова опоздать к столу,  - напомнил он,
направляясь вместе с ней к входу в столовую.
  - Менолли!
  Оба они застыли как вкопанные,  заслышав голос Главного арфиста,  и,
обернувшись, стали ждать, пока он спустится к ним по лестнице.
  - Ну, Менолли, как прошел день? Ты ведь уже познакомилась с Домисом,
Моршалом  и  Шоганаром?  Скоро я представлю тебя Сибелу - еще до того,
как проклюнутся яйца!  -  Предвкушая  это  радостное  событие,  мастер
Робинтон улыбнулся, ну совсем как Пьемур. - Я смотрю, этот шалопай уже
прилип к тебе.  Что ж, может быть, тебе удастся хоть ненадолго отвлечь
его от шалостей.  О,  Брудеган,  я как раз хотел перемолвиться с тобой
парой слов перед ужином!
  - Скорее!  - Пьемур схватил ее за руку и повлек в столовую.  Менолли
даже показалось, что оба они - и Главный арфист, и Пьемур - не хотели,
чтобы  она  столкнулась  нос  к  косу  с подмастерьем Брудеганом,  чей
хоровой урок ее файры так бесцеремонно нарушили. - А Сибел - голова, -
как  ни в чем не бывало,  заметил Пьемур,  и Менолли упрекнула себя за
слишком буйную фантазию.  - Это он получит второе  яйцо.  -  Мальчуган
свистнул  сквозь  зубы.  -  Ты  боишься,  что  с  ним  тоже могут быть
неприятности? Не волнуйся, он только совсем недавно поменял стол.
  - Поменял стол?
  - Так у нас говорят, когда кого-нибудь повышают в звании. Это обычно
происходит за ужином. Если ты ученик, то к тебе подходит подмастерье и
отводит на новое  место.  -  Он  указал  на  овальные  столы  в  конце
обеденного   зала.  -  А  оттуда  мастер  в  свое  время  сопровождает
подмастерье к круглому столу.  Только со мной все это случится еще  ох
как  не скоро,  - со вздохом посетовал он,  - если вообще когда-нибудь
случится.
  - Но почему? Разве не все ученики становятся подмастерьями?
  - Нет, - нахмурившись, ответил мальчуган. - Некоторых отсылают домой
как  неспособных.  Другие  получают какую-нибудь нудную работу здесь и
остаются  помогать  подмастерьям  и  мастерам,  или  их  отправляют  в
захолустные цеха.
  Может быть,  именно такую участь уготовил для нее Главный  арфист  -
стать  помощницей мастера или подмастерья в каком-нибудь далеком холде
или цехе?  Что ж, не так уж плохо, но почему-то Менолли взгрустнулось.
Она вздохнула, а вслед за ней и Пьемур.
  - Ты уже давно здесь? - спросила она мальчугана.
  Выглядел он едва на девять-десять Оборотов - как раз в этом возрасте
мальчиков принимают в ученики - но,  судя по его разговорам, он отнюдь
не новичок.
  - Я уже два  Оборота  хожу  в  учениках,  -  ухмыльнувшись,  ответил
Пьемур.  -  Меня взяли так рано из-за голоса.  - Это прозвучало у него
без тени похвальбы.  - Смотри, тебе туда, где сидят все девчонки. И не
тушуйся - ты все равно родовитее их.
  Не вдаваясь в дальнейшие  объяснения,  мальчуган  шмыгнул  в  проход
между  столами,  а  Менолли,  стараясь не хромать,  двинулась к столу,
который он ей указал.  Откинув плечи и высоко подняв голову,  она  шла
медленно,   чтобы  скрыть  неловкую  походку.  Девочка  кожей  ощущала
устремленные на нее со всех сторон взгляды - кто глазел исподтишка,  а
кто и в упор - и старалась сделать вид, что не замечает их. Надо будет
позволять Пьемуру кормить файров:  его заступничество может  оказаться
не менее важным, чем расположение Главного арфиста.
  Места, предназначенные девочкам,  можно было отличить  по  подушкам,
разложенным на жесткой деревянной скамье. Менолли пристроилась с краю,
подальше от обжигающего жара очага, и, стоя, стала ждать.
  Вот в  столовую  стайкой вошли девочки.  Они держались все вместе и,
направляясь  к  столу,  в  упор  разглядывали  ее.  На  лицах  застыло
одинаково   равнодушное   выражение.   В  горле  у  Менолли  мгновенно
пересохло.  Она судорожно сглотнула и стала глядеть по сторонам  -  на
что угодно, лишь бы не видеть неумолимо приближающихся девочек.
  Вот она поймала взгляд Пьемура и,  увидев, что он лукаво ухмыляется,
заставила себя улыбнуться в ответ.
  - Ты и есть Менолли? - спросил чей-то ровный голос.
  Девочки выстроились  за  спиной  говорящей,  тем  самым  лишний  раз
подчеркивая, что все они заодно.
  - Никем  другим  она,  пожалуй,  не  может быть,  - заметила смуглая
девочка из стайки.
  - Я  -  Пона,  мой дедушка - лорд-правитель Болла,  - первая девочка
протянула правую руку ладонью вверх,  и Менолли, которой до сих пор не
приходилось  ни  с  кем  обмениваться  столь официальным приветствием,
накрыла ее ладонь своей.
  - А я - Менолли, - ответила она и, вспомнив замечание Пьемура насчет
родовитости,  добавила:  -  Мой  отец  -   Янус,   морской   правитель
Полукруглого холда.
  По шеренге девочек пронесся удивленный шепоток.
  - Выходит, она родовитее нас, - неохотно признал чей-то голос.
  - Разве в Цехе арфистов имеют значение титулы?  - спросила  Менолли,
недоумевая,  какие еще правила этикета она могла по незнанию нарушить.
Ведь Петирон не раз твердил  ей,  что  в  Цехе  арфистов,  как  нигде,
придается  значение  в  первую  очередь  способностям  и достижениям в
музыке,  а вовсе не родовитости?  Тем  не  менее,  Пьемур  сказал:  ты
родовитее их...
  - Все равно самый старый морской холд - не Полукруглый,  а Тиллек, -
довольно резко заявила смуглая девочка.
  - Зато  Менолли  -  дочь,  а  не  племянница,  -  вставила  девочка,
признавшая первенство Менолли.  Она, в свою очередь, протянула Менолли
руку и,  как показалось той,  уже не так неохотно,  как первая.  - Мой
отец - Тимарин, Главный ткач из холда Телгар. Меня зовут Аудива.
  Смуглая девочка тоже протянула было руку,  собираясь  представиться,
но их спугнул внезапный звук шагов, и они заняли свои места за столом.
Все вокруг замерли на месте, глядя прямо перед собой. Напротив Менолли
оказался  высокий паренек,  его и без того выпуклые глаза вытаращились
еще больше при виде сценки,  свидетелем которой он  только  что  стал.
Оглянувшись  через левое плечо,  Менолли увидела,  что Пьемур изо всех
сил скосил глаза вправо,  и решила,  что там,  должно быть,  находится
стол  Главного  арфиста.  Мгновение  - и все стали перескакивать через
скамьи,  поспешно рассаживаясь.  Менолли  ничего  не  оставалось,  как
последовать общему примеру.
  По столам стали разносить тяжелые кувшины  с  горячим  и  наваристым
мясным супом и подносы с желтым сыром,  который Камо, видимо, все-таки
нарезал,  а за ними - корзинки с  хрустящими  хлебцами.  Пища  в  Цехе
арфистов  явно  отличалась  разнообразием,  причем  самая обильная еда
подавалась  днем.  Менолли  принялась  жадно,   торопливо   есть,   но
постепенно  заметила:  остальные  девочки отхлебывают по пол-ложки,  а
хлеб и сыр разламывают на крошечные кусочки.  Пона с Аудивой  украдкой
наблюдали за ней,  кто-то из их товарок хихикнул.  Ну вот, - с горечью
подумала Менолли,  - теперь она не  угодила  им  своими  манерами.  Но
подлаживаться  под  них значило бы признать свою неправоту.  Она стала
есть чуть помедленнее,  но с неменьшим  аппетитом  и  не  постеснялась
попросить  добавки,  когда  соседки  по  столу  не  одолели и половины
первого блюда.
  - Насколько мне известно, ты удостоилась привилегии присутствовать в
Вейре Бенден на последнем Рождении?  - проговорила Пона с таким видом,
будто сама, заговорив с Менолли, удостоила ее великой милости.
  - Да,  я там была.  - Привилегия?  Что ж, пожалуй, это действительно
можно рассматривать как привилегию.
  - Навряд ли ты запомнила,  кому удалось Запечатление?..  - Пону явно
интересовал этот вопрос.
  - Отчего же,  кое-кого запомнила.  Талина из Руата  стала  всадницей
новой королевы...
  - Ты уверена?
  Менолли покосилась на Аудиву и увидела в ее глазах злорадный огонек.
  - Какая незадача,  милая Пона, что ни одной из ваших избранниц так и
не удалось Запечатлеть,  - вкрадчиво пропела она. - Ну что ж, этот раз
- не последний.
  - Кого еще ты запомнила?
  - Паренек из цеха мастера Никата  Запечатлел  коричневого...  -  Эта
новость  почему-то  обрадовала Пону.  - И еще мастер Никат получил два
яйца огненной ящерицы.
  Пона вздернула подбородок и высокомерно взглянула на Менолли.
  - Как могло случиться, что ты... - осведомилась она таким тоном, что
Менолли остро ощутила собственное ничтожество, - стала обладательницей
девяти файров?
  - Просто  она  оказалась  в нужное время в нужном месте,  вот и все,
Пона,  - ответила Аудива.  - Ведь счастливый  случай  не  признает  ни
титулов,  ни привилегий.  И только благодаря Менолли мастер Робинтон и
мастер Никат тоже получили яйца файров.
  - Ты-то откуда знаешь? - удивилась Пона, разом растеряв свой гонор.
  - Перекинулась парой слов с Тальмором, пока ты кокетничала с Бенисом
и Джессуаном.
  - Я?!  Да я никогда...  - Пона обижалась так же легко,  как  обижала
других,  но,  услышав предостерегающее шипение Аудивы,  была вынуждена
замолчать.
  - Да ты не волнуйся, Пона, - главное, чтобы Данка не застукала тебя,
когда ты вертишь хвостом перед каким-нибудь наследником холда,  а я  и
словечком никому не обмолвлюсь!
  Менолли так и не поняла,  нарочно ли Аудива отвлекает Пону, чтобы та
не  донимала Менолли ехидными вопросами,  только до конца ужина девица
из Болла от нее отстала.  Поскольку Менолли знала,  что  разговаривать
через  весь  стол  неприлично,  она  не  могла обратиться к дружелюбно
настроенной Аудиве,  а  сидевший  рядом  мальчик, повернувшись  к  ней
спиной, беседовал с товарищами.
  - Мой дядюшка из Тиллека  говорит,  что  файры  -  обычная  домашняя
живность,  но ведь держать домашних животных в спальне не разрешается,
- поджав губы, заявила смуглая девочка и покосилась на Менолли.
  - Зато  Главный арфист не считает файров обычной домашней живностью,
- подмигнув Менолли,  наставительно изрекла Аудива. - Да, ведь у вас в
Тиллеке всего-то одна ящерица...
  - И еще мой дядя говорит,  что в Вейре слишком уж  много  возятся  с
этими тварями, вместо того, чтобы заняться насущными делами: например,
отправиться к Алой звезде, чтобы навсегда покончить с Нитями. Ведь это
единственный способ избавиться от ужасной напасти.
  - И что,  по-твоему,  всадники должны для этого сделать?  -  свысока
осведомилась  Аудива.  -  Даже  тебе,  Бриала,  должно  быть известно:
драконы не могут летать через Промежуток вслепую.
  - Все равно они должны сжечь все Нити на Алой Звезде дотла!
  - Неужели это возможно?  - ошеломленно спросила соседка Бриалы -  от
ужаса ее глаза стали совсем круглыми.
  - Да не смеши ты людей,  Аманья,  - сердито бросила  Аудива.  -  Еще
никто и никогда не был на Алой Звезде.
  - Но они могли хотя бы попытаться!  - вставила Пона.  -  Вот  и  мой
дедушка говорит...
  - А кто сказал,  что первые всадники  не  пытались?  -  не  уступала
Аудива.
  - Почему же тогда в Летописях про эти попытки ничего не  сказано?  -
снисходительно осведомилась Пона.
  - Уж в песнях-то об этом написали бы наверняка,  - добавила  Бриала,
радуясь, что удалось поставить Аудиву в тупик.
  - Не нашего это ума дело - Алая  Звезда,  -  попыталась  вывернуться
Аудива.
  - Зато разучивание песен  -  как  раз  нашего,  -  жалобно  заметила
Бриала.  -  Когда,  спрашивается,  мы успеем выучить отрывок,  который
Тальмор задал назавтра?  Вечером у  нас  репетиция,  а  она  наверняка
затянется, потому что мальчишки вечно...
  - Мальчишки?  Всегда-то ты,  Бриала,  все сваливаешь на мальчишек, -
набросилась на подружку Аудива.  - У тебя, как и у каждой из нас, было
сегодня полно времени, чтобы выучить урок.
  - Нужно  же  было мне помыть голову,  а потом Данка выпускала в швах
мое розовое платье...
  - Постойте...  Фу,  красных  опять  нет,  - капризно протянула Пона.
Менолли же с жадным любопытством пожирала глазами корзинку с фруктами.
  Пусть Пона   изображает   равнодушие  -  Менолли,  не  долго  думая,
выхватила из корзинки странный плод невиданной формы и вонзила в  него
зубы.  Вкус  у  нежной мякоти оказался сладкий и чуть терпкий.  Вот бы
облизать пальцы,  как все мальчишки!  Но девочки держались так чинно и
манерно, что Менолли не осмелилась.
  Внезапно на нее нахлынула чудовищная  усталость  -  сказывались  все
заботы и треволнения сегодняшнего дня.  Девочка почувствовала,  что не
может больше сидеть за столом в  окружении  множества  чужих  лиц,  не
зная,  на какие еще вопросы придется отвечать, прежде чем она укроется
в тишине и покое своей постели. На миг Менолли встревожилась, вспомнив
о  файрах,  но  сразу  же  постаралась  выкинуть  из головы эту мысль,
испугавшись,  как бы они вдруг не явились.  Ноги у нее гудели,  голова
раскалывалась,  шрам  на  ладони  невыносимо зудел.  Менолли ерзала на
скамейке,  недоумевая, почему их так долго не отпускают. Она то и дело
вытягивала шею,  косясь на стол Главного арфиста.  Со своего места она
не видела мастера Робинтона;  но  соседи  его  смеялись,  по-видимому,
наслаждаясь послеобеденной беседой. Может быть, поэтому их так долго и
держат за столом? Ждут, когда мастера наговорятся?
  Очутиться бы сейчас в уютной пещерке у Драконьих камней!  Или даже в
своей тесной комнатушке в отцовском холде...  Туда ей всегда удавалось
проскользнуть,  никому  не докладывая о причине своего отсутствия.  Во
всяком случае,  после того,  как дневные обязанности бывали выполнены.
Ей  никогда  не  приходило в голову,  что Цех арфистов может оказаться
таким... таким многолюдным, здесь столько всяких дел, да еще мастера и
Сильвина, и...
  Задумавшись, Менолли не заметила,  как все встали и  вынуждена  была
вскочить далеко не так изящно, как остальные девочки. При этом она так
обрадовалась,  что можно,  наконец,  уйти, что не заметила: свои места
покинули  только  мастера  и  подмастерья.  Не  успела  она  сделать и
несколько шагов,  как шипение  Поны  вернуло  ее  к  действительности.
Менолли застыла на месте,  а девочки уставились на нее так,  как будто
она совершила невесть  какое  преступление.  Она  попятилась  на  свое
место. А когда ученики и девочки двинулись к выходу, снова села. Ей не
хотелось больше быть на людях;  сколько же их здесь  -  незнакомых  ей
людей  с  дикими  понятиями и странными манерами,  явно предубежденных
против новичков.  Вейр тоже показался ей большим и многолюдным, но там
она чувствовала себя как дома, повсюду ее окружали смеющиеся дружеские
лица и приветливые взгляды.
  - Что,   снова  ноги  разболелись?  -  Это  был  Пьемур,  брови  его
озабоченно хмурились.
  Менолли прикусила губу.
  - Просто я вдруг почувствовала, что ужасно устала, - ответила она.
  Мальчуган сморщил нос, потом вдруг смешно подергал им.
  - Ничего удивительного - ты ведь  первый  день  здесь,  да  еще  все
мастера,  словно сговорившись, взяли тебя в оборот. Послушай, обопрись
на меня, и я провожу тебя к Данке. У меня еще осталось немного времени
до репетиции...
  - У тебя репетиция? Может быть, и мне нужно куда-то идти? - Менолли с
трудом сдержалась, чтобы не заплакать.
  - Не думаю - это твой первый день.  Разве что...  А  мастер  Шоганар
тебе ничего не сказал?  Точно?  Они еще,  наверное,  не решили,  что с
тобой делать.  А знаешь,  вид у тебя  жутковатый.  То  есть,  я  хотел
сказать, жутко усталый. Пошли, я тебе помогу.
  - Но у тебя репетиция...
  - Обо мне, Менолли, можешь не беспокоиться, - он озорно ухмыльнулся.
- Иногда маленьким быть так же здорово,  как и вумпер... вундеркиндом.
- Он махнул рукой и сделал невинную рожицу.  Это получилось у него так
забавно, что Менолли невольно рассмеялась.
  Она поднялась,  испытывая к мальчугану глубокую благодарность. А он,
словно  не  замечая  ее  молчания,  продолжал  беззаботно  трещать   о
репетиции  нового  представления  для  весенней  ярмарки в Форт холде.
Обычно на репетициях бывает весело - в этом семестре  хором  руководит
Брудеган.   Он  дока  по  части  объяснений,  так  что,  если  слушать
внимательно, можно обойтись без ошибок.
  Над холдом  и  цехом  быстро  сгущались  весенние сумерки,  прохожих
становилось все меньше. Общество Пьемура м его жизнерадостная болтовня
оказались  куда более ощутимой поддержкой,  чем его тощее плечико.  И,
тем не менее, даже без такой опоры ей пришлось бы туго. Какое счастье,
что подъем не такой уж крутой...  Файры, устроившись на карнизе над ее
запертым окном, встретили девочку сочувственным щебетом.
  - Теперь  они  с  тобой,  так что все в порядке,  - изрек Пьемур,  с
улыбкой глядя на ящериц.  - Выспишься - и все как рукой снимет.  Ну, я
помчался. Утро вечера мудренее - так всегда говорила моя кормилица.
  - Я уверена, что так и будет. Огромное тебе спасибо, Пьемур...
  Ее слова повисли в воздухе: мальчуган уже стремглав несся обратно.
  Менолли открыла дверь  и  осторожно  позвала  Данку,  но  ответа  не
получила. Толстухи нигде не было видно. Обрадованная нежданной удачей,
девочка,  хватаясь  за  перила,   принялась   взбираться   по   крутым
ступенькам.  Не  успела она одолеть и половины лестницы,  как,  к ней,
ободряюще чирикая, подлетела Красотка. А наверху ее поджидали Крепыш с
Нырком,  которые  немедленно  присоединили  свои  голоса  к  утешениям
королевы.
  С каким  же  несказанным облегчением Менолли закрыла за собой дверь!
Дохромав до постели, она рухнула на нее и, не слыша царапанья коготков
о  запертые  ставни,  стала  распутывать  завязки  свернутого мехового
покрывала,  пока Красотка властным окриком не привлекла ее внимание. К
счастью,  девочке пришлось всего лишь протянуть руку, чтобы распахнуть
ставни.  В комнату ввалились обе Тетушки и чуть не  упали  на  пол,  в
последний миг успев раскрыть крылья.  Облетев комнату, они набросились
на  хозяйку  с  визгливыми  упреками.  Кривляка  и  Рыжик  с  Дядюшкой
появились с большим достоинством, а Лентяй тут же присел на подоконник
и сладко зевнул.
  Менолли не забыла намазать ступни мазью, хотя кожу так защипало, что
на глаза навернулись слезы.  Вот если бы с ней  рядом  была  Миррим  -
Менолли  так  не  хватало  оживленной  болтовни  подружки,  ее ловких,
надежных рук.  И правда,  самой управляться  с  собственными  ступнями
оказалось  очень  не  с  руки.  Другое  снадобье  она втерла в шрам на
ладони,  с трудом борясь с желанием почесать зудящий рубец.  Сбросив с
себя одежду,  девочка забралась под меховое покрывало,  смутно ощущая,
как файры устраиваются  на  ночлег  у  нее  под  боком.  Так,  значит,
арфистов  нечего  бояться?  - настойчиво вертелись в ее усталой голове
слова Т'геллана.
  "Может быть,  зависть  тоже  сродни  страху?"  -  подумала она,  уже
засыпая.


                               Глава 5

Как мой кораблик белокрыл -
Дракон ночных широт!
Он без руля и без ветрил
Сквозь сны меня несет...
С ним бороздим мы мрак и тьму
В подлунной тишине
И не расскажем никому,
Что видели во сне!

  Следующий день  начался  с  неприятности.  Утром  Менолли  разбудили
вопли:  кричали  все разом - Данка,  девочки,  файры.  Еще не до конца
проснувшись,  Менолли попыталась первым делом утихомирить мечущихся по
комнате ящериц,  но стоящая на пороге Данка все не унималась.  Ее визг
только еще больше. будоражил файров, заставляя их выделывать в воздухе
такие  головокружительные пируэты,  что Менолли пришлось выдворить всю
стаю во двор.
  Но Данка  продолжала  вопить  -  теперь  она  указывала  пальцем  на
Менолли,  громогласно негодуя по поводу ее наготы. Девочка смутилась и
поскорее прикрылась рубашкой.
  - Где это ты болталась всю ночь?  - злобно прошипела Данка.  - И как
попала в дом? Когда ты изволила явиться?
  - Я всю ночь была здесь,  в своей комнате.  А  вошла,  как  водится,
через дверь.  Просто вас тогда не было в доме. - Увидав на пухлом лице
домоправительницы  откровенное  недоверие,  Менолли  добавила:   -   Я
вернулась после ужина. Пьемур проводил меня до самой двери.
  - Он был  на  репетиции,  которая  началась  сразу  после  ужина,  -
вставила из-за двери одна из девочек.
  - Да,  но он примчался в последнюю минуту,  -  нахмурясь,  возразила
Аудива. - Я еще помню, Брудеган отчитал его за это.
  - Ты обязана докладывать мне каждый раз, когда приходишь в дом, - не
собиралась уступать Данка.
  После секундного колебания Менолли утвердительно кивнула - все равно
спорить с Данкой бесполезно.  Видно,  толстуха невзлюбила ее с первого
взгляда и решила не спускать ни малейшей провинности.
  - Когда  умоешься  и  пристойно  оденешься,  - процедила Данка таким
тоном,  что было ясно:  она весьма сомневается,  что  Менолли  на  это
способна,  -  можешь  присоединиться  к  нам.  Пойдемте,  девочки.  Не
задерживать же нам завтрак из-за нее!
  Девочки послушной стайкой вышли из комнаты. Лица у них были такие же
надутые,  как у Данки.  Только Аудива незаметно подмигнула, прежде чем
придать лицу столь же постное выражение.
  Пока Менолли проделывала  предписанные  лекарем  процедуры,  наскоро
умывалась,  одевалась и разыскивала комнату, где завтракали остальные,
они уже почти закончили трапезу.  Все девочки,  как по команде, дружно
уставились  на нее и не спускали глаз,  пока Данка не велела ей сесть.
Но стоило Менолли приняться за еду,  как они снова начали глазеть, так
что  у  нее  куски застревали в горле.  Еда была сухая,  кла холодное.
Менолли  с  трудом  дожевала  последний  кусок  и  пробормотала  слова
благодарности. Только тут она заметила, что перед блузки весь в пятнах
от фруктового сока.  Вот,  значит, почему они глазели. А ей даже не во
что  переодеться - в запасе только старье,  которое она носила,  когда
жила в пещере...
  Менолли поела, но голод не отступал. Да ведь это файры - ждут, чтобы
их накормили! Она не очень рассчитывала на помощь Данки, но долг перед
друзьями придал ей смелости.
  - Извините,  пожалуйста,  но мне нужно накормить файров.  Я могла бы
обратиться к Сильвине...
  - К чему беспокоить  Сильвину  по  таким  пустяками?  -  закудахтала
Данка,  выпучив глаза от возмущения.  - Разве ты не знаешь,  что она -
главная смотрительница всего Цеха арфистов?  У нее и  без  тебя  полно
хлопот.  Смотри,  если  не  будешь  как следует приглядывать за своими
тварями...
  - Вы сами перепугали их сегодня утром своими криками.
  - Я не потерплю, чтобы они так бесились каждое утро - пугали девочек
и метались, как угорелые!
  Менолли не стала повторять,  что ящерицы всполошились, услышав вопли
Данки.
  - Если ты не можешь с ними справиться...  Да где  же  они?  -  Данка
стала дико озираться по сторонам.
  От страха глаза у нее чуть не вылезли из орбит.
  - Ждут, чтобы их накормили.
  - Не смей мне дерзить!  Пусть ты дочь морского правителя, но пока ты
находишься в стенах Цеха арфистов и к тому же на моем попечении,  тебе
придется вести себя пристойно. Здесь титулы не в ходу.
  Не зная, плакать ей или смеяться, Менолли поднялась из-за стола.
  - Если можно,  я лучше пойду...  а то чего доброго мои файры  станут
меня искать и явятся сюда...
  Это подействовало - Данку как ветром сдуло!  Кто-то хихикнул, но кто
именно  -  Аудива  или другая девочка - Менолли не разобрала.  Значит,
все-таки кто-то раскусил эту вреднюгу Данку!
  Только выйдя на утренний холодок, Менолли поняла, какая духота стоит
в доме.  Она оглянулась:  ну,  конечно,  - во всех комнатах,  кроме ее
собственной, ставни наглухо закрыты. Пока девочка шагала через широкий
двор,  ее  встречали  улыбками  ранние  прохожие  -  спешащие  в  поля
крестьяне,  бегущие к мастерам ученики.  Она огляделась, ища файров, и
увидела, как один из них снижается за передним корпусом Цеха арфистов.
Миновав  арку,  девочка  обнаружила и остальных - они рядком сидели на
карнизах кухни и столовой.  Вот в дверях появился Камо. Левой рукой он
прижимал  к  животу  полную  до краев миску,  а правой держал какой-то
лакомый кусочек, которым размахивал перед собой, приманивая файров.
  Менолли уже дошла до середины двора,  когда внезапно поняла: идти-то
сегодня гораздо легче!  Хоть  что-то  хорошее  -  и  то  ладно...  Тем
временем из кухни выскочила Альбуна и принялась бранить Камо:  чем зря
подлизываться к файрам,  отнес бы лучше в столовую котел с кашей - все
равно  они не станут брать у него мясо,  пока не подойдет Менолли.  Но
тут файров спугнули школяры и подмастерья  -  гурьбой  вывалившись  из
столовой,  они  наполнили  двор  хохотом и визгами.  Менолли завертела
головой,  стараясь отыскать Пьемура,  но двор так же внезапно опустел,
осталось   лишь   несколько   старших   подмастерьев.   Один  из  них,
остановившись рядом с ней,  строго осведомился,  почему она  слоняется
здесь, вместо того, чтобы идти на занятия. Менолли ответила, что никто
не сказал ей,  куда  идти.  Тогда,  поразмыслив,  он  решил,  что  ей,
очевидно,   лучше   присоединиться   к   остальным   девочкам,  причем
немедленно, и указал в сторону комнаты над аркой.
  Придя туда,  Менолли  увидела,  что  девочки  уже  играют  гаммы под
руководством  подмастерья,  который,  не  преминув  попенять   ей   за
опоздание,  велел  взять  гитару и постараться не отставать от других.
Пробормотав слова извинения,  она отыскала  свою  бесценную  гитару  и
заняла  место  рядом  с остальными.  Аккорды были самые что ни на есть
простые,  так что даже с больной рукой Менолли без труда справлялась с
упражнением. Чего нельзя было сказать о других девочках. Поне никак не
удавалось правильно держать указательный палец - он  упрямо  задирался
кверху;  подмастерье  Тальмор  терпеливо - даже слишком терпеливо,  на
взгляд  Менолли  -  пытался  обучить  ее  другому  способу  постановки
пальцев,  но Пона не смогла сходу усвоить его и не поспевала за темпом
упражнения.  Да,  терпение у Тальмора просто безграничное,  - подумала
Менолли,   рассеянно   пробежав   пальцами   по  грифу  гитары,  чтобы
попробовать  новую  для  себя  аппликатуру.  При  быстром  темпе  она,
пожалуй,  менее  удобна,  но вовсе не так уж невозможна,  как пытается
изобразить Пона.
  - Я  вижу,  Менолли,  у  тебя  это  получается легко,  покажи-ка нам
упражнение, - неожиданно предложил Тальмор. - Внимание... начали! - Он
взмахнул рукой, задавая темп.
  Не сводя с него глаз,  Менолли заиграла, стараясь не кивать головой:
Петирон  терпеть  не мог музыкантов,  которые при игре раскачиваются в
такт.  Внимательно следуя заданному темпу,  она играла один аккорд  за
другим  и вдруг увидела,  что Аудива так и пожирает ее взглядом,  да и
Пона с подружками примолкли и не спускают с нее глаз.
  - Теперь повтори,  используя обычную аппликатуру,  - велел Тальмор и
встал рядом с Менолли, пристально глядя на ее пальцы.
  Менолли сыграла.  Он молча кивнул головой и, окинув ее непроницаемым
взглядом,  вернулся к Поне и велел ей попробовать  еще  раз,  в  более
медленном  темпе.  С  третьего  раза  Поне  удалось  более  или  менее
правильно исполнить упражнение, и она с облегчением улыбнулась.
  Тальмор задал  им  новую  последовательность  гамм,  а  потом достал
большой кусок кожи с нотами какой-то музыкальной пьесы. Менолли пришла
в восторг - музыка оказалась незнакомой.  Петирон,  по его собственным
словам,  был арфистом-учителем,  а не исполнителем, и, хотя девочка на
зубок  выучила  те немногие партитуры,  которые у него были,  новых он
никогда даже  не  пытался  достать.  Да  и  зачем?  Морской  правитель
предпочитал петь сам,  а не слушать других.  Хотя Петирон рассказывал,
что в больших холдах лорды любят послушать музыку во время обеда и  по
вечерам, когда гостей занимают не песнями, а беседами.
  А пьеса-то совсем не трудная,  - поняла Менолли, просматривая ноты и
беззвучно   попробовала   взять   пару  аккордов,  которые  при  смене
тональности могли представить некоторую сложность.
  - Ну что ж,  Аудива, давай послушаем, что у тебя получится, - сказал
Тальмор, ободряюще улыбаясь девочке.
  К недоумению Менолли,  Аудива испуганно сжалась,  демонстрируя явную
неуверенность.  Вот она начала  перебирать  струны,  кивая  головой  и
отбивая ногой такт,  причем гораздо медленнее,  чем того требовал темп
пьесы.  Менолли не знала,  что и думать.  Может  быть,  Аудива  только
недавно начала учиться? Если так, то она уже обогнала Бриалу - та даже
ноты читает с трудом.
  Тальмор велел   Бриале  сесть  за  стол  и  переписать  ноты,  чтобы
упражняться дома.  Пона оказалась не  лучше  двух  предыдущих  учениц.
Правда,  эта  белокурая  девочка  с  хитрым  личиком  играла хотя бы в
приличном темпе,  но слишком шумно  и  со  множеством  ошибок.  Когда,
наконец,  настал  черед  Менолли,  ее просто тошнило от бездарной игры
предшествующих исполнительниц.
  - Менолли,   -   вызвал  Тальмор  со  вздохом,  выдававшим  тоску  и
усталость.
  Какое же  это  счастье  -  сыграть  музыку  так,  чтобы она звучала!
Менолли и сама не заметила,  как увеличила темп и кое-где  приукрасила
аккорды собственными вариациями.
  Тальмор долго молча смотрел на нее.  Потом поморгал и,  сложив  губы
трубочкой, протяжно выдохнул.
  - Так ты уже видела эту вещь раньше?
  - Нет,  что  вы.  У  нас  в Полукруглом нот почти не было.  Красивая
музыка!
  - Ты хочешь сказать, что играла ее без подготовки?
  Внезапно Менолли поняла,  что наделала:  теперь игра других  девочек
выглядит совсем беспомощной... Она остро ощущала их ледяное молчание и
враждебные взгляды.  Но не играть в полную силу - нет,  это  нечестно,
никогда  она  таким  не  занималась  и  не  будет!  Менолли  запоздало
сообразила, как можно было избежать неприятностей: кое-где сбиться под
предлогом  больной  руки,  взять  два-три неверных аккорда.  Но она не
могла отказать себе в удовольствии: после их неумелых потуг исполнить,
наконец, музыку так, как она того заслуживает.
  - Просто я оказалась последней,  - попыталась она  как-то  исправить
дело,  -  у  меня было больше времени,  чтобы познакомиться с нотами и
поучиться... - она чуть не ляпнула: на чужих ошибках.
  - Я так и понял,  - перебил ее Тальмор, да так поспешно, что Менолли
даже подумала:  "неужели он угадал,  что я собиралась сказать?" -  Кто
тебя  послал в этот класс?  - с непонятным раздражением обратился он к
ней.  - Я подумал... - Тут его отвлек чей-то смешок, и он грозно обвел
взглядом разом притихших девочек.
  - Какой-то подмастерье.
  - Кто именно?
  - Не знаю.  Я была во дворе,  а он проходил мимо и спросил, почему я
не на занятиях. А потом велел мне идти сюда.
  Тальмор поскреб подбородок.
  - Теперь  уже,  пожалуй,  поздновато,  но  я все равно выясню.  - Он
повернулся к остальным девочкам.  - А теперь давайте сыграем...  -  Но
они выжидательно смотрели на дверь, и ему пришлось прерваться.
  - Что тебе, Сибел?
  Менолли обернулась,   чтобы   посмотреть   на   человека,   которому
предназначалось второе яйцо огненной ящерицы.  Сибел оказался стройным
русоволосым  юношей  на  полголовы  выше  ее самой;  на загорелом лице
блестели живые светло-карие глаза.  Одет он был в коричневый камзол  с
выцветшей нашивкой ученика арфиста, полускрытой складками рукава.
  - Мне нужна Менолли, - сказал он, в упор разглядывая девочку.
  - Я так и знал,  что за ней должны прийти. Кто-то по ошибке направил
ее ко мне,  - недовольно проговорил Тальмор  и  жестом  велел  Менолли
следовать за Сибелом.
  Она слезла с табурета и замешкалась,  не  зная,  брать  ли  с  собой
гитару, потом вопросительно взглянула на Сибела.
  - Сейчас она тебе не понадобится,  - сказал он,  и  Менолли  бережно
положила инструмент на полку.
  Она чувствовала,  что девочки не спускают с  нее  глаз,  знала,  что
Тальмор  выжидает,  пока она уйдет,  чтобы продолжить урок,  и поэтому
вздохнула с облегчением, когда за ней закрылась дверь.
  - А где мне полагалось быть?  - спросила она, но Сибел лишь кивнул в
сторону лестницы.
  - Разве тебе никто не передал? - Он внимательно следил за выражением
ее лица,  но по его невозмутимому виду было непонятно,  что у него  на
уме.
  - Никто.
  - Ты ведь сегодня завтракала у Данки?
  - Да...  - Менолли с горечью  вспомнила  тягостную  трапезу.  Вдруг,
заподозрив  неладное,  она недоверчиво взглянула на юношу.  - Нет,  не
может быть! Не могла же она нарочно...
  Сибел молча кивнул,  в его карих глазах девочка прочитала сочувствие
и понимание.
  - А ты не знала, что нужно было прийти ко мне и спросить...
  - К тебе?  - Ой,  кажется,  Пьемур что-то говорил о том,  что Сибела
недавно произвели в подмастерья... - То есть, к вам, господин...
  Юноша добродушно улыбнулся.
  - Что ж,  наверное, я заслужил, чтобы простые ученики именовали меня
"господином",  но наш Главный арфист,  в пример  другим  мастерам,  не
столь  строг  в  отношении  подобных формальностей.  Здесь по традиции
старший из подмастерьев отвечает за  самого  младшего  ученика  своего
мастера. Так что за тебя отвечаю я. По крайней мере, пока я нахожусь в
Цехе и отдыхаю от  своих  странствий:  ведь  все  мы  -  странствующие
подмастерья. Вчера мне не удалось тебя повидать, а сегодня утром... ты
не пришла к мастеру Домису, а он тебя ждал...
  - Нет!  -  Менолли  чуть не заплакала от досады,  - Только не мастер
Домис!  - Его гнева остерегается даже Пьемур.  - Что, мастер Домис был
очень... недоволен?
  - Сказать по правде,  очень.  Но ты не бойся,  Менолли,  -  я  сумею
обратить  этот  неприятный  случай в твою пользу.  Не стоит лишний раз
раздражать Домиса.
  - Он  и так-то меня невзлюбил...  - Менолли даже зажмурилась,  чтобы
прогнать  мрачное  видение  -   насмешливое   лицо   мастера   Домиса,
перекошенное от гнева.
  - С чего ты взяла?
  Менолли пожала плечами.
  - Вчера я ему играла, и почувствовала, что он меня не любит.
  - Успокойся,  -  усмехнулся  Сибел,  - мастер Домис не любит никого,
даже самого себя. Так что ты вовсе не исключение. Но учиться у него...
  - Неужели мне придется у него учиться?
  - Да не трусь ты!  Учитель он первоклассный.  Уж я-то знаю. Я думаю,
как  инструменталист  он  даже  в  чем-то  превосходит  самого мастера
Робинтона.  Хотя,  разумеется,  у него нет блеска и размаха,  присущих
Главному арфисту и его проницательности в делах,  выходящих за пределы
нашего Цеха. - Сибел говорил по-прежнему бесстрастно, но Менолли ощутила
его бесконечную верность и преданность своему учителю.  - Ты, - сказал
он,  слегка подчеркнув первое слово,  - многому  научишься  у  мастера
Домиса.  И  пусть  его манеры тебя не обескураживают.  Он согласился с
тобой заниматься, а это уже немалого стоит.
  - А  я  не  явилась  к нему сегодня утром...  - Тяжесть собственного
проступка ужаснула Менолли.
  Сибел ободряюще улыбнулся:
  - Я уже сказал,  что сумею обратить это  в  твою  пользу.  Домис  не
любит,  когда  его  распоряжения  не  выполняют.  Короче,  это не твоя
забота. Давай лучше поспешим, и так пол-утра потеряно.
  Они поднялись по ступеням,  и Сибел неожиданно открыл дверь, ведущую
в Большой зал.  Помещение оказалось вдвое больше столовой  и  втрое  -
Главного  зала  Полукруглого холда.  В дальнем конце находился помост,
отделенный от зала занавесом.  Вдоль стен и под  окнами  в  беспорядке
громоздились  столы и табуреты.  Справа вокруг небольшого столика были
расставлены более удобные стулья со спинками.  Сибел кивнул ей на один
из них и сам сел напротив.
  - У меня есть к тебе несколько вопросов,  но  зачем  мне  нужны  эти
сведения,  я  объяснить  не  могу.  Это  дела арфистов - для разумного
человека этих слов достаточно,  чтобы  не  задавать  лишних  вопросов.
Видишь ли, мне нужна твоя помощь...
  - Моя?
  - Можешь удивляться,  но тем не менее, это так. - В его карих глазах
заплясали  смешинки.  -  Мне  нужно  научиться  ходить  под   парусом,
потрошить рыбу и вообще держаться так, чтобы я смог сойти за моряка...
  Говоря, юноша постукивал  по  столу  кончиками  пальцев,  и  Менолли
невольно обратила внимание на его руки.
  - Стоит только взглянуть на твои  руки,  и  сразу  поймешь,  что  ты
никогда не имел дела с парусом!
  - Почему? - спросил он, невозмутимо разглядывая свои ладони.
  - У  моряков  руки смолоду грубеют от тяжелой работы,  трескаются от
соленой воды и рыбьего жира, темнеют от солнца и ветра.
  - А другим людям, не морякам, это тоже известно?
  - Мне-то, как видишь, известно!
  - Что  ж,  вполне справедливо.  Тогда,  может быть,  ты научишь меня
вести себя так,  - он лукаво усмехнулся, - чтобы я мог сойти за моряка
хотя  бы  издали?  Трудно,  например,  научиться  править лодкой?  Или
наживлять крючок? Или рыбу потрошить?
  Его вопросы   только   подогревали   любопытство   Менолли.  Что  за
таинственные дела у этих арфистов?  Зачем,  спрашивается,  подмастерью
арфиста знать о таких вещах?
  - Ходить под парусом, рыбачить - все это требует сноровки...
  - Но ты смогла бы меня научить?
  - В общем-то,  смогла бы, будь у меня лодка, море, крючок, наживка и
несколько рыбин. - Девочка не выдержала и засмеялась.
  - Что тут смешного?
  - Да  нет,  просто я думала,  что здесь-то уж мне больше не придется
потрошить рыбу.
  Сибел добродушно посмотрел на нее, в уголках рта притаилась усмешка.
  - Понимаю, Менолли. Я вот вырос среди равнин и думал, что мне больше
не  придется  подолгу бродить по ним.  Так что не удивляйся,  о чем бы
тебя здесь ни попросили.  Главный арфист хочет,  чтобы мы  для  пользы
своего  Цеха  разучили  много разных мелодий...  причем,  не только на
гитарах и свирелях.  Ну ладно,  - он вернулся к делу, - положим, я все
устрою с лодкой, морем и рыбой. И что тогда? - Юноша тихонько свистнул
сквозь небольшую щербинку между передними зубами.  - Нам будет нелегко
найти свободное время - ведь ты учишься, да еще заботы о яйцах... - Он
заглянул ей в глаза и улыбнулся.  - Кстати,  ты имеешь  представление,
кто появится из моего яйца?
  Менолли улыбнулась в ответ.
  - Не  думаю,  что  здесь  можно  предсказать  так  же  точно,  как с
драконами,  но я на всякий случай оставила для мастера  Робинтона  два
самых крупных яйца. Из одного должна получиться королева, а из другого
- по крайней мере бронзовый.
  - Бронзовый файр?
  Лицо Сибела просияло таким восторгом,  что Менолли забеспокоилась: а
что, если из обоих яиц вылупятся коричневые? Или зеленые? Почувствовав
ее неуверенность, юноша усмехнулся.
  - Для  меня цвет - не главное.  Мастер Робинтон говорит,  что файров
можно научить доставлять письма. И, как я слышал, еще и петь!
  "А этот   Сибел,  несмотря  на  невозмутимый  вид,  тоже  порядочный
насмешник!",  -  подумала  Менолли,  и,  тем  не  менее,  с  ним   она
чувствовала себя удивительно по-свойски.
  - Еще Главный арфист говорит,  что они  так  же  привязаны  к  своим
друзьям, как драконы к своим всадникам.
  Девочка молча кивнула.
  - Хочешь познакомиться с моими?
  - Хотелось бы,  только сейчас некогда, - ответил Сибел, с сожалением
качая головой. - Я должен поднабраться у тебя сведений о морском деле.
Ну-ка, расскажи, как проходит день у вас в Полукруглом?
  Не переставая  дивиться,  что  здесь,  в  Цехе арфистов,  приходится
объяснять такое, Менолли поведала смуглому подмастерью тот распорядок,
который  за долгие Обороты стал для нее чем-то привычным и незыблемым.
Сибел оказался внимательным слушателем - иногда  он  просил  повторить
какую-то важную, на его взгляд, деталь или пояснить что-то непонятное.
Она диктовала ему список рыб,  населяющих моря и океаны  Перна,  когда
колокол  зазвонил снова,  и ее голос потонул в гомоне наводнивших двор
школяров, которые наперегонки устремились в столовую.
  - Давай   подождем,   пока   это  стадо  очистит  двор,  -  стараясь
перекричать шум,  предложил Сибел,  - а потом ты еще разок перечислишь
мне рыб, которые водятся на больших глубинах.
  Когда Сибел подвел Менолли к столу,  девочки  встретили  ее  ледяным
молчанием,   которое   дополнялось   поджатыми  губами  и  уклончивыми
взглядами,  а потом принялись пересмеиваться  между  собой.  Несколько
успокоенная обещанием Сибела, Менолли решила не обращать внимания. Она
целиком сосредоточилась на еде, благо сегодня подавали жареную птицу и
хрустящие  бурые  клубни,  такие  большущие,  каких  она  в  жизни  не
видывала. Внутри, под аппетитной корочкой, скрывалась нежная мякоть, и
Менолли от души налегла на них, позабыв о хлебе.
  Девочки продолжали  воротить  носы,  и  она  принялась  глазеть   по
сторонам.  Пьемура  не было видно - а она как раз собиралась попросить
его покормить с ней вечером файров.  В ее положении нужно  постараться
укрепить  те  немногие  дружеские  отношения,  которые ей пока удалось
завязать.
  Снова прозвенел гонг, призывая всех к тишине, и дежурный стал читать
назначения.  Неожиданно Менолли услышала свое имя:  ей было предписано
явиться к мастеру Олдайву.  Девочки немедленно  принялись  шушукаться,
будто  за  этим вызовом скрывалось нечто неприятное.  Менолли не могла
понять,  в чем дело,  и пришла к  выводу,  что  они  просто  хотят  ее
запугать.  Собрав все силы, она продолжала хранить полное безразличие.
Вот, наконец, и сигнал к окончанию обеда...
  Но девочки продолжали сидеть,  подчеркнуто не глядя в ее сторону,  и
ей пришлось перешагивать через скамейку.
  Тут-то ее и поймал мастер Домис.
  - Где,  во  имя  Первой  скорлупы,  ты болталась все утро?  - грозно
осведомился он - лицо побледнело от гнева,  глаза прищурены. Голоса он
не повышал, но в нем звучало такое недовольство, что девочки испуганно
поежились.
  - Мне сказали, чтобы я шла...
  - Это мне Тальмор уже сообщил,  - не дослушав,  отмахнулся он,  - но
ведь я передал через Данку, чтобы ты явилась ко м не.
  - Но Данка  мне  ничего  не  передавала,  мастер  Домис.  -  Менолли
незаметно  взглянула  на  девочек и по их довольным лицам поняла:  они
тоже знали.
  - А она утверждает, что передавала, - возразил мастер Домис.
  Менолли глядела на него,  не зная,  что ответить,  и мечтала,  чтобы
Сибел вступился за нее, как обещал.
  А мастер Домис с издевкой продолжал:
  - Я  пони  маю,  что в последнее время ты жила одна и,  должно быть,
совсем отбилась от рук,  но раз уж ты принята в ученики, придется тебе
выполнять указания мастеров.
  Подавленная столь явной несправедливостью,  Менолли опустила голову.
Мгновение - и в зал ворвалась Красотка, за ней - пара бронзовых и трое
коричневых.
  - Красотка, Крепыш, Нырок! Немедленно назад!
  Раскинув руки,  Менолли заслонила  собой  мастера  Домиса,  стараясь
защитить его от крылатых мстителей.
  - Вы что это, не слушаться вздумали? Нападать на мастера Домиса? Как
вам не стыдно - ведь он арфист!
  Менолли пришлось кричать:  завидев пикирующих ящериц, девочки, визжа
и переворачивая скамейки, полезли прятаться под стол.
  К счастью,  у самого Домиса хватило  ума  стоять  смирно,  хоть  он,
конечно, и не ожидал такого оборота.
  Несмотря на то,  что девочки  вопили  как  резаные,  Менолли,  когда
хотела, могла перекричать кого угодно.
  И вот уже Красотка,  сделав круг,  опустилась ей  на  плечо,  откуда
продолжала  бросать  на Домиса злобные взгляды.  Остальные,  угрожающе
шипя,  выстроились на камине - крылья растопырены,  глаза стремительно
вращаются  -  всем своим видом показывая,  что готовы повторить атаку.
Поглаживая  возбужденную  Красотку,  Менолли  ломала  голову,  как  бы
загладить неловкость перед мастером Домисом.
  А он тем временем набросился на замешкавшихся в столовой школяров  и
мальчиков,   убиравших   со   столов,  которые  оказались  свидетелями
невиданного события:
  - Нечего  зевать,  ну-ка,  за  работу!  Остальные  -  марш  по своим
группам!  - потом повернулся к Менолли.  - Я совсем  забыл  про  твоих
верных защитников, - взяв себя в руки, сухо произнес он.
  - Мастер Домис, могу я надеяться, что вы...
  - Мастер  Домис,  -  произнес  из-под  стола чей-то голос,  и оттуда
выползла  встрепанная  Аудива.  Домис  протянул   руку,   помогая   ей
подняться.  Она взглянула на дверь, потом незаметно кивнула Менолли. -
Мастер Домис, Данка ничего не сказала Менолли про ваше распоряжение, и
мы все тоже про него знали. Что правда - то правда. - Еще раз взглянув
на Менолли,  она заторопилась к выходу,  чтобы  догнать  ожидавших  во
дворе подружек.
  - Как это ты ухитрилась настроить против себя Данку?  - ворчливо, но
уже не так сердито поинтересовался Домис.
  Менолли вздохнула и посмотрела на своих файров.
  - Ах,  это все из-за них?  Что ж, я ее вполне понимаю. - Мастер явно
еще не отошел. - Но меня им не испугать!
  - Мастер Домис...
  - Довольно, девочка. Раз уж ты лишена врожденного чувства такта, мне
придется...
  - Мастер Домис, - торопливо вмешался подошедший Сибел.
  - Да   знаю   я,  знаю,  -  буркнул  мастер,  не  слушая  объяснений
подмастерья.  -  Ты,  оказывается,  успела   обзавестись   еще   одним
защитником.  Будем  надеяться,  что  игра стоит свеч.  Жду тебя завтра
утром, сразу после завтрака, в своем кабинете - второй этаж, четвертая
дверь  направо  по  наружной стороне.  А сегодня отнесешь свою свирель
мастеру Джеринту.  Я слышал,  ты сама сделала свирель,  когда  жила  в
пещере?  Вот  и  отлично.  Потом пойдешь к мастеру Шоганару.  А сейчас
отправляйся к мастеру Олдайву.  Его кабинет на самом верху, направо, с
внутренней  стороны.  Да  что  ты,  Сибел,  хлопочешь вокруг нее,  как
наседка?  Я ведь еще не совсем утратил здравый смысл, чтобы наказывать
человека  за  то,  что он стал жертвой чужой зависти.  - Мастер кивнул
юноше,  приглашая его следовать за собой, и направился к выходу. Сибел
подмигнул Менолли и двинулся за ним.
  - Эй!  - Менолли  оглянулась  и  увидела  под  столом  скорчившегося
Пьемура. - Уже можно вылезать?
  - Разве ты не должен быть на репетиции хора?
  - Конечно, должен, но ты не волнуйся - у меня есть в запасе еще пара
секунд. Так, значит, все подстроили эти дурехи! Или, может быть, Данка
велела им молчать?
  - И много ты успел подслушать?
  - Все  -  от  начала  до  конца!  - торжествующе ухмыльнулся Пьемур,
выбираясь из-под стола. - Я всегда держу ушки на макушке!
  - Ну, ты и пройдоха!
  - А можно я вечером помогу тебе кормить файров? - спросил мальчуган,
пожирая глазами Красотку.
  - Я как раз собиралась тебе предложить...
  - Вот здорово!  - Он радостно просиял.  - А на них наплюй, - добавил
он, кивая на дверь, за которой скрылись девочки, - они тебя не стоят.
  - Ты просто хочешь подлизаться к моим файрам...
  - А то нет!  - Пьемур нахально ухмыльнулся,  но Менолли чувствовала:
не  будь у нее Красотки и остальных,  он все равно дружил бы с ней.  -
Ну, я помчался, а то мне влетит. Пока!
  Менолли направилась в кабинет мастера Олдайва. Он уже приготовил для
нее твердый резиновый шарик и  показал,  как  им  пользоваться,  чтобы
разработать руку.
  - Правда,  -  осклабившись,  заметил  он,  -  здесь  ты  не   будешь
испытывать недостатка в других упражнениях. Еще побаливает?
  Менолли промямлила  что-то  нечленораздельное,  и   лекарь,   смерив
девочку строгим взглядом, вложил ей в ладонь какую-то склянку.
  - Я могу усмотреть лишь одну причину, по которой на Перне в изобилии
произрастает это зловонное растение, известное как холодильная трава -
оно отлично унимает боль.  Используй по потребности.  Состав не  очень
сильный,  так  что  рука  не потеряет чувствительность,  но тебе сразу
станет легче.
  Красотка, с  плеча  Менолли  внимательно  наблюдавшая  за  Олдайвом,
благосклонно  чирикнула,  как  будто  подтверждая  слова  лекаря.   Он
рассмеялся, заглядевшись на маленькую королеву.
  - С тобой жизнь  кажется  гораздо  веселее,  правда?  -  сказал  он,
обращаясь  к  ящерице.  Она снова чирикнула и завертела головкой,  как
будто разглядывая собеседника.  -  Она  еще  вырастет?  -  спросил  он
девочку.  - Насколько я понимаю, твои файры не так давно вылупились из
яйца?
  Менолли пересадила Красотку на руку, чтобы мастер Олдайв мог получше
ее рассмотреть.
  - А  это  что  такое?  -  строго  осведомился он,  переводя взгляд с
Красотки на Менолли. - Никак, кожа шелушится?
  Девочка ужаснулась.  Она  с  головой  ушла  в  свои  заботы и совсем
забросила  файров!  И  вот  итог  -  на  спине  у  Красотки   шершавое
пятнышко... Наверное, и у других дела плохи!
  - Масло - их нужно срочно смазать маслом!
  - Только  без  паники,  дитя  мое.  Эту  беду легко поправить.  - Он
потянулся длинной рукой к висящей у него  над  головой  полке  и,  как
показалось  Менолли,  наугад  достал  большую банку.  - Это снадобье я
изготовляю для местных дам,  так что если ты не возражаешь, чтобы твои
файры благоухали, как стайка красавиц...
  Менолли покачала  головой  и  с  облегчением  улыбнулась,   вспомнив
вонючий  рыбий  жир,  который готовила для своих ящериц,  когда жила в
пещере у Драконьих камней.  Мастер  Олдайв  окунул  палец  в  мазь  и,
вопросительно глядя на девочку,  поднес его к спинке Красотки. Менолли
ободряюще кивнула,  и лекарь принялся  осторожно  втирать  снадобье  в
шелушащуюся шкурку. Маленькая королева настороженно выгнула спинку, но
тут же замурлыкала от удовольствия и в  знак  благодарности  потерлась
головой о руку лекаря.
  - Чуткая у тебя малышка, - заметил польщенный Олдайв.
  - Что да,  то да, - согласилась Менолли, печально вспоминая, как эта
малышка набросилась на мастера Домиса.
  - А теперь посмотрим твои ноги.  Гм, да ты их явно перетрудила, даже
ступни опухли,  - строго  сказал  лекарь.  -  Я  настаиваю,  чтобы  ты
находилась  на  ногах как можно меньше.  Разве я в прошлый раз не ясно
выразился?
  Красотка сердито пискнула.
  - Это она со мной соглашается или тебя защищает?  -  поинтересовался
мастер Олдайв.
  - Скорее всего,  и то,  и другое,  мой господин:  вчера мне пришлось
много стоять.
  - Оно и видно,  -  уже  более  мягко  сказал  лекарь.  -  И  все  же
постарайся  беречь  ноги.  Большинство  мастеров  отнесется  к этому с
пониманием.  - Вручив ей очередные банки и велев явиться завтра  после
обеда, Олдайв отпустил Менолли.
  Она шла и радовалась,  что окна кабинета мастера выходят во двор,  -
иначе,  он  увидел бы,  как она трусит к домику за своей свирелью.  Но
другого  выхода  нет  -  ей  велено  явиться  к  мастеру  Джеринту   с
инструментом.  А  испортить отношения с двумя мастерами за один день -
нет, это, пожалуй, было бы слишком...
  Хоровая группа   убирала  главный  двор:  мальчишки  мели,  чистили,
скребли - словом,  выполняли всю ту тяжелую, нудную работу, от которой
зависел  порядок  в  Цехе  арфистов.  Менолли  чувствовала  на себе их
любопытные взгляды, но сделала вид, что ничего не замечает.
  Дверь домика была полуоткрыта, из-за нее доносились громкие голоса.
  - Ее приняли в ученики!  - надрывалась Пона.  - Тальмор  сам  сказал
мне,  что  она  -  ученица!  Ей нечего делать с нами:  ведь мы-то - не
ученицы!  Зато у нас есть свои звания,  и мы должны их защищать. А для
нас она - чужая,  пусть отправляется туда, где ей место... к ученикам!
- В голосе Поны звенели злоба и зависть.
  Менолли, дрожа,  отпрянула  от двери.  Она прижалась к стене,  желая
провалиться  сквозь  землю  или  скрыться   в   Промежутке.   Красотка
вопросительно  чирикнула  и  потерлась головкой о щеку Менолли.  От ее
свежесмазанной шкурки на девочку пахнуло приятным ароматом.
  В одном  Менолли  была  твердо  уверена:  ни  за что на свете она не
войдет в домик!  Во всяком случае,  сейчас.  Но как явиться к  мастеру
Джеринту без свирели? Файры беспомощно вились вокруг - закрытые ставни
не пускали их в комнату.  Вот  бы  превратить  их  в  одного  большого
дракона и унестись на нем в уютную пещерку у Драконьих камней!  Там ее
место,  ее и больше ничье.  Что ей делать здесь,  в Цехе арфистов, тем
более - в этом доме?  Хоть она и зовется ученицей, все равно мальчишки
не примут ее в свою компанию - Ранли дал ей это ясно понять  вчера  за
столом.
  Мастер Моршал не желает,  чтобы она  воображала  себя  арфисткой.  А
мастер Домис и не вспомнит о ней,  если она вдруг исчезнет, пусть он и
согласился  заниматься  с  ней.  И  все-таки,  если  отбросить  ложную
скромность,  она  сыграла хорошо даже с больной рукой.  И как музыкант
она на голову выше остальных девчонок...  А если единственная  польза,
которую  она может принести в Цехе арфистов,  - это учить подмастерьев
притворяться моряками да переворачивать яйца файров,  так  пусть  этим
занимается  кто-нибудь  другой.  За  два дня она умудрилась приобрести
гораздо  больше  врагов,  чем  друзей,   а   немногочисленных   друзей
привлекают  скорее  ее  файры,  чем она сама.  Менолли пришла в голову
мимолетная мысль: интересно, как бы ее встретили, явись она без девяти
файров  и  двух  яиц?  Но  тогда  не  было  бы и песенки про маленькую
королеву,  которую переработал Главный арфист.  И  он  еще  извиняется
перед  ней...  Главный  арфист  Перна извинялся перед ней,  Менолли из
Полукруглого холда,  за то,  что исправил ее песню! Ее песни - как раз
то, что ему нужно, - он сам так сказал. Менолли сделала глубокий вдох,
потом медленно выдохнула.
  Ведь в Цехе арфистов она может,  наконец, заняться музыкой - вот что
самое главное!  Может быть,  девушки и не  бывают  арфистами,  но  кто
сказал,  что  они  не  могут сочинять песни?  А ведь это тоже неплохое
будущее!
  Нашла о чем думать,  - упрекнула себя Менолли. Подумай лучше, как ты
явишься  к  мастеру  Джеринту  без  свирели?  Может,  он   и   кажется
рассеянным,  но так ли это на самом деле?  Свирель лежит в комнате, на
сундучке,  но ничто  на  свете,  даже  любовь  и  уважение  к  мастеру
Робинтону, не заставит ее войти в домик, где беснуются эти злыдни...
  Красотка взвилась  с  ее  плеча,  окликая  остальных   файров.   Они
взметнулись в воздух и вдруг... исчезли! Менолли отлепилась от стены и
поплелась обратно в Цех.  Что бы такое сказать  мастеру  Джеринту  про
свирель?
  Тут у нее над головой вынырнули из воздуха все  девять  файров.  Они
устроили такой гвалт,  что Менолли в испуге задрала голову. Сбившись в
кучку,  ящерицы висели прямо  над  ней.  Мгновение  -  и  они,  что-то
выронив,  разлетелись в разные стороны.  Менолли машинально подставила
ладони, и в руки ей упала... свирель.
  - Милые  вы  мои!  Я  и  не думала,  что вы способны на такое!  - Не
обращая внимания не боль  в  руке,  Менолли  крепко  прижала  к  груди
инструмент. Если бы не ноги, она от радости пустилась бы в пляс. Какие
же они сообразительные,  ее файры,  - пробрались в комнату и  принесли
свирель!  Пусть только кто-нибудь еще скажет при ней,  что они обычная
домашняя живность и обуза, от которой одни неприятности!
  "Даже самый затяжной шторм выбрасывает на берег кое-какую древесину,
так что нет худа без добра",  - говаривала ее мать -  правда,  главным
образом, для того, чтобы утешить томящегося от безделья отца.
  Ведь если бы ей  так  отчаянно  не  понадобилась  свирель,  если  бы
девчонки  так  не  злобствовали,  она бы никогда не обнаружила,  какие
умники ее маленькие друзья!
  Когда Менолли входила в мастерскую, на душе у нее заметно полегчало.
В помещении оказалось неожиданно пусто.  Единственным  его  обитателем
был  сам  мастер  Джеринт,  склонившийся  над  привинченными  к  столу
тисками.  Он старательно  обклеивал  тонким  шпоном  колонку  арфы,  и
Менолли,  не  желая  ему мешать,  стала ждать.  Ожидание затянулось и,
наконец, не выдержав, девочка вздохнула.
  - А,  это ты,  Менолли. Где же ты задержалась? Ждала? Вот оно что...
Свирель принесла?  -  Мастер  протянул  руку,  и  Менолли  подала  ему
свирель.
  Ее несколько  удивило,  как  внимательно  мастер  стал  изучать   ее
творение,  - сначала взвесил на ладони,  потом долго рассматривал, как
она соединила  стебли  тростника  сплетенной  из  водоросли  бечевкой,
поковырял спицей в отверстиях.  Наконец, что-то бурча себе под нос, он
подошел к окну и принялся придирчиво изучать инструмент в ярком  свете
полуденного  солнца.  Взглядом  спросив  ее  разрешения,  Джеринт взял
свирель длинными пальцами и поднес к губам -  полился  чистый,  нежный
звук. Брови мастера озадаченно приподнялись.
  - Это морской тростник, не речной?
  - Речной, но я вымочила его в морской воде.
  - А откуда этот темный блеск?
  - Натерла теплым рыбьим жиром, сваренным с водорослями.
  - Значит,  это  он  дал  необычный  красноватый   оттенок.   Сможешь
повторить состав?
  - Думаю, что смогу.
  - А что за водоросли и рыбий жир?
  - Жир  голована,  -  произнеся  название  рыбы,   Менолли   невольно
поморщилась - заныла раненая ладонь. - А водоросли - те, что растут на
мелководье, причем чаще на песчаном дне, чем на камнях.
  - Отлично. - Мастер вернул ей свирель и жестом пригласил к соседнему
столу,  на котором были разложены обручи и кожи для барабанов, а также
моток  промасленной  бечевки,  которой  прикрепляют кожу к каркасу.  -
Сумеешь собрать барабан?
  - Можно попробовать.
  Он хмыкнул,  но, как показалось Менолли, задумчиво, а не насмешливо,
и  кивнул  в  знак  согласия.  Потом  повернулся  к ней спиной и снова
принялся за свою арфу.
  Понимая, что   это,   скорее   всего,   очередной  экзамен,  Менолли
внимательно  рассмотрела  каждый  из  девяти  барабанных  каркасов   -
достаточно ли дерево сухое и прочное, нет ли скрытых пороков. Наконец,
она выбрала единственный,  на ее взгляд достойный  -  из  него  должен
получиться   звонкий   инструмент.   Менолли   отдавала   предпочтение
барабанам,  дающим глубокий,  сочный тон,  который не  заглушает  даже
мужской хор.  Такой инструмент отлично задает ритм.  Правда, она сразу
же вспомнила,  что здесь навряд ли стоит  беспокоиться  о  том,  чтобы
певцы не сбились с такта.  Итак,  девочка принялась за работу.  Первым
делом  она  приладила  к  краю  обручей  металлические  зажимы,  чтобы
натянуть  кожу.  Большинство  шкур  было  хорошо  обработано,  так что
оставалось только подобрать  кусок  нужного  размера  и  толщины.  Она
размочила  выбранную  кожу  в лохани с водой и разминала ее в руках до
тех пор,  пока материал не стал совсем мягким.  Теперь пора натягивать
его на каркас. Осторожно надрезав кожу, Менолли закрепила ее зажимами,
стараясь натянуть как можно равномернее - иначе  по  краю  звук  может
получиться неровный, а в середине и вовсе глухой. Убедившись, что кожа
безупречно растянута,  она обрезала ее по окружности,  отступив на два
пальца  от  края.  Теперь,  когда высохнет,  барабан должен получиться
тугим.
  - Похоже, тебе известны кое-какие секреты ремесла?
  Услышав за  спиной  голос  мастера   Джеринта,   Менолли   чуть   не
подпрыгнула  до потолка.  Он суховато усмехнулся.  Интересно,  сколько
времени он простоял,  наблюдая за ее  работой?  Мастер  взял  барабан,
придирчиво оглядел его,  то и дело хмыкая, при этом выражение его лица
так быстро менялось,  что Менолли так и не смогла  понять,  какого  он
мнения о ее работе.
  - Ладно, пусть сохнет.
  Джеринт осторожно поставил барабан на верхнюю полку.
  - А тебе пора спешить  на  следующее  занятие.  Я  слышу,  сюда  уже
направляется младшая группа, - сухим, скучным голосом добавил он.
  Тут и Менолли услышала доносившийся из-за дверей шум:  смех, крики и
топот  множества  ног.  Она  поспешила  в вокальный класс,  где ее уже
ожидал мастер Шоганар, который, похоже, так ни разу и не пошевелился с
тех пор, как она накануне распрощалась с ним.
  - Рассаживай своих друзей и вели им слушать  внимательно,  -  сказал
он,  следя,  как  файры  кружатся  под  самым  потолком.  Красотка  по
обыкновению  устроилась  у  Менолли  на  плече.  -  К  тебе  это  тоже
относится,  - заметил он, наставив на ящерицу длинный толстый палец. -
Придется тебе сегодня найти другой насест.  - Палец непреклонно указал
на скамью. - Вон там!
  Красотка недоуменно чирикнула, но Менолли мысленно повторила приказ,
и  ящерица  послушно  удалилась,  куда  ей было велено.  Брови мастера
Шоганара взметнулись вверх,  и он стал с любопытством  наблюдать,  как
маленькая  королева  усаживается,  аккуратно складывая крылья и плавно
вращая глазами.  Потом удовлетворенно фыркнул,  так что огромный живот
подпрыгнул.
  - А теперь,  Менолли, плечи назад, подбородок вверх и слегка к себе,
руки сложи на диафрагме, вдох - снизу вверх!.. Нет, я не желаю видеть,
как грудь у тебя ходит ходуном, как кузнечные меха!
  К концу  урока Менолли изрядно устала:  поясница ныла,  мышцы живота
сводило. Пожалуй, по сравнению с этим, тянуть сети - детская забава! А
ведь   она  всего-то  стояла  на  месте  и,  повинуясь  немногословным
указаниям мастера Шоганара, старалась дышать правильно. Он позволил ей
спеть лишь отдельные ноты,  потом гаммы из пяти нот, каждую - на одном
дыхании,  но выдерживая правильную высоту и  длительность  звука.  Да,
вычистить  целую  сеть  голованов  и  то легче!  Девочка с облегчением
вздохнула, когда мастер Шоганар взмахом руки позволил ей сесть.
  - Ну-ка, юный Пьемур, иди сюда!
  Менолли удивленно оглянулась:  оказывается,  Пьемур тихонько сидит у
дверей. Интересно, давно ли?
  - Вчера  утром,  Менолли,  наш  слух  порадовали  чистейшие   звуки,
сопровождающие хоровое пение. И наш Пьемур вообразил, что файры готовы
подпевать каждому. Ты согласна?
  - Они действительно пели вчера утром,  но ведь с ними вместе пела я.
Так что не знаю, мой господин.
  - Тогда  давайте поставим маленький эксперимент и посмотрим,  станут
ли они петь, если мы им предложим.
  Менолли слегка удивила такая постановка вопроса,  но,  поймав хитрую
ухмылку Пьемура,  она поняла,  что это обычная  для  мастера  Шоганара
манера шутить.
  - Что если я напою мелодию  хора,  который  мы  тогда  исполняли?  -
предложил Пьемур.  - Ведь если ты будешь петь со мной, они снова будут
подпевать тебе, а не мне.
  - Меньше  слов,  юный Пьемур,  и больше пения,  - нетерпеливым басом
прервал его мастер.
  Пьемур набрал  в грудь воздуха - совершенно правильно,  как отметила
Менолли,  - и запел.  Девочка замерла от восторга и изумления: голос у
мальчугана   оказался  чистый,  сильный,  необычайно  красивый.  Глаза
Пьемура блеснули - он явно заметил ее реакцию,  но продолжал петь  как
ни в чем не бывало.  Очнувшись, Менолли предложила файрам спеть вместе
с ним. Красотка вспорхнула ей на плечо, обвила хвостом шею и, глядя на
Пьемура, завертела головой, как будто оценивая его пение и предложение
Менолли. Крепыш с Нырком раздумывали недолго. Слетев со своего насеста
на  письменный стол,  они,  приподнявшись на задних лапках,  принялись
подтягивать Пьемуру.  Красотка потешно крякнула, потом тоже уселась и,
оперевшись  одной  лапкой  на  ухо  Менолли,  подхватила  мелодию.  Ее
хрупкий,  но верный голосок взвился еще  выше,  чем  дискант  Пьемура,
глаза  довольно  вращались.  Вот  к  ней  присоединились  и Кривляка с
Рыжиком,  и Пьемур попятился назад,  чтобы видеть всех пятерых  певцов
сразу.
  Менолли озабоченно покосилась на  мастера  Шоганара,  но  он  сидел,
прикрыв  глаза  рукой,  полностью  уйдя  в музыку,  и ничем не выдавал
своего впечатления. Менолли постаралась оценить пение непредвзято, что
несомненно делал и сам мастер,  и не нашла особых огрехов.  Да, она не
учила файров петь,  но зато научила их  наслаждаться  музыкой.  И  они
действительно наслаждались,  выражая свой восторг в песне. Их диапазон
не ограничивался несколькими октавами  человеческого  голоса.  Чистый,
звонкие  трели  буквально  пронизывали  слушателя.  У Менолли даже уши
заломило,  и по тому,  как Пьемур сжал ладонями голову, она поняла: он
чувствует то же самое.
  - Ну,  молодой  человек,  -  изрек  мастер  Шоганар,  когда  замерли
последние отголоски песни, - надеюсь, они поставили тебя на место?
  Мальчуган самоуверенно ухмыльнулся.
  - Получается,  они  могут  щебетать  не только с тобой,  - обратился
мастер к Менолли.
  Краем глаза  девочка  заметила,  как  Пьемур  протянул  руку,  чтобы
погладить Крепыша,  и тот,  не мешкая,  стал тереться головой  о  руку
мальчика - то ли одобряя его пение,  то ли в знак дружбы. Лицо Пьемура
озарилось неподдельным счастьем.
  - Они  привыкли  петь,  потому  что  им это нравится,  мой господин.
Трудно заставить их молчать, когда звучит музыка.
  - Неужели?  Что ж, надо будет обдумать возможности этого феномена. -
Нетерпеливым взмахом руки мастер Шоганар велел им  удалиться.  А  сам,
уронив голову на руку, немедленно разразился оглушительным храпом.
  - Он что,  и вправду  спит  или  только  прикидывается?  -  спросила
Пьемура Менолли, когда они вышли на передний двор.
  - Все утверждают,  что спит.  И разбудить его может только фальшивый
звук  или  очередная еда.  Он никогда не выходит из вокального класса.
Даже спит в комнатке по соседству. Не думаю, чтобы он мог подняться по
лестнице  -  слишком уж разжирел.  А знаешь,  Менолли,  даже по гаммам
можно сказать, что голос у тебя приятный - такой пушистый...
  - Ну, спасибо!
  - Не за что. Лично мне нравятся пушистые голоса, - продолжал Пьемур,
как  будто  и  не  замечая  ее  насмешки.  -  Терпеть не могу тонких и
визгливых,  как у Поны с Бриалой...  - Он  дернул  головой  в  сторону
домика.  - Слушай, может, стоит покормить файров? Дело идет к ужину, и
мне кажется, они слегка осунулись.
  Менолли согласилась  -  сидящая  у  нее на плече Красотка уже начала
жалобно курлыкать.
  - Я почти уверен,  что Шоганар задумал ввести файров в хор, - поддав
ногой камешек,  сказал Пьемур. И засмеялся, указывая пальцем в сторону
кухни. - Гляди, Камо уже несет свою вахту!
  Дурачок стоял наготове,  толстой  рукой  прижимая  к  себе  огромную
миску, с верхом наполненную обрезками мяса. Другой рукой он приманивал
кружащихся над ним ящериц.
  Дядюшка и  обе  Тетушки  решительно  предпочитали  Камо  в  качестве
кормильца.  Они целиком поглощали  его  внимание,  так  что  он  и  не
заметил,  как  Крепыш,  Лентяй  и Кривляка в ожидании еды расселись на
плечах у Пьемура. Втроем оказалось значительно легче распределять пищу
поровну.   Поймав   взгляд  Пьемура,  который  оглядывал  двор,  желая
убедиться,  что  его  новые  обязанности  не  остались  незамеченными,
Менолли  подумала:  надо  бы  предложить мальчугану помогать ей каждый
день,  если только это не помешает его занятиям  и  не  навлечет  гнев
мастеров.
  - Я ученик мастера Шоганара.  А он не станет  возражать!  Я  в  этом
уверен.   -   И  Пьемур  теперь  уже  с  видом  собственника  принялся
поглаживать бронзового и двух коричневых.
  Как только  файры  наелись,  Менолли отослала Камо обратно на кухню.
Правда,  на этот раз Альбуна не выражала свое неудовольствие вслух, но
Менолли  знала:  из  окон  кухни  за ними неотступно следят любопытные
глаза..  Камо удалось отправить без особых хлопот:  Менолли  пообещала
ему,  что завтра утром он снова будет кормить "милашек".  Насытившись,
файры ленивыми кругами  взлетели  на  крышу  главного  корпуса,  чтобы
погреться   в   лучах   вечернего  солнца.  И  как  раз  вовремя.  Они
только-только уселись,  как двор  наводнила  орава  спешащих  на  ужин
мальчишек.
  - Жаль, что тебе приходится сидеть с ними, - сказал Пьемур, кивнув в
сторону стола девочек.
  - Почему бы тогда  тебе  не  сесть  рядом  со  мной?  -  с  надеждой
предложила Менолли. Было бы с кем поговорить за едой.
  - Не-а. Мне больше не разрешают.
  - Не разрешают?
  Пьемур пожал  плечами   со   смешанным   выражением   возмущения   и
удовольствия, навеянного приятными воспоминаниями. - Пона наябедничала
Данке, а та побежала к Сильвине...
  - А что ты натворил?
  - Да ничего особенного.  - Но на его озорной мордашке было написано,
что  выкинул  он  что-то из ряда вон выходящее.  - Ты же знаешь,  Пона
такая клуша,  просто помешана на титулах!  Ну,  а мне теперь запрещено
даже близко подходить к столу девчонок.
  Запрет слегка расстроил Менолли,  но зато Пьемур еще больше вырос  в
ее  глазах.  Пока  девочка неохотно тащилась к своему месту,  ее вдруг
осенило:  чтобы не сидеть  рядом  с  ними,  ей  нужно  просто-напросто
опоздать!  Тогда  придется занять любое свободное место.  Открытие так
воодушевило ее,  что она уже более решительно подошла к столу и стойко
перенесла  враждебность  соседок.  Не  обращая  внимания на их ледяное
молчание,  она с аппетитом набросилась на суп,  сыр,  хлеб  и  сладкие
пирожки,  которыми завершился незатейливый ужин, потом вместе со всеми
выслушала объявление о времени репетиций и  о  том,  что  завтра  днем
ожидается очередное Падение.  Всем предписывалось держаться поблизости
от Цеха и выполнять возложенные на них  обязанности  -  как  во  время
Падения,  так  и  до  и  после  него.  Менолли  посмеивалась про себя,
наблюдая,  как,  заслышав про Падение, девочки испуганно шушукаются, и
даже  позволила  себе  разок  презрительно  усмехнуться  в ответ на их
боязливые вопросы.  Неужели можно и вправду бояться бедствия,  которое
знаешь с самого рождения?
  Она даже не пошевелилась, когда девочки вышли из-за стола, но на этот
раз  была уверена,  что Аудива ей тайком подмигнула.  Когда они отошли
подальше,  встала и Менолли. Может быть, ей удастся еще раз побывать в
домике, не встречаясь с Данкой...
  Девочка направилась к  выходу,  но  ее  остановил  оживленный  голос
Главного арфиста.
  - Менолли, не уделишь ли мне минутку? - окликнул ее мастер Робинтон.
Стоя  у лестницы,  он беседовал с Сибелом и сделал ей знак подойти.  -
Поднимись вместе с нами наверх и посмотри,  пожалуйста,  наши яйца.  Я
знаю,  Лесса  сказала,  что  у  нас  в  запасе еще несколько дней,  но
все-таки...  - Он озабоченно пожал  плечами.  -  Сюда...  -  Пока  они
поднимались наверх,  Робинтон продолжал говорить.  - Сибел утверждает,
что ты просто кладезь премудрости,  - он улыбнулся ей с высоты  своего
роста. - Ты, наверное, и не предполагала, что в Цехе арфистов придется
рассказывать о рыбе?
  - Конечно,  нет,  мой господин. Но ведь я тогда совсем не знала, что
происходит в Цехе арфистов.
  - Неплохо   сказано,  Менолли,  совсем  неплохо.  -  Главный  арфист
рассмеялся,  а вслед за ним и Сибел.  - В других цехах  могут  сколько
угодно болтать,  что мы любим совать свой нос в дела, которые не имеют
строгого касательства к нашему ремеслу,  но я всегда  чувствовал:  чем
шире  знания,  -  и в большом,  и в малом - тем больше понимание.  Ум,
который не допускает,  что есть вещи,  ему неведомые, рискует навсегда
погрязнуть в косности.
  - Да,  мой господин.  - Менолли поймала  взгляд  Сибела  и  от  души
понадеялась, что Главный арфист еще не слышал о ее проступке - большом
или малом - как она пропустила урок  у  мастера  Домиса.  Увидев,  как
смуглый  подмастерье  незаметно  покачал  головой,  девочка  на  время
успокоилась.
  - Как,  на твой взгляд, наши яйца, Менолли? Мне частенько приходится
отлучаться, но я не хочу, чтобы рождение произошло без меня. Ведь так,
Сибел?
  - А я не хочу,  чтобы у меня  оказались  два  файра  вместо  одного,
который мне положен.
  Пока Менолли послушно проверяла яйца,  надежно упрятанные в горшочки
с теплым песком,  мужчины обменивались понимающими взглядами.  Девочка
слегка повернула каждое  яйцо,  чтобы  к  теплу  очага  была  обращена
остывшая  сторона.  Робинтон  подбросил  в  огонь еще несколько кусков
черного камня и вопросительно взглянул на Менолли.
  - Ну что ж,  мой господин,  яйца, конечно, твердые, но не настолько,
чтобы рождение произошло сегодня или завтра.
  - Тогда  проверишь  их  за  меня  завтра  утром,  договорились?  Мне
необходимо отлучиться, но Сибел всегда знает, где меня найти.
  Менолли заверила Главного арфиста,  что будет приглядывать за яйцами
и,  как только заметит  какие-нибудь  предвестники  скорого  рождения,
немедленно  сообщит  Сибелу.  Мастер  Робинтон  проводил  ее  до двери
кабинета.
  - Итак,  Менолли,  ты  играла  перед  Домисом,  прошла  доскональную
проверку у Моршала и пела перед  Шоганаром.  Джеринт  утверждает,  что
твоя  свирель  вполне  на  уровне,  а  барабан  сработан  на совесть и
благополучно сохнет.  Твои файры согласны сладко подпевать  не  только
тебе  одной,  так  что за первые дни своего пребывания у нас ты успела
очень многое. Ты согласен, Сибел?
  Сибел кивнул,   улыбаясь   своей   спокойной,  добродушной  улыбкой.
"Интересно, - подумала Менолли, - что бы они сказали, если бы увидели,
как относятся ко мне Данка и ее девочки?"
  - Значит, яйца в надежных руках. Это очень хорошо, просто прекрасно,
- проговорил Главный арфист, проводя рукой по седеющей шевелюре.
  На какую-то долю мгновения его необычайно подвижное лицо застыло,  и
в  этот  мимолетный  миг  девочку  поразили следы тревоги и усталости,
столь  необычные  для  мастера.  Но  в  следующий  же  момент  он  так
жизнерадостно    улыбнулся,   что   Менолли   решила:   наверное,   ей
померещилось.  Конечно,  она с радостью избавит  его  от  волнений  по
поводу скорого рождения файров и будет проверять яйца по нескольку раз
на день, даже если из-за этого опоздает к мастеру Шоганару!
  Менолли вернулась  домой  довольная,  что может хоть чем-то услужить
мастеру Робинтону.  Ей пришли на память его слова о рыбе,  которой  ей
здесь  снова  приходится заниматься.  И тут она впервые осознала,  что
никогда как следует не задумывалась  о  жизни  в  Цехе  арфистов.  Она
смутно рисовала его себе как некое место, где все только и делают, что
играют и сочиняют музыку. Петирон туманно упоминал об учениках и о тех
временах,  когда он сам был подмастерьем, но только мимоходом. Вот она
и вообразила,  что Цех арфистов - это волшебный край,  где  люди  поют
вместо того,  чтобы разговаривать, а в свободное время не покладая рук
переписывают  Летописи.  Действительность  оказалась  куда  обыденнее,
особенно,  если вспомнить Данку и гордячку Пону. Непонятно, почему она
решила, что арфисты и окружающие их люди выше таких мелочей и наделены
более  щедрым сердцем,  чем,  скажем,  мастер Моршал или мастер Домис.
Менолли  усмехнулась,  припоминая  собственную  наивность.  И  все  же
арфисты - Сибел и Робинтон,  даже насмешник Домис, - люди незаурядные.
А Сильвина с Пьемуром - какие добрые,  как хорошо отнеслись к  ней!  И
вообще,  разве можно сравнить жизнь здесь с прозябанием в Полукруглом?
А с маленькими неприятностями она уж как-нибудь справится...
  Менолли как раз вовремя приняла такое решение:  не успела она войти,
как на нее  накинулась  Данка  с  перечнем  ее  прегрешений.  Пришлось
выслушать   длинную   тираду   о   файрах   -   какие  это  опасные  и
непредсказуемые твари,  как им надлежит себя вести,  чтобы она, Данка,
не выставила их из дома,  что Менолли должна раз и навсегда усвоить: у
нее в доме титулы ничего  не  значат  и  она,  как  новенькая,  должна
проявлять  большую  учтивость  к  тем,  кто уже давно обучается в Цехе
арфистов.  Менолли же держится непочтительно, нескромно, недружелюбно,
необщительно,  и она,  Данка,  не потерпит змею в своем доме,  где все
девочки питают друг к другу такую нежную любовь и  дружбу,  что  любая
мать не могла бы пожелать лучшего.
  Менолли сразу поняла:  что бы она ни сказала в  свою  защиту  или  в
защиту своих питомцев,  Данку ей не переубедить.  Единственное, что ей
оставалось,  это изредка вставлять "да" или "нет",  когда  Данка  была
вынуждена остановиться, чтобы перевести дух. Каждый раз, когда Менолли
казалось,  что домоправительница уже исчерпала запас  упреков,  у  той
оказывалась наготове очередная придирка. Девочка уже стала подумывать,
что придется позвать Красотку.  Появление  ящерицы  наверняка  положит
конец   этому  потоку  обвинений,  но  неминуемо  лишит  ее  последней
возможности поладить с Данкой.
  - Надеюсь, тебе все ясно? - неожиданно спросила толстуха.
  - Все,  -  согласилась  Менолли  и,  воспользовавшись  тем,  что  ее
спокойный  ответ на мгновение лишил Данку дара речи,  стрелой взлетела
по лестнице,  забыв о ноющих ступнях.  Услышав,  как Данка  у  нее  за
спиной снова разразилась злобной бранью, девочка тихонько рассмеялась.


                               Глава 6

Тоска, что терзает грудь,
Острее, чем сталь клинка.
Сегодня мне не уснуть -
Слишком печаль глубока.
Я слезы должна сдержать,
Их завтра успею пролить.
Мой голос не должен дрожать:
Ему над волной парить.
Над горем, что в сердце ношу,
Не властны ни дни, ни года.
Да, слезы я нынче сдержу,
Но боль не пройдет никогда...

"Песня для Петирона"

  Красотка разбудила ее на рассвете.  Остальные файры тоже проснулись,
но, кроме них, все в домике еще спали крепким сном.
  Накануне вечером,  в своем единственном  прибежище,  Менолли  первым
делом  заперла  дверь,  потом  распахнула  ставни  и  впустила файров.
Смазывая полученным у мастера Олдайва снадобьем их шелушащиеся спинки,
девочка слегка успокоилась. Впервые после того, как она распрощалась с
пещеркой у Драконьих камней, ей представилась возможность позаботиться
о  своих  маленьких  друзьях,  погладить  и  приласкать  каждого.  Они
радостно отвечали на ласку, передавая девочке смутные вереницы образов
- в основном о том,  как они купаются в озерах над Форт холдом, что им
там не очень нравится,  потому что нет волн,  на которых они  привыкли
качаться.  Еще Менолли увидела больших драконов и виды Вейра,  который
совсем не походил на Бенден.  Самые четкие картинки  она  получила  от
Красотки.  Менолли  от  души  наслаждалась  обществом своих питомцев -
своеобразной наградой за несправедливость,  которую она  вытерпела  от
Данки.
  А сейчас, вслушиваясь в утреннюю тишину, девочка думала о том, что у
нее,  наконец,  есть  время,  чтобы  немножко  заняться  собой.  Можно
выкупаться и постирать перепачканную соком блузку. Если развесить ее у
окна,  она  быстро  высохнет  на солнышке.  До начала Падения еще есть
время.
  Менолли тихонько отперла дверь и,  выглянув в коридор, прислушалась.
До нее донесся только тихий храп -  не  иначе,  как  Данка...  Призвав
файров  к  тишине,  она  бесшумно  спустилась  по лестнице в купальню.
Девочка не раз слышала о теплых бассейнах,  которыми славились большие
холды и Вейры, но сама их никогда не видела. Файры, сбившись в стайку,
просочились за ней и беспокойно зачирикали,  завидев выемку, в которой
струилась  дымящаяся  вода.  Менолли  попробовала  теплую воду рукой -
какая роскошь!  -  и  проверив,  есть  ли  поблизости  мыльный  песок,
сбросила одежонку и скользнула в бассейн.
  Восхитительно теплая вода мягко льнула к телу,  приятно отличаясь от
жесткой  воды  Полукруглого.  Девочка  окунулась с головой и отряхнула
волосы.  Вдруг кто-то из файров столкнул Тетушку первую в бассейн.  От
неожиданности  ящерица  испустила пронзительный визг ужаса и протеста,
но быстро успокоилась и принялась с удовольствием плескаться в  теплой
воде.  Не  успела  Менолли  оглянуться,  как  вокруг нее уже плавали и
ныряли все файры,  то и дело задевая ее коготками,  путаясь крыльями в
волосах. Она сердито одергивала их, не зная, как далеко разносится шум
из купальни - не хватает только, чтобы сюда явилась Данка, разбуженная
на заре самыми нежеланными из постояльцев!
  Менолли старательно  натерла  каждую  ящерицу  мыльным  песком,  как
следует  сполоснула,  потом  сама вымылась с ног до головы,  выстирала
одежду и,  никем не замеченная, вернулась в свою комнату. Втирая масло
в  шершавую  спинку  Кривляки,  она  уловила  во дворе первые признаки
начинающегося  дня:   пастухи   зычно   приветствовали   друг   друга,
направляясь  к  своим  животным,  которым сегодня предстоит оставаться
взаперти  по  случаю  ожидаемого  Падения.  Интересно,  как  отразится
Падение на жизни в Цехе арфистов?  Может быть, школярам и подмастерьям
придется помогать командам огнеметчиков холда?  Какая удача, что никто
не  спросил  ее,  чем она занималась в Полукруглом после Падения!  Вот
внизу хлопнула  дверь  -  наверное,  Данка  встала.  Менолли  натянула
единственную смену одежды - штаны и рубаху, оставшиеся со времен жизни
в пещере, латанные-перелатанные, но, по крайней мере, чистые.
  Однако за   завтраком   ей   недвусмысленно  дали  понять,  что  это
неподобающий наряд для юной девицы, проживающей у Данки. Когда Менолли
попыталась объяснить,  что ее единственная смена одежды сохнет,  Данка
возмущенно  закудахтала  и  пожелала   узнать,   где   именно   сохнет
выстиранная  одежда,  а  узнав,  обвинила Менолли в очередном смертном
грехе: мыслимо ли, как последней голытьбе, развешивать свои постирушки
на  окне!  Ей  было  велено немедленно снять это неприличие и повесить
там,  где положено,  - в задней комнате.  Пришлось  подчиниться,  хотя
Менолли  не сомневалась:  там ее одежда будет сохнуть не один день и в
довершение пропахнет сыростью.
  Подавленная очередным   выговором   и   своим   невезением,  девочка
поспешила как можно скорее разделаться с завтраком. Но едва она встала
из-за   стола;   как  Данка  язвительно  осведомилась,  куда  это  она
собралась.
  - Мне  нужно  накормить  ящериц,  а потом я должна явиться к мастеру
Домису...
  - Первый раз слышу, - выпалила Данка, изображая недоверие.
  - Мастер Домис сам сказал мне вчера.
  - А  вот  мне  он  не давал никаких распоряжений по этому поводу.  -
Данка явно намекала, что Менолли выдумывает.
  - Может быть, и его вчерашнее распоряжение до вас не дошло.
  Воспользовавшись тем,  что Данка задохнулась от возмущения,  Менолли
выскользнула   из   домика   и   припустила  вверх  по  дороге.  Файры
стремительно неслись над  ее  головой,  пока  не  убедились,  что  она
направляется в Цех арфистов, после чего разом исчезли.
  Когда девочка вышла из-за угла кухни, они уже ожидали ее, рассевшись
на карнизе; глаза их быстро вращались, пылая голодным красным огнем. В
кухне царила еще большая суматоха,  чем обычно,  но Камо, едва завидев
Менолли,   бросил  тушу,  которую  тащил,  так  что  она,  непристойно
раскорячив ноги, перегородила проход, а сам ринулся в кладовую. Оттуда
он  появился  с  миской  невиданных размеров,  из которой вываливались
кусочки мяса,  и  вразвалку  припустил  навстречу  девочке.  Вдруг  он
испуганно  вскрикнул,  и Менолли,  заглянув в окно,  увидела:  за ним,
занеся деревянный черпак, гонится Альбуна! К его счастью, юбка женщины
зацепилась за торчащую ногу туши.
  Менолли прижалась к стене,  от души надеясь,  что страсть дурачка  к
файрам  не  станет  причиной  ее  ссоры  с  Альбуной.  Арфистов нечего
бояться, это правда, но женщины Цеха арфистов - совсем другое дело...
  - Менолли,  я  не  опоздал?  - от спальни школяров через двор трусил
Пьемур - ботинки незашнурованы,  завязки камзола развеваются по ветру,
заспанное  лицо  явно неумыто.  Не успел он привести одежду в порядок,
как  за  его  рукава  уже  уцепились  Крепыш  и  Лентяй  с  Кривлякой.
Появившегося  из  кухни  Камо  тут же атаковала его троица.  Все файры
оглушительно верещали в предвкушении завтрака.
  Наконец бездонная  миска  Камо  опустела,  и сию же секунду раздался
голос Альбуны,  призывающий дурачка вернуться  к  своим  обязанностям.
Менолли  поспешно поблагодарила его за помощь и настойчиво подтолкнула
к ведущим в кухню ступенькам,  уверяя,  что  его  милашки  наелись  до
отвала и больше не смогут проглотить ни кусочка.
  Когда прозвучал гонг к завтраку,  Менолли укрылась в  уголке  кухни,
ожидая  пока  проголодавшиеся  арфисты проследуют в столовую.  Ведь ей
предстоит идти к мастеру Домису,  а для встречи с  ним  нужна  гитара.
Девочка поднялась в комнату над аркой и задержалась там, поскольку все
еще завтракали. Она же тем временем настроила гитару, снова радуясь ее
богатому,  глубокому  голосу.  Потом  повторила  несколько аккордов из
пьесы,  которую играла во время прерванного  урока  с  Тальмором,  все
растягивая  и  растягивая  непослушные  пальцы,  пока  ладонь не свела
судорога.  Вдруг  девочка  вспомнила  еще  одну  свою  обязанность   -
проверять  яйца.  А  что  если  Главный  арфист  еще спит?..  Придется
осторожно заглянуть...  Она легко сбежала по ступенькам,  радуясь, что
сегодня уже почти не чувствует тяжести в ногах, постояла прислушиваясь
в главном вестибюле и  отчетливо  услышала  голос  мастера  Робинтона,
доносящийся  из  столовой.  Тогда она снова поднялась на второй этаж и
поспешила по коридору к его комнате.
  Горшочки с  яйцами были теплые даже со стороны,  повернутой от огня.
Очевидно, их только что перевернули. Менолли разгребла песок, пощупала
яйца и внимательно осмотрела каждое, ища бороздки или трещины. Никаких
признаков.  Успокоенная,  она осторожно засыпала их песком и  прикрыла
крышками.
  Выходя из комнаты,  она услышала на лестнице голос  мастера  Домиса.
Его сопровождал Сибел, который нес маленькую арфу, и Тальмор с гитарой
за спиной.
  - А вот и она, - сказал Сибел. - Яйца проверяла?
  - Да, они в полном порядке.
  - Тогда следуй за нами,  да поживее...  если можешь, - велел Домис и
нахмурился, запоздало вспомнив о ее больных ногах.
  - Ноги  у  меня  почти как новенькие,  мой господин,  - заверила его
Менолли.
  - Только  больше  не  бегай  наперегонки с Нитями,  договорились?  -
проворчал он.  По сумрачному лицу мастера было непонятно, шутит он или
нет, но Сибел, поймав недоуменный взгляд Менолли, ободряюще подмигнул.
  В кабинете  Домиса,  освещенном  огромными  светильниками,  внимание
Менолли  сразу  привлек  невероятных  размеров  письменный стол,  весь
испещренный нотными значками, которые прикрывали куски стекла. Девочка
вежливо отвела взгляд:  кто знает,  может быть, мастер не любит, чтобы
посторонние совали нос в его музыку. Полки были завалены свитками кожи
и  тонкими  белоснежными  листами  из  незнакомого  материала  с ровно
обрезанными краями.  Менолли собралась взглянуть на  них  поближе,  но
мастер Домис позвал ее и велел сесть на табурет рядом с подмастерьями.
Они уже заняли места перед  пюпитрами  и  принялись  настраивать  свои
инструменты.  Менолли  села  между  Сибелом  и Тальмором и заглянула в
ноты.  Вот это да!  Пьеса предназначалась для четырех  инструментов  и
прочесть музыку с листа оказалось не так-то просто...
  - Ты, Менолли, будешь исполнять партию второй гитары, - благосклонно
улыбаясь,   возвестил  Домис.  Сам  он  взял  металлическую  трубку  с
клапанами для пальцев. Петирон объяснял, что это разновидность флейты,
на   которой   играют   только  очень  искусные  исполнители.  Девочка
постаралась не показать своего  любопытства,  но  не  смогла  сдержать
восторга,  когда  Домис  стал  пробовать инструмент.  Его высокий звук
походил на голос огненной ящерицы.
  - Ты  бы лучше просмотрела партитуру,  - посоветовал он,  заметив ее
интерес.
  - Правда?
  Мастер насмешливо фыркнул.
  - Так обычно делают,  если собираются играть незнакомую музыку. Ведь
это,  - язвительно сказал он,  похлопав флейтой по нотам, - не детская
забава.  Хоть  ты и играла вчера с Тальмором,  эту вещь тебе навряд ли
удастся прочитать так же легко.
  Смутившись, Менолли   пробежала   глазами   ноты.  Кое-где  придется
использовать другую  аппликатуру,  чтобы  со  своей  рукой  ухитриться
сыграть в нужном темпе. Сложность инструментовки захватила девочку, и,
увлекшись,  она начисто забыла, что ее ждут трое арфистов. - Извините!
- Она открыла начало партитуры и взглянула на Домиса, ожидая сигнала к
началу игры.
  - Готова?
  - Думаю, что да, мой господин.
  - Неужели?
  - Не поняла, мой господин?
  - Ну  что ж,  отлично,  милочка,  тогда начали,  - и Домис притопнул
ногой, задавая темп.
  Менолли всегда   обожала  играть  с  Петироном,  особенно  когда  он
позволял ей импровизировать на заданную тему.  И  вчера,  на  уроке  у
Тальмора,  она получила большое удовольствие,  когда увидела новую для
себя музыку. Но сейчас игра с тремя чуткими, виртуозными исполнителями
так  окрылила  ее,  что пальцы едва успевали исполнять то,  что видели
жадные  глаза.  Поток  музыки  захватил  ее  в  плен  и  унес  куда-то
далеко-далеко,  а  когда  прозвучали  последние  ноты  бурного финала,
Менолли испытала потрясение, острое, как боль разлуки.
  - Какое чудо... Давайте сыграем еще раз!
  Тальмор расхохотался.  Домис глядел на нее со странным выражением, а
Сибел, прикрыв глаза рукой, уронил голову на свою арфу.
  - А знаешь,  Тальмор,  я ведь тебе  не  поверил,  -  качая  головой,
признался Домис.  - Хотя сам играл с ней,  правда,  самые элементарные
вещи. Мне не показалось, что у нее какие-то выдающиеся способности.
  Менолли едва  дышала,  испуганная тем,  что снова допустила какую-то
оплошность, как накануне, с девочками.
  - И я совершенно уверен,  - так же сухо и строго продолжал Домис,  -
что ты никак не могла видеть эту партитуру раньше...
  Менолли подняла глаза на мастера.
  - Какая прелесть,  как дивно переплетаются  голоса  флейты,  арфы  и
гитар!  Жаль,  это  место  мне  не совсем удалось,  - она перелистнула
страницы,  - нужно было, конечно, использовать ваши аккорды, но с моей
рукой...
  Домис все так же, не отрываясь, смотрел на нее.
  - Сибел,   наверное,   предупредил   тебя,   чем  мы  будем  сегодня
заниматься?
  - Нет,  мой  господин,  он  только сказал,  что я обязательно должна
прийти.
  - Полно,  Домис,  неужели  вы  не  видите:  девочка  сама не своя от
страха? Она боится, что сделала что-то не так. Успокойся, Менолли, все
в порядке.  - Тальмор ободряюще похлопал ее по плечу.  - Видишь ли,  -
продолжал подмастерье,  добродушно поглядывая на Домиса,  - он  только
что закончил эту вещь. Ты просто загнала нас с Сибелом, да и сам Домис
едва поспевал за тобой.  К тому же тебе удалось с легкостью справиться
с его мучительными изобретениями так,  что я заметил...  пожалуй, лишь
один неверный аккорд,  тот,  который ты упомянула, но ты говоришь, что
это из-за руки...
  Сибел, наконец,  поднял голову, и Менолли с изумлением заметила, что
в глазах у юноши стоят слезы.  И в то же время он смеялся!  Трясясь от
хохота,  не в силах вымолвить ни слова,  он  лишь  бессильно  погрозил
Домису пальцем.
  Недовольно покосившись на него, Домис обратился к подмастерьям:
  - Хватит, хватит. Я и сам вижу, что перегнул палку, но, согласитесь,
у меня были веские основания для сомнений. Соло может сыграть любой...
- Он повернулся к недоумевающей Менолли.  - Ты, наверное, часто играла
с Петироном? А другие музыканты у вас в холде есть?
  - По-настоящему  играть  мог один Петирон.  От рыбного промысла руки
так грубеют,  что  становятся  негодными  для  музыки.  -  Она  искоса
взглянула на Сибела. - Есть, правда, несколько барабанщиков...
  Услышав ее ответ, Сибел снова залился смехом.
  "Да что это с ним?  - подумала Менолли. - А казался таким спокойным,
таким  невозмутимым.  Правда,  смеется  он  не  так  уж   громко,   но
все-таки..."
  - А теперь,  Менолли, расскажи-ка мне поподробнее, чем ты занималась
у себя в Полукруглом, я имею в виду музыку. Мастер Робинтон так занят,
что мне не удалось побеседовать с ним на эту тему.
  Мастер Домис сказал это таким тоном, будто имел право знать все, что
она могла бы рассказать самому Главному арфисту,  и Сибел  кивнул  ей,
подтверждая это. Менолли на миг задумалась. Уместно ли признаться, что
она занималась с детьми после смерти Петирона,  пока не  прибыл  новый
арфист?  Наверное,  - ведь Эльгион,  должно быть,  уже сообщил об этом
мастеру Робинтону, и тот ни словом не упрекнул ее за то, что она взяла
на  себя  эти  чисто  мужские обязанности.  К тому же мастер Домис уже
как-то язвил на тот счет,  что всегда следует говорить правду.  И  она
рассказала им о том,  что происходило с ней в Полукруглом: как Петирон
отметил ее еще в детстве,  когда она  уже  достаточно  выросла,  чтобы
разучивать обязательные баллады и сказания. Как он научил ее играть на
гитаре и арфе,  - только для того,  чтобы помогать ему учить других, -
заверила  она  слушателей,  -  и  подыгрывать ему по вечерам.  - Домис
понимающе кивнул. - Как Петирон познакомил ее со всеми нотами, которые
у  него  были  - правда,  их было не так много,  всего три пьесы,  а в
других и нужды-то не было:  морской правитель  Янус  предпочитал  петь
сам, а не слушать музыку.
  - Это понятно, - снова кивнул Домис.
  Еще Петирон научил ее вырезать из тростника свирели, натягивать кожу
на барабаны,  большие  и  малые,  познакомил  с  основными  принципами
изготовления  гитары  и  малой  арфы,  только  в  Полукруглом  не было
подходящего дерева,  чтобы сделать еще одну арфу,  да и зачем ей  своя
гитара  и  арфа?  Но  два  Оборота  назад  ей  пришлось  взять на себя
исполнение учебных баллад,  потому что у Петирона от болезни  суставов
пальцы  совсем скрючились.  Ну а потом,  конечно...  - горло у Менолли
перехватило от печальных воспоминаний,  - некоторое время после смерти
Петирона ей пришлось учить детей самой: Янус понимал, что ребятишки не
должны отставать в изучении обязательных песен и баллад  -  ведь  отец
сознавал  свой долг перед Вейром,  а во время лова никого,  кроме нее,
нельзя было освободить от работы.
  - Все ясно, - заметил Домис. - Ну а когда ты повредила руку?
  - Почти сразу в холд приехал новый арфист,  Эльгион,  так что мне...
больше  не  нужно  было  играть.  А  потом,  -  вместо  объяснений она
повернула руку ладонью вверх,  - все решили, что играть я не смогу уже
никогда...
  Захваченная воспоминаниями, Менолли не заметила, что в комнате стоит
тишина.  Она  сидела,  низко опустив голову,  потирая разболевшийся от
долгой игры шрам.
  - Когда  Петирон был среди нас,  - негромко проговорил Домис,  - Цех
арфистов  не  знал  лучшего  наставника.  Я  имел  счастье  быть   его
подмастерьем. И у тебя нет никаких причин стыдится своей игры...
  - Или того,  какую радость ты получаешь от музыки,  - добавил Сибел,
слегка  наклонившись  к  ней,  но  теперь  его  глаза  были совершенно
серьезны.
  Радость от музыки!  Какое облегчение - услышать эти слова.  И как он
только угадал?
  - Скажи, Менолли, теперь, когда ты здесь, в Цехе арфистов, чем бы ты
занялась охотнее всего?  - спросил мастер  Домис  таким  безразличным,
невыразительным голосом, что девочка не могла понять, какого ответа он
от нее ожидает.
  Радость от музыки... Но как ее выразить? Сочинять песни, которые так
нужны мастеру Робинтону?  Только вот как узнать, что именно ему нужно?
Но  разве  Тальмор  не  сказал,  что  это  мастер  Домис  написал  тот
восхитительный квартет,  который они только что исполнились  Зачем  же
Робинтону еще один композитор, если у него уже есть Домис?
  - Вы имеете в виду, играть, петь или обучать других?
  Мастер Домис  сделал  большие  глаза и с легкой улыбкой посмотрел на
девочку.
  - Так вот - чего ты хочешь?
  - Но ведь я здесь для того,  чтобы учиться? - Она решила не замечать
его насмешки.
  Домис подтвердил, что так оно и есть.
  - Тогда  мне  хотелось  бы  научиться  тому,  чего  я пока не успела
узнать:  Петирон говорил,  что есть много такого,  чему  он  сам  меня
научить  не  может.  Например,  правильно  владеть голосом.  Для этого
придется долго работать с мастером Шоганаром.  Пока он  позволяет  мне
только дышать и петь гаммы из пяти нот... - Она взглянула на Тальмора,
который ответил ей такой широкой улыбкой,  как будто прекрасно понимал
ее чувства,  и Менолли сразу ощутила прилив уверенности.  - Я бы очень
хотела...  -  Тут  она  снова  заколебалась:  что  скажет  Домис,  она
побаивалась его острого языка.
  - Ну, говори же, Менолли, - чего бы тебе хотелось? - ласково спросил
Сибел.
  - Домис, вы совсем запугали девочку, - поддержал его Тальмор.
  - Что за чушь?  Скажи, Менолли, разве ты меня боишься? - удивительно
осведомился он.  - Мне приходится учить такое множество бездарей - как
тут  характеру  не  испортиться!  -  уже  куда мягче проговорил мастер
Домис.  - Скажи мне,  девочка,  что в музыке  привлекает  тебя  больше
всего?
  Он пристально посмотрел ей в глаза, но она уже знала ответ.
  - Что привлекает меня больше всего?  Играть, как сегодня, ансамблем,
- выпалила она.  - Это так прекрасно! Такое счастье - слышать переливы
гармонии  и  движение  темы,  когда  она  переходит  от  инструмента к
инструменту. Я испытала такое чувство, как будто... летела на драконе!
  Домис смотрел  на  нее,  озадаченно  хлопая  глазами,  по его обычно
такому кислому лицу расплывалась довольная улыбка.
  - А   ведь  она  действительно  так  думает,  Домис,  -  раздался  в
наступившей тишине голос Тальмора.
  - А как же иначе? Я никогда не играла ничего более прекрасного. Жаль
только...
  - Что только? - спросил Тальмор, когда она запнулась.
  - Играла я неважно.  Нужно было подольше  почитать  партитуру  перед
тем,  как  начать:  приходилось  все  время следить и за нотами,  и за
сменой темпа  -  вот  я  и  не  сумела  следовать  вашим  динамическим
обозначениям... Извините.
  Домис со всего размаха хлопнул себя  ладонью  по  лбу.  Сибел  снова
зашелся беззвучным смехом. А Тальмор, так тот просто взревел от хохота
и, ударив себя ладонью по колену, указал пальцем на Домиса.
  - В  таком  случае,  Менолли,  мы  сыграем еще раз,  - сказал Домис,
повысив голос,  чтобы положить конец веселью подмастерьев.  Причем  на
этот  раз,  -  он  нахмурился,  но Менолли уже больше не боялась;  она
знала,  что ей удалось тронуть его сердце, - с учетом тех динамических
обозначений, которые я поставил отнюдь не случайно. Внимание, начали!
  Но теперь они играли квартет по частям. Домис то и дело останавливал
их,  указывая на отставание от темпа в одном месте,  на отступление от
партитуры  в   другом,   на   необходимость   лучшей   согласованности
инструментов  в  третьем.  В  каком-то  смысле  это оказалось не менее
увлекательным,  чем сама  игра:  замечания  Домиса  позволили  Менолли
глубже понять музыку и...  ее творца.  Прав был Сибел, когда говорил о
занятиях с  мастером  Домисом  -  ей  предстоит  многому  научиться  у
человека,   который   способен   создавать   такую  музыку  -  чистую,
совершенную...
  Тальмор с  Домисом  заспорили об интерпретации очередного отрыва,  и
вдруг их спор прервал  какой-то  зловещий  звук,  который,  постепенно
нарастая,  скоро  заполнил  все помещение.  Почти одновременно с ним в
комнату ворвались ящерицы.
  - Как  они  сюда попали?  - удивленно спросил Тальмор,  пригнувшись,
чтобы уберечь голову от испуганно мечущихся файров.
  - Разве  ты  не знаешь?  - Они совсем как драконы,  - отвечал Сибел,
тоже стараясь увернуться от коготков и крыльев.
  - Менолли, вели им куда-нибудь сесть, - скомандовал Домис.
  - Они испугались шума...
  - Это  всего  лишь тревога,  сигнал о приближении Нитей,  - спокойно
объяснил Домис, но мужчины отложили свои инструменты.
  Менолли призвала  файров  к  порядку,  и  они  расселись  на полках,
тревожно вращая глазами.
  - Подожди нас здесь, Менолли, - сказал Домис, вместе с подмастерьями
направляясь к двери. - Мы скоро вернемся - я, во всяком случае...
  - Я тоже. И я, - откликнулись юноши, и все трое быстро вышли.
  Менолли осталась сидеть,  ощущая, как все вокруг готовится встретить
надвигающегося врага. Как это знакомо - ведь все ее детство прошло под
знаком Падения. Из коридора доносился топот бегущих ног. Вот загремели
ставни, заскрежетали металлические засовы. Потом раздался знакомый гул
- заработали огромные вентиляторы,  подающие в здание воздух во  время
Падения.  Девочке вдруг снова захотелось укрыться в пещерке на морском
берегу.  У себя в Полукруглом она всегда ненавидела  сидеть  взаперти,
когда вокруг падают Нити.  Ей всегда казалось, что в эти гнетущие часы
весь воздух в холде пропитан  страхом.  Другое  дело  пещера,  которая
давала  кров,  и  ласкающий  глаз  вид  на  бескрайнюю  морскую даль -
прекрасное сочетание безопасности и свободы.
  Красотка вопросительно  чирикнула  и вспорхнула с полки к Менолли на
плечо.  Закрытое помещение ее не угнетало, но она остро ощущала угрозу
Нитей  -  стройное  тельце вытянулось в струнку,  глаза безостановочно
вращались.
  Вскоре лязг  и  грохот,  крики  и топот стихли.  Менолли услышала на
лестнице  приближающиеся  мужские  голоса  -  возвращались   Домис   с
подмастерьями.
  - Понимаю, что левая ладонь у тебя еще недостаточно растянута, чтобы
взять  октаву,  -  обратился  Домис  к  Менолли,  как  будто продолжал
разговор со своими молодыми спутниками,  - и все же скажи,  как далеко
вы с Петироном продвинулись в игре на арфе?
  - У него была маленькая педальная арфа,  мой господин, но, поскольку
мы не всегда могли достать струны, я научилась только...
  - Импровизировать? - подсказал Сибел, протягивая ей свою арфу.
  Девочка поблагодарила  его  и  учтиво предложила взамен свою гитару,
которую он принял с вежливым поклоном.
  Порывшись в  нотах,  Домис извлек еще одну партитуру.  Она оказалась
изрядно выцветшей и  потертой,  кое-где  украшенной  пятнами,  но,  по
словам мастера, еще вполне удобочитаемой.
  Менолли ощупала свои пальцы.  Она давно не упражнялась,  и мозоли от
струн  успели  сойти,  так  что волдырей не избежать,  ну да ничего...
Девочка взглянула на Домиса и,  получив разрешение,  начала  арпеджио.
Что за удовольствие играть на Сибеловой арфе!  Как певуче переливается
ее  голос,  усиленный  деревянным  корпусом...  Чтобы  взять   октаву,
приходилось  неловко передвигать пальцы,  и,  хотя болезненный шрам не
раз заставлял девочку поморщиться,  очень скоро музыка  так  захватила
ее, что она забыла обо всем на свете. Только к самому финалу Менолли с
удивлением заметила, что остальные играют вместе с ней.
  - Я не совсем поняла, доминант септ-аккорд в медленной части берется
полностью? - спросила она. - В нотах не сказано.
  - Это  еще  надо  подумать,  -  изрек Домис и,  решительно отобрав у
Менолли арфу,  вернул ее Сибелу.  - С арфой тебе придется подождать до
лучших  времен,  а  на  сегодня  хватит.  -  Он повернул ее левую руку
ладонью кверху,  чтобы  показать  шрам,  который  слегка  разошелся  и
заметно кровоточил.
  - Но... - попыталась возразить девочка.
  - Но,  - мягче,  чем обычно,  перебил ее Домис,  - уже подошло время
обеда. Время от времени, Менолли, все мы должны подкреплять свои силы.
  Все трое  смотрели на нее и улыбались,  и,  осмелев от той атмосферы
взаимопонимания, которая возникла за время их совместной игры, Менолли
робко  улыбнулась в ответ.  Теперь и она почувствовала аромат жареного
мяса и порядком удивилась,  ощутив приступ голода. Ведь за завтраком у
Данки,  где все сверлили ее недоброжелательными взглядами, у нее кусок
не лез в горло.
  Мысль о том,  что ей снова придется сидеть рядом с девочками, слегка
подпортила  удовольствие  от  плодотворной  утренней  работы.  Но  это
пустяки  по  сравнению  с  полученным  наслаждением.  К  ее удивлению,
девочек за столом не  оказалось.  Огромные  металлические  двери  были
заперты, все окна закрыты ставнями, а столовая, неярко освещенная лишь
центральным и угловыми светильниками, выглядела как никогда уютной.
  Все уже сидели на своих местах.  Окинув зал беглым взглядом, Менолли
не увидела за круглым столом мастера Робинтона.  Зато там  был  мастер
Моршал,  который  недовольно  глядел  на  нее до тех пор,  пока Домис,
отодвинув свой стул,  не  подтолкнул  Менолли  к  ее  месту.  Сибел  и
Тальмор,  нимало не смущаясь своего опоздания, направились к овальному
столу,  где сидели подмастерья.  Однако Менолли, неловко пробираясь на
свое место, острее, чем когда-либо, ощущала взгляды окружающих.
  - Эй,  Менолли, - послышался рядом знакомый шепот, - поторопись - мы
умираем  с  голода.  - Оглянувшись,  девочка увидела Пьемура,  который
показывал на свободное место рядом с собой.  - Что, съел? - спросил он
соседа.  -  Разве я не говорил тебе:  не будет она прятаться в холде с
остальными девчонками.  -  Пока  все  рассаживались,  мальчуган  успел
спросить Менолли: - Ведь ты не боишься Нитей, Правда?
  - С чего бы это?  - Она нисколько не лукавила, но все-таки подумала:
очень кстати,  что ее ответ слышат соседи по столу.  - Но ты, кажется,
говорил, что тебе запретили сидеть за столом девочек.
  - Так ведь их здесь нет.  А ты сама жалела,  что не с кем поговорить
за едой. Вот я и решил составить тебе компанию.
  - Скажи,  Менолли,  -  обратился к ней мальчик со слегка выпученными
глазами,  который обычно сидел напротив,  - правда, что файры выдыхают
пламя, как настоящие драконы, и гоняются за Нитями?
  Девочка взглянула на Пьемура - не он ли вдохновил приятеля  на  этот
вопрос, но сорванец только невинно пожал плечами.
  - Мои - нет, но они еще маленькие.
  - Ну,  что  я  тебе  сказал,  Бролли?  -  воскликнул Пьемур.  - Ведь
дракончики в Вейре тоже не сражаются с Нитями, а файры - это маленькие
драконы. Правда, Менолли?
  - Они очень похожи,  - ответила девочка, слегка помедлив, но ни один
из спорщиков этого не заметил.
  - Где же тогда они  сейчас?  -  недоверчиво  усмехаясь,  осведомился
Бролли.
  - В кабинете у мастера Домиса.
  Дискуссия прекратилась  - подали мясо.  На этот раз Менолли проворно
положила себе на тарелку сразу четыре сочных куска.  Потом  потянулась
за  хлебом,  опередив  менее  быстрого  Бролли.  Пьемур не хотел брать
овощи, но она настояла - такому малышу нужно есть как следует.
  То ли общество Пьемура помогло, то ли отсутствие девочек, а может, и
то, и другое, только как-то само собой получилось, что Менолли приняли
в общую беседу. Мальчик, что сидел напротив, задавал ей один вопрос за
другим:  как она наткнулась на кладку файров,  как  во  время  Падения
спасла малышей от гибели, как ей приходилось добывать пропитание своим
прожорливым питомцам,  как она вытащила из болота птицу и вытопила  из
нее жир,  чтобы смазать шелушащиеся шкурки ящериц?  Кажется, мальчишки
смирились с тем,  что у нее столько файров, - почувствовала Менолли, -
ведь  они  и  сами  видят:  ухаживать  за  такой  оравой - не такой уж
подарок.  Они поделились с ней своими забавными соображениями по части
файров  и  задали  несколько  рискованных вопросов:  когда ее королева
поднимется в брачный полет, скоро ли отложит яйца и сколько их будет в
кладке.
  - Все равно первыми,  как всегда,  окажутся мастера и подмастерья, -
посетовал Пьемур.
  - Если по справедливости,  должен быть свободный выбор - как драконы
выбирают себе всадников, - изрек Бролли.
  - Все-таки файры - не совсем то же самое,  что драконы,  -  возразил
Пьемур,  взглядом ища поддержки у Менолли.  - Возьми, к примеру, лорда
Гроха. Неужели ты думаешь, что какой-нибудь дракон выбрал бы его, будь
у него другой выбор?
  Соседи зашикали на него,  испуганно озираясь: уж не подслушал ли кто
столь дерзкое высказывание?
  - Что ни говори,  а  распределением  файров  ведает  Вейр,  -  веско
заметил Бролли.  - А уж Вейр позаботится ублажить тех лордов и Главных
мастеров, которые ему нужны.
  Менолли вздохнула: что правда, то правда.
  - Все равно,  никто не сможет насильно удержать при  себе  файра,  -
запальчиво  воскликнул  Пьемур.  -  Я сам слышал,  что бронзовый лорда
Мерона где-то пропадает по несколько дней.
  - Где же они прячутся? - спросил Бролли.
  Менолли не знала, что ответить, и потому от души обрадовалась, когда
прозвучал сигнал тревоги, положивший конец расспросам.
  - Это значит,  что Нити как раз над нами,  - втянув голову в  плечи,
объяснил Пьемур и показал пальцем на потолок.
  - Вы только посмотрите!  - изумленный возглас Бролли  заставил  всех
обернуться.
  Прямо за спиной Менолли, на каминной полке, выстроились шеренгой все
девять файров - глаза их переливались радужным блеском, что говорило о
крайнем возбуждении,  когти выпущены,  крылья  расправлены.  Все,  как
один,  дружно шипят, длинные язычки трепещут, словно хватая из воздуха
невидимые Нити.
  Менолли привстала и посмотрела в сторону круглого стола. Домис, тоже
поднявшись,  кивнул  в  знак  согласия  и  сделал   знак   одному   из
подмастерьев.
  - Я думаю,  Брудеган,  сейчас как раз время  исполнить  нашу  боевую
песнь,  -  сказал  он,  направляясь  к  очагу  и  не  спуская с файров
внимательного взгляда.
  Менолли поманила к себе Красотку,  но маленькая королева, не обращая
на девочку никакого внимания, приподнялась на задних лапках и огласила
зал каскадом высоких,  резких, пронзительных трелей, едва слышимых для
человеческого уха. Ей вторили остальные.
  - Менолли, пожалей наши уши! Лучше предложи им спеть вместе с хором!
Начинай, Брудеган!
  Раздался дружный  топот - раз,  два,  три,  четыре - и вот уже вопли
файров потонули в мощном хоре.  Красотка удивленно растопырила крылья,
а  Кривляка  чуть не свалился с полки,  в последний момент зацепившись
когтями за край.

           Бей, барабан, трубите, горны, -
           Час наступает черный... -

пели все вокруг.  Менолли тоже запела, обращаясь к своим файрам. Рядом
с ней, но лицом к поющим мальчикам, встали Брудеган, Сибел и Тальмор.
Брудеган дирижировал - давал голосам знак, когда вступать, подтягивал
припев. Над мужским хором, звеня и переливаясь, парили чистые, трепещущие
голоса файров, вплетая в мелодию свои прихотливые гармонии.
  Вот по коридорам эхом  прокатилась  последняя  нота,  и  от  дверей,
ведущих в вестибюль,  донесся восторженный вздох. Менолли увидела, что
там столпилась кухонная прислуга  во  главе  с  зачарованно  притихшим
Камо. Все широко улыбались.
  - Я предложил бы  исполнить  "Полет  Мориты",  если,  конечно,  твои
друзья не возражают,  - слегка поклонившись Менолли,  сказал Брудеган,
жестом приглашая девочку занять его место.
  Как будто поняв,  о чем идет речь, Красотка благосклонно чирикнула и
прикрыла глаза,  чем вызвала смех у стоявших поблизости.  Испугавшись,
маленькая  королева растопырила крылья,  как будто собиралась отругать
мальчишек за дерзость. Они захохотали еще пуще, но Красотка уже ничего
не замечала - все ее внимание было сосредоточено на Менолли.
  - Начинай,  Менолли,  -  сказал  Брудеган,  будто  ни   секунды   не
сомневался  в  ее  согласии.  Девочка  подняла  руки  и  дала  знак  к
вступлению.
  Хор откликнулся, и Менолли ощутила доселе неведомое чувство власти -
ведь все эти голоса подчиняются взмаху ее руки.  Файры с Красоткой  во
главе  снова  разразились  каскадом головокружительных трелей,  выводя
мелодию  на  октаву   выше   баритонов,   которые   под   приглушенный
аккомпанемент  других  голосов  начали первую строфу баллады.  Менолли
почувствовала,  что баритоны недостаточно внимательно следят за ней, и
призвала  их  к  большей  выразительности  - ведь баллада,  как-никак,
повествует  о  трагедии.  Певцы  послушно  усилили  глубину  звучания.
Менолли  часто  руководила  вечерними спевками в Полукруглом,  так что
обязанности дирижера не были для нее  чем-то  новым.  Но  разве  можно
сравнить уровень исполнителей, их чуткость к указаниям дирижера!
  Вот баритоны  закончили  рассказ  о  том,  как  смертельная  болезнь
поразила  Перн  и  с  невероятной  скоростью стала распространяться по
планете, и весь хор подхватил негромкий рефрен: Морита вместе со своей
королевой  Орлит,  которая вот-вот должна отложить яйца,  уединилась в
Форт Вейре,  а тем временем лекари из всех Вейров  и  холдов  пытаются
найти причину недуга и способ одолеть его. Дальше повествование повели
тенора,  развивая  его   со   всем   возрастающим   накалом:   суровый
аккомпанемент  басов  и  баритонов  выразительно  подчеркивал  картину
запустения:  заброшенные поля,  приходящие в  упадок  холды  и  Вейры,
гибнущие  от  безжалостного  мора всадники,  ремесленники и крестьяне,
дети и взрослые.
  Зазвучала ария   Капиама,  Главного  лекаря  Перна,  который  открыл
возбудителя эпидемии и лекарство,  способное победить грозную болезнь.
Всадники,  еще  способные  держаться  на спине дракона,  отправились в
джунгли Набола и Исты, чтобы разыскать и доставить Капиаму драгоценные
семена,  несущие  исцеление.  Многие  из них,  истощив последние силы,
погибли, выполняя свой долг.
  А вот  и  дуэт  баритона  -  лекаря  Капиама - и сопрано.  По голосу
Менолли  догадалась,  что  партию  Мориты  поет   Пьемур.   Напряжение
нарастало:  после  того,  как  Орлит  отложила  яйца,  Морита осталась
единственной здоровой всадницей в Форте,  одной из немногих, устоявших
против   недуга.   Ей  выпала  нелегкая  задача  -  доставить  больным
спасительное снадобье. Превозмогая отчаяние и усталость, Морита вместе
со своей королевой летят через Промежуток от холда к холду, от Вейра к
Вейру, неся людям избавление. И, наконец, финал: скорбный многоголосый
плач,  который файры исполнили так неподражаемо, что Менолли дала хору
знак умолкнуть.  Мир горестно прощается со  своими  героинями:  Орлит,
унося на себе умирающую Мориту, ищет забвения в небытии Промежутка.
  Тихо замер последний аккорд,  и в зале воцарилась  глубокая  тишина.
Менолли с трудом стряхнула с себя чары, навеянные старинной балладой.
  - Не знаю,  сможем ли мы когда-нибудь  повторить  это,  -  задумчиво
проговорил Брудеган,  нарушив затянувшееся молчание.  По залу пробежал
вздох облегчения.
  - А все они, файры, - промолвил непривычно притихший Пьемур.
  - Ты прав,  малыш,  - согласился Брудеган. Со всех сторон послышался
одобрительный ропот.
  Менолли упала на скамейку - ноги у  нее  подкашивались,  все  внутри
дрожало.  Она  отхлебнула  оставшийся в кружке холодный кла - кажется,
немного полегчало...
  - Как ты думаешь,  Менолли,  смогут они спеть так еще раз? - спросил
Брудеган, опускаясь на скамью рядом с девочкой.
  Менолли ошеломленно  смотрела  на  него:  мало того,  что она еще не
вполне оправилась  от  невероятного  переживания  -  ведь  ей  впервые
довелось  дирижировать  столь  искусным  хором - так еще и подмастерье
советуется с ней, новенькой, только-только принятой в Цех арфистов!
  - Вчера,  мой  господин,  они  распрекрасно пели со мной,  - вставил
Пьемур и проказливо хихикнул.  - Я слышал,  Менолли  говорила  мастеру
Шоганару,  что труднее заставить файров не петь,  когда хочешь,  чтобы
они помолчали!  Правда,  Менолли?  - Мальчуган прыснул -  к  нему  уже
вернулась  обычная неугомонность.  - Так оно и было позапрошлым утром,
мой господин, когда вы никак не могли понять, кто поет!
  К облегчению  Менолли,  Брудеган добродушно рассмеялся - похоже,  он
уже ничуть не сердился.  Девочка выдавила робкую виноватую улыбку, как
бы  прося  прощения  за  тот  неподобающий  случай,  но хормейстер уже
смотрел на файров. А они чистили крылышки и оглядывали зал, видимо, не
подозревая, какую сенсацию только что вызвали.
  - Милашки поют так мило! - сказал, приближаясь к столу, Камо. В руке
у  него  был  кувшин  с дымящимся кла.  Он наполнил кружки,  и Менолли
только теперь заметила, что по залу разносят напиток.
  - Нравится, как они поют, а, Камо? - спросил Брудеган, отхлебывая из
кружки кла.  - Голоса у них еще выше,  чем у Пьемура,  а  ведь  такого
чистейшего  дисканта не было уже много Оборотов.  И маленький негодник
это отлично знает.  - Подмастерье  потянулся  через  стол  и  потрепал
мальчугана по голове.
  - Милашки больше не споют? - жалобно протянул Камо.
  - Что до меня,  то пусть поют,  когда пожелают,  - ответил Брудеган,
кивнув Менолли.  - А нам пора продолжать занятия. Нужно поработать над
большой кантатой,  которую мы готовим к празднику у лорда Гроха.  - Он
со вздохом поднялся и постучал пустой кружкой  по  столу,  призывая  к
тишине.  - А ты,  Менолли,  не останавливай файров,  если они вздумают
подпевать. Итак, внимание! Начнем с соло тенора. Прошу, Феснал... - По
знаку Брудегана один из подмастерьев выступил вперед.
  "Да, одно дело  присутствовать  на  репетиции,  и  совсем  другое  -
дирижировать самой",  - думала Менолли.  Тогда она ощущала себя частью
хора,  теперь же,  следя за указаниями Брудегана,  девочка с интересом
прикидывала:  а как бы она сама интерпретировала тот или иной отрывок?
К концу  репетиции,  когда  Менолли  пришла  к  выводу,  что  Брудеган
необычайно  талантливый хормейстер,  девочка осознала,  что сравнивает
себя с человеком, который на голову выше ее и опытом, и умением.
  Менолли чуть не рассмеялась. "И все же, - решила она, - именно этого
она ожидала от жизни в Цехе арфистов: чтобы весь день напролет, с утра
до  вечера,  был  наполнен музыкой.  Уж ей-то это никогда не наскучило
бы!" И все же девочка понимала,  почему  послеобеденное  время  отдано
другим,  более  прозаическим  делам.  От  игры на арфе кончики пальцев
распухли и болели,  а шрам воспалился и ныл. Она попробовала растереть
ладонь,  но боль оказалась слишком острой. Склянка с холодильной мазью
осталась в  домике,  значит,  придется  потерпеть  до  конца  Падения.
Интересно,  знают  ли  девочки,  что происходит в Цехе арфистов,  пока
вокруг падают Нити?  Кажется,  Пьемур говорил,  что они все это  время
укрываются  в  холде.  Менолли  пожала  плечами:  лично ей куда больше
нравится здесь.
  Снова все заглушил зловещий сигнал тревоги. Брудеган тотчас закончил
репетицию,  поблагодарив хористов за внимание и усердие.  Потом учтиво
отступил в сторону,  давая место старшему подмастерью, который, мерной
поступью подойдя к очагу, поднял руку, призывая всех к тишине.
  - Все    помнят    свои    обязанности?   -   Собравшиеся   ответили
утвердительными кивками.  - Вот и отлично.  Как только откроют  двери,
всем разойтись по группам. Думаю, что всадники Форт Вейра, как всегда,
поработали на славу,  так что при удаче мы должны вернуться как раз  к
ужину.
  - А вот и мясные колобки для тех,  кто будет трудиться  на  открытом
воздухе, - возвестила Сильвина, подходя к круглому столу. - Камо, бери
поднос и становись у дверей!
  В последний раз прогудел заунывный сигнал,  за ним последовал лязг и
скрежет металла,  сопровождаемый натужным скрипом.  Менолли  пожалела,
что с ее места не видно, как начали отворяться тяжеленные двери. И вот
уже  вестибюль  залили  потоки  света.  Пронесся  радостный  клич,   и
мальчишки повалили к выходу,  не забывая протолкаться к Камо,  который
терпеливо застыл у дверей с подносом в руках.
  Мгновение -  и  лязгнули  ставни  столовой.  Все зажмурились - таким
ярким показалось солнце после мягкого полумрака светильников.
  - Летят!  Летят!  - зазвенели со всех сторон восторженные крики,  и,
несмотря на попытки мастеров и подмастерьев двигаться с подобающим  их
положению достоинством, у дверей мгновенно образовалась свалка.
  - Идем,  Менолли,  - потянул ее за рукав  Пьемур,  -  из  окна  тоже
отлично видно!
  Поддавшись общему волнению,  файры стрелой вылетели в открытое окно.
Вот они,  драконы!  Менолли увидела,  как боевые Крылья, плавно кружа,
опускаются на главный двор. Что за великолепное зрелище! Казалось, они
закрыли все небо, как должно быть, совсем недавно его закрывала завеса
Нитей.  Мальчишки грянули "ура!",  и  в  ответ  на  их  клич  всадники
приветственно  подняли руки.  Может быть,  она и вправду избавилась от
страха перед Нитями,  пред угрозой быть застигнутой ими  под  открытым
небом,  но никогда,  нет, никогда не избавится она от замирания сердца
при  виде  огромных  драконов,  которые  защищают  Перн  от   грозного
бедствия.
  - Менолли!
  Оглянувшись, девочка увидела Сильвину - та стояла и смотрела на нее,
чуть нахмурив гладкий белый лоб.
  "Что же  я  такого натворила?" - в первый раз за все утро растерянно
подумала Менолли.
  - Скажи-ка,  девочка,  тебе  ничего не присылали из Вейра Бенден?  Я
имею в виду одежду.  Помнится,  мастер Робинтон уволок тебя оттуда, не
дав даже собраться...
  Менолли онемела.  Значит,  Данка уже нажаловалась Сильвине,  что она
ходит в обносках... Главная смотрительница придирчиво оглядела одеяние
Менолли.
  - Приходится признать, что в кои-то веки Данка оказалась права: твоя
одежда изношена почти  до  дыр.  Так  дело  не  пойдет.  Разгуливая  в
лохмотьях  -  пусть даже в любимых - ты сослужишь Цеху арфистов плохую
службу.
  - Сильвина, я...
  - Клянусь Великой скорлупой, детка, не думай, что я сержусь на тебя!
-   Сильные  пальцы  Сильвины  сжали  подбородок  Менолли,  и  женщина
заглянула ей прямо в глаза.  - Пойми,  я злюсь  на  себя  за  то,  что
упустила это из виду. И тем самым дала повод какой-то Данке прицепиться
к тебе!  Только это между нами  -  видишь  ли,  Данка  тоже  по-своему
полезна.  Хотя  я  уже  знаю:  ты  не из болтливых.  За все время я не
услышала от тебя  и  пары  слов.  Ну,  что  случилось?  Разве  я  тебя
чем-нибудь обидела?  А сейчас пойдем со мной! - Крепко взяв Менолли за
локоть, Сильвина повела ее в царство кладовых, которое располагалось в
глубине Цеха арфистов, позади кухонь.
  - За последние два дня столько всякого случилось,  что с  головой  у
меня  беда  -  прямо  как у Камо.  К тому же полагается,  чтобы каждый
ученик являлся с двумя сменами одежды - новой или почти  новой  -  так
что мне и в голову не пришло... Ведь ты прибыла из Вейра Бенден, хотя,
как я теперь припоминаю, ты пробыла там совсем недолго, ведь так?
  - Фелина дала мне юбку и блузку, и с меня сняли мерку чтобы заказать
башмаки...
  - И  мастер  Робинтон  закинул  тебя  на спину дракона,  не дав даже
опомниться?  Ну что ж,  давай посмотрим...  - Сильвина отперла дверь и
приоткрыла светильник.  Они стояли посреди кладовой, от пола до самого
потолка забитой отрезами тканей,  горами  обуви,  одежды,  выделанными
кожами,  меховыми одеялами,  скатанными коврами и гобеленами. Сильвина
внимательно оглядела девочку,  так и  сяк  вертя  ее  перед  собой.  -
Ткацкий  и Кожевенный цеха поставляют нам в основном все для мальчиков
и мужчин...
  - Я тоже предпочитаю штаны.
  Сильвина добродушно усмехнулась.
  - К тому же ты такая тростинка,  что они на тебе отлично сидят. Да и
с инструментами удобнее обращаться в брюках,  чем  в  юбке.  Но  тебе,
детка, нужно обязательно иметь что-нибудь нарядное.  От красивых вещей
настроение поднимается,  а потом,  у  нас  ведь  бывают  ярмарки...  -
Перебрав   целую   кипу  черных  и  коричневых  юбок,  она  недовольно
поморщилась.  Потом извлекла откуда-то отрез ткани  яркого  пурпурного
цвета. - Как тебе это?
  - Слишком роскошно для меня...
  - Ты   что   же,  хочешь,  чтобы  я  одела  тебя,  как  служанку?  -
презрительно осведомилась  Сильвина.  -  Кстати,  и  у  служанок  есть
кое-что на выход.  Это хорошо, Менолли, что ты не гордячка. Можно даже
сказать,  твоя скромность делает тебе честь.  Но пойми  -  жизнь  твоя
изменилась.   Ты   уже  больше  не  младшая  дочь  в  семье  правителя
захолустного морского холда.  Ты  -  ученица  арфиста,  а  мы,  -  она
похлопала себя ладонью по груди, - должны следить за своей внешностью.
Запомни,  отныне ты будешь одеваться ничуть не хуже,  а будь моя воля,
так и лучше,  чем эти безрукие девицы или музыкальные бездари, которым
никогда не  видать  ничего  лучшего,  чем  звание  старшего  помощника
младшего  подмастерья.  А пурпурный тебе очень даже к лицу!  - заявила
она,  перекинув ткань Менолли через плечо.  - Ну,  а пока  твой  новый
наряд не готов,  придется обойтись брюками.  - Сильвина приложила к ее
талии темно-синие кожаные штаны.  - Ноги у тебя - ну  прямо  от  самых
подмышек!  Вот  еще.  - В Менолли полетели плотные брюки цвета морской
волны.  - А это должно подойти к кожаным штанам. - Она бросила девочке
темно-синюю  жилетку.  -  Сложи все вон на тот сундук и примерь-ка эту
кожаную куртку.  По-моему,  сидит вовсе не плохо,  а?  Теперь шляпа  и
перчатки.  И рубашка. А напоследок - вот это.  - Сильвина извлекла из
сундука лифчики и панталоны и,  фыркнув,  вручила их Менолли.  - Данка
пришла в ярость,  что ты не носишь белья. - Сильвина взглянула на лицо
Менолли,  и  ее  веселье  бесследно  растаяло.  -  Ну,  с  чего  такой
безутешный  вид?  Уж не потому ли,  что ты сносила свое бельишко?  Или
потому, что Данка совала нос в твои дела? Не принимать же всерьез все,
что думает или болтает эта старая дурища? Нет, нет и еще раз нет!
  Сильвина подтолкнула Менолли к огромному сундуку и заставила  сесть,
а сама, усевшись рядом, устремила на девочку проницательный взгляд.
  - Вот что я думаю,  - тихо и очень ласково заговорила женщина,  - ты
слишком долго жила одна.  И не только в своей пещере. Представляю, как
ты горевала,  когда умер старик Петирон...  Ведь,  похоже,  он один во
всем вашем холде понял,  что ты за чудо.  Хотя я никак не могу взять в
толк,  почему он давно не сообщил о тебе мастеру Робинтону. Нет, кое о
чем я,  конечно,  догадываюсь,  но это к делу не относится.  Пока ясно
одно: у Данки ты больше не останешься - даже до завтра!
  - Ой, Сильвина...
  - Никаких "ой",  - отрезала женщина, но не строго, а скорее шутливо.
- Не думай,  что от меня укрылись мелкие пакости Поны или самой Данки.
Нет, этот дом тебе явно не подходит. Я так сразу и подумала, но у меня
были  свои причины для начала засунуть тебя туда.  А теперь,  когда мы
как следует осмотрелись,  пора переселить тебя к  нам.  Вот  и  Олдайв
настаивает,  чтобы ты не перетруждала ноги. К тому же, ясно, как день,
что твоим файрам так же неуютно у Данки,  как и ей с ними  под  боком.
Вот  старая  дуреха!  Полно,  Менолли!  -  Сильвина  сердито сверкнула
глазами.  - Я же сказала - ты здесь не при чем!  И вообще,  для  тебя,
полноправной ученицы, эти бездарности, которых учат только потому, что
они платят,  не компания. И, наконец, ты должна быть как можно ближе к
яйцам,  пока не наступит Рождение. Итак, решено: ты будешь жить в Цехе
арфистов!  И хватит об этом.  - Сильвина встала. - Собирай свои вещи и
пойдем  переселяться обратно - в ту комнату,  где ты ночевала в первый
день.
  - Слишком уж она роскошная!
  Сильвина шутливо прищурилась.
  - Я,  конечно,  могла бы убрать оттуда всю мебель, снять занавески и
выдать тебе топчан, как у всех школяров, и складной табурет...
  - Так будет куда лучше...
  Сильвина так пристально взглянула на девочку,  что  та  вспыхнула  и
замолчала.
  - Ах ты, глупышка! Поверила, что я всерьез?
  - А  разве  нет?  Вещи  в  этой  комнате слишком ценные для простого
школяра. - Сильвина не спускала с нее глаз. - И так мои файры для всех
как  бельмо  в  глазу - зачем мне лишние неприятности?  Комната просто
великолепная,  но если в ней будет только то,  что полагается  каждому
ученику, то это будет по справедливости, ведь правда?
  Сильвина еще раз задумчиво взглянула  на  нее,  покачала  головой  и
тихонько рассмеялась.  - А знаешь,  ты права. Тогда ни у кого не будет
повода  судачить  о  твоем  переезде.  Но  ученический  топчан  совсем
узенький, а у тебя файры.
  - А можно взять два топчана, если, конечно, у вас найдется лишний?
  - Так и сделаем! Свяжем ножки и возьмем тюфяк потолще.
  Сказано - сделано.  Комната,  лишенная громоздкой мебели и  нарядных
занавесей, казалась гулкой и пустой. Менолли уговаривала Сильвину, что
ей и так очень нравится,  но та велела девочке помолчать: кто здесь, в
конце  концов,  Главная  смотрительница?  Из  кладовой извлекли старые
занавеси,  отправленные туда по причине ветхости,  и Сильвина сказала,
что  в  свободное  время  девочка  может  их подштопать.  Пол украсили
несколько ярких ковриков. Длинный стол из учебного класса - одна ножка
у него была сломана в потасовке,  а потом починена - скамья и сундучок
для одежды придали комнате некое подобие уюта. По мнению Сильвины, вид
у  нее все равно был до невозможности убогий,  но зато никто не сможет
сказать, что она слишком хороша для скромного школяра.
  - Ну, с этим мы покончили. Пьемур, ты меня ищешь?
  - Нет,  Сильвина, я пришел за Менолли. Меня прислал мастер Шоганар -
она отчаянно опаздывает к нему на урок.
  - Что за вздор?  В день Падения все  уроки  отменяются.  И  ему  это
известно не хуже других,  - отрезала Сильвина и взяла Менолли за руку,
собираясь куда-то вести.
  - Вот  и  я  ему  сказал,  - во весь рот ухмыльнулся Пьемур,  - а он
возьми и спроси:  когда это Менолли успели  приписать  к  какой-нибудь
группе?  Я-то,  конечно,  знаю, что ничего подобного не было. Тогда он
сказал:  чем  болтаться  без  дела,  пусть  лучше  поучиться  кое-чему
полезному... - Пьемур пожал плечами, демонстрируя свое полное бессилие
перед лицом столь неумолимой логики.
  - Ладно, девочка, тогда лучше ступай. Все равно мы уже устроились. А
ты,  Пьемур, слетай к Данке. Попроси Аудиву - только вежливо, слышишь,
постреленок?  -  собрать  вещи  Менолли,  в том числе и кофту с юбкой,
которые  она  сегодня  выстирала.  Что  еще,   Менолли?   -   Сильвина
улыбнулась, она прекрасно понимала: Менолли рада-радехонька, что ей не
придется возвращаться в домик самой.
  - Моя свирель у мастера Джеринта, так что остаются только лекарства.
  - Беги,  Пьемур,  да смотри, не перепутай: тебе нужна Аудива и никто
другой.
  - Что я сам не знаю, что ли?!
  - Вот  паршивец!  -  крикнула  ему  вслед  Сильвина.  -  Но сердце у
мальчишки доброе.  А как поет...  - слышала,  наверное?  Он,  конечно,
маловат,  я  предпочитаю иметь дело с мальчишками постарше,  но себя в
обиду не даст,  негодник этакий! А что еще ему, спрашивается, делать с
таким  великолепным  дискантом?  Луковицы  выращивать или стадо пасти?
Нет, таким редким птицам, как вы с Пьемуром, самое место здесь, в Цехе
арфистов. А теперь ступай, пока мастер Шоганар не начал реветь на весь
дом. С ним нам никакая сирена не нужна, так-то!
  Спустившись вместе   с   Менолли   с   лестницы,  Сильвина  легонько
подтолкнула ее к открытой двери зала, а сама свернула в сторону кухни.
Менолли  глядела  ей  вслед:  как  ей  благодарить Сильвину за ласку и
понимание...  Она ничуть не похожа на Петирона,  и все же Менолли была
уверена:  с  любым  вопросом,  с  любой бедой она может смело прийти к
Сильвине,  как в свое время приходила к Петирону.  Сильвина  -  как...
надежный  якорь  в  бурном  море.  Покорно  шагая через двор к мастеру
Шоганару,  Менолли усмехнулась про себя  -  надо  же  придумать  такое
моряцкое сравнение для женщины, столь далекой от морской стихии!
  Сильвина не   ошиблась.   Мастер   Шоганар    ревел,    бушевал    и
неистовствовал.  Но  Менолли,  приободренная радушием Сильвины,  молча
снесла все его попреки.  Наконец,  изрядно притомившись, мастер взял с
нее торжественное обещание - что бы ни случилось утром, послеобеденные
часы принадлежат ему.  Иначе он никогда не сделает из нее певицу.  Так
что  пусть соблаговолит являться к нему несмотря на пожар,  ураган или
Нити - а как иначе, спрашивается, она собирается оправдать доверие - и
его,  как учителя, и всего Цеха арфистов - которые любезно согласились
открыть ей секреты мастерства?


                               Глава 7

Не оставляй меня одну! -
То крик в глухой ночи.
В нем, раздирая тишину,
Тоска и страх звучит.

  Среди ночи Менолли проснулась:  ее разбудило  беспокойное  поведение
ящериц. Девочка даже пожалела, что позволила им спать вместе с собой -
день выдался утомительный и полный  волнений,  вечером  она  долго  не
могла заснуть. От игры ладонь так разнылась, что пришлось смазать шрам
холодильным бальзамом,  чтобы унять боль.  Красотка  больно  хлестнула
девочку   хвостом   по  щеке.  Менолли  слегка  потормошила  маленькую
королеву,  надеясь прогнать мучающий ее тревожный сон.  Но Красотка не
спала, ее желтые глаза стремительно вращались, выдавая крайнюю степень
возбуждения. Все файры, как один, бодрствовали, бдительно всматриваясь
в ночную тьму.
  Увидев, что Менолли открыла глаза, Красотка вскрикнула - в ее голосе
звенели тревога и страх. Нырок и Крепыш свернулись у Менолли на груди;
судя по цвету и скорости вращения  глаз,  они  тоже  чего-то  боялись.
Остальные файры, прижавшись к ней, тихонько курлыкали, ища утешения.
  Приподнявшись на локте,  девочка выглянула в открытое окно. Вдали на
темном  небе  еле  различимо чернели огневые высоты Форт холда.  Она с
трудом разглядела очертания сторожевого дракона.  Великан не шевелился
- видимо, то, что встревожило файров, его ничуть не беспокоило.
  - Что случилось, Красотка?
  Маленькая королева  вскрикнула  громче.  Ей вторили Крепыш с Нырком.
Обе Тетушки подползли поближе к Менолли,  норовя укрыться  у  нее  под
боком.  Лентяй,  Кривляка и Рыжик зарылись в мех одеяла, яростно хлеща
ее по руке раздвоенными хвостами, а Дядюшка, жалобно курлыча, топтался
в ногах. Менолли понимала: они чего-то боятся.
  - Да что это на вас нашло?  - Менолли не могла  вообразить,  что  же
здесь, в Цехе арфистов, могло таить для них угрозу. Да, многие мечтают
о файрах, но обидеть их - нет, исключено...
  - Ну-ка,  помолчите, дайте мне послушать. - Крепыш с Нырком боязливо
пискнули, но повиновались.
  Менолли напряженно вслушивалась в тишину,  но ночной ветерок доносил
только безмятежный гул мужских голосов да изредка  чей-нибудь  смешок.
Значит,  совсем  не  так  поздно,  как  ей показалось,  если мастера и
старшие подмастерья все еще беседуют внизу.
  Осторожно распутав  сцепившиеся хвосты файров,  Менолли выскользнула
из-под мехового покрывала и подошла к окну.  На  мощеном  камне  двора
светились  несколько  ярких  квадратов - два - от окон Большого зала и
один,  повыше,  -  от  окна  кабинета   мастера   Робинтона,   который
располагался по соседству с ее комнатой.
  Красотка испуганно пискнула и взлетела Менолли на плечо.  Она плотно
обвила  длинным  хвостом шею девочки,  и зарылась ей в волосы,  тельце
ящерки сотрясала мелкая дрожь.  Остальные, выглядывая из складок меха,
подняли такой гам, что Менолли поспешила вернуться к ним. Сомнений нет
- они просто в  ужасе.  Но  Главный  арфист  может  не  одобрить  идею
Сильвины  переселить  ее  в  эту комнату,  если файры будут мешать его
вечерним занятиям.  Девочка попыталась убаюкать их тихой песенкой,  но
резкий жалобный голос Красотки напрочь заглушил ее колыбельную.  Тогда
Менолли собрала всех файров вокруг себя. Они так крепко обвили ее руки
своими длинными хвостами, что девочка даже не могла их погладить.
  Теперь она и сама ощущала смутное чувство  надвигающейся  опасности.
Видимо,   все  файры  реагируют  на  какую-то  общую  угрозу.  Менолли
старалась отогнать страх, тисками сжимавший ее сердце.
  - Какие вы смешные! Что может нам угрожать в Цехе арфистов?
  Красотка и Крепыш настойчиво терлись  головками  о  ее  лицо,  в  их
криках звучала все нарастающая тоска.  От их прикосновений и сумбурных
мыслей  у  Менолли  создалось  отчетливое  впечатление,  что  источник
гнетущего   файров   страха  находится  где-то  далеко,  за  пределами
крепостных стен Форта.
  - Чего же тогда бояться?
  Внезапно их ужас ворвался ей в душу с  такой  сокрушительной  силой,
что девочка невольно вскрикнула.
  - Нет!  - вырвалось у нее, и она попыталась закрыться, защититься от
неведомой опасности,  но руки накрепко связывали цепкие хвосты файров.
Безотчетный страх переполнял все ее существо.  Сама того не ведая, она
продолжала выкрикивать: - Нет, нет!
  Вдруг, откуда ни возьмись,  перед глазами  Менолли  возникла  четкая
картина  какого-то бурлящего хаоса - тупого,  безжалостного,  несущего
гибель.  Он давил невыносимым,  смертельным гнетом.  Со  всех  сторон,
вздымаясь и опадая,  надвигались отвратительные скользкие серые глыбы.
И жар - беспредельный, как океан... Страх! Ужас! Невыразимая тоска...
  В душе  ее  родился  крик,  пронзительный,  как  скрежет  металла по
обнаженным нервам:

                        НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНУ!

  Менолли не понимала,  что кричит сама. Она даже не была уверена, что
слышала крик, но твердо знала: в нем билась чья-то отчаянная тоска.
  Вдруг дверь  ее  комнаты  распахнулась  настежь,  и  в  тот  же  миг
сторожевой дракон на огневых высотах Форт холда испустил пронзительный
вопль,  так похожий на тот,  что прозвучал в ее душе, что девочка даже
подумала:  уж  не  он  ли  кричал  в прошлый раз?  Но драконы не умеют
говорить...
  - Что  с  тобой,  Менолли?  -  К  ней  торопливо  приблизился мастер
Робинтон. Файры взвились в воздух и, обезумев от страха, заметались по
комнате, то вылетая наружу, то снова возвращаясь.
  - Дракон!  - указывая на  окно,  воскликнула  Менолли.  Ей  хотелось
доказать  мастеру Робинтону,  что она не одинока в своей тревоге.  Они
оба увидели,  как сторожевой дракон,  отчаянно трубя,  взмыл в  ночное
небо  -  один,  без  седока!  В  наступившей тишине послышались слабые
отголоски ответных кличей,  а потом - зловещий вопль  объятого  ужасом
стража с площади Форт холда.
  - Похоже,  все крылатые твари сегодня ночью выжили из ума, - заметил
Робинтон. - Скажи, Менолли, отчего ты так кричала? Что тебя испугало?
  - Не знаю,  не знаю!  - рыдала Менолли, слезы струились по ее щекам.
Теперь  на смену страху пришла невыносимая тоска.  Сжавшись в комочек,
чтобы хоть как-то спрятаться от  леденящего  душу  одиночества,  не  в
силах  выразить словами то,  что ощущала с такой ужасающей силой,  она
только беспомощно повторяла: - Не знаю, не знаю...
  Робинтон пригнулся  - файры с Красоткой во главе молнией вылетели из
окна; маленькая королева, настойчиво и властно крича, увлекала стаю за
собой.  Их силуэты мелькнули на фоне света, падающего из окна Главного
арфиста - и исчезли.  Не успела Менолли,  испуганная  тем,  что  файры
покинули ее навсегда, поделиться своей тревогой с мастером Робинтоном,
как в комнату ворвался Домис.
  - Робинтон, что здесь происходит...
  - Потише,  Домис, - строго прервал его Главный арфист. - То, что так
напугало Менолли,  заставило сорваться с места сторожевого дракона.  А
вой стража может разбудить даже мертвого.  Слыханное ли дело  -  чтобы
дракон ушел в Промежуток без всадника!
  - Вы серьезно? - сразу остыв, изумился мастер Домис.
  - Менолли,  -  обратился к девочке мастер Робинтон,  положив большие
теплые ладони ей на плечи,  - ну-ка,  вздохни поглубже. Хорошо, теперь
еще раз...
  От него веяло спокойствием и добротой.
  - Нет,  не могу... Происходит что-то ужасное, - Менолли содрогнулась
от рыданий, леденящий душу страх все крепче сжимал свои объятия, грозя
неизвестной бедой, - что-то кошмарное...
  Обитатели Цеха арфистов, разбуженные ее криками, толпились в дверях.
Кто-то громко заявил, что ни во дворе, ни на соседних дорогах не видно
ничего подозрительного. Кто-то заметил, что глупо обращать внимание на
капризы истеричной девчонки, желающей во что бы то ни стало привлечь к
себе внимание.
  - Придержите язык,  Моршал,  - проталкиваясь сквозь толпу,  отрезала
Сильвина - И вообще, отправляйтесь-ка вы все спать. Все равно толку от
вас никакого.
  - Я  тоже  прошу  вас  удалиться,  -  произнес   Робинтон,   и   все
переглянулись:  в голосе Главного арфиста клокотал с трудом сдержанный
гнев.
  - Я  надеюсь,  яйца  еще  не  проклюнулись?  - осведомился заспанный
Сибел.
  Менолли покачал головой, она изо всех сил старалась овладеть собой и
побороть  судорожные   приступы   ужаса,   лишавшие   ее   возможности
членораздельно объяснить, что же с ней стряслось.
  Сильвина принялась ее успокаивать.
  - Робинтон,  у  девочки  руки  как  лед,  -  заметила  она.  Менолли
прижалась к женщине, словно ища у нее защиты.
  Робинтон, присев на край топчана, поглаживал ее содрогающиеся плечи.
  - И, если хотите знать, это совсем не похоже на истерику.
  Внезапно судороги   ослабели,   а   вскоре  и  совсем  прекратились.
Задыхаясь, Менолли упала Сильвине на грудь.
  - Не  знаю,  что  это  было,  только  оно  прошло,  -  в изнеможении
выдохнула она.
  Сильвина и  Робинтон уложили ее поудобнее,  женщина натянула меховое
одеяло до самого подбородка.
  - А   что  твои  файры  -  тоже  перепугались?  -  спросила  Главная
смотрительница, оглядывая освещенную комнату. - Что-то я их не вижу...
  - Я  успела заметить,  как они ушли в Промежуток,  а куда - не знаю.
Они совсем обезумели от страха,  с ними такого никогда  не  бывало.  Я
ничем не могла им помочь.
  - Не спеши,  расскажи все  как  было,  -  мягко  проговорил  Главный
арфист.
  - Я и сама не все  понимаю.  Проснулась  я  оттого,  что  они  очень
беспокоились.  Обычно  файры спят как убитые.  Они чего-то боялись,  и
страх этот все усиливался.  Потом я увидела нечто...  или ничто -  то,
чего они так испугались.
  - Ну,  конечно,  что-то ведь все-таки должно было быть,  -  Робинтон
взял  ее  за  руку  и  принялся ласково поглаживать,  - рассказывай по
порядку.
  - Файры  были  сами не свои от ужаса.  Постепенно их страх передался
мне,  -  Менолли  судорожно  вздохнула,   стараясь   отогнать   жуткое
воспоминание.  -  И вот я увидела что-то ужасное,  смертельно опасное,
что-то серое и...  ужасное!  И еще невыносимо горячее.  Да,  жара была
частью этого кошмара.  Потом меня охватила тоска...  не знаю даже, что
было хуже...  - Девочка уцепилась за надежные руки друзей,  не в силах
сдерживать рвущиеся рыдания. - Но я не спала. Это не был страшный сон!
  - А теперь,  Менолли,  отдыхай.  Будем надеяться,  что  твой  кошмар
бесследно исчез.
  - Погодите,  ведь я еще не все рассказала.  Мне кажется,  вы  должны
знать все - а вдруг это важно.  Потом...  я услыхала,  только на самом
деле я не слышала...  просто это прозвучало так отчетливо,  как  будто
кто-то  крикнул  прямо  здесь,  в комнате...  прямо у меня в голове...
Чей-то голос крикнул: "Не оставляй меня одну!".
  Теперь, когда Менолли,  наконец, поведала весь свой кошмар до конца,
тело ее расслабилось, и ей сразу полегчало.
  - Не оставляй меня одну? - негромко повторил Главный арфист, пытаясь
постичь смысл загадочной фразы.
  - Теперь все прошло... я хочу сказать, страх и все остальное...
  В комнату стрелой ворвались файры.  Они явно намеревались опуститься
на  постель,  но,  заметив  Сильвину  и  мастера  Робинтона,  изменили
направление и,  оживленно чирикая,  расселись  на  карнизе.  Ни  следа
былого ужаса,  только удивление при виде нежданных гостей.  Красотка и
пара бронзовых,  осмелев,  уселись в  ногах  постели  и  вопросительно
закурлыкали,  глядя на девочку.  Они выглядели настолько обычно, что у
Менолли вырвался изумленный возглас.
  - Только не брани их,  Менолли,  - попросил мастер Робинтон. - Давай
попробуем выяснить, где они были.
  Девочка поманила  Красотку,  и  та  послушно  уселась у нее на руке,
охотно отвечая на ласку.
  - Ее явно больше ничего не тревожит.
  - Да, но где она была?
  Менолли взяла   Красотку  на  руки  и,  поглаживая  ладонью  изящную
головку, заглянула в безмятежно вращающиеся глаза.
  - Ну, где ты была, малышка? Куда летала?
  Красотка потерлась о  руку  Менолли  и,  горделиво  вскинув  голову,
отрывисто  чирикнула.  Перед  мысленным  взором  Менолли  промелькнула
картина: чаша Вейра, наводненная драконами и взволнованными людьми.
  - Похоже, она летала в Вейр Бенден. Да, это наверняка Бенден! Они не
так  хорошо  знакомы  с  Фортом,  чтобы  передавать  столь  отчетливые
картины.  Там  что-то случилось - я видела толпы взволнованных людей и
множество драконов.
  - Спроси Красотку, чего она испугалась.
  Менолли снова погладила королеву по головке,  ободряя свою любимицу:
она  знала  -  этот  вопрос  неминуемо  испугает  ящерку.  Так  оно  и
случилось.  Красотка так стремительно сорвалась с руки Менолли, что до
крови оцарапала коготками ей руку.
  - Дракон упал с неба! - выдохнула девочка, ошеломленная увиденным. -
Разве драконы падают с неба?
  - Смотри, дитя мое, она тебя поцарапала...
  - Пустяки! Только боюсь, мастер Робинтон, мы больше ничего от нее не
добьемся.
  Красотка, сердито чирикая,  примостилась на камине,  глаза ее пылали
злым оранжевым огнем.
  - Вот что,  мастер Робинтон, - строго проговорила Сильвина, - если в
Бендене действительно что-то стряслось, они вот-вот пришлют за вами. -
Сильвине  пришлось  повысить  голос,  чтобы  перекричать взволнованный
гомон файров,  поднявшийся в ответ на сердитое чириканье  королевы.  -
Пойдемте,  не  стоит  больше волновать бедняжек.  А вам,  юная девица,
придется дать сонного зелья.  По глазам вижу,  что  иначе  вы  у  меня
сегодня не уснете.
  - Я не хотела никого беспокоить...
  Сильвина преувеличенно громко фыркнула, не дав Менолли закончить. Но
когда женщина приоткрыла дверь,  Менолли увидела,  что арфисты все еще
толпятся  в коридоре.  Вот раздался голос Сильвины,  которая принялась
ворчать, уговаривая всех разойтись по своим комнатам.
  - Ну что вы хотите от файров - никак не пойму!
  - Знаешь, Менолли, что самое странное в этом происшествии? - спросил
Главный арфист,  задумчиво хмуря лоб. - То, что сторожевой дракон тоже
поддался тревоге.  Я еще не видывал,  чтобы дракон - если, конечно, не
считать  брачного  полета  -  улетал куда-нибудь без всадника.  И я не
удивлюсь,  - лукаво усмехнулся Робинтон,  - если сейчас сюда  заявится
Т'ледон и попросит у тебя объяснений по поводу пропажи своего дракона.
  Мысль о  том,  что  всадник  может  обратиться  к  ней  за  советом,
показалась  Менолли  столь невероятной,  что она даже выдавила из себя
слабую улыбку.
  - Как руки?  Я слышал, ты много играешь. - Главный арфист перевернул
руку девочки ладонью кверху.-  По-моему,  шрам  слишком  воспалился  -
видно,  ты переусердствовала.  Знаешь поговорку:  торопитесь медленно?
Болит?
  - Чуть-чуть. Мастер Олдайв дал мне мазь.
  - А ноги?
  - Если только не приходится долго стоять или много ходить...
  - Жаль, что твои файры не могут заменить одного маленького дракона..
  - А знаете, мой господин...
  - Что, дитя мое?
  - Я хочу сказать, что мои файры... они могут... переносить предметы!
Вчера они принесли свирель... чтобы мне не пришлось ходить лишний раз,
-  поспешно  добавила  она.  - Собрались все вместе,  взяли ее из моей
комнаты и уронили прямо мне в руки!
  - Чрезвычайно интересно.  Я и не думал,  что они так сообразительны.
Ты, наверное, слышала, что Брекки, Миррим и Ф'нор научили своих файров
носить   письма,   прикрепленные   к   ошейнику...  -  Главный  арфист
усмехнулся.  - Правда,  нельзя сказать, чтобы они всегда доставляли их
без промедления.
  - Мне кажется, нужно им внушить, что дело срочное.
  - Как в тот раз, со свирелью для мастера Джеринта?
  - Я боялась опоздать, а бежать не могла.
  - Будем считать,  Менолли,  что так оно и было, - ласково проговорил
Робинтон.  Девочка недоуменно подняла на него  глаза  и,  прочитав  во
взгляде  Главного арфиста участливое понимание,  покраснела.  Он снова
погладил ее по руке.  - Видишь ли,  дитя  мое,  зная  то,  что  движет
людьми,  я зачастую могу восстановить даже неизвестные мне события. Не
стоит так замыкаться в себе,  девочка.  И прошу тебя,  рассказывай мне
обо  всем  необычном,  что тебе удастся подметить у твоих файров.  Это
очень важно - ведь мы  пока  так  мало  знаем  об  этих  родственниках
драконов.   У  меня  есть  предчувствие,  что  они  еще  сыграют  свою
немаловажную роль.
  - А как поживает белый дракон?
  - Ты тоже умеешь читать чужие мысли? Малыш Рут жив-здоров, - ответил
Робинтон, но было в его тоне что-то такое, отчего его бодрое заявление
прозвучало недостаточно убедительно. - И не стоит зря волноваться ни о
нем,  ни  о  Джексоме  - и так весь Перн почему-то слишком озабочен их
будущим, - закончил Главный арфист, хлопнув ладонью по одеялу.
  Тут вернулась  Сильвина  с  кружкой сонного зелья и не отошла,  пока
Менолли, кривясь, не выпила горьковатый напиток до дна.
  - Знаю,  знаю,  что  вкус  не  очень-то приятный.  Я нарочно развела
покрепче.  Тебе нужно выспаться как следует.  А вас,  мастер Робинтон,
внизу ожидает посыльный из холда.  Говорит, что дело срочное, да это и
видно по тому, как он запыхался.
  - Приятных сновидений, Менолли, - сказал Робинтон и быстро вышел.
  - Что-то  случилось?  -  спросила  девочка  Сильвину,  надеясь  хоть
что-нибудь узнать от нее.
  - Ничего такого,  что тебя касалось бы,  милочка моя,  - усмехнулась
Сильвина,  подтыкая  одеяло.  -  Насколько я поняла,  Грох,  лорд Форт
холда,  пережил такой же, как он выразился, отвратительный кошмар, что
и ты.  Вот он и послал за мастером Робинтоном, чтобы тот объяснил ему,
что случилось. А теперь лежи спокойно и не вертись.
  - Попробуй тут повертеться!  Вы, наверное, влили в меня двойную дозу
сонного зелья,  - проворчала Менолли,  забыв об  обычной  учтивости  -
снадобье   начинало   действовать.   Глаза  у  нее  закрылись,  и  под
добродушный смех Сильвины она  скользнула  в  объятия  сна.  Мелькнула
последняя,  успокаивающая  мысль:  королева  лорда  Гроха  тоже что-то
почуяла - значит, все это мне не померещилось...
  Один раз она выплыла из забытья,  не вполне сознавая, где находится,
и  смутно  услышала  чей-то  грубый  голос,  которому  вторил  другой,
тоненький,   и  голодные  крики  файров.  Потом,  гораздо  позже,  уже
окончательно проснувшись,  Менолли обнаружила на полу пустую миску.  А
ее  питомцы  безмятежно дремали у нее под боком,  свернувшись в уютные
теплые комочки.  Ощутив пустоту в животе, девочка поняла, что проспала
полдня,  и есть хочется ей самой, а не файрам. Будь они голодны, ей не
удалось бы так славно выспаться.  Должно быть,  Камо с Пьемуром пришли
ей  на  выручку и сами накормили маленьких обжор.  Менолли улыбнулась:
наверняка и Камо, и Пьемура весьма обрадовала такая возможность.
  Ставни были  открыты,  но  со  двора  не  доносилось  ни музыки,  ни
голосов.  Значит,  обед уже  закончился,  и  обитатели  Цеха  арфистов
разошлись  по  своим делам.  Сторожевой дракон был на своем месте - на
огневых высотах.
  Вдруг Менолли резко села на постели - воспоминание о пережитом ночью
ужасе вывело ее из приятного полузабытья.  Послышался стук в дверь,  и
не успела она отозваться,  как на пороге появилась Сильвина с подносом
в руках.
  - Видишь,  как точно я все рассчитала? - довольно проговорила она. -
Ну как, отдохнула?
  Кивнув в ответ, Менолли поблагодарила Сильвину за горячий кла.
  - Вот только, не сочтите за дерзость, у вас такой вид, будто вы и не
ложились. - Покрасневшие глаза женщины окаймляли темные круги.
  - Ты  не  ошиблась,  и  никакой  особой дерзости я в твоих словах не
усматриваю.  Вот приготовлю все для Робинтона  -  и  спать.  Ну-ка,  -
Сильвина похлопала Менолли по бедру,  чтобы та подвинулась,  и присела
на  край  постели.  -  Пожалуй,  стоит  рассказать   тебе,   что   так
взбудоражило  твоих  друзей  нынче  ночью.  А  то  ведь  в  отсутствие
Робинтона никто не додумается поставить  тебя  в  известность.  Да,  я
только  что  проведала  яйца  -  мне  кажется,  тебе тоже нужно на них
взглянуть...  Нет-нет,  сначала выпей кла, - Сильвина удержала девочку
за  плечо.  - Я хочу,  чтобы в голове у тебя прояснилось после сонного
зелья.
  - Так что же случилось?
  - Если вкратце,  то вот что: нынче ночью Ф'нору, всаднику бронзового
Канта, взбрело в голову отправиться на Алую звезду...
  Менолли так громко ахнула, что даже файры проснулись.
  - Спокойно,  девочка,  - я не хочу,  чтобы они снова взбесились, нет
уж, благодарю покорно! - Сильвина подождала, пока файры не задремали.
  - Похоже,  именно  это  и  напугало ящериц,  причем не только твоих.
Робинтон говорил,  что все владельцы файров пережили тот же кошмар, ну
а тебе,  с девятью,  пришлось особенно туго.  Так вот,  Ф'нор с Кантом
отправились  через  Промежуток  к  Алой  звезде...   Да,   детка,   не
удивительно, что ты так перепугалась. То, о чем ты нам говорила, - про
невыносимую жару, какую-то клубящуюся серую дрянь, - все это было там,
на  Алой  звезде.  На ней невозможно приземлиться!  - Она выразительно
фыркнула.  -  Теперь  лордам,  которые  так  стремятся  попасть  туда,
придется прикусить языки.
  - А Кант с  Ф'нором?  -  Менолли  почувствовала,  как  ужас  ледяной
хваткой стиснул горло - она вспомнила отчаянный крик в ночи.
  - Целы,  но жизнь их висит на волоске.  А помнишь,  ты говорила  про
слова:  Не оставляй меня одну? Оказывается, это Брекки звала Ф'нора...
- Сильвина помолчала для пущего эффекта. - Каким-то чудом ему с Кантом
удалось  вырваться  из  плена  Алой звезды и проделать часть обратного
пути.  Должно быть,  невероятное было зрелище...  - Сильвина прищурила
воспаленные  глаза,  пытаясь  представить  драматическую картину.  - А
знаешь,  куда полетел сторожевой дракон?  Помочь  Канту  приземлиться!
Робинтон сказал,  что драконы образовали в воздухе мост и, подхватывая
Ф'нора с Кантом,  замедлили их  падение.  -  Оба,  конечно,  были  без
сознания.  Робинтон  говорит,  на  Канте живого места не осталось - по
нему будто шкуркой прошлись.  Да и Ф'нор  выглядит  немногим  лучше  -
даром, что на нем был кожаный костюм!
  - Скажи,  Сильвина,  откуда же мои файры узнали,  что происходило  в
Бендене?
  - Рамота созвала драконов...  ты,  верно,  знаешь - королева Бендена
это  умеет.  А  твои  файры  бывали в Бендене.  Наверное,  они тоже ее
услышали, - эта часть загадки не особенно волновала Сильвину.
  - Все равно не пойму: ведь файры переполошились задолго до того, как
Рамота призвала сторожевого дракона,  даже раньше,  чем я услышала зов
Брекки.
  - Ладно,  ладно. В свое время мы узнаем разгадку и этой тайны. У нас
в  Цехе  все  тайное  становится  явным.  А потом,  если драконы могут
переговариваться на расстоянии, то чем файры хуже?
  - Драконы  мыслят внятно,  - проговорила Менолли,  ласково почесывая
головку проснувшейся королевы,  - а эти крошки - нет.  Или,  во всяком
случае, отнюдь не всегда.
  - Младенцы тоже говорят не очень внятно,  а твои  файры  не  так  уж
давно вылупились, не забывай об этом, Менолли. А возьми Камо - он что,
внятно болтает? Тем не менее, он все чувствует!
  - Кстати, это Камо накормил утром файров, чтобы я могла поспать?
  - Да,  вместе с Пьемуром. Перед завтраком он все нудил и нудил, пока
я  не  догадалась  послать  их с Пьемуром наверх,  чтобы он,  наконец,
заткнулся.  - Сильвина хохотнула,  вспоминая причитания  Камо.  -  Все
стонал:  милашки голодные, кормить милашек. Пьемур сказал, что ты даже
не проснулась. Правда?
  - Да. - Но Менолли больше занимали умственные способности ее файров.
- Пожалуй,  и правда,  можно  объяснить  их  поведение  тем,  что  они
побывали в Бендене.
  - Как сказать, - возразила Сильвина. - Ведь малышка лорда Гроха тоже
не  осталась  безучастной.  А она родом не из Бендена и никогда там не
бывала.  Может статься,  эти зверюшки гораздо разумнее, чем мы думаем.
Глядят на людей, которые мнят себя не хуже всадников, да посмеиваются!
  - Я выпила весь кла. Пойдем посмотрим яйца?
  - Да, обязательно. Если файры родятся в отсутствие Робинтона, он нам
этого вовеки не простит!
  - А Сибел здесь?
  - Здесь,  и,  как  наседка,  не  отходит  от  яиц!  -  Сильвина  так
выразительно закатила глаза,  что Менолли не выдержала и фыркнула. - А
как сегодня твои ноги?
  - Чуть-чуть отекли, самую капельку.
  - Не забывай, что мазь не лечит, когда она в банке.
  - Да, Сильвина.
  - Ну что ты все поддакиваешь,  да еще так робко?  - в голосе женщины
прозвучала  неожиданная  теплота  и  ласка.  Менолли ответила Сильвине
смущенной улыбкой, и та, захватив поднос, вышла.
  Девочка быстро натянула одну из новых рубашек и синие кожаные штаны,
взбила травяной тюфяк и застелила его меховым покрывалом.
  Когда она  вошла  в  комнату  Главного  арфиста,  Сильвина  как  раз
заканчивала уборку.  Красотка стремительно влетела  следом  и  уселась
Менолли  на  плечо.  Наблюдая,  как девочка проверяет яйца.  маленькая
королева с интересом вертела головой. Потом вопросительно чирикнула.
  - Ну? - насмешливо осведомилась Сильвина. - Что решили специалисты?
  Менолли хихикнула.
  - Не думаю,  чтобы Красотка соображала в этом больше меня.  Ведь она
никогда не видела рождения,  Но  я  должна  сказать,  что  яйца  стали
заметно тверже.  Ведь мы так заботились,  чтобы им было тепло. Не могу
утверждать наверняка,  но, по-моему,  они могут проклюнуться  в  любую
минуту.
  Сильвина громко охнула, испугав Красотку.
  - Ох  уж  этот  Робинтон!  Теперь придется его разыскивать!  - Она в
последний раз ткнула кулаком тюфяк и разгладила покрывало. - Ведь если
за  ним  не  явятся от лорда Гроха,  - женщина кивнула в сторону утеса
Форт холда,  - то уж от Ф'нора - обязательно.  А нет -  так  от  лорда
Лайтола по поводу белого дракончика.
  - Придется ему сделать выбор, если он хочет Запечатлеть файра!
  Сильвина недоуменно   уставилась   на  Менолли,  потом  заразительно
расхохоталась.
  - А  знаешь,  пожалуй,  это  самое радостное событие с тех пор,  как
погибли две королевы,  - проговорила женщина,  утирая слезы. - Ведь он
почти  не  спит...  -  Сильвина  махнула  рукой  в сторону заваленного
рукописями кабинета  -  стол  испещрен  нотными  значками,  полупустой
винный  бурдюк  печально  свисает  со  стула.  - Нет,  он ни за что не
упустит  такую  возможность   -   Запечатлеть   файра!   Неужели   нет
какого-нибудь знака, который говорил бы, что рождение вот-вот наступит?
Всадники обычно знают в этом толк.  Понимаешь,  Робинтон  занят  очень
важными делами.
  - Когда рождались мои файры,  старшая  королева  и  ее  стая  громко
гудели... - после минутного раздумья неуверенно сказала Менолли.
  Сильвина понимающе кивнула.
  - Но  это  не  Красоткины  яйца,  так  что  не  знаю,  как она будет
реагировать,  хотя все  бенденские  драконы  гудели,  когда  рождалось
потомство Рамоты. Может быть, и файры будут вести себя так же...
  - Надеюсь,  у нас будет в запасе  какое-то  время,  чтобы  известить
Робинтона?  Навряд  ли он сможет сидеть здесь целый день,  а может,  и
больше, в ожидании рождения.
  Менолли медлила  с ответом - уж больно трудно что-нибудь утверждать,
опираясь на одни догадки.
  - Ведь малышам,  после того,  как они родятся, нужно, наверное, дать
поесть? - спросила Сильвина, явно успокоенная полученными сведениями.
  - Непременно!  И лучше всего - мяса,  - Менолли вспомнила свой мешок
клешнезубов,  которых ее новорожденные файры умяли в одно мгновение. А
ведь с ними не так-то легко справиться!
  - То-то Камо обрадуется!  - заметила Сильвина. - Я думаю, тебе лучше
остаться   здесь.   А  что  тут  такого?  Я  уверена,  Робинтон  готов
пожертвовать гораздо большим,  чем неприкосновенность  своего  жилища,
чтобы  заполучить  собственного файра.  Он даже грозился отказаться от
вина...  - Сильвина фыркнула,  явно  сомневаясь  в  реальности  такого
подвига. - Да что это ты сама не своя?
  - Скажи, Сильвина, ведь обед уже был?
  - Ну конечно.
  - Мне нужно...  Я обязательно должна быть  у  мастера  Шоганара.  Он
очень настаивал...
  - В самом деле?  А он может объяснить  Главному  арфисту,  что  твой
голос  важнее,  чем  его файр?  Да не переживай ты так!  Сибел побудет
здесь вместо тебя.  А ты скажи своим  файрам,  чтобы  они  посидели  с
ним...  -  Сильвина  подошла  к открытому окну и выглянула во двор.  -
Пьемур,  Пьемур!  Скажи Сибелу,  чтобы  он  зашел  в  комнату  мастера
Робинтона.  Менолли?  Да,  уже проснулась, она тоже здесь. Нет, она не
может идти к мастеру Шоганару,  пока не  явится  Сибел.  Что?  Ну  так
сбегай к мастеру Шоганару и передай ему мои слова: Менолли подчиняется
в первую очередь мастеру Робинтону,  потом мне,  а потом уже любому из
мастеров, с которыми занимается.
  Ожидая, пока Пьемур разыщет и приведет Сибела, Менолли сидела как на
иголках; она предчувствовала ярость мастера Шоганара.
  - Что,  рождаются?  - Сибел  с  разбега  остановился  в  дверях:  он
раскраснелся и тяжело дышал, на лице написана неподдельная тревога.
  - Нет еще,  - успокоила его Менолли,  которой  не  терпелось  скорее
бежать к мастеру Шоганару. Но пришлось еще ненадолго задержаться; было
бы невежливо протискиваться мимо остановившегося в дверях подмастерья.
  - А как я узнаю, когда начнется?
  - Менолли говорит,  что файры должны гудеть,  - ответила за  девочку
Сильвина. - Шоганар требует ее к себе.
  - Он такой! А где Главный арфист?
  - Сейчас уже,  наверное,  в Руате, - подумав, сказала Сильвина. - За
ним прилетел всадник  из  Бендена,  и  мастер  отбыл  туда.  Потом  он
собирался завернуть в Телгар, повидаться с мастером Фандарелом...
  Сибел недоуменно перевел  взгляд  с  Сильвины  на  Менолли,  видимо,
считая, что девочке это слышать не положено.
  - Нечего  удивляться.  Менолли,  как  никому  другому,  не   считая,
конечно,  тебя,  предстоит уяснить,  сколько разных мелодий приходится
исполнять арфисту,  а тем более - Главному,  - изрекла  женщина.  -  Я
пришлю  тебе  кла и велю Камо,  - она весело хохотнула,  - как следует
поработать топориком, чтобы приготовить побольше мяса.
  Менолли приказала  файрам  оставаться с Сибелом,  а сама,  сбежав по
лестнице, припустила через двор к залу для хоровых занятий.
  Несмотря на   все   уговоры  Сильвины,  девочка  с  большой  опаской
предстала пред очами мастера Шоганара.  Но он встретил ее  молча.  Тем
острее она ощутила свою провинность.  Мастер сверлил ее взглядом, пока
она не принялась смущенно переминаться с ноги на ногу.
  - Никак  не  могу  понять,  юная Менолли,  что в тебе такого,  чтобы
взбаламутить весь Цех...  Ведь я знаю,  ты не из  выскочек.  Ты,  если
можно  так  сказать,  до нескромности скромна.  Ты не хвастаешься,  не
кичишься своим положением,  не лезешь на глаза.  Ты умеешь слушать,  а
это, смею тебя заверить, большая редкость. Ты усваиваешь то, чему тебя
учат - а это уж и вовсе неслыханно.  Я уже начал было питать  надежду,
что, в кои-то веки, обнаружил в столь юной девице усердие, необходимое
для истинного музыканта, истинного арфиста! И я даже почувствовал, что
способен  извлечь  из  тебя  настоящий  голос...  -  Неожиданно  кулак
мастера,  как кувалда,  обрушился на  письменный  стол,  так  что  тот
подскочил  на  своих  ножках,  а  вместе с ним и Менолли.  - Но даже я
бессилен что-нибудь сделать, если тебя нет со мной!
  - Но Сильвина сказала...
  - Сильвина - замечательная женщина.  Без нее все пришло бы в  полное
запустение,  - еще не остыв, вскричал мастер Шоганар. - К тому же, она
отличный музыкант...  как, ты не знала? Тогда тебе, девочка моя, нужно
послушать,  как она поет... Но! - его голос снова угрожающе громыхнул,
а необъятный живот  подпрыгнул,  хотя  все  остальное  тело  сохраняло
полную неподвижность.  - Я полагал,  что доступно объяснил: ты обязана
являться ко мне, что бы ни случилось, каждый день без исключений!
  - Да, мой господин!
  - Тогда...  - его  голос  приобрел  обычное  звучание,  -  начнем  с
дыхания.
  Менолли едва поборола искушение хихикнуть.  Ей удалось справиться со
смехом,  набрав в грудь побольше воздуха. Скоро, увлекшись уроком, она
забыла обо всем.
  Когда мастер Шоганар отпустил ее,  не преминув напомнить,  чтобы она
больше не вздумала опаздывать - правда,  не завтра,  поскольку  завтра
выходной,  а  он,  как никто другой,  заслужил отдых,  а послезавтра -
группы мальчишек уже возвращались после работы.  И,  что  удивительно,
многие  здоровались  с  Менолли,  когда она пробегала мимо них,  спеша
вернуться к драгоценным яйцам.  Девочка отвечала на  приветствия,  еще
путая  имена и лица,  но на сердце у нее стало тепло от их дружелюбных
улыбок. Поднимаясь через две ступеньки наверх, она гадала: может быть,
мальчишки прознали о вчерашнем ночном происшествии?  Наверное. Новости
в Цехе распространяются быстрее, чем налетают Нити.
  Ступив на  верхнюю  площадку,  девочка  услышала  негромкий  перебор
гитарных струн.  Она замедлила шаг и все  равно  появилась  в  комнате
Главного  арфиста  запыхавшись  - совсем как Сибел.  Он поднял голову,
понимающе улыбнулся и,  желая успокоить девочку, показал на письменный
стол. Там, не спуская глаз с юноши, уютно свернулись файры.
  - Как видишь,  недостатка  в  слушателях  у  меня  не  было.  Правда
неизвестно, понравилась ли им моя музыка.
  - Понравилась,  - улыбнулась  Менолли.  Девочка  протянула  руку,  и
Красотка  немедленно  подлетела к ней.  - Взгляни,  у них все видно по
глазам.  Сейчас главный оттенок -  зеленый,  а  это  значит,  что  они
довольны и собираются вздремнуть. Красный цвет означает голод, голубой
и зеленый - все в порядке,  белый - опасность, а желтый - страх. Ну, а
скорость  вращения  глаз  говорит о том,  насколько сильно то или иное
чувство.
  - А  что  можно  сказать  про  него?  -  Сибел показал на Лентяя,  у
которого глаза были прикрыты матовой пленкой.
  - Не зря же его зовут Лентяем!
  - Но я играл вовсе не колыбельную!
  - Он всегда такой, если только не голоден. Вот, полюбуйся, - Менолли
сняла файра со стола и посадила Сибелу на руку.  Юноша замер. - Почеши
ему  надбровья,  погладь  изнанку  крыльев.  Слышишь?  -  мурлычет  от
удовольствия!
  Сибел послушно ласкал файра,  а тот,  припав к руке юноши,  обхватил
лапками его запястье и,  вытянув шею,  тыкался головкой в  ладонь.  По
лицу подмастерья расплылась робкая завороженная улыбка.
  - Я и не думал, что у них такая нежная шкурка.
  - Нужно  следить,  чтобы  она  не  шелушилась,  а если что,  - сразу
смазывать маслом.  Я вчера весь вечер трудилась над ними,  и все равно
видно,  где  нужно смазать еще раз.  Ну-ка погоди...  - Менолли быстро
сбегала в свою комнату за мазью.  Сидящая  у  нее  на  плече  Красотка
недовольно  попискивала  при  каждом  толчке.  Вместе  с  Сибелом  они
тщательно смазали каждого  файра.  Юноша  все  увереннее  обращался  с
ящерицами.  По  лицу  его  блуждала  легкая  улыбка  -  как  будто  он
удивлялся, что приходится заниматься таким непривычным делом.
  - Скажи, все файры поют? - спросил он, обрабатывая Рыжика.
  - Я и сама точно не знаю.  Думаю, мои научились только потому, что я
все время пела им,  когда мы жили в пещере.  - Менолли усмехнулась про
себя,  припоминая,  как файры,  застыв на карнизе,  вертели головками,
внимательно прислушиваясь к звукам музыки.
  - Потому что даже такие слушатели  лучше,  чем  никаких?  -  спросил
Сибел.  -  А  ты  слышала,  что маленькая королева лорда Гроха недавно
начала подпевать арфисту Форт холда?
  - Быть того не может!
  - Я бы еще понял,  если бы сам Грох  мог  спеть  хоть  пару  нот,  -
рассмеялся Сибел, заметив ее испуг.- Да ты не беспокойся, Менолли, - я
слышал, что Грох в полном восторге. - Юноша слегка посерьезнел.
  - Не думаю,  чтобы нынче ночью лорд Грох был в таком же восторге.  -
Менолли секунду поколебалась,  а потом выпалила:  -  Как  ты  думаешь,
Ф'нор с Кантом выживут?
  - Должны,  просто обязаны!  Они нужны Брекки - без них она погибнет.
Ведь  она и так потеряла свою королеву.  Брекки поможет им выжить.  Мы
узнаем подробности, когда вернется Главный арфист.
  В комнату  ввалился Камо с тяжело нагруженным подносом в руках.  Его
плоское лицо жалобно кривилось.  Но едва он увидел Менолли  и  файров,
как сразу просиял.
  - Милашки проголодались?  Камо будет кормить?  - Менолли  увидела  у
него  на  подносе,  кроме  прочей снеди,  две огромные миски,  доверху
наполненные кусками мяса.
  - Спасибо, Камо, что накормил милашек утром.
  - Камо все делал тихо,  очень тихо.  - Дурачок так энергично закивал
Менолли, что расплескал кувшин с кла.
  Сибел поспешно забрал у него поднос и поставил на письменный стол.
  - Ты  молодец,  Камо,  -  сказал  подмастерье.  - А теперь ступай на
кухню, Альбуна тебя заждалась. Пойди помоги ей.
  - Милашки голодные? - на лице Камо было написано разочарование.
  - Нет,  Камо,  сейчас  не  время,  -  ласково  проговорила  Менолли,
улыбаясь дурачку. - Видишь, они спят.
  Камо потоптался не месте,  таращась то на стол,  то  на  подоконник,
где,  поблескивая  свежесмазанными  шкурками,  растянулись на солнышке
файры.
  - Мы с тобой покормим их позже, вечером.
  - Вечером? Хорошо! Не забудешь? Обещаешь? Правда? Камо будет кормить
милашек?
  - Обещаю,  Камо, - как можно убедительнее сказала Менолли. Жалобный,
просительный голос,  которым Камо добивался от нее согласия, подсказал
Менолли, что надежды дурачка слишком часто оказывались обманутыми.
  - Сильвина  сказала,  что утром ты едва успела выпить кружку кла,  -
проговорил Сибел,  когда Камо,  шаркая,  вышел из комнаты.  - Я еще не
забыл уроки Шоганара и поэтому уверен, что ты зверски голодна.
  К восторгу Менолли на подносе,  кроме мясных колобков,  кла, хлеба с
сыром и варенья, оказались еще и свежие фрукты. Сибел едва притронулся
к еде,  только чтобы составить девочке компанию.  Он  сказал,  что  не
хочет есть, хотя все утро провел за учебой. В подтверждение своих слов
он отбарабанил названия рыб, которые Менолли дала ему накануне.
  - Ну что, все правильно запомнил? - спросил он, лукаво поглядывая на
изумленную девочку.
  - Все!..
  - Смогу я теперь сойти за моряка?
  - Ну, если придется только называть рыб...
  - Если только...  - Он в отчаянии закатил глаза.  -  Кстати,  я  тут
договорился со знакомым всадником из Форт Вейра.  Он обещал потихоньку
захватить нас куда-нибудь на море,  чтобы ты научила меня  ходить  под
парусом.
  - Ходить  под  парусом!  -  возмутилась  Менолли.  -  И  ты  думаешь
научиться этому за один раз? Как зазубрил названия рыб?
  - Видишь ли,  мне навряд ли придется выходить в море самому. Главное
- освоить основные принципы... - ухмыльнулся он. - А подвиги на море я
предпочитаю оставить настоящим морякам.
  Менолли вздохнула с облегчением.  Ей нравился Сибел, поэтому девочку
угнетала мысль,  что он  может  опрометчиво  отважиться  на  борьбу  с
морской стихией. Янус часто говорил: нет человека, который знал бы все
о море,  течениях и приливах.  Стоит возомнить себя бравым  капитаном,
как налетит шквал и разобьет твое судно в щепки.
  - Думаю, так будет разумнее. А я лучше поучусь потрошить рыбу - ведь
это тоже часть морского промысла, к тому же куда более безобидная, чем
мореплавание.  Этим и займемся в  первую  очередь,  как  только  Н'тон
достанет свежей рыбы - он обещал.
  Менолли просто сгорала от любопытства:  ну зачем,  зачем подмастерью
арфиста разбираться в морском деле? - но спросить она не решилась.
  - Завтра - выходной,  - продолжал Сибел,  - может быть,  даже  будет
ярмарка,   если  погода  продержится,  что  вполне  возможно,  на  мой
сухопутный взгляд.  Значит,  если файры к тому времени вылупятся и  мы
сумеем незаметно улизнуть, то, возможно, через пару дней...
  - Но я не смогу пропустить урок мастера Шоганара...
  - Быстро же он тебя вышколил!
  - Просто он очень требовательный...
  - Да,  этого у него не отнимешь. Но, чтобы хоть как-то утешить тебя,
могу сказать:  голоса он ставит мастерски.  С игрой на инструментах  у
меня  никогда  не было проблем...  - Сибел усмехнулся,  вспоминая годы
учения,  - но петь...  вот уж никогда не  думал,  что  из  меня  может
получиться певец! Я ужасно боялся, что меня выгонят...
  - Тебя?
  - Вот именно.  А я мечтал стать арфистом с тех самых пор, как выучил
первые баллады.  Вырос я в холде, где карьера арфиста считалась весьма
уважаемым  делом.  Мой  приемный отец помогал мне,  чем только мог,  а
местный арфист неплохо владел инструментами, но не более того. Правда,
основы  он преподавал очень грамотно.  Ну,  я и возомнил себя законным
музыкантом и очень  тем  гордился...  пока  не  попал  сюда.  -  Сибел
насмешливо фыркнул,  припомнив свой мальчишеский гонор. - Только здесь
я понял,  что искусство арфиста - нечто гораздо  большее,  чем  просто
музицирование.
  Менолли понимающе усмехнулась.
  - Как и знать морское дело - нечто большее, чем уметь потрошить рыбу
и управляться с парусом?
  - Да,  именно так.  И если уж речь зашла о музицировании,  то Домис,
освободив тебя от утреннего урока,  не освободил от занятий... Так что
мы  можем  с  пользой  провести  время  ожидания.  Кстати,  прими  мои
комплименты - вчера ты  очень  ловко  повела  себя  с  Домисом,  нашла
единственно верный тон.
  - Я никогда не фальшивлю.
  Сибел непонимающе уставился на нее.
  - Я вовсе не имел в  виду  твою  игру.  -  Он  взглянул  на  девочку
пристальнее.  -  Уж  не  хочешь ли ты сказать,  что тебе действительно
нравится такая музыка? Значит, ты не притворялась?
  - Его  музыка  просто  изумительна.  В жизни не слышала ничего более
великолепного,  -  выпалила  Менолли,  несколько  задетая  подозрением
Сибела.
  - Ну,  конечно...  Она и должна  казаться  тебе  такой.  Вот  только
сохранишь ли ты свое мнение через несколько Оборотов,  после того, как
тебе придется постоянно терпеть бесконечные эксперименты  Домиса,  его
вечный поиск чистых музыкальных форм?  - Юноша шутливо передернулся. -
Вот,  взгляни-ка сюда,  - он развернул перед девочкой нотные листы.  -
Посмотрим,  как  тебе  это понравится!  Домис отдал тебе партию первой
гитары, но, учти, придется выучить и партию второй.
  Пьеса для  двух  гитар  оказалась  чрезвычайно  сложной,  в  ней шли
постоянные смены ритма, а многие аккорды были сложны даже для здоровых
рук.   С  помощью  Сибела  удалось  придумать  новую  аппликатуру  для
отрывков,  с которыми  она  не  могла  справиться  из-за  поврежденной
ладони.  Всю  пьесу  пронизывала сквозная тема,  которая,  повторяясь,
переходила от одной гитары к другой.  Они исполнили две части из трех,
и  тут  Сибел  запросил  пощады.  Посмеиваясь,  он  принялся растирать
уставшие пальцы и плечи.
  - Все  равно  за один день мы не достигнем совершенства,  - возразил
юноша, когда Менолли захотела доиграть вещь до конца.
  - Извини, я не подумала.
  - Ты когда-нибудь перестанешь извиняться по пустякам?
  - Изви...  Ой,  я  не нарочно.  - Под смех Сибела ей пришлось начать
фразу сначала.  - Эта музыка - как вызов,  да-да,  правда.  Вот здесь,
например...  -  Она сыграла быстрый отрывок,  требующий от исполнителя
виртуозного мастерства.
  - Хватит,  Менолли.  Я  смертельно устал,  а почему ты не устала,  я
просто не понимаю.
  - Но ведь ты - подмастерье арфиста!
  - Не спорю, и, тем не менее, я не могу играть весь день напролет.
  - Ну,   а   чем  ты  еще  занимаешься?  Я  имею  в  виду,  когда  не
прикидываешься моряком или еще кем-нибудь.
  - Всем,  что поручает мне Главный арфист.  В основном, странствую...
Приглядываюсь к ребятишкам в цехах и  холдах  -  не  найдется  ли  где
способного  мальчугана  для  нашего  Цеха.  Доставляю  новую  музыку в
отдаленные места... в последнее время - твою музыку.
  - Мою?
  - Во-первых,  чтобы заставить тебя  объявиться:  ведь  мы  тогда  не
знали,  что  ты - девочка.  А во-вторых,  потому что это как раз такие
песни, которые нам нужны.
  - Вот и мастер Робинтон так сказал...
  - Да полно тебе скромничать!  Хотя,  с другой стороны, неплохо иметь
хотя  бы  одного  скромного  ученика  среди  целой оравы самоуверенных
хвастунов... ну, что случилось?
  - Я правда не понимаю - разве музыка мастера Домиса...
  - Пойми,  твои песни может запросто сыграть  любой  арфист-недоучка,
любой  дурачок,  с  грехом  пополам  бренчащий  на  гитаре.  Только не
подумай,  что я не ценю твою музыку.  Просто она и  то,  что  сочиняет
Домис,  -  как говорится,  две большие разницы.  И не вздумай судить о
своих песнях по его меркам!  Многие уже слышали твои мелодии и  успели
их полюбить,  и,  поверь мне,  таких людей куда больше,  чем тех,  кто
услышит творения Домиса, и, тем более, их полюбит.
  Менолли чуть не поперхнулась.  Сама мысль о том, что ее незатейливая
музыка  может  понравиться кому-то  больше,  чем  блестящие  сочинения
Домиса,  казалась ей просто невероятной.  И все же она поняла отличие,
на котором так настаивал  Сибел  -  Домис  сочинял  исключительно  для
музыкантов.
  - Разумеется, музыка мастера Домиса тоже нужна, но она играет совсем
другую роль.  Он мастер композиции, и тебе еще предстоит у него многое
перенять...
  - Да,  я  знаю.  -  И  поскольку  одна мысль никак не давала Менолли
покоя,  она скороговоркой выпалила: - Посоветуй, Сибел, как мне быть с
песенкой  о королеве файров?  Мастер Робинтон ее переработал,  так что
она стала в тысячу раз лучше.  Но он уже  сказал  всем,  что  это  моя
песня.
  - Ну и что тут такого?  Значит,  Главный арфист хочет, чтобы все так
думали.  И наверняка у него есть на это свои причины. - Сибел похлопал
девочку по плечу.  - А потом,  он не так  уж  много  изменил  в  твоей
песне...  Просто... - Сибел пояснил свои слова выразительным жестом, -
слегка сжал ее.  А саму мелодию не тронул,  и  как  раз  ее-то  сейчас
повсюду  и распевают.  Тебе еще предстоит научиться отделывать музыку,
но так,  чтобы она не утратила своей свежести.  Вот почему очень важно
заниматься   у   Домиса.   У   него  есть  чистота  формы,  у  тебя  -
оригинальность.
  Менолли не  знала,  что ответить.  Она с горечью вспоминала,  как ей
доставалось как раз за то, к чему ее теперь поощряют.
  - Ну  что  ты  сжалась,  как  улитка?  - резко спросил Сибел.  - Что
случилось?  Да ты побелела,  как  полотно...  Скорлупа  и  осколки!  -
Последние слова прозвучали как ругательство и, приняв их на свой счет,
Менолли испуганно уставилась на юношу. - До чего некстати...
  Проследив за его взглядом,  она увидела бронзового дракона, который,
кружась, спускался над главным двором.
  - Это Н'тон.  Мне нужно договориться с ним о нашей учебной прогулке.
Я на минутку. - Сибел выскочил из комнаты, его быстрые шаги прогремели
по лестнице и смолкли.
  Девочка глядела на  партитуру  пьесы,  которую  они  недавно  играли
вместе, и слова подмастерья эхом отдавались у нее в ушах: "У него есть
чистота формы,  у тебя - оригинальность.  Твою мелодию сейчас  повсюду
напевают".   Неужели   людям  могут  нравиться  ее  безделицы?  Трудно
поверить!  Хотя,  вроде,  у Сибела  нет  причин  ее  обманывать.  Как,
впрочем,  и у Главного арфиста - а ведь он сказал, что ему очень нужна
ее музыка.  И не только ему  -  всему  Цеху.  Просто  невероятно!  Она
ударила  по  струнам  -  комнату  наполнил мощный ликующий аккорд,  но
девочка мгновенно спохватилась и  повторила  его  в  более  сдержанном
варианте  -  решив,  что  столь безудержный всплеск недопустим с точки
зрения чистоты формы.
  И все  же  ее  песни  -  такие  пустяки  в  сравнении  с  блестящими
прихотливыми произведениями,  выходящими  из-под  пера  Домиса!  Может
быть,  если  она  станет  усердно  трудиться под его руководством,  ей
все-таки удастся хотя бы приблизить свои поделки к тому, что не стыдно
будет называть музыкой...
  Усилием воли Менолли заставила себя снова сосредоточиться  на  дуэте
для двух гитар.  Она стала повторять сложные места - сначала медленно,
потом в нужном темпе.  Один из аккордов вдруг  напомнил  ей  отчаянный
крик, который она услышала ночью. Девочка повторила фразу.
  - Не оставляй меня одну...  - Она подобрала следующий аккорд.  -  То
крик  в  глухой ночи /В нем,  раздирая тишину,/ Тоска и страх звучит -
ведь Сибел так и сказал: Брекки не захочет жить, если Ф'нор умрет. - Я
без тебя погибну вмиг /Молю тебя,  живи/ И мир услышал этот крик / Зов
раненой любви.
  Наконец, Менолли удалось выстроить печальные,  жалобные аккорды так,
что  даже  самой  понравилось.  Красотка,  Нырок  и  Крепыш   тихонько
подпевали. Тогда она занялась стихами.
  - Ну как,  ничего получилось?  - спросила она у  притихшей  стаи.  -
Может, стоит набросать на чем-нибудь?
  - Не нужно,  - ответил ей  чей-то  спокойный  голос.  Девочка  резко
повернулась  и  увидела:  за  письменным  столом  сидит Сибел и что-то
быстро записывает.  - По-моему,  я успел уловить все.  -  Взглянув  на
Менолли,  юноша  заметил  ее  растерянность  и ободряюще улыбнулся.  -
Закрой рот и проверь мою запись.
  - Но... но ведь...
  - Я уже, кажется, велел тебе прекратить извиняться по пустякам?
  - Но я играла просто так, для себя...
  - Разумеется,  над песней еще придется поработать,  но припев уже  и
сейчас  берет  за  душу - вот увидишь,  народ просто обрыдается!  - Он
коротко кивнул  ей,  приглашая  подойти  поближе.  -  Возможно,  стоит
попробовать изменить последовательность событий - сначала рассказать о
самой трагедии,  а потом дать итог...  хотя я  и  не  уверен.  Что  же
касается  мелодии...  послушай,  ты  всегда  используешь  минор?  - Он
прикрыл песок стеклом,  чтобы запись не  стерлась.  -  Посмотрим,  что
скажет Главный арфист. Ну, что опять случилось?
  - Оставить это? Ты, наверное, шутишь!
  - Нисколько,  юная Менолли, - ответил он и потянулся за гитарой. - А
теперь посмотрим, правильно ли я записал...
  Менолли застыла на месте и,  сгорая от смущения,  слышала, как Сибел
играет мелодию,  которую она сама  только  что  сочинила.  Но  слушать
пришлось  - никуда не денешься.  А когда файры,  завороженные искусной
игрой подмастерья,  принялись подпевать,  девочка в глубине души  была
готова согласиться:  в конце,  концов, мелодия действительно не так уж
плоха.
  - Отлично,  Сибел!  Я и не подозревал в тебе подобных талантов.  - В
дверях, энергично аплодируя, стоял Главный арфист. - Сам я пока еще не
решился выразить это событие в музыке...
  - Похвалы не по адресу,  мастер Робинтон.  Песню сочинила Менолли. -
Сибел,  вставший при появлении Главного арфиста,  церемонно поклонился
девочке.  - Вот почему, юная девица, арфисты разыскивали тебя по всему
материку.
  - Менолли,  дорогое мое дитя, не стоит краснеть из-за такой песни! -
Робинтон  взял  ее  руки  в свои и ласково сжал.  - Подумай,  от какой
заботы ты меня избавила!  Я вошел на половине куплета. Сибел, не сочти
за  труд...  -.  Он жестом попросил юношу начать сначала.  Не выпуская
руки Менолли,  он пошарил длинной ногой под столом,  извлек табурет  и
уселся,  приготовившись слушать. Из-под ловких пальцев Сибела полились
выразительные,  запоминающиеся,  бередящие  душу  аккорды.  -  А   ты,
Менолли,  слушай  внимательно  и  постарайся забыть,  что эта музыка -
твоя. Учись оценивать объективно, как и положено арфисту.
  Он так крепко сжал ее пальцы,  что она не смогла бы отнять руку,  не
рискуя показаться невежливой.  Но его пожатие не только ободряло,  оно
успокаивало.  Вот  волна  музыки  и  теплый  баритон  Сибела наполнили
комнату - и смущения как не бывало.  А когда  файры  принялись  громко
подпевать, Робинтон крепче сжал ее руку и улыбнулся.
  - Несомненно,  над текстом еще придется поработать - можно  заменить
несколько слов,  чтобы усилить эффект, но в целом вполне пристойно. Ты
сможешь записать...  А,  Сибел,  ты уже успел - молодчина!  - похвалил
Главный  арфист,  когда юноша постучал пальцами по закрывающему нотную
запись стеклу.  - Я бы хотел,  чтобы Менолли на досуге переписала свою
песню  на  белые бумажные листки - ими снабжает нас наш друг Бендарек.
Надеюсь,  этот досуг не замедлит представиться,  - предупредил  мастер
Робинтон.  - Похоже, ночной инцидент переполошил всех файров на Перне,
и мы должны его как-то объяснить.  А песня хороша, Менолли, даже очень
хороша.  Ты  не  должна постоянно сомневаться в своих способностях.  У
тебя просто врожденное чувство мелодии.  Пожалуй,  стоит подумать,  не
отправлять  ли нам почаще учеников в морские холды - кто знает,  может
быть,  море благоприятствует развитию музыкальных талантов. Смотри-ка,
твои файры все еще напевают мотив...
  Но Менолли уже достаточно  оправилась  от  смущения,  чтобы  понять:
гудение  файров  не  имеет никакого отношения к ее песне,  их внимание
приковано совсем не к людям, а...
  - Яйца! Сейчас начнется рождение!
  - Рождение!  Рождение!   -   Мастер   с   подмастерьем   наперегонки
устремились   к   двери,  за  которой  находился  очаг  и  горшочки  с
драгоценными яйцами - Менолли, скорее сюда!
  - Бегу, только мясо захвачу!
  - Они рождаются!  - кричал  Робинтон,  -  рождаются!  Держи  горшок,
Сибел, он качается!
  Когда, Менолли ворвалась в комнату,  оба мужчины,  стоя на  коленях,
застыли   у   очага,  не  отрывая  глаз  от  раскачивающихся  глиняных
горшочков.
  - Разве  может файр вывестись в горшке?  - строго сказала девочка и,
забрав у  Сибела  горшочек,  осторожно  перевернула  его  вверх  дном,
подставив  снизу  ладонь.  Потом  оглянулась на Робинтона,  но тот уже
последовал ее примеру.  Оба яйца, озаренные отблесками пламени, лежали
на  каменном  возвышении перед очагом и заметно раскачивались.  Вот по
скорлупе побежали трещины.
  Файры рядком  расселись  на  каминной  полке  и дружно гудели.  Этот
настойчивый,  пульсирующий гул,  казалось,  вторил  все  ускоряющемуся
ритму,  в котором подергивались яйца,  ритму,  в котором новорожденные
файры бились о твердую скорлупу, спеша появиться на свет.
  - Мастер  Робинтон!  - донесся из кабинета голос Сильвины.  - Мастер
Робинтон!
  - Сильвина!  Они вот-вот родятся!  - с таким воодушевлением вскричал
Главный  арфист,  что  Менолли  вздрогнула,   а   перепуганные   файры
заверещали и захлопали крыльями.
  Привлеченные шумом,  в дверях стали появляться арфисты. "Не годится,
чтобы при рождении присутствовало столько народа,  - подумала Менолли,
- мало ли, что может случиться..."
  - Не входите,  пусть все уйдут!  - крикнула она, едва соображая, что
говорит.
  - Да-да,  отойдите-ка  подальше,  - вмешалась Сильвина,  - все равно
отсюда всем не видно.  Менолли,  ты захватила мясо?  А, вот оно. Здесь
хватит?
  - Должно хватить.
  - А нам что делать?  - хриплым от волнения голосом справил Робинтон,
стоя на коленях перед яйцом.
  - Как только малыш появится из яйца, сразу же начинайте его кормить,
- сказала Менолли,  слегка подивившись про себя:  ведь Главный  арфист
столько  раз  присутствовал при Рождении драконов.  - Пихайте мясо ему
прямо в рот.
  - Когда  же,  наконец,  они  родятся?  -  нетерпеливо  потирая руки,
осведомился Сибел.
  А файры  гудели  все  громче,  глаза  их  стремительно  вращались  в
предвкушении волнующего  события.  Вдруг  в  комнату  молнией  влетела
вторая золотая королева.  Она громко вскрикнула,  и Красотка,  вскинув
крылья, ответила на ее возглас - но не угрожающе, а приветливо.
  - Смотри, Сильвина! - Менолли показала на королеву.
  - Взгляните-ка,   мастер   Робинтон,    -    откликнулась    Главная
смотрительница,  а  пришелица  тем  временем уселась на камине рядом с
остальными файрами, горлышко ее напряженно трепетало.
  - Это Мерга, королева лорда Гроха, - пояснил Робинтон и оглянулся на
дверь.  - Надеюсь,  он не слишком встревожен - его визит сейчас был бы
весьма некстати...
  Но в коридоре,  перекрывая гудение файров,  уже слышался мощный рык,
призывающий Главного арфиста.
  - Пусть кто-нибудь встретит лорда Гроха, - распорядился Робинтон, не
отрывая глаз от лежащих перед очагом яиц.
  - Робинтон!  -  Похоже,  просьба  мастера  запоздала:   громогласные
возгласы быстро приближались.  - Робин...  Что такое?  Занят?  Вот еще
новости...  Моя Мерга снова сама не своя - притащила меня сюда! Да что
у вас тут стряслось? Где Робинтон?
  Менолли оторвала взгляд от яиц,  хотя заметила на одном из  них  все
расширяющуюся трещину;  ей хотелось взглянуть на лорда Форт холда.  Он
оказался под стать своему голосу - крупный  мужчина,  почти  такой  же
рослый,  как  Главный  арфист,  но гораздо толще,  с мощными ляжками и
мускулистыми икрами.  Несмотря на солидный  вес,  двигался  он  легко,
разве  что  запыхался,  да  и  мудрено  ли  -  всю дорогу от холда ему
пришлось почти бежать.
  - Вот вы где! Что здесь происходит?
  - Ничего серьезного, лорд Грох, просто вы попали на Рождение.
  - Рождение?  - Брови лорда озадаченно взметнулись. - А, так это ваши
файры рождаются? Вот почему моя Мерга так переполошилась!
  - Надеюсь, лорд Грох, это не доставило вам слишком много хлопот?
  - Я просто не мог не прийти - так она настаивала. Кстати, как она?
  - Спросите у Менолли.
  - Менолли?  - Внезапно его пристальный взгляд  строго  обратился  на
девочку.  -  Так это ты Менолли?  - Брови его поползли вверх.  - Да ты
совсем девчушка!  Я представлял тебя совсем другой.  Да не красней  ты
так  -  я ведь не кусаюсь,  как моя королева.  Хотя ты ведь не боишься
файров.  Это все твои?  А вот и моя Мерга рядом. Смотри-ка, похоже они
успели подружиться!
  - Менолли!  -   возглас   Главного   арфиста   заставил   ее   снова
сосредоточиться  на  происходящем  таинстве.  Его яйцо так судорожно ,
качнулось, что едва не скатилось с каменного подножия очага. Порывисто
вздохнув, он протянул руки, чтобы поймать его. Скорлупа развалилась, и
крошечный бронзовый дракончик упал прямо в подставленные ладони. Малыш
требовательно пищал, тельце его влажно поблескивало.
  - Кормите! - закричала Менолли. - Кормите его скорее!
  Робинтон, не  в  силах  оторвать  взгляд от файра,  на ощупь схватил
кусочек мяса и  поднес  к  разинутому  рту  новорожденного.  Бронзовый
малыш,  раскинув  крылья  для равновесия,  жадно вцепился в мясо и так
быстро заглотил кусочек, что Менолли испугалась: как бы не подавился!
  - Не   торопитесь,   выждите   немного.  Теперь  поговорите  с  ним,
успокойте, - подсказала девочка.
  И тут раскололось второе яйцо.
  - Королева!  - отшатнувшись от неожиданности,  воскликнул Сибел.  Он
чуть не упал, но лорд Грох успел поддержать его.
  - Корми ее, корми! - рявкнул лорд.
  - Но  мне  не  положено  иметь  королеву!  -  Сибел  уже  начал было
поворачиваться,  собираясь  предложить  маленькую  королеву   Главному
арфисту.
  - Поздно! - закричала Менолли и поспешно вклинилась между мужчинами,
стараясь  помешать  Сибелу.  Она  сунула  кусок мяса в протянутую руку
юноши и подтолкнула ее к разинутому рту  ящерицы.  -  Тебе  полагается
файр, а какой - не так уж важно!
  А Робинтон и  не  замечал,  что  происходит  рядом.  Он  не  спускал
восторженного  взгляда  с  бронзового,  поглаживал его,  подкармливал,
что-то ласково ворковал.  Новорожденная  королева,  приняв  от  Сибела
первый  кусок,  так плотно обвила хвостом руку юноши,  что он при всем
желании не сумел бы произвести обмен.
  Менолли повернулась к Главному арфисту, собираясь помочь, но над ним
уже  склонился  лорд  Грох,  уверенно  подавая   советы.   Когда   оба
новорожденных раздулись как пузырьки, Менолли убрала мясо.
  - Хватит,  а то они лопнут,  - остановила девочка возроптавших  было
арфистов.  - Теперь прижмите их к себе.  Погладьте,  приласкайте - они
скоро уснут.  Ну,  что я сказала?  - Не успели мужчины последовать  ее
указаниям,  как  насытившиеся  до  отвала малыши устало смежили веки и
уронили головки арфистам  на  грудь.  Она  уже  и  забыла,  какие  они
крошечные  -  новорожденные  файры.  Ее питомцы так выросли со времени
рождения!  Мерга лорда Гроха,  пожалуй не меньше Красотки, разве что в
груди  чуть  поуже.  Две  королевы  оживленно беседовали - то потрутся
головками, то сомкнут изогнутые крылья.
  - Невероятно...  -  едва  слышно произнес Главный арфист,  глаза его
лучились счастьем. - В жизни не переживал ничего более невероятного.
  - Отлично вас понимаю, - смущенно пробормотал лорд Грох. Тучный лорд
наклонил голову,  но от Менолли не  укрылось,  что  он  заалелся,  как
девушка. - Незабываемое ощущение.
  Мастер Робинтон осторожно поднялся -  глаза  устремлены  на  спящего
файра,  свободная  рука  вытянута  в сторону.  Он явно боялся неловким
движением потревожить бронзового малыша.
  - Наконец-то  мне  стало  ясно  многое  из того,  что я никак не мог
понять во всадниках. Да, этот опыт раскрыл передо мной новые горизонты
познания! - Он присел на край постели. - Теперь я, пусть и не в полной
мере, но все же могу представить, какие муки пережили Лайтол и Брекки.
Теперь я знаю,  почему юному Джексому так нужен Рут.  - Он усмехнулся,
услышав недовольное ворчание лорда Гроха. - Я так долго подсматривал в
узкую   щелочку,   за   которой  скрывался  целый  мир  неведомых  мне
впечатлений!  И только сейчас,  наконец,  я могу взглянуть на него без
помех,  -  он  опустил  голову на грудь,  скорее тихо размышляя вслух,
нежели обращаясь к окружающим.  Потом,  слегка  встряхнувшись,  поднял
глаза  и  снова  просиял.  -  Что за бесценный подарок ты мне сделала,
Менолли, поистине бесценный!
  На плечо  девочки плавно опустилась Красотка,  теперь из ее горлышка
вырывалось лишь тихое мурлыканье.  Мерга,  любимица лорда Гроха,  тоже
вспорхнула ему на плечо и обвила хвостом его мощную шею, точно так же,
как это сделала Красотка.
  - Просто  не знаю,  как это случилось,  мастер Робинтон,  - принялся
оправдываться  Сибел,  с  преувеличенной  осторожностью  поднимаясь  с
колен.  -  Ничего  не  понимаю  - должно быть,  кто-то поменял местами
горшочки. Ведь королева должна была достаться вам...
  - Милый  мой  Сибел,  это  меня ни капли не огорчает.  Мой бронзовый
малыш - именно то,  о чем я так давно мечтал.  А тебе,  честно говоря,
даже  полезнее  иметь  королеву  -  ведь  ты так часто странствуешь из
одного конца материка в другой.  Так что будем считать,  случай сыграл
нам  только  на  руку.  Не  сомневайся  -  я  несказанно доволен своим
бронзовым мальчуганом.  Какое,  право, прелестное существо! - Робинтон
облокотился  на  подушку,  крошка-файр доверчиво прильнул к его груди.
Арфист заботливо поддерживал его  обеими  руками.  -  Прелестный  юный
богатырь... - Неожиданно голова Робинтона откинулась, глаза закрылись,
и он уснул, не успев закончить фразу.
  - Вот чудо, так чудо, - тихонько проговорила Сильвина. - Глядите - в
кои-то веки уснул сам,  без сонного зелья.  Ступайте  все  отсюда,  да
поживее.  -  Женщина  замахала руками на толпящихся в дверях арфистов.
Правда,  жест, которым она предложила удалиться лорда Гроха, отличался
чуть большей учтивостью.  Толстяк понимающе кивнул и, осторожно ступая
на цыпочках, покинул комнату. Выходя, он своей широкой грудью оттеснил
от двери любопытных.
  Сильвина взяла у камина наполовину опустевшие миски и поставила одну
из них рядом со спящим Робинтоном.  Менолли сделала знак своей стае, и
файры немедленно выпорхнули из окна.
  - А  ты  их неплохо вышколила,  - заметил лорд Грох,  когда Сильвина
закрыла дверь в спальню  Главного  арфиста.  -  Хотелось  бы  подольше
поболтать  с  тобой  о  повадках  файров.  Робинтон говорит,  что твои
приносят  для  тебя  разные  предметы.  Скажи,  ты  тоже,  как  и  он,
полагаешь,  что если один файр что-то узнает,  это становится известно
всем остальным?
  Девочка смутилась,  не зная, что ответить. Она беспомощно оглянулась
на Сильвину и увидела,  что женщина ободряюще кивает ей.
  - Это  похоже на правду,  лорд Грох.  К тому же...  только так можно
объяснить то,  что случилось нынче ночью. А как иначе объяснишь? Разве
что спросить у драконов...
  - Спросить у драконов?  - лорд Грох оглушительно расхохотался, грозя
девочке толстым пальцем. - Говоришь, спросить у драконов? Ха-ха-ха!
  Менолли невольно улыбнулась - уж больно  заразительный  смех  был  у
лорда Гроха.  Да и что еще ей оставалось делать?  А ведь она совсем не
шутила.  Сильвина  по-хозяйски  зашикала  на  них,  грозно  косясь  на
закрытую дверь спальни.
  - Ладно,  ладно,  Сильвина, - примирительно сказал лорд Грох. - Ну и
дела творятся у нас в холде!  Я спал как убитый,  и вдруг Мерга - мало
того,  что разбудила меня, так еще и перепугала до полусмерти. Со мной
в  жизни  не  случалось  ничего  подобного,  -  он  сокрушенно покачал
головой, так что Мерга жалобно чирикнула. - Я тебя не виню, малышка, -
он погладил головку ящерицы толстым пальцем. - Ты просто делала то же,
что и остальные. А к тебе, девочка, у меня просьба, - теперь его палец
почти упирался в Менолли.  - Робинтон говорит,  что ты здорово обучила
своих файров. Поможешь мне?
  - Сочту за честь, мой господин.
  - Очень любезно с твоей стороны.  А ты,  оказывается, вполне учтивая
девица,  -  лорд  тяжело  повернулся  в  сторону  Сильвины и смерил ее
тяжелым взглядом.  - вполне учтивая, совсем не то, что я ожидал. Разве
можно  верить  тому,  что  болтают  другие?  Не зря я всегда полагался
только  на  свое  мнение,  чего  и  вам  желаю.  Я  еще  переговорю  с
Робинтоном. Не сейчас, не сейчас, попозже. Но очень скоро. Прощайте, -
с этими словами лорд-правитель Форта покинул комнату, кивая и улыбаясь
арфистам, которые по-прежнему толпились в коридоре.
  Менолли увидела, как Сибел обменялся тревожным взглядом с Сильвиной,
и подошла к ним.
  - Скажи, Сильвина, что имел в виду лорд Грох? Почему я не то, что он
ожидал?
  - Не зря я боялась,  что ты это услышишь,  - сказала Сильвина, глаза
ее сузились от сдерживаемого гнева. Она рассеянно похлопала девочку по
плечу.  -  Просто  пошли  кое-какие  слухи,  которые  тебе  ничуть  не
повредили,  а тем,  кто их распускал,  не принесли никакой выгоды.  Но
кое-кто у меня еще попляшет, вот увидишь...
  Внезапно Менолли все поняла,  и ее захлестнула волна гнева. Красотка
чирикнула, в глазах ее сверкнули красные искры.
  - Девочки,  с  которыми я жила у Данки,  пережидали Падение в холде,
ведь так?
  Сильвина пристально и твердо взглянула на девочку.
  - Я тебе,  кажется,  сказала,  Менолли:  предоставь это мне. А ты, -
женщина ткнула в нее пальцем,  - займись делами, подобающими арфистам.
- Было видно, что Сильвина возмущена не меньше самой Менолли - слишком
уж  энергично  она  отряхивала  с  юбки  невидимые  пылинки.  - Вы оба
оставайтесь здесь и глядите в оба,  чтобы никто  не  помешал  Главному
арфисту.  Никто  -  поняли?  - Она пронзила их суровым взглядом.  - Он
спит,  и пусть себе спит,  сколько позволит  ему  маленький  непоседа.
Может  быть,  хотя  бы  таким  образом  ему  иной раз удастся немножко
передохнуть,  пока он не загонял себя до смерти. - Она взяла поднос. -
Камо принесет вам ужин. И им - тоже,
  Она плотно  прикрыла  за  собой  дверь.  Менолли  долго  глядела  на
закрытую  дверь,  все  же  ощущая,  как  все внутри у нее сжимается от
бессильного гнева. Ведь она не сделала девочкам ничего плохого, почему
же  они  постарались восстановить против нее лорда Гроха?  Или все это
интриги Данки?  Менолли знала:  толстуха возненавидела ее за унижение,
которому она подверглась из-за файров. Но теперь, когда Менолли больше
не живет у нее,  Данка могла бы  и  успокоиться...  Она  взглянула  на
Сибела. Юноша внимательно наблюдал за ней, баюкая дремлющую королеву.
  - Забудь об этом,  Менолли, - тихо, но настойчиво сказал он и указал
рукой  на письменный стол.  - Теперь тебя должны интересовать в первую
очередь дела арфистов.  Мастер Робинтон велел тебе переписать песню на
бумажные листки.  - Осторожно, стараясь не потревожить спящую малютку,
он достал с полки стопку бумаги и положил на стол.  -  Вот  и  займись
этим.
  - Не понимаю,  чего они хотели добиться,  восстанавливая против меня
лорда Гроха? Что бы он со мной сделал?
  Сибел ничего не ответил.  Пододвинув ногой  стул,  он  сел  и  снова
указал ей на нотную запись.
  - Сядь,  Менолли,  и начинай переписывать.  Это гораздо важнее и для
Главного  арфиста,  и  для  всего Цеха,  чем мелкие уловки завистливых
девчонок.
  - Но ведь они могли причинить мне зло. А вдруг лорд Грох поверил бы?
Но я-то не сделала им ничего плохого!
  - Все  так,  но  арфистов  это  не  касается.  В  отличие  от песни!
Переписывай немедленно! И попробуй сказать мне еще хоть слово...
  - Тише,  разбудишь  свою  ящерку,  -  сказала Менолли,  но на всякий
случай села за стол и  принялась  старательно  переписывать  ноты.  Не
стоит ссориться с Сибелом.  Похоже,  он действительно вышел из себя. -
Как ты собираешься назвать свою  королеву?  -  примирительно  спросила
девочка.
  - Как назвать?  - удивился Сибел,  и Менолли с раскаянием  подумала,
что своими глупыми разговорами омрачила ему такой радостный день. - Ты
думаешь, я могу сам ее назвать? Да, правда, ведь она моя... - Взор его
с  нежностью остановился на новорожденной королеве.  - Что ж,  тогда я
назову ее Кими.
  - Красивое  имя,  - одобрила Менолли и с легкой душой склонилась над
работой.


                               Глава 8

Ярмарка, ярмарка, выходной денек!
Все заботы в сторону, Нитепад далек.
Строят прилавки, площадь метут -
Приходите, гости, всем есть место тут.
Несите монеты, несите товары,
Ведите детишек - сегодня недаром
Здесь песни и танцы, шутки и смех,
Ярмарка, ярмарка, праздник для всех!

  - Что там случилось в холде?  - спросила Пьемура Менолли,  когда  на
следующее утро они вместе с Камо кормили файров.  Пьемур все вытягивал
шею, стараясь разглядеть за крышами Цеха арфистов громаду Форт холда.
  - Ничего  не  случилось.  Просто я смотрю,  не подняли ли ярмарочный
флаг.
  - Ярмарочный  флаг?  -  Девочка  припомнила,  что  Сибел тоже что-то
говорил про ярмарку.
  - Ну  да.  Весна,  светит солнце,  выходной,  Падения не ожидается -
самое время для ярмарки!  - Пьемур недоверчиво посмотрел на Менолли, и
на лице его появилось изумление. - Неужели у вас не бывало ярмарок?
  - Полукруглый лежит на отшибе,  - уклончиво ответила девочка.  -  Да
еще и Падения...
  - Да,  я совсем забыл.  Не удивительно, что из тебя получилась такая
потрясающая  музыкантша,  -  изрек он,  качая головой.  - Что тебе еще
оставалось делать, как не заниматься музыкой? Но все-таки, - продолжал
допытываться  мальчик,  -  бывали  же  ярмарки  до того,  как начались
Падения?
  - Конечно,  бывали.  Торговцы пробирались к нам через болота три или
даже четыре раза за Оборот.  - Похоже,  на Пьемура  это  не  произвело
особого впечатления. Менолли пришло в голову, что она ничего толком не
помнит об этих праздниках -  ведь  Падения  начались,  когда  ей  едва
минуло восемь Оборотов.
  - Зато у нас ярмарки бывают каждый раз,  когда на выходной  выдается
погожий  денек и не ожидается Падения,  - продолжал трещать Пьемур.  -
Холд у нас большой,  да еще несколько цехов рядом,  не  говоря  уже  о
главном  Цехе  арфистов,  так  что  народу собирается видимо-невидимо.
Скажи-ка,  - он лукаво взглянул на  девочку,  -  у  тебя  случайно  не
завалялось пары-другой марок?
  - Марок?
  Ее непонятливость вывела Пьемура из себя.
  - Ну да,  марок,  монет! Что, по-твоему, дают взамен за проданные на
ярмарке  товары?  - Он пошарил в кармане и извлек четыре круглых белых
кусочка отполированного дерева.  На одной стороне была вырезана  цифра
32,  на  другой - клеймо Цеха кузнецов.  - Правда,  это всего тридцать
вторая, но если сложить все четыре, то получится осьмушка.
  До сих пор Менолли никогда не доводилось видеть денег - все торговые
дела вел отец.  Вот удивительно - у такого малыша есть  монеты,  и  он
этого не скрывает!
  - Видишь ли,  я пел еще до того,  как поступил в  ученики,  ну,  мне
иногда  и  перепадала монета-другая,  Моя приемная мать сохранила их и
отдала мне,  когда я отправился сюда.  А здесь,  -  Пьемур  недовольно
сморщил нос,  - на ярмарках за пение не платят, если ты арфист - вот и
приходится крутиться на свой страх и риск.  У меня нет ничего  такого,
что можно было бы отнести меняле. Я просто из кожи вон лезу, но мастер
Джеринт опять не поставил клеймо на мою  свирель.  Придется  придумать
какой-нибудь   другой  способ,  чтобы  выйти  из  положения...  Гляди,
Менолли,  - мальчуган схватил  ее  за  руку,  -  флаг!  Значит,  будет
ярмарка!  -  И  он  что  есть духу помчался через двор,  направляясь к
спальне школяров.
  Теперь и Менолли увидела,  что на огневых высотах холда, чуть пониже
ярко-желтого  стяга  Форта,  вьется  красно-черный  полосатый  вымпел,
по-видимому,  возвещающий о ярмарке. Из спальни донеслись восторженные
вопли  Пьемура,  которым  вторили   недовольные   жалобы   разбуженных
товарищей.
  Как будто  откликнувшись  на  призыв  Пьемура,  в  кухне   появилась
прислуга,  с Альбуной и Сильвиной во главе.  Ярмарочный флаг был сразу
замечен, и все весело и споро занялись приготовлением завтрака.
  Менолли отправила  свою  стаю  на  озеро  -  купаться  и  греться на
солнышке и,  отыскав на  кухне  Сильвину,  вызвалась  отнести  завтрак
Главному арфисту и его юному файру, которого он назвал Заиром.
  - Что я говорила,  Альбуна?  Благодаря помощи  Менолли,  два  лишних
файра  нас нисколько не обременят,  - заявила Сильвина и,  дав кухарке
какое-то поручение,  наградила девочку ласковой улыбкой.  -  Особенно,
если  учесть,  что ни Робинтон,  ни Сибел не смогут уделять им слишком
много времени,  - продолжала она,  обращаясь к  Альбуне,  но  та  лишь
что-то  проворчала  себе  под  нос.  - Бедняжка так долго живет в Цехе
арфистов, что ее ничем не проймешь, - насмешливо заметила Сильвина.
  Менолли хотелось  расспросить  ее  про  девчонок  и  их происки,  но
женщина намеренно избегала этой темы.  Вдруг  обе  они  услышали,  как
кто-то  отчаянно  зовет  Менолли.  По  лестнице  с  грохотом  скатился
полуодетый Сибел,  одной рукой  он  придерживал  спадающие  штаны,  на
другой, пронзительно крича от голода, восседала Кими.
  - Менолли!  Вот ты где!  Я уже  все  обыскал.  Взгляни,  что  с  ней
творится? - От тревоги Сибел был сам не свой.
  - Ничего особенного. Она просто хочет есть.
  - Хочет есть?!
  - Пошли-ка со мной!  - Менолли взяла  Сибела  за  руку  и,  захватив
приготовленный  для  Главного арфиста поднос,  потянула юношу прочь из
кухни, подальше от недовольных взглядов Альбуны. Они вошли в столовую,
где в этот час было тихо и безлюдно. - Корми ее скорей!
  - Не могу - штаны упадут!  -  Сибел  кивнул  на  брюки,  которые  по
причине отсутствия ремня грозили соскользнуть ниже всяких приличий.
  Пряча усмешку,  Менолли расстегнула свой потертый поясок и  вдела  в
брюки Сибела. Он схватил пригоршню мяса и протянул Кими. Неблагодарная
зашипела и рванулась вперед,  глубоко вонзив когти  в  его  обнаженное
предплечье.
  Не снимать же с себя  еще  и  рубашку!  На  глаза  Менолли  попалось
забытое кем-то полотенце.  Она приподняла Кими и обернула исцарапанную
руку  Сибела,  да  так  быстро,  что  маленькая  королева,  не   успев
опомниться, снова оказалась на своем месте.
  - Огромное тебе спасибо,  - с облегчением вздохнул Сибел,  опускаясь
на  ближайшую  скамью - И как ты умудряешься каждый день кормить сразу
девять  таких  обжор?  -  Юноша  взглянул  на  нее   с   уважением   и
признательностью.  -  Честное  слово,  просто  ума не приложу,  как ты
справляешься!
  Менолли взяла  пригоршню  мяса  и  кивком указала Сибелу на его кла.
Кими явно было все  равно,  у  кого  из  рук  брать  еду,  и  Сибел  с
благодарностью отдал должное напитку.
  - Менолли! - загремел с верхней площадки голос мастера Робинтона.
  - Я здесь, мой господин! - Девочка опрометью метнулась к лестнице.
  - Мой Заир издает непонятные звуки,  - кричал Главный арфист.  -  Он
заболел  или просто проголодался?  А глаза у него так и пылают красным
огнем!
  - Вот,  держи!  -  Из  кухни вышла Сильвина и вручила девочке второй
поднос - для мастера Робинтона и его файра.  - Я как  увидела  Сибела,
так сразу и поняла: скоро наш Главный арфист тоже даст о себе знать.
  Менолли не выдержала и расхохоталась вместе с Сильвиной. Перешагивая
через  две ступеньки,  она устремилась вверх по лестнице,  стараясь не
пролить ни капли кла и не уронить ни кусочка мяса.
  Робинтон успел   одеться  и  даже  додумался  обернуть  руку,  чтобы
защитить ее от острых,  как иголки, коготков бронзового малыша. Но вид
у   него   был  ничуть  не  менее  встрепанный  и  несчастный,  чем  у
подмастерья.
  - Ты уверена,  что он просто голодный?  - озабоченно спросил мастер.
Однако вопли файра утихли после первой же пригоршни мяса.
  Главный арфист  жестом  пригласил  Менолли последовать за собой,  но
малыш Заир,  вообразив,  что его  собираются  лишить  пищи,  негодующе
взвизгнул, явно готовясь вцепиться девочке в руку.
  - Ешь,  ешь,  обжора, - ласково заворковал Робинтон, - да смотри, не
перебуди всех вокруг - сегодня выходной.
  - Поздновато же вы спохватились,  -  едко  заметил  Домис,  который,
завернувшись в меховое покрывало, ожидал их на пороге своей комнаты. -
Разве можно в кои-то веки  выспаться,  если  вы  ревете,  как  раненый
дракон, Сибел верещит, как целая стая файров, а от голосов ваших милых
созданий просто мороз идет по коже!
  - Уже подняли флаг ярмарки, - примирительно сказал Главный арфист и,
продолжая кормить Заира,  двинулся вместе с Менолли по  направлению  к
своей двери.
  - Ярмарка?  Только этого мне и не хватало  для  полного  счастья!  -
Домис с грохотом захлопнул дверь.
  - Надеюсь,  это не будет  повторяться  каждый  день?  -  осведомился
мастер Моршал, когда Робинтон и Менолли поравнялись с его комнатой. На
нем был мешковатый балахон,  но и его,  очевидно,  подняли  с  постели
голодные  вопли  файров  и  причитания  арфистов.  Недовольный  взгляд
Моршала был устремлен исключительно на Менолли,  как  будто  она  одна
устроила весь этот тарарам.
  - Не могу обещать,  - любезнейшим тоном ответил Главный арфист,  - я
ведь  еще только начинаю знакомиться с повадками своего милого дружка.
Поймите  же,  Моршал,  он  только  вчера  вылупился!  Дайте  ему  хоть
несколько дней.
  Моршал что-то пробурчал и,  злобно  зыркнув  на  Менолли,  беззвучно
прикрыл  дверь.  Менолли услышала,  как закрываются другие двери и про
себя порадовалась, что находится в обществе Главного арфиста.
  - Не  обращай  внимания  на  старину Моршала,  - негромко проговорил
мастер Робинтон.
  Девочка бросила  на  него  благодарный взгляд.  Он снова улыбнулся и
сделал ей знак войти и поставить поднос на письменный стол.
  - К  счастью,  -  сказал  он,  откидываясь  в  кресле и ни на миг не
переставая кормить ненасытного  Заира,  -  тебе  не  придется  у  него
заниматься.
  - Правда?
  Робинтон усмехнулся,   услышав  в  ее  голосе  слишком  явную  нотку
облегчения,  и  сразу  же  заразительно  расхохотался:  Заир,  выронив
кусочек,  принялся  жалобно  верещать  и  не умолкал до тех пор,  пока
арфист не поднял мясо и не затолкал его прямо в жадно разинутый рот.
  - Правда,  правда.  Мастер Моршал учит только начинающих. - Робинтон
вздохнул.  -  И  он  непревзойденный  специалист  по   вбиванию   азов
музыкальной  грамоты  в буйные головы школяров.  Но Петирон успел дать
тебе гораздо больше,  чем знает мастер Моршал.  Ну  что,  Менолли,  ты
рада?
  - Очень! Но-моему, мастер Моршал меня невзлюбил.
  - Видишь ли,  мастер Моршал всегда считал,  что учить девиц - пустая
трата времени. Какой, спрашивается, от этого прок?
  Менолли удивленно  захлопала  глазами:  как  странно слышать любимый
довод отца из уст Главного арфиста...  И вдруг поняла  -  да  ведь  он
просто  искусно  копирует  брюзгливую  манеру мастера Моршала!  Теплые
сухие пальцы Робинтона взяли ее за подбородок,  и ей поневоле пришлось
посмотреть  Главному арфисту в глаза.  Несмотря на то,  что он сегодня
выспался, на лице его явно проглядывали следы тревоги и усталости.
  - Неприязнь  Моршала  к  женскому  полу уже давно стала в нашем цехе
притчей во  языцех.  Самое  разумное  -  оказывать  старику  почтение,
сообразное  его  возрасту  и  званию,  и  не  обращать внимания на его
предрассудки.  Ведь я уже сказал:  учиться у него  тебе  не  придется.
Кстати,  не думай, что заниматься у Домиса намного легче - нрав у него
суровый.  Но Домис продолжит твое образование  в  области  музыкальной
формы и композиции с того места, где вы остановились с Петироном, и до
тех пор,  пока тобой не займусь  я.  К  несчастью,  -  Главный  арфист
улыбнулся  с  искренним  сожалением,  -  в  связи со всем,  что сейчас
творится, времени у меня катастрофически не хватает. Иначе я предпочел
бы  обучать  тебя сам.  Хотя,  если взять понимание чисто классических
форм, то здесь Домис меня превзошел. К тому же, он рад завладеть любым
исполнителем,  который  способен играть его головоломную музыку.  Ни в
коем случае не пропускай уроки у мастера Шоганара  -  ведь  ты  должна
научиться сама как можно лучше исполнять свои песни.  Но только,  - он
погрозил пальцем,  - смотри,  не  поддавайся,  если  Брудеган  начнет
докучать тебе идеями о хоре файров.  Всему свое время.  Это успеется и
позже, когда ты прочно усвоишь все основы нашего мастерства.
  - Я  бы хотел,  чтобы ты сосредоточилась на игре...  как только твоя
рука позволит.  Кстати, как идут дела? - Он взял ее левую кисть. - Гм,
судя  по свежим трещинам,  ты ее перетруждаешь.  Не болит?  Я вовсе не
хочу, чтобы от излишнего усердия ты стала калекой! Ты меня поняла?
  Всей душой впитывая его заботу и ласку,  Менолли проглотила вставший
в горле комок и робко улыбнулась в ответ.
  - Тем,   кто  по-настоящему  талантлив,  дитя  мое,  всегда  живется
несладко: приходится чем-то жертвовать.
  Менолли поразили печаль и безысходность,  прозвучавшие в его голосе,
а мастер продолжал тихо, почти про себя:
  - А променяешь высшую цель на звон монет - считай, что жизнь прожита
только наполовину. Да, кстати, о монетах... - Лицо его прояснилось. Он
наклонился  и  стал рыться в многочисленных ящичках письменного стола,
образующих центральное возвышение.  - Ага,  нашел, - наконец, произнес
он  и  сунул  ей  что-то  в руку.  - Сегодня у нас ярмарка,  и ты тоже
заслужила отдых.  Я подозреваю, что у вас в Полукруглом было не так уж
много  развлечений.  Подыщи себе какую-нибудь обновку...  ну,  скажем,
поясок или что-то в этом роде...  и еще обязательно  купи  пончиков  -
этот проныра Пьемур покажет тебе, где их найти.
  - Ну,  а завтра,  - мастер Робинтон погрозил  пальцем,  -  снова  за
работу.  Сибел  говорит,  что  из  тебя  получится хороший переписчик.
Успела вчера вечером поработать над песней Брекки?  Думаю,  ты со мной
согласишься:  в четвертой фразе мелодия немножко подкачала, - он напел
мотив.  - Потом я хочу,  чтобы ты переписала балладу,  строго соблюдая
все   правила   традиционного  канона.  Воспринимай  мое  задание  как
упражнение по теории музыки.  Хотя,  повторяю, я придерживаюсь мнения,
что твоя сила кроется в более свободном, менее каноническом стиле. Тем
не менее,  у нас в  Цехе  существуют  ярые  приверженцы  чистых  форм,
которых придется ублажать, пока ты находишься на положении ученицы.
  Заир, который так наелся,  что куски проглоченного мяса выпирали под
тонкой  шкуркой,  сонно  чирикнул  и  свернулся  в клубочек на руках у
Главного арфиста.
  - Скажи, Менолли, долго еще он будет только есть и спать? - в голосе
арфиста сквозило некоторое разочарование.
  - Всю  первую  неделю,  а  может,  и подольше,  - рассеянно ответила
Менолли,  стараясь разложить по полочкам умопомрачительные рассуждения
и  наставления  мастера.  -  Но  скоро  вы заметите,  как в нем начнут
проявляться черты личности.
  - Приятно слышать, - с преувеличенным облегчением вздохнул Робинтон.
- А то я уже начал беспокоиться,  что малыш повредился умом - ведь еще
в яйце ему пришлось не раз путешествовать через Промежуток!  Только не
подумай, что от этого я бы стал любить его меньше, - ласково улыбаясь,
он  взглянул  на  дремлющего  файра.  -  Не понимаю,  как тебе удалось
выкормить девять обжор сразу?  -  Теперь  его  улыбка  предназначалась
только  ей.  - Какое счастье,  что ты здесь,  с нами,  и всегда готова
прийти на помощь.  В этом  я  -  твой  ученик.  -  Робинтон  продолжал
смотреть на девочку,  глаза его по-прежнему лучились улыбкой,  но лицо
приняло серьезное выражение. - Однако во всем остальном я - учитель, а
ты - ученица, прошу не забывать!
  - А  теперь  можешь  забирать  поднос  и  отправляться  на  ярмарку.
Надеюсь, - с подкупающей улыбкой добавил он, - с моим красавцем ничего
не случится.
  Менолли отнесла  поднос с посудой на кухню,  где Альбуна с необычной
для нее любезностью предложила девочке позавтракать,  пока еще кое-что
осталось.  Скоро  начнут  убирать со столов,  так что пусть опоздавшие
лежебоки пеняют на себя. Придется им поискать еды на ярмарке.
  Тут Менолли  вспомнила  про  монету,  которую дал ей Главный арфист.
Сначала она подумала,  что ошиблась,  плохо рассмотрев ее в  полумраке
коридора,  но  потом,  выйдя в вестибюль,  она убедилась окончательно:
нет, двойка подчеркнута не сверху, а снизу. значит, это не полмарки, а
целых две!  Девочка зажала драгоценную монету в кулаке. Главный арфист
подарил ей две марки и сказал,  чтобы она истратила их на себя!  Целых
две марки! Можно столько всего накупить...
  Хотя нет, ведь мастер сказал, чтобы она купила себе обновку. Поясок.
Острый  глаз  арфиста  отметил,  что  своего у нее нет.  Все равно тот
ремешок,  который она отдала Сибелу,  совсем истерся. Теперь она может
позволить  себе новый...  и его она выберет себе сама!  Какой все-таки
мастер Робинтон добрый.  И  еще  он  велел  ей  купить  пончиков.  Она
оглядела  столы  школяров в поисках кудрявой головы Пьемура.  Он,  как
обычно,  увлеченно беседовал с приятелями и,  судя по  тому,  как  они
сбились  в  кучку,  можно  было предположить,  что мальчишки замышляют
очередную проделку.  Стол мастеров был  пуст,  а  за  овальным  столом
несколько подмастерьев обступили Сибела, любуясь спящей у него на руке
Кими.
  - Да не смогла бы она их отдать, даже если бы захотела, - запальчиво
воскликнул Пьемур как раз в тот  миг,  когда  Менолли  подошла  к  его
столу.  Наверное, кто-то ткнул его кулаком в бок - мальчуган оглянулся
и,  хоть на его мордашке не появилось и тени смущения,  по  лицам  его
приятелей  Менолли  поняла,  что  предметом их спора была она сама.  -
Скажи, разве ты смогла бы? - напрямик спросил он.
  - Что смогла бы?
  - Отдать кому-нибудь одного из своих файров?
  - Конечно, нет.
  - Ну,  что я говорил? - Пьемур торжествующе ткнул пальцем в Ранли. -
Значит,  и  Сибел  не  мог  отдать  Робинтону  свою королеву.  Правда,
Менолли?
  - Все  равно,  королева  должна  была достаться Главному арфисту,  -
упорствовал Ранли.
  - Сибел  и  сам  хотел отдать королеву мастеру Робинтону,  когда она
только-только вылупилась,  - поспешила вставить Менолли, - но было уже
слишком поздно. Запечатление произошло, и тут уже ничего не поделаешь.
  - Ты лучше скажи,  как это  Сибелу  удалось  заполучить  королевское
яйцо,  - подозрительно уставился на девочку Ранли.  - Уж не собирается
ли он уличить ее в сговоре?
  - По  чистой  случайности!  -  отрезала  Менолли,  стараясь сдержать
негодование,  вызванное столь  возмутительным  намеком.  -  Во-первых,
никак нельзя узнать, какое из яиц в кладке - королевское. А во-вторых,
это не касается никого, кроме мастера Робинтона и Сибела. - Она решила
во  что  бы  то ни стало пресечь вздорный слух в самом зачатке и таким
образом хоть немного отплатить обоим  арфистам  за  их  доброту.  -  И
в-третьих,  я  выбрала для мастера Робинтона два самых крупных яйца во
всей кладке,  - мальчики одобрительно закивали,  - но  ведь  из  обоих
могли  получиться  бронзовые!  -  она  рассмеялась.  -  И  потом,  все
произошло так быстро.  Когда яйца стали  проклевываться,  никто  и  не
подумал,  какой  горшочек  -  чей.  И мастер Робинтон,  и Сибел просто
схватили  первый  попавшийся,  иначе  они  упали  бы.  Первым  родился
бронзовый  малыш  - прямо в руки мастеру Робинтону.  Счастье,  что тот
успел подставить ладони - ведь крошка  чуть  не  свалился  на  пол!  -
Услышав о едва не приключившейся беде,  мальчишки затаили дыхание. - А
тут - раз!  И Сибел уже держит в руках королеву!  Он  сразу  попытался
отдать  ее  мастеру  Робинтону,  но  запечатление  уже произошло - и у
Заира,  и у крошки Кими.  И тут уже ничего нельзя исправить. Поэтому я
больше не желаю слышать ни единого слова о том,  что кому положено или
не положено.  По Цеху и без того гуляет достаточно сплетен! - Ей самой
хотелось поскорее забыть свои тревоги о том, что же девчонки наболтали
лорду Гроху.
  - Уж  как я старался их убедить,  - бессильно развел руками Пьемур и
уставился на Менолли невинным взглядом,  потому что теперь она в  упор
смотрела  прямо  на  него.  На  последнем слове голос его сорвался,  и
проказник в притворном отчаянии схватился за горло;  -  Так  старался,
что, как видишь, даже охрип...
  - Как,  разве наше золотое горлышко может  охрипнуть?  -  язвительно
осведомился Ранли.
  Пьемур принялся ощупывать стоящие на столе кувшины  с  кла,  пытаясь
найти еще не остывший.  Обнаружив один,  он налил две кружки и одну из
них предложил Менолли,  а сам,  отхлебнув сразу половину,  прополоскал
горло,  вытер  рот рукавом и посоветовал девочке не копаться:  вот-вот
начнут убирать со стола.
  - Вернемся  к  вопросу  о деньгах.  Это всего лишь вторая ярмарка за
нынешний Оборот,  так что по моим расчетам Цех кузнецов  пришлет  сюда
кого-то  из старших подмастерьев,  чтобы он присматривал за теми,  кто
по-младше,  и наблюдал за сделками.  Так вот,  этот самый  подмастерье,
скорее всего,  будет Пергамол,  приятель моего отца. Если это окажется
Пергамол,  то я вам обещаю:  за свою работу вы получите отличную цену.
Ну,  а если...  - увидев,  что Ранли уже открыл рот,  собираясь что-то
возразить,  Пьемур сделал ему знак не перебивать,  - если это окажется
не Пергамол, то наверняка кто-то из его знакомых.
  - А вдруг это будет просто молодой подмастерье,  которому вздумается
задать тебе трепку? - язвительно спросил Ранли.
  - Подумаешь,  -  с   великолепным   презрением   бывалого   пройдохи
отмахнулся  Пьемур.  -  В  крайнем  случае,  пущу  слезу  -  он меня и
отпустит.  Скажу: я ведь еще совсем маленький, откуда у меня деньги...
-  из глаз у него закапали крупные слезы,  весь вид выражал искреннюю,
подкупающую невинность.
  - Разрешите нарушить ваше захватывающее собрание,  - произнес чей-то
голос. Оглянувшись, мальчишки увидели Сибела с Кими на руке и виновато
опустили глаза. - Менолли, можно тебя на пару слов?
  Девочка встала и вслед за подмастерьем отошла к окну.  Он сунул ей в
руку скатанный ремешок и поблагодарил за то,  что утром она спасла его
мужское достоинство.
  - Ничего,  что  я  везде ношу Кими с собой?  - спросил он,  тихонько
поглаживая сложенные  крылья  маленькой  королевы.  Даже  во  сне  она
ответила на его ласку нежным вздохом.
  - Чем больше она будет с тобой,  тем крепче к тебе привяжется.  Если
не можешь все время носить ее на руках, держи где-нибудь поблизости.
  - Наверное,  она еще слишком мала, чтобы научить ее сидеть на плече,
как  это делает твоя Красотка?  Сегодня на ярмарке мне понадобятся обе
руки.
  - Попробуй  посадить  ее  на  плечо,  когда проснется,  - улыбнулась
Менолли.  - И приготовься к тому,  что она будет все время душить тебя
хвостом.
  - А сколько раз ее нужно кормить?
  - Сам увидишь.  - Менолли рассмеялась, увидев испуганное лицо юноши.
- Радуйся,  что тебе не придется ловить для нее рыбу! На всякий случай
можешь носить с собой пару мясных колобков, хотя я уверена, что Камо в
любое время готов нарубить сколько угодно мяса для  твоей  милашки.  -
Сибел тоже засмеялся. - И не забудь каждый день смазывать ей шкурку.
  - Послушай,  от  этого  снадобья  всегда  так  разит?  -  недовольно
сморщился юноша.
  Менолли тихонько хихикнула.
  - Это  масло  дал мне мастер Олдайв.  Он сказал,  что делает его для
здешних дам, они мажут им лицо...
  - Нет, только не это...
  - Я  уверена,  что  для   тебя   он   изготовит   что-нибудь   более
соответствующее твоему...  - девочка замялась: а вдруг Сибел сочтет ее
слова слишком дерзкими?
  - Моему  мужскому  достоинству и званию?  - усмехнувшись,  подсказал
подмастерье.  - Пожалуй,  я прямо сейчас к нему и  зайду,  -  и  юноша
пританцовывающей походкой вышел из зала.
  Менолли была рада,  что ей удалось развеять подозрения мальчишек  по
поводу  рождения  файров.  Сибел такой милый...  Да и мастер Робинтон,
похоже,  ничуть не расстроился, что ему достался бронзовый. С тех пор,
как они с Заиром обрели друг друга,  остальные файры потеряли для него
всякий интерес.  А уж если сам мастер Робинтон  доволен,  остальные  и
подавно не должны иметь ничего против.
  Тут она снова вспомнила про козни девчонок:  хорошие же слухи должны
ходить  про нее в холде,  если школяры сумели раздуть целую историю из
простой случайности!
  - Слушай,  Менолли!  -  сказал невесть откуда вынырнувший Пьемур.  -
Сейчас у меня есть  пара  дел,  но  после  обеда,  если  хочешь,  могу
показать  тебе  ярмарку.  Тебе ведь это все в новинку...  ну вот,  я и
подумал...
  Менолли с  радостью  согласилась  -  к  тому  же  ей  было любопытно
взглянуть, как он провернет свои делишки. Мальчуган стрелой вылетел из
здания и помчался через двор, остальные - за ним.
  Несколько подмастерьев еще сидели за овальным столом, потягивая кла,
но   большинство   школяров   разбежались.  Мастер  Моршал,  в  гордом
одиночестве заканчивавший свою  трапезу,  мрачно  поглядывал  на  нее.
Менолли предпочла поскорее удалиться в тишину своей комнаты.
  Файры разлеглись  на  широком   подоконнике,   крылья   их   радугой
переливались на солнце,  глаза прикрыты многослойными веками. Красотка
пошевелилась,  подняла  голову  и,  чуть  приоткрыв  глаза,   тихонько
пискнула.   Менолли   ласково  погладила  маленькую  королеву,  и  та,
вздохнув, снова погрузилась в сон.
  С высоты  второго  этажа открывался отличный вид на площадь за Цехом
арфистов  и  широкую  подъездную   дорогу.   Там   уже   чувствовалось
праздничное  оживление:  со  стороны  реки двигались повозки,  вьючные
животные лениво вышагивали  под  грузом  тяжелых  тюков.  Ремесленники
устанавливали  прилавки,  окаймлявшие площадь широким прямоугольником.
Рядом с площадкой для танцев уже расставили столы  и  скамьи.  Сегодня
здесь будут играть не меньше сотни арфистов. Вот уж танцы - так танцы!
И танцуют здесь,  должно быть, совсем не так, как в Полукруглом... Да,
судя по всему,  ярмарка будет знатная.  Ее первая ярмарка здесь,  да и
вообще первая - с тех пор, как стали падать Нити...
  Вот из  домика  появились девочки - на них яркие праздничные наряды,
головы покрыты прозрачными шарфами,  чтобы легкий ветерок ненароком не
растрепал  затейливые прически.  Ох,  с каким удовольствием она сейчас
попортила бы эти прически!  Как вцепилась бы в  аккуратно  заплетенные
косички Поны!..  Менолли с трудом взяла себя в руки,  ее саму испугала
сила вспыхнувшей в ней неприязни.  В конце концов,  девчонки ничего не
добились - им так и не удалось настроить против нее лорда Гроха. Зачем
же ей обращать на них внимание?  У нее есть занятия поинтереснее. Ведь
она как-никак будущая арфистка,  а не приходящая ученица. Ее учитель -
сам мастер Робинтон.  Хотя,  конечно, так может сказать каждый школяр:
ведь Робинтон - Главный мастер всего цеха арфистов.
  И все же она - полноправная ученица и останется ею,  несмотря ни  на
что.  Особенно теперь,  когда девчонки попытались поставить под угрозу
ее пребывание  в  Цехе!  Она  останется  здесь,  несмотря  на  все  их
старания, несмотря на неверие собственных родителей! Останется, потому
что здесь ее место - так сказал  мастер  Робинтон.  Только  здесь  она
может стать настоящим музыкантом. Здесь она найдет свое истинное место
- место,  которое принадлежит ей по праву.  Она найдет его,  как нашла
свою  пещеру.  И  ей  не  помешает  никто,  а уж маленькие злюки,  вся
важность которых в том,  что они  чьи-то  там  внучки,  или  трусливая
дрянь, вроде Данки, и подавно!
  Интересно, приняла ли  Сильвина  какие-нибудь  меры,  чтобы  пресечь
сплетни?  Впрочем, какая разница?.. - резко одернула себя Менолли. Тем
более, что лорду Гроху она явно пришлась по душе - он даже попросил ее
помочь в обучении его королевы, Мерги.
  Менолли от души рассмеялась.  То-то  удивятся  эти  гордячки,  когда
узнают!  Мало того,  что она будущая арфистка - она еще и наставник по
обучению файров,  самый опытный на всем Перне!  Наставник,  который  и
сам-то знает чуть больше своих учеников!  - девочка хихикнула и тут же
прикрыла рот руками - развеселилась,  как последняя дурочка!  Как  это
она раньше не понимала, что в Цехе арфистов ей тоже придется исполнять
несколько  мелодий:  сочинять  музыку,  хлопотать  с  файрами,  а  еще
подсказывать  арфистам,  как  потрошить  рыбу и управляться с парусом,
если вдруг кому  понадобится.  А  вот  зачем  это  понадобилось  знать
Сибелу? - Менолли порывисто вздохнула.
  И все-таки скверная история вышла с  девчонками.  Жаль,  что  Аудиве
приходится  к  ними  водиться - она гораздо лучше остальных,  а потом,
хорошо бы все-таки  завести  здесь  подружку...  Правда,  Пьемур  тоже
хороший друг.  Что же с ним будет, когда он вырастет и распростится со
своим неподражаемым  голосом  -  неужели  ему  придется  покинуть  Цех
арфистов?  Хотя  почему  -  наверняка  к тому времени он тоже научится
играть кое-какие "другие" мелодии. Да и вообще, трудно представить его
в роли преемника мастера Шоганара...
  Менолли поднялась с подоконника.  Она вспомнила о поручении, которое
дал  ей  мастер Робинтон как своей ученице.  Настроив гитару,  девочка
принялась повторять песню Брекки,  вполголоса - на  тот  случай,  если
Главный арфист занят у себя в комнатах.  Неужели он и вправду считает,
что этот пустячок,  которым она  решила  скоротать  время  в  ожидании
Сибела, не так уж плох и из него может получиться что-нибудь путное?
  Пальцы сами   стали    наигрывать    знакомую    мелодию.    Менолли
почувствовала,   как   ее  снова  захлестывает  острая  тоска  Брекки,
выливающаяся  в  отчаянный  призыв:  "Не  оставляй  меня  одну!".  Она
доиграла  песню  до  конца  и  согласилась  с  Главным  арфистом - над
четвертой фразой  действительно  придется  поработать...  постойте-ка,
если  в конце понизить до квинты,  это усилит фразу и прибавит аккорду
выразительности.
  Наконец зазвонил  колокол  к  обеду,  и  ее  сосредоточенную  работу
нарушили крики и смех.  Сначала девочку раздосадовала эта  неожиданная
помеха.  Но потом, придя в себя, она почувствовала, как ноет рука, как
затекли от скрюченной позы спина и шея. Как незаметно пролетело время,
зато теперь она сыграет песню без запинки,  даже разбуди ее кто-нибудь
ночью.  Остался сущий пустяк - записать слова и музыку; она непременно
сделает это, как только под рукой окажутся бумага и чернила.
  Менолли торопливо переоделась. Пусть наряд у нее не такой роскошный,
как  у  девочек,  зато  новый.  Темные брюки с яркой блузкой и кожаный
жилет, оставлявший открытым нарукавный ученический значок, значили для
нее гораздо больше, чем изысканные ткани и прозрачные шарфы. Натягивая
шлепанцы,  она заметила, что от ходьбы по каменным полам подошвы почти
проносились.  Здесь  можно  без  всякой  опаски обратиться к Сильвине.
Может быть,  мастер Олдайв скоро позволит ей носить обычные башмаки  -
их-то должно хватить надолго.

                               Глава 9

Западный ветер, бродяга хмельной,
И приливы, его родня,
Проведав о нашей любви с волной,
Решили сгубить меня.
О, дорогая подруга волна,
Не слушай их лживый навет!
В гавань родную умчи дотемна,
Спаси от коварных бед
  Песня Восточного морского холда

  В столовой царило небывалое оживление, мальчишки болтали громче, чем
обычно,  и лишь слегка  приутихли,  когда  подали  тяжелые  подносы  с
дымящимся мясом.  Менолли сидела рядом с Ранли, Тимини и Пьемуром. Они
наперебой уговаривали девочку наесться впрок - хорошо,  если  на  ужин
удастся выпросить хоть черствого хлеба.
  - Сильвина рассчитывает,  что мы наедимся на ярмарке, на собственные
денежки,  -  пояснил Пьемур,  набивая рот мясом.  Увидев,  что Менолли
накладывает ему на тарелку сладкие клубни,  он недовольно скривился. -
Ты же знаешь, я их терпеть не могу!
  - Ну и зря. Там, откуда я родом, их считают редким лакомством.
  - Вот и возьми себе, - с готовностью предложил мальчуган, но Менолли
заставила его доесть все до конца.
  Сегодня никто не ковырялся в тарелках, и всех распустили сразу после
того, как Брудеган огласил список назначений.
  - Уф!  Сегодня  я  не  выступаю,  -  с видом несказанного облегчения
произнес Пьемур.
  - Не выступаешь?
  - Ну да.  Поскольку Цех арфистов под боком,  в Форт холде  привыкли,
чтобы музыка не смолкала до самой ночи.  Но это ничего, исполнишь один
номер - песню или танец  -  и  все.  Знаешь,  Менолли,  -  посоветовал
Пьемур, когда они зашагали через двор к арке, ведущей на площадь, - ты
бы лучше велела своим файрам остаться здесь. - Его приятели закивали в
знак  согласия.  -  Мало ли,  что за сброд притащится на ярмарку,  - с
непонятной опаской добавил он.
  - Неужели кто-то может обидеть файра? - недоуменно спросила Менолли.
  - Обидеть-то не обидит, а вот отнять - запросто.
  Менолли подняла  глаза и увидела своих друзей,  нежащихся на широком
карнизе.  Как  будто  уловив  взгляд  хозяйки,  Красотка   и   Крепыш,
вопросительно чирикая, устремились ей навстречу.
  - А можно я возьму одну Красотку?  Она спрячется у меня в волосах  -
никто и не увидит.
  Пьемур медленно покачал головой.  Остальные  с  озабоченными  лицами
повторили его жест.
  - Мы,  - веско сказал Пьемур,  явно имея в виду арфистов,  - знаем и
тебя, и твою стаю. Но сегодня здесь соберется уйма народу, и среди них
вполне могут оказаться придурки,  с которыми даже спорить  бесполезно.
Сама посуди:  на тебе ученический значок, а учеников никто за людей не
считает,  им вообще не положено ничего иметь.  Мы - последняя спица  в
колеснице  и обязаны подчиняться не только мастеру и подмастерьям,  но
даже любому старшему ученику из другого цеха. Клянусь Скорлупой, ты же
знаешь, как ведет себя Красотка, когда кто-то пытается тебя задеть! Не
можешь же ты допустить,  чтобы она отделала  какого-нибудь  почтенного
мастера или подмастерья? Или кого-нибудь из холда? - он махнул рукой в
сторону скалистой громады и перешел на  шепот,  словно  опасаясь,  что
кто-то может услышать столь кощунственное предположение.
  - Ты  хочешь  сказать,  что   у   мастера   Робинтона   могут   быть
неприятности? - Учитывая, что по холду и так гуляют сплетни, Менолли и
самой не хотелось бы снова прославиться.
  - То-то и оно! - Ранли и Тимини важно закивали.
  - Интересно,  Пьемур,  а как тебе удается выйти  сухим  из  воды?  -
спросила Менолли.
  - Просто на ярмарке я всегда держу ухо востро. Одно дело попасться в
Цехе, где кругом все свои, и совсем другое...
  - Эй,  Пьемур,  - оглянувшись, они увидели, что к ним бегут Бролли и
еще  какой-то  незнакомый Менолли школяр.  В руках у Бролли красовался
ярко раскрашенный тамбурин,  его спутник нес сверкающую  свежим  лаком
дудочку.
  - Боялись тебя упустить,  - задыхаясь, проговорил мальчик. - Вот моя
дудочка, мастер Джеринт поставил на нее свое клеймо, и на бубен Бролли
- тоже. Отнесешь их меняле?
  - Ну,  конечно. Это Пергамол, приятель моего отца - я ведь вам так и
говорил.  - Пьемур взял инструменты и, подмигнув Менолли, направился к
окаймлявшим площадь прилавкам.
  Только теперь Менолли в первый раз увидела  воочию,  сколько  народа
живет  в  Форт  холде.  Девочка  помедлила  -  она бы лучше постояла в
сторонке, попривыкла к такому шумному сборищу, но Пьемур схватил ее за
руку и увлек в самую гущу.
  Он так внезапно остановился в закоулке  между  двумя  киосками,  что
Менолли  чуть  не  наступила  ему  на  пятки.  Мальчуган  со значением
оглянулся на нее, и она заметила, что он спрятал инструменты за спину,
изобразив     на    лице    наивное    чистосердечие.    У    прилавка
кожевник-подмастерье  торговался  с   хорошо   одетым   менялой,   чья
нарукавная   нашивка,   поблескивающая  золотой  нитью,  указывала  на
принадлежность к Цеху кузнецов.
  - Это  и  есть  Пергамол,  -  шепнул друзьям Пьемур.  - Ждите меня у
прилавка с кожами.  Никто не любит, чтобы вокруг слонялись любопытные,
когда договариваются о цене.  Ты,  Менолли, можешь остаться, - увидев,
что девочка послушно тронулась вслед  за  другими,  он  поймал  ее  за
рукав.
  Менолли видела,  как шевелятся губы Пергамола, но до нее не долетало
ни   слова,   только   изредка   слышалось   неразборчивое  бормотание
торгующегося с ним подмастерья.  Меняла придирчиво осматривал  отлично
выделанную  кожу,  будто  надеясь  найти  какой-нибудь изъян,  который
позволит ему сбавить цену.  Цвет у кожи был нежно-голубой,  как летнее
небо перед закатом.
  - Видно,  выкрашена по особому  заказу,  -  шепнул  Пьемур.  -  Если
продать  без  посредника,  не  придется платить торговый сбор.  А наши
инструменты...  понимаешь,  раз мастер Джеринт поставил  на  них  свое
клеймо,  меняла никому не обязан сообщать, что это ученические работы.
Так что нам выгоднее продать ему,  чем выставлять в  киоске  арфистов,
где  обязательно скажут,  кто их сделал.  Теперь Менолли поняла далеко
идущий замысел Пьемура.
  Наконец участники  сделки  ударили  по  рукам,  и  деньги перешли от
покупателя к продавцу.  Аккуратно сложенный кусок голубой  кожи  занял
свое место в дорожном сундуке.  Пьемур подождал, пока подмастерья, как
того требуют правила учтивости,  не  обменяются  новостями,  и  быстро
проскользнул к прилавку, опередив возможных конкурентов.
  - Уже вернулся,  маленький пройдоха!  Ну что  ж,  поглядим,  что  ты
принес.  Гм...  действительно  с  клеймом...  - Менолли заметила,  что
Пергамол обратил внимание отнюдь не только на клеймо  -  он  проверил,
как натянута кожа на бубне и довольно поднял брови, услышав мелодичное
позвякивание нанизанных под ободком тарелочек.  - Ну,  и сколько же ты
рассчитываешь за него получить?
  - Четыре марки! - скромно, но с достоинством заявил Пьемур.
  - Четыре  марки?  -  Пергамол сделал вид,  что ослышался,  и стороны
принялись  ожесточенно  торговаться.  Менолли  искренне   восторгалась
ловкостью, с которой Пьемур повел дело: для начала он заметил, что для
тамбурина,  сработанного подмастерьем,  четыре марки - вполне разумная
цена: ведь Пергамол не обязан объявлять, кто его сделал на самом деле.
Таким образом, он сможет выгадать на обмене тридцать вторую марки.
  - А  кто  оплатит стоимость доставки?  - парировал Пергамол.
  На это Пьемур посоветовал ему продать  тамбурин  прямо  на  ярмарке,
назначив  цену  выше,  чем  в киоске арфистов.  Пергамол ответил,  что
должен окупить поездку,  затраченное время и аренду  прилавка,  а  это
отнюдь  не  пустячные  деньги.  Пьемур  предложил полюбоваться нарядно
сверкающим лаком,  еще раз послушать  мелодичный  перезвон  тарелочек,
искусно  выкованных  из  лучшего металла...  прекрасный инструмент для
дамских  ручек...  А  как  отлично  выдублена  кожа  -  ни  пятен,  ни
шероховатостей.  Менолли понимала:  несмотря на полную серьезность,  с
которой торгуются  участники  сделки,  это  игра  со  своими  строгими
правилами,  которые Пьемур,  как видно,  усвоил с материнским молоком.
Наконец,  прозвучала окончательная цена - три  с  половиной  марки,  и
рукопожатие  скрепило  сделку.  Переговоры  по  поводу продажи дудочки
прошли более гладко:  Пергамол заметил, что у прилавка молча ждут двое
мелких   холдеров.  Вскоре  Пьемур  с  менялой  ударили  по  рукам,  и
мальчуган,  тяжело вздыхая и покачивая головой  в  адрес  прижимистого
Пергамола,  спрятал  монеты  в  карман.  Он кивнул Менолли,  чтобы она
следовала за ним туда,  где дожидались остальные,  при этом вид у него
был  такой  убитый,  что  девочка  не  на шутку встревожилась.  Отойдя
подальше от прилавка,  Пьемур с  облегчением  вздохнул,  на  лице  его
расплылась  широчайшая улыбка торжества,  плечи распрямились,  походка
обрела обычную развязность.
  - Разве я не говорил, что сумею поладить с Пергамолом?
  - Так ты доволен? - изумилась Менолли.
  - Еще бы!  Три с половиной марки за тамбурин!  И три за дудочку! Это
же первоклассная цена!  - Их окружили мальчишки,  и  Пьемур,  довольно
ухмыляясь и подмигивая, поведал им о своем успехе.
  За труды он получил от каждого мальчика по четверти  марки,  сообщив
Менолли,  что  они все равно остались в выигрыше:  в цеховом киоске за
продажу берут полмарки за вещь.
  - Пошли,  Менолли,  побродим,  -  Пьемур  схватил  девочку за руку и
потянул в толпу неторопливо прогуливающихся  людей.  -  Я  уже  отсюда
слышу,  как пахнет пончиками!  - мечтательно сказал он, избавившись от
приятелей. - Остается только держать нос по ветру...
  - Пончики? - Мастер Робинтон тоже упоминал про них.
  - Тебя я, разумеется, угощу - ведь ты впервые на ярмарке, - поспешно
добавил мальчуган,  испугавшись,  как бы она не обиделась, - но пойми,
не могу же я кормить всех этих дармоедов!
  - Мы только что пообедали...
  - Торговаться  -  нелегкая  работенка,  -   он   облизнул   губы   в
предчувствии   любимого  лакомства.  -  Сейчас  самое  время  отведать
сладенького.  Знаешь, какая вкуснятина эти пончики - повидло в них так
и пузырится! Сама попробуешь, вот только проберемся через толпу...
  Он ловко  прокладывал  курс  через   людскую   гущу.   Наконец   они
поравнялись с широким разрывом в шеренге прилавков.  Оттуда открывался
вид на реку и зеленый луг, где паслись стреноженные скакуны торговцев.
По  всем  дорогам  тянулись  вереницы гостей,  съезжающихся из дальних
горных и равнинных холдов.  Их разноцветные платья  и  камзолы  яркими
пятнами пестрели на фоне свежей весенней зелени.
  "Славный выдался денек,  - подумала Менолли,  - самый что ни на есть
ярмарочный".  - Пьемур снова схватил ее за руку,  ворча,  чтобы она не
отставала.
  - Не могли же они успеть продать все пончики, - засмеялась девочка.
  - Зато  они  могут  остыть,  а  я  люблю,  чтобы  были  горяченькие,
пузырчатые!
  Именно такими они и оказались - пекарь только что вынул их из печки,
и  они  рядами  лежали на подносе,  хрусткая румяная корочка аппетитно
поблескивала застывающим ягодным соком и сахарным сиропом.
  - О,  Пьемур!  Что-то  ты  сегодня  раненько!  Только сначала покажи
денежки.
  Изобразив на  лице  крайнюю  степень  возмущения,  Пьемур  извлек из
кармана тридцать вторую и предъявил недоверчивому пекарю.
  - Здесь на шесть пончиков.
  - Шесть?  Так мало?  - на рожице  мальчугана  было  написано  полное
отчаяние.  -  Ведь  это  все,  что нам с товарищами по комнате удалось
наскрести, - жалобно пробормотал он.
  - Расскажи это своей бабушке, сорванец, - насмешливо фыркнул пекарь.
- Я-то знаю,  что ты все слопаешь один,  а товарищам даже понюхать  не
оставишь.
  - Мастер Палим...
  - Лестью от меня ничего не добьешься.  Ты отлично знаешь мое звание,
так же, как и я твое. Шесть штук за тридцать вторую - и дело с концом!
-  Подмастерье  -  а  именно  такой значок украшал его камзол - снял с
подноса шесть пончиков.  - А кто этот долговязый паренек?  Один из тех
товарищей, которыми ты вечно морочишь мне голову?
  - Никакой это не паренек, а Менолли.
  - Менолли?  - удивился пекарь.  - Та самая девочка, которая написала
песенку про файров? - К шести пончикам добавился седьмой.
  Менолли стала рыться в карманах в поисках своей монеты.
  - Вот тебе,  Менолли,  пончик для знакомства,  и учти:  как только у
тебя  заведется  лишнее  яйцо...  -  он  не  закончил фразы и,  лукаво
подмигнув, расплылся в улыбке, показывая, что шутит.
  - Эй,  Менолли,  - Пьемур дернул девочку за руку и, вытаращив глаза,
уставился на ее монету. - Откуда у тебя такое богатство?
  - Мастер  Робинтон дал утром.  Сказал,  чтобы я купила себе поясок и
пончиков. Так что возьмите, подмастерье, я хочу расплатиться сама.
  - Ни   в  коем  случае!  -  бурно  вознегодовал  Пьемур,  отталкивая
протянутую руку Менолли.  - Я же сказал: угощаю по случаю твоей первой
ярмарки. К тому же я знаю, что это твоя первая в жизни монета. Так что
не вздумай тратить  ее  на  меня.  -  Отвернувшись,  чтобы  пекарь  не
заметил, мальчуган подмигнул Менолли.
  - Ох,  Пьемур,  я не знаю,  что бы делала без тебя все  эти  дни!  -
воскликнула девочка,  стараясь обойти его, чтобы отдать Палиму деньги.
- Я просто настаиваю...
  - И слушать не хочу. Мое слово - закон.
  - Ну так и  держи  его  при  себе,  Пьемур,  -  вмешался  потерявший
терпение  Палим,  -  ты  загораживаешь мой прилавок,  - и он указал на
неуклюже проталкивающегося к ним Камо.
  - Камо!  Куда же ты запропастился?  - радостно завопил Пьемур.  - Мы
тебя везде ищем. Вот, держи пончики.
  - Пончики?  -  Дурачок ринулся вперед,  протягивая огромные ручищи и
облизываясь.  На нем была свежая рубаха,  лицо блестело чистотой, даже
вечно  взъерошенная копна волос приглажена.  Видимо,  дразнящий аромат
пончиков притягивал его не меньше Пьемура.
  - Они  самые.  Я  ведь  тебе  обещал.  -  Пьемур  передал  Камо пару
пончиков.
  - Так,  значит,  ты не дурил мне голову, когда говорил, что угощаешь
товарищей по комнате?  Правда,  я не совсем  понимаю,  как  Менолли  с
Камо...
  - Вот,  держи свои  деньги,  -  с  некоторой  надменностью  произнес
Пьемур, отдавая деньги Палиму. - Надеюсь, сегодня пончики не хуже, чем
обычно.
  Менолли чуть  не  вскрикнула  от  удивления:  на прилавке лежало уже
девять пончиков!
  - Три тебе,  Камо,  - Пьемур передал ему третий.  - Смотри,  язык не
обожги!  Три тебе,  Менолли.  - Тесто было  такое  горячее,  что  жгло
ладони.  - И три мне.  Спасибо, Палим, сегодня ты щедр, как никогда. Я
уж постараюсь,  чтобы все  узнали:  твои  неподражаемые  пончики...  -
несмотря на обжигающую корочку,  Пьемур так вгрызся в пончик, что алый
сок закапал по подбородку,  - как всегда на высоте...  - закончил он и
удовлетворенно вздохнул.  Потом обратился к своим спутникам:  - Пошли,
да поживее. - Обернувшись, он помахал рукой пекарю. - Пока, Палим! - и
только, отойдя подальше, радостно расхохотался.
  - Мы заплатили за шесть,  а  получили  целых  девять!  -  озадаченно
проговорила Менолли.
  - То-то и оно!  И в следующий раз я  тоже  получу  девять:  ведь  он
подумает, что я снова поделюсь с Камо. Здорово я его провел!
  - Ты хочешь сказать...
  - А ты тоже очень кстати размахивала своей монетой.  Он все равно не
мог бы дать сдачи - еще слишком  рано.  Надо  будет  попробовать  этот
фокус еще раз - я имею в виду, прихватить монету покрупнее.
  - Пьемур! - воскликнула девочка, пораженная его коварством.
  - Ну что?  - безмятежно осведомился он,  не отрываясь от пончиков. -
Правда, вкусные?
  - Правда-то правда,  да только ты...  совершенно невозможный тип.  А
как ты торгуешься...
  - А что тут такого? Зато все довольны. Особенно в начале года. Потом
все надоест,  и мне не поможет даже то,  что я  такой  маленький.  Ох,
Камо, - с укором проговорил мальчик, - вечно-то ты весь обляпаешься...
  - Пончики вкусные!  - Камо засунул в рот все три сразу.  Его  рубаху
украшали свежие пятна,  лицо лоснилось от жира, варенье размазалось по
щекам.
  - Нет,  Менолли,  ты  только взгляни на него!  Он ведь опозорит весь
Цех. Нельзя ни на минуту спускать с него глаз. Ну-ка, пошли!
  Пьемур поволок Камо за прилавки,  туда, где висел бурдюк с водой. Он
заставил дурачка сложить руки ковшиком и умыться.  Менолли отыскала не
слишком  грязный  обрывок  ткани  и постаралась оттереть с рубахи Камо
самые заметные пятна.
  - Ну  вот,  чтоб  тебе,  Камо,  ни скорлупы,  ни осколков,  - смачно
выругался Пьемур,  принимаясь за третий пончик,  - совсем остыл! Вечно
от тебя больше хлопот, чем толка!
  - От Камо - хлопот? Камо остыл? - запричитал бедняга.
  - Да  не  ты  остыл,  а  пончик.  Не  переживай,  дружище.  - Пьемур
покровительственно похлопал дурачка по плечу, и тот радостно просиял.
  - Ничего,  они хороши даже холодные,  - сказала Менолли,  откусив от
третьего пончика. - Ты был прав.
  - Послушай,  - хитро прищурясь,  предложил мальчуган,  - может быть,
теперь ты поторгуешься с Палимом?
  - Но мне больше не съесть...
  - Ну, не сейчас, попозже.
  - Только на этот раз угощать буду я.
  - Договорились! - с такой готовностью согласился Пьемур, что Менолли
поняла:  она  тоже  попалась  на  его удочку.  - Только сначала отыщем
прилавок кожевника.  - Он взял ее за руку,  Камо - за  рукав  и  повел
вдоль  прилавков.  - Так значит,  мастер Робинтон действительно принял
тебя в ученики?  Вот здорово!  Погоди,  я всем расскажу! Я им говорил,
что так и будет...
  - Не понимаю...
  Пьемур недоверчиво покосился на нее.
  - Но ведь он сказал тебе, что ты его ученица, когда давал монету?
  - Он  сказал  мне  это еще раньше,  но я не поняла,  что в этом есть
что-то особенное. Разве не все школяры в Цехе - его ученики? Ведь он -
Главный арфист...
  - Нет,  ты и вправду ничего не понимаешь!  - Пьемур окинул ее полным
сожаления   взглядом.  -  У  каждого  мастера  есть  несколько  личных
учеников...  Вот я,  например,  - ученик мастера Шоганара. Потому-то я
все время и ношусь как угорелый,  выполняя его поручения. Не знаю, как
у вас,  в Полукруглом,  только здесь тебя сначала принимают в  обычные
ученики.  Потом,  если  ты проявишь к чему-то особые способности - ну,
как  я  к  пению  или  Бролли  к  изготовлению  инструментов,   -   то
соответствующий мастер может сделать тебя своим личным учеником, тогда
ты дополнительно занимаешься с ним и выполняешь его поручения.  А если
он   тобой  доволен,  то  может  подкинуть  тебе  марку-другую,  чтобы
повеселиться на ярмарке.  Так что... если мастер Робинтон отвалил тебе
целых две,  значит, он тобой доволен и ты - его личная ученица. У него
их не много, - Пьемур медленно покачал головой и тихо присвистнул. - А
знаешь,  сколько было споров,  кого он выберет,  после того, как Сибел
перешел в подмастерья?  Правда,  это вовсе не значит, что Сибел больше
не  подчиняется  Главному арфисту,  хоть у него и есть звание.  Просто
Ранли был так уверен, что мастер Робинтон выберет именно его...
  - Так вот почему Ранли меня невзлюбил?
  Пьемур только отмахнулся.  - У Ранли не было ни малейшего  шанса,  и
все  это отлично понимали,  кроме него самого!  Он ведь от себя просто
без ума.  Зато все  остальные  знали,  что  мастер  Робинтон  надеется
отыскать  тебя...  то  есть,  того,  кто  написал  эти песни!  А вот и
прилавок кожевника.  Взгляни-ка вон на тот миленький ремешок. У него и
пряжка  в  виде файра!  - Притянув ее к себе,  он прошептал:  - И цвет
синий! Можно, я поторгуюсь за тебя?
  Не успела Менолли согласиться, как Пьемур ленивой походочкой подошел
к прилавку и стал равнодушно разглядывать выставленные на нем накидки,
туфли  и  сапоги  из  мягкой  кожи,  явно избегая смотреть на ремешок,
который он только что показывал Менолли.
  - Гляди, Менолли, у них здесь есть синяя кожа для башмаков, - сказал
он.
  Поскольку девочка уже имела случай убедиться в ловкости Пьемура, она
решила ему подыграть и,  взглядом  попросив  у  кожевника  разрешения,
пощупала  толстую кожу.  За его спиной она увидела ремешок - и правда,
пряжка сделана в форме стройной ящерки!
  - Уж  не хочешь ли ты сказать,  карапуз,  что у тебя есть деньги?  -
посмеиваясь,  спросил кожевник-подмастерье и неуверенно  покосился  на
Менолли,   окинув  взглядом  ее  коротко  стриженые  волосы,  брюки  и
ученический значок.
  - У меня нет. Это она хочет купить - ее шлепанцы вконец истрепались.
  Кожевник перегнулся через прилавок,  и Менолли смутилась,  не  зная,
куда спрятать ноги в ветхой обувке.
  - Да это же Менолли,  - продолжал Пьемур,  не обращая внимания на ее
смущение.  - Та самая,  у которой девять файров, новая ученица мастера
Робинтона.
  "И что это на него нашло?" - недоумевала Менолли,  старательно пряча
глаза  от  любопытного  взгляда  подмастерья.  Ее  внимание  привлекло
колыхание  ярких  прозрачных  тканей  над богато украшенными платьями.
Присмотревшись, девочка увидела Пону под ручку с долговязым пареньком.
Судя по желтому гербу, родом он из Форт холда, а узел на плече выдавал
в нем члена семьи лорда-правителя.  Следом за Поной шла Бриала, Аманья
и  Аудива;  каждую  девицу  сопровождал  нарядный  кавалер  - глядя на
разнообразные цвета гербов и наплечные узлы,  можно было предположить,
что все они - воспитанники лорда Гроха.
  - Взгляни, Менолли, как тебе вот этот кусок? - спросил Пьемур.
  - Никак   она  разбогатела,  -  прожурчал  голосок  Поны.  Ее  слова
прозвучали слишком вкрадчиво,  чтобы их можно было принять  за  прямое
оскорбление,  и  все  же  в  них звенел издевательский смешок.  - Я-то
уверена,  что она только зря отнимет у вас время и захватает  грязными
руками  ваш  товар.  А  вот  я  заказала бы летние туфельки...  - Пона
взялась за туго набитый кошель, подвешенный к поясу.
  - У  нее  есть  целых две марки!  - гневно сверкнув глазами,  заявил
Пьемур.
  - Наверняка украла! - крикнула Пона, разом утратив благостный вид. -
Когда ей было позволено жить с нами, у нее с собой ничего не было!
  - Украла?   -  услышав  столь  нелепое  обвинение,  Менолли  на  миг
оцепенела от ярости.
  - Ничего  она не украла!  - выпалил Пьемур.  - Ей дал эти деньги сам
мастер Робинтон!
  - Придется  тебе,  Пона,  ответить  за  оскорбление,  -  воскликнула
Менолли, взявшись за рукоять кинжала.
  - Бенис,  ты  слышишь,  эта  дрянь смеет мне угрожать!  - взвизгнула
Пона, уцепившись за своего спутника.
  - Послушай,   ученица,   ты   не   имеешь  права  оскорблять  девицу
благородного происхождения. Отдай-ка лучше свою монету по-хорошему,  -
властно обратился к Менолли Бенис.
  - Не принимай всерьез,  Менолли!  -  Аудива  протолкалась  вперед  и
повисла у Менолли на руке. - Ведь она нарочно к тебе цепляется!
  - Нет, Аудива, Пона уже не первый раз меня оскорбляет.
  - Не нужно, Менолли, ты не должна...
  - Отними у нее деньги,  Бенис, - прошипела Пона. - Пусть заплатит за
то, что осмелилась мне угрожать!
  - Прочь с дороги, Бенис, - крикнула Менолли. - Мне наплевать, кто ты
такой.  А  Пону  я  проучу раз и навсегда,  несмотря на ее благородное
происхождение.  - Она сделала шаг к Поне,  поспешившей  спрятаться  за
спиной Бениса.
  - Ведь я тебе говорила,  Бенис,  что она опасна!  -  срывающимся  от
испуга голосом пискнула Пона.
  - Остановись,  Менолли,  - Аудива схватила девочку за рукав.  -  Она
только этого и добивается... Да помоги же мне, Пьемур!
  - Не смей вмешиваться,  Аудива! - злобно бросила Пона. - А то я тебе
тоже устрою...
  - Ладно,  отдай деньги - и дело с концом, - снисходительно промолвил
Бенис. - Верни их, и мы забудем о твоих оскорбительных речах.
  - Это Пона оскорбила Менолли!  -  возмущенно  завопил  Пьемур.  -  И
нечего передергивать только потому, что ты...
  - Заткнись!  - на Пьемура учтивость Бениса явно не распространялась.
Вызывающе ухмыляясь,  юноша сделал шаг к Менолли и презрительно смерил
взглядом дерзких противников.
  Пона пронзительно  вскрикнула:  Бенис во весь рост рухнул наземь,  а
Менолли, перешагнув через него, протянула руку к ее длинным золотистым
косам.
  - Эй,  -  погодите-ка,  -  громко  вмешался  кожевник,  предчувствуя
неминуемую  драку.  Он нырнул под прилавок и появился рядом с ними.  -
Это все-таки ярмарка, а не...
  Бенис быстро  вскочил  и,  поймав  Менолли за плечо,  рванул к себе.
Схватив  левую  руку  девочки,  он  заломил  ее  за  спину.   Пона   с
торжествующим  криком  метнулась вперед и схватила кошель,  висевший у
Менолли на поясе.  Пьемур бросился на помощь -  он  лягнул  Бениса  по
коленке  и  вцепился  Поне  в  волосы.  От удара Бенис ослабил хватку.
Воспользовавшись этим,  Менолли, в которой годы тяжелой работы развили
силу и сноровку, вырвалась и отскочила.
  - С Поной я сама справлюсь,  - крикнула она Пьемуру,  делая ему знак
отойти.
  - Бенис, на помощь! - завизжала Пона, метнувшись к юному холдеру, но
Пьемур все еще висел на ее косах.
  Бенис дал мальчугану увесистого тумака и сбил его с ног, а когда тот
растянулся в пыли, пнул его ногой под ребра.
  - Не смей его трогать! - забыв про Пону, Менолли бросилась к Бенису.
Вложив в удар всю силу,  она заехала верзиле прямо в глаз.  Взревев от
боли,  он отшатнулся.  Один из воспитанников,  сжимая кулаки, шагнул к
Менолли, но Аудива вцепилась ему в руку.
  - Видериан! На помощь! Менолли - тоже из морского холда!
  Пока спутник   Аудивы   поворачивался,  чтобы  ей  помочь,  Менолли,
поднырнув под руку Бениса,  постаралась заслонить собой поднимающегося
Пьемура; из носа у мальчугана капала кровь.
  И вдруг откуда ни возьмись,  в воздухе,  истошно галдя,  закружились
файры.  Пьемур  заорал,  чтобы  Бенис не смел трогать ученицу Главного
арфиста  -  иначе  ему  здорово  достанется.  -  "Милашки  боятся!"  -
надрывался Камо, размахивая огромными ручищами и разя всех без разбора
- друзей  и  врагов.  Пока  Менолли  пыталась  унять  разбушевавшегося
дурачка, она и сама получила по уху.
  - Клянусь Скорлупой!  Это же цеховой придурок!  Бежим!  Нет, держите
его! Берегись, Менолли!
  Но файры,  в отличие от Камо,  отлично знали, кто прав, кто виноват.
Их  клювы и когти безошибочно разили Пону,  Бриалу,  Аманью и Бениса с
дружками.  Стараясь отдышаться, Менолли поняла, что дело зашло слишком
далеко и попыталась призвать файров к порядку.  Но напрасно.  Девчонки
истошно визжали, прикрывая глаза и волосы от налетавших сверху ящериц.
Воспитанникам тоже досталось по первое число.
  - Ну-ка,  успокойтесь все!  И немедленно!  - Прозвучавший окрик  был
настолько  громогласен,  что  заглушил визг,  стоны и боевые кличи,  и
настолько суров,  что все мгновенно пришли в себя.  - Вы, там, держите
Камо! Окатите его водой! Кожевник, помоги им справиться с Камо. Сбейте
его с ног,  если иначе не  получится.  А  ты,  Менолли,  усмири  своих
файров. Здесь ярмарка, а не побоище.
  Главный арфист пробрался в самую гущу свалки, помог подняться одному
из воспитанников, велел собравшимся зевакам помочь кому-то из девочек,
подал руку Пьемуру,  который с расквашенным носом сидел  в  пыли.  При
каждом шаге мастера Робинтона бронзовый малыш,  намертво вцепившийся в
его левое  плечо,  отчаянно  верещал.  Достаточно  было  взглянуть  на
сумрачное лицо Главного арфиста,  чтобы понять:  он вне себя от гнева.
Наконец настала  тишина,  прерываемая  только  всхлипываниями  Поны  и
Бриалы.
  - А теперь,  - невозмутимо произнес Робинтон,  хотя глаза его метали
молнии, - я хотел бы услышать, что здесь произошло.
  - Это все она! - Пона выступила вперед и, стараясь сдержать рыдания,
ткнула  пальцем  в  сторону  Менолли.  - Щеки девицы украшали глубокие
царапины, шарф свисал клочьями, волосы выбились из кос. - Вечно от нее
одни неприятности...
  - Мы никого не трогали,  мой господин,  - запальчиво начал Пьемур, -
просто остановились, чтобы купить ремешок - как вы велели, и Пона...
  - Эта бесстыжая воровка напала на меня,  когда мы проходили мимо,  а
потом натравила своих мерзких тварей. За ней и раньше такое водилось -
у меня есть свидетели...
  Увидев выражение лица Робинтона, Пона замолкла на полуслове.
  - Госпожа Пона,  - медоточивым голосом произнес он,  -  я  вижу,  вы
переутомились.  Бриала, проводите вашу подружку обратно к Данке. Такое
шумное сборище,  как ярмарка,  ей,  бедняжке,  явно не по силам. А вы,
Аманья,  будьте любезны помочь Бриале. - Хотя по тону Главного арфиста
можно было подумать,  что он искренне печется о здоровье девочек,  все
поняли:  он  решил  проучить  всю троицу,  заметив на их лицах слишком
явные следы внимания файров.
  Покончив с  девицами,  Робинтон  повернулся  к воспитанникам.  Бенис
оправлял камзол и отряхивал пыль со штанов.  Левый глаз у него заплыл,
из  разбитой  губы  сочилась  кровь,  волосы  взлохмачены,  на  лбу  -
отметины, оставленные когтями файров. Его спутники, кавалеры изгнанных
девиц, узнав Главного арфиста, робко жались в сторонке.
  - Лорд Бенис, если я не ошибаюсь?
  - Да,  Главный  арфист.  -  Бенис продолжал приводить в порядок свой
костюм, стараясь не встречаться взглядом с мастером Робинтоном.
  - Приятно слышать, что тебе известно мое звание, - с легкой усмешкой
заметил Робинтон.
  Менолли тем   временем  старалась  успокоить  Красотку  с  Крепышом,
которые не пожелали исчезнуть вместе с остальными.  Услышав  последнюю
фразу  Главного арфиста,  она ошеломленно взглянула на него:  надо же,
сумел выразить суровое порицание одной лишь фразой и улыбкой!
  Один из воспитанников толкнул Бениса в бок, и тот зло оглянулся.
  - А теперь я уверен, что вас ожидают дела, - продолжал Робинтон.
  - Дела? Но ведь сегодня ярмарка... мой господин.
  - Для других - разумеется,  но,  боюсь,  что не для вас, - и Главный
арфист  сделал  Бенису и его спутникам знак удалиться.  - Надеюсь,  вы
найдете,  чем заняться,  или мне придется сообщить о случившемся лорду
Гроху? - Вся компания энергично затрясла головами.
  Но Робинтон уже повернулся к ним спиной и,  улыбнувшись, сделал знак
зевакам,  которые  с  интересом  наблюдали,  как он вершит правосудие,
вернуться к прерванным  занятиям.  Сам  же  поспешил  туда,  где  трое
взрослых  подмастерьев  все  еще  удерживали  Камо,  который,  пытаясь
вырваться, продолжал громко сетовать на то, что его милашек обидели.
  - Не печалься,  Камо,  никто не обидел твоих милашек.  Взгляни - вот
они,  с Менолли,  - успокаивая дурачка,  Робинтон сделал Менолли  знак
подойти поближе, чтобы Камо мог ее увидеть.
  - Правда, не обидел?
  - Конечно,  правда.  Брудеган,  кто еще из наших есть поблизости?  -
спросил  Главный  арфист  у  своего  подмастерья.  Из  редеющей  толпы
выступили несколько арфистов. - Я думаю, Камо лучше вернуться домой. -
Он открыл кошель и дал Брудегану монету.  - А по пути  купи  для  него
пончиков, да побольше - это поможет бедняге утешиться.
  Толпа рассеялась.  Главный арфист,  поглаживая своего  присмиревшего
файра,  обернулся к жавшейся поодаль маленькой компании и жестом велел
им пройти за ближайший пустой прилавок.
  - Я  хочу  слышать  все,  как было,  - повелительно сказал он,  но в
голосе его больше не было холодной неприязни.
  - Менолли ни в чем не виновата! - воскликнул Пьемур, отталкивая руки
Аудивы,  которая все той же тряпкой,  которой раньше оттирали варенье,
пыталась  унять  хлеставшую  у  него  из  носа  кровь.  -  Мы выбирали
ремешок... - Он взглянул на кожевника, призывая его в свидетели.
  - Насчет ремешка ничего не могу сказать, мастер Робинтон, только они
действительно никого не трогали.  А вот та  блондинка,  госпожа  Пона,
стала задевать вашу ученицу. Намекала, что деньги принадлежат ей не по
праву - очень некрасиво получилось.
  Лицо Робинтона потемнело от гнева.
  - Ты уверена,  Менолли,  что в  свалке  не  выронила  монету?  -  Он
поковырял в пыли носком башмака.  - У меня их,  знаешь ли, не особенно
много.
  Кожевник чуть   не   расхохотался,   а  Главный  арфист  вздохнул  с
комическим облегчением,  когда  Менолли  торжественно  предъявила  ему
монету, послужившую причиной раздора.
  - Вот  и  славно,  -  ободряюще  улыбнулся  он  девочке  и  попросил
кожевника продолжить рассказ.
  - Потом вот эта девица,  - подмастерье указал  на  Аудиву,  -  взяла
сторону  Менолли,  а за ней и молодой моряк.  Думаю,  все бы обошлось,
если бы Камо не  разбушевался.  А  в  следующий  миг  налетели  файры.
Неужели вся стая - ее? - Он ткнул пальцем в сторону Менолли.
  - Вот именно,  - подтвердил Робинтон, - и с этим придется считаться,
поскольку они явно чувствуют...
  - Я не звала их, мой господин... - осмелилась подать голос Менолли.
  - В  этом не было нужды,  я уверен,  - он похлопал девочку по плечу,
желая ее успокоить.
  - Мастер Робинтон,  Пона давно имеет зуб против Менолли, - вмешалась
в разговор Аудива. Она спешила поскорее высказаться, как будто боялась
передумать. - А главное, без всякой причины.
  - Спасибо,  Аудива. Я так и подумал. - Главный арфист слегка склонил
голову,  благодаря девочку за заступничество. - Госпожа Пона больше не
причинит неприятности ни тебе,  Менолли,  ни тебе,  Аудива,  -  в  его
безмятежном  голосе  послышался  легкий  оттенок  суровости.  -  Очень
любезно с твоей стороны,  лорд Видериан,  что ты,  как  моряк,  оказал
Менолли поддержку,  хотя я предпочел бы,  чтобы впредь такая поддержка
не понадобилась.
  - Мой отец придерживается того же мнения,  мастер Робинтон, - учтиво
поклонившись,  ответил Видериан.  - Потому-то он и  отправил  меня  на
воспитание   подальше  от  моря.  -  Вдруг  юноша  замер,  взгляд  его
остановился,  как будто при виде опасности.  На лице отразилась  явная
тревога.
  - Ага,  - заметил Главный арфист, проследив направление его взгляда.
- А я-то думаю:  сколько времени понадобится лорду Гроху, чтобы прийти
на зов... - он лукаво усмехнулся каким-то ему одному известным мыслям.
-  Лорд Видериан,  вы с Аудивой свободны.  Ступайте,  желаю вам хорошо
повеселиться.
  Не ожидая повторного приглашения, Аудива схватила молодого моряка за
руку и потянула в гущу толпы,
  - Лорд Грох собственной персоной! - простонал Пьемур, дергая Менолли
за рукав.
  Главный арфист поймал мальчугана за плечо.
  - Останься,  юный Пьемур - надо же нам покончить с этой историей.  -
Потом обратился к кожевнику: - Какой ремешок понравился Менолли?
  - Вон тот,  синий,  с пряжкой в виде ящерки,  -  тихонько  подсказал
Пьемур и попятился, спрятавшись за спину мастера Робинтона.
  - Робинтон,  моя королева снова задала мне жару...  А,  Менолли,  ты
тоже  здесь!  -  Румяное  лицо  лорда Гроха осветилось улыбкой.  - Моя
Мерга...  гм...  смотрите-ка - перестала! - Лорд укоризненно уставился
на  свою любимицу.  - А как расшумелась!  Не мог ее унять,  пока мы не
ступили на площадь...
  - Все объясняется очень просто, - небрежно заметил Робинтон.
  - Неужели? Глядите-ка... теперь обе...
  Менолли еще   раньше   заметила:  Красотка  заверещала,  как  только
появились  лорд  Грох  с  Мергой.  Девочка  почувствовала,  как  кровь
бросилась  ей в лицо.  Но беседа двух королев закончилась,  едва успев
начаться. Они сложили крылышки и потеряли всякий интерес друг к другу.
  - Так что же все-таки произошло? - осведомился лорд Грох.
  - По-моему, они просто обменялись новостями, - с усмешкой проговорил
Робинтон.  И  правда,  больше  всего  это  походило  на шушуканье двух
кумушек,  спешащих сообщить друг другу свежие сплетни.  - И,  глядя на
них,  лорд  Грох,  я  вспомнил,  что  мне  тоже сообщили одну новость:
говорят,  у виноторговца припасен бочонок доброго старого  бенденского
вина.
  - Неужели? - Эта тема весьма заинтересовала лорда. - Как ему удалось
его достать?
  - По-моему, стоит выяснить.
  - Да, и немедленно!
  - Не годится изводить доброе бенденское на тех,  кто ничего в нем не
смыслит, или я не прав? - Робинтон взял лорда Гроха под руку.
  - Разумеется,  прав! - Все же лорд не мог отделаться от своих мыслей
и,  хмурясь,  продолжал оглядываться на Менолли.  Но она еще не успела
испугаться,  как поняла: хмурится он скорее озабоченно, нежели грозно.
-  Все  никак  не  могу  с  тобой  поболтать,  юная  девица.  Вчера не
получилось из-за рождения - такая поднялась суматоха...
  - Нет   ничего   проще,   лорд   Грох.   Сейчас   Менолли   закончит
торговаться...
  - Торговаться?  Тогда  ладно.  Сделке мешать не положено...  - Лорд,
оттопырив  нижнюю  губу,  перевел  взгляд  с  Менолли  на   оробевшего
кожевника.  -  Надеюсь,  девочка,  это  не  займет  у тебя целый день?
Вечерком приятно посидеть, поболтать. Не так уж часто нам это удается.
  - Покупай  скорее свой ремешок,  - добавил Главный арфист,  легонько
подталкивая лорда Гроха по направлению к выходу,  - и разыщи нас -  мы
будем у ларька виноторговца. А ты, - его палец нацелился на Пьемура, -
умойся,  закрой рот  на  замок  и  постарайся  больше  ни  во  что  не
ввязываться.  Во  всяком случае,  пока я не подкреплю свои силы добрым
бенденским вином.  - Лорд Грох недовольно заворчал - ему не  терпелось
поскорее   промочить   горло.   -  Если,  конечно,  это  действительно
бенденское...  Сюда,  любезный лорд Грох,  -  и  они  зашагали  прочь,
придерживая своих файров.
  Менолли, замерев,  смотрела вслед этим двум самым влиятельным  людям
холда,   пока   ее  не  вывел  из  задумчивости  тихий  свист.  Пьемур
выразительно  отирал  ладонью  лоб,  как  бы  желая   сказать:   легко
отделались.
  - Ты что же,  Менолли,  думаешь,  никто не узнает,  что  ты  заехала
Бенису в глаз? И где ты только научилась так драться?
  - Когда я  увидела,  как  этот  боров  пинает  тебя  ногами,  я  так
разозлилась, что... что просто...
  - Можно мне  присоединиться  к  поздравлениям  Пьемура?  -  произнес
чей-то негромкий голос.  Стремительно обернувшись, они увидели Сибела,
который стоял, облокотившись о прилавок кожевника. Глаза его маленькой
королевы все еще гневно вращались, сверкая красными искрами.
  - Неужели и твоя тоже почувствовала?  - простонала Менолли. - Что же
мне  с ними делать?  - Девочка совсем упала духом.  Мало того,  что ее
питомцы шныряют повсюду,  устраивая  переполох,  мало  того,  что  они
набросились  на  мастера  Домиса только потому,  что он повысил на нее
голос,  так теперь еще эта драка с сыном лорда Форт холда,  да еще при
всем честном народе!
  - Но ведь ты здесь не при чем! - горячо воскликнул Пьемур.
  - Я всегда не при чем и всегда виновата!
  - Ты давно пришел, Сибел? - спросил Пьемур, оставив жалобный возглас
Менолли без ответа.
  - Следом за лордом Грохом,  - усмехаясь, ответил подмастерье. - Но я
встретил  юного Бениса,  который старался незаметно ускользнуть с поля
боя,  и мне не составило особого труда догадаться, где он получил свои
отметины,  -  добавил он,  рассеянно поглаживая Кими.  - Только мне не
дает покоя один вопрос: какой смельчак подбил ему глаз?
  - Да,  зрелище было незабываемое,  - заметил подошедший кожевник.  -
Девушка так метко врезала наглецу,  просто  любо-дорого  взглянуть!  А
ведь  я побывал на многих ярмарках и повидал немало славных потасовок.
Ну,  юная арфистка,  какой ремешок ты себе высмотрела до того, как тут
заварилась каша? Я-то подумал, что ты выбирала кожу для башмаков, - он
выразительно глянул на Пьемура.
  - Менолли нужен вон тот, синий, с пряжкой в виде файра.
  - Он, наверное, слишком дорогой, - поспешно сказала Менолли.
  Кожевник нырнул под прилавок и снял с крючка нужный ремешок.
  - Этот?
  Менолли с тоской посмотрела на красивую вещицу. Сибел взял ремешок у
кожевника,  повертел в руках, растянул, желая убедиться, достаточно ли
он прочен.
  - Не сомневайся,  подмастерье,  вещь сработана на совесть, - заверил
его кожевник. - В самый раз для девушки, у которой девять файров.
  - Сколько ты за него просишь? - осведомился Пьемур, собираясь начать
торговлю.
  - Он твой,  Менолли.  Я не возьму с тебя ни марки.  Ты доставила мне
огромное удовольствие, отделав того молокососа. Носи на здоровье!
  Пьемур так и застыл с разинутым ртом.
  - Нет,  я  не  могу,  -  залепетала Менолли,  протягивая монету.  Но
кожевник крепко сжал ее ладонь с лежащей на ней  монетой  и  перекинул
ремешок ей через плечо.
  - Можешь и  возьмешь,  ученица  арфиста!  И  хватит  об  этом.  Дело
сделано, - и он, как принято, хлопнул ее по руке.
  - Послушай,  кожевник  Лиганд,   -   вступил   в   разговор   Сибел,
облокотившись  на  прилавок и сделав знак подмастерью нагнуться к нему
поближе.  -  Правда,  я  видел  не  все,  но...  -  Сибел  потер   нос
указательным пальцем, - пожалуй, это не тот случай, о котором...
  - Понял,  арфист Сибел, - согласно закивал головой кожевник. - Жаль,
конечно,  -  почему  бы  и не рассказать,  тем более,  что я все видел
собственными глазами... Наверное, девочка, твои файры слишком молоды и
легко   выходят   из   себя,  да  и  к  ярмарке  не  привыкли.  Ладно,
договорились,  - лишнего болтать не буду.  Не беспокойтесь, арфисты. -
Он похлопал Менолли по руке,  которую та все еще протягивала к нему. -
Веселей,  сестренка,  а то лицо у тебя унылое,  как дождливый  Оборот.
Все,  что ни делается,  к лучшему.  А если тебе понадобятся туфельки в
тон ремешку,  дай знать.  Для тебя сделаю бесплатно, - он покосился на
недоверчиво наблюдавшего Пьемура.  - Но это вовсе не значит,  что я не
люблю и не умею торговаться...
  Пьемур громко фыркнул и хотел что-то сказать, но его опередил Сибел.
  - А тебе,  малыш,  не мешало бы умыться,  - напомнил  подмастерье  и
покачал головой, чтобы Пьемур не вздумал зря болтать.
  - Позади прилавка у меня есть бочка с водой,  так что милости прошу,
- предложил Лиганд.  - А вот и тряпица,  она почище той,  что в руке у
Менолли!  - Он протянул девочке чистый кусок ткани и с улыбкой  махнул
рукой в ответ на ее благодарность.
  Сибел с Менолли как раз вовремя затащили Пьемура  за  прилавок  -  к
нему уже приближались очередные покупатели.
  - Ха!  - воскликнул Пьемур,  озираясь через плечо.  - Ну и хитрец же
этот  Лиганд:  отдал  тебе  ремешок задаром.  Да у него теперь заказов
прибавится втрое - ведь ты...
  - Закрой рот,  - приказал Сибел,  оттирая кровь с лица мальчугана. -
Ну-ка, Менолли, держи его крепче.
  - Эй,  нельзя ли потише... - жалобы Пьемура заглушила мокрая тряпка,
которой Сибел старательно прохаживался по его лицу.
  - Чем  меньше  об этом пойдет слухов,  тем лучше.  То,  что я сказал
Лиганду,  в не меньшей мере относится и к тебе,  Пьемур - и  здесь,  и
дома, в Цехе. И без твоей болтовни шума будет предостаточно.
  - Ты что же,  думаешь...  м-м-м... я собираюсь... м-м-м... да хватит
тебе, честное слово!.. навредить Менолли?
  Сибел на миг остановился  и  внимательно  оглядел  сверкающие  глаза
мальчика и его решительно сжатый рот.
  - Нет, не думаю - побоишься лишиться удовольствия кормить файров.
  - Как ты можешь?!
  - Скажи,  Сибел,  что же мне с ними делать? - спросила Менолли, не в
силах больше сдерживать свои опасения.
  - Но ведь они только защищали тебя...  - начал было Пьемур, но Сибел
бросил на мальчика грозный взгляд и прикрыл ему рот рукой.
  - Сегодня,  очевидно,  у них был повод,  как  утверждает  Пьемур.  В
прошлый  раз  они  реагировали  на события в Бендене,  узнав от файров
Брекки о том,  что случилось с Ф'нором и Кантом.  То есть,  повод тоже
был.  -  Сибел  оглянулся на прилавок кожевника и увидел,  что кое-кто
исподтишка поглядывает на них.  Он  сделал  Менолли  с  Пьемуром  знак
отойти  подальше  от  любопытных глаз.  - Все здесь,  - он обвел рукой
нависающую громаду Форт холда,  здание Цеха  арфистов  за  окаймленной
прилавками площадью,  шумную толпу гуляющих,  - для них в новинку, так
же,  как и для тебя. И этого вполне достаточно, чтобы вызвать смятение
и  страх.  Они  ведь очень молоды,  и ты - тоже,  несмотря на все свои
подвиги.  Вам еще предстоит научиться выдержке,  - ободряюще улыбнулся
юноша.
  - Да,  сегодня выдержка у  меня  подкачала,  -  призналась  Менолли,
вспоминая свою схватку с Поной.  Ведь она многим рисковала,  вступив в
перебранку со столь родовитой девицей.
  - Ты о чем?  - удивился Пьемур. - Удар у тебя просто фантастический!
- удовлетворенно фыркнув, продемонстрировал он. - И ты была совершенно
права,  когда  поставила  Пону  на  место...  только вспомни,  сколько
гадостей она тебе сделала...  - Мальчик поспешно прикрыл ладонью  рот,
спохватившись, что слишком разболтался.
  - Так ты снова связалась с  Поной?  -  недоуменно  хмурясь,  спросил
Сибел.  - А мне-то казалось, что мы с Сильвиной совершенно ясно велели
тебе забыть об ее проделках...
  - Она обозвала меня воровкой. И науськивала Бениса, чтобы он отнял у
меня деньги.
  - Те самые две марки,  которые мастер Робинтон дал ей на ремешок,  -
услужливо подсказал Пьемур.
  - Ну,  если Пона еще и оскорбила тебя после всего того,  что она уже
сделала,  - задумчиво произнес Сибел, - тогда ты, конечно, была права,
что вступилась за свою честь.  - Он едва заметно улыбнулся, не спуская
глаз с ее лица.  - Это хорошо,  что ты умеешь постоять за себя. Но вот
твои файры...
  - Я их не звала,  правда, Сибел! Но когда Бенис сбил Пьемура с ног и
стал пинать, я ужасно испугалась - он лежал в пыли...
  - Это самое умное,  когда доходит до пинков,  - невозмутимо  заметил
Пьемур.
  - И все же  не  дело,  чтобы  ученики  дрались  между  собой  или  с
холдерами... тем более родовитыми...
  - Ты же знаешь,  Сибел,  что Бенис - первый задира во всем холде, от
него уже многим доставалось!
  - Хватит,  малявка!  - неожиданно резко перебил его Сибел. Когда он,
обычно  такой  сдержанный и невозмутимый,  говорил столь повелительным
тоном,  не послушаться осмелился бы только отъявленный упрямец.  -  Но
когда я говорил о выдержке, Менолли, я имел в виду нечто иное - умение
целиком посвятить себя делу,  например,  работе над песней, которую ты
вчера сочинила...
  - Так ты сочинила новую песню?  - просиял Пьемур.  - Что же  ты  мне
раньше не сказала? Когда мы ее услышим?
  - Когда? - услышала Менолли свой неуверенный, дрожащий голос.
  - Что  с тобой,  Менолли?  - озабоченно спросил ее Сибел и,  взяв за
плечо, легонько встряхнул. Но она только молча смотрела на него
  - Просто...  все так непохоже... - она замялась, не в силах выразить
охватившее ее  душу  смятение.  -  Все  совсем  не  так,  как  я  себе
представляла...   Знаешь...   знаешь,   что  случалось,  когда  мне...
удавалось сочинить песню?  - Она хотела бы остановить хлынувший  поток
слов,  но не могла. Рожица Пьемура сочувственно кривилась, Сибел молча
смотрел на нее,  на лице его было написано искреннее участие.  -  Отец
порол меня за "бренчание",  за "пустяки" - так он это называл. А когда
я,  потроша  рыбу,  поранила  руку...  -   девочка   подняла   ладонь,
сосредоточенно  разглядывая багровый шрам,  - они нарочно сделали так,
чтобы она плохо зажила  -  не  хотели,  чтобы  я  играла...  Они  даже
запретили мне петь вместе со всеми - боялись, как бы арфист Эльгион не
прознал,  кто занимался  с  ребятишками  после  смерти  Петирона.  Они
стыдились  меня!  Боялись,  что  я  их  опозорю!  Вот почему я убежала
оттуда.  Я  бы  лучше  погибла  от  Нитей,  чем  согласилась  жить   в
Полукруглом...
  По щекам  Менолли  струились  слезы   -   воспоминания   о   горькой
несправедливости вновь охватили ее. Она слышала, как Пьемур упрашивает
ее не плакать,  приговаривая,  что теперь все хорошо,  все позади, что
ему ужасно нравятся ее песни, даже те, которые он еще не слышал. Пусть
она подождет - он скажет ее отцу пару ласковых слов, если им доведется
встретиться.  Она  чувствовала,  как Сибел обнял ее за плечи и неловко
поглаживает,  нашептывая слова  утешения.  Но  только  тревожный  писк
Красотки  помог  девочке  овладеть собой.  Навряд ли мастер Робинтон и
лорд Грох обрадуются, доведись им пережить еще одну тревогу, вызванную
ее  несдержанностью.  Особенно,  если  при этом придется оторваться от
доброго бенденского вина...
  Она смахнула слезы и, проглотив последнее рыдание, смело взглянула в
расстроенные лица арфистов.
  - А  я-то  все  приставал к тебе:  научи да научи потрошить рыбу!  -
сокрушенно вздохнул Сибел.  - И еще удивлялся,  что тебе не хочется. Я
найду кого-нибудь  другого  - теперь мне понятно,  почему тебе это так
неприятно.
  - Что ты,  Сибел,  я с радостью тебя научу.  Помогу, чем сумею - и с
рыбой,  и с лодкой.  Пусть я  простая  девчонка,  но  я  стану  лучшей
арфисткой во всем Цехе...
  - Полегче,  Менолли,  я тебе верю,  - рассмеялся Сибел при  виде  ее
горячности.
  - Я тоже!  - тихо и значительно произнес Пьемур.  - Я и не знал, как
тебе жилось в Полукруглом. А хоть кто-нибудь там слушал твои песни?
  - Только Петирон, а когда он умер...
  - Теперь,  Менолли,  я понимаю,  почему тебе было так трудно понять,
как  важны  твои  песни.  Конечно,  после  всего,  что  тебе  пришлось
испытать...  - Сибел легонько сжал ее руки, - не так-то легко поверить
в себя.  Обещай мне,  Менолли, что теперь ты будешь верить! Твои песни
так  важны  для всех - для Цеха,  для Главного арфиста и...  для меня.
Мастер Домис пишет блестящую  музыку,  но  твои  песни  приходятся  по
сердцу  каждому - холдеру и ремесленнику,  крестьянину и моряку.  Твои
песни говорят о том,  что понятно всем:  о файрах,  о том,  как Брекки
звала  Ф'нора и Канта,  - и они помогут изменить ту затхлую атмосферу,
которая чуть не погубила тебя дома...
  Пойми, девочка,  нельзя не верить в свой особый дар. Да, нужно знать
пределы своих возможностей,  но нельзя из  ложной  скромности  ставить
себе пределы!
  - Вот что мне всегда нравилось в Менолли: голова у нее на месте, - с
назидательностью старого дядюшки изрек Пьемур.
  Менолли взглянула на приятеля и залилась  смехом,  а  вслед  за  ней
захохотал и сам Пьемур.  Наконец-то у нее с души спал невыносимый груз
тоски.  Девочка расправила плечи и,  вскинув руки в знак того, что все
прошло, радостно улыбнулась друзьям.
  Файры радостно закурлыкали.  Красотка весело заворковала и потерлась
головкой о щеку Менолли, а Кими сонно чирикнула, насмешив всех троих.
  - Ну что,  Менолли,  тебе уже лучше?  - спросил Пьемур.  - Тогда нам
пора  идти  -  не годится заставлять ждать лорда холдера,  а тем более
мастера Робинтона.  Ты получила ремешок, я умылся - давайте двинемся к
ларьку виноторговца.
  Менолли нерешительно замялась.
  - Ну, что еще? - приподняв брови, добродушно спросил Сибел.
  - А вдруг лорд Грох узнает, что это я подбила Бенису глаз?
  - Только не от самого Бениса, - фыркнул Пьемур. - К тому же, сыновей
у него пятнадцать, а королева всего одна. И ему не терпится поговорить
с тобой о ней.  Даже Главный арфист не знает о файрах столько, сколько
знаешь ты. Так что вперед!


                               Глава 10

Мои ноги вдруг понеслись через луг,
Я вдогонку стремглав полетела,
Ни жива ни мертва, а во рту трава -
Проглотить-то ведь я не успела!

"Песенка на бегу"

  У Менолли отлегло от сердца: лорда Гроха интересовали только файры -
и  в  особенности  его  собственная королева.  Все четверо - Робинтон,
Сибел, лорд Грох и она сама - уселись за стол в сторонке от остальных;
на  плече  у  каждого  красовалась  огненная  ящерица.  Менолли было и
боязно,  и смешно:  надо же, она, новенькая, попала в столь изысканное
общество!  Лорд  Грох,  несмотря  на  отрывистую  речь  и  устрашающие
гримасы,  оказался очень  милым  собеседником,  и  постепенно  девочка
забыла  о своих опасениях по поводу злосчастной стычки с Бенисом.  Она
выслушала подробный рассказ о рождении Мерги и  понимающе  улыбнулась,
когда лорд Грох,  смачно гогоча, принялся вспоминать, сколько волнений
он тогда пережил.
  - Жаль, девочка, рядом со мной не оказалось знатока, вроде тебя.
  - Вы забываете, мой господин, что мои файры вылупились примерно в то
же время, что и Мерга. Навряд ли я смогла бы хоть чем-то вам помочь.
  - Зато теперь наверняка сможешь.  Как научить  Мергу  приносить  мне
разные вещи? Слышал про твою свирель.
  - Но ведь Мерга одна.  А свирель несли все девять файров вместе, она
довольно тяжелая.  - Увидев на лице лорда Гроха разочарование, девочка
задумалась.  - Мерга могла бы приносить вам что-нибудь  легкое,  вроде
писем.  Только вы должны очень-очень захотеть, ну просто изо всех сил.
Вот у меня тогда ужасно болели ноги, а до комнаты было так далеко...
  Светло-карие глаза лорда в замешательстве уставились на Менолли.
  - Говоришь,  очень-очень захотеть?  Гм...  Боюсь, не найдется ничего
такого,  что бы я хотел изо всех сил!  - Увидев на ее лице недоумение,
он коротко хохотнул.  -  Видишь  ли,  девочка,  желать  изо  всех  сил
способны только молодые.  Когда ты вырастешь,  то,  как и я, научишься
рассчитывать.  - Он подмигнул.  - Но я понимаю,  что ты имеешь в виду:
ведь  Мерга  -  сплошные  чувства,  правда,  моя  крошка?  - С лаской,
неожиданной для такого богатыря,  он погладил королеву по  головке.  -
Чувства  -  вот на что они откликаются в первую очередь.  Но желание -
тоже чувство, ведь так? Если чего-нибудь очень-очень захотеть... Гм...
- Он снова рассмеялся, искоса взглянув на Главного арфиста. - Слышите,
Робинтон,  - эти зверюшки передают не сведения,  а чувства!  Чувства -
такие  как  ночной  страх  Брекки.  Рождение  - гм...  тут тоже немало
чувств.  А что же стряслось  сегодня?..  -  Его  светлые  глаза  снова
уставились на Менолли.
  - Сегодня,  мой господин...  во всем виновата я,  - сказала Менолли,
решив использовать в качестве оправдания случай с Пьемуром. - Мой друг
Пьемур,  совсем еще малыш,  - для наглядности она показала его рост, -
споткнулся   и   упал  в  толпе.  Я  так  испугалась,  что  его  могут
затоптать...
  - Так   вот,   оказывается,   Робинтон,   из-за  чего  весь  сыр-бор
разгорелся?  - осведомился лорд Грох.  - Что же вы сразу не сказали? -
Похоже лорда гораздо больше заботил его опустевший стакан,  и Робинтон
услужливо наполнил его из лежащего на столе бурдюка.
  - Я как-то совсем не подумала,  лорд Грох,  - сокрушенно проговорила
Менолли, - что могу потревожить вас и Главного арфиста, и Сибела.
  - В молодости все легко поддаются тревоге, - заметил Главный арфист,
и Менолли увидела,  как в уголках его рта промелькнула тень улыбки,  -
но с годами это, как правило, проходит.
  - Зато у нее усиливается,  и немудрено - иметь столько файров сразу!
- проворчал лорд Грох.  - Как ты думаешь, девочка, они еще вырастут? -
Прищурясь, он переводил взгляд с Красотки на Мергу.
  - Насколько я знаю, трое файров Миррим - из самой первой кладки, так
вот,  они едва ли на палец выше,  - ответила  Менолли,  с  готовностью
подхватив  новую  тему.  Думаю,  через  несколько недель мои их совсем
догонят. - Девочка посмотрела на Главного арфиста, и тот кивнул в знак
того,  что она может продолжать. - Когда я в первый раз увидела Гралл,
королеву Ф'нора,  то сначала даже подумала,  что это моя  Красотка,  -
королева возмущенно пискнула,  глаза ее ускорили вращение.  - Всего на
одну секунду,  - поспешила добавить Менолли и  погладила  Красотку  по
голове,  -  да  и то лишь потому,  что еще не знала,  что в Вейре тоже
появились файры.
  - А  ты  не  слыхала,  когда они начинают спариваться?  - с надеждой
спросил лорд Грох.
  - Не  знаю,  мой  господин.  Т'геллан,  всадник  Монарта,  собирался
заглядывать в  пещеру,  где  родились  мои  файры,  и  посмотреть,  не
вернется ли туда королева, чтобы снова отложить яйца.
  - В пещеру?  А  я-то  думал,  файры  откладывают  яйца  в  песке  на
берегу...
  Мастер Робинтон  сделал  девочке  знак,  что  она  может  ничего  не
скрывать от лорда,  и Менолли рассказала,  как впервые увидела брачный
полет файров в бухте у Драконьих камней.  Как она снова забрела туда в
поисках  клешнезубов...  (  -  Неплохая закуска,  - одобрил лорд Грох,
жестом предлагая  ей  продолжать  рассказ)  ...  и  помогла  маленькой
королеве перенести яйца с берега,  где им угрожал прилив, в безопасную
пещеру.
  - Так  это  ты  написала  песенку?  -  удивленно  и  в  то  же время
одобрительно осведомился лорд  Грох.  -  Ту  -  про  королеву  файров,
которая собиралась остановить волны? Славная вещица! Побольше бы таких
- легко запоминается.  Почему же,  Робинтон, вы не сказали мне, что ее
написала девочка? - укоризненно нахмурился он.
  - Я тогда и сам не знал, что ее сочинила Менолли.
  - Ладно,  забудем об этом.  Продолжай, девочка. Все так и случилось,
как в той песенке?
  - Да, мой господин.
  - А как ты оказалась в пещере во время рождения?
  - Охотилась  на  клешнезубов  и  забрела  слишком далеко...  Вдруг -
откуда ни возьмись - Нити! А скрыться-то негде.  Вот я и вспомнила про
пещеру,  куда  спрятала  яйца  файров.  Ну  и  ввалилась туда с мешком
клешнезубов...  как раз перед самым рождением.  Так  и  вышло,  что  я
запечатлела  девятерых  сразу.  Не  могла  же  я допустить,  чтобы они
вылетели из пещеры и погибли от Нитей!  А они были такие прожорливые -
только-только из скорлупы...
  Хмурясь и сопя,  лорд Грох пробурчал что-то насчет того,  как  он  с
трудом накормил одну,  и каково ей,  должно быть,  пришлось с девятью.
Кими и Заир проснулись и запищали, как будто их разбудило упоминание о
еде.
  - Не сочтите за невежливость,  лорд Грох. - Мастер Робинтон поспешно
поднялся, а следом за ним и Сибел.
  - Что за глупости - зачем вам уходить? Они слопают все что угодно. -
Лорд  Грох  тяжело  повернулся.  -  Эй,  ты,  как  там  тебя...  -  он
нетерпеливо помахал помощнику винодела,  и тот со всех ног кинулся  на
зов.  - Тащи сюда поднос мясных колобков.  Самый большой.  И с верхом.
Чтобы хватило двум голодным файрам и паре арфистов.  Никогда не  видел
сытого арфиста. Хочешь есть, девочка?
  - Нет, мой господин, благодарю вас.
  - Ты что же,  юная арфистка, хочешь выставить меня лгуном? И захвати
с десяток пончиков,  - проревел лорд Грох вслед убегающему ученику.  -
Надеюсь,  он  меня  услышал.  Так ты и есть дочь Януса из Полукруглого
холда?
  Менолли кивнула.
  - Никогда не  бывал  в  Полукруглом.  Вечно  они  похваляются  своей
Корабельной пещерой. Что, правда, она вмещает всю флотилию?
  - Правда,  мой господин.  Самые большие суда могут войти в  нее,  не
опуская мачт,  если,  конечно, прилив не слишком высок. Там есть место
для починки и осмотра,  отсек для постройки  и  еще  сухая  внутренняя
пещера поменьше, где хранят древесину.
  - И холд построен над самой пещерой?  -  с  сомнением  спросил  лорд
Грох.
  - Вовсе  нет,  мой  господин.  Полукруглый  холд  не   зря   зовется
Полукруглым. - Менолли вытянула большой палец и изогнула указательный.
- Вот,  - сказала она, - там, где большой палец, - Корабельная пещера,
а  здесь,  -  девочка пошевелила указательным,  - холд,  самая большая
часть Полукруглого.  А между ними,  - она ткнула  пальцем  в  середину
дуги,  - песчаный берег.  Сюда можно вытаскивать лодки,  здесь в ясную
погоду они чинят сети, потрошат рыбу, латают паруса.
  - Они? - удивленно переспросил лорд Грох, вскинув мохнатые брови.
  - Да, мой господин. Они. Ведь я теперь арфистка.
  - Неплохо сказано,  Менолли, - заявил лорд Грох и так звучно хлопнул
себя по ляжке, что Мерга испуганно вскрикнула. - Пусть она и девчонка,
Робинтон, но я одобряю ваш выбор. Решительно одобряю.
  - Благодарю,  лорд  Грох,  я  был  уверен  в  вашей   поддержке,   -
обменявшись с Сибелом едва заметной улыбкой, ответил мастер Робинтон и
ободряюще кивнул Менолли.
  Красотка вопросительно  чирикнула,  и  Мерга  лорда Гроха пискнула в
ответ, как будто говоря: такие вот дела.
  - А  знаете,  Робинтон,  это  неплохо  придумано  - посылать юнцов в
другие холды. Пожалуй, я отправлю еще кое-кого из своих сыновей. Пусть
набираются ума-разума. И в морские холды - тоже.
  "Действительно, неплохо,  - пусть бы Бенис попал  в  Полукруглый,  -
мстительно  подумала  Менолли.  - Хотя неизвестно,  кого именно имел в
виду лорд Грох".
  Беседу прервал   топот   ног  и  хриплое  дыхание.  Мальчонка-ученик
притащил два подноса сразу и чуть не вывалил их содержимое  на  колени
гостей.
  Юных файров накормили,  и тут Менолли заметила,  что на  центральную
площадь  стекается все больше народа.  Люди рассаживались за столами и
на скамьях.  В дальнем конце возвышался деревянный  помост.  Несколько
арфистов  взошли на него и принялись настраивать инструменты.  И сразу
же стали выстраиваться пары для кадрили.  Высокий подмастерье  тряхнул
тамбурином   и  зычным  голосом,  слышным  даже  сквозь  музыку,  стал
объявлять фигуры  танца.  Зрители  хлопали  в  такт  музыке,  веселыми
криками  подбадривали танцоров.  Менолли не верила своим глазам:  лорд
Грох тоже оглушительно хлопал в ладоши, притопывал ногами и добродушно
ухмылялся.
  Как только раздались первые такты музыки,  народ  забил  площадь  до
отказа.  На учениках и подмастерьях Менолли увидела цвета всех главных
цехов, входивших в Форт холд. В сторонке толпились кряжистые мужчины -
попивали вино, наблюдали за танцорами. Грубые башмаки и тяжелые руки с
въевшейся под ногти землей выдавали в них мелких холдеров  с  соседних
ферм,  пришедших кое-что купить-продать,  а заодно и поразвлечься.  Их
жены,  собравшись в кучку,  болтали,  окликали  детишек,  посматривали
вокруг.  Как только пары поменялись,  кое-то из холдеров потащил своих
хихикающих жен в круг.  И вот уже музыканты снова заиграли,  а зрители
вторили им притопами и прихлопами.
  Потом последовал быстрый  танец  -  только  ноги  мелькали  да  юбки
развевались,   -  после  которого  танцоры,  переводя  дух,  принялись
наперебой окликать помощника виноторговца, такая их одолела жажда.
  Арфисты сменились.  Те, что аккомпанировали танцорам, уступили место
Брудегану и трем старшим подмастерьям,  ставшим чуть  позади.  По  его
команде  они  начали  песню,  которую  пел Эльгион в тот вечер,  когда
впервые прибыл в Полукруглый,  - ее Менолли так и не  успела  выучить.
Она  подалась  вперед,  стараясь уловить каждое слово,  каждый аккорд.
Красотка выпрямилась на ее плече и оперлась  лапкой  об  ухо  девочки.
Маленькая  королева  издала  нежную трель и вопросительно взглянула на
Менолли.
  - Пусть поет,  - сказал мастер Робинтон. Потом наклонился к девочке.
- Только,  на мой взгляд, было бы лучше, если бы остальные остались на
своих местах.
  Менолли послала своим друзьям  строгий  приказ,  зато  Мерга,  мирно
сидевшая  на  плече лорда Гроха,  приподнялась на задних лапках и тоже
подхватила мелодию.
  Голоса файров,  звеня и переливаясь, взвились над площадью и Менолли
почувствовала,  что они мигом очутились в центре  всеобщего  внимания.
Лорд  Грох так и сиял от гордости,  по лицу его блуждала самодовольная
улыбка.  Одной рукой он отбивал такт, другой размахивал в воздухе, как
будто дирижировал импровизированным хором.
  Когда песня закончилась,  раздались  бурные  аплодисменты  и  крики:
"Песенку  о ящерице!",  "Спойте песню о королеве файров!",  "Песенку о
файрах!".
  Брудеган властно поманил Менолли.
  - Ступай,  девочка,  чего ты ждешь? - лорд Грох повелительно щелкнул
пальцами.  -  Хочу  послушать,  как ты поешь.  Ты ее написала - тебе и
петь.  Да встряхнись же,  девчушка! В первый раз вижу арфиста, который
не хочет петь.
  Менолли умоляюще взглянула на мастера  Робинтона  -  Главный  арфист
сидел с непроницаемым лицом, но в глазах его сверкали лукавые огоньки.
  - Ты же слышишь,  Менолли, что сказал лорд Грох. Пришла твоя очередь
выступать,  ведь  ты  -  арфистка,  -  он сделал ударение на последнем
слове.  Потом поднялся и протянул девочке руку,  отлично понимая,  как
она волнуется.
  Что было делать?  Отказаться - значило бы подвести учителя,  уронить
честь  Цеха  и  рассердить лорда Гроха.  Брудеган приветливо улыбнулся
Менолли  и  дал  знак  гитаристам  передать  свои  инструменты  ей   и
Робинтону.
  Повернувшись лицом к толпе,  Менолли увидела перед собой  море  лиц.
Все  смолкли,  и  в  наступившей  тишине Главный арфист тронул струны.
Раздались первые аккорды песенки о королеве файров. В голове у девочки
молнией  промелькнул  излюбленный наказ мастера Шоганара:  "Выпрямись,
вдохни поглубже, разведи плечи, открой рот и... пой!".

                 Малютка королева
                 Над морем пронеслась.
                 Бег волн унять,
                 Направить вспять
                 Отважно собралась.

  Последовавшие за  финальным   аккордом   аплодисменты   были   столь
оглушительны,  что Красотка взметнулась в воздух,  тревожно вереща. По
толпе пронесся смех, и шум постепенно стих.
  - Спой что-нибудь из песен вашего морского холда, - лениво перебирая
струны,  шепнул ей Главный арфист.  - Что-нибудь такое,  чего  здешняя
публика не слышала. Ты начни, а мы подстроимся.
  Толпа нетерпеливо гудела,  и Менолли испугалась,  что ее не услышат,
но как только она коснулась струн,  все смолкли. Она начала с припева,
давая возможность Главному арфисту уловить мотив, и на протяжении всей
песни улыбалась, слыша столь мастерское сопровождение.

                О, дорогая подруга волна,
                Ласкай  же  меня  вновь  и вновь!
                Ты  так  игрива,  смела  и нежна,
                Пусть не кончится наша любовь.

  Когда песня отзвучала и вновь загремели аплодисменты, Главный арфист
проговорил ей на ухо:
  - Хороший  выбор  -  эту  песню  они  никогда  не  слышали.   -   Он
раскланялся,  сделал ей знак поклониться и кивнул стоящим у возвышения
арфистам, чтобы они начинали следующий танец.
  Улыбаясь и кивая окружающим,  он отвел Менолли обратно к столу,  где
лорд Грох все еще энергично бил в ладоши. Сибел одобрительно улыбнулся
девочке  и,  приподнявшись,  передал  Главному арфисту взбудораженного
малыша Заира.
  Менолли хотелось   посидеть   в   сторонке,   оправиться   от  столь
неожиданного первого выступления перед здешней публикой и ошеломившего
ее горячего приема, но тут к ней подошел Тальмор.
  - Поздравляю,  Менолли, ты выполнила свой долг перед Цехом, а теперь
давай потанцуем! - Он покосился на припавшую к плечу девочки Красотку.
- А не может она пока посидеть где-нибудь в сторонке?  Неизвестно, как
ей понравится, когда я начну тебя обнимать и кружить!
  Арфисты уже заиграли быструю игривую мелодию.
  - Останешься со мной? - предложил Сибел, протягивая Красотке руку. -
Заир не очень возражал...
  Менолли удалось задобрить свою королеву,  которая,  капризно вереща,
все же соблаговолила перебраться на плечо Сибела,  и Тальмор, обхватив
девочку  за  талию,  вихрем  увлек  ее  в  бурно  кружащийся водоворот
танцоров.
  Едва Менолли,  вернувшись  на свое место,  успела отхлебнуть глоток,
чтобы смочить пересохшие губы,  и успокоить  Красотку,  как  ее  снова
пригласили.  На  этот  раз Видериан выбрал ее партнершей для очередной
кадрили;  напротив них танцевали Аудива с Тальмором.  Потом ее  позвал
танцевать  Брудеган,  а  за  ним - кто бы мог подумать - мастер Домис!
Пришлось уважить и Пьемура, который похвалялся, что умеет танцевать не
хуже  любого  мастера и подмастерья,  и вообще,  разве не он ее лучший
друг, несмотря на малый рост и возраст?
  Певцы сменяли музыкантов, пока, как показалось Менолли, не выступили
все арфисты до единого.  Обе песни,  которые Петирон  послал  Главному
арфисту,  имели такой оглушительный успех,  что девочка не знала, куда
деваться от смущения. Сибел поймал ее растерянный взгляд и усмехнулся,
задорно выгнув бровь.
  Наконец над Фортом сгустилась тьма,  и толпа начала  редеть.  Гости,
прибывшие  издалека,  стали  собираться  по домам.  Вот уже и прилавки
разобраны и  сложены,  хозяева  седлают  своих  скакунов,  и  вереницы
повозок устремляются в обратный путь. Однако виноторговец, проживающий
в Форт холде, бойко обслуживал тех, для кого ярмарка еще продолжалась.
  Красотка несколько   раз   настойчиво   ткнулась   Менолли  в  щеку,
напоминая,  что файры  уже  устали  благовоспитанно  ожидать  вечерней
кормежки.  Устыдившись  собственной забывчивости,  девочка со всех ног
бросилась в Цех арфистов.  На ступеньках кухни сидел несчастный  Камо,
обнимая  толстыми руками огромную миску с отходами и не спуская глаз с
арки.  Издали завидев Менолли  и  кружащихся  вокруг  нее  файров,  он
вскочил на ноги и радостно закричал:
  - Милашки голодные? Очень голодные? Камо ждет. Камо тоже голодный!
  Сразу же как из под земли вырос Пьемур.
  - Вот видишь,  Камо,  я ведь тебе говорил:  она непременно вернется!
Вернется и позовет нас кормить!  - прервав сбивчивые утешения, мальчик
принялся наделять кусочками мяса свою обычную тройку файров. - Ну что,
Менолли,  разве я был не прав? Разве не здорово было у нас на ярмарке?
А пела ты просто потрясающе.  Всегда пой "Песенку о королеве файров" -
все от нее просто без ума!  А как получилось,  что мы не знаем морскую
песню? У нее такой интересный ритм!
  - Это старинная песня.
  - Странно, никогда не слышал...
  Менолли рассмеялась:  Пьемур  произнес  это не как мальчишка,  а как
ворчливый дед.
  - Может быть, ты знаешь и другие новые песни, вроде этой? А то я уже
сыт по горло старьем, которое слышу с колыбели... Эй, Лентяй, тебе уже
хватит! Сейчас очередь Кривляки... Ну-ну! Веди себя прилично!
  Голодные файры  быстро  опустошили  миску  Камо.  Из  окна  столовой
выглянул Ранли и посоветовал им поторопиться, пока не убрали со стола.
Народу в  столовой  осталось  совсем  мало.  Пьемур  был  прав,  когда
предупреждал,  что  в  ярмарочный  день на сытный ужин рассчитывать не
приходится.  Но хлеба с сыром и вареньем оказалось для Менолли больше,
чем достаточно.
  Когда наставник младших школяров повел своих подопечных  в  спальный
корпус, Менолли поднялась в свою комнату. В ночном воздухе разносилась
бойкая мелодия очередного танца.  Вот она и  выступила  на  ярмарке  в
первый  раз  -  и неплохо выступила!  Сегодня она впервые ощутила себя
заправским арфистом, по-настоящему почувствовала: да, ее место здесь, в
Цехе.  Менолли  быстро  уснула,  убаюканная  звуками  музыки и далеким
смехом, и файры, окружив ее теплым кольцом, спали вместе с ней.
  Наутро, выглянув  из  окна  на  ярмарочную  площадь,  она не увидела
никаких  следов  ярмарки  -  только  утоптанная   земля   танцевальной
площадки,   поблескивающая  росой,  напоминала  о  вчерашнем  веселье.
Крестьяне спешили в поля,  пастухи гнали на пастбища скотину,  школяры
носились взад-вперед,  выполняя поручения мастеров.  По дороге от Форт
холда спускалась кавалькада скакунов.  Отдохнувшие животные горячились
- им была явно не по нраву неспешная рысь,  но всадники сдерживали их,
пока не обогнали плетущееся стадо. И вот уже отряд, повернув на запад,
скрылся в облаке пыли.
  Из спальни школяров донесся шум  -  файры  откликнулись  тихим,  еле
слышным курлыканьем. Менолли торопливо оделась и сбежала по ступенькам
вниз.
  - Я  так  и  знала,  что  ты  поспеешь вовремя,  - сказала Сильвина,
встретив ее у самой кухни,  и вручила девочке поднос.  - Будь умницей,
отнеси  мастеру  Робинтону,  ладно?  Камо  как  раз  кончает  готовить
угощение для твоей стаи.
  Не успела Менолли вежливо постучаться в дверь Главного арфиста,  как
он появился на пороге,  задрапированный в меховое одеяло.  На  руке  у
него сидел отчаянно орущий Заир.
  - Ты как раз вовремя!  - с радостью и облегчением воскликнул мастер.
- Да уймись же ты,  ненасытный,  проглоти сначала то, что я тебе дал!
Скажи, Менолли, долго еще у него сохранится столь могучий аппетит?
  Девочка держала  поднос,  чтобы  Робинтон  мог  без  помех накормить
малыша.  Потом,  поставив его на письменный стол,  сама  сунула  Заиру
несколько  кусочков,  давая  арфисту  возможность  наскоро перекусить.
Мастер Робинтон,  бросив на нее благодарный взгляд глотнул  дымящегося
кла,  схватил кусок хлеба, обмакнул в варенье, снова отхлебнул кла и с
набитым ртом сделал Менолли знак, что она может идти.
  - Тебе самой надо поесть. Не забудь поработать над песней. Попозже я
жду тебя с готовой нотной записью.
  Она кивнула  и  вышла.  Может  быть,  нужно  было  зайти  к  Сибелу,
взглянуть,  как тот управляется с малюткой Кими?  Но он уже  сидел  за
столом подмастерьев, окруженный толпой добровольных помощников.
  Ее файры вместе с Пьемуром и Камо терпеливо ожидали у входа в кухню.
Накормив друзей, она стояла, допивая вторую кружку кла, когда увидела,
что к ней через двор направляется Домис.
  - Послушай,  Менолли,  - недовольно морщась,  сказал он, - я слышал,
что Робинтон поручил тебе закончить песню.  Неужели это займет у  тебя
все  утро?  Я хотел,  чтобы мы вместе с Сибелом и Тальмором поработали
над квартетом.  По понедельникам Моршал занимается с девицами теорией,
так  что  Тальмор  сегодня  свободен.  Мы  так никогда и не подготовим
квартет к выступлению, если не будем как следует репетировать.
  - Я бы могла записать ее хоть сейчас, вот только...
  - Что только?
  - У меня нет письменных принадлежностей.
  - И это все?  Допивай скорее свой кла. Я покажу тебе берлогу Арнора.
Все равно мне придется пойти с тобой, - проговорил Домис, шагая вместе
с ней к двери в противоположном углу двора,  -  ведь  Робинтон  хочет,
чтобы ты записала свою песню на листках,  которые готовят из древесной
массы, а школярам Арнор их не выдает ни под каким видом.
  Мастер Арнор,  архивариус  Цеха,  занимал  просторное  помещение  за
Главным корпусом.  Его  ярко  освещали  многочисленные  светильники  -
большие стояли по углам и посередине,  маленькие висели над наклонными
столами, за которыми склонялись школяры и подмастерья, усердно копируя
выцветшие  старинные  летописи  и  более  новые  песни.  Мастер  Арнор
оказался весьма дотошным стариканом - он пожелал узнать, зачем Менолли
понадобились  листы  бумаги.  Школярам положено сначала упражняться на
старых кожах, и только потом им можно будет доверить столь драгоценный
материал.  К  чему  такая  спешка?  И  почему  сам  мастер Робинтон не
предупредил его, что это так необходимо? К тому же еще и девица... Да,
он  слышал  о Менолли и видел ее в столовой,  как,  впрочем,  и других
надоедливых школяров и вертлявых девиц. Ну хорошо, хорошо, вот чернила
и принадлежности для письма, только пусть не переводит зря - иначе ему
придется снова все готовить,  а это долгий процесс.  Помощники  всегда
забывают  как  следует помешивать раствор,  а если он закипит,  то все
дело насмарку,  чернила получатся нестойкие,  будут быстро выцветать и
вообще, непонятно, куда мы придем при таком отношении к делу!
  Подмастерье, без  лишних  слов  собрав   все   необходимое,   вручил
принадлежности Менолли и весело подмигнул ей,  как бы говоря: не стоит
обращать внимания на занудного старика.  По его улыбке Менолли поняла,
что  в  следующий  раз  ей  лучше обращаться прямо к нему,  а не к его
ворчливому наставнику.
  Домис увел  ее  от  старого  архивариуса,  едва поблагодарив того за
любезность.  Пока они возвращались ко входу в Главный корпус,  он  еще
раз напомнил: пусть не возится все утро с перепиской, а то им так и не
удастся подготовить новый квартет к весеннему пращнику.  Отворив двери
Главного корпуса, Менолли услышала голос мастера Робинтона и поспешила
к себе наверх.
  Она углубилась  в  работу,  от которой ее время от времени отвлекали
голоса,  доносившиеся снизу,  из  зала.  Девочка  машинально  отметила
знакомых  мастеров:  Домиса,  Моршала,  Джеринта,  Главного арфиста...
странно - и Сильвина тоже с ними.  Другие голоса она не смогла  узнать
сразу.  По-видимому,  разговор шел о назначении подмастерьев на разные
должности,  после  чего  им  предстоит  разъехаться  по  всей  стране.
Поскольку к Менолли это не относилось, она не стала прислушиваться.
  Девочка уже заканчивала третье,  более свободное переложение  песни,
когда в дверь постучали,  да так неожиданно,  что она чуть не посадила
кляксу. Она отозвалась, и в комнату вошел Домис.
  - Ну что, еще не закончила?
  Менолли кивком указала на  разложенные  листки  бумаги.  Нетерпеливо
хмурясь,  мастер  подошел  к  столу  и  взял первый попавшийся листок.
Девочка хотела предупредить,  что чернила еще не просохли,  но вовремя
заметила, как осторожно он держит лист за уголки.
  - Гм-м-м.  Что ж,  переписываешь ты аккуратно - пожалуй,  даже Арнор
был  бы доволен...  Так-так-так...  - он принялся просматривать другие
варианты.  - Все  традиционные  формы  должным  образом  соблюдены.  А
мелодия,  кстати,  вовсе  не  плоха,  -  Домис одобрительно кивнул.  -
Пожалуй,  малость простовата,  но, с другой стороны, тема и не требует
особой  музыкальной  изысканности.  Давай,  заканчивай поскорее,  - он
указал на лежащий перед ней лист.  - Ах,  уже готово? Вот и отлично. -
Домис  осторожно подул на бумагу,  чтобы влажно поблескивающие чернила
поскорее высохли.  - Все в порядке.  Я заберу их с собой. А ты захвати
гитару и иди в мою комнату, прочитай свои ноты - они лежат на пюпитре.
Ты будешь играть партию  второй  гитары.  Обрати  особое  внимание  на
динамику второй вариации. - С этими словами он вышел.
  Правая рука у Менолли разболелась от  долгой  работы.  Она  растерла
пальцы и энергично потрясла кистью, стараясь расслабить мышцы.
  - Следовательно,  - донесся снизу голос Главного арфиста, - все дело
в  том,  что  соблюдены  все необходимые требования,  кроме одного.  А
именно,  срок пребывания в Цехе слишком мал.  Но всегда считалось, что
ученичество,   пройденное   где   бы   то  ни  было  под  руководством
компетентного подмастерья,  может быть зачтено.  Нет ли у  кого-нибудь
сомнений   относительно   компетентности  упомянутого  подмастерья?  -
Последовала краткая пауза.  - Будем  считать,  что  вопрос  решен.  А,
Домис, благодарю вас. Вот, мастер Арнор... - Менолли перестала слышать
голос Робинтона: наверное, он отошел от окна.
  Девочка виновато  осознала,  что  не  только  неумышленно подслушала
разговор,  касающийся цеховых дел,  но и не выполнила  приказ  мастера
Домиса.  Никуда  не  годится...  Она  взяла гитару.  Игра с Тальмором,
Сибелом и Домисом  доставляла  ей  несказанное  наслаждение.  Кажется,
Домис  намекнул,  что  она будет выступать в составе квартета?  Что ж,
вчера она уже ощутила,  что это такое - быть арфистом.  Может быть, ей
доведется сыграть на весеннем празднике,  хоть она и новенькая, - ведь
это, в конце концов, тоже часть обязанностей арфиста.
  Когда Менолли  вошла в комнату Домиса,  Тальмор и Сибел,  на плече у
которого сидела Кими, явно недовольная тем, что ей пришлось расстаться
с привычным местом на руках у юноши,  уже обсуждали пьесу.  Они весело
поздоровались и спросили,  как ей понравилась первая  ярмарка  в  Форт
холде. Услышав восторженные ответ, оба весело рассмеялись.
  - Хорошей ярмарке каждый рад, - заметил Тальмор.
  - Только  не  Моршал,  -  вставил  Сибел и,  обменявшись с Тальмором
заговорщицким взглядом, потер пальцем нос.
  - Что ж,  сыграем,  подмастерье Сибел?  - Менолли показалось,  что в
голосе Тальмора прозвучал скрытый упрек.
  - Непременно, подмастерье Тальмор, - как ни в чем не бывало, ответил
Сибел. - Если, конечно, вы, ученица Менолли, составите нам компанию, -
смуглый  подмастерье  церемонным жестом пригласил девочку занять место
рядом с собой.
  Пока Менолли  проверяла,  как настроена гитара,  Тальмор проглядывал
страницы партитуры.
  - Он сказал, откуда мы собираемся начать?
  - Мне мастер  Домис  велел  обратить  внимание  на  динамику  второй
вариации, - услужливо подсказала Менолли.
  - Понятно,  значит,  отсюда,  - пощелкивая пальцами, Тальмор отыскал
нужную страницу.  - Ну что - попробуем?..  Клянусь Скорлупой, да он же
меняет темп в каждом третьем такте! За кого он нас принимает?
  - Что, сложная динамика? - с опаской спросила Менолли.
  - Не то,  чтобы сложная,  - просто в ней весь Домис, - страдальчески
сморщившись,  ответил  Тальмор.  Тем не менее,  он постучал по корпусу
гитары, давая сигнал к началу.
  Они как раз успели пройти вариацию, когда появился Домис. Приветливо
кивнув, он занял свое место.
  - Итак,  начнем  с  начала  второй  вариации  -  я  вижу,  вы ее уже
проработали.
  Сначала они  сыграли  весь  отрывок  целиком.  Потом  -  то  и  дело
останавливаясь,   чтобы   отшлифовать   наиболее   трудные   места   и
уравновесить  звучание  инструментов.  Колокол  к обеду удачно оттенил
бурный финал.  Сибел с Тальмором с  довольным  вздохом  отложили  свои
инструменты, а Менолли тихонько повторила три последних аккорда.
  - Как рука - не болит? - с неожиданной заботой спросил мастер Домис.
  - Нет, я просто хотела проверить, как звучит струна.
  - Если тебе послышалась фальшивая нота,  то  это  у  меня  в  животе
урчит, - засмеялся Тальмор.
  - Переел на ярмарке? - съехидничал Сибел.
  - Напротив,  недоел  за  завтраком,  -  отрезал  обиженный насмешкой
Тальмор.  Он встал и вышел из комнаты.  Сибел,  тихонько  посмеиваясь,
направился за ним.
  - Мастер Шоганар ждет тебя после  обеда?  -  спросил  Домис,  кивком
приглашая Менолли следовать за собой.
  - Да, мой господин.
  - Тогда тебе придется продолжить занятия вокалом,  - туманно заметил
он.  "Должно быть,  он предпочел бы,  чтобы я больше  времени  уделяла
занятиям  с  ним",  -  подумала Менолли.  Но мастер Робинтон выразился
совершенно недвусмысленно: по утрам она занимается с мастером Домисом,
а послеобеденное время принадлежит мастеру Шоганару.
  Когда они вошли в столовую,  большинство мест было уже занято. Домис
повернул направо,  к столу мастеров. Менолли заметила Моршала, который
уже сидел на своем месте.  Такого надутого вида  она  у  него  еще  не
видела. Девочка поспешно отвела взгляд.
  - Пона уехала!  - налетел на нее Пьемур,  лицо его так  и  сияло.  -
Теперь  я  могу  сесть с тобой,  за один стол с девчонками.  Аудива не
возражает - ведь это Пона на меня наябедничала.  И еще Аудива  просит,
чтобы ты села рядом с ней.
  - Как - уехала?  - удивленная и одновременно встревоженная,  Менолли
вслед  за  Пьемуром  подошла к столу у очага.  Места по обе стороны от
Аудивы пустовали.  Увидев Менолли,  девочка  растерянно  улыбнулась  и
кивнула на место справа от себя, подальше от подружек.
  - Уехала - и все тут!  Ее увезли на драконе,  - добавил Пьемур. Было
заметно,  что радость, вызванную отъездом Поны, несколько омрачает то,
что она отбыла столь торжественно.
  - Из-за   вчерашнего?   -   в  сердце  у  Менолли  холодной  змейкой
зашевелился страх. Даже здесь, в домике, под присмотром Цеха арфистов,
Пона   была  опасна.  Теперь  же,  в  дедовском  холде,  во  всеоружии
мстительных чувств,  она представляет для ученицы Менолли куда большую
угрозу.
  - Не только,  - значительно изрек Пьемур.  - Так что не вздумай ни о
чем сожалеть.  Просто, как я слышал, вчерашнее было последней каплей -
ведь  она  пыталась  тебя  оболгать.  А  Данке  здорово  досталось  от
Сильвины!  Ух, и отвела же она душу - ей уже давно не терпелось задать
толстухе жару!
  Тимини занял  три  места  напротив  Аудивы  и  настойчиво  приглашал
Менолли с Пьемуром присоединиться к нему.
  - Ты,  Пьемур, сядь с Тимини, а я - с Аудивой. Похоже, Бриала решила
устроить ей бойкот - видишь, рядом пустые места?
  Подойдя к Аудиве,  Менолли поймала враждебный взгляд Бриалы. Смуглая
девочка толкнула свою соседку Аманью, и та тоже уставилась на Менолли.
Но Менолли сделала вид, что не замечает их недовольства и встала рядом
с Аудивой.  Та нашла ее руку и порывисто сжала. Скосив взгляд, Менолли
увидела,  что глаза у Аудивы красные,  лицо опухло - она явно плакала,
причем совсем недавно.
  Наконец был дан знак сесть, и завтрак начался. Обе девочки молчали -
Менолли  от  смущения,  Аудива  от  расстройства.  Зато   Пьемур,   не
обремененный никакими заботами, болтал за троих.
  - А знаешь, Менолли, я ведь снова получил девять пончиков: пекарь-то
думает,  что это нам с тобой и Камо.  Но я поделился с Тимини, правда,
Тим? А еще я поставил на бегуна - и выиграл! Любой, у кого есть голова
на плечах, сообразил бы: первым придет тот, у которого копыто треснуло
- зачем ему долго мучиться?
  - И сколько же всего денег ты огреб?
  - Ха!  - глаза Пьемура вспыхнули торжеством.  - Так я тебе и сказал!
Во всяком случае,  под конец ярмарки у меня их оказалось больше, чем в
начале.
  - Надеюсь, ты не держишь их в спальне? - забеспокоился Тимини.
  - Ты что же,  за дурачка меня считаешь?  Я отдал  их  на  сохранение
Сильвине.  И  объявил  всем,  где  мои  денежки,  -  чтобы не вздумали
выпытывать,  куда я их спрятал.  Пусть я маленький,  но котелок у меня
варит!
  Бриала, демонстративно  не  замечающая  всю   компанию,   язвительно
фыркнула.  Пьемур чуть не взвился,  но Менолли толкнула его под столом
ногой, чтобы он не вздумал вылезать.
  - А  ты  знаешь,  Менолли,  -  Пьемур  перегнулся  через  стол  и  с
таинственным  видом  обвел  глазами  всех   троих,   -   что   сегодня
подмастерьев назначают на должности?
  - Правда? - удивилась Менолли.
  - Да  не прикидывайся!  Разве ты у себя в комнате ничего не слышала?
Я-то видел, что окна Главного зала открыты, а твоя комната как раз над
ним.
  - Я занималась делом,  - отрезала Менолли.  - К тому же  мне  еще  в
детстве объяснили, что подслушивать чужие разговоры - неприлично!
  Но Пьемур только закатил глаза: мол, подумаешь, какие тонкости.
  - Тогда,  Менолли, тебе у нас придется туго! Тут нужно всегда на шаг
опережать мастеров...  и лордов тоже.  Арфист должен стремиться узнать
как можно больше.
  - Узнать, но не подслушать, - парировала Менолли.
  - К тому же ты только школяр, - поддержала ее Аудива.
  - А как еще,  по-вашему,  школяру научиться,  чтобы стать  настоящим
арфистом?  -  не  сдавался  Пьемур.  -  Только  прислушиваясь к своему
учителю,  а иногда - и подслушивая. К тому же, мне приходится думать о
будущем.  Мой  голос  не  вечен,  так что надо освоить что-нибудь еще,
кроме пения.  Знаете ли вы, - он так широко взмахнул рукой, что Тимини
невольно пригнулся,  - что только у одного из сотен мальчишек,  поющих
дискантом,  сохраняется голос?  Возможно,  мне не повезет,  но зато  я
выучусь   разнюхивать   секреты,  и  тогда  меня,  как  Сибела,  будут
отправлять в дальние странствия,  и я получу файра,  чтобы посылать  в
Цех донесения...  - Внезапно Пьемур спохватился и, испуганно вытаращив
глаза, с опаской уставился на Менолли.
  Девочка не выдержала и рассмеялась.  Зато Тимини,  который,  видимо,
уже не впервые выслушивал  далеко  идущие  замыслы  Пьемура,  едва  не
подавился от возмущения.
  - Ты не думай,  Менолли,  я правда без ума  от  файров,  -  принялся
оправдываться  Пьемур,  пытаясь  загладить  неловкость  и  не упасть в
глазах Менолли.
  Менолли не  могла  отказать  себе  в  удовольствии  подразнить юного
негодника и сделала вид,  что сердится.  Но вид у мальчишки был  такой
безутешный,  что  она сменила гнев на милость значительно раньше,  чем
намеревалась.
  - Ладно,  Пьемур,  -  ведь ты мой первый и самый верный друг во всем
Цехе.  И я  уверена,  что  мои  файры  к  тебе  искренне  привязались.
Кривляка, Крепыш и Лентяй даже едят у тебя из рук. Не знаю, смогу ли я
тебе  помочь,  но  если  мой  голос  будет  хоть  что-то  значить,  ты
обязательно получишь яйцо из Красоткиной кладки.
  Пьемур испустил  такой  шумный  вздох  облегчения,   что   умудрился
привлечь  внимание девочек,  которые до сих пор продолжали делать вид,
будто этот край стола не существует.  Подали подносы с тушеным мясом и
овощами,  и Менолли,  воспользовавшись общим шумом, спросила у Аудивы,
как дела.
  - Теперь,  когда они кончили бесноваться, уже лучше. Хорошо еще, что
я родовитее их всех -  пусть  даже  считается,  что  в  Цехе  арфистов
родовитость не имеет никакого значения.
  - Ты к тому же еще и лучше всех играешь,  - вставила Менолли,  желая
подбодрить  Аудиву.  Уж больно несчастный вид был у девочки:  щеки вон
как опухли - должно быть, полночи проплакала.
  - Так ты действительно считаешь, что я могу научиться? - недоверчиво
спросила Аудива, но глаза ее радостно блеснули.
  - Судя по тому,  что мне удалось услышать в то утро, - да. Остальные
просто безнадежны.  Если ты не обязана проводить у Данки все свободное
время, то заходи ко мне, можем поупражняться вместе.
  - Играть вместе с тобой?  Правда,  Менолли, ты не шутишь? Я так хочу
учиться,   а  остальные  клуши  только  и  знают,  что  сплетничать  о
воспитанниках из холда,  о тряпках да о том,  кого папаши подыщут им в
мужья!
  Менолли протянула руку ладонью вверх,  и Аудива ее с  благодарностью
пожала  - глаза девочки разгорелись,  все следы былой печали как рукой
сняло.
  - Погоди,  ты  же  еще  не знаешь,  что произошло у нас в домике,  -
доверительно  понизив  голос,  сказала  она.  Пьемур,   прислушиваясь,
вытянул шею,  но Аудива махнула на него рукой. - Редкая, я тебе скажу,
была потеха!  А слышала  бы  ты,  что  Сильвина  наговорила  Данке!  -
хихикнула она.
  - А как ты думаешь,  не будет неприятностей  из-за  того,  что  Пону
отослали домой? Как-никак она внучка правителя холда.
  Личико Аудивы слегка омрачилось.
  - Главный  арфист  имеет полное право решать,  кого оставить в своем
Цехе,  а кого отослать,  - торопливо проговорила она.  - По званию  он
равен лорду-правителю,  а тот может избавиться от любого воспитанника,
когда пожелает. К тому же, ты и сама дочь правителя.
  - Правителя,  но  не  лорда.  Только  теперь я - ученица,  - Менолли
потрогала ученический  значок,  который  был  для  нее  дороже  любого
родства.
  - Ты ученица Главного арфиста,  - напомнил Пьемур.  Видимо,  слух  у
него был действительно острый, коли он разобрал, о чем они шушукаются.
- А это совсем особое дело.  - Он в упор посмотрел на Бриалу,  которая
тоже пыталась расслышать,  о чем шепчутся Менолли с Аудивой. - И тебе,
Бриала,  лучше  бы  об  этом  не  забывать,  -  добавил  он  и  грозно
нахмурился.
  - Можешь  сколько  угодно  думать,  что  ты  какая-то  особенная,  -
надменно проговорила Бриала,  обращаясь к Менолли,  - и все равно,  ты
всего-навсего ученица.  А Пона - любимица своего деда.  Подожди, пусть
он узнает, что здесь творится, тогда посмотрим, что от тебя останется!
- Она насмешливо прищелкнула пальцами.
  - Закрой рот,  Бриала,  все равно, кроме глупостей от тебя ничего не
услышишь,  - заявила Аудива,  но Менолли уловила в ее  голосе  оттенок
неуверенности.
  - Ах,  глупости?  Ты еще не знаешь, что Бенис обещал устроить твоему
Видериану!
  Их спор нарушил протяжный стон Пьемура.
  - Скорлупа  и  Осколки  -  Пона уехала!  Значит,  теперь,  хочешь-не
хочешь,  мне придется петь ее партию!  Вот еще новая  напасть!  -  Его
отчаяние, каким бы притворным оно ни было, удачно свернуло разговор на
предстоящий Весенний праздник.
  - Ты,  Менолли, может быть, думаешь, что ярмарка - это самая потеха.
Тогда подожди до праздника.  В холде придется  здорово  потесниться  -
ведь  нужно  будет  на  два  дня  дать приют населению всего западного
Перна!  К нам отовсюду съедутся всадники  и  арфисты,  ремесленники  и
холдеры - крупные и мелкие.  Как раз тогда и назначают новых мастеров,
набирают новых учеников.  И  начинается  такое  веселье,  что  я  даже
согласен петь за Пону. А уж танцы будут до самого утра, а не только до
темноты.
  Прозвучал гонг,  объявили  список  обязанностей.  Большинству  групп
предстояло убирать ярмарочную  площадь  и  мотыжить  поля,  где  вчера
паслись  на привязи скакуны.  Пьемур недовольно скривился:  его группа
получила  назначение  в  поля.  При  виде  его  уныния  Бриала  злобно
усмехнулась. Он хотел было достойно ответить, но Менолли наступила ему
на ногу.  Мальчуган недоуменно вытаращил глаза, но девочка укоризненно
покачала  головой  и  похлопала  себя  по плечу.  Пришлось смириться -
Пьемур отлично понимал: нужно ладить с Менолли, чтобы получить файра.
  Менолли, как  ей  и было предписано,  отправилась к мастеру Олдайву,
который,  осмотрев ее ноги,  объявил,  что они  в  полном  порядке,  и
посоветовал девочке обратиться к Сильвине по поводу башмаков.  С рукой
тоже дела шли на  лад  -  нужно  только  постараться,  чтобы  кожа  не
трескалась.  Тише едешь - дальше будешь: вот в чем весь секрет. И еще:
не нужно забывать о заживляющем бальзаме.
  Когда девочка   шла  через  двор,  направляясь  на  урок  к  мастеру
Шоганару,  в воздухе появились ее файры.  Красотка уселась  к  ней  на
плечо,   передавая  впечатления  веселого  купания  в  озере,  теплых,
нагретых солнцем прибрежных скал.  Очевидно,  с ними была и Мерга - на
камнях  Менолли разглядела вторую золотую королеву.  Настроение у всей
компании было безоблачное.
  Мастер Шоганар  не  шевелился.  Одна  пухлая  ладонь подпирала щеку,
другая застыла на бедре. Сначала Менолли показалось, что он спит.
  - Значит, все-таки вернулась ко мне - после столь успешного пения на
ярмарке?
  - А что,  не нужно было петь?  - услышав в его голосе упрек, Менолли
так резко остановилась, что Красотка тревожно чирикнула.
  - Ты никогда не должна петь,  не получив моего особого позволения, -
огромный кулак опустился на стол.
  - Но сам Главный арфист...
  - Кто твой учитель вокала - я или Главный арфист?  Я тебя спрашиваю!
- так оглушительно взревел Шоганар, что Менолли отшатнулась.
  - Вы, мой господин. Только я подумала...
  - Ах,  подумала?  Знай: пока ты у меня учишься, за тебя думаю я... А
тебе, юная Менолли, еще предстоит у меня немалому научиться, пока твой
голос  не  достигнет  должного  уровня,  необходимого  для  настоящего
арфиста! Я достаточно ясно выразился?
  - Да,  мой господин. Мне очень жаль, что так получилось. Просто я не
знала, что нарушаю...
  - Ну,   ладно,  ладно,  -  внезапно  голос  мастера  зазвучал  столь
благосклонно,  что Менолли подозрительно уставилась на него. - Ведь я,
кажется, действительно не предупредил, что пока не считаю тебя готовой
для выступлений на публике. Так что принимаю твои извинения.
  Девочка с облегчением перевела дух.
  - К тому же, - продолжал он, - ты вчера выступила не так уж плохо.
  - Так вы меня слышали?
  - Разумеется,  слышал! - Его кулак снова опустился на стол, хотя и с
меньшим грохотом, чем в первый раз. - Я слышу каждый голос, звучащий в
нашем Цехе.  И должен тебе сказать, что фразировка была просто ужасна!
Пожалуй,  самое лучшее,  что мы сейчас сможем сделать, это проработать
песню с самого начала,  чтобы ты наконец поняла, что значит правильное
исполнение.  -  Он обреченно вздохнул.  - Ведь тебе наверняка придется
снова петь ее на публике - это совершенно очевидно,  поскольку ты сама
ее сочинила, к тому же она несомненно популярна. Так что придется тебе
научиться петь ее как следует!  Итак, начнем с дыхательных упражнений.
Ну  скажи,  -  последовал  очередной  удар  по  столу,  - как можно их
выполнять,  если ты стоишь на другом конце зала и к тому же  трясешься
как в лихорадке?  Успокойся, девочка, я ведь тебя не съем, - пропел он
нежнейшим голосом - такого она у него еще не  слышала.  На  губах  его
появилась едва заметная улыбка.  - Хочешь-не хочешь,  - добавил он уже
значительно строже,  - а я научу тебя  извлекать  из  песни  все,  что
можно.
  Хоть урок и начался с неожиданной взбучки,  Менолли  покидала  класс
мастера  Шоганара с сознанием,  что она многое поняла.  Они прошли всю
"Песенку о королеве файров" фраза за фразой. Время от времени Красотка
вплетала  в  мелодию  свою  заливистую трель.  К концу занятия Менолли
преисполнилась  еще  большего  благоговения  к  музыкальному   таланту
мастера Шоганара. Он наглядно показал ей, как подчеркнуть каждый нюанс
и оттенок мелодии,  и в его интерпретации песня приобрела  несравненно
большую выразительность.
  - Завтра,  - сказал на прощание мастер  Шоганар,  -  принесешь  ноты
песни, которую ты недавно сочинила. Ну, той, про Брекки. Хорошо, что у
тебя хватает сообразительности писать музыку,  которую ты можешь  петь
сама,  которая  укладывается  в лучшую часть твоего диапазона.  Ну-ка,
скажи,  ты специально так делаешь? Хотя нет, это некорректный вопрос -
недостойный  меня  и  обидный  для тебя.  А теперь ступай!  Я устал до
умопомрачения.
  Голова его  снова  упала на руку,  и не успела Менолли поблагодарить
мастера за столь поучительный урок, как он уже захрапел.
  Красотка, весело  чирикая,  взлетела  Менолли  на плечо,  а девочка,
внезапно ощутив,  наверное,  такую же усталость,  на которую жаловался
мастер  Шоганар,  стала  оглядываться  по сторонам в поисках остальной
стаи.  Файры,  как обычно, сидели на коньке крыши, греясь на солнышке.
Скорее всего, там они и останутся до самого ужина.
  Менолли вошла в здание Цеха,  размышляя,  когда лучше  обратиться  к
Сильвине по поводу башмаков, но, услышав, что на кухне царит суматоха,
решила отложить свою просьбу до лучших времен.  Она поднялась к себе и
застала  дверь комнаты открытой.  Вот неожиданность:  оказывается,  ее
дожидается Аудива.
  - Извини,  Менолли, - получается, что я поймала тебя на слове... Но,
если по честному,  я больше ни минуты  не  смогла  оставаться  в  этом
гадюшнике!
  - Я потому и предложила.
  - У  тебя усталый вид.  Мастер Шоганар умеет довести до изнеможения.
Мы-то занимаемся с ним раз в неделю,  а  ты,  бедняжка,  каждый  день?
Небось,  как  всегда,  стучал  кулаком?  -  Аудива  хихикнула и весело
стрельнула глазами.
  Менолли тоже засмеялась.
  - Вчера я пела на ярмарке, не получив на то его особого позволения.
  - Звезды небесные! - Аудива не знала, смеяться или сочувствовать. -
Непонятно,  чем он недоволен?  Ты пела  просто  изумительно!  Видериан
сказал,  что  он  никогда  не  слышал  морскую  песню  в  таком дивном
исполнении.  В нем ты нашла еще одного доброго друга,  если,  конечно,
эта  новость  может  тебя утешить.  А все твой меткий удар,  подбивший
Бенису глаз! Видериан сам не раз мечтал отделать этого наглого олуха.
  - Как  ты  думаешь,  Аудива,  может  лорд Сэнджел,  правитель Болла,
заставить мастера Робинтона...
  - Неужели  ты  приняла  всерьез  болтовню мерзавки Бриалы?  Менолли,
милая...
  - Но ученик не имеет права...
  - Не имеет, если иметь в виду обычного ученика, - нехотя согласилась
Аудива,  -  ведь  у  школяра нет никакого звания.  Звания начинаются с
подмастерья. Но Пьемур не зря сказал: ты личная ученица самого мастера
Робинтона.  А  уж  если мастер Робинтон что-то решил,  никакой лорд не
заставит его переменить мнение.  К тому же,  ты ни в чем не  виновата.
Это  Пона все затеяла,  да еще пыталась тебя оболгать.  Послушай меня,
Менолли!  Неужели  горстка  злобных  сплетниц  может  испортить   тебе
настроение?  Они же просто завидуют!  И с Поной все дело было именно в
этом. А потом, - лицо Аудивы прояснилось: она, кажется, нашла решающий
довод,  -  ты нужна лорду Гроху,  чтобы учить уму-разуму его Мергу!  А
твоя новая песня...  Ох,  Менолли,  Тальмор нам ее сыграл - это  такая
прелесть,  что я даже сказать не могу! "Я без тебя погибну вмиг / молю
тебя,  живи",  - у Аудивы оказалось грудное  контральто,  выразительно
вибрирующее на низких нотах. - Я чуть не разревелась, и пусть я только
глупая девчонка...
  - Ни  капельки  ты  не  глупая!  Ты  одна  вступилась за меня против
Поны...
  Аудива сокрушенно закусила губу.
  - Но ведь я не сказала тебе про самое  первое  распоряжение  мастера
Домиса...  - девочка виновато умолкла,  - хотя и знала,  - чуть слышно
добавила она.  - Мы все знали.  Они хотели тебе насолить  из-за  твоих
файров...
  - Но ты же сказала мастеру Домису, что мне не передали.
  - Что правда, то правда.
  - А потом в трудную минуту взяла мою  сторону  против  Поны  и  всех
воспитанников  -  это тоже правда.  Давай забудем все,  что было...  и
просто будем друзьями.  У меня еще никогда не было подружки,  -  робко
призналась Менолли.
  - Никогда?  -  изумилась  Аудива.  -  Разве  тебя  не  отдавали   на
воспитание?
  - Нет.  Я самая младшая в семье,  а Полукруглый расположен  в  такой
глуши...  да  еще  постоянные Падения.  А потом это решает арфист,  но
Петирон никогда...
  - Видишь, как удачно вышло, что старик Петирон держал тебя при себе!
- просияла Аудива. - Но теперь мы с тобой подруги - верно?
  И девочки скрепили уговор крепким рукопожатием.
  - Неужели они действительно  разучивают  мою  песню?  -  недоверчиво
спросила Менолли.
  - Да,  и при этом перекашиваются от злости,  потому  что  знают:  ее
написала  ты!  -  захлопала  в  ладоши  Аудива.  -  Я  была  бы  очень
благодарна,  если бы ты показала мне какие-нибудь аккорды попроще, чем
те, которые у тебя в нотах. А то у меня никак не получается...
  - Они и так простые.
  - Для тебя,  может, и простые, а вот для меня... - Аудива застонала,
досадуя на себя за неумелость.
  - Попробуй   так,   -   Менолли  протянула  ей  гитару,  -  начни  с
ми-мажорного аккорда... ну, возьми же его... так. А теперь разреши его
в тональности ля-минор.
  Скоро Менолли  поняла:  нет,  чтобы  заниматься  с  Аудивой,  у  нее
маловато  терпения.  Особенно,  если  учесть,  что  теперь  они лучшие
подруги.  К тому же Аудива честно старалась следовать  всем  указаниям
Менолли.  Тем не менее,  обе девочки с облегчением вздохнули, когда их
занятие прервали истошные вопли файров. Аудива сразу вспомнила, что ей
нужно  сбегать  переодеться,  а  то  после ужина будет некогда или она
опоздает на репетицию.  Порывисто  обняв  Менолли,  она  помчалась  по
ступенькам вниз.
  Пьемур с Камо уже дожидались Менолли у кухни.  Девочке не  верилось,
что  она в Цехе арфистов всего неделю.  Сколько всего произошло за это
время! А файры-то,  файры - привыкли,  как будто живут здесь с  самого
рождения.  Она  и  сама  привыкла  к ежедневному распорядку - по утрам
занятия с Домисом и подмастерьями, после обеда - с мастером Шоганаром.
А главное,  теперь у нее есть право,  несказанно приятное право - нет,
даже не право, обязанность, причем возложенная самим Главным арфистом,
-   сочинять   песни!  Как  раз  то,  о  чем  она  мечтала  и  что  ей
строго-настрого запрещалось!
  Всего семь  дней  назад она стояла посреди этого самого двора и чуть
не плакала от страха. Как это сказал Т'геллан? Ах да, он дал ей неделю
на привыкание.  А ведь всадник оказался прав,  хоть она тогда ему и не
поверила.  И еще он сказал:  арфистов нечего бояться.  И это верно, но
все  же  ей  пришлось  столкнуться  с  завистью и непониманием,  и она
кое-как  с  этим  справилась:  приобрела  верных   друзей   и   сумела
понравиться  тем  людям,  -  как в Цехе,  так и в холде,  - от которых
зависит ее будущее.  И еще - она успела найти для себя даже не одно, а
несколько  занятий:  благодаря  своим песням,  своим файрам и,  как ни
странно, благодаря знанию морского дела.
  Лишь одна  тягостная мысль не давала ей покоя.  что если злопамятная
Пона настроит против нее,  ничтожной  ученицы  Цеха  арфистов,  своего
могущественного  родственника?  Ведь  не  все  лорды склонны проявлять
такую терпимость, как лорд Грох. И не у всех есть файры. Менолли никак
не  могла отделаться от этих опасений - слишком многого ее уже лишали,
когда она жила дома, в Полукруглом...


                               Глава 11

Пой громче о радости, вновь обретенной,
Что к нам возвратилась на крыльях дракона.

  На следующее утро Домис поймал ее на пороге столовой.
  - Сможешь быстро записать ту морскую песню, которую пела на ярмарке?
Я ее никогда раньше не слышал.  - По  его  хмурому  виду  было  трудно
понять,  считает ли он, что в этом виновата Менолли или кто-то другой.
- Мастер Робинтон  хочет,  чтобы  морские  песни  звучали  на  суше  и
наоборот...  -  заметив  недоумение  девочки,  Домис спохватился.  - В
принципе,  я с ним согласен, но, видишь ли, он требует, чтобы все было
готово немедленно.  Ведь сегодня подмастерья отправляются в путь, и он
хочет,  воспользовавшись этим, разослать с ними как можно больше копий
- неизвестно, когда представится следующий случай.
  - Я могу сделать  несколько  копий,  мне  не  трудно,  -  предложила
Менолли.
  Домис озадаченно заморгал, как будто вспомнил что-то важное.
  - Ну  конечно  - ведь ты у нас просто каллиграф!  Даже старина Арнор
был вынужден это признать.  - Последнее соображение  почему-то  весьма
позабавило  Домиса,  и  он  продолжал  уже  более оживленным тоном:  -
Значит,  договорились.  Тогда не будем  зря  тратить  время.  Сделаешь
несколько  копий  морской  песни  и  еще парочку "Песенки о королеве",
ладно?  Я точно не знаю,  сколько есть у Арнора,  - ведь вчера ты сама
имела случай познакомиться с его манерой...  - Менолли усмехнулась.  -
Так ты помнишь,  к кому обратиться,  если тебе понадобится еще бумага?
Его зовут Дерментли.
  На этом  он  распрощался  и,  задумчиво  насвистывая,  направился  к
закрытой двери Главного зала.
  "Чтобы морские песни звучали на суше и наоборот...",  -  раздумывала
Менолли,  поднимаясь по лестнице.  Интересно,  что скажет Янус,  когда
услышит у себя в Полукруглом песни равнин  и  полей?  Отличная  выйдет
шутка,  если окажется,  что новые песни, с которыми Эльгион познакомит
Полукруглый, сочинила она, Менолли, позор своего холда!
  Может быть,  все-таки  послать  весточку  матери или сестре и как бы
между прочим сообщить,  что теперь она ученица Главного арфиста Перна?
Пусть  знают:  все ее бренчание,  все безделицы - не такие уж пустяки,
просто никто в холде не смог оценить их по достоинству. Разумеется, за
исключением Эльгиона. И еще брата Алеми.
  Нет, не будет она писать ни матери,  ни отцу.  А сестре и подавно. А
вот  Алеми  можно  написать.  Ему одному она была небезразлична.  И он
никому не расскажет.
  Но сейчас  у  нее  есть  другие  дела.  Она  разложила листы бумаги,
письменные принадлежности, приготовила чернила и принялась старательно
переписывать  морскую  песню.  Работа  спорилась  и,  хотя  ей  все же
пришлось подчистить несколько мелких ошибок, к обеду были готовы шесть
вполне приличных копий.
  Домиса она встретила  в  вестибюле  -  он  был  поглощен  беседой  с
Джеринтом,  который с обиженным видом что-то ему втолковывал.  Завидев
Менолли,  Домис  поспешно  извинился  перед  Джеринтом  и   пошел   ей
навстречу.  По лицу его было видно:  он явно рад ее появлению, которое
избавило его от необходимости продолжать тягостный разговор.
  - Шесть...  -  сказал  он,  перебирая  листы,  -  и  каждый  отлично
скопирован.  Благодарю,  Менолли.  А не могла бы ты еще...  Хотя нет -
ведь после обеда ты занимаешься с Шоганаром...
  - До ужина я бы успела сделать еще две-три копии, мой господин, если
вы это имеете в виду. Только мне понадобится бумага...
  Домис оглядел медленно заполняющуюся столовую. - Я был бы тебе очень
обязан,  если  бы  ты  и  правда  сделала  еще  три  копии  "Песенки о
королеве",  - проговорил он,  взяв девочку за руку.  - Пойдем,  Арнор,
наверное,  уже  покинул  свои  владения,  так что мы сможем получить у
Дерментли сколько угодно бумаги. Нужно воспользоваться случаем.
  Они торопливо вышли и направились к архивариусу.
  - Я вовсе не хочу, чтобы ты занималась этим постоянно: для тебя куда
важнее  сочинять  музыку,  чем  переписывать.  Копировать  может любой
школяр.  Но сегодня, когда мы отправляем столько подмастерьев сразу...
Вот  почему  у  Джеринта  такой кислый вид.  А что будет,  когда Арнор
узнает...
  - Как, подмастерья уезжают?
  - А ты что думала - они будут сидеть здесь, пока не состарятся?
  Менолли с  сожалением подумала,  что придется расстаться с Сибелом и
Тальмором,  - ведь они тоже подмастерья,  и Сибел  как-то  упоминал  о
своих странствиях.
  - За  наш  квартет  можешь  не   беспокоиться,   -   с   неожиданной
проницательностью  успокоил  ее  Домис.  -  Одно дело,  когда отсылают
человека,  который действительно нужен здесь,  и совсем другое - когда
мастер  отказывается  отпустить  обученного подмастерья только потому,
что ему придется взять на  себя  труд  подготовить  нового  помощника.
Главная задача Цеха арфистов - распространять знания,  - Домис простер
руки,  как бы желая объять весь Перн,  - а вовсе не ограничивать, - он
сжал  ладонь  в  кулак.  -  Именно  в  этом заключалась самая страшная
ошибка, именно поэтому жизнь в Перне пришла в упадок - все хранилось в
мелких,  скудных  умишках,  которые  постепенно  забывали важные вещи,
противились новому,  неизведанному...  - Он улыбнулся ей как равной. -
Вот почему я, Домис, мастер композиции, твердо знаю: твои песни так же
важны для Цеха арфистов и для всего Перна,  как и моя  музыка.  У  них
свежий голос,  свежий взгляд на вещи и на людей и мотив,  который все,
однажды услышав, сразу начинают напевать.
  - А вы тоже когда-нибудь покинете Цех?  - осмелев, спросила Менолли.
Его слова она решила обдумать потом, на досуге.
  - Я?  - удивился Домис. Потом нахмурился. - Я бы мог, только от моих
странствий  будет  немного   толка.   Разве   что   для   собственного
удовольствия.  - Он тряхнул головой, как бы отгоняя эту мысль. - Может
быть,  по случаю особого торжества в каком-нибудь из главных цехов или
холдов...  Или по случаю Рождения...  Видишь ли, ни один холд, ни один
цех не нуждается в человеке с моими талантами,  - он  произнес  это  с
достоинством и одновременно с горечью - ведь так оно и было.
  - А мастера всегда живут в Цехе?
  - Вовсе не обязательно.  Их тоже посылают в крупные холды и цеха. Да
ты и сама со временем узнаешь.  Дерментли,  подожди минутку... - Домис
помахал  рукой  подмастерью,  который  выходил  из  задней  двери ярко
освещенного архивного зала.
  Менолли еле  успела  отнести  письменные  принадлежности  к  себе  в
комнату и вернуться в столовую.  Когда она вошла,  все  уже  садились.
Домис  был прав - мастер Джеринт и мастер Арнор не могли скрыть своего
недовольства.  Интересно, кто же уезжает? Но раздумывать было некогда.
Подали обед а потом надо было спешить на урок вокала.
  Как только мастер Шоганар отпустил ее,  девочка вернулась к  себе  и
снова  принялась  переписывать,  на  этот  раз - "Песенку о королеве".
Сначала  ей  казалось  странным  копировать  собственную  музыку,   но
постепенно она стала находить в этом удовольствие. Ее песни отправятся
в глубь страны,  и люди познакомятся с  файрами,  обитателями  морских
берегов,  которых  они  совсем  недавно  считали  пустой  выдумкой.  А
прекрасная старинная песня о море, которую она слышала в Полукруглом с
тех самых пор, как начала осознавать музыку, расскажет далеким от моря
людям о чувствах моряка, влюбленного в бескрайнюю вольную стихию.
  Значит, Домис  тоже  оценил ее музыку.  Какое облегчение знать,  что
между ними больше не существует никакой неловкости. Он считает, что ее
песни выполняют свою цель, - вот и отлично, она очень рада.
  "Все-таки, одно дело трудиться не покладая рук с утра до ночи, чтобы
прокормить себя, своих детей и свой холд, - думала Менолли, - и совсем
другое,  куда более благородное,  - нести утешение  одиноким  душам  и
замкнувшимся в молчании сердцам".  Да,  и Т'геллан,  и мастер Робинтон
оказались правы: ее место здесь, в Цехе арфистов.
  Девочка совсем  забыла  о  времени  и вдруг,  оторвавшись от работы,
обнаружила,  что  уже  вечер.   Она   аккуратно   сложила   письменные
принадлежности, отнесла копии мастеру Домису и спустилась вниз кормить
своих друзей.
  Красотка и бронзовые,  которые,  как всегда, сидели у нее на плечах,
вдруг,  как по команде,  подняли головы к небу, хотя еще только начали
есть.  Красотка тихонько курлыкнула. Крепыш с Нырком откликнулись, как
бы соглашаясь с королевой, и все трое вернулись к прерванной трапезе.
  - К чему бы это? - поинтересовался Пьемур.
  Менолли пожала плечами.
  - А  ну-ка,  взгляни!  -  закричал  Пьемур,  указывая на небо,  где,
величаво кружа,  появились трое...  нет,  четверо драконов.  - Смотри,
твой файры сразу почувствовали!  Поняла,  Менолли? Файры сразу узнали,
что драконы летят.
  - Вот только зачем они прилетели?  - спросила Менолли, чувствуя, как
в груди снова разрастается ледяной комок страха.  - Ведь Падения вроде
не ожидается...  - Правда, она сомневалась, чтобы лорд Сэнджел прислал
всадников только затем, чтобы разобраться с каким-то школяром.
  - Я ведь тебе говорил, - напомнил Пьемур, явно выведенный из себя ее
бестолковостью,  -  не  зря  мастера  два   дня   заседали,   назначая
подмастерьев  на  должности.  -  Он пожал плечами,  как будто это само
собой объясняло появление всадников  в  Цехе.  -  Ну  вот,  драконы  и
прилетели, чтобы доставить их к месту назначения. Смотри: два голубых,
зеленый и... надо же - бронзовый! Интересно, кому так повезет?
  Сторожевой дракон  Форт холда приветственно затрубил,  и все четверо
ответили ему с высоты дружным ревом.  Красотка,  а за ней и  остальные
файры подхватили приветствие пронзительной трелью.
  - Какой ужас! - простонал Пьемур. - Они приземляются в поле, которое
мы только что вылизали!
  - Но ведь это драконы, а не скакуны, - поддела мальчугана Менолли. -
Да  не  пичкай  ты так быстро свою троицу,  а то они подавятся.  И так
скоро   увидишь   всадников,   если   они,   по-твоему,   прибыли   за
подмастерьями.
  Не один Пьемур оказался таким глазастым - скоро весь двор  заполнили
кучки любопытных мальчишек.  Вот всадники вышли из-под арки, и Менолли
разглядела цвета Исты,  Айгена,  Телгара и Бендена.  Никто из  них  не
носил цвета Болла.  У девочки отлегло от сердца. В бенденском всаднике
она тотчас узнала Т'геллана.
  - Менолли!  Погляди,  что  я  тебе привез,  - закричал он через весь
двор,  размахивая над головой какими-то непонятными предметами.  Потом
что-то сказал своим спутникам, направлявшимся ко входу, где их ожидали
Домис,  Тальмор и Сибел,  и повернул в сторону Менолли.  Когда всадник
подошел  поближе,  девочка  поняла:  он несет за шнурки пару ботинок -
синих, кожаных, с меховыми отворотами.
  - Держи, Менолли, - Фелина просто извелась от беспокойства, что твои
шлепанцы успели износиться. Смотри-ка, и правда: пальцы торчат наружу!
Наверное, пришлось немало побегать? Но выглядишь ты отлично. Как файры
- растут?  - Он  добродушно  улыбнулся  Менолли,  а  потом  и  Камо  с
Пьемуром,  который  застыл,  едва дыша,  от столь близкого соседства с
настоящим бронзовым всадником.  -  Я  смотрю,  у  тебя  уже  появились
помощники?
  - Это Пьемур,  а вот это - Камо.  Просто не знаю,  что бы я без  них
делала!
  - Значит,  паренек скоро получит файра?  - лукаво подмигнув Менолли,
спросил Т'геллан.
  - Стал бы он мне иначе  помогать,  -  ответила  девочка,  поддавшись
искушению подразнить Пьемура.
  - Зачем ты так, Менолли... - мальчуган вспыхнул, опустил глаза и так
явно сконфузился, что Менолли сразу пожалела о своих словах.
  - Я пошутила,  Т'геллан. Пьемур - мой самый верный и надежный друг с
первого же дня. Без него и без Камо я бы просто пропала.
  - Камо кормит милашек. Камо очень хорошо кормит милашек.
  Т'геллан сначала  слегка  оторопел,  но  потом  дружелюбно  похлопал
дурачка по спине.
  - Молодчина, Камо. Всегда помогай Менолли ухаживать за милашками.
  - Еще кормить милашек? - обрадовался Камо.
  - Нет-нет, Камо, не сейчас, - поспешила вмешаться Менолли. - Милашки
больше не хотят.
  - Менолли, Камо тебе больше не нужен? - из кухни выглянула Альбуна и
захлопала глазами,  увидев своего  придурковатого  помощника  в  столь
неожиданном обществе.
  - Ступай, Камо. Ступай помогать Альбуне. Милашки сыты. Теперь помоги
Альбуне.   -   Девочка  привычно  развернула  Камо  лицом  к  кухне  и
подтолкнула в спину.
  - А теперь,  Менолли, - предложил Т'геллан, - присядь на ступеньку и
примерь башмаки.  Фелина взяла с меня торжественное  обещание,  что  я
лично  проверю,  как  они  тебе  подходят.  Потому  что  если  они  не
подойдут... - всадник выразительно закатил глаза.
  - Должны подойти - ведь бенденский кожевник снимал с меня мерку... -
проговорила Менолли,  скинув вконец изношенные  шлепанцы  и  натягивая
правый  башмак.  - Он просто не мог ошибиться,  пусть даже ноги у меня
тогда были еще слегка опухшие.  Да нет, в самый раз! Просто тютелька в
тютельку! А какие удобные! - Девочка сунула руку в левый ботинок. - О,
да он сделал мягкие стельки!..
  - Это для того, чтобы защитить ступни, - лукаво усмехнулся Т'геллан,
- особенно, если тебе опять вздумается побегать...
  - Мне больше незачем бегать,  - ответила Менолли,  сразу выбросив из
головы лорда Сэнджела с Поной.  -  Поблагодари,  пожалуйста,  от  меня
Фелину,  передай самый нежный привет Миррим и большое спасибо Маноре и
всем остальным...
  - Погоди,  погоди,  -  я ведь сию минуту прибыл и пока что никуда не
собираюсь.  Я еще увижусь с тобой перед отлетом,  а  сейчас  мне  пора
присоединиться к товарищам.
  - Подумать только:  всадник...  да еще  бронзовый...  привозит  тебе
синие  ботинки  -  цвета  арфистов...  - Вытаращив глаза от изумления,
Пьемур провожал взглядом длинноногого всадника,  широко  шагавшего  ко
входу в здание.
  - Не выбрасывать же было кожу,  раз ее уже раскроили по моей  мерке:
ведь они тогда думали,  что я останусь в Вейре, - сказала Менолли, тем
не менее,  глубоко тронутая подарком.  Она пошевелила пальцами,  чтобы
еще   раз  ощутить  прикосновение  мягчайшей  кожи.  Теперь  можно  не
беспокоить Сильвину по поводу новой обуви. А какой цвет - синий, как и
положено  арфистам!  Теперь  она  с  головы до пят одета как настоящая
арфистка.
  Зазвонил колокол к ужину,  и кучки школяров и подмастерьев, слившись
в одну толпу, потянулись в столовую. Менолли сразу заметила, что вдоль
стен выстроились дорожные мешки и футляры с инструментами.
  - Ну,  что я тебе говорил?  - ткнул  ее  в  бок  Пьемур.  -  Сегодня
подмастерья  отправляются  в путь.  Завтра мы многих не досчитаемся за
овальными столами.
  Менолли кивнула,  а  сама  подумала  о  том,  что  завтра кое-кто из
мастеров будет сбиваться с ног, лишившись помощи своих подмастерьев.
  Т'геллан направился к круглому столу,  а его спутники остались рядом
с подмастерьями.  Менолли пробралась к своему месту рядом  с  Аудивой,
которую по-прежнему отделяло от Бриалы пустое пространство. Пьемур сел
напротив.
  К обычному супу подали мясные и рыбные колобки. За супом последовали
острые сыры,  а в заключение большие куски  сливового  пирога.  Пьемур
заворчал,  что пирог холодный,  но Менолли посоветовала ему радоваться
тому,  что они вообще получили столь разнообразное  угощение,  -  ведь
только позавчера была ярмарка!
  По залу шелестел шумок беседы,  и только семерка девочек  продолжала
молча  игнорировать  Менолли с Аудивой.  В воздухе ощущалось необычное
волнение, явно исходившее из-за стола, где сидели подмастерья.
  - Понимаешь, им ведь только сообщают, что они получили назначение, а
куда - не говорят,  - объяснил Пьемур.  - Если я  правильно  подсчитал
мешки,  сегодня  отправляются  восемь человек.  Главный арфист всерьез
решил нести слово в народ.
  - Нести слово? - переспросил озадаченный Тимини.
  - Не понимаю, Тимини, чем ты только слушаешь? - возмутился Пьемур. -
Вот  увидишь:  ни  один  из подмастерьев не вернется в родной холд или
цех,  как бывало раньше.  Наш Главный арфист задумал все перетасовать,
просто камня на камне не оставить от старого порядка.  Скажи, Менолли,
они все получили копии твоих песен?
  Внезапно настал миг, которого все ожидали с таким нетерпением.
  Ударил гонг,  и не успел умолкнуть  его  густой  звук,  как  в  зале
воцарилась тишина. Все взгляды устремились на поднявшегося из-за стола
Главного арфиста.
  - Друзья мои, сейчас я без лишних слов объявлю назначения, тем самым
дав возможность тем, кто уже давно затаил дыхание, свободно вздохнуть.
-  Он  сделал  паузу и,  улыбаясь,  окинул глазами зал.  Потом перевел
взгляд на подмастерьев.
  - Подмастерье   Фарнол,  место  вашего  назначения  -  Гар  в  Исте.
Подмастерье Сефран,  постарайтесь сделать все возможное, дабы улучшить
понимание   и  расширить  круг  познаний  в  телгарском  холде  Бален.
Подмастерье Кампиол, вы тоже отправляетесь в Телгар - в Цех рудокопов,
под начало Фасендена.  Посмотрите,  что можно сделать,  чтобы повысить
качество металла для наших духовых и ударных инструментов. Подмастерье
Дерментли,  я  бы хотел,  чтобы вы помогли нашему Звездных дел мастеру
Вансору в телгарском Цехе кузнецов.  -  Оттуда,  где  сидели  товарищи
Дерментли, послышался ропот удивления. - Вы искусный чертежник и, хотя
мне жаль лишать мастера Арнора его самого прилежного переписчика, ваши
усилия  потребуются  для  того,  чтобы новые исследования Вансора были
тщательно зафиксированы.
  В устье  реки Айген есть небольшой морской холд,  - продолжал мастер
Робинтон,  - где требуется  человек  с  вашей  выдержкой  и  добротой,
подмастерье  Струд.  К тому же я попросил бы вас осматривать побережье
на случай,  если там появятся кладки файров.  Однако уведомлять о  них
вам  придется  уже не меня,  а вашего холдера.  - Сожаление,  так явно
прозвучавшее в голосе Главного  арфиста,  вызвало  у  зала  оживленный
шумок.  -  Подмастерье  Дис,  ваш путь тоже лежит в Айген,  в тамошний
холд,  - арфисту Бантуру нужен молодой помощник.  У него  вы  наглядно
поймете,   с   какими  сложностями  приходится  сталкиваться  Главному
арфисту.  Не забудьте познакомить его с  новыми  песнями.  Подмастерье
Петилло,  ваше место, может быть, не особо завидное, но нужны ваш такт
и терпение, чтобы поддержать арфиста Франсмана.
  Подмастерье Раммани,  лорд Асгенар из Лемоса просит направить к нему
ученика мастера Джеринта.  Вам придется работать  главным  образом  со
столяром Бенелеком,  и,  полагаю,  при том качестве древесины, которое
обеспечивает  Бенелек,  вы  не  сочтете   свои   обязанности   слишком
обременительными.  Однако  все  же постарайтесь сами выбрать следующую
партию для наших нужд, и мастер Джеринт скажет вам спасибо.
  Приглашаю всех  подмастерьев в Большой зал на прощальный бокал вина.
Разумеется,  бенденского.  Но  сначала  еще  одно  крайне  приятное  и
неожиданное объявление.
  Как все  вы  уже  наверняка  поняли,   профессия   арфиста   требует
разнообразных  талантов,  -  тут  кто-то  из  младших  школяров нервно
хихикнул, и мастер нахмурился, - хотя далеко не все необходимые навыки
приходится усваивать в этих стенах.  Бывает,  что самые полезные уроки
мы получаем  вдали  от  нашего  благословенного  Цеха,  -  сказал  он,
пристально глядя на подмастерьев, и они понимающе заулыбались в ответ.
- И я хочу подчеркнуть:  в том случае,  когда  основы  нашего  ремесла
усвоены глубоко и прочно,  мы не чиним никаких препятствий тому, чтобы
человек получил звание, достойное его знаний и способностей, а в нашем
случае - действительно редкого таланта.  Сибел,  Тальмор,  поскольку я
предвижу, что ни один из вас не откажется в пользу другого...
  В зале  наступила  тишина,  которую  только  подчеркнул  тихий вздох
изумления, вырвавшийся у Пьемура. Сибел и Тальмор вышли из-за стола и,
прошагав  по  проходу,  остановились  у  очага.  Менолли с недоумением
глядела то на застенчиво улыбающегося Сибела,  то на ухмыляющегося  во
весь рот Тальмора.
  Она никак не могла понять,  что  означает  их  присутствие,  хотя  и
слышала  радостный  возглас  Аудивы,  видела недоверчивое выражение на
лицах Тимини и Бриалы.  Девочка оторопело огляделась и  заметила,  что
мастер Робинтон, кивая и ободрительно улыбаясь, делает ей знак встать.
Но только когда Пьемур  лягнул  ее  под  столом,  она  наконец  сумела
сбросить с себя оцепенение.
  - Менолли, тебе пришла пора сменить стол, - громко прошептал Пьемур,
- встань и иди. Теперь ты - подмастерье. Тебя произвели в подмастерья!
  - Менолли  -  подмастерье!  Менолли  -  подмастерье!  -   подхватили
школяры,  в  такт  хлопая  в  ладоши.  Менолли - подмастерье!  Иди же,
Менолли, иди! Иди, Менолли, иди!
  Сибел с Тальмором взяли ее под руки и подняли с места.
  - Никогда не встречал  подмастерья,  который  бы  так  сопротивлялся
небольшой прогулке, - шепнул Тальмор Сибелу.
  - Боюсь,  нам придется ее нести, - тихонько ответил Сибел. - Похоже,
у нее ноги не идут.
  - Я сама,  - отстраняя их руки,  произнесла Менолли.  - У меня  даже
ботинки как у настоящего арфиста. Теперь я везде пройду!
  Ее покинули последние остатки тревоги.  Она - подмастерье,  и  этого
звания достаточно, чтобы больше никого не бояться, чтобы ни от кого не
убегать и не прятаться. Она заняла свое место, нашла свое единственное
и неповторимое дело.  Какой долгий путь она прошла за эти семь дней...
Долгий,  долгий путь  мой  -  он  привел  меня  домой!  -  слова  сами
складывались  в  песню,  но  о  ней она подумает позже.  Высоко подняв
голову, Менолли, в сопровождении Сибела и Тальмора, прошла к овальному
столу  -  знаку  ее  нового  положения  в Главном Цехе арфистов Перна,
который стал ей родным  домом.  И  влетевшие  в  окна  файры  звонкими
радостными трелями поведали всем о ее счастье.


                        К О М М Е Н Т А Р И И

                 1. ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ ХРОНОЛОГИЯ ПЕРНА
  За 60  Оборотов  до  Великого  Переселения  на южном материке начало
функционировать кибернетическое устройство Айвас.
Первый Оборот - Великое Переселение на северный материк
       1 - 48 - Начальный период населения северного материка
      49 - 98 - Первое Прохождение                             -  50 Оборотов
     99 - 298 - Первый Интервал                                - 200 Оборотов
    299 - 348 - Второе Прохождение                             -  50 Оборотов
    349 - 548 - Второй Интервал                                - 200 Оборотов
    549 - 598 - Третье Прохождение                             -  50 Оборотов
    599 - 798 - Третий Интервал                                - 200 Оборотов
    799 - 848 - Четвертое Прохождение                          -  50 Оборотов
   849 - 1248 - Четвертый Интервал, долгий                     - 400 Оборотов
  1249 - 1298 - Пятое Прохождение                              -  50 Оборотов
  1299 - 1498 - Пятый Интервал                                 - 200 Оборотов
  1499 - 1548 - Шестое Прохождение                             -  50 Оборотов
         1543 - Время Мориты и Нерилки; Великий Мор
  1549 - 1748 - Шестой Интервал                                - 200 Оборотов
         1553 - Оборот, в котором Нерилка написала свои воспоминания
  1749 - 1798 - Седьмое Прохождение                            -  50 Оборотов
  1799 - 1998 - Седьмой Интервал                               - 200 Оборотов
  1999 - 2048 - Восьмое Прохождение                            -  50 Оборотов
  2049 - 2448 - Восьмой Интервал, долгий                       - 400 Оборотов
         2443 - примерный год рождения Менолли; начало времени Лессы и Ф'лара.
  2449 - 2498 - Девятое Прохождение                            -  50 Оборотов
         2465 - 17-ый Оборот 9 Прохождения, 2465 Оборот с момента Великого
                 Переселения или 2525 Оборот по отсчету  Айваса - начало
                 событий, описанных в последнем романе "Все Вейры Перна"

                 II. ГЛАВНЫЕ (ВЕЛИКИЕ) ХОЛДЫ ПЕРНА И
                         ЗАЩИЩАЮЩИЕ ИХ ВЕЙРЫ

               Вейры перечислены в порядке их основания

 1. Форт Вейр
    Форт Холд (древнейший холд)
    Холд Руат (следующий по старшинству)
    Холд Южный Болл

 2. Вейр Бенден
    Холд Бенден
    Холд Битра
    Холд Лемос

 3. Вейр Плоскогорье
    Холд Плоскогорье
    Холд Набол
    Холд Тиллек

 4. Вейр Айген
    Холд Керун
    Холд Верхний Айген
    Холд Южный Телгар

 5. Вейр Иста
    Холд Иста
    Холд Айген
    Холд Нерат

 6. Вейр Телгар
    Холд Телгар
    Холд Кром

                 III. НЕКОТОРЫЕ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ

 Алая Звезда          - планета системы Ракбета; вращается вокруг светила по
                        вытянутому эллипсу
 арфист               - представитель одного из наиболее почитаемых и могучих
                        Цехов Перна; арфисты били певцами, музыкантами и
                        хранителями истории и традиций. Кроме этого, они
                        обучали детей, выполняли юридические функции, изучали
                        новые территории и составляли их карты, разрабатывали
                        коды барабанной связи, распространяли новости и т.д.
                        Через разветвленную сеть странствующих арфистов их
                        Главная мастерская в Форт холде собирала сведения обо
                        всех землях, фактически выполняя функции разведки.
                        Целью арфистов являлось поддержание на Перне мира и
                        прогрессивного развития
 ашенотри             - перинитское название азотной кислоты (HNO3);
                        применялась для уничтожения Нитей, упавших на землю
 бальзам              - анестезирующая и заживляющая раны мазь; являлась
                        универсальным лечебным средством. В частности, бальзам
                        использовался для врачевания ожогов, которые Нити
                        наносили драконам и всадникам
 Белиор               - большая из двух лун Перна
 Вейр                 - место, где обитали от двухсот до четырехсот драконов и
                        их всадников - кратер потухшего вулкана. В
                        собирательном смысле Вейром называлась цеховая
                        организация всадников, охранявших Перн во время
                        Прохождения и растивших драконов в мирные периоды
 Вейр                 - пещера (логово) дракона с примыкающим к нему жилищем
                        всадника
 Встреча              - праздник и ярмарка, которые устраивались раз в
                        один-два Оборота каждым из крупнейших холдов
 всадник              - одаренный телепатическими способностями человек, в
                        юности запечатлевший дракона; во время Прохождения
                        Алой Звезды всадники и драконы защищали территории
                        холдов от атак Нитей. В соответствии с мастью своего
                        дракона, всадники называются бронзовыми, коричневыми,
                        голубыми  и зелеными; всадницы золотых самок-королев
                        называются госпожами Вейров
 десятина             - подать, которую холды выплачивали защищающим их Вейрам
 Долгий Интервал      - вдвое больше обычного интервала; возникает в тех
                        случаях, когда, в силу флуктуаций орбиты Алой Звезды,
                        она не подходит к Перну достаточно близко, чтобы
                        сбросить Нити
 дракон               - искусственно выведенный теплокровный полуразумный
                        ящер; превосходно летает, способен практически
                        мгновенно перемещаться во времени и пространстве,
                        выдыхать пламя и телепатически общаться с некоторыми
                        людьми. Размножается яйцами. Живет пятьдесят -
                        шестьдесят лет в телепатическом симбиозе со своим
                        всадником, которого избирает в момент появления из
                        яйца. Категории драконов: золотые королевы -
                        самки-производительницы, самые крупные и
                        немногочисленные  представители   рода  драконов;
                        бронзовые, коричневые и голубые самцы (перечислены в
                        порядке убывания размеров и силы); бесплодные зеленые
                        самки
 Древние              - 1) в романе "Странствия  дракона" - всадники и
                        население пяти Вейров, приведенных Лессой из прошлого;
                        часть из них (из Форт Вейра и Вейра Плоскогорье)
                        изгнана в Южный Вейр;
                        2) первопоселенцы - предки перинитов, прибывшие с Земли
 Запечатление         - взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона и
                        выбранного им всадника; порождает дальнейшую связь
                        человека и зверя на всю жизнь
 Записи, Архивы       - летописи событий, которые велись в каждом Вейре, Цехе
                        и холде Перна
 Звездные Камни       - Звездная Скала, Палец, Глаз-камень - камни-ориентиры,
                        установленные на краях кратеров в каждом Вейре, и
                        предназначенные для наблюдений за Алой Звездой
 Интервал             - период времени между сближениями Алой Звезды с Перном,
                        равный двустам Оборотам
 кла                  - горячий бодрящий напиток, приготовленный из коры
                        деревьев определенного вида и имеющий привкус корицы
 Конклав              - совет лордов, решающий вопросы управления холдами; в
                        частности, в его компетенцию входит подтверждение
                        полномочий правителей холдов
 крыло (боевое крыло) - соединение, включавшее 15-30 всадников; в Вейре было
                        от десяти до двадцати крыльев.
 лорд                 - владетель одного из Великих холдов и его территории,
                        глава благородного семейства. Должность лорда была
                        наследственной в пределах семьи, но его прерогативы
                        подтверждались Конклавом, и не всегда новым владетелем
                        становился старший сын; обычно избирался наиболее
                        достойный или честолюбивый
 лунное дерево        - плодовое дерево, в период цветения отличается сильным
                        ароматом. Культивируется на плантациях и растет в
                        диком состоянии
 Нижние Пещеры        - гигантские помещения, вырубленные в основании
                        котловины Вейра; использовались с хозяйственными
                        целями. Там располагались кухни, кладовые, жилые
                        комнаты для женщин и детей. Этими службами заведовала
                        женщина, носившая титул Хозяйки Нижних Пещер;
                        фактически - экономка Вейра
 Нити                 - микозоидные споры с Алой Звезды, которые способны в
                        период Прохождения достигать Перна, где они зарываются
                        в землю и, в процессе своего развития, уничтожают все
                        органические вещества.
 Оборот               - перинитский год
 огненный камень      - минерал, содержащий фосфин; драконы заглатывают его,
                        чтобы испускать пламя
 огненная ящерица (файр) - небольшие крылатые ящерицы; согласно преданиям, из
                        них были выведены драконы. Файры способны перемещаться
                        в Промежутке и вступать в мысленную связь с людьми
 озеро                - естественный водный бассейн на дне котловины Вейра
 Падение              - атака Нитей
 Переселение          - великое переселение первопоселенцев Перна с южного на
                        северный материк; о нем еще помнят во времена Мориты
                        и Нерилки, но совершенно забыли через тысячу Оборотов,
                        во времена Лессы и Ф'лара
 Площадка кормления   - песчаная площадка на дне котловины Вейра,
                        предназначенная для кормления драконов; рядом
                        располагался загон для скота
 Площадка Рождений    - арена с теплым песком внутри самой большой пещеры
                        Вейра; эта пещера-амфитеатр служит для общих собраний
                        людей и драконов. В теплом песке Площадки Рождений
                        созревают яйца драконов
 Поиск                - путешествие всадников по мастерским и холдам Перна с
                        целью отбора кандидатов на ближайшую церемонию
                        Запечатления. Попасть в число кандидатов и запечатлеть
                        дракона - особенно новую золотую королеву - считалась
                        чрезвычайно почетным для девушки или юноши
 Предводитель Вейра   - бронзовый всадник, чей дракон догнал в брачном полете
                        старшую из королев Вейра. Вождь выполнял функции
                        боевого и административного руководителя Вейра
 Промежуток           - измерение Вселенной, в котором отсутствуют понятия
                        времени и пространства; драконы способны перемещаться
                        через Промежуток в любую указанную им
                        пространственно-временную точку обычного мира
 Прохождение          - период, в течение которого Алая Звезда находится
                        достаточно близко от Перна, чтобы сбрасывать на него
                        Нити; равен пятидесяти Оборотам
 Ракбет               - желтая звезда, солнце Перна
 Рассветные Сестры    - три ярких звезды, особенно хорошо видимые в южном
                        полушарии Перна; одна из них долгое время считалась
                        древней прародиной перинитов, пока не было выяснено
                        их искусственное происхождение
 страж порога         - летающий ящер довольно больших размеров, отдаленный
                        родич драконов. Используется как сторожевое животное.
                        В естественном состоянии дикие стражи живут и охотятся
                        стаями
 Тимор                - меньшая из двух лун Перна
 холд                 - место обитания жителей Перна; первоначально, для
                        защиты от Нитей, залы и помещения холда вырубались в
                        скалах. В дальнейшем названия наиболее крупных
                        (Великих) холдов Перна были распространены на
                        соответствующие области северного континента: во
                        времена Нерилки в них проживали тысячи людей. На
                        территории каждого Великого холда были десятки малых
                        холдов, населенные десятками-сотнями обитателей
 холдер               - 1) владелец малого холда;
                        2) в собирательном смысле - житель холда (в отличие от
                        всадников, живших в Вейрах, и ремесленников, живших в
                        мастерских своих Цехов
 Цех                  - профессиональное объединение ремесленников или
                        специалистов (кузнецов, лекарей, арфистов, рыбаков,
                        скотоводов и т.д.). Цеха имели Главную мастерскую,
                        расположенную вблизи одного из великих холдов, и ряд
                        мастерских в других местах. Цеха были полностью
                        автономны и независимы от власти лордов; управлялись
                        выборными Главными мастерами
 чаша (чаша Вейра)    - внутренняя поверхность кратера, в котором располагался
                        Вейр

                      Некоторые идиоматические выражения

  Во имя Первого Яйца
  Во имя Яйца
  Клянусь Первым Яйцом
  Клянусь Скорлупой
  Во имя Первой Скорлупы
  Что б тебе ни Скорлупы, ни Осколков! (проклятье)
  Уйти навечно в Промежуток (умереть)
  Каков дракон, таков и всадник (пословица)



                              ОГЛАВЛЕНИЕ

 Предисловие
 Пролог (перевод М. Нахмансона)
 Часть 1. Песни Перна    (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Часть 2. Певица Перна   (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Часть 3. Барабаны Перна (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Комментарии

                             ЭНН МАККЕФРИ

                           АРФИСТКА МЕНОЛЛИ

                  Литературный редактор М. Нахмансон
                   Технический редактор Т. Савичева
                         Корректор М. Сайнер



                             Энн Маккефри

                           АРФИСТКА МЕНОЛЛИ
                     Часть вторая - БАРАБАНЫ ПЕРНА

                             Часть третья

                               Глава 1

  Пьемура разбудил  громовой рокот огромных барабанов,  откликнувшихся
на послание с запада.  За все пять лет пребывания в Цехе  арфистов  он
так  и не привык к этому оглушительному грохоту,  от которого начинала
вибрировать каждая косточка. "Может быть, бей барабаны каждое утро или
всегда  в одинаковом ритме,  - переворачиваясь на другой бок,  подумал
он,  - мне и  удалось  бы  настолько  притерпеться  к  ним,  чтобы  не
просыпаться.   Да  нет,  навряд  ли".  Сон  у  Пьемура  был  чуткий  -
сказывалось детство,  когда он был пастушонком и по ночам  приходилось
держать  ухо  востро,  чтобы  укараулить стадо.  Эта способность очень
помогала ему  и  здесь,  в  Цехе:  товарищам  по  спальне  никогда  не
удавалось  застать  его врасплох, чтобы устроить какую-нибудь каверзу.
Часто,  просыпаясь ночью,  он видел,  как прибывал в  Цех  на  драконе
какой-нибудь   поздний   гость,   пожелавший  остаться  невидимым  для
посторонних глаз,  или становился свидетелем появлений и  исчезновений
самого мастера Робинтона,  который, вне всякого сомнения, был одним из
самых влиятельных людей Перна,  почти таким же известным,  как Ф'лар и
Лесса,  Предводители Вейра Бенден.  Порой,  теплой летней ночью, когда
ставни главного корпуса  бывали  открыты,  а  мастера  и  подмастерья,
уверенные,  что  школяры  спокойно  спят,  предавались беседе,  ночной
ветерок доносил до его ушей в высшей степени захватывающие новости. Он
был  мал да удал и старался не зевать,  чтобы всегда быть в курсе всех
дел, и умение незаметно слушать его частенько в этом выручало. Мальчик
ворочался  в  постели,  пытаясь  снова уснуть,  а в голове у него эхом
отдавалась барабанная дробь.  Послание передал  арфист  холда  Иста  -
Пьемур  разобрал его опознавательный знак.  Остальное он уловил лишь в
общих чертах -  что-то  насчет  корабля.  Может  быть,  стоит  выучить
барабанную  азбуку?  Правда,  сейчас,  когда все больше и больше людей
обзаводятся файрами,  которые могут в мгновение ока доставить послание
в любую точку Перна, барабанные сообщения стали поступать реже,
  Когда же ему  удастся  заполучить  яйцо  огненной  ящерицы?  Менолли
обещала  не  забыть его,  когда Красотка произведет на свет потомство.
Очень мило с ее стороны,  но Пьемур вполне  отдавал  себе  отчет,  что
Менолли  навряд  ли  представится  возможность  распределить  яйца  по
собственному желанию.  Главный арфист наверняка  захочет  оделить  ими
нужных людей, и Пьемур его не винит: дела Цеха прежде всего. И же же в
один прекрасный день у него тоже будет свой файр -  королева  или  как
минимум бронзовый!
  Скрестив руки за головой, мальчуган размечтался. Благодаря тому, что
он  ежедневно  помогал  Менолли  кормить  ее стаю,  ему удалось многое
узнать о повадках файров. Гораздо больше, чем иным владельцам файров -
тем  самым,  которые  Обороты  подряд упрямо твердили:  файры - не что
иное,  как пустые выдумки,  ребячьи сны.  И так было до тех пор,  пока
Ф'нор,  всадник  бронзового  Канта,  не запечатлел на побережье Южного
материка маленькую королеву.  Потом на другой  стороне  Перна  Менолли
спасла от необычно высокого прилива,  которыми был отмечен тот Оборот,
целую  кладку  огненной  ящерицы.  Теперь-то  уже  каждый  мечтает   о
собственном  файре  и  признает,  что  они  маленькие  родичи огромных
драконов Перна.
  Пьемур боязливо поежился - вчера над Форт холдом падали Нити.  В это
время школяры как раз репетировали новое сочинение  мастера  Домиса  о
том,  как всадники искали Лессу,  и как она стала Госпожой Вейра перед
новым   Прохождением   Алой   Звезды.   Но   Пьемур   никак   не   мог
сосредоточиться: его мысли были заняты серебристыми Нитями, летящими с
небес Перна на неприступный, наглухо запертый Цех арфистов. Как всегда
во время Падения, ему представлялись стройные шеренги боевых драконов,
чье огненное дыхание испепеляло Нити, прежде чем они успевали упасть с
неба  и  с  неимоверной прожорливостью наброситься на что-то живое или
зарыться в землю,  чтобы там размножаться. Одна мысль о коварном враге
бросала Пьемура в дрожь.
  А ведь Менолли прежде,  чем  мастер  Робинтон  открыл  ее  талант  к
сочинению  песен,  жила в  пещере одна-одинешенька,  заботясь о девяти
файрах из спасенной кладки, которых она запечатлела. "Если бы только я
не  был  привязан  к  Цеху,  -  вздыхая,  думал Пьемур,  - если бы мог
порыскать по берегу,  отыскать свою кладку..." Конечно,  он всего лишь
ученик,  и  ему пришлось бы отдать все яйца Главному мастеру Цеха,  но
мастер Робинтон наверняка позволил бы ему оставить одно себе, найди он
целую кладку.
  Внезапно со  двора  донесся  пронзительный   крик   файра,   мальчик
испуганно  подскочил.  Прямоугольный  двор  Цеха арфистов уже золотили
лучи солнца.  Неужели он  незаметно  уснул?  Если  Крепыш  так  вопит,
значит,  кормление  вот-вот  начнется...  Пьемур  торопливо  оделся и,
прихватив башмаки,  сбежал вниз по лестнице.  Он выскочил во двор  как
раз в тот миг, когда проголодавшийся Крепыш испустил второй, еще более
нетерпеливый вопль.
  Мальчик с облегчением увидел,  что Камо еще только выходит из кухни,
прижимая к себе миску с обрезками мяса.  Значит,  он  поспел  вовремя!
Пьемур сунул ноги в башмаки и,  не теряя времени на возню со шнурками,
припустил через двор,  краем глаза заметив, что на ступеньках главного
корпуса  появилась  Менолли.  Подлетевшие  Крепыш,  Лентяй  и Кривляка
закружились у него над головой,  подгоняя его требовательными криками.
Пьемур  поднял голову,  ища взглядом Красотку.  Менолли как-то сказала
ему,  что королева,  входя в брачную пору,  становится еще  ярче,  еще
золотистее,  чем обычно.  Ящерица как раз кружилась, опускаясь Менолли
на плечо, но цвет у нее был такой же, как всегда.
  - Камо кормит милашек?  - дурачок сиял улыбкой,  встречая подходящих
арфистов.
  - Камо кормит милашек! - привычно откликнулись Менолли с Пьемуром и,
с усмешкой переглянувшись, потянулись за кусочками мяса.
  Крепыш с  Кривлякой  заняли  свои  излюбленные  места  на  плечах  у
Пьемура,  а Лентяй с неожиданной силой вцепился в  левую  руку.  Когда
файры занялись едой,  Пьемур покосился на Менолли - интересно, слышала
ли она сообщение,  пришедшее по барабанной связи?  Сегодня утром вид у
девушки  был  совсем не заспанный и в то же время какой-то отрешенный.
Кто знает - возможно,  она просто-напросто обдумывает новую песню,  но
сочинение  музыки  -  отнюдь  не  единственная  ее  обязанность в Цехе
арфистов.
  Пока они кормили файров,  Цех начал постепенно просыпаться: кухонная
прислуга, подгоняемая Сильвиной и Альбуной, принялась за приготовление
завтрака,  из  спален  старших  и  младших  школяров послышались шум и
крики, ставни в комнатах подмастерьев открылись, впуская внутрь свежий
утренний  воздух.  Как  только  файры,  насытившись,  взлетели,  чтобы
поразмять крылья,  Пьемур,  Менолли и Камо отправились каждый по своим
делам:  Камо,  получив  от  Менолли  обычный  толчок в спину,  покорно
потрусил на кухню,  а она сама вместе с Пьемуром поднялась по  главной
лестнице в столовую.
  Первым уроком у Пьемура был хор - в эту пору  школяры,  как  всегда,
репетировали выступление для Весеннего праздника у лорда Гроха. В этот
Оборот сотрудничество мастера Домиса  с  Менолли  принесло  прекрасные
плоды:  он сочинил на редкость мелодичную балладу о Лессе и ее золотой
королеве Рамоте.
  Пьемуру предстояло  петь партию Лессы,  и на этот раз он не возражал
против исполнения женской роли.  Вот и нынче утром  он  с  нетерпением
ожидал  момента,  когда хор закончит вступление перед его первым соло.
Наконец долгожданный миг настал,  он открыл рот...  и,  к собственному
изумлению, не смог издать ни звука.
  - Не спи,  Пьемур,  - недовольно произнес мастер  Домис,  постукивая
палочкой  по  пюпитру.  -  Повторим с такта,  предшествующего соло,  -
обратился он к хору, - если, конечно, наш солист готов.
  Обычно Пьемур  пропускал  колкости  Домиса  мимо  ушей,  но сегодня,
захваченный врасплох,  он покраснел от неожиданности. Мальчик вдохнул,
стиснув  зубы,  тихонько  промычал  вместе  с  хором  последние  такты
вступления. Горло, вроде, не болит - непохоже, чтобы у него начиналась
простуда.
  Хор снова подвел его к началу арии,  и Пьемур открыл  рот.  Раздался
звук,  который  метался  из  одной  октавы  в  другую  и совершенно не
соответствовал тому, что было написано в клавире.
  В зале повисла ошеломленная тишина.  Мастер Домис хмуро уставился на
Пьемура, который весь похолодел от тягостных предчувствий.
  - Пьемур!
  - Слушаю, мой господин.
  - Спой до-мажорную гамму.
  Пьемур повиновался  и,  хотя  он  отчаянно  напрягал  диафрагму,  на
четвертой  ноте  голос снова сорвался.  Мастер Домис отложил палочку и
воззрился на  Пьемура.  Если  на  обычно  непроницаемом  лице  мастера
композиции и можно было прочитать какое-то выражение,  то больше всего
оно походило на сочувствие,  к которому  примешивалась  изрядная  доля
раздражения.
  - Тебе, Пьемур придется зайти к мастеру Шоганару. Скажи, Тильгин, ты
начал готовить партию?
  - Я,  мой  господин?  Я  едва  успел  ее  просмотреть...  один,  без
Пьемура... - не дослушав лепет перепуганного школяра, Пьемур медленно,
едва передвигая враз ослабевшие  ноги,  вышел  из  хорового  класса  и
побрел через двор к обители мастера Шоганара.
  Он старался не слушать заискивающий голос Тильгина.  Охватившее  его
презрение  помогло  на время преодолеть леденящий душу страх.  Никогда
Тильгину не видать такого голоса,  какой был у него!  Неужели...  был?
Может быть,  он все-таки простыл? На всякий случай Пьемур кашлянул, но
он и без того знал:  и с горлом,  и с легкими все  в  полном  порядке.
Мальчик  плелся к мастеру Шоганару,  заранее зная приговор и все же из
последних сил надеясь,  что ничего страшного  не  случилось,  что  все
скоро  пройдет,  и его дискант продержится хотя бы до праздника,  - уж
больно ему хотелось исполнить партию Лессы в сочинении мастера Домиса.
Поднявшись по лестнице,  он задержался на пороге,  ожидая, когда глаза
привыкнут к царящему внутри полумраку.
  Мастер Шоганар  только что встал и откушал.  Пьемуру были до мелочей
знакомы все привычки наставника.  Он сидел в своей  излюбленной  позе,
облокотясь  на  огромный стол,  - массивная голова покоится на ладони,
другая рука упала на монументальное бедро.
  - Что  ж,  юный  Пьемур,  это  случилось раньше,  чем мы ожидали,  -
произнес мастер совсем негромко,  но его голос заполнил все помещение.
- Все равно,  рано или поздно,  это неизбежно должно было произойти. -
Нотка сочувствия окрасила густой сочный бас мастера.  Широким  взмахом
руки  он  отмел  звуки,  доносящиеся  из  хорового класса.  - Тильгину
никогда не сравниться с тобой.
  - Что  же  мне  теперь  делать  без голоса,  мой господин?  Ведь это
единственное, что у меня было...
  Мастер Шоганар  одарил его таким презрительным взглядом,  что Пьемур
мгновенно осекся.
  - Единственное,  что у тебя было? Возможно, любезный Пьемур, но ни в
коем случае не единственное,  что у тебя есть!  Или ты зря проходил  у
меня  в учениках целых пять Оборотов!  Да ты должен знать об искусстве
вокала больше, чем любой подмастерье в Цехе!
  - Но  кто  захочет  у  меня учиться?  - воскликнул Пьемур,  окидывая
сокрушенным взглядом свою  тощую  мальчишескую  фигуру,  и  голос  его
предательски  дрогнул.  -  Да  и как бы я смог учить,  если у меня нет
голоса, чтобы показывать?
  - Все  это  так,  но  огорчительные перемены,  постигшие твой голос,
предвещают иные изменения,  которые со  временем  с  лихвой  возместят
теперешний   ущерб.  -  Мастер  Шоганар  сделал  жест  рукой,  как  бы
отбрасывая последний довод,  и, прищурясь, в упор взглянул на Пьемура.
-  То,  что  с  тобой приключилось,  не застало меня,  - он ткнул себя
толстым пальцем в мощную  грудь,  -  врасплох.  -  С  губ  его  слетел
протяжный  вздох.  -  Никто  не может сомневаться или отрицать,  что в
твоем лице  я  встретил  самого  проказливого  и  плутоватого,  самого
ленивого,  самого дерзкого и нахального из сотен учеников, которых мне
ценою  изнурительных  усилий  приходилось  доводить   до  мало-мальски
приемлемого  уровня.  Но,  несмотря  на все это,  тебе удалось достичь
кое-какого успеха.  Хотя ты мог бы достичь гораздо большего.  - Мастер
Шоганар выдержал эффектную паузу.  - И все же,  я считаю,  что это уже
слишком,  хотя и совершенно в твоем репертуаре:  потерять голос, так и
не исполнив последнего детища мастера Домиса!  Несомненно, его лучшего
творения,  написанного с прицелом на твой голос!  Не смей кукситься  в
моем  присутствии,  юноша!  -  Рык  мастера  Шоганара вывел Пьемура из
жалостных  размышлений.  -  Юноша!  -  Вот  в  чем  весь  секрет.   Ты
превращаешься  в юношу.  А юноши должны заниматься соответствующими их
возрасту делами.
  - Какими?  - в это единственное слово Пьемур вложил всю свою тоску и
отчаяние.
  - А вот об этом, юноша, тебе сообщит Главный арфист! - Толстый палец
мастера Шоганара сначала уперся  в  Пьемура,  потом  указал  на  фасад
здания, куда выходили окна мастера Робинтона.
  Пьемур постарался обуздать надежду, которая, едва зародившись, сразу
начала пускать ростки в его сердце.  И все же он знал:  мастер Шоганар
никогда не стал бы его обманывать,  а  тем  более,  внушать  напрасные
надежды.
  Они оба  недовольно  поморщились,  услышав,  как  Тильгин   допустил
ошибку, читая клавир с листа. Незаметно покосившись на мастера, Пьемур
прочитал на его лице страдание.
  - На  твоем  месте,  юный Пьемур,  я бы держался от Домиса как можно
дальше.
  Несмотря на  все расстройство,  мальчик не мог удержаться от улыбки:
ведь мастер Домис и правда,  чего доброго,  подумает, что Пьемур решил
омрачить его торжество столь несвоевременной сменой голоса.
  Шоганар тяжело вздохнул.
  - Очень  жаль,  Пьемур,  что  ты  не  смог  чуть-чуть  подождать.  С
Тильгином придется столько биться, чтобы он сумел выступить пристойно.
Ладно,  хватит,  не  желаю  больше  ничего  слушать!  - Он наставил на
мальчугана палец. - Катись отсюда!
  Пьемур покорно   поплелся  к  двери,  но,  сделав  несколько  шагов,
оторопело остановился и резко повернулся к учителю.
  - Вы имеете в виду сейчас, мой господин, или...
  - Сейчас,  мой господин?  Разумеется, сейчас, а не завтра и не после
дождичка в четверг.
  - Сейчас... и навсегда? - запинаясь, выдавил Пьемур.
  Теперь, когда  он больше не может петь,  мастер Шоганар возьмет себе
нового ученика,  который будет выполнять для  него  все  те  услуги  и
поручения,  которые все эти Обороты были его, Пьемура, обязанностью. И
дело не только  в  том,  что  Пьемур  не  хотел  расставаться  с  этой
привилегией,  -  ему  было  искренне  жаль  лишиться тесного общения с
мастером,  которое так много ему давало.  Он привязался к Шоганару,  и
все   услуги,  которые  он  оказывал  наставнику,  диктовались  именно
привязанностью,  а не чувством долга.  А  больше  всего  его  покоряли
своеобразный юмор и цветистая речь мастера, и он безропотно сносил все
поддразнивания, взбучки и нравоучения от этого человека, которого ему,
несмотря на все уловки и ухищрения, так ни разу и не удалось провести.
  - Сейчас - определенно, - в выразительном голосе Шоганара послышался
рокот  сожаления,  несколько облегчивший Пьемуру горечь потери,  - но,
разумеется,  не навсегда,  - уже более сухо закончил мастер,  и в  его
тоне  Пьемуру  послышалось  легкое  раздражение:  разве можно насовсем
избавиться от этого несносного юнца?  - Как нам избежать встреч,  если
все мы ограничены стенами Цеха арфистов?
  Хотя Пьемуру,  как никому другому,  было известно,  что мастер редко
покидает  свой  кабинет,  он почувствовал смутное облегчение.  Мальчик
сделал несколько нерешительных шагов к Шоганару.
  - Сегодня после обеда у вас наверняка будут какие-нибудь поручения?
  - Я не уверен, что ты окажешься под рукой, - невыразительным голосом
ответил Шоганар, при этом лицо его оставалось непроницаемым.
  - Но кто же  поможет  вам,  мой  господин?  -  голос  Пьемура  снова
сорвался. - Я ведь знаю: после обеда вы всегда бываете заняты...
  - Если тебя интересует,  - глаза Шоганара насмешливо прищурились,  -
собираюсь  ли  я  взять  на  твое  место Тильгина...  Разумеется,  мне
придется  отдать  немало  времени  и  труда  развитию  его  голоса   и
музыкального  слуха,  но  чтобы  он все время здесь шнырял...  Нет уж,
благодарю покорно!  - толстые  пальцы  недовольно  пошевелились.  -  А
теперь  ступай.  Выбор  твоего  преемника потребует от меня длительных
размышлений.  Заметь,  в  моем  распоряжении  сотни  весьма  достойных
пареньков,  которые,  я  в  этом  нисколько  не  сомневаюсь,  способны
удовлетворить моим скромным требованиям...
  От обиды у Пьемура перехватило дыхание,  но внезапно он заметил, как
дрогнули выразительные брови  мастера  и  понял:  старику  расставание
далось не так уж легко.
  - Я тоже не  сомневаюсь,  -  Пьемур  отвернулся  и  хотел  закончить
разговор  на этой беззаботной ноте,  но не смог...  Ну пусть бы мастер
Шоганар в самый последний разочек...
  - Ступай,  сын  мой.  Ты  ведь  знаешь,  где меня найти,  если вдруг
возникнет такая необходимость.
  На этот  раз  прощание было окончательным:  мастер склонил голову на
согнутую руку и смежил веки, изображая крайнюю степень утомления.
  Пьемур поспешно   вышел   и   зажмурился  от  солнца,  показавшегося
нестерпимо ярким после сумрака  зала.  Постоял  на  нижней  ступеньке,
медля  сделать  последний  шаг,  который  положит  конец его общению с
мастером. В горле застрял комок, не имеющий никакого отношения к тому,
что  происходило  с  его  голосом.  Он  попытался  проглотить его,  но
противное  ощущение  осталось.  Мальчик  потер  глаза,  и  пальцы  его
увлажнились Так он и стоял, сжав кулаки, стараясь не зареветь в голос.
  Кажется, мастер   Робинтон   хотел   познакомить   его   с    новыми
обязанностями...  Значит, мастера уже обсуждали, как с ним быть, когда
у него начнет ломаться голос. И можно не бояться, что его вышвырнут из
Цеха  и  отошлют  обратно  к отцу-скотоводу и опостылевшей пастушеской
жизни только потому,  что он лишился своего знаменитого  дисканта.  По
отзывам Тальмора, играть на арфе и гитаре ему можно позволить только в
том случае,  если его аккомпанемент будет заглушен громким пением  или
звуками других инструментов. Свирели и барабаны, которые он изготовлял
у  мастера  Джеринта,  были  не  более  чем  сносны   и   никогда   не
удостаивались клейма,  дающего право продавать их на ярмарке.  Ноты он
мог  копировать  довольно  аккуратно,  когда  у  него  бывало  на   то
настроение,   но  всегда  находилось  столько  куда  более  интересных
занятий,  чем  корпение  над  старыми   Летописями,   которые   другой
переписчик мог скопировать гораздо точнее и вдвойне быстрее.  И все же
под давлением обстоятельств Пьемур  не  особенно  возражал  бы  против
копирования,  если  бы  ему  разрешили делать свои добавления.  Но это
категорически  запрещалось,  тем  более,  что   мастер   Арнор   вечно
заглядывал   через  плечо  и  бубнил  про  напрасную  трату  чернил  и
пергамента.
  Пьемур глубоко вздохнул. Нет, все же пение - это единственное, в чем
он силен,  и именно оно ему теперь заказано.  Неужто навсегда? Нет, не
может  быть!  Он  даже  растопырил  пальцы,  как бы защищаясь от столь
мрачной перспективы,  а потом крепко сжал их в кулак. Как замечательно
он мог бы петь:  ведь он так многому научился у мастера Шоганара, знал
столько всяких тонкостей - и о звукоизвлечении,  и о фразировке,  и об
интерпретации,  и  все  это  может  оказаться впустую,  если у него не
окажется голоса. И если такое случится, петь он не станет - ни за что!
Он слишком дорожит своей репутацией. Уж лучше он вообще никогда рта не
откроет...
  Тильгин снова сфальшивил.  Пьемур злорадно усмехнулся,  слушая,  как
тот повторяет фразу.  Они еще не раз вспомнят Пьемура!  Он может спеть
любое сочинение прямо с листа, даже если его сочинил Домис, и при этом
не пропустить ни единого  акцента,  ни  единого  вычурного  украшения,
которым  Домис  обожал  перегружать  дискантовые  партии.  Да,  в хоре
Пьемура будет очень не хватать!
  Эта мысль прибавила ему сил и, одолев, наконец, последнюю ступеньку,
он шагнул на мощеный камнем двор. Засунув большие пальцы за ремень, он
медленно побрел к главному входу в здание цеха арфистов. Пьемур тут же
одернул себя:  где это видано,  чтобы  ничтожный  школяр,  только  что
потерявший  свое  привилегированное  положение,  плелся  нога за ногу,
когда его посылают к Главному арфисту Перна!  Он прищурился,  глядя на
греющихся  на крыше файров,  и не обнаружил среди них бронзового Заира
мастера Робинтона.  Значит,  Главный арфист еще не вставал. Тут Пьемур
припомнил,  что  ночью  слышал  во  дворе  его  звучный  баритон и шум
драконьих крыльев.  В последнее время мастер Робинтон проводит  больше
времени вдали от своего Цеха, чем в его стенах.
  - Пьемур!
  Мальчик вздрогнул  и  поднял  голову.  На верхней ступеньке главного
корпуса стояла Менолли.  Голос ее звучал как никогда мягко и, взглянув
на девушку, Пьемур понял: она уже знает.
  - Я услышала твое пение,  и сразу все поняла,  - пояснила она тем же
ласковым  тоном,  который  бесил  Пьемура  и  в то же время действовал
успокаивающе.  Из всех обитателей Цеха арфистов  Менолли,  как  никто,
должна   его   понимать.  Уж  она-то  знает,  что  чувствует  человек,
утративший возможность творить музыку. - Это Тильгин поет?
  - Да,  и,  как  всегда,  во всем виноват я,  - сокрушенно проговорил
Пьемур.
  - Ты? - с веселым недоумением уставилась на него Менолли.
  - Ну что мне было выбрать другое  время  для  того,  чтобы  потерять
голос?
  - Действительно,  что?  Ничуть не  сомневаюсь,  что  ты  сделал  это
нарочно,  чтобы насолить Домису! - широко улыбнулась Менолли. Им обоим
частенько доставалось от взбалмошного мастера.
  Пьемур поднялся  на верхнюю ступеньку и испытал еще одно потрясение:
поистине нынешнее утро - утро сюрпризов!  Его  глаза  оказались  почти
вровень с глазами Менолли,  а она довольно рослая для девушки! Менолли
взъерошила ему волосы и засмеялась,  когда он с возмущением  оттолкнул
ее руку.
  - Пойдем, тебя ожидает мастер Робинтон.
  - Зачем? Куда меня отправят - ты случайно не знаешь?
  - Так я тебе и сказала,  хитрюга!  - поддразнила его девушка, широко
шагая на длинных ногах,  так что ему пришлось бежать вприпрыжку, чтобы
не отставать.
  - Так нечестно, Менолли!
  - Неужели?  -  девушку  явно  забавляло  его  беспокойство.  -  Тебе
осталось   ждать   совсем  недолго.  Могу  сказать  одно:  если  Домис
недоволен,  что у тебя ломается голос,  то мастер Робинтон,  напротив,
рад.
  - Ну, Менолли, намекни хоть одним словечком. Что тебе стоит? Ведь ты
мне тоже кое-чем обязана!
  - Вот как? - Менолли явно наслаждалась своим преимуществом.
  - Вот  так!  И  ты  сама  это отлично знаешь.  Так почему бы тебе не
оказать мне ответную услугу?  - разозлился Пьемур. Ну зачем она именно
сегодня такая вредная!
  - Не понимаю,  почему ты просишь меня об услуге? Немножко терпения -
и  ты  сам  все  узнаешь.  -  Они  поднялись на второй этаж и пошли по
коридору к кабинету Главного арфиста - Тебе, дружок, надо бы поучиться
терпению!
  Пьемур даже остановился от возмущения.
  - Пойдем,  пойдем, - махнув рукой, засмеялась девушка. - Ведь ты уже
не маленький,  чтобы выпытывать новости.  И потом,  разве не  ты  учил
меня, что не годится заставлять мастера ждать?
  - Просто я уже устал от  сюрпризов,  -  надувшись,  сказал  мальчик,
догнав ее у самой двери.
  Главный арфист Перна сидел за письменным столом; его седеющие волосы
серебрились в лучах струящегося в окно солнца.  Перед ним стоял поднос
с завтраком, но Робинтон, не обращая внимания на остывающий кла, угощал
кусочками мяса цепляющегося за его левую руку файра.
  - Обжора!  Ненасытная утроба!  Да поосторожнее ты -  оцарапаешь  мне
руку! Я и так пичкаю тебя без перерыва. Заир, имей же совесть! Видишь,
я не прикоснулся к своему завтраку -  спешил  тебя  накормить.  Доброе
утро,  Пьемур. У тебя большой опыт в обращении с файрами. Займись пока
Заиром,  чтобы я  тоже  смог  перекусить!  -  он  бросил  на  мальчика
умоляющий взгляд.
  Пьемур обогнул длинный стол  и,  схватив  несколько  кусочков  мяса,
помахал ими перед носом Заира.
  - Так-то лучше!  - воскликнул  мастер  Робинтон,  отхлебнув  большой
глоток кла.
  Поглощенный своим делом,  Пьемур сначала и не заметил,  что  Главный
арфист,  отдавая  должное  завтраку,  в то же время не спускает с него
внимательных глаз. Наконец, поймав пристальный взгляд мастера, мальчик
всмотрелся в его лицо,  но оно было непроницаемо - глаза чуть припухли
от сна, морщинки, сбегающие от подвижного рта, выдают скорее возраст и
накопившуюся усталость, нежели недовольство.
  - Мне будет не хватать твоего юного  голоса,  -  проговорил  Главный
арфист, слегка выделяя слово "юный". - Но пока мы будем ожидать твоего
возмужания,  я попросил Шоганара,  чтобы он на время уступил тебя мне.
Надеюсь,  ты  не  будешь  очень  возражать,  если тебе иногда придется
оказать кое-какие услуги мне, Менолли и нашему милейшему Сибелу?
  - Менолли и Сибелу? - вытаращил глаза Пьемур.
  - Вовсе не обязательно это так подчеркивать! - притворно возмутилась
девушка  и  тут  же примолкла,  встретив успокаивающий взгляд Главного
арфиста.
  - И  вы возьмете меня в ученики?  - спросил Пьемур и затаил дыхание,
ожидая ответа.
  - Делать нечего, придется, - шутливо вздохнул мастер Робинтон.
  - О, мой господин! - Пьемур с трудом верил своему счастью.
  Заир требовательно чирикнул:  Пьемур от избытка чувств забыл вовремя
сунуть ему очередной кусочек.
  - Извини, Заир! - мальчик поспешно возобновил процесс кормежки.
  - Однако,  - мастер сделал красноречивую  паузу,  во  время  которой
Пьемур терзался вопросом: о каком недостатке столь выгодного положения
ему собираются сообщить  (он  уже  знал  наперед  что  хоть  один,  да
обязательно найдется), - тебе предстоит поработать над почерком...
  - Ведь нам придется  разбирать  твои  каракули,  -  строго  вставила
Менолли.
  - ...научиться быстро и точно отправлять  и  получать  сообщение  по
барабанной связи...  - Робинтон взглянул на свою помощницу.  - Я знаю,
мастер Фандарел спит и видит то время,  когда он установит свой  новый
аппарат  для  передачи  новостей  в каждом холде и цехе,  но я не могу
ждать так долго.  К тому же есть сообщения, предназначенные только для
арфистов!  - Он замолчал,  пристально разглядывая Пьемура.  - Ведь ты,
кажется, вырос в холде, где разводят скакунов?
  - Да, мой господин. Я отлично езжу верхом!
  Менолли недоверчиво покосилась на него.
  - Я - тоже!
  - Боюсь,  Пьемур,  тебе скоро представится масса возможностей, чтобы
это  доказать,  -  проговорил Главный арфист,  посмеиваясь хвастливому
заявлению своего нового ученика. - И еще, мой юный друг, тебе придется
доказать,  что  ты  умеешь  держать  язык  за зубами.  - Теперь мастер
говорил совершенно серьезно,  и Пьемур так же серьезно кивнул  в  знак
согласия.  -  От  Менолли  мне  известно,  что ты,  будучи отъявленным
озорником,  тем не менее,  не склонен  болтать  без  разбора.  Или,  -
Главный  арфист  поднял руку,  приказывая Пьемуру,  который уже открыл
было рот, чтобы что-то сказать в свое оправдание, помолчать, - ...или,
скорее,  что ты умеешь хранить добытые сведения,  пока не представится
случай использовать их с выгодой для себя.
  - Я, мой господин?
  Мастер Робинтон  усмехнулся,  глядя   в   его   широко   распахнутые
простодушные глаза.
  - Вы,  мой господин,  вы,  юный Пьемур. Просто поразительно, до чего
твое  лукавство...  -  он  не  закончил  фразы,  предоставив мальчишке
мучиться от любопытства,  и продолжал уже более  серьезно:  -  Что  ж,
посмотрим,  как  ты справишься.  Боюсь,  что твоя новая роль покажется
тебе совсем не такой заманчивой,  как ты предполагаешь.  Но помни:  ты
сослужишь важную службу своему Цеху и мне лично.
  "Если петь я пока все равно  не  могу,  -  размышлял  Пьемур,  -  то
положение ученика Главного арфиста - все,  о чем только можно мечтать.
Бонц с Тимини просто остолбенеют от изумления, когда узнают!"
  - Тебе когда-нибудь приходилось плавать?  - спросила Менолли, окинув
его таким подозрительным  взглядом,  что  Пьемуру  подумалось:  уж  не
прочитала ли она его мысли?
  - Ты имеешь в виду - на лодке?
  - А как еще? Только, боюсь, что мне, как всегда, не повезет и у тебя
обнаружится морская болезнь.
  - Ты  хочешь  сказать,  что  мне  тоже придется отправиться на Южный
материк?  - молниеносно сложив накопленные обрывки сведений и придя  к
единственно вероятному выводу, осведомился Пьемур и сразу же пожалел о
своей поспешности.
  Главный арфист, разом утратив всю свою вальяжность, резко выпрямился
в кресле, вызвав у файра бурный протест.
  Менолли громко расхохоталась.
  - Ну, что я вам говорила, учитель? - всплеснув руками, спросила она.
  - При чем тут Южный материк? - поинтересовался Главный арфист.
  Пьемур проклинал свою неосмотрительность.
  - Да, так, мой господин, можно сказать не причем, - неуверенно начал
мальчик.  - Просто Сибел в середине зимы вдруг куда-то исчезает недели
на две, а потом появляется с дочерна загорелым лицом. А я-то знаю, что
он не был ни в Нерате,  ни в Южном Болле,  ни в Исте. Еще я слышал, на
ярмарках болтали:  всадникам с севера не положено появляться на Южном,
а вот кое-кого из Древних видели на севере.  Так вот,  я бы  на  месте
Ф'лара   поинтересовался:  что  нужно  Древним  у  нас  на  севере?  И
постарался бы удержать их на юге, где им и положено находиться. К тому
же у нас столько безземельных людей,  у которых нет ни кола и двора, -
и похоже,  никто из них даже не подозревает,  какие просторы  там,  на
Южном!  Вот  если  бы...  - Пьемур заметил пристальный взгляд Главного
арфиста и осекся.
  - Что "если бы"? - мастер Робинтон сделал ему знак продолжать.
  - Видите ли,  мне довелось скопировать карту, которую Ф'нор составил
для окрестностей Южного холда и Вейра. Но она совсем маленькая, на ней
кусок материка,  не больше Крома или Набола.  Только  от  всадников  с
Плоскогорья,  которые  жили на Южном,  пока Ф'лар не изгнал туда самых
закоренелых Древних,  я слышал,  что они точно  знают:  Южный  материк
большой-пребольшой, - Пьемур развел руками.
  - Ну и что дальше? - настаивал Главный арфист.
  - А то,  мой господин, что я бы все разузнал. Ведь ясно, как то, что
дракон Рождается из яйца:  от Древних,  - он  ткнул  пальцем  в  южном
направлении,  - надо ждать беды.  И от безземельных с севера,  - палец
указал в противоположную  сторону,  -  тоже.  Поэтому,  когда  Менолли
завела речь о плавании, я сразу понял, как Сибел попал на Южный. Он не
мог полететь туда на драконе:  ведь Вейр Бенден ни за что не дал бы на
то  разрешения,  потому  что  они  обещали,  что  северные всадники не
появятся на Южном.  Не мог же Сибел добраться туда вплавь...  Если  он
вообще умеет плавать.
  Мастер Робинтон негромко рассмеялся, покачивая головой.
  - Ну  и  как  ты думаешь,  Менолли,  многие у нас пришли к такому же
выводу? - хмурясь, спросил он.
  Его помощница пожала плечами, и мастер снова повернулся к Пьемуру:
  - Надеюсь, юноша, ты свои выводы держишь при себе?
  Пьемур обиженно фыркнул,  но,  спохватившись, что к цеховому мастеру
следует проявлять большее почтение,  поспешно добавил:
  - Кто обращает внимание на слова и мысли школяров?
  - И все же,  ты с кем-нибудь делился своими догадками?  -  настаивал
Главный арфист.
  - Разумеется,  нет,  мой господин.  - Пьемур постарался, чтобы в его
голосе  не прозвучало и тени обиды.  - Это дела Бендена,  дела холдов,
дела арфистов, а вовсе не мои.
  - Иногда  случайное слово,  даже оброненное простым школяром,  может
так запасть человеку в память,  что он забудет, от кого его услышал, а
суть запомнит, да еще начнет по недомыслию повторять.
  - Я знаю свой долг перед Цехом,  мастер Робинтон,  - заверил учителя
Пьемур.
  - В этом я  не  сомневаюсь,  -  медленно  кивнув,  произнес  Главный
арфист,  пристально глядя Пьемуру в глаза. - Но я хотел бы быть уверен
в твоем умении хранить секреты.
  - Менолли  вам  уже  сказала:  я  не  болтун,  - мальчик взглянул на
подругу, ища у нее поддержки.
  - В обычных условиях - нет,  в этом я уверен. Но ты можешь поддаться
искушению и выболтать секрет, если тебя начнут подначивать.
  - Я, мой господин? - с неподдельным возмущением воскликнул Пьемур. -
Да никогда! Может, я и мал, да не глуп!
  - Никто тебя не винит, мой юный друг, но ты и сам знаешь, мы живем в
неспокойное время. Я полагаю...
  Главный арфист   замолк   и  рассеянно  прищурился,  глядя  в  окно.
Внезапно, видимо, приняв решение, он внимательно посмотрел на Пьемура.
  - Менолли  говорила  мне,  что  ты  отличаешься  сообразительностью.
Посмотрим,  поймешь ли ты причину,  побудившую меня  прийти  к  такому
решению:  никто  не  должен  знать,  что  ты  мой  ученик...  - Пьемур
судорожно вздохнул, и мастер понимающе улыбнулся, а потом одобрительно
кивнул,  увидев, что мальчик, овладев собой, изобразил на лице учтивое
послушание.  -  Официально  ты  будешь  считаться   учеником   Олодки,
барабанного мастера, который будет знать, что ты выполняешь мои особые
распоряжения.  На этом и порешим.  - По оживленному  голосу  Робинтона
Пьемур  понял,  что  мастер  доволен своим замыслом,  и ему,  Пьемуру,
остается последовать его примеру.  - Само собой,  у  барабанщиков  нет
твердого расписания. Так что никто не заметит твоего отсутствия и ни в
чем тебя не заподозрит,  если время от времени  ты  будешь  доставлять
извещения.
  Мастер Робинтон взял  мальчика  за  плечо  и,  ласково  улыбнувшись,
легонько встряхнул.
  - Никто не будет скучать по твоему  мальчишескому  дисканту  больше,
чем я, - разве что Домис. Но у нас в Цехе арфистов кое-кому приходится
прислушиваться к другим мелодиям и отбивать другие ритмы. - Он еще раз
встряхнул Пьемура и ободряюще похлопал его по плечу. - И я хочу, чтобы
ты и впредь держал ухо востро,  особенно,  если  сумеешь  с  таким  же
успехом  сопоставлять  разрозненные  факты,  делая столь же любопытные
выводы.  И еще я хочу, чтобы ты примечал то, как люди говорят, - каким
тоном, с каким выражением, с какой интонацией.
  Пьемур уже смог пошутить:
  - Арфист всегда услышит, кто чем живет и дышит, так, мой господин?
  - Молодчина!  - рассмеялся мастер Робинтон. - А теперь отнеси поднос
Сильвине и скажи,  чтобы она выдала тебе кожаное обмундирование.  Ведь
барабанщик должен быть на посту в любую погоду.
  - На  барабанной  вышке кожаное обмундирование ни к чему!  - выпалил
Пьемур.  Потом склонил голову к плечу и понимающе взглянул на мастера.
- А вот для полетов на драконе оно в самый раз.
  - Я же вам говорила:  он у нас маленький да удаленький,  -  прыснула
Менолли, увидев замешательство Главного арфиста.
  - Нахал!  Негодник! Дерзкий пройдоха! - крикнул Робинтон, энергичным
взмахом  руки,  от  которого  Заир  пронзительно  заверещал,  указывая
пареньку на дверь. - Делай, что велено, и держи свои догадки при себе!
  - Значит, я все-таки буду ездить на драконе! - подытожил Пьемур, но,
увидев,  как мастер Робинтон приподнимается со своего места,  проворно
выскочил из комнаты.
  - Ну,  что я вам говорила,  учитель?  - засмеялась  Менолли.  -  Его
смышленность может нам очень пригодиться.
  В глазах  Главного  арфиста  еще  светились  смешливые  искорки,  но
взгляд,  устремленный  на  дверь,  стал  задумчивым,  пальцы рассеянно
барабанили по столу.
  - Смышлен-то он смышлен, да слишком юн...
  - Юн? Это Пьемур-то? Да он отродясь не был юным. И пусть его круглые
невинные  глаза  вас  не  обманут.  К  тому  же  ему  уже четырнадцать
Оборотов,  почти сколько же,  сколько было мне,  когда  я  сбежала  из
родного  холда  и  поселилась  в  пещере  у Драконьих камней со своими
файрами.  А что еще ему делать с его  энергией  и  неугомонностью?  Он
просто не вписывается ни в одно из подразделений:  нашего Цеха. Мастер
Шоганар  -  единственный  человек,  которому.  хоть  как-то  удавалось
держать его в руках.  С ним не справится ни старик Арнор,  ни Джеринт.
Остается только Олодки со своими барабанами.
  - Я  почти  готов  признать,  что  в позиции Древних что-то есть,  -
тяжело вздохнув, промолвил Главный арфист.
  - Не поняла, учитель... - Менолли вскинула на него глаза, удивленная
не только резкой сменой темы разговора, но и смыслом сказанного.
  - Мне жаль, что за этот последний долгий Интервал мы так изменились.
  - Почему,  мой господин? Ведь вы поддерживали все новшества, которые
вводили  Ф'лар с Лессой.  И Бенден не зря настаивал на этих переменах.
Они помогли сплотить цеха и холды вокруг Вейров.  И еще...  -  Менолли
набрала побольше воздуха,  - Сибел не так давно сказал мне,  что перед
тем,  как началось это Прохождение  Алой  Звезды,  арфисты  находились
почти  в таком же загоне,  как и всадники.  Вам удалось превратить наш
Цех в самый влиятельный на всем Перне.  Все уважают мастера Робинтона.
Даже Пьемур, - добавила она с грудным смехом, стараясь вывести учителя
из меланхолии.
  - Поистине небывалое достижение!
  - Вот  именно,  -  подтвердила  девушка,  пропуская  мимо  ушей  его
насмешку.  -  Уверяю  вас,  произвести  на него впечатление,  ой,  как
нелегко.  И поверьте,  он с готовностью будет делать для вас то, что и
так делает для себя. Он вечно подслушивал сплетни на ярмарках, а потом
пересказывал мне в расчете на то,  что я передам  вам.  Арфист  всегда
услышит,  кто  чем  живет  и  дышит,  -  с улыбкой повторила она шутку
Пьемура.
  - Во время Интервала все было проще...  - снова вздохнув, проговорил
Робинтон.  Заир,  чистивший коготки у  него  на  плече,  вопросительно
чирикнул и,  склонив головку, устремил взор вращающихся глаз на своего
друга.  Главный арфист улыбнулся и погладил  файра.  -  Но,  с  другой
стороны,  если быть совершенно честным,  куда скучнее. Я думаю, Пьемур
не так уж надолго задержится у Олодки,  - за Оборот его  голос  должен
установиться,  и он сможет снова занять свое место солиста. Если новый
голос будет хотя бы вполовину так же хорош,  как его детский  дискант,
он станет лучшим певцом, чем сам Тагетарл!
  Менолли увидела, что такая перспектива несколько повысила настроение
Главного арфиста, и с облегчением улыбнулась.
  - Из холда  Иста  пришла  барабанная  весть.  Сибел  возвращается  с
запасом лекарственных трав,  которые заказывал мастер Олдайв. Он будет
в морском холде Форта завтра к вечеру, если ветер удержится.
  - Вот   как?  Что  ж,  интересно  будет  послушать  рассказы  нашего
милейшего Сибела о том, кто чем живет и дышит...


                               Глава 2

  Только поднос  с  посудой,  который  Пьемур держал в руках,  помешал
мальчику запрыгать от радости.  Работать на мастера  Робинтона,  пусть
даже негласно,  быть учеником мастера Олодки - это не только не уронит
его репутации, это гораздо больше, чем то, на что он смел надеяться! А
ведь он не раз обдумывал свою будущую судьбу.
  Конечно, мастер Олодки - не очень заметный человек в Цехе, поскольку
редко спускается с барабанной вышки.  Худой,  чуть сутулый,  с большой
головой,  поросшей жесткими темными волосами, он, по меткому выражению
шутников,  сам напоминал палочку для басового барабана.  Поговаривали,
что он давно оглох от грохота сигнальных барабанов,  и,  тем не менее,
все признавали,  что он отлично улавливает барабанную дробь:  слух ему
для этого не нужен - он чувствует вибрации воздуха.
  Пьемур обдумал перспективы своего нового назначения и решил, что они
отнюдь не плохи.  У мастера Олодки всего четверо учеников,  причем все
старшие,  и пятеро подмастерьев. Правда, у мастера Шоганара Пьемур был
личным учеником,  но зато Шоганар отвечает за всех певцов Цеха,  а  за
мастером  Олодки  числится не больше десятка арфистов.  Так что Пьемур
снова попал в группу избранных.  Конечно,  он ощущал бы себя еще более
избранным, если бы мог открыть всю правду...
  Не чуя под  собой  ног,  мальчик  слетел  вниз  по  лестнице,  ловко
балансируя  подносом.  Может быть, все-таки,  если он докажет Главному
арфисту,  что умеет держать язык за зубами... Напрасно мастер Робинтон
думает,  что  из  него  можно вытянуть сведения,  которые он не желает
разглашать.   Пьемура   ничто   так   не   тешило,   как   собственная
осведомленность.  Ему  даже  было  не  обязательно  демонстрировать ее
другим.  Мальчуган вполне удовлетворялся сознанием:  он,  Пьемур,  сын
никому неведомого кромского скотовода, причастен к важным секретам.
  Зря он, конечно, ляпнул про Южный, но зато реакция мастера Робинтона
показала,  что  его  догадка верна.  Они бывали на Южном - Сибел-то уж
точно,  а может быть,  и Менолли. С такими помощниками самому Главному
арфисту не нужно пускаться в столь рискованные путешествия.
  Пьемуру не часто приходилось сталкиваться с  Древними  раньше,  пока
Ф'лар не отправил их в изгнание на Южный материк. И он ничуть о том не
жалел - и так достаточно наслушался рассказов об их алчности и  спеси.
Но  если  бы  его,  Пьемура,  попробовали сослать,  он и не подумал бы
сидеть сложа руки.  Непонятно все-таки,  почему Древние так безропотно
смирились  с  унизительным изгнанием.  Пьемур подсчитал,  что на Южный
материк отправились двести сорок восемь Древних  со  своими  женами  и
среди  них два непокорных Предводителя Вейров - Т'рон из Форта и Т'кул
из  Плоскогорья.  Семнадцать  Древних  вернулись  на  север,   признав
главенство Бендена - так, во всяком случае, Пьемур слышал. Большинство
изгнанников и их драконы были уже  в  возрасте,  поэтому  боевая  мощь
Перна,  можно сказать,  не пострадала.  Старость и болезни в первый же
Оборот  унесли  сорок  драконов;  почти  столько  же   отправились   в
Промежуток   за  этот  Оборот.  Пьемур  решительно  не  одобрял  такой
поспешности, даже со стороны драконов Древних.
  Внезапно он застыл на месте,  уловив дразнящий аромат, доносящийся с
кухни.  Никак пончики с вареньем?  Очень  кстати.  У  мальчугана  даже
слюнки  потекли.  Должно  быть,  пончики  только что вынули из печки -
иначе он наверняка почуял бы их благоухание раньше.
  Он услышал  голос Сильвины,  отчетливо слышный даже на фоне кухонной
суеты,  и досадливо поморщился.  У Альбуны он  бы  без  всякого  труда
вытянул  пару  пончиков,  а  вот  Сильвина...  Ее  не  часто удавалось
провести. И все же стоит попробовать...
  Пьемур ссутулил  плечи,  повесил  голову  и,  тяжело шаркая,  одолел
последние ступеньки ведущей на кухонный уровень лестницы.
  - Пьемур?  Тебе что здесь понадобилось в такое время?  Откуда у тебя
поднос Главного арфиста?  Ты же должен быть на репетиции... - Сильвина
забрала у мальчика поднос и укоризненно взглянула на него.
  - Разве ты еще не слышала? - убито спросил Пьемур.
  - А  что  я  должна  была  слышать?  Да и что можно услышать в таком
гомоне? - Она поставила поднос на ближайший стол и, взяв мальчугана за
подбородок, заставила его поднять голову.
  Пьемур был очень доволен собой:  ему удалось выдавить пару слезинок.
Он  быстро  зажмурился  - Сильвину не так-то легко одурачить.  "Но мне
правда жаль,  что я не  смогу  исполнить  музыку  Домиса,  -  поспешно
напомнил он себе. - А еще жальче, что ее будет петь Тильгин!"
  - Неужели это случилось - у тебя начал ломаться голос?
  В приглушенном   вопросе  Сильвины  Пьемур  расслышал  сочувствие  и
тревогу. У женщин-то голоса никогда не ломаются, - подумал он. - Разве
может она представить то сокрушительное разочарование и острое чувство
потери, которые он ощущает?! Слезы хлынули ручьем.
  - Ну-ну,  малыш!  Это  еще  не  конец  света.  Не пройдет и половины
Оборота или того меньше, и голос у тебя установится.
  - Но  музыка мастера Домиса была как раз по мне...  - Пьемуру уже не
нужно было изображать всхлипывания.
  - Еще  бы  -  ведь он писал ее в расчете на твой голос,  бездельник!
Неужто ты не знал?  И все же не могу поверить,  чтобы ты ухитрился так
подгадать потерю голоса, чтобы специально насолить Домису!
  - Насолить мастеру Домису? - Пьемур вытаращил глаза от возмущения. -
Да ты что, Сильвина! Разве я посмел бы...
  - Но только потому,  что не сумел бы, негодник ты этакий! Я-то знаю,
как ты ненавидишь петь женские партии!  - голос женщины звучал строго,
но прикосновение руки  было  ласковым,  успокаивающим.  Чистым  концом
передника  она  утерла слезы с его лица.  - Тебе повезло - у меня есть
кое-что такое,  что  поможет  облегчить  твои  страдания.  -  Сильвина
подтолкнула  его  вперед,  прямо  к  противню с остывающими пончиками.
Пьемур быстро прикинул, стоит ли ломаться. - Можешь взять парочку - по
одному в каждую руку,  а потом ступай.  Ты уже был у мастера Шоганара?
Поосторожнее с пончиками! Они только что из духовки.
  - Ага!  -  промычал  он,  несмотря  на  предупреждение,  вгрызаясь в
обжигающее тесто.  - Их только так и едят,  - во рту было так  горячо,
что  приходилось  втягивать  холодный  воздух,  чтобы унять жжение.  -
Только мне еще нужно получить кожаное обмундирование.
  - Кожаное   -   тебе?   Это  еще  зачем?  -  Сильвина  подозрительно
прищурилась.
  - Я  буду  изучать  барабанную  грамоту  у  мастера Олодки.  Менолли
спрашивала,  умею ли я ездить верхом, а мастер Робинтон велел, чтобы я
взял у тебя кожаный костюм.
  - Значит,  все трое в курсе?  Гм...  И ты  будешь  учеником  мастера
Олодки?   -   Сильвина   обдумала   услышанное  и  окинула  мальчугана
проницательным  взглядом.  Может  быть,  стоит  сказать  Менолли,  что
Сильвину  ничуть  не  обманул  их  замысел  представить  его  учеником
барабанщика?  - Что  ж,  может,  так  оно  и  лучше  -  меньше  будешь
озорничать, хотя лично я в этом очень сомневаюсь. Ладно, пошли. Есть у
меня одна куртка,  которая  должна  прийтись  тебе  впору.  -  Женщина
окинула Пьемура оценивающим взглядом.  - Будем надеяться, что она тебе
какое-то время прослужит.  Ведь ясно как то,  что драконы Рождаются из
яйца:  после  тебя  она  уже  никому  не сгодится - на тебе все просто
горит!
  Пьемуру нравилось   бывать   в  кладовых  -  там  так  славно  пахло
выделанной  кожей,  свежевыкрашенной  тканью.  Глаза  разбегались   от
разноцветных рулонов материй,  связок башмаков,  ремней,  от сундуков,
таящих неведомые  сокровища.  Ему  не  раз  доставалось  по  рукам  от
Сильвины за то, что он открывал крышки и заглядывал внутрь.
  Куртка и правда пришлась впору,  хотя новая жестковатая кожа  слегка
топорщилась.  Пьемур гордо прошелся взад-вперед,  разводя руки,  чтобы
проверить,  не жмет ли в плечах.  Она оказалась  чуть  длинновата,  но
Сильвина  была довольна:  мальчишка быстро растет.  Подбирая ему новые
башмаки,  она заметила,  как обтрепались его штаны, и выдала сразу две
пары - одни синие, другие из темно-серой кожи. За ними последовали две
рубашки,  рукава у  которых  пока  были  слишком  длинны,  но  к  зиме
наверняка окажутся в самый раз,  шляпа, которая защитит уши от холода,
а глаза от солнца, и толстые перчатки на пуху - для верховой езды.
  Когда он покидал кладовые, ворох новой одежды едва умещался в руках,
башмаки, связанные за шнурки и переброшенные через  плечо,  поочередно
стукали  его  то  по  заду,  то  по  животу,  а  в ушах звенели угрозы
Сильвины,  сулившей ему немыслимые кары, если он попробует порвать или
испачкать свои новые наряды, не проносив хотя бы неделю.
  Остаток утра Пьемур провел,  примеряя  новую  экипировку  и  вертясь
перед зеркалом, украшавшим спальню школяров.
  Услышав взрыв смеха и криков,  ознаменовавший конец урока у  хоровой
группы,  он осторожно выглянул в окно.  Большинство мальчишек и юношей
потянулись через двор к главному корпусу. Вот Домис, с нотами в руках,
решительным  шагом направился к владениям мастера Шоганара.  Последним
вышел Тильгин - голова опущена,  плечи сгорблены,  весь  вид  выражает
изнеможение после утомительной репетиции. Пьемур ухмыльнулся: разве он
не предупреждал Тильгина,  чтобы тот заранее  выучил  роль?  Никто  не
знает,  когда  мастеру Домису может понадобиться дублер.  Всегда может
случиться,  что солист  схватит  насморк  или  охрипнет.  Правда,  еще
никогда не бывало,  чтобы Пьемур вышел из строя перед концертом...  до
сих пор не случалось.  Мальчик тихонько застонал от бессилия.  Ему так
хотелось спеть партию Лессы в Домисовой балладе!  Он даже рассчитывал,
что благодаря этому Госпожа Вейра его отметит  и  запомнит.  Вовсе  не
лишнее,  чтобы  тебя знали Предводители Бендена,  - а тут представился
такой удобный случай...
  Ну да ладно, это не единственный-способ выбиться в люди.
  Он аккуратно сложил новенькую одежду и  убрал  в  сундучок,  любовно
погладив  пушистый  мех.  Потом снова выглянул в окно.  Пожалуй,  пока
мастер Домис занят беседой с мастером Шоганаром, самое время незаметно
пробраться  в  столовую.  Надо  держаться от Домиса подальше,  и скоро
мастер о нем и думать забудет.  Правда,  Пьемур ни в чем не виноват...
во всяком случае, на этот раз.
  Какая жалость!  Ария Лессы - самое дивное из того,  что Домис до сих
пор  написал.  Она  так  точно  подходит к его диапазону...  В горле у
паренька снова застрял ком при воспоминании об утерянной  возможности.
Теперь ему разрешат петь не раньше, чем через Оборот. И то нет никакой
гарантии,  что новый голос хотя бы приблизится к тому, что у него было
раньше.  Совершенно  никакой.  Возможно,  он  никогда больше не сможет
изумлять   слушателей   чистотой   тона,   неподражаемой    гибкостью,
замечательным  слухом и чувством ритма,  не говоря уже о феноменальной
способности спеть любую вещь прямо с листа.
  Эти раздумья  снова привели Пьемура в уныние,  и,  когда он медленно
брел по двору мимо резвящихся школяров,  они замолкали,  провожая  его
сочувственными взглядами,  да и как иначе - весь вид его являл картину
неутешного  горя:  глаза  потуплены,  руки  безвольно  свисают,   ноги
заплетаются.  "Неужели,  укуси  меня Нить,  придется изображать потерю
аппетита?  - прикидывал хитрец.  Его ноздри уже щекотал запах  сочного
жаркого.   А  как  же  пончики?  Правда,  если  правильно  обойтись  с
товарищами по столу..." В его душе боролись голод и жадность, так что,
когда  столовая  начала  заполняться,  никто  не  смог  бы заподозрить
подвоха в застывшем у него на лице выражении печальной задумчивости.
  Погруженный в свои планы,  Пьемур,  тем не менее, отлично осознавал,
что рядом с ним молчаливо присутствуют товарищи.  Вот тот пухлый кулак
слева принадлежит Бролли.  А грязная рука, вся в пятнах и царапинах, с
обкусанными ногтями - Тимини. В эту трудную минуту его окружают верные
друзья.  Он  протяжно вздохнул и услышал,  как Бролли неловко зашаркал
ногами,  заметил,  как Тимини  нерешительно  протянул  руку,  а  потом
медленно   убрал,   не  зная,  как  будет  воспринято  его  проявление
сочувствия.  "Пожалуй,  из Тимини можно будет вытянуть оба пончика", -
удовлетворенно подумал Пьемур.
  Вдруг все задвигались и,  незаметно покосившись в  сторону  круглого
стола,  Пьемур  увидел,  что  мастер  Робинтон занял свое место.  Мимо
промелькнуло что-то серо-голубое - наверное, это Менолли пробирается к
столу подмастерьев.
  Ранли и  Бонц  сидели  напротив   Пьемура,   не   спуская   с   него
встревоженных  глаз.  Он  ответил вымученной улыбкой.  Когда перед ним
появилось блюдо с жарким, он снова вздохнул и рассеянно нашарил ломтик
мяса.  Вместо того, чтобы сразу наброситься на еду, как бывало раньше,
он долго с отсутствующим видом смотрел в тарелку. Потом стал медленно,
словно  через силу жевать - может быть,  так удастся обмануть голодный
желудок. Урчание в животе может погубить его план добычи пончиков.
  Никто из товарищей не разговаривал - ни с ним, ни между собой, и над
их концом стола повисло  угрюмое  молчание.  Наконец,  подали  горячие
пончики.  Несмотря на оживленный шумок,  прокатившийся по залу, Пьемур
сохранял отрешенный вид.  Он слышал веселые возгласы, видел мгновенный
интерес,  вспыхнувший  на лицах друзей при виде содержимого подноса со
сладким.
  - Пьемур,  ты  только  взгляни  -  пончики!  -  потянул его за рукав
Тимини.
  - Пончики?  -  равнодушно переспросил Пьемур,  как будто даже они не
могли вернуть его к жизни.
  - Ну да,  твои любимые, - подтвердил Бонц. - Вот, возьми один мой, -
добавил он  и  с  едва  заметным  сожалением  положил  столь  желанное
лакомство на тарелку Пьемура.
  - А,  пончики,  - прерывисто вздохнул страдалец и взял один с  таким
видом,  будто  исключительно  из  вежливости  заставляет себя проявить
интерес к еде.
  - Сегодня   они  удались  как  никогда.  -  Ранли  с  преувеличенным
удовольствием откусил от своего пончика.  - Попробуй,  Пьемур,  -  сам
увидишь.   Съешь  парочку,  сразу  почувствуешь  себя  человеком.  Кто
поверит?  Пьемур отказывается от  пончиков!  -  Ранли  обвел  взглядом
приятелей, ища у них поддержки.
  С трудом сдерживаясь, Пьемур медленно дожевал первый пончик, от всей
души желая, чтобы остальные подольше не остывали.
  - И правда,  вкусный,  - чуть ожив,  произнес  он,  после  чего  его
немедленно заставили съесть еще один.
  К тому времени,  когда он проглотил  уже  восемь  штук,  -  еще  три
пожертвовали  сидящие  на  другом  конце  стола - Пьемур слегка умерил
выражение отчаяния на лице:  десять  пончиков  вместо  двух  -  совсем
неплохая добыча! Можно сказать, что день прожит не зря.
  Со своего места  поднялся  дежурный  подмастерье  и  стал  объявлять
назначения   на  вторую  половину  дня.  Пьемур  раздумывал,  как  ему
среагировать на весть о своем новом положении.  Изобразить потрясение?
Пожалуй...  Восторг?  Может быть - ведь это почетное назначение,  - но
только не  чрезмерный:  иначе  приятели,  могут  заподозрить,  что  он
специально изображал печаль, чтобы выманить у них пончики.
  - Шеррис - в распоряжение мастера Шоганара.
  - Шеррис?  -  Тут  уж  изумление,  потрясение и возмущение,  которые
охватили Пьемура,  заставив его вскочить со скамьи,  оказались  самыми
что  ни на есть неподдельными.  Соседи поймали его за руки и заставили
сесть на место. - Шеррис? Этот слюнявый, сопливый, смазливый...
  Тимини проворно  зажал  приятелю  рот,  и  в  пылу  борьбы несколько
следующих  объявлений  ускользнуло  от  слуха  школяров.   Негодование
окончательно  вернуло  Пьемура к жизни,  но он не мог тягаться силой с
Тимини и Бролли,  которые решили ни за что не допустить, чтобы их друг
испытал  еще  одно  унижение  -  получил  нагоняй  за то,  что перебил
подмастерье.
  - Ты слышал,  Пьемур? - спросил его Бонц, перегнувшись через стол. -
Слышал?
  - Я слышал,  что Шерриса назначили...  - мальчуган так и клокотал от
ярости.  Ему было известно о Шеррисе кое-что такое,  что не мешало  бы
знать и мастеру Шоганару!
  - Да нет, про тебя!
  - Про меня?  - Пьемур прекратил сопротивление, внезапно ему пришла в
голову страшная мысль:  а вдруг мастер Робинтон передумал,  вдруг  он,
поразмыслив,  решил,  что Пьемур не подходит для его замыслов, - тогда
придется распроститься  со  всеми  лучезарными  мечтами,  которые  он,
Пьемур, успел взлелеять сегодня утром!
  - Про тебя!  Ты поступаешь в распоряжение...  - Бонц выдержал паузу,
чтобы его слова прозвучали еще более веско, - мастера Олодки!
  - Мастера Олодки? - Пьемур почувствовал такой прилив облегчения, что
ему  даже  не  пришлось притворяться.  Он стал озираться,  ища глазами
барабанного мастера.
  Кулак Бонца  уперся  ему  в ребро,  и Пьемур,  подняв глаза,  увидел
Дирцана,  старшего  подмастерья  мастера  Олодки.  Тот  стоял   рядом,
подбоченясь,  и подозрительно разглядывал Пьемура.  На его обветренном
лице было написано неодобрение.
  - Только тебя,  Пьемур,  нам и не хватало! Заруби у себя на носу: не
вздумай шутить с нашим мастером.  Он как никто управляется с палочками
и  умеет  бить  ими не только по барабану!  - Выразительно взглянув на
Пьемура, подмастерье сделал ему знак следовать за собой.


                               ГЛАВА 3

  Остаток дня  прошел  для  Пьемура  куда  менее  радужно.  По приказу
Дирцана  он  перенес  свои  пожитки  из  спальни  старших  школяров  в
резиденцию  барабанщиков  -  четыре  комнаты,  примыкающие  к  вышке и
находящиеся на отшибе от остальных помещений  Цеха.  Спальня  школяров
оказалась  довольно  тесной  и  стала  еще теснее,  когда в нее внесли
лишнюю  койку  для  Пьемура.  Комнаты  подмастерьев   были   едва   ли
просторнее,   да   и   сам  мастер  Олодки  довольствовался  крохотной
комнатушкой,  правда,  отдельной. Самая большая комната совмещала роль
учебного класса и гостиной.  Позади, за узким коридорчиком, находилась
барабанная,  где  размещались   огромные   сигнальные   барабаны;   их
отполированные  металлические  бока  мягко  сияли  в  лучах заходящего
солнца.  Рядом стояло несколько табуретов для  дежурного  барабанщика,
небольшой столик, чтобы записывать сообщения, и сундучок, который стал
для Пьемура ежедневным проклятием.  В нем хранились пасты  и  суконки,
служившие для того,  чтобы поддерживать ослепительный блеск барабанов.
Дирцан с нескрываемым злорадством сообщил Пьемуру,  что за внешний вид
барабанов по обычаю отвечает новенький.
  На барабанной вышке всегда кто-то находился, за исключением "пустого
времени" - четырех часов,  приходящихся на самую глубокую ночь,  когда
на восточной половине материка все еще спали,  а  на  западной  только
собирались   ложиться.  Пьемур  поинтересовался,  что  случится,  если
срочное  сообщение  придет  глухой  ночью,  и  получил  сухой   ответ:
большинство барабанщиков так настроены на прием сообщения,  что даже в
закрытом помещении чутко  улавливают  вибрацию  воздуха  и  немедленно
просыпаются.
  За годы   ученичества    Пьемур    прилежно    затвердил    наизусть
опознавательные  знаки  главных  холдов  и  цехов  и  сигналы тревоги:
"Падение",  "пожар",  "смерть",  "вопрос", "ответ", "на помощь", "да",
"нет"  и  несколько ходовых фраз.  Но когда Дирцан впервые показал ему
пухлый том,  содержавший барабанные сигналы,  которые  ему  предстояло
заучить,  а впоследствии уметь исполнять,  Пьемур в душе стал страстно
желать,  чтобы голос у  него  установился  еще  до  наступления  зимы.
Подмастерье   безжалостно   вручил   ему   длиннющий  список  наиболее
употребительных сигналов, которые следовало выучить к завтрашнему дню,
и велел упражняться на специальной тренировочной колодке.
  Поутру Пьемур под диктовку Дирцана  записывал  вызубренные  накануне
знаки.  Он чуть не подпрыгнул от радости,  когда появилась Менолли. Но
девушка на него даже не взглянула.
  - Мне нужен гонец. Можно похитить у тебя Пьемура?
  - Ну конечно,  - ничуть не удивившись,  ответил Дирцан  -  это  тоже
входило  в  обязанности учеников барабанщика.  - Только в дороге пусть
повторяет урок, а вернется - я проверю.
  Пьемур внутренне  ликовал,  предвкушая  временную  передышку,  но  в
расчете на Дирцана продолжал удерживать на лице постное выражение.
  - Ты  вчера  получил  у  Сильвины снаряжение для верховой езды?  - с
непроницаемым лицом спросила Менолли.  - Тогда переодевайся,  - велела
она в ответ на его утвердительный кивок и жестом дала понять, чтобы он
поторапливался.
  Когда он  вернулся,  девушка оживленно болтала с Дирцаном,  но сразу
прервала  разговор  и  вышла,  сделав  Пьемуру   знак   идти   следом.
Стремительно сбежав с лестницы, она спросила мальчика:
  - Так, говоришь, тебе приходилось ездить верхом?
  - А  то  нет!  Ведь  ты же отлично знаешь,  что я вырос на ферме.  -
Пьемур не скрывал обиды.
  - Но это не обязательно значит, что ты ездил верхом.
  - Сколько раз можно повторять?
  - Ну  что  ж,  тебе  представляется  случай доказать свое умение,  -
сказала девушка с тонкой улыбкой.
  Они уже  вышли  из-под  арки и пересекали просторный ярмарочный луг,
раскинувшийся перед Цехом арфистов. Слева громоздился утес Форт холда,
к  его  подножию жались ряды домишек.  На огневых высотах холда застыл
коричневый дракон,  на фоне утреннего неба он выглядел  еще  огромнее.
Расправив  левое крыло,  он подставил его всаднику,  который заботливо
осматривал нижнюю поверхность.
  Пьемур, как   всегда,  ощутил  прилив  благоговения  перед  крылатым
великаном - благоговение,  которое только усиливалось  от  присутствия
Красотки,  королевы  файров,  которая  восседала  у  Менолли на плече,
наблюдая, как кувыркается в воздухе остальная стая.
  Подняв голову,  Менолли  с  улыбкой  взглянула  на  своих резвящихся
питомцев и сообщила им,  что собирается прокатиться верхом.  Не желают
ли  они  ее  сопровождать?  В  ответ последовало радостное чириканье и
головокружительные  пируэты.  Красотка,  ласково   воркуя,   потерлась
треугольной  головкой  о  щеку  девушки,  ее фасеточные глаза радостно
вспыхнули  ярко-голубым  пламенем.  Пьемур  с  завистью  наблюдал  это
проявление  - любви и нежности.  Ему хотелось спросить о цели поездки,
но он угрюмо молчал.  Они зашагали по направлению к огромным  пещерам,
вырубленным  в  толще  утеса  и служившим приютом для скота,  домашней
птицы  и  верховых  скакунов.  У  входа  их  с  улыбкой  приветствовал
смотритель стад.  Файры влетели внутрь и расселись на странных балках,
поддерживающих свод пещеры - они были изготовлены в древности, а как и
из какого материала, теперь уже никто не знал.
  - Снова в дорогу, Менолли?
  - Да,  снова,  -  слегка  поморщившись,  ответила девушка.  - Скажи,
Банак,  у тебя найдется упряжь  для  Пьемура?  Удобнее  вести  второго
скакуна под седлом, чем в поводу.
  - Отчего ж не  найтись?  -  Смотритель  провел  их  в  закуток,  где
хранились седла и сбруя.  Окинув взглядом мальчика, он выбрал для него
седло и упряжь,  потом вручил Менолли ее  снаряжение  и  повел  их  по
проходу мимо открытых стойл. - Твой, Менолли, третий от конца.
  - Посмотрим, как Пьемур справится, - заметила девушка.
  Банак с улыбкой отдал мальчику упряжь.  С уверенным видом, далеко не
соответствующим его душевному состоянию,  Пьемур пощелкал языком - ему
смутно  помнилось,  что именно так успокаивают скакунов.  Эти звери не
отличаются особой сообразительностью и реагируют на ограниченный набор
звуков  и  понуканий,  но свое нехитрое дело выполняют исправно.  Да и
красотой они тоже не блещут  -  длинношеие,  головастые,  поджарые,  с
длинными мускулистыми конечностями. Мех на них висит жесткими космами,
а масть может быть любой - от грязно-белой  до  темно-бурой.  Конечно,
они все же поизящнее мясной скотины,  но сравнивать их с драконами или
файрами никому даже в голову не придет.
  Пьемуру предназначался грязно-бурый зверюга. Мальчик набросил ему на
шею уздечку и,  зажав пальцами ноздри,  заставил скакуна открыть  рот,
чтобы продеть в него железный мундштук.  Потом схватив за ухо,  быстро
надел  недоуздок.  Скакун   фыркнул,   как   будто   удивляясь   столь
бесцеремонному обращению. Но еще больше удивился сам Пьемур - надо же,
оказывается, он не забыл эти маленькие хитрости! Он услышал, как Банак
у  него  за  спиной  одобрительно  хмыкнул.  Мальчик  приладил седло и
подтянул подпругу, надеясь, что в пути она не подведет.
  Отвязав животное,  он  вывел его в проход и увидел,  что Менолли уже
дожидается его,  держа за узду скакуна покрупнее.  Девушка  придирчиво
осмотрела, как он справился с упряжью.
  - А он у тебя  молодцом,  -  похвалил  Банак  и,  махнув  им  рукой,
направился вглубь пещеры по своим делам.
  Давненько Пьемуру не приходилось садиться на скакуна...  К  счастью,
ему  досталась смирная скотина с ровной рысью,  и он довольно уверенно
тронулся вслед за Менолли вниз по восточной дороге.
  Езда на  скакуне  требовала  определенного навыка,  но Пьемур поймал
себя на том,  что,  почти не задумываясь, принял правильную позу: сидя
на  одной ягодице,  он вытянул левую ногу вперед,  насколько позволяло
стремя, а правую, согнутую в колене, плотно прижал к боку животного. В
дороге  полагалось  время от времени менять положение ног.  "А Менолли
отлично держится в седле,  если учесть,  что  выросла  она  в  морском
холде, - отметил про себя Пьемур. - Видно, немало упражнялась".
  Всю дорогу до морского холда Пьемур молчал. Обожги его Нить, если он
спросит,  что  они  там  забыли.  Только очень сомнительно,  чтобы они
тащились туда только затем,  чтобы проверить,  как он ездит верхом или
умеет держать язык за зубами.  А что она имела в виду, когда говорила,
что легче  вести  второго  скакуна  под  седлом?  Эта  новая  Менолли,
уверенная  и немногословная,  привычно выполняющая негласные поручения
Цеха,  разительно отличалась  от  девчонки,  позволявшей  ему  кормить
файров,  и  совсем  уж  ничего  общего не имела с его воспоминаниями о
робкой,  вечно извиняющейся новенькой,  которую доставил в Цех Главный
арфист три Оборота назад.
  Когда они добрались до морского холда,  Менолли  бросила  ему  повод
своего  скакуна и велела отвести обоих животных к местному смотрителю.
Надо снять с них седла,  напоить и задать корм. Уводя скакунов, Пьемур
заметил,  что девушка направилась к причальной стенке и, затенив глаза
рукой,  стала  всматриваться  в  морскую  даль.  Похоже,  она  ожидает
прибытия корабля. Уж не связано ли это с барабанной вестью, полученной
вчера поутру из Исты?
  Смотритель приветливо   поздоровался   и  помог  ему  управиться  со
скакунами.
  - Вы,  видать,  отправитесь  в  обратный  путь,  как только прибудет
корабль?  - сказал он.  - Так что я пока  взнуздаю  Сибелова  скакуна,
чтобы потом не пришлось ждать.  Сейчас закончим и пойдем ко мне - жена
приготовит тебе перекусить.  Я уверен, паренек твоего возраста никогда
не  откажется  от  еды.  А  у  нас,  в морском холде,  угощение всегда
найдется, даже во время Падения.
  Когда подошла  Менолли,  радушный  хозяин  пригласил  и ее.  К этому
времени Пьемур уже заметил на горизонте темную точку.  Теперь  он  был
спокоен: есть время передохнуть и пожевать.
  Так, значит, у Сибела здесь есть скакун - каково? И Сибел приплывает
на  корабле откуда-то с запада...  Следовательно,  можно предположить,
что отплывал он тоже отсюда. Пьемур попытался припомнить, как давно он
не встречал Сибела в Цехе, но не смог.
  Морской холд Форта стоял на берегу естественной глубоководной бухты,
так  что  подошедший  корабль  пришвартовался прямо у каменной стенки.
Моряки ловко привязали причальные канаты к швартовым тумбам. Сибела не
было   видно,   но,   когда   файры   исполнили  над  мачтами  корабля
приветственный танец,  в лучах клонящегося к  западу  солнца  блеснули
золотом две золотые королевы - Сибелова Кими и Красотка Менолли.  Пока
Пьемур старался отыскать Сибела в  водовороте  снующих  вокруг  людей,
подмастерье  внезапно  вырос прямо перед ним - в обеих руках он держал
увесистые мешки, еще два были перекинуты через плечо. Подошедший моряк
осторожно  опустил  два  мешка  к его ногам.  Поклажа как раз для трех
скакунов.
  - Как съездил, Сибел? - спросила Менолли и, подняв один мешок, ловко
взвалила его на спину.  - Да отдай же Пьемуру хоть  один!  -  добавила
она,  и Пьемур с готовностью подскочил к Сибелу, спеша избавить его от
части ноши.  Одновременно он успел пощупать мешок, стараясь определить
его содержимое. - Да не мни, Пьемур, - а то трава превратится в труху!
  - Трава? Какая трава?
  - Пьемур! А ты что тут делаешь? Ведь сейчас время репетиции, - начал
Сибел.  Он приветливо улыбался,  белоснежные  зубы  ярко  сверкали  на
дочерна загорелом лице.
  Трава и загар?  Пьемур мог поставить все свои сбережения на то,  что
Сибел вернулся с Южного материка.
  - У него голос ломается.
  - Уже? - в тоне Сибела Пьемур безошибочно различил удовлетворение. -
А как отнесся к этому мастер Робинтон?
  - Со  свойственной  ему  мудростью  и прозорливостью,  - усмехнулась
Менолли.
  - Вот как? - Сибел взглянул на Пьемура, потом снова на Менолли, явно
ожидая дальнейших пояснений.
  - Он теперь числится учеником мастера Олодки.
  Сибел тихонько рассмеялся.
  - Хитро придумано, ничего не скажешь! Верно, Пьемур?
  - Пожалуй, что так.
  Услышав столь   кислый   ответ,  Сибел  откинул  голову  и  от  души
расхохотался,  вспугнув свою  королеву,  которая  как  раз  собиралась
опуститься ему на плечо.  Кими взметнулась ввысь и сердито заверещала,
ее поддержали Красотка  и  оба  бронзовых.  Одной  рукой  Сибел  обнял
Пьемура,  уговаривая мальчугана не расстраиваться, а другую положил на
плечо Менолли. Так втроем они и зашагали к конюшням холда.
  Что-то во  взгляде  Сибела  навело  Пьемура на мысль,  что дружеское
объятие,  которым удостоил его подмастерье,  - лишь предлог для  того,
чтобы обнять Менолли.  От этого наблюдения настроение у паренька сразу
подскочило:  теперь он знал нечто такое, о чем не догадывался никто из
школяров,  а может быть,  даже сам мастер Робинтон...  Или он все же в
курсе?
  Размышления на  эту  интересную  тему  скрашивали Пьемуру всю первую
половину обратного пути. Но последние три часа оказались сущей пыткой.
Спереди и сзади к седлу были приторочены два мешка,  еще один болтался
у него за плечами. К тому же он здорово отбил себе зад - просто живого
места  не осталось.  Порядочное свинство со стороны Менолли,  - мрачно
думал Пьемур,  - заставить его трястись в седле восемь часов, когда он
столько Оборотов не садился на скакуна!
  Счастье еще, что не пришлось его расседлывать - Банак сразу забрал у
них животных и увел в стойла.  Жаль только, что они не спешились прямо
во дворе Цеха арфистов: ноги у Пьемура онемели и не сгибались, так что
он с превеликим трудом одолел небольшое расстояние от конюшен до Цеха.
Медленно плетясь за Менолли с Сибелом,  он слушал их веселую болтовню,
но они все время перескакивали с предмета на предмет,  так что бедняга
даже не мог сосредоточиться  на  чем-то  конкретном  и  таким  образом
отвлечься от своих страданий.
  - Ну что ж,  Пьемур,  - заметила  Менолли,  поднимаясь  по  ступеням
главного здания,  - ты и правда не разучился ездить верхом. Да что это
с тобой?
  - Ничего особенного, просто я уже пять проклятущих Оборотов не сидел
в седле, - выдавил мальчуган, стараясь разогнуть скрюченную спину.
  - О чем ты думала,  Менолли! - вскричал Сибел, изо всех сил стараясь
не рассмеяться.  - А ты, малыш, дуй скорее в горячие бани, а то на всю
жизнь останешься таким крючком!
  С Менолли  разом  слетела  вся  важность  и  недоступность,  и   она
принялась   во   весь  голос  сокрушаться  и  причитать.  Сибел  повел
мальчугана в бани,  а Менолли принесла поднос с едой для всех троих и,
пока  Пьемур отмокал в теплой ласковой воде,  заботливо предлагала ему
то одно, то другое. К окончательному смущению Пьемура явилась Сильвина
-  как  раз в тот момент,  когда он осторожно промокал натертые места.
Она намазала его холодильным  бальзамом,  а  потом  заставила  лечь  и
принялась  разминать  ему  спину  и ноги.  Когда он уже решил,  что не
сможет пошевелить даже пальцем, Сильвина велела ему встать. И, вопреки
его ожиданию, двигаться стало гораздо легче. По крайней мере холодилка
притупила боль в мышцах,  и паренек смог,  не теряя  достоинства,  без
посторонней   помощи  пересечь  двор  и  одолеть  три  пролета  крутой
лестницы, ведущей на барабанную вышку.
  На следующее  утро его не смогли разбудить ни три барабанных депеши,
ни  кормежка  файров,  ни  даже  хоровая  репетиция  в   сопровождении
оркестра.  Когда он наконец проснулся,  Дирцан дал ему время только на
то,  чтобы проглотить мясной колобок и кружку кла, и сразу стал гонять
по сигналам, которые задал накануне.
  К удивлению подмастерья,  Пьемур  отбарабанил  все  без  сучка,  без
задоринки  -  во  время  вчерашней  поездки  у  него  было  больше чем
достаточно времени,  чтобы  зазубрить  сигналы  наизусть.  В  качестве
поощрения Дирцан задал ему очередной столбец сигналов.
  По мере того, как действие бальзама слабело, Пьемуру становилось все
труднее сидеть на жестком табурете - он стер зад до самого мяса,  чему
немало  способствовали  новые  жесткие  штаны.  Полученное  увечье   и
послужило   прекрасным  предлогом  для  того,  чтобы  заглянуть  после
завтрака к мастеру Олдайву.  Сибеловы мешки стояли на самом  виду;  на
рабочем столе мастера лежали пучки трав, но из Главного лекаря Пьемуру
не удалось вытянуть никаких ценных сведений. Он даже не узнал, впервые
ли  тот получает груз лекарственных трав.  Зато он узнал,  что стертые
места саднят еще больше,  когда их  обрабатывают,  чем  когда  на  них
просто сидишь. Наконец мастер Олдайв утолил его страдания холодилкой и
посоветовал еще несколько дней сидеть на подушке,  надеть старые штаны
помягче  и попросить у Сильвины специальный состав для смягчения кожи,
чтобы обработать свое новое обмундирование.
  Не успел  Пьемур появиться на барабанной вышке,  как его отправили с
посланием для лорда Гроха в Форт  холд,  а  когда  вернулся,  поручили
нести вахту у барабанов.
  На следующее утро во время кормления файров он встретился с  Менолли
и  Сибелом,  но,  если  не считать заботливых вопросов о самочувствии,
арфисты были настроены на редкость неразговорчиво.  Уже назавтра Сибел
снова  исчез,  но  когда именно и в каком направлении,  Пьемур даже не
подозревал.  Зато с  барабанной  вышки  ему  удалось  разглядеть,  как
прибывали  в Форт холд и отправлялись обратно всадники,  два дракона и
бесчисленное множество файров. Только теперь ему пришло в голову. хоть
раньше  он  и  тешил себя мыслью,  что находится в курсе всех событий,
творящихся в Цехе арфистов,  с барабанной вышки ему  открываются  куда
более  широкие  горизонты,  о  которых  он до сегодняшнего дня даже не
подозревал.
  После обеда  поступило  несколько  сообщений:  два с севера и одно с
юга.  Три было отправлено: одно - в ответ на вопрос Тиллека, пришедший
с  севера,  второе  -  запрос  в  айгенский  Цех  кожевников и третье,
адресованное Бриарету,  Главному смотрителю стад. Как нарочно, все три
депеши были переданы в таком темпе,  что Пьемуру удалось уловить всего
несколько  отрывочных  фраз.  Подогреваемый  возмущением  -   подумать
только:  находиться  в таком выгодном положении и не иметь возможности
им воспользоваться в полной мере!  - Пьемур выучил наизусть сразу  два
столбца барабанных сигналов.  И если Дирцана такое рвение удивляло, то
его новых товарищей-школяров несказанно раздражало.  Они не  замедлили
представить ему несколько весьма убедительных доводов против излишнего
усердия с его стороны.  В таких случаях Пьемур  привык  полагаться  на
свои  проворные  ноги,  но оказалось,  что на барабанной вышке убежать
некуда.  Прикладывая холод к свежим шишкам, он из упрямства выучил еще
три столбца,  но решил впредь держать свои знания при себе. Он начинал
понимать,  что  осмотрительность  может  пригодиться  в  самых  разных
ситуациях.
  Шесть дней спустя он ничуть не расстроился,  когда ему  было  велено
доставить   послание   на   прииск,   затерянный   в   крутых  отрогах
Форт-холдовского хребта.  Захватив  пергаментный  свиток,  скрепленный
печатью  Главного  арфиста,  он  оседлал  того  же  смирного  скакуна,
которого давал ему Банак в прошлый раз.
  Осторожно устраивая в седле зад, обтянутый кожаными штанами, которые
он  предусмотрительно  обработал  мягчителем,  Пьемур  с   облегчением
убедился, что не чувствует никакого неудобства.
  - Поездка займет часа два-три,  - сказал ему Банак,  указывая дорогу
на юго-запад.
  "Три, никак не меньше",  - пришел к выводу  Пьемур,  когда  все  его
попытки  ускорить  неторопливый  бег  скакуна ничем не увенчались.  Но
когда широкая дорога превратилась  в  узкую  тропку,  извивающуюся  по
каменистому склону,  который круто обрывался в глубокое ущелье, Пьемур
стал решительно предпочитать,  чтобы его скакун никогда не сбивался  с
этой  неспешной  размеренной рыси.  Насколько он понимал,  сторожевому
дракону Форт холда понадобилось бы всего  несколько  мгновений,  чтобы
проделать  этот  путь,  а  его  всадник  был  бы только рад,  услужить
Главному арфисту Перна.  Спрашивается: почему же послали его, Пьемура?
Ответ на мучивший его вопрос паренек получил только в холде рудокопов.
  - Так ты из Цеха арфистов?  -  недоверчиво  прищурясь,  спросил  его
хмурый мастер.
  - Да,  ученик барабанного мастера Олодки,  - скромно ответил Пьемур,
подозревая в вопросе подвох.
  - Вот уж никак не  думал,  что  они  выберут  для  такого  поручения
мальчишку, - с сомнением продолжал старший рудокоп.
  - Мне уже четырнадцать Оборотов,  мой  господин,  -  сказал  Пьемур,
тщетно пытаясь придать голосу басовитость.
  - Да ты не обижайся, парень.
  - Я  и  не  собирался,  - Пьемур был доволен,  что голос его даже не
дрогнул.
  Рудокоп замолчал и взглянул на небо.  Но вовсе не в ту сторону,  где
было солнце,  - отметил про себя Пьемур.  Увидев,  как потемнело  лицо
мастера,   мальчик  тоже  поднял  глаза.  Непонятно,  с  чего  он  так
перекосился при виде трех драконов...  Правда, Падение прошло лишь три
дня назад, но вид драконов в небе в любое время вселяет уверенность.
  - Корм и воду найдешь  в  сарае,  -  не  сводя  глаз  с  небосклона,
проговорил  старший  рудокоп,  рассеянно махнув рукой в сторону ветхой
постройки.
  Пьемур послушно  взял  скакуна за повод,  в душе надеясь,  что и для
него там тоже что-нибудь найдется.  Вдруг мастер выругался и опрометью
бросился в дом.  Не успел Пьемур довести скакуна до сарая,  как хозяин
догнал его и сунул в руку маленький мешочек.
  - Вот  то,  зачем  тебя прислали.  Займись своим скакуном,  а я пока
займусь незванными гостями.
  От чуткого  уха Пьемура не ускользнула ни тревога в голосе рудокопа,
ни намек,  что ему лучше не попадаться  на  глаза  всадникам.  Он  без
лишних  слов  засунул мешочек в висевшую на ремне сумку.  Когда хозяин
выходил из  сарая,  паренек  старательно  качал  воду,  спеша  напоить
скакуна.   Но   как  только  рудокоп  скрылся  в  доме,  Пьемур  занял
наблюдательную позицию,  позволявшую ему без помех видеть единственное
ровное место на всем участке, где могли бы сесть драконы.
  Приземлился только бронзовый. Оба голубых уселись на вершине хребта,
как  раз  над  отверстием копи.  Стоило Пьемуру взглянуть на великана,
который,  раскинув крылья,  опустился на землю,  как ему  сразу  стало
ясно,  почему  так  помрачнел  мастер.  Хотя  до своей ссылки на Южный
Древние из Форт Вейра не часто показывались  на  людях,  Пьемур  узнал
Фидранта по шраму от укуса Нити, тянувшемуся через все бедро, а Т'рона
по надменной поступи. Пареньку не нужно было слышать его голос: было и
так  ясно,  что за годы изгнания его повадки не изменились.  Мастер со
сдержанным поклоном отступил в  сторону,  пропуская  Т'рона,  который,
похлопывая себя по ляжке летными перчатками, небрежной походкой прошел
в дом.  Хозяин,  прежде чем последовать за ним,  оглянулся  в  сторону
сарая, и Пьемур проворно юркнул за своего скакуна.
  Теперь было нетрудно сообразить,  почему рудокоп отдал ему  мешочек.
Пьемур  исследовал  его  содержимое:  на ладонь высыпалась кучка синих
камней.  Из них только четыре были огранены и отшлифованы,  остальные,
размером от ногтя до мелких неровных кристалликов,  были необработаны.
Синие сапфиры очень ценились в Цехе арфистов,  а  такие  крупные,  как
четыре  ограненных,  вставлялись  в  орден,  служивший  знаком отличия
мастера Цеха. Четыре ограненных камня? Значит, в скором времени четыре
новых мастера поменяют столы? Интересно, будет ли среди них Сибел...
  После короткого размышления Пьемур  осторожно  опустил  обработанные
сапфиры  себе в сапоги - по два в каждый.  Он пошевелил ногами,  чтобы
камни провалились поглубже. Правда, их острые грани больно упирались в
щиколотки,  зато  теперь  наверняка  не  вывалятся.  Мальчик  уже было
собрался снова запихнуть мешочек в сумку, но потом задумался. Вряд ли,
конечно,  Т'рон снизойдет до того, чтобы обыскивать какого-то ученика,
но из-за камней сумка подозрительно оттопыривалась.  Осмотрев  кожаный
мешочек  и  убедившись,  что  на  нем  нет эмблемы Цеха рудокопов,  он
привязал его к кольцу седла рядом  с  фляжкой  для  воды.  Потом  снял
куртку и, сложив ее так, чтобы значок арфиста оказался внутри, повесил
на рукоятку насоса.  А штаны,  припорошенные дорожной пылью,  из синих
давно превратились в грязно-серые.
  Услышав стук  подкованных  сапог,   он   насторожился   и   принялся
старательно выковыривать камешки из раздвоенных копыт скакуна.
  - Эй, ты!
  От пренебрежительного тона всадника Пьемур едва не взорвался.  Н'тон
никогда так не разговаривал даже с кухонной прислугой.
  - Слушаю,  господин,  -  мальчик  выпрямился и обернулся к Древнему,
надеясь,  что  притворный  испуг  скроет  клокотавший  в   нем   гнев.
Вопросительно  взглянув на рудокопа,  он прочитал в его глазах суровое
предупреждение и тупо забубнил, подражая тягучему выговору горцев:
  - Вот беда,  господин,  животина до того употела, что пришлось битый
час ее обихаживать.
  - Ступай,  займись  другими  делами,  -  строго  прикрикнул  на него
мастер, мотнув головой в сторону дома.
  - Так,  говоришь,  хозяин,  я  опоздал всего на день?  Но вчера да и
сегодня утром вы тоже не сидели сложа  руки.  -  Повелительным  жестом
Т'рон приказал мастеру проводить его в шахту.
  Пьемур с тупым видом глазел на них,  пока оба не исчезли из вида.  В
душе  он  гордился  своей  находчивостью  и был уверен,  что заметил в
глазах старшего рудокопа одобрительный огонек.
  Он уже успел вычистить скакуна от носа до кончика хвоста,  а Т'рон с
хозяином все не возвращались. Чем бы он занялся, если бы и вправду был
учеником  рудокопа?  Скорее  всего,  он  не  стал бы соваться в шахту,
опасаясь гнева если не своего наставника, так всадника - уж наверняка.
Ах да, хозяин велел ему идти в дом!
  Пьемур накачал воды в ведро и потащил в дом,  боязливо  озираясь  на
устроившихся на высоте голубых драконов, рядом с которыми примостились
на корточках их всадники.
  Жилище рудокопов  состояло  из двух просторных комнат - одна служила
спальней,  вторая  предназначалась  для  еды  и  отдыха.  За   пологом
находился  закуток  старшего  рудокопа.  Сейчас полог был отдернут,  и
Пьемур увидел,  что разгневанный всадник перевернул вверх дном сундук,
шкаф  и постель хозяина.  На кухонной половине все ящики и дверцы были
открыты.  Большая кастрюля на очаге кипела вовсю,  так что  содержимое
выбивалось из-под крышки. Не желая, чтобы его ужин превратился в угли,
Пьемур поторопился сдвинуть кастрюлю на край.  Потом принялся наводить
порядок  в кухне.  Ни один ученик не посмел бы вторгнуться во владения
наставника,  не получив на то особого разрешения.  Вскоре  он  услышал
голоса   -  ожесточенные  нападки  Т'рона  и  приглушенные  оправдания
рудокопа.  Потом  раздался  стук  молотка  по  камню,  и  Пьемур,   не
удержавшись, тихонько выглянул в открытое окно.
  Шестеро рудокопов,  кто сидя на  корточках,  кто  стоя  на  коленях,
осторожно отбивали грубую темную породу и грязь, стараясь не повредить
синие кристаллы,  по всей вероятности, заключенные внутри. Вот один из
них поднялся и протянул что-то мастеру.  Т'рон перехватил то, что было
в руке у рудокопа,  и стал разглядывать на свет.  Вдруг он  разразился
проклятиями и стиснул кулак,  так что костяшки побелели.  На мгновение
Пьемуру показалось, что он собирается отшвырнуть камень.
  - И  это  все,  что  вы  здесь находите?  Да эта копь давала сапфиры
размером с человеческий глаз!
  - Так-то  оно  так,  всадник,  да только это было четыреста Оборотов
назад,  -  таким  невыразительным  голосом  проговорил   мастер,   что
невозможно  было  истолковать  его  слова  ни  как  дерзость,  ни  как
учтивость.  - Сейчас мы находим  совсем  мало  сапфиров.  Хотя  грубая
крошка,  если ее размолоть, идет для шлифовки других камней, - добавил
он, заметив, что Древний наблюдает за его товарищем, который осторожно
собирал  поблескивающий  песок  в  совочек,  который потом опорожнил в
жестянку с завинчивающейся крышкой.
  - Меня  не интересует ни крошка,  ни кристаллы с изъянами,  - подняв
сжатую в кулак руку,  отрезал всадник.  - Мне нужны  отборные  крупные
камни.  -  Он  переводил  взгляд с одного рудокопа на другого,  но они
предусмотрительно отводили глаза.  Пьемур,  от всей души надеясь,  что
Древнему  не удастся обнаружить крупных сапфиров,  вернулся к кухонным
хлопотам.
  К тому  времени,  когда  солнце  стало  клониться к горным вершинам,
стало окончательно ясно:  упорные поиски,  на  которые  Т'рон  угробил
полдня,  дали довольно скудный урожай - шесть мелких камешков, да и те
с трещинами.  Затаив дыхание, Пьемур вместе с остальными наблюдал, как
Т'рон взбирается в седло. Старик бронзовый без видимых усилий поднялся
в воздух,  за ним - оба голубых.  И только когда все  трое  исчезли  в
Промежутке,  рудокопы, обступив своего мастера, возбужденно загалдели.
Он махнул на них рукой и поспешил к дому.
  - Теперь  я  вижу,  юный  Пьемур,  почему  тебя  послали  гонцом,  -
промолвил старший рудокоп.  - Голова у тебя на месте,  - он с ухмылкой
протянул руку.
  Пьемур улыбнулся в ответ и поманил его к сараю,  где у всех на  виду
свисал  с  седла мешочек с драгоценным содержимым.  Рудокоп озадаченно
выругался, а потом разразился оглушительным хохотом.
  - Ты хочешь сказать,  что то,  из-за чего он перерыл весь холд, весь
день болталось у него перед носом? - давясь от смеха, произнес хозяин.
  - Обработанные  камни  я  запихал  себе в сапоги,  - сказал Пьемур и
скривился: один из сапфиров в кровь натер ему лодыжку.
  Когда мастер  рудокопов получил обратно свои камни,  остальные сразу
повеселели - ведь они и думать не  думали,  что  их  старшему  удалось
спасти  то,  над  чем  они  трудились несколько недель.  Все наперебой
расхваливали Пьемура за то,  что тот  так  вовремя  прибыл  и  проявил
чудеса находчивости.
  - Ты что, паренек, умеешь мысли читать? - спросил старший рудокоп. -
Откуда  ты  знал,  что  я сказал старому хапуге,  будто я только вчера
отослал камешки?
  - Мне  показалось,  что  это  логично,  - просто ответил Пьемур.  Он
только что снял сапоги и сейчас изучал царапины,  оставленные камнями.
- Было бы сущим преступлением позволить старине Т'рону захватить такую
красоту.
  - Учитель,  -  спросил  старший  из  подмастерьев,  - а что мы будем
делать,  если через несколько недель Древние снова нагрянут и  отнимут
все, что мы добудем? Ведь россыпь еще не выработана.
  - Мы завтра же сворачиваемся, - сказал старший рудокоп.
  - Почему? Ведь мы только что...
  Мастер резко оборвал говорящего.
  - У  каждого  цеха  есть  свои секреты,  - широко улыбаясь,  заметил
Пьемур.  - Только мне все равно придется сообщить  о  том,  что  здесь
случилось,  мастеру  Робинтону  -  хотя бы для того,  чтобы объяснить,
почему я так задержался с возвращением.
  - Ты должен все рассказать мастеру Робинтону, парень. Ему как никому
другому следует об этом знать.  А  я  доложу  мастеру  Никату,  нашему
Главному   рудокопу.   -  Он  обвел  своих  товарищей  предупреждающим
взглядом.  - Надеюсь,  вы все понимаете, что все должно остаться между
нами? Вот и славно. Т'рону досталось всего несколько камешков, да и те
с изъянами - все вы сегодня очень ловко поработали молотками,  хотя  и
жаль  портить  хорошие  сапфиры,  - старший тяжело вздохнул.  - Мастер
Никат будет знать, кого из наших товарищей следует предупредить. Пусть
Древние ищут, если им охота. - Но когда старший подмастерье насмешливо
фыркнул, мастер укоризненно погрозил ему пальцем. - Хватит! Они все же
всадники, и в свое время очень помогли и Бендену, и всему Перну, когда
их об этом попросили!  - Потом обернулся к Пьемуру:  - Скажи,  парень,
тебе  удалось  спасти  наше жаркое?  Я голоден,  как королева драконов
после кладки!


                               Глава 4

  В этот  же  день  случилось  кое-что  еще!  На закате,  когда Пьемур
помогал ученику рудокопа привести скакуна с пастбища, он вдруг услышал
пронзительный  крик  огненной ящерицы.  Подняв голову,  мальчик увидел
стройное тельце файра,  который,  сложив крылья,  с головокружительной
скоростью  падал прямо на него.  Его спутник бросился наземь,  прикрыв
руками голову.  Пьемур пошире расставил ноги,  но файр,  вместо  того,
чтобы опуститься ему на плечо,  стал,  сердито крича,  летать кругами,
при этом его выпуклые глаза  стремительно  вращались,  грозно  полыхая
красным и оранжевым.
  Потребовалось несколько минут,  чтобы уговорить Крепыша - а это  был
именно  он  -  присесть  на плечо,  и еще больше времени,  чтобы малыш
успокоился   настолько,    что    его    глаза    приобрели    обычный
голубовато-зеленый оттенок. Ученик рудокопа смотрел на него, вытаращив
глаза.
  - Ну ладно,  Крепыш. Я жив-здоров, но придется мне заночевать здесь.
У меня все в порядке.  Ты ведь можешь передать Менолли, что нашел меня
здесь, правда? И что у меня все хорошо?
  Крепыш издал негромкий щебет,  в котором прозвучало такое  сомнение,
что Пьемур не смог удержаться от смеха.
  - Это твой файр?  - с любопытством  спросил  подошедший  мастер,  не
сводя глаз с Крепыша.
  - Нет, мой господин, - произнес Пьемур с таким явным сожалением, что
рудокоп  усмехнулся.  - Это один из файров Менолли,  помощницы мастера
Робинтона.  Его зовут Крепыш. Я помогаю Менолли кормить его по утрам -
ведь у нее их девять,  и кормить их - сущее наказание.  Так что он мой
старый знакомый.
  - Вот  уж  не  думал,  что  эти твари так сообразительны,  что могут
находить людей.
  - Видите ли,  мой господин,  я и сам это только что узнал, - ответил
Пьемур,  не в силах скрыть легкого самодовольства: все-таки Крепыш его
разыскал!
  - Ну и какой  прок  от  того,  что  он  тебя  нашел?  -  скептически
осведомился мастер.
  - Как же,  мой господин,  - он вернется к Менолли и даст ей  понять,
что видел меня. Но было бы еще лучше, если бы вы дали мне кусочек кожи
для письма. Я привяжу его к лапке Крепыша, он отнесет обратно, и тогда
они точно узнают...
  Мастер предостерегающе поднял руку.
  - Я бы не хотел, чтобы в письме упоминался визит Древних.
  - Само собой,  мой господин,  - обиженно ответил  Пьемур  -  неужели
старший рудокоп думает, что его нужно предупреждать?
  На клочке,  который неохотно  выдал  ему  мастер  горняков,  удалось
нацарапать всего несколько слов.  Кожа была старая,  видно,  с нее уже
неоднократно соскабливали старые  записи,  чтобы  использовать  снова,
поэтому  чернила расплывались.  "Жив-здоров!  Задерживаюсь!" - написал
Пьемур,  а потом по внезапному наитию добавил  барабанными  сигналами:
"Поручение выполнено. Чрезвычайные обстоятельства. Старый дракон".
  - Гляжу,  ты умеешь  обращаться  с  этой  мелюзгой!  -  с  ворчливым
одобрением заметил старший рудокоп,  наблюдая,  как Пьемур привязывает
записку к лапке Крепыша,  причем сам файр следил за этой операцией  не
менее внимательно, чем мастер.
  - Он знает, что мне можно доверять, - ответил Пьемур.
  - Как  говорится,  доверяй,  но проверяй,  - неожиданно сухо отрезал
рудокоп,  и Пьемур недоуменно взглянул на него.  - Да ты не  обижайся,
парень.
  Именно в этот миг Пьемуру пришлось сосредоточиться,  чтобы как можно
ярче  представить  себе Менолли.  Потом,  подняв руку над головой,  он
привычным движением подбросил файра в воздух.
  - Лети к Менолли, Крепыш! Возвращайся к Менолли!
  Вместе с   рудокопом   они   провожали   взглядом   файра,   который
стремительно  удалялся  в  западном направлении и вдруг исчез из вида.
Тут ученик позвал их ужинать.
  Во время еды Пьемур терялся в догадках: что же хотел сказать мастер,
к кому относилось его замечание "доверяй,  но проверяй".  Может, он не
очень-то  доверяет  Пьемуру?  Но почему?  Разве не он сохранил для них
сапфиры?  И при этом ему даже не пришлось соврать.  И у себя в цехе он
никогда не наживался на своих друзьях,  торгуясь за них на ярмарке,  и
всегда держал слово. Приятели часто обращались к нему за помощью. Да и
вообще, разве само это поручение - не знак доверия со стороны Главного
арфиста? Что же скрывается за словами старшего рудокопа?
  - Пьемур! - кто-то тряс его за плечо.
  Паренек с запозданием сообразил,  что к нему  обращаются  уже  не  в
первый раз.
  - Ведь ты - арфист! Спой нам, сделай милость!
  Эта искренняя  просьба людей,  вынужденных подолгу жить и работать в
глуши, заставила сердце Пьемура болезненно сжаться от сожаления.
  - Понимаете,  друзья,  я  потому и стал гонцом,  что у меня ломается
голос, и мне пока что не разрешают петь. Но знаете, - поспешно добавил
он,   заметив  на  лицах  рудокопов  явное  разочарование,  -  я  могу
продекламировать вам кое-какие песни,  если у  вас  найдется,  на  чем
отбивать ритм.
  После нескольким  неудачных  попыток  он  остановил  свой  выбор  на
кастрюле,   которая   звучала  не  так  уж  плохо,  и,  поддерживаемый
слушателями,  притопывавшими в такт тяжелыми сапогами,  проговорил  им
все новые песни Цеха арфистов,  даже новую балладу о Лессе, сочиненную
мастером Домисом.  Кто знает,  когда еще им доведется  услышать  ее  в
настоящем  исполнении,  да  и никто ее не услышит до праздника у лорда
Гроха. И если, по мнению самого Пьемура, в его теперешней передаче эта
песня многое потеряла,  все равно мастер Шоганар его не слышит,  Домис
никогда не узнает,  зато рудокопы были так неподдельно счастливы,  что
мальчик почувствовал: он потрудился не зря.
  Распрощавшись с  холдом  рудокопов,  он  с  первыми  лучами   солнца
направился в обратный путь.  Теперь тропа шла под уклон,  и от тряской
рыси скакуна у Пьемура зуб на зуб не попадал. Временами они с пугающей
скоростью  скатывались  с  откосов,  которые  с таким трудом одолевали
накануне.  Пьемур зажмурился и,  вцепившись  в  седло,  изо  всех  сил
надеялся,  что  они  не  слетят  с тропы в бездонное ущелье.  Когда он
возвращал своего невозмутимого скакуна Банаку,  животное  лишь  слегка
вспотело под седлом, в то время как сам Пьемур весь взмок.
  - Я вижу, все в порядке, - лаконично заметил Банак.
  - Хоть он и не больно прыток, зато надежен, - с таким преувеличенным
облегчением проговорил Пьемур, что Банак рассмеялся.
  Ступив на  Главный двор Цеха арфистов,  Пьемур услышал,  как Тильгин
отважно поет соло Лессы. Он усмехнулся про себя: даже когда Тильгин не
врет,  голос  его  звучит  скучно  и  вяло.  На крыше никого из файров
Менолли не было видно,  но на подоконнике  спальни  мастера  Робинтона
нежился на солнышке Заир, так что Пьемур взлетел по лестнице через две
ступеньки.  Хотя  он  втайне  сожалел,  что   никто   не   видит   его
триумфального возвращения, в этом был и свой плюс: у него не появилось
искушения разболтать о своих приключениях.
  Зато когда   мастер   Робинтон   тепло  приветствовал  его,  паренек
прямо-таки надулся от гордости.
  - Ты  прекрасно воспользовался представившейся возможностью.  Только
будь любезен,  юный Пьемур,  объясни мне  скорей,  что  означают  твои
загадочные сигналы,  - или я лопну от любопытства!  Насколько я понял,
"старый дракон" означает Древних?
  - Вы правы, мой господин. - Повинуясь знаку Робинтона, Пьемур уселся
и начал свой рассказ.  - Т'рон на Фидранте и  еще  двое  всадников  на
голубых заявились, чтобы забрать у мастера рудокопов сапфиры!
  - А ты совершенно уверен, что это были Т'рон с Фидрантом?
  - Совершенно!  Я  видел  их пару раз еще до ссылки.  А потом,  самим
рудокопам они прекрасно известны.
  Главный арфист сделал ему знак продолжать,  и мальчуган красноречиво
описал все события минувшего  дня,  вдохновленный  таким  изумительным
слушателем,  как  мастер Робинтон,  который напряженно внимал ему,  не
задавая ни единого вопроса.  Потом  Главный  арфист  заставил  Пьемура
повторить рассказ снова,  но на этот раз его интересовали подробности,
реплики, а уж сцену столкновения Древнего с мастером рудокопов Пьемуру
пришлось   передать   до  мельчайших  деталей.  Робинтон  одобрительно
посмеялся,  услышав о находчивости Пьемура,  похвалил за осторожность,
когда  услышал,  что  тот спрятал ограненные сапфиры в сапоги.  Только
тогда паренек вспомнил,  что должен отдать драгоценные камни  Главному
арфисту.  Он  выложил  сапфиры  на стол,  и солнце ярко заиграло на их
отполированных гранях.
  - Я  сам  переговорю  с мастером Никатом.  Думаю,  мы с ним увидимся
сегодня же,  - проговорил Робинтон и,  держа  камень  двумя  пальцами,
принялся рассматривать его на свет. - Изумительная работа - ни единого
изъяна!
  - Мастер  так и сказал,  - осмелев,  поддакнул Пьемур.  - Думаю,  не
так-то просто подобрать нужный синий цвет для мастеров нашего Цеха!
  Мастер Робинтон  удивленно  воззрился  на  Пьемура,  потом удивление
сменилось добродушной улыбкой.
  - Надеюсь, молодой человек, это вы тоже оставите при себе?
  Пьемур важно кивнул.
  - Разумеется. А вот если бы у меня был свой файр, вам бы не пришлось
беспокоиться ни из-за меня,  ни из-за камней.  К тому же можно было бы
задать жару негодяю Т'рону.
  Лицо Главного арфиста мгновенно переменилось,  теперь на нем не было
и следа добродушия,  глаза метали молнии. Пьемур был уже и сам не рад,
что сболтнул лишнее.  Он даже не мог спрятать взгляд от  суровых  глаз
мастера  Робинтона,  хотя  больше  всего на свете ему хотелось уползти
куда-нибудь подальше,  скрыться от явного неодобрения учителя. Паренек
сжался, прекрасно сознавая, что его дерзость достойна хорошей оплеухи.
  - Когда ты  проявляешь  смекалку,  как,  например,  вчера,  -  после
невыносимо  долгого молчания произнес мастер Робинтон,  - то тем самым
подтверждаешь то доброе мнение,  которое  Менолли  высказала  о  твоих
способностях.  Но сейчас ты подтвердил то худшее, что говорили мне про
тебя  мастера  нашего  Цеха.  Я  не  противник  честолюбия  и   умения
самостоятельно  мыслить,  но...  -  внезапно  из  его  голоса  исчезло
холодное неодобрение,  - ...но самонадеянность считаю  непростительным
пороком.   А   тот,  кто  осмеливается  осуждать  всадника,  допускает
преступную  неосмотрительность.  К   тому   же,   -   Главный   арфист
предостерегающе  поднял  палец,  -  ты  спешишь  получить  привилегию,
которую никоим образом не заслужил. А теперь ступай к мастеру Олодки и
выучи, как правильно передавать слово "Древний".
  Добродушная нотка,  вновь прозвучавшая в его голосе, совсем доконала
Пьемура  - ему было бы куда легче,  если бы мастер как следует отругал
его за дерзость или даже надавал  подзатыльников.  Он  счел  за  благо
поскорее убраться, хотя ноги плохо слушались.
  - Пьемур! - окликнул его мастер Робинтон, когда он возился с дверной
ручкой.  - Хочу тебе сказать, что на прииске ты проявил себя молодцом.
Только прошу тебя,  - и в голосе его послышалось такое же изнеможение,
какое  он  частенько  слыхал у мастера Шоганара,  - постарайся держать
язык за зубами!
  - Постараюсь,  мой господин, обязательно постараюсь! - голос Пьемура
предательски сорвался,  и он выскочил из  кабинета,  чтобы  мастер  не
увидел  на  его  глазах слез стыда и облегчения.  Он постоял минутку в
безлюдном коридоре, от души радуясь, что в этот час вокруг никого нет.
Мальчуган  искренне  стыдился  своей опрометчивой выходки.  Мастер как
всегда прав:  нужно научиться сначала думать,  а потом уже говорить  -
тогда  ему  и в голову не пришло бы ляпнуть такое про всадника!  Любой
другой мастер задал бы ему хорошую трепку. Домис - тот бы не колебался
ни секунды,  да и сонный мастер Шоганар,  чью руку он не раз ощущал на
своей физиономии за непозволительную дерзость,  - тоже...  И  что  его
стукнуло - обругать всадника,  пусть даже Древнего, да еще в разговоре
с самим мастером Робинтоном!  Это непревзойденная наглость,  даже  для
него, Пьемура.
  Паренек содрогнулся и дал себе горячую клятву впредь обуздывать свои
мысли,  а  еще  пуще  -  язык.  Особенно  теперь,  когда  он  в  курсе
действительно важных событий. Ведь еще до своего нескромного замечания
он был уверен:  появление на прииске Древних, а тем более - цель этого
появления, неприятно удивит Главного арфиста.
  Да и  что  можно  предпринять  против  незаконных набегов Древних на
север?
  Пьемур яростно  дернул  себя  за  ухо,  так что на глаза навернулись
слезы,  и побрел по коридору.  Спрашивается,  как выяснить  барабанный
сигнал  для  слова  "Древние"?  При  сложившихся обстоятельствах он не
может просто так взять и спросить Дирцана,  не объяснив, зачем ему это
нужно.  Не  может  он спросить и у других учеников.  Они и так на него
взъелись за слишком быстрые успехи в учебе.  Но  он  был  уверен,  что
случай не замедлит представиться.
  Потом паренек задумался:  интересно, зачем мастер Робинтон велел ему
узнать  этот  сигнал?  Может  быть,  он понадобится Пьемуру в будущем?
Значит,  Главный арфист ожидает, что за этим визитом Древних последуют
и другие? Непонятно...
  Эти размышления занимали Пьемура несколько дней подряд,  пока ему  и
вправду не представился случай отыскать нужный сигнал.
  К негодованию Пьемура, Дирцан встретил его так, как будто он нарочно
задержался,  чтобы  уклониться  от  чистки барабанов.  Это было первое
задание и, поскольку Пьемур не мог полировать барабаны, когда они были
в работе, то провозился до самого обеда.
  После еды ему пришлось осваивать еще один вид деятельности, принятый
на  барабанной  вышке,  поскольку он на свою беду так хорошо запоминал
сигналы.  Всем ученикам полагалось,  услышав сообщение,  записать его.
Потом  Дирцан  проверял,  что  получилось  у каждого.  Сначала Пьемуру
показалось,  что это совершенно безобидное  занятие,  и  только  потом
выяснилось:  оно  сулит  ему  очередную  неприятность.  Все барабанные
депеши считались секретными.  На взгляд  Пьемура,  это  было  изрядной
глупостью - ведь большинство подмастерьев и все без исключения мастера
отлично разбирались  в  барабанных  сигналах.  Так  что  добрая  треть
обитателей  Цеха  арфистов  понимала  большинство барабанных посланий,
грохочущих над долиной. Тем не менее, если слухи о чем-то особо важном
начинали  гулять  по всему Цеху,  в этом было принято винить болтливых
учеников барабанщика.  И вот теперь  роль  козла  отпущения  собрались
навязать Пьемуру!
  Когда Дирцан  впервые  обвинил  его  в  излишней  болтливости,  -  а
случилось  это  через  пару  дней  после того,  как он стал записывать
сообщения,  - он уставился на подмастерья в полном недоумении.  За что
тут же получил увесистую оплеуху.
  - Учти, Пьемур, со мной твои номера не пройдут. Я их знаю наперечет.
  - Как же так, мой господин! Я бываю в Цехе только во время обеда, да
и то не всегда...
  - Не смей возражать!
  - Но послушайте, мой господин...
  Дирцан наградил  его очередной оплеухой,  и Пьемур скорбно удалился,
чтобы наедине подумать,  кто же из учеников роет ему яму. Не иначе как
Клел!  Но как его остановить? Мастер Робинтон не должен услышать такую
отъявленную ложь!
  Дня через  два  из  Набола  поступило  срочное сообщение для мастера
Олдайва.  Поскольку дежурил Пьемур,  его и отрядили с ним  к  Главному
лекарю.   Опасаясь  снова  стать  жертвой  ложного  обвинения,  Пьемур
позаботился о том, чтобы никого не встретить ни во дворе, ни в здании.
Мастер Олдайв попросил мальчика подождать ответа, который он, написав,
тщательно сложил.  Пьемур промчался через пустынный двор,  взлетел  по
лестнице на барабанную вышку и, запыхавшись, вручил записку Дирцану.
  - Вот!  Видите - я не разворачивал.  И по пути не встретил ни  одной
живой души!
  Дирцан, все больше хмурясь, глядел на него.
  - Ты, кажется, снова намерен дерзить? - подмастерье замахнулся.
  Пьемур благоразумно отступил  и  увидел,  что  остальные  ученики  с
большим интересом наблюдают за их разговором. Злорадный блеск в глазах
Клела подтвердил подозрения Пьемура.
  - Нет, я намерен доказать, что не болтаю направо и налево, даже если
понимаю,  что говорится в послании.  Лорд Мерон Набольский  заболел  и
срочно  требует к себе мастера Олдайва.  Только кого волнует,  если он
отдаст концы, после того, что он сделал для Перна?
  Пьемур знал,   что   заслужил   оплеуху,  и  на  этот  раз  не  стал
увертываться.
  - Придется  тебе,  Пьемур,  поучиться  вежливости  - или отправляйся
обратно в свой холд, крутить хвосты скакунам!
  - Я  имею полное право защищать свою честь!  И у меня есть для этого
все возможности!  - паренек вовремя прикусил язык - он  чуть  было  не
ляпнул, что сам мастер Робинтон может подтвердить: Пьемур - не болтун!
Ведь в Цехе арфистов,  где слухи распространялись с быстротой  молнии,
пока не просочилось ни единого слова о набеге Древних на прииск.
  - Какие  же?  -  Насмешливый  вопрос  Дирцана  убедительно   доказал
Пьемуру:  сделать  это  будет  неимоверно трудно,  не рискуя заслужить
справедливого обвинения в неумении держать язык за зубами.
  Ночью, когда  все  безмятежно  спали,  Пьемур беспокойно ворочался с
боку на бок, не в силах заснуть. Чем больше он обдумывал стоящую перед
ним задачу,  тем больше убеждался: решить ее чрезвычайно сложно, нигде
не погрешив против осмотрительности.  Раньше,  когда он  мог  спокойно
обсудить  все с приятелями,  - с Бонцем,  Бролли,  Тимини и Ранли - он
непременно  попросил  бы  у  них  помощи.  Совместными  усилиями   они
наверняка нашли бы какой-нибудь выход.  Если же он обратится по такому
ничтожному поводу к  Менолли  или  Сибелу,  они  могут  подумать,  что
напрасно остановили на нем свой выбор. Хуже того - сами его жалобы они
могут счесть излишней болтливостью.
  Мастер Робинтон как в воду глядел,  когда сказал, что обстоятельства
могут вынудить Пьемура разболтать сведения,  которые должны оставаться
тайной!  Только  откуда  же  Главный  арфист  знал,  что Пьемур,  став
учеником барабанщика,  вляпается как раз туда,  где  его  будет  легче
всего обвинить в неумении хранить секреты?
  Наконец его изобретательный ум нашел одну возможность:  все ученики,
даже старший из них,  Клел,  все еще корпели над барабанными сигналами
средней  сложности  и  поэтому  никогда  не  могли  разобрать  длинные
послания,  приходящие в Цех арфистов, от начала до конца. Значит, если
Пьемур в совершенстве овладеет барабанной азбукой,  он сможет понимать
сообщения целиком.  Только Дирцану он этого не покажет,  а будет вести
свой личный список всех депеш,  которые примет и переведет. Тогда, как
только снова возникнет слух, в котором будет фигурировать какое-нибудь
наполовину понятое послание,  Пьемур докажет Дирцану,  что он знал все
сообщение от начала до конца,  а не только обрывки,  которые разобрали
другие ученики.
  Чтобы еще  больше  преуспеть  в  своем  замысле,  Пьемур  торчал  на
барабанной вышке даже во время обеда. Причем старался не попадаться на
глаза  ни  Дирцану,  ни мастеру,  ни дежурным подмастерьям.  Ведь если
рядом с ним никого не будет,  никто не сможет  обвинить  его,  что  он
распускает слухи. Даже когда его посылали отнести кому-нибудь записку,
он возвращался с такой быстротой, чтобы никто не мог заподозрить его в
том, что он слоняется без дела и сплетничает с кем попало. Во дворе он
появлялся только для того,  чтобы кормить файров вместе с  Менолли.  А
сообщения продолжали приходить - то срочные,  то такие любопытные, что
Пьемур  был  почти  уверен:  какой-нибудь  ученик   не   удержится   и
разболтает,  но  ни  один слух,  ни один шепоток не вознаградил его за
понесенные жертвы.  Он в отчаянии отказался от своего плана  и  порвал
все   сообщения,   которые  успел  записать.  Но  продолжал  держаться
особняком от остальных.
  Пьемур уже  стал  сомневаться,  что  долго выдержит,  когда,  в один
прекрасный день,  сразу после  завтрака,  на  барабанной  вышке  снова
появилась Менолли.
  - Сегодня мне понадобится гонец, - объявила она Дирцану.
  - Забирай Клела...
  - Нет. Мне нужен Пьемур.
  - Послушай, Менолли, я ничего не имею против того, чтобы он выполнял
мелкие поручения, но...
  - Пьемура выбрал мастер Робинтон,  - пожав плечами, сказала девушка,
- и согласовал с мастером Олодки. Собирайся, Пьемур.
  Пьемур прошагал  через  гостиную,  не  обращая  внимания  на злобные
взгляды, которые кидал на него Клел.
  - Менолли, мне кажется, стоит упомянуть мастеру Робинтону, что мы не
находим Пьемура особенно надежным...
  - Пьемур? Ненадежен?
  Пьемур как раз собирался обернуться  и  бросить  Дирцану  вызов,  но
веселая снисходительность, прозвучавшая в тоне Менолли, оказалась куда
лучшей защитой,  нежели любой шаг,  который он  мог  предпринять  сам.
Одним невинным вопросом Менолли задала Дирцану, не говоря уж о Клеле и
остальных, непростую задачу. Ничего, пусть поломают головы на досуге.
  - Ведь он наверняка тебе жаловался?
  Пьемур услышал в голосе подмастерья насмешку.  Он вдохнул поглубже и
продолжал собираться.
  - Вообще-то,  - с недоумением проговорила Менолли,  -  он  почти  не
открывал  рта,  разве  что  сказал  пару слов о погоде да о настроении
файров. А что, Дирцан, ему есть на что жаловаться?
  Пьемур почти   вбежал   в   комнату,  чтобы  предупредить  возможные
объяснения подмастерья. Обстоятельства явно складывались в его пользу.
  - Я готов, Менолли!
  - Да,  нам нужно спешить.  - Пьемур видел,  что Менолли явно хочется
выслушать  ответ  Дирцана.  -  Но  мы  еще вернемся к этому разговору.
Пошли, Пьемур!
  Стуча каблуками,  девушка побежала вниз по лестнице и только миновав
первую площадку, обернулась к Пьемуру.
  - Ну, что ты там натворил?
  - Ничего, - ответил он с такой горячностью, что Менолли усмехнулась.
- И в этом вся беда.
  - Твоя слава сослужила тебе плохую службу?
  - Гораздо  хуже.  Ее  собираются использовать против меня.  - Как ни
хотелось Пьемуру поговорить на эту тему,  он решил,  что чем меньше он
скажет, - даже Менолли - тем лучше.
  - Что,  ученики на тебя взъелись?  Видела я их  физиономии!  Чем  ты
успел им насолить?
  - Если только тем, что слишком быстро заучил барабанные сигналы.
  - Ты уверен?
  - Еще как уверен.  Неужели ты думаешь,  что я захотел бы опозориться
перед мастером Робинтоном?
  - Пожалуй,  нет, - задумчиво проговорила она, спускаясь с последнего
пролета. - Знаешь, мы разберемся с этим делом, когда вернемся. Сегодня
в холде Айген ярмарка,  и мы с Сибелом приглашены туда как арфисты.  А
от  тебя  мастер  Робинтон  хочет,  чтобы  ты сыграл роль простоватого
мальчишки-школяра.
  - Могу ли я спросить,  почему? - страдальчески вздохнув, осведомился
Пьемур.
  Менолли рассмеялась и взъерошила ему волосы.
  - Спросить-то ты можешь,  только я не смогу тебе ответить.  Нам  про
это  ничего не известно.  Просто мастер хочет,  чтобы ты поболтался по
ярмарке и послушал, о чем говорит народ.
  - Он имеет в виду Древних? - как можно равнодушнее спросил Пьемур.
  - Возможно,  - поразмыслив,  ответила Менолли.  - Он явно  озабочен.
Пусть я его помощница,  но даже я не всегда знаю, что у него на уме. И
Сибел - тоже.
  Она вышла из-под арки и направилась к ярмарочному лугу.
  - Так я полечу на драконе? - вырвалось у Пьемура.
  Он застыл  на  месте,  не в силах оторвать глаз от представшей перед
ним картины:  бронзовый Лиот,  развернув сверкающие на солнце  крылья,
величаво поворачивал голову,  наблюдая воздушные пляски файров.  Глаза
великана переливались голубовато-зеленым сиянием.  У его плеча  стояли
Н'тон, Предводитель Форт Вейра, и Сибел. Рядом с огромным драконом оба
они, несмотря на высокий рост, казались карликами.
  - Шевелись, Пьемур. Нас ждут. Айгенская ярмарка в самом разгаре.
  Пьемур принялся натягивать  кожаную  куртку  и  под  этим  предлогом
слегка  отстал  от  Менолли.  Его  одновременно  восхищало  и  ужасало
предстоящее  путешествие  на  драконе.  Видели  бы  его  эти  олухи  с
барабанной  вышки!  Наверняка  задумались  бы,  стоит  ли порочить его
доброе имя...  Сейчас ему не хотелось думать о том, что такое отличие,
как полет на драконе,  неизбежно еще больше осложнит его участь. Разве
в этом дело? Он, Пьемур, полетит на драконе!
  Н'тон всегда был для него идеалом всадника - высокий,  широкоплечий,
темные волосы, вырвавшись из-под летного  шлема,  ниспадают  свободной
волной.  Открытый  взгляд  и  дружелюбная  улыбка  говорят о твердом и
прямодушном нраве.  До чего он отличается от  своего  предшественника,
вечно   надутого   Т'рона!  Будто  подтверждая  мысль  Пьемура,  Н'тон
добродушно улыбнулся, приветствуя ученика арфиста.
  - До  чего  жаль,  Пьемур,  что  у  тебя ломается голос!  Я так ждал
праздника у лорда Гроха - хотел послушать новую балладу.  Менолли  мне
все уши прожужжала рассказами о ней. Ты когда-нибудь летал на драконе?
Нет?  Тогда ты,  Менолли,  залезай первая.  Пусть посмотрит,  как  это
делается.
  Вот Менолли,  ухватившись за летную упряжь,  вскарабкалась Лиоту  на
плечо и, ловко перекинув ногу через шею дракона, уселась меж выростами
гребня.  Внимательно наблюдая за ней, Пьемур все никак не мог поверить
привалившей  ему  удаче.  Разве  можно  себе представить,  чтобы Т'рон
позволил какому-то подмастерью,  а тем более,  школяру прокатиться  на
своем бронзовом!
  - Ну, понял, в чем фокус? Отлично. Тогда забирайся. - Сибел подсадил
Пьемура, Менолли протянула ему сверху страховочную веревку. Путь вверх
по драконьему плечу показался пареньку очень длинным.
  Он ухватился  за  веревку  и  поставил ногу на плечо Лиота.  Тут ему
пришла в голову мысль:  не повредит ли он своим сапогом гладкую  шкуру
зверя?
  - Не робей,  Пьемур!  - засмеялся Н'тон.  - Шкуре  Лиота  ничего  не
сделается. Но он благодарит тебя за заботу.
  От удивления Пьемур чуть не свалился.
  - Подтягивайся, Пьемур! - скомандовала Менолли.
  - Я и не знал,  что он меня слышит!  - выдохнул паренек, устраиваясь
на шее Лиота.
  - Драконы слышат то,  что хотят услышать,  - усмехнулась Менолли.  -
Придвинься ко мне поближе - перед тобой еще должен уместиться Сибел.
  Едва она   произнесла   эти   слова,   как   Сибел   с    ловкостью,
свидетельствовавшей об изрядной практике,  занял место перед Пьемуром.
За  подмастерьем   последовал   Н'тон.   Усевшись,   он   передал   им
предохранительные    ремни.    Пьемур    решил,   что   это   излишняя
предосторожность,  - тесно зажатый между Сибелом и Менолли, он не смог
бы шевельнуться,  если бы даже захотел.  Сибел покосился на него через
плечо.
  - Я   уверен,  ты  наслышан  о  Промежутке,  но  все  же  хочу  тебя
предупредить: он пугает даже тех, кто знает, чего ожидать.
  - Это действительно так, Пьемур, - подтвердила Менолли, обняв его за
талию. - Я буду крепко держаться за тебя, а ты обхвати за пояс Сибела.
  - В Промежутке ты ничего не будешь чувствовать, - продолжал Сибел. -
Там ничего нет, кроме леденящего холода. Ты не будешь ощущать ни Лиота
под собой,  ни наших тел, прижатых к тебе, ни своих рук на моем поясе.
Но это продлится лишь несколько ударов сердца.  И они  покажутся  тебе
очень громкими. Считай их. Мы все так делаем, можешь не сомневаться! -
Улыбка Сибела рассеяла все сомнения и страхи Пьемура.
  Он кивнул, боясь, что голос может его подвести. Не так уж важно, что
там случится в Промежутке!  Главное,  он испытывает это сам - мало кто
из учеников арфиста может таким похвастаться!
  Внезапно последовал сильный толчок, и он уткнулся подбородком Сибелу
в   спину.  Невольно  взглянув  вниз,  он  увидел,  как  земля  быстро
удаляется,  -  это  Лиот  взвился  ввысь.  Пьемур  почувствовал,   как
напряглись  мощные мышцы,  отходящие от шеи дракона,  и хрупкие на вид
крылья сделали первый,  самый важный взмах. Мгновение - ярмарочный луг
как  будто  провалился  вниз,  и  вот уже они парят вровень с огневыми
высотами Форт холда.
  Сибел предостерегающе сжал ладони Пьемура,  лежащие у него на поясе.
Еще один удар сердца - и вокруг ничего,  кроме пронизывающего до  боли
холода.  Только даже эту боль Пьемур не мог ощутить. Единственное, что
он чувствовал,  - это полное отсутствие всяких ощущений,  кроме ударов
бешено  бьющегося  в  груди сердца.  Он с трудом подавил инстинктивное
желание закричать от ужаса. В следующее мгновение они снова парили над
землей. Лиот плавно скользнул в вираж, и под его крыльями распахнулись
просторы золотистой равнины. Пьемур вздрогнул и уперся взглядом Сибелу
в спину.  А дракон продолжал скользить к земле, время от времени резко
рыская в стороны,  что доставляло  Пьемуру  несказанное  беспокойство.
Вдруг  он  услышал чириканье файров и,  несмотря на твердое решение не
глядеть по сторонам,  поймал себя  на  том,  что  наблюдает,  как  они
зигзагами мечутся вокруг дракона.
  - И так-то страшновато, - крикнула ему в ухо Менолли, - а тут еще...
ой!
  Сердце у Пьемура упало: кажется, сейчас он оторвется от шеи дракона!
Судорожно   вздохнув,   он   еще  крепче  вцепился  в  пояс  Сибела  и
почувствовал, как подмастерье затрясся от сдерживаемого смеха.
  - Именно  это  я  и  имела  в  виду,  - продолжала Менолли.  - Н'тон
говорит,  что это всего лишь воздушные потоки:  они  вздымают  дракона
вверх или заставляют его падать вниз.
  - Только и  всего?  -  несмотря  на  все  старания  Пьемура,  вопрос
прозвучал как испуганный писк.
  Но Менолли не засмеялась, за что он был ей искренне благодарен.
  - Я тоже никак не могу к ним привыкнуть,  - услышал он ее ободряющий
голос у самого уха.
  Пьемур только  начал  осваиваться с этим новым неудобством полета на
драконе,  как Лиот круто пошел вниз,  будто собрался  нырнуть  в  реку
Айген.  Мальчика прижало к Менолли, и он не знал, как лучше поступить:
крепче уцепиться за Сибела или поддаться этому давлению.
  - Только дышать не забывай! - крикнула Менолли, но он едва расслышал
ее слова в свисте летящего навстречу ветра.
  Тем временем   Лиот   выровнял  полет  и  стал  плавно  кружить  над
открывшимся внизу прямоугольником ярмарочной площади.  Слева виднелась
река  -  широкий  мутный  поток,  струящийся  меж красных песчаниковых
откосов.  Небольшая лодка скользила по течению,  которое, должно быть,
было  куда  стремительнее,  чем  могло  показаться,  глядя на гладкую,
маслянисто  блестящую  поверхность  реки.  Направо  тянулся  скалистый
уступ,  широкий  и  голый,  который полого поднимался к холду Айген на
безопасной высоте  от  воды,  если  судить  по  отметкам,  оставленным
приливом на песчаниковых обрывах. За холдом вздымались отвесные скалы,
которым ветер придал самую причудливую форму. Некоторые из них служили
приютом обитателям Айгена,  где не было рядов предместьев, примыкающих
к главному холду.  Не было в айгенском холде и  огневых  высот,  да  и
какой  от  них прок:  ведь вокруг только камни да песок,  а им Нити не
могут причинить никакого вреда.  Плодородные  земли,  снабжающие  холд
продовольствием,   лежали   за  ближайшей  излучиной  реки.  Там  вода
отводилась вглубь каналами, питающими поля водяницы.
  Пьемур очень сомневался,  что ему пришлась бы по вкусу жизнь в таком
мрачном на вид холде, пусть даже он неуязвим для Нитей. А потом, здесь
такая жарища!
  Лиот приземлился,  подняв  тучу  красноватой  пыли,  и  на   Пьемура
обрушилась волна удушливого зноя.  Еще не расстегнув предохранительных
ремней,  он уже начал сдирать с себя кожаное обмундирование и  увидел,
что Менолли тоже поспешила избавиться от шлема, перчаток и куртки.
  - Всегда забываю, как жарко здесь, в Айгене, - сдувая со лба волосы,
проговорила она.
  - Зато драконам жара очень даже по вкусу,  -  сказал  Н'тон,  махнув
рукой в сторону холда,  где громоздились пологие холмы.  Только теперь
Пьемур разглядел,  что  это  были  растянувшиеся  на  солнце  драконы.
Съезжая с Лиотова плеча,  Пьемур обратил внимание на то,  как необычно
устроена здешняя ярмарка. Открытых дорожек не было видно, да и вообще,
единственным  открытым  пространством  была  площадка  для танцев,  по
обыкновению расположенная в центре. Хотя он не мог себе представить, у
кого хватит сил танцевать в такую-то жарищу.
  Пьемур пригнулся -  Лиот,  осыпав  их  песком,  взметнулся  ввысь  и
полетел разделить компанию нежащихся на солнце драконов.  Тем временем
Н'тонов Трис,  Сибелова Кими и все девять ящериц Менолли тоже взлетели
в воздух,  где их встретили налетевшие откуда-то здешние файры,  и вся
стая, радостно галдя, устремилась вдаль.
  - Вот и чудно - нашли себе занятие,  - проговорила,  глядя им вслед,
Менолли,  потом повернулась к Пьемуру.  - Дай мне свои вещи, я оставлю
их в холде, пока они тебе снова не понадобятся.
  - Мы должны нанести визит вежливости лорду Лауди и его домочадцам, -
сказал  Сибел,  доставая  из кармана пригоршню монет.  Выбрав три,  он
вручил их Пьемуру:  одну осьмушку и две тридцать вторых. - Не подумай,
что  я  жмот,  - просто кое-кто может заинтересоваться,  если увидит у
тебя слишком много денег.  К тому же я не думаю, чтобы в здешнем холде
знали толк в твоих любимых пончиках.
  - Все равно здесь дня них слишком жарко,  - Пьемур покачал головой и
проворно опустил деньги в карман.
  - Зато  здесь  готовят  засахаренные  фрукты,  которые  должны  тебе
понравиться,  -  подсказал  Сибел,  - в любом случае,  прохаживайся по
ярмарке и держи ушки на макушке - только смотри, чтобы тебя не поймали
за подслушиванием.  А ужинать приходи в холд. Если что, спроси арфиста
Бантура. Или Диса - он тебя помнит.
  Они подошли  к  краю  навеса,  и Пьемур,  наконец,  понял:  проходы,
конечно, есть, только они прикрыты от палящих лучей солнца полотнищами
ткани.  В  потоке  людей,  безостановочно  двигающемся  мимо ларьков и
прилавков,  оказалось очень легко затеряться.  Он заметил, как Менолли
обернулась,  ища  его  глазами,  но  Сибел что-то сказал ей на ухо,  и
девушка, пожав плечами, двинулась дальше.
  Пьемур почти  сразу  же  уловил  разительное отличие этой ярмарки от
тех,  которые  ему  довелось  повидать  на  западе:  здесь  никто   не
торопился.  Чтобы отстать от спутников, Пьемур сознательно шел нога за
ногу,  но когда попробовал двинуться в привычном темпе,  то  мгновенно
спохватился. Здесь все ходили неспешно: никто не размахивал руками, не
суетился.  Голоса журчали томно и протяжно, улыбки еле-еле струились и
даже  у  смеха был ленивый оттенок.  Прохожие держали в руках длинные,
наполненные жидкостью трубочки,  которые  то  и  дело  посасывали.  На
каждом   шагу   попадались  лотки  с  разнообразными  прохладительными
напитками и  фруктами.  Через  каждый  десяток  прилавков  посетителей
ожидала просторная палатка, где можно было передохнуть, - на скамье, а
то и просто на песке. На углах полотнища были приподняты, и долетавший
с  реки  прохладный  ветерок  обдувал эти места для отдыха и проходы к
прилавкам.
  Для начала  Пьемур обошел всю ярмарку.  Несмотря на веющий ветерок и
минимум  физических  усилий,  народ,  лениво   прогуливающийся   вдоль
прилавков,  почти  не  разговаривал.  Как заметил Пьемур,  большинство
разговоров - будь то беседа  или  торговля  -  начиналось,  когда  обе
стороны  удобно  усаживались.  Тогда  он  истратил  мелкую  монету  на
трубочку с фруктовым соком и несколько сочных ломтиков войлочной дыни,
а  потом,  отыскав  незаметное местечко в одной из палаток,  устроился
поудобнее и, попивая и закусывая, приготовился слушать.
  Ему понадобилось   некоторое   время,  чтобы  привыкнуть  к  мягкому
выговору здешних уроженцев.  Приглушенная беседа,  которую  вели  двое
мужчин   слева   от  него,  оказалась  сущей  ерундой:  один  отчаянно
расхваливал  особых,  косолапых  бегунов,  которых  надеялся   выгодно
обменять,    другой    превозносил    достоинства    обычной   породы.
Раздосадованный пустой потерей времени, Пьемур навострил уши в сторону
компании из пяти человек,  сидящих справа.  Они винили в жаре Нити,  в
плохом урожае - жару и еще все,  что угодно, кроме собственной лени, в
которой,  по  мнению Пьемура,  и крылась истинная причина их неуспеха.
Кучка женщин тоже бормотала что-то о погоде, о мужьях, о детях, о том,
какие  невозможные дети в других холдах,  - и все это вполне спокойно,
умиротворенно,  без малейшего признака раздражения.  Вот трое  мужчин,
которые только что сидели, так тесно сблизив головы, что из-за их плеч
не долетало ни  единого  звука,  наконец,  разошлись.  Но  от  зоркого
взгляда Пьемура не ускользнуло,  что перед расставанием из одних рук в
другие перешел маленький мешочек,  и он сделал вывод,  что  они  всего
лишь ожесточенно торговались.  Любители скакунов тоже ушли, и их место
заняла новая пара. Но, к разочарованию паренька, оба они завернулись в
длинные накидки и сразу же захрапели. Тут Пьемур почувствовал, что и у
него глаза отчаянно слипаются.  Допив для бодрости  остаток  сока,  он
подумал: неужели и в следующей палатке его ждет такая же скучища?
  Разбудило его прохладное  дуновение  ветерка  и  оживленные  голоса.
Пьемур  принялся  испуганно озираться,  решив,  что проспал барабанное
сообщение,  но  быстро  вспомнил,  где  находится.  Над  ярмаркой  уже
сгущались  сумерки,  и,  словно  дождавшись захода солнца,  прохладный
вечерний ветерок принялся весело раздувать поднятые  полотнища.  Кроме
Пьемура,  под  навесом никого не было.  Уловив аромат жарящегося мяса,
паренек вскочил на ноги.  Только еще не хватало опоздать к  ужину!  Он
изрядно проголодался.
  Жара спала,  и все вокруг заметно оживились -  по  дорожкам,  весело
болтая,  бодрой  поступью  двигался нескончаемый поток людей.  Пьемуру
пришлось  поработать  локтями,  чтобы  выбраться  из  толпы.  Драконы,
мощными глыбами выделяющиеся на утесе холда, устремили вниз сверкающие
глаза,  которые яркостью соперничали со светильниками,  установленными
на высоких шестах по всей ярмарочной площади.
  Пьемур беспрепятственно проник в холд и,  следуя за потоком нарядных
гостей, легко обнаружил Главный зал.
  Если верить  гулявшим  по  Цеху  арфистов  слухам,  лорд  Лауди   не
отличался  особой  щедростью,  но  на ярмарках каждый холд старался не
ударить в грязь лицом. Самые влиятельные люди холда вместе с ближайшей
родней  приглашались  на обед к лорду-правителю,  а с ними - всадники,
лорды, главы и мастера цехов, приехавшие на ярмарку.
  Арфисты по  обычаю занимали стол рядом с главным.  Пьемур никогда не
видел здешнего арфиста Бантура и надеялся,  что Сибел с Менолли уже  в
зале.  Так  оно  и  оказалось:  оба  весело болтали с Дисом,  которого
определили Бантуру в  помощники  в  тот  самый  день,  когда  Менолли,
поменяв стол, стала подмастерьем, и Струдом - его тогда же отправили в
морской холд в устье реки Айген.  Бантур,  уже седой, но с удивительно
молодыми  ярко-голубыми  глазами,  приветствовал Пьемура с необычайным
радушием  -  такое  редко  оказывалось  простым   школярам.   От   его
гостеприимства мальчуган смутился даже больше, чем если бы ему оказали
холодный прием.  Арфист потребовал,  чтобы Пьемуру  принесли  горячего
мяса  и  овощей,  и навалил ему на тарелку такую гору,  что у паренька
глаза на лоб полезли.
  Пока он  ел,  остальные арфисты беседовали между собой,  а когда он,
наконец,  проглотил   последний   кусочек,   Бантур   пригласил   всех
прогуляться,  чтобы освободить место для новых гостей лорда Лауди.  Он
спросил Пьемура,  на чем он  собирается  играть,  когда  подойдет  его
очередь, - на гитаре или на барабане. Пьемур нерешительно оглянулся и,
увидев  незаметный  кивок  Сибела,  с  показным  энтузиазмом  вызвался
исполнить партию гитары.
  - Странно,  Пьемур,  - я была уверена,  что ты выберешь барабан, - с
таким  невинным  видом  заметила  Менолли,  что  он  чуть не принял ее
реплику всерьез.
  С трудом  подавив  желание дать ей хорошего пинка,  Пьемур лучезарно
улыбнулся.
  - Ты   же  только  сегодня  слышала,  какого  мнения  обо  мне  наши
барабанщики,  - так скромно вымолвил он,  что  Менолли  подавилась  от
смеха, да так, что слезы брызнули из глаз.
  Когда арфисты зашагали в  сторону  ярмарочной  площади,  с  Пьемуром
поравнялся Сибел.
  - Ну что, услышал что-нибудь интересное?
  - Кто   способен  разговаривать,  когда  стоит  такая  жарища?  -  с
искренним отвращением проговорил Пьемур.  Он  подозревал,  что  Сибелу
известна лень, охватывающая здешних жителей в дневное время.
  - Ты заметишь,  что к вечеру они меняются. Тебе придется подыгрывать
только  танцорам.  Или я плохо разбираюсь в ярмарках,  или...  - Сибел
нашел взглядом стройную фигуру Менолли,  одетую в синий цвет арфистов,
- все будут требовать,  чтобы она пела,  пока не охрипнет.  Так всегда
бывает.
  Пьемур незаметно покосился на Сибела.  Знает ли сам подмастерье, что
чувства,  которые он питает к помощнице Главного арфиста,  написаны  у
него на лице?
  Первый танец был самым быстрым и самым  длинным.  Прохладный  ночной
воздух  поощрял  танцоров  на  такие  головокружительные коленца,  что
Пьемур только диву  давался.  И  куда  только  подевалась  их  дневная
медлительность?  Когда  на помосте осталась Менолли вместе с Бантуром,
Дисом и Струдом,  Сибел взглядом указал  Пьемуру  на  людей,  которые,
разбившись  на  кучки,  стояли  в  сторонке  и,  посасывая из трубочек
напитки, о чем-то негромко беседовали.
  Пьемур решил, что шепчутся они из вежливости, чтобы не мешать певцам
и их слушателям,  но ему от этого было  не  легче.  Он  уже  собирался
бросить  свое занятие,  но тут его слух привлекло слово "Древние".  Он
подобрался поближе к беседующим и в отблеске  светильников  разглядел,
что двое из них были моряки, а остальные - кузнец, рудокоп и айгенский
холдер.
  - Не могу утверждать, что это были именно Древние, но с тех пор, как
они перебрались на Южный,  мы больше не страдаем от нежданных  гостей.
Вон  Г'нериш  -  хоть  и  Древний,  а  уважает  установленные Бенденом
порядки. Так что, скорее всего, это были они.
  - Молодой  Торик  частенько  отправляет  свой  двухмачтовик на север
торговать,  - заговорил один из моряков, доверительно понизив голос, и
Пьемуру пришлось до предела напрячь слух,  чтобы разобрать слова. - Он
давно этим занимается, и мой правитель не видит в этом ничего дурного.
Ведь  Торик  -  не всадник,  а потом,  те,  кто остались на Южном,  не
подчиняются  Бендену.  Вот  мы  и   торгуем   помаленьку.   Он   мужик
прижимистый, но цену назначает справедливую.
  - И платит деньгами? - удивился холдер.
  - Нет,  товаром. Камешками, кожами, фруктами и кое-чем еще. А как-то
раз,  - Пьемур затаил дыхание,  стараясь разобрать заговорщицкий шепот
моряка, - он отвалил нам девять яиц огненной ящерицы!
  - Ну  да?  -  в  этом  недоверчивом  вопросе  смешались  зависть   и
неподдельный интерес.  Моряк шикнул на собеседника,  чтобы тот говорил
потише.  - Хотя, конечно, - тот никак не мог скрыть жгучей ревности, -
на  Южном  просто  завались песчаных бережков,  где они водятся!  Но в
любом случае...
  Захватывающую беседу  прервал приход еще одного моряка,  который был
постарше и,  вероятно,  выше званием двух болтунов, потому что на этом
разговор перескочил на другую тему. Пьемур, выждав немножко, незаметно
удалился.
  Тут Менолли  начала  петь  под  аккомпанемент  других арфистов.  Все
разговоры мгновенно стихли,  и она,  как  показалось  Пьемуру,  просто
изумительно, исполнила "Песенку о королеве файров".
  Опытное ухо Пьемура уловило,  что голос ее стал еще богаче,  а тембр
глубже.  Он не смог найти изъянов в музыкальной фразировке песни. И не
мудрено - после трех Оборотов ученичества у сурового мастера Шоганара!
"Как удивительно созвучен ее голос тем песням,  которые она исполняет!
- не уставал восхищаться Пьемур.  - И поет она  гораздо  выразительнее
многих арфистов,  которым природа дала более сильные голоса". Казалось
бы,  сколько раз он уже слышал  "Песенку  о  королеве",  и  снова  она
захватила его целиком. Когда песня закончилась, паренек поймал себя на
том,  что аплодирует не менее бурно,  чем все вокруг. Умение подобрать
музыку  к  словам  -  этот талант Менолли не был единственным:  своими
песнями она умела подобрать ключик к душам и сердцам слушателей.
  Пока восхищенная публика наперебой выкрикивала названия полюбившихся
песен,  она кивнула Сибелу, чтобы тот поднялся на помост, и они дуэтом
исполнили  Песню  восточного  морского холда.  Голоса их так прекрасно
дополняли друг друга,  что восторг и уважение,  которые Пьемур питал к
своим  друзьям-арфистам,  в  этот вечер достигли небывалых высот.  Вот
если бы у него получился тенор, он бы тоже со временем смог...
  Отыграв еще  три  танца,  он понял,  что Сибел не ошибся:  айгенская
публика решительно предпочитала  слушать  пение  Менолли.  Еще  Пьемур
заметил,  что  после  каждого  ее сольного выступления обязательно шла
хотя бы одна хоровая песня и дуэт,  в  которых  участвовали  айгенские
арфисты.  Очень  разумно  с  ее  стороны  -  у  коллег не будет причин
обижаться.  Жаль,  что такая предусмотрительность никак не применима к
его собственной проблеме с учениками барабанщика!
  То ли потому,  что он выспался днем,  то ли потому, что сухой воздух
действовал бодряще,  но только Пьемур ощутил признаки усталости только
к тому времени, когда толпа вокруг танцевальной площадки начала редеть
и все больше людей стали устраиваться на ночлег в ярмарочных палатках.
Он стал оглядываться в поисках Сибела и Менолли.  Так и  не  обнаружив
друзей,  он наконец наткнулся на сонно позевывающего Струда,  который,
посмеиваясь,  посоветовал ему отыскать где-нибудь спокойное местечко и
вздремнуть.
  Днем сама жара действовала усыпляюще,  но теперь после  всего  того,
что  он услышал на ярмарке,  сон не шел.  Нет никаких сомнений:  визит
Древних на сапфировый прииск - событие не единичное.  Ясно  и  другое:
хотя Г'нериш,  Предводитель Вейра Айген, который был родом из Древних,
и пользовался уважением,  здешние холдеры многое бы  отдали,  лишь  бы
подчиняться Бендену...
  Пьемур проснулся оттого, что кто-то ущипнул его за ухо. Он испуганно
подскочил,  но  почти  сразу же увидел рядом с собой Крепыша и услышал
его  тихий  успокаивающий  свист.  Рядом  кто-то   заливисто   храпел,
прижавшись к Пьемуру теплой спиной. Паренек осторожно отодвинулся.
  Крепыш чирикнул и,  слетев на землю,  сделал несколько шагов.  то  и
дело  оглядываясь на Пьемура.  Он явно приглашал мальчика следовать за
собой,  и,   хотя   в   глазах   его   не   было   красного   оттенка,
свидетельствующего о голоде,  они быстро вращались,  что подразумевало
настойчивый призыв.
  - Я  принял  твое  сообщение  даже  без  барабана,  - шепнул Пьемур,
отползая от храпящего соседа.  Видно,  он действительно изрядно устал,
если заснул в такой компании.
  Крепыш уселся на его правое плечо  и  принялся  толкать  мальчика  в
щеку,  вынуждая повернуть голову влево.  Пьемур послушно поднырнул под
полог палатки и в неверном свете меркнущих светильников  увидел  вдали
темную громаду дракона и рядом с ним силуэты людей.
  Файр протяжно вскрикнул и полетел  к  ним.  Зевая  и  поеживаясь  от
пронизывающего предрассветного ветерка, Пьемур поспешил следом, мечтая
о кружке горячего кла.  Тем более,  что присутствие дракона  означало:
придется снова лететь через Промежуток, а там будет еще холоднее.
  Вопреки его ожиданиям,  оказалось,  что дракон - вовсе  не  Лиот,  а
коричневый,  но  почти  такой же огромный,  как великан из Форт Вейра.
Должно быть,  это Кант! Так оно и оказалось - подойдя поближе, паренек
увидел на лице всадника шрамы от страшных ожогов,  полученных во время
знаменитого броска к Алой Звезде.
  - Поторапливайся,  Пьемур,  -  сказал Сибел.  - Ф'нор прибыл,  чтобы
захватить нас в Вейр Бенден. У Рамоты наступает Рождение.
  Пьемур завопил от восторга и вдруг поперхнулся:  всю его радость как
ветром сдуло.  Мало того,  что он побывал на ярмарке,  так  еще  и  на
Рождение в Бенден угодил!  Да если Клел с компанией пронюхают об этом,
ему от них совсем жизни не будет!  Но,  заметив,  что все ждут от него
приличествующей  случаю  реакции,  спохватился  и,  посетовав  на свой
ломающийся голос,  постарался изобразить на лице самую что ни на  есть
безоблачную  улыбку.  Однако стон,  который вырвался у него,  когда он
взбирался по плечу Канта,  относился все к тем же враждебным силам,  а
вовсе   не   к   чрезмерным   физическим  усилиям.  Ой  молча  перенес
поддразнивания Сибела о тяготах школярской жизни и вопросы  Менолли  о
том,  почему он такой неразговорчивый,  - то ли проголодался, то ли не
выспался.
  - Не печалься,  Пьемур,  - ободряюще улыбнулась девушка, - в Бендене
для тебя наверняка отыщется кружечка-другая кла. - Она заглянула ему в
лицо. - Да ты и вправду спишь, что ли?
  - Почти,  - притворно зевая,  ответил он,  а  потом  добавил,  чтобы
сделать  ей  приятное:  -  Никак не могу поверить,  что это наяву - я,
Пьемур, и вдруг отправляюсь в Бенден, на Рождение!
  Может быть,   стоит   попросить   Менолли,   чтобы   она  ничего  не
рассказывала ни барабанному мастеру,  ни Дирцану? Пусть скажет им, что
его  оставили  в  Айгене  и забрали на обратном пути.  Нет,  ничего не
выйдет:  она обязательно захочет узнать причину.  А как, спрашивается,
ей сказать,  не рискуя прослыть болтуном,  ябедой и нытиком? Должен же
быть какой-то способ поставить Клела и Дирцана  на  место  самому,  не
прибегая к посторонней помощи!
  Несмотря на тягостные предчувствия,  у Пьемура снова захватило  дух,
когда  Кант  взвился  в  воздух и,  расправив огромные крылья,  сделал
первый взмах.  На этот раз,  в предрассветном сумраке,  лететь было не
так  страшно:  он  понятия  не имел,  как высоко над землей они парят,
поскольку меркнущие огни Айгена остались  позади.  Но  сердце  у  него
упало  от  ужаса,  когда Ф'нор вслух приказал Канту доставить их через
Промежуток в Вейр Бенден. Опять это жуткое бесчувственное одиночество,
пронизанное  леденящим  холодом...  Но  не успел холод пробрать его до
костей, как они в свете занимающегося дня вынырнули над огромной чашей
Вейра Бенден.
  Пьемуру однажды довелось побывать в Форт Вейре - он  ездил  туда  на
повозке  с  группой арфистов,  когда Рождалось первое королевское яйцо
Людеты,  королевы Вейра.  Тогда  Форт  показался  ему  громадным,  но,
похоже,  Бенден гораздо больше.  Может быть,  потому, что он видит его
сверху,  с высоты драконьего полета,  может быть,  из-за первых  лучей
солнца,  золотящих дальний край чаши,  играющих на озерной глади...  А
может быть,  из-за того,  что это - Бенден! Ведь в его глазах, как и в
глазах  каждого перинита,  Бенден олицетворял все самое важное,  самое
высокое. Не будь Бендена и его отважных Предводителей, добрая половина
Перна могла стать добычей алчных Нитей.
  Прямо над ними из воздуха вынырнул еще один дракон.  Пьемур невольно
пригнулся,  от  чего  Менолли  весело рассмеялась.  Третий и четвертый
драконы появились,  когда Кант заскользил вниз, спускаясь на дно чаши.
Съезжая  с  плеча  коричневого,  Пьемур  дивился  про себя:  и как это
драконы не сталкиваются в воздухе,  выныривая из него с такой пугающей
частотой?
  Красотка, Кими и Крепыш с Нырком, радостно галдя, носились у Менолли
над  головой.  Вдруг  к  ним  присоединились еще пять файров,  которых
Пьемур никогда раньше не встречал.  Менолли  озабоченно  пробормотала,
что  не  мешало  бы  их накормить,  пока они не разнесли весь Вейр,  и
Ф'нор,  расхохотавшись,  посоветовал ей разыскать Миррим.  Она  скорее
всего  в кухонных пещерах,  руководит приготовлением завтрака.  Ощутив
тычок в спину,  которым наградил его Сибел,  Пьемур  спохватился,  что
забыл поблагодарить коричневого всадника и его дракона. Затем все трое
арфистов направились к противоположной стороне  чаши,  где  находились
ярко освещенные кухонные пещеры.
  Доносящиеся оттуда соблазнительные ароматы горячего  кла  и  свежего
хлеба  заставили  их  ускорить  шаг.  Менолли  провела  друзей к самой
маленькой плите, находившейся поодаль от шума и суеты, царивших вокруг
огромных печей.
  - Миррим!  - позвала она;  девушка, возившаяся у плиты, обернулась и
радостно просияла, узнав вошедших.
  - Менолли приехала!  И ты,  Сибел!  Как поживаешь?  Где это  ты  так
загорел?  А это кто?  - Она заметила Пьемура, который скромно держался
позади,  и улыбка ее исчезла - как будто такой ничтожный школяр только
по ошибке мог затесаться в столь изысканное общество.
  - Это Пьемур,  Миррим.  Прошу любить и жаловать. Ты помнишь, я часто
рассказывала тебе о нем,  - сказала Менолли, привлекая паренька к себе
и этим ласковым жестом как бы говоря Миррим:  он свой.  - Он стал моим
первым другом в Цехе арфистов,  как ты - здесь, в Бендене. Мы все были
на айгенской ярмарке.  Вчера чуть не изжарились, сегодня утром чуть не
превратились в сосульки и при всем при том смертельно проголодались! -
жалобно протянула Менолли.
  - Еще  бы  не проголодаться!  - Миррим отвела от Пьемура придирчивый
взгляд и повернулась к плите.
  Она захлопотала,  наполняя кружки и миски,  и с таким радушием стала
накрывать на стол,  что Пьемуру пришлось изменить  первое,  отнюдь  не
выгодное впечатление, которое у него сложилось о девушке.
  - К сожалению.  не смогу уделить вам много внимания -  сами  знаете,
что  творится  в  Вейре  во  время  Рождения,  дел просто невпроворот.
Приходится за всем присматривать самой, если хочешь, чтобы получилось,
как надо.  - Она с размаху плюхнулась на стул и тяжело вздохнула, явно
желая подчеркнуть бремя ответственности, лежащее на ее хрупких плечах.
Потом  пригладила  челку  и  похлопала  по  толстым  каштановым косам,
украшающим ее голову.
  Пьемур, потешаясь  про  себя,  следил  за  этим  представлением,  но
постепенно он заметил,  что ни Менолли,  ни Сибел не обращают никакого
внимания  на показную важность девушки и явно предпочитают ее общество
остальным обитателям многолюдной  пещеры,  и  вынужден  был  прийти  к
выводу:  должно  быть,  есть  в  ней  что-то такое,  чего не увидишь с
первого взгляда.
  Тут на плечо Менолли,  жалобно чирикая,  опустилась Красотка;  глаза
королевы светились голодным красным  пламенем.  Другое  плечо  девушки
немедленно   занял   Нырок,  а  Кими  вспорхнула  на  руку  Сибела.  К
неописуемому счастью Пьемура,  к нему прилетел Крепыш и тоже устроился
у него на плече.
  - Мне показалось,  что это Крепыш,  - проговорила Миррим, недоуменно
покосившись в сторону Пьемура, словно говоря: у него-то откуда файр?
  - Это он и есть,  - рассмеялась Менолли. - Просто Пьемур каждый день
помогает мне с кормежкой,  так что Крепыш хочет напомнить ему,  что он
тоже непрочь перекусить.
  - Что  же  ты  мне  сразу  не  сказала,  что они голодные?  - Миррим
вскочила,  укоризненно хмурясь.  - Я-то думала,  Менолли,  ты  сначала
заботишься о своих файрах...
  Менолли и Сибел виновато переглянулись, а Миррим размашисто зашагала
к  столу,  где  женщины  разделывали птицу к предстоящему праздничному
пиру.  Вскоре она вернулась с полной миской обрезков  в  сопровождении
тройки   файров.  Девушка  с  грубоватой  нежностью  шикнула  на  них,
напомнив,  что они уже получили свою долю.  Тут Миррим позвали к одной
из больших печей, чему Пьемур был душевно рад: его уже начали выводить
из себя ее повадки.  Крепыш со значением тыкался ему в щеку, и мальчик
весь отдался кормлению своего любимца.
  - Она что - твоя подружка?  - поинтересовался  Пьемур,  когда  файры
слегка утолили свой голод.
  Сибел рассмеялся, а Менолли сокрушенно вздохнула.
  - Миррим очень добрая. Не обращай внимания на ее манеры.
  - Уже обратил, - буркнул Пьемур.
  Сибел снова  засмеялся и предложил Кими большой кусок мяса,  надеясь
успеть отхлебнуть глоток кла, пока она будет с ним расправляться.
  - К Миррим нужно привыкнуть, но Менолли права: для друзей она отдаст
последнее.
  - И готов поспорить,  что при этом будет жаловаться,  не умолкая,  -
заметил Пьемур.
  Менолли с упреком взглянула на него.
  - Она - воспитанница Брекки,  и Манора до сих  пор  уверена:  только
благодаря  неусыпной заботе Миррим,  Брекки удалось выжить после того,
как погибла ее королева.
  - Правда?  -  слова  Менолли произвели на Пьемура впечатление,  и он
оглянулся на хлопотавшую у очага Миррим, словно ожидая, что после этой
новости девушка изменится даже внешне.
  - Так что прошу тебя,  Пьемур,  не суди о ней  слишком  поспешно,  -
дотронувшись до его плеча, попросила Менолли.
  - Ну конечно, если ты так говоришь...
  Сибел подмигнул мальчику.
  - Да, Пьемур, она так говорит, а нам остается только слушаться!
  - Да  полно  тебе,  - недовольно поморщилась Менолли.  - Я просто не
хочу,  чтобы у Пьемура создалось о ней ложное впечатление после  того,
как он видел ее пару минут...
  - В то время,  как все знают:  - Сибел закатил глаза  к  потолку,  -
чтобы  по  достоинству  оценить  Миррим,  необходимо  немало  времени,
терпения,  настойчивости и к тому же изрядная доля  удачи!  -  Менолли
замахнулась на него ложкой, но юноша проворно увернулся.
  Закончив кормить файров,  они отослали их  греться  на  солнышке.  И
сразу же перед ними, тяжело вздыхая, выросла Миррим.
  - Ума не приложу,  как мы успеем все закончить  к  сроку!  И  почему
только  эти  яйца  вечно проклевываются не вовремя?  Половина гостей с
запада будут сонные,  как мухи,  и сразу же захотят завтракать... Вот,
полюбуйтесь!  -  Она  махнула  рукой  в  сторону  холда,  где  драконы
высаживали прибывших седоков.  - А еще столько предстоит сделать!  Мне
сегодня  ужасно хочется попасть на Рождение - вы,  наверное,  слышали,
что в числе претендентов будет наш Фелессан?
  - Да, Ф'нор нам сказал. Я могу помочь тебе с завтраком, - предложила
Менолли.
  - Ты только скажи,  что нам делать,  - сказал Сибел, обнимая Пьемура
за плечи, - а уж мы постараемся не ударить в грязь лицом.
  - Правда?  - Миррим сразу сбросила маску озабоченной хозяйки, и лицо
ее озарилось радостной улыбкой,  превратившей ее в  очень  хорошенькую
девушку.  - Если бы вы расставили эти столы, - она показала на штабеля
козлов и крышек, - то здорово бы меня выручили!
  В этот  миг  ее  снова куда-то позвали,  и Миррим вихрем помчалась в
другой конец пещеры,  одарив их такой сердечной  улыбкой,  что  Пьемур
озадаченно  крякнул.  Ну  почему  эта девчонка так странно себя ведет?
Насколько она милее, когда ничего из себя не изображает!
  - Оказывается,  сегодня мы увидим Фелессана на Площадке Рождений?  -
промолвил Сибел. - Я это почему-то прослушал.
  - Извини,  я думала,  ты знаешь, - сказала Менолли, поднимаясь из-за
стола, чтобы убрать посуду. - Интересно, удастся ли ему Запечатлеть...
  - Почему  бы и нет?  - спросил Пьемур,  удивленный прозвучавшим в ее
голосе сомнением.
  - Пусть  он и сын Предводителей Вейра - это вовсе не значит,  что он
обязательно Запечатлеет. Дракон сам выбирает, на него нельзя повлиять.
  - Не беспокойтесь,  уж Фелессан-то обязательно Запечатлеет, - заявил
подошедший к их столу всадник.  За ним следовали еще  двое.  -  Никак,
Менолли, ты сегодня заведуешь котлами?
  - Привет,  Т'геллан, - лукаво улыбнулась Менолли, наливая бронзовому
всаднику кла.
  - А ты как поживаешь,  Сибел?  - продолжал Т'геллан,  усаживаясь  на
скамью и приглашая своих спутников сесть рядом.
  - Бремя ответственности давит,  -  проговорил  Сибел  страдальческим
тоном,   подозрительно  напоминающим  голос  Миррим.  -  Нам  поручено
расставить столы.  Давай-ка,  Пьемур, приниматься за дело, пока нам не
досталось черпаком от нашей хозяйки.
  Менолли так горячо защищала  свою  подружку,  что  Пьемур  продолжал
приглядываться к девушке,  пока они с Сибелом возились со столами.  Он
видел,  как Миррим мечется от одной  печи  к  другой,  -  там  поможет
подготовить  птицу  к  жарке,  тут - насадить тушу на вертел.  Вот она
отправила одну группу подростков чистить коренья и  клубни,  другую  -
накрывать на столы. И постепенно до Пьемура стало доходить, что она не
так уж преувеличивает тяжесть своих обязанностей.
  Тем временем  Менолли  тоже  хлопотала  вовсю  -  кормила  завтраком
всадников и  их  заспанных  пассажиров,  которых  вытащили  из  теплых
постелей ради предстоящего Рождения.
  Сибел с Пьемуром как раз установили последний стол, когда до их ушей
донесся  приглушенный  гул.  Тотчас же в пещеру вернулись файры,  и их
возбужденное чириканье зазвучало причудливым  аккомпанементом  низкому
гудению драконов.
  К плите вернулась запыхавшаяся Миррим,  на ходу  снимая  передник  и
отряхивая с юбки капли воды.
  - Скорее!  Охаран обещал занять нам места,  -  крикнула  она,  бегом
устремляясь через чашу Вейра.
  Бенденский арфист сохранил их места на ярусе,  прямо  над  Площадкой
Рождений,  хотя,  по его словам,  ему пришлось выдержать не один бой с
лордами и цеховыми мастерами.  И Пьемур отлично понимал, почему: места
были  просто  отличные - на втором ярусе,  неподалеку от входа;  с них
открывался отличный вид на всю Площадку. На этот раз королевского яйца
в  кладке  не было,  и Рамота стояла сбоку,  под карнизом,  на котором
заняли свои места Предводители  Вейра.  Золотая  королева  то  и  дело
оглядывалась на свою Госпожу,  как будто ища у нее поддержки. "А может
быть,  и утешения,  - подумалось  Пьемуру,  -  ведь  совсем  скоро  ей
придется распроститься с яйцами,  о которых она так долго заботилась".
Эта мысль позабавила паренька:  раньше  ему  никогда  не  приходило  в
голову  приписывать  материнские  чувства  главной королеве бенденских
драконов.  Да уж,  Рамота,  которая,  грозно сверкая желтыми  глазами,
беспокойно  переступала с ноги на ногу и шелестела крыльями,  ничем не
напоминала самок бегунов или стадных животных,  нежно  опекающих  свое
потомство.
  Краем глаза  Пьемур  увидел,  как  у  входа  на  Площадку   Рождений
мелькнуло   что-то  белое,  и  обратил  все  внимание  туда.  К  яйцам
приближались претенденты.  Их белые туники  развевал  легкий  утренний
ветерок.  Пьемур  чуть  не  рассмеялся:  ступив  на раскаленный песок,
мальчики  стали  смешно  перебирать  ногами.  Подойдя  к  кладке,  они
выстроились   полукругом  позади  слегка  покачивающихся  яиц.  Рамота
предостерегающе заворчала,  но мальчики и глазом не моргнули.  Правда,
от взора Пьемура все же не укрылось, что ближайшие к королеве пареньки
на всякий случай отодвинулись.
  По залу  пронесся  взволнованный  шум  -  одно  из  яиц  задергалось
сильнее.  Внезапный  треск  скорлупы,  казалось,  эхом  отразился   от
сводчатого  потолка  высоченной пещеры,  и сидящие на верхних карнизах
драконы  еще  громче  загудели,  выражая  рождающимся   малышам   свою
поддержку. И тут Рождение пошло полным ходом. Пьемур не знал, куда ему
смотреть: наблюдать за зрителями было не менее интересно, чем за самим
Рождением.  Лица  всадников  мягко лучились - они вспоминали волшебные
мгновения,   когда   сами,   Запечатлев   новорожденного   дракончика,
неразрывно сплетясь с ним мыслями,  обрели себе друга на всю жизнь. На
лицах других зрителей - родственников и гостей претендентов -  застыли
надежда  и нетерпение:  затаив дыхание,  они ожидали мгновения,  когда
новорожденный  выберет  или  отвергнет  их   мальчугана.   Уважительно
притихшие  файры  внимательно следили за ходом событий,  рассевшись на
плечах хозяев.  Глядя на них, Пьемур, который не смел и надеяться, что
ему  когда-нибудь  доведется  Запечатлеть  дракона,  вспомнил  о своей
заветной мечте:  может быть,  ему все же повезет,  и в один прекрасный
день он тоже станет обладателем огненной ящерицы! Интересно, помнит ли
Менолли о своем обещании?  И представится ли ему случай напомнить ей о
нем...
  - Смотри, вон Фелессан, - сказала Менолли, толкнув его локтем в бок.
Она показывала на долговязого паренька с такой роскошной копной темных
кудрявых волос, что голова казалась слишком большой для его роста.
  - Похоже,  он совсем не волнуется, - ответил Пьемур, который заметил
у других претендентов явные признаки неуверенности:  одни переминались
с ноги на ногу, другие без нужды одергивали туники.
  Дружный вздох,  вырвавшийся из уст зрителей,  отвлек их внимание  от
Фелессана,  и  они  увидели,  что  уже  несколько  яиц  ходят ходуном,
раскачиваемые новорожденными, которые изо всех сил стремятся вырваться
на волю. Внезапно одно из яиц раскололось пополам, и мокрый коричневый
дракончик вывалился прямо на горячий песок.  Волоча  за  собой  влажно
поблескивающие,   такие   хрупкие   на   вид   крылышки,  он  принялся
нерешительно  тыкаться  то  в  одну,  то  в  другую  сторону,  жалобно
попискивая.  Взрослые  драконы ободряюще закурлыкали,  а Рамота издала
низкий гудящий рык.
  Ближайшие к   дракончику  пареньки  пытались  преградить  ему  путь,
надеясь,  что он заметит и,  может быть, Запечатлеет одного из них, но
малыш  вырвался  из их круга и,  пошатываясь,  заковылял по песку,  не
переставая надрывно кричать,  пока вокруг него не собралась  следующая
группа  мальчиков.  Один,  повинуясь какому-то внутреннему побуждению,
сделал шаг вперед.  Отчаяние  в  крике  коричневого  малыша  сменилось
радостью,  он  попытался развернуть влажные крылья,  стараясь поскорее
преодолеть  разделяющее  их  пространство.  И  тут  мальчик   бросился
навстречу  и,  обняв  дракончика,  стал  гладить  его  голову,  плечи,
похлопывать по крыльям,  а новорожденный  торжествующе  курлыкал,  его
фасеточные глаза переливались голубым и пурпурным, выдавая бесконечную
любовь и преданность. Итак, первое Запечатление дня состоялось!
  Пьемур услышал,  как глубоко вздохнула Менолли,  и понял: в этот миг
она вновь переживает мгновения,  когда три Оборота назад  в  пещере  у
Драконьих камней,  она запечатлела своих файров. Паренек в который уже
раз ощутил острый укол зависти.  Когда же он,  наконец, заслужит право
владеть файром?
  Взволнованные возгласы заставили его вновь сосредоточить внимание на
происходящем внизу,  на Площадке Рождений.  Все новые яйца трескались,
обнаруживая своих маленьких обитателей.
  - Взгляни на Фелессана,  Пьемур!  Бронзовый совсем рядом с ним...  -
крикнула Миррим, в волнении хватая его за руку.
  - И  двое  коричневых,  и  голубой,  - не менее взволнованно вторила
подруге Менолли.  Она вся  подалась  вперед,  как  бы  желая  мысленно
подтолкнуть   бронзового   малыша   к   Фелессану.  -  Он  заслуживает
бронзового, правда же, заслуживает!
  - Но  для  этого  сам  дракон  должен  его выбрать,  - наставительно
заметила Миррим. - Ты думаешь, раз они Предводители Вейра...
  - Заткнись,  Миррим! - в изнеможении рявкнул Пьемур и крепче стиснул
кулаки, стараясь помочь Запечатлению.
  Фелессан прекрасно видел находящегося совсем рядом бронзового,  но и
другие претенденты видели его ничуть не хуже. А вот сам малыш, который
стоял,  неуверенно покачиваясь на слабых ножках,  казалось, не замечал
ни одного из них.  Вдруг он потерял равновесие и беспомощно уткнулся в
песок треугольной головой.  Этого Фелессан вынести не смог. Он ласково
поставил  новорожденного  дракончика  на  ноги  и  замер,   лицо   его
преобразилось. Увидев неподдельный восторг, осветивший черты мальчика,
его друзья сразу поняли: Запечатление состоялось.
  Трубный клич  Рамоты  заставил  зрителей ошеломленно замолкнуть,  но
Пьемур ничуть не  удивился:  он  видел,  как  Ф'лар  с  Лессой  крепко
обнялись при виде того, что их единственный сын Запечатлел бронзового.
  "Жаль, что все так быстро кончилось!"  -  подумал  Пьемур  несколько
минут спустя.  Ему хотелось еще раз пережить все снова, еще раз вместе
со всеми изведать эту пьянящую радость.  Правда, к ней примешивались и
горечь,  и разочарование - ведь претендентов было гораздо больше,  чем
новорожденных драконов.  Только одна зеленая малышка так никого  и  не
Запечатлела.  Жалостно  поскуливая,  она  оттолкнула  с  дороги одного
мальчика,  кинулась к другому,  жадно заглядывая ему в лицо,  - видно,
никак  не могла найти своего будущего всадника.  Отчаявшись,  бедняжка
заковыляла к зрительским местам, несмотря на все старания претендентов
удержать ее на Площадке.
  - О чем только думают эти мальчишки?  -  сердито  хмурясь,  спросила
Миррим,  наблюдая за беспомощными метаниями зеленой.  Девушка встала и
попыталась  жестами  подсказать  претендентам,  чтобы   они   окружили
малышку.
  И тут  новорожденная,  издав  призывное  курлыканье,  устремилась  к
лестнице, ведущей на ярусы.
  - Да что это на нее нашло? - спросила Миррим, не обращаясь ни к кому
конкретно.  Она подозрительно озиралась по сторонам - будто претендент
мог прятаться среди приглашенных.
  - Видно,  тот, кто ей нужен, не на Площадке, - раздался чей-то голос
из публики.
  - Бедняжка  может  ушибиться,  -  озабоченно  пробормотала  Миррим и
начала проталкиваться к лестнице,  от которой ее  отделяло  всего  три
места, - ободрать себе крылья о ступени.
  И правда,  малышка упала с первой же ступеньки и, ударившись носом о
камень,  громко вскрикнула от боли. Рамота откликнулась яростным ревом
и медленно направилась к проходу.
  - Пойми же, глупышка, мальчики, из которых тебе нужно выбирать, там,
на Площадке.  Давай-ка поворачивайся и ступай к ним,  -  приговаривала
Миррим,  спускаясь  по  ступенькам  к  зеленому  дракончику.  Вдруг ей
наперерез,  оглушительно трубя,  метнулись ее файры. Девушка постояла,
глядя  на  возбужденные  пляски  своих  друзей,  на  лице ее появилось
недоверчивое выражение,  и она  перевела  взгляд  на  зеленую,  упрямо
пытающуюся  осилить ступеньки.  - Нет,  мне нельзя!  - вдруг испуганно
воскликнула она и,  не удержавшись на  ногах,  полетела  вниз.  Только
через несколько ступенек ей удалось кое-как восстановить равновесие. -
Правда,  нельзя!  - Миррим озиралась по  сторонам,  как  будто  искала
поддержки.  -  Я  не  имею права Запечатлеть - ведь я не вхожу в число
претендентов.  Не может быть, чтобы она выбрала меня! - первоначальный
испуг на лице девушки сменился благоговейным изумлением.
  - Если уж она выбрала  тебя,  Миррим,  -  проговорил  Ф'лар,  -  так
ступай,  помоги ей, пока она не расшиблась. - Оба Предводителя подошли
поближе и наблюдали за происходящим.
  - Но ведь я....
  - Похоже,  что  это  действительно  так,  Миррим,   -   с   покорным
недоумением  произнесла  Лесса.  - Дракон никогда не ошибается!  Да не
стой,  девочка, шевелись! А то она разобьет себе нос, стараясь до тебя
добраться!
  Бросив недоверчивый взгляд на Госпожу  Вейра,  Миррим  скатилась  по
ступенькам и подхватила зеленую малышку в тот миг, когда та снова чуть
не свалилась вниз.
  - Ах  ты,  глупышка  моя!  И почему только ты выбрала меня?  - нежно
заворковала Миррим, обняв новорожденную и стараясь ее успокоить. - Она
говорит,  что  ее  зовут  Пат!  -  Торжество,  озарившее  лицо Миррим,
заставило Пьемура смущенно отвести глаза. Вот уже во второй раз за это
утро он ощутил острую зависть.
  Один краткий миг Пьемур тешился мыслью:  а вдруг зеленая искала его?
У мальчугана вырвался протяжный вздох,  и сразу же чья-то рука ласково
легла на его плечо.  Постаравшись придать лицу беззаботное  выражение,
он оглянулся на Менолли и прочел в ее глазах сочувствие и понимание.
  - Я ведь давно тебе обещала: у тебя обязательно будет свой файр! И я
не забыла о своем обещании. Знай это, Пьемур.
  Они оба снова стали наблюдать за Миррим,  которая возилась с Пат. Ее
файры,  вереща, скакали по песку, как будто на свой лад приветствовали
зеленую малышку.
  - Пойдемте-ка   отсюда,  -  сказал  Сибел,  когда  Миррим  принялась
уговаривать дракончика покинуть Площадку Рождений.  -  Нам  необходимо
повидаться  с мастером Робинтоном.  Боюсь,  могут возникнуть некоторые
осложнения, - понизив голос, добавил он, кивнув в сторону Площадки.
  - Почему?  -  спросил  Пьемур,  убедившись,  что их никто не слышит.
Зрители уже спускались с ярусов,  спеша Поздравить или  утешить  своих
любимцев. - Ведь она родом из Вейра.
  - Но зеленые - боевые драконы, - возразил Сибел.
  - Это только значит, что Миррим обрела достойную пару, разве не так?
- Пьемур изобразил на лице простодушное удивление.
  - Пьемур! - возмущенно одернула паренька Менолли. Но в глазах Сибела
он заметил веселый огонек; правда подмастерье тотчас отвернулся и стал
спускаться вниз.
  - Пожалуй,  Сибел прав,  - задумчиво проговорила Менолли,  когда они
начали пересекать полосу раскаленного песка, невольно ускоряя шаг: жар
проникал даже сквозь толстые подметки летных сапог.
  - Так в чем же дело? - снова спросил Пьемур. - Только в том, что она
девушка?
  - Я думаю, особого шума не будет, - продолжал Сибел. - Все-таки один
прецедент уже был, когда Джексом Запечатлел Рута.
  - Это  разные  вещи,  Сибел,  - возразила Менолли.  - Джексом - лорд
Руата и должен им оставаться.  Кроме того,  все в Вейре  считали,  что
белый дракончик долго не протянет. Да и теперь, несмотря на то, что он
жив-здоров,  всем уже ясно:  он  никогда  не  дорастет  до  настоящего
большого дракона. Так что Вейрам он не очень-то и нужен. Совсем другое
дело - Миррим.
  - То-то и оно. И она нужна им вовсе не в качестве зеленого всадника.
  - А по-моему,  из нее получится отличный боевой всадник, - пробубнил
себе под нос Пьемур.
  Мастера Робинтона они застали за серьезной беседой с Охараном.
  - Полнейшая  неожиданность!  Миррим  клянется,  что  она и близко не
подходила к Площадке Рождений,  когда претендентов знакомили с яйцами,
- сказал Главный арфист своим молодым коллегам. - К счастью, сегодня и
Ф'лар,  и Лесса в прекрасном настроении,  - улыбнулся он.  -  Ведь  их
Ф'лессан  Запечатлел  бронзового.  -  Он пожал плечами и улыбнулся еще
шире. - Что делать - зеленая нашла себе подругу там, где пожелала!
  - Как и Рут - Джексома!
  - Вот именно.
  - Таким  и будет слово Главного арфиста?  - спросил Сибел,  окидывая
взглядом чашу,  где вокруг юных всадников и  их  дракончиков  все  еще
толпился народ.
  - Другого объяснения,  похоже,  и  нет.  А  теперь  давайте  пить  и
веселиться.  Сегодня  радостный день для всего Перна.  А у меня ужасно
пересохло в горле,  - пожаловался мастер Робинтон, и бенденский арфист
с готовностью подал ему стакан вина.  - Благодарю, Охаран. Не знаю, от
жары или от волнения,  только я ощущаю невыносимую  жажду.  -  Главный
арфист  сделал  большой  глоток,  и у него вырвался вздох облегчения и
удовольствия.  - Прекрасный бенденский сорт!  И к тому же вино отлично
выдержано  -  в  нем  чувствуется  мягкость  и зрелость...  - Он обвел
взглядом выжидательно  замолкших  арфистов.  Охаран  как  бы  случайно
прикрыл  рукой  печать на бурдюке.  Робинтон отхлебнул еще один щедрый
глоток.  - Гм,  теперь мне все  окончательно  ясно.  Вино  произведено
десять Оборотов назад,  и еще могу сказать... - он поднял палец, - его
родина - северо-западные склоны верхнего Бендена.
  Охаран медленно   убрал   руку  и  продемонстрировал  печать  -  все
убедились, что Главный арфист, как всегда, оказался прав.
  - Никак  не  могу  понять,  как вы это делаете,  мастер Робинтон,  -
разочарованно протянул Охаран, надеявшийся поставить мастера в тупик.
  - Он  часто практикуется,  - поджав губы,  неодобрительно произнесла
Менолли, и общий смех заглушил негодующие протесты Главного арфиста.
  Еще оставалось  время,  чтобы  спокойно выпить стаканчик вина,  пока
многочисленные гости не исчерпали похвалы в адрес только что  нашедших
друг  друга  пар.  Потом  наставник  юных  всадников повел своих новых
питомцев на озеро, где новорожденных будут кормить, купать и смазывать
маслом.  А гости,  предвкушая знатное угощение,  потянулись к накрытым
столам.
  Арфисты во   главе   с  мастером  Робинтоном  исполнили  возвышенную
балладу,  восхвалявшую драконов и их  славных  всадников,  после  чего
Главный  арфист  присоединился  к Предводителям Вейра и гостящим у них
лордам,  а Охаран вместе с Сибелом,  Менолли и Пьемуром стали по кругу
обходить столы, где сидели родители новоиспеченных всадников, исполняя
песни по их просьбам.  Файры  тоже  спели  несколько  песен  вместе  с
Менолли,   но  потом  она  отпустила  их,  объяснив,  что  им  гораздо
интереснее познакомиться с  новорожденными  драконами,  чем  петь  для
людей.  Потом ее позвали из-за стола,  где сидели арфисты из Битры,  а
остальным пришлось продолжить обход втроем,  пока она  объясняла,  как
нужно учить файров петь.
  По обычаю арфисту за песню полагался бокал вина.  Потягивая  вино  и
переговариваясь,  Сибел  с  Охараном  по очереди направляли застольную
беседу  на  нужную  тему:  неожиданное  Запечатление  Миррим.  Как   и
следовало ожидать, многих это весьма удивило, но большинство из тех, с
кем  довелось  поговорить  арфистам,  не  придавали  событию   особого
значения.  Все сходились на том,  что Миррим, в конце концов, родом из
Вейра и к тому же воспитанница Брекки.  Она одна из первых Запечатлела
троих  файров  из кладки,  найденной на Южном.  Так что ее неожиданный
переход в ранг всадников можно  было  хоть  как-то  оправдать.  Совсем
другое  дело Джексом,  который должен оставаться лордом Руата.  Пьемур
заметил,  что очень многих интересует здоровье белого  дракончика,  и,
несмотря  на то,  что все желали ему всяческих благ,  в речах,  тем не
менее,  явно проскальзывало удовлетворение от того,  что он никогда не
дорастет  до  настоящего  дракона.  Очевидно,  так  людям  было  легче
смириться с тем, что Рут воспитывается в холде, а не в Вейре.
  В течение  вечера  разговор  не  раз касался вопроса нехватки земли.
Многие юноши,  подрастающие в цехах и холдах, останутся безземельными,
когда станут взрослыми. В освоенных краях просто не осталось свободных
мест. Нельзя ли заселить гористые склоны на самом севере материка? Или
отдаленные области Крома и Плоскогорья? Пьемур отметил, что Набол, где
как раз были необработанные земли, ни разу не упоминался. А как насчет
заболоченных  равнин  нижнего  Бендена?  Ведь нет сомнений,  что такой
сильный Вейр смог бы защитить новые холды.  Время от  времени  Пьемур,
который  старался  держаться  в тени,  слышал совершенно поразительные
вещи и пытался в них разобраться.  Большинство он отбрасывал как явные
выдумки,  но одна прочно засела в его отяжелевшей голове. Говорил лорд
Отерел.  Его собеседника Пьемур не знал, хотя, судя по легкому платью,
он  прибыл из южных областей Перна.  - Мерон забирает больше,  чем ему
причитается,  а мы остаемся с носом.  И тут  снова  здорово:  какая-то
девчонка Запечатлела боевого дракона,  а наши ребята ушли ни с чем. Ну
и дела!
  С каждым разом Пьемуру становилось все труднее подниматься с места и
переходить к очередному столу.  И вовсе не потому, что он пил вино - у
него  хватило  ума  воздержаться  от  такой  глупости.  Просто на него
навалилась непонятная усталость,  хотелось хоть на миг уронить  голову
на стол и забыться.
  Холода Промежутка он почти не почувствовал,  только помнил,  что ему
очень не нравилось, когда его насильно заставляли куда-то идти. Еще он
помнил, что рядом с ним кто-то громко возмущался. Пожалуй, он даже мог
побиться  об  заклад,  что  это была Сильвина,  которая кого-то строго
распекала.  Мальчуган  был  очень  благодарен,  когда  его,   наконец,
оставили  в покое и позволили лечь.  Чьи-то заботливые руки укрыли его
меховым одеялом, и он с облегчением провалился в сон.
  Когда утром  его разбудил колокол,  он долго не мог сообразить,  где
находится.  Пока было ясно одно - это не спальня учеников барабанщика.
Он  лежал на тюфяке,  расстеленном прямо на полу,  - на полу в комнате
Сибела,  - наконец понял он,  потому что одежда,  которую он видел  на
подмастерье  в течение двух последних дней,  висела рядом на стуле,  а
его  летные  сапоги  выглядывали  из-под  кровати.   Одежда   Пьемура,
аккуратно  сложенная  поверх его собственных сапог,  виднелась в ногах
тюфяка.
  Колокол все не умолкал, и Пьемур, внезапно ощутив пустоту в желудке,
торопливо оделся,  а потом довольно долго плескался в тазу,  чтобы  не
дать  повода кому-нибудь  вроде  Дирцана упрекнуть его в неряшливости.
Покончив с умыванием,  он поспешил в столовую.  Только он спустился  с
лестницы,  как  в  вестибюль  вошли Клел с дружками.  Переглянувшись с
ними, Клел подошел к Пьемуру и грубо схватил его за руку.
  - Где ты шлялся два дня?
  - А что? Неужели вам пришлось попотеть над барабанами?
  - Ничего, Дирцан тебе еще покажет! - Клел злорадно ухмыльнулся.
  - Ну-ка,  скажи,  Клел,  что покажет ему Дирцан? - спросила Менолли,
неслышно подошедшая к ним сзади. - Он отсутствовал по делам Цеха.
  - Что-то он слишком часто сматывается по делам Цеха, - с неожиданной
злобой огрызнулся Клел, - и каждый раз вместе с тобой!
  Услышав столь наглый ответ,  Пьемур уже поднял было кулак, собираясь
заехать   прямо  в  ухмыляющуюся  физиономию  Клела,  но  Менолли  его
опередила: схватив школяра за плечо, она сильно толкнула его к выходу.
  - За  непочтительное  отношение  к  подмастерью  посиди-ка  на одной
водичке,  - прикрикнула она и,  даже не удосужившись взглянуть  в  его
сторону, обернулась к троим его приятелям, которые молча таращились на
нее.  - И вам обещаю то  же  самое,  если  вздумается  винить  в  этом
Пьемура.  Вам  ясно,  или  мне придется доложить о случившемся мастеру
Олодки?
  Разом присмиревшие ученики пробубнили,  что им и так все понятно,  и
поспешили затеряться в толпе.
  - Похоже, Пьемур, тебе приходится несладко на барабанной вышке?
  - Ничего,  пока  справляюсь,  -  ответил  мальчик,  мечтая  поскорее
сквитаться с Клелом за нанесенную Менолли обиду.
  - Учти,  ты тоже будешь посажен на водную диету,  если я  замечу  на
лице Клела хоть единую царапину!
  - Но он...
  Тут в  вестибюль влетели Бонц,  Тимини и Бролли и,  увидев приятеля,
так  шумно  заликовали,  что  Менолли,  наградив   его   на   прощание
предупреждающим   взглядом,  направилась  к  своему  столу.  Мальчишки
засыпали Пьемура вопросами,  требуя немедленно рассказать им все,  что
он видел.
  Если бы он мог...  Что касается айгенской ярмарки,  Пьемур рассказал
им  только то,  что,  по его разумению,  им полагалось знать,  то есть
самые невинные вещи.  Зато он  подробнейшим  образом  изложил  им  всю
историю о том,  как Миррим Запечатлела зеленого дракона. В самых общих
чертах это событие уже стало известно в Цехе,  и Пьемур так много  раз
выслушал  общепринятую версию,  что был уверен:  он не нарушит никакой
тайны.  Но даже лучшим друзьям он предпочел обставить дело так,  будто
попал на Рождение исключительно по счастливому стечению обстоятельств.
  - Ну какой всадник стал бы терять время,  чтобы  отвозить  какого-то
школяра в Форт холд, когда все спешили на Рождение? Вот и пришлось мне
лететь с остальными...
  - Да будет врать,  Пьемур, - сердито оборвал его Бролли. - Все равно
я никогда не поверю, что ты от радости не прыгал выше головы!
  - Не  буду  спорить.  Конечно,  я  обрадовался.  Просто  мне здорово
повезло,  что я в нужный момент оказался в Айгене  на  ярмарке.  Иначе
целый день чистил бы сигнальные барабаны!
  - Скажи, Пьемур, ты ладишь с Клелом и его дружками? - спросил Ранли.
  - Конечно! А что? - как можно равнодушнее спросил Пьемур.
  - Да нет,  ничего - просто обычно они  не  больно  разговорчивые,  а
вчера вдруг вздумали о тебе расспрашивать,  да еще так странно...  - В
голосе  Ранли  слышалась  явная  тревога,  да  и  остальные,  судя  по
выражениям лиц, тоже были озабочены.
  - Знаешь,  Пьемур,  с тех пор,  как твой голос стал меняться, тебя и
самого будто подменили, - смущенно покраснев, заметил Тимини.
  Пьемур небрежно фыркнул, но сразу улыбнулся - уж больно сконфуженный
вид был у приятеля.
  - Что тут удивительного,  Тим?  Ведь я сам  тоже  меняюсь  вместе  с
голосом.
  - Я вовсе не это имел в виду...  - Тимини  замялся  и  посмотрел  на
друзей,  ища  у  них  поддержки.  Ему было трудно выразить то,  что не
давало покоя им всем.
  В этот момент поднялся дежурный подмастерье и стал зачитывать список
назначений, так что школярам пришлось прервать разговор. Пьемур затаил
дыхание,  надеясь, что Менолли не доведет до общего сведения проступок
Клела, и почувствовал явное облегчение, когда убедился, что не ошибся.
От  него  и так одни неприятности.  Меньше всего Пьемура волновало то,
что Клел остался голодным.  К тому же он  видел,  как  остальные  трое
припрятали  хлеб,  фрукты  и толстый кусок мяса,  чтобы потом передать
приятелю.
  Когда группы   разошлись   по  своим  делам,  Пьемур  отправился  на
барабанную вышку,  гадая,  что его там ожидает. Он ничуть не удивился,
когда увидел,  что барабаны так и остались нечищенными. Не застало его
врасплох и ворчание Дирцана:  какой из него выйдет барабанщик, если он
то и дело куда-то исчезает.  Был он готов и к тому,  что не услышал от
Дирцана ни единой похвалы,  после того как  без  сучка  без  задоринки
отбарабанил все сигналы, которые тот ему задавал. Но к чему Пьемур был
совершенно не готов,  так это к тому,  в каком состоянии он  обнаружил
свои вещи.  Мальчик насторожился, как только вошел в спальню учеников.
Несмотря на открытые окна,  в маленькой комнате воняло,  как в отхожем
месте.  А когда он открыл свой сундучок,  чтобы достать чистую одежду,
ему стало ясно,  откуда идет  отвратительный  запах.  Он  обернулся  в
бессильной ярости, надеясь, что это все, но, проведя рукой по меховому
одеялу, обнаружил, что оно подозрительно сырое.
  - Это  еще  что такое...  - в комнату,  зажимая пальцами нос,  вошел
Дирцан.
  Пьемур молча развернул изгаженную одежду и приподнял покрывало, так,
чтобы свет упал на мокрое  пятно.  Дирцан  взглянул  и  помрачнел  еще
больше. Пьемур так и не понял, что сильнее разозлило подмастерья - то,
что его неожиданно долгое  отсутствие  только  усугубило  и  без  того
мерзкую  шутку  или  что  придется признать очевидный факт:  соседи по
комнате изводят Пьемура.
  - Можешь вместо обычных обязанностей привести в порядок свои вещи, -
сказал Дирцан.  - Да  не  забудь  захватить  ароматную  свечку,  чтобы
избавиться от вони. И как только они здесь спали...
  Подождав, пока Пьемур вынесет из комнаты  вещи,  он  в  сердцах  так
хлопнул  дверью,  что  дежурный  подмастерье  прибежал взглянуть,  что
случилось.
  Поскольку все  разбрелись по своим делам,  Пьемуру удалось незаметно
пробраться в прачечную.  Он был так взбешен,  что не мог бы поручиться
за себя, обратись к нему кто-нибудь даже с самым невинным вопросом. Он
бросил одеяло в чан с  теплой  водой  и,  пока  оно  медленно  тонуло,
высыпал  сверху  не  меньше,  чем полкувшина душистого мыльного песка.
Потом с тяжелым вздохом  принялся  за  одежду.  Пусть  только  на  его
новеньких  вещах останутся пятна - он готов хоть целый месяц просидеть
на одной воде,  только бы отплатить обидчикам, так, чтобы они вовек не
забыли!
  - Что  ты  здесь  делаешь,  Пьемур,  да   еще   в   такой   час?   -
поинтересовалась  с  порога Сильвина,  привлеченная плеском воды и его
сердитым сопением.
  - Я?!  - он выкрикнул это с такой яростью, что Сильвина не замедлила
войти.  - Ничего особенного.  Просто  мои  товарищи  сыграли  со  мной
грязную шутку!
  Женщина внимательно взглянула  на  паренька  -  она  уже  поняла  по
запаху, в чем заключалась так называемая шутка.
  - И у них были на это причины?
  Пьемур мгновенно решил, что Сильвина - одна из немногих в Цехе, кому
он может довериться.  Она всегда нутром чуяла, когда он придуривается,
значит  должна понять,  что теперь в дураках остался он сам.  Ему было
просто необходимо  излить  кому-нибудь  душу.  Эта  последняя  пакость
учеников,  погубившая  его  новую  одежду,  -  а  ведь  она была такая
красивая!  - огорчила его гораздо больше,  чем ему показалось в первый
момент.  Ведь  он  так  гордился  новыми  нарядами  и даже не успел их
запачкать!  И то,  что их так безжалостно  изгадили,  ранило  его  еще
больнее, чем несправедливое обвинение в болтливости.
  - Все дело в том,  что я бываю на ярмарках и Запечатлениях, - сквозь
зубы проговорил Пьемур. - И еще я допустил одну ошибку: слишком быстро
и слишком хорошо запомнил барабанные сигналы.
  Сильвина долго  смотрела  на  мальчика,  слегка  прищурясь и склонив
голову на бок.  Потом шагнула вперед и,  забрав  у  него  мешалку  для
белья, ловко поддела намокшее одеяло.
  - Они, как пить дать, ожидали, что ты вернешься сразу после ярмарки!
- женщина прыснула и,  перевернув шкуру мехом вниз,  широко улыбнулась
Пьемуру.  - Представляешь -  им  пришлось  две  ночи  терпеть  вонищу,
которую  они  сами  же  и устроили!  - Сильвина расхохоталась,  да так
заразительно, что Пьемур ощутил, как ему сразу полегчало, и даже сумел
улыбнуться в ответ.  - Это все Клел. Наверняка он задумал эту пакость.
Будь с ним поосторожней,  Пьемур.  Он способен  на  любую  низость.  -
Неожиданно  Сильвина вздохнула.  - Ну,  да - ладно,  ты у них долго не
задержишься.  Зато выучишь барабанные сигналы,  это тебе не  повредит.
Даже  может  пригодиться  в  один прекрасный день.  - Она со значением
взглянула на мальчика. - Я говорю тебе это потому, что знаю: ты умеешь
держать язык за зубами!  А теперь давай-ка выжмем да посмотрим,  что у
нас с тобой получилось...
  Сильвина помогла ему управиться со стиркой,  расспрашивая о Рождении
и о том, как Миррим неожиданно Запечатлела зеленого дракона. А как ему
понравился айгенский климат?  Постепенно Пьемур повеселел:  наконец-то
удалось поговорить с  кем-то  по душам,  к  тому  же  помощь  Сильвины
пришлась как нельзя кстати - один он провозился бы гораздо дольше.
  Сильвина сказала,  что до вечера все равно  ничего  не  высохнет,  и
выдала ему другое одеяло и смену одежды - достаточно поношенной, чтобы
не вызвать ничьей зависти.
  - Да не забудь посетовать,  что я тебя чуть на части не разорвала за
то, что ты испортил новую одежду и уделал меховое одеяло, - подмигнув,
сказала она на прощанье.
  С полпути Пьемуру пришлось  вернуться  за  душистой  свечкой,  и  он
кротко  снес  громкое  ворчание  Сильвины  на  глазах  у всей кухонной
прислуги.
  После Пьемур  пришел  к  выводу:  не обрати тогда Дирцан внимания на
выходку школяров,  вся история могла бы постепенно забыться. Но Дирцан
устроил  им  суровый  разнос  в присутствии подмастерьев и посадил всю
четверку на воду на три дня.  Душистая свечка развеяла мерзкий  запах,
но  ничто  уже  не  могло  развеять  ненависти  Клела  и его дружков к
Пьемуру.  Можно подумать,  что Дирцан нарочно вознамерился лишить  его
любой возможности поладить с соседями по комнате.
  Хотя он и  старался  держаться  от  них  подальше,  ему  то  и  дело
наступали  на  ноги,  больно  толкали  в  бок  локтями или барабанными
палочками.  Три ночи подряд одеяло оказывалось зашитым,  а одежда  так
часто  попадала  в водосток,  что Пьемур был вынужден попросить Бролли
приспособить к сундучку замок,  который мог открыть только он  сам.  И
хотя школярам не полагалось запирать свои вещи, Дирцан сделал вид, что
не заметил этого нововведения.
  Пьемур даже научился находить своеобразное удовольствие в том, чтобы
не обращать внимания на все проделки учеников,  холодно  глядя  на  их
мелкие  пакости  свысока.  Он  проводил  почти  все время за изучением
барабанных сигналов и даже  засыпая,  барабанил  пальцами  по  одеялу,
стараясь запомнить темп и ритм наиболее сложных ритмических сочетаний.
Он отлично знал,  что остальные мрачно следят за  ним,  но  ничего  не
могут поделать.
  К несчастью,  холодность,  которую  он  на  себя   напустил,   чтобы
противостоять  их  нападкам,  стала  сказываться  и  на  отношениях со
старыми друзьями. Бонц и Бролли вслух сетовали,  что он  изменился,  а
Тимини  наблюдал за ним печальными глазами,  как будто сам был отчасти
виноват  в  том,  что  происходит   с   приятелем.   Напрасно   Пьемур
отшучивался, уверяя друзей, что совершенно доволен жизнью.
  - Ты можешь говорить,  что угодно, - заявил как-то верный Бонц, - но
я все равно уверен:  эти типы с барабанной вышки не дают тебе прохода.
И если Клел...
  - При чем тут Клел?  - так свирепо огрызнулся Пьемур,  что Бонц даже
отшатнулся от неожиданности.
  - Как  раз об этом я и говорил,  Пьемур!  - заявил Бролли,  которого
было не так-то легко испугать: как-никак они дружили уже пять Оборотов,
и он все еще был на голову выше Пьемура.  - Ты стал сам не свой,  и не
надо песен о том, что ты меняешься вместе с голосом. Как раз с голосом
у тебя все в порядке - он вот уже несколько дней как не срывается.
  Пьемур захлопал глазами:  сам он не замечал за собой такой  приятной
перемены.
  - Но все равно ничего не попишешь - Тильгин уже утвержден на роль...
а  потом было бы странно,  если бы женскую партию исполнял баритон,  -
подытожил Бролли.
  - Как баритон? - от удивления голос у Пьемура снова сорвался. Увидев
написанное на лицах  друзей  разочарование,  мальчик  расхохотался.  -
Видите, еще бабушка надвое сказала: может баритон, а может, и тенор.
  - Наконец-то я вижу прежнего Пьемура! - радостно воскликнул Бонц.
  Поскольку у себя на барабанной вышке Пьемур был постоянно занят, ему
легко удалось выбросить из головы стремительно надвигающийся  праздник
у лорда Гроха,  на котором должна была впервые прозвучать новая музыка
мастера Домиса. Миновало уже две недели после бенденского Рождения, и,
поглощенный своими заботами,  он не особо обращал внимание на то,  что
происходит вокруг.  Но сейчас, когда друзья напомнили ему о близящемся
празднике,  он  вдруг  понял:  хочешь-не  хочешь,  а  придется  на нем
присутствовать.  Хотя в день представления он гораздо охотнее оказался
бы вдали от Форт холда...
  И тут ему пришло в голову,  что Сибел и Менолли уже давно никуда  не
брали его с собой.  Пьемур продолжал смеяться и шутить с друзьями, как
будто ничего не случилось,  но,  вернувшись на барабанную вышку, он во
время вечернего дежурства крепко призадумался:  уж не сделал ли он что
не так в Бендене или в холде Айген?  Или  несносная  болтовня  Дирцана
как-то повлияла на мнение Менолли? Кстати, он припомнил, что давно уже
не видел Сибела...
  На следующее утро,  помогая девушке кормить файров,  он спросил ее о
подмастерье.
  - Между нами,  - тихо проговорила она, убедившись, что Камо поглощен
кормлением ненасытной Тетушки первой,  - он  сейчас  в  горах.  Должен
вернуться сегодня ночью.  Да ты не волнуйся,  Пьемур, - добавила она с
улыбкой.  - Мы про тебя не забыли.  - Менолли испытующе  взглянула  на
мальчика. - Ведь ты не волнуешься, правда?
  - Я?  Вот еще,  с какой стати?  - он небрежно фыркнул.  - Что мне  -
больше делать нечего?  За это время я выучил столько сигналов, сколько
этим придуркам вовсе не осилить!
  Менолли рассмеялась.
  - То-то!  Так ты больше похож на себя.  Значит, с мастером Олодки ты
хорошо ладишь?
  - Я?  Ну,  разумеется! - Пьемур ничуть не погрешил против правды. Он
прекрасно  ладил  с мастером Олодки,  потому что почти не встречался с
ним.
  - А тот грубиян, Клел, больше к тебе не пристает?
  - Послушай,  Менолли!  - с расстановкой  произнес  мальчик.  -  Я  -
Пьемур. И никто ко мне не пристает. С чего ты это взяла? - он старался
говорить как можно тверже.
  - Да  нет,  просто я подумала...  ну ладно,  ладно,  - чуть виновато
улыбнулась девушка. - Я нисколько не сомневаюсь, что ты сам сумеешь за
себя постоять.
  Они продолжали  молча  кормить  файров.  Пьемуру  страшно   хотелось
рассказать  Менолли,  как  на  самом  деле  обстоят дела на барабанной
вышке.  Только что от этого изменится?  Единственное,  что она  сможет
сделать,  так  это  поговорить с Дирцаном,  но он все равно никогда не
изменит своего мнения о Пьемуре.  А если она попросит Дирцана наказать
учеников  за  их  дурацкую  выходку,  от  этого тоже никакой пользы не
будет. Пьемур отлично сознавал: его слава первого озорника и выдумщика
обернулась  против  него  именно  теперь,  когда он меньше всего этого
ожидал,  а главное,  совершенно не заслужил.  Но винить некого - разве
что самого себя,  так что придется это проглотить. В конце концов, как
только его голос установится,  он навсегда распрощается  с  барабанной
вышкой.  Ничего,  он  потерпит,  тем более,  что скоро Сибел с Менолли
снова возьмут его с собой на ярмарку!


                               Глава 5

  В тот день барабанное послание пришло с севера.
  Пьемур сидел  в  классной  комнате,  прилежно  переписывая  сигналы,
которые  Дирцан  велел  ему выучить к вечеру,  хотя и без того знал их
назубок.  Когда загрохотали барабаны,  он стал быстро  переводить  про
себя:  "Срочно.  Просим ответить.  Набол" Прослушав весь текст, Пьемур
решил,  что  наболский  барабанщик   специально   начал   с   учтивого
вступления,  чтобы  смягчить  высокомерный  тон послания.  "Лорд Мерон
Наболский  требует  срочного  прибытия  мастера   Олдайва.   Отвечайте
немедленно".  Добавь барабанщик "тяжелая болезнь", сигнал "Срочно" был
бы более уместен.
  Пьемур, как ни в чем не бывало,  продолжал работу, отлично зная, что
остальные ученики не спускают с него глаз.  Пусть себе думают,  что он
понимает  не  больше  трех  первых  тактов - их познания не шли дальше
этого.
  Через минуту в комнату вошел Рокаяс, дежурный подмастерье.
  - Кто сегодня посыльный?  - спросил  он,  держа  в  руках  сложенный
листок бумаги с записью полученного сообщения.
  Все с готовностью указали на Пьемура,  который сразу отложил перо  и
встал. Подмастерье нахмурился.
  - Сдается мне,  ты у нас  вечный  гонец,  -  заметил  Рокаяс  и,  не
выпуская записки из рук, подозрительно оглядел остальных школяров.
  - Дирцан сказал,  что я буду бегать  с  поручениями  вплоть  до  его
особых  распоряжений,  -  сказал  Пьемур  и пожал плечами:  ему де все
равно.
  - Ладно,  раз так,  - подмастерье отдал ему листок, все еще не сводя
глаз с четверки Клела.  - Только  мне  все  же  непонятно,  почему  ты
бегаешь, а они сидят.
  - Я новенький, - объяснил Пьемур и вышел. Наконец-то Рокаяс заметил!
Хотя  он  в  общем-то не возражает - можно хоть ненадолго отдохнуть от
вида надутых физиономий.
  Как всегда   стремительно,  он  понесся  вниз,  едва  касаясь  рукой
каменных перил.  Мгновенно одолел все три пролета и выскочил во  двор,
по  привычке оглядываясь.  Команда школяров дружно работала граблями и
метлами. Весело помахав рукой старшему группы. Пьемур, шагая через три
ступеньки,  взлетел по лестнице, ведущей к главному зданию. "Странно -
ноги у меня стали длиннее  или  шаг  шире,  -  подумал  он,  -  раньше
удавалось перескакивать только через две".
  Слегка запыхавшись,  он вежливо постучал в дверь мастера Олдайва  и,
вручив лекарю послание, быстро отвернулся, чтобы никто не мог сказать,
будто он видел, что в нем написано.
  - Задержись  на  минутку,  юный  Пьемур,  -  попросил мастер Олдайв,
разворачивая записку.  Он прочитал ее и нахмурился.  - Срочно,  видите
ли. Еще бы не срочно! Только непонятно, почему они тогда не соизволили
послать за мной сторожевого дракона...  Ах,  да, совсем забыл - ведь в
Наболе  его нет.  Пусть ответят,  что я буду,  и попроси,  пожалуйста,
мастера  Олодки  передать  Т'ледону:  я  очень  рассчитываю   на   его
любезность. Пойду прямо на луг и буду ждать его там.
  Пьемур слово в слово повторил ответ,  используя точные  выражения  и
интонации   мастера  Олдайва.  Когда  лекарь  отпустил  мальчика,  тот
помчался обратно через двор,  снова помахав старшему  группы.  Он  уже
взбежал  до  середины  второго  пролета,  когда правая нога неожиданно
соскользнула со ступеньки. Пьемур попытался удержать равновесие, но по
инерции продолжал падать вперед.  Попробовал ухватиться за перила - но
и они оказались скользкими.  Так и не сумев замедлить падение,  он  со
всего  размаха обрушился на ступени и покатился вниз,  больно ударяясь
ребрами об их каменные края.  Пьемур мог бы  поклясться,  что  услышал
наверху чей-то приглушенный смешок.  Перед тем,  как он, прикусив себе
язык и разбив подбородок о лестничную площадку,  потерял  сознание,  у
него мелькнула мысль: не иначе, ступеньки и перила намазали жиром!
  Очнулся он оттого,  что кто-то грубо тряс его за  плечо,  и  услышал
недовольный голос Дирцана.
  - Что ты тут разлегся? Почему сразу не вернулся с ответом от мастера
Олдайва?  Он зря только прождал на лугу.  Тебе даже простого поручения
нельзя доверить!
  Пьемур хотел объяснить,  но,  едва он попытался сесть, как с губ его
сорвался сдавленный стон.  Он ощущал тупую боль в левом боку,  скулу и
подбородок саднило.
  - С лестницы свалился?  Совсем вырубился,  что ли?  - Едва ли Дирцан
ощущал  сочувствие,  но все же он помог мальчику перевернуться и сесть
на нижнюю ступеньку.
  - Жир...  - пробормотал Пьемур,  одной рукой указывая на ступени,  а
другой осторожно ощупывая раскалывающую голову, - казалось, на ней нет
живого места. От боли его начинало подташнивать.
  - Жир? Где жир? - недоверчиво воскликнул Дирцан. - Вот еще придумал.
Ты всегда носишься вверх-вниз по лестнице,  как сумасшедший.  Странно,
что раньше не свернулся! Встать-то можешь?
  Пьемур попытался  покачать  головой,  но  от одного этого движения к
горлу подступила тошнота.  Вот позор-то  будет,  если  его  вырвет  на
глазах у Дирцана! А это непременно случится, если он пошевелится.
  - Так где,  говоришь,  был жир?  - раздался у него над головой голос
Дирцана.  От  его  брюзгливого  тона  у Пьемура еще больше разболелась
голова.
  - Там, на ступеньках, и на перилах - тоже... - махнул рукой Пьемур.
  - Но  здесь  нет  никаких  следов   жира!   -   раздраженно   сказал
подмастерье.
  - Ну что,  Дирцан, он нашелся? - послышался сверху голос Рокаяса. От
этого  звука  в  голове  у  Пьемура застучало,  как будто внутри забил
сигнальный барабан. - Так что с ним приключилось?
  - Свалился с лестницы и вырубился в Промежуток, - возмущенно ответил
Дирцан. - Ну, хватит, Пьемур, вставай!
  - Нет,   Пьемур,   лучше  не  двигайся,  -  с  неожиданной  тревогой
проговорил Рокаяс.
  Мальчику очень хотелось,  чтобы он говорил потише. А больше всего он
мечтал,  чтобы его оставили в покое. Его так мутило, что голова начала
кружиться. Он боялся даже открыть глаза - ему казалось, что все вокруг
бешено вращается.
  - Он утверждает,  что кто-то намазал лестницу жиром!  Проверь,  если
хочешь, - все чисто, как бока у барабана!
  - То-то  и  оно,  что слишком чисто!  Если Пьемур упал,  когда бежал
назад,  значит,  он пробыл в Промежутке довольно долго. Слишком долго,
если предположить,  что он просто поскользнулся.  Думаю,  будет лучше,
если мы отнесем его к Сильвине.
  - К  Сильвине?  Зачем  отнимать  у  нее  время из-за такого пустяка?
Подумаешь - подбородок ободрал!
  Рокаяс осторожно  ощупал  голову и шею мальчика,  потом руки и ноги.
Пьемур не мог удержаться от стона,  когда пальцы подмастерья  касались
особо болезненных ушибов.
  - Это не пустяк,  Дирцан.  Я знаю,  ты недолюбливаешь парнишку... но
даже дураку ясно, что он сильно разбился. Ты можешь встать, Пьемур?
  Мальчик застонал - на  большее  он  не  мог  осмелиться,  не  рискуя
расстаться с недавно съеденным обедом.
  - Он просто придуривается,  чтобы увильнуть от дежурства - проворчал
Дирцан.
  - Вовсе он не придуривается. И еще хочу тебе сказать, Дирцан, что вы
его  совсем  загоняли.  За последние две недели моего дежурства Клел с
приятелями ни разу не оторвали задниц от стульев.
  - Пьемур - новенький. Ты же знаешь наши порядки...
  - Ладно Дирцан,  хватит. Держи его с той стороны - нужно постараться
нести горизонтально.
  Под брюзжание Дирцана подмастерья потащили  его  вниз  по  лестнице.
Пьемур  отчаянно  сдерживал  приступы тошноты.  Он смутно слышал,  как
Рокаяс велел кому-то поскорее сбегать за Сильвиной.
  Потом его понесли по ступеням, ведущим к Главному корпусу, и дальше,
к лечебнице,  где их уже ожидала Сильвина.  Она забросала подмастерьев
вопросами,  на  которые  оба отвечали одновременно,  но каждый на свой
лад.
  - Он упал с лестницы, - сказал Рокаяс.
  - Слегка оступился, - перебил его Дирцан. - Из-за него мастер Олдайв
зря ждал на лугу...
  Мальчик почувствовал на своем лице прохладные пальцы  Сильвины,  вот
они уверенно пробежали по голове.
  - Знаешь, Сильвина, его вышибло в Промежуток минут на двадцать, если
не   больше,   -   озабоченно  произнес  Рокаяс,  прервав  недовольные
возражения Дирцана. - И еще он утверждает, что на лестнице был жир!
  - Жир  действительно  был,  - отозвалась Сильвина.  - Взгляни на его
правый башмак, Дирцан. Пьемур, тебя не тошнит?
  Пьемур промычал что-то нечленораздельное,  надеясь сдержать позыв до
тех пор,  пока не окажется в лечебнице,  хотя, с другой стороны, можно
было бы неплохо отплатить Дирцану, не опасаясь наказания.
  - Он довольно сильно встряхнул себе голову.  Хорошо,  Рокаяс, что ты
додумался нести его горизонтально. А теперь кладите его на постель. Да
нет, не сажайте, дурни вы этакие...
  Как только  Пьемура  приподняли,  его  вытошнило  на пол.  Как он ни
переживал по поводу такой несдержанности,  предотвратить конфуз он был
просто не в силах. Мальчик почувствовал, что Сильвина поддерживает его
голову,  рядом  мгновенно  появился  тазик.  Женщина  что-то   ласково
приговаривала,  поглаживая его содрогающиеся плечи,  пока тело Пьемура
продолжали сотрясать приступы рвоты.  Наконец приступ миновал,  и  он,
дрожащий и измученный, откинул раскалывающуюся голову на подушки.
  - Я так понимаю, что мастер Олдайв уже отбыл в Набол? - осведомилась
Сильвина.
  - А ты почем  знаешь,  куда  он  отбыл?  -  насторожился  бдительный
Дирцан.
  - Ты,  Дирцан, я вижу, законченный идиот. Неужели, по-твоему, я, всю
жизнь  прожив  в  Цехе  арфистов,  до  сих  пор не научилась разбирать
барабанные  сигналы?  Вроде,  ничего  страшного,  -  продолжала   она,
сантиметр  за  сантиметром  ощупывая  череп  Пьемура.  - Я не нашла ни
трещин,  ни переломов.  Скорее всего,  он отделался сотрясением мозга.
Покой,  отдых и время помогут ему справиться с этой неприятностью. Что
вам, мастер Робинтон?
  Руки Сильвины, укрывающие Пьемура меховым одеялом, на миг замерли.
  - Я слышал,  что-то случилось с  Пьемуром?  -  встревоженно  спросил
Главный арфист.
  Пьемур попытался приподняться,  выразив таким образом свое  уважение
мастеру Робинтону, но Сильвина прижала его голову к подушке.
  - К счастью,  ничего серьезного.  Давайте только выйдем. Я бы хотела
кое-что  сказать  господам  подмастерьям  в вашем присутствии,  мастер
Робинтон.
  Дверь закрылась.  Пьемур разрывался между неодолимым желанием уснуть
и любопытством:  что же Сильвина собирается сказать Дирцану с Рокаясом
в присутствии мастера? Но сон победил...
  Как только дверь  закрылась,  Сильвина  дала  выход  гневу,  который
бушевал  в  ней с той самой минуты,  когда она увидела посеревшее лицо
Пьемура и услышала гнусавые жалобы Дирцана.
  - Дирцан,  как  ты,только  мог  допустить,  чтобы дело приняло такой
оборот?  - набросилась она на оторопевшего подмастерья.  -  Как  можно
было  позволить  ученикам так изводить товарища?  Пьемур ходил,  как в
воду опущенный,  но я подумала,  что он так тяжело  переживает  потерю
голоса. А то, что случилось сегодня... это... это просто преступление!
- Приперев растерянного Дирцана к стене,  Сильвина  размахивала  перед
его носом вещественным доказательством - башмаком Пьемура, на подметке
которого виделись отчетливые следы жира.
  Она так  разошлась,  что не обращала внимания ни на повторный вопрос
мастера Робинтона о состоянии Пьемура,  ни на стремительное  появление
взволнованной   Менолли,  ни  на  восхищенные  взгляды  онемевшего  от
изумления Рокаяса.
  - Уймись, Сильвина! - громко и раздельно произнес мастер Робинтон, и
этих слов хватило,  чтобы сразу успокоить разбушевавшуюся женщину,  но
она все же не преминула попросить его говорить потише.
  - Я буду нем,  как рыба,  -  вполголоса  продолжал  Главный  арфист,
поворачивая  Сильвину  к себе и увлекая в сторону от загнанного в угол
Дирцана, - если ты наконец скажешь мне, что случилось с Пьемуром.
  Сильвина перевела  дух  и,  в  последний раз покосившись на Дирцана,
стала отвечать мастеру.
  - Трещин на черепе нет,  и я считаю,  что ему крупно повезло,  - она
продемонстрировала блестящую от жира  подметку  Пьемурова  башмака,  -
ступени-то  были  смазаны!  Хоть он и отделался сотрясением мозга,  но
расшибся здорово - все тело в синяках и ссадинах...
  - Когда  он  поправится?  -  Главный  арфист был явно обеспокоен,  и
Сильвина это прекрасно понимала.
  Она смерила мастера долгим проницательным взглядом.
  - Несколько дней покоя - и  все  пройдет,  могу  поручиться.  Только
полного покоя, прошу это учесть! - Она величественно скрестила руки на
груди,  желая подчеркнуть свое требование,  потом  кивнула  на  дверь,
ведущую  в лечебницу.  - И непременно здесь!  Подальше от этих убийц с
барабанной вышки!
  - Убийц? - возмущенно вскинулся Дирцан.
  - Он едва не  погиб!  Тебе  ли  не  знать,  как  Пьемур  носится  по
лестницам! - обрезала она набычившегося подмастерья.
  - Но ни на ступенях,  ни на перилах не было ни капли жира  -  я  сам
проверял!
  - Да,  они были даже  слишком  чистые,  -  не  обращая  внимания  на
укоризненный   взгляд   Дирцана,   заметил  Рокаяс.  -  Я  бы  сказал,
подозрительно чистые!  Да,  Пьемур - странный парень, - обратился он к
Сильвине, - Он слишком быстро все усваивает.
  - И болтает направо и налево обо  всем,  что  услышит!  -  взорвался
Дирцан,   видимо   решив,   что   Пьемур   должен   разделить   с  ним
ответственность за этот несчастный случай.
  - Только не Пьемур! - в один голос воскликнули Сильвина с Менолли.
  Дирцан задохнулся от возмущения.
  - Я  точно  знаю,  что  несколько  весьма  секретных сообщений стали
известны всему Цеху! Спросите - каждый скажет, какой Пьемур выдумщик и
пустозвон!
  - Выдумщик - не спорю,  - сказала Сильвина,  пока  Менолли  набирала
побольше  воздуха,  чтобы  броситься  на  защиту друга,  - но вовсе не
болтун!  А в последнее время от него и вовсе невозможно было  добиться
ничего,  кроме  "спасибо"  и "пожалуйста".  Я это давно заметила.  И я
заметила кое-что еще,  чего никак не должно было случиться! Это вам не
просто шуточки, которыми встречают новичков!
  Под пристальным взглядом женщины Дирцан начал неловко переминаться с
ноги на ногу, умоляюще косясь на Главного арфиста.
  - Насколько Пьемур продвинулся в  изучении  барабанных  сигналов?  -
спросил Главный арфист,  и посторонний наблюдатель не смог бы заметить
ни в его голосе, ни в выражении лица ничего, кроме вежливого интереса.
  - Похоже,  он усвоил все сигналы,  которые я ему задавал, у него это
неплохо получается, - с явной неохотой признал Дирцан. - Конечно, пока
он только тренировался на деревянной колодке и слушал сигналы вместе с
дежурным подмастерьем. - Он взглянул на Рокаяса, ожидая поддержки.
  - Я бы добавил,  что Пьемур знает больше,  чем показывает, - вставил
Рокаяс и усмехнулся, когда Дирцан принялся сбивчиво возражать.
  - Это так похоже на Пьемура, - улыбнулась Менолли и, дотронувшись до
руки Сильвины, спросила: - Может быть, с ним стоит посидеть?
  - Покой  и сон - больше ему пока ничего не нужно,  а я буду время от
времени к нему заглядывать.
  - С ним может остаться Крепыш,  - предложила Менолли. Бронзовый файр
не замедлил появиться, тревожным чириканьем выражая свое недоумение по
поводу того, что попал в такое странное место.
  - Вот это разумно,  ничего не скажешь,  - одобрила Сильвина,  бросив
взгляд на закрытую дверь. - Да, лучше, пожалуй, и не придумаешь.
  Все обратили взгляды на Менолли,  а она, ласково поглаживая Крепыша,
велела  ему побыть с Пьемуром и немедленно сообщить ей,  как только он
заговорит.  Девушка приоткрыла дверь ровно настолько,  чтобы  впустить
маленького файра и посмотрела,  как он устраивается в ногах у Пьемура,
не сводя горящих глаз с бледного лица мальчика.
  - Рокаяс,  я  могу  тебя попросить,  чтобы ты помог Менолли принести
вещи Пьемура с барабанной вышки?  - спросил Главный арфист.  Голос его
звучал мягко и даже вкрадчиво, но, несмотря на это, Дирцан безошибочно
понял:  он допустил большой промах,  не поняв,  что за Пьемуром  стоят
самые влиятельные люди Цеха.
  Он вызвался сходить за вещами Пьемура,  но получил отказ.  Предложил
Менолли  свою  помощь,  но  ответом  был ее холодный взгляд.  Тогда он
сдался,  но крепко стиснутые зубы и еле сдерживаемый гнев  во  взгляде
яснее  слов говорили:  вот уж кому не поздоровится,  так это ученикам,
из-за которых он попал в такое унизительное положение! И когда его вне
всякой  очередности  назначили  дежурить на весь праздничный день,  он
тоже знал,  кого благодарить.  К счастью, у него все же хватило ума не
винить в этом Пьемура.
  Как только Менолли в  сопровождении  второго  подмастерья  вышла  из
комнаты,   Робинтон  снова  повернулся  к  Сильвине,  уже  не  скрывая
озабоченности и тревоги.
  - Полно,  Робинтон,  не  надо  так  волноваться!  - сказала женщина,
похлопывая его по плечу.  - Он  здорово  ударился  головой,  но  я  не
обнаружила ни единой трещины. А ссадины на скуле и на подбородке скоро
заживут.  Правда,  ушибы он будет чувствовать еще довольно долго. Если
бы  вы только спросили меня,  - по тому,  как Сильвина это произнесла,
чувствовалось,  что она решила во что бы то ни  стало  высказать  свое
мнение,  -  я  бы вам непременно сказала:  для Пьемура можно подыскать
дело получше,  чем отбивать сигналы. Ведь с тех пор, как бедняга попал
к  ним  на  вышку,  его  словно подменили.  Никто не слыхал от него ни
словечка жалобы,  но это выглядело так,  будто  он  смертельно  боялся
сказать  что-нибудь  не то.  А этот Дирцан еще имеет наглость уверять,
что Пьемур разболтал какие-то барабанные секреты!
  Они уже дошли до комнат Главного арфиста,  и Сильвина,  выждав, пока
дверь за ними закроется, выложила свой последний довод:
  - Будто я не знала, что он никому даже ни словечка не шепнул!
  - О чем же это? - с усмешкой поинтересовался Робинтон.
  - О том, что он привез с прииска сапфиры, и еще о том, что случилось
в тот вечер, - из-за чего он и остался там на ночь. Правда, это я пока
еще не выяснила, - сокрушенно вздохнув, призналась она.
  Робинтон рассмеялся и ласково потрепал женщину по щеке. Потом обошел
стол и,  налив себе вина, вопросительно взглянул на Сильвину. Та молча
кивнула, и мастер наполнил второй бокал. Она так переволновалась из-за
Пьемура,  что  ей тоже не помешает выпить.  Теперь,  когда с мальчиком
бронзовый, можно на минутку задержаться.
  - Во всем виноват я, - отпив большой глоток, произнес Главный арфист
и тяжело опустился в кресло.  - Пьемур смышлен и умеет держать язык за
зубами.  Как я теперь вижу,  даже с ущербом для собственного здоровья.
Ведь он  никому  и  звуком  не  обмолвился  о  том,  что  творится  на
барабанной вышке, - ни Менолли, ни Сибелу...
  - Вот с ними-то  как  раз  он  поделился  бы  в  последнюю  очередь,
разумеется,  не считая вас,  - фыркнула Сильвина. - Я и сама узнала об
этом только после бенденского Запечатления. Эти придурки... - Сильвина
сморщила  нос,  вспоминая  о неприятном событии,  - изгадили его новую
одежду. Я застала его за стиркой, а то бы тоже ничего не узнала.
  Она так злорадно захихикала, что Робинтон без труда проследил ход ее
мыслей.
  - Они  сотворили  эту  пакость,  когда  он  был в Айгене,  ничего не
подозревая о Рождении?  - он расхохотался вместе с  Сильвиной,  и  она
знала, что Главный арфист восстановил всю картину. - Подумать только -
ведь  я  отправил  его  на  барабанную   вышку,   чтобы   уберечь   от
неприятностей! Так ты уверена, что у него нет ничего серьезного?
  - Насколько я могу быть уверена  в  отсутствие  доктора  Олдайва,  -
язвительно проговорила Сильвина:  ее несказанно возмущало, что Главный
лекарь занят никчемным лордом Наболским,  когда  его  присутствие  так
необходимо здесь, в Цехе.
  - Ах да, он у Мерона! - мастер вздохнул, и уголок его выразительного
рта дрогнул от раздражения и скрытого замешательства.
  - Все  равно  Мерон  умирает.  Даже  искусство  мастера  Олдайва  не
способно его спасти. Да и кому он нужен, этот Мерон? Туда ему и дорога
после всех его злодеяний!  Как подумаю,  что Вирент,  королева Брекки,
могла бы жить и жить...
  - Видишь ли, Сильвина, его смерть вызовет новые осложнения!
  - Это еще почему?
  - Мы не можем допустить, чтобы из-за холда Набол начались раздоры, -
как и из-за Руата...
  - Но в Наболе не меньше дюжины кровных наследников...
  - Мерон отказывается назвать преемника!
  - Ну и ну! - изумленно протянула Сильвина, но, быстро оправившись от
удивления,  дала волю гневу.  - А что еще, спрашивается, можно ожидать
от такого негодяя?  Но я уверена,  кое-что все-таки можно предпринять.
Не сомневаюсь, что мастер Олдайв без колебаний...
  Мастер Робинтон предостерегающе поднял руку.
  - Наболу  всегда не везло:  его лорды были либо слишком честолюбивы,
либо слишком эгоистичны,  либо просто неумелы, чтобы обеспечить своему
холду процветание...
  - К тому же  это  далеко  не  лучший  холд  -  затерянный  в  горах,
холодный, сырой, неприветливый.
  - Ты права.  Так посуди сама,  какой смысл затевать борьбу за власть
между кровными наследниками, если в итоге мы можем получить очередного
малоприятного лорда, с которым совершенно невозможно ладить?
  Сильвина задумчиво прищурилась.
  - Я насчитала девять или десять кровных родственников мужского  пола
- я имею в виду ближайших.  Дочерям Мерона замуж еще рановато,  к тому
же ни одна из них не обещает стать красавицей:  все они, бедняжки, как
одна, уродились в папашу. Так кто же из этих девяти...
  - Десяти.
  - Кто  из них получит самую сильную поддержку ремесленников и мелких
холдеров?  И какое место,  хотела бы я знать,  в вашем плане отводится
Пьемуру?  Постойте  -  я  уже  сама поняла!  - улыбка разгладила черты
Сильвины, и она подняла бокал за изобретательность Главного арфиста. -
Кстати, как он справился в Айгене?
  - Совсем неплохо, хотя айгенцы в любом случае народ верный.
  Уловив легкое   ударение  на  слове  "верный",  женщина  внимательно
вгляделась в озабоченное лицо Робинтона.
  - Что значит "верный"? Разве кто-нибудь не верен Бендену?
  Главный арфист коротко мотнул головой.
  - До меня дошли тревожные слухи.  И, пожалуй, самый неприятный - что
Набол так и кишит файрами...
  - Откуда бы это?  Ведь в Наболе нет морских побережий.  Навряд ли их
снабжают из других холдов.
  Робинтон согласно кивнул.
  - И еще:  в Нерате,  Тиллеке и Керуне они заказывают огромные партии
тканей,  вин, деликатесов, не говоря уже о разнообразных изделиях Цеха
кузнецов.  И все это покупается или  приобретается  в  обмен  в  таких
неимоверных  количествах,  что уже давно можно было бы одеть,  обуть и
накормить  всех  холдеров  и  мастеровых  в  Наболе...  Однако  ничего
подобного!
  - За этим стоят  Древние!  -  Сильвина  даже  прищелкнула  пальцами,
довольная  своей  догадливостью.  -  Т'кул  с  Мероном всегда были два
сапога пара.
  - Одного не могу понять - что, кроме файров, дает этот союз Мерону?
  - Неужели?  - недоверчиво прищурилась Сильвина.  -  А  ненависть?  А
злобу? А возможность отомстить Бендену?
  Робинтон с  отсутствующим  видом  вертел  в  пальцах  ножку  бокала,
обдумывая услышанное.
  - Хотел бы я знать...
  - Непременно  узнаете!  -  рассмеялась  Сильвина,  окинув  Робинтона
взглядом,  в котором  сквозила  нежность  и  снисходительность  к  его
маленьким  слабостям.  -  В этом вы с Пьемуром просто близнецы!  В нем
живет такое же неутолимое желание быть в курсе всех событий, к тому же
у него хорошее чутье на новости. Вы потому так и заинтересованы, чтобы
он поскорее поправился? Хотите послать его в холд Набол, к Кандлеру?
  - Нет... задумчиво протянул мастер и подергал себя за нижнюю губу. -
Нет,  в холд Набол Пьемуру нельзя - Мерон может его узнать:  ведь  наш
лорд отнюдь не глуп, только в корне испорчен.
  - Ничего себе - только! - возмутилась Сильвина.
  - Мне нужно знать, что там происходит.
  - Я думаю,  сегодня не последний день,  когда Мерон вызывает мастера
Олдайва... - проговорила Сильвина, выразительно приподняв бровь.
  Робинтон нетерпеливо отмахнулся.
  - У меня есть лучший план. Я слышал, в Наболе устраивают ярмарку - в
ту же неделю, что и праздник у лорда Гроха...
  - В этом весь Мерон.
  - Значит,  никто не ожидает увидеть там арфистов Цеха,  - Робинтон с
надеждой посмотрел на Сильвину.
  - К ярмарке мальчуган окончательно оправится.  Будет лучше для  него
самого,  если  в  этот  день  он  будет вдали от Цеха.  Тильгин сделал
большие успехи.
  - Разве  могло  быть  иначе?  - насмешливо заметил Робинтон.  - Ведь
Домис с Шоганаром возятся с ним с утра до вечера!


                               Глава 6

  Остаток дня   и   почти   весь  следующий  Пьемур  провел  в  зыбком
полузабытье между сном и бодрствованием.  Его очень утешало и ободряло
присутствие Крепыша, которого иногда сменяли Лентяй с Кривлякой.
  "Если файры Менолли со мной,  - подумал он, в очередной раз выплывая
из  сна,  -  значит  мастер Робинтон не сердится,  что я свалял такого
дурака - слетел с лестницы и расшибся как раз в то время,  когда я ему
нужен".  Именно  постоянное дежурство файров подсказало мальчику,  что
мастер  заинтересован  в  его   быстром   выздоровлении.   Он   слегка
беспокоился о своих вещах - кто знает, что могут с ними сделать Клел с
дружками, - но скоро увидел сундучок у стены рядом с постелью.
  Когда Сильвина  впервые  появилась,  неся перед собой поднос,  он не
почувствовал никакого желания есть.
  - Не бойся,  тошнить тебя не будет,  - ласково, но достаточно твердо
сказала женщина,  усаживаясь рядом,  и принялась кормить его  с  ложки
бульоном.  -  Это  была  реакция  на  сотрясение.  Теперь  тебе  нужно
подкрепиться.  Ну-ка открывай рот!  Жаль,  нельзя намазать  холодилкой
тебе мозги,  право жаль. Не думала, что доживу до дня, когда у тебя не
будет аппетита!  Вот и умница. Денька через два будешь, как новенький.
Не удивляйся, если тебя потянет вздремнуть. Так и должно быть. А вот и
Крепыш - снова явился составить тебе компанию.
  - Кто же его кормит?
  - Ну-ка лежи  спокойно!  -  мальчик  попытался  сесть,  но  Сильвина
прижала его лопатки к подушке. - Бульон прольешь. Я думаю, что Менолли
пока помогает Сибел. Так что не беспокойся. А скоро ты сам вернешься к
своим обязанностям.
  Женщина хотела встать, но Пьемур поймал ее за край юбки.
  - Сильвина!  -  мальчик  жаждал  выяснить  этот вопрос до конца:  он
просто не поверил своим ушам,  когда услышал. - Так это правда, что на
ступеньках был жир?
  - Правда!  - нахмурилась Сильвина  и  сердито  поджала  губы.  Потом
похлопала его по руке. - Эти паршивцы увидели, как ты упал, спустились
вниз и стерли жир со ступенек и перил...  да только,  - добавила  она,
злорадно усмехнувшись,  - они позабыли про твой башмак!  Я бы сказала,
на этом они и поскользнулись!
  Сначала Пьемур  не  поверил:  Сильвина  шутит  с ним,  как с равным,
потом, не удержавшись, хихикнул.
  - Ну вот,  Пьемур! Наконец-то ты становишься похож на себя. А теперь
отдыхай!  Покой и сон быстро поставят тебя на ноги.  Сомневаюсь, чтобы
тебе в ближайшее время удалось вот так поваляться в постели.
  Больше она ничего не сказала и, пожелав Пьемуру приятных сновидений,
выскользнула из комнаты, не дав ему даже намека на то, что ожидает его
в ближайшем  будущем.  Если  его  вещи  здесь,  значит,  едва  ли  ему
предстоит  вернуться на барабанную вышку.  Спрашивается,  куда еще его
могут отправить в Цехе арфистов?  Пьемур  постарался  рассмотреть  эту
перспективу со всех сторон,  но голова отказывалась работать.  Похоже,
Сильвина, что-то подмешала в бульон. Он бы ничуть не удивился...
  Разбудило его   оживленное   чириканье  файров.  Красотка  о  чем-то
совещалась с Лентяем и Кривлякой, которые восседали на спинке кровати.
Больше в комнате никого не было.  Вдруг Красотка исчезла.  Но не успел
Пьемур посетовать про себя,  что все о нем забыли,  как дверь тихонько
отворилась  и  в  комнату  с  подносом в руках вошла Менолли.  Снаружи
донеслись шум и крики, запахло жареной рыбой.
  - Если это снова та противная бурда... - капризно протянул Пьемур.
  - Никакая не бурда.  Это жареная рыба,  клубни и особый  пончик,  от
Альбуны. Она уверяла, что от него у тебя сразу появится аппетит.
  - Появится? Да я просто умираю с голода!
  Менолли усмехнулась  такому  энтузиазму  и,  поставив  поднос ему на
колени, устроилась в ногах постели. Какое счастье, что хоть Менолли не
собирается  кормить его с ложечки,  как младенца.  Даже с Сильвиной он
чувствовал себя неловко.
  - Вчера  вечером  мастер  Олдайв  осмотрел тебя,  когда вернулся.  И
сказал,  что твоя голова бесспорно самая прочная во всем  Цехе.  А  на
вышку  ты больше не вернешься.  - Лицо девушки стало таким же суровым,
как у Сильвины.  - Не беспокойся,  -  поспешила  добавить  она,  когда
увидела,  как  он покосился на сундучок,  - там все в порядке,  я сама
проверяла.  - Она усмехнулась, и глаза ее мстительно сверкнули. - Клел
и его придурки сидят на одной воде,  к тому же им запрещено появляться
на празднике!
  Пьемур застонал.
  - В чем дело?  По-твоему,  они не заслужили такого  наказания?  Одно
дело  -  выкинуть  глупую шутку,  и совсем другое - причинить товарищу
увечье.  Учти, ты мог погибнуть по их милости! Вот только... - Менолли
недоуменно  покачала  головой,  - никак не могу понять:  чем ты их так
допек?
  - В том-то и дело,  что ничем!  - Пьемур так вскинулся,  что вода из
стакана выплеснулась на поднос.
  Крепыш тревожно чирикнул, а Красотка издала удивленную трель.
  - Я тебе верю, Пьемур. - Менолли стиснула его ступни, приподнимающие
меховое  одеяло.  -  Правда!  Но  и ты тоже мне поверь:  они все время
ждали,  что ты начнешь откалывать свои знаменитые фокусы! А ты, вместо
этого,  изо всех сил старался быть паинькой - наверное,  впервые с тех
пор, как переступил порог Цеха арфистов! Ну разве мог кто-нибудь в это
поверить? Особенно Дирцан, который был отлично наслышан о тебе и твоих
повадках! - Она снова сжала его пальцы. - Но и ты тоже хорош - чуть не
лопнул,  стараясь проявлять осмотрительность.  Ну как ты мог скрыть от
меня и Сибела то,  что мы должны были знать  в  первую  очередь?  Ведь
никто от тебя не требовал, чтобы ты вообще язык проглотил!
  - Я думал, вы меня испытываете...
  - Но  ведь  не  так жестоко!  Когда я узнала что Дирцан...  нет-нет,
сперва доешь клубни!  - она выхватила у него  из  рук  тарелку  с  еще
булькающим пончиком.
  - Ты же знаешь: я люблю, когда они горячие!
  - Я же сказала: сначала доешь обед. Тебе скоро понадобятся и сила, и
выносливость,  и смекалка.  Ты вместе с Сибелом отправляешься  в  холд
Набол,  к Мерону на ярмарку.  Так что тебе не доведется услышать,  как
будет петь Тильгин,  - надо сказать, он здорово прибавил, - а в Наболе
никто  не ожидает заезжих арфистов.  Правда,  им в Наболе сейчас не до
песен.
  - Лорд Мерон еще жив?
  - Жив,  - Менолли с сожалением вздохнула и склонила голову на бок. -
А  знаешь,  твои  синяки  окажутся  очень  кстати.  Сейчас  они такого
изумительного багрового цвета, что, надеюсь, не скоро сойдут...
  - Ты хочешь сказать,  - жалобно заныл Пьемур, - что я бедный ученик,
которого наставник нещадно лупит?
  - Попал в самую точку! - фыркнула Менолли.
  Поздно вечером  в  дверь  бочком  протиснулся   запорошенный   пылью
оборванец и,  тяжело шаркая,  направился к постели,  не спуская глаз с
Пьемура.  Сначала мальчик решил, что это какой-то бродяга заблудился в
поисках кабинета мастера Олдайва.  И тут в манерах пришельца,  который
сначала показался  ему  робким,  почти  испуганным,  прямо  на  глазах
появилось что-то новое.
  - Сибел?  -  Что-то  неуловимое  в  повадке  незнакомца   подсказало
Пьемуру, кто это. - Неужели ты?
  Запыленный бродяга  распрямился  и,  заливаясь  смехом,  подошел   к
постели.
  - Теперь я спокоен: в Наболе меня никто не узнает! Сильвину мне тоже
удалось провести. Она сказала, что у тебя остались кое-какие лохмотья,
которые как раз сгодятся придурковатому пастушонку.
  - Почему это пастушонку?
  - А почему бы и  нет?  Ты,  парень,  небось,  в  этом  деле  здорово
разбираешься,  -  загнусавил  подмастерье,  подражая тягучему выговору
горцев, и сразу превратился в невзрачного оборванца, недавно вошедшего
в лечебницу.
  Несмотря на некоторое недовольство,  - Пьемур вовсе не жаждал играть
роль,  с которой,  как ему казалось, он расстался навсегда, - он был в
восторге от перемены,  произошедшей с Сибелом.  Ничего,  он  справится
ничуть не хуже!
  - А мастер Робинтон не меня не сердится?
  - Ни капельки. - Сибел энергично потряс головой.
  Тут в комнату впорхнула Кими и принялась сердито отчитывать  Сибела,
который  заставил  ее  ждать  за дверью.  Сибел посерьезнел и погрозил
Пьемуру пальцем.
  - Учти, тебе придется беречь себя, на этом настаивает мастер Олдайв.
Мы все дали ему страшную клятву,  что тебе предстоит легкая  прогулка.
Хоть голова у тебя на редкость крепкая,  а все же после такого падения
осторожность не повредит.  Поэтому, вместо того, чтобы трястись вместе
со мной от самого Руата, - а именно таков был мой первоначальный план,
- Сибел притворно нахмурился,  услышав,  как мальчик залился смехом, -
ты полетишь с Н'тоном, и он на рассвете высадит тебя в долине, прямо у
холда Набол.  А уж оттуда мы вместе не спеша направимся на  ярмарку  -
продавать нашу превосходную скотинку.
  - Зачем?  - в упор спросил Пьемур. Излишняя осторожность не принесла
ему  ничего,  кроме неприятностей.  Так что на этот раз он предпочитал
знать все до мелочей.
  - По двум причинам, - ни на секунду не задумавшись, ответил Сибел. -
Если окажется, что в холде Набол действительно больше файров чем...
  - Так вот что он имел в виду!
  - Кто?
  - Лорд   Отерел.   На   Рождении.   Я   слышал,   как  он  с  кем-то
разговаривал... с кем - не знаю... Так вот, он сказал: "Мерон получает
больше, чем ему причитается, а мы остаемся с носом". Тогда я не понял,
но вполне возможно, что лорд Отерел говорил про файров, ведь правда?
  - Очень может быть. Жаль, что ты мне не рассказал об этом раньше.
  - Я не знал,  что тебя это заинтересует.  Ведь тогда я ничего толком
не  понял,  - жалобно протянул Пьемур,  заметив,  что Сибел недовольно
нахмурился.
  Подмастерье улыбнулся, спеша успокоить мальчика.
  - Откуда же тебе было знать?  Зато  теперь  тебе  известно  все.  Мы
знаем,  что  лорд  Мерон  получил  своих первых файров от Килары почти
четыре Оборота назад,  так что они могли успеть  отложить  яйца  всего
раз,  ну,  самое  большее  -  два.  И он уж наверняка постарался лично
распределить эти новые яйца.  Однако он раздал их гораздо больше,  чем
по  нашим расчетам у него могло оказаться.  И вторая,  не менее важная
вещь:  в холд поступает великое множество  товаров,  которые  потом...
бесследно исчезают.
  - Мерон торгует с Древними?
  - Лорд  Мерон  - ты не должен даже в мыслях забывать его титул,  мой
дорогой!...  Что  касается  твоего  предположения,   то   оно   вполне
правдоподобно.
  И за свой товар он получает файров целыми кладками?  Да еще яйца  от
своих  собственных  пар!  Пьемура  раздирали  противоречивые  чувства:
злость  -  подумать  только,  лорд  Мерон   Наболский   загребает   не
причитающуюся ему долю яиц,  когда более достойные люди - к ним Пьемур
относил и самого себя - должны Оборотами ждать  своей  очереди,  чтобы
запечатлеть это редкое существо;  праведное негодование - лорд Мерон -
мысленно он превращал  этот  титул  в  малопристойное  ругательство  -
намеренно  бросает  вызов  Бендену,  якшаясь  с отправленными в ссылку
Древними;  и,  наконец, волнующее предвкушение того, что ему, Пьемуру,
судьба может подарить случай уличить подлого обманщика.
  - Вот две главные вещи, которые я хотел тебе сказать. Теперь третья,
в  некотором смысле еще более важная:  нас интересует,  кто из кровных
наследников Мерона наиболее угоден простому люду.
  - Так,  значит, он все-таки умирает? - до сих пор Пьемур был уверен,
что вызов мастера Олдайва был ложной тревогой.
  - Да,  от  изнурительной  болезни,  -  загадочно  усмехнулся  Сибел.
Встретившись с ним взглядом,  Пьемур с  изумлением  заметил  в  глазах
подмастерья  неприкрытое  злорадство.  - Можно даже сказать,  что лорд
Мерон получил по заслугам, учитывая его... особые наклонности.
  Пьемуру очень хотелось узнать подробности, но Сибел поднялся.
  - Мне пора. А ты, Пьемур, отдыхай и постарайся, чтобы с тобой больше
ничего не случилось.
  - Отдыхать? Я уже наотдыхался...
  - Что,  надоело?  Так уж и быть,  попрошу Рокаяса,  чтобы задал тебе
побольше  барабанных  сигналов  -  позубри  на  досуге.  Сразу  станет
веселее,  и устать не устанешь!  - Пьемур сердито фыркнул,  чем вызвал
веселый смех подмастерья.
  - Только если это будет Рокаяс.
  - Обещаю.  Кстати,  он  уверен,  что  ты  усвоил  куда  больше,  чем
предполагает Дирцан.
  Пьемур ухмыльнулся, прочитав во взгляде Сибела невысказанный вопрос,
но ответить не успел: дверь за подмастерьем закрылась.
  Подтянув колени к груди,  Пьемур  медленно  покачивался  в  постели,
размышляя обо всем,  что поведал ему Сибел. И старался угадать: что же
Сибел от него скрыл?
  Кое о чем Сибел действительно умолчал - например, о том, как холодно
и  темно  окажется  в  тот  предрассветный  час,  когда  Пьемур  будет
отправляться  в  путь.  Менолли  в  сопровождении  Красотки  и Крепыша
пробудила его от беспокойного сна:  паренек так боялся  проспать,  что
забылся только под утро.  Он ощущал дружескую поддержку Менолли, когда
они вдвоем,  подгоняемые нетерпеливым чириканьем файров,  спотыкаясь в
темноте,  пробирались через двор к ярмарочному лугу. Вот Лиот повернул
голову,  и они уже увереннее зашагали на свет его переливающихся,  как
алмазы, глаз.
  Менолли, посмеиваясь, подсадила Пьемура, чтобы он смог дотянуться до
ремней  упряжки.  Н'тон  поймал  мальчика  за  руку и помог взобраться
дракону на шею.  Негромко пожелав ему удачи,  девушка  растворилась  в
темноте.  О  ее  местоположении  можно  было  судить только по четырем
светящимся точкам - это были глаза файров.
  - Привязываться будешь, Пьемур? Ночные полеты многих пугают.
  Пьемур уже хотел было согласиться,  но потом покрепче  ухватился  за
кожаные  ремни,  обвивающие шею дракона,  и ответил,  что это лишнее -
перелет будет недолгим.  Когда Лиот взвился ввысь,  паренек  судорожно
вцепился  в упряжь.  Не успел он перевести дух,  как они уже поднялись
над огневыми высотами Форт холда. Н'тон скомандовал дракону взять курс
на  холд  Набол,  и у Пьемура вырвался безотчетный крик:  они канули в
небытие Промежутка.  Мгновение - и он овладел собой, почувствовав, что
черный  леденящий холод сменился бодрым морозцем.  На востоке начинало
едва заметно светать.
  Над левым плечом Н'тона плясали две ярких точки. Услышав приветливое
чириканье,  Пьемур понял, что это Трис, Н'тонов файр, обернулся, чтобы
взглянуть на него.  Лиот скользнул на крыло, и Пьемур снова вцепился в
поводья,  так что пальцы заломило.  Он непроизвольно отклонился назад,
подальше  от  надвигающейся  тьмы.  Трис ободряюще пискнул,  как будто
прекрасно понимал смятение мальчика.  Пьемур горячо надеялся, что Трис
не передаст Н'тону,  до чего ему страшно.  Внезапно бронзовый великан,
раскинув огромные крылья, с легким толчком опустился в густую тьму.
  - Лиот говорит,  что там недалеко, на дороге, люди, - шепнул Пьемуру
Н'тон. - Давай свое летное снаряжение.
  - Сибел? - спросил Пьемур и, стянув куртку и шлем, на ощупь протянул
всаднику.
  - Лиот говорит,  что это не он,  но Сибел тоже где-то поблизости. Он
слышит Кими.
  - Кими? - от удивления Пьемур произнес это громче, нежели собирался,
и, получив от Н'тона замечание, виновато заморгал.
  - Ты  забываешь,  -  шепнул  Н'тон,  - что здесь,  в Наболе,  ящериц
полным-полно, так что Сибел без опаски может взять Кими с собой.
  Пьемур почувствовал,  как  сильная рука всадника сжала его запястье,
и,  послушно перекинув правую ногу  через  шею  Лиота,  соскользнул  с
мощного плеча.  Он заметил,  что дракон приподнял переднюю лапу, чтобы
спуск получился более пологим.  Оказавшись на земле,  мальчик потрепал
Лиота по ноге, надеясь, что поступает не слишком дерзко.
  - Удачи, Пьемур! - донесся до него приглушенный голос Н'тона.
  Он отступил   и  спрятал  лицо  от  ливня  песка  и  пыли,  поднятых
взметнувшимся вверх драконом.
  Когда глаза постепенно привыкли к темноте, Пьемур обнаружил вьющуюся
вблизи дорогу и тихонько  свистнул:  как  точно  Лиот  приземлился  на
единственной   ровной  площадке!  Его  уважение  к  талантам  драконов
поднялось еще выше.
  Со стороны  дороги  послышались  голоса,  и  мальчик увидел неверный
свет,  дрожащий на  передней  повозке.  Заскрипели  колеса,  раздалось
знакомое  мерное  шарканье  тягловых  животных.  Он оглянулся:  где бы
спрятаться?  Нашел большой валун,  из-за которого  открывался  вид  на
убегающую во тьму дорогу,  и скорчился за ним,  прижав колени к груди.
Теперь он был спокоен - никто его не увидит.
  Эта уверенность   значительно  пошатнулась,  когда  он  услышал  над
головой чириканье и,  подняв голову, увидел три пары сверкающих глаз -
файры!
  - Убирайтесь,  глупые твари!  Меня здесь нет!  - Чтобы доказать свои
слова,  Пьемур  закрыл  глаза  и  сосредоточился  на ужасающей черноте
Промежутка.
  Файры ответили испуганным писком.
  - Что там с ними?  - послышался грубый мужской голос, заглушая скрип
колес и шарканье ног.
  - Не знаю, да и знать не хочу! Мы уже почти добрались до места.
  Пьемур изо  всех  сил  думал  о  черном  небытие  -  и  вот раздался
долгожданный тихий шорох:  файры убрались восвояси.  Чтобы представить
себе  небытие,  требовалось  значительно больше усилий,  чем для того,
чтобы сосредоточиться на  чем-то  конкретном.  "Что-то  слишком  много
повозок для такой незначительной ярмарки,  как Наболская,  - размышлял
Пьемур,  - тем более,  что в Форт  Холде  тоже  праздник,  куда  более
многолюдный".  Он  открыл  глаза  и  в свете занимающегося утра увидел
мелькание файров,  а в густых тенях - сверкание их вращающихся глаз. И
все они принадлежат возчикам? Каким-то захудалым холдерам? От подобной
несправедливости Пьемур так  разозлился,  что  эта  злость  еще  долго
согревала  его после того,  как караван прошел и мерцание светильников
исчезло за поворотом.
  Поднялся пронизывающий рассветный ветер, и Пьемуру захотелось, чтобы
Сибел поскорее появился.  Но мальчик быстро одернул себя:  кому-кому а
ему  не  впервой ждать вот так,  в утреннем полумраке.  Сколько раз он
караулил отцовские  стада...  Конечно,  тогда  кто-то  спал  в  хижине
неподалеку,  но  время тащилось так - же медленно и тягуче.  А вдруг с
Сибелом что-то случилось?  Может быть,  он где-то задержался? Что же -
идти  в  Набол одному?  А как ему вернуться в Цех арфистов?  Он совсем
забыл спросить Н'тона, кто захватит его обратно. И захватят ли вообще?
Кажется,   Сибел  собирался  продать  свою  превосходную  скотинку  на
ярмарке?  Или придется возвращать ее туда, откуда она взята? Да, Сибел
многое  от него скрыл,  несмотря на достаточно подробный рассказ об их
тайном появлении в Наболе.
  Пьемур несколько   воспрянул  духом,  когда  вспомнил,  что  ему  не
придется присутствовать на празднестве в Форт  холде  и  слушать,  как
Тильгин  поет  балладу,  которую  мастер  Домис написал специально для
него.  Он вздохнул:  жаль,  что ему так и не придется исполнить партию
Лессы,  что он не проснется в своей постели в спальне старых школяров,
чтобы  потом  с  триумфом  выступить  на  празднике,  заслужив  бурные
аплодисменты гостей лорда Гроха,  похвалы друзей и мастера Домиса.  И,
вполне вероятно,  одобрение самой Лессы - ведь Госпожу Вейра лорд Грох
пригласил в качестве почетной гостьи.
  А он вместо этого сидит здесь - одинокий,  продрогший,  и  с  тоской
вспоминает,  что успел перехватить только кружку холодного кла,  перед
тем как его  погрузили  на  дракона  и  забросили  сюда  -  дожидаться
человека,  который  еще неизвестно когда появится:  ведь он в одиночку
гонит стадо от самого Руата!
  А что он,  Пьемур,  будет делать завтра, после того, как они выяснят
то, из-за чего сюда прибыли, и вернутся в Цех арфистов?
  Мальчуган подобрал  колени  к  подбородку  и  довольно  ухмыльнулся,
вспоминая  вчерашнее  удивление  Рокаяса,  когда  Пьемур  без  запинки
отбарабанил сложное сообщение, которое подмастерье специально выдумал,
чтобы проверить его  познания  в  барабанном  языке.  Он  даже  слегка
пожалел, что ему не суждено стать...
  Пошарив вокруг,  Пьемур отыскал булыжник и постучал им по валуну, за
которым  прятался.  Отрывистая дробь эхом прокатилась по узкой лощине.
Мальчик подобрал еще один камень и подошел поближе к  дороге,  которая
уже довольно отчетливо виднелась на фоне темной зелени.  Ударяя камнем
о  камень,  он  отбил  монотонные  сигналы:  сначала  "арфист",  потом
"ответь" и довольно усмехнулся,  когда громкие раскаты унеслись вдаль.
Он повторил сигналы и выждал,  давая  Сибелу  время  найти  подходящие
камни,  потом  повторил  снова.  И  вот  издали  донесся  приглушенный
расстоянием ответ: "подмастерье идет".
  Пьемур сразу почувствовал безмерное облегчение и стал размышлять: не
пойти ли ему по дороге навстречу Сибелу,  но почти  сразу  же  услышал
сигнал  "оставайся на месте" в конце повторно прозвучавшей фразы.  Его
слегка удивил этот приказ - ведь Сибел где-то рядом, почему бы Пьемуру
не  встретить  его?  Но  приказ есть приказ.  Наверное,  у Сибела есть
какие-то особые причины, кроме данного мастеру Олдайву обещания печься
о  здоровье  Пьемура.  Он  продолжал  ждать у обочины,  переминаясь на
мелких камешках,  но вскоре  приближающийся  шум  заставил  его  снова
вернуться за спасительный валун.  И как раз вовремя.  По камням звонко
зацокали копыта,  послышалось звяканье металла,  громкие понукания.  С
юга стремительно налетела стая файров и помчалась вдоль дороги. Пьемур
снова сосредоточил свои  мысли  на  леденящем  небытие  Промежутка,  и
файры,   летящие  впереди  быстро  приближающейся  колонны  всадников,
пронеслись мимо. Земля затряслась от тяжелой рыси скакунов.
  Кавалькада подняла   такую   тучу   пыли,   что  Пьемур  не  смог  с
уверенностью сказать,  сколько же всадников проехало,  но  решил,  что
никак  не меньше дюжины.  Всего дюжина всадников - и с ними целая стая
файров?!
  Пьемура снова охватила злость.  Он,  может,  и не возражал бы, чтобы
этих верховых - по-видимому,  зажиточных холдеров,  если судить по  их
резвым скакунам, - сопровождали файры, если бы предыдущий караван тоже
не имел при себе не одну стаю огненных  ящериц!  Нет,  что-то  тут  не
чисто!  Он  всей душой соглашался с лордом Отерелом:  в Наболе слишком
много файров!
  Мальчик так раскипятился от подобной несправедливости - ведь здешние
холдеры наверняка даже не могут оценить  всех  способностей  маленьких
сородичей  драконов!  -  что  не  сразу  услышал топот приближающегося
стада. Поэтому вопросительный писк Кими напугал его до полусмерти. Она
снова  чирикнула,  на  этот  раз  виновато:  сидя  на верхушке валуна,
маленькая королева разглядывала его быстро вращающимися глазами.
  - Эй! - сказал Сибел, появляясь из-за камня. - Кажется, ты понял мои
слова слишком буквально.
  - Тут у всех - файры!  - вместо приветствия выпалил Пьемур,  который
был слишком зол, чтобы помнить о правилах вежливости.
  - Я уже заметил.
  - Я имел в виду не только  тот  отряд.  -  Пьемур  ткнул  пальцем  в
сторону проскакавшей кавалькады.  - До них проехал караван,  так с ним
было две или даже три больших стаи...
  - Они тебя не заметили? - встревожился Сибел.
  - Файры-то заметили,  но люди не обратили никакого  внимания  на  их
тревогу!
  Тут взгляд Пьемура упал на животных,  которых пригнал  Сибел,  и  он
присвистнул.
  - Что, одобряешь?
  Мимо, полузакрыв  глаза от пыли,  важно прошествовал вожак,  за ним,
уткнувшись  носом  в  хвост  впереди  идущего,  с  закрытыми   глазами
вышагивали остальные.  Всего Пьемур насчитал пять: все откормленные, с
гладкими мохнатыми боками,  они  двигались  ровно,  не  спотыкаясь,  -
значит ноги тоже в порядке.
  - Ты за них неплохо выручишь, - изрек мальчуган.
  - Да уж право,  хотелось бы, - с надлежащим выговором протянул Сибел
и,  обняв Пьемура за плечо, пошел впереди стада. - Держи, - он передал
пареньку обернутую в толстую ткань фляжку.  - Должен быть еще горячим.
Я как раз  заканчивал  завтрак,  когда  Кими  сказала  мне,  что  Лиот
пролетел мимо.
  Пьемур пробормотал слова благодарности,  глотая кла, который приятно
согревал  пустой  желудок.  Вдобавок  Сибел  вручил ему сушеный мясной
колобок - из тех,  что составляют обычный рацион путника,  - и  Пьемур
начал видеть грядущий день в гораздо более радужных тонах.
  Наскоро перекусив,  он по собственной  инициативе  занял  подобающее
ученику место - в конце колонны.  К тому времени,  когда они доберутся
до холда Набол, он будет покрыт пылью с головы до ног.
  Как только они ступили на ярмарочный луг, Пьемур сразу же устремился
к желобу с водой, борясь за место со своими жаждущими подопечными. Он
еще  не  забыл,  как нужно ткнуть их в нос,  чтобы заставить отвернуть
голову.
  - Эй,  парень,  ты бы сперва скотину напоил! - грубовато шуганул его
Сибел, но глаза его смеялись.
  Он подмигнул,  напоминая  Пьемуру,  что  тот  не  должен выходить из
образа.
  - Виноват, мой господин, язык до того пересох, что прямо невмоготу!
  Подошли два паренька с ведрами и стали  терпеливо  дожидаться,  пока
скотина  не  напьется и желоб снова не наполнится ледяной водой с гор.
Пьемур с Сибелом погнали своих  животных  к  загону,  отведенному  для
торговли  скотом.  Там  на  них  налетел  управляющий  холдом,  тощий,
шмыгающий носом человек,  требуя ярмарочный сбор.  Сибел  не  замедлил
усомниться   в   справедливости   взымаемой  платы,  и  они  принялись
ожесточенно торговаться.  Подмастерью удалось скостить цену  на  целую
марку,  так что он не стал спорить, когда управляющий пренебрежительно
махнул в сторону самого тесного стойла в конце ряда.  Пьемур  собрался
было  вмешаться,  но  рука  Сибела  предостерегающе  легла  на  плечо.
Удивленно посмотрев на него, мальчик увидел, как подмастерье незаметно
кивнул в сторону. Пьемур выждал несколько секунд и обернулся - за ними
следом шли  трое.  От  страха  у  паренька  перехватило  дыхание,  но,
присмотревшись, он узнал характерную походку пастухов и понял, что это
вероятные покупатели.
  - Разве  я  тебе  не  говорил,  что скотинка у нас что надо?  - тихо
пробормотал Сибел.
  - Ага, да только ты снова пропьешь всю выручку, а то нет? - ворчливо
откликнулся Пьемур,  и плечи его затряслись от сдерживаемого смеха. Он
ни минуты не сомневался:  Сибел отлично справится с ролью подгулявшего
пастуха. А с пьяного все взятки гладки - он может смело болтать такое,
что трезвому и в голову не придет.
  Животных загнали в стойло, и Пьемур, зажав в кулаке истертую монету,
отправился  добывать корм.  Ему удалось выторговать осьмушку,  которую
он,  как всякий уважаемый себя  ученик,  конечно,  заначил.  Когда  он
вернулся, Сибел уже вовсю торговался с одним из пастухов, остальные тем
временем дотошно  осматривали  животных.  "Где  только  Сибел  откопал
таких,  - дивился Пьемур.  - Глядя на сбитые о камни копыта и мохнатую
шкуру,  каждый  скажет.  их  выращивали  на  горном  пастбище.  Да   и
выкормлены   -  не  придерешься,  после  нынешней-то  зимы,  долгой  и
суровой!" Он присел на корточки  и  стал  слушать  разглагольствования
Сибела.
  Кого-кого, а  арфиста  не  надо  учить  складным  байкам!   Выслушав
цветистый рассказ подмастерья,  Пьемур зауважал его еще больше.  Сибел
сумел внушить слушателям,  что он использовал старый секрет, который в
их  роду  передается  из поколения в поколение:  кормил скотину смесью
травы и сена с особой добавкой из диких  ягод  и  размоченных  в  воде
сушеных плодов.  Еще он пожаловался, что вся семья частенько голодала,
только бы скотинка была  сыта.  Пьемур  проворно  втянул  щеки,  чтобы
выглядеть  потощее.  Он.  заметил,  что  глаза  пастухов  с пониманием
останавливались на его синяках,  желтеющих на скулах и  подбородке,  а
Сибел  знай  себе гундосил о помощниках,  которые битый день лазили по
крутым склонам,  лишь бы запасти побольше сочной травы, которая и дала
такие превосходные результаты.
  Кучка внимательных слушателей  привлекла  к  ним  прохожих,  которые
останавливались поодаль и тоже начинали прислушиваться. Одного Пьемура
никак не мог понять: почему у всех животных, когда-то давно помеченных
клеймом  холда  Руат,  видны  полустертые  вторые  клейма.  Хотя какая
разница - наверняка Сибел уже не впервые использует этот  трюк.  Видно
где-то  в Руате у него есть знакомый фермер,  который держит несколько
голов особой породы специально для Цеха  арфистов.  Постепенно  Пьемур
успокоился и стал с удовольствием слушать россказни Сибела.
  Когда стороны,  наконец,  ударили по  рукам,  солнце  уже  поднялось
высоко  над  горами.  Покупателей  было  трое  -  один  приобрел троих
животных и еще двое - по одному.  И цену они  дали  отличную  -  уж  в
этом-то   Пьемур   разбирался!  Правда,  неизвестно,  покрыла  ли  она
первоначальную стоимость и расходы на содержание...  Сибел,  во  время
заключения сделки сохранявший постный вид,  теперь расплылся в улыбке,
засовывая монеты в висевший на поясе  кошель  и  наблюдая,  как  новые
владельцы уводят его животных.
  - Вот уж не  думал,  что  удастся  столько  выручить,  -  шепнул  он
Пьемуру, - но мой фокус всегда удается!
  - Фокус? Какой фокус?
  - А вот какой,  - тихо проговорил Сибел,  отряхивая пыль с одежды, -
приходишь спозаранку,  весь в пыли, пригоняешь откормленных животных -
вот  на  тебя  сразу  и  налетают,  надеясь,  что  ты вконец отупел от
усталости.
  - А где ты их раздобыл?
  Сибел таинственно ухмыльнулся.
  - Цеховой  секрет!  А  теперь  -  катись  на  все четыре стороны!  -
подмигнув мальчику,  он сильно толкнул его в спину.  -  Поболтайся  по
ярмарке!  -  уже громче добавил он.  - Я сам тебя найду,  когда ты мне
понадобишься.
  "Ярмарка-то - одно название! - решил Пьемур, обойдя немногочисленные
прилавки.  - У пекаря даже пончиков нет!"  Цеха,  по  всей  видимости,
прислали младших подмастерьев.  И все же, какой-никакой, а праздник...
Здесь в Наболе,  они бывают не так уж часто,  даже  когда  в  выходные
Падение  не  ожидается.  Поэтому  местные жители старались получить от
ярмарки как можно больше удовольствия.
  Виноторговец, во  всяком случае,  крутится вовсю,  - заметил Пьемур,
сделав  круг.  Он  примостился  у  края  прилавка,   неторопливо   жуя
припасенный  мясной колобок и стал слушать разговоры.  Со все растущей
досадой и злостью он наблюдал,  как вокруг носятся тучи файров,  -  то
присядут на крышу ларька,  то целыми стаями кружатся в воздухе, прежде
чем опуститься на плечо хозяина или найти  себе  новый  наблюдательный
пункт.  Напрасно Пьемур пытался убедить себя,  что все это - одна и та
же стая.  Он уже давно отметил,  что  большинство  файров  -  зеленые,
только  изредка  попадаются  голубые и коричневые.  Бронзовых он видел
только на плечах самых состоятельных на вид прохожих.  Как  бы  то  ни
было,  а приходится признать:  в холде Набол больше файров, чем даже в
Вейре Бенден в день Запечатления.
  Вдруг его  внимание привлекла одна фраза,  отчетливо прозвучавшая на
фоне приглушенной болтовни у винного прилавка.
  - Я слышал, кое у кого праздник еще впереди!
  Пьемур обернулся,  якобы для того,  чтобы почесать  плечо,  и  сразу
обнаружил  говорящего по хитрому выражению глаз.  Судя по одежде,  это
был кузнец.  Его собеседник,  на рукаве у которого  красовался  значок
рудокопа, согласно закивал.
  - В Наболе с ними даже толком обращаться не  умеют.  Три  так  и  не
вылупились.  Мой  мастер  здорово  расстроился.  Сказал,  что  сегодня
намерен получить три взамен - так же верно,  как  то,  что  его  зовут
Калджан.
  - Надо же...  - кузнец покачал головой,  изображая сочувствие. У нас
тоже  одно  не проклюнулось,  да только шиш нам дали взамен!  Говорят:
"Получили,  что вам причитается,  и будьте  довольны.  Теперь  от  вас
зависит,  чтобы они проклюнулись". Этого, - он кивнул в сторону холда,
явно имея в виду лорда Мерона,  - хлебом не корми, дай только нагадить
ближнему.  - Он презрительно фыркнул, - больше у него никаких радостей
не осталось.
  Оба злорадно расхохотались.
  - Я слыхал,  нам уже недолго о нем тревожиться, - широко ухмыльнулся
кузнец.
  - Скорее бы, а то мочи нет. Увидимся на танцах?
  - Уже уходишь? Что так быстро?
  - Пропустил стаканчик, и хватит. Пора возвращаться.
  Разочарование на  лице рудокопа подсказало Пьемуру,  что кузнец ушел
не просто так.  Наверняка побежал докладывать мастеру о яйцах, которые
ожидают своих владельцев в холде. Пьемур решил задержаться.
  Значит, яйца раздают  направо  и  налево,  но...  яйца,  которые  не
проклевываются,  потому  что с ними не умеют обращаться.  Разве что...
Пьемуру пришел на память рассказ Менолли о кладках  огненной  ящерицы.
Зеленые  тоже  откладывают  яйца,  если  во  время  брачного полета их
оплодотворит голубой или коричневый,  а иной раз даже бронзовый самец.
Но зеленые отчаянно глупы:  отложат кладку - не больше десяти яиц, так
говорила Менолли,  - и оставят на берегу, только чуть присыпав сверху,
так   что   они   чаще   всего   становятся  добычей  диких  птиц  или
змей-песчанок.  Очень немногие из  яиц  зеленой  ящерицы  доживают  до
рождения.  И  это,  как подчеркнула Менолли,  только к лучшему:  иначе
маленькие зеленые файры заполонили бы весь Перн.
  "Интересно, -  размышлял Пьемур,  - кто-нибудь в Наболе подозревает,
что их надувают и  так  щедро  раздаваемые  яйца  принадлежат  зеленым
файрам?"  Но  тут он понял,  что потерял из вида кузнеца и,  проклиная
себя за невнимательность,  пустился на поиски,  с ленивым видом обходя
прилавки.  Кузнеца  он  обнаружил,  когда  тот  горячо  внушал  что-то
человеку с эмблемой кузнечного  цеха  на  рукаве.  Когда  он  взмахнул
рукой,  что-то  возражая,  Пьемур заметил,  как на шее у него блеснула
цепь,  знак отличия мастера.  Когда оба неожиданно повернулись  в  его
сторону,  Пьемур  успел  нырнуть  за  прилавок.  Продолжая беседовать,
кузнецы направить к холду;  Пьемур двинулся следом,  заглядывая в лица
прохожих,  в надежде встретить Сибела и сообщить ему услышанное. Может
быть, Сибел захочет выяснить, что к чему...
  Когда кузнецы  миновали  ярмарочный  луг и повернули к холду,  перед
Пьемуром встал  вопрос:  остановиться  или  обнаружить  себя.  Кузнецы
быстрым  шагом  двинулись вверх по въездной дороге,  ведущей к главным
воротам холда.  Там их остановил стражник: после краткого разговора он
вызвал  кого-то  из караульной будки и отправил в холд с поручением от
мастера кузнецов.
  Как только посыльный ушел,  из холда вышли двое мужчин, закутанных в
плащи, хотя воздух уже хорошо прогрелся. Что-то в их повадке привлекло
внимание  Пьемура:  уж больно важно они вышагивали,  будто несли себя,
стражникам кивнули небрежно,  держались настороженно, а главное, очень
старались  ни  с  кем  не  сталкиваться.  Вот  они  свернули в сторону
ярмарочного  луга,  Пьемур  продолжал  наблюдать.   Когда   незнакомцы
поравнялись  с  ним,  он  увидел  их сбоку и понял:  каждый прячет под
плащом,  крепко прижимая к груди,  какой-то небольшой предмет.  И тут,
сопоставив  их  повадки,  выражения  лиц  и  очертания  фигур,  Пьемур
подумал:  "А ведь горшочек с яйцом тоже совсем невелик!" Его подмывало
последовать   за  незнакомцами,  чтобы  проверить  правильность  своих
подозрений,  но не хотелось уходить с ярмарки, пока мастер кузнецов не
получит ответа на послание.
  Тем временем к стражникам  подошла  целая  группа  мужчин,  по  виду
холдеров, и их незамедлительно впустили, что вызвало бурное возмущение
кузнеца. Потом подъехали три повозки - тяжело нагруженные, если судить
по усилиям животных,  с трудом одолевших подъем,  - и мастеру пришлось
посторониться.  Стражник махнул рукой,  направляя повозки  в  кухонный
двор.  Последняя  телега  зацепилась  колесом  за  парапет,  и возница
обрушил палку на бока животного.
  - Колесо  застряло!  -  крикнул  Пьемур:  его  всегда бесило,  когда
скотину били ни за что.
  Он подскочил,  чтобы  помочь  вознице,  который  осаживал  животное,
отвернув его голову влево.  Паренек подставил плечо под задник повозки
и подтолкнул ее в нужном направлении. Он попытался заглянуть под чехол
- интересно,  что же везут  в  холд  в  праздничный  день,  когда  вся
торговля  сосредоточена  на  ярмарочном  лугу?  - но не успел.  Телега
въехала на ровное место и сразу же резко рванулась вперед.
  Пьемур незаметно  прошмыгнул  мимо  стражников,  которые  спорили  с
мастером  кузнецов,  не  обращая  внимания  на  проезжающие   повозки.
Пригнувшись за бортом телеги,  чтобы его невзначай не заметил возница,
паренек благополучно проник в холд.
  Повозки с  грохотом  покатили  на  кухонный  двор,  а  Пьемур на миг
задумался:  как бы  получше  воспользоваться  выпавшей  ему  удачей  и
задержаться в холде после того,  как возница сдаст груз и отправится в
обратный путь? Раз уж он оказался внутри, нужно попробовать что-нибудь
разнюхать!  На  самый  крайний  случай,  выяснить,  что  же  доставили
повозки...
  Тут взгляд  его привлекли фартуки,  которые вывесили отбеливаться на
ярком весеннем солнышке.  Пьемур проворно схватил один и,  не  обращая
внимания  на  то,  что  он  еще не просох,  натянул на себя.  Кухонная
прислуга никогда не блещет особой  чистотой,  и  теперь,  когда  пятна
грязи  на  камзоле прикрыты,  никто не обратит внимания на его пыльные
штаны и башмаки.
  - Эй,  ты!  - Пьемур сделал вид,  что не слышит,  но окрик прозвучал
снова,  с удвоенной силой,  и мог относиться только к нему.  Он сделал
тупое лицо и повернулся к говорящему. - Ты, ты, бездельник!
  Мальчуган покорно побрел к вознице,  и  тот  взвалил  ему  на  спину
тяжеленный мешок.  Тут из дверей появился эконом, и Пьемур, согнувшись
под тяжестью  мешка,  миновал  его,  стараясь  не  привлекать  к  себе
внимания.  Эконом  разрывался  на части:  то подгонял слуг,  чтобы они
поскорее разгружали повозку, то бранил возницу, что прибыл не вовремя.
Возница  с  неменьшим  жаром  отвечал,  что телеги тяжелые,  а скотина
ленивая,  да еще приходилось  все  время  уступать  дорогу  всадникам,
спешащим  на  треклятую  ярмарку,  да глотать пыль.  Пусть Мерон будет
доволен, что груз вообще поспел в назначенный день!
  Эконом зашикал  на  него  и стал снова выкрикивать приказы.  Пьемуру
было велено нести мешок в дальнюю кладовую.  Он вошел в  кухню  и,  не
зная,  в какую сторону идти,  остановился, чтобы вытереть пот со лба и
передохнуть,  пока кто-нибудь не пройдет мимо и не  свернет  в  нужный
коридор.
  - И куда все это складывать - ума не приложу, - ворчал слуга, идущий
впереди Пьемура. - И так все ломится!
  - Если только сверху, - предложил Пьемур.
  Наболец недоверчиво оглядел мальчугана в тусклом свете фонарей.
  - Что-то я не видал тебя раньше.
  - Откуда же?  - беззаботно ухмыльнулся тот. - Меня прислали из холда
по случаю ярмарки, помочь на кухне.
  - Вот как!  - злорадная усмешка собеседника подсказала Пьемуру,  что
он угодил на самую тяжелую и грязную работу,  да еще  и  в  ярмарочный
день, когда лорд устраивает пир для гостей.
  Разгружать телеги  пришлось  с  прямо-таки  молниеносной  скоростью,
поэтому Пьемур не особенно успел разглядеть клейма на мешках, бочонках
и ящиках,  которые он помогал прятать с глаз долой. И все же он увидел
достаточно,  чтобы понять:  грузы прибыли из самых разных источников -
из  кожевенного,  ткацкого,  кузнечного  цехов,  вина   -   с   многих
виноградников,  но  -  и  это  его  немало  порадовало  - только не из
Бендена.  Когда последний мешок запихнули в переполненную  кладовую  и
Пьемур  издал  протяжный  вздох  облегчения,  вслед  за ним вздохнул и
Бесел,  хитрый слуга,  который умудрялся в течение всей  разгрузки  не
спускать с Пьемура глаз.  Едва Пьемур,  собравшись передохнуть, присел
на ближайший мешок, как Бесел рывком поставил его на ноги.
  - Пошли, нечего рассиживаться.
  Да, рассиживаться  Пьемуру  не  пришлось  -  сначала   его   послали
выгребать  золу  из печей,  потом потрошить дичь,  благо он достаточно
часто наблюдал за Камо и  освоил  кое-какие  секреты.  Он  начищал  до
блеска блюда, покрытые пылью и грязью многих Оборотов, пока в кровь не
ободрал себе пальцы.  Наконец,  после того,  как он нарезал целую гору
овощей,  ему  дали  передышку,  доверив  крутить один из пяти огромных
вертелов.
  Неразбериха началась, когда прибыл управляющий холдом и объявил, что
лорд  Мерон  пожелал  отобедать  в  своих  покоях,  которые   надлежит
подготовить, пока он будет обходить ярмарку.
  Эконом безропотно выслушал эту новость - ведь он только что закончил
приготовление  к пиру в Главном зале холда.  Однако не успела дверь за
управляющим закрыться,  как  он  разразился  потоком  крепкой  ругани,
которую Пьемур выслушал с большим одобрением.
  Если до сих пор ему казалось, что он трудился не покладая рук, очень
скоро  он  был  вынужден  изменить  свое  мнение:  пришлось  опрометью
метаться по кухне,  собирая все необходимое для мытья и чистки.  Потом
его  послали  вперед  вместе  с Беселом и служанкой,  чтобы они начали
прибирать в покоях лорда.  Смертельно усталый  от  раннего  подъема  и
такой  тяжелой  работы,  какую  ему  не доводилось выполнять со времен
детства в родном холде,  Пьемур попытался развлечься, представляя, что
сказал  бы  мастер  Олдайв,  узнай  он  о том,  чем обернулась "легкая
прогулка".
  - И кто мог ожидать,  что ему вздумается обходить ярмарку? - ворчала
одна из служанок, когда они поднимались по крутой лестнице, ведущей из
Главного зала в апартаменты лорда Мерона.
  - Нужда заставила,  Диндха!  Слышала,  что болтают на ярмарке?  Мол,
Мерон  уже  помер,  а наследника так и не назвал.  Кое у кого уже руки
чешутся превратить ярмарочный день в день побоища.
  После этих  слов  оба  так  и  покатились  со  смеху,  и Пьемур стал
прикидывать:  не обнаружит ли он слишком большую  неосведомленность  в
делах холда, если спросит, что их так развеселило.
  - Как же - видел,  как они сбежались,  - тем  же  хитрым,  злорадным
тоном  добавил  Бесел.  - Сегодня каждый побыл с ним минуту-другую.  А
теперь все, как пить дать, крутятся вокруг него на ярмарке.
  - Он над ними еще потешится - ведь каждый думает, что назовут его, -
прокудахтала женщина и ткнула Бесела  в  бок,  после  чего  оба  снова
затряслись от злорадного смеха.
  - Надеюсь,  нам не придется одним здесь все разгребать,  - проворчал
Бесел,  берясь  за  дверную ручку.- Не помню,  когда тут...  Фу!  - он
отпрянул и закашлялся: из, комнаты навстречу им хлынул поток зловония.
  Когда этот   запах   ударил  Пьемуру  в  нос  -  липкий,  приторный,
тошнотворный,  он почувствовал, что его вот-вот вывернет, и постарался
не  дышать,  ожидая  пока  свежий  воздух  из  коридора не проникнет в
комнату.
  - Эй,  ты,  - ступай, отвори ставни! Ты, ты, грязнуля, небось привык
кишки потрошить.  - Бесел грубо схватил Пьемура за плечо и втолкнул  в
комнату.
  Мальчик и сам не знал,  как ему  удалось  сдержать  рвоту,  пока  он
открывал  окно.  Он  упал грудью на широкий подоконник и,  высунувшись
наружу, стал ловить свежий, прохладный воздух.
  - Теперь другие окна, - приказал Бесел, не двинувшись дальше порога.
  Пьемур набрал побольше воздуха и принялся за  следующие  ставни.  Он
стоял у последнего окна,  ожидая,  пока хоть немного выветрятся запахи
болезни  и  разложения.  Значит,  наследники  лорда  Мерона  вынуждены
находиться рядом с ним в этой смрадной атмосфере?  Пьемур ощутил к ним
нечто вроде сочувствия.
  Но скоро  Бесел  закричал,  чтобы  он  шел  в  другие комнаты и тоже
проветрил их как следует.
  - Иначе  вряд  ли кто прикоснется к его угощению,  а попробует - так
нам за ним потом убирать придется, - заметил он.
  Самое жуткое  зловоние  царило  в  последней  из  четырех просторных
комнат, составлявших личные апартаменты лорда Наболского. Именно тогда
Пьемур  благословил  судьбу,  пославшую  его  сюда  раньше других.  На
приступке очага стояло девять горшочков - в точности  такого  размера,
какие  использовались для яиц файров.  Справившись с тошнотой,  Пьемур
метнулся через комнату проверить свою догадку. Один из горшочков стоял
слева,  немного  в  стороне от других.  Подняв крышку,  Пьемур разгреб
песок и,  увидев пятнистую скорлупу,  осторожно присыпал снова.  Потом
быстро проверил содержимое одного из горшочков, что стояли правее. Да,
яйцо заметно меньше,  и скорлупа другого оттенка.  Он мог бы поставить
все свои денежки: в левом горшочке хранится королевское яйцо!
  Молниеносным движением  Пьемур  поменял  горшочки  местами.   Затем,
повернувшись  спиной к двери,  на тот случай,  если в комнату заглянет
Бесел,  ловко вытряхнул песок в ведро для золы, достал яйцо и сунул за
пазуху.   Порывшись   в   золе,   он  отыскал  небольшую  головешку  с
закругленным концом,  аккуратно положил на место яйца, присыпал песком
и,  закрыв горшочек крышкой,  поставил его на прежнее место в ряду. Он
едва успел выпрямиться, как в комнату вошла служанка.
  - Молодчина,  что начал с очага. Не забудь принести черного камня со
двора.  Наш любит,  когда тепло,  ох как любит,  -  хихикнула  она,  с
грохотом отодвигая резные стулья,  чтобы подмести под столом. - Только
не долго уж ему наслаждаться теплом, помяни мое слово.
  Вошедший следом Бесел загоготал вместе с ней.
  Угли в камине были  горячие,  и  Пьемур,  очищая  решетку  от  золы,
раскраснелся от жара. Согрелось и яйцо, спрятанное у него на груди.
  - Пошевеливайся,  неряха,  - прикрикнул на него Бесел, когда мальчик
пошел выносить тяжелое ведро.  А будешь лениться,  получишь от меня на
орехи!  -  он  поднял  увесистый  кулак,   но   Пьемур   увернулся   и
почувствовал,  как  яйцо  стукнулось о ребра.  "Как бы чего доброго не
разбить", - забеспокоился он.
  Поспешая с ведром по крутой лестнице,  он ломал голову:  как уберечь
яйцо?  Навряд ли стоит таскать его на себе.  Но ведь оно должно быть в
тепле!  К  тому  же  лучше держать его в таком месте,  куда он в своем
обличье кухонного мальчишки может в любое время пробраться без помех.
  Решение пришло к нему в тот миг, когда он собирался высыпать золу из
ведра.  Мальчик внимательно оглядел емкость,  куда выбрасывали золу из
печей  холда,  и  осторожно  опорожнил  ведро чуть левее ее отверстия.
Слуги,  выносившие ведра,  старались добросить  содержимое  до  задней
стенки, где зола громоздилась высокой кучей, постепенно осыпаясь вниз.
Носком башмака Пьемур проделал в еще теплой золе ямку, быстро поместил
в  нее  яйцо,  присыпал теплой золой,  потом на всякий случай забросал
потухшими углями.  Посмотрев на солнце,  он принялся  наполнять  ведро
черным  камнем  из  кучи,  возвышающейся  рядом  с  зольником.  Солнце
клонилось к западу.  "Какое счастье",  - со вздохом подумал мальчуган,
волоча  полное  ведро  в холд.  Он уже не чаял дожить до вечера - ну и
денек выдался нынче!
  Скоро должен начаться пир - вероятнее всего,  сразу после того,  как
лорд Мерон вернется в  свои  проветренные  и  убранные  покои.  Откуда
все-таки  такой  ужасный  смрад?  Уж  наверняка не от снадобий мастера
Олдайва - Главный лекарь всегда прописывает чистый воздух и освежающие
травы.  Они,  конечно, бывают довольно пахучими, но такой вонищи никак
не могут вызвать.  Ну,  да ладно.  Как только лорду с гостями  подадут
угощение,  слугам должны отдать то,  что останется на подносах,  и все
смогут передохнуть.  Тогда он и даст деру, пока Сибел его не хватился.
Он должен многое рассказать подмастерью...
  Каким-то чудом они успели закруглиться как раз к тому времени, когда
от  стражника явился посланец,  - предупредить,  что возвращается лорд
Мерон со свитой. Управляющий вытолкал всех из комнат, едва дав собрать
ведра  и  совки.  Когда  слуги спустились в кухню,  у дверей холда уже
слышался смех возвратившихся с ярмарки гостей.
  Пьемуру пришлось помочь повару нарезать мясо, и тот чуть не отхватил
ему полпальца,  когда заметил, что мальчик подбирает со стола кусочки.
Потом  ему  поручили  разминать бесконечные миски клубней.  Как только
очередное блюдо было готово и украшено,  его  немедленно  подавали  на
стол.  Один раз Пьемура тоже чуть было не отправили наверх, но решили,
что он слишком чумазый,  чтобы нести угощение.  Взамен его  послали  в
кладовые   за  дополнительными  светильниками,  поскольку  лорд  Мерон
пожаловался,  что плохо видит блюда.  Пришлось три раза сгонять туда и
обратно.   Наконец  подносы  стали  возвращаться  на  кухню.  Слуги  и
помощники управляющего прытко наполняли свои тарелки.  Суета на  кухне
стала утихать, все сосредоточенно жевали. Пьемуру удалось урвать кость
с остатками мяса,  и он, прихватив несколько ломтей хлеба, примостился
в самом темном углу перекусить.
  Мальчик жадно набросился на еду, решив уйти, как только представится
возможность.  Пока подавали на стол,  солнце успело зайти.  Теперь под
покровом темноты будет легче завладеть яйцом.  А стражникам,  если его
остановят,  он скажет, что уже управился со своими обязанностями. Лорд
Грох всегда отпускает прислугу поплясать  на  ярмарке.  Пьемур  мечтал
поскорее встретить Сибела.  Пусть ему так и не удалось услышать,  кого
из наследников предпочитают в холде,  зато у него есть доказательства:
лорд  Мерон получает гораздо больше яиц файров,  чем полагается такому
мелкому холду,  как Набол,  а  кладовые  его  до  того  набиты  всякой
всячиной,  что  хватило  бы  на  целое Прохождение,  не то что на один
Оборот.
  Как ни проголодался Пьемур,  а обглодать всю кость он не смог, видно
слишком устал, чтобы есть. Лучше поскорее откопать яйцо и выбраться из
холда на поиски Сибела,  пока совсем не свалился от изнеможения.  Он с
тоской подумал о своей постели в Цехе арфистов.
  Постоянная кухонная  прислуга  была  занята  сетованиями  на скудный
выбор доставшихся ей блюд и жадность проклятущих гостей,  так что уход
Пьемура  остался незамеченным.  Мальчик отыскал драгоценное яйцо - оно
было теплое на ощупь - и,  осторожно завернув в тряпье, снова сунул за
пазуху. Потом, фальшиво насвистывая, бодрым шагом направился к главным
воротам.
  - Куда это ты собрался?
  - На ярмарку! - ответил Пьемур, как нечто само собой разумеющееся. И
тут  случилось  неожиданное:  стражник  грубо  схватил  его за плечо и
втолкнул обратно во двор.
  - Чтобы я тебя здесь больше не видел, паршивец! - прорычал он вслед.
  От толчка Пьемур, спотыкаясь, пролетел через весь двор, больше всего
боясь  повредить  яйцо.  Он  остановился  в густой тени и погрузился в
раздумья.  Что за странные порядки?  Смех  да  и  только!  Он  мог  бы
поспорить,  что  на  Перне  не  найдется больше ни единого холда,  где
прислугу не пускали бы повеселиться на ярмарке!
  - Ступай к своим ведрам, оборванец!
  Только теперь Пьемур сообразил,  что забыл снять фартук, который был
отлично  виден  даже в темноте,  и прошмыгнул в кухонный двор.  Там он
избавился от ненавистного одеяния и  зашвырнул  его  в  дальний  угол.
Значит, так просто ему отсюда не выбраться...
  Но ведь гостей должны когда-то выпустить.  Придется пока  где-нибудь
переждать,  а потом выскользнуть из холда тем же путем,  каким он сюда
попал.
  Успокоившись на  этом,  мальчуган  огляделся  в  поисках подходящего
укрытия.  Нужно остаться во дворе,  чтобы вовремя услышать,  когда все
начнут расходиться.  На кухню лучше не возвращаться, а то чего доброго
снова запрягут в работу. Взгляд его остановился на чернеющем отверстии
зольника  - и выход был найден.  Держась в тени,  он пробрался к этому
убежищу,  где его навряд ли вздумают искать,  и  примостился  на  куче
золы.  "Не  самое  уютное  местечко  для  ожидания",  -  размышлял он,
вытаскивая из-под  зада  острую  головешку  и  устраиваясь  поудобнее.
Поднялся ветерок,  и высунув нос наружу, Пьемур содрогнулся от холода.
  - Ну да ничего - едва ли кто-нибудь сможет долго  терпеть  зловоние,
исходящее от лорда Мерона...
  Наверное, он незаметно задремал.  Разбудили его крики  и  беготня  в
главном  дворе.  Потом  и  в кухне поднялась суматоха.  Пьемур услышал
жалобный вопль, заглушивший топот и перебранку:
  - Да  не  знаю  я его!  Говорю же - сегодня в первый раз увидел.  Он
сказал что пришел помогать,  а нам помощь  была  позарез  нужна,  сами
знаете.
  "Уж Бесел-то как-нибудь выкрутился!" - подумал Пьемур.
  - Мой господин, стражник говорит, что мальчишка, подходящий под ваше
описание,  пытался прошмыгнуть мимо, но он его не пропустил. Только он
не  может  сказать,  было  ли  у  него  что-то при себе,  - ведь мы не
получали приказа обыскивать прислугу.
  - Так,  значит,  он  где-то  здесь!  - раздался яростный рев.  "Лорд
Мерон?" - удивился Пьемур. И тут он понял: произошло то, чего он никак
не предвидел. Подмена открылась. Теперь ему не удастся выскользнуть из
холда под прикрытием гостей.  Хорошо еще,  если его не обнаружат - вон
какой переполох устроили в главном дворе, носятся взад-вперед, освещая
каждый закоулок!  Как бы какой-нибудь умник  не  додумался  на  всякий
случай потыкать копьем в зольник...  Бесел припомнит, что его посылали
выносить ведра с золой и он вполне мог припрятать яйцо там.
  Пьемур стал в панике оглядывать отвесные стены. Вырубленные в скале,
они выглядели так неприступно, что стало ясно: незамеченным ему отсюда
не  выбраться.  Взгляд  мальчика случайно упал на темную прямоугольную
тень чуть повыше его головы,  слева от  зольника.  Неужели  окно?  Вот
только  куда  оно  ведет?  В  этой  части  кухонного  крыла  находятся
кладовые...  Они выходят в коридор,  и никто не подумает,  что он смог
открыть запертую дверь без ключа...  который висит на поясе у эконома.
Лучшего убежища просто не придумаешь!  А если еще удастся  закрыть  за
собой окно...
  Ему пришлось выждать,  пока кухонный двор обыщут вдоль и  поперек...
кроме помойки и зольника.  Раздались крики,  что воришка, должно быть,
прячется в холде.  Все устремились обратно,  а  Пьемур,  изловчившись,
вскочил  на  стенку  зольника.  Он  вытянул  руку  -  пальцы  с трудом
доставали до карниза.  Тогда он набрал побольше воздуха и, подпрыгнув,
уцепился обеими руками за подоконник.  Потом, извиваясь, как червяк, и
обдирая пальцы,  он ценою неимоверного напряжения  подтянулся  и  упал
грудью на подоконник.  Еще рывок - и, перевалившись через него, Пьемур
головой вниз рухнул на кучу мешков.  Постанывая от ушиба,  он поднялся
и,  дотянувшись  до  окна,  плотно закрыл ставни,  так что они даже не
скрипнули. Потом ощупал яйцо - не пострадало ли оно во время падения?
  Мальчик попытался представить себе комнату, но ему казалось, что все
кладовые выглядели совершенно одинаково.  Вдруг  из  коридора  донесся
шум, и он сжался от страха. Кто-то гремел замком.
  - Заперто крепко-накрепко,  - произнес чей-то полос.  -  А  ключи  у
эконома. Откуда ему быть здесь?
  "А вдруг они начнут обыскивать кладовые,  когда убедятся, что больше
нигде меня нет?" - подумал Пьемур.  Он осторожно пополз по горе тюков,
пока не обнаружил  мешок,  у  которого  сверху  оставалось  достаточно
места, чтобы туда забраться. Развязал стягивающую горловину веревку и,
заползая внутрь,  подумал: "Как же теперь завязать ее изнутри?" Но тут
рука  его  коснулась  грубого  рубца  и  он радостно улыбнулся - выход
найден!  Пьемур проворно распустил боковой  шов,  потом  вылез,  снова
завязал горловину и через распоротый боковой шов юркнул внутрь. Дальше
ему предстояло медленно,  но верно заделать  шов  изнутри,  чтобы  при
беглом  осмотре  он не привлекал внимания.  Легко сказать!  Пришлось в
темноте наощупь продевать  толстую  нить  через  старые  дырки.  Когда
Пьемур завершил этот подвиг, пальцы у него просто отваливались.
  В мешке были рулоны материи,  и постепенно, несмотря на тесноту, ему
удалось вклиниться между ними, так что теперь он стоял на самом дне, а
со всех сторон его вместе с драгоценным яйцом надежно защищали  мягкие
свертки ткани.
  От усталости  и  нехватки  воздуха  веки   мальчика   отяжелели   и,
убаюканный усталостью и ощущением безопасности, он мгновенно уснул.
  - Он мог спрятаться в кладовой со светильниками.  Его  туда  не  раз
посылали,  - дверь открылась и снова закрылась.  Ключ лязгнул в замке.
Время от  времени  раздавались  еще  какие-то  звуки,  но  Пьемур  так
намаялся  за день,  что потом не мог сказать,  слышал он их во сне или
наяву. Он даже не почувствовал леденящего холода Промежутка. Разбудила
его духота, невыносимая жара и боязнь захлебнуться собственным потом.
  Хватая воздух ртом,  он попытался разорвать заделанный накануне шов,
но  это  оказалось  не  так-то  просто:  влажные  дрожащие  пальцы  не
слушались, глаза застилал струящийся по лбу пот.
  Даже после  того,  как  ему удалось проделать в мешке дырку,  дышать
стало не многим легче.  Поскуливая от ужаса,  в панике забыв даже  про
яйцо,  он,  наконец, выбрался наружу и... оказался в тесной щели между
другими мешками.  Жара стояла  одуряющая,  но  к  нему  уже  вернулась
осторожность, и он замер, прислушиваясь.
  Ни звука - только запахи нагретой ткани,  кожи, раскаленного металла
и терпкий аромат горячего вина.
  Пьемур попытался сдвинуть ближайший мешок,  но тот даже не  подался.
Он  ощупал  содержимое  -  металл...  Повернувшись,  он  дотянулся  до
верхнего мешка и подтолкнул  его.  Наградой  послужил  приток  свежего
воздуха.  Глубоко  дыша,  он постоял,  ожидая,  пока сердце перестанет
бешено колотиться. И вдруг вспомнил про яйцо. Паренек судорожно ощупал
мягкий сверток. Кажется, цело... Но, стиснутый со всех сторон мешками,
он даже не мог достать его,  чтобы убедиться,  что  с  ним  ничего  не
случилось.  Пьемур  снова  попытался  приподнять  верхний тюк,  но без
малейшего успеха.  Тогда он уперся спиной в непреклонную груду металла
и,  поднатужившись,  толкнул тюк изо всех сил. Тот сдвинулся, и Пьемур
задохнулся от неожиданности: над ним сияло неправдоподобно синее небо.
  Только теперь он понял, что находится вовсе не в Наболе. И жарко ему
совсем не от духоты тесной кладовой, примыкающей к кухне лорда Мерона,
а от палящего южного солнца.
  Отдышавшись, он почувствовал и другие неудобства: в горле пересохло,
пустой  желудок  настоятельно  требовал пищи,  голова раскалывалась от
тупой боли.
  Ценой неимоверных   усилий  Пьемуру  удалось  еще  немного  сдвинуть
верхний тюк,  после  чего  пришлось  снова  отдышаться.  Теперь  можно
взглянуть  на яйцо.  Дрожащими руками он извлек его из-за пазухи.  Оно
оказалось теплым, почти горячим, и мальчуган встревожился не на шутку:
как  бы  не перегрелось!  Что там Менолли говорила о температуре,  при
которой должны храниться твердеющие яйца?  Впрочем,  песок  на  берегу
наверняка  горячее,  чем  его  тело.  Трещин  на поверхности Пьемур не
обнаружил,  но ему показалось, что он ощущает внутри слабое биение. Да
нет,  скорее всего это кровь стучит у него в висках. Щурясь от солнца,
мальчик взглянул на синее небо - значит,  он на свободе!  - и решил не
класть  яйцо  обратно  за пазуху.  Если он поднимет его повыше,  то не
раздавит, протискиваясь сквозь мешки и тюки, а упасть ему здесь просто
некуда.
  Успокоив дыхание,  он собрался с силами и,  держа яйцо над  головой,
стал карабкаться вверх. Только он подумал, что достиг цели, как задний
мешок поехал и  придавил  ему  ноги.  Пришлось  положить  яйцо,  чтобы
освободиться.
  Наконец, измученный физически и душевно,  Пьемур медленно выполз  из
кучи  кое-как  сваленных  тюков  и  в  изнеможении  растянулся плашмя,
опасаясь, что его вот-вот заметят. Солнце нещадно пекло, в ушах стучала
кровь.  Прислушавшись,  он  уловил  только  отдаленный  гул  голосов и
беззаботный смех.  В воздухе остро пахло солью и чем-то сладким,  чуть
перезрелым.
  В его усталой голове вертелись обрывки сведений, которые он когда-то
слышал  о Южном материке.  "Кажется,  кто-то говорил,  что здесь плоды
растут прямо на деревьях",  - вспомнил он,  и  на  душе  стало  как-то
легче.  Лицо обдувал свежий ветерок,  принесший с собой запах жареного
мяса.  Голод давал себя знать.  Пьемур облизнул потрескавшиеся губы  и
невольно поморщился: от соленого пота трещины защипало.
  Паренек осторожно поднял голову и огляделся. Лежал он на самом верху
высокой  груды,  сваленной у каменной стены какого-то здания.  С одной
стороны   виднелось   открытое   пространство,   с   другой   зеленели
придавленные мешками ветки.  Ни на миг не забывая о яйце,  он медленно
пополз в сторону зелени.  И замер:  один из  тюков  обрушился  вниз  с
оглушительным, как ему показалось, грохотом.
  Он выждал,  потом пополз дальше.  Если бы влезть  на  дерево...  Но,
взглянув  на  колючую  кору,  Пьемур  был вынужден отказаться от этого
замысла:  от предыдущих упражнений руки были ободраны в кровь.  Он уже
собирался  слезть  с  кучи  мешков,  когда взгляд его привлекло что-то
оранжевое.   Прямо   у   него   над   головой   медленно   покачивался
соблазнительный   круглый   плод.   Мальчуган  облизал  сухие  губы  и
мучительно сглотнул.  На вид совсем спелый! Не веря собственной удаче,
он протянул руку, и плод мягко лег ему на ладонь.
  Как он  сорвал  его,  Пьемур  не  запомнил.  Зато  отлично  запомнил
восхитительный  влажный  и  терпкий  вкус желтовато-оранжевой мякоти -
дрожащими руками он  отрывал  сочные  дольки  и  совал  в  пересохший,
жаждущий  рот.  Сок  слегка  щипал  потрескавшиеся  губы,  но  мальчик
чувствовал, как постепенно оживает.
  Облизывая липкие  пальцы,  он  уловил,  что  тон  разговора  и смеха
внезапно  переменился.  Голоса  приближались,  и  скоро  он  уже  смог
разобрать отдельные фразы.
  - Если мы не накроем кое-какие  тюки,  товар  может  испортиться,  -
проговорил высокий тенор.
  - Я чувствую запах вина - его лучше вообще убрать  с  солнца,  а  то
прокиснет, - озабоченно сказал другой мужчина.
  - Ну,  если Мерон и на этот раз забыл про мои ткани...  -  пригрозил
властный женский голос.
  - Не беспокойся, Мардра, я дал за них вперед пять яиц файра.
  - Я-то что - пусть Мерон беспокоится!
  - Вот, взгляни: на этом мешке печать ткацкого цеха.
  - Да он в самом низу! И кто это так бестолково свалил тюки?
  Пьемур быстро  скатился  с  задней  стороны  кучи,  которая   начала
содрогаться,   -  кто-то  вытягивал  мешок  снизу.  Со  всего  размаха
ударившись ступнями о землю, он не удержался и тихонько охнул.
  И тут  же  у  него над головой повисли трое файров - бронзовый и два
коричневых.
  - Меня здесь нет,  - беззвучно прошептал он,  махая на них руками. -
Вы меня не видели.  Меня здесь нет!  - и бросился прочь,  хотя  колени
подгибались от слабости. Скорее бы скрыться от этих голосов! Он мчался
что есть духу по едва заметной тропинке, так напряженно думая о черном
небытие Промежутка, что файры, озадаченно чирикнув, отстали.
  - Кого здесь нет?  О чем это вы?  -  послышался  удивленный  женский
голос, но Пьемур предпочел не оглядываться..
  Когда боль в боку стала нестерпимой, он остановился ровно настолько,
чтобы отдышаться.  А когда добежал до ручья,  задержался только затем,
чтобы прополоскать рот тепловатой водой и облить разгоряченное лицо  и
голову.
  Послышался какой-то звук,  похожий на вопросительный писк  файра,  и
Пьемур снова бросился бежать, чуть не свалившись в воду. Он через силу
стремился все вперед и вперед.  Дважды он падал, но каждый раз на бок,
чтобы  не  разбить яйцо.  Наконец,  повалившись в третий раз,  мальчик
понял:  силы на исходе.  Тогда  он  отполз  подальше  от  тропинки  и,
забившись под широкие листья цветущего куста, провалился в черноту сна
еще до того, как дыхание его успокоилось.


                               Глава 7

  Днем, прохаживаясь, а вернее, шатаясь по ярмарке, как того требовала
роль подгулявшего пастуха,  Сибел ничуть не беспокоился о  Пьемуре.  А
когда  по  рядам  пролетел  слух,  что лорд Мерон будет лично обходить
ярмарку, подмастерью и вовсе стало некогда разыскивать своего ученика.
Он внимательно прислушивался, что болтали в толпе о лорде Мероне и его
непонятной щедрости - раздает направо и налево яйца файров, из которых
рождаются одни зеленые!
  Если появление лорда Мерона и опровергло ложные  слухи  о  том,  что
правитель Набола умер или вот-вот умрет,  от зоркого взгляда Сибела не
укрылось лорда с обеих сторон поддерживают под руки.  "Наследнички", -
услышал он вокруг приглушенное шушуканье.
  Наконец собравшихся стали оделять кусками  жареного  мяса,  и  Сибел
принялся  оглядываться  в поисках Пьемура.  Уж он-то не упустит случая
отведать дарового угощения  за  счет  лорда  Мерона!  "Правда,  нельзя
сказать,  чтобы  мясо  было  нежное,  -  размышлял  Сибел,  не в силах
прожевать свою порцию, - наверняка выбрали самое старье". Он устроился
за крайним столом, чтобы Пьемур, проходя мимо, смог его увидеть.
  Вот уже  начались  танцы,  и  Сибел  забеспокоился  всерьез.   Когда
стемнеет,  за  ними  вернется  Н'тон,  а  ему  не  хотелось обременять
бронзового всадника просьбами  -  подождать  или  вернуться  еще  раз,
попозже.
  Может быть,  Пьемур влип в  какую-нибудь  историю,  и  ему  пришлось
убраться  с ярмарки?  Но если бы мальчуган попал в беду,  он поднял бы
шум,  позвал Сибела на выручку.  Скорее  всего,  он  просто  прикорнул
где-нибудь  и  спит сладким сном.  Ведь сегодня ему пришлось подняться
спозаранку,  к тому же он еще не  вполне  оправился  после  падения  с
лестницы.
  Сибел послал Кими облететь ярмарку и поискать Пьемура, но она вскоре
вернулась  и,  виновато  чирикая,  сообщила  о  своей  неудаче.  Тогда
подмастерье  позаимствовал  на  конюшне  резвого  на  вид  скакуна   и
отправился к месту их первоначальной встречи,  на случай,  если Пьемур
вернулся туда, чтобы дождаться его и Н'тона.
  Сибел обыскал  всю  долину,  но  не  обнаружил никаких следов своего
юного спутника.  Ничего не оставалось,  как признать,  что с  Пьемуром
действительно  что-то  приключилось.  Вот только что - он никак не мог
взять в толк.  И почему сам Пьемур или тот,  с кем он не  поладил,  не
послали за хозяином паренька?
  Он помчался обратно  в  холд,  вернул  взятого  напрокат  скакуна  и
появился на ярмарке как раз в тот миг,  когда по толпе прокатился слух
о краже королевского яйца.  На эту новость реагировали по-разному: те,
кто   получили   яйца   более  мелких  файров,  злились,  а  остальные
радовались,  что хоть кто-то сумел перехитрить лорда  Мерона.  К  тому
времени,  когда  Сибел  добрался  до  ворот холда,  туда уже никого не
впускали. В пустом дворе ослепительно сияли светильники, все окна были
ярко  освещены.  Вместе с жадной до зрелищ толпой Сибел наблюдал,  как
двор обыскивали вдоль и поперек, вплоть до помойки и зольника. Кое-кто
держал пари,  что яйцо украл рудокоп Калджан.  Подмастерье видел,  как
мастера рудокопов препроводили в холд,  тщательно  обыскав  его  вещи.
Вскоре  последовал  приказ  никого  не выпускать с ярмарки,  и повсюду
выставили дополнительные посты.  Сибел расположился  у  края  подъема,
ведущего к холду,  где Пьемур мог бы его легко заметить,  - сюда падал
яркий свет из окон.  Если мальчуган вздремнул,  стоящий  вокруг  гвалт
должен его разбудить.
  И только когда по толпе пронесся слух,  что драгоценное яйцо  стащил
неизвестный   кухонный   мальчишка,   Сибел   пришел  к  ошеломляющему
заключению:  должно быть,  этот мальчишка не  кто  иной,  как  Пьемур!
Подмастерье не мог понять,  как удалось Пьемуру пробраться в тщательно
охраняемый холд,  но он знал:  юному проныре ловкости не занимать.  Уж
очень  это  похоже  на мальчишку - при первой возможности стянуть яйцо
файра,  да еще  и  королевское!  Пьемур  никогда  и  ничего  не  делал
наполовину.   Потешаясь   про   себя,   Сибел  послал  Кими  со  стаей
взбудораженных файров разведать, где скрывается Пьемур.
  Вернувшись, она дала подмастерью понять,  что не сумела добраться до
паренька:  там, где он прячется, слишком тесно и темно. Когда же Сибел
попытался  выяснить у нее подробности,  она разволновалась и повторила
свои впечатления: темнота и невозможность добраться до Пьемура.
  Круг поисков  все  расширялся.  Отряды  верховых стражников получили
приказ обыскать все ведущие от  холда  дороги  и  задержать  путников,
возвращающихся  с  ярмарки.  Сибел послал Кими в долину - предупредить
Н'тона, если бронзовый всадник их уже ждет. Когда она вернулась вместе
с Трисом,  подмастерье понял,  что его предупреждение оказалось весьма
своевременным. Трис приветливо курлыкнул и уселся рядом с Кими. Теперь
Сибел мог в случае необходимости послать его за Н'тоном.
  Обе луны  уже  взошли,  добавив  свое   мягкое   сияние   к   блеску
светильников,  но, несмотря на то, что стражники перевернули все вверх
дном - и в холде, и во дворе, - их поиски ничего не дали.
  Искренне восхищаясь  неуловимостью  Пьемура,  Сибел  решил скоротать
ночь в темном закоулке, сбоку от въезда в холд. Отсюда ему были хорошо
видны  охраняемые ворота холда,  а осторожно заглянув через ограждение
въезда, он мог увидеть и весь передний двор.
  Его разбудили  от  дремоты  крики  и приглушенная ругань - стражники
разгоняли собравшуюся у ворот толпу.
  - Убирайтесь,  - повторяли они, - ступайте по домам или на постоялый
двор.  Завтра вам позволят уехать,  а сейчас нечего  здесь  толкаться.
Сказано, убирайтесь!
  Луны зашли,  погасли и все светильники,  озарявшие двор.  Холд  тоже
погрузился   во   мрак,  только  сквозь  ставни  покоев  лорда  Мерона
пробивались лучи света.  Сжавшись в комочек в  кромешной  тьме,  Сибел
спрятал  лицо  и  руки,  а Кими велел передать Трису,  чтобы тот сидел
тихо, и приказал обоим файрам закрыть глаза.
  Вот и стражники исчезли.  "Что же все-таки происходит?  - недоумевал
Сибел.  - Весь  холд  остался  без  света  и  без  охраны.  Или  стоит
воспользоваться такой возможностью и попытаться проскользнуть в холд?"
Кими  тревожно  зашуршала  крыльями,  сквозь  узкие  щелки  ее   глаза
полыхнули желтым, предвещая опасность. Трис тоже беспокойно заерзал.
  И вдруг Сибел уловил,  что Кими передает ему  изображение  драконов,
причем  драконов,  которых  ни  один  из  файров  не  знал!  Не успело
изображение потускнеть,  как он  услышал  шум  драконьих  крыльев.  Со
стороны  погруженного  в  густую  тень  северного склона утеса один за
другим скользнули черные силуэты четырех драконов. Двое приземлились в
кухонном дворе,  двое - в главном. Сибел услышал приглушенные команды,
потом  непонятную  возню,  сопровождаемую  бормотаньем  и   сдавленным
проклятьями.   Он  уже  раздумывал,  не  выбраться  ли  потихоньку  из
спасительной тени,  чтобы взглянуть,  что там творится, когда раздался
протяжный  стон,  потом скрежет когтей о камень и столь же характерный
свист могучих крыльев, делающих мощный замах.
  В прорезавшем  кухонный  двор  луче  света  подмастерье увидел брюхо
тяжело навьюченного дракона,  который с  трудом  оторвался  от  земли.
Сразу вслед за первым поднялся и второй. Двое драконов, приземлившихся
на главном дворе, немедленно перебрались на кухонный, и снова закипела
работа под аккомпанемент хриплого шепота и негромких команд.
  Все это время Кими с Трисом,  вцепившись в Сибела,  мелко дрожали  -
никогда еще они не вели себя так в присутствии других драконов.  Сибел
без особого труда пришел к выводу,  что он стал свидетелем  того,  как
лорд  Мерон  отпускает  товары Древним из Южного Вейра.  А королевское
яйцо вполне могло быть  предварительной  оплатой  за  то,  что  теперь
уносили драконы.
  Вдруг он услышал приближающиеся со стороны ярмарки голоса и поспешно
нырнул  в свой укромный угол,  приказав файрам снова закрыть глаза,  а
сам спрятал лицо и руки.
  Мимо простучали   сапоги,   и  снова  воцарилась  тишина.  Осторожно
приподняв голову,  подмастерье увидел, что стражники вернулись на свой
пост, а на стенах холда и вдоль въезда снова сияют светильники, озаряя
все подходы к холду.  Теперь ему не выбраться из своего укрытия...  Не
мог он и отослать Кими с Трисом:  вокруг ни единого файра,  так что их
сразу заметят.  Сибел вздохнул  и  устроился  поудобнее.  Кими  теплым
комочком свернулась у него на плече, а Трис уткнулся подмышку.
  Не успел  Сибел  как  следует  уснуть,  как  его   разбудил   грохот
сигнальных  барабанов:  "Срочно  - Главному лекарю!  Лорд Мерон тяжело
болен.  Необходимо  присутствие  Главного  арфиста.  Срочно!   Срочно!
Срочно!"
  Неужели Пьемура поймали и,  узнав,  кто  он  такой,  решили  вызвать
мастера Робинтона, чтобы отчитать за проступок его ученика? Лорд Мерон
многое бы отдал,  лишь  бы  унизить  Главного  арфиста  -  ведь  любое
обвинение в его адрес непременно затронет Предводителей Бендена,  а их
лорд ненавидит лютой ненавистью.  Что ж,  если даже дело обстоит  так,
можно,  по крайней мере,  успокоиться, что мальчуган нашелся. Сибел не
сомневался,  что мастер Робинтон сумеет за себя  постоять.  Но  почему
тогда  так  срочно  требуют  мастера Олдайва?  Ни один холд не стал бы
передавать такой сигнал, не будь на то серьезнейшей причины.
  Рокот огромных  сигнальных  барабанов  разбудил  здешних  файров,  и
теперь они беспокойно метались,  озаряемые блеском светильников. Сибел
отцепил  хвост  Кими  от  своей шеи и,  сжав в ладонях стройное тельце
королевы,  велел ей глядеть на него,  а сам стал внушать ей,  что  она
должна  передать  Менолли.  Он  как  можно  отчетливее представил себя
самого, но облаченного в синий наряд арфиста. Кими понимающе чирикнула
и,  потершись  головкой  о  его  подбородок,  взметнулась ввысь.  Трис
вопросительно пискнул и потянул Сибела за рукав.  Спору нет,  Н'тон  -
надежный союзник,  но,  строго говоря, у Предводителя Форта нет особых
причин   появляться   здесь,   поскольку   Набол   подчиняется   Вейру
Плоскогорье,  то есть Т'бору. Подмастерье пристально поглядел в плавно
вращающиеся глаза файра, напряженно внушая ему мысль: "Н'тону не нужно
прилетать в долину", и отправил коричневого обратно в Форт Вейр.
  Сигнальные барабаны прогремели  во  второй  раз,  снова  подчеркивая
срочность передаваемого сообщения.  Сибел напряг слух, пытаясь уловить
отклик ближайших  передаточных  барабанов,  но  мимо  него  в  сторону
ярмарки протопал отряд стражников, заглушив все остальные звуки.
  Едва начало светать,  когда Сибел,  глядя в  сереющее  небо,  увидел
появление  дракона.  Пока  великан  плавно кружил,  заходя на посадку,
подмастерье с облегчением разглядел силуэты  четырех  седоков.  Только
почему дракон явно не собирается высадить прибывших на переднем дворе,
где их наверняка ожидают?  Прямо над ним из воздуха вынырнула Кими  и,
взволнованно  чирикая,  полетела  к  ярмарочному  лугу.  Сибел  увидел
мысленный образ Менолли.  Когда королеве показалось,  что  Сибел  идет
недостаточно   быстро,  она  уселась  ему  на  плечо  и,  подергав  за
пропыленную рубаху, снова устремилась в сторону луга.
  - Я тебя отлично понял,  Кими, - просто слишком устал, чтобы бегать,
- засмеялся подмастерье. Держась в тени, он обогнул строения и зашагал
по безлюдной в этот час дороге, пока не отошел подальше от стражников.
Тогда он припустил бегом навстречу прибывшим. Он добежал до них, когда
голубой дракон только что взлетел.
  - А вот и Сибел,  - произнес мастер Робинтон так, будто встретился с
подмастерьем на пороге своего кабинета в Цехе арфистов,  а не на сыром
лугу,  погруженном в предрассветную мглу.  - Менолли,  отдай ему вещи.
Пусть,  пока  переодевается,  расскажет нам,  что тут стряслось.  Что,
состояние лорда Мерона действительно столь опасно?
  - Возможно.  А душевное состояние - так наверняка,  - отвечал Сибел,
стаскивая рубаху, от которой во все стороны разлетелись облака пыли. -
Вчера вечером он вздумал лично обойти ярмарку...
  - Быть того не может!  - воскликнул мастер Олдайв, недоверчиво глядя
на подмастерья.
  - Нужда заставила.  А в это  время  кто-то  стянул  из  его  спальни
королевское яйцо файра...
  - Да  неужели?  -  в  вопросе  Главного  арфиста   звучало   веселое
удивление.
  - Неужто Пьемур?  - мгновенно всполошилась Менолли.  - Поэтому его и
нет с тобой?
  - Так  вот   почему   меня   вызвали?   Чтобы   при   мне   наказать
воришку-школяра? - Мастеру Робинтону стало не до веселья.
  - Не знаю,  учитель,  Кими разыскала Пьемура в холде,  но где  -  не
сумела  объяснить.  Только  сказала,  что  не может до него добраться,
потому что там слишком тесно.  Стражники обыскали весь  холд  вдоль  и
поперек  -  уж  они-то  наверняка  знают  его  куда лучше Пьемура.  Но
только...  - Сибел помолчал,  - я совершенно уверен:  если бы они  его
нашли и вдобавок обнаружили яйцо,  слух об этом обязательно просочился
бы.
  - Ничто  не доставит лорду Мерону такого удовольствия,  как вынудить
меня наказать ученика, пойманного на воровстве в его холде.
  - Но  в  сообщении  ясно  сказано,  что лорд Мерон болен,  - заметил
мастер Олдайв.  - Если он решился на такое безрассудство, как прогулка
по  ярмарке,  и  в  довершение  ко  всему  взбеленился  из-за  пропажи
королевского яйца, его состояние должно внушать серьезные опасения.
  - Здешний   люд   придерживается   мнения,   -  продолжал  Сибел,  с
облегчением сбрасывая тяжелые сапоги, в кровь натершие ему ноги, - что
дни его сочтены. - Он взглянул на Олдайва и увидел, что Главный лекарь
утвердительно кивнул.
  - А  тебе удалось выяснить,  кого наболцы предпочли бы видеть в роли
преемника? - осведомился мастер Робинтон.
  - Дектера. Это его внучатый племянник. У него свое дело - занимается
извозом,  разъезжая между Наболом и Кромом.  И своих четырех  сыновей,
между прочим,  умеет держать в узде.  Человек он не особо общительный,
но все его уважают, хоть и побаиваются. - Сибел закончил переодеваться
и   жестом   пригласил   спутников   последовать  к  холду.  -  Еще  я
удостоверился,  что в холде и его окрестностях куда больше файров, чем
можно было ожидать.  И большинство из них... - он сделал красноречивую
паузу, - ...зеленые.
  - Зеленые? - удивленно повернулась к нему Менолли.
  - Да, зеленые.
  - Ты хочешь сказать, что он раздает яйца из кладок зеленых файров? -
продолжала девушка. - Ну и мерзавец!
  - И  вдобавок  многие  яйца так и не проклевываются,  так что можете
себе представить, как мало благодарности щедрость лорда Мерона рождает
в сердцах награжденных,  - хмуро добавил Сибел. - Но что самое важное,
- он поднял руку,  призывая слушателей к вниманию,  -  сегодня  ночью,
после  захода  лун,  прямо  во дворах приземлилась четверка драконов и
вскоре снова поднялась,  да так тяжело нагруженная,  что только крылья
трещали! - Сибел ухмыльнулся, увидев изумление на лицах спутников. - И
еще: Кими этих драконов не знает, более того, боится.
  - Это,  пожалуй,  самая  интересная  новость  из  всего,  что ты нам
порассказал, - заметил Главный арфист.
  Продолжать он не стал,  потому что они уже достигли подножия въезда,
и навстречу им нетерпеливо устремилась группа встречающих.  Среди  них
Сибел узнал здешнего арфиста Кандлера и лекаря Бердина.  Еще двое были
те,  кто поддерживал лорда Мерона во время прогулки по  ярмарке.  Тот,
что потолще, направился прямо к Главному арфисту.
  - Мастер Робинтон,  я Гиттет, кровный родственник. Вы просто обязаны
нам помочь.  Ситуацию необходимо прояснить как можно скорее. Я уверен,
мастер  Олдайв  подтвердит:  дорога  каждая  минута...  -  Его   хором
поддержали  остальные.  -  Боюсь,  что  после  ночной  тревоги  и всех
переживаний несчастный долго не проживет.  Скорее, нужно спешить. - Он
подхватил Главного арфиста под руку и повлек ко входу.
  - Тревоги и переживания? - Ах да, у вас ведь вчера была ярмарка... -
проговорил мастер Робинтон.
  - Спасибо, мастер Олдайв, что откликнулись на наш зов, - говорил тем
временем Бердин,  вслед за остальными шагая через двор рядом с Главным
лекарем.  - Я помню,  вы сказали,  что лорду Мерону уже ничто не может
помочь,  но дело в том, что он, к несчастью, подорвал те скудные силы,
что в нем еще теплятся.  Я  ли  не  предупреждал  его,  используя  все
доступные  мне доводы,  что ему не следует выходить на ярмарку,  но он
был непреклонен.  Считал своим долгом разубедить  холдеров.  И  тут  -
обнаружить,  что  королевское  яйцо  похитили!  -  Бердин  в  отчаянии
всплеснул руками. - Ужасно, поистине ужасно! Я просто из кожи вон лез,
стараясь  его  успокоить.  Но он наотрез отказался принимать микстуру,
которую вы мне оставили для подобных случаев.  Он страшно рассвирепел,
когда  скверного  мальчишку,  который  украл  яйцо,  так  и  не смогли
обнаружить...
  - Подмастерье Бердин!  - холодно бросил Гиттет и, резко обернувшись,
пронзил лекаря предостерегающим взглядом.
  Предостережение последовало вовремя, и никто из наболцев не заметил,
как арфисты облегченно переглянулись.
  - Что,  мальчишка  украл  яйцо?  -  как бы не веря собственным ушам,
переспросил Главный арфист.
  - Да,  если уж вы непременно хотите знать, - ответил Гиттет, все еще
не спуская глаз с болтливого лекаря. - Не так давно лорд Мерон получил
кладку  яиц  огненной ящерицы,  одно из которых,  судя по всему,  было
королевское.  Естественно,  он очень дорожил таким подарком и поместил
его на очаге в собственной спальне.  Всем известно, что у него большой
опыт обращения с файрами.  А в конце  ярмарочного  пира  он  собирался
оделить  яйцами  достойных людей.  И вот,  когда в комнатах прибирали,
какой-то кухонный мальчишка имел наглость  украсть  королевское  яйцо.
Каким  образом  -  мы до сих пор не можем понять.  Тем не менее,  одно
исчезло,  а негодник и поныне прячется где-то в холде,  - судя по тону
Гиттета, поимка не сулила Пьемуру ничего хорошего.
  Никто из наболцев не заметил,  как Красотка,  Заир и Кими отделились
от  стаи  файров  и  влетели  в открытое окно холда.  Сибел пожал руку
Менолли, стараясь ее успокоить. Девушка не подала вида, только губы ее
чуть дрогнули.
  - Так что можете себе представить,  как огорчился лорд Мерон,  когда
пропажа  обнаружилась,  -  продолжал Гиттет.  - Боюсь,  что именно это
вкупе с нашими настойчивыми просьбами назвать наследника и  привело  к
тому, что он потерял сознание...
  - Потерял  сознание?  -  мастер  Олдайв  бросил  суровый  взгляд  на
Бердина,  который  тотчас пустился в пространные объяснения,  стараясь
оправдаться перед цеховым мастером.  Олдайв обогнал Гиттета с мастером
Робинтоном  и,  забыв  о  своем  ранге  и  увечье,  бросился  вверх по
ступенькам.  Бердин,  не переставая извиняться,  следовал  за  ним  по
пятам.  Мастер  Робинтон  тоже  ускорил шаг,  так что толстяку Гиттету
приходилось бежать,  чтобы не отстать.  Сибел с Менолли  намеренно  не
спешили - они ожидали, пока их файры обследуют холд в поисках Пьемура.
  - Если бы вы только знали,  как приятно вновь увидеть лица друзей, -
сказал Кандлер, который, как и Сибел с Менолли, явно не спешил в покои
лорда Мерона. - Если кто-то и может урезонить этого ужасного человека,
так  только  мастер  Робинтон.  Лорд  Мерон  ни  за что не соглашается
назвать преемника.  Поэтому-то он и лишился сознания - чтобы  от  него
отвязались.  Он, конечно. жутко озверел из-за пропажи яйца, но знаете,
пока шли поиски,  он снова стал самим собой:  бушевал,  топал ногами и
сулил воришке самые злодейские кары, пусть только его изловят. Но если
серьезно, Сибел, он хочет, чтобы из-за холда разгорелась междуусобица.
Ты  же  знаешь,  как  он ненавидит Бенден.  А теперь,  - Кандлер кисло
усмехнулся,  -  никто  из  родственников,  которые  еще  только  вчера
наседали на него, требуя, чтобы он выбрал одного из них, не хочет быть
наследником. А почему - ума не приложу. Сегодня утром они все как один
передумали.  Такие  вот  дела,  - Кандлер возмущенно крякнул.  - Что и
говорить,  все они  хороши  -  возьми  любого,  и  не  успеешь  глазом
моргнуть, как доведет холд до беды.
  - Так,  говоришь, рано утром все дружно передумали? - спросил Сибел,
подмигивая Менолли.
  - Вот именно,  причем совершенно непонятно,  почему.  Ведь каждый из
них так рвался обеспечить себе место под солнцем! А теперь...
  - Я слышал, Дектер порядочный человек.
  - Дектер?  - Кандлер удивленно обернулся к Сибелу.  - А, извозчик! -
невесело  усмехнулся  он.  -  Пожалуй,  его  и  правда  можно  считать
наследником.  Кто  он  там  - внучатый племянник?  Про него все как-то
забыли.  Чего он,  скорее всего,  и добивался. Говорит, что извозчиком
заработает больше,  чем лордом. Возможно, он и прав. Как ты-то узнал о
нем?
  - Заглянул в родословную лордов Наболских.
  Вернулась Красотка,  пролетев  так  близко  от  Кандлера,   что   он
пригнулся.  За ней следовали Крепыш, Заир и Кими, все четверо виновато
чирикали. И все сообщили одно и то же: Пьемура в холде нет.
  Сибел и Менолли переглянулись.
  - А не мог он  спрятаться  где-нибудь  в  окрестностях?  -  спросила
девушка.
  Сибел покачал головой. - Кими не смогла его найти.
  - Но Крепыш и Красотка гораздо лучше знают Пьемура, чем твоя Кими.
  - Лишняя попытка не помешает.
  - Пьемур? - спросил Кандлер, озадаченный их непонятным разговором.
  - Есть некоторые основания предполагать,  что яйцо стащил Пьемур,  -
признался  Сибел.  Они  с  Менолли задали файрам новую задачу и теперь
следили взглядом, как те вылетели из дверей холда.
  - Пьемур?  Но я его хорошо помню - паренек с изумительным дискантом.
Он мне нигде не попадался...  -  Кандлер  осекся  и  ткнул  пальцем  в
Сибела.  -  Ведь  это ты шатался по ярмарке,  когда лорд Мерон обходил
ряды?  Такой пьяненький,  чумазый пастух!  Не зря мне почудилось в нем
что-то знакомое... Так это был ты! И Пьемур тоже здесь? По делам Цеха?
То-то я подумал:  странно,  что кто-то из Мероновой  прислуги  проявил
такую прыть. Нет, я вам точно скажу - Пьемура в холде нет.
  - Но как он сумел выбраться?  -  недоумевал  Сибел.  -  Я  всю  ночь
просидел  у  самого  входа.  А  если  бы  я его пропустил,  Кими-то уж
обязательно заметила бы.
  Они дошли  до  покоев  лорда  Мерона,  и  Кандлер  распахнул  дверь,
предлагая им войти.
  - Чем  это  так пахнет?  - тихонько спросила Менолли,  с отвращением
сморщив нос.
  - Чем пахнет?  Ничего,  привыкнете.  Запашок,  конечно, мерзкий - он
как-то связан с болезнью лорда Мерона.  Мы,  как можем,  стараемся его
заглушать,  - Кандлер показал на ароматические свечи, расставленные по
комнате.  - Но мне все чаще приходит в голову,  -  осторожным  шепотом
добавил  арфист,  -  что  это ему воздается за страдания,  причиненные
другим. И все равно, ужасная смерть..
  - Я думал, мастер Олдайв дал ему... - начал Сибел.
  - Дать-то   дал,   к   тому   же,   если   верить   Бердину,   самое
сильнодействующее, но лекарство только притупляет боли.
  Двери в соседнюю комнату были  открыты,  и  арфисты  увидели  внутри
молчаливые  кучки людей,  старательно избегавших смотреть друг другу в
глаза.  Внезапно в дальней комнате раздался звук шагов,  и  на  пороге
спальни лорда Мерона появился Главный арфист.
  - Сибел! - раздался его спокойный голос, и все обернулись, глядя как
подмастерье  поспешил  на зов своего учителя.  - Будь добр,  вызови по
барабанной связи лордов Отерела, Нессела и Баргена, и еще Предводителя
Вейра  Т'бора.  Попроси  их  срочно  прибыть в Набол.  И отбей двойную
срочность.
  - Слушаюсь,   мой   господин,  -  с  таким  неожиданным  энтузиазмом
откликнулся  Сибел,  что  мастер  Робинтон  кинул   на   него   слегка
недоуменный  взгляд.  Но  Сибел  уже  повернулся  на каблуках и быстро
вышел,  сделав знак Менолли и Кандлеру,  чтобы они следовали за ним. -
Не знаю,  Менолли,  почему мне не пришло в голову раньше.  Если Пьемур
действительно  выбрался  из  холда  и  прячется  где-то  в  горах,  он
обязательно появится,  услышав адресованный ему призыв.  Кандлер, веди
нас скорее на барабанную вышку!
  Большие сигнальные барабаны стояли наготове, оставалось только снять
с них чехлы. Сибел застыл с поднятыми палочками, составляя в уме текст
послания.  И вот уже над долиной прогремела вступительная дробь,  а за
ней - сигнал срочного сообщения.  Потом,  сосредоточившись, полузакрыв
глаза,  Сибел отбил имена адресатов,  обращение Главного арфиста и еще
раз   сигнал   "срочно",   чтобы   подчеркнуть:    отвечать    следует
незамедлительно.  Менолли встала у окна и чутко прислушалась, стараясь
уловить ответный рокот с ближайшей барабанной вышки.
  - С  севера  откликнулись,  -  сообщила  она  арфистам.  -  А где же
восточные дозорные - спят еще, что ли? А, вот и они!
  - Кандлер,  не достанешь ли чего-нибудь перекусить? - спросил Сибел.
- Мы подождем ответа здесь.
  - Да,  давайте  поедим  здесь,  на свежем воздухе,  - поддержала его
Менолли и слегка передернулась,  вспомнив густое зловоние,  стоящее  в
покоях лорда Мерона.
  - Конечно,  извините,  что  раньше  не  предложил,  -  Кандлер  стал
спускаться по лестнице.
  Сибел снова взял палочки и отбарабанил краткое  сообщение:  "Ученик.
Явись. Срочно". Выждал несколько мгновений и повторил еще раз.
  - Если он находится  где-то  между  Наболом,  Руатом  и  Кромом,  то
наверняка услышит призыв, - сказал Сибел, аккуратно повесив палочки на
крюки, и подошел к Менолли.
  Лицо ее   было  печально,  лоб  прорезала  тонкая  морщинка.  Взгляд
задумчиво блуждал по россыпи домишек,  жавшихся к въездной дороге,  по
неприбранной ярмарочной площади, где еще оставались те, кого задержали
непредвиденные обстоятельства вчерашнего вечера.  Сюда,  наверх, звуки
почти не долетали, и вся картина казалась на диво безмятежной.
  - Зря ты,  Менолли,  так тревожишься  из-за  Пьемура,  -  проговорил
Сибел, стараясь придать голосу большую беззаботность, чем он ощущал. -
Он умеет выйти сухим из воды.  - Улыбнувшись девушке, он позволил себе
легко обнять ее.
  - Но не в том случае,  когда  ступеньки  смазаны  жиром!  -  сердито
парировала Менолли, и он крепче сжал ее плечи.
  - Попробуем взглянуть на дело так:  не было бы счастья, да несчастье
помогло   -   его   забрали   с   барабанной  вышки,  к  тому  же  ему
посчастливилось заполучить королевское яйцо.  С него  вполне  станется
встретить  нас у ворот холда с безмятежной улыбкой на лице - ведь мы с
тобой знаем, что хитростью он не уступит самому лорду Мерону!
  - Если бы все было так,  как ты говоришь,  Сибел,  - тяжело вздыхая,
произнесла Менолли и прислонилась к юноше, словно ища у него защиты. -
Но,  скрывайся он где-нибудь поблизости, Красотка с Крепышом уже давно
бы его нашли.
  - Но где-то же он есть, - уверенно ответил Сибел и, осмелев, привлек
девушку к себе,  но тотчас отстранился, заметив ее недоуменный взгляд,
- негодник этакий,  - добавил он сердито.  В этот миг они оба услышали
из-за гор приближающиеся  раскаты  барабанной  дроби,  и  Сибел  снова
взялся за палочки.
  Кандлер появился как раз в  ту  минуту,  когда  Сибел  отбил  сигнал
"принято" в ответ на последнее послание.  От крутого подъема наболский
арфист запыхался:  оказалось, что принес он не только тяжелый поднос с
едой  -  с  плеча  его  свисал  полный  бурдюк вина.  Ожидая появления
вызванных посетителей,  арфисты успели не спеша закусить,  после  чего
они проводили лордов и Т'бора к мастеру Робинтону.
  Вводя лордов Нессела  и  Баргена  в  покои  Мерона,  Сибел  едва  не
расстался с завтраком.  Менолли была уже там, вместе с лордом Отерелом
и Т'бором.  Он видел,  как девушка сжимает  челюсти,  пытаясь  одолеть
подступающую дурноту.  Только Кандлер,  казалось,  не замечал мерзкого
запаха.
  Хоть Сибел  только  накануне  видел  лорда Мерона,  он пришел в ужас
оттого,  как страшно  изменился  лежащий  на  постели  человек:  глаза
запали,  страдальческие  морщины  глубоко  избороздили изжелта-бледное
лицо,  пальцы, безостановочно перебиравшие меховое одеяло, походили на
звериные  когти.  Как  будто  вся  жизнь сосредоточилась в этих руках,
отчаянно цепляющихся за мех, - будто это был остаток жизни.
  - Я вижу,  ярмарка продолжается?  Только я вас не звал.  Убирайтесь,
все до единого!  Не видите  -  я  умираю.  Ведь  вы  уже  давно  этого
дожидаетесь. Так дайте мне уйти спокойно.
  - Но ты не назвал преемника, - без обиняков заявил лорд Отерел.
  - Я скорее умру.
  - Наш долг - убедить вас изменить свое мнение,  -  спокойно  и  даже
дружелюбно проговорил Главный арфист.
  - Каким же образом? - самоуверенно ухмыльнулся лорд Мерон.
  - Мы постараемся убедить вас по-хорошему...
  - Если вы думаете, что я назову преемника, чтобы облегчить жизнь вам
и бенденскому отродью, то очень ошибаетесь!
  - ...  или по-плохому,  - продолжал мастер Робинтон,  как будто и не
слышал тирады лорда.
  - Что вы можете сделать умирающему, мастер Робинтон! Эй, лекарь, где
мое снадобье?
  Мастер Робинтон протянул руку, преграждая Бердину путь к больному.
  - Вы совершенно правы,  любезный лорд Мерон,  - безжалостно произнес
он, - мы ничего не можем сделать умирающему.
  Сибел услышал, как у Менолли вырвался вздох: она поняла, что задумал
мастер Робинтон,  дабы вырвать у лорда имя преемника. Бердин попытался
что-то  возразить,  но рык лорда Отерела его быстро усмирил.  Лекарь с
мольбой обернулся к мастеру Олдайву,  который все это время не спускал
взгляда  с  лица  Главного  арфиста.  Сибел знал,  как отчаянно мастер
Робинтон желает,  чтобы все разрешилось мирно,  но даже он  недооценил
железной  воли своего добрейшего наставника.  Небольшой холд не должен
стать ареной междуусобной  борьбы,  нельзя  допустить,  чтобы  младшие
сыновья   лордов  устроили  из-за  него  кровавую  резню.  Ведь  такая
междуусобица  может  затянуться,  пока   не   останется   ни   единого
претендента.  И  все  то немногое,  что еще осталось в этом незавидном
холде, пойдет прахом.
  - Что такое?  - голос лорда Мерона сорвался в крик. - Мастер Олдайв,
помогите мне! Скорее!
  Главный лекарь  повернулся  к  лордам  холдерам и отвесил им учтивый
поклон.
  - Насколько  мне  известно,  господа,  у ворот холда собралось много
страждущих,  которым требуется моя помощь.  Разумеется, я вернусь, как
только мое присутствие станет необходимым. Бердин проводи меня.
  Лорд Мерон стал громко требовать,  чтобы лекари остались,  но мастер
Олдайв,  не  обращая внимания на его приказы,  взял Бердина под руку и
твердым шагом покинул комнату.  Когда дверь за ними  закрылась,  Мерон
умолк и оглядел окружавшие его бесстрастные лица.
  - Что вы задумали?  Разве не понимаете - я страдаю!  У меня  агония!
Боль  огнем пожирает мои внутренности.  И она не остановится,  пока от
меня не останется одна оболочка!  Мне необходимо лекарство!  Слышите -
необходимо!
  - А нам необходимо знать имя твоего  преемника,  -  в  голосе  лорда
Отерела не было и тени жалости.
  Мастер Робинтон стал монотонным голосом по  очереди  называть  имена
родственников.  Закончив,  он  снова  принялся  читать список с самого
начала.
  - Учитель, вы одного забыли, - учтиво напомнил Сибел. - Дектера.
  - Дектера? - переспросил Главный арфист и слегка обернулся к Сибелу,
недоуменно приподняв брови.
  - Да, мой господин. Он внучатый племянник.
  - Вот  как!  -  небрежно  и  в то же время удивленно заметил Главный
арфист и начал снова читать список.
  Лорд Мерон,  шипя  проклятия,  извивался на постели.  В конце мастер
Робинтон добавил имя  Дектера  и  вопросительно  взглянул  на  Мерона,
который  ответил  потоком  ругательств  и  снова стал громко требовать
мастера Олдайва.  От этих  усилий  он  быстро  изнемог  и,  задыхаясь,
откинулся на подушки, смаргивая с глаз набежавший пот.
  - Ты обязан назвать преемника,  - заявил Т'бор,  Предводитель  Вейра
Плоскогорье.  Блуждающий взгляд Мерона остановился на всаднике - у них
были давние счеты.  Ведь именно связь лорда Мерона с Киларой, супругой
Т'бора,  привела  к  гибели  двух королев - Килариной Придиты и Вирент
Брекки.
  Сибел заметил,   как   глаза   Мерона   расширились   от  ужаса:  он
окончательно понял,  что не получит избавления от терзающей тело боли,
пока  не  назовет  преемника,  -  у каждого из собравшихся были веские
причины его ненавидеть.
  Еще Сибел заметил,  что Т'бор забыл упомянуть Дектера. И лорд Отерел
- тоже,  когда подошла его очередь.  Зато лорд Барген назвал  его  имя
первым, взглядом указав Отерелу на его упущение.
  Подмастерье знал:  он всегда  будет  с  содроганием  вспоминать  эту
неправдоподобную  и  зловещую  сцену.  С содроганием и в то же время с
некоей долей благоговения.  Он давно  уже  знал,  что  Главный  арфист
пойдет  на  все,  лишь  бы не допустить на Перне беспорядок и упрочить
главенство Вейра Бенден,  и все же не ожидал от всегда дружелюбного  и
милосердного Робинтона такой беспощадности. Сибел постарался отвлечься
от душного смрада комнаты,  от  страданий  Мерона  и  оценить  замысел
учителя  -  собравшиеся  ловко  подводили лорда Мерона к необходимости
назвать именно Дектера,  раз за разом умышленно забывая упомянуть  его
имя. Еще долго трепещущее пламя светильников будет напоминать Сибелу и
Менолли о долгих призрачных часах,  на протяжении которых  лорд  Мерон
пытался противостоять воле своих непреклонных лордов.
  Но его поражение было предрешено;  Сибелу даже  показалось,  что  он
ощутил  всплеск боли в теле упрямца,  когда тот выкрикнул имя Дектера,
явно рассчитывая отплатить своим мучителям.
  Едва он успел назвал это имя,  как мастер Олдайв,  который не уходил
дальше   соседней   комнаты,   явился,   чтобы   облегчить   страдания
несчастного.
  - Возможно,  мы поступили  непростительно  жестоко,  -  обратился  к
лордам  мастер  Олдайв,  когда  Мерон затих,  одурманенный сном,  - но
тяжкое испытание приблизило его конец.  А это можно рассматривать  как
милосердие. Не думаю, чтобы он протянул до завтра.
  Остальные наследники,  среди которых громче всех возмущался  Гиттет,
толпой  ввалились  из  передней,  желая  знать,  почему их так надолго
лишили возможности лицезреть своего господина, упрекая в этом лордов и
мастера Робинтона.  Наконец,  они решились спросить, не назвал ли лорд
Мерон наследника.  А когда услышали, что лорд избрал Дектера, на лицах
их,  сменяя друг друга, появились сначала облегчение, затем изумление,
разочарование и, наконец, недоверие.
  Сибел извлек  Менолли  из  компании гудящих родственников и повел ее
вниз,  в Главный зал, а потом прочь из холда, туда, где можно подышать
свежим, не отравленным тленом воздухом.
  У въезда  собралась  молчаливая  толпа,  которую   теснили   шеренги
стражников.  При виде арфистов из гущи людей послышались выкрики: "Как
там лорд Мерон - еще  жив?"  "Что  стряслось? Зачем  лорды  холдеры  и
Предводитель Вейра заявились в Набол?"
  Сибел поднял руки,  призывая к  тишине,  и  вместе  с  Менолли  стал
вглядываться  в  лица,  надеясь  увидеть  в  толпе Пьемура.  Когда все
замолкли,  Сибел  сказал,  что  лорд  Мерон  назвал  преемника.  Толпа
откликнулась  странным  дрожащим  стоном - как будто люди собирались с
силами, боясь услышать самое худшее. Подмастерье улыбнулся и выкрикнул
имя  Дектера.  Единодушный вздох изумления перешел в бурю восторженных
воплей.  Сибел велел начальнику  караула  послать  за  избранником,  и
половина  толпы устремилась следом,  поведать извозчику о сомнительном
счастье, свалившемся на его голову.
  - Что-то  Пьемура  не  видно,  - тихо сказала обеспокоенная Менолли,
продолжая  обшаривать  взглядом  толпу.  -  Ведь  увидев  нас,  он  бы
непременно появился.
  - Непременно,  и тем не менее,  его нет...  - Сибел оглядел двор.  -
Хотел бы я знать...  - Медленно обведя глазами стены, он убедился, что
Пьемур никак не мог выбраться со двора.  Даже цепкий файр не сумел  бы
вскарабкаться  по отвесному утесу,  вздымающемуся над окнами холда.  А
тем более в темноте, да еще с хрупким яйцом. Взгляд подмастерья не миг
задержался  на  помойке  и  зольнике,  но  он  отлично помнил,  что их
тщательно  обыскивали.  Взгляд  его  двинулся  выше  и  задержался  на
маленьком  оконце.  - Менолли!  - Сибел схватил ее за руку и потянул в
сторону кухонного двора. - Кими сказала, что там, где прятался Пьемур,
было  слишком  темно.  -  Надо узнать,  что там такое...  - охваченный
нетерпением,  он  направился  обратно,  к  стражнику,  таща  за  собой
упирающуюся  Менолли.  -  Видишь то маленькое оконце над зольником?  -
взволнованно обратился он к стражнику. - Что за ним? Кухня?
  - Вон  то?  Там  кладовая.  -  Стражник  поспешно  замолк и опасливо
покосился в сторону холда,  как будто выболтал секрет и теперь  боялся
наказания.
  Его реакция подсказала Сибелу все, что он хотел узнать.
  - Там хранились товары для Южного Вейра - угадал?
  Стражник, стиснув зубы,  уставился прямо перед собой,  но его  выдал
яркий   румянец.  Облегченно  рассмеявшись,  Сибел  быстро  зашагал  к
кухонному двору, Менолли поспешила за ним.
  - Так  ты думаешь,  Пьемур спрятался среди товаров,  предназначенных
Древним? - спросила девушка.
  - Это   единственный   правдоподобный  ответ,  -  заявил  Сибел.  Он
остановился прямо перед зольником и показал ей стенку, разделяющую две
ямы.  -  Ведь  ловкий  паренек  без  особого  труда  сумел  бы  на нее
запрыгнуть, так?
  - Пожалуй, ты прав. Пьемур вполне сумел бы. Послушай, Сибел, но ведь
это значит, что он отправился в Южный Вейр!
  - То-то   и  оно,  -  рассмеялся  подмастерье,  радуясь,  что  тайна
исчезновения Пьемура наконец-то разгадана.  - Пошли,  нужно  отправить
весточку Торику,  чтобы он поискал этого паршивца у себя.  Кими должна
знать Южный лучше, чем Красотка или Крепыш.
  - Давай пошлем всех троих. Мои зато лучше знают Пьемура. Ну, погоди,
молокосос, дай мне только до тебя добраться!
  Она произнесла это так кровожадно, что Сибел расхохотался.
  - Ну что, разве я не говорил, что он всегда выйдет сухим из воды?


                               Глава 8

  Пьемура разбудила  вечерняя прохлада.  Несколько мгновений он не мог
понять,  где находится,  почему все тело ноет,  а в  животе  урчит  от
голода.
  Вспомнив все,  он рывком сел и нашарил за пазухой сверток  с  яйцом.
Сорвав  тряпки,  мальчуган  осмотрел скорлупу и,  убедившись,  что она
цела,  облегченно вздохнул.  Над морем  быстро  сгущались  тропические
сумерки,  последние лучи солнца золотили кайму леса.  Он услышал плеск
волн и понял,  что  находится  недалеко  от  берега.  Выползая  из-под
приютившего   его   куста,   Пьемур  услышал  крик  ночной  птицы.  До
наступления  темноты  оставалось  совсем  немного   времени   -   пора
устраивать  яйцо  на  ночь.  Он побрел к берегу и,  обнаружив песчаный
пляж,  опустился на колени,  спеша зарыть драгоценное  яйцо  в  теплый
песок.
  Он пометил место  кучкой  камней  и,  пошатываясь,  побрел  к  лесу,
поискать   дерево   с  оранжевыми  плодами.  Подобрав  длинную  палку,
мальчуган сбил несколько плодов,  но они оказались  слишком  твердыми,
еще один шлепнулся вниз с сочным хлюпаньем.  Пьемур схватил перезрелый
плод и проглотил  его,  морщась  от  привкуса  гнили.  Предприняв  еще
несколько  попыток,  он  ухитрился  добыть два вполне съедобных плода.
Слегка утолив голод,  паренек привалился к  стволу  дерева  и  забылся
беспокойным сном.
  Весь следующий день Пьемур провел там  же  -  отдыхал,  отмачивал  в
теплой  морской  воде  свои синяки и ссадины,  стирал рваную,  грязную
одежонку.  Несколько раз ему  приходилось  укрываться  в  спасительной
лесной  чаще - над головой пролетали то файры,  то драконы.  Он понял,
что все еще находится слишком близко от Вейра и пора двигаться дальше.
Но  сначала  нужно  перекусить  -  нарвать красных и оранжевых плодов,
которые здесь растут в изобилии.  Он подобрал две  половинки  высохшей
кожуры: одну для воды, другую, чтобы нести яйцо.
  Когда Пьемур увидел,  что файры  и  драконы  пролетели  обратно,  он
откопал  яйцо  и,  обложив  его  горячим песком,  направился на запад,
подальше от Вейра.
  После, вспоминая свои странствия, он не мог понять, почему ему тогда
казалось,  что Вейр и Южный холд таят для него  опасность.  Просто  он
нутром чуял:  нужно держаться от них подальше, во всяком случае до тех
пор,  пока не наступит рождение и он не запечатлеет  своего  файра.  В
этом  не  было никакой логики,  но,  пережив рискованное приключение и
побывав  в   роли   преследуемого,   Пьемур   решительно   предпочитал
безопасность и одиночество.
  Взошла вторая луна,  круглая и яркая,  и осветила  ему  путь:  вдоль
берега,  вверх по скалистому откосу,  вниз по крутым песчаным склонам.
Паренек шел все вперед время от времени останавливаясь,  чтобы сорвать
спелый   плод  и,  перекусив,  ненадолго  вздремнуть.  Но  каждый  раз
неотступная тревога поднимала его и гнала дальше.
  Вот появилась  и  вторая луна,  и,  хотя сразу стало светлее,  она в
сочетании со своей подругой отбросила  такие  причудливые,  обманчивые
тени,  что  Пьемуру  приходилось  не  раз  обходить стороной небольшие
препятствия,  которые  из-за  странностей   освещения   казались   ему
огромными.  Он  знал,  что  при  свете  двух  лун путника подстерегают
неожиданные сюрпризы,  но упорно стремился вперед,  пока обе  луны  не
зашли  и  тьма  не  заставила  его  искать  ночлег  под густым пологом
деревьев,  где он будет  в  полной  безопасности,  даже  если  проспит
рассвет.
  Проснулся он  оттого,   что   по   ногам   проползла   змея,   задев
выглядывающее  сквозь прорехи голое тело.  Пьемур судорожно бросился к
зарытому  яйцу:  он  знал,  что  змеи  большие  их  любительницы.  Его
драгоценность  оказалась  целехонька,  но  песок  уже  успел  остыть -
пришлось двигаться дальше.  Перебравшись в  залитую  утренним  солнцем
бухточку,  мальчуган  выкопал  ямку  и  зарыл яйцо,  а сверху водрузил
перевернутую половинку кожуры и  вдобавок  выложил  вокруг  кольцо  из
гальки. После чего отправился в лес на поиски воды и пропитания.
  Рацион из одних свежих фруктов начинал сказываться на его желудке, и
неприятные  ощущения  в  животе  довольно  скоро подсказали,  что пора
позаботиться о какой-нибудь другой пище.  Он помнил рассказы Менолли о
том,  как она рыбачила в бухте у Драконьих камней, но у него не было с
собой  лески.  Вдруг  он  заметил  толстые  лианы,  обвивающие  стволы
деревьев,  и по-новому взглянул на торчащие из коры шипы. Пустив в ход
нож и смекалку,  он скоро стал обладателем вполне приличной удочки. За
неимением  лучшего,  в  качестве наживки пришлось использовать ломтик
оранжевого плода.
  Западная оконечность  мыса  изгибалась  длинным  скалистым рогом,  и
Пьемур пробрался на самое  его  острие.  Забросив  шип  с  наживкой  в
пенящуюся воду, он устроился поудобнее и стал ждать.
  Прошло немало времени,  пока ему удалось вытащить рыбу - не один раз
он  терпел  неудачу,  когда добыча уходила,  сорвав наживку.  Наконец,
выудив крупную желтохвостку,  мальчуган  воспрянул  духом  и  принялся
мечтать  о  жареной  рыбе.  Но,  поднявшись,  чтобы  размять ноги,  он
убедился в своем легкомыслии:  прилив  превратил  оконечность  мыса  в
островок. Пьемур с тревогой осознал и вторую ошибку - то место, где он
зарыл яйцо,  скоро окажется  под  водой!  К  тому  времени,  когда  он
полувплавь,  полувброд  добрался  до  берега,  его  желтохвостка имела
изрядно потрепанный вид.  Барахтаясь в соленой воде, мальчик обнаружил
еще  одно  свое  упущение:  лицо,  в  особенности нос и уши,  отчаянно
обгорели на солнце, как и участки кожи, выглядывающие из дыр в одежде.
  Первым делом  он  извлек  яйцо и поместил его в кожуру,  старательно
засыпав горячим песком.  Потом поспешил в соседнюю бухту,  где  выбрал
местечко значительно выше полосы прилива.
  Ему пришлось  немало  потрудиться,  прежде  чем  он   нашел   камни,
способные  высечь  искру  и  воспламенить  костерок  из  сухой травы и
веточек.  Когда огонь разгорелся,  он насадил желтохвостку на прутик и
поместил над костром,  едва сдерживаясь, чтобы не съесть ее полусырой.
Никогда еще обычная рыба не казалась ему такой восхитительно  вкусной!
С  тоской  взглянув  на  море,  он  возмущенно  выругался - рыба так и
выпрыгивала  из  воды,  как  будто  желая  подразнить  его.  Тогда  он
вспомнил,  что  Менолли говорила:  самое лучшее время для рыбалки - на
восходе и закате,  а также после сильного ливня. Не удивительно, что в
середине дня улов оказался таким скромным.
  Обгоревшие на солнце  места  жгло,  как  огнем,  и  Пьемур  забрался
поглубже в окаймлявший бухту лес,  чтобы поискать воды и фруктов.  Там
он набрел на знакомые,  но необычайно рослые кусты съедобных  клубней.
Для  пробы  он  выдернул  несколько  стеблей и с отвращением отбросил:
земля кишела серыми червячками.  Но они быстро  попрятались  в  рыхлую
почву,  обнажив огромные белые клубни.  Пьемур подозрительно взял один
и,  повертев в руках,  осмотрел со всех  сторон.  Выглядел  он  вполне
обычно,  разве что гораздо крупнее тех клубней, которые ему доводилось
видеть.  Мальчик так проголодался,  что без особых колебаний решил его
съесть.
  Вернувшись к затухающему костру,  он подкинул в огонь  веток,  вымыл
клубень  и  нарезал тонкими ломтиками.  Поджарил один на острие ножа и
осторожно попробовал. Возможно, причиной был голод, но ему показалось,
что  он  в жизни не ел ничего вкуснее - корочка аппетитно хрустела,  а
мякоть была  мягкая  и  нежная.  Пьемур  быстро  приготовил  остальные
ломтики и сразу почувствовал себя значительно лучше.  Тогда он еще раз
сходил в лес и набрал столько клубней, сколько смог унести.
  Когда прилив  стал  отступать,  он  снова  пробрался  на  мыс  и был
вознагражден за усердие парой крупных желтохвосток.  Он изжарил их  на
ужин вместе со здоровенным клубнем,  а потом откопал яйцо и подготовил
его к переноске, поместив в наполненную горячим песком кожуру.
  Он снова шел всю ночь,  пока не зашли обе луны.  А отыскав место для
ночлега, лег так, чтобы его разбудили первые лучи восходящего солнца -
нужно успеть наловить рыбы на завтрак.
  Так Пьемур провел еще два дня,  пока в последний вечер,  наконец, не
осознал,  что  уже  довольно  давно не видел ни файров,  ни драконов и
вообще никаких живых существ,  кроме парящих в  небе  диких  птиц.  Он
решил  на  следующий  же  день устроить себе жилье - как только найдет
подходящую бухточку с широким песчаным пляжем  и  удобным  местом  для
рыбалки. Яйцо твердело на глазах, значит, рождение не за горами.
  В тот вечер он снова задумался:  что гонит его на запад,  все дальше
от холда и Вейра?  И понял - ему по душе открывать новые бухты, видеть
перед собой то бескрайние просторы песчаных побережий, то неприступные
скалистые утесы.  А главное,  он сам себе хозяин! Теперь, когда у него
было достаточно еды,  к тому же довольно  разнообразной,  затянувшееся
приключение начинало ему решительно нравиться. Он мог поспорить на что
угодно: в этих местах еще не ступала нога человека. До чего же здорово
быть  хоть  в  чем-то первым,  а не тащиться по чужим стопам Оборот за
Оборотом, как все школяры до него.
  Утром он отправился на рыбалку и поймал голована.  Помня о печальном
опыте Менолли,  он осторожно  выпотрошил  скользкую  рыбину.  А  жиром
смазал облупившуюся от солнца кожу,  справедливо рассудив,  что раз уж
Менолли испробовала его на своих файрах,  значит,  и для  него  вполне
сгодится.
  Тщательно осмотрев  драгоценное  яйцо,  он  убедился,  что  скорлупа
затвердела,  как камень,  - того и гляди наступит рождение.  Он уложил
его в кожуру с теплым песком и снова  двинулся  на  запад,  пробираясь
вдоль тенистой каймы леса.
  Ближе к полудню Пьемур ступил на широкий  простор  белого  песчаного
пляжа,  который так сверкал на солнце,  что глазам стало больно. Держа
ладонь козырьком,  он  оглядел  окрестности.  Перед  ним  расстилалась
живописная  лагуна,  частично  отгороженная  от моря зубчатым барьером
скал,  которые,  должно  быть,  когда-то  тоже  были  частью   берега.
Осторожно пробравшись на скалистый мыс, он увидел, что прозрачная вода
так и кишит рыбой  и  морскими  раками  -  их  оставил  на  мелководье
отступивший  прилив.  Как  раз  то,  что  нужно - собственный пруд для
рыбалки!  Вернувшись на берег,  он двинулся дальше вдоль  пляжа  и  на
другом  конце  лагуны  обнаружил  вытекающий  из  леса  ручеек.  Вот и
источник пресной воды!
  Сердце его   наполнилось  ликованием:  наконец-то  среди  бескрайних
песков и скал нашлось местечко,  где есть  все,  о  чем  только  можно
мечтать.  И оно принадлежит ему одному! Здесь можно остаться до самого
рождения.  А к нему еще нужно приготовиться...  Нельзя  же  допустить,
чтобы запечатление не удалось только потому, что у него не будет пищи,
чтобы накормить малыша!
  За последние два дня Пьемур не видел в небе ни файров,  ни драконов.
Наверное,  именно поэтому он и думать забыл про  Нити.  Потом,  задним
числом, он понял, что на самом деле ему было отлично известно: в южном
полушарии Падения случаются так же регулярно, как и в северном. Просто
заботы  о  яйце  и  запасах  пищи оттеснили эти мысли и воспоминания о
жизни в стенах холда на задний план.
  В то утро он удил рыбу на мысу,  растянувшись на травяной подстилке,
которую сплел,  чтобы предохранить тело от острых камней. Внезапно его
охватило  острое  предчувствие  опасности.  Оглянувшись  через  плечо,
Пьемур увидел, что на расстоянии, не превышающем длину дракона, в море
с шипением падает серый ливень.
  Позже он вспоминал,  что по привычке поднял взгляд  к  небу,  ожидая
увидеть огнедышащих драконов,  прежде чем с ужасом понял: есть над ним
драконы или нет,  он совершенно не защищен от смертоносных Нитей!  Тот
же  инстинкт  заставил  его  вскочить  и  броситься  в воду.  Он сразу
оказался в гуще скользких тел - казалось,  вся рыба собралась  вокруг,
спеша  поживиться  падающими в воду Нитями.  Через несколько мгновений
Пьемур был вынужден выскочить на поверхность,  чтобы глотнуть воздуха.
Он судорожно бил руками,  стараясь облить тело водой,  которая, как он
надеялся, защитит его от обжигающих укусов.
  И все же,  не успел он снова нырнуть в воду, как плечо ужалила Нить.
Он поспешно погрузился поглубже.  Так ему и приходилось то выскакивать
на  поверхность,  набирая в разрывающиеся легкие воздух,  то уходить в
глубину,  подальше от опасности.  Проделав это  раз  шесть  или  семь,
мальчик понял, что не сможет протянуть до конца Падения. От недостатка
кислорода кружилась голова,  соленая вода разъедала  ожог.  У  Менолли
хоть была пещера, где она могла укрыться...
  Тут Пьемур вспомнил,  что на  краю  лагуны  есть  нависающая  скала.
Только бы найти ее,  только бы под ней оказалось свободное местечко...
Вынырнув на поверхность в очередной раз,  он попытался ее  обнаружить,
но воспаленные глаза почти ничего не видели. Мальчуган так и не понял,
как,  задыхаясь от страха и недостатка воздуха,  он все  же  умудрился
отыскать это жалкое укрытие.  И,  тем не менее,  ему повезло. Отчаянно
барахтаясь,  Пьемур ободрал плечо,  правую руку и лицо, но когда глаза
его  вновь обрели способность видеть,  он с облегчением убедился,  что
стоит по горло в воде под узким каменным  карнизом,  а  буквально  под
самым его носом в воду вонзаются Нити.  Вокруг шныряли скользкие рыбы,
то и дело натыкаясь на него, а иногда и покусывая, так что приходилось
все время от них отбиваться.
  Краешком сознания он уловил,  когда угроза Падения миновала,  и  все
равно оставался на месте до тех пор, пока серая туча Нитей не скрылась
за горизонтом и солнце снова не залило ярким светом мирный пейзаж.  Но
и  тогда  притаившийся  в сердце страх не выпустил его из укрытия - он
дождался,  пока прилив отступил, оставив его на скале, как захваченную
врасплох рыбу.
  Только тревога за яйцо заставила  Пьемура  покинуть  убежище:  нужно
было  проверить  гнездо.  Верхний  слой  песка,  который  он судорожно
отбросил,  кишел  серыми  извивающимися  червяками.  Они  так  страшно
напомнили  ему Нити,  что мальчик поспешно отер руки о штаны.  А вдруг
Нити проникли сквозь скорлупу яйца?  Он стал бережно рыть песок, спеша
вновь  обрести  свою  драгоценность.  Какое  счастье - яйцо совершенно
невредимо!  Пьемур с облегчением гладил теплую  скорлупу.  Теперь  оно
может проклюнуться в любую минуту!
  Только бы это не произошло прямо сейчас!  Ведь у  него  не  осталось
никакой еды,  а рыба, до отвала наевшись Нитей, вряд ли станет клевать
до заката.  И то неизвестно.  Как же выяснить поточнее, когда наступит
рождение?  Драконы  всегда знают,  когда яйца готовы,  и предупреждают
своих всадников. Менолли рассказывала, что ее файры начинали гудеть, а
глаза  их  становились  багрово-красными и быстро вращались.  А кто же
предупредит его?
  Подгоняемый тревогой,  Пьемур поспешил в лес - срезать новую лиану и
наломать шипов для удочки. На всякий случай он набрал фруктов и спелых
орехов.  Мальчик  знал,  что новорожденным нужно мясо,  но лучше иметь
хоть что-то съедобное, чем оказаться с пустыми руками.
  Именно тогда, прилаживая шип к концу лианы, он до конца осознал все,
что с ним приключилось.  Пальцы так задрожали,  что пришлось  отложить
работу. Он, Пьемур... ведь он уже не пастушонок и не ученик арфиста...
Кто же он теперь? Просто Пьемур? Нет - Пьемур... Пернский. "Он, Пьемур
Пернский,  -  уже более уверенно думал мальчик,  - пережил Падение под
открытым небом!" Расправив плечи,  он  широко  улыбнулся  и  горделиво
оглядел  лагуну.  Итак,  Пьемур  Пернский пережил нашествие Нитей.  И,
преодолев все трудности,  сохранил королевское  яйцо.  Скоро  наступит
рождение,  и у него наконец-то будет свой файр!  - паренек с нежностью
глянул на песчаный холмик, скрывающий его долгожданную королеву.
  Только вот...   точно   ли   это  будет  королева?  -  на  мгновение
засомневался он.  Ну,  не королева, так бронзовый, что тоже здорово. И
все  же,  скорее  всего  яйцо  королевское  -  не зря Мерон держал его
отдельно.
  Вспомнив о  своей глупости,  Пьемур ухмыльнулся.  Как же он тогда не
подумал,  что под занавес пира  лорд  Мерон  станет  награждать  своих
гостей яйцами?  Счастливцы,  конечно, поспешили рассмотреть полученные
подарки.  А, может, решили проверить, не особо доверяя щедрости лорда.
Нужно  было  поскорее удирать из холда,  пока пир был в самом разгаре.
Правда,  не совсем ясно,  как,  но он мог хотя бы попытаться - а вдруг
повезет!  Тогда  он не сидел бы здесь один-одинешенек.  Пьемур затянул
узел, надежно закрепив шип.
  Взгляд его обратился на север,  в том направлении, где далеко-далеко
за морем,  подернутым  знойным  маревом,  остались  Форт  холд  и  Цех
арфистов.  Вот уже восьмой день,  как он здесь.  Интересно, искали его
друзья в холде Набол? Пьемура легка удивляло, что Сибел не отправил на
поиски Кими или Крепыша.  Как же теперь узнают, где он - на севере или
на юге? Ведь файрам, как и драконам, нужно задать направление. А Сибел
мог и не заподозрить, что лорд Мерон торгует с южанами и что как раз в
ту ночь они прилетели за товаром.
  Его внимание  привлек  всплеск в лагуне.  Рыба возвращалась вместе с
приливом.  Он встал и начал пробираться по обнажившимся скалам.  Дойдя
до  карниза,  который  дал ему приют,  мальчик благодарно погладил его
рукой.
  В тот вечер,  чтобы наловить рыбы,  ему понадобилось больше времени,
чем обычно.  Да и попалась всего одна желтохвостка, слишком маленькая,
чтобы   наесться   самому   и   тем   более   накормить   прожорливого
новорожденного файра.  Скоро подъем воды отрежет его  от  берега,  так
что,  если в ближайшее время рыба не клюнет,  придется перебираться на
другое-место, а там ловится еще хуже.
  Изо всех  сил  сдерживая нетерпение,  - Пьемур был уверен,  что рыба
слышит звук, иначе почему она не попадается ему на крючок? - он затаил
дыхание и стал подергивать леску, подражая движению живой наживки. Как
раз  тогда  ему  и  послышался  странный  звук.  Он  поднял  голову  и
огляделся,  пытаясь  понять,  откуда  раздается  непонятный  шум,  еле
различимый среди плеска воды. Он поднял голову: может, это дикие птицы
или файры?  Или, того хуже, всадники, которым он, плашмя растянувшийся
на скале, был отлично виден?
  Тут его  внимание привлекло какое-то движение на берегу.  Сначала он
даже не связал его с непонятным звуком.  И как раз в  этот  миг  леска
дернулась.  Охваченный тревожным предчувствием, Пьемур чуть не упустил
добычу,  но, уже вставая но ноги и оглядывая берег, все же успел резко
рвануть лесу.
  На песке что-то двигалось... Совсем рядом с яйцом! Змея? Он подобрал
первую  желтохвостку,  схватил  за  жабры  вторую и бросился к берегу.
Неужели...
  Наконец, он   понял,  что  же  там  шевелится,  и  на  какой-то  миг
остолбенел от ужаса:  по песку,  жалобно пища, неуклюже переваливалось
крошечное  мокрое  золотистое  существо.  Откуда  ни  возьмись  в небе
появились  хищные  птицы  -  их,  как  невидимым  магнитом,  тянуло  к
новорожденному файру.
  "Первым делом накорми малыша",  - прозвучал у него в ушах  спокойный
голос Менолли.  Пьемур запутался в собственных ногах и чуть не упал на
крошечную королеву.  Дрожащими руками он нашарил на поясе  нож,  спеша
разделать  рыбу.  "Отрезай  кусочки  величиной в палец,  иначе малютка
может подавиться".
  Пока мальчик  боролся  с  жесткой чешуей,  крошечный файр бросился к
нему, пронзительно вереща от голода.
  - Нет,  постой!  Так  ты  подавишься!  -  крикнул Пьемур,  отбирая у
малышки рыбий хвост и отрезая кусочки понежнее.
  Сердито крича,  крошечная  королева  принялась  жадно  терзать рыбу.
Коготки у нее  были  слишком  мягкие,  и  Пьемур  успел  нарезать  еще
несколько кусочков. - Видишь, я стараюсь изо всех сил!
  Они вступили в  соревнование  -  кто  окажется  проворнее,  голодная
малютка  или  Пьемур  со  своим  ножом.  Ему удавалось опередить ее не
больше,  чем на один кусочек.  Когда из-под ножа  выскользнули  мягкие
рыбьи  потроха,  королева кинулась вперед,  спеша схватить их.  Пьемур
засомневался:  подходят   ли   новорожденной   внутренности,   набитые
непереваренными  Нитями,  но зато,  пока она расправлялась с ними,  он
успел отрезать еще несколько порций и  не  медля  принялся  за  вторую
рыбину. Мальчик помнил, что файра лучше кормить, держа на руках, - это
закрепляет запечатление, но сначала нужно было запасти побольше еды.
  Покончив с потрохами,  малютка обернулась к нему,  ее радужные глаза
жадно  вращались,  поблескивая  красными  искрами.  Она   пронзительно
вскрикнула   и,  расправив  непросохшие  крылышки,  ринулась  к  горке
нарезанных кусочков.  Пьемур поймал ее на полпути и,  крепко прижав  к
груди, принялся по одному скармливать приготовленные ломтики, пока она
не перестала вырываться.  Наконец,  утолив первый голод, новорожденная
королева  стала жевать помедленнее,  и ее нетерпеливые вопли сменились
тихим  курлыканьем.  Тогда  Пьемур  ослабил  хватку  и  стал   ласково
поглаживать крошечное существо,  дивясь упругой силе, таящейся в таком
маленьком тельце,  мягкости золотистой шкурки,  энергии и  подвижности
этой малютки - его долгожданной королевы.
  На них  упала  тень,  и  королева,  подняв  голову,   предупреждающе
вскрикнула.  Пьемур посмотрел в небо и увидел, что осмелевшие хищники,
выпустив когти,  кружатся прямо над ними.  Он взмахнул  ножом,  и  его
лезвие,   угрожающе  сверкнув  на  солнце,  заставило  птиц  на  время
отступить.
  Эти хищники  довольно опасны,  а он со своей новорожденной королевой
совершенно беззащитен на голом берегу...  Осторожно прижав  малютку  к
себе,  Пьемур  подхватил  леску,  на  которой  все еще болталась рыбья
голова, и припустил в сторону леса.
  Королева протестующе пискнула,  когда он метнулся в сторону, увидев,
как вожак хищников собирается напасть на  них  сверху.  Мальчик  снова
замахнулся ножом,  но хитрая птица,  пронзительно каркнув, увернулась.
Прижимая вырывающуюся королеву к груди,  Пьемур со всех ног  мчался  к
спасительному лесу.  Он всегда полагался на свои быстрые ноги - теперь
от его проворства зависели две жизни.
  Краем глаза  заметив  снижающуюся  тень  птицы,  он снова рванулся в
сторону и злорадно усмехнулся,  когда та, промазав, злобно заверещала.
Хоть  коготки малютки еще не окрепли,  она больно оцарапала ему плечо,
когда попыталась  поймать  свисающую  с  лески  рыбью  голову.  Нырнув
вправо,  Пьемур  избежал  атаки  третьей  птицы,  а  королева упустила
вожделенную добычу.
  Четвертое нападение  последовало  так  быстро,  что  Пьемур не успел
вовремя увернуться,и острые когти задели его по плечу. Изогнувшись, он
снова замахнулся ножом,  но споткнулся и упал, сразу же откатившись на
бок,  чтобы   защитить   телом   драгоценную   ношу.   Хищники   круто
разворачивались,  спеша  добраться  до  него на земле,  - они радостно
закаркали, увидев, что жертва упала и находится в их власти.
  Поняв, что  им  не  повезло,  крошечная королева выскользнула из рук
Пьемура и,  вскочив ему на плечо,  расправила  крылья,  словно  бросая
вызов врагам. По сравнению с огромными птицами малютка выглядела такой
хрупкой и беззащитной,  что ее бесстрашие придало Пьемуру  недостающие
силы.  Мальчик  вскочил  на  ноги,  а она,  уцепившись за его волосы и
крепко обвив хвостом шею,  продолжала вызывающе кричать,  как будто ее
дерзкая отвага могла отпугнуть противников.
  Тогда Пьемур побежал,  как никогда до того не бегал.  Он мчался  что
было сил, каждый миг ожидая ощутить когти хищников у себя на плечах. И
вдруг торжество в их воплях сменилось страхом.  Тем  временем  Пьемур,
покрепче  обняв  маленькую королеву,  успел нырнуть в густой подлесок.
Укрывшись среди развесистых листьев и толстых стеблей,  он  обернулся,
стараясь   углядеть,   что  же  вспугнуло  их  преследователей.  Птицы
торопливо удирали и, вытянув шею как можно дальше, мальчик увидел стаю
файров,   которые   стремительно   гнались   за   хищниками.  Поспешно
спрятавшись за куст,  он успел  заметить  парящую  над  морем  пятерку
драконов.
  Королева снова вскрикнула,  уже потише,  негодуя, что никак не может
достать  рыбью голову.  Опасаясь,  как бы драконы не услышали,  Пьемур
отдал ей этот трофей,  который она с довольным видом терзала,  пока он
наблюдал,  как  драконы  кружат над тем самым местом,  где еще недавно
лежало яйцо.  Не дожидаясь,  пока они  приземлятся,  мальчик  поспешил
укрыться  в  глубине  леса,  лихорадочно  вспоминая,  не  говорила  ли
Менолли: могут файры обнаружить своих новорожденных королев или нет.
  Но файры  знают  только  то,  что  видят,  а  к тому времени,  когда
крылатые спасители появились над лагуной,  он уже укрылся под  пологом
леса.  А  вопли  птиц  должны  были  надежно заглушить голос маленькой
королевы.  Теперь, когда Пьемур забрался в лесную чашу, крики ее стали
утихать. Усталость взяла верх над голодом.
  И, хотя сам мальчуган выбился из  сил,  больше  всего  его  заботила
безопасность новорожденной королевы. Задыхаясь, он бежал все дальше от
лагуны и  угрозы  быть  обнаруженным,  пока  остатки  света  позволяли
разбирать дорогу в густом сумраке тропического леса.
  В тот же час,  когда Кими вернулась с ответом  от  Торика,  которого
Главный  арфист спрашивал,  не объявлялся ли в их краях юный пришелец,
по барабанной связи пришла весть о смерти лорда Мерона.
  - Он  умирал  восемь  дней,  -  глубоко  вздохнув,  промолвил мастер
Робинтон, - а мастер Олдайв был уверен, что не протянет и дня.
  - А  все  для  того,  чтобы  лишний  раз нам досадить,  - беззаботно
ответил  Сибел,  сосредоточенно  изучая  послание  Торика.  -   Южанин
сообщает,  что никто не просил у него крова. И из Вейра никаких слухов
не доходило,  а уж они бы непременно подняли шум, обнаружив незванного
гостя.  Но это не значит, - поспешно добавил подмастерье, подняв руку,
чтобы остановить возражения Менолли,  -  что  Пьемур  не  добрался  до
Южного.  Торик  пишет,  что  всю  последнюю неделю Вейр был закрыт для
холдеров,  но  его  файры  показывали   изображение   какой-то   груды
непонятных  предметов рядом с главным зданием Вейра;  и он заподозрил,
что с севера прибыла партия товаров.  Так что, если Пьемур выбрался из
Набола в одном из предназначенных для Древних мешков, он, оказавшись в
Южном, освободился и был таков.
  - Что  было  бы  весьма  разумно  с  его стороны,  - заметил Главный
арфист,  рассеянно  покручивая  ножку  бокала.   Лицо   его   казалось
бесстрастным,  но движение глаз выдавало безостановочную работу мысли.
- Пьемур наверняка проявил бы осторожность и  не  стал  попадаться  на
глаза Древним.
  - По крайней мере до той поры, пока его файр не вылупится из яйца, -
добавила Менолли.  Она так надеялась, что Пьемур отправился прямиком к
Торику.  Девушка не сомневалась:  он  знает,  что  Торик  поддерживает
дружеские отношения с арфистами.  - Кандлер нас известит, когда начнут
рождаться остальные яйца из кладки,  ведь он обещал?  -  спросила  она
Сибела.
  - Обещать-то он обещал, - хмурясь, ответил он и почесал в затылке, -
да  только  кто сказал,  что королевское яйцо из той же кладки,  что и
остальные?
  - Но  мы точно знаем:  остальные яйца не из кладки зеленой - слишком
уж они крупные.  К,  тому же другой точки отсчета у нас просто нет.  Я
уверена,  что  Пьемур не будет искать никаких встреч,  пока не пройдет
рождение и он не запечатлеет файра.  Я бы во всяком случае  не  стала,
окажись я на его месте. Только бы знать, что с ним все в порядке! - от
бессилия девушка стукнула кулаком по колену.
  - Менолли,  -  мягко  проговорил  мастер  Робинтон,  -  ведь  ты  не
отвечаешь за...
  - И  все равно я чувствую ответственность за Пьемура!  - воскликнула
она и виновато покосилась на  мастера,  сожалея,  что  так  резко  его
перебила. - Не поощряй я его интерес к файрам, не прожужжи ему все уши
рассказами об их сказочных достоинствах, может быть, ему бы и в голову
не пришло стащить яйцо,  и тогда бы он не попал в такую переделку. - В
ответ оба арфиста только рассмеялись,  и Менолли умолкла,  возмущенная
подобной черствостью.
  - Успокойся,  Менолли,  - сказал Сибел,  - Пьемур начал  попадать  в
переделки  и  успешно  выбираться  из  них  задолго  до  того,  как ты
появилась в Цехе арфистов.  Тебе вместе с  твоими  файрами,  наоборот,
удалось хоть немного ввести его в колею. А вот в чем ты права, так это
в том, что Пьемур не покажется, пока не пройдет запечатление. Но Торик
будет начеку. А наш приятель раньше или позже непременно объявится.
  - А пока, - проговорил Главный арфист, поднимаясь со стула и собирая
летное снаряжение, - отправлюсь-ка я к новоиспеченному лорду Дектеру -
нужно помочь ему навести порядок в холде.


                               Глава 9

  После Пьемур уже не мог с уверенностью сказать,  почему он убегал от
всадников.  Так получилось,  что с тех самых  пор,  как  у  него  стал
ломаться голос, он все время от чего-то убегал. Возможно, со страха он
продолжал связывать драконов Древних с лордом Мероном,  а  сейчас  ему
меньше всего хотелось бы встретить кого-то, имеющего к нему отношение.
Как бы то ни было,  в ту ночь он продирался сквозь заросли до тех пор,
пока  усталость,  нестерпимая  резь  в боку и темнота не заставила его
остановиться. Повалившись на землю, он устроил свою королеву поудобнее
и сразу уснул.
  На следующее утро она разбудила его на рассвете  голодными  воплями.
Пьемуру  удалось слегка заглушить муки голода - и ее,  и свои - свежим
алым плодом, особенно сочным и сладким после ночной прохлады. Потом он
двинулся на север,  намереваясь вернуться на побережье, чтобы наловить
рыбы для Фарли - так он назвал  свою  маленькую  королеву.  Пробираясь
через густой кустарник, он наткнулся на полуобглоданный остов скакуна.
Фарли  радостно  зачирикала  и  принялась  отдирать  мясо  от  костей,
тихонько мурлыкая от удовольствия.
  - Осторожно,  не подавись!  - забеспокоился Пьемур и стал  торопливо
нарезать  мясо,  причем,  как  и  накануне,  ему  удавалось  опередить
маленькую обжору не больше, чем на один кусочек.
  Когда Фарли, насытившись до отвала, так что даже брюшко раздулось, в
изнеможении обвилась вокруг его шеи, Пьемур принялся разделывать тушу.
Должно быть, животное погибло во время последнего Падения, - решил он,
- так что мясо вряд ли успело протухнуть.  Отлично - и  у  него  будет
приятное  разнообразие  после  рыбной диеты,  и для Фарли мясо - самая
подходящая еда.
  Согреваемый сонным  теплом сладко дремавшей королевы,  Пьемур нарвал
жесткой травы и кое-как сплел мешок,  чтобы нести мясо.  Теперь  им  с
Фарли хватит пропитания на несколько дней,  только лучше бы изжарить -
тогда мясо не так быстро испортится от жары.
  Шагая на  северо-запад,  в сторону берега,  он собирал сухую траву и
веточки,  чтобы развести костер.  И вдруг увидел слева, за поредевшими
деревьями, блеск водной глади. Мальчик удивленно застыл на месте - что
такое?  Не мог же он так ошибиться в направлении?..  Может  быть,  это
озеро?
  Продравшись через подлесок,  он вышел на невысокий пригорок. Впереди
расстилались  заливные  луга;  они  тянулись  от самого леса волнистой
зеленой равниной,  кое-где усеянной темными  кудрявыми  кустами.  Луга
продолжались  и  за  большой  рекой,  которая,  постепенно расширяясь,
должно быть,  впадала в  море,  там  где  горизонт  застилала  знойная
белесая  дымка.  Ветерок,  принесший  странно  знакомый терпкий запах,
осушил пот с лица Пьемура.  Щурясь от яркого  солнца,  мальчик  увидел
стада,  пасущиеся на сочной траве по обоим берегам реки. А ведь только
вчера здесь падали Нити,  и не было ни единого дракона, чтобы помешать
смертоносным тварям зарыться в землю и уничтожить всю растительность.
  В замешательстве он подцепил палкой куст травы - с корней посыпались
серые  червячки.  Пьемур  преисполнился  уважением  к  этим  крошечным
существам,  которые  сумели  в  одиночку   отстоять   такое   огромное
пространство  от нашествия прожорливых Нитей.  А мерзавцы Древние даже
не удосужились во время вчерашнего Падения вылезти  из  своего  Вейра.
Какие  же они после этого всадники?  Правильно сделали Ф'лар с Лессой,
что сослали их сюда,  на Южный, где малюсенькие червячки делают за них
всю работу.  А ведь он мог запросто погибнуть во время Падения - и все
из-за того,  что вокруг не было ни единого всадника, чтобы его спасти!
Правда,  Пьемур самодовольно признал,  что он и без посторонней помощи
вполне сумел выйти из положения.
  Мальчик взглянул  на  водную  гладь  и увидел рябь быстрого течения,
стремящегося в сторону моря.  Здесь у него будет  и  пресная  вода,  и
защита  от  Нитей.  Стоящий за спиной лес обеспечит свежими фруктами и
клубнями,  а обитатели лугов -  мясом  для  Фарли.  Значит,  можно  не
возвращаться обратно к морю.  Он останется здесь, пока Фарли не умерит
свой младенческий аппетит. Тогда, пожалуй, он отправится в Южный холд.
При  известной  осторожности  он сумеет избежать встречи с Древними до
той поры,  пока не доберется до того холдера...  как там его? - Пьемур
был уверен,  что слышал от Сибела имя южанина.  - Торик!  Ну, конечно,
Торик.
  Негромко насвистывая,  он  принялся  сооружать  каменное ограждение,
чтобы уберечь костер от порывов ветра,  который снова принес  странный
запах,  теплый,  едкий  и  мучительно  знакомый.  Его  источник должен
находиться ближе к реке - ведь ветер дует именно оттуда.  Оставив мясо
жариться  на  огне,  Пьемур зашагал вниз по склону,  любуясь на мелкие
цветы,  пестреющие среди продырявленной Нитями  травы.  Он  уже  почти
миновал  первые  заросли  кустов,  когда  понял,  что  их  листья  ему
определенно знакомы.  "Знакомы-то знакомы,  - подумал он, потянувшись,
чтобы  сорвать  один  листок,  - только больно уж они здоровые!" Чтобы
окончательно удостовериться в правильности своей догадки, он смял лист
и  тут  же  отдернул  руку.-  пальцы  обожгло,  и  они  сразу онемели.
Холодилка! Вся равнина была усеяна кустами холодильной травы, но такой
пышной и высокой,  какой на севере нигде не встретишь.  Если убрать ее
хотя бы наполовину,  можно на целое  Прохождение  снабдить  все  Вейры
Перна  целебным бальзамом.  Нужно не забыть рассказать мастеру Олдайву
про эту находку.
  Нетерпеливый крик  Фарли  подсказал  ему,  что королева проснулась -
наверное,  учуяла  запах  жарящегося  мяса.  Пьемур  осторожно  сорвал
несколько  больших  листьев  холодилки  и,  обернув  сочащиеся  стебли
травой,  вернулся к костру. Проглотив несколько кусочков недожаренного
мяса, Фарли вполне насытилась и снова погрузилась в сон. Тогда мальчик
размял лист холодилки между  двумя  плоскими  камнями  и  стал  водить
влажной  стороной  камня  по своим ссадинам,  морщась и вздрагивая при
каждом прикосновении,  - сырая трава довольно ощутимо пощипывала,  но
скоро  ее целебные качества стали сказываться,  и боль прошла.  Пьемур
старался не переусердствовать:  свежую  холодилку  нужно  использовать
осторожно,  если  не  хочешь получить здоровенные волдыри,  от которых
потом останутся шрамы.
  Сидя у костра и ожидая,  когда дожарится мясо,  Пьемур уже знал, что
ему будет жаль расставаться с этим местом.
  То же самое он повторил себе и на следующее утро, когда проснулся, и
вечером,  заползая в шалаш,  который он соорудил для себя и Фарли.  Но
уходить отсюда все равно придется - давно пора дать о себе знать в Цех
арфистов.
  Но дни шли,  а забот не убывало. Нужно было обеспечить себя и быстро
растущего файра съестными припасами  для  путешествия,  которое  может
затянуться.  Целый  день  ушел  на  то,  чтобы  наловить рыбы:  срочно
понадобилось масло - смазать шелушащуюся шкурку Фарли.
  Потом снова  случилось  Падение.  На  этот  раз  он  заблаговременно
приготовился и к тому же получил предупреждение.  Фарли вдруг пришла в
страшное  волнение,  глаза  ее  налились яростным багровым огнем.  Она
взвилась ввысь и,  вызывающе крича, исчезла. А когда Пьемур позвал ее,
сердито  накричала на него и исчезла снова.  Она и раньше скрывалась в
Промежутке,  испуганная каким-нибудь  резким  звуком,  но  никогда  не
оставалась там надолго.  Пьемур не мог понять, что ее так встревожило.
Он взглянул на северо-восток, в ту сторону, куда были обращены дерзкие
вопли  Фарли,  и заметил,  что вся населяющая равнину живность со всех
ног спешит к реке.  В небе мелькнула яркая вспышка,  и он увидел вдали
не только серый дождь Нитей, но и боевой строй драконов.
  К этому Падению он  приготовился  заранее,  не  желая  сидеть  целую
вечность  под  свесом скалы.  Там,  где река вытекала из леса,  Пьемур
отыскал затонувший ствол дерева.  Теперь он  нырнул  и  погрузился  на
такую  глубину,  где  падающие  в  воду  Нити  не  смогут его ужалить.
Ухватившись рукой за ствол,  он выставил над поверхностью воды толстый
стебель  тростника,  через который вполне можно было дышать.  Конечно,
убежище не из самых удобных,  к тому же рыбы постоянно  принимали  его
конечности  за  огромные  Нити,  так  что  приходилось  их  то  и дело
отгонять.  Казалось,  время остановилось и прошла целая вечность, пока
на  воде не исчезли круги от падающих Нитей.  Обрадовавшись,  он,  как
пробка,  выскочил  на  поверхность  и  чуть  не  опрокинул  маленького
скакуна.  Все мелководье так и кишело живностью.  Можно было подумать,
что стремительное появление Пьемура послужило сигналом,  а  может,  он
просто напугал зверей,  только все они устремились к берегу,  а потом,
выбравшись из воды и отряхнувшись,  разбежались по равнине.  Некоторые
жалобно кричали от боли - у многих Пьемур видел кровавые рубцы,  следы
укусов Нитей.  Еще он заметил,  что кое-кто из пострадавших  животных,
отыскав кусты холодилки, трется об ее листья.
  Мальчик вылез на берег и позвал Фарли.  Руки и  ноги  у  него  будто
свинцом  налились  от  энергичных попыток помешать рыбам съесть его на
обед.
  Прямо над  ним  из воздуха выскочила Фарли,  чирикая от облегчения и
тревоги.  Она приземлилась Пьемуру на плечо и,  обвив хвост вокруг шеи
мальчика,  стала  ласково  тереться головкой о его щеку,  одной лапкой
уцепившись ему за ухо,  а  другой  за  нос.  Так  они  довольно  долго
успокаивали  друг друга.  Вдруг Пьемур почувствовал,  что тельце Фарли
напряглось.  Она выглянула из-за  его  головы  и  сердито  заверещала.
Пьемур оглянулся, но на первый взгляд ничего угрожающего не обнаружил.
Фарли отпустила его нос,  и  мальчик  понял,  что  она  призывает  его
взглянуть  в небо.  Тут он заметил кружащих над равниной хищных птиц и
понял,  что кто-то не пережил Падения.  Но если они почуяли  съестное,
почему бы им с Фарли тоже не поживиться?
  Похоже, маленькая королева не меньше  его  хотела  отбить  добычу  у
наглых   тварей.   Она   одобрительно   закудахтала,   когда   Пьемур,
вооружившись толстой палкой, направился к реке.
  Еще издали он увидел распростертую тушу скакуна,  полускрытую густой
порослью холодильной травы.  Подойдя  поближе,  мальчик  вздрогнул  от
неожиданности:   покрытое   копошащимися   червяками   тело  судорожно
дернулось.  Неужели бедняга еще жив?  Он поднял палку,  желая положить
конец мучениям животного, и вдруг понял - бьется не оно само, а что-то
под ним,  отчаянно пытаясь выбраться.  Фарли вспорхнула с его плеча и,
чирикая,  тронула  лапкой  маленькое копытце,  которое Пьемур сразу не
заметил.
  Так это  была  самка  скакуна!  Пьемур схватил тушу за задние ноги и
освободил малыша,  которого мать ценою  собственной  жизни  спасла  от
Нитей.  Он,  жалобно  блея,  поднялся  на  шаткие  ножки и,  отряхивая
червячков,  заковылял к Пьемуру.  На голове и плечах  виднелись  укусы
Нитей.
  Пьемур рассеянно погладил мохнатую головенку,  почесал за ухом...  и
почувствовал,  как  шершавый  язык лизнул его руку.  Тут он заметил на
задней ноге малыша длинную рану.
  - Так  вот  почему  ты  не  полез  в  воду,  дуралей  несчастный,  -
проговорил Пьемур,  прижимая его к себе.  - А твоя мамка закрыла  тебя
своим  телом.  Геройский поступок.  - Малыш снова заблеял,  беспомощно
глядя на Пьемура.
  Фарли чирикнула  и,  потершись  о  здоровую ногу маленького скакуна,
принялась за трапезу.  Ощущая себя хозяином,  Пьемур  отнес  малыша  к
реке, промыл рану, потом смазал ее соком холодильной травы и перевязал
широкими листьями водорослей,  чтобы уберечь от насекомых. Он привязал
своего  нового друга на леску и пошел нарезать мяса,  чтобы хватило на
несколько дней, - хищники все теснее сжимали свое кольцо.
  Фарли так наелась,  что не стала возражать,  когда они оставили тушу
врагам.  Не возражала она и против того,  чтобы Пьемур нес  маленького
Дуралея на руках.
  Когда мальчик улегся спать в шалаше,  Дуралей тесно прижался  к  его
спине,   а   Фарли   свернулась   клубочком  на  плече.  Он  собирался
использовать время до следующего Падения для того,  чтобы добраться до
Южного  холда,  но  нельзя  же  бросить  Дуралея  -  сироту,  да еще и
калеку... Если за ним ухаживать как следует, нога должна скоро зажить.
А  как  только Дуралей сможет идти,  они,  переждав очередное Падение,
сразу отправятся в Южный.

                                * * *

  Устало шагая  по  лугу,  где его только что высадили Н'тон с Лиотом,
Главный арфист увидел,  что в этот поздний час окно его  кабинета  все
еще  светится.  Несмотря  на  усталость,  он  был доволен результатами
четырехдневного труда.  Заир,  подпрыгивающий на его  плече,  согласно
чирикнул. Робинтон улыбнулся и погладил бронзового малыша.
  "Сибел с Менолли тоже должны быть довольны,  -  думал  он,  -  если,
конечно, не стали известны какие-нибудь неприятные подробности об этом
паршивце Пьемуре,  которые они не успели мне передать". Он увидел, как
створка входных дверей приоткрылась,  и попытался угадать, кто ожидает
его там, в темноте.
  - Учитель?
  Он не ошибся, это Менолли.
  - Вас так долго не было, - приглушенно воскликнула девушка, закрывая
за ним дверь и поворачивая маховик, освобождающий тяжелые засовы.
  - Зато я многого добился. О Пьемуре что-нибудь слышно?
  - Нет. - Плечи Менолли поникли. - Мы бы сразу вас известили.
  Он ласково обнял ее за плечи.
  - Сибел тоже не спит?
  - Еще  бы!  -  фыркнула  она.  -  Н'тон  послал  Триса,  чтобы   нас
предупредить. Иначе вы не смогли бы попасть домой!
  - Это не самое страшное, дорогая моя девочка.
  Они поднимались   по  лестнице,  и  Робинтон  заметил,  что  Менолли
сдерживает шаг,  не желая его торопить.  Он устал, это правда, но, что
гораздо  хуже,  с годами он утратил способность быстро восстанавливать
силы, которая всегда спасала его после тяжелого дня.
  - Лорд Грох вот уже два дня, как вернулся. Зачем же вы, Учитель, так
задержались в Наболе?  - Он почувствовал, как ее плечи передернулись у
него  под  рукой.  -  Я  бы  не осталась там ни на минуту дольше,  чем
необходимо.
  - Да  уж,  не  самый  гостеприимный  холд,  что и говорить.  Не могу
понять,  куда  девались  все  вина,  которые   лорд   Фэкс   добыл   в
многочисленных набегах.  А ведь у него водились отличные сорта. Не мог
же Мерон все выпить за какие-то тринадцать или четырнадцать Оборотов!
  - Так вам не досталось бенденского вина? - поддразнила его Менолли.
  - Вот именно, бесчувственная ты девчонка!
  - Тогда я тем более не могу понять, что вас там так задержало.
  - Долг! - ответил он, сам дивясь прозвучавшему в голосе раздражению.
  Они уже подошли к его комнате,  и он открыл дверь,  с благодарностью
увидев знакомый беспорядок своего кабинета  и  приветливую  улыбку  на
лице  Сибела.  Подмастерье  вскочил  и  стал  помогать мастеру снимать
летное снаряжение.  Менолли тем  временем  наполнила  графин  отличным
бенденским вином.
  - Ну,  мой господин,  что скажете?  - чуть насмешливо спросил Сибел,
обменявшись  с  учителем  обычным  приветствием.  -  Разве нельзя было
вызвать нас в Набол, чтобы поскорее управиться с делами?
  - Я  подумал,  что  вам  и  так хватит впечатлений от Набола на пару
Оборотов, - потягивая вино, ответил Робинтон.
  - Погоди,  Сибел,  у  него есть новости,  - сказала Менолли и,  чуть
прищурясь,  взглянула на учителя. - Я по лицу вижу - посмотри, какой у
него довольный вид.  Вам удалось выяснить,  что произошло с Пьемуром в
Наболе?
  - Каюсь,  насчет  Пьемура  я  так  ничего  и не выяснил.  Зато среди
других,  не менее важных вещей,  я сумел устроить дела таким  образом,
что нам больше не придется тревожиться из-за того,  что Набол снабжает
Древних товарами с севера и получает взамен драгоценные яйца файров  в
количествах, вовсе не подобающих для столь захудалого холда.
  - Так,  значит,  ни один из незадачливых наследников не стал  чинить
беспорядков во время торжественной церемонии? - поинтересовался Сибел.
  Мастер Робинтон небрежно взмахнул рукой, и лицо его осветила лукавая
улыбка.
  - Так, ничего серьезного, хотя Гиттет остер на язык, этого у него не
отнимешь.  Да  и  что  они  могли поделать - преемник был назван перед
лицом таких надежных свидетелей,  что никто не  посмел  усомниться.  К
тому же я не стал разубеждать их в том,  что и Бенден, и лорды холдеры
призовут несчастного к  ответу  за  грехи  предшественника.  -  Мастер
Робинтон  просиял,  увидев  как  восторженно  восприняли помощники его
хитроумный замысел.  - Мне доставило немалое удовольствие помочь лорду
Дектеру  отправить  этих  бедолаг  по  домам,  поднимать свои холды из
запустения.
  - А как вам лорд Дектер? - спросил Сибел.
  - Мы сделали правильный  выбор,  хоть  он  все  еще  артачится.  Мне
удалось исподволь внушить ему,  чтобы он взялся за холд, как взялся бы
за любое дело,  которое пришло в упадок. Если он приложит к нему такое
же  упорство и смекалку,  как к ныне процветающему извозному промыслу,
то внакладе не останется. Еще я сказал, что четверо его сыновей станут
ему  надежными  помощниками и советчиками,  - а этим может похвалиться
отнюдь не каждый лорд.  Однако есть одно дело,  которое ему  особо  не
терпится уладить.  - Главный арфист замолчал и взглянул на застывшие в
ожидании лица своих помощников.  - И это дело по счастью  совпадает  с
задачей,  которая  стоит  перед  нами.  Так  что  готовь  скорее  свою
посудину, - обратился он к Менолли. Так мастер называл ее лодку, с тех
пор  как  в минувший Оборот они попали в шторм,  путешествуя на Южный.
Лицо Менолли просияло,  а Сибел так и подскочил.  - Ведь  мы  вряд  ли
обнаружим  Пьемура,  если  будем аукать ему с севера.  Так что вы двое
отправляйтесь-ка на Южный.  Проследите,  чтобы Торик сообщил  Древним,
если  сами  не сумеете их негласно известить,  что Мерон мертв,  а его
преемник поддерживает Бенден.  Я уверен,  что мастер  Олдайв  захочет,
чтобы вы доставили ему каких-нибудь трав и порошков.  А то он извел на
Мерона почти все свои запасы.
  И не вздумайте возвращаться, пока не отыщете Пьемура!


                               Глава 10

  Дуралей заблеял  и  попытался  подняться,  больно  толкнув Пьемура в
живот.  Свернувшаяся на плече Фарли протестующе  чирикнула  во  сне  и
вдруг  разразилась  тревожными  криками.  Пьемур  осторожно  откатился
подальше от обоих друзей,  боясь ненароком придавить  не  одного,  так
другого,  и,  потягиваясь,  встал.  На  поляне вокруг их шалаша ничего
опасного не наблюдалось,  но,  оглядев окрестности,  он  заметил,  как
вдали,  на реке,  мелькнуло что-то красное.  Насторожившись,  он отвел
загораживающую вид ветку -  там,  где  река,  сжатая  с  обеих  сторон
лугами,   начинала   сужаться,  виднелись  три  одномачтовых  судна  с
ярко-красными парусами.  Мальчик застыл от неожиданности,  а суда  тем
временем принялись лавировать, меняя курс, красные паруса надул ветер,
и их прибыло к заболоченному берегу.
  Завороженный этим   зрелищем,   Пьемур  стал  осторожно  подбираться
поближе,  поглаживая  встревоженную   Фарли,   которая   вопросительно
чирикала,   явно   обращая   его  внимание  на  вторжение  пришельцев.
Остановившись у кромки леса, он почувствовал, как Дуралей трется о его
ногу.  Ничего, с реки его никто не может увидеть - слишком далеко. Как
во сне,  он следил за тем, как на берег сходят люди: мужчины, женщины,
дети.  Паруса  аккуратно  свернули,  а не просто перекинули через гик.
Люди выстроились в цепочку и стали передавать с кораблей на берег тюки
и ящики.  Может, это безземельные с севера? - недоумевал Пьемур. Но он
точно знал,  что их сначала направляют к Торику, да так, чтобы Древние
не прознали об их появлении, - иначе неприятностей не оберешься. А эти
люди,  кто  бы  они  ни  были,  ведут  себя  так,  словно   собираются
расположиться здесь всерьез и надолго.
  Пьемур продолжал наблюдать за выгрузкой,  ощущая,  как в нем  растет
негодование:  как  они  смеют  вторгаться  в  его  владения,  нахально
разбивать лагерь под самым его носом, разжигать костры, вешая над ними
огромные  котлы,  -  словом,  вести себя как дома!  Ведь это его река,
здесь пасется его Дуралей. И хозяин здесь - он, Пьемур, а вовсе не они
со всем своим скарбом, котлами и палатками.
  А что если мимо пролетят Древние?  Ну и  шум  тогда  поднимется!  Не
соображают они, что ли? Устроились у всех на виду!
  Его вывели  из  задумчивости  голодные  крики  Фарли.  Дуралей   тем
временем  по обыкновению с аппетитом уничтожал всю зелень вокруг себя.
Пьемур рассеянно достал из висевшей на ремне сумки горсть орехов -  он
держал их там специально для того, чтобы успокаивать королеву. Фарли с
достоинством приняла  его  подношение,  но  не  преминула  недовольным
чириканьем намекнуть, чтобы он не рассчитывал этим ограничиться.
  Жуя орех,  Пьемур прикидывал:  кто же эти люди и что им здесь нужно?
Вот  кучка  пришельцев  отделилась  от толпы людей,  суетящихся вокруг
палаток,  наполняющих водой из реки огромные котлы,  и целенаправленно
зашагала  к дальнему концу луга,  где все разбрелись в разные стороны.
На солнце сверкнули длинные ножи - и тут Пьемур мгновенно  понял,  кто
эти люди и что им нужно.
  Это южане  прибыли  собирать  холодильную  траву,  которая  налилась
целебным болеутоляющим соком.  Он сердито сморщил нос:  им понадобится
не один день,  чтобы убрать все поле;  каждый котел должен кипеть  три
дня, чтобы жесткая трава как следует разварилась; потом сок должен как
следует загустеть, чтобы из него получился холодильный бальзам. Пьемур
знал,  что  из  самого  чистого  снадобья мастер Олдайв путем каких-то
манипуляций изготовляет порошки для внутреннего употребления.
  Он глубоко  вздохнул:  ясно,  что пришельцы останутся здесь надолго.
Правда, от них до его лагеря добрый час ходьбы, и при желании он может
себя  не обнаруживать.  Но и на таком удалении никуда не спрячешься от
вони кипящей холодки:  ее запах разносится далеко,  а ветер дует  чаще
всего  с  моря.  Какая досада - его вынуждают сниматься с места именно
сейчас, когда он так славно устроился и может прокормить себя, Фарли и
Дуралея,  когда  у  него  есть  убежище от ночных тропических ливней и
нашествий Нитей.
  "А может,  это  все-таки  не  южане,  а  рабочий  отряд с севера?" -
подумал он.  Мальчик знал,  что мастер  Олдайв  предпочитает  целебные
травы,  выросшие на юге,  - вот почему Сибел не так давно ездил сюда и
вернулся с мешками лекарственного сырья.  Неужели он мало привез?  Или
это  новое  соглашение  с  Древними,  которые,  разумеется,  не станут
отказывать Главному лекарю...
  Но у   северных  кораблей  паруса  многоцветные...  Менолли  не  раз
говорила ему,  что моряки очень  гордятся  затейливыми  узорами  своих
парусов. Нет, судя по простым красным парусам, это скорее всего Южане:
всем известно,  что они стремятся где только можно  нарушить  северные
обычаи.  Да и сборщики работают с ловкостью, которая приходит только с
опытом.
  Пьемур усмехнулся.  Ясно одно: показываться им сейчас не стоит, а то
как пить дать впрягут в работу.  Он возьмет с собой самое  необходимое
и,  обойдя их сторонкой, проберется на восток, к морю, - подальше и от
них, и от вони кипящей холодилки.
  Мальчик связал   свои   пожитки  в  узелок,  свернутый  из  плетеной
подстилки,  и обвязал стеблем лианы,  не обращая внимания на верещание
Фарли,  которая  явно  не  одобряла ни его действий,  ни того,  что он
остается глух к ее все более настойчивым просьбам о  пище.  Он  окинул
взглядом свой маленький шалаш и решил, что кто-нибудь, охотясь в лесу,
может случайно набрести на его самодельное жилище.  Тогда он  разобрал
плетеные циновки и спрятал их в густых зарослях кустарника.  Правда, с
утоптанной поляной ничего не поделаешь, но он все же взрыхлил прибитую
землю  и  разбросал  тут  и  там  сухие листья,  чтобы она походила на
естественную лужайку.  Потом, спеша утихомирить разбушевавшуюся Фарли,
направился  к  реке.  В  ловушке,  привязанной  к  затонувшему дереву,
которое служило ему защитой от Нитей, оказался вполне приличный улов -
даже больше,  чем смогла осилить юная королева.  Выпотрошив оставшуюся
рыбу,  Пьемур завернул ее в широкие листья и добавил к своей  поклаже.
После  недолгих колебаний он снова забросил ловушку в воду.  Наверняка
ее  никто  не  заметит,  если  только  не   набредет   случайно,   что
маловероятно.  А с рыбой, которая в нее попадется, ничего не случится.
Пусть пока остается,  зато потом,  когда он вернется сюда,  будет  чем
поживиться.
  Он миновал  лес,  окаймляющий  просторную  равнину,  и,   дойдя   до
впадающего  в  реку  ручья,  остановился  напиться  и  дать  передышку
Дуралею.  Короткие ножки малыша быстро уставали,  и,  хотя он был  еще
совсем легкий,  однако,  в тех случаях,  когда Пьемур, сжалившись, нес
его на руках,  почему-то начинал стремительно тяжелеть.  Фарли стрелой
носилась взад-вперед время от времени взмывая высоко над деревьями,  и
сердито покрикивала.  И Пьемур,  не понимая ее  выкриков,  все  же  не
сомневался, что они адресованы незваным пришельцам.
  - Хоть ты  их  не  боишься,  -  проговорил  Пьемур,  когда  королева
вернулась к нему на плечо,  ожидая ласки.  Мальчик стал поглаживать ее
по голове, а она, прильнув к его руке, нежно замурлыкала, как бы прося
продолжать, и легонько обвила хвостом его шею. - Если бы они не варили
холодилку, я бы с удовольствием с ними познакомился.
  - Или все же воздержался бы? - Пьемур и сам не знал.
  Казалось бы, так просто - подойти и выяснить, кто они такие. Мальчик
представлял себе их изумление, когда он предстал бы перед ними, как ни
в чем не бывало.  Да у них бы просто глаза на лоб полезли, расскажи он
им  о  своих  приключениях  на Южном!  Только они,  пожалуй,  стали бы
интересоваться,  как он сюда попал,  а Пьемур был вовсе не уверен, что
им надо знать всю правду. Конечно, нет ничего удивительного в том, что
отважный безземельный юнец тайком пробрался на Южный,  особенно,  если
он   не   поладил   со  своим  холдером.  Ведь  вовсе  не  обязательно
докладывать,  что он раздобыл Фарли на севере,  а уж  о  том,  как  он
стащил  яйцо  с очага лорда Мерона в Наболе,  лучше и вовсе помолчать.
Южане наверняка подумают,  что он отыскал огненную ящерицу  где-нибудь
на  здешнем  побережье.  А  где  он  взял  Дуралея,  никакой  тайны не
представляет, тут можно рассказать все, как было. Ведь он всегда может
прикинуться, что не знал, дороги к Южному холду и давно бродит наугад.
Вот еще что можно придумать:  сказать,  что он  украл  лодку  и  ценой
ужасных  лишений  добрался  до Южного,  - ведь это не так уж далеко от
истины.  Да, но откуда он отплыл? Из Исты? Там слишком маленький холд,
чтобы можно было незаметно увести лодку.  Из Айгена?  Или, может быть,
из Керуна? Навряд ли южане станут проверять...
  - Привет! Ты что здесь высматриваешь?
  Перед ним,  загораживая дорогу,  стояла высокая девушка. На одном ее
плече  сидел  бронзовый  файр,  на  другом - коричневый,  и оба в упор
разглядывали Фарли.  Королева смущенно пискнула, захваченная врасплох,
как  и  сам  Пьемур.  Одновременно  она  вонзила коготки ему в плечо и
стиснула хвостом шею,  так  что  изо  рта  у  мальчика  вырвался  лишь
сдавленный крик удивления.  Бронзовый поспешно чирикнул, и Фарли сразу
ослабила хватку.  Пьемур взглянул на нее,  досадуя,  что  она  его  не
предупредила.
  - Она  не  виновата,  -  широко  улыбаясь,  сказала  девушка,   явно
наслаждаясь  замешательством  Пьемура.  За плечами у нее был мешок,  с
пояса свисало несколько сумок - пустых и полных.  Темные  волосы  туго
стянуты  ремешком,  чтобы  не  цеплялись за ветки.  На ногах - прочные
сандалии на  толстой  подошве,  ноги  ниже  колен  прикрывают  кожаные
наголенники.  -  Мийр,  -  она указала на бронзового,  - и Талла умеют
молчать,  если их попросишь.  Когда они поняли,  что твоя малышка  уже
прошла  запечатление,  нам  всем захотелось взглянуть,  кому досталась
королева.  Я - Шарра из Южного холда.  - Она  протянула  руку  ладонью
вверх.  -  Как  ты  сюда попал?  Мы не видели на берегу никаких следов
кораблекрушения.
  - Я  здесь  уже  три  Падения,  -  ответил Пьемур,  быстро накрыв ее
ладонь,  - а вдруг она из тех,  кто  безошибочно  чует  ложь?  -  Меня
выбросило у большой лагуны, - это тоже почти что правда.
  - У большой лагуны?  - Шарра явно встревожилась.  - Ты  был  там  не
один?  Неужели  все  погибли?  Это опасное место,  когда прилив высоко
поднимается. Подводные скалы не видны, пока на них не наткнешься.
  - Мне еще повезло,  что я такой маленький, - Пьемур решил, что будет
уместно изобразить печаль.
  - Ничего, паренек, для тебя все это - дело прошлое, - сказала Шарра,
и в ее низком мелодичном голосе прозвучало сочувствие.  - И вот что  я
тебе скажу:  если ты уцелел в южных морях и пережил под открытым небом
три Падения, - ты наш человек!
  - Ваш человек?  - слова девушки неожиданно ободрили Пьемура. Похоже,
Шарра чуткостью не уступает Главному арфисту.  Мысль о  том,  что  ему
позволят  остаться на этой щедрой земле,  бродить там,  где до него не
ступал никто, может быть, даже сама Шарра, заставила сердце мальчугана
забиться сильнее.
  - Ну да,  наш, - подтвердила девушка, и ее подвижный рот изогнулся в
улыбке. - Каким же именем тебя величать?
  Не дай она ему возможности назвать любое имя,  не обязательно  свое,
Пьемур  мог  бы  запросто  соврать.  Теперь  же он выпалил,  горделиво
усмехнувшись:
  - Я - Пьемур Пернский.
  Шарра откинула голову и расхохоталась - уж  больно  высокопарно  это
прозвучало.  Потом,  взяв  мальчугана за плечо,  она дружески тряхнула
его.
  - Ты мне понравился, Пьемур Пернский. А как ты назвал свою маленькую
королеву?  Фарли?  Симпатичное имя. А этот дитеныш скакуна - тоже твой
приятель?
  - Дуралей?  Да,  он с  нами  совсем  недавно.  Его  мать  погибла  в
последнее Падение, вот он и пристал к нам.
  - Значит, ты видел, как подошли наши корабли?
  - Конечно. И как люди отправились собирать холодилку - тоже.
  Шарра снова  расхохоталась,  услышав  в   его   голосе   неприкрытое
отвращение, и Пьемур поймал себя на том, что тоже улыбается: уж больно
заразительный смех был у этой девушки.
  - И  потому  решил  дать  деру?  Не могу тебя в этом винить,  Пьемур
Пернский.  -  В  глазах  ее  сверкнули  смешинки,   и   она   добавила
заговорщицким тоном: - Я решительно предпочитаю собирать другие травы.
И,  как правило,  эта работа занимает все время,  пока они  возятся  с
холодилкой.
  - Если хочешь,  могу тебе помочь,  -  лукаво  взглянув  на  девушку,
предложил Пьемур. Он только сейчас понял, как ему не хватало общения с
человеком, который понимал бы его с полуслова.
  - Помощь мне не помешает.  Только чур не лениться!  Я должна столько
всего переделать,  пока они там заняты холодилкой.  Я получила  особый
заказ от одного лекаря с севера.
  - А я-то думал,  что вы,  южане,  не поддерживаете с севером никаких
отношений, - он решил, что пришло время кое-что незаметно выведать.
  - Все равно приходится чем-то обмениваться.
  - Разве Бенден разрешает...
  - Со всадниками?  - спросила девушка,  и в том,  как она  произнесла
слово  "всадники",  чуткое ухо Пьемура уловило странный оттенок.  Ему,
привыкшему к почтению,  с которым все относились к защитникам Перна, -
конечно,  не  считая  Древних,  -  резанула  слух  явная издевка.  Но,
оказывается, говоря о всадниках, Шарра как раз и имела в виду Древних.
  - Нет,  мы  торгуем с северянами.  - И снова эта непонятная издевка,
как будто северяне  сильно  проигрывают  по  сравнению  с  обитателями
Южного.  -  У  нас  на  юге  все растения получаются гораздо крупнее и
вообще лучше,  чем на вашем дряхлом севере. Например, холодилка, потом
перистая трава, хохлатка - ею лечат лихорадку, краснолистка - от жара,
розовый корень - от головной боли, да и все остальное тоже.
  Девушка углубилась  в лес,  сделав Пьемуру знак идти следом.  Шагала
она уверенно,  будто точно знала, где в лесной чаще скрывается то, что
ей нужно, видно бывала здесь же не раз.
  Прошло несколько дней,  и Пьемуру не раз пришлось пожалеть что он не
остался  собирать  холодилку,  -  эта  работа  была детской забавой по
сравнению с промыслом Шарры.  Ему приходилось  то  копаться  в  земле,
заползая под колючие кусты,  в кровь царапавшие спину,  то карабкаться
на деревья в поисках растений-паразитов.  И начальник ему попался  под
стать старому Беселу из холда Набол.  Правда,  этот начальник был куда
занятнее - Шарра рассказывала о целебных свойствах корней, которые они
выкапывали,  листьев,  за  которыми  влезали  только на самые здоровые
деревья, надежно защищенные от нашествия Нитей, или незаметных травок,
которые  обожали прятаться под кустами,  вооруженными шипами.  У Шарры
была с собой кожаная куртка,  а у него - ничего такого,  что могло  бы
уберечь  от  царапин.  Девушка  была  постоянно  наготове,  при первой
необходимости смазывая его раны холодилкой, но в одном она была права:
благодаря   своему  малому  росту,  Пьемуру  было  гораздо  сподручнее
отыскивать самые редкие травы,  как бы надежно они ни  скрывались.  Не
мог же паренек не оправдать такого доверия.
  В первый вечер она разожгла небольшой, но жаркий костер, зная, какие
из  южных  деревьев больше всего подходят для этой цели,  и состряпала
ему такой ужин, какого он не пробовал с тех самых пор, как простился с
Цехом арфистов.  Рыба была его,  а Шарра добавила клубни и травы.  Все
трое файров проглотили свои порции с такой же жадностью, как и он сам.
  К удивлению   и   радости   Пьемура,   девушка  больше  ни  разу  не
расспрашивала его  ни  о  том,  как  он  попал  на  Южный,  ни  о  его
вымышленных спутниках.  Когда же она заметила, как ловко он обращается
с маленьким Дуралеем,  мальчик признался,  что в детстве  пас  скот  в
горном холде. А Шарра, кажется, всерьез решила познакомить его с Южным
материком и читала бесконечные лекции о его красотах и  преимуществах.
Она  рассказала Пьемуру об экспедиции,  которая исследовала реку - его
реку - и закончилась в гиблом непроходимом болоте, которому конца-края
нет.  Исследователи  хоть  и  неохотно,  но сошлись на том,  что лучше
прекратить поиски до лучших времен,  чем по одному кануть  в  трясине.
Придется   подождать,   пока   не  представится  возможность  оглядеть
местность с высоты,  а для этого нужно уломать кого-нибудь из  Древних
предпринять воздушную вылазку.
  Не провел Пьемур в обществе Шарры и нескольких часов,  как понял, до
чего она невысокого мнения о всадниках. Что касается Древних, он был с
ней вполне согласен, но ему стоило немалого труда не привести в пример
Н'тона. Мальчуган даже испытал чувство вины перед Предводителем Форта,
когда усилием воли заставил себя сдержаться.  Если он назовет Н'тона в
качестве  образцового  всадника,  может  последовать  законный вопрос:
откуда у него,  жалкого  пастушонка,  такие  сведения  о  Предводителе
Вейра?
  У Шарры было легкое одеяло,  которое она по ночам  охотно  делила  с
Пьемуром.  Девушка  показала ему мягкие побеги кустарника,  из которых
получалась куда более удобная  и  душистая  подстилка,  чем  из  сухих
веток,  которые  он  использовал  до  сих пор.  К тому же они не имели
привычки больно вонзаться в тело.
  Скоро Пьемур понял,  что Шарра просто кладезь премудрости: например,
она посоветовала ему,  какой травой кормить Дуралея,  чтобы возместить
потерю  материнского  молока.  Без  нее  он так никогда и не узнал бы,
почему Дуралей объедает все вокруг, а дело, оказывается, было вовсе не
в ненасытном аппетите, а в поисках нужной пищи.
  На второй день,  после легкого завтрака,  состоявшего из  фруктов  и
клубней, которые Шарра на этот раз испекла в золе, они продолжили путь
на юг.  Густой лес постепенно сменился зелеными лугами, где в изобилии
паслись скакуны и прочая живность,  которая,  учуяв присутствие людей,
немедленно бросалась наутек.  К середине следующего дня они взошли  на
небольшую  возвышенность,  которая  привела  их  к  крутому обрыву,  -
казалось, земля внезапно обрушилась в какой-то провал. Внизу до самого
горизонта   тянулось  болото,  испещренное  темными  полосами  проток,
окружающих  сухие  островки,  поросшие   огромными   кустами   жесткой
метельчатой травы.
  - Хорошо,  что мы встретились, Пьемур, - проговорила Шарра, - теперь
вдвоем мы добудем вдвое больше травы,  соорудим большой плот,  которым
можно будет править вдвоем, и быстренько спустимся по реке к кораблям.
-  Но  не  раньше,  -  усмехнулась  она,  -  чем холодилку разольют по
бочонкам. Вот, смотри.
  Она начертила  ножом  на земле грубую карту.  Третья протока слева и
была рекой,  которая вела к морю.  А между обрывом и этой спасительной
протокой  тянулись  заросли  ценной  лекарственной травы-хохлатки.  Им
предстояло полувплавь, полувброд пробираться по извилистым протокам, а
файры будут отпугивать водяных змей, которые так и норовят высосать из
человека всю кровь,  впившись в руку или в ногу. Пьемур и не знал, что
водяные  змеи  могут  быть  такими большими,  но ему пришлось поверить
девушке,  когда она показала узор из дырочек на левой  руке,  там  где
змея  обвилась  вокруг  запястья  и  оставила  следы  своих  крошечных
присосков. Это его окончательно убедило, а в ответ на слова сочувствия
Шарра  сказала,  что  следы постепенно побледнеют.  Она сама вызвалась
нести Дуралея на плечах, поскольку ростом была намного выше Пьемура.
  Каждый раз,  выбираясь на островок, они срезали с травы метелки - их
ценность в целебных  семенах,  плотно  сидящих  вдоль  стеблей.  Самые
большие  ветки  они  откладывали  в  сторону и связывали в пучки - они
пойдут на постройку плота.  Шарра  объяснила,  что  стебли  постепенно
впитывают  воду,  но  плот  должен продержаться на плаву,  пока они не
доберутся до устья реки.  А самая ценная часть растения  -  сердцевина
стебля.   Ее  сушат  и  толкут  в  порошок,  который  является  лучшим
лекарством от лихорадки,  особенно  от  головной  горячки,  о  которой
Пьемур никогда не слыхал.  Шарра сказала,  что ею, по-видимому, болеют
только на юге и только в первый  весенний  месяц,  который  уже  давно
миновал. Считается, что возбудителя болезни приносят весенние приливы,
поэтому в этот месяц все стараются держаться подальше от берега.
  Хоть Пьемуру и удалось избежать и запаха холодильной травы, и укусов
водяной змеи,  но рядом с Шаррой трудиться ему  пришлось  с  неменьшим
усердием,  чем в тот незабываемый день в холде Набол, который, как ему
теперь казалось,  пережил совсем  другой  паренек,  а  не  этот  -  то
мокнущий  в  болоте,  то сохнущий на солнце,  с утра до вечера занятый
сбором плодов болотной травы.
  На четвертый день они сделали плот - сначала связали несколько слоев
травянистых  стеблей,  а  потом   придали   плоту   форму,   отдаленно
напоминающую лодку, соединив концы в толстые пучки, так что в середине
получилось углубление для драгоценного груза метелок и Дуралея.
  Шарра научила  своих  файров не только охотиться,  но и приносить ей
добычу.  В  тот  четвертый  вечер  они  вернулись  с  самым   странным
существом,  которое  Пьемуру  до  сих пор доводилось видеть.  Оно было
слишком мелким,  чтобы походить на стражей, которые на севере охраняют
холды  по  ночам,  но  все  же  крупнее файров,  с которыми тоже имело
некоторое сходство.  К счастью  для  себя,  зверек  был  на  последнем
издыхании,  когда  Мийр и Талла гордо положили его к ногам Шарры.  Она
прикончила его быстрым ударом ножа и только усмехнулась,  заметив ужас
на  лице Пьемура,  а потом принялась потрошить,  бросая внутренности в
темную  воду,  которая  мгновенно   вскипала,   когда   змеи   хватали
подношение.
  - На вид он,  может,  и не особо аппетитный,  но зажаренный на углях
очень хорош.  Сейчас начиню его белыми клубнями и проростками травы, и
получится угощение, от которого не отказался бы даже лорд.
  Увидев, как  Пьемур  с  сомнением наблюдает за ее стряпней,  девушка
рассмеялась.
  - В  этих краях водится много странных тварей.  Можно подумать,  что
ваших северных зверей кто-то взял и перемешал. Возьми этого красавца -
и не файр,  и не страж. Он ведет дневной образ жизни, а стражи - звери
ночные,  на солнце они не видят.  Здесь, на юге, гораздо больше разных
змей,  чем у вас на севере.  Так,  во всяком случае, я слышала. Иногда
мне даже хочется побывать на севере,  чтобы самой увидеть все отличия,
но,  с  другой  стороны,  -  Шарра  пожала  плечами,  обводя  взглядом
безлюдные,  покрытые буйной зеленью и странно завораживающие болота, -
мое  место здесь.  Я не видела и половины своих земель,  чтобы хотя бы
поверхностно оценить все их богатство.  - Острием окровавленного  ножа
она указала на юг.  - Вон там лежат горы,  снег на их вершинах никогда
не тает. Это не значит, что я сама видела снег в горах или на земле, -
мне рассказывал об этом брат.  Я вовсе не мечтаю пережить такой холод,
какой,  по его словам,  бывает на  севере,  когда  вся  земля  покрыта
снегом.
  - Это совсем не страшно,  - заверил девушку Пьемур,  который был рад
поговорить о том,  что ему хорошо известно.  - Можно даже сказать, что
мороз бодрит.  А когда  идет  снег,  бывает  такая  потеха!  Тогда  не
нужно...  -  он осекся.  Фу ты,  чуть не брякнул:  "не нужно выполнять
скучные обязанности в Цехе арфистов", - ...так много работать.
  Шарра не подала вида,  что заметила его заминку или скомканный конец
фразы. Только усмехнулась.
  - Ты не думай,  Пьемур, что на юге мы все время только и делаем, что
работаем.  Просто сейчас самое время убирать холодилку и заготавливать
семена  и  стебли хохлатки.  Ведь если у нас их не будет...  - девушка
передернула плечами,  показывая,  что  в  противном  случае  положение
окажется  не  из  легких.  Потом  она  сделала  углубление  в  тлеющих
угольках,  обложила его плотными листьями  водорослей,  которые  сразу
начали шипеть и дымиться,  ловко поместила в середину начиненную тушку
зверька, и, прикрыв листьями, осторожно засыпала сверху горячей золой.
После  чего  с  довольным  видом  уселась  поодаль.  -  Ждать осталось
недолго. Обед скоро поспеет, и его хватит на всех.


                               Глава 11

  Как только  суденышко  вырвалось из объятий Великого течения,  Сибел
вступил в борьбу с разноцветным полосатым парусом,  спеша  отсоединить
бегущий такелаж.  Сложив и убрав грот,  они с Менолли поставили на его
место ярко-красный южный парус.  Теперь,  когда у Сибела был опыт, эта
операция прошла без сучка без задоринки,  но он еще не забыл тот самый
первый раз,  когда помогал Менолли менять парус на полпути  к  Южному.
Тогда они провозились не один час - Сибел проклинал свою неловкость, а
Менолли терпеливо объясняла, что он должен делать.
  Только они  подняли  на  мачте  красный  грот,  как  ветер,  до того
благоприятствовавший путешествию,  стих до едва  заметного  дуновения.
Менолли  со  вздохом  оглядела безоблачное синее небо и,  засмеявшись,
опустилась на палубу рядом с неподвижным румпелем.
  - Этого надо было ожидать.
  - Ну и что теперь прикажешь делать,  морская душа, - ждать вечернего
бриза? - язвительно осведомился Сибел.
  - Конечно, к закату он обычно поднимается снова, - ответила девушка,
удивленно покосившись на обычно невозмутимого спутника.
  - Извини,  Менолли,  - проговорил  он,  усаживаясь  рядом  с  ней  и
приглаживая взъерошенные ветром волосы.
  - Ведь ты не из-за Пьемура? Ты ничего от меня не скрываешь?
  - Вот еще, с какой стати?
  В ее   вопросе   Сибелу   послышалось   подозрение,   хотя   Менолли
просто-напросто  тревожилась  из-за мальчугана,  и потому он ответил с
необычной для себя резкостью.  Менолли промолчала,  но юноша  заметил,
что ее удивил его выпад, да он и сам не мог найти ему объяснение.
  - Я не хотел тебя обидеть,  Менолли,  - сказал он,  зная, что первой
девушка  не  заговорит.  - Сам не понимаю,  что на меня нашло.  Я всем
сердцем верю, что мы найдем Пьемура на Южном.
  - Может быть, надо было захватить с собой кого-нибудь из моряков?
  - Да  нет,  причем  тут  это!  -  снова  сорвался   он,   но   сразу
спохватившись,  закусил  губу и,  глубоко вздохнув,  добавил:  - Ты же
знаешь,  как я люблю ходить под парусом.  Особенно с тобой  вдвоем,  -
довольный, что ему удалось овладеть собой, юноша улыбнулся Менолли.
  Девушка хотела ответить на это завуалированное извинение, но, увидев
его  лицо,  широко  раскрыла  глаза.  Потом  взглянула  в  небо,  где,
выделывая в воздухе замысловатые фигуры, за лодкой следовали их файры.
Она долго наблюдала за ними и слегка нахмурилась,  увидев, как одна из
ящериц нырнула в волны.  Сибел,  озадаченный ее внезапным  пристальным
интересом  к  файрам,  узнал  в  рыболове  свою  Кими и снисходительно
улыбнулся,  когда она,  приземлившись на  корме,  положила  на  палубу
пойманную  желтохвостку.  Странно  только,  что  остальные  продолжали
кружить в воздухе, пока Кими жадно терзала еще трепещущую жертву.
  Сибел мимолетно  удивился,  что  остальные  трое не присоединились к
пиру,  но эта мысль недолго занимала его.  Он зачарованно следил,  как
Кими  яростно  рвет добычу,  и ему казалось,  что это он сам раздирает
рыбу на части, ощущает во рту солоноватый вкус теплой плоти...
  - Я  отсылаю Красотку в Южный холд,  к Торику,  - решительно заявила
Менолли. - Слышишь, Сибел, ей нельзя оставаться здесь.
  Юноша слышал голос Менолли,  но не понимал, что она говорит. Все его
внимание сосредоточилось на необычном поведении золотой  королевы.  Он
хотел  подойти к ней - и не смог двинуться с места.  Юноша чувствовал,
что пальцы его то сжимаются,  то разжимаются,  и  то  и  дело  вытирал
вспотевшие  ладони  о брюки.  Ему стало нестерпимо жарко,  и он рванул
ворот рубашки, пытаясь расстегнуть непослушные пуговицы.
  - Что же делать?  - как сквозь туман,  услышал он возглас Менолли. -
Не отсылать же Крепыша  с  Нырком  -  это  было  бы  несправедливо  по
отношению к Кими!  Мы слишком далеко от берега,  и другие файры до нас
не успеют добраться.  К тому же  совсем  нет  ветра,  который  мог  бы
привлечь их сюда...
  Сибел сорвал с себя  рубашку  и  отбросил  в  сторону.  Несмотря  на
прохладный  день,  его  сжигал  какой-то  внутренний  огонь.  Вот  два
бронзовых опустились  на  крышу  каюты.  Но  они  даже  не  попытались
разделить  с  Кими  трапезу.  Королева  угрожающе  ворчала,  глаза  ее
полыхали оранжевым пламенем,  и вся она, казалось, светилась изнутри в
лучах солнца.
  Она светится...  Не  желает  делиться  добычей...  Что  там  Менолли
бормотала  о  том,  чтобы  отправить Красотку к Торику?  Что она хочет
сообщить Торику? И что творится с Кими? Юноша хотел отчитать королеву,
но не смог сформулировать мысленный приказ. Чего дожидаются бронзовые?
Почему не улетают, оставив Кими? Почему...
  Внезапно ответ  на  все  "почему"  молнией прорезал его затуманенное
сознание.  Кими жадно насыщается и одиночку.  Менолли отсылает  вторую
королеву.   Кими  светится  золотом  и  дразнит  своих  старых  друзей
бронзовых,  сверкая  на  них  красно-оранжевыми  бешено   вращающимися
глазами!  Все это значит, что Кими вот-вот поднимется в брачный полет.
А преследовать ее будут бронзовые  Менолли!  Юношу  захлестнула  волна
восторга, он едва мог поверить своему счастью. А вдруг...
  - Менолли!  - Сибел повернулся к ней и простер руки,  взглядом прося
прощения  за то,  что неизбежно должно было произойти между ними:  они
были вдвоем на лодке,  медленно дрейфующей в бескрайнем море.  Ему  не
хотелось  принуждать  Менолли  -  а  ведь  именно  так она должна себя
чувствовать сейчас. Он хотел руководствоваться собственными чувствами,
а не повиноваться брачному инстинкту Кими.
  - Не переживай,  Сибел,  все в  порядке.  -  Менолли  улыбнулась  и,
протянув ему руки, позволила себя обнять.
  Как давно юноша ждал этой минуты!
  Их объятие  послужило  сигналом  -  Кими  пронзительно  вскрикнула и
взметнулась в небо,  оба бронзовых - за ней. Сибел уже больше не стоял
на  корме,  обнимая  Менолли,  -  он  был  с  Кими,  мчался над морем,
опьяненный ее силой и стремительностью,  полный  решимости  не  даться
преследователям. Пусть попробуют догнать!
  Никогда еще ее  крылья  так  послушно  не  выполняли  любой  маневр.
Никогда  она не летала так высоко,  то паря,  то срываясь в вираж,  то
круто скользя вниз.  Солнце золотыми  бликами  сверкало  на  ее  теле,
слепило   глаза,  обжигало  палящим  жаром.  Резко  скользнув  вправо,
королева уловила внизу  движение  и,  сложив  крылья,  ринулась  вниз.
Ликующе трубя, она молнией пронеслась мимо ошеломленных бронзовых.
  Один из них  попытался  остановить  ее  резким  взмахом  хвоста,  но
промахнувшись,  сбился  с  ритма  и  стал падать.  Она снова рванулась
ввысь,  торжествующе крича,  и намеренно бросилась  наперерез  второму
бронзовому.  Но,  стремясь  продемонстрировать ему свое превосходство,
королева не рассчитала и пролетела слишком близко от  него.  Бронзовый
резко  взял  в  сторону  и  поймал  крылом  ее  крыло.  Она попыталась
ускользнуть,  но он оказался проворнее,  и вот уже сплетясь в объятии,
они стали падать к искрящемуся далеко внизу морю.
  А на  лодке,  которая  сверху  выглядела   крошечным   продолговатым
зернышком, Сибел с Менолли тоже переживали минуты полного единения. Их
губы,  тела,  мысли и сердца слились в единое целое,  и, переполненные
любовью  своих  файров,  они  отдались наслаждению,  сжигавшему Кими и
Нырка.
  Первым, услышав хлопанье беспризорного паруса,  пришел в себя Сибел.
Поднимался бриз,  приятно  холодя  разгоряченное  лицо.  Юноша  потряс
головой,   пытаясь   сообразить,   где  он  и  что  происходит.  Рядом
зашевелилась Менолли.  Она открыла глаза и увидела  склонившегося  над
ней  Сибела.  В  ее  глазах  цвета морской волны мелькнуло недоумение,
потом она вспомнила... Затаив дыхание, Сибел ожидал, что будет дальше.
Девушка подняла руку и отвела волосы, упавшие ему на глаза.
  - Мой милый Сибел,  что тебе еще оставалось?  И Крепыш, и Нырок были
настроены так решительно...
  - Поверь,  причина не только в Кими,  - поспешно проговорил он, - да
ты и сама знаешь, правда?
  - Конечно,  знаю,  милый Сибел,  - пальцы девушки пробежали  по  его
щеке,  задержались  у  губ.  -  Только  ты  почему-то  всегда старался
оставаться в тени нашего дорогого учителя...  - Она не скрывала  своей
любви  к  мастеру  Робинтону,  но это чувство не могло стать преградой
между ними:  каждый был по-своему бесконечно предан наставнику, - ...а
мне так хотелось...
  Зловещий скрип  гика,  раскачивающегося  над  их  головами,  вовремя
привлек внимание Менолли, и она поспешно притянула юношу к себе.
  - Вздумалось же этому гнусному  ветру  подняться  именно  сейчас,  -
свирепо прорычал юноша.
  - Но ветер нам нужен,  ты что забыл,  куда мы плывем?  - девушка так
заразительно засмеялась, что Сибел с облегчением присоединился к ней -
наконец-то они заговорили о том, что их так давно разделяло!
  Он поднял  руку  и  поймал гик до того,  как тот успел повернуться в
другую сторону.  Менолли приподнялась  и  потянулась  к  шкоту,  чтобы
закрепить  гик,  а  потом  села и принялась отвязывать румпель.  Сибел
встал,  чтобы  помочь  ей,  и  заметил  на  носу  лодки   свернувшийся
бронзово-золотой клубок.  Кими с Нырком спали так крепко,  что никакая
перемена ветра не  могла  их  разбудить.  Юноша  искренне  позавидовал
файрам.
  - А  куда  девался  Крепыш?  -  спросил  он  Менолли.  Девушка  чуть
нахмурилась,  размышляя.  - Или присоединился к Красотке...  или нашел
себе дикую зеленую. Думаю, второе вероятнее.
  - Разве ты не знаешь? - удивился Сибел.
  Девушка загадочно улыбнулась и покачала головой,  и тут  до  Сибела,
наконец,  дошло:  она  и думать забыла обо всем,  кроме захватывающего
полета,  в котором они  неслись  вместе  с  парой  файров.  Это  новое
взаимопонимание наполнило его душу покоем и радостью.
  - Если ветер продержится,  мы будем в  Южном  завтра  к  полудню,  -
сказала  Менолли,  ловко  вытравив  шкот,  так  что  бриз упруго надул
красный парус. Потом жестом пригласила юношу придвинуться поближе.
  Всю эту  восхитительную ночь они были неразлучны под сияющими южными
звездами.
  Менолли знала  толк  в  погоде  -  солнце стояло в зените,  когда их
суденышко вошло в живописную бухту,  служившую Южному  холду  гаванью.
Сибел   пересчитал  покачивающиеся  на  якорях  суда  и  удивился,  не
обнаружив трех самых больших.  А ведь по  пути  они  не  встретили  ни
одного  рыбачьего  баркаса.  Да  и  странно,  чтобы кто-нибудь в Южном
занимался работой в такой зной.
  Появилась Красотка,  приветствуя их громким щебетом. Крепыш вел себя
более степенно - молча уселся на обтянутый гик. Менолли взяла файра на
руки и стала нежно поглаживать, бормоча ласковые слова утешения. Вдруг
Сибел услышал, как она рассмеялась.
  - Что смешного?
  - Похоже, он и вправду отыскал себе зеленую.
  Слишком уж  у  него  самодовольный  вид.  Но он явно хочет,  чтобы я
чувствовала себя виноватой!
  - Ты тут ни при чем - просто Нырок оправдал свое имя!
  - Эй,  на судне!  - донесся до них громкий крик  с  нависающего  над
гаванью обрыва.  Торик,  правитель Южного холда,  высокий и загорелый,
приветственно махал им рукой.  - Вы  что,  хотите  изжариться  живьем?
Идите скорее сюда, в тень!
  Сопровождаемые Красоткой и Крепышом, арфисты сошли на берег, оставив
на  лодке  спящих  Кими  и  Нырка.  Сибел взял Менолли за руку,  и они
побежали по раскаленному песку к ступенькам,  ведущим  на  самый  верх
белого утеса, который вздымался над морем, служа надежным убежищем для
своих обитателей.
  Когда они взобрались по лестнице.  то увидели, что Торик уже покинул
свой наблюдательный пункт,  но, давно зная повадки южанина, они ничуть
не   удивились,  да  и  разумно  ли  в  такую  жару  задерживаться  на
солнцепеке?
  Холдеру удавалось  отвоевать  у  буйной  зелени только узкую полоску
земли у входа в прохладные белые пещеры, которую устилал слой ракушек.
Их  хруст  предупреждал  жителей  холда  о  появлении незваных гостей.
Торик,  ожидавший гостей внутри, сжал их руки с такой силой, что можно
было ожидать появления синяков.
  - Послание,  которое вы отправили  мне  с  Красоткой,  оказалось  не
слишком-то многословным, - заметил он, проводя их в свои покои.
  Южный холд,  разительно отличающийся от северных  поселений,  в  это
время  дня был безлюден.  Просторные низкие пещеры заполнялись народом
во время еды,  в сильный шторм и перед  Падением.  Южане  предпочитали
селиться  по  отдельности,  в жилищах,  которые прятались в тени леса,
обступившего скалистый берег. Когда ветер менял направление, в пещерах
можно  было  задохнуться  от  неподвижного зноя.  Однако сегодня здесь
оказалось значительно прохладнее,  чем снаружи.  Торик  вручил  гостям
трубочки с охлажденным фруктовым соком.
  - Поговорим о вести, которую принесла Красотка, - без обиняков начал
Сибел.  Он знал прямоту Торика,  который ценил в собеседниках ответную
откровенность.  -  Мерон   мертв,   а   его   преемник   лорд   Дектер
недвусмысленно дал понять, что не считает себя связанным соглашениями,
которые заключил его предшественник.
  - Вполне справедливо.  Я этого ожидал.  Правда, Мардре с Т'кулом это
не понравится, и они могут попытаться оспорить...
  - Дектер - человек не робкого десятка.
  - Значит,  ему легче. - Торик усмехнулся и покачал головой. - Да уж,
Мардре это ох как не понравится,  но старикам пойдет только на пользу,
если они получат отпор.  Посудите сами: Мардра готова подсунуть Мерону
все негодные яйца файров в обмен за полупустой мешок.
  - Полупустой? - Сибел с Менолли переглянулись.
  - Вот именно.  Мешок прибыл с дырой в боку, и она уверена, что часть
содержимого,  - ткани, которыми она уже давно донимает Главного ткача,
- вывалились в Промежуток.  В чем дело?  - Торик заметил,  как арфисты
обменялись  красноречивыми  взглядами.  -  А,  вы  думаете  про   того
паренька,  о котором спрашивали меня несколько дней назад?  Полагаете,
он добрался до Южного таким манером?
  - Вполне возможно.
  - Мне до сих пор не пришло в голову связать эти два факта.  -  Торик
задумчиво  поскреб  подбородок.  -  Так,  говорите,  парнишка  невелик
ростом?  Да,  он вполне мог уместиться в том  мешке.  Может  быть,  вы
хотите мне еще что-нибудь про него рассказать?
  "В этом весь Торик - сначала  все  выпытает,  и  только  потом  даст
ответ", - подумал Сибел.
  - Здесь замешано королевское яйцо огненной ящерицы...
  - Да неужто?  - глаза Торика довольно блеснули.  - Тогда ваш паренек
не возможно,  а наверняка добрался до Южного. - Торик почему-то сделал
ударение на слове добрался,  но не успел Сибел осведомиться о причине,
как он продолжил рассказ. - Четыре, нет, три Падения назад всадники из
Вейра охотились на пернатую дичь.  Птицы кружили над песчаным берегом,
а это почти всегда значит,  что намечается рождение.  Ну,  всадники  и
решили  проверить.  -  Торик  невесело усмехнулся.  - Правда теперь им
будет мало пользы от такой прыти,  если,  как вы говорите,  Дектер  не
желает следовать по стопам Мерона.  Но вот что странно: когда всадники
добрались до места,  птицы скрылись в лесу, а на берегу они обнаружили
только  осколки  королевского яйца.  Всадники прочесали всю бухту,  но
гнезда так и не нашли.
  - Значит, у Пьемура все-таки появился друг! - воскликнула Менолли и,
подхватив Сибела, от радости пустилась в пляс.
  - Пьемур?  Так это и есть ваш пропавший парнишка?  Да уймитесь вы, а
то всех файров переполошите!
  В пещеру   влетели   Кими  с  Нырком.  Красотка  и  Крепыш  радостно
затрубили,  и южные файры  присоединились  к  их  ликованию.  Сибел  и
Менолли  призвали  свою  четверку к порядку,  а Торик выпроводил своих
файров прочь.
  - Да,  мы разыскиваем Пьемура,  ученика из Цеха арфистов,  - сказала
Менолли.  - Она так развеселилась,  что  Сибел  на  миг  подумал,  что
девушка вот-вот закружит Торика в танце.
  - Мы с ним были на ярмарке у Мерона,  - объяснил подмастерье.  - Ему
как-то  удалось  пробраться  в холд,  и там он стащил королевское яйцо
файра. Мерон пришел в бешенство...
  - Могу себе представить, - фыркнул Торик.
  - Только никто из его слуг не смог обнаружить ни Пьемура,  ни  яйца.
Кими сказала, что не может до него добраться, - продолжал Сибел.
  - Это когда он спрятался в мешок, - заметила Менолли. - Ну и хитрец,
ну и негодник!
  - Тут он,  надо  сказать,  перехитрил  сам  себя,  -  сказал  Сибел,
которому  выражение  лица  Торика  подсказало,  что  холдер вовсе не в
восторге от проделок Пьемура. Подмастерье поведал Торику обо всем, что
произошло  в  Наболе  после того,  как Пьемур украл яйцо:  как главные
наследники  испугались,  что  придется  отвечать  перед  Бенденом   за
Мероновы  сделки  с  Древними.  Не  желая  ни  власти  над холдом,  ни
междуусобицы,  они пытались вынудить Мерона назвать преемника, который
попытался  бы  уладить  отношения  с Предводителями Бендена.  Но Мерон
лишился чувств.  Тогда они вызвали Главного лекаря и Главного арфиста,
рассчитывая, что мастер Робинтон сможет сыграть роль миротворца. А тот
пригласил лордов холдеров  и  Предводителя  Вейра  Плоскогорье,  чтобы
совместными усилиями вырвать у лорда Мерона имя преемника.  О методах,
которые  для  этого  использовал  мастер  Робинтон,  Сибел   предпочел
умолчать.  Да  Торик  и  не  спрашивал:  рассказ  Сибела ограничивался
скупыми фактами и не включал обычных  для  арфистов  повествовательных
прикрас.
  - Вот мы и подумали,  - закончил Сибел,  - поскольку Кими настойчиво
повторяла,  что там, где находился Пьемур, было темно, и она не смогла
к нему подобраться из-за тесноты,  он, скорее всего, спрятался в одном
из  мешков,  которые  в  ту  ночь  забрали  Древние,  - я сам видел их
драконов - и привезли сюда.  Это объясняет еще и то, почему ни один из
наших файров не смог потом отыскать его в Наболе.
  Торик с живым интересом  выслушал  слова  Сибела,  а  потом  склонил
голову к плечу и задумчиво поцокал языком.
  - Парнишка действительно мог забраться в мешок,  правда  и  то,  что
была   найдена   скорлупа   королевского   яйца.  Да  только...  -  он
предостерегающе поднял руку,  - нельзя сбрасывать со счета Падение,  а
ведь оно случилось в тот самый день.
  - Но  Пьемур  знал,  что  можно  пережить  Падение  и  на   открытой
местности!  -  уверенно  заявила  Менолли,  словно  в  первую  очередь
старалась убедить себя.
  - Птицы   кружили   как   раз   над  скорлупой.  Они  могли  сожрать
новорожденную королеву.
  - Если Пьемур был жив,  он бы ни за что этого не допустил! А я знаю,
что он жив-здоров!  - еще более твердо и решительно заявила Менолли. -
Это  место  далеко  отсюда?  Твоя  королева  может  показать его нашим
файрам? Если Пьемур где-нибудь поблизости, они его непременно отыщут.
  Торик явно сомневался,  но все же позвал свою королеву.  К удивлению
обоих арфистов,  она не села к нему на плечо,  как это сделали бы Кими
или Красотка,  а повисла в воздухе, ожидая его распоряжений. Торик дал
ей приказ,  как  хозяин,  обращающийся  к  придурковатому  слуге.  Она
чирикнула,  приглашая  Кими  с  Красоткой,  и,  не  удостоив  внимания
бронзовых,  выпорхнула из пещеры.  Все четверо файров  последовали  за
ней.
  - Их,  - Торик кивнул в сторону Южного Вейра,  - смерть лорда Мерона
не огорчит.  Во всяком случае,  в ближайшее время. Они навезли товаров
выше головы.  Но я бы предпочел,  чтобы кто-то продолжал их  снабжать.
Я...,  -  он  ударил  себя  в  грудь,  - не хотел бы нарушать уговор с
Ф'ларом и Лессой.  А им,  - это относилось к  Древним,  -  все  равно,
откуда получать то, что они считают для себя необходимым. Мерон был им
удобен. - Холдер принял заверения арфистов в том, что они всеми силами
постараются ему помочь,  как должное,  но усмешка его не сулила ничего
хорошего.  - Хоть кто-нибудь в Наболе догадался,  что  им  подсовывают
яйца  зеленых?  -  Было  ясно,  что  Торик  невысокого мнения о людях,
которые попались на такой несложный обман.
  - Ты  забываешь,  что мелкие холдеры не очень-то разбираются в яйцах
файров,  - сказал Сибел.  - По правде сказать,  явный избыток файров в
Наболе   и  стал  одной  из  причин  того,  что  мы  с  Пьемуром  туда
отправились:  надо  было  удостовериться,  что   источник   неимоверно
расплодившихся зеленых - лорд Мерон.
  Торик приподнялся, его обычно непроницаемое лицо исказилось гневом.
  - Надеюсь, никто не подозревает, что это я надуваю торговцев?
  - Нет,  - поспешил успокоить холдера Сибел, хотя этот вопрос занимал
его тоже.  - Не забывай,  что я сам отбирал кладки, которые ты посылал
на север.  Но Главный арфист стремился найти истинного виновника. Ведь
кладки  зеленых  могли  привозить  и  моряки,  которых  довольно часто
заносят сюда течения.
  - Тогда вопросов нет, - пошел на попятный Торик, убедившись, что его
честь осталась незапятнанной.
  - Древние не допрашивали заблудившихся моряков?
      - Нет, - Торик  небрежно пожал  плечами.   -  Глав-
 ное,  чтобы  паруса  были  красные.  Им  и  в  голову не
 приходит  пересчитать  суда,  которые  нам  принадлежат.
 Торик  заметил,  что  трубочки  арфистов пусты,  и подал
 им новые.
  - А  сейчас все твои корабли на месте?  - спросил Сибел,  удивленный
тем, что в полуденную жару так мало судов стоит на якоре.
  Торик снова   заулыбался,   замечание  Сибела  вернуло  ему  хорошее
настроение.
  - Вы  вовремя  прибыли,  арфисты.  Мои  корабли отправились по вашим
делам.  Или,  точнее,  по делам мастера Олдайва.  Сейчас  самое  время
убирать  холодильную  траву  да и другие травы,  которые,  как говорит
Шарра, требуются нашему добрейшему лекарю. Если вы подождете, пока они
вернутся, сможете взять на борт полный груз.
  - Хорошая новость,  Торик,  только мы предпочли бы вернуться домой с
полным грузом и с Пьемуром вдобавок.
  Южанин скептически пощелкал языком.
  - Ведь  я  уже  сказал:  с тех пор,  как нашли скорлупу королевского
яйца, прошло три, а то и четыре Падения.
  - Ты  просто  не знаешь нашего Пьемура!  - с таким жаром воскликнула
Менолли, что Торик поднял брови, удивленный ее горячностью.
  - Возможно,  зато я знаю, как действует Падение на прочих северян! -
холдер не скрывал своего презрения.
  - Что,  они  с  трудом  привыкают к здешней жизни?  - спросил Сибел,
опасаясь,  что далеко идущий  план  Главного  арфиста,  нацеленный  на
постепенное переселение на Южный безземельных холдеров,  находится под
угрозой.
  - Не то, чтобы с трудом, - небрежно махнул рукой Торик. - Они учатся
помогать друг другу,  находясь без крыши над головой,  а  оставаясь  в
холде,   обходиться  без  дополнительных  привилегий,  которыми  здесь
пользуются холдеры. Некоторые уже отлично освоились. - Тут он заметил,
что Менолли нетерпеливо поглядывает на дверь. - Я велел ей как следует
прочесать окрестные леса. Так что им потребуется порядочно времени. На
мой  взгляд,  этих  напитков  недостаточно,  чтобы утолить жажду после
морского путешествия.  У нас наверняка найдутся охлажденные фрукты.  -
Он  встал  и отправился на кухонную часть пещеры,  где из вделанного в
стену резервуара достал огромный, покрытый зеленой коркой плод. Обычно
самая  обильная  еда  у нас бывает вечером,  когда жара спадает.  - Он
разрезал плод на куски и поставил на стол поднос  с  розовыми  сочными
ломтями.  - Лучшее в мире лакомство для утоления жажды - почти целиком
состоит из воды.
  Сибел с Менолли еще слизывали с пальцев сладкий сок,  когда в пещеру
ворвалась щебечущая стая файров. Красотка и Кими немедленно уселись на
плечи  своих  друзей,  Крепыш  с  Нырком  опустились  на  стол рядом с
Менолли, а королева Торика снова повисла в воздухе перед ним, виновато
чирикая, глаза ее тревожно полыхали красно-оранжевым пламенем.
  - Я же вам говорил,  что он может не выжить,  - сказал Торик.  - Моя
королева не нашла никаких следов живых существ.
  Менолли опустила голову,  как будто  слушая  своих  файров,  которые
передавали  ей  изображения  бескрайних лесных пространств,  безлюдных
побережий и песчаных пустошей.
  - Но  ведь  ты  посылал их на запад,  - возразил Сибел,  хватаясь за
любую возможность,  лишь бы не расставаться с последней надеждой,  - к
тому месту, где произошло рождение. Я хорошо знаю Пьемура и уверен: он
не стал бы долго задерживаться там, где оставил следы. Разве он не мог
двинуться на запад? И выйти по другую сторону Южного Вейра?
  Торик насмешливо фыркнул. - Да он может быть где угодно, благо места
у  нас  на  Южном  предостаточно,  только  я в этом сильно сомневаюсь.
Северяне не очень-то любят оставаться во время  Падения  под  открытым
небом.
  - Но я,  к твоему сведению,  неплохо справлялась с этой напастью,  -
отрезала   Менолли.   Несмотря  на  резкость  тона,  лицо  ее  заметно
побледнело.
  - Спору  нет,  бывают  исключения,  -  примирительно  заметил Торик,
склонив голову в знак того, что не хотел ее обидеть.
  - Пьемур рассказывал мне, как в Наболе ему удалось избежать внимания
тамошних файров,  думая о Промежутке,  - сказал Сибел.  - А вдруг он и
сегодня  прибег к такому же фокусу?  Не мог же он знать,  что это наши
файры. Но есть один зов, которым он не сможет пренебречь и от которого
не сможет спрятаться.
  - Что же это? - недоверчиво осведомился холдер.
  Сибел увидел, как в глазах Менолли снова зажегся лучик надежды.
  - Барабаны! Пьемур ответит на барабанный зов!
  - Барабаны? - не скрывая удивления, воскликнул Торик.
  - Вот  именно,  барабаны!  -  подтвердил  Сибел,  которого  начинало
раздражать недоверие холдера. - Где тут у вас барабанная вышка?
  - А зачем нам на Южном барабанные вышки?
  Ошеломленным арфистам понадобилось некоторое время,  чтобы освоиться
с  мыслью:  барабанные  вышки,  обязательная  принадлежность   каждого
северного  холда,  на Южном никогда не строились.  Даже теперь,  когда
небольшие поселения доходили на востоке до самой Островной реки, вести
отправлялись с файрами или по морю.
  На нетерпеливый вопрос Сибела,  есть ли  вообще  в  холде  барабаны,
Торик ответил, что есть несколько штук, которыми пользуются на танцах,
чтобы отбивать ритм.  Их  обнаружили  у  Санетера,  здешнего  арфиста,
который  прервал  свой  полуденный отдых,  чтобы продемонстрировать их
Сибелу  и  Менолли.  К  огорчению  Сибела  это   оказались   заурядные
оркестровые барабаны, совершенно не подходящие для его цели.
  - А знаешь,  Торик,  было бы вовсе не плохо завести у нас сигнальные
барабаны,  -  заметил  Санетер.  -  Чем  плавать  туда-сюда по каждому
поводу,  можно было бы просто вызвать нужного человека.  К тому же это
куда  надежнее:  ведь  Древние так и не удосужились выучить барабанную
азбуку.  Кстати сказать,  я и сам уже порядочно ее подзабыл,  - арфист
пристыженно  взглянул на коллег.  - Ведь мне ни разу не приходилось ею
пользоваться с тех самых пор, как я прибыл сюда вместе с Ф'нором.
  - Мы  могли  бы  без  труда  освежить  твою память,  да только нужны
настоящие барабаны. А чтобы сделать их, потребуется время, даже если у
Главного кузнеца нашелся бы подходящий материал. - Сибел разочарованно
покачал головой: он был так уверен...
  - А что,  обязательно делать барабаны из металла, - спросил Торик. -
У этих-то каркас деревянный.  - Он постучал  по  туго  натянутой  коже
большого барабана, и тот ответил глухим уханьем.
  - Сигнальные барабаны делают большими,  чтобы звук получался гулким,
- начал Сибел.
  - Но почему обязательно металлическими?  Можно взять все что угодно,
лишь бы было достаточно большое и полое внутри, чтобы натянуть на него
кожу,  - продолжал Торик,  нимало не смущаясь тем, что его перебили. -
Ну, к примеру... древесный ствол, скажем... - он начал разводить руки,
все расширяя круг, пока Сибел с недоверием не уставился на него, - ...
вот  такого  диаметра?  Из  него  должен  получиться  отменно  громкий
барабан.  А дерево,  которое я имею в виду, свалило во время последней
бури.
  - Я,  Торик,  конечно знаю,  что у вас на юге все вырастает  гораздо
крупнее,  -  заметил  Сибел.  Теперь  настала  его  очередь  проявлять
недоверие.  - Но  такой  здоровенный  ствол...  разве  деревья  такими
бывают?
  Торик расхохотался, откинув голову. Его забавляло удивление арфиста.
Он хлопнул Санетера по плечу.
  - Сейчас мы покажем этим всезнайкам с севера, верно, арфист?
  Санетер виновато улыбнулся коллегам и тоже развел руки, подтверждая,
что Торик не ошибся.
  - К  тому же оно совсем недалеко от холда.  Можно изготовить барабан
прямо на месте и поспеть к ужину, - довольный собой, подытожил Торик и
впереди остальных вышел из комнаты арфиста, направляясь за подмогой.
  У Сибела не было причин сомневаться,  что упавшее  дерево  находится
"совсем недалеко",  но путь к нему оказался отнюдь не легким: пришлось
продираться через жаркий влажный лес,  прорубая перед собой тропу. Но,
когда  они,  наконец,  добрались  до дерева,  то убедились,  что Торик
ничуть не погрешил против истины, - оно было неправдоподобно огромным.
Сибел   и   Менолли  ошеломленно  притихли,  поглаживая  шершавый  бок
поверженного гиганта.  Насекомые,  выевшие всю сердцевину  ствола,  не
побрезговали и корой, оставив от нее тонкую оболочку, последний покров
некогда живого дерева.  И даже она начинала подгнивать в этой  душной,
сырой атмосфере.
  - Ну что,  арфист,  хватит на барабаны?  - спросил Торик,  довольный
тем, что сумел удивить гостей.
  - Хватит,  чтобы обеспечить все твои поселения,  и еще останется,  -
подтвердил Сибел, окидывая взглядом лежащий ствол. Длина его превышала
несколько  длин  дракона,  причем  не  просто  дракона,  а   королевы!
Возможно,  это самое большое и старое дерево на всем Перне. Интересно,
сколько Падений оно пережило?
  - Ну,  где будем пилить?  - осведомился Торик, указывая на двуручную
пилу, которую принесли его холдеры.
  - Сейчас покажу, - сказал Сибел. - Здесь... он отложил длину, равную
расстоянию от земли до своей  талии...  и  вот  здесь.  Когда  натянем
шкуру,  получится  отличный  гулкий  барабан,  звук  от которого будет
разноситься далеко-далеко.
  Сопровождавший их  Санетер  нагнулся и,  подняв с земли утолщенную с
одного  конца  палку,  для  пробы  ударил  по  стволу.  Всех   поразил
раздавшийся  в  ответ  мощный  низкий гул.  Сидевшие на стволе файры с
возмущенными криками взвились в воздух.
  Сибел улыбнулся  и взял у Санетера палку.  Он выбил фразу:  "Ученик,
явись!" и улыбнулся еще шире,  когда величавые раскаты  прогремели  по
лесу,  вызвав  настоящий  дождь древесных жителей:  змей,  насекомых и
прочих тварей, которых неожиданные громовые удары согнали с насиженных
мест.
  - Стоит ли его переносить? - спросил Торик. - И так звук долетает до
самых предгорий.
  - А ты установи его на площадке над гаванью - и вести  услышат  даже
за Островной рекой, - посоветовал Сибел.
  - Тогда придется пилить,  - проворчал Торик,  сделав знак одному  из
холдеров  взяться  за  противоположную  ручку большой пилы.  Он сделал
первый нарез. - Сначала отпилим тебе на барабан, а остаток разрежем на
куски...  чтобы можно было унести,  - проговорил он,  мощно налегая на
пилу.
  Имея такого  силача,  как  Торик,  и охотную помощь других холдеров,
кусок ствола для первого  барабана  отпилили  очень  быстро.  Вырубили
длинный шест и, привязав ношу лианами, отправились в обратный путь.
  Когда, наконец,  они добрались до  Южного  холда,  Сибел  с  Менолли
истекали потом,  страдали от царапин, оставленных колючим кустарником,
и  укусов  зловредных  насекомых,  которые,  казалось,  совершенно  не
беспокоили  более толстокожих южан.  Сибел уже сомневался,  что у него
хватит сил до вечера обтянуть огромный барабан. Торик твердо пообещал,
что шкуры подходящего размера найдутся,  - здесь,  на Южном,  животные
тоже вырастают гораздо крупнее.  И все же подмастерье решил, что, если
придется,  не  уступит  в  работе южному холдеру.  К тому же он должен
разыскать Пьемура.
  Барабан установили перед входом в пещеру.
  - Пусть подсушится на солнце,  -  объявил  Торик.  Потом  кивнул  на
клонящееся к закату солнце.  - Слушай, дружище, ты долго не протянешь,
если будешь все время так вкалывать.  День уже кончается. Твой барабан
может подождать и до завтра. А нам всем надо искупаться, - он махнул в
сторону моря. - Если конечно, вы, арфисты, умеете плавать.
  Менолли вздохнула  -  с  одной стороны,  ее радовало,  что Сибелу не
придется сегодня заканчивать барабан,  с другой злило,  что Торик  все
время  забывает:  она  не  только  сумела  выжить,  не  имея крова над
головой,  но еще и выросла в морском холде и плавает не хуже,  если не
лучше его. Сибел, поколебавшись, принял предложение холдера.
  Вода, оказавшаяся прохладнее,  чем предполагал  арфист,  освежала  и
бодрила. Файры резвились в ласковых вечерних волнах и весело щебетали,
играя со своими друзьями.  Если же Менолли надолго исчезала под водой,
ее файры ныряли следом и за волосы вытаскивали девушку на поверхность.
  Внезапно королева  Торика,  со  стороны  наблюдавшая  за   шалостями
гостей,   тревожно   чирикая,   повисла  над  головой  хозяина.  Торик
огляделся.  Проследив направление его взгляда, Сибел с Менолли увидели
три шлюпа с красными парусами,  которые огибали защищающий гавань мыс.
На палубах виднелись люди.
  - Вот  и  наши сборщики вернулись,  - сказал арфистам Торик.  - Надо
узнать, как у них дела. А вы оставайтесь, поплескайтесь еще.
  Делая мощные гребки,  он поплыл к берегу,  направляясь к тому месту,
где должен был причалить головной парусник.
  - Порой я ловлю себя на мысли,  что этого человека слишком много,  -
качая головой,  проговорила Менолли в ответ на последнюю  демонстрацию
мощи, устроенную неутомимым холдером.
  - Я тоже,  - засмеялся  Сибел  и  утянул  девушку  под  воду,  чтобы
посмотреть, как файры снова будут ее спасать.
  Так они забавлялись,  наслаждаясь покоем и прохладой вечернего моря,
пока Менолли не задумалась: а хватит ли у них сил добраться до берега?
Но все закончилось благополучно.  В сопровождении  верных  файров  они
вышли  из  воды  и,  прислонившись к причальной стенке,  остановились,
чтобы отдышаться.
  Торик руководил разгрузкой, его высокая фигура мелькала то здесь, то
там.  Вдруг к нему подошла высокая темноволосая девушка,  всего-то  на
голову ниже рослого холдера, и долго о чем-то с ним говорила.
  - Это,  должно быть,  Шарра, - сказала Менолли, увидев над головой у
незнакомки тройку файров.  Одна из ящериц опустилась девушке на плечо,
и Менолли насмешливо фыркнула.  - Ты заметил,  как Торик обращается со
своей королевой?
  Вдруг они замерли.  В воздухе прогремел низкий рокот - чья-то умелая
рука ударила в новый барабан, выбив быструю дробь: "Арфист прибыл. Кто
звал?"
  - Это  Пьемур!  -  вырвался  у Менолли полувскрик,  полувздох,  и не
успела она закончить фразу,  как оба арфиста уже мчались  к  лестнице,
ведущей наверх.
  - Что случилось? - крикнул им вслед Торик.
  - Пьемур!   -   выдохнул   Сибел,  обгоняя  Менолли.  Но  когда  они
остановились на усыпанной ракушками площадке перед пещерой, там никого
не оказалось.
  Сибел поднес сложенные рупором ладони к губам.
  - Пьемур! Ты где?
  - Красотка,  Крепыш!  Ищите его! - задыхаясь от бега, бросила файрам
Менолли.  -  Ну  что  за паршивец!  Сердце у нее просто выскакивало из
груди.
  - Сибел!!!  -  донеслось  из  пещеры гулкое эхо.  Арфисты кинулись к
входу,  и вдруг навстречу им метнулась дочерна  загорелая,  босоногая,
всклокоченная фигурка.
  Обнявшись, все трое разом заговорили, переживая восторг долгожданной
встречи,  а  тем  временем  крошечная  золотистая королева кидалась на
Сибела, а детеныш скакуна тыкался Менолли в колени, явно пытаясь сбить
ее  с  ног.  Красотка,  Крепыш  и  Нырок  принялись  отгонять  дерзкую
незнакомку,  и пока Пьемур,  размазывая по  щекам  слезы  радости,  не
призвал  Фарли  к  порядку  и не успокоил Дуралея,  разговаривать было
просто невозможно.  Тем временем Торик и  добрая  половина  холда  уже
поняли: пропавший нашелся.
  Вечером состоялось торжество в честь успешного возвращения сборщиков
трав.  Гвоздем его стал так вовремя появившийся Пьемур, Он успокоился,
узнав,  что Главный  арфист  не  сердится  на  него  за  исчезновение,
поскольку  его  дерзкий проступок - кража королевского яйца с Меронова
очага -  обернулся такими неожиданными последствиями, и весь вечер был
в ударе.
  Сибел с Менолли очень внимательно выслушали ту часть  его  рассказа,
которая повествовала о периоде после запечатления Фарли.
  - Он поступил очень осмотрительно,  не вернувшись сразу,  - опередив
Торика,  заметила Шарра.  - Если помните, Мардра бушевала, как ураган,
из-за распоротого мешка и грозилась спустить с виновника шкуру.  Хотя,
между  нами,  я  не  понимаю,  кого  она  хочет  здесь  удивить своими
нарядами.
  - У  каждого  свои  причуды,  -  заметил  Торик,  в упор разглядывая
паренька,  так что тот даже забеспокоился:  неужели  он  снова  сделал
что-то не так?  - А теперь скажи-ка мне, юный ученик арфиста, как тебе
удалось пережить Падение в тот день, когда родилась твоя королева?
  - В  воде,  под  свесом скалы,  - как нечто само собой разумеющееся,
ответил Пьемур. - А Фарли родилась уже после Падения.
  Торик понимающе кивнул.
  - А следующее?
  - Под  водой.  Только  к тому времени я уже нашел себе место у реки,
повыше лугов, где растет холодилка... - он осекся и взглянул на Шарру.
Глаза девушки блеснули: наконец-то она услышала всю правду. - Там было
затонувшее бревно, за него я держался, а дышал через тростинку.
  - Почему же ты не вернулся после второго Падения?
  - Ко мне прибился Дуралей, пришлось ждать, пока он немного подрастет
и сможет делать дальние переходы.
  Шарра залилась смехом - уж больно бесхитростное  выражение  было  на
рожице у мальчугана.
  - Значит, когда мы встретились, ты пробирался на восток, к морю?
  - Неужели ты думаешь, что я остался бы там, где варят холодилку? - с
таким отвращением проговорил Пьемур, что все покатились со смеху.
  - Могу поспорить,  что пока мы с тобой барахтались в болотах, бывали
времена,  когда  ты  предпочел  бы  собирать  холодилку,  -  подмигнув
мальчику, сказала Шарра, но он в ответ только закатил глаза.
  - Так ты снова ходила на болота? - Торик был явно недоволен.
  - Я  отлично знаю эти места,  Торик,  - твердо заявила девушка,  как
будто продолжая давний спор.  - К тому же со мной были мои файры, а по
дороге к нам присоединился Пьемур с Фарли и Дуралеем. Кстати, я должна
сказать,  - добавила она,  обращаясь к арфистам,  что ваш юный друг  -
прирожденный южанин.
  - Он - ученик мастера Робинтона,  - сказал Сибел, выразительно глядя
на  Пьемура,  и  после  этих  его  слов за главным столом установилась
внезапная тишина.
  - Жаль,  если  он  останется  только  арфистом,  -  после  минутного
молчания проговорила Шарра. - А я-то подумала...
  - Но ведь я сейчас никакой не арфист,  правда,  Сибел?  - пораскинув
мозгами,  спросил Пьемур.  - Единственное что я умел,  - это петь,  но
голоса  у  меня больше нет.  Что мне теперь делать в Цехе арфистов?  -
затараторил он,  переводя взгляд с Сибела на Менолли. - Знаю, знаю, вы
с Менолли думали,  что сделаете из меня помощника.  Хорошая же от меня
была помощь в Наболе - не успел оглянуться, как попал в мешок, а потом
и  вовсе на другой материк.  Похоже,  что от меня нечего ждать,  кроме
беды.
  - В твоих бедах оказался некоторый толк, - заметил Сибел. Впрочем, у
меня появилась идея,  как на время уберешь тебя от них.  - Подмастерье
повернулся  к  Торику.  -  По-моему,  тебе  пришлась  по  душе мысль о
сигнальных  барабанах?  А   ты,   Санетер,   кажется,   говорил,   что
основательно подзабыл сигналы? Так вот, наш Пьемур их отлично помнит.
  - Я останусь  здесь  барабанщиком?  -  Пьемур  даже  открыл  рот  от
неожиданности.
  Сибел поднял руку,  собираясь продолжить свою мысль,  и сияющее лицо
мальчугана погасло.
  - Не  могу  обещать  наверняка,  пока  не  получу  согласия  мастера
Робинтона,  но знаешь, Торик, по-моему Пьемур мог бы неплохо послужить
твоему   холду   в   качестве   ученика    барабанщика    и    даже...
барабанщика-инструктора.  Если,  конечно, Санетер не станет возражать,
что  его  будет  учить  низший  по  званию.  -   Сибел   обратился   к
недоумевающему южному арфисту,  спеша пояснить свой замысел. - Рокаяс,
старший подмастерье Олодки,  сказал мне,  что Пьемур - один  из  самых
сообразительных  и  способных  учеников,  в  чьи головы ему доводилось
вбивать барабанную науку.  Так что, если ты не против, он поможет тебе
освежить в памяти сигналы...
  Санетер рассмеялся и ободряюще подмигнул Пьемуру,  который уже снова
сиял от привалившего ему счастья.
  - Согласен, если он согласен возиться со старым безруким арфистом...
  - А что скажет Торик, правитель Южного? - Сибел сделка едва заметную
паузу:  он заметил,  как  сузились  глаза  великана  и  подумал,  что,
пожалуй, позволил себе слишком большую смелость.
  - Взять себе в холд этого бедокура?  - нахмурился Торик, обводя стол
тяжелым  взглядом  и  останавливая  его  на  Пьемуре.  Паренек  затаил
дыхание. Даже под загаром было видно, как он покраснел.
  - Он  вовсе  не  бедокур,  Торик,  - вступилась за друга Менолли,  -
просто у него избыток энергии.
  - Мы,  конечно,  могли  бы  использовать барабаны,  чтобы передавать
вести в прибрежные холды,  - с расстановкой проговорил Торик, при этом
лицо его оставалось бесстрастным. - А барабаны-то он сумеет сделать?
  - Я предпочел бы задержаться и  лично  пронаблюдать  за  работой,  -
уклончиво ответил Сибел.
  - Не хотел я брать больше никого из северян,  ну,  да ладно.  Раз уж
Пьемур  доказал,  что  может  выжить на южных землях,  сделаю для него
исключение...
  Раздались радостные возгласы, но Торик поднял руку, требуя тишины.
  - Разумеется, с согласия Главного арфиста.
  - Он  будет  счастлив,  когда узнает,  что Пьемур цел и невредим,  -
воскликнула  Менолли  и  полезла  в  поясную  сумку  за  футляром  для
послания.
  - Ох,  Менолли,  если бы я не наслушался твоих рассказов о файрах, о
том, как ты жила в пещере у Драконьих камней, и...
  - Вы еще убедитесь, что этот парнишка впитывает знания, как губка, -
сказал Сибел, ласково похлопывая Пьемура по плечу.
  - Не забудь передать мастеру  Робинтону,  что  у  меня  теперь  есть
королева  и  ручной  маленький  скакун,  -  говорил мальчуган Менолли,
которая записывала.  - Ведь мне не придется  оставить  здесь  Дуралея,
когда я буду возвращаться в Цех арфистов, правда, Сибел?
  Сибел постарался  его  успокоить  и  стал  наблюдать,  как   Менолли
прикрепляет трубочку с запиской к Красоткиной лапке и велит ей слетать
к мастеру Робинтону и сразу вернуться.
  - Как  ты  думаешь,  он  позволит мне остаться?  - спросил у Менолли
Пьемур; от надежды и тревоги глаза мальчугана казались еще круглее.
  - Не  зря  же  ты  мучился на барабанной вышке,  - ответила Менолли,
надеясь,  что такое решение проблемы ближайшего будущего  для  Пьемура
встретит  одобрение  Главного  арфиста.  Мальчуган  просто  ожил за те
несколько недель,  что провел здесь.  Она могла бы  поспорить  на  что
угодно:  он  вытянулся  и  окреп,  даже в плечах заметно раздался.  Не
говоря уже о том,  что неожиданное путешествие  на  Южный  принесло  и
другие, гораздо менее заметные перемены. Девушка поймала взгляд Сибела
и поняла,  что он  тоже  это  заметил.  Заметил  и  понял:  здесь,  на
бескрайних  неизведанных  просторах  Южного материка,  ум и энергия их
юного друга найдут себе куда более достойное применение,  чем  в  Цехе
арфистов с его размеренным порядком. - Зуб даю, тебе и не снилось, что
наша прогулка будет иметь такие последствия!
  Пьемур серьезно  покачал головой.  Но смех,  всегда искрящийся в его
глазах, все же вырвался наружу. - Зуб даю, тебе тоже не снилось!
  Вскоре южане   стали   просить  арфистов  познакомить  их  с  новыми
северными песнями - нужно же воспользоваться представившимся  случаем.
Время пролетело незаметно, и вот уже Красотка вернулась с ответом.
  В тот миг,  когда золотая королева впорхнула  в  пещеру,  воцарилась
полная тишина:  все уже знали,  что Пьемуру, возможно, предстоит стать
здешним сигнальным барабанщиком, и переживали вместе с ним.
  Но Красотка так прониклась настроением послания,  которое принесла с
собой,  что ее радостное курлыканье сказало все Пьемуру еще  до  того,
как он услышал подтверждение:
  "Молодчина, Пьемур. Оставайся. Теперь ты - барабанщик-подмастерье!"
  Со всех  сторон посыпались сердечные поздравления,  паренька хлопали
по плечам, трясли его руку - у него даже голова пошла кругом от такого
шумного признания, видно малость одичал в одиночестве.
  Сибел заметил,  как   он,   воспользовавшись   каким-то   предлогом,
выскользнул из пещеры,  где пир был еще в полном разгаре, и хотел было
последовать за ним,  но Менолли, которая опередив его, уже почти дошла
до двери, молча покачала головой.
  И поэтому  только  Менолли  услышала  слова  Пьемура,  обращенные  к
маленькой золотой королеве, которая устало обвилась вокруг его шеи:
  "Жаль нет подходящего барабана - а то весь Перн узнал бы,  до чего я
счастлив!"



                        К О М М Е Н Т А Р И И

                 1. ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ ХРОНОЛОГИЯ ПЕРНА
  За 60  Оборотов  до  Великого  Переселения  на южном материке начало
функционировать кибернетическое устройство Айвас.
Первый Оборот - Великое Переселение на северный материк
       1 - 48 - Начальный период населения северного материка
      49 - 98 - Первое Прохождение                             -  50 Оборотов
     99 - 298 - Первый Интервал                                - 200 Оборотов
    299 - 348 - Второе Прохождение                             -  50 Оборотов
    349 - 548 - Второй Интервал                                - 200 Оборотов
    549 - 598 - Третье Прохождение                             -  50 Оборотов
    599 - 798 - Третий Интервал                                - 200 Оборотов
    799 - 848 - Четвертое Прохождение                          -  50 Оборотов
   849 - 1248 - Четвертый Интервал, долгий                     - 400 Оборотов
  1249 - 1298 - Пятое Прохождение                              -  50 Оборотов
  1299 - 1498 - Пятый Интервал                                 - 200 Оборотов
  1499 - 1548 - Шестое Прохождение                             -  50 Оборотов
         1543 - Время Мориты и Нерилки; Великий Мор
  1549 - 1748 - Шестой Интервал                                - 200 Оборотов
         1553 - Оборот, в котором Нерилка написала свои воспоминания
  1749 - 1798 - Седьмое Прохождение                            -  50 Оборотов
  1799 - 1998 - Седьмой Интервал                               - 200 Оборотов
  1999 - 2048 - Восьмое Прохождение                            -  50 Оборотов
  2049 - 2448 - Восьмой Интервал, долгий                       - 400 Оборотов
         2443 - примерный год рождения Менолли; начало времени Лессы и Ф'лара.
  2449 - 2498 - Девятое Прохождение                            -  50 Оборотов
         2465 - 17-ый Оборот 9 Прохождения, 2465 Оборот с момента Великого
                 Переселения или 2525 Оборот по отсчету  Айваса - начало
                 событий, описанных в последнем романе "Все Вейры Перна"

                 II. ГЛАВНЫЕ (ВЕЛИКИЕ) ХОЛДЫ ПЕРНА И
                         ЗАЩИЩАЮЩИЕ ИХ ВЕЙРЫ

               Вейры перечислены в порядке их основания

 1. Форт Вейр
    Форт Холд (древнейший холд)
    Холд Руат (следующий по старшинству)
    Холд Южный Болл

 2. Вейр Бенден
    Холд Бенден
    Холд Битра
    Холд Лемос

 3. Вейр Плоскогорье
    Холд Плоскогорье
    Холд Набол
    Холд Тиллек

 4. Вейр Айген
    Холд Керун
    Холд Верхний Айген
    Холд Южный Телгар

 5. Вейр Иста
    Холд Иста
    Холд Айген
    Холд Нерат

 6. Вейр Телгар
    Холд Телгар
    Холд Кром

                 III. НЕКОТОРЫЕ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ

 Алая Звезда          - планета системы Ракбета; вращается вокруг светила по
                        вытянутому эллипсу
 арфист               - представитель одного из наиболее почитаемых и могучих
                        Цехов Перна; арфисты били певцами, музыкантами и
                        хранителями истории и традиций. Кроме этого, они
                        обучали детей, выполняли юридические функции, изучали
                        новые территории и составляли их карты, разрабатывали
                        коды барабанной связи, распространяли новости и т.д.
                        Через разветвленную сеть странствующих арфистов их
                        Главная мастерская в Форт холде собирала сведения обо
                        всех землях, фактически выполняя функции разведки.
                        Целью арфистов являлось поддержание на Перне мира и
                        прогрессивного развития
 ашенотри             - перинитское название азотной кислоты (HNO3);
                        применялась для уничтожения Нитей, упавших на землю
 бальзам              - анестезирующая и заживляющая раны мазь; являлась
                        универсальным лечебным средством. В частности, бальзам
                        использовался для врачевания ожогов, которые Нити
                        наносили драконам и всадникам
 Белиор               - большая из двух лун Перна
 Вейр                 - место, где обитали от двухсот до четырехсот драконов и
                        их всадников - кратер потухшего вулкана. В
                        собирательном смысле Вейром называлась цеховая
                        организация всадников, охранявших Перн во время
                        Прохождения и растивших драконов в мирные периоды
 Вейр                 - пещера (логово) дракона с примыкающим к нему жилищем
                        всадника
 Встреча              - праздник и ярмарка, которые устраивались раз в
                        один-два Оборота каждым из крупнейших холдов
 всадник              - одаренный телепатическими способностями человек, в
                        юности запечатлевший дракона; во время Прохождения
                        Алой Звезды всадники и драконы защищали территории
                        холдов от атак Нитей. В соответствии с мастью своего
                        дракона, всадники называются бронзовыми, коричневыми,
                        голубыми  и зелеными; всадницы золотых самок-королев
                        называются госпожами Вейров
 десятина             - подать, которую холды выплачивали защищающим их Вейрам
 Долгий Интервал      - вдвое больше обычного интервала; возникает в тех
                        случаях, когда, в силу флуктуаций орбиты Алой Звезды,
                        она не подходит к Перну достаточно близко, чтобы
                        сбросить Нити
 дракон               - искусственно выведенный теплокровный полуразумный
                        ящер; превосходно летает, способен практически
                        мгновенно перемещаться во времени и пространстве,
                        выдыхать пламя и телепатически общаться с некоторыми
                        людьми. Размножается яйцами. Живет пятьдесят -
                        шестьдесят лет в телепатическом симбиозе со своим
                        всадником, которого избирает в момент появления из
                        яйца. Категории драконов: золотые королевы -
                        самки-производительницы, самые крупные и
                        немногочисленные  представители   рода  драконов;
                        бронзовые, коричневые и голубые самцы (перечислены в
                        порядке убывания размеров и силы); бесплодные зеленые
                        самки
 Древние              - 1) в романе "Странствия  дракона" - всадники и
                        население пяти Вейров, приведенных Лессой из прошлого;
                        часть из них (из Форт Вейра и Вейра Плоскогорье)
                        изгнана в Южный Вейр;
                        2) первопоселенцы - предки перинитов, прибывшие с Земли
 Запечатление         - взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона и
                        выбранного им всадника; порождает дальнейшую связь
                        человека и зверя на всю жизнь
 Записи, Архивы       - летописи событий, которые велись в каждом Вейре, Цехе
                        и холде Перна
 Звездные Камни       - Звездная Скала, Палец, Глаз-камень - камни-ориентиры,
                        установленные на краях кратеров в каждом Вейре, и
                        предназначенные для наблюдений за Алой Звездой
 Интервал             - период времени между сближениями Алой Звезды с Перном,
                        равный двустам Оборотам
 кла                  - горячий бодрящий напиток, приготовленный из коры
                        деревьев определенного вида и имеющий привкус корицы
 Конклав              - совет лордов, решающий вопросы управления холдами; в
                        частности, в его компетенцию входит подтверждение
                        полномочий правителей холдов
 крыло (боевое крыло) - соединение, включавшее 15-30 всадников; в Вейре было
                        от десяти до двадцати крыльев.
 лорд                 - владетель одного из Великих холдов и его территории,
                        глава благородного семейства. Должность лорда была
                        наследственной в пределах семьи, но его прерогативы
                        подтверждались Конклавом, и не всегда новым владетелем
                        становился старший сын; обычно избирался наиболее
                        достойный или честолюбивый
 лунное дерево        - плодовое дерево, в период цветения отличается сильным
                        ароматом. Культивируется на плантациях и растет в
                        диком состоянии
 Нижние Пещеры        - гигантские помещения, вырубленные в основании
                        котловины Вейра; использовались с хозяйственными
                        целями. Там располагались кухни, кладовые, жилые
                        комнаты для женщин и детей. Этими службами заведовала
                        женщина, носившая титул Хозяйки Нижних Пещер;
                        фактически - экономка Вейра
 Нити                 - микозоидные споры с Алой Звезды, которые способны в
                        период Прохождения достигать Перна, где они зарываются
                        в землю и, в процессе своего развития, уничтожают все
                        органические вещества.
 Оборот               - перинитский год
 огненный камень      - минерал, содержащий фосфин; драконы заглатывают его,
                        чтобы испускать пламя
 огненная ящерица (файр) - небольшие крылатые ящерицы; согласно преданиям, из
                        них были выведены драконы. Файры способны перемещаться
                        в Промежутке и вступать в мысленную связь с людьми
 озеро                - естественный водный бассейн на дне котловины Вейра
 Падение              - атака Нитей
 Переселение          - великое переселение первопоселенцев Перна с южного на
                        северный материк; о нем еще помнят во времена Мориты
                        и Нерилки, но совершенно забыли через тысячу Оборотов,
                        во времена Лессы и Ф'лара
 Площадка кормления   - песчаная площадка на дне котловины Вейра,
                        предназначенная для кормления драконов; рядом
                        располагался загон для скота
 Площадка Рождений    - арена с теплым песком внутри самой большой пещеры
                        Вейра; эта пещера-амфитеатр служит для общих собраний
                        людей и драконов. В теплом песке Площадки Рождений
                        созревают яйца драконов
 Поиск                - путешествие всадников по мастерским и холдам Перна с
                        целью отбора кандидатов на ближайшую церемонию
                        Запечатления. Попасть в число кандидатов и запечатлеть
                        дракона - особенно новую золотую королеву - считалась
                        чрезвычайно почетным для девушки или юноши
 Предводитель Вейра   - бронзовый всадник, чей дракон догнал в брачном полете
                        старшую из королев Вейра. Вождь выполнял функции
                        боевого и административного руководителя Вейра
 Промежуток           - измерение Вселенной, в котором отсутствуют понятия
                        времени и пространства; драконы способны перемещаться
                        через Промежуток в любую указанную им
                        пространственно-временную точку обычного мира
 Прохождение          - период, в течение которого Алая Звезда находится
                        достаточно близко от Перна, чтобы сбрасывать на него
                        Нити; равен пятидесяти Оборотам
 Ракбет               - желтая звезда, солнце Перна
 Рассветные Сестры    - три ярких звезды, особенно хорошо видимые в южном
                        полушарии Перна; одна из них долгое время считалась
                        древней прародиной перинитов, пока не было выяснено
                        их искусственное происхождение
 страж порога         - летающий ящер довольно больших размеров, отдаленный
                        родич драконов. Используется как сторожевое животное.
                        В естественном состоянии дикие стражи живут и охотятся
                        стаями
 Тимор                - меньшая из двух лун Перна
 холд                 - место обитания жителей Перна; первоначально, для
                        защиты от Нитей, залы и помещения холда вырубались в
                        скалах. В дальнейшем названия наиболее крупных
                        (Великих) холдов Перна были распространены на
                        соответствующие области северного континента: во
                        времена Нерилки в них проживали тысячи людей. На
                        территории каждого Великого холда были десятки малых
                        холдов, населенные десятками-сотнями обитателей
 холдер               - 1) владелец малого холда;
                        2) в собирательном смысле - житель холда (в отличие от
                        всадников, живших в Вейрах, и ремесленников, живших в
                        мастерских своих Цехов
 Цех                  - профессиональное объединение ремесленников или
                        специалистов (кузнецов, лекарей, арфистов, рыбаков,
                        скотоводов и т.д.). Цеха имели Главную мастерскую,
                        расположенную вблизи одного из великих холдов, и ряд
                        мастерских в других местах. Цеха были полностью
                        автономны и независимы от власти лордов; управлялись
                        выборными Главными мастерами
 чаша (чаша Вейра)    - внутренняя поверхность кратера, в котором располагался
                        Вейр

                      Некоторые идиоматические выражения

  Во имя Первого Яйца
  Во имя Яйца
  Клянусь Первым Яйцом
  Клянусь Скорлупой
  Во имя Первой Скорлупы
  Что б тебе ни Скорлупы, ни Осколков! (проклятье)
  Уйти навечно в Промежуток (умереть)
  Каков дракон, таков и всадник (пословица)



                              ОГЛАВЛЕНИЕ

 Предисловие
 Пролог (перевод М. Нахмансона)
 Часть 1. Песни Перна    (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Часть 2. Певица Перна   (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Часть 3. Барабаны Перна (перевод Т. Сайнер-мл.)
 Комментарии

                             ЭНН МАККЕФРИ

                           АРФИСТКА МЕНОЛЛИ

                  Литературный редактор М. Нахмансон
                   Технический редактор Т. Савичева
                         Корректор М. Сайнер




                               Энн МАККЕФРИ

                               ЗАРЯ ДРАКОНОВ




                           ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВЫСАДКА


                                    1

     - Пришли сообщения с пробов, - не отрывая глаз от  мерцающего  экрана
монитора, сообщила Саллах Телгар.
     - Пожалуйста, Телгар, выведите их на мой пульт,  -  попросил  адмирал
Пол Бенден.
     Рядом с ним, небрежно облокотившись на высокую  спинку  командирского
кресла, стояла Эмили Болл. Не замечая  никого  вокруг,  она  рассматривала
висящую в черной пустоте космоса, ярко освещенную солнцем планету.
     Наступил  самый  волнующий   момент   пятнадцатилетнего   путешествия
экспедиции Колонизации  Перна.  Три  корабля,  входивших  в  ее  состав  -
"Йокогама", "Бахрейн" и "Буэнос-Айрес" - наконец-то приближались  к  месту
своего назначения. В расположенных под капитанским  мостиком  лабораториях
ученые с нетерпением ожидали  новых  данных  о  Перне  -  третьей  планете
системы Ракбета, двести лет тому  назад  рекомендованной  для  колонизации
группой Разведки и Оценки - сокращенно ГРИО.
     Долгий путь в сектор Сагиттар прошел без происшествий. Лишь  открытие
вокруг Ракбета облака Оорта внесло некоторое оживление.  Даже  сейчас,  по
прошествии нескольких недель, этот необычный космологический  феномен  все
еще служил предметом горячих споров специалистов.  Впрочем,  Пола  Бендена
ничуть не волновало это облако космического мусора. Адмирал потерял к нему
всякий интерес, когда Эзра Керун, капитан "Бахрейна"  и  главный  астроном
экспедиции, объяснил ему, что этот громадный рой метеоритов - не более чем
астрономическая диковинка. За облаком стоит присматривать,  добавил  потом
Эзра, но хотя  порой  оттуда  и  может  вырваться  комета-другая,  они  не
представляют опасности ни для кораблей, ни для той планеты, к которой  эти
корабли приближаются. В конце концов, группа Разведки и Оценки  ничего  не
упоминала о слишком частом падении метеоритов на поверхность Перна.
     - Сигнал с проба на вашем пульте, - сказала Саллах. -  Экраны  два  и
пять.
     Краем глаза она заметила, что адмирал улыбнулся.
     - И  никаких  тебе  неожиданностей,  -  прошептал  Пол,  просматривая
появившиеся на мониторах сообщения. - Даже немного обидно. Правда?
     Он покосился на Эмили. Она появилась на капитанском мостике сразу же,
как только пробы ушли вниз, к планете. Вот уже два часа она, скрестив руки
на груди, изучала экраны командного пульта.
     - Даже не знаю... - на губах Эмили появилась невеселая усмешка. - Еще
один маленький шажок, приближающий нас к Перну.  Ну,  и  конечно,  -  сухо
добавила она, - все эти сообщения ничего не  изменят.  Передумать  мы  все
равно не можем. Мы должны справиться.
     - Да уж, ничего другого не остается, - криво усмехнулся Пол Бенден.
     Возвращаться экспедиция  не  собиралась.  Да  и  не  могла,  учитывая
стоимость перевозки шести тысяч колонистов и  бесчисленных  тонн  груза  в
этот далекий от торных дорог угол галактики. Когда они доберутся до Перна,
горючего в баках огромных транспортных  кораблей  останется  совсем  мало:
только-только хватит, чтобы удержаться на геосинхронной орбите, пока  люди
и все, необходимое им для новой жизни,  будет  доставляться  челноками  на
поверхность Перна. Были, правда, на всякий случай, автоматические капсулы,
способные за каких-то пять лет достичь Федерации Разумных Планет.  Но  Пол
Бенден, опытнейший стратег звездных боев, не склонен  был  особо  доверять
какой-то  там  капсуле.  Колонисты  знали,  на  что  идут.  Они   покинули
высокотехнологическое общество ФРП  с  твердым  намерением  создать  нечто
новое. И в этом они полагались только на свои собственные силы.  Выбранная
ими планета в системе Ракбета имела достаточные запасы руд и минералов для
того, чтобы поддерживать ориентированное на сельское  хозяйство  общество.
И, в то же время, она была не настолько  богата,  чтобы  привлечь  к  себе
внимание технократов. Да и находилась она довольно далеко.
     - Еще совсем немного, - прошептала Эмили Болл так тихо, что слышал ее
только адмирал Бенден, - и мы с тобой сможем сложить наши тяжкие ноши.
     Пол ухмыльнулся. Он знал, что перед вылетом Эмили пришлось  столь  же
тяжко, как и ему самому. Еще бы, технократы вовсе не желали потерять сразу
двух популярнейших героев: адмирала, победившего в космической  битве  при
Сигнусе, и знаменитую женщину-губернатора Первой Альфа Центавра.  Впрочем,
с тем, что они являются  идеальными  руководителями  экспедиции  на  Перн,
никто не спорил.
     - Кстати, о ношах, - вздохнула Эмили. - Пожалуй, мне пора идти. Я  же
рефери, и теперь, когда информация с пробов наконец-то  пришла,  мне  пора
приступить к своим обязанностям.
     Она еще раз вздохнула.
     - Наверно, это нормально, что каждый ученый считает свою науку  самой
важной, но эти их вечные споры... - Внезапно Эмили  улыбнулась.  -  Ладно!
Еще пара дней болтовни, и начнется реальное дело!
     Она хорошо знала Пола. Адмирал  не  выносил  бесконечных  дебатов  по
всяким малозначительным вопросам, которые так любили устраивать ученые. Он
предпочитал быстро принять решение и тут же претворить его в жизнь. Только
не рассусоливать...
     - У меня бы с этими типами никакого терпения не хватило, - поморщился
Бенден.
     Последние два месяца, когда три звездолета, тормозя, вошли в  систему
Ракбета, были до краев заполнены  встречами,  собраниями  и  всевозможными
дискуссиями. Шло бесконечное обсуждение вопросов,  которые,  как  казалось
Полу, были тщательно разобраны и решены еще семнадцать лет назад, во время
планирования этого перелета.
     Большинство из двух тысяч девятисот колонистов, находившихся на борту
"Йокогамы", все время полета  провели  в  анабиозе.  Управлявшая  кораблем
команда несла пятигодичные вахты. Пол Бенден решил провести на посту целых
две вахты - первую и последнюю. Что касается Эмили Болл, то  ее  разбудили
незадолго до остальных специалистов по био- и геосфере.  Ей,  как  рефери,
предстояла очень и очень нелегкая  работа  -  утихомирить  ученых,  горячо
возмущавшихся сейчас неполнотой отчета группы Разведки и Оценки. Тем самым
отчетом, который они с таким  энтузиазмом  хвалили,  записываясь  в  число
колонистов.
     Пол  тем  временем  продолжал   изучение   появившейся   на   экранах
информации. Вообще-то Эмили  предпочитала  мужчин  другого  типа,  но  Пол
Бенден  был  чертовски  привлекателен.  Особенно  теперь,  когда  короткий
"ежик", традиционный для  военных  звездолетчиков,  сменила  пышная  русая
грива. Эмили  казалось,  что  длинные  волосы  несколько  смягчают  резкие
волевые  черты  лица  Пола:  чуть  приплюснутый  нос,  квадратный  тяжелый
подбородок и широкий рот с поджатыми губами, сейчас чуть  искривленными  в
усмешке.
     Путешествие явно пошло ему на пользу. Судя по внешнему виду,  адмирал
и духом, и телом был готов к любым трудностям, которые могли поджидать его
в ближайшие пару месяцев. Эмили прекрасно помнила, как ужасно выглядел Пол
на торжественной церемонии,  посвященной  блистательной  победе  в  районе
Сигнуса. Победе в том самом сражении, где полководческий  талант  адмирала
Бендена и отвага флота  Пурпурного  Сектора  окончательно  переломили  ход
войны с Нахи. Говорили, что Пол не уходил со своего  поста  все  семьдесят
часов битвы. Эмили вполне могла этому поверить. В конце концов, она и сама
сделала нечто похожее во время атаки Нахи на вверенную ей  планету.  Эмили
на собственном  опыте  узнала,  что  в  критической  ситуации  в  человеке
открываются возможности, о которых он в обычной жизни даже не подозревает.
Впоследствии за все это как правило  приходится  платить.  Кто  знает?  Во
всяком случае, Пол Бенден, которому пошел  уже  шестой  десяток,  выглядел
преотлично. Да и сама она пока что не чувствовала упадка сил. Скорее  даже
наоборот.  Четырнадцать  лет  анабиоза,  похоже,  окончательно   исцелили,
казалось бы, неизлечимую усталость - неизбежный результат долгой и трудной
обороны Первой Альфы Центавра.
     Теперь они приближались к новому миру. И к какому!  Эмили  вздохнула.
Она никак не могла оторваться от главного экрана. Да и не только она одна.
Все, кто сейчас находился на дежурстве, - как,  впрочем,  и  те,  кто  уже
сменился, но не покинул командной рубки, - словно зачарованные глядели  на
величественную планету, которой было суждено стать их новым домом.
     Эмили не помнила, кто назвал эту  ее  Перном.  Вполне  вероятно,  это
наименование, появившиеся  в  опубликованном  ГРИО  отчете,  первоначально
означало нечто совсем другое. Но теперь планета официально называлась так,
и она принадлежала шести тысячам летящих к ней колонистов.
     Огромный шар медленно вращался на экране. Вот понемногу спрятался  за
край Северный континент с горными кряжами вдоль побережья. Вот  показались
западные пустыни Южного материка. А вокруг - просторы океана,  чуть  более
зеленого, чем земной, с разбросанными тут и там бурыми  пятнами  островов.
Сейчас атмосферу планеты украшал  клубящийся  облачный  завиток  -  быстро
продвигающаяся  к  северу  зона  низкого   давления.   Какой   прекрасный,
прекрасный, прекрасный мир! Эмили в который  раз  уже  вздохнула  и  краем
глаза поймала на себе взгляд Пола. Не отрываясь от  разворачивающегося  на
экране необычайного зрелища, она улыбнулась.
     Красивый мир! Наш мир! И клянусь всеми святыми,  на  сей  раз  мы  не
испортим его! Когда  кругом  полным-полно  восхитительной,  плодороднейшей
земли, старые предрассудки умрут сами  по  себе.  Старые-то,  возможно,  и
умрут, печально подумала Эмили, но люди всегда придумают себе новые. И уже
придумали!  Она  вспомнила  о  трениях,  возникших   между   основателями,
добывшими головокружительные суммы, необходимые для  создания  колонии,  и
контракторами - специалистами, знания и  мастерство  которых  должны  были
обеспечить успех всей этой затеи. И тем,  и  другим  причиталась  изрядная
доля земли и полезных ископаемых  нового  мира.  Однако  основатели  имели
право выбирать первыми, что нравилось далеко не всем.
     Разногласия! И почему  только  вечно  существуют  всякие  различия  -
предлог  для  самодовольного  чувства  собственного   превосходства   или,
наоборот, жгучей обиды из-за того, что кто-то  якобы  ущемил  твои  права?
Совсем новый мир, и тут у всех будет одинаковая возможность проявить себя.
И неважно, сколько акров ты получишь как основатель или как контрактор. На
Перне твой успех или  поражение  воистину  будут  зависеть  лишь  от  тебя
самого. Докажи, что ты и впрямь способен трудиться - возьми  себе  столько
земли, сколько сможешь обработать. Никто тебе  слова  поперек  не  скажет.
Ничего, когда мы приземлимся, утешала себя Эмили, дел будет  столько,  что
ни у кого и времени-то не останется думать о "различиях". На экране  перед
ней через океан Перна с севера на юг плыла  еще  одна  клубящаяся  область
низкого давления. Если она  встретится  с  первой,  над  восточной  грядой
островов разразится потрясающий шторм.
     - Выглядит неплохо, - пробормотал старший помощник капитана Онгола.
     За те шесть месяцев,  что  они  провели  на  корабле  вне  анабиозной
камеры, Эмили еще ни разу не видела, чтобы  Онгола  улыбался.  Пол  как-то
рассказал ей, что жена и дети - вся семья старшего помощника - погибли  во
время атаки  Нахи  на  одну  из  периферийных  колоний.  Тогда  Пол  лично
пригласил Онголу с собой в экспедицию.
     - Состав атмосферы  соответствует  отчету  ГРИО,  -  сообщил  Онгола,
выводя на экран только что поступившие  данные.  -  Температура  на  Южном
континенте в норме. Для этого времени  года,  разумеется.  На  Северном  -
осадки. Особенно вдоль замеченного нами  ранее  фронта  низкого  давления.
Разброс температур коррелирует с данными ГРИО.
     В задачу  первого  проба  входило  сфотографировать  всю  поверхность
планеты. Для этого его и вывели на достаточно высокую орбиту. Второй проб,
на самой границе атмосферы, мог более подробно исследовать любую  желаемую
область. Третий был запрограммирован на топографические измерения.
     - Пробы четыре и шесть совершили посадку, - доложила Саллах. -  Пятый
остается в резерве. Выпущены жуки-разведчики.
     - Покажите их телеметрию на экранах, - распорядился адмирал.
     Саллах нажала несколько кнопок, и на  командном  пульте  экраны  три,
четыре и шесть пробудились к жизни.
     Отделившиеся от пробов на высоте  в  сто  километров  жуки-разведчики
приземлились в трех заранее намеченных точках Южного континента. Приступив
к работе, они начали передавать на "Йокогаму" уточненные данные обо  всем,
что творилось вокруг них. Южный континент казался  куда  более  приемлемым
для основания колонии, чем Северный. В отчете  ГРИО  упоминалось,  что  на
преобладающих  на  Южном  материке  равнинах  климат  мягче,   природа   -
разнообразнее, а кое-какие растения  даже  годились  в  пищу.  Плодородная
земля и  отличные  гавани  на  побережье  -  в  трюмах  "Буэнос-Айреса"  и
"Бахрейна" в разобранном  виде  хранились  крепкие  силиплексовые  рыбачьи
лодки. Предполагалось, что море будет играть большую  роль  в  обеспечении
колонистов свежей пищей. Океаны Перна кишмя  кишели  всякой  живностью,  и
некоторые представители водного  царства  были  вполне  съедобны.  Морские
биологи экспедиции рассчитывали населить бухты и фьорды  Перна  некоторыми
земными видами рыб - разумеется, так, чтобы не нарушить  существующего  на
планете экологического равновесия. В анабиозных камерах  "Бахрейна"  спали
двадцать  пять  дельфинов,  согласившихся   сопровождать   людей   в   это
путешествие.  Моря  Перна  вполне  могли  принять  в  свое  лоно  разумных
плавающих млекопитающих. А дельфины, со своей стороны, любили поглядеть на
новые миры ничуть не меньше, чем люди.
     Анализы почвы свидетельствовали, что земные злаки и бобовые,  в  свое
время с легкостью адаптировавшиеся  к  условиям  Центавра,  вполне  смогут
произрастать и на Перне. Крайне важный факт - ведь травы Перна не годились
в  пищу  земным  животным.  Потому  первым  делом  колонистам   предстояло
побыстрее засеять поля разными фуражными культурами. К тому времени, когда
полученные  от  Земного   Банка   Репродукции   Животных   оплодотворенные
яйцеклетки превратятся в коров, овец, лошадей, проблема  с  кормом  должна
быть уже решена.
     Для обеспечения необходимой  адаптации  земных  животных  к  условиям
Перна, ФРП, хотя и весьма неохотно, дала разрешение на использование  ряда
биогенетических методик Эридани. А именно: ментасинха, генного  спаривания
и хромосомного усиления.  Даже  принимая  во  внимание  удаленность  новой
колонии, правительство не хотело снова столкнуться с  чем-нибудь  подобным
био-улам, породившим в свое время мощное движение за чистоту  человеческой
расы.
     Эмили Болл  содрогнулась.  Эти  воспоминания  принадлежали  прошлому.
Перед  ней  на  экране  сияло  будущее...  Стоит,  пожалуй,  спуститься  в
лаборатории и помочь ученым превратить мечты в реальность.
     - Мне пора, - прошептала она, легко касаясь плеча Пола.  -  Я  и  так
проторчала тут у вас слишком долго.
     - Сперва сходи поешь, - улыбнулся Пол,  отрываясь  от  экрана.  -  Ты
забываешь, - он шутливо погрозил ей пальцем, -  что  на  борту  "Йоко"  мы
никого не ограничиваем в еде.
     - Ладно, ладно...
     - Следующие несколько недель будут очень тяжелыми.
     - Но и интересными, - подмигнув, ответила Эмили. В животе у нее,  как
по заказу, заурчало. -  Ладно,  адмирал.  Пошла  питаться.  -  И  еще  раз
подмигнув Полу, она направилась к ближайшему выходу.
     Пол Бенден смотрел ей вслед.  Стройная,  можно  даже  сказать,  худая
женщина с седыми вьющимися волосами, которые она предпочитала обрезать  на
уровне плеч. Больше всего Полу нравилась в ней ее исключительная жизненная
сила, как физическая, так и духовная, сочетающаяся, как это ни странно,  с
жесткостью и упорством, способными  порой  удивить  даже  его  самого.  От
одного вида Эмили у Пола  улучшалось  настроение.  Вместе  они  таких  дел
наворочают!
     Вздохнув,  адмирал  Пол  Бенден  вернулся  к   своим   экранам,   где
разворачивалась волшебная панорама нового мира.


     Одну из комнат  под  капитанским  мостиком  отдали  под  кабинет  для
руководителей  научных  групп.  Помимо  ведущих  специалистов  в   области
экзобиологии, агрономии, ботаники и экологии, сегодня здесь присутствовали
еще и представители фермеров - правда, еще  не  совсем  пришедшие  в  себя
после анабиоза. Вдоль стен комнаты экраны мониторов  деловито  высвечивали
постоянно обновляющиеся данные микробиологических исследований, результаты
анализов, статистических и сравнительных оценок.  Сейчас  в  кабинете  шел
жаркий спор.
     - Дорогие коллеги, - говорил  Мар  Дук,  главный  агроном,  невысокий
землянин азиатского происхождения, что наглядно проявлялось в  чертах  его
лица, цвете кожи  и  складе  характера.  Он  был  жилистый  и  вечно  чуть
сгорбленный, а в  его  черных  глазках  светился  незаурядный  ум.  -  Все
давным-давно распланировано до мелочей. Мы уходим вниз  с  первой  волной.
Данные пробов не противоречат информации, имевшейся в  нашем  распоряжении
перед полетом. Результаты анализов грунта и растительности  коррелируют  с
данными ГРИО. У побережья обнаружены несколько  разновидностей  красных  и
сине-зеленых  водорослей.  Морской  проб  зафиксировал  наличие  жизни   в
океанах. Один из низколетящих жуков поймал множество насекомых  -  хороший
признак, также отмеченный в отчете ГРИО. Дополнительно поступило сообщение
о том, что замечены эти... как там их назвала группа  разведки?..  ах  да,
вейрии.
     - А почему вейрии? - удивился Пас Радаманх. - А-а-а... - протянул он,
отыскав соответствующую страницу в отчете. - Их так  назвали  потому,  что
они якобы чем-то напоминают веера - широкие и не слишком  поворотливые,  и
все время ловят ветер. - Пас позволил себе слегка улыбнуться этой странной
фантазии давным-давно умерших исследователей.
     - Я что-то не вижу упоминания о каких-нибудь хищниках, -  как  всегда
хмуро заметил Кван Марсе.
     - Ну, кто-то же должен есть этих самых вейрий, - уверенно сказал Пас.
     - Или же они едят друг  друга,  -  предположил  Мар  Дук.  Суровый  и
укоризненный взгляд Квана его, похоже, ничуть не  смутил.  -  Смотрите!  -
внезапно воскликнул он, показывая на  один  из  экранов.  -  Жук-разведчик
поймал рептилоида! И,  похоже,  довольно  крупный  экземпляр!  Вот  вам  и
пожиратель вейрий!
     -  Другой  жук,  -  вставил  Пол  Ниитро,   помечая   сообщение   для
дальнейшего, более детального анализа, - натолкнулся  на  чьи-то  фекалии,
содержащие удивительно любопытных кишечных паразитов  и  множество  разных
микробов. Судя по этой информации, - он  ткнул  пальцем  в  экран,  -  там
полным-полно червей. Черви вроде нематоидов, инсектоидов, а  также  клещи,
которые были бы вполне уместны в  навозной  куче  где-нибудь  на  старушке
Земле. Тэд, тут есть кое-что и для тебя. Смотри  -  растения  вроде  наших
древесных  лишайников.  Кстати,  где   это   ГРИО   ухитрилась   раскопать
люминесцирующий мицелий?
     Тэд Туберман, один из ботаников экспедиции, пренебрежительно хмыкнул.
     - Если хочешь знать, Ниитро, - начал он, - люминесцирующие  организмы
обычно обитают в глубоких пещерах. Они  используют  свет  для  привлечения
своих жертв - чаще всего  насекомых.  Мицелий,  о  существовании  которого
упоминается в отчете, был обнаружен в системе пещер на одном из островов к
югу от Северного  континента.  На  этой  планете,  кажется,  феноменальное
количество пещер. Почему же, - обиженно спросил он,  -  ни  один  проб  не
выделили для подземных исследований?
     - В нашем распоряжении не так уж много пробов, - успокаивающе  сказал
Мар Дук. - На пещеры просто не хватило.
     - Ага! - торжествующе воскликнул Кван. - Этого-то я  и  ждал!  -  Его
обычно серьезное лицо расплылось в улыбке. Носом он почти  касался  экрана
монитора. - Тут все-таки есть рифы! А кроме того, сбалансированное,  хотя,
видимо, и весьма хрупкое экологическое равновесие на  шельфе  вдоль  гряды
островов. Это очень хорошо. Возможно, отмеченные  ГРИО  пятна  -  все-таки
следы падения метеоритов.
     - Не может быть! - замахал на него руками Тэд. - Я не вижу  кратеров.
Да и характер образования  новой  поросли  не  согласуется  с  метеоритной
гипотезой. Как только мы  спустимся  на  поверхность,  я  собираюсь  лично
заняться этой проблемой.
     - Прежде всего, - напомнил  ему  Мар  Дук,  -  нам  придется  выбрать
подходящие участки для посадок. Вспахать их, испытать и, где  потребуется,
внести в почву симбиотические бактерии и плесень, необходимые для создания
пастбищ.  Возможно,  придется  даже  воспользоваться  кое-какими   земными
насекомыми.
     - Но мы до сих пор  не  знаем,  какую  именно  площадку  выбрали  для
высадки, - с раздражением в голосе заявил Тэд. -  Как  мы  можем  что-либо
планировать?
     - Все три рассматриваемые площадки похожи одна на другую, - улыбнулся
Мар Дук. Улыбка эта далась ему нелегко:  неугомонность  ботаника  начинала
уже действовать  ему  на  нервы.  -  На  каждой  у  нас  будет  прекрасная
возможность разбить экспериментальные и контрольные поля. Так что основные
задачи, с которыми нам предстоит столкнуться, останутся  теми  же  самыми.
Главное - не пропустить первого, жизненно важного для  нас  периода  роста
растений.
     - Скот нужно  возродить  как  можно  скорее,  -  внес  свою  лепту  в
дискуссию Пол Ниитро. Главному зоологу, как,  впрочем,  и  всем  остальным
участникам экспедиции, не терпелось поскорее приступить к делу. - Если  мы
станем полагаться на альфа-корма, то рассчитывать на какое бы то  ни  было
привыкание скота к местным условиям не приходится.  Надо  добиться,  чтобы
все необходимое нам давал Перн.
     Эти слова вызвали всеобщее одобрение.
     - Единственная новая информация, - сказал Пас Радаманх,  ксенобиолог,
- это плотность растительности. На  площадке  сорок  пять  нам,  вероятно,
придется поработать. Боюсь, расчистка  может  оказаться  труднее,  чем  мы
полагали. Вот поглядите, - он показал на возникшее на экране  изображение.
- Там, где ГРИО указывает незначительную плотность растительного  покрова,
у нас теперь весьма солидные заросли...
     - Почему бы и нет?  -  раздраженно  спросил  Туберман.  -  Как-никак,
двести лет прошло. Честно  говоря,  меня  эти  пустоши  смущали  с  самого
начала. Наводит на мысли об истощенной экологии. Ну-ка... все эти  круглые
пятна поросли лесом. Дайте-ка мне поглядеть  на  картинки  ГРИО  этого  же
района... - Он склонился над экраном. - Видите,  на  наших  снимках  пятна
едва различимы. Кстати,  наблюдатели  ГРИО  были  правы  -  растительность
действительно сменяется последовательно. Однако это  не  травяной  покров.
Если растения мутировали... - он задумчиво покачал головой.
     Тэд часто громогласно и многословно убеждал всех и каждого, что успех
колонии на Перне будет зависеть, в первую очередь, от работы ботаников.
     - Мне тоже приятнее думать,  что  это  просто  такая  странная  смена
растительности, - кивнул Мар Дук. - Но согласно отчету ГРИО...
     - Да выбрось ты этот отчет! Они и половины не узнали из того, что нам
теперь нужно! Тоже мне разведка и оценка! - Тэд с  трудом  сдерживался.  -
Так, заглянули на бегу на секундочку. Никакой  глубины!  Более  небрежного
отчета я в жизни не видел!
     - Совершенно согласна, - раздался спокойный голос Эмили Болл, как раз
в этот момент появившейся в комнате. - Теперь, когда мы  наконец-то  можем
сравнить отчет ГРИО с реальностью, он и правда начинает казаться весьма  и
весьма неполным. Но ответ на самые главные  вопросы  ГРИО  все-таки  дала.
Все, что нам надо, мы  знаем,  а  что  касается  ФРП,  то  они  ничуть  не
возражали отдать нам эту планету  -  тут  нет  ничего,  что  могло  бы  их
заинтересовать. Да и не станут синдикаты сражаться из-за Перна - больно уж
он далек. Вот почему нам и разрешили сюда улететь. В общем,  мне  кажется,
стоит  поблагодарить  ГРИО  за  сделанную  работу,  а  не  критиковать  их
отдельные просчеты. -  Она  обвела  взглядом  собравшихся.  -  Основные  и
жизненно  важные  элементы  -  атмосфера,  вода,  пахотная  земля,   руды,
минералы, бактерии, насекомые, морская живность - все это на Перне есть. И
все  это  вполне  подходит  для  создания  колонии.   Пробелы,   детальные
исследования, которых нет в отчете ГРИО... это то, чем будем заниматься мы
с вами! У нас есть целая жизнь, чтобы решить эти  вопросы.  Вот  достойная
задача для всех нас, и наших детей, и  наших  внуков!  -  ее  звенящий  от
возбуждения голос наполнил комнату. - Так что давайте не будем волноваться
из-за  того,  что  нам  чего-то  не  сказали.  Слишком   поздно.   Давайте
сосредоточимся на работе. Мы готовы к любым  неожиданностям.  Теперь  так,
Мар  Дук,  есть  ли,  на  твой   взгляд,   какие-либо   основания   менять
запланированный график высадки?
     - Нет, - кратко ответил агроном, подозрительно глядя на мрачного Тэда
Тубермана. - Но с  образцами  почвы  и  растительности  нам  еще  придется
повозиться.
     - Я в этом не сомневалась, - усмехнулась Эмили. - У нас  у  всех  дел
невпроворот...
     - А мы так до сих пор и не знаем,  где  именно  будет  осуществляться
высадка, - пожаловался Тэд.
     - Капитан как раз сейчас  этим  занимается,  -  невозмутимо  ответила
Эмили. - Мы с вами узнаем о его решении раньше всех.
     Не зря аграрии, по плану, улетали на Перн с первой  волной  челноков.
Будущее колонии зависело от того,  как  быстро  удастся  вырастить  первый
урожай. Инженеры еще не закончат разметку посадочных площадок,  а  вспашка
полей  уже  начнется.  Тем  временем  Тэд  Туберман  со  своими  коллегами
установят  теплицы  с  драгоценной,  привезенной  с  Земли   почвой.   Пат
Химпинстал подготовит  контрольную  теплицу  -  он  постарается  вырастить
земные и колониальные разновидности всяких полезных  растений  на  местной
почве. Но даже если его  усилия  и  не  увенчаются  успехом,  это  еще  не
означает поражения. В трюмах кораблей на Перн было доставлены замороженные
микроорганизмы - достаточно,  чтобы  дать  толчок  развитию  многих  видом
симбиотических бактерий.
     -  Вот  было  бы  здорово,  -  пробормотал  Пол  Ниитро,  -  если  бы
жуки-разведчики  подтвердили   существование   инсектоидов,   крылатых   и
подземных,  о  существовании  которых  упоминает  отчет  ГРИО.  Если   они
справятся с  работой  земных  навозных  жуков  и  мух,  то  наша  аграрная
программа пойдет  вперед  семимильными  шагами.  Даже  если  нам  все-таки
придется вносить  в  почву  питательные  вещества,  разводить  рубцовых  и
дрожжевых бактерий и простейших для наших коров, овец, лошадей и коз.
     - Или же, - вставила Эмили, - мы можем попросить Китти с  помощью  ее
микромагии изменить внутренности всех этих животных так, чтобы  они  могли
потреблять местные корма, - и она многозначительно  поглядела  на  пожилую
даму, сидевшую на почетном месте во главе стола.
     - Прибыли образцы почвы, - объявила Джу Аджаи. -  А  для  тебя,  Тэд,
кое-какие листики.
     Мгновение спустя комната наполнилась  щелканьем  клавиш  и  деловитым
попискиванием компьютеров  -  ученые  с  головой  ушли  в  изучение  новой
информации. Глядя на энтузиазм своих коллег, Эмили и Китти Пинг обменялись
ироническими взглядами. А потом, усмехнувшись, Китти Пинг снова  устремила
свой взор на главный экран, созерцая мир, которому суждено было  стать  их
общим новым домом.
     Усевшись на свободное место, Эмили  в  который  уже  раз  поразилась,
каким чудом им удалось  заманить  в  состав  экспедиции  одного  из  самых
известных генетиков ФРП - единственного человека,  прошедшего  обучение  у
Эридани. Эмили  видела  фотографии  измененных  людей  -  жуткое  зрелище!
Впрочем, на Перне ничего подобного явно  не  требуется.  Может,  потому-то
Китти  Пинг  и  согласилась  отправиться  на   другой   конец   галактики.
Согласилась, чтобы в тишине и покое  прожить  остаток  своей  невероятной,
очень-очень долгой и полной  удивительных  событий  жизни.  Согласилась  в
надежде забыть о  случившемся.  Она  была  не  одна  такая:  многие  среди
колонистов стремились поскорее забыть то, что видели во время  войны,  или
что им приходилось делать.
     - Эти травы на восточной площадке, - подал голос Тэд Туберман, - мы с
ними еще намучаемся. Черта с два их скосишь!  Слишком  высокое  содержание
борона. Начнем косить, и не успеем даже оглянуться, как затупится  режущая
кромка самых лучший лезвий.
     - Зато посадка будет мягкой, - хихикнул Пат Химпинстал.
     - Наши челноки благополучно приземлялись и в более тяжелых  условиях,
- напомнила ему Эмили.
     - Кто-нибудь, - позвал Туберман, -  проведите  сравнение  сменяемости
растительности вокруг этих странных пятен. Что-то мне в них не нравится...
Эта дрянь разбросана по  всей  планете.  Хорошо  было  бы  также  получить
заключение нашего гениального геолога, этого Тарзана... - Тэд замялся.
     - Тарви Андияра, - подсказал  Мар  Дук,  успевший  уже  привыкнуть  к
постоянной забывчивости ботаника.
     - Надо встретиться с ним, когда  его,  наконец,  разморозят.  Слушай,
Мар, как можно работать, когда половина специалистов все еще прохлаждается
в анабиозе?
     - Ничего, Тэд. Мы пока справляемся. Да и Перн нам помогает. Пока - ни
одного отклонения от данных ГРИО.
     - Это подозрительно, - хмыкнул Пол Ниитро.
     Туберман презрительно фыркнул. Мар Дук пожал плечами,  а  Китти  Пинг
улыбнулась.


     Наручные часы адмирала Бендена мелодично  застрекотали,  напоминая  о
назначенном совещании.
     - Онгола, - распорядился он, - принимай управление.
     Глянув в последний раз на кружащийся на главном экране Перн,  адмирал
покинул капитанский мостик.
     С каждым часом в коридорах огромного корабля становилось все теснее и
теснее. Только что выведенные из анабиоза пассажиры, судорожно цепляясь за
поручни, разминали затекшие мускулы. Они всеми  силами  стремились  решить
внезапно ставшую почти непосильной задачу - как удержаться на ногах. Скоро
в коридорах  старушки  "Йоко"  будет  не  протолкнуться.  Но  наградой  за
терпение станет абсолютная свобода  совершенно  нового  мира.  Имея  перед
глазами такую перспективу, можно смириться практически с чем угодно. А  уж
с теснотой и подавно.
     Тщательно изучив собранную пробами информацию, Пол  решил,  какую  из
трех площадок выберет для высадки. Разумеется, он вежливо выслушает мнение
своих офицеров и капитанов "Буэнос" и "Бахрейна".  Но,  как  ни  крути,  а
широкое плато под грядой достигающих  стратосферы  вулканов  казалось  ему
единственным и совершенно очевидным  выбором.  Погода  сейчас  там  стояла
великолепная,  а  на  исключительно  ровных  полях   с   легкостью   могли
приземлиться сразу все шесть челноков. Последние данные только подтвердили
предположение, сделанное семнадцать лет тому назад, когда Пол впервые взял
в руки отчеты ГРИО. Это место - самое лучшее.
     Пол не предвидел каких-либо особых трудностей с  посадками  челноков.
Вот обеспечить плавность и бесперебойность доставки грузов с орбиты -  это
совсем другое дело. И тут все далеко не так  просто,  как  кажется.  Никто
тебе не придет на помощь  в  случае  аварии,  а  до  ближайших  спасателей
чертова пропасть световых лет.
     Техническую подготовку к  высадке  адмирал  поручил  Фулмару  Стоуну,
офицеру, вместе с которым он прошел всю войну с Сигнусом.  Последние  пару
недель люди Стоуна миллиметр за миллиметром обследовали три челнока "Йоко"
и  адмиральский  ботик.  Они  проверили  все,  что  поддавалось  проверке.
Следовало убедиться (и они это  сделали),  что  пятнадцатилетнее  ожидание
никак не сказалось на надежности челноков. Тем временем двенадцать пилотов
"Йокогамы"  под   началом   Кенджо   Фусаиуки   усиленно   занимались   на
тренажерах-имитаторах.  Какие  только  посадки  им  не  приходилось  здесь
совершать! Все они в недавнем прошлом боевые летчики, и  опыта  полетов  в
сложных условиях у них было предостаточно.
     Пол удивился, когда Кенджо вступил в число колонистов. Ему  казалось,
что  знаменитый  ас-звездолетчик   предпочтет   записаться   в   одну   из
разведывательных групп. Там он, во всяком случае, смог бы летать. Но потом
Бенден вспомнил, что Кенджо - киборг, с искусственной левой  ногой.  После
войны отрядам ГРИО было из кого  выбирать.  И  киборгов  там  не  очень-то
жаловали. Машинально адмирал сжал левую  руку  в  кулак  и  потер  ладонью
правой костяшки трех искусственных пальцев, которые служили  ему  не  хуже
собственных.  Усилием  воли  он  заставил  себя   расслабиться.   К   чему
предаваться пустым воспоминаниям, когда есть дела поважнее...
     Вот, например, предстоящая высадка.  Непредсказуемые  задержки  могут
сорвать до мелочей распланированный процесс перевозки пассажиров и  грузов
с борта космических  кораблей  на  поверхность  Перна.  Общую  организацию
предстоящей транспортировки Пол Бенден поручил Джо Лилиенкампу  -  лучшего
человека для подобного дела просто не найти. Когда же Джо улетит на  Перн,
должность суперкарго на "Йоко" займет его помощник, Дези  Архиед.  В  том,
что он справится со своей работой, адмирал ничуть не  сомневался.  Эзра  и
Джим на "Бахрейне" и "Буэносе" тоже ручались за своих людей.  И  все-таки,
всего лишь один маленький сбой мог свести на нет долгие месяцы подготовки.
     Покинув главный коридор, адмирал направился к  кают-компанию.  Хорошо
бы все прошло побыстрее. Он  глянул  на  часы.  До  начала  совета,  когда
капитаны "Бахрейна" и "Буэнос-Айреса" подключатся  к  единой  сети  связи,
оставалось еще целых две минуты. Сперва - маленькая  формальность  -  Эзра
Керун,  главный  астрогатор  экспедиции,  подтвердит   время   выхода   на
окончательную орбиту. А потом - главное: выбор места высадки.
     - Ставки сейчас, Лили, одиннадцать к четырем,  -  услышал  Пол  голос
Дрейка Бонню, когда входная панель с шипением отъехала в сторону.
     - За или против? - с улыбкой спросил Пол, входя в кают-компанию.
     Собравшиеся, вслед за Кенджо, вскочили на ноги, отдавая честь  своему
командиру. На центральном экране в кают-компании, как  и  во  всех  других
помещениях, в безбрежном черном море космоса безмятежно парил бело-голубой
Перн. Рядом пустыми глазницами серели два вспомогательных экрана  -  ровно
через девяносто пять секунд на них  появятся  лица  Эзры  Керуна  и  Джима
Тиллека.
     - Тут есть кое-какие гражданские, которые полагают, будто мы  с  Дези
не сможем сделать работу в срок, - ответил Джо, подмигивая Архиеду.
     Тот кивнул. Лилиенкамп не отличался высоким ростом,  но  видно  -  а,
точнее, слышно - его было за версту. Вспыльчивый  и  крайне  эмоциональный
суперкарго за словом в карман не лез; вдобавок  он  обладал  феноменальной
памятью, без труда вмещавшей в себя не только все пари - кто, сколько,  на
что и с каким соотношением ставил,  но  и  каждый  пакет,  коробку,  ящик,
канистру, находящиеся в его  ведении.  Его  помощник  и  заместитель  Дези
Архиед  частенько  проклинал  своего   начальника   за   легкомыслие,   но
одновременно и восхищался его необыкновенными способностями.  Именно  Дези
вскоре придется двигать грузы согласно разработанному Лилиенкампом плану -
что и когда следует отправлять на погрузку, чем и как  наполнять  грузовые
отсеки челноков.
     - Гражданские? - переспросил Пол. - Это те, кто еще с тобой  ни  разу
не сталкивались?
     Дежурно улыбнувшись Эврил Битра, женщине, отвечающей за тренировки на
имитаторах, Пол сел в командирское кресло. Теперь  он  жалел,  что  в  эти
долгие годы полета провел  так  много  времени  в  обществе  этой  знойной
брюнетки. Но смотрелась она  и  впрямь  потрясающе.  Впрочем,  скоро  всем
станет не до личных  проблем.  К  тому  же,  с  каждым  днем  в  коридорах
"Йокогамы" появлялось все больше и больше красивых девушек. Полу хотелось,
чтобы одна из них вышла за  него  замуж.  Нет,  не  за  героя  космофлота,
адмирала и руководителя экспедиции, а просто за Пола Бендена.
     Вспыхнули экраны: на левом - мрачный Эзра Керун,  на  правом  -  Джим
Тиллек; его квадратная физиономия как всегда сияла радостной улыбкой.
     - Добрый день, Пол, - поздоровался Джим, на мгновение опередив Эзру.
     - Здравствуйте, адмирал, - кивнул  капитан  "Бахрейна".  -  Позвольте
сообщить, что мы придерживаемся расчетного курса с точностью до минуты. На
окончательную орбиту мы выйдем  через  сорок  шесть  часов,  тридцать  три
минуты и двадцать секунд. Каких-либо отклонений от курса не ожидается.
     - Отлично, Эзра, - кивнул Пол. - Есть какие-нибудь проблемы?
     Один за другим капитаны  рапортовали,  что  программа  размораживания
колонистов идет точно по графику, и  что  челноки  проверены  и  готовы  к
полетам.
     - Теперь, - сказал адмирал, - узнав "когда", нам  предстоит  обсудить
вопрос "куда".
     Он откинулся в кресле, давая понять, что готов выслушать мнение своих
коллег.
     - Скажи нам, куда  высаживаться,  Пол,  -  как  обычно,  не  особенно
церемонясь, заявил Лилиенкамп.
     Во время войны непосредственность Джо не раз  доставляла  Полу  много
веселых минут  -  и  это  в  те  дни,  когда  повод  для  веселья  являлся
необычайной редкостью. Кое-кто, правда, не видел  в  выходках  Лилиенкампа
ничего смешного. Вот и сейчас, Эзра Керун еще больше  нахмурился,  а  Джим
Тиллек, наоборот, ухмыльнулся.
     - Ну, и какие сейчас ставки? - поинтересовался Джим у Лилиенкампа.
     - Давайте-ка лучше перейдем к делу, - предложил Пол.  -  Обсудим  все
как следует. Наши пробы обследовали все три площадки,  предложенные  ГРИО.
Если обратиться к карте, то их координаты: тридцать градусов южной  широты
и тринадцать градусов восточной долготы, сорок пять южной  на  одиннадцать
восточной и сорок семь южной на четыре точка семьдесят пять восточной.
     - Мне кажется, - сказал Дрейк Бонню, - нам подойдет только это место,
- и он указал на ту самую точку, которая и была  выбрана  Полом.  Ту,  что
располагалась у подножия потухших  вулканов,  достигающих  стратосферы.  -
Судя по сообщениям жуков-разведчиков, здесь так  ровно,  словно  эти  луга
специально готовили для посадки челноков. И места  тут  достаточно  -  все
шесть челноков поместятся. Участок на сорок пять южной сейчас залит водой,
а тот, что на западе, слишком далек от моря. Да и холодно там.
     Пол увидел, как Кенджо согласно кивнул. Он перевел взгляд обратно  на
экраны. Эзра, наклонившись над столом, что-то выискивал в своих записях. В
экране, как в зеркале, отражалась его  лысина.  Пол  машинально  пригладил
свои волосы, такие же густые, как и в юности.
     - Тридцать южной и впрямь ничего,  -  подтвердил  Джим  Тиллек.  -  В
пятидесяти километрах есть  вполне  приличная  бухта.  Да  и  река  вполне
судоходна. - С любовью Тиллека  к  кораблям  и  лодкам  могло  соперничать
только его увлечение дельфинами.
     - Все в порядке, - наконец подал голос  Эзра.  -  Тут  есть  неплохие
места для  обсерватории  и  метеорологических  станций.  Хотя,  по  правде
говоря, мне не очень нравится селиться так близко к вулканам.
     - Прекрасно тебя понимаю, Эзра, - кивнул Пол, вызывая на свой рабочий
экран необходимые данные. - Но мы не зафиксировали каких  бы  то  ни  было
сотрясений почвы. Похоже, что вулканическая активность нам не помешает. Да
и ГРИО ничего не отметила - значит, вулканы молчат  по  крайней  мере  уже
двести лет. Для спокойствия можно  попросить  Патрис  де  Брольи  провести
детальное обследование.  В  конце  концов,  она  у  нас  главный  спец  по
вулканам.  Ну,  а  что  касается  двух  других  участков  -   погода   там
действительно не подарок. Особенно сейчас.
     - Что правда, то правда, - согласился Эзра. -  И  как-то  не  похоже,
чтобы она исправилась в ближайшие пару дней.
     - Черт возьми! - воскликнул Дрейк. - Мы же не обязаны оставаться там,
где высадимся!
     - Если я не услышу ничего нового от наших метеорологов, - подвел итог
Пол Бенден, - через два дня начинаем высадку на площадке  тридцать  южной.
ГРИО, кстати, тоже рекомендовало именно ее.
     - И жуки сообщают, что там очень густая трава, - добавил Джим Тиллек.
- Все же посадка будет помягче. Не так растрясет, когда будем  прыгать  по
кочкам, верно, Дрейк?
     - Прыгать по кочкам? - возмущенно вскричал  пилот.  -  Позвольте  вам
заметить, капитан Тиллек, что со времени моего первого сольного  полета  я
ни разу не давал "козла" при посадке!
     - Отлично, господа, - прервал его Пол. - Можно считать, что вопрос  о
месте высадки решен? - Эзра и Джим кивнули. - Все необходимые уточнения  и
окончательный план высадки получите к двадцати двум часам.
     - Ну как, Джо, - поинтересовался Джим Тиллек, - ты выиграл?
     - Я, капитан?  -  с  видом  оскорбленной  невинности  воскликнул  Джо
Лилиенкамп. - Я не играю на том, что самоочевидно.
     - Есть у  нас  еще  какие-нибудь  вопросы?  -  вежливо  спросил  Пол,
переводя взгляд с одного капитана на другого.
     - Полный вперед, Пол! - сказал Джим. - Теперь я знаю, когда мне  надо
припарковать свою телегу и куда отправлять челноки. Больше мне ничего и не
нужно. - Он помахал на прощание рукой, и его экран погас.
     - До свидания, адмирал, - попрощался Эзра и тоже исчез.
     - Это все? - спросил Джо.
     - Мы знаем время и место, - кивнул Пол. - Однако, Джо,  ты  состряпал
весьма напряженный график. Уверен, что мы с ним справимся?
     - Тут поставлена кругленькая сумма за то, что он справится, - вставил
Дрейк Бонню.
     - А как ты полагаешь, - ухмыльнулся Лилиенкамп, - почему я так  долго
возился, загружая "Йокогаму"? Я же знал,  что  через  пятнадцать  лет  мне
придется ее разгружать.  Вот  увидите,  -  и  он  весело  подмигнул  Дези,
глядевшему на него с откровенным сомнением.
     - Тогда действительно все, господа, - сказал Пол, поднимаясь на ноги.
- Я буду в своей каюте.
     Выходя из кают-компании, он слышал, как Эврил  интересовалась  у  Джо
ставками на то, как скоро новость о выбранном месте высадки разнесется  по
"Йоко".
     Настроение у колонистов превосходное. И совещание  прошло  прекрасно.
Пол мог только надеяться, что и проводимое Эмили собрание прошло столь  же
успешно. Семнадцать лет подготовки и ожидания вот-вот должны были принести
плоды.


     В анабиозных отсеках всех трех кораблей медики работали в три  смены.
Адмирал Бенден и  губернатор  Болл  решили,  что  к  тому  времени,  когда
звездолеты достигнут места назначения - стабильной  лагранжевой  орбиты  в
точке L-5, на шестьдесят градусов впереди большей из  лун,  все  колонисты
должны напоследок полюбоваться Перном из космоса. Когда  челноки  доставят
переселенцев на поверхность планеты,  для  большинства  путь  обратно,  на
орбиту, будет закрыт навсегда.
     Саллах Телгар, только что сдавшая вахту, считала, что космоса  с  нее
уже достаточно.  Единственная  дочь  двух  офицеров  космофлота,  она  все
детство провела в перелетах с одной космобазы на другую. Когда ее родители
погибли, она приобрела право вступить в число основателей новой колонии. А
полученная от флота компенсация позволила  ей  купить  порядочный  участок
земли на Перне. Земли, которую она могла взять, как только колония  крепко
встанет на ноги. Но самое главное - Саллах очень хотелось  обосноваться  в
каком-нибудь тихом, спокойном месте. Перспектива провести  всю  оставшуюся
жизнь на Перне ее вполне устраивала.
     Покинув капитанский мостик, она в который уже раз  поразилась  толпам
людей в коридорах. Почти пять лет у нее была отдельная  каюта.  Теперь  же
Саллах приходилось делить ее еще с двумя  жильцами.  И  для  одного-то  не
слишком просторная, каюта теперь превратилась в настоящий  ад.  Совсем  не
стремясь туда поскорее вернуться, Саллах направилась в кафетерий. Там  она
сможет перекусить, и еще раз взглянуть на Перн.
     Но и в кафетерии оказалось полным-полно народу. Свободных мест  почти
не было. А таких, чтобы сидеть лицом к экрану, - и  того  меньше.  К  тому
времени,  когда  Саллах  взяла  свой  обед,  выбора  уже  не   оставалось.
Одно-единственное место в углу зала, около стенки.
     Она пожала плечами. Лучше такое,  чем  никакого.  Отсюда,  во  всяком
случае, виден экран. Пусть не очень, но все-таки...
     Только усаживаясь за столик, она заметила, что ее соседями были Эврил
Битра, Барт Лемос и Набхи Набол - как раз те люди, которых ей меньше всего
хотелось видеть. Рядом с ними сидели еще трое. Их Саллах не знала. Судя по
нашивкам - каменщик,  инженер-механик  и  горняк.  Эти  шестеро,  пожалуй,
единственные  в  огромном  зале,  не  глазели  на   экран.   Сейчас   трое
специалистов с бесстрастным выражением лиц сосредоточенно  слушали  Барта.
Эврил Битра сидела,  облокотясь  на  стол.  На  ее  губах  витала  обычная
надменная усмешка. Ее  глаза  горели.  Наклонив  голову,  она  глядела  на
оживленно что-то объясняющего и при  этом  размахивавшего  руками  Лемоса.
Слов Саллах разобрать не могла - Лемос говорил слишком тихо. Что  касается
Набхи, то самодовольному выражению его лица  могла  бы  позавидовать  даже
Эврил. У нее так не получалось.
     "Эта троица может отбить аппетит у кого угодно", - решила Саллах.
     Если верить слухам, то большую часть  из  последних  пяти  лет  Эврил
провела в постели адмирала Бендена. Саллах не могла не признать, что Эврил
исключительно красива.  Неудивительно,  что  Пол  клюнул  на  эту  удочку.
Высокая, не худая и не слишком  полная,  с  роскошными  черными  волосами,
которые  она  часто  носила  распущенными,  астрогатор  выглядела   просто
превосходно. Нежная, чуть желтоватая кожа, плавные,  грациозные  движения,
но вот глаза... черный огонь,  выдающий  неуемные  амбиции  и  вспыльчивый
нрав. С Эврил  было  лучше  не  связываться.  И  потому  Саллах  старалась
держаться подальше и от Пола  Бендена,  и  от  всех,  кого  она  видела  в
обществе Эврил более трех  раз.  Сейчас  злые  языки  поговаривали,  будто
адмирал дал астрогатору отставку, но другие утверждали,  что  все  дело  в
грузе навалившихся на него забот.
     Впрочем, Саллах не слишком занимали планы  и  происки  Эврил.  Ей  не
терпелось узнать, какую же площадку выбрали для высадки. Утверждали, будто
решение уже принято, но пока держится в секрете. Рано или поздно (Саллах в
этом  не  сомневалась)  информация   должна   просочиться.   Даже   ставки
принимались: когда же станет известно о выбранном месте. Ждать  оставалось
совсем недолго.
     - Вот тут! - вдруг воскликнул один из посетителей кафетерия, указывая
на экран. - Точно... - он показал на основание гряды вулканов -  крошечные
точки, но все-таки вполне различимые на общем фоне. - Тут!
     - Интересно, сколько Лили выиграл на этот раз? - спросил кто-то.
     - Плевать я хотел на вашего Лили! - воскликнул мужчина у экрана. -  Я
только что выиграл акр земли у Хампинстала.
     Раздались  аплодисменты,  и  Саллах  не  могла  не  улыбнуться.   Она
покосилась на Эврил. Та сидела и  с  презрительной  улыбкой  наблюдала  за
оживленно обсуждающими новости  колонистами.  "Она  все  знает,  -  поняла
Саллах, - но даже со своими друзьями поделиться не захотела". Барт Лемос и
Набхи Набол вопросительно поглядели на Эврил. Та пожала плечами.
     - Место высадки не играет никакой роли,  -  донеслось  до  Саллах.  -
Ботик оборудован всем необходимым.
     Повернув голову, Эврил заметила, что на нее  смотрят.  Мгновенно  она
напряглась, глаза ее хищно сощурились. Усилием воли  астрогатор  заставила
себя расслабиться. Она небрежно  откинулась  на  спинку  стула  и,  подняв
брови, вызывающе уставилась на Саллах.
     Девушка отвернулась. Она  залпом  допила  свой  остывший  кофе.  Вкус
оставлял желать лучшего. Впрочем, когда запасы  иссякнут,  и  эта  гадость
будет вспоминаться с вожделением. До сих пор земные  кофейные  деревья  не
прижились ни на одной из колонизованных планете. Почему - никто  этого  не
знал. Вместо кофе ГРИО рекомендовала заваривать кору  одного  перинитского
кустарника. По правде говоря, Саллах не  особенно  рассчитывала  на  успех
подобной замены.
     Теперь, когда место высадки, наконец-то, стало известно, в  кафетерии
развернулась горячая дискуссия  о  достоинствах  и  недостатках  выбранной
площадки. Вздохнув, Саллах выбросила грязную  посуду  в  люк  утилизатора,
пропустила использованный поднос через очиститель и еще раз  взглянула  на
невозмутимо кружащийся на экране Перн. "Мы  не  испортим  эту  планету,  -
пообещала она сама себе. - Я этого не допущу!"
     Она уже уходила, когда ее взгляд  упал  на  склонившуюся  над  столом
голову Эврил. "Никогда бы не подумала, что она захочет  поселиться  в  Бог
знает куда заброшенной колонии", - в который раз подумала Саллах.
     Эврил  числилась  контрактором  и  за  свои  профессиональные  навыки
получала не так уж мало. Но  Саллах  как-то  не  верилось,  что  та  может
удовлетвориться простым крестьянским бытом. Типичная горожанка,  до  мозга
костей.
     В экспедицию на Перн записались многие первоклассные специалисты,  но
все они - во всяком случае те, с кем разговаривала  Саллах,  -  стремились
поскорее отряхнуть с ног прах технократии,  зажатой  в  тиски  вездесущими
синдикатами.
     Сама же девушка могла только радоваться возможности присоединиться  к
далекой от Земли и других "цивилизованных" планет колонии. С  того  самого
дня, как она увидела проспекты, приглашающие колонистов на Перн, она так и
загорелась этой идеей. В  шестнадцать  лет  призванная  на  действительную
воинскую службу из-за кровавой войны с Нахи, Саллах избрала карьеру пилота
с дополнительной тренировкой в  области  разведки.  Она  закончила  летную
академию как раз  к  завершению  боевых  действий.  Ей  довелось,  однако,
испробовать свои силы в деле. Обследование зон разрушений на одной планете
и паре лун оказалось весьма суровой школой.  В  общем,  когда  она  решила
отправиться на Перн, она не только имела право и возможность  стать  одним
из основателей, но и могла  предложить  экспедиции  свои  услуги  опытного
пилота.
     Покинув кафетерий, Саллах направилась в свою каюту. Подумать  только,
через два дня они достигнут цели! Жизнь становилась интересной!
     Едва она вышла в главный коридор, как чуть не столкнулась с маленькой
рыжеволосой  девочкой.  Пытаясь  удержаться  на  ногах,  девчушка   смешно
размахивала руками. Увы! Ноги ее разъехались, и она, шлепнувшись  на  пол,
громко заревела. Плакала она, похоже,  не  столько  от  боли,  сколько  от
обиды. Пытаясь подняться, она крепко ухватила Саллах за ногу.
     - Не надо плакать, - успокаивающе сказала Саллах,  гладя  девочку  по
головке. - Скоро все пройдет, и ты снова будешь бегать!
     - Сорка! Сорка! - к  ним  медленно  приближался  высокий  рыжеволосый
мужчина.
     Одной рукой он поддерживал совершенно не способную устоять  на  ногах
хорошенькую брюнетку, а за другую судорожно цеплялся совсем еще  крохотный
мальчуган. Судя по всему, их только что разморозили: женщина явно не могла
сосредоточиться. Она вертела головой, пытаясь понять, что  же,  собственно
говоря происходит, но глаза ее, похоже, еще не проснулись.
     - Извините, пилот, - сказал мужчина,  заметив  эмблему  на  воротнике
Саллах. - Мы только-только из анабиоза.
     Он пытался освободить руку для Сорки, но женщина,  не  без  оснований
боясь упасть, не желала ее отпускать. Оставить  без  поддержки  малыша  он
тоже не мог. Безвыходная ситуация.
     - Вам без помощи не обойтись, - решила Саллах. -  И  как  вас  только
отпустили!
     - Наша каюта совсем близко, - кивнул  мужчина  в  сторону  одного  из
боковых коридоров. - Всего несколько шагов.  Во  всяком  случае,  так  нам
сказали, - в голосе его  зазвучало  сомнение.  -  Никогда  не  думал,  что
несколько шагов могут оказаться такими длинными.
     - Какой номер каюты? - спросила девушка. - Я не на дежурстве.
     - В-8851.
     Саллах поглядела на горящие на стенах указатели и кивнула.
     - Действительно. Следующий коридор. Ну-ка... я вам помогу... Давай ко
мне, Сорка... так, кажется, тебя зовут? Сейчас я только...
     - Прошу прощения, - вмешался мужчина, когда Саллах наклонилась, чтобы
взять девочку на руки. - Нам сказали, что  надо  ходить.  Ну...  пытаться,
если иначе никак.
     - Я не могу идти! - заплакала Сорка. - Я все время падаю! -  Она  еще
крепче схватилась за ноги Саллах.
     - Сорка! - нахмурился мужчина. - Веди себя прилично!
     - У меня есть идея! - воскликнула Саллах. - Давай знаешь что сделаем,
- она наклонилась к девочке, - ты  возьмешь  меня  за  руки...  -  отцепив
пальчики Сорки от своих ног, она поставила девчушку на ноги, -  и  пойдешь
передо мной. А я не дам тебе упасть.
     Даже с помощью Саллах быстро добраться до  каюты  им  не  удалось.  И
причина тому крылась даже не столько в неуверенной походке  членов  семьи,
сколько в густоте толпы, заполонившей корабельные коридоры.
     - Меня зовут Рэд Ханрахан, - представился мужчина.
     - Саллах Телгар.
     - Вот уж не думал, что мне потребуется помощь пилота еще до того, как
мы доберемся до орбиты Перна. - Он широко улыбнулся. - Это моя жена  Майра
и сын Бриан. Ну, а Сорку вы держите в руках.
     - Вот мы и  пришли,  -  Саллах  открыла  дверь  отведенной  семейству
Ханраханов каюты.
     Она  невольно  поморщилась,  увидев,  какого   эта   каюта   размера.
Единственное утешение, что долго Ханраханы в ней не  задержатся.  Максимум
несколько дней...
     - Не многим больше  камер,  из  которых  нас  только  что  вынули,  -
усмехнувшись, заметил Рэд.
     - Нам сказали, что надо разминать  мышцы,  -  с  отчаянием  в  голосе
объявила Майра, заглядывая внутрь. -  Но  как  это  возможно?  Тут  же  не
развернуться!
     - Будем заниматься физкультурой по очереди, - сказал Рэд. - Это всего
на пару дней, милая, а потом в нашем  распоряжении  будет  целая  планета.
Давайте, входите, Бриан, Сорка... Мы и  так  доставили  достаточно  хлопот
пилоту Телгар... Ты нас просто спасла, Телгар. Спасибо.
     - И от меня тоже спасибо, - вставила Сорка, садясь на пол  кабины.  -
Глупо как-то не знать, где верх, а где низ, и не отличать право от лево.
     - Все так, - согласилась Саллах. - Но это скоро пройдет. Все мы через
это прошли после анабиоза.
     - Правда? - недоверчивое выражение  на  лице  Сорки  сменилось  самой
лучезарной улыбкой, какую Саллах когда-либо видела. - И вы тоже?!
     - Все без исключения,  -  уверенно  и  не  совсем  правдиво  ответила
девушка. - Даже адмирал Бенден. - Она потрепала девчушку по голове. -  Ну,
пока, еще увидимся...
     - Пока ты там сидишь, Сорка, можешь сделать те  упражнения,  что  нам
показали, - услышала она, уходя, голос Рэда Ханрахана.  -  А  потом  будет
очередь Бриана...
     До своей каюты она добралась  без  приключений.  Стоило,  однако,  ей
открыть дверь, как девушка увидела,  что  ее  новые  соседи  крепко  спят.
Саллах тяжело вздохнула. Спать ей сейчас  совсем  не  хотелось.  Осторожно
прикрыв дверь, она прислонилась к ней спиной, размышляя о том, что  делать
дальше. Нет, она слишком возбуждена и, наверняка, не  уснет.  Надо  как-то
расслабиться... Подумав, Саллах решила пойти в комнату подготовки  пилотов
и немного поработать на тренажере. Скоро,  очень  скоро  настанет  момент,
когда ей придется на деле доказывать, какой она пилот.
     Но так просто добраться  до  комнаты  пилотов  ей,  видимо,  было  не
суждено.  По  пути  ей  попался  еще  один  колонист,  тоже  явно  недавно
разбуженный, чья координация движений оставляла желать много  лучшего.  Он
был такой худой, что Саллах даже испугалась. Ей показалось, что всего одно
падение - и он переломает себе все кости.
     - Тарви Андиар, геолог, - представился он, когда девушка помогла  ему
принять более или менее вертикальное положение. - Мы  и  вправду  кружимся
вокруг Перна?
     С трудом сдерживая улыбку, Саллах сообщила  своему  новому  знакомому
последние новости.
     - И ты своими собственными, такими прекрасными, глазками  видела  эту
великолепную планету?
     - Видела, видела, - закивала девушка.
     Геолог широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. Затем  он  потряс
головой, пытаясь, видимо, разогнать туман, окутывавший его сознание  после
анабиоза.
     Саллах никогда не видала такого красивого  лица  -  не  резкие  черты
прирожденного воина, а утонченные,  почти  нежные  и  одновременно  вполне
мужские  линии.  Черты,  вылепленные   как   у   древних   индийских   или
камбоджийских принцев на полустертых фресках.  Вспомнив,  чем  на  фресках
занимались эти самые принцы, Саллах густо покраснела.
     - Ты, случайно, не знаешь,  есть  какая-нибудь  новая  информация  по
геологии Перна? - спросил Тарви. - Мне не терпится приступить к работе.
     - Ты еще ходить  не  можешь,  -  засмеялась  Саллах,  -  а  туда  же,
работать!
     - Пятнадцать лет отдыха,  разве  этого  недостаточно?  -  укоризненно
спросил геолог. - Это каюта С-8411?
     - Она самая, - кивнула девушка, подводя Тарви к двери.
     - Ты так же красива, как и добра,  -  объявил  он,  пытаясь  отвесить
девушке учтивый поклон. Если  бы  не  быстрая  реакция  Саллах,  Тарви  бы
наверняка упал. - А также  ловкая  и  сильная,  -  добавил  он,  уже  куда
осмотрительнее наклоняя голову.
     Выпрямившись, геолог скрылся в своей каюте.


     - Саллах! - воскликнул Дрейк Бонню, внезапно появляясь из-за угла.  -
Ты уже знаешь, куда мы высаживаемся?
     Ему явно не терпелось поделиться только что услышанными новостями.
     - Через девять минут после того,  как  адмирал  принял  окончательное
решение, о нем знал практически весь корабль, - холодно сказала девушка.
     - Действительно? - притворно удивился  Дрейк  и  улыбнулся  одной  из
своих обворожительных улыбочек. Он явно считал себя неотразимым. - Недолго
нам с тобой осталось бездельничать. Пошли выпьем. Вдвоем. Ты  и  я...  Ну,
ничего идейка?
     Саллах с трудом сдерживала раздражение. Вполне вероятно, что Дрейк  и
сам не замечал избитости своих слов. Саллах не раз слышала, как  он  точно
так же подъезжал к каждой мало-мальски привлекательной особе женского пола
на борту. Обычно это ее смешило, но сейчас навязчивое внимание  Дрейка  не
вызывало ничего, кроме раздражения. Нет, он был вовсе не так уж плох. Да и
во время войны показал себя с самой лучшей стороны...
     "Расслабься", - приказала себе Саллах.
     Она понимала, что  необычное  для  нее  беспокойство  и  нетерпимость
вызваны толпами людей, шумом и толкотней - за последние годы она успела от
этого отвыкнуть. Обязательно надо расслабиться... Всего несколько дней,  а
потом - в полет, и никаких толп, и никакого шума...
     - Спасибо, Дрейк, но... - она поглядела на часы,  -  Кенджо  назначил
мне дополнительную тренировку на имитаторе. Начало ровно через пять минут.
Выпьем в следующий раз.
     Стремясь    поскорее    покинуть    переполненные    коридоры,    она
воспользовалась  аварийным  лифтом  на  полетную   палубу.   Пройдя   мимо
бесчисленных  ящиков  разнообразных  грузов,  приготовленных  к  отправке,
Саллах направилась к адмиральскому боту "Марипоза". Компактный кораблик  с
дельтаобразным крылом  и  задиристой,  устремленной  вперед  кабиной...  А
внутри - тишина и покой, и никого...



                                    2

     Следующую вахту Саллах выпало нести с Кенджо Фусаиуки.  Им  досталось
ночное дежурство (разумеется, по корабельному времени),  так  что  никаких
особых дел у вахтенных не было. Саллах копалась  в  компьютерных  архивах,
пытаясь найти что-либо, достойное внимания, а  Кенджо  внимательно  изучал
диаграмму на одном из вспомогательных экранов.
     - Что это там у тебя  такое?  -  поинтересовалась  Саллах  и  тут  же
вспомнила, что Кенджо очень не любит, когда ему мешают работать.
     - Пытаюсь разобраться с нашей странной соседкой, -  отозвался  пилот,
не отрывая глаз от экрана.
     - Той, что привела в такой восторг наших уважаемых  астрономов?  -  с
улыбкой спросила Саллах.
     Она с удовольствием вспомнила необычайное зрелище - всегда степенного
Хи Чи Йена, пляшущего на капитанском мостике.
     -  Точно,  -  кивнул  Кенджо.  -   Орбита   у   нее   с   потрясающим
эксцентриситетом. Скорее, кометная,  и  вовсе  не  как  у  уважающей  себя
планеты. И тем не менее, масса этого чуда вполне планетарная. Посмотри,  -
он защелкал клавишами, и на  экране  появилось  схематическое  изображение
системы Ракбета. - Судя по результатам расчетов, в афелии она проникает  в
облако Оорта, а тут,  видишь,  добирается  до  орбиты  четвертой  планеты.
Считается, что Ракбет старая, устоявшаяся система... во всяком случае, так
утверждает отчет ГРИО. Но тогда эта планета должна иметь более стабильную,
более привычную для нас орбиту.
     - Мне помнится, говорили о том, что она появилась в  местной  системе
совсем недавно.
     - Это невозможно, - покачал головой Кенджо. - Он нажал еще  несколько
клавиш, и на экране поверх  схемы  появились  длинные  ряды  уравнений.  -
Посмотри, какова вероятность подобного события... Меньше просто не бывает.
- Он показал на мигающее число со значащими цифрами  в  девятом  знаке.  -
Чтобы произошло нечто такое, наш странник должен  был  бы  приблизиться  к
Ракбету по вытянутой кометной орбите... а  так  не  получается,  -  Кенджо
вывел на экран новую схему. - Я  никак  не  могу  найти  связь  с  другими
планетами системы...
     - Если я правильно помню, Хи Чи  Йен  полагает,  будто  эта  странная
планета как раз прошла афелий, - Саллах заколебалась. - А еще...
     Но Кенджо уже вызвал на экран соответствующий файл.
     - Судя по данным Йена, этот, как он его называет, планетоид уже вышел
из облака Оорта. И  что  интересно,  он  увлек  за  собой  довольно  много
пылевого и метеоритного материала, из которого это облако и состоит.
     - И я совершенно точно запомнила, - вставила Саллах, -  что  примерно
через восемь лет нам предстоит пережить  весьма  впечатляющие  метеоритные
дожди... Это  когда  на  пути  Перна  окажется  тянущийся  за  планетоидом
шлейф...
     - Лучше бы обойтись без них, - фыркнул Кенджо. - Честно говоря, я  не
очень-то доверяю отчету ГРИО. Особенно теперь, когда можно сравнить его  с
тем, что есть на самом деле. Эти пятна, о которых они пишут,  -  возможно,
это все-таки следы падения крупных метеоритов.
     - Я бы не стала сильно беспокоиться по этому поводу.
     - Может, ты и права, - кивнул Кенджо.  Скрестив  руки  на  груди,  он
углубился в чтение появившегося на экране отчета. - Знаешь,  -  сказал  он
немного погодя, - Йен полагает, будто наш планетоид может  запросто  снова
покинуть систему Ракбета или даже упасть на солнце.
     - Ракбет этого даже и не заметит. Не так ли?
     - Не  заметит...  -  покачал  головой  Кенджо.  -   Мир,   промерзший
насквозь... Слишком далекий от Ракбета  -  почти  как  Плутон.  И  это  на
большей  части  его  орбиты...  Впрочем,  здесь  отмечается  существование
хвоста, как у кометы... - Он вышел из файла и вызвал другую запись. - Луны
Перна куда интереснее.
     - Почему? Мы же не собираемся  их  колонизовать.  Кроме  того,  запас
топлива позволит совершить только один полет к лунам  -  чтобы  установить
ретрансляционные диски.
     - Всегда  должен  существовать  запасной  вариант,  -  пожал  плечами
Кенджо.
     - Луна,  что  ли?  -  Саллах  явно  не  могла  воспринимать  подобное
предложение серьезно. - Да ну тебя, Кенджо! Мы же не на войне. Кроме того,
вывезти всех колонистов с  Перна...  на  это  не  хватит  ни  топлива,  ни
ресурсов...
     - Привычка, - пожал плечами пилот.
     - Мы должны начать жизнь сначала...
     Кенджо ничего не ответил, прозрачно намекая, что не собирается больше
тратить времени на пустые разговоры.


     Корабли тормозили.  Просыпались  все  новые  и  новые  колонисты.  Из
громадных трюмов к стартовой площадке челноков плыл сплошной поток грузов.
Когда челноки готовили к пятнадцатилетнему перелету, их заранее  загрузили
всем  необходимым  для  постройки  безопасной  взлетно-посадочной  полосы.
Теперь следовало подготовить грузы второй волны. Подготовить  так,  чтобы,
вернувшись, челноки простояли под погрузкой как  можно  меньше.  Всего  на
трех  кораблях  их  было  шесть  штук:   три   на   "Йокогаме",   два   на
"Буэнос-Айресе"  и  один  на  "Бахрейне".  Челнок  "Бахрейна"   специально
оборудовали для перевозки животных. Высадка начнется, как  только  корабли
экспедиции выйдут на геосинхронную орбиту.
     За двенадцать часов до этого момента  опустела  последняя  анабиозная
камера. Теснота многим действовала на  нервы.  Среди  колонистов  бытовало
мнение, что не стоит размораживать всех сразу. Маленькие  дети,  например,
могли и подождать. Как, впрочем,  и  те,  кому  предстояло  спускаться  на
поверхность Перна в последнюю очередь. Но  что  касается  Саллах,  то  она
полностью  разделяла  мнение  губернатора,  утверждавшего,  что  всем  без
исключения надо дать возможность  своими  собственными  глазами  наблюдать
окончание долгого перелета. Все должны посмотреть на  свой  новый  дом  из
космоса.  Сама  Саллах  буквально  не  могла  оторвать  глаз  от  медленно
вращающейся на экранах планеты. Она даже ухитрилась оказаться на дежурстве
в самый последний, финальный, торжественный момент.
     Впоследствии  девушка  много  раз  вспоминала  этот  миг.   Громадный
транспорт тормозил уже много дней. И вдруг планета внизу  словно  замерла.
Корабль  висел  над   одной,   заранее   намеченной   точкой.   И   Саллах
почувствовала, что ЭТО свершилось. Она оторвалась от пульта как раз  в  то
мгновение, когда штурман, едва сдерживая волнение, доложил адмиралу:
     - Мы прибыли, сэр.
     И тут же аналогичные сообщения поступили с  "Бахрейна"  и  "Буэноса".
Капитанский мостик взорвался радостными криками и  аплодисментами.  Первый
помощник капитана Зи Онгола приказал  нацелить  всю  имеющуюся  оптику  на
лежащую внизу поверхность планеты.
     Саллах аплодировала  вместе  со  всеми.  Но  потом  она  краем  глаза
заметила печальное  выражение  лица  Онголы,  и  внезапно  ей  тоже  стало
грустно. Она его понимала. Подошел к концу последний космический перелет.
     Вот подана команда открыть двери шлюзовой  камеры  челноков.  Экипажи
уже заняли места в  кабинах,  пассажиры  пристегнули  ремни.  Все  ожидали
исторического приказа. Шепотом Саллах  пожелала  удачи  Кенджо,  Дрейку  и
Наболу - пилотам трех челноков "Йокогамы".
     Загудели сирены, сигнализируя о  готовности  к  вылету,  и  сразу  же
главный экран переключился на изображение запланированного места  посадки.
Боковые  экраны  показывали  открытый  выход  из  ангара:  собравшиеся  на
капитанском мостике "Йокогамы" могли наблюдать  за  тем,  как  медленно  и
величественно  отплывают  челноки.  Короткие   вспышки   маневровых   дюз,
включаются  главные  двигатели,  и  маленькие  кораблики  быстро  начинают
спускаться. Им предстоит не раз облететь вокруг планеты,  прежде  чем  они
войдут в атмосферу над западным краем Северного континента. Затем - долгое
торможение, вниз и вниз, пока они не доберутся  до  восточной  оконечности
Южного континента. Расположенные на обшивке корабля камеры  показали,  как
три челнока с "Бахрейна"  и  "Буэнос-Айреса"  присоединяются  к  флотилии.
Легко и грациозно шесть крылатых машин исчезли за горизонтом.
     Саллах сменилась раньше ожидаемого момента посадки челноков. Но,  как
и все из ее вахты, она осталась на капитанском мостике.  Сзади  у  стенки.
Вообще-то, сейчас все экраны на корабле показывали одно и  то  же.  Просто
Саллах, да и не ей одной,  почему-то  казалось,  что  наблюдать  за  самой
первой посадкой с капитанского мостика как-то  интереснее  -  и,  что  ли,
официальнее. Так она и стояла, переминаясь с ноги на ногу и с  вожделением
думая о том моменте, когда  корабль  перестанет  вращаться  -  невесомость
крайне удобна при погрузке. Впрочем,  скоро  она  все  равно  окажется  на
Перне, а уж там вращение  не  остановишь  и  от  силы  тяжести  никуда  не
убежишь.


     - Ну что,  избавилась  от  своих  соседок?  -  спросил  Стив  Киммер,
проскальзывая в каюту Эврил.
     Он в последний раз оглянулся,  нет  ли  кого  в  коридоре,  и  плотно
прикрыл за собой дверь.
     -  У  меня  все-таки  есть  кое-какие  привилегии,   -   самодовольно
усмехнулась Эврил. - Запри дверь  на  замок.  Вряд  ли  нам  помешают,  но
все-таки...
     Киммер, которому вскоре предстояло занять место в одном из  челноков,
сразу перешел к делу.
     - Ну, и где же это твое неопровержимое доказательство? - спросил он.
     Улыбаясь, Эврил вытащила  из  шкафчика  небольшой  кубик  из  темного
дерева. Она протянула ее своему гостю.
     - У меня нет времени для игр, - резко сказал Стив. - Если  ты  решила
таким образом затащить меня в постель, то выбрала далеко не самый  удачный
момент.
     Эврил скривилась. И даже не столько из-за  того,  что  и  как  сказал
Киммер, сколько потому, что ей вообще пришлось  прибегнуть  к  посторонней
помощи. Но ничего другого ей не оставалось. Ведь ее тщательно  продуманный
план вдребезги разбился о внезапное и совершенно  необъяснимое  равнодушие
Пола Бендена. И это после всего, что между ними было! Скрывая  раздражение
за обольстительной улыбкой, она небрежно провела рукой по  краю  кубика  и
жестом фокусника распахнула крышку. Как она и  ожидала,  Киммер  буквально
задохнулся от изумления. Огромный  красный  рубин,  покоящийся  на  черном
бархате, сразил бы наповал любого.  Руки  Стива  непроизвольно  дернулись,
стремясь схватить драгоценность...
     - Красивый, правда? - в голосе Эврил слышалась гордость владелицы.
     Она покрутила камень, и по каюте побежали алые  блики.  Внезапно  она
вынула рубин из коробочки и протянула Киммеру.
     - Потрогай его, - предложила она. - Посмотри на свет. Он безупречен.
     - Откуда он у тебя? - с подозрением спросил  Стив,  и  в  глазах  его
явственно светилась зависть, восхищение и жажда наживы.
     Впрочем, восхищение относилось  исключительно  к  прекрасному  камню,
который он держал в руках.
     - Хочешь верь, хочешь нет, - рассмеялась Эврил, - но он достался  мне
в наследство. Одна из моих прабабок в седьмом  колене  была  членом  ГРИО,
обследовавшей эту паршивую планетку. Шавва ибн Фарод, если тебя интересует
ее девичье имя.
     - Да ну! - искренне поразился Стив.
     -  Кроме  того,  -  продолжала   Эврил,   наслаждаясь   произведенным
впечатлением, - у меня есть все ее записи.
     - Скажи лучше, как вашей семье удалось сохранить этот камень?  Он  же
бесценен!
     - Моя пра-пра... ну и так  далее,  бабка  была  совсем  не  глупа,  -
ответила Эврил. - Этот камешек -  далеко  не  все,  что  она  привезла  из
полетов. И не только с Перна.
     - Но зачем же ты взяла его с собой?
     - Я - последняя в нашем роду.
     - Ты хочешь сказать, что как прямой наследник участницы работавшей на
Перне группы ты можешь потребовать дополнительную долю?
     Эврил сердито замотала головой. Ну как он может быть таким глупым!
     - Ничего подобного! ГРИО чертовски хорошо позаботилась о  том,  чтобы
ничего подобного никогда  не  произошло.  И  Шавва  это  знала.  С  другой
стороны, она  не  сомневалась,  что  рано  или  поздно  Перн  откроют  для
колонизации. Рубин и ее записи... - Эврил сделала драматическую  паузу,  -
перешли ко мне. И теперь я и записи Шаввы находимся на орбите Перна.
     - А теперь,  -  спросила  она,  забирая  у  Стива  рубин  и  небрежно
подкидывая его на ладони, - хочешь принять участие  в  маленькой  интриге?
Как и моей дальней родственнице, мне совсем не улыбается провести  остаток
дней вдали от цивилизации, на какой-то дикой, забытой Богом планете.
     - А другие видели этот рубин? - прищурившись, поинтересовался Киммер.
     - Пока нет, - хитро улыбнулась Эврил. - И  если  ты  согласишься  мне
помочь, то и не увидят.
     К тому времени, когда  Киммер  торопливо  направился  собирать  вещи,
Эврил  уже  не  сомневалась  в  его  согласии.  Теперь  оставалось  только
поговорить с Набхи Наболом.


     Челнок задрожал, и Кенджо  Фусаиуки  на  мгновение  напрягся.  Все  в
пределах нормы - ведь они как раз входили  в  атмосферу.  Сидящий  за  его
спиной адмирал Бенден нетерпеливо наклонился вперед. Кенджо улыбнулся. Ему
тоже хотелось поскорее очутиться внизу. Пока все шло на удивление  гладко.
Даже  слишком  гладко.  С  проверкой  предполетной  готовности  -  никаких
проблем. Пятнадцать лет хранения, а челнок "Иджисан" -  как  новенький.  С
первого же захода  -  идеальный  угол  вхождения  в  атмосферу,  а  вскоре
состоится идеальная посадка  на  полях  настолько  ровных,  насколько  это
вообще возможно в природе.
     Кенджо всегда был готов к неожиданностям.  Потому-то  он  и  считался
одним из лучших пилотов космофлота в секторе Сигнус. Он ухитрялся находить
выход из самых невероятных, никем не предвиденных ситуаций.
     Но для посадки на Перн ничего этого не требовалось.  Хотя,  с  другой
стороны... Еще никто, не считая, конечно, членов обследовавшей Перн  ГРИО,
давным-давно умерших, не ступал на поверхность этой планеты. И, по  мнению
Кенджо, обследуя Перн, разведчики не перетрудились.
     Челнок все глубже входил в  атмосферу,  и  он  крепче  сжал  в  руках
рукоятки управления. Хорошо бы адмирал откинулся назад - и как это у  него
получается  так  вытянуться  вперед  -  все-таки   ремни   безопасности...
Неприятно, когда тебе дышат в затылок...
     Кабина челнока начала нагреваться, но температура обшивки  оставалась
в норме. Кенджо покосился на боковой экран. Пассажиры в  порядке,  и  груз
тоже -  ничто  не  сорвалось,  крепления  держат.  Его  взор  перебегал  с
индикатора  на  индикатор,  контролируя  работу  и   состояние   крылатого
кораблика. Вибрация стала сильнее - этого и следовало ожидать.  На  сотнях
планет Кенджо точно так же проскальзывал под атмосферу -  словно  нож  под
клапан почтового конверта, как мужчина в тело своей возлюбленной...
     Они неслись над ночной стороной,  и  большая  круглая  луна  заливала
холодным серебром черные горы и долины  Перна.  Впереди,  прямо  по  курсу
разгорался день, лежали согретые солнцем моря. Точно  по  графику.  Первая
посадка просто не может, не должна быть идеальной. Ну, пусть  хоть  что-то
будет не так - иначе можно разувериться в теории вероятностей. Кенджо  еще
раз оглядел приборную панель в поисках красного огонька - сигнала тревоги,
или хотя бы желтого  -  знака  мелкой  неисправности.  Но  все  индикаторы
глядели на него немигающими зелеными зрачками, и  в  предчувствии  беды  у
Кенджо мурашки побежали по спине. Пот градом катился по его щекам.
     Сидевший рядом с Кенджо второй пилот  Юро  Акамото  внешне  оставался
совершенно спокойным. Лишь тот, кто знал Юро так же  хорошо,  как  Кенджо,
догадался бы, что второй  пилот  тоже  волнуется.  А  вот  адмирал  Бенден
нервничал, и даже не скрывал этого. Как, впрочем, и губернатор Эмили Болл.
     Может, сердце адмирала не выдержит радости? Кенджо  ощутил  внезапную
тревогу. Да, это вполне  вероятно.  Челнок  благополучно  приземлится,  но
адмирал Бенден умрет, так и не ступив на землю своего нового дома.  Да-да,
наверно, так все и произойдет! Не поломка в механизме омрачит  этот  самый
первый спуск. Нет, не поломка, а человеческая слабость...
     Тем временем сопротивление воздуха начало ослабевать  -  естественно,
ведь скорость челнока упала до звуковой. Температура  обшивки  по-прежнему
оставалась в норме, кораблик отлично слушался руля, высота и угол снижения
- все как по нотам.
     "Не забывай, Кенджо, сэкономить как можно больше горючего. Чем больше
его останется, тем больше вылетов можно будет совершить.  А  потом..."  Он
заставил себя больше об этом не думать. В  конце  концов,  оставались  еще
атмосферные полеты. Аккумуляторы способны проработать много-много лет. Ну,
если их регулярно подзаряжать. И если позаботиться кое  о  каких  запасных
частях... В общем, он недолго будет прикован к земле.
     Проверив курс, Кенджо чуть пошевелил  закрылками,  быстро  пересчитал
скорость и оценивающе поглядел на быстро приближающееся побережье. Судя по
экранам,  остальные  челноки  следовали  за  "Иджисан"   на   предписанном
инструкциями расстоянии. И тут все в норме...
     Челнок несся над океаном, и его громадная  тень  бежала  вдогонку  по
волнам, через маленькие островки, через настоящий архипелаг... Вот  Кенджо
заметил впереди конус огромного, достигающего стратосферы  вулкана,  и  от
изумления чуть не выпустил рукоятки управления. Точь-в-точь  как  старушка
Фудзи! Добрый знак!
     Кенджо видел, как кипит прибой на кромке  каменистого  мыса  -  скоро
посадка.
     - Ретро-двигатели, - приказал он и с удовольствием услышал,  что  его
голос остается как всегда  спокойным  и  даже  немного  скучающим.  -  Две
секунды работы.
     Юро кивнул, и челнок задрожал, резко сбрасывая скорость.
     - Выпустить шасси.
     Юро щелкнул переключателем, и мгновение  спустя  зеленые  огоньки  на
пульте возвестили, что колеса встали на свои места. Челнок спускался  чуть
быстрее, чем нужно и, недовольно поморщившись, Кенджо еще на  пару  секунд
включил ретро-двигатели. Приподняв в  последний  момент  нос  корабля,  он
плавно опустил его в колышущуюся, словно море, траву.
     Колеса коснулись земли, и челнок  побежал  по  лугу,  подпрыгивая  на
ухабах. Осторожно притормаживая и на полную  катушку  используя  закрылки,
Кенджо провел свой корабль большим кругом, развернувшись  в  конце  концов
носом туда, откуда он прилетел. Последний толчок, и челнок замер. Сели!
     Кенджо позволил себе улыбнуться, а затем занялся привычной процедурой
послепосадочной проверки корабля. Поглядев на индикатор уровня топлива, он
даже крякнул от удовольствия. Приличная экономия. На много  литров  меньше
нормы.
     - Отличная посадка,  Кенджо!  Юро!  Поздравляю!  -  дружески  хлопнув
пилота по плечу, воскликнул адмирал Бенден.
     В следующий миг раздалось  звяканье  поспешно  расстегиваемых  пряжек
ремней безопасности, и сразу вслед за  этим  -  глухой  стук  открываемого
аварийного выхода из кабины. Кенджо и Юро недоуменно  посмотрели  друг  на
друга. Оглянувшись, они еще успели увидеть выпрыгивающих  наружу  адмирала
Бендена и губернатора Болл. Пилоты с тревогой повернулись к пульту. Что-то
не в порядке? Неужели какое-то ЧП? Да нет, единственный красный  огонек  -
сигнал включения тормозов. Никаких проблем. Из открытого люка  до  пилотов
донеслись запахи горелой травы, машинного масла и ракетного топлива.  И  в
тот же миг они услышали крики из  пассажирской  кабины  -  но  не  паники,
совсем нет, крики радости. Вот оно что! Одного взгляда на экран  оказалось
достаточно  -  пассажиры,  расстегнув  ремни,  повскакивали  с  мест.  Все
понятно, но почему все-таки адмирал и губернатор покинули челнок? И почему
через аварийный выход, а не через главный люк? Юро вопросительно  поглядел
на Кенджо. Но тот только недоуменно пожал плечами.
     Радостное  оживление  в  салоне   понемногу   сменилось   напряженным
выжидающим молчанием.  Только  тут  Кенджо  понял:  в  отсутствие  лидеров
экспедиции ему, как первому пилоту челнока, придется  решать,  что  делать
дальше. Подумав, он нажал на  кнопку,  разблокировав  запоры  грузового  и
пассажирского люков. Затем, переключив камеры на  внешний  обзор,  включил
видеозапись. Исторический момент - его стоит сохранить  для  потомства.  А
пока... надо делать вид, что все в порядке, даже если адмирал и губернатор
и ведут себя несколько странно.
     Поманив за собой Юро, Кенджо встал с пилотского кресла и сделав  пару
шагов, положил ладонь на кодовую панель переборки. С тихим щелчком стенка,
отделявшая кабину челнока от пассажирского салона, отъехала в сторону.
     Колонисты приветствовали  появление  пилотов  аплодисментами.  Пройдя
через салон, Кенджо подобрался к выходному люку.  Он  дернул  за  рычаг  и
распахнул дверцы. В лицо ему  ударил  ветер  нового  мира.  И  тут  Кенджо
замешкался.  Надо  что-то  сказать,  что-то  сделать...  Все-таки   первая
посадка, первые колонисты... но губернатора нет, и адмирала  тоже...  А  в
спину нетерпеливо подталкивает Юро. Решившись, Кенджо выглянул  наружу.  И
открыл от изумления рот.
     Там, прекрасно видимые не только ему одному, но и всем колонистам  со
всех пяти челноков, приземлившихся вслед за "Иджисаном", гордо развевались
на ветру два флага: голубой с золотом Федерации Разумных Планет и  другой,
особый флаг планеты Перн. Белое, голубое и  желтое  знамя  с  изображением
серпа и плуга в верхнем левом углу: знак  сельскохозяйственной  ориентации
новой колонии. А под флагами, улыбаясь до ушей, стояли  адмирал  Бенден  и
губернатор Болл.
     - Позвольте мне, друзья мои, - зычным голосом объявил адмирал Бенден,
- приветствовать вас на планете Перн.
     -  Добро  пожаловать!  -  радостно  закричала  Эмили  Болл.  -  Добро
пожаловать!
     Они переглянулись и, кивнув друг другу, начали хором:
     - Властью, данной нам Федерацией Разумных Планет,  мы  объявляем  эту
планету нашей, и нарекаем ее Перн!



                                    3

     Инженеры, специалисты-энергетики, да и вообще почти все, хоть  раз  в
жизни держал в руках молоток или лопату, строили взлетно-посадочную полосу
для челноков. Кое-кто, правда, в это время возился со сборкой  из  готовых
блоков контрольно-метеорологической  башни.  Онгола  уже  потирал  руки  в
предвкушении новоселья. Да метеорологи тоже.
     В башне  были  запланированы  три  этажа  -  две  квадратные  секции,
опирающиеся на  длинное  прямоугольное  основание.  Поначалу  первый  этаж
послужит офисом для адмирала Бендена, губернатора  Болл  и  неофициального
совета колонии. Впоследствии вся башня  без  исключения  перейдет  в  руки
метеорологов и связистов.
     Итак, одна большая группа строила взлетно-посадочную  полосу.  Вторая
группа, поменьше, возводила башню. А  третья,  самая  маленькая,  выбирала
место для первой экспериментальной фермы. В эту третью группу входили  все
восемь агрономов под руководством  Мар  Дука,  несколько  разнорабочих,  а
также Пол Ниитро от зоологов, Пас Радаманх и Арий Солес от  ксенобиологов,
ну и, конечно, Тэд Туберман  со  своими  людьми.  Дополнительно  несколько
человек   занимались   изучением   местной   растительности,   а   точнее,
возможностью  изготовления  из  нее  различных  синтетических  материалов,
необходимых в строительстве.  Эмили  Болл,  на  единственном  доставленном
челноками мини-скутере, летала между  строителями  и  агрономами,  уточняя
графики работ. А в поставленном к исходу  дня  временном  медпункте  врачи
занимались обработкой синяков и ссадин.
     Тем временем в  зависших  на  геосинхронной  орбите  кораблях  экраны
показывали бурную жизнь колонистов на поверхности Перна.
     - Коридоры пусты, - заметила Саллах обращаясь к  Барр  Хамил,  своему
второму пилоту. - Все засели по каютам и прилипли к экранам.
     - Действительно, увлекательное зрелище, - ответила Барр.  -  Подумать
только, мы с тобой уже завтра будем там! - Ее глаза горели нетерпением,  а
на губах блуждала растерянная улыбка. - Я все еще не могу поверить, что мы
уже на месте. Словно во сне! И мне порой делается страшно, что вот  сейчас
я проснусь...
     Они добрались до своей каюты и тут же посмотрели на экран.
     - Отлично, - облегченно вздохнула Барр, - они уже установили пандусы.
     - Наша главная задача - посадить челнок, - усмехнулась Саллах. - А уж
разгрузят его без нас.
     Саллах шутила, но при виде готовых к приемке грузов пандусов у нее на
душе тоже сделалось радостно. Пандусы и лебедки  намного  ускорят  процесс
разгрузки, а значит, челноки скорее смогут вернуться на  орбиту  за  новым
грузом, за новыми пассажирами.
     Саллах и Барр просидели перед экраном до самого  вечера.  Точнее,  до
тех пор, пока темная тропическая ночь не сделала  наблюдение  невозможным.
Передачи с Перна закончились финальным костром, при виде которого у Саллах
даже слезы  навернулись  на  глаза.  Слезы  ностальгии  по  восхитительным
прогулкам  в  горах  Первой  Альфа   Центавра,   которыми   она   когда-то
наслаждалась со своими, ныне покойными родителями.
     На экране усталые колонисты сидели у огня, ели ужин, приготовленный в
большом котле из свежезамороженных земных овощей и мяса.  Белела  разметка
взлетно-посадочной полосы, хлопал  на  ветру  полосатый  метеорологический
рукав. Гордо развевавшийся  утром  флаг  планеты  Перн  закрутился  вокруг
флагштока над полудостроенной башней. Кто-то начал тихонько наигрывать  на
гармошке старую-старую песню, Саллах никак не  могла  вспомнить,  как  она
называется. Поначалу неуверенно, но постепенно все громче и громче усталые
люди стали подпевать. Песня росла, ширилась,  и  тут  Саллах,  наконец-то,
вспомнила ее название: "Домик в горах". Да, сегодня все и  вправду  прошло
лучше не придумаешь!
     На следующее  утро  Саллах  и  Барр  вместе  с  остальными  пилотами,
находящимися как на орбите,  так  и  на  поверхности  планеты,  прослушали
небольшую  лекцию  первого  помощника  Онголы  о  необходимости  экономить
топливо.
     - У нас только-только хватит горючего, - говорил он, - чтобы спустить
на Перн каждого мужчину, женщину и ребенка. А также животных,  все  ящики,
бочки и те части кораблей, которые можно использовать на земле. Не тратьте
лишнего, и нам хватит. Только дураки жгут горючее понапрасну. Мы не  можем
позволить себе транжирить. С другой стороны, - он хитро улыбнулся, - среди
нас, вроде бы, дураков и нет.
     Затаив дыхание, Саллах следила за тем, как  шесть  челноков  один  за
другим поднялись в воздух. Потом камеры переключились  на  панораму  места
высадки.
     - Даже дух захватывает, - прошептала  Барр.  -  Никогда  в  жизни  не
видела столько неиспользованной земли...
     - Придется привыкать, - усмехнулась Саллах.
     Наблюдая за Перном, пилоты даже не  заметили,  как  пролетело  время.
Всего один миг, а челноки уже причаливали к "Йокогаме". Кенджо и  Юро  еще
даже не вышли из кабины, а первые  ящики  уже  поехали  в  грузовой  отсек
маленького кораблика.
     Затем - смена экипажа. Кенджо кратко, даже слишком кратко, по  мнению
Саллах, проинформировал ее об особенностях  взлетно-посадочной  полосы,  о
характере "Иджисана" и частоте связи с башней метеорологического контроля.
Отмахнувшись от вопросов Барр, он пожелал девушкам  счастливой  посадки  и
торопливо покинул ангар.
     - Ну и пусть катится, - с обидой сказала Барр.
     - Ладно тебе, - успокоила ее Саллах, - пошли, нам надо  еще  провести
предстартовую подготовку.
     К тому времени, как погрузка закончилась,  и  пассажиры  заняли  свои
места, челнок был готов к  полету.  Барр  лишний  раз  проверила,  все  ли
пристегнули ремни безопасности, поправила поудобнее кресло генерала  Черри
Дуфа, самого старого основателя, временно исполняющего  обязанности  судьи
колонии. Защелкало радио, и "Йокогама" дала добро на вылет.


     - Мы  только-только  прилетели,  -  жаловалась  Барр,  когда  Саллах,
маневрируя по полосе, выводила "Иджисан" на стартовый рубеж. - И  вот  уже
улетаем...
     - Мы провели тут  почти  восемь  часов,  -  напомнила  ей  Саллах.  -
Эффективность важнее всего... - Проверив показания приборов, она  включила
главные двигатели. - Кенджо и следующая партия  колонистов  уже,  наверно,
люк грызут от нетерпения.
     - Кенджо что, ни разу в жизни не ошибался? - спросила  Барр  у  своей
напарницы несколько часов спустя, когда тот весьма  нелестно  отозвался  о
расходе топлива в проведенном женщинами полете.
     - Поэтому он и жив до сих пор, - ответила Саллах.
     Но вообще-то она считала, что Кенджо не  прав.  В  глубине  души  она
знала, что за полет они с Барр потратили топлива  ничуть  не  больше,  чем
было абсолютно необходимо. И уж всяко меньше, чем  считалось  нормой.  Вот
потому-то Саллах и начала в тот день вести учет расхода горючего челноком.
Она заметила, что Кенджо всегда присутствовал при заправке "Иджисана".  Но
что это означало... Саллах считала себя весьма неплохим пилотом - и не без
оснований. И тем не менее, ей не  хотелось  спорить  с  Кенджо,  чей  опыт
намного превосходил ее собственный... во всяком случае, без веских  на  то
оснований и без тщательно проверенных записей и расчетов под рукой.


     Как и все остальные, дожидающиеся своей очереди, Сорка Ханрахан много
времени проводила, наблюдая за строительством колонии. Но,  в  отличие  от
других, Сорке все равно больше нечем было заняться. То, что она видела  на
экране монитора, само по себе ее нисколько не интересовало. И неважно, что
ее мама говорила, будто у них на глазах "творится история". История -  это
то, о чем читаешь в учебнике. Сорка  всегда  предпочитала  активный  образ
жизни, и потому вынужденное безделье и теснота на борту "Йокогамы"  быстро
начали действовать ей на нервы. И даже мысль о том, какая важная профессия
у ее отца - он был хирургом-ветеринаром - служила слабым  утешением.  Ведь
все без исключения дети, с которыми  она  встречалась,  отправлялись  вниз
раньше, чем она.
     Бриан, однако, не торопился.  Он  успел  подружиться  с  живущими  по
соседству близнецами Джепсонами. Там был еще старший  брат,  но  Сорке  он
совсем не нравился. Мама обещала, что на Перне, где Сорке придется  ходить
в школу, обязательно будут девочки ее возраста.
     - Мне нужен друг не потом, а сейчас, - мрачно бормотала себе под  нос
Сорка, бродя по коридорам "Йокогамы".
     Непривычная свобода для девочки, которая  вечно  должна  остерегаться
незнакомцев. Даже дома, на ферме Клонмела, родители не позволяли ей гулять
одной. Обязательно с кем-то из взрослых. Здесь же,  на  "Йокогаме",  в  ее
распоряжении оказался целый корабль. Иди куда  хочешь...  ну,  разумеется,
кроме  грузовых  и  энергетических   отсеков   и   капитанского   мостика.
Потрясающая свобода! Но сейчас Сорке хотелось, чтобы ее не трогали. И все.
Подумав, она направилась в свое излюбленное место - в оранжерею.
     Там она обнаружила укромный  уголок,  где  широкие  листья  достигали
потолка, а переплетающиеся ветви образовывали под ними  маленькие  зеленые
пещерки. Сорка любила запах  влажной  земли  и  зелени.  Даже  воздух  тут
казался чище и свежее, чем  где  бы  то  ни  было.  Рядом,  у  табличек  с
указателями и названиями, находилась рассада. Кое-какие из  этих  растений
Сорка даже знала: она осторожно дотронулась пальцем до майорана,  вдохнула
нежный аромат мяты. Дома у ее мамы был сад, и  в  нем  тоже  росла  всякая
всячина...  Сорка  с  любопытством  глядела  на  длинные  ряды  ростков  в
пластиковых пробирках  -  все  готово  для  того,  чтобы  сразу  же  после
приземления высадить их в открытый грунт.
     Она как раз наклонилась,  чтобы  лучше  рассмотреть  серебристо-серые
листья какого-то неизвестного ей растения,  когда  заметила  пару  голубых
глаз. Судорожно сглотнув, Сорка поспешно напомнила  себе,  что  здесь,  на
"Йокогаме", нет чужаков. Тут все  свои.  А  значит,  это  просто  один  из
пассажиров, так же, как и она сама,  решивший  отдохнуть  в  оранжерее  от
толчеи.
     - Привет, - нерешительно сказала она.
     Синие глаза растерянно заморгали.
     - Уходи  отсюда,  -  прогудел  из-под  кустов  голос  незнакомого  ей
мальчишки. - Тебе тут не место.
     - Почему это? Оранжерея открыта для всех... Только  знаешь,  тебе  не
стоит лазать под кустами. Ты можешь их помять.
     - Уходи, - повторил мальчик.
     - Вот еще! - пожала плечами Сорка. - Ты кто такой? Как тебя зовут?
     - Не обязан я всяким тут говорить мое  имя,  -  недовольно  проворчал
мальчик.
     - Ну, извини... - обиженно начала Сорка и тут поняла, что тот говорит
с легким акцентом. Точь-в-точь таким, как и у нее самой. - Слушай,  ты  же
ирландец! Как и я!
     - Я не как ты...
     - Ну, скажи, что ты не ирландец! - не услышав возражений  (а  что  он
мог возразить?), она улыбнулась. - Я  прекрасно  понимаю,  почему  ты  тут
прячешься. Здесь тихо и пахнет  приятно.  Почти  как  дома.  Мне  тоже  не
очень-то нравится на корабле. Словно селедки в  бочке...  Я  из  Клонмела.
Бывал там?
     - Ясное дело, -  недовольным  тоном  ответил  мальчик,  но  при  этом
немного изменил позу так, чтобы лучше видеть свою собеседницу.
     - Меня зовут Сорка Ханрахан...
     - Шон Коннел, - после долгой паузы представился мальчик.
     - Мой отец ветеринар. Самый лучший на Клонмеле.
     - Он работает с лошадьми? - с  одобрением  в  голосе  поинтересовался
Шон.
     - Со всеми больными животными, -  кивнула  Сорка.  -  А  у  вас  есть
лошади?
     -  Были...  пока  мы  жили  на  Баллинослое.  -  Его  глаза  внезапно
погрустнели. - У нас были прекрасные кони...
     - А у тебя был свой собственный пони?
     Шон печально кивнул.
     - Мне тоже пришлось оставить своего пони, - призналась Сорка. - Но на
Перне мне дадут другого. Мой отец говорит, что у них есть пони и для  вас.
- Ее отец, разумеется, ни о чем подобном и не упоминал, но удержаться  она
не смогла.
     - Без пони мы еще проживем, -  покачал  головой  Шон,  -  а  вот  без
коней... Без коней нам никуда.
     Сорка улыбнулась. Она поняла, кто такой Шон.  Отец  как-то  упоминал,
что среди колонистов есть несколько семей кочевников.
     - Зато на Перне, - сказала она, - никто не станет гнать вас со  своей
земли. Никаких тебе в-двадцать-четыре-часа-и-все-тут! Никаких дорог, кроме
тех, что вы сами проложите... В общем, только то, чего вы сами  хотите,  и
ничего плохого в придачу.
     - Так не бывает, - усмехнулся Шон.
     - Объявляется посадка в челноки! - внезапно проревел расположенный  в
оранжерее динамик громкой связи.  -  Пассажирам  немедленно  собраться  на
пятой палубе у ангаров.
     Шон мгновенно, словно черепаха в свой панцирь, нырнул обратно в  тень
кустов.
     - Эй! Это что, относится и к тебе тоже? - наклонившись, Сорка  тщетно
пыталась высмотреть спрятавшегося в густых зарослях  мальчика.  -  Знаешь,
парень, тебе крупно повезло! Всего лишь третий день, а ты уже летишь вниз!
Да что с тобой? Ты не хочешь лететь?!
     Встав на колени, девочка наконец-то разглядела лицо Шона.  Разглядела
и сразу же снова встала на ноги. Она уже несколько раз  видела  искаженные
ужасом лица, и потому сразу поняла: мальчику очень и очень страшно.
     - Я бы с удовольствием с тобой поменялась. Я-то жду не дождусь,  пока
дойдет очередь  до  нас.  В  конце  концов,  тут  лететь-то  всего-ничего!
Примерно то же самое, что с Земли на "Йоко". -  Сорка  надеялась  ободрить
Шона. - Это же было совсем не страшно? Правда?
     - Нам дали таблетки, - с ужасом в голосе прошептал мальчик,  -  и  мы
спали...
     - Значит, ты пропустил самое интересное! Половина взрослых рыдала при
виде старушки Земли, -  снисходительно  сказала  Сорка.  -  Последний  раз
увидеть... и все такое... Я тогда играла в  звездолетчицу  Ивонну  Ивс.  А
Бриан - это мой младший братишка - делал вид, будто  он  космонавт  Трейси
Трэйн.
     - Это еще кто такие?
     - Да ты что, Шон? Я же знаю, что в ваших караванах есть  видеоэкраны.
Ты что, никогда не смотрел "Приключения космических храбрецов"?!
     - Это для маленьких, - презрительно скривился Шон.
     - Да брось ты! Теперь и ты сам тоже космический храбрец. А  если  это
все для маленьких, то чего же тогда бояться?
     - А кто сказал, что я боюсь?
     - Значит, не боишься? А чего ж в оранжерее прячешься?
     - Мне просто захотелось подышать  свежим  воздухом,  -  собравшись  с
духом, Шон вылез на тропинку.
     - Подышать свежим воздухом?  -  с  деланным  недоверием  переспросила
Сорка. - Это когда внизу целая планета самого чистого воздуха на свете?  -
Она дружески улыбнулась Шону. - Постарайся сделать вид,  будто  ты  герой,
бывалый космический волк...
     - Отлет ровно через двадцать минут! - снова проснулся динамик. До сих
пор Дези Архиеду  еще  не  приходилось  дважды  приглашать  колонистов  на
посадку. - Опоздавшие будут перенесены в конец списка!
     - Знаешь, - повернулась Сорка к  своему  новому  знакомому,  -  тебе,
пожалуй, стоит поспешить. Если из-за  тебя  вашей  семье  придется  лишнюю
неделю торчать на борту, тебе, боюсь, не поздоровится!
     - Много ты знаешь! - сердито бросил Шон, убегая из оранжереи.
     - Мышка-трусишка! - прошептала Сорка  ему  вслед  и  нарочито  тяжело
вздохнула. - Таким уж он уродился...


     На шестой день практически все колонисты уже перебрались  с  кораблей
на Перн. Снятые с  челноков  кресла  временно  расставили  на  центральной
площади растущего на глазах поселка. А  с  орбиты  вниз  сплошным  потоком
текло бесконечное множество тюков, ящиков, коробок. И  все  это  следовало
разгрузить, рассортировать и убрать в надежное и безопасное  место.  Вслед
за припасами последовало хрупкое оборудование в специальных амортизирующих
коконах. За  ним  -  замороженные  сперма  и  драгоценные  оплодотворенные
яйцеклетки  с  Земли   и   Первой   Альфа.   Эти   яйцеклетки   сразу   же
имплантировались выведенными из анабиоза и доставленным с орбиты  на  Перн
коровам, козам и овцам. Маленькие, крепкие животные - не лучшее  из  того,
что могла предложить Земля, но вполне пригодные на роль носителей будущего
потомства. Что же касается эмбрионов... Ну, то было  совсем  другое  дело!
Специальные породы, адаптированные (и как хотелось  надеяться,  удачно)  к
условиям Перна. Считалось, что они смогут питаться местным кормом.  И  это
несмотря на крайне высокое содержание борона в распространенных  на  Перне
травах. Ну, а если все-таки и возникнут  проблемы,  то  Китти  Пинг  и  ее
внучка Цветок Ветра были готовы с помощью методов Эридани  соответствующим
образом изменить последующие поколения. Планировалось, что по крайней мере
некоторые  животные  приобретут  с   их   помощью   способность   выделять
необходимые на Перне гормоны - вместо  того,  чтобы  полагаться,  как  это
происходило на Земле, на помощь симбиотических бактерий.
     Ну, а что касается сроков, то адмирал Бенден утверждал,  что  к  тому
времени, когда закончится  разгрузка  кораблей,  на  Перне  уже  вылупятся
первые цыплята. Он также сообщил, что на Перне обнаружены яйцекладущие - у
моря, на кромке прибоя, там, где шло строительство гавани и рыбопитомника,
зоологи нашли яичную скорлупу. Вот только никто  не  знал,  чьи  это  были
яйца. Может, странных летающих ящериц,  о  которых  упоминалось  в  отчете
ГРИО? Но колонистам они пока не попадались. В любом  случае,  в  скорлупе,
как показал химический анализ, содержалось очень много борона. Значит, для
людей они в пищу не годились.
     В следующие пару дней челноки делали всего  по  два  рейса  в  сутки:
очень много времени отнимала погрузка  и  выгрузка  громоздких  и  хрупких
грузов.
     - Я предпочитаю возить пассажиров, - ворчала  Барр  в  столовой,  где
собрались на обед свободные от полетов пилоты. -  Все  эти  ящики,  бочки,
узлы, тюки, большие, маленькие и средние - они мне просто  осточертели.  И
эти абсолютно незаменимые растения тоже! Нам еще есть кого везти...
     В столовой было уже, конечно, не так много  народу,  как  раньше.  Но
все-таки достаточно.
     Оглядевшись, Саллах усидела сидящую неподалеку семью - все  ее  члены
щеголяли  роскошными  рыжими  волосами.  Девочка  приветственно   помахала
пилотам рукой.
     - Потрясающие волосы, правда? - с невольной завистью сказала Саллах.
     - Слишком непривычный цвет, - пренебрежительно отозвалась Эврил.
     - Ну, не знаю... - протянул Дрейк. - Для разнообразия,  может,  очень
даже ничего...
     - Она слишком юна для тебя, Бонню, - сухо сказала Эврил.
     - Я терпелив, - возразил Дрейк и усмехнулся - нечасто  ему  удавалось
удачно поддеть эту самодовольную красотку Эврил. -  Во  всяком  случае,  я
знаю, где ее искать, когда она вырастет. - Он сделал вид, будто  о  чем-то
глубоко задумался. - Знаешь, - добавил он чуть  погодя,  -  парень-то  для
тебя уж точно слишком мал. Все-таки разница в целое поколение...
     Эврил неприязненно поглядела на Дрейка и, схватив со стола  кувшинчик
для вина, направилась к  раздаточному  автомату.  Саллах  переглянулась  с
Барр. Завтра утром Эврил предстояло  вести  челнок  вниз.  Даже  чуть-чуть
замедленная алкоголем реакция пилота могла обернуться катастрофой.  Саллах
вопросительно поглядела на Набола, второго пилота  Эврил.  Но  тот  только
пожал плечами. Впрочем, девушка и не рассчитывала на его помощь. Никто  не
мог оказать влияние на заносчивую Эврил.
     - Эй, Эврил! - вдруг воскликнул Дрейк.  -  Погоди-ка  с  выпивкой!  -
Поднявшись из-за стола, он двинулся за ней следом. - Ты, кажется,  обещала
мне реванш в ручной мяч. Поле сейчас, наверняка, свободно. - Он  задиристо
улыбнулся, и Саллах со своего места увидела, как ладонь  Дрейка  ласкающим
движением скользнула по руке Эврил. - Давай попользуемся,  пока  можно,  -
добавил пилот, увлекая Эврил за собой.
     Небрежно взяв у нее из рук кувшинчик, Дрейк поставил его на ближайший
столик, и вместе они быстро вышли из столовой.
     - М-м-да... - протянула Барр. - Иногда его обаяние оказывается весьма
кстати.
     - Может, стоит посмотреть, в какой такой мяч они там решили поиграть?
- сердито глядя вслед исчезнувшей парочке, предложил Набол.
     - Видела я все эти игры, - отмахнулась Саллах. - И не  раз.  Извините
меня... - Она встала  и  прошла  к  столику  Ханраханов.  Барр,  возможно,
осталась не в самой приятной ситуации,  но  ничего,  если  станет  слишком
противно, она всегда может встать и тоже уйти. - Привет,  -  сказала  она,
подходя к своим случайным знакомым. - Когда вы улетаете?
     - Завтра, - приветливо улыбнувшись, ответил Рэд. Он подтащил стул  от
соседнего столика. - Присоединитесь к нам? По-моему,  мы  летим  вместе  с
вами.
     - Точно! - улыбаясь до ушей, подтвердила Сорка.
     - Долго же вам пришлось ждать, - заметила Саллах.
     - Я ветеринар, а Майра воспитатель, - объяснил Рэд. - Не самые важные
специальности на сегодняшний день.
     - А что, внизу действительно так хорошо, как это выглядит на экранах?
- вмешалась Сорка.
     - По правде говоря, у меня не было времени  разобраться,  -  печально
вздохнула Саллах. - Мы приземляемся,  разгружаемся  и  снова  улетаем.  Но
воздух пьянит как вино.
     Девушка мечтательно улыбнулась.
     - И,  разумеется,  ветер...  Ну,  а  школа  -  просто  класс!  -  Она
повернулась к детям. - Все на свежем воздухе! А учат всему, что мы знаем о
нашем новом доме.
     Ребята, пригорюнившиеся было  при  упоминании  о  школе,  услышав  ее
описание, сразу воспрянули духом.
     - Вчера вечером они не зажигали костра, - с разочарованием  в  голосе
сказал Бриан.
     - Это потому, что  установили  фонари.  Но  посмотри  сегодня  ночью.
Можешь не сомневаться, посидеть у костра хочется не только тебе. Насколько
я слышала, принято решение отвести  для  костра  специальную  площадку.  А
зажигать его будет тот, кто в этот день особенно хорошо поработал.
     - Ну, дела! - восхищенно воскликнул мальчик. - И что же надо сделать,
чтобы и мне доверили зажечь костер?
     - Ты что-нибудь придумаешь, - успокоил его отец.
     - Ладно, - встала Саллах. - Увидимся утром.
     - Мы придем раньше всех, - с улыбкой заверил ее Рэд.
     К удивлению Саллах, Ханраханы и впрямь оказались у  челнока  первыми.
Во всяком случае, они пришли раньше, чем  она.  И  все  потому,  объяснила
Майра, что они хотели удостовериться, действительно ли надежно  уложат  их
багаж в  грузовом  отсеке  челнока.  Особенно  Майру  беспокоила  семейная
реликвия - сундук для приданого из  красного  дерева.  Его  передавали  из
поколения в поколение. Сколько Сорка себя помнила, этот сундук  стоял  под
родительским окном. Перед отлетом его аккуратно разобрали по  дощечкам  и,
хотя он "съел" большую часть выделенного им веса, Ханраханы  решили  взять
его с собой. Вопрос теперь заключался только в том, чтобы  найти  в  Перне
подходящий клей - и тогда сундук будет как новенький.  Бриана  тоже  очень
волновал этот вопрос. Еще бы, ему ведь пришлось разобрать все свои модели.
     Этим вопросом Ханраханы и встретили Саллах и Барр.
     - Клей? - удивленно переспросила девушка. - Мы взяли с собой все, что
только можно вообразить. Думаю, и клей тоже. Ну, а даже  если  и  нет,  то
наши химики наверняка быстро что-нибудь состряпают.  А  теперь,  семейство
Ханраханов, живо  на  борт!  Еще  немного,  и  вас  затопчут  нетерпеливые
колонисты!
     Как пришедшие первыми, Ханраханы могли выбрать себе места. Сорка  тут
же предложила сесть в самом последнем ряду - тогда они выйдут раньше всех.
     Какая это была мука - терпеливо дожидаться, пока салон  наполнится  и
настанет время старта. А потом снова ждать, пока они доберутся  до  Перна.
Сорка прямо с ума сходила от нетерпения. А  тут  еще  забарахлил  передний
видеоэкран! Теперь она даже не знала, где они летят.  Кроме  того,  он  бы
хоть немного отвлек ее от неприятных раздумий о странной вибрации челнока.
Сорка тревожно  поглядывала  на  родителей,  но  они,  похоже,  ничего  не
замечали. Бриан глазел вокруг, раскрыв рот.  Понемногу  Сорке  становилось
страшно. Но потом она вспомнила прятавшегося в оранжерее  Шона  Коннела  и
свои собственные слова. Сорка  представила  себя  отважной  звездолетчицей
Ивонной Ивс, летящей  на  разведку  загадочной  планеты.  От  этого  стало
немного легче.
     А потом они прилетели. Инерция ретро-двигателей вдавила ее  в  мягкое
кресло, челнок закачался, коснувшись колесами земли, и вскоре замер.
     - Мы приземлились! - закричала Сорка. - Приземлились!
     - Тебя, кажется, это удивляет, милая? - лукаво спросил ее отец.
     - А когда мы выйдем, нам дадут поесть? - жалобно спросил Бриан.
     Кто-то из пассажиров засмеялся.
     Щелкнув, открылся пассажирский люк, и свежий, пахнущий травами воздух
наполнил салон. Саллах и  Барр  дали  разрешение  выходить.  Сердце  Сорки
стучало как бешеное.
     Вокруг нее все вставали, но девочка не могла даже пошевелиться.
     - Эй, Сорка, можно выходить! - крикнула ей Саллах.
     Расстегнув ремни  безопасности,  девочка  поднялась  с  кресла  и  на
нетвердых ногах двинулась к выходному люку. И замерла на пороге, сраженная
наповал видом Перна, бескрайними зелеными лугами и синим-пресиним небом.
     - Не загораживай выход, дочка, - сказала ей стоящая у трапа женщина.
     Сорка поспешно сбежала вниз, на землю. Трава была  не  совсем  такая,
как дома, на ферме. А растущие неподалеку кусты казались скорее  голубыми,
чем зелеными, и листья у них были какой-то странной, непривычной формы.
     - Папа, смотри, облака! - закричала  она,  подняв  глаза  к  небу.  -
Совсем как дома!
     - Может, они прилетели следом за нами? - улыбаясь, отец обнял девочку
за плечи.
     Сорке хотелось плясать, хотелось валяться  в  траве,  хотелось  петь.
Наконец-то она снова под открытым небом и никаких стен вокруг!
     - Вы Ханраханы или Джепсоны? - спросила  какая-то  женщина,  доставая
блокнот.
     - Ханраханы, - ответил Рэд. - Майра, Питер, Сорка и Бриан.
     - Добро пожаловать на Перн, - улыбнулась женщина и что-то отметила  в
своих записях. - Ваш дом номер четырнадцать на Азиатской площади. Вот ваша
карта. Тут указано все, что может вам понадобиться...
     - Мы прилетели! - воскликнул Рэд, обнимая жену.
     И Сорка с удивлением увидела на глазах родителей слезы.
     - Передайте диспетчеру, что нам тут нужны еще постели  и  кровати,  -
напутствовала пилотов администратор  колонии.  -  Иначе  кое-кому  сегодня
придется спать на земле.
     - Вот она - хваленая организация, - заметила Саллах, готовя челнок  к
возвращению на орбиту. - Скоро  наверху  вообще  никого  не  останется,  а
корабли станут грудой бесполезного железа.
     - Каждый раз, возвращаясь, я почти уверена, что кто-нибудь уже  успел
разобрать койки в нашей каюте, - призналась Барр.
     Она занялась предстартовой проверкой узлов и систем челнока, а Саллах
тем временем внесла в свой блокнотик цифры расхода  топлива  за  последний
спуск с орбиты. Планирование прошло - лучше некуда. А  это  означает,  что
сэкономлено почти двадцать  литров  ракетного  топлива.  И  так  в  каждом
полете. Совсем неплохо!
     - Ну, как успехи? - спросила она у своей  напарницы.  -  Все  готово?
Ветер с хвоста.  Давай  поторопимся.  Можно  сэкономить  еще  пару  литров
топлива.
     - Боже праведный, Сэл, ты такая же зануда, как этот Кенджо! Хотела бы
я знать, - спросила Барр, заканчивая проверку, - какого черта это  горючее
надо так сильно экономить? Все равно на нем никуда  не  улетишь.  А  после
того, как закончится разгрузка, станут ненужными и челноки. Разве не так?
     - Точно подмечено, - хмыкнула Саллах. - Знаешь, это весьма интересный
вопрос...
     Вернувшись, Саллах при первом же  удобном  случае  проверила  уровень
топлива в баках "Йокогамы". И окончательно  перестала  что-либо  понимать.
Если они и вправду экономят так много горючего, то  баки  должны  были  бы
быть полнее.
     Барр, увлеченная флиртом с одним из обслуживающих  челнок  механиков,
уже давным-давно забыла о своем "интересном вопросе". Но Саллах  он  никак
не давал покоя. Она подсчитала среднее потребление топлива за  проведенные
ею полеты. Сделала  максимально  точную  оценку  потребления  для  полетов
Кенджо и других пилотов. В итоге получалось, что за прошедшее  время  было
сэкономлено более двух тысяч литров топлива. Подумав, Саллах вычла из этой
цифры определенный процент -  перерасход  горючего  относительно  среднего
потребления из-за плохих погодных условий или сильных ветров. И вот  новая
величина - чуть поменьше, чем прежняя. И что интересно,  обе  они  намного
больше, чем общий объем топлива в баках "Йокогамы".
     Но во имя чего прятать горючее? Может,  Эврил  что-то  замышляет?  Но
Кенджо и Эврил отнюдь не друзья... совсем  даже  наоборот.  Впрочем,  если
хочешь в зародыше пресечь любые подозрения...
     Потом Саллах узнала расстояние до ближайшей звездной системы, которая
оказалась необитаемой и закрытой ГРИО для  всякого  использования  людьми.
Прикинув полетные характеристики капитанского ботика,  Саллах  обнаружила,
что в идеальных условиях "Марипоза" могла бы дотянуть до этой  звезды.  Но
кому нужна необитаемая система? А если  взять  обитаемую?  Ближайшая  была
слишком  далеко.  Махнув  рукой  на  эту  неразрешимую  проблему,   Саллах
отправилась на поиски Барр. Этим вечером им предстояло снова  пилотировать
"Иджисан". А это, в свою очередь, означало,  что  ночевать  они  будут  на
Перне.



                                    4

     К неописуемому удовольствию Сорки,  школа  на  Перне  основной  своей
целью считала помочь детям привыкнуть к их новому дому. Все без исключения
прослушали  инструкцию  по  технике  безопасности  при  работе  с  разными
инструментами, а  ребят  постарше,  даже  учили  обращаться  с  некоторыми
машинами. Школьникам демонстрировали растения, которых следовало избегать,
и рассказывали обо всем,  что  ученым  удалось  узнать  о  флоре  и  фауне
планеты. Под конец всех, кому больше двенадцати,  собрали  возле  главного
здания школы.
     - Сейчас, -  начал  Руди  Шварц,  директор  школы,  -  когда  мы  еще
только-только обживаемся на этой планете, вам предоставляется  возможность
поработать со специалистами в самых  разных  областях.  Нам  хотелось  бы,
чтобы в итоге вы смогли выбрать для  себя  ту  профессию,  которой  решите
посвятить свою жизнь. Видите ли, мы собираемся возродить на Перне  систему
ученичества. Она в свое время неплохо поработала  на  Земле  и  на  Первой
Альфа Центавра. Она, как нам кажется, прекрасно  подходит  нашей  колонии.
Всем вам придется здорово потрудиться, а особо усердных мы постараемся как
следует наградить.
     - Интересно, как? - с сомнением в голосе спросил мальчик  из  заднего
ряда.
     - Ну, прежде всего, само сознание того, что ты хорошо поработал - это
уже немало, - ответил  Шварц,  -  но  кроме  этого  особо  отличившиеся  к
совершеннолетию получат право на дополнительный надел земли.
     - Отец говорит, - вставил один из мальчишек,  -  что  основатели  все
равно захапают всю хорошую землю.
     - Хартия нашей колонии действительно дает основателям  право  первыми
выбрать себе землю, - кивнул директор. - Но позвольте вам  напомнить,  что
Перн - очень большая планета, и здесь миллионы  акров  плодородной  земли.
Никто не может взять себе земли больше, чем может обработать. Так  что  не
волнуйся, хватит и твоему отцу, и тебе самому... А теперь к делу.  Кто  из
вас знает, как обращаться со скутером?
     Оглядывая своих  одноклассников,  Сорка  с  некоторым  удивлением  не
обнаружила среди них  Шона  Коннела.  Вот  пройдоха!  Не  успели  начаться
занятия, как его и след простыл!
     В конце директор рассказал, как обращаться  на  склад  за  всем,  что
может им  потребоваться:  начиная  от  драгоценных,  привезенных  с  Земли
конфет, и кончая ботинками и новой одеждой.
     - Каждый колонист, - сказал учитель,  -  имеет  право  на  свою  долю
предметов роскоши. Если такой предмет есть в наличии, тебе его обязательно
выдадут. Надо только соблюдать умеренность...
     Закончилось занятие указанием  собраться  около  школы  к  тринадцати
ноль-ноль. А пока можно пообедать в столовой, расположенной около  площади
Костра.
     После вынужденного двухнедельного безделья на борту "Йокогамы"  Сорка
с радостью бралась  за  любую,  пусть  даже  самую  тяжелую  работу.  Надо
сказать, что остальные девочки относились к этому  делу  несколько  иначе.
Родившиеся и выросшие в городе,  они  не  привыкли  к  физическому  труду.
Сорка, которая всю свою жизнь провела на  ферме,  глядела  на  них  сверху
вниз. Она так усердно убирала камни с будущего поля, что  женщина-агроном,
руководившая этой работой, даже была вынуждена ее остановить.
     - Ты молодец, Сорка, - сказала она, - и мы очень благодарны  тебе  за
усердие. Но не забывай: твои мускулы  бездействовали  пятнадцать  лет.  Со
временем они окрепнут, а пока...
     - Ну, во всяком случае, у меня  хотя  бы  есть  мускулы,  -  хмыкнула
Сорка, презрительно поглядев на мрачно слоняющихся по полю одноклассниц.
     - Ничего, - усмехнулась агроном, - они тоже привыкнут к Перну. Им  же
тут жить. Как и всем нам...
     Сорка вздохнула с таким  удовлетворением,  что  ее  собеседница  даже
рассмеялась.
     - Ты никогда не думала стать агрономом? - спросила она.
     - Не-а... Я буду ветеринаром, как мой отец.
     А через несколько дней ее и еще пятерых ребят отправили в  гавань,  к
рыбопитомнику.
     - Ты доказала, что можешь  работать  самостоятельно,  -  одобрительно
сказал ей директор Шварц. - Именно то,  что  и  требуется  для  настоящего
колониста. То, что нужно нам на Перне.
     Целое  утро  они  провели,  изучая  тех  представителей  животного  и
растительного мира моря, которые  уже  попадались  на  глаза  биологам.  А
затем, разбившись на две группы, ребята отправились в разные стороны вдоль
берега. Задание им дали очень  простое:  собирать  все  незнакомые  травы,
водоросли и все, что могло остаться  на  песке  после  вчерашнего  шторма.
Старшим в тройке, куда входила  Сорка,  назначили  Якова  Чернова.  Ему  и
вручили радиомаяк на случай, если детям срочно потребуется помощь.
     - Песок тут такой же, как и  на  Земле,  -  заметил  третий  член  их
группы, паренек по имени Чанг.
     - Знаешь, на Перне, как и на Земле, вода точит камни. Процесс один  и
тот же, а значит, и результат одинаковый, - объяснил  Яков.  -  Ты  откуда
родом?
     - Из Канзаса, - ответил Чанг. - Ты, небось, даже и не знаешь, где это
находится, - с вызовом заявил он Сорке.
     - Канзас граничит с востока с  бывшим  штатом  Миссури,  с  юга  -  с
Оклахомой, с запада - с Колорадо, и с севера -  с  Небраской,  -  нарочито
небрежно сказала девочка. - А песка в вашем Канзасе нет и в  помине.  Одна
пыль.
     - Ну, географию ты, похоже, знаешь, - одобрительно кивнул Яков.  -  А
сама-то ты откуда?
     - Колорадо? - язвительно предположил Чанг.
     - Ирландия.
     - А-а... один из этих европейских островков...
     - Эй, смотрите, - прервала его Сорка. - Это что такое?
     Она показывала на длинную плеть темно-красной водоросли.
     - Только  ничего  не  трогайте  руками,  -  поспешно  напомнил  Яков,
пинцетом поднимая водоросль с песка.
     - Мне кажется, она росла на дне, -  сказала  девочка.  -  Видите  эти
отростки - они очень напоминают корни.
     - Такого нам  не  показывали,  -  уверенно  сказал  Чанг,  подставляя
мешочек для образцов.
     Сколько они не бродили потом по берегу, больше ничего нового найти им
так и не удалось.  Ребята  уже  собирались  возвращаться,  когда,  обогнув
выступ шершавой серой скалы, наткнулись на довольно большой пруд. А в  нем
- на нескольких  представителей  не  встречавшейся  людям  раньше  морской
фауны: там деловито сновали по дну  многоножки,  пара  похожих  на  пузыри
тварей пурпурного цвета  -  по  мнению  Сорки,  наверняка  ядовитых,  -  и
несколько прозрачных, длиной с палец, созданий, напоминающих рыбок.
     - Знаете, - поделился своими сомнениями Яков,  -  они  не  слишком-то
похожи на рыб. Они больше напоминают... я даже не знаю что.  Странные  они
какие-то, -  подумав,  добавил  он,  глядя  на  ряды  плавников,  кольцами
опоясывающих маленькие создания.
     - Мы, во  всяком  случае,  такого  еще  не  видели,  -  заявил  Чанг,
спускаясь к воде.
     Совместными усилиями  мальчикам  удалось  загнать  в  банку  один  из
пузырей; многоножки так и кинулись в другую, но вот псевдорыбки упорно  не
хотели попадать в неволю.
     Сорка пыталась дать пару хороших советов,  как  надо  их  ловить,  но
видя, что никто ее не  слушает,  решила  еще  немного  пройти  по  берегу.
Обогнув большую кучу валунов и мелкой гальки, она очутилась перед огромной
скалой, по форме удивительно  напоминающей  человеческую  голову.  Все  на
месте: и лоб, и брови, и нос, губы и подбородок, часть которого зарылась в
омываемый прибоем песок. Восхитительная голова, и нашел ее не  кто-нибудь,
а Сорка! Одна  из  девочек  как-то  упала  в  яму,  оказавшуюся  входом  в
расположенную к юго-западу от поселка систему пещер. Так вот,  с  тех  пор
эти пещеры официально так и называются  "пещеры  Катерины",  по  имени  их
невольной первооткрывательницы.
     Голова Сорки? Нет... Сорка недовольно нахмурилась. Звучит  как-то  не
так. Могут подумать, будто это ее голова, а они совсем не похожи.  Пытаясь
разрешить  эту  сложную  проблему,  девочка  подняла  глаза...  и  так   и
задохнулась от изумления. Словно подвешенное в воздухе на невидимой  нити,
у самой макушки каменной  головы  висело  невероятное  существо.  В  ярком
солнечном свете оно казалось сделанным из чистого золота. Всего один  миг,
а потом удивительное создание, качнув крыльями, скрылось за камнем.
     Никто не показывал Сорке ничего похожего! Да уж! Теперь  ей  будет  о
чем рассказать по возвращении!  Она  быстро  побежала  к  каменной  глыбе,
вблизи вовсе не похожей на голову. Но даже это не  огорчило  девочку.  Она
нашла нечто куда более интересное!
     Карабкаясь по валунам, Сорка поднялась почти до  самой  вершины.  Она
осторожно выглянула и разочарованно вздохнула.  Летающее  существо  успело
куда-то исчезнуть. Перед ней лежала голая поверхность  камня,  тут  и  там
изрытая небольшими углублениями.  Бивший  о  скалу  прибой  обдал  девочку
облаком холодных брызг, и Сорка поспешно выбралась на самый  верх.  Отсюда
открывался  прекрасный  вид  на  бухту.  Сорка  видела  Чанга   и   Якова,
сосредоточенно склонившихся над озерцом среди камней. Дальше она различила
фигурки людей,  суетящихся  около  недостроенного  рыбопитомника,  и  даже
первые рыбачьи суденышки на якоре у будущего причала. Это все на  востоке,
а на западе - девственный берег, рассеченный кое-где скалами типа той,  на
которой она сейчас стояла. Впереди же... впереди  -  только  океан!  Вода,
вода, и где-то за горизонтом - северный континент.
     Сорка повернулась, задумчиво глядя на пышные кусты, растущие на  краю
скалы. Внезапно ей захотелось пить.  Заметив  красные  плоды,  точь-в-точь
такие, как им показывали сегодня утром, девочка решила  сорвать  несколько
штук. Эти плоды съедобны - можно и самой  поесть,  и  мальчишкам  отнести.
Они, небось, не откажутся.
     Сорка шагнула к  кустам,  и  тут  одновременно  случилось  сразу  два
удивительных события. Во-первых, она чуть не  наступила  на  спрятанное  в
углублении гнездо, полное пятнистых яиц, а  во-вторых,  кто-то  спикировал
прямо ей на голову. Еще немного, и Сорка  осталась  бы  без  глаз:  острые
когти  просвистели  над  самой  ее  головой.  Хорошо  еще,   что   девочка
инстинктивно пригнулась.
     Сорка  с  тревогой  огляделась.  Золотое   летающее   существо   явно
готовилось к новой атаке. Девочка замерла,  как  когда-то  она  сделала  с
рассерженным  быком,  и  приготовилась  в  последний  момент  отскочить  в
сторону. Волна злобы и страха захлестнула ее с головой, так,  что  даже  в
глазах потемнело.
     Сбитая с толку неожиданными эмоциями, но прекрасно  понимая  грозящую
ей опасность, Сорка опрометью кинулась к краю скалы  и  начала  спускаться
вниз. Раздавшийся за спиной у девочки яростный визг  заставил  ее  удвоить
усилия. Золотая молния со свистом пронеслась  мимо  -  Сорка  в  последний
момент нырнула под большой валун. Отсюда она могла рассмотреть, кто же  на
нее напал. На фоне зеленовато-голубого неба, сверкая оранжевыми глазами  и
широко распахнув почти прозрачные крылья, висело золотое  хвостатое  диво.
Еще миг, и существо исчезло, оглашая  воздух  пронзительными  недовольными
воплями.
     Внезапно разбившаяся о камни у ног девочки волна окатила ее с  головы
до  ног.  Начинался  прилив.  А  это  означало,  что  из-под  валуна  надо
выбираться. И поскорее.  Сорка  осторожно  выглянула  из  своего  укрытия.
Никого. Новая волна и новый холодный душ заставили Сорку на миг забыть  об
осторожности. Она резко дернулась и,  не  удержавшись  на  мокрых  камнях,
кубарем полетела вниз.
     До земли, к счастью, оказалось совсем не далеко. Метр, не больше.  Но
падая, девочка здорово ободрала  о  шершавую  скалу  локти  и  колени.  Не
удержавшись, Сорка заплакала. И не столько от боли, сколько от обиды.
     Откуда-то сверху раздалась такая точная имитация ее плача, что  Сорка
даже вздрогнула. Там, в паре метров у нее над головой, недвижно  висела  в
воздухе ее недавняя преследовательница.
     - Ты что, еще и смеяться надо мной вздумала? - с  гневом  воскликнула
Сорка, мигом позабыв про слезы. - Только попробуй!
     И в тот же миг существо исчезло.
     - Вот это да! - растерянно заморгала девочка. - Быстрее молнии!
     Медленно поднимаясь на ноги, она огляделась по сторонам. Но странного
золотого создания нигде не было видно. Словно оно ей только приснилось.
     Новая волна накатила на берег, и девочка поспешно отступила, хотя все
равно уже промокла насквозь. Ссадины горели от  соленой  воды,  а  ей  еще
предстоял долгий путь обратно к рыбопитомнику. И главное - нечего показать
за свои труды! Но она твердо решила пока никому не  рассказывать  о  своей
находке.
     Вдруг сверху зашуршали кусты, и  оттуда  выглянула  белокурая  голова
Шона Коннела.
     - Эй, ты, горожанка говенная! Чего ты  лезешь  куда  тебя  не  звали!
Вонючка мелкая, ты спугнула ее!
     Сверкая глазами, Шон скатился на песок. За прошедшие  несколько  дней
его кожа из белой превратилась в ярко-розовую - он явно подолгу  находился
на солнце.
     - Лежу тут с самого рассвета - все жду, когда она в силок попадет!  А
ты, как последнее дерьмо, все испортила! Толку с тебя...
     - Ты хотел поймать ее в силок? - вскинулась Сорка. - Эту  красавицу?!
И забрать ее от яиц?! - Вне себя от ярости, девочка кинулась  на  Шона.  -
Только посмей! Даже и думать забудь о том, чтобы причинять ей вред!
     - Да ничего я ей  не  сделаю!  -  ответил  мальчик,  уворачиваясь  от
ударов. - Я хочу только приручить ее! Мы никого просто так не  убиваем.  А
она мне нужна... Но для себя!.. Только приручить!
     Неожиданным броском Шон сбил Сорку с ног. Еще миг, и он уселся на нее
верхом.
     - Не будь  дурой!  -  уже  спокойнее  сказал  он,  не  давая  девочке
вырваться. - Я не причиню ей вреда. Я слежу за ней уже целых два дня. И до
сих пор никому ничего не рассказывал. Ясно?
     - Правда? - до Сорки наконец-то дошло, что ей говорят.
     - Спрашиваешь!
     - И все равно ты это плохо придумал, - не сдавалась Сорка.  -  Нельзя
отнимать ее от яиц.
     - Я бы за ними присмотрел.
     - Ты же даже не знаешь, нужна она  своим  деткам  или  нет.  Нет-нет,
трогать никак нельзя!
     - А что  ты  собираешься  делать?  -  с  подозрением  поинтересовался
мальчик. - За такую находку полагается награда. А нам  деньги  нужны  куда
больше, чем тебе.
     - Да  нету  денег  на  Перне!  -  поражаясь  неосведомленности  Шона,
воскликнула Сорка. - Кому они тут нужны? - И, видя  недоуменное  выражение
его лица, пояснила: - Ты можешь взять все  необходимое  на  складе.  Разве
тебе в школе этого не говорили? - Шон молчал. - Понятно. Ты смылся еще  до
того, как директор рассказал о том, как мы будем жить в нашей  колонии.  -
Сорка презрительно фыркнула. - Ладно, пусти. Еще немного, и у меня в спине
будет дырка от камня. Знаешь, ты совершенно невозможен!
     Встав, она отряхнулась, а потом снова повернулась к Шону.
     - Но ты хоть узнал, что здесь можно  есть,  а  что  нельзя?  -  Когда
мальчик неохотно кивнул, она вздохнула с облегчением. - Школа не так уж  и
плоха. Во всяком случае, на Перне.
     - Ты говоришь, нет денег? - Шон, похоже, никак не  мог  свыкнуться  с
этой невероятной новостью.
     - Ну, разве что кто-то привез с собой пару монет в качестве сувенира,
- хихикнула Сорка. - Хотя, по правде сказать, я сильно в этом  сомневаюсь.
Монеты - они такие тяжелые! Подожди, - Сорка схватила Шона за рукав  -  Не
уходи. Если ты хочешь что-то получить, надо обратиться на склад. Это самое
большое здание в поселке. Скажешь, что тебе нужно, запишешь свое  имя,  и,
если только эта вещь у них есть, тебе ее сразу же принесут. Это называется
запрос. Каждый из нас, включая даже совсем маленьких  детей,  имеет  право
затребовать  со  склада  все  необходимое.   Ну,   конечно,   в   пределах
разумного... - Сорка улыбнулась. - Кстати, что ты тут делаешь?
     - Ты же сама мне говорила на "Йоко", что на  Перне  мы  сможем  ехать
куда захотим, - улыбнулся в ответ Шон. - Но сейчас  уехать  мы  никуда  не
можем: лошадей-то у нас нет.
     - Вы что, и кибитки с собой привезли? - поразилась девочка,  мысленно
прикидывая, сколько они должны были весить.
     - Кибитки у нас есть, - кивнул мальчик. - Вот только кто их  потянет?
Но зато мы свободны и живем, где нам вздумается.
     - Знаешь, лошадей  вам  придется  подождать,  наверно,  пару  лет,  -
сказала Сорка. -  Но  работа  уже  началась.  Мой  папа  ветеринар,  и  он
рассказывал, что они уже разморозили и кобылиц, и ослиц, и коз, и овец.  И
не только разморозили,  но  и  сделали  их  беременными  необходимыми  нам
породами.
     - Разморозили? - округлил глаза Шон.
     - Ну, конечно! Кто же сможет ухаживать за  животными  пятнадцать  лет
без  перерыва?  Но,  как  ни  крути,  а  пока  родятся  жеребята,  пройдет
одиннадцать месяцев.
     - Нам обещали коней, - упрямо повторил Шон.
     - И вы их получите, -  поспешила  заверить  его  Сорка.  -  Мой  папа
говорил, что... что вы самые первые в списке.
     - Вот так-то лучше, - мрачно процедил  мальчик.  -  Иначе  у  кого-то
будут большие неприятности.
     - Перед тем, как устраивать кому-то неприятности, - заметила Сорка, -
приди-ка поговорить со мной. У нас  всегда  были  прекрасные  отношения  с
вашим племенем в Клонмеле. И не сомневайся, вы получите  своих  лошадей...
Только вот еще что, - добавила она, немного подумав. - Если я  узнаю,  что
ты причинил хоть какой-то вред этому прекрасному созданию, -  она  махнула
рукой в сторону скалы, - я сделаю так, что вы не  получите  ровным  счетом
ничего! Впрочем, все равно тебе ее не поймать! Она  умная,  почище  нас  с
тобой. Она отлично знает, что ты задумал.
     - Тебе-то откуда об этом известно? - с откровенным сомнением в голосе
спросил Шон.
     - Я всегда понимала животных, - усмехнулась Сорка. - Так  же,  как  и
ты. Ладно, еще увидимся. И запомни, просто говоришь на  складе,  что  тебе
нужно. И все.
     Она повернулась и побежала искать Якова и Чанга -  им  как  раз  была
нужна помощь - отнести банки с диковинными морскими  обитателями  назад  к
рыбопитомнику.


     Когда Саллах Телгар услышала призыв добровольцам  остаться  на  борту
"Йоко" на выходные - все остальные отправлялись отдыхать вниз, на Перн,  -
она заколебалась. Но потом, увидев, что первыми записались Эврил,  Барт  и
Набхи,  тут  же  записалась  следом.  Эта  троица   всегда   и   во   всем
руководствовалась исключительно собственной выгодой. Почему же  тогда  они
вызвались? Это казалось подозрительным. Кроме того, Саллах было интересно,
куда Кенджо ухитрялся прятать сэкономленное  горючее.  В  баки  "Йокогамы"
регулярно  заливалось  положенное  количество  ракетного  топлива.  Однако
тщательные подсчеты, проведенные Саллах, бесспорно доказывали,  что  часть
его бесследно исчезала. Оно  не  сгорало  в  двигателях  "Иджисана"  и  не
плескалось в огромных топливных камерах "Йокогамы". Очень  странно!  Скоро
на старушке "Йоко" уже не найдется укромного места, чтобы спрятать  стакан
горючего, не говоря о тоннах! И вот еще что: Кенджо среди добровольцев  не
оказалось.
     Улыбочка  Эврил,  когда   Саллах   вела   "Иджисан"   на   орбиту   с
добровольцами,  не  оставляла  сомнений  -  астрогатор  запланировала   на
выходные  нечто  весьма  для   себя   интересное.   Барт   Лемос   казался
встревоженным и, похоже, здорово нервничал, а  Набхи  Набол,  как  всегда,
глядел на всех свысока. Саллах  не  сомневалась,  что  эта  троица  что-то
затевает. Вот только что?
     - Бог ты мой, - прошептал Борис Павлов, когда они  с  Саллах  шли  от
ангаров челноков к капитанскому мостику.
     Пустые  коридоры  с  голыми  стенами.  Из  каждых   трех   потолочных
светильников на месте оставался всего один. Вскоре  "Йоко"  превратится  в
пустую консервную банку - корпус с гулким главным  коридором,  ведущим  на
мостик, где нетронутыми будут стоять корабельные компьютеры. Большая часть
их памяти  уже  скопирована  и  доставлена  на  Перн.  Кое-что,  а  именно
навигационная и военная информация, защищенная надежными паролями,  так  и
останется на "Йоко". Да и зачем она нужна внизу?
     Саллах  содрогнулась,  увидев,  что  герметичные  перегородки   между
отсеками уже успели исчезнуть.
     - Кажется, - сказала она, - последний, кто покинет  "Йоко",  разберет
за собой пол в коридорах.
     - Это какой-то кошмар - так обращаться со старой леди, которая к тому
же славно нам послужила, - вздохнул Борис.
     - Это Иван  Грозный  постарался,  -  заметила  Саллах,  имея  в  виду
офицера, отвечающего за разборку кораблей. - Его же не зря так прозвали. К
тому же, наш Иван родом с Аляски.
     - Кто бы мог подумать? - с притворным изумлением воскликнул Борис.  -
Мы все теперь жители Перна. Что это за Аляска, о которой ты упомянула?
     - Ты серый, как валенок, Борис!  Хотя  ты  и  центурианин  во  втором
поколении. Аляска - это местность на  Земле,  рядом  с  северным  Полярным
кругом. Там, между прочим, очень холодно. О жителях  Аляски  говорят,  что
они никогда ничего не выбрасывают. Во всяком случае, мой отец  был  именно
такой. Это у них, наверное, в генах, ведь вырос мой папаша на Первой, хотя
его родители и в самом деле родом с Аляски.  -  Саллах  вздохнула.  -  Мне
пришлось перед отлетом разбирать... В общем, четырнадцать лет  он  собирал
этот... ну, я бы не сказала мусор - практически все мне удалось продать. И
довольно удачно. Но и потрудиться пришлось  изрядно.  Авгиевы  конюшни  по
сравнению с этим - просто рай, да и только.
     - Авгиевы конюшни?
     - Да ну тебя, - отмахнулась Саллах.
     Порой она не могла понять, серьезно Борис говорит или  придуривается.
Кое-кто из колонистов хотел,  улетая,  оставить  позади  и  литературу,  и
искусство,  и  историю,  и  языки  -  все  то,  что  делает  людей  такими
восхитительно разными. К счастью, в возобладала  менее  радикальная  точка
зрения. Генерал Черри Дуф, официальный  историограф  экспедиции,  настоял,
чтобы вместе с людьми на Перн улетели записи всего  культурного  достояния
человечества. Желающие начать все с нуля утешались тем, что на новом месте
возникнут новые традиции, а старое отомрет само собой.
     - Никогда не знаешь, - любил повторять Черри Дуф, - когда та или иная
информация вдруг окажется жизненно важной.  На  всякий  случай  возьмем  с
собой все! В конце концов, это займет не  так  уж  много  места  в  памяти
компьютера.
     Капитанский мостик почти не пострадал. Даже защитные переборки, и  те
оказались на месте. Усевшись в командирское кресло, Борис попросил  Саллах
проверить стабильность орбиты "Йоко".
     - Программа коррекции в полном порядке, - сообщила  девушка,  занимая
место за пультом штурмана. - Все параметры в норме.
     - Вахтенному офицеру стоило нас дождаться, -  недовольно  пробормотал
Борис. - Наверно, испугалась, что ее могут забыть, - вздохнул он. - Им так
не терпится вниз...
     Сам он с радостью согласился провести пару дней на "Йоко". Работая на
закладке фундамента будущего гидроэнергетического блока,  Борис  в  азарте
забыл вовремя одеть рубашку. В итоге, на солнце он теперь чувствовал  себя
весьма неуютно.
     Щелкая клавишами селектора, Борис один за другим вызывал  посты.  Все
вахтенные были на своих местах. Саллах отметила, что Эврил  и  Барт  Лемос
отвечали за систему жизнеобеспечения, а Набхи  Набол  занимался  складами.
Пока шла перекличка, девушка запустила  подпрограмму  проверки  доступа  к
главной базе данных корабельного компьютера. Подобная проверка могла  быть
инициирована только с центрального пульта и ниоткуда больше. Теперь Саллах
будет знать, какая запрашивалась информация и кем именно.
     - Ты, случайно, не знаешь, они уже отправили вниз копию библиотеки? -
поинтересовался Борис, закончив перекличку.
     - По-моему, Дуф что-то говорил  -  дескать,  работа  по  формированию
библиотеки уже закончена, - сказала Саллах. - Но почему бы тебе не сделать
пару лишних копий? Пленка еще осталась.
     - Пожалуй, в этом что-то есть, - кивнул Борис. -  Я,  можно  сказать,
шкурой поплатился за энергию, необходимую для их воспроизведения!
     Саллах рассмеялась. Вид Бориса и впрямь вызывал живейшее  сочувствие.
Брюки  и  рубашка  -  на  пару  размеров  больше,  чем  обычно.   А   лицо
красное-красное. В общем, сейчас ему явно приходилось несладко.
     Через некоторое время запущенная девушкой программа выдала  на  экран
первые  результаты.  Эврил  интересовалась  запасами   топлива   в   баках
"Йокогамы". Набол затребовал данные о наличии запасных частей к  различным
устройствам - исключительно тем, которые уже находились на Перне. Особенно
его интересовало их конкретное местоположение на складах.
     "Теперь ему  не  придется  ни  запрашивать  их,  ни  расписываться  в
журнале, - подумала Саллах. - Он может пройти на склад тайком и, зная, где
что лежит, все взять самостоятельно".
     Впрочем, запросы Набхи не очень беспокоили Саллах. Вот Эврил - совсем
другое дело. Она компетентный астрогатор, и если  кто  и  сумеет  грамотно
воспользоваться оставшимся топливом, то только она. И вот еще вопрос: куда
же все-таки делись все эти тонны, сэкономленные Кенджо?
     Вслед за данными по топливу Эврил запросила  информацию  о  ближайших
звездных системах, пригодных для жизни. На двух таких  планетах,  судя  по
отчетам ГРИО, уже начали развиваться разумные  существа.  До  этих  планет
неблизко, но адмиральский ботик вроде бы должен дотянуть. Ну хорошо, пусть
"Марипоза" и способна туда добраться, Эврил-то с этого какой прок? Долгое,
опасное  путешествие...  Потом  Саллах  вспомнила:  на  ботике  были   две
анабиозные камеры - на самый крайний случай. Сама Саллах не хотела бы  ими
воспользоваться: техника анабиоза еще находилась  в  стадии  апробации,  и
потому лучше, чтобы кто-нибудь все время контролировал  работу  сложной  и
пока еще недостаточно надежной аппаратуры. Но камер на "Марипозе" не одна,
а две! Интересно, кто тот счастливчик, кому суждено отправиться  вместе  с
Эврил? На тот случай, если она и впрямь собралась улететь  с  Перна...  Но
зачем отсюда улетать? Девушка недоуменно пожала плечами. Целый новый мир в
твоем распоряжении...
     Саллах продолжала наблюдение все три дня, что они провели на  орбите.
Отправляясь вниз, она уничтожила программу, а результаты записала себе  на
диск. К этому времени ей уже не  терпелось  поскорее  вернуться  на  Перн.
Полуразрушенная "Йокогама" действовала на девушку угнетающе. Скоро,  очень
скоро отсюда увезут последний  ящик  груза,  и  "Йоко"  вместе  со  своими
сестрами навсегда останется на орбите - три новых звездочки на небосклоне.



                                    5

     Родители Сорки не одобряли ее дружбы  с  Шоном  Коннелом.  Это  могло
показаться странным, но и семья Коннелов не слишком-то обрадовалась  новой
знакомой своего сына. Но все это ничуть не влияло на взаимоотношения Сорки
и Шона.
     Их объединяло восхищение и живой интерес к обнаруженному ими золотому
крылатому существу и  его  кладке.  Частенько  они  наблюдали  за  гнездом
вместе. Очень уж им хотелось присутствовать, когда яйца, наконец, треснут,
и на свет появятся маленькие... маленькие - кто?
     В то утро (между прочим, выходной) Сорка прибежала на берег,  готовая
провести там весь  день.  Она  прихватила  с  собой  из  дому  целую  кучу
бутербродов - и для себя, и для Шона. Дети  прятались  в  кустах  на  краю
скалы. На другом краю, блестя огромными глазами, грелась на солнце золотая
красавица.
     - Совсем как ящерица, - прошептал Сорке на ухо Шон.
     - Вовсе  нет,  -  запротестовала  девочка,  вспоминая  иллюстрации  к
сказкам. - Скорее, как маленький дракон. Скажем... дракончик, -  заключила
она.
     Ей очень не хотелось называть ящерицей такое великолепное создание.
     Перед самым носом Сорки через траву деловито продиралась  разделенная
на три части многоножка. Фелисия  Грант,  школьная  учительница  биологии,
как-то рассказывала ребятам об этом странном насекомом.  Оно  размножалось
делением: отпрыски оставались соединенными с родителем, пока не  достигали
равного ему размера.  А  потом  отваливались  и  начинали  самостоятельную
жизнь.
     - Змеи питаются этими многоножками, - заметил  Шон,  задумчиво  строя
стенку из сухих листьев на пути многоножки, - а вейрии едят змей.
     - Вейрии даже едят других вейрий, - с отвращением  в  голосе  сказала
Сорка.
     Маленький  золотой  дракончик  широко  распахнул  крылья  и  негромко
заурчал.
     - Защищает... - прошептала Сорка.
     - Нет, приветствует, - сразу же возразил Шон.
     Девочка уже успела заметить у своего  нового  друга  привычку  всегда
возражать. Иного она теперь от него уже и не ждала.
     - Наверно, и то, и другое, - миролюбиво предположила она.
     Шон фыркнул.
     - Голову даю на отсечение, что эта многоножка удирает от змеи.
     Лишь чудом  Сорке  удалось  сдержать  дрожь:  она  не  доставит  Шону
удовольствия  видеть,  что  ей  страшно.  Кто  бы  только  знал,  как  она
ненавидела этих мерзких ползучих тварей!
     - Ты прав,  -  сказала  девочка,  -  это  действительно  приветствие.
Послушай, она же поет!
     И правда, урчание становилось все мелодичнее и мелодичнее. Запрокинув
голову, дракончик выводил восхитительные трели.
     И вдруг в воздухе вокруг скалы закружилось великое  множество  других
дракончиков. Голубые, коричневые, бронзовые - и все они присоединили  свои
голоса к песне маленькой золотой королевы.
     - Да их тут, наверно, несколько сотен! - прошептала Сорка, у  которой
уже начинало рябить в глазах от безумного разноцветного хоровода.
     - Всего двенадцать ящериц, - невозмутимо отозвался  мальчик.  -  Нет,
уже шестнадцать...
     - Не ящериц, а дракончиков, - поправила его девочка.
     - Интересно, - продолжал Шон, словно ничего не слыша. - Зачем они все
сюда прилетели?
     - Смотри! - воскликнула Сорка, показывая на новую группу дракончиков.
     Каждый из них держал в пасти большую водоросль. Бросив свою  ношу  на
скалу, дракончики растворились в бешеном пестром хороводе, а им  на  смену
появились новые - с новой порцией мокрых водорослей.
     - Да они же строят  вокруг  гнезда  настоящую  стену!  -  воскликнула
девочка, показывая на получившийся неровный круг из водорослей.
     Новые дракончики,  а  может,  и  те  же  самые  (кто  их  разберет?),
притащили больших жуков и земляных червей. Ликующе гремел драконий хор.  И
тут треснуло первое яйцо.
     - Смотри, это все-таки приветствие! - воскликнул Шон.
     - Нет, защита, - покачала головой девочка. - Вон,  видишь,  -  и  она
показала на плоские головы двух пятнистых змей, появившихся на краю скалы.
     Заметив ползучих хищниц, добрая дюжина дракончиков тут же бросилась в
атаку. Пара бронзовых не остановилась  даже  тогда,  когда  змеи  поспешно
нырнули обратно в траву.
     За это  время  успело  расколоться  еще  четыре  яйца.  Словно  живой
конвейер,  летающие  дракончики  бесперебойно  подтаскивали  пищу  жалобно
пищащим малышам. Золотая мамаша одобрительным урчанием и  движениями  крыл
уверенно направляла птенцов к их взрослым сородичам.
     В  этот  момент  змея,  ухитрившаяся  прорваться   сквозь   "оборону"
дракончиков, с шипением кинулась на одного  из  птенцов.  Она  уже  широко
раскрыла пасть, чтобы проглотить малыша, но тот в последний миг с жалобным
писком перевалился через водоросли  и  заковылял  к  кустам.  И  сразу  же
спикировавший голубой заставил змею всерьез подумать о бегстве.
     - Уходи! - зашипел Шон, глядя на ковыляющего к ним птенца.
     Он замахал руками, пытаясь отогнать малыша прочь. Мальчику ничуть  не
улыбалось стать очередной мишенью атаки взрослых дракончиков.
     - Он же умирает с голоду! - воскликнула Сорка,  роясь  в  карманах  в
поисках бутербродов. - Разве ты не чувствуешь?!
     И прежде, чем мальчик успел что-либо  ответить,  она  бросила  птенцу
кусочек хлеба. Вытянулась длинная шея, и хлеб исчез, словно его никогда  и
не было. Маленький дракончик требовательно  и  обиженно  заверещал  и  уже
увереннее заторопился к Сорке. У него за спиной  еще  два  птенца,  подняв
головы, устремились к этому новому источнику вожделенной пищи.
     - Ты своего добилась, - застонал Шон, каждое мгновение ожидая, что  в
спину ему вопьются острые когти защищающих выводок взрослых дракончиков.
     - Но он же голоден! - не в силах ничего с  собой  поделать,  ответила
девочка.
     Кроша  бутерброд,  она  быстро  кидала  кусочки  трем   требовательно
пищавшим птенцам. К ужасу Шона, девочка даже вылезла из укромного местечка
под кустом. Он пытался ее остановить, но куда там!
     Выхватив очередной кусок прямо  у  Сорки  из  рук,  первый  дракончик
взобрался к девочке на ладонь.
     - Шон, он просто прелесть! И никакая это  не  ящерица!  Он  теплый  и
мягкий! Да возьми же ты бутерброд и покорми остальных!
     Покосившись на золотую мамашу, Шон с облегчением увидел,  что  судьба
трех отступников волновала ее  куда  меньше,  чем  то,  как  бы  накормить
оставшихся.   Поборов   свои   опасения,   мальчик,   схватив   бутерброд,
присоединился к Сорке. Девочка оказалась права: два коричневых дракончика,
торопливо вырывающие у него  из  рук  куски  хлеба,  оказались  теплыми  и
мягкими. Они ничем не напоминали холодных рептилий.
     Вскоре бутерброды перекочевали из пакета в животики малышей. А  Сорка
и Шон, неожиданно для  себя,  приобрели  друзей  на  всю  жизнь.  Они  так
увлеклись своей троицей птенцов, что даже не заметили, как и куда  исчезли
все остальные. Только обломки яичной скорлупы  да  разбросанные  водоросли
напоминали о том, что совсем недавно тут находилось драконье гнездо.
     - Мы не можем их просто так оставить, -  сказала  Сорка.  -  Их  мама
улетела.
     - Я своих ни за что не брошу! - воскликнул Шон. -  Они  останутся  со
мной! Давай я и твоего возьму... ну, если ты  не  можешь  принести  его  в
поселок. Твоя мать никогда не позволит тебе держать в доме дикое животное.
     - Он не дикий!  -  возмутилась  Сорка,  нежно  поглаживая  маленького
бронзового дракончика, свернувшегося клубочком у нее в ладонях. - Моя мама
очень любит малышей. Она  умудрялась  выхаживать  ягнят,  которым  не  мог
помочь даже мой отец.
     - Ну, раз так... - пожал плечами Шон, осторожно укладывая задремавших
птенцов к себе в рубашку.
     Шон подтянул кожаный ремень, который осмелился затребовать  для  себя
на складе. Легкость, с которой ему выдали  столь  ценную  вещь,  заставила
мальчика с большим доверием отнестись к Сорке.  Кроме  того,  это  событие
наглядно  показало  его  отцу,  что  "другие"  справедливее   распределяют
привезенные с Земли материалы, чем он до того времени полагал. Через  пару
дней Шон заметил, что консервные банки над кострами  сменились  настоящими
котлами, а его мать и сестра переоделись в новые юбки.
     Дракончики удовлетворенно сопели, и Шон чувствовал, что сегодня  день
прошел не зря. В лагере его отца все без исключения  уже  не  первый  день
искали гнезда летающих ящериц  -  вернее,  дракончиков.  Как,  впрочем,  и
змеиные норы. Дракончиков искали для удовольствия, а на змей охотились  по
необходимости. Эти рептилии  представляли  большую  опасность  для  людей,
живущих в шалашах из ветвей и листьев. Они уже успели покусать кое-кого из
ребятишек. Сами они в пищу, к сожалению, не годились.
     Вот потому-то отец Шона и распорядился: ловить и убивать  гадов.  Тут
бы очень пригодились таксы или терьеры. Но остальные члены  экспедиции,  к
сожалению Поррига Коннела, упорно не хотели понимать, что его людям собаки
нужны как воздух.  Они  не  просто  домашние  любимчики.  Вовсе  нет!  Они
неотъемлемая часть жизни "людей на колесах". Но увы! На Перне,  как  и  на
Земле, Коннелы всегда все получали самыми последними.
     - Твой отец будет очень доволен, - сказала Сорка. - Не так  ли,  Шон?
Дракончики наверняка расправятся со змеями получше любых  собак!  Вспомни,
как они напали на тех, пятнистых.
     - Только потому, что они угрожали птенцам, - фыркнул Шон.
     - Думаю,  что  не  только  поэтому.  Я  прямо  чувствовала,  как  они
ненавидят змей! - Сорке очень  хотелось  верить,  что  дракончики  эти  не
обычные, что они удивительные, необыкновенные и очень полезные.
     - Знаешь, Шон, может, нам все-таки следует оставить малышей? Вдруг их
мама еще вернется?
     - А если нет? - нахмурился мальчик. - Все остальные,  и  взрослые,  и
птенцы, смылись отсюда - мы даже и оглянуться не успели.
     Стараясь не потревожить задремавших  птенцов,  ребята  взобрались  на
самую вершину скалы.
     - Смотри! - вдруг воскликнула Сорка, указывая на качающееся на волнах
жалкое тельце новорожденного дракончика. - Он мертв! А она не такая  уж  и
хорошая мать!
     Девочка чуть не плакала.
     - Выживают сильнейшие, - пожал плечами Шон. По воде  побежали  круги,
тело птенца исчезло. - Наши трое, во всяком случае, в безопасности. У  них
хватило ума прийти к нам. - Он искоса поглядел на Сорку. - Кстати,  твоему
ничего не угрожает в поселке? А то они прямо на шею нам сели  с  просьбами
поймать то да се. И только потому, что  мой  отец  классно  обращается  со
всякими ловушками и силками.
     - Папа не даст причинить вред этой крошке, - заявила девочка,  крепче
прижимая к себе птенца. - Я уверена!
     - Ну да, - скептически протянул Шон. - Но только  он  ведь  не  самый
большой начальник, верно? Ему тоже надо подчиняться приказам.
     - Никто не будет никого резать, -  убежденно  сказала  девочка.  -  В
лаборатории только посмотрят на него, и все!
     - Ну что, увидимся завтра? - спросил мальчик, когда они уже уходили с
берега.
     Внезапно ему стало грустно, что их встречи  у  скалы,  около  гнезда,
подошли к концу.
     - Завтра рабочий день, - задумалась Сорка. - Но вечером... почему  бы
и нет?
     Девочку больше не беспокоили земные  запреты  и  ограничения.  Прошло
совсем немного времени, а она уже принимала подаренную Перном свободу, как
должное.  Так  же,  как  принимала  обязанность   работать   ради   своего
собственного будущего.


     - Ты уверен, что эта тварь станет охотиться на змей? - спросил Порриг
Коннел, когда Шон показал ему своих дракончиков.
     - Ну, если они голодны, - осторожно ответил мальчик.
     - Ладно, - Порриг с сомнением покачал головой. - Поживем - увидим. По
крайней мере, хуже от них, наверно, не будет. А то эти чертовы змеи съедят
нас заживо. Прошлой ночью одна такая голубая с  темными  пятнами  откусила
порядочный кусок от младенца Синат.
     - Сорка говорит, что в их доме змеи не ползают, - вставил Шон.  -  Не
могут прогрызть пластик.
     Порриг с сомнением хмыкнул.
     - Присматривай за ними, - он кивнул на спящих дракончиков.  -  Теперь
они - твоя забота. И ничья больше.
     В доме четырнадцать на Азиатской площади птенец вызвал  куда  большее
оживление.  Майра  немедленно  послала  Бриана  за  Рэдом.  Потом,  достав
сплетенную из тонких прутьев корзинку, она устроила в ней уютное гнездышко
для сладко посапывающего малыша. Маленький дракончик поворочался на  новом
месте, глубоко вздохнул и снова погрузился в сон.
     - На самом деле это никакая не  рептилия,  правда  ведь?  -  спросила
Майра, ласково поглаживая птенца по спинке. - На ощупь - ну  прямо  замша,
да и только! А ящерицы, они сухие  и  твердые.  И  он  улыбается,  правда,
Сорка?
     - Видела бы ты, как он уплетал мои бутерброды!
     - Так ты что, весь день ничего  не  ела?  -  И  Майра  приняла  самые
решительные меры, чтобы исправить такое положение дел.
     Вообще-то, для шести  тысяч  колонистов,  обосновавшихся  в  поселке,
работала общественная столовая. И тем не менее, все больше и больше  семей
предпочитали  готовить  самостоятельно.  Кроме,  разумеется,  ужина.   Дом
Ханраханов ничем не отличался от  других:  одна  небольшая  спальня,  пара
маленьких спаленок, комната побольше, туалет и ванная. Вся  мебель  (кроме
привезенного с собой драгоценного сундука) - либо снята с  кораблей,  либо
сделана своими руками в свободное от работы время. В углу той комнаты, что
побольше, располагался кухонный блок.  Майра  по  праву  гордилась  своими
кулинарными способностями  и  всегда  радовалась  возможности  кого-нибудь
вкусно накормить.
     Сорка уже доедала свои бутерброды, когда на пороге дома появился  Рэд
в сопровождении зоолога Пола Ниитро и микробиолога Бэй Харкерон.
     - Только не вздумайте будить нашу крошку! - сразу же предупредила  их
Майра.
     Трое ученых благоговейно склонились над маленькой корзиночкой.
     - Молодец, дочка! - воскликнул Рэд, выпрямляясь и  обнимая  Сорку  за
плечи. - Умница!
     - Удивительный экземпляр, - заметил Пол.
     - Так похож на рептилию,  -  качала  головой  Бэй.  -  Скажи,  -  она
повернулась к Сорке, - как тебе удалось так быстро его приручить?
     Сперва нерешительно, а  потом  все  увереннее  и  увереннее,  девочка
рассказала все, что знала о дракончиках: начиная с  того  дня,  когда  она
впервые увидела гнездо, и  кончая  тем,  как  маленький  бронзовый  птенец
забрался на ее ладонь. Она,  однако,  ни  словом  не  обмолвилась  о  Шоне
Коннеле. Девочка заметила, как  ее  родители  переглянулись:  похоже,  они
подозревали, что без ее приятеля дело тут не обошлось.
     - Тебе одной так сказочно повезло? - тихо спросил ее отец, пока Пол и
Бэй фотографировали спящего дракончика.
     - Нет, - честно призналась Сорка. - У Шона - два коричневых. Их там в
лагере ужасно донимают змеи.
     - Мы приготовили для них дома на Канадской  площади,  -  напомнил  ей
Рэд. - Они могли бы жить там, если бы только захотели.
     Всем кочевникам выделили дома, предусмотрительно размещенные на самом
краю  колонии.  Но  проведя  там  буквально  пару  дней,  Коннелы   и   их
соплеменники покинули уютные домики и растворились  в  диких  неизведанных
просторах  вокруг  поселка.  Что  ж,  они  могли  поступать  так,  как  им
заблагорассудится. И Сорка могла только недоуменно пожимать плечами.
     - А теперь, - сказала Бэй, - закончив с фотографированием,  -  мы  бы
очень хотели одолжить, - она подчеркнула это слово, - твоего нового друга.
Даю тебе слово, мы не причиним ему вреда. Мы  только  понаблюдаем  за  ним
немного, и все...
     Сорка с тревогой покосилась на родителей.
     - Давайте сперва дадим этой  крохе  немного  привыкнуть  к  людям,  -
предложил Рэд. - Сорка всегда умела находить общий язык с  животными.  Мне
кажется, сейчас важнее всего завоевать доверие малыша. - Сорка  облегченно
вздохнула. Она знала, что на отца можно положиться. - Было бы  обидно  его
спугнуть. Не забывайте, он же только сегодня вылупился.
     - Наверно, ты прав, - с грустной улыбкой кивнула Бэй Харкерон.  -  Но
только, Сорка, пожалуйста, постарайся  следить  за  ним  и  сразу  же  все
записывай - как часто и что именно он ест...
     - Кроме, разумеется, бутербродов, - вставила Майра.
     - Ну, конечно, -  улыбнулся  Пол.  Он  уже  не  казался  Сорке  таким
страшным, как раньше. - Твои наблюдения, девочка, помогут нам лучше узнать
этих необыкновенных жителей Перна... Да, ты говорила, что  приручила  его,
всего лишь накормив?
     - По-моему, это как-то связано с тем, какими смертельно голодными они
вылупляются из яиц, - задумчиво сказала девочка. - Я каждый день  брала  с
собой бутерброды, а их мамаша  в  моем  присутствии  ни  разу  даже  и  не
поинтересовалась пищей.
     - Гм-м-м... Тонко подмечено! Значит, только что  вылупившиеся  птенцы
сразу же хотят есть... - Пол задумался.
     - А взрослые дракончики уже держат наготове пищу? - переспросила Бэй.
- Весьма примечательно! Рыбу и насекомых?.. Ага... Птенцы,  похоже,  могут
летать, как только у них обсохнут крылья. Иначе ты бы  увидела,  куда  они
делись... И около моря... Ну, конечно, море - ближайший источник корма...
     Через несколько минут, поблагодарив  Сорку,  Пол  и  Бэй  отправились
обратно в свои лаборатории.
     - Пожалуй, мне тоже пора идти, - с сожалением в голосе сказал Рэд.  -
Отлично поработала, дочка. Я всегда верил, что ирландцы себя еще покажут!
     - Питер Оливер Планрэд Ханрахан! - немедленно осадила  его  Майра.  -
Запомни, мы теперь на Перне. И все мы периниты. Периниты. Периниты! Понял?
     - Периниты, - послушно кивнул Рэд. - Мы не ирландцы. Мы периниты...
     Этим вечером, к неописуемому удивлению Сорки и  огромной  зависти  ее
младшего брата, девочке доверили высокую честь - зажечь  вечерний  костер.
Пол Ниитро произнес небольшую речь, рассказав, чем и как отличилась Сорка.
А потом все, включая даже самого  адмирала  Бендена  и  губернатора  Болл,
долго хлопали в ладоши.
     - Это не только я одна, -  громко  объявила  Сорка,  получая  из  рук
дежурного по поселку зажженный факел. - Шон Коннел...  Его  сегодня  здесь
нет, но у него два коричневых дракончика. Вообще-то, это он  первым  нашел
гнездо и яйца, а наблюдали за ними мы вместе.
     Сорка знала, что Шону все равно. Но девочке хотелось, чтобы все  было
по-честному. И с этой мыслью она коснулась факелом  сухих  щепок  в  самом
сердце будущего костра.
     - Молодец, дочка! - в который уже раз сказал ей  отец,  пожимая  руку
как равной. - Действительно, молодец.


     Сорка  и  Шон  оставались  единственными   владельцами   дракончиков,
наверно, с неделю. И это несмотря на то,  что  каждый  вечер  целые  толпы
колонистов устремлялись  прочесывать  прибрежные  пляжи.  Но  понемногу  и
другие  счастливчики  находили  гнезда  и,  следуя  примеру  ребят,   тоже
заполучили себе птенцов.  А  название  "дракончики",  придуманное  Соркой,
стало теперь общеупотребительным.
     Правда, ухаживать за птенцами  оказалось  не  так-то  просто.  Соркин
маленький дракончик, которого она назвала Граф в  память  о  старом  коте,
когда-то жившем на их ферме,  был  ужасно,  необычайно,  сверхъестественно
прожорлив. Он ел все что угодно с интервалом в три часа. В первую ночь  он
своим пронзительным жалобным писком перебудил всю площадь.  В  промежутках
между кормлениями он спал. Когда Сорка заметила,  что  кожа  Графа  начала
трескаться, ее отец сделал для дракончика мазь из жира местных рыб.
     - Граф растет, - успокоил он  Сорку,  -  вот  кожа  и  растягивается.
Ничего страшного.
     Сорка считала Графа самцом - впрочем, никто не мог ни подтвердить, ни
опровергнуть это мнение. Золотые дракончики, вроде бы, вели себя как самки
- например, ухаживали за кладкой и охраняли ее. Но кое-кто из биологов тут
же заметил, что у некоторых земных животных это как раз обязанность самца.
Так что ясности здесь не было никакой.
     Отшелушивающиеся  с  кожи  Графа  чешуйки  собирались   и   тщательно
исследовались. Зоологи попробовали даже сделать дракончику рентген, но это
оказалось не так-то просто. Бэй унесла Графа в  рентгеновский  кабинет,  а
Сорка осталась дожидаться в соседней комнате.
     "Черт возьми!", "Это еще что?!" - вдруг услышала  девочка  удивленные
возгласы биологов, и в тот же самый миг у нее над головой  появился  Граф.
Тревожно вереща, дракончик приземлился на плече девочки и крепко обвил  ее
шею своим длинным хвостом. Его фасетчатые глаза сердито сверкали.
     Дверь за спиной Сорки распахнулась, и из лаборатории выбежали  Бэй  и
Пол.
     - Он взял да и появился! - растерянно сообщила девочка.
     Ученые переглянулись.
     - Значит, Амиги не  единственные,  кто  владеет  телепортацией!  -  с
довольной улыбкой сказал Пол. - Я всегда считал, что  должен  существовать
кто-то еще!
     - Но как же Граф это сделал? - не совсем понимая, о  чем  идет  речь,
спросила Сорка.
     - Графа, наверно, испугали наши приборы, - объяснила Бэй.  -  Сам  он
маленький,  а  они  вон  какие  большие...  В  общем,   он   испугался   и
телепортировался прочь. Хорошо еще, что к тебе. Амиги, когда  им  угрожает
опасность, тоже пользуется телепортацией. Весьма полезная способность!
     - Интересно было бы узнать, как они это делают,  -  задумчиво  сказал
Пол.
     - Можно попробовать уравнение Эридани, - предложила Бэй.
     - Можно, - согласился Пол. - Но только для этого нам надо очень много
чего знать и о нашем бронзовом приятеле, и обо всем его роде. А мы пока не
знаем почти ничего. Может, когда-нибудь...
     Покинув лабораторию, Сорка со все еще не успокоившимся дракончиком на
плече отправилась на берег моря, к  той  самой  памятной  скале,  где  она
впервые увидела его золотую маму. Там, в тени кустов, она нашла Шона с его
парой коричневых. Мальчик крепко спал.
     Заметив Сорку, дракончики Шона приветственно заверещали. Граф запищал
в ответ.
     - Я только-только начал засыпать, - не открывая глаз, проворчал  Шон.
- Отец заставил  меня  спать  вместе  с  малышами.  Он  хотел  посмотреть,
отпугнут змей мои коричневые приятели или нет.
     - Ну, и как?  -  поинтересовалась  Сорка,  видя,  что  мальчик  опять
засыпает.
     - Отпугивают... - пробормотал Шон и натянул рубашку на голову.
     - Они готовы есть все, что угодно, - с восхищением в  голосе  сказала
Сорка. - Всеядные, так их назвал доктор Марсе, -  она  присела  на  камень
рядом с Шоном. - И они могут перемещаться из одного места в  другое.  Если
им угрожает опасность. Пол Ниитро попытался сделать Графу рентген,  и  мне
пришлось выйти из кабинета. А в следующий миг Граф уже  сидел  у  меня  на
плече. Они говорят, что он телепортировался.
     - Это чего такое? - приоткрыл один глаз Шон.
     - Это значит, он может  мгновенно  переноситься  из  одного  места  в
другое. Ну, если ему грозит опасность...
     - А-а-а... - мальчик зевнул. - Это мы с  тобой  уже  видели.  Но  они
исчезают не только, когда им страшно... - он снова зевнул. - Тебе повезло,
что у тебя только один. У меня  же...  Когда  один  спит,  второй  ест,  и
наоборот. А тут еще малышей охранять... Я все... - Он снова закрыл глаза и
через мгновение уже спал.
     Сорка не стала его будить - даже когда  увидела  в  небе  целую  стаю
дракончиков. Они кружились и кувыркались  в  воздухе  так,  что  даже  дух
захватывало. Граф  тоже  наблюдал  за  своими  дикими  сородичами.  Но,  к
облегчению девочки, он не выказал никакого желания к  ним  присоединиться.
Прежде  чем  вернуться  домой,  Сорка  оставила   Шону   предусмотрительно
захваченную с собой баночку с мазью. Той самой, что отец сделал для Графа.


     В это время далеко-далеко на юго-западе, на другом конце  континента,
Саллах Телгар с замиранием  сердца  следила  за  акробатическими  трюками,
которые выделывал в воздухе Дрейк Бонню. Он кружил  на  маленьком  скутере
над громадным озером,  которое  ему  до  смерти  хотелось  назвать  озером
Дрейка. Никто против этого не возражал, но Дрейк все  равно  всех  замучил
бесконечными уговорами. Точно так же он не знал меры и во  время  полетов.
Складывалось впечатление,  что  ему  во  что  бы  то  ни  стало  требуется
показать, какой он исключительный пилот. С точки зрения Саллах, он  только
зря расходовал энергию аккумуляторов скутера. Вся эта воздушная акробатика
вызывала у нее лишь раздражение. А тут еще в последние дни Дрейк решил  за
ней приударить... Пока, правда, он не добился ни малейшего успеха.
     Из одного из шатров вышли Оззи Мунсо и Коббер Алхинва. Подняв головы,
они посмотрели, что же привлекло такое пристальное внимание Саллах.
     - Опять он за свое, - зло сказал Оззи.
     -  Разобьется  когда-нибудь,  -  покачал  головой  Коббер,  -  а  это
проклятое озеро такое глубокое, что мы больше никогда  не  увидим  ни  его
тела, ни нашего скутера. А скутер нам бы еще пригодился.
     Заметив  приближавшуюся  к  ним  Свенду  Олубуши,   Саллах   поспешно
двинулась к главному шатру маленького геологоразведочного лагеря. Ей вовсе
не хотелось слушать язвительные замечания мучающейся от  ревности  Свенды.
Было бы за что! Саллах вовсе не  поощряла  Дрейка.  Совсем  наоборот!  Она
много раз, и даже публично, давала ему понять, что как мужчина  он  ее  не
интересует.
     Может, она действовала неправильно? Может, если бы она повсюду бегала
за ним, внимала каждому его слову и при каждом удобном случае бросалась  с
ним обниматься, как это делала Свенда, - может, тогда он оставил бы  ее  в
покое?
     В главной палатке Саллах столкнулась с Тарви Андиаром. Что-то бормоча
себе под нос, геолог  быстро  заносил  в  память  портативного  компьютера
результаты  сегодняшнего  обследования.  Никто  не   понимал   этого   его
бормотания: в такие моменты Тарви говорил на своем родном языке, никому не
ведомом индийском диалекте. Когда его спрашивали, зачем и  почему  он  так
говорит, геолог лучезарно улыбался и отвечал:
     - Просто для того, чтобы и на Перне звучал этот  прекрасный,  певучий
язык. Чтобы и другие,  кроме  меня,  могли  насладиться  его  несравненной
красотой.  Чтобы  оставался  хотя  бы  один  человек,   владеющий   им   в
совершенстве...
     Тарви,    опытнейший    горный     инженер,     прославился     своей
сверхъестественной способностью прослеживать под землей  неуловимые  следы
рудных жил. Он присоединился к экспедиции на Перн  потому,  что  на  Земле
человек уже отобрал у планеты всю ее "кровь и слезы" - так геолог  называл
полезные ископаемые. Саллах нравилось в нем  неиссякаемое  чувство  юмора,
обращенное, обычно, на его же собственные недостатки.
     С тех пор, как девушка впервые встретила его в коридоре "Йоко", Тарви
не набрал ни унции веса. Он оставался все таким же худым.
     - Поколения гуру и махатм в моем роду, - без  тени  улыбки  утверждал
Тарви, - настолько свыклись с мыслью самоограничения в еде, что  эта  идея
стала нашей наследственной чертой. Теперь все Андиары тонкие,  как  лезвие
бритвы. И тем не менее, я не какой-то там задохлик. Мне не  нужен  большой
вес и горы мускулов. Я силен, как самый сильный борец сумо.
     И каждый, кто видел, как Тарви работает целый день наравне с жилистым
Оззи  или  плечистым  Коббером,  не  мог  не  признать  истинность   этого
утверждения.
     По правде говоря, этот долговязый геолог, несмотря на  свой  возраст,
нравился Саллах куда больше, чем все остальные мужчины колонии. Но если ей
никак не удавалось объяснить  Дрейку  Бонню,  что  она  к  нему  абсолютно
равнодушна, то точно так же она никак не  могла  поближе  познакомиться  с
Тарви.
     - Ну, как дела? - спросила она у Валли Лейб, отдыхавшей в  уголке  со
стаканом кикала в руках.
     Всегда и везде  колонисты,  обживаясь  в  новом  краю,  первым  делом
создавали местный алкоголь. Тут в ход могло  пойти  практически  все,  что
угодно. Каждая лаборатория поселка, вне зависимости от стоящих  перед  ней
задач, экспериментировала с  ферментацией  и  дистилляцией  соков  местных
фруктов в напитки покрепче.  А  потому  ничего  удивительного,  что,  едва
разбив основной лагерь, Коббер и Оззи сразу же принялись за  приготовление
водки из кикала. Выпивка в лагере - это даже не  традиция.  Это  торжество
человека над природой. Это достижение.
     В шатер вошла Свенда, и Саллах поспешно присела рядом с Валли. Сейчас
Валли уже ничем не  напоминала  то  мокрое  и  грязное  с  ног  до  головы
существо, которое вылезло из кустов несколько часов тому  назад.  Впрочем,
судя по всему, труды ее оказались не напрасными.
     - Что ты нашла? - поинтересовалась Саллах.
     - Весьма-а-а многообещающие образцы, - протянула  Валли  с  довольной
улыбкой. - Боксит! У него столько разных применений! Одна эта находка  уже
делает нашу экспедицию стоящей.
     - Однако, - заметил Коббер, вошедший в шатер вместе  с  Оззи,  -  это
месторождение было бы легче разрабатывать, окажись руда на поверхности.
     - Ничего, - вставил Оззи, - богатая руда всегда пригодится.
     - Кроме того, - добавил Тарви, присаживаясь за  стол,  -  тут  совсем
рядом есть еще и медь с оловом. Мне кажется, что  на  берегу  этого  озера
можно выстроить прекрасный металлургический центр. А  в  районе  водопадов
поставить гидроэлектростанцию для обогатительного комбината...
     - Значит, это довольно ценное место? -  с  хищным  блеском  в  глазах
спросила Свенда.
     - Ну, я, во всяком случае, порекомендую его использовать, - улыбнулся
Тарви.
     Как же Саллах не любила  эту  улыбочку!  Она  находила  Тарви  весьма
привлекательным, но если он и дальше станет вести себя как всеобщий добрый
дядюшка, то все ее усилия наверняка закончатся  ничем.  Геолог  так  и  не
обратит на нее внимания.
     - По правде говоря, - продолжал между тем Тарви, - я уже передал свои
рекомендации. По-моему, тут все очевидно. Особенно  если  учесть,  что  та
грязь, в которой сегодня так извалялась  наша  Валли,  представляет  собой
чудесную основу  минерального  масла.  -  Когда  радостные  вопли  немного
поутихли,  геолог  погрозил  пальцем  излишне  рьяным  колонистам.  -   Не
забывайте, - сказал он. - Металлы - да. Бензин - нет. Вы же знаете это  не
хуже меня. Чтобы основать  жизнеспособную  колонию,  мы  должны  научиться
низкотехнологичным методам  обработки  земли.  Вот  тут-то  и  сказывается
умение...
     - Знаете, - мрачно заявила Свенда, - с этим согласны далеко не все.
     - Мы подписали хартию колонии, - быстро оглянувшись  вокруг,  сказала
Валли. - Негоже нарушать данное слово...
     - Очень благородно, - презрительно фыркнула блондинка и, плеснув себе
в стакан кикала, гордо выплыла из шатра.
     Тарви с тревогой смотрел ей вслед.
     - Да у нее один ветер в голове, - тихо сказала ему Саллах.
     Тарви приподнял брови. Потом потрепал ее по плечу  -  ну  точь-в-точь
как послушного ребенка. Чтоб ему пусто было!
     - А вот и наш Дрейк с барахлом и новостями,  -  сказал  он  со  своей
обычной улыбочкой.
     - Эй, куда вы все подевались? - воскликнул Дрейк, вваливаясь в шатер.
В руках он держал целую кучу всяких свертков и коробов. -  И  это  еще  не
все, - похвастался он.
     - Мы празднуем,  Дрейк,  -  сообщила  Валли,  протягивая  ему  стакан
кикала. - Два богатых  месторождения.  Оба  легко  доступны.  Теперь  дела
пойдут!
     -  Значит,  центр  добычи  и  обогащения  на  озере  Дрейка  из  мифа
превратится в реальность? - Он сделал глоток. - А у меня для вас тоже есть
новость. Через три дня мы возвращаемся в поселок!
     Наступила гробовая тишина. Затем на Дрейка обрушился настоящий  шквал
вопросов и возмущенных выкриков. Пилот умоляюще поднял руки.
     - Не шумите, не шумите... Мы возвращаемся на Рождество.
     - Но почему именно сейчас? - удивился Тарви.
     - В связи с окончательным и  бесповоротным  началом  новой  жизни,  -
ответил Дрейк. -  С  орбиты  на  землю  прибыл  последний  груз.  Все.  Мы
высадились.
     - Ну и что тут такого? - подозрительно спросила Саллах.
     - Так не все же такие трудоголики как ты,  моя  милая,  -  воскликнул
Дрейк, пытаясь подсесть к  ней  поближе.  -  Наши  обожаемые  руководители
решили, что праздник - очень удобный случай  сделать  много  важных  и  не
очень важных объявлений. Во всяком случае, они отзывают в поселок все  без
исключения поисковые и разведывательные отряды. Никто не  должен  остаться
обделенным!
     - Но мы же прилетели сюда только на  прошлой  неделе!  -  возмутилась
Саллах.
     Тогда девушка стала невольным свидетелем ряда  загадочных  и  немного
тревожных событий. Ей  уже  начинала  мерещиться  всякая  чертовщина,  вот
потому-то она и решила отправиться в  геологоразведочную  экспедицию.  Нет
ничего лучше перемены обстановки.
     А случилось тогда вот что...
     Возвращаясь как-то вечером на "Марипозу" за забытой на борту кассетой
(Саллах пришлось немного поработать пилотом  адмирала),  девушка  внезапно
увидела Кенджо, вылезающего из грузового люка  бота.  В  руках  он  держал
несколько небольших мешочков. Заинтригованная Саллах последовала  за  ним.
Осторожно перебегая от укрытия к укрытию, Кенджо двигался к кустам на краю
летного поля. Потом он исчез. Спрятавшись в  зарослях,  Саллах  дождалась,
пока пилот снова вышел на поле. В руках  у  него  ничего  не  было.  Когда
Кенджо ушел, девушка попыталась найти тайник.
     Через четверть часа,  ободрав  руки  и  ноги  о  колючие  ветви,  она
натолкнулась  на  отлично  замаскированный  вход  в  пещеру.  А  внутри...
несколько тонн горючего, упакованного в небольшие, удобные  для  переноски
пластиковые мешки.
     А пару ночей спустя она случайно  услышала  разговор  между  Эврил  и
Стивом Киммером - тем самым инженером, с которым Саллах столкнулась в  тот
день, когда официально объявили место высадки.
     - Ты понимаешь, - говорила  Эврил,  и  Саллах,  притаившаяся  в  тени
дельтаобразных крыльев челнока, ясно слышала каждое слово, -  этот  остров
прямо-таки начинен  драгоценными  камнями.  Посмотри,  вот  копия  полного
отчета ГРИО.  Не  надо  быть  специалистом,  чтобы  понять  значение  этих
символов. Это же целое состояние! - В ее голосе слышалось торжество. - И я
намереваюсь его получить!
     - Я готов согласиться, - начал Киммер, - что медь, золото  и  платина
ценятся довольно высоко...
     - Я не говорю о промышленности, - прервала его Эврил. - И я не имею в
виду маленькие камешки. Тот рубин -  всего  лишь  один  пример  настоящего
богатства. Посмотри сюда, вот записи Шаввы.
     - Она преувеличила, - недоверчиво фыркнул Стив.
     -  Ну,  знаешь!  У  меня  есть  сорок  пять  каратов   этого   самого
преувеличения! И ты сам держал их в руках. Но  если  тебе  неинтересно,  я
найду кого-нибудь другого.
     - Но этим островом никто не станет заниматься еще много-много лет!  -
заметил Стив.
     Эврил тихо засмеялась.
     - Я умею управлять не только звездолетами. Я запросила себе скутер. Я
имею такое же право, как и все остальные,  выбрать  себе  лакомый  кусочек
Перна. Но я только контрактор. Ты - основатель.  Если  мы  объединим  наши
доли, весь остров будет наш.
     - Мне казалось, рыбаки хотели сделать там порт...
     - Им нужна только гавань. Сам остров их не интересует. Они же рыбаки,
дельфинеры. Зачем им земля?
     Киммер что-то невнятно пробормотал.
     - Да никто ничего и не узнает, - вкрадчиво  продолжала  Эврил.  -  Мы
можем летать туда по выходным. Собирать  то,  что  лежит  на  поверхности.
Прятать добычу в пещере. Их там столько... И мы  не  станем  привлекать  к
себе  излишнего  внимания.  Мы  зарегистрируем  этот   остров   как   нашу
собственность только в случае крайней необходимости.
     - Но ты вроде бы упоминала что-то и на Большом Западном Хребте?
     - Было дело, - согласилась Эврил. - Есть и там местечко.  И  я  знаю,
где именно. От острова туда совсем недалеко.
     - Я смотрю, ты все продумала, -  услышала  Саллах  насмешливый  голос
Стива.
     - Ну, разумеется, - словно не замечая насмешки, согласилась Эврил.  -
Я не собираюсь до самой смерти просидеть в этой  глуши.  Особенно  теперь,
когда я нашла способ сделать свою жизнь такой, как мне захочется. Но  пока
я тут, и ты тут, Стив, давай пользоваться удобным случаем.
     До Саллах донеслись звуки поцелуев.
     - Давай... прямо сейчас... Под звездами...
     Саллах  двинулась  прочь.  Откровенная  сексуальность  Эврил  смущала
девушку  и  даже  вызывала   отвращение.   Настоящая   хищница...   Ничего
удивительного, что Пол Бенден решил  с  ней  больше  не  встречаться.  Джу
Аджаи, элегантная и всегда  спокойная,  казалась  куда  более  приемлемой.
Пусть даже ни Пол, ни сама Джу  и  не  торопились  придать  их  отношениям
какую-то законченную форму.
     А что касается Эврил... Саллах давно знала  о  том,  что  Перн  богат
самоцветами. Здесь секрета не было. Просто его удаленность от  ФРП  делала
использование россыпей непрактичным. С другой стороны, если  кто-то  сумел
бы вернуться на Землю с трюмом, полным драгоценных  камней...  что  ж,  он
сразу стал бы одним из самых богатых людей планеты.
     Интрига  Эврил  не  причинит  вреда  ресурсам  Перна.  Саллах  больше
интересовало, как астрогатор собирается вернуться на Землю. Для  этого  ей
потребуется украсть челнок... или "Марипозу"... А еще - горючее... Судя по
проведенным Саллах расчетам, запасов в баках "Йоко" должно хватить,  чтобы
добраться до одной из ненаселенных систем. Но что дальше?..
     Работая бок-о-бок с Оззи и Коббером, Саллах успела позабыть обо  всем
случившемся. Но теперь, накануне возвращения в поселок,  перед  ней  снова
встал вопрос: что же делать? Рассказать обо всем адмиралу Бендену? О  том,
что задумала Эврил? Почему бы и нет? Но одновременно придется рассказать и
о Кенджо. Саллах не верила, что они были в сговоре. Нет, скорее всего,  их
взаимная неприязнь - не ширма. Скорее всего, она действительно существует.
Но зачем же Кенджо украл сэкономленное топливо? Какая-нибудь безумная идея
исследовать луны? Или ту  странствующую  планету,  что  через  восемь  лет
пересечет орбиту Перна?
     По правде говоря, больше всего Саллах  беспокоило,  что  Эврил  может
ненароком проведать о созданном Кенджо тайнике. Девушка хотела  поделиться
своими наблюдениями с кем-нибудь из пилотов, но...  Барр  Хамил  не  умеет
держать язык за зубами, Дрейк не отнесется к ее словам серьезно, а  Юро...
Юро наверняка не захочет подводить своего напарника и  учителя.  Остальных
пилотов она знала слишком плохо, и не могла предугадать  их  реакцию.  Нет
уж, лучше начинать сверху. Самое безопасное в этой ситуации...  Саллах  не
сомневалась: Зи Онгола с готовностью выслушает все, что  она  захочет  ему
рассказать. Вот пусть он  потом  и  решает,  доводить  эту  информацию  до
сведения адмирала Бендена и губернатора Болл или нет. Ему виднее...
     Черт побери! А она так надеялась, что хоть на Перне  сможет  позабыть
об интригах и глупых амбициях! Мы же все работаем на общее  благо...  Ради
нашего общего будущего... Какое право имеет эта Эврил пачкать  нашу  мечту
своими грязными планами?!
     - Потанцуем, Саллах? - Оззи коснулся ее руки, и девушка улыбнулась.
     Скоро, очень скоро она  вернется  в  поселок.  А  там  все  расскажет
Онголе. Пусть у него болит голова. Ей эти проблемы не нужны...
     - Потанцуем, - хитро  прищурив  глаза,  продолжал  Оззи,  -  а  потом
попросим Тарви. Пусть он меня сменит. Ноги мои совсем ни к черту...


     К тому времени, когда они вернулись в поселок, костер  уже  горел,  и
вечеринка успела начаться.  Выводя  свой  скутер  на  посадку,  Саллах  не
узнавала места, откуда так недавно улетела. Праздник...  Весело  светились
окна домов, горели уличные фонари. На площади Костра, как  по  волшебству,
возник невысокий помост, окруженный маревом цветных огней. Дрейк  говорил,
что каждый, кто умеет играть на музыкальных инструментах,  сможет  сегодня
показать свое мастерство.
     На свежеподстриженной лужайке  за  площадью  организаторы  расставили
собранные по домам столы и стулья. На громадных очагах жарились вейрии. На
кострищах поменьше разогревались  последние  куски  привезенного  с  Земли
замороженного мяса. В воздухе струился  умопомрачительный  аромат  свежего
жаркого... Вокруг суетились одетые в парадные костюмы колонисты. До Саллах
доносился гул голосов...
     Девушка посадила свой скутер  поперек  взлетно-посадочной  полосы.  С
таким количеством скутеров на поле "Марипозе" просто не  взлететь.  Она  и
разогнаться-то не сможет. Но это сегодня. А завтра...
     - Давай, Саллах,  поторопись,  -  крикнул  Оззи,  вслед  за  Коббером
выпрыгивая из скутера на землю.
     - Я только на минуточку заскочу в башню, - крикнула в ответ девушка.
     - Постарайся не задерживаться, - отозвался Коббер. - А то  пропустишь
самое интересное.
     Когда Саллах добралась до башни, Онгола как  раз  собирался  уходить.
Обреченно кивнув, он пригласил девушку войти.
     - Ты что, специально его так поставила? - спросил  он,  показывая  на
развернутый поперек полосы скутер.
     - Да, - кивнула Саллах. - На всякий случай...
     Стоя, он выслушал рассказ девушки,  а  когда  она  закончила,  сел  в
кресло с таким глубоким и усталым  вздохом,  что  Саллах  даже  стало  его
жалко.
     - Но теперь вы, во всяком случае, знаете, что к чему...
     - Да уж... - покачал головой Онгола. - Сколько, ты говоришь, горючего
в том тайнике?
     Неохотно Саллах назвала примерные цифры.
     - Интересно, Эврил об этом знает? -  с  тревогой  спросил  Онгола,  и
Саллах поняла, что подозрительное поведение астрогатора волнует  его  куда
больше, чем замыслы Кенджо. - Нет, нет, - сам ответил он на свой вопрос. -
Они и вправду недолюбливают друг друга. Я расскажу  обо  всем  адмиралу  и
губернатору.
     - Только не сегодня, сэр, - невольно запротестовала Саллах. -  Хватит
того, что я вам испортила вечер...
     - Ты поступила абсолютно правильно.  Скажи-ка  лучше,  ты  никому  не
говорила о своих подозрениях?
     - Нет, сэр, - замотала головой девушка. - Достаточно противно,  когда
знаешь, что в мясе завелись черви. Незачем предлагать  другим  попробовать
такой кусок.
     - Еще один вопрос. С кем еще Эврил разговаривала на борту "Йоко"?
     - Киммер, Барт Лемос, Набхи Набол и еще пара человек,  которых  я  не
знаю.
     Онгола, похоже, уже ничему не удивлялся.
     - Большое тебе спасибо, - сказал он, со вздохом поднимаясь со  стула.
- Адмирал и губернатор тоже будут тебе крайне признательны.
     - Признательны? - удивилась Саллах.
     Облегчение, которого она так ждала, почему-то не приходило.
     - Видишь ли, мы ожидали чего-то в  этом  роде,  -  сказал  Онгола.  -
Особенно в тот момент, когда до  наших  колонистов  дойдет,  что  обратной
дороги у них действительно нет. Умом-то они все понимают, а вот сердцем...
Эйфория межзвездного перелета  осталась  позади.  Вся  наша  жизнь  теперь
связана с Перном. И основная задача сегодняшнего праздника - помочь  людям
свыкнуться с этой мыслью.
     Вместе они вышли из башни. На Перне никто не запирал  двери.  Раньше,
думая об этом, Саллах испытывала гордость, теперь - беспокойство.
     - Мы не так глупы, - сказал Онгола, словно зная, о чем она  подумала.
- Самое надежное хранилище информации  вот  тут,  -  и  он  постучал  себя
пальцем по голове.
     Саллах с облегчением вздохнула...
     К тому времени, как она умылась и переоделась  в  праздничный  наряд,
гулянье было уже в полном разгаре.  На  площади  Костра  импровизированный
оркестр что есть духу наяривал веселую  польку.  Саллах  даже  поразилась,
сколько среди колонистов  оказалось  самодеятельных  артистов.  У  помоста
выстроилась настоящая очередь из желающих выступить.
     Музыканты сменяли друг друга, и вместе  с  ними  менялась  музыка.  К
удивлению девушки, даже Тарви Андиар сыграл на маленькой флейте странную и
непривычную для ее слуха мелодию.
     Саллах удалось заполучить Тарви, и не на один танец, а на целых  два.
В середине второго ей внезапно показалось, будто сам Перн решил  поплясать
под новые, впервые услышанные им мелодии. Задребезжали на столах  тарелки,
все кругом зашаталось.
     Землетрясение продолжалось всего несколько  секунд.  Потом  наступила
гробовая тишина.
     - Перну тоже хочется потанцевать? - разрядил напряжение веселый голос
адмирала Бендена.
     Подав музыкантам знак продолжать игру, он начал  выискивать  в  толпе
кое-какие знакомые лица...
     Саллах  заметила,  как  Тарви  наклонил  голову,  словно   с   чем-то
соглашаясь, и в следующий миг волшебство танца закончилось.
     - Пошли, - тихо сказал он, - посмотрим, какие подарки приготовил  для
нас Перн.
     Делать   было   нечего.   Землетрясение   важнее.   Подавив   горькое
разочарование, Саллах вслед за Тарви направилась к выходу с площади. Но не
только им двоим пришлось поработать во время праздника.
     Собрав своих матросов, Джим  Тиллек  отправился  проверять  состояние
рыбацких суденышек, стоявших у только что достроенного  причала.  Джим  от
души надеялся, что цунами не будет. А если будет... ну, все-таки их  бухта
защищена  грядой  островов.  Дельфинеры,  за  исключением  Гуса,  которого
уговорили остаться поиграть на аккордеоне, все, как один, пошли пообщаться
со  своими  подопечными.  Дельфины  могут   вовремя   засечь   приближение
гигантской волны. Только они  смогут  заранее  оценить  ее  разрушительную
силу.
     Патрис де Брольи побежала проверять  сейсмографы.  Впрочем,  она  уже
сейчас могла сказать, что толчок  был  довольно  слабым,  и  эпицентр  его
лежал, скорее всего, довольно далеко от поселка.
     К утру Патрис  уже  знала  абсолютно  точно:  эпицентр  землетрясения
находился на северо-востоке,  далеко  в  море,  в  районе,  где  еще  ГРИО
отмечала вулканическую активность. Других  толчков  не  было,  и  тревога,
охватившая было колонистов, быстро угасла.
     Когда Тарви  вызвался  сопровождать  Патрис  в  полете  к  эпицентру,
Саллах, в свою очередь, вызвалась вести скутер. Неважно, что  машина  была
битком забита любопытствующими геологами  и  всякими  научными  приборами.
Саллах позаботилась, чтобы Тарви сидел рядом с ней.



                                    6

     После праздника наступили рабочие будни. Дельфины без  особого  труда
проследили  путь  цунами.  Волны,  как  и  ожидалось,  всей  своей   мощью
обрушились на Северный континент и острова. До Южного материка они даже не
дошли. Гавань Джима Тиллека, разумеется, не пострадала. Здесь единственным
последствием землетрясения стал необычайно высокий прилив, выбросивший  на
берег невиданные ранее ярко-алые водоросли.
     Как оказалось, дельфины узнали о землетрясении за несколько часов  до
его начала. Они почувствовали  беспокойство  местных  морских  животных  -
нечто, ранее им недоступное. Как потом возмущенно говорила  Тереза,  самый
крупный  голубой  дельфин,  они  звонили  и  звонили  в  морской  колокол,
установленный возле выхода из их всегда открытых  вольеров,  но  никто  из
людей так и не пришел. Щелчки и посвистывания  Терезы  были  полны  самого
искреннего возмущения. Дельфинерам потом пришлось долго успокаивать  своих
подопечных.
     Тем временем геологи обнаружили богатые месторождения меди,  олова  и
ванадия у подножия горной гряды на севере континента. И что  приятно,  они
располагались около вполне судоходной реки - значит, не  будет  проблем  с
вывозом  готовой  продукции.   Тарви,   принимавший   участие   в   оценке
перспективности месторождений, даже рекомендовал Совету колонии  выстроить
там второй поселок.
     Эта мысль и вправду казалась  совсем  неплохой.  Действительно,  руду
можно обрабатывать на месте, это сэкономит много времени и сил. Энергетики
подтвердили возможность установки турбин на близлежащих водопадах. В итоге
Совет решил вынести этот вопрос на общее собрание  колонистов,  намеченное
на следующий месяц.
     Агрономы  тоже  добились  впечатляющих  успехов.  Пшеница  и   ячмень
чувствовали себя  в  перинитской  почве  просто  великолепно.  Большинство
клубневых осваивали новый мир ничуть не хуже зерновых. К сожалению,  корни
огурцов, тыкв  и  кабачков  оказались  настоящим  лакомством  для  местных
червей. Значит, если биологам не удастся в ближайшем будущем найти  способ
защитить эти виды, последующие поколения перинитов  уже  не  будут  знать,
каков на вкус огурец.
     Саженцы фруктовых деревьев, за редким исключением, прижились на Перне
вполне прилично. Две разновидности перинитских кустарников  со  съедобными
плодами,  как  оказалось,  отлично  уживаются  рядом  со  своими   земными
собратьями. Биологи даже надеялись на возникновение со  временем  симбиоза
между ними. Не удалось только найти  землю,  подходящую  для  возделывания
риса. Но даже и  тут  картографы  после  детального  изучения  фотографий,
сделанных пробами из космоса, предложили  использовать  южные  болота.  До
этого просто еще не дошли руки.
     Джо Лилиенкамп, главный кладовщик, произнес благодарственную речь. Он
от всего сердца похвалил  рыбаков  за  их  богатые  уловы.  Не  обошел  он
вниманием и детей, усердно  собиравших  вокруг  поселка  всякие  съедобные
растения.  Выступавший  вместе  с  ним  главный  врач  колонии   еще   раз
предупредил  колонистов   о   необходимости   соблюдать   осторожность   с
незнакомыми растениями и животными. И, в частности,  с  некоторыми  видами
рыб, у которых оказались острые и очень ядовитые  плавники.  Он  предложил
всем  желающим  получить  на  складе  пластиковые  перчатки  -   результат
деятельности химиков колонии.
     Определенных успехов добились и зоологи. Как объявили  Пол  Ниитро  и
Чак  Хаверс,  работа  над  парнокопытными  шла  по  графику.  И  пока  без
осложнений. Вот-вот ожидалось прибавление в семействе у трех сук, а четыре
кошки уже принесли по несколько  котят.  Но  вот  первая  проба  вырастить
индюков оказалась неудачной. Все яйца погибли. Утки, гуси и куры  обжились
на Перне и чувствовали себя как дома. Содержали их в  больших  вольерах  -
пока что земных домашних птиц было слишком мало, чтобы свободно  выпускать
их на улицу.
     Прошло, наверно, недель шесть, прежде чем вейрии, как ГРИО  окрестила
неуклюжих летающих хищников, обнаружили новый источник  свежего  мяса.  Но
когда они,  наконец-то  преодолели  свою  врожденную  осторожность  (менее
благожелательно настроенные говорили - трусость), нападение на ферму стало
неизбежным.
     К счастью, к этому времени  в  поселке  обитало  уже  более  тридцати
дракончиков. Хотя  и  значительно  меньше  вейрий,  они  были  куда  более
подвижными и ловкими. К тому же, они умели невесть каким образом  общаться
друг с другом. В итоге получалось так, что, отогнав  совместными  усилиями
очередную вейрию, дракончики тут же переключались на другую. И только один
из них, обычно - бронзовый, оставался следить,  улетит  хищник  прочь  или
попытается еще раз полакомиться запретной птицей.
     Наблюдая за этими  воздушными  боями,  Сорка  подметила  одну  весьма
любопытную деталь. Ее Граф набросился на особо агрессивную вейрию, выдыхая
что-то подозрительно напоминающее маленькое пламя. Над ним явно поднимался
дымок, а вейрия, сразу же оставив мысли об атаке,  обратилась  в  бегство.
Все произошло так быстро, что девочка даже не была уверена,  действительно
ли она видела пламя или ей это только показалось. Во  всяком  случае,  она
никому не стала рассказывать об этом своем наблюдении.
     Как бы то ни было, колонисты не сомневались: именно дракончики спасли
в тот день птицеферму от разорения.
     - Они действительно  отважные  воины,  -  уважительно  сказал  о  них
адмирал Бенден.
     Они с губернатором Болл заметили  атаку  вейрий  с  метеорологической
башни, и сразу же бросились к ферме - организовывать оборону.
     Прибежали, вооружившись чем попало, колонисты. Примчались пожарные, и
струи воды встретили  вейрий,  ухитрившихся  ускользнуть  от  дракончиков.
Взрослые и дети загоняли  гогочущих  перепуганных  птиц  из  вольеров  под
крышу. Как потом Сорка рассказывала Шону, она  никогда  не  видела  ничего
смешнее,  чем   зрелище   уважаемых   солидных   ученых,   гоняющихся   за
разбегавшимися по двору цыплятами.
     В общем, если бы не дракончики, дело  могло  бы  окончиться  довольно
печально.
     - Жаль, что  они  такие  маленькие,  -  заметил  адмирал.  -  Из  них
получились бы отличные сторожа. Ну, может, наши биогенетики состряпают нам
пару-тройку летающих собак, - и он мило  улыбнулся  Китти  Пинг  и  Цветку
Ветра. Китти едва заметно улыбнулась в ответ.  -  Эти  дракончики,  -  уже
серьезно продолжал Бенден, - не только сами догадываются, что надо делать,
но и, клянусь всеми святыми, разговаривают друг с другом! Вы  видели,  как
они организовали сопровождение удирающих тварей? И как они  координировали
свои атаки? Прекрасные тактические решения! Я бы сам лучше не придумал.
     Когда в поселке вновь воцарился покой,  Пол  Ниитро  нанес  визит  на
Азиатскую площадь. Он как раз закончил одну работу, а новую начать еще  не
успел. Вот биолог и решил воспользоваться удобным моментом.
     - Тебе повезло, Пол, - сказала Майра, выслушав просьбу биолога. - Она
дома. И Граф с ней. У него сейчас торжественный пир по случаю  героической
защиты птичника.
     - Ага, значит, он тоже там был!
     - Ну, если верить Сорке, то именно Граф вел в атаку стаю дракончиков,
- в глазах Майры светились материнская любовь и гордость.
     Она провела Пола в  гостиную.  Яркие  занавески  на  окнах,  цветы  в
горшках на подоконниках - комната преобразилась до неузнаваемости. Гравюры
на стенах и мягкие подушки на пластиковых стульях  придавали  ей  какое-то
необыкновенный уют и очарование.
     - Стая драконов?  -  поднял  брови  Пол.  -  В  простой  стае  такого
взаимодействия не встретишь... Но как бы то ни было,  дракончики  показали
себя чертовски полезными. Они и правда могут сражаться сообща. Сам адмирал
Бенден отметил, что они применили отличную тактику борьбы с вейриями.  Вот
потому-то он, и Китти, и я сам решили...
     - Вы не станете... - встревожилась Майра.
     - Ну, разумеется, нет, - поспешил успокоить ее Пол. - Но мне кажется,
что Сорка могла бы нам немного помочь. Она и Граф... Если они  не  против.
Видите ли, мы набрали довольно много информации о дракончиках.  Но  сейчас
наши представления об их возможностях... у меня просто  нет  слов.  Мы  их
явно недооценили. К тому же, вейрии и вправду  могут  оказаться  серьезной
проблемой. Мы не привезли с собой никаких животных, способных справиться с
этими летающими хищниками. Пусть даже они и не слишком поворотливы.
     Сорка как раз кормила Графа. Растянув хвост по столу, дракончик  сыто
икал, но, тем не  менее,  вытянув  шею,  снисходительно  принимал  из  рук
девочки один лакомый кусок за другим.
     - Ага, - сказал Пол, - я вижу, плата достойна службы.
     - Мне не очень нравится слово "служба", - искоса взглянув на биолога,
отозвалась девочка. - Граф - мой друг. И мне кажется, он это доказал!
     - Это так, - закивал Пол. - Он и его... друзья показали  сегодня,  на
что они способны!
     Он присел рядом с Соркой, наблюдая,  как  дракончик,  приняв  из  рук
девочки кусочек мяса, принялся вертеть  его  в  лапах.  Осмотрел  со  всех
сторон, обнюхал, лизнул и только потом откусил с краешку.
     - Он наелся до отвала, - хихикнула Сорка. - Но дракончики никогда  не
отказываются от пищи. Хотя, по правде говоря, сейчас Граф ест  значительно
меньше, чем раньше. Всего один раз в  день.  По-моему,  он  уже  вырос.  Я
записывала его размеры в журнал, и  знаете,  мне  кажется,  он  ничуть  не
меньше своих диких собратьев.
     - Любопытно. Дай, пожалуйста, нам почитать твои записи. Мы добавим их
к архиву... - Пол поерзал на стуле. -  Потрясающая  эволюция,  -  наконец,
сказал он, показывая на Графа. - Особенно если те пожиратели планктона,  о
которых  рассказывали  дельфинеры,  и  впрямь  являются  едиными  предками
дракончиков и туннельных змей.
     - И змей, и дракончиков? - удивилась Майра.
     - Да, - подтвердил Пол. - На Перне, как и на Земле, жизнь возникла  в
море. Так вот, общий предок... Он немного напоминает земного угря с шестью
ножками. Первая пара, - зоолог показал  на  Графа,  держащего  в  передних
лапках кусочек мяса, -  когда-то  представляла  из  себя  сеть  для  ловли
планктона.  Видите,  как  двигается  передний  коготь   по   отношению   к
неподвижным задним? Сеть постепенно атрофировалась -  вполне  естественно,
ведь  дракончики  перебрались  на  сушу.  Вместо  стабилизирующих  средних
плавников у них развились крылья. Что же касается туннельных  змей,  то  у
них передняя пара используется для рытья нор, средняя  -  для  поддержания
равновесия, особенно, если в  передней  они  держат  какую-нибудь  еду,  и
задняя - для движения. Да, я  не  сомневаюсь,  что  наши  крылатые  друзья
находятся  в  отдаленном  родстве  с  ловцами  планктона.  -  Пол   широко
улыбнулся. - Однако...
     Понимая, что сейчас зоолог перейдет к настоящей цели  своего  визита,
Сорка ждала продолжения.
     - Однако я хотел вот о чем тебя  спросить,  -  продолжал  Пол.  -  Ты
случайно не знаешь где-нибудь непотревоженной кладки?
     - Знаю, сэр, - кивнула девочка. - Но только она совсем небольшая.  Да
и яйца мельче, чем в других.
     - Понятно... Видимо, кладка  одной  из  зеленых  самок.  -  Все  это,
похоже, ничуть не смущало Пола.
     - Учитывая, что зеленые охраняют свое гнездо далеко не так бдительно,
как золотые, может, она  и  не  обидится  на  нас,  если  мы  позаимствуем
парочку. Но мне хотелось еще кое  о  чем  тебя  попросить.  Ты,  помнится,
упомянула, что видела в воде тело  мертвого  птенца.  Скажи,  часто  такое
случается?
     - По-моему, довольно часто, - стараясь быть точной, ответила девочка.
- Некоторые птенцы гибнут, и с этим ничего не поделаешь. Или им не хватает
еды, или они становятся жертвами хищников. Помните,  я  рассказывала,  как
взрослые дракончики окружают гнездо стенкой из водорослей? Они делают все,
что в их силах, отгоняя змей и вейрий. Но иногда  птенцам  просто-напросто
не везет. Шон однажды видел, как  с  моря  на  гнездо  бросилась  какая-то
напоминающая миногу рыбина... а может, земноводное... В общем,  у  малышей
не было ни малейшего шанса.
     - Шон - это твой неуловимый и часто вспоминаемый союзник?
     - Да, сэр. Мы с ним тогда нашли самое первое гнездо. А  потом  вместе
за ним наблюдали.
     - Как ты полагаешь, он согласится нам помочь? Ну, поискать  гнезда...
и погибших птенцов.
     Сорка испытующе поглядела на зоолога. До сих  пор  он  всегда  держал
свое слово. "Пожалуй, - решила она, - этому взрослому можно доверять".
     - Если вы обещаете, - начала она, - действительно обещаете -  а  мне,
имейте в виду, еще  придется  за  вас  поручиться,  -  так  вот,  если  вы
обещаете, что Коннелы получат самых первых лошадей... тогда  Шон  для  вас
что угодно сделает.
     - Сорка! - вскричала шокированная поведением дочери Майра.
     Девочка явно проводила  слишком  много  времени  с  этим  Шоном.  Он,
похоже, плохо на нее влияет...  Но,  к  удивлению  матери,  зоолог  только
улыбнулся.
     - Не волнуйся, Майра, - произнес он. - Сорка знает, что  говорит.  По
правде сказать, на Перне уже начались бартерные сделки. Всякие там  обмены
и тому подобное... Так что твоя дочка далеко  не  первая.  -  Он  серьезно
воззрился на девочку. - Значит, твой Шон из рода Коннелов?
     Сорка кивнула.
     - Ну, тогда тут нет проблем. Они первые в списке на получение  коней.
Или ослов... Кто им больше понравится.
     - Коней, - помотала головой девочка. - Им нужны только лошади.
     - И когда же я смогу поговорить с твоим молодым человеком?
     - Когда захотите, сэр. Сегодня вечером вас устроит? Я знаю,  где  его
можно найти...


     Шон согласился с Соркой, что рядом с поселком остались только  гнезда
зеленых дракончиков. Он, однако, предложил отправиться на берег в  стороне
от торных троп.
     - Не могли бы мы воспользоваться твоими услугами для этого похода?  -
спросил у мальчика Пол Ниитро.
     Шон исподлобья испытующе посмотрел на зоолога.
     - И чего ради мне ловить ящериц? - спросил он.
     - Не ящериц, - поправила его Сорка, - дракончиков!
     Шон сделал вид, будто ничего не слышал.
     - Денег на Перне нет, а мне надо помогать отцу в лагере.
     Сорка нервно переступила с ноги на ногу. Она искренне  сомневалась  в
способности Пола подобрать ключик к недоверчивому Шону.  Тот  порой  бывал
необыкновенно упрям. Но ей не стоило волноваться. Не зря Пол Ниитро  много
лет возглавлял престижный факультет зоологии в Центральном университете на
Первой. Чему-чему, а разговаривать со строптивыми  юнцами  он  научился  в
совершенстве. Любому другому биолог  пообещал  бы  право  зажечь  вечерний
костер, но Шона (и он это прекрасно понимал) такой знак отличия оставил бы
равнодушным.
     - Скажи, - спросил Пол, поудобнее устраиваясь на камне, - на Земле  у
тебя был пони?
     Шон кивнул. Такого поворота он явно не ожидал.
     - Расскажи мне о нем.
     - А чего рассказывать? Он давным-давно помер...
     - Он чем-нибудь отличался от других пони?  Ну,  не  считая,  конечно,
того, что он был твой.
     Шон покосился на Сорку. Но девочка даже бровью не повела.  Ей  совсем
не хотелось влезать в этот разговор. Хватит того, что  она  в  свое  время
проболталась Полу о сокровенном желании Шона. Ну, не проболталась...  Так,
намекнула. И все-таки...
     - Он был  помесью...  наполовину  горно-уэльской  породы,  наполовину
коннимарской... Немного таких осталось.
     - Большой?
     - Четырнадцать ладоней.
     - Цвет?
     - Серо-стальной. - Шон нахмурился. - Зачем это вам?  -  подозрительно
спросил он.
     - Ты знаешь, чем я занимаюсь?
     - Режете животных.
     - И это тоже. Но главное - я составляю породы. В том числе и цвет,  и
рост, и пол. Это моя основная работа. Осторожно управляя генами, мы  можем
сделать почти все, что пожелает клиент.
     Шон, похоже, просто не  мог  поверить  в  возможность  того,  на  что
намекал зоолог.
     - Ты можешь снова получить своего пони, - воскликнула  Сорка.  -  Пол
сделает его точь-в-точь таким, каким был твой Крикет.
     На мгновение Шон просто лишился дара речи.
     - Она говорит правду? - наконец, выдавил он.
     - То, что я могу сделать серого  коня...  если  мне  дозволено  будет
заметить, ты уже несколько великоват для пони... так вот,  сделать  серого
коня, как две капли воды  похожего  на  твоего  Крикета?  Да,  правда.  Мы
привезли с собой не только оплодотворенные яйцеклетки, но и сперму.  И  не
одной породы лошадей, а сразу нескольких. Я абсолютно уверен,  что  у  нас
найдется и Коннимара, и Уэльс. Сильные, выносливые породы. Это будет  даже
не очень сложно.
     - И  все  ради  того,  чтобы  найти  яйца  этих  летающих  ящериц?  -
подозрительность Шона, похоже, не знала границ.
     - Дракончиков! - снова поправила его Сорка.
     - Считай, что мы меняем яйца на яйца. Только из твоего вырастет конь.
Причем такой, как ты захочешь. Но не просто так - в благодарность за  твое
время и силы. Ты должен нам помочь.
     Шон еще раз поглядел на Сорку. Девочка  ободряюще  кивнула.  Еще  миг
поколебавшись, он плюнул на ладонь  и  протянул  ее  зоологу.  Не  моргнув
глазом, Пол скрепил сделку рукопожатием.
     Скорость, с которой Пол Ниитро сумел  организовать  свою  экспедицию,
повергла в изумление не только его коллег,  но  и  видавших  виды  бывалых
путешественников. День еще только-только начался, а Пол уже договорился  с
Джимом Тиллеком. Он одолжил у  него  сорокафутовый  шлюп  с  романтическим
названием "Южный Крест". Он доставил на борт припасы на неделю и заручился
разрешением Ханраханов и Поррига Коннела: Сорка и Шон отправлялись  вместе
с ним. Пол даже уговорил Бэй Харкерон  перенести  на  корабль  портативный
микроскоп. А уж про всякие клетки, сачки, фотоаппараты, пленки, стекла для
образцов можно даже и не говорить.
     К удивлению Сорки, сам адмирал Бенден  явился  на  пирс  пожелать  им
счастливого пути. Он даже помог команде отдать швартовы. Подняты паруса, и
подгоняемый попутным ветром шлюп отправился в путь.
     Выросшему вдали от моря Шону путешествие на паруснике  не  доставляло
особого удовольствия. Лишь отчаянным усилием воли ему удавалось сдерживать
тошноту и страх перед плещущейся под ногами пучиной. Но мальчик  старался,
ведь впереди его ждал собственный конь! Да и не мог он  опозориться  перед
девчонкой, наслаждавшейся каждым мгновением морского путешествия.  Большую
часть пути Шон просидел  на  палубе,  спиной  к  мачте,  поглаживая  своих
греющихся на солнышке дракончиков.
     Сорокафутовый шлюп "Южный Крест" имел команду из трех человек, и  мог
принять на борт пять пассажиров. По назначение  он  был  исследовательским
судном. Именно на нем Джим Тиллек плавал к  лежавшему  далеко  на  востоке
острову, извержение на котором  и  вызвало  землетрясение.  Джим  надеялся
когда-нибудь проложить курс к архипелагам Северного континента. А  еще  он
собирался детально обследовать дельту реки, по которой, как планировалось,
будет сплавляться руда или уже готовые металлы. Но это в будущем...
     Пока что Джим рассказывал слушавшей его с открытым ртом Сорке, как он
исплавал все моря и океаны Земли - и это в  перерывах  между  полетами  на
торговом судне в поясе астероидов. Помимо этого, Джим побывал  практически
на всех судоходных реках Земли -  на  Темзе,  Ниле,  Амазонке,  Миссисипи,
Рейне, Волге, Колумбии, Янцзы - всего просто не перечесть.
     - Ну, конечно, я плавал не как профессионал, - объяснял он. -  А  что
касается Первой, то там моряки вообще не нужны. В общем, тут, на Перне,  у
меня впервые появилась  возможность  превратить  мое  хобби  в  профессию.
Здорово, что я сюда прилетел! - Он набрал полную грудь воздуха.  -  Дышать
тут - чистое  блаженство!  А  на  Земле  что  было?  Озон,  озон...  -  Он
поморщился. - Ты только принюхайся!..
     Сорка счастливо улыбнулась. Тут из кабины  показалась  Бэй  Харкерон.
Теперь она выглядела уже гораздо лучше, чем несколько часов назад,  когда,
зеленая от морской болезни, спустилась в каюту.
     - Ага! - воскликнул Джим. - Значит, таблетка помогла?
     - Просто нет слов! - с неуверенной улыбкой поблагодарила микробиолог.
- Никогда не думала, что буду страдать от морской болезни.
     - А ты когда-нибудь плавала на корабле?
     Бэй помотала головой.
     - Тогда как ты могла знать, будешь ли страдать  или  нет?  -  резонно
поинтересовался Тиллек.
     Прищурившись, он поглядел вперед. Туда, где показались  на  горизонте
полуостров и устье реки Джордана.  Справа  по  борту  возвышалась  большая
гора. Недавно у нее появилось имя - Габен, по  фамилии  сенатора,  который
немало потрудился, помогая экспедиции  прорваться  сквозь  бюрократические
рогатки  администрации   ФРП.   Среди   колонистов   активно   обсуждалось
предложение назвать три вершины пониже,  расположенные  рядом  с  Габеном,
именами Шаввы, Луи и Турниена -  трех  членов  ГРИО,  обследовавшей  Перн.
Пока, впрочем, до голосования дело не дошло.
     Капитан Тиллек расстелил перед собой карту.
     - А почему она в одних местах раскрашена, а в других - нет?  -  сразу
же спросила Сорка, заглядывая ему через плечо.
     - Фремлич состряпал ее для меня по фотографиям  пробов,  -  улыбаясь,
ответил Джим. - И пока что она точна  до  невозможности.  А  что  касается
цвета... видишь ли, когда мы проплываем мимо какого-то участка берега  или
пересекаем район по суше, я раскрашиваю увиденные нами  места.  Прекрасный
способ. Так никогда не спутаешь, где уже бывали люди, а где нет. А  еще  я
добавил сюда пометки,  необходимые  морякам  -  преобладающие  направления
ветров и скорости течений.
     - А что, мы и вправду самые первые люди на  этом  берегу?  -  девочка
коснулась пальцем далеко выступающего в море полуострова.
     - Абсолютно верно, - с удовлетворением кивнул Тиллек.
     За всю свою жизнь, тянувшуюся вот уже шесть десятилетий, Джим  Тиллек
еще  никогда  не  был  так   счастлив.   Он   не   вписывался   в   земное
высокотехнологическое общество, где не хватало места его увлечению морем и
парусами. Монотонные перелеты в Поясе Астероидов наводили на  него  тоску.
Не удивительно, что Перн казался  ему  настоящим  раем.  Особенно  теперь,
когда он стал  первым  капитаном,  покоряющим  его  моря.  Он  и  выглядел
капитаном,  настоящим  морским   волком:   среднего   роста   и   крепкого
телосложения, со светлыми голубыми глазами, в надвинутой на брови  фуражке
и в старом шерстяном свитере.  Он  мог  бы  управлять  "Южным  Крестом"  с
помощью электроники, нажимая кнопки в рубке. Но Джим предпочитал держать в
руках штурвал и полагаться скорее на инстинкт, чем на приборы.
     - Мы причалим вот тут, - сказал он, глядя на карту. - Здесь, судя  по
всему, удобная и  глубокая  бухта.  Новый  участок,  который  можно  будет
раскрасить. Глядишь, там мы и найдем то, что  ищем,  -  Джим  заговорщицки
подмигнул Сорке.
     И вот "Южный Крест" бросил  якорь.  Джим  отвез  ребят  на  берег  на
моторке.
     - Ты давай, иди на восток, - сказал Шон, обращаясь к  Сорке,  -  а  я
пойду на запад. И не отходи далеко от берега.
     Девочка кивнула.
     - А мы приготовим хороший ужин к вашему возвращению, - пообещал Джим.
     Вернувшись к вечеру на корабль, и Шон, и Сорка доложили,  что  поиски
увенчались успехом.
     - Мне кажется, - уверенно сказала девочка, - что первые  три  гнезда,
которые я нашла, - это гнезда зеленых дракончиков. Они  слишком  близко  к
воде. Золотые так  не  строят.  Граф,  между  прочим,  полностью  со  мной
согласен. Он не  слишком-то  жалует  зеленых.  А  вот  то  гнездо,  что  я
обнаружила дальше - скорее всего,  золотое.  Оно  значительно  выше  линии
прилива. И яйца там крупнее. По-моему, они уже твердые,  -  значит,  скоро
вылупятся птенцы.
     - Две кладки зеленых, - сообщил  Шон,  -  и  две  -  совершенно  явно
золотых. - Мальчик жадно принялся за еду, не забывая при этом периодически
подбрасывать кусочек-другой своим вечно голодным коричневым. -  Вообще-то,
тут этих кладок завались. Вы что, собираетесь забрать  все  яйца,  которые
найдете?
     - Ну, разумеется, нет! - горячо запротестовала Бэй Харкерон. - Методы
биоисследований больше не требуют такого количества особей, как раньше...
     - Особей? - нахмурился Шон.
     - Ну, или представителей вида, если тебе угодно. Так,  пожалуй,  даже
точнее.
     - А для экспериментов мы  воспользуемся  яйцами,  -  вставил  Пол.  -
Разумеется, от зеленой самки.
     - Вам что, вообще не  нужны  золотые  яйца?  -  спросил  окончательно
сбитый с толку Шон.
     - Во всяком случае, не все, - ответила Бэй. -  А  еще  нам  бы  очень
пригодился  погибший  птенец.  Только  не  зеленый.  Их  мы  повидали  уже
предостаточно.
     - Живого вам и не получить, - усмехнулся мальчик.
     - Вполне возможно, что ты прав, - вздохнула Бэй. - Впрочем, я никогда
не умела находить общий язык с животными. - И она с неподдельной  завистью
поглядела на бронзового Графа, уютно устроившегося на плече Сорки.
     - Дракончики при рождении настолько голодны, что возьмут еду  у  кого
угодно, - не слишком деликатно сказал Шон.
     - Ну... по правде говоря, мне не кажется... не хотелось бы отнимать у
кого-то...
     - Мы же, кажется, все здесь равны? - прищурился Шон. - И у  вас  прав
ничуть не меньше, чем у кого-то другого. Или я ошибаюсь?
     - Точно подмечено, парень! - хлопнул мальчика по плечу Джим Тиллек. -
Точно подмечено!
     - Если бы только дракончики были чуть-чуть крупнее!..  -  мечтательно
вздохнула Сорка.
     - Если бы дракончики были  чуть-чуть  крупнее,  то  что?  -  удивился
Тиллек.
     - Они бы расправились с вейриями в два счета!
     -  Они  и  так  прекрасно  справляются!  -  возмутился  Шон,  ласково
поглаживая одного из своих коричневых.
     Если он как-то и назвал своих  дракончиков,  то  имен  этих  не  знал
никто. Даже Сорка. Но вот того, что он научил их откликаться  на  поданные
свистом команды, Шон скрыть не мог.  Да  и  не  пытался.  Сорка  почему-то
стеснялась спросить у него, как он этого  добился.  Впрочем,  Граф  и  так
всегда выполнял ее просьбы... ну, как только понимал,  что  именно  от  от
него хотят.
     - Может, ты и прав, - покачал головой Пол.
     - Вносить изменения в наследственность - дело непростое,  -  серьезно
сказала Бэй. - И тут надо все как следует взвесить...
     - Чего ради... гм-м-м... изменять существа, которые и  так  прекрасно
могут за себя постоять? -  спросил  Джим.  -  Черт-те  сколько  веков  они
отлично обходились без нашей помощи. И, по правде говоря, и без нас тоже.
     - Далеко не все выживают в горниле эволюции, - заметил Пол. - И часто
победитель оказывается сконструирован не самым  лучшим  образом.  Мне,  по
крайней мере, так кажется. Посмотрите сами: я лично никогда бы не подумал,
что на другой планете встречу  нечто  столь  похожее  на  наших  привычных
земных позвоночных, как вейрии и дракончики. А еще  удивительнее  то,  что
земные  мифы  зачастую  описывают  именно  таких  четвероногих   двукрылых
созданий, которых на Земле никогда не было. А тут, в сотнях  световых  лет
от нашей родной планеты, их полным-полно.  Надо  же...  Посмотрите,  -  он
показал на спящего Графа, - весьма неудачная конструкция. Хотя и не  такая
плохая, как, скажем, у китайских драконов.
     - Неудачная? - удивленно спросил один из матросов.
     - Это же очевидно! - Пол сел на  своего  любимого  конька.  -  Просто
бессмысленно иметь одновременно и крылья, и передние лапы.  Земные  птицы,
например, избрали крылья. Я готов  согласиться,  что  кривые  задние  ноги
довольно удобны для взлета с земли - и у дракончиков  мускулов  там  более
чем достаточно. Но вот такая длинная спина - это уязвимое  место.  Да  еще
позвоночник почти на поверхности... Интересно, как им удается застывать  в
одном положении, - он потрогал  пальцем  длинный  хвост  Графа.  -  А  вот
небольшое усовершенствование:  экскременты  выводятся  через  отверстие  в
развилке хвоста, и не из-под  него.  А  спинные  ноздри  -  это  настоящее
достижение...  Мы,  люди,   между   прочим,   тоже   не   слишком   удачно
сконструированы...
     Поглядите, - зоолог коснулся своего выступающего кадыка,  -  умно  ли
это - использовать воздуховод как канал подачи  пищи...  Люди  то  и  дело
давятся и в результате  задыхаются  чуть  не  до  смерти.  А  то  и  вовсе
погибают... А череп? Один хороший удар, и сотрясение мозга  обеспечено.  И
это еще в лучшем случае! Возьмите, например, веганцев. У них мозг запрятан
в крепкий мешок в самой середине тела. Их голыми руками не возьмешь...
     - Пусть уж лучше у меня в животе болит живот, - мрачно сказал Тиллек,
- а не голова. Но если уж на то пошло, - оживился он,  -  я  как-то  видел
этих самых веганцев и должен сказать, что порой они выглядят на  удивление
неловкими. Например, во время сексуальных контактов. Да, впрочем, и вся их
система размножения представляется мне весьма неуклюжей.
     Пол фыркнул.
     - Ты полагаешь, что разместить эти органы между  отверстиями  выброса
отходов - это очень разумно?
     - Давай сменим тему, - поспешно сказал Джим  Тиллек,  покосившись  на
ребят.
     Но дети, впрочем, не особенно прислушивались к их разговору.
     - Да, так  о  чем  бишь  я...  короче,  есть  бесчисленное  множество
способов существенно улучшить человеческий организм.
     - Мы так и делаем, - мягко напомнила ему Бэй.
     - Конечно... Кибернетические протезы, да еще борьба с наследственными
болезнями... Нам дозволено использовать ментасинх  Эридани,  хотя,  честно
говоря, не знаю, идет это нам на пользу или нет. Но  по  сути,  мы  ничего
сделать не можем. И причина - в проведенных "чистыми" законах, запрещающих
серьезные изменения человеческой природы.
     - Да кто захочет-то ее менять? - нахмурился Джим.
     - Всяко не ты, - поспешила заверить его Бэй.  -  На  этой  планете  в
подобных модификациях просто нет ни малейшей необходимости.  Но  мне  тоже
порой кажется, что запрет изменений был ошибкой. Взять хотя бы тот  случай
с водными мирами Сети-3. Дополнительные жабры и перепонки  между  пальцами
не кажутся мне таким уж богохульством. Все мы прошли через  это  -  еще  в
утробе матери! Подумать только, сколько новых планет стали  бы  доступными
людям, если бы мы не  так  цеплялись  за  "чистоту  расы".  Человек  может
существовать в очень узком диапазоне силы  тяжести  и  только  при  вполне
конкретной атмосфере. Что стоило бы немного расширить эти возможности? Или
хотя бы добавить железы, выделяющие энзимы, необходимые для  нейтрализации
опасных газов...  Цианиды  стоят  на  пути  колонизации  такого  множества
планет, что мне вам даже и не рассказать...
     Шон с подозрением переводил взор с одного взрослого на другого.
     - Да это они просто так, - прошептала ему Сорка, - треплются...
     Шон недоверчиво хмыкнул.
     - Что касается меня, - объявил он, вставая, - то я  собираюсь  завтра
встать до рассвета. Самое лучшее время. Застанем дракончиков  за  едой,  и
сразу станет ясно, где чье гнездо.
     - Точно, - сказала Сорка, поднимаясь.
     Пока ребята ходили на разведку, Тиллек растянул на берегу, в укромном
местечке, комфортабельные палатки. Термоодеяла,  сшитые  попарно,  служили
прекрасными  спальными  мешками,  и  Сорка  с   превеликим   удовольствием
забралась в один такой мешок. Граф - похоже, даже не проснувшись -  удобно
устроился у нее в изголовье.
     Пробудилась она от настойчивого  посвистывания  дракончика.  Взрослые
еще храпели, но когда  глаза  Сорки  немного  привыкли  к  предрассветному
полумраку, она увидела, что Шон уже встал. Заметив, что девочка  не  спит,
он молча, кивком головы, указал ей на запад. Затем, тихонько  подобравшись
к погасшему костру, мальчик выбрал что-то из мешков с припасами и  засунул
себе за пазуху.
     После того, как Шон ушел, Сорка тоже подсела к костру.  Она  оставила
взрослым записку о том, что они с Шоном  отправились  проверять  гнезда  и
собираются вернуться, когда рассветет. Она взяла с собой пару  бутербродов
и красный плод из тех, что они собрали вчера на ужин. А потом она пошла по
берегу, к гнездам, откусывая на ходу от сочного аппетитного плода,  словно
это было спелое земное яблоко.
     Вчера  она  сложила  возле  гнезд  маленькие  пирамидки   из   белых,
обкатанных морем камней. Первые две  девочка  нашла  безо  всякого  труда.
Удостоверившись, что это и вправду гнезда зеленых самок,  Сорка  поспешила
дальше - к тому  гнезду,  которое  показалось  ей  золотым.  Уже  начинало
светать, и она хотела по возможности незаметно понаблюдать за дракончиками
из кустов.
     Это было чудесно - идти одной по пустынному берегу,  на  который  еще
никогда не ступала нога человека. Мысль о том,  что  она  тут  самая-самая
первая, придавала всему вокруг какое-то особое неповторимое очарование. Ее
прежнее желание дать какому-нибудь месту свое имя сменилось  мечтой  найти
самый красивый уголок на Перне. А еще лучше, если бы колонисты, в  награду
за  какие-то  необыкновенные  успехи  Сорки  (девочка  и  сама  не   могла
придумать, что бы это могли быть за успехи) решили бы  назвать  ее  именем
гору, или реку, или долину.
     Сорка  так  размечталась,  что  чуть  не  налетела   в   темноте   на
недостроенную вчера пирамидку. Еще немного, и она могла бы раздавить яйца.
Но в последний момент Граф тревожно заверещал, и трагедии не произошло.
     Девочка благодарно погладила дракончика по  голове.  Если  бы  она  и
хотела что-то изменить в Графе, так это только  подарить  ему  способность
разговаривать.  Она  уже  понимала  смысл  большинства  издаваемых  Графом
звуков. Понимала она и то, что другие дракончики говорят своим хозяевам. И
все-таки это было бы чудесно - поговорить с  ними  на  понятном  им  обоим
языке! Но кто-то из биологов сказал ей, что раздвоенный  язык  не  годится
для человеческой речи... А что касается размеров... Граф хорош и так. Будь
дракончик хоть немного больше, он не поместился бы у нее на плече.
     Стоит, пожалуй, поговорить с кем-нибудь из дельфинеров. Как-то же они
ухитряются беседовать со своими подопечными на самые  отвлеченные  темы...
Может, и дракончики  окажутся  не  глупее  дельфинов.  Вон  как  лихо  они
расправились с более крупными и сильными  вейриями!  Даже  адмирал  Бенден
обратил на это внимание...
     Первые лучи  восходящего  солнца  осветили  облака,  и  кружащиеся  в
воздухе дракончики встретили их радостным  хором.  Сорка,  притаившаяся  в
кустах, отлично все видела.  Только  золотая  самка  подлетела  к  гнезду.
Остальные - голубые, бронзовые и коричневые -  держались  на  почтительном
расстоянии от кладки. Теперь девочка могла наглядно  убедиться  в  разнице
размеров дракончиков. Золотая самка  была  самой  крупной:  почти  на  два
пальца выше, чем бронзовые, ближе  всех  подходившие  к  ней  по  размеру.
Впрочем, следует отметить, что  пара  коричневых  почти  им  не  уступала.
Голубые явно были самыми маленькими. Они суетились на  берегу,  копаясь  в
кучах  выброшенных  приливом  водорослей,  пренебрежительно  откидывая   в
сторону одни, с довольным писком волоча к гнезду другие. В то  время,  как
голубые трудились, бронзовые и коричневые, как  казалось  девочке,  что-то
оживленно обсуждали. Но вот кольцо водорослей вокруг гнезда замкнулось,  и
сразу  же  еще  мгновение  назад  болтавшие  друг  с   другом   дракончики
устремились к морю за всякой съедобной живностью. Точь-в-точь  как  в  тот
раз, когда вылупился Граф.
     С повелительным криком золотая королева тоже устремилась к  морю.  Ее
последние  остававшиеся  у  гнезда  разноцветные  подданные  сломя  голову
кинулись за ней. Какой-то миг они черными силуэтами повисли над океаном, а
потом дружно бросились вниз. Сорка  даже  заморгала  от  изумления  -  так
быстро все произошло.
     И тут ей в голову пришла  идея.  Если  птенцы  действительно  вот-вот
проклюнутся, и если удастся принести яйцо в лагерь - и вовремя! - то у Бэй
Харкерон  появится   вполне   реальная   возможность   заполучить   своего
собственного дракончика. Очень милая женщина эта Бэй,  и  вовсе  не  такая
зануда, как многие взрослые. Почему бы ей не помочь...
     Сорка  не  стала  долго  думать.  Выскочив  из  своего  укрытия,  она
подскочила к гнезду и схватила первое попавшееся, лежащее с самого  верха,
яйцо. И сразу же кинулась наутек.
     Она еле-еле успела снова добраться до кустов. Дракончики вернулись, и
теперь  их,  похоже,  стало  даже  больше,  чем  раньше.   Золотая   самка
приземлилась рядом со своими драгоценными яйцами, а бронзовые,  коричневые
и  голубые  бросали  беспомощно  трепыхающуюся  рыбу  внутрь   очерченного
водорослями круга. Зазвенел приветственный хор, и Сорка, разрываясь  между
желанием поглазеть на удивительное зрелище рождения  новых  дракончиков  и
необходимостью поскорее добраться до  лагеря,  поползла  прочь.  Яйцо  она
засунула под свитер, к животу - и тепло, и безопасно.
     - Не вздумай даже пискнуть,  -  прошипела  она  Графу,  возжелавшему,
похоже, присоединиться к хору своих диких собратьев. - Эта  золотая  фурия
разорвет меня на части!
     Дракончик,  похоже,  понял  грозящую  девочке  опасность.  Во  всяком
случае, охота петь у него явно пропала.
     Сорка ползла, пока не оказалась на участке  берега,  где  можно  было
встать, не рискуя, что ее заметят. Поднявшись на ноги, девочка, спотыкаясь
и порой чуть не падая, опрометью помчалась к лагерю. Граф  кружил  над  ее
головой.
     В боку у нее кололо. Воздуха не хватало. Ну где  же  лагерь?!  Позади
осталась уже вторая пирамидка... или только первая?.. Сорка споткнулась, и
Граф пронзительно и тревожно заверещал. Не радостно и весело, как  кричали
петухи на ферме ее отца, а надрывно,  словно  предупреждая  о  страшной  и
неотвратимой беде. Дракончик впился когтями девочке в  плечо  и,  отчаянно
махая крыльями, помог ей удержаться на ногах.
     Тревожные крики Графа  мигом  разбудили  раскинувшийся  буквально  за
соседними кустами  лагерь.  Первым,  путаясь  в  спальнике,  вскочил  Джим
Тиллек. За ним - Пол и Бэй.
     Не отвечая на удивленные вопросы Тиллека, Сорка, шатаясь, подбежала к
микробиологу и сунула ей в руки драгоценное яйцо. В тот же миг  послышался
громкий треск, и первая трещина пересекла  пятнистую  поверхность  гладкой
блестящей скорлупы.
     - Держите, - тяжело дыша, сказала Сорка. - Это вам.
     Инстинктивно Бэй попыталась вернуть яйцо Сорке, но девочка, словно не
видя протянутых к ней рук, уже рылась в вещевых мешках.
     - Сорка! - неуверенно позвала Бэй. - Оно же трескается! Что мне с ним
делать?
     - Сейчас появится птенец, - отозвалась девочка  таким  тоном,  словно
кто-то мог в этом сомневаться. - Вот, - она протянула Бэй  разломанный  на
мелкие кусочки белковый бисквит, - покормите его, когда он  вылезет.  Пол,
капитан, посмотрите, нет ли чего съестного  вон  в  той  куче  водорослей.
Поработайте немного бронзовыми. Посмотрите, что будет брать Граф.
     - Оно треснуло! - закричала Бэй. - Уже появилась головка! Сорка!  Что
мне теперь делать?!
     Двадцать  минут  спустя  чистое  утреннее  солнце  освещало  четверку
усталых, но очень довольных собой людей.  А  в  руках  не  верящей  своему
счастью Бэй уютно  устроилась  маленькая  золотая  королева.  Она  лежала,
вытянув головку и нежно обхватив  передними  лапками  руку  женщины.  Если
прислушаться, можно было различить тихое и удовлетворенное посвистывание -
почти как храп. Время от времени Бэй, не в силах  удержаться,  поглаживала
дракончика  по  спинке.  Затаив  дыхание,  она  любовалась  нежной,  такой
восхитительно приятной на ощупь кожей, сильными  и  одновременно  изящными
коготками, полупрозрачными крыльями  и  длинным,  обвивающимся  вокруг  ее
запястья, хвостом.
     Джим Тиллек развел  костер  и  вскоре  уже  предлагал  всем  желающим
горячего чаю.
     - Наверно, стоит вернуться к гнезду, - неохотно сказала Сорка. - Надо
бы посмотреть...
     - Посмотреть, может, кому-то из птенцов  не  удалось  избежать  зубов
хищников, - закончил за нее Джим. - Сперва ты поешь..
     - Потом будет слишком поздно.
     - Мне кажется, - твердо сказал Тиллек, - что уже слишком поздно. Ты и
так сегодня много сделала.
     - По-моему, - вставил Пол, показывая на влюбленно  глядящую  на  свое
золотое сокровище  Бэй,  -  ни  у  кого  из  биологов  больше  нет  своего
дракончика. Как это ни парадоксально.
     - Так всегда бывает, -  пожал  плечами  Джим  и,  указав  черпаком  в
сторону, спросил: - Интересно, а что мы вон там имеем?
     По берегу к ним приближался Шон.
     - И он что-то несет. Сорка, у тебя глаза молодые, ты не  видишь,  что
именно?
     - Может, еще яйца? - предположила девочка. - Тогда и у  вас  с  Полом
будет по дракончику.
     - Я, честно говоря, склонен несколько сомневаться в альтруизме нашего
юного друга, - сухо сказал Пол. Сорка  покраснела.  -  Да  ладно  тебе,  -
поспешил успокоить он девочку. - Это же я не в укор. Дело просто в разнице
темперамента и подхода к жизни...
     - В любом случае, это что-то  крупное,  -  сказала  Сорка.  -  И  его
дракончики, похоже, очень возбуждены. Нет, - тут же поправилась она. - Они
расстроены!
     На ее плече Граф, подняв голову, издал короткую пронзительную  трель.
Коричневые ответили и, услышав этот ответ, бронзовый сразу  поник  и  даже
вроде бы застонал. Девочка утешающе погладила его по спинке,  и  дракончик
благодарно ткнулся носом ей в ладонь. Девочка чувствовала, как  напряглись
его мышцы, как  судорожно  сжались  коготки.  В  который  уже  раз  она  с
благодарностью подумала о своей маме, предусмотрительно подшившей  плотную
ткань на плечи ее куртки.
     Вскоре все увидели, что Шон нес небольшой узелок - нечто завернутое в
большие листья и туго перевязанное тонкой гибкой лианой. Мальчик  выглядел
усталым.
     Подойдя прямо к биологам, он положил сверток к их ногам.
     - Вот вам. Двое. Один - почти не тронутый. И несколько  зеленых  яиц.
Пришлось изрядно полазить, пока их нашел. Змей там - просто море.
     - Спасибо, Шон, - наклонил голову  Пол.  -  Большое  спасибо.  А  эти
двое... - он показал на сверток, - они из золотого гнезда?
     - Ну, разумеется, - фыркнул Шон. - Зеленые редко проклевываются.  Они
- пища змей. Я еле успел, - он вызывающе поглядел на Сорку.
     - Она тоже успела, - перехватив его взгляд, сказал Джим Тиллек.
     Он показал в сторону Бэй.
     Только тут мальчик заметил  спящего  золотого  дракончика.  Выражение
удивления,  восхищения,  зависти,   беспокойства,   сменяя   друг   друга,
промелькнули на его лице.
     - Ты все сделал правильно, - не поднимая глаз, пробормотала Сорка.  -
А я... я не принесла того, за чем нас посылали.
     Шон хмыкнул. У него над головой коричневые безумным стаккато  щелчков
и попискиваний, перемежающихся  шипением,  делились  с  Графом  последними
новостями. Затем, видимо,  рассказав  все  самое  интересное,  они  втроем
уселись на камушке неподалеку и, расправив  крылья,  принялись  греться  в
лучах восходящего солнца.



                                    7

     - Ну, Онгола, какие у тебя новости? - спросил адмирал Бенден.
     Эмили Болл налила  немного  драгоценного  бренди  в  три  хрустальных
бокала, и  только  после  этого  заняла  свое  место  за  столом.  Онгола,
воспользовавшись удобным случаем, собирался  с  мыслями.  Они  встречались
втроем уже далеко не в первый раз.
     И адмирал, и губернатор, когда-то совершенно белокожие,  стали  черны
ничуть не меньше смуглого Онголы. Все они много работали на полях, в горах
и  на  море,  принимая  самое  активное  участие  в  повседневных  заботах
новорожденной колонии.
     Как только колонисты разбредутся по  своим  участкам,  и  поселок  на
месте первой высадки опустеет, Бенден и Болл смогут  считать  свою  задачу
выполненной. Тогда из руководителей они перейдут в консультанты при Совете
Колонии, с таким же правом голоса, как и у всех остальных. Что же касается
Совета, то он будет собираться для обсуждения проблем, затрагивающих  всех
без исключения колонистов. Ежегодное всеобщее собрание будет  голосованием
утверждать или отвергать его решения. Судья Черри  Дуф  останется  жить  в
поселке. Время от времени он  будет  объезжать  фермы,  помогая  разрешать
возможные спорные вопросы. По Хартии Перна, колонисты - и  контракторы,  и
основатели, - могли делать на  своей  земле  все,  что  угодно.  Несколько
идеалистический  план,  но,  как  любил  повторять  адмирал  Бенден,   тут
достаточно  и  земли,  и  ресурсов,  чтобы  ничем  не   сковывать   личную
инициативу.
     Как ни удивительно, но на работу Лилиенкампа почти не было нареканий.
Честно говоря, Пол даже и не надеялся, что все пройдет так  гладко.  Такое
трудное дело - раздел привезенных с Земли материалов  и  оборудования!  Но
колонисты понимали, что когда запасы кончатся,  рассчитывать  им  придется
только на свои собственные силы. Или учиться делать  необходимые  предметы
самим, или создавать свою промышленность, или  же  меняться  с  теми,  кто
готов взять на себя труд обеспечивать остальных.  Многие  гордились  своей
способностью  обходиться  без  излишеств,  и  все   старались   побережнее
обращаться с незаменимыми приборами и инструментами.
     А  пока  на  одном  из   еженедельных   собраний   колонисты   дружно
проголосовали за создание арбитражной комиссии. В нее избрали трех  бывших
судей, двух бывших губернаторов и еще четырех человек, никак не  связанных
с судопроизводством. Полномочия эта комиссия получила на два  года.  В  ее
задачи входил разбор споров и  вынесение  окончательных  решений  по  всем
вопросам, связанным с распределением земельных участков. Среди  колонистов
было  шесть  адвокатов,  но  все  надеялись,  что  нужда  в  них  окажется
минимальной.
     - Нет такого спора, - поговаривала Эмили Болл, - который  не  мог  бы
решить беспристрастный суд. - Эту свою речь она повторила и  на  одном  из
самых первых собраний, где присутствовали все, включая даже грудных  детей
в колыбельках. - Вы знаете войну не понаслышке. Перн лежит  в  стороне  от
полей сражений. Мы  и  прилетели-то  сюда  в  надежде  навсегда  забыть  о
территориальных конфликтах, испокон века  раздирающих  человечество.  Чего
зариться на богатство соседа, когда в твоем  распоряжении  целая  планета.
Выбирайте себе землю, стройте дом, живите в мире, и все вместе мы создадим
тут настоящий рай!
     Трезво глядя на жизнь, Эмили прекрасно понимала, что среди  тех,  кто
оглушительной овацией приветствовал ее речь, были и несогласные. И от  них
следовало ожидать неприятностей. Кое о ком она уже  знала:  Эврил,  Лемос,
Набол, Киммер, еще пара-тройка человек. Но вопреки логике  она  надеялась,
что все они так увлекутся повседневными проблемами  обустройства  в  новом
мире, что им станет не до интриг.
     В  Хартии  предусматривалась  возможность  наказания  за   "действия,
направленные против  общего  блага".  Это  "общее  благо"  еще  предстояло
определить.
     Эмили  и  Пол  частенько  спорили  о   необходимости   законодательно
установленного наказания. Пол Бенден утверждал, что "наказание должно быть
под стать преступлению" - наглядный урок нарушителям "мира  и  покоя".  Он
наказывал провинившихся прямо на месте. И  не  откладывая  дела  в  долгий
ящик,  заставлял  их  выполнять  самую  грязную   и   неприятную   работу,
необходимую для жизни колонии. До сих пор его меры себя оправдывали.
     Тем временем кое за кем было организовано наблюдение. А Пол, Эмили  и
Онгола время от времени встречались,  чтобы  обсудить  царящие  в  колонии
настроения и другие проблемы,  которые  не  стоило  выносить  на  всеобщее
обсуждение.
     Они понимали, что когда колонисты разбредутся по своим участкам, даже
существующая  сейчас  гибкая  демократическая  система  управления  станет
просто-напросто  ненужной.  Во  всяком  случае,  поддерживать   ее   будет
совершенно невозможно.  Хотелось  надеяться,  что,  несмотря  ни  на  что,
колонисты сохранят дух взаимовыручки и сотрудничества,  отмечавший  первые
дни после высадки. В конце концов, переселенцы, осваивавшие дикие просторы
Америки, отличались не  только  своей  независимостью,  но  и  готовностью
всегда придти  друг  другу  на  помощь.  Колонисты  в  Австралии  и  Новой
Зеландии, преодолев разобщенность и тиранию  навязанных  им  губернаторов,
превратились со временем в свободолюбивые народы,  дружелюбные  и  сильные
духом. Первая международная Лунная База просто не  могла  бы  существовать
вне атмосферы сотрудничества,  независимости  и  взаимовыручки.  Колонисты
Первой, между прочим, в основном вели свой род от тех, кто осваивал Луну и
открывал  шахты  в  Поясе  Астероидов.  Их  потомки  и  составили   костяк
экспедиции на Перн.
     Пол и Эмили предложили устраивать ежегодные Собрания. И пусть на  них
приезжают все-все колонисты, из самых  далеких  селений,  с  самых  глухих
ферм. Здесь  они  смогут  повидаться  с  друзьями,  поделиться  новостями,
обсудить общие проблемы, да и просто поторговать.  Кэбот  Фрэнсис  Картер,
один из членов  Совета,  предложил  отвести  под  собрания  участок  земли
примерно посередине континента.
     - Мы построим новый, самый лучший на свете мир, - утверждал он, и его
рокочущий   бас   завораживал   колонистов,   как   до   этого   заставлял
прислушиваться Верховные Суды Земли и Первой. Эмили как-то заметила  Полу,
что никогда не рассчитывала заполучить в число  членов  экспедиции  самого
Кэбота Картера. Впрочем, если бы не он, еще  неизвестно  полетели  бы  они
вообще на Перн или нет: лишь его усилиями удалось оформить и  утвердить  в
Верховном Совете ФРП хартию новой колонии. - Может,  что-то  у  нас  и  не
получится, но попытаться стоит!
     К сожалению, не все  шло  так  гладко,  как  хотелось.  Нет,  не  зря
собирались Пол, Онгола и Болл.
     - Мне кажется, надо  продолжать  наблюдение  за  Битрой,  Тышкевичем,
Наболом, - адмирал Бенден загибал пальцы, - Лемосом, Алубуши, Кунгом, Юсуи
и Киммером. К счастью,  список  не  слишком  большой.  Не  забывайте,  нас
все-таки шесть тысяч! Я не включил сюда Кенджо,  потому  что  он,  похоже,
никак не связан с остальными.
     - И все-таки, мне это не нравится, - мрачно ответила  Эмили  Болл.  -
Слежка, и все такое... Еще немного, и мы заведем свою  собственную  тайную
полицию. Мне просто неприятно пользоваться подобными приемами.
     - Нет ничего постыдного в том, чтобы узнать, кто собирается  на  тебя
напасть, - по-военному ответил адмирал. - Разведка всегда была и  остается
незаменимой.
     - Во время революции, войны или борьбы за власть, - кивнула  Болл.  -
Но не здесь, на Перне.
     - И здесь, как  и  повсюду  в  галактике,  -  сурово  сказал  Пол.  -
Человечество, не говоря уже  о  Нахи,  и  даже  до  некоторой  степени  об
Эридани, доказало, что жадность - качество всеобщее. Она возникла  в  ходе
эволюции, и пока нет оснований  ожидать,  что  она  скоро  отомрет.  Глупо
думать, что на Перне будет по-другому.
     - Кончайте спорить,  друзья,  -  с  печальной  улыбкой  остановил  их
Онгола. - Я уже предпринял кое-какие меры.  В  частности,  как  ты  мне  и
посоветовал, - он склонил голову в сторону адмирала, - я вынул из  системы
зажигания ботика пару деталей - это скажется  практически  сразу  же  -  и
заменил в навигационном блоке две микросхемы - вот тут разобраться, что  к
чему, будет уже совсем не просто. Кроме того,  -  он  показал  в  окно,  -
скутерам  сейчас  разрешено  парковаться   на   полосе   практически   без
ограничений - кто и где захочет. А это весьма  эффективно  и  одновременно
достаточно незаметно блокирует взлет бота. Впрочем, по правде говоря, я не
понимаю, зачем Эврил улетать.
     - Вообще-то, - сказал Пол, - меня больше волнует,  как  бы  Эврил  не
прознала о тайном складе Кенджо. Данные Телгар показывают, что хранящегося
там горючего хватит, чтобы залить баки "Марипозы" минимум до половины.
     Пол до сих пор не мог поверить, что Кенджо удалось  сэкономить  такое
фантастическое   количество   топлива.   Он   мог    только    восхищаться
необыкновенной ловкостью пилота, даже не понимая, зачем тот это делал.
     - Эврил так редко радует нас своим появлением, -  с  кривой  усмешкой
сказала Эмили, - что вряд ли она найдет тайник. Кроме  того,  мне  удалось
отправить Лемоса, Киммера и Набола на  работу  в  разные  подразделения  -
теперь они тоже не частые гости в поселке.  Как  говорится,  -  она  снова
усмехнулась, - разделяй и властвуй.
     - Не самая подходящая цитата, - улыбнулся в ответ Пол.
     - Честно говоря, мне кажется, мы  придаем  слишком  большое  значение
этому вопросу, - заметил Онгола.  -  Сейчас  меня  куда  больше  беспокоит
сейсмическая активность на восточных островах. Гора  Юная  снова  дымит  и
даже начинает топать ногами.
     - И все-таки я не понимаю, зачем Кенджо так много топлива,  -  упрямо
покачала головой Болл. - Вы  не  ответили  на  этот  вопрос.  Как  он  мог
рисковать безопасностью вверенных ему  пассажиров  и  грузов?  А  ведь  он
настоящий колонист. Искренний! Он даже выбрал себе участок.
     - Такой пилот, как Кенджо, никогда не рискует понапрасну,  -  ответил
Пол. - Все его полеты прошли как по маслу. Жить для него - значит летать.
     - Он что, не налетался во  время  войны?  -  с  некоторым  удивлением
спросил Онгола.
     - Только не Кенджо, - улыбнулся адмирал Бенден. -  Я  прекрасно  могу
понять, что пилотировать скутер - это детский лепет по сравнению с тем,  к
чему он привык. Ты говоришь, он уже выбрал себе участок? - Пол обернулся к
Эмили. - Где именно?
     - Возле Азовского моря - название официально еще  не  утверждено,  но
довольно популярно. Еще дальше от поселка забраться просто некуда. Судя по
фотографиям пробов, там такое большое плато... - Эмили хотелось  закончить
побыстрее. Пьер обещал приготовить для нее какой-то  особый  ужин,  и,  по
правде говоря, в последнее время она обнаружила, что его общество нравится
ей куда больше, чем она ожидала.
     - И как же Кенджо собирается перетащить свои тонны горючего  в  такую
даль? - поинтересовался Бенден.
     - Поживем - увидим, - ответил Онгола. - У него такое же право, как  и
у всех остальных, воспользоваться грузовыми скутерами для перевозки личных
вещей. Может, стоит посоветоваться с Лилиенкампом?
     - Неплохая мысль, - кивнула Эмили. - Не люблю загадок. Хорошо было бы
узнать, что тут к чему.  Да  и  ты  тоже,  наверно,  не  отказался  бы  от
объяснений, - повернулась она к упорно защищавшему Кенджо Полу.
     - Кстати, о Лилиенкампе, - начал адмирал. - Как там  идет  работа  по
укреплению складов? Третий толчок был довольно силен. Любая потеря  сейчас
может оказаться невосполнимой.
     Онгола сверился со  своими  записями.  Трое  руководителей,  наверно,
раньше других колонистов,  перешли  к  более  архаичной  системе  хранения
информации, чем компьютеры и речевые процессоры. Аккумуляторы, подзаряжать
которые можно очень много раз, но все-таки не до бесконечности,  рано  или
поздно выйдут из строя. Их следовало поберечь  на  самый  крайний  случай.
Потому люди снова начали  писать,  и  искусство  каллиграфии  опять  стало
входить в моду.
     - Работа завершится на следующей неделе, - сообщил  Онгола.  -  Кроме
того, мы протянули сеть сейсмодатчиков вплоть до действующего  вулкана  на
восточном архипелаге. А на западе - почти до озера Дрейка.
     - Мы что, - поморщился Пол, - позволим ему назвать  это  озеро  своим
именем?
     - А почему бы и нет? - усмехнулась Эмили. - Никто не собирается с ним
спорить. В конце концов, это он первым увидел озеро.
     - Это уже поставлено  на  голосование?  -  сухо  спросил  Пол,  делая
маленький глоток бренди.
     - Нет, - улыбнулся Онгола, - Дрейк все еще  агитирует.  Он  опасается
контрпредложений. Хотя, по-моему, все уже давным-давно смирились.
     Пол фыркнул, задумчиво разглядывая остатки  бренди  в  своем  бокале.
Эмили перешла к следующему вопросу, а он, сделав новый глоток, наслаждался
восхитительным вкусом напитка, с которым - увы! - ему так  скоро  придется
распрощаться навсегда. Пол, разумеется, пробовал кикал  и,  надо  сказать,
остался не в восторге.
     - В общем-то, дела наши идут довольно прилично, - между тем  говорила
Эмили. - Как вы, наверно, слышали, умер один из дельфинов. Но ее  сородичи
приняли смерть Ольги достаточно спокойно. По словам Анны Габри и  Эфраима,
они ожидали худшего. Ольга, похоже, - Эмили улыбнулась, -  была  несколько
старше,  чем  сказала  нам.  Она  ввела  нас  в  заблуждение,   не   желая
расставаться со своим младшим сыном.
     Онгола и Пол тоже улыбнулись и присоединились  к  Эмили  в  тосте  за
материнскую любовь.
     - Даже наши... кочевники, и те кое-как обосновались на новом месте, -
сверившись с записями, продолжала Эмили. -  Или,  точнее,  разбрелись.  Им
пришлись  по  вкусу  наши  ткани,  но  теперь,  когда   склады   опустели,
кочевникам, как и всем нам, придется или ткать самим, или же торговать. Мы
нашли все  их  лагеря.  Надо  сказать,  что  даже  пешком  они  ухитряются
забираться довольно далеко.
     - Ну, в их распоряжении целая планета, - улыбнувшись, заметил Пол.  -
Больше никаких проблем с ними не было?
     Онгола отрицательно покачал головой. По правде  говоря,  он  даже  не
ожидал, что все пройдет так гладко. Еженедельно  каждая  семья  кочевников
присылала в  ветеринарный  корпус  своего  представителя.  Все  сорок  две
кобылы, привезенные в анабиозе с Земли,  ждали  жеребят.  И,  как  это  ни
странно, кочевники без особых проблем смирились с  тем,  что  и  на  Перне
приплод появится на свет только через одиннадцать месяцев. Не раньше и  не
позже, чем на Земле.
     - Все тихо, - сказал Онгола. - Во всяком случае, до тех пор, пока все
наши ветеринары сохраняют чувство юмора. К счастью, Рэд Ханрахан вроде  бы
ухитряется находить с ними общий язык.
     - Ханрахан? Это его дочь нашла дракончиков?
     - Да, она. И мальчик,  сын  одного  из  предводителей  кочевников,  -
подтвердил Онгола. - Они же доставили нашим биологам трупы птенцов.
     - Эти дракончики могут оказаться весьма полезными, - сказал адмирал.
     - Уже оказались, - напомнила ему Эмили.
     Онгола только усмехнулся. Когда-нибудь, - рано или поздно  этот  день
наступит, - он найдет гнездо накануне вылупления птенцов, и тогда и у него
появится  очаровательное,  умное,  дружелюбное  создание.  Онголе   всегда
хотелось дружить с животными. Он даже выучил язык дельфинов, но так  и  не
сумел преодолеть страха перед погружениями. Толща воды давила ему на плечи
- этого Онгола вынести не мог. Однажды, когда они с  Полом  стояли  долгую
ночную вахту, адмирал затеял разговор об опасностях открытого космоса.  Он
утверждал, что пустота еще менее совместима  с  человеческой  жизнью,  чем
глубины морей.
     - Вода - это не воздух, - сказал он тогда, - но все-таки в  ней  есть
кислород. Если человечество откажется от законов, охраняющих чистоту расы,
и пойдет по пути адаптации к внешним условиям, люди запросто  смогут  жить
под водой. Они смогут дышать без всяких  искусственных  приспособлений.  А
вот в космосе кислорода нет вообще.
     - Но в космосе нет силы тяжести, - возразил Онгола.  -  А  под  водой
ощущаешь, как на тебя давит бездушное море. Это невозможно не чувствовать.
     - Я бы не советовал тебе почувствовать пустоту, - со  смехом  ответил
Пол, но беседа их на том и прекратилась.
     - А теперь перейдем к более приятным вопросам, -  сказал  адмирал.  -
Сколько браков нам предстоит зарегистрировать завтра?
     Улыбаясь,  Эмили  зашуршала  своими   записями.   Стремясь   избежать
вырождения, Хартия колонии позволяла заключать брак на любой срок, главное
- обеспечить женщину во время беременности и ребенка  в  первые  годы  его
жизни. Условия брачного контракта могли быть любыми, но  после  того,  как
под ним появлялись подписи жениха и невесты, он приобретал силу закона. За
нарушения  контракта,  заверенного  в  присутствии  требуемого  количества
свидетелей, предусматривались суровые наказания -  вплоть  до  конфискации
всей земли.
     - Три.
     - Раньше вроде было больше, - заметил Пол.
     - Что касается меня, - вставил Онгола, - то я внес свою лепту.
     Он искоса поглядел на так и не создавших семьи Эмили и Пола.
     Шесть недель тому назад имя Онголы неожиданно для  всех  появилось  в
списке  новобрачных  рядом  с  именем  Сабры  Стейн.  Эта  новость   очень
обрадовала Бендена: он уже начинал бояться, что его другу так и не удастся
оправиться после гибели жены и детей во время войны.
     - Ну как, Эмили, - спросил Онгола с многозначительной улыбкой, - вы с
Пьером все еще не решились?
     Вот-те на! А Эмили-то полагала, что никто ни о чем  не  догадывается!
Она и сама  совсем  недавно  поняла,  что  Пьер  де  Курси  ей  не  совсем
безразличен. С тех пор, как они познакомились, она стала  чаще  улыбаться,
да и вообще...
     - Что обо мне  говорить,  -  отмахнулась  Эмили.  -  Вот  Пол  -  это
действительно проблема. Ты как, адмирал, еще не собирался нас порадовать?
     Но Пол Бенден только загадочно улыбнулся и поднес к губам бокал.


     - Пещеры! - воскликнула Саллах, толкая Тарви в бок.
     Она показывала на  скальную  стенку,  в  которой  и  вправду  чернело
небольшое отверстие.
     Саллах каждый раз заново поражалась, с каким неподдельным энтузиазмом
Тарви Андиар устремлялся  исследовать  бесконечные  чудеса  Перна.  В  нем
бурлила невинная страсть искателя  приключений,  и  эта  его  черта  очень
нравилась девушке. Он до небес превозносил величие,  богатство,  значение,
красоту какого-нибудь открывшегося им  нового  места,  а  через  несколько
минут уже восхищался чем-то  другим.  Саллах  добилась,  чтобы  именно  ее
прикомандировали к Тарви в качестве пилота. Это был их  третий  совместный
полет - первая сольная разведка.
     Саллах не спешила.  Она  стремилась  стать  незаменимой.  Так,  чтобы
увидев вдруг в ней не просто коллегу по работе, но одновременно и женщину,
геолог  не  ушел  в   себя,   не   спрятался   за   непроницаемой   стеной
безукоризненной  вежливости.  Она  видела,  как  другие  женщины  пытались
завладеть вниманием Тарви - он всегда с  легкостью  уходил  из  их  сетей.
Какое-то время Саллах даже сомневалась в его сексуальных предпочтениях. Но
в этом смысле Тарви не проявлял ни  малейшего  интереса  к  особам  своего
пола. Со всеми - с мужчинами, женщинами и даже с детьми - он был одинаково
приветлив и доброжелателен. Но, в любом случае,  ему  предстояло  передать
свои гены будущим поколениям. И Саллах намеревалась принять в  этом  самое
активное участие. Нужно только выбрать удобный момент...
     И теперь, похоже, такой момент настал. Тарви, как она узнала,  обожал
пещеры. Он называл их входами в волшебные кладовые Матери  Земли,  окнами,
раскрывающими сокровенные тайны сотворения и созидания. И пусть теперь  он
жил не на Земле, а на Перне, суть дела от этого не менялась.
     На  этот  раз  им   предстояло   провести   аэроразведку   нескольких
месторождений, выявленных пробами. В горах, куда и направлялись  Саллах  и
Тарви, скрывались залежи железа, ванадия, бокситов и даже германия.
     - Приземлись-ка вон там! - быстро сказал Тарви, в возбуждении  хватая
девушку за руку.
     Тарви всегда по мере возможности избегал близких контактов, и  теперь
Саллах с трудом удержалась, чтобы не  увидеть  в  поступке  геолога  нечто
большее, чем простое волнение.
     - Я должен осмотреть эти пещеры!
     Расстегнув  ремни  безопасности,  он  развернул  сиденья  и  полез  в
грузовой отсек скутера.
     - Фонари... нам потребуются  фонари,  -  бормотал  он,  наполняя  два
рюкзака всем необходимым. - Веревки,  вода,  еда,  мешочки  для  образцов,
записывающие устройства... ботинки? Саллах, у тебя что на ногах?  Ну,  это
подойдет. И как это ты всегда оказываешься готовой?
     Саллах могла только поражаться слепоте  Тарви.  И  угораздило  же  ее
избрать самого невозможного из всех известных ей мужчин! С другой стороны,
то, что легко доступно, редко оказывается таким уж нужным впоследствии.
     - ...скальные крючья... до этого  входа,  похоже,  придется  пролезть
метров пять, не меньше.
     Саллах аккуратно приземлила скутер у самого подножья отвесной  скалы.
Не колеблясь, Тарви протянул ей рюкзак. В следующий миг он  уже  вылез  из
скутера и начал готовиться к подъему. Саллах щелкнула клавишей  радиомаяка
и подключила к рации магнитофон  -  на  случай,  если  кто-нибудь  захочет
оставить им с Тарви сообщение. Потом застегнула куртку, вскинула на  плечи
рюкзак и, не забыв прикрыть за собой прозрачный колпак кабины, последовала
за геологом. Тарви тем временем успел подняться на  самый  верх  небольшой
осыпи. Теперь он стоял у подножья отвесной каменной плиты  и,  положив  на
нее руки, словно прислушиваясь к дыханию согретого солнцем камня.
     - Прямо вверх, - сказал он,  осматривая  скалу.  -  Тут  бессмысленно
уходить в стороны. С крючьями пролезть тут - плевое дело.
     Вопреки заверениям геолога, подняться  наверх  оказалось  не  так  уж
легко. К тому времени, когда Саллах выбралась  на  полку  перед  входом  в
пещеру, руки у нее дрожали, а сама она едва стояла на ногах. Но  ничто  не
могло помешать Тарви сразу же включить  фонарь  и  отправиться  на  первую
разведку. Ну, ладно... Еще только тринадцать часов. Времени хватит на все.
Собравшись с силами, девушка встала, отстегнула от пояса фонарь, и  вместе
со своим избранником заглянула в черноту подземного царства.
     - Бог ты мой!
     Невольно вырвавшееся у Тарви восклицание эхом отдалось в  открывшемся
их глазам огромном зале. Эта пещера была даже больше, чем  грузовой  отсек
"Йокогамы". Саллах не могла не вспомнить,  каким  громадным  показался  ей
пустой трюм во время ее последнего визита на корабль. А  в  следующий  миг
она уже пыталась представить, как бы выглядела лежащая перед  ней  пещера,
если бы в ней поселились люди. Ну и зальчик бы из нее получился! В  лучших
традициях средневековья... только еще величественнее.
     Зашуршали  крылья,  и  черные  тени  летучих   пещерных   обитателей,
потревоженных ярким светом, ринулись в разные стороны.
     - Поразительно, - прошептал Тарви, освещая едва  стенку  двухметровой
толщины, отделявшую пещеру от залитого солнцем мира. - Такая тоненькая...
     -  Ничего  себе  пузырь,  -  заметила  Саллах,   пытаясь   преодолеть
охватившее ее чувство благоговения перед этим очередным чудом  природы.  -
Смотри, - воскликнула она, направляя фонарь на наклонную плиту, ведущую ко
входу в соседний зал. - Тут запросто можно вырубить лестницу!
     Но геолог ее не слышал. Забыв обо всем вокруг, он пытался  определить
размеры пещеры. Саллах поспешила присоединиться к нему.
     Первый зал оказался пятьдесят семь метров в глубину  -  это  в  самой
широкой части. По краям он сужался - до сорока шести метров слева и сорока
двух справа. В задней стенке обнаружились  бесчисленные  проходы,  как  на
уровне пола, так и высоко над землей, ведущие в сложную систему  подземных
туннелей. Несмотря  на  восторги,  Тарви  оставался  настоящим  ученым.  С
помощью Саллах он начал составлять точный план главного зала,  проходов  в
другие камеры и  уходящих  в  глубь  горы  туннелей.  Там,  где  это  было
возможно, он шел по коридорам метров на сто,  оставляя  девушку  стоять  в
главном зале с концом веревки в руках.
     Потом, при свете газовой горелки, на которой  Саллах  готовила  ужин,
геолог стал приводить свои записи в порядок. Скоро у них будет  настоящий,
пусть далеко и не полный, план.
     Тарви решил устроить лагерь  подальше  от  входа  в  пещеру  -  чтобы
тянувший снаружи ветерок не задувал горелку. Сейчас они приготовили на ней
еду, а позже ее  голубое  пламя  отпугнет  излишне  любопытных  обитателей
пещеры.
     Пока Саллах занималась ужином, Тарви сходил к скутеру и принес оттуда
складной столик и маленький чертежный планшет. Не говоря ни слова, он съел
приготовленную  девушкой  похлебку,  протянул   миску   за   добавкой   и,
расправившись и с ней, снова углубился в работу.
     Саллах не знала,  радоваться  ли  ей  такой  увлеченности  Тарви  или
огорчаться. С одной стороны, даже хорошо, что геолог  не  обратил  особого
внимания  на  предложенную  ему  еду.  Дело  в  том,  что  Саллах  обильно
приправила порцию Тарви кое-какой местной травкой, которая, по утверждению
одного знакомого фармацевта,  обладала  свойством  возбуждать  сексуальное
желание. Самой ей никаких стимуляторов не требовалось  -  всем  телом  она
ощущала  близость  желанного  мужчины.  Но  при  том  она   уже   начинала
сомневаться, достаточно ли сильно подложенное ею  в  пищу  геолога  зелье,
чтобы побороть его увлечение этой удивительной пещерой. Обидно было  бы  с
таким трудом заполучить Тарви на целую ночь - или даже на  две!  -  только
затем, чтобы поглядеть, как он с головой ушел  в  изучение  подземных  чар
старой Матери Земли в перинитском обличье.
     - Да тут просто восхитительно! - наконец, воскликнул Тарви. - Саллах,
ты только посмотри!
     Четко и уверенно вычерченный план, с указанием  боковых,  передних  и
задних высот. Тарви отметил все, что он  намерил,  честно  оставив  пустое
место там, где измерения не  проводились.  И  от  этого  пещера  на  схеме
выглядела еще внушительнее и загадочнее.
     Наклонившись  через  плечо  геолога,   Саллах   разглядывала   схему.
Одновременно она принялась  заботливо  массировать  тугие  бугры  мышц  на
плечах и спине Тарви.
     - Какой форт можно было бы тут построить! - продолжал он. - Да  здесь
смогли бы поселиться сразу несколько племен! Они жили бы тут и  никого  не
боялись. Знаешь, там, в  третьем  слева  туннеле,  есть  источник.  Ну  и,
конечно, сама эта долина словно специально создана для  обороны.  Еще  эта
плита перед входом... А из главного зала - по  меньшей  мере  восемнадцать
выходов!
     Легкими,  как  дуновение  ветерка,  пальцами  она  прошлась  по   его
напряженной шее вниз, к  лопаткам.  Мягкий,  ненавязчивый  массаж,  всегда
такой приятный и успокаивающий...
     - Ох... спасибо, Саллах...
     Тарви слегка повернулся. Но  не  уклоняясь  от  ее  прикосновений,  а
наоборот, направляя руки девушки к самым  напряженным,  самым  болезненным
точкам. Отодвинув в  сторону  столик,  он  расслабленно  опустил  руки  на
колени.
     - Вот... вот тут... одиннадцатый позвонок...
     Пальцы девушки послушно нашли  больное  место.  Тарви  удовлетворенно
вздохнул, как огромный кот, которому чешут за ухом.
     Ничего не говоря, Саллах слегка подвинулась вперед. Возвращая руки от
лопаток к шее, она  рискнула  немного  наклониться  вперед,  на  мгновение
коснувшись грудью его спины. Словно огромная волна, накатило желание... Ее
пальцы, позабыв о массаже, нежным, ласкающим движением скользнули на грудь
Тарви и тут же попали в плен его рук.
     - Может, и наступило то самое время, - задумчиво, словно он  был  тут
один, пробормотал геолог. - Лучшего, наверно, не будет...
     Сама не зная, как это получилось, она оказалась у  него  на  коленях.
Тарви глядел на девушку, словно увидел  ее  в  первый  раз.  На  его  лице
застыло странно отрешенное выражение  -  нежность,  которую  так  хотелось
увидеть Саллах, еще не успела сюда добраться.
     - Значит, Саллах, - низким и странно  напряженным  голосом  прошептал
Тарви, - это ты...
     Девушка  хотела  понять  эти  загадочные  слова,  но  тут   губы   их
встретились... и ей уже не хотелось ничего понимать.



                                    8

     Четыре кобылы, три дельфинихи и  двенадцать  коров  принесли  приплод
практически одновременно. Во всяком случае,  так  утверждали  записи  того
раннего утра. Шон даже позволил Сорке присутствовать при появлении на свет
жеребенка, обещанного ему Полом и  Бэй.  Он  всячески  изображал  из  себя
скептика, хотя только три дня назад наблюдал, как появилась на свет первая
лошадь из тех,  что  предназначались  для  его  отца.  Крепкий,  кряжистый
жеребенок с белыми бабками и звездой во лбу - через  пару  лет  он  станет
копией давным-давно почившей кобылы по кличке Ширэ.
     Какой-то шутник заметил, что летопись молодой  колонии  больше  всего
напоминает библейское перечисление, кто и кого зачал. За прошедший год  на
Перне возникло (и с каждым  днем  становилось  все  многочисленнее)  новое
поколение - и людей, и животных.
     Овцы  и   нубийская   порода   коз,   каким-то   чудом   ухитрившиеся
адаптироваться там, где потерпели неудачу другие, даже  менее  прихотливые
виды, невозмутимо паслись на местных полях. Скоро они отправятся на фермы.
Растущие  стада  охранялись  целыми  стаями   дракончиков   -   к   ручным
присоединились  их  дикие  собраться.  Вообще  же   дракончики   оказались
необыкновенно привязаны к тем, кто, как стали называть это  колонисты,  их
Запечатлел. Даже повзрослев  и  научившись  самостоятельно  добывать  себе
пищу, они предпочитали не расставаться со своими двуногими друзьями.
     Каждый день биологи узнавали  о  дракончиках  что-нибудь  новое.  Бэй
Харкерон и Пол Ниитро невольно сделали одно удивительное  открытие.  Когда
маленькая золотая королева Бэй отправилась в брачный  полет  с  бронзовым,
запечатленным Полом, биологов прямо-таки  захлестнула  волна  сексуального
влечения, исходящая от их любимцев. Они обнаружили, что помимо своей  воли
откликаются на нее. Откликаются чисто по-человечески.
     Когда первый шок прошел, Пол и Бэй  подумали  немного  и  стали  жить
вместе. Потом они поговорили с Китти Пинг  и  получили  у  нее  разрешение
опробовать на четырнадцати яйцах золотой Мират ментасинхное усиление.  Они
носились с этими яйцами, как с хрустальным ларцом, но  ни  дракончики,  ни
кладка, тем не менее, не пострадали.
     Ментасинх,  метод,  разработанный  Белтри,  не  слишком   общительной
цивилизацией  на  Эридани,  давал  мощный  толчок  латентным  способностям
сопереживания.  По  правде  говоря,  дракончики   уже   продемонстрировали
подобные способности - вплоть до почти телепатических контактов  кое-с-кем
из людей. В этом они, похоже, даже превосходили дельфинов - давних  друзей
человечества. Вдохновенные успехами ментасинхного усиления дельфинов,  Бэй
и Пол надеялись, что дракончики смогут добиться не меньшего.
     Поначалу к людям,  на  себе  испробовавшим  ментасинх,  относились  с
подозрением.  Но  после  того,  как   они   на   деле   продемонстрировали
феноменальную способность понимать и животных,  и  других  людей,  техника
ментасинхного усиления прочно вошла в повседневный быт. Вспомнить хотя  бы
врачей, с ее помощью намного расширивших свои возможности. К счастью,  все
это  было  задолго  до  возникновения  пресловутого  движения  за  чистоту
человеческой расы.
     Прежде чем Полу и  Бэй  удалось-таки  успешно  провести  ментасинхное
усиление, им пришлось изрядно  поэкспериментировать  с  культурами  тканей
дракончиков и с их отдаленными родичами - маленькими туннельными змейками.
Но в конце концов  проект  увенчался  успехом  -  богатый  опыт  работы  с
дельфинами, ну и, конечно, с людьми, не прошел даром.
     Жители поселка уже более или менее привыкли к дракончикам. Узнали они
и привычки своих новых крылатых друзей. Рэд и Майра Ханрахан могли  только
благодарить судьбу, что Сорка и Шон запечатлели -  так  теперь  в  поселке
называли процесс приручения - дракончиков одного  пола.  Родители  девочки
все еще не одобряли ее дружбу с Шоном.
     В то утро, почти двенадцать месяцев спустя  после  высадки  на  Перн,
избранная Шоном  кобыла  готовилась  произвести  на  свет  жеребенка.  Что
касается дракончиков, то они ждали этого момента  с  большим  нетерпением.
Распевая подобающую рождению нового  существа  песню,  пара  коричневых  и
бронзовый  сидели  на  балке  под  самым  потолком  стойла.  А  на  крыше,
одобрительно свистя  и  щебеча,  разместилось,  словно  живой  ковер,  все
драконье население поселка.
     Дракончики, надо сказать, вообще весьма трепетно относились к  родам.
Все равно чьим - драконьим, лошадиным или  человеческим.  Без  них  теперь
такие  события  не  обходились.  Поселковые  акушерки   быстро   научились
оценивать время, оставшееся  до  родов,  по  интенсивности  приветственной
песни дракончиков. Кое-кому радостный  драконий  хор,  возможно,  и  мешал
спать,  но  большинство  колонистов  не  возражало.  И  все,  даже   самые
непримиримые, признавали, что без дракончиков  защитить  стада  от  вейрий
было бы не так-то просто.
     Кобыла  напряглась,  и  Шон  увидел  ноги  новорожденного.  Еще  одна
схватка, за ней еще одна... и вот еще мокрый, несчастный жеребенок покинул
чрево матери. Теперь Шон  мог  своими  собственными  глазами  убедиться  -
родился жеребчик. Причем  серый  в  яблоках!  Плача  от  радости,  мальчик
бросился вытирать малыша. У Сорки тоже на глаза навернулись слезы.
     - Наверно, это будет единственный жеребец, - сказал ее  отец.  -  Шон
заказывал жеребчика, он его и получил.
     По правде говоря, колонии требовалось как можно больше кобыл. Но один
жеребец вполне мог пригодиться. Так, на всякий случай.
     -  Классный  конь  из  него  получится,  -  добавил  Рэд.  -  Ладоней
шестнадцать в холке, насколько я могу судить. - Он потрепал по шее кобылу,
подставившую вымя деловито  сосущему  жеребенку.  -  Пошли,  Сорка.  И  не
беспокойся, ты тоже скоро получишь свою лошадку.
     - Я и не беспокоюсь, - ответила девочка,  обнимая  отца.  -  Я  плачу
потому, что очень рада за Шона. Он ведь не верил  обещаниям  Пола.  Ни  на
секунду не верил!
     Рэд  Ханрахан  тихонько,  так,  чтобы  не  заметил  Шон,  рассмеялся.
Впрочем, он мог не волноваться на этот  счет:  мальчик  ничего  кругом  не
видел и  не  слышал.  Все  его  внимание  было  поглощено  восхитительным,
необыкновенным, бесподобным жеребенком.
     Бронзовый Сорки спланировал девочке на плечо.  Он  тоже  с  интересом
поглядывал на жеребенка. Словно усмотрев в этом долгожданное  приглашение,
коричневые Шона тут же спикировали к верхнему  краю  стенки  яслей.  Между
дракончиками завязалась оживленная беседа.
     - Одобряете? - ухмыляясь до ушей, поинтересовался у них Шон.
     Размахивая крыльями  и  отчаянно  жалуясь,  что  мешают  друг  другу,
коричневые громогласно заверили мальчика в своем полном  и  самом  горячем
одобрении этого нового пополнения конского племени.
     - Настоящий красавец, - сказала Сорка. - Такой, какого ты и хотел.
     - Пока еще рано говорить, - неожиданно  покачал  головой  мальчик.  -
Может, он вырастет да и окажется совсем не похожим на Крикета.
     - Ну, знаешь! Тебе не угодишь!!!
     Вне себя от ярости, Сорка выскочила из конюшни, что есть силы хлопнув
за собой дверью.
     - Ну что я такого сказал? - недоуменно спросил Шон у Рэда Ханрахана.
     - Боюсь, в этом тебе придется разбираться самому, -  хлопнул  его  по
плечу Рэд. - Перед тем, как уходить, покормишь кобылу, ладно?
     Идя по проходу между стойлами, Рэд обдумывал поведение своей  дочери.
Сорке было тринадцать, и менструальный цикл у нее начался уже  более  года
назад. Но то, что она была неравнодушна  к  Шону,  видели  абсолютно  все,
кроме, разумеется, самого Шона. Он ее терпел. Как, впрочем, и  его  семья.
Майра и Рэд относились к мальчику с некоторым подозрением. Их смущало  его
происхождение - и это  несмотря  на  то,  что  они  дружно  соглашались  с
необходимостью решительно отбросить все и всяческие предрассудки.
     Что же касается  Шона,  то  он,  надо  сказать,  за  последнее  время
довольно сильно изменился. То ли стремясь не отстать от Сорки, то  ли  еще
почему, но он значительно  улучшил  свои  успехи  в  школе  и  даже  начал
почитывать кое-какие специальные  книги  по  ветеринарии.  Рэд,  со  своей
стороны, всячески старался поощрять его интерес и даже привлекал  мальчика
к работе с племенным скотом. Животных Шон понимал великолепно - в этом ему
не откажешь. И не только коней, но и всех остальных, за исключением  одних
только овец.
     - Шон говорит, - объясняла Сорка, - что овцы глупые. Что они пригодны
только для того, чтобы их крали, продавали или ели.
     Майру беспокоило, что во время всех  зоологических  экспедиций  Сорка
неизбежно оказывалась в паре с Шоном. Она как-то задала дочери  вопрос  на
эту тему, и Сорка с готовностью объяснила, что только они  двое  из  всего
класса умеют обращаться с животными. Все  остальные,  бывшие  горожане,  в
этом  и  в  подметки  им  не  годятся.  И   все-таки   Майра   чувствовала
беспокойство. Уж больно близки они становились. В общем, Рэду,  неожиданно
для себя самого, пришлось даже ее успокаивать.
     Сегодня Сорка впервые, насколько знал  Рэд,  продемонстрировала  Шону
свой характер. Отцу оставалось только гадать, были  ли  ее  слова  вызваны
тем, что девочка и впрямь до смерти  устала  от  вечной  недоверчивости  и
подозрительности  Шона,  или  же  их  следует  рассматривать  как  признак
перехода отношений Сорки и Шона в принципиально новую стадию. Сорка, как и
все подростки, получила  полный  набор  теоретических  знаний  о  сексе  и
половых отношениях, но вплоть до сегодняшнего дня она лишь  с  покорностью
принимала все причуды и выходки Шона. Рэд решил еще раз поговорить об этом
с Майрой. При первом же удобном случае.
     - Рэд! - позвал его другой ветеринар. - Иди сюда скорее!
     Рэд поспешил на зов. Лишь поздно ночью он вспомнил  о  своем  желании
поговорить с женой о Сорке и Шоне. Майра к этому времени уже давно  спала.
Учитывая, что через несколько месяцев они ожидали появления  на  свет  еще
одного, самого младшего Ханрахана, будить жену, которая к тому  же  еще  и
продолжала работать в яслях, было бы просто бесчеловечно.


     Эврил вылетела из раскинувшегося в пустыне лагеря  на  рассвете.  Она
оставила записку, что, мол, решила  устроить  себе  сегодня  день  отдыха.
Эврил знала, что никто не станет возражать. Она сама  устала  от  общества
Оззи Мунсо и Коббера Алхинва ничуть не меньше, чем они от нее.
     Вчера  они  нашли  отличную  бирюзу.  И  не  рассказали,   где!   Они
поддразнивали ее  прекрасными  небесно-синими  камешками.  Еще  когда  они
только вернулись с разведки, Эврил поняла, что Коббер  и  Оззи  обнаружили
что-то интересное. Она просто поинтересовалась, что и где,  но  ответа  не
получила. Эта дурацкая скрытность геологов начала  уже  раздражать  Эврил.
Они считали себя такими необыкновенно умными...  Во  всяком  случае,  хотя
бирюза и ценилась на Земле из-за своей редкости,  заигрывать  ради  нее  с
этими типами Эврил не собиралась.
     Но  почему  они  так  странно  себя  повели?  Может,  до  них   дошли
какие-нибудь слухи? Эврил попыталась вспомнить, не работал  ли  кто-то  из
геологов с Бартом Лемосом. Но нет, Барт, вроде,  уже  давно  сидит  у  той
рудной горы Андиара... И, судя по всему,  он,  для  разнообразия,  сдержал
слово и никому не рассказал о золотых самородках, выловленных им  в  речке
над лагерем. Как они и договаривались на "Йоко", Барт отдал все  самородки
Эврил - чтобы она их спрятала. Вообще-то  Эврил  посвятила  Барта  в  свои
планы далеко не до конца: пара кружек кикала, и  Лемос  выложит  все,  что
знает, даже если его никто ни о чем не будет спрашивать.
     Может, она ошиблась в Стиве Киммере? Похоже,  он  не  такой  выгодный
союзник, как ей сначала показалось. Хотя, с другой стороны,  он  был  куда
привлекательнее  всех  остальных.  И,   что   еще   более   важно,   более
темпераментный. В сексе он любил экспериментировать - склонность,  которой
никогда не проявлял всеми обожаемый адмирал Бенден. В  постели  наш  герой
был несколько зануден. Черт его побери, Пола  Бендена!  И  почему  он  так
внезапно к ней остыл? И это после  всех  заверений  в  теплых  чувствах  и
непреходящем восхищении! Она-то не сомневалась, что брачный контракт у нее
в кармане. И вдруг, в  каком-то  годе  пути  от  Ракбета,  Бендена  словно
подменили. Теперь у него почему-то не  оставалось  для  нее  времени.  Ну,
ничего, он еще узнает, кто  она  такая,  Эврил  Битра!  Только  будет  уже
поздно.
     Там, на Земле, после окончания войны  с  Нахи,  колонизация  казалась
очень даже неплохой идеей. Все, что угодно, -  кроме,  конечно,  полностью
контролируемой  Первыми  Семьями  Первой  Альфы  Центавра,  -  было  лучше
перенаселенной Земли. Эврил хотела сперва отправиться штурманом на корабле
в Пояс Астероидов. Но потом, после взрыва Купола Рузвельта, унесшего жизни
почти десяти тысяч человек, подобная охота у нее  пропала.  Ее  привлекала
возможность править новой планетой. За годы войны она довольно  навидалась
тестов и прекрасно научилась контролировать свой пульс. Умела она также  и
давать ожидаемые от нее ответы на любые, самые каверзные вопросы.  Никакой
психолог не смог бы ее уличить! В итоге ее  без  всяких  проблем  признали
годной для экспедиции на Перн.
     Вот только Пола Бендена ей завоевать не удалось. А  ведь  Пол  Бенден
наверняка станет первым правителем Перна - он, с точки зрения  Эврил,  без
труда затмит менее колоритную Эмили Болл. Впрочем, что гадать! Раз  уж  не
удалось подцепить адмирала, то стоит ли прозябать в неизвестности на  краю
вселенной? В конце концов, она же  опытный  астрогатор,  а  имея  в  своем
распоряжении  корабль,  карты  и  анабиозную  камеру,  она  вполне  сумеет
добраться до какого-нибудь обитаемого мира. Мира,  где  можно  будет  жить
так, как ей бы того хотелось.
     Эврил начала со Стива Киммера,  отчасти  пытаясь  заполнить  пустоту,
возникшую в  ее  жизни  после  ухода  Бендена.  Заметив,  что  Барт  Лемос
постоянно ухитряется примазываться к Стиву, она стала заигрывать и  с  ним
тоже. Потом к ним присоединился Набхи Набол. Набхи и Барт были пилотами, и
каждый вдобавок владел еще одной специальностью: Барт отлично разбирался в
компьютерах, а Набхи - в горном деле. Что же касается  Стива,  то  он  был
инженером. Просто потрясающе, как  он  умел  находить  самые  заковыристые
неисправности. И не важно, что это было - компьютер, двигатель скутера или
кухонный комбайн.
     В общем, для реализации задуманного ею плана Эврил  подобрала  именно
тех людей, что требовалось. В глубине души она надеялась, что со  временем
сумеет  переманить  на  свою  сторону   побольше   народа   и,   пользуясь
каким-нибудь подходящим предлогом (скажем, конфликтом между  контракторами
и основателями, если удастся его раздуть), захватит власть. Вот здорово бы
было сместить этого зануду Бендена и править самой. Но увы!  Пока  никаких
драматических конфликтов в колонии не намечалось. И даже на горизонте  все
еще не собирались грозовые тучи.  Колонисты,  забыв  обо  всем  на  свете,
осваивали новые земли, обживались, обстраивались, растили скот - в  общем,
им было не до интриг. Эврил презирала их за этот неуемный энтузиазм.  Чего
радоваться-то?  Пустые  равнины,  полные  бесполезной  местной   живности!
Цивилизацией тут и не пахнет. Да  на  всей  этой  планете  нет  ни  одного
животного, которое  действительно  пригодно  в  пищу!  Эврил  уже  надоело
питаться рыбой и мясом вейрий, которое, между прочим,  пахло  все  той  же
самой рыбой. Даже синтеговядина, и та уже казалась ей более вкусной.
     Все больше и больше Эврил склонялась к мысли, что хочешь-не хочешь, а
расстаться с Перном ей придется. Тут она жить не сможет. Но удрать  просто
так?.. Никогда! Сперва надо позаботиться о своем будущем. А  там  можно  и
улететь. И пошли все эти колонисты к дьяволу!
     Но без Стива Киммера ничего не получится. Он из деталей,  "найденных"
на "Йокогаме", он  собирал  для  Эврил  аварийный  радиомаяк.  Без  такого
устройства улетать с Перна просто безумие. А значит, надо держать  Киммера
в курсе. И даже, наверно, придется взять его с собой на адмиральский бот.
     Не менее важным оказалось и его согласие помочь ей  заполучить  землю
на острове. На том самом острове, где, как прекрасно знала Эврил,  крылись
в земле несметные сокровища. Именно тут, судя по  дневникам,  Шавва  нашла
свой великолепный  рубин.  Да...  Прабабушка  оставила  наследство,  и  им
следовало воспользоваться.
     Киммер собирался затребовать себе скутер - на семь  дней,  якобы  для
вполне  естественного  и  понятного  поиска  своего  будущего   земельного
участка. Стив должен был намекнуть, что планирует  обосноваться  где-то  в
глубине континента. Как ветерану войны, ему полагалось вдвое больше акров,
чем Эврил.  То,  что  основатели  получали  земли  больше,  чем  любой  из
контракторов,  включая   ее   саму,   казалось   Эврил   очень   и   очень
несправедливым. Она вкладывала свой труд, а они?..
     Черт побери этих Мунсо и Алхинву! Могли  бы  и  рассказать,  где  они
раскопали бирюзу! Ведь Перн - девственная планета! Всем хватит и золота, и
металлов, и драгоценных камней. А  дома,  в  цивилизованном  обществе,  за
большой яркий кусок небесно-голубой бирюзы Эврил смогла бы получить... ну,
почти сколько захочет.
     И почему она так давно не получала ничего от Набхи? Может,  он  решил
действовать  самостоятельно?  За  ним  нужен  глаз  да  глаз  -  чертовски
скользкий тип. Но в конце концов, деваться ему некуда - сам по себе  Набол
не сумеет вернуться на Землю.  А  вот  Эврил  сможет!  Значит,  он  в  ней
нуждается. А она в нем?.. Она вовсе не обязана брать его  с  собой.  Да  и
вообще, он совсем не так хорош, как Киммер.
     Она  летела  к  острову.  Позади  остались  и  пустыня,  и  побережье
материка. Впереди  на  горизонте  начали  вырисовываться  серые  гранитные
утесы, на которые беспрестанной чередой набегали  зеленые  морские  волны.
Эврил направлялась к маленькой бухточке  на  берегу.  Туда,  где  когда-то
разбила лагерь экспедиция ГРИО. Там ее, наверно, уже ждал Стив.
     Заметив два естественных гранитных столба, отмечавших вход в  круглую
тихую бухту, Эврил чуть изменила курс. Киммер  должен  был  спрятать  свой
скутер. Так, на всякий случай... Эврил криво усмехнулась. Как будто кто-то
за кем-то  станет  следить!  "Здесь  мы  все  равны!"  Так  повелели  наши
доблестные и благородные правители.  У  всех  равные  права  на  богатства
Перна. Это уж точно! "Вот только я, - подумала Эврил, - быстренько  возьму
свою равную долю, да и распрощаюсь навсегда с этой дырой!" И  чем  скорее,
тем лучше.
     Внизу, среди  густой  листвы  блеснул  полированный  металл  скутера.
Рядом, с небольшой полянки  в  прибрежной  роще,  поднимался  к  небу  дым
костра. Эврил приземлилась неподалеку.
     - Ты была права насчет этого места, малышка, - радостно приветствовал
ее Киммер. - Я добрался сюда вчера вечером, попутный ветер и все такое,  и
провел маленькую разведочку. И посмотри, что я нашел!
     - Покажи! - заставляя себя говорить весело и с энтузиазмом, попросила
Эврил.
     Боже, как она ненавидела его наглую самодеятельность!
     Широко улыбнувшись, Стив протянул на ладони  невзрачный  серый  кусок
скалы. Видя недоуменное и разочарованное выражение лица Эврил,  он  слегка
повернул камень, и женщина увидела, как  внутри  что-то  сверкнуло.  Ясный
зеленый отблеск...
     - Да чтоб тебе! - воскликнула она, вырывая камень у Стива из рук.
     Послюнив палец, она осторожно потерла маленькое зеленое окошечко. Под
неказистой серой шкуркой скрывался вполне приличный изумруд.
     - А еще я нашел вот это, - сказал Киммер.
     Подняв глаза, Эврил так и ахнула. Она чуть не выкинула прочь камень с
запрятанным  в  нем  сокровищем.  И  немудрено!  На  ладони  Стива   лежал
изумрудно-зеленый кристалл размером с чайную ложку.
     Только посмотрев изумруд на свет,  Эврил  заметила  в  нем  небольшой
дефект. Но цвет... Цвет безупречен. Она взвесила камень на ладони. Да  тут
же не менее тридцати каратов! А если аккуратно огранить, обойдя дефект, то
получится  прекрасный  пятнадцатикаратный  изумруд.  И  если  это   только
образчик...
     - Где? - хрипло спросила она.
     - Совсем близко, - махнул рукой Киммер. - Там их полная пещера.
     - И ты просто так взял и  вошел?  И  поднял  этот  камешек?  -  Эврил
старалась говорить легко и непринужденно. Она одобрительно  улыбалась.  Но
чего ей это стоило...
     - Я приготовил тебе кла,  -  сказал  Киммер,  указывая  на  костер  с
дымящимся над ним котелком.
     - Эту отраву... - сморщилась Эврил.
     Она так привыкла к кофе, а последние запасы разлились  во  время  той
жалкой пародии на праздник. Во время землетрясения. Да... Последний кофе с
Земли впитался тогда в пыль Перна.
     - Если не экономить на сахаре, то он очень  даже  ничего,  -  заметил
Киммер, протягивая ей чашку. - Кофеина, говорят, в нем столько же, сколько
в настоящем кофе. Все дело в том, как сушить кору.
     Похоже, Стив ожидал, что она будет  ему  благодарна.  Эврил  хотелось
плюнуть ему в лицо. Но ссориться с Киммером вовсе не входило в  ее  планы.
Пока,  во  всяком  случае.  Даже  если   он   рассуждал,   как   маленький
самодовольный колонист...
     - Извини, Стив, - сказала Эврил, принимая кла. - Устала вчера. И  мне
действительно очень не хватает кофе.
     - Ну что ж, мы ведь не  собираемся  тут  задерживаться,  -  он  пожал
плечами.
     Эврил улыбалась, думая о том, как  будет  выглядеть  ее  нахальный  и
самонадеянный друг, когда она оставит его на Перне. А сама  улетит  домой.
Поделом ему будет... Но сейчас надо соблюдать осторожность. Ее  планы  еще
могут сорваться. Как это произошло с адмиралом Бенденом. И что  она  тогда
сделала не так?..
     - Эврил?..
     - Извини, задумалась...
     - Я сказал, что обед на сегодня уже готов, и если  хочешь,  мы  можем
посмотреть пещеру.
     Наклонив чашку, Эврил задумчиво поглядела, как  выливается  на  белый
песок Перна густая черная жидкость. Положив пустую чашку около костра, она
мило улыбнулась Киммеру.
     - Тогда пошли!




                            ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НИТИ

                ПЕРН: 8 ГОД, ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ ПЯТОГО МЕСЯЦА


                                    1

     За восемь лет обитатели поселка успели привыкнуть  к  дракончикам,  и
теперь не обращали на их поведение особого внимания. Те  же,  кто  заметил
что-то необычное, решили, что они просто придумали себе новую игру.  Потом
люди будут вспоминать, что их крылатые друзья пытались  загнать  пасущихся
коров, овец, лошадей обратно в стойла. Позже  моряки  будут  рассказывать,
как настойчиво повторяли им дельфины, что вся морская живность ринулась за
кормом на восток. Но это потом...
     А пока... А пока стоявшая у окна своего дома на площади Европы  Сабра
Онгола решила, что  дракончик  по  кличке  Фанси  и  впрямь  напал  на  ее
маленького трехлетнего  сынишку,  игравшего  во  дворе.  Золотая  королева
цеплялась коготками за  рубашку  Шувина,  отчаянно  оттаскивая  малыша  от
игрушечного грузовичка и кучи с песком. Как только Сабра взяла мальчика на
руки, дракончик удовлетворенно засвистел. Странное поведение -  да  и  под
порванной рубашкой Сабра не увидела даже царапин. И Шувин  не  плакал.  Он
только рвался обратно к своим игрушкам.
     Несмотря на его протесты, Сабра повела мальчика в дом переодеться.  К
ее удивлению, Фанси попыталась тоже проскользнуть вовнутрь. Сабра  еле-еле
успела закрыть дверь перед ее носом. Женщина утешалась только тем, что  за
всю историю поселка ни один дракончик ни разу не причинил вреда  человеку.
Даже в безумии брачных полетов. Впрочем, сейчас ни о каком брачном полете,
похоже, речь не шла. Когда золотые королевы искали себе  супруга,  зеленые
самки старались не попадаться им на глаза. А тут... зеленые кружились  над
крышами - так же, как и голубые, коричневые и бронзовые. Да и  вообще,  не
время еще Фанси думать о потомстве.
     Переодевая сопротивление вырывавшегося Шувина, Сабра внезапно поняла,
что долетающие с улицы крики дракончиков полны страха. Все жители  поселка
уже давным-давно научились различать издаваемые  ими  звуки.  Крики  ужаса
людям доводилось слышать нечасто. Сабра заколебалась.  Что  могло  их  так
напугать?
     Может, особо крупная вейрия? Но в это  время  года  и  так  далеко  к
востоку...  Маловероятно.  Но  какую  еще  опасность  могли  почувствовать
маленькие летуны этим ясным весенним утром? Висевшее  на  горизонте  серое
облако намекало, что после обеда, возможно,  будет  дождь.  Очень  хорошо.
Полям сейчас нужна влага. Пожалуй, стоит на всякий случай снять с  веревки
белье. Натянув на сына новую рубашку, она нежно поцеловала его в лоб.
     - Мама, играть? Играть? Ну, мама...
     Его голос внезапно заставил  Сабру  осознать,  что  стало  совершенно
тихо.  Обычный  веселый  гомон  играющих  дракончиков,  гомон,  с  которым
колонисты уже успели свыкнуться, исчез, словно  его  никогда  и  не  было.
Неожиданная  тишина  вызывала  тревогу.  Озабоченная  и  удивленная  Сабра
выглянула в окно. Никого! Сколько хватало глаз -  ни  единого  дракончика.
Даже крыша дома Бетти Маргрейв-Блейк опустела. А ведь Бетти вот-вот должна
была родить. Куда же подевались дракончики? Они еще никогда не  пропускали
родов!
     Одно из неписаных правил колонии  гласило  -  если  встретишь  что-то
неожиданное, сразу сообщи остальным. Сабра набрала номер Онголы, но  линия
оказалась занятой. Пока женщина звонила, Шувин подобрался к выходной двери
и, дотянувшись до ручки, повис на  ней  всем  телом.  Дверь  распахнулась.
Победно улыбнувшись матери, малыш  выбежал  на  крыльцо.  Вздохнув,  Сабра
набрала номер Бэй: она-то должна знать, что  вдруг  нашло  на  ее  любимых
дракончиков.


     Восточнее и немного южнее поселка Шон и Сорка  охотились  на  вейрий.
Поселения людей росли, и добыча уходила все дальше и дальше.
     - Сорка, да они даже не пытаются искать! - с  возмущением  воскликнул
Шон. - Все утро только спорят! Эй, вы!  -  обратился  он  к  своим  восьми
дракончикам, кружившимся  над  его  головой.  -  Давайте-ка  за  дело!  Мы
охотиться собрались или что?
     Но дракончики не обратили на сердитые слова юноши никакого  внимания.
Пара коричневых о чем-то оживленно спорила с  золотой  королевой  Шона  по
имени Блейзер. И это само по себе было событием  из  ряда  вон  выходящим.
Обычно золотая самка, да еще к тому же  прошедшая  ментасинхное  усиление,
пользовалась среди своих соплеменников непререкаемым авторитетом.
     -  С  моими  тоже  что-то  не  то,  -  заметила  Сорка,  указывая  на
присоединившуюся к дискуссии пятерку  ее  собственных  дракончиков.  -  Ты
только посмотри! Они что, собрались напасть на нас?!
     С криками, полными страха, дракончики в боевом строю пикировали прямо
на Сорку и Шона.
     - Опасность?! - внезапно воскликнул Шон. - Откуда?
     Он с беспокойством поглядел по сторонам.
     Отчаянно вереща, Блейзер  приземлилась  юноше  на  плечо.  Коричневые
что-то трещали ей в ответ. Шон мог только поражаться  -  золотая  королева
выполняет приказы коричневых? Да такого еще никогда не бывало! Но то,  что
он смог разобрать из тревожного писка взволнованной и испуганной королевы,
заставило его позабыть о странном поведении его крылатых друзей.
     - Поселок в опасности? - переспросил он. - Укрытие?
     Стоило Шону произнести эти слова вслух, как Сорка  осознала,  что  ее
бронзовые пытались  сказать  то  же  самое.  Шон  всегда  быстрее  понимал
мысленные послания ментасинхно усиленных дракончиков. И особенно  Блейзер,
которая думала четче всех остальных.
     - Они мне тоже только об этом и твердят, - кивнула девушка.
     Пять дракончиков принялись дергать ее за одежду. Вцепившись  в  гриву
Соркиной кобылы по кличке Дув, бронзовый Эммет  попытался  свернуть  ее  в
сторону.
     - Нечто огромное. Нечто  крайне  опасное.  Надо  прятаться,  -  качая
головой, сказал Шон.  -  Да  это  же  всего-навсего  гроза!  Обычное  себе
облако...
     Нахмурившись, Сорка поглядела на запад.
     - Странное какое-то облако, -  заметила  она.  -  Никогда  такого  не
видела. Больше напоминает снежные тучи, какие бывали у нас в Ирландии.
     Шон тоже нахмурился и остановил коня. Крикет так и плясал  на  месте.
Сорка не сомневалась, что стоит Шону отпустить повод,  и  тот  сорвется  с
места в безумном галопе. Дув тоже  явно  нервничала,  и  поведение  Эммета
ничуть не добавляло ей спокойствия.
     - Здесь не идет снег, - проворчал Шон. - Но насчет цвета и формы  ты,
похоже, права. Что бы из этой тучи не  посыпалось,  это  не  дождь.  Таких
дождей не бывает.
     Граф и пара коричневых (самые первые из тех, что подружились с Шоном)
заверещали в  страхе  и  смятении.  Но  Блейзер  пронзительно  протрубила,
подавая какую-то команду, и в следующий миг острые драконьи когти со всего
маха вонзились в задние ноги лошадей.  Крикет  взвился  на  дыбы  и  сломя
голову понесся вниз по ущелью. Дув устремилась  за  ним.  Ни  поводья,  ни
грозные окрики  не  могли  остановить  обезумевших  от  боли  животных.  И
неудивительно, ведь стоило им только хоть  чуть-чуть  уменьшить  скорость,
как бдительные дракончики наносили новый удар.
     - Что это на них нашло? - воскликнул Шон.
     - Граф очень боится того облака, -  нагнувшись  к  самой  гриве  Дув,
крикнула в ответ Сорка. - И остальные дракончики тоже. Они никогда  раньше
не причиняли вреда лошадям. Стоит, наверно, к ним прислушаться...
     - Как будто у нас есть выбор!
     Даже в безумии головокружительной скачки  Шон  заметил,  что  Блейзер
стала заметно спокойнее. Впереди была безопасность.
     - Безопасность от чего? - пробормотал юноша, все еще не понимая,  что
же, собственно говоря, происходит.
     Гонка не  прекратилась  даже  когда  серый  жеребец  начал  уставать.
Дракончики гнали лошадей вперед, прямо к одному из небольших  озер,  каких
было много в этой местности.
     - Но почему вода? - воскликнула  Сорка  за  мгновение  до  того,  как
понукаемая драконьими когтями Дув с безумным  ржанием  прыгнула  в  озеро.
Рядом, подняв облако брызг, врезался в воду  Крикет.  Дракончики  уверенно
направляли их обоих в сторону нависающего над водой карниза. Сорка  и  Шон
знали это место; сколько раз они, купаясь, прыгали с него в озеро.
     - Они хотят загнать нас  под  скалу?  -  воскликнул  Шон.  -  Там  же
глубоко!
     - Ничего не понимаю! - вторила  ему  Сорка.  -  Зачем  прятаться  под
навес? Это же всего-навсего дождь!
     Держась одной рукой за луку седла, а другой за поводья, девушка плыла
рядом со своей кобылой. Шон, плывущий рядом с Крикетом, оглянулся.
     - Это вовсе не дождь! - воскликнул он. -  Плыви,  Сорка!  Быстрее!  К
скале!
     Одного взгляда через плечо оказалось достаточно, чтобы девушка поняла
причину волнения Шона. Ужас придал ей новые силы.
     - Куда подевались дракончики? - едва дыша, спросила  она,  ныряя  под
прикрытие скального навеса.
     - Да уж, небось, в более безопасном месте, чем  мы  с  тобой,  -  зло
ответил Шон, отчаянно пытаясь затащить своего коня под каменный козырек.
     А позади, на лес, через который они только что проехали, со  зловещим
шипением падал извивающийся серебряный дождь, никогда ранее не виданный.
     Заржав в смертельном испуге, кони прижались  к  своим  наездникам.  А
мгновением спустя до молодых людей донеслось сердитое шипение.  И  на  сей
раз - совсем близко. Выглядывая  из-за  голов  перепуганных  лошадей,  они
увидели длинные тонкие нити, падающие в воду. Озеро забурлило:  рыба  -  и
крупная, и мелкая - обнаружила новый источник корма.
     - Да ты только посмотри!  -  вскричала  Сорка,  показывая  на  пламя,
превратившее в пепел большой клубок Нитей над самой поверхностью воды.
     - И там тоже! - подхватил Шон.
     И тогда они услышали деловитую перекличку дракончиков. Те  появлялись
и снова исчезали, оставляя после себя огонь и сожженные Нити.
     Сорка вспомнила тот далекий день, когда она  наблюдала  за  поединком
Графа и вейрии. Ей тогда показалось, что ее дракончик  выдохнул  пламя.  В
тот день она не поверила своим глазам, но теперь сомнений не оставалось.
     - Я уже это видела, - сказала  она.  -  Я  не  знаю  как  это  у  них
получается, но дракончики умеют выдыхать огонь. Может, второй желудок  как
раз для этого им и нужен.
     - Во всяком случае, - пробормотал юноша, - я рад, что они  не  трусы.
Нет, - он в восхищении покачал головой, - совсем не трусы...
     Дракончиков было много. К ручным,  похоже,  присоединились  их  дикие
собратья.  Маленькие  крылатые   воины   бесстрашно   атаковали   зловещий
серебряный дождь. Их пламя превращало  Нити  в  серый  пепел,  падавший  в
бурлящие воды озера.
     - Сорка! - воскликнул Шон. - Смотри, дракончики нас защищают!
     И правда, основная битва разгорелась прямо над  скалой,  под  которой
прятались люди и их кони. Везде  вокруг  Нити  беспрепятственно  достигали
земли. Или воды...
     - Бог ты мой! Шон, ты только  погляди,  что  творится  с  кустами!  -
бледная, как смерть, Сорка показывала на берег.
     Густые заросли кустов, через которые  они  проехали  всего  несколько
минут назад, исчезли под растущим прямо на глазах, извивающимся ковром  из
серебряных Нитей. Сорку начало тошнить.
     - Ничего удивительного, что дракончики боялись, - Шон сжал кулаки.  -
А мы совершенно бессильны!
     И тут же перед ними появился Граф. Он завис в воздухе,  заглянул  под
козырек, ободряюще посвистел плавающим в воде людям  и  лошадям  и  исчез.
Буквально исчез, пропал без следа.
     - Вот так, - кивнул Шон. - Будь на  моем  месте  Пол  Ниитро,  он  бы
наверняка объяснил нам,  что  эта  способность  к  телепортации  -  лучшая
защита, которую только могла предусмотреть природа.
     Длинная Нить повисла на скальном козырьке перед самыми их глазами.  В
следующий миг она уже превратилась в пепел.
     Содрогаясь от отвращения,  Сорка  плеснула  водой,  отгоняя  от  себя
мрачные останки уничтоженной серебристой смерти.
     - Сколько это  может  продолжаться?  -  прошептал  Шон,  успокаивающе
поглаживая Крикета. - Сколько...


     - Это вовсе  не  брачный  полет,  -  сказала  Бэй  позвонившей  ей  с
расспросами Сабре. - С таким поведением мы еще никогда не сталкивались.  -
Биолог задумалась, перебирая в  уме  все,  что  ученым  удалось  узнать  о
дракончиках. Она посмотрела в окно.  Чей-то  скутер  поднялся  с  площадки
около метеобашни и устремился в  сторону  повисшего  на  горизонте  серого
грозового облака.
     - Мне надо проверить свои записи, - сказала Бэй.  -  И  поговорить  с
Полом. Может, у него есть какие-нибудь идеи...
     Пол работал в огороде, разбитом за домом. Увидев Бэй, он вытер пот со
лба и радостно помахал ей рукой. Земля маленького  участка  была  заселена
тщательно отобранными видами земных жуков и червей, ничуть не возражавшими
против того, чтобы копаться в почве Перна - так же, как они это делали  на
Земле.
     - Привет, - сказал Пол, когда Бэй подошла совсем близко. -  Куда  это
все  подевались?  -  похоже,  он  только   сейчас   заметил   исчезновение
дракончиков. - Как-то внезапно...
     - Мне только что звонила Сабра. Она  утверждала,  будто  Фанси  почти
напала на маленького Шувина. И без какой бы то ни было  причины.  Впрочем,
справедливости ради надо сказать, что она его даже  не  поцарапала.  Сабра
говорит, что Фанси казалась чем-то напуганной.
     Пол удивленно поднял брови. Он еще раз вытер пот со лба и огляделся.
     - Странное какое-то облако, - заметил он чуть погодя.  -  Что-то  оно
мне не нравится. Пожалуй, отдохну немного.  Вот  пройдет  дождь,  и  тогда
снова за работу...
     Внезапно  воздух  наполнился  визжащими,   свистящими,   ревущими   и
очень-очень напуганными дракончиками.
     - Где это они были?! - воскликнул Пол. - Да они же воняют!
     - Точно, - кивнула Бэй, устремляясь к дому. -  От  них  так  и  разит
серой.
     Шесть дракончиков,  вынырнув  из  этого  столпотворения,  спикировали
прямо на спины Бэй и Пола.  Хлопая  крыльями  и  пронзительно  крича,  они
настойчиво подгоняли людей к дому.
     - Похоже, - сказала Бэй, - они хотят, чтобы мы спрятались под крышу.
     Она на мгновение остановилась, заинтригованная  необычным  поведением
своих старых друзей, и тут же ее золотая королева вцепилась Бэй в  волосы,
а  пара  бронзовых  ухватилась  за  рукава.  Их  крики  стали   прямо-таки
паническими.
     - Мне кажется, ты права. И это происходит не только с нами...
     - В жизни не видела  столько  дракончиков,  -  уступая  настойчивости
своих крылатых друзей, заметила Бэй. - И большинство из них дикие! Видишь,
какие маленькие королевы? И сколько среди них зеленых! Поразительно!
     Открыв  рот,  они  наблюдали,  как  дракончики  совместными  усилиями
закрыли входную дверь и, быстро перелетая из комнаты в комнату,  проверили
окна.
     - Явно какая-то опасность, - заметила  Бэй,  садясь  за  компьютерный
терминал. - И похоже, что опасность грозит не только нам, но и им тоже.
     - Лучше бы они успокоились, - сказал Пол. - А то это уже слишком.
     - Попробуй поговорить с Мариат,  -  посоветовала  Бэй,  -  а  я  пока
покопаюсь в файлах.
     Пол принялся уговаривать золотую королеву присесть к нему на руку, но
та, едва коснувшись коготками его запястья, снова  устремилась  в  воздух.
Остальные дракончики закружились вокруг. Они не реагировали даже на  самые
лакомые кусочки рыбы. Сейчас им явно  было  не  до  пищи.  Видя  это,  Пол
встревожился по-настоящему. Он поглядел в окно -  улицы  опустели.  А  над
фермой повисло настоящее облако дракончиков, пытавшихся,  похоже,  загнать
скот обратно в стойла. Даже сюда долетало многоголосое мычание  и  блеяние
перепуганных животных.
     - Должно же существовать какое-то объяснение, - пробормотал Пол. - Да
чтоб мне сдохнуть! Бэй, ты только погляди на дом Бетти! - Он ткнул пальцем
в  окно,  показывая  на  покрытую  дракончиками  крышу.   -   Схожу-ка   я
поинтересуюсь, не нужна ли им там помощь...
     Он уже протянул руку к дверной ручке, когда Мариат с яростным  криком
спикировала прямо ему на грудь. Острыми когтями она разорвала рубашку Пола
и оттолкнула его прочь от выхода.
     - Подожди, - остановила его Бэй, - не ходи. Ты только посмотри!
     Она глядела в окно, и  на  лице  ее  застыло  выражение  смертельного
ужаса. Инстинктивно Пол обнял ее за плечи,  и  так,  вместе,  они  впервые
услышали шипение  страшного  дождя,  хлынувшего  на  поселок.  Они  видели
отдельные серебристые "капли". Они видели, как эти "капли" падали на землю
- иногда в пыль, иногда в траву или в кусты, и  тогда  растения  исчезали,
оставляя  на  своем   месте   нечто   серебристое,   извивающееся,   жадно
набрасывающееся на все живое, встречавшееся на пути. В единый  миг  огород
Пола превратился в пустыню.
     Пронзительно вскрикнув,  Мариат  исчезла.  Вслед  за  ней  исчезли  и
остальные пять дракончиков.
     - Глазам своим не верю, - пробормотал Пол. - Они  телепортируются  не
инстинктивно, а усилием воли. И даже по команде... Любопытно!
     Страшный дождь продолжался. Его серая пелена неумолимо приближалась к
дому.
     - Ага, - с беспристрастностью настоящего ученого  заметил  Пол,  -  с
камнем им  не  справиться...  Хочется  верить,  что  и  силиконизированный
пластик наших крыш тоже окажется им не по зубам...
     - Гляди! - прервала его размышления Бэй. - У  дракончиков  тоже  есть
кое-что в запасе! А мы-то и не догадывались!
     Снаружи,  кружась  и  пикируя,  дракончики  сжигали  в  воздухе  Нити
страшного "дождя". Сжигали до того, как они падали на дом.
     - Мне было бы спокойнее, знай я,  что  эти  твари  не  могут  проесть
пластик, - нервно повторил Пол и с тревогой посмотрел на матовую плоскость
крыши.
     Что-то стукнуло у них над головой, и биологи содрогнулись. Но пластик
выдержал, а мгновение спустя видная даже  изнутри  вспышка  показала,  что
Нити пришел конец. Пол и Бэй вздохнули с облегчением.
     - Бог ты мой! - воскликнула Бэй, выглядывая в  окошко,  выходящее  на
дом Бетти Маргрейв-Блейк. - Ты только посмотри!
     Настоящий зонтик из самоотверженно сражающихся дракончиков  прикрывал
место, где вот-вот должен был появиться на свет новый человечек.
     - Интересно, - сказал Пол, доставая с полки два бинокля, - они станут
защищать скот? Если не ошибаюсь, дракончики там сосредоточились в какой-то
одной точке.
     Живо заинтересованные в выживании скота, на разведение  которого  они
затратили столько сил, Пол и Бэй приникли к окулярам. Вдруг, содрогнувшись
от отвращения, Бэй опустила бинокль. Прямо на ее глазах одна из  коров  за
какое-то мгновение превратилась в  мертвую  тушу,  покрытую  бесчисленными
извивающимися Нитями. Пол застонал от бессилия.
     - Они смертоносны, - прошептал он, уронив бинокль. - И ненасытны! Они
пожирают любую органику... - Глубоко вздохнув, он снова поднял  бинокль  к
глазам. - И к сожалению, судя по следам на  крышах  домиков,  поставленных
нами в самом начале, не брезгуют и пластиком!
     - Бог ты мой! - ахнула Бэй. - Это может плохо  кончиться.  Интересно,
это только у нас? Или повсюду?.. - ее голос дрожал.  -  Были  те  странные
круги... Еще ГРИО отмечала...
     Она приникла к экрану монитора.
     - Надеюсь, не найдется дураков лезть на улицу спасать последних коров
и овец, - сказал Пол. - Хорошо бы,  они  успели  спрятать  лошадей.  Такая
удачная получилась порода, жаль было бы ее потерять...
     Словно проснувшись, взревела сирена на метеорологической башне.
     - Поздновато, приятель, - прошептал Пол, устремляя взгляд  на  башню.
За огромными стеклами  он  увидел  Онголу,  прижимающего  к  щеке  тряпку.
Скутер, на котором он летал посмотреть на облако, стоял  у  самого  входа.
Судя по всему, Онгола просто прыгнул из скутера прямо внутрь башни.
     - Ты не прав,  -  сказала  Бэй.  -  Звук  сирены  заставит  сработать
ретрансляторы.
     - Да, - кивнул Пол. - Об этом я забыл... Знаешь, сегодня утром многие
отправились на охоту...
     Пальцы Бэй замерли. С посеревшим от страха лицом она  молча  смотрела
на Пола.
     - Давай не будем заранее паниковать, - попытался ободрить ее  муж.  -
Сейчас почти  у  всех  есть  дракончики.  И  у  многих  -  с  ментасинхным
усилением. Из тех, что мы с тобой вывели... Здесь, в  поселке,  дракончики
постарались на славу. Они сумели поднять  тревогу,  а  потом  организовали
защиту. Послушай!
     За окном торжествующий драконий хор  возвещал  о  появлении  на  свет
нового живого существа. Несмотря на смерть, сыпавшуюся с небес  Перна,  на
нем появилась новая  искорка  жизни.  Впрочем,  ее  воспевание  не  мешало
дракончикам поддерживать огненный зонтик над приютившим  эту  новую  жизнь
домом.
     - Бедный малыш, - простонала Бэй. - Родиться в такое время!
     По ее щекам текли слезы.


     Не обращая внимания на жгучую боль в щеке, Онгола не отпускал  кнопку
сирены. Одновременно он принялся вызывать другие станции.
     - Тревога! Тревога!  Говорит  поселок!  Все  в  укрытие!  -  Вспомнив
ужасающее зрелище двух овец,  в  единый  миг  превратившихся  в  спутанный
клубок шевелящейся мерзости, Онгола содрогнулся. - Прячьтесь под  крышами!
Защитой может служить камень или металл!  В  крайнем  случае,  прыгайте  в
воду! С запада на восток идет странный, неестественный дождь.  Смертельная
опасность! Говорит поселок! Тревога! Тревога!
     Сквозь густую пелену серебристых Нитей он едва различал поселок Но он
не мог не заметить красные сполохи над домами,  где  жили  люди,  огненный
зонтик над домом Бетти Маргрейв-Блейк, множество  дракончиков,  кружащихся
над фермой.  Это  была  реальность:  дракончики  пришли  на  помощь  своим
двуногим друзьям. А потом Онгола вспомнил  Фанси,  пытавшуюся  что-то  ему
объяснить. Вспомнил, как, поняв, что его метеорологическая аппаратура не в
состоянии определить содержание воды в надвигающемся на поселок облаке, он
позвонил Эмили.
     - Слетай и посмотри, что к чему, -  посоветовала  она.  -  Похоже  на
приличный шквал, но если приборы говорят, что воды там нет, то что же это?
Может, град? Или песок? В этом надо разобраться.
     Подлетев к облаку, Онгола сразу заметил, что оно совсем не такое, как
обычно. Заметил он, и к каким последствиям  приводит  сыплющийся  из  него
дождь. Он попытался связаться с Эмили, но не смог. Безуспешно вызывал он и
Джима Тиллека в Гавани. Отправляясь к облаку,  Онгола  выбрал  одноместный
скутер, маленький и быстрый, но  с  менее  мощной  рацией,  чем  в  других
моделях. А теперь никто его  не  слышал.  В  конце  концов,  ему  все-таки
удалось связаться с Китти Пинг. Ей было уже больше ста лет, и она  большей
частью сидела дома.
     - Спасибо за предупреждение, Онгола. Я немедленно позвоню  на  ферму.
Пусть спрячут животных.
     Пытаясь обогнать смертоносный "дождь", Онгола вел  скутер  на  полной
скорости. Об экономии горючего сейчас думать не  приходилось.  Можно  было
только надеяться,  что  аккумуляторы  продержатся,  и  скутер  дотянет  до
поселка.
     До метеобашни Онгола таки дотянул, но вот  "дождь"  ему  обогнать  не
удалось. Первые серебристые Нити заскользили по прозрачному колпаку кабины
как раз, когда он заходил на посадку. Схватив летный планшет, Онгола нажал
кнопку открывания кабины и выскочил наружу. Планшет, конечно, был неважной
защитой, но лучше такая, чем никакой. Три больших прыжка - и он уже  около
дверей башни. И в этот миг большой клубок Нитей,  скользнув  по  планшету,
коснулся левой стороны его лица. Взвыв  от  боли,  Онгола  тщетно  пытался
стряхнуть серебристую смерть, и тут ему на выручку  пришло  пламя  как  по
волшебству возникшего рядом дракончика.
     - Спасибо! -  крикнул  Онгола,  ныряя  под  крышу  и  крепко-накрепко
запирая за собой дверь.
     Глупо, конечно. Запоры и задвижки ничем не могли ему  сейчас  помочь.
Но такова уж человеческая природа...
     Прыгая через ступеньки, Онгола мчался наверх. Жгучая боль не стихала.
Что-то теплое потекло по шее... Кровь! Промокнув рану носовым платком,  он
рухнул в кресло. Пахло  паленой  шерстью  -  огненное  дыхание  дракончика
подпалило свитер.
     Передав сообщение, Онгола включил магнитофон, и тут  его  захлестнула
новая волна невыносимой боли. На сей раз в левом плече. Скосив  глаза,  он
увидел шевелящийся конец нити, вовсе  не  похожей  на  шерсть.  Каждое  ее
движение сопровождалось новым приступом боли. Никогда в  жизни  Онгола  не
раздевался так быстро, как в этот раз. И он едва не опоздал: Нить прямо на
глазах становилась все толще и толще. Она  двигалась  все  быстрее,  через
каких-нибудь несколько секунд, к ужасу Онголы, на месте шерстяного свитера
копошился странный, дрожащий клубок серебристых Нитей.
     Вода! Схватив со стола графин с водой и термос с горячим кла,  Онгола
вылил их содержимое на мерзкую тварь  на  полу.  Извиваясь  и  шипя,  Нити
замерли.  Он  топтал  их  ногами,  растирая  в   порошок,   с   таким   же
удовлетворением, с каким когда-то уничтожал боевые корабли Нахи.
     Немного успокоившись, он осмотрел плечо. Тонкая полоса ожога  -  след
Нити - все еще кровоточила. У Онголы потемнело в глазах; он даже схватился
за спинку кресла, чтобы не упасть.
     Заверещал интерком. Глубоко вздохнув, Онгола снова вернулся  к  своим
обязанностям.


     - Спасибо за предупреждение, Онгола. Мы только-только успели задраить
люки. Черт побери! Было ясно, что эти приятели хотят нам  что-то  сказать,
но кто ж мог понять, что именно! Да нам и в  голову  ничего  подобного  не
приходило! - Джим Тиллек радировал с борта "Южной Звезды". -  Хорошо  еще,
что все наши суда сделаны из силиплекса.
     Вслед за Тиллеком позвонили из гавани Монако. Там  опрокинулась  одна
из лодок. Береговая служба пыталась организовать спасательную команду.
     Из лазарета сообщили, что люди - и в поселке, и вокруг -  практически
не пострадали. Спасибо дракончикам.
     Рэд Ханрахан доложил, что их потери составили около пятидесяти  голов
скота - это на пастбищах возле поселка.  Он  от  всего  сердца  благодарил
судьбу, что каких-то пару дней назад они отправили более трех сотен телят,
козлят, ягнят,  поросят  фермерам,  потиравшим  от  нетерпения  руки.  Он,
правда, отметил, что  далеко  не  все  фермы  успели  обзавестись  крытыми
хлевами. И некоторые из них вполне могли оказаться на  пути  смертоносного
"дождя". Рэд добавил, что все животные, которые паслись на воле, наверняка
погибли.
     Чувствуя, что ему не справиться с этим шквалом звонков, Онгола набрал
номер Эмили и попросил помочь.
     Капитан "Девы Моря", ловивший рыбу далеко на  севере,  хотел  узнать,
что же, черт возьми, произошло. У него над  головой  небо  было  абсолютно
чисто от края до края. Патрис де Брольи, возглавлявшая группу  сейсмологов
в Южных горах, предложила направить в поселок своих людей. Онгола попросил
прислать всех, кого только можно.
     С озера Дрейка позвонил Бонню. Там  сейчас  была  тихая  и  спокойная
ночь. Он тоже выразил готовность выслать на подмогу группу.
     Пробилась из лагеря Карачи Саллах Телгар-Андиар.  Она  сообщила,  что
высланный ими отряд уже в пути.
     А потом раздался первый звонок с фермы, расположенной  неподалеку  от
поселка.
     - Если бы не дракончики, - сообщила  Айслинг  Химпинстал,  -  нас  бы
всех... всех сожрали заживо. Кругом ни  травинки.  Скота  как  не  бывало.
Кроме, разве что, коровы, которую дракончики загнали в  речку.  Да  и  она
здорово пострадала.
     - Ранения?
     - Ничего такого, с чем бы мы сами не справились. Вот только еды у нас
теперь маловато...
     Потом Онгола попытался связаться с фермами Ди  Вию,  и  Раделинов,  и
Грант ван Турнов, и Клотисов, и Хеллстремов.
     - Попробуй  дозвониться,  -  Онгола  передал  список  Якову  Чернову,
который вместе парой учеников прибыл к нему  на  помощь.  -  А  ты,  -  он
повернулся к одному из подростков, - возьми  на  себя  номера  ферм  вдоль
реки...
     Сам Онгола связался с Лилиенкампом.
     - Слушай, Джо, - спросил он,  -  ты,  случайно,  не  знаешь,  сколько
человек сегодня отправились на охоту?
     - Слишком много, - ответил Джо голосом, прерывающимся от сдерживаемых
слез. - Слишком много...
     - И твои парни... тоже?
     - Да...
     - Будем надеяться на лучшее, Джо. Мы организуем поисковые  группы.  К
тому же у ребят были дракончики.
     - Все так,  но  вспомни,  сколько  дракончиков  потребовалось,  чтобы
защитить поселок!
     -  Черт  побери,  Онгола,  что  случилось?!  -  врезался  в  разговор
встревоженный голос адмирала Бендена.
     - Хотел бы я и сам это знать, адмирал, - признался Онгола,  а  затем,
взяв себя в руки, четко доложил состояние дел  и  список  пострадавших.  И
список пропавших без вести.
     - Я скоро буду, - решительно сказал Бенден. Он выбрал себе участок на
холмах в дельте реки Бока. - По пути я проверю, что творится на фермах.
     - Пол и Китти хотят  получить  образцы...  если,  конечно,  их  можно
взять, не подвергаясь особой опасности. Их интересует та дрянь, что падает
из облака. То, что потом из нее получается  на  земле,  у  нас  имеется  в
избытке. Между прочим, эти Нити запросто проедают любую органику, так  что
надо пользоваться или металлической посудой,  или  силиплексом.  Я  послал
наши самые мощные скутера  проследить  дальнейший  путь  этого  проклятого
облака. Оно  появилось  буквально  ниоткуда.  Понимаешь,  Пол,  прямо-таки
ниоткуда.
     - Приборы ничего не показали? Нет? Ладно, разберемся...
     Непоколебимая уверенность, звучавшая в голосе  адмирала,  вдохнула  в
Онголу новые силы. Эти интонации он слышал во время битвы при Сигнусе. Они
вселяли надежду.
     А надежды сейчас ох как не хватало! К тому времени,  как  Пол  Бенден
добрался до поселка, список жертв стал уже довольно длинным.  Из  двадцати
человек, отправившихся на охоту, вернулись только  трое:  Сорка  Ханрахан,
Шон Коннел и Давид Катарел, бессильно наблюдавший из озера, куда он  залез
искупаться, как его подружка Люси Туберман, несмотря на  отчаянные  усилия
их  дракончиков,  растворилась  на  месте  под  смертоносным   серебристым
"дождем". Сам он, хоть и остался в живых, совершенно лишился  рассудка  от
горя и ужаса.
     Из всего табора туарегов выжили лишь два младенца, в последний момент
спрятанные  в  металлических   ящиках.   Порриг   Коннел   прислушался   к
предупреждениям дракончиков, и вместе со своим кланом спрятался в одной из
пещер. К сожалению, она оказалась  недостаточно  просторной  и  не  смогла
вместить всех лошадей. В результате  четыре  кобылы  погибли.  Услышав  их
полное муки ржание, жеребец взбесился, и Порригу пришлось его прирезать.
     Ди Вию и  Хеллстремы  в  долине  Амстердама,  Раделины  и  Дагасны  в
Баварии, Клотис в Милане - все погибли. От них, от их скота и  посевов  не
осталось даже следа.  Строя  свои  дома,  все  они  воспользовались  новым
материалом - плитами из прессованных растительных волокон.  Больше  никто,
никогда ничего не построит из таких плит...
     Вечером, когда неестественный "дождь" исчерпал себя на берегах  узкой
Райской реки, жители поселка с облегчением вздохнули. И первым  делом  они
накормили  своих  спасителей-дракончиков.  И  не  только   домашних.   Они
приготовили кучки жареного зерна и для диких.
     - В отчете ГРИО ни о чем подобном даже не упоминалось,  -  с  горечью
сказал Мар Дук.
     - Те проклятые пятна, которые никто не мог толком  объяснить,  -  еле
слышно напомнила Бэй.
     - Мы уже об этом думали, - кивнул Пол Ниитро.
     - Мне кажется, -  заметила  Китти,  -  мы  должны  к  утру  придти  к
какому-нибудь  заключению.  Нам   надо   будет   хоть   как-то   объяснить
случившееся...
     - Мы тут просматривали данные по  пятнам,  -  мрачно  вставила  Кэрол
Даф-Вассало. - Это было довольно давно. Еще в тот  год,  когда  мы  только
высадились на Перне. Мы, конечно, обследовали не все пятна, но те, что нам
удалось  посетить  -  там,  где  нам  удалось  оценить  степень   развития
растительности - наглядно свидетельствовали: что бы ни вызывало эти пятна,
это происходит с  интервалом  в  сто  шестьдесят-сто  семьдесят  лет.  Мне
кажется очевидным, что причина пятен кроется именно в этой странной  форме
жизни, которая обрушилась на нас, как гром среди ясного неба. Слава  Богу,
что у нас есть силиконовые пластики! Если бы в их  основе  лежал  углерод,
Нити сожрали бы весь  поселок  без  остатка.  И  нас  вместе  с  ним.  Эта
зараза...
     - Зараза? - поднял брови Пол.
     - А как еще их назвать? - подхватил Пас Радаманх. - Сейчас  нам  надо
узнать, как часто на Перне идут такие "дожди". Пятна ведь  встречались  по
всей планете, не так ли, Кэрол? - Женщина кивнула.  -  Ну  так  вот,  весь
вопрос в том, как долго эти Нити будут сыпаться с небес.
     - Мы найдем ответ, - уверенно сказал адмирал Бенден.



                                    2

     Лазарет все еще был полон. И психические травмы оказались  ничуть  не
легче физических. Узнав о случившемся, Черри Дуф заработал  себе  инфаркт.
Лилиенкампы,  потерявшие  обоих  сыновей,  буквально  обезумели  от  горя.
Психолог Бернард Хегельман, заставив себя позабыть  об  утрате,  постигшей
его самого, с головой ушел в работу, изо всех сил стараясь  помочь  людям,
не способным справиться с внезапно навалившимся на них горем.
     Сорка и Шон неутомимо возили на  скутерах  пострадавших  с  окрестных
ферм. Даже те, кто не был ранен, перенесли сильнейший нервный шок.  Кто-то
безостановочно плакал, другие  угрюмо  молчали,  не  отвечая  на  вопросы.
Смерть и разрушение оставили  неизгладимый  след  в  их  сознании.  Порриг
Коннел прислал в лазарет свою жену и старшую дочь - помогать ухаживать  за
больными.
     - Первый раз отец что-то делает для других, - цинично заметил Шон.  -
Теперь он хочет использовать моего Крикета для  своих  кобыл.  Разумеется,
после того, как они ожеребятся. Он думает, я  отдам  ему  своего  жеребца.
Пусть бы своего получше воспитывал!
     Сорка благоразумно молчала.
     Все поселения, не затронутые смертоносным "дождем",  предложили  свою
помощь. За одним-единственным  исключением,  которым  оказался  лагерь  на
Большом Острове - а именно, Эврил Битра, Стив Киммер, Набхи  Набол  и  еще
пара человек.
     С дальнего плато Хонсю, словно по волшебству,  примчался  Кенджо.  Он
возглавил аэроразведку. К заходу солнца он  и  его  люди  уже  представили
подробные карты "Падения" - так стали называть  в  поселке  неестественный
"дождь" серебристых Нитей. Собрались со своих ферм  биологи  -  должен  же
кто-то разобраться, что именно произошло. Китти Пинг и Цветок  Ветра  были
готовы  заняться  генетическим  анализом  -  как  только  поступят  первые
материалы.
     К сожалению, большинство образцов, добытых добровольцами с риском для
жизни, оказались бесполезными. Судя  по  всему,  примерно  через  двадцать
минут  после  попадания  в  металлический   или   пластиковый   контейнер,
активность Нити, ее безумная многократная репликация первого  серебристого
волокна, сходила на  нет.  Нить  распадалась,  оставляя  после  себя  лишь
безжизненную  липкую  субстанцию  внутри  твердой,  похожей  на   скорлупу
оболочки.
     Капитан  "Мэйфлауэра",  ловившего  рыбу  на  северном  краю  Падения,
случайно обнаружил клубок Нитей в чане с рыбьей приманкой. Не  раздумывая,
он наглухо задраил металлическую  крышку  и  сообщил  о  своей  находке  в
поселок. В ответ его  попросили  по  возможности  сохранить  Нити  живыми,
подкармливая их время от времени.
     К тому времени, когда сейнер вернулся  в  порт,  Нити  уже  полностью
заполнили большую пластиковую бочку. Воспользовавшись  крюком  на  длинном
стальном тросе, Онгола на своем скутере лично перевез  ее  в  лабораторию.
Капитан потом долго удивлялся, почему все считают его настоящим героем.
     А  в  поселке  тем  временем  приготовили  прозрачную  "клетку"   для
пойманного монстра. Толстые пластины из  силиконового  пластика  приварили
друг к другу так, что получился большой куб с отверстием наверху. В стенах
сделали  несколько  узких  отверстий  для  взятия  образцов.  Их   закрыли
надежными металлическими крышками.
     Онгола завис над "клеткой", и с помощью угрюмых добровольцев страшное
создание перекочевало из бочки в свою новую тюрьму.  Отверстие  в  потолке
немедленно заварили.
     Кому-то стало плохо. Остальные отвернулись. Только Тарви и Мар Дук  с
кажущейся  невозмутимостью  глядели  на   извивающееся   чудовище,   жадно
пожирающее приготовленную для него пищу.
     От серебристой окраски монстра  не  осталось  и  следа.  Теперь  Нити
казались  грязно-серыми  -  то  с  болезненно-зеленым   оттенком,   то   с
тускло-розовым,  то   с   бледно-голубым.   Понемногу   внешняя   оболочка
становилась все толще и толще. Твердая скорлупа, как  решили  наблюдатели,
скорее  всего,  формируется  перед  смертью.  И  сразу  же  вслед  за   ее
образованием,  вероятно,  начинается  разложение  внутренностей  странного
существа. Живое ли оно на самом деле? Или же это какое-то невиданное ранее
химическое явление, уничтожающее жизнь? Отсутствием аппетита монстр  (если
это был действительно монстр, а не явление природы), явно не страдал.
     - Просто диву даешься, как он быстро растет, - спокойно заметила Бэй.
     Позже Пол неоднократно хвалил ее за эти слова и за тот  тон,  которым
они были произнесены. Он утверждал, что она подала остальным пример  того,
как следует себя вести.
     - Мы привыкли видеть подобную скорость роста среди микробиологических
объектов, - продолжала Бэй, - а вот  теперь  встретили  создание,  которое
размножается почти с той же скоростью, что и бактерии.  Интересно,  откуда
оно взялось? Может, из космоса?
     Этот вопрос был встречен  гробовым  молчанием.  Собравшиеся  рядом  с
кубом ученые переглянулись. Похоже, что предположение Бэй даже удивило  их
своей кажущейся нелепостью.
     - У нас есть какая-нибудь информация о  периодичности  комет  в  этой
системе? - спросил Мар Дук. - И о той странной планете? Может, тут  как-то
замешано облако Оорта? Вспомните, есть  ведь  теория  Хойла-Викрамансинга,
постулирующая возможность существования вирусов в космосе. Ее до  сих  пор
не опровергли.
     - Чертовски  большой  вирус,  -  кивнув  в  сторону  копошащегося  за
прозрачной стеной чудовища, заметил Билл Дуф. - К тому же,  мне  помнится,
кто-то на Сети-3 доказал, что теория Хойла-Викрамансинга неверна.
     - Учитывая, что Нити падают с неба, - вставил Джим Тиллек,  -  почему
бы им и в самом деле не попасть к нас из космоса? Красная утренняя звезда,
которая недавно появилась на небосклоне, в последние  дни  стала  особенно
яркой. Это заметил, между прочим, не только я один.  Странное  совпадение,
правда? Странствующая планета с совершенно безумной орбитой приближается к
Перну, и тут-то на нас и обрушивается  эта  дрянь.  Может,  Нити  как  раз
оттуда и прилетают? Интересно, какая информация есть в библиотеке об  этой
блуждающей планете?
     - Я спрошу Черри, - сказал Билл Дуф, и тут же поправился:  -  Нет,  я
сам  посмотрю,  и  если  найду  что-нибудь  интересное,  то  пришлю   тебе
распечатку.
     Пользуясь благовидным предлогом, он поспешно вышел из лаборатории.
     - Я, пожалуй, возьму образец, - сказал Кван Марсе, готовя необходимые
инструменты.
     - Надеюсь, кто-нибудь ведет запись... потребления? - спросила Бэй.
     У нее язык не повернулся сказать "пища" - мысли о том, чем эти  твари
уже успели поживиться, не давали ей покоя.
     - Надо  определить  скорость...  потребления,  -  Пол  с  готовностью
подхватил удачный оборот. - Хорошо бы узнать,  какой  минимальный  уровень
способен поддерживать жизнеспособность этого существа.
     - И посмотреть, почему все  его  родичи  погибли  в  прошлый  раз,  -
вставил Пас Радаманх, вытаскивая откуда-то копию отчета ГРИО.
     - А ты уверен, что все умерли? - тихо спросила Китти.
     Утром, в отсутствие каких-либо новостей  от  проработавших  всю  ночь
напролет ученых, по поселку начали расползаться самые разнообразные слухи.
Кто-то разжег большой костер на  площади  Костра.  На  каждом  углу  кучей
лежали факелы. Пользы от них в случае нового "дождя" никакой, но так  было
спокойнее.
     Повсюду грелись на солнышке обожравшиеся дракончики. Даже те, кто еще
вчера их недолюбливал, теперь носили в  карманах  лакомые  кусочки  и  при
каждом удобном случае норовили угостить бронзового или коричневого.
     В полдень небольшая группа колонистов во  главе  с  Тэдом  Туберманом
подошла к дверям лаборатории. Все они во время Падения потеряли кого-то из
близких. Все они хотели знать, кто же в этом виноват.
     У порога их встретили Пол, Эмили, Пас Радаманх и Мар Дук.
     - Ну что, узнали, откуда взялись эти твари? - резко спросил Тэд.
     - Это довольно сложное, но в общем-то  понятное  сплетение  Нитей,  в
чем-то похожее на земную микозу, - начал Мар Дук.
     - Мне это ничего не говорит, - грубо прервал его Тэд. - За  всю  свою
жизнь -  а  я,  между  прочим,  ботаник,  -  я  еще  никогда  не  встречал
растительного симбиота, опасного для человека. Что нас ждет дальше?
     Эмили протянула руку, желая  утешить  его,  но  Тэд  пренебрежительно
отстранился.
     - Человечество еще никогда не  встречалось  с  чем-либо  подобным,  -
устало сказал Пас. Ночь работы с отвратительными, мерзкими тварями утомила
бы и более молодого человека. - Ни на одной из известных  нам  планет  нет
подобных существ. Самое близкое - мифические демоны религиозной эпохи.  Но
по правде говоря, до конца мы еще не разобрались.
     - Значит, эти твари все еще живы! - вне  себя  от  возмущения  заорал
Тэд. - Вы держите их живыми!.. Да еще, наверно, и кормите!..
     Его спутники сердито зашептались. Они явно  искали  выход  бессильной
ярости против судьбы, отнявшей у них родных и близких.
     - Ну, разумеется, - попытался успокоить их Мар Дук. - Мы же должны их
изучить. Надо узнать, что они из себя представляют. Для  этого  они  нужны
нам живыми, а значит, их приходится кормить... Мы  хотим  выяснить,  каков
жизненный цикл Нитей...
     Жизненный цикл? - вскричал Туберман. - Значит,  Нити  -  это  еще  не
все?! Клянусь всеми святыми, сейчас я их прикончу! Раз и навсегда!!!
     - Тэд, приди в себя! Ты же ученый!
     - Прежде всего я отец! И мою дочь... мою дочь сожрало  одно  из  этих
существ!  Как  и  Джо  Милана,  и  Пэтси  Свана,  Эрика  Хегельмана,  Боба
Йоргенсена... - По лицу Тэда текли слезы. Он глядел на Пола и Эмили как на
преступников. - Мы вам поверили! Как вы могли привезти нас на планету, где
пожирают наших детей?! Мы работали тут восемь  лет!  -  Он  обвел  глазами
своих спутников. - Мы... мы хотим, чтобы эта тварь умерла!  Вы  достаточно
ее изучили. Пошли, парни! Мы знаем, что надо делать!  -  Бросив  последний
укоризненный взгляд на биологов, он двинулся к  площади  Костра.  -  Огонь
быстро с ней расправится!
     Спутники Тэда поспешили вслед за ним.
     - Какая разница, что они сделают, - тихо сказал Мар Дук, глядя  вслед
скрывшемуся за углом Тэду. - Нити все равно уже умирают. Отдайте им  труп,
адмирал, может, после этого они немного  успокоятся.  А  то  Тэд,  похоже,
совсем свихнулся... Все равно больше ничего нового нам сейчас не узнать.
     - А что же вы все-таки узнали? - с  надеждой  в  голосе  спросил  Пол
Бенден.
     Пас жестом пригласил адмирала пройти в лабораторию,  где  ученые  все
еще обобщали полученные за ночь данные.
     - Теперь нам известно, - начал рассказывать Мар Дук, устало  плюхаясь
в кресло у стола, заваленного пленками и рулонами диаграммной ленты, - что
в основе химизма Нитей лежит углерод. Мы знаем, что они состоят  из  очень
больших белковых молекул, способных  быстро  трансформироваться  из  одной
формы в другую и, следовательно, обеспечивающих  подвижность  существа,  а
также и  других  белков,  способных  атаковать  и  растворять  невероятное
количество органических соединений. Мы не смогли бы создать  тварь,  более
смертоносную для нашей формы жизни, даже если бы очень захотели.
     - Хорошо, что ты ничего не сказал  об  этом  Тэду,  -  сухо  заметила
Эмили.
     - Мар Дук, - нахмурился Пол  Бенден,  -  надеюсь,  я  правильно  тебя
понял... Нити опасны  -  это  безусловно.  Но  специально  созданы,  чтобы
уничтожить нас?.. Это что - шутка?
     - Ну... это просто такое предположение, - уклончиво ответил Мар  Дук.
- Пас выдвинул еще более странную гипотезу.
     - Видите ли... - откашлялся Пас, - Нити появились так внезапно, что я
подумал: может,  это  какое-то  оружие?  Может,  они  готовят  поверхность
планеты к высадке десанта?
     Пол и Эмили  ошеломленно  глядели  друг  на  друга.  Бэй  недоверчиво
хмыкнула, а кривая усмешка на лице Китти Пинг яснее ясного  говорила,  что
она считает такую мысль не заслуживающей серьезного внимания.
     - Это не столь уж безумная  идея,  как  может  показаться  на  первый
взгляд, - поторопился добавить Пас. - Во всяком случае, она  мне  нравится
куда больше, чем предположение Бэй, что все это - лишь  начало  жизненного
цикла Нитей. Мне страшно подумать, что будет, если она окажется права.
     Пол и Эмили снова переглянулись. Час от часу  не  легче!  Но  тут  со
своего кресла поднялся Ниитро.
     - Мне кажется, -  спокойно  возразил  он,  -  что  все  эти  гипотезы
основываются скорее на фантазиях времен религиозной эры, чем  на  реальных
фактах.  По  моему  мнению,  продолжение  жизненного  цикла  Нитей  крайне
маловероятно. Если бы Нити, достигнув поверхности планеты, не  умирали,  а
развивались дальше - ГРИО в процессе обследования Перна  наверняка  бы  их
заметила. Как вам кажется? Они вполне могли счесть  пятна  в  растительном
покрове  несущественными,  но  пропустить  столь  опасную   форму   жизни?
Простите, но в это трудно поверить.
     Что же касается вторжения из космоса, то позвольте вам напомнить, что
в этом звездном секторе нет ни одной планеты, пригодной для жизни существ,
в основе которых лежит углерод. - Пол видел, что его  слушатели  понемногу
начинают приходить в себя после тех страхов, которыми их  оглушили  Пас  и
Мар Дук. - А ведь мы совершенно точно установили, что это, -  он  ткнул  в
сторону прозрачного куба, - основано именно на углероде. Вот и все, что  я
хотел сказать...
     Силы Пола внезапно кончились. Сказывалась бессонная ночь.
     - Во всяком случае,  обсудив  самые  худшие  сценарии,  мы  несколько
разрядили атмосферу...
     - Мне все-таки кажется, что мы упустили из виду какой-то очень важный
момент  -  покачал  головой  Пас.  -   Нечто   очевидное   и   очень-очень
существенное.
     - Никто не в состоянии как  следует  соображать  после  сорока  часов
непрерывной работы, - хлопнул его по плечу Пол. -  Посмотрим  твои  записи
еще раз. Но только потом, когда отдохнем. И где-нибудь в  более  спокойной
обстановке... Знаете,  вы  идите,  а  мы  с  Джимом,  пожалуй,  останемся.
Подождем Тэда и его приятелей. - Он тяжело вздохнул. - Я их даже не  виню.
Внезапная смерть всегда вызывает шок. Хотя лучше  бы  они  направили  свою
энергию в более созидательное русло. Мы должны готовиться к худшему...
     Следующим  утром  телескопы  колонии  нацелились  на   повисшую   над
горизонтом звездочку - блуждающую  планету  системы  Ракбета.  Ее  красный
цвет, как предположил Эзра Керун,  вероятнее  всего,  объяснялся  облаками
пыли, захваченной на окраинах звездной  системы.  Несмотря  на  отсутствие
доказательств, наблюдатели сошлись  во  мнении,  что  эта  планета  как-то
связана со случившейся трагедией.
     В течение дня группа  Кенджо  обнаружила  следы  Падения  на  острове
Ирэны. Нашлись даже свидетели, вспомнившие  повисшее  над  островом  серое
"грозовое"  облако.  Разведчики,  отправившиеся  на  Северный   континент,
сообщили  о  следах  Нитей  на  его  восточном  побережье.  Это   открытие
окончательно развеяло надежды на то, что прошедшее  над  поселком  Падение
есть нечто уникальное, что никогда больше не повторится. Изучение  отчетов
ГРИО не  добавило  исследователям  оптимизма  -  фотографии  неопровержимо
доказывали, что двести лет тому назад Падение происходило по всей планете.
Повсеместно. Судя по всему, оно закончилось как раз перед прилетом землян.
Теперь требовалось во что бы то ни  стало  узнать  частоту  Падений  и  их
длительность.
     Основываясь на имеющихся данных, Бетти и Билл установили длительность
интервалов между периодами смертоносных "дождей" примерно  в  двести  лет.
Они  опирались  на  скорость  регенерации  уничтоженной  растительности  и
размеры деревьев  в  области  отмеченных  ГРИО  пятен.  Тут  им  бы  очень
пригодилась помощь Тэда Тубермана, главного ботаника экспедиции,  но  увы!
Тэд все свое время посвящал поиску и уничтожению  оставшейся  после  Нитей
скорлупы. К сожалению, ученые так и не смогли ответить  на  самый  важный,
самый насущный вопрос: сколько же продлится сезон "дождей"?
     Пытаясь опровергнуть теорию Мара о целенаправленном применении  Нитей
и не менее неприятное предположение Паса о  грядущем  вторжении  на  Перн,
Эзра Керун провел этот день на связи с бортовыми компьютерами  "Йокогамы".
Его расчеты окончательно подтвердили: период  обращения  планеты-пришелицы
составляет двести пятьдесят лет. Но среди внутренних, ближайших  к  солнце
планет Ракбета  она  проводит  лишь  малую  часть  этого  срока.  Учитывая
совпадение периодичности Падений и  обращения  этой  планеты,  становилось
ясно,  что  какая-то  связь  между  ними  все-таки   есть.   Вот   почему,
посоветовавшись с Полом Бенденом и Эмили, Эзра  запрограммировал  один  из
оставшихся на "Йоко" пробов на исследование пришелицы. И в  частности,  он
дал аппарату задание определить  состав  окружающей  планету  газообразной
оболочки.
     Хотя все полученные учеными данные были незамедлительно  доведены  до
сведения колонистов, это не успокоило перепуганных людей.
     На третий день после первого Падения позвонил впавший в  панику  Вейд
Лоренцо с фермы Садрид  в  провинции  Македония.  Яков  Чернов,  принявший
звонок, немедленно связался с Онголой и адмиралом Бенденом.
     - Вейд утверждает, - сообщил он, - что прямо на его ферму со  стороны
моря движется облако. Я держу его на тридцать седьмом канале.
     Пол Бенден поднял трубку и нажал клавишу  тридцать  седьмого  канала.
Одновременно он нашел на карте, висевшей на стене  его  кабинета,  участок
берега, где располагалась ферма Садрид.
     - Спрячьтесь под крышу из силиконового пластика, - приказал он Вейду.
- Пользуйтесь огнем. Сжигайте эту дрянь, как только она  появится  в  поле
зрения. В крайнем случае используйте факелы или паяльные лампы. У вас есть
дракончики?
     - У нас есть несколько дракончиков,  -  отчаянно  стараясь  сохранять
спокойствие, ответил фермер, - и два огнемета...  Мы  с  их  помощью  жгли
кусты... Мы сперва думали - это такой шквал... гроза... Но потом  увидели,
как рыба собирается на кормежку, и все поняли. Вы нам поможете?
     - Мы прилетим, не беспокойтесь!
     После  окончания  разговора  Пол  попросил  Якова  никому  ничего  не
говорить об этом звонке.
     - Не стоит поднимать панику, - согласился с адмиралом Яков.
     Затем Пол попросил связать его с Джимом Тиллеком в бухте  Монако.  Он
поинтересовался, есть ли в море к юго-западу от Садрида какие-либо суда.
     - Сегодня нет, - ответил Тиллек, сверившись  с  журналами.  -  А  что
случилось?
     - Ты мог бы сейчас подойти ко мне? - попросил Бенден. -  Только  так,
чтобы без излишней суеты. Вроде как невзначай...
     - Твой собственный дом на реке Бока не так уж далеко  от  Садрида,  -
заметил проскользнувший тем временем в кабинет Онгола.
     - Я знаю, - кивнул адмирал, набирая другой номер.
     В нескольких  словах  он  рассказал  жене  о  случившемся,  и  быстро
объяснил, что теперь следует делать.
     - Джу, может, до вас и не дойдет...
     - Ну, лучше перестраховаться, правда?
     - Как только я узнаю что-нибудь  новое,  сразу  же  тебе  позвоню,  -
пообещал Пол. - Если повезет, у нас есть еще час  -  даже  если  облако  и
добралось уже до Садрида. Вполне  возможно,  что  Бока  находится  слишком
далеко к северу. Эта дрянь, похоже, идет в юго-западном направлении.
     - Спроси, как ведут себя дракончики? - посоветовал Онгола.
     - Как всегда, греются на солнышке, - ответила Джу. -  Но  я  буду  за
ними наблюдать. Они что, и впрямь заранее знают о Падении?
     - Онгола утверждает, что да. Я тебе еще позвоню.
     - Я только что дозвонился до Логоридов в Тессалии, - сказал Онгола. -
Их вполне может зацепить. Может, стоит предупредить и  Цезаря  в  Риме?  У
него там чертова пропасть скота.
     - Он также  весьма  предусмотрительно  построил  каменные  здания,  -
усмехнулся Пол. - Но все равно позвони. А потом  свяжись  и  с  Борисом  и
Дитером. Они сейчас как раз  пишут  программу,  прогнозирующую  эти  самые
Падения. Дорого бы я заплатил, чтобы она  работала  уже  сейчас...  -  Пол
поднял трубку. - Я пока организую транспорт.
     Он набрал номер Кенджо.
     - Снова Нити? Где именно? Садрид? Понятно... У меня тут есть кое-что,
на чем можно  туда  добраться  всего  за  час  с  небольшим.  -  В  обычно
невозмутимом  голосе  Кенджо  слышалось  волнение.  -  Фулмар  приспособил
оптимизатор к двигателю среднего скутера и думает, что теперь  тот  сможет
развить скорость до семисот километров в час. И это  с  полной  загрузкой.
Налегке даже больше.
     - Нам придется взять с собой как можно  больше  огнеметов,  -  сказал
адмирал, - а также припасы и медикаменты. Мы прихватим баллоны  с  азотной
кислотой - это все равно, что использовать против Нитей и  огонь,  и  воду
одновременно. Еще - Пола Ниитро и Бэй... они весят совсем немного,  а  как
наблюдателям им нет равных. Надо взять с  собой  по  крайней  мере  одного
врача. Потом - Тарви, Джим, я сам... В общем, набирается  человек  восемь.
Ну ладно, ты готовься. Я скоро с тобой свяжусь...
     - Как наши дела? - он повернулся к Онголе.
     - Раз мы не можем сказать людям, где и когда  началось  это  Падение,
они хотят по крайней мере знать, где и когда  оно  закончится,  -  сообщил
Онгола. - Чем больше данных мы им дадим, тем точнее они смогут предсказать
Падение... в следующий раз. Надеюсь, я вхожу в число твоих восьми?
     - Нет, - покачал головой Пол. - Ты мне нужен здесь. Черт  побери!  Мы
должны организоваться! Нельзя же каждый раз импровизировать!
     Онгола фыркнул. Пол Бенден  по  праву  славился  умением  действовать
организованно и оперативно в самых  сложных  и  непредсказуемо  меняющихся
условиях. Уже через двадцать минут после звонка Вейда наблюдатели,  экипаж
и все необходимые припасы заняли свои места на борту  скутера.  Еще  через
миг он взмыл в небо и исчез за горизонтом.
     Кенджо гнал  машину  на  полной  скорости.  Вот  они  пронеслись  над
девственными песками полуострова в устье реки  Джордана.  Теперь  их  путь
лежал над морем, и резкие порывы ветра делали и без  того  нелегкий  полет
еще труднее для пассажиров. Не рассчитан все-таки  этот  скутер  на  такие
скорости.
     - Нитей пока не видно, - заметил Пол, отрываясь от окуляров  бинокля.
- Те облака к югу -  обычные  грозовые  тучи.  Может  быть,  -  вполголоса
добавил он, - гроза спасет Садрид... Маловероятно, но возможно.
     Несмотря  на  стремительный  полет  модифицированного   скутера,   их
путешествие,  казалось,  продолжается  целую  вечность.  Внезапно   Кенджо
сбросил скорость. Они приближались к земле, еле видимой сквозь косые струи
дождя. Море у побережья так и бурлило.
     - Ну и сильный же ветер, - заметил Джим Тиллек, глядя  на  вспененную
воду. - Между прочим,  перед  отлетом  я  попросил  наших  морских  друзей
выяснить, где же началось это Падение.
     - Бог ты мой! - воскликнул адмирал  глядя  на  море.  -  Как  же  они
ухитрились нас обогнать?
     - Я думаю, - усмехнулся Тиллек, - что дельфины еще  в  пути.  Но  вот
местная морская живность, похоже, устроила себе сегодня большой  праздник.
Даровая кормежка...
     - Если бы дельфины и впрямь сумели найти, где началось  Падение...  -
задумчиво повторил Пол. - Точные данные - вот  что  нам  нужно.  Дитеру  и
Борису требуются конкретные цифры... Да, Садриду так  повезло,  -  добавил
он, снова приникая к окулярам. - А дальше... Словно  кто-то  острым  ножом
срезал всю растительность! Кенджо, садись поближе к дому.
     - Нам помог ветер, - рассказывал потом Вейд Лоренцо.  -  Нам  помогли
ветер и гроза. Лило как из ведра - но это была вода, а не Нити. С нами все
в  порядке,  -  он  покосился  на  прихорашивающихся  на  стропилах   дома
дракончиков. Они вовремя нас предупредили. Точь-в-точь, как в поселке.  Но
мы не знаем, что сталось с Дживой и Бакой. Они отправились ловить рыбу...
     - Если они поплыли на запад или на север, то, скорее  всего,  Падение
их не затронуло.
     - Но ферма  уничтожена,  -  печально  сказал  партнер  Вейда  агроном
Афахис.
     Кивком головы он указал на  почерневшие  поля,  где  не  осталось  ни
одного зеленого листочка.
     - Ничего, - попытался утешить его Пол Ниитро. - В  поселке  есть  еще
достаточно и  семян,  и  саженцев.  А  в  таком  климате  можно  вырастить
несколько урожаев в год.
     - Мы к ним еще вернемся, - сказал Пол  Бенден,  выгружая  из  скутера
огнеметы. - Джим, организуй тут наземные отряды,  ладно?  Ты  знаешь,  что
делать. Нам надо проследить Падение до самого конца. Ну, вот и все,  Вейд.
Давайте, покажите этим тварям, где раки зимуют!
     - Но, адмирал... - начал было Афахис, и на лице его явственно читался
страх.
     - На пути Падения лежат еще две фермы, - сурово  сказал  Пол  Бенден,
усаживаясь в скутер. - Мы не можем бросить их на произвол судьбы.
     - Ну что,  адмирал,  теперь  к  вам?  -  спросил  Кенджо,  когда  Пол
застегнул ремни безопасности.
     - Нет, сперва на север. Попробуем найти Дживу и Баку.
     - Смотрите, - воскликнул Кенджо пару минут  спустя.  -  Похоже,  сюда
Нити уже не добрались!
     Пол прильнул к окулярам и  облегченно  вздохнул.  Внизу  качались  на
ветру зеленые ветви деревьев.
     - Куда же подевались эти чертовы Нити? - недоуменно спросила Бэй.
     - Скорее всего, дело в дожде, - заметил Пол Ниитро. - Стойте-ка,  вон
там, это не парус?
     - Точно, парус! -  воскликнул  адмирал,  наведя  бинокль,  -  и  там,
похоже, все в порядке. Мистер Фусаиуки,  отметьте,  пожалуйста,  на  карте
границу Падения.
     - Сэр, - вставил Кенджо, - я правильно понимаю, что ваша ферма теперь
в безопасности?
     - Да, - облегченно кивнул Бенден. - Можем туда не лететь. Давай прямо
к Цезарю.
     - Слушаюсь, сэр.
     Тем временем адмирал связался со своей женой и сообщил  ей  радостную
новость. Она могла больше не опасаться Падения.
     - Мне прислать кого-нибудь  вам  на  помощь?  -  спросила  она.  -  Я
слышала, что эту дрянь частенько приходится сжигать уже на земле...
     - Пришли Джонни Грина и Грега Китинга. Огнеметы мы им дадим.
     Другие фермы тоже предложили свою помощь, и Пол с  благодарностью  ее
принял.
     - Я был прав, когда решил построить каменные хлева, - объявил Цезарь,
отвечая на звонок  Пола.  Животновод  рассмеялся.  -  Мои  труды  ох,  как
пригодились, не так ли?
     - Что правда, то правда, - согласился Пол.
     - Только  в  настоящем  каменном  доме  чувствуешь  себя  уютно  и  в
безопасности. Мои парни вылетят через пару минут. Держите  меня  в  курсе,
адмирал.
     Пол поморщился. Все чаще и чаще в последние дни  к  нему  обращались,
используя его старое воинское звание. Он уже  успел  от  этого  отвыкнуть.
Снова  принимать  на  себя  командование...  Он  заметил   большое   пятно
уничтоженного леса там, где Нити достигли земли. Большое пятно - а  кругом
нетронутая   зеленая   растительность.   Дождь   и   дракончики.   Спасибо
дракончикам, вовремя  предупредившим  людей  об  опасности.  Если  бы  ему
пришлось... Пол заставил себя  переключиться  на  другие  мысли.  В  конце
концов, он не руководит колонией. Слава Богу, есть  люди  помоложе.  Пусть
они и несут на своих плечах бремя ответственности...
     - Нити прошли коридором шириной примерно в  пятьдесят  километров,  -
сообщил Кенджо.
     - Одного дождя, даже такого сильного, недостаточно, - сказала Бэй.  -
Видите, кое-где земли достигают еще живые Нити.
     - Ничего, - отозвался Пол Бенден. - К нам летят подкрепления из  Рима
и Тессалии. Мы сожжем оставшиеся Нити и спасем этот лес...
     - И теперь нам придется вооружиться языками пламени, чтобы защитить и
самих себя, и эту добрую, щедрую планету, - тихо сказал Тарви,  когда  они
возвратились в поселок. - Интересно, теперь Садрид в безопасности?
     - Молния не ударяет в одно и то же место дважды? - поднял  брови  Пол
Бенден. - Боюсь, мы не можем этого утверждать. Остается только  надеяться,
что Борис и Дитер смогут сказать нам что-нибудь полезное. - Он с  тревогой
повернулся к Полу Ниитро. - Не могут же они  падать  совершенно  случайным
образом?
     - А тебе что, больше нравится  теория,  что  они  падают  по  заранее
распланированному графику? Нет, Пол, мы совершенно точно  установили,  что
имеем дело с  безмозглым,  ненасытным  существом.  Оно  не  обладает  даже
зачатками сознания, не говоря уже о разуме. Мне лично импонирует  гипотеза
Бэй о нескольких стадиях развития Нитей. Об их жизненном цикле.  Возможно,
конечно, что сознание появляется на более  поздней  стадии,  но  это  тоже
крайне маловероятно.
     - Вейрии? - внезапно спросил Тарви.
     - Нет, нет! Это просто смешно! Мы  проследили  вейрий  вплоть  до  их
общего с дракончиками прародителя. Они тут ни при чем.
     - Сейчас самое главное - установить, где и когда состоится  следующее
Падение. Тогда мы успеем приготовиться к нему заранее... - заметил Бенден.
- А пока... а пока нам всем не помешает как следует отдохнуть.


     Когда группа  Бендена  вернулась  в  поселок,  отрицать  факт  нового
Падения было уже невозможно. О  нем  знали  решительно  все.  Единственным
положительным моментом стало то, что теперь уже почти никто  не  оспаривал
необходимость решительных мер для борьбы со смертоносной угрозой. Кое-кто,
правда, продолжал утверждать, что предостережения и требования,  исходящие
из поселка, нарушают, мол, Хартию, подписанную всеми колонистами. Но самые
ярые поборники независимости, столкнувшись лицом к лицу с  Нитями,  быстро
меняли свою точку зрения.
     Тарви, набрав  себе  в  помощь  добровольцев,  начал  переоборудовать
пустые газовые баллоны под  огнеметы.  Он  остался  очень  доволен  опытом
применения аш-эн-о-три, или азотной кислоты, против Нитей.  Этот  оксидант
отлично сжигал мерзких паразитов. А изготовить его не  составляло  особого
труда: требовались только воздух, вода, ну и,  конечно,  электричество.  К
тому же он не загрязнял атмосферу и, что не менее  важно,  практически  не
вызывал ожогов у людей  и  дракончиков.  Мокрая  тряпочка,  приложенная  к
месту,  куда  попали  капли  случайно  пролитого  раствора,  гарантировала
отсутствие раздражения. Кенджо тем временем занимался установкой огнеметов
на скутерах. Он утверждал, что лучший способ защиты - нападение, а  лучший
способ нападения на Нити - в воздухе. И надо сказать,  его  идеи  находили
горячую поддержку среди тех, кто пережил Падение.
     Наилучшим оружием против  Нитей  оказался  огонь.  Как  заметил  один
шутник, раз уж нельзя устраивать дождь по заказу, остается  полагаться  на
огнеметы.
     На все просто не хватало рабочих рук. Дважды Полу  и  Эмили  пришлось
даже разбираться  со  случаями  переманивания  специалистов.  Скотоводы  и
ветеринары поспешно оборудовали защитные убежища для скота. Как  резервный
вариант рассматривалось использование пещер. Джо Лилиенкамп  сообщил,  что
из-за нехватки рабочих рук он не  в  состоянии  удовлетворить  все  заявки
фермеров на укрепление домов и хозяйственных построек.  Он  также  заявил,
что этим придется заняться самим  фермерам.  С  ним,  однако,  согласились
далеко не все. Многие фермеры утверждали, что это  обязанность  поселка  и
администрации - обеспечить безопасность  колонистов.  Многим  не  хотелось
расставаться с обжитыми местами, пусть даже и сожженными  Нитями.  К  тому
же, за восемь лет население увеличилось настолько,  что  исходный  поселок
все равно не смог бы принять в свое лоно всех перинитов.
     Порриг Коннел остался жить в своей пещере - тут хватило места  и  для
его большого рода и для скота. Он даже позволил поселиться  в  его  пещере
уцелевшим представителям других родов - во  всяком  случае,  пока  они  не
обзаведутся собственными домами.
     Несмотря на то, что Пол Бенден и Эмили Болл  (как,  впрочем,  и  Джим
Тиллек,  Эзра  Керун  и  Онгола)  официально  сложили  с  себя  полномочия
руководителей колонии, жители поселка и фермеры по-прежнему  обращались  к
ним за помощью и советом. Так что в  итоге  приходилось  принимать  бывшим
адмиралу и губернатору.
     - Пусть уж лучше они обращаются ко  мне,  чем  к  Тэду  Туберману,  -
устало сказал Пол Бенден Онголе как-то вечером. - Вопрос только в том, как
нам теперь  жить  дальше.  -  Он  повернулся  к  психологу  Тому  Патрику,
пришедшему в административный  корпус  поболтать  о  гуляющих  по  поселку
слухах. - Что бы ты посоветовал, Том?
     - Мне кажется, общее собрание больше  откладывать  нельзя,  -  твердо
заявил тот. - Иначе вам с Эмили  уже  никто  не  поверит.  Что  бы  вы  ни
говорили. А это было бы очень плохо. Может вы и не хотите снова  брать  на
себя руководство колонией,  но  кому-то  это  сделать  придется.  Туберман
постоянно  мутит  воду.  Он  ничего  не  желает  слушать  -  можно  только
радоваться, что большую часть времени он проводит вне поселка,  пытаясь  в
одиночку сжечь всю оставшуюся от Нитей скорлупу на континенте. От горя  он
совсем потерял разум.
     - Надеюсь, сторонников у него немного? - спросила Эмили.
     - Ситуация достаточно неопределенная, и потому кое-кто принимает  его
разглагольствования всерьез. Особенно когда "власти"  хранят  молчание.  В
конце концов, обвинения Тубермана несут в себе  зерно  истины.  Искаженной
почти до неузнаваемости,  -  психолог  пожал  плечами,  -  но  все-таки...
Постепенно люди поймут, что он не предлагает ничего конструктивного. Но на
это  надо  время.  А  пока  он  только  вызывает  волну   недовольства   и
неудовлетворенности. И сеет страх. С этим надо что-то делать. И поскорее.
     - Значит, снова придется переходить Рубикон, - тяжело вздохнул Пол.


     - Я, конечно, могу провести  собрание,  -  сказал  Кэбот,  когда  Пол
связался с ним по телефону, - но, по-моему, лучше, если это  сделаешь  ты.
Колонисты по-прежнему видят в вас с Эмили своих  лидеров.  Сила  привычки,
если угодно.
     - Если собрание захочет, чтобы мы снова встали к рулю, - ответил  Пол
Бенден, - то мы возражать не станем. Но сейчас надо сделать все по  строго
утвержденной в Хартии процедуре. Клянусь небом, никогда не думал, что  нам
придется прибегнуть к этим пунктам о чрезвычайном положении!
     - Скажи лучше спасибо, что в Хартии вообще есть эти пункты, - заметил
Кэбот. - Мне потребуется пара часов - закончить дела.  Потом,  я  в  вашем
распоряжении. Да, кстати, нам тут позвонили  с  той  стороны  реки.  Новое
Падение. На этот раз на юге. Мы и не догадывались вплоть до  полудня.  Там
ферма Пата - все живы-здоровы, мы выслали ему парней  на  подмогу.  У  нас
самих все тихо...
     - Посмотрев поближе на эту дрянь,  -  рассказывал  Кэбот  пару  часов
спустя, прилетев в поселок, - я начинаю лучше понимать всю тяжесть  нашего
положения. Скажи, все действительно так плохо, как говорят?
     - Возможно. Зависит от того, кто именно  говорит,  -  честно  ответил
Пол.
     - То-есть от того, оптимист ты или пессимист, - добавил Джим  Тиллек.
- Вообще-то, я бывал в переделках и покруче. Например, в Поясе Астероидов.
Я всегда предпочитаю иметь под ногами планету - по крайней мере, тут  есть
поле для маневра.
     Кэбот оглядел пятерых руководителей, собравшихся в метеобашне на краю
летного поля.
     - В основном, - начал Пол, - мы знаем, чего быть не может.  Например,
- он загибал пальцы, один за другим расправляясь с  пугающими  воображение
слухами, ходившими среди колонистов, - можно с уверенностью  сказать,  что
Нити - это  не  разумные  существа.  Маловероятно,  чтобы  они  предвещали
вторжение на Перн инопланетян. Они не уникальны для этого района  планеты.
Судя по отчетам ГРИО, двести с лишним лет назад они сыпались  с  небес  на
Перн точно так же, как делают это сейчас. Они, может, связаны, а может,  и
не связаны с этой приблудной планетой, о которой столько говорят.  И  хотя
пока нам еще не известен жизненный цикл Нитей, и мы не знаем даже, есть ли
он у них вообще, можно с уверенностью сказать, что Нити  не  имеют  ничего
общего ни с туннельными змеями, ни с каким-либо другим, встречавшимся  нам
на Перне, живым существом.
     - Понятно, - кивнул Кэбот. - А как наши перспективы?
     -  Пока  ничего  особо  обнадеживающего.  Как   справедливо   заметил
присутствующий здесь Том, нам надо провести общее собрание, где и обсудить
все спорные и неясные вопросы. Мы можем и должны побороть Нити, но сделать
это можно только сообща. Совершенно очевидно, что  если  мы  будем  тянуть
каждый  в  свою  сторону,  наша   песенка   спета.   Мы   должны   мыслить
конструктивно, а не как Тэд Туберман.
     -  Короче  говоря,  вы  хотите  приостановить  автономию  фермеров  и
поселений?
     -  Я  хочу  не  этого,  -  четко  ответил  Пол.   -   Нам   требуется
централизованное управление, - Кэбот усмехнулся. - Только  так  мы  сможем
эффективно  организовать  работу,  распределять  дефицитные  материалы   и
припасы. Только так мы сможем выжить. Сегодня утром Джо Лилиенкамп  закрыл
склады,  под  предлогом  инвентаризации.   На   самом   деле   он   боится
неконтролируемого разбазаривания наших запасов. В панике  люди  далеко  не
всегда понимают, что им действительно сейчас требуется.  Надо,  чтобы  все
хорошо поняли: это вопрос жизни и смерти.
     - И выжить мы сможем, только объединив наши усилия, - заметил Кэбот.
     - Точно.
     - Проблема в том, чтобы все наши индивидуалы поняли, что другого пути
действительно нет, - буркнул Том Патрик, и Кэбот согласно кивнул головой.
     - Я должен подтвердить, - добавил Пол  Бенден,  -  что  неважно,  кто
именно  возьмет  на  себя  управление  колонией.  Лишь  бы  все  колонисты
признавали новое руководство и выполняли его указания.
     - А помощи нам, даже  если  она  придет,  ждать  много-много  лет,  -
задумчиво прошептал Кэбот. - Неужели мы сожгли за собой все мосты?


     Известие о том, что Кэбот  Фрэнсис  Картер,  старший  юрист  колонии,
объявил о созыве всеобщего собрания, было  встречено  колонистами  вздохом
облегчения. Собрание назначили на вечер, но представители ферм  и  селений
начали прибывать в поселок еще с утра.
     К вечеру, проложив под землей кабели, электрики сумели осветить часть
площади Костра. Там, где фонари все еще оставались  темными,  организаторы
собрания укрепили  зажженные  факелы.  На  освещенном  участке  расставили
скамейки и стулья. На сцене, где  раньше  сменяли  друг  друга  музыканты,
установили большой стол. А за ним - шесть стульев.
     И вот на сцену поднялся сам Кэбот.  Вслед  за  ним  места  за  столом
заняли Мар Дук, Пол и Бей Ниитро, Эзра Керун и Джим Тиллек.  Легкий  шепот
удивления пробежал по рядам  собравшихся  колонистов.  Среди  вышедших  на
сцену людей они не увидели ни Пола Бендена, ни Эмили Болл.
     - У нас было время оплакать наши потери, - начал Кэбот, и на  площади
воцарилась гробовая тишина. - А потери мы понесли тяжелые. Они могли стать
еще тяжелее, если бы не дракончики: наши  друзья  и  союзники,  которым  я
адресую эти слова благодарности.
     Сегодня мы уже знаем, что  представляют  собой  Нити,  убившие  наших
близких и опустошившие пять ферм. Насколько я понял мистера Мар  Дука,  на
других планетах, включая и нашу Землю, простейшие грибы зачастую  живут  в
симбиозе с высшими растениями. Мицелий гриба и корни, например,  деревьев.
Нити  являют  собой  нечто  подобное.  Мы  все  видели,  как   жадно   они
набрасываются на растительность...
     - И не только на нее! - крикнул со своего места Тэд Туберман.
     - Как ни грустно, но это так, - склонил голову Кэбот. Он не собирался
пускать собрание на самотек. - Мы только недавно  по-настоящему  осознали,
что падение это не  случайность,  это  явление  планетарного  масштаба.  И
последний раз оно произошло на Перне  примерно  двести  лет  назад.  -  Он
сделал небольшую паузу, давая слушателям возможность как следует вдуматься
в то, что он сказал, и продолжал:
     - Скоро  мы  сможем  абсолютно  точно  предсказывать,  где  состоится
очередное Падение. Но, к сожалению, мы не в силах его остановить.  Падение
состоится, хотим мы этого или нет. Оно состоится снова  и  снова.  Но  это
наша планета, - Кэбот возвысил голос, - и никакие чертовы Нити не заставят
меня ее покинуть!
     - Ты что, забыл, что мы не можем никуда отсюда улететь! - вскочив  на
ноги, заорал Туберман. - Вы сделали так,  что  нам  всем  теперь  придется
сгнить на Перне! Нас всех сожрут эти мерзкие твари!  Мы  не  можем  отсюда
улететь! Мы все умрем! И виноваты в этом вы!
     - Вот придурок, - с раздражением сказал Шон и, наклонившись к  Сорке,
добавил: - Он же прекрасно знал, что вернуться мы не сможем. Иначе колонию
и не основать. А теперь, когда все идет не так, как ему бы хотелось,  Тэду
обязательно надо найти виноватых!
     - Я не считаю, - уверенно  ответил  Туберману  Кэбот,  и  его  хорошо
поставленный голос легко заглушил беспокойный шепот, пробежавший по  рядам
колонистов, - я не считаю, - повторил он, -  что  наше  положение  так  уж
безнадежно. Вовсе нет! Люди живут и в менее  благоприятных  условиях,  чем
те, которыми встретил нас Перн. Мы столкнулись с  проблемой.  С  серьезной
проблемой. Мы должны ее решить, а не поднимать бессильно лапки  кверху!  Я
лично не сомневаюсь, что все вместе мы вполне в  состоянии  справиться.  И
справимся! - заметив, что  ботаник  набрал  воздуху  для  своей  очередной
тирады, Кэбот продолжал: -  Записываясь  в  колонисты,  мы  все  прекрасно
знали, что обратно мы не вернемся. Это невозможно. Но  даже  если  бы  мне
сегодня предложили вернуться на Землю, я бы отказался, - в  голосе  Кэбота
звучало презрение к трусам, готовым при первом же щелчке  по  носу  бежать
домой, поджав хвост. - Я нашел на Перне то, чего не было ни на  Земле,  ни
на Первой. И никакая безмозглая тварь не  заставит  меня  покинуть  ферму,
которую я себе построил, не заставит отказаться от скота, который  я  хочу
развести, не заставит бросить вольную жизнь, которой  мне  не  видать  как
своих ушей ни на Земле, ни на Первой. А что  касается  Нитей,  то  я  буду
сражаться с ними, пока хватит сил. Буду  сражаться  всеми  доступными  мне
способами!
     - А теперь, - уже спокойнее продолжал он, - я хотел бы объявить,  что
мы созвали это собрание, демократично, как и предусмотрено  Хартией  нашей
колонии, для того, чтобы обсудить, как нам лучше жить в этих  условиях.  А
положение наше воистину чрезвычайное. Мы по  сути  находимся  в  состоянии
осады. А значит,  нам  следует  выработать  меры  и  составить  план,  как
максимально  эффективно  защитить  наши  жизни  и  нашу  собственность  от
проклятых Нитей.
     -  Ты  упомянул  о  чрезвычайных  обстоятельствах,  -  с  подчеркнуто
бесстрастным выражением лица сказал Руди Шварц. - Ты предлагаешь ввести  в
колонии военное положение?
     - На Перне нет армии, - усмехнулся Кэбот, - и потому,  Руди,  военное
положение вводить просто  некому.  Однако  обстоятельства  заставляют  нас
пересмотреть  вопрос  об  автономии  колонистов  -  иначе   Нити   нанесут
непоправимый урон и экологии всей планеты и  экономике  нашей  колонии.  Я
предлагаю временно вернуться к централизованному управлению - так, как это
было в первый год после нашей  высадки  на  Перне.  -  Он  повысил  голос,
пытаясь перекричать гул, встретивший его предложение. - И пусть эта  новая
администрация наметит  и  проведет  в  жизнь  все  меры,  необходимые  для
обеспечения выживания колонии - как бы они ни были неприятны!
     - О каких именно мерах идет речь? - спросил кто-то.
     - Откуда мне знать? - пожал плечами Кэбот. -  Нам  не  так  уж  много
известно о нашем... противнике. Но планы надо строить уже сегодня.  Причем
так, чтобы учесть любой возможный путь развития событий. Завтра, я  боюсь,
планировать что-либо будет поздно.
     - Мы с вами, - продолжал Кэбот, - уже знаем, что Нити сыпятся с небес
по всему  Перну.  Значит,  рано  или  поздно  они  затронут  все  фермы  и
поселения. Все, без исключения. Мы должны свести опасность к минимуму. Мне
представляется, что первым делом надо централизовать распределение запасов
продовольствия и  материалов.  Возможно,  придется  временно  вернуться  к
гидропонике. Кое-кому из специалистов, несомненно,  надо  будет  переехать
обратно в поселок - их знания и  опыт  могут  пригодиться  для  конкретных
проектов, связанных с защитой от грозящей нам  беды.  Короче  говоря,  это
означает, что мы должны работать все вместе, а  не  пытаться  спастись  по
одиночке.
     - Разве у нас есть выбор? - спросила какая-то женщина.
     - Кое-кто из вас, - сказал Кэбот, - живет довольно крупными общинами.
Вполне возможно, что с большинством проблем им удастся  справиться  своими
силами. Такие поселения, вероятно, могут сохранить свою автономию. Но  все
равно, наверняка  останутся  вопросы,  которые  мы  сумеем  решить  только
сообща. - Он ободряюще улыбнулся. - Вообще-то, для этого мы здесь  сегодня
и собрались. Все обсудить и принять правильное решение.
     - Подождите-ка  минуточку!  -  снова  вскочил  со  своего  места  Тэд
Туберман. Он размахивал руками и явно собирался раз и навсегда разоблачить
хитрого и коварного Кэбота. - У нас есть одно прекрасное решение. И вполне
реалистичное!  Мы  можем  послать  на  Землю  аварийную  капсулу.  У   нас
чрезвычайная ситуация. Мы имеем право попросить помощи!
     - Ну, что я тебе говорил, - прошептал Шон Сорке на ухо.  -  Придурок,
он придурок и есть. Верещит, словно  недорезанный  поросенок.  Помяни  мое
слово, если сюда заявятся земляне, мы проклянем  тот  день,  когда  решили
полететь на Перн. Что касается меня, то  я  тотчас  же  смоюсь  в  сторону
Большого хребта. Только они меня и видели!
     - Я бы не слишком рассчитывал на то, что Земля пришлет нам помощь,  -
спокойно возразил Тэду Джо Лилиенкамп.
     - Не нужна нам тут никакая Земля! - крикнул Шон, вскакивая на ноги. -
Это наша планета, и пусть они не суют свой нос в чужие дела!
     Но никто никого не слушал. Собрание гудело, как растревоженный улей.
     - Спокойнее, друзья, - безуспешно призывал к порядку Кэбот. - Тише!
     Под  конец,  достав  где-то  мегафон,  Эзра   Керун   положил   конец
разгоревшимся среди колонистов дебатам.
     - Что вы шумите? - громогласно объявил он. - Позвольте вам напомнить,
что ответ с Земли, каким бы он ни оказался,  мы  получим  не  раньше,  чем
через десять лет!
     - Что касается меня, - сказал Джим Тиллек, когда шум немного  поутих,
- то я лично не хотел бы увидеть  здесь  представителей  с  Земли.  Или  с
Первой. Это если они вообще возьмут на  себя  труд  откликнуться  на  нашу
просьбу. А уж коли они решат помочь, то за  это  обдерут  нас  как  липку!
Помяните  мое  слово!  Кончится  тем,  что  все  минералы,  все   полезные
ископаемые, все пахотные земли - все будет принадлежать им, и  только  им.
Вы что, забыли Сети-3? А еще я не понимаю, что такого  в  централизованном
управлении? Мне это предложение представляется вполне разумным.
     Среди собравшихся пронесся легкий шепоток одобрения.
     - Он прав, - громко объявил Шон.
     - Папа и мама тоже так думают, - кивнула Сорка.
     - Мы должны попросить о помощи! - не унимался Туберман. - Что в  этом
плохого? Мы же попали в беду! Нам обязаны помочь! Почему же вы  не  хотите
отправить капсулу?
     - Почему? - закричал ему в  ответ  Вейд  Лоренцо.  -  Я  тебе  скажу,
почему! Нам нужна помощь не через тридцать лет! И даже  не  через  десять!
Нам нужна помощь прямо сейчас! А потом... Да через десять лет  мы,  вполне
возможно, уже и сами со всем справимся! А  если  нет,  то  помогать  здесь
будет некому!
     -  Не  забывайте,  -  добавила  Бетти  Маргрейв-Блейк,  -  что  Земле
потребовалось  больше  пятидесяти  лет,  чтобы  отреагировать  на  призывы
Сети-3!
     - Капитан Тиллек прав! Мы не можем ждать помощи с Земли! Надо  решать
проблему своими силами! - раздавалось со всех сторон.
     Соседи по скамейке заставили Тубермана сесть.
     - Ну, теперь-то, наконец, они перейдут к делу, -  Шон  толкнул  Сорку
локтем в бок. - Терпеть не могу такие собрания. Все вскакивают,  кричат...
а сами даже не знают, о чем!
     Подняв руку, встал Руди Шварц.
     - Ты говоришь, - обратился он  к  Кэботу,  -  что  крупные  поселения
сохранят свою автономию. Но как же тогда  будет  организована  центральная
администрация? Будут ей подчиняться эти поселения? Или все-таки нет?
     - Это скорее не вопрос подчинения, - вмешался Джо Лилиенкамп,  -  это
вопрос распределения убежищ, продуктов питания и материалов.
     - Вы хотите сказать, что у нас недостаточно продуктов? - всполошилась
женщина в первом ряду. - Будет голод?
     - Не  надо  зря  волноваться!  -  остановил  ее  Лилиенкамп.  -  Пока
продовольствия вполне достаточно. Но, видите ли, Нити  падают  повсюду.  И
посмотрите, что они делают с полями, - он  показал  в  сторону  сожженных,
почерневших посадок, начинающихся сразу же  за  рядом  домов,  обрамлявших
площадь. - Если так будет продолжаться... - Джо развел руками. - В  общем,
- подытожил он, - каждый колонист имеет право на равную долю  имеющейся  у
нас в запасе пищи. И я не вижу  ничего  плохого  в  том,  чтобы  на  время
вернуться к гидропонике. Пятнадцать лет  она  отлично  работала  на  борту
наших кораблей. Пусть потрудится немного и на Перне.
     - Не забывайте, друзья, - включился в дискуссию Джим  Тиллек,  -  что
Нити ничем не могут повредить морю. Если придется, мы  сможем  прожить  на
одних только морских продуктах...
     - Джо прав, -  подхватила  Майра  Ханрахан,  -  мы  должны  возродить
гидропонику. Но вообще-то, пока у нас есть море, голод нам  не  грозит!  И
еще мне кажется, нам надо бороться, а не  сидеть  сложа  руки  в  ожидании
неминуемой смерти, как предлагают  некоторые,  -  и  она  многозначительно
посмотрела на Тубермана.
     - Давайте не будем ссориться, - быстро сказал Мар Дук. - ГРИО в своем
исследовании Перна проглядела Нити. Но теперь уже ничего не  поделаешь.  И
никто из присутствующих в этом не виноват.  Но  зато  мы  знаем,  что  эта
планета уже однажды подверглась  подобной  смертоносной  бомбардировке.  И
ничего - выжила. И оправилась. Неужели мы, люди, менее  выносливы?  И  это
учитывая все наши знания, весь наш опыт? Никогда не поверю!
     - Я не хочу всю жизнь дрожать от  страха,  что  меня  вот-вот  сожрет
мерзкая безмозглая тварь! - завопил Тэд Туберман, вырываясь из  рук  своих
соседей.
     - Так чего ты тогда орешь? - оборвал его Джим Тиллек. - Мы как раз  и
хотим сделать так, чтобы никто больше не  боялся  за  свою  жизнь.  Кончай
скулить и давай вместе думать, как все лучше устроить.
     - Я тоже считаю, что следует послать за помощью, - сказал  кто-то  из
заднего ряда. - Мне кажется, нам  потребуется  мощь  более  технологически
развитого общества, чем наше. Особенно если эта дрянь  будет  возвращаться
на Перн раз за разом.
     - Если мы пошлем за помощью, - сказал Кэбот, - нам  уже  не  придется
выбирать.
     - Поставьте вопрос на голосование! - крикнул Туберман,  вдохновленный
неожиданной поддержкой. - Голосование!!! Если это  собрание  действительно
демократичное, то давайте голосовать!
     - Присоединяюсь, - кивнул один из медиков.
     Его поддержало еще несколько человек.
     - Руди, - попросил Кэбот, - выдели, пожалуйста, несколько человек для
подсчета голосов.
     - Но на собрании присутствуют далеко не все колонисты, - заметил Вейд
Лоренцо.
     - Тем, кто  не  пришел  на  заранее  объявленное  собрание,  придется
мириться с решениями, которые мы с вами примем, - твердо сказал Кэбот. Его
слова были встречены дружными  аплодисментами.  -  Ставлю  на  голосование
предложение Тубермана. Итак, кто за то,  чтобы  обратиться  за  помощью  к
Федерации Разумных Планет, прошу поднять руку.
     Счетчики  быстро  пересчитали  поднятые  руки.  Руди  Шварц   записал
результат. Затем Кэбот предложил проголосовать тем,  кто  возражал  против
предложения Тэда. Даже без подсчета  было  видно,  что  таких  подавляющее
большинство. Кэбот объявил результат.
     - Болваны! - бесновался Туберман. - Нам не справиться своими  силами!
Никогда не справиться! Да на всей этой планете нет безопасного  места!  Вы
это хоть понимаете?! Вы что, забыли отчеты ГРИО? Двести лет  потребовалось
растительности, чтобы снова придти в норму. Да  что  мы  можем  сделать  с
этими чертовыми Нитями?! Нас всех сожрут заживо!!!
     - Хватит, Туберман! - проревел Кэбот. - Ты предложил голосование.  Мы
его провели! Большинство высказалось против обращения за помощью. Но  даже
если бы оно высказалось "за", сейчас бы это почти ничего не изменило.  Как
ни крути, а жизнь  надо  налаживать  сегодня.  Наше  положение  достаточно
серьезно, и  выжидать  мы  просто  не  можем.  Мы  должны  действовать!  И
немедленно.
     Первоочередная задача -  изготовить  металлические  листы  для  крыш.
Следующая  по   важности   -   переоборудование   баллонов,   изготовление
необходимых частей для огнеметов и  производство  достаточного  количества
легковоспламеняющихся и едких веществ.  Типа  азотной  кислоты.  Третья  -
сохранение материалов и припасов. Между прочим, мне кажется, пока  мы  еще
не  научились  предсказывать  Падения,  стоит  установить   круглосуточное
дежурство. Не хотелось бы, чтобы Нити еще  раз  застали  нас  врасплох.  Я
предлагаю  ввести   централизованное   управление.   Я   также   предлагаю
руководство колонией поручить Полу  Бендену  и  Эмили  Болл.  Несмотря  на
пятилетнюю космическую блокаду Нахи, губернатор Болл сумела и  прокормить,
и обеспечить всем необходимым свою планету. Так что опыта ей не  занимать.
А что  касается  адмирала  Бендена,  то,  по-моему,  лучшего  организатора
обороны нам просто не найти.
     Когда  станет  ясно,   сколько   времени   продержится   чрезвычайное
положение, мы устроим референдум по всем правилам, а пока прошу  тех,  кто
поддерживает  предложенные   мной   кандидатуры,   поднять   руки.   Руди,
сосчитайте, пожалуйста...
     Но еще до того, как счетчики  завершили  свою  работу  и  Руди  Шварц
назвал окончательную цифру, стало ясно, что большинство поддержало Эмили и
Пола. А значит, поддержало и идею создания  централизованного  руководства
колонией.
     - Губернатор Болл, адмирал Бенден, - формально спросил  Кэбот,  -  вы
готовы принять предложенные вам посты?
     - Это все  подстроено!  -  заверещал  Туберман.  -  Говорю  вам,  все
подстроено! Они просто хотят снова захватить власть!..
     Его крики внезапно стихли. Кто-то явно решил навести порядок.
     - Губернатор? Адмирал? - снова спросил Кэбот. - Если вы  дадите  себе
самоотвод, то я  предложу  выдвигать  другие  кандидатуры.  -  Он  говорил
абсолютно беспристрастно, ничем не выдавая своего собственного мнения.
     - Я согласна, - сказала Эмили Болл, медленно поднимаясь на ноги.
     - Я тоже, - сказал адмирал, вставая рядом с ней. - Но только на  срок
чрезвычайного положения.
     - И вы ему верите?! - донесся сдавленный крик Тубермана.
     - Хватит,  Туберман!  -  рявкнул  Кэбот.  -  Большинство  собравшихся
высказало свое мнение. И даже  если  оно  тебе  не  нравится,  изволь  его
уважать. А теперь... - он на мгновение замялся, - я приберег самые  плохие
новости напоследок. Борис и Дитер полагают, что им  удалось-таки  нащупать
закономерность Падений. Если они не ошиблись, то  следующего  Падения  нам
следует ожидать завтра во второй половине дня, над рекой Малай. А оттуда -
через район Катэй к Мехико и озеру Маори.
     - Малай?! - в ужасе вскочил Чак Киммидж.
     Пасу удалось  еще  до  начала  собрания  найти  и  предупредить  всех
фермеров обосновавшихся в районе реки Малай. Всех, кроме Киммиджа, который
прилетел несколько позже остальных.
     - Мы поможем спасти ваши участки, - заверила фермеров Эмили Болл.
     - Я призываю добровольцев, - вскочил на сцену адмирал Бенден.  -  Мне
нужны люди, умеющие водить скутер и  управляться  с  огнеметом.  Кенджо  и
Фулмар уже вооружили часть скутеров - из тех, что были в их  распоряжении.
Те из вас, у  кого  есть  большие  или  средние  скутеры,  должны  на  них
установить огнеметы. Это нужно для нашего  общего  дела.  С  Нитями  лучше
всего расправляться в воздухе. Кроме пилотов и стрелков,  нам  понадобятся
люди в наземные отряды - добивать паразитов,  которые  все-таки  достигнут
земли.
     - А как насчет дракончиков? - спросил кто-то. - Они помогут?
     - Если бы не они, - заметила какая-то женщина, - мой сын бы погиб. Да
что там! Мы все погибли бы!
     - И в Садриде они тоже пришли нам на помощь, - добавил Вейд.
     - Дождь там тоже здорово  помог,  -  заметил  Кенджо,  не  слишком-то
доверявший любым немеханическим союзникам.
     - Мы будем рады видеть в наземных отрядах всех и  каждого,  -  сказал
адмирал, - но особенно тех, у кого есть  дракончики.  -  Сам  он,  правда,
сомневался в пользе маленьких летающих созданий. Может, потому, что так  и
не успел найти себе хотя бы одного. - Еще раз повторю: сейчас нам особенно
нужны люди, имеющие опыт боевых полетов.  Противник  у  нас,  конечно,  не
Нахи, но тем не менее, наша планета в осаде. Встанем же на ее защиту!
     Громкие аплодисменты и крики одобрения встретили эту небольшую  речь.
И, возможно, один Онгола обратил внимание на тех, кто, не присоединился  к
овации.



                                    3

     Если Дитер и Борис не  ошиблись,  то  Падение  должно  было  начаться
примерно в 16.30 над морем, где-то в ста двадцати километрах к  северу  от
устья Райской  реки.  Ученые  сомневались,  что  оно  дотянет  до  Мехико,
лежащего значительно южнее на берегу озера Маори, но рисковать  никому  не
хотелось.
     Командир  операции,  Кенджо   Фусаиуки,   собрал   своих   бойцов   к
назначенному часу. Нити пока еще падали в море и никому не угрожали, но он
собирался немного попрактиковаться в "стрельбе по настоящей цели".
     Лишь человек с очень богатым воображением  мог  бы  назвать  то,  что
получилось, тренировкой. Неопытные, но полные энтузиазма  пилоты  носились
по всему небу за падающими к земле Нитями, время от времени  обдавая  друг
друга струями жидкого огня.
     Сражение с Нитями, как оказалось, не имело ничего общего с охотой  на
неповоротливых вейрий или с меткой  стрельбой  по  летательному  аппарату,
управляемому другим разумным существом. Нити не думали. Они просто падали.
Падали косым дождем  в  юго-западном  направлении.  Иногда  их  относил  в
сторону ветер. Они сыпались с  небес  бездумно,  неутомимо  и  равнодушно.
Сколько бы их ни сгорало в воздухе, сколько бы ни превращалось в пепел, на
место сгоревших Нитей приходили новые. И новые. И новые. И так,  казалось,
без  конца.  Кружились,  пикировали,  виляли  скутера,  стремясь   настичь
ускользающие серебристые клубки. В азарте боя огнеметчики зачастую  сперва
нажимали на  спусковой  крючок  и  лишь  потом  разбирались,  во  что  же,
собственно  говоря,  они  стреляют.  Несколько  ручных  дракончиков  стали
жертвами подобной  неосторожности,  и  внезапно  большая  часть  их  диких
собратьев просто-напросто исчезла.
     За первые полчаса Падения семь скутеров столкнулись в воздухе, три  в
итоге сильно пострадали и вынуждены были вернуться в Поселок,  еще  два  с
разбитыми колпаками стали непригодны для скоростных  и  высотных  полетов.
Даже на скутере Кенджо красовались опалины.  Четыре  сломанных  руки,  три
ключицы, шесть вывихнутых плеч и  одна  сломанная  нога  вывели  из  строя
четырнадцать стрелков. Второпях никому не пришло в голову сделать для  них
ремни безопасности.
     В начале второго часа Падения, пока Нити еще падали в  воду,  Кенджо,
отозвав скутера из боя, устроил небольшое совещание. Он  разбил  отряд  на
четыре боевых крыла. Одним он решил командовать сам, а три других  поручил
Сабре Стейн-Онголе, Тео Форсу и Дрейку Бонню. Каждое  уничтожало  Нити  на
своей высоте, с интервалом между крыльями в сто метров. Было  решено,  что
крылья,  построившись  клином,  станут  прочесывать  из  конца   в   конец
пятидесятикилометровый коридор, в  котором  падают  Нити.  Самое  главное,
чтобы каждый скутер строго удерживал свое место в строю.
     Как  только  пилоты  начали   выдерживать   дистанцию,   столкновения
прекратились. Больше никто не попадал друг  в  друга  из  огнемета.  Самые
опытные пилоты под  руководством  Кенджо  летали  над  самой  землей.  Они
старались  поймать  все  до  единой   Нити,   или,   в   крайнем   случае,
проинформировать наземные отряды Пола  Бендена,  где  серебряные  паразиты
прорвались сквозь воздушную оборону.
     Уже в середине Падения адмирал понял, что сил наземных  отрядов  явно
недостаточно. Хорошо еще, что кое-где Нити падали на бесплодные пустоши  и
голые камни - там они сразу погибали. К  концу,  когда  пилоты  устали,  а
батареи скутеров стали садиться, до земли  добиралось  больше  Нитей,  чем
раньше. И как назло, в это время облако проходило над зеленеющими посевами
ферм, окружавших Мехико.
     Но вот Падение кончилось, чуть-чуть не  дотянув  до  побережья  озера
Маори и центра быстро растущего поселка. Командиры крыльев приказали своим
экипажам сажать скутера на пляж.  Жители  Мехико,  не  вошедшие  в  состав
наземных отрядов, принесли усталым бойцам горячий суп и кла, свежий хлеб и
фрукты. В одном  из  поспешно  освобожденных  домов  развернулся  походный
лазарет.
     Надо сказать, что Пол Бенден теперь уважал дракончиков  куда  больше,
чем раньше. Несколько раз он видел, как они самоотверженно сражались рядом
с Шоном Коннелом и этой  решительной  рыжеволосой  дочерью  Ханраханов.  В
действиях этой стайки чувствовалась дисциплина, не  то  что  у  остальных.
Складывалось впечатление, что дракончики быстро и четко выполняли  приказы
ребят...
     Не раз и не два Пол замечал, как тот или иной дракончик вдруг исчезал
- обычно в то мгновение, когда, казалось, уже ничто не могло  его  спасти.
Адмирал мог только мечтать, чтобы  скутера  обладали  таким  же  сказочным
умением или хотя бы просто ловкостью и подвижностью маленьких летунов.  По
правде говоря, для борьбы с Нитями скутера не  слишком-то  подходили.  Пол
вспомнил свое восхищение дракончиками  после  отражения  атаки  вейрий  на
птицеферму. Припомнились ему и восторженные рассказы о ставшем легендарном
"огненном зонтике" над домом Бетти во время Первого Падения.  Сотни  диких
дракончиков тогда пришли на помощь своим ручным собратьям. Может,  удастся
"мобилизовать" ручных дракончиков? Мобилизовать и  поручить  Шону  Коннелу
обучить их всех выполнять приказы. Как он, судя по всему, научил своих.
     Пол огляделся. Несмотря на неопытность пилотов и  стрелков,  несмотря
на нехватку сил на земле, после этого Падения картина была далеко не такой
удручающей, как после первого.
     Большинство усталых бойцов предпочли остаться на ночь в  Малай.  Пьер
де Курси взял на себя обязанности повара и с  помощью  своих  добровольных
помощников приготовил в больших ямах уйму печеной рыбы и клубней. А  потом
все наелись и сидели  у  своих  костров,  не  в  силах  даже  говорить  от
усталости. Сидели и заново переживали такой тяжелый и такой знаменательный
день...
     Чуть дальше по берегу Сорка и  Шон  открыли  походный  госпиталь  для
дракончиков. Но и они уже заканчивали...
     Вздохнув, Сорка захлопнула крышку коробки с лекарствами. Она блаженно
потянулась.
     - Шон, - попросила она, - сделай  мне  массаж...  левое  плечо,  если
можно...
     Она блаженно замычала, когда  его  сильные  пальцы  начали  разминать
затекшие от долгого напряжения мускулы.
     Восхитительное ощущение! Шон прямо как чувствовал,  где  и  как  надо
массировать... А потом его руки нежным движением погладили ее шею, ласково
взъерошили волосы. Как девушка ни устала, она не могла не откликнуться  на
это молчаливое предложение. Она встала и, улыбнувшись Шону,  огляделась  в
поисках своих дракончиков.
     - Они уже нашли себе уютные теплые гнездышки, - улыбнулся ей в  ответ
Шон.
     - Тогда давай и мы найдем гнездышко, - предложила Сорка и, взяв юношу
за руку, повела его к густым зарослям кустов, спасенных ими от Нитей.


     Отдав должное горячей пище и прекрасному  кикалу,  сделанному  Шейлой
Ксавьер-Киммидж из местных фруктов, Пол и Эмили  отправились  на  "военный
совет". Кроме них присутствовали Онгола, Дрейк, Кенджо, Джим Тиллек,  Эзра
Керун и Джо Лилиенкамп.
     - В следующий раз у нас получится еще лучше, адмирал, - вскинул  руку
к козырьку своего летного шлема Дрейк Бонню,  когда  Пол  Бенден  вошел  в
комнату. - Сегодня мы узнали, что с Нитями надо  сражаться  иначе,  чем  с
Нахи.  Мы  отработаем  этот  клин  так,  что  ни  одна  паршивая  Нить  не
проскользнет. Правда, придется потренироваться. Пилотам  -  точно  держать
высоту и дистанцию, стрелкам - как следует обращаться с огнеметами.  А  то
сегодня было несколько весьма неприятных моментов. Мы потеряли  нескольких
дракончиков. Пострадали люди, и скутера тоже.
     - Скутера-то можно починить, - сухо сказал Лилиенкамп, - но  вот  что
делать с батареями, ума не приложу. Они не вечны, и все тут. Мы  не  можем
растрачивать энергию на тренировки. К тому же, батареи все чаще приходится
подзаряжать. Сегодня кое-кому пришлось  планировать  к  озеру.  Это  может
плохо кончиться... А подзарядка, как вы знаете, занимает  несколько  дней.
Кто-нибудь может мне сказать,  сколь  часто  будет  сыпаться  на  нас  эта
серебристая дрянь?
     - Это пока неизвестно, -  ответил  Пол.  -  Борис  и  Дитер  все  еще
собирают информацию.
     - Черт побери, поскорее бы... - В голосе Дрейка слышалась  усталость.
- А откуда вообще берутся эти Нити? Хоть это уже известно или нет?
     - Мы отправили проб, - ответил Эзра Керун. - Через пару дней  ожидаем
первые данные.
     - Меня особенно интересует вот что,  -  продолжал  Дрейк,  не  слушая
Эзру. - Может, эта дрянь более уязвима в стратосфере? У нас  всего  десять
скутеров, способных туда  забраться,  но  если  Нити  там  еще  не  успели
рассеяться и летят тугим клубком... Один удар - и никакого Падения.
     - В этом что-то есть,  -  кивнул  Пол.  -  Может,  с  орбиты  удастся
заметить что-нибудь полезное? Сколько у нас осталось горючего?
     - Если "Марипозой" буду управлять я, - ответил  Кенджо,  не  поднимая
глаз, - то на три-четыре  полета.  Садиться  ведь  можно  почти  не  тратя
топлива...
     - А известно, где состоится следующее Падение? - спросила Эмили.
     - Известно, - кивнул Пол. - Если Дитер и  Борис  не  ошиблись,  а  их
предсказания уже один раз сбылись, то нам  всем  крупно  повезет.  Падение
произойдет сразу в двух местах: в 19.30 через Араби  в  сторону  Азовского
моря, и в 03.30 от моря через полуостров  к  Дельте.  Оба  эти  района  не
освоены.
     - Мы не можем позволить Нитям падать  беспрепятственно,  -  вмешалась
Эмили. - Где бы то ни было.
     - Ну, защищать надо совсем не все, - заметил Дрейк. - Лес, поля - это
понятно.  Но  оберегать,  например,  болота  или  пустоши   -   совершенно
бессмысленно. Нити там все рано сразу же погибнут.
     - Нам просто не под силу остановить все Падения, - сказал  Пол.  -  И
однако, мы не можем позволить им каждый  раз  опустошать  громадный  кусок
плодородной земли. Перн, конечно, большой, но если Падения затянутся, мы в
конце концов окажемся зажатыми в угол.
     - Призовите на помощь дракончиков, - ни с того ни  с  сего  предложил
Джо Лилиенкамп. - На земле от них не меньше пользы, чем в воздухе.
     - К сожалению, - печально усмехнулась Эмили, - они слишком маленькие.
     Пол круто повернулся и уставился на нее.
     - Знаешь, - тихо сказал он, -  это  самая  хорошая  идея,  которую  я
услышал за последние несколько дней.
     Дрейк и Кенджо недоуменно переглянулись. Но Онгола, Джо  и  Эзра  уже
догадались, о чем говорит адмирал...


     К югу от Большого Острова лежало несколько маленьких островков - все,
что осталось от вулканов, когда-то поднимавшихся над лазурным морем.  Тот,
к которому быстро приближался катер Эврил и  Стива,  представлял  из  себя
длинный каменистый пляж, полукольцом охвативший глубокую лагуну.
     -  Нильсон  наверняка  ошибся,  -  бормотала  Эврил,  подпрыгивая  от
нетерпения. - Как мы могли  пропустить  целый  пляж,  состоящий  из  одних
черных алмазов?
     - Мы обследовали более перспективные  места,  чем  этот  островок,  -
пожал плечами Стив, подводя маленький катерок к берегу.
     Не дожидаясь, пока Киммер заглушит мотор, Эврил выскочила из лодки.
     - Вот! - резко сказала она, схватив камень побольше.  -  Проверь  вот
этот!
     - Ерунда какая-то, -  качала  головой  Эврил,  пока  Стив  настраивал
портативный сканер.  -  Не  могут  же  все  эти  камни  оказаться  черными
алмазами! Так просто не бывает.
     - Ну, это, во всяком случае, алмаз, - усмехнулся Стив.
     - А этот? - Эврил протянула ему другой камень размером  с  ладонь.  -
Хорошо, что Нильсон всего лишь ученик, - заметила она,  как  бы  невзначай
засовывая  первый  алмаз  себе  за  пояс.  -  Теперь   весь   этот   берег
принадлежит... нам.
     -  Нам,  -  Стив  подчеркнул  это   слово,   -   придется   соблюдать
осторожность. А то мы просто-напросто уничтожим рынок. Это тоже  алмаз,  -
кивнул он,  отнимая  датчик  сканера  от  поверхности  камня.  -  Примерно
четыреста  каратов  и   почти   без   дефектов.   Поздравляю!   Ты   стала
миллиардершей!
     Эврил скривилась. Ирония, звучавшая в  голосе  Киммера,  казалась  ей
неуместной.
     - Не могу  поверить,  -  прошептала  она,  оглядывая  берег  горящими
глазами. - Сплошные алмазы...
     - Ну, и что тут такого? - с деланной  невозмутимостью  пожал  плечами
Стив. - Ничто не мешает алмазам  зарождаться  в  вулкане  хоть  десятками,
сотнями, миллионами тонн. Дело лишь в присутствии в  расплаве  необходимых
составляющих и достаточном давления. Я не спорю, - поспешно добавил он,  -
что целый берег черных алмазов - весьма большая редкость. Может,  во  всей
вселенной он один такой. Но ты его нашла...
     - Мы нашли, -  внезапно  насторожившись,  поправила  его  Эврил.  Она
прижалась к Стиву и, нежно обхватив рукой за шею, страстно  поцеловала.  -
Это самый волнующий момент в моей жизни, - прошептала она.
     - И даже черные алмазы не встанут между нами,  -  усмехнулся  Киммер,
вынимая из руки Эврил упиравшийся ему в ребра камень.
     На следующее утро он совсем не удивился, узнав, что из лагеря исчезли
и Эврил, и самый быстрый скутер. На всякий случай он проверил углубление в
скале, где, как он знал, его партнерша прятала наиболее ценные камни.  Там
было пусто.
     Стив злорадно усмехнулся. Он, в отличие от Эврил, внимательно  следил
за поступавшими из поселка сообщениями. Стив прекрасно знал, что случилось
на Южном континенте, и в последние дни  был  начеку:  ведь  любое  облако,
приближающееся к островам с востока, могло  оказаться  начиненным  Нитями.
Интересно было бы посмотреть на выражение лица Эврил, когда она прилетит в
поселок,  запруженный  беженцами,  где  взлетная  полоса   битком   забита
скутерами, запасными батареями и баллонами для огнеметов. В  общем,  когда
один из  учеников  сообщил,  что  Эврил  нигде  нет,  Стив  Киммер  только
расхохотался.
     Но Набхи Наболу было не до смеха.


     Ревели двигатели. Кенджо улыбался. Ничто на свете не могло сравниться
с этим волшебным чувством победы над силой тяжести. Он мог только мечтать,
чтобы можно было оставить позади все проблемы  с  такой  же  легкостью,  с
какой "Марипоза" вырвалась из объятий Перна в открытый космос.
     Последние три дня оказались суматошными. Расконсервирование  узлов  и
систем адмиральского бота, проверка всего и вся на  борту.  Кенджо  совсем
измотался. Он даже не стал спорить, когда Тео Форс возглавил его крыло  во
время Падения над горами к югу от Карачи. "Марипоза" была важнее.
     Но вот наконец все готово,  и  предполетная  проверка  завершена.  По
плану Кенджо предстояло вывести бот на орбиту так, чтобы  в  нужное  время
оказаться именно там, где, судя по расчетам Бориса и Дитера,  Нити  должны
были  войти  в  атмосферу  Перна.  Ученые  полагали,  что  Нити  падают  с
интервалом  в  семьдесят  два  часа.  Плюс-минус  два-три   часа.   Кенджо
предстояло проверить точность их расчетов, определить состояние  Нитей  до
входа в атмосферу и, по возможности, уничтожить их еще в  космосе.  Ну  и,
конечно, проследить  траекторию  их  движения.  Следующее  Падение,  между
прочим, ожидалось в районе Кохрейн - от опустевшего  Осло,  через  Райскую
реку к равнинам Араби.
     Включив  максимальное  усиление,  Кенджо  попытался  увидеть  корабли
экспедиции. Но увы, они были слишком далеко. Пилот  пожал  плечами.  Ну  и
пусть; корабли - это уже  история.  Сейчас  они  ничем  никому  помочь  не
смогут. Ничего... Кенджо Фусаиуки найдет источник Нитей. Он  уничтожит  их
раз и навсегда и станет настоящим героем Перна. И тогда  никто  не  сможет
укорить его за "сэкономленное" топливо.
     Постройка    сверхлегкого    самолетика     оказалась     удивительно
увлекательной.  Подходящую   конструкцию   Кенджо   подобрал   в   архивах
"Йокогамы". В разделе истории авиации. Возможно,  его  самолет  был  и  не
самым  экономичным,  даже  после   того,   как   Кенджо   внес   кое-какие
усовершенствования в двигатель, но запаса  горючего  должно  было  хватить
надолго. Какое же это наслаждение - кружить над уединенной  фермой  Хонсю,
которая стала его  домом.  Что  с  того,  что  после  этих  полетов  среди
колонистов поползли слухи  о  странном,  не  виданном  раньше  летательном
аппарате. Жена  Кенджо,  молчаливая  и  терпеливая,  не  возражала  против
увлечения своего мужа. В прошлом опытный инженер, она даже помогала Кенджо
в  сборке  самолетика.  Она  обслуживала  маленькую   гидроэлектростанцию,
снабжавшую электроэнергией несколько ферм в соседней  долине.  Вместе  они
растили трех сыновей и дочь. Вместе ухаживали за большим фруктовым садом.
     Они не боялись Нитей, ведь Кенджо устроил свой дом в склоне  горы,  а
дерево использовал  только  для  оформления  интерьеров.  Позаимствовав  у
Дрейка Бонню пару  мощных  камнерезов,  они  высекли  в  скале  просторные
кладовые и ангар для самолета. Впрочем, даже жена не знала, что  у  Кенджо
был не один склад топлива, а  целых  два.  Вот  только  он  еще  не  успел
перевезти горючее из тайника около поселка в рукотворные пещеры Хонсю.
     Нет, когда Кенджо вернется героем, никто и не вспомнит о  топливе.  А
уж он-то позаботится, чтобы миссия закончилась не слишком быстро. Еще хотя
бы пару полетов... Как ему не  хватало  спокойствия  бескрайнего  космоса!
Каким жалким казался теперь маленький самолетик в сравнении с прекрасной и
могучей "Марипозой"! Наконец-то Кенджо вернулся домой... В космос!
     Зазвенел сигнал тревоги, а мгновение спустя  что-то  забарабанило  по
обшивке  бота.  Кенджо  глянул  на  экраны:  "Марипоза"  оказалась   среди
бесчисленного множества небольших овоидов. С  боевым  кличем,  доставшимся
ему в наследство от давным-давно почивших японских самураев, Кенджо врубил
все маневровые дюзы. И  экраны  озарились  маленькими  яркими  звездочками
испепеляемых клубков.


     Эврил Битра была вне себя. Она не могла поверить своим глазам. Как же
так? Она-то рассчитывала найти поселок полупустым! Когда Эврил была  здесь
в прошлый раз, тут оставалось всего-навсего пара сотен жителей. А теперь?!
     Кругом толпы людей. Повсюду огни и,  несмотря  на  поздний  час,  все
что-то делают, куда-то спешат. Но что хуже всего - взлетная полоса  забита
скутерами, большими  и  маленькими.  А  вокруг  них,  словно  мухи  вокруг
варенья, вьются техники... А "Марипозы" нет. Куда,  черт  возьми,  они  ее
дели?
     Эврил посадила свой скутер чуть в стороне от  полосы,  неподалеку  от
того места, где в последний раз видела адмиральский бот.  У  нее  с  собой
целое состояние! Она даже умудрилась  ускользнуть  от  своих  незадачливых
компаньонов. А теперь на тебе... Эврил не испытывала ни малейших угрызений
совести. Она использовала Стива Киммера. И  остальных.  Ну  и  что?  Стив,
особенно Стив - с ним было неплохо. Вплоть до того дня,  когда  они  нашли
эти черные алмазы. Да, она правильно сделала, что улетела тем же  вечером.
Улетела прежде, чем Киммер сообразил испортить  скутера  или  сделать  еще
что-нибудь в этом роде. Тогда ей все-таки пришлось бы взять его  с  собой.
Но где же "Марипоза"? Кто посмел тратить топливо,  которое  так  нужно  ей
самой? Тут дело нечисто...
     Только теперь Эврил вспомнила сообщения из поселка.  И  в  частности,
призыв о помощи, на который они тогда не удосужились ответить. Ну,  решила
она, все, похоже, не так уж  серьезно.  Все  трудятся,  никакой  паники...
Много народу... это ей даже на руку... В  такой  толпе  никто  не  обратит
внимания на еще одного лишнего техника.
     Эврил поежилась, внезапно ощутив  ночную  прохладу.  Она  уже  успела
привыкнуть к тропической жаре Большого острова. Проклиная  все  на  свете,
она порылась в бардачке скутера, нашла относительно  чистый  комбинезон  и
надела  пояс  с  инструментами  -  наверно,  Стива.  Он   всегда   отлично
экипирован.  Но  не  всегда  готов  к   неожиданностям.   Эврил   злорадно
усмехнулась.
     Прежде чем отправиться на поиски таинственно исчезнувшей  "Марипозы",
Эврил как следует замаскировала свой скутер и на всякий случай зарыла свои
сокровища в небольшой ямке под соседним кустом. Она  посветила  фонариком.
Отлично! Даже с нескольких шагов трудно заметить,  что  здесь  только  что
кто-то был.
     Уверенным шагом Эврил Битра направилась к летному полю.


     Отвернувшись от окна, Саллах решила, что обозналась. Женщина, которую
она увидела  из  окна  метеобашни,  никак  не  могла  быть  Эврил.  Поверх
комбинезона техника она носила  пояс  с  инструментами  и  направлялась  к
одному из полуразобранных скутеров. И однако... Саллах не знала  никого  с
такой самоуверенной походкой. Никто  другой  не  умел  так  соблазнительно
вилять бедрами. Но потом женщина остановилась и  принялась  за  работу.  И
Саллах отвернулась. Эврил сейчас находится на Большом  острове,  напомнила
она себе. Они даже не откликнулись на призыв о  помощи.  Уже  очень  давно
никто не видел Эврил Битры - и никто, похоже, об этом особо не жалел.  Вот
Стив Киммер - это другое дело. Его умелые руки и знание электроники  очень
пригодились бы в поселке. Именно из-за  него  Онгола  уже  несколько  дней
уговаривал  адмирала  приказать  горнякам  Большого  острова  вернуться  в
поселок.  Именно  приказать,  настаивал  Онгола,  а  не  попросить  и   не
предложить...
     - И не держите все время палец на спусковом крючке,  -  голос  Дрейка
снова призвал Саллах к реальности.
     "Бедняга, - подумала она, -  тяжелое  это  дело:  учить  сражаться  с
Нитями. Если хотя бы половина из того, что рассказывал Тарви,  правда,  то
всем нам можно только посочувствовать..."
     - Всегда ведите дуло огнемета от носа скутера к корме. Нити падают  в
юго-западном направлении, так что если вы зайдете им навстречу,  то  одним
выстрелом уничтожите больше паразитов.
     Дрейку уже не хватало места на доске для новых схем и диаграмм.
     Саллах еще только предстояло встретиться с Нитями в бою, и она  очень
внимательно слушала объяснения  Дрейка...  вплоть  до  того  момента,  как
увидела женщину, так похожую на Эврил.
     Время в Карачи пролетело куда быстрее, чем она думала. Столько кругом
изменений! Например, дракончики, сидящие на плечах и  на  коленях  молодых
пилотов, наполнявших класс. Ее собственная троица (золотая королева и двое
бронзовых) уже успела набраться кое-каких манер - они дружно устроились на
большом книжном шкафу.  Королева  и  один  бронзовый  прошли  ментасинхное
усиление, и Саллах могла только гадать, что они понимают из происходившего
в этой комнате.
     - Никогда не  сбивайтесь  с  указанного  вам  курса,  -  нарушило  ее
размышления суровое предупреждение Дрейка. - Мы  сейчас  пытаемся  сделать
устройства, которые оповещали бы пилота, если он отклоняется в сторону. Но
пока их нет. В любом случае запомните раз и навсегда: вы обязаны держаться
в строю. У нас пилотов больше, чем скутеров. Вас, -  он  ткнул  пальцем  в
аудиторию, - можно заменить. А разбитый скутер так  и  останется  навсегда
разбитым. Некоторые  детали  нам  просто  неоткуда  взять.  И  не  тратьте
аш-эн-о-три понапрасну...
     В его устах,  решила  Саллах,  эта  химическая  формула  звучала  как
"ашенотри". Черт возьми! Ей надо быть внимательней. Но за  последние  годы
она привыкла вслушиваться не в слова - в звуки.  И  в  тишину.  В  тишину,
яснее любого шума свидетельствующую: дети затеяли что-то не то. А  они  на
этот счет так изобретательны!.. Саллах против воли улыбнулась.  И  тут  же
заставила себя снова сделать внимательное, сосредоточенное лицо.
     Прошло всего несколько дней, а она уже начала скучать по  трем  своим
старшеньким. Рам Да, семилетний мальчуган, твердо обещал ей перед  отлетом
присмотреть за Деной и Беном. Трехмесячную Кару Саллах привезла с собой  в
поселок - сейчас она находилась у Майры Ханрахан...  Но  Тарви  остался  в
Карачи... Остался добывать руду и прессовать металлические листы,  которые
сейчас требовались, как воздух.
     - ...экономьте ашенотри и энергию батарей, и вы дольше продержитесь в
боевых порядках. Где, кстати, вам  и  место.  Теперь  вот  что...  Все  вы
наверняка сталкивались с турбулентностью.  Основное  правило:  никогда  не
расстегивайте ремни безопасности в воздухе. Только после посадки! Скутера,
особенно те, что поменьше, имеют неприятную манеру переворачиваться. Прошу
внимания,  раньше  ничто  подобное  вам  не  грозило.  Дело  в  том,   что
установленные на носу огнеметы несколько меняют центр тяжести и  на  малой
скорости резкий порыв ветра может вызвать аварию...
     Тарви работает от зари до зари. И хорошо даже, что и она  нашла  себе
занятие. У него все равно не остается для нее времени... а теперь  он  так
устает, что ей даже не удается будить его  страсть  в  те  утренние  часы,
когда он еще слишком сонный, чтобы активно возражать.
     Что с ней не так? - в тысячный раз спрашивала  себя  Саллах.  Она  не
пыталась поймать Тарви в ловушку. Вовсе нет.  В  тот  вечер  в  пещере  их
страсть, их потребность друг в друге была совершенно искренней, настоящей.
Когда их случайный союз привел к беременности, Тарви немедленно  предложил
заключить брачный контракт. Саллах согласилась. Ее  супруг  был  нежным  и
заботливым. А как он радовался, когда родился крепкий здоровый  мальчуган!
Он обожал всех своих детей, и только жену почему-то избегал.
     Саллах вздохнула, и сидящая рядом  с  ней  Барр  бросила  на  подругу
удивленный    взгляд.    Улыбнувшись,    Саллах    кивнула    в    сторону
разглагольствующего возле доски Дрейка, намекая, что  это  он  причина  ее
тяжкого вздоха. Интересно, как  бы  ей  жилось  с  Дрейком  Бонню?  Свенда
выглядела довольной. У нее было двое детей и больше она пока  заводить  не
планировала... Нет, несмотря ни  на  что,  сама  она  предпочитала  Тарви.
Может, дело в том, что ему надо предоставить инициативу? Саллах решительно
покачала головой. Это она уже пробовала. Господи, какой же это был ужасный
год... вплоть до того  дня,  когда  ей  пришла  в  голову  мысль  с  этими
"предрассветными атаками"...
     - Итак, - между тем объяснял Бонню, - вот схема  следующего  Падения.
Видите, оно двойное: Джордан и Дорадо. В Дорадо мы вылетаем  заранее,  так
что вы еще успеете отдохнуть перед началом боя. А теперь,  -  Дрейк  обвел
взглядом слушателей, - давайте к своим скутерам и помогите техникам.  Свет
гасится ровно в полночь. Всем нам нужен отдых.
     - Ты когда прилетела?  -  спросила  Барр  у  Саллах  после  окончания
занятий. - Я - только в полдень. Мне и в голову не могло прийти,  что  все
так серьезно. И только когда по дороге увидела следы... Бр-р-р...
     Саллах рассмеялась. Неугомонная Барр, похоже, ничуть  не  изменилась.
Вот только фигурка у нее стала покруглее.
     - Сколько у тебя детей? - спросила она. - А то мы с тобой  так  давно
не виделись...
     - Пять! - по-девичьи хихикнув, ответила Барр. - Последние - близнецы.
Вот уж чего я совсем не ожидала! А потом я узнала, что Джесс, оказывается,
тоже имеет брата-близнеца, и что вообще в  его  роду  близнецы  -  обычное
дело. Я его чуть не убила!
     - Но вовремя остановилась?
     - Он хороший муж, любящий отец и отличный работник. - Барр  лучезарно
улыбнулась. - А с тобой все в порядке,  Саллах?  -  в  ее  голосе  звучало
беспокойство.
     - Со мной? Ну,  конечно!  У  меня  четверо  ребятишек.  Кару  я  даже
привезла с собой. Ей всего три месяца.
     - Она у Майры или у Крис Макарди-Куни?
     - У Майры. Давай-ка, пока  не  поздно,  узнаем,  когда  нам  с  тобой
заступать на дежурство. А о Сорке Ханрахан ты ничего не слышала? -  Саллах
было интересно, что же сталось с той рыженькой девчонкой,  с  которой  они
познакомились еще на борту старушки "Йоко". - Всех остальных я уже видела.
     - Сорка? Она теперь ветеринар. Живет с другим ветеринаром.  Где-то  в
районе площади Ирландии.
     - Подходяще! - прыснула Саллах.
     Но вдруг она ощутила зависть. Черную  зависть  к  свободе  и  счастью
молодежи. Зависть,  потому  что  сама  она  ничего  не  могла  поделать  с
равнодушием Тарви...
     - Пошли, посидим, выпьем немного,  поболтаем,  как  в  старые  добрые
времена...


     По нервной, прыгающей походке Шона Сорка сразу  поняла,  что  он  вне
себя от ярости.
     - Старый дурак! - разбушевался Шон, едва захлопнув за собой дверь.  -
Слабоумный, напыщенный боров!
     - Это ты об адмирале Бендене? - изумилась Сорка.
     Шон никогда раньше не ругал  адмирала,  а  когда  сегодня  утром  тот
пригласил молодого ветеринара к себе на беседу, даже счел себя польщенным.
     - Этот придурок хочет организовать кавалерийский отряд!
     - Организовать кавалерию? - не веря своим ушам, переспросила Сорка.
     - Точно! Кавалерию! Чтобы они носились по полям и лесам,  стреляя  по
Нитям из огнеметов!
     - Разве адмирал не знает, что лошади боятся огня?
     - Теперь знает. - Шон прошел к  маленькому  бару  и  достал  из  него
бутылку кикала. - Выпьем?
     - Давай, - согласилась Сорка, чувствуя, что начинает беспокоиться.
     Шон пил крайне редко. И только когда бывал ну о-о-очень раздосадован.
     - Надеюсь, сегодня мы туда не пойдем, - сказал Шон, мотнув головой  в
сторону общественной столовой.
     - Нет, - улыбнулась  Сорка.  -  Я  совершила  набег  на  родительский
холодильник. - Она положила пакет с замороженным  ужином  в  микроволновую
печь и установила таймер.
     - За дураков-адмиралов, - поднял тост Шон, когда Сорка снова взяла  в
руки стакан,  -  за  адмиралов,  которые  отлично  разбираются  в  тактике
звездных боев, но ни бельмеса ни смыслят в животных.
     Одним глотком выпив кикал, он поставил стакан на стол.
     - Можно подумать, у нас есть лишние кони для этой безумной  затем!  А
еще, - Шон все  больше  распалялся,  -  он  придумал  использовать  отряды
дракончиков. И чтобы все они по команде набрасывались  на  Нити!  Он  даже
решил, ни с того, ни с сего, тоже завести одного! По-моему, все  на  свете
знают, что яйца откладываются летом!  Придется  уж  ему  подождать!  Если,
конечно, до того времени наши лихие молодцы не сожгут дракончиков всех  до
одного!
     Никогда  еще  Сорка  не  видела  Шона  таким   сердитым.   Он   ходил
взад-вперед, отхлебывая из стакана, в который  периодически  подливал  все
новые и новые порции кикала. На его лице застыла гримаса - со  стороны  он
мог бы даже показаться страшным. Сорка слушала его рассказ, соглашалась  с
его выводами,  но  при  этом  тихо  радовалась,  что  под  обычной  маской
невозмутимости и холодной сдержанности кроется совсем другой,  не  видимый
никому, кроме нее, человек: небезразличный и страстный.
     Сорка не помнила, когда она осознала,  что  любит  Шона  Коннела.  Ей
казалось, что все произошло в тот момент, как  они  встретились  в  первый
раз. Но зато девушка прекрасно помнила тот день, когда поняла, что Шон  ее
любит. Тогда он впервые в  ее  присутствии  вышел  из  себя  по  какому-то
пустяковому поводу. Шон никогда не позволил бы себе такой роскоши с  чужим
человеком. Если бы он,  пусть  подсознательно,  не  нуждался  в  совете  и
поддержке Сорки.
     - Знаешь, Шон, - сказала она, пряча  улыбку  за  стаканом  кикала,  -
адмирал, между прочим,  сделал  тебе  комплимент.  -  И  в  ответ  на  его
удивленно  поднятые  брови,  пояснила:  -  Он  же  обратился  к  тебе   за
консультацией. Я-то заметила, как он наблюдал за нами во время  Падения  в
Малай.
     - Гм-м-м... Может, ты и права. - Шон продолжал шагать из угла в угол,
но уже не так яростно.
     Сорка любила Шона в любом настроении. Он редко злился, и  злость  его
никогда не бывала направлена на нее. Некоторые из подруг Сорки удивлялись,
как она выдерживает его, по их мнению, замкнутый и необщительный нрав.  Но
Сорка не считала Шона замкнутым. С ней он никогда  таким  не  был.  Обычно
задумчивый, не желающий даже ненароком обидеть - все так. Но  замкнутый?..
Сорка уже не очень вслушивалась в слова Шона,  описывающего  в  живописных
подробностях вероятных предков адмирала.
     - Но ты предложил найти ему подходящее яйцо, когда  это  снова  будет
возможно? - прервала она Шона.
     - Ну! Я найду ему яйцо. Если смогу. - Круто повернувшись,  он  рухнул
на диван рядом с Соркой. Девушке хватило  одного  взгляда,  чтобы  понять:
сегодня его волнует не только  предложение  адмирала,  но  и  нечто  более
серьезное. Молча она ждала, пока Шон продолжит. - Знаешь,  последние  пару
дней я не видел в поселке ни одного дикого дракончика.  После  Садрида  их
днем с огнем не сыскать.
     - В Малай я видела несколько штук, - возразила Сорка. -  Они  здорово
нам помогли.
     - Действительно, - согласился Шон, - в Малай были  дикие  дракончики.
Но только до того, как какой-то придурок неудачно нажал на спуск огнемета.
- Он налил себе  еще  немного  кикала.  -  Между  прочим,  -  заметил  он,
оглядываясь, - куда подевались твои?
     - Туда же, куда и твои, - со смехом ответила Сорка.
     Шон на мгновение задумался и вдруг  захохотал.  Надо  же,  он  только
сейчас заметил, что его дракончики испарились в  тот  самый  миг,  как  он
покинул административный корпус.
     - И неудивительно, правда? - спросила Сорка, угадав  направление  его
мыслей. - Когда Эммет передал мне, что Блейзер  не  знает,  куда  деваться
из-за твоего праведного гнева, я сказала моим, чтобы сегодня они сами себе
поискали ужин. Все равно они не любят сыр.
     - Не часто мы можем провести  ночь  в  одиночестве,  -  фыркнул  Шон,
обнимая девушку за плечи. - Допивай свой стакан, рыжая. И выключи свет...
     Сорка ничуть не возражала. Дракончиков  словно  магнитом  притягивали
сильные эмоции их хозяев. И когда вечером или ночью тринадцать дракончиков
вдруг во всю глотку заводили радостную, одобрительную песню, весь  квартал
знал, что происходит в доме Ханраханов-Коннелов.
     Сорка никогда не предлагала Шону официально оформить их отношения.  У
молодых колонистов было принято некоторое время пожить вместе, притереться
друг к другу и только потом думать о создании семьи, о детях. Сорка и  Шон
не  хотели  торопиться.  Скоро  им  предстояло   сдавать   заключительный,
выпускной экзамен по  ветеринарии  -  специальности,  которой  они  решили
посвятить свою жизнь. Ну, а потом...  Они  уже  присмотрели  себе  участок
земли, где хотели бы  обосноваться.  Шон  даже  возил  туда  Рэда,  и  тот
полностью одобрил сделанный молодыми выбор.
     Но хотя родители Сорки и смирились с решением своей дочери, о Порриге
Коннеле этого сказать было нельзя. Он явно предпочитал  не  встречаться  с
Соркой, а его жена упорно не оставляла попыток образумить сына.  Она  даже
подобрала Шону подходящую, по ее мнению, невесту.
     - Отец Лэлли Мурхаус - твой племянник,  -  сказал  как-то  Шон  своей
матери, когда она уж очень допекла его своими уговорами. - Я не хочу брать
в жены девушку, с которой мы в родстве. Это плохо  сказывается  на  детях.
Нам надо расширять генофонд, а не вариться в собственном соку.
     Сорка слышала этот разговор, но не обиделась на Шона за выбранные  им
аргументы.  Вполне  вероятно,  что  тогда  он  и  сам  еще  не  знал,  что
по-настоящему любит пятнадцатилетнюю Сорку Ханрахан.
     Сорке очень хотелось иметь ребенка от Шона. В те страшные полчаса, во
время Первого Падения, когда они плавали в озере под скальным козырьком, а
с неба сыпались Нити, девушка впервые осознала, как хрупка  их  жизнь.  Ей
хотелось хоть что-то иметь на  память  о  своем  возлюбленном...  так,  на
всякий случай. Не то чтобы Шон был неосторожным, вовсе нет. Но  и  молодые
Лилиенкампы не страдали  особой  беспечностью,  а  уж  про  бедняжку  Люси
Туберман и говорить нечего.
     Сорка никогда раньше не пыталась забеременеть: это могло бы  помешать
их учебе. Но теперь уже можно... Она уже начинала  беспокоиться,  вдруг  с
ней что не так. Все-таки столько  раз...  и  ничего.  Но  сегодня  она  не
сомневалась в успехе...


     Цветок Ветра открыла входную дверь.  Склонив  голову  в  почтительном
приветствии, она пропустила в дом Пола Бендена, Эмили Болл, Онголу, Пола и
Бэй Ниитро.
     Китти  Пинг  сидела  в  высоком  мягком  кресле,  напоминавшем,   как
показалось  адмиралу,  трон  древней  императрицы.  Она  выглядела   очень
внушительно - настоящее достижение для женщины, едва дотягивающей Полу  до
плеча. Подняв в приветствии  маленькую  хрупкую  ручку,  Китти  пригласила
гостей садиться на расставленные перед ней полукругом стулья.
     Большинство этнических особенностей канули в Лету в эру  Религии.  Из
всех земных народностей только китайцы, японцы,  маори  и  амазон-капайаны
сохранили присущее им своеобразие древних традиций.  В  доме  Китти  Пинг,
изысканно  убранном  доставшимися  ей  по  наследству  от  далеких-далеких
предков предметами старины,  ни  у  кого,  наверно,  не  хватило  бы  духу
нарушить утвержденный веками ритуал приема гостей.  Склоняясь  в  поклоне,
Цветок Ветра  предложила  им  свежезаваренный  чай  в  хрупких  фарфоровых
чашечках. Маленькая плантация чайных кустов, привезенных Китти,  полностью
погибла во время Первого Падения. И сейчас,  пригубив  ароматный  напиток,
Пол Бенден прекрасно понимал, что, быть может, он  пробует  чай  последний
раз в жизни.
     - Китти Пинг, - начал он, когда чаепитие завершилось, - успел ли  Мар
Дук сообщить вам, что у  него  есть  в  запасе  несколько  побегов  чайных
кустов?
     - Ваши слова внушают мне надежду, - благодарно склонила голову  Китти
Пинг.
     Краткость ее ответа поставила Пола Бендена в  трудное  положение.  Он
заерзал на стуле, кожей чувствуя нетерпение своих друзей, которым хотелось
поскорее перейти к делу.
     - Нам всем, - начал адмирал, - внушила бы надежду... реальная  помощь
в борьбе с нависшей над нами опасностью.
     - Ну и?.. - тонкие, как ниточки, брови поползли вверх.
     - Видите ли... - замялся Пол. Китти не могла не догадываться,  почему
он попросил об этой встрече. - По правде говоря, мы очень плохо вооружены.
Мы оказались не готовы к отражению бесконечных  Падений.  Через  пять  лет
наши ресурсы подойдут к концу.  У  нас  нет  ни  материалов,  ни  развитой
технологической базы, чтобы изготовить  новые  скутера.  Как,  впрочем,  и
новые батареи, взамен вышедших из строя. Попытка Кенджо уничтожить Нити  в
космосе увенчалась лишь частичным успехом. И как бы то ни  было,  горючего
для "Марипозы" хватит еще максимум на пару полетов.
     Как вы знаете, наши корабли не располагают вооружением. Даже если  бы
нам и удалось построить защитные лазерные системы, у нас не хватит топлива
переместить хотя бы один корабль на необходимую для эффективного отражения
Падений орбиту. И  однако,  лучший  способ  уничтожить  Нити  -  именно  в
воздухе.
     Борис и Дитер только что подтвердили наши самые худшие опасения: Нити
будут сыпаться на Перн еще много лет. Они опустошат планету - если  мы  их
не остановим. И я лично не очень-то надеюсь, что информация с  запущенного
Эзрой Керуном проба даст нам какую-то новую информацию.
     - Значит, Нити все-таки летят к нам с Утренней звезды? - с удивлением
спросила Китти.
     - Это самое вероятное предположение, -  тяжело  вздохнул  адмирал.  -
Когда проб передаст данные, мы будем знать наверняка.
     Китти  Пинг  понимающе  кивнула.  Ее  тонкие  длинные  пальцы   сжали
подлокотники кресла.
     - Наше положение, - сказала Эмили Болл, - крайне тяжелое.
     Пол и Бэй Ниитро согласно кивнули. Китти Пинг и Цветок Ветра  хранили
молчание.
     - Если бы только дракончики были немного побольше, -  быстро  сказала
Бэй. - Если бы они были достаточно умны, чтобы  выполнять  приказы...  Вот
тогда они бы нам здорово помогли. Я использовала ментасинх для усиления их
латентных способностей к эмпатии. Но это не так уж сложно. А вот вырастить
действительно больших дракончиков... драконов... умных, сильных, послушных
- мне с такой задачей не справиться.
     - Да, - кивнула Китти Пинг, - для того,  чтобы  сражаться  с  Нитями,
действительно потребуется сила, большой рост и острый ум. - Спрятав руки в
широких рукавах своей расшитой  роскошными  узорами  туники,  она  надолго
задумалась, и Бенден начал уже опасаться, что престарелый генетик уснула.
     - А еще, - вдруг добавила она,  -  преданность  -  качество,  которое
сравнительно просто развить в  одних  видах,  и  совершенно  невозможно  в
других. К счастью, дракончики уже обладают большинством  свойств,  которые
вам так необходимы. -  Она  улыбнулась,  грустно  и  немного  виновато.  -
Остается только их усилить и развить. Я ведь была только учеником, хотя  и
довольно прилежным, в Великом Зале Белтри народов Эридани. Меня учили, что
произойдет, если я сделаю то или это. Что случится,  если  я  увеличу  или
уменьшу, или изменю ту или иную последовательность генов.  Большей  частью
то, чему меня учили, получалось. Но увы!  -  Она  предостерегающе  подняла
руку. - Порой, по неизвестным мне причинам, модификация не срабатывала,  и
организм погибал. Эридани учили нас,  "как",  но  ни  слова  не  говорили,
"почему".
     Пол Бенден тяжело вздохнул. Значит, и тут ничего не выйдет...
     - Но я попытаюсь, - сказала Китти Пинг. - Я уже почти завершила  свой
жизненный путь, но надо подумать и о других...
     - Вы попробуете?! - вне себя от радости, воскликнула Бэй.
     - Ну разумеется, попробую, - кивнула Китти. - Но я должна  вас  сразу
предупредить: то, что мы затеваем, опасно для дракончиков, может оказаться
опасным для нас самих, и никто, даже Господь Бог, не  может  гарантировать
успеха. Нам очень повезло, что маленькие  дракончики  уже  обладают  почти
всеми необходимыми качествами. Но даже и в этом случае, возможно, так и не
удастся  вывести  требуемое  животное  или  даже  установить  генетическую
прогрессию  в  нужном  направлении.   У   нас   нет   многих   необходимых
инструментов, которые могли бы существенно облегчить работу. Нам  придется
опираться на многократное повторение одних и тех же  операций.  Цель-то  у
нас благородная, но  вот  оборудование  и  доступные  нам  методы  для  ее
достижения оставляют желать лучшего.
     - Мы должны попытаться! - воскликнул  адмирал  Бенден,  вскакивая  на
ноги. - У нас просто нет другого выхода!



                                    4

     Весь медицинский персонал, свободный от дежурства  по  лазарету,  все
ветеринары и ученики, включая и Сорку с Шоном, были  направлены  в  помощь
Китти Пинг. Привлекались все, кто хоть что-то понимал в  биологии,  химии,
лабораторном деле. Даже раненые, оправлявшиеся от ожогов Нитей, следили за
экранами мониторов. Даже подростки, еще не  успевшие  получить  какие-либо
специальные знания, помогали готовить образцы. Китти, Цветок Ветра, Бэй  и
Пол выделили из клеток дракончиков хромосомы. А из них - гены.
     - Биология дракончиков, - заметил как-то Пол Ниитро, -  на  удивление
схожа с биологией земных животных. Если человечество сумело  справиться  с
чироптероидами Центавра, у которых в хромосомах присутствуют нити кремния,
то уж тут-то мы просто обязаны добиться успеха!
     Борис Пехлеви и Дитер Клиссон  наконец-то  рассчитали  точный  график
Падений. Даже Китти Пинг  приходилось  с  ним  считаться,  отпуская  своих
помощников  в  наземные  отряды  и  боевые  крылья.  Пытаясь  хоть  как-то
упорядочить жизнь поселка, Пол Бенден и Эмили  Болл  ввели  четырехсменный
график работы.
     Надежды,  что  Кенджо  удастся  уничтожить  Нити  в   верхних   слоях
атмосферы, не оправдались. Три раза его посылали  на  орбиту.  Все  кругом
только диву  давались,  как  медленно  падает  уровень  горючего  в  баках
"Марипозы".
     - Ну, парень, ты даешь! - восхищенно говорил Дрейк, изучая  показания
приборов. - Ты летаешь на горючем "вприглядку"!
     Кенджо только кивал и улыбался. Он, однако, очень радовался,  что  не
успел перевезти все горючее на свою ферму в Хонсю. Пилот на все был готов,
лишь бы полеты продолжались.  Только  в  космосе  Кенджо  чувствовал  себя
по-настоящему свободно. Только там он жил полной жизнью.
     Из каждого полета Кенджо  привозил  новую  полезную  информацию.  Как
выяснилось, Нити пересекали космическое пространство в небольшом  овальном
коконе, который сгорал при входе  в  плотные  слои  атмосферы.  Оставалась
только внутренняя оболочка. На высоте примерно пятнадцати тысяч футов  она
разрывалась, и из нее высыпались серебристые Нити.  Самые  тонкие  из  них
сгорали, не долетев до земли, но и того, что  оставалось,  хватало,  чтобы
превратить зону Падения в бесплодную пустыню.
     Скутера, к сожалению, не могли забраться выше десяти тысяч футов.  Да
и все равно, существовал лишь один надежный  способ  уничтожения  Нитей  -
огнеметами.
     Когда очередное Падение должно было накрыть Большой  остров,  адмирал
Бенден  приказал  Эврил  Битре  и  Стиву  Киммеру  сворачивать  лагерь   и
возвращаться в поселок. Стив спросил, какие из добытых ими металлов  могут
пригодиться, и Джо Лилиенкамп с радостью предоставил ему длинный список. В
общем, когда "большеостровцы" появились в поселке на четырех скутерах,  по
самые борта забитых металлическими слитками, никто уже не  спрашивал,  где
они так долго околачивались.
     - Я что-то не вижу Эврил, - заметил Онгола,  наблюдая  за  разгрузкой
скутеров.
     - Она улетела  несколько  недель  назад,  -  с  некоторым  удивлением
ответил Стив Киммер. Он взглянул на сверкающую на солнце "Марипозу". - Она
что, у вас не объявлялась?
     Отметив про себя направление взгляда Киммера, Онгола покачал головой.
     - Кто бы мог подумать?! Может, ее сожрали Нити?
     - Ее-то, может, и сожрали, - недоверчиво хмыкнул Онгола, - но где  же
тогда ее скутер?
     Повсюду висели карты Падений. Они постоянно обновлялись - каждый  мог
без труда узнать, где и когда в ближайшие  пару  дней  Нити  посыпятся  на
поверхность Перна. Эврил, подумал Онгола, не могла бы провести в поселке и
десяти минут без того, чтобы  не  узнать  о  смертоносных  "дождях".  Надо
будет, напомнил он себе, сразу же после приземления "Марипозы" снять с нее
управляющую  микросхему.  Онгола  прекрасно  знал,   как   именно   Кенджо
умудряется растягивать горючее. Ему очень не хотелось, чтобы  этот  секрет
стал известен еще кому-нибудь. Но дело даже  не  в  этом.  Адмирал  Бенден
оказался прав в своих предположениях  относительно  Кенджо.  Онголе  очень
хотелось бы ошибиться в отношении Битры и Киммера.


     Эврил провела в поселке ровно столько,  чтобы  понять:  ей  вовсе  не
улыбается оказаться втянутой в работу. Некоторые группы  вполне  могли  бы
воспользоваться  ее  опытом,  но  единственное,  чем  Эврил  действительно
хотелось бы сейчас  заняться,  -  это  звездной  навигацией.  А  это  поле
деятельности оказалось для нее закрыто. В общем, еще  до  рассвета  Эврил,
украдкой загрузив свой скутер необходимыми припасами, покинула поселок.
     Она выбрала место на  склоне  горы  над  уничтоженной  фермой  Милан.
Отсюда  ей  был  хорошо   виден   и   поселок,   и,   что   более   важно,
взлетно-посадочная полоса "Марипозы". Потратив  почти  целое  утро,  Эврил
соорудила из украденных металлических листов своего рода  защитный  зонтик
над силиплексовым колпаком своего скутера. Ей не хотелось зря рисковать. К
полудню  она  замаскировала  свое  импровизированное  убежище   и   навела
объективы бинокля на поселок. В награду она смогла  во  всех  подробностях
понаблюдать посадку возвращающегося из полета бота.
     Эврил чувствовала себя в полной безопасности.  Из-за  крутых  склонов
потухшего вулкана взлетавшие из поселка скутера проходили правее или левее
построенного ею убежища. Заметить ее не мог никто. Оставалось только ждать
удобного момента, и это-то и оказалось самым  трудным.  Особенно  учитывая
маячившую в конце пути награду.


     - Китти, есть у нас  хоть  какой-нибудь  прогресс?  -  спрашивал  Пол
Бенден.
     Он прекрасно знал, что контроль за работой  еще  никогда  не  улучшал
результатов, но ему во что  бы  то  ни  стало  надо  было  поддержать  дух
колонистов. Пошел ведь уже второй месяц непрекращающихся Падений. Исходный
энтузиазм и уверенность в успехе, подточенные тяжелым трудом и отсутствием
перспективы,  угасали  с  каждым  днем.  Жить  в   переполненном   поселке
становилось все тяжелее.
     Пол и Эмили задавали Китти Пинг этот вопрос уже далеко  не  в  первый
раз, но сегодня старый генетик не стала отмалчиваться.  Она  улыбнулась  и
еще  раз  оглядела  экраны  мониторов  микробиологического  блока.  Сейчас
основная его часть не работала - миниатюрные лазерные излучатели  выведены
из рабочей зоны, накопители разряжены.
     - Знаете, адмирал, - сказала Китти, глядя на мерцающий  на  одном  из
экранов сложный график, - никто еще  не  изобрел  способ  ускорить  период
созревания плода. Ну, конечно, если вы хотите получить в итоге  крепкий  и
здоровый экземпляр. Даже Белтри это  не  умели.  Как  я  написала  в  моем
последнем отчете, мы выяснили причину наших предыдущих неудач.  Мы  внесли
необходимые коррективы. Это заняло у нас довольно много времени,  но  дело
того стоило. Двадцать два прототипа развиваются совершенно нормально.  Мы,
- ее широкий жест охватил всех работников большого лабораторного  корпуса,
- очень довольны высоким процентом успеха наших биоинженерных  методик.  -
Она снова  взглянула  на  экран.  -  Мы  непрерывно  контролируем  процесс
развития зародышей.  Пока  они  дают  такой  же  отклик,  как  и  зародыши
туннельных змей. Будем надеяться, что и дальше все пойдет без  осложнений.
До сих  пор  нам  сказочно,  фантастически  везло.  Теперь  надо  проявить
терпение.
     - Терпение, - эхом отозвался Пол. - С терпением сейчас ох как туго...
     - Эмбрионы растут день за днем, - бессильно развела руками  Китти.  -
Цветок Ветра и Бэй продолжают совершенствовать программу. Через пару  дней
мы  начнем  работу  над  второй  группой.  Мы  внесем  новые  изменения  в
биомодификации. Возможно, они окажутся еще успешнее. Мы не стоим на месте.
Мы движемся вперед. - Задумчиво покачав головой, она добавила: -  На  наши
плечи легла трудная и  очень  ответственная  задача.  Нельзя  просто  так,
безрассудно,  менять  природу  и  предназначения   созданного   ею   вида.
Осторожность и учет последствий каждого шага -  вот  что  лежит  в  основе
успеха.
     Еще раз улыбнувшись, она вернулась к своим мониторам. Переглянувшись,
Пол и Эмили отвесили вежливые поклоны снова углубившейся в работу Китти  и
тихо ретировались.
     - Ну, что скажешь? - спросил Пол, когда они закрыли  за  собой  двери
лаборатории.
     - Новости у Китти, конечно, отличные, но боюсь, настроения они никому
не поднимут, - кивнула Эмили. - Надо что-то сделать... Пока  хлеба  у  нас
достаточно...
     - А вот зрелищ... - подхватил Пол. - В самую точку, Эмили!


     Сорок второй день со времени Первого Падения, когда  появление  Нитей
ожидалось в безлюдных районах Араби и над водами Северного  моря,  адмирал
Бенден и губернатор Болл объявили общепланетным выходным. Болл  обратилась
к руководителям всех без исключения проектов  распланировать  работу  так,
чтобы все желающие смогли  принять  участие  в  вечернем  пире  и  танцах.
Приглашены были даже фермеры из  самых  дальних  поселений.  Двум  крыльям
добровольцев предстояло следить за очередным Падением,  но  все  остальные
собирались на праздник.
     Сцену на площади Костра украсили разноцветными ленточками.  Плескался
на ветру новый флаг Перна.  Кругом  были  расставлены  столы,  скамейки  и
стулья. В центре оставалась свободная площадка для танцев. У Лилиенкампа в
запасе  нашлось  несколько  бочек  крепкого  кикала,  а  Хегельман  обещал
приготовить пиво. Рыбаки привезли целую гору рыбы и съедобных водорослей -
Пьер де Курси собирался запечь  все  это  в  углях.  Проработав  всю  ночь
напролет, старый повар напек кучу кексов  и  наварил  для  ребятишек  уйму
карамели.
     - Как хорошо снова слышать музыку и смех, - прошептал Пол  Бенден  на
ухо Онголе, когда  они  бродили  по  площади,  переходя  от  одной  группы
пирующих к другой.
     -  Мне  кажется,  -  ответил  тот,  -  надо  сделать  такие   встречи
традиционными.  Праздник,  которого  будут  ждать.  Встречи   со   старыми
друзьями,  возможность  завязать  новые  знакомства,  время  поговорить  и
посоветоваться.
     Пол согласно кивнул. Потом глянул на свой хронометр и, чертыхнувшись,
побежал на летное поле провожать добровольцев.


     На следующее  утро,  явившись  на  свой  пост  в  метеобашню,  Онгола
чувствовал себя явно не в форме. По правде сказать, он даже предварительно
заглянул в лазарет, где дежурная сестра  дала  ему  таблетку  от  головной
боли, заметив в утешение, что Онгола у нее далеко не первый  -  и,  скорее
всего, далеко не последний такой пациент.
     Когда Онгола прочитал сообщение, поджидавшее его на столе, ему  стало
совсем плохо. Один скутер разбит вдребезги. Его  экипаж  из  трех  человек
погиб. Второй скутер здорово пострадал, один из  стрелков  убит,  пилот  и
второй стрелок тяжело ранены. Причина - лобовое столкновение. Кто-то  явно
позволил себе не выполнить  приказ.  Со  стоном  обхватив  голову  руками,
Онгола взял список  жертв.  Бек  Нильсон,  ученик  геолога,  только-только
вернувшийся с Большого острова; Барт Нилман -  молодой,  подававший  такие
большие надежды механик; Бен Джепсон...  Онгола  вытер  платком  лоб.  Боб
Джепсон... Близнецы... Черт их дери! Устроили там черт знает  что,  вместо
того, чтобы следовать приказам! Что он теперь скажет их родителям?
     Онгола наклонился над селектором и  тут  услышал,  как  будто  кто-то
робко стучится в дверь.
     - Войдите! - крикнул он.
     Бледная, как смерть, в кабинет вошла Катерина Раделин-Дойл.
     - Да, Кэти?
     - Сэр, мистер Онгола...
     - Давай уж что-нибудь одно,  -  Онгола  выдавил  из  себя  ободряющую
улыбку.
     Кэти могла вляпаться  во  что  угодно.  С  ней  постоянно  что-то  да
случалось. В юности - пещеры, в которые она провалилась, потом...
     - Сэр, я нашла пещеру.
     - Да? - вежливо удивился Онгола.
     Кэти вечно находила пещеры.
     - Только эта оказалась не пустой.
     Головную боль словно рукой сняло.
     - В ней было много пластиковых мешков с горючим? - спросил он.
     Если Катерина случайно нашла тайник Кенджо, не  могла  ли  обнаружить
его и Эврил? Нет, маловероятно...
     - Как вы  догадались,  мистер  Онгола?!  -  с  облегчением  в  голосе
воскликнула Кэти.
     - Может, потому, что я знал, что они там лежат.
     - Вы знали? Значит, это не ОНИ спрятали там горючее?
     - Нет, нет. Никаких ОНИ на Перне нет. Только МЫ.
     Онголе вовсе не хотелось поднимать шум вокруг Кенджо и  его  тайника.
Против воли глаза Онголы метнулись  к  шкафу,  где  в  черной  пластиковой
коробке лежали изъятые с "Марипозы" микросхемы.
     - Ах, сэр, - плюхнулась в ближайшее кресло девушка. -  Знали  бы  вы,
как я перепугалась! Страшно даже подумать,  что  кто-то  еще  прячется  на
нашей планете... Все ведь знают, что у нас осталось очень мало горючего. А
тут, вот так сразу, влезть и увидеть...
     - Но ты ничего и не видела, - мягко сказал Онгола. -  Совсем  ничего.
Понимаешь? Там, где ты была,  нет  никаких  пещер.  Ничего  заслуживающего
внимания.  И,  пожалуйста,  никому  ничего  не  говори  об  этом  горючем.
Договорились?
     - Ну разумеется, сэр.
     - Вот и прекрасно...
     Кэти ушла, и  Онгола  едва  успел  вернуться  к  тяжким  раздумьям  о
предстоящих ему разговорах с родителями погибших парней, когда  в  кабинет
ворвался Тарви.
     - Оно же лежало у нас под носом!  -  размахивая  руками  перед  лицом
Онголы, кричал геолог.
     Глаза его горели.
     - Что именно? - нахмурился Онгола.
     - Они! Они! - Тарви махнул рукой в сторону севера. - Все это время!
     "Наверно, во всем виновата проклятая головная боль", - решил Онгола.
     Он совершенно ничего не понимал, что Тарви имеет в виду.
     - О чем ты говоришь?
     - Все это время, мы вкалывали, добывая руду, очищая ее, плавя металл,
тратя драгоценные дни, а все необходимое лежало у нас под носом!
     - Не надо загадок, Тарви.
     - Никаких загадок, мой друг! Я говорю  о  челноках!  О  челноках!  Их
можно разобрать, а компоненты использовать - хотя бы для ремонта скутеров!
Время челноков прошло! Так чего им ржаветь  на  лугу?  Мы  их  используем.
Сотни реле, мили отличных проводов, шесть  холмов  драгоценных  деталей  и
первоклассных  материалов...  -  выложив  все,  что  хотел,  Тарви  как-то
внезапно лишился сил. На его долю тоже, похоже, выпала нелегкая ночь. - Мы
сможем починить скутер, который разбился вчера вечером, даже если нам и не
вернуть к жизни погибших ребят. Как и не утешить их родных...


     - Терпение, и еще раз терпение, - неизменно отвечала  Китти  Пинг  на
все вопросы о ходе ее проекта. - Все идет, как положено.
     Три  дня  спустя  после  катастрофы,  заглянув   как-то   вечером   в
лабораторию,  Цветок  Ветра  обнаружила  там  Китти  Пинг,   сидевшую   за
электронным микроскопом. Девушка осторожно коснулась ее руки и отшатнулась
в испуге. Тонкие пальцы Китти безвольно соскользнули с клавиатуры, ее тело
повалилось вперед, на стол. Китти Пинг была мертва. Застонав, Цветок Ветра
рухнула на колени и прижала маленькую безжизненную ручку бабушки  к  своим
губам.
     Услышав безутешные рыдания, из соседней комнаты  прибежала  Бэй.  Она
немедленно вызвала в лабораторию врача. Потом сообщила о случившемся  Полу
и Квану. Позже, когда медики унесли тело Китти, а  друзья  увели  плачущую
Цветок Ветра, Бэй склонилась над  консолью  микробиокамеры.  Подумав,  она
запросила компьютер, закончена ли проводимая им программа или нет.
     "ПРОГРАММА ЗАВЕРШЕНА", - вспыхнул на экране ответ.
     Бэй запросила информацию о ее содержании. По экрану  поплыли  сложные
уравнения. Вслед за ними -  результаты  головоломных  многопараметрических
расчетов. А потом:
     "ВЫНЬТЕ ОБЪЕКТ! ОПАСНОСТЬ РАЗЛОЖЕНИЯ ОБЪЕКТА, ЕСЛИ ОН НЕ БУДЕТ  ВЫНУТ
НЕМЕДЛЕННО!"
     Бэй в удивлении огляделась. И только тут до нее дошло, чем занималась
Китти Пинг перед смертью: она снова  манипулировала  генами  -  сложнейший
процесс, в котором и Бэй, и Цветок Ветра, несмотря  на  объяснения  Китти,
почти ничего не понимали. Значит, там, в камере находился  новый  образец.
Последнее  творение  единственного  на  Перне  квалифицированного  генного
инженера! Бэй почувствовала, что у нее дрожат руки. Нет! Сейчас  не  время
для эмоций. Нельзя потерять то,  чему  Китти  отдала  последние  мгновения
своей жизни!
     Едва дыша от волнения, она открыла микроцилиндр и  вынула  крошечный,
залитый специальным гелем образец. Как и положено, Бэй осторожно перенесла
его в подготовленную Китти питательную среду. Вот она,  измененная  клетка
драконьего яйца! Даже этикетка приготовлена заранее: "Опыт 2684/16/М: ядро
22а, ментасинх, Поколение В2, борон/силикон, система 4, размер 2Н; 16.204.
8".
     На негнущихся ногах Бэй перенесла последний  подарок  самоотверженной
женщины-ученого в камеру родов, к еще  сорока  одному  образцу  -  надежде
Перна.


     - Это уже второй проб, - сказал Эзра Полу и Эмили. - И он тоже  вышел
из строя. - В голосе  капитана  звучало  горькое  разочарование.  -  Когда
первый  взорвался,  или  что  там  с  ним  произошло,  я  думал,  что  это
случайность. Знаете, изоляция  стареет  даже  в  вакууме.  Могут  забиться
трубопроводы,  сбивается  фокусировка  антенны.  Так  что  второй  проб  я
запрограммировал на постоянный мониторинг всего и вся. И вот что вышло! Он
долетел не дальше, чем первый! А потом замолк. И больше  я  не  слышал  от
него ни звука. То ли атмосфера этой проклятой планеты такова, что  сжирает
даже  керамическую  эмаль  наших  пробов,  то  ли  хранящиеся  в   ангарах
"Йокогамы" пробы сломались все как один.
     Всегда такой уравновешенный, Эзра сейчас бродил по  кабинету  Пола  и
махал руками, словно мельница. Он сильно сдал за последние несколько дней.
Смерть Китти Пинг потрясла колонию. Она ведь казалась  такой  несгибаемой,
такой... вечной, что ли. Несчастье на несчастье.
     - Кто это утверждал, - замер на полушаге Эзра, -  что  нас,  дескать,
бомбардируют из космоса, готовя Перн к вторжению?
     - Да ну тебя, - пренебрежительно махнул рукой адмирал. - Подумай сам,
и ты поймешь, что это чушь. Нам всем сейчас приходится нелегко, но это еще
не причина, чтобы сходить  с  ума.  Мы  прекрасно  знаем,  что  существуют
атмосферы, способные расплавить любой проб. Кроме того... - Пол запнулся.
     - Кроме того, - закончил за него Эзра,  -  падающие  на  наши  головы
создания имеют углеводную природу. А значит, если они действительно  родом
с той планеты, то ее атмосфера не может оказаться слишком едкой.  Я  лично
склоняюсь к тому, что дело в неисправностях.
     - И я тоже, - кивнул Бенден. - Черт  возьми,  Эзра,  давай  не  будем
искать лишние проблемы. У нас их и так вполне достаточно!
     - Мы обязаны добраться до этой планеты! -  ударил  кулаком  по  столу
Эзра. - Иначе мы никогда не сможем разделаться с Нитями. Ведь  для  начала
надо знать, откуда они берутся...
     -  Эзра,  -  вмешалась  в  разговор  Эмили,  -  по-моему,  ты  что-то
недоговариваешь.
     - От тебя ничего не утаишь... - грустно усмехнулся Эзра.
     - Может, другие ничего и не  заметили,  но  я-то  обратила  внимание,
сколько времени в  последние  дни  ты  проводил  в  кабинке  для  связи  с
компьютерами "Йокогамы". Только не говори мне,  что  ты  играл  с  ними  в
шахматы.
     - Я считал, - тихо ответил Эзра. - И результаты моих  расчетов  могут
напугать кого угодно... Если моя программа верна (а я проверял ее пять раз
от начала до конца), то нам предстоит бороться с Нитями еще долго... очень
долго - после того, как эта блуждающая планета отправится восвояси,  назад
за облако Оорта.
     - Сколько лет? - хрипло спросил  Пол,  до  боли  сжимая  подлокотники
своего кресла.
     - У меня получилось от сорока до пятидесяти.
     - Сорок или пятьдесят лет, - выдохнула Эмили. - Так долго...
     - Что еще? - с видом идущего на казнь спросил Пол.
     - В телескоп мне удалось разглядеть вокруг  планеты  странную  дымку,
никак не связанную с атмосферой. Ореол этот, подобно шлейфу, тянется вдоль
орбиты этой проклятой странницы. Разрешения моей  аппаратуры  не  хватает,
чтобы точно сказать, из чего состоит шлейф. Может, замерзшие газы,  как  в
хвостах комет, может, еще что-то, столь же невинное.
     - Но, может быть, это и есть Нити? - спросила Эмили.
     Эзра только пожал плечами.
     - В любом случае, - сказал он, - потребуется не менее пятидесяти лет,
чтобы дымка рассеялась и орбита Перна снова стала чистой.
     - Есть какие-нибудь предложения? -  после  долгого  молчания  спросил
адмирал.
     - Да, - уверенно ответил Эзра, расправляя плечи. - Даже два.  Первое,
- он загнул палец, - слетать на "Йокогаму", выяснить,  что  там  с  нашими
пробами и  послать  парочку  на  ту  планету.  Еще  пару  отправить  вдоль
кометного хвоста - пусть разберутся, что  это  за  дымка  такая.  Это  уже
второе  предложение,  -  он  загнул  и   второй   палец.   -   Можно   еще
воспользоваться главным телескопом "Йоко". Без атмосферных помех, может, и
удастся что-нибудь разглядеть.
     - Ну, по крайней мере, ты  предлагаешь  нечто  конкретное,  -  кивнул
Бенден.
     - Самый главный вопрос, - сказал Эзра, -  хватит  ли  на  этот  полет
горючего. Кенджо уже и так  летал  на  орбиту  больше,  чем  мне  казалось
возможным.
     - Он прекрасный пилот, - уклончиво ответил Пол. - Я уверен,  что  еще
на один раз топлива хватит. Итак, Кенджо пилотирует... Кто еще  полетит  с
ним? Ты сам?
     Эзра медленно покачал головой.
     - Лучше всего подошла бы Эврил Битра.
     - Эврил? - Пол даже закашлялся. - Нет уж! Кого-кого,  а  Эврил  я  не
хочу видеть на борту "Марипозы" ни под каким соусом! Даже  если  бы  мы  и
знали, где она находится.
     - Правда? - несколько удивился такой  реакции  своего  старого  друга
Эзра. - Может, тогда Стив Киммер? Если с  пробами  что-то  случилось,  нам
очень пригодится бы опытный, изобретательный инженер.
     - Кто еще? - спросил  Пол,  не  желая  смущать  Эзру  необоснованными
подозрениями.
     - Может, послать Онголу? - предложила Эмили.
     - Точно, - подхватил Эзра. - Именно его я и хотел  назвать.  А  Стива
Киммера я могу, на всякий случай, посадить у  радиотелефона  -  ну,  вдруг
какой совет потребуется...
     - Сорок лет, - задумчиво протянула Эмили, глядя, как Пол  расписывает
в своем блокноте основные  задачи  запланированного  полета.  -  Несколько
дольше, чем мы  рассчитывали!  Знаешь,  Пол,  пожалуй,  нам  стоит  начать
подыскивать себе замену...


     Эврил следила за "Марипозой" день и ночь. Она никак не могла  понять,
каким образом Кенджо ухитрился так растянуть мизерный остаток  горючего  в
баках бота. Ночью, накануне каждого полета, она сквозь бинокль видела, как
кто-то долго возился возле "Марипозы". Судя по всему,  Кенджо:  он  всегда
лично проверяет готовность своего корабля. Но почему бы  ему  не  заняться
этим днем? Эврил ничего не могла понять.
     В этот день, ранним утром, она увидела, как к "Марипозе"  подошли  Зи
Онгола и Фулмар Стоун. Дрожа  от  волнения,  Эврил  сорвала  маскировочные
листы с колпака  своего  скутера  и  приготовилась  к  полету.  Отсюда  до
взлетной полосы всего каких-то пятнадцать минут ходу.  Но  стоит  упустить
нужный момент, и можно будет уже не торопиться.
     Но ни Онгола, ни Стоун,  похоже,  не  собирались  никуда  лететь.  Во
всяком  случае,  они  закрыли  люк,  но  не  задраили  его.   Складывалось
впечатление, что и они тоже  хотят  проверить  работоспособность  бортовых
систем "Марипозы". Вот только зачем? Неужели Кенджо  нашел  неисправность,
причем такую, что не смог устранить  ее  своими  силами?  Онгола  и  Стоун
просидели в боте почти три  часа.  Эврил  могла  только  локти  кусать  от
нетерпения...


     Сидя на ступеньках дома Майры Ханрахан, Саллах  кормила  кашкой  свою
маленькую дочку. И тут она заметила на улице удивительно знакомую  фигуру.
Мешковатый комбинезон, натянутая на глаза шапочка с длинным козырьком,  но
походка... походка, вне всякого сомнения, такая же, как у Эврил  Битры.  И
ни у кого другого. Неважно, что незнакомка  несла  в  перемазанных  маслом
руках длинную выхлопную трубу. Это была Эврил! Та самая Эврил,  которая  и
пальцем не шевельнет, пока не увидит в этом для себя какую-нибудь  выгоду.
После того, как она покинула Большой остров, Битру никто не видел.  И  вот
теперь она в поселке...
     С того самого дня, когда Саллах ненароком подслушала  разговор  Эврил
со Стивом Киммером, она понимала - рано или поздно Эврил Битра  попытается
покинуть Перн. Знала ли Эврил о тайнике Кенджо? Саллах нахмурилась.
     - Извини, любовь моя, - нежно сказала она дочке, набирая новую ложку,
- твоя мамочка немного задумалась...
     Нет, не могла она найти горючее, решила Саллах, Эврил слишком  упорно
добывала свои камушки на Большом острове, чтобы еще и следить за поселком.
Все правильно, но три недели тому назад... Где же Эврил провела это время?
Следила исподтишка, как Кенджо летает на "Марипозе"? А теперь, получается,
решила попробовать сама?..
     Ладно, скоро все  равно  возвращаться  на  работу.  Саллах  закончила
кормить Кару и отнесла ее к Майре. Скутер, который она ремонтирует,  стоит
почти на самой полосе. "Марипоза"  оттуда  видна  преотлично.  Если  Эврил
только близко подойдет... Саллах решила: если Эврил подойдет к боту,  надо
сразу же поднимать тревогу.
     Все произошло  очень  быстро.  Она  как  раз  направлялась  к  своему
полуразобранному скутеру, когда из метеобашни вышли облаченные в скафандры
Кенджо и Онгола. Выслушав последние наставления  от  высыпавших  вслед  за
ними Пола Бендена, Эмили Болл, Эзры Керуна и Дитера Клиссона, они  быстрым
шагом направились к "Марипозе". Помахав на прощанье, их друзья вернулись в
башню.  И  вдруг  Саллах  увидела  еще  одну  одетую  в  скафандр  фигуру,
двигающуюся наперерез Онголе и Кенджо. Эврил!
     Схватив ближайший гаечный ключ, Саллах помчалась к боту.
     Вот Онгола и Кенджо скрылись за кучей запасных деталей  для  скутеров
на краю полосы. Эврил перешла на бег. Подхватив на ходу короткий  железный
прут, она устремилась вслед за пилотами.
     Саллах запыхалась. Быстрее бежать она уже не могла. И  она  опоздала.
Онгола и Кенджо лежали на земле. Алая кровь струилась по голове  пилота  и
по шее его спутника. Кровь растекалась по  серому  бетону.  До  "Марипозы"
было рукой подать. Не раздумывая, Саллах бросилась вперед. Люк закрывался,
но женщина и не думала сдаваться. Изловчившись, она прыгнула внутрь.
     Саллах почувствовала, как что-то схватило ее за ногу. В глазах у  нее
потемнело...



                                    5

     Майре Ханрахан показалось немного странным, когда Саллах не позвонила
предупредить, что задерживается. "Видимо, что-то случилось", - решила она.
     Никто из собравшихся  в  метеобашне  не  рассчитывал  на  то,  что  с
"Марипозой" можно будет  связаться  раньше,  чем  бот  выйдет  за  пределы
атмосферы. Эзра, задействовав системы  слежения  "Йокогамы",  наблюдал  за
полетом. Четко, как и было положено  по  программе,  "Марипоза"  вышла  на
орбиту и состыковалась с "Йоко".
     - Все в порядке, - объявил Эзра.
     А полчаса спустя дети, игравшие  на  краю  летного  поля,  нашли  два
"мертвых тела". Они  сбивчиво  рассказали  об  увиденном  своему  учителю,
который тут же вызвал врачей. Онгола, как выяснилось, был еще жив.
     - Он потерял очень много крови, - сообщил врач в панике примчавшемуся
в лазарет Полу Бендену, - но, скорее всего, выживет. А вот Кенджо...  Что,
черт возьми, с ними произошло?
     - Как погиб Кенджо? - спросил адмирал.
     - Удар по голове  каким-то  тупым  предметом.  Вероятнее  всего,  тем
обрезком трубы, что мы нашли рядом с телами.
     Пол Бенден внезапно обнаружил, что ноги его не держат. Врач  поспешно
усадил его в кресло и налил стакан кикала.
     - Такой великолепный пилот!..
     -  Онголу-то  мы  вытащим,  не  сомневайтесь.  По  правде  говоря,  -
продолжал медик, наливая адмиралу  еще  стакан,  -  окажись  мы  на  месте
происшествия вовремя, а не час спустя, мы смогли  бы  спасти  и  Кенджо...
Пейте, пейте. А то вид у вас, надо сказать, неважный.
     - Я в норме, - кивнул Пол, ставя на стол пустой стакан. - Спасибо. Вы
пока никому ничего не говорите, ладно?
     Пол Бенден шел обратно в метеобашню и никак не  мог  понять,  что  же
произошло.  Он  своими  собственными   глазами   видел,   как   стартовала
"Марипоза". Эзра подтвердил ее стыковку с  "Йокогамой".  Установленный  на
боте автопилот вполне мог вывести челнок на  орбиту,  но  стыковка...  Для
этого требовалось участие человека. И не  просто  случайного  человека,  а
довольно опытного пилота.
     - Я сейчас проверю местонахождение всех наших пилотов,  -  предложила
Эмили, как только узнала о случившемся.
     - Мне кажется, - сказал Пол, - в  этом  нет  необходимости.  Узнай-ка
лучше, где находится Стив Киммер, Набхи  Набол  и  Барт  Лемос.  И  еще...
спроси, не видел ли кто-нибудь в поселке Эврил Битру.
     - Эврил? - задохнулся от изумления  Эзра,  но,  глянув  на  адмирала,
благоразумно воздержался от вопросов.
     Вдруг Пол сорвался с места. Ругаясь на ходу, он опрометью  кинулся  к
двери.  Проводив  адмирала  недоуменным  взглядом,  Эмили   принялась   за
проверку. К тому времени, как Пол вернулся, она уже ее закончила.
     - Стив, Набхи и Барт находятся в поселке, - сообщила Эмили. - Куда ты
бегал?
     - Посмотреть скафандр Онголы, - тяжело дыша, ответил Пол. Он  вытащил
из кармана маленький пакетик. - На "Марипозе" далеко не улетишь. Это, - он
высыпал  на  ладонь  несколько  микросхем,  -  ключевые  элементы  системы
управления курсом. Онгола не успел вставить их на место.
     - Но зачем Эврил... - Эмили вопросительно посмотрела на Пола. Адмирал
медленно кивнул. - Зачем Эврил потребовалось на "Йоко"?
     - Первый шаг для того, чтобы покинуть систему, - объяснил Пол. - Мы с
вами проявили чудовищное разгильдяйство. Мы... Я, во всяком случае, должен
был знать, что представляет собой Эврил. Саллах же нас предупреждала... Мы
должны были охранять "Марипозу", пока в ее баках оставалась хотя бы  унция
топлива!
     - Нам надо было также поинтересоваться у Кенджо, где он брал горючее,
- с горечью в голосе заметил Эзра.
     - Это мы и так знаем, - с кривой усмешкой сказала Эмили.
     - Знаете? - поразился Эзра.
     - Знаем, знаем,  -  успокоила  его  Эмили  и,  повернувшись  к  Полу,
спросила: - И что же нам теперь делать?
     - Посмотрим, что будет делать Эврил, - пожал плечами  адмирал.  -  Во
всяком случае, чтобы спуститься, топлива ей должно хватить.
     - Если я тебя правильно поняла, это вовсе не входит в ее планы.
     - И, к сожалению, - вставил Эзра, - теперь в ее руках есть  заложник.
Даже если она сама об этом еще не знает. - В ответ на недоуменные взгляды,
он пояснил, показывая на экран монитора:  -  Мне  только  что  сообщили  -
пропала Саллах Телгар-Андиар.


     Придя в себя, Саллах первым делом почувствовала сильную  пульсирующую
боль в левой ноге. Затем - что она связана  по  рукам  и  ногам  в  весьма
неудобной позе. А еще невесомость... Саллах висела над самым полом,  почти
касаясь его щекой. Значит, "Марипоза"  покинула  Перн.  Где-то  неподалеку
проклинала все на свете Эврил Битра.
     - Что ты сделала с системой управления полетом,  стерва?  -  услышала
она мгновение спустя и тут же сильный удар в бок оторвал Саллах от пола.
     Теперь она видела перед  собой  облаченную  в  скафандр  Эврил.  Шлем
скафандра, как и положено по инструкции, лежал возле кресла пилота.
     - Ну-ка, быстро! Что ты об этом знаешь? -  Эврил  мотнула  головой  в
сторону пульта. - И не вздумай что-либо скрывать! А то сейчас открою люк -
сама знаешь, что будет.
     Саллах  ничуть  не  сомневалась,  что   Эврил   и   впрямь   способна
хладнокровно ее убить, разгерметизировав кабину.
     - Ничего я не знаю, - ответила  она.  -  Я  увидела,  как  ты  бежишь
наперерез Онголе и Кенджо, и погналась за  тобой.  А  потом,  в  последний
момент, запрыгнула на борт.
     - Ты погналась за мной? - нахмурилась Эврил и изо  всех  сил  ударила
Саллах кулаком в лицо. - Да как ты смела!
     - Ну, я же тебя не видела уже несколько  месяцев,  -  начала  Саллах,
медленно дрейфуя к середине кабины,  -  мне,  разумеется,  очень  хотелось
узнать, как твои дела...
     - Слушай, ты же  летала  на  этой  посудине.  Как  обойти  инструкции
автопилота? Ты должна это знать.
     - Я бы смогла тебе ответить,  если  бы  ты  дала  мне  увидеть  пульт
управления. -  В  глазах  Эврил  вспыхнула  надежда,  тут  же  сменившаяся
подозрением. - Сама подумай, как я могу тебе ответить, не видя  пульта?  Я
даже не знаю, где мы находимся.
     Саллах не просила, чтобы ее развязали, хотя  ей,  разумеется,  больше
всего на свете хотелось именно этого. Нога горела,  как  в  огне.  Саднило
ушибленное при падении плечо.
     - Только не рассчитывай, что я тебя развяжу,  -  предупредила  Эврил,
толкая Саллах через кабину.  Схватившись  одной  рукой  за  поручень,  она
остановила свою пленницу перед пультом. - Смотри!
     - Чтобы вывести заложенную в автопилот программу, - сказала Саллах, -
нажми зеленую кнопку в нижнем ряду. Нет, не эту. Ту, что справа.
     Эврил резко дернула ее за связанные за спиной руки и, толкнув, сильно
ударила головой о кожух видеона.
     - Ты мне тут не умничай, - предостерегла она. - Вот эту?
     Саллах могла только молча кивнуть.
     Эврил нажала кнопку. Другой рукой она вернула  Саллах  на  место.  На
мониторе вспыхнул заложенный в автопилот план полета.
     - "Марипоза" должна была  взлететь,  выйти  на  орбиту  и  подойти  к
"Йоко". Что она и  сделала,  -  сказала  Саллах,  наклоняя  голову,  чтобы
рассыпавшиеся волосы не попадали ей в глаза. - После того, как  ты  нажала
кнопку "старт", изменить что-либо было уже нельзя.
     - Ну ладно, - кивнула Эврил. - Я все равно собиралась сюда. Просто  я
рассчитывала прилететь на "Йоко" по собственной  воле,  а  не  по  прихоти
глупого автомата. - Чувствовалось, что Эврил начала успокаиваться. - Но ты
мне совсем не нужна. - Упершись спиной о  пульт,  она  толкнула  Саллах  в
дальний угол кабины.
     Саллах не знала, сколько ей пришлось провисеть у стенки. Она почти не
шевелилась - не было сил, да и не хотелось лишний раз  привлекать  к  себе
внимание. Боль в ноге стала почти непереносимой. А потом бот  состыковался
с "Йокогамой".
     И вдруг Эврил разразилась проклятиями.
     - Ничего не работает! - кричала она. - Ни одна программа не проходит!
     Саллах едва успела наклонить  голову,  избежав  таким  образом  удара
прыгнувшей к ней Эврил. Мощный толчок - и Саллах закувыркалась  в  воздухе
под безумный смех своей тюремщицы. Голова у  нее  закружилась,  ее  начало
рвать. Лишь тогда Эврил резким движением остановила вращение.
     - Ну, сука! Ты знаешь, что мне нужно! И ты мне это расскажешь, или  я
разрежу тебя на кусочки!
     Затем Саллах почувствовала, как Эврил снимает с нее путы. В  затекшие
за долгие часы руки и ноги хлынула кровь, и Саллах не удержалась от крика.
Если бы не невесомость, она наверняка бы упала.
     - Сперва убери за собой, -  приказала  Эврил,  кидая  ей  специальный
пакет.
     Но Саллах не успела как следует насладиться дарованной свободой.  Она
не успела придумать, как ей справиться с Эврил.  У  ее  соперницы  было  в
запасе еще много способов обеспечить покорность своей пленницы.
     Прежде, чем Саллах успела придти в себя, Эврил привязала к ее раненой
ноге веревку. Рывок - и словно раскаленные иглы вонзились в ногу Саллах. А
Эврил тем  временем,  подтащив  свою  пленницу  к  пульту,  усадила  ее  в
пилотское кресло.
     - Сперва проверь уровень топлива в баках "Марипозы" и  на  "Йоко",  -
приказала она, поигрывая веревкой - напоминание о каре за непослушание.  -
А потом введи программу, которая бы дала мне возможность улететь  из  этой
проклятой системы.
     Саллах все сделала так, как ей велели. Она не  смогла  скрыть  своего
удивления, увидев, что баки бота почти полны.
     - Кто-то приложил к этому руку, - заметила Эврил. - Ты?
     - Думаю, что Кенджо, - ответила Саллах.
     - Кенджо? - подняла брови Эврил. -  Гм-м-м...  возможно.  Мне  всегда
казалось, что он больно уж спокойно расстался с возможностью  летать.  Где
он его прятал? - веревка натянулась.
     - Скорее всего, на своем участке, - Саллах едва удержалась от  крика.
- Он живет у черта на рогах. Там можно спрятать все, что угодно.
     Эврил на мгновение задумалась.
     - Ну, ладно... просчитай-ка мне курс... -  она  вытащила  из  кармана
записную книжку и, раскрыв, положила на пульт, - ...как долететь вот сюда!
     Лишь потому, что Саллах уже знала эти  цифры,  она  смогла  разобрать
покрывавшие страничку каракули. Эврил  хотела  добраться  до  ближайшей  к
Ракбету системы - полет, на который еле-еле хватит находившегося  в  баках
"Марипозы" топлива. Даже если  добавить  в  них  и  то  горючее,  что  еще
оставалось  на  "Йоко".  Саллах  ничуть  не  утешала   мысль   о   долгом,
многовековом полете, предстоящем Эврил. Разве что Онгола предусмотрительно
вывел из строя анабиозную камеру. Эта идея Саллах понравилась. Но увы! Она
слишком хорошо знала Онголу. Подобное просто не пришло бы ему в голову.
     А если анабиозная камера в порядке, то  рано  или  поздно  кто-нибудь
найдет "Марипозу". Саллах ничуть не сомневалась, что  Эврил  прихватила  с
собой достаточно драгоценных камней, чтобы прожить остаток жизни настоящей
царицей. Вся колония знала, почему она выбрала себе Большой остров. Просто
никому не было до этого дела. В общем, рано или  поздно,  Эврил  спасут...
Это казалось Саллах несправедливым.
     Не понимая, почему Эврил,  которая  все-таки  была  астрогатором,  не
смогла сама заложить в компьютер "Марипозы" нужный ей курс, Саллах взялась
за работу. Она все сделала правильно, но программа не пошла.
     "ERROR 259 AT LINE 57465534511", - вспыхнуло на экране.
     Эврил резко дернула за веревку, и у Саллах снова потемнело в глазах.
     - Попробуй снова. Наверняка программу можно заложить и по-другому.
     - Мне придется обойти обычные каналы, - предупредила  Саллах.  -  Это
рискованно.
     - Ты давай работай...
     Постепенно углубляясь в дебри компьютерного командного  центра  бота,
Саллах краем глаза заметила длинный узкий цилиндр, который Эврил,  сняв  с
полки, вертела в руках. Она выглядела весьма довольной собой и даже что-то
весело бубнила себе под нос.
     Но вот Саллах нажала последнюю клавишу, и  экран  деловито  заморгал,
отражая продвижение предложенной компьютеру информации. Пользуясь  удобным
моментом  (все  внимание  Эврил  было   устремлено   на   пульт),   Саллах
повнимательнее  рассмотрела  загадочный  предмет.  Самодельный  маяк!   Не
настоящий аварийный маяк - они еще длиннее и толще - а нечто  напоминающее
обычный  навигационный  радиомаячок.  Внезапно  Саллах  поняла,   на   что
рассчитывала Эврил.
     Нет, она не собирается пассивно ждать,  пока  кто-нибудь  ее  найдет!
Вовсе нет! Она рассчитывала улететь как можно дальше от Ракбета,  а  потом
запустить в  сторону  оживленных  космотрасс  свой  самодельный  аварийный
маячок. Все без исключения расы, входившие в Федерацию Разумных Планет,  и
кое-кто из тех, кто не входил, всегда прослеживали аварийный маяк до точки
его вылета. В общем, план Эврил на  поверку  оказывался  далеко  не  таким
безумным, как казалось сначала. Саллах не  сомневалась,  что  Стив  Киммер
тоже рассчитывал улететь на "Марипозе". Из всех знакомых Эврил лишь он мог
бы собрать маяк.
     "NO ACCESS WITHOUT STANDARD FCP/120/CM", - загорелось на экране.
     - Ах ты ж, мать твою... - прошипела Эврил, вжимая раненую ногу Саллах
в стойку кресла.  Боль  горячей  волной  захлестнула  обливавшуюся  кровью
женщину. - И не смей мне тут терять сознание!
     - Послушай, - попыталась образумить ее Саллах. -  Ты  попробовала.  Я
попробовала. Я пыталась провести программу в обход  стандартных  процедур.
Кто-то догадывался о твоих намерениях, Битра. Открой вон ту  панель,  и  я
скажу тебе, в чем дело. Может, не стоит и стараться.
     Обливаясь потом, с лицом, перекошенным  от  разочарования  и  ярости,
Эврил быстро отвинтила указанную крышку.
     - Ну, и что же они сделали? Быстро! - Схватив Саллах за  руку,  Эврил
резко провела ножом по мизинцу. Острое  лезвие  рассекло  палец  почти  до
кости. Поплыла по воздуху кровь. - Давай-давай! Не тяни!
     Саллах закричала. Никогда в жизни крик не казался таким естественным,
таким жизненно важным, таким всеобъемлющим. Теперь  Эврил  будет  уверена,
что победила.
     - Управление... -  прошептала  Саллах,  немного  отдышавшись.  -  Они
вынули микросхемы  управления  курсом.  На  "Марипозе"  теперь  далеко  не
улетишь.
     Словно во сне, наблюдала  она  за  каплями  крови,  появляющимися  из
разреза. Появляющимися и  улетающими,  словно  маленькие  красные  луны...
Сильный удар в плечо заставил ее вернуться к реальности.
     - Я спрашиваю, остались ли на "Йоко" какие-нибудь запчасти?
     Саллах заставила себя позабыть о боли. Самое важное сейчас - каким-то
образом разрушить планы Эврил. Причем так, чтобы она этого не заметила...
     -  Что-то  наверняка  осталось.  В   главном   пульте   должны   быть
соответствующие микросхемы. Может, что-то и подойдет...
     - Да уж, я надеюсь,  -  проворчала  Эврил,  убирая  нож.  Она  рывком
подняла Саллах на ноги. - Надевай скафандр и идем на капитанский мостик.


     - Адмирал, - внезапно воскликнул Эзра, - она  покинула  бот.  Нет,  -
быстро поправился он, считывая показания датчиков "Йокогамы", - их двое...
     Тарви, прибежавший в башню сразу, как  только  узнал  о  случившемся,
глухо застонал.
     Понемногу Полу и Эмили удалось распутать загадочное  появление  Эврил
Битры и не менее таинственное исчезновение Саллах.
     Механик,  менявший  колпак  на  одном  из  скутеров   неподалеку   от
"Марипозы", вспомнил, как Саллах, не успев взяться за работу,  побежала  к
куче запасных деталей на краю взлетной  полосы.  Тогда  же  он  заметил  и
Кенджо с Онголой, направляющихся к челноку. Больше он никого не  приметил.
А потом "Марипоза" улетела.
     Найти скутер Эврил оказалось совсем несложно - на нем не было ставших
обычными в последние несколько недель турелей с огнеметами. Чтобы опознать
скутер, позвали Стива Киммера, которого отлет Эврил, похоже, не слишком-то
порадовал.  Поколебавшись  мгновение,  он  обстоятельно  ответил  на   все
заданные ему вопросы.
     - Никуда она не улетит, - мрачно заявила Эмили, пытаясь найти в  этом
хоть какое-то утешение.
     На Тарви она старалась не смотреть.
     - Не улетит, - кивнул Пол, глядя на лежавшие на столе микросхемы.
     - А она не сможет поставить вместо них другие, аналогичные? Ну,  хотя
бы из пульта "Йокогамы"? - спросил Тарви, нервно ломая пальцы.
     - Не подойдут по размеру, -  криво  ухмыльнулся  Эзра.  -  "Марипоза"
использовала более совершенные кристаллы, не такие крупные.
     - Кроме того, - вздохнув, добавил Пол, - одну из микросхем Онгола  не
просто вынул,  а  заменил.  На  совсем  другую.  Причем  так,  что  приняв
заложенную в него программу, компьютер через пару минут  работы  полностью
блокирует рули управления. И исправить это будет уже невозможно.
     - Но как же Саллах?! - глухо  спросил  Тарви.  -  Что  будет  с  моей
женой?!


     Саллах дождалась, пока Эврил выведет "Марипозу" из дока "Йокогамы". И
только когда та включила зажигание, и мощные двигатели  погнали  маленький
ботик прочь от висящего  на  орбите  корабля,  она  включила  переговорное
устройство. Эврил полностью вывела из строя центр  управления  радиосвязью
на  центральном  пульте.  Однако  она  забыла  про   резервный   центр   в
адмиральской каюте. Как только ее  мучительница  покинула  "Йоко",  Саллах
перебралась туда.
     - "Йокогама" вызывает поселок. Ты меня слышишь, Эзра?
     - Это Керун! Как ты там, Телгар?
     - Сижу...
     - Черт подери, Саллах, сейчас не время для шуток!
     - Извините, сэр... Видеоканал не работает. - Это  была  ложь.  Просто
Саллах не хотелось, чтобы ее сейчас видели.  -  Я  пытаюсь  протестировать
оставшиеся на "Йоко" пробы. Контроль в норме. У вас  осталось  три  проба.
Куда вы хотите их запустить?
     - Господи Боже, дочка! Какие пробы?! Скажи лучше,  как  нам  спустить
тебя на землю!
     - Боюсь, сэр, что это невозможно. Тарви с вами?
     - Сал-лах!.. - в этих словах звучала такая  нежность  и  такая  боль,
какой Саллах никогда раньше и не слышала.
     Почему он никогда раньше не обращался к ней так?  Неужели  теперь  он
все-таки ее полюбил?..
     - Тарви, любовь моя, - Саллах старалась  говорить  спокойно,  хотя  к
горлу у нее подкатился ком. - Тарви, кто еще с тобой в башне?
     - Пол, Эмили, Эзра, - дрожащим от слез голосом ответил он. -  Саллах,
ты должна вернуться!
     - Как, любовь моя? На крыльях мечты?  Нет,  Тарви.  Сходи  за  Карой.
Сейчас мне надо сделать пару дел... Пол, пусть он выйдет. Пока он с  вами,
я просто не могу думать...
     - Саллах...
     - Хорошо, Эзра, так куда мне посылать пробы?
     - Один - прямо к планете-пришелице, - нетвердым голосом ответил Эзра.
- Второй - в облет, по вытянутой  орбите.  А  третий  -  к  тянущемуся  за
планетой  шлейфу.  Если  большой  телескоп  "Йоко"  еще  работает,   пусть
проследит  за  пробами.  Отсюда  нам  этого  не   сделать:   недостаточное
разрешение. Мы никогда не думали, что может понадобиться  большой.  Вот  и
оставили его на орбите... - Он говорил, лишь бы говорить,  поняла  Саллах.
Кто-то на заднем плане плакал...
     - Пробы выпущены, - доложила она через несколько минут, вспоминая тот
день, когда вот так же доложила об этом Полу Бендену.
     Тогда на большом экране капитанского мостика  величественно  вращался
Перн. Саллах даже и не  рассчитывала  еще  раз  увидеть  из  космоса  мир,
который она теперь называла своим домом.
     - Эврил сказала, что убила и Кенджо, и Онголу, -  сказала  Саллах.  -
Это правда?
     - Кенджо - да. А Онгола, похоже, выкарабкается.
     - Старые солдаты так легко не умирают... Знаешь, Эзра, я  заметила  в
системе управления "Марипозой" одну странную микросхему. По-моему,  раньше
на ее месте стояла совсем другая... Я ошибаюсь или нет?
     - Нет, не ошибаешься. Включив зажигание, Битра будет лететь точно  по
прямой. Независимо от ее желания.
     - Прекрасно, - с глубоким удовлетворением в голосе сказала Саллах.  -
Счастливого пути нашей  милой  подруге.  Ну,  ладно,  я  прогрела  большой
телескоп. Я замкну его через интерфейс прямо на вас. Хорошо?
     - А продиктовать ты нам не сможешь? - зачем-то спросил Эзра.
     - Боюсь, что нет, капитан, - ответила Саллах. - У  меня  осталось  не
так уж много времени. Кислород в баллонах скоро кончится. Когда я надевала
скафандр, они были полны, а  теперь...  Это,  кстати,  еще  одна  причина,
почему я  хочу  переключить  управление  телескопом  на  вас.  Перчатки  у
скафандра, конечно, очень  хорошие,  но  тонкую  настройку  в  них  делать
довольно трудно. Я еле-еле справилась с ремонтом  на  главном  пульте.  Не
все, конечно, но уж что смогла. Во всяком случае, основные системы,  кроме
связи, теперь снова работают.
     - Сколько времени у тебя еще осталось, Саллах?
     - Точно не знаю... - Она чувствовала, как вытекающая  из  раны  кровь
поднялась в скафандре уже до  колена.  Левая  перчатка  тоже  была  полна.
Сколько литров крови человек может  потерять,  прежде  чем  умрет?  Саллах
чувствовала слабость. Ей становилось трудно дышать. Жаль, что  она  больше
никогда не увидит своих детей... И Кару жаль...
     - Саллах, - мягко позвал Эзра, - Саллах, поговори с Тарви.  Он  прямо
как бешеный...
     - Ну конечно, позовите его... - Саллах была как в тумане.
     - Саллах! - Тарви с явным трудом сдерживал слезы. -  Уходите  отсюда!
Все уходите! Она моя! Саллах, радость моего сердца, звездочка  моей  души,
почему я никогда не говорил тебе, как много ты для  меня  значишь?  Я  был
слишком горд. Я был слишком тщеславен. Но ты научила меня любить,  научила
своим самопожертвованием... когда я был весь в своей другой любви -  своей
работе, и не видел, не чаял, не понимал бесценного дара  твоей  теплоты...
Как я мог быть  так  глуп?  Неужели  надо  потерять,  для  того  чтобы  по
достоинству оценить то, что имел? Саллах... Ответь  мне  хоть  что-нибудь,
Саллах...
     - Ты... любишь... меня?
     - Я люблю тебя, Саллах! Люблю!!! Саллах! Салла-а-а-ах!..


     - Что ты об этом думаешь, Дитер? - спросил  Пол,  глядя  через  плечо
математика на длинные колонки цифр, переданные Эзрой.
     - Это курс, выбранный Эврил Битрой, - ответил тот,  указывая  пальцем
на одну из строчек. - Первая коррекция курса должна была пройти вот тут, -
он вывел на экран новые данные. - Но никакой  коррекции  не  произошло.  -
Нахмурившись, Дитер долго изучал  результаты  только  что  законченных  им
расчетов. - У меня получается, что "Марипоза" должна столкнуться  с  нашей
загадочной планетой. Может, мы и узнаем, что она собой представляет...
     - Вряд ли Эврил скажет нам что-нибудь полезное, - с горечью проворчал
адмирал. - Ах да, - добавил он, когда Дитер недоуменно посмотрел на  него.
- Ты же еще ничего не знаешь...
     Эмили ушла вместе с Тарви, пытаясь хоть как-то его утешить, так что в
метеобашне Пола встретил только Эзра. За прошедший день  он  как-то  сразу
постарел.
     - Ну, что она говорит? - спросил Пол.
     - Ничего такого, что можно было бы повторить в приличном обществе,  -
презрительно фыркнул  Эзра.  -  Она  только  что  обнаружила,  что  первая
коррекция не сработала... - Он чуть-чуть повернул ручку  громкости,  и  из
динамика посыпалась отборная ругань.
     - Эврил, - наклонился к микрофону Пол. - Ты меня слышишь?
     - Бенден? Что тут натворила эта  ваша  сучка?  Как  ей  это  удалось?
Ничего не работает! Я даже не могу маневрировать! Надо было отрезать ей не
палец, а ногу!
     Эзра побледнел, застывший в дверях Дитер закрыл лицо руками, и только
Пол Бенден остался внешне невозмутим.
     - Тебе,  моя  милая,  предстоит  исследовать  загадочную  планету,  -
спокойно сказал он. - Ту самую, о которой у  нас  в  колонии  шло  столько
разговоров. Почему бы тебе не проявить благородство и  не  рассказать  нам
обо всем, что ты увидишь?
     - Заткнись, мерзавец! Пошел ты, знаешь куда... Ничего вы от  меня  не
получите! Черт! Дерьмо! Да это же не... черт!..
     Голос в динамике  сменился  глухим  ревом,  и  Эзра  поспешно  убавил
громкость.
     - Дерьмо, - тихо повторил Пол. - Это не... не что?  Черт  тебя  дери,
Эврил! Это не что?!


     Эмили, Пьер де Курси и Чио Йоримото, соседка жены Кенджо по каюте  на
"Буэнос-Айресе" и ее самая близкая подруга, отправились  на  ферму  Хонсю.
Когда они вернулись, Эмили принесла с собой запечатанный пакет.
     - Она сказала, - доложила Эмили, - что предпочитает остаться на ферме
и своими силами растить детей. Ей, дескать, немного надо, и она  не  хочет
нас затруднять.
     - Она воспитана на традициях нашего народа, - тихо сказала Чио. - Она
не выказывала горя, не желая проявлять неуважение к мертвым. - Чио  пожала
плечами. - Она всегда была такая. Потому-то Кенджо на ней и  женился.  Она
никогда не стала бы с ним спорить. Сперва он сделал предложение мне, но  я
ему отказала, хоть он и был героем войны... - Девушка закрыла лицо руками.
- Так нелепо  погибнуть!  Бесславная  кончина  для  того,  кто  так  часто
обманывал смерть...
     Она выбежала из комнаты. Слышно было, как она плачет.
     Вздохнув, Пол обратил внимание на записку, которую  держал  в  руках.
Аккуратно запечатанная воском, на толстой, самодельной бумаге.
     - "Есть две пещеры, - вслух прочитал он. - В одной стоит  самолет,  в
другой, судя по всему, горючее. Где находится вторая, я не знаю".
     - Посмотрим, может, Эзре и удастся ее найти, - сказала Эмили.  -  Или
Онголе... когда он поправится.
     - Ладно, - снова вздохнул адмирал. - У нас,  друзья,  есть  еще  одно
дело...
     - Погребальный костер, - тяжело кивнула Эмили. - Знаешь,  Пол,  я  не
уверена, что смогу...
     - А кто же тогда? - прервал ее Бенден. - Тарви просил...
     Они вышли из башни и направились к  площади  Костра.  В  каждом  доме
поселка горел маленький огонек.  Ярко  светили  колючие  холодные  звезды.
Тонким серпиком висела в ночной мгле одна из двух лун Перна - Тимор.
     Рядом со сложенной из дров  и  веток  пирамидой,  опустив  голову  на
грудь, стоял Тарви. Внезапно,  словно  решив,  что  все,  кто  хотел,  уже
собрались, он зажег факел. Огонь осветил его осунувшееся лицо, по которому
неудержимо катились слезы.
     Высоко подняв факел, Тарви повернулся спиной к незажженному костру.
     - С этого момента, - хриплым голосом объявил он, - я больше не Тарви.
Я больше не Андиар. Теперь меня зовут  Телгар.  Я  Телгар,  чтобы  ее  имя
звучало каждый день. Чтобы все помнили ее, чтобы не забыли, как она отдала
нам свою жизнь. И наши дети теперь тоже станут носить фамилию Телгар.  Рам
Телгар, Бен Телгар, Дина Телгар и Кара Телгар, которая так  никогда  и  не
узнает свою мать... - Он глубоко вздохнул и, окинув взглядом  собравшихся,
крикнул: - Как меня зовут?
     - Телгар! - громогласно ответил Пол.
     - Телгар! - крикнула рядом с ним Эмили.
     - Телгар! Телгар! Телгар! - подхватили колонисты.
     Три тысячи голосов  повторяли  это  имя,  и  Телгар  поднес  факел  к
погребальному костру.



                                    6

     Смерть Саллах потрясла колонию. Ее  знали  почти  все  -  как  пилота
одного  из  челноков  во  время  высадки  или  как  опытного  управляющего
горнодобывающего центра в Карачи. Ее отвага придала новые силы уставшим от
бесконечных Падений людям. Саллах до последнего думала о благе колонии,  и
теперь,  казалось,  надо  сделать  все,  чтобы  ее  жертва  не   оказалась
напрасной.
     Все шло гладко, но где-то через неделю Джо Лилиенкамп пришел  к  Полу
Бендену с одним весьма неприятным вопросом.
     - Знаешь, Пол, сказал он, плотно прикрывая за собой дверь, - у  всех,
конечно, есть право затребовать со складов все необходимое,  но  этот  Тэд
Туберман... он берет кое-какие весьма неожиданные вещи.
     - Снова Туберман, - с  отвращением  в  голосе  сказал  Пол.  Накануне
вечером Тар... Телгар позвонил ему  с  вопросом:  кто  разрешил  Туберману
брать детали из разбираемого ими челнока?
     - Да, Туберман, - кивнул Джо. - Если хочешь знать, то у него не все в
порядке с головой. Я понимаю, у тебя и так много дел, но стоит,  по-моему,
последить за тем, чем  занимается  этот  дурак.  Готов  поспорить  на  мою
последнюю бутылку виски, он что-то задумал.
     - По требованию Цветка Ветра Пол Ниитро  запретил  Туберману  вход  в
биологическую лабораторию, - устало сказал Бенден. - А то он вел себя так,
будто  он,  Туберман,  руководит  всеми  биоинженерными  работами.  Ходил,
приказывал, распоряжался...
     - По правде говоря, - признался Лилиенкамп, - я бы хотел  получить  у
тебя разрешение не пускать Тэда на склад. Недавно я поймал его в  строении
С, где хранится кое-какая точная механика. Я не  хочу,  чтобы  там  ходили
всякие случайные люди. И, кстати, он там был не один, а с Бартом Лемосом.
     - И Лемос с ним? - насторожился Пол.
     - Точно. Туберман, Лемос и Киммер последнее  время  держатся  вместе.
Такие друзья стали - прямо водой не  разольешь.  И  еще  мне  не  нравятся
слухи, которые они распускают.
     - Стив Киммер заодно с Туберманом? - поразился Пол.
     - Как это ни печально, - подтвердил Джо.
     Пол задумчиво потер костяшки левой руки. Барт Лемос -  пустое  место,
но  вот  Стив  Киммер...  После  истории  с  Эврил  Битрой  Стив  напился.
Протрезвев, он вернулся к работе. Фулмар рассказывал, что другие  инженеры
не любили работать вместе с Киммером - уж больно он замкнут  и  угрюм.  Но
при всем том Киммер оставался одним из лучших механиков колонии. При мысли
о том, что теперь Туберман может вовсю пользоваться богатым  опытом  Стива
Киммера, Полу становилось не по себе.
     - Какие именно слухи? - спросил он.
     - Да дерьмо всякое, - сплюнул Джо. - Думаю, никто в  здравом  уме  не
поверит, что Битра и Кенджо были  заодно.  И  что  Онгола,  дескать,  убил
Кенджо, пытаясь помешать им отправиться за помощью. Но как бы там ни было,
если биоинженерная программа не увенчается  успехом,  вполне  может  снова
встать вопрос об обращении к Федерации за помощью.
     - А что именно Туберман затребовал на складе? - поинтересовался Пол.
     Джо вытащил из кармана рубашки свернутый в несколько раз лист бумаги.
     - Пару баков, использующихся в гидропонике, стальную сетку и опоры  к
ней и кое-какие микросхемы, которые, по словам Дитера, Туберману вроде  бы
совсем ни к чему.
     - Ты, случайно, не спросил его, зачем ему все это нужно?
     - Случайно  спросил.  И  услышал  в  ответ,  что,  дескать,  он,  Тэд
Туберман, собирается создать более эффективный  способ  защиты,  чем  наши
доморощенные дракончики. Пока не придет помощь...
     Пол поморщился.
     - Не нравится мне все это, - буркнул он. - Особенно вот  это,  насчет
помощи.
     - Ну, так давай посадим его под  замок,  -  предложил  Лилиенкамп.  -
Оснований у нас предостаточно.
     Пол покачал головой.
     - Если он придет еще раз, выслушай, что ему надо, а  потом  укажи  на
дверь. Мы должны знать, что он задумал.
     - Ну, если тебе не нравится мое  предложение,  то  запрети  Туберману
покидать свой участок, - не сдавался Джо. - Он же непредсказуем!  От  него
можно ждать чего угодно!
     - Да я бы с удовольствием, - снова покачал головой Пол, -  но  Хартия
колонии не дает мне таких полномочий...
     Джо презрительно фыркнул.
     Пол не забыл этот разговор, но у него было много куда  более  срочных
дел. Несмотря на все усилия Фулмара и его механиков, еще три скутера вышли
из строя. А это означало, что потребуется  еще  больше  людей  в  наземные
отряды - плохие новости, ведь все и так уже валились с ног. В суматохе Пол
совсем не обратил внимания на слова Стоуна о том, что кто-то унес одну  из
мелких дюз разбираемого на запчасти челнока.
     Когда через пару дней позвонил Джо Лилиенкамп и вне  себя  от  ярости
стал последними словами ругать Тубермана, Пол Бенден даже не сразу  понял,
что к чему.
     - Да чтоб у него глаза повылазили! - орал Джо. - Чтоб ему пусто было,
паршивцу! Он украл аварийную капсулу!
     - Ты уверен?! - Пол так и подскочил в кресле.
     Эмили и Эзра посмотрели на него с откровенным изумлением.
     - Ну разумеется, я уверен! Я спрятал этот  контейнер  среди  запасных
труб и нагревателей. Все на своем  месте,  кроме...  Ну,  скажи,  кто  мог
узнать, что под номером 45/879 скрывается аварийная капсула?!
     - И ее взял именно Туберман?
     - Готов поставить мою  последнюю  бутылку  виски!  -  Лилиенкамп  был
просто вне себя. - Дерьмо собачье!
     - Когда ты обнаружил пропажу?
     - Вот только сейчас! Я звоню прямо  из  строения  С.  Я  каждый  день
проверял, на месте капсула или нет.
     - А Туберман не мог за тобой проследить?
     - За кого ты меня принимаешь? - возмутился Лилиенкамп. - Я  ежедневно
проверяю все без исключения склады и могу безошибочно сказать, что, кто  и
когда заказывал. И пусть бы только кто-нибудь попробовал за мной  следить!
Большой ему удачи!
     - Я в тебе и не сомневался, - поспешил заверить его  Пол.  -  Подожди
минутку, - добавил он, видя встревоженные выражения лиц Эзры и Эмили.
     - Ничего страшного, - облегченно вздохнул Эзра, когда Пол  рассказал,
в чем дело. - Туберман не смог бы запустить даже воздушного змея. Он и  со
скутером-то еле-еле справляется. Я бы не стал так волноваться.
     - Дело не в Тэде, - вмешалась Эмили. - Дело в Стиве  Киммере.  Знаете
что, плевать я хотела на его права основателя и на неприкосновенность  его
участка. Мы сейчас же летим в Калусу и будем искать капсулу, даже если для
этого придется перевернуть там все вверх дном! Пошли, -  она  двинулась  в
сторону двери. И тут дверь с  треском  распахнулась.  В  комнату  ворвался
запыхавшийся Яков Чернов.
     - Извините, сэр, - тяжело дыша, сказал  он,  -  но  ваш  телефон  был
занят, а дело очень  срочное...  Радары  зафиксировали  какой-то  предмет,
стартовавший три минуты назад из района Осло. И это не скутер.
     Пол, Эмили и Эзра бросились в зал интерфейса с "Йоко".  Они  включили
программу слежения и, сжимая кулаки в бессильной ярости, увидели на экране
монитора длинный след взлетевшей капсулы.
     - Что сделано, то сделано, - вздохнул Эзра.
     - Ну, не совсем, - с угрозой в голосе сказала Эмили. Она  повернулась
к Полу. - Значит, район Осло? И капсула только-только стартовала?  Давайте
возьмем этих гадов с поличным!
     Оставив Эзру следить за полетом капсулы, Пол  и  Эмили  бросились  на
летное поле. Мобилизовав на помощь несколько дюжих  механиков,  они  нашли
Фулмара и приказали немедленно подать самый скоростной скутер.
     - Не задавай вопросов,  Фулмар,  -  быстро  сказал  ему  Пол.  -  Все
объясним по дороге. А теперь летим к Осло!
     - Кто сейчас в башне? - Пол взялся за  микрофон.  -  Это  ты,  Терри?
Слушай, мне надо знать, какие скутеры сейчас летят над  Джорданом,  откуда
они вылетели и куда направляются.
     - Над  Джорданом,  сэр,  не  считая  вас,  -  только  один  скутер...
Направляется в сторону Баварии. На вызов не отвечает...
     Кто-то  сделал  глупость.  Кого-то  сейчас  поймают.   Пол   искренне
сомневался, что этим "кто-то" окажется Стив Киммер.
     В скутере, который Фулмар вынудил  сесть  на  пустоши,  возникшей  на
месте уничтоженной Нитями Баварии, находился  Тэд  Туберман.  Один.  И  он
вовсе не чувствовал себя виноватым.
     - Я выполнил свой долг, - с видом оскорбленной невинности заявил  он.
- И это первый шаг на пути спасения колонии от уничтожения.
     Пол в ярости сжал кулаки.
     - Я хочу знать, - процедил он, - кто тебе помогал,  Туберман!  Ты  не
мог все сделать один.
     - Делайте со мной все, что хотите, -  с  видом  мученика  высокопарно
объявил Тэд. - Я никого не выдам!
     Его поза страдальца за веру из эпохи Религий была столь  нелепа,  что
один из техников за спиной у Пола не выдержал и расхохотался. Теперь Пол и
сам не мог удержаться от улыбки.
     - Никто не собирается тебя пытать, Туберман, - усмехнулся  он.  -  Мы
придумаем, как нам поступить с человеком, не  желающим  считаться  с  ясно
выраженным мнением большинства  колонистов.  Отвезите  его  в  поселок,  -
приказал он. - Возьмите его скутер. Отвечать за него будет Джо Лилиенкамп.
     Скорбь  мученика  на  физиономии  Тубермана  сменилась  удивлением  и
настороженностью.
     Сам же Пол вместе с Эмили, Фулмаром и еще  парой  человек  продолжили
путь к дому Тубермана в Осло.
     Терри сообщил, что других скутеров  так  и  не  появилось.  Что  было
раньше, он точно сказать не мог - к сожалению, журнала полетов  уже  давно
никто не вел.
     - Мне бы хотелось, - попросил Пол, - чтобы вы  выяснили,  где  сейчас
находятся Стив Киммер, Набхи Набол и Барт Лемос.
     Эмили согласно закивала.
     Тем временем скутер добрался  до  Осло.  Дымились  останки  стартовой
платформы. Фулмар посадил скутер неподалеку.
     - Судя по запаху, ракетное горючее, - сообщил он, трогая брошенные  в
стороне канистры. - Похоже,  от  наших  челноков.  Для  капсулы  много  не
надо...
     - Зато надо знать, что и как сделать, - мрачно ответил Пол.  -  Нужен
опыт, а мы-то с тобой знаем, у кого он есть... Это я во всем  виноват.  Ты
же мне докладывал, Фулмар. Да и другие тоже. А я не сумел  понять,  что  к
чему.
     - Да кто мог подумать, что Туберман решится на эту безумную затею?  -
поспешил утешить его Фулмар.
     - Тут  никого  нет,  -  сообщила  Эмили,  которая  вместе  со  своими
помощниками осматривала дом и участок. - Мы только зря теряем время. Летим
обратно...


     - Да он же гордится тем, что  сделал!  -  бушевал  Лилиенкамп,  когда
Эмили и Пол по возвращении пригласили его к себе в кабинет. - Говорит, что
это его долг - спасти колонию! Утверждает, что мы  еще  удивимся,  сколько
людей разделяет его взгляды.
     - Это он удивится, - мрачно пообещала Эмили.
     - Но, Эмили, что мы можем с ним сделать?
     Эмили молча налила себе полную чашку кла. Отпила несколько глотков  и
только тогда ответила:
     - Подвергнуть остракизму.
     - Кого это? - поинтересовался появившийся на пороге Черри Дуф.
     За ним по пятам следовал Кэбот Картер.
     - Бойкот? - на лице Кэбота расплылась довольная  улыбка.  -  Неплохая
идея.
     - Подумаешь, бойкот! - фыркнул Джо.
     -  Значит,  вы  предлагаете  объявить  Тэду   Туберману   бойкот,   -
констатировал Черри Дуф, усаживаясь в кресло.
     Они с Кэботом уже успели узнать, что произошло.
     - Это вполне законно, - заверил ее Кэбот. - Бойкот ведь  не  телесное
наказание, запрещенное Хартией нашей колонии.
     - Да Тэд плевать хотел на ваш бойкот, - не унимался Лилиенкамп.
     - Это не такое уж пустяковое наказание, как тебе кажется, - возразила
ему Эмили.  -  Когда-то  его  активно  применяли  религиозные  группы  для
наказания своих согрешивших  единоверцев.  Вся  секта  делала  вид,  будто
провинившийся перестал существовать. Никто с  ним  не  говорил,  никто  не
обращал на него внимания, никто не помогал осужденному. Может  показаться,
что в этом нет ничего страшного - но история убеждает в обратном.
     - Самое  подходящее  наказание  для  Тубермана,  -  кивнул  Черри.  -
Превосходное!
     - И совершенно законное, - еще раз  подтвердил  Кэбот.  -  Давайте  я
напишу обращение. Или ты сама сделаешь? - обратился он к Эмили.
     - Нет, нет, Кэбот. У тебя это получится значительно лучше. Ты  только
объясни поподробнее, в чем заключается бойкот. Что касается меня, то я уже
по горло сыта Туберманом и его сплетнями. Одно  удовольствие  будет  иметь
официальную причину больше его не слушать.
     - Кстати, Туберман наверняка был не один, - сказал Черри. -  Кто  ему
помогал?
     - Стив Киммер, Набхи Набол и Барт Лемос, - ответил Пол. -  Но  у  нас
нет доказательств.
     -  Хартия  колонии  утверждает  принцип  презумпции  невиновности,  -
заметил Кэбот. - А насколько я понимаю, улики против них только косвенные.
     - Мы будем за ними следить, -  резко  сказал  Пол.  -  Один  неверный
шаг... Ладно, Кэбот, составь обращение и проследи, чтобы его развесили  по
всему поселку. Эмили, поможешь ему, хорошо? И пусть на каждой ферме узнают
об этом приговоре. Черри, ты не возьмешь на себя  труд  объявить  о  нашем
решении Туберману?
     - С превеликим удовольствием!..


     Посыльный принес копию обращения  в  лабораторию,  где,  несмотря  на
поздний час, сидели Цветок Ветра и Бэй. Они находились в комнатке рядом  с
главным инкубатором. Сам инкубатор был установлен на толстых амортизаторах
- так никакая вибрация не повредит нежным зародышам.
     Хотя  яйца  в  утробе  матери   и   способны   выдерживать   довольно
значительные нагрузки, искусственное оплодотворение и  биоинженерия  генов
представляли собой слишком  тонкие  процессы,  чтобы  подвергать  их  даже
самому малому риску. Потом, когда  яйца  сформируются  и  настанет  момент
"кладки", их осторожно перенесут в заранее подготовленную камеру с  теплым
песком и горячими  солнечными  лампами.  Но  этого  надо  было  ждать  еще
несколько недель.
     Бэй как раз заносила в  журнал  последние  результаты  наблюдений  за
развитием зародышей, когда им передали обращение руководства колонии.
     - Да, Тэд в последнее  время  вел  себя,  мягко  говоря,  странно,  -
объявила Бэй, прочитав вслух обращение - Ты слышала,  что  он  говорил  об
Онголе, Кенджо и Битре? Как будто кто-то поверит, что Эврил могла печься о
благе колонии! Да плевать она хотела  на  всех  нас!  На  "Марипозе"  она,
дескать, хотела отправиться  за  помощью.  Надо  же  такое  придумать!  Но
запустить капсулу, когда мы все проголосовали против? Это,  по-моему,  уже
слишком!
     - Я даже этому рада, - тихо заметила Цветок Ветра.
     - Понимаю, - кивнула Бэй. - Тебе от него здорово доставалось...
     После  смерти  Китти  Пинг  руководство  биогенетической   программой
перешло к Цветку Ветра. Именно она теперь контролировала точное выполнение
всех  последовательных  операций,  необходимых  для   успешного   развития
зародышей. Китти Пинг оставила подробные инструкции,  что  и  как  делать,
включая даже анализ  возможных  трудностей  и  путей  их  устранения.  Она
предусмотрела все... кроме своей смерти.
     - Ты меня не поняла, - поправила Бэй Цветок  Ветра.  -  Я  рада,  что
Туберман запустил аварийную капсулу. Я рада потому, что теперь наш  проект
- не единственная  надежда  колонии.  В  критической  ситуации  -  а  наше
положение другим и не назовешь, - никогда нельзя  полагаться  на  какое-то
одно решение.
     Когда Пол Ниитро и Пас Радаманх  пришли  их  сменить,  и  Бэй  решила
немного задержаться. В этой суматохе ей почти не удавалось побыть с мужем,
и перспектива еще одного вечера, проведенного в одиночестве в общественной
столовой, ее совсем не привлекала.
     - Вижу, вы тоже получили  копию,  -  заметил  Пол,  кивая  на  листок
прокламации.
     - Его отправили обратно на ферму. И велели там оставаться.
     - А как же Мэри? И их дети?
     - Она может жить, где захочет, - пожал плечами Пол. - Бойкот  на  нее
не распространяется. Нэд Туберман выглядел расстроенным...
     В этот миг  земля  у  них  под  ногами  задрожала.  Бэй  инстинктивно
прыгнула к инкубатору, словно могла своим телом защитить его от дальнейших
толчков. Пол и Пас прилипли к экранам мониторов. Амортизаторы справились с
нагрузкой: питательный раствор в ячейках зародышей даже не шелохнулся.
     - Только этого нам и не хватало!  -  с  возмущением  воскликнул  Пол.
Схватив трубку переговорного устройства, он вызвал метеобашню. Занято!  Он
снова набрал номер, и на сей раз услышал на другом конце линии голос Якова
Чернова.
     - Какого черта, Чернов? Почему нас не предупредили? Еще толчки будут?
     - Это землетрясение,  Пол,  -  успокаивающе  сказал  Яков.  -  Совсем
маленькое. Мы сами узнали о нем буквально за пару минут до начала.  Прежде
всего я должен был предупредить лазарет: вдруг там сейчас идет операция. А
потом уже вы... Но ваш номер был занят. Патрис де Брольи говорит,  что  на
востоке наблюдается повышенная тектоническая активность. А  значит,  могут
быть и новые толчки. Ваш инкубатор на амортизаторах, если не ошибаюсь? Ну,
так вам не о чем волноваться...



                                    7

     - Послушай, Джим, я просто не могу найти  другого  объяснения  гибели
наших пробов. И вот этому тоже, - Эзра Керун помахал пачкой полученных  из
космоса фотографий - таких расплывчатых, что на  них  ничего  нельзя  было
разглядеть. - Я готов допустить, что один проб мог  выйти  из  строя.  Ну,
два... Но я же послал туда целых семь штук. А Саллах... - Эзра все еще  не
оправился от потрясшей колонию трагедии, - Саллах сообщила, что все  пробы
исправны. А потом еще "Марипоза"! Она даже не долетела до планеты.  С  ней
произошло то же самое, что и с нашими пробами. В  какой-то  момент  она  -
бац! - и перестала существовать!
     - Ты полагаешь, кто-то или что-то на той  чудной  планете  не  хочет,
чтобы мы ее исследовали? - криво усмехнулся Джим Тиллек.  Он  откинулся  в
кресле и потянулся. - Я не могу поверить такому объяснению.  Подумай  сам.
Ну кто там может жить? Да  вся  поверхность  планеты,  наверняка,  покрыта
льдом! И я сильно сомневаюсь, что она успела  оттаять  за  то  время,  что
находится вблизи Ракбета.
     - И все-таки, - покачал головой Эзра, - на  необитаемых  планетах  не
бывает таких регулярных структур, - он ткнул пальцем в  лежащую  на  столе
фотографию.  -  Я  не  утверждаю,  что  они   искусственные.   Просто   на
естественные они не очень-то похожи. И мне даже думать не  хочется,  зачем
они могут кому-нибудь понадобиться. А посмотри на инфракрасный  обзор  вот
здесь, здесь и здесь, - Эзра вытащил из пачки  другой  снимок.  -  Уровень
освещенности куда выше, чем можно ожидать на замерзшей планете.
     -  Все   прекрасно   объяснимо,   если   предположить   существование
вулканической активности под корой.
     - А эти полосы на экваторе?
     - Ты хочешь, - в голосе Джима звучала насмешка, -  чтобы  я  поверил,
будто на нас напали?
     -  По  правде  говоря,  мне  это  нравится  больше,   нежели   теория
Хойла-Викрамансинга.
     - Если бы Эврил не украла бот, мы могли бы слетать и посмотреть,  что
представляет собой этот светящийся хвост. Тогда мы бы знали наверняка.
     - У нас есть челноки, - сказал Эзра.
     - Зато совсем нет горючего. Да и пилоты... Я  бы  никому  из  них  не
доверил столь сложного полета. К тому же, если твоя теория верна,  то  наш
челнок просто-напросто собьют.
     - Только если мы подлетим совсем близко к планете, - возразил Эзра. -
Но чтобы взять образец из ее шлейфа, это не потребуется. Если мы обнаружим
в нем только лед, камни да замерзшие газы - значит,  опасность  кроется  в
самой планете. Правильно я рассуждаю?
     - В любом случае это очень опасно, - покачал головой Джим.  -  И  все
равно топлива-то нет.
     - Топливо есть.
     - Есть? - изумился Джим. - Откуда?
     - Об этом знают немногие...
     - И много осталось горючего?
     - Хорошему пилоту должно хватить на один  полет.  А  если  мы  найдем
тайник Кенджо, то и на два.
     - Тайник Кенджо? - ошарашенно переспросил Джим.  -  Он  что,  спрятал
часть горючего?
     - Точно, - кивнул Эзра. - То, что сэкономил во время  своих  полетов.
Так мне сказал Онгола.
     - Так вот почему Киммер  уже  вторую  неделю  болтается  в  горах,  -
протянул Джим. - Ищет тайник Кенджо! Для всех нас или только для себя?
     - А кто его знает, - пожал плечами  Эзра.  -  Когда  Стив  смылся  из
поселка, прихватив с собой полный скутер запасных батарей и  концентратов,
он не поставил нас в известность о цели своего полета. Ты бы  слышал,  как
ругался Лилиенкамп! Он прямо озверел, что кто-то решился воровать  у  него
на складе... Мы, между прочим, даже не знаем,  откуда  Киммер  пронюхал  о
тайнике Кенджо. - Эзра развел руками. - Но то, что Киммер найдет горючее и
попытается улететь с Перна, это уж точно. Челноки  частично  разобраны,  и
где хранятся ключевые детали, не знаю даже я. Я тебе вот что скажу, - Эзра
на мгновение замялся, - может, это и к лучшему,  что  Туберман  позвал  на
помощь Федерацию. Если за нашими бедами и впрямь стоит эта планета, то нам
самим действительно не справиться.
     - Спасибо за доверие, - усмехнулся Джим и снова потянулся. - А теперь
вернемся к нашим баранам... - он  показал  на  заваленный  фотографиями  и
таблицами данных стол. - И что мы будем со всем этим делать?


     Пол и Эмили слушали, не перебивая, как  Эзра  и  Джим  излагают  свои
заключения о переданной пробами информации.
     - Значит, - подытожил Пол,  -  когда  через  восемь  или  девять  лет
планета отправится в обратный путь, прочь от Ракбета, Падения прекратятся.
     - Это зависит от того, чья теория верна, - усмехнулся Джим. - Или  от
того, насколько  технологически  развиты  маленькие  зеленые  инопланетяне
Эзры.
     - В инопланетян, живущих в системе Ракбета я не  верю,  -  отмахнулся
Пол. - Нити падали на Перн и когда нас с вами тут и в помине не было.
     - А сколько нам предстоит мучиться, если во  всем  виновата  не  сама
планета, а тянущийся за ней из облака Оорта шлейф? - спросила Эмили.
     - Лет сорок-пятьдесят, -  Эзра  пожал  плечами.  -  По-моему,  я  уже
называл вам эту цифру. С тех пор она точнее не стала. Вот если бы  я  знал
длину шлейфа и его плотность, тогда другое дело.
     - Может, Эврил как раз это и имела в виду, - задумчиво сказал Пол.  -
Мол "это совсем не планета  виновата,  а  ее  шлейф"?  Может,  она  хотела
сказать именно это?
     - Если бы она не украла "Марипозу", - с горечью в голосе  воскликнула
Эмили, - мы бы знали наверняка.
     - Может, и узнаем, - заметил Эзра. -  У  нас  еще  осталось  горючее,
чтобы послать космический челнок. Он,  конечно,  не  так  экономичен,  как
"Марипоза", но топлива все равно должно хватить.
     - Ты уверен? - засомневался адмирал. Вытащив из кармана  калькулятор,
он углубился в расчеты. - Похоже, ты прав, - сообщил  он  через  несколько
минут. - Это будет трудно, но задача вполне реальная. -  Пол  поглядел  на
Эмили. - Мы должны знать наверняка, иначе как нам планировать оборону?
     - Только нельзя приближаться к самой планете, - предостерег  Эзра.  -
Мы уже потеряли семь пробов.  Может,  там  у  них  космические  мины,  или
ракеты, или еще черт знает что...
     - Естественно, надо будет соблюдать осторожность, - кивнул Пол.
     - Да что там говорить, - вздохнул Эзра, - на наших челноках  взлететь
- и то непросто.
     - Я уверен, - твердо сказал Бенден, - что в колонии найдется хотя  бы
один пилот, готовый рискнуть ради общего блага.
     Первым они обратились к Дрейку Бонню.  Он  подтвердил  принципиальную
возможность полета, но предостерег против "усталости элементов".  Все-таки
челноки восемь лет простояли под открытым небом. Что  же  касается  своего
собственного участия - Дрейк подумал и отказался. У  него  семья,  дети...
Есть и другие пилоты, не менее опытные, чем он.
     - Да у нас почти все с семьями, - заметил после разговора  с  Дрейком
Пол. Онгола, Джим и Эзра дружно кивнули. - Единственный, кто до сих пор не
женился, - Набхи Набол.
     - Неплохой пилот, -  согласился  Онгола,  -  хотя  и  не  совсем  тот
человек, на которого я мог бы  положиться.  Впрочем,  если  пообещать  ему
подходящую награду...
     - Какую, например? - поинтересовалась Эмили.
     - Он контрактор, - задумчиво сказал Онгола. -  Можно  предложить  ему
привилегии  и  права  основателя.  Он   неоднократно   распространялся   о
несправедливости этой системы, так что, может, и  клюнет.  К  тому  же  он
считает себя непревзойденным асом.
     - У нас есть несколько отличных молодых пилотов, - предложил Джим.
     - Которые никогда не бывали в космосе, - добавил Онгола. - И  никогда
не пилотировали челнок. Уж лучше довериться Набхи, чем новичку. Хотя можно
послать кого-нибудь из молодых в качестве второго пилота.
     - Делайте, как хотите, только побыстрее, - вздохнул Эзра. - По мне  -
так все едино... были бы результаты...


     Торговаться  с  Набхи  Наболом  начали   после   обеда.   Он   только
презрительно  фыркнул,  услышав  призыв  помочь   колонии   и   сразу   же
осведомился, что он с этого будет иметь. Со своей  стороны  -  не  моргнув
глазом, заявил он, - ему бы хотелось получить весь  район  Кибола  в  свое
единоличное владение.
     Под конец они сошлись на предоставлении Набхи статуса  основателя  со
всеми вытекающими из него правами и привилегиями. Пол и Эмили  согласились
на это с  видимой  неохотой,  и  у  Набхи  осталось  впечатление,  что  он
выторговал себе больше, чем они собирались ему предложить.
     Кроме того, Набхи  хотел  воспользоваться  именно  тем  челноком,  на
котором он возил грузы и пассажиров во время высадки. А  еще  он  поименно
назвал всех тех механиков и инженеров, которым, по его  мнению,  следовало
приводить челнок в порядок. Набхи ничуть не волновало, что кое-кто из  них
был занят в других, не менее важных программах. Подавай ему этих людей - и
точка. Больше он никому не доверяет.
     Он также потребовал, чтобы вторым пилотом ему дали  Барта  Лемоса,  и
чтобы Лемосу тоже предоставили статус основателя.  Скрепя  сердце,  Пол  и
Эмили согласились и на это условие.
     Набхи вел себя нагло и вызывающе. Ему казалось, что он  незаменим.  С
торжествующей улыбкой на губах он реквизировал скоростной скутер, которому
вот-вот предстояло отправиться на Падение, и полетел осматривать "Мошку" -
свой челнок.
     Адмирал и губернатор  в  совместном  заявлении  публично  объявили  о
предстоящем полете, о его целях и  задачах.  Эта  новость  мигом  облетела
поселок, став главной темой разговоров. Конкурировать  с  ней  мог  только
вопрос о яйцах будущих драконов, как  раз  в  этот  день  перенесенных  из
инкубатора на искусно построенную Площадку Рождений.
     Переносить яйца помогали все участники проекта, в том числе и Сорка с
Шоном. Цветок Ветра, Бэй и Пол Ниитро осторожно разложили надежду Перна на
горячем песке. Все прошло довольно быстро, но Шон остался недоволен.
     - Надо было сделать это в три раза быстрее, - мрачно прошептал он  на
ухо Сорке. - Подобная нерасторопность может повредить яйцам.
     - Они гораздо крупнее, чем я думала, - заметила девушка.
     - Они гораздо крупнее, чем думают их обитатели, - усмехнулся  Шон.  -
Нам здорово  повезло,  что  у  нас  осталось  столько  яиц.  Можно  только
восхищаться мастерством Китти Пинг...
     Сорка знала, как много для Шона, да и для нее самой, значило  участие
в этом проекте. В конце концов, это они нашли самое первое гнездо...
     Работа была закончена, но никто не уходил. Цветок Ветра,  Бэй  и  Пол
Ниитро что-то оживленно обсуждали со специально приехавшей  в  лабораторию
Эмили Болл. Сорке показалось, что  сегодня  губернатор  выглядит  какой-то
особенно усталой.
     Почти все жившие в поселке дракончики собрались на Площадке Рождений.
Пока они только наблюдали - никто из них  не  осмеливался  приблизиться  к
гигантским яйцам. В их тихих посвистываниях  Сорка  слышала  благоговейное
восхищение.
     - Интересно, - сказала она обращая внимание своего  возлюбленного  на
дракончиков. - Они знают, что происходит?
     - А мы сами-то знаем? - вопросом на вопрос ответил Шон. Он указал  на
одно из яиц: - Это, мне кажется, самое крупное. Наверно, золотая королева.
Честно говоря, пока они их  тут  раскладывали,  я  успел  запутаться,  где
какое.
     Сорка с сомнением поглядела на выбранное Шоном яйцо. Немного подумав,
она решила (правда, без особых на то оснований),  что  Шон  ошибся.  И  не
золотое оно вовсе, а бронзовое. Впрочем, спорить Сорка не стала.  Все-таки
торжественный момент: первая кладка  драконов  заняла  место  на  Площадке
Рождений. Она вздохнула. За эти годы дракончики стали ей дороги ничуть  не
меньше лошадей. Сорка с готовностью признавала, что Шону  лучше,  чем  ей,
удавалось учить дракончиков выполнять приказы и поручения.  Он  и  вправду
натренировал своих, как наиболее эффективно сражаться с  Нитями.  Но  зато
Сорка  лучше  понимала  дракончиков,  всех  без  исключения  -   и   своих
собственных, и Шона, и даже тех, которых Запечатлели совершенно незнакомые
ей люди. А уж если  дракончик  был  ранен...  Может,  это  сказывалась  ее
беременность? Врач сказал, что состояние здоровья  у  нее  отменное  и  не
предвидел никаких особых проблем. Он даже разрешил ей  ездить  верхом.  Во
всяком случае, до тех пор, пока это не начнет причинять ей неудобство.
     - Ты сама все почувствуешь, - с улыбкой сказал он. -  Ну,  а  с  пяти
месяцев тебе придется расстаться с наземными  отрядами.  Ворочать  тяжелый
огнемет - не самая лучшая подготовка к родам.
     Сорка все еще не могла придумать, как рассказать обо всем  Шону.  Она
волновалась - как-то он отреагирует? Шон уже довольно давно не упоминал  о
Килларней, где они когда-то собирались устроить свою ферму. Впрочем,  пока
продолжаются Падения, о ферме можно забыть. К тому же сейчас у  всех  было
столько работы, что на личную жизнь времени просто не  оставалось.  Редкие
свободные минутки они с Шоном посвящали своим лошадям...
     - Пошли, - тихо, чтобы не мешать другим, сказал Шон.  -  Нам  пора  к
себе. Через десять минут у нас операция.
     Сорка кивнула. Бросив прощальный взгляд на пятнистые яйца, от которых
зависела судьба всей колонии, молодые люди направились к  главной  конюшне
поселка. По дороге они обратили внимание на застывший  в  начале  взлетной
полосы челнок.
     - Как ты думаешь, - спросила Сорка, - у них что-нибудь получится?
     - Во всяком случае, они стараются, - скривился  Шон.  -  Но  Набхи  с
Бартом запросили немало... И все же, я бы с ними не поменялся.
     - Бесстрашная звездолетчица Ивонна, - хихикнула Сорка. -  Слушай,  ты
мне так и не рассказал, как тогда прошел твой полет. Ну, тот, на челноке с
"Йоко".
     Шон испытующе поглядел на Сорку, затем обнял ее за плечи.
     - Все, о чем я тогда думал, - признался он, -  это  как  бы  доказать
тебе, что я действительно ничего не боюсь. - Шон  расхохотался.  -  Но  на
самом деле мне было просто жуть  как  страшно!  -  Вдруг  его  лицо  стало
сосредоточенным. Его пальцы натянули мешковатый комбинезон Сорки,  ощупали
ее живот. - Почему ты мне не сказала, что ждешь ребенка?! - Впервые за все
время их знакомства Шон злился не на кого-то другого, а на Сорку.  -  Что,
все уже знают, кроме меня?!
     - Никто не знает, - быстро сказала девушка. - Только врач, к которому
я обращалась...
     - Даже твоя мать? - Шон явно сомневался. -  Уж  она-то  не  могла  не
заметить!
     - Я что, часто с ней вижусь? На ней половина  младенцев  поселка,  не
говоря уже о моем новорожденном братике.
     - Знаешь, Сорка, - признался Шон, - порой ты меня  просто  поражаешь.
Почему ты мне сразу не сказала? - Он положил ей руки на плечи. - Мне очень
хотелось стать отцом твоего ребенка. Я бы хотел, чтобы у  тебя  были  дети
только от меня. Я мечтал об  этом,  Сорка,  любовь  моя,  но  сейчас  ведь
черте-что творится... И мне казалось, что я не имею морального права  тебя
просить... - в голосе Шона звучала нежность.
     - Нет-нет, -  покачала  головой  Сорка.  -  Сейчас  самое  время  для
ребенка. Часть каждого из нас...
     Она не сказала "на случай, если...", но Шон  и  так  все  понял.  Его
злость исчезла, словно ее никогда и не было.
     - Сразу же после операции, - твердо заявил он, - пойдем к Черри Дуфу.
У этого ребенка будет два родителя, или я не Шон Коннел!  Только  попробуй
сказать "нет"! - и он удивленно воззрился на расхохотавшуюся Сорку.


     Онголе пришлось стать третейским судьей в  конфликтах,  разгоревшихся
вокруг восстановления "Мошки". Набхи Набол не  давал  механикам  покоя  ни
днем, ни ночью. Он мог прервать работу в самый  критический  момент  и  не
терпящим возражений тоном потребовать объяснений: почему не  проверена  та
или иная цепь, или как они собираются испытывать прочность обшивки.  Набхи
довольно прилично разбирался в оборудовании и агрегатах  челнока,  но  все
равно вреда от него  было  куда  больше,  чем  пользы.  Стоявший  рядом  с
"Мошкой"  челнок  с  красивым   названием   "Светлячок"   стал   временной
штаб-квартирой Онголы и занимавшихся ремонтом инженеров. Здесь в  изобилии
висели  фотографии  загадочной  планеты  и  таблицы  возможных  орбит  для
"Мошки". Набхи частенько заглядывал на "Светлячок" и, выпятив нижнюю губу,
подолгу изучал рассчитанные математиками варианты. Онгола делал вид, будто
его не замечает.
     Что касается самой "Мошки", то она оказалась  в  удивительно  хорошем
состоянии.  Внутренняя  проводка  и  системы  управления  практически   не
пострадали. Впрочем, все равно их следовало многократно проверить. В  этом
Онгола был полностью согласен с Набхи  Наболом.  Трудность  заключалась  в
другом.
     - Если бы он только умел разговаривать вежливо! - в отчаянии воздевал
руки к небу Фулмар. - А  то  можно  подумать,  он  делает  мне  одолжение,
согласившись на мою помощь в  ремонте  его  челнока.  Ты  уверен,  что  он
хороший пилот?
     - Лучшего у нас нет, - только и мог ответить на это Онгола.
     - Печально... Я бы предпочел работать с Бонню. Но с такой семьей, как
у него... Я могу его понять. Просто... - Фулмар безнадежно махнул рукой.
     - Этот полет должен увенчаться успехом, -  с  усилим  сказал  Онгола,
крепко сжимая плечо своего старинного друга. - Просто обязан...


     На тринадцатой неделе с того дня, как колонисты впервые столкнулись с
Нитями,  распорядок  Падений  резко  изменился.   Вылетевшие   крылья   не
обнаружили противника. Лишь самый  верхний  эшелон  заметил  густые  серые
облака далеко-далеко на севере.
     - Гром и молния! - бушевал Тео Форс, поспешно связываясь с  поселком.
- Онгола, ты меня слышишь? Эта дрянь переместилась  к  северу!  Нам  нужна
помощь!
     - Диктуй координаты, - приказал Онгола. - Понял,  понял...  -  другой
рукой он уже набирал номер Дитера. - Лети  туда.  Мы  постараемся  выслать
тебе на подмогу еще пару крыльев. Я подниму тревогу.
     Дитера Онгола не нашел, но, услышав о случившемся, прибежал  Борис  и
сразу же засел за вычисления.
     -  Это  Падение  накроет  Калусу  и  смежные  районы.  Похоже,  сдвиг
составляет около пяти градусов. Ничего не понимаю. Почему  это  произошло?
Ни с того, ни с сего...
     На этот вопрос ему никто не мог  ответить.  Онгола  снова  взялся  за
телефон.
     - Джейк, проверь-ка, где сегодня Кван. Я позвоню Хаверсам.  Их  ферма
теперь лежит точно на пути...
     К телефону подошла Сью Хаверс.
     - У нас есть еще несколько часов? - спросила она, выслушав  сообщение
Онголы. - И Нити могут нас и не затронуть? Да,  да,  я  понимаю,  что  это
маловероятно, но хочется надеяться на лучшее. Нет, я не знаю, где  сегодня
работает Чук. Спасибо вам, и... - она замялась, - вы сами  позвоните  Мэри
Туберман или мне взять это на себя?
     - Мы пошлем Нэда, - сказал Онгола, прощаясь.
     Туберманы одни из первых покрыли крышу своего дома железными  листами
- пересидеть Падение они могли. Но вот их участок...  Однако  бойкот  есть
бойкот, и помощи Туберман не получит.
     Онгола связался с Дрейком. Тот сперва  запротестовал,  что,  дескать,
бойкот - бойкотом, а оставлять на земле живые Нити нельзя.
     - Ничего, - успокоил его Онгола, - Нэд, наверно, уже  там.  Вдвоем  с
матерью они должны справится. А Тэду мы помогать не можем.
     - Но там же Нити!
     - Это приказ!
     - Вас понял.
     Затем Онгола сообщил об изменении характера Падений  Полу  Бендену  и
Эмили Болл.
     - Эзра наверняка  скажет,  что  это,  мол,  доказывает  искусственное
происхождение Нитей, - заметил Пол. - Хорошо еще, что ждать  нам  осталось
недолго. - И Пол поглядел в окно, где стояла на взлетной полосе "Мошка".


     Возвращаясь с Падения, Дрейк Бонню заглянул на ферму Хаверсов. Отсюда
до Туберманов было рукой подать.
     - Я видела Нэда и Мэри  на  их  участке,  -  сообщил  ему  Чук.  -  С
огнеметами. Но потом этот псих Тэд Туберман загнал их в дом.
     - Ну, а с вами, я вижу, все в порядке, - сказал Дрейк.
     - Наземный отряд успел вовремя, - улыбнулась в ответ Сью. - Но почему
Падение сегодня прошло именно здесь?
     - Этого я пока не знаю, - Дрейк пожал плечами. -  Но  не  сомневаюсь,
что скоро все выяснится.
     Он выпил чашку фруктового сока, которым старшая дочь Хаверсов угощала
усталых бойцов, и распрощался с гостеприимными хозяевами.  Дрейк  выполнил
приказ Онголы и во время Падения не трогал Нити в  воздушном  пространстве
фермы Туберманов. Все уже  было  позади,  но  его  разбирало  любопытство:
почему  Тэд  прогнал  Нэда  и  Мэри  в  дом?  Кроме  того,  Нити  ведь  не
интересовались людскими конфликтами. Они на всех падали  одинаково.  Дрейк
полагал, что оставлять их в живых никак нельзя.
     Вот потому-то он и решил пролететь над фермой Туберманов. Пролететь и
своими глазами увидеть, что же там произошло.
     С воздуха он заметил  стоящего  у  дома  Нэда.  Тот,  увидев  скутер,
помахал ему рукой. На ферме все было в порядке, и Дрейк с  легким  сердцем
повернул в поселок...
     Он  только-только  уселся  перекусить,  как  в  столовую  вошел   Нэд
Туберман. Похоже, что он прямо-таки стрелой летел, догоняя Дрейка.
     - Ты видел, - в страшном возбуждении  воскликнул  он.  -  Ну,  скажи,
Дрейк, ты это видел?
     - Что видел? - не понял Дрейк.
     Но Нэд его не слушал.
     - Пойдем, ты должен всем об этом рассказать!
     - Кому рассказать? - с набитым ртом проворчал Дрейк. После Падения  у
него всегда просыпался прямо-таки волчий аппетит.
     - Надо рассказать Квану, и Эмили, и адмиралу! Всем!
     - Да ничего я не видел! -  рассердился  Дрейк,  да  так  и  застыл  с
открытым ртом.
     Он вспомнил. Вспомнил то, на что сперва не обратил внимания. Вспомнил
домик Туберманов и фигурку стоящего на зеленой лужайке Нэда.  А  вокруг  -
голая черная земля - последствие только что прошедшего  Падения,  которого
никто тут не ждал.
     - Ничего не понимаю, - растерянно прошептал он. - Падение же зацепило
вашу ферму! Чук и Сью видели, как твой отец не  дал  вам  жечь  Нити...  А
растения...
     - Точно! - Нэд схватил Дрейка за руку и потащил к выходу из столовой.
- Я хочу, чтобы ты рассказал о том,  что  ты  видел.  Ты  подтвердишь  мои
слова. Я не знаю, что там отец ухитрился сделать...
     Улыбка на губах Нэда погасла.
     - Он говорит, что если бы не бойкот, у него бы ничего не  получилось.
А мама рассказывала мне, что он запирался в лаборатории и никого к себе не
пускал. Мои братишки и  сестренки  дневали  и  ночевали  у  Сью,  но  мать
оставалась на ферме. Если бы не она... - Он покачал головой.
     - Твой отец проводил какие-то эксперименты? - удивился Дрейк.
     - Ну, он же все-таки ботаник. Он же  не  спорит,  что  пока  мы  ждем
помощи, надо искать спасения у самой планеты. И знаешь,  эта  трава  перед
домом... она как-то сумела сама себя защитить... от Нитей, -  похоже,  Нэд
никак не мог поверить своим глазам.
     Дрейк и Нэд все рассказали Квану, Полу Бендену и Эмили Болл. А  потом
еще раз  -  спешно  вызванным  из  лаборатории  Бэй  и  Полу  Ниитро.  Нэд
настаивал, что он своими собственными глазами видел,  как  Нити  падали  в
траву перед  домом,  и  ничего  не  происходило.  Дрейк  подтвердил,  что,
пролетая над фермой, он не видел характерных следов Падения.
     - Я даже не хочу гадать, как  ему  это  удалось,  -  покачал  головой
адмирал. - Может, он сумел адаптировать программу Китти Пинг к  растениям?
Или даже к микроорганизмам? Честно говоря, я в этом сомневаюсь.
     - Но я же видел... - не унимался Нэд.
     Наступило долгое молчание.
     - Нэд, - наконец сказала Эмили, - мы не сомневаемся в  твоих  словах,
но иметь дело с Тэдом...
     - Вы из гордости  даже  не  спросите  его,  как  ему  удалось  спасти
растения от Нитей? - с возмущением воскликнул Нэд.
     - Тут дело не  в  гордости,  -  покачала  головой  Эмили.  -  Дело  в
безопасности. Мы объявили бойкот твоему отцу потому,  что  он  не  захотел
считаться с мнением общего собрания колонистов. Мы не  можем  делать,  что
нам вздумается, особенно, если наши поступки  отражаются  на  судьбе  всей
колонии. Даже если принятое большинством решение тебе  не  нравится,  его,
тем не менее, надо выполнять. А Тэд  Туберман  так  не  считает.  Если  ты
полагаешь, что твой отец изменился, что он пересмотрел свои взгляды, то мы
готовы обсудить отмену вынесенного ему приговора.
     Нэд потупился.
     - Отец не хочет иметь ничего общего ни с кем в поселке,  -  вздохнув,
сказал он. - И тем не менее, он совершил невозможное! Дрейк сам видел...
     - Нам всем нелегко, - положила руку ему на плечо Эмили. - Нам бы тоже
хотелось, чтобы никакого конфликта не было. Перед лицом  грозящей  колонии
опасности требуются не раздоры, а единство.
     - Я верю вам, губернатор, - кивнул Нэд. - Я  поговорю  с  матерью,  -
внезапно решил он. - Попробую. Посмотрим, что она скажет.


     - Порой мне хочется на все плюнуть и уехать из  поселка  к  черту  на
рога, - прошептала Эмили Болл на ухо Полу Бендену, когда за Набхи  Наболом
и Бартом Лемосом наконец-то закрылась тяжелая крышка люка.
     Она говорила так тихо, потому что все  молодые  пилоты,  входившие  к
крыло Набхи, собрались пожелать ему  счастливого  пути.  Улыбаясь,  они  с
Полом  отошли  чуть  в  сторону,  к  техникам,  пришедшим  посмотреть   на
результаты своих трудов.
     Ожидание затягивалось. Но вот, когда Эмили  уже  начала  подозревать,
что Набхи в последний  момент  передумал  лететь,  взревели  двигатели,  и
острое бело-желтое пламя вырвалось из дюз.
     Эмили поспешно зажала уши  руками.  Она  не  очень-то  разбиралась  в
челноках, но, судя по тому, как радостно замахали руками  молодые  пилоты,
как облегченно улыбался Фулмар, все шло как надо. Величественно  и  сперва
неторопливо "Мошка" начала разбег. Она мчалась все быстрее  и  быстрее,  и
через мгновение уже взмыла в воздух. А  еще  через  минуту  огонь  ее  дюз
растаял в бескрайней голубизне  неба.  Механики  обнимались,  хлопая  друг
друга по спинам. Это они сделали возможным этот полет.
     - Здорово, что мы запустили эту птичку! -  воскликнул  один  из  них,
поворачиваясь к Эмили. - Эй, чего это с ними? - вдруг спросил он, указывая
на скользящую над самой землей стайку дракончиков.
     - Разве у  кого-то  сейчас  должен  родиться  ребенок?  -  недоумевал
Фулмар. - Я ничего не слышал.
     Пол и Эмили переглянулись.
     - Видишь? - показала Эмили. - Они летят прямо к Площадке Рождений!


     Крыша над Площадкой была  вся  облеплена  сотнями  дракончиков.  А  у
дверей  собралась  целая  толпа  людей.  Полу  и  Эмили  пришлось   немало
потолкаться, прежде чем им удалось пробиться внутрь.
     - Ну и хор собрался! - заметила Эмили, когда они  с  Бенденом  заняли
место на краю горячего песка, рядом с Полом и Бэй Ниитро и Цветком Ветра.
     Она подняла глаза кверху и там у потолка, на стропилах, снова увидела
дракончиков. Они явно не собирались  оставить  столь  важное  событие  без
внимания.
     Китти Пинг подробно расписала, кто должен присутствовать при рождении
ее питомцев. Шестьдесят мужчин и женщин  в  возрасте  от  восемнадцати  до
тридцати лет, успевшие продемонстрировать умение  и  способность  понимать
своих крылатых перинитских друзей, кольцом стояли вокруг лежащих на  песке
яиц.
     - Они же не могут знать, чего мы  сегодня  ждем?  -  спросила  Эмили,
глядя на распевающих дракончиков. - Правда, Пол?
     - Молодой Коннел, - адмирал кивнул на стоящего в круге Шона, - заявил
бы,  что  они  понимают  абсолютно  все.  С  другой  стороны,   дракончики
собираются на любые роды. Они же все  вместе  защищают  своих  птенцов  от
врагов, разве не так? Хотя в таком количестве я, пожалуй, их еще не видел.
     Раздался треск, и все разговоры  смолкли.  Одно  из  яиц  закачалось.
Радостно и торжественно звенела песня дракончиков. Треснуло  второе  яйцо,
за ним третье. Внезапно первое яйцо  развалилось  на  куски,  и  оттуда  с
жалобным  писком,  размахивая  короткими  крылышками,  вывалился   птенец.
Дракончики успокаивающе засвистели. Юноши и девушки в  круге  стояли,  как
вкопанные, и Эмили могла только поражаться их отваге.  Еще  бы,  ведь  это
появившееся из яйца существо ничем не  напоминало  тех  изящных  созданий,
какие рисовались в воображении губернатора.
     Птенец расправил крылышки: они были толще и шире, чем ожидала  Эмили.
Он выглядел неловким и каким-то угловатым.  Он  отчаянно  закричал,  и  со
стропил Площадки ему ответил многоголосый  хор.  Жалобно  и  требовательно
пища,  птенец,  мотая  из  стороны  в  сторону  непропорционально  большой
головой, неуклюже заковылял по песку. И вдруг его писк стал радостным,  и,
сделав еще шаг, он рухнул у ног Давида Катарела.
     - Он выбрал меня! - удивленно воскликнул юноша.
     - Ну, так принимай его! - крикнул ему Пол Ниитро,  жестом  посылая  к
Давиду одного из помощников с миской мелко  нарезанного  мяса.  -  Накорми
его! Только сам! Корми, и вы станете партнерами!
     Встав на колени рядом со своим новым другом,  Давид  робко  предложил
ему кусочек мяса, который тут же исчез в пасти маленького дракона.
     - Он говорит, что очень голоден! - вне себя от  изумления  воскликнул
Давид. - Он разговаривает со мной! Я  слышу  его  голос  прямо  у  меня  в
голове! Как вы это сделали?!
     - Ну, Китти постаралась! - прошептала Эмили на ухо Полу Бендену.
     - Уродливый он какой-то, - заметил адмирал.
     - Когда ты сам родился, тоже, небось, посмотреть было не  на  что!  -
бросилась на защиту птенца Эмили и сама удивилась своим словам.
     Тем временем, громогласно требуя еще миску мяса, Давид  повел  своего
птенца к выходу с Площадки.
     - Полент говорит, что прямо-таки умирает от  голода,  -  объяснял  он
всем и каждому.
     Раскололось еще одно яйцо, и маленький бронзовый дракон на негнущихся
ногах засеменил по песку прямиком к Питеру Семлингу. Затем тишина.  Ничего
не происходило так долго, что  зрители  даже  начали  волноваться.  Только
собравшиеся под крышей дракончики сохраняли полное спокойствие.
     И вдруг с треском лопнули сразу  четыре  яйца.  Одно  -  с  роскошной
золотой королевой, выбравшей Терри Чернову, другое - с крепким  бронзовым,
без колебаний устремившимся  к  Шин  Лао.  Два  других  -  с  коричневыми,
избравшими Отто Хегельмана и Пола Логорида.
     - Ты случайно  не  знаешь,  все  птенцы  должны  проклюнуться  именно
сегодня? - поинтересовалась Эмили.
     - Пошли спросим у специалистов, - предложил адмирал, не отрывая  глаз
от восторженного Давида Катарела, влюбленно наблюдавшего за тем,  как  его
новорожденный птенец жадно, кусок за куском, поглощает мясо.
     - Может, и все, - кивнул Пол Ниитро, выслушав вопрос Эмили. - Их ведь
всех  сделали  в  течении  тридцати  шести  часов.  Те  шесть,   что   уже
проклюнулись, были  из  первой  и  второй  групп.  Теперь,  возможно,  нам
придется немного подождать. Если судить по диким  дракончикам,  то  у  них
самка откладывает яйца  в  течение  нескольких  часов.  И  тем  не  менее,
вылупляются дракончики практически  одновременно.  Это,  -  он  указал  на
Площадку  Рождений,  -  дань  уважения  Китти  Пинг  к  видовым   традиция
дракончиков. Ага... - воскликнул он, зарываясь в свои записи, -  еще  одно
яйцо треснуло... Так, сейчас посмотрим... Оно из третьей партии.
     - Шесть самцов и всего одна самка,  -  тихо  сказала  Бэй.  -  Честно
говоря, мне было бы спокойнее иметь в  запасе  побольше  самок.  Как  тебе
кажется, Цветок?
     - Нам достаточно иметь всего одну идеальную  пару  драконов,  -  сухо
ответила Цветок Ветра.
     Она явно очень волновалась.
     - Бронзовый Питера Семлинга выглядит вполне прилично, -  одобрительно
заметила Эмили, но Цветок Ветра ничего не ответила. - Вы их такими себе  и
представляли? - спросила губернатор у Пола и Бэй Ниитро.
     - Нет, - призналась Бэй. - Но как будут выглядеть драконы, знала одна
только Китти Пинг. Если бы только... - Она замолчала. - Еще  одна  золотая
самка! Для Ниассы Клисман. Какие очаровательные создания!
     По правде сказать,  Эмили  не  видела  в  птенцах  ничего  такого  уж
очаровательного. Но зато ее радовало их количество. Что  хотела  сотворить
Китти Пинг? Теперь уже никто не мог точно ответить на этот вопрос.
     - Между прочим, - встрепенулся Пол Ниитро, - мне  показалось,  что  я
слышал рев ракетных двигателей. Это челнок взлетел?
     - Да, - кивнул адмирал.  -  Старт  прошел  успешно.  Теперь  остается
только ждать. У нас ведь не  хватило  горючего  на  прямой  полет,  вот  и
придется "Мошке" добрую  неделю  дрейфовать  в  космосе,  прежде  чем  она
доберется до интересующего нас кометного хвоста этой приблудной планеты.
     - Понятно, - кивнул биолог, вновь  устремляя  все  свое  внимание  на
яйца.
     Шли часы. Кое-кому из зрителей пришлось уйти - свободного  времени  у
всех было не так  уж  много.  Сотрудники  лаборатории  принесли  поесть  и
ученым, и с надеждой ожидающим своего  звездного  часа  будущим  всадникам
драконов. Дракончики все так же ободряюще пели под потолком.  Эмили  могла
только поражаться, как они  не  охрипли  за  столько  часов  беспрерывного
пения.
     Уже совсем стемнело, когда с треском  лопнули  еще  три  яйца.  Марко
Галлиани запечатлел коричневого, а  Кэти  Дуф  и  Нора  Седжби  -  золотых
королев. Их приветствовали аплодисментами.
     Люди уходили и  приходили,  а  дракончики  все  оставались  на  своих
местах. Эмили уже почти спала, облокотившись на плечо Пола Бендена,  когда
Катерина Раделин-Дойл запечатлела свою королеву.
     - Они всегда так выбирают? Девочка - девочку, а мальчик - мальчика? -
поинтересовалась Эмили.
     - Мужчины должны сражаться, - объяснила  Бэй,  -  а  женщины  растить
детей. В данном случае - птенцов.  Китти,  насколько  я  понимаю,  сделала
выбор пола партнера однозначным.
     - Интересно, а почему нет ни одного голубого самца или зеленой самки?
     - Китти запрограммировала первое поколение на самых крупных самцов  и
доминантных самок. Но в генах хранится информация о  всех  без  исключения
цветах.  Зеленые  -  самые  маленькие  и  юркие,  голубые  -   уже   бойцы
повыносливее, коричневые - еще сильнее  и  выносливее,  хотя  и  не  такие
подвижные. Не забывай, во время Падения им предстоит проводить  в  воздухе
по пять-шесть часов зараз! Бронзовые - лидеры, а золотые  -  матери  рода.
Китти  Пинг   старалась   сохранить   созданное   природой   распределение
обязанностей. Так, во всяком случае, следует из ее программы.


     - Ну, вот! - с удовлетворением  сказал  Набхи  Набол,  откидываясь  в
пилотском кресле. - Не только Кенджо умеет экономить горючее!
     - Экономить для чего? - с удивлением воззрился на него Барт Лемос.
     Не то чтобы Барт не доверял Набхи, вовсе нет. Он твердо знал: Набол -
пилот что надо. Иначе Барт никогда бы не  согласился  на  эту  авантюру  с
полетом. Ни за какие коврижки!
     -  Экономить  горючее  для  маневра,  -  словно  маленькому  ребенку,
разъяснил Набхи.
     - Для какого маневра? - не на шутку  встревожился  Барт.  -  Ты  что,
собрался садиться на эту проклятую планету?!
     - Я пока еще не совсем  рехнулся,  -  презрительно  фыркнул  Набол  и
широко улыбнулся. - Мы идем практически тем же самым курсом, что и  Эврил.
Догадываешься, к чему я клоню?
     Лемос помотал головой.
     - Они сказали, что "Марипоза" взорвалась. Включай экраны. По пути нам
могут  встретиться  кое-какие  интересные   вещи.   Например,   золото   и
бриллианты. Из тех, что Эврил прихватила с собой. Никто и не  узнает,  что
мы тут выловим. И это всяко веселее, чем добывать их самому.


     К полуночи Бэй и Пол Ниитро решили обследовать оставшиеся на Площадке
яйца. Кандидатам во  всадники  принесли  деревянные  лежаки  -  сидеть  на
горячем песке было довольно неприятно. Никто из них  даже  не  помышлял  о
том, чтобы уйти с площадки. Ведь это означало отказаться от  своего  шанса
запечатлеть дракона!
     - Яйца, оставшиеся от первой группы, не  подают  признаков  жизни,  -
доложила Бэй Цветку Ветра после проверки. -  Остальные,  возможно,  еще  и
проклюнутся. Нам остается только ждать. Но результаты и так уже лучше, чем
мы смели надеяться.
     Цветок Ветра молчала, словно ничего не слышала.


     Шон толкнул Сорку локтем в бок. Устав от  долгого  ожидания,  девушка
задремала, положив голову ему на плечо.
     - Который час?
     - Скоро рассветет, - ответил Шон.  -  Пока  ничего,  но  ты  послушай
Блейз! Она же завтра даже пищать не сможет!
     Большое яйцо напротив них начало раскачиваться. Сорка сладко  зевнула
и потянулась.
     Адмирал и губернатор ушли. Пол  и  Бэй  дремали  на  стульях  у  края
Площадки, и только Цветок Ветра  за  все  это  время,  похоже,  так  и  не
пошевелилась.
     - Странная она какая-то, - прошептала Сорка, поспешно отводя взор.
     Внезапно раскачивавшееся яйцо  с  оглушительным  треском  раскололось
пополам. Не глядя по сторонам, оттуда вылез бронзовый  птенец.  Он  задрал
голову и пронзительно затрубил. Тут уж повскакивали абсолютно  все.  Сорка
подтолкнула Шона,  но  в  ее  понуканиях  не  было  никакой  нужды.  Глаза
новорожденного дракона  и  юноши  встретились...  Шон  застонал  и  шагнул
вперед. Под потолком еще громче грянул торжествующий хор.
     - Мяса, скорее! - крикнула Сорка, подзывая заспанных разносчиков.
     Выхватив у них из рук миску, она бегом отнесла ее Шону.
     - Он говорит, что его зовут Каренат! - словно все  еще  сомневаясь  в
своем счастье, сказал Шон. - Еще мяса, быстрее! Еще!..
     Его полный счастья голос разнесся по всей Площадке. И тут лопнуло еще
одно яйцо, и оттуда вывалилась золотая самка, жалобно  пища  и  растерянно
оглядываясь по сторонам.
     Сорка, помогавшая Шону, ничего не замечала, пока стоявшая рядом Бетти
не схватила ее за руку.
     - Сорка!!! Она смотрит на тебя! Погляди!
     Сорка повернулась, и внезапно она тоже ощутила  неописуемое  ощущение
слияния двух  разумов,  непередаваемую  радость  встречи  со  свой  второй
половиной, со своей сестрой на всю жизнь.
     "Сорка, меня зовут Фарант!"



                                    8

     - Изучая непроклюнувшиеся яйца, мы узнали много нового, - сказал  Пол
Ниитро два дня спустя  во  время  обсуждения  результатов  биогенетической
программы.
     - Значит, пока все идет хорошо? - спросил Пол Бенден.
     - Даже очень хорошо, - радостно закивала Бэй.
     Цветок Ветра чуть раздвинула губы в улыбке.
     - Значит, вы уверены,  что  наши  восемнадцать  птенцов  вырастут  во
взрослых драконов? - спросил ее адмирал.
     Цветок Ветра утвердительно наклонила голову.
     - Мы должны  терпеливо  дожидаться  поры  их  зрелости,  -  выспренно
ответила она.
     - Но смогут ли они извергать пламя и мгновенно переноситься  с  места
на место, как это делают дракончики? - настаивал Пол.
     - Я лично полагаю, что здесь проблем не будет, - ответил Пол  Ниитро,
когда Цветок Ветра промолчала. - Во всяком случае,  применение  ментасинха
увенчалось полным успехом. Драконы, как  выяснилось,  могут  телепатически
общаться со своими партнерами.
     - Настоящая телепатия, - кивнула Бэй. - Правда, глубина связи у  всех
разная. Особенно сильный и глубокий контакт у пары Коннелов-Ханраханов.  У
небезызвестных вам Сорки и Шона.
     - Драконов сконструировали,  -  напыщенно  сказала  Цветок  Ветра,  -
причем сконструировали так, чтобы они вступали в Запечатление с особями не
своего собственного вида. В этом программа сработала. Про остальное, - она
предостерегающе подняла руку, - пока говорить рано. Нам надлежит  обуздать
свое нетерпение и постараться получить идеальную пару.
     -  Самой  сложной  проблемой   была   фокусировка   Запечатления   на
представителя другого биологического вида, - нахмурилась Бэй.  -  В  конце
концов, дракончики преспокойно телепортировались в течение тысячелетий.
     - Дракончики - да, - холодно сказала Цветок Ветра, - а драконы -  еще
неизвестно.
     - Ты же знаешь,  что  Китти  ничего  не  меняла  в  этой  способности
дракончиков, - вмешался Пол Ниитро. Он не одобрял позиции, занятой Цветком
Ветра, ее сверхосторожного отношения к достигнутым  успехам.  -  Возможно,
придется поработать, чтобы как следует овладеть телепортацией, но  тут  уж
ничего не поделаешь. Все мы в детстве учились ходить.
     - Должна сказать, - подхватила Бэй,  -  я  очень  рада,  что  молодые
Коннелы запечатлели пару зверей. С  их  опытом  ветеринаров  и  уникальной
способностью понимать и тренировать дракончиков, лучших всадников  нам  не
сыскать.
     Цветок Ветра только неодобрительно хмыкнула, но возражать не стала.
     - Надо пристально следить за развитием событий, - сурово сказала она.
- Будем наблюдать, чтобы в следующий раз мы  смогли  избежать  совершенных
сейчас ошибок.
     - В следующий раз? - растерянно заморгала Эмили.  Бэй  и  Пол  Ниитро
тоже не могли скрыть своего изумления.
     - Мы еще не знаем, станут ли сотворенные Китти Пинг создания  такими,
как нам нужно. Справятся ли они с ожидающими их трудностями, - судя по  ее
тону, сама Цветок Ветра в этом очень сильно сомневалась.
     - Я начну все сначала,  -  сообщила  она  тоном  жертвы,  добровольно
отдающей  себя  на  заклание.  -   Проанализировав   результаты   вскрытия
непроклюнувшихся  яиц,  я  не  могу  с  уверенностью  сказать,  будут   ли
размножаться сконструированные Китти Пинг драконы. Мы не должны рисковать.
Пусть вероятность моего успеха мала, все равно я  буду  пытаться  снова  и
снова, пока  не  появятся  гарантии,  что  поставленная  цель  достигнута.
Эксперименты еще только начинаются.
     И с этими словами она вышла из комнаты,  оставив  своих  собеседников
ошалело глядеть ей вслед.


     И  ветеринары,  и   ксенобиологи   даже   понятия   не   имели,   как
контролировать состояние здоровья драконов - нового, только что созданного
вида. Однако отменный аппетит, блеск яркой чешуи на боках и  активность  в
движениях, заключавшихся, в основном, в хлопаньи  крыльями  и  вытягивании
шеи в поисках лакомых кусочков,  казались  ученым  хорошим  признаком.  За
первую неделю жизни каждый птенец стал  почти  на  ладонь  выше.  Все  они
отъелись и выглядели уже совсем не такими  угловатыми  и  неуклюжими,  как
раньше. Теперь ни у кого  не  вызывала  сомнений  кажущаяся  хрупкость  их
крыльев  -  с  каждым  прошедшим  днем  все  яснее  проявлялась   крепость
формирующей их мембраны.
     Группа медицинской поддержки с неослабевающим  интересом  следила  за
тем, как Коннелы купают  и  смазывают  маслом  своих  уже  чуть  подросших
драконов.
     - Папа, она же кокетничает!  -  воскликнула  Сорка,  протирая  маслом
участок между спинными гребнями Фарант. - Ну как, Фарри, здесь  больше  не
чешется?
     "Меня зовут не Фарри, а Фарант, - неодобрительно отозвалась королева.
- И тут уже не чешется. Зато чешется на задней ноге."
     - Ей не нравится, когда я зову ее  не  полным  именем,  -  с  улыбкой
сообщила Сорка. - Ну, подруга, тебя еще тереть и тереть!
     Биологи сделали даже специальную щетку - достаточно твердую, чтобы ею
можно было втирать масло, и одновременно  не  слишком  жесткую,  чтобы  не
поранить еще нежную кожу птенцов.
     Внезапно  купающийся  Каренат  захлопал  крыльями   и   окатил   всех
присутствующих холодной водой с головы до ног.
     - Каренат, не балуйся! - хором воскликнули Сорка и Шон. "Я  была  уже
совсем чистая, глупыш ты этакий, - недовольным  тоном  произнесла  Фарант,
точно копируя Сорку. - Я была совсем  сухая,  а  теперь  меня  снова  надо
мазать маслом".
     Сорка  и  Шон  дружно  расхохотались.  А  потом  торопливо  объяснили
промокшим до нитки зрителям,  что  смеются  они  вовсе  не  над  проделкой
Карената, а над словами недовольной Фарант.
     Шон подал знак своим дракончикам,  сидящим  неподалеку,  и  буквально
через миг на промокших людей посыпались полотенца.
     - Здорово это у вас получается, - с  чувством  сказал  Рэд  Ханрахан,
вытирая голову.
     - Они нам здорово помогают, - кивнул Шон.  -  Ловят  рыбу  для  наших
вечно голодных ходячих желудков. Просто не знаю, что бы мы без них делали.
     "Я причиняю столько беспокойства?" - расстроенно спросил Каренат.
     - Вовсе нет, глупыш, -  поторопился  успокоить  его  Шон.  -  Ты  еще
маленький, у тебя хороший аппетит и это наша  работа,  чтобы  тебе  всегда
было что поесть.
     Рэд уже начинал привыкать к странной манере своей дочери и зятя порой
говорить что-то ни к селу ни к городу.  Он-то  уже  почти  привык,  а  вот
непосвященного человека это совершенно сбивало с толку.
     - А ездить на них еще нельзя? - спросил Пас Радаманх.
     - Вы же не  сядете  на  новорожденного  жеребенка,  даже  если  он  и
выглядит большим и крепким, - ответил Шон, втирая масло  в  широкую  спину
Карената. - Составленная Китти Пинг программа  рекомендует  выждать  целый
год. Главное, чтобы их борон-силикатные кости - они, кстати будут покрепче
наших, кальцинированных - сформировались так, как надо. Но потом... Вот уж
мы повеселимся, правда, приятель? - и  он  любовно  погладил  Карената  по
надбровным дугам.
     Запечатление изменило Шона Коннела, как оно изменило и всех остальных
драконьих избранников. Особенно явно это было заметно в  Давиде  Катареле.
Юноша, тяжело  травмированный  физически  и  морально  Первым  Падением  и
трагической смертью Люси Туберман, постоянно  чувствовал  себя  виноватым.
Вопреки всякой логике, он презирал себя  за  то,  что  остался  жив.  Даже
интенсивная терапия не помогала. С Нитями Давид  сражался,  как  с  личным
врагом: с ненавистью, на которую было страшно смотреть.
     Его возрождение началось в тот миг, когда Полент ткнулся мордой ему в
колени. Улыбающийся, счастливый Давид покинул Площадку  Рождений,  бережно
поддерживая  своего  новорожденного   друга.   Терри   Чернова   перестала
извиняться по всякому поводу и без повода. Без следа  исчезло  заикание  у
Отто Хегельмана, а у Катерины Раделин-Дойл  появилась  привычка  время  от
времени хихикать без всякой видимой причины.
     - Выглядят они великолепно, - сказал Цезарь Галлиани Сорке и Шону.  -
Хотя, честно говоря, Дулит Марко будет, пожалуй, не хуже.
     - Верно, - ухмыльнулся Шон, - Дулит тоже хорош. Да все они прекрасны.
И если они спят, и сыты...
     - И выкупаны, и  намаслены,  и  ничего  у  них  не  чешется,  то  они
настоящие ангелы, - закончила за него Сорка. - А  теперь,  любовь  моя,  -
сказала она, игриво толкая Фарант в бок,  -  почему  бы  тебе  не  прилечь
отдохнуть?
     "Я хочу подождать Карената, - сообщила королева.  -  Мне  нравится  к
нему прислоняться. Кроме того, мне опять хочется есть."
     Засунув два пальца в рот, Сорка оглушительно свистнула. Ее дракончики
тут же исчезли.
     "Теперь я чистый", - с  удовлетворением  в  голосе  объявил  Каренат,
вылезая из бассейна.
     Предусмотрительно предупрежденный Шоном,  он  не  стал  отряхиваться.
Широко развернув крылья, дракон  подставил  их  ветру.  Сорка  и  Шон  тем
временем быстро промокнули досуха его подкрылки.
     - Шон, пока мы еще здесь, тебе что-нибудь нужно? - спросил Рэд.
     - Не-а... - протянул юноша, наклоняясь, чтобы вытереть пазухи когтей.
     Создавая из дракончиков драконов, Китти  Пинг  старалась  максимально
сохранить внешний вид и физическое строение  своих  маленьких  прототипов.
Когти стали одним из немногих исключений. Генетик решила, что для  захвата
крупной добычи драконам лучше подойдут пальцеобразные когти, а не  похожие
на клешни коготки дракончиков.
     - Как только драконы поедят, мы тоже пойдем чего-нибудь перехватим.
     - Прекрасная пара, - заметил Пас, когда они с Рэдом, покинув Сорку  и
Шона, шли на ферму проводить утренний обход. - Если этот бронзовый  сможет
давать потомство  и  золотая  королева  не  будет  возражать,  мы  получим
первоклассное драконье племя.
     - Давайте не будем торопиться, - предостерег их  Галлиани.  -  Цветок
Ветра постоянно призывает к осторожности с первой кладкой.
     - Она перестраховщица, вот и все, - ухмыльнулся Пас.
     Едва  зрители  ушли,  воздух  над  бассейном   наполнился   Соркиными
дракончиками; и каждый держал в когтях по крупной рыбине. Драконы раскрыли
пасти и принялись ловко ловить падающее с небес угощение.
     Когда Фарант и Каренат перекусили, они  ничуть  не  возражали  против
отдыха.  Каренат,  положив  свою  треугольную  голову  на  передние  лапы,
вытянулся во весь рост. А Фарант с  удовольствием  воспользовалась  спиной
бронзового вместо подушки. Ярко блестели на солнце  только  что  смазанные
маслом шкуры.
     -  Я  буду  рад,  когда  они  научатся  охотиться  самостоятельно,  -
прошептал Шон на ухо Сорке.
     - А пока, - девушка потянулась за кувшином с водой, -  мы  бы  с  ног
сбились без наших дракончиков.
     Она послала Графу, Эммет, Блейзер и всем остальным маленьким крылатым
помощникам  свою  горячую  благодарность.  В  ответ  она  получила   нечто
напоминающее "Пожалуйста".
     - Когда строился поселок, архитекторы, разумеется, не  могли  сделать
его удобным для драконов, - заметил Шон, в свою очередь поднося  кувшин  с
водой к губам. - Когда они вырастут, нам придется что-то придумывать.  Тут
и людей-то негде разместить, не то что наших зверей.
     - Тебе не кажется, что всем нам было бы удобнее в пещерах Катерины? -
спросила Сорка. - Кэт вчера опять мне про них говорила.
     - И мне тоже, - кивнул Шон. - А потом хихикнула.
     Зная   обычную   тему   посланий   Катерининой   королевы,    Коннелы
переглянулись и дружно расхохотались.
     Те, кого избрали  драконы,  внезапно  осознали  себя  как  отдельную,
стоящую несколько особняком группу. Причем не  только  из-за  своих  новых
обязанностей, но и вследствие на первый  взгляд  неприметных  изменений  в
образе жизни и манерах поведения. Лишь тот, кто  Запечатлел  дракона,  мог
понять, что это значит.
     Не без гордости Сорка видела, что к Шону обращаются за советом  чаще,
чем к другим. Он  всегда  понимал  животных.  Впрочем,  называть  драконов
"животными" было бы по меньшей мере нелепо.
     С того счастливого мига, когда они принесли двух птенцов в  свой  дом
на Ирландской площади, Сорка поняла, что слышит их обоих.  Шон  же  слышал
только Карената. Самих драконов это ничуть не беспокоило. Их вообще ничего
особо не беспокоило, пока они были сыты и как  следует  намаслены.  Позже,
когда контакт Шона и Карената стал сильнее  и  глубже,  девушка  перестала
слышать их разговоры. Со временем и они с Фарант  научились  телепатически
общаться на своей собственной, так сказать, личной волне.
     - Мне кажется, - сказал Шон, - недельки  через  две  они  уже  смогут
самостоятельно охотиться - если, конечно, мы предварительно загоним добычу
в небольшой вольер. Да, кстати, - он нежно погладил Сорку по животу. - Как
вы себя чувствуете?
     Сорка чувствовала себя виноватой. В последние дни  у  нее  просто  не
оставалось времени думать ни о себе, ни о  своем  будущем  ребенке.  Вечно
нужно было что-то срочно сделать для Фарант или для какого-нибудь  другого
молодого дракона. А ведь они с Шоном еще и  работали  в  импровизированном
лазарете для дракончиков, раненых во время Падений.
     - Доктор говорит, что я вполне здорова и  могу  ездить  верхом...  Ты
лучше скажи, сумеем мы научить их телепортироваться?
     - Не волнуйся, дорогая, - Шон обнял  Сорку  за  плечи,  -  мы  сможем
сделать все, что необходимо.
     - Но, Шон...
     - Если мы будем знать,  куда  лететь,  то  это  будут  знать  и  наши
драконы. Они увидят место назначения прямо у нас в  мозгу.  Все  остальное
они видят без труда. Почему ты думаешь, что с направлениями будет иначе?
     - Но мы же даже не знаем, как они это делают!
     - Ну и что, что не знаем? - Шон пожал плечами.- Если дракончики умеют
телепортироваться, то и наши драконы должны уметь. Китти  Пинг  ничего  не
меняла в _э_т_и_х_ генах. Давай не будем нервничать сами и  не  будем  зря
волновать наших крылатых друзей.
     - Вот ты и не волнуйся, - скривилась Сорка.
     - Все будет хорошо, - сказал Шон, крепко прижимая ее к себе. - Ступив
на эту планету, мы предопределили нашу  судьбу,  понимаешь?  Иначе  почему
именно мы нашли то гнездо? Почему из всех, кто исследовал этот новый  мир,
дракончики выбрали именно нас? Почему последняя пара  птенцов,  прощальный
подарок Китти Пинг, из всей толпы кандидатов избрала именно тебя  и  меня?
Нет, драконы - это наша судьба, и я не променяю ее  ни  на  какую  другую!
Знаешь, - Шон тяжело вздохнул, - мне кажется, нам придется отдать  Крикета
и Дув твоему отцу. Бриан, кстати, отлично ладит с Крикетом.
     Сорка уже давно поняла, что с лошадьми надо что-то делать. И  Крикет,
и Дув, как, впрочем,  и  все  их  сородичи,  панически  боялись  драконов.
Девушка вспомнила прекрасные часы, проведенные верхом, в обществе  Шона  и
Крикета. Сладкие воспоминания... Но драконы стали важнее.
     - Ты прав, - кивнула она. - Никогда не  думала,  что  настанет  день,
когда мне придется расстаться с лошадьми.  -  Она  любовно  посмотрела  на
спящую Фарант, на тугой барабан ее набитого живота. Скоро, ох, как  скоро,
он снова станет пуст.
     -  Сделаю-ка  я  нам  что-нибудь  поесть,  пока  наши   красавцы   не
проснулись.
     Шон нежно поцеловал ее в лоб. Его готовность не стесняясь  выказывать
ей свою любовь стала еще одним даром Запечатления. И за это  Сорка  любила
Шона и драконов еще больше.
     - Делай побольше бутербродов, - посоветовал Шон. - Вон идет  Катарел.
Значит, Полент уснул. А раз так, то скоро уснут и остальные. Еще  двадцать
минут, и нас тут будет много голодных...


     - Они все сделали, - сообщил Онгола Полу Бендену. Адмирал находился в
доме Эмили Болл и с нетерпением ожидал великолепного, как  всегда,  обеда,
приготовленного самим Пьером де Курси. Жена Пола вчера вечером отправилась
в Боку проверить, все ли там в порядке, и  Эмили,  пожалев  оставшегося  в
одиночестве адмирала, пригласила его в гости.
     - Только что была связь с Набхи. Барт Лемос поймал  коконы...  Ну,  в
общем, те мешочки, в которых Нити летают в космосе. Хотя...
     - Хотя что?
     - Хотя это заняло у них слишком много времени. - Онгола  вздохнул.  -
Им уже давно пора было возвращаться от шлейфа  домой.  Но  самое  главное,
сейчас  в  их  руках  то,  что  нам   так   необходимо:   коконы.   Данные
экспресс-анализов уже идут по факсу. Завтра Эзра  и  Джим  сообщат  первые
результаты.
     - Ты все еще на "Светлячке"? - неодобрительно спросил Пол.
     Онгола еще не до  конца  оправился  от  ранения,  и  адмирала  вполне
обоснованно беспокоило, как бы тот снова не слег. Онгола  был  ему  нужен.
Очень нужен.
     - На "Светлячке, на "Светлячке", - рассмеялся на другом конце провода
Онгола. - Но Сабра принесла мне поесть. Пока, - и он повесил трубку.
     - Челнок поймал коконы, - возвращаясь за стол, сообщил адмирал  Эмили
и Пьеру. - Теперь я и в самом деле смогу отдать должное вашему обеду.


     Первые толчки всколыхнули землю на следующее утро.  Рано-рано,  когда
большинство колонистов еще  нежились  в  своих  постелях.  Только  молодые
драконы ничего не заметили.
     - Неужели эта планета никогда не даст нам покоя! - воскликнул Онгола,
хватаясь за телефонную трубку.
     - Что это было, землетрясение? - сонно спросила Сабра.
     Надеясь провести вместе хоть одну спокойную ночь, они оставили  своих
детей у друзей. И вот финал!
     - Спи, - успокоил ее Онгола, набирая номер дежурившего в башне Якова.
- Что говорит Патрис?
     - Гравиметры регистрируют движение в лавовых полостях вдоль всей цепи
островов. Она пока не знает, когда и где лава вырвется на поверхность,  но
судя по показаниям приборов, ждать осталось не  очень  долго.  Как  только
Патрис узнает, где именно произойдет извержение, то сразу же  свяжется  со
мной.
     Потом Онгола позвонил Полу Бендену.
     - Это ты, Онгола? - вздохнул адмирал. -  Ну  что,  покой  нам  только
снится?
     - Вулканическая активность вдоль всей цепи островов.
     - Цепь островов?! Да чтоб мне сдохнуть! Тряслось  прямо  у  меня  под
подушкой! Знаешь, тут прямо рядом с нами торчат три здоровенных вулкана.
     Онгола так привык к возвышавшимся над поселком потухшим вулканам, что
даже не сразу понял, о чем говорит Пол. До этого момента ему и в голову не
приходило, что они тоже могут  представлять  опасность.  В  конце  концов,
специалисты совершенно точно утверждали, что последнее  извержение  Габена
произошло как минимум тысячу лет тому назад.
     К полудню вулканологи сумели развеять охватившую колонистов  тревогу.
Они сообщили, что  новый  вулкан  появится  в  восточной  части  провинции
Джордан. Те кратеры, за которыми велось наблюдение, выбрасывали  в  воздух
клубы дыма и  пепла,  но  давление  лавы  в  них  за  последние  сутки  не
изменилось.
     Следующая серия толчков произошла ближе к обеду. В поселок  со  своей
станции прилетела Патрис. Она отправилась в метеобашню поговорить с  Полом
и Эмили. Слух об этом импровизированном совещании мигом облетел поселок, и
у дверей башни собралась большая толпа встревоженных колонистов.
     Наконец Пол, Эмили и Патрис появились на пороге.
     - Надо придумать имя новому вулкану, - улыбаясь, объявил  адмирал.  -
Он, как Афродита, появился на свет из пучины вод.
     Пол продемонстрировал  собравшимся  полученные  с  орбиты  фотографии
вспененного моря и поднимающегося над ним дымящегося острова.
     - Афродита - по-моему, совсем неплохо. Впрочем,  я  не  настаиваю  на
этом имени.
     - А где он, этот вулкан? - крикнул кто-то из толпы.
     - Далеко, - ответила Патрис. - У восточного побережья Джордана.
     - Но мы все равно сидим с ним на одной и той же тектонической  плите,
не так ли? А значит, вот он, - говоривший показал на громаду горы  Габена,
- тоже может проснуться. Скажете, нет?
     - Конечно, может, - пожал плечами адмирал.  -  Но  мне  кажется,  это
крайне маловероятно.  Пока  у  нас  нет  никаких  данных  о  вулканической
активности в нашем регионе. Габен - очень старый  вулкан.  Он  уже  сказал
все, что  хотел.  Теперь  Перн  предоставил  слово  молодежи.  Вот  они  и
расшумелись. Уверяю вас, поселку ничего не грозит.
     Он говорил так уверенно, что  люди  ему  поверили.  Этим  же  вечером
большая часть населения поселка собралась на Площади Костра.
     - Наш Перн заработал себе новый прыщик на своем прекрасном личике,  -
весело говорил Телгар. Таким его уже давно никто не видел. - Он еще совсем
не стар, и у него порой побаливает животик. Да и мы  не  даем  ему  покоя:
бурим, копаем...
     - Подожди-ка, Телгар, - прервал его один из слушателей. - Насколько я
понимаю, наш поселок находится на самом краю литосферной плиты. Причем  не
на платформе, а в складчатой области.
     - Совершенно верно, - кивнул геолог. - Потому-то нас и качало.
     - Я вот что хотел сказать... На северном континенте, вдоль  западного
побережья, есть отличная устойчивая платформа...
     - По-моему, еще рано беспокоиться, - пожал плечами  Телгар.  -  Но  в
крайнем случае мы действительно сможем переехать...


     - Тебя к телефону, - затрясла Джу спящего сном праведника  Пола.  Она
протянула ему трубку. - Я еще посплю.
     Адмирал откашлялся.
     - Бенден слушает.
     - Адмирал, - услышал он взволнованный голос Онголы. - Челнок подходит
к Перну, но курс у Набхи, прямо скажем, неважнецкий.
     - Ничего не понимаю, - фыркнул Пол.  -  Плохой  курс,  так  проведите
коррекцию.
     - Но Набхи-то утверждает, что у него все в норме!
     - Сейчас буду. Вечно с Наболом какие-то проблемы.
     Лишь невероятным усилием воли адмирал  удержался  и  не  лег  обратно
спать. Вместо этого он позвонил Эмили Болл.  Она  обещала  тоже  прийти  в
башню. Потом Пол связался с Эзрой Керуном и Джимом Тиллеком.
     - Что случилось, Пол? - сонно поинтересовалась Джу.
     - Спи, родная. Скорее всего, ничего страшного.
     Он старался говорить тихо и спокойно, но внутри  у  него  все  так  и
кипело. Джу была беременна, и сон ей был просто необходим. Вчера  вечером,
после возвращения жены с их фермы,  они  долго  беседовали,  обсуждая  все
возможные варианты. К сожалению, выбора не оставалось. От  фермы  придется
отказаться.
     Непрерывные Падения изматывали людей. Истощали и без  того  небогатые
запасы.  Джо  Лилиенкампа  особенно  беспокоила   падающая   эффективность
аккумуляторных   батарей.   Однако,   судя   по   данным   Тома   Патрика,
психологический   профиль   колонии   оставался   в    целом    достаточно
благоприятным. Учитывая, конечно, обстоятельства.
     Вчера Эзра  и  Джим  сообщили  последние  результаты  анализа  орбиты
планеты-пришелицы. Она виляла, как  образно  сказал  Джим  Тиллек,  словно
подвыпившая шлюха в субботний вечер в ночном баре  Пояса  Астероидов.  То,
что  на  первый  взгляд  казалось  вполне  респектабельной   эллиптической
орбитой, проходящей  через  всю  систему  Ракбета,  на  поверку  оказалось
странной, наклоненной к плоскости  эклиптики  траекторией.  Каждые  двести
пятьдесят лет эта сумасшедшая планета будет пролетать мимо  Перна.  Правда
(слабое утешение!) иной раз они с Перном могут и разминуться.
     - Самая удивительная планетарная орбита, которую я когда-либо  видел,
- сказал Эзра, подытоживая свое сообщение.
     - А она естественная, эта орбита? - поинтересовался Джим.
     - У этой придурочной планеты нет ничего естественного! - фыркнул Эзра
и добавил: - Но инопланетян к ней, по-моему, и за уши не притянешь.
     Математические расчеты, проверенные и перепроверенные Борисом Пахлеви
и   Дитером   Клиссоном,   подтвердили   неутешительные    выводы    Эзры.
Планета-убийца,  как  некоторые  ее  называли,  улетит  обратно  в  черные
просторы космоса лишь для того, чтобы через двести пятьдесят лет вернуться
вновь.
     Факс, присланный Набхи и Бартом,  наглядно  показывал,  что  кометный
шлейф тянется за этой планетой через всю систему.
     - От края до края, - констатировал Эзра. - Она проходит через  облако
Оорта и увлекает за собой его содержимое.  Система  Ракбета,  как  это  ни
печально, подтверждает справедливость теории Хойла-Викрамансинга.
     - Надо же, как нам повезло! - с горечью добавил Джим.  -  Этот  хвост
вполне мог бы состоять из обыкновенного газа, как у любой  уважающей  себя
кометы. Уж лучше бы на нас действительно кто-то напал! Мы попробовали бы с
ними договориться. Во  всяком  случае,  было  бы  кого  винить.  А  так...
Бездумные споры! Игра слепой природы...
     Последние несколько дней, когда "Мошка"  задерживалась,  дались  Полу
Бендену с большим трудом. Он никогда не любил  ждать,  предпочитая  решать
проблемы сразу, одним решительным ударом.
     Солнце еще только-только выглянуло из-за горизонта, а молодые Коннелы
уже встали и готовили первый  завтрак  для  своих  успевших  проголодаться
драконов. На соседней площади кормил своего бронзового Давид Катарел.
     Глядя из своего скутера на этих молодых людей, Пол ощутил, как в  нем
снова разгорается  надежда.  Надежда,  что,  несмотря  на  все  трудности,
колония будет жить. Черт побери, он бывал в передрягах и покруче! А Эмили?
Она пять лет прожила в блокаде, и  что?  Нехватка  материалов,  перебои  с
продовольствием, непрерывные атаки Нахи, и тем не менее население осталось
целым и здоровым. Они все вынесли и победили. А чем же хуже периниты?
     Когда Пол подлетел к метеобашне,  свет  в  ней  еще  не  горел.  Окна
закрыты ставнями, но входная дверь - нараспашку. Стараясь не  шуметь,  Пол
пошел вверх по лестнице. Сменившиеся с дежурства операторы ложились  спать
прямо в башне, на полу первого этажа. Поселок был переполнен  беженцами  с
ферм и из мелких селений. В последнее  время  люди  даже  начали  обживать
пещеры Катерины. Что ни говори, а пещеры прекрасно защищали от  сыпавшихся
с небес Нитей. К тому же, там было куда просторнее, чем сейчас в  поселке.
Наверно, там могли бы неплохо устроиться и драконы...
     Выбравшись на последний этаж, Пол  сразу  же  направился  к  большому
экрану, показывающему положение "Мошки" по отношению к Перну -  по  данным
автоматической лунной станции.
     - Он отказался корректировать свой курс, - сообщил  Онгола  и  жестом
пригласил Бендена занять соседнее кресло.  -  Ему  следовало  это  сделать
десять  минут  назад.  Он  утверждает,  что  в  этом,  мол,  нет   никакой
необходимости.
     Пол тяжело облокотился на пульт.
     - Башня вызывает "Мошку", - произнес он в микрофон. - Башня  вызывает
"Мошку". Как меня слышите, прием.
     - Доброе утро, адмирал, - раздался в  динамиках  самоуверенный  голос
Набхи Набола. - Мы идем точно по курсу. Скоро будем у вас.
     - Ваши инструменты не в порядке.  Повторяю,  ваши  инструменты  не  в
порядке. Коррекция курса необходима.
     - Не согласен, адмирал, - высокомерно возразил Набол. -  Незачем  зря
тратить топливо. Спуск идет точно по графику. Траектория зеленая.
     - Это не так, "Мошка". На наших экранах ваша  траектория  красная.  У
вас неисправно  навигационное  оборудование.  Сообщаю  вам  данные  вашего
истинного курса.
     Пол зачитал цифры с подсунутой ему Онголой распечатки.
     Но Набхи оставался невозмутим. В ответ он продиктовал свои  цифры,  и
впрямь согласующиеся с заранее рассчитанным курсом посадки.
     - Если он не образумится, - прошептал Онгола, - то разобьется точно в
центре моря Кольца Островов. И очень скоро.
     - Повторяю, "Мошка", ваш угол захода ошибочен. Откажитесь от посадки.
Выйдите на стационарную орбиту.  У  вас  еще  должно  оставаться  горючее.
Разберитесь, что к чему. Проверьте свои приборы.
     - Проклятие и еще раз проклятие! - не сдержался Онгола. - Если  Набол
сам не видит, что идет неправильно, то он вовсе не  такой  хороший  пилот,
каким его считают!
     - На "Мошке"  командую  я!  -  рявкнул  Набол.  -  Это  ваши  станции
неисправны... Что ты говоришь, Барт? Ты ошибаешься! Не может быть!  Стукни
его посильней! Еще!
     - Что у вас происходит,  Набхи?  -  закричал  в  микрофон  Бенден.  -
Поднимите нос! Включите трехсекундное ускорение  главным  двигателем.  Это
даст вам немного времени...
     Пол не отрываясь глядел на экран, отображавший скорость и  траекторию
челнока.
     - Я пытаюсь. Нет  зажигания...  Нет  топлива!..  -  в  голосе  Набола
послышался страх.
     На заднем плане Бенден услышал крик Барта Лемоса:
     -  Я  говорил  тебе,  что-то  не   так!   Нам   не   следовало...   Я
катапультируюсь! Пусть они хотя бы получат... Если только это чертово реле
сработает...
     - Барт! Воспользуйся ручным управлением катапультирования! -  крикнул
Онгола.
     -  Я  пытаюсь!  Я  пытаюсь!..  Заело!  Набхи,   мы   слишком   быстро
нагреваемся! Нагреваемся...
     Пол, Онгола и Джек  с  ужасом  наблюдали  на  экране  за  разрушением
челнока. Сперва отвалилось одно крыло и, кувыркаясь, полетело  в  сторону.
За ним последовал хвостовой отсек. Потом второе крыло...
     - Он сгорит в атмосфере? - шепотом спросил Пол.
     - Может, что-то до моря и долетит, - пожал плечами Онгола.


     Группу  дельфинов  отправили  в  море  Кольца  Островов   на   поиски
разбившегося челнока.  Через  неделю  Максимилиан  и  Тереза  вернулись  с
неутешительными новостями: они обнаружили искореженные останки  "Мошки"  в
рифах. Но так глубоко, что подобраться к ним не смогли. Остальные дельфины
все еще искали предположительно катапультированный контейнер с образцами.
     - Можете отозвать дельфинов, - хмуро сказал Джим Тиллек. - Если  даже
они и найдут контейнер, все равно внутри все сгорело. Во всяком случае, мы
знаем, что Нити находятся в кометном  шлейфе,  который  не  рассеется  еще
много-много лет. Слава Хойлу и Викрамансингу!
     - Эзра, а ты что думаешь? - спросила Эмили.
     - Я вынужден согласиться  с  Джимом,  -  устало  кивнул  астроном.  -
Содержимое контейнера стало бы последним звеном в цепи доказательств,  но,
по правде говоря, и так все ясно. Боюсь, пятьдесят лет - это еще  довольно
оптимистичный прогноз.
     - И что же нам теперь делать?
     - Как что? - поразился  Джим.  -  Приспосабливаться,  конечно!  -  Он
расправил широкие плечи и с вызовом  поглядел  на  своих  собеседников.  -
Через два часа нам предстоит Падение. Поэтому давайте пока оставим будущее
и вернемся к настоящему.
     Эмили неуверенно улыбнулась.
     - Точно, - поддержал Джима адмирал. - Мы приспособимся...
     "Уж десять-то лет мы как-нибудь продержимся, - думала про себя  Эмили
Болл. - Как странно, что никто не вспоминает про  аварийную  капсулу.  Это
потому, что никто не верит в Тэда Тубермана..."
     - Продержимся, пока не подрастут драконы, - продолжал Пол. - Но  этот
поселок надо перестроить.
     Этот вопрос они с Эмили обсуждали уже неоднократно. Но никогда он еще
не становился предметом дискуссии на неформальном совете колонии.
     - Нет, - неожиданно возразил Онгола. - Перестраивать ничего не  надо.
Мы должны радикально изменить и место, и образ жизни. В  поселке  мы  рано
или поздно погибнем. Мы держались за него,  поддерживали  отсюда  связь  с
находящимися на геосинхронной орбите кораблями. "Йоко" никуда  от  нас  не
уйдет. Оставшегося в ее баках топлива хватит, чтобы еще много-много  веков
корректировать орбиту. Но суть в другом: корабли нам больше не  нужны.  Мы
вполне можем перебраться на более подходящее место.
     - Новое место - это хорошо, - подхватил Джим. -  Сколько  бы  мне  ни
твердили, что это совершенно безопасно, но как-то неприятно жить на  пусть
и потухшем, но все-таки вулкане. К тому же, когда земля трясется и  кругом
все гремит и изливается. - Он  уселся  поудобнее,  готовясь  к  долгому  и
серьезному обсуждению. - Я тут послушал, что люди говорят.  И  Эзра  тоже.
Предложение Телгара перебраться в систему  пещер  на  побережье  Северного
континента находит все больше и больше сторонников. К тому же там  большая
тектоническая платформа в районе стабильных литосферных плит. Там мы можем
не опасаться ни землетрясений, ни вулканов. Что же касается самой  системы
пещер, то она так велика, что без труда  вместит  все  нынешнее  население
поселка вместе с драконами! У нас еще остаются  материалы  и  оборудование
для изготовления непроницаемого для Нитей пластика. Есть и  металл.  Можно
построить новые дома. Но так мы только зря растратим силы, которых у нас и
так не хватает. Ведь надо защищать от Нитей наши  поля,  луга  и  леса.  Я
лично за то, чтобы воспользоваться подарком природы. С помощью имеющихся в
наших руках машин мы сможет  чудесно  устроиться  в  пещерах.  Сделаем  их
уютными, комфортабельными и абсолютно защищенными от Нитей.
     - Именно об этом мы и говорили с Полом, - энергично закивала Эмили. -
Насколько мне известно, у нас еще  достаточно  топлива,  чтобы  с  помощью
челноков перебросить  через  океан  часть  оборудования  и  материалов.  А
потом... Знаешь, Джим, нам придется объявить мобилизацию во флот Перна.
     Пол улыбнулся. Всегда лучше, когда люди сами решают сделать  то,  что
запланировали для них их отцы-командиры.




                         ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МИГРАЦИЯ

              ПЕРН: 8 ГОД, ОДИННАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ВОСЬМОГО МЕСЯЦА


                                    1

     - Вот это да... - уважительно прошептал  Телгар,  когда,  подняв  над
головой факел, он не увидел свода пещеры.
     Его голос эхом отозвался в огромном подземном зале.
     - Знаешь, приятель, это действительно всем пещерам - пещера,  -  тоже
шепотом ответил Оззи Мунсо.
     Коббер Алхинва молча кивнул.
     - В одном только этом  комплексе  есть  сотни  готовых  помещений,  -
продолжал Телгар, разворачивая пластолист со схемой. Восемь лет тому назад
они, вместе с его возлюбленной Саллах, нарисовали этот план. Как давно это
было! - Тут есть как минимум четыре выхода на  вершину  скалы:  их  вполне
можно использовать для вентиляции. Вот  здесь  я  натолкнулся  на  большое
подземное озеро. Прокладываем трубы, устанавливаем насосы -  и  водопровод
готов. А если пробурить скважину до  уровня  термальных  вод,  что  вполне
реально, то мы запросто согреем зимой всю эту пещеру, как бы велика она ни
была. - Он повернулся к входу. - Заделаем это отверстие, и весь  подземный
комплекс превратится в  неприступную  крепость.  Во  время  Падения  более
безопасного места не придумаешь! Чуть дальше вдоль долины есть еще пещеры,
причем расположенные у самой поверхности. От них до пастбища рукой подать.
Ну, пастбище-то, конечно, там еще только будет, но ведь у нас осталось что
посеять. Хотя бы те травы, которыми мы пользовались в самый первый год.
     - Мы не обязаны сейчас исследовать  полностью  этот  лабиринт.  Самое
главное, что тут есть все необходимое  для  жизни.  Да,  и  вот  еще  что:
пролетая над хребтом, что над нами, я заметил среднего  размера  кальдеру.
Отсюда до нее добираться где-то около получаса. Вспомнили?
     Оззи и Коббер утвердительно кивнули.
     - Мы тогда не остановились посмотреть, доступна она с земли или  нет.
Но для драконов, наверное, это не так  уж  и  важно.  Если,  конечно,  они
действительно будут летать, как дракончики.
     - Нам уже пару раз встречались старые кратеры,  похожие  на  этот,  -
отметил Оззи, заглядывая в свою потрепанную записную книжку. -  Это  когда
мы искали руду... Да, так оно и  есть:  один  на  восточном  побережье,  а
другой в горах над Тремя озерами.
     - Так-так... - пробормотал Коббер, - прежде всего  вырубим  ступеньки
вот до этого уровня. -  Он  подошел  к  выходу  из  пещеры  и  критическим
взглядом окинул уходящую вниз скалу.  -  Может,  пандус  какой  соорудить,
чтобы легче было грузы таскать? Вон там, - он показал налево, - итак почти
готовая лестница.
     - Скажешь тоже, - Оззи пренебрежительно махнул рукой. - Эти  земляные
черви  наверняка  потребуют,  чтобы  всякие  там  яйцеголовые  инженеры  и
арки-текты разукрасили им тут все, словно новогоднюю елку.
     - Точно, - кивнул Коббер, надевая на голову каску и включая фонарь. -
Иначе у какого-нибудь навозного жука начнется клозетофобия.
     - Тоже мне, грамотей! Клаустрофобия!
     - А по мне так все едино. Внутри оно безопасно, не  то  что  снаружи,
где тебе на голову все время сыплется всякое  дерьмо.  Потопали,  Оззи,  -
адмирал и губернатор полагаются на наш богатый опыт.
     Крякнув, он вскинул на плечо тяжелый камнерез.
     Оззи поспешно нахлобучил на голову каску и достал из  рюкзачка  бухту
веревки, несколько скальных крючьев и молоток. Термо-  и  ультрафиолетовый
рекордер, радиотелефон и другое снаряжение горняка уже висели  у  него  на
поясе.
     - Пошли, проверим, как у тебя самого с  клаустрофобией,  -  проворчал
он. - Начинаем слева, правильно, Телгар?
     Телгар кивнул, и Коббер, вслед за Оззи, скрылся в туннеле.


     Сорку разбудил какой-то странный гул.  Она  перевернулась  на  другой
бок, мечтая о том времени, когда снова сможет  спать  на  животе.  Молодая
женщина закрыла глаза, но сон не шел. Гул, еле слышный  и  назойливый,  не
умолкал. Как тут уснешь...
     Сорка и так неважно спала  последние  несколько  недель,  а  тут  еще
это... Протянув руку, она отодвинула занавеску.  Неужели  уже  рассвет?  В
следующий миг, вскрикнув от изумления, она уже трясла Шона за плечо.
     - Вставай, Шон, ну вставай же!
     Внезапно сильная боль в  области  таза  заставила  ее  опуститься  на
кровать.
     - Что случилось, любовь моя? - вскочил Шон - Ребенок?
     - А что же еще? - Сорку душил смех. - Меня предупредили заранее, - не
сдержавшись, она расхохоталась и показала за окно - Посмотри  сам!  Да,  и
погляди еще, прилетели ли  дракончики.  Жаль  будет,  если  они  пропустят
представление.
     Протирая глаза, Шон сердито нахмурился.  Веселье  в  подобный  момент
казалось ему несколько неуместным. Но его недовольство сразу же  сменилось
беспокойством, когда его жена схватилась за живот. Новая схватка.
     - Уже? - он быстро пробежал пальцами по ее животу, проверяя положение
ребенка, и утвердительно сказал: - Уже! Ну и что тут  такого  смешного?  -
удивленно спросил он, когда его слова вызвали у  Сорки  очередной  приступ
хохота.
     - Комиссия по торжественной встрече,  глупый.  Фарант,  вы  что,  все
здесь? Или все-таки кого-то оставили дома?
     "Мы все тут, - отозвалась Фарант. - Тебе весело. Тебе хорошо."
     - Мне очень хорошо, - кивнула  Сорка,  но  тут  накатилась  очередная
схватка, и на время ей стало не до разговоров. - А вот это уже не  слишком
весело, - прошептала она, цепляясь за Шона. - Пожалуй, тебе стоит  сходить
за Гретой.
     - Да она нам вовсе не нужна, - проворчал Шон, выискивая под  кроватью
свои туфли. - Я акушер не хуже...
     - Для лошадей, коров и коз, - улыбнулась Сорка. - Но мы же собираемся
родить человека... О-о-о-ох... Они идут уже довольно часто...
     Поспешно встав с кровати, Шон накинул рубашку и вышел в прихожую.
     И тут в дверь тихо постучали. Шон выругался.
     - Кто там? - недовольно спросил он, думая, что это пришли за ним.
     Может, случилось какое-нибудь ЧП  и  срочно  потребовался  ветеринар.
Всякое бывает.
     - Это я, Грета.
     Сорка снова засмеялась, но уже через пару секунд ей пришлось забыть о
смехе и переключиться на дыхательные упражнения.
     - Откуда ты узнала? - услышала она удивленный голос Шона.
     - Меня позвали, - с достоинством ответила акушерка,  мягко  отодвигая
Шона в сторону и проходя в комнату.
     Она включила  свет  и  поставила  на  столик  у  окна  свою  сумку  с
инструментами.
     - Кто мог тебя  позвать?  -  не  унимался  Шон.  -  Сорка  ведь  сама
только-только проснулась. А рожать-то предстоит ей!
     - У нас в поселке, - улыбнулась Грета, - мать не всегда первой узнает
о начале родов.  Особенно  когда  за  каждым  ее  вздохом  следит  золотая
королева.
     - Тебе сказала Фарант? - поразилась Сорка.
     Никогда еще драконы не разговаривали с "посторонними".
     - Не совсем,  -  покачала  головой  акушерка.  -  Стайка  дракончиков
постучалась в мое окно, и я поняла, что кому-то нужна моя  помощь.  Ну,  а
когда я вышла на улицу... за три квартала было видно,  куда  идти.  Ну-ка,
давай посмотрим, как там наши дела...
     "Это я велела им ее позвать, - самодовольным тоном сообщила Фарант. -
Она тебе нравится".
     Сорка лежала в кровати и пыталась понять, что же, собственно  говоря,
произошло. Ей нравилась не только Грета, но и  доктор.  И  она  ничуть  не
возражала бы, если бы роды у нее принимал он. Как  же  Фарант  догадалась,
что из них двоих Сорка все-таки предпочла бы Грету? Может,  почувствовала,
что они с Гретой были друзьями? Или же Фарант опиралась на воспоминания  о
том дне, когда Сорка помогала Грете принять роды у Майры Ханрахан и  самой
первой увидела своего нового маленького  братика?  Но  если  Фарант  может
распознать такие смутные, подсознательные предпочтения...
     Шон осторожно взял ее за руку. Сорке по-прежнему  хотелось  смеяться.
Смеяться от облегчения. Как она ненавидела  эти  последние  недели,  когда
тело ее больше ей не принадлежало, когда она чувствовала, как  хочется  на
волю маленькому живому существу в ее  чреве...  чувствовала,  и  ничем  не
могла ему помочь. Но теперь все это уже позади. Ну, почти позади...
     - Ну-ка, что это у нас? Снова схватка?
     Сорка сосредоточилась на дыхании, но эта схватка была такой  сильной,
что она не удержалась от крика. Холодный пот выступил у нее на лбу.
     "Тебе больно?" - в голосе Фарант послышалась тревога.
     - Ничего, Фарант! Все в порядке, не волнуйся...
     - Фарант беспокоится? - понимающе спросил Шон и выглянул в окно. -  И
еще как...
     - Я этого так боялась... - Сорка умоляюще глядела на Шона,  от  всего
сердца желая, чтобы он сделал что-нибудь.
     -  Вот  только  что...  больно  было?  -  участливо  спросила  Грета,
заканчивая  осмотр.  -  Ничего-ничего,  сейчас  мы  это  поправим.  Ну-ка,
повернись на бочок... Шон, помоги.
     Руки Шона, нежные, как никогда, помогли ей повернуться, и в этот  миг
накатила новая схватка, сильнее всех предыдущих. Сорка  и  не  подозревала
никогда, что может быть так больно.
     За окном захлопала крыльями и пронзительно затрубила Фарант.
     - Замолчи! Ты перебудишь весь поселок! У меня всего лишь роды. Ничего
особенного...
     "Тебе больно! Тебе плохо! Ты расстроена!" -  возмущению  королевы  не
было предела.
     Сорка почувствовала, как что-то легко  коснулось  ее  спины.  Зашипел
пневмопистолет и благословенная немота разлилась по ее  измученному  болью
телу.
     - Как хорошо, Грета!
     "Тебе не больно. Так лучше." - Фарант успокоилась, и голос ее  слился
в песне с голосами других драконов.
     Слился, неотличимый ни для кого, кроме Сорки, слышавшей свою королеву
в общем хоре так же ясно, как она бы видела красную ленту среди  белых.  И
удивительное дело - песня эта успокаивала...
     - Очень хорошо... и дыхание в норме. Между прочим, не  ты  одна  этой
ночью взбудоражила дракончиков.
     - А кто еще? - с любопытством спросила Сорка.
     Лучше думать о чем угодно, только не о том, как яростно  работают  ее
мускулы, сжимая матку, подталкивая плод к свету...
     - Элизабет Джепсон. Может,  новый  ребенок  поможет  ей  смириться  с
потерей сыновей.
     Сорка помнила братьев-близнецов Джепсонов  еще  по  "Йоко".  Как  она
тогда завидовала Бриану, что у него есть друзья!
     - Смешно, правда, - сказала она. - У моего ребенка будет  дядя  всего
шести месяцев от роду. Он мой брат, но станет сверстником моего сына.  Или
дочери...
     - Вот потому-то мы и регистрируем  все  без  исключения  рождения,  -
сказала Грета.
     - Мы все периниты, - хмыкнул Шон. - И это самое главное.
     У Сорки отошли воды, и песня за окнами зазвенела торжественней и  еще
радостнее.
     - Давай-ка посмотрим, как наши дела, - сказала Грета.
     - Вы что, теперь принимаете роды  по  песнопениям  дракончиков?  -  с
некоторым недоверием осведомился Шон.
     - У них настоящее  чутье  на  роды,  -  ухмыльнулась  акушерка.  -  И
ветеринарам это известно не хуже, чем мне, не так ли?
     Звучащая за окном песня ласкала душу, согревая, словно мягкое одеяло,
раздвигая тьму, обволакивая, ободряя и утешая. Внезапно она стала быстрее.
Руки Шона обняли Сорку за плечи, даруя ей силы. Она  чувствовала  схватки,
но благодаря лекарству не ощущала боли.  Потуги  становились  все  чаще  и
чаще, пока не слились  воедино.  Инстинкт  подсказывал,  что  и  как  надо
делать.
     А потом ее тело содрогнулось в последнем завершающем усилии, и  Сорка
почувствовала внезапное облегчение. И пустоту внутри, словно у нее  отняли
часть ее самой. На мгновение воцарилась тишина. Радостно вскрикнул Шон,  а
затем его голос пропал в торжествующем реве восемнадцати  драконов  и  кто
знает скольких дракончиков.
     "Ну, все, - подумала Сорка. - Теперь они наверняка  подняли  на  ноги
весь поселок."
     - У вас родился здоровый крепкий мальчик, - с удовлетворением сказала
Грета. - И, похоже, даже рыжий.
     - Сын? - с неописуемым удивлением переспросил Шон.
     - Только попробуй сказать мне, после всех моих трудов,  что  ты,  Шон
Коннел, хотел дочку! - воскликнула Сорка.
     Шон, вне себя от счастья, только и мог, что прижать ее к своей груди.


     Хотя  все  драконы  уже  летали,  пусть  и  на  не  слишком   большие
расстояния, и доказали свою способность охотиться, их двуногие друзья  все
равно волновались, когда те исчезали из виду. И далеко не всегда находился
свободный скутер, чтобы их сопровождать. Как компромисс, Шон уговорил Рэда
выделить им несколько лошадей, для которых они соорудили укрытие  в  одной
из свободных пещер.
     Молодые драконы быстро набирались сил и  с  каждым  днем  летали  все
лучше и лучше. Однако, проявляя излишнюю, по  мнению  Шона,  осторожность,
специалисты - ветеринары и биологи - решили, что  пока  им  не  исполнится
год, ездить на них не  стоит.  Шон  был  до  глубины  души  возмущен  этим
ограничением. Он несколько успокоился лишь тогда, когда Сорка привела  ему
его же собственный довод: не стоит садиться на  новорожденного  жеребенка,
даже очень крепкого и сильного. Кроме того, что стоила пара лишних месяцев
ожидания по сравнению с возможным риском потерять дракона?
     Цветок Ветра тем временем продолжала эксперименты. Хотя и без  особых
успехов. Первые четыре кладки, которые она подготовила, не дали ни  одного
проклюнувшегося яйца. Но  семь  растущих  сейчас  в  инкубаторе  зародышей
выглядели весьма многообещающе.
     - Я просто не могу доверять Цветку Ветра так, как я доверял Китти,  -
заметил как-то адмирал Бенден в частной беседе с молодыми Коннелами.  -  И
все мы вздохнули бы свободнее, если бы видели  хоть  какой-то  прогресс  у
ваших питомцев. Они едят, растут, даже летают и  охотятся  на  вейрий.  Но
смогут ли они  жевать  те  камни  с  обилием  фосфора,  благодаря  которым
дракончики извергают пламя? - Пол начал загибать пальцы. - Смогут  ли  они
носить на  спине  всадника?  И  телепортироваться?  И  оставаться  живыми,
сражаясь с Нитями? Положение с  аккумуляторными  батареями  стало  уже  не
просто тяжелым... Оно прямо-таки катастрофическое!
     - Я все понимаю, адмирал, - ответил Шон. - Но восемнадцать готовых  к
бою драконов не слишком-то помогут нам победить Нити.
     -  Но  думающие,   телепортирующиеся,   самовоспроизводящиеся   бойцы
позволят нам с уверенностью смотреть в будущее. В конце концов, за это  мы
и сражаемся - за наше с вами будущее. Оно-то меня и беспокоит.
     Что касается мнения Шона об экспериментах Цветка Ветра, то он оставил
его при себе. Шон не верил, что она может  добиться  успеха.  Отчасти  это
объяснялось его верностью уже созданным  драконам,  творению  несравненной
Китти Пинг, отчасти тем, что та все-таки обучалась  у  Эридани.  А  Цветок
Ветра?
     Джо Лилиенкамп, между прочим, принимал ставки на результат  программы
Китти. Пока они оставались в пользу драконов,  но  совсем  ненамного.  Шон
хотел во что бы то ни стало улучшить это соотношение. Но спешка  -  плохой
помощник...


     В тот день они с Давидом Катарелом сопровождали  своих  бронзовых  на
охоту.
     - Здорово у него это получается, - заметил Давид, глядя на  грациозно
пикирующего на добычу Карената. Мгновение - и  овца  уже  повисла  мертвым
грузом в когтях дракона. - Смотри! Полент тоже готовится... сейчас...
     Может, они слишком осторожничают?  Шона  одолевали  сомнения.  Может,
надо вжать ручку газа до упора и посмотреть, что получится? Каренат  летал
уверенно. Мощно. В плечах  он  будет  не  ниже  Крикета,  хотя  по  форме,
разумеется, ничего общего. Дракон значительно  длиннее,  шире  в  груди  и
массивнее корпусом. Уже сейчас Каренат  был  сильнее  любого  коня.  Да  и
структура костей у него куда прочнее. Пол и Бэй Ниитро изучали  композицию
драконов, словно чертежи нового скутера. Согласно генетической  программе,
постепенно, со  сменой  поколений,  драконам  предстояло  становиться  все
крупнее и крупнее, пока они не  достигнут  оптимума.  Но  Шону  и  Каренат
казался истинным совершенством.
     - Ну, хоть едят они аккуратно, - глядя в сторону, заметил Давид.  Вид
драконов, раздирающих мясо еще теплой жертвы, явно вызывал в нем  тошноту.
- Если бы они при этом еще не выглядели такими довольными...
     - Что, Дейв, - усмехнулся Шон, - ты родился и вырос в городе?
     Давид кивнул.
     - Для Полента я сделаю все, что угодно, - слабо улыбнулся  он,  -  но
одно дело - наблюдать такое по три-ди и совсем другое -  знать,  что  твой
лучший друг предпочитает пищу, которая пару минут назад еще бегала. Что ты
говоришь, Полент?
     На его лице появилось странное отсутствующее выражение - как и у всех
всадников, когда они  телепатически  разговаривали  со  своими  драконами.
Потом Дейв рассмеялся.
     - Ну, что? - поинтересовался Шон.
     - Он говорит, мол, все, что угодно, лучше рыбы. И  что  он,  дескать,
рожден летать, а не плавать.
     - Хорошо, что у них не один желудок, а два, - сказал  Шон,  наблюдая,
как Полент заглатывает пойманную им овцу: вместе со шкурой и  копытами.  -
Твой любимый Полент сожрал сегодня столько шерсти, что будь  у  него  один
желудок и начни он жевать огненный камень, в животе у  него  получился  бы
форменный пожар... На сегодня все, Каренат, - крикнул он  своему  дракону,
видя, что тот хочет отправиться еще за одной овцой.  -  Двух  тебе  вполне
достаточно. Кормить надо не только тебя. Оставь что-нибудь и другим.
     "Мне вовсе не помешала бы еще одна овечка. Такие вкусные. Значительно
лучше рыбы. Мне нравится охотиться."
     - Теперь, Каренат, очередь королев.
     Печально повесив голову, Каренат заковылял к Шону. На  земле  драконы
выглядели неуклюжими. При ходьбе  им  приходилось  опираться  на  короткие
передние лапы или же  передвигаться  на  задних,  удерживая  равновесие  с
помощью крыльев.
     - Еще увидимся, - бросил Шон Давиду, направляясь вместе с Каренатом к
пещерам, где они все вместе жили.
     Драконы быстро переросли пристройки и флигелечки,  где  их  поселили.
Истощилось во  многих  случаях  и  терпение  соседей,  многие  из  которых
работали ночью и отсыпались днем. Для вида,  который  не  умеет  говорить,
драконы  оказались  на  редкость  громогласными.  В  общем,  решено   было
перебраться в Пещеры Катерины.
     Сорка  поначалу  беспокоилась,  как-то  они  со  своим  новорожденным
сынишкой будут жить  под  землей.  Но  выбранная  Шоном  пещера  оказалась
просторной, с несколькими большими комнатами -  по  правде  говоря,  здесь
было значительно удобнее, чем  в  их  старом  доме  в  поселке.  Фарант  и
Каренату здесь тоже очень понравилось. Они нашли  себе  подходящий  клочок
земли над входом в пещеру и готовы были греться там на солнце  хоть  целый
день. Это они любили, пожалуй, даже больше купания.
     - Тут и вправду гораздо лучше, - в конце концов капитулировала  Сорка
и с энтузиазмом принялась обустраивать их новый дом.
     "Идти далеко. Я лучше полечу вперед", - объявил Каренат, прыгая вслед
за лошадью Шона.
     В который раз уже Шону приходило в голову, что на земле его сильный и
прекрасный дракон выглядит как нечто среднее между кроликом-переростком  и
гигантским кенгуру.
     - Ты и создан для полета. Когда-нибудь мы будем летать вдвоем...
     "Так почему ты не хочешь сесть на меня? На мне будет удобнее, чем  на
этом перепуганном животном."
     Каренат был не слишком высокого мнения о лошадях.
     "Бедный Крикет, - с улыбкой  подумал  Шон.  -  Вот  так,  за  здорово
живешь, оказаться "перепуганным животным"! Обидно,  наверное..."  Как  это
просто было бы - вскочить на спину Каренату и взмыть в небо! У  Шона  даже
захватило дух от такой перспективы. Лететь на драконе, а  не  тащиться  по
пыльной дороге. Год все  равно  уже  почти  прошел.  Шон  огляделся.  Если
Каренат прыгнет вниз с какого-нибудь  выступа  повыше,  то  ему  хватит  и
времени, и места сделать первый, самый важный взмах крыльями...
     Шон наблюдал полеты драконов и дракончиков с таким же  неослабевающим
вниманием, с каким когда-то следил за лошадьми.  Да,  прыжок  с  высоты  -
мысль совсем неплохая...
     - Пошли, Каренат. Поднимаемся наверх...
     "Наверх? На гребень? - в сознании дракона Шон увидел понимание,  и  в
следующий миг, оставив юношу далеко позади, Каренат  уже  несся  вверх  по
склону. - Быстрее! Ветер, что надо".
     Шон засмеялся. Ему было радостно, но и немного тревожно.  Такие  дела
надо начинать в самый подходящий момент. В нужное время, в  нужном  месте.
Сейчас, вот отсюда, он полетит на Каренате.
     И пусть нет ни седла, ни стремян, которые помогли бы ему забраться на
высокую  спину  дракона.  Каренат  любезно  пригнулся,   и,   вступив   на
предусмотрительно подставленную переднюю лапу, Шон  схватился  за  спинные
гребни. И вот он уже сидит между ними.
     - Да ты прямо-таки создан для меня! -  радостно  расхохотался  Шон  и
ласково потрепал дракона по шее.
     Каренат стоял на самом краю крутого скального  гребня,  и  Шон,  чуть
наклонившись вперед, видел каменные россыпи лежащей далеко  внизу  долины.
Юноша сглотнул. Летать на Каренате... Это совсем  не  то,  что  ездить  на
Крикете. Шон набрал побольше воздуху. Он не мог, не имел права струсить  в
последний момент. Он крепко сжал ногами своего крылатого скакуна.
     - Полетели, Каренат. Давай!
     "Не волнуйся, - невозмутимо ответил дракон. - Мы полетим."
     Он наклонился вниз.
     Сколько  уже  лет  Шон  ездил  на  лошадях,  прыгал  на   них   через
препятствия, даже падал с них, но ощущение, испытанное им в  этот  момент,
не могло сравниться ни с чем. Он вспомнил рыжую девчонку, предлагавшую ему
думать о героине-звездолетчице Ивонне. Он  падал  в  пустоту.  Бесконечный
полет. Краткий путь. Каким идиотом надо быть, чтобы решиться на такое?!
     "Фарант интересуется, чем это мы тут занимаемся", -  спокойно  сказал
Каренат.
     Шон еще даже не  осознал  как  следует  суть  вопроса,  когда  крылья
дракона сделали взмах... Они  поднимались.  Шон  почувствовал,  что  снова
имеет вес, ощутил под собой полное жизни тело дракона.  Понемногу  к  нему
возвращалась уверенность в себе и своем звере, напрочь исчезнувшая  в  эти
секунды бесконечного  падения.  Каренат  поднимался.  Мерно  били  могучие
крылья.  Дно  долины  уже  не  казалось  таким  страшным.   Падение   вниз
откладывалось. Навсегда.
     - Скажи Фарант, что мы летаем, - ответил Шон.
     Он никогда не признается в этом Сорке. Шон еле-еле  мог  сознаться  в
этом сам себе, но  на  какой-то  миг  он  был  совершенно,  абсолютно,  до
невменяемости перепуган.
     "Я не дам тебе упасть", - заметил Каренат.
     - В этом я и не сомневался,  -  Шон  заставил  себя  расслабиться.  -
Просто мне на минуту показалось, что я не усижу на твоей спине.
     Крылья Карената поднимались и опускались. Бил в лицо ветер. А  вокруг
- только воздух, только небо, открытое, пустое и совершенно великолепное.
     Да,  если  немного  привыкнуть,  полет  на  драконе  -   это   просто
изумительно.
     "Мне тоже нравится. Мне нравится летать с  тобой.  Все  хорошо.  Куда
летим? Все пути открыты."
     - Слушай, на первый раз нам, наверно, не стоит слишком увлекаться. Ты
недавно поел, и нам надо все  как  следует  обдумать.  Этого  еще  мало  -
прыгнуть с крутого гребня... О-о-о...  -  Шон  невольно  вскрикнул,  когда
дракон заложил крутой вираж, и перед ними открылась во  всей  своей  красе
лежавшая далеко внизу земля. - Лети ровно!
     "Я не дам тебе упасть!" - в голосе Карената слышалось возмущение.
     Сделав над собой усилие, Шон заставил одну  руку  отпустить  гребень.
Сам поражаясь своей отваге, юноша потрепал Карената по шее.  Так  дело  не
пойдет! Всаднику надо сражаться с Нитями,  а  не  судорожно  цепляться  за
своего дракона.
     - Ты-то, может, и не дашь мне упасть, но зато я могу!
     Поборов охватившую его было панику, Шон посмотрел вниз. Они уже почти
долетели до пещер. На высотке неподалеку он заметил  греющуюся  на  солнце
Фарант. За пару минут полета они преодолели  расстояние,  на  которое  еще
сегодня утром потратили добрых полчаса.
     "Фарант говорит, что Сорка  говорит,  что  нам  лучше  бы  немедленно
сесть. Она так и сказала:  "Немедленно!"  -  голос  Карената  умолял  Шона
отменить этот приказ золотой королевы  и  ее  партнерши.  Умолял  продлить
блаженный совместный полет. - Мы летаем вдвоем. Так оно и должно быть  для
дракона и его всадника."
     - Ты прав, Каренат, но сейчас нам и в самом деле пора спускаться.  Ты
не мог бы сесть вон там, рядом с Фарант? Заодно расскажешь ей, как  у  нас
все получилось.
     Шона не  волновало,  что  скажет  ему  Сорка.  Пусть  его  полет  был
незапланированным.  Пусть!  Он  летел!  Драконы  Перна  наконец-то  обрели
всадников! Это наверняка изменит ставки у Джо Лилиенкампа!


     Полет Шона, после того, как Фарант  подтвердила  Сорке,  что  Каренат
ничуть не пострадал, воодушевил молодых всадников.
     - Ты что, не мог подождать меня? - с обидой спросил Дейв. - Мы  же  с
Полентом были буквально в двух шагах. Меня чуть удар не  хватил,  когда  я
увидел, как вы прыгнули с гребня.
     - Мы должны были попробовать, - извиняясь, ответил Шон.  -  Рисковать
сразу двумя драконами... А что, если бы мы с Каренатом  ошиблись?  Но  все
окончилось хорошо! - он оглядел своих друзей и  продолжал:  -  Теперь  нам
надо подойти к этому вопросу спокойно и рассудительно. Летать на драконе -
это не то, что ездить на лошади.
     Он посмотрел на Нору Седжби. Вот уж никогда бы не  подумал,  что  она
может  запечатлеть  дракона.  Но  Танет  избрала  именно  ее,  и  с   этим
приходилось считаться. Нора  все  время  попадала  в  какие-то  передряги.
Сколько раз уже Танет вытаскивала ее из ям, сколько раз не давала упасть в
трещины, в изобилии окружавшие пещеры Катерины. С другой стороны,  Нора  с
младенчества плавала под парусом по бухте Монако, и вполне справлялась  со
скутером.
     - Прежде всего запомните: вокруг вас один только воздух. Падать вниз,
- Шон улыбнулся, - не рекомендуется.
     - Используем седло? - предложил Питер Семлинг.
     - Нет необходимости, - покачал головой Шон. - Ты садишься на плечи, у
самой шеи, в ложбинку между двумя гребнями. - Схватив карандаш, он  быстро
набросал на листе шею и  плечи  дракона.  -  Вот  сюда,  -  он  пририсовал
маленького всадника. - Каждый надевает  широкий  пояс,  пристегнутый  двум
ремням, - на рисунке появились ремни, - которые не дадут вам  упасть.  Для
пущей безопасности предлагаю пропустить еще один ремень по  бедрам.  Кроме
того, нам потребуется специальная одежда для полетов и  защитные  очки.  У
меня от ветра слезились глаза, а летали-то мы всего ничего.
     - Как это было? - с горящими от нетерпения глазами спросила  Катерина
Раделин-Дойл.
     - Самое невероятное ощущение в моей жизни,  -  улыбнулся  Шон.  -  По
сравнению со скутером - просто день и ночь!  Это...  Это  неописуемо.  Это
нечто... нечто между тобой и твоим драконом,  и...  -  он  тщетно  пытался
найти подходящие слова, - и... всем миром!


     На  внеочередном  собрании  Совета  колонии,  куда  Шона   пригласили
рассказать,  что  произошло,  как  и  почему,  юноша  говорил  куда  менее
эмоционально. Шон предпочел бы объяснить свои действия  Полу  Бендену  или
Рэду в частной беседе, но ему предстояло держать ответ перед всем Советом.
     - С моей точки зрения, - объяснял Шон, -  риск  был  оправдан.  Самое
лучшее планирование на свете порой не поможет вам оказаться в нужное время
в нужном месте. - Адмирал Бенден согласно кивнул, но Джим Тиллек и  Онгола
нахмурились. Юноша покосился на Рэда и понял, что избрал не  самую  лучшую
тактику. Узнав о полете, его тесть страшно рассердился  и  даже  обиделся,
словно Шон его предал. На такой поворот Шон не рассчитывал.
     - Я рискнул, - продолжал он. - Мой риск оправдался, но больше мы  так
делать не будем. Теперь, когда мы знаем, что  наши  драконы  действительно
могут лететь с всадником на плечах,  надо  как  следует  подготовиться.  Я
много ездил верхом, водил скутер, но летать на драконе - это совсем другое
дело. Я и не подумаю снова сесть на Карената, пока мы ни  изготовим  ремни
безопасности.
     - И что для этого нужно? - насторожился Джо Лилиенкамп.
     Шон ухмыльнулся - скорее от облегчения.
     - Не волнуйся, Джо. То, что нам надо, у тебя есть. На  Перне  это  не
дефицит. Я нашел применение всем валяющимся  у  тебя  на  складе  дубленым
шкурам вейрий. Они достаточно прочные и одновременно не будут так натирать
кожу драконов, как синтетические ленты. Я  тут  кое-что  набросал,  -  Шон
развернул свои эскизы, существенно улучшившиеся в  процессе  обсуждения  с
другими всадниками. - Вот схема расположения ремней, вот  пояса...  А  еще
нам потребуются кожаные костюмы и защитные очки.
     - Костюмы и очки, -  протянул  Лилиенкамп,  рассматривая  рисунки.  -
Поищем, поищем...
     - Как только все будет готово, - учтиво склонил голову Шон, - вы  все
увидите, как здорово мы летаем.
     - Ты уже в курсе, что на Площадке  Рождений  лежит  новая  кладка?  -
спросил адмирал Бенден.
     - Как я уже говорил, - отозвался Шон,  -  чем  больше  драконов,  тем
лучше. Восемнадцать пар не остановят Падения.  Пройдут  поколения,  прежде
чем нас станет достаточно много.
     - Поколения?! - так и подскочил на месте  Черри  Дуф.  -  Почему  мне
никто никогда об этом не говорил?!
     - Поколения драконов, - с легкой улыбкой подсказал  Бенден.  -  А  не
людей.
     - И сколько же это лет - поколение драконов?
     - Самки могут приносить яйца начиная с третьего года жизни...
     - Да не тяни ты! - Черри стукнул ладонью по столу. - Короче,  сколько
нам придется ждать?
     - Ну... - адмирал замялся. - Наверно, лет пять...
     - Пять лет? - фыркнул Черри Дуф. - Ну, я уже старик и, похоже, мне не
суждено увидеть стаи драконов в небе Перна. Пять лет... А когда они начнут
жечь Нити? Их же для этого создавали, не так ли? Пока они только  едят,  и
все. Когда они наконец станут приносить пользу?
     - Раньше, чем вы думаете! - сердито бросил Шон. - Можешь принимать на
это ставки, - добавил он, повернувшись к Лилиенкампу.
     Возвращаться к пещерам на скутере было противно до невозможности.
     Десять дней спустя, когда Джо  Лилиенкамп  привез  заказанные  ремни,
пояса, одежду и очки, тренировки начались уже всерьез.


     За последние полтора года поселок успел привыкнуть к гулу и  дрожанию
земли под ногами. Утром второго дня  четвертого  месяца  девятой  весны  с
момента высадки жители заметили над  горами  дым.  Но  значения  этому  не
придали.
     Сорка и Шон, выйдя из пещеры с Каренатом и Фарант, тоже  не  обратили
на него особого внимания.
     "Почему над горой дым?" - внезапно поинтересовалась Фарант.
     -  Над  какой  горой?  -  переспросила  Сорка,   и   вдруг,   осознав
происходящее, схватила мужа за руку. - Шон, смотри!
     - Это не Габен, - кивнул юноша.  -  По-моему,  это  Пикчу.  Но  тогда
получается, что Патрис ошиблась! Или нет?
     - Ты о чем? - не поняла его Сорка.
     - Все эти разговоры о литосферных плитах и о переносе поселка в более
удобное место... - Шон пожал плечами.  -  Даже  адмирал  Бенден  не  может
заставить вулкан извергаться по команде. Пошли, сегодня  мы  завтракаем  у
твоих. Клади Мика в мешок - и в путь. Может, твой отец  в  курсе...  -  Он
нахмурился. - Вечно мы все узнаем самыми последними.
     Сорка усадила разыгравшегося было сына в меховой заплечный  рюкзачок,
надела свою кожаную летную куртку и нахлобучила на голову шлем  с  очками.
Она быстро взбежала по подставленной лапе Фарант  и  легко  вспрыгнула  на
ставшее уже привычным место на ее спине. Шон  подал  ей  Мика.  Затем  сам
уселся на Карената.
     Драконы прыгнули с  площадки  и  быстро  стали  набирать  высоту.  За
несколько недель полетов они здорово окрепли.  Теперь  трех-четырехчасовой
полет с всадником на спине уже  не  казался  никому  чем-то  из  ряда  вон
выходящим. Всадники тоже понемногу набирались опыта.
     Три недели тому назад проклюнулись последние  питомцы  Цветка  Ветра.
Собравшиеся кандидаты так и не сумели запечатлеть  ни  одного  из  четырех
родившихся птенцов. Хотя пищу те брали вполне охотно. Кроме  того,  вскоре
выяснилось,  что  все   они   страдают   фотофобией.   Цветок   Ветра,   к
неудовольствия Пола и Эмили, настояла на том, чтобы оставить  этих  бедных
тварей  в  живых,  и  устроила  их  в  специально   затененном   помещении
лаборатории.
     "Даже дракончики, и те полезнее", - подумал Шон, когда веселая стайка
маленьких крылатых созданий, вынырнув из Промежутка  (недавно  вошедшее  в
обиход  словечко,  "объясняющее"  телепортацию)  встретила  юношу  веселым
гамом.
     Если бы только драконы тоже так умели! Но как научить тому, чего  сам
не понимаешь? С каждым днем драконы становились все умнее и умнее. Они все
схватывали на лету - Шон даже улыбнулся невольно получившемуся  каламбуру.
Но объяснить им суть телепортации... Китти полагала, что это инстинктивное
действие. И нигде не писала о том, как его развивать.
     Но сперва надо научить драконов жевать огненный камень. Много раз Шон
наблюдал, как это делают дракончики - и его коричневые, и Соркин Граф. Все
они научились выдыхать пламя по команде. С драконами тут проблем не будет.
Но вот летать через Промежуток...


     - Люди хотят знать, - Черри  Дуф,  переводил  взгляд  с  адмирала  на
губернатора и обратно, - когда вы узнали о Пикчу?
     - Вместе со всеми, - твердо ответил Пол. Эмили  согласно  кивнула.  -
Сообщения Патрис де Брольи остаются неизменными. Вулканическая  активность
вдоль островов. Вулкан на Афродите. Вы испытали те же самые толчки, что  и
мы с Эмили. Поселок и его жители знают все,  что  нам  известно  по  этому
вопросу. Проснувшийся Пикчу стал для нас такой же  неожиданностью,  как  и
для всех остальных.
     - Ну, и... - поторопил его Черри.
     - Официально, Пикчу теперь действующий вулкан. - Пол развел руками. -
И официально он и дальше будет дымить и сыпать пеплом. Как сегодня  утром.
Патрис и ее команда  сейчас  обследуют  кратер.  На  вечернем  костре  они
расскажут нам о результатах.
     - А потом, - пристально посмотрел на него Черри, - вы объявите о том,
что поселок переезжает?
     Эмили снова кивнула.
     - А когда все устанут спорить, куда надо ехать, вы скажете,  что  уже
приготовили для нас подходящее место.
     Пол расхохотался. Даже сидевший за столом невозмутимый Кэбот - и  тот
улыбнулся.
     - У тебя нет  никакого  права,  -  с  деланной  серьезностью  объявил
адмирал, - воровать у Эмили ее речь. Черт побери, Черри! Когда ты ворвался
к нам сюда, мы как раз сидели над официальным объявлением о переезде. И ты
ведь прекрасно знаешь, что  мы  уже  несколько  месяцев  ведем  работы  на
Северном континенте. Телгар превратил  найденные  на  побережье  пещеры  в
настоящий подземный  форт.  А  что  касается  поселка,  так  он  долго  не
протянет. Даже если бы Пикчу и не засыпал нас пеплом. Но это,  разумеется,
не означает, - Пол предостерегающе поднял руку, -  что  мы  будем  кого-то
заставлять ехать. Просто руководство колонии решило  перебраться  в  более
безопасное место и приглашает сделать то же  самое  всех  желающих.  Я  не
думаю, что кто-то откажется.
     -  Мы  организуем  переезд  примерно  как  космический   перелет,   -
продолжила разговор Эмили. - У нас еще осталось горючее для двух челноков.
Они перевезут самое громоздкое оборудование - то, что не влезет на корабли
Джима. Обратно они уже вернуться не смогут, и мы разберем их на части. Джо
Лилиенкамп как раз сейчас разрабатывает график перевозки грузов на тяжелых
скутерах. Здесь трудность в  том,  что  почти  все  они  задействованы  на
Падениях.
     - Кстати, о Падениях, - прервал ее Черри. - Этот ваш  молодой  нахал,
он как, научил своих драконов каким-нибудь новым фокусам? Они  тут  летают
все время... Строй-то у них ничего, красиво получается, но как они поведут
себя в бою?
     - Пока что, - осторожно  ответил  Пол,  -  драконы  развиваются  даже
быстрее, чем мы  рассчитывали.  Молодые  Коннелы  оказались  прирожденными
лидерами.
     - Лучших командиров наземных отрядов я еще не видел,  -  подал  голос
Кэбот.
     - Ничего, еще немного, и  мы  получим  прекрасный  воздушный  огневой
отряд. Причем способный к самовоспроизводству. Не то что наши скутера.
     - Ты в этом уверен? - с подозрением  спросил  Черри.  -  Эксперименты
Цветка Ветра были не слишком успешны.
     - Зато у Китти Пинг, похоже,  получилось  лучше  всяких  ожиданий,  -
ответил Пол. - Видимо, она была более опытным генетиком.
     Ему не хотелось этого говорить, но неудачи Цветка вселяли сомнения  в
сердца людей.
     На столе Бендена лежал отчет Телгара. Они обследовали  старый  кратер
над фортом и сочли его подходящим для драконов и всадников. Теперь  группа
занималась его  обустройством.  Ребята  Телгара  запрудили  ручей,  создав
большое озеро, где драконам будет  удобно  купаться;  они  даже  протянули
водопровод в пещеру, предназначенную для кухни  и  пробурили  дымоход  для
очага.
     Вот так, судя по всему, и будут выглядеть на Перне  поселения  людей.
Придется привыкать. И другого пути Пол Бенден не видел.



                                    2

     - Пол?
     Пол Ниитро даже не сразу понял, чей это  голос  звучит  в  телефонной
трубке.
     - Мэри? - неуверенно спросил он. - Мэри Туберман?
     Он дернул за рукав сидящую за компьютером Бэй.
     - Пол, выслушай меня, пожалуйста.
     - Ну конечно, Мэри. Я тебя слушаю.
     Бэй, взявшая вторую трубку, одобрительно закивала.
     - Пол, - Мэри, похоже, не знала, с чего начать. - Что-то случилось  с
Тэдом. Эти его твари на свободе. Я заперла дверь и закрыла ставни.  А  они
ходят там и рычат...
     - Твари? Какие твари? - Пол и Бэй переглянулись.
     У  них  за  спиной  тревожно  защебетали   проснувшиеся   от   звонка
дракончики.
     - Звери, которых он растил. - Мэри говорила так, словно Пол прекрасно
знал, что она имеет в виду, и только притворяется, будто  не  понимает.  -
Он... он украл несколько эмбрионов  и  с  помощью  программы  Китти  хотел
заставить их его слушаться... Но они все равно  твари...  -  в  ее  голосе
звучала горечь.
     - А почему ты решила, что с Тэдом что-то случилось? - спросил Пол.
     - Он никогда бы не выпустил животных из вольера! Они могут напасть на
Петю!
     - Мэри, ты только не волнуйся. Оставайся в доме. Мы скоро прилетим.
     - Нэда, наверно, нет в поселке! -  Теперь  Мэри  обвиняла,  -  Я  ему
звонила. Номер не отвечает. А он бы мне поверил!
     - Да при чем тут это - поверил, не поверил, -  вмешалась  в  разговор
Бэй. - На тебя же бойкот не распространяется. Конечно, мы тебе поможем.
     - Сью и Чук не подходят к телефону.
     - Сью и Чук переехали  на  север.  Уже  довольно  давно,  после  того
камнепада с Пикчу, - Бэй старалась говорить  спокойно.  Она  могла  понять
Мэри. Столько времени прожить в  полной  изоляции,  да  еще  с  не  вполне
нормальным супругом. А тут землетрясения впридачу...
     - Мы с Полом сейчас вылетаем, - твердо пообещала она на прощание.
     - Давай возьмем с собой Коннелов, - предложила Бэй, повесив трубку. -
Драконы заставляют считаться с собой любое, даже самое  крупное  животное.
Кроме того, так мы сможем сделать все неофициально. Мне кажется, это будет
лучше.
     Пол с удивлением посмотрел на жену. Никогда раньше она не критиковала
адмирала Бендена и губернатора Болл - ни прямо, ни косвенно.
     - Мне всегда казалось, что  надо  было  все-таки  разобраться  с  тем
сообщением Дрейка насчет Тэда Тубермана. Впрочем, с  этим,  по-моему,  все
согласились, вот только со всеми нашими делами руки ни у  кого  так  и  не
дошли.
     Она написала короткую записочку и прикрепила ее липкой лентой к  ноге
своего дракончика - золотой Мират.
     - Найди рыжеволосую женщину, -  сказала  Бэй,  глядя  Мират  прямо  в
глаза.
     Она представила себе Сорку, прислонившуюся к  золотому  боку  Фарант.
Мират радостно заверещала.
     - Найди рыжеволосую женщину! -  повторила  Бэй,  распахивая  окно.  -
Лети.
     Мират улетела, а Бэй печально провела пальцем  по  черному  от  пепла
подоконнику, который она так недавно вытирала.
     - Я с удовольствием уеду на север, - вздохнула она. - Этот пепел меня
доконает... Давай, Пол, надо одеться потеплее.
     - Ты вызвалась помочь Мэри для того, чтобы еще разок  прокатиться  на
драконе? - ухмыльнулся Пол.
     -  Пол  Ниитро!  Меня  уже  очень  давно  беспокоило  состояние  Мэри
Туберман!
     Пятнадцать минут спустя два дракона плавно приземлились  на  площадке
перед домом.
     - Как они грациозны, - вздохнула Бэй.
     Она проверила, хорошо ли завязан платок на голове, и вышла на  улицу.
С удовлетворенным писком ей на плечо спланировала Мират.
     - Ты у меня умница, - похвалила ее Бэй. - Просто золотце!
     - Спасибо, что прилетели, - обратилась она к Сорке. - Нам только  что
позвонила Мэри Туберман.  В  Калусе,  похоже,  неприятности.  Вокруг  дома
разгуливают какие-то неизвестные животные, и Мэри полагает,  что  с  Тэдом
что-то случилось. Вы нас туда не отвезете?
     - Официально или неофициально? - спросил Шон.
     - Мы имеем полное право помочь Мэри и ее детям, - ответила Бэй, глядя
на Пола в поисках поддержки. - А учитывая, что там какие-то  звери  вокруг
дома...
     - Драконы могут оказаться весьма полезными, - улыбнувшись,  закончила
за нее Сорка. - Фарант, подай даме лапу.
     С помощью Фарант Бэй быстро уселась у Сорки  за  спиной.  Мират,  как
обычно, протестующе закричала.
     - Все в порядке, Мират, - успокоила ее Бэй. - На Фарант мне ничто  не
грозит.
     Пол тем временем сел за Шоном.
     - Теперь держитесь покрепче! - сказал всадник и взмахнул рукой.
     Прыжок, и в следующий миг они уже лениво плывут над поселком.  У  Бэй
захватило дух. Нет, она никогда не привыкнет к этому. Да она  и  не  хочет
привыкать.  Полет  на  драконе  -  что  может  быть   чудесней...   Такого
наслаждения она не испытывала... с того дня, как Мират  поднялась  в  свой
первый брачный полет.
     Лететь до Калусы было совсем недалеко, но сам полет оказался поистине
захватывающим. Драконы вошли в один  из  восходящих  воздушных  потоков  -
результат вулканической активности Пикчу, и Бэй до боли в руках  вцепилась
в кожаные ремни. Летая на драконе, ты по-настоящему чувствовал, что  такое
полет. Никакому скутеру с  этим  не  сравниться.  Чуть  наклонившись,  Бэй
спряталось от ветра за спиной Сорки.
     За  время  перелета  Бэй  успела  поразмыслить  над  словами  Мэри  о
"тварях". Рэд Ханрахан как-то сообщил о том, что кто-то ночью  забрался  в
ветеринарную лабораторию. Исчез портативный биоскан. Виновника тогда так и
не нашли, и  пропаже  большого  значения  не  придали.  Биологи  частенько
одалживали у ветеринаров всякое оборудование. Чуть позже  кто-то  заметил,
что нарушен  порядок,  в  котором  хранились  замороженные  еще  на  Земле
оплодотворенные яйцеклетки земных животных.
     Похоже, Тэд Туберман не сидел без дела, и Бэй стало не по себе. Одним
из   основных   правил   генной   инженерии   был   принцип   минимального
вмешательства. В свое время Бэй была даже удивлена, что Китти  Пинг  сочла
возможным приступить  к  работе  над  драконами.  Понимала  ли  та,  какой
сказочный подарок она готовила людям Перна?
     Что же касается Тэда Тубермана... Мысль о том, что этот ботаник  мог,
не  понимая  принципов,  опасностей  и  ограничений  методик  биоинженерии
модифицировать яйцеклетки, вызывала  у  Бэй  настоящий  ужас.  Такого  она
стерпеть не могла - ни как ученый,  ни  просто  как  человек.  Бэй  всегда
считала себя терпимой к недостаткам других людей, но если ее предположение
верно...  Если  окажется,  что  Тэд  Туберман  мертв,   она   вздохнет   с
облегчением.
     Вот она летит на драконе. Вокруг  только  солнце  и  ветер.  Внизу  -
Джордан, как на ладони. Наслаждайся красотой, отдыхай душой! Так  нет  же,
вместо этого она думает о Тэде Тубермане. Бэй вздохнула. В жизни так  мало
минут, когда можно по-настоящему расслабиться. Как она завидовала Сорке  и
Шону! Счастливые...
     Она здорово удивилась, увидев Калусу с воздуха. Большой крепкий  дом,
крытый оцинкованным железом, уже посеревший  от  постоянно  сыпавшегося  с
неба пепла - подарка колонистам от проснувшегося  Пикчу.  Бэй  никогда  не
предполагала, что Тэд ухитрился отгрохать себе такую роскошную усадьбу.
     - Смотрите! - вдруг закричала Сорка. - Там все сломано!
     Выполняя невысказанную вслух команду, Фарант сделала крутой разворот,
и Бэй увидела метрах в семидесяти от дома Туберманов крытое  сооружение  с
несколькими большими вольерами. Одна из внешних стен  рухнула,  внутренние
перегородки были разбиты, а крыша  в  паре  мест  провалилась  внутрь.  За
последние дни Бэй не могла  припомнить  ни  одного  мало-мальски  крупного
землетрясения,  способного  вызвать  подобные   разрушения.   Да   и   дом
Туберманов, похоже, не пострадал.
     А драконы уже заходили на посадку.
     - Мне очень нравится летать на Фарант  -  сказала  Бэй,  робко  гладя
теплую кожу королевы. - Она такая сильная и такая грациозная...
     Бэй уже собралась спуститься на землю, но Сорка, обернувшись,  подала
знак оставаться на месте.
     - Не слезай,  -  сказала  она.  -  Фарант  говорит,  что  там  кто-то
прячется. Дракончики посмотрят...
     Внезапно  воздух  наполнился   свистом   и   щебетом   целой   стайки
дракончиков. Была среди них и Мират. Тут Бэй заметила, что Фарант рычит  -
она не столько  слышала,  сколько  ощущала  этот  рык  всем  своим  телом.
Королева медленно повернулась к полуразрушенной постройке. Оттуда раздался
полный ужаса вой. И тишина.
     Возбужденно  стрекоча,  вернулись   из   разведки   дракончики.   Они
закружились вокруг Фарант, передавая ей свои наблюдения.
     - Там какое-то крупное пятнистое животное, - объявила Сорка. - И  еще
одно, коричневое, еще больше размером. Оно молчит.
     - Нам понадобятся  транковые  ружья,  -  решил  Шон.  -  Хотелось  бы
посмотреть поближе, что там за твари. Ничего, поймаем, как миленьких: один
заряд транквилизатора валит с ног бешеного быка... Сорка,  попроси  Фарант
вызвать подкрепления. Если возможно, Марко на Дулите. Еще Дейва и  Кэти  -
нам может потребоваться врач.  Еще  позови  Питера,  Пауля  и  Джерри.  И,
наверно, Ниассу. Ну, и хватит, пожалуй... Да, имеет смысл  вывести  отсюда
Мэри и детей. Хотя бы до тех пор, пока мы не поймаем этих тварей.
     Мэри Туберман горько рыдала на плече у Бэй. Ее семилетний сын, обычно
такой живой и веселый, с  каменным  лицом  наблюдал  за  наполнившими  дом
незнакомцами. Две его младшие сестрички испуганно жались друг к другу.
     Мэри не стала возражать, когда ей предложили временно  перебраться  в
более безопасное место.
     - Папа умер? - подходя к Шону, спросил маленький Петя.
     - Он, наверно, пытается поймать убежавших зверей, - ответила за  него
мягкосердечная Бэй.
     Мальчик презрительно посмотрел на нее и пошел в свою комнату собирать
вещи.
     Вскоре  прилетели  подкрепления   с   транковыми   ружьями.   Шон   с
удовлетворением отметил, что приземлились они слаженно, как на тренировке.
Он тут же послал Пауля, Джерри и Ниассу с  транками  на  поиски  убежавших
животных.
     Сорка осталась помогать Туберманам паковать  вещи.  А  Шон  вместе  с
остальными всадниками направился к  постройке,  которая,  как  они  теперь
знали, была лабораторией  Тэда.  Внутри  воняло;  на  полу  лежали  свежие
экскременты животных. Самих тварей нигде не было - видимо, успели  удрать.
Зато они нашли изуродованное тело Тэда Тубермана.
     - Его загрызли, - слабым голосом сказал Давид Катарел.
     Кэт наклонилась над трупом.
     - Тот, кто его убил, - ровным бесцветным голосом сказала она, -  имел
острые зубы и длинные когти. А еще у Тэда переломан позвоночник.
     Схватив валявшийся на полу старый халат, Марко поспешно  накинул  его
на труп.
     - Он был настоящий  псих,  -  покачал  головой  Шон,  тыкая  палочкой
экскременты в одном из вольеров. - Разводить крупных хищников! Как будто у
нас мало проблем с вейриями и туннельными змеями.
     - Пойду скажу Мэри, - тихо сказала Кэт.
     - Скажи, что он умер быстро и не мучился, - крикнул ей вдогонку Шон.
     - Посмотрите-ка, - позвал Питер Семлинг. В руках он держал поднятую с
пола толстую папку. - Похоже на рабочий журнал.
     - Это ботаника, - объявил он, отдавая папку Шону. - А это уже, вроде,
зоология, - сказал он, поднимая с полу другую. - Интересно...
     - Давайте соберем все записи, какие  найдем,  -  решил  Шон.  -  Хоть
узнаем, кого он пытался вывести.
     - А это что? - скинув чехол,  Питер  открыл  портативный  биоскан.  -
Совсем как тот, что в свое время пропал у ветеринаров.
     Они тщательно собрали все  материалы,  которые  могли  пригодиться  в
поселке. Дейв отнес их на площадку перед домом.
     - Пойдемте-ка, я вам что-то покажу, - сказал  он,  вернувшись.  Давид
подвел их к зеленой лужайке и провел рукой по жесткой траве  -  специально
для Перна выведенный гибрид. До первого Падения им  планировали  засеивать
пастбища. Теперь зеленую траву покрывал густой слой пепла и  вулканической
пыли.
     - Скажите мне, - поднял глаза Дейв, - сколько Падений прошло над этим
участком?
     - Достаточно, чтобы тут ничего не могло расти, - кивнул Шон.
     Присев рядом с Дейвом, он вырвал пучок травы. В черной  земле,  между
корнями, они увидели несколько странных волосатых личинок.
     - Первый раз встречаюсь с такими, -  заметил  Дейв,  ловко  подхватив
пару штук. Покопавшись  свободной  рукой  в  кармане,  он  вытащил  оттуда
носовой платок и аккуратно завернул  в  него  червячков.  -  Нэд  Туберман
говорил что-то о траве, которой, дескать, не  страшны  Нити.  Отвезу-ка  я
этих крошек в лабораторию. Отдам их Радаманху. Посмотрим, что он скажет.
     Из дома вышли Сорка, Пол, Бэй и Питер. Каждый нес в руках по большому
тюку. Шон и Дейв принялись грузить вещи на драконов.
     - Мы можем сделать еще один рейс, - предложила Сорка  Мэри  Туберман,
но та только покачала головой.
     - У меня вещей-то -  только  одежда,  -  ответила  она  и,  помолчав,
спросила: - Кэти говорит, что он не мучился. Это правда?
     - Кэт врач. Если она так сказала, то так  оно  и  есть,  -  поспешила
заверить ее Сорка. - А теперь  давайте  садиться.  Ты,  Мэри,  полетишь  с
Давидом на Поленте. Дети, вы когда-нибудь катались на настоящем драконе?


     - Я не могу вскрыть личный шифр Тубермана, -  в  отчаянии  воскликнул
Пол Ниитро и швырнул карандаш на стол, заваленный бумагами и компьютерными
распечатками.
     - Может, подсунуть его Эзре? -  предложила  Бэй.  -  Он  любит  такие
штучки...
     - Судя по структуре ДНК, Тэд экспериментировал с кошачьими,  но  хоть
убей, не пойму, зачем. В поселке и так уже полно  одичавших  кошек.  Разве
что... - Пол задумался. - Известно ведь, что кошачьи  почти  не  поддаются
ментасинху. Туберман не мог этого не  знать!  Зачем  же  повторять  старые
ошибки?
     - А что с другими записями? - спросила Бэй.
     - К сожалению, все, что мне  удалось  разобрать  -  это  выдержки  из
программы Китти.
     - Значит, он хотел поиграть еще и в творца, - хмыкнула  Бэй.  -  Роли
анархиста ему показалось недостаточно.
     - Похоже,  что  так,  -  кивнул  Пол.  -  Иначе  зачем  ссылаться  на
генетические уравнения Эридани? Вот только чего он хотел добиться?
     - Можно только благодарить судьбу, что он не стал  экспериментировать
с дракончиками. Посмотри, что получилось у Цветка. Но у нее  хоть  хватило
ума посадить своих фотофобов на привязь.  Не  понимаю,  чего  она  за  них
держится? Они все равно не признают никого, кроме нее.
     - Потому, наверно, и держится, - фыркнул Пол. - И,  все-таки,  почему
кошачьи?
     - Может, спросить у Пети? Он, вроде, даже помогал Тэду...
     - Ты сегодня у нас просто гений! - воскликнул  Пол.  Нежно  поцеловав
жену в щеку, он быстро набрал номер Мэри Туберман.
     Пол и Бэй навещали ее почти каждый день.
     - Здравствуй, Мэри. Можно Петю? - спросил он. - Петя, -  сказал  Пол,
услышав в телефонной трубке голос мальчика, - те  большие  кошки,  которых
выращивал твой отец, они были с полосками или с пятнами?
     - С пятнами.
     - Ага... Леопарды. Отец их так называл?
     - Да, леопарды.
     - А почему именно леопарды, отец не говорил?
     - Они будут ловить больших туннельных змей,  -  доверительно  сообщил
мальчик. - А по команде возвращаться и делать все, что папа им скажет... -
он осекся.
     - Спасибо тебе, Петя. Теперь мне понятно.
     - Они напали на него? - внезапно спросил Петя. - И съели?
     - Я не знаю, - соврал Пол. - Кстати, ты придешь  сегодня  вечером  на
костер? - ему не хотелось кончать разговор на такой ноте. - Мне  ведь  еще
надо отыграться. На этот раз ты мне мат так легко не поставишь!
     - Судя по тому, что сказал Питер, - объявил Пол,  повесив  трубку,  -
Тэд использовал ментасинх,  чтобы  добиться  послушания  от  леопардов.  А
использовать он их собирался для охоты на туннельных змей.
     - А потом они на него напали?
     - Похоже на то. Но почему? Хотел бы я знать,  сколько  яйцеклеток  он
позаимствовал у ветеринаров! А еще хорошо бы нам расшифровать его записи и
узнать, использовал он только ментасинх или же еще и  части  из  программы
Китти. Но как бы там ни было, - Пол вздохнул, - в  Калусе  теперь  водятся
хищники.  Сколько  их,  мы  не  знаем,  и  что  конкретно  они   из   себя
представляют, тоже. Интересно, Радаманху удалось разобраться в записях  об
этих червяках? Вот это действительно может оказаться важным!


     В кабинет Эмили влетела запыхавшаяся Патрис де Брольи.
     -  Габен!  -  закричала  она.  -  Скоро  начнется  извержение!   Надо
эвакуировать поселок! Немедленно!
     - Что?! - Эмили вскочила с кресла.
     Бумаги, лежавшие у нее на коленях, разлетелись по полу.
     - Я только что была у кратера. В  испарениях  изменилось  соотношение
серы и хлора. Значит, лава поднимается. - Она  хлопнула  себя  ладонью  по
лбу. - Как я могла проморгать? Почему я не заметила этого раньше?
     - Что случилось? - заглянул в кабинет Пол Бенден. - Габен?
     - Надо немедленно начинать  эвакуацию,  -  горячилась  вулканолог.  -
Времени осталось - кот наплакал!  Уже  начало  расти  содержание  ртути  и
радона! А мы-то все думали, что они просачиваются с Пикчу!
     - Но ведь это Пикчу дымит и выбрасывает пепел! - удивленно воскликнул
Бенден.
     Он потянулся к телефону. Но Эмили, опередив адмирала,  набрала  номер
Онголы.
     - Этот Габен хитер, - качала головой Патрис. - А вулканологию все еще
нельзя назвать особо точной наукой. Я послала туда скутер с корреляционным
спектрометром.  Будем  контролировать  содержание  тяжелых   элементов   в
фумаролах, только что открывшихся на склонах Габена...
     - Онгола, - быстро говорила Эмили, -  включай  сирену.  Вулканическая
тревога! Немедленно отзывай все скутера.  Да,  да,  я  знаю,  что  сегодня
Падение. Но мы должны эвакуировать поселок прямо  сейчас!  Патрис,  -  она
повернулась к вулканологу, - сколько у нас времени?
     - Если бы я знала! - всплеснула  руками  Патрис.  -  Я  не  могу  вам
назвать точное время извержения. Не знаю я  и  того,  каким  именно  путем
пойдет лава. Но, боюсь, в лучшем случае сутки.  Видите,  пепел  становится
гуще.
     Губернатор и адмирал дружно посмотрели в  окно.  Серый  пепел  сделал
пасмурным солнечный день.
     - Можно привыкнуть жить даже на вулкане, - с кривой усмешкой  заметил
Пол.
     Патрис пожала плечами.
     - Лучше все-таки не привыкать. Даже если лавы будет и не  много,  нас
всех скоро с головой засыплет пеплом. Ладно, как  только  узнаю  вероятные
пути лавовых потоков, я сразу же с вами свяжусь...
     - Хорошо еще, что мы заранее разработали план эвакуации,  -  заметила
Эмили, выводя на терминал нужный файл. - Вот так... - с удовлетворением  в
голосе воскликнула она, отправляя  информацию  на  терминалы  компьютерной
сети поселка.
     - Эвакуация официально началась, - объявила она. - Жаль  только,  что
приходится так спешить. Как ни планируй, а что-нибудь да забудем.
     Благодаря  регулярно  проводившимся  учебным  тревогам,   паники   не
возникло. Услышав сирену, жители поселка стали готовиться к эвакуации.
     Небо становилось все чернее и  чернее.  Из  проснувшихся  фумарол  на
Габене к небу  тянулись  белые  столбы  испарений.  Вскоре  без  фонаря  и
респиратора на улицу было уже не выйти.
     Прежде всего, как и планировалось, разбирали  лаборатории  и  склады,
ближе других расположенные к вулкану. Сразу вслед за ними выехал  лазарет,
оставив после себя только пункт первой помощи. Грузы доставляли к взлетной
полосе для погрузки на челноки либо прятали в Пещерах Катерины до поры  до
времени.
     Группа Патрис определила районы повышенной вулканической опасности. В
Кардиф  на  востоке,  Бордо  на  западе  и  Кембридж   на   юге   полетели
предупреждения.
     В баки двух челноков заливалось последнее горючее. Всадники на  своих
драконах гнали скот к гавани для погрузки на суда. В  районе  озера  Маори
прошло Падение, но никто и не пытался остановить смертоносный дождь. Людям
угрожала более серьезная опасность.
     Вот с грузом особо громоздкого оборудования и детьми на борту взлетел
на "Ласточке" Дрейк Бонню. Техники и инженеры тут же принялись готовить  к
полету "Попугая". Онгола и  Джек,  командовавшие  стартом  из  метеобашни,
воспользовались перерывом, чтобы перекусить.
     - "Ласточка" идет точно по курсу, - крикнул из комнаты  интерфейса  с
"Йоко" Эзра.
     Большинство расположенного в башне оборудования было  установлено  на
тележки - на случай, если лавовые потоки заставят быстро  покинуть  башню.
Только  система  связи  с  находящимися  на  орбите   кораблями   осталась
нетронутой. Все равно интерфейс мог работать  только  тут,  в  поселке;  с
собой его не заберешь. А чтобы перевести хотя  бы  одну  "Йоко"  на  новую
орбиту, топлива уже не оставалось.
     Этой ночью в воздухе удушливо пахло серой, и Патрис предупредила, что
извержение может начаться в любую минуту.  Куда-то  подевались  почти  все
дракончики.
     Дрейк  Бонню  сообщил,  что  благополучно   добрался   до   Северного
континента.
     - Эта колымага чуть не рассыпалась по пути, - передал он. - И посадка
хреновая - пропахали брюхом половину поля. Но пусть мамы не волнуются.  Ни
у кого из детишек нет даже синяка. Передайте Фулмару,  чтобы  как  следует
проверил на  "Попугае"  гироскопы  и  контроллеры  стабилизации.  И  пусть
сделает полную дезинфекцию. Готов поклясться, у нас на "Ласточке" завелись
туннельные змеи.
     А тем временем к гавани тянулся сплошной поток  грузов.  Протестующих
животных загоняли в построенные на палубах судов стойла. Клетки с  курами,
утками, гусями громоздились везде, где только находилось  для  них  место.
Неугомонный Джим Тиллек поспевал повсюду.
     Мобилизованные драконы возили людей и грузы в бухту Кохрейн - ей, как
считалось, опасность не угрожает. К ночи Шон объявил перерыв.
     - Я не хочу рисковать, - сказал он  Джо  Лилиенкампу.  -  И  люди,  и
драконы устали.
     - Время, парень, время! - сердито воскликнул  Лилиенкамп.  -  Некогда
рассусоливать! Речь идет  о  жизни  и  смерти!  Ваше  дело  летать,  а  не
бездельничать!
     - Ты делай свое  дело,  Джо,  а  драконов  предоставь  мне!  -  начал
горячиться Шон. - Всадники будут работать, сколько  надо!  А  драконы  еще
слишком молоды! Им нельзя переутомляться! Я не дам их угробить!
     Лилиенкамп поворчал, но в конце концов смирился. Драконы оказались на
удивление полезными, но он и сам понимал, что рисковать ими никак нельзя.
     Внезапно снова завыли сирены, и работа на миг замерла.
     - Начинается извержение! - прогремел в динамиках голос Онголы.
     Все глаза устремились на Габен.
     - Отправляйте "Попугая"! - На взлетной полосе  механики  вернулись  к
жизни.
     Тряслась земля. Кратер вулкана окутывал дым. Страшный гром извержения
заглушал  даже  рев  прогревающихся  двигателей  челнока.  Позже   кое-кто
утверждал, что все  происходило  очень  медленно.  Они  рассказывали,  как
постепенно вершина вулкана покрылась громадными трещинами, сквозь  которые
просвечивала огненно-красная лава; как разлетелась на куски  вершина;  как
лениво полетели во все стороны обломки.  Другие  же  говорили,  будто  все
произошло так быстро, что это даже не поддавалось воображению.
     Алые языки лавы потекли из разорванного кратера Габена. И один из них
с потрясающей быстротой устремился прямо на восточную часть поселка.
     Груженый  драгоценным   и   невосполнимым   оборудованием   "Попугай"
оторвался от земли и скрылся в пепельно-сером небе.
     Услышав сирены, дельфины потянули  в  море  нагруженные  под  завязку
лодки и наскоро сколоченные плоты. Их путь тоже лежал в Кохрейн. "Мейд"  и
"Мэйфлауэр", еще не закончившие  погрузку,  на  всякий  случай  отошли  от
берега. Джим на "Южном Кресте" возглавлял флотилию барж и мелких суденышек
в их  долгом  пути  вдоль  побережья  к  Семинолу.  Оттуда  им  предстояло
повернуть на север, к месту назначения.
     Постепенно поселок пустел. Люди  вывозили  из  него  все,  что  могло
пригодиться на новом месте. А пахнущий серой  пепел  уже  покрывал  густым
слоем улицы и крыши домов. Кое-где стропила не выдерживали...
     К вечеру осунувшийся Джо Лилиенкамп приземлил свой ставший из  белого
серым скутер возле метеобашни.
     - Поселок пуст, - произнес он в микрофон.  -  Сегодня  больше  ничего
сделать нельзя. Я вас жду.
     - Мы идем, - ответил ему Онгола.
     Минуту спустя он возник в дверях,  таща  на  гравитележке  громоздкий
узел связи. Вслед за ним шел Яков - нагруженный так же,  если  не  больше.
Последним, еще с одной тележкой, появился Пол Бенден.
     - Помочь? - предложил Джо.
     Онгола отрицательно покачал головой. Глядя на Джо Лилиенкампа, он  не
понимал, как тот вообще еще держится на ногах.
     - Еще две тележки - и все, - сказал он. - Твой скутер  потянет  такой
вес?
     - Должен, - кивнул Джо. - Все-таки свежая батарея. Последняя...
     Пока Онгола и  Джек  ходили  за  оставшимся  грузом,  Пол  подошел  к
флагштоку. Торжественно  и  печально  он  спустил  почерневший  от  пепла,
порванный, местами прожженный флаг. Аккуратно свернув его, он спрятал флаг
под куртку.
     - Давай, я сяду за руль?
     - Я тебя сюда привез, я и увезу...
     Бенден  не  хотел  оборачиваться.  Он  не  хотел   видеть   развалины
покинутого поселка. Адмирал не оборачивался,  но  по  щекам  его  катились
слезы. И не только у него.


     Сильный северо-восточный ветер гнал прочь от бухты  Кохрейн  пепел  и
дым, выбрасываемые извергающимся Габеном. Там у  самого  изрыгающего  лаву
кратера оставалась Патрис со своими ребятами. Они наблюдали за извержением
даже после того, как люди покинули поселок.
     - Сегодня утром мы летим на охоту, - объявил Шон.
     Всадники нашли маленькую тихую бухточку, чуть в стороне  от  главного
лагеря эвакуированных. Шон сильно беспокоился, как бы молодые,  неокрепшие
еще драконы не надорвались; цвет  их  кожи,  по  правде  говоря,  оставлял
желать лучшего. Свои опасения юноша предпочитал держать при  себе,  уверяя
всех и каждого, что небольшой отдых и хорошая еда - это  все,  что  сейчас
нужно их крылатым друзьям. Шон  огляделся  в  поисках  дракончиков,  и  не
удержался от проклятий.
     - Черт их подери! Сейчас они нужны нам, как никогда! Четыре  королевы
и десять бронзовых  никогда  в  жизни  не  наловят  рыбы  на  восемнадцать
голодных драконов! Куда они все подевались? Они  что,  никогда  не  видели
извержения вулкана?
     - Вполне вероятно, что вблизи  действительно  не  видели,  -  сказала
Алиан Зулуэт. - Я так и не смогла  успокоить  своих.  Они  вдруг  взяли  и
исчезли.
     - Мясо было бы полезнее, чем рыба, - подал голос  Давид  Катарел,  не
отрывавший глаз от своего потускневшего Полента. - Все-таки в  нем  больше
железа. Здесь рядом, между прочим, есть овцы.
     - Подождите-ка, - запротестовал Марко, - мой отец везет их в Рим. Как
только освободятся тяжелые скутера. Это прекрасный племенной скот.
     - Здесь весь скот племенной, -  хмыкнул  Шон.  -  И,  честно  говоря,
драконы для меня важнее.  Питер,  Дейв,  Джерри,  пошли  со  мной.  Сорка,
обеспечишь прикрытие... ну, если потребуется.
     Несколько  часов  спустя  восемнадцать  блестящих,   сытых   драконов
блаженно грелись на морском  берегу.  Они  лениво  открывали  пасти,  ловя
бросаемую им сверху дракончиками рыбу.
     Цезарь и Стефан Галлиани, загружая овец на  скутера,  не  досчитались
тридцати шести голов. Самые тщательные поиски ни к чему  не  привели.  Под
конец все сошлись на том, что овцы, скорее всего, провалились  в  одну  из
трещин, которыми изобиловал этот район.
     Когда скутера улетели, в лагерь наездников пришла Эмили.
     - Ваши драконы могут работать? - спросила она у встретившего ее Шона.
     - Мы в полном вашем распоряжении! - весело объявил Шон. -  Дракончики
славно потрудились. Все у нас сыты и довольны.
     - Дракончики? - подняла брови Эмили. - Значит, ваши вернулись? И  они
не испугались извержения?
     - Не все, конечно, -  поторопился  объяснить  Шон.  -  Но  достаточно
бронзовых и золотых, чтобы накормить драконов.
     - Во всяком случае, они вели себя умнее, чем овцы, - заметила  Эмили,
и Шон сделал  вид,  будто  не  понимает  намека.  -  Если  драконам  вдруг
разонравится рыба, можете поохотиться на вейрий. Это проклятое  извержение
уже погубило довольно много скота... - Шон участливо закивал. - Сейчас нам
надо кое-что сделать. И побыстрее...
     - Джо Лилиенкампа беспокоят грузы, оставшиеся  в  гавани  поселка,  -
Эмили сверилась со своими записями. - Надо вытаскивать их оттуда, пока  их
вконец не засыпало пеплом.
     - Это горячий пепел, губернатор, - начал Шон. -  Он  обжигает  крылья
драконов и...
     Он замер на полуслове.  Эмили  обернулась,  заинтригованная,  что  же
такое привлекло внимание Шона.
     Тревожный крик дракона  был  негромок.  Пилот  снижавшегося  скутера,
похоже, и не подозревал, что вот-вот врежется в живое летающее существо. А
потом, когда столкновение уже казалось неизбежным, дракон и сидящий на нем
всадник исчезли.
     - Великая вещь - инстинкт! - воскликнула Эмили. - Мы столько говорили
о том, как научить их телепортации, как объяснить, что нам требуется  -  и
вот, по воле случая, все само собой разрешилось! - Она посмотрела на Шона,
и радостная улыбка исчезла с ее лица. - Шон,  что  произошло?..  Не  может
быть... Они уже должны были  бы  появиться?  А,  Шон?  Это  же  мгновенное
перемещение, правда?
     Встревоженная Эмили дергала  Шона  за  рукав,  пытаясь  привлечь  его
внимание. Юноша повернулся к  ней,  и  губернатор  поняла,  что  случилось
непоправимое.
     И тут раздался непередаваемый, страшный плач.  Люди  бросали  работу,
закрывая уши руками. В тот же миг воздух наполнился стайками  дракончиков,
верещащих и причитающих на все лады. Медленно и величественно поднялись  с
берега драконы. Оставив своих всадников на земле, они кружили и кружили  в
том месте, где только что исчез их товарищ.
     - Я выясню,  как  это  могло  произойти.  Пилот  скутера...  -  Эмили
умолкла, увидев выражение лица Шона.
     - Это уже не вернет нам ни Марко Галлиани, ни Дулита, - резко  сказал
он. - Завтра мы полетим туда, куда вы нас пошлете, и будем делать все, что
потребуется.
     Эмили  долго  стояла  и  смотрела  ему  вслед.   Она   могла   только
догадываться, какой страшной, невосполнимой потерей стала смерть  Марко  и
Дулита для драконов и всадников.


     - Марко и Дулит исчезли, - тихо сказал Шон. -  Точь-в-точь,  как  это
делают дракончики.
     -  Но  они  не  вернулись  обратно  из  Промежутка!   -   воскликнула
заплаканная Нора.
     Припав к груди Питера Семлинга, она снова горько зарыдала.
     События прошедшего дня оставили неизгладимый след в сердцах людей. Да
и драконов, похоже, тоже. Лишь к  вечеру  они  прекратили  свою  печальную
песнь и вернулись на берег. Выглядели они какими-то унылыми и потерянными.
     - Мы должны разобраться в  том,  что  произошло,  -  говорил  Шон.  -
Разобраться, чтобы подобное больше никогда не повторилось.
     - Но мы даже не знаем, что сделали Марко и Дулит! -  воскликнул  Дейв
Катарел.
     - Дулит инстинктивно среагировал на опасность, - раздался из  темноты
голос Пола Ниитро. Биолог подошел к  костру.  Вместе  с  ним  к  всадникам
пришла и Бэй.  -  Сработал  инстинкт,  доставшийся  ему  в  наследство  от
дракончиков... Мы пришли выразить вам соболезнования от  всех,  работающих
над программой создания драконов... - Пол вытер платком глаза.
     - Присаживайтесь к нам, - пригласила биологов Сорка.
     - Мы пытались понять, что же случилось, - устало усевшись  у  костра,
продолжал Пол.
     - Ни Марко, ни пилот скутера не смотрели, куда  летят,  -  с  горечью
сказал Шон. - Я видел, как это произошло. Марко и Дулит взлетели с  берега
и как раз начали набирать высоту, когда скутер стал заходить  на  посадку.
Пилот не мог увидеть Дулита - тот был у  него  под  брюхом.  Драконы,  как
известно, не оснащены радаром... - Шон безнадежно развел руками.  -  А  на
скутере пилот отключил сигнализацию - радар слишком чувствителен.  Скутера
носятся настоящей каруселью, и звонок звенит без  умолку.  Вот  он  его  и
выключил...
     - Значит, тем более важно сделать следующий шаг  в  тренировке  ваших
драконов!  -  сказал  Пол.  -  Друзья,  по-моему,  давно  пора   научиться
использовать инстинкт, который мог бы сегодня спасти Марко и Дулита.
     Молодые всадники зашумели, и Шон поднял руку, призывая к тишине.
     - Честно говоря, я тоже подумывал об этом. Мне кажется, - он  оглядел
притихших всадников, -  что  Марко  и  Дулит  запаниковали.  Если  бы  они
вернулись... ну, хотя бы на прежнее место... этот чертов скутер уже прошел
бы мимо!
     - У нас у всех есть дракончики, - продолжал Шон после паузы. - Все мы
постоянно даем им поручения. Мы объясняем им, куда лететь, кого найти, что
сделать. То же самое должно получиться и с драконами. Теперь, в результате
трагической случайности, мы знаем - наши драконы могут  телепортироваться.
Надо только научиться управлять этим инстинктом.
     - Но почему же Марко и  Дулит  запаниковали?  -  неуверенно  спросила
Терри Чернова.
     - Мне бы тоже хотелось это знать! - развел руками Шон. - Но в одном я
уверен совершенно точно. С этого момента ни один дракон  не  поднимется  в
воздух, не проверив, кто или что находится у него над головой.  Мы  должны
летать осторожнее.  Мы  знаем,  что  дракончики  умеют  телепортироваться.
Давайте перестанем принимать этот их талант как  должное,  и  понаблюдаем,
как они  это  делают.  Мы  давно  собирались  этим  заняться,  теперь  нас
заставляет сама жизнь. Давайте отправим  кого-то  из  них  туда,  где  они
никогда не бывали: посмотрим, могут ли они найти нужное место по образу  в
нашей памяти. Если это окажется по силам дракончикам,  то  уж  драконам  и
подавно.  И  только  когда  мы  исчерпаем   возможности   исследования   с
дракончиками, мы попробуем поговорить об этом с нашими драконами.
     - А мы не подвергнем опасности жизнь дракончиков?  -  с  сомнением  в
голосе спросила Терри.
     - Лучше рискнуть дракончиком, чем драконом, -  твердо  ответил  Питер
Семлинг.
     Шон хмыкнул.
     - Знаешь, Терри, как я успел  заметить,  дракончики  прекрасно  могут
сами о себе позаботиться. Пойми  меня  правильно,  -  замахал  он  руками,
останавливая готовую броситься на защиту своих любимцев девушку. - Я  тоже
их люблю. Но дело в  том,  что  в  процессе  эволюции  у  них  великолепно
развился инстинкт самосохранения. Иначе они бы  не  пережили  даже  одного
Падения. Как правильно сказал Питер, куда безопаснее экспериментировать  с
дракончиками, чем с неопытным драконом и его всадником.
     - Стоит, наверно, начать с золотых и бронзовых, - вставил Пол. - Они,
по-моему, более сообразительные.
     - Я так и собирался, - кивнул Шон. - Тем более, что синие  и  зеленые
все равно разлетелись кто куда.
     - Я готов попробовать, - объявил Дейв Катарел. - Надо  же  с  чего-то
начинать.
     - Согласен, - кивнул Питер Семлинг. - Но только без лишнего риска.
     - Мне тоже кажется разумным начать именно  с  дракончиков,  -  сказал
Отто. - Просто они уже умеют то, что предстоит  делать  нашим  драконам  -
уворачиваться через Промежуток от Нитей во время Падения.
     Один за другим всадники выражали свое согласие с планом, предложенным
Шоном.
     - Сорка, - наклонилась к молодой женщине Бэй,  -  помнишь  тот  день,
когда я послала за тобой Мират? Ну, когда мы летали в Калусу?
     - Прекрасно помню. Она тогда принесла мне записку.
     - Я послала Мират к рыжеволосой женщине. И представила себе  площадку
у пещер Катерины. Она, конечно, знала тебя всю свою жизнь, да и в  поселке
не так уж много рыжеволосых женщин...  -  Бэй  почувствовала,  что  теряет
мысль. - Так вот... ты прилетела буквально через несколько минут.  Значит,
она нашла тебя довольно быстро.
     - А пока я отыскала Шона, пока мы собрались, переоделись...
     Сорка на мгновение задумалась.
     - Послушайте, - она окинула взглядом освещенные пламенем костра  лица
всадников. - Когда мы поручаем дракончикам  принести  рыбы,  помните,  что
происходит?
     - Точно, - кивнула Кэтти Дуф. - Они исчезают, и  пару  секунд  спустя
снова появляются с рыбиной в пасти.
     - Пара секунд... - протянул Шон. -  Драконам  потребовалось  немногим
больше, чтобы... чтобы понять, что  Дулит  с  Марко  уже  не  вернутся  из
Промежутка. Можем мы из этого  заключить,  что  телепортация  занимает  не
более нескольких секунд?
     - В принципе, можем... - неуверенно протянул Отто.
     - Вот с этого мы завтра и начнем, - решил Шон. - Вот что мы  сделаем!
Эмили Болл просит нас вывезти из поселка кое-какие  грузы.  Дейв,  Кэти  и
Терри,  у  вас  есть  золотые  дракончики.  Вы  полетите  первыми.   Когда
доберетесь до гавани, пошлите дракончиков к нам сюда. Пол,  Бэй,  какие  у
вас на завтра планы?
     - Сейчас от нас мало проку, - фыркнула Бэй. - Пока наше  оборудование
не переедет в Форт Холд, нам ничего другого  не  остается,  как  сидеть  и
ждать транспорта. Мы с радостью вам поможем!
     - Я хочу засечь время телепортации  дракончиков.  Но  для  этого  нам
понадобятся портативные рации.
     - Это я вам достану, - пообещал Пол.
     - Я так и думал, - ухмыльнулся Шон. - Тебе Лилиенкамп не откажет.
     - Пусть только попробует, - улыбнулся в ответ биолог. -  Сколько  вам
надо? Десятка хватит? Хорошо, никаких проблем. Значит, встречаемся  завтра
на рассвете. Спокойной вам ночи, - добавил он, вставая.
     - Спокойной ночи, - ответил Шон, забрасывая  песком  угли  угасающего
костра.


     Прижимая к уху наушник, Пол махнул рукой. Бэй, Сорка, и  Шон  пустили
свои наручные секундомеры. Они пристально вглядывались в небо.
     - Есть! - воскликнули четыре голоса сразу, и  три  пальца  нажали  на
"стоп" трех секундомеров.
     У них над головами, радостно щебеча,  кружились  появившиеся  как  по
волшебству дракончики.
     - Снова восемь секунд, - радостно объявил Пол.
     - Восемь секунд, - словно сомневаясь в полученном результате, покачал
головой Шон. - Пятьдесят с лишним километров за каких-то восемь секунд!
     - Я вот что подумал, - задумчиво  сказал  биолог.  -  Время  перелета
совершенно не зависит от того, кого из дракончиков и в  какую  сторону  мы
посылаем.   Интересно,   а   сколько   времени   им   потребуется,   чтобы
телепортироваться, скажем, в Семинол или на Северный континент?  Например,
в Форт Холд?
     Шон с сомнением покачал головой,  но  Сорка  так  и  загорелась  этой
идеей.
     - В Форт Холде сейчас находится мой младший брат,  Бриан,  -  сказала
она. - Я видела несколько факсов с изображением места, где он работает.  И
Граф, кстати, отлично знает Бриана. К нему, я думаю, он полетит.
     Словно понимая, о чем идет речь, Граф, радостно пища, уселся Сорке на
плечо.
     - Видите, он вовсе не против.
     - Но Граф никогда не был на Северном континенте, - запротестовал Шон.
- Одно дело - телепортироваться в пределах поселка. Там ему  все  знакомо.
Но лететь в Форт Холд...
     - Все равно  рано  или  поздно  придется  попробовать,  -  решительно
сказала Сорка. - Если Граф меня не поймет, он просто  не  полетит.  Вот  и
все.
     - Это верно, - согласился Пол. - Посмотрим, что будет.
     Он завозился со своей рацией.
     - Хорошо, что башня еще работает... Да, да, говорит Пол  Ниитро.  Мне
нужно срочно связаться с Брианом Ханраханом... Да, я  же  говорю,  срочно.
Алло! Это Пол Ниитро! Мне нужен Бриан  Ханрахан.  Ну,  конечно,  позовите!
Идиоты! - проворчал он. - Спрашивают, срочно ли он мне нужен.
     Бриан подошел к телефону и с некоторым удивлением  услышал  в  трубке
голос своей сестры.
     - Сорка? Ну, что там у тебя? Чего ты всех дергаешь? С  Майком  все  в
порядке. Мама на него прямо не надышится. И нечего ставить на уши половину
континента.
     Он говорил так недовольно, что  девушка  даже  растерялась.  Тогда  в
разговор вступил Шон.
     - Бриан, это  Шон  Коннел.  Вчера  в  результате  несчастного  случая
погибли Марко Галлиани и его дракон Дулит. Мы пытаемся сделать так,  чтобы
подобное больше не повторилось. Нам нужна твоя помощь. Мы отнимем  у  тебя
всего несколько минут. И это действительно срочно.
     - Марко и Дулит?  -  виновато  переспросил  Бриан.  -  Мы  ничего  не
слышали. Чем я могу вам помочь?
     - Ты где находишься? Тебя видно с воздуха?
     - Да, а что?
     - Объясни, пожалуйста, Сорке, где ты стоишь. Я передаю ей трубку.
     - Сорка? Извини за несдержанность. Я был неправ... Так вот, ты видела
последний факс?  Я  примерно  метрах  в  двадцати  от  нового  пандуса.  У
ветеринарных пещер. Они, наконец-то, вырубили нам еще несколько  подсобок,
и теперь тут, у входа лежит огромная куча битого  камня.  Что  мне  делать
дальше?
     - Стой, где стоишь. Я посылаю к тебе Графа. Когда  я  скажу  "марш!",
включи свой секундомер.
     - Сестренка, ты  что,  на  солнце  перегрелась?  -  в  голосе  Бриана
явственно слышалось недоумение. - Ты же вроде в бухте Кохрейн.
     - Бриан! Ну хоть раз в жизни ты можешь не  спорить,  а  сделать,  как
тебя просят?
     - Ну ладно, ладно... Я готов.
     Сорка пристально поглядела Графу в глаза.
     - Лети к Бриану, - сказала она. - Он далеко отсюда, на новом месте...
     Она старательно представила себе вход  в  ветеринарные  пещеры,  кучу
битого камня и стоящего неподалеку Бриана.
     - Лети, Граф!
     Дракончик взмыл в небо и исчез.
     - Марш! - крикнула Сорка.
     - Я тебя прекрасно слышу, сестренка, ты могла так не кричать.  Только
не знаю, что  толку  от  моего  ожидания.  Ты  же  не  думаешь,  что  твой
дракончик... Черт побери! Я не могу в это  поверить,  -  сказал  он  после
долгой паузы. - Проклятье! Я забыл остановить секундомер!
     - Ничего страшного, -  поспешила  успокоить  его  Сорка.  -  Мы  тоже
засекли время. По твоему "Черт побери!"
     - Восемь секунд! Восемь секунд! - в восторге скакал по берегу Пол.  -
Всего восемь секунд - с Южного континента на Северный!
     - Странно как-то, - удивилась Бэй. - Пятьдесят  километров  -  восемь
секунд, и три тысячи - те же самые восемь секунд.
     - Эй, Сорка, - запищал в  наушниках  голос  Бриана.  -  Мне,  честное
слово, уже пора идти. Вот только что мне делать с Графом?
     - Пошли его обратно ко мне, - ответила Сорка.  -  И  дай  нам  знать,
когда он исчезнет.
     - Ясное дело... Приготовиться... Граф, ищи Сорку!  Сорка!  Ищи...  Он
исчез. Черт! Старт!
     На пляже в Кохрейне заработали четыре секундомера. Четыре  пары  глаз
принялись  обшаривать  утреннее  небо.  Четыре  голоса   хором   принялись
отсчитывать секунды.
     - Шесть... семь... восемь... есть!
     Веселый Граф, довольно урча, снова устроился на плече своей хозяйки.
     - Ну что ж, - заметила Бэй. - День начался весьма удачно.
     - Расскажи обо всем Эмили, ладно? - попросил Шон. - А  нам  с  Соркой
пора за работу...


     Весь день драконы вывозили из поселка застрявшие там грузы  -  работа
хотя и нужная, но, прямо скажем, не очень-то интересная. По пути  всадники
тренировали полет в строю и, что, может быть,  даже  более  важно,  умение
находить  и  пользоваться  воздушными  потоками.  Вечером  у  костра   Шон
предложил завтра попрактиковаться в полете небольшими группами - так,  как
им предстояло летать, сражаясь с Нитями.
     - Если мы будем  твердо  знать,  где  находимся  относительно  других
драконов своего крыла, - сказал он, - то мы  должны  суметь  вернуться  на
место.
     Он подчеркнул это слово: "вернуться".
     - Я предлагаю разбиться на три крыла, - продолжал  юноша.  -  Значит,
нам потребуется трое ведущих.
     Общим голосованием наездники избрали ведущими самого  Шона,  Сорку  и
Дейва.
     Позже, когда Шон и Сорка уже укладывались спать на теплом песке между
Фарант и Каренатом, Сорка крепко поцеловала мужа.
     - Это за то, - сказала она, - что ты вернул нам надежду.  Вот  только
мне   кажется,   что   нельзя   надолго    откладывать    новую    попытку
телепортироваться. Но при этом, она обязательно должна увенчаться успехом.
     - Это ты тонко подметила, - усмехнулся Шон. - Но вообще-то ты  права.
Долго тянуть нельзя...


     Куча ящиков, тюков и упакованного в пластиковую пленку оборудования в
гавани поселка медленно, но верно убывала. К сожалению, этого нельзя  было
сказать о грузах,  скопившихся  в  бухте  Кохрейн.  Вечером  второго  дня,
разгружая своего дракона, Шон заметил Дези Архиеда, одного из диспетчеров,
развернувшего за импровизированным столом свой портативный компьютер.
     - К завтрашнему дню, - сказал  ему  Шон,  -  мы  закончим  переброску
грузов из поселка.
     - Прекрасно, Шон. Просто великолепно, - уныло отозвался Дези.
     - Что-нибудь случилось? - встревожился Шон.
     -  Случилось?  -  поднял  голову  диспетчер.  -  Я  тебе  скажу,  что
случилось! У меня тут полный пляж всякого добра и никакого транспорта!
     - Я думал, что большие скутера скоро вернутся.
     - Вернутся. Конечно, вернутся. Но  только  после  того,  как  пройдут
дополнительный техосмотр, после того, как Фулмар  признает  их  годными  к
полету, после того, как Лилиенкамп сумеет перезарядить  их  батареи.  -  В
голосе Дези звучало отчаяние. - А когда это произойдет,  никто  не  знает!
Все мои графики полетели к черту! А тут еще скоро Падение! И  что  же  мне
теперь делать? Вон те материалы, - он яростно ткнул пальцем в большую кучу
оранжевых ящиков и коробок, - они бесценны! А если они попадут под Нити  -
все пропало. Их уже можно будет  никуда  не  везти.  Можно  бросать  прямо
здесь... то, что от них останется. Если бы только...  -  Дези  запнулся  и
покраснел. Но Шон прекрасно понял, что он хотел сказать. -  Вы  поработали
на славу, Шон. Сколько, ты говоришь, вам еще осталось?
     - Завтра к вечеру закончим.
     - А послезавтра... - Дези, похоже, чувствовал себя не совсем  удобно,
- ...адмирал говорил, что вы  полетите  к  Семинолу,  а  оттуда  прямо  на
север...
     - И ты хочешь, чтобы мы прихватили с собой эти грузы, -  закончил  за
него Шон.
     - Только оранжевые, - поторопился заверить всадника Дези. - Они самые
хрупкие...
     - Ну, это лучше, чем бездельничать, - буркнул Шон,  чувствуя,  как  в
нем закипает злость.
     Круто повернувшись, он поспешно вернулся к Каренату. Еще  немного,  и
он бы наорал на ни в чем ни повинного Дези.
     "Сорка и Фарант летят к нам", - сообщил Каренат.
     Шон знал, что Сорку ему не обмануть, но до ее  прилета  он  мог  хоть
немного успокоиться.
     - Ну, что случилось? - спросила Сорка,  соскакивая  с  Фарант.  И  на
деланно недоуменный взгляд Шона пояснила: - Мы почувствовали, что  Каренат
здорово нервничает. А это, знаешь ли, передается и другим.
     - Да нас тут держат за вьючных  животных,  -  сплюнул  Шон.  -  Будто
больше мы ни на что не годны... И, что самое обидное, у них  есть  на  это
все основания.
     - Прежде всего возьми себя в руки! - резко сказала  Сорка.  -  Сейчас
здесь соберется весь отряд! Так что успокойся и  немного  подумай.  Ничего
ведь не произошло. Мы еще только учимся. Мы действительно пока  не  готовы
сражаться с Нитями. Но всему свое время...
     - Что случилось, Шон? - рядом приземлился Полент с Дейвом.
     Вслед за ним появились и все остальные.
     Шон глубоко вздохнул. Если он сам с собой не может справиться, то как
же он будет командовать другими? Сорка права. В самую тяжелую минуту  надо
подавать пример выдержки и спокойствия...
     - Похоже, - сказал Шон и заставил себя улыбнуться, - что мы  остались
единственным средством транспорта. Дези говорит, что со скутерами возникли
кое-какие проблемы.
     - Но, Шон, - запротестовал Питер Семлинг. - Нам это все  в  жизни  не
увезти!
     Он  обвел  рукой  пляж,  засыпанный  бесконечным  количеством   самых
разнообразных грузов.
     - А все и не надо, - ответил Шон. - Нас попросили, когда мы  закончим
с поселком, прихватить с собой на  север  оранжевые  грузы.  Это  те,  что
наиболее ценны и которые надо во что бы то ни стало  уберечь  от  Падения.
Сперва меня это несколько расстроило. Все-таки мы должны учиться сражаться
с Нитями, а не служить крылатыми ишаками. Но потом я понял -  всегда  надо
делать то, что в настоящий  момент  наиболее  важно.  Если  нашей  колонии
нужно, чтобы мы возили грузы - мы их повезем.
     - А что нам мешает тренироваться по дороге?  -  спросил  Питер.  -  С
грузом или без груза - мы должны летать и  маневрировать  с  точностью  до
миллиметра.
     - Главное - научиться телепортироваться, - вставил Дейв.
     - В общем, так, - подвел итог Шон. -  Извините,  что  из-за  меня  вы
сорвались с места. Но это, наверно, даже хорошо, что  мы  сумели  вот  так
поговорить. Как бы там ни было, давайте рассматривать полет к Семинолу как
очередной этап тренировки.
     - Перед тем, как лететь на другой континент, надо  бы  нам  покормить
драконов, - заметил Отто, кивая на блеющих за загородкой овец.
     - Дважды этот номер не пройдет, - ухмыльнулся Шон. - Но я знаю другой
способ. Завтра мы отправимся на охоту. Мне тут подсказали, где разбежалась
одна из отар: и пастухи, для вашего сведения, собрали  обратно  далеко  не
всех овец. Завтра поешь, Каренат, завтра, - и он ласково  потрепал  своего
дракона по щеке.
     "Рыбу?" - жалобно спросил Каренат.
     - Мясо. Свежее, вкусное мясо, - утешил его Шон  и  весело  засмеялся,
услышав, как сразу у нескольких драконов заурчало в животе.


     На следующий день  три  крыла  драконов  пересекли  реку  Джордан  и,
обогнув засыпанный пеплом поселок, разлетелись в три разные стороны.
     "Фарант говорит, что они уже нашли бегающее мясо, -  сообщил  Каренат
своему всаднику. - А мы?"
     Шон пристально разглядывал в бинокль  небольшую  долину.  Она  лежала
чуть севернее опустошенной полосы  -  района  прошедшего  Падения.  В  ней
зеленела густая трава.
     - Передай Фарант, что и нам улыбнулась удача.
     "А мяса, значит, мы не нашли", - печально констатировал Каренат.
     - Нашли, нашли, - засмеялся Шон. - Тебе, мой друг, хватит по уши.
     В  долине  юноша  заметил  пасущуюся  отару.  Почуяв   приближающихся
драконов, насмерть перепуганные овцы бросились врассыпную.
     - Приземлись вон на том гребне, - попросил он  Карената.  -  Там  нам
всем хватит места.
     "Порт говорит, что они нашли большое стадо. У них мяса хватит на весь
отряд", - доложил Каренат, плавно опускаясь на землю.
     - Передай Порту нашу благодарность, - ответил Шон. - Скажи, что у нас
тоже есть мясо. Только тебе, по-моему, стоит поспешить, а сбежит  от  тебя
найденное мною мясо.
     Каренат поспешно улетел, а на гребень один за другим  стали  садиться
драконы крыла Шона. Даже Нора Седжби  на  Танет,  и  та  совершила  вполне
приличную посадку: все-таки сказывалась  практика.  Впрочем,  сейчас  Шона
больше беспокоила Катерина Раделин-Дойл. За все время после случившейся  с
Дулитом и Марко трагедии она ни разу не хихикнула. Что же касается Ниассы,
Отто и Джерри Мерсера, тоже входивших в крыло  Шона,  то  за  них  он  был
спокоен.
     Драконы отправились на охоту, а всадники сошлись в кружок поговорить.
     - Похоже, тут довольно много скота, - заметил  Джерри,  беря  у  Шона
бинокль. - Интересно, что теперь с ним будет?
     - Или приспособятся, или погибнут, - пожал плечами Шон. - Третьего не
дано.
     -  Я  тут  прихватила  с  собой  кое-какую  еду,  -   заметила   Кэт,
демонстрируя друзьям большую, полную всякой снеди корзину. -  Может,  пока
наши питомцы обедают, мы тоже немного подкрепимся?
     Шон остановил охоту, когда каждый дракон съел по  две  овцы.  Каренат
попытался было заартачиться, утверждая, что он, дескать, не наелся, но его
всадник был непреклонен. Даже намеки, что Фарант, мол, наверняка  позволят
съесть не двух, а трех вкусных животных, ни к чему не привели.
     Крыло взлетело. По команде Шона  драконы  заняли  свои,  ставшие  уже
привычными, места в строю.
     - Отлично, Каренат, - сказал Шон, думая о дожидающейся  их  последней
партии груза для базы в бухте Кохрейн. - Давай вернемся в  гавань.  И  чем
быстрее, тем лучше! Чего зря время терять!
     И в тот же миг их окутала беспросветная мгла.
     "Только без паники!" - думал Шон,  загоняя  воспоминание  о  Марко  и
Дулите в самый дальний угол своего сознания.  Изо  всех  сил  он  старался
унять отчаянно  колотившееся  сердце.  Всем  своим  существом  Шон  ощущал
нестерпимый холод этой ужасной черноты.
     "Я тут!"
     "Где мы, Каренат?"
     Но Шон уже и сам знал ответ. Они находились в Промежутке. Собрав волю
в кулак, юноша сосредоточился на месте назначения. Он вспомнил  засыпанные
черно-серым пеплом причалы некогда шумного порта, уходящие далеко  в  море
мостки, дожидающиеся отправки грузы.
     "Мы в гавани", - словно сам удивляясь этому факту, сообщил Каренат.
     Мгновение спустя они уже парили в  небе  над  берегом.  Шон  чуть  не
заплакал от облегчения.
     - А где все остальные?! -  вдруг  в  панике  вскричал  он,  судорожно
оглядываясь по сторонам. -  Что  я  наделал?!  Каренат,  попробуй  с  ними
поговорить! Ты их слышишь?
     "Они летят сюда", - уверенно и невозмутимо  ответил  дракон,  кружась
над безлюдным пирсом.
     И  прямо  на  глазах  потрясенного  Шона  в  воздухе,  из   ниоткуда,
материализовались драконы его пропавшего крыла.
     - Садись, Каренат, - простонал Шон.  -  Садись,  пока  я  с  тебя  не
свалился.
     Один за другим заходили на посадку драконы, а он неподвижно сидел  на
Каренате, понемногу приходя  в  себя,  осознавая  случившееся,  не  вполне
доверяя своим ногам.
     - Дае-е-е-е-ешь!!! - орала Ниасса, размахивая летным шлемом.
     Ее Мират приземлилась справа от Карената. Слева от  него  -  Синат  с
Катериной. За ними сели Джерри Мерсер на Мануте и Отто на Шоте. Последними
на землю спустились Нора и Танет.
     -  Гип,  гип,  ура!!!  -  выкрикнул  Джерри,  и  остальные   всадники
подхватили его клич.
     Шон смотрел на них и не знал, что сказать.
     "Знаешь, - сообщил ему Каренат, -  это  было  совсем  не  трудно.  Ты
представил себе, куда нам надо лететь, и я полетел. Ты же сам сказал - как
можно быстрее!"
     В голосе дракона звучало удивление.
     -  Если  это  так  просто,  то  чего  же  мы  так  долго  тянули?   -
поинтересовался Отто.
     - У кого-нибудь есть с собой запасные штаны? - жалобно спросила Нора.
- Я  так  перепугалась,  что  не  смогла  себя  сдержать.  И  все-таки  мы
телепортировались!
     Катерина захихикала, и Шон почувствовал, как  улыбка  раздвинула  его
губы.
     - Мы попробовали, и у нас получилось, -  небрежно,  словно  о  чем-то
само собой разумеющемся, сказал он, расстегивая ремни.
     И тут Шон понял, что ему тоже вполне  пригодилась  бы  запасная  пара
штанов.



                                    3

     - А я вам говорю, - настаивал адмирал Бенден, - не надо никому ничего
говорить об Эмили.
     Онгола и Эзра дипломатично промолчали. Джо Лилиенкамп нахмурился.  Он
явно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.
     Полу Бендену до смерти не хотелось, чтобы Джо начал принимать  ставки
на то, поправится губернатор Болл после  своей  травмы  или  нет.  Адмирал
посмотрел на Фулмара Стоуна, нервно теребящего в руках промасленный  кусок
ветоши.
     - В Форт Холде мы объявим, что Эмили Болл решила немного отдохнуть. И
если верить докторам и медицинским мониторам, контролирующим ее состояние,
то это не так уж далеко от истины. Для всех остальных - губернатор  сейчас
очень занята. Со всеми вопросами просим обращаться к Эзре Керуну.
     Пол нервно заходил по своему новому  кабинету  -  комнате  прямо  над
Главным  Залом.  Сквозь  вырубленные  в  скале  окна   отсюда   открывался
превосходный вид на ровные ряды грузов и всяческих припасов,  дожидающихся
своей очереди, чтобы перекочевать в подземные  кладовые  Форт  Холда.  Так
много дел... Так не хватает Эмили!
     На людях адмирал старался выглядеть спокойным и уверенным, но  здесь,
в кругу друзей, он мог позволить себе немного расслабиться.
     Аварию тяжелого скутера наблюдали, наверно, все без исключения жители
Форта. Но мало кто из них знал, что в нем летела и Эмили Болл. Можно  было
честно рассказать о состоянии здоровья пилота: в конце  концов,  сломанные
руки  заживут  быстро.   Остальные   пассажиры   вообще   практически   не
пострадали...
     Хорошо еще, что члены спасательной команды не узнали Эмили - ее  лицо
было  залито  кровью.  Так  что  о  ранении  губернатора  никто  даже   не
подозревал. Вот Пол и решил скрыть этот факт - хотя бы до  тех  пор,  пока
Эмили не пойдет на поправку. Люди и так нервничали.  Бесконечные  Падения,
потом извержение вулкана, вынужденный переезд на Северный континент с  его
подземными убежищами, а теперь еще авария скутера и  потеря  в  результате
части незаменимых, драгоценных медикаментов. Полу не хотелось добавлять  в
этот список еще и тяжелое ранение любимой всеми Эмили Болл.
     - Пьер не возражает, - продолжал Пол. Он чувствовал,  что  с  ним  не
согласны. Значит, нужно было найти убедительные доводы. - И не  просто  не
возражает, а прямо-таки настаивает на соблюдении секретности. Он уверен  -
Эмили сама бы пожелала, чтоб мы поступили именно так.
     Шагая взад-вперед по кабинету,  Пол  ненароком  взглянул  в  окно.  И
поморщился, словно от боли. На зеленом склоне холма рваной  раной  чернела
длинная глубокая траншея - след рухнувшего с небес скутера.
     - Эзра, - попросил он, - пусть кто-нибудь это засыплет, ладно?
     Эзра кивнул и сделал пометку в своем блокноте.
     - И сколько времени ты собираешься держать в секрете травму Эмили?  -
спросил Онгола.
     - Столько, сколько нужно! - взорвался Пол. - Мы можем избавить  людей
от лишнего беспокойства! Почему этого не  сделать?  Особенно  если  мы  не
можем  сказать  им  ничего  конкретного!  Когда  поправится  Эмили...  еще
поправится ли... - Пол тяжело вздохнул. - Рана  на  голове  не  так  уж  и
серьезна... Кости, во всяком случае, остались целы. Но все остальное...  У
нас  просто  нет   необходимой   аппаратуры,   чтобы   оперативно   лечить
множественные переломы, отягощенные сотрясением мозга  и  сильной  потерей
крови...
     В комнате повисло тяжелое молчание.
     - Вы мне лучше скажите, как у нас дела с доставкой грузов  с  юга?  -
спросил Эзра.
     - По правде говоря, не очень хорошо, - недовольно буркнул адмирал.
     - Оранжевые следует доставлять в первую очередь, -  подал  голос  Джо
Лилиенкамп, поудобнее  устраиваясь  на  стуле.  -  Если  мы  их  потеряем,
последствия будут катастрофические. Не то чтобы мы успевали  разбирать  те
грузы, что уже в Форте, - Лилиенкамп поморщился. - Впрочем,  тут  все-таки
безопаснее, чем на открытом всем ветрам и Падениям пляже.
     - Фулмар, - адмирал резко повернулся к инженеру, - когда будут готовы
тяжелые скутера? Дези рвет и мечет! И я его прекрасно понимаю.
     Инженер поднял на него красные  от  недосыпания  глаза.  Что  он  мог
ответить? Его люди выбивались из сил. Работали ночами,  сутками  напролет.
Но скутера были как хламида нищего - как ни латай, все чего-то не хватает.
Отлетали они свой ресурс, вот и весь сказ...
     - Мы делаем все, что в наших силах, - вставая, сказал Фулмар.
     Он растерянно посмотрел на тряпку у себя в руках и, словно  не  зная,
что с ней еще сделать, сунул в карман.
     - Мне надо знать, сколько скутеров будут в строю в  тот  день,  когда
нам придется встретить Падение над Фортом, - заметил Бенден.
     - Сейчас я не могу ответить на этот вопрос, - покачал головой Фулмар.
- Мы должны тщательнейшим образом проверить все  машины.  Все  до  единой.
Хватит нам одного крушения...
     - В случившемся никто не виноват, - твердо сказал Пол. - Фулмар корит
себя, что выпустил тот скутер в полет. Если уж на то пошло, то мне не надо
было уговаривать Эмили срочно перебираться на север. Джо тут поделился  со
мной, что груз в кабине закрепили недостаточно надежно. И все-таки давайте
согласимся, что это был несчастный случай - и не более того. Мы  быстро  и
организованно провели эвакуацию поселка. Мы заранее подготовили подходящее
жилье на Северном континенте. Но  теперь  нам  -  кровь  из  носу  -  надо
отразить Падение...


     - Что ты сделал?! - воскликнула Сорка, и ее загорелое лицо побледнело
от ярости.
     Фарант пронзительно затрубила. Каренат тревожно замотал головой.
     - Да ты не горячись, Сорка, - Шона даже немного обидела такая реакция
на его прямо-таки великолепные новости. -  Я  не  собирался  лететь  через
Промежуток. Я об этом даже и не думал! Просто  так  получилось!  Я  сказал
Каренату,  что  нам  надо  в  гавань.  Как  можно  быстрее.  И  тогда   он
телепортировался!
     "Это было очень просто, -  скромно  заметил  Каренат.  -  Я  уже  все
рассказал Фарант. И она мне поверила."
     И дракон укоризненно поглядел на бушующую Сорку.
     - А остальные? Остальные откуда узнали,  как  и  куда  лететь?!  -  В
глазах молодой женщины черным озером застыл страх.
     "Им рассказал Каренат", - пояснила Фарант.
     - Мы добрых два часа потом разбирались, что к чему, - улыбнулся  Шон,
надеясь увидеть ответную улыбку у своей жены.
     Обняв ее за плечи, он повел ее к радостно галдящим всадникам.
     - Мне кажется, - продолжал, он тщательно подбирая нужные слова, - нас
всех до смерти перепугала гибель Марко и Дулита. Но  теперь  мы  на  своей
шкуре знаем, почему Марко запаниковал. Сорка, такого ты себе и представить
не сумеешь! Это невозможно описать. Ты ничего не чувствуешь...  Понимаешь,
совсем ничего. Даже дракон под тобой - и  тот  исчезает.  Остается  только
беспросветная тьма и нестерпимый холод.
     "Это Промежуток", - назидательно сказал Каренат.
     Фарант фыркнула. Похоже, она, как и  ее  всадница,  не  склонна  была
ничего принимать на веру.
     - Кстати, а где Дейв? - спросил Шон.
     "Их уже видно", - ответил Каренат в тот же миг, как Сорка сказала:
     - Фарант говорит, что Дейв сядет через пару минут.  Полент  сообщает,
что они славно поохотились. Красное бегающее мясо!
     Сорка улыбнулась, и Шон понял, что он прощен. Ну, или почти прощен.
     - Друзья, - взобравшись на большой ящик, начал  Шон,  когда  все  три
крыла собрались вместе. - Все вы знаете, что сегодня драконы Перна впервые
пролетели через Промежуток. - Раздались дружные  аплодисменты.  -  Знаете,
что мы сейчас сделаем? Мы телепортируемся в бухту Кохрейн! Мы  знаем,  как
она выглядит с воздуха. Каренат говорит, что  он  все  объяснил  остальным
драконам. Он даже утверждает, что они  и  сами  знают,  как  добраться  до
бухты. Но давайте не будем рисковать. Пусть каждый всадник представит себе
Кохрейн - наше место назначения.  И  пусть  отныне  это  станет  такой  же
неотъемлемой  частью  предполетной  подготовки,  как  застегивание  ремней
безопасности и проверка воздушного пространства над головой.
     - А им что скажем? - спросил Дейв, махнув рукой в сторону севера.
     - Эмили улетела в  Форт,  -  задумался  Шон.  -  Пол  и  Бэй  обещали
вернуться первым же скутером, но их до сих пор нет...
     Шон испытующе поглядел на Сорку. Девушка кивнула.
     - Я  предлагаю  никому  ничего  не  говорить,  -  чувствуя  поддержку
остальных всадников, сказал Шон. -  Покажем  им  окончательный  результат:
драконов, сражающихся с Нитями! Нам предстоит  лететь  в  Семинол.  И  мне
кажется, этот перелет даст нам возможность как следует  потренироваться  в
использовании Промежутка. Мне не хотелось бы  начинать  с  телепортации  в
места, где я еще никогда не бывал. К тому же, по дороге мы познакомимся  с
районами, где нам вскоре предстоит сражаться с Нитями.
     - Но наши драконы еще  не  умеют  выдыхать  пламя,  -  заметил  Питер
Семлинг.
     - Огненный камень встречается вдоль всего  побережья,  -  ухмыльнулся
Шон. - Мы все видели, как его жуют наши дракончики. С огнем, мне  кажется,
проблем не возникнет.
     - Одно дело - телепортироваться с  места  на  место,  -  поднял  руку
Джерри, - этому мы вроде бы научились. Но совсем другое - перелететь через
Промежуток на полметра в сторону. Причем так, чтобы увернуться от падающей
Нити. Или спускающегося скутера...
     - Марко не ожидал телепортации и растерялся, - уверенно сказал Шон. -
По правде говоря, у меня еще и сейчас мурашки бегут по спине при  мысли  о
Промежутке.  Залететь  в  него  неожиданно,  ни  о  чем  не  подозревая...
Бр-р-р... Но теперь мы знаем, чего ждать. А раз так, то мы  приспособимся.
Выберем оптимальную тактику...
     Шон вытащил из-за голенища своих летных сапог длинный нож.
     - Большинство из нас уже сражалось с Нитями. И, наверно, все  помнят,
как они падают. -  Юноша  быстро  нарисовал  на  серой  поверхности  пепла
несколько косых линий. - Всадник видит, что ему  угрожает  столкновение...
Сам он здесь, - Шон ткнул острием ножа в землю,  -  Нить  -  здесь.  Точка
столкновения - вот она... Тогда он представляет себя чуть-чуть впереди,  -
острие ножа скакнуло на новое место. - По пути в  Семинол  мы  потренируем
этот маневр. Впрочем, тут я ничего нового не придумал. Если вы  наблюдали,
как ведут себя дракончики во время Падения,  то  наверняка  заметили:  они
используют именно эту тактику. Ну, а если она  по  силам  дракончикам,  то
драконам это и подавно по плечу!
     - Точно! - воскликнул один из парней, и Шон широко улыбнулся.
     - Ну, а раз так, то  давайте  грузиться  и  возвращаться  в  Кохрейн.
Только чур, телепортацией!


     - Совершенно очевидно, - объяснял Пол Бенден  встревоженным  пилотам,
что мы не сумеем полностью остановить это Падение. У нас просто не  хватит
сил обеспечить необходимую воздушную защиту.
     - Черт побери, адмирал! - воскликнул Дрейк  Бонню.  -  Мне  казалось,
аккумуляторных батарей должно было хватить лет на пятьдесят!
     - Все так, - кивнул  Джо  Лилиенкамп.  -  Но  только  при  нормальном
использовании!  То,  что  нам  приходится  вытворять  с  ними  "нормальным
использованием" при всем желании не назовешь! И не пытайтесь свалить  вину
на ребят Фулмара! Они работают день и ночь! Но  самые  лучшие  механики  в
мире  не  смогут  заставить  скутера  летать  на  батареях,  которые   уже
выработали свой ресурс подзарядки.
     - Получается, нам надо смириться с тем, что с  каждым  днем  в  строю
будет оставаться все меньше и меньше машин? - дрогнувшим  голосом  спросил
Дрейк. - А через год как? Вообще ни одного скутера не останется?
     Отвечать ему никто не торопился.
     - Скорее всего, Дрейк, ты попал в самую точку, - устало сказал Бенден
после долгого молчания. - Что нам  еще  остается?  Выжечь  участок  вокруг
дома, прятаться от Нитей под каменными или железными крышами и  надеяться,
что гидропоника не подведет.
     - А как  драконы?  -  поинтересовался  Черри  Дуф.  -  Их  там  вроде
восемнадцать...
     - Семнадцать, - поправил его  адмирал.  -  Марко  Галлиани  со  своим
коричневым Дулитом погибли в бухте Кохрейн.
     - Я не знал... И все-таки, где же остальные?
     - Они летят сюда.
     - Ну, и...
     - Драконам нет еще и года. Как утверждает Цветок Ветра,  -  про  себя
Пол отметил, что кое-кто из его слушателей поморщился при упоминании этого
имени, - а с ней согласны и Бэй, и Пол Ниитро,  драконы  достигнут  полной
зрелости примерно месяца через два-три.
     - За два-три месяца пройдет от восемнадцати до двадцати Падений!
     - Через три недели, - поднялся со своего места Фулмар, - мы  закончим
работу по восстановлению четырех скутеров.
     - Я слышал, в последней кладке проклюнулось несколько яиц, -  вставил
Дрейк. - Это правда?
     - Да, правда, - ответил Пол. - Родилось шесть новых драконов.
     - Еще шесть молодых людей потеряны для наземных отрядов!
     - Мы получили еще шесть самовоспроизводящихся и не требующих  ремонта
бойцов! - резко возразил адмирал. - Здесь  важна  перспектива.  Скутера  с
огнеметами как средство борьбы с Нитями обречены. Уже сейчас у нас с  ними
проблемы, а что будет через год-два? Но при всем том, уничтожать Нити надо
именно в воздухе. На земле - слишком поздно. Вот  потому-то  мы  и  решили
создать существ, которые могли бы нам помочь. И они нам помогут!  -  Голос
Бендена дышал искренней верой в правоту этих слов. - А ждать нам  осталось
не так уж долго. По графику, подготовленному Китти  Пинг,  самки  драконов
откладывают яйца начиная с трехлетнего возраста.  В  каждой  кладке  -  от
десяти до двадцати яиц. После первого Рождения у нас есть  десять  золотых
королев. После второго - еще три. Да через пять-десять лет мы будем  иметь
непробиваемую воздушную защиту!
     - Ну да, адмирал, а через сто лет на планете уже не  останется  места
человеку, - пошутил Лилиенкамп.
     По комнате прокатился нервный смех.
     - До этого, я думаю, дело не дойдет, - улыбнулся  адмирал,  от  всего
сердца благодарный Джо, несколько разрядившему обстановку. - Но вот своего
рода живой защитный зонтик для наших поселений мы  создадим.  Кроме  того,
Дези  мне  передал,  что  всадники  прекрасно  перевозят  грузы.  Учитывая
известные вам трудности с транспортом... Так что драконы  приносят  пользу
уже сейчас. А теперь - за работу! Вы знаете, что нужно делать.
     Пол вышел из комнаты. Онгола последовал за ним.
     - Черт побери, Онгола, где же наши драконы? - спросил Пол, когда  они
остались одни.
     - Дези связывается с ними каждое утро. Они летят к  нам,  и  довольно
быстро. Кстати, Бэй и Пол Ниитро весьма обеспокоены. Они  утверждают,  что
во время эвакуации мы слишком  нагрузили  драконов.  Те,  мол,  еще  очень
молоды... ну, и так далее. Я, собственно, это к тому, что  особо  торопить
всадников не следует. Им виднее, с какой скоростью лететь.
     - Все равно мы не можем доставить их сюда никаким другим способом,  -
вздохнул Пол. - Еще одно, -  продолжал  он,  вместе  со  своим  помощником
спускаясь по винтовой лестнице, ведущей с этажа администрации в  подземные
лаборатории. - Работы Цветка Ветра, видимо, придется приостановить. Что бы
она там ни говорила, у нас просто нет возможности  и  дальше  выделять  ей
людей и материалы.
     - Она наверняка захочет переговорить об этом лично с губернатором,  -
заметил Онгола.
     - Будем надеяться, что когда-нибудь Эмили сумеет-таки ее принять! Как
дела у Джима?
     Пол уже начал привыкать к плохим новостям. Поэтому, услышав  накануне
сообщение о внезапном шторме, перевернувшем девять корабликов из  флотилии
Тиллека, адмирал вздохнул с облегчением. Могло быть и хуже!
     - Джим передает, что обошлось без  жертв,  -  сказал  Онгола.  -  Все
перевернутые суда, кроме двух, удалось снова  поставить  на  ровный  киль.
Дельфины вылавливают утонувший груз. Правда, там есть  несколько  довольно
тяжелых контейнеров - с ними придется повозиться водолазам. Вот только...
     Онгола замялся.
     - Ну, давай, не тяни. Что там у них...
     - Корабли загружались наспех. Грузовые манифесты не составлялись. И в
итоге никто не знает, все ли удалось выловить.
     - И насколько все это задержит Джима? - остановившись, спросил Пол. -
Ладно, - махнул он рукой не дожидаясь ответа, - как будет,  так  и  будет.
Напомни мне  вечером  с  ним  связаться.  Пусть  не  переживает.  Когда  я
вспоминаю, как и из чего собиралась его  флотилия...  Просто  удивительно,
как он сумел так далеко уплыть. Причем практически без потерь.
     С этим Онгола был целиком и полностью согласен.


     Каренат сосредоточенно жевал, а Шон стоял в сторонке  и  старался  не
очень  волноваться.  Кругом,  наполняя  воздух  веселым  шумом,  кружились
дракончики. Граф и еще несколько бронзовых показывали  своим  младшим,  но
значительно более крупным братьям, как надо правильно размельчать огненные
камни.
     Всадники обнаружили залежи фосфина на плато где-то между рекой  Малай
и Садридом. За последние дни они приобрели уверенность в способности своих
драконов телепортироваться с места на  место.  Отто  Хегельман  предложил,
чтобы все всадники вели журналы с описанием характерных особенностей мест,
где они побывали. Идея понравилась. Для ее реализации надо было  раздобыть
семнадцать карандашей и блокнотов.  Они  нашлись  в  поселке  Река  Малай.
Прилетев туда с грузом, всадники, к своему удивлению, обнаружили в поселке
одних детей.
     - Взрослых нет. Все на Падении, -  объяснила  им  присматривавшая  за
малышами шестнадцатилетняя дочь Паса Радаманха.
     - Дези прислал с нами продукты, - сказал Шон,  стараясь  не  подавать
вида, как сильно его задел  скрытый  в  ответе  девочки  упрек.  -  У  вас
случайно не найдется нескольких блокнотов? И карандашей?
     - Зачем вам?
     - Нам поручено провести разведку побережья, - нашелся Отто.
     Девочка удивилась, но стала несколько любезней.
     - Кое-что есть. В школьной комнате. Берите, если надо. Все  равно  на
уроки сейчас не хватает ни времени, ни сил.
     Этот случай еще больше укрепил решимость всадников как можно скорее и
как можно лучше подготовиться к схватке с Нитями.
     - Шон, - тронула мужа за  рукав  Сорка.  -  Ты  случайно  не  знаешь,
сколько камня им надо проглотить?
     - Вот это, - стоявшая рядом Терри показала обломок камня, - для  Порт
будет  пропорционально  тому  кусочку,  что  я  скармливаю  за  раз  моему
бронзовому дракончику. Смотри, Сорка! Твой показывает пример!
     Широко разинув пасть, Граф выдохнул пламя.
     И тут Порт, взвизгнув, выронила изо рта камень. Она качала головой  и
жалобно стонала.
     - Что с ней случилось? - вскинулся Дейв.
     -  Говорит,  что  прикусила  язык,  -  ответила  Терри,  сочувственно
поглаживая свою королеву по гладкому боку. - Посмотрите!
     Подняв с земли кусок  камня,  она  показала  на  появившуюся  на  нем
зеленоватую драконью кровь.
     - Сорка! Может, посмотришь? Вдруг у нее что-нибудь серьезное?
     - А что говорит сама Порт? - растерянно спросила девушка.
     Она  не  могла  припомнить,   чтобы   ей   когда-нибудь   приходилось
сталкиваться с "самоприкусами" у дракончиков.
     - Ей больно, - сообщила Терри. - И  она  отказывается  жевать  камни,
пока все не пройдет.
     Снова визг - на сей раз пострадавшей оказалась  Танет.  Шон  и  Сорка
встревоженно переглянулись: получается, что выдыхать пламя тоже  еще  надо
поучиться...
     Внезапно Полент рыгнул, и перед самым его носом  вспыхнул  и  тут  же
погас крохотный язычок огня. Не ожидавший  ничего  подобного  бронзовый  в
панике отскочил назад. И чуть не сбил с ног своего всадника.
     Но тот этого даже не заметил.
     - У него получилось! - с гордостью воскликнул  Дейв.  -  Фу!!!  -  он
поспешно зажал нос. -  Держитесь  лучше  по  ветру,  ребята.  Вонь  просто
ужасная!
     - Осторожно! - крикнул Шон, отпрыгивая в сторону  от  длинного  языка
пламени, которым удивил всех, и себя в том числе, Каренат.
     - Здорово! Молодец! - похвалил он дракона. - Ну, давай-ка еще разок!
     - Тихий ужас! - поморщилась Терри, когда ветер донес до нее удушливую
вонь дробленого огненного камня.
     - Огня без вони не бывает! - расхохотался Джерри. - Нет, нет,  Манут!
Поверни голову в другую сторону!
     Коричневый  повиновался.  А  еще  через  миг  длинная   струя   огня,
вырвавшаяся у него из пасти, превратила в пепел куст метрах в пятнадцати.
     - Ну, Манут! Ну, ты даешь! Да ты настоящий супер-бластер!
     Час спустя все самцы уже научились  дышать  огнем,  но  у  самок  так
ничего и не получалось.
     - Если я правильно помню, - сказал Шон, пытаясь хоть  как-то  утешить
расстроенных наездниц, -  королевы  достигают  зрелости  приметно  к  трем
годам. Что  же  касается  самцов,  то  они...  -  он  замялся,  подыскивая
подходящее слово.
     - Они уже взрослые, - подсказала Терри.
     - Даже семь готовых к сражению драконов, и то произведут впечатление,
- вставил Отто.
     - Я вот что подумала... - нахмурившись, проговорила  Сорка.  -  Китти
Пинг вполне могла заложить в программу дискриминацию полов.
     - Что-что? - не поняла Терри.
     - Ну, что-нибудь вроде... золотые королевы откладывают яйца  и  сидят
дома, а остальные драконы сражаются, - в голосе  Сорки  звучало  искреннее
отвращение к перспективе подобной жизни.
     - Сейчас трудно сказать наверняка, - успокаивающе заметил  Шон.  -  Я
хоть и видел уравнения Китти, но понял  из  них  не  так  уж  много.  Мне,
например,  вовсе  не  кажется  таким  уж  невероятным  предположение,  что
выдыхать пламя могут  только  драконы,  достигшие  половой  зрелости.  Вот
прилетим в Форт - спросим об этом у Пола и Бэй Ниитро. Они  должны  знать.
Но вот что я вам скажу: ничто  не  мешает  вам,  девушки,  воспользоваться
огнеметами. Сделаем рукоять подлиннее, поставим раструбы - и стреляйте  на
здоровье.
     Этим всадницам и пришлось  пока  удовлетвориться.  Сам  Шон  от  души
надеялся,  что  Пол  и  Бэй   сумеют-таки   пролить   свет   на   странную
неприспособленность золотых королев к жеванию огненного камня и  изрыганию
огня. Семнадцать  драконов  выглядят  куда  внушительнее  восьми.  А  Шону
хотелось обязательно удивить Форт. И тогда  драконы  будут  возить  только
своих всадников, и ничего больше!


     - Знаешь Пол, - говорил Телгар, поглядывая на Оззи и Коббера,  -  эти
фотофобы Цветка Ветра оказались  на  удивление  полезны  при  исследовании
пещер. Они  обладают  совершенно  поразительным  инстинктом  к  скрытым  в
темноте опасностям, будь то провал в полу или простой тупик.
     Геолог улыбнулся.
     - По правде говоря, раз Цветок больше ими не интересуется,  я  охотно
взял бы их себе.
     - Ну и хорошо, что они  хоть  кому-то  пригодились,  -  вздохнул  Пол
Ниитро.
     Они с женой все утро тщетно пытались унять Цветок Ветра,  до  глубины
души возмущенную приостановкой биогенетических экспериментов.
     - Когда они начинают тебе доверять, - между тем продолжал  Телгар,  -
эти твари  становятся  совершенно  безобидными.  Кара  просто  обожает  их
первого птенца, - он усмехнулся. - А тот по ночам спит у нее  под  дверью.
Прямо страж какой-то, да и только.
     -  Мы  не  можем  допустить,  чтобы  эти  ваши  стражи  бесконтрольно
размножались, - быстро сказал Пол Бенден.
     - Не волнуйтесь, адмирал. Мы проследим, - пообещал  Оззи.  -  Но  они
весьма полезные звери!
     - И сильные, - добавил Коббер, - Могут унести больше, чем весят сами.
     - Ну, хорошо, хорошо, только присматривайте за ними получше.
     - И едят все, что угодно,  -  продолжал  Оззи.  -  Абсолютно  все.  И
чистоплотные.
     - Да я уже все понял, - кивал адмирал. -  Я  просто  хочу,  чтобы  вы
согласовали  вопрос  о  разведении  этих...   пусть   будет   стражей,   с
биологической группой. Ну, хотя бы с Полом и Бэй Ниитро.
     - По правде говоря, - призналась Бэй, - сперва я относилась к  ним  с
некоторой опаской и считала ни на что не годными. Но в пещерах фотофобия -
не такой уж страшный недостаток. Раз они оказались такими полезными,  надо
их использовать.
     - Какие у тебя планы, Телгар? - поинтересовался Бенден. -  Я  слышал,
вы закончили картирование пещерного комплекса Форт Холда. Что дальше?
     - Еще самые первые пробы обнаружили на Западном Хребте  месторождения
кое-каких руд. Возить металл из  Карачи  -  весьма  дорогое  удовольствие.
Особенно теперь, когда исправных скутеров становится все меньше и  меньше.
Лучше найти что-нибудь поближе к дому...
     - Как он изменился! - воскликнула Бэй, когда Телгар  ушел  вместе  со
своими людьми.
     - Все мы изменились, - вздохнул Бенден.  -  Скажите  мне  лучше,  что
делать с Цветком Ветра?
     - А ничего не делать, пока она  не  переговорит  с  Эмили,  -  ехидно
улыбнувшись,  предложил  Пол  Ниитро.  -  В  конце  концов,  Цветок   сама
настаивает на этой встрече.
     Адмиралу пришлось рассказать  чете  Ниитро  о  постигшем  губернатора
несчастье. Прошло уже двенадцать дней с момента  катастрофы,  а  состояние
Эмили осталось практически без изменений.
     Обиженная "проявленной по отношению  к  ней  несправедливостью"  (это
были ее собственные слова) Цветок Ветра заперлась у себя  в  комнате.  Она
заявила, что объявляет забастовку до тех пор, пока ей не дадут встретиться
с Эмили Болл. Пользуясь случаем, Пол быстро перебросил ее  сотрудников  на
более  перспективные  направления  работы.  Никто  из  них  не   возражал.
Большинство были только рады такому повороту событий.
     - Какие новости от Шона? -  с  некоторым  волнением  поинтересовалась
Бэй.
     Они с Полом  неоднократно  обсуждали  затянувшееся  молчание  молодых
всадников, и в итоге пришли к выводу, что оно умышленное. Шон,  да  и  все
остальные, не  слишком-то  жаловали  возложенные  на  них  обязанности  по
перевозке грузов. Но чего еще они могли ожидать? Каждый должен делать  то,
что в его силах. Пол и Бэй и сами не очень-то верили в проект Квана Марсе,
следившего за личинками, собранными на участке Тубермана в Калусе. Но  раз
им поручили ему помогать - значит, так надо.
     - Надеюсь, они скоро прилетят, - небрежно  ответил  Бенден.  -  Когда
Кван планирует испытать этих своих червяков в северной почве?
     - Это скорее личинки, чем червяки, - отозвалась  Бэй.  -  Мы  их  уже
довольно много развели. Испытаем при первом же удобном случае.
     - Приятно слышать, - криво усмехнулся Пол. - Вот завтра и попробуйте.
Завтра самый хороший день для экспериментов.
     Пол и Бэй переглянулись.
     - Это правда, адмирал, - осторожно начал Пол, - что вы не собираетесь
сражаться с этим Падением?
     - Не собираюсь, - кивнул Бенден. - У нас  и  на  прилегающий  к  Форт
Холду район скутеров не хватит. Так что, если эти червяки, или как их там,
могут хоть немного помочь - давайте, экспериментируйте. Получится - мы вам
все спасибо скажем.


     Оставшись один, Пол Бенден подошел к окну.  Он  стоял  и  смотрел  на
усеянное звездами чистое северное небо. Здесь,  в  Форте,  было  несколько
холоднее, чем в поселке. Но зато воздух казался  чище,  и  до  звезд  было
просто рукой подать. Порой Полу даже казалось, будто он снова в космосе...
Тяжело вздохнув, адмирал сел за свой рабочий стол. Он включил компьютер  и
вывел  на  экран   мрачные   результаты   проведенной   Джо   Лилиенкампом
инвентаризации.
     Если соблюдать режим жесточайшей экономии, используя скутера только в
самых крайних случаях, они, может, и дотянут до  конца  Прохождения  Перна
через хвост той приблудной планеты. Но все равно это  будет  не  жизнь,  а
прозябание! Ни полей, ни лесов, ни огородов, ни пастбищ... Техника  просто
не в состоянии обеспечить  надежное  воздушное  прикрытие  для  достаточно
большой площади посевов. Ну и потом, что  будут  делать  колонисты,  когда
Перн  вновь  войдет  в  смертоносный  шлейф?  Пол  вспомнил  Тубермана   и
отправленную им на Землю аварийную капсулу. Знал ли он -  и  те,  кто  ему
помогали, - как правильно заложить курс? Доберется ли  капсула  до  Земли?
Пришлет ли ФРП помощь? Если пришлет, то как скоро? И как отнесутся  к  ней
потомки сегодняшних колонистов? Используя развитую  технологию  и  ресурсы
ФРП, проблему Нитей, вероятно, решить можно... А собственные силы...
     Огнедышащие драконы! Нелепая идея из детских сказок! И все-таки...


     - Терри?! - изумился Питер Чернов, выбегая навстречу своей сестре.  -
Что вы здесь делаете?
     Питер  сейчас  работал  суперкарго  в  Семиноле,  и  вид   неожиданно
появившихся всадников явно сбил его с толка.
     - Мы регулярно передаем отчеты о нашем местоположении и  перевезенных
нами грузах в Форт, - ответил Шон. - А что случилось? Ты сегодня  какой-то
не такой...
     - Да, дела идут неважно,  -  неохотно  ответил  Питер.  -  Вам-то  ни
батарей, ни запасных частей не требуется, вы и так летаете. Вот,  наверно,
и не знаете, что теперь полеты скутеров строго-настрого  запрещены.  Разве
что в самых экстренных случаях.
     - К тому же, - продолжал  он,  -  сегодня  над  Форт  Холдом  пройдет
Падение, и адмирал Бенден объявил, что  его  придется  просто  пережидать.
Мол, сил для организации воздушной защиты все равно не хватит.
     - Да как же так? -  не  веря  своим  ушам,  воскликнул  Отто.  -  Мне
казалось...
     - Переезд на Северный континент, - даже не дослушав, объяснил  Питер,
- окончательно истощил ресурс аккумуляторных батарей. А еще говорят, будто
Эмили Болл попала в аварию. Ее уже несколько недель никто не видел.
     - Какой ужас, - прошептала Сорка.
     -  Да  уж...  дела  неважнецкие,  -  кивнул  Питер.  -   Очень   даже
неважнецкие... Скоро и до нас  очередь  дойдет.  Нам  передали:  во  время
Падения сидеть по домам и на всякий случай  приготовить  огнеметы.  Хорошо
еще, что кислоты у нас достаточно.
     - Огнеметы... прошептал Шон, и уже громко спросил: - Так ты говоришь,
сегодня в Форте Падение? В котором часу?
     - Да прямо сейчас, - ответил Питер. - Оно начинается над бухтой...
     - И у тебя тут есть огнеметы? Можешь дать нам десять штук?
     - Десять штук? Огнеметов? Да зачем они вам?
     - Огнеметы нужны девушкам, - Шон улыбался до  ушей.  -  Тогда  и  они
смогут сражаться с Нитями. Давай, не спорь!  Где  они  у  вас  тут  лежат?
Нельзя терять ни минуты!
     - Ты это о чем? - ошарашенно спросил Питер. - Я  же  сказал,  Падение
сегодня, и оно уже началось. Вы даже через море  не  перелетите,  как  все
будет уже кончено. К тому же, я еще должен связаться с Фортом и  сообщить,
что вы здесь.
     - Питер,  будь  человеком,  не  спорь!  Покажи  девушкам,  где  лежат
огнеметы и где у вас  запасные  емкости  с  горючей  смесью.  А  для  меня
достань, пожалуйста, фотографию Форта. Или лучше их новой гавани. Драконы,
да будет тебе известно, летают весьма и весьма быстро.
     Шон не дал Питеру времени на размышления. Отто побежал в  контору  за
фотографиями, Терри, подхватив брата под руку, потащила его за огнеметами.
Зашумели крылья, и рядом со складом приземлились золотые королевы.  Шон  и
Дейв тут же принялись подвязывать им на бока запасные емкости к огнеметам.
Джерри и Питер Семлинг тем временем проверили сетки с огненным  камнем  на
бронзовых и коричневых.
     Переходя от одного всадника к другому, Питер  Чернов  тщетно  пытался
добиться от них ответа: что же здесь происходит? Что  ему  делать  дальше?
Как он все это объяснит? Когда они вернут огнеметы?
     А потом все приготовления были закончены, и драконы заполнили желудки
огненным камнем...
     - Проверить ремни! - крикнул Шон.
     Он, разумеется, мог и не  кричать.  Драконы  прекрасно  слышали  друг
друга без всяких воплей. А всадники слышали драконов... В общем, телепатия
- великая вещь! Но Шону просто нравилось отдавать приказ вслух.
     "Проверены", - услышал он в ответ.
     "Мы знаем, куда летим?" - мысленно  спросил  Шон  и,  подавая  пример
остальным, развернул перед собой поспешно  размноженную  фотографию  бухты
Форта.
     Последний взгляд на скалы по краям, на длинный причал,  на  неуклюжие
краны, наклонившиеся над водой.
     "Знаем!"
     "Мы проверили, что у нас над головой?"
     Шон посмотрел направо. Налево. Чистое, безоблачное небо.
     "Проверили!"
     "Не забываем держать свое место в строю, а от  Нитей  телепортируемся
вперед! Полетели!"
     Поднявшись, насколько это позволяли ремни, Шон взметнул  над  головой
руку, и покрутил ладонью. Сигнал к взлету.
     Семнадцать  драконов,  как  один,  рванулись  ввысь.  Двумя  большими
клиньями они поднимались в  лазурь  тропического  неба.  Затем,  прямо  на
глазах пораженного Питера Чернова, драконы исчезли.
     Открыв рот, Питер глядел в пустое от  горизонта  до  горизонта  небо.
Затем он бросился в контору и сел за рацию.
     - Форт, Форт, это Семинол! - закричал он в микрофон. - Форт, вы  меня
слышите?
     - Питер? Это ты? - услышал он голос своего брата Якова.
     - Слушай, тут только что была Терри, но она взяла огнемет и улетела!
     - Питер, возьми себя в руки. Что за чушь ты несешь?
     - Они все сюда прилетели! Они взяли огнеметы, запасные баки к  ним  и
улетели! Все. Одновременно. Исчезли.
     - Питер, успокойся. И объясни, что там у вас стряслось.
     - Как я могу объяснить, когда я сам ничего не понимаю?!
     - Кто у вас был? Терри, и кто еще?
     - Они. Всадники на драконах. Все до единого.
     - И куда они подевались?
     - Они полетели в Форт. Сражаться с Нитями!


     Пол поднял трубку телефона. Все, что угодно, было лучше, чем вот  так
сидеть в одиночестве за закрытыми ставнями и  думать  о  падающих  снаружи
Нитях.
     - Адмирал? - голос Онголы показался Полу каким-то странным. - Мы  тут
узнали, что наши всадники направляются из Семинола в Форт.
     - Шон и его команда? - Пол недоумевал. Что в этом сообщении могло так
удивить и обрадовать, да-да, именно обрадовать, Онголу? - И когда  же  они
вылетели?
     - Когда бы они ни вылетели, сэр, они уже здесь!
     Пол мог бы поклясться, что его всегда невозмутимый помощник смеется.
     "Похоже, - печально подумал адмирал, - у Онголы начинали  сказываться
последствия полученного ранения."
     - Вы меня слушаете, сэр? Порт спрашивает, можно ли им  присоединиться
к воздушной защите гавани? Ага! Адмирал, у меня есть видео!  Наши  драконы
сражаются с Нитями! Передаю изображение на ваш монитор.
     Затаив дыхание, Пол смотрел, как перед ним на экране  возникла  бухта
Форта, а над ней -  крошечные  летающие  существа,  появляющиеся  и  вновь
исчезающие, и длинные языки пламени, бьющие в серебристые клубки  Нитей...
Невероятное зрелище... Изображение мигнуло и погасло. Но адмирала в кресле
уже не было...


     Потом Пол много раз удивлялся, как он не сломал себе шею, когда в тот
день  бежал  через  три  ступеньки  вниз  по  крутым  каменным  лестницам.
Промчавшись, словно метеор, через Главный Зал, Бенден по перилам съехал  в
гараж, где стояли скутера. Фулмар, вместе  с  механиком  склонившийся  над
полуразобранным гироскопом, удивленно поднял голову.
     - Эй, вы, там! - на бегу крикнул Пол. -  Открывайте  ворота!  Фулмар,
полетишь со  мной!  Им  наверняка  потребуется  помощь!  -  Он  прыгнул  в
ближайший скутер и тут же схватился за рацию. -  Онгола,  передай  Ниитро,
что их протеже оправдали все наши надежды! И записывай на пленку!  Отсними
все, от начала до конца! Все, что сможешь!
     Фулмар еще не успел закрыть колпак кабины,  а  скутер  уже  пришел  в
движение.  Он  проскользнул  под  еще  не  успевшими  полностью  открыться
воротами - маневр, за который Пол отстранил бы от полетов любого пилота, -
и стрелой взмыл в небо.  Впереди  показалась  зловещая  серебристая  стена
надвигающегося на Форт Падения.
     - Адмирал! - закричал Фулмар. - Вы что, с ума сошли?!
     - Смотри! Возьми бинокль! Черт побери, да тут все прекрасно  видно  и
без бинокля! Видишь? Языки пламени! Видишь? Я  насчитал  тринадцать,  нет,
четырнадцать... Это драконы сжигают Нити!


     "Это страшно, - думал Шон. -  И  это  прекрасно!"  Это  самый  лучший
момент его жизни, а он боится до полусмерти. Они вынырнули  из  Промежутка
над бухтой, всего  в  нескольких  десятках  метров  перед  передним  краем
Падения.
     Каренат сразу же полыхнул огнем и переместился на новую позицию, уйдя
от другого клубка Нитей.
     "Как остальные?" - с тревогой спросил Шон, когда они снова  вышли  из
Промежутка.
     "Огонь в порядке, перемещаются хорошо", - со  спокойной  уверенностью
сообщил его дракон и, вытянув шею,  превратил  в  черный  пепел  очередную
порцию Нитей.
     Оглядевшись, Шон увидел, что его крыло четко держит строй, не забывая
в нужный момент прибегнуть к телепортации. В тысяче футов ниже он  заметил
крыло Сорки...
     "Еще!"  -  услышал  он  требовательный   голос   Карената,   который,
развернувшись, под углом поднимался между потоками Нитей.
     Шон поспешно вытащил из сети большой кусок огненного камня.
     "Это еще надо будет тренировать", - подумал он, отправляя "горючее" в
пасть дракона.
     "Шот обжег крыло, - сообщил Каренат. - Он продолжает бой!"
     "Крыло мы ему вылечим, -  заверил  Шон.  -  Но  впредь  пусть  летает
осторожнее!"
     После  первого  пересечения  фронта  Нитей  драконы  и  их   всадники
втянулись в работу. Постепенно все маневры - всплески пламени, стрельба из
огнеметов,  резкие  развороты,  спасающие  от  Нитей,  перемещения   через
Промежуток -  становились  почти  инстинктивными.  Несколько  раз  Каренат
телепортировался, когда Нити задевали его крылья. Шон только крепче сжимал
зубы. Каждой клеточкой тела он чувствовал  боль  своего  крылатого  друга.
Вскоре уже не осталось ни коричневого, ни бронзового, который бы на  своей
шкуре не испытал бы  обжигающее  прикосновение  смертоносного  серебряного
дождя. Порыв ветра швырнул Шону в лицо горячий пепел. Маски бы  совсем  не
помешали, решил он. А потом Фарант  сообщила  о  появлении  скутеров  и  о
наземных отрядах, готовых к бою. Через некоторое время королевы опустошили
баки, взятые в Семиноле, и Сорка собралась лететь в Форт за новыми.
     "Фарант спрашивает, сколько еще мы будем сражаться? - передал Каренат
и через мгновение добавил: - У Манута кончился огненный камень.  Может,  в
Форте есть хоть немного?"
     Только  тут  Шон  заметил,  как  далеко  вглубь  континента  унес  их
непрерывный бой. И  гавань,  и  поля  остались  далеко  позади.  Под  ними
тянулись неприступные скалы, прикрывавшие  Форт  Холд.  Только  теперь  он
почувствовал,  как  болят  от  непрестанного   напряжения   мышцы.   Холод
Промежутка, казалось, въелся в его кости.
     "Сообщи всем! Садимся в Форте! Падение уже над горами. Все  равно  мы
сегодня ничего больше сделать не сможем."
     "Хорошо!" - отозвался Каренат, и Шон чуть не  рассмеялся,  увидев,  с
какой готовностью, крутым разворотом, дракон ринулся на посадку.
     А за ним, точно повторив маневр, сохраняя боевой порядок, снижалось и
все крыло.


     - Эмили! - Пьер ворвался в комнату  жены.  -  Эмили,  ты  никогда  не
угадаешь, что случилось!
     Чуть повернув голову на изголовье мягкого кресла, Эмили посмотрела на
своего запыхавшегося супруга.
     - Они прилетели! Мне об этом сказали, но я не мог поверить,  пока  не
увидел своими собственными глазами! Драконы и всадники, они все  прилетели
в Форт. И они сражались  с  Нитями!  Точь  в  точь,  как  ты  это  себе  и
представляла! Так, как планировала Китти Пинг!
     Волнуясь, он взял ее за левую руку - единственное, что осталось целым
после аварии скутера.
     -  Семнадцать  бесстрашных  всадников.  И  Пол   говорит,   что   они
действительно дали жару этим Нитям!
     Надежда  всколыхнулась  в  его  сердце,  когда  Пьер   заметил,   как
загорелись интересом глаза Эмили, как заиграл на  ее  щеках  румянец,  как
высоко она подняла устало падавшую на грудь голову.
     - Пол сам видел,  как  они  испепеляли  Нити,  -  не  останавливаясь,
рассказывал Пьер. - Они, конечно, сражались не целое Падение... К тому, же
часть его пришлась на море, а часть - на горы.  Пол  говорит,  что  ничего
подобного он в жизни не видывал, - Пьер перескакивал с одного  на  другое,
но все  это  было  неважно:  Эмили  слушала,  и  к  ней  прямо  на  глазах
возвращались силы! - Онгола все записал на пленку. Так что если  захочешь,
мы сможем ее посмотреть. Сейчас адмирал пошел их встречать у входа в Холд.
- Пьер подошел к окну. - Торжественная встреча! Все кричат и машут руками,
Бэй и  Пол  Ниитро...  черт,  отсюда  плохо  видно...  но,  по-моему,  они
плачут...
     Пальцы Эмили вцепились в подлокотники  глубокого  мягкого  кресла,  в
котором она провела последние несколько недель.
     - Помоги мне, Пьер, - попросила она, пытаясь подняться.  -  Я  должна
увидеть это своими глазами.... Помоги мне подойти к окну!


     Их встречало  все  население  Форт  Холда.  Один  за  другим  драконы
садились на большом поле, спасенном ими от Нитей,  и  толпа  встречала  их
радостными криками и аплодисментами.
     "Как много людей, -  стесняясь,  заметил  Каренат.  -  Они  что,  все
собрались на нас посмотреть?"
     А вокруг тем временем  уже  ликовало  настоящее  людское  море.  Всем
хотелось прикоснуться к живому дракону, пожать руку его всаднику.
     С огромным  облегчением  Шон  увидел  быстро  приближающийся  скутер.
Усиленный динамиками голос призвал  колонистов  пропустить  врачей.  Толпа
поспешно расступилась.
     Всадники с помощью  подоспевших  медиков  начали  обрабатывать  раны,
полученные драконами во время боя.
     - Надо же, как нам повезло, - прошептал Шон, когда все ожоги Карената
были покрыты толстым слоем анестезирующей мази.
     Он огляделся. Другие всадники тоже  уже  заканчивали  работу.  Сорка,
заметив его взгляд, улыбнулась и помахала ему рукой.
     - Просто чудо, что мы отделались небольшими ожогами, - бормотал  Шон.
- Мы даже толком не успели подготовиться к бою!
     В голове его завертелись схемы маневров и планы  будущих  тренировок.
Ранения - вещь совершенно излишняя, да и что касается выдыхания пламени...
если подумать, можно, вероятно, найти способ за один  раз  сжигать  больше
Нитей. В конце концов, сегодня - это только проба  сил,  мелкая  стычка  в
долгой и трудной войне.
     - Эй, Шон, - воскликнул один из медиков,  стаскивая  с  головы  юноши
летный шлем. - Дай-ка я и тебя...
     Он быстро опрыскал обожженное лицо Шона целительным аэрозолем.
     - Теперь другое дело... Иди, вас ждет адмирал!
     На ведущей в Холд лестнице показался одетый в полную  форму  адмирала
космофлота Пол Бенден. Рядом с ним, тоже в парадной форме, стояли Онгола и
Эзра Керун. Гул толпы стих.
     Шон шел к воротам, и рядом с ним, шаг  в  шаг,  шли  шестнадцать  его
товарищей. Кругом - улыбающиеся, счастливые лица. Вот Пол  и  Бэй  Ниитро,
прямо-таки излучающие гордость, счастливые  успехом  своих  питомцев;  вот
улыбающийся и  одновременно  плачущий  Телгар,  вот  старый  Черри  Дуф  с
выражением безграничного радостного изумления на лице. Чуть дальше -  чета
Ханраханов: Майра высоко подняла младшего сына,  чтобы  тот  посмотрел  на
свою отважную сестру. И только Эмили Болл нигде нет. Значит, Питер  Чернов
не ошибался...
     Они подошли к лестнице, и как-то так само собой получилось,  что  Шон
оказался впереди. Не колеблясь, он сделал шаг и отдал салют.
     Адмирал Бенден со слезами на глазах вскинул руку к козырьку.
     - Адмирал Бенден,  -  громко  и  торжественно  объявил  Шон,  всадник
бронзового Карената.  -  Позвольте  представить  вам  отряд  всадников  на
драконах!





                                КОММЕНТАРИИ

  Аджаи, Джу             - жена Пола Бендена
  Акамото, Юро           - пилот
  Алхинва, Коббер        - геолог, горняк
  Алубуши, Свенда        - геолог, жена Дрейка Бонню
  Андиар (Телгар), Тарви - геолог, горный инженер, начальник
                             горнодобывающего центра в Карачи
  Архиед, Дези           - заместитель Джо Лилиенкампа на "Йокогаме",
                             отдел транспорта и снабжения
  Афахис                 - агроном, партнер Цезаря Галлиани

  Бенден, Пол            - бывший адмирал космофлота, герой битвы при
                             Сигнусе, капитан "Йокогамы", один из
                             руководителей колонии
  Битра, Эврил           - пилот, астрогатор
  де Брольи, Патрис      - вулканолог
  Болл, Эмили            - бывший губернатор Первой Альфа Центавра,
                             одна из руководителей колонии
  Бонню, Дрейк           - пилот

  Габен                  - сенатор, помогавший при подготовке
                             экспедиции на Перн
  Габри, Анна            - дельфинер
  Галлиани, Марко        - сын Цезаря Галлиани, всадник коричневого Дулита
  Галлиани, Стефан       - сын Цезаря Галлиани, животновод
  Галлиани, Цезарь       - фермер, животновод
  Грант ван Турны        - семья фермеров
  Грант, Фелисия         - учительница биологии
  Грета                  - акушерка
  Грин, Джон             - колонист, работал на участке Пола Бендена
  "Грозный", Иван        - офицер, ответственный за разборку транспортных
                             кораблей
  Гус                    - дельфинер

  Дагасны                - семья фермеров
  Даф-Вассало, Кэрол     - ботаник
  Джепсон, Бен           - колонист, сын Элизабет Джепсон, брат-близнец
                             Боба Джепсона
  Джепсон, Боб           - колонист, сын Элизабет Джепсон, брат-близнец
                             Бена Джепсона
  Джепсон, Элизабет      - колонистка
  Джесс                  - муж Барр Хамил
  Ди Вию                 - семья фермеров
  Дук, Мар               - главный агроном
  Дуф, Билл              - сын Черри Дуфа, ученый
  Дуф, Кэти              - дочь Черри Дуфа, всадница золотой королевы
  Дуф, Черри             - бывший генерал, судья, историограф колонии

  Зулуэт, Алиан          - всадница золотой королевы

  Йен, Хи Чи             - астроном
  Йоргенсен, Боб         - колонист
  Йоримото, Чио          - подруга жены Кенджо Фусаиуки

  Картер, Кэбот Фрэнсис  - юрист
  Катарел, Давид         - всадник бронзового Полента
  Керун, Эзра            - капитан "Бахрейна", главный астрогатор,
                             один из руководителей колонии
  Киммидж, Чак           - фермер
  Киммер, Стив           - инженер-механик
  Китинг, Грег           - колонист, работал на участке Пола Бендена
  Клиссон, Дитер         - инженер, программист
  Клисман, Ниасса        - всадница золотой Мират
  Клотисы                - семья фермеров
  Коннел, Порриг         - глава рода Коннелов, кочевник
  Коннел (Ханрахан), Сорка - дочь Майры и Рэда Ханраханов, ветеринар,
                               всадница золотой Фарант
  Коннел, Синат          - женщина из рода Коннелов
  Коннел, Шон            - сын Поррига Коннела, ветеринар, всадник
                             бронзового Карената
  Ксавьер-Киммидж, Шейла - жена Чака Киммиджа
  Кунг                   - колонист
  де Курси, Пьер         - повар, муж Эмили Болл

  Лао, Ши                - всадник бронзового дракона
  Лейб, Валли            - геолог
  Лемос, Барт            - пилот
  Лилиенкамп, Джо        - суперкарго "Йокогамы", начальник снабжения
  Логориды               - семья фермеров
  Логорид, Пол           - всадник коричневого дракона
  Лоренцо, Бак           - сын Вейда Лоренцо
  Лоренцо, Вейд          - фермер
  Лоренцо, Джива         - дочь Вейда Лоренцо
  Луи                    - один из членов ГРИО, обследовавшей Перн

  Макарди-Куни, Крис     - воспитательница детского сада
  Маргрейв-Блейк, Бетти  - колонистка
  Марсе, Кван            - биолог, специалист по биологии моря
  Мерсер, Джерри,        - всадник бронзового Манута
  Милан, Джо             - колонист
  Мунсо, Оззи            - геолог, горняк
  Мурхаус, Лэлли         - дальняя родственница Коннелов

  Набол, Набхи           - пилот
  Ниитро, Пол            - главный зоолог
  Ниитро-Харкерон, Бэй   - микробиолог
  Нилман, Барт           - механик
  Нильсон, Беки          - ученик геолога

  Онгола, Зи             - офицер космофлота, первый помощник капитана
                             на "Йокогаме", один из руководителей колонии

  Павлов, Борис          - инженер, программист
  Патрик, Том            - психолог
  Пауль                  - всадник дракона
  Пехлеви, Борис         - программист

  Радаманх, Пас          - ксенобиолог
  Раделины               - семья фермеров
  Раделин-Дойл, Катерина - врач, всадница золотой королевы

  Сван, Пэтси            - колонист
  Седжби, Нора           - всадница золотой Танет
  Семлинг, Питер         - всадник бронзового дракона
  Солес, Арий            - ксенобиолог
  Стейн-Онгола, Сабра    - жена Зи Онголы
  Стейн-Онгола, Шувин    - сын Сабры Стейн и Зи Онголы
  Стоун, Фулмар          - офицер космофлота, главный механик

  Телгар, Бен            - сын Саллах Телгар и Тарви Андиара
  Телгар, Дена           - дочь Саллах Телгар и Тарви Андиара
  Телгар, Кара           - дочь Саллах Телгар и Тарви Андиара
  Телгар, Рам Да         - сын Саллах Телгар и Тарви Андиара
  Телгар, Саллах         - пилот
  Телгар, Тарви          - см. Андиар, Тарви
  Тиллек, Джим           - капитан "Буэнос Айреса", моряк, начальник
                             порта, один из руководителей колонии
  Тышкевич               - колонист
  Туберман, Петя         - сын Мэри и Тэда Туберман
  Туберман, Люси         - дочь Мэри и Тэда Туберман
  Туберман, Мэри         - жена Тэда Тубермана
  Туберман, Нэд          - сын Мэри и Тэда Туберман
  Туберман, Тэд          - биолог, главный ботаник
  Турниен                - один из членов ГРИО, обследовавшей Перн

  Форс, Тео              - пилот скутера
  Фремлич, Яцек          - географ
  Фусаиуки, Кенджо       - старший пилот "Йокогамы"

  Хамил, Барр            - пилот
  Хаверс, Сью            - жена Чака Хаверса
  Хаверс, Чак            - зоолог, фермер
  Химпинстал, Айслинг    - жена Пата Химпинстала
  Химпинстал, Пат        - агроном, ботаник
  Ханрахан, Бриан        - сын Майры и Рэда Ханраханов, впоследствии
                             ученик ветеринара
  Ханрахан, Майра        - воспитательница детского сада
  Ханрахан, Питер Оливер Планрэд (Рэд) - ветеринар
  Ханрахан, Сорка        - см. Коннел, Сорка
  Харкерон, Бэй          - см. Ниитро, Бэй
  Хегельман, Бернард     - психолог
  Хегельман, Эрик        - сын Бернарда Хегельмана
  Хегельман, Отто        - сын Бернарда Хегельмана, всадник коричневого
                             Шота
  Хеллстремы             - семья фермеров

  Цветок Ветра           - генетик, внучка Китти Пинг Янг

  Чанг                   - школьник
  Чернов, Питер          - суперкарго
  Чернов, Яков           - связист
  Чернова, Терри,        - сестра Якова и Питера Черновых, всадница
                             золотой Порт

  Шавва ибн Фарод        - член ГРИО, обследовавшей Перн, предок Эврил
                             Битры
  Шварц, Руди            - директор школы
  Эфраим                 - дельфинер
  Юсуи                   - колонист
  Янг, Китти Пинг        - генетик, специалист по генной инженерии



   Энн МАККЕФРИ
   ВСЕ ВЕЙРЫ ПЕРНА (Перн-10)
   ОТЩЕПЕНЦЫ ПЕРНА (Перн-11)


                              Энн МАККЕФРИ

                             ВСЕ ВЕЙРЫ ПЕРНА

("Перн" #11).
Anne McCaffrey. All the Weyrs of Pern (1991) ("Pern" #11).



                                 ПРОЛОГ

     Ракбет, в созвездии Стрельца, был золотистой звездой класса G. В  его
систему  входили  два  пояса  астероидов,  пять  планет  -  и  еще   одна,
блуждающая,  притянутая  и   связанная   узами   тяготения   в   последние
тысячелетия. Когда люди  начали  осваивать  третий  мир  системы  Ракбета,
получивший название Перн, они не обратили особого внимания на эту странную
планету-пришелицу, что вращалась  вокруг  центрального  светила  по  очень
вытянутой и неустойчивой эллиптической орбите. В  течение  нескольких  лет
первопоселенцы не задумывались о том, чем грозит им  Алая  Звезда  -  пока
однажды она не подошла в перигелии близко к Перну.
     Когда влияние остальных небесных  тел  звездной  системы  Ракбета  не
препятствовало сближению двух планет, чуждая жизнь, безжалостное и  хищное
порождение Алой Звезды, стремилась преодолеть узкую пространственную  щель
между мирами и перебраться на более гостеприимный Перн. В такие времена  с
его небес падали серебристые Нити, уничтожая на своем  пути  все  живое  -
деревья и травы, посевы и сады, животных и людей.
     В период первой атаки  Нитей  потери,  понесенные  колонистами,  были
устрашающими; ни флаеры, оборудованные  огнеметами,  ни  иные  технические
средства  не  могли  остановить  Нити.  Началась  длительная   борьба   за
выживание, отчаянное и драматическое сражение с бедствием,  поразившим  их
новую родину. Это отнимало много  сил,  и  постепенно  непрочная  связь  с
Землей, с материнской планетой была окончательно утрачена.
     Первопоселенцы отказались от многих технологических достижений земной
цивилизации -  они  выглядели  ненужными  и  неуместными  на  девственной,
благодатной планете, где предполагалось создать  аграрную  общину.  Теперь
же,  чтобы  защититься  от  вторжения   Нитей,   руководители   колонистов
разработали план, рассчитанный на века. Его первая  стадия  заключалась  в
совершенствовании  методами  генной   инженерии   одного   из   уникальных
биологических  видов  усыновившей  их   планеты   -   небольших   летающих
ящерок-файров. Мужчин  и  женщин,  способных  к  глубокому  сопереживанию,
обладающих врожденным даром телепатии, обучали  использовать  и  сохранять
необычных животных, выведенных  в  генетических  лабораториях.  "Драконы",
названные так в память о сказочных созданиях из  земных  легенд,  обладали
двумя чрезвычайно полезными свойствами: они почти  мгновенно  перемещались
из одного места в другое, и, после того,  как  заглатывали  некий  местный
минерал, содержащий фосфин, обретали  способность  выдыхать  пламя.  Таким
образом, поднявшись под облака, драконы могли сжигать Нити в  воздухе,  не
допуская их падения на почву.
     Чтобы реализовать первый этап этого плана, потребовалось немало  лет.
Одновременно осуществлялась и вторая  стадия,  но  для  ее  окончательного
завершения было  нужно  еще  больше  времени.  Нити  являлись  всего  лишь
микозоидными спорами, способными преодолевать космическое пространство и с
бессмысленной прожорливостью поглощать любую органическую материю. Попадая
на плодородную поверхность Перна, они зарывались в мягкую землю и начинали
стремительно  размножаться,  пожирая  растительность  и  живые   существа.
Периниты вывели особых личинок, обладающих сходными качествами и способных
противостоять нашествию паразитов, и внесли их в почву южного материка.  В
соответствии с первоначальным планом  предполагалось,  что  драконы  будут
сжигать Нити в воздухе, защищая  жилища  и  скот  колонистов;  личинки  же
предназначались для охраны посевов,  садов,  лесов  и  уничтожения  Нитей,
сумевших ускользнуть от огнедышащих стражей.
     Но инициаторы двухступенчатой программы  не  смогли  учесть  грядущих
геологических катаклизмов и  социальных  изменений.  Южный  континент,  на
котором высадились пришельцы с Земли, теплый, плодородный, обширный  и  на
первый взгляд более привлекательный, чем суровые северные земли,  оказался
небезопасным; его сотрясали тектонические катастрофы. В результате,  после
очередного землетрясения, вся колония была вынуждена переселиться на север
и искать защиты от Нитей в естественных горных пещерах северного материка.
     Форт,  первоначальное  поселение,  вырубленное  в  восточном   склоне
Великого Западного Хребта,  вскоре  стал  слишком  тесен  для  колонистов.
Второй город-холд был заложен дальше к северу, около большого озера, где в
скалах обнаружилось множество пещер. Однако через несколько поколений холд
Руат тоже оказался  переполненным.  Поскольку  Алая  Звезда  восходила  на
восточном небосклоне,  периниты  решили  заложить  следующие  поселения  в
Восточных Горах, если там окажутся подходящие пещеры. Ведь только камень и
металл, (которым  Перн,  к  сожалению,  оказался  не  очень  богат)  могли
защитить от обжигающих ударов Нитей.
     К  тому  времени  в  процессе  селекции  крылатые,  длиннохвостые   и
огнедышащие драконы достигли таких размеров, что содержать  их  в  тесноте
пещерных городов-холдов стало невозможно. Тогда периниты обратили внимание
на кратеры древних  потухших  вулканов,  внутренние  склоны  которых  были
источены огромными пещерами. Одна такая вершина находилась  вблизи  Форта,
другую обнаружили в горах Бенден на  восточной  оконечности  материка.  Их
приспособили для обитания драконов и их всадников, но на этот проект  ушли
последние запасы горючего для гигантских горнопроходческих  машин,  и  все
остальные холды и Вейры высекались в скалах вручную.
     Задачи у всадников и у людей,  обитавших  в  холдах,  были  различны;
разными стали и их жизненные уклады. Постепенно они освящались временем  и
привычкой - пока не превратились в традицию, незыблемую, как закон.
     Наступил период, равный двумстам Оборотам Перна вокруг светила, когда
Алая Звезда, одинокая замерзшая  пленница,  находилась  на  дальнем  конце
своей эллиптической орбиты. На почву северного материка больше  не  падали
Нити. Люди стерли следы губительного опустошения, разбили фруктовые  сады,
вспахали поля и даже собирались восстановить на склонах  гор  уничтоженные
Нитями леса. Вскоре они  едва  не  позабыли  о  том,  что  совсем  недавно
находились  на  грани  вымирания.  Но  блуждающая  планета   вернулась   с
неизменностью космического маятника, и Нити стали падать  опять;  начались
пятьдесят Оборотов ужаса, которым грозили небеса. И периниты благословляли
далеких предков, чья мудрая предусмотрительность спасла их в  эти  трудные
времена. Теперь у  них  были  драконы,  которые  своим  огненным  дыханием
уничтожали в воздухе падающие Нити.
     В течение  очередного  мирного  Интервала  род  драконов  множился  и
процветал; согласно разработанному ранее плану защиты были основаны четыре
новых поселения в кратерах  вулканов.  Но  в  пылу  строительства  холдов,
освоения девственных земель, странствий по  бескрайним  лесам  и  пустыням
была утрачена память о червях-пожирателях Нитей с южного материка, о самом
материке  и  о  прародине  перинитов.  С  каждым  последующим   поколением
воспоминания о  Земле  отступали  все  дальше  в  глубь  времен,  пока  не
превратились в миф, в легенду и, наконец, не канули в вечность.
     К моменту, когда Алая Звезда в шестой раз  сблизилась  с  Перном,  на
планете   уже   сложилась   прочная   политико-экономическая    структура,
позволяющая успешно бороться с регулярными бедствиями. Шесть Вейров -  так
стали называть лагеря всадников в кратерах потухших вулканов -  взяли  под
защиту все культурные зоны  северного  материка,  разделив  его  на  шесть
областей. Остальное население должно было оказывать поддержку Вейрам,  так
как обитавшие в них  бойцы  не  могли  тратить  силы  и  время  на  поиски
пропитания - тем более, что в горах не было пригодной для обработки земли.
В мирное время всадники растили драконов  и  обучали  молодежь;  во  время
прохождения Алой Звезды они сражались с Нитями.
     В конце Шестого Прохождения, примерно через полторы  тысячи  Оборотов
после высадки колонистов, на Перн  обрушилось  новое  бедствие.  Считанные
годы оставались до  начала  мирного  периода;  и  всадники,  и  холдеры  с
нетерпением ждали этой счастливой поры, предвкушая  наступление  спокойных
времен. Но внезапно на северный континент обрушилась эпидемия  неизвестной
болезни.  Периниты  умирали  тысячами,  многие  холды  обезлюдели,   гибли
всадники, рушилась вся  продуманная  система  защиты  поселений.  Медикам,
частично сохранившим  древнее  искусство  врачевания,  с  огромным  трудом
удалось справиться с болезнью и спасти часть населения, но Перну  пришлось
заплатить страшную дань. За месяц погибло множество людей, и среди  них  -
учителя и  мастера,  хранители  знаний;  утерянное  в  эти  дни  перинитам
пришлось восстанавливать столетиями.
     Однако  жизнь  продолжалась.  Мирные  Интервалы  сменяли  губительные
Прохождения Алой Звезды; потом шли новые Прохождения и новые Интервалы.  В
районах, изобиловавших естественными пещерами, в плодородных  долинах  рек
постепенно росли и крепли города-холды. Некоторые из них, расположенные  в
стратегических точках, развивались  особо  стремительно.  Чтобы  управлять
ими, бороться с ужасом и отчаянием, которые охватывали население во  время
атак Нитей, требовались сильные люди. Нужны  были  мудрые  администраторы,
способные организовать сбор и хранение запасов  продовольствия  -  на  тот
случай, если урожай погибнет; опытные ремесленники, трудолюбивые  фермеры,
отважные мореходы.
     Со времен  третьего  или  четвертого  Прохождения  людей,  обладавших
способностями к работе с  металлом,  умевших  разводить  животных,  ловить
рыбу, ткать, добывать руду - там, где она была - объединили в Цеха. Каждый
Цех включал несколько мастерских,  расположенных,  как  правило,  в  самых
больших  холдах.  Одна  из  них  считалась  главной  -  там   ремесленники
совершенствовали  свое  искусство,  там  обучали  молодежь,  передавая  из
поколения в поколение секреты мастерства. Чтобы лорды-правители холдов, на
землях которых  находились  мастерские,  не  могли  прибрать  к  рукам  их
продукцию,   ремесленникам   было   предоставлено   самоуправление.    Они
подчинялись только Главному мастеру  своего  цеха,  которого  выбирали  из
числа наиболее опытных и уважаемых людей. Главный мастер полностью отвечал
за продукцию цеха, ее качество и распределение;  его  мастерские  работали
для всего Перна.
     Со временем, конечно, права и привилегии властителей холдов и Главных
мастеров возросли; то же самое  относилось  и  к  всадникам,  под  защитой
которых находилось все население планеты.
     Случалось порой, что из-за влияния остальных пяти  спутников  Ракбета
Алая Звезда проходила слишком далеко от  Перна  и  смертоносные  споры  не
появлялись в его небесах. Такие периоды назывались долгими Интервалами. Во
время последнего из них наступила эпоха процветания.  Люди  осваивали  все
новые и новые земли, вырубали в неприступных скалах города,  затем  начали
строить поселения в открытой местности.  Занятые  повседневными  заботами,
они предпочитали не думать об Алой Звезде - и, наконец,  решили,  что  она
перестала угрожать Перну. Тем  временем,  племя  драконов  катастрофически
сокращалось; на всей планете остался один-единственный Вейр,  где  обитали
всадники. Это уже не  беспокоило  никого.  Зачем  тревожиться,  если  Алая
Звезда на долгие Обороты - или, быть может, навсегда - ушла  с  небосклона
Перна?
     Сменилось пять поколений, и потомки героического племени  Парящих  на
Драконах впали в немилость. Легенды об их былых подвигах звучали все  реже
- зато с каждым Оборотом громче  и  громче  раздавались  голоса  тех,  кто
называл их анахронизмом, пережитком старины, о котором давно пора забыть.
     Но пришли времена, когда Алая  Звезда  вновь  начала  приближаться  к
Перну, устремив на свою извечную жертву зловещий  багровый  глаз.  И  лишь
один человек на обреченной планете - Ф'лар, всадник бронзового Мнемента, -
верил, что в древних сказаниях сокрыта истина. Он передал эту веру Ф'нору,
всаднику Канта, своему сводному брату. Когда на  Площадку  Рождений  Вейра
Бенден легло последнее золотое яйцо умирающей королевы драконов.  Ф'лар  и
Ф'нор решили воспользоваться  подходящей  ситуацией  и  взять  власть  над
Вейром. По древнему обычаю всадники вылетели в Поиск, чтобы найти  молодую
женщину, способную пройти обряд Запечатления вместе с  новой  королевой  в
момент ее появления из яйца. В холде Руат  братья  встретили  Лессу,  юную
девушку, одаренную необычайной телепатической мощью и силой духа. Она была
единственным потомком гордых лордов Руата; вся  ее  семья  погибла  десять
Оборотов назад во время междоусобной стычки.
     Лесса запечатлила золотую Рамоту, новую королеву,  и  стала  Госпожой
Вейра Бенден. Позже бронзовый Мнемент Ф'лара  догнал  молодую  королеву  в
первом брачном полете, и Ф'лар,  согласно  традиции,  возглавил  уцелевших
всадников Перна.
     Эти трое, Лесса, Ф'лар и Ф'нор, сумели убедить властителей  холдов  и
мастеров в том, что на Перн надвигается  страшная  опасность.  Они  начали
готовить почти беззащитную планету к обороне. Однако было  ясно,  что  две
сотни драконов Бендена не смогут прикрыть разросшиеся поселения перинитов.
В старые времена для этого требовалось шесть полных  Вейров,  а  обитаемые
области были намного меньше.
     Во время одного из тренировочных полетов Лесса  случайно  обнаружила,
что драконы могут не только почти мгновенно перемещаться  в  пространстве,
но и путешествовать во  времени.  Тогда,  рискуя  своей  жизнью  и  жизнью
единственной на планете королевы - продолжательницы рода  драконов,  Лесса
отправилась  на  четыреста   Оборотов   назад,   к   моменту   загадочного
исчезновения остальных пяти Вейров,  внезапно  опустевших  в  те  времена,
когда заканчивалось последнее прохождение Алой Звезды. Вожди этих  Вейров,
предчувствуя, что после долгих лет  героических  битв  их  ожидает  период
застоя и упадка, согласились помочь своим потомкам. Вместе  с  Лессой  они
перенеслись в будущее и спасли Перн.
     Прошло семь Оборотов. Первоначальный восторг и благодарность, которые
испытывали холды и цеха к своим спасителям, успели остыть.  Да  и  древним
всадникам, выходцам из прошлого не нравился  новый  Перн  и  та  эпоха,  в
которой они очутились. Слишком  много  изменений  произошло  за  четыреста
Оборотов - изменений, которые неизбежно вели к конфликту между  прошлым  и
настоящим. Древние, привыкшие  к  благоговейной  покорности  холдеров,  не
могли найти общий язык ни с  лордами  и  мастерами,  ни  с  вождями  Вейра
Бенден.
     Трения, возникшие между ними,  вылились  в  стычку  между  Ф'нором  и
всадниками Древних из Форт Вейра, в результате чего  Ф'нор  отправился  на
вновь заселенный южный материк залечивать раны. Этот  небывалый  случай  -
ибо, согласно нерушимому закону, всадник не мог пролить кровь соратника  -
рассматривался  на  совете  предводителей  Вейров.  Он  закончился   почти
безрезультатно; Ф'лару стало ясно, что Т'рон, вождь Форта, не желает нести
ответственность за свои действия.  Однако  доводы  Ф'лара  заставили  двух
вождей Древних Вейров, Д'рама из Исты  и  Г'нериша  из  Айгена,  по-новому
взглянуть на своих современников.
     Вскоре нарушилась регулярность падения Нитей и  графики  атак,  столь
тщательно составленные Ф'ларом на  основании  старинных  хроник,  утратили
свою ценность.  Главный  арфист  Перна  Робинтон  и  глава  цеха  кузнецов
Фандарел, совместно с  вождями  Бендена,  попытались  справиться  с  новой
напастью. Фандарел со своими помощниками изобрел устройство,  напоминающее
проволочный телеграф, а мастер арфистов придумал код  типа  азбуки  Морзе.
Это  давало  возможность  обеспечить  связь  между  холдами,   Вейрами   и
мастерскими и своевременно предупреждать всадников об атаках Нитей.
     Тем временем Ф'нор, которого выходила юная  Брекки,  младшая  Госпожа
нового Южного Вейра, случайно обнаружил файров, огненных ящериц, о которых
на северном материке давно забыли, считая их легендой или пустой выдумкой.
Ф'нор убедился, что эти создания существуют на самом деле и  при  рождении
поддаются Запечатлению - как и драконы, их  отдаленные  родичи.  Южане,  и
всадники, и холдеры, охваченные новой страстью,  ринулись  на  поиски  яиц
файров. Одну из кладок удалось обнаружить Киларе, коварной и  необузданной
Госпоже Южного Вейра; она преподнесла драгоценные яйца в дар лорду  Мерону
Наболскому,  своему  любовнику,  проявляющему  неизменную  враждебность  к
всадникам.
     Получив от Ф'нора весть об  огненных  ящерицах.  Ф'лар  направился  в
Южный. Он хотел заодно проверить состояние дел в новом  Вейре,  ибо  знал,
что молодой Т'бор, его Предводитель не может  сладить  с  Госпожой  Вейра,
распутной Киларой. Когда началась неожиданная атака Нитей в глубине Южного
материка, Ф'лар присоединился к всадникам, защищавшим огромную  территорию
болот. Исследуя местную растительность,  он  обнаружил  в  почве  странных
белесых червячков, роившихся в местах падения Нитей. Ф'лар собрал образцы,
чтобы показать их Согрейни, Главному смотрителю стад. Но  тот  не  пожелал
тратить время на  ничтожных  личинок,  и  вождю  Бендена  пришлось  начать
исследования самому. Он  рассказал  о  своей  находке  Ф'нору  и  молодому
Н'тону, всаднику бронзового Лиота.
     Вскоре лорд Лайтол, опекун юного Джексома,  которому  Лесса  передала
свое кровное право на холд  Руат,  посетил  Вейр  Бенден,  чтобы  обсудить
напряженную ситуацию, сложившуюся на Перне, с Ф'ларом, Лессой,  Робинтоном
и  Фандарелом.  Он  взял  с  собой  Джексома;  его  питомец  подружился  с
Фелессаном, единственным сыном Ф'лара и Лессы. Пока  взрослые  совещались,
мальчики по заброшенным переходам Вейра пробрались на  Площадку  Рождений,
чтобы взглянуть на новую кладку Рамоты. Неожиданно королева  вернулась,  и
перепуганные мальчуганы бросились наутек. Заблудившись в темных переходах,
они случайно, обнаружили древнюю лабораторию, оставленную земными предками
перинитов. Спасательный отряд нашел  мальчиков,  когда  они  уже  потеряли
сознание. Незадачливые исследователи лежали на пороге двери,  что  вела  в
заброшенные комнаты, где оказалось множество загадочных приборов -  в  том
числе и устройство, способное  увеличивать  мелкие  предметы.  Микроскопом
сразу же завладел Главный мастер кузнецов. Ф'лар же предложил  исследовать
заброшенные коридоры старых холдов  и  Вейров  -  возможно,  там  найдется
нечто, позволяющее восстановить знания древности?
     Вскоре в холде Телгар состоялась  свадьба  лорда  Асгенара  и  сестры
лорда Телгарского, на которой Килара появилась вместе с лордом Мероном. На
плечах у них восседали  огненные  ящерицы,  вызвавшие  всеобще  изумление.
Внезапно всадник принес весть, что над Айгеном в  неурочное  время  выпали
Нити. Ф'лар призвал присутствующих на свадьбе вождей  Вейров  вылететь  на
помощь. Тогда  Т'рон,  использовав  это  как  предлог  для  ссоры,  вызвал
Предводителя Бендена на поединок;  в  результате  жестокой  схватки  Ф'лар
вышел победителем - несмотря на серьезную рану.  Он  отправил  в  изгнание
Т'рона и Т'кула, вождя Вейра Плоскогорье, также  не  пожелавшего  признать
его Верховным Предводителем Перна. Властители холдов и мастера  единодушно
поддержали Ф'лара. Вожди Древних, Д'рам  из  Исты,  Г'нериш  из  Айгена  и
Р'март из Телгара также примкнули к нему. Т'кул, а  с  ним  еще  семьдесят
всадников и драконов последовали за  Т'роном  в  ссылку,  Ф'лар,  раненый,
повел всадников на защиту Айгена.
     Прибыв  в  Южный,  Т'кул  изгнал   живших   там   всадников   Т'бора,
переселившихся в покинутый Древними Вейр Плоскогорье, который они нашли  в
ужасающем запустении. Брекки, не ведая о том,  что  Вирент,  ее  королева,
вот-вот поднимется в первый брачный полет, стала наводить порядок в Вейре.
Килара, старшая Госпожа, в это время отправилась в Набол  и  уединилась  с
лордом Мероном. К несчастью случилось так, что Придита,  королева  Килары,
тоже была готова подняться. И когда Вирент начала  брачную  игру,  Придита
взлетела вслед за ней. Между двумя  королевами  разгорелся  бой;  напрасно
пытались разнять их другие драконы, напрасно Кант и Рамота пытались спасти
Вирент. Израненные,  обе  королевы  навсегда  ушли  в  Промежуток;  Килара
лишилась  рассудка,  Брекки  тоже  оказалась  на  грани  безумия.   Только
благодаря любви Ф'нора, преданности Канта и неотступным заботам  крошечных
файров ей удалось остаться в живых.
     Тем временем в Форт Вейре был обнаружен телескоп  -  или  прибор  для
дальновидения, как назвали его Фандарел с  помощником  Вансором.  Н'тон  и
Вансор начали изучать поверхность Алой Звезды,  почти  полностью  закрытую
клубящимися тучами. Лесса, Робинтон, лорды  и  всадники  прибыли  в  Форт,
чтобы осмотреть и испытать дальновидящее устройство. Мерон Наболский начал
требовать, чтобы теперь, когда Алую Звезду можно увидеть, как  на  ладони,
всадники отправились туда и окончательно уничтожили Нити. Он даже  рискнул
послать к планете своего файра, но  огненная  ящерица  в  ужасе  скрылась,
попутно перепугав всех своих собратьев.
     Когда кладка  Рамоты  наконец  созрела,  среди  множества  гостей  на
торжество в Бенден прибыли и лорд Лайтол с юным Джексомом. Попытка  Ф'лара
и  Лессы  вывести  Брекки  из  шока,  предоставив  ей  возможность  пройти
повторное Запечатление с новорожденной королевой, не  увенчалась  успехом,
но ее бронзовому файру удалось вырвать девушку из мрака отчаяния.
     Джексом увидел, что самое маленькое из яиц Рамоты - то самое, которое
он заметил и  даже  потрогал  еще  раньше,  когда  украдкой  пробрался  на
Площадку Рождений - раскачивается, но никак не может расколоться.  Мальчик
бросился  на  помощь  новорожденному  и  в  результате  запечатлил   Рута,
крохотного белого дракончика. Так будущий лорд Руата стал  всадником.  Ему
позволили забрать Рута с собой в  холд,  поскольку  никто  не  верил,  что
маленький дракон необычного цвета проживет дольше одного Оборота.
     Оправившийся от ран Ф'лар использовал торжество, на которое собралось
много гостей, чтобы продемонстрировать мастерам и лордам,  как  личинки  с
южного материка расправляются с Нитями. Судя по всему, они даже залечивали
ожоги, нанесенные растениям. И тогда  мастер  земледельцев  Андемон  понял
истинную   суть   древней   заповеди:   наблюдайте   за   личинками!   Это
предупреждение было неверно истолковано - вместо того, чтобы заботиться  о
личинках, на северном континенте их безжалостно уничтожали.
     Итак, спустя  века  был  восстановлен  второй  этап  проекта  защиты,
разработанного колонистами. Опираясь на него, Ф'лар при поддержке Ф'нора и
Н'тона, своих ближайших помощников, повел решительную атаку на  отживающие
традиции. Он потребовал массового расселения личинок на северном материке,
а также распространения накопленных знаний, чтобы жизненно важные сведения
не оказались утраченными или искаженными.
     Однако лорды, которых подстрекал Мерен, продолжали настаивать,  чтобы
всадники снарядили  экспедицию  на  Алую  Звезду  и  уничтожили  источник,
порождающий Нити. Чтобы подавить в зародыше мысль о  подобном  рискованном
путешествии,  Ф'нор  направил  своего  Канта  к  облачному  скоплению  над
поверхностью Алой Звезды. Совершив гигантский  прыжок  сквозь  Промежуток,
они едва не погибли в  бурной,  лишенной  кислорода  атмосфере  враждебной
планеты.  Только  любовь  и  привязанность  Брекки  помогла  им  вернуться
обратно, избежав неминуемой смерти.
     Разведывательный полет, предпринятый  Ф'нором,  доказал  всадникам  и
владыкам холдов, что очистить Алую Звезду от Нитей не так просто;  слишком
велика опасность потерять и драконов, и людей.
     В  этой  сложной  ситуации  Ф'лар  направил  все   свои   усилия   на
распространение  спасительных   личинок.   Одновременно   он,   вместе   с
Робинтоном, вел тайное наблюдение за Южным, который  продолжал  оставаться
оплотом Древних, не принявших  новых  преобразований.  Положение  их  было
крайне тяжелым - у них не осталось молодых королев,  способных  продолжить
род драконов. Возникли и другие сложности, на взгляд  Робинтона  не  менее
серьезные.
     Прошло еще несколько лет. Юный Джексом, всадник  и  владетель  Руата,
подрос и возмужал. Рут, его белый дракон, не мог похвалиться размерами, но
оказалось,  что  этот  малыш  -  самое  сообразительное   создание   среди
драконьего рода. Когда всадники Южного, доведенные до  отчаяния,  похитили
из Бендена золотое яйцо Рамоты, Джексом и Рут сумели  найти  и  возвратить
его.
     Это преступление Древних  не  осталось  безнаказанным;  они  лишились
власти над южным материком, который был теперь открыт для  переселенцев  с
севера. И периниты хлынули на  Южный  потоком  -  обездоленные  отщепенцы,
лишенные холдов, бродяги и искатели  приключений,  подмастерья,  жаждавшие
обрести статус мастеров, фермеры, искавшие новые  земли,  младшие  сыновья
благородных родов, торговцы и  ремесленники,  рыбаки  и  арфисты,  морские
бродяги и  горняки.  Но  Южный  был  огромен,  и  люди  затерялись  в  его
просторах.
     Можно считать, что Джексому повезло больше других - ведь у  него  был
верный Рут, готовый доставить своего друга в любое место на Перне, которое
тот мог вообразить. Вместе они открыли чудесную бухту в  отдаленной  части
материка, вблизи вулканического плато. Там было множество местных  файров,
быстро подружившихся с белым драконом, и вскоре Рут научился извлекать  из
их родовой памяти картины далекого прошлого.  Просматривая  эти  сумбурные
воспоминания  ящерок,  Джексом  понял,  что  где-то  неподалеку  находится
центральный лагерь первопоселенцев, высадившихся на Перне две с  половиной
тысячи Оборотов тому назад.
     Робинтон,  Главный  мастер  арфистов,  начал  стареть.   Неиссякаемой
энергии и  политическому  чутью  этого  человека  Перн  был  обязан  своим
спасением - не в меньшей степени, чем мужеству и твердости Ф'лара и Лессы.
И потому, чтобы продлить жизнь великого арфиста, ему даровали новый  холд,
выстроенный на южном материке, в теплом и благодатном климате.  Место  для
Прибрежного холда выбрали в бухте Джексома. Робинтон поселился там  вместе
со  своими  молодыми  помощниками,  Пьемуром  и  Менолли,  и  приступил  к
археологическим исследованиям. Джексом с Рутом, и красавица Шарра, подруга
молодого руатанского лорда, приняли в них самое активное участие.
     К тому времени в разных частях  материка  было  обнаружено  множество
следов первопоселенцев: заброшенные рудники и шахты, поселки  и  отдельные
фермы, древние дороги и  гавани.  С  помощью  телескопа  -  дальновидящего
устройства - удалось изучить созвездие Рассветных Сестер,  которое  долгое
время считали прародиной перинитов. Оказалось, что Сестры - не  светила  и
не планеты; то были три огромных звездолета, на которых прибыли  колонисты
с Земли, три  законсервированных  космических  транспорта,  выведенных  на
вечную орбиту вокруг Перна. Но главные  открытия  ждали  Робинтона  и  его
помощников в той местности, что находилась к югу от Прибрежного холда. Там
они  обнаружили  посадочную   площадку   и   космические   боты,   некогда
перебросившие тысячи колонистов с кораблей на поверхность планеты; там  же
они нашли и их главное поселение у подножия вулкана с тремя вершинами.
     Исследователи раскапывали здание за зданием, открывая то жилые  дома,
то склады, то школу.  Наконец,  они  наткнулись  на  странное  сооружение,
исключительно  прочное,  с   крышей   из   странных   ребристых   пластин.
Взволнованные, полные предчувствия небывалого, проникли они в эту бетонную
крепость, где их ждал самый драгоценный дар предков.


     Айвас ощутил, как его  датчики  среагировали  на  приток  энергии  от
расположенных наверху, на крыше, солнечных батарей. Должно  быть,  сильный
ветер сдул слой пыли и вулканического пепла. За две с половиной тысячи лет
это  случалось  нередко,  так  что  Айвасу  удавалось  сохранять   рабочее
состояние - хотя и на самом минимальном эксплуатационном уровне.
     Проверив главные контуры, компьютер не обнаружил  никаких  неполадок.
Внешне оптические  датчики  по-прежнему  были  заблокированы,  но  он  уже
ощутил, что в непосредственной близости  от  чувствительных  фотоэлементов
происходит что-то необычное.
     Неужели на Посадочную площадку снова вернулись люди?
     Айвас еще не выполнил свою  первоочередную  задачу:  изыскать  способ
уничтожения  вредоносного  организма,  который   руководители   экспедиции
закодировали термином "Нить".  Он  так  и  не  получил  достаточно  полных
данных, которые позволили бы ему  справиться  с  этой  проблемой;  тем  не
менее, ее никто не отменял.
     Может  быть  теперь,  когда  люди  вернулись,  он  сможет,   наконец,
завершить проект.
     По мере того, как очищались новые солнечные  панели,  приток  энергии
все увеличивался; Айвас уже рассчитал, что панели открываются не случайно,
как  это  бывало  под  действием  ветра  и  осадков,  а  планомерно,   что
предполагало  вмешательство  человека.  Вскоре  освободилась   достаточная
поверхность для подзарядки давно бездействовавших аккумуляторов. Мгновенно
среагировав на это,  Айвас  направил  живительный  поток  энергии  в  свои
многочисленные подсистемы, и произвел более тщательную проверку контуров и
схем.
     Конструкция  его  была  совершенна  и  надежна,  энергия   продолжала
поступать, и к тому времени, как внешние  датчики  появились  из-под  слоя
пепла, Айвас уже находился в полной эксплуатационной готовности.
     Итак, на Посадочную площадку вернулись люди! Много людей!  Снова  род
человеческий с честью перенес тяжелейшие испытания и вышел победителем!
     Самонастраивающиеся оптические датчики подсказали Айвасу,  что  людей
по-прежнему сопровождают существа, которых они когда-то назвали  огненными
дракончиками. Затем через аудиоканалы стали просачиваться звуки: то  была,
несомненно, человеческая  речь,  но  ее  тональность  заметно  изменилась.
Языковый сдвиг? Вполне вероятно; ведь прошло два с половиной  тысячелетия!
Айвас  слушал  и  переводил,   сравнивая   все   отклонения   с   речевыми
характеристиками, хранящимися в его необъятной памяти.  Организовав  новые
звукосочетания в группы, он запустил свою семантическую программу.
     В поле его видения возникло  огромное  белое  существо.  Неужели  это
потомок тех первых драконов, творения биоинженеров?  Айвас  быстро  извлек
данные из  архива  генетической  лаборатории  и  пришел  к  неизбежному  и
правильному выводу: за прошедшее время  драконы  значительно  прибавили  в
размерах. Проглядев список параметров выведенных  видов,  он,  однако,  не
нашел там создания с белесой окраской.
     Итак, люди не только пережили все  вторжения  Нитей,  но  и  добились
определенных успехов. Видимо, род людской  способен  сохраниться  в  таких
условиях, где все другие виды были бы обречены на гибель. Но если  потомки
первопоселенцев вернулись на юг с северного материка, то не значит ли  сей
факт, что они сумели уничтожить  коварного  врага?  Это  было  бы  большой
победой! Но что в таком случае остается делать Айвасу, если первоочередная
задача выполнена без его помощи?
     С другой стороны, люди обладают такой ненасытной любознательностью  и
неутомимой предприимчивостью, что они наверняка найдут новые  задания  для
Искусственной  Интеллектуальной  Справочной  Системы  с  Голосовой  Связью
[AIVAS  -  Artificial  Intelligence  Voice  Address   System].   Сведения,
содержащиеся в банках памяти,  подсказывали  Айвасу:  человек  не  склонен
останавливаться  на   достигнутом.   Скоро   эти   беспокойные   существа,
расчищающие сейчас многовековые напластования  пыли,  откроют  все  здание
целиком и обнаружат его местоположение. Ему остается  одно  -  действовать
согласно заложенной программе.
     Айвас терпеливо ждал.



        1. ЮЖНЫЙ МАТЕРИК, СЕМНАДЦАТЫЙ ОБОРОТ ДЕВЯТОГО ПРОХОЖДЕНИЯ

     К тому времени, когда Айвас завершил повествование  о  первых  девяти
годах колонизации Перна, Ракбет склонился к закату,  расцветив  небеса  на
редкость живописными красками. Однако едва ли  кто-нибудь  из  слушателей,
благоговейно  внимавших  истории,  которую  поведала  им  древняя  машина,
замечал, что творится вокруг.
     Все  то  время,  пока  звучный  голос  Айваса  наполнял   комнату   и
примыкающий к ней коридор, сюда стекалось  все  больше  и  больше  народа.
Лорды  и  цеховые  мастера,  вызванные   своими   файрами,   землекопы   и
ремесленники теснились в проходе и заглядывали в двери,  стремясь  увидеть
движущиеся картины, которыми Айвас дополнял свое повествование.
     Лорд  Джексом  Руатанский  велел  своему   белому   дракону   вызвать
Предводителей Вейра Бенден,  чтобы  они  могли  первыми  присоединиться  к
мастеру Робинтону, Главному арфисту, и  Фандарелу,  главе  Цеха  кузнецов.
Вскоре Лесса и Ф'лар прибыли и  расположились  на  стульях  перед  пультом
компьютера, поспешно освобожденных для них Джексомом и  Пьемуром.  Молодой
арфист, увидев, что его возлюбленная  Джейнсис  собирается  устроиться  на
полу, нахмурился и сделал знак Брейду, который маячил в дверях, приказывая
доставить еще стульев. Подошел Ф'нор, командир бенденского  Крыла,  и  сел
прямо на пол. Ему приходилось вытягивать шею, чтобы видеть экран, но скоро
он так увлекся повествованием,  что  забыл  обо  всех  неудобствах.  Затем
пришлось освободить места для начавших прибывать лордов-правителей:  Гроха
из Форта, Асгенара из Лемоса и Ларада  из  Телгара.  После  чего  Джексом,
которого оттеснили к самой двери, вежливо, но твердо отказался впустить  в
помещение хоть единого человека.
     Айвас прибавил громкость - так, чтобы его рассказ слышали и  те,  кто
остался за дверью. Казалось, никто не замечает, что в комнате и в коридоре
нечем дышать, хотя люди чуть оживились, кто-то позаботился обнести  гостей
сначала водой и фруктовым соком, а потом  и  мясными  колобками.  К  этому
времени в здании были распахнуты все окна, чтобы создать  сквозняк,  но  в
помещении, где располагался Айвас, приток воздуха почти не ощущался.
     Последнее сообщение, которое  машина  получила  от  капитана  Керуна,
подтверждало, что Форт холд выстроен и заселен. Эти сведения  поступили  в
17:00, на четвертый день десятого месяца одиннадцатого года после Посадки.
     Айвас замолчал, и в комнате воцарилась глубокая благоговейная тишина,
нарушаемая лишь слабым шорохом: люди, уставшие  от  долгой  неподвижности,
начали шевелиться. Кто-то приглушенно кашлянул, прикрывая рот рукой.
     Мастер Робинтон почувствовал, что все ждут его слова. Что ж, на то он
и был Главным арфистом, чтобы как-то  откликнуться  на  столь  неожиданные
исторические откровения. Он поднялся и откашлялся.
     -  Мы  глубоко  благодарны  тебе,  Айвас,  за  эту   изумительную   и
захватывающую историю, - почтительно и смиренно начал  он.  По  комнате  и
коридору пробежал одобрительный ропот. - Мы так много утратили  из  своего
прошлого... остались лишь легенды да неясные предания. Сегодня ты объяснил
многое из того, что ставило нас в тупик. Но почему твой рассказ так  резко
обрывается?
     - Никакой информации от полномочных операторов не поступило.
     - Но почему?
     - Объяснения отсутствуют. Данная  автоматическая  система  продолжала
вести наблюдения, пока солнечные панели не загрязнились и  приток  энергии
не  снизился  до  минимума,  необходимого  для   поддержания   целостности
основного логико-вычислительного ядра.
     -  Так  эти  панели  -  источник,   снабжающие   тебя   энергией?   -
прерывающимся от нетерпения голосом спросил Фандарел.
     - Да.
     - А картины - как  они  получаются?  -  обычно  невозмутимый  Главный
кузнец не мог скрыть волнения.
     - Разве у вас больше нет записывающих устройств?
     - Нет, - Фандарел сокрушенно покачал головой. - Как и  многих  других
чудес, о которых ты мимоходом упомянул. Сможешь ли ты  научить  нас  всему
тому, что мы забыли с течением лет? - Глаза кузнеца возбужденно сверкали.
     -  В  моих  банках  памяти  содержатся  данные   по   колонизации   и
обустройству планеты, а  также  культурно-исторические  сведения,  которые
Правители колонии сочли необходимым в них заложить.
     Не  успел  Фандарел  сформулировать  следующий  вопрос,   как   Ф'лар
предупреждающим жестом поднял руку.
     - При всем уважении к тебе, мастер Фандарел, замечу, что у  остальных
присутствующих тоже есть вопросы к Айвасу. - Он обернулся  и  сделал  знак
мастеру Эсселину и вездесущему Брейду подойти к двери. - Мастер Эсселин, я
хочу, чтобы вы очистили коридор. Отныне в эту  комнату  будут  допускаться
лишь те, кто получит особое разрешение одного из людей,  присутствующих  в
ней сейчас. Надеюсь, я выразился ясно? - Ф'лар обвел  собравшихся  суровым
взглядом.
     -  Ясно,  Предводитель,  яснее   быть   не   может,   -   с   обычным
подобострастием отозвался Брейд.
     - Конечно,  Предводитель,  разумеется.  Предводитель,  -  вторил  ему
мастер Эсселин, сопровождая слова поклонами.
     - Ты, Брейд, не забудь доложить о сегодняшнем событии лорду Торику, -
добавил Ф'лар, хотя отлично знал, что Брейд не преминет  уведомить  своего
господина и без его указания. - Эсселин, пусть принесут светильники в  зал
и примыкающие к  нему  помещения.  Разместите  там  несколько  топчанов  с
тюфяками, да не забудьте про одеяла. И пусть подадут еды.
     - И вина. Не забудь про вино, Ф'лар,  -  напомнил  Робинтон.  -  Если
можно, то бенденского, Эсселин, два бурдюка. - Я уже предчувствую, что  от
этой работы у меня будет невыносимая жажда, - добавил он  скороговоркой  и
улыбнулся Лессе.
     - Уж не собираешься ли ты, Робинтон, опустошить два  бурдюка?  -  как
можно строже осведомилась Госпожа Бендена. - Я вижу, ты готов  до  хрипоты
беседовать  с  Айвасом?  На  мой  взгляд,  ты  и   так   сегодня   слишком
переволновался. Мы за один день услышали столько удивительного, что просто
невозможно поверить.
     - Не сомневайтесь,  мадам,  -  благодушно  заметил  Айвас,  -  каждое
услышанное вами слово соответствует истине.
     Лесса повернулась к экрану,  который  явил  ей  картины  всевозможных
чудес, лица людей, которые  обратились  в  прах  много  столетий  назад  и
предметы, загадочные и совершенно незнакомые.
     - Я нисколько не сомневаюсь в  твоей  правдивости,  Айвас.  Я  только
сомневаюсь в своей способности понять хотя бы  половину  тех  удивительных
вещей, которые ты нам поведал и показал.
     - Будьте уверены,  что  вам  это  удастся,  -  ответил  Айвас.  -  Вы
справились с более тяжелой задачей -  сумели  пережить  бедствие,  которое
едва не погубило первых поселенцев...  -  он  замолчал  и  вдруг  с  явным
интересом спросил: - Эти огромные величественные создания,  что  восседают
на горных склонах... неужели они - потомки драконов, созданных мадам Китти
Пинг Янг?
     - Да, - с гордостью собственница ответила Лесса. - Золотая королева -
это моя Рамота...
     - Самый большой  дракон  на  всем  Перне,  -  лукаво  вставил  мастер
Робинтон, и глаза его озорно блеснули.
     Лесса повернулась, готовая  пронзить  его  суровым  взглядом,  но  не
выдержала и расхохоталась. - Это действительно так, - согласилась она.
     - Бронзовый, который находится рядом с ней, - это Мнемент,  а  я  его
всадник, - добавил Ф'лар, посмеиваясь  над  легким  замешательством  своей
супруги.
     - Откуда тебе известно, что происходит снаружи?  -  напрямик  спросил
Фандарел.
     - Внешние датчики системы снова действуют.
     -  Внешние  датчики...  -  озадаченно  повторил  Главный   кузнец   и
погрузился в изумленное молчание.
     - А белый? - вдруг спросил Айвас. - Он что же...
     - Это Рут, - твердо ответил Джексом, - и я - его всадник.
     -  Очень  интересно.  В  отчетах   по   биоинженерным   экспериментам
говорится, что предполагалось  создать  пять  разновидностей,  имитирующих
исходный генетический материал - огненных дракончиков...
     - Рут не такой, как все, - сказал  Джексом.  Он  уже  давно  перестал
беспокоиться по поводу своего дракона - у Рута была  масса  своих,  весьма
уникальных достоинств.
     - Это часть нашей истории, - умиротворяющим тоном заметил Робинтон.
     - Которая, -  заявила  Лесса,  наградив  Главного  арфиста  очередным
суровым взглядом, - вполне может  подождать,  пока  некоторые  из  нас  не
передохнут.
     - Система Айвас вполне может умерить свое любопытство, мадам.
     Лесса подозрительно взглянула на потухший  экран.  -  Так  тебе  тоже
знакомо любопытство? А что значит слово "мадам"?
     - Тяга к сбору и накоплению информации присуща  не  только  людям,  -
Айвас сделал паузу, потом сообщил: - Мадам - это уважительное обращение  к
женщине.
     - Если хочешь обратиться  к  Лессе  с  уважением,  называй  ее  лучше
"Госпожа Вейра" или "всадница Рамоты", - усмехнувшись, посоветовал Ф'лар.
     - А тебя, господин?
     - Предводитель Вейра или всадник  Мнемента.  Ты  уже  познакомился  с
мастером Робинтоном, арфистом-подмастерьем Пьемуром,  мастером  кузнечного
цеха Джейнсис и лордом Джексомом из холда Руат. Теперь позволь представить
тебе Фандарела, Главного мастера кузнецов,  лорда  Гроха  из  Форт  холда,
который мы всегда считали своим старейшим поселением, -  Ф'лар  постарался
скрыть усмешку при виде необычно притихшего старого лорда, - даже не зная,
почему. И еще - лорда Ларада Телгарского и лорда Асгенара Лемосского.
     - Лемосского? Но как... -  не  успели,  однако,  слушатели  удивиться
легкому недоумению, прозвучавшему в тоне Айваса, как он уже  продолжал:  -
Рад слышать что имя Телгара пережило века.
     - Мы давно утратили память о предках, в честь  которых  были  названы
наши поселения, - пробормотал Ларад. - Тем больше  наша  гордость  теперь,
когда мы узнали про подвиги  Саллах  и  Тарви,  чьи  имена  сохранились  в
названии холда и дошли до наших дней.
     - Ты упоминал, Айвас, - остановившись перед экраном, произнес  Ф'лар,
- что предки пытались выяснить,  откуда  берутся  Нити,  и  уничтожить  их
навсегда. Удалось ли им прийти к каком-нибудь выводу?
     - Даже  к  нескольким.  Организм,  известный  под  названием  "Нить",
попадает на Алую Звезду - планету  с  вытянутой  эксцентричной  орбитой  -
когда та в афелии проходит через облако Оорта.  Приближаясь  к  перигелию,
она  затягивает  за  собой  материю  облака  в  ваш  сектор   космического
пространства и частично изливает ее  над  вашей  планетой.  В  свое  время
расчеты показали, что это будет продолжаться около пятидесяти  лет.  Кроме
того, из расчетов следовало, что данное явление  будет  повторяться  через
каждые двести пятьдесят лет плюс-минус десятилетие.
     Ф'лар оглядел слушателей: понял ли кто-нибудь, о чем говорит Айвас?
     - Уважаемый  Айвас,  нам  непонятно  твое  объяснение,  -  сокрушенно
признался мастер Робинтон. - Утекло немало времени с тех пор, как  адмирал
Бенден  и  губернатор  Болл  увели  поселенцев  на  север.   Сейчас   идет
семнадцатый Оборот - по-вашему, как я понимаю, год - Девятого  Прохождения
Алой Звезды.
     - Принято к сведению.
     - Но всегда считалось, что Нити прилетают к  нам  с  Алой  Звезды,  -
вставил Ф'лар.
     - Это не звезда. Наиболее вероятное объяснение таково: это блуждающая
планета, которая благодаря какому-то космическому катаклизму была  вырвана
из своей родной звездной системы и странствовала в  космосе  до  тех  пор,
пока не попала в поле притяжения Ракбета и не стала пленницей его системы.
Организмы же, которые вы зовете Нитями, не прилетают с ее поверхности;  их
источник - Оортово облако этой системы.
     - Что это  такое  -  Оортово  облако?  -  недоуменно  спросил  мастер
Фандарел.
     - Названо по имени голландского астронома Яна Оорта. Он  предположил,
что в звездных системах имеются облака или сгустки  газообразной  материи,
вращающиеся  вокруг  центрального  светила  далеко  за  пределами   орбиты
наиболее удаленной из планет. Эта материя питает кометы и, таким  образом,
может проникать во внутреннюю часть системы.  Если  говорить  конкретно  о
системе Ракбета, то в газообразном облаке Оорта  имеются  споры,  покрытые
твердой оболочкой. Они способны особым образом изменяться: проходя  сквозь
верхние слои атмосферы, они  теряют  эту  внешнюю  оболочку  и  падают  на
поверхность Перна в виде так называемых "Нитей". Они похожи на прожорливых
хищников, уничтожающих всю органическую материю, в  основе  которой  лежит
углерод.
     Фандарел часто моргал, стараясь переварить полученные сведения.
     - Ну, что? Получил, мастер Фандарел? - озорно прищурился Пьемур.
     - Твои объяснения, Айвас, еще больше запутывают нас. Никто  на  Перне
не обладает достаточной ученостью, чтобы их понять, - сказал Ф'лар, подняв
руку в знак того, чтобы его не перебивали. - Но если ты, а вместе с тобой,
наверное, и наши предки, знали, что представляют собой Нити, почему же они
не уничтожили их источник?
     - К тому времени, Предводитель, когда данная  автоматическая  система
пришла к этим выводам, ваши  предки  перебрались  на  северный  материк  и
больше не возвращались. Таким образом, они не могли воспользоваться  этими
результатами.
     В комнате воцарилась гнетущая унылая тишина.
     - Но теперь пришли мы, - расправив плечи, произнес Робинтон. -  И  мы
получили эти данные!
     - Вот только сумеем ли мы их понять? - насмешливо бросил Ф'лар.
     - Данная автоматическая система содержит учебные  программы,  которые
могут  обеспечить  коррективный  курс  обучения  по  всем  отраслям  наук.
Первоочередное  задание,  которое  было  получено  данным  устройством  от
капитанов Керуна и Тиллека, а также  от  адмирала  Бендена  и  губернатора
Болл, гласило: сбор информации и составление программы  действий,  которые
положили бы конец опасности, проистекающей от вторжений Нитей.
     - Так значит, все-таки можно  уничтожить  Нити  навсегда?  -  спросил
Ф'лар, стараясь ни голосом, ни выражением лица не выдать надежды,  которая
забилась в его сердце.
     - Да, Предводитель Вейра, такая возможность существует.
     - Что? Что ты сказал? - раздалась недоверчивые  возгласы  наполнявших
комнату слушателей.
     -  Такая  возможность  существует,  но  ее  осуществление   потребует
колоссальных усилий - и от тебя,  Предводитель  Вейра,  и  от  большинства
населения планеты. Для начала вы должны  освоить  научную  терминологию  и
прогрессивные технологические методы. Далее, необходимо получить доступ  к
главным банкам "Иокогамы", чтобы внести поправки в соответствующие  данные
относительно положений небесных тел. После этого можно будет начать работы
по программе, которая поможет положить конец вторжениям Нитей.
     - Положить конец? Так, значит,  возможность  все-таки  существует?  -
Ф'лар подошел к экрану и положил ладони по обе стороны от тускло мерцавшей
поверхности. - Я сделаю все - слышишь?  -  все,  чтобы  избавить  Перн  от
Нитей!
     - Если вы готовы вновь обрести утраченные знания и развить их,  тогда
эта возможность действительно существует.
     - И ты согласен помочь нам в этом?
     - Прекращение вторжений Нитей остается первоочередной задачей  данной
автоматической системы.
     - А уж нашей - и подавно! - воскликнул Ф'лар.
     Лорды обменялись быстрыми взглядами, в которых надежда чередовалась с
недоверием. Уничтожение всех Нитей - всех!  -  ведь  именно  это  Ф'лар  и
обещал им девятнадцать Оборотов  назад,  когда  стал  Предводителем  Вейра
Бенден - в то время единственного на планете.  Только  благодаря  отважным
бенденским всадникам и драконам население Перна вынесло это  бедствие,  не
превратилось в горстку полудиких охотников и собирателей  кореньев,  когда
после перерыва, продлившегося четыреста Оборотов, Нити вновь обрушились на
холды,  фермы  и  мастерские.  Тогда  под  давлением  обстоятельств  лорды
пообещали Ф'лару любую поддержку во всех  его  начинаниях.  Шло  время  и,
борясь с тяготами Прохождения, они и думать забыли о его клятве. Но теперь
всем троим стало ясно, какие выгоды их ждут  -  в  отличие  от  всадников,
которые лишатся и своих  извечных  обязанностей,  и  привилегий.  Джексом,
считавший себя одновременно и всадником, и лордом-правителем,  ошеломленно
посмотрел на Ф'лара. Но никаких сомнений  быть  не  могло  -  Предводитель
Бендена имел в виду именно полное уничтожение Нитей. Он собирался  сделать
все, чтобы навсегда избавить от них Перн, даже если это будет  стоить  ему
власти.
     - Тогда нам предстоит сделать очень многое, -  деловым  тоном  заявил
Айвас. Мастеру Робинтону даже пришла в голову мимолетная мысль  -  а  ведь
он, похоже, рад снова взяться за работу после столь  долгого  безделья.  -
Ваши Летописи,  мастер  Робинтон  и  мастер  Фандарел,  окажут  неоценимую
помощь;  они  дадут  возможность  оценить  пройденный  вами   путь,   ваши
потенциальные возможности и понять уровень  научных  знаний,  которыми  вы
обладаете в настоящее время. И, разумеется, обзор  вашей  истории  поможет
правильно составить учебные программы, которые потребуются для  достижения
желаемой цели.
     - Цех Арфистов всегда самым ревностным образом сохранял  исторические
Летописи, - взволнованно заговорил Робинтон. - К сожалению, древнейшие  из
них за сотни минувших Оборотов так  обветшали,  что  их  стало  невозможно
прочесть. Но я надеюсь, что самые свежие, касающиеся  семнадцати  Оборотов
текущего Прохождения, дадут тебе необходимые сведения. - Арфист повернулся
к молодому руатанскому лорду: - Джексом, не  мог  бы  ты  вместе  с  Рутом
слетать за ними в Цех Арфистов?
     Юноша с готовностью поднялся.
     - И, если тебя не затруднит, прихвати с собой  Сибела  и  Менолли,  -
добавил  Главный  арфист,  вопросительно  взглянув  на   Ф'лара,   который
энергично кивнул в ответ.
     - В летописях моего цеха, - сказал мастер Фандарел, подавшись  вперед
и сжимая огромные ручищи совершенно необычным для него нервным  жестом,  -
не достает стольких слов и объяснений... может быть, как раз тех,  которые
касаются того самого Оортова облака. И ведь надо же, почти всегда теряется
именно то, без чего никак не добраться до  смысла!  Вот  если  бы  ты  мог
сказать,  какие  слова  утрачены  или  искажены,  ты  оказал  бы  поистине
неоценимую помощь в нашей попытке вернуть потерянные знания.
     Главный кузнец хотел произнести что-то еще, но, почувствовав на плече
руку Робинтона, замолчал.  Все  услышали  доносящийся  из  коридора  голос
мастера Эсселина, который покрикивал на тех, кто нес еду, вино  и  посуду,
приказывая им передать все Джейнсис и Пьемуру. Матрасы и одеяла  он  велел
сложить в соседних комнатах. Но долго командовать ему не пришлось: заметив
повелительный кивок Ф'лара, он поспешил обратно  по  коридору,  туда,  где
голоса собравшихся в комнате уже были не слышны.
     - Одну минутку, любезный друг, - проговорил Робинтон, когда  Фандарел
собрался было возобновить свои расспросы. - Ты, Айвас, наверно хранишь все
сведения, которые предки считали нужным тебе доверить. Но я думаю, что нам
стоит крепко подумать, прежде чем начинать их распространение.
     - Я тоже собирался обратить на это внимание, - согласился Ф'лар.
     - Должен вам заметить.  Главный  арфист  и  Предводитель  Вейра,  что
осмотрительность - неотъемлемое качество данной автоматической системы. Вы
должны решить между собой, кто будет иметь доступ к ее терминалу  и  какую
конкретно пользу это вам должно принести.
     Главный арфист  застонал,  обхватив  руками  голову.  К  нему  тотчас
бросились Лесса, Пьемур и Джексом.
     - Со мной все в порядке! - ворчливо сказал  он,  отмахиваясь  от  них
словно от назойливых мух. - А вот вы! Вы поняли, что значит  для  нас  сей
источник  информации?  -  Голос   Главного   арфиста   слегка   охрип   от
сдерживаемого  волнения.  -  До  меня  только  теперь  начинает  доходить,
насколько глубоко эта находка может перевернуть всю нашу жизнь!
     - Я изо всех стараюсь это представить, - мрачновато усмехнулся Ф'лар.
- Если то, что Айвас знает о Нитях и Алой Звезде, действительно может  нам
помочь... - он замолчал,  задумался...  Слишком  хрупка  и  бесценна  была
надежда, чтобы выразить ее вслух. Потом вождь  Бендена  решительно  поднял
руку. - Прежде всего надо решить вот что: кому будет позволено  входить  в
эту комнату. Ты верно заметил, Робинтон - к Айвасу не стоит допускать всех
подряд.
     - То-то и оно, - согласился  арфист  и  отпил  большой  глоток  вина,
которое он только что сам нацедил себе в стакан. - То-то и  оно,  господин
мой Ф'лар. Учитывая, что в зале собралась целая толпа, мы не можем  скрыть
свою находку... - услышав возгласы протеста, он поднял руку и  усмехнулся:
- ...да навряд ли это и нужно. И, тем не менее, мы  не  должны  допустить,
чтобы все, кому придет охота, слонялись здесь  и  занимали  пустопорожними
вопросами эту... эту...
     - Автоматическую  систему,  -  подсказал  Пьемур,  на  лице  которого
читалось выражение необычной для  него  задумчивости.  -  Как  только  все
узнают об Айвасе, сюда хлынут толпы желающих  поболтать  с  ним  -  только
затем, чтобы потом похвастаться знакомым.
     - Здесь я с тобой согласна, Пьемур, - сказала Лесса и  огляделась.  -
По-моему, в этой комнате вполне достаточно людей, которым  на  самом  деле
необходимо поговорить с Айвасом и  которые  обладают  достаточным  здравым
смыслом и тактом, чтобы  вовремя  остановиться.  -  Она  сделала  паузу  и
бросила строгий взгляд на мастера  Робинтона,  который  ответил  ей  самой
своей любезной улыбкой. - Разумеется, все мы - полноправные  представители
своей планеты: среди нас  есть  Предводители  Вейров,  Главные  мастера  и
лорды, так что никто не сможет сказать,  что  Айвасом  завладела  какая-то
группа. Или нас здесь слишком много, Айвас?
     - Нет. - Почему-то,  услышав  этот  простой  ответ,  мастер  Робинтон
улыбнулся.  Тем  временем  Айвас  продолжал:  -  Список  допущенных  может
расширяться или сужаться - по необходимости. А пока в него входят...  -  и
приятным баритоном он перечислил всех присутствующих в комнате.
     - И Джексом, - поспешно вставил Пьемур, поскольку Джексом  отправился
выполнять поручение мастера Робинтона, так что кто-то должен был замолвить
слово за третьего участника находки Айваса.
     - И лорд Джексом из холда Руат,  -  добавил  Айвас.  -  Вышеназванным
лицам  разрешается  давать  команды  данной  автоматической  системе.  Все
правильно? Вот и прекрасно. Мои блоки уже зарегистрировали  характеристики
ваших голосов, включая и лорда Джексома, - его голос был записан раньше  -
так что ни на какие другие голоса данная  система  реагировать  не  будет.
Кроме того, она не будет обнаруживать себя в  присутствии  других  лиц  до
особых указаний.
     -  И  еще  одна  предосторожность,  -  сказал  Мастер   Робинтон.   -
Договоримся, что  для  изменения  списка  необходимо  присутствие  в  этой
комнате одного  Предводителя  Вейра,  одного  Главного  мастера  и  одного
лорда-правителя. -  Он  оглядел  собравшихся,  чтобы  убедиться,  что  они
согласны с этой мерой предосторожности.
     Именно в эту секунду в коридоре снова появился  Эсселин  -  он  хотел
узнать, будут ли еще какие-нибудь распоряжения на этот вечер.
     - Будут, Эсселин. Назначь наиболее надежных и наименее любопытных  из
своих людей охранять вход в здание. Сегодня попасть  внутрь  может  только
лорд Джексом и те, кто прибудет с ним.
     Пока Эсселин заверял Ф'лара в своей полной готовности  оказать  любую
помощь, между Фандарелом и Ларадом разгорелся довольно  жаркий  спор  -  в
какой очередности представители цехов будут учиться у Айваса.
     - Готов внести предложение, -  испугав  всех,  вдруг  громко  вставил
Айвас.  -  Данную  систему  довольно  просто  расширить  так,  чтобы   она
одновременно  отвечала  на  многие  запросы.  -  Когда  тишина  в  комнате
затянулась, Айвас добавил мягко, почти виновато: - Просто  в  том  случае,
если содержимое Пещерного склада не пострадало.
     - Ты имеешь в виду пещеры на южной стороне поселка? - спросил Пьемур.
     - Вот что там должно находиться... - К изумлению зрителей  на  экране
появилось  изображения  множества  незнакомых  предметов.  -  Эти   детали
необходимы для оборудования дополнительных рабочих мест.
     -  Гляди,  Пьемур  -  пластинки,  которые  ты  нашел!  -  воскликнула
Джейнсис, одной рукой хватая  арфиста  за  плечо,  а  другой  взволнованно
указывая на экран.
     - Точно, - отозвался Пьемур. - Скажи, Айвас, что это  такое?  Похоже,
их там не один десяток ящиков, разных сортов.
     - Это компьютерные платы. - Слушателям показалось, что в  размеренном
голосе Айваса послышалось скрытое волнение. - А  вот  такие  предметы  там
были?  -  Появилось  изображение  ящиков  с  экранами,  которые   являлись
уменьшенными копиями того, перед которым сейчас сидели люди; затем  возник
усеянный кнопками прямоугольник, который Айвас назвал клавиатурой.
     - Были, - удивленно отозвался мастер Робинтон. - Я еще тогда подумал:
что бы это могло быть? Все завернуто в толстую пленку и, кажется, цело.
     - Если достаточное количество этих элементов  сохранилось  в  рабочем
состоянии, то отпадет необходимость ограничивать  доступ  к  системе.  Это
остатки  простых   клавишных   компьютеров.   Все   остальные   блоки,   с
аудиовключением, были упакованы для отправки на  север  и,  скорее  всего,
пропали. Однако и эти  простейшие  модели  прекрасно  подойдут  для  наших
целей.  При  наличии  необходимого  питания  можно  будет  оборудовать  до
двенадцати рабочих мест, не увеличивая время ответа.
     Слушатели снова ответили недоуменным молчанием.
     - Если я тебя правильно понял, - откашлявшись, заговорил Фандарел,  -
ты можешь как бы поделить себя на двенадцать частей?
     - Совершенно верно.
     - Но каким образом? - недоуменно спросил кузнец,  беспомощно  разводя
руками; на его лице читалось полное недоумение.
     - Но ведь и ты, Главный кузнец, наверняка не ограничиваешь себя одним
горном, одной наковальней, одним молотом?
     - Ясное дело, нет. Но у меня много людей...
     - Видишь ли, эта система - не один  горн,  молот  или  наковальня,  а
несколько, и  каждый  инструмент  в  отдельности  может  работать  так  же
безупречно, как и все остальные.
     - У меня это просто в голове не укладывается, -  признался  Фандарел,
почесывая лысеющую макушку.
     - Перед  тобой.  Главный  кузнец,  находится  машина,  которая  может
делиться на части, причем каждая отдельно взятая часть  способна  работать
как самостоятельный инструмент.
     - Пока не моту понять, Айвас, как это у тебя получается, но если  это
действительно так, то вопрос  очередности  решится  сам  собой,  -  широко
улыбаясь, заявил мастер Робинтон. -  Сколько  доселе  недоступных  загадок
сможет разрешить это удивительное создание! - Он отпил щедрый глоток вина.
     - И создание этих самостоятельных инструментов, - продолжал Айвас,  -
даст вам урок - первый из множества уроков, которые вам предстоит усвоить,
прежде чем сосредоточить все силы на достижении главной цели - уничтожении
Нитей.
     - Тогда за  дело,  чего  бы  нам  это  не  стоило,  -  потирая  руки,
воскликнул  Ф'лар,  воспламененный  проблесками  надежды  -   впервые   за
несколько последних изнурительных Оборотов.
     - Но здесь не хватит места для того, чтобы дюжина людей беседовала  с
тобой, - рассудительно заметил лорд Ларад Телгарский.
     - В этом здании есть и другие помещения, которые  можно  использовать
для этой цели. Разумнее всего организовать несколько  отдельных  кабинетов
и, пожалуй, один большой зал, где все могли бы  наблюдать  и  учиться.  Но
лучше начнем с самого начала, -  предложил  Айвас,  и  вдруг  из  прорези,
расположенной сбоку от главного экрана, начали вываливаться белые листки.
     - Вот то, что понадобится  нам  завтра  утром:  инструменты,  которые
потребуются для создания дополнительных рабочих мест, и чертеж, на котором
показано, как переоборудовать здание, чтобы разместить их.
     Пьемур, оказавшийся ближе  всех,  стал  ловить  падающие  листки;  на
помощь ему пришла Джейнсис.
     - Для принтера скоро понадобятся  новые  запасы  этого  материала,  -
продолжал Айвас. - В Пещерах вместе  с  другими  вещами  должны  храниться
целые рулоны. Бумага тоже годится.
     - Бумага? - переспросил Ларад. - Бумага из древесной массы?
     - Да. Подойдет за неимением более подходящего материала.
     - Похоже, Асгенар, - усмехнулся  вождь  Бендена,  -  таланты  мастера
Бендарека придутся весьма кстати.
     - Насколько я понимаю, вы утратили технологию получения пластмасс  из
силикатов?  -  осведомился  Айвас,  и  в  его  вопросе  мастеру  Робинтону
почудился оттенок удивления.
     - Из силикатов? - озадаченно переспросил Фандарел.
     - Это лишь один из множества потерянных нами навыков, -  с  печальной
улыбкой ответил мастер Робинтон. - Но мы готовы прилежно учиться.
     Поток белых страничек иссяк и, разобрав их, Пьемур с Джейнсис поняли,
что записи изготовлены  в  шести  копиях.  Сложив  листки  в  стопки,  они
выжидательно взглянули на собравшихся.
     - Только не сегодня, - твердо заявила Лесса. - Вы сломаете себе  шеи,
ползая по пещерам в полной темноте. Мы так долго ждали, что вполне  сможем
подождать еще немножко - до утра. - Обернувшись к Робинтону, она  пронзила
его непреклонным взглядом.  -  Всем  нам  пора  либо  поискать  место  для
ночлега, либо отправиться по домам.
     - Дорогая моя Госпожа Вейра, - вставая, заговорил Главный  арфист,  -
ничто в мире, в том числе  и  самые  страшные  твои  угрозы,  не  заставит
меня... - внезапно тело его обмякло, колени подогнулись.
     Пьемур ловко поймал  чашу  с  вином,  выпавшую  из  пальцев  учителя.
Поддерживая бессильно поникшего мастера, он лукаво докончил:
     - ...ничто, кроме сонного зелья, которое я подмешал в последнюю  чашу
вина. Так что давайте уложим его спать.
     Ф'лар с Ларадом сделали  шаг  вперед,  но  Фандарел  поднял  огромную
ручищу. Подхватив долговязого арфиста на руки, он кивнул  Джейнсис,  чтобы
та показала ему, куда уложить спящего друга.
     - А ты, Пьемур, ни чуточки не изменился! - притворно нахмурила  брови
Лесса, но тут же рассмеялась. Вдруг она спохватилась - что может  подумать
о них машина древних! - и добавила: - Видишь ли,  Айвас,  мастер  Робинтон
зачастую чересчур увлекается делами в ущерб своему здоровью.
     - Данная автоматическая система  способна  регистрировать  физическое
перенапряжение,  -  ответил   Айвас.   -   Главный   арфист   обнаруживает
значительную возбудимость, но никаких тревожных симптомов не наблюдается.
     - Так ты еще и целитель? - воскликнул Ф'лар.
     - Нет, Предводитель Вейра. Но данная система снабжена устройством для
регистрации  состояния  здоровья  тех,  кто  находится  в  этой   комнате.
Медицинская информация, которая хранится  в  памяти,  отвечала  последнему
слову земной науки того времени, когда экспедиция  отправилась  к  системе
Ракбета. Возможно, ваши врачи пожелают ознакомиться с этой информацией.
     Ф'лар даже застонал от восторга.
     - Нужно как можно скорее вызывать сюда мастера Олдайва!
     - С таким же успехом можно срочно вытребовать сюда половину Перна,  -
ответила Лесса и громко вздохнула. - Боюсь, что  даже  дюжина  Айвасов  не
спасет дело.
     - Значит, нам нужно взять себя в руки, - сказал вернувшийся Фандарел.
-  Мы  должны  сдержать  нетерпение  и  направить   усилия   по   наиболее
целесообразному   руслу...   -   услышав   любимое    словечко    мастера,
присутствующие не смогли удержаться от смеха. - Можете  смеяться,  сколько
угодно, только вы знаете не  хуже  меня:  самое  разумное  и  экономное  -
работать по плану, а не стараться объять необъятное. Разумеется, от такого
подарка предков у нас головы пошли кругом, ко спешка ни к чему хорошему не
приведет, - кузнец зевнул и закончил: - Что до меня, то  я  возвращаюсь  в
холд Телгар, ежели, конечно, Ф'нор с Кантом согласятся меня подбросить.  Я
подготовлю все необходимое и найду парней,  которые  согласятся  аккуратно
порыскать в пещерах, чтобы отыскать нужные материалы. И  еще  соберу  тех,
кто способен разобраться в чертежах, которые дал нам Айвас. Ведь утро  уже
не за горами, правда,  Ф'нор?  -  вопросительно  взглянув  на  коричневого
всадника, Фандарел кивнул  всем  присутствующим,  отвесил  учтивый  поклон
экрану и направился к выходу.
     - Минутку,  Ф'нор,  -  Ларад  заступил  бенденцу  дорогу.  -  Я  тоже
возвращаюсь в Телгар. Асгенар, ты с нами?
     Молодой лемосский лорд огляделся, растерянно улыбаясь.
     - Пожалуй, и я домой... У меня в голове так и роятся вопросы, которые
я хотел бы задать Айвасу, но кажется,  сейчас  мне  их  не  сформулировать
четко... Вернусь-ка я лучше утром вместе с Бендареком!
     Лорд Грох, который за все это время не произнес и пары слов,  но  был
преисполнен чрезвычайной задумчивости, попросил Н'тона отвезти его обратно
в Форт холд.
     - Мы с Джейнсис останемся здесь, на  случай,  если  проснется  мастер
Робинтон, - сказал Пьемур, обращаясь к Ф'лару и Лессе.  Лицо  его  озарила
плутоватая усмешка. - Обещаю не задавать все  свои  восемь  тысяч  пятьсот
тридцать два неотложных вопроса сразу.
     - Что ж, Айвас, тогда нам  остается  пожелать  тебе  доброй  ночи,  -
произнес Ф'лар, обращаясь к темному экрану.
     - Доброй ночи. - Свет  в  комнате  убавился  до  тусклого  полумрака.
Только в левом нижнем углу экрана светился пульсирующий зеленый огонек.


     Через два часа прибыли Джексом с  Рутом,  а  вместе  с  ними  -  двое
арфистов, Сибел и Менолли. Белый дракон был увешан мешками. Пьемур еще  не
спал -  он  только  что  прикончил  кувшин  с  кла,  принесенный  мастером
Эсселином. Джейнсис уже задремала.
     - Завтра утром  хоть  кто-то  из  нас  должен  быть  в  форме,  чтобы
организовать народ, - сказала  она  молодому  арфисту,  -  и  у  меня  это
получится значительно лучше, любовь моя. - Она  поцеловала  своего  друга,
чтобы подсластить пилюлю.
     Пьемур не возражал. Шутливо запечатлев на лбу юной женщины  отеческий
поцелуй, он устроил ее на тюфяке в комнате, находившейся  по  соседству  с
той, где спал мастер Робинтон.
     Несмотря на свое  обещание  не  задавать  никаких  вопросов,  Пьемур,
вернувшись в помещение Айваса, понял, что с искушением ему не  справиться.
Однако  он,  как  и  Асгенар,  никак  не  мог  сформулировать  ни  единого
осмысленного вопроса. Все же, взяв кружку и прихватив  с  собой  кувшин  с
кла, он уселся на  стул  в  полутемном  помещении  и  отчаянно  попробовал
подобрать нужные слова.
     - Айвас, - после долгих колебаний нерешительно позвал он.
     - Слушаю, подмастерье Пьемур. - В комнате стало чуть светлее, так что
юноша мог разглядеть необычного собеседника.
     - Как ты это делаешь? - недоуменно спросил он.
     - Панели, которые  ты  вместе  с  мастером  Джейнсис  откопал  вчера,
способны получать энергию от солнца. Когда они открыты,  солнечным  лучам,
достаточно всего часа, чтобы обеспечить  систему  питанием  на  двенадцать
часов.
     - Отныне твои потребности  будут  расти  с  каждым  днем,  -  фыркнул
Пьемур.
     -  У  меня  вопрос.  Имеете  ли  вы   какие-нибудь   устройства   для
генерирования энергии? Например, гидроэлектрические преобразователи?
     - Гидроэлектрические? -  безупречный  слух  Пьемура  позволил  ему  в
точности воспроизвести незнакомое слово.
     - Это значит: преобразование  в  электрический  ток  энергии  текущей
воды.
     - Мастер Фандарел использует у себя в Главном цехе кузнецов в Телгаре
водяные колеса, чтобы приводить в  движение  большие  молоты  и  кузнечные
меха... Но слово "электрический" мне непонятно. Разве что  это  оно  имеет
отношение к тому, что Фандарел получает в своих кислотных банках.
     - Кислотные баки? Ты имеешь в виду батареи?
     Пьемур только плечами пожал.
     - Не знаю, как он там их называет. Ведь  я  арфист.  Но,  что  бы  не
значило слово "электрический", Фандарелу оно непременно  понравится,  если
это целесообразная штука и сделанная по плану.
     - А не похоже ли устройство мастера Фандарела на эту  конструкцию?  -
На экране внезапно высветился чертеж водяного колеса.
     - Да, это оно... Но откуда ты узнал?
     - Наиболее распространенный простейший  вариант.  Ты  уже  исследовал
Посадочную площадку, подмастерье Пьемур?
     - Знаешь, Айвас, вовсе не обязательно все время повторять мое звание.
Зови меня просто Пьемур - этого вполне достаточно.
     - Данная система не покажется неучтивой?
     - Что до меня, то не бойся.  Кое-кто  из  лордов,  конечно,  может  и
обидеться, но только не Джексом и не  Ларад  с  Асгенаром.  Госпожа  Лесса
бывает иногда слишком придирчивой, но Ф'лар,  Ф'нор  и  Н'тон  -  отличные
парни. А насчет Посадочной площадки - да, я ее  исследовал.  А  что  нужно
было там искать?
     На  экране  появился  сложный  механизм,  установленный  на  реке,  у
подножия прибрежного холма.
     - Нет, теперь там нет ничего похожего, - покачал головой Пьемур.
     - Поскольку мастер Фандарел уже применяет водяные колеса, можно будет
построить новую установку, чтобы данная автоматическая система  больше  не
зависела от солнечных  батарей,  поскольку  они  не  смогут  удовлетворить
требования проекта, который мы обсуждали сегодня.
     - А где-нибудь в пещерах больше нет склада таких панелей?
     - Нет.
     - Почему ты так уверен? - Пьемур начал раздражать  самоуверенный  тон
машины. Разве справедливо, что этот механический разум всегда прав?
     - Есть перечень предметов, хранящихся в Пещерных складах, но запасные
солнечные панели в нем не значатся.
     - Должно быть, это здорово - знать все, - проговорил арфист.
     - Система Айвас должна отличаться точностью и  иметь  очень  обширную
базу данных - ты назвал бы ее знанием. Только не  надо  думать,  что  база
данных действительно может вмещать все. Однако она должна быть достаточной
для того, чтобы реализовать основные задачи программы.
     - Арфист тоже должен отличаться точностью, - ворчливо заметил Пьемур.
Ему   всегда   казалось   забавным   вечное   Фандарелово   стремление   к
целесообразности, теперь же он начал задумываться, сможет ли вынести еще и
прямолинейность Айваса.
     - Арфист - это тот, кто играет на арфе, на музыкальном инструменте? -
спросил Айвас.
     - Этим я тоже занимаюсь, - ответил Пьемур, и сразу  воспрянул  духом,
сообразив, что Айвас не  очень-то  осведомлен  о  настоящем  Перна.  -  Но
первостепенная задача Цеха арфистов - обучать, распространять знания, а  в
случае необходимости еще и вершить суд.
     - А развлекать?
     - И это тоже. Развлекая, можно неплохо учить, и есть много  арфистов,
которые только этим и занимаются. Но  у  наиболее  искусных  существуют  и
другие обязанности. Только было  бы  непозволительной  самонадеянностью  с
моей стороны присвоить право мастера Робинтона  просвещать  тебя  на  этот
счет. Хотя, по правде говоря,  он  больше  не  является  Главным  арфистом
Перна. Теперь это звание носит Сибел -  мастер  Робинтон  пережил  тяжелый
сердечный приступ, который едва не свел  его  в  могилу,  после  чего  ему
пришлось  сложить  с  себя  обременительные  обязанности  в  Главном  цехе
арфистов. Но это не значит, что он действительно удалился от дел,  хоть  и
живет теперь в Прибрежном холде, а не в Форте. А уж теперь, когда  Джексом
обнаружил эту Посадочную площадку, а потом еще и пещеры, началось такое...
- молодой арфист спохватился и замолчал; больно уж он заболтался.  В  этом
был весь Пьемур - ему непременно хотелось произвести на Айваса впечатление
своей осведомленностью. К тому же, ему не терпелось поверить этому высшему
разуму свои личные проблемы.
     - Сибел, который теперь стал  Главным  арфистом  всего  Перна,  скоро
будет здесь и  привезет  с  собой  Летописи.  И  Менолли.  Они  оба  могут
показаться тебе слишком молодыми, но знай: это самые  влиятельные  люди  в
Цехе арфистов, - продолжал он. - Ну, а мастер Робинтон - самый уважаемый и
почитаемый человек на всем Перне, - тут же добавил Пьемур. - Драконы  даже
не позволили ему умереть. Вот как его все ценят...
     - Так, значит, эксперимент с драконами увенчался успехом?  -  спросил
Айвас.
     - Эксперимент? - возмущенно переспросил Пьемур и тут же  сочувственно
усмехнулся. - Да, конечно... Только не рекомендую тебе  называть  драконов
"экспериментом" при наших Предводителях Вейров.
     - Благодарю за совет.
     - Серьезно?
     - Вполне.  Культура  и  общественное  устройство  современного  Перна
значительно отличаются от времен первых переселенцев. В обязанности данной
системы входит освоение новых правил этикета - с тем,  чтобы  случайно  не
нанести никому обиду, - Айвас сделал паузу. - Итак, драконы переросли свою
первоначальную функцию воздушных защитников планеты и заняли важное  место
в жизни Перна?
     - Они самые необходимые животные на планете, без них нам  не  удалось
бы выжить, - в голосе Пьемура зазвенели гордость и уважение.
     - Не хочу показаться невежливым, но все же  меня  интересует  вопрос:
разве теперь  принято  оставлять  экземпляры,  являющиеся  отклонением  от
биологической нормы?
     - Ты о Руте? Они с Джексомом - исключение, причем сразу из нескольких
правил. Джексом  -  лорд-правитель,  и  ему  не  полагалось  запечатлевать
дракона. Только он это сделал... и, поскольку все считали, что  Рут  долго
не протянет, Джексому позволили его вырастить.
     - Но это противоречит правилам.
     - Знаю... Однако Рут - необычный дракон. Он всегда ощущает,  в  каком
времени находится.
     Затянувшаяся   пауза   немало   способствовала   тому,   что   Пьемур
почувствовал себя значительно увереннее: как  же,  ему  удалось  поставить
Айваса в тупик!
     - Твое высказывание для меня неясно.
     - Но ты ведь знаешь, что драконы умеют мгновенно  перемещаться  через
Промежуток из одного места в другое?
     -  Такая   способность   присутствовала   у   огненных   дракончиков,
послуживших  генетическим  материалом,  из  которого  биоинженеры  создали
драконов. Она сродни телепортации... ею обладают некоторые  виды  на  ряде
других планет.
     - Так вот, драконы умеют  еще  и  перемещаться  через  Промежуток  из
одного времени в другое. Лесса пользовалась этим, и Джексом тоже. - Пьемур
ухмыльнулся; он был одним из  немногих  посвященных,  кто  знал,  в  какое
именно время и место Джексом  странствовал  через  Промежуток  и  с  какой
целью.  -  Но  такая  способность  сопряжена  с  очень  большим  риском  и
использование ее отнюдь не поощряется.  Очень  немногие  драконы  обладают
таким же чутьем времени и  пространства,  как  у  Рута.  Поэтому  всадник,
осмеливающийся на прыжок сквозь время без особого разрешения  Предводителя
своего Вейра, получает строгий нагоняй... если,  конечно,  не  попадает  в
беду, заплутав во времени.
     - Будь любезен, объясни мне, при каких обстоятельствах путешествия во
времени допустимы?
     Пьемур уже ругал себя за то, что упомянул  тайную  вылазку  Джексома.
Нужно было ограничиться приключением Лессы - он уже вошло  в  историю.  На
всякий случай он переключился на более безопасную тему и подробно  поведал
Айвасу повесть о  героическом  странствии  Лессы  и  Рамоты:  как  Госпожа
Бендена привела за собой затерянные в прошлом  Вейры  Перна  и  спасла  от
гибели своих современников. Про себя  Пьемур  не  преминул  отметить,  что
изложил эту историю весьма эффектно. И хотя  Айвас  по  ходу  рассказа  не
делал никаких замечаний, молодой  арфист  чувствовал,  что  его  необычный
слушатель ловит каждое слово - ловит и запоминает навсегда.
     - Захватывающе дерзкий и отважный подвиг, достойный пера летописца, -
внезапно заявил Айвас. - Хотя нельзя не  отметить,  что  Лесса  подвергала
большому риску и свою жизнь, и жизнь своей королевы. Но результат  говорит
сам за себя.
     Пьемур расплылся в довольной улыбке.  Значит,  ему  все-таки  удалось
пронять это создание своим рассказом!
     - Ты упомянул, что  за  время  Долгого  Интервала  произошло  падение
авторитета Вейров и их роли в вашем обществе, - сказал Айвас.  -  Известно
ли тебе, сколько раз происходило такое же изменение цикла?
     - Цикла?
     - Да. Сколько раз так называемая Алая Звезда не  сбрасывала  Нити  на
Перн?
     - А, ты имеешь в  виду,  сколько  было  Долгих  Интервалов?  В  наших
Летописях они отмечались дважды. Предсказывали, что такие Долгие Интервалы
должны наступить, только мало кто об этом знал. Вот почему так многие были
уверены - вплоть до начала первого в этом Прохождении Падения, - что  Нити
навсегда исчезли с наших небес.
     Огненная ящерка, по обыкновению обвившая свой золотистый хвост вокруг
шеи Пьемура, приподняла головку и предупреждающе свистнула.
     - Датчики сообщают мне, что посторонний  предмет  на  твоем  плече  -
живое существо.
     - Это Фарли, моя королева, золотая огненная ящерица, иначе - файр.
     - Так эти существа по-прежнему поддерживают с вами контакт?
     - И да, и нет. - Пьемур сомневался, что успеет рассказать Айвасу  всю
историю про файров. - Сейчас она сообщила мне,  что  вернулись  Джексом  с
Рутом, привезли Летописи и Менолли с Сибелом.  -  Пьемур  встал  и  залпом
допил  остаток  кла.  -  Скоро  ты  узнаешь  все,  что  произошло  за  это
Прохождение. Оно выдалось не таким уж скучным,  хотя  ты...  ну,  ты  ведь
просто проглотишь все сразу.
     Из коридора донеслись приглушенные голоса, и Пьемур поспешил к выходу
- на тот случай, если стража, выставленная  Эсселином,  окажется  чересчур
бдительной. Но не успел  он  сделать  и  нескольких  шагов,  как  в  конце
коридора показались Джексом, Сибел  и  Менолли.  Все  трое  сгибались  под
тяжестью мешков. Первой  к  Пьемуру  подошла  Менолли,  ее  темные  волосы
растрепались - было видно, что она только что сняла летный шлем.
     - Где мастер Робинтон? - оглядываясь по  сторонам,  спросила  молодая
женщина. На ее  тонком  выразительном  лице  читалась  тревога  за  своего
наставника.
     Здесь, рядом, - показал Пьемур. - Спит. Неужели ты  думаешь,  что  мы
стали бы рисковать его здоровьем?
     Менолли сунула ему в руки тяжелый мешок и заглянула в комнату,  желая
лично  убедиться,  что  с  мастером   все   в   порядке.   Пьемур   только
снисходительно усмехнулся.
     - Неужели они оставили Айваса на тебя одного? -  шепотом  осведомился
Джексом. - Ты, небось, уже выведал, у него все тайны мирозданья?
     Пьемур фыркнул.
     - Вышло так, что отвечать на вопросы пришлось мне... - он покосился в
сторону экрана. - Но и это оказалось интересным. В  конце  концов,  я  ему
слегка прочистил мозги - ведь это тоже входит в обязанности арфиста!
     Сибел, который в полумраке коридора казался еще смуглее,  ответил  на
похвальбу  Пьемура  своей  обычной  полуулыбкой,  которая,  осветив  умное
мужественное лицо Главного Арфиста, сделало его еще привлекательнее.
     - Если верить Джексому, этот ваш Айвас - столь  искусный  рассказчик,
что посрамит даже лучших из нашего цеха. К тому же, он знает  все,  что  с
нами было, и что ждет нас впереди.
     - Боюсь, Айвас может создать нам  больше  проблем,  чем  он  способен
разрешить, - заметил Пьемур. - Тем  не  менее,  обещаю  вам  захватывающую
беседу. - Он стал помогать Джексому вытаскивать толстые пачки Летописи  из
мешков. - Между прочим, тобой и Рутом Айвас тоже интересовался.
     - И что же ты ему наговорил?  -  осведомился  Джексом  -  с  истинным
гонором благородного лорда, как это называл про себя Пьемур.
     - Я? Ничего такого, что могло бы  тебе  не  понравиться,  дружище,  -
поспешил заверить  его  арфист.  Джексом  все  еще  испытывал  болезненную
настороженность, когда посторонние обсуждали его Рута. -  И  вообще,  я  в
основном рассказывал о странствии Лессы. Которое, по его словам,  достойно
пера летописца... - Пьемур кивнул в сторону экрана и широко ухмыльнулся.
     Пока шла эта беседа, Сибел внимательно  изучал  комнату,  разглядывая
странную обстановку. Он, в  отличие  от  Пьемура,  редко  делал  поспешные
выводы.
     - Так этот Айвас находится здесь с первых дней пребывания человека на
Перне? - Сибел тихонько свистнул. Потом похлопал по гладкой панели  и  еще
раз окинул взглядом помещение. - Где же он хранит свои  летописи?  Джексом
сказал, что он показывал вам удивительные картины прошлого.
     - Ответь ему сам, Айвас, - самоуверенным тоном предложил Пьемур;  ему
хотелось взглянуть, как Сибел или Менолли,  которая  только  что  вошла  в
комнату, будут общаться с удивительной системой. - Айвас! - позвал  он.  -
Перед тобой Сибел, Главный арфист Перна, сменивший на этом  посту  мастера
Робинтона, и Менолли, наш самый талантливый сочинитель мелодий. - Айвас не
откликался. Пьемур почувствовал, как в нем  закипает  раздражение.  -  Они
привезли тебе Летописи!
     Айвас продолжал хранить молчание.
     - Может  быть,  он  использовал  всю  энергию  солнечных  панелей?  -
предположил Пьемур, стараясь говорить самым беспечным тоном, а  сам  ломал
голову, как бы заставить Айваса отвечать. Он  хмуро  покосился  на  темный
экран, в уголке которого пульсировал зеленый свет. Эта  упрямая  штука  не
спит - значит,  слушает.  -  Ничего  не  понимаю,  -  сказал  он  друзьям,
обескураженный неожиданной заминкой. - Ведь перед тем, как  вы  появились,
он болтал со мной,  как  заведенный...  Ох,  чтоб  тебе  ни  Скорлупы,  ни
Осколков! - Пьемур с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. - Ведь ни  тебя,
ни Менолли еще не внесли в его список!
     - Что за список? - недовольно нахмурился Джексом.
     Пьемур устало вздохнул и шлепнулся на ближайший стул.
     - Список людей, которые имеют право с ним говорить. Мастер Робинтон и
те, кто были с ним, решили пока ограничить допуск к Айвасу.
     - Но я-то уже был здесь! - воскликнул Джексом, оскорбленный в  лучших
чувствах.
     - С тобой он, скорее всего, станет говорить,  если  Сибел  и  Менолли
выйдут. Решено,  что  для  того,  чтобы  Айвас  внес  кого-либо  в  список
допущенных, необходимо присутствие Предводителя Вейра, Главного мастера  и
лорда.
     - Но я - лорд Руата... - начал Джексом.
     - Зато Пьемур - пока еще не Главный мастер. К тому же, здесь  нет  ни
одного Предводителя Вейра, - с усмешкой заметила Менолли. - Я вижу,  Айвас
всегда держит слово - в отличие от тебя, врунишка Пьемур.
     - Но сейчас такое удобное время... Айвас мог бы познакомиться с нашей
историей, пока здесь все тихо-спокойно. И  пока  не  вернулся  Фандарел  с
сотней подмастерьев... ведь они завладеют Айвасом  всерьез  и  надолго,  -
Пьемур огорченно потирал лоб. Он устал; начали сказываться события,  этого
волнующего дня.
     - Но ведь я,  надеюсь,  есть  в  списке?  -  с  оттенком  высокомерия
осведомился Джексом.
     - Есть. В нем ты, я, Джейнсис, мастер Робинтон,  и  все,  кто  был  в
комнате, когда Айвас проснулся.
     - И он разговаривал с тобой, когда ты был один, - сказал  Джексом.  -
Может быть, если Сибел с Менолли выйдут - как мне  ни  жаль  вас  об  этом
просить - он согласится говорить со мной,  и  я  смогу  ознакомить  его  с
Летописями?
     - Мы это как-нибудь переживем, -  ответила  Менолли  и,  взглянув  на
Сибела,  увидела,  что  тот  кивнул  в  знак  согласия.  Здравый  смысл  и
неизменное добродушие - вот  лишь  два  качества  из  многих,  за  которые
Менолли любила и уважала  своего  супруга.  -  Пьемур,  в  комнатах  полно
свободных тюфяков. У тебя такой вид, будто ты спишь на ходу. Вы с  Сибелом
ложитесь в комнате мастера Робинтона, а я устроюсь  рядышком  с  Джейнсис.
Если этот ваш Айвас ждал - сколько Оборотов, Джексом? -  две  с  половиной
тысячи... - она слегка содрогнулась, представив себе такой срок, -  то  мы
уж как-нибудь подождем до утра.
     - Мне бы не хотелось оставлять Джексома одного... - промямлил Пьемур,
хотя перспектива прилечь  его  весьма  манила.  Последняя  кружка  кла  не
помогла побороть накопившуюся усталость.
     Менолли взяла его за руку.
     -  Я  готова  тебя  уложить,  как  своего  маленького  Робса.  -  Она
рассмеялась, когда  юноша  негодующе  фыркнул.  -  Ты  совсем  как  мастер
Робинтон - никогда не умеешь  о  себе  позаботиться.  Ступай,  поспи  хоть
немножко. И ты тоже, Сибел. Завтра... нет, здесь это  уже  сегодня  -  все
наверняка будут  метаться,  как  безмозглые  птицы.  Ну,  а  нам  надлежит
сохранять выдержку и спокойствие.
     Когда двери за друзьями тихо закрылись, Джексом обратился к машине.
     - Айвас, теперь здесь я один.
     - Это очевидно.
     - Так, значит, ты выполнял уговор?
     - Это мой долг.
     - Отлично. А мой долг - показать тебе Летописи, в которых запечатлена
наша история. Это пожелание мастера Робинтона.
     - Клади, пожалуйста, страницы текстом вниз на освещенную панель.
     Осторожно, отдавая себе полный отчет в том, что мастер Арнор, главный
архивариус Цеха арфистов, спустит с него шкуру, вздумай он повредить  хоть
одну драгоценную  страницу,  Джексом  открыл  первую  Летопись  -  текущее
Прохождение, первый Оборот - и положил на мерцающую зеленую панель.
     - Следующую!
     - Как? Я ведь едва успел ее положить! - воскликнул Джексом.
     - Считывание происходит почти мгновенно, лорд Джексом.
     - У нас впереди долгая  ночь,  -  заметил  юноша,  послушно  открывая
Летопись на следующей странице.
     - Подмастерье Пьемур сказал, что твой белый дракон  -  исключительное
животное, обладающее множеством  необычных  качеств,  -  вдруг  проговорил
Айвас.
     - Которые компенсируют  его  малый  рост,  белый  цвет  и  отсутствие
интереса к противоположному полу. - Интересно, что там Пьемур наговорил  о
Руте, недовольно размышлял Джексом, хотя и знал, что друг одинаково предан
и ему самому, и его белому дракону.
     -  Подмастерье  не  ошибся,  когда  сообщил  мне,   что   Рут   умеет
перемещаться во времени и всегда знает, в каком времени он находится?
     - Все драконы умеют перемещаться во времени -  во  всяком  случае,  в
прошлое, - рассеянно ответил Джексом; все его внимание было  сосредоточено
на страницах Летописей, которые он старался перелистывать осторожно и в то
же время проворно.
     - Но полеты во времени запрещены?
     - Полеты во времени опасны.
     - Почему?
     Джексом пожал плечами, открывая новую страницу.
     - Дракон должен точно знать, в какое время собирается попасть,  иначе
он может вынырнуть из Промежутка в том же  месте,  которое  он  занимал  в
более ранний момент или слишком близко от него. И то, и  другое  считается
опасным - предполагают, что в этом случае и  всаднику,  и  дракону  грозит
гибель. Столь же неразумно отправляться туда, где ты еще никогда не бывал.
Поэтому и не следует перемещаться в будущее: неизвестно, будешь ты  там  в
это время или нет.  -  Джексом  помолчал,  расправляя  страницы.  -  Самый
замечательный полет совершила Лесса...
     - Подмастерье Пьемур так и сказал мне. Беспримерный подвиг,  но  едва
ли дело обошлось без неблагоприятных последствий.  Прецедент  телепортации
так и не получил исчерпывающего объяснения и, судя  по  рассказу  Пьемура,
слишком долгое время,  проведенное  в  подобном  путешествии,  приводит  к
различным отклонениям.  Ты  со  своим  белым  драконом  тоже  летал  через
временной Промежуток?
     - Ты правильно запомнил название, - хмуро заметил  Джексом,  надеясь,
что его тон пресечет дальнейшие расспросы.  "Но  Айвас  -  не  человек,  -
напомнил себе молодой лорд, - и навряд ли он  по  тону  или  словам  может
уловить, что я не особо желаю распространяться на эту тему". Вслух  же  он
произнес: - Об этом случае мало кому известно.
     - Понял, - к удивлению Джексома, ответил Айвас. -  Не  будешь  ли  ты
возражать, лорд  Джексом,  если  мы  перейдем  к  обсуждению  обязанностей
различных социальных групп, которые упоминаются в ваших Летописях? Каковы,
например, права и обязанности лорда-правителя? Или Предводителя Вейра? Или
цехового мастера? Некоторые термины  переписчики  воспринимали  как  нечто
само собой разумеющееся и не снабжали  пояснениями.  Я  должен  твердо  их
усвоить, чтобы разобраться в современной политике и социальном устройстве.
     Джексом усмехнулся.
     - Ты бы лучше спросил кого-нибудь из более опытных лордов,  например,
Гроха или хотя бы Ларада с Асгенаром.
     - Но ведь здесь есть ты, лорд Джексом.
     Быстрота реакции Айваса позабавила  Джексома  и,  поскольку  разговор
помогал  скрасить   однообразную   работу,   заключавшуюся   в   бездумном
перелистывании страниц, он уступил - и удивился, как быстро пролетела ночь
в беседах с Айвасом. Только значительно позже он понял, насколько  искусно
были построены вопросы. А пока ему и в голову не приходило,  какую  важную
роль предстоит сыграть его объяснениям.
     Джексом заканчивал  с  пятым  Оборотом  текущего  Прохождения,  когда
почувствовал, как одеревенели  мышцы  плеч.  Пора  было  сделать  перерыв.
Поэтому, услышав, как кто-то шевелится за дверью, он негромко спросил:
     - Кто там?
     - Это я, Джейнсис. Ты уже вернулся? О, да ты не терял  время  зря!  -
улыбнулась девушка, входя в комнату. - Давай-ка я  тебя  сменю  -  у  тебя
усталый вид. Почему этим делом не занялись Сибел или Менолли?
     - Айвас отказывается иметь с ними дело, пока их не представят ему  по
всей форме. А для этого нужно собрать вместе лорда. Предводителя  Вейра  и
Главного мастера.
     На лице Джейнсис промелькнула досада.
     - Иногда мы сами  себе  усложняем  дело.  Отдохни,  Джексом,  я  тебя
заменю. Выпей кла, пока он еще не остыл. - Взяв у него  из  рук  Летописи,
Джейнсис расправила страницы на поверхности панели. -  Но  все  же  мастер
Робинтон и те, кто были здесь вместе с ним, правильно поступили, ограничив
допуск к Айвасу.
     - Гмм... пожалуй... трудно даже представить, что люди начнут  у  него
выспрашивать, - ответил Джексом,  а  сам  подумал  о  том,  как  много  он
наболтал в ответ на вопросы Айваса.
     К тому времени, когда он покончил с кла, который  оказался  не  столь
горяч, как хотелось бы, но все же придал бодрости,  Джейнсис  покончила  с
первым томом и взялась за следующий.
     Джексом задумался: интересно, сможет ли он  включить  в  список  свою
супругу, леди Шарру? Она так разволновалась,  когда  он  поведал  ей,  что
Айвас хранит медицинские познания предков... Двое из ее пациентов страдали
от мучительных болей, которые  никак  не  удавалось  облегчить  снотворным
бальзамом. День ото дня они медленно угасали. Мастера Олдайва, к  которому
Шарра обращалась за советом,  эти  недуга  тоже  поставили  в  тупик.  Тут
Джексом напомнил себе, что мастер Олдайв, Главный  целитель  Перна,  имеет
большее право  на  встречу  с  Айвасом.  Джексом  редко  использовал  свои
привилегии лорда - но все же, когда речь идет о  жизни  и  смерти,  можно,
наверное, сделать исключение...
     - На сегодня достаточно, мастер Джейнсис, - негромко сказал Айвас.  -
Запас энергии почти на исходе. Чтобы его пополнить, нужно не  меньше  часа
яркого солнечного света. Если удастся расчистить остальные панели, питания
будет хватать на более длительный срок.
     - Я сделала что-то не так? - смущенно спросила Джексома девушка.
     - Вовсе нет, - засмеялся тот. - Просто он  получает  питание  от  тех
панелей, которые вы с Пьемуром раскопали на крыше. Это солнечная  энергия.
А солнце уже давно зашло, - он широко зевнул. - Совсем поздно. Пора и  нам
с тобой передохнуть.
     Джейнсис обдумала его слова, потом потянулась к почти пустому кувшину
с кла.
     - Нет, я уже выспалась. Пойду заварю свежего кла. Он нам  пригодится,
когда народ начнет съезжаться.
     Она быстро вышла.
     Джексому правилась Джейнсис. Еще не так  давно  они  вместе  посещали
лекции в Цехе кузнецов, и молодой лорд помнил,  что  она  занималась  куда
усерднее него и обнаружила несомненный  талант  к  механике  и  кузнечному
делу. Она по праву заслужила  звание  мастера.  Джексом  слегка  удивился,
когда Джейнсис с Пьемуром так неожиданно поладили, хотя Шарра всем сердцем
одобряла их союз.  От  долгих  скитаний  по  Южному  у  Пьемура  развились
кое-какие странности, утверждала  она.  И  чтобы  снова  стать  нормальным
человеком, ему необходима прочная  привязанность.  И  уж  конечно  дерзкий
молодой арфист поможет Джейнсис поверить в себя  и  преодолеть  робость  -
следствие того, что она росла в тени своего знаменитого  деда,  Фандарела.
Джексом отлично помнил, какая она искусная чертежница.
     Усталость давала себя знать, но ложиться ему не хотелось. Он побрел к
выходу и,  кивнув  двум  утомленным  стражам,  вышел  в  ночную  прохладу.
Поднявшись на холм, образованный  выброшенной  при  раскопках  землей,  он
остановился на  вершине.  С  соседнего  кургана  донеслось  приветственное
ворчанье Рута, и Джексом послал белому дракону мысль, исполненную любви  и
нежности.
     Сейчас Джексом испытывал чувства, которыми не делился даже с  Шаррой.
Ему казалось, что он отвечает и за этот древний поселок на плато,  которое
открыли они с Рутом, и за Айваса, которого откопал своими руками.  Слушая,
как машина перечисляет имена первых колонистов, Джексом думал о  том,  кто
были его предки. Он всегда страдал  из-за  того,  что  его  отцом  являлся
честолюбец Фэкс и, может быть, именно поэтому  он  так  редко  пользовался
многочисленными  привилегиями,  которыми  по  традиции  обладал  любой  из
лордов. Ларад Телгарский отнюдь не чванлив, но  он,  должно  быть,  ощутил
законную гордость, узнав, что его прародители  -  Саллах  Телгар-Андиар  и
Тарви Андиар. Грох - разумный человек, но мысль  о  том,  что  его  прямой
предок - всемирно известный герой, должна вселять в его сердце бесконечную
гордость. Вот только  почему  Форт  холд  не  назвали  именем  доблестного
адмирала Бендена? И почему холд Бенден находится на востоке? И еще: почему
Айвас так мало знает о драконах? Удивительно... Наверняка их ждут  впереди
новые захватывающие открытия!
     "Я слушал, о чем рассказал этот Айвас, - проговорил Рут,  соскользнув
по склону к тому месту, где стоял Джексом. - Так  это  правда,  что  мы  -
эксперимент? - Рут пододвинулся поближе и положил голову на плечо друга. -
А что это значит - эксперимент?"
     Джексом уловил в тоне своего дракона недовольство и с трудом  сдержал
смешок.
     - В высшей степени  счастливый  случай,  дружок,  хотя  для  нас  нет
никакой разницы, откуда взялся твой драконий род, - веско заявил он.  -  К
тому же, ты  и  так  знал,  что  драконы  -  сородичи  огненных  ящериц  и
происходят от них. С какой же стати тебе беспокоиться о своей родословной?
     "Сам не знаю, - необычно тихо и неуверенно  ответил  Рут.  -  Как  ты
думаешь, этот Айвас - хороший?"
     - По-моему, да - сказал Джексом после недолгого раздумья. -  Полагаю,
все будет зависеть от нас, от того, как мы воспользуемся теми  сведениями,
которые он откроет нам. Если он поможет избавить Перн от Нитей...
     "Но если это случится, драконы больше не будут нужны, ведь так?"
     - Что за ерунда, - резче, чем ему  хотелось  бы,  ответил  Джексом  и
порывисто обнял Рута за шею, спеша его  успокоить.  Прижавшись  к  теплому
плечу дракона, он стал поглаживать его по шее. - Разве может Перн обойтись
без драконов? Поверь, вам по плечу куда более  полезные  и  менее  опасные
дела, чем борьба с Нитями. И не надо тревожиться о будущем, дружок!
     "Интересно, слышали ли Лесса, Ф'лар, и Ф'нор что-нибудь  подобное  от
своих драконов?" - размышлял Джексом. Он  знал,  что  другие  всадники  не
придадут особого значения этим опасениям. Ведь они готовы на все, лишь  бы
избавить Перн от Нитей. Все знали, что  Ф'лар  сделал  это  главной  целью
своей жизни.
     - Пойми, Рут, у тебя нет  никаких  причин  для  беспокойства.  Боюсь,
пройдет еще немало лет, прежде чем  небеса  Перна  навсегда  очистятся  от
Нитей. Возможно, Айвас гораздо больше,  чем  мы,  знает  про  эти  Оортовы
облака, другие планеты и тому подобные премудрости, и все равно он - всего
лишь говорящая машина. А слова - они и есть слова...
     Продолжая ласково поглаживать Рута, Джексом окинул взглядом  поселок,
в котором некогда жили его предки. Во всех направлениях высились невидимые
сейчас холмики - следы поспешных раскопок,  закончившихся  разочарованием:
здания оказались пустыми. По иронии судьбы истинное  сокровище  обнаружили
почти в  самую  последнюю  очередь.  Трудно  поверить,  но  это  сокровище
оказалось устройством, которое открыло перед ними тайны далекого прошлого.
Сможет ли оно дать им ключ к  будущему?  Несмотря  на  всю  свою  показную
уверенность, Джексом в глубине души ощущал те же сомнения, которые терзали
Рута.
     Как знать, может все же напрасно Ф'лар решил  положить  конец  Нитям,
если это неизбежно приведет к тому, что драконы станут бесполезными? И все
же самому присутствовать при  последнем  Падении...  И,  что  еще  важнее,
видеть,  как  расцветает  жизнь  на  Перне,  обогащенная  запасом  знаний,
которыми обладает Айвас... Какое это будет благо для всех!
     Тут  Джексом  увидел  как  в  некоторых  зданиях,  которые  участники
раскопок превратили в спальни, начал зажигаться свет. Еще не рассвело, но,
очевидно, не один он провел сегодня бессонную  ночь.  Разве  уснешь  после
всех экскурсов в древнюю историю, которые довелось услышать, и невероятных
движущихся картин, которые так и стоят перед глазами!
     А как относиться к тому, что Айвас обещал помощь?  Да  и  что  он,  в
конце концов, такое - этот Айвас? Или, может быть, кто такой?  Его  сочный
баритон звучит так живо, совсем по-человечески... Однако сам  он  называет
себя машиной, продуктом высокоразвитой техники, а, значит, при всей  своей
мудрости, является неодушевленным устройством. И все  же  Джексому  больше
нравилось думать об Айвасе, как о живом существе, таком же, как и он сам.
     Именно в эту ночь молодой руатанский лорд осознал, как  много  старых
привычных истин ему придется пересмотреть. А это будет не так уж  легко  -
ведь  гораздо  удобнее  придерживаться  проторенных  троп.   Но   Джексома
будоражила грандиозность стоящей перед ними задачи, не давали покоя  мысли
о будущем, которое он и представить себе не мог еще пару дней назад, когда
они вместе с Пьемуром и Джейнсис раскапывали это здание -  одну  из  сотен
таких же бетонных коробок. Он не чувствовал усталости; его окрыляли  мечты
о неизведанном.
     - Вот увидишь Рут, как это будет здорово. Ты  только  подумай,  какие
новые приключения ждут нас! - Джексом почесал надбровье белого дракона.  -
А новые приключения - это как раз то, чего нам обоим не хватает.  Без  них
жизнь становится скучной.
     "Только смотри, не скажи это Шарре", - мудро посоветовал Рут.
     - Я свою подругу знаю, - усмехнулся Джексом, - она тоже не  останется
равнодушной.
     "К нам летят Рамота, Мнемент, Кант, Лиот, Голант и  Монарт",  -  явно
повеселев, сообщил Рут.
     - Подкрепление прибыло? - Джексом снова поскреб выступающее надбровье
друга. - А тебе - компания.
     "Рамота не в духе, - упавшим голосом произнес Рут.  -  Кант  говорит,
что в вейре Лессы всю ночь горел свет, а Рамота долго совещалась с другими
королевами". - Чувствовалось, что белый дракон изрядно обеспокоен.
     - Да не волнуйся ты так, Рут! Все образуется. Ведь это совсем  новое,
невиданное дело - вроде нашего с тобой Запечатления. Хотя для меня  нет  и
не может быть ничего лучше того дня!
     Рут поднял  голову.  Его  поблекшие  глаза  снова  засияли  радостным
зелено-голубым светом.
     Прибывшие драконы, кружа, заходили на посадку. Их  фасеточные  зрачки
яркими зелеными и голубыми точками выделялись на светлеющем предрассветном
небе. Вот они распахнули крылья, гася скорость, и вытянули вниз  и  вперед
мощные задние лапы, готовясь пружинисто опуститься  на  землю,  и  Джексом
увидел,  что  каждый  зверь  несет  дополнительных  пассажиров.  Некоторые
драконы, едва избавившись от седоков, сразу взмывали ввысь, снова  исчезая
в Промежутке; другие располагались поблизости и ожидали, пока и  всадники,
и пассажиры направлялись к главному зданию.
     Джексом вздохнул и, ласково похлопав Рута  по  шее,  сбежал  вниз  по
склону, спеша встретить вновь  прибывших.  Когда  Лесса,  Ф'лар  и  мастер
Фандарел подошли ко входу, он доложил им, что Айвас отдыхает.
     - Отдыхает? - строго переспросила Лесса и так резко остановилась, что
Ф'лар был вынужден сделать шаг в сторону, чтобы не  натолкнуться  на  свою
хрупкую супругу.
     - Вышел весь запас энергии солнечных батарей, - пояснил Джексом.
     На лице Фандарела отразились досада и недоверие.
     - Как же так... Ведь Айвас сказал,  что  сумеет  устроить  двенадцать
рабочих мест!
     - Пожалуйста, не так громко, мастер Фандарел -  мастер  Робинтон  еще
спит, - тихо проговорил Джексом, в расчете, что  и  другие  последуют  его
примеру. - Я привез Сибела с Менолли и Летописи, с которым мастер Робинтон
хотел познакомить Айваса. Мы с Джейнсис успели дойти до  шестого  Оборота,
прежде чем Айвас отключился. Он говорит, что снова будет в  порядке  после
рассвета.
     - Значит, мы явились сюда ни свет ни заря, чтобы узнать, что Айвас не
работает? - недовольно осведомилась Лесса.
     - Ну, нам есть чем заняться  до  его  пробуждения,  -  умиротворяющим
тоном произнес Фандарел.
     - И чем же, например? - спросила Лесса. - Ты же знаешь - я не  желаю,
чтобы люди лазали по пещерам в темноте. А переоборудовать  систему  сейчас
не время. У меня и у Ф'лара есть вопросы к Айвасу. Одно  дело  -  услыхать
про чудо, и совсем другое - увидеть его своими глазами. В  знак  учтивости
мы должны позволить и другим Предводителям Вейров самим увидеть и услышать
Айвас. Уверяю вас, - язвительно добавила она, - они не поверили в то,  что
здесь произошло. И если они явятся, и окажется, что смотреть не на  что...
- она выразительно замолкла.
     - Я и сам-то  едва  верю,  -  сказал  Ф'лар,  незаметно  усмехнувшись
Джексому. - Что уж других винить...
     - Светильников больше, чем достаточно, - заметил  Фандарел,  стараясь
говорить шепотом. - Хватит, чтоб отправиться в пещеры, пока  не  рассвело.
Мои люди могут начать собирать  детали,  о,  которых  говорил  Айвас.  Где
листки, которые выдал нам? Бендарек пришел в неописуемый восторг, когда  я
рассказал  ему,  как  из  стены  выскакивали  печатные  листы.  Он  сейчас
подойдет. -  Видимо,  Фандарел  безоговорочно  принял  предложение  Айваса
обновить его обветшавшие Летописи.
     - А где Сибел с Менолли? - спросила Лесса, направляясь по коридору  к
комнате Айваса.
     - Отдыхают, - фыркнул Джексом. - Айвас даже словечка не сказал  в  их
присутствии.
     - Это еще почему? - удивилась Лесса. - Мы же  предупредили  его,  что
они прибудут!
     - Так ведь их нет в списке. И хоть я лорд  холда,  но  Пьемур  только
подмастерье, а Предводителя Вейра с нами и вовсе не было.
     Лесса нахмурилась.
     - Но ведь мы сами выдвинули такое условие, - напомнил  своей  супруге
Ф'лар. - А тому, кто умеет точно  исполнять  приказы,  можно  доверять.  В
особенности если он так могущественен, как наш Айвас.
     Все едва не подскочили, услышав какой-то низкий гул, и  только  через
несколько мгновений поняли - то был приглушенный смех Фандарела.
     - Машина на то и  машина,  чтоб  выполнять,  что  от  нее  требуется!
Одобряю!
     - Ты одобряешь все, лишь бы оно было  целесообразно  и  по  плану,  -
съязвила Лесса. - Даже если оно не очень-то разумно.
     - Мы слишком долго прожили бок о бок с драконами,  -  заметил  Ф'лар,
улыбаясь своей миниатюрной подруге. - А они понимают, что у  нас  на  уме,
даже если мы этого не высказываем.
     -  Неужели?  -  насмешливо  пробормотала  Лесса,  смерив  его  колким
взглядом.
     - Думаю, что все мы найдем, чему поучиться, - сказал Фандарел. -  Ну,
пора за дело, Джексом. Мне нужны листки, которые  выплюнул  Айвас  -  хочу
показать их Бендареку.
     Джексом послушно собрал листки; они лежали на  плоской  панели,  там,
где их оставили Джейнсис и Пьемур.
     - Джейнсис пошла заварить свежего кла, -  сообщил  он  Лессе.  -  Она
вот-вот вернется.
     -  Тогда  все  могут  отправляться   восвояси,   -   заявила   Лесса,
повелительно взмахнув рукой. - Если ты, Джексом,  решил  начать  с  пещер,
пусть Рут отвезет туда вас с Фандарелом. Я  не  хочу,  чтобы  наш  Главный
кузнец сломал себе шею, споткнувшись в темноте. А  я  подожду  Джейнсис  и
пробуждения Айваса.



                    2. ЮЖНЫЙ МАТЕРИК, СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ

     К тому времени, как  взошло  солнце,  посмотреть  на  Айваса  явились
многие; слух о нем распространился столь же быстро, как Нить зарывается  в
почву. Любопытство и недоверие - мощные стимулы, и народ собрался со  всех
Вейров, холдов и цехов. Кое-кого  возмущало,  что  вся  эта  горячка  была
вызвана не столько тягой  к  обширному  новому  знанию,  сколько  желанием
поглазеть на волшебные движущиеся картинки, которые умеет  показывать  эта
чудесная штука.
     Фандарел, возглавлявший сбор материалов  по  представленному  Айвасом
списку, пропадал в  Пещерах.  Брейд,  у  которого  не  было  недостатка  в
помощниках, руководил расчисткой  оставшихся  солнечных  панелей,  и  дело
быстро продвигалось. Мастер Эсселин корпел над чертежами  переоборудования
Айваса, то и дело упрекая людей  Брейда,  что  они  работают  недостаточно
споро и что из-за них он не может приступить к делу. На это Брейд  резонно
отвечал, что здания,  в  которых  хранятся  материалы  для  дополнительных
рабочих мест еще даже не откопаны -  так  что  непонятно,  о  чем  Эсселин
постоянно нудит.
     Услышав  их  пререкания,  Лесса  велела   прекратить   спорить,   как
неразумные школяры, и получше выполнять свои обязанности. Вместе с Менолли
и Джейнсис  она  нашла  добровольцев  среди  женщин,  которые  согласились
заняться самой неприятной работой: вымыть стены давно заброшенных комнат и
убрать грязь и пепел,  набившиеся  сквозь  окна  и  двери.  Самое  большое
помещение,   которое,   как   решили   между   собой   женщины,   когда-то
предназначалось  для  собраний,  снова  подготовили  для  этой  же   цели.
Вспомнив, что она видела в Пещерах, Лесса  послала  за  мебелью:  столами,
кафедрами и  стульями,  которые  можно  было  достать,  не  мешая  поискам
Фандарела. Когда все  это  вымыли  и  вычистили,  мебель  заиграла  яркими
цветами, оживив комнату, до того казавшуюся скучной  и  голой.  Помещение,
находившееся вдали от шума и суеты, превратили в  личный  кабинет  мастера
Робинтона - там поставили удобную постель, мягкий стул и стол.
     - Труднее всего будет заставить мастера пользоваться  ей,  -  сказала
Лесса, в последний раз проводя тряпкой по столу. На щеках у нее  виднелись
грязные полосы, изящный тонкий носик и волевой подбородок  были  испачканы
золой, длинные темные локоны выбились  из  прически.  Менолли  и  Джейнсис
обменялись взглядами: кто намекнет  Госпоже  Вейра,  что  она  перепачкала
лицо? "А так, в пылу работы, в непрезентабельном виде, Лесса кажется  куда
доступней", -  подумала  Джейнсис,  которой  прославленная  Госпожа  Вейра
Бенден всегда внушала безотчетный трепет.
     - Вот уж никогда не думала, что  увижу,  как  первая  всадница  Перна
работает, будто простая служанка, - шепнула девушка, обращаясь к  Менолли.
- Смотри, как ловко у нее получается.
     - У нее было достаточно времени, чтобы этому научиться, - усмехнулась
Менолли. - Ведь прежде, чем запечатлеть Рамоту, она пряталась от  Фэкса  в
Руате, прикидываясь замарашкой-прислугой.
     - Смотри-смотри, у нее такой вид, будто ей это  даже  нравится,  -  с
удивлением протянула Джейнсис. Хотя и сама она работала  с  удовольствием;
приятно привести запущенную комнату в порядок, взглянешь - душа радуется.
     Прибыли карты, которые  Лесса  затребовала  из  архивов  Эсселина,  и
Госпожа Вейра заставила девушек прикладывать их к стенам,  выбирая  места,
где они лучше всего смотрелись.
     - Правильно ли будет использовать столь  ценные  вещи  в  таких...  -
Джейнсис запнулась, стараясь подыскать нужное слово.
     - В таких будничных целях? - с усмешкой подсказала Менолли.
     - Вот именно.
     - Раньше они именно так и использовались, - ответила Лесса,  взметнув
брови и пожимая плечами. - Так почему бы не вернуть их былое назначение?
     Столь прозаические хлопоты тем не менее  помогли  Лессе  восстановить
утраченное равновесие. Сначала неожиданное открытие Айваса,  а  потом  его
обещание помочь Ф'лару в исполнении его самой заветной  мечты  -  все  это
потрясло ее до глубины души. Она тоже всем сердцем желала этого, почти так
же  страстно,  как  и  сам  Ф'лар,  но  ее  страшили  последствия.  И  эта
ожесточенная утренняя уборка позволила ей выплеснуть часть своей  тревоги.
Теперь Лесса чувствовала себя странно обновленной.
     - Поскольку карты ничуть не  пострадали,  -  подумать  только,  какой
замечательный материал использовали колонисты! - я не понимаю,  почему  бы
нам не использовать их по назначению, - энергично повторила она.  Пожалуй,
слово "колонисты" не внушает такого трепета, как "предки",  решила  Лесса.
Она принялась разглядывать одну  из  карт.  -  Южный  материк  значительно
расширился, не правда ли? - Госпожа Бендена  улыбнулась  своим  мыслям.  -
Ну-ка, Джейнсис, приподними свой угол еще чуть-чуть... Вот  так,  пожалуй,
ровно.
     Она разгладила карту южного материка на стене и, взяв в руку гвоздь и
найденный неподалеку от входа подходящий обломок скалы, с  удовлетворением
приколотила к стене плотный лист. Эсселин так жался, прежде чем выдать  им
два светильника и совок, что она не стала просить молоток. Ничего,  камень
тоже вполне сойдет.
     Вместе с девушками Лесса отошла, чтобы полюбоваться своей работой. Ей
не сразу удалось разобрать надписи на карте. Буквы казались  знакомыми,  и
все же их начертание несколько отличалось от современного. Ну  и  конечно,
они были гораздо крупнее, чем обычный шрифт. Интересно, как удалось Айвасу
прочитать мелкие угловатые строчки, которыми мастер Арнор и его  помощники
переписывали Летописи... Бедный мастер Арнор!
     Не говоря уже о бедном мастере Робинтоне - как он ужасно расстроился,
когда узнал, что произошли языковые  сдвиги,  -  и  это  несмотря  на  все
старания Цеха арфистов сохранять  чистоту  языка!  Старик  Арнор  известен
своим педантизмом, чего доброго его хватит удар, когда он узнает об  этом.
Вот вам и еще одна сторона находки: благодаря  своим  обширным  знаниям  и
очевидной мудрости Айвас во всех науках и ремеслах способен  занять  место
самого главного мастера. Разве что о драконах он  знает  меньше,  чем  обо
всем другом... Может быть  она  фантазирует,  но  разве  не  чувствовалось
волнения в его всегда размеренном голосе, когда речь зашла о драконах?
     - На мой взгляд, карты здесь вполне на месте, правда? И не просто как
украшения. - Госпожа Вейра улыбнулась Менолли и Джейнсис. Работая рука  об
руку с юной избранницей Пьемура, она убедилась,  что  девушка  -  отличная
пара молодому подмастерью. Сначала Лесса подумывала - не напрасно  ли  они
включили в список внучку Фандарела?  -  но  сегодня  ее  сомнения  отпали.
Джейнсис заработала это почетное право, и  не  только  потому,  что  лично
участвовала в раскопках комнаты, где находился Айвас - она  доказала,  что
умеет работать как следует. Помимо всего  этого,  у  нее  было  правильное
отношение и к Айвасу, и к будущему Перна.
     Джейнсис принялась изучать карту, и глаза ее разгорелись.
     - Сколько замечательного умели делать наши  предки...  Вещи,  которые
способны пережить века, материалы, неуязвимые  для  Нитей...  Теперь  наша
жизнь станет иной... более богатой, содержательной...
     - Верно. Вот только как мне изложить это, - Менолли махнула  рукой  в
сторону комнаты, где находился Айвас, - в балладе,  которая  объяснила  бы
людям все случившееся...
     - Да,  необычная  тема,  -  усмехнулась  Лесса.  -  Но  ты,  Менолли,
непременно справишься. И,  как  всегда,  великолепно.  Только  не  пытайся
ничего объяснять, дай волю чувствам, а не разуму. Я сомневаюсь, чтобы  сам
мастер Робинтон сумел разобраться в феномене, подобном  Айвасу.  Представь
это существо, живое и  неживое  одновременно,  как  невиданное  начинание,
призванное избавить нас от накопившейся за последнее Прохождение хандры  и
усталости. - Она взяла стул и, машинально обмахнув его тряпкой, уселась  с
протяжным вздохом. Потом, вздернув подбородок, устремила взгляд  на  своих
помощниц. - Не знаю, как вы, а я бы с удовольствием выпила кружку горячего
кла.
     Джейнсис вскочила.
     - Есть еще фрукты и мясные колобки. Повар поднялся до рассвета и  все
ворчал, что сегодня придется кормить  целые  толпы  народа,  а  времени  в
обрез. Но сумел наготовить столько, что хватило  бы  на  целую  Встречу  в
любом из великих холдов. Я мигом.
     Когда девушка вышла,  Менолли  повернулась  к  Лессе;  лицо  ее  было
серьезным.
     - Как ты думаешь, госпожа моя,  к  добру  мы  нашли  Айваса?  Джексом
наговорил нам таких невероятных вещей... Не все люди смогут их  принять  и
понять, а  некоторые  не  станут  и  пытаться.  -  Она  подумала  о  своих
твердолобых родителях и других, чей разум был  так  же  неповоротлив.  Как
арфистка, она повидала их немало.
     Лесса развела руками.
     - Поздно сожалеть - мы уже  нашли  его.  И  я  не  хочу  ни  от  чего
отказываться, даже если наша находка приведет  к  болезненным  переоценкам
настоящего...  -  она  глубоко  вздохнула,  устремив  мечтательный  взгляд
куда-то вверх. - Рассказ о том, как предки попали  сюда...  вид  Перна  на
фоне черного неба... Это потрясающе! Я и не предполагала, как он  выглядит
со  стороны!  А  с  каким  волнением  мы  слушали   об   отважной   борьбе
первопоселенцев с Нитями! Мы-то уже привыкли  к  ним  -  пусть  кое-кто  и
думал, что последнее Прохождение закончилось четыреста Оборотов  назад!  -
губы ее мстительно дрогнули при воспоминании о тех,  неверующих,  едва  не
сгубивших Перн. - Но каким потрясением должна  была  оказаться  встреча  с
Нитями для первых колонистов!
     Легким движением Лесса  коснулась  плеча  Менолли;  лицо  ее  приняло
виноватое выражение.
     - Ты, моя дорогая, заслужила право услышать эту историю.  Но,  видишь
ли, когда за нами послали, мы и понятия не имели, что же там такое  нашли.
Я думаю, Айвас не откажется повторить  свой  рассказ  для  тебя  и  других
мастеров Цеха арфистов - ведь так или иначе  вам  придется  распространять
эту повесть повсюду. А наши дети обязательно должны узнать истину  о  том,
кем и когда был заселен прекрасный Перн. Наверное, нам  понадобятся  новые
учебные баллады... Но это уже решать Сибелу,  ведь  так?  -  Выражение  ее
подвижного  лица  снова  изменилось:  благоговение  мгновенно  перешло   в
забавную гримаску. - Знаешь, я едва поверила собственным  ушам  и  глазам,
когда Айвас сказал, что поселенцы  сами  создали  первых  драконов...  как
это?..  ах,  да,  методом  био-ин-же-не-рии.  -  В  ее  улыбке   мелькнуло
злорадство. - Какое счастье, что так  мало  Древних  всадников  дожили  до
этого дня. Уж они-то навряд ли смогли примириться с таким святотатством!
     - А тебе самой легко  примириться  с  тем,  что  драконов  вывели  из
огненных ящериц, пусть даже методом  биоинженерии?  -  Менолли  с  улыбкой
посмотрела на Госпожу Вейра Бенден. Все  эти  Обороты  Лесса  не  скрывала
своей  неприязни  к  маленьким  сородичам  драконов,  и  арфистка   всегда
старалась держать подальше от нее своих питомцев.
     Лесса снова сделала гримаску, но на этот раз скорее  задумчивую,  чем
недовольную.
     - Но согласись,  Менолли,  порой  они  действительно  невыносимы!  Ты
оставила своих в Цехе арфистов?
     - Да, со мной только Красотка, Нырок и Крепыш, -  Менолли  покосилась
на Лессу: как отнесется к этому Госпожа Вейра? - Они  обожают  Рута  и  не
отходят от него ни на шаг.
     Теперь на подвижном лице Лессы отразилось раздумье.
     - Айвас спрашивал про Рута... а большие драконы, моя Рамота,  Мнемент
и  Кант,  его  поразили.  Надо  будет  спросить,  почему  -   как   только
представится удобный случай. - Она протяжно вздохнула. - Но если он сумеет
нам помочь навсегда избавиться от Нитей...  О,  небеса  Перна,  как  бы  я
хотела в это поверить!
     Чуткий слух арфистки подсказал Менолли - в  голосе  Лессы  прозвучала
нотка отчаяния. Госпожа Вейра поймала ее  взгляд  и  медленно  кивнула,  в
глазах ее стояла печаль.
     - Именно сейчас, Менолли, нам просто необходима надежда  на  то,  что
есть способ справиться с ними. И зажить, наконец, так, как собирались наши
отважные предки.
     - Джексом утверждает, будто Айвас говорил, что такая  возможность  не
исключена...
     - Хорошо, что Джексом хотя бы  точно  повторяет  его  слова,  -  сухо
заметила Лесса. -  Слышала  бы  ты  какие  слухи  уже  гуляют  по  Вейрам!
Бенденский арфист  постарается  их  развеять  и  дать  взамен  достоверные
сведения. Надежда - прекрасная вещь, но она должна быть реальной.
     - Так Айвас действительно сказал, что возможность существует?
     Лесса кивнула в ответ.
     - Да, существует. Но нам всем  придется  работать  не  покладая  рук,
чтобы воплотить ее в жизнь. Предстоит усвоить столько нового...
     - Что ж, это поможет укрепить дух,  -  сказала  Менолли  и  оживленно
добавила: - Вот что меня удивляет - как  удалось  нашим  предкам  пережить
столько Прохождений,  сохранив  хотя  бы  кое-что  из  своего  культурного
наследия?
     - Нужда заставила... так же, как и нас. Зато теперь мы  знаем,  сколь
многое из нашего культурного наследия мы утратили. И  если  бы  постоянная
угроза миновала навсегда, какая сказочная жизнь могла бы нас ожидать!
     Менолли выразительно посмотрела в глаза Лессе.
     - Ты думаешь, для драконов и Вейров она тоже будет сказочной?
     - Да! - Лесса выпалила это  с  таким  неожиданным  ожесточением,  что
удивила даже Менолли, бывалого мастера Цеха арфистов. - Да, для драконов и
Вейров это принесло бы еще большую пользу. - Она  перевела  дух  и  ткнула
пальцем в карту. - Ведь нам предстоит заново исследовать  целый  неведомый
мир! -  Она  наклонилась,  разглядывая  карту.  -  Интересно,  что  значит
"Хонсю"?
     Тут вернулась Джейнсис, в  руках  у  нее  была  корзина,  из  которой
выглядывал кувшин с кла, посуда  и  разнообразная  снедь.  Девушку  так  и
распирало от новостей.
     - Видели бы вы, что они там наделали, пока мы возились с  уборкой,  -
сказала она, улыбаясь во весь рот. - И какая толпа собралась поглазеть  на
Айваса! - Лесса порывисто вскочила, но Джейнсис замахала на нее руками.  -
Там уже распоряжаются Ф'лар, Сибел и мастер Робинтон. А  нам  пора  слегка
перекусить. Вот, госпожа Лесса, я  принесла  свежих  фруктов  и  колобков.
Менолли, не нальешь ли ты  нам  кла,  -  попросила  она,  вынимая  еду  из
корзины.
     - Видно, ты,  как  и  твой  дед,  -  сторонница  целесообразности,  -
одобрительно заметила Лесса, снова усаживаясь на стул. Запах свежего хлеба
и мяса напомнил ей, что со времени раннего завтрака в Вейре Бенден  прошло
уже немало времени. - Менолли, как только мы поедим, я  позабочусь,  чтобы
Айвас включил тебя в список. - Госпожа Вейра  повернулась  к  Джейнсис.  -
Айвас  уже  давно...  -  она  задумалась,  подыскивая   нужное   слово,  -
...доступен?
     Джейнсис улыбнулась ей поверх кружки с кла.
     - Достаточно давно, чтобы просмотреть все то,  что  дед  притащил  из
пещер  и  решить,  что  подходит,  а  что  нет.  Мастера  Вансор  и  Терри
разбираются с чертежами, на которых показано, как  нужно  собирать  эти...
эти компоненты. - Девушка слегка запнулась, произнося незнакомое слово.  -
Они послали  за  Нористом,  Главным  мастером  стеклодувов  -  два  экрана
потрескались. Айвас хочет выяснить, есть ли  у  нас  умение  -  только  он
называет это  "технология"  -  чтобы  изготовить  подобный  материал.  Он,
конечно, ведет себя очень учтиво, но умеет выжать из каждого все,  на  что
тот способен. Он... - Джейнсис потрясла головой и беспомощно посмотрела на
Лессу. - Как мы его называем? Сам Айвас говорит, что он всего лишь машина,
но у него такой удивительный голос - звучит совсем по-человечески.
     - Удивительный голос? - с набитым ртом переспросила Менолли, жевавшая
сочный  плод,  и  поспешно  вытерла  сок,  грозивший  закапать  у  нее   с
подбородка.
     - Да, - насмешливо фыркнула Лесса, заметив реакцию арфистки. - Просто
изумительный! Почти такой же прекрасный, как у мастера Робинтона.
     - Ну да? - Менолли вскинула густые брови и, не  обращая  внимания  на
шпильку Лессы, спокойно добавила: - Это очень предусмотрительно со стороны
наших предков.
     Лесса широко улыбнулась.
     - Я просто хотела  тебя  предупредить.  Знаешь,  поначалу  эта  штука
изрядно пугает.
     - Очень любезно с твоей  стороны,  госпожа,  -  усмехнулась  в  ответ
Менолли. - Интересно, известно ли ему что-нибудь  о  музыкальной  культуре
колонистов?
     - Я так и знала, что ты об этом спросишь, - рассмеялась Лесса.
     - Он говорил, - с готовностью вставила Джейнсис, - что в  его  банках
памяти  есть  записи  по  планетарной  технике  и  колонизации,  а   также
исторические и культурные  архивы,  которые  колонисты  сочли  необходимым
сохранить. Ведь не могли же они пренебречь музыкой, верно?
     Лесса спрятала улыбку; ее позабавила тонкая насмешка Джейнсис.
     - Если они не пренебрегли, то и нам стоит  придерживаться  такого  же
мнения, - безмятежно ответила Менолли, уплетая колобок. - Это будет первым
вопросом, который я задам Айвасу.
     - Спору нет, Айвас - умнейшая штука, - продолжала Лесса, -  только  у
него всего один голос, хоть и весьма  сладкозвучный.  Так  что  он  сможет
спеть только одну партию, даже если окажется, что в  его  памяти  хранится
старинная музыка.
     В дверях вырос Ф'лар, вид у него был озабоченный.
     - Вот вы где, - сказал он,  откидывая  со  лба  непокорную  прядь.  -
Менолли, мастер Робинтон зовет тебя и Лессу. Нужно решить,  что  делать  с
этим списком, чтоб ему ни Скорлупы, ни Осколков! У всех  до  единого  есть
вопросы, которые они непременно должны задать  Айвасу.  Пьемур  был  прав.
Большинство людей не поверило тому, что им сказали. - Он  присел  на  край
стола и отломил кусочек колобка. - Боюсь,  они  не  поверят,  даже  увидев
Айвас своими глазами.
     - Разве можно их винить за это?  -  спросила  Лесса.  -  Но  было  бы
неразумно  тратить  драгоценное  время  Айваса  на  то,  чтобы  вразумлять
неверующих. Да и наше время тоже дорого. Нужно посовещаться.
     Джейнсис вскочила, сообразив, что она здесь лишняя.
     - Нет, дитя мое, останься. Не будем же мы совещаться прямо сейчас.  -
Лесса насмешливо фыркнула, - когда все носятся  как  угорелые!  Принеси-ка
еще кла и еды. Ф'лар, тебе тоже не помешает подкрепиться.
     Предводитель Бендена небрежно махнул рукой.
     - Сейчас мне некогда... Слишком много неотложных дел, - сказал  он  и
все-таки положил в рот еще кусочек колобка.
     - Надеюсь, ты все же сделаешь перерыв,  чтобы  поесть?  -  язвительно
осведомилась Лесса и,  взяв  Ф'лара  за  плечи,  заставила  опуститься  на
ближайший стул. Потом положила перед ним нееденный колобок и налила кла  в
свою чашку, добавив сладкого сиропа, как он любил. -  Ты  ведь  совсем  не
спал и, если не поешь, то от тебя не будет никакого  толка.  Так  кто  тут
тебе докучает? Разве нам не хватает лордов холдеров,  Главных  мастеров  и
Предводителей Вейров, чтобы получить большинство?
     - Кто докучает? - повторил Ф'лар. - Да все до единого лорды холдеры и
Главные мастера, которых мы не сумели запихнуть сюда вчера! -  он  вскинул
руки, выражая высшую степень возмущения.
     - Но ты, разумеется, объяснил им...
     - И не только я... - раздраженно перебил ее Ф'лар, - мы все  пытались
хоть что-то им объяснить. Конечно, среди  нашей  знати  попадаются  весьма
обидчивые натуры, только можно подумать, что мы нанесли личное оскорбление
каждому, кого не позвали вчера. - Он  откусил  от  колобка  и,  запив  его
большим глотком кла, сердито нахмурился. - Больше всех почему-то  жалуются
те, кто нисколько не интересовался этой Посадочной площадкой.  Теперь  они
запели совсем по-другому.
     Лесса изумленно взглянула на супруга.
     - Но откуда они узнали?..
     Ф'лар иронически усмехнулся, покосившись на Менолли.
     - Попробуй угадать!
     Молодая арфистка застонала и закрыла лицо руками.
     - Снова эти мерзкие  файры?  -  возмущенно  вскинулась  Лесса.  -  И,
конечно, все любопытные прибыли на драконах?
     Ф'лар поморщился и снова откинул прядь со лба.
     - Зря я придал каждому цеху  и  холду  постоянного  всадника!  Теперь
лорды и мастера пользуются любезностью драконов,  как  будто  это  обычные
скакуны!
     - Что делать... нет худа без добра.  Зато  мы  наладили  отношения  с
холдами  и  цехами.  Просто  иногда  это  играет  против  нас.  И  все  же
необходимо, чтобы все  лорды  и  Главные  мастера  лично  познакомились  с
Айвасом. Среди них найдутся упрямцы, которые все равно будут отрицать даже
то, что видели собственными глазами и слышали собственными ушами.  Но  раз
уж они явились, пусть посмотрят.
     - Явились - не запылились, - беспечно проговорит Ф'лар,  беря  второй
колобок. - Сибел впускает их партиями по  несколько  человек  и  прерывает
встречу, как только возникает потребность обсудить с Айвасом  какой-нибудь
неотложный вопрос. Большинство расходится, качая  головой  и  стараясь  не
выказать своего потрясения. Но истинную ценность Айваса понимают  единицы.
- Он стукнул кулаком по столу. - Стоит мне подумать, кем мы когда-то  были
и что имели... И кем мы снова можем стать - с помощью этой машины!
     Лесса усмехнулась, наблюдая эту внезапную вспышку.
     - Если верить Айвасу, даже  Посадочная  площадка  строилась  не  один
день, мой дорогой... - Она стала поглаживать мышцы, буграми напрягшиеся на
плечах  Ф'лара.  -  Ешь  спокойно.  Нам  и  раньше  приходилось   убеждать
неверующих. Сумеем справиться и теперь, - нагнувшись, она поцеловала его в
щеку.
     На губах Ф'лара появилась улыбка.
     - Я смотрю, уж со мной ты, как всегда, сумеешь справиться.
     Лесса наградила его укоризненным взглядом  и,  вернувшись  на  место,
взялась за недоеденный колобок.
     - И в мыслях не было, душа моя, - сказала она, лукаво блеснув темными
глазами. Снаружи недоверчиво фыркнул Мнемент, и Госпожа Бендена приказала:
"Не смей портить мне всю игру"!
     "Я и не собирался, - сонно ответил  бронзовый.  -  Здесь  так  славно
греет солнышко..."
     Рамота подтвердила его слова.
     В дверях появился Сибел  и,  кивнув  вождям  Вейра,  поманил  к  себе
Менолли.
     - Мастер Робинтон хочет, чтобы Менолли включили в список. В  качестве
Предводителя Вейра будет выступать Н'тон. - Арфист взял последний колобок,
задумчиво поглядел на него и откусил сразу половину. Прожевав, он сообщил:
- Фандарел поймал Джейнсис по пути на кухню: хочет, чтобы она  ему  срочно
что-то начертила. Так что придется отправить за  едой  и  кла  кого-нибудь
другого.
     Затем Сибел обвел взглядом просторную комнату.
     - А хороший получился зал  для  собраний,  -  похвалил  он  и,  обняв
Менолли за плечи, вышел в коридор.
     Лесса  украдкой  взглянула  на  супруга;  Ф'лар,  дожевывая  колобок,
ответил ей улыбкой и принялся за красный плод.
     - А ты-то сам уже в списке? -  спросила  Менолли  Сибела,  когда  они
покинули комнату.
     Озорно усмехнувшись, он привлек ее к себе, и супруги весело  зашагали
в ногу. В бессчетный раз Сибел порадовался своему счастью: Менолли с  ним!
Он знал, что частица ее сердца принадлежит мастеру Робинтону. Но ведь и  в
его сердце живет любовь к учителю, а с ней  -  и  бесконечная  верность  и
преданность. Однако Менолли - это совсем другое. В ней вся его жизнь!
     - Сколько нам  еще  ждать?  -  недовольно  осведомился  Отерел,  лорд
Тиллека, когда арфисты проходили мимо него.
     - Комната тесная, мой господин... кроме того, сегодня предстоит очень
многое сделать, - умиротворяюще проговорил Сибел.
     - Маленькая-то маленькая, а Фандарел и другие ремесленники сидят  там
часами! А теперь он еще и девчонку туда провел... свою внучку, - брюзгливо
посетовал Отерел.
     - Если бы ты, лорд Отерел, умел так же безупречно выполнять  чертежи,
как она, - заметила Менолли, - ты  тоже  наверняка  оказался  там.  -  Она
недолюбливала старого ворчуна с тех пор, как тот с пеной  у  рта  выступал
против присвоения ей звания мастера.
     Отерел метнул на нее злобный взгляд. Стоявший рядом лорд  Торонас  из
холда Бенден прикрыл рот ладонью, пряча усмешку.  Наконец,  скривив  тубы,
тиллекский владетель пробормотал:
     - Ты ведешь себя вызывающе, юная девица, недопустимо вызывающе! И тем
порочишь свой цех.
     Сибел смерил его долгим уничтожающим взглядом и  втолкнул  Менолли  в
комнату. Внутри было жарко и душно, стулья стояли так тесно,  что  Менолли
удивилась, как Джейнсис, Пьемур, Терри и еще один кузнец, которого она  не
узнала,  умудрялись  чертить.  Над  ними  навис  Фандарел.  Н'тон   стоял,
прислонясь к дальней стене. Внезапно  она  заметила  экран,  и  на  нем  -
изображения незнакомых предметов, причем такие четкие, как будто сами  эти
вещи каким-то невероятным образом попали в Айвас, и он их увеличил.
     - Теперь, когда  мы  выполнили  соединение  с  модулем  Ф-322РХ...  -
произнес глубокий, прекрасно поставленный баритон, и Менолли,  пораженная,
задохнулась. Она стала оглядываться по сторонам и поймала  улыбка  Сибела;
похоже, супруг забавлялся ее  попытками  обнаружить  источник  незнакомого
голоса. - ...цепь замкнута, - закончил фразу Айвас. - Добавьте эту  панель
к тем, что уже установлены в наш блок, и возвращайтесь ко мне - я объясню,
что делать дальше.
     Все четверо послушно вышли, приглушенно переговариваясь. Тогда  Н'тон
выступил вперед, а Фандарел откашлялся и торжественно произнес:
     - Мы трое, присутствующие здесь: Н'тон, Предводитель Форт  Вейра;  я,
Главный мастер Цеха кузнецов Фандарел; Сибел, Главный Арфист Перна, просим
тебя внести в список Менолли, мастера Цеха арфистов.
     - Мастер Менолли, не откажите в любезности что-нибудь сказать,  чтобы
я смог запечатлеть ваш голос.
     - Запечатлеть голос?
     - Да. Человеческий голос - более  надежное  средство  опознания,  чем
внешность, которую можно изменить. Голос не  поддается  подделке.  Поэтому
необходимо, чтобы вы что-нибудь произнесли, а  я  зарегистрирую  отпечаток
вашего голоса в своих файлах.
     Эта просьба,  произнесенная  столь  неподражаемым  голосом,  внезапно
лишила Менолли дара  речи,  и  она  беспомощно  взглянула  на  Сибела.  Он
ободряюще помахал  ей  рукой  и  улыбнулся,  а  Н'тон  начал  подсказывать
какие-то слова.
     - Я Менолли, родом из Полукруглого холда, и мне куда легче петь,  чем
говорить, - наконец выдавила молодая женщина, собравшись с духом и  слегка
запинаясь от смущения. И вдруг испугалась: вдруг  Айвас  зарегистрирует  и
это ее невольное заикание?
     Мастер Фандарел подавал ей загадочные знаки, из которых  она  сделала
вывод, что нужно говорить дальше.
     - Мое звание - мастер Цеха арфистов. Я сочиняю музыку и  пишу  стихи.
Присутствующий здесь мастер Сибел - мой супруг, у нас  трое  детей.  Этого
достаточно?
     - Вполне достаточно для  голоса  с  таким  неподражаемым  тембром,  -
вежливо ответил Айвас. - Могу ли  я  ознакомиться  с  копиями  музыкальных
произведений, созданных вами? Я бы тоже ввел их в свои файлы.
     - Тебе нужна моя музыка? - Менолли едва сдерживала волнение.
     - У меня весьма обширный музыкальный банк, содержащий  творения  всех
великих композиторов за последние две тысячи лет.
     - Но ведь у тебя всего один голос!
     Последовала красноречивая пауза, затем  Айвас  с  какой-то  необычной
мягкостью произнес:
     - Вряд ли для передачи музыки было бы уместно использовать  несколько
голосов в режиме  диалога.  Однако  эта  автоматическая  система  способна
воспроизводить звучание самых разнообразных инструментов.
     -  Правда?  -  только  сейчас  Менолли  заметила,  как  с   усмешками
переглядываются Сибел и Н'тон.
     - Всему свое время, милая, - мягко сказал Сибел. - Я обещаю,  что  ты
услышишь все. Мастер Робинтон тоже жаждет познакомиться  с  музыкой  наших
предков, но сейчас есть гораздо более срочные дела.
     Разочарованно вздохнув, Менолли вопросительно взглянула на Сибела.
     - Мне пора идти, Айвас, - сказал  Фандарел.  -  Нужно  подумать,  как
реконструировать  силовую  установку.  Всадники   отправились   за   этими
никелево-кадмиевыми батареями, как ты называешь мои баки.
     -  Мастер   Фасенден   понял,   как   следует   подсоединить   их   к
вспомогательным силовым вводам, которые ему показали? - спросил Айвас.
     - Да, я позаботился, чтобы  он  в  этом  разобрался.  Еще  он  должен
соорудить клетку, чтобы любопытные ненароком не  дотронулись  до  проводов
или раствора... - Фандарел кивнул всаднику. - Пойдем со  мной,  Н'тон.  Не
откажи в любезности, пошли кого-нибудь из своих - нам нужно  подняться  по
реке к месту бывшей дамбы.
     Мастер кузнецов повернулся и вышел, Н'тон последовал за ним. Ни  один
из них не обратил внимания на ожидавших своей очереди, которые пытались их
задержать или засыпать вопросами. Сибел  сделал  знак  Менолли,  предлагая
занять свободный стул, потом пригласил  войти  лордов  Отерела,  Сигомала,
Торонаса и Уорбрета. Первым, отталкивая других, ворвался Отерел. Выражение
торжества на его лице быстро угасло, едва он огляделся по сторонам.  Когда
все четверо расселись, Сибел по очереди представил их Айвасу.
     - Счастлив познакомиться с  вами,  лорды,  -  учтиво  отозвался  тот.
Менолли заметила в его глубоком голосе легкий  оттенок  почтительности.  -
Скоро данная автоматическая система расширится настолько, что можно  будет
принимать одновременно большее количество желающих.
     Сибел  поймал  взгляд  Менолли  и  подмигнул.   Оба   оценили   такт,
проявленный Айвасом.
     - Ты что же, видишь нас? -  спросил  Отерел,  продолжая  искать,  как
решила про себя Менолли, что-нибудь похожее на глаза.
     Мои оптические датчики зарегистрировали  ваше  присутствие.  Так  что
если вы пожелаете прийти сюда еще раз, я вас узнаю.
     Менолли поспешно прикрыла рот рукой, чтобы Отерел не заметил, как она
смеется над его  обескураженным  видом.  Да,  этот  Айвас  -  прирожденный
арфист! Какой политик! И откуда он только знает, как нужно  обращаться  со
старым занудой? Может быть, Сибел успел его предупредить?
     - Но у тебя нет глаз, - ворчливо изрек Отерел.
     - Оптика заменяет машине глаза, лорд Отерел.
     - Я так понял, что ты знал наших предков, - заговорил  лорд  Сигомал,
пока Отерел недоуменно вдумывался, верно ли он понял, что  глаза  являются
чем-то второстепенным. - Не мог бы ты сказать мне, от кого  произошел  мой
род?
     - Видишь ли, лорд Сигомал, - как бы извиняясь, ответил Айвас, - в мою
память не были введены такие  подробности.  Список  имен  тех  поселенцев,
которые перебрались в Форт холд, уже подготовлен, и каждый,  кто  пожелает
иметь копию, сможет ее получить. В Летописях  твоего  холда  скорее  всего
сказано, кто основал Битру. Может быть, тебе будет интересно  узнать,  что
ваш край назван в честь одного из пилотов  челночного  корабля.  Ее  звали
Эврил Битра.
     Менолли  удивилась  -  уж  больно  кратко  и  сухо   прозвучала   эта
информация. Айвас обладал  удивительно  гибким  и  выразительным  голосом,
способным передавать тончайшие оттенки чувств. Возможно, удастся  выманить
из берлоги мастера Шоганара, чудаковатого учителя вокала  -  ему  было  бы
интересно послушать такое чудо.
     - Список предков - это все, на что ты способен? От этого  не  так  уж
много прока! - с явным неудовольствием буркнул Отерел.
     - Что касается тебя, лорд Отерел, было бы логично  предположить,  что
Тиллек либо основан капитаном Джеймсом Тиллеком, либо назван в его  честь.
Командир "Бахрейна" был умным и талантливым капитаном и первопроходцем.
     Отерел так и надулся от гордости.
     - Мне очень жаль,  но  ваши  холды,  лорд  Торонас  и  лорд  Уорбрет,
возникли гораздо позже, когда ввод данных уже давно прекратился. Можно  ли
будет ознакомиться с вашими Летописями, чтобы добавить сведения из  них  к
информационному файлу, охватывающему последний период? Это  поможет  лучше
понять структуру холда.  Предстоит  собрать  столько  самых  разнообразных
сведений, прежде чем удастся  в  полной  мере  оценить  ваше  общественное
развитие.
     Как раз в этот момент вошел мастер Вансор, не отрывая глаз от чертежа
и что-то бормоча себе под нос. Пробираясь через комнату, он натолкнулся на
сидящего Уорбрета. Звездных дел мастер пустился в  пространные  извинения,
но на него налетел лорд Отерел  и  стал  обвинять  в  том,  что  он  своим
вторжением помешал благородным лордам.
     - У меня  один-единственный  вопрос  -  совсем  маленький,  но  очень
срочный, - сокрушенно произнес Вансор и  открыл  рот,  чтобы  задать  свой
маленький вопрос.
     - Мастер Вансор, - учтивейшим образом  напомнил  ему  Айвас,  -  тебе
достаточно просто положить на панель  эту  бумагу,  чтобы  данная  система
могла прочитать документ и выдать ответ.
     Менолли удивленно приподняла брови. Лишь очень немногие по-настоящему
ценили способности мастера Вансора и воздавали ему должное.
     - Ах, да, - спохватился Вансор, - я, как  всегда,  забыл.  -  Бормоча
извинения,  маленький,  неуклюжий,  простоватый   на   вид   старик   стал
пробираться  сквозь  ряды  стульев  к  панели  управления.  Ему   пришлось
наклониться над доской, чтобы близорукими глазами разобрать,  куда  именно
пристроить бумагу. Панель озарилась ярким светом. - А, теперь вижу,  -  он
положил листок на место.
     - Твой холд, лорд Торонас, очевидно  назван  в  честь  адмирала  Пола
Бендена - проговорил Айвас. Заметив, как на панели вспыхивают разноцветные
огоньки, Менолли пришла к  выводу,  что  попутно  он  занимается  вопросом
мастера Вансора. Вдруг ко всеобщему изумлению на главном  экране  возникло
изображение красивого мужчины, черты которого свидетельствовали о сильном,
решительном  характере.  "Такому  человеку  можно  доверять",  -  подумала
Менолли. Затем она изумилась при  мысли,  что  Айвас  был  знаком  и  даже
беседовал с ним - с этим человеком, который так давно умер и  так  надолго
сохранился в людской памяти.
     Айвас тем временем продолжал:
     - Адмирал Бенден был превосходным руководителем.  Он  объединил  всех
поселенцев, помог им преодолеть серьезные  испытания  и  основал  надежную
гавань на Северном материке.
     - Значит, я - потомок адмирала? - спросил Торонас,  который  держался
куда смиреннее лорда Отерела. - Наши  ранние  Летописи  никак  не  удается
расшифровать.
     Пока лорды ожидали, что ответит Айвас, Менолли заметила,  как  Вансор
незаметно вышел.
     - Вполне возможно,  -  сказал  Айвас,  -  и  даже  вероятно,  что  вы
являетесь его прямым потомком. У меня есть сведения,  что  от  брака  Пола
Бендена и Джу Аджаи родилось четверо детей. Если вы  как-нибудь  принесете
мне свои Летописи, их удастся расшифровать. У меня есть программа, которая
позволяет, используя особые лучи, в ряде случаев разобрать неясные слова и
даже фразы.
     Совершенно очарованная, Менолли слушала, как ловко Айвас обходится  с
Сигомалом и Уорбретом, умело подбирая ключик к сердцу каждого.
     Появились Джейнсис, Пьемур и  Бенелек;  все  трое  в  нерешительности
остановились на пороге, в  руках  у  каждого  были  листы  бумаги.  Пьемур
помахал своим, чтобы привлечь внимание Сибела. Главный арфист  почтительно
сообщил лордам холдерам, что Айвас должен заняться делом и  учтиво  указал
им на дверь.
     Отерел  принялся  ворчать,  но  Сигомал  с  готовностью  поднялся   и
подхватил старого лорда Тиллека под руку.
     - Здесь невыносимо душно, Отерел. Просто дышать нечем! Не  знаю,  как
ты, а я собираюсь покопаться в своих Летописях и  посмотреть,  что  скажет
мне Айвас. А сейчас идем!
     - Он управляется с  ними,  как  с  куклами,  будто  знает,  за  какую
веревочку надо дернуть, - тихонько сказала Менолли мужу, когда он выдворил
лордов в коридор.
     - Мастер Робинтон предупредил данную  систему,  что  тут  понадобится
большой такт и посоветовал в случае необходимости  прибегать  к  лести,  -
вдруг сообщил Айвас, - особенно с теми, кто не сможет  удостоиться  долгой
беседы.
     - Как ты меня услышал? - спросила Менолли, смущенная тем,  что  Айвас
разобрал слова, не предназначенные для его слуха.
     - Ты сидишь у самого микрофона, мастер Менолли. Так  что  мне  слышен
даже шепот.
     Менолли  поймала  насмешливый  взгляд  Сибела.  Ах,  шутник!  Мог  бы
предупредить заранее!
     - Менолли, не отвлекай Айваса, - сказал Пьемур, раскладывая листы  на
панели.
     - Мастер Менолли не может меня отвлечь, - любезно проговорил Айвас. -
Пожалуйста, следующую страницу, Пьемур.
     - Неужели ты можешь читать эти старые слипшиеся Летописи? -  спросила
Менолли.
     - Нужно попытаться. Чернила, которые использовались для написания тех
рукописей, которые вы так любезно доставили  нынче  ночью,  принадлежат  к
разряду несмываемых. Это  дает  возможность  применить  некоторые  методы,
доступные данной  системе.  Однако  мне  понадобится  ваша  помощь,  чтобы
подготовить документы к считыванию.
     Вдруг Менолли услышала в коридоре шум шагов, и в дверь один за другим
стали входить всадники, нагруженные коробками. Среди них она узнала Ф'нора
и Ф'лессана.
     - Пожалуй, я лучше пойду, - неохотно сказала она.
     - Останься, - попросил Сибел.
     - Похоже, вы притащили сюда все, что было в пещерах. Не проще ли было
переправить туда Айваса? - спросила она.
     - Ни в коем случае, - сказал Айвас таким категоричным  тоном,  какого
Менолли от него еще не слышала. - Данное устройство должно  оставаться  на
этом месте, иначе нарушится связь с "Иокогамой".
     - Я ведь только пошутила, - виновато проговорила Менолли и,  взглянув
на Сибела, сделала большие глаза.
     Комната наполнилась людьми, и она отошла в сторонку, туда, где раньше
стоял Н'тон. Она наблюдала, как Айвасу демонстрируют  все  новые  и  новые
коробки, а потом или уносят их,  или  отправляют  в  другие  комнаты,  где
мастера из кузнечного цеха пытались  собрать  устройства,  которые  должны
были обеспечить широкий доступ к системе. Казалось, никто из всадников  не
удивился, застав здесь Менолли, а ухмылка  Ф'лессана  ничуть  не  утратила
своей дерзости даже в присутствии Айваса. Но, как известно, сын  Ф'лара  и
Лессы ни к чему не  относился  всерьез,  кроме  Голанта,  своего  дракона.
Миррим ни на шаг не отходила от Т'геллана. Эти двое  из  Восточного  Вейра
были неразлучны с тех пор, как объявили себя супругами.  "А  Миррим  стала
гораздо  мягче  и  вообще  заметно  расцвела  в  лучах  его  обожания",  -
размышляла Менолли.
     - Что-то я раньше не встречала тебя  здесь,  -  негромко  сказала  ей
Миррим, пока Айвас оценивал ее ношу.
     - Да, я прилетела только нынче ночью вместе с  Летописями  последнего
Прохождения, - ответила Менолли. - А потом меня поймала Лесса и  заставила
заниматься уборкой, - она продемонстрировала свои  ладони:  кожа  все  еще
была сморщенной от воды.
     Миррим вытаращила глаза.
     -  Какое  счастье,  что  мне  пришлось  заняться  перевозкой!   Потом
поболтаем, ладно? А сейчас мне пора, - она смущенно улыбнулась. - Т'геллан
меня уже торопит... - Миррим поднесла коробку к экрану Айваса.
     Когда тот объявил свое решение и  всадники  разошлись,  Сибел  сделал
знак цеховым мастерам, приглашая их в комнату. И  снова  Айвас  нашел  для
каждого хоть  и  краткие,  но  учтивые  слова,  а  потом  выразил  желание
познакомиться с цеховыми Летописями. Наконец мастера тоже ушли, и  Менолли
поспешно подошла к Сибелу.
     -  Как,  во  имя  Первого  Яйца,  Айвас  успеет  просмотреть  столько
Летописей? - шепнула она на ухо мужу.
     - Но ведь сон ему не нужен, была бы только энергия, - ответил  Сибел.
- И если мы сумеем  обеспечить  нужный  запас,  когда  иссякнут  солнечные
батареи, он сможет работать и день и ночь. Ведь ты не спишь, Айвас, не так
ли?
     - Данная система  функционирует,  пока  для  этого  есть  достаточное
питание. Сон - человеческая потребность.
     Сибел незаметно подмигнул Менолли.
     - А тебе она не свойственна? - спросила арфистка, уперев руки в  бока
и пристально глядя на экран.
     - Данная система запрограммирована так, чтобы приносить  максимальную
пользу на службе человеку.
     - По-моему, Айвас, в  твоем  голосе  я  уловила  виноватую  нотку?  -
заметила Менолли.
     - Данная система  запрограммирована  так  чтобы  никому  не  наносить
обиду.
     Менолли невольно рассмеялась. Позже она поняла, что именно с тех  пор
начала воспринимать Айваса  как  личность,  а  не  просто  как  хитроумное
изобретение, доставшееся им от предков.
     - Менолли! - послышался из коридора голос мастера Робинтона,  который
наконец-то освободился от назойливых посетителей. - Сибел там, с тобой?
     Сибел выглянул из двери.
     - Менолли, замени его ненадолго, мы тут собираемся посовещаться.
     Сибел положил руку на плечо жены и ободряюще сжал его.
     - Ты же видела,  как  я  проводил  эти  встречи.  Если  заявится  еще
кто-нибудь, просто представь его, и все.
     - Пьемур уже пытался нынче ночью - и ничего не вышло, ты сам видел.
     Сибел улыбнулся и снова сжал ее плечо.
     - Мастер Робинтон и Ф'лар внесли необходимые изменения.
     - Еще одно секретное правило?
     - Айвас - сама обходительность,  -  политично  ответствовал  Сибел  и
быстро поцеловал ее в щеку. - А о  нашем  совещании  ты  все  узнаешь,  не
огорчайся.
     - И не подумаю! Я только рада, что мне  не  придется  там  сидеть,  -
сказала  она  ему  вслед.  Сибел  знал,  как  она  ненавидит   официальные
церемонии. Менолли улыбнулась и  тут  осознала,  что  осталась  с  Айвасом
наедине.
     - Скажи, Айвас, не мог бы ты показать мне что-нибудь из музыки  наших
предков?
     - Вокальной, инструментальной или оркестровой?
     -  Вокальной,  -  не  колеблясь  ответила  Менолли,   пообещав   себе
обязательно послушать и  другие  разновидности,  как  только  представится
случай.
     - Классическую, древнюю или современную? Народную или  популярную?  С
инструментальным сопровождением или без?
     - Согласна на любую, пока у нас есть передышка.
     - Любая - слишком неопределенная категория. Внесите уточнение.
     - Вокальную, популярную, с сопровождением.
     - Эта запись была сделана на праздновании Посадки.
     Внезапно комната наполнилась музыкой. Менолли сразу узнала  некоторые
инструменты: гитару, скрипку и что-то вроде трубы. Вот вступили  голоса  -
они пели неумело, но вполне музыкально и с большим воодушевлением. Мелодия
показалась Менолли смутно знакомой, а слова, хоть и вполне  различимые,  -
нет. Но что поразило ее больше всего, так это качества звука. Эти голоса и
инструменты, умолкшие много столетий  назад,  раздавались  чисто  и  ясно,
неподвластные времени, как будто музыканты были совсем рядом. Когда  песня
отзвучала, Менолли, пораженная до глубины души, долго не  могла  вымолвить
ни слова.
     - Вы не удовлетворены, мастер Менолли?
     Молодая арфистка стряхнула оцепенение.
     - Не только удовлетворена - я в неописуемом восторге! Мне знакома эта
мелодия. Как ее называли ваши... колонисты? - спросила  она,  а  про  себя
подумала: "Да, Лесса права - это слово  не  внушает  такого  трепета,  как
"предки".
     -  "Дом  на  Просторе".  Она  относится  к  разряду  народной  музыки
американского Запада. В моем банке памяти содержится  несколько  вариантов
ее исполнения.
     Менолли хотелось послушать что-нибудь еще, но  тут  в  комнату  вошел
Пьемур. В руках у него была какая-то странная штука; с  одной  ее  стороны
свисала широкая тонкая лента, состоящая из разноцветных  прядей.  Передняя
часть напоминала часть панель Айваса - на ней в пять  рядов  располагались
впадинки, покрытые темной пленкой явно искусственного происхождения.
     - Будь любезен Пьемур, поднеси поближе к оптическому датчику и держи,
пожалуйста, на уровне своей головы. - Последовала долгая пауза. -  На  вид
собрано правильно. Окончательно ясно будет после установки и включения, но
придется подождать, пока подготовят источник питания  и  переходной  блок.
Как дела у мастера Терри с подводкой?
     - Не знаю, он в другой комнате. Сейчас схожу, посмотрю. Эй,  Менолли,
подержи-ка! А то как бы ненароком не уронить... - Ободряюще ухмыльнувшись,
Пьемур вручил ей свою ношу и вприпрыжку выскочил в коридор.
     - Почему эта штука у тебя? - спросила Джейнсис, появляясь с таким  же
предметом.
     Менолли объяснила и  стала  наблюдать,  как  Джейнсис  повторяет  всю
процедуру, только что проделанную Пьемуром. Следом за ней явился  Бенелек,
одаренный сын лорда Гроха,  не  так  давно  получивший  звание  кузнечного
подмастерья.  Фандарел  всегда  ценил  изобретательность  юноши,  так  что
Менолли ничуть не удивилась, увидев его здесь, среди  главных  действующих
лиц.
     Когда Айвас одобрил результаты их усилий, Бенелек спросил,  можно  ли
начинать подключение.
     - Только когда будет готов  источник  питания.  А  пока,  подмастерье
Бенелек, чтобы не ждать попусту, сделай еще  одну  клавиатуру,  -  ответил
Айвас. - Десять рабочих терминалов можно собрать из того, что у нас  есть.
Еще в двух придется  заменить  экраны,  если  Главный  мастер  стеклодувов
окажет нам такую любезность.
     - Все равно не понимаю, как тебе  удастся  управиться  с  двенадцатью
людьми сразу, - сказала Менолли.
     - Но ведь ты тоже играешь не на одном-единственном инструменте,  если
я правильно понял постановку учебного процесса в вашем цехе?
     - Да... Но не на всех же сразу!
     - Данная система состоит из многих частей, каждая из которых способна
функционировать самостоятельно и одновременно с другими.
     Менолли принялась молча обдумывать услышанное, не зная, что ответить.
Когда молчание грозило стать неучтивым, из коридора появился мастер Терри,
весь обмотанный какими-то шнурами,  и  приступил  к  долгому  совещанию  с
Айвасом.



                3. ЮЖНЫЙ МАТЕРИК, ТОТ ЖЕ ДЕНЬ; СОВЕЩАНИЕ

     В переоборудованном зале  совета,  расположенном  в  конце  коридора,
собрались на чрезвычайное совещание семь лордов холдеров,  восемь  Главных
мастеров, восемь Предводителей и четыре Госпожи Вейров. Арфист-подмастерье
Тагетарл был приглашен, чтобы полностью записать все происходящее.
     Ф'лар  встал,  намереваясь  открыть  собрание,  хотя   все   обратили
внимание,  что  мастер  Робинтон  тоже  не  отказался  бы  исполнить  роль
председателя. Кое-кто  отметил,  что  вот  уже  несколько  месяцев  бывший
Главный арфист Перна выглядит столь же бодрым и энергичным, как и  раньше,
и сделал вывод, что слухи о его закате, как видно, сильно преувеличены.  И
еще было замечено, что Предводители Вейров отнюдь не смущены; пожалуй, они
даже были преисполнены оптимизма.
     - Полагаю, что все вы уже успели познакомиться с Айвасом, -  произнес
Ф'лар.
     - Познакомиться? -  фыркнул  лорд  Корман  из  Керуна.  -  Как  можно
познакомиться с говорящей стеной?
     - Это нечто более значительное, чем говорящая стена, -  резко  бросил
мастер  Робинтон,  наградив  Кормана  гневным  взглядом.  Тот  даже  глаза
вытаращил, никак не  ожидая  такой  бурной  реакции  от  всегда  вежливого
Главного арфиста, и ткнул в бок своего  соседа,  лорда  Баргена  из  холда
Плоскогорье.
     - Гораздо более значительное и важное, - поддержал Робинтона Ф'лар. -
Айвас - разумное  создание,  творение  рук  наших  предков,  которые  были
первыми обитателями этой планеты. Он хранит множество  сведений,  которыми
пользовались первые поселенцы. И эти бесценные знания могут  научить  нас,
как улучшить жизнь в холдах,  цехах,  Вейрах...  -  Вождь  Бендена  набрал
побольше воздуха. - И как навсегда покончить с Нитями!
     - А вот в это я поверю, только когда увижу  собственными  глазами,  -
недоверчиво хмыкнув, заявил лорд Корман.
     -  Я  обещал  тебе  это,  лорд  Корман,  еще  в   начале   последнего
Прохождения, и теперь, наконец, я смогу исполнить свое обещание!
     - С помощью стены?
     - Да, если угодно, с помощью  стены,  -  уверенно  подтвердил  мастер
Робинтон и снова смерил лорда холдера возмущенным взглядом.
     - Ты не стал бы так  сомневаться,  если  бы  побывал  здесь  вчера  и
послушал Айваса! - воскликнул Ларад, вскочив на ноги. Голос его дрожал  от
сдерживаемого гнева. Корман отпрянул от неожиданности.
     - Прошу вас не обижаться, Ф'лар, Робинтон и ты, Ларад,  -  примиряюще
проговорил Уорбрет, - только нас так часто  призывали  сюда  поглядеть  на
бесполезные  корабли,  пустые  здания  и  пещеры,  набитые   осколками   и
реликвиями, что мне и в голову не пришло, что на этот раз обнаружили нечто
по-настоящему ценное.  И  все  же.  Предводитель  Вейра,  я  нахожу  очень
странным, что тебя приводит в  такой  восторг  говорящая  стена,  плетущая
какие-то старые россказни.
     Робинтон поднялся и так громогласно заявил свой протест, что  Уорбрет
установился на него в полнейшем недоумевании.
     - Ты обвиняешь нас в легковерии? Знай, Уорбрет из Исты: может быть я,
Робинтон из Прибрежного холда и стар, да только не легковерен!
     - Также и я, - подхватил Фандарел, который  тоже  поднялся  и  теперь
сверху вниз взирал на притихших лордов. - К  тому  же,  лорд  Корман,  это
вовсе не стена. - Презрительный тон, которым  говорил  обычно  добродушный
Главный кузнец привел  всех  в  изумление.  -  Эта  машина,  Айвас,  столь
прекрасное в своей целесообразности творение наших предков,  что,  пережив
столетия, она не утратила способности функционировать. Сейчас ни один  наш
цех при всем желании не способен создать ничего подобного.  -  Он  склонил
голову в знак глубокого уважения. -  Так  что  прошу  тебя,  лорд  Корман,
больше  не  оскорблять  нас  своими  подозрениями   в   неразумности   или
легкомыслии. Ты можешь не верить в Айвас, но я.  Главный  мастер  кузнецов
Фандарел, - он хлопнул себя ладонью по широкой груди,  -  верю  целиком  и
безоглядно!
     Корман поник, встретив столь гневную отповедь.
     - Тогда зачем вы созвали это совещание? - спросил Уорбрет.
     - Из уважения к вам, - резко отозвалась  Лесса.  -  Чтобы  как  можно
скорее сообщить вам о том, как важна для всех эта находка.  Я  никогда  не
допускала и не допущу, чтобы Вейры присвоили или  скрыли  ценные  реликвии
прошлого.
     - Дорогая моя Госпожа Вейра... - примирительно начал Уорбрет.
     - Ты, Уорбрет, здесь ни при чем, - вмешался старый Грох, -  но  я  бы
мог назвать кое-кого из лордов... - он красноречиво замолк. -  Ты  не  был
здесь вчера и не слышал, в отличие от меня, что обещала эта машина... А уж
меня-то никто не может обвинить в легковерии - как, впрочем, и  Робинтона,
Ф'лара или Фандарела! Но если этот Айвас действительно сможет избавить нас
от Нитей, я за то, чтобы оказать ему всемирную поддержку.
     - Если он может это сделать, то почему тогда не сделал еще при  наших
предках? - торжествующе спросил Корман.
     - И правда, почему? - поддержал его Торонас из холда Бенден.
     - Потому  что  извержение  вулкана  изменило  планы  переселенцев,  -
терпеливо объяснил Ф'лар. - Посадочную площадку -  так  они  называли  это
место - пришлось срочно переносить на Северный материк. А потом  никто  не
вернулся с севера, чтобы выяснить, к какому же выводу пришел Айвас.
     - Вот оно что... - сдался Торонас.
     - Я вовсе не хотел никого обидеть, Ф'лар,  -  рассудительно  произнес
лорд Уорбрет. - Просто  мне  кажется,  что  все  вы  спешите  с  выводами,
основываясь на весьма шатких предположениях о том, что якобы может сделать
этот Айвас.
     - Айвас уже доказал мне, - громыхнул  Фандарел,  разом  перекрыв  все
другие голоса, - что он способен восстановить сведения,  которые  мой  цех
утратил за последнее тысячелетие...  сведения,  которые  помогут  улучшить
дела не только в моем цехе, но и на всем Перне. Тебе  прекрасно  известно,
лорд Уорбрет, что губительные разрушения, вызванные  временем,  привели  к
тому, что многие наши Летописи невозможно разобрать. И многие  сооружения,
доставшиеся нам от предков, стали выходить из строя.  Еще  Айвас  дал  мне
чертежи для создания более  целесообразной  силовой  установки.  Настолько
целесообразной, - добавил он, указывая толстым  пальцем  в  сторону  лорда
Керуна, - что ты в своем холде даже в самый знойный летний полдень сможешь
сохранять прохладу, используя силу течения вашей реки.
     - Ну да? Что ж, против этого я не  стал  бы  возражать,  -  признался
Корман, оставшись, однако, при своем мнении. - Ну, а если предположить,  -
хитро прищурившись, добавил он и покосился в сторону Ф'лара,  -  что  этот
Айвас  и  вправду  поможет  нам  избавиться  от  Нитей,  чем  тогда  будут
заниматься всадники?
     - Об этом мы будем думать, когда разделаемся с Нитями.
     - Выходит, Предводитель Вейра, тебя тоже посещают сомнения? -  быстро
спросил Корман.
     - Я сказал "когда", а не  "если",  лорд  Корман,  -  резко  парировал
Ф'лар. - Ты что же, сомневаешься, что мы, приняв твою десятину, не  окажем
тебе помощи?
     - Нет, в это Падение с  готовностью  платим  десятину...  -  поспешно
пробормотал Корман, припоминая времена, когда  он  отнюдь  не  так  охотно
поддерживал вождя Бендена.
     - Ну и как же ваша говорящая стена уничтожит Нити? - спросил  Норист,
Главный мастер стеклодувов. Щеки его, всегда красные от лопнувших сосудов,
- сказывался жар стекловаренных печей, - побагровели еще больше. - Взорвет
Алую Звезду?
     Ларад подался вперед, негодующе глядя на Нориста.
     - Какая нам разница, мастер Норист, как он этого добьется -  главное,
что больше не будет ни единого Прохождения!
     - Дожить бы до этого дня, - насмешливо протянул лорд Корман.
     - Не знаю, как ты, а я собираюсь дожить, - решительно заявил Ф'лар, и
в голосе его зазвенела сталь.  -  Ну  что  ж,  если  мы  выяснили,  почему
всадники считают, что Айвас столь важен...
     - И не только всадники, Ф'лар, -  изрек  Фандарел,  с  силой  грохнув
кулаком по столу.
     - И не только Главные мастера, - веско добавил лорд Асгенар.
     - Согласен, - сказал  Грох,  услышав,  как  фыркнул  лорд  Корман.  -
Знаешь, Корман, иногда ты бываешь упрям, как  скакун.  Вот  увидишь,  твое
мнение изменится после беседы с Айвасом. Не так уж ты глуп, чтобы...
     - Довольно, - произнес Ф'лар, вспомнив о своей роли  председателя.  -
Цель этой встречи - уведомить  вас  о  находке  Айваса  и  его  неоценимой
значимости для всего Перна. О чем мы и сообщили всем тем,  кто  потрудился
прийти. Верю, что Предводители Вейров, -  Ф'лар  окинул  взглядом  семерых
своих соратников,  -  поддержат  Бенден  в  стремлении  как  можно  полнее
использовать все возможности, предлагаемые Айвасом.
     - Вот что я тебе скажу, Ф'лар: ты не можешь сам, своей  волей  решать
будущее холдов,  цехов  и  Вейров,  пока  каждый  не  получит  возможность
убедиться в сей значимости этого Айваса  собственными  глазами,  -  заявил
Корман, взглядом ища поддержки у Баргена и Уорбрета. -  Считаю,  что  этот
вопрос необходимо поставить на Конклаве лордов - до него уже рукой подать.
     - Пусть лорды решают сами за себя, - ответил Ф'лар.
     - И цеховые мастера, -  вызывающе  вставил  Норист,  сверля  взглядом
Фандарела.
     - Не стоит затягивать решение лишь одного вопроса - кто получит право
использовать Айвас, - заявил Ф'лар.
     - Будет тебе, Ф'лар, - сказал лорд Грох. -  Ты  и  так  не  больно-то
ждешь нашего разрешения. Уже народ  вовсю  лазает  по  темным  пещерам,  а
подмастерья и ученики стекаются сюда со всего материка, чтобы по  крупицам
собрать  непонятные  штуковины  под  командой  Айваса.  -   Заметив,   как
нахмурился Ф'лар, старый лорд поднял руку. - Это не значит.  Предводитель,
что лично я с тобой не согласен. Если мы станем решать  все  на  собраниях
лордов, даже дракон потеряет терпение. Я сам видел и слышал Айваса.  -  Он
повернулся в кресле и обвел взглядом остальных владетелей. -  Удивительное
создание, скажу я вам, и в ценности его я совершенно убежден.
     - Случалось, Корман, - сказал Ф'лар тонкой улыбкой, которая напомнила
лорду иное время, когда Предводитель Бендена взял верх  над  целой  армией
лордов, - когда ты и все остальные  требовали  от  меня,  чтобы  я  срочно
положил конец нашествию Нитей. Наверняка вы и сейчас хотите, чтобы  я  как
можно скорее справился с этой задачей?
     - Ты выполняешь  свой  долг.  Предводитель,  -  согласился  Грох,  не
обращая внимания на протесты Кормана.
     - Поистине так, - поддержал его Торонас, Ф'лар все больше  убеждался,
что новый лорд Бендена  значительно  превосходит  своего  предшественника,
старого лорда Рейда.
     - Однако, - продолжал Предводитель Вейра, - приходится с  прискорбием
отметить, как много умений, которыми владели наши предки,  мы  утратили  с
течением лет. Нам предстоит освоить их заново под руководством  Айваса,  и
только тогда мы сможем навеки отвести от нашей планеты угрозу, имя которой
- Нити! - Ф'лар окинул взглядом Нориста, Кормана и  Уорбрета,  а  потом  и
других лордов и мастеров, пока не принимавших участие в споре.  Разве  это
не разумно - как можно скорее приступить  к  осуществлению  такого  плана?
Восстановить то, что мы потеряли?
     - И ты думаешь, что  мы  все  пожелаем  выполнять  приказы  какого-то
Айваса?  -  с  издевкой  осведомился  Норист.   Он   проявил   неописуемую
скрытность, когда Айвас расспрашивал его о Цехе стеклодувов.
     - Скажи, мастер Норист, - как всегда неторопливо заговорил  Фандарел,
- разве не наш первейший долг -  усовершенствовать  ремесла  своих  цехов,
если на то предоставляется возможность?
     - То, что  предложил  Айвас  для  моего  ремесла,  противоречит  всем
правилам, установленным в Цехе,  который  я  успешно  возглавляю  вот  уже
тридцать Оборотов - было видно,  что  Норист  не  собирается  уступать  ни
дюйма.
     - Даже тем правилам, что содержатся в ваших старых Летописях, которые
уже никто не может разобрать? - вкрадчиво спросил мастер Робинтон. - А вот
наш  мастер  Фандарел,  которому  не  терпится   поскорее   приступить   к
строительству древней силовой установки, вполне охотно воспринимает советы
и предложения Айваса.
     Толстые губы Главного стеклодува искривились в некоем подобии улыбки.
     - Все знают, мастера Фандарела хлебом не  корми,  дай  повозиться  со
всякими дурацкими штуковинами.
     - Но всегда целесообразными, - заметил мастер  Фандарел,  не  обращая
внимания на пренебрежительный тон Нориста. - Я отлично вижу, какие  выгоды
может получить каждый цех, используя знания, сохраненные  Айвасом.  Только
нынче утром он  дал  Бендареку  бесценный  совет,  как  улучшить  качество
бумаги, - так он называет наши древесные листы, - и  ускорить  процесс  ее
производства. Казалось бы, все очень просто,  но  Бендарек  сразу  уловил,
какие возможности это сулит и вернулся в  Лемос,  чтобы  разработать  этот
новый, гораздо более целесообразный метод. Поэтому-то его и нет здесь.
     - Вы с Бендареком можете экспериментировать сколько угодно, -  бросил
Норист, сопровождая свои слова небрежным взмахом руки. - Я же  предпочитаю
сосредоточить свои усилия на поддержании высокого качества изделий  своего
цеха, не тратя времени на всякие пустяки.
     - Тем не менее, - с насмешливой улыбкой вставил лорд Асгенар, - ты не
возражаешь, чтобы твой цех использовал эти  пустяки...  К  примеру,  целую
кипу бумажных листов, которые тебе доставили в прошлом  месяце.  А  теперь
Бендарек рассчитывает усовершенствовать  процесс  изготовления  бумаги,  -
Асгенар улыбнулся еще шире, - так  что  никому  не  придется  ждать,  пока
придет его очередь.
     - Стекло делают из песка, поташа и свинцового сурика, - упрямо  стоял
на своем Норист. - Что тут можно усовершенствовать?
     - Но ведь Айвас предложил кое-какие  возможности,  -  заметил  мастер
Робинтон, стараясь говорить как можно убедительнее.
     - Я и так потерял слишком много времени, - Норист встал и  направился
к выходу.
     - Старый пень! - тихо пробормотал Асгенар.
     - Вернемся к нашему главному вопросу, Ф'лар, - предложил Уорбрет, - к
возможности избавиться от Нитей. Что  именно  предлагает  Айвас?  Вспомни,
попытка Ф'нора оказалась неудачной.
     - Да, Ф'нор чуть  не  погиб,  пытаясь  через  Промежуток  попасть  на
поверхность Алой Звезды. - Ф'лар бросил взволнованный взгляд на брата,  но
быстро овладел собой и продолжал: - Лорд Уорбрет, пока ты сам не  услышишь
и не увидишь то, что рассказал нам Айвас, ты не поверишь,  сколько  нового
необходимо нам узнать, прежде чем мы сможем хотя понять его предложение.
     - А уж показывает и рассказывает он так, что я рядом с  ним  чувствую
себя жалким школяром, - смиренно заметил мастер Робинтон. - Ведь он жил  в
те древнейшие времена! Он знал  наших  предков!  Его  создали  на  далекой
планете, откуда все мы родом!  Он  лично  наблюдал  и  записывал  события,
дошедшие до нас в виде легенд и преданий.  -  В  голосе  Главного  арфиста
звенело такое воодушевление, что в зале установилась почтительная тишина.
     - И ты, и лорд Корман просто обязаны  послушать  Айваса,  прежде  чем
отмахиваться  от  драгоценного  дара,  который  всем  нам  посчастливилось
получить, - негромко, но с не меньшим чувством добавила Лесса.
     - Только не подумайте, что  я  противник  ваших  начинаний,  -  после
минутного раздумья заявил лорд Уорбрет, - если они  действительно  помогут
нам справиться с Нитями.  Ты  сказала,  госпожа  Лесса,  что  нам  следует
отложить окончательное решение до тех пор,  пока  мы  не  услышим  рассказ
Айваса. Так когда это можно устроить?
     - Надеюсь, что сегодня же, только попозже, - ответил Ф'лар.
     - Батареи должны быть уже на месте, - напомнил ему Фандарел,  -  и  я
должен вас покинуть. Айвасу потребуется гораздо больший запас энергии, так
что придется мне позаботиться, чтобы он  его  получил.  -  Главный  кузнец
поднялся и постоял несколько  мгновений,  обводя  глазами  собравшихся.  -
Кое-кому из нас придется расстаться со взглядами и привычками, которых  мы
придерживались всю свою жизнь, а это не так-то легко. Зато польза, которую
мы от этого получим, с лихвой окупит  все  наши  старания.  Мы  достаточно
натерпелись от Нитей. Теперь нам представляется случай искоренить врага  -
так  давайте  обеими  руками  ухватимся  за  эту  возможность  и  победим!
Фасенден, - сказал он, обращаясь к своему помощнику, - оставайся за  меня,
потом доложишь.
     Фандарел вышел, и его тяжелые шаги затихли в коридоре.
     - По-моему, наша встреча  слишком  затянулась,  -  заявил  Корман.  -
Поступай, как знаешь. Предводитель. Ведь тебе это не впервой.  -  На  этот
раз в словах лорда не  было  мстительного  намека  на  прошлое.  -  Только
позаботься, чтобы полный отчет о вашей  деятельности  был  представлен  на
Конклаве лордов.
     Он тоже встал, взглядом приглашая Баргена последовать своему примеру.
Но лорд-правитель холда Плоскогорье ответил ему только задумчивым взглядом
и продолжал сидеть.
     - Разве ты, Корман, не останешься послушать рассказ Айваса? - спросил
старого лорда Робинтон.
     - В этой душной комнатенке? - возмущенно осведомился тот. -  Пусть  с
ним познакомится мой арфист, а я выслушаю его в своем холде,  в  тишине  и
уюте, - с этими словами он вышел.
     - А мне хотелось бы послушать,  -  сказал  Барген.  -  Не  зря  же  я
добирался в такую даль. Хоть я вовсе не уверен, что стоит так уж  носиться
с этим вашим Айвасом.
     - Хорошо, что хоть ты послушаешь, - одобрительно  кивнув,  проговорил
мастер Робинтон. - Скажи, Сибел, сколько человек  мы  сможем  с  удобством
расположить в этой душной комнатенке? -  невозмутимым  тоном  спросил  он,
вызвав улыбки Предводителей Вейров.
     - Всех присутствующих, которые пожелают  познакомиться  с  Айвасом  -
ответил Сибел. - Думаю, стульев  и  скамеек  хватит,  ну  а  если  кому-то
придется постоять, тоже  не  беда.  Вчера,  во  всяком  случае,  никто  не
возражал.
     - Надеюсь, нам не придется просить разрешения у этой штуки? - спросил
Барген.
     - Айвас - сама услужливость, - широко улыбнулся мастер Робинтон.


     Все направились по  коридору  -  трое  лордов-холдеров,  Предводители
Вейров и их подруги, Главные мастера. В комнате уже ждал Терри  -  он  был
явно доволен собой и бдительно следил,  чтобы  входящие  не  запутались  в
многочисленных проводах, которые выходили из-под панели Айваса  и,  змеясь
вдоль левой стены, скрывались в соседнем помещении. В правой  стене  зияло
недавно прорубленное окно, и в комнату залетал свежий ветерок.  Стульев  и
скамеек хватило почти на  всех,  включая  и  лорда  Гроха,  который  решил
посетить Айваса еще раз. Менолли стояла рядом с Сибелом, когда  на  экране
засветился голубой шар Перна на фоне  черного,  усеянного  звездами  неба;
вздохнув, она нашла его руку и крепко сжала.
     - Вот это да! - воскликнул  лорд  Барген,  после  чего  молча  слушал
вместе со всеми. Наконец Айвас закончил свой рассказ, и последняя  картина
- корабль на  воздушной  подушке,  исчезающий  в  туче  пепла  в  западном
направлении - исчезла с экрана. - Он просто старый дурень, этот Корман,  и
Норист ему под стать, - пробормотал ошеломленный Барген.
     - Благодарю,  Айвас,  -  сказал  лорд  Грох,  поднимаясь  и  разминая
затекшие члены. - Я, конечно, уже видел  все  вчера,  но,  право,  зрелище
стоит того, чтоб посмотреть еще раз. - Он выразительно покивал,  глядя  на
Ф'лара. - Знайте, всадники, я на вашей стороне. Надеюсь, что и вы,  Барген
и Уорбрет, тоже. - Его вопрос  прозвучал  как  утверждение;  Грох  выпятил
тяжелый подбородок, требовательно  поглядывая  на  лордов,  готовый,  если
понадобится, вступить с ними в непримиримый спор.
     - Думаю, Уорбрет, это наш долг, - проговорил  Барген  и,  поднявшись,
учтиво поклонился Ф'лару и мастеру Робинтону. - Прощайте, и желаю удачи во
всех ваших начинаниях.
     Остальные лорды вышли вслед на ним.
     - Не хочу показаться чересчур  недоверчивым,  -  заметил  Г'денед  из
Вейра Иста, - но Айвас ничего не сказал о том, как именно мы справиться  с
Нитями.
     - И правда, - тряхнув головой, подхватил Р'март.  -  Ведь  у  предков
было столько всяких механизмов, приспособлений, да  еще  и  этот  корабль!
Если уж они не смогли избавиться от Нитей, что говорить о нас?
     - Всему свое время, - промолвил Айвас. - Я уже говорил вчера вечером,
что удалось сделать несколько важных выводов. Самый важный для вас  таков:
через четыре года,  десять  месяцев  и  двадцать  семь  дней  представится
возможность отклонить планету, которую вы называете  Алой  Звездой,  с  ее
орбиты - так, что впредь она станет проходить далеко от Перна.
     На экране возник  чертеж,  изображающий  систему  планет  Ракбета,  и
изумленные взгляды присутствующих сосредоточились на нем. Планеты медленно
двигались  вокруг  своего  солнца,  а  блуждающая  странница   под   углом
пересекала их путь.
     Ф'лар усмехнулся.
     - Драконы Перна сильны и отважны, но даже они вряд ли смогут  достичь
Алой Звезды.
     - Это и не нужно, - ответил Айвас. - Такая попытка грозила бы гибелью
и им самим, и их всадникам. Но драконы способны осуществить другие  важные
задачи, которые помогут вам навсегда изменить путь опасной планеты.
     Слушатели снова замолчали.
     - Хотел бы я дожить  до  этого  дня,  -  горячо  воскликнул  Г'денед,
Предводитель Исты. - Да ради этого  я  рискнул  бы  переместиться  еще  на
четыреста Оборотов вперед!
     - Но почему  наши  предки  не  сделали  это,  раз  такая  возможность
существует? - спросил Р'март.
     - Тогда расположение планет не  было  столь  благоприятным,  -  после
краткой паузы Айвас снова заговорил, и  в  голосе  его  мастеру  Робинтону
послышался оттенок иронии. - К тому же, когда все  необходимые  вычисления
были завершены, колонисты перебрались на север,  и  данная  автоматическая
система не могла поставить о них в известность своих операторов.  -  Айвас
снова помолчал. Драконы, которые благодаря вашим  заботам  достигли  такой
величины и мощи, сыграют важнейшую роль  в  осуществлении  проекта.  Если,
конечно, вы согласитесь.
     - Если согласимся! - в один  голос  воскликнули  изумленные  Т'бор  и
Т'геллан. Все всадники  вскочили  со  своих  мест.  Миррим  стиснула  рука
Т'геллана, на лице ее застыла отчаянная решимость.
     - Ф'лар не одинок в  своей  мечте  навсегда  покончить  с  Нитями!  -
добавил Н'тон.
     Д'рам,  старейший  из  всадников,  выступил  вперед.  По  щекам   его
струились слезы радости.
     - Согласны - это не то слово. Мы готовы на все,  лишь  бы  приблизить
этот день. Даже такие старики, как мы с Тиротом!
     Снаружи донесся  трубный  рев  драконов  -  звучные  басы  бронзовых,
трепещущее сопрано королев и пронзительный голос зеленой Мирримовой Пат.
     - Задача предстоит непростая, и вам придется  усердно  учиться,  дабы
заложить прочную основу для последующего успеха, - произнес Айвас.
     - А почему нужно ждать четыре года, десять месяцев и  сколько-то  там
дней? - спросил К'ван, самый молодой из Предводителей.
     - Двадцать семь дней, - уточнил Айвас.  -  Потому  что  именно  тогда
откроется окно.
     - Окно? - К'ван невольно покосился на новый оконный проем.
     - Ты, всадник,  должен  знать:  путешествуя  через  Промежуток,  надо
всегда точно направлять своего дракона в конкретное  место,  ведь  так?  -
К'ван утвердительно кивнул, а вместе с ним и другие всадники. - Еще важнее
быть точным, когда перемещаешься в космосе, продолжал Айвас.
     - Так мы  собираемся  путешествовать  в  космосе?  -  спросил  Ф'лар,
указывая на экран, где они совсем недавно видели изображение  космического
пространства.
     - Можно сказать и так, - ответил Айвас.  -  Вам  предстоит  научиться
понимать и правильно истолковывать  термины,  которые  определяют  стоящую
перед вами задачу. На техническом языке окном называется интервал времени,
благоприятный для достижения цели, которая двигается в космосе.  Если  это
удастся...
     - Если? - вырвалось у Р'марта. - Но  ведь  ты  сам  сказал,  что  это
возможно. - Он недоуменно оглянулся на Ф'лара.
     - Наш план вполне реален и имеет все предпосылки для успеха,  если  к
его  осуществлению  будут  приложены  все  необходимые  усилия,  -  твердо
произнес Айвас. - Но успех будет зависеть от того,  насколько  вы  усвоите
новые навыки  и  дисциплины.  Всем  известно,  что  всадники,  безгранично
преданные своему делу, имеют мало свободного  времени.  Однако  участие  и
драконов, и их всадников - непременное условие нашей общей задачи, которую
должны поддержать Главные мастера и те  лорды-правители,  которые  выделят
людей нам в помощь. Было бы идеально, если бы в  проекте  приняло  участие
все население Перна, как это случалось во времена ваших предков.
     - И все же я не понял, почему предки не довели дело до конца - ведь у
них были для этого все возможности? - не отступал Р'март.
     - У первопоселенцев не было драконов, равных вашим по величине и уму.
Эти животные значительно превзошли первоначально  заложенные  генетические
характеристики. Вот, посудите сами... - на мониторе  возникло  изображение
двух драконов. - Бронзовый - это Каренат, его всадником был Шон  О'Коннел,
самка - Фаранта Сорки Ханрахан. - На экране появились еще два дракона. - А
это - Рамота и Мнемент... Масштаб выдержан точно.
     -  Да  ведь  их  бронзовый  не  больше  Рута!  -  воскликнул   Т'бор,
покосившись на Предводителя Бендена.
     - Похоже, что так, - спокойно ответил  Ф'лар.  -  Что  ж,  Айвас,  ты
объяснил нам самую суть. Когда мы сможем начать обучение, о котором ты нам
говорил?
     - Разумеется, не сегодня.  Сейчас  самая  первая  задача  -  создание
подходящего источника питания, и мастер Фандарел  любезно  взялся  за  эту
проблему с присущей ему целесообразностью.  -  Робинтон  резко  обернулся,
чтобы взглянуть на экран. - Айвас же тем временем продолжал: - Второй этап
- подготовка дополнительных терминалов. Третий - создание запасов  бумаги,
достаточных для размножений инструкций и объяснений. Четвертый...
     Ф'лар, улыбаясь, махнул рукой.
     - Достаточно, Айвас! К тому  времени,  когда  мастера  выполнят  твои
задания, мы будем готовы приступить к учебе. Это я тебе обещаю.
     - Вот и отлично,  -  сказал  мастер  Терри,  поднимаясь  со  стула  и
поправляя тяжелый пояс  с  инструментами.  -  А  теперь,  может  быть,  вы
освободите помещение - мне нужно присоединить к Айвасу новые провода, а вы
мне мешаете.
     - В зале  собраний  вас  ждет  угощение,  -  радушно  сказала  Лесса,
приглашая всех к выходу.
     Мастер Робинтон подождал, пока гости не отойдут подальше. Покосившись
на Терри, который деловито тянул кабели, что-то  мыча  про  себя.  Главный
арфист спросил, понизив голос:
     - Айвас, а чувство юмора у тебя есть?
     Прежде чем ответить, Айвас выждал несколько секунд, а потом сказал:
     - Данная система, мастер Робинтон создана не для выражения чувств,  а
для взаимодействия с людьми.
     - Это не ответ.
     - Это одно из возможных объяснений.
     Пришлось мастеру Робинтону удовольствоваться этим ответом.


     Четверо всадников из Восточного Вейра по широкой  спирали  опустились
на холм, расположенный над старинной дамбой. Так вышло, что  все  интересы
сосредоточились  на  Посадочной  площадке,  и  никто  пока  не  удосужился
побродить по окрестным холмам в поисках  других  следов  пребывания  здесь
поселенцев.   Поэтому   расположенное   неподалеку   явно    искусственное
водохранилище - а Фандарел за долгие Обороты своей жизни перекрыл не  один
поток и знал толк в этом деле - явилось  для  Главного  кузнеца  очередным
сюрпризом.
     Перед ним простиралось вытянутое озеро, зажатое между двумя хребтами.
На его юго-восточной оконечности виднелись остатки дамбы. Сооружение  было
полуразрушено,  и  сверху  величественно  низвергались  в   пропасть   два
водопада. И все же Фандарел в жизни не видел более грандиозной постройки.
     И  самое  удивительное,  подумал  он,  даже  не  то,  что  ее  сумели
воздвигнуть, а то, что через двадцать  пять  столетий  от  нее  так  много
уцелело. Когда Д'клан на своем  коричневом  Паните  проносился  над  самой
вершиной дамбы, Фандарел успел заметить, что  время  не  пощадило  древнее
сооружение: его верхнюю плоскость избороздили рытвины,  похожие  на  следы
зубов какого-то чудовища, размерами превышающего  даже  дракона;  по  этим
трещинам струились вниз потоки воды. Наверно, паводки  приносили  мусор  и
крупные валуны,  которые  безжалостно  разрушали  мощную  дамбу.  Фандарел
дернул Д'клана за рукав и энергично ткнул толстым  пальцем  вниз.  Всадник
кивнул и понимающе усмехнулся, и тут же дракон, сузив витки спирали, пошел
на посадку, направляясь к относительно нетронутой левой части постройки.
     С ловкостью и непринужденностью, которым могли бы  позавидовать  куда
более молодые и стройные люди, Фандарел  соскользнул  с  драконьей  шеи  и
пружинисто соскочил на землю. Он тут же опустился на колени и начал  ножом
соскребать грязь  и  пыль  веков,  стремясь  добраться  до  материала,  из
которого была построена дамба. Наконец он покачал головой.
     - Айвас называет это пластобетоном,  -  пробормотал  Главный  кузнец,
увидев приближающихся спутников. Зван, подмастерье, который часто воплощал
замыслы своего учителя в жизнь, был молчалив и сдержан, и даже  глазом  не
моргнул,  получая  наставления  от  "говорящей  стены".  Белтерак,   почти
ровесник  Фандарела,  был  мастером  своего  дела,  и   его   упорство   и
неутомимость в работе уравновешивали  непоседливость  и  рассеянность  его
ученика Фосдака, обладавшего только одним достоинством - он был силен, как
скакун-тяжеловоз. Последним подошел Снятой, старательный и  исполнительный
юноша, своей упрямой настойчивостью  напоминающий  мастера  Терри.  -  Это
штука построена из пластобетона, - продолжал Фандарел.  -  Такой  материал
способен простоять тысячелетия, и  он-таки  их  простоял.  Клянусь  Первым
Яйцом!
     Казалось, все три дракона так же заинтересовались постройкой,  как  и
люди: они расхаживали по широкому гребню дамбы,  сложив  огромные  крылья.
Вдруг В'лайн расхохотался и сказал, что его бронзовый Кларинат спрашивает,
успеют ли они искупаться. Здесь такая чистая, прозрачная вода.
     -  Попозже,  пожалуйста,  -  попросил  Фандарел,  продолжая   изучать
постройку.
     - Изумительная конструкция, - пробормотал  Зван,  направляясь  к  той
стороне сооружения, что была обращена к  озеру.  Он  нагнулся  и  заглянул
через край. - Вижу отметки уровней воды. В те Обороты вода не  поднималась
особенно высоко... - Потом он подошел к краю дамбы,  который  обрывался  в
пропасть, и позвал: - Взгляни,  мастер!  Должно  быть,  силовая  установка
предков стояла здесь!
     Фандарел прищурился и прикрыл глаза ладонью словно  козырьком.  Потом
кузнец  довольно  кивнул,  разглядев  развалины  здания.   Видно,   что-то
обрушилось на него с высоты - скорее всего, те же наносы  мусора,  которые
проломили дамбу; сметая все на своем  пути,  они  превратили  постройку  в
руины.
     - Д'клан, не  откажи  в  любезности,  спусти  нас  туда,  -  попросил
Фандарел, указывая вниз. -  Первыми  отправимся  мы  с  Званом,  поглядим,
насколько там безопасно.
     Д'клан с  Пранитом  охотно  согласились.  Рядом  с  развалинами  было
достаточно места для того, чтобы без помех приземлиться. От здания уцелели
лишь тяжелые балки, некогда  поддерживавшие  крышу,  и  внутренняя  стена,
которая, похоже, была заделана  в  скалу.  Однако  пол,  покрытый  плотной
коркой грязи, начиненной мелкими камешками, - ее толщина  превышала  длину
лезвия ножа - оказался неуязвим для времени и стихии.
     - Пусть расчисткой займутся те, кто помоложе, Эван, - велел Фандарел.
- Д'клан, передай остальным, пусть перебираются сюда. А драконы пока могут
поплавать.
     - Они и так больше  времени  проводят  в  воде,  чем  на  воздухе,  -
заворчал  всадник.  -  Чего  доброго  скоро  шкура  сойдет.  А  дракону  с
поврежденной шкурой нечего и думать соваться в Промежуток.  -  Но  по  его
тону чувствовалось, что брюзжит он скорее по привычке.
     Пока остальные снимали слой грязи, Фандарел с Званом принялись делать
обмеры площадки, потом прикинули, где лучше всего установить новое водяное
колесо. Эван уверенно набросал эскиз будущей силовой установки.  Фандарел,
глядевший на его работу, одобрительно кивал.  Потом,  прищурясь,  еще  раз
осмотрел высокую гладкую поверхность дамбы и прилегающие склоны.
     -  А  теперь,  -  сказал  он,  удовлетворенный  увиденным,   -   пора
возвращаться в Телгар и браться за  дело.  Ведь  это  что-то  новенькое  -
работать по бумажным чертежам! - заметил он, усмехнувшись Эвану.
     Но тот лишь слегка приподнял брови.
     - Так будет куда целесообразнее, мастер!


     - Дорогой мой Ф'лар, -  стараясь  говорить  как  можно  убедительнее,
обратился Робинтон к Предводителю Бендена, который был весьма  разочарован
провалом своей попытки получить единодушное одобрение владетелей холдов, -
Айвас сумел убедить Ларада, Асгенара, Гроха, Торонаса, Баргена и Уорбрета.
У нас еще есть Джексом. Семеро из шестнадцати  -  для  начала  не  так  уж
плохо. Отерел колеблется, а Корману всегда нужно время,  чтобы  переварить
новости. Если в  ходе  разнообразных  проектов,  для  которых  тебе  нужны
исполнители,  удастся  очистить  пещеры  в  холде  Лоуди,  он  тоже   тебя
поддержит. - Робинтон положил руку на плечо Ф'лара. - Дорогой друг, ты так
отчаянно стремишься покончить с Нитями! К  тому  же,  это  твоя  первейшая
обязанность. А их дело - управлять холдами, и мы с тобой  оба  знаем,  что
порой за этим они не видят более широких горизонтов. Не так ли,  К'ван?  -
Главный арфист заметил, что рядом в нерешительности  переминается  молодой
Предводитель Южного Вейра. - Ты хочешь сказать, что я завладел Ф'ларом,  а
у тебя есть к нему вопрос?
     - Если мне будет позволено вмешаться... - проговорил К'ван.
     -  Мой  стакан  совсем  опустел,  -  беспечно  улыбнувшись,  Робинтон
направился к столу с закусками в поисках винного бурдюка.
     - Лорда Торика тоже приглашали? - нерешительно спросил К'ван.
     - Ну, разумеется. - Ф'лар увлек молодого Предводителя  в  угол  зала,
подальше от оживленных разговоров. - Я поручил Брейду лично известить его.
     К'ван понимающе усмехнулся: обоим было известно, что основная  задача
Брейда здесь, на Посадочной площадке, - докладывать лорду-правителю Южного
обо всем, что могло бы его заинтересовать. В усердии своем Брейд  зачастую
сообщал о таких  пустяках,  что  Торик,  видимо,  уже  бросил  читать  его
донесения.
     - Он сильно занят... Старается изгнать с острова Денола вместе с  его
родней. - Все знали, что Торика приводят  в  бешенство  притязания  группы
бездомных с северного континента на некий остров, который он всегда считал
частью своего холда.
     - Я думал, он уже добился своего, -  удивленно  заметил  Ф'лар.  -  В
настойчивости Торику не откажешь!
     К'ван усмехнулся, но совсем невесело.
     - Он намерен добиваться поддержки Вейра.
     Ф'лар пожал плечами.
     - Не наше это дело - дрязги меж холдеров, - недовольно произнес он.
     - Я говорил ему то же самое, и не один раз. Южный Вейр существует  не
для его удобства.
     - А он?
     - Он не желает понимать, что это мой  окончательный  ответ.  -  К'ван
беспомощно развел руками. - Может быть, я слишком молод  для  того,  чтобы
быть Предводителем Вейра...
     -  Твоя  молодость  здесь  ни  при  чем,  К'ван.   Ты   -   достойный
Предводитель, и это  мое  мнение  подтверждают  отзывы  старших  всадников
твоего Вейра.
     К'ван  был  действительно  очень   молод   и   потому   вспыхнул   от
удовольствия, услышав похвалу из уст самого вождя Бендена.
     - Навряд ли Торик с этим согласится, - сказал он, передернув плечами.
     Ф'лар  понимал,  что  по-юношески  стройный  К'ван  внешне   уступает
высоченному, мощному правителю Южного холда. В те времена,  когда  К'ванов
Хет догнал королеву Адреи, Торик  горел  желанием  заполучить  для  Южного
Вейра Предводителя бенденской выучки. Но тогда  ничто  еще  не  предвещало
раскола в его землях.
     - Сначала,  -  продолжал  К'ван,  -  он  потребовал,  чтобы  всадники
переправили на остров отряд его бойцов. Когда отказался,  он  заявил,  что
вполне достаточно, если я сообщу ему, где переселенцы разбили свой лагерь,
и тем самым выполню свой долг перед холдом. Торик хотел, чтобы мы, облетая
остров во время Падения, выследили  людей  Денола  и  хоть  таким  образом
помогли ему  расправиться  с  ними.  Когда  я  снова  отказался,  он  стал
подбивать всадников постарше, убеждая  их,  что  я  слишком  молод,  чтобы
понимать свой долг перед лордом-правителем.
     - Надеюсь, он не добился поддержки? - резко спросил Ф'лар.
     К'ван покачал головой.
     - Нет, они сказал ему, что подобные действия не входят в  обязанности
Вейра. Тогда... - молодой Предводитель замялся.
     Что тогда? - хмуро спросил Ф'лар.
     - Он попытался подкупить одного из моих голубых  всадников,  пообещав
найти ему подружку по вкусу.
     - Это уже слишком! - лицо Ф'лара потемнело,  он  раздраженно  откинул
волосы со лба. - Лесса! - позвал он супругу, делая ей настойчивые знаки.
     Когда Ф'лар объяснил Госпоже Вейра положение дел, она возмутилась  не
меньше его.
     - Я-то думала, он уже понял,  что  всадников  не  стоит  задевать,  -
звенящим от гнева голосом проговорила Лесса. Увидев озабоченное  выражение
на лице К'вана, она ободряюще потрепала его по плечу. - Ты  не  виноват  в
том, что Торик алчен, как битранец!
     -  Скорее  безрассуден,  -   чуть   улыбнувшись,   возразил   молодой
Предводитель. - Мастер Идаролан сказал мне,  что  Торик  сулил  ему  целое
состояние - драгоценные камни и отличную гавань, -  если  он  доставит  на
остров карательный отряд. Только Идаролан тоже отказался. Кроме  того,  он
запретил всем корабельным мастерам помогать Торику в этом  деле.  Капитаны
не посмеют его ослушаться.
     - Но у Торика есть свои корабли, - недовольно заметила Лесса.
     К'ван уже успокоился и даже сумел улыбнуться пошире.
     - Они не столь велики, чтобы  переправить  на  остров  большие  силы.
Высадившиеся там люди попали в засаду, многие  были  ранены  и,  не  сумев
оказать сопротивление, попали в плен. - Он снова усмехнулся. - Надо отдать
должное этому Денолу - он отнюдь не глуп. Я  рассказал  вам  всю  историю,
чтобы опередить сплетни и жалобы других лордов, недовольных. "бездействием
всадников" - как они это называют.
     - Ты правильно сделал, К'ван, - Ф'лар кивнул головой в  подтверждение
своих слов.
     - Придется нам  выкроить  время,  чтобы  навестить  лорда  Торика,  -
сказала Лесса; глаза ее метали молнии. Внезапно она недобро улыбнулась  и,
увидев эту улыбку. К'ван от души порадовался, что она адресована не ему. -
Кстати, почтенный лорд Торик просто обязан выслушать все новости об Айвасе
и о том, что происходит здесь, на Посадочной площадке. Будет лучше, Ф'лар,
если он услышит об этом от нас с тобой.
     - Не знаю, когда мы сумеем к нему выбраться, - вздохнул  Предводитель
Бендена, - но, так или иначе, надо его вразумить. А ты, К'ван не  позволяй
Торику втягивать Вейр в свои дрязги.
     - Я постараюсь!
     Вид у него был решительный, и Предводители Бендена знали,  что  К'ван
не подведет; еще мальчишкой он отличался упорным и твердым нравом. Теперь,
когда юноша повзрослел; эти черты характера проявились еще отчетливее.  Он
выстоит против Торика - хотя  бы  потому,  что  Торик  от  него  этого  не
ожидает.


     - А теперь воткни эту вилку в гнездо, - велел Пьемуру Айвас,  показав
на экране нужное, соединение. - Внизу на мониторе должен зажечься  зеленый
огонек.
     - Не зажигается! - чуть не плача, произнес Пьемур и тяжело  вздохнул,
собирая остатки терпения.
     - Значит, сборка выполнена некачественно. Сними крышку, проверь платы
и их соединение, - сказал Айвас.
     Пьемуру  не  стало  лете  от  того,  что  его  электронный  наставник
по-прежнему невозмутимо перенес очередную неудачу. Это просто ненормально,
что он реагирует на все с такой неизменной бесстрастностью!
     - Чтобы машина функционировала согласно своему назначению, ее  прежде
всего необходимо правильно смонтировать. Это самый  первый  шаг.  Сохраняй
терпение. Нужно только найти дефект.
     Пьемур обнаружил, что от злости он чуть не согнул  отвертку.  Глубоко
вздохнув, стараясь не смотреть на работавших бок о бок с  ним  Бенелека  и
Джейнсис, занятых сборкой аналогичных устройств, он снял крышку. Итак, еще
раз...
     Они занимались этой нудной кропотливой работой с тех пор, как  Терри,
к удовлетворению Айваса, закончил всю подводку. Пьемура утешало  лишь  то,
что у Бенелека, который всегда имел склонность к технике и был привычен  к
ручному труду, дела шли немногим лучше. И у Джейнсис тоже, хотя ей  Пьемур
искренне сочувствовал. Плечи у него ныли от усталости, пальцы отказывались
повиноваться, и весь проект начинал  действовать  ему  на  нервы.  А  ведь
казалось бы все так просто. Нужно только разыскать  в  пещерах  коробки  с
деталями, отряхнуть с них пыль, сложить все вместе - и дело с концом!
     Как бы не так...  Перво-наперво  Айвас  заставил  их  вызубрить,  что
представляет  собой  каждый  элемент   клавиатура,   дисплей   на   жидких
кристаллах, пульт управления и назначение разнообразных клавиш для  работы
на компьютерном терминале. К счастью, когда дело дошло до пайки нарушенных
соединений, Джейнсис с Бенелеком оказались на высоте. Пьемур не раз  и  не
два обжег себе руки, но  тоже  довольно  быстро  освоил  эту  премудрость.
Пальцы, привычные к игре на разных инструментах,  легко  приспособились  к
новой работе. Но  первоначальный  энтузиазм,  который  с  самого  рассвета
побуждал  молодого  арфиста  к  работе,  уже  давно  покинул  его.  Только
неиссякаемое упорство Бенелека и  Джейнсис  удерживало  Пьемура  от  того,
чтобы бросить все и уйти.
     - Для  начала,  -  продолжал  неизменно  спокойный  голос  Айваса,  -
проверим  каждую  плату,  чтобы  убедиться,  что  ни  в   схемах,   ни   в
полупроводниковых кристаллах нет никаких изъянов.
     - Я проделал это уже дважды, - стиснув зубы проговорил Пьемур.
     - Придется проделать в третий. Не забывай об  увеличительном  стекле.
Терминалы сделаны так, чтобы можно было добраться  до  каждой  детали.  На
Земле не было возможности проверить их визуально -  сборка  осуществлялась
на заводах, в условиях  полностью  автоматизированного  производства.  Нам
необходимо запастись терпением.
     Взяв  себя  в  руки,  Пьемур  склонился   над   платой,   внимательно
разглядывая  каждую  цепь,  каждый  резистор  и  конденсатор.  Бусинки   и
серебристые нити, поначалу приводившие его в такой восторг, превратились в
сущее проклятье, а их дурацкие названия ничего, кроме  неприятностей,  для
него не значили. Юноша  от  души  пожалел,  что  ему  довелось  найти  эти
противные  штуковины.  Тщательный  осмотр  не  дал  никаких   результатов.
Стараясь не сделать ни одного лишнего движения. Пьемур поставил все детали
на место - получилось...
     - Следи, чтобы каждая плата прочно встала в свое гнездо,  -  напомнил
как всегда невозмутимый Айвас.
     - Я именно этим и занимаюсь, - Пьемур  знал,  что  голос  его  звучит
брюзгливо, но рядом с непробиваемым Айвасом  было  еще  труднее  сохранять
самообладание. И все же природное добродушие взяло верх над  раздражением.
Ведь машины способны выполнять  только  то,  для  чего  их  предназначили,
шутливо напомнил он себе. У них нет эмоций, которые смогли бы помешать  им
выполнять свое дело.
     - Перед тем, как надеть крышку, осторожно подуй  на  свою  на  каждое
соединение, чтобы там не застряла пыль...
     Пьемур тихонько подул.  Поставил  крышку  на  место.  Нашел  вилку  и
вставил в гнездо. И не сразу понял, что на панели, в том самом месте,  где
и полагалось, вспыхнул зеленый огонек, а на дисплее  появилась  буква.  Он
испустил торжествующий вопль, от которого вздрогнули Джейнсис и Бенелек.
     - Кончай, Пьемур, - сердито крикнул молодой подмастерье, - я чуть  не
припаял к плате свой палец!
     - Неужели получилось, Пьемур? - с надеждой спросила Джейнсис.
     - Все в порядке! - с торжеством ухмыльнулся молодой  арфист,  потирая
руки и не обращая внимания на недовольные взгляды Бенелека. -  Ну,  Айвас,
что дальше?
     - Используя буквы на клавиатуре, напечатай команду "README".
     Отыскивая нужные клавиши,  Пьемур  отстучал  слово.  Экран  мгновенно
покрылся буквами, цифрами, словами.
     - Эй, вы, взгляните, сколько слов сразу! Весь экран полон слов!
     Бенелек  едва  удостоил  его  взглядом,  а  Джейнсис  подошла,  чтобы
полюбоваться на долгожданный результат. Одобрительно похлопав  Пьемура  по
плечу, она возобновила прерванную работу.
     -  Прочитай  все  внимательно  и   постарайся   усвоить   информацию,
выведенную на  экран,  -  сказал  Айвас.  -  Это  поможет  тебе  научиться
извлекать  нужные  программы  и   пользоваться   теми   данными,   которые
понадобятся при обучении. Для начала  необходимо  привыкнуть  к  работе  с
терминалом. Чем свободнее ты будешь им пользоваться, тем  лучший  оператор
из тебя получится.
     Пьемур послушно прочитал  все  инструкции,  однако  не  почувствовал,
чтобы знаний у него прибавились: казалось, знакомые слова  стали  означать
совсем другое. Он вздохнул и в который уже раз начал  с  начала  страницы.
Слова - дело арфиста, и он научится в них разбираться, даже  если  на  это
уйдет целый Оборот!
     - У меня тоже получилось! - радостно воскликнула Джейнсис. - Вот он -
зеленый огонек!
     - Значит, мы все справились, - самодовольно произнес Бенелек.
     - Мне тоже напечатать слово "README"?
     - Первый урок, Бенелек, одинаков для всех. Поздравляю! В  наш  проект
включены другие ученики, кроме вас? Предстоит сделать очень многое.
     - Терпение, Айвас, - сказал Пьемур, подражая голосу машины и украдкой
ухмыляясь Джейнсис. - Они слетятся целыми  стаями,  стоит  только  бросить
клич.
     - А лорд Джексом, всадник белого дракона - он тоже участвует?
     - Джексом? -  с  легким  недоумением  переспросил  Пьемур.  -  Хмм...
Интересно, куда он запропастился?



       4. ЮЖНЫЙ МАТЕРИК, ФОРТ ХОЛД, ХОЛД РУАТ; ТОТ ЖЕ ДЕНЬ; ДЖЕКСОМ

     Почти целый день Джексом был так занят, как Пьемуру и не снилось. Они
с Рутом пять раз перевозили коробки из пещер во  владения  Айваса.  Потом,
едва они разгрузились в последний раз, мастер Фандарел попросил их  срочно
вернуть Бендарека в Лемос, где находился его цех. Главный мастер  лесников
не   мог   дождаться,   когда,   наконец,   можно   будет   приступить   к
усовершенствованию процесса  изготовления  бумаги:  Айвас  подсказал  ему,
какие новшества следует внести в оборудование, и  посоветовал  добавить  в
древесную массу измельченное тряпье.
     Когда Джексом с Рутом вернулись на Посадочную площадку,  понадобилась
помощь мастеру Терри - нужно было найти кабели и  провода,  которые  после
долгих  поисков  обнаружились  в  пещерах,  в   почти   незаметной   нише.
Разумеется, Джексом не мог отказать  в  просьбе  мастеру  Терри,  так  что
пришлось им с Рутом отвезти  его  вместе  с  мотками  проводов  обратно  к
Айвасу. Джексом старался не подавать вида, что недоволен; он понимал,  что
способствует успеху общего дела, хотя у них с Рутом имелись совсем  другие
планы на этот день.
     Белый дракон собирался понежиться под жарким южным солнцем; эта  зима
на севере выдалась студеной и  промозглой,  солнце  выглядывало  редко.  А
Джексому  не  терпелось  поработать  под  руководством  Айваса  вместе   с
Джейнсис, Бенелеком и Пьемуром.
     Но молодой руатанский лорд  взял  за  правило  не  отказывать  людям,
которые обращались к нему за  помощью.  Ремесленникам  было  гораздо  лете
попросить о любезности его, нежели кого-нибудь из всадников  постарше.  И,
поскольку Рут никогда не возражал,  Джексом  тоже  считал  себя  обязанным
помогать в меру своих сил. Шарра иногда говорила,  что  он  как  будто  бы
старается стать противоположностью своего отца, жестокого  и  деспотичного
Фэкса. И она, как никто, чувствовала, что порой  Джексом  заходил  в  этой
попытке  искупления  семейных  грехов  слишком  далеко.  Обладая   твердым
характером, она всегда спешила вмешаться, если видела, что  сговорчивостью
супруга начинают злоупотреблять. Но Шарра была далеко, в Руате, и  сегодня
услужливость Джексома грозила обернуться против него.
     Когда Терри наконец разгрузил свои нескончаемые провода, молодой лорд
почувствовал, что в животе у него громко урчит. И неудивительно -  ведь  с
раннего утра он ничего не ел, кроме кла  и  мясного  колобка,  который  он
успел перехватить вместе с Сибелом и Менолли. Шара всегда  следила,  чтобы
он ел вовремя, и Джексом старался не забывать о ее наставлениях. Жаль, что
беременность не позволяет ей быть здесь, рядом с ним. Но нельзя же в таком
положении летать через Промежуток! Думая о жене, Джексом зашагал к  кухне,
не  подозревая,  что  именно  сейчас  Ф'лар  проводит  свое   чрезвычайное
собрание. Уж он-то обязательно явился бы  туда,  чтобы  оказать  поддержку
Предводителям Бендена.
     Ему  пришлось  самому  позаботиться  о  еде:  повар  с  подмастерьями
хлопотали вокруг ученика, который обжег руку  о  раскаленный  вертел.  Это
напомнило Джексому о том, что он обещал доставить на  Посадочную  площадку
мастера Олдайва. Может быть, после того, как они с Рутом выполнят  и  это,
им, наконец, удастся передохнуть.
     Когда Джексом с Рутом выскочили из Промежутка над просторным  двором,
вокруг которого располагались Цеха арфистов и  целителей,  белого  дракона
внезапно окружал хоровод пронзительно чирикающих файров. В голосах  ящериц
звучала неприкрытая тревога.
     - Что это с ними? - спросил Джексом.
     "Мастер Олдайв не хочет, чтобы мы приземлялись на  главном  дворе,  -
ответил дракон. - Он говорит, что арфисты замучают тебя расспросами, и  он
так никогда и не попадет на Посадочную площадку", -  в  беззвучном  голосе
Рута ощущалось явное недоумение.
     Джексом рассмеялся.
     - Я должен был догадаться сам. Ну и что же предлагает мастер Олдайв?
     "Не знаю. Файры предупредят его, что мы уже здесь". -  Рут  скользнул
влево, направляясь к южной части огромного комплекса Цеха арфистов, где их
будет не так легко заметить и из  самого  цеха,  и  из  расположенного  по
соседству Форт холда.
     "Он идет, - сообщил Рут, как только их снова окружила  стая  радостно
щебечущих ящерок, проявлявших свой восторг головокружительными кувырками и
кульбитами. - Нас заметили из холда", -  добавил  он,  и  тут  же  на  них
налетела еще одна стая настойчиво чирикающих огненных ящериц.
     "Нет, мы не можем задерживаться у вас в холде, есть дела и поважнее",
- распорядился Рут и в подтверждение своих слов  громко  затрубил.  Файров
как ветром сдуло - с негодующем писком они бросились врассыпную.
     - Лорд Грох сейчас тоже на Посадочной  площадке,  -  сказал  Джексом,
стараясь отстать ощущение вины. Он вернется и сам расскажет арфистам  все,
что они захотят услышать; эти люди способны терпеть голод и жажду,  но  не
отсутствие новостей.
     "Его маленькая королева  летала  с  поручениями  туда  и  обратно,  -
недовольно заметил Рут.  -  Так  что  здесь  известно  про  Айваса  вполне
достаточно".
     Джексом ласково похлопал дракона по загривку.
     - Кому что нужно, дружок.  Пьемур  сказал,  что  его  Фарли  улеглась
спать, не проявляя к Айвасу, никакого интереса.
     "Вон идет Главный целитель", - пробурчал Рут  и,  развернувшись,  так
круто пошел на снижение, что  Джексом  машинально  ухватился  за  ремни  и
откинулся назад.
     - Мог бы и  предупредить,  -  пожурил  он  Рута;  у  дракончика  была
привычка  предпринимать  рискованные  маневры,  постоянно   держа   своего
всадника в форме. Рут удовлетворенно рыкнул,  убедившись,  что  его  фокус
удался, и четко приземлился совсем рядом с мастером Олдайвом,  поспешавшим
к ним со скоростью, которую было  трудно  ожидать  от  пожилого  человека.
Тяжелый мешок хлопал его по спине,  но  он  приветливо  улыбался  и  махал
рукой.
     - Рад тебя видеть, Джексом! Я уже начал опасаться,  что  ты  забудешь
обо мне в этой  суматохе.  -  Главный  лекарь  прислонился  к  боку  Рута,
стараясь отдышаться. - Да, силы у меня уже не те, - признался он. Вдруг до
них донеслись возбужденные крики, и из-под арки двора хлынул поток  людей,
одетых в цвета Цеха арфистов. - Скорее! Если они в тебя вцепятся,  нам  от
них не удрать до утра!
     Рут припал к земле и согнул переднюю лапу, чтобы мастеру Олдайву было
удобнее залезать. Джексом наклонился и протянул  руку.  Как  ни  запыхался
лекарь, Джексом ощутил, как крепко тот сжал его кисть.  Вот  Олдайв  ловко
подтянулся и устроился у всадника за спиной.
     И тут же белый дракон подпрыгнул и, сделав первый взмах крыльями, так
стремительно взмыл ввысь, что разочарованные возгласы  арфистов  мгновенно
смолкли далеко внизу.
     - Будь внимателен.  Рут,  -  предупредил  Джексом,  представляя  себе
здание, где находился Айвас.  Он  постарался  как  можно  точнее  мысленно
представить все изменения, произошедшие вокруг в процессе раскопок,  чтобы
дракон не ошибся и не угодил во  вчерашний  день.  Но  с  начала  раскопок
вокруг расчистили такое обширное пространство, что ошибиться было  трудно;
там могли одновременно приземлиться несколько драконов.
     Казалось, стужа Промежутка вытянула из них все тепло - и, как  всегда
неожиданно, они оказались под лучами  полуденного  южного  солнца,  такого
яркого и  горячего!  Большая  стая  файров  взметнулась  в  воздух,  спеша
встретить Рута, их общего любимца. На Южном, как и раньше,  среди  ящерок,
помеченных цветами их владельцев, попадалось порядочно диких.
     - Клянусь Первой Скорлупой, я не  узнаю  этого  места!  -  воскликнул
пораженный Олдайв, когда Рут начал плавный спуск.
     - Боюсь, что я тоже, - усмехнувшись, крикнул через плечо  Джексом.  -
Смотри! Мастер Эсселин уже успел соорудить  пристройку,  -  он  указал  на
кучку людей, которые яростно трудились, возводя стену по правую сторону от
основного здания.
     - Вы решили использовать части и обломки старых построек?  -  спросил
Олдайв.
     - Это  Ф'лар  предложил.  Куда  разумнее,  чем  завозить  сюда  новые
материалы - ведь вокруг полным-полно пустых зданий.
     - Что ж,  может  это  и  верно,  -  в  голосе  Главного  целителя  не
чувствовалось уверенности.
     - В ход идут только небольшие жилые домики - семейные ячейки, как  их
называет Айвас. Их  здесь  не  одна  сотня,  -  начал  объяснять  Джексом,
стараясь говорить как можно убедительнее.  Пока  они  с  Терри  лазили  по
Пещерному складу, мастер успел рассказать Джексому об  утренней  беседе  с
Айвасом и планируемых новшествах.
     - Никак все Предводители  Вейров  здесь?  -  поинтересовался  Олдайв,
заметив на гряде над поселков вереницу нежившихся на солнцепеке драконов.
     Джексом рассмеялся.
     - С тех пор, как Айвас обещал  им  покончить  с  Нитями,  они  боятся
пропустить хоть единое слово. - Протянув руку,  он  помог  старому  лекарю
слезть с дракона.
     - И как же он собирается это сделать? - от удивления Олдайв  чуть  не
оступился, но Джексом в последний миг удержал  его  и  подхватил  поклажу,
которая грозила совсем лишить целителя равновесия.
     - Я и сам точно не знаю, - пожал плечами молодой  лорд,  почувствовав
укол сожаления: как много он пропустил за этот  день.  -  Собирался  утром
разузнать побольше, но пришлось заниматься другими делами.
     Олдайв опустил руку Джексому на плечо и сочувственно заглянул  ему  в
глаза.
     - Что, доставлял любопытных к новому чуду?
     - Что  вы,  мастер  Олдайв,  я  не  в  претензии.  -  Джексом  лукаво
улыбнулся. - Только не забудьте спросить Айваса про тех  двух  больных,  о
которых так беспокоится моя Шарра.
     - Не сомневайся, Джексом. Они первые в моем  списке.  Что  за  умница
твоя Шарра, и такая же бескорыстная как и ты сам!
     Молодой лорд смущенно отвел взгляд. Он-то знал, что с большей  охотой
провел бы день, осваивая новые премудрости под руководством Айваса. Ладно,
наконец-то он  здесь.  Интересно,  какое  впечатление  произведет  древняя
машина на мастера Олдайва?
     Внутри строители, руководимые Эсселином вовсю стучали молотками. Пыль
стояла столбом. Джексом поразился. Как много они успели за сегодня!  Стены
начисто отмыты и радуют взор яркими цветами. Как удалось добавить краску в
этот материал, подумал джексом, ведь по прочности он не  уступит  металлу?
Слева раздавались голоса - он узнал Ф'лара, Т'геллана и  Р'марта.  Джексом
провел мастера Олдайва  по  коридору  и  снова,  как  и  накануне,  ощутил
волнение от встречи с неизвестным; они стояли на пороге комнаты Айваса.
     Джексом вежливо постучал в дверь и, не получив ответа, распахнул  ее.
Внутри кипела работа, которая снова заставила  его  мимолетно  пожалеть  о
потерянном времени. Над столом, сделанным из доски, положенной  на  пустые
ящики склонились Джейнсис. Бенелек  и  Пьемур,  колдуя  над  устройствами,
которые он сам помогал извлекать из  Пещер.  И,  что  самое  обидное,  эти
проклятущие штуковины работали! Все трое его друзей  деловито  стучали  по
клавишам, то и дело поглядывая на мерцавшие  перед  ними  экраны.  Джексом
глубоко вздохнул, стараясь побороть досаду -  нельзя  позволять,  чтобы  в
душу закрылось столь недостойное чувство.
     Пьемур вытянул шею, пытаясь разглядеть вошедших.
     - День добрый, мастер Олдайв. Приветствую тебя в святилище Айваса.  А
ты, Джексом, где пропадал? Метался туда-сюда в промежутке?
     - Зато вы, я вижу, не теряли времени даром, - Джексом  изо  всех  сил
стараясь избавиться от терзавшей его зависти - правда, без особого успеха.
Поймав недоуменный взгляд Олдайва он заставил себя улыбнуться. - Но вот  я
наконец с вами. Поторопитесь научить меня всему, что узнали сами.
     - Ничего не выйдет, - с  обычной  дерзкой  миной  ответил  Пьемур.  -
Придется тебе начать с самых  азов,  как  и  всем  нам.  Это  распоряжение
Айваса.
     - Что ж, я готов, - сказал  Джексом,  стараясь  прочесть  надпись  на
ближайшем экране, за которым работала Джейнсис.
     Девушка оторвалась от своего непонятного  занятия,  чтобы  приветливо
улыбнуться  старому  другу,  мастеру  Олдайву.   Потом,   сморщив   носик,
обратилась к Пьемуру.
     - Все-таки ты бываешь просто невыносим. Джексом, все детали подобраны
по порядку в соседней комнате. Я помогу тебе, если он не соизволит.
     Бенелек заявил, не поднимая глаз От работы:
     - Нет, Джейнсис, он должен во всем разобраться сам,  иначе  толка  не
будет.
     Девушка только возмущенно закатила глаза.
     - Ну, разумеется! Это я и без тебя  понимаю.  Послушайте,  давайте-ка
перебираться в соседнюю комнату -  не  могу  слушать,  как  мастер  Олдайв
расспрашивает про всякие медицинские  ужасы.  А  ведь  именно  этим  он  и
собирается сейчас заняться  с  Айвасом  на  пару.  -  Джейнсис  с  опаской
покосилась на Главного лекаря.
     - Конечно, пусть побеседуют наедине, - поднимаясь с места, согласился
Пьемур.
     - Никогда не дадут поработать спокойно! - пробурчал Бенелек,  но  все
же встал и принялся осторожно собирать детали и инструменты.
     -  Я  слышал,  здесь  все  Предводители  Вейров,  -  сказал  Джексом,
своевременно вспомнив, что для представления новых лиц необходимо соблюсти
заведенный порядок. - Наверно, надо пригласить сюда кого-нибудь из них?
     - Не обязательно, - ответил  Пьемур.  -  Айвас  уже  успел  упростить
процедуру. Будет достаточно, если ты сам представишь мастера Олдайва.
     Что Джексом и  сделал,  про  себя  радуясь,  что  скоро  можно  будет
присоединиться к друзьям - ему не терпелось наверстать упущенное.
     - Счастлив встретиться с человеком, заслуги которого все  так  высоко
ценят, - сказал Айвас.
     Услышав его звучный, совершенно  человеческий  голос,  мастер  Олдайв
стал удивленно озираться.
     Джексом пришел ему на помощь.
     - Если можно выразиться, Айвас  находится  повсюду.  К  этому  трудно
сразу привыкнуть. Мы все поначалу чувствовали себя не в своей тарелке.
     Пьемур, деловито разбиравший импровизированный  стал,  снисходительно
ухмыльнулся.
     - Вы  быстро  привыкните  к  этому  бестелесному  голосу.  Главное  -
понимать смысл того, что говорит Айвас.
     - Тебе, юный Пьемур, предстоит еще немало поучиться, чтобы улавливать
этот смысл, - ко всеобщему изумлению чуть насмешливо заявил Айвас.
     -  Согласен,  мой  господин,  согласен,  добрейший  мастер  Айвас,  -
затараторил арфист и, смиренно кланяясь, попятился к двери, таща доску  со
стола. На пороге он чуть не растянулся, забыв ее опустить, чтобы пройти  в
двери.
     Джейнсис, которая шла последней, закрыла створки за собой.
     - Прошу, мастер Олдайв, располагайтесь поудобнее, - предложил  Айвас.
- Не привезли ли вы случайно последние  Летописи  своего  цеха?  Мной  уже
усвоены материалы, предоставленные Главным арфистом и Главным кузнецом, но
для  того,  чтобы  надлежащим  образом  оценить  уровень  развития  вашего
общества, мне надо ознакомиться с Летописями каждого холда, цеха и Вейра.
     Мастер Олдайв машинально сел,  и  тяжелый  мешок,  набитый  записями,
соскользнул с его плеча.  Он  схватился  за  тесьму  и,  тряхнув  головой,
собрался с мыслями.
     - Лорд Грох говорит, что... - целитель запнулся, не зная, как следует
обращаться к собеседнику, - ...что ты знаешь обо всем на свете.
     - Банки памяти данной автоматической системы  содержат  полный  объем
знаний, известных в  то  время,  когда  корабли  колонистов  стартовали  к
системе Ракбета. В том числе - и по медицине.
     - Могу ли я спросить, как организованы эти знания?
     -  Они  подразделяются  на   такие   науки,   как   общая   анатомия,
микроанатомия,  физиология,   эндокринология,   медицинская   биохимия   и
множество других отраслей  -  таких,  как  иммунология  и  невропатология,
которые, по моему предположению, вам в настоящее время неизвестны.
     - Ты не ошибся. Мы утратили столько ценных  знаний,  столько  методов
лечения... - еще никогда Олдайв так ясно не осознавал все проблемы  своего
ремесла.
     - Не стоит огорчаться, мастер Олдайв. Все, кто встретился мне до  сих
пор, находятся в отличном состоянии здоровья, а по росту  и  весу  намного
превосходят медицинские стандарты ваших  предков.  Это  говорит  в  пользу
неиндустриальной цивилизации.
     - Индустриальной... Это слово мне незнакомо, хотя я знаю корень.
     -  Индустриализировать,  -  монотонным  голосом  произнес  Айвас.   -
Переходный глагол, означающий:  организовывать  промышленность  в  широком
масштабе. Примеры:  индустриализировать  общество;  строить  экономическую
систему   индустриализации;    индустриализировать    остальную    страну.
Индустриализированное  общество  -  противоположность  земледельческому  и
пасторальному, вроде вашего.
     - Благодарю за разъяснение. Почему же тоща индустриальная цивилизация
порождает менее здоровых людей?
     -  Ее  главные  беды  -  загрязнение  воздуха  и   окружающей   среды
промышленными   отходами,   ядовитыми   газами,   химическими   выбросами,
отравление продуктов земледелия.
     Мастер Олдайв не находил слов.
     - Прибывшие на Перн поселенцы хотели основать пасторальное общество и
потому внимательно изучили множество неиндустриальных культур, быт древних
кочевников, цыган и удалившихся на покой бывших военных. И, как видите, их
замысел удался.
     - Неужто?  -  удивился  мастер  Олдайв.  Оказывается,  Перну  удалось
кое-что большее, нежели выстоять девять Прохождений Нитей!
     - Больше, нежели вы можете вообразить, мастер Олдайв. Ведь вам трудно
судить со стороны. Несмотря на помехи,  создаваемые  чуждыми  организмами,
которые вы называете Нитями, перинитам удалось достичь многого.
     - Однако, беседуя с тобой, Айвас, я могу предположить, как  много  мы
утратили.
     - Возможно, не так уж много, Главный целитель.
     - Я сужу по своему цеху. Мне известно, что мы утеряли многие  методы,
помогавшие облегчать страдания людей, разучились  предотвращать  эпидемии,
которые время от времени опустошают нашу планету...
     - Сильнейшие выживают, и население обновляется.
     - И все же столько драгоценных знаний безвозвратно потеряно, особенно
в моем цехе... Полностью!
     - Эти потери можно восполнить.
     Мастер Олдайв онемел; услышанное прозвучало для  него  как  каламбур.
Неужели эта машина... Он откашлялся, намереваясь задать вопрос,  но  Айвас
продолжал говорить:
     - Может быть, вам станет легче, когда вы  услышите,  что  даже  самые
квалифицированные медики прошлого порой ощущали беспомощность перед  лицом
эпидемий.  Они  постоянно  искали  новые  методы  облегчения  страданий  и
преодоления недугов.
     - Ну, легче мне от этого почему-то не становится. Если  позволишь,  я
перейду к делу.
     - Разумеется, мастер Олдайв.
     -  У  меня  есть  несколько  тяжелых  больных.   Трое   страдают   от
изнурительных болей, которые мы не можем облегчить, и угасают  на  глазах.
Сможешь ли ты поставить диагноз, если я перечислю симптомы?
     - Давайте попробуем. Если они сопоставимы со случаями,  имеющимися  в
моих архивах, диагноз возможен. Поскольку в этих файлах содержится  три  и
две десятых биллиона историй болезни, можно найти  аналогии  и  предложить
необходимое лечение.
     Дрожащими от волнения руками мастер Олдайв  раскрыл  свои  записи  на
странице, где содержались данные о первом  из  пациентов  Шарры,  и  начал
зачитывать их. Он должен отблагодарить Джексома за помощь!


     - Что вы делаете? - спросил Джексом, с недоумением наблюдая, как трое
его приятелей снова уставились в мерцающие экранчики. Большой экран Айваса
был совсем другим.
     Бенелек нетерпеливо фыркнул и  еще  ниже  склонился  над  столом.  Он
проворно тыкал в клавиши указательным пальцем,  но  в  какой  очередности,
Джексом не мог уловить.
     - Мы  осваиваем  расположение  клавиш,  -  ответил  Пьемур,  злорадно
ухмыляясь невежеству Джексома. - Учимся давать разные команды.  Только  ты
на нас не смотри - тебе сначала нужно  собрать  свою  штуковину.  Вот  что
значит отстать на полдня!
     - Ну и фрукт же ты, Пьемур, - упрекнула его Джейнсис.  Взяв  Джексома
за руку, она  повела  его  туда,  где  стояли  полураспакованные  ящики  и
коробки. - Возьми клавиатуру и одну из тех больших коробок. Положи на стол
и выбери дисплей на жидких кристаллах.
     - Что-что?
     - Вот это, - показала  девушка.  -  Только  будь  осторожен  -  Айвас
говорит, что они очень хрупкие и их у нас не так много. Теперь возьми нож,
разрежь и сними пластиковую пленку. Она невероятно прочная.  А  теперь,  -
продолжала  Джейнсис,  вручая  ему  крошечную  отвертку  и  увеличительное
стекло, - снимай крышку с этого блока. Тебе придется проверить все  схемы,
чтобы убедиться, что ни одна из них не испортилась.  Лупа  поможет  быстро
найти дефекты.
     Вдруг Бенелек издал сдавленный вопль и стукнул кулаком по столу.
     - О, Скорлупа! Все пропало!
     Пьемур  поднял  голову,  пораженный  этим  необычным  для  флегматика
Бенелека взрывом эмоций.
     - REBOOT, только и всего, - произнес он; непривычные  слова  легко  и
непринужденно слетали с туб молодого арфиста.
     - Нет, ты не понимаешь!  -  отчаянно  замахал  руками  Бенелек.  -  Я
потерял все, что сумел набрать за последние полчаса - а ведь  дело  шло  к
концу!
     - А остальное ты записал? - сочувственно спросила Джейнсис.
     - Да, кроме самого последнего  фрагмента,  -  уже  спокойнее  ответил
Бенелек. Джексом завороженно следил, как подмастерье потыкал в  клавиши  и
удовлетворенно вздохнул.
     - А теперь, Джексом, не откладывая дело в долгий ящик,  присоединяйся
к нашей веселой компании,  -  плутовато  ухмыляясь,  предложил  Пьемур.  -
Только учти: одно неправильное движение - и целый час работы насмарку.
     - Айвас все  время  говорит,  что  нам  нужно  многому  научиться,  -
рассудительно проговорила Джейнсис. - Ох, я тоже сделала что-то не  то!  -
Девушка озадаченно уставилась на пустой экран, потом, нахмурив лоб,  стала
разглядывать клавиатуру. - Какую же клавишу я нажала по ошибке?
     Доставая нож, Джексом дивился сам себе. И почему ему так не  терпится
заняться делом, которое явно чревато неприятностями?
     Быстро сгустившиеся  тропические  сумерки  застали  друзей  врасплох.
Пьемур, сквозь зубы проклиная эту незадачу, заметался по комнате,  зажигая
светильники. Но свет от них никак не хотел падать на его экран, и  арфист,
продолжая тихо ругаться, перебрался на другое  место.  Бенелек  последовал
его примеру. Джейнсис и Джексом продолжали работать на своих столах - им и
там было светло.
     - Кто здесь? - донесся из коридора голос Лессы. Дверь приоткрылась, и
Госпожа Вейра заглянула в комнату. - Вот вы все где! Джексом, вы  с  Рутом
снова нужны мастеру Олдайву. Да и вообще пора заканчивать  -  посмотри,  у
тебя глаза уже не глядят! И остальные не многим лучше.
     Бенелек едва удостоил ее взглядом.
     - Сейчас не время останавливаться, моя госпожа.
     - А я говорю, самое время, - не терпящим возражения тоном  парировала
Лесса.
     - Но, госпожа, я должен усвоить все новые термины и научиться...
     - Айвас, - громко позвала Лесса, повернув голову вправо. - Не мог  бы
ты отключить эти штуки? Кажется, твои ученики слишком заработались. Не то,
чтобы я была принципиально  против  -  просто  им  всем  нужно  хорошенько
отдохнуть.
     - Но я еще  не  записал...  -  замахал  руками  Бенелек  и  с  ужасом
уставился на внезапно потухший экран.
     - Не волнуйся, это сделано,  -  успокоил  его  Айвас.  -  Подмастерье
Бенелек, ты сегодня трудился целый день, не восстанавливая своих  сил.  Но
каждая машина нуждается в правильной эксплуатации. Твое  тело  тоже  можно
рассматривать  как  машину,  которой  необходима  своевременная  заправка.
Ступай, подкрепись как следует. А утром возвращайся снова.
     Несколько мгновений Бенелек стоял с таким видом, как будто  собирался
возразить. Потом вздохнул и отодвинулся от стола, за которым  просидел  не
разгибаясь несколько часов. Взглянув на Лессу, он робко улыбнулся.
     - Я поем и посплю, а завтра начну с самого утра.  Нужно  еще  столько
всего выучить - гораздо больше, чем я представлял.
     - Ты прав, - согласился мастер Олдайв, выходя из  комнаты  Айваса.  В
одной руке он сжимал толстую пачку исписанных листов,  другой  придерживал
свисающий с плеча мешок. С  ошеломленным  видом  целитель  обвел  взглядом
всех, кто находился в комнате, и произнес: - О таком я не мог и мечтать! -
Потом удовлетворенно вздохнул и поднял над головой листы бумаги. - Но  это
хорошее начало. Просто замечательное!
     - Прежде чем отправляться с Джексомом, ты просто обязан выпить кла, -
строго сказала Лесса. Крепко ухватив лекаря  за  руку,  она  сделала  знак
Джейнсис и Джексому, чтобы они освободили старика от ноши.
     Мешок он отдал безропотно, но бумаги крепко прижал к груди, не  желая
расстаться с ним даже на миг.
     - Разреши мне, мастер Олдайв, хотя  бы  сложить  их  как  следует,  -
попросила Джейнсис. - Не бойся, я не перепутаю страницы.
     - Дело не в этом, - слабо махнув  рукой,  проговорил  лекарь.  -  Они
пронумерованы и разложены по темам... - тут  Джейнсис  осторожно  вытащила
стопку бумаги из его пальцев.  -  Я  столько  узнал,  столько  узнал...  -
ошеломленно твердил Олдайв, увлекаемый Лессой по  коридору.  На  лице  его
блуждала зачарованная улыбка. Остальные  шли  следом.  Только  теперь  они
почувствовали, как устали за этот день.
     "Ты провел там шесть часов, Джексом. Тебе нужно срочно поесть,  а  то
мне попадет от Шарры, - сказал Рут. - Я чувствую, как ты устал".
     - "Еще бы, я и сам чувствую". - Джексом был уверен, что даже бодрящий
кла не поможет ему побороть внезапно навалившуюся усталость.
     - Теперь наша очередь? - спросил Терри,  в  сопровождении  нескольких
подмастерьев появившийся из-за угла, со стороны входа. Увидев кивок Лессы,
все вприпрыжку устремились по коридору.
     Их бьющая через края энергия поразила усталого Джексома.  И  как  они
умудрились сохранить такую бодрость до самого  вечера?  Когда  подмастерья
проходили мимо, он  по  цвету  наплечных  шнуров  определил,  что  они  из
Тиллека. Вот оно что - там день еще только начинался. Джексом вздохнул.
     Лесса усадила мастера Олдайва за  стол  и  распорядилась,  чтоб  всех
обнесли кла  и  жареным  мясом  со  сладкими  клубнями.  Никогда  еще  эта
незатейливая еда не казалась Джексому столь  аппетитной.  Он  быстро  умял
свою порцию, а когда принесли добавку, взял себе еще столько же.
     Мастер  Олдайв  тоже  отдал  должное  угощению,  и  скоро  щеки   его
порозовели. Бенелек жевал с отсутствующим видом, изредка кивая  головой  в
ответ на некие таинственные мысли. У самого Джексома не осталось сил  даже
на размышления. Придется отложить все идеи до завтрашнего утра. Шарра  его
поймет. Он надеялся, что и Бранд тоже - ведь ему придется снова свалить на
управляющего все текущие дела холда. Хотя тот никогда не возражал... Вот у
Лайтола нашлись бы другие  аргументы,  но  мастер  Робинтон  наверняка  не
преминул объяснить старому опекуну Джексома всю важность работы с Айвасом.
     - Я должен послать весточку молодому подмастерью  Вансора,  -  сказал
Лессе мастер Олдайв; его  лицо  лучилось  энтузиазмом.  -  Мне  совершенно
необходим прибор вроде того, который когда-то нашли у вас в Вейре  Бенден.
Он способен увеличивать кровь и ткани и поможет нам определять заболевания
и их  возбудителей.  -  Взяв  свои  записи,  которые  Джейнсис  сложила  в
аккуратную стопку, он принялся их перелистывать. - Айвас  утверждает,  что
этот  ми-кро-скоп  нужен  для  того,  чтобы  усовершенствовать  не  только
диагностику, но и лечение. И еще он объяснил мне,  как  следует  выполнять
другие диагностические процедуры.
     - Микроскоп? - снисходительно переспросила Лесса. Она  высоко  ценила
Главного  лекаря,  который  недавно  прислал  к  ней  женщину,  наделенную
удивительным даром исцелять тяжелые переломы крыльев у драконов и  ужасные
ожоги, оставленные Нитями.
     - Да, так называется этот прибор. - Олдайв потер рукой лоб.  -  Айвас
столько всего вложил в мою бедную старую голову, что я не уверен, помню ли
даже свое имя.
     - Олдайв, - с самым невинным видом  подсказал  Пьемур.  И  недоуменно
вытаращил глаза, поймав уничтожающий взгляд Лессы. Джейнсис ткнула  его  в
бок, и он кротко снес это наказание.
     Когда с ужином было покончено, Джексом заявил,  что  готов  доставить
мастера Олдайва обратно в Цех целителей.
     - Нет, Джексом, я бы хотел отправиться прямиком в Руат. У  меня  есть
что сообщить Шарре. - Лицо Главного лекаря осветилось довольной улыбкой.
     - Айвас знает метод исцеления? - спросил Джексом.
     Мастер Олдайв указал глазами на свои записи.
     - Исцеление? Возможно. Но что совершенно  точно,  так  это  несколько
направлений,  следуя  которым  мы   сможем   принести   нашим   страждущим
облегчение. - Он вздохнул. - За истекшие Обороты мы растеряли  такую  уйму
медицинских знаний! Айвас, конечно, так не сказал, но  его  явно  удивило,
что нам неизвестна коррективная хирургия. Однако  он  с  большой  похвалой
отозвался  о  наших  профилактических  мерах  и  нехирургических   методах
лечения... - лекарь устало  махнул  рукой.  -  Впрочем,  об  этом  я  могу
говорить до утра. - Он виновато улыбнулся. - С кем  я  должен  согласовать
время следующей беседы с Айвасом? Многие  мастера  и  подмастерья  получат
неоценимую пользу от встречи с ним.
     Лесса взглянула на Ф'лара, который безучастно стоял у дверей, но  тот
только пожал плечами.
     - Я еще не думал о том, как мы будем  распределять  время  Айваса,  -
сказал Предводитель Бендена.
     - Как только мы наладим терминалы, образуются еще  четыре  места  для
связи с Айвасом, - вставил Пьемур.
     - Цеху целителей необходимо предоставить первую очередь,  -  добавила
Лесса, устало морщась и потирая виски.
     - Но ведь эти места предназначены для обучения, - нахмурился Бенелек.
     - Если говорить о нас, то да, - возразил  Пьемур.  -  Но  если  нужен
срочный доступ к Айвасу, их можно будет использовать и для этой цели... во
всяком случае, я так предполагаю.
     - Ты арфист, а не механик-подмастерье.
     - Зато я - мастер кузнечного Цеха, - язвительно напомнила Джейнсис, -
так что позволь тебе напомнить, Бенелек, что  Пьемур  первым  собрал  свой
пульт и первым включил его.
     - Хватит! - Лесса властно хлопнула ладонью по столу. - Мы все устали.
- Она резко поднялась. - Рамота! - Снаружи донесся трубный отклик  золотой
королевы. - А теперь все ступайте отсюда! - Госпожа Вейра  обвела  суровым
взглядом всех присутствующих, начиная с  Бенелека.  -  И  мы  покажем  вам
пример. - Она задержала взгляд на Уларе, который засмеялся и, будто  желая
защититься,  вскинул  руки.  -  Два  здания  по  левую   руку   от   этого
переоборудованы под спальни. Так что вперед! - Лесса сделала повелительный
жест, словно подгоняя молодых упрямцев, и не спускала с них глаз, пока они
не направились к выходу.
     Мастер Олдайв, тихонько посмеиваясь,  вслед  за  Джексомом  вышел  из
здания.
     - Не думаю,  чтобы  мне  сегодня  удалось  уснуть  -  слишком  многое
придется обдумать и  переварить,  -  пробормотал  он.  -  Только  подумай,
Джексом, ведь то, что я сегодня узнал от Айваса, -  лишь  ничтожная  капля
богатейших медицинских знаний, которые он  хранит!  Он  помог  мне  понять
несколько  вещей,  которые  всегда  ставили  меня  в  тупик.  Нужно  будет
обязательно попросить нашего травника мастера Амприса показать Айвасу наши
медицинские прописи. - Черты лекаря озарила усталая улыбка. -  Он  сказал,
что мы научились правильно использовать местные растения  и  узнал  многие
виды, доставленные предками с  Земли.  Земля!..  -  мастер  Олдайв  поднял
взгляд к усеянному звездами небу, медленно поворачиваясь,  чтобы  оглядеть
темный небосвод. - Нам уже известно, где находится Земля  по  отношению  к
Перну?
     - Навряд ли, - слегка удивившись, ответил  Джексом.  -  Я  не  помню,
чтобы Айвас указывал направление. Как знать, может, он  просто  не  хочет.
Ведь наши предки прибыли сюда, чтобы спастись от войн, от  бедствий  такой
силы и такого масштаба, по сравнению с которым наши  Нити  кажутся  вполне
безобидными. Возможно, они решили забыть свою прежнюю родину?
     - Неужели? Разве может быть что-то более разрушительное, чем Нити?  -
с удивлением и ужасом спросил лекарь.
     - Сам я тоже с трудом в это верю, - согласился Джеке ом.
     Рут  спустился  с  вершины  холма,  где  он  грелся  на  солнце,   на
расчищенную перед зданием площадку. Опустив голову,  дракон  ожидал,  пока
всадник ласково потреплет его по шее.
     - По-моему, ты сварился живьем! - притворно отдернув руку, воскликнул
Джексом.
     "Да, и это было так здорово! Рамота и Мнемент ждут нас, чтобы  вместе
улететь отсюда, - ответил Рут. - Здесь полно свободного места,  но  ты  же
знаешь Рамоту: она любит мной покомандовать".
     Джексом фыркнул и стал забираться на дракона.  Он  сам  почувствовал,
что от усталости это получилось у него менее ловко, чем обычно. Не  ожидая
подсказки, Рут пригнулся, чтобы мастеру Олдайву было удобнее  занять  свое
место. Подсаживая лекаря, Джексом понял, что силы его на  исходе.  Ничего,
скоро они будут дома. Вдруг сердце у него упало: он  вспомнил,  что  позже
придется сделать еще один рейс, чтобы забросить мастера Олдайва в его цех.
     "Шарра пригласит его остаться на ночь в Руате. Ему и  самому  хочется
поговорить, и она его не отпустит", - сказал Рут.
     Дракон оторвался от земли, и с высоты Джексом с Олдайвом увидели, что
на Посадочной площадке все еще кипит работа.  Освещенные  тропинки,  будто
спицы колеса, разбегались от здания  Айваса  во  все  стороны.  Столяры  и
плотники продолжали работать  при  неярком  мерцании  светильников,  спеша
подвести пристройку под крышу. Все примыкающие здания были освещены,  и  в
воздухе плыл аромат жареного мяса. На соседних холмах огромные яркие глаза
драконов, как крупные голубые алмазы,  переливались  на  темно-синем  фоне
ночного неба. Два самых больших зверя поднялись следом за Рутом.
     "Все, дружок, летим прямо домой, в Руат"! Джексом с блаженным вздохом
сосредоточил все  свои  помыслы  на  родном  холде,  представил  себе  его
просторный  двор,  подводящий  к  пологим  ступеням  главного  крыльца,  и
маленький внутренний  дворик,  где  они  с  Рутом  жили  в  юности.  Холод
Промежутка был жестоким испытанием для  усталого  тела  и  духа.  Но  вот,
наконец, они нырнули в морозный зимний день, тускло  озаренный  полуденным
солнцем. Джексом почувствовал, как дрожит от холода сидящий позади Олдайв.
Но Рут вышел  из  Промежутка  так  низко,  что  до  земли  осталось  всего
несколько взмахов. Он плавно опустился  на  широкий  двор,  сопровождаемый
веселой вереницей файров, от души радовавшихся его возвращению.
     Им навстречу, накинув на плечи  тяжелый  меховой  плащ,  уже  сбегала
Шарра. Радостно сверкая глазами, она помогла мастеру  Олдайву  спуститься,
поправила мешок, грозящий  соскользнуть  с  его  плеча,  нежно  улыбнулась
Джексому, а свободной рукой успела похлопать Рута по шее. Шарра ни  о  чем
не расспрашивала мужа, но он, прекрасно зная ее, понимал, что  она  просто
разрывается от любопытства. Обняв жену за плечи, Джексом  поцеловал  ее  в
щеку. Знакомый аромат ее гладкой  кожи  приободрил  его,  и  он  вместе  с
Олдайвом стал подниматься по ступеням, мечтая  поскорее  попасть  в  тепло
родного холда.
     "Я сразу иду домой, - сказал Рут  своему  всаднику,  -  иначе  зачем,
спрашивается, я целый день грелся на солнце"?  И  дракончик  направился  к
своему вейру, расположенному на месте старой конюшни.  Джексом  знал,  что
там его друга уже ждет тепло очага.
     Шарра распорядилась, чтобы принесли вина и еды, и  увлекла  мужчин  в
тихий кабинет, где можно было спокойно поговорить, не  опасаясь  вторжения
домочадцев, которым не терпелось услышать последние новости обо всем,  что
происходит на Посадочной площадке.
     - Потом, потом, - нетерпеливо проговорила она, захлопывая дверь перед
носом любопытных.
     Прежде, чем присоединиться к Джексому и Шарре, устроившимся у камина,
Олдайв осторожно положил свой мешок на большой стол,  за  которым  Джексом
имел обыкновение обдумывать вопросы управления холдом.  Стол  был  завален
Летописями и другими бумагами, ждавшими, чтобы ими занялся молодой лорд. В
дверь постучали, и на пороге появился сам управляющий с тяжелым подносом в
руках.
     - Ты сама любезность, Бранд, - с благодарностью произнес  Джексом.  -
Лесса  заставила  нас  подкрепиться  перед  отъездом,  но  кла  отнюдь  не
помешает. Особенно с добавкой доброго вина, которое ты принес.  -  Джексом
улыбнулся своему помощнику - они подружились давно, когда  юный  лорд  был
еще совсем мальчишкой, а теперь Бранд стал его правой рукой. - Прошу тебя,
Бранд, останься. Ты имеешь полное право знать, что отвлекает твоего  лорда
от насущных дел.
     Бранд,  помогавший  Шарре  подавать  горячий  напиток,  только  рукой
махнул: мол, я не в претензии. Терпкое вино  слегка  смягчило  характерный
аромат кла. Джексом сделал большой глоток, в почувствовал,  как  по  жилам
побежало живительное тепло. Мастер Олдайв тоже приободрился и откинулся  в
кресле, которое Бранд придвинул поближе к огню.
     - Шарра, милочка, твоя больная страдает от камней в мочевом пузыре, -
заговорил старый лекарь. - А  у  мужчины,  скорее  всего,  злокачественная
опухоль, как мы с тобой, к сожалению, и  подозревали.  Женщину  мы  теперь
сумеем вылечить - я получил рецепт снадобья для растворения камней, а  вот
второму бедняге мы сможем разве что облегчить страдания. -  Мастер  Олдайв
помолчал, глаза его выдавали необычайное  волнение.  -  Айвас  -  поистине
неиссякаемый кладезь медицинских сведений, и он горит желанием  поделиться
ими. Он даже поможет нам возродить методы коррективной хирургии  -  ты  же
знаешь, как я об этом мечтал!  Из-за  того,  что  былые  навыки  оказались
утраченными, наш цех был вынужден  ограничиться  только  восстановительной
хирургией, но теперь, с помощью Айваса, мы сумеем вернуть былое умение.
     - Ох, учитель, это было бы так здорово! Вот  только  удастся  ли  нам
справиться с бытующими в цехе предрассудками,  касающимися  хирургического
вмешательства? - взволнованно воскликнула Шарра, и  в  глазах  ее,  как  в
зеркале, отразилась страстная надежда.
     - Теперь, когда у нас есть наставник, чей  авторитет  непререкаем,  я
полагаю, мы сумеем преодолеть эти сомнения, если поможем больным,  которые
не могут обойтись без радикальных мер. - Олдайв осушил чашу  и  решительно
поднялся. - Пройдем ненадолго в твою лечебницу,  милая  Шарра,  приготовим
снадобье для женщины, которую мучат боли в мочевом пузыре. Что до  второго
страдальца... - он сочувственно развел руками.
     - Пойдем. Я хочу услышать от тебя и другие  медицинские  подробности,
которые  наводят  на  Джексома  и  Бранда  смертельную  скуку,  -  ласково
улыбнувшись мужу, проговорила Шарра.
     - С тобой, Шарра,  мне  никогда...  -  Джексом  сделал  паузу,  чтобы
подчеркнуть весомость своих слов, - ...никогда не бывает скучно! -  Нежный
взгляд, которым наградила его жена, согревал лучше всякого кла.
     - У тебя усталый вид, Джексом, - сказал Бранд, когда за лекарем и его
ученицей закрылась дверь.
     - И не только вид - у меня просто голова раскалывается от  того,  что
мне довелось увидеть и услышать за последние два  дня.  И  я  чувствую,  я
знаю: это самое важное событие, произошедшее на Перне с тех самых пор, как
здесь высадились наши предки. Правда, - он невесело усмехнулся, - я  вовсе
не уверен, что все отнесутся к нему так, как я.
     - На свете всегда найдутся противники перемен, -  философски  заметил
Бранд. - Айвас сказал  тебе,  как  именно  он  собирается  расправиться  с
Нитями?
     - Видишь ли, Бранд, мы пока еще  сущие  младенцы  в  науке,  так  что
придется нам здорово потрудится и многое освоить, прежде  чем  Айвас  даст
нам подробные объяснения. Видел бы ты  Фандарела!  -  от  души  рассмеялся
Джексом. - И Бенелека! Они просто из кожи вон лезут,  стараясь  переделать
десять дел  сразу.  Когда  мы  с  Рутом  освободились  от  перевозок,  мне
разрешили собрать одну из Айвасовых штуковин. - Он посмотрел на свои  руки
со следами ожогов от паяльника и царапинами, оставленными отверткой.  -  Я
осваиваю доступ к информации. Возможно, уже завтра мне  удастся  прочитать
кое-что из того, что Айвас хранит в своей памяти.  И  поверь  мне,  Бранд,
впереди у нас - увлекательнейшее время!
     - Из этого я должен сделать вывод, что ты будешь часто отлучаться  из
холда? - с усмешкой спросил Бранд.
     - Согласись - кроме наблюдений за  Нитями,  сейчас,  в  разгар  зимы,
здесь особенно нечего делать... - начал оправдываться Джексом.
     Бранд рассмеялся и по праву старого друга похлопал молодого лорда  по
плечу.
     - Конечно, нечего, дружок... Хотел бы я только  узнать,  известно  ли
Айвасу, как можно нагреть холодный каменный холд?
     - Я его  спрошу!  Обязательно  спрошу!  -  горячо  пообещал  Джексом,
протягивая руки к огню.



      5. ХОЛД ПРИБРЕЖНЫЙ И ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА, СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ; РОБИНТОН

     Несмотря на возражения мастера Робинтона, Ф'лар доставил его домой, в
Прибрежный холд.
     - Ты должен отдохнуть в тишине  и  покое,  мастер,  -  строго  сказал
Главному арфисту Предводитель Бендена. - А здесь, на Посадочной  площадке,
никакого отдыха не получится. Взгляни, на тебе же лица нет от усталости!
     - Всегда бы так уставать, Ф'лар... Стоит мне только отойти от Айваса,
как я вспоминаю, что должен спросить  у  него  кое-что  еще,  -  засмеялся
Робинтон. - Это все равно, что держать в руке чашу изумительнейшего в мире
вина и не знать - пить или восхищаться!
     Ф'лар наградил его насмешливым взглядом.
     - Подходящее сравнение, ничего не скажешь!
     - Так ты понимаешь, почему мне так не хотелось уезжать  оттуда?  -  с
умоляющим видом спросил Главный арфист.
     - Разумеется, Робинтон, - усмехнулся Ф'лар, помогая  своему  спутнику
спуститься с мощного плеча Мнемента. - Но Лесса никогда  не  простит  мне,
если ты надорвешься.
     - Пойми  же,  Ф'лар,  моя  жизнь  наполнилась  новым  смыслом!  Новой
надеждой, о которой я и мечтать не мог!
     - Я тоже, - с горячностью ответил Ф'лар. - Именно поэтому  мы  должны
беречь тебя,  как  зеницу  ока  -  ведь  именно  тебе  предстоит  все  нам
растолковать.
     - Растолковать? Но он выражается простым и понятным языком.
     - Нет, я не о том, что говорит Айвас...  скорее  -  как  нам  следует
воспринимать его идеи. Что до меня и всех всадников, то  мы  можем  только
поддержать его предложение избавить Перн от Нитей, как бы это ни сказалось
на Вейрах и на всем драконьем племени. Но уже появились люди, которые либо
боятся того, что Айвас может сказать или сделать, либо не доверяют ему.
     - Да, мне такие мысли тоже приходили в голову,  -  мрачно  проговорил
Робинтон, но тут же его подвижное  лицо  озарила  проказливая  усмешка:  -
Однако я не пустил их на порог! - он коснулся руки Ф'лара. - Все же польза
от Айваса намного превышает возможные осложнения.
     - Выспись хорошенько, Робинтон. Завтра Бенден сражается с Нитями,  но
я уверен, что Д'рам не откажет доставить тебя на Посадочную площадку.
     - Ох уж этот Д'рам! - простонал мастер Робинтон.  -  Он  хуже  всякой
няньки! - Арфист безошибочно передразнил голос старого всадника: -  "Я  бы
на твоем месте воздержался, Робинтон...  Ты  поел,  Робинтон?..  А  теперь
самое время отдохнуть на солнышке,  Робинтон..."  Тьфу!  До  чего  он  мне
надоел!
     - Завтра все будет по-другому. Ты же знаешь, Д'раму не меньше  твоего
не терпится снова увидеть и услышать Айваса, - сказал  Ф'лар,  прежде  чем
Мнемент взвился в небо.
     "Я велел Тироту взять тебя только в том случае, если ты  как  следует
отдохнешь", - добавил дракон, обращаясь к старому арфисту. Заир,  обхватив
шею хозяина бронзовым хвостом и легонько цепляясь коготками  за  его  ухо,
согласно чирикнул.
     - Да будет вам, - в душе Робинтона боролись раздражение и - драконы с
файрами туда же! - радость, что Мнемент о  нем  не  забыл.  Арфист  всегда
помнил, что он в  неоплатном  долгу  у  драконьего  племени:  ведь  только
благодаря им он остался жив, когда изношенное сердце едва не подвело в тот
страшный день в Исте два Оборота назад.
     Вернувшись в Прибрежный холд, Робинтон  был  вынужден  признать,  что
устал так, как не уставал уже давно. Даже несколько шагов до  дома  дались
ему с трудом. Окна главного зала были освещены; наверняка Д'рам с Лайтолом
дожидаются его.
     Заир снова чирикнул, как бы подтверждая эту догадку. Пусть друзья его
не бранят; он вкратце расскажет  им  о  сегодняшних  событиях  -  они  это
заслужили. Только вот как быть кратким: столько всего  произошло  с  утра!
Неужели только с утра? Если мерить знаниями  и  пониманием,  прошли  сотни
Оборотов...
     Но когда Робинтон вошел в уютный, ярко освещенный зал, его  друзья  -
Д'рам, всеми уважаемый Предводитель Вейра, удалившийся на покой, и Лайтол,
бывший всадник, наставник  юного  Джексома,  -  не  пожелали  слушать  его
рассказы. Они настояли, чтобы он удалился в свою комнату и лег отдыхать.
     - Какие бы важные события  не  произошли  после  моего  отъезда,  они
вполне могут подождать до утра, - непререкаемым тоном заявил Д'рам.
     - Пей свое вино, - добавил Лайтол, подавая Главному арфисту его синий
стеклянный кубок. - Да-да, я кое-что в  него  добавил,  чтобы  тебе  лучше
спалось. Стоит взглянуть на твое лицо, как  сразу  становится  ясно:  тебе
необходим полноценный отдых.
     Робинтон сжал кубок в ладонях. Может, Норист и самый  твердолобый  из
всех  мастеров,  но  стекло  умеет  выдувать  отменное...  если,  конечно,
пожелает. А цвет-то какой - чистейший синий цвет арфистов!
     - Но мне нужно вам столько всего рассказать,  -  попытался  возразить
он, отхлебнув глоток вина.
     - Придется отложить все  рассказы  до  утра,  когда  ты  как  следует
выспишься, - ответил Лайтол, наклоняясь, чтобы стащить с Робинтона сапога,
но тот возмущенно оттолкнул его руку.
     - Благодарю, Лайтол, - с достоинством произнес старый  мастер,  -  не
так уж я утомился.
     Лайтол с Д'рамом, посмеиваясь, вышли.  Робинтон  сделал  еще  глоток,
прежде чем сбросить обувь с усталых ног.  Еще  один,  прежде  чем  стянуть
через голову тунику. И еще один, последний, прежде  чем  ослабить  ремень.
"Вот и все", - сказал он  себе,  осушив  кубок  до  дна,  и  откинулся  на
постель. Сил у него осталось  ровно  настолько,  чтобы  натянуть  на  себя
легкое одеяло,  которое  защищало  его  от  прохладного  утреннего  бриза.
Последнее, что он почувствовал,  -  как  рядом,  устраиваясь  на  подушке,
возится Заир.


     Наутро Робинтон пробудился под впечатлением увиденного  сна,  который
был и приятным, и в то же  время  тревожным,  но  когда  арфист  попытался
восстановить в памяти его подробности, сон рассеялся, как  утренняя  дымка
над морскими водами. Он полежал, собираясь с мыслями. Иногда по утрам он с
трудом припоминал, какой нынче день или что предстоит сделать. Но  сегодня
голова была как никогда ясной. Он  прекрасно  помнил  все,  что  произошло
накануне. До чего приятное чувство! Может быть, новые события взбодрят его
угасающую память. Помнится, Корман  посмел  упрекнуть  его  в  легковерии.
Подумать только! Заир беспокойно зашевелился на подушке и потерся  головой
о щеку арфиста.
     - Не откажи в любезности передать им, что я свеж и бодр, как утренняя
заря, - попросил он своего бронзового файра.
     Заир поглядел на него,  склоняя  голову  то  к  одному  плечу,  то  к
другому. Глаза его удовлетворенно засветились зеленым  сиянием.  Чирикнув,
файр  встал  на  лапки  и  потянулся,  расправив  над  головой  прозрачные
крылышки. Потом встряхнулся и аккуратно сложил их вдоль спины.
     - Тирот с Д'рамом уже проснулись? Они готовы меня отвезти?
     Не обращая внимания  на  вопросы  Робинтона,  Заир  принялся  чистить
коготки.
     - Насколько я понимаю, это значит, что  я  сначала  должен  поесть  и
искупаться? - Только встав с постели, Робинтон понял, что уснул,  не  сняв
брюк - и это уже  вторую  ночь  подряд!  Он  стащил  их  и,  взяв  большое
полотенце, через угловую комнату  вышел  на  большую  террасу,  защищавшую
Прибрежный холд от палящих солнечных лучей. Спустившись  по  ступеням,  он
энергично зашагал по песчаному пляжу к воде.  Заир  крутился  у  него  над
головой, одобрительно курлыча. Вот  Робинтон  бросил  полотенце  на  белый
песок и ступил в ласковые  волны.  Заир  нырнул  вслед  за  ним.  Робинтон
вынырнул первым и сильными взмахами поплыл  от  берега.  К  ним  с  Заиром
присоединилась стайка диких зеленых ящерок - они стали носиться над  самой
водой, плюхаясь в воду перед самым носом у арфиста, едва  не  задевая  его
крыльями. Хоть файрам часто доводилось  наблюдать,  как  люди  купаются  в
море, это зрелище приводило их в неизменный восторг.
     Робинтон перевернулся  на  спину,  предоставив  волнам  нести  его  к
берегу. Сегодня утром море было теплым и  ласковым,  но  все  равно  после
купания арфист почувствовал себя намного бодрее.  Он  вытерся  и,  обмотав
полотенце вокруг талии, направился к дону. Д'рам с Лайтолом уже  поджидали
его на крыльце.
     - Скажи им, Заир, что я отлично отдохнул и чувствую себя молодцом.
     - Проснулся? - осведомился Д'рам. - Самое время,  уже  перевалило  за
полдень.
     - За полдень? - Робинтон прирос к месту. Надо  же,  потерять  столько
времени, впустую! Кто знает, сколько интересного он пропустил за это утро!
- Почему же вы меня не разбудили? - он даже не старался скрыть возмущение.
     - Твое тело гораздо умнее тебя, - спокойно ответил Лайтол, поднимаясь
с гамака, висевшего в углу террасы. - Ты, друг мой Робинтон, проспал ровно
столько, сколько ему требовалось.  Налей-ка  ему  кла,  Д'рам.  А  я  пока
займусь завтраком - для нас с тобой это будет обед.
     Робинтон взошел на крыльцо и,  учуяв  аромат  кла,  который  разливал
Д'рам, был вынужден согласиться: да, голод - тоже потребность,  с  которой
приходится считаться.  Он  уселся  за  стол  и,  расправляясь  с  обильным
завтраком, который подал ему Лайтол, принялся вводить друзей в курс дела.
     - Итак, пришло время чудес! - закончил он свой рассказ.
     - Неужели,  Робинтон,  ты  всерьез  поверил,  что  этот  Айвас  может
навсегда покончить с Нитями? - с обычным скептицизмом осведомился Лайтол.
     - Клянусь Первым Яйцом, в этом нет  никакого  сомнения!  Мы  повидали
столько удивительных вещей, да и сам факт,  что  наши  предки  предприняли
столь невероятный полет со своей родной планеты, заставляет поверить в его
обещание. От нас требуется одно -  заново  освоить  утраченные  навыки,  и
тогда мы сумеем одержать победу над нашим вечным врагом!
     - Пусть так, но почему же тогда сами предки не избавили Перн от Нитей
- ведь они-то  обладали  всеми  теми  невероятными  навыками  и  обширными
познаниями, которые мы утратили? - спросил Лайтол.
     - Не ты один задаешь этот вопрос, - ответил другу Робинтон.  -  Айвас
объяснил нам, что неожиданные  извержения  вулканов  заставили  поселенцев
перебраться на север, в более безопасные месса. Таким  образом,  их  планы
уничтожения Нитей не удалось осуществить.
     - Но почему же они не вернулись, когда закончилось Падение?
     - Этого Айвас не ведает, - Робинтону пришлось признать,  что  даже  в
безграничных познаниях древней машины существуют  пробелы.  -  Видишь  ли,
музыкальный инструмент годится лишь на то, для чего он  предназначен;  это
же самое относится  и  к  Фандареловым  механизмам.  Следовательно,  любая
машина, даже такая сложная, как Айвас, может всего лишь выполнять то,  для
чего ее создали. Не похоже, чтобы он... или оно? - Робинтон никак  не  мог
решить, какое местоимение здесь более уместно,  -  заведомо  обманывал  бы
нас. Хотя мне все же кажется, что он, - Робинтон наконец сделал  выбор,  -
не открыл нам всю правду.  Тем  не  менее,  мы  изрядно  помучились,  пока
разбирались с тем, что он счел нужным нам сообщить.
     Лайтол фыркнул и состроил скептическую мину,  которая,  к  облегчению
Робинтона, не повторилась на лице Д'рама.
     - И мне хочется верить, что постепенно мы  поймем  все  до  конца,  -
добавил арфист.
     - Кому же не хочется? - слегка смягчившись, промолвил Лайтол.
     - Лично я верю Айвасу, - заявил Д'рам. - В его словах  чувствуется  и
знание, и уверенность. Он  объяснил,  что  благоприятный  момент  наступит
через четыре года - то есть Оборота - десять месяцев и двадцать семь дней.
Нет, уже двадцать шесть. Чтобы добиться успеха,  нужно  правильно  выбрать
время.
     - Успеха в чем? - не уступал Лайтол.
     - Это нам тоже предстоит узнать, - рассмеялся Робинтон. - Я  не  хочу
никого обидеть, Лайтол, но все мы пока еще  слишком  невежественны,  чтобы
понять его объяснения. Он попытался нам что-то рассказать -  про  какие-то
окна и про то, что необходимо стартовать  с  Перна  в  точно  рассчитанный
момент, чтобы  суметь  перехватить  Алую  Звезду,  или,  скорее,  планету,
которая кажется нам Алой. - Он продемонстрировал друзьям схему  и  тряхнул
головой. - А если, Лайтол, ты сам пожелаешь расспросить  Айваса,  то,  как
говорится, добро пожаловать.
     Лайтол наградил арфиста насмешливым взглядом.
     - Я уверен, что у других есть куда более веские причины для встречи с
ним.
     - Но ты, Лайтол, тоже должен выслушать историю  о  нашем  прошлом  от
него самого, - перегнувшись через стол, проговорил Д'рам. - Тогда  ты  сам
поймешь, почему мы так безоговорочно верим Айвасу и его обещаниям.
     - Вижу, он вас совсем околдовал, - покачал  головой  старый  всадник,
дивясь доверчивости друзей.
     - Ты тоже поверишь, если все услышишь своими ушами,  -  поднимаясь  с
места, произнес  Робинтон.  Ему  пришлось  подхватить  спадающее  с  бедер
полотенце, что несколько снизило эффект его заявления. - Я  одеваюсь  -  и
обратно, на Посадочную площадку. Д'рам, могу  я  рассчитывать  на  вашу  с
Тиротом любезность?
     - Поскольку ты отдохнул, - отозвался Д'рам, окидывая своего  приятеля
испытующим взглядом, - то почему бы и не оказать тебе такую любезность?  А
ты, Лайтол, не хочешь к нам присоединиться?
     - Сегодня нет.
     - Боишься, несмотря на всю свою осмотрительность, подпасть  под  чары
Айваса? - спросил Робинтон.
     Лайтол медленно покачал головой.
     - Навряд ли мне это грозит. Ладно, ступайте смотреть свой сон о Перне
без Нитей.
     - Вот  последний  из  завзятых  скептиков,  -  пробормотал  Робинтон,
которого начинало раздражать недоверие Лайтола. - Неужто  он  думает,  что
старость притупила чутье и ум Главного арфиста?  Или  он,  как  и  Корман,
считает, что Робинтон настолько легковерен, что готов попасться  на  любую
мало-мальски правдоподобную выдумку?
     - Нет, - ответил Д'рам, когда арфист задал  ему  этот  вопрос,  шагая
вместе с ним навстречу бронзовому  Тироту,  ожидавшему  их  на  берегу.  -
Просто он слишком практичный человек. Вчера он сказал мне, что все мы  как
в горячке и не думаем о  последствиях,  которые  нас  ожидают  по  милости
Айваса. Ведь нам грозит изменение структуры общества, его основополагающих
ценностей и все такое прочее. - Д'рам фыркнул, выражая свое несогласие.  -
Видишь ли, он уже побывал в нескольких передрягах и не хочет новых.
     - А ты?
     Усаживаясь меж выступов шейного  гребня  Тирота,  Д'рам  через  плечо
улыбнулся своему спутнику. - Я всадник, и всей душой предан своему делу  -
избавлению Перна от Нитей. Если существует хоть малейшая надежда...  -  он
пожал плечами. - Тирот, доставь нас на Посадочную площадку!
     - Будь внимателен, Д'рам, -  предупредил  всадника  Робинтон.  -  Там
произошли значительные изменения даже со вчерашнего дня, когда ты  был  на
площадке в последний раз.
     "Монарт  сказал  мне.  -  Хоть  Главный  арфист  и  знал,  что  Тирот
обращается к Д'раму, сердце  его  наполнилось  гордостью:  он  -  один  из
немногих, кто слышит драконов! - Я получил  от  него  правильный  вид.  Он
действительно изменился!"
     Почему-то в словах дракона арфисту послышалась нотка  неудовольствия.
Тем  не  менее,  бронзовый  великан  перенес  их   через   Промежуток   и,
ориентируясь на холм, расположенный  западнее  здания  Айваса,  повис  над
мысом, где грелась на солнцепеке компания драконов. Робинтон  пригляделся,
ожидая увидеть на холме кого-то из знакомых ему бронзовых  и  королев,  но
вспомнил, что сегодня Вейр Бенден отражает очередное Падение.
     Во время плавного спуска ни Робинтон, ни  Д'рам  не  сумели  заметить
никаких изменений, и только когда дракон, скользнув вправо, приземлился на
широком дворе, смогли оценить проделанную работу.
     - Кто бы мог подумать!  -  выдохнул  Д'рам,  обернувшись  к  Главному
арфисту, который был поражен не меньше него.
     Робинтон спрятал свое изумление за беспечной улыбкой. Да, если судить
по произошедшим здесь переменам, Лайтол наверняка остался  в  меньшинстве;
можно было подумать, что все возжаждали получить доступ к  Айвасу.  Здание
увеличилось в размерах почти втрое - по всем трем его сторонам прилепились
странные односкатные пристройки-навесы.  Спешившись,  Робинтон  обнаружил,
что под ними выстроились Фандареловы батареи.  "Теперь,  наверно,  питания
хватит, чтобы снабжать систему энергией и  день  и  ночь,  пока  не  будут
закончены новые, более мощные водяные турбины", - подумал он.
     В просторном дворе, который успели расчистить за время их отсутствия,
какие-то люди, разбившись на кучки, ожесточенно спорили, а над их головами
с пронзительными воплями носились стаи файров. Судя по наплечным бантам  и
шнурам, большинство собравшихся были мастерами и  подмастерьями  из  самых
разных цехов; значки на туниках остальных подсказали  Робинтону,  что  эти
холдеры прибыли из самых разных мест.
     - Вход свободный?  -  спросил  Д'рам,  спрыгивая  на  землю  рядом  с
Робинтоном.
     - Похоже  на  то,  -  Робинтон  огляделся,  но  не  узнал  никого  из
спорщиков.  Зато  он  заметил  у  закрытых  дверей  четверых  самых  дюжих
помощников мастера  Эсселина.  Набрав  побольше  воздуха.  Главный  арфист
решительно двинулся вперед.
     - Что за шум? - громко спросил он. Всем  хватило  нескольких  секунд,
чтобы понять, кто к ним обращается. Его сразу же окружили, каждый старался
докричаться до Главного арфиста. - Ну-ка  успокойтесь!  -  гаркнул  он.  С
холма его поддержали трубными  возгласами  золотые  и  бронзовые  драконы.
Воцарилась тишина. Робинтон сделал знак мастеру Цеха  рудокопов,  носящему
значок Крома.
     - Мастер Эсселин отказывается нас впустить, - воинственно заявил тот.
     - А мой лорд-правитель, - из толпы  выступил  человек,  носящий  знак
главного  дворецкого  холда  Болл,  -  настоятельно  требует  сведений   о
загадочном существе.
     - Декстер дал мне такое же задание, - решительно заявил дворецкий  из
Набола. - И мы хотим, чтобы нам открыли всю правду об этом  Айвасе.  Я  не
вернусь в Набол, пока своими глазами не увижу это диво.
     - Всех вас ввели в заблуждение, хоть и ненамеренно, -  умиротворяющим
тоном заговорил Робинтон. -  Те,  кому  посчастливилось  услышать  Айваса,
понимают, что встреча с ним -  лишь  самый  первый  шаг  на  пути  великих
перемен в жизни холдов, цехов и Вейров. И потому время его  очень  дорого!
Мне, например, только сейчас позволили вернуться. - Всем  своим  видом  он
продемонстрировал возмущение. Услышав,  что  уважаемого  Главного  арфиста
Перна  тоже  не  пускали  к  чудодейственной  машине,  недовольные  слегка
поутихли. - Вы должны понять, что помещение, которое занимает Айвас, очень
тесное, хотя я  замечаю,  что  уже  сделаны  попытки  его  расширить...  -
Робинтон вытянул шею, как  будто  старался  рассмотреть,  много  ли  места
прибавилось. - Гм, похоже работа ведется и  днем,  и  ночью...  Похвально,
очень похвально!  Если  вы  еще  немного  потерпите,  я  узнаю,  можно  ли
удовлетворить ваше вполне законное желание увидеть Айваса.
     - Мне нужно не просто увидеть  его,  -  возразил  один  из  мастеров,
рудокоп. - Я хочу спросить, как нам  выйти  на  главную  жилу  богатейшего
рудного месторождения. Древние находили на Перне самые разные  руды.  И  я
хочу услышать от него, где нужно копать - если уж он  знает  обо  всем  на
свете.
     - Ну, так уж и обо всем,  приятель!  -  проговорил  Робинтон,  крайне
удивленный, что Айваса уже считают всеведущим. Стоит ли объяснять им,  что
Айвас  -  всего  лишь  машина,  устройство,  которое  служило  их  предкам
вместилищем информации. Пожалуй, нет; хоть здесь в основном  ремесленники,
о машинах им известно слишком мало. Они не могут уловить  суть  устройства
столь  сложной  механической   системы,   не   говоря   уже   о   принципе
искусственного  интеллекта.  Главный  арфист  и  сам-то  не  очень  в  нем
разбирался.
     Робинтон сокрушенно вздохнул.
     - О современном Перне ему известно очень мало, зато он знает многое о
том, каким был Пери две с половиной тысячи Оборотов назад. Наверное, никто
из вас не слышал, что нужно было захватить с собой цеховые Летописи? Айвас
полон желания познакомиться с настоящим всех холдов, цехов и Вейров.
     - Нам никто не говорил про Летописи, - растерянно ответил рудокоп.  -
Мы слышали, что он и так знает про все на свете.
     - Айвас сам скажет вам, что он, к счастью,  не  всезнайка,  хоть  его
познания охватывают множество наук и  ремесел.  Он...  можно  назвать  его
говорящей Летописью, только куда более точной, чем  наши,  которым  время,
земляные змеи и другие напасти нанесли непоправимый ущерб.
     - Но нам  сказали,  что  он  знает  все,  -  упрямо  стоял  на  своем
ремесленник.
     - Всего не знаю даже я, -  вкрадчиво  ответил  Робинтон.  -  И  Айвас
никогда не утверждал, что  ему  известно  все.  Однако  он  знает  гораздо
больше, чем все мы, вместе взятые. И всем нам предстоит у него учиться.  А
теперь позвольте мне походатайствовать за вас  перед  мастером  Эсселином.
Сколько вас тут? - Он  быстро  пересчитал  собравшихся.  -  Так,  тридцать
четыре... Да, для одного раза многовато. Д'рам,  кинь  жребий.  Всем  вам,
надеюсь, известна честность Д'рама. Придется разделить вас на  группы.  Но
не сомневайтесь, все вы хоть ненадолго увидите Айваса.
     Мастер Эсселин с радостью встретил Главного арфиста,  но  узнав,  как
тот решил вопрос с недовольными, запротестовал.
     - Нельзя обижать людей, Эсселин. У них такое же право увидеть Айваса,
как и у лордов-правителей. А может, даже большее: ведь  это  им  предстоит
осуществлять грандиозные замыслы Айваса в течение нескольких Оборотов. Кто
Там у него?
     - Мастер Терри, а с ним  мастера  и  подмастерья  из  всех  кузнечных
мастерских Перна. - Глаза Эсселина тревожно округлились. -  И  еще  мастер
Хэмиан из Южного холда, с двумя подмастерьями.
     - Значит, Торик все-таки соизволил послать сюда своего представителя?
     Робинтон не мог понять, радует  его  эта  новость  или  тревожит.  Он
надеялся, что  ему  еще  не  скоро  придется  столкнуться  с  притязаниями
владетеля Южного.
     - Не думаю, чтобы он явился по поручению  лорда  Торика,  -  все  еще
тараща глаза, покачал головой Эсселин.  -  Я  слыхал,  как  мастер  Хэмиан
сказал мастеру Терри, что его сестра, леди Шарра  из  Руата,  посоветовала
ему бросить все и поспешить сюда.
     - Она права, еще как права, - добродушно согласился Робинтон.  Хэмиан
был из тех людей, которые пришлись бы здесь ко двору. Он являлся  искусным
изобретателем и даже сумел наладить оборудование, которое древние оставили
в Южных копях. - Пойду взгляну, нельзя ли прервать их на несколько  минут.
Поверь мне, Эсселин, самое разумное - впустить этих молодцов, пусть увидят
Айваса своими глазами.
     - Но они всего лишь дворецкие и простые рудокопы...
     -  Их  куда  больше,  чем  лордов-правителей,  цеховых   мастеров   и
Предводителей Вейров. И каждый из ни? имеет право познакомиться с Айвасом.
     - Я такого распоряжения не получал, - воинственно выпятив подбородок,
заявил мастер Эсселин, к которому вернулась его обычная несговорчивость.
     Робинтон устремил на него укоризненный взгляд и не  отводил  глаз  до
тех пор, пока толстокожий Эсселин не понял, что Главный арфист не одобряет
его поведения.
     - Я уверен, мастер Эсселин, что  еще  до  вечера  ты  получишь  такой
приказ. А теперь с твоего позволения... - с этим словами Робинтон  зашагал
по коридору, ведущему к комнате Айваса.
     Еще не доходя до двери, он услышал звучный  Айвасов  голос.  Судя  по
проникновенной интонации,  он  обращался  к  большой  аудитории.  Неслышно
открыв  дверь,  Робинтон  сначала  изумился:  сколько  народа  набилось  в
комнату! Еще больше  вместилось  в  новые  пристройки,  выросшие  со  всех
сторон; теперь в них вели две широкие двери. Само  собой,  обе  стены,  за
которыми   располагался   Айвас,   остались   в   неприкосновенности,   но
пространство для  посетителей  значительно  расширилось.  Утренняя  группа
состояла из кузнецов; они были все как на подбор - рослые, широкоплечие. В
первом ряду сидели  Никат,  Главный  мастер  горняков,  Терри  и  два  его
помощника. Все они деловито копировали чертежи с главного  экрана  Айваса.
Была здесь и Джейнсис. Пристроившись в уголке, она склонилась над  лежащей
у нее на коленях чертежной доской. Все в комнате что-то  чертили,  иногда,
за неимением лучшего, прислонив доску к спине сидящего  впереди.  Робинтон
даже не пытался разобраться в сложных схемах, но, судя по  тому,  с  каким
вниманием все углубились в  работу,  было  ясно:  для  кузнецов  это  дело
необычайно важное.  Айвас  давал  пояснения,  время  от  времени  добавляя
пронумерованные таблицы, которые тоже ничего не говорили Главному арфисту.
Размеренным голосом Айвас поощрял своих слушателей задавать вопросы,  если
возникнет любая неясность.
     - Ты все так  подробно  объяснил,  -  проговорил  мастер  Никат,  чье
обветренное лицо выражало величайшее почтение, - что  даже  самому  тупому
ученику должно быть понятно.
     - Можно  мне  спросить,  Айвас?  -  поднял  руку  знакомый  Робинтону
кузнечный мастер - он возглавлял работы в  одной  из  крупнейших  литейных
мастерских Телгара. - Если можно исправлять бракованные отливки, то сумеем
ли мы восстановить те, которые уже давно выброшены за негодностью?
     - Разумеется. Процесс применим  и  к  старым  отливкам.  Более  того,
зачастую добавка старого металла улучшает конечный продукт.
     - Даже металла, изготовленного древними? - спросил мастер  Хэмиан.  -
Мы нашли кое-что в Дорадо, где, по-моему разумению, были старые разработки
Андиара.
     - В  плавильном  тигле  из  металла  выгорают  все  загрязняющие  его
примеси... - Вдруг, к изумлению Главного арфиста, Айвас обратился к  нему.
- Добрый день, мастер Робинтон. Чем могу быть тебе полезен сегодня?
     - Я не хотел вам мешать, - отозвался смущенный арфист.
     - Ты нам не помешаешь, - вставая и потягиваясь, заверил его Терри.  -
Ты согласен, Никат? - обратился он к Главному  рудокопу,  у  которого  был
сосредоточенный вид человека,  пытающегося  разложить  новые  сведения  по
полочкам.
     Ремесленники начали вполголоса переговариваться между собой,  те  же,
кто сидел близко к дверям, друг за другом потянулись в коридор,  осторожно
складывая записи и зарисовки.
     Пробираясь  через  комнату,  Робинтон  уловил  едкий  запах  пота   с
кисловатым привкусом металла, к которому примешивался сырой  дух  глубоких
горных выработок. Наконец, комната опустела, и  только  тогда  он  смог  в
полной мере оценить, насколько расширилось помещение за прошедшую ночь.
     - Ну и ну! - пробормотал Главный арфист, заметив в каждом конце окна,
в которые свободно залетал свежий ветерок. Одна Джейнсис осталась сидеть в
своем углу, что-то с бешеной скоростью записывая.
     Подняв голову от работы, она улыбнулась Главному арфисту.
     - Мы сегодня так много успели, мастер Робинтон!
     - Но спала ли ты сегодня, девочка моя?
     На щеках Джейнсис появились лукавые ямочки.
     - Еще бы нам не спать! - Вдруг она вспыхнула. -  То  есть,  я  хотела
сказать, что мы оба спали... и что Пьемур уснул первым... Фу ты!
     Робинтон от души расхохотался.
     - Я ничего такого  не  подумал,  Джейнсис,  да  и  кому  какое  дело?
Надеюсь, из-за всей этой суматохи вы не отложите официального объявления?
     - Нет, - решительно заявила она. -  Я  как  раз  собираюсь  назначить
день.  -  Девушка  мило  покраснела,  но  взгляд  не  отвела.  -  Это  все
значительно упростит. - Она стала  собирать  свои  принадлежности.  -  Все
остальные уже в компьютерном зале. Может быть, тебе тоже  будет  интересно
попробовать?
     - Мне? -  озадаченно  переспросил  Главный  арфист.  -  Нет  уж,  это
развлечение для молодых и восприимчивых, вроде вас с Пьемуром и Джексома.
     - К обучению способны не только молодые, мастер Робинтон,  -  вставил
Айвас.
     - Там видно будет, - ответил Главный арфист, нервно потирая  пальцами
виски. Он болезненно переживал, что память его больше не удерживает ноты и
слова новых музыкальных произведений и почти не сомневался, что скоро  эта
напасть распространится и на другие сферы жизни.  Он  не  считал  себя  ни
гордецом, ни слишком тщеславным  человеком,  но  ему  не  хотелось,  чтобы
окружающие узнали о его слабости.  -  Поживем  -  увидим.  А  пока  у  нас
возникло маленькое затруднение...
     - Ты про толпу, которая, несмотря на все  запреты  мастера  Эсселина,
решила во что бы то ни стало увидеть Айваса? - спросила Джейнсис.
     - Совсем маленькое затруднение, - неожиданно для себя повторил мастер
Робинтон и едва удержался от стона.
     Джейнсис весело рассмеялась.
     - Все правильно, - сказала она. - Им позарез нужно увидеть  Айваса  -
иначе что они доложат своим лордам и мастерам?
     - Все дело в том, что их слишком много. Айвас, если ты не  против,  я
буду запускать их партиями, чтобы они могли  отчитаться,  что  побывали  у
тебя.
     - Ты считаешь, что в данной ситуации это самое разумное?
     Робинтон откашлялся.
     - Я считаю, что как можно больше людей  на  планете  должно  получить
доступ к твоей сокровищнице знаний, но,  несмотря  на  то,  что  помещение
значительно расширено, это пока невозможно - да и вряд  ли  разумно.  Люди
ограниченные стремятся разузнать всякие бесполезные мелочи.  Нерешительные
считают, что их сомнения требуют срочного разрешения, и что  ты  настолько
всеведущ, что можешь дать ответ на любой поставленный вопрос.
     - Так уж повелось на свете, мастер Робинтон, - как всегда невозмутимо
проговорил Айвас. - Человечество всегда верило оракулам.
     - Оракулам? - Главный арфист впервые слышал это слово.
     - Подробное объяснение данного феномена придется отложить, пока у вас
не найдется сорок четыре часа свободного  времени,  чтобы  ознакомиться  с
архивом религиозных документов - он весьма обширен.  А  сейчас  -  как  вы
собираетесь удовлетворить прибывших посетителей?
     - Впускать их небольшими группами, чтобы они смогли хотя бы ненадолго
встретиться с тобой и задать несколько вопросов.
     - Пусть войдут все. Мои наружные датчики зарегистрировали, что их как
раз такое количество, которое теперь может вместить эта комната.
     Толпа, провожаемая неодобрительными  взглядами  мастера  Эсселина,  с
готовностью устремилась по коридору.
     - Приветствую вас, господа, - произнес Айвас,  и  его  звучный  голос
поверг собравшихся в изумленное молчание. - В стенах,  на  которые  сейчас
обращены  ваши  взгляды,  располагается   Искусственная   Интеллектуальная
Справочная Система с Голосовой  Связью,  в  которой  хранится  информация,
открытая для  использования.  Среди  присутствующих  опознаны  члены  цеха
рудокопов. Вы, несомненно, заметили,  что  мастера  вашего  цеха  были  на
предыдущем занятии. Вы получите большую  пользу,  если  расспросите  их  о
новых способах добычи и выплавки металлов. Надеюсь, что двое дворецких,  -
из Набола и Крома - принесли Летописи  своих  холдов.  Они  очень  помогут
оценить настоящую и будущую продуктивность владений, о  которых  вы  столь
рачительно заботитесь. Уважаемые стеклоделы  Исты  и  Айгена,  в  песчаных
карьерах и свинцовых рудниках ваших холдов сосредоточены запасы лучших  на
этой планете силикатов. Именно это позволяет вам получать самое  тонкое  и
долговечное стекло на всем Перне. Если  данная  система  может  быть  хоть
чем-то полезна  вашим  цехам,  попросите,  пожалуйста,  мастера  Робинтона
назначить время для более длительной беседы.
     Большинство  собравшихся  бестолково  озиралось,  пытаясь  обнаружить
источник  бестелесного  голоса.  Стеклодел  из  Исты  сделал  шаг  вперед,
прочистил горло и, запинаясь, заговорил:
     - Мастер Айвас,  мастер  Олдайв  попросил  меня  сделать  стекла  для
микроскопа.
     - Да, такой инструмент очень необходим для Цеха лекарей.
     - Я, мастер Айвас, просмотрел наши  Летописи,  -  ремесленник  извлек
из-за пазухи  несколько  ветхих  листов,  покрытых  пятнами  и  разводами;
кое-где в них виднелись дыры. - Только, сам видишь... - он протянул  их  к
экрану.
     - Прошу тебя, мастер, положи их на освещенную панель.
     Стеклодел мешкал, нерешительно оглядываясь по сторонам, пока Робинтон
не велел ему пошевеливаться. Остальные глазели на  смельчака,  дивясь  его
отваге. Край страницы отвалился, когда мастер укладывал ее  на  освещенную
панель. Его молодой подмастерье бросился на помощь и,  с  видом  человека,
решившегося на отчаянный поступок, приложил недостающий кусок на место.
     В тот же миг на экране засветилось изображение поврежденного чертежа.
Как по волшебству разорванные линии соединились и,  под  изумленный  вздох
наблюдателей, картина вновь стала целой. Из  щели  принтера  выполз  лист,
который  ошеломленный  подмастерье,  услышав  подсказку  Айваса,  проворно
подхватил.
     - Вы только поглядите! - взволнованно  воскликнул  парень.  -  Лучший
чертежник не смог бы скопировать точнее!
     - Следующую  страницу,  пожалуйста,  -  сказал  Айвас,  и  стеклодел,
суетясь, поспешил выполнить его просьбу.
     Не прошло и нескольких минут, как недостающие надписи и  детали  были
восстановлены, и все собравшиеся смогли полюбоваться на обновленные листы.
     -  Есть  ли  у  вас  еще  вопросы,  касающиеся  изготовления  тубуса,
фокусирующих устройств или стекол? - учтиво осведомился Айвас.
     Подмастерье задал пару вопросов, мастер  же  был  слишком  ошеломлен,
чтобы связно мыслить.
     - Может быть, вопросы появятся в процессе производства,  -  подытожил
Айвас.
     - В чем? - переспросил подмастерье, не разобрав незнакомые слова.
     - Во время изготовления. Тогда направьте  их  мастеру  Робинтону  или
придите сами для дополнительных пояснений или дальнейшего показа.
     Робинтону без особого труда удалось выдворить  изумленных  слушателей
из комнаты и направить к выходу.
     - На все это ушло десять минут, - тихо  проговорил  Айвас.  -  Весьма
небольшие затраты времени.
     - Тебе кто-нибудь посоветовал  назначить  меня  своим  помощником?  -
поинтересовался мастер Робинтон.
     -  Ваша  справедливость,  мастер,  стала  легендарной,  и  сейчас  вы
продемонстрировали свое беспристрастие. Мастер  Эсселин,  делая  выбор,  в
значительной мере склонялся в пользу титулов. В то же время, потребность в
информации у мастера-стеклодела была столь неотложной, что его нужно  было
допустить в первую очередь, еще утром. Но мастер Эсселин отказал ему.
     - Неужели? - возмутился Робинтон.
     -  Если  ты  позаботишься,  чтобы  он  не   превышал   своих   весьма
ограниченных полномочий, можно будет в будущем избежать обид и упреков.
     - Я займусь этим прямо сейчас.
     - Если ты сам не пожелаешь выполнять эти обязанности, то, может быть,
удастся привлечь Д'рама, бронзового всадника. Он тоже  пользуется  большим
уважением как у своих товарищей, так и в цехах и холдах. Это  правда,  что
он решился сделать прыжок из прошлого на четыреста Оборотов, чтобы  помочь
в борьбе с Нитями? И значительную часть своей жизни отдал этой благородной
цели?
     - Правда, Айвас.
     - Удивительные люди встречаются и в вашем поколении, мастер Робинтон,
и в поколении Д'рама. - Несмотря на ровный тон,  арфист  ощутил  в  голосе
машины явное восхищение и горделиво расправил плечи.
     - Здесь я с тобой целиком согласен, - сказал он и  добавил,  переходя
прямо к делу: - А сейчас, мастер Айвас, в  качестве  твоего  помощника,  я
вразумлю мастера Эсселина, как следует назначать очередность. Будь уверен,
тебя он послушает так же беспрекословно, как слушает меня и  Предводителей
Вейров.
     Выйдя в коридор, Робинтон отмахнулся от Эсселина, который бросился  к
нему с многословными оправданиями  и  извинениями.  Д'рама  он  отыскал  в
комнате, где Пьемур, Джейнсис, Джексом и Бенелек,  сидя  перед  маленькими
экранами, бойко стучали по клавишам, выполняя очередное задание. Насколько
он мог понять,  каждый  из  них  работал  над  своим  проектом.  Джейнсис,
например, повторяла чертеж, который Айвас недавно показывал горнякам.
     - Заходи, мастер Робинтон, - оторвавшись от экрана, -  пригласил  его
Пьемур.  -  Я  установил  экран  специально  для  тебя  -  не  хочешь   ли
попробовать?
     Робинтон воздел руки к небесам и попятился.
     - Нет,  на  сегодня  я  назначен  помощником  Айваса.  Вы  просто  не
представляете, до чего бестолков наш Эсселин!
     - Отчего же, вполне представляю, - закатив глаза, заметил Пьемур.
     - Он непробиваем, как железная болванка, - проворчал Бенелек. - И все
время цепляется: то туда нельзя, то сюда.
     - А вот меня он никогда не трогает, - заявила Джейнсис, и в глазах ее
заплясали озорные искорки. - Просто  я  всегда  даю  ему  кружку  кла  или
что-нибудь пожевать, когда прохожу мимо с подносом.
     - Вот еще один вопрос, который  я  собираюсь  решить  с  этим  старым
ворчуном, - сердито сказал Пьемур. - Ты ему не  кухонная  прислуга.  Можно
подумать, он никогда не замечал значка мастера у тебя  на  воротнике!  Что
он, не знает: ты - внучка Фандарела и гордость своего цеха!
     - Думаю, с этим покончено, - заметил Джексом, не отрывая  взгляда  от
клавиатуры, над которой проворно летали его  пальцы.  -  Сегодня  утром  я
обратил внимание на эти его замашки и напомнил ему, что звание Джейнсис  -
мастер Кузнечного цеха, и впредь следует обращаться к ней  только  так.  А
значка на воротнике он, может быть, и не увидел.
     - Это не извинение, - взвился  Пьемур,  которому  явно  не  терпелось
свести счеты с нудным мастером Эсселином.
     - По-моему, мастеру Эсселину самое время вернуться  к  своим  прежним
занятиям, - сказал Д'рам. - Кажется, он заведовал тут складом  не  слишком
ценных находок, их описями и архивами? Это занятие как раз по нему.
     - Вот-вот... Больше ни на что он не годится, - буркнул Пьемур.
     - Но поскольку кто-то  должен  взять  на  себя  его  обязанности,  я,
пожалуй, назначу себя на его место.
     -  Отличное  решение,  Д'рам,  -  произнес  Робинтон,  когда   стихли
одобрительные возгласы молодежи. - Сам Айвас только  что  посоветовал  мне
предложить тебе  эту  должность.  Он  уже  наслышан  о  твоей  неподкупной
честности и уважении, которым ты  пользуешься.  Хотя,  разумеется,  он  не
знает тебя так хорошо, как я... - Д'рам вопросительно взглянул на Главного
арфиста, и тот  ответил  ему  насмешливой  улыбкой.  -  Думаю,  мы  должны
заманить сюда и Лайтола. Неужели три честных немолодых человека -  слишком
много для такой работы?
     - Честных людей никогда не может быть слишком много, - оторвавшись от
экрана, твердо заявил Джексом. - Думаю, Лайтолу  пойдет  на  пользу  смена
обстановки.  -  На  лице  молодого  лорда  отразилась  тревога  за  своего
стареющего опекуна. - Вы оба уже  заметно  помолодели  от  того,  что  ваш
богатый опыт нашел себе применение. Здесь нужны именно такие люди, которые
обладают врожденным чувством здравого смысла.
     - Согласен! - раздался с порога  чей-то  голос,  и  в  комнату  вошел
мастер Хэмиан. - Мне пришлось отодвинуть с  дороги  старого  дурня,  чтобы
попасть сюда. Теперь я вижу, что имела в виду Шарра, когда  говорила,  что
ты, Джексом, с головой ушел в новое занятие, -  снисходительно  усмехаясь,
произнес он, приветствуя  супруга  сестры,  потом  учтиво  поздоровался  с
остальными.  -  Я,  мастер  Робинтон,  не  хотел   понапрасну   будоражить
собравшихся, но теперь решил  спросить:  может  Айвас  рассказать  нам,  а
вернее, мне - потому что мне  невтерпеж  это  узнать  -  как  наши  предки
изготавливали столь долговечные пластмассы?
     - Ура! - разом воскликнули Пьемур и Джейнсис, потом Пьемур вскочил  с
места и хлопнул Хэмиана по плечу.
     Рослый кузнец из Южного холда, хоть и не  был  таким  великаном,  как
мастер Фандарел, все же не  шелохнувшись  выдержал  этот  удар.  Он  молча
ухмыльнулся, обнажив крупные ровные зубы, казавшиеся  особенно  белыми  на
загорелом лице.
     - Рад, что хоть кто-то меня одобряет. А ты что скажешь? - он  в  упор
взглянул на Главного арфиста.
     Робинтон вопросительно посмотрел на Д'рама.
     - Вот и наше первое испытание на новом посту, друг мой.
     - Я бы сказал, что Хэмиан -  как  раз  тот  человек,  который  должен
попытаться сделать что-то новое - новое для всех нас,  -  согласно  кивая,
произнес старый всадник.
     - Теперь все будет зависеть от того, кто владеет  этими  знаниями,  -
проговорил Робинтон, повернувшись к комнате Айваса. - Давайте спросим его.
     Все, кроме Бенелека, подошли  поближе,  чтобы  услышать,  что  скажет
Айвас Робинтон сделал знак Хэмиану, чтобы тот встал напротив  экрана.  Ему
пришлось понукать кузнеца, который вдруг обнаружил,  что  никак  не  может
сформулировать вопрос.
     - Ну, спрашивай. Он еще никого не укусил, - подбадривал его Робинтон.
     - Пока никого, - с притворным испугом добавил Пьемур.
     - Гм... мастер Айвас... - Хэмиан снова запнулся.
     -  Ты  желаешь  освоить  метод  изготовления  пластмасс   на   основе
силикатов, которые ваши предки  применяли  в  строительстве?  Я  правильно
понял, мастер Хэмиан?
     Кузнец молча кивнул, его брови взметнулись в комическом удивлении.
     - Откуда он узнал? - шепотом спросил он Робинтона.
     - У него длинные  уши,  -  наслаждаясь  изумлением  Хэмиана,  ответил
арфист.
     - Неверно, мастер Робинтон, - заметил Айвас. - У данной системы  есть
датчики, куда более чувствительные,  чем  человеческое  ухо.  И  поскольку
дверь в соседнюю комнату оставалась открытой, твои слова,  мастер  Хэмиан,
были отчетливо слышны. Так, значит, мастер Хэмиан, вы хотели бы  научиться
получать пластики, которые использовали ваши предки?
     Хэмиан выпрямился и поднял голову.
     - Да, мастер Айвас, это мое желание. Среди моих товарищей  достаточно
людей, которых интересуют сталь, железо,  медь  и  латунь.  Я  же,  увидев
долговечность пластиков, хотел бы заниматься ими. Я уверен,  что  для  нас
они могли бы стать не менее важным материалом, чем для древних.
     - Во времена ваших предков производство пластмасс было очень развито.
Из  разных  полимеров  получали  разнообразные   пластмассы   -   жесткие,
полужесткие и пластичные, в зависимости от химического состава.  Поскольку
недалеко от озера Дрейка открыты  поверхностные  запасы  нефти,  ничто  не
мешает вам возобновить производство органических пластмасс. Но  для  этого
придется усвоить значительно больше знаний по химии, чем это принято у вас
для получения звания мастера. Само  производство  можно  организовать  как
непрерывный процесс полимеризации из раствора. Джо Лилиенкамп составил две
установки в Пещерных складах.
     - Лилиенкамп? - воскликнул Пьемур, повернувшись  к  Джейнсис,  и  она
откликнулась, как эхо:
     - Лилиенкамп?
     - Кем был Джо Лилиенкамп? - взволнованно спросил Айваса Пьемур.
     - Начальником снабжения экспедиции,  человеком,  сохранившим  столько
памятников прошлого в Пещерах.
     - Тогда наверняка Джейд - его потомок! -  крикнул  Пьемур  и  тут  же
извинился за то, что прервал Айваса.
     - У меня не отмечено, что  две  большие  полимеризационные  установки
надежно запакованы. Скорее всего, они пришли  в  негодность  от  старости.
Однако их можно использовать как модели. Восстанавливая  оборудование,  вы
многому научитесь, мастер Хэмиан, а еще большему вас научат  физические  и
химические эксперименты, которые предстоит поставить.
     По лицу Хэмиана расплылась широкая улыбка.
     - С удовольствием, мастер Айвас, с  превеликим  удовольствием.  -  Он
энергично потер широкие мозолистые ладони. - Когда можно начинать?
     - Прежде всего, вам придется отыскать в пещерах исходную модель. - На
экране засветилось изображение двух  толстых  кубов,  из  которых  торчали
замысловатые трубки. - Вот как она выглядит. Учтите, эти  кубы  тяжелые  и
транспортировать их будет неудобно.
     - Ничего, мастер Айвас, доводилось таскать и кое-что потяжелее...
     Лист с изображением необходимых  установок  выскочил  из  прорези,  и
Пьемур, подобрав его, подал кузнечному мастеру.
     - Понадобится мастерская, чтобы  разобрать  их,  и  материалы,  чтобы
создать современную модель. И желательно, чтобы не вы один изучали  основы
химии; для производства качественных полимеров потребуется  целая  бригада
специалистов, сведущих в науках.
     Хэмиан задумчиво усмехнулся.
     - Да, учиться наверняка придется - хотя бы для того,  чтобы  понимать
незнакомые слова, которые ты употребляешь.
     - Я думаю, что не ошибусь, предположив, - вставил мастер Робинтон, со
значением глядя на Пьемура и  Джейнсис,  -  что  в  твоей  группе,  Айвас,
прибавится еще трое, а то и четверо учеников. Уверен, что  и  ты,  Хэмиан,
захочешь, чтобы в ней обучался кто-нибудь из твоего цеха.
     - Да, у меня на примете уже есть пара  подходящих  ребят,  -  ответил
Хэмиан. - Он набрал побольше воздуха  и  произнес:  -  Благодарю  за  все,
мастер Айвас.
     - Принимаю вашу благодарность, мастер Хэмиан.
     - Как ты собираешься скрыть это от Торика? -  заслоняя  ладонью  рот,
тихо спросил Пьемур.
     - Никак, - насмешливо улыбнулся Хэмиан. - Я сам себе  хозяин.  Я  так
поставил дело в копях, что работа может продолжаться и  без  меня.  А  мне
пришла пора расширять свои горизонты, как это в свое время  сделал  и  сам
Торик. Благодарю, мастер Робинтон, и тебе  спасибо,  Д'рам.  Я  знаю,  где
находятся пещеры. Так что сейчас же и начну.  -  Он  решительной  поступью
вышел из комнаты и зашагал по коридору.
     Не успел кузнец завернуть за угол, как из одной  из  спален  вынырнул
мастер Эсселин; вид у него был расстроенный.
     - Мастер Робинтон, я ведь говорил этому кузнецу, чтобы он не...
     - О, мастер Эсселин,  -  с  самым  любезным  видом  произнес  Главный
арфист, обнимая толстяка за плечи и увлекая по коридору. С другой  стороны
к ним пристроился Д'рам, и так, втроем, они стали неумолимо приближаться к
выходу. - Мне просто стыдно, как безобразно с тобой  обходились  последнее
время...
     - Со мной? - Настороженный взгляд Эсселина сменился удивлением, и  он
прижал пухлую ладонь к груди. - Да уж, мастер  Робинтон,  когда  грубияны,
вроде этого кузнеца из Южного, плюют на мои распоряжения...
     - Ты совершенно прав, мастер Эсселин, совершенно прав.  И  я  считаю,
что твою жертву - ведь из-за  этих  раскопок  ты  на  время  оставил  свои
бесценные архивы  -  недооценили  самым  возмутительным  образом.  Поэтому
решено, что мы трое - Предводитель Вейра Д'рам, лорд-Оберегающий Лайтол  и
я - избавим тебя  от  этой  обременительной  обязанности,  чтобы  ты  смог
вернуться к своим делам.
     - Но позволь, мастер Робинтон... - Эсселин попытался  замедлить  шаг,
но не тут-то было, - я вовсе не хотел сказать, что отказываюсь...
     - Да-да. Ты у нас человек безотказный,  -  кивая  головой  согласился
Д'рам, - и это тебя только украшает. Ты  проявил  невероятную  любезность,
когда согласился принять  на  себя  столь  тяжкую  обузу.  И  вот  теперь,
наконец, мы снимаем ее с твоих плеч.
     Всю  дорогу  до  выхода  мастер  Эсселин  пытался  протестовать,   но
Предводитель Вейра с Главным арфистом вывели его на тропинку, что  вела  к
домику архивов и ласково, но в то же время  твердо  подтолкнули  в  спину,
кивая, улыбаясь и не обращая ни малейшего внимания на его возражения.
     - Дело сделано! - довольно потирая  руки,  сказал  Д'рам,  когда  они
вернулись в здание. -  Первым  дежурить  буду  я,  Робинтон.  -  Потом  он
обратился к одному из стражей. - Теперь главный здесь я. Как тебя зовут?
     - Гейтон, мой господин.
     - Буду тебе очень благодарен, Гейтон, если ты принесешь нам  с  кухни
попить чего-нибудь холодненького. Да побольше, чтобы  хватило  на  всех...
Нет, Робинтон, вина он тебе  не  принесет.  Ты  должен  сохранять  трезвую
голову: ведь следующая очередь - твоя.
     - Ах ты, старый дурень! -  воскликнул  возмущенный  Робинтон.  -  Моя
голова всегда трезвая, сколько бы вина я ни выпил!
     - Ступай отсюда, Робинтон, - посмеиваясь, стал наступать на  приятеля
Д'рам. - Нечего здесь безобразничать.
     - Это я безобразничаю? - с  шутливым  негодованием  прорычал  арфист.
Вдруг оба они услышали торжествующий вопль Пьемура и поспешили узнать, что
случилось.
     - Вышло! Вышло! - никак не мог успокоиться юноша. Джейнсис и  Джексом
глядели на него с легкой завистью. Бенелек был как всегда невозмутим.
     - Что вышло?
     - Я сам составил программу!
     Главный арфист взглянул на  экран,  покрытый  загадочными  словами  и
буквами, потом на своего ученика. - Это и есть... программа?
     - Ну да! Оказывается, все до смешного просто, когда разберешься,  что
к чему! - Пьемур так и сиял от восторга.
     - Пьемур, - неожиданно для самого себя произнес Робинтон.  -  У  меня
образовалось несколько свободных  часов,  пока  на  дежурстве  Д'рам.  Ты,
кажется, говорил, что есть одна свободная штуковина?
     - Разумеется, учитель...
     Разом утратив всю свою дерзость, Пьемур вскочил с места и с довольным
видом направился к полке, на которой были аккуратно разложены все детали.
     - Как бы мне потом не  пожалеть  об  этом,  -  сказал  себе  под  нос
Робинтон.
     - Надеюсь, этого не случится, мастер Робинтон, - в  тон  ему  ответил
Айвас.


     Робинтона разбудил Заир, ущипнувший его за мочку уха. Главный  арфист
сидел, откинувшись в кресле, ноги его опирались на подставку. Первое,  что
он ощутил, очнувшись от дремоты, - ломоту в шее.  Ноги  так  затекли,  что
колени не сгибались. Робинтон невольно застонал, и тут Заир снова  ущипнул
его, глаза файра пламенели тревожным красно-оранжевым светом.
     Главный арфист мгновенно пришел в себя. Из коридора  доносился  голос
Айваса, который что-то терпеливо объяснял, и вопросы его учеников. Все шло
как положено. Робинтон взглянул на Заира, который беспокойно вглядывался в
темноту. И уловил слабый хруст и еще более слабый шум льющейся жидкости.
     Арфист поднялся, в душе проклиная неподатливость старческих суставов,
совсем не таких подвижных, как бывало. Стараясь не  шуметь,  он  прокрался
через вестибюль и выглянул в ночь. Робинтон  знал,  что  скоро  рассветет.
Стрекот насекомых, убаюкавший его на посту, смолк, а  звуки  занимающегося
дня еще не раздавались. Он  стал  осторожно  пробираться  вперед  и  снова
услышал тихий хруст.  Слева,  где  вдоль  стены  были  установлены  в  ряд
Фандареловы батареи, метались темные  тени.  Двое.  И  эти  двое  деловито
громили стеклянные баки, в которых хранилась жидкость для батарей!
     - Что это вы такое делаете? - в ярости  закричал  Робинтон.  -  Заир!
Хватай их! Пьемур! Джейнсис! Да отзовитесь же хоть  кто-нибудь!  -  арфист
бросился вперед, полный решимости защитить запас  питания  для  Айваса  от
окончательного уничтожения.
     Потом он и сам удивлялся, где была его голова - безоружный  старик  в
одиночку против крепких парней. И даже когда эти двое направились к  нему,
размахивая железными прутьями, которыми они крушили баки, Робинтон  совсем
не испугался. Гнев и возмущение вытеснили страх.
     К счастью, у Заира  было  оружие:  двадцать  острых  когтей;  и  едва
бронзовый малыш налетел на одного из разбойников, целясь ему в глаза,  как
в битву вступили Пьемурова Фарли,  Ориг  Джейнсис  и  с  полдюжины  других
файров. Робинтон  поймал  край  туники  и  попытался  повалить  одного  из
негодяев на землю. Но тот сильно рванулся и, испустив вопль, - когти файра
располосовали ему лицо  -  освободился  и  кинулся  наутек.  Его  спутник,
яростно  отбиваясь  от  атак  огненных  ящериц,  бросился  следом.  Файры,
разделившись на две группы, преследовали их по пятам.
     К тому времени, когда подоспели люди, шум погони затих вдали.
     - Не переживай, учитель, - утешал Робинтона Пьемур.  -  Нам  остается
только найти двоих со следами когтей на физиономиях. И мы  их  обязательно
найдем! С тобой все в порядке?
     Робинтон, схватившись за грудь, старался отдышаться. Несмотря на  то,
что он делал настойчивые знаки Пьемуру и остальным, понуждая их  броситься
в погоню, молодежь продолжала хлопотать вокруг него.
     - Да оставьте вы меня, со мной все в порядке! - закричал он  наконец,
отмахиваясь от их забот. -  Займитесь  лучше  этими  бандитами!  -  арфист
забился в приступе кашля, вызванном больше волнением,  нежели  физическими
усилиями.
     Когда Робинтону удалось убедить окружающих, что он  цел  и  невредим,
вернулись файры. Вид у них был чрезвычайно самодовольный - как же, они так
долго преследовали беглецов! Раздосадованный  тем,  что  негодяям  удалось
скрыться, Главный  арфист  подхватил  светильник  и  повел  всех  к  месту
сражения.
     - Пять баков разбито, и если бы ты не услышал... - вымолвил Пьемур.
     - Услышал Заир, а вовсе не я, - Робинтон не мог себе простить  такого
упущения: как он мог уснуть на посту!
     - Какая разница? - плутовато ухмыльнулся Пьемур. - Главное,  что  они
не  успели  разбить  достаточно  баков,   чтобы   поставить   под   угрозу
энергоснабжение Айваса. Не волнуйся, учитель. В кладовых есть еще запас.
     - Я волнуюсь из-за того, что это вообще могло произойти! - возмущенно
повысил голос Робинтон.
     - Мы разыщем негодяев, - успокаивал наставника Пьемур.
     Усадив старого арфиста в кресло, он налил ему стакан вина.
     - Обязательно! - мстительно воскликнул Робинтон. Он знал, что кое-кто
испытывает вражду к Айвасу, но ни на мгновение не допускал,  что  возможно
столь дерзкое нападение.
     "Но кто мог на это пойти? - он терялся в догадках, потягивая вино  и,
как всегда, ощущая его благотворное действие. - Эсселин? Навряд ли  старый
дуралей осмелился бы на такую выходку, как ни обидно ему было расставаться
со своей почетной должностью. Не было  ли  вчера  на  Посадочной  площадке
стеклоделов Нориста?"
     - Не стоит так волноваться, - повторял Пьемур, с тревогой  поглядывая
на своего мастера. - Ты видел? Заир в кровь расцарапал одного из  них.  Не
беспокойся, никуда они от нас не денутся.
     Но, несмотря на то, что Пьемур наутро  организовал  негласные  поиски
среди всех, кто работал на  Посадочной  площадке,  бандитов  разыскать  не
удалось. Подмастерье даже поднял с постели заспанного Эсселина, но на  его
пухлом круглом лице никаких отметин не обнаружилось.
     - Наверное, все еще в бегах, - доложил он  встревоженному  Робинтону,
наблюдавшему за восстановлением батареи.
     - Придется обнести это место забором, - сказал Главный  арфист.  -  И
выставить круглосуточную охрану. Айвас должен находиться в безопасности.
     - Как ты думаешь,  на  кого  падает  подозрение?  -  спросил  Пьемур,
заглядывая в утомленное лицо учителя.
     - Подозрение? Подозревать можно кого угодно. Но где доказательства?
     Пьемур пожал плечами.
     - Придется быть более бдительными. - Потом, поразмыслив,  добавил:  -
Но почему сам Айвас не поднял тревогу? Ведь он всегда знает, что  творится
вокруг, будь то ночью или днем.
     Когда они  задали  этот  вопрос  Айвасу,  тот  ответил,  что  бандиты
орудовали за пределами видимости внешних видеодатчиков, а  звуки,  которые
уловили его аудиосистемы, не превышали уровня обычных ночных шумов.
     - А что, если бы они забрались внутрь? - спросил Робинтон.
     - Данная автоматическая система обладает  защитой.  Здесь  вандализма
можно не опасаться.
     Робинтона его слова не особенно успокоили, но спорить он не стал; уже
собиралась первая утренняя учебная группа.
     - Пожалуй, Пьемур, мы пока оставим это при  себе,  -  не  допускающим
возражений тоном проговорил Робинтон.
     - А как насчет наказа арфистам - чтобы искали людей с  расцарапанными
физиономиями?
     Робинтон пожал плечами.
     - Сомневаюсь, чтобы они появились на глаза, пока раны  не  заживут...
Но все же извести арфистов.



              6. ЮЖНЫЙ МАТЕРИК. ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА; УЧЕБА

     События последующих недель подтвердили,  что  бывший  Главный  арфист
Перна, старый Предводитель Вейра и удалившийся на покой Оберегающий  Руата
поступили весьма дальновидно, назначив себя помощниками Айваса. Ни у  кого
не было поводов для недовольства - все  трое  уже  давно  прослыли  людьми
неподкупными и беспристрастными. Объединив свои  знания,  Главный  арфист.
Предводитель Вейра и Оберегающий направили их на восстановления Посадочной
площадки и рациональную организацию работ.
     Иные посетители, которых привело сюда исключительно любопытство, были
разочарованы, обнаружив, что Айвас пропускает мимо ушей глупые или  сугубо
личные вопросы. Однако те, кто желал обрести новые знания, и был  согласен
усердно трудиться ради этого, оставались и включались в работу.
     До того, как вступили в строй  десять  дополнительных  рабочих  мест,
распорядители определяли очередность доступа к  Айвасу,  пропуская  вперед
тех, чьи вопросы требовали срочного ответа, и  в  то  же  время  ухитряясь
никого не обидеть. Поскольку отдых машине не требовался, самые  насыщенные
занятия - например  лекции  для  мастера  Олдайва  и  других  целителей  -
назначались на раннее утро.
     Но не только главные цеха посылали сюда своих представителей -  среди
лордов  стало  считаться  престижным  направлять  к  Айвасу  своих   самых
способных сыновей  и  дочерей,  а  также  избранников  из  мелких  холдов.
Поначалу их скапливалось  так  много,  и  столь  многие  из  них  явно  не
подходили для того, чтоб сходу усваивать новые знания, что, дабы упростить
дело,  каждому  из  новичков  стали  предлагать  испытание   -   тест   на
пригодность, как его называл Айвас. Это помогало отсеивать лодырей и  тех,
кто не обладал необходимый подготовкой.
     Лесса с Ф'ларом так и не научились как следует работать  за  пультом.
И, как считал Главный арфист, в основном по той причине, что у них не было
времени, чтобы твердо усвоить самые азы. Но основы поиска  информации  они
оба все же поняли. Ф'нор не удосужился даже попробовать,  но  его  супруга
Брекки  присоединилась  к  группе  усердных  помощников  мастера  Олдайва,
которые стремились восстановить  утраченные  методы  лечения.  Миррим,  не
желавшая ни в чем отстать от Т'геллана, не отступала несмотря на  то,  что
первые шаги давались ей с  большим  трудом,  и  в  конце  концов  добилась
успеха. К'ван так наловчился, что работал не хуже Джексома и Пьемура.
     К удивлению и восторгу своих близких, хмурый молчун Лайтол постепенно
пристрастился к работе с банками данных, извлекая из них сведения по самым
разным темам. Он всегда брал последнюю смену - ему не требовалось для  сна
больше четырех часов.
     - Я знал, что Лайтол - очень  глубокая  натура  с  поистине  железным
характером. Как иначе бы ему удалось пережить все, что выпало на его долю?
- отвечал Джексом, когда ему с недоумением  докладывали  о  новой  страсти
бывшего опекуна. - Правда, я не понимаю, почему он так  увлекся  историей,
сухими, давно  забытыми  фактами  далекого  прошлого.  Ведь  есть  столько
знаний, которые можно применить сегодня!
     - Напротив, Джексом, - заметил Главный арфист, - может  статься,  что
поиски Лайтола окажутся самыми важными.
     - Важнее, чем Фандарелова силовая установка с водяными турбинами?
     Главный кузнец с несказанным удовольствием  продемонстрировал  модель
будущего генератора. Работа в его кузнице кипела день и ночь - все спешили
закончить изготовление деталей для настоящей турбины.
     - Спору нет, сейчас для  нас  это  очень  важно,  -  ответил  арфист,
тщательно подбирая слова. - Но  существует  еще  и  другая  проблема:  как
отнесутся к нашим новшествам люди.
     Вокруг Айваса устроили новые учебные  кабинеты,  каждый  из  них  был
посвящен отдельной дисциплине. Две самые большие  комнаты  превратились  в
лаборатории, где ученики  осваивали  основы  наук,  которые  Айвас  считал
необходимым  преподавать  в  качестве  вводного  курса:  химии,  физики  и
биологии. Одно из помещений было отведено для кратких консультаций, другое
- для общих занятий. Большой зал отдали целителям, стены его были  увешаны
большими схемами "самого устрашающего вида" -  так  считала  Джейнсис.  По
настоянию  Айваса,  специальный  кабинет  оставили  для   особой   группы,
осваивающей усиленный курс по  ряду  дисциплин.  В  нее  входили  Джексом,
Пьемур,  Джейнсис,  К'ван,   Н'тон,   Т'геллан,   Миррим,   Хэмиан,   трое
подмастерьев,  ученик  Хэмиана,  еще  четверо  бронзовых  всадников,  двое
коричневых, четверо голубых и трое зеленых. За ними должны  последовать  и
другие всадники, как только в классах освободятся места: Вейра  стремились
в полной мере воспользоваться возможностями, которые сулил Айвас.
     Робинтон любил время от времени пройтись по коридору, послушать,  как
идут занятия. Однажды, когда он заглянул в класс,  где  работали  Джексом,
Пьемур,  Джейнсис  и  два  кузнечных  подмастерья,  глазам  его  предстало
поразительное зрелище.
     В двух дюймах над столом висело тускло  поблескивающее  металлическое
кольцо. Когда кто-то из учеников потянулся к нему, чтобы  потрогать,  оно,
как будто на невидимых колесиках, заскользило прочь.  Айвас  тем  временем
продолжал объяснять:
     - Магнитные силовые линии в этом кольце  расположены  таким  образом,
что  ток   в   них   направлен   прямо   противоположно   создающим   поле
электромагнитам.
     Робинтон  вжался  в  притолоку,  стараясь  не  помешать  зачарованным
ученикам.
     - Такой эффект гораздо сильнее проявляется при  низких  температурах,
когда электрическое сопротивление отсутствует -  тогда  кольца  становятся
сверхпроводящими и ток  следует  по  ним  без  всяких  потерь.  Здесь  нет
подходящего устройства, чтобы  продемонстрировать  вам  этот  феномен,  но
через  три-четыре  недели  мы   будем   готовы   приступить   к   изучению
сверхпроводимости... Джексом - даже раньше. А  вот  Пьемуру  придется  еще
поработать над обмотками  электромагнитов  с  тороидальными  сердечниками.
Ваши модели, подмастерье Манотти, еще не дотягивают до нужного уровня,  но
у вас есть еще целая неделя, чтобы улучшить их качества.
     Робинтон тихонько удалился, не желая отвлекать учеников.  Возвращаясь
в вестибюль, он довольно улыбался: хороший учитель так и должен  поступать
- кого похвалить, кого подбодрить, а кого и отчитать.
     В  самых  больших  постройках  из  числа  расчищенных  на  Посадочной
площадке разместились мастерские: кузнечные, стекольные, столярные. В  них
деловито хлопотали мастера, подмастерья и ученики.
     Однажды утром Лайтол с Робинтоном услышали громкий взрыв и  бросились
на звук, донесшийся из стеклодувной мастерской мастера Морилтона. Там  они
застали самого мастера, который помогал Джейнсис унять  кровь,  сочившуюся
из порезов на лице Казелона, одного из учеников. Все  вокруг  было  усеяно
мельчайшими осколками стекла.
     -  Теперь  вы  понимаете,  -  спокойно  проговорил  мастер  Морилтон,
обращаясь ко всем, кто находился в мастерской, - почему так важно во время
работы надевать защитные очки. Без них Казелон  вполне  мог  остаться  без
глаз, когда термос взорвался. А так... - мастер вопросительно взглянул  на
Джейнсис.
     -  А  так,  -  криво  усмехнулась  девушка,  -  он  отделался  только
шрамами... Да  не  переживай  ты,  -  добавила  она,  заметив,  что  юноша
побледнел, - со временем все заживет, даже следа не останется. Кровь скоро
остановится - я смазала тебя бальзамом.
     Пока  Лайтол  успокаивал   сбежавшихся   людей,   Робинтон   осмотрел
помещение. Мастер Морилтон успел оборудовать отличную мастерскую.  В  углу
причмокивал насос. К аппарату тянулась трубка, на конце у нее было кожаное
кольцо, вокруг поблескивали остатки горлышка зеркального сосуда. Остальное
превратилось в бесчисленные осколки, засыпавшие всю комнату.
     - Проклятье, - пробормотал Казелон, стараясь не морщиться под ловкими
руками Джейнсис. - Ведь это была двадцатая!
     Только тогда Робинтон заметил девятнадцать зеркальных колб, аккуратно
расставленных на той половине рабочего стола, которую занимал Казелон.  На
другой половине, принадлежавшей второму ученику, Вандентайну,  стояло  еще
двенадцать. Как им удалось уцелеть под дождем стеклянных  осколков  -  уму
непостижимо!
     - У нас ведь здесь не соревнование, Казелон, - строго  сказал  мастер
Морилтон, погрозив пареньку пальцем. - Что все-таки приключилось? Я в этот
миг наблюдал за работой Бенгела.
     - Понятия не имею, - дернул плечом Казелон.
     - А ты что скажешь, Айвас? - спросил мастер. Стеклодувная  мастерская
была напрямую соединена с машиной.
     - Готовя расплав, он не подверг его ультразвуковой обработке  и  даже
не промешал, как ты его учил, чтобы удалить из массы пузырьки воздуха.  Он
был слишком озабочен тем, чтобы  обогнать  товарища.  В  стекле  оказались
пузырьки, и под действием вакуума  они  взорвались.  Зато  две  его  колбы
теперь можно использовать для демонстрации свойств сжиженных газов.
     Мазь сделала свое дело, и кровь перестала сочиться из порезов на лице
Казелона. Мастер  Морилтон  жестом  велел  ему  и  Вандентайну  перейти  в
соседнюю комнату, Робинтон последовал  за  ними.  В  этом  помещении  тоже
находился насос, но другой конструкции.  Из  покрытого  инеем  наконечника
равномерно падали капли бледно-голубой жидкости, собираясь в толстостенной
зеркальной колбе.
     - Голубая жидкость - не что иное, как воздух - такой же, как  в  этой
комнате, - продолжал Айвас, - который мы сначала сжимаем, а  потом  быстро
расширяем, все больше и больше  охлаждая,  пока  небольшая  часть  его  не
превратится в жидкость.
     -  Не  прикасайтесь  к  клапанам  радиатора,  -  предупредил   мастер
Морилтон, - иначе обожжете себе пальцы. -  Вот  это,  мастер  Робинтон,  -
сказал он, с улыбкой обращаясь к гостю, - многоступенчатый охладитель.  Не
правда ли, совсем не похож  на  тот,  который  вы  используете  у  себя  в
Прибрежном для охлаждения напитков и фруктов?
     Робинтон молча кивнул.
     - Последняя ступень - самая сложная, - проговорил Айвас, когда мастер
сделал знак Казелону наполнить емкость. Сжиженный  воздух  потек  в  колбу
Казелона, и комната наполнилась туманом. По полу  побежали  переливающиеся
капли, и Робинтон невольно попятился. - А теперь, Казелон, возвращайся  на
свое место, - велел Айвас, - и понаблюдай за свойствами жидкого воздуха.
     Казелон приступил к этому еще по дороге.
     - А такие фокусы не опасны? - спросил пораженный Робинтон  и  заметил
понимающую улыбку мастера.
     - Этот сжиженный газ, -  продолжал  Айвас,  -  может  течь  в  разных
направлениях одновременно, вылезать из горлышка высокой бутылки,  так  что
на дне ничего не останется, и просачиваться через узкие отверстия  гораздо
быстрее, чем через широкие. Ты можешь наполнить колбу жидким газом, мастер
Робинтон, и поэкспериментировать самостоятельно. Это одно из самых опасных
упражнений и,  в  то  же  время,  одно  из  самых  познавательных.  Мастер
Джейнсис, для вас тоже найдется колба. Вам этот эксперимент тоже важен.  -
По тому, как девушка с недоумением взглянула на монитор,  Робинтон  понял,
что она не знает, в чем его важность. - Когда вы  достаточно  освоитесь  с
жидким воздухом, мы сможем перейти к исследованию особых  свойств  жидкого
водорода и в особенности жидкого гелия.
     - Зачем же нам проводить такой эксперимент, если он опасен? - спросил
Главный арфист.
     - Опасность тоже учит, - ответил Айвас. - Теперь  навряд  ли  Казелон
забудет, что, прежде чем выдувать  стекло,  нужно  как  следует  промешать
смесь.
     Прошло не меньше часа,  пока  Робинтон  и  Лайтол,  которого  Главный
арфист тоже заинтересовал экспериментами со сжиженными газами, вернулись к
исполнению своих обычных обязанностей.
     Все больше зданий  на  Посадочной  площадке  обретало  новых  хозяев.
Многие из находок, так долго хранившихся в Пещерных  складах,  нашли  свое
применение, хотя распорядители издали  указ:  по  одному  образцу  каждого
изделия следует передавать в хранилище мастера Эсселина для выставки.  Еще
недавно заброшенная, Посадочная площадка снова превратилась в  поселок,  в
котором кипела жизнь. Там, где дорожки и дворики были расчищены от  мусора
и камней, появились всходы свежей растительности.
     - Разумно ли с нашей стороны возрождать  здесь  поселок?  -  спросила
Лесса однажды вечером, когда они вместе с Ф'ларом ужинали в доме Айваса  в
компании Джексома, Робинтона, Д'рама, Лайтола, Пьемура и Джейнсис. -  Чего
доброго, снова случится извержение вулкана!
     - Я уже говорил об этом с Айвасом, - сказал Лайтол. - Он ответил, что
ведет  непрерывные  наблюдения  на  сейсмической  активностью.   Некоторые
приборы, которые установил вулканолог во времена поселенцев,  работают  до
сих пор. Он заверил меня, что  в  цепи  вулканов  наблюдается  лишь  очень
слабая активность.
     - Это точно? - недоверчиво прищурилась Лесса.
     - Так говорит Айвас...
     - До чего не хотелось бы терять все то, что мы здесь восстановили,  -
задумчиво произнес Ф'лар.
     - К сожалению, - иронически усмехнувшись, заметил  Лайтол,  -  Айваса
невозможно стронуть с места.
     - Давайте не будем заранее беспокоиться о том, что может  никогда  не
случиться, - твердо сказал Робинтон. - У нас куда более насущных дел  выше
головы. Как, например, нам справиться с мастером Нористом?  Вам  известно,
что он грозится лишить мастера  Морилтона  его  звания  и  разогнать  всех
подмастерьев и учеников, которые производят стекло по... гм...  незаконным
и неправильным методам, которым учит Айвас?
     - Он называет Айваса "мерзостью"! - издевательски хихикнул Пьемур.  -
Айвас же сказал...
     -  Надеюсь,  ты  не  доложил  ему  об  этом?  -  спросила   Джейнсис,
возмущенная Пьемуровой бестактностью.
     - Он не обиделся. Мне даже показалось, что его это позабавило.
     Мастер Робинтон пристально взглянул на Пьемура.
     - Скажи, у тебя никогда не возникало  чувства,  что  временами  Айвас
словно посмеивается над нами?
     - Возникало, и не раз - не задумываясь,  ответил  молодой  арфист.  -
Конечно,  он  только  машина...  Но,  поскольку  я  теперь  разбираюсь   в
механизмах куда лучше прежнего, то могу сказать, что он - совсем  неглупая
машина. Он общается с людьми и, следовательно, должен обладать критериями,
позволяющими распознавать шутки. Хотя он не валится с ног от смеха,  когда
я рассказываю ему анекдоты, ему как будто нравится их слушать.
     Главный арфист неуверенно хмыкнул.
     - Ладно, вернемся к Нористу. Как законно избранного Главного  мастера
Цеха стеклодувов заменить его можно только  решением  Совета  мастеров.  К
сожалению, Цех стеклодувов невелик, и большинство его мастеров - такие  же
упрямцы, как и сам Норист. С другой стороны, я не собираюсь  сидеть  сложа
руки и наблюдать, как  мастера  Морилтона  смещают,  унижают  или  изводят
только за то, что он захотел узнать нечто новое, нечто такое, чему  Норист
не смог его научить. Он доказал, что успешно осваивает новые приемы.
     - Норист, к тому  же,  стал  прижимать  беднягу  Вансора,  -  заметил
Лайтол.
     К счастью, Вансор  не  замечал  этих  выпадов,  и  ему  в  голову  не
приходило, что к нему могут применить такие  же  меры,  как  к  Морилтону.
Несмотря  на  запрет  Нориста,  Морилтон  ухитрился   сманить   нескольких
подмастерьев и учеников, которые давно  хотели  вырваться  из-под  тяжелой
руки Главного мастера, заставлявшего их ни на шаг не отступать от  правил,
занесенных в Летописи цеха.
     - Если Норист прижимает Вансора, почему бы нам не прижать его самого?
- предложил Джексом.
     - Это я беру на себя, - усмехнулся Лайтол. - Причем с  удовольствием.
Человек, не желающий видеть  дальше  своего  носа,  не  имеет  права  быть
цеховым мастером! - его лицо приняло строгое выражение.
     - А ведь он дело говорит! - поддержал друга Робинтон.
     - Еще я слышал, что Норист запрещает Морилтону  пользоваться  лучшими
запасами песка, - хмурясь, предложил Лайтол.
     - Ну, уж это и вовсе пустяки, - вмешался Пьемур. - На побережье песка
хватит на всех.
     - Ты просто дурень. Морской песок не годится для изготовления стекла,
- недовольно одернул приятеля Джексом. - Нужное сырье добывают в  карьерах
Исты и Айгена.
     - Именно там Норист и  запретил  Морилтону  брать  песок,  -  пояснил
Лайтол.
     - Но он не запретил этого лорду Джексому из холда Руат!
     - И Д'раму! - не менее  твердо,  чем  лорд-правитель,  заявил  старый
бронзовый всадник. - Вы же знаете, что для  микроскопов  требуется  стекло
самого высокого качества.
     Даже Лайтол усмехнулся, как ловко им удалось обойти запреты Нориста.
     - В любом случае, я не считаю, что тут будут какие-либо осложнения, -
переглянувшись с Джексомом, продолжал Д'рам. - Я уверен, что ни Тирот,  ни
Рут не откажутся от небольшой прогулки. - Джексом согласно  кивнул.  -  Ты
отправляйся в Исту, а я загляну в Айген.
     - А на картах поселенцев не отмечены более близкие запасы подходящего
песка? - спросил Ф'лар. - Это помогло бы сократить время на доставку.
     Робинтон поднял вверх палец.
     - Сейчас спросим. - И он проворно отстучал вопрос на  находившейся  в
комнате клавиатуре.
     Из  прорези  принтера   немедленно   появился   листок   с   перечнем
месторождений и указанием типа в каждом из них. Залежи, которые  подходили
для производства стекла для  линз,  были  помечены  звездочками.  Особенно
Айвас рекомендовал месторождение в районе Райской реки и карьер в  глубине
материка, неподалеку от места, где когда-то располагался поселок Кардиф.
     Д'рам вызвался отправиться в кардифский карьер: он знал, что  Джексом
охотно  воспользуется  случаем  повидать  Джейда  и  Арамину,   чей   холд
располагался у Райской реки.
     - Гм-м-м,  -  промычал  Главный  арфист,  глядя  на  экран,  -  Айвас
напоминает мне,  что  в  качестве  новых  учеников  ему  нужны  зеленые  и
бронзовые всадники.
     - А пара крупных коричневых ему  не  подойдет?  -  спросил  Ф'лар.  -
Несколько коричневых всадников уже выразили желание приступить к учебе.  У
меня  сложилось  впечатление,  что  Айвас  с  предубеждением  относится  к
драконам средних размеров.
     - Я уже задавал ему этот вопрос, -  сказал  Д'рам.  -  Мне  и  самому
показалось  странным,  что  он  выбирает  только  самых  больших  и  самых
маленьких. Он ответил, что для дела ему нужны именно они, но  подробно  не
стал распространяться. Сказал только, что у него  должно  быть  достаточно
кандидатов, чтобы  выбрать  тех,  кто  сумеет  справиться  с  заданием,  и
достаточное количество подготовленных дублеров.  -  Д'рам  развел  руками,
сожалея, что не может объяснить более подробно.
     - Мне бы хотелось, - заметила  Лесса,  -  чтобы  он  хотя  бы  иногда
говорил более определенно. Тогда мы могли бы как-то объяснить людям отказ,
не очень их разочаровывая. Я не  хочу,  чтобы  всадники  обижались.  Хотя,
должна отметить, что моральный дух в Вейрах поднялся, - состроив гримаску,
добавила она. - Все Вейры Перна, как один, хотят принять участие  в  нашем
деле.
     - Айвас говорил, что молодые всадники более восприимчивы к  обучению,
- продолжал Д'рам. - Ведь у них меньше предвзятых понятий. Хотя,  конечно,
бывают и исключения, - с довольной усмешкой добавил он.
     - Я вам больше не нужен? - спросил Джексом. - Тогда я лучше вернусь в
Руат, - смущенно пояснил он. - Песок с Райской реки  я  привезу  завтра  а
сейчас мне пора бы наведаться домой.
     - Боишься, Шарра даст взбучку? - с нахальной ухмылкой поинтересовался
Пьемур.
     Джексом не удостоил его ответом, а Джейнсис толкнула молодого арфиста
локтем в бок.
     - Тогда ступай, - сказал Ф'лар, покосившись на Лессу.
     - Я сейчас попрошу Айваса напечатать карту с изображением карьера,  -
проговорил Д'рам, поднимаясь вслед за молодым лордом.
     Когда они оба вышли, Лайтол слегка нахмурился.
     - Да не  волнуйся  ты,  Лайтол,  -  сказала  Лесса,  желая  успокоить
старика. - Шарра имеет все основания проявлять недовольство - ведь Джексом
действительно проводит здесь все время.
     - Особенно если учесть,  что  она  сама  просто  умирает  от  желания
поучиться вместе с другими целителями, - заметила  Джейнсис.  -  Послушай,
Пьемур, ты заметил, что стоит Джексому пропустить день,  как  Айвас  сразу
спрашивает, куда он делся?
     -  Да,  есть  такое  дело,  -  ответил   Пьемур,   после   секундного
размышления. И тут же добавил с обычной беспечностью: - Но Айвас и  гоняет
Джексома по всем предметам больше, чем остальных. Кроме, пожалуй, Миррим и
С'лена.
     - С'лен? - переспросил Ф'лар. - Молодой зеленый всадник из Форта?
     - Он самый. А Миррим Айвас заставляет так много работать,  чтобы  она
поскорее догнала нас, - ответил Пьемур.
     - Почему же Айвас предпочитает  зеленых  драконов?  -  с  недоумением
спросила Лесса.
     - Потому что они маленькие, вот почему, - заявил Пьемур.
     - Маленькие?
     - Ну, да это моя  догадка.  А  Рут  -  меньше  всех,  -  самодовольно
продолжал Пьемур. - Помяните мое слово: им предстоит сыграть особую роль в
Великом Айвасовом плане.
     Лесса и Лайтол недоверчиво переглянулись.
     - О Джексоме нечего волноваться, - беззаботно продолжал Пьемур, -  он
всех за пояс заткнет. А уж в навигационных вычислениях, которыми  нас  без
устали пичкает Айвас, он поднаторел лучше всех.
     - Однако же, Айвас предложил хоть что-то конкретное? - спросила Лесса
Робинтона и Лайтола. Оба покачали головами.
     Потом Робинтон вдруг усмехнулся.
     - Могу привести древнее изречение: "Есть  время  для  каждой  вещи  и
каждого  дела,  время  для  больших  дел  и  для  малых   дел".   Остается
предположить, что сейчас время для малых дел,  вроде  организации  учебных
групп, тогда как от времени больших дел нас  по-прежнему  отделяет  четыре
года, семь месяцев и немало дней.
     -  Это  тебе  сказал  Айвас?  -  недоуменно  переспросил  Ф'лар.  Его
переговоры с машиной обычно касались чисто практических вопросов:  тактики
сражений с Нитями, расчетов траекторий будущих Падений, лечения  драконов.
Хотя сам он и не занимался целительством, но неизменно был в курсе советов
Айваса по этой части.
     - Вот именно. Конечно, Айвас  сам  признает,  что  выбирает  то,  что
должно мне понравиться, и все же могу предположить - предки  оставили  нам
столь удивительное и  на  редкость  разнообразное  литературное  наследие,
относящееся к самым разным культурам и эпохам,  что  наше  собственное  не
идет с ним ни в какое сравнение. Некоторые из наших эпических сказаний  он
назвал переложением земных оригиналов. Просто поразительно!
     - Мои исследования принесли  такие  же  захватывающие  результаты,  -
облокотясь  на  стол,  заметил  Лайтол;  лицо   его   сияло   неподдельной
увлеченностью. - Скажем, вряд ли  кто-нибудь  на  Перне  знает,  что  наше
современное политическое устройство восходит к той самой  хартии,  которую
предки привезли с собой с Земли. Айвас сказал, что  с  исторической  точки
зрения это весьма необычно.
     - Ну и почему же? - удивился Ф'лар. - Такой уклад  позволяет  Веерам,
холдам и цехам жить и развиваться, не мешая друг другу.
     - Все дело в том, что именно  взаимное  вмешательство  было  основной
особенностью политической жизни Земли, -  пояснил  Лайтол.  -  Причина  же
крылась в необходимости расширять свои территории, а зачастую -  просто  в
алчности.
     Лесса встала, торопясь прервать очередной экскурс в историю, которыми
их в последнее время часто потчевал Лайтол.
     - Нам пора возвращаться в Вейр, -  сказала  она,  кивая  Робинтону  и
молодым подмастерьям. - Айвас дал мне новое целебное  снадобье  для  крыла
Лизата, а то оно никак не желает заживать.


     "Я предупредил Арамину, что мы к ним собираемся, - сказал Рут,  когда
Джексом оседлал его шею.  -  Ты  же  знаешь,  она  любит  знать  о  гостях
заранее", - доверительным тоном добавил он.
     Джексом  пожалел  об  этой  поспешности  Рута:  теперь  им   придется
обязательно навестить Арамину и Джейда, а ему хотелось сразу же  вернуться
в Руат - ведь утром ждали новые дела.
     - Только учти, мы буквально на минутку, - сказал он, похлопав дракона
по плечу.
     Рут был без ума от молодой женщины,  которая  с  детства  так  хорошо
слышала драконов, что умолила Джейда, молодого торговца из клана Лилкамп и
своего друга, увезти ее на другой  конец  света,  подальше  от  них,  дабы
сохранить разум. По  пути  на  южный  материк  молодые  супруги  потерпели
кораблекрушение, но их спасли потомки земных дельфинов, некогда запущенных
в океаны Перна. Добравшись до берега, Джейд и Арамина  обнаружили  древние
постройки и восстановили  их,  еще  не  представляя,  насколько  важна  их
находка.  Затем   на   этот   поселок   наткнулся   Пьемур,   занимавшийся
картированием побережья.  Спустя  Оборот-другой  Джейд  получил  права  на
открытые им земли и стал именоваться холдером Райской реки -  по  древнему
названию этой местности. Холд его  постепенно  расширялся,  в  его  состав
вошла рыбачья артель. Бывший торговой был искренне удивлен, когда Пьемур и
Джейнсис  рассказали  о  предке  по  отцовской  линии,  носившем   фамилию
Лилиенкамп, который  сыграл  столь  важную  роль  в  сохранении  множества
полезных материалов и инструментов, найденных в Пещерном складе.
     Следуя наставлениям Айваса, Джексом с Рутом вынырнули  из  Промежутка
над лугом, на первый взгляд ничем  не  примечательным.  Только  когда  они
облетели его несколько раз, Джексом заметил откос, густо поросший травой и
кустарником, где сквозь буйную зелень что-то белело. Приземлившись, они  с
трудом продрались через заросли, и Джексом  зачерпнул  пригоршню  песка  -
белого и мелкого, как пыль. Вспотев от усилий, он наполнил большие  мешки,
которые прихватил с собой. Наконец,  усталый  и  разгоряченный,  он  снова
забрался на шею Рута.
     К тому времени, когда Рут плавно опустился  перед  входом  в  изящный
старинный дом, в котором располагался холд  Райской  реки,  Джексом  успел
остыть.
     - День добрый, лорд Джексом, и тебе. Рут, - приветствовал  их  Джейд,
спускаясь с просторного крыльца. -  Ара  начала  выжимать  сок  из  свежих
фруктов, как только Рут сообщил ей, что вы к нам заглянете. И  я  рад  вас
видеть - есть о чем поговорить!
     "Я отправляюсь купаться. Файры обещали потереть мне спину", -  заявил
Рут, радостно вращая ярко-зелеными глазами. Получив  разрешение  Джексома,
белый  дракон  подпрыгнул  и  спланировал  прямо  в  реку,  сопровождаемый
настороженными кувырками стаи файров, среди которых были  и  помеченные  и
дикие.
     - Не терпится искупаться? - спросил Джейд.  Он  был  среднего  роста,
дочерна загорелая обнаженная грудь была куда темнее, чем ноги. На  смуглом
лице выделялись  необычные  глаза  -  зеленые  с  золотистыми  крапинками;
выражение их говорило о сильном характере и внутреннем  покое  обладателя.
Правда, когда Джейд вместе с Джексомом направился к тенистому крыльцу, его
широкий лоб прорезала морщинка. - Рад, что ты навестил нас,  Джексом.  Как
ты умудрился так вспотеть в Промежутке?
     - Песок воровал.
     - Вот оно что... - Джейд задумчиво посмотрел на гостя. - И зачем тебе
понадобился песок с Райской реки? Я уверен, ты все равно расскажешь. -  Он
жестом пригласил Джексома опуститься в гамак,  а  сам,  скрестив  руки  на
груди, прислонился к перилам крыльца.
     - У поселенцев был карьер -  там  подальше,  в  зарослях.  Они  очень
ценили здешний песок - он подходит для изготовления стекла.
     - Да, и у  нас  его  предостаточно.  Как  там  Пьемур  с  Джейнсис  -
пригодились им эти... как бишь их?
     - Микросхемы? Чипы? - улыбаясь, подсказал Джексом.
     - Вот-вот, чипы!
     - Нам удалось выбрать годные транзисторы и конденсаторы, но  пока  мы
еще не успели пустить их в дело.
     Джейд смерил гостя пристальным,  чуть  недоверчивым  взглядом,  потом
усмехнулся.
     - Ну-ну!
     В этот миг малыш Райдис, одетый только в короткую рубашонку, вышел на
крыльцо, сонно протирая глаза. Взгляд его упал на Джексома.
     - А Рут?
     Джексом махнул рукой в ту  сторону,  где  на  мелководье,  окруженный
хлопотливыми файрами, плескался белый дракон.
     - Он за мной присмотрит, ведь правда?  -  спросил  Райдис,  откидывая
головку и сразу становясь похожим на отца.
     - Ты же видишь. Рут купается. К тому же я хочу,  чтобы  ты  рассказал
лорду Джексому о том, что на днях произошло с тобой и Алеми.
     - Ты только для этого приехал? - В улыбке малыша  мелькнуло  сознание
своей значимости. Внезапно Джексом почувствовал, как соскучился по  своему
первенцу Джеролу, которому едва минуло два Оборота.
     - И  для  этого  тоже,  -  соврал  он.  -  Ну,  выкладывай,  что  там
приключилось с тобой и с Алеми?
     Из дома вышла Арамина.  Под  мышкой  и  у  нее  извивалась  дочка,  в
свободной руке был поднос. Джейд попытался избавить ее от подноса, но  она
вместо  этого  вручила  ему  Аранью,  а  сама  поставила  перед  Джексомом
охлажденный напиток в высоком  стакане  и  блюдо  со  свежей,  только  что
испеченной сдобой. Прошло несколько минут, пока Райдиса удалось усадить на
стул, соблазнив его булочками и сладким питьем. Арамина устроилась  рядом,
и мальчуган взглянул на отца, ожидая сигнала начинать.
     - Три дня назад дядя Алеми взял меня с собой на рыбалку. Мы вышли  на
его ялике. Краснохвостки так и шныряли вокруг, - Райдис  махнул  загорелой
ручонкой в северном направлении. - Но мы хотели наловить  рыбы  покрупнее,
чтобы зажарить - в тот день были именины Сваки.  На  беду  нам  попадалась
одна мелочь. И вдруг дядин крючок заглотила здоровенная  рыбина,  -  глаза
мальчугана вспыхнули при воспоминании о пережитых волнениях, - и  потащила
лодку за собой, прямо туда, где проходит течение! Но дядя  Алеми  оказался
сильнее и вытащил ее на борт. Она была во-о-от такущая, - он  развел  руки
как можно шире. - Честно! - мальчик покосился на отца, который прикрыл рот
рукой, пряча усмешку. - Ну и громадная же была рыбина! Спросите у Алеми! Я
помогал ему втаскивать ее в лодку. Потом у меня клюнуло, и пришлось нам  с
дядей Алеми заняться этой рыбой. Так мы и  не  заметили,  что  надвигается
шторм.
     Джексом обменялся взглядами с Джейдом и Араминой.  Алеми  -  отличный
моряк и никогда не стал бы подвергать жизнь мальчугана опасности.
     - Это был не  просто  шторм,  а  целая  буря,  -  выпятив  подбородок
продолжал Райдис, подражая завзятому рассказчику. - Нас  носило  по  морю,
как щепку, и крутило в водоворотах: ведь парус-то мы не  могли  поставить,
такой был ветрище! И вдруг огромная волна опрокинула наш ялик! Я вынырнул,
стал кашлять, а дядя Алеми так вцепился в мою руку, что чуть не сломал.  -
Зеленоватые глаза мальчика серьезно глядели на Джексома. - Не стану врать,
я слегка перетрусил. Небо почернело, как ночью, а дождь хлестал  так,  что
берег был не виден. Но я хорошо плаваю и теперь мне понятно,  почему  дядя
Алеми всегда натирает мне спину... Вот, посмотри! - Он повернулся и поднял
руки, чтобы показать Джексому зажившие ссадины подмышками. - Тут-то это  и
случилось!
     - Что случилось?  -  спросил  Джексом,  почувствовав,  что  мальчуган
ожидает от него этого вопроса.
     - Я вытянул руки вперед, стараясь держать голову над водой,  и  вдруг
что-то ткнулось мне в ладонь. И стало меня тащить! Дядя Алеми крикнул мне,
чтоб я не боялся, что мы спасены. И велел мне крепко держаться.
     - Морские спутники? Рыбы? - недоверчиво спросил Джексом, взглянув  на
родителей мальчика. Он знал, что Джейд и Арамина именно  им  были  обязаны
своим спасением. Сам мастер Идаролан клялся, что эти стремительные морские
твари могут спасти человека, попавшего в шторм.
     - Целая стая! - гордо ответил Райдис. - Каждый раз,  когда  моя  рука
срывалась, рядом выныривала следующая рыба и подставляла мне  спину.  Дядя
Алеми говорит, что их было двадцать, а то и тридцать. Они тянули нас почти
до самого берега, пока не увидели, что мы справимся сами. А  на  следующее
утро, - закончил он, сделав  выразительную  паузу,  -  наш  ялик  нашли  у
Рыбачьего холда, как будто рыбы знали, где мы живем.
     - Занятная история,  юный  Райдис.  Ты  просто  прирожденный  арфист.
Чудесное  спасение,  ничего  не  скажешь!  -  вполне  искренне  проговорил
Джексом. Он взглянул  на  Джейда,  и  тот  согласно  кивнул.  -  А  скажи,
краснохвосток в лодке случайно не оказалось?
     - Не-а, - отмахнулся Райдис. - Они  утонули.  Так  что  пришлось  нам
вместо свежей жареной рыбы жевать старую жесткую птицу. А знаешь что еще?
     - Ну? - с готовностью поинтересовался Джексом.
     - Пока эти рыбы нас спасали, они все время с нами разговаривали. Дядя
Алеми тоже слышал.
     - И что же они вам говорили?
     Райдис сосредоточенно нахмурился.
     - Слов я точно не запомнил. И  потом,  ветер  так  завывал...  Только
знаю, что они на нас покрикивали, старались ободрить.
     Сначала Джексом подумал, что Райдис это придумал,  чтобы  приукрасить
историю об удивительном спасении, но,  встретившись  взглядом  с  Джейдом,
заметил, как то кивнул, подтверждая, правдивость рассказа.
     - А теперь, Райдис, беги, проследи, чтобы файры как следует поскребли
Руту спину, - предложил сыну Джейд.
     Карапуз охотно вскочил.
     - А можно? Правда? - он одарил Джексома сияющей улыбкой.
     - Конечно, правда, - заверил его Джексом, а сам подумал: будет ли его
Джерол таким же забавным, когда ему минет пять Оборотов?
     - Ого-го! - закричал Райдис, сбегая на  берег,  где  Рут  в  компании
ящерок наслаждался купаньем.
     - Так это все действительно  произошло  с  ним  и  Алеми?  -  спросил
Джексом.
     - Малыш ничего  не  придумал,  -  произнесла  Арамина,  явно  гордясь
смышленым сынишкой. - Алеми сказал, что Райдис не впал в панику и во  всем
слушался его. А иначе... -  голос  ее  сорвался,  лицо  под  слоем  загара
заметно побледнело.
     Джейд наклонился к Джексому.
     - Не мог бы ты спросить вашего  Айваса,  что  ему  известно  об  этих
рыбах? Алеми тоже клянется, что они  разговаривали,  хотя  из-за  ветра  и
плеска волн он не смог в точности разобрать слова.  Он  думает,  что  рыбы
указывали им направление и ободряли. Пьемур  как-то  упоминал,  что  Айвас
говорил вскользь про больших рыб - кажется, он называет их  дель-фи-ны,  -
которых поселенцы привезли с собой с Земли. Я  просил  его  уточнить,  но,
боюсь, у него давно вылетело из головы.
     В последнее время Джексом повадился носить в сумке на поясе  карандаш
и маленький блокнот.
     - Зато я не забуду, - заверил он Джейда, сделав пометку,  и  похлопал
по сумке, куда убрал блокнот и карандаш.
     Как только Рут обсох на солнце, Джексом позвал  его  к  себе.  Райдис
визжал от восторга; дракон позволил ему взобраться к себе на спину,  чтобы
совершить эту  короткую  прогулку  верхом.  Арамина  приготовила  Джексому
полную сетку фруктов для Шарры и Джерола, и он долго ее благодарил.
     Когда Рут поднялся на достаточную высоту,  Джексом  спохватился,  что
снова - уже в который раз! - слишком задержался вдали от дома.
     "Слушай, Рут, давай срежем три часика. Это совсем  не  опасно,  и  мы
будем в Руате утром - все только что встанут".
     "Ты же знаешь, Лесса не любит шуток со временем".
     "Мы уж сколько Оборотов этим пользуемся!"
     "Шарра все равно узнает".
     "Я уверен, она так обрадуется, что не станет сердиться  -  во  всяком
случае, сегодня. - Джексом покровительственно потрепал Рута по шее.  -  Со
своей супругой я как-нибудь разберусь. Ведь мы  не  собираемся  обманывать
Шарру. Просто хочется в кои-то веки вернуться домой пораньше. Не такое  уж
это большое дело!"
     "Ладно, так и быть. Хорошо, что я всегда знаю, какое у нас время".
     Но когда они оказались над  Руатом,  Джексом  пожалел,  что  вернулся
домой ранним утром. Холд был почти не виден из-за густой  метели,  которую
нес с гор пронизывающий ветер.
     "А еще лучше, что я  всегда  знаю,  где  нахожусь",  -  заметил  Рут,
изогнув шею и моргая, чтобы в фасеточные глаза не попал снег.
     "Ты видишь, где нам приземлиться, Рут? Мне как-то в голову не  пришло
узнать, какая здесь погода". - Джексом прикрыл щеки руками,  затянутыми  в
толстые перчатки, чувствуя, как даже через  плотную  летную  тунику  холод
пробирает его до костей. Ноги, одетые в легкие брюки, как  того  требовало
южное лето, заледенели, словно сосульки.
     "Мне тоже, - виновато ответил Рут. - Потерпи еще пару секунд,  я  уже
над самым двором".
     Он раскинул крылья и приземлился с необычно сильно толчком.
     "Извини, это сугроб виноват".
     Не теряя ни минуты, Джексом скатился со  спины  дракона,  но  путь  к
массивным дверям,  ведущим  в  вейр  Рута,  преграждали  высокие  сугробы.
Пришлось отгребать снег, чтобы открыть одну створку.  Затем  Рут  просунул
внутрь  передние  лапы,  поднатужился,  и  тяжелые  створки  распахнулись,
сметная снежные наносы.
     "Входи, не мешкай", - скомандовал Рут своему всаднику.
     Оказавшись в вейре, где было не так холодно лишь потому, что сюда  не
проникали пронизывающие порывы ветра, дракон и всадник  поспешили  закрыть
двери. Энергично растирая закоченевшие ноги, Джексом вприпрыжку подбежал к
большому очагу, где была приготовлена растопка. Пальцы не  сгибались,  так
что ему с трудом удалось разжечь огонь - и вот  уже  веселое  пламя  жадно
пожирает сухие дрова. Наконец-то можно согреться!
     - Вообще-то я не против холода, - сказал  Джексом,  снимая  куртку  и
отряхивая ее от снега. - Просто такая резкая перемена после дивной  погоды
на Южном...
     "Мийр говорит, что у Джерола сильная простуда.  Шарра  не  спала  всю
ночь и очень устала", - сообщил Рут другу, глаза  его  пожелтели,  выдавая
беспокойство.
     - В  такую  погоду  маленькие  дети  часто  простужаются,  -  ответил
Джексом, хотя знал, что за эту зиму Джеролу нездоровится уже не  в  первый
раз. Бедняжка Шарра совсем измоталась с ним - она никого из посторонних не
желала подпускать к своему первенцу. -  Иногда,  Рут,  я  веду  себя,  как
последний дурак, - сокрушенно воскликнул он. - Ну почему, во  имя  Первого
Яйца, Шарра тоже не может перебраться на юг, жить там в тепле  и  покое  и
учиться у Айваса!
     "Каким образом? Ведь ей нельзя лететь через Промежуток - у нее  скоро
будет маленький!"
     - Но она может приплыть на корабле. Нужно  только  узнать  у  мастера
Идаролана, когда он собирается на Южный, - пусть захватит ее с собой,  они
уже много раз плавали вместе... - Джексом на миг задумался. - Решено,  так
я и сделаю! Мы все перебираемся на Южный! В эту пору здесь  не  так  много
дел, и Бранд отлично справится без меня.
     Ему сразу стало легче. И когда он отыскал  в  теплой  спальне  Шарру,
укачивающую их капризничающего сына, она отнеслась к его идее с  таким  же
энтузиазмом. Так что вопрос о его неожиданном появлении даже не  встал.  А
как только Джерола  удалось  укачать  и  положить  в  колыбель,  Шарра,  к
восторгу Джексома, доказала, как она счастлива видеть  мужа  дома  и...  в
своей постели.


     Арфист-подмастерье Тагетарл вышел  из  учебных  классов  Айваса  и  с
озабоченным видом направился  в  вестибюль,  где  находился  стол  мастера
Робинтона.
     - Айвас хотел бы побеседовать с тобой, учитель, и с Сибелом  в  любое
удобное для вас время, - объявил он.
     - Ну, что он еще затевает? - спросил Главный арфист, заметив на  лице
подмастерья явное беспокойство.
     - Он хочет, чтобы в Цехе арфистов построили печатную мастерскую! - со
стоном выпалил Тагетарл, резким движением откидывая назад волосы.
     - Печатную мастерскую! - вздохнул Робинтон  и  протянул  руку,  чтобы
растормошить дремлющего на  его  плече  бронзового  файра.  -  Заир,  будь
любезен, разыщи Сибела и попроси его присоединиться к нам.
     Бронзовый сонно чирикнул, но послушно размотал хвост, обвитый  вокруг
шеи арфиста. По руке Робинтона он спустился на стол, потянулся и выпорхнул
в открытую дверь.
     - Заир не ушел  в  промежуток,  значит  Сибел  где-то  поблизости,  -
заметил Робинтон. -  Подкрепись  кла,  пока  мы  ждем,  он  тебе  явно  не
повредит. С чего это Айвас вдруг решил, что цеху арфистов  нужна  печатная
мастерская?
     Тагетарл с благодарностью наполнил кружку  кла,  пододвинул  к  столу
учителя стул и снова пригладил свои длинные темные волосы, на этот раз уже
спокойнее.
     - Я спросил  его,  нельзя  ли  распечатать  нотную  запись  струнного
квартета, который он исполнял вчера вечером. Домису не  терпится  получить
экземпляр. Он говорит, что ему надоело слушать  наши  восторги  по  поводу
старинной музыки. И еще Домис сказал, - Тагетарл натянуто улыбнулся, - что
здесь толчется столько мастеров и подмастерьев из нашего цеха, что  он  не
может себе позволить приехать и послушать собственными ушами.
     Робинтон усмехнулся, догадываясь,  что  юноша  скорее  всего  изрядно
смягчил ехидные высказывания мастера.
     - На что Айвас ответил, что он должен беречь остатки бумаги и что  он
не считает музыку  неотложным  делом  с  точки  зрения  использования  его
ресурсов. У него осталось всего два рулона. И он считает,  что  нам  нужно
завести собственные множительные машины. - Тагетарл выжидательно улыбался.
     - Гмм... Разумно, ничего не скажешь, - Робинтон попытался  изобразить
энтузиазм, поскольку Тагетарла явно увлек этот  замысел.  Правда,  сам  он
весьма сомневался - где же предел "необходимой" механизации,  которую  они
постоянно продолжают развивать? Ведь сколько людей из разных цехов в  поте
лица уже трудятся над полудюжиной  срочных  проектов!  -  Спору  нет,  нам
необходимо распространять много  разнообразной  информации,  особенно  для
отдаленных мастерских и холдов, которые сами не могут прислать сюда  своих
представителей.
     Вернулся Заир. Судя по его радостному чириканью, он успешно справился
с поручением. Не успел файр снова устроиться на плече у Робинтона,  как  в
вестибюль ворвался Сибел. Было видно, что он одевался  наспех,  в  волосах
блестели капли воды.
     - Потише, Сибел, никакой спешки  нет,  -  поднимая  руку,  проговорил
мастер. Робинтон, спеша успокоить своего преемника. - Надеюсь, это не Заир
так тебя переполошил?
     Сибел приветствовал учителя и, переведя дух, улыбнулся.
     - Я так привык являться по твоему первому зову мастер, что  никак  не
моту избавиться от этой привычки.
     - Даже теперь,  когда  ты  стал  Главным  арфистом  Перна?  -  лукаво
усмехнулся Робинтон. - Нет, теперь когда  ты  Главный  арфист,  ты  имеешь
полное право сначала покончить с утренним омовением.
     - Не желаешь ли кла? - спросил  Тагетарл  и,  заметив  утвердительный
кивок Сибела, наполнил кружку.
     - Я только что закончил принимать душ, - сказал Сибел, беря кружку из
рук подмастерья. - Ну, теперь, когда я здесь, чем могу быть вам полезен?
     Робинтон сделал знак Тагетарлу.
     - На самом деле  это  Айвас  хочет  поговорить  с  тобой  и  мастером
Робинтоном, - сказал подмастерье. - Ему нужна печатная  мастерская,  и  он
говорит, что за ее создание должен взяться цех арфистов.
     Сибел молча кивнул. Робинтон узнал свою привычку:  он  сам  тоже  так
делал, когда к нему обращались с неожиданной просьбой.
     - Он прав, распространение сведений в любом виде входит в обязанности
нашего цеха. А что такое печатная мастерская?
     - Машины, которые - я на это горячо надеюсь - будут более совершенны,
чем корявый почерк мастера Арнора, - беспечным тоном ответил Робинтон. Оба
его собеседника закатили глаза к потолку. - А если их продукция будет хотя
бы отдаленно походить на то,  что  печатает  для  нас  Айвас,  это  станет
огромным достижением.
     - По-моему, Айвас единственный на всей планете  без  труда  разбирает
Арноровы каракули. Ну, и за чем же дело стало? - спросил Тагетарла Сибел.
     - Домис просто замучил меня - требует, чтобы я достал ему  копии  той
великолепной музыки, которую исполнял для нас Айвас.
     Сибел понимающе кивнул.
     - Этого следовало  ожидать...  И  его  просьба  вполне  законна:  ему
пришлось взять на себя все управление Цехом,  чтобы  мы  могли  находиться
здесь.
     - Только не  позволяйте  Домису  донимать  тебя  всякими  хитроумными
замыслами, - предупредил Робинтон, грозя ученикам пальцем.  -  А  струнную
музыку он найдет совершенно очаровательной, я в этом просто уверен.
     - Как и мы все, - поднимаясь, сказал Сибел. - Давайте  взглянем,  что
конкретно включает в себя организация печатной мастерской. Спору нет,  наш
цех не особенно силен в  механике,  хоть  мы  и  сами  изготавливаем  свои
инструменты.
     И трое арфистов отправились к Айвасу за разъяснениями.


     - Пусть арфисты и не сильны в механике, - ответил Айвас, когда  Сибел
высказал ему свои сомнения, -  зато,  мастер  Сибел,  вас  отличает  ум  и
сноровка. Размножение или копирование  рукописных  материалов  может  быть
достигнуто разными методами. Из них переписывание от руки наиболее чревато
ошибками. Используя старинные машины и детали,  сохранившиеся  в  Пещерах,
можно наладить более целесообразную технологию  многократного  копирования
необходимой информации, в том числе и нот, которые требуют ваши коллеги.
     Из  прорези  принтера  выскочили  листки,  которые  ловко   подхватил
Тагетарл.
     - На чертеже изображены детали, которые  вам  предстоит  разыскать  в
пещерах, и те немногие части, которые придется изготовить для вас  мастеру
Фандарелу. Это сотрудничество и в его интересах тоже. -  Последовала  одна
из  пауз,  которые  Робинтон  предпочитал  истолковывать  как   проявления
Айвасова юмора. Он был уверен, что в данном случае машина хочет намекнуть,
как много выгод успел получить Цех кузнецов благодаря его, Айваса, помощи.
- Несомненно, вы успеете разыскать и собрать нужное  оборудование  к  тому
времени, когда мастер Фандарел закончит установку водяной турбины. Тогда у
вас будет достаточно энергии,  чтобы  запустить  печатный  станок.  Мастер
Бендарек достиг  замечательных  успехов  в  производстве  длинных  рулонов
бумаги, которые необходимы для этого процесса.
     Изготовить  отдельные  буквы  и   цифры,   чтобы   получился   четкий
типографский шрифт, а также музыкальные значки и научные символы,  не  так
трудно для того,  кто  обладает  хорошими  профессиональными  навыками.  -
Появилась следующая страница, на которой был  изображен  четкий  шрифт.  -
Подмастерье Тагетарл - искусный резчик. -  Эти  слова  несказанно  удивили
Тагетарла, который не мог представить, как Айвас прознал про его умение. -
Думаю, найдутся и другие, не менее способные, которые смогут ему помочь.
     - А нет ли в Пещерном складе готового печатного станка?  -  задумчиво
спросил Сибел.
     - К сожалению, нет. Размножение и хранение данных  во  времена  ваших
предков уже не требовало столь допотопных устройств. Однако для ваших нужд
этот способ вполне сгодится, во всяком случае, на первое время.
     Сибел взял у Тагетарла листок с образцом шрифта.
     - До  чего  приятно  -  ни  щуриться  не  нужно,  ни  разглядывать  в
увеличительное стекло... - Он  одобрительно  покачал  головой.  -  Только,
боюсь, мастеру Арнору это не понравится.
     Робинтон поморщился и тяжело вздохнул.
     - Наверно, его время вышло. Ты же знаешь, он почти  совсем  ослеп.  И
негодники-школяры этим пользуются.  Менолли  рассказывала  мне  о  случае,
который произошел только на прошлой неделе.  Один  наглый  юнец  сдал  ему
непристойный стишок вместо заданной баллады, и  бедный  мастер  Арнор  его
похвалил.
     Тагетарл спрятал усмешку.
     - Мастер Арнор уже не впервые попадается на эту удочку.
     - Скажи Айвас, печатная  мастерская  поможет  сохранить  твои  запасы
бумаги?
     - Да,  но  не  это  главная  причина,  по  которой  вам  предлагается
усовершенствовать процесс обработки данных. Вы сами  увидите,  что  вскоре
вам будет мало одного станка, поэтому было  бы  разумно  усвоить  принцип,
чтобы потом при необходимости расширить производство.
     - Мне кажется,  -  сказал  Робинтон  и  взглянул  на  Сибела,  словно
испрашивая прощения за то, что вмешивается в прерогативы  нового  Главного
арфиста, - что первый печатный станок стоит собрать здесь,  на  Посадочной
площадке.
     Сибел кивнул, догадавшись, чем продиктовано предложение его учителя.
     - Да, так мы меньше  рискуем  обидеть  мастера  Арнора.  -  Вместе  с
Тагетарлом он снова склонился над листком со шрифтом. - Дулкан уже  здесь,
он выполнял очень искусную работу по латуни для  наших  арф.  Еще  четверо
старших учеников ожидают своей очереди прослушать  общий  курс.  Пока  они
свободны, можно их использовать.
     Робинтон с улыбкой взглянул на молодых арфистов  -  его  радовало,  с
какой готовностью они восприняли предстоящий проект.
     - Терри сейчас как раз в пещерах. Если мы поспешим,  он  сможет  дать
нам немало полезных советов, - с горячностью сказал Тагетарл.
     Учтиво распрощавшись с Робинтоном, молодые люди  вышли  из  дома,  на
ходу обмениваясь мнениями о том, с чего начать.
     Робинтон медленно опустился на ближайший  стул.  Иногда  их  энергия,
вместо  того,  чтобы  придавать  ему  сил,  была  несколько  утомительной.
Впрочем, нельзя  сказать,  чтобы  его  не  радовала  перспектива  создания
печатной машины. Возможность получать множество копий текста  -  серьезное
дело! Это вам не шуточки!
     Его поражало, сколько новых механизмов появилось в последнее время  -
машин, потребность в которых раньше даже не возникала. И влияние,  которые
они окажут на жизнь цехов, холдов и Вейров, влияние, которое пока еще едва
ощутимо, трудно измерить словами. Лайтол, углубившийся в изучение  истории
и политики далеких предков, уже высказывал  свое  беспокойство  по  поводу
разрушения ценностей и ниспровержения традиций  под  напором  новых  идеи.
Обещание покончить с Нитями - вернее, возможность, - поправил себя Главный
арфист, -  воодушевляло  всех,  за  исключением  горсти  отщепенцев.  Даже
наиболее косные из  оставшихся  в  живых  Древних  всадников  выступили  в
поддержку вождей Бендена.
     Но что останется делать драконам и их  отважным  седокам,  когда  сам
смысл существования Вейров  будет  утрачен?  Робинтон  знал,  хоть  это  и
хранилось в тайне, что Ф'лар с Лессой собираются предъявить свои права  на
часть обширных земель Южного. Только вот как отнесутся  к  их  притязаниям
лорды-правители, которые и сами алчно поглядывают на  бескрайние  просторы
благодатного материка? И честолюбивый Торик, который отлично сознает,  что
в  его  владения  входит  лишь  ничтожная  часть  южных  земель.  Робинтон
придерживался мнения, что века самоотверженной службы  дают  Вейрам  право
получить все, что они пожелают. Но согласятся ли с этим холды и цеха?  Вот
что беспокоило  его  больше  всего.  Правда,  сами  Предводители  Бендена,
казалось, ничуть не тревожились на этот счет. А  что,  если  через  четыре
Оборота, десять месяцев и три  дня,  которые  дал  им  Айвас,  их  попытка
закончится крахом? Что будет тогда?
     Может быть, - он слегка повеселел, - новые технологии наполнят  новым
смыслом жизнь холдов  и  цехов...  но  не  Вейров.  Цеха  и  холды  всегда
умудрялись забывать о Вейрах в интервалы  между  Прохождениями.  Возможно,
новшества,  вроде  силовых  установок  и  печатных   машин   действительно
необходимы - и не только для явных целей, но и для более скрытых.
     - Айвас, - проговорил Робинтон, тщательно прикрывая за собой дверь, -
я к тебе на несколько слов... - Он откашлялся,  внутренне  недоумевая:  до
каких пор эта древняя машина одним своим присутствием будет повергать  его
в трепет, как несмышленого школяра? - Я по поводу печатной мастерской...
     - Вы не согласны с тем, что это необходимо, мастер?
     - Напротив, я полностью за.
     - Что же тогда вас беспокоит? Мои  аудиодатчики  улавливают  в  вашем
голосе оттенок неуверенности.
     - Видишь ли, Айвас, когда мы впервые осознали, что ты значишь для нас
с точки зрения получения новых знаний, мы и понятия не имели, сколь многое
было потеряно за истекшие столетия. Но сейчас редко выдается день, чтобы в
списке первоочередных дел не появилось какое-нибудь новое устройство. Наши
искусные ремесленники  получили  достаточно  заданий,  чтобы  работать  не
покладая рук на протяжение всего Прохождения.  Скажи  откровенно,  неужели
все эти машины действительно необходимы?
     - Если судить с точки зрения той жизни, которую вы  еще  так  недавно
вели, то, конечно, нет. Но чтобы осуществить  цель,  к  которой  стремится
большинство населения Перна - уничтожить Нитей - необходимы  знания.  Ваши
предки не использовали передовых технологий, доступные  в  их  эпоху;  они
предпочитали  самый  скромный  уровень,  позволявший  достигать   желаемых
результатов. Именно этот уровень мы сейчас и пытаемся восстановить. Вы  же
сами попросили об этом при нашей первой беседе.
     "Интересно, действительно в тоне Айваса прозвучал  мягкий  упрек  или
мне это только почудилось?" - подумал Робинтон.
     - Энергия движущейся воды... - начал он.
     - Она когда-то уже была вам доступна.
     - А печатные машины?
     -  Ваши  Летописи  раньше   печатались,   но   столь   трудоемким   и
несовершенным способом, что, к сожалению,  в  них  неизменно  вкрадывались
ошибки.
     Робинтон задумчиво подергал себя за ухо и произнес:
     - Значит, главное все-таки - обучение...
     -  Можно  сказать  и  так.  Вы,  арфисты,  тоже  учите   по   заранее
разработанным  методикам.  И  Цеха  Перна  уже  многого  достигли  -  даже
ухитрились изобрести способ изготовления бумаги еще до того, как  получили
доступ  к  моим  файлам.  Большинство  методов  ее  производства  -   лишь
усовершенствование  тех  процессов,  которые  уже  применяются   вами.   А
простейшие машины только облегчат этот труд, причем они ничуть не  сложнее
тех, которые  ваши  предки  когда-то  привезли  с  собой.  Мы  всего  лишь
исправляем накопившиеся ошибки и заблуждения; дух  первых  колонистов  все
еще жив.  Даже  тот  путь,  которым  будет  произведена  коррекция  орбиты
блуждающей планеты, не выходит за пределы запланированного вашими предками
уровня пасторальной цивилизации. - Айвас сделал паузу, словно размышляя  о
чем-то, затем продолжил:  -  Наверняка  существуют  новые,  гораздо  более
эффективные методы, разработанные учеными Земли,  которые  можно  было  бы
использовать, если бы не прервалась связь между вашей планетой и Землей. К
тому  времени,  когда  корабли  колонистов  покинули  Солнечную   систему,
развитие науки предвещало большие успехи в космологии. Однако сведения  об
этом в памяти данной системы  отсутствуют.  Когда  же  вы  вновь  обретете
необходимый уровень знаний, только  от  вас  будет  зависеть  выбор:  идти
дальше или остановиться на достигнутом.
     Робинтон задумчиво потер подбородок. Разве можно винить Айваса в том,
что он пытается исполнить  свое  предназначение?  Кроме  того,  совершенно
очевидно, что древняя  машина  возрождает  только  самое  необходимое  для
достижения главной цели. Просто тяжело осознавать, сколь многое  оказалось
утраченным...
     - Ваш мир выжил, мастер Робинтон, проявив  при  этом  гораздо  больше
чести и достоинства, чем вы можете предположить,  -  так  считает  Лайтол,
исследующий глубины истории.
     - Возможно, я уделял его изысканиям слишком мало внимания...
     - Лорд-Оберегающий пришел к такому заключению на основе своих  личных
исследований, мастер Робинтон.
     - Совпадает ли его вывод с твоим беспристрастным суждением?
     - Загляните в историю, мастер Робинтон, и у вас появится  собственный
ответ. - Снова последовала одна из загадочных Айвасовых пауз. - А печатные
книги значительно упростят этот процесс.
     Робинтон поглядел на зеленый огонек на экране и  в  который  уже  раз
задал себе вопрос: что же это такое - искусственный интеллект? В ответ  на
его  прямые  вопросы  Айвас  неизменно  расшифровывал   свое   сокращенное
название. Теперь Робинтон понимал, что есть вопросы, на которые Айвас либо
не может ответить, либо не должен - так уж составлена его программа.
     - Да, печатные книги существенно упростят дело, -  согласился  он.  -
Но, судя по тому, что  ты  нам  показывал,  у  поселенцев  были  и  другие
приспособления, куда более компактные.
     - Этот метод  слишком  сложен,  чтобы  его  можно  было  обсуждать  в
настоящее время. К тому же, он предполагает процессы, которые пока выходят
за пределы ваших возможностей и потребностей.
     - Что ж, тогда я голосую за книги.
     - Весьма благоразумно с вашей стороны.
     - А ты в свою очередь тоже будешь благоразумен, планируя то, что  нам
необходимо воссоздать?
     - Это неотъемлемое качество данной системы.
     Робинтон был вынужден удовлетворится этим ответом.  Уже  взявшись  за
ручку двери он обернулся.
     - А ноты эта печатная машина тоже сможет печатать?
     - Да.
     - Это существенно облегчило бы жизнь нашего Цеха, - сказал арфист.
     Сейчас, шагая по коридору, Робинтон ощущал такой прилив энергии,  что
даже стал насвистывать.



              7. ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА, ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ОБОРОТ
                      ДЕВЯТОГО ПРОХОЖДЕНИЯ; ДЕСАНТ

     Лесса резко села на постели. Вокруг стояла  такая  густая  тьма,  что
было ясно: до рассвета еще далеко. Ф'лар разметался рядом, прижавшись лбом
к ее плечу, одной рукой он обнимал жену, нога его покоилась на  ее  бедре.
Несмотря на огромные размеры кровати, что стояла  в  спальне  королевского
вейра, он всегда умудрялся оттеснить Лессу на самый край. Должно быть, она
сама велела себе проснуться  в  эту  несусветную  рань  -  ей  это  всегда
удавалось. Но зачем? Рассудок ее еще дремал и не сумел сразу дать ответ.
     Рамота тоже крепко спала. И  Мнемент.  Да  и  весь  Вейр  Бенден  был
погружен в безмятежный сон - даже, как с  негодованием  обнаружила  Лесса,
сторожевой дракон и его всадник, которые должны были всю ночь нести караул
на верхнем карнизе чаши. Ну, она ему покажет!  Дайте  только  разобраться,
почему ей стукнуло в голову проснуться в такой возмутительно ранний час.
     Взгляд ее упал на освещенный циферблат часов, стоявших на тумбочке  у
кровати. Три часа - какой кошмар! Это  новшество  воистину  палка  о  двух
концах. Имея надежный счетчик времени, который  можно  разглядеть  даже  в
темноте, еще труднее переносить непроглядную тьму и столь  ранний  подъем.
Но, увидев часы, Лесса, наконец, вспомнила, зачем ей понадобилось  сегодня
вставать так рано. Она принялась расталкивать Ф'лара, будить которого было
сущим наказанием, если на помощь не приходил Мнемент.
     -  Проснись,  Ф'лар!  Пора  вставать!  -  Потом:  -  "Рамота,  милая,
просыпайся. Нам нужно спешить на Посадочную площадку. Айвас хочет  с  нами
встретиться". - Она все настойчивей трясла Ф'лара за  плечо  и,  с  трудом
скинув его ногу, неохотно выбралась из уютной, теплой постели. - Мы должны
рано утром быть на Посадочной площадке. Рано утром по их времени.
     Случались минуты - и это как раз была одна  из  них,  -  когда  Лессе
казалось, что ее энтузиазм к  проекту  начинает  иссякать.  Но  что,  если
именно сегодня Айвас собирается подвести итоги двух  Оборотов  напряженной
учебы и работы? По сравнению с  этим  ранний  подъем  -  такая  пустяковая
жертва!
     Лесса слышала, как ее золотая  королева  недовольно  ворчит  в  своем
просторном вейре, как и Ф'лар, обращая мало внимания на ее понукания.
     - Ну уж, если мне приходится вставать, вы тоже никуда не денетесь!  -
сказала она,  недрогнувшей  рукой  стягивая  со  спящего  супруга  меховое
одеяло.
     - Какого... - Ф'лар попытался удержать ускользающий  мех,  но  Лесса,
злорадно хихикнув, выдернула его из рук мужа.
     - Пора вставать!
     - На дворе темно, хоть глаз выколи, - простонал Ф'лар. - И до Падения
еще целых полтора дня...
     - Айвас ждет нас в пять утра по своему времени.
     - Айвас? - Ф'лар рывком сел и, широко открыв глаза,  откинул  со  лба
спутанные волосы.
     Лесса только фыркнула, увидев, какое впечатление  произвело  на  мужа
это имя.
     - Рубашку, скорее! - крикнул он, судорожно ежась  от  предрассветного
холода. - Что за бессердечная женщина!
     Схватив со стула штаны и рубашку. Лесса бросила их Ф'лару.
     - Никакая я не бессердечная!
     Потом запалила светильник, чтобы выбрать одежду для себя. Пока  Ф'лар
наскоро  умывался,  она  налила  кла  и  себе,   и   ему.   Отдав   кружку
возвращавшемуся мужу, Лесса быстро умылась сама и переплела распустившиеся
концы кос.
     - Дозорный всадник заснул, - сообщила она Ф'лару, входя в  вейр,  где
он, уже сунув ноги в сапоги, натягивал летную куртку.
     - Знаю. Я велел Мнементу  пугнуть  их  обоих  так,  чтобы  впредь  не
повадно было. - Снаружи донесся грохочущий рев, а вслед за ним  испуганный
вскрик. Ф'лар удовлетворенно кивнул. - Это им наука!
     - Когда-нибудь Мнемент так напугает нерадивых стражей,  что  они  оба
свалятся с карниза! - заметила Лесса.
     - Пока еще никто не упал, - ухмыльнулся Ф'лар. - Держи! - он протянул
жене летную куртку и шлем. Когда Лесса стала просовывать руки в рукава, он
нагнулся и поцеловал ее в обнаженную  шею.  По  утрам  Ф'лар  часто  бывал
настроен игриво.
     - Щекотно! - однако Лесса не отодвинулась, и он, нежно  прижав  ее  к
груди, поцеловал еще раз, а потом, все еще обнимая за плечи, повел к вейру
Рамоты.
     Хвост золотой королевы все еще был в проходе, но сама она  уже  вышла
на карниз. Ф'лар с Лессой присоединились к ней.  Мнемент,  восседавший  на
своем обычном месте над королевским вейром, опустил голову вниз, в темноте
глаза его переливались ярким зелено-голубым сиянием.
     "Каких  нерадивых  стражей  ты  сегодня  напугал  до  полусмерти?"  -
осведомилась Лесса.
     "Б'фола и зеленую Герету. Больше они не заснут на  посту!"  -  сурово
откликнулся бронзовый великан. Лесса ничуть не возражала: оба, и Б'фол,  и
Герета, уже достаточно взрослые, чтобы не допускать подобных поступков.
     - В следующее Падение Б'фолу и Герете  придется  заняться  мешками  с
огненным камнем, - услышав их разговор, заметил Ф'лар. - В Вейре Бенден не
место разгильдяям. А у нас есть время перекусить?  -  тут  же  с  надеждой
спросил он.
     Догадываясь, что на Посадочной площадке у  них  не  будет  ни  минуты
свободной. Лесса решила, что плотный завтрак им обоим не  помешает,  пусть
даже они опаздывают к назначенному часу.
     - Нет - так будет! - с озорным смешком ответила она.
     - Ну-ну, Лесса, - с притворным укором начал он, - раз уж мы никому не
позволяем мудрить со временем...
     - А! Должен же титул давать хоть какие-то привилегии, - махнула рукой
Лесса. - К тому же, если я позавтракаю, у меня голова лучше соображает. Мы
сдвинем время совсем чуть-чуть, дорогой. Ведь  ты  всегда  просыпаешься  с
таким трудом. - Ф'лар начал возражать, но она лишь тихонько засмеялась.  -
"Прошу тебя, Рамота! - Королева  пригнулась,  чтобы  всаднице  было  легче
сесть. - Ты ведь не откажешься захватить Ф'лара, моя радость? Я  не  хочу,
чтобы он свалился с верхнего карниза, пытаясь в полной темноте  взобраться
на Мнемента".
     Рамота повернула голову к Ф'лару и моргнула.
     "Ну, разумеется".
     Мнемент подождал, пока оба всадника не устроятся на шее королевы,  и,
оттолкнувшись от верхнего карниза, вслед за ними спланировал вниз, на  дно
чаши. Как только они приземлились, стали видны притушенные огни  в  Нижних
Пещерах и прикрытое черным камнем пламя  в  маленьком  очаге,  на  котором
дымился большой котел с кашей. Огромная кастрюля с кла была  отодвинута  в
сторону, чтобы ее содержимое не заварилось слишком крепко.
     Наполняя миски горячей кашей. Лесса порадовалась, что они здесь одни.
Должно быть, пекари только что разошлись: на большом столе у главной  печи
были расставлены прикрытые полотенцами формы. Ф'лар принес две кружки кла,
сдобрив свой невероятным количеством сладкого сиропа,  и  щедро  полил  им
тарелку с кашей, которую поставила перед ним Лесса.
     - Просто чудо, что ты, такой сладкоежка, не  растолстел,  -  заметила
она.
     - И не потерял зубы,  -  подсказал  он  вторую  половину  неизменного
упрека. - Лучезарно улыбнувшись, Ф'лар постучал ложкой  по  своим  крепким
зубам. - Как видишь, все на месте. - И он принялся за завтрак.
     Лесса потягивала кла, спеша сбросить остатки дремоты.
     - Ты не думаешь, что Айвас собирается  сегодня  утром,  приступить  к
выполнению проекта?
     Ф'лар пожал плечами: вопрос застал его с полным ртом горячей каши. Он
отхлебнул глоток кла.
     - Не знаю, зачем еще ему понадобилось собирать нас в такую рань. Если
судить по первоначальному графику, который  он  сам  составил,  мы  готовы
начинать. Что бы там ни твердили  некоторые  критиканы,  -  добавил  он  с
гримасой, которая не имела никакого отношения  к  дымящейся  в  его  ложке
каше, - а свои обещания он держит.
     - Пока держит, - хмуро согласилась Лесса.
     - Причем неизменно! - Ф'лар окинул супругу испытующим взглядом. -  Уж
не хочешь ли  ты  сказать,  будто  не  веришь,  что  он  сдержит  обещание
уничтожить Нити?
     - Я просто не Могу себе представить, почему он рассчитывает,  что  мы
сможем сделать то, чего не сумели даже люди с Земли! - Она впилась глазами
и мужа, одновременно радуясь и печалясь, что, наконец,  поделилась  с  ним
сомнением, которое все больше терзало ее душу.
     Ф'лар накрыл ее ладонь своей.
     - Он выполнил все, что обещал. И я верю ему - не просто  потому,  что
мне, как всаднику, хочется в это поверить... нет, Лесса, в  его  обещаниях
звучит непоколебимая уверенность.
     - Но согласись, Ф'лар,  каждый  раз,  когда  его  спрашивают,  он  не
говорит, что обещает нам избавление от Нитей. Он  только  утверждает,  что
это возможно. Совсем не одно и то же!
     - Знаешь, душа моя, давай посмотрим,  что  принесет  нам  сегодняшний
день.
     Ф'лар одарил жену снисходительным взглядом,  от  которого  ей  иногда
хотелось вцепиться ему в лицо. Лесса глубоко вздохнула и сдержала  готовую
сорваться с языка колкость. Сегодняшний день решит многое,  и  как  ей  ни
хотелось, чтобы он принес  доказательства  того,  что  Ф'лар  не  зря  так
безоглядно доверяет Айвасу, она считала своим долгом подготовить супруга к
возможным разочарованиям.
     - Но если  сегодня  все  рухнет,  это  очень  снизит  наши  шансы  на
предстоящем Конклаве в  Тиллеке  -  ведь  на  следующей  неделе  предстоит
избрать преемника лорда Отерела.
     Ф'лар нахмурился.
     - Я учитываю это. И, надеюсь, Айвас тоже. Я даже предполагаю, что  он
потому так и спешит с сегодняшней встречей.  Он  все  рассчитал  наилучшим
образом.
     - Они с Лайтолом отлично разбираются в политике, да? Иногда  я  почти
жалею, что Лайтол уже больше не лорд-Оберегающий Руата. Это дало бы  Гроху
необходимую поддержку. Даже до меня дошли сетования, что наш молодой  лорд
Руатанский слишком много времени проводит на Южном, в ущерб  делам  своего
холда.
     - К счастью, Рандел не так уж молод, чтобы  это  помешало  ему  стать
лордом Тиллека, - напомнил ей Ф'лар. - Ему  уже  за  тридцать,  и  у  него
пятеро детей. И уж конечно, из сыновей  Отерела  только  он  проявил  себя
достаточно компетентным человеком! Чего стоит его проект  переоборудования
порта! Хоть он и  нажил  себе  лишних  недоброжелателей,  использовав  для
постройки пристани и  укрепления  причалов  тот  новый  материал,  который
предложил Хэмиан.
     Лесса  тоже  усмехнулась,  припоминая  переполох,  который   вызывали
новшества Рандела в стане тех, кто высмеивал или  наотрез  отвергал  любые
усовершенствования, предложенные "Мерзостью". Ф'лар сонно почесал  затылок
и зевнул.
     - А помнишь, когда другие братья постарались умалить заслуги Рандела,
выступил мастер Идаролан и принялся вовсю расхваливать  его  постройки?  -
подхватила Лесса.
     - К сожалению, на  Конклаве  лордов-правителей  это  не  будет  иметь
никакой силы. Но зато жена Рандела - мастер  цеха  одеяний.  И  она  очень
заинтересована получить механический станок.  Даже  не  знаю,  откуда  она
взяла, что такие бывают.
     - Все просто помешались на механизмах! - всплеснула руками Лесса.
     - Они значительно облегчают ручной труд.
     - Ммм... Наверное. Ну-ка, доедай скорей. Мы и так опаздываем.
     Ф'лар ухмыльнулся и разом опорожнил свою кружку.
     - Ты прекрасно знаешь, что мы уже  опоздали.  И  сама  разрешила  нам
немножко срезать время... - Заметив ее укоризненный взгляд, он рассмеялся.
     Сложив грязную посуду в таз, они  направились  к  выходу,  застегивая
куртки и шлемы.
     "Понимаешь,  Рамота,  мы  должны  были  попасть  туда  час  назад,  -
проговорила  Лесса,  усаживаясь  на  шею  королевы.  -  Нам  никак  нельзя
опаздывать".
     "Ну, если ты настаиваешь", - неодобрительно произнесла королева.
     Когда прибыли Предводители Бендена, все уже собрались в главном зале.
У Робинтона был невыспавшийся вид, зато Джексом, Миррим, Пьемур, на плечах
у которого свернулась золотая Фарли, и трое  зеленых  всадников  выглядели
вполне бодро.
     Джексом расправил плечи и одернул свою  легкую  тунику  без  рукавов,
прилипшую к потной спине. Пьемур ухмыльнулся, углядев в этом свидетельство
того, что его друг волнуется. Миррим тоже была не  в  своей  тарелке.  Все
трое зеленых всадников - Л'зал, Г'раннат и С'лен - беспокойно переминались
с ноги на ногу.
     - Поскольку все собрались, давайте выясним, что Айвас хочет от  такой
разношерстной компании, - сказал Ф'лар, делая знак  Лессе  пройти  вперед.
Шагая  по  коридору,  он  через  плечо  ободряюще  улыбнулся  Джексому   и
остальным.
     Когда два дня назад Айвас назначил это раннее  совещание,  его  самые
близкие ученики заволновались: не иначе, как он решил претворить  в  жизнь
свой план. Прилагая немалые труды, они старались скрыть волнение и не дать
повода для новых слухов. Даже у Пьемура не хватило дерзости  обратиться  к
Айвасу за подтверждением.
     Минувшие два  Оборота  вся  эта  молодежь  прилежно  осваивала  новые
знания, хотя зачастую уроки и тренировки казались  не  особо  важными  или
утомляли бесконечными повторениями. Джексом как-то сказал Пьемуру, что  он
может выполнить заученное даже во сне.
     - Может быть, как раз этого Айвас  и  добивается,  -  пожав  плечами,
ответил молодой арфист. - Мне кажется, в  них  не  больше  смысла,  чем  в
упражнениях, которые Айвас дает мне для Фарли.
     Джексом видел, как он  поглаживал  спинку  своей  ящерки,  когда  они
входили в комнату Айваса.  Помещение  осветилось,  и  Пьемур  ухмыльнулся:
"лампочки" Морилтона работали не хуже старых экземпляров. Еще одна  победа
мастера-стеклодела,  который  осмелился  работать   по   указке   какой-то
"Мерзости". Вспомнив это прозвище, Джексом нахмурил брови - мастер  Норист
был не одинок в своем стремлении именовать Айваса таким образом.  Но  если
сегодняшнее утро действительно положит начало  наступлению  на  Нити,  все
может очень быстро перемениться, и тогда им уже не придется беспокоиться о
растущем числе недовольных.
     - Доброе утро, - приветствовал всех Айвас, как всегда учтивым и в  то
же время непроницаемым тоном. - Если вы соблаговолите сесть, я объясню вам
нашу следующую задачу. - Он подождал пока люди рассядутся  и  возбужденный
шепоток сменится почтительной тишиной.
     Тогда на  экране  засветилось  изображение,  которое  всем  уже  было
знакомо: рубка "Иокогамы". Только на этот раз в нем было нечто новое - над
одним из  пультов  управления  склонилась  фигура  в  скафандре.  У  людей
вырвался вдох: то было тело Саллах  Телгар,  которая  пожертвовала  жизнью
ради спасения колонии. Значит, это настоящая рубка "Иокагамы", а не просто
картинка, которую Айвас показывал им на тренировочных занятиях! Вот  фокус
изображения переместился  вдоль  пульта  и  замер  на  табло  с  надписью:
"Система жизнеобеспечения".
     Джексом увидел, как Пьемур погладил Фарли, чей взгляд был прикован  к
экрану. Королева тихонько пискнула - видно, тоже узнала табло.  Она  целый
месяц мучилась на тренажере, чтобы научиться отыскивать  два  рычага  и  в
определенной последовательности нажимать на три клавиши. Теперь она  могла
проделать эти движения меньше, чем за тридцать секунд.
     За прошедшие два Оборота  Айвас  постепенно  собрал  много  данных  о
файрах и драконах. Больше всего его заинтересовал факт, что и те, и другие
могли без всякого вреда для себя поддерживать неизменный уровень кислорода
в крови на протяжении почти десяти минут. Это время можно было увеличить и
до пятнадцати минут, но по их  истечении  файрам  и  драконам  требовалось
несколько часов, чтобы оправиться от последствий кислородного голодания.
     Один из опытов с файрами и драконами, который не  увенчался  успехом,
состоял в том, что они пытались перемещать  предметы  из  одного  места  в
другое. Айвас называл это телекинезом. Но данный феномен, как терпеливо он
не растолковывал задачу, только смущал драконов - так же, как  и  огненных
ящериц. Они могли слетать через Промежуток, чтобы взять нужный предмет, но
перенести вещь, не прикасаясь к ней - нет, это определенно  ставило  их  в
тупик. Айвас терпеливо  объяснял:  если  драконы  и  файры  способны  сами
перемещаться методом телекинеза, то им под силу и перемещение предметов на
расстояние. Но тщетно. Звери не понимали его.
     В напряженной тишине  раздался  спокойный  и  звучный  голос  древней
машины.
     - Сегодня, Пьемур, попробуем  выполнить  первое  задание.  Сейчас  ты
пошлешь Фарли на "Иокогаму", и пусть она проделает те манипуляции, которым
ты ее научил. Напоминаю, что в  рубке  корабля  нет  воздуха,  и  поэтому,
прежде,  чем  предпринять  следующий  шаг,  необходимо  включить   систему
жизнеобеспечения. Другие приборы и устройства помогут нам получить  данные
о том, в каком состоянии находится "Иокогама".
     - Ого! -  вырвался  у  Пьемура  негромкий  возглас;  потом  он  шумно
вздохнул и погладил Фарли. Золотая королева снова  пискнула,  не  сводя  с
экрана немигающих глаз. - Я словно предчувствовал, что ты  скажешь  именно
это.
     - Твоя маленькая королева, Пьемур, оказалась отличной ученицей. С ней
не  должно  возникнуть  никаких  затруднений;  ведь  она   привыкла   тебя
слушаться.
     Пьемур набрал побольше воздуха.
     - За дело, Фарли,  -  хрипло  произнес  он.  Размотав  хвост  ящерки,
обвивавший его шею, арфист  вытянул  руку.  Осторожно  перебирая  лапками,
Фарли спустилась с его плеча и, устроившись у локтя, повернула  к  хозяину
головку; в ее фасеточных глазах стремительно вращались цветовые сполохи.
     - На этот раз, малышка, - Пьемур поднял  правую  руку,  -  все  будет
немного по-другому. Ты должна взлететь высоко-высоко в небо  и  найти  там
место, которое увидишь, в моих мыслях. - Закрыв глаза,  он  сосредоточился
на картине рубки и пульта, который должна была привести в действие Фарли.
     Ящерка чирикнула, оглянулась на экран и, снова  отрывисто  курлыкнув,
сложила крылья за спиной.
     - Да нет, Фарли, не на экране. Возьми направление из моих  мыслей!  -
Пьемур снова закрыл глаза, сосредоточиваясь на том месте, куда  он  должен
отправить свою королеву, обращая  ее  особое  внимание  на  пульт  системы
жизнеобеспечения рядом с поникшим телом Саллах. Но она опять чирикнула, на
этот раз с явным нетерпением, и Пьемур, вынужденный признать свою неудачу,
повернулся к остальным.
     - Она никак не может понять, - сказал он, стараясь,  чтобы  голос  не
выдал его разочарования. Пьемур не винил Фарли; ведь почти во всех местах,
куда он ее посылал, ящерка уже бывала раньше. Ну как объяснить ей, что это
разные  вещи  -  летать  вокруг  планеты  и  подняться  в  космос  над  ее
поверхностью?  Тем  более,  что  он  и  сам  не  мог  себе  это  отчетливо
представить.
     И Фарли подтвердила это - она  вспорхнула  с  его  руки,  вылетела  в
комнату,  где  он  ее  обучал,  вернулась  через  несколько  мгновений   и
попыталась влететь в изображенную на экране рубку.
     Пьемур слабо улыбнулся.
     - Клянусь Скорлупой, она летела туда, чтобы снова выполнить заученное
упражнение. Уж это-то она понимает!
     В комнате  воцарилось  разочарованное  молчание:  Пьемур  не  отрывал
взгляда от изображения на экране, словно дразнящего своей недоступностью.
     - Ну, что же нам теперь делать, Айвас? - спросил Ф'лар.
     Прежде, чем компьютер заговорил, последовала долгая пауза.
     - Повадки огненной  ящерицы  не  согласуются  с  шаблонами  поведения
животных, зарегистрированных в памяти системы.
     - В этом нет ничего удивительного. Ведь твои данные  касаются  только
земных животных, - заметил Пьемур, стараясь не показать, как он  расстроен
неудачей своей маленькой королевы. Ведь она лучшая  во  всей  своей  стае,
даже способнее, чем Красотка, любимица Менолли, - а уж та отлично обучена!
Почему-то он надеялся, что Фарли сумеет уловить отличие  этого  полета  от
всех  предыдущих.  -  И  потом,  это  не  так-то  просто  -  заставить  ее
отправиться туда, где никто из нас не бывал, - добавил молодой арфист.
     В комнате снова повисла тишина.
     - Есть только один дракон, - медленно и задумчиво промолвил Ф'лар,  -
который однажды покидал нашу планету...
     - Кант! - вырвалось у Лессы.
     - Коричневый Кант Ф'нора слишком велик, - сказал Айвас.
     - Я подумала не о его размерах, а о том, что у него есть опыт  полета
в космосе. Он уже испытал это - так может быть, он сумеет объяснить Фарли,
что от нее требуется. - Глаза Лессы приняли отсутствующее выражение -  она
послала Канту мысленный призыв.
     "Мы сейчас будем!" - откликнулся коричневый.
     Собравшись в  комнате  Айваса  нетерпеливо  ждали.  Пьемур  продолжал
поглаживать Фарли, занявшую свое обычное место на его плече.  Он  тихонько
нашептывал ей, что она самая чудесная из всех файров, самая лучшая в  мире
королева - вот только  рычаги,  которые  ей  нужно  потянуть,  и  клавиши,
которые надо нажать, находятся вовсе не в соседней  комнате,  а  на  борту
"Иокогамы", которая плывет высоко-высоко в черном небе  над  их  головами.
Фарли озадаченно крутила головой, горлышко ее трепетало: она изо всех  сил
старалась понять, чего от нее хотят.
     - Прилетели! - воскликнула Лесса. - Ф'нор уже на подходе.
     Ф'нор ворвался в комнату, и было видно, что он собирался впопыхах.
     - Кант сказал мне, что нас срочно вызывают, - произнес он, недоуменно
обведя глазами комнату; потом его  вопросительный  взгляд  остановился  на
Лессе.
     -  Айвас  хочет,  чтобы  Фарли  отправилась  на  борт  "Иокогамы",  -
объяснила Госпожа Бендена. - Но она никак не может понять, куда ей лететь.
Вы с Кантом единственные на Перне, кто покидал планету. Вот мы и подумали:
может. Кант сумеет объяснить Фарли, что от нее требуется?
     Выслушав Лессу, Ф'нор стянул с головы шлем и сбросил  тяжелую  летную
тунику. На лице его появилось выражение шутливого недоумения.
     - Ну и задачу ты нам задала. Лесса! Я и сам до сих  пор  не  понимаю,
как нам с Кантом удалось совершить тот злополучный полет.
     - Но ты хоть помнишь, о чем тогда думал? - спросил брата Ф'лар.
     -  Как  же!  -  фыркнул  тот.  -  Я  думал,  что  необходимо   что-то
предпринять, чтобы ты сам не отправился к Алой Звезде.  -  Внезапно  Ф'нор
нахмурился. - Ах да, припоминаю: как раз тогда  Мерой  старался  заставить
своего файра полететь туда. Его малышка в панике  исчезла,  и  я  даже  не
знаю, вернулась ли она к нему.
     - Фарли не боится, - твердо заявил Пьемур.  -  Просто  она  никак  не
может понять, в каком именно месте она должна выполнить свое задание.
     Ф'нор беспомощно развел руками.
     - Если уж мудрейшая Фарли не может разобраться, вряд  ли  кому-нибудь
из файров это под силу.
     - А Кант не смог бы объяснить ей, как он поднимался  над  планетой  в
космос? - спросила Лесса.
     "Что скажешь. Кант?" - спросил Ф'нор своего коричневого. Тот как  раз
устраивался на холме над Посадочной площадкой, куда падали  первые  теплые
лучи восходящего солнца.
     "Ты показал мне, куда нужно было лететь. Я полетел".
     Ф'нор повторил ответ своего дракона.
     - Ведь планета  -  видимая  цель,  -  добавил  он,  -  в  отличие  от
космического корабля, который отсюда не заметен.
     "Фарли не понимает, - продолжал Кант. - Она уже выполнила то, чему ее
учили, и там, где она привыкла это делать".
     "Скажи, Кант, - обратилась к бронзовому Лесса, - ты-то сам понимаешь,
чего мы добиваемся от Фарли?"
     "Да. Вы хотите, чтоб она отправилась на корабль  и  сделала  там  то,
чему ее научили. Только она не понимает, где это - ведь она там никогда не
была!"
     Джексом заерзал на стуле. Подумать только,  Пьемур  потратил  столько
сил, чтобы обучить Фарли! Какая жалость, что малышка никак не может понять
самое важное!
     "Рут, а ты - ты понимаешь?" - спросил он белого дракона. Иногда файры
слушаются Рута, даже когда никому не удается с ними справиться.
     "Я-то понимаю, но для файра это длинный и трудный путь, особенно если
он там еще не бывал. Фарли просто выбилась  из  сил,  пытаясь  сообразить,
чего от нее хотят".
     В голове у Джексома заметались сумбурные мысли. И главная была такой:
Рут не столь уж велик, он вполне уместится в рубке, если сложит  крылья  и
приземлится у самой двери лифта.  И  еще,  ему  нельзя  шевелиться:  Айвас
сказал, что на борту невесомость. Правда, Айвас не думал, что для  дракона
или файра отсутствие гравитации будет представлять сложность - ведь  полет
для них естественное состояние. Джексом знал, что Айвас не зря  так  долго
заставляет его изучать рубку "Иокогамы" и объяснял, что такое невесомость.
Но  пока  Фарли  не  выполнит  свое   задание   и   не   включит   систему
жизнеобеспечения, Джексому с Рутом там делать нечего.
     В свое время Айвас направил в Пещерные склады специальную  команду  -
на поиски "скафандров". Удалось найти два; вернее, сгнившие лохмотья ткани
да  пластмассовые  каркасы,  на  которые  она  когда-то   была   натянута.
Ремесленники изготовили кислородные баллоны, не особенно  отличавшиеся  от
баков для ашенотри. Аш-эн-о-три - поправил себя Джексом;  теперь  он  знал
химический состав этой кислоты. Но пока ничто не  могло  защитить  хрупкое
человеческое тело от холода космического пространства, царившего на  борту
"Иокогамы".
     Наверное, Айвас рассчитал  другой  вариант  -  создание  необходимого
оборудования, подумал Джексом. Не зря же он уже не раз подолгу совещался с
Главным ткачом Зургом. Но этот вариант требует времени, не говоря  уже  об
организации новых экспериментов, в  которых  будут  заняты  люда  Зурга  я
Хэмиана. Такой задержкой  наверняка  воспользуются  разуверившиеся  лорды,
которые продолжают отзывать своих людей с Посадочной площадки.
     "Если бы только Фарли сообразила! - думал Джексом,  отчаянно  пытаясь
найти способ, которым он сам или  Рут  могли  бы  подсказать  ящерке,  что
требуется от нее. - Рут чувствует, в чем тут разница,  но  он  куда  умнее
Фарли. Он так хорошо все понимает - почти так же, как  человек!"  -  мысли
Джексома окрасились гордостью.
     "Я понимаю все, что понимаешь ты, -  услышал  он  укоризненный  голос
своего дракона. - Лететь туда через Промежуток - не так уж  далеко,  разве
что высоковато".
     - Нет, Рут, не смей! - крикнул Джексом, вскакивая с  места.  Но  было
уже поздно: белый дракон скрылся в Промежутке.
     - Джексом! - с побелевшим лицом воскликнула Лесса. - Неужели  ты  его
послал?
     - Нет! Он махнул туда сам,  -  в  отчаянии  произнес  Джексом.  Фарли
протестующе заверещала, растопырив крылья,  глаза  ее  вращались,  сверкая
испуганными и злым красным светом.
     Снаружи донеслись тревожные вопли Рамоты и Мнемента.
     "Прекратите! - приказала Лесса. - Вы перебудите всех на  Площадке,  и
они подумают, что произошла катастрофа". Приникнув к плечу  Ф'лара,  Лесса
стиснула его руку, снедаемая тревогой за Рута и Джексома.
     - Что, Джексом? - крикнул  Ф'лар,  увидев  отчаяние  на  лице  юноши.
Миррим бросилась к другу, краска схлынула с ее  загорелых  щек.  Остальные
зеленые всадники  кинулись  следом  за  ней,  готовые  прийти  на  помощь.
Робинтон с Ф'нором, молча застыли на  месте;  коричневый  всадник  стиснул
кулаки. И только Джейнсис следила за экраном, считая про себя.
     - С ним все в порядке, - выдавил Джексом, с трудом ворочая пересохшим
языком. Всегда такая крепкая мысленная связь с Рутом превратилась  в  едва
ощутимую тонкую ниточку. - Он все еще со мной.
     - Это ты его послал! - набросился на  него  Ф'лар  с  таким  свирепым
выражением, что даже Лесса отпрянула.
     Внезапно   успокоившись,   Джексом   ответил   Предводителю   Бендена
непроницаемым взглядом.
     -  Он  и  не  подумал   меня   спрашивать.   Рут   всегда   отличался
самостоятельностью, мой господин.
     Вдруг Джейнсис вскочила и показала на экран.
     - Смотрите, смотрите, он там - появился на счет десять!
     Сомнений не было: в рубке, плотно прижав крылья к спине, распластался
по стенке Рут! На их глазах он плавно взмыл вверх, удивленно  таращась  по
сторонам, пока не коснулся головой потолка.
     - Отлично, Рут!  Отлично,  Джексом!!  -  торжествующий  голос  Айваса
заглушил всеобщий ропот изумления. - Джексом,  скажи  Руту,  чтобы  он  не
пугался - он парит, потому что на борту невесомость. Предупреди, чтобы  не
делал резких движении. Он слышит тебя?
     - Я ему передал, и он все понял, - ответил Джексом, завороженно глядя
на экран.
     - Смотри, Фарли! - взволнованно воскликнул Пьемур. - Рут показал тебе
путь! - Но Фарли так разволновалась  от  криков  и  суеты,  поднявшихся  в
комнате, что  арфисту  пришлось  крепко  обхватить  ее  головку  руками  и
повернуть к экрану. - Летя  к  Руту!  -  Маленькая  королева  пискнула  и,
взлетев с руки Пьемура, исчезла.
     - Джексом, скажи Руту, чтобы возвращался немедленно! - оправившись от
потрясения, закричала Лесса. - Он, видишь ли, самостоятельный! Ну,  я  ему
покажу самостоятельность!
     - Прошу всех успокоиться и  наблюдать  за  экраном,  -  прорезал  шум
громкий голос Айваса. - Рут цел и невредим. А Фарли... она уже на месте.
     Пьемур издал восторженный вопль, отчетливо прозвучавший в наступившей
тишине. Фарли действительно нашла дорогу  на  борт  "Иокогамы"  и  теперь,
крепко уцепившись коготками за край пульта,  ловко  дергала  за  рычаги  и
нажимала на клавиши. На табло вспыхнул свет.
     -  Задание  выполнено,  -  объявил  Айвас.   -   Теперь   они   могут
возвращаться.
     "Фарли нашла дорогу и выполнила свое задание, - сказал Рут, не  зная,
что Джексом его видит. - Я парю  в  не-ве-со-мо-сти.  Давай  возвращаться,
Фарли. Здесь совсем не  так,  как  в  Промежутке.  На  редкость  необычное
ощущение. Не плаваешь, и не летаешь".
     Зрелище, которое наблюдали на экране собравшиеся,  тоже  казалось  на
редкость необычным. Пригнув голову, чтобы не задеть  потолок.  Рут  плавно
парил над пультами.
     Фарли отцепилась  от  приборной  доски  и  тоже  поплыла.  Испуганная
королева распустила крылья и, медленно вращаясь, столкнулась с  Рутом.  Он
попытался остановить ящерку, но только отлетел еще дальше от  того  места,
где  находился   в   начале,   двигаясь   по   направлению   к   огромному
стеклопластиковому  окну,  прорезанному  в  носовой  части  рубки.   Вдруг
Джейнсис начала хихикать и  напряжение,  ощущавшееся  в  комнате,  наконец
ослабло.
     "Хватит дурачиться, Рут, - сказал Джексом, стараясь, чтобы голос  его
звучал строго, но сам не смог  удержаться  от  улыбки,  глядя  на  фокусы,
которые выделывали Рут и Фарли. - Ты напугал меня  до  полусмерти.  Давай,
возвращайся!"
     "Но я ведь точно знал, куда  лететь.  И  показал  Фарли  дорогу.  Все
оказалось так просто. А здесь здорово! -  Чуть  шевельнув  крылом,  дракон
перевернулся в воздухе и поплыл по направлению к  лифту.  -  Мы  сюда  еще
вернемся?"
     "Только в том случае, если вы с Фарли немедленно явитесь обратно!"
     "Ну ладно, ладно. Если ты так настаиваешь..."
     В душе Джексома  бушевали  смешанные  чувства:  огромное  облегчение,
восторг и злость. Нервно посмеиваясь,  он  бросился  к  выходу.  Остальные
поспешили за ним, радуясь, что все закончилось благополучно. Одна Лесса не
могла успокоиться - как Рут посмел рисковать собой?! Взглянув  на  Ф'лара,
она поняла, что тот разделяет ее чувства.
     На полпути к выходу Ф'лар поймал жену за руку и шепнул:
     -  Я  понимаю,  что  ты  сердишься,  дорогая,  но  давай   не   будем
вмешиваться. Поверь, мне, как и  тебе,  эта  выходка  Рута  стоила  месяца
жизни.
     - Мы не должны спускать ему такое своеволие!  -  все  еще  не  остыв,
воскликнула Лесса. - Ведь  Джексом  не  давал  команды!  Этот  Рут  совсем
отбился от рук! И Рамота со мной согласна.
     - Не забывай, сердце мое, что Рут  с  Джексомом  воспитывались  не  в
Вейре. И не думай, что эта выходка так легко сойдет Руту. - Он усмехнулся.
- Судя по выражению лица Джексома, парень натерпелся такого страха, что не
скоро забудет. И это должно остановить Рута куда скорее и вернее, чем наши
с тобой угрозы. - Он нежно тряхнул Лессу за  плечо.  -  И  еще  одно:  чем
меньше шума мы из этого устроим, тем меньше пойдет разных слухов.
     Лесса тяжело вздохнула, взглянула на мужа и рывком сбросила его руку.
     - Да, не хотелось бы порождать лишние толки - во всяком случае  пока.
Но вот что я скажу - и тебе, и Джексому - я  не  желаю  еще  раз  пережить
такие же секунды. Единственное, о чем я тогда думала - что, во  имя  неба,
мы скажем Лайтолу?
     Ф'лар натянуто усмехнулся.
     - Получается, Что Лайтол может внести сегодняшний  день  в  Летопись,
как поворотный пункт в новейшей истории Перна.
     - Еще бы!
     Итак, чтобы не привлекать внимания  к  столь  удивительному  событию,
отважных путешественников  не  стали  встречать  ликующими  криками,  зато
каждый погладил Рута и почесал его надбровья, так что  от  восторга  глаза
белого дракона вращались все быстрее. Когда Фарли, наконец,  вернулась  на
плечо к Пьемуру, ее тоже ожидали самые бурные ласки. На востоке еще только
занималась утренняя заря, и можно  было  надеяться,  что  не  многие  были
свидетелями той странной суеты, которую вызвал белый дракончик.
     - Пожалуй, нам лучше вернуться к Айвасу, - предложил Робинтон,  когда
схлынул первый восторг. - Я, например, хотел бы узнать,  что  он  затевает
дальше.
     - Это во многом зависит от приборов, которые  только  что  привела  в
действие Фарли.  Если  рубка  невредима,  отопление  работает  и  в  баках
осталось достаточно кислорода, тогда мы отправимся туда вместе с Рутом,  -
усмехнулся Джексом. - Нужно включить систему следящих телескопов,  которая
установит точное положение планет Ракбета, в особенности,  нашего  старого
врага - Алой Звезды.
     Но когда на следующий день  выяснилось,  что  состояние  атмосферы  в
рубке вполне удовлетворительное, оказалось, что Айвас имел в  виду  отнюдь
не только телескопы.
     - Пьемур, я хотел бы, чтобы ты составил Джексому компанию,  -  заявил
он, когда вся группа была в сборе.
     - Но ведь  мое  участие  на  данном  этапе  не  предусматривалось!  -
воскликнул молодой арфист.
     - Изначально не предусматривалось. Но для выполнения задачи,  которая
теперь вышла на первый план, нужны два  человека.  Чтобы  оказать  должные
почести Саллах Телгар, надлежит перенести ее останки  на  Перн  и  предать
земле. Не сомневаюсь, что лорд Ларад пожелает провести принятый у  вас  по
обычаю погребальный ритуал.
     Повисла глубокая тишина. Наконец, Робинтон откашлялся.
     - Ты прав. И этого требует не только обычай  и  уважение.  Мы  должны
воздать почести этой героине - она их давно заслужила. Я немедленно извещу
лорда Ларада.
     - Интересно, ее скафандр еще можно использовать - после стольких лет?
- с любопытством осведомился Пьемур.  И  только  увидев  потрясенное  лицо
Джейнсис, запоздало понял, каким кощунством прозвучал  его  вопрос,  и  со
стоном спрятал покрасневшую физиономию в  ладонях.  Фарли,  спеша  утешить
друга, обвилась вокруг его шеи.
     - Полагаю,  что  после  мелкого  ремонта  скафандр  еще  можно  будет
использовать, - так невозмутимо ответил Айвас, что Робинтон догадался - он
с самого начала планировал доставку на Перн тела и скафандра. - Вам  обоим
придется одеться как можно теплее - в данный момент  температура  в  рубке
десять градусов ниже нуля.
     На Джексома эта новость не произвела особого  впечатления,  поскольку
он привык к неимоверному холоду Промежутка, но Пьемур  весь  передернулся,
как будто уже ощутил пронизывающий мороз.
     - А можно взять с собой Фарли? - спросил он.
     - Это только  приветствуется,  -  ответил  Айвас.  -  А  если  к  ней
присоединится еще и Триг - бронзовый Джейнсис, то  у  нас  будут  уже  два
файра, знающих толк в этой разновидности перемещения через Промежуток.
     Джейнсис с видимой неохотой велела своему молодому файру занять место
на правом плече Пьемура. Они С Джексомом вышли из здания  без  провожатых,
чтобы никто вне их маленького кружка не заподозрил,  что  это  путешествие
сулит что-то необычное. Громоздкие баллоны с кислородом,  которые  путники
по  настоянию  Айваса  на  всякий  случай  взяли  с  собой,  были  заранее
закреплены у Рута на спине. Но, прежде,  чем  отправляться,  Рут  еще  раз
проверил крепость веревок.
     - Ты готов, Пьемур? - обернувшись к приятелю, спросил Джексом.
     -  Как  всегда,  -  бодро  ответил  арфист,  ухватившись  за  широкий
Джексомов ремень. - И все же я ужасно рад, что Рут уже побывал там.
     "Скажи Пьемуру, что бояться  нечего.  Это  так  здорово  -  парить  в
невесомости!" - взлетая, проговорил Рут.
     Передав другу это обнадеживающее сообщение, Джексом почувствовал, как
тот судорожно вцепился в его ремень и понял -  побаивается!  Не  то,  чтоб
арфист не доверял Руту - просто очень уж далек путь на этот раз!
     Никогда еще Промежуток не казался таким  холодным,  а  перелет  таким
долгим, и все же Джексом отсчитал всего  десять  секунд,  прежде  чем  они
оказались на борту "Иокогамы".
     - Далеко еще? - спросил Пьемур: руки его все еще не отпускали ремень.
Оглянувшись, чтобы успокоить арфиста, Джексом  увидел,  что  тот  сидит  с
зажмуренными глазами.
     Сдерживая смех, он стал спускаться с Рутова плеча.
     - Скорлупа и Осколки! Что случилось?  -  открывая  глаза,  воскликнул
Пьемур.  Вместе  с  Джексомом  он  продолжал  скользить  вправо,  пока  не
натолкнулся на холодную стену.
     "Не делайте резких движений!" - предупредил их обоих Рут.
     - Слышу, слышу, -  ответил  Пьемур.  Казалось,  ледяной  холод  стены
проникает сквозь толстую кожу куртки. - Ну и холодина же здесь!
     Джексом кивнул.
     - Погоди, Пьемур, я  хочу  снова  сесть  на  Рута,  -  сказал  он.  -
Осторожно ухватившись за шейный гребень, он медленно  подтянулся  и  помог
Пьемуру вернуться в прежнее положение.  Фарли  отцепилась  от  хозяина  и,
глядя на Джексома, ободряюще зачирикала.
     - Только этого мне и не хватало! - проворчал Пьемур.  -  Моя  ящерица
поучает меня, как нужно себя вести в невесомости.
     Тут Фарли оттолкнулась от его плеча и взмыла к потолку. Триг тревожно
заверещал, но, услышав успокаивающий свист Фарли, отпустил свой  насест  и
поплыл вслед за ней. Оба прицепились к потолку и, оживленно чирикая, стали
обмениваться впечатлениями.
     - Эй, вы там, потише! - недовольно буркнул Пьемур.
     - Пусть себе резвятся, - сказал Джексом. - Рут советует нам двигаться
помедленнее, тогда все пойдет на лад. Впереди у нас:  много  дел.  Слушай,
Пьемур,  я  сейчас  осторожно  спущусь,  тогда   ты   начинай   отвязывать
кислородные баллоны. Рут говорит, что они очень громоздкие, и он не  может
двинуться, пока мы их не снимем. А ему хочется поглядеть в окно.
     - Ему-то что!
     Джексом уловил в тоне друга жалостливую нотку и рассмеялся.
     - Ты же сам знаешь, у него было время потренироваться.
     - Странный здесь запах - воздух какой-то мертвый, -  заметил  Пьемур,
принюхиваясь.
     - Как только наладим приток свежего воздуха, станет  лучше,  -  бодро
откликнулся Джексом и стал осторожно спускаться с  правого  бока  дракона.
Если держаться между Рутом и стеной, можно не бояться улететь к потолку.
     "Ты выбрал отличное место, Рут", - похвалил он дракона.
     "Здесь я умещаюсь в самый раз, - пояснил дракон, медленно поворачивая
голову и осматриваясь. - Вдобавок я цепляюсь хвостом,  чтобы  не  улететь,
когда вы меня разгрузите".
     "Теперь я знаю, зачем драконам  нужны  хвосты!"  -  нервно  хихикнув,
сказал Джексом.
     - Не смейся! - предупредил его Пьемур. - Он только что перекинул ногу
через спину Рута, и ему  пришлось  ухватиться  за  сгиб  крыла,  чтобы  не
взлететь.
     - Я вовсе не над тобой, Пьемур. Просто Рут нашел способ оставаться на
месте. Обрати внимание на его хвост. И спускайся лучше с правой стороны, а
не с левой. Да не хватайся ты за крыло с такой силой!  Крылья  у  драконов
хрупкие.
     - Знаю, знаю. Извини, Рут. - С тревогой наблюдая за арфистом, Джексом
увидел с каким трудом он ослабил хватку. - Я совершил немало  сумасбродных
поступков: воровал яйца огненной  ящерицы,  залезал  в  мешки  с  товаром,
шатался по лесам и побережьям... Но это - верх сумасбродства!  -  бормотал
Пьемур, вслед за  Джексомом  слезая  со  спины  Рута.  Наконец,  ноги  его
коснулись пола. - Готово! - воскликнул он.
     Вклинившись  между  стеной  и   боком   дракона,   Джексом   принялся
развязывать веревки, крепившие кислородные баллоны к спине Рута.
     - Ого! - вырвалось у него, когда  от  едва  ощутимого  толчка  баллон
послушно поплыл к палубе. - Разгружать-то будет  полегче,  чем  нагружать!
Айвас был прав, -  он  ухмыльнулся  молодому  арфисту,  который  даже  рот
приоткрыл от изумления. - Здесь они совсем ничего не весят.
     Одним движением пальца он отправил второй баллон вслед за первым.
     - Слушай, я, пожалуй, мог бы полюбить такое местечко,  где  работа  -
все равно, что игра! - ухмыльнулся Пьемур, постепенно осваиваясь.
     - Давай сложим их у стены. Чтоб тебе... - приподнимая баллон, Джексом
не рассчитал усилия и чуть не уронил его на Рута.
     - Он! - Пьемур потянулся, чтобы перехватить  баллон  и  почувствовал,
что взлетает сам. Но он проворно ухватил Рута за крыло и исправил  ошибку.
-  Да,  у  невесомости  есть  свои  преимущества!  Я  займусь   остальными
баллонами.
     Под изумленным взглядом Джексома Пьемур крепко  ухватился  за  шейный
гребень Рута и ловко перемахнул через спину белого дракона.
     - Эгей!  -  вырвался  у  него  вопль  восторга  и  изумления  -  этот
неожиданный  маневр  позволил   ему   опуститься   точнехонько   в   узкое
пространство между боком дракона и поручнем,  опоясывающим  верхнюю  часть
рубки. - Вот потеха!
     - Осторожно, Пьемур! Следи, чтобы баллоны ни на что не натыкались!
     - Сейчас я их привяжу.
     - Это самое надежное - закреплять все свободные предметы, находящиеся
на борту космического корабля,  -  с  обычной  невозмутимостью  подтвердил
Айвас.  -  Вы  неплохо  справляетесь.  Температура  в   рубке   продолжает
подниматься, и все сигналы тревоги бездействуют.
     - Сигналы тревоги? - удивленно спросил Пьемур.
     -  Да.  Система  получает  данные  о  состоянии  отдельных  узлов   и
анализирует повреждения, - пояснил Айвас.  Если  учесть,  сколько  времени
"Иокогама" провела в космосе, корпус  корабля  не  получил  сколько-нибудь
значительных  пробоин.  Солнечные  отражатели  тоже  в  порядке.  Как  вы,
вероятно,  запомнили,  эти  панели  питают   энергией   малые   двигатели,
удерживающие корабль на геосинхронной орбите. На периферии  главной  сферы
есть небольшие пробоины, но они были автоматически заделаны. Эти  сегменты
нам пока не нужны. Двери грузового отсека до сих  пор  открыты,  и  в  нем
горит аварийное освещение. Однако ваше непосредственное задание  -  прежде
всего. Продолжайте, пожалуйста. Уровень кислорода по-прежнему в норме,  но
скоро начнет  сказываться  воздействие  пониженной  температуры  -  пальцы
замерзнут,  работать  станет  тяжелее.  Советую  сократить   до   минимума
гимнастические номера.
     Джексом проглотил смешок и понадеялся, что только он  один  расслышал
ворчание Пьемура: мол, асе бы только работа, нельзя уж и поразвлечься.
     Стараясь не делать резких движений, он поднырнул  под  Рутову  шею  и
крепко ухватился за поручень. К  своему  удивлению,  Джексом  увидел,  что
Пьемур неподвижно  повис  над  широкими  ступенями,  ведущими  на  второй,
командный уровень рубки. Взглянув вверх, он тоже  был  захвачен  зрелищем,
так очаровавшим молодого арфиста: под ними лежал  Перн.  По  левому  борту
поблескивали его голубые моря, по правому виднелась береговая линия, яркая
зелень и желтые пески южного материка.
     - Клянусь Яйцом, точь-в-точь, как на картинках, которые показывал нам
Айвас! - с  благоговением  пробормотал  Пьемур.  -  Великолепное  зрелище,
ничего не скажешь...
     Неожиданно  на  глаза  его  навернулись  слезы,  да  и  Джексом   был
взволнован до глубины души: ведь перед ними  открывались  просторы  родной
планеты. Именно таким  увидели  Перн  их  предки  в  конце  долгого  пути.
Незабываемый, должно быть, был миг!
     - Какой он, оказывается, огромный, - ошеломленно заметил Пьемур.
     - Целый мир, - тихо ответил Джексом,  стараясь  осознать  невероятным
размер планеты.
     Вид  беспрестанно  менялся  -  по  мере  того,  как  Перн,  вращаясь,
величественно проплывал под ними.
     - Джексом! Пьемур! - голос Айваса вернул их к действительности.
     - Мы тут загляделись на изумительный вид, что открывается из рубки, -
оживленно воскликнул Пьемур. - Воистину, лучше один раз увидеть,  чем  сто
раз услышать! - Не отводя взгляда от огромного  иллюминатора,  он  проплыл
над лестницей,  и,  перехватывая  руками  поручень,  спустился  на  нижний
уровень рубки. Там, хватаясь  за  все,  что  попадется  под  руку,  арфист
подобрался к пульту, на котором должен был выполнить намеченную программу.
Оторвавшись, наконец, от захватывающего зрелища, он осмотрел свое  рабочее
место.
     -  Что-то  красных  сигналов  многовато,   -   сообщил   он   Айвасу,
пристегнувшись к креслу.
     Джексом, оставшийся на верхнем уровне, пробрался к подсистеме научных
данных. На всех пультах тоже горели красные огоньки. Он тоже  устроился  в
кресле и затянул ремень.
     -  У  меня  тоже,  -  откликнулся  он.   -   Везде,   кроме   системы
телескопического наблюдения.
     - Джексом, Пьемур, наберите команду OVERRIDE и переходите  на  ручной
режим.
     На пульте Джексома сразу погасла добрая половина красных  огоньков  -
сигналов отказа. Осталось только три, и еще два оранжевых. Но не  один  из
них не был помехой  той  программе,  которую  ему  требовалось  запустить.
Бросив быстрый взгляд в сторону Пьемура, Джексом убедился, что арфист  уже
трудится за клавиатурой.
     Он тоже  углубился  в  работу,  лишь  изредка  останавливаясь,  чтобы
размять уставшие пальцы да полюбоваться на  сказочную  картину  за  окном.
Ничто не могло соперничать с этим зрелищем, даже уморительные номера  двух
файров,  резвящихся  в  невесомости.  Как  ни  странно,  их   возбужденное
чириканье и воркование - Фарли поощряла Трига  на  все  более  рискованные
фокусы - помогали преодолеть скованность, вызванную  столь  непривычным  -
почти нереальным - окружением.
     Джексом как  раз  сосредоточился  на  вводе  программы  для  следящей
телескопической системы, когда Рут  отцепил  хвост  и  величаво  поплыл  к
огромным окнам рубки,  откуда  открывался  захватывающий  вид  на  Перн  и
усеянную звездами черную бездну. Файры продолжали беззаботно чирикать.
     "Не знаю, что это, - заметил Рут, - только они красивые".
     "Что красивое? - спросил Джексом. - Разве  отсюда  видны  два  других
корабля?"
     "Нет, то, что пролетает мимо".
     Джексом вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там увидел Рут.  Но  ему
мешали дракон и два файра, прижавшиеся к правому краю иллюминатора.
     Внезапно все трое отпрянули от окна, и это резкое движение бросило их
прямо на Джексома.
     - Поосторожнее! - Джексом пригнул  голову.  В  тот  же  миг  раздался
приглушенный грохот.
     - В нас что-то попало! - крикнул Пьемур. Быстро отстегнув  ремни,  он
оттолкнулся от кресла и поплыл к иллюминатору.
     - Что в вас попало? - спросил Айвас.
     Пьемур приник к окну, глядя то вправо, то влево.
     - Джексом, спроси Рута, что он видел. Я ничего не наблюдаю.
     Прижавшись щекой к окну, он  старался  заглянуть  за  изгиб  толстого
стекла.
     "На нас летели какие-то штуки, вроде файров", - ответил Рут.
     - Сейчас здесь ничего нет, - сказал Пьемур. -  Он  подплыл  к  своему
месту и ухватился за спинку стула, чтобы не промахнуться.
     - Айвас? - позвал Джексом.
     - Судя по звуку, небольшой  поток  каких-то  предметов  столкнулся  с
отражателем,  -  спокойно  ответил  Айвас.  -   Никаких   повреждений   не
зарегистрировано. Как вам уже должно быть известно из лекций, космос -  не
пустая бездна; там постоянно несутся потоки  мельчайших  частиц.  Вероятно
они и напугали Рута с файрами. А для вас  самое  разумное  -  вернуться  к
выполнению задания, пока низкая температура не вывела вас из строя.
     Джексом заметил,  что  Пьемура  это  объяснение  как  будто  тоже  не
особенно успокоило. Но Айвас был, как всегда, прав: ледяной холод  начинал
пробираться сквозь толстую одежду. Рут и файры, вернулись к окну -  ящерки
при этом тревожно верещали и пугливо озирались  по  сторонам.  Люди  снова
занялись своими делами.
     Джексом торопился, как  мог,  но  мороз  беспощадно  проникал  сквозь
подбитые пухом перчатки, которые неизменно  согревали  его  на  протяжении
многочасовых Падений. "Может быть, в космосе холоднее, чем в  Промежутке?"
- подумал он, разминая застывшие пальцы.
     - Айвас, ты как  будто  обещал,  что  на  борту  будет  отопление?  -
пожаловался он. - У меня закоченели руки.
     - Приборы показывают, что отопление в рубке  работает  не  на  полную
мощность.  Вероятно,  керамические  сопротивления  кристаллизовались.   Со
временем это можно будет исправить.
     - Хорошая новость, - проговорил Джексом, проверяя показания на  своем
дисплее. - Он выпрямился. - Готово! Программа введена.
     - Включай, - приказал Айвас.
     Джексом с некоторым трепетом  нажал  нужную  клавишу  -  хотя,  каким
образом, во имя Первого Яйца, он мог бы допустить ошибку после бесконечных
повторений, которыми замучил его Айвас? И с удовлетворением увидел, как по
экрану  быстро  побежали  колонки  цифр,  подтверждая   правильность   его
действий.
     - Это гораздо более быстродействующее устройство, чем те, на  которых
мы тренировались, - заметил Джексом.
     - На "Иокогаме" было установлено самое современное  по  тем  временам
оборудование, - объяснил Айвас.  -  Сверхскоростные  вычисления  -  весьма
важный фактор в астронавигации.
     - Я же говорил тебе: то, чем мы пользовались до сих  пор,  -  детские
игрушки, - пробурчал Пьемур.
     - Прежде, чем начать ходить, младенец  должен  научиться  ползать,  -
наставительно заметил Айвас.
     -  Наш  разговор  слышат  все?  -  с  некоторой  долей   недовольства
поинтересовался арфист.
     - Нет.
     - Благодарю за любезность. Между прочим, моя программа тоже готова.
     - Вот и хорошо. Теперь время приступать ко второму этапу задания.  За
проходом В-8802 на палубах А, В  и  С  вы  найдете  дополнительные  запасы
кислорода, - деловито продолжал Айвас.
     Пьемур пошевелил пальцами в толстых перчатках.
     - У меня еще никогда так не мерзли руки! Держу пари, здесь, в  рубке,
холоднее, чем в Промежутке!
     - По сути дела, это не так, - отозвался Айвас. -  Просто  вы  провели
при этой низкой температуре гораздо больше  времени,  чем  вам  приходится
бывать в Промежутке.
     - Замечательное все же ощущение - парить в  невесомости!  -  улыбаясь
Пьемуру, проговорил Джексом, когда друзья,  хватаясь  за  поручень,  стали
продвигаться вдоль лестницы. Арфист ответил ему радостной ухмылкой.  Вдруг
Фарли и Триг, кувыркаясь, пронеслись прямо над  их  головами.  Джексому  с
Пьемуром пришлось пригнуться,  и  этого  оказалось  достаточно,  чтобы  их
подбросило вверх.
     - Осторожно! - крикнул Джексом, стараясь как можно плавнее ухватиться
за поручень.
     Пьемур, сокрушенно  охая,  продолжал  подниматься  к  потолку.  Когда
Джексом, которому, наконец, удалось поймать  поручень,  схватил  друга  за
лодыжку и  подтянул  к  себе,  оба  не  знали  что  делать:  смеяться  или
проклинать  собственную  неуклюжесть.  Тем   не   менее,   это   маленькое
происшествие  научило  их  двигаться  с  большей  осмотрительностью.   Они
обнаружили   хранилище   кислородных   баллонов   и,   осторожно   вытащив
единственный пустой баллон, водворили в отсек четыре принесенных с  собой.
Потом подсоединили их к системе жизнеобеспечения, чтобы обеспечить  приток
кислорода.
     - Теперь приступим к третьему этапу, - сказал Айвас, когда соединения
были проверены.
     Джексом поймал взгляд Пьемура - молодой арфист натянуто улыбнулся  и,
пожав плечами, покосился в сторону  неподвижной  фигуры  в  скафандре,  на
которую оба они старались не смотреть.
     "Рут, нам пора собираться в обратный путь", - сказал Джексом,  вместе
с Пьемуром приближаясь к телу Саллах Телгар. Горло у него сжалось.
     Они подняли окоченевшее тело с кресла, в котором Саллах провела две с
половиной тысячи Оборотов. Джексом старался ощутить в душе благоговение  к
той,  что  когда-то  одушевляла  эту  холодную  оболочку.  Саллах   Телгар
пожертвовала жизнью, чтобы помешать замыслившей предательство Эврил  Битра
осуществить свой замысел - увести "Иокогаму" из  системы  Ракбета.  Саллах
даже сумела восстановить пульт, который  Эврил  в  ярости  разбила,  когда
обнаружила, что ее план сорвался. Странно, что именем этой женщины назвали
холд, но что возьмешь с битранцев - они  всегда  отличались  странностями.
Джексом сердито одернул себя: среди  битранцев,  хоть  и  не  часто,  тоже
встречаются честные, достойные люди,  не  помешанные  на  азартных  играх,
которыми поголовно увлечены жители этого холда. Лорд Сигомал себе на  уме,
но  он  куда  лучше  покойного  лорда  Сайфера,   прославившегося   своими
малоприятными склонностями.
     Тело Саллах сохраняло то же согнутое  положение,  в  каком  оно  было
распростерто на  пульте.  Так  они  и  закрепили  его  меж  крыльев  Рута,
использовав  веревки,  которыми   раньше   крепились   кислородные   баки.
Почувствовав, что настроение друзей упало, Фарли и  Триг  прекратили  свои
воздушные номера, а когда Пьемур занял свое место на  шее  Рута,  тихонько
устроились у него на плечах.
     Оседлав дракона, Джексом почувствовал, что больше не может бороться с
леденящим холодом: зубы его все  отчетливее  выбивали  дробь.  Ощущала  ли
Саллах, умирая, эту пронизывающую стужу? Может быть, именно  она  и  убила
бесстрашную женщину, оставшуюся в одиночестве высоко над планетой?  Пальцы
у Джексома так окоченели, что он едва ощущал шейный гребень Рута.
     "Скорее обратно,  на  Посадочную  площадку,  Рут,  пока  мы  тоже  не
превратились в ледышки", - сказал он.
     -  Может,  стоит  вернуться,  пока  мы  не  обледенели?  -   печально
осведомился Пьемур, не  подозревая,  что  он  повторяет  просьбу,  которую
Джексом уже мысленно послал Руту.
     "Вперед!" - Джексом нетерпеливо передал своему дракону яркую  картину
знойного, напоенного пряными ароматами полдня на  Посадочной  площадке.  И
когда они погрузились в обжигающий  мрак  Промежутка,  он  так  и  не  мог
решить, где же холодней.


     Ближе к вечеру этого памятного дня, когда у Лессы, наконец,  выдалась
свободная минутка, чтобы присесть и как следует все обдумать, она пришла к
выводу, что Айвас,  должно  быть,  уже  давно  и  не  без  помощи  Лайтола
спланировал это чрезвычайное и своевременное событие - возвращение на Перн
тела Саллах. Оно бесспорно должно произвести глубокое впечатление на  всех
жителей планеты - и на сторонников преобразований, и на их противников. За
последние  два  года  героизм  и  самопожертвование  Саллах  Телгар  нашли
отражение в новой балладе арфистов, которая пользовалась огромным  успехом
на всех Встречах, ярмарках и вечерних увеселениях.  И  ее  возвращение  из
одинокой ледяной обители можно расценить  как  важное  оправдание  усилий,
затраченных на Посадочной площадке.
     Лорд Ларад был совершенно ошеломлен, когда Робинтон, которого Ф'лар с
Мнементом доставили  в  холд  Телгар,  сообщил  ему  о  том,  что  останки
героической основательницы телгарского рода уже на Перне.
     - Несомненно, Саллах необходимо оказать надлежащие почести. Должен же
быть какой-нибудь приличествующий такому случаю ритуал, - Ларад беспомощно
воззрился на Главного арфиста.
     Погребальные  церемонии  обычно  бывали  краткими,  даже  для   самых
уважаемых людей. Заслуги и подвиги выдающихся личностей увековечивались  в
песнях и сказаниях арфистов - это считалось наилучшей памятью.
     - Разумеется, будет уместно исполнить  Балладу  о  Саллах  Телгар,  -
посоветовал Робинтон, - с полным оркестровым сопровождением и солистами. Я
поговорю с Сибелом.
     - Я и не предполагал, что мне доведется отдать почести нашей  славной
прародительнице, - проговорил Ларад и снова смешался. К счастью, на помощь
пришла его дальновидная и проницательная супруга.
     - К северу от Главного двора есть небольшая пещера - открылась  после
недавнего оползня. Она как раз подошла бы... - Леди Джиссами запнулась, но
быстро овладела собой, - она удобно расположена,  и  замуровать  ее  будет
нетрудно.
     Лорд Ларад с благодарностью похлопал жену по руке.
     - Ты права, лучше места  не  придумаешь.  А...  когда?  -  неуверенно
спросил он.
     - Что вы скажете насчет послезавтрашнего дня? - предложил Робинтон, с
трудом сдерживая торжествующую улыбку. - Это как  раз  будет  за  день  до
Конклава лордов, который должен будет решить  судьбу  преемника  покойного
Отерела.
     Ларад метнул на него быстрый взгляд.
     - Уж не специально ли ты подгадал время, Главный арфист?
     - Я? - За долгие годы Робинтон  научился  без  труда  придавать  лицу
самые разнообразные выражения. Теперь на нем  было  написано  неподдельное
изумление. Он даже руками замахал.
     Стремясь подыграть Робинтону, Ф'лар возмущенно фыркнул.
     - Скажешь тоже, Ларад! Все мы знали, что она  на  "Иокогаме",  в  том
числе и ты. Айвас  включил  рассказ  о  ее  подвиге  в  свое  историческое
повествование. Сегодня впервые представился случай добраться до нее. И нам
показалось, что негоже бросить там ее останки.
     - Пора дать ей упокоиться  после  столь  долгих  лет,  проведенных  в
холодном космосе, - чуть содрогнувшись, сказала  леди  Джиссами.  -  Давно
пора. Следует ли сделать церемонию открытой для всех?
     - Думаю, так будет лучше. Конечно, Телгару принадлежат все права,  но
многие пожелают отдать Саллах  последние  почести,  -  с  печальной  миной
проговорил Робинтон. Он надеялся, что предстоящее событие вызовет в  цехах
и холдах немалый интерес. Даже те, кто не особенно  наслышан  про  Саллах,
явятся только ради того, чтобы увидеть, кто посетил торжество.
     Когда Джексом с Пьемуром и Рут вернулись на Посадочную площадку,  они
с облегчением передали свой скорбный  груз  мастеру  Олдайву  и  двум  его
помощникам.  Теперь  останки  Саллах  Телгар  будут  покоиться  в  искусно
сделанном гробу, который мастер Бендарек  лично  собрал  из  лучших  своих
досок.
     Осмотрев вычищенный скафандр, Айвас  убедился,  что  все  повреждения
можно исправить.
     - Хорошо что жителям Перна не свойственны  суеверия,  -  заметил  он,
беседуя с Лайтолом, - ведь кому-то придется  пользоваться  этим  костюмом.
Лайтол стал возражать, и они с Айвасом пустились в обсуждение  примитивных
верований и тайных культов, так что Робинтон про себя порадовался, что ему
вместе с Ф'ларом пора отправляться в холд Телгар. Правда  у  него  все  же
мелькнула мимолетная мысль, что не мешало  бы  послушать  столь  блестящую
дискуссию, но  уж  больно  ему  не  терпелось  первым  принести  в  Телгар
удивительную новость.
     Один из старших сыновей лорда внес поднос с бокалами  и  изумительным
хрустальным графином. Робинтон  решил,  что  это,  должно  быть,  одна  из
последних работ мастера Морилтона. Еще  один  юноша  появился  с  подносом
горячих хлебцев и отличных сыров с горных пастбищ Телгара. Теперь, держа в
руке бокал белого бенденского, мастер Робинтон был от души рад, что  решил
приехать.
     - Ты как будто сказал, что кто-то  добрался  до  старого  корабля?  -
спросил Ларад. - Благоразумно ли это?
     - Этот рейс был продиктован необходимостью, - ответил Ф'лар. - К тому
же, никакой опасности нет. Маленькая Пьемурова королева сделала  все  так,
как ее учил Айвас, и в рубке теперь есть воздух. Завтра Рут снова доставит
туда Джексома, чтобы тот выяснил, почему двери грузового  отсека  остались
открытыми.  По  мнению  Айваса,  причиной  тому  может  быть  какая-нибудь
пустяковая неисправность Так что, если подвести итог,  -  Ф'лар  отхлебнул
глоток вина, - для  начала  все  складывается  благоприятно.  На  редкость
благоприятно.
     - Рад слышать, - с достоинством кивнул Ларад. - Очень рад.
     - А я еще более рад сообщить тебе эту весть,  -  в  тон  ему  ответил
Предводитель Бендена.



                   8. ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ОБОРОТ; НАПАДЕНИЕ

     "Если что, держи меня,  Рут,  ладно?"  -  сказал  Джексом,  осторожно
перебрасывая правую ногу через шею дракона. Накануне, когда они с Пьемуром
подстраховывали друг друга, справляться с невесомостью было легче Тогда он
уже приноровился двигаться медленно и осторожно, но сегодня,  в  неуклюжем
скафандре, молодой лорд ощущал себя не  очень  уверенно.  Особенно  мешали
тяжелые ботинки с магнитными подошвами. Вдруг он  почувствовал,  что  тело
его движется куда угодно, но только не вниз, и схватился за  шею  дракона.
Рут поймал его лодыжку, и Джексом сразу пришел в нужное положение; ботинки
надежно притягивали его к полу.
     Он знал, что за ним наблюдают  товарищи,  и  от  души  надеялся,  что
выглядит не таким беспомощным и неуклюжим,  каким  ощущает  себя.  Правда,
Шарра не раз повторила ему, что  накануне,  сражаясь  с  невесомостью,  он
проявил себя молодцом. И вообще, мысль о том, что они с Пьемуром  достойно
выполнили задание, должна  его  успокаивать.  Единственное,  о  чем  Шарра
жалела - что ей самой не довелось увидеть так покоривший их  вид  Перна  с
орбиты.
     - Я никогда еще не замечала на лице Пьемура  такого  выражения.  Даже
Джейнсис была поражена.
     - А какой вид был у меня?
     - Ошеломленный, как и у  Пьемура,  -  озорно  усмехнувшись,  ответила
Джексому супруга. - Примерно так же  ты  выглядел,  когда  впервые  увидел
Джерола.
     Сегодня Джексом знал, что он уже кое-как может управлять своим телом,
- во всяком случае, пока ноги его прикреплены к  палубе.  Оторвав  тяжелый
ботинок от пола, он сделал шаг вперед. Рут приземлился на  том  же  месте,
что и вчера, у самой двери  лифта.  Чтобы  подойти  к  пульту  управления,
Джексому было достаточно лишь поднырнуть под  шею  дракона.  Айвас  уверял
его, что пульт должен находиться в рабочем состоянии.
     "Я подвинусь, чтоб тебе не мешать, -  с  готовностью  сказал  Рут.  -
Подобрав задние ноги, он двинулся назад, направляясь к окну.  -  Этот  вид
даже лучше, чем те, что открываются со Звездных камней Бендена и  с  высот
Руата". Не успел Джексом нажать пальцем на  клавишу,  как  Рут,  прилипнув
носом к стеклу, уже снова любовался космическим пейзажем.
     А Джексому никак не удавалось избавиться от ощущения,  что  он  здесь
незваный гость. Это чувство владело им и вчера, когда он ступал  там,  где
когда-то ходили его предки, нажимал на клавиши,  кнопки,  рычаги,  которых
касались их руки. Может быть, отчасти  причина  крылась  в  том  печальном
поручении, которое выполнили они с Пьемуром, возвратив на Перн тело Саллах
Телгар. Джексом надеялся что теперь, когда  с  этим  покончено,  он  будет
ощущать себя по-другому, но не тут-то было...
     Хотя им с Пьемуром чудом удалось усесться за свои пульты и  выполнить
задания, Айвас так и не  смог  выяснить,  почему  двери  грузового  отсека
остались открытыми. Сегодня,  после  краткого  совещания  с  ним,  Джексом
получил  новое  задание:  спуститься  на  грузовую  палубу  и   попытаться
использовать расположенный там пульт или ручное управление.
     - Будем надеяться, что одна из этих двух систем  работает,  -  сказал
ему Айвас. - Иначе ситуация станет сложной.
     - Почему?
     - Тебе придется выходить  в  открытый  космос,  чтобы  выяснить,  что
мешает дверям закрыться.
     Джексом только охнул.  Он  достаточно  насмотрелся  учебных  фильмов,
чтобы с трепетом задать себе вопрос: хватит ли у него духа на  прогулку  в
космосе?
     Двери лифта распахнулись, и он вошел внутрь; створки сошлись  за  его
спиной. Джексом сверился с чертежом, который сжимал в  руке,  хотя  помнил
его наизусть. Нажав кнопку с буквами ГР, что значило "Грузовой отсек",  он
заметил, сколько разных уровней обслуживает этот лифт. Хоть Айвас и уверял
его, что солнечные батареи "Иокогамы" вырабатывают достаточно энергии  для
бесперебойной  работы  лифта,   Джексом   пережил   несколько   неприятных
мгновений, прежде чем механизм, которым давно  никто  не  пользовался,  со
скрипом пришел в действие.
     - Лифт работает, - сообщил он Айвасу, стараясь  говорить  беззаботным
тоном. - Я спускаюсь.
     Ему было ведено докладывать о каждом своем шаге. Джексом не отличался
болтливостью, ему казалось нелепым говорить  о  таких  простых  действиях,
пусть даже они выполняются в особых условиях. Но  Айвас  только  повторил,
что это обычное правило для того, кто работает  в  одиночку  в  незнакомом
окружении.
     - Продолжай, - велел он и теперь.
     - Все в порядке, - повторил Джексом. - Еду вниз.
     Ему казалось, будто спуск длился бесконечно - и  в  то  же  время  он
закончился очень быстро.  Прозвучал  сигнал  тревоги,  и  на  двери  лифта
вспыхнула красная надпись: ОПАСНОСТЬ: ВАКУУМ!
     - Что дальше, Айвас?
     - Нажми кнопку "ПОДКАЧКА" справа  от  надписи  и  подожди,  пока  не,
погаснет сигнал тревоги.
     Джексом выполнил распоряжение и  почти  сразу  же  заметил,  что  его
скафандр раздулся и стал менее подвижен. Едва он стал осваиваться  с  этой
переменой, как раздался мелодичный звон, и дверь бесшумно открылась. Перед
ним возникла сплошная чернота, на фоне которой выделялось еще более черное
пятно, усеянное звездами. Не было даже успокаивающего вида родного  Перна.
Джексом не шелохнулся.
     "Не волнуйся. Если ты вывалишься наружу, я тебя поймаю", -  подбодрил
его Рут.
     - Спустился в грузовой отсек, -  с  запозданием  доложил  Джексом.  -
Освещение недостаточное.
     "И это еще слабо сказано!" - добавил он про себя.
     - Протяни руку влево.  Там  у  самой  двери  должна  быть  панель,  -
прозвучал в его ушах голос  Айваса,  как  всегда  спокойный  и  уверенный.
Только сейчас  юноша  заметил,  что  задержал  дыхание,  и  с  облегчением
выдохнул.
     "Будем надеяться, выключатель работает", - подумал Джексом.  Стараясь
двигаться как можно осторожнее, он выполнил приказ Айваса, и с невыразимым
облегчением увидел, как по  всему  периметру  огромного  грузового  отсека
вспыхнула цепочка огней. Правда, от этого тьма космоса стала казаться  еще
чернее, но даже с таким освещением юноша почувствовал себя более уверенно.
     - Освещение включилось,  -  отрапортовал  он.  А  для  Рута  добавил,
изумленно озираясь: - "Знаешь, здесь  даже  просторнее,  чем  на  Площадке
Рождений Бендена!"
     - Вдоль внутренней стены отсека идет поручень,  -  заметил  Айвас.  -
Слева от тебя - осветительная панель, а прямо под ней - пульт.
     - Вижу.
     - Дело пойдет быстрее, если ты будешь двигаться, перехватывая  руками
поручень, - продолжал Айвас. - И к тому же  безопаснее.  Иначе  ты  быстро
устанешь.
     "Интересно,  догадывается  ли  Айвас,  как  мне  страшно?  -  подумал
Джексом. - Хотя откуда?" Набрав побольше воздуха, он приподнял правую ногу
и, потянувшись вперед, ухватился за поручень. На ощупь он  был  гладкий  и
круглый и показался  Джексому  удивительно  надежным  для  такого  тонкого
металлического стержня. - Я нашел его. Двигаюсь в указанном направлении, -
сообщил он.
     Крепко держась за поручень, юноша оторвал  левую  ногу  и,  перебирая
руками, принялся продвигаться вдоль стены, подтягивая невесомое тело.
     - И как только мои предки ухитрялись таким манером грузить корабли? -
спросил он, не зная, что еще сказать.
     - Во время погрузки твои предки работали в этом отсеке при половинной
гравитации, тогда как  на  всем  корабле  поддерживалась  нормальная  сила
тяжести.
     - Неужели они и это  умели  делать?  Просто  поразительно,  -  учтиво
ответил Джексом. Он был уже почти на полпути  к  пульту,  теперь  выпуклая
стена отсека скрывала от него пугающий вид  звездного  неба.  Как  ему  ни
хотелось двигаться быстрее, он старался придерживаться  выбранного  темпа.
Он чувствовал,  как  лоб  его  покрывается  испариной,  но  вот  включился
крошечный вентилятор, вмонтированный в шлем, и мгновенно осушил влагу. Это
новое чудо занимало воображение Джексома до тех пор, пока он, наконец,  не
добрался до освещенного пульта.
     Включив его, Джексом  увидел  вспыхнувший  ряд  красных  и  оранжевых
огоньков. Он пережил легкое потрясение, но быстро пришел в себя и принялся
расшифровывать их показания. Несомненно, часть из них должна была  гореть,
указывая, что двери отсека открыты.  С  облегчением  вздохнув,  руатанский
лорд припомнил все, чему  учил  Айвас,  и  набрал  нужный  код.  Оранжевые
огоньки стали гаснуть один за  другим,  на  табло  появились  буквы:  ДВУ.
Джексом доложил Айвасу.
     - Вот почему  двери  грузового  отсека  остались  открыты.  Они  были
поставлены на дистанционное временное управление, которое,  скорее  всего,
вышло из строя. Теперь самый простой  способ  закрыть  их  -  использовать
ручной механизм, - сказал Айвас. -  Он  находится  под  терминалом.  Сними
стеклянную крышку и потяни за рычаг.
     Джексом ухватился за эту  рукоятку  и  рванул  ее.  Когда  ничего  не
произошло, он рванул еще раз, посильнее. К счастью, он не выпустил  рычаг,
от этого рывка он взвился над полом, повиснув на вытянутой  руке.  В  ушах
раздался странный булькающий  звук,  и  он  не  сразу  понял,  что  слышит
собственное напряженное дыхание. Джексом вполголоса выругался.
     - Что случилось? - как всегда спокойно спросил Айвас.
     Испуг Джексома сразу прошел.
     - Это я так... от досады, - объяснил он.
     - Опускайся на палубу - для этого достаточно нажать на рукоятку  -  и
очень медленно вытяни ноги вперед, - велел Айвас.
     Джексом послушался и с облегчением почувствовал, как ступни его снова
твердо  стоят  на  полу.  Поглощенный   преодолением   последствий   своей
торопливости, он не сразу заметил,  что  освещение  в  отсеке  изменилось.
Потом краем глаза он уловил какое-то движение справа и  медленно  повернул
голову: огромные двери грузового отсека плавно встали на место. На душе  у
него сразу стало спокойнее.
     На пульте красные огоньки сменились зелеными, а  тревожные  оранжевые
погасли.
     - Операция завершена, - спокойно произнес Джексом, хотя его подмывало
закричать и запрыгать от радости.
     - На сегодня хватит. Возвращайся обратно - и назад, на базу.


     Позже, когда Робинтон, Лайтол и Д'рам  собрались  около  Айваса,  тот
сделал еще несколько интересных заявлений.
     - Наша блуждающая планета на редкость капризна, - сказал он. - У меня
было время изучить большую часть представленных Летописей,  и  даже  самые
неразборчивые  удалось  расшифровать.  Алая  Заезда  двигается  по  весьма
нестабильной траектории; по изученным  мной  данным  период  ее  обращения
варьировался от двухсот пятидесяти восьми до двухсот сорока лет. Время  же
пребывания  вблизи  Перна  колебалось  от  сорока  шести  лет  во   Втором
Прохождении до пятидесяти двух в Пятом и  сорока  восьми  в  Седьмом.  Два
интервала по четыреста  лет  каждый  позволяют  предположить,  что  орбита
планеты не доходила до Оортова облака или  что  Алая  Звезда  по  какой-то
необъяснимой причине отклонилась от своей обычной  траектория.  Первая  из
этих двух гипотез более вероятна. Есть еще одна  возможность,  -  судя  по
тону Айваса, третий вариант был наименее правдоподобен, -  что  блуждающая
планета  проходила  через  разреженные  районы  облака  и   не   захватила
вредоносных  спор.  Но,  что  важнее,  судя  по  расчетам,  полученным   с
"Иокогамы", текущее Прохождение будет на три года короче.
     - Вот это отличная новость! - заметил Д'рам. - Значит, наши  Летописи
не совсем точны? Мы ориентировались на несколько другие цифры.
     - Дело не в чем, - ответил Айвас, - хотя сам метод  обработки  данных
на вашей планете способствует появлению ошибок.
     - Вот, значит, зачем был нужен Глаз-камень...  -  задумчиво  протянул
Лайтол. - Даже если срок начала Прохождения был предсказан ошибочно, Вейры
всегда знали, когда оно начнется на самом деле.
     - Это точный метод определения истинного положения планеты, - причем,
бесспорно, оригинальный, - подтвердил Айвас.
     - Да-да, - торопливо подхватил Лайтол. - Ты  уже  рассказывал  мне  о
Стоунхендже и Треугольниках  эриданцев...  Но  есть  ли  еще  какие-нибудь
последствия этих неточностей?
     - Информация  все  еще  анализируется  и  уточняется.  Но  уже  можно
сказать, что она предвещает успех нашего плана.
     - И можно известить об этом холды  и  цеха?  -  спросил  Робинтон;  в
голосе его зазвенела надежда.
     - Разумеется.
     -  Значит,  нам  сейчас  предстоит  решить,  какие   сведения   можно
обнародовать?
     - Да.
     - Так что еще мы можем сообщить людям?
     - Все, что знаете сами.
     Робинтон усмехнулся.
     - Не густо!
     - Зато впечатляюще, - парировал Айвас. - Обе экспедиции на "Иокогаму"
прошли на редкость успешно. Можете еще сообщить, что в  следующей  вылазке
примут участие четверо зеленых всадников. Для них очень важно  побывать  в
рубке и продолжить работы, которые начали Джексом  с  Пьемуром.  Во  время
пребывания на борту каждый будет выполнять свое задание.
     -  Зачем  ты  так  настаивал,  чтобы  Джексом  сегодня  закрыл  двери
грузового отсека? - с  любопытством  осведомился  Д'рам.  -  Ведь  ты  сам
говорил, что еще некоторое время эта зона не будет использоваться.
     - Нужно, чтобы кто-то получил навыки работы в невесомости и  научился
пользоваться скафандром. Джексом - самый способный из операторов, а Рут  -
самый отважный из драконов.
     Робинтон заметил, что Лайтол горделиво расправил плечи, услышав такую
похвалу в адрес своего питомца.
     - А ты учел тот факт, что он еще и лорд-правитель  и,  следовательно,
может официально доложить другим лордам о своей экспедиции? - с  довольным
видом осведомился Робинтон.
     - Это тоже сыграло свою роль при выборе, но гораздо важнее то, что он
всадник и успешно освоил новые для себя навыки.
     - И кто же будет следующим? - усмехнулся Робинтон.
     - Теперь, когда  Рут  проложил  путь,  зеленые  драконы  могут  смело
последовать его примеру. Они отправятся парами: Миррим с Пат и  Граннат  с
Сулатом. Они прекрасно дополняют друг друга по темпераменту и умению.
     - Смотрю, ты очень ловко манипулируешь людьми, - рассмеялся Робинтон.
     - Это не манипулирование, мастер Робинтон, а понимание  характеров  и
возможностей тех, кто проходил у меня обучение.
     - Грузовой отсек достаточно велик, чтобы туда могли поместиться  даже
бронзовые, - заметил Д'рам.
     - Только после того, как там  создастся  достаточный  запас  воздуха,
чтобы они могли дышать, - ответил Айвас. - Следующий шаг -  восстановление
кислородовыделяющих  водорослей  в  гидропонных  установках.  Это  поможет
очистить воздух в используемых помещениях "Иокогамы". Телескоп нужно будет
периодически настраивать. Уцелел один зонд, но пока неизвестно,  действует
он или нет. Тем не менее, он может нам пригодиться. Если же  наладить  его
так и не удастся, можно будет послать бронзового всадника на драконе взять
образцы вещества, составляющего Оортово облако.
     - Что? - хором воскликнули изумленные слушатели.
     -  Колонистам  не  удалось  получить  экземпляр  Нити  в   состоянии,
предшествующем Падению, хоть  они  и  предприняли  не  одну  попытку.  Его
необходимо  подвергнуть  анализу,  -  непреклонно   продолжал   компьютер,
заглушая  протесты  своих  помощников,  -  воспользовавшись   единственной
уцелевшей  на  "Иокогаме"  хирургической  лабораторией,  в  которой   есть
гибернационная     установка.     Возможность     получить      результаты
квалифицированного научного анализа образца Нити перевешивает любой  риск.
А судя по тому, что мне известно о способностях и уме бронзовых драконов и
их всадников, риск будет сведен до минимума  -  конечно,  если  они  будут
иметь точные координаты  для  такого  полета.  Ну  и,  разумеется,  прежде
необходимо изготовить защитный костюм.
     Трое слушателей  с  изумлением  разглядывали  появившееся  на  экране
изображение.
     - Нить в пассивной форме не опасна,  -  продолжал  Айвас,  как  будто
понимая, какое впечатление на людей произвели его планы.  -  Она  начинает
изменяться, лишь попав в благоприятную среду.  До  анализа  ее  можно  без
малейшего риска хранить в одной из  гибернационных  капсул  корабля.  Семь
наиболее  перспективных  учеников  биологической  группы  уже   достаточно
подготовлены к проведению такого исследования  и  лучшая  из  них  -  леди
Шарра. Сохранилось довольно много оборудования  для  анализа  замороженных
животных тканей. Даже электронный микроскоп на своем  месте  в  криогенной
лаборатории,  поэтому  она  -  идеальное  место  для  проведения   данного
эксперимента.
     Голос Айваса звучал как всегда рассудительно,  доводы  его  были  как
всегда логичны и обоснованны, но Робинтона  инстинктивно  отпугивала  одна
мысль о такой затее. Он не осмеливался поднять глаза, чтобы  взглянуть  на
Д'рама с Лайтолом.
     - Прежде, чем уничтожить врага, необходимо изучить его - как в целом,
так и в отдельных проявлениях, - продолжал Айвас.
     - Каким же образам мы  сможем  уничтожить  Нити,  если  все,  что  ты
рассказывал нам об  Оортовом  облаке,  соответствует  действительности?  -
вырвалось у Главного арфиста.
     - Все, что я сообщил вам, - достоверные факты.
     - Но ведь истина не ограничивается только фактами, - напомнил Лайтол.
     - Давайте не будем отклоняться от темы  нашего  разговора,  -  сказал
Робинтон, в упор глядя на Лайтола. Бывший  всадник  и  Айвас  могут  вести
философские дискуссии в другое время.
     - Но есть нечто, способное изменить даже  факты,  -  будто  не  слыша
замечания Лайтола, продолжал Айвас. - Это - наш проект.
     - Мне бы хотелось, - порывисто подавшись вперед, произнес Робинтон, -
чтобы ты открыл нам весь план целиком.
     - Позвольте мне, мастер Робинтон, прибегнуть к аналогии. Ведь  вы  не
станете ожидать, что ваш  новый  ученик  с  первой  же  попытки  прочитает
партитуру прямо с листа? - Дождавшись утвердительного кивка арфиста, Айвас
продолжал: - Не станете вы ждать и того,  чтобы  тот  же  ученик,  как  бы
одарен он ни  был,  проявил  высокий  уровень  мастерства,  играя  сложный
музыкальный отрывок на незнакомом ему инструменте, не так ли?
     - Я понял твою мысль, - проговорил мастер Робинтон, поднимая  руки  в
знак капитуляции.
     - Тогда вас должны убедить и успокоить достигнутые успехи, те  уроки,
которые мы усвоили и поняли. Мы уже продвигаемся к конечной цели, но  было
бы неразумно - да и вредно - ошеломлять ваших отважных молодых людей, пока
они не приобрели необходимые знания и опыт.
     - Ты абсолютно прав, Айвас,  -  признал  мастер  Робинтон  и  покачал
головой, признавая преждевременность своей просьбы.
     - Какое значение для Перна и для нашего проекта будет  иметь  Конклав
лордов-правителей? - спросил у него Айвас.
     Робинтон невесело усмехнулся.
     - Трудно сказать. Когда все  лорды  собираются  вместе,  даже  мелкие
несогласия способны вылиться в ожесточенные споры.  Мы  -  Сибел,  Лайтол,
Д'рам и я - с полным основанием полагаем, что кто-то  из  недовольных  или
противников перемен может поднять вопрос о Посадочной площадке вообще и об
этом проекте в частности. Мы сможем более точно  судить  о  настроениях  в
обществе завтра, после погребения Саллах Телгар.
     - Многие посетят эту церемонию?
     Усмешка Робинтона стала шире, и в ней мелькнуло торжество.
     - Явятся все, кто хоть что-нибудь значит на Перне! Мастер Шоганар без
устали репетирует с подмастерьями и школярами. Домис  из  сил  выбивается,
чтобы  написать   приличествующую   случаю   музыку,   с   участием   всех
инструментов, вплоть до труб и фанфар.  Драконы  будут  бороздить  небеса,
дабы оказать почесть Саллах Телгар... - Робинтон почувствовал, как горло у
него сжалось при мысли о почестях, ожидающих легендарную  прародительницу.
- Пешар, лучший из живописцев, запечатлеет это торжество.
     - Его зарисовки явились бы ценным дополнением к архивам  современного
Перна, - заметил Айвас.
     - Ты их непременно получишь, - поспешил заверить его Робинтон.
     - Как и ваши личные отчеты о событии.
     - Каждого из нас? - удивился Д'рам.
     - Разные точки зрения только дополняют общую картину.


     Но  вечером  следующего  дня  Робинтон  не  был  уверен,  удастся  ли
воссоздать полную картину похорон Саллах Телгар. День выдался на  редкость
насыщенный, и Главный арфист был вынужден признать, что он ужасно устал.
     Телгарский лорд и его супруга  организовали  все  наилучшим  образом.
Самые искусные оркестранты под управлением самого Домиса и певцы  со  всех
концов материка исполнили Балладу о Саллах  Телгар.  В  огромных  жаровнях
готовилось  угощение  для  тех,  кто  начал   собираться   еще   накануне.
Большинство предусмотрительно прихватило еду с собой, но в Телгаре в  этот
день никому не отказывали в пище, и  каждый,  кто  хоть  что-нибудь  собой
представлял, мог  получить  приют  в  жилых  помещениях  огромного  холда.
Робинтон про себя подумал,  что  приводить  их  в  порядок  пришлось  всем
телгарским  холдерам  и  окрестным  фермерам.  Леди  Джиссами  никогда  не
пренебрегала своими обязанностями и хотя бы раз за Оборот осматривала  все
свои владения до последнего закоулка,  но  на  этот  раз  все  блестело  и
сверкало как никогда.
     Погребальная церемония  была  назначена  на  полдень.  Каждый  дракон
принес столько седоков, сколько позволяла безопасность. Сам  Торик  прибыл
на К'вановом Хете в сопровождении  своей  супруги  Рамалы,  которая  редко
показывалась на людях. Едва успев появиться, он тут же  стал  требовать  у
лордов подкрепления, чтобы дать отпор мятежникам, захватившим его  остров,
но по выражению лица южанина Робинтон сделал вывод,  что  он  не  встретил
особого понимания. Когда Главному арфисту удалось обменяться впечатлениями
с Сибелом, оказалось, что все лорды-правители без исключения считают,  что
сейчас не время затевать свары. Значит,  Торик  поставит  этот  вопрос  на
Конклаве.  И  это  тоже  вызовет  горячие  споры.  У  Робинтона   возникло
противоречивое  чувство.  С  одной  стороны,  он  больше  не  был   обязан
присутствовать на собрании лордов; с другой,  хотя  старый  арфист  вполне
доверял Сибелу и знал, что тот доложит ему обо всем, он никогда не упускал
случая лично понаблюдать за строптивыми владетелями.
     Однако все мелкие разногласия  и  противоречия  отступили  на  задний
план, когда началась погребальная церемония.  Исполнение  баллады  тронуло
всех до глубины души.  Потом,  ведомые  Джексомом  и  Рутом,  в  небе  над
Телгаром появились все Вейры Перна. Робинтон почувствовал,  как  на  глаза
наворачиваются слезы, - и не только под  влиянием  тех  почестей,  которые
Вейры оказали Саллах Телгар; ему припомнилось, как почти двадцать Оборотов
назад пять Потерянных Вейров так же дружно, плечом к  плечу,  появились  в
телгарских небесах, чтобы  помочь  отважным  бенденским  крыльям  отразить
нашествие Нитей. Сегодня Рамота Лессы и Солт, старшая телгарская королева,
несли носилки с гробом Саллах. Солнце  играло  на  его  золоченой  крышке,
ручках, отделке, как  будто  сам  сверкающий  Ракбет  провожал  героиню  в
последний  путь.  Собравшиеся  благоговейно  затаили  дыхание.  Над  двумя
королевами в близком строю выстроились клиньями все восемь Вейров, крыло к
крылу, дракон к дракону.
     Вейры, вслед за  королевами,  стали  плавно  снижаться  и  повисли  в
воздухе; Рамота и Солт  осторожно  опустили  траурную  ношу  на  катафалк.
Лорды-правители выстроились, образовав почетный  эскорт,  чтобы  проводить
Саллах до места последнего упокоения.
     Затем драконы, выдерживая строй, развернулись и пошли  на  посадку  -
кто на высоты над холдом, кто на луг позади толпы, образуя живой барьер.
     Вот  вперед  выступил  лорд  Ларад  в  сопровождении  сыновей.  Айвас
подтвердил, что они являются  прямыми  потомками  Саллах  Телгар  и  Тарви
Андиара; значит, телгарскому владетелю принадлежало сегодня первое слово.
     - Да станет этот день праздником, - произнес он. -  Наконец  отважная
женщина вернулась на планету, за которую отдала жизнь. Да упокоится она  в
мире рядом со своими кровными потомками, в холде, который носит ее  имя  и
почитает ее превыше всех прочих предков.
     Промолвив эти безыскусные слова, лорд Ларад отступил в  сторону;  его
сыновья подняли гроб на плечи и мерной поступью понесли к могиле. Вот  его
установили на краю, и все драконы друг за другом подняли головы,  соединив
голоса в погребальном плаче. Этот вопль всегда надрывал душу,  но  сегодня
Робинтону, который не сдерживал струившихся по щекам слез, показалось, что
в нем звучат странно торжествующие ноты.  Как  будто  в  ответ  в  воздухе
раздался громкий шелест крыльев, и  над  головами  эскорта,  как  огромный
шлейф, пронеслась стая файров, ручных и диких, с северного  материка  и  с
южного. Пролетая над могилой, они присоединили свои высокие тонкие  голоса
к скорбному плачу драконов. Потом  взмыли  ввысь,  к  вершине  Телгарского
обрыва - и исчезли.
     "Интересно, куда отправился Заир?" - подумал Робинтон, только  теперь
заметив, что те, кто обычно красовался с разноцветными ящерками на плечах,
недоуменно оглядываются по сторонам. Файры их  исчезли  -  в  тот  момент,
когда в небесах появились крылья драконов.
     Эскорт,  явно  пораженный  этим  последним  штрихом  в  торжественной
церемонии, отступил, и телгарские каменщики, чьи лучшие праздничные наряды
прикрывали новые фартуки, вышли вперед, чтобы замуровать отверстие склепа.
     В  почтительном  молчании  -  ибо  даже  самые  юные   притихли   под
впечатлением увиденного зрелища - все собравшиеся ждали, пока отверстие не
было закрыто наглухо и каменщики не отошли в  сторону.  Ларад  и  Джиссами
рука об руку подошли к склепу и низко поклонились.  Эскорт  последовал  их
примеру. Следом и все собравшиеся отдали последний поклон.
     Затем Ларад с супругой и спутниками направились в  сторону  огромного
двора телгарского холда. Музыканты Домиса заиграли торжественную величавую
мелодию, возвестившую об окончании  церемонии.  Вслед  за  остальными  они
направились в холд, гостеприимно распахнувший свои двери всем собравшимся.
     Робинтон уже предвкушал  знатное  угощение  -  на  огромных  вертелах
жарились целые туши, не говоря уже о прекрасных сортах  бенденского  вина,
которым Ларад не преминет его попотчевать, - когда кто-то дернул  Главного
арфиста за рукав.
     - Робинтон! -  услышал  он  шепот  Джексома.  -  На  Айваса  пытались
напасть! Скорее! - глаза молодого лорда гневно сверкали.
     - Напасть? - потрясенно переспросил Робинтон. Он никак не мог понять,
о чем ему толкует Джексом.
     - Вот именно! - угрюмо подтвердил тот,  увлекая  Робинтона  за  собой
сквозь толпу, тянущуюся к воротам холда. - Фарли принесла всего  несколько
слов, так что мне больше ничего  не  известно.  Только  я  здесь  не  могу
оставаться.
     - Я тоже! - Робинтон знал, что не успокоится, пока не  убедится,  что
Айвас цел и невредим. Сердце у него бешено колотилось. Одна мысль  о  том,
что их могут лишить сокровищницы, из  которой  они  ежечасно  и  ежедневно
черпают знания, грозила довести его до  второго  сердечного  приступа.  Он
решил  сохранить  все  в  тайне,  пока  не  увидит  собственными  глазами.
Проклятье! Скорлупа и Осколки! Все-таки  он  постарел...  Как  же  ему  не
пришло в голову раньше, что сегодня на редкость удачный день для нападения
- ведь Посадочная площадка почти опустела! Все, кто мог, отправились сюда,
в Телгар.
     - Осталось совсем немного, мастер Робинтон, Рут здесь,  рядом.  Нужно
слетать на Площадку и все посмотреть самим. Думаю, здесь обойдутся  и  без
нас, - Джексом обвел рукой праздничную толпу.
     - Ты верно говоришь, мой лорд, - Робинтон заторопился  туда,  где  их
ждал Рут, который старался незаметно подобраться как можно  ближе.  Никому
не показалось подозрительным,  что  Джексом  и  его  белый  дракон  учтиво
предложил Главному арфисту подбросить его до холда. Они оба взобрались  на
Рута, и дракон, взвившись над Телгарским утесом, ушел в Промежуток.
     Рут вынырнул как раз над поляной перед зданием Айваса. Когда  Джексом
и Робинтон подошли к двери, те, кто толпился у входа, расступились,  чтобы
пропустить их. Арфист с недоумением отметил выражение их лип: гнев был  бы
вполне объясним, но почему на них написана радость?
     В тот день на посту был Лайтол - кто-то должен был проследить,  чтобы
ученики явились на очередные занятия. Д'рама и  Робинтона  он  отпустил  в
Телгар, на праздник. Лайтол сидел на своем обычном месте,  но  одежда  его
была порвана, а  на  лбу  красовалась  повязка.  Рядом  с  ним  находились
Джейнсис и местный лекарь,  но  девушка  радостно  улыбнулась,  успокаивая
прибывших.
     - Не волнуйтесь! Череп у Лайтола  оказался  на  редкость  крепким,  -
весело проговорила она. - А у него, - Джейнсис  махнула  рукой  в  сторону
комнаты Айваса, - оказывается есть в запасе несколько сюрпризов, о которых
он нам никогда не рассказывал.
     - Убедитесь сами, - сказал Лайтол  с  необычной  для  него  злорадной
ухмылкой.
     Робинтон первым устремился по коридору. Сделав два шага в комнату, он
так резко остановился, что Джексом уткнулся  ему  в  спину.  На  страже  у
пульта, держа наготове увесистые дубинки, стояли Пьемур  и  шестеро  самых
крепких учеников; у двоих были перевязаны головы. На  полу  распростерлись
бесчувственные тела нападавших: тяжелые  топоры  и  металлические  прутья,
которыми они собирались расправиться с Айвасом, валялись поодаль.
     - Айвас сам смог за себя постоять, - ухмыляясь, проговорил  Пьемур  и
воинственно взмахнул дубинкой.
     - Что же все-таки произошло? - осведомился Робинтон.
     - Мы как раз вышли перекусить, сказал Пьемур, - вдруг слышим страшный
шум. Бросились обратно, и видим: Лайтол, Кер и Мискин валяются на полу,  а
эти типы мечутся так, будто у них мозги горят.  И,  судя  по  тому  звуку,
который мы услышали, так оно и было.
     - Но что...
     - Данная  автоматическая  система  снабжена  устройством,  помогающим
предотвращать повреждения, - вымолвил  Айвас,  и  голос  его  разнесся  по
коридору. И, как ни бесстрастно он звучал,  Робинтон  уловил  в  нем  едва
заметный оттенок удовлетворенности. Что вполне объяснимо  при  сложившихся
обстоятельствах, подумал он. - Существуют звуки, которые  при  достаточной
мощности способны лишить человека  сознания.  Когда  на  Лайтола,  Кера  и
Мискина напали, пришлось прибегнуть к этой защитной мере. Слух  нападавших
может быть поврежден, но сознание должно вернуться через несколько  часов.
Они получили более сильный звуковой  удар,  нежели  обычно  требуется  для
предупреждения.
     - Я... то есть мы... мы и  не  знали,  что  у  тебя  есть  защита,  -
проговорил Робинтон, еще не вполне оправившийся от изумления.
     - Это необходимое качество любой  сложной  и  дорогостоящей  системы,
мастер Робинтон, хотя пользоваться  им  приходится  крайне  редко.  Данные
системы хранят ценную  промышленную  и  политическую  информацию,  которая
может прельстить преступников. Поэтому  несанкционированный  доступ  и/или
разрушительные действия должны получать активный отпор - это  всегда  было
одной из побочных функций системы Айвас.
     - Что ж, теперь, зная об этом, я чувствую себя намного спокойнее.  Но
почему ты не сообщил нам об этом раньше?
     - Этот вопрос не вставал.
     - Но ты же знал,  что  уже  была  попытка  уничтожить  твой  источник
питания, - напомнил Джексом.
     - Тот акт грубого вандализма  ничем  не  угрожал  самой  системе.  Вы
быстро приняли все необходимые меры, чтобы такие выходки не повторились.
     - Но почему ты не сделал тогда то же самое, что и сегодня? -  спросил
Джексом.
     - Такие меры более действенны при попытке прямого нападения.
     - И что же  конкретно  ты  с  ними  сотворил?  -  Джексом  указал  на
безжизненные тела.
     - Звуковой барьер, -  ухмыляясь  пояснил  Пьемур.  -  Чистый  звонкий
пронизывающий звук. Неприятное, должно быть,  ощущение,  -  он  указал  на
одного  из  нападавших,  на  лице  которого  застыла  страшная   судорога,
говорящая о том, что беспамятство избавило его от мучительной боли. Пьемур
презрительно пнул тело носком сапога. - И где только Норист таких отыскал?
     - Норист? - воскликнул Робинтон.
     Пьемур пожал плечами.
     - Наверняка он. Норист больше всех разорялся насчет того,  что  нужно
покончить с  "Мерзостью".  Да  вот,  взгляните...  -  он  нагнулся,  чтобы
приподнять безвольно обмякшую руку одного из лежащих. -  Очень  похоже  на
мозоли от стеклодувной трубки, к тому же на руках у него застарелые  шрамы
от ожогов. Правда, только у вето одного. Пусть только очнутся, мы  зададим
им кое-какие вопросы. И сумеем получить ответы! - жестко закончил он.
     - Кому известно о том, что произошло? - спросил Главный арфист.
     - Всем, кто сейчас здесь, на  Площадке.  -  Пьемур  пожал  плечами  и
плутовато усмехнулся. - Только их не так много, - все, кто смог уместиться
на драконах, подались в Телгар. Кстати, как там дела?
     - Впечатляющая церемония,  -  довольно  рассеянно  ответил  Робинтон,
подойдя к остальным нападавшим, чтобы получше их  рассмотреть.  -  Драконы
проводили Саллах на свой лад.
     - Рут меня даже не предупредил, -  с  натянутой  улыбкой  пожаловался
Джексом.
     "Так было задумано. Драконы заранее сговорились,  а  файры  подражали
им, но это тоже оказалось к месту", - сказал Рут Джексому, а  тот  передал
остальным.
     Никто из  лежавших  без  сознания  людей  не  был  знаком  Робинтону.
"Неужели действительно Норист задумал  и  организовал  это  нападение?"  -
мрачно размышлял он.
     - С Лайтолом все в порядке? - тихо спросил Главный арфист, выглядывая
в коридор.
     - У него на лбу здоровенная шишка, - ответила Джейнсис,  -  и  лекарь
говорит, что он сломал ребро, ударявшись о край стада. Но гораздо  больше,
чем голова пострадала его гордость. Слышали бы вы, как он  жаловался,  что
Кер и Мискин слишком замешкались и от них не было никакого толка в драке.
     - Против восьмерых, вооруженных  топорами  и  железными  прутьями?  -
воскликнул Робинтон, ужасаясь, чем все могло кончится для его друга  -  и,
тем более, для Айваса. Он почувствовал, что колени у него подгибаются.
     Пьемур подхватил учителя и рявкнул на Джексома, чтобы  тот  поддержал
Робинтона с  другой  стороны.  Джейнсис  он  велел  бежать  за  лекарем  и
прихватить на обратном пути вина. Вдвоем с Джексомом они вывели  Робинтона
в соседнюю комнату и усадили в кресло.  Он  пытался  протестовать  и  даже
отталкивал их руки, но сам слышал, что голос его дрожит от слабости.
     - Пора поставить в известность Лессу и Ф'лара, -  сказал  Джексом.  -
Меня нисколько не интересует, какой предлог они придумают для Ларада. Рут!
     Робинтон поднял руку, пытаясь  его  остановить,  но,  выражение  лица
Джексома подсказало ему, что тот уже послал Руту мысленный приказ, который
дракон передал по назначению. Вернулась Джейнсис с большой кружкой вина, и
Робинтон  с  благодарностью  стал  его  потягивать;  лекарь  тем  временем
хлопотал вокруг.
     - С Главным арфистом все в порядке, - заявил Айвас.  -  Его  жизненно
важные показатели снова на приемлемом уровне. Не стоит так расстраиваться,
мастер  Робинтон,  -  ведь  ни  людям,  ни  данной  системе  не   причинен
сколько-нибудь серьезный ущерб.
     - Дело не  только  в  этом,  Айвас,  -  резко  обернувшись,  произнес
Джексом. - Ни у кого не должно было возникнуть  даже  мысли  о  причинении
ущерба, не говоря уже о попытке!
     -  Ветер  перемен  навевает  туман  сопротивления.  Этого   следовало
ожидать.
     - Так ты ожидал? -  спросил  Джексом,  которого  начинала  раздражать
Айвасова  невозмутимость.  Как  это  они  сами  не  поняли,  какой   нынче
благоприятный день для отщепенцев вроде Нориста: ведь все знали, что Д'рам
и Робинтон будут присутствовать на церемонии погребения Саллах Телгар,  да
и все остальные, кто найдет себе место на драконьей  спине,  ринутся  туда
же!
     - Я тоже, дружок. Успокойся,  все  уже  позади,  -  входя  в  комнату
проговорил Лайтол. -  Я  подозревал,  что  они  могут  затеять  что-нибудь
этакое, потому и попросил Кера и  Мискина  остаться.  Только  я  никак  не
предполагал, что негодяев будет так много.  Они  набросились  на  нас  так
неожиданно, что мы  ничего  не  смогли  сделать.  -  Он  окинул  Робинтона
проницательным взглядом. - Вижу, ты, мой друг, чувствуешь то же, что и  я.
- Он осторожно опустился на ближайший стул. - Со мной был мастер  Эсселин,
но когда эта банда ворвалась в дом,  он  от  страха  потерял  сознание.  А
вооружить учеников я не додумался. Они  были  совсем  рядом,  и  отряд  из
пятнадцати человек мог бы дать вполне достойный отпор.
     Из коридора с криками появились двое молодых  помощников  Эсселина  -
они звали Пьемура.
     - Тихо! - рявкнул тот, потом сделал извиняющееся лицо.
     - Арфист, мы нашли их скакунов! Они были привязаны в  рощице,  что  у
старой морской дороги. Мы с Сильфаром  пригнали  пару  сюда,  а  остальных
спрятали - на случай, если кому-то удалось уйти. С ними остались Трестан и
Рона - у нее есть файр...
     Ученик, молодой парень, запыхался от волнения и быстрого  бега,  лицо
его раскраснелось. Глаза цепляющегося за его плечо бронзового файра бешено
вращались, пылая красным и оранжевым огнем.
     - Молодчина, Диган! - похвалил юношу Пьемур. Надеюсь,  ты  не  загнал
скакунов?
     - Что ты, господин мой! - На лице ученика мелькнуло негодование:  как
можно причинить вред таким ценным животным?  -  Отличные  скакуны!  Должно
быть, стоили уйму марок.
     - Пошли своего бронзового, пусть успокоит Рону, а  потом  возвращайся
за остальными. Может быть, их упряжь нам что-нибудь подскажет.
     - В седельных сумках у них  только  еда,  мой  господин,  -  виновато
проговорил Диган. - Я посмотрел... я тоже подумал, что там может оказаться
что-нибудь интересное.
     Пьемур одобрительно кивнул.
     - Ладно, ступай. - Потом хмуро окинул взглядом остальных. - Наверняка
здесь замешан не только Норист и его придурки. Как дорогие скакуны  попали
на Южный? Кто дал марки, чтобы купить  восьмерых  животных  и  переправить
сюда?
     - Ты хочешь  сказать,  что  к  этому  приложил  руку  Главный  мастер
рыбаков? - спросил Джексом.
     - Его цех  -  единственный,  который  не  получил  особой  пользы  от
Айвасовой информации, - уклончиво ответил Пьемур.
     Робинтон протестующе замотал головой, но Лайтол его опередил.
     - Это совсем не так, Пьемур. Мастер Идаролан  чрезвычайно  благодарен
Айвасу за подробные карты  глубин  и  течений,  которые  составил  капитан
Тиллек. А снимки из космоса просто потрясли  его,  -  Лайтол  благоговейно
помолчал, потом пожал плечами.  -  Конечно,  с  тех  пор  береговая  линия
значительно изменилась, но все равно карты столь точны, что  в  них  легко
внести исправления. Каждый мастер получил копию, а  рыбакам  выдали  карты
районов, где они ведут промысел. И надо сказать, то, что  одобряет  мастер
Идаролан - закон для каждого мастера его цеха.
     -  Пожалуй,  что  так,  -  неохотно  согласился  Пьемур,  но  тут  же
язвительно добавил:  -  Хотя  я  мог  бы  назвать  одного-двух  упрямых  и
твердолобых капитанов из этого цеха, которые вполне разделяют недовольство
Нориста. Посудите сами - на Южном слишком  много  народа,  которому  здесь
совершенно нечего делать.
     - Тугой кошелек заткнет рот кому хочешь, - зло вставил Лайтол.
     - Давайте  не  будем  делать  скоропалительных  выводов,  -  попросил
Робинтон.
     - Лесса говорит, что ни она, ни Ф'лар никак  не  могут  вырваться,  -
доложил Джексом. - Зато Ф'нор может. Оба Предводителя вне  себя  и  желают
знать, как такое могло произойти.
     Один из бандитов пошевелился и застонал.
     - Это мы выясним! - в один голос воскликнули  Джексом  с  Пьемуром  и
обменялись решительными взглядами, не сулившими бандитам ничего хорошего.
     - Не стоит ли нам связать этих красавцев, пока они  не  очухались?  -
предложил  Робинтон,  сравнивая  лежащих  громил   с   довольно   хрупкими
учениками.
     - Как раз этим мы сейчас и займемся, - сделав зверское  лицо,  Пьемур
потянулся за мотком толстого шнура. - Идите-ка  сюда,  -  обратился  он  к
ученикам. - Давайте как следует скрутим этих гадов.
     Справившись с этим делом,  они  тщательно  обыскали  громил,  но  без
всякого результата. Старые шрамы, расплющенные уши и сломанные носы давали
все основания предположить, что пятеро  из  восьми  часто  пускали  в  ход
кулаки. Отметины стеклодувного ремесла удалось обнаружить только у одного.
Остальные двое на вид были отъявленными мерзавцами.
     - Может,  Сваки  кого-нибудь  узнает,  -  предположил  Пьемур.  -  Он
достаточно послужил начальником стражи в разных холдах, чтобы знать в лицо
многих солдат.
     - Вряд ли они отправили бы сюда людей, которых мы можем  опознать,  -
усомнился Робинтон. - Но если Сваки найдет знакомого,  это  подскажет  нам
направление поиска. Скажи,  Айвас,  сколько  еще  времени  они  будут  без
сознания?
     Айвас  ответил,  что  время  может  быть  самым  разным.  Чем   менее
чувствителен человек, тем более мощный звуковой удар он мог перенести.
     Робинтон передернулся и залпом допил остатки вина.
     - Давайте вытащим их отсюда, - предложил  он.  -  Наверняка  найдется
какое-нибудь надежное место, где  их  можно  содержать.  В  том,  как  они
валяются здесь, есть что-то непристойное.
     - Вот как раз и помощь подоспела, - сказал Джексом.
     Снаружи донеслись трубные призывы драконов - прибыли Ф'нор, Миррим  с
Т'гелланом и почти целое крыло всадников Восточного Вейра.
     - С сегодняшнего дня при Айвасе будут постоянно нести караул драконы,
- решил Ф'нор, выслушав исчерпывающий доклад Лайтола.
     -  Восточный  претендует  на  эту  почетную  обязанность,  -   заявил
Т'геллан.
     - Как жаль,  что  до  такого  дошло,  -  сокрушенно  покачал  головой
Робинтон.
     - Дорогой друг, - обратился к нему  Лайтол,  опуская  руку  на  плечо
Главного арфиста, - этого следовало ожидать. Надо было тебе выкроить время
и почитать вместе со мной исторические хроники. Тогда  ты  был  бы  больше
подготовлен к культурному перевороту, который сейчас происходит  в  каждом
цехе, холде и Вейре.
     - Я был так уверен, что находка Айваса  сулит  всем  нам  безоблачное
будущее... - воздев руки, проговорил Робинтон, а потом бессильно уронил их
на колени.
     - Это потому, что ты неисправимый оптимист, -  грустно  усмехнувшись,
сказал Лайтол.
     - Что не самое худшее, - решительно заявил Пьемур, метнув на  Лайтола
укоризненный взгляд. У молодого подмастерья сердце  разрывалось  при  виде
того, как подавлен и  молчалив  его  наставник.  Лайтол  пожал  плечами  и
отвернулся, чтобы скрыть ироническую усмешку.
     Т'геллан отрядил всадника в холд на Райской реке с  наказом  привезти
Сваки - может быть, ему удастся опознать одного из разбойников.  Вместе  с
ним прибыл и Джейд, который надеялся тоже быть полезным: в те  дни,  когда
он занимался торговлей, ему довелось перевидать немало народа.
     - Да, эта парочка мне знакома, -  проговорил  Сваки,  поворачивая  из
стороны в сторону болтающуюся голову одного из негодяев. - Оба  из  Битры,
если мне не изменяет память. Ведь битранцы родную мать продадут,  если  им
как следует заплатить.
     - А имен не припомнишь? - хмурясь, спросил Ф'нор.
     Сваки пожал тяжелыми плечами.
     -  Нет.  Битранцы  -  народ  не  больно  дружелюбный.  Навряд  ли  мы
чего-нибудь добьемся от этого сброда. Они слишком упрямы, чтобы  уступить,
и слишком глупы,  чтобы  отступиться.  А  если  уж  продались,  то  их  не
перекупишь, - добавил он с оттенком уважения.
     Джейд, который опустился на колени рядом с одним из лежащих,  покачал
головой.
     - А ведь я его знаю! Только не  помню,  где  я  встречал.  Одно  могу
сказать точно: он работал с сетями. Видите треугольные ссадины на  пальцах
и ладонях? Это отметины от сетей.
     Робинтон глубоко вздохнул, а Лайтол помрачнел еще больше.
     Когда поздно вечером один из нападавших, наконец, пришел в  себя,  то
стал озираться по сторонам;  лицо  его  исказил  панический  страх.  Скоро
выяснилось, что он совершенно оглох. В  ответ  на  письменные  вопросы  он
только  тряс  головой.  Лекарь  советовался  с   Айвасом   о   возможности
возвращения ему слуха, но безрезультатно.
     - Чтобы остановить атаку, пришлось  применить  чрезвычайные  меры,  -
сказал Айвас. - К сожалению, возможна полная потеря слуха.
     Когда привели принадлежавших бандитам скакунов, осмотр их упряжи тоже
ничего  не  дал.  Седла  были  новые,  но  на  них  не  оказалось   печати
кожевенника. На самих животных не обнаружилось никаких меток или клейм  и,
судя по горячему нраву, они были еще совсем молоды.
     - Скорее всего, их украли из табуна  в  Керуне  или  Телгаре  еще  до
весенней отбраковки, - такое мнение высказал мастер Бриарет, прибывший  на
следующий день, чтобы помочь дознанию. - Тот, кто их отбирал, знал толк  в
скакунах  и  взял  таких,  которые  не  обнаруживают  никаких  характерных
признаков своих производителей. Обращались с ними  не  лучшим  образом,  -
добавил он, заглядывая в рот одному из животных, и показал шрамы от  удил.
- Ни разу не подковывали и привезли морем, - мастер  продемонстрировал  на
крупах и плечах животных следы - там где они терлись о стены узких  стойл,
в которых их  перевозили  на  корабле.  -  Не  думаю,  чтобы  нам  удалось
выяснить, откуда их украли, но я дам знать своим людям, чтобы  смотрели  в
оба.
     По его словам, сбруя вышла из рук учеников, и он  указал  на  огрехи,
из-за которых  ее  не  удалось  бы  продать  ни  в  одной  уважающей  себя
кожевенной мастерской.
     -  Должно  быть,  за  пару  Оборотов  скупили  по  дешевке  в  разных
мастерских у учеников, которым  понадобились  денежки  для  ярмарки.  Если
хотите знать мое мнение, все это готовилось давно и основательно, - сказал
в заключение Главный мастер скотоводов.
     Крепкая, но поношенная одежда на всех нападавших ни по покрою, ни  по
качеству ткани, не отличалась от той, которую можно было встретить в любом
уголке северного материка, а  походное  снаряжение  имело  на  себе  следы
длительного употребления.
     -  Может,  они  уже  давным-давно  болтались  поблизости,   дожидаясь
удобного  случая,  вроде  вчерашней  церемонии  в  Телгаре,   -   высказал
предположение мастер Бриарет.
     В одной седельной сумке удалось найти  маленькую  складную  подзорную
трубу  -  такими  пользовались  рыбаки,  но  на  этой  не   было   никаких
опознавательных знаков,  кроме  обычного  клейма  телгарского  кузнеца  на
ободке окуляра.
     Когда спросил мнение мастера Идаролана, он пришел в ярость  от  того,
что в этом позорном деле  мог  быть  замешан  кто-то  из  его  моряков,  и
пообещал провести расследование.  Старый  капитан  неохотно  признал,  что
знает кое-кого, кто, к сожалению, не дорожа  добрым  именем  своего  цеха,
готов за хорошую плату сделать тайный рейс после неудачного  сезона.  Пока
он не станет называть имен, но впредь будет держать ухо востро.
     Сваки вызвался остаться на Посадочной площадке  охранять  непрошенных
гостей -  в  надежде,  что  ему  удастся  вырвать  у  кого-нибудь  из  них
признание.
     Джейд задержался тоже. Он сказал Пьемуру и  Джейнсис,  что  хотел  бы
если это возможно, переговорить с Айвасом.
     - Не сомневайся, Джейд, - заверил его Пьемур, расплываясь  в  широкой
ухмылке. - Никак и ты, наконец, поверил, что вся эта новая  техника  может
пригодиться?
     Джейд криво усмехнулся.
     - Я просто хочу убедиться, что Райдис и Алеми  не  спятили.  Они  оба
клянутся, что снова  разговаривали  с  этими  рыбами  -  их  еще  называют
дельфинами. И дельфины сказали им,  что  прибыли  сюда  вместе  с  первыми
поселенцами. - Джейд стиснул зубы, будто ожидая насмешек.
     - Дельфины действительно прибыли  с  первыми  поселенцами,  Джейд,  -
поспешил заверить  его  Пьемур.  Джейнсис  согласно  кивнула.  Вдруг  лицо
молодого арфиста озарилось внезапной мыслью. - Погодите-ка!  -  воскликнул
он. - Мы так увлеклись делами космическими, что совсем забыли о других, не
менее важных вещах. За мной! Сейчас  все  занимаются  бандитами,  так  что
Айвас пока свободен.
     - Да, дельфины могут общаться с людьми, -  ответил  Айвас  на  вопрос
Джейда. - Способность к ментасинтезу передается  по  наследству  и,  таким
образом,  должна  была  сохраниться.  Дельфины  же  -  наиболее   успешный
эксперимент в области ментасинтеза. Приятно слышать, что этот  вид  выжил.
Как много их осталось? Из  твоего  вопроса,  холдер  Джейд,  следует,  что
контакт с ними не поддерживается много лет. Я правильно понял?
     - Да, - сокрушенно признался Джейд. - Хотя я сам, моя жена  и  сын  и
еще мастер Алеми обязаны им своим спасением.
     - Эти особи всегда прекрасно ладили с людьми.
     - И мы можем понимать их язык?
     - Конечно - ведь языку их научили люди. Только это не  тот  язык,  на
котором вы говорите сейчас, а язык ваших предков. Данное устройство смогло
учесть лингвистические изменения, произошедшие с тех  пор,  но  дельфинам,
несмотря на всю их сообразительность, это не под силу.
     - Так, значит, эти рыбы -  разумные  существа?  -  удивленно  спросил
Пьемур.
     - По интеллекту они сравнимы с людьми, а кое в чем  даже  превосходят
их.
     - Трудно поверить! - пробормотал Пьемур.
     - Придется, - ответил Айвас. - Если ты, холдер Джейд, заинтересован в
восстановлении контакта с дельфинами, данная  система  с  радостью  окажет
тебе содействие.
     - Речь не обо мне, - поморщился Джейд. - Просто я оказался  здесь  по
другому делу и решил узнать  правду.  Это  мой  сынишка  Райдис  и  Алеми,
мастер-рыбак, утверждали, что дельфины разговаривают.
     - Восстановление этой связи могло бы принести большую пользу  рыбакам
и всем, кто плавает по морю. На такой проект можно выделить время.
     - Я передам Алеми. Он будет в восторге.
     - А твой сын?
     - Нет, Райдис еще совсем дитя.
     - У детей, холдер Джейд, гораздо меньше трудностей в  освоении  новых
языков.
     От удивления у Джейда даже глаза на лоб полезли.
     - Но ему всего пять!
     - В этом  возрасте  дети  наиболее  восприимчивы.  Данная  система  с
удовольствием возьмет на себя обучение юного Райдиса.
     - По правде говоря,  я  думал,  что  вы  сильно  приукрашиваете  свои
рассказы об этом Айвасе, - тихонько сказал Джейд улыбающейся паре, которая
вместе с ним покинула комнату. - Но теперь вижу, что на этот раз  вы  были
точны, как арфисты.
     - Айвас не  нуждается  ни  в  каком  приукрашивании,  -  самодовольно
заверил друга Пьемур.
     - А Райдиса привезешь? - спросила Джейнсис. - Скажи Аре, что я о  нем
прекрасно позабочусь, пока он будет здесь. - Девушка хихикнула. - Пожалуй,
я ничего лучше еще не слышала - морские рыбы умнее некоторых людей!
     - Я думаю, об этом пока лучше помолчать, - серьезно заметил Пьемур. -
У нас и так неприятностей хватает. А это высказывание может только подлить
масла в огонь.
     - И все же я считаю, что это  не  в  бровь,  а  в  глаз,  -  злорадно
усмехнулась Джейнсис. - Айвас просто прелесть! Алеми  будет  вне  себя  от
радости.
     Джейд помрачнел.
     - В таких делах Арамина запросто его переплюнет.  Она  тоже  клялась,
что дельфины разговаривали с ней, когда спасали нас от гибели.
     - Тогда захвати с собой и ее, - предложил Пьемур. -  Будет  только  к
лучшему, если язык дельфинов выучат не два человека, а больше.  А  знаете,
пожалуй, было бы разумнее всего, чтобы Айвас учил  не  одного  Райдиса,  а
целую группу детей.
     Джейд пожал плечами.
     - Договорились. Я привезу Райдиса,  Алеми  и  всех,  кого  он  сочтет
нужным включить в эту группу. Разговоры с дельфинами! Ну и дела  -  просто
ум за разум заходит!
     Джейд еще долго качал головой, пока друзья провожали  его  до  места,
где В'лайн и бронзовый Кларинат ожидали холдера, чтобы доставить домой, на
берег Райской реки.


     За день до Конклава лордов Предводители Бендена провели в  Прибрежном
холде короткое совещание, чтобы  решить,  поднимать  ли  завтра  вопрос  о
нападении на Айваса.
     К этому времени  все  восемь  бандитов  уже  вышли  из  беспамятства,
вызванного звуковым ударом. Они были безнадежны, слух  не  вернулся  ни  к
кому. Трое написали записки, в которых просили избавить их от  невыносимой
головной боли. Ее удалось снять сильными дозами сонного  зелья.  Поскольку
ни один не пожелал открыть, кто их  нанял  для  расправы  над  Айвасом,  у
триумвирата распорядителей не осталось иного выхода, как отправить всех на
подземные рудники Крома, где работали неисправимые преступники.
     -  Зачем  вообще  поднимать  эту  тему  на  Конклаве?  Пусть  за  нас
поработают слухи, - с лукавой  улыбкой  предложил  мастер  Робинтон.  -  И
пускай нас попросят дать разъяснения - если, конечно, у кого-то  возникнет
интерес.
     - Решил ради разнообразия сделать по-моему? - насмешливо  осведомился
Лайтол.
     -  А  слухи  уже  гуляют  вовсю,  и  с  каждым  днем  -   все   более
разнообразные, - улыбаясь Пьемуру, заметил Джексом.
     - Я не считаю, что это самый разумный выход, - нахмурилась Лесса.
     - Но кто и когда мог управлять слухами? - спросил Робинтон.
     -  Ты!  -  не  задумываясь,  выпалила  она,  подарив  широкую  улыбку
человеку, который всегда умел вовремя пустить нужный слух.
     - Уж будто бы! - с некоторым самодовольством ответил Робинтон. - Даже
я не смог бы остановить слух, который сам же и распустил.
     - Ну и о чем сейчас болтают? - поинтересовался Ф'лар.
     - Что Айвас улавливает, с какой целью к нему приближаются, и  тут  же
поражает недостойных, - с готовностью доложил Пьемур,  загибая  пальцы.  -
Что он страшно изувечил несколько невинных просителей, которые  осмелились
войти к нему как-то утром, только за то, что они подслушали, как он что-то
замышлял с лордом Джексомом. - Джексом, который, по-видимому,  слышал  эту
версию, только фыркнул. -  Что  для  охраны  здания  набрали  целый  отряд
борцов, ярмарочных чемпионов, и они отделают каждого, кто придется  им  не
по нраву. Что день и ночь стражу несет целое  крыло  драконов  и  все  они
беспрекословно подчиняются Айвасу, а файры перепуганы до смерти  и  боятся
даже  приблизиться  к  Посадочной  площадке.  Что  у  Айваса  есть  мощное
смертельное оружие, которое способно парализовать любого, кто не  одобряет
его планы развития Перна.  Что  Айвасу  подчиняются  все  вожди  Вейров  и
лорды-правители... - Пьемуру пришлось  подождать,  пока  утихнут  возгласы
возмущения присутствующих Предводителей, - ...и он  собирается  единолично
управлять всей планетой. Что три Рассветных Сестры скоро рухнут  на  Перн,
причинив непоправимый ущерб всем цехам и холдам, которые  не  поддерживают
Айваса. А если Рассветные Сестры исчезнут с неба, движение всех  остальных
звезд нарушится. Именно так Айвас и  собирается  предотвратить  Падения  -
весь Перн будет лежать в развалинах, и даже Нити не найдут для  себя  пищи
среди камней. - Пьемур перевел дух, глаза его лукаво искрились. - Ну  что,
достаточно?
     - С избытком, - язвительно бросила Лесса. - Возмутительный вздор!
     - Неужели кто-нибудь  принимает  его  всерьез?  -  подавшись  вперед,
осведомился Ф'лар.
     Лайтол шумно вздохнул.
     - Наверно,  из-за  этих  глупостей  группа  нератцев  вела  себя  так
скованно - они явились, чтобы попросить совета, как бороться с вредителями
растений. Мастер-земледелец Лосакот был вынужден чуть ли не силой загонять
их в комнату Айваса. Я уже упоминал об этом случае в своем отчете.
     - И что же, Айвас заметил их странное  поведение?  -  Лесса  вскинула
взгляд на старого всадника.
     - Я, разумеется, не стал его расспрашивать, - с негодованием  ответил
тот. - Главное, что нератцы, по  всей  видимости,  получили  благоприятный
ответ - уходя, они обсуждали, как применить  советы  Айваса  на  практике.
Мастер Лосакот остановился поблагодарить меня за то, что я так  быстро  их
впустил. Их вопрос показался мне довольно срочным.
     - Я продолжаю стоять на своем: чем больше людей встретится с Айвасом,
тем большей поддержкой будут пользоваться любые его планы, - заявил мастер
Робинтон.
     - Не убежден, - негромко возразил  Лайтол.  И,  улыбнувшись  Главному
арфисту, добавил: - Но мы уже согласились, что на этот счет у  нас  разные
мнения, верно?
     - Верно, -  дружелюбно  откликнулся  Робинтон,  но  во  взгляде  его,
обращенном на старого друга, мелькнула затаенная печаль.
     - Итак, какую позицию мы займем на завтрашнем Конклаве? -  обратилась
к присутствующим Лесса. - Если, конечно. Предводителей Вейра пригласят  на
совет.
     - Не сомневайтесь, - воскликнул  Джексом.  -  Ларад,  Грох,  Асгенар,
Торонас  и  Декстер  не  допустят,  чтобы   на   Конклав   не   пригласили
Предводителей Бендена и Плоскогорья!  -  Он  усмехнулся.  -  Думаю,  стоит
подождать, пока они поставят этот вопрос.
     -  Завтрашнее  заседание,  Джексом,  будет  иметь  весьма   серьезные
последствия - заметил Лайтол, бросив  суровый  взгляд  на  своего  бывшего
подопечного.
     - Знаю, отец мой, и постараюсь вести себя сообразно  обстоятельствам.
-  Не  обращая  внимание  на  смешок  Пьемура,  Джексом   одарил   Лайтола
подкупающей улыбкой. -  Поскольку  завтра  многие  из  нас  будут  заняты,
Т'геллан и К'ван удвоят охрану Айваса.
     - Дежурить будет Д'рам,  -  добавил  Робинтон.  -  Он  сам  вызвался,
поскольку мы с Лайтолом должны присутствовать на Конклаве.
     - Можно подумать, что ты пропустил бы его, даже если б не был должен!
- приподняв брови, вставила Лесса.
     - Только не это, - весело откликнулся Робинтон, только  не  это,  моя
дорогая госпожа!



          9. ХОЛД ТИЛЛЕК, ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ОБОРОТ. КОНКЛАВ ЛОРДОВ

     В эту весеннюю пору холд Тиллек выглядел как никогда  привлекательно:
на фоне яркой синевы неба даже гранитные утесы не выглядели так мрачно,  и
солнечные лучи весело играли  на  них,  отбрасывая  серебристые  блики.  С
сигнальных высот, самого верхнего  уровня  поселения,  открывался  вид  на
север и юг. В такие ясные дни, как сегодня, за мысом можно было разглядеть
южное побережье, где скалы, на которых высился  Тиллек,  круто  обрывались
вниз. Нынче во всех окнах развивались флаги, яркими разноцветными  пятнами
выделяясь на сером камне.
     Ниже, где к глубокой естественной бухте террасами  спускались  мелкие
хозяйства и ремесленные предместья, входящие в общинный  тиллекский  холд,
тоже пестрели флаги, вымпелы и даже гирлянды из  желтых  весенних  цветов.
Пришла пора испытать результаты недавних трудов Рандела по  переустройству
гавани. Многие из приглашенных  на  Конклав  и  последующее  торжество  по
случаю утверждения нового лорда-правителя  предпочли  морской  путь  вдоль
западного побережья. Но якорная стоянка оказалась столь вместительной, что
даже большое скопление великих и  малых  судов  не  создало  ни  для  кого
неудобств.
     К удивлению Джексома, Рут выскочил из Промежутка над  самой  гаванью,
предоставив им с Шаррой прекрасную возможность увидеть с высоты  все,  что
творится внизу. Казалось, сотни лодок  Тиллека  собрались  в  бухте,  снуя
между прибывшими кораблями  и  новой  набережной.  У  причальных  ступеней
выстроились цепочки суденышек, ожидая  своей  очереди  высадить  на  берег
нарядных пассажиров.
     Теперь, наконец, Джексом понял, почему Рут предпочел появиться в небе
над бухтой: над холдом было такое столпотворение драконов, что даже юркому
малышу Руту пришлось бы  напрячь  все  свои  хваленые  способности,  чтобы
избежать столкновения.
     - Нужно было все-таки взять с собой Джерола и  Шавана,  -  прокричала
мужу в ухо Шарра. - Им бы понравилась эта пестрота и суета.
     Лорд Руата пожал плечами. Сам он был  только  рад,  что  ему  удалось
отговорить  жену.  Их  ожидало  слишком  много   важных   событий,   чтобы
отвлекаться на шалости двух бойких и проказливых мальчуганов. К  тому  же,
ему хотелось в кои-то веки побыть вдвоем с Шаррой.
     - Будет еще немало случаев, радость моя.  Пусть  немножко  подрастут,
тогда сумеют получить больше удовольствия! - прокричал он ей в ответ.
     Рут  стал  спускаться,  двигаясь  с  небывалой  осторожностью,  чтобы
тяжелые парадные юбки Шарры не раздувало встречным потоком.
     - Неожиданная опасность  поездки  на  драконе!  -  проворчала  Шарра,
стараясь  придержать  разлетающуюся  ткань,  пока  Рут  медленно   кружил,
отыскивая свободное местечко на переполненном переднем дворе холда. Потом,
возвращаясь к разговору, прерванному полетом через Промежуток, добавила: -
Так ты правда возьмешь меня с собой на "Иокогаму" послезавтра?
     - Ну, разумеется. - Джексому было приятно услышать волнение в  голосе
жены. - Айвас говорит, что нужно наладить рециркуляцию кислорода, если  мы
хотим успешно  работать  даже  в  тех  немногих  помещениях,  которые  нам
доступны. Чтобы установить пригодную  для  дыхания  атмосферу  в  грузовых
отсеках нужно огромное количество кислорода.  Не  можем  же  мы  постоянно
таскать баки туда и обратно! Вы с Миррим прекрасно справитесь  с  запуском
установки. Все программы и инструкции вы знаете назубок.  Я  даже  слышал,
как ты бормочешь их во сне. - Он обернулся, чтобы  улыбнуться  Шарре.  Его
самого  немало  волновала  предстоящая   возможность   разделить   с   ней
захватывающее чувство,  которое  возникает,  когда  смотришь  на  Перн  из
космоса. К тому же Джексом был рад, что  она  примет  участие  в  проекте,
который - он сам это чистосердечно признавал  -  захватил  его  почти  без
остатка. - Еще Айвас говорит, что хотя программа и не особенно сложна, нам
необходимо наладить систему для автоматического  восстановления  кислорода
из углекислого газа. Эту установку необходимо запустить, а потом регулярно
проверять. Поскольку вы с Миррим в ней отлично  разбираетесь,  то  сможете
обучить других зеленых всадников. Тебя с Рутом и Миррим с Пат будет вполне
достаточно для  периодических  проверок,  а  тем  временем  зеленые  будут
собирать кислород в баки, пока  система  снова  не  заработает  на  полную
мощность.
     - Рут возьмет с собой любого, если ты его попросишь, - напомнила мужу
Шарра. Она ни о чем так не мечтала, как вместе с  ним  побывать  на  борту
"Иокогамы", но никогда не  забывала,  что  это  сопряжено  с  определенным
риском. В конце концов, у нее двое детей - о них тоже нужно подумать.
     "Я бы лучше взял тебя, Шарра, - вставил Рут. -  Майнут  говорит,  что
сейчас моя очередь садиться, только  вы  слезайте  как  можно  быстрее,  -
добавил он. -  Майнутов  всадник  ужасно  боится,  как  бы  во  время  его
дежурства  не  произошло  столкновения",  -  белый  дракончик   насмешливо
фыркнул, столь невероятной ему показалась такая возможность.
     Джексом помог  Шарре  расстегнуть  упряжь  и  спешиться,  не  забывая
следить, чтобы пышные юбки ее нового платья не зацепились за  ремни  и  не
слишком помялись. Цвет наряда его супруги являл собой  удивительно  сочный
оттенок  морской  волны,  а  покрой  Главный  мастер  ткацкого  цеха  Зург
позаимствовал  из  архивов  Айваса.  Джексом,  будто   заново   пораженный
утонченной красотой Шарры, разрывался между гордостью -  как  хороша  была
его возлюбленная! - и опасениями, что во  время  танцев  у  него  окажется
слишком много соперников. Он с улыбкой помог ей снять столь же  изысканный
кожаный жакет, чуть  более  темного  цвета,  чем  платье,  -  его  меховая
подкладка оказалась слишком теплой для яркого  тиллекского  солнца.  Потом
молодой лорд  предложил  супруге  руку,  предоставив  Руту  отыскать  себе
местечко на согретых солнцем высотах, и красивая рослая  пара  направилась
через оживленный парадный двор к дверям холда, улыбаясь и раскланиваясь  с
друзьями и знакомыми.
     Шарра тихонько рассмеялась.
     - Вижу, все, у кого нашлись лишние  марки,  поспешили  наполнить  ими
сундуки Цеха ткачей.
     - Я тоже подумал, что у мастера Зурга весьма преуспевающий вид.
     - Еще бы! Все, в том числе отъявленный щеголь Блессерел, красуются  в
новых нарядах, либо изготовленных добрейшим мастером Зургом,  либо  сшитых
из купленных у него  тканей.  -  Кроме  тебя,  -  неодобрительно  фыркнув,
добавила Шарра. - Как будто так трудно было заказать себе новый костюм  по
случаю сегодняшнего дня!
     - Зачем? Разве я выгляжу оборванцем или белой вороной? -  осведомился
Джексом. Он любил насыщенные коричневые и красноватые тона,  в  которых  и
был сегодня выдержан его наряд. К тому же,  на  его  взгляд,  они  неплохо
сочетались с зеленовато-голубым платьем Шарры. - Моя одежда почти новая  -
ее шили к последней Встрече.
     Шарра снова фыркнула.
     - Когда это было? Полоборота назад! Тебя никогда не заботит,  во  что
ты одет, - лишь бы оказалось  удобно.  Посмотри  лучше  на  других:  какое
разнообразие фасонов и расцветок!
     Джексом прикрыл ладонью ее правую руку, лежавшую у него на  локте,  и
нежно пожал.
     - Зато ты выглядишь неотразимо - за нас обоих.
     Шарра насмешливо покосилась на мужа.
     - Если бы ты, любимый, согласился потратить  время  на  примерки,  мы
сейчас затмили бы всех! - она сокрушенно вздохнула. -  Жаль,  что  Главные
мастера не имеют права голоса при выборе преемника.
     - Твоя правда, - согласился Джексом. - В жизни Перна они имеют ничуть
не меньшее значение, чем лорды.
     - Ш-ш-ш! - остановила его Шарра, но глаза ее лукаво блестели. - Ты  и
без этих идей раздражаешь слишком многих лордов.
     - Так оно и будет, вот увидишь, - ответил Джексом. - Как только уйдут
самые отсталые из лордов.
     - А  что  если  Рандел  не  пройдет?  Бранд  же  говорил,  что  будут
возражения из-за того, что он  использовал  при  строительстве  материалы,
предложенные "Мерзостью".
     Джексом хмыкнул.
     - При том, что почти каждый из присутствующих носит  их  на  себе!  К
тому же Рандел - единственный из отпрысков Отерела, кто  занят  делом.  Он
переоборудовал гавань холда. Это серьезный довод в его пользу.
     - Да, но он еще и подмастерье, а люди, подобные  Несселу  и  Корману,
воспользуются этим, чтобы заявить: дескать, он  и  сам  понимает,  что  не
создан для управления холдом!
     - А Блессерел и  Терентел,  белоручки,  по  уши  завязшие  в  долгах,
созданы? Звание подмастерья Цеха рыбаков во всяком случае  свидетельствует
о том, что человек обладает силон, выносливостью и сноровкой. И  он  имеет
больше опыта в руководстве людьми, чем эта пара бездельников, -  стоял  на
своем Джексом.
     -  Бранд  рассказывал,  что  Блессерел  приложил  все  усилия,  чтобы
заручиться поддержкой Кормана из Керуна, Сэнджела и  Бергамона  и  даже  к
Торику наведался.
     - Если он пообещал Торику помощь  в  борьбе  с  мятежниками  Денолова
острова, то он оказал себе плохую услугу, - презрительно бросил Джексом.
     - Про это я не знаю, Джексом, правда, не знаю,  -  слегка  нахмурясь,
проговорила Шарра. - Мой братец иногда бывает очень хитер, а иногда  может
свалять дурака. - Она увидела, как к ним направляются Торонас с супругой и
улыбнулась.
     - В любом случае, четырех голосов  будет  достаточно,  -  пробормотал
Джексом с уверенностью, которой он вовсе  не  ощущал,  ожидая  приближения
молодых правителей холда Бенден.
     Робинтон собирался прибыть в Тиллек пораньше, чтобы побродить в толпе
и прозондировать почву. Но Лайтол умудрялся так закопаться,  что  Т'геллан
доставил их к самому началу заседания.  Бывший  лорд-Оберегающий  раздобыл
для друга внушительный  графин  бенденского  вина  и  настоял,  чтобы  они
уселись на одной из скамей, расставленных вдоль  стен  переднего  двора  -
"чтобы оглядеться". Хорошо, что хоть это успели; однако Робинтон предпочел
бы смешаться с толпой и уловить общий дух.
     - Что ты все суетишься вокруг меня, Лайтол! - ворчал Главный арфист.
     - Тебе и так хватит волнений...
     - Но здесь есть люди, с которыми я хочу переговорить!
     - Ты все равно не сможешь изменить исход заседания за полчаса до  его
начала, - отвечал Лайтол.
     - Зато ты сможешь! - Робинтон знал, что несправедлив к старому другу,
который так трогательно заботился о нем.
     - Я, арфист, поступаю так, как подсказывает мне  здравый  смысл.  Это
всегда полезно. - Тут на глаза Лайтолу попался Блессерел,  первенец  лорда
Отерела, одетый в необычный для него  темного  цвета  и  скромного  покроя
наряд. - Можно подумать, что, взглянув на  его  унылый  вид,  все  забудут
каким щеголем он был все эти годы! - презрительно буркнул старый всадник.
     - Что-то я не вижу Рандела, - посетовал Робинтон.
     - Вон он слева, у третьего спуска  -  разговаривает  с  Сигомалом,  -
показал Лайтол.
     -  Молодец!  Не  боится  демонстрировать  свои  достижения,  -  после
краткого раздумья произнес Робинтон. Младший из  наследников  Отерела  был
одет в цвета Цеха рыбаков, к своему наплечному шнуру -  знаку  тиллекского
рода - он прикрепил узел подмастерья. - Иста и  Плоскогорье  оценят  столь
смелый поступок. И мастер Идаролан тоже.
     - Наверняка.
     - Если бы только Главным мастерам разрешили  голосовать...  -  сказал
Робинтон; ему хотелось подразнить Лайтола и, в то же время, он  раздумывал
вслух. Лайтол только буркнул что-то себе под нос - странная реакции,  если
учесть, что раньше он стоял насмерть против  такого  нововведения.  "Может
быть, Джексому, наконец, удалось повлиять на своего  бывшего  опекуна?"  -
подумал Робинтон.
     - Идаролан - разумный человек и умеет держать своих норовистых парней
в руках, - сказал Лайтол. - Но на сухопутную публику он навряд  ли  сможет
повлиять.
     - Сэнджел из Болла не такой уж сухопутный - возразил Робинтон.
     - Это не значит, что у  него  есть  голова  на  плечах,  -  парировал
Лайтол. - К тому же влиять нужно на тех, кто колеблется,  -  на  Сигомала,
Нессела и Декстера.
     - Декстер оценит переустройство гавани, которое провел Рандел. У него
на такие дела глаз цепкий. Ни Блессерел, ни  Терентел  палец  о  палец  не
ударили, чтобы хоть как-то улучшить холд Тиллек.
     - Сигомал поддержит  Блессерела  хотя  бы  для  того,  чтобы  вернуть
деньги, которые парень ему проиграл  и  не  может  отдать.  Ты  же  знаешь
битранцев - они всегда смотрят в ту сторону, откуда пахнет марками.
     Из огромных дверей холда появился трубач и сыграл сигнал, возвещающий
о том, что до начала Конклава осталось десять минут. Гул  толпы  ненадолго
стих,  потом  возобновился  с  новой  силой:   пятнадцать   лордов   стали
пробираться ко входу. Лайтол подождал, пока  из  толпы  выбрался  Джексом,
ведя под руку Шарру, и незаметно поманил его к себе. Джексом увидел  рядом
с бывшим опекуном Главного арфиста, и лицо его озарилось широкой улыбкой.
     - Дорогая моя  леди,  ты  затмила  сияние  дня,  -  сказал  Робинтон,
поднимаясь, и взял в свои руки ладонь Шарры.  -  Неужели  все  сговорились
обогатить мастера Зурга?
     Шарра засмеялась в ответ на столь изысканный комплимент. Несмотря  на
высокий рост, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы коснуться  тубами  щеки
старого арфиста.
     - Даже мастер Норист, - шепнула она ему на ухо и со смешком кивнула в
сторону Главного мастера стеклодувов, чей наряд сверкал красными и желтыми
тонами. - Интересно, кто-нибудь осмелился ему сказать,  как  много  ценных
сведений цех мастера Зурга почерпнул у "Мерзости"?
     Робинтон громко расхохотался, его  раздражение,  виновником  которого
был Лайтол, стало понемногу рассеиваться.
     Шарра восхищенно потрогала изящно расширяющийся рукав синего  камзола
Главного арфиста.
     - Вижу, тебе тоже пришлось пострадать на примерках!
     - К счастью, обошлось без них, - добродушно усмехнулся Робинтон. -  У
мастера Зурга есть мои мерки, а этот праздничный наряд он преподнес мне  в
подарок как знак признательности его цеха за приятное общение с Айвасом.
     Шарра притворилась потрясенной.
     - А я-то думала, что ты - самый бескорыстный человек на Перне!
     - Этого не скажешь даже про Лайтола, - ответил Робинтон, показывая на
старого приятеля, который вместе с Джексомом входил в Большой зал,  холда.
- Но Лайтол, в конце концов, бывший ткач, он всегда любил принарядиться.
     - Как жаль, что он не передал эту свою любовь  Джексому,  -  фыркнула
Шарра. - Я выбрала такую  дивную  ткань  -  один  из  новых  сортов  парчи
великолепного сине-зеленого цвета, а он даже ни разу не удосужился явиться
на примерку!
     - Боюсь, что в это время он примерял на себя совсем  другие  вещи,  -
лукаво ответил Робинтон, не в силах удержаться от остроты.
     - Ну, ты и скажешь! - шутливо закатив глаза, рассмеялась Шарра.
     "Неподражаемо прелестный смех", - улыбаясь молодой  женщине,  подумал
Робинтон, и сидящий на его плече Заир согласно чирикнул.
     В этот миг тиллекский дворецкий закрыл тяжелые двери холда, и их лязг
эхом  прокатился  по  двору.  Все  разговоры  мгновенно  затихли.  Но  тут
распахнулись  двери  кухни,  и  из  них  ринулись  многочисленные   слуги,
предлагая собравшимся кла, охлажденные фруктовые соки и закуски, дабы хоть
как-то скрасить им скуку в ожидании великих решений Конклава.
     Лязг дверей послужил для лордов-правителей сигналом  занять  места  у
круглого стола. На нем уже были расставлены тонкие стаканы, графины с  кла
и вином и блюда с сочными плодами.
     Накануне вечером Джексом принял участие в особом собрании,  предметом
которого был он сам. На нем присутствовали Предводители  Бендена,  Лайтол,
мастер Робинтон, Д'рам и Сибел. Джексом был самым  младшим  из  лордов  по
возрасту и, хотя он ни в чем  не  уступал  своим  старшим  собратьям  -  а
кое-кого, быть может, и превосходил, - многие все еще не могли смириться с
его молодостью.
     - Особенно теперь, - сказал Сибел, виновато глядя Джексому в глаза, -
когда ты так тесно сотрудничаешь с Айвасом.
     - Главное - найти повод, - презрительно бросил Джексом. - Кстати, кто
из старичья считает Айваса "Мерзостью"?
     Сибел усмехнулся, услышав нелестный эпитет.
     - Те, от кого ты этого ожидаешь: Корман,  Сэнджел,  Нессел,  Сигомал,
Бергамон.
     -  Получается  пятеро?  -  заметил  Джексом.  -  А  это  значит,  что
абсолютного большинства Рандел не получит, и я  застряну  на  Конклаве  на
целый день.
     - Без особого толка, - хмуро вставил Лайтол.
     Джексом вскинул руки и, вскочив со стула, стал мерить шагами комнату.
     - Долго еще мне  предстоит  прикидываться  идиотом,  прежде  чем  мое
слово, - он ткнул себя пальцем в грудь, - будет что-нибудь значить?
     - Сегодня важнее, чтобы ты  воздержался  от  слов,  -  резко  ответил
Лайтол.
     - Лайтол! - вскинув бровь, укоризненно одернул друга Робинтон.
     - Его поступки заявляют о себе громче, чем иные слова.
     - Хоть они еще больше восстанавливают против  меня  этих  твердолобых
старцев, - с горечью проговорил Джексом. -  Ладно,  ладно!  -  он  замахал
руками на собеседников, не желая получить еще один  выговор.  -  Я  вполне
трезво оцениваю сложившиеся обстоятельства. И ограничусь тем,  отдам  свой
голос тому, кого считаю наиболее  достойным.  Обещаю  вести  себя  учтиво,
когда они будут поносить Айваса и все  то,  что  мы  делаем.  Но,  клянусь
Первым Яйцом, я куда больше знаю о правилах и уставах холда, чем они с  их
дырявыми мозгами!
     Хотя он не стал рассказывать об этом совещании  Шарре,  его  все  еще
донимали неприятные воспоминания - тем более, что настроения вокруг него и
Айваса так быстро менялись.
     Джексом со сдержанным достоинством  занял  свое  место  между  лордом
Грохом из Форта и Асгенаром Лемосским.  Не  в  его  характере  было  долго
злиться или дуться, поэтому он весьма порадовался про  себя,  увидев,  что
сторонники Рандела сплотились по одну сторону стола. Вероятно, и  те,  кто
предпочитал Блессерела и Терентела тоже держались вместе, но Джексом точно
не знал, сколько сторонников у каждого из старших сыновей.
     Он приветливо кивнул сидевшим напротив - Сэнджелу из  Болла,  Несселу
из Крома, Лоуди из Айгена, Сигомалу из Битры и Уорбрету из Исты - они,  по
слухам, отдавали предпочтение Блессерелу, старшему сыну Отерела.  Бергамон
из Нерата, Корман из Керуна и, как ни удивительно, Торик из Южного -  судя
по тому, о чем судачили в  народе,  -  склонялись  на  сторону  Терентела.
Торик, скорее всего, просто упрямился; он не настолько близко знал сыновей
Отерела, чтобы сделать осознанный выбор.  Ему  было  достаточно,  что  его
зять, вместе с Бенденом, Нератом, Телгаром и Лемосом, стоит за Рандела.
     Джексом набрал в грудь  побольше  воздуха;  он  был  полон  решимости
держаться тихо и кротко, как бы его ни подмывало без обиняков  объясниться
со старыми придурками.  Он  приподнял  кувшин  с  кла,  вежливо  спрашивая
взглядом Гроха, не налить ли ему, но Грох только мотнул головой.  Дородный
старый лорд, пощипывая нижнюю губу,  оглядывал  сидящих  вокруг  стола,  и
Джексом заметил, что взгляд его снова и снова возвращается к Торику.
     Покрытый бронзовым загаром, с волосами, выгоревшими почти до  белизны
под южным солнцем, Торик являл собой резкий  контраст  с  окружавшими  его
пожилыми лордами. Рядом с ним Сэнджел  казался  еще  более  сморщенным,  а
Нессел - так просто иссохшим. Правда, Лоуди из Айгена, сидевший по  другую
руку от Нессела, загорел не меньше  Торика  и  выглядел  самым  бодрым  из
старичков.
     Грох наклонился к Джексому и спросил, прикрывая ладонью рот:
     - Как ты думаешь, Торик поддержит Рандела?
     Джексом   слегка   покачал   головой   и   ответил   с    такой    же
предосторожностью:
     - Торик сам не свой с тех самых пор,  как  два  Оборота  назад  Денол
занял Большой остров. И еще: Рандел  использовал  пластобетон  Хэмиана,  а
Торик зол на брата и в бешенстве оттого,  что  всадники  не  помогают  ему
изгнать Денола с острова. Ну, а  поскольку  я  не  скрывал,  что  оказываю
предпочтение Ранделу, и, вдобавок являюсь всадником, Торик решил  публично
заявить свой протест.
     - Он уже всем надоел этой историей с Денолом, - фыркнул Грох.
     - Ты бы объяснил ему, лорд Грох.  Насколько  я  понимаю  традиционные
права владения, он остается хозяином острова, независимо от того, кто  его
временно занимает, и  никто  не  имеет  права  объявить  эту  землю  своей
собственностью. А уж Денол и подавно.
     Грох резко обернулся и с некоторым удивлением посмотрел на Джексома.
     - Ты в этом уверен? Я  имею  в  виду,  в  правах  Торика  на  остров?
По-твоему, никто не может их оспорить?
     - Конечно, уверен. - Джексом лукаво усмехнулся. -  Неоспоримые  права
такого рода упомянуты в Хартии поселенцев.  И,  что  самое  поразительное,
жизнь на Перне до сих пор регулируется законами и правилами, изложенными в
этой Хартии, хоть половина населения планеты о сем и не подозревает. Таким
образом, однажды полученное право владения не может быть аннулировано. Оно
не может быть отнято даже у преемников первоначального владельца. И только
когда  умрет  последний  представитель  рода,  жребий  решит,  кто   будет
следующим правителем.
     Грох невесело усмехнулся, вспомнив, как исход поединка между  Ф'ларом
и Фэксом сделал Джексома владельцем холда Руат.
     - Эти земли на Южном были пожалованы Торику в качестве награды за его
труды во время пребывания Древних в Южном Вейре, - продолжал  Джексом.  И,
если ты помнишь, Большой остров входит в границы этих  владений.  Так  что
никакие притязания Денола не могут лишить Торика права на остров.
     - Даже если Торик не поселит там своих холдеров?
     Джексом ухмыльнулся.
     - Когда Денол впервые ступил на южные  берега,  он  согласился  стать
холдером Торика. Этот факт он не может оспорить. Я уверен, что  дальше  он
рассуждал так: если другие получили право самостоятельно  владеть  землей,
почему бы ему просто не переправиться через пролив и не  объявить  Большой
остров своей собственностью? Только  так  не  делают.  -  Джексома  весьма
порадовало уважение, которое он прочел в глазах лорда  Гроха,  внимательно
слушавшего  его  рассуждения.  Ему  всегда  удавалось   сохранять   добрые
отношения с правителем Форта, и  он  почувствовал,  что  сегодня  они  еще
больше упрочились.  Одобрение  Гроха  значило  для  Джексома  больше,  чем
чье-либо другое, так что  у  молодого  лорда  были  все  основания,  чтобы
гордиться собой. - За это  время  Денол  вложил  в  остров  немало  труда,
понастроил там домов и сараев, возделал землю. И если  бы  он,  -  Джексом
заговорщицки усмехнулся, - шепнул пару слов мастеру Идаролану, можно  было
бы собрать все, что имеет хоть какую-то ценность, и продать  на  север.  А
вырученные деньги передать Торику в качестве выкупа!
     - Что ж, это, конечно, выход...
     - Вот именно. Только Торик ничего не желает слушать и уж  подавно  не
читает моих посланий, которые я ему отправляю с Посадочной площадки,  -  с
сожалением подытожил Джексом.
     - Гмм... - Лорд Грох задумчиво пощипывал толстую нижнюю  губу.  -  Но
меня, клянусь Скорлупой, он станет слушать! Вот самое большое преимущество
старости - люди вынуждены к  тебе  прислушиваться,  -  решительно  кивнув,
сказал он.
     Джексом улыбнулся. Не стал он и возражать, хотя  возрасту  отнюдь  не
всегда сопутствуют речи, которые  стоит  слушать.  Все  же  Грох  оказался
гораздо восприимчивее к новому, чем большинство его сверстников, и уже  за
одно это Джексом был ему благодарен.
     - Я слышал, вчера ты снова  побывал  наверху,  -  резко  меняя  тему,
сказал лорд Форта. - Чем занимался на этот раз?
     - Закрывал двери, - скромно  пожал  плечами  Джексом.  Справившись  с
заданием,  они  с  Рутом  еще  долго  любовались   великолепием   величаво
проплывавшего под ними Перна. Даже Пьемур, несмотря на  все  свои  таланты
арфиста, не смог бы в полной мере передать эту  картину  или  впечатление,
которое она на него произвела. Что же говорить о самом  Джексоме?  Правда,
он попытался поделиться с  Шаррой  своими  чувствами,  тем  благоговением,
которое он испытал. Это зрелище прочно запечатлелось  в  его  ошеломленном
сознании. Если бы только все лорды смогли его увидеть, думал  он,  они  бы
наверняка прекратили свои мелочные дрязги.
     - Закрывал двери? И это все? - удивился лорд Грох.
     -  Предстоит  сделать  очень  многое,  чтобы   навести   порядок   на
"Иокогаме". Ведь, там, наверху опасно... - Джексом  слегка  преувеличивал,
но Айвас не раз повторял, что космос - чуждое  окружение,  и  люди  должны
научиться соблюдать предосторожности, чтоб избежать несчастных случаев.  -
Но когда все  требования  безопасности  будут  соблюдены,  мы  с  Рутом  с
величайшим удовольствием доставим вас на борт.
     Захваченный врасплох, лорд Грох пробормотал что-то невнятное.
     - Поживем - увидим, - выдавил он наконец, справившись с собой.
     Джексом кивнул и непринужденно спросил:
     - Как ты полагаешь, долго это протянется?
     - Скорее всего, да, - фыркнул Грох. Потом прикрыл рот ладонью,  чтобы
только Джексом мог услышать его слова: - Сигомалу нужно,  чтобы  утвердили
Блессерела - иначе плакали его денежки.  Этот  юнец  играл  в  расчете  на
наследство  и  уже  пообещал  Сигомалу  предоставить  казну  холда  в  его
распоряжение.
     Джексом так и подозревал, что старший сын Отерела по уши в  долгах  у
правителя Битры.
     - А у Терентела есть сторонники? - Джексом  не  мог  вообразить,  кто
может  поддерживать   среднего   Отерелова   сына.   Некоторые   рождаются
неудачниками, и Терентел - один из них.
     - Разумеется, - удивленно вскинув брови, ответил Грох. - Я думаю,  на
его стороне Бергамон. Да и Корман, вероятно, тоже - хотя  бы  потому,  что
терпеть не может Блессерела и в то же время не одобряет чрезмерный интерес
Рандела к проектам, разрабатываемым на Посадочной площадке. Он до сих  пор
не уверен в успешном исходе этого дела с Нитями.
     - Никто из Керуна не принимает непосредственного участия  в  проекте,
но нам хватает людей из мелких холдов. Так что никого на Площадке особо не
заботит его мнение, - ответил Джексом. -  И  вообще  в  Керуне  занимаются
сельским хозяйством, а не ремеслом.
     - Старик Корман всегда отличался упрямством, - добавил лорд Грох.
     Джексом понимающе усмехнулся.  Тут  его  локтя  коснулся  Асгенар,  и
молодой лорд повернулся к нему.
     - Ларад говорит, что на нашей  стороне  Декстер  из  Набола,  который
высоко оценил Ранделовы труды по усовершенствованию гавани, мы с ним, ты и
Торонас, - сообщил правитель Лемоса. - А чью сторону примет Лайтол?
     Джексом пожал плечами.
     - Он всегда руководствуется здравым смыслом.
     - Тогда он будет за Рандела, -  довольно  проговорил  Асгенар.  -  Мы
полагаем, что Барген из Плоскогорья тоже примкнет к нам.
     - Неужели? Я думаю, что он присоединится к другим лордам - постарше.
     - Вспомни, какое глубокое впечатление на него произвел Айвас.  Барген
- себе на уме, и ему не по нраву расточительность  Блессерела  и  безволие
Терентела.
     - Получается, что в первом круге Рандел может рассчитывать на  восемь
голосов. Не так уж плохо для начала! Может, выборы и не затянутся надолго.
     - Как ты справился вчера?
     - Без особого труда, - скромно  ответил  Джексом.  -  Я  ведь  только
закрыл двери грузового отсека.
     - Ах, двери... -  Асгенар  придвинулся  поближе  к  Джексому  и  тихо
спросил его на ухо: - Скажи, что ты испытывал,  когда  перевозил  на  Перн
тело Саллах Телгар?
     Джексом оторопел от изумления. Он никогда не  думал,  что  Асгенар  -
любитель столь мрачных тем.
     - Видишь ли, Асгенар, - пояснил он, - время от времени мне доводилось
выполнять довольно необычные поручения. Но это, конечно, превосходило все,
что мне выпадало до сих пор.
     - Айвас сказал, что после смерти она превратилась в лед. Ты видел  ее
лицо? Как она выглядела?
     - Нам ничего не удалось разглядеть, - солгал Джексом. - Стекло  шлема
было покрыто инеем.
     Асгенар был явно разочарован.
     - Мне просто хотелось узнать, похожа ли она на современных людей.
     - Ну, разумеется, - фыркнул Джексом. - Ведь все поселенцы были такими
же людьми, как и мы с тобой. А как, по-твоему, она могла выглядеть?
     - Не знаю, я просто...
     Джексом был чрезвычайно рад, что именно в эту секунду Лайтол  призвал
собравшихся к порядку. Лайтол,  как  бывший  лорд-Оберегающий  Руата,  был
избран председателем собрания. К тому же, он сохранил право голоса  -  это
было знаком признания его усилий в воспитании наследника Руата  вплоть  до
совершеннолетия.
     - Мы все знаем, зачем  собрались  здесь.  Право  на  владение  холдом
Тиллек сегодня оспаривают трое законных сыновей покойного  лорда  Отерела.
Представляю их по старшинству: Блессерел, Терентел и Рандел.
     - Не лучше ли, Лайтол, перейти сразу к делу? - небрежно махнув рукой,
перебил его лорд Грох.  -  Ставь  претендентов  на  голосование,  а  потом
посмотрим, что получится.
     Лайтол наградил правителя Форта строгим взглядом.
     - Есть установленные правила, и мы будем их придерживаться.
     - И это говорит тот, кто очертя  голову  окунался  во  все  новое!  -
насмешливо бросил Сэнджел.
     Лайтол, прищурясь, неотрывно глядел на правителя Балла  до  тех  пор,
пока тот беспокойно не заерзал на своем месте, в ожидании поддержки косясь
на Нессела. Нессел, чуть заметно улыбнувшись, повернулся к  своему  соседу
справа, лорду Лоуди, и что-то ему прошептал.
     А Лайтол, не обращая ни на кого внимания, тем временем продолжал:
     - Возможно, всем  вам  будет  небезынтересно  услышать,  что  порядок
рассмотрения дел, принятый на наших собраниях, не изменился  с  тех  самых
пор, как был установлен двадцать пять сотен Оборотов  назад.  Хартия  была
составлена весьма продуманно, с учетом всех  возможных  случаев.  Так  что
будем придерживаться обычной процедуры.
     Уорбрет из  Исты  с  удивленным  взглядом  нагнулся  к  Лоуди,  чтобы
поделиться с  ним  своими  сомнениями.  При  этом  выражение  неодобрения,
застывшее на лице айгенского лорда, не изменилось.
     - Если больше никаких предложений нет, -  продолжал  Лайтол,  оглядев
собравшихся, - приступим к первому туру голосования. - Я думаю, нет  нужды
напоминать сидящим за  этим  столом,  что  для  утверждения  в  правах  за
претендента должно быть подано двенадцать голосов. Обозначьте  свой  выбор
цифрами: один - за Блессерела, два - за Терентела, три - за Рандела.
     Опустившись на свое место, он взял перо и,  прикрыв  листок  ладонью,
что-то быстро написал. Потом сложил его и вырвал из блокнота.
     Джексом заметил, что все за  столом  последовали  примеру  Лайтола  и
подумал: интересно, пришло ли кому-нибудь в  голову,  что  для  проведения
этого освященного вековой  традицией  голосования,  они  используют  новое
изобретение - бумажные тетради?
     Все листки передали Лайтолу, и он  перемешал  их,  чтобы  порядок,  в
котором он будет их открывать, не обнаружил выбора каждого из  участников.
Прочитав надписи, он разложил листки в  три  аккуратных  стопки,  одна  из
которых была заметно толще других. Потом, прежде чем  огласить  результат,
тщательно пересчитал каждую стопку.
     - Итак, Блессерел - пять, Терентел - три. Рандел - семь.  Абсолютного
большинства не набрал никто.
     Джексом  перевел  дух.  Голосование  прошло  именно  так,  как  он  и
предполагал, но семь голосов в первом круге можно было рассматривать,  как
маленькую победу Рандела. Лайтол собрал все листки в кучку  и,  положив  в
жаровню, подождал, пока они не сгорели. Потом снова поднялся.
     - Кто выступит в пользу Блессерела, старшего из претендентов?
     Джексом откинулся на спинку тяжелого стула. Хорошо, что хоть  подушки
положили  -  небольшое,  да  удобство.  Он  терпеть  не  мог  эти  скучные
процедуры. Старикам дай волю, так они развлекались бы до самого вечера.  И
тут он вспомнил, что у него есть еще и вторая, негласная роль.
     "Рут, передай, пожалуйста, мастеру Робинтону: семь за Рандела, пять -
за Блессерела и три за Терентела. Я совершенно уверен, что Торик голосовал
за Терентела. Конечно, он не может поддерживать его всерьез, но хлопот нам
доставит немало", - сказал Джексом дракону.
     "Я передал Главному арфисту. Он ожидал, что так и получится".
     "Мы оба этого  ожидали.  Теперь  дело  затянется.  Как  там  тебе  на
солнышке?"
     "Хорошо! День выдался прекрасный".
     "Для тебя".
     "Ты еще успеешь и попировать, и поплясать. А сейчас  время  выполнять
обязанности лорда".
     Джексом поспешно закашлял, чтобы скрыть неуместный смех,  и  с  самым
невинным видом потянулся к бокалу,  не  обращая  внимания  на  недовольные
взгляды окружающих. Потом кивнул  Сэнджелу,  извиняясь,  что  прервал  его
сдержанные доводы в поддержку Блессерела. Следующим  поднялся  Бергамон  и
довольно бессвязно попытался  склонить  чашу  весов  в  пользу  Терентела.
Джексом про себя подумал, что  любой  другой  справился  бы  с  этим  куда
успешнее, чем правитель Нерата.
     Во втором  туре  Терентел  потерял  два  голоса,  которые  перешли  к
Блессерелу. Старший сын набрал семь голосов, а Рандел - восемь.  Как  и  в
первый раз, Лайтол сжег  листки.  "Слишком  близко!"  -  подумал  Джексом,
стараясь унять нервную дрожь в ноге.
     Грох жестом заявил о своем желании выступить,  и  Лайтол  предоставил
ему слово.
     - Я не самый старший  из  вас,  но  являюсь  правителем  дольше,  чем
кто-нибудь из присутствующих, за исключением  Сэнджела,  -  Грох  наградил
лорда Болла поклоном и улыбкой. - Тиллек - третий по старшинству холд.
     - Повторяешь слова Мерзости? - прищурился Сэнджел.
     - Айвас успел просмотреть и восстановить Летописи всех холдов, а  это
едва ли можно назвать мерзостным занятием. Утомительным -  возможно,  если
твои предки понаписали столько же ерунды, сколько мои...
     - Куда ты клонишь, Грох? - язвительно осведомился Лоуди.
     - Я клоню к тому, что Джеймс  Тиллек,  основатель  этого  холда,  был
дальновидный человек: он произвел съемку береговой линии и положил  начало
первому Цеху рыбаков. Тиллек всегда был самой безопасной гаванью  на  всем
западном   побережье,   с    самым    большим    флотом    и    множеством
мастеров-мореходов. И лорды-правители Тиллека всегда  поощряли  рыбаков  и
оказывали им поддержку.  Рандел  с  должной  заботой  относится  к  своему
наследству, если удосужился получить в Цехе рыбаков значок подмастерья...
     - Он сделал  это  потому,  что  Отерел  вышвырнул  его  из  холда,  -
парировал Сэнджел.
     - Прошу соблюдать порядок! - с неожиданной силой  рявкнул  Лайтол,  и
Сэнджел повиновался.
     - Если даже это так, - продолжал Грох, - он - единственный из сыновей
Отерела, который зарабатывает себе на жизнь честным трудом.  И  я  считаю,
что он заслуживает того, чтобы получить во  владение  холд.  Форт  обещает
оказывать ему, как правителю Тиллека, всемерную поддержку; значит, так оно
и будет!
     Раздались возгласы:  -  Хорошо  сказано!  -  и  Грох,  зардевшись  от
удовольствия, сел на свое место.
     Потом слова попросил Ларад и тоже выступил в защиту Рандела, добавив,
что последние несколько месяцев, когда Отерел  был  слишком  болен,  чтобы
заниматься  делами,  единственным  из  сыновей,  кто  проявил  интерес   к
управлению холдом, оказался младший. Если, конечно, Блессерел или Терентел
что-то сделали для отцовского холда, он с интересом об этом послушает.
     - Хитрый ход, - шепнул Асгенару Джексом.
     Слова потребовал Сигомал.
     - Блессерел взял на себя почетную обязанность  ухаживать  за  больным
отцом, - сказал он, - и  старался  сделать  все,  чтобы  скрасить  Отерелу
последние дни. Он честный человек...
     - Он оплачивал проигрыши Сигомала, когда  мог  что-нибудь  выжать  из
Отерелова кошелька, - шепнул Джексому Асгенар.
     - ...и, имея  четырех  крепких  сыновей  и  прекрасную  жену,  станет
достойным лордом-правителем...
     - Жена Рандела  -  мастер  Ткацкого  цеха,  и  общаться  с  ней  куда
приятнее, чем с леди Эсреллой, - так же тихо заметил Асгенар.
     - Вот и выскажи свое мнение.
     - А ты почему не выступишь?
     - Чтобы у Рандела не осталось  никаких  шансов?  -  Джексом  старался
ничем не выдать своего гнева.
     Асгенар опустил голову; он понял, что имел в виду Джексом  -  старшие
лорды не очень-то считались с мнением своего молодого собрата.
     Тем временем Сигомал закруглился и сел, недовольно глядя на Джексома,
который, повернув голову, смотрел на Асгенара. Лорд  Лемоса  встал,  чтобы
держать речь в поддержку Рандела.
     - Если человек, вместо того, чтобы дожидаться почестей,  трудится  не
покладая рук и добивается мастерства в  своем  ремесле,  он  уже  обладает
многими навыками, которые помогут ему  стать  благоразумным  и  находчивым
правителем, под началом которого Тиллеку будет обеспечено процветание. Нам
не найти более подходящего человека, чем Рандел. Во всех отношениях.
     - Я слышал, - получив разрешение Лайтола, заявил Торик, - что  Рандел
поссорился со своим отцом, и Отерел велел ему больше никогда не появляться
в Тиллеке. Может ли Конклав оставить без внимания волю отца?
     Барген вскочил на ноги, запоздало спрашивая у Лайтола разрешения.
     - За два дня до  кончины  Отерел  в  моем  присутствии  отменил  свое
распоряжение,  -  дождавшись  кивка  Лайтола,  объявил  он.  -  Рандел   -
единственный  из  законных  наследников  мужского  пола,  который  добился
чего-то своими руками. Под конец Отерел стал гордиться младшим сыном - вот
почему я буду целиком поддерживать Рандела.
     - И, тем не менее,  Отерел  не  назвал  его  своим  преемником?  -  с
загадочной полуулыбкой осведомился Торик.
     - Ты что же, не веришь своему слову? - с негодованием спросил  южанин
Барген.
     - Здесь не может быть  места  недоверию,  Барген,  поскольку  имеется
письменное подтверждение.
     - Потому-то право наследования и стало предметом рассмотрения  нашего
Конклава, - пояснил Лайтол. - И претендовать на него может  любой  потомок
мужского пола, независимо от  того,  какие  отношения  существовали  между
отцом и сыном. Такие прецеденты уже неоднократно бывали.
     Грох облокотился о стол и,  подавшись  в  сторону  Торика,  вкрадчиво
произнес:
     - Я уверен, лорд Торик отлично понимает, что между отцами и сыновьями
случаются разногласия.
     Торик бросил на правителя Форта взгляд, способный испепелить человека
на месте, но лорд Грох только пожал плечами. Откуда он узнал, что Торик со
скандалом покинул родной рыбацкий холд в Исте? Мало кому был известен этот
факт - Шарра не упоминала о нем, чтобы не подвести брата.
     -  Лорд  Торик  прав,  -  нервно  потирая  руки,  заговорил  Сигомал,
изобразив на лице глубокое сожаление. - Отерел отрекся от Рандела,  и  его
следует лишить права наследования.
     - Видно,  Блессерел  здорово  задолжал  Сигомалу,  -  шепнул  Асгенар
Джексому, сохраняя самое невозмутимое выражение.
     - Кто-нибудь  поддерживает  притязания  Терентела?  -  в  наступившей
тишине спросил Лайтол. И, не дождавшись от Бергамона  ответа,  добавил:  -
Тогда будем голосовать  за  двух  оставшихся  претендентов:  Блессерела  и
Рандела.
     На  этот  раз  число  сторонников  Рандела  возросло  до  десяти,   у
Блессерела осталось пятеро, так что требуемое большинство  снова  не  было
набрано.
     -  Уважаемые  лорды,  объявляю  краткий  перерыв  для  обсуждений   в
кулуарах, - сказал Лайтол и вышел из-за стола. Остальные  последовали  его
примеру.
     - Нам нужно получить еще два голоса, - тихо сказал Грох, обращаясь  к
Джексому, Асгенару и Лараду, когда они пробирались к столам с закусками.
     - Должно быть, третьим сторонником Терентела был Торик, - предположил
Ларад. - Я знаю, что его точно поддерживали Корман с  Бергамоном.  Неужели
Торик надеется, что этот недотепа Терентел даст ему солдат для вооруженной
стычки, которую он собирается затеять на Большом острове?
     - Может быть и так, только я хочу ему  кое-что  сказать  с  глазу  на
глаз, - подмигивая Джексому и широко улыбаясь, изрек лорд Грох.
     - Пошли, Асгенар, - сказал Ларад, увлекая правителя Лемоса за  собой.
- Мы тебя поддержим, Грох.
     Джексом положил на  тарелку  ароматных  хлебцев,  которые  любил  его
старый опекун, и подал Лайтолу, в то же время бдительно наблюдая, как трое
лордов беседуют в углу с  Ториком.  Увидев,  что  Торик  обернулся  в  его
сторону, Джексом быстро отвел глаза. Интересно, назвал  ли  Грох  источник
информации? Вот Торик задал Лараду какой-то резкий вопрос.  Ответил  Грох,
Ларад добавил несколько слов, а Асгенар кивнул, едва  заметно  улыбнувшись
краешком рта.
     - Похоже, мы только что получили еще один голос в пользу  Рандела,  -
тихо сказал Лайтолу Джексом, стараясь сохранять непроницаемый вид.
     Ларад с Асгенаром продолжали разговор с Ториком, а  Грох  вернулся  к
руатанцам.
     - Все сошло как нельзя  лучше,  Джексом.  Это  ты  здорово  придумал!
Правда, я не уверен, что Денолу стоит выяснять отношения с Ториком,  когда
он убедится, что у него ничего не выгорело. На кого еще можно нажать?
     - Вы же знаете, я должен держаться в стороне - слишком тесно я связан
с "Мерзостью", - возмущенно фыркнув, проговорил Джексом. - И  я  вовсе  не
хочу своим вмешательством испортить Ранделу все дело.
     - Ты поступаешь себе во вред, мальчик, - с заботой в голосе промолвил
Грох.
     - Сейчас главное - не повредить Ранделу,  лорд  Грох.  -  Как  только
правитель Форта отошел, Джексом поспешил  известить  Рута  обо  всем,  что
произошло, и попросил его передать Шарре.
     "Мастер Робинтон предполагал, что все пойдет именно  так,  -  ответил
Рут. - Он спрашивает, сказали ли вы Торику. Только не говорит, что".
     "Грох сказал, вместе с Ларадом и Асгенаром, - ответил Джексом. -  Так
что теперь Торику есть о чем призадуматься. Мне  никак  не  удавалось  его
пронять. Сейчас у нас  перерыв.  Делегатам  с  западного  побережья  нужно
срочно подкрепиться кла, чтобы не заснуть окончательно. Буду держать вас в
курсе".
     Вскоре Лайтол снова призвал лордов-правителей к столу и  спросил,  не
хочет ли кто что-нибудь добавить или  огласить  перед  собравшимися  новые
сведения.
     - Начинай следующий круг, Лайтол, - сказал Декстер. - У нас ведь есть
и другие вопросы для обсуждения.
     Джексом заметил, что Декстер о чем-то серьезно беседовал с  Уорбретом
и надеялся, что не без результата. Два голоса - все, что  им  нужно,  если
только Торик не решит заупрямиться.
     На этот раз, наверное, все считали про себя, пока Лайтол  раскладывал
листки в две стопки, поэтому еще до официального  объявления  стало  ясно:
победил Рандел. Сигомал был готов кусать себе локти. Он злобно  поглядывал
на Торика и Уорбрета, которые в последний момент отступились.
     - Рандел  набрал  необходимое  большинство  в  двенадцать  голосов  и
получает законное право стать преемником своего отца - лордом  Тиллека.  -
Лайтол искоса бросил на Джексома предупреждающий взгляд,  который  молодой
лорд  Руата  без  труда  истолковал:   он   не   должен   делать   никаких
преждевременных объявлений через Рута.
     - Наш Конклав должен обсудить еще два важных вопроса. Я  прошу  лорда
Джексома из холда Руат доложить нам, есть ли какие-нибудь успехи на пути к
конечной цели - уничтожению  Нитей.  -  Лайтол  учтиво  поклонился  своему
бывшему питомцу и сел.
     Джексом стремительно поднялся, и взгляды всех собравшихся  обратились
к нему. Фразы, которые он так часто повторял про  себя,  полились  гладким
потоком, не прерывавшимся несмотря  на  чье-то  приглушенное  ворчание  по
поводу "происков Мерзости".
     - Пройдя интенсивный курс подготовки под руководством Айваса,  арфист
Пьемур и я верхом на Руте благополучно миновали Промежуток и  приземлились
на борту "Иокогамы". Мы привели в  действие  систему  для  телескопических
наблюдений, за которой Айвас будет следить с Посадочной площадки, а  также
запустили программу анализа повреждений  космического  корабля.  Мы  также
доставили на Перн останки Саллах Телгар, которые были затем преданы  земле
в холде Телгар. - Джексом отвесил глубокий поклон Лараду. -  На  следующий
день Рут снова доставил меня на борт корабля.  Из  рубки  я  перебрался  в
грузовой  отсек  -  для  того,  чтобы  закрыть  наружные  двери,   которые
оставались  распахнутыми  из-за   неполадок   на   пульте   дистанционного
управления. После того, как двери удалось закрыть, я вернулся в  рубку,  а
оттуда - на Посадочную  площадку.  Потребуется  еще  не  раз  побывать  на
"Иокогаме" - для наладки основных систем жизнеобеспечения и, в  частности,
для посева выделяющих кислород водорослей в баки. Новые  работники  должны
освоиться с передвижением в  невесомости,  поэтому  планируется  несколько
полетов  для  разных  команд  с  участием  зеленых  драконов.  Их  цель  -
переоборудовать телескоп для того, чтобы его  можно  было  использовать  с
максимальной эффективностью.
     - А если перевести  все  это  на  общедоступный  язык?  -  язвительно
осведомился Корман.
     - Это значит, лорд Корман, что мы сможем использовать "Иокогаму"  как
базу для борьбы с Нитями в космосе.
     - И что же, все драконы переберутся на корабль, чтобы оттуда нападать
на Нити?  -  даже  сам  он  понял,  что  сморозил  изрядную  глупость,  и,
покраснев, замолк.
     - Нет, лорд Корман, наш план заключается в другом. Мы  хотим  сделать
так, чтобы Нити больше никогда не падали на Перн.
     - И насколько же близки вы к этой желанной цели? - спросил Лоуди, уже
более благожелательно, чем Корман.
     - Нас отделяют от нее два Оборота, пять месяцев и семь дней.
     - Насколько я понимаю, ты  собираешься  добиться  от  нас  разрешения
забирать новых подмастерьев из наших мастерских  и  новых  слуг  из  наших
холдов?
     - Нет, мой господин, мы никого не забираем, - ответил Джексом,  не  в
силах сдержать усмешку. - Вопрос в том, чтобы, никого не обижая, удалить с
Посадочной площадки ненужных нам людей.
     - Наверно, ты очень жалеешь,  Корман,  что  в  твоих  нижних  пещерах
поубавилось попрошаек и бездельников? - язвительно спросил Грох.
     - Ответьте, лорд Лоуди и ты,  лорд  Корман,  -  желаете  вы  навсегда
избавиться от Нитей или нет? - потребовал  Джексом.  -  Разумеется,  через
двести пятьдесят Оборотов вам уже не придется заботиться о результатах. Но
что скажут ваши потомки?
     -  А  ты-то  сам  чьи  интересы  защищаешь,  Джексом,  -  лордов  или
всадников? - поддел его Нессел.
     - И тех, и других, лорд Нессел!
     - Но тогда всадники нам больше не понадобятся! - рявкнул Сигомал. - И
что же тогда вы будете делать?
     Джексом резко усмехнулся.
     - Я думаю, лорд Сигомал, что вы сами не захотите отказаться от  услуг
всадников.
     - С чего ты взял? - воинственно спросил Сигомал.
     - Они делают гораздо больше - и для тебя, и для всех  присутствующих,
- нежели просто охраняют небеса от Нитей. Подумай об этом, лорд Сигомал, -
загадочно улыбнулся Джексом. Пусть поломают себе головы! - Я уверен,  лорд
Торик понимает, что я имею в виду.
     Торик ответил зятю недоуменным взглядом и нахмурился.
     - Не знаю, о чем ты, юноша, - забеспокоился Сэнджел.
     - Дорогой мой лорд  Сэнджел,  я  счел  это  слишком  очевидным  и  не
требующим объяснений. Могу я продолжать, лорд Лайтол? -  дождавшись  кивка
Лайтола, Джексом заговорил снова. - Еще я хочу вам рассказать,  что  мы  с
арфистом Пьемуром видели, как наша прекрасная планета плывет в космическом
пространстве, проходя путь от дня к ночи. В жизни не лицезрел ничего более
невероятного! - Он знал,  что  голос  его  слегка  дрогнул,  и  ничуть  не
устыдился. - Как только станет ясно, что системы жизнеобеспечения - подачи
кислорода и тепла - работают надежно, мы с Рутом беремся доставить  любого
лорда-правителя, который того пожелает, на борт "Иокогамы", чтобы  он  сам
мог увидеть, на какой великолепной планете мы живем и как  это  важно  для
нас - навсегда избавиться от Нитей.
     Джексом оглядел собравшихся,  ожидая,  кто  примет  его  приглашение.
Ответом было  лишь  неуверенное  покашливание  да  уклончивое  покачивание
головой. Тогда он смерил лордов более пристальным взглядом,  взывая  к  их
гордости.
     - Я бы не прочь прокатиться, -  отважился,  наконец,  Ларад.  Асгенар
тоже поднял руку.
     - И я, - добавил Лайтол.
     - Из  рубки  "Иокогамы"  северный  материк  не  очень  хорошо  виден,
признался Джексом, - но Айвас надеется исправить  поврежденные  камеры  на
левом борту.  Тогда  можно  будет  увидеть  из  космоса  часть  восточного
побережья. - Он пристально взглянул на  Торонаса,  и  тот,  после  видимых
колебаний, все же поднял руку.
     - Можно ли обозреть южный материк? - раздался хриплый бас Торика.
     - Да, и будет виден еще лучше, если удастся починить камеры на корме,
- ответил Джексом, радуясь, что удалось расшевелить правителя Южного.
     - Не пойму, какой в этом смысл, - ворчливо  заявил  Бергамон.  -  Что
толку попусту терять время на пустые мечты  об  избавлении  от  Нитей?  Мы
живем с ними сотню Оборотов. Я еще раз задам вопрос: если предки так много
знали, почему они не разделались с Нитями еще тогда?  А?  Что  ты  на  это
ответишь?
     - Айвас вполне удовлетворил мое любопытство по этому поводу, - твердо
произнес Лайтол. - К тому же не надо забывать: все, что мы предприняли  со
времени его обнаружения, пошло только на пользу населению планеты.
     - И каким же образом, позволь спросить? - не сдавался Бергамон.
     Лайтол помахал сводками погодных данных, которые Айвас составлял  вот
уже два Оборота - к восторгу и облегчению холдеров, и мелких,  и  крупных.
Потом указал на изящные часы на  стене,  которые  бесстрастно  отсчитывали
минуты заседания, и, наконец, на новый наряд самого Бергамона,  сшитый  из
великолепных тканей - последних новинок мастера Зурга.
     - Еще я слышал, что ты завел новую  силовую  установку  для  орошения
полей и  переносные  печи  для  обогрева  садов  во  время  заморозков,  -
продолжал Лайтол. - Не говоря уже о том, что твоя младшая  внучка  обязана
жизнью новым хирургическим методам мастера Олдайва.
     - Не спорю, Лайтол, есть вещи, которые мы можем увидеть,  пощупать  и
использовать, - вскинул руки Бергамон. - Но зачем нам замахиваться на  то,
что лежит за пределами понимания и досягаемости?
     - Пусть вещи, которые ты можешь увидеть,  потрогать  и  использовать,
убедят тебя в том, что есть и кое-что еще, что мы должны  освоить,  должны
исследовать, дабы наша жизнь  стала  еще  лучше  и  безопаснее,  -  сказал
Джексом, и в голосе его прозвучала такая искренняя уверенность,  что  даже
самые старшие из лордов, самые предвзятые скептики внимали ему на этот раз
с чувством, близким к уважению.
     - Благодарим тебя за столь занимательный  рассказ,  лорд  Джексом,  -
произнес Лайтол, прерывая затянувшееся молчание. - А  теперь  обратимся  к
вопросу... - услышав недовольный ропот, он поднял  руку.  -  У  вас  будет
достаточно времени, чтобы побеседовать с лордом Джексомом после  окончания
нашей встречи. Итак, предлагаю вашему вниманию заявление Главных  мастеров
Перна.
     - Не всех Главных  мастеров,  -  задиристо  выпятил  подбородок  лорд
Корман.
     Взгляд Лайтола едва скользнул в его сторону, и тем  не  менее  Корман
устыдился, что позволил себе так грубо перебить председательствующего.
     - Главные мастера Перна,  за  исключением  мастера  Нориста  из  Цеха
стеклодувов, заявляют Конклаву о  своем  намерении  образовать  два  новых
цеха. Во-первых, Цех  печатников,  сотрудничающий  с  Цехом  арфистов,  но
пользующийся независимостью и автономией,  в  который  будут  входить  три
мастерские.  Главная  будет  находиться  на  Посадочной  площадке,  а   ее
отделения - в Руате и Лемосе, где будет сотрудничать с  бумагоделательными
мастерскими  мастера  Бендарека.  Второй   новый   цех   -   механический,
сотрудничающий с Цехом кузнецов; он будет решать  задачи,  которые  ставит
перед нами новое оборудование...
     - Против этого я хочу сразу выразить протест! -  вскакивая  с  места,
заявил Сигомал. - Это делается в угоду Мерзости и...
     - Прошу за этим столом воздержаться от  грубостей,  лорд  Сигомал!  -
властно прервал его Лайтол. -  И  не  заставляй  меня  повторять:  Главные
мастера не нуждаются в твоем разрешении. Ты всегда можешь воздержаться  от
приобретения товаров, производимых неугодным тебе  цехом.  А  поскольку  я
знаю, что некоторые твои новшества  обязаны  своим  успехом  оборудованию,
источником которого является Айвас, то  лучше  бы  ты  впредь  воздержался
перед лицом Конклава от столь лицемерных заявлений.
     Сигомал, ловя воздух ртом, упал на свое место.
     Джексом с трудом удержался от смеха  при  виде  замешательства  лорда
Битры, Один из негодяев, пытавшихся напасть на Айваса, оказался битранцем,
но едва ли это доказывает, что в заговоре замешан их лорд. Битранца  может
нанять любой, кто  предложит  хорошую  цену.  И  все  же  Сигомал  впервые
публично обозвал Айваса "Мерзостью".
     - Нас  своевременно  уведомят,  когда  будут  избраны  новые  Главные
мастера  и  определены  их  профессиональные  обязанности.  Хочу  еще  раз
напомнить вам, лорды, что и эти назначения не должны утверждаться на нашем
Конклаве,   поскольку    по    заведенному    обычаю    цеха    пользуются
самостоятельностью. Они лишь ставят нас в известность о своих намерениях.
     - И что же, в первоначальной  Хартии  это  тоже  предусмотрено?  -  с
неприязненным смешком спросил Сэнджел.
     - Нет, - нисколько не смутившись, ответил Лайтол. - Устройство  цехов
было утверждено вскоре после окончания Первого Прохождения  холдами  Форт,
Руат и Бенден для  сохранения  и  развития  ремесел  и  обучения  молодежи
разнообразным  навыкам,   в   коих   ощущалась   острая   потребность.   -
Первоначально, - добавил Лайтол, слегка улыбаясь в сторону лорда  Кормана,
- Главный скотовод и Главный  земледелец  со  своими  цехами  пользовались
гостеприимством Руата, пока  не  были  открыты  обширные  равнины  Керуна,
признанные более удобными для разведения животных.
     Ларад встал и обратился к Конклаву.
     - Стоит еще упомянуть, что  и  Главный  кузнец,  мастер  Фандарел,  и
Главный арфист,  мастер  Сибел,  имеют  полное  право  учредить  отдельные
самостоятельные цехи, даже не спрашивая согласия других Главных  мастеров.
Тем не менее, оба обратились к ним и получили полную поддержку...
     -  Какая  же  она  полная,  если  один  мастер  против?  -  брюзгливо
запротестовал Нессел.
     - Мастер Норист не явился на Совет мастеров, хотя его заблаговременно
известили, - сказал Ларад. - Оба новых Цеха - печатный  и  механический  -
будут принимать на обучение новым  ремеслам,  в  которых  везде  ощущается
неотложная потребность. Мы все оценили пользу от новых машин,  а  особенно
от четко напечатанных сводов правил и Летописей. И чтобы как можно  больше
людей  могло  воспользоваться   этими   благами,   нужно   обучать   новых
ремесленников.
     - Почему бы печатникам не работать  под  началом  мастера  Сибела,  а
механикам - под началом мастера Фандарела? - осведомился Корман.  -  Зачем
вся эта морока с организацией новых цехов?
     - Мастер Фандарел и так трудится от зари до зари, выполняя заказы  на
новое оборудование, - ответил Ларад. - У него нет ни  времени,  ни  лишних
рук, чтобы присматривать за новым цехом.
     - Асгенар, печатниками мог бы руководить  и  твой  Бендарек,  Главный
лесной мастер, - не отступал Корман. - Он-то уж не особо перегружен.
     Правитель Лемоса рассмеялся.
     - Ни он, ни я, ни  все  мы  вместе  взятые  не  сможем  справиться  с
заказами на бумагу разных сортов, размеров и качества, которые поступают к
нам отовсюду. - Он покачал головой. - У мастера Бендарека  полно  учеников
и, в то же время всего два подмастерья, а мастеров и  вовсе  нет.  У  него
каждая пара рук на вес золота, так что еще и печатным делом  он  никак  не
сможет заняться. Производство бумаги отнимает у него все время и все силы.
     - Мастер Фандарел поручил  мне  объяснить  вам:  чтобы  новые  машины
работали  с  предельной  эффективностью,   потребуются   особо   обученные
механики, - продолжал Ларад. - Сейчас всего несколько человек  разбирается
в этом оборудовании и умеет  его  ремонтировать,  остальные  могут  только
работать на нем, но не исправлять неполадки. В будущем у нас  будут  люди,
способные делать и то и другое, но на это нужно время.
     - К чему такая спешка? - насмешливо фыркнул  Корман.  -  Я  на  своем
опыте знаю: нечего и требовать особой резвости от годовалого  скакуна  или
пытаться получить потомство от слишком молодой кобылы.
     Джексом хотел встать,  но  почувствовал,  как  Грох  предостерегающим
жестом положил ладонь на его плечо. Руатанскому лорду пришлось призвать на
помощь всю свою выдержку, чтобы повиноваться  этому  безмолвному  приказу.
Ему страшно хотелось высказать собственное  мнение,  но  он  был  вынужден
признать, что старые лорды по-прежнему не видят в нем ровню.  Может  быть,
когда он вместе с друзьями справится с Нитями, они, наконец, признают  его
полноправным лордом-правителем? Или так  и  будут  считать  правителем  по
недоразумению?
     - Машины, Корма, - это все-таки  несколько  другое  дело,  -  ответил
Грох, покровительственно глядя на правителя  Керуна.  -  После  того,  как
машину построят, она выполняет то,  для  чего  ее  создали,  а  когда  она
сломается, нужно заменить изношенные части. С животиной такого не бывает.
     - Зато негодную животину можно  забить  и  съесть.  А  что  прикажешь
делать с изношенными машинами? Не успеешь оглянуться, как в каждом цехе  и
холде вырастут груды ржавеющего железа. Да и в Вейрах, скорее всего,  тоже
- ведь они заварили всю эту кашу!
     - Лорд Корман! - Дрожа от ярости, Джексом сбросил руку Гроха и,  сжав
кулаки, вскочил с места. - Прошу в моем присутствии не порочить Вейры!
     Лишь теперь он заметил, что рядом с ним поднялся лорд Грох  и  обеими
руками ухватил его за руку, а Асгенар, который тоже встал, удерживает  его
с  другой  стороны.  Ларад  громко  заявил  о  своем  протесте,   к   нему
присоединились Торонас, Декстер, Уорбрет, Барген и, к огромному  удивлению
Джексома, Торик.
     - Лорд Корман, требую немедленно принести извинения Конклаву  за  эти
слова! - крикнул Лайтол.
     Корману, которого  окружали  десять  возмущенных  лордов,  ничего  не
оставалось,  как  уступить.  Когда  он  пробормотал  себе  под  нос  слова
извинения, Лайтол ледяным тоном потребовал, чтобы он повторил их еще раз -
так, чтобы все могли услышать. Потом Лайтол обвел взглядом  вскочивших  на
ноги лордов, и все они один за другим сели на свои места.
     - Если мы собираемся навсегда исключить угрозу нашествия  Нитей,  нам
потребуется новое оборудование - такое, которое мы сумеем сами  изготовить
и  ремонтировать.  Со  времени  основания  Форта  все   Вейры   стремились
разделаться с Нитями. И все цеха и  холды  трудились  во  имя  приближения
этого дня. Ну а если для того, чтобы навсегда  избавиться  от  Нитей,  нам
придется  произвести  кое-какую   переоценку   ценностей,   расстаться   с
бесполезными или отжившими традициями, то это не столь уж высокая цена  за
то, чтобы навсегда очистить небеса  Перна.  -  Лайтол  помолчал  несколько
мгновений,  будто  удивляясь  собственному  красноречию.  -  Я  думаю,  по
окончании  нашего  совета  мы  не  станем  упоминать  об  этом  неприятном
инциденте.
     - А теперь, - деловито продолжал  он,  -  давайте  сплотимся  во  имя
единой цели и выскажем свое одобрение по  поводу  организации  двух  новых
цехов. Что скажете, лорды? Напишите "да" или "нет".
     Корман  сидел,  сжавшись,  не  глядя  по  сторонам.   Наверное,   ему
принадлежал  единственный  листок,  оставшийся  незаполненным.   На   двух
печатными буквами было  выведено  "нет",  остальные  содержали  одобрение,
которое в свое время будет передано новым Главным мастерам.
     - Кто будет решать, кого назначить Главными мастерами и  кто  оплатит
расходы по организации новых цехов? - спросил Нессел.
     - Главных мастеров еще не выбирали,  но  подходящие  кандидатуры  уже
есть. На Посадочной площадке  намечены  пустующие  здания,  которые  будут
приспособлены для  нужд  двух  новых  цехов,  -  затянув  в  свои  записи,
продолжал Лайтол. - А те, кто пожелает поступить в них на  обучение,  сами
построят новые мастерские в Руате и Лемосе. Если кто-то захочет перейти из
своего цеха в Цех печатников или механиков,  то  должен  будет  заручиться
согласием своего Главного мастера и Главного мастера нового цеха.
     - А те, кто  работает  без  разрешения  своего  Главного  мастера?  -
неодобрительно осведомился Сэнджел.  Все  поняли,  что  он  имеет  в  веду
мастера Морилтона.
     - Это внутренние дала цеха, - ответил Лайтол, -  и  пусть  их  решают
заинтересованные стороны, а не наш Конклав.
     - А если нам перестанут поставлять стекло...
     - Пока недостатка в стекле не  наблюдается,  -  отрезал  Грох.  -  Мы
покупаем все, что пожелаем, и у кого пожелаем. Так что все очень просто. И
многие из нас оказывают предпочтение какой-то одной мастерской. Так всегда
было и всегда будет. И это разумно, поскольку такова человеческая природа.
     "Мастер Робинтон  спрашивает,  почему  задерживается  объявление",  -
передал Джексому Рут.
     "Разговоры разговаривают. Все уже решено, но Лайтол меня убьет,  если
я присвою себе его  привилегию".  Знакомый  с  детства  голос  Рута  помог
Джексому  успокоиться.  Теперь  он,  во  всяком  случае,  знает,  за   кем
присматривать. Это Корман, Сэнджел, Нессел и Бергамон. Корман хоть рубит с
плеча, а  другие  таят  свои  сомнения  и  обиды,  что  только  усугубляет
конфликт. Чем все-таки вызвана их непримиримость - страхом  перед  Айвасом
или упорным неприятием перемен?
     - Есть ли еще какие-нибудь дела, требующие рассмотрения на  Конклаве?
- спросил Лайтол, как того требовал установленный порядок.
     - У меня есть вопрос, - поднимаясь, заявил Торик.
     - Прошу, лорд Торик.
     - Кто будет лордом-правителем Посадочной площадки?
     Тут даже Лайтол растерялся и безмолвно уставился на правителя Южного.
     Торик довольно усмехнулся.
     - Каждому ясно, что такое важное место нельзя оставлять без  надзора.
- Его слова звучали вполне рассудительно,  поэтому  Джексом  едва  сдержал
возглас  недоумения,  увидев  потрясенные  лица  остальных   лордов.   Это
выражение было наиболее заметно на лицах тех,  кто  действительно  понимал
значимость Посадочной площадки.  Джексом  еще  больше  укрепился  в  своих
подозрениях, отметив тех, кто  придерживался  обратного  мнения:  Сэнджел,
Нессел, Сигомал, Корман, Бергамон и  Лоуди,  хотя  лицо  правителя  Айгена
выражало скорее неуверенность, нежели протест.
     - Ты, должно быть, просто не в курсе последних событий, -  удивленным
тоном проговорил он. - Лорд-Оберегающий Лайтол, мастер Робинтон  и  Д'рам,
всадник Тирота, совместными усилиями поддерживают порядок на Площадке и  в
равной степени представляют интересы цехов, холдов и Вейров.  Они  отлично
справляются. Добро пожаловать к нам, на Площадку, лорд Торик.
     - Как только Айвас был обнаружен, - твердо проговорил  Лайтол,  -  на
Посадочной площадке  созвали  совещание.  В  нем  приняли  участие  восемь
лордов-правителей, восемь Главных мастеров и  семь  Предводителей  Вейров,
которые  единодушно  решили,  что  ввиду  своей  исторической  ценности  и
современного значения в  качестве  обучающего  центра.  Площадка  получает
статус независимой зоны.
     Корман что-то раздраженно бубнил Несселу, но когда  Лайтол  предложил
ему высказаться, угрюмо отказался.
     - Каковы границы Площадки? - в упор спросил Лайтола Торик.
     Лайтол, прежде чем ответить, смерил южанина укоризненным взглядом.
     - Разумеется, те же самые, что были отмечены на картах поселенцев.
     Торик  состроил  гримасу  и  сел,  настороженно  следя  за   реакцией
остальных  лордов.  Джексом,  наблюдая  за  ним  из-под  руки,  терялся  в
догадках: что замышляет коварный южанин? Ведь ему наверняка известно, что,
вздумай он выдвинуть новые территориальные притязания, они встретят  отпор
холдов, цехов и Вейров - особенно Вейров. Джексом уже начал сожалеть,  что
подсказал Торику выход из ситуации с Большим островом  -  это  затруднение
еще добрых два Оборота отвлекало бы  его  от  алчных  мыслей  о  восточных
землях. Молодой лорд вздохнул. Иногда решение одного  вопроса  приводит  к
возникновению дюжины новых.
     Он  почувствовал  огромное  облегчение,  когда  Лайтол   без   лишних
проволочек  объявил   заседание   Конклава   закрытым.   Кое-кто   вздумал
протестовать  и  возмущаться,  но  Лайтол   предпочел   не   заметить   их
недовольства - у него были на это все права. Но, как Джексому ни  хотелось
поскорее выскочить из Большого  зала,  пришлось  ему  вытерпеть  еще  одну
церемонию.
     "Мы закруглились", - сообщил он Руту.
     Лайтол возглавил процессию. Джексом ловко вклинился между  Ларадом  и
Асгенаром,  впереди  правителя  Форта,  пробормотав  лорду   Гроху   слова
извинения. Лайтол, соблюдая обычай, трижды  ударил  кулаком  по  двери,  и
тиллекский дворецкий сразу же отворил ее. Про себя  Джексом  подумал,  что
все дворецкие обладают  неким  внутренним  чутьем,  которое  позволяет  им
предчувствовать скорое окончание сборищ. Лайтол кивнул - стоявшие  по  обе
стороны от массивных дверей кинулись к металлическим маховикам и, отвернув
их, распахнули тяжелые створки. Яркий солнечный  свет  показался  Джексому
почти таким  же  ослепительным,  как  великолепные  наряды  толпящихся  на
ступенях гостей. В первом ряду стояли трое претендентов:  Блессерел  занял
место точно в центре, поглядывал вокруг с самодовольным  видом:  Терентел,
слева от него, сохранял равнодушный, почти туповатый вид; Рандел  спокойно
стоял поодаль, справа. Его окружали мастер Робинтон, Шарра, Сибел, Менолли
и вожди Бендена.
     Джексом незаметно улыбнулся и увидел на лицах друзей  облегчение  еще
до того, как Лайтол сделал официальное заявление.
     - В третьем туре голосования большинством  в  двенадцать  голосов,  -
проговорил  он,  когда  гомон  толпы  стих,  -   Конклав   избрал   нового
лорда-правителя.  Лорд  Рандел,  разреши  мне  первым  поздравить  тебя  с
законным вступлением в наследство.
     Воздух  наполнился  ликующими   возгласами,   которые   глухим   эхом
отразились от гранитных стен Тиллека. У лорда Рандела был такой вид, будто
он до конца не верит услышанному. На Блессерела было страшно  смотреть,  а
Терентел  просто  пожал  плечами  и,  повернувшись   на   каблуках,   стал
проталкиваться сквозь  густую  толпу  к  ближайшему  винному  прилавку.  С
сигнальных высот раздались трубные  кличи  драконов,  присоединивших  свои
голоса к поздравлениям, а файры стремглав заметались  в  воздухе,  вплетая
свои звонкие трели в общий хор.
     Лорда Рандела тотчас обступили друзья и доброжелатели. Его хлопали по
спине, ему пожимали руку, его поздравляли.  Блессерела  окружили  Сигомал,
Сэнджел, Нессел и Бергамон. Джексом не стал  интересоваться,  как  отнесся
Блессерел к своему поражению. На  лице  Сигомала  застыло  недовольство  и
раздражение, не сулившие ничего хорошего тому,  кто  попробовал  бы  нынче
попасться ему под горячую руку.
     - Что с тобой? - обнимая мужа, спросила Шарра. - Рут сказал,  что  ты
очень разозлился и расстроился, но он не понял, почему.
     - Так оно и было. Дай мне свой бокал, - сказал Джексом, спеша утолить
жажду. - Давай подойдем к Сибелу и мастеру Робинтону. Я  хочу,  чтобы  они
тоже послушали. Твой брат хотел  выяснить,  кто  станет  лордом-правителем
Посадочной площадки.
     Шарра возмущенно округлила глаза.
     - Он просто неисправим! И что же ему ответили?
     - Правду, - сказал Джексом. - Ты же помнишь, мы просили Брейда, чтобы
он довел до сведения Торика, что Айвас - очень важная находка.
     Шарра сморщила носик - Джексом  до  сих  пор  считал  эту  ее  манеру
очаровательной.
     - Он так зол на Денола - за то, что тот занял его остров, что не  мог
даже думать ни о чем другом. - Потом пристально взглянула на  мужа.  -  Ты
сказал ему, что дарованная земля принадлежит владельцу безвозвратно?
     - Грох сказал. Нам нужен был его голос в поддержку Рандела.
     - Надеюсь, он все же не голосовал за Блессерела? - с ужасом  спросила
Шарра.
     Джексом мимолетно усмехнулся.
     - Происходящее на заседании Конклава не  полагается  разглашать  кому
попало.
     - С каких это пор твоя жена - кто попало?
     Они пробрались  сквозь  толпу  в  тихий  уголок,  где  их  дожидались
Робинтон и остальные.
     - Мои арфисты, Джексом, тоже доложили о недовольстве со  стороны  тех
же самых лордов, - произнес Сибел, когда лорд Руата закончил краткий обзор
событий. - Я еще утром сказал об этом мастеру Робинтону и Лайтолу.  А  все
ученики, у которых есть хоть что-то в голове, сегодня держали ухо востро.
     - Обнаружить отступников - это все-таки  уже  облегчение,  -  заметил
мастер Робинтон.
     - Неужели? - скептически  осведомился  Джексом.  Рассказ  еще  больше
омрачил ему настроение. Ведь их ожидает такое славное будущее - но сначала
придется  преодолеть  заблуждения  и  мелкие  интриги,  подстерегающие   в
настоящем.
     Почувствовав настроение мужа, Шарра прислонилась к его широкой груди,
и он с радостью принял ее утешения. В конце концов, они добились  избрания
Рандела, несмотря на сопротивление. Противников не так уж много, и все они
старики.



        10. ХОЛД ТИЛЛЕК, ПРАЗДНИК; ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА, ЭКСПЕДИЦИЯ

     На празднике в честь нового  лорда  Тиллека  первым  выбыл  из  строя
мастер Идаролан. Он редко злоупотреблял  спиртным,  но  в  этот  день  ему
пришлось поволноваться: ведь если бы Рандела не  избрали,  он  потерял  бы
больше всех. Так что, скорее всего, пить он начал  еще  в  своем  цехе  за
завтраком  и  продолжал  все  это  бесконечное  утро,  пока  не   объявили
результаты голосования. Поскольку Главный  мастер  рыбаков  был  человеком
известным и пользовался всеобщим уважением, никто не  осудил  его  за  эту
несдержанность. Когда он, пошатываясь, показался в  том  углу  двора,  где
сидели Джексом с  Шаррой,  Робинтон,  Сибел  с  Менолли  и  Тагетарл,  его
жизнерадостность отвлекла их от неприятной беседы, которую они вели.
     - Нам, рыбакам, пришлось бы  уносить  отсюда  ноги,  стань  Блессерел
правителем холда, - с пьяной откровенностью заявил мастер. -  Ведь  только
зазевайся - и он заложит все, от якоря до мачты!
     Веселье  Идаролана  было  столь  заразительно,  что  никто  не   смог
удержаться от улыбки.
     - Если бы Рандел не  стал  правителем  Тиллека,  -  продолжал  старый
капитан, - я бы перевел весь свой цех вместе с мастерами, подмастерьями  и
учениками в ту дивную гавань, что  на  старых  картах  называется  Монако.
Право слово, перевел бы!
     -  Теперь,  когда  Рандел  стал  лордом-правителем,  тебе  не  о  чем
тревожиться, - стал успокаивать  Главного  мастера  рыбаков  Робинтон.  Он
знаком попросил Джексома и Сибела принести  стул,  пока  ноги  не  подвели
моряка. Менолли с Шаррой стали наперебой предлагать ему  самые  изысканные
закуски - в надежде, что еда поможет ему справиться с опьянением.
     - Что толку тратить время на еду - все равно  она  во  мне  долго  не
задержится, - заявил  Идаролан,  жестом  отметая  тарелки.  Неожиданно  он
громко рыгнул и извинился. - Прошу прощения, милые  дамы.  Я  чувствую  на
душе огромное облегчение. И, пожалуй, весь мой организм тоже не  прочь  бы
облегчиться, простите за выражение. Лорд Джексом... - он под  опасным  для
равновесия углом наклонился к молодому правителю Руата, - ...не  проводишь
ли меня?
     Джексом взглядом попросил Сибела о помощи, и они, подхватив  грузного
рыбака с двух сторон, повели его мимо кухонной суеты к ближайшему нужнику.
     - Да, друзья мои, я здорово переволновался.  Уж  очень  не  хотелось,
чтобы холд достался Блессерелу.  Ведь  при  нем  нам,  честным,  работящим
морякам пришел бы конец, - бормотал Идаролан. - Мыслимо ли пережить долгие
часы  ожидания,   на   трезвую   голову?   Вот   и   пришлось   пропустить
стаканчик-другой... а потом третий и четвертый, - ухмыльнулся  он,  вполне
сознавая свое состояние. - Только вы же меня знаете, ребята: на борту я  в
рот не беру. И все мои мастера тоже - те, которые числятся в списках моего
цеха.
     Джексом завел рыбака в нужник,  Сибел  помог  справиться  с  одеждой.
Потом оба они вежливо отвернулись. Идаролан хриплым басом затянул  морскую
песню: для человека в  его  стадии  опьянения,  язык  повиновался  ему  на
удивление хорошо. Облегчался он так долго, что  молодые  люди,  обменялись
изумленными взглядами: и как в старика столько влезло! Постепенно  усмешка
Джексома становилась  все  шире,  а  Сибел  не  выдержал  и  расхохотался.
Идаролан, не замечая их веселья, продолжал распевать во все горло.
     Наконец Главный рыбак управился и снова повис на своих спутниках.
     - Оп-ля! Держи его крепче, - проговорил Джексом, стараясь  подхватить
обмякшее тело Идаролана, который совсем не держался на ногах.
     - Он готов, Джексом,  совсем  готов,  -  засмеялся  Сибел,  покачивая
головой. - Наверное, будет лучше оставить его здесь, пусть проспится.
     - Мастер Робинтон нам этого никогда  не  простит.  Сбегай  на  кухню,
Сибел,  возьми  кувшин  кла.  Он  у  нас  мигом   протрезвеет.   Ведь   он
присутствовал только наг половине праздника - разве это дело? Главное  еще
впереди. - Закрыв крышку, Джексом усадил рыбака на  стульчак,  придерживая
его безвольно поникшее тело, чтобы старик чего доброго не упал.
     - Я мигом, - Сибел выскользнул наружу,  тщательно  прикрыв  за  собой
дверь. Его сапоги простучали по каменному полу, наружная дверь  отворилась
и снова захлопнулась. Джексом попробовал устроить Идаролана поудобнее  или
хотя бы так, чтобы он не сползал на пол, но тот выскальзывал из  рук,  как
мокрая  рыба.  Тогда  он  сложил  руки  старика   на   коленях,   стараясь
придерживать его туловище в  вертикальном  положении.  Так  тот  и  сидел,
сдвинув колени и  ступни.  Джексом  впервые  заметил,  какие  у  Идаролана
большие ноги, даже в тонких кожаных сапогах.
     Тут он услышал стук наружной двери. Судя по  шагам,  вошло  несколько
человек. И обуты они были в кожаные ботинки, а не в рабочие сапоги, сделал
вывод Джексом, довольный своей наблюдательностью. Не желая,  чтобы  кто-то
увидел Идаролана  в  столь  плачевном  состоянии,  он  торопливо  задвинул
железный засов на двери.
     - Ведь он не единственный наследник и  даже  не  прямой,  -  раздался
мужской голос.
     - Мы это знаем, - ответил скрипучим голосом  его  собеседник.  -  Его
мамаша приходится всего лишь троюродной сестрой в роду. Двоюродная  сестра
еще жива, ее сына мы и посадим на его место. С этим парнем никаких  хлопот
не будет. Он спит и видит себя наследником.
     - Так оно и есть, - заметил чей-то голос потоньше.
     - Не забывай, есть еще кое-кто... ОНА, - скрипучий голос выделил  это
слово, - тоже имеет сына. И хотя ОНА  отказалась  от  права  наследования,
этот сын - потомок по прямой линии.
     Джексом никак не  мог  понять,  о  ком  идет  речь:  ведь  в  чистоте
родословной Рандела никто не сомневался. Он унаследовал светлые  отцовские
глаза и грубоватые черты деда по материнской линии. Но сам тон разговора о
легкой замене одного сына на другого и истинном родстве внушал подозрения.
     - Он получил воспитание в Вейре... К тому же, он - всадник и не может
управлять холдом, с неудовольствием заметил первый голос.
     - А его собственные сыновья еще слишком малы, чтобы  принимать  их  в
расчет, даже при наличии опекуна. Нет, этот местный парнишка - как раз то,
что требуется. Нужно только поддержать его.
     - Значит, остается устроить подходящий несчастный случай -  и  вокруг
холда снова разгорится соперничество?
     - Вот именно, - согласился скрипучий голос.
     - Да, но как? - спросил тонкий.
     - Ведь он летает на сражения с Нитями - так? И на  Рассветных  Сестер
тоже. А это опасно. Нужно дождаться удобного момента и... -  дальше  можно
было не продолжать.
     Джексом потряс головой - он не верил собственным ушам. Все  внутри  у
него сжалось в ледяной комок: он понял,  что  неизвестные  говорят  о  нем
самом, Лессе и Ф'лессане. А "местный парнишка" - не кто  иной,  как  Пелл;
его мать, Барла, происходила из руатанского рода.
     - Только учтите, я не собираюсь никуда за ним  летать,  -  воскликнул
второй. Закончив свои дела, они двигались к выходу.
     - Тебе и не придется, - с леденящим душу  смешком  сказал  первый.  -
Мы... - закрывшаяся дверь заглушила конец фразы.
     Только сейчас Джексом заметил, что не дышит, и  шумно  выдохнул.  Его
трясло. "Это  от  недостатка  кислорода",  -  сказал  он  себе,  судорожно
заглатывая воздух. Идаролан застонал  и  стал  съезжать  на  пол:  Джексом
бессознательно ослабил хватку.
     Где же Сибел? Почему не торопится? Приди он сейчас, Джексом успел  бы
проследить, кто вышел из нужника. Скорее, Сибел!
     "Я сейчас передам файру арфиста, - вдруг услышал он  тревожный  голос
Рута. - Что тебя так взволновало? Я же чувствую. Рыбаку плохо?"
     "Нет, Рут, он просто перебрал. Скажи Кими, чтобы  Сибел  поторопился.
Хотя наверняка уже слишком поздно",  -  мрачно  добавил  он.  Ни  один  из
голосов не показался ему знакомым, и ни в одном из них молодой лорд  Руата
не уловил характерного выговора, по которому можно было бы  определить,  к
какому цеху или холду принадлежат неизвестные.
     Дверь с грохотом распахнулась.
     - Джексом! Что случилось?
     - Ты не видел, как отсюда только что вышли трое?  -  с  беспокойством
спросил Джексом.
     - Что происходит? Кими сказала, что я должен срочно вернуться.  Какие
трое? Весь двор забит народом.
     Сибел дергал дверь, пока Джексом не открыл задвижку.  Главный  арфист
окинул тревожным взглядом  впавшего  в  забытье  рыбака,  потом  удивленно
уставился на Джексома. В руках у него был кувшин, под мышкой - кружка.
     - Ладно, все равно уже поздно, -  разочарованно  сказал  Джексом.  Он
решил не беспокоить Сибела рассказом о подслушанном разговоре - может, все
это просто пустая болтовня недовольных? От разговоров вреда  нет,  убеждал
он себя, хотя невинной эту беседу тоже никак  не  назовешь.  Он  обреченно
вздохнул.
     - Что все-таки произошло?
     "Чутье  арфиста  никогда  не  подводит  Сибела,  -  мрачно  размышлял
Джексом,  -  с  другой  стороны,   его   учили   наблюдать   и   угадывать
недосказанное".
     Он постарался говорить как можно более бесстрастным тоном:
     - Следовало ожидать, что не все будут довольны победой Рандела.
     Сибел окинул его проницательным взглядом.
     -  Вот  зато  перед  нами  человек,  который  исключительно  доволен.
Подними-ка ему голову... Может быть, аромат кла вернет его к жизни. Сейчас
прибудет подкрепление.
     - Да нет, мне ничуть не в тягость... - Джексому  не  хотелось,  чтобы
про него думали, будто он загордился и не  хочет  возиться  с  подвыпившим
стариком.
     Сибел с  усмешкой  поднес  к  носу  Идаролана  кружку  с  кла.  Рыбак
зашевелился.
     - Ты настоящий друг, Джексом, но его ребята уже  начали  волноваться.
Пусть незаметно уберут его подальше от чужих глаз.
     Дверь снова хлопнула, торопливо вошли несколько мужчин.
     - Мастер Сибел!
     Сибел распахнул дверь в кабинку.
     - Мы здесь!
     Быстро  произошла  смена  караула.  Выходя  из  помещения,  Сибел   с
Джексомом услышали характерные звуки и, поняв, что Идаролан  не  ошибся  в
своих прогнозах относительно еды, с усмешкой переглянулись.
     - Я всегда все успеваю вовремя, - заявил Сибел.  -  С  этим  согласен
даже милейший мастер Шоганар. Вот и музыка начинается!
     Джексом чуть замешкался в дверях. Теперь он прекрасно понимал, почему
Сибел не мог заметить троих людей, выходивших из нужника. За  то  недолгое
время, пока они занимались Идароланом, двор заполнила празднично разодетая
публика. Многие уже были навеселе и вовсю налегали  на  угощение,  которое
разносила на подносах расторопная прислуга.
     - Когда ваша с Менолли очередь?
     Сибел лукаво подмигнул.
     - Как только нас попросит добрейший лорд Рандел.
     - У вас есть новая песня?
     - Уж конечно, для такого случая!
     От веселого настроения Сибела на душе у Джексома полегчало. Не  стоит
думать о неприятном;  возможно,  это  всего  лишь  разговоры.  Но  все  же
придется смотреть в оба.


     Когда Джексом с Шаррой неохотно вышли из толпы танцующих,  настроение
у молодого  лорда  существенно  улучшилось.  Но  долг  есть  долг:  завтра
ожидается Падение. Начнется оно над морем, но край его пройдет  над  южной
границей холда Руат. Джексом никогда не пропускал сражения с Нитями,  даже
если бывал занят  с  Айвасом  на  Посадочной  площадке,  и  с  готовностью
присоединялся к крыльям  Т'гелланова  Восточного  Вейра;  это  было  делом
чести. К тому же, чувство опасности пьянило их с Рутом, и они с  восторгом
отдавались битве плечом к плечу с другими всадниками.
     - Смотри, Джексом, - сказала Шарра, когда они готовились к отъезду. -
Она подняла глаза к небу, где в отблесках бесчисленных  огней,  которые  с
наступлением темноты вспыхнули на стенах главного холда, крышах домов,  на
мачтах и палубах кораблей, тесным строем двигались разноцветные драконы. -
Могу поспорить, что это весь Форт Вейр двинулся к дому.
     Джексом тем временем старался  так  приспособить  упряжь,  чтобы  как
можно меньше помять платье Шарры, и поэтому едва поднял взгляд.
     - Ты права, - пробормотал он.
     - Да не суетись ты так из-за моих юбок - все равно  они  уже  собрали
всю пыль с танцевальной площадки.
     Джексом хмыкнул и, почувствовав, как  Шарра  ласково  взъерошила  ему
волосы, с облегчением усмехнулся. Он опасался, что танцы  слишком  утомили
ее, но, раз жена настроена игриво, значит не так уж  она  устала  и  можно
рассчитывать на продолжение  праздника.  Нужно  только  вернуться  в  Руат
пораньше.
     "Рут!"
     "Ради важного дела я  бы  помог  тебе  опередить  время,  но  это  не
причина".
     "Неужели?" - широко улыбаясь, Джексом вскочил на шею белому  дракону.
Шарра улыбнулась ему в ответ и, крепко обхватив его талию  обеими  руками,
старалась просунуть пальцы под толстую куртку и добраться до тела.
     "И так успеете". - Рут легко подпрыгнул, и крылья его сделали первый,
самый важный замах.
     - До чего красиво! - прокричала Шарра на ухо  мужу.  -  Попроси  Рута
покружить над гаванью. Больше  никогда  нам  не  увидеть  Тиллек  в  таком
великолепии!
     Рут принялся плавно описывать широкую  дугу,  опустив  голову,  чтобы
тоже полюбоваться  открывающимся  сверху  видом.  Глаза  дракона  сверкали
голубизной, в каждой из многочисленных граней отражались крошечные светлые
точки - яркие огни Тиллека. Огромный холд, предместья, корабли в  бухте  -
все сияло и искрилось.  Можно  подумать,  что  все  светильники  и  факелы
вынесли наружу.
     Джексом почувствовал, как Рут вздохнул. Вообразив перед собой  темные
высоты Руата, он направил дракона домой.
     На следующее утро он никак не мог вылезти из  постели.  Шарра  встала
раньше,   чтобы   успокоить   малыша   Шавана,   который    на    рассвете
раскапризничался. Нити ожидались только после полудня, и Джексом  позволил
себе еще немного поваляться, наслаждаясь утренней кружкой кла. Вошла Шарра
с Шаваном на руках -  малыш  успокоился  и  повеселел.  Услыхав  отцовский
голос, появился Джерол и  стал  прыгать  по  кровати,  требуя,  чтобы  его
пощекотали. Щеки его порозовели  от  сна,  кудрявые  волосы  растрепались.
Получив порцию щекотки, Джерол  вслед  за  отцом  отправился  одеваться  и
умываться. К тому времени и завтрак поспел - его подали в главном зале.
     Джексом послал Джерола за Брандом. Сейчас как раз время разобраться в
делах, которые накопились в холде за несколько недель  его  отсутствия.  А
поскольку Шарра с Джеролом собирались на следующий день отправиться вместе
с ним на Посадочную площадку, нужно обсудить и еще кое-какие вопросы.
     Когда  Шарра  с  мальчиками  вышли,  Джексому  припомнился   странный
разговор, услышанный в Тиллеке.
     - Скажи-ка, Бранд, чем сейчас  занимается  юный  Пелл,  сын  Барлы  и
Доуэлла?
     - Осваивает ремесло под руководством отца, но больше времени проводит
на Посадочной площадке.
     - Как и половина юнцов с Северного, - заметил Джексом, откидываясь на
спинку изящного деревянного кресла, которое вырезал для него Доуэлл. - Ну,
и как его успехи в столярном деле?
     - Неплохо, если задание придется по нраву, - небрежно  пожал  плечами
Бранд. - А почему ты спрашиваешь?
     - В Тиллеке я услышал довольно странный разговор. Скорее  всего,  это
просто-напросто ворчание недовольных. Как ты считаешь,  насколько  реальны
права Пелла на Руат?
     Бранд сел, на лице его отразилось недоумение.
     - О чем ты говоришь, Джексом? - строго произнес  он  тоном,  которым,
бывало, отчитывал провинившегося юного  лорда.  -  Ведь  ты  находишься  в
добром здравии, у тебя двое прекрасных  сыновей  и,  возможно,  будут  еще
дети. - Он нахмурился. - Что конкретно ты услышал? Лайтол уже знает?
     - Нет, и я тебя прошу ничего ему не  рассказывать.  Это  между  нами,
Бранд. Я говорю с тобой не только как с управляющим, но  и  как  со  своим
старым другом. И хочу, чтобы ты это понял.
     - Разумеется, - поспешил заверить  его  Бранд,  но  тут  же  погрозил
пальцем, - если только ты скажешь мне, что услышал.
     Джексом был и сам рад облегчить душу: он всецело  доверял  Бранду.  И
еще он надеялся, что, произнеся эти слова вслух,  наконец  освободится  от
страха. Но Бранд воспринял их очень серьезно.
     - Может кто-нибудь подстроить вам с Рутом несчастный  случай  -  там,
наверху?
     Джексом нетерпеливо фыркнул.
     - Впредь я собираюсь крайне осторожно выбирать себе спутников. И я не
думаю, чтобы было так просто добраться до меня на "Иокогаме".
     - Те два полета, которые ты совершил, были опасны?
     Джексом энергично тряхнул головой.
     - Ведь со мной рядом был Рут! И Айвас поддерживал постоянную связь. А
в первый раз я летал вместе с Пьемуром, Фарли и Тригом. Завтра мы  полетим
вдвоем с Шаррой - ты слышал? Вот и хорошо. А на следующий  день  назначены
Миррим и С'лен. Никто из них не станет замышлять против меня. Да и Рут  не
допустит, чтобы со мной что-то случилось.
     "Можешь быть совершенно уверен!"
     Джексом усмехнулся и Бранд, поняв по его лицу, что он разговаривает с
Рутом, несколько успокоился и даже позволил себе улыбнуться.
     - Конечно, они недооценивают вас с Рутом...  Кроме  того,  теперь  ты
будешь остерегаться... - Бранд нахмурился, глаза его превратились в  узкие
щелки. - И все же я перемолвлюсь с юным Пеллом. Пусть он молод и  гордится
своим происхождением, но не настолько же глуп, чтобы метить в лорды  через
твою голову. К тому  же,  кроме  тебя  и  твоих  сыновей,  есть  еще  трое
мальчуганов Ф'лессана. Они прямые претенденты  на  Руат  по  линии  Лессы,
пусть она и отказалась в твою пользу от  наследственных  прав.  Не  думаю,
чтобы старшие лорды сочли их  претензии  незаконными  только  потому,  что
Ф'лессан  -  всадник.  Здесь  решающее  значение   будет   играть   вопрос
происхождения, поэтому не думаю, чтобы у Пелла был шанс. По крайней  мере,
при нынешнем составе Конклава.  Да  и  обстоятельств  таких  не  будет!  -
уверенность Бранда  немало  способствовала  тому,  что  грызущая  Джексома
тревога понемногу утихла.
     А Бранд расправил плечи, что он делал всегда, собираясь сменить  тему
разговора.
     - Вчерашний  праздник,  скажу  я  тебе,  удался  на  славу...  -  Как
управляющий Руата, он тоже был приглашен на торжество в приморский холд. -
Никогда еще не видел Тиллек в таком великолепии! Теперь, когда  правителем
стал Рандел, мы станем свидетелями больших перемен. И для тебя хорошо, что
среди лордов появился человек, более близкий тебе по возрасту.
     - Да уж, - поморщился Джексом. - Может быть, и я  хоть  иногда  смогу
высказаться на Конклаве.
     Бранд ответил широкой улыбкой.
     - Слыхал я, что до Торика наконец-то дошли твои слова.
     - Да, хоть произнес их не я, а Грох. У тебя есть  ко  мне  что-нибудь
неотложное? После обеда я буду занят на Падении.
     - Так, кое-какие мелочи, лорд Джексом. - Бранд взял верхний листок из
стопки, которую он прихватил с собой.


     Пока Джексом с Рутом кружили над Форт Вейром, молодой лорд уже  не  в
первый раз подумал: интересно, как все было у первых всадников, населявших
этот старый кратер?  Может  быть,  и  они,  как  принято  у  их  потомков,
выстраивались вдоль  верхнего  края  чаши  -  от  Звездных  камней  в  том
направлении, где еще в древние времена  чашу  разрушил  оползень?  Сколько
здесь обитало всадников, прежде чем было принято решение образовать второй
Вейр, в горах Бенден? Теперь уже не узнаешь... Джексом  почувствовал  укол
сожаления при мысли о потерянной  истории,  сожаления,  которое  несколько
скрашивала радость: все же  многое  удалось  восстановить  при  содействии
Айваса. Но, какие бы тайны ни скрывались в прошлом,  от  вида  на  Вейр  у
него, как всегда, захватило дух. Да, Форт сейчас в полном расцвете! Совсем
недавно юные всадники присоединились к его боевым крыльям. Вот они застыли
рядом с бронзовыми командирами - зеленые, голубые, коричневые...  Драконьи
шкуры ярко лоснились под лучами полуденного солнца.
     Бронзовый Н'тонов Лиот величественно высится перед  самыми  Звездными
камнями. Рут ответил на приветственный клич Лиота и четко  приземлился  на
своем обычном месте - справа от Предводителя Форт Вейра. Н'тон отсалютовал
Джексому и указал вниз, на  дно  чаши,  где  четыре  всадницы  вооружались
огнеметами.
     Внезапно из воздуха выскочил голубой дракон, вернувшийся из дозорного
полета, и его всадник  сложил  руки  в  старинном  сигнале:  Нити  близко.
Выстроившиеся внизу драконы по команде Н'тона почти одновременно повернули
головы, спеша получить  от  всадников  порцию  огненного  камня.  Королевы
издали трубный клич, возвещая о своей готовности, и друг за  другом  стали
взлетать со дна чаши, чтобы занять свои места по левую руку  от  Н'тона  с
Листом. Бронзовый великан тщательно  перемалывал  зубами  кусок  огненного
камня - первый из многих, которые ему придется сгрызть до  конца  Падения.
Джексом сунул Руту в пасть его порцию и, как всегда  испытывая  внутренний
трепет, стал слушать, как мощные зубы дракона дробят  насыщенный  фосфином
камень. Хотя теперь он знал научное объяснение того,  как  именно  драконы
переваривают каменную крошку в своем втором желудке, после  чего  изрыгают
горящий фосфиновый газ, это ничуть  не  умаляло  его  восхищение  талантом
драконьего племени.
     Джексом внимательно наблюдал за тем, как Рут жует -  драконам  иногда
случалось прикусить язык или складку щеки. Само по себе это не опасно,  но
такой дракон не может принять участие в сражении.
     Вот Лиот кончил жевать и испустил оглушительный рев, и сразу же Н'тон
вскинул руку, подавая сигнал к взлету. Сильно оттолкнувшись от края  чаши,
бронзовый зверь взмыл ввысь. Рут за ним. В следующий миг с  непринужденной
грацией поднялись королевы. Набрав высоту, Лиот повернул на юго-восток,  и
тоща одно за другим стали взлетать крылья, выстраиваясь в боевом  порядке:
три наверху, три позади Лиота с Рутом и третья тройка еще  ниже,  как  раз
над королевским крылом.
     Глаза всех всадников были устремлены на Н'тона, все  драконы  слушали
команды Лиота. Сколько раз Джексом уже  наблюдал,  как  драконы  в  полете
уходят в Промежуток, сколько раз он сам выполнял этот маневр - и все равно
неизменно испытывал глубокое волнение.
     "Все-таки, в Промежутке холоднее, чем в космосе", - сказал  он  Руту.
Мгновение - и  они  уже  летят  над  южной  границей  Руата,  а  под  ними
серебристой змейкой петляет река. Чуть к востоку с небес падал серебристый
дождь, который они должны были остановить.
     Вот боевые крылья встретились с врагом и драконы принялись испепелять
его огненным дыханием, наблюдая, как толстые жгуты  ежатся  и  извиваются,
объятые пламенем, и безобидными хлопьями  пепла  падают  вниз,  на  землю.
Верхние крылья бороздили небо  взад-вперед,  а  внизу  всадницы  на  своих
золотых королевах поливали  струями  пламени  те  немногие  Нити,  которым
удалось ускользнуть от верхнего эшелона.
     И снова Джексом с Рутом ощущали себя частицей армии защитников  Перна
и, подчиняясь ритму боя, то уходили в Промежуток, то выныривали  из  него,
увертываясь от неприятеля, сновали с правого  фланга  на  левый,  прожигая
бреши в стене смертоносного дождя. Ими управлял рефлекс, рожденный долгими
тренировками,  не  требующий  сознательного  вмешательства  ни  одного  из
партнеров.
     Они уже сделали по меньшей мере восемь проходов, все дальше  оттесняя
фронт Падения на юго-восток, когда голубой дракон,  летевший  прямо  перед
ними, вскрикнул и нырнул в Промежуток. Джексом замер и стал  ждать,  когда
голубой появится снова. Он вернулся на сотни длин дракона ниже того места,
где исчез. Перепонка левого крыла была испещрена ожогами Нитей.
     "Не повезло ему, - сказал Рут, когда голубой снова  пропал  из  вида,
наверняка  отправившись  в  Вейр,  где  его  уже  ждут,   держа   наготове
анестезирующий  бальзам,  способный  унять  боль.  -  Это  один  из  новых
всадников, совсем молодой. Вечно они зевают".
     Джексом так и не понял, кого имел в виду Рут - всадника или  дракона.
Вдруг Рут сделал крутой вираж, спеша  увернуться  от  скопления  Нитей,  и
ремень упряжи врезался Джексому в левое бедро. Белый дракон тут же вильнул
в другую сторону, развернувшись на кончике хвоста, и, выдохнув струю огня,
ринулся на  врага.  Расправившись  с  очередным  серебристым  пучком,  Рут
требовательно повернул голову  к  всаднику,  и  Джексом  сунул  ему  кусок
огненного камня. Энергично жуя, дракон поднялся повыше,  чтобы  взглянуть,
куда направить следующий бросок, и вдруг резко рванулся  вправо,  так  что
всадник  снова  всей  тяжестью  повис  на  ремне  упряжи.  И  тут  Джексом
почувствовал, что передний ремень ослаб и с трудом удерживает его  не  шее
дракона. Он поспешно ухватился правой рукой за гребень Рута  и  как  можно
крепче сжал ногами его бока, а левой натянул поводья.
     Рут среагировал мгновенно - повиснув в воздухе, он  дал  другу  время
восстановить равновесие. Глаза его удивленно остановились на всаднике,  из
пасти вырвался огненный ручеек.
     "Упряжь порвалась?" - изумленно спросил он.
     Джексом ощупал ремень и почти  сразу  же  нашел  поврежденное  место:
пониже пряжки кожа сильно растянулась, но еще держалась - правда, еле-еле;
еще немного, и ремень мог лопнуть.
     И тут ему припомнилась зловещая беседа, которую он подслушал вчера...
Неужели они так быстро провернули свой план? "Несчастный случай" - так они
сказали. Что может вызвать меньшие подозрения, чем лопнувшая упряжь?
     Всадники сами следят за упряжью - часто  обновляют,  проверяют  перед
каждым Падением: нет ли следов износа, достаточно ли она  прочна.  Джексом
запоздало выругал себя - ведь именно этим утром он  даже  не  взглянул  на
ремни, просто снял их с крючка в Рутовой вейре, куда при желании мог зайти
любой из обитателей Руата. И любой посторонний!
     Да, есть кое-что похолоднее, чем космос и даже Промежуток - страх!
     "Нет, Рут, она не порвалась, просто кожа сильно растянулась. Придется
вернуться в Форт, просить замену у Х'налта. Объясни Листу, в чем  дело,  и
скажи, что мы мигом обернемся".
     Джексом кротко снес заслуженную головомойку  от  Х'налта,  наставника
юных  всадников.  Осматривая  кожаный  ремешок,  они  убедились,  что   он
потрескался от мороза и потерял прочность. Хорошо еще,  что  металлические
пряжки и кольца были начищены до блеска  и  не  вызвали  придирок  старого
Х'налта. Джексом почувствовал облегчение: на этот раз пронесло, все дело в
обычном износе. Они с Рутом присоединились к всадникам Форта  и  доблестно
сражались до конца Падения.
     Вернувшись в Руат, Джексом первым делом вырезал  из  толстой,  хорошо
выдубленной кожи новую упряжь. В тот же вечер с помощью Джерола он  смазал
ремешки маслом и крепко-накрепко пришил металлические пряжки. Шарре он  не
признался, что был на волосок от гибели,  и  она,  к  счастью,  ничего  не
заподозрила, поскольку привыкла,  что  муж  часто  по  вечерам  возится  с
упряжью. Позже, убедившись, что Рут удобно устроился  на  ночлег  в  своем
вейре, а Джексом повесил старую починенную  упряжь  на  прежнее  место,  а
новую спрятал; вместе с ней -  в  ту,  двойную,  которую  он  брал,  когда
приходилось летать вдвоем с Шаррой. "Кто предупрежден,  тот  вооружен",  -
сказал он себе.


     Проснувшись задолго до  рассвета,  чтобы  отправиться  на  Посадочную
площадку, Джексом помог Шарре укутать спящего  Джерола  в  теплый  меховой
плащ. Шаван был еще слишком мал, чтобы подвергать его риску  полета  через
леденящий холод Промежутка. Во время отсутствия Шарры  о  нем  позаботится
кормилица. Путешествие сулило немало соблазнов, способных  оторвать  Шарру
от неукоснительного исполнения материнских  обязанностей:  наконец-то  она
своими глазами увидит, чем так манит Джексома это новое поле деятельности;
у нее будет возможность проникнуть в тайны своего ремесла и, наконец,  она
повидается с близкими друзьями. Джейнсис обещала присмотреть за Джеролом -
он побудет вместе с ее Пьерджаном, когда Шарра отправился  на  "Иокогаму".
Оба файра, бронзовый Мийр и коричневый Талла, волновались еще больше,  чем
сама хозяйка, и Рут строго выбранил их, когда в предрассветной темноте они
поднимались со двора Руата.
     Погода на Посадочной площадке стояла прохладная -  на  Южный  материк
пришла зима; но все равно здесь не было так неприветливо  и  голо,  как  в
зимнем Руате. Конечно, Шарра любила Руат; там была родина Джексома, и  там
родились их дети, но на Южном прошли годы ее юности.
     Не успели они войти в здание Айваса, как навстречу бросилась Миррим.
     - Я уже готова, только вас и дожидаюсь! - объявила она.
     - Что за спешка,  детка!  -  засмеялся  Джексом.  Союз  с  Т'гелланом
благотворно повлиял на взбалмошный характер Миррим, и все же ее  энтузиазм
порой проявлялся слишком бурно. Джексом понимал, что само по себе  это  не
так уж плохо, но общество Миррим его частенько утомляло.
     - Говорю же - я готова! Осталось только  погрузить  на  Пат  бочки  и
баллоны. А уж задание свое я знаю как дважды два, - она стрельнула глазами
в сторону Шарры. - Открыть упаковку, добавить  воды,  помешать  -  и  все.
Проще простого!
     - Не совсем все, - с улыбкой  возразила  Шарра.  -  Самое  трудное  -
установить зеркала. А от  их  правильного  расположения  зависит  успешное
развитие водорослей.
     - Да я знаю, знаю, - нетерпеливо отмахнулась Миррим.
     - А С'лен тоже готов? - спросил Джексом.
     - Да ну его! - Миррим состроила насмешливую гримаску. -  Он  все  еще
изучает фотографии рубки и ее окрестностей, хотя Рут доставит нас прямо на
место.
     - Кто повезет бочки с водой? - поинтересовалась  Шарра.  Взяв  Миррим
под руку, она отвела ее в сторону, чтобы уточнить кое-какие подробности.
     - Я слышал, ты научил Торика уму-разуму? - спросил Джексома Д'рам,  и
в глазах его сверкнули лукавые огоньки.
     - Нет, - покачал головой Джексом. - С ним разговаривал Грох.  -  А  у
вас здесь какие новости?
     - Тебе все сообщит  Айвас,  -  ответил  Д'рам,  увлекая  Джексома  по
коридору. - Он тебя ждет.
     Айвас приступил прямо к делу, как будто  Джексом  и  не  отлучался  с
Площадки на несколько дней.
     - Теперь в рабочих отсеках достаточно  кислорода,  -  сообщил  он.  -
Однако с заданием надо управиться как можно быстрее. Леди Шарру и  зеленую
всадницу Миррим будут сопровождать два файра - они весьма чувствительны  к
резкому падению  давления  или  уровня  кислорода.  Кроме  того,  одна  из
побочных целей этих полетов -  научить  как  можно  большее  число  файров
перемещаться с поверхности планеты на "Иокогаму".
     - Когда же ты объяснишь нам свой грандиозный план? - спросил Джексом,
а сам стал беззвучно произносить слова, которые ожидал услышать.
     - В свое время. Зачем ты спрашиваешь, Джексом,  если  заранее  знаешь
ответ?
     Трудно что-то скрыть от этой  машины,  даже  не  произнесенную  вслух
шутку.
     - Я просто хотел проверить, - беспечно ответил Джексом. - Вдруг "свое
время" уже настало, пока меня не было?
     - До того, как оно настанет, нужно еще очень  многое  сделать.  Кому,
как не тебе это понимать? Ведь ты сам был на "Иокогаме".
     - Значит, ждать еще два Оборота?
     - Пять месяцев и двенадцать  дней,  с  поправкой  на  положение  Алой
Звезды. За это время файры должны научиться доставлять сообщения, как  они
это делают на Перне, и переносить на "Иокогаму" предметы -  разумеется,  в
пределах своих возможностей.
     Джексом смирился с судьбой. У них  нет  другого  выбора,  как  только
выполнять намеченную Айвасом программу. И все же  интересно:  что  по  его
замыслу должны переносить файры? Джексом терялся в догадках.
     Понимая, что у Айваса все равно ничего не выпытаешь, он присоединился
к группе, готовящейся к полету.  Нашлось  много  добровольных  помощников,
которые помогли им погрузить на Рута, Пат и С'ленову  Биганту  кислородные
баллоны и бочонки с водой, хоть Миррим и успела  всем  порядком  надоесть,
пока баллон подвешивали к ее драгоценной Пат.
     - Миррим, мы только зря  время  теряем,  -  вмешался  Джексом,  когда
девушка потребовала, чтобы под узлы  на  спине  Пат  подложили  что-нибудь
мягкое. - Груз размещен отлично и,  как  тебе  известно,  мы  летим  через
Промежуток. - Про себя он подумал - может, Миррим просто  скрывает  страх?
Шарра держалась довольно спокойно,  как  и  С'лен,  чье  волнение  выдавал
легкий румянец.
     - Просто я не хочу, чтобы баллоны съехали, - надулась Миррим.
     - Съедут, куда же им деться? Прямехонько  на  "Иокогаму",  -  пошутил
С'лен, подмигивая Миррим.
     -  Кончайте.  Нам  пора.  Вперед,  Рут,  -  скомандовал   Джексом   и
почувствовал, как руки Шарры крепче вцепились в его ремень.  Он  дал  Руту
мысленную картину  рубки  "Иокогамы"  и  почувствовал,  как  белый  дракон
передает ориентир Пат и Биганте.
     Многое в поведении Айваса оставалось непонятным для  Джексома,  но  и
сам искусственный интеллект с некоторым трудом разбирался  в  возможностях
драконов. Вот, пример: какой вес способен поднять  дракон?  Ответ:  такой,
который считает для себя подъемным. Подобный ответ Айвас находил  странным
и, разумеется, бесполезным - ведь ему были нужны точные цифры.
     Или еще: откуда драконы знают, куда им лететь? Ответ: им  говорят  их
всадники. Это, однако, не делало понятным для компьютера суть процесса. И,
признавая существование телекинеза, он никак  не  мог  сообразить,  почему
драконы и файры не ухватывают принцип перемещения предметов на расстояние.
Особенно когда Рут сразу понял  то,  что  никак  не  давалось  Фарли:  как
попасть на борт "Иокогамы".
     Обсуждая детали предстоящего коллективного  полета,  Джексом  спросил
Рута, сможет ли он унести двоих седоков и два бочонка  -  один  с  обычной
водой, другой с газированной. Рут ответил утвердительно,  хотя  по  мнению
Айваса поклажа была слишком велика для миниатюрного дракона.
     - Если Рут так считает, значит, сможет, - возразил Джексом. - К  тому
же, далеко лететь не придется.
     "Было бы куда проще, - заметил белый дракон, поднимаясь в  воздух,  -
уйти в Промежуток не взлетая, прямо с земли".
     "Что, ноша тяжеловата?" - поддразнил его Джексом.
     "Нисколько, просто громоздкая! Приехали!"
     Пятеро сопровождающих файров хором пискнули, и через секунду  баллоны
лязгнули о стены рубки.  Раздались  удивленные  возгласы  троих  новичков.
Джексом почувствовал, как у Шарры от удивления перехватило дыхание.  Он  с
улыбкой  обернулся  и   увидел   на   прелестном   лице   жены   выражение
благоговейного восторга: она глядела в иллюминатор,  на  неправдоподобное,
фантастическое великолепие висевшего внизу Перна,  окаймленного  бездонной
чернотой космоса. Ее файры, Мийр и Талла, и троица Миррим - Реппа,  Лок  и
Толли -  благополучно  прибыли  на  борт  и  теперь,  вереща  от  радости,
барахтались в воздухе, наслаждаясь ощущением невесомости.
     - О, - промолвила Шарра, и в глазах ее Джексом прочитал все, что  она
ощущала, - теперь я понимаю, душа моя, почему тебя так тянет  сюда.  Какой
наш Перн красивый и величавый! Если бы только  старые,  вечно  недовольные
ворчуны смогли увидеть его отсюда... Просто  невероятно,  правда,  Миррим?
Миррим! - позвала она, не дождавшись ответа.
     Джексом  нашел  взглядом  зеленую  всадницу:  она,  вытаращив  глаза,
уставилась на картину внизу.
     - Так  это  Перн?  -  срывающимся  от  волнения  голосом  проговорила
девушка, протягивая руку к окну.
     - Конечно, Перн!  Отличный  вид,  правда?  -  стараясь  ободрить  ее,
ответил Джексом. Он видел, что Миррим поражена до глубины души. - С'лен, у
тебя все в порядке?
     - П-по-моему, да, - не слишком уверенно ответил зеленый всадник.
     Джексом улыбнулся Шарре.
     - Поначалу это ошеломляет, - заметил он  с  бесшабашностью  человека,
давно преодолевшего первое изумление. - Ну, давайте пошевеливаться.  И  не
забывайте - Айвас просил, чтобы мы берегли кислород.
     -  Зачем?  -   спросила   Миррим,   к   которой   вернулась   обычная
самоуверенность. - Ведь мы привезли сюда столько баллонов! -  Она  сделала
резкое движение, спеша освободиться от упряжи.
     - Осторожней, Миррим!  Ты  все-таки  в  не...  -  Джексом  осекся  на
полуслове: Миррим, забыв, как нужно вести себя  в  невесомости,  взмыла  к
потолку. - Вытяни руку вверх и легонько оттолкнись... Вот так!
     Миррим даже не успела вскрикнуть от неожиданности. К тому же,  ей  не
хотелось  демонстрировать  свою  неуклюжесть.  Всадница  быстро  исправила
ошибку и, принужденно улыбнувшись, ухватилась за  вытянутую  ей  навстречу
шею Пат. К счастью, зеленая надежно вклинилась между поручнем  в  соседней
стеной,  и  ей  не  грозили  неожиданности,  подстерегавшие   новичков   в
невесомости.
     - С'лен, когда будешь спускаться,  двигайся  как  Можно  медленнее  и
плавнее. И держись за шейный гребень или еще за что-нибудь, -  посоветовал
Джексом. Перед тем, как снять упряжь, он знаком велел Шарре следовать  тем
же правилам.
     Так,  то  подавая  советы,  то  ободряя  своих  спутников,  он   стал
руководить разгрузкой. У С'лена  вырвался  возглас  восхищения,  когда  он
убедился, что тяжелые баллоны можно легко сдвинуть с места одним пальцем.
     - И все же они ужасно громоздкие, - пожаловалась Миррим,  подталкивая
бак к месту  складирования.  -  Видел  бы  меня  сейчас  Т'геллан!  -  она
хихикнула. - Правда, теперь я понимаю, почему  Айвас  отдает  предпочтение
зеленым драконам.
     - В кои-то веки и зеленым выпала честь, - гордо добавил С'лен.
     -  У  зеленых  драконов  гораздо  больше  всяких  способностей,   чем
предполагают, - авторитетно заявила Миррим. - Чего не  скажешь  о  зеленых
файрах, -  сердито  добавила  она,  неодобрительно  наблюдая  за  нелепыми
выкрутасами  Реппы  и  Лок,  которые,  восторженно  чирикая,  без   устали
кувыркались  в  воздухе.  Мийр,  Талла  и  коричневый  Толли   уже   давно
пресытились таким пустяками и, распластав крылья, зачарованно  приникли  к
окну, созерцая захватывающее зрелище.
     Как только драконов разгрузили. Рут позвал Пат и Биганту,  чтобы  они
вместе с ним полюбовались видом Перна. Белый дракон  спокойно  и  уверенно
поплыл к окну, а у новичков возникли затруднения, доставившие всем  немало
веселья.
     - Они быстро приспособятся, - сказал Джексом,  одобрительно  наблюдая
за драконами. - Как-никак, летать для них - дело привычное.
     Когда  баки  с  кислородом  закрепили  на  месте,  люди  тоже  смогли
насладиться великолепием проплывающей под ними огромной планеты.
     - Вид всегда один и тот же? - спросила Миррим. - Что-то я не разгляжу
отсюда Бендена.
     - А я - Руата, - подхватила Шарра.
     - Я едва  нашел  Восточный  Вейр,  -  вставил  С'лен.  -  Мне  всегда
казалось, что он такой большой!
     - Вот что значит геосинхронная орбита,  друзья  мои,  -  корабль  все
время сохраняет неизменное положение относительно поверхности  планеты,  -
пояснил Джексом. - Но если перейти к первому пульту, -  он  успел  поймать
Миррим, прежде чем она улетела слишком далеко от окна, - то можно  увидеть
на заднем экране побережье Нерата и  кусочек  Бендена.  А  Южный  холд,  -
добавил он, обращаясь к Шарре, - к сожалению, находится за горизонтом.
     - Тогда не бери сюда Торика, - иронически усмехнулась она, - ему ведь
нужно только одно - обозреть с высоты свои владения.
     Все благополучно  перебрались  к  навигационному  пульту,  и  Джексом
включил экран заднего обзора.
     - Никакого толка, - недовольно заявила  Миррим,  -  картинка  слишком
мелкая.
     - Минуточку, - ответил Джексом, повторяя про себя  последовательность
действий. Он набрал команду, и изображение на глазах изменилось.
     - Клянусь Скорлупой, это просто невероятно! - выдохнул С'лен, и глаза
его изумленно округлились. - Как у тебя это получилось, Джексом?
     Джексом повторил все сначала: С'лен кивал, шевеля губами.
     -  Теперь   я   помогу   девушкам   перебросить   бочонки   в   отсек
жизнеобеспечения. Может быть, нам с Рутом проводить тебя на "Бахрейн"?
     - Нет-нет, в этом нет необходимости, - обиженно  проговорил  С'лен  и
принялся застегивать куртку. Затем он оседлал свою Биганту.
     "Рут, проверь, знают ли они направление", - попросил  Джексом  белого
дракона.
     "Биганта отлично представляет  себе,  куда  они  должны  попасть.  Не
волнуйся", - ответил Рут, не отрывая взгляда от окна.
     Когда С'лен с Бигантой исчезли, Джексом громко хлопнул в ладоши.
     - За дело, девочки! Давайте займемся бочками. Отсек,  куда  их  нужно
переместить,  находится  всего  одним  уровнем  ниже.  Оттуда   в   случае
необходимости кислород будет поступать в рубку.
     Они погрузили баллоны в лифт и спустились вниз.
     - Мне казалось, ты говорил, что  Айвас  уже  нагрел  отсек,  -  зябко
потирая руки, сказала Шарра.
     Джексом рассмеялся.
     - Можешь не сомневаться, здесь значительно теплее, чем было.
     У Миррим тоже зуб на зуб не  попадал,  но  она  поспешила  распахнуть
двойные двери напротив лифта.
     - Ух ты! А здесь просторнее, чем я думала, - проговорила она, входя в
выкрашенное в белый цвет помещение. Вдоль одной из стен тянулись шкафы,  у
другой стояли  огромные  спирали  -  стойки  с  зеркалами,  которые  могли
вращаться вокруг своей оси, обеспечивая каждую секцию  отраженным  светом,
необходимым для нормального развития водорослей.
     - Вернись, Миррим, - позвал  девушку  Джексом,  осторожно  выталкивая
бочонок из кабины лифта.
     Втроем они быстро  разместили  привезенные  с  собой  грузы,  Джексом
вызвался помочь в подготовке поддонов - их нужно  было  выстелить  влажной
мягкой тканью, которая будет смачивать  споры  водорослей,  -  но  девушки
дружно  отвергли  его  помощь.  Он  наблюдал,  как   они   разыскали   все
необходимое: пакетики со спорами и питательными добавками,  которые  нужно
осторожно ввести в раствор.
     - Где же пульт... - произнесла Шарра и тут же обнаружила его - он был
заботливо укрыт руками тех,  кто  проводил  консервацию  корабля.  -  Иди,
дорогой, - проговорила она, рассеянно улыбаясь заглядевшемуся на нее мужу,
- мы отлично справимся сами. Займись лучше своим делом.
     Когда Джексом и не подумал двинуться с места,  Миррим,  присевшая  на
корточки рядом с полками, пронзила его сердитым взглядом.
     - Катись, сказано тебе!
     Вернувшись в рубку, Джексом обнаружил, что  Рут  и  все  пять  файров
по-прежнему торчат у окна. Он включил связь между кораблями и увидел,  что
С'лен с головой ушел в работу: зеленый всадник старательно смачивал  ткань
на поддонах, заткнув одной рукой  отверстие  бочонка,  чтобы  из  него  не
выливалась вода.
     Убедившись, что друзья справляются с работой, Джексом наконец  уселся
у навигационного  пульта  и,  включив  телескоп,  приступил  к  выполнению
собственного задания. Наладив связь с Айвасом, он получил  от  него  новую
последовательность команд для телескопа - его нужно было запрограммировать
на сканирование видимых звезд над  Первом.  К  тому  времени,  как  они  с
Айвасом дважды проверили правильность программы, Шарра и Миррим  вернулись
в рубку. Их движения стали гораздо уверенней.
     - С'лен еще не закончил? - спросила Миррим. - Нам  пора  отправляться
на "Буэнос-Айрес". - Она принялась застегивать куртку, сделав  знак  Шарре
последовать ее примеру. - Скажи,  Айвас,  Фарли  и  там  включила  систему
жизнеобеспечения?
     - Да, в нужных нам отсеках "Буэнос-Айреса" тоже есть кислород.
     Взгляд Шарры сказал Джексому, что она не возражает,  -  пусть  Миррим
покомандует.
     "Рут", - позвал Джексом. Не то, чтобы он не доверял Миррим и Пат,  но
ведь сейчас они должны доставить на борт "Буэнос-Айреса" его Шарру!
     "Если Пат заметит меня там, Миррим тебе этого никогда не простит",  -
ответил белый дракон, печально глядя на своего всадника.
     "Ты прав. Я должен наконец решить - доверяю я  им  или  нет.  А  если
доверяю, мне остается одно: терпеливо ждать".
     "И мне - тоже", - откликнулся Рут, обнажив зубы в драконьей усмешке.
     Вот девушки взобрались на Пат, и Миррим помахала Джексому рукой.
     - Не жди нас. Мы вернемся прямо на Площадку.
     Не успел он возразить, как Пат исчезла, а  за  ней  и  файры.  Пальцы
Джексома забегали по клавишам, вызывая борт "Буэнос-Айреса",  и  скоро  он
вздохнул с облегчением: вся компания благополучно добралась до места.
     Рут презрительно фыркнул и от этого слегка отлетел от окна.
     - Ну что ж, глазастик, - сказал ему Джексом, закрывая  пульт,  -  моя
работа закончена. Можно трогаться в обратный путь.


     Когда Миррим с  Шаррой  вернулись  на  Посадочную  площадку,  там  их
ожидали мастер Олдайв и Брекки.  Молчаливая  и  замкнутая  подруга  Ф'нора
захотела узнать побольше о  том,  как  лечить  раны;  она  часто  помогала
бенденским целителям.
     - Сегодня мастер Морилтон принес нам чашки Петри, -  сказала  она.  -
Айвас предлагает, если вы, конечно, не очень устали, прослушать  последнюю
лекцию о бактериях и о том, как  воздействовать  на  них  так  называемыми
ан-ти-би-о-ти-ка-ми.
     Шарра и Миррим обменялись взглядами. Утренняя работа скорее взбодрила
их,  нежели  утомила.  Шарру  приводила  в  восторг  возможность  выделить
некоторые бактерии и найти способ побороть инфекцию, применив  специальные
бактериофаги. Все проследовали в лабораторию и,  войдя  в  нее  не  смогли
сдержать радостные возгласы: микроскопов теперь хватало  на  всех.  Брекки
кротко улыбалась.
     - Теперь нам не придется работать по очереди! -  ликовала  Миррим.  -
Это будет мой! - Взобравшись на высокий табурет, она приникла к окуляру. -
Хмм! Ничего - оно и есть ничего, даже под микроскопом!
     - Прошу всех занять места за микроскопами, - подал голос Айвас, и  по
его тону все поняли: предстоит непростая работа. - Мастер  Морилтон  сумел
не только снабдить нас чашками Петри,  в  которых  вы  сможете  выращивать
культуры любых бактерий, но и микроскопами, чтобы каждый мог  работать  не
спеша. А мастер Фандарел изобрел ультразвуковой прибор, который  даст  нам
возможность расщеплять бактерии, чтобы исследовать их химическое строение.
Он с успехом использует свои познания в электромагнетизме. Разумеется, это
лишь одно применение, но для вас крайне важное.
     Микроорганизмы, подготовленные для  сегодняшнего  занятия,  взяты  из
ран,  -  продолжал  Айвас,  не  замечая  или  не  желая  замечать  гримасу
отвращения, которую состроила Миррим. - Вам всем, должно быть,  доводилось
видеть  раны,  которые  воспалились.   Выделив   бактерии,   мы   получаем
возможность обнаружить  паразитов,  главным  образом,  симбиотов,  которые
живут в бактериях Превратив  этих  крошечных  симбиотических  паразитов  в
патогенные организмы, мы уподобим их хищникам Надеюсь, вы еще  не  забыли,
как отличить хищника от паразита?
     - Конечно, Айвас, - с усмешкой ответила Миррим. - Одни нас восхищают,
а другие внушают отвращение.
     - На твою память, Миррим, всегда можно положиться. Остается полагать,
что эта способность распространится и на новую область  знаний.  -  Миррим
дерзко  вздернула  нос,  но  Айвас  уже  продолжал:  -  Итак,   существует
возможность превратить симбиотического паразита в хищника и таким  образом
получить полезный организм для борьбы с  конкретными  бактериями.  Как  вы
убедитесь, зачастую это полезнее, чем использовать антибиотики.
     - Сколько же здесь бактерий? - спросила Брекки.
     - Больше, чем песчинок на всех ваших побережьях.
     - И нам придется всех их выловить? - такая  перспектива  ужаснула  не
только Миррим.
     - Если пожелаете, у вас будет для этого все возможности.  Но  знайте:
это лишь первый шаг на пути к лечению заболеваний, вызываемых  бактериями.
Начнем с их культивирования. Для этого используем  выделения  из  ран  или
другую кровесодержащую  среду.  А  потом  попробуем  отселектировать  одну
разновидность бактерий...
     Молодые женщины приникли к окулярам микроскопов.



         11. ДВАДЦАТЫЙ ОБОРОТ С НАЧАЛА ПРОХОЖДЕНИЯ. ВЕЙР БЕНДЕН,
              ЗАПЕЧАТЛЕНИЕ; ЮЖНЫЙ МАТЕРИК, ПОИСК Ф'ЛЕССАНА

     - На мой взгляд, мы должны радоваться, что столько юношей  и  девушек
по-прежнему хотят стать всадниками, несмотря на все события,  происходящие
на  Посадочной  площадке,  -  заявила  Лесса,  оглядывая  большую   группу
претендентов, выстроившихся на Площадке Рождений. - Сегодня их  шестьдесят
два.
     Ф'лар  покровительственно  усмехнулся,  глядя  сверху  вниз  на  свою
миниатюрную подругу.
     - Кто же откажется заполучить дракона из кладки Рамоты! Сам Грох едва
не заплясал от радости, когда во время Поиска выбор  пал  на  его  младшую
дочь.
     - Он станет совсем несносным, если  Натали  запечатлеет  королеву,  -
фыркнула Лесса. - А она у него милашка. И в кого бы это!
     - Лесса! - с деланным негодованием  воскликнул  Ф'лар.  -  Нельзя  же
начисто отказывать Гроху в достоинствах!  В  конце  концов,  его  Бенелека
избрали первым мастером Цеха механиков, а еще  двое  детей  Гроха,  сын  и
дочь, делают немалые успехи в учебной группе Айваса.
     - Во всяком случае, Грох обладает чувством меры. А вот и он, -  Лесса
указала на старого лорда, который во главе делегации Форт холда входил  на
Площадку Рождений. На фоне разряженной публики его одеяние выглядело почти
будничным. Лесса одобрительно кивнула.  -  Очень  разумно  с  его  стороны
надеть сапоги, - продолжала она, наблюдая, как рослый лорд как ни в чем не
бывало пересекает полосу  раскаленного  песка,  тогда  как  его  спутники,
забавно семеня, высоко поднимают ноги,  пытаясь  остудить  тонкие  кожаные
подошвы. - Танец Площадки Рождений, - борясь со смехом, проговорила она.
     - Пойдем-ка лучше на свои места,  -  предложил  Ф'лар,  подавая  жене
руку. - Заодно и  посмотрим,  так  ли  надежны  новые  прокладки,  предмет
гордости мастера Лиганда. Он клялся, что они защищают ноги и от жары, и от
холода Промежутка.
     Прежде, чем взять его под руку. Лесса окинула критическим и в  то  же
время довольным взглядом свои новые красные сапожки.
     - Лиганд говорит, что благодаря  растительным  волокнам,  которые  он
добавляет в фетр,  прокладки  одинаково  хорошо  предохраняют  от  жары  и
холода.
     На это Рождение - тридцать пятое у Рамоты -  Лесса  прибыла  в  новом
наряде винно-красного цвета. Сегодня особый  случай:  в  кладке  красуется
королевское  яйцо,  первое  за  двенадцать  последних  Рождений.   Старшая
бенденская королева, которая редко откладывала меньше двадцати яиц, на сей
раз превзошла себя - в нынешней кладке их оказалось тридцать пять!
     Все восемь Предводителей уже признали необходимость основать  девятый
Вейр. Все восемь существующих заполнены до отказа:  из-за  нехватки  места
некоторые драконы-двухлетки все еще ютятся в пещерах для молодняка. И, как
ни горды Предводители  Вейров  увлечением  драконьего  поголовья,  все  же
драконы заслуживают отдельных просторных вейров. На севере уже не осталось
подходящих мест, и  народ  продолжал  переселяться  на  благодатные  южные
земли, поэтому было решено  разместить  новый  Вейр  на  просторах  нового
материка,  где-то  посередине  между  Южным  Вейром  К'вана  и   Восточным
Т'геллана. Хоть личинки и защищают  почву  и  растительность,  но  драконы
по-прежнему нужны, чтобы  оберегать  от  Нитей  человеческие  поселения  и
стада. Стоит только сделать небольшие перестановки в существующих  Вейрах,
и освободится достаточно всадников постарше, чей  опыт  уравновесит  задор
молодежи. Наверняка найдутся и всадники,  и  драконы,  которые  предпочтут
жизнь на юге, где под ласковым солнцем перестанут ныть старые раны.
     С гордостью думала Лесса о том,  каких  высот  достигли  за  минувшие
Обороты бывшая замарашка из холда Руат  и  бронзовый  бенденский  всадник,
которому никто не  хотел  верить.  Она  взглянула  на  Ф'лара  и  с  болью
заметила, что время еще больше посеребрило  его  темные  кудри.  И  лучики
морщин вокруг глаз стали глубже, выдавая возраст.  Правда,  он  ничуть  не
утерял ни бодрости, ни энергии. Может быть, пора передать  Бенден  в  руки
молодых  всадников?  -  размышляла   Лесса.   Освободившись   от   бремени
ответственности,  они  смогут  уделять  больше  времени  всем   заманчивым
проектам, разворачивающимся на Посадочной площадке. Хотя нет, не  стоит  и
надеяться выманить Ф'лара из Бендена, пока  он  не  расправится  с  Нитями
окончательно и бесповоротно.
     Ф'лессан как-то объяснил ей, что будь в  грузовом  отсеке  "Иокогамы"
пригодный для дыхания воздух, даже такой огромный дракон, как  ее  Рамота,
смог бы предпринять полет через Промежуток, чтобы полюбоваться  Перном  из
космоса. Правда, Лесса не была вполне уверена, хочет ли она  сама  или  ее
королева отважиться на такое безрассудство. Зато  Госпожу  Бендена  весьма
радовало, что ее беспокойный  сын  наконец  прочно  занял  место  в  рядах
дружной Айвасовой команды. Разумеется, она любила  единственного  ребенка,
которого смогла подарить Ф'лару, однако не питала никаких иллюзий  на  его
счет.
     - Вижу, душа моя, твои мысли заблудились в Промежутке? - наклонившись
к жене, шепнул Ф'лар; в его янтарных глазах  плясали  веселые  искорки.  -
Смотри, нам машет Грох.
     Преодолев полосу горячего песка. Лесса изобразила на лице  самую  что
ни на есть любезную улыбку и, отыскав глазами правителя Форта, ответила на
его приветствие. Яруса уже были забиты людьми,  которые  собрались,  чтобы
поболеть за сына или дочь, которые сегодня попытаются запечатлеть дракона,
или просто полюбоваться на неизменно увлекательное зрелище.
     - А новые прокладки действительно хороши, - сказал Ф'лар,  ведя  жену
вверх по лестнице.
     - Ты находишь? - Лесса заметила на втором ярусе Ларада и  Асгенара  с
женами и детьми и приветливо помахала им рукой. В одном ряду с ними  сидел
и мастер Бендарек, но он с головой  ушел  в  беседу  с  недавно  избранным
главой печатников Тагетарлом и не заметил ее приветствия.
     Лесса оглядела задние ряды, стараясь  отыскать  мастера  Робинтона  и
Д'рама - эта пара редко пропускала такое событие - и легко обнаружила  их,
приодетых в лучшие выходные наряды. Тесное сотрудничество с  Айвасом  дало
им обоим - как и Лайтолу - новую цель в жизни и новые силы. Почему же одни
старики с юным энтузиазмом подхватили новые начинание, а другие - Сэнджел,
Норист, Корман, Бергамон - глухи ко всему, что несет Перну знания и  силу?
И как раз в период Прохождения, когда всем так необходим луч надежды!
     Она рассеянно ответила на чьи-то приветствия и заняла свое  место  на
первом ярусе.
     "Сейчас начнется", - сказал своей всаднице Рамота, покачивая  головой
над королевским яйцом.
     "Только не пугай девочек, душенька".
     Глаза Рамоты вспыхнули разноцветной радугой, и она в  упор  взглянула
на Лессу.
     "Пугливые не стоят моего дитя".
     "Но ведь вчера они тебе понравились".
     "Сегодня все по-другому".
     "Да, - ласково согласилась  Лесса,  понимая  смены  настроений  своей
королевы, - сегодня твоя дочь пройдет Запечатление".
     Бенденские  драконы,  собравшиеся  на  карнизе,  уже  начали  гудеть,
приветствуя приближающийся миг Рождения. Чувствуя, как этот мощный слитный
гул пронизывает тело до самых костей. Лесса нежно улыбнулась Ф'лару, и он,
улыбнувшись в ответ, взял ее ладонь  в  свою.  Эта  трогательная  увертюра
всегда была для них чем-то особым - подтверждением  их  взаимной  любви  и
нерасторжимой связи с драконами.
     По ярусам пробежал шумок: зрители тоже услышали этот нарастающий гул.
В пещеру ворвались файры и расселись на верхнем карнизе. Рамота следила за
ними сверкающими глазами, но больше не издавала  угрожающего  рева,  когда
эти непоседы проникали на Площадку  Рождений.  Услышав  от  Айваса,  какой
прием оказали файры своим огромным сородичам  на  Первом  Рождении,  Лесса
рассказала об этом Рамоте,  и  с  тех  пор  обе  владычицы  Бендена  стали
проявлять к огненным ящеркам большую терпимость.
     Некоторые из  яиц  в  основной  группе  уже  легонько  раскачивались:
окружившие их пятьдесят семь  мальчиков  затаили  дыхание,  на  их  ясных,
сияющих лицах читались надежда и нетерпение.  Пять  девушек  медленно,  но
решительно  двинулись  к  Рамоте,  которая  горой  нависла   над   золотым
королевским яйцом.
     - Отойди, дорогая, - ласково попросила Лесса.
     Тихонько  ворча,  Рамота  сделала  шаг  назад,   поводя   над   яйцом
раздвоенным языком.
     "Рамота!"
     - Что, она опять за свои фокусы? - спросил Ф'лар.
     - Угу. "Прошу тебя, дорогая, отойди еще на два шажка  и  убери  язык.
Такая поза тебе не к лицу", - твердо  проговорила  Лесса  и,  хотя  Рамота
несколько раз упрямо помотала головой, она все же  отступила  -  на  целых
пять шагов, нарочно  сделав  больше,  чем  от  нее  требовалось,  а  потом
улеглась, угрюмо обводя всех горящими оранжевым пламенем глазами.
     Лесса оценивающе оглядела пятерых девушек, стоящих перед  королевским
яйцом. Вот дочурка Гроха, стройная изящная малышка. Она самая младшая:  ей
едва минуло пятнадцать Оборотов. Тем не менее, она уже успела  запечатлеть
двух бронзовых файров, и Лесса от души надеялась, что они будут вести себя
прилично до конца церемонии. Рамота еще  могла  смириться  с  присутствием
ящерок на Площадке Рождений,  но  если  они  начнут  носиться  у  нее  над
головой... Надо сказать, Натали получила отличное воспитание, и  файры  ее
прекрасно себя вели с первых же минут пребывания в Бендене.
     Бреда, бледная меланхоличная блондинка, прибыла  из  Крома.  Странно,
что Нессел не препятствовал  Поиску,  -  ведь  он  не  одобрял  поддержки,
которую Вейры оказывали Айвасу. Эта тихая, застенчивая  девушка-ткачиха  -
старшая из претенденток; ей сравнялось двадцать два Оборота.
     Кона родом из Нерата. Манора доложила, что за семь дней пребывания  в
Бендене, она уже посетила вейры  трех  бронзовых  всадников.  Что  ж,  для
всадницы королевы это не так  уж  плохо,  во  всяком  случае,  лучше,  чем
недостаток темперамента.
     Почему драконы выбрали Силгу, оставалось загадкой: девушка  пришла  в
ужас от первого полета в Промежутке, а это дурной знак.
     Последняя из претенденток - Тумара, сестра Шарры. Она  была  до  того
счастлива выбраться с заброшенного островка  у  берегов  Исты,  пристанища
рыбаков, что совершенно замучила Манору своей чрезмерной услужливостью.
     Само по себе качество неплохое, спору нет,  но  избыток  его  рождает
угодливость, а это уже  никуда  не  годится.  Госпожа  Вейра  должна  быть
твердой, справедливой и в то же время доброжелательной к  своей  королеве.
Правда, никто не сказал, что новая пара займет главенствующее положение  в
одном из Вейров.
     Впереди много дел, и найти подходящее место для девятого Вейра - лишь
одно из них.  Потом,  как  только  младшая  королева  в  любом  из  Вейров
поднимется  в  брачный  полет,  ее  соискателями  станут   все   свободные
бронзовые, и пара счастливцев временно встанет во главе Вейра. Но  им  еще
предстоит доказать свое право - ведь три четверти пернских королев того  и
гляди войдут  в  брачную  пору.  Вот  вам  и  справедливый  метод  избрать
Предводителей нового Вейра.
     Гул тем временем все усиливался, пока не достиг  оглушительной  силы.
Вот первое яйцо треснуло и распалось. Лесса с  облегчением  вздохнула:  на
свет появилась бронзовая головка, а за ней и крыло. Дракончик  приподнялся
- отличный бронзовый крепыш, хоть, конечно, еще и не совсем  твердо  стоит
на  ногах  -  и,  расправив  влажные  крылья,  замотал  головой,  стараясь
разглядеть маячившие перед ним фигуры.
     Вдруг он испустил  торжествующий  писк  и,  сделав  огромный  прыжок,
приземлился  перед  коренастым  пареньком.  "Кажется,  он   из   кузнечной
мастерской в Айгене, если мне  не  изменяет  память",  -  подумала  Лесса.
Сколько  взволнованных  юных  лиц  прошло  перед   ней   за   бесчисленные
Запечатления, состоявшиеся на  этой  Площадке  за  двадцать  три  Оборота!
Затаив дыхание, она ждала  волшебного  мгновения,  когда  паренек  поймет:
дракон выбрал его. Вот лицо мальчика просияло восторгом,  и  он,  упав  на
колени, стал гладить настойчиво тыкающегося в него  мордочкой  малыша.  По
щекам его побежали слезы радости, он обхватил руками мокрую бронзовую  шею
и прижался к ней щекой.
     - Ох, Бранет! Ты самый лучший бронзовый в мире!
     Зрители разразились радостными криками и аплодисментами,  а  драконы,
прервав гудение, испустили приветственный трубный клич.
     После того, как прошло  первое  Запечатление,  остальные  яйца  стали
трескаться одно за другим, выпуская на горячий песок своих  обитателей,  и
коричневые, голубые, зеленые дракончики быстро находили себе товарищей.
     - Отлично - двенадцать бронзовых!  -  сказал  Ф'лар,  наблюдавший  за
образованием новых пар. - Могло бы быть побольше  коричневых  -  их  всего
четыре, - но зато соотношение голубых и зеленых в самый раз.
     Лесса не очень-то внимательно следила за этим:  начало  раскачиваться
королевское яйцо - сначала нерешительно,  потом  все  сильнее  и  сильнее.
Правда, трещин пока не было видно, и она забеспокоилась:  обычно  королевы
появляются на свет более стремительно. Но вот,  наконец,  наружу  дробился
кончик носа, потом когти, концы крыльев - и вдруг, как будто новорожденная
разом напрягла все силенки, скорлупа треснула пополам  и  распалась,  явив
глазам зрителей юную королеву, которая, стоя  среди  осколков,  с  большим
достоинством поглядывала по сторонам.
     - Ты только взгляни, какая милашка! - шепнул  Ф'лар  жене.  -  А  как
смотрит - истинная королева!
     С  необычной   для   новорожденных   ловкостью   маленькая   королева
запрокинула  голову  назад,  почти  коснувшись  ею  спины,  и   пристально
взглянула на Рамоту. Потом приняла прежнюю позу и, изящно переступив через
половинку скорлупы, с невозмутимым и даже несколько надменным видом обвела
сверкающим взглядом ожидающих своей участи претенденток. "Навряд  ли  хоть
одна из девушек сейчас осмелится вздохнуть!" - подумала Лесса.
     - Ставлю марку на Кону, - заявил Ф'лар.
     Лесса покачала головой.
     - Проиграешь. Это будет Натали - они прекрасно подходят друг к другу.
     Однако маленькая королева повела себя непредсказуемо.  Она  прошагала
вдоль шеренги девушек, внимательно вглядываясь в каждую из них. Потом,  не
удостоив вниманием ни  Кону,  ни  Натали,  остановилась  перед  Бредой  и,
вытянув шею, ласково ткнулась головой в колени высокой девушки.
     - Вот тебе и на! - с досадой прищелкнул пальцами Ф'лар. - Выходит, мы
оба не угадали.
     - Дракону лучше знать, -  усмехнулась  Лесса  и  затаила  дыхание  от
неожиданности: Бреда опустилась на колени, чтобы прижать  к  груди  голову
малышки, и вдруг ее довольно  заурядное  лицо  озарилось  таким  отблеском
восторга, который превратил ее в ослепительную красавицу.
     Девушка подняла на Лессу сияющий взгляд.
     - Она говорит, что ее зовут Амаранта!
     - Молодчина, Бреда. Прими  наши  поздравления!  -  Лессе  приходилось
кричать, чтобы ее голос был услышан  сквозь  аплодисменты,  сопровождающие
Запечатление королевы. "Ну, ты довольна"? - спросила она  Рамоту,  которая
угрюмо наблюдала за происходящим.
     "Поиск не выбрал бы девушку, если бы она не годилась. Посмотрим,  как
они с Амарантой поладят. Она - моя истинная дочь.  -  Сидящий  на  карнизе
Мнемент дополнил слова  подруги  оглушительным  протяжным  ревом.  Рамота,
изогнув шею, бросила на него взгляд переливающихся глаз. - Мы тогда славно
полетали!"
     Ф'лар с улыбкой покосился на Лессу: они оба услышали эти слова.
     - А сейчас, душа моя, пора приниматься за дела, - сказал Предводитель
Бендена и, обнимая жену за тонкую талию, повел ее вниз, на  горячий  песок
Площадки Рождений.
     Рамота, проявляя необычную для себя материнскую  заботу,  последовала
за Предводителями, которые вместе с  Бредой  повели  малютку  Амаранту  из
огромной пещеры.
     - Поверьте, госпожа Лесса, я и думать не думала, что выберут меня,  -
призналась Бреда. - Ведь я еще нигде не бывала, даже на ярмарке.
     - Твои родители здесь?
     - Нет, госпожа Лесса, они давно умерли. Меня воспитал цех.
     С неожиданной мягкостью Лесса положила ладонь на плечо девушки.
     - Зови меня просто Лесса, милая. Ведь мы обе - всадницы королев.
     Глаза Бреды округлились.
     - Кто знает, милочка, - полушутя заметил Ф'лар, - может быть, в  один
прекрасный день ты тоже станешь Госпожой Вейра.
     Пораженная  его  словами,  Бреда  замерла  на  месте,  но   Амаранта,
поскуливая от голода, стала подталкивать ее носом. Крепко взяв девушку  за
руку, Лесса быстро повела ее к тому месту, где  прислуга  уже  приготовила
огромные чаны с мясом.
     - Ничего невозможного нет, - заверила она  Бреду.  -  Но  сначала  мы
покажем тебе, как нужно кормить Амаранту. И пусть ее жалобный писк тебя не
пугает. Новорожденным всегда кажется, что они умирают с голоду.
     Бреду не пришлось долго учить, и скоро  она  уже  так  ловко  кормила
Амаранту, что Лесса подумала: наверное,  в  своем  цехе  девушка  привыкла
возиться с малышами. В Вейре ее ожидает новая жизнь  -  Бреда  только  что
стала членом огромной семьи.
     Дальше  Лессе  предстояло  куда  менее  приятное  занятие  -  утешать
неудачливых соискательниц. Ф'лар опередил ее в этом,  собрав  вокруг  себя
юношей и мальчиков. Поискав взглядом Натали, Лесса обнаружила ее  в  кругу
семьи, за одним из столов. Рядом была Манора,  которая  подавала  на  стол
вино, кла и фруктовые напитки. Натали старалась  скрыть  разочарование  и,
надо признать, это ей неплохо удавалось. Во всяком случае, куда лучше, чем
Силге и Тумаре, которые обливались горючими слезами. Вокруг них  хлопотали
родные,  не  зная,  как  утешить  бедняжек.  Коны  нигде  не  было  видно.
Интересно, кто из всадников нынче утешает ее? - подумала Лесса и про  себя
решила, что такой метод может оказаться куда действенней любого другого.
     Она задержалась у стола лорда Гроха, чтобы побеседовать  с  ним  и  с
Натали, а потом постаралась умерить печаль Силги и Тумары.
     Вот уже арфисты начали настраивать инструменты, и пусть  у  некоторых
из гостей лица пока расстроенные, от музыки они скоро повеселеют. Служанки
разливали вино из бурдюков и обносили столы огромными подносами с  жареным
на углях мясом. Плотная еда - тоже неплохое средство от печали, подумалось
Лессе.
     Наконец  насытившиеся  дракончики  уснули  на  своих  подстилках,   и
наставник  юных  всадников  позволил  своим  подопечным  присоединиться  к
пирующим родственникам.  И  скоро  торжество,  на  котором  присутствовало
немало почетных гостей, было в полном разгаре.
     - А новая королева - просто чудо, верно? - заметил  мастер  Робинтон,
проскальзывая  на  свободное  место  рядом  с  Лессой.  Он  поднял  кубок,
обращаясь к сидящему напротив Ф'лару: - А какие царственные повадки!
     Лесса улыбнулась и наполнила кубок  Главного  арфиста  из  бурдюка  с
белым бенденским, висевшего на спинке ее кресла.
     - Не из-за  Амаранты  ли  наш  Ф'лессан  проявляет  такой  интерес  к
заброшенным поселениям на Южном? - по беспечному  тону,  которым  Робинтон
задал этот вопрос. Лесса с  Ф'ларом  поняли:  арфист  догадался,  что  они
замыслили создать новый Вейр.
     - Не исключено! - небрежно фыркнул Ф'лар.
     - Он почти все время пропадает на  Посадочной  площадке,  -  ворчливо
добавила Лесса.  Прижив  трех  сыновей  от  бенденских  девушек,  Ф'лессан
пользовался любым случаем, чтобы ускользнуть от их упреков. Он обеспечивал
своих отпрысков, но желания связать себя семейными узами имел  не  больше,
чем любой другой  бронзовый  всадник,  молодой,  красивый  и  пользующийся
успехом у женщин. Манора даже высказала предположение, что частые  отлучки
юного повесы могут привести к  тому,  что  одна  из  его  девушек  решится
заключить более прочный союз с каким-нибудь всадником постарше.
     Робинтон вздернул бровь, намекая Лессе,  что  ему  известно  об  этих
претензиях к Ф'лессану.
     - Из него мог бы получиться отличный разведчик.  Неужели  ему  нечего
исследовать, кроме как женскую половину Вейра?
     - А что? - насторожился Ф'лар. - Торик снова что-то затевает?
     Робинтон отхлебнул большой глоток вина. - Не то,  чтобы  да.  Теперь,
когда вопрос с правами Денола на Большой остров  -  дело  решенное,  Торик
хочет наверстать упущенное с Айвасом.
     - Ну и?.. - нетерпеливо подгонял Робинтона Ф'лар.
     - Он скрыл досаду, когда обнаружил, насколько,  оказывается,  огромен
Южный материк. К счастью, он решил, что в  Южном  холде  стоит  разместить
мастерские обоих новых цехов. Подозреваю,  что  у  них  с  Хэмианом  вышел
довольно громогласный спор из-за растений, которые наш  мастер  выращивает
для производства наполнителя.
     - Те самые волокна, с  которыми  так  носится  Бендарек?  -  спросила
Лесса. - Ты слышал, он озабочен количеством леса, которое  необходимо  для
удовлетворения потребностей в бумаге?
     - Конечно, - энергично кивнул Робинтон. - И я с  ним  согласен:  куда
разумнее использовать сорняк, который буйно произрастает по всему  Южному,
чем валить прекрасные леса.
     - По-моему, это Шарра нашла растение, о котором идет речь, и  изучила
его свойства, - заметила Лесса.
     - Насколько мне известно, Торик утверждает, что Шарра нашла  растение
в его угодьях и по его подсказке, - лукаво прищурясь, ответил Робинтон.
     - Что за ненасытный человек! - возмущенно воскликнула Лесса.
     - Боюсь, он не насытится никогда, - беспечно проговорил Робинтон.
     - Неужели в конце концов  нам  придется  биться  с  ним  из-за  южных
владений? - вспылила  Лесса,  пронзив  арфиста  гневным  взглядом  за  его
равнодушный тон.
     - Поверь мне, милая Лесса, никто, ни  одна  живая  душа,  не  посмеет
бросить вызов  человеку,  который  является  всадником  дракона!  И  будем
надеяться, этого не случится никогда.
     - А Южный Вейр? - сурово бросил арфисту Ф'лар.
     - Да, но то было не нападение, а похищение! - Уж  кто-то,  а  Главный
арфист прекрасно помнил тот черный день, когда с Площадки Рождений исчезло
яйцо Рамоты и дело  едва  не  дошло  до  сражения  бенденских  драконов  с
драконами Древних из Южного Вейра. Не желая напоминать  вождям  Бендена  о
том, как они тогда едва не рассорились,  Робинтон  поднял  кубок,  жалобно
поглядывая на бурдюк, висевший на стуле Лессы. Она  рассмеялась  и  налила
ему вина. - И хочу сказать, что я целиком одобряю ваше решение  -  послать
Ф'лессана  на  разведку  манящих  просторов  Южного  материка.  Когда   он
отправляется?
     Лесса усмехнулась, выразительно вскинув брови.
     - Скорее всего, он уже там.


     Бронзовый Голант,  почуяв  восходящие  тепловые  потоки,  повернул  к
юго-западу, и перед глазами  Ф'лессана  развернулись  бескрайние  равнины.
Легкое чувство  вины  мешало  молодому  всаднику  беззаботно  наслаждаться
красотой пейзажа: надо было бы, конечно, заняться с  Айвасом  уравнениями,
но  компьютер   почему-то   решил,   что   Ф'лессан   должен   обязательно
присутствовать на Запечатлении. А  поскольку  у  юноши  не  было  никакого
желания объяснять  Нере,  Фазелле  и  Брине,  почему  он  никак  не  может
остановить свой выбор на  одной  из  них,  он  с  готовностью  повиновался
приказу родителей и теперь отдыхал на свободе.
     Голант так упивался радостью полета, что Ф'лессан забыл от угрызениях
совести. Как правило, он относился к занятиям со всей серьезностью и  даже
полюбил их. По правде говоря, окидывая  мысленным  взглядом  минувшие  два
Оборота, молодой всадник был вынужден сделать вывод, что Айвасу он  уделял
куда больше времени, чем Вейру, - если, конечно, не  брать  в  расчет  дни
Падений. Он часто летал с  Восточным  Вейром  Т'геллана  и  Южным  К'вана,
исполняя обязанности помощника командира крыла. Ему нравилось сражаться  с
Нитями, и его Голант был необычайно ловок и увертлив.
     Был один вопрос, который  Ф'лессан  не  осмеливался  задать  Лессе  и
Ф'лару: если он найдет подходящее место для нового Вейра, есть ли  у  него
шансы на то, чтобы стать его Предводителем? Он почти  сразу  отбросил  эту
мысль; Ф'лессан ничуть  не  заблуждался  на  свой  счет.  Он  был  хорошим
командиром крыла, отлично понимал драконов, знал всех лучших  всадников  в
каждом Вейре и наиболее перспективных новичков в  Бендене,  и  все  же  не
рассчитывал, что кто-то сразу поставит его Предводителем. К  тому  же,  он
прекрасно помнил, как  решаются  подобные  вопросы:  объявляется  открытый
брачный полет для всех свободных бронзовых.
     "Я большой и сильный,  -  заявил  Голант,  и  в  тоне  его  отчетливо
прозвучали хвастливые нотки. - В  прошлый  раз  я  бы  обязательно  поймал
Ламанту, не сделай Литорт тот головокружительный нырок. Видно, он  здорово
поднаторел с зелеными", - ворчливо добавил дракон.
     Ф'лессан  поспешил  успокоить  друга.  Он  и  сам  испытал  некоторое
разочарование. Конечно, Селина лишь немного младше Лессы, но  для  Голанта
было делом чести догнать королеву, да и Селина еще хоть куда.  Каждый  был
бы рад заполучить ее.
     Внимание  юноши  привлекло  облако  пыли,  и  он   попросил   Голанта
спуститься пониже.
     "Я  еще  не  проголодался!"  -  заметил  дракон,  когда  они   смогли
рассмотреть  внизу  подпрыгивающие  крупы  стремительно  несущихся   диких
животных.
     "Еще чуть-чуть пониже, Голант! Я таких еще не видел, - смотри: черные
и коричневые с белыми пятнами! И к тому же большие. А уж на  вкус,  должно
быть, чудо как хороши!" - поддразнивал дракона Ф'лессан.
     "Если они уже сейчас  большие,  то  к  тому  времени,  когда  я  решу
перекусить, станут еще больше".
     Ф'лессан рассмеялся: иногда Голанта не переупрямишь. Он  взглянул  на
циферблат, пристегнутый к запястью,  сверяя  время  на  нем  с  положением
солнца. Все точно. Айвас называет это устройство  часами.  3  первый  раз,
когда Ф'лессан надел их на руку, он то и  дело  поглядывал  на  циферблат,
завороженный движением длинной секундной стрелки по кругу.  Часы  подарила
ему Джейнсис на день рожденья. Молодая женщина собственноручно сделала  их
лично для него. Ф'лессан не скрывал своей радости и гордости: ведь он стал
счастливым обладателем одного из немногих приборов, пока еще столь  редких
на Перне. Пока Джейнсис изготовила  их  всего  шесть:  одни,  естественно,
красовались на руке Пьемура, еще две пары она подарила лорду Лараду и леди
Джиссами, владельцами остальных стали мастер Робинтон и Фандарел.
     Вот уже пять часов, как Ф'лессан и Голант находились в полете. Если в
ближайшее время они не обнаружат ничего  подходящего,  придется  попросить
Голанта приземлиться -  пора  перекусить  и  размять  ноги.  Одно  дело  -
шестичасовые  вылеты  во  время  Падений.  Тогда  бываешь   так   поглощен
сражением, что забываешь о неудобствах. И  совсем  другое  -  обыкновенные
перелеты, которые бывают порядком утомительны. Хотя и необходимы, когда не
знаешь точно, куда  летишь  -  если,  конечно,  тебе  не  дали  подробного
описания места или ты не получил мысленной картины от дракона или  другого
всадника. Сегодня Голант  идет  с  отличной  скоростью,  используя  каждый
воздушный поток, чтобы ее увеличить, но долгий полет начинает надоедать.
     И все же Ф'лессану доставляло несказанное удовольствие хоть в  чем-то
быть первым. По натуре он не был завистником, но, что ни говори, Пьемуру с
Джексомом гораздо больше повезло с открытиями. И его радовало, что Лесса с
Ф'ларом доверили эту разведку ему. Они ведь запросто могли послать кого-то
из более опытных бронзовых всадников или хотя бы Ф'нора. Однако  их  выбор
пал  на  Ф'лессана,  и  теперь  они  с  Голантом  парят  над   бескрайними
просторами, держа курс на  огромное  внутреннее  море,  которое  поселенцы
называли Каспием; на его берегу расположен холд Занаду.
     Вдруг его ослепил луч солнца, отразившийся, скорее всего,  от  водной
глади!
     "Что там у нас справа, Голант?" - взволнованно спросил Ф'лессан.
     "Очень много воды", - ответил дракон.
     В который уже раз молодой всадник подумал: смог бы он видеть дальше и
четче, будь у него фасеточные глаза дракона?
     "Я увижу для тебя все, что захочешь", - кротко проговорил бронзовый.
     Ф'лессан ласково потрепал друга по Шее и произнес вслух:
     - Знаю, старина. И всегда ценю твою помощь.  Просто  мне  подумалось:
как именно ты все это видишь?
     Голант забил крыльями, набирая высоту.
     "Теплый поток", - пояснил он, и Ф'лессан прильнул к  шее  бронзового,
чтобы не мешать подъему. Он почувствовал, как изменился ветер, и  испустил
ликующий клич: Голант распростер  могучие  крылья  и  планировал,  несомый
потоком теплого воздуха.
     "Вот еще одна способность, которой я  не  обладаю  -  угадывать,  где
проходят воздушные течения. Как ты это узнаешь?"
     "Мои глаза улавливают изменение  воздуха,  я  нюхом  чую  разницу,  а
шкурой - перепад давления".
     "Правда?  -  объяснение  весьма  впечатляло  Ф'лессана.  -  Никак  ты
наслушался Айвасовых лекций по аэродинамике?"
     Голант на секунду задумался.
     "Да. Ведь ты слушаешь его,  ну,  и  я  решил  попробовать.  Рут  тоже
слушает и, конечно, Пат. А Рамота с Мнементом - никогда. Они  предпочитают
дремать на солнышке, пока Лесса с Ф'ларом  занимаются  делами.  Вот  Бигат
слушает,  и  Сулат  с  Биртом  тоже.  Кларинат  -  иногда,  а   Пранит   -
обязательно... ну а Лиот - когда его всадник внизу. Иногда слушать  бывает
очень интересно, а иногда нет".
     Для Голанта это была необычно  длинная  речь,  к  тому  же  она  дала
Ф'лессану столько пищи для размышлений, что он обдумывал услышанное до тех
самых пор, пока впереди не показались берега огромного внутреннего моря.
     "Как там воздушные течения, Голант? Полетим напрямик или вокруг?"
     "Напрямик!" - прозвучал уверенный ответ.
     "Учти, Голант, чтобы добраться до места, где селились древние,  нужно
держать курс на северо-запад. Не  думаю,  правда,  что  мы  обнаружим  там
что-нибудь стоящее".
     Мчась над бескрайним водным простором, они видели маленькие  островки
и странные скалистые образования,  которые  словно  костлявые  пальцы  или
сжатые кулаки  высовывались  из  воды.  На  некоторых  умудрились  вырасти
причудливые искривленные деревца, нашедшие в расселинах скал почву и опору
для корней. Жаль Шарра их не видит - она обожает всякие редкости.
     Наконец, показалось западное побережье  -  гряда  неприступных  скал.
Должно быть, это внутреннее  море  образовалось  в  обширной  естественной
впадине, решил Ф'лессан, узнавая  геологическую  формацию,  которую  Айвас
показывал им на вводных лекциях. А  острова  и  скалистые  выступы  -  это
вершины затонувших гор. Вот было бы отличное место для  Вейра,  окажись  в
прибрежных скалах просторные пещеры!  -  подумал  он.  И  воды  вдоволь  -
драконы могли бы плавать с утра до вечера.
     Однако его ждало разочарование: подлетев поближе, Ф'лессан  убедился,
что береговые утесы сложены из твердого гранита.
     "Ни в Южном Вейре, ни  в  Восточном  у  драконов  тоже  нет  пещерных
вейров, и они не жалуются", - попытался одобрить его Голант.
     "Так-то оно так, только мне велено разыскать подходящий старый кратер
или даже парочку".
     "Погреться на солнышке можно на  поляне,  и  в  здешних  лесах  много
деревьев с душистыми плодами".
     Ф'лессан похлопал дракона  по  шее,  благодаря  за  попытку  смягчить
разочарование. "Это не единственное место, куда  нам  нужно  заглянуть.  У
подножия  Южного  барьерного  хребта  когда-то  был  холд  поселенцев  под
названием Хонсю. Но раз уж мы забрались сюда, давай поищем холд Занаду".
     Зоркие глаза Голанта высмотрели следы  искусственных  образований  на
небольшой  возвышенности,  недалеко  от  того  места,  где  широкая  река,
соединяющая внутреннее море с океаном, пробила  глубокое  ущелье.  Вначале
Ф'лессан не был уверен, что перед ним развалины зданий, потом  заметил  на
поверхности скалы  широкие  ступени.  Голант  четко  приземлился  рядом  с
местом, которое показалось ему остатками человеческого поселения.
     "Здесь поработали люди!" -  заметил  дракон,  приближаясь  к  густому
пологу, сплетенному из лиан и мха. Расправив крыло, он зацепил когтями  за
толстый побег и отдернул зеленую завесу. Перед ними высилась высокая труба
из тесаного камня. Значит, остальные развалины - остатки стен.
     Ф'лессан неодобрительно покачал головой: только неразумные люди могли
построить дома в такой  чащобе,  ведь  при  Падении  они  подвергали  себя
двойной  опасности  среди  такого  количества  зелени!  Вытащив  из  сумки
копченые колбаски, он стал жевать  их,  обходя  стены  холда,  то  и  дело
останавливаясь, чтобы соскрести ножом с камня  толстый  слой  мха.  Видно,
здание было немаленьким! Голант продрался сквозь густые заросли  и  оттуда
звал всадника взглянуть на новые кучи обломков и щебня.
     - С размахом строил этот Занаду, - пробурчал Ф'лессан, ковыряя  ногой
мусор. Потом повернулся и зашагал к главному зданию, сорвав на ходу сочный
красный плод, свисающий с ветки. Смакуя  ароматную  мякоть,  он  оглядывал
морскую даль - видом ее наверняка любовались и те, кто когда-то жил здесь.
Отличное местечко! Если бы не Нити, красивей уголка просто не придумаешь.
     "Пора двигаться дальше, Голант",  -  резко  позвал  молодой  всадник,
стараясь отделаться от чувства жалости к давно умершим хозяевам.
     Ф'лессан попросил дракона подольше покружить  над  покинутым  холдом,
чтобы в памяти как следует запечатлелись подробности  -  на  случай,  если
захочется вернуться  сюда  снова.  Если...  нет,  не  если,  -  решительно
поправил себя юноша, -  ...когда  небеса  Перна  навсегда  освободятся  от
Нитей, здесь будет прекрасное место для Вейра.
     Голант поймал восходящий поток, который быстро вернул его к  главному
воздушному течению, идущему на запад. Путь предстоял  неближний.  Притенив
глаза ладонью, Ф'лессан  взглянул  на  склоняющееся  к  горизонту  солнце;
потом, выругав себя за забывчивость, посмотрел  на  круглый  циферблат  на
запястье. До темноты оставалось всего четыре часа. Голант не  имел  ничего
против ночных полетов, да и сам Ф'лессан не раз устраивался на ночлег  меж
передних лап дракона, однако сейчас, если они не поспешат,  то  просто  не
увидят того, из-за чего проделали весь этот долгий путь.
     Они мчались вперед и вперед, пока огромный Южный Барьерный хребет  на
горизонте  не  превратился  из  размытой  сизой  дымки   в   нагромождение
красновато-синих утесов.
     "Ну и горы! - протянул Ф'лессан. У нас на севере  не  увидишь  ничего
подобного, пока не доберешься до Ледяных пустошей".
     "Наверняка воздух над ними очень разреженный, - заметил Голант. - Нам
придется через них перелетать?"
     "Не думаю, - Ф'лессан  порылся  в  кармане  куртки  и  извлек  карту,
которую отпечатал для него Айвас. Листок так бился на ветру, что  юноша  с
трудом нашел нужное место. - Нет, холд Хонсю расположен  в  предгорьях,  у
подножия хребта. Просто издалека его не видно".
     Лучи заходящего солнца озаряли место, к которому  они  держали  путь.
Обнаружить его удалось лишь потому, что  зоркий  Голант  заметил,  как  из
широкой арки, прорубленной в скале, появилось небольшое стадо.
     "Ты уверен,  что  не  ошибся?  -  удивленно  спросил  Ф'лессан.  Ведь
поселенцы наверняка захватили скот с собой, когда уезжали отсюда".
     "Может  быть,  дикие  животные  облюбовали  это   место   из-за   его
безопасности?"  -  высказал  предположение  Голант.  Ускорив   полет,   он
опустился у подножия  крутого  утеса  в  тот  миг,  когда  с  запада  упал
последний луч заката.
     Они не  ошиблись:  широкая  тропа,  пробитая  копытами,  подводила  к
отвесной каменной стене и сквозь широкий проем  уходила  внутрь.  Ф'лессан
шагнул было под арку и, закашлявшись, отшатнулся. Ну и вонища!  Отверстия,
прорезанные высоко в стенах, пропускали мало  света,  а  уж  запах  внутри
стоял такой, что обескуражил бы самого отважного исследователя.  Животные,
завидев его пугливо сгрудились и  отступили  внутрь,  где,  скорее  всего,
находилась огромная пещера. Все  еще  кашляя,  Ф'лессан  выбрался  наружу,
глаза слезились от  острого  аммиачного  запаха.  Прислонившись  спиной  к
скале, он стал глубоко вдыхать свежий вечерний воздух.
     - Похоже, друг мой Голант, ты действительно нашел Хонсю, - сказал он,
проводя рукой по краю проема, ведущего в пещеру. - Камень прорезан,  будто
мягкий сыр. Как в Форт холде - тогда у древних еще оставалось питание  для
камнерезных машин. - Пальцы его нащупали  дверь,  легкий  нажим  -  и  она
подалась внутрь. - "Что ж,  они  сами  оставили  ее  открытой.  Пора  нам,
Голант, приискать себе место для ночлега.  В  такую  темную  ночь  веселый
огонь - как раз то, что надо. Не знаю, водятся ли здесь большие  кошки,  о
которых рассказывали Шарра и Пьемур, только..."
     "Со мной тебя никакая кошка не тронет!"
     - Если хочет дожить до рассвета! - рассмеялся Ф'лессан, вглядываясь в
темноту в поисках подходящего места.
     "Иди за мной", - сказал Голант, поворачивая налево.
     - С тобой никаких светильников не нужно, - Ф'лессан  зашагал  следом,
стараясь не наступить дракону на хвост.
     В сухих ветках недостатка не было, и скоро молодой всадник уже сидел,
привалившись к плечу  Голанта,  и  уминал  походный  рацион,  запивая  его
бенденским вином, которое Манора после долгих уговоров все же  налила  ему
во фляжку. Больше делать было нечего, и Ф'лессан, расстелив скатанный мех,
уютно устроился меж передних лап дракона и скоро заснул.
     Он проснулся, когда небо на западе только начинало светлеть. В костре
еще тлели угли и, раздув их, Ф'лессан подогрел на завтрак кла и  колбаски.
Голант спустился к реке и всласть напился.
     "Хорошее место для купанья, - с видом знатока  заметил  он.  -  Пусть
только солнце поднимется повыше. Камни нагреются, и будут излучать тепло".
     Ф'лессан улыбнулся, потягивая горячий кла. "Вижу, ты  кое-что  усвоил
из наших бесед с Айвасом".
     "Только то, что полезно для меня".
     До ушей всадника донеслось мычание укрывшегося в холде скота.
     "Ты, Голант, побудь здесь - иначе животные не выйдут,  -  а  я  пойду
осмотрю место".
     "Не имею ничего против, - безмятежно  ответил  Голант,  -  только  им
бояться нечего: я еще не проголодался".
     "Боюсь, дружище, они тебе не поверят", -  Ф'лессан  прикончил  вторую
кружку кла, после чего забросал костерок землей  и  камнями,  чтобы  запах
дыма не спугнул животных.
     Ждать ему пришлось недолго. Как только  в  отверстие  в  скале  упали
солнечные лучи, животные - оказалось, что их там не одна разновидность,  -
стали выбираться наружу, намереваясь пощипать травы и молодых  побегов.  У
большинства из них вертелись под ногами малыши.  Стараясь  не  шевелиться,
Ф'лессан наблюдал за этим исходом. Только когда все стадо миновало тропу и
разбрелось кто куда, бронзовый всадник подошел к отверстию в скале.
     - Фу-у! - едкий  запах  по-прежнему  отпугивал  юношу.  Кое-где  слой
навоза был выше, чем по  колено.  Набрав  побольше  воздуха,  он  просунул
голову внутрь. Пещера и вправду оказалась огромной - во всяком случае  так
ему показалось  в  скупом  свете  раннего  солнца,  пробивающегося  сквозь
прорезанные высоко в стене окна. Вдруг справа он заметил лестницу.
     "Голант!  Здесь  ступени.  Попробую  войти".  -  Прикрыв  нос  и  рот
воротником, Ф'лессан в несколько прыжков одолел расстояние до лестницы  и,
взлетев на первую площадку, остановился. Справа находилась большая  дверь,
когда-то запиравшаяся на замок, -  время  превратило  его  в  проржавевшую
оболочку, которая от прикосновения разлетелась  в  пыль.  Юноша  распахнул
дверь и оказался на другой  площадке,  с  которой  ступени  вели  вниз,  в
просторное помещение с высоким потолком. Узкие окна  пропускали  так  мало
солнца, что  в  полумраке  Ф'лессан  едва  разглядел  какой-то  громоздкий
предмет, длиной в половину дракона, заботливо прикрытый сверху.
     "Я нашел какой-то памятник древности!" - сообщил  он  Голанту,  через
две ступеньки сбегая вниз.
     Покрывало было сделано из какого-то странного,  скользкого  на  ощупь
материала зеленого цвета - это он обнаружил, стряхнув толстый  слой  пыли,
окрасившей ткань в серый цвет. Приподняв угол, Ф'лессан безошибочно  узнал
очертания  носа  корабля.  Борясь  с  непослушной  тканью,  он  попробовал
приоткрыть загадочный аппарат. Да это  же  флаер,  причем  один  из  самых
больших - Айвас не раз показывал их в своих фильмах!
     "Пусть только их увидят  мастер  Фандарел  с  Бенелеком.  Помяни  мое
слово, Голант, они просто остолбенеют!" - Ф'лессан  так  и  подпрыгнул  от
восторга, представив себе, сколько переполоха  наделает  его  изумительная
находка.
     Он уже почти совсем снял покрывало и отметил, как тщательно владельцы
хранили свой экипаж, удивился: почему они оставили  его  здесь?  Наверное,
топливо кончилось.
     "Эта штука выглядит довольно неуклюже", - заметил Голант.
     "Не беспокойся, дружок, я  никогда  не  променяю  тебя  ни  на  какой
механический экипаж. Из Летописей видно, что с  ними  одна  морока  -  они
требуют постоянного ухода и ремонта. А с драконами такой заботы  знать  не
знаешь!" - Ф'лессан от  души  рассмеялся,  представив  себе,  как  кузнецы
облепят удивительный механизм, хоть  прока  от  него  немного.  И  все  же
приятно отыскать древнюю реликвию, так заботливо упрятанную.  Ведь  совсем
не  много  памятников  прошлого   дошло   до   нынешних   дней,   особенно
приспособлений, которыми колонисты пользовались в повседневной жизни.  Тут
Ф'лессан  заметил  на  стене  полки  с   покрытыми   густым   слоем   пыли
инструментами,  а  рядом  кучу  пустых  пластиковых  мешков  -   поселенцы
использовали их для хранения всякой всячины - и запорошенные мелкой  пылью
пластиковые контейнеры ярких цветов, которые явно предпочитали предки.
     - То-то Айвас обрадуется, когда узнает о нашей находке! -  проговорил
Ф'лессан. - Пожалуй, стоит осмотреть все вокруг, чтобы составить подробный
отчет. Айвас обожает подробные отчеты.
     Он  вернулся  на  площадку  и  стал  подниматься  выше.  Кое-где   на
ступеньках засохли  лепешки  навоза,  виднелись  и  следы  грязных  копыт,
которые, по счастью, заканчивались у следующей закрытой двери.
     Она  отодвигалась  вбок,  уходя  в  стену.  После  некоторых  усилий,
сопровождаемых ворчанием  и  пыхтением,  образовалась  достаточно  широкая
щель. Протиснувшись через нее, юноша ступил на другую площадку, с  которой
лестница вела вниз, в огромную пещеру. Судя по  обилию  столов  и  шкафов,
здесь размещалась мастерская. Он с некоторым  удивлением  узнал  кузнечный
горн, печь для  обжига  и  верстаки.  Здесь  впервые  были  заметны  следы
поспешных сборов - часть ящиков наполовину выдвинута,  на  трех  верстаках
стояли странные коробки, неплотно закрытые крышками.
     Ф'лессан не стал осматривать все подробно: вверх вел еще один  пролет
ступеней.
     "Голант, я забираюсь все выше и выше. И нахожу все  больше  чудес,  о
которых  нужно  будет  доложить  Айвасу.  Ух  ты!   Да   здесь   настоящая
сокровищница! Люди, уходя, почти совсем ничего не взяли с собой.  Робинтон
с Лайтолом придут в полный восторг".
     Голант в ответ только глухо проворчал. Посмеиваясь над  драконом,  не
разделявшим  его  торжества,  Ф'лессан  вприпрыжку  устремился  вверх   по
лестнице.
     И его энтузиазм был вознагражден. Толкнув дверь, он понял, что здесь,
скорее всего, находился главный вход в холд. За изящной аркадой  виднелись
жилые помещения. Войдя в просторную комнату, юноша остановился на  пороге,
впервые ощутив, что вторгся в  чужие  владения.  Пещерные  змеи-землеройки
шурша бросились наутек, испуганные его приходом. Заглянув внутрь, он  смог
различить в полумраке только темные  силуэты,  но  вокруг  окон  виднелись
тонкие полоски света.
     Вернувшись в вестибюль,  он  широко  распахнул  обе  створки  входной
двери,  щурясь  от  яркого  утреннего  солнца.   Холд   был   обращен   на
северо-восток, как и полагалось южному жилищу: свежий ветерок  ворвался  в
помещение, крутя слежавшуюся  на  полу  пыль.  Пользуясь  тем,  что  стало
светлее, Ф'лессан подошел к окнам, которые были расположены  гораздо  выше
его головы и, отыскав длинный шест, стал их открывать.  Он  распахнул  уже
пять из десяти, когда взгляд его случайно упал  на  плоскость  стены  выше
окон.
     "Голант! Если бы ты только видел, какая здесь красота!"
     "Что я должен видеть? Ты где? А для меня там найдется место?"
     - Д-д-думаю, что д-д-да... - Ф'лессан услышал, как  его  запинающийся
голос эхом отразился от сводчатого потолка, расписанного яркими  фресками.
Время  оказалось  бессильно  притушить  эти  сверкающие  краски.  Молодому
всаднику были уже знакомы изображенные на них события.
     - Теперь все скептики должны умолкнуть. Вот оно - подтверждение того,
о чем поведал нам Айвас!  -  обращаясь  больше  к  себе,  чем  к  Голанту,
пробормотал он, мельком оглядывая стены, прежде  чем  приступить  к  более
подробному осмотру. Запечатленные на них картины так захватили его, что он
не сразу услышал доносящееся снаружи  царапанье  -  звук  когтей  Голанта,
скребущих по каменным ступеням.
     "Эта дверь для меня узковата", - с явной досадой  проговорил  дракон.
Обернувшись,  Ф'лессан  едва  удержался  от  хохота:  Голант  просунул   в
отверстие голову и шею, но мощные плечи не пускали его дальше.
     - Никак ты застрял? - заботливо спросил бронзового всадник.
     "Могли бы сделать дверь и пошире".
     - Не думаю, чтоб они предполагали,  что  сюда  когда-нибудь  заявится
дракон твоих габаритов. Тебе оттуда видны фрески? На них есть даже сюжет с
драконами - как раз у тебя над головой.  Жаль,  что  тебе  плохо  видно  -
картины просто изумительные. Здесь панно, на которых запечатлены все самые
главные  события.   -   Ф'лессан   стал   объяснять,   показывая   Голанту
соответствующие панно. - Вот приземление челночного  аппарата.  Вот  боты,
найденные на Корабельном лугу. А вот и флаер  -  вроде  того,  который  мы
обнаружили внизу. Вот постройка холдов, а здесь люди обрабатывают землю. А
вот и Нити! Правда, на мой взгляд, тут они слегка перестарались: просто  с
души воротит  на  него  смотреть.  Вот  снова  флаер,  небольшой  корабль,
огнеметы, а вон там, на самом верху, Ракбет и все его планеты!  Жаль,  что
мы не нашли все это раньше... - Ф'лессан замолчал, взгляд его переходил  с
одной искусно выполненной картины на другую. - Теперь все захотят  увидеть
это место,  -  сказал  он  наконец,  удовлетворенно  вздохнув.  -  Голант,
старина, мы с тобой потрудились на славу. Как это здорово, что  именно  мы
побывали здесь первыми!
     Он в последний раз оглядел помещение и решил  пока  не  предпринимать
более тщательных поисков - пусть и другие увидят это  прекрасное  место  в
таком виде, как его оставили прежние обитатели.  Потом  тщательно  прикрыл
окна.
     Застрявший  в  дверном  проеме   Голант   силился   хоть   что-нибудь
рассмотреть. Когда всадник подошел, дракон, осторожно пятясь, вернулся  на
широкую площадку. Ф'лессан закрыл за собой двери, в очередной  раз  дивясь
мастерству предков: тяжелые створки легко поворачивались  на  петлях,  как
будто и не минуло столько веков. Он поднял голову - наверху виднелись  еще
три ряда окон.
     - Не Вейр и не холд, но место стоящее, - проговорил юноша, вспомнив о
цели своего поиска. - Только пусть сначала историки и  ремесленники  здесь
все осмотрят.
     "Драконам здесь должно понравиться, - заверил его Голант.  -  Есть  и
глубокая река с чистой вкусной водой, и  удобные  карнизы,  которые  целый
день освещает солнце. - Бронзовый  поводил  головой,  показывая  Ф'лессану
места, о которых говорил. -  Из  этого  места  может  получиться  отличный
Вейр".
     - Так и доложим.



                        12. БОРТ "ИОКОГАМЫ"; НИТИ

     Торжество  Ф'лессана  слегка  омрачил  С'лен,  обнаруживший  в  шлюзе
"Иокогамы", предназначенном для выхода  в  открытый  космос,  восемнадцать
пригодных к использованию скафандров. По  мнению  мастера  Робинтона,  эту
новость Айвас воспринял с гораздо большим волнением,  нежели  известие  об
отлично сохранившемся холде Хонсю. Айвас сказал, что  найденные  скафандры
позволят  придать  графику  гораздо  большую  гибкость  и  отказаться   от
несовершенных и даже опасных заменителей. Тем  не  менее,  многие  в  Цехе
Кузнецов и в Цехе Арфистов сочли  Хонсю  куда  более  важной  находкой  и,
несомненно, более полезной.
     Пока Айвас корректировал свои планы, Джейнсис с Хэмианом получили  от
мастера Фандарела задание  произвести  опись  всех  обнаруженных  в  Хонсю
инструментов,  и  если  найдутся  такие,  назначение  которых  не  удастся
определить сразу,  разобраться,  для  чего  они  предназначены.  Айвас  же
соблаговолил отпечатать описание флаера - чисто из  уважения  к  интересу,
который все к нему проявляли - однако не  преминул  внести  оговорку:  все
исследования могут носить чисто теоретический характер,  поскольку  помочь
по части топлива он ничем не сможет. Это вызвало немалое  разочарование  в
стане тех, кто  считал,  что  воздушные  сообщения  не  должны  оставаться
привилегией всадников и "кучки избранных".
     В качестве возражения Айвас перечислил все технологические  новшества
- против большинства из которых те же недовольные категорически возражали,
- необходимые для того, чтобы летательные могли снова подняться в  воздух.
В их число входило и получение надежных источников энергии.
     - Первопоселенцы использовали мощные аккумуляторы, - уже не в  первый
раз напомнил Айвас. - Их можно перезаряжать, но устройство  для  повторной
зарядки не сохранилось.
     - Разве ты не можешь научить нас, как сделать эти ак-ку-му-ля-то-ры?
     - Тут есть два момента - практический и  теоретический,  -  уклончиво
начал Айвас. - При практическом подходе инженеры используют только то, что
уже известно и проверено на  опыте,  чтобы  получить  некие  предсказуемые
результаты. С другой стороны, теоретические  исследования  отодвигают  все
проверенные жизнью границы и законы, а иногда и выходят за их пределы. Для
осуществления проектов, над которыми мы работаем, у  вас  было  достаточно
знаний и умений, чтобы под моим  руководством  освоить  новые  технологии.
Однако для некоторых вещей, в том числе и для производства  аккумуляторов,
на Перне просто не существует ни научных, ни технических возможностей.  Вы
не сможете в достаточной мере овладеть теорией, чтобы потом  применить  ее
на практике.
     - Иначе говоря, мы прикованы к поверхности нашей планеты?  -  спросил
Джексом.
     - Можно сказать и так. И ваше будущее зависит только от вас самих.  А
помощь лучше ждать от Лайтола, чем от этого устройства.
     Больше  Айвас  к   находкам   в   Хонсю   не   возвращался.   Получив
дополнительные скафандры, он запустил новые проекты, которые - он дал  это
ясно понять - гораздо более способствуют главной цели - уничтожению Нитей.
     Теперь, когда системы жизнеобеспечения "Бахрейна"  и  "Буэнос-Айреса"
заработали в полную мощность, Миррим со С'леном на своих зеленых  драконах
отправились выполнять новое задание: наладить связь двух меньших  кораблей
с "Иокогамой" и Айвасом.  За  минувшие  века  "Бахрейн"  и  "Буэнос-Айрес"
пострадали  куда  больше,  чем  "Иокогама"  -  во  время  столкновений   с
метеоритами, которые не смогли отвести их отражающие экраны. Они  лишились
антенн, наружных оптических датчиков и значительной части обшивки.  Однако
Айвас  не  замедлил  сделать  вывод,  что  все  эти  потери  не   помешают
осуществлению Плана.
     Терри, Вансор, трое самых способных подмастерьев цеха  стеклодувов  и
художник Пешар проводили долгое  часы  у  телескопа  "Иокогамы",  куда  их
доставляли зеленые  драконы,  выполняя  съемки  поверхности  Алой  Звезды.
Видеосвязь с Айвасом по-прежнему оставляла желать лучшего; сам он  не  мог
установить причину и был вынужден полагаться на  наблюдения  людей.  Скоро
они сообщили, что только одна сторона Алой Звезды повернута в их  сторону.
Пешар получил  задание  изобразить  в  крупном  масштабе  все  характерные
особенности,  видимые   на   поверхности   загадочной   планеты.   Вансора
приходилось силой  оттаскивать  от  телескопа;  он  так  уставал,  что  на
обратном пути засыпал в Промежутке.
     Команды, составленные из зеленых и  бронзовых  всадников  -  всех  их
перевозили более мелкие зеленые драконы - исследовали  необитаемые  уровни
"Иокогамы", на случай, если там осталось что-то еще полезное.  Но  похоже,
древние  сняли  с  корабля  все,  что  было  можно.  Скафандры   да   ряды
гибернационных капсул - только это они не сочли нужным взять  с  собой  на
планету.
     Следом на все три корабля, начиная с "Иокогамы", направилась  бригада
мастеров  Кузнечного  Цеха  -  им  предстояло  познакомиться  с  грузовыми
отсеками и машинным отделением.  Всех  четверых  -  Фандарела,  Белтерака,
Эвана и Джейнсис - совершенно очаровала конструкция корабля. Они то и дело
останавливались, чтобы посмотреть, как крепятся стойки,  как  переборки  и
палубы соединяются с  каркасом.  Им  с  трудом  верилось,  что  "Иокогаму"
собирали в космосе, на одной из  гигантских  спутниковых  верфей  старушки
Земли, и что даже самые тяжелые и громоздкие детали устанавливал на  место
один рабочий при помощи роботов-сборщиков.
     Мастер Фандарел использовал "Иокогаму"  как  учебный  класс,  дотошно
расспрашивая Айваса о конструкции и принципах обеспечения  безопасности  в
герметичных отсеках. Его искренне изумляли инженерные решения,  заложенные
в основу конструкции  космического  корабля,  и  на  каждом  шагу  у  него
возникали все новые вопросы.
     Основной  объем  "Иокогамы"   представлял   собой   огромную   сферу,
поделенную на множество уровней, каждый из которых, как  и  каждый  отсек,
мог быть наглухо изолирован -  для  поддержания  жизни  экипажа  в  случае
получения пробоины. Отопление и кислород подавались  только  туда,  где  в
этом ощущалось необходимость, - как, например, сейчас.  Лучше  всего  были
защищены  рубка,  отсек  жизнеобеспечения  и  примыкающие  к  нему   лифт,
маленький лазарет и воздушный шлюз.  Айвас  сказал,  что  раньше  к  шлюзу
прикреплялись  отделяемые  спасательные  капсулы,  но  после   того,   как
"Иокогаму" переоборудовали  под  грузопассажирский  корабль,  их  заменили
беспилотные аппарата для доставки грузов.
     Огромные аннигиляционные  двигатели  располагались  на  длинной  оси,
лежащей в среднем сечении главной сферы, и были защищены самой  мощной  на
корабле обшивкой. В двух больших кольцах по обеим  концам  оси  находились
сбрасываемые отсеки - топливные и  грузовые.  За  время  путешествия  они,
разумеется, опустели и после отделения упали в воды залива  Монако.  Потом
их выловили и переплавили. Для  керамических  топливных  баков  тоже  было
найдено применение.  На  "Иокогаме",  как  и  на  двух  меньших  кораблях,
осталась лишь ничтожная часть первоначально установленного оборудования. В
более узком кольце, находящемся на кормовом конце оси, все еще  находились
рулевые реактивные двигатели - они получали питание от солнечных батарей и
вместе  с  двигателями,  расположенными  по  окружности   главной   сферы,
удерживали "Иокогаму" на постоянной орбите.
     Размышляя об этом, Фандарел удивился -  как  поселенцы  не  побоялись
остановить корабли вблизи планеты? Но Айвас невозмутимо  ответил,  что  об
этом беспокоиться не стоит - их  орбита  стабильна,  и  поверхности  Перна
ничего не угрожает.
     В один из обычных рабочих  дней  Джейнсис  с  Фандарелом,  с  помощью
Айваса, сверяли показания главного инженерного пульта  в  машинном  отсеке
"Иокогамы",  а  остальные  исследователи  разошлись  по   кораблю.   Вдруг
находившийся в рубке зеленый всадник включил сигнал общей  тревоги.  Триг,
бронзовый файр Джейнсис, так  разволновался,  что  его  с  трудом  удалось
успокоить, чтобы добиться хоть  какого-нибудь  ответа.  Девушка  никак  не
могла связаться  ни  со  С'леном,  ни  с  Л'заном,  а  красный  сигнал  на
инженерном пульте перед ней продолжал угрожающе мигать.
     - На "Иокогаму" напали  Нити?..  -  это  все,  что  Джейнсис  удалось
извлечь из сумятицы, царившей в мыслях Трига. - Нет, малыш, этого не может
быть. Мы здесь в полной безопасности. И не вздумай дышать пламенем!
     Она  приникла  к  микрофону;  наконец,  находившийся  в  рубке  С'лен
справился с кнопками и включил звуковую связь.
     - Это Нити, Джейнсис, я совершенно уверен! - настаивал всадник.  Нет,
не метеориты, не космический мусор. Я  вижу  поток  яйцеобразных  объектов
разного размера, они направляются в нашу сторону. Эти штуки выглядят точно
так, как нам показывал Айвас на лекции. И  потом,  метеориты  не  движутся
сплошным потоком, верно? Я вижу, как эта дрянь,  не  долетев  до  корабля,
поворачивает назад. Но  на  пульте  управления  все  равно  горят  сигналы
тревоги и что-то гудит... -  Всадник  говорил  сбивчиво  -  он  торопился,
стараясь  не  упустить  ни   одной   детали.   Вдруг   в   голосе   С'лена
почувствовалось еще большее волнение. - Биганта и Бирт хотят выйти наружу!
Они тоже говорят,  что  это  Нити.  -  Голос  его  стал  тише,  словно  он
отвернулся от микрофона: - Нет, Биганта, мы сегодня не  станем  сражаться.
Это еще не настоящие Нити, даже если ты не ошибаешься. И потом, у нас  все
равно нет с собой огненного камня, и воздуха снаружи тоже нет. Ты  там  не
сможешь летать, а будешь парить, как здесь. Скорлупа и Осколки!  Джейнсис,
я никак не могу ей втолковать!..
     С'лена было нелегко вывести из равновесия, да и Биганта относилась  к
числу самых спокойных зеленых.  Джейнсис  слышала  громкий  голос  Айваса,
который пытался уговорить дракона.  Но  если  Биганта  не  желала  слушать
своего всадника, древний компьютер и подавно  не  мог  с  ней  справиться.
Трубные  вопли  зеленой,  бросавшей  боевой  вызов  Нитям,   звучали   все
оглушительнее.
     - Скажи им, что Рут не велит сражаться. Его они послушают, -  нашлась
Джейнсис. Она не знала ни одной зеленой, которая была бы равнодушна к Руту
и не признавала его авторитета.
     - Биганта спрашивает, когда прилетит Рут, - отчаяние  в  тоне  С'лена
сменилось надеждой. Спокойным тоном  Айвас  продолжал  увещевать  зеленых,
взывая к их разуму, но драконы  были  в  таком  состоянии,  что  не  могли
внимать голосу рассудка.
     Джейнсис начала судорожно  чиркать  записку  Джексому,  призывая  его
немедленно  явиться,  но  тут  послышался  возглас  облегчения,  и   С'лен
произнес:
     - Рут уже здесь, все в порядке!
     Джейнсис  посмотрела  на  свою  записку,  потом  на  файра,  который,
наклонив головку, вопросительно поглядывал на нее. Еще миг она пребывала в
задумчивости, потом приняла решение. Джексом с Рутом никак не могли знать,
что творится на борту "Иокогамы", и что их присутствие необходимо. Сегодня
молодой лорд был в Руате, и Айвас не мог с ним связаться.  Проверив  время
по часам, девушка  поставила  его  в  записке.  Потом  приписала  крупными
буквами: "НА ИОКОГАМУ! СРОЧНО!" и отправила Трига в Руат.
     - Не пойму, зачем посылать записку,  если  Джексом  с  Рутом  уже  на
корабле? - поинтересовался Фандарел. На него вся эта суматоха не произвела
никакого впечатления.
     Джейнсис безмятежно улыбнулась.
     - Просто Тригу нужно упражняться, дедушка.
     Файр  вернулся  почти  сразу  же,  и  вид  у  него  был   чрезвычайно
самодовольный.
     - Ему нужно еще кое-что, - проворчал кузнец, недовольный столь  явным
непослушанием.
     - Не знаю, как ты, - проговорила. Джейнсис и, чтобы отвлечь  старика,
неторопливо направилась к лифту, - а я собираюсь взглянуть на атаку  Нитей
их космоса. Меня никогда не выпускали из дома во время Падения,  да  и  из
Цеха тоже, так что, скорее всего, это мой единственный шанс. А тебе  разве
не интересно?
     Реакция на это предложение не заставила себя ждать и, когда  Джейнсис
спускалась  на  лифте,  зажатая  между  дедом  и  двумя  его  здоровенными
помощниками, она уже жалела о своей опрометчивости.
     Дверь лифта  открылась,  и  перед  их  глазами  предстала  любопытная
картина: оба зеленых дракона, распластав крылья по стеклу, яростно шипели,
брызгая слюной, так что  трудно  было  что-либо  рассмотреть.  Рут,  обняв
зеленых крыльями, громко курлыкал, но его голос едва пробивался сквозь  их
злобное клокотанье.
     Джейнсис,  изловчившись,  поймала  Трига,  прежде   чем   тот   успел
присоединиться к драконам, тщетно выражавшим свою ненависть к врагу.
     Крепко зажав  файра  под  мышкой,  она  другой  рукой  ухватилась  за
поручень, чтобы его неистовые  попытки  освободиться  не  отбросили  ее  в
сторону.  Рут  окинул  их  взглядом  пылающих  багровым  пламенем  глаз  и
повелительно рыкнул. Бронзовый файр мгновенно затих.
     А за окном, - там, где его не заслоняли тела  драконов,  -  творилось
нечто воистину поразительное: на  них  двигался  густой  поток  невиданных
предметов. Джейнсис пришлось призвать на помощь всю свою  выдержку,  чтобы
не отшатнуться. Правда, в последний момент  летящие  навстречу  "Иокогаме"
округлые предметы отклонялись под действием  защитных  полей,  создаваемых
отражателями корабля. Постепенно Джейнсис освоилась и смогла уже  спокойно
наблюдать за происходящим. Тем не менее, никого это зрелище не  забавляло,
кроме Джексома. Ухватившись одной рукой  за  пилотское  кресло,  чтобы  не
взлететь к потолку, он от хохота согнулся почти пополам.  С'лен  и  Л'зан,
осмотрительно повисшие подальше от яростно  рассекающих  воздух  драконьих
хвостов, следили за этой сценой с тревогой и недоумением.
     Фандарел, как  самый  рослый  из  всех,  мог  почти  беспрепятственно
наблюдать за тем, что творилось за окном.
     - Поразительная картина! - пробормотал он. - Скажи, Айвас,  не  поток
ли это метеоритов, про которые ты нам как-то рассказывал?
     - Нет, то, что вы наблюдаете  -  не  метеоритные  потоки,  -  ответил
Айвас. - Сравнив это нашествие с отчетами шеф-пилота Кенджо, составленными
во время разведывательных полетов, можно с полным основанием предположить,
что  мимо  "Иокогамы",  направляясь  к  Перну,  следует  поток   Нитей   в
промежуточной стадии - в виде спор.
     - А куда они упадут? - спросил Джексом, затрудняясь вспомнить,  какой
Вейр должен сражаться с Нитями на этот раз.
     - На Нерат, ровно через сорок шесть часов, - ответил Айвас.
     Джексом тихо присвистнул.
     - Этому рою предстоит долгий полет, прежде чем он достигнет атмосферы
вашей планеты, - продолжал компьютер.
     - Вот это да, - прогудел Фандарел,  придвигаясь  поближе  к  окну.  -
Находиться в самой гуще Нитей и остаться целым и невредимым! Чудеса  да  и
только... Жаль, мы не можем преградить путь  этому  потоку,  чтобы  он  не
достиг Перна.
     У С'лена вырвался стон отчаяния.
     - Прошу тебя, даже не думай об этом, -  прошептал  он,  показывая  на
готовых броситься в бои драконов, которых Рут силой удерживал у окна.
     - Сейчас Нити не выглядят  такими  страшными,  -  задумчиво  заметила
Джейнсис,  следя,  как  яйцеобразные  предметы  стремительно  налетают   и
исчезают вдали.
     - В состоянии спор они едва ли опасны для жизни, - пояснил Айвас.
     - Но наверняка ты не знаешь?
     - Набхи Набол и Барт  Лемос  сделали  попытку  получить  образцы,  но
корабль их разрушился прежде, чем они вернулись.
     - Можно попробовать взять образцы сейчас, - предложил Джексом. -  Вот
их тут сколько!
     Последовала долгая пауза, и  Джексом  подмигнул  Джейнсис:  не  часто
удавалось поставить Айваса в тупик.
     - Ты просто не можешь оценить всех опасностей такой попытки, - изрек,
наконец, Айвас.
     - Почему? Можно, к примеру, сунуть эту штуку в  шлюз  -  там  она  не
разморозится. Ты же сам говорил - чтобы Нить перешла  в  активную  стадию,
необходимо соприкосновение с атмосферой.
     Джейнсис,  энергично  тряся  головой,   пыталась   что-то   беззвучно
подсказать  Джексому.  Зажатый  у  нее  под  мышкой  Триг  с  новой  силой
возобновил попытки вырваться из плена.
     - "Иокогама" двигается со скоростью около сорока тысяч миль в час или
двадцати  тысяч  относительно  потока  Нитей.  Чтобы  выловить  хоть  один
образец,  необходимо  предпринять  сложный  маневр,  на  который  вряд  ли
способны даже люди, имеющие опыт работ в  открытом  космосе.  Кроме  того,
необходимо иметь нетеплопроводящий захват.
     Триг пискнул.
     "Я бы запросто мог поймать для тебя яйцо Нити", - сказал Рут, изогнув
шею под невероятным углом, чтобы взглянуть на своего всадника.
     Джексом в тревоге смотрел на белого дракона,  сожалея  о  неосторожно
вырвавшемся предложении.
     "Нет, не стоит, - твердо возразил он и, увидев уныние Рута,  добавил:
- Никто, кроме тебя, не сможет сладить с зелеными".
     - Что, Рут предложил достать  Нить?  -  спросила  Джейнсис,  покрепче
ухватив извивающегося Трига. - Пусть Триг слетает!
     - Ты же слышала, что сказал Айвас про  скорости  и  нетеплопроводящие
захваты.
     - Что-то непохоже,  чтобы  мы  двигались  столь  быстро,  -  заметила
девушка и вздохнула. - Хоть я и знаю, что на самом деле это так... Кстати,
когти файра не проводят  тепло,  правда?  Да  и  сам  Триг  полагает,  что
справится.
     - Вы о чем? - встревожился Белтерак; глаза у него едва не вылезли  из
орбит. - Уж не собираетесь ли вы притащить сюда эту мерзость?
     - Не сюда, - успокоила его Джейнсис, - а в воздушный шлюз, где  можно
будет ее исследовать. В окоченевшем состоянии она не опасна.
     - Так ты действительно думаешь,  что  Триг  справится?  -  ненасытная
любознательность Главного кузнеца оказалась сильнее, чем вошедшее в  плоть
и кровь отвращение к Нитям.
     - Раз он так уверен, значит, справится, - ответила Джейнсис, глядя на
рвущегося из рук файра. - Пусть попробует -  во  всяком  случае,  его  это
утихомирит.
     - Давно замечено, - вставил Айвас, - что в  присутствии  Нитей  файры
проявляют невиданную отвагу. И еще замечено, что и у файров, и у  драконов
мысль  становится  делом,  только  как  именно  это  происходит,  пока  не
выяснено. Если Триг, несмотря на очевидные трудности,  думает,  что  может
достать для нас экземпляр, то  при  успехе  его  попытки  мы  получили  бы
отличный случай изучить этот организм. Помещенный в шлюз зародыш Нити, вне
всяких сомнений, будет  пребывать  в  замерзшем,  пассивном  и  безопасном
состоянии. На досуге его можно будет изучить  -  ваши  предки  планировали
этот эксперимент, но так и не провели. Таким образом, мы завершим  начатое
ими биологическое исследование данного организма.
     Джексом неуверенно покосился на Джейнсис. Все же он сомневался, стоит
ли давать Тригу такое поручение. Достаточно ли они знают  о  Нитях?  Хотя,
разумеется, было бы отнюдь не лишним иметь в  своем  распоряжении  образец
Нити в пассивной стадии.
     "Это сущий пустяк", - услышал он голос Рута.
     - Рут! - грозно крикнул Джексом, сильно ударив кулаком по  колену.  -
Не смей вмешиваться в дела файров, выскочка ты этакий!
     К его удивлению, Джейнсис рассмеялась.
     - Неужели Рут думает, что поместится в шлюзе? - спросила  она,  глядя
на дракона, который ответил ей укоризненным взглядом.  -  Сначала  давайте
посмотрим, уверен  ли  Триг  в  своих  силах.  -  Ну-ка,  малыш...  -  она
приподняла файра да уровня своих глаз и, взяв  в  ладонь  его  треугольную
головку, повернула в сторону окна. - Нам нужно, чтобы ты поймал вот  такое
большое яйцо и отнес его в шлюз. Ты ведь помнишь, где  он  находится?  Это
все равно, что поймать птицу на лету.
     "Я ему тоже сказал, на случай, если он не совсем понял, -  проговорил
Рут, осуждающе глядя на своего всадника. - Я бы и сам  отлично  справился.
Ведь я куда больше, чем яйца Нитей. Меня бы они не сбили с курса, как  это
может случиться с маленьким файром. И вообще, это ничуть не  сложнее,  чем
прыжок через Промежуток".
     Триг чирикнул, повернул голову к Руту и снова чирикнул; от нетерпения
глаза его вращались все быстрее.
     "Он все понял. Говорит, что легко справится".
     - Рут подробно проинструктировал Трига, - сказал всадник Джейнсис.
     - Так ты твердо уверен, Триг? Пойми: это  совсем  не  обязательно,  -
девушка ласково погладила своего питомца. В  ответ  Триг  только  сверкнул
оранжевыми глазами, в которых  светились  отвага  и  упрямство.  Вздохнув,
Джейнсис подбросила его в воздух. Мгновение  -  и  через  окно  рубки  все
увидели, как файр поймал яйцеобразный предмет размером едва ли  не  больше
его самого. На миг сила столкновения отбросила его назад, но,  не  долетев
до окна, он внезапно исчез из вида. Все затаили дыхание, и через три удара
пульса Триг, горделиво чирикая, уже снова парил в рубке.
     - Шкурка у него - просто ледяная!  -  заметила  Джейнсис,  поглаживая
файра. - Фу, он перепачкал когти в этой дряни! - но,  не  смотря  на  это,
девушка не стала сгонять файра с плеча.
     Все суетились вокруг Трига,  в  том  числе  и  Рут.  Только  зеленые,
недовольно ворча, демонстративно держались в стороне: их-то  не  выпустили
из корабля.
     - По-видимому, первый выход в космос прошел удачно? - спросил Айвас.
     Джексом включил камеру шлюза, и все увидели, что яйцеобразный предмет
плавно покачивается над полом.
     С расширившимися от  удивления  глазами  Джейнсис  ткнула  пальцем  в
экран, на котором было видно, что происходит в шлюзе.
     - Глядите! - воскликнула она. Скоро и остальные поняли:  яйцеобразный
предмет скользил над самым полом шлюза. Вот он чуть задержался у  стены  и
снова вернулся к самому центру камеры.
     - Превосходный пример принципа магнитной левитации, - заметил  Айвас.
- Примите поздравления от мастера Робинтона и Д'рама. Лайтол уже формирует
команду, которая займется изучением образца.
     - Неужели? - шутливо спросил Джексом, теряясь в догадках, кого старик
мобилизует на это незавидное дело.
     - Было бы не  лишним  установить  интенсивность  и  плотность  потока
Нитей, - продолжал Айвас. - Джейнсис, цифры можно взять  с  навигационного
пульта. Нужно только включить внешние оптические датчики  и  набрать  код:
ИССЛ. ИСП.
     - Сдается мне, Айвас, что это событие не входило в  твои  сегодняшние
планы? - подмигнув Джейнсис, осведомился Джексом. Он усмехнулся про  себя,
заметив, что Фандарел поражен его дерзким вопросом.
     Наступила   столь   долгая   пауза,   что   все   стали    озадаченно
переглядываться: неужели дважды за один день им удалось поставить машину в
тупик? Фандарел уже начал сдавленно хихикать,  когда,  наконец,  прозвучал
ответ:
     - К сожалению, данная система не учла такой возможности,  хотя,  судя
по последним вычислениям,  "Иокогама"  и  два  других  корабля  пересекают
траекторию потоков Нитей каждое четвертое Падение.
     - Подумать только! - озорно блеснув глазами, заметил Джексом. Он и не
надеялся когда-нибудь поймать Айваса врасплох.
     - Отражатель разрушает яйцевидные зародыши или  только  отклоняет?  -
спросил  Айвас,  и  Джексому  показалось,  что  в  его  голосе  прозвучала
некоторая надменность.
     - Отклоняет, - ответил он. И тут до него дошла суть вопроса.  -  Так,
значит, он может работать в режиме разрушения? И мы можем уничтожить  все,
что летит нам навстречу? Какая отличная мысль! И на Нерат  упадет  гораздо
меньше Нитей! Это поможет убедить старика Бергамона, что все, чем мы здесь
занимаемся - не пустая трата времени.
     - Режим разрушения может быть включен с капитанского или с пилотского
пульта. Вызови программу управления зашитой и замени ОТКЛ на РАЗР.
     - Слушаюсь и повинуюсь! - откликнулся Джексом. Чувствуя, как забилось
сердце, он скользнул в пилотское кресло и включил  пульт.  -  Изменение  в
программе сделано, - отрапортовал он. Потом, на миг  задержав  пальцы  над
клавишей ВВОД, воскликнул: - Готово!
     В следующее же мгновение несущиеся на них сфероиды стали взрываться и
исчезать. Посередине образовалось свободное пространство,  так  что  стала
ясно видна ширина и глубина потока.
     - Включи экран заднего обзора, Джексом, - подсказал  Айвас,  -  и  вы
увидите, насколько эффективен режим уничтожения.
     В потоке Нитей зияла широкая брешь.
     - Здорово, просто здорово! - воскликнул Джексом.  -  Неплохо  спалить
Нити в воздухе, но это еще  лучше.  Гораздо  лучше!  -  Он  снова  включил
передний обзор и стал с огромным удовлетворением следить за распадающимися
в прах Нитями. Зеленые драконы перестали шипеть и радостно заурчали.
     - А можно уничтожать Нити на  большем  расстоянии  от  "Иокогамы"?  -
спросил Фандарел.
     - Нет, - ответил Айвас. - Основная  функция  отражателя  -  отклонять
потоки обычной космической пыли. Учитывая ширину, глубину и  протяженность
потока, это все равно, что пытаться остановить снег над горящей свечой.
     -  Как  же  тогда  ты  намереваешься  покончить  с  этой  угрозой?  -
настойчиво спросил Джексом.
     - Уничтожив ветер, который приносит этот снег  к  Перну.  Вы  и  сами
могли бы об этом догадаться, - с  легкой  укоризной  проговорил  Айвас.  -
Эксцентрическую  траекторию  блуждающей   планеты   придется   значительно
подправить, чтобы она не подходила так близко к Перну и таким  образом  не
могла затягивать Нити на его орбиту.
     - И как же мы сможем это сделать? - осведомился Фандарел.
     - Узнаете - по мере осуществления нашего Плана. Все, что  вы  изучили
до сих пор, каждое простое на вид упражнение,  выполненное  здесь  или  на
земле, направлено на подготовку к этой конечной цели.
     Никакие  уговоры  не  могли  принудить   Айваса   высказаться   более
определенно.
     - Нельзя начать бегать, не научившись ходить, - повторял он на каждый
новый вопрос Фандарела или Джексома, Белтерака или Джейнсис.
     Наконец Джексом сдался и перешел к более насущным проблемам.
     - А на "Буэнос-Айресе" и "Бахрейне" тоже есть такие отражатели?
     - Есть, - ответил Айвас.
     - Вот и отлично, - Джексом нетерпеливо потер руки.
     - Погоди, лорд Джексом, - остановила его Джейнсис. - Не  одному  тебе
снимать все сливки. Я тоже хочу повоевать с Нитями.
     - И я, - вставил ее дед.  На  его  обычно  невозмутимом  лице  играла
восторженная улыбка.
     - Для молодой женщины,  матери,  это  опасная  затея,  -  предостерег
Белтерак, ожидая, что Фандарел его поддержит.
     - Не думайте, что из-за  этого  я  упущу  такую  возможность!  -  так
воинственно заявила Джейнсис, что Белтерак  от  удивления  смешался.  -  И
скафандр как раз по мне, а ты, Белтерак, в него не влезешь.
     - Зато я влезу, - вставил до сих пор молчавший Эван.
     -  Мне   казалось,   что   на   обоих   кораблях   работают   системы
жизнеобеспечения, - заметил Фандарел. - Я не ошибаюсь, Айвас?
     - Нисколько, мастер Фандарел.
     - Стало быть, скафандры не понадобятся.
     -  Зато  понадобится  знание  компьютера,  дедушка,   а   ты   всегда
предпочитаешь свалить работу на пульте на кого-нибудь другого.
     Главный кузнец величественно расправив плечи выпрямился во весь  свой
богатырский рост.
     - Это не  так  уж  сложно  -  несколько  раз  ткнуть  в  клавиши!  Он
вопросительно взглянул на Джексома.
     - Будет вам! - вскинув руки, воскликнул Джексом и  от  этого  резкого
движения едва не вылетел из кресла. - Я, как лорд-правитель,  рангом  выше
вас всех, так что  мне  и  решать.  Мастер  Фандарел  по  многим  причинам
заслужил подобной чести и Джейнсис тоже. Раз уж Биганта и  Бирт  доставили
всех сюда, они смогут перенести вас на другие корабли. Тебе,  -  он  ткнул
пальцем в Белтерака, - можно доверить  переключение  отражателя  с  режима
отклонения на разрушение. А ты, - он указал на  Фандарела,  -  произведешь
пуск. Ты, Джейнсис, изменишь программу работы отражателя.  А  Эван  нажмет
клавишу ВХОД. Таким образом, вы все примете участие.
     - Должен отметить, - вставил Айвас, - что количество  Нитей,  которое
удастся уничтожить,  даже  задействовав  отражатели  всех  трех  кораблей,
составит всего лишь ноль целых девять десятых  процента.  Имеет  ли  смысл
ваше путешествие?
     - Зато всадникам уже не придется беспокоиться по поводу  этих  девяти
десятых процента! - весело парировал Джексом.
     -  Давайте  же  целесообразно  используем  этот  полезный  метод,   -
нетерпеливо воскликнул Фандарел.
     -  По-видимому,  такая  возможность   принесет   огромное   моральное
удовлетворение,   намного   превосходящее   возможный   риск   и   процент
уничтожения, - подытожил Айвас.
     - Воистину огромное! - подтвердил Джексом.
     - Поможет поднять  дух  на  новую  высоту,  -  добавила  Джейнсис.  -
Подумать только: и я смогу принять в этом участие!
     - В том случае, - обращаясь к зеленым всадникам,  сказал  Джексом,  -
если вы любезно согласитесь...
     С'лен и Л'зан были настроены  более  чем  любезно.  Джексом  заставил
каждого  еще  раз  повторить  все  шаги,  необходимые   для   переключения
отражателя на режим разрушения. Айвас настоял, чтобы путники  захватили  с
собой аварийный запас кислорода. Воздуха на меньших кораблях было в обрез,
и не стоило подвергать людей опасности кислородного голодания.
     Когда зеленые вместе с седоками отправились в путь, Джексом  заметил,
как непривычно тихо стало в рубке.
     - Джексом, - раздался  голос  Айваса,  -  какой  груз  может  поднять
зеленый дракон? Сегодня ноша превышает их собственный вес.
     - Дракон может поднять столько, сколько он считает возможным, - пожал
плечами Джексом.
     - Значит, дракон считает, что  может  нести  предмет,  независимо  от
того, сколько он весит в действительности? И как ему это удастся?
     - Не думаю, что  кто-нибудь  пытался  навьючить  на  дракона  слишком
большой груз. Разве ты не говорил мне, что после извержения первые драконы
переправляли грузы с Посадочной площадки?
     -  Это  правда.  Но,  как  ты  правильно  отметил,  им  не  позволяли
переносить слишком большие тяжести. Шон О'Коннел  вообще  возражал,  чтобы
драконов использовали для таких целей.
     - Почему?
     - Этого мне никто не объяснил.
     Джексом усмехнулся.
     - Драконы обладают многими непостижимыми способностями.
     - Например, - вкрадчиво заметил Айвас, - всегда поспевать вовремя?
     - Вот именно, - фыркнул всадник.
     - Как тебе удалось явиться столь своевременно?
     - Джейнсис догадалась указать точное время. Когда  я  передавал  Руту
картину рубки, то представил  себе  судовые  часы,  -  Джексом  указал  на
циферблат, - которые показывали на  минуту  меньше,  чем  проставленное  в
записке время. Поэтому нет ничего удивительного, что мы прибыли вовремя, -
рассмеялся он.
     "Скажи Айвасу, что я всегда знаю, где именно во времени нахожусь",  -
сказал Рут, и Джексом послушно передал машине его слова.
     - Чрезвычайно интересная способность.
     - Только учти, Айвас, это только для твоих ушей.
     - Ты же знаешь, Джексом: у данной системы нет ушей.
     Их разговор прервало триумфальное возвращение двух команд,  причем  у
зеленых драконов был такой же довольный вид, как и у их седоков.
     - Когда поток  Нитей  прекратится,  -  сказал  Айвас,  -  кому-нибудь
придется  вернуться  на  другое  корабли,  чтобы  снова   изменить   режим
отражателей. Мощность солнечных батарей ограничена.
     Предложение было единодушно принято.  К  этому  времени  Айвас  успел
получить все необходимые данные,  а  поток  Нитей  превратился  в  скудные
ручейки. Вскоре зеленые всадники вместе со  своими  командами  отправились
обратно, чтобы переключить отражатели.
     - Скажи, Айвас, - спросил мастер Фандарел, когда все снова  собрались
в рубке "Иокогамы", - на Перне знают о наших полетах на другое корабли?
     - Сегодня дежурит мастер Робинтон, он одобрил наши действия.
     Фандарел кашлянул.
     - А никто из учеников не слышал ваш разговор?
     - В тот момент в комнате был только мастер Робинтон. А что?
     - Ну, на его благоразумие можно положиться. Следует  со  всех  сторон
обсудить интересные возможности "Иокогамы", о которых мы  сегодня  узнали,
прежде чем их обнародовать, - сказал Фандарел.  -  До  чего,  оказывается,
захватывающая штука - уничтожать Нити!
     - Разве это не поможет развеять сомнения относительно нашего проекта?
- спросила Джейнсис.
     - Как раз это и следует обсудить, - ответил Фандарел.
     Джексом с Рутом распрощались  и  отбыли.  "Интересно,  станет  ли  он
странствовать  во  времени  по  пути  в  Руат?"  -  мелькнула  у  Джейнсис
мимолетная мысль, когда она вместе  с  другими  кузнецами  возвращалась  в
машинный отсек к своим прерванным делам.
     Но  Джексом  не  стал  возвращаться  прямиком  в  Руат.  Он  посчитал
необходимым сообщить о случившемся Предводителям Бендена. Рут  был  совсем
не прочь завернуть в Бенден - он всегда любил навещать родной Вейр.
     "Рамота и Мнемент рады  со  мной  повидаться,  -  сообщил  он  своему
всаднику, когда они, кружа, спускались к королевскому  вейру.  -  Лесса  с
Ф'ларом у себя. - Он задрал голову вверх,  где  восседал  Мнемент,  и  два
дракона потерлись  носами.  -  Мнемент  говорит,  что  Ф'лар  будет  очень
доволен, когда узнает, чем мы занимались на "Иокогаме". Они с Рамотой тоже
довольны".
     Когда  Джексом  вошел  в  королевский  вейр,  Рамота,  ожидавшая  его
появления, приветливо заворчала.
     "Она благодарит тебя за добрые вести", - пояснил Рут.
     - Неужели я не заслужил права сам выложить новости?  -  с  притворным
возмущением воскликнул Джексом.
     - И что же это за новости? - подняв  глаза  от  работы,  осведомилась
Лесса, занимавшаяся починкой упряжи. Ф'лар, растянув толстые ремни, втирал
в них масло.
     Это снова напомнило Джексому, как он  едва  избежал  опасности.  Пока
ничто не говорило о том, чти тиллекские заговорщики собираются осуществить
свою угрозу. И все же надо соблюдать осторожность, чтобы не дать им шанса,
напомнил он себе.
     - Да так, пустяки, - беспечно сказал он. - Просто на это раз  Падение
над Нератом будет немного слабее обычного.
     - И почему же? - стремительно обернулся к нему  Ф'лар.  Взгляд  Лессы
недвусмысленно говорил, что лучше не тянуть с объяснениями.
     Расплывшись в улыбке - ведь не так уж  часто  удавалось  удивить  эту
пару - Джексом доложил  о  последних  событиях.  Когда  он  закончил  свой
рассказ, и оба Предводителя полностью удовлетворили свое любопытство,  вид
у Лессы был отнюдь не довольный.
     - Вы еще хорошо  отделались,  а  ведь  могли  потерять  двух  зеленых
драконов! Только не говори  мне,  Джексом,  что  ты  снова  не  мудрил  со
временем!
     - Я и не собираюсь. Счастье, что Рут в этом большой дока.
     Лесса  уже  открыла  было  рот,  чтобы   устроить   обоим   очередную
головомойку, но Ф'лар поднял руку.
     - Значит,  переведя  защиту  на  режим  разрушения,  можно  уменьшить
плотность потока Нитей? - спросил он.
     - Во  всяком  случае,  нам  так  показалось...  -  Джексом  осекся  и
досадливо нахмурил брови. -  Если  бы  я  не  оказался  глупее  файра,  то
настроил бы телескоп и посмотрел как следует!
     - Нужно время, чтобы освоиться с новой техникой. В любом  случае,  мы
проверим это в Нерате во время Падения, - улыбнулся  Ф'лар,  откидывая  со
лба непокорную прядь. - Что ж,  Джексом,  твои  новости  ободряют.  Сейчас
Падения особенно сильны, и пусть наши боевые крылья получат хоть небольшое
облегчение. Это поможет уменьшить потери.
     - Или, наоборот, увеличит, - нахмурилась  Лесса.  -  Если  мы  станем
полагаться  на  эту  возможность,  всадники,  ожидая   затишья,   потеряют
бдительность.
     - Да ладно тебе, дорогая, - Ф'лар нежно потянул жену за длинную косу.
- Нужно быть благодарной за такой счастливый случай.
     Она ненадолго задумалась, потом неохотно улыбнулась.
     - Прости, перед Падениями на меня всегда находит.
     - Знаешь, Лесса, когда это случится опять, тебе  стоит  подняться  на
"Иокогаму". Я ощутил несказанное удовольствие,  сумев  уничтожить  столько
Нитей, не подвергая опасности  ни  Рута,  ни  себя.  -  Помолчав,  Джексом
добавил: - Мы поймали экземпляр Нити - он в холодном шлюзе.
     - Что ты сказал?
     Увидев на лице Лессы неподдельный ужас,  Джексом  улыбнулся  во  весь
рот.
     - Нет никакой опасности. В шлюзе отсутствует кислород, а  температура
такая же, как и снаружи. Айвас заверял нас, что  в  таком  состоянии  Нить
совершенно безвредна. Представь  себе,  нам  удалось  то,  что  не  смогли
сделать даже поселенцы, - мы поймали Нить в пассивной форме!
     Лесса передернулась от отвращения.
     - Избавьтесь от нее! - воскликнула она, повелительно взмахнув  рукой.
- И немедленно!
     - Лайтол уже формирует команду, чтобы ее препарировать.
     - Это еще зачем? - так и вскинулась Лесса.
     - Главным  образом,  чтобы  удовлетворить  свое  любопытство,  так  я
полагаю. А может быть, Айвас следует одному из полученных ранее  приказов,
которые он исполняет с такой решимостью.
     Ф'лар в упор посмотрел на молодого лорда. Потом, взяв кувшин  с  кла,
сделал  знаком  приглашение  сесть  за  стол   подкрепиться.   Джексом   с
благодарностью  кивнул  и  подвинул  стул.  Ф'лар  тем  временем  разливал
дымящийся напиток.
     - Меня ничуть не интересует,  что  там  исполняет  Айвас,  -  заявила
Лесса. - Мне противна даже мысль о том, что на "Иокогаме" находится  Нить!
Представьте себе...
     - Айвас не стал  бы  подвергать  нас  опасности,  -  мягко  улыбаясь,
возразил жене Ф'лар. - На мой взгляд, то, что говорит Джексом о  приказах,
которые выполняет Айвас, близко к истине. - Он сел и, держа в руках кружку
с кла, облокотился на стол. - Скажи, Джексом, - ведь в последнее время  ты
чаще, чем мы, общаешься с Айвасом - тебе  не  кажется,  что  его  цели  не
совсем согласуются с нашими? Его стремление препарировать Нить  заставляет
меня призадуматься.
     - Только не в вопросе уничтожения Нитей.  Хотя  я  и  сам  не  всегда
понимаю,  зачем  он  заставляет  нас  проделывать  все   эти   бесконечные
упражнения и тренировки. Особенно теперь, когда мы убедились, что он и сам
может ошибиться.
     Ф'лар улыбнулся.
     - А что, разве он когда-нибудь объявлял себя непогрешимым?
     - Ему нравиться производить впечатление, что он всегда прав, -  резко
заметила Лесса, но вид у нее был встревоженный.
     - Обычная манера учителей, - ухмыльнулся Джексом.  -  Как  иначе  ему
удалось бы вбить все новые познания в наши тупые головы?
     - Не представляет ли для нас опасность то, что он подвержен  ошибкам?
- спросил Ф'лар.
     - Не думаю. Я упомянул об этом  только  потому,  что  сегодня  у  нас
неофициальный разговор, - продолжал Джексом,  -  и  еще  потому,  что  сам
здорово удивился... Подумать  только,  Айвас  не  знал,  что  поток  Нитей
проходит так близко от "Иокогамы"!
     Ф'лар поморгал, обдумывая услышанное, а Лесса нахмурилась еще больше.
     - Удивился или забеспокоился? - спросила она.
     - Здесь нет его вины. Древние об этом тоже не  знали,  -  с  заметным
удовлетворением промолвил Джексом.
     Ф'лар усмехнулся в ответ.
     - Понимаю, Джексом, что  ты  имеешь  в  виду.  Это  делает  их  более
близкими и понятными.
     - А вот мне это совсем не нравится, - заявила Лесса. - До сих пор  мы
верили всему, что говорил нам Айвас!
     - Не кипятись, родная. Пока он нас  ни  разу  не  обманул,  -  сказал
Ф'лар.
     - Но если он не всеведущ, как мы можем быть уверены, что он ведет нас
по правильному пути? Что его грандиозный план, предполагающий  уничтожение
Нитей - не выдумка? - спросила Лесса.
     - Я начинаю догадываться,  в  чем  он  заключается,  -  так  уверенно
проговорил Джексом, что Лесса замолчала, пристально глядя на него.
     - По всей вероятности, Айвас ведет обучение такими темпами, чтобы  мы
смогли надежно усвоить его ошеломляющие идеи. А упражнения  рассчитаны  на
то,  чтобы  в  совершенстве  овладеть  нужными  навыками  -  прежде,   чем
приступить к осуществлению его целей. А это и есть наши цели и цели  наших
предков.
     - Ты соблаговолишь посвятить нас в свои догадки? - с  необычной  даже
для нее язвительностью осведомилась Лесса.
     -  Это  как-то  связано  с  заключенной  в  шлюз   Нитью.   Предстоит
исследовать ее теми же методами, которыми Шарра,  Олдайв  и  их  помощники
изучают бактерии и  разрабатывают  методы  борьбы  с  инфекцией.  Еще  это
связано с необходимостью передвигаться  в  невесомости  и  в  безвоздушном
пространстве,   с   использованием   сложного    оборудования...    такого
использования,  словно  это  третья   рука   или   дополнительные   мозги.
Собственно, это и есть Айвас -  дополнительные  мозги  с  феноменальной  и
безупречной памятью. - Ф'лар слушал Джексома с  растущим  уважением.  -  А
вооружившись новыми знаниями и передовой технологией, которых нам  так  не
хватало, мы сможем достичь большего,  чем  просто  сдерживать  наступление
Нитей. Но для окончательной победы над ними Айвасу понадобятся  драконы  и
всадники.
     -  Это  очевидно,  если  учесть  все  те  вопросы,  которые  он   нам
беспрестанно задает, - резко  вставила  Лесса.  -  Но  мне  было  бы  куда
спокойнее, знай я, чего конкретно он хочет от  наших  драконов.  -  Рамота
отрывисто рыкнула в знак согласия. - И еще я хотела  бы  знать,  когда  он
пустит на "Иокогаму" больших драконов. - Рамота с Мнементом поддержали  ее
зычным ревом.
     Джексом улыбнулся.
     - Не  сердись.  Лесса.  Зеленым  еще  не  доводилось  хоть  в  чем-то
опередить своих собратьев.  Позволь  им  это  маленькое  торжество.  Скоро
придет и ваш черед. Шарра и Миррим наблюдают за  содержанием  кислорода  в
грузовом отсеке, и как только атмосфера достигнет нужного  состава,  добро
пожаловать! Ну и, разумеется, ты всегда  можешь  попросить  любую  зеленую
доставить тебя на "Иокогаму".
     Злобно заворчав, Рамота повернулась и пронзила Джексома  взглядом,  в
котором сверкали красные искры.
     - Сам видишь,  как  Рамота  относится  к  подобной  перспективе  -  с
довольной усмешкой проговорила Лесса. - Неужели ты и вправду думаешь,  что
я согласилась бы сесть на зеленую? - добавила она,  чтобы  успокоить  свою
королеву.
     - А как насчет белого? - лукаво спросил Джексом.
     Рамота снова заворчала, но на этот раз не так сердито, и чихнула.
     "Рамота, я перенес бы Лессу, как пушинку! - заявил Рут. -  Я  отлично
помещаюсь в рубке, а там куда теплее, чем в грузовом отсеке,  да  и  Лесса
увидит там гораздо больше, чем в той темной пещере".
     - Я слышала, -  ответила  Лесса,  когда  Джексом  открыл  рот,  чтобы
передать ей слова Рута.
     - Мне известно, что Айвас хочет, чтобы  все  бронзовые  и  коричневые
освоились  с  условиями  невесомости.  Грузовой   отсек   -   единственное
достаточно просторное помещение, куда они могут поместиться. Установка для
культивирования водорослей работает отлично, так что ждать осталось совсем
недолго.
     Лесса, вздернув подбородок, устремила на Джексома задумчивый взгляд.
     - Уж не хочет ли Айвас, чтобы драконы двигали корабли?
     - Двигали корабли? - удивленно переспросил Джексом.
     - Но как? И зачем? - вторил ему Ф'лар.
     - Ты ведь помнишь, Ф'лар, Айвас считает, что драконы могут перемещать
предметы методом телекинеза.
     - Драконы могут перемещать только себя, своих седоков и груз, который
они несут, - решительно заявил Ф'лар. - Они не способны перемещать  то,  с
чем не соприкасаются. И какой смысл двигать корабли? Если он  рассчитывает
использовать корабли, чтобы взорвать Алую Звезду, то я,  право,  не  знаю,
что из этого выйдет. Если, конечно,  я  правильно  усвоил  его  лекции  по
небесной механике.
     - Я тоже не понимаю, - признался Джексом и, допив кла, встал.  -  Ну,
вот я и доложил вам о сегодняшних новостях.
     - Прими нашу благодарность, - ответил Ф'лар.
     - Если окажется,  что  заблаговременное  уничтожение  Нитей  приносит
ощутимый результат, можно будет составить постоянный  график  переключения
отражателей, - предложил Джексом.  -  Вы  сами  тоже  сможете  попробовать
изменить программу для перевода в режим разрушения.
     - Я уверен, Джексом, что из этого  выйдет  толк.  Все,  что  помогает
бороться с Нитями, играет нам на руку, - сказал Ф'лар, когда они вышли  из
вейра в короткий коридор, что вел на карниз.
     - Лишь бы план Айваса удался...
     - Он не так важен, - задумчиво произнес Предводитель  Бендена.  -  Мы
многому научились, и даже если этот план рухнет, сумеем сами найти  способ
разделаться с Нитями к следующему Прохождению. Только знаешь,  Джексом,  -
Ф'лар  крепко  сжал  руку  юноши,  желая  подчеркнуть   свою   несгибаемую
решимость, - я уверен, что мы справимся с ними  еще  в  этом  Прохождении!
Ошибки быть не может - мы покончим с Нитями, пока я жив!


     Когда  кузнецы,  чрезвычайно  довольные  пребыванием  на  "Иокогаме",
вернулись на Посадочную площадку, разгорелся спор: кому  в  следующий  раз
будет  предоставлена  честь  включать  режим  разрушения.  И   еще   более
неотложный вопрос - кто будет препарировать образец Нити.
     - Здесь нужно проявить максимальную осмотрительность,  -  предупредил
Лайтол. - Слишком многие верят, что стоит приблизиться к  Нити,  как  тебя
постигнет ужасная смерть. Я разослал  несколько  запросов,  чтобы  узнать,
есть  достаточно  квалифицированные  люди,  способные  справиться  с  этой
задачей, но ответа пока не получил.
     - Может, и вообще не получишь,  -  вставил  Пьемур.  Пока  он  ожидал
возвращения Джейнсис, малыш Пьерджан уснул у него на  руках.  -  По-моему,
этот опыт принесет неоценимую пользу, пусть даже к концу  Прохождения  его
результаты будут иметь чисто теоретический интерес.
     Мастер Робинтон поднял руку.
     - Если нет других желающих, полечу я.
     Поднялась такая буря протестов, что он рассмеялся.
     - Ведь это даст мне возможность побывать  на  "Иокогаме"!  Только  не
надо говорить, - он обвел всех строгим взглядом, - что  мне  не  позволяет
здоровье. В медицинских архивах я нашел сведения  о  том,  что  пациентов,
страдавших заболеваниями сердца, часто отправляли для  лечения  на  особые
спутники, где они пребывали в  условиях  невесомости.  Так  что  посещение
"Иокогамы" благотворно скажется на моем здоровье, а сердце мое порадуется,
когда я буду, нажимая на кнопки,  уничтожать  Нити!  Скажи-ка,  Лайтол,  а
Шарре и Олдайву ты направил запросы? Наверное, они заняты,  но  я  уверен,
что оба откликнутся. И если хотя бы один из них согласится, у  меня  будет
под рукой свой лекарь!
     Когда разнеслась весть о том, что удалось добыть зародыш Нити, многие
пришли в смятение. Айвас любезно  демонстрировал  всем  желающим,  как  он
парит в ледяном шлюзе. Минуло уже несколько дней, а с образцом  ничего  не
случилось; итак, в этой стадии Нить никому не угрожала.
     И, что еще важнее. Лесса с Ф'ларом  сообщили  о  заметном  уменьшении
интенсивности Падения над Нератом.  В  небе  были  видны  длинные  полосы,
свободные от смертоносного дождя. Вскоре Предводители  Бендена  пожаловали
на Посадочную площадку, чтобы  обсудить  возможность  борьбы  с  Нитями  в
космосе. У Айваса уже  была  наготове  видеозапись,  которую  Предводители
неоднократно просмотрели.
     - Просто в голове не укладывается,  что  можно  уничтожать  Нити  без
драконов! - тихо бормотала Лесса.
     - Жаль, что у нас нет еще дюжины кораблей! - заметил Пьемур.
     - Тогда отпала бы необходимость в драконах, а я об этом  даже  думать
не желаю! - отрезала Госпожа Бендена.
     - Во мне говорит арфист, госпожа, - почтительно  произнес  Пьемур.  -
Сам же я просто счастлив, что у нас есть драконы.
     - Пожалуй, Ф'лар, нам все же стоит наведаться на "Иокогаму", - решила
Лесса. - В грузовом отсеке уже хватит кислорода для Рамоты с Мнементом, не
так ли, Айвас?
     - Так, госпожа. Необходимо, чтобы большие драконы  тоже  привыкали  к
условиям  космоса,  -  ответил  компьютер.  Лесса   и   Ф'лар   обменялись
красноречивыми  взглядами.  -  Следующий  поток  Нитей  пересечет   орбиту
"Иокогамы" через три дня, в 15:22 по судовому времени.
     - По бенденскому это ближе к полудню? - спросил у жены Ф'лар.
     - Тогда мы отправимся прямо из дома.
     - Кто же тогда захватит меня? - жалобно спросил Робинтон.
     - Я, - вызвался  Д'рам.  -  Надеюсь,  Айвас,  для  третьего  большого
дракона  воздуха  хватит?  -  в  голосе  старого  Предводителя  прозвучали
властные нотки.
     - Разумеется, - с готовностью откликнулся Айвас.
     - На том и порешим, - довольно потирая руки, подытожил Робинтон.



                      13. "ИОКОГАМА" И ДРУГИЕ МЕСТА

     Лесса только в первый момент проявила  недовольство,  когда  Джексом,
Шарра и Олдайв верхом на Руте  присоединились  к  трем  большим  драконам,
чтобы сопроводить их в первый полет на "Иокогаму".
     - Шарра с Олдайвом  вызвались  препарировать  яйцо  Нити,  -  пояснил
Джексом, - а я поработаю у телескопа - нужно передать Айвасу вид на  поток
Нитей спереди и сзади.
     Он не стал упоминать о том, что большим драконам  может  понадобиться
помощь Рута - ведь у них нет опыта полетов в невесомости. Пока ни у  одной
из зеленых не возникло никаких затруднений на этот счет. Файры, так  те  и
вовсе демонстрировали безоглядную удаль и порой по собственной  инициативе
заглядывали на корабль, посмотреть, что там делают  драконы,  особенно  их
любимец Рут. В  этот  день  в  обязанности  Миррим  входило  дежурство  на
установках по разведению водорослей на двух других кораблях, так что в  их
распоряжении оказалась пара драконов, способных осуществлять  рейсы  между
рубками.
     Очутившись после яркого солнца в огромном, тускло освещенном грузовом
отсеке "Иокогамы", новички не могли сдержать возгласов удивления.
     - Джексом, ты, кажется,  говорил,  что  здесь  светло,  -  недоуменно
заметила Лесса.
     - Говорил, - ответил он, спешиваясь и направляясь  к  главному  щиту,
который находился на стене рядом с лифтом. Втайне юноша был горд,  что  не
сплоховал перед высокопоставленными спутниками и прибыл  точно  на  место.
Зная, что следует  экономно  расходовать  энергию  солнечных  батарей,  он
включил  только  настенные  плафоны,  не  зажигая  энергоемких  потолочных
фонарей.
     - Изумительно!  -  воскликнул  мастер  Робинтон,  оглядывая  огромное
пустое помещение.
     Рамота, озираясь по  сторонам,  тихонько  ворчала,  глаза  ее  плавно
вращались. Мнемент, опустив  голову  и  принюхиваясь,  оглядывал  рифленые
панели пола, но не выказывал никакой тревоги. Д'рамов Тирот  вытянул  шею,
так что голова его едва не уперлась  в  потолок.  При  этом  ноги  дракона
оторвались от палубы, и бронзовый великан протестующе заревел.
     "Здесь невесомость, Тирот, - как  бы  невзначай  заметил  Рут.  -  На
каждое действие следует  противодействие.  Оттолкнись  тихонько  носом  от
потолка, и снова окажешься внизу. Видишь? Все очень просто".
     Рамота резко повернула голову,  чтобы  посмотреть,  что  случилось  с
Тиротом, и тоже взлетела.
     "Не сопротивляйся, Рамота, - посоветовал Рут. -  Лучше  расслабься  и
отдайся движению, а теперь плавно поверни голову  обратно.  Вот  так,  это
совсем не трудно. Следи за мной".
     - Рут! - прикрикнул на дракона Джексом. - Не смей показушничать!
     "Я не показушничаю, а показываю! - Рут  легко  перекувырнулся  назад,
плотно прижав крылья к спине, чтобы не мешали. - Здесь  все  мы  весим  не
больше файра!" - Он повернулся на кончике хвоста.
     - Рут! - рявкнул Джексом, так что голос его эхом отдался от стен.
     - Мы все поняли, лорд Джексом, - сдерживая смех, проговорил Ф'лар.  -
Похоже, это и вправду легко. - Он осторожно покинул свое место меж  шейных
гребней Мнемента и оказался на палубе. - Ни с чем не  сравнимое  ощущение!
Попробуй, Лесса. Ты и в обычных условиях почти ничего не весишь,  но  и  я
здесь парю, как перышко. Изумительное чувство! Тебе, Робинтон,  совсем  не
надо напрягаться.
     Все принялись экспериментировать, поначалу не всегда удачно. Шарра ни
на шаг не отходила от мастера Олдайва; они оба направились к лифту,  спеша
приступить к своему заданию - исследовать находящееся  в  воздушном  шлюзе
яйцо  Нити.  Айвас  посоветовал  им  перенести   образец   в   медицинскую
лабораторию с гибернационной установкой, которая  размещалась  на  верхней
палубе. Все ее оборудование осталось на месте, в том  числе  и  микроскоп,
мощностью значительно превосходивший все те,  которые  удалось  построить.
"Воздуха в лабораторном отсеке хватает, - заверил Айвас, - вот только  еще
холодновато".  Шарра   считала,   что   Айвас   проявляет   странную   для
бесчувственной  машины  настойчивость   по   поводу   этой,   сравнительно
маловажной стадии проекта.
     Когда все освоились с  неожиданностями,  подстерегавшими  новичков  в
невесомости, Джексом проводил своих спутников в рубку. Что скрывать -  ему
хотелось продемонстрировать Лессе  с  Ф'ларом,  Д'раму  и  Робинтону,  как
свободно он ориентируется в рубке "Иокогамы", - ничуть не меньше, чем Руту
наставлять больших драконов. И он не  был  разочарован.  Выйдя  из  лифта,
новички так и застыли на месте, пораженные видом  Перна.  Джексом  дал  им
время вдоволь налюбоваться  красотой  открывающегося  перед  ними  вида  -
освещенными солнцем материками  и  яркой  голубизной  моря.  Он  не  сразу
отпустил поручень, приходя в себя после столь ошеломляющего переживания.
     Плавно опустившись  в  капитанское  кресло,  Джексом  ввел  программу
настройки телескопической системы, проверил обстановку в камере, где Шарра
помогала Олдайву надевать скафандр и переключил один из верхних экранов на
лабораторию.
     Ф'лар  наконец  оторвал  взгляд  от  захватывающего  зрелища,   чтобы
рассмотреть образец Нити.
     - Я думал, она куда больше, - заметил он.
     - Потому-то так интересно узнать, как длинная толстая Нить  умещается
в столь тесной оболочке, - пояснил Джексом.
     Лесса едва  удостоила  яйца  взглядом  и  снова  обратилась  к  более
заманчивой панораме.
     - Можно подойти к окну? - спросила она.
     - Оттолкнись, только совсем легонько... и ничего не бойся, -  добавил
Джексом, видя, как Лесса полетела вперед и тщетно пытается остановиться. -
Просто пари, и все. Не сопротивляйся. - Она,  кружась,  пролетела  мимо  и
Джексом, изловчившись, поймал ее, а потом, тихонько подтолкнув,  послал  к
иллюминатору.
     Робинтон, усвоивший ошибки Лессы,  не  стал  их  повторять  и  вскоре
присоединился к ней у окна, вися  на  расстоянии  локтя  от  пола.  Д'рам,
что-то ворча себе под нос, пробрался к соседнему пульту и  пристегнулся  к
креслу.
     - Скоро ли поток пересечет курс "Иокогамы"? - спросил он.
     Джексом переключил экран Д'рама на самое большое увеличение и  вызвал
нужный сектор. От неожиданности бронзовый  всадник  отшатнулся:  прямо  на
него надвигался фронт смертоносной волны.
     - Нет, Д'рам, Нити от нас совсем не так близко, как кажется. Сейчас я
дам тебе истинную картину, - Джексом изменил настройку,  и  грозный  поток
превратился  в  клубящуюся  на  солнце  дымку,  наползающую   со   стороны
четвертого квадранта.
     - И насколько же они  близко?  -  враз  осипшим  голосом  осведомился
Д'рам.
     - Судя по показаниям монитора, до встречи с ними осталось  не  меньше
десяти минут, - успокоил старого всадника Джексом.
     Ф'лар осторожно перебрался поближе к Д'раму и, ухватившись за  спинку
его кресла, почти  горизонтально  повис  над  полом.  Потом  опустился  на
соседнее место и тоже пристегнулся.
     "У вас там все в порядке?" - спросил Джексом  Рута,  стараясь,  чтобы
его не услышала Рамота.
     "Рамота слишком поглощена ощущением  невесомости,  -  весело  ответил
Рут, - и справляется с ней даже  лучше  Мнемента  и  Тирота,  хоть  она  и
больше. Просто она не так напрягается. По-моему,  у  них  получается  куда
лучше, когда всадники не следят. Береги крылья, Рамота! Здесь  не  так  уж
много места!"
     Джексом заулыбался, но тут же замер, уловив движение на  лабораторном
экране. Шарра и Олдайв входили в помещение. Несмотря на тяжелые башмаки  с
магнитными подошвами, движения Шарры оставались как всегда  изящными.  Она
поддерживала под руку Олдайва, который пока еще чувствовал себя  не  очень
уверенно. Джексом стал  с  увлечением  следить  за  их  попытками  рассечь
твердую оболочку Нити. Вскоре в рубку прибыла Миррим на своей зеленой Пат.
     - Кто со мной на "Бахрейн"? - спросила,  она,  улыбнувшись  при  виде
приникших к окну Лессы и Робинтона.
     - Кто составит компанию Миррим? Может быть Ф'лар с Лессой - предложил
Джексом.
     Лесса слишком резко повернула голову, и ее прижало к стеклу.
     - Я с тобой, Миррим... "Нет, Рамота, уверяю тебя, ты не уместишься  в
рубке. Ведь на "Бахрейне" еще теснее,  чем  здесь.  Ты  пока  поупражняйся
здесь, в грузовом отсеке достаточно места".
     Джексом велел Руту прихватить с собой Ф'лара, и белый дракон,  нырнув
в Промежуток, через мгновение появился в рубке.
     -  Вы  запомнили  последовательность  команд?   -   спросил   Джексом
Предводителей Бендена.
     Лесса, направляясь к Пат, ответила ему надменным  взглядом,  а  Ф'лар
усмехнулся и добродушно ответил:
     - Уверяю тебя, мы усердно тренировались. Спасибо, Рут, - добавил  он,
устраиваясь на спине белого дракона.
     - Вот видишь, на него легче забираться, чем  на  твоего  великана,  -
рассмеялся Джексом, заметив удивление на лице бронзового всадника.  -  Ну,
желаю счастливой охоты! У вас осталось три минуты.
     - Куда мне сесть,  Джексом?  -  оттолкнувшись  от  окна,  нетерпеливо
спросил Робинтон.
     - На место Ф'лара.
     Как ни чесались  у  него  руки  самому  ввести  команду,  следить  за
выражением лица Главного  арфиста  оказалось  не  менее  приятно.  Подобно
кузнецам во время прошлого столкновения, Робинтон  и  Д'рам  отпрянули  от
неожиданности, когда поток яйцеобразных  предметов  стремительно  помчался
прямо к окну. Вот появились первые разрывы, свидетельствующие о  том,  что
защита заработала в режиме разрушения, и  Д'рам  удовлетворенно  заворчал.
Сложив руки на груди и прищурив глаза, он с довольным  видом  наблюдал  за
уничтожением Нитей.
     - Знаешь,  Д'рам,  все-таки  нужно  будет  как-нибудь  заманить  сюда
Лайтола, - проговорил Робинтон. - Пусть его душа тоже порадуется. Ведь ему
давненько не приходилось воевать с Нитями?
     - Пожалуй, это пошло бы ему на пользу, - задумчиво откликнулся Д'рам.
     - Айвас! - позвал Джексом, включая связь с  Посадочной  площадкой.  -
Как изображение - достаточно четкое?
     - Да, Джексом. Плотность потока  на  семь  процентов  выше,  чем  при
прошлом Падении.
     - Тем более кстати, что мы заранее уничтожим часть Нитей.
     Джексом переключил внимание на лабораторию, где двое целителей бились
с Нитью, стараясь разрушить ее оболочку инструментами, которые  прихватили
с собой.
     - Чего мы только ни делали - и колотили, и строгали, и сверлили  -  а
на ней ни царапинки, - с досадой взмахнув зубилом, пожаловалась Шарра.
     - А еще говорили, что она выскочит наружу и  сожрет  нас!  -  заметил
Олдайв, и в голосе его прозвучало скорее восхищение, чем разочарование.  -
Изумительная прочность у этой оболочки. Она неуязвима, ни  один  из  наших
инструментов ее не берет.
     - А алмазный резец не пробовали? - предложил Джексом.
     - Ты знаешь, может быть, это как раз  то,  что  надо,  -  с  надеждой
воскликнул Олдайв. - Я бы охотно наведался сюда еще раз. Никогда не ощущал
себя таким ловким и подвижным. - Хотя Главный целитель не придавал особого
значение  своему  возрасту,  последнее  время  он  сильно  прихрамывал.  В
невесомости это перестало его тяготить.
     - Вот случай, когда нам весьма пригодилась бы  способность  файров  к
телепортации, - вкрадчиво заметил Айвас.
     - Ни Мийр, ни Талла понятия не имеют, что такое алмазный резец,  -  с
сожалением проговорила Шарра. Джексом услышал ее печальный вздох.  -  И  я
сомневаюсь, что  даже  он  способен  помочь  делу.  Оболочка  кажется  мне
совершенно непроницаемой.
     - Но только не для тепла! - возразил Джексом.
     - Нет уж, лорд Джексом Руатанский, -  задорно  подбоченясь,  ответила
Шарра, - ты не заставишь нас нагреть эту штуковину и тем самым имитировать
трение при прохождении зародыша через атмосферу! И в  тесном  пространстве
невозможно использовать огнемет.
     - К сожалению, у нас нет оборудования, чтобы получить узкий  тепловой
пучок, вроде лазерного, - добавил Айвас. - Вот еще одно  направление,  где
вам придется активно поработать в следующий Оборот.
     - Да! А зачем? - спросил Джексом, заметив интерес на лицах  Д'рама  и
Робинтона.
     - Сейчас  нет  смысла  подробно  обсуждать  ни  цель,  ни  устройство
подобных приспособлений, - ответил Айвас. - Это дело Главного кузнеца,  но
данная задача не является первоочередной по  сравнению  с  другими,  более
неотложными проектами.
     - А для нас  у  тебя  не  найдется  полезного  совета?  -  язвительно
осведомилась Шарра.
     - Алмазный резец вполне подошел бы для вашей цели.
     - Почему же, во имя Первого Яйца, ты не сказал, чтобы мы захватили ее
с собой? - теряя терпение, спросила она.
     - Данная система не получила такого вопроса.
     - Просто беда с тобой, Айвас, - довольно резко продолжала Шарра, - ты
говоришь нам только то, что считаешь нужным, а не то, что  нам  необходимо
знать или что мы хотели бы узнать.
     Повисла долгая тишина.  Шарра  с  Олдайвом  вышли  из  лаборатории  и
закрыли за собой дверь.
     - А вы знаете, Шарра права, - заметил наконец Д'рам.
     - Согласен, - сказал Робинтон.
     - Кто мог подумать,  что  понадобится  алмазный  резец,  если  учесть
сколько разных инструментов Шарра с Олдайвом  взяли  с  собой?  -  спросил
Джексом, хоть и был полностью согласен с женой  и  даже  ощущал  гордость:
надо же как бесстрашно она разговаривала с Айвасом! И тот не  опроверг  ее
упрека.
     В ответ Робинтон только  пожал  плечами.  Д'рам  задумчиво  пощипывал
подбородок.
     - Алмазные резцы используются  для  обработки  драгоценных  камней  и
гравировки стекла. Почему  нам  должно  было  прийти  в  голову,  что  они
подходят и для вскрытия оболочки Нити? - недоуменно воздев  руки,  спросил
старый Предводитель Вейра.
     - Вот мастер Фандарел обязательно сообразил был, - заметил Робинтон и
вздохнул. - Сколько еще нам предстоит  всего  узнать,  понять,  освоить...
Скажи, Айвас, где же конец?
     - Чему?
     Мастер Робинтон иронически усмехнулся Джексому.
     - Прошу прощения, Айвас. Это чисто риторический вопрос.
     Огромный компьютер безмолвствовал.


     Позже, когда все вернулись  в  Прибрежный  холд,  общее  мнение  было
таково: совместная  вылазка  на  "Иокогаму"  прошла  чрезвычайно  успешно.
Драконы  свыклись  с  невесомостью,  люди  получили  обнадеживающий  опыт,
пробивая заметные бреши в стене наступающих Нитей и не рискуя при этом  ни
своей жизнью, ни жизнью своих зверей. Как только седоки спешились, драконы
поспешили окунуться в теплые волны ласковой лагуны, да и люди были  отнюдь
не прочь освежиться. По счастью Лайтол, предвидя такой оборот дела,  велел
подождать с обедом, пока все искупаются.
     Рамота успела так привыкнуть к файрам, что не стала возражать,  когда
слетелись дикие ящерки, чтобы помочь всадникам купать драконов.  Она  даже
настаивала, что  ей  полагается  больше  всех  помощников,  поскольку  она
крупнее остальных, а Лесса - самая маленькая  из  всадников.  "А  с  Рутом
вполне справятся Шарра и Джексом", - властно заявила она.
     Когда Лесса, хохоча, передала всем слова Рамоты, Робинтон заявил, что
горит желанием принять  участие  в  королевском  омовении.  На  что  Д'рам
возразил, что Лессе и так помогает больше чем достаточно файров, и, раз уж
Робинтона доставил на "Иокогаму" Тирот,  арфист  должен  из  благодарности
поскрести ему  спину.  Кончилось  тем,  что  все  подмастерья  и  ученики,
работающие в Прибрежном, залезли  в  воду,  чтобы  помочь  купать  пятерых
драконов, и на берегу остался один Лайтол.
     После приятной трапезы, проведенной за  не  менее  приятной  беседой,
Джексом с Шаррой и Олдайв неохотно  распрощались  и  отправились  в  Руат.
Джексом, как и Шарра, привык к тому, что день  таким  образом  удлиняется.
Используя образовавшиеся лишние  часы,  он  успевал  управиться  с  делами
холда, продолжая работать по  программе  Айваса.  Пока  Шарра  с  Олдайвом
занимались больными в лечебнице, он разыскал Бранда и вместе с ним обсудил
увеличение поголовья скота на ферме  Речной  Берег  и  усовершенствования,
сделанные в двух мелких холдах.
     Проведя на ногах двадцать четыре часа, Джексом был весьма  недоволен,
когда Рут разбудил его посреди ночи, чтобы передать срочное  сообщение  от
Ф'лессана.
     "Голант говорит, что крыша Хонсю провалилась и  под  ней  обнаружился
тайник, а в нем что-то очень любопытное, а  может  и  важное,  -  произнес
белый дракон, старательно повторяя то, что  ему  передали.  -  Голант  уже
сообщил Лессе, Ф'лару, К'вану и Т'геллану.  Мастеру  Фандарелу  и  мастеру
Робинтону  тоже  послали  весть,  а  Главный  арфист  должен  поставить  в
известность Айваса".
     Джексом продолжал лежать, осмысливая  новость.  Он  терпеть  не  мог,
когда его поднимали ночью и мечтал об одном: снова погрузиться в сон.
     "Голант никогда не стал бы беспокоить нас по пустякам", -  с  упреком
заметил Рут.
     "Будто я не знаю! - устало ответил Джексом. - А что  слышно  про  то,
как отреагировал Айвас?"
     "Откуда мне знать - ведь тебя рядом с ним нет".  -  Рут  замолчал,  а
Джексом боролся с собой - уж очень ему не хотелось покидать теплую постель
и спящую жену и бросаться навстречу неизвестности.
     "Все трое из Прибрежного холда вылетели на Тироте, - снова  заговорил
белый дракон. - Тирот говорит, что по мнению Лайтола это может быть  очень
важно. Айвас настаивает, чтобы найденные мешки осмотрели как можно скорее.
Мнемент  с  Рамотой  тоже  вылетают,  никто  из  тех,  кого  позвали,   не
отказался".
     Приглушив  готовый  вырваться  стон,  Джексом  выбрался  из  постели,
стараясь не потревожить сон Шарры. Ей нужно выспаться  -  как,  впрочем  и
ему.  Хорошо  бы  управиться  побыстрее  и  вернуться  прежде,  чем   жена
обнаружит, что он опять улизнул. Они с  Олдайвом  настроены  вернуться  на
"Иокогаму" с алмазными резцами. Не хотелось бы разочаровывать Шарру только
потому, что его позвали в другое место.
     Он на ощупь собрался, надев под летный костюм только легкую одежду, -
в Хонсю, должно  быть,  стоит  жара.  Джексом  был  доволен,  что  проявил
подобную предусмотрительность. Вот только об одном он  забыл  -  проверить
упряжь, оставленную на виду  в  Руатовом  вейре.  С  ловкостью,  рожденной
долгим опытом, он накинул на дракона  запасные  ремни,  которые  прятал  в
одному ему известном месте, и, распахнув  нараспашку  двери  вейра,  вывел
белого дракона во  двор.  Сторожевой  дракон,  страж  порога  и  несколько
обитавших в Руате файров безмолвно следили за их отлетом  -  только  глаза
горели в ночи голубыми и зелеными огоньками.
     Это надо же - вызвать человека  в  такой  час!  -  обреченно  подумал
Джексом, когда Рут взвился в воздух.
     "Сколько сейчас времени в Хонсю?" - спросил Рут.
     - Скорее всего, рассвет, - кисло ответил  Джексом,  представляя  себе
фасад холда, который так ярко описал ему Ф'лессан.
     В Промежутке он дрожал от холода, несмотря на подбитую  мехом  летнюю
куртку. Два удара сердца - и они повисли над  морем  тумана.  Едва  начало
светать. Вокруг, вцепившись в выступающие из густой дымки вершины,  сидели
другие драконы. Рут опустился на  ближайший  пик  и  приветственно  кивнул
собратьям.
     - Ну, и где же Хонсю? - осведомился Джексом.
     "Рамота говорит, что совсем рядом, просто его не видно сквозь  завесу
тумана, поднявшегося с реки. Я же знал, куда лечу, - ответил  Рут.  -  Как
красиво занимается день, правда?" - неожиданно добавил он, повернув голову
на восток, где небо начинало розоветь.
     Джексом с сомнением хмыкнул. Слева  виднелись  обе  луны,  висящие  в
необычно чистом, безоблачном небе. Ночь уходила на запад, туда, где он еще
так  недавно  нежился  в  постели.  Джексом  с  трудом  подавил  искушение
прижаться к теплой шее Рута и вздремнуть, пока туман не рассеется. Но  чем
дольше он глядел на зарю, предвещающую начало нового дня, тем труднее  ему
было оторвать взгляд.
     Прибыло еще несколько драконов - они в недоумении повисли в  воздухе,
обнаружив,  что  место  посадки  закрыто  плотной  пеленой,  и,   наконец,
приземлились кто куда.
     "Голант приносит свои извинения, -  сообщил  Джексому  Рут.  -  Туман
поднялся с  реки  только  на  рассвете.  Как  только  взойдет  солнце,  он
рассеется. Голант говорит, что  будет  стоять  рядом  с  тем  местом,  где
просела кровля". - Белый дракон повернул голову в  нужном  направлении,  и
Джексом разглядел поднимающуюся из тумана бронзовую  громаду;  правда,  на
чем стоит дракон, оставалось пока неясным.
     "Голант говорит, что всех ждет горячий кла и каша. А  поскольку  мало
кто бывал в Хонсю, предстоит увидеть много интересного.  Еще  он  говорит,
что в долине можно будет отлично поохотиться - когда развиднеется".
     Речь рута привела Джексома в хорошее  настроение,  и  он  рассмеялся,
разом забыв о недавней  досаде.  Тут  как  раз  и  солнце  взошло,  яркими
горячими лучами пронзив завесу тумана. За дело  взялся  ветерок,  и  скоро
дымка рассеялась, обнаружив скалистую стену  Хонсю  и  застывшего  наверху
Голанта.
     "Голант говорит, чтобы мы приземлялись на верхнем уровне, у  главного
входа в холд.  Места  хватит  всем.  Может  быть,  кровля  еще  где-нибудь
обрушится. А на нижнем уровне скотный двор еще  не  вычищен.  Ф'лессан  не
советует никому входить с той стороны".
     Уставшие ждать драконы стали друг за  другом  подниматься.  Казалось,
взмахи могучих крыльев развеяли последние остатки тумана, и когда  драконы
пошли на посадку, из дымки показались оконные карнизы второго уровня.
     Ф'лессан и его помощники,  старавшиеся  привести  Хонсю  в  обитаемое
состояние, ожидали у массивных дверей, приветствуя гостей.
     - Спасибо, что так быстро откликнулись на  зов,  -  широко  улыбаясь,
проговорил  Ф'лессан.  -  Надеюсь,  вы  не  будете  разочарованы.  Извини,
Джексом, что пришлось вытащить тебя из постели. Я знаю, у тебя был  долгий
и трудный день, но ты не простил бы, если б я тебя не позвал.
     Бронзовый всадник обнял друга за плечи; на лице  у  него  было  столь
необычное виноватое выражение, что Джексом поспешил его успокоить.
     - Очень мило, Ф'лессан, что вы уже  приготовили  завтрак,  -  приходя
через вестибюль, сказала Лесса, - но я бы предпочла сначала  познакомиться
с твоей находкой.
     Ф'лессан показал на пластиковые мешки, разложенные на длинном столе в
главной комнате.
     - Можно посмотреть и тайник, если вы готовы  взобраться  по  винтовой
лестнице.
     Все, кроме Джексома, поспешили к столу, а он застыл на пороге,  не  в
силах  оторвать  взгляд  от  изумительных  настенных   росписей,   сияющих
первозданно яркими красками. Он смутно припоминал, что Лайтол с Робинтоном
что-то говорили о внутреннем убранстве Хонсю, но никак не  ожидал  увидеть
такое великолепие.
     - Впечатляет, не правда ли? - Ф'лессан положил  руку  ему  на  плечо.
Стоя рядом с другом, он сам - в который уже раз - залюбовался фресками.  -
Для Вейра места маловато, хотя Голант  и  утверждает,  что  здесь  хватает
удобных карнизов. И еды.
     - В Южном Вейре поначалу и того не было, - напомнил Джексом.
     - Ты прав, однако это жилище создавалось как холд... Но  я  не  хочу,
чтобы здесь появился какой-нибудь правитель, - с  неожиданной  горячностью
заявил  Ф'лессан.  -  Люди  знают,  что  в  Вейр   каждый   может   прийти
беспрепятственно,  холд  же  -  совсем  другое  дело...  -  Южный  всадник
подтолкнул Джексома к столу. - Пойдем, тебе будет интересно  взглянуть  на
мою находку. Теперь, когда я, наконец, вытащил тебя сюда,  ты  обязательно
должен осмотреть  все  до  последнего  закоулка.  Это  место  замечательно
сохранилось,   ты   увидишь   множество    хитроумных    инструментов    и
приспособлений. Кузнецы уже колдуют над ними.
     - Я получил от Джейнсис полную опись, - насмешливо улыбнулся Джексом.
     Находка  Ф'лессана  и  правда   оказалась   чрезвычайно   любопытной:
жидкость,  тщательно  упакованная  в   пластиковые   мешки.   Каждый   был
крепко-накрепко завязан, на конце веревки болтались  этикетки,  исписанные
непонятными значками, - ни Лайтол, ни Робинтон не  встречали  в  Айвасовых
текстах ничего похожего.
     - Я открыл один, - сказал Ф'лессан, указывая  на  мешок,  стоявший  в
котле.  Горловина  была  отвернута,  чтобы   можно   было   добраться   до
содержимого. - Сначала я подумал, что  в  нем  вода,  но,  как  оказалось,
ошибся. У этой жидкости странный блеск, и потом, я думаю, вода, уже  давно
испарилась бы. И запах какой-то чудной. А на вкус я не стал пробовать.
     Лайтол с Фандарелом чуть  не  стукнулись  лбами  -  оба  одновременно
наклонились, чтобы понюхать жидкость. Фандарел опустил в  мешок  палец  и,
морщась, поднес к носу.
     - Нет, пить ее определенно не стоит!
     - Нужно отвезти  один  мешок  Айвасу  на  исследование,  -  предложил
Лайтол. - Здесь все, что было?
     - Нет, - радостно объявил Ф'лессан, - кроме этих десяти мешков,  есть
еще тридцать четыре. Только не все полные. А несколько оказались  и  вовсе
пустыми. Должно быть, мешки прогрызли змеи - ведь они готовы сожрать  все,
что угодно.
     - Ты, кажется, что-то говорил о лестнице? - спросила Лесса.
     - Видишь ли, ступеньки вырублены не до конца. Выше последней площадки
идут едва заметные углубления - только-только зацепиться. Мы и не  думали,
что там что-то есть, пока Бенмета не провалилась...
     - Ты так и не сказал, что с ней, - сурово заметила Лесса.
     Ф'лессан  ухмыльнулся:  на   него   редко   действовала   материнская
строгость.
     - Слегка ободрала правую  заднюю  ногу.  Д'лон  уже  смазал  царапину
бальзамом. Она внизу, в мастерской.
     - Ну-ка, Ф'лессан, покажи мне, где  лестница,  -  попросил  Ф'лар,  и
когда молодой всадник показал нужную дверь. Предводитель Бендена повел  за
собой Фандарела, Лайтола, К'вана и Т'геллана.
     - Нет-нет, тебе это ни к чему, - воскликнула Лесса, хватая  Робинтона
за  руку.  -  Невесомость  -  еще  куда  ни  шло,  а  против  лестницы   я
категорически возражаю. И я уверена, что ты еще не завтракал.
     Джексом тоже считал, что старому  арфисту  не  стоит  карабкаться  по
крутым ступеням, и принял сторону Лессы. А Ф'лессан заявил,  что  Робинтон
обидит здешних обитателей, если тотчас не сядет за стол и не воспользуется
их гостеприимством.


     - Это топливо, - заявил Айвас, и Робинтон мог бы  поклясться,  что  в
его голосе прозвучало торжество. - Топливо!
     - Да, но можно ли его использовать - ведь  прошло  столько  веков?  -
спросил Фандарел.
     Джексом представил себе ослепительное зрелище - с  Корабельного  луга
поднимаются  три  космических  бота!  -  но  сразу  же  усомнился  в   его
реальности. Навряд ли эти корабли  когда-нибудь  взлетят  снова.  Перн  не
обладает техническими возможностями, чтобы их восстановить.
     - Топливо не подвержено старению, и образец, который  вы  привезли  с
собой, ничуть не пострадал от времени. Поскольку находка сделана в  Хонсю,
холде шеф-пилота Кенджо, полагаю, что этот запас топлива он  приберег  для
собственных целей. В записях капитана Керуна упоминается  об  этом  тайном
складе. Хонсю обыскивали, пытаясь обнаружить тайник, но безрезультатно.
     -  А  флаер?  Он  так  отлично  сохранился!  Не  могли  бы  мы...   -
взволнованно заговорил Фандарел.
     - Для него это топливо не подходит, - сказал Айвас.  -  Впрочем,  для
тех  сорока  мешков,  которые  обнаружили  в  Хонсю,  мы  найдем  отличное
применение.
     - Где? Какое? Для чего?  -  нетерпеливо  воскликнул  Джексом.  -  Мне
казалось, ты говорил, что на "Иокогаме" аннигиляционные двигатели?
     - Только для полетов в дальнем космосе, -  пояснил  Айвас.  -  А  это
топливо использовалось перемещений в пределах звездных систем.
     - На ботах? - порозовев от волнения, спросил Пьемур, и Джексом понял,
что не его одного посетили заманчивые видения.
     - Даже если бы вы находились на  гораздо  более  высоком  техническом
уровне, все равно пользы от них нет, - возразил Айвас.  -  Слишком  далеко
зашел процесс разрушения. Что касается неожиданной  находки,  то  для  нее
найдется должное применение после того, как будут рассмотрены все варианты
Плана.
     Джексом с Пьемуром обменялись досадливыми взглядами.
     - Позволь, Айвас, я попробую догадаться, - предложил Джексом. - Можно
слить топливо в баки "Иокогамы" или поделить его  между  тремя  кораблями.
Его хватит, чтобы создать половинную  гравитацию  и  обеспечить  некоторую
маневренность - но это в том случае, если  бы  мы  собирались  куда-нибудь
отправиться... - закончил он в вопросительной интонацией.
     - Что бы добраться до Оортова облака, топлива не  хватит,  -  ответил
Айвас. - И для того, чтобы следовать за потоком Нитей и, используя силовой
экран, уменьшить его плотность, - тоже.
     Стараясь ничем не обнаружить своего разочарования,  Джексом  заставил
себя улыбнуться Пьемуру.
     - Он говорит о таких возможностях, о которых я и думал...
     - Кто мы,  по-твоему,  такие,  чтобы  перемудрить  самого  Айваса?  -
беспечно откликнулся Пьемур, но Джексом заметил в глазах арфиста затаенный
гнев.
     - Ну, когда-нибудь... - шепнул Джексом так, чтобы его услышал  только
Пьемур, и тот кивнул в ответ.
     - Послушай, Айвас, - озабоченно проговорил Фандарел, - раз уж к нам в
руки попал образец топлива, почему бы тебе не сделать анализ его  состава,
чтобы мы потом смогли его воспроизвести? Мы наверняка смогли бы изготовить
достаточный запас, чтобы хоть один корабль смог добраться до этого  облака
Оорта.
     - Зачем?
     - Чтобы взорвать его! И уничтожить Нити, которые там рождаются!
     Последовала одна из странных Айвасовых  пауз  -  и  вдруг  на  экране
возникла система Ракбета. По сравнению  с  огромным  центральным  светилом
спутники  казались  совсем  крошечными.   Внезапно   картина   изменилась:
сверкающее солнце уменьшилось до лучистой  точки,  планеты  в  этом  новом
масштабе исчезли вовсе,  и  по  экрану  поплыла  клубящаяся  туманность  -
Оортово облако, постепенно закрыв даже сам Ракбет. Как и в  предшествующих
демонстрациях, красная точка начала чертить орбиту Алой Звезды;  пересекая
облако и вновь возвращаясь в  систему  Ракбета  она  описывала  траекторию
вокруг солнца, проходя вблизи Перна.
     - Ловко он поставил нас на место, - пробормотал Пьемур.
     - Да уж, - вздохнул кузнец, - просто в  голове  не  укладывается,  до
чего оно огромное, это Оортово облако, и как ничтожен наш крошечный мирок.
     - Так что же все-таки  мы  должны  уничтожить,  чтобы  разделаться  с
Нитями? - нетерпеливо спросил Ф'лар.
     -  Лучший  способ  избегнуть  встречи  с  Нитями  -  изменить  орбиту
блуждающей планеты, которая приносит их к Перну.
     - И когда же ты скажешь нам, как это сделать?
     - Подготовительные исследования  и  разработка  метода  будут  вскоре
завершены.
     - Значит, находка топлива ничего не решает? - разочарованно понурился
Ф'лессан, его обычную веселость как рукой сняло.
     - Она может оказаться решающей для другой цели. Всегда  хорошо  иметь
запасные варианты. Вы все отлично справляетесь с задачей, - в устах Айваса
это было высшей похвалой. - Не стоит торопиться.
     - И что же мне теперь  делать  со  всеми  этими  мешками?  -  упавшим
голосом спросил Ф'лессан.
     - Их нужно перевезти на Посадочную площадку и там сложить в  надежное
хранилище.
     - Может, слить топливо в бочки? Ведь мешки такие старые!
     - Если они выдержали две с половиной тысячи лет, выдержат и еще. - На
экране возникла таблица. -  Вот  график  полетов  бронзовых  и  коричневых
драконов  в  грузовые  отсеки  всех  трех   кораблей.   Последние   данные
свидетельствуют: уровень  кислорода  достаточен  для  того,  чтобы  каждый
дракон и всадник получили возможность освоиться с невесомостью.
     - Но зачем? - спросил Ф'лар.
     - Для успеха Плана  необходимо,  чтобы  все  драконы  Перна  уверенно
чувствовали себя в невесомости.
     Вскоре Айвас передал копии графика Предводителям всех восьми  Вейров,
что  вызвало  почти  всеобщее  ликование.  Исключение  составляли   только
всадники престарелых драконов, которые уже едва могли охотиться.  Молодежь
была в восторге, и наставники с трудом поддерживали дисциплину.
     Каждая  группа  должна  была  выполнить  в  невесомости  какое-нибудь
задание. Джейнсис, Пьемур и Шарра помогали  новичкам  советами.  Часто  на
корабли залетали  целые  стаи  файров  и,  хотя  это  порождало  жалобы  и
недовольство, Айвас одобрял их интерес. Настроение во  всех  Вейрах  резко
поднялось, на смену обычной для середины Прохождения  усталости  и  апатии
пришел небывалый энтузиазм.
     Три дня спустя кто-то попытался поджечь мешки с  топливом,  но  файры
вовремя подняли тревогу, так что все обошлось благополучно. Правда, Айваса
сообщение о происшествии  ничуть  не  встревожило  -  он  небрежно  заявил
взволнованным Лайтолу и Д'раму, что топливо  не  горит.  Все  вздохнули  с
облегчением, а Фандарел, прослышав об этом, сразу же заинтересовался:  как
же такое топливо выполняет свою функцию?  В  ответ  Айвас  прочитал  целую
лекцию, в которой подробно разбирались характеристики семи  разновидностей
ракетных двигателей - от простейших  реактивных,  которые  уже  были  всем
знакомы, до более сложных ионных.
     Вечером мастер Морилтон прислал с файром  срочное  сообщение.  В  его
мастерской произошла  беда:  кто-то  уничтожил  все  линзы,  которые  были
подготовлены для установки в микроскопы и  телескопы.  Погибли  результаты
долгих и кропотливых трудов. На следующее утро мастер Фандарел  обнаружил,
что металлические тубусы, которые он изготовил для  этих  же  целей,  были
ночью брошены в горящий кузнечный горн.
     Хорошо еще, что программа полетов шла  без  сбоев,  иначе  все  снова
упали бы духом. Наконец, и Шарра с  Олдайвом  добились  успеха  -  резцом,
сделанным из черного алмаза, им удалось вскрыть оболочку зародыша Нити.
     -  По-прежнему  мало  что  понятно,  -  сказала  Джексому  его  жена,
вернувшись  вечером  домой.  -  Это  сложный  организм,  и  нам   придется
потрудиться, прежде чем мы в нем разберемся. Спешить здесь нельзя.  Скорее
всего, потому Айвас и научил нас заранее культивировать  микроорганизмы  -
эти навыки могут теперь пригодиться.
     - И как же она все-таки выглядит - я имею в виду внутри?
     - Совершенно непостижимая мешанина, -  озадаченно  хмурясь,  ответила
Шарра. И вдруг рассмеялась. - Сама не знаю, что я ожидала  увидеть  там...
наверно, я об этом просто не задумывалась. Яйцо покрыто  слоями  грязного,
твердого, как камень, льда, в который вмерзли камешки и  песок,  а  внутри
все перемешано. Что-то  белесое,  желтое,  черное,  серое...  Может  быть,
желтое - это гелий? Ты ведь слушал лекции о сжиженных газах? Хотя нет, там
вместе со мной были Джейнсис и Пьемур...
     Короче говоря, у зародыша  слоистое  строение.  Можно  даже  выделить
отдельные зоны, идущие одна за другой. Еще там какие-то трубки,  капилляры
и участки, сложенные  из  пористого  вещества.  Айвас  говорит,  что  Нить
выглядит очень странно. Какая-то беспорядочная смесь...
     - Да уж, - рассмеялся Джексом, - нам от них тоже хватает беспорядка.
     - Дурачок! Он совсем не это имел в  виду.  Жаль,  сегодня  мы  успели
сделать совсем немного: у нас не было с собой инструментов, которыми можно
работать при температуре в  три  градуса  выше  абсолютного  нуля.  -  Она
улыбнулась, припоминая события этого долгого дня. - Те инструменты, что мы
взяли с собой, при таком холоде стали хрупкими и развалились на части!
     - Металл стал хрупким?!
     - Вот именно! Лучшая сталь Кузнечного цеха. Айвас говорит, что  нужно
использовать особое стекло.
     - Вот оно что... - Джексом вспомнил, сколько времени провел компьютер
в беседах с мастером Морилтоном, и понимающе усмехнулся. -  Но  откуда  он
мог знать, что мы поймаем Нить? Ведь он тогда даже не предполагал, что это
возможно!
     - Я не уверена, Джексом, что до конца понимаю, что происходит.
     - Я тоже, душа моя. И еще я не уверен, кого ожидают большие  сюрпризы
- Айваса или нас.
     Наутро Шарра спросила Джексома, не будет ли он  возражать,  если  она
слетает на Руте  к  мастеру  Олдайву  -  нужно  посоветоваться,  кого  еще
привлечь к опытам над зародышем Нити. Рут  всегда  был  счастлив  услужить
Шарре, так что Джексом остался в Руате, чтобы вместе с Брандом  наконец-то
собрать обитателей холда и провести с ними воспитательную беседу.
     Он как раз усаживался на свое место в  Большом  зале,  когда  в  окне
мелькнул Рут с Шаррой на спине. Вдруг Джексом в ужасе вскочил.
     "Рут, упряжь! Какую упряжь взяла Шарра?"
     Мгновение  спустя  раздался  короткий  ответ   Рута:   "Возвращаюсь",
сопровождаемый такими оглушительными воплями  файров,  что  Ламот,  старый
бронзовый, несущий  стражу  на  высотах  Руата,  предупреждающе  затрубил.
Застыв на месте, Джексом наблюдал,  как  Рут  медленно  опускается.  Шарра
распласталась на  нем,  крепко  ухватив  дракона  за  шею.  Мийр  и  Талла
вцепились коготками в плечо ее кожаной куртки. Центральный  ремень  упряжи
болтался у Рута между ног.
     Дрожа от стража при мысли о том, что могло произойти, забыв  о  своем
титуле  и  достоинстве,  Джексом  опрометью  кинулся  из  зала.  Не  желая
тревожить Шарру, он не стал рассказывать ей о случае, про  который  и  сам
уже почти забыл, - и это едва не стоило ей жизни! У него все еще  тряслись
руки, когда Рут осторожно опустился прямо перед ним. Сняв  жену  со  спины
белого дракона, Джексом крепко прижал ее к груди.
     "Надо было мне спросить, какую упряжь она взяла,  -  виновато  сказал
Рут. От пережитого волнения у него даже шкура посерела. - Ведь я знал, где
ты прячешь упряжь, которой пользуешься теперь".
     "Ты тут не при чем. Рут..." - Джексом все еще не мог прийти в себя. -
Шарра, с тобой все в порядке? Ты не  ушиблась?  Когда  я  увидел,  как  ты
висишь... - голос  его  сорвался,  и  он  спрятал  лицо  в  волосах  жены,
чувствуя, что она дрожит не меньше него.
     Шарра  с  благодарностью  принимала  утешения  мужа,  но  скоро   она
заметила, что вокруг толпятся зрители и, смущенно улыбнувшись,  попыталась
высвободиться из его объятий. Джексом ослабил хватку, но не  отпустил  ее.
Ведь  не  будь  Шарра  такой  умелой  наездницей...  не  будь  Рут   таким
сообразительным драконом...
     - Я думала, ты починил упряжь, - сказала Шарра, с тревогой заглядывая
мужу в глаза.
     - Так оно и было! - он  не  мог  открыть  ей  всей  правды,  особенно
сейчас, когда вокруг столько народу. И несмотря  на  то,  что  между  ними
всегда было полное взаимопонимание, Шарра, кажется, не догадалась, что  на
этот раз муж с ней не вполне откровенен.
     - И все же мне надо лететь, Джексом, - борясь со страхом, проговорила
она. - Рут не очень обидится, если я попрошу, чтобы меня отвезли Г'ланар с
Ламотом?
     - Ты все-таки  поедешь?  -  отвага  жены  наполнили  сердце  Джексома
гордостью и изумлением.
     - Это лучший способ оправиться от потрясения. - Она потянулась, чтобы
погладить нос Рута. - Я знаю, что это не твоя вина, милый Рут!  Успокойся!
Серый цвет тебе не к лицу.
     "Я почувствовал, как ремень  лопнул,  едва  мы  поднялись,  -  сказал
дракон Джексому. - И как это я не спросил ее, какую упряжь она взяла? Ведь
я должен был об этом подумать!"
     - Все обошлось благополучно. Ты спас Шарре жизнь, - повторял Джексом.
Еще никогда не ощущал он такой благодарности к своему другу. - Она все  же
собирается в Цех целителей - с Г'ланаром на Ламоте.
     Рут посмотрел на своего всадника; тревожный  оранжевый  огонь  в  его
глазах понемногу бледнел.
     "Он еще вполне ничего, -  неохотно  признал  белый  дракон.  -  Жаль,
Дунлута и С'гара сейчас нет".
     - Ты же знаешь, старики больше не могут сражаться с  Нитями.  Г'ланар
очень сдал, а Ламот  едва  справляется  с  мясом,  где  уж  ему  прожевать
огненный камень! - Не обращая внимания на ворчание Рута, Джексом  со  всей
обходительностью попросил старого всадника и его дракона доставить Шарру в
Цех целителей. А сам стащил с Рута порванную упряжь и  свернул  -  до  тех
пор, пока не представится случай заняться ею более внимательно.
     Он следил за удаляющимся бронзовым, пока тот не исчез  в  Промежутке,
куда за ним последовали и Мийр с Таллой. Потом зашагал обратно, в  Большой
зал, представив Бранду с младшими дворецкими  разбираться  со  сбежавшейся
прислугой.
     - Ты Так ничего ей и не сказал? - шепнул Бранд на ухо Джексому, когда
они снова уселись.
     - Теперь непременно скажу... слишком  далеко  это  зашло,  -  собирая
бумаги, которые он в панике бросил на стал, Джексом заметил, как дрожат  у
него руки.
     - Да, дело дрянь. Как по-твоему, связано ли это  явное  покушение  на
твою жизнь с недавними событиями?
     - Хотел бы я и сам знать!
     - Теперь, надеюсь, ты поставишь в известность Бенден? - Бранд пронзил
молодого лорда суровым, неумолимым взглядом.
     - Да, - с легкой улыбкой согласился Джексом, - потому что знаю: иначе
это сделаешь ты.
     - Хорошо, что ты это понял, - сказал Бранд и продолжал уже громче:  -
Первый вопрос касается предполагаемого злоупотребления имуществом холда...


     В тот вечер Джексом подробно рассказал Шарре о происшествии  в  холде
Тиллек и расследовании, которое  предпринял  Бранд,  -  расследовании,  не
давшем никаких результатов, поскольку Пелл утверждал, что  вполне  доволен
жизнью,  занимаясь  отцовским  ремеслом.  Он   заверил,   что   никто   не
подкатывался к нему со щекотливыми предложениями. Да и  зачем  -  ведь  он
только дальний родственник.
     Выслушав от Шарры ливень упреков  за  то,  что  он  "оградил"  ее  от
волнений, Джексом вместе с женой проверил все записи в  книге  посетителей
холда, но не обнаружил ничего подозрительного. Рут ничем не мог им помочь;
он не всегда находился в своем вейре, когда Джексом бывал  дома,  а  часто
составлял компанию дракону, несущему караул на сигнальных высотах.
     "Даже старику Ламоту, - уточнил Рут. - Я почешу ему спину, а он мне".
     На следующий день Шарра с Джексомом должны  были  принять  участие  в
собрании  на  Посадочной  площадке,  которое   созвали,   чтобы   обсудить
участившиеся случаи разбоя.
     - Учти, Джексом, если ты не расскажешь о случившемся, это сделаю я, -
с решительным видом заявила мужу Шарра.
     - Но ведь здесь речь идет о наследовании Руата, - попытался возразить
он. - Это не имеет к погромам никакого отношения.
     - А  ты  откуда  знаешь?  -  стиснув  пальцами  подлокотники  кресла,
воскликнула молодая  женщина,  бросив  на  мужа  взгляд,  полный  гневного
упрека. - Разве не ты руководишь осуществлением всех планов Айваса?
     - Я? Руковожу? - Джексом в неподдельном изумлении уставился на жену.
     - Вот именно, хоть ты и сам, возможно, этого не понимаешь, -  сказала
Шарра, явно смягчаясь, и нежно улыбнулась. - И, тем не менее, это факт,  о
котором знает вся планета, можешь поверить мне на слово.
     - Но я... я...
     - Да не переживай ты так, Джексом! За что тебя  любят  больше  всего,
так это за то, что ты не надуваешься от важности и  не  раздражаешь  людей
начальственными манерами.
     - А за кем это водится? - Джексом быстро перебрал в памяти, всех кто,
не покладая рук работал рядом с ним.
     - Да ни за кем из наших! Просто у тебя есть на то  все  основания.  -
Шарра присела к мужу  на  колени  и  обвила  рукой  его  шею,  разглаживая
морщинки на лбу.  -  И  как  раз  поэтому  ты  можешь  стать  мишенью  для
преступников. Ведь не станешь  же  ты  отрицать,  что  все  больше  народа
высказывает  недовольство  по  поводу  того,  что  проект  Айваса  слишком
затягивается?
     Джексом вздохнул - это еще одна опасность, которую он  тоже  старался
преуменьшить.
     - Мне ли об этом не знать... Я почти рад, что они, наконец, выступили
в открытую.
     Тело Шарры напряглось под его руками.
     - Так ты знаешь, кто они?
     Он покачал головой.
     - Сибел предполагает, кто мог  бы  быть  замешан,  но  никто  из  его
арфистов не может представить доказательств. А  кто  же  решится  обвинить
лорда-правителя, не имея на то веских оснований?
     Шарра что-то пробормотала в знак согласия и положила голову  мужу  на
плечо.
     -  Только  будь  осторожен...  ладно,  Джексом?  -  тихо  и  тревожно
проговорила она.
     Он прижал жену к себе.
     - Я куда осторожнее тебя. Сколько  раз  я  тебе  говорил,  что  перед
полетом нужно всегда проверить упряжь? - спросил он и с  улыбкой  выслушал
ее возмущенную отповедь.


     На  совете,  который  состоялся  на  следующий  день  на   Посадочной
площадке, Айвас взял на себя роль председателя.  Для  начала  он  попросил
удалить из здания всех, кого обсуждаемые вопросы не касались.
     -  Хотя  случившиеся  прецеденты   явно   направлены   против   новой
технологии, которую вы разрабатываете,  -  сказал  он,  -  ничто  пока  не
угрожает успешному завершению Проекта.
     - Вот именно - пока, - мрачно заметил Робинтон.
     - Я не согласна!  -  заявила  Шарра,  бросив  на  мужа  красноречивый
взгляд, а когда он замешкался, добавила: - Кто-то пытается убить Джексома.
     Когда шум утих, Джексом  подробно  рассказал  обо  всем,  что  с  ним
произошло.
     - Это внушает тревогу, - сказал  Айвас,  заглушая  сбивчивые  вопросы
собравшихся. - Разве белый дракон  не  может  защитить  тебя  от  подобных
покушений? Не может их предотвратить?
     - Не стоит так волноваться, - Джексом  был  раздосадован  поднявшейся
суматохой, хотя ему отчаянно  хотелось  обрести  уверенность,  что  больше
Шарре ничего не угрожает. - Рут мгновенно почувствовал, что ремень лопнул,
и спас Шарре жизнь. Я специально оставил эту упряжь на виду, а ту, которой
пользовался, спрятал. Это просто...
     - Просто он очень старался меня не волновать, -  язвительно  заметила
Шарра. - Бранд попробует выяснить, кто мог надрезать ремень. Тот, кто  это
сделал, разбирается в упряжи.
     - Неужели всадник? - голос Лессы поднялся почти до крика, и  половина
собравшихся на холме драконов ответила ей трубным ревом. - На Перне нет ни
единого всадника, который мог бы желать гибели Джексому или  Руту!  -  Она
пронзила молодого лорда взглядом, будто он в чем-то провинился.  Он  столь
же пристально посмотрел на Госпожу Бендена.
     - Вспомним, что ни один всадник не мог  бы  это  сделать  без  ведома
своего дракона, - многозначительно добавил Ф'лар.
     - Чего они добились бы... -  Лесса  запнулась,  -  ...избавившись  от
Джексома?
     -  Может  быть,  всему  виной  моя  возня  с   Нитью?   -   выдвинула
предположение Шарра.
     Джексом ожесточенно затряс головой.
     - Исключено! Кто мог знать, что ты попросишь Рута  доставить  тебя  в
Цех целителей?
     - Поскольку обычно на Руте летает Джексом, - раздался спокойный голос
Айваса, - логично сделать вывод, что объектом  покушения  был  он.  Нельзя
допустить, чтоб впредь его жизнь подвергалась опасности.
     - Мийр и Талла уже получили распоряжения на сей  счет,  -  решительно
заявила Шарра.
     - А как насчет  Рута?  -  спросила  Лесса,  и  ответом  ей  послужили
оглушительные вопли собравшихся на  Площадке  драконов.  -  Похоже,  здесь
сегодня все драконы Перна! - воскликнула она, пораженная  их  воинственным
настроением. Потом, перегнувшись через  стол,  положила  ладонь  Шарре  на
плечо. - Теперь все мы будем настороже, девочка.  -  Джексома  же  Госпожа
Вейра обдала полным укора взглядом.  -  Мы  должны  были  узнать  об  этом
гораздо раньше, мой дорогой!
     - Но мне ничто не угрожало, - попытался оправдаться Джексом.  -  И  я
был очень осторожен.
     - Нужно было быть более бдительным, Джексом, - строго заметил  Айвас.
- А сейчас необходимо принять неотложные меры, чтобы предотвратить попытки
разбоя во всех цехах, работающих  по  нашему  заданию.  Последние  погромы
задержали изготовление весьма необходимого нам  оборудования.  К  счастью,
эти варвары не знали, насколько важны для нас  другие  вещи  -  шлемы  для
скафандров,  кислородные  баллоны  и  сами  скафандры.  То,  что   насущно
необходимо для успеха нашего Плана.
     - Вся работа по  этим  заказам  поделена  между  несколькими  цехами,
которые расположены в разных местах,  -  с  облегчением  в  голосе  сказал
Фандарел. Потом сокрушенно покачал головой. - Трудно поверить, что  кто-то
из ремесленников моего цеха мог так безжалостно уничтожить  плоды  тяжкого
труда своих собратьев.
     - На вашей планете живут  доверчивые  люди,  -  заметил  Айвас,  -  и
вдвойне печально видеть, что кто-то предает их доверие.
     -  Поистине  так,  -  понуро  согласился  Фандарел,  но  скоро  снова
расправил плечи. - Теперь мы будем смотреть в оба. Ф'лар, у тебя  найдутся
всадники, чтобы обеспечить круглосуточное дежурство?
     - Гораздо целесообразнее привлечь стражей порога, - впервые вступил в
разговор Лайтол. Несмотря на южный загар было заметно, как  он  побледнел,
услышав про злоключения Джексома.
     - Стражей порога и файров, -  поддержал  его  Фандарел.  -  У  многих
мастеров есть огненные ящерицы, и они обязательно будут настороже, если их
предупредить.
     - Мой брат  Торик  с  успехом  использует  молодых  лесных  кошек,  -
вставила Шарра. - Днем их, конечно, приходится  держать  в  клетках  -  уж
очень они свирепые.
     - Организуйте охрану по своему усмотрению, только бы производственные
процессы не пострадали, - распорядился Айвас. -  Завтра  драконы,  которые
отправятся на "Иокогаму" тренироваться  в  невесомости,  возьмут  с  собой
мешки с  топливом.  Мастер  Фандарел,  прошу  тебя  проследить,  чтобы  их
содержимое перелили в главный  бак.  Таким  образом,  к  нас  будет  одной
заботой меньше.
     - Не перебросить ли на "Иокогаму" все наиболее  ценные  материалы?  -
спросил Айваса Ф'лар.
     - К  сожалению,  это  невозможно  по  ряду  причин.  Однако  по  мере
готовности  отдельные  предметы  и  оборудование  для  сохранности   стоит
перевозить туда.
     - А есть ли гарантия, что там они будут в сохранности? -  осведомился
Лайтол. Не обращая внимания на исполненные возмущения, недоверия,  тревоги
взгляды, которые устремили на него собравшиеся, он ждал ответа Айваса.
     - Данная система способна эффективно и без труда охранять "Иокогаму",
чего не скажешь о ваших холдах, цехах и Вейрах, - ответил Айвас.
     - Выходит, хранитель сам себя охраняет! - тихо добавил Лайтол.
     - Q.E.D. - ответил Айвас.
     - Кью-и-ди? - переспросил Пьемур.
     - Сокращение  от  латинского  "Quod  erat  demonstrandum"  -  "Что  и
требовалось доказать".



             14. БОРТ "ИОКОГАМЫ" И ПОСАДОЧНАЯ ПЛОЩАДКА; ПЛАН

     На следующее утро, закончив работу, Джексом  с  Пьемуром  отдыхали  в
рубке "Иокогамы".
     - Я точно знаю, что мы опорожнили  все  мешки,  -  недовольным  тоном
проговорил Пьемур, - а показания датчиков почти не изменились.
     - Бак-то огромный, - ответил Джексом, постучав по стеклу указателя. -
Так что эти мешки - капля в море.
     - Напрасный труд, - с досадой  добавил  Пьемур.  Им  пришлось  надеть
скафандры: вспомогательный трубопровод системы подачи топлива находился  в
отсеке с малым давлением. Арфист  не  любил  работать  в  скафандре  -  он
стеснял движения, да и у  воздуха  из  баллонов  был  неприятный  привкус.
Несмотря на невесомость,  управляться  с  мешками  оказалось  нелегко:  их
удалось перетаскивать только по  два  за  раз.  А  еще  труднее  оказалось
опорожнять их в  топливную  систему,  хотя  друзья  в  точности  следовали
наставлениям Айваса, как следует обращаться с жидкостями в невесомости.
     - Вовсе не напрасный, - возразил Айвас. - Теперь до топлива никто  не
доберется.
     - Значит, оно все же представляет опасность? - спросил Пьемур, бросив
на Джексома взгляд, в котором читалось: "Что я тебе говорил?"
     - Топливо не воспламеняется, но если его разлить, это может  привести
к выделению токсичных газов. Кроме того, пропитанная им  земля  становится
бесплодной. Разумнее избегать нежелательных осложнений.
     Джексом пошевелил плечами, стараясь расслабить затекшие мышцы. Иногда
работа в невесомости давалась тяжелее, чем та же  задача,  выполняемая  на
поверхности Перна.
     - У нас и так забот полон рот, - ответил Пьемур. - Не хочешь ли  кла?
- обратился он к Джексому, протягивая ему флягу-термос, новое  изобретение
мастера Хэмиана. Это была большая бутыль  из  толстого  стекла,  обернутая
волокнами того же растения, которое Бендарек использовал для  изготовления
бумаги, и вставленная в корпус из нового прочного пластика,  тоже  изделия
Хэмиана. В такой фляге жидкость  оставалась  горячей  или  холодной,  хотя
некоторые никак не могли взять в толк: откуда бутыль  знает,  что  от  нее
требуется?
     Арфист извлек сверток с едой и спросил:
     - Как насчет колбасок?
     Усмехнувшись, Джексом отхлебнул из фляжки, стараясь,  чтобы  ни  одна
капля не попала в воздух.
     - И как это ты всегда ухитряешься раздобывать последние новинки?
     Пьемур многозначительно округлил глаза.
     - На то я и арфист,  чтобы  испытывать  новейшие  изобретения!  Кроме
того, я проживаю на  Посадочной  площадке,  где  располагается  мастерская
Хэмиана, а ты бываешь наездами и всегда пропускаешь самое интересное.
     Джексом на стал отвечать на поддразнивания приятеля.
     - Спасибо за угощение. От работы и у меня аппетит разыгрался.
     Перед тем, как вернуться в рубку, они сняли шлемы и перчатки и теперь
удобно  устроились  в  креслах.  Утолив  голод,  Пьемур  обратил  внимание
Джексома на Рута, Фарли и Мийр, которые, прилипнув к  стеклу,  смотрели  в
окно.
     - Как ты думаешь, видят они что-то незримое для нас?
     - Я спрашивал Рута, - сказал Джексом. - Он говорит,  что  ему  просто
нравится смотреть на Перн - он так красиво выглядит с высоты и к  тому  же
всегда по-разному - из-за облаков и смены освещения.
     - Пока  вы  закусываете,  -  вставил  Айвас,  -  я,  воспользовавшись
случаем, объясню следующий важный шаг в тренировочном процессе.
     - Так вот почему ты заставил нас таскать  мешки?  -  спросил  Пьемур,
ухмыляясь и подмигивая Джексому.
     - Ты как всегда проницателен, Пьемур. Здесь нас никто не подслушает.
     - Говори - мы уже уши навострили!  -  воскликнул  арфист  и  поспешно
уточнил: - Конечно, в переносном смысле.
     - Вот именно. Необходимо выяснить, как долго драконы могут оставаться
в космосе - ведь у них нет скафандров.
     - Я-то думал, Айвас, что ты это уже выяснил, - сказал Джексом. - Ведь
ни с Рутом, ни с Фарли ничего не случилось в тот самый первый  раз,  когда
они побывали  в  рубке.  Похоже,  они  даже  не  почувствовали  холода,  а
недостатка кислорода и подавно.
     - Тогда они находились в рубке ровно три с половиной  минуты,  а  нам
нужно, чтобы дракон мог  нормально  функционировать  не  менее  двенадцати
минут. Максимальный срок, который может оказаться необходимым,  составляет
пятнадцать минут.
     - Необходимым для чего? - нетерпеливо подавшись вперед и уперев локти
в колени, спросил Джексом. Глаза Пьемура настороженно заблестели.
     - Такое упражнение должно помочь им освоиться в космосе...
     - Предварительно освоившись в невесомости? - подсказал Джексом.
     - Вот именно.
     - Значит, мы уже научились ходить? - осведомился Пьемур.
     - Можно сказать и так. Уровень адаптации ваших  драконов  заслуживает
всяческих похвал. Не было отмечено  никаких  неблагоприятных  последствий,
вызванных невесомостью.
     - С чего бы им возникнуть? - спросил Джексом. - Ведь  перемещаться  в
невесомости - почти то же, что парить в воздухе или лететь в Промежутке, а
с этим у наших драконов никогда не возникало затруднений.  Значит,  теперь
они выйдут в космос.
     - А их не  унесет?  -  испуганно  покосившись  на  Джексома,  спросил
Пьемур. - Как уносит яйца Нитей?
     - Ничего подобного не произойдет, если они  не  будут  делать  резких
движений, - ответил Айвас. - Покинув "Иокогаму",  они  будут  двигаться  с
такой же скоростью, как и корабль, - в отличие  от  Нитей.  Однако,  чтобы
избежать паники...
     -  Драконы  не  поддаются  панике,  -  решительно  возразил  Джексом,
опередив Пьемура, который собирался высказаться в том же духе.
     - Зато всадники могут поддаться, - заметил Айвас.
     - Сомневаюсь, - буркнул Джексом.
     - Может быть, лорд Джексом, всадники - особый  народ,  -  официальным
тоном произнес Айвас, - но Летописи, оставленные многими поколениями ваших
предков, свидетельствуют: некоторые люди, несмотря на  выучку  и  уговоры,
могут проявлять симптомы боязни  открытого  пространства.  Поэтому,  чтобы
избежать паники, драконам следует надежно крепиться к корпусу "Иокогамы".
     - Веревки подойдут? -  спросил  Пьемур.  -  Или  можно  взять  тонкий
прочный провод, который изготавливает Фандарел.
     - В этом нет необходимости: есть кое-что другое.
     - Что именно? - резко спросил Джексом,  видя,  что  их  наставник  не
спешит выкладывать подробности, которых  они  ожидают  вот  уже  несколько
Оборотов.
     Экран, перед которым сидели  друзья,  засветился,  и  на  нем  возник
чертеж "Иокогамы". Вот он сменился крупным планом длинной оси, на  которой
были смонтированы двигатели, а потом изображением конструкций, что некогда
удерживали на месте запасные топливные баки.
     - Драконы могут ухватиться за решетки! - воскликнул  Джексом.  -  Вот
вам и надежная страховка! Если я правильно прочитал размеры, то  их  длина
не меньше протяженности карнизов Вейра. Только представь себе Пьемур:  все
Вейры Перна в космосе - ну и зрелище!
     - Одна беда, - заметил практичный Пьемур, - на всех  всадников  перна
не хватит скафандров.
     - К тому  времени,  когда  понадобятся  скафандры,  их  у  нас  будет
достаточно, - невозмутимо ответил Айвас. - А кроме того,  не  все  драконы
примут участие в операции. Лорд Джексом, поскольку ты все еще в  скафандре
и к тому же подкрепился, не хочешь ли вместе  с  Рутом  выйти  в  открытый
космос?
     Пьемур, вытаращив глаза, выслушал ошеломляющее предложение Айваса.
     - Клянусь Первым Яйцом, тебе, Джексом, не людей нужно опасаться!  Это
Айвас хочет тебя угробить!
     - Что за чушь! - возмутился Джексом, хотя сам почувствовал,  как  при
упоминании о выходе  в  космос  у  него  застучало  сердце  и  перехватило
дыхание. - Что скажешь, Рут?
     "Откуда будет видно еще лучше, чем из окна  рубки!"  -  рассудительно
ответил белый дракон.
     Со смешком,  который  прозвучал  на  удивление  естественно,  Джексом
передал Пьемуру слова Рута.
     Арфист смерил друга долгим недоверчивым взглядом и вздохнул.
     - Да, с вами не соскучишься... Поистине верно говорят: каков всадник,
таков и дракон... А меня-то еще называют безрассудным!
     - Но ведь ты - не всадник, - вкрадчиво заметил Джексом.
     - А что, разве без дракона я уже и не человек? - огрызнулся Пьемур.
     Джексом улыбнулся, ласково глядя на Рута, который наблюдал за ними.
     - Когда тебя оберегает и направляет дракон,  ты  поневоле  чувствуешь
себя в безопасности.
     - Если упряжь не подведет! - быстро нашелся арфист. - Можно подумать,
что, имея в советчиках Айваса, ты можешь не опасаться  людских  козней,  -
добавил он, покачав головой.
     - Лорду Джексому ничего не  угрожает,  арфист  Пьемур,  -  с  обычной
сдержанностью проронил Айвас.
     - Это по-твоему! - Пьемур пронзил Джексома сердитым взглядом.  -  Так
ты  действительно  собираешься  это  сделать?   Не   поставив   никого   в
известность?
     Чувствуя, как в нем закипает гнев, Джексом  с  вызовом  посмотрел  на
арфиста.
     - Я и не обязан ставить никого в известность. Я достаточно  взрослый,
чтобы самому принимать решения. И на этот раз мне не нужна ничья подсказка
- ни твоя, ни Ф'лара, ни Лессы, ни Робинтона!
     - А Шарры? - не моргнув глазом, осведомился Пьемур.
     "Похоже, в том, что предлагает нам  Айвас,  нет  ничего  трудного,  -
вставил Рут. - Это не сложнее, чем летать в Промежутке, а ведь там даже не
за что уцепиться. Когти у меня крепкие - я легко удержу нас обоих".
     - Рут не видит в новом  задании  ничего  сложного.  Если  бы  он  был
против, я  бы,  конечно,  его  послушался,  -  сказал  Джексом,  прекрасно
сознавая, что Шарра разделила бы опасения Пьемура. -  Не  понимаю,  почему
тебя так пугает выход в космос. Я-то думал, ты сам захочешь быть первым.
     Пьемур криво улыбнулся.
     - Во-первых, у меня нет дракона, на которого  я  мог  бы  положиться.
Во-вторых, я терпеть не могу надолго забираться в эту штуку,  -  он  ткнул
пальцем в скафандр. - Внезапно лицо его озарила плутоватая  усмешка.  -  И
в-третьих, очень может быть, что я как раз из тех, кто впадает  в  панику,
оказавшись на расстоянии в миллион длин дракона от твердой земли.  Но  раз
уж мне не удалось тебя отговорить, - закончил он, поднимаясь и  протягивая
руку к шлему Джексома, - ступай, будь по-твоему! Да  поспеши,  пока  я  не
лопнул от зависти.
     Джексом похлопал друга по плечу.
     -  Не  забывай:  Айвас  не  может  подвергнуть   человеческую   жизнь
опасности. К тому же мы видели на пленках,  как  наши  предки  выходили  в
космос и даже выполняли там разные работы.
     "Тогда вперед, - Рут оттолкнулся от окна  и  направился  к  Джексому.
Заглянув в нахмуренное лицо Пьемура, он заметил: - Скажи  Пьемуру,  что  я
буду за тобой присматривать".
     - Рут говорит, что будет за мной присматривать, - повторил Джексом.
     Неловкими от  волнения  руками  Пьемур  закрепил  на  Джексоме  шлем,
проверил кислородные баллоны, потом знаком попросил его включить связь.
     - Прошу тебя, Джексом, не забывай комментировать свои действия.
     - Кивни, если хорошо меня слышишь, - звук собственного голоса,  гулко
отдающегося в шлеме, всегда казался Джексому неестественным.
     Пьемур подчеркнуто невозмутимо кивнул.
     - Айвас, покажи, куда мы направляемся,  чтобы  Пьемур  смог  за  нами
наблюдать. - Джексом еще раз хлопнул друга по плечу и,  осторожно  оторвав
ноги от палубы, подплыл к Руту. Взобравшись к нему на спину, он пристегнул
упряжь к  специальным  скобам  скафандра,  предназначенным  для  крепления
оборудования при работе в космосе.
     - Надеюсь, ты взял надежную упряжь? - язвительно осведомился Пьемур.
     - Ты сегодня уже второй раз спрашиваешь меня об этом.
     - Ничего, потерпишь, - еще ехиднее заявил арфист. - Видишь экран?
     "И что он так переживает?" - недоумевал Джексом. Хотя понять его  мог
только  всадник;  только   всаднику   была   дарована   эта   безграничная
уверенность, которую давало общение с драконом. Особенно с таким, как Рут.
     - Вижу, - ответил он, и собственный голос  отозвался  в  ушах  тонким
жестяным звоном. - "Рут, ты знаешь, куда мы направляемся?"
     "Конечно. Нам пора?"
     Джексом уже привык к мимолетным прыжкам  через  Промежуток,  но  этот
оказался, пожалуй, самым коротким. Только что они были в рубке - и  уже  в
следующий миг их окружала непроглядная тьма. Между  двумя  ударами  сердца
Джексом почувствовал леденящий душу страх. Но  вот  Рут  повернул  к  нему
голову, и он сразу успокоился. В отличие от Промежутка,  где  нет  никаких
ощущений, он осязал теплую шею дракона и видел его мерцающие глаза.
     "Я держусь крепко, - как всегда спокойно произнес Рут. - Здесь металл
такой холодный, что даже обжигает".
     Скосив  глаза,  Джексом   увидел,   что   дракон   обхватил   когтями
металлические стержни. Вот он осторожно приподнял передние лапы - одну  за
другой - и, уцепившись за верхний пояс решетчатой  конструкции,  устроился
поудобнее.
     "Приходится не дышать, но это мне ничуть не мешает",  -  с  интересом
оглядываясь по сторонам, продолжал Рут. Обращенный к Джексому  левый  глаз
дракона отливал удовлетворенной голубизной. Выше тоже виднелись стержни  -
продольная конструкция, ограждающая  двигатели.  Их  громоздкие  очертания
вырисовывались за решеткой -  огромная  прямоугольная  махина,  в  которой
скрыты  аннигиляционные  установки,  обеспечивающие  тягу  в   межзвездных
полетах.
     - Как дела, Джексом? - спросил Айвас.
     - Отлично! - ответил всадник. Он и сам  был  бы  рад  ответить  более
подробно, но одеревеневшие мышцы еще плохо слушались - даже говорить  было
трудно. Впрочем, пока ничего особенного не произошло.
     - Рут не испытывает неудобства?
     - Говорит, что нет. Он не дышит.
     "Хочу забраться повыше, чтобы как следует осмотреться. А  то  отсюда,
кроме двигателей, ничего не видно. Что в  них  интересного?"  -  не  успел
Джексом возразить, как дракон ухватился за перекладину выше его головы.
     "Только прошу тебя, Рут, не отпускай решетку  совсем",  -  настойчиво
попросил Джексом.
     "Ничего не случилось бы - просто я стал бы парить, вот и все".
     Джексом подивился, до чего бесшабашно ведет себя его  дракон  в  этом
новом и опасном окружении. Но разве драконы не сталкиваются  с  опасностью
каждый раз, когда вылетают на битву с Нитями? Здесь, по крайней мере,  нет
ничего такого, что могло бы обжечь шкуру, пронзить  хрупкое  крыло...  или
скафандр.
     "Вот, посмотри! - и Рут, вместо  того,  чтобы  перехватывать  лапами,
поплыл вверх. Джексома так поразила  эта  выходка  дракона,  что  он  даже
потерял дар речи. - А если бы я и уплыл далеко - что за беда? - как  ни  в
чем не бывало продолжал Рут. - Ведь стоит мне нырнуть в  Промежуток,  и  я
окажусь где угодно. Ну что, разве здесь не красиво?"
     Джексому ничего не оставалось, как  согласиться.  Рут  угнездился  на
верхнем брусе. Прямо перед ними, переливаясь зеленым  и  голубым,  сверкал
шар Перна. Джексому даже показалось, что он узнает устье  Райской  реки  и
дальше, на самом краю сферы, красноватые хребты  Рубикона  и  Занаду.  Над
головой мерцали звезды, а позади разливалось ослепительное сияние Ракбета.
Ему почудилось, что он видит, как солнечные  лучи  отражаются  от  корпуса
другого корабля, скорее всего  "Бахрейна".  А  где-то  высоко  наверху,  в
невероятной дали, скрывались Алая Звезда и Оортово облако, сквозь  которое
эта блуждающая планета должна снова пройти Оборотов через сто.
     Внезапно рядом с Рутом появились Мийр и Талла. Они  повисли  рядом  с
ним, на миг исчезли и, вынырнув снова, уцепились коготками за  перекладину
решетки, стараясь держаться подальше от обжигающе-холодного металла. Глаза
их, тревожно вращаясь, сверкали красным пламенем.
     "Мы здесь ненадолго. А вам лучше вернуться. Вы не  можете  так  долго
задерживать дыхание, как я, - сказал файрам Рут. - Они говорят, что космос
слишком большой, - передал  он  Джексому  слова  ящериц.  -  И  здесь  еще
холоднее, чем в Промежутке.  Пожалуй,  нам  тоже  пора  назад.  Мне  нужно
вдохнуть".
     И  снова,  не  дожидаясь  команды  всадника.  Рут   осуществил   свое
намерение. Не успел Джексом опомниться, как они снова  очутились  в  рубке
"Иокогамы".
     "Ну и здорово же там было!" - радостно курлыкнув, воскликнул Рут.
     Джексому бросилось в глаза, что лицо у  Пьемура,  несмотря  на  южный
загар, заметно побледнело, да и вид у арфиста был на редкость кислый  -  а
ведь он в одиночку излазил все побережья Южного  и  при  этом  никогда  не
терял чувства юмора.
     - Это ты вызвал Мийра и Таллу?
     - Нет, они явились по собственной инициативе. Рут говорит, что по  их
мнению космос слишком велик,  -  Джексом  рассмеялся,  повторив  заявление
файров. - А Рут был в полном восторге, - продолжал он, понимая, что  слова
бессильны передать то, что они испытали. - И я тоже, - твердо добавил  он,
снова переживая ощущение величия и бескрайнего  простора.  Сняв  шлем,  он
ободряюще улыбнулся Пьемуру. - Оказывается, там ничуть не страшнее, чем  в
Промежутке, и даже не столь опасно. Рут заявил, что  через  Промежуток  он
может попасть куда угодно, так что в космосе нам не грозит никакая беда.
     - Похоже,  ты  очень  хочешь  убедить  себя  в  этом,  хотя  ощущения
подсказывают  совсем  другое,  -  заметил  Пьемур,  прищуренными   глазами
наблюдая за другом.
     - Не спорю, к космосу надо привыкнуть, - ответил Джексом  приглаживая
вспотевшие волосы и стараясь  улыбаться  как  можно  беззаботнее.  Ему  не
хотелось, чтобы Пьемур понял,  как  он  струхнул,  хотя  и  сам  улавливал
кисловатый запах пота, распространяющийся от скафандра.
     - Интересно, - продолжал Пьемур, - как отнесутся к этой твоей выходке
Шарра и Лайтол, Ф'лар с Лессой и Робинтон?
     - Когда они попробуют сами, то убедятся, что это  совсем  не  опасно.
Это... это просто новая разновидность полета на драконе!
     Пьемур протяжно вздохнул.
     - А если вам с Рутом это оказалось по силам, значит и  все  остальные
драконы и всадники Перна сочтут делом чести последовать вашему примеру. Ты
этого добивался, Айвас?
     -  Такой  результат  неизбежен,  если  учесть  соревновательный  дух,
присущий драконам.
     Арфист обреченно воздел руки.
     - Я уже сказал: с таким другом, как Айвас, никаких врагов не надо!


     По возвращении на Посадочную площадку Джексому пришлось  призвать  на
помощь все свое красноречие.
     - Беда с вами, арфистами! - язвительно бросил он Пьемуру,  когда  тот
не замедлил выложить новость сидевшему за столом дежурной! Лайтолу. Старый
опекун побледнел на глазах, лицо его  исказила  гримаса  боли,  и  Джексом
злорадно отметил, что Пьемур тоже побелел, как полотно.
     - Давай отложим объяснения  на  потом,  -  предложил  он,  подходя  к
Лайтолу. - Ты же видишь, я цел и невредим. Рут, как и  Айвас,  никогда  не
стал бы подвергать мою жизнь опасности. Эй, кто-нибудь! -  крикнул  он.  -
Мне нужна помощь!
     В вестибюль вбежала Джейнсис и, сразу оценив обстановку, метнулась  в
соседнюю комнату. Через секунду она появилась снова с  флягой  и  плеснула
Лайтолу горячего кла.
     - Что ты стоишь, Пьемур! Неси скорее вино! И чем крепче,  тем  лучше,
бросила она ему вслед мужу, когда тот помчался  на  кухню.  -  Что  у  вас
стряслось? - обратилась она к Джексому.
     - Нет ничего опаснее, чем огорошить новостью... - Джексом  чуть  было
не   сказал   старика,   но,   вовремя   спохватившись,   исправился:    -
...неподготовленного человека. -  Вижу,  Айвас  не  сообщил  вам,  что  он
запланировал на сегодня.
     - Не понимаю, что может быть опасного в том, чтобы  перелить  топливо
из мешков в бак? - удивилась Джейнсис, широко открыв и  без  того  большие
глаза.
     - Я в полном порядке, - сердито проговорил Лайтол.  После  нескольких
глотков кла его лицо вновь приобрело нормальный оттенок.
     Через миг примчался Пьемур - в одной руке он нес бурдюк  с  вином,  в
другой - кружки. Дрожащими пальцами  расставляя  их  на  столе,  он  успел
заметить, что Лайтол уже пришел в себя.
     - Мне и самому не мешало  бы  выпить,  -  признался  молодой  арфист.
Пытаясь разлить вино, он расплескал его по столу, и Джейнсис, возмутившись
отняла у него  бурдюк.  -  Так-то  лучше,  -  пробормотал  Пьемур,  залпом
опорожнив кружку и снова протянул ее Джейнсис.
     - Подождешь! - отрезала его супруга.
     Джексом знаком попросил ее снова наполнить стакан Лайтола и  заставил
старика выпить.
     - Так что же толкнуло  тебя  на  такой  риск?  -  строго  осведомился
Лайтол.
     Джексом тяжело вздохнул.
     - Никакого риска не было. Айвас предложил нам с Рутом выйти в космос.
Мы только исполнили его просьбу - вот и все. Нам ничего не  угрожало.  Рут
держался когтями за ограждение двигателей, а я - за него. - Он  улыбнулся,
заметив ужас на лице Джейнсис.
     - Ох уж эти всадники! - в голосе девушки прозвучало явное осуждение.
     - Согласись, Лайтол, - дракон никогда не станет подвергать  опасности
жизнь своего всадника. К тому же он всегда  может,  нырнув  в  Промежуток,
перенестись в безопасное место. - Внезапно Джексом понял, что он впервые -
за  столько  Оборотов!  -  осмелился  обсуждать  с  Лайтолом   способности
драконов. Он увидел, как напряглись желваки на скулах  старого  опекуна  и
усомнился: может быть, он все-таки перешел границы дозволенного?
     Лайтол перевел дух.
     - Иногда мне кажется, что Рут  порой  склонен  поддаваться  внезапным
порывам, зато тебе осторожность никогда не изменяет, так что вы  прекрасно
уравновешиваете друг друга. И Рут так  же  не  способен  подвергнуть  твою
жизнь опасности, как ты - рисковать его жизнью. Тем  не  менее,  вопрос  о
выходе в космос нужно было предварительно обсудить.
     Пьемур наградил Джексома самодовольным взглядом, но тот только  пожал
плечами.
     - Мы выполнили задание  и  доказали,  что  можно  без  всякого  риска
выходить в пространство.
     "Я, пожалуй, посплю на солнышке, - сообщил Джексому Рут, -  чувствую,
ваша говорильня затянется надолго. Хорошо, что мы никого не  предупредили.
Они еще не один  день  спорили  бы,  прежде  чем  прийти  к  какому-нибудь
решению. Могло случиться, что нам так никогда бы и  не  позволили  сделать
то, что мы сделали".
     Джексом не стал повторять недипломатичные высказывания  Рута,  в  том
числе, и о продолжительных разговорах, - они и вправду грозили затянуться,
особенно после того, как об их выходке узнали  Ф'лар  с  Лессой,  Д'рам  и
Робинтон.
     - Это только лишний раз подтверждает, насколько Айвас  одержим  своей
идеей, - заявила  Лесса,  явно  недовольная,  что  ее  срочно  вызвали  на
внеочередное совещание.
     - Давайте  лучше  поговорим  о  сути  события,  -  возразил  Джексом,
позволяя себе проявить больше раздражения, нежели он обычно осмеливался  в
присутствии Предводителей Бендена. - Самое важное то, что выход  в  космос
возможен, что он прошел удачно и  что  Айвас  говорит:  совместная  работа
драконов и всадников за пределами корабля - непременное условие его плана.
     Разговор происходил не в комнате Айваса, а в зале собраний.
     - Но почему, во имя Первого Яйца, он хочет, чтобы  драконы  цеплялись
за эти дурацкие штуковины и висели в пустоте за тысячи миль  от  Перна?  -
воскликнул Ф'лар.
     - Чтобы  дать  им  освоиться  с  космическим  окружением,  -  ответил
Джексом.
     - Но это еще не все, - задумчиво проронил Робинтон.
     -  Не  все,  -  подтвердил  Д'рам.  -  Драконы   должны   подтолкнуть
"Иокогаму".
     - Но зачем? - спросила Лесса. - Для чего ему это нужно?
     - Чтобы направить корабль на Алую Звезду, - заявил Д'рам.
     Джексом, Пьемур и Ф'лар затрясли головами.
     - Почему бы и нет? - осведомилась Лесса. - Неверное, для этого ему  и
нужно было залить в бак топливо.
     Джексом иронически улыбнулся: ну как она не понимает?
     - Эта капля топлива не может взорваться от удара, а  от  столкновения
Алой Звезды с "Иокогамой" орбита планеты  ничуть  не  изменится.  Но  могу
поспорить, драконы нужны ему, чтобы что-то переместить.
     - Давайте спросим самого Айваса!  -  предложил  Робинтон,  вставая  и
направляясь к двери. Когда  никто  не  двинулся  с  места,  он  недоуменно
повернулся к собравшимся. - Разве никто не хочет узнать?
     - Я не уверена, что хочу, - пробормотала Лесса, но все же поднялась и
вслед за другими прошла в комнату Айваса.
     Джексом, Пьемур и Джейнсис прикрыли двери в  классы,  где  занимались
ученики, а когда все собрались у Айваса, затворили и дверь в его  комнату.
Пьемур для пущей надежности прислонился к ней спиной.
     - Что должны переместить драконы  и  куда?  -  без  обиняков  спросил
Ф'лар.
     - Я вижу. Предводитель, вы уже разгадали часть плана.
     - Ты собираешься использовать "Иокогаму", чтобы столкнуть  планету  с
орбиты? - спросила Лесса, все еще уверенная, что знает ответ.
     - Это было бы совершенно нецелесообразно, к тому же "Иокогама"  нужна
нам в качестве командного пункта.
     - Так что же тогда? - настаивала Ф'лар.
     На экране  появилось  изображение  Алой  Звезды,  на  ее  поверхности
виднелись детали рельефа, полученные в результате  кропотливых  наблюдений
Вансора.  Одно  полушарие  пересекала  глубокая   пропасть   -   следствие
сильнейшего землетрясения, как пояснил Айвас.
     - Все вы видите этот разлом. Вполне  возможно,  что  пропасть  уходит
глубоко в планетарную кору, и есть  вероятность,  что  достаточно  сильный
взрыв в этой области даст желаемый результат - изменит  орбиту  блуждающей
планеты. В  особенности  в  тот  момент,  когда  на  нее  будет  оказывать
дестабилизирующее воздействие близость пятого спутника  нашего  солнца.  -
Изображение изменилось, явив знакомую картину системы Ракбета. -  Устроить
взрыв такой силы в обычных условиях -  задача  почти  невыполнимая.  И  не
только потому, что трудно собрать все нужные материалы, но еще  и  по  той
причине, что почти  невозможно  избежать  влияния  случайных  факторов  на
движение Алой Звезды и других планет.
     Исследования мастера Вансора позволяют сделать вывод,  что  на  пятой
планете нет ни атмосферы, ни жизни. К тому же,  она  наиболее  удалена  от
Перна. В системе неизбежно возникнут возмущения, но расчеты показали,  что
ими можно пренебречь по сравнению с желаемым  результатом  -  прекращением
нашествий Нитей.
     Наступила долгая тишина.
     - Но у нас нет взрывчатого вещества такой  силы,  -  наконец  нарушил
молчание Джексом.
     -  У  вас  нет.  Зато  оно   есть   на   "Иокогаме",   "Бахрейне"   и
"Буэнос-Айресе".
     - И что же это? - с вызовом осведомился Ф'лар.
     - Двигатели! - воскликнул Джексом. - Наверняка двигатели! Ну и  хитер
же ты, Айвас!
     - Но двигатели не работают! У нас не хватит топлива! Как мы  доставим
их туда? - перебивая друг друга, закричали собравшиеся.
     - Двигатели бездействуют, - перекрывая  гомон,  заявил  Айвас.  -  Но
энергию взрыва обеспечит то, что в них хранится. Если вещество  соединится
с антивеществом в неуправляемой реакции, получится нужный нам результат.
     - Погодите минуту! - Джексом призвал друзей  к  порядку.  -  Ведь  на
занятиях с  Фандарелом  ты  сам  особо  подчеркивал:  для  аннигиляционных
двигателей  используются  металлы  неимоверной  прочности.  Откуда  у  нас
оборудование, чтобы вскрыть их кожухи? Или, может  быть,  Фандарел  что-то
изобрел?
     Последовала краткая пауза, и Джексом поймал себя на том, что  в  душе
согласен с Робинтоном: похоже, Айвас иногда посмеивается про себя.
     -  Ты  прав.  При  создании  двигателей   для   межзвездных   полетов
выдерживались  крайне  жесткие   параметры   безопасности,   и   в   нашем
распоряжении нет режущих  инструментов,  способных  одолеть  металлическую
оболочку. Однако у вас имеется  вещество,  которое  может  разъесть  самый
сверхпрочный  металл.  Вот  уже  сколько  веков  вы  пользуетесь  им   для
уничтожения Нитей.
     - Ашенотри! - вырвалось у Пьемура.
     - Совершенно верно. Против нее не устоит даже корпус аннигиляционного
двигателя. - На экране появилось изображение разреза "Иокогамы", но теперь
на верхнем конце оси были установлены баки. - Правда, потребуется время  -
вот почему для этой части плана предусмотрен достаточно длительный период:
две недели. В конце концов, кислота проест  корпус  и,  как  только  будет
нарушена  стабилизация  магнитной   камеры,   вещество   и   антивещество,
соединившись, вызовут  каталитический  взрыв,  необходимый  для  изменения
орбиты Алой Звезды. Есть еще вопросы?
     И на этот раз молчание нарушил Джексом.
     - Значит, драконы всех  Вейров  Перна  понадобятся  для  того,  чтобы
доставить через Промежуток на Алую  Звезду  не  корабли,  а  двигатели?  И
сбросить их в пропасть?
     - Если их сбросить, баки с кислотой могут сместиться.
     - А эти двигатели тяжелые? - спросил Ф'лар.
     - Их  вес  -  единственное  наше  слабое  место.  Тем  не  менее,  вы
неоднократно утверждали,  что  дракон  может  нести  такой  груз,  который
считает для себя посильным.
     - Верно, но до сих пор никто не заставлял их переносить двигатели!  -
ответил Ф'лар, которого поражали размеры двигательных установок.
     Джексом фыркнул, чем вызвал недовольные взгляды окружающих.
     - Так  вот  зачем  бронзовые  тренировались  в  невесомости  -  чтобы
привыкнуть к тому, что в космосе все весит гораздо легче! Так, Айвас?
     - Так.
     - И если мы не скажем им, сколько весят эти огромные штуковины...
     - Но, Джексом... - начал Ф'лар.
     -  Нет,   это   ты   послушай,   Ф'лар!   Айвас   использует   тонкий
психологический расчет, и я думаю, что он оправдается. Особенно,  если  мы
сами будем  в  этом  уверены.  Правильно?  -  Он  испытующе  посмотрел  на
Предводителя.
     - А ведь Джексом дело говорит, - заметил Лайтол, и  сидящий  рядом  с
ним Д'рам согласно кивнул. - Если все драконы вместе постараются... думаю,
это выполнимо - если  поровну  распределить  нагрузку  между  драконами  и
каждый из них будет уверен в успехе. Конструкция вполне подходит для  этой
цели. Каждый дракон сумеет поддерживать груз.
     - Нужно  будет  чем-нибудь  обмотать  им  лапы,  чтобы  не  допустить
соприкосновения с холодным металлом, - добавил Айвас.
     - Тащить такой  груз  через  Промежуток?  -  по-прежнему  недоверчиво
осведомилась Лесса.
     - А знаешь, - задумчиво потирая  подбородок,  промолвил  Ф'лар,  -  я
думаю, они с этим справятся... если мы будем уверены  в  успешном  исходе.
Скажи, Джексом, как Рут перенес пребывание в космосе?
     - Минуточку, - подняла руку Лесса,  сосредоточенно  нахмурив  лоб.  -
Сколько  времени  займет  этот  маневр?  Можно  переместить  двигатель   в
Промежуток, но нести его через Промежуток на такое расстояние...
     - Но ведь ты вместе с Рамотой перемещалась в прошлое...
     - И чуть не погибла, - с горечью заметил Ф'лар, вспоминая о пережитой
драме.
     - У всадников будет с собой запас кислорода - именно этого,  Госпожа,
тебе тогда не доставало. К тому же, они наденут скафандры.
     - Но их не хватит на всех! - возразил Д'рам.
     - Пока не  хватит,  -  блеснув  глазами,  вставил  Пьемур.  -  Хэмиан
изготавливает ткань с пластиковым  покрытием  быстрее,  чем  люди  мастера
Никата успевают склеивать детали вместе.
     - Как утверждают все опрошенные всадники, для того,  чтобы  добраться
до самой отдаленной точки здесь, на  Перне,  требуется  не  больше  восьми
секунд, - продолжал Айвас. - Из этих восьми  секунд  около  пяти  драконам
нужно для того, чтоб усвоить ориентиры места, а остальное время - на  само
перемещение. Взяв эти цифры за  основу,  можно  рассчитать,  что  за  одну
секунду преодолевается расстояние в 1600 километров, за две -  10.000,  за
три и шесть десятых секунды - 1.000.000,  а  чтобы  покрыть  расстояние  в
10.000.000.000 километров, понадобится от семи до десяти секунд. Хотя  для
данной системы этот метод перемещения по-прежнему непонятен,  он,  тем  не
менее, работает. Таким образом, приблизительно зная расстояние от Перна до
Алой Звезды, легко рассчитать  время  межпланетного  прыжка.  Кроме  того,
известно, что драконы  могут  находиться  без  воздуха  пятнадцать  минут,
прежде чем у них разовьются признаки кислородного голодания. А этого более
чем достаточно для самого перелета, для установки двигателей в расселине и
для обратного пути. Драконы точно чувствуют время.
     -  Я  хотел  бы  сначала  попробовать  сам,  -  заявил  Ф'лар.  Лесса
попыталась возразить, но он продолжал: - Душа моя, если мы доверяем  своим
драконам, то должны верить и в самих себя. И прежде,  чем  призвать  Вейры
принять участие в этом полете, я должен быть уверен, что задача выполнима,
и я не подвергаю опасности ничью жизнь. С меня хватит! - Все  поняли,  что
он имеет в виду давнюю попытку  Ф'нора  достичь  Алой  Звезды  -  попытку,
которая едва не стоила ему жизни. - Есть ли на Алой Звезде  пригодный  для
дыхания воздух?
     - Нет, -  ответил  Айвас.  -  Но  есть  кое-какие  газы,  в  основном
инертные, и азот. Более плотная атмосфера, которая  некогда  существовала,
была утеряна, когда планета покинула  свою  первоначальную  систему.  Воды
тоже  нет:  во  время  неоднократных  прохождений   вокруг   Ракбета   она
испарилась, как и другое летучие вещества. Ф'нор  наблюдал  этот  процесс.
Сила тяжести на поверхности планеты немногим больше десятой части здешней,
поэтому атмосфера гораздо менее плотная, чем та, к которой вы привыкли.
     - Ф'лар, ты не  должен  предпринимать  столь  опасное  путешествие  в
одиночку, - поднимаясь с места, твердо заявил Д'рам.
     - Д'рам... - Робинтон дотронулся до руки старого  всадника,  на  лице
Лайтола боролись одобрение и сожаление.
     - Нет, Д'рам, это долг молодых, - печально  качая  головой,  произнес
бывший Джексомов опекун. - Свой ты уже давно исполнил.
     - Ф'лар! - в душе Лессы боролись противоречивые чувства; было  видно,
что ей очень не хочется отпускать мужа, но она не смела возразить. Госпожа
Вейра покачала головой, ее серые глаза расширились от страха - она поняла:
Ф'лара ничто не удержит.
     - Я должен, - повторил Предводитель Бендена.
     - Только не в одиночку, - решительно воскликнул Джексом. - Я полечу с
тобой. - Он поднял руки, призывая собравшихся к  тишине,  но  без  особого
успеха. Тогда Джексом заговорил, стараясь перекричать  общий  гам:  -  Рут
всегда знает, в каком месте  и  времени  он  находится.  Больше  никто  из
драконов не обладает такой способностью, и все вы это знаете.  А  если  вы
будете упираться, я отправлюсь без  вашего  разрешения!  -  он  с  вызовом
взглянул на Лайтола, Робинтона и  Д'рама.  Лесса  пристально  смотрела  на
него, но в спор не вступала.
     - Джексом, ты вовсе не обязан меня сопровождать, заявил  Ф'лар.  -  У
тебя есть свои дела...
     - Я с тобой, и дело с концом! Я так же доверяю Руту, как ты Мнементу.
И давай на этом ограничим состав нашей экспедиции.
     - Но что будет, - овладев собой, заговорил Робинтон, - если  в  столь
сложное время Перн потеряет таких людей - единственного из  Предводителей,
- он указал на Ф'лара, - который способен сплотить вокруг  себя  население
планеты, и молодого лорда, который заслужил уважение всех цехов, холдов  и
Вейров?
     Ф'лар невесело усмехнулся.
     - Я вовсе не собираюсь погибать. Но как, по-твоему, я могу позвать за
собой Вейры, если прежде сам не осмелюсь на этот полет? - Он схватил Лессу
за руки, умоляюще глядя ей в глаза. - Я должен. Лесса, ведь  ты  сама  это
понимаешь.
     - Понимаю, - резко ответила она. - Но одобрять вовсе  не  обязана.  И
вот что еще я вам скажу: я отправляюсь с вами! - Увидев их изумление,  она
беззаботно рассмеялась. - А в чем, собственно, дело? У нас полно  королев,
способных продолжить драконий род. Рамота  -  самая  большая  из  Пернских
драконов и самая отважная. Она уже бывала там, куда никто, кроме  нее,  не
осмелился бы сунуться.  Думаю,  мы  трое  заслужили  это  право.  -  Лесса
надменно вздернула подбородок, показывая, что все увещевания бесполезны. -
Когда вылетаем?
     Пьемур невольно расхохотался.
     - С места в карьер?
     - А что тут такого?  Падение  только  через  два  дня.  Что  скажешь,
Джексом?
     Трое драконов ответили им с холмов трубными кличами. Лесса,  Ф'лар  и
Джексом понимающе переглянулись.
     - Шарре я не стану говорить, - сказал Джексом, когда Джейнсис сердито
пробормотала, что жена его наверняка не отпустит. - К тому же, Джейнсис, я
в этом отнюдь не уверен, - добавил  он,  смерив  девушку  предостерегающим
взглядом. - Однако есть кое-какие дела, которые я должен уладить. И,  если
бы до конца честным, я  хотел  бы  как  следует  выспаться.  День  сегодня
выдался утомительный.
     - Значит, завтра? - спросила Лесса, глядя на него в упор.
     - Ну, конечно. Я пошлю Мийра в Руат - пусть передаст, что я заночую в
Прибрежном.
     - Хорошая мысль! - одобрил  Ф'лар,  с  усмешкой  приподняв  бровь.  -
Мнемент порядком возбужден...
     - Рамота тоже, - нахмурилась Лесса. - Не стоит рисковать:  кто-то  из
драконов  может  прознать,  что  мы  задумали.  По  счастью,  сегодня   на
Посадочной площадке нет других зверей.
     Трое всадников обсудили с Айвасом  предстоящий  им  небывалый  прыжок
через Промежуток. По мере того, как они все  больше  убеждались  в  успехе
своего плана, их оппоненты друг за другом сдались, лишь недовольным  видом
выдавая свое несогласие.
     - Если мы в ближайшее время не разойдемся, - заметил Робинтон,  когда
всадники молча рассматривали место посадки при самом  большом  увеличении,
которое мог  обеспечить  Айвас,  -  кто-нибудь  из  самых  сообразительных
учеников начнет раздумывать, почему наше собрание так затянулось.
     - Ты прав, - бодро откликнулся Ф'лар. - Айвас, не отпечатаешь ли  для
нас копию карты с экрана? Мы еще посидим над ней вечером в Прибрежном.
     - Я-то думал, что она уже въелась вам в мозги, -  язвительно  заметил
Лайтол.
     - Почти, - весело ответил Джексом. Его воодушевляла уверенность Лессы
и Ф'лара, и он  даже  не  сознавал,  что  каждый  из  них  троих  заражает
энтузиазмом остальных. От юноши не укрылись мрачные взгляды, которые то  и
дело кидал в его сторону бывший опекун, замкнувшийся в угрюмом молчании.
     Айвас отпечатал три копии.
     - Данная автоматическая система не стала  бы  рекомендовать  подобное
исследование, если б оно представляло предсказуемую опасность, -  вымолвил
древний компьютер, чтобы успокоить скептиков.
     - А как насчет непредсказуемой? - буркнул Лайтол и вышел.



                       15. АЛАЯ ЗВЕЗДА; ЭКСПЕДИЦИЯ

     - Никогда не видела столько файров  сразу!  -  воскликнула  Джейнсис,
помогавшая Джексому и Пьемуру купать Рута в лагуне Прибрежного холда.
     Рядом Лесса, Ф'лар и Д'рам скребли своих драконов, им помогали  члены
исследовательской группы, обосновавшейся в Прибрежном. Лайтол с Робинтоном
руководили подготовкой к ужину. Казалось, даже в самом  воздухе  ощущается
нетерпеливое ожидание, и Джексом от души надеялся, что обитатели холда его
не почувствуют. К счастью, всем было известно, что Предводители Бендена  и
лорд Руатанский не так уж редко пользуются гостеприимством Прибрежного.
     "Рут, ты уж возьми файров на себя во время завтрашнего  путешествия",
-  попросил  Джексом.  Он  предпочитал  даже  в  мыслях  не  называть  это
предприятие попыткой - ведь попытка предполагает возможность неудачи.
     "Они волнуются, потому что волнуюсь  я.  Рамота  и  Мнемент  тоже  не
очень-то спокойны. Взгляни на их глаза! Только малыши не знают, почему они
обеспокоены".
     Джексом, задумавшись, с излишней силой тер крыло дракона. В мозгу его
метались  сотни  вопросов,  но  он  никак  не   мог   сосредоточиться   на
каком-нибудь одном и найти ответ. Совсем по-другому было в тот день, когда
они с Рутом отправлялись в Южный, чтобы вернуть  яйцо  Рамоты.  Тогда  он,
совсем мальчишка, старался показать  себя  мужчиной,  лордом  и  всадником
одновременно, и не  допустить  опасного  столкновения  между  Древними  из
Южного и Вейром Бенден. Но даже тогда у него не  было  такого  ощущения  -
будто бросаешься головой в омут! - как сегодня, во время утреннего  выхода
в космос. Зато завтра ему предстоит запланированная экспедиция в  обществе
двух самых влиятельных лиц на всем Перне.
     "И трех лучших драконов!" - добавил Рут.
     Опасаясь, как бы его сумбурные мысли  не  подхватили  файры,  Джексом
честно старался вытащить на передний план какие-нибудь безобидные картины.
В этот миг из Промежутка с легким хлопком выскочил  файр.  Мийр!  -  узнал
Джексом, даже не заметивший, как исчез бронзовый  Шарры.  Малыш  буквально
разрывался от волнения.
     Поэтому Джексом не особенно удивился, когда  незадолго  до  окончания
ужина в Прибрежном появилась Шарра. Правда, он не мог  даже  предположить,
что передал ей Мийр, и на всякий случай решил прикинуться дурачком.
     - Какой приятный сюрприз, душа  моя!  -  воскликнул  он,  поднимаясь,
чтобы обнять жену. - Надеюсь, в Руате ничего не случилось? -  добавил  он,
притворяясь встревоженным  и  не  обращая  внимания  на  Пьемура,  который
таращил на него глаза.
     - Нет, в Руате все в порядке, - произнесла Шарра тоном,  не  сулившим
ничего доброго. Отвернувшись  от  мужа,  она  приветливо  улыбнулась  всем
присутствующим.   -   Просто   завтра   биологическая   группа    начинает
препарировать  Нить.  Миррим  обещала  меня  захватить:  Г'ланар   наотрез
отказался. Надеюсь, я вам не помешала...
     Все  наперебой  принялись  ее  разубеждать:  Лесса  предлагала   кла,
Робинтон - вино, Джейнсис - сладкие булочки, а Пьемур поспешно  пододвигал
стул.
     - Тебя привез Г'ланар? - спросил Д'рам.
     Шарра кивнула, и Джексом, предоставив Пьемуру усаживать  жену,  вышел
на крыльцо, чтобы пригласить Древнего всадника войти. Но Ламот уже взлетел
и, описав пологую дугу над лагуной, скоро исчез в ночном небе.
     - Улетел, - входя в зал, проговорил Джексом. - Мог бы хоть  выпить  с
нами бокал-другой.
     Д'рам поспешил его успокоить.
     - Г'ланар всегда был нелюдимым. Кстати, как  он  оказался  у  тебя  в
Руате?
     Джексом усмехнулся.
     - Юнец, который проходил у нас службу, подрос и его перевели  в  Вейр
К'вана. А взамен К'ван попросил нас принять Г'ланара с Ламотом.  Бронзовый
старик почти все время спит - как и сам Г'ланар.
     - И все же им обоим приятно сознавать, что они нужны, -  сверкнув  на
Джексома глазами, сказала Шарра.
     Что же мог ей передать этот  негодник  Мийр?  -  недоумевал  Джексом.
Наверняка что-то важное, иначе она не покинула бы Руат на ночь глядя. Ведь
в том, что он остался в Прибрежном, нет ничего из ряда вон  выходящего.  И
все же он рад, что Шарра здесь, рядом.
     Как это на нее похоже - ни словом не обмолвиться при  посторонних  об
истинной причине своего приезда. Джексом начинал беспокоиться: как  же  он
ускользнет от жены, если они будут спать  в  одной  комнате?  После  ужина
всадникам не удалось обменяться мнениями о планах  на  завтра  -  частично
из-за того, что рядом были молодые  помощники  Робинтона,  но  в  основном
из-за Шарры.
     - У меня есть новая песня Менолли, -  провозгласил  мастер  Робинтон,
делая знак Пьемуру принести гитары - я для него, и для себя. Он  развернул
нотные листы и подал один Джейнсис, чтобы она  установила  его  на  пюпитр
перед  Пьемуром.  -  Любопытная  мелодия,  совсем  необычная   для   нашей
мастерицы. Она сказала, что слова написаны молодой арфисткой  Элимоной,  -
продолжал Робинтон, настраивая инструмент. Пьемур последовал  его  примеру
и, читая с листа, беззвучно пробежал пальцами по струнам. - Так или иначе,
а вещица получилась прелестная - и мелодия запоминающаяся, и слова бередят
душу - а это особенно важно на переломе Прохождения.
     Он кивнул Пьемуру, и оба тронули струны. Мастер и ученик часто играли
и пели вместе, и никто бы не сказал, что они исполняют песню в первый  раз
-  так  гармонично  звучали  гитары,  так  уверенно,   то   сливаясь,   то
переплетаясь, лились голоса.

                      Всегда верна твоя струна,
                      Арфист с пытливым взглядом.
                      И, как набат, лады гремят,
                      Когда опасность рядом.

     Джексом едва сдержал изумление, услышав эти слова. Он не  осмеливался
взглянуть ни на Лессу, ни на Ф'лара.

                      Таких планет на свете нет,
                      Где б песня не звучала.
                      Но помни, сын: арфиста чин
                      Ты заслужи сначала.
                      Арфистов цех открыт для всех,
                      Кто песней служит людям.
                      Лишь тех, чей пыл в душе остыл,
                      Мы привечать не будем.

     И снова Джексом  терялся  в  догадках:  что  за  загадочное  послание
сочинили Менолли с Элимоной и кому оно предназначено? Следующий куплет еще
прозрачнее намекал на тех, кто считал Айваса "Мерзостью".

                      Неужто ты предашь мечты,
                      Свою забудешь клятву,
                      Когда огнем пылает дом
                      И смерть сбирает жатву?
                      Коль ты, арфист, душой нечист,
                      Прими мое презренье!
                      А денег звон - не стоит он
                      Любви и уваженья.
                      Наступит срок, и одинок
                      Твой прах в могилу ляжет.
                      Ни добрых слов, ни звонких строф
                      Над ней никто не скажет.

     Следя за лицом Главного арфиста, Джексом подумал:  не  подсказаны  ли
слова песни Робинтоном или Сибелом - они часто предлагают  своим  арфистам
темы для творчества. С другой стороны, сама Менолли обладает  непостижимым
умением уловить и выразить в песне то, что носится  в  воздухе,  так  что,
вполне возможно, она лишь повиновалась наитию. Арфисты сыграли музыкальный
отрывок, предшествующий заключительному куплету, и  их  голоса,  звучавшие
легко, почти насмешливо, набрали новую силу:

                      Арфист, вперед, труба зовет!
                      Неси же правду миру!
                      Придет конец - другой певец
                      Твою подхватит лиру.

     Вот замер последний аккорд, и  после  мгновения  завороженной  тишины
слушатели разразились  восторженными  аплодисментами.  Робинтон  и  Пьемур
скромно уверяли друзей, то их заслуги тут  нет  -  с  такой  песней  любой
исполнитель просто обречен на успех.
     - Что дальше? - спросил Пьемур,  сопровождая  свои  слова  затейливым
аккордом.
     Следующий час пролетел незаметно, и Джексом слегка успокоился.  Держа
Шарру за руку и перебирая ее  длинные  пальцы,  он  старался  не  обращать
внимания на возникший между ними холодок. Талла свернулся на ее  плече,  а
Мийра нигде не было видно.
     "Скажи, Рут, это Мийр на нас накапал"? - спросил Джексом, убедившись,
что Шарра увлеченно подпевает своей любимой песне.
     "Он устроился на берегу и притворяется спящим.  Ты  думаешь,  он  мог
передать ей что-то осмысленное?"
     "Не забывай. Рут, Шарра очень чуткая. Она могла догадаться".
     "Ведь она знает - со мной тебе ничто не грозит!"
     "Видишь ли, она не хочет чтобы  я  рисковал  головой...  больше,  чем
нужно".
     "Она тебе не откажет", - ободряюще проговорил Рут, но  в  голосе  его
Джексом уловил оттенок сомнения.
     Наконец Лесса положила конец вечерним развлечениям, пробормотав,  что
она никогда не привыкнет к дням, которые кончаются дважды.  Робинтон,  как
гостеприимный хозяин, призвав на помощь  Джейнсис,  постарался  разместить
всех гостей с максимальными удобствами. При этом он держался так  спокойно
и непринужденно, что Шарра,  оказавшись  наедине  с  Джексомом  в  угловой
комнатке, которую они обычно занимали, озадаченно нахмурилась.
     - Как ты думаешь, Джексом, с чего это Мийр так разволновался?
     - Разволновался? Не знаю... Сегодня не произошло ничего из  ряда  вон
выходящего. - Он стал через голову стаскивать  рубашку,  чтобы  не  выдать
себя ни голосом, ни выражением лица, Шарра всегда понимала мужа без  слов,
и это помогало им отлично ладить, но сейчас ему не хотелось лишний раз  ее
волновать. Джексом написал записки ей и Бранду и отдал Пьемуру  -  не  то,
чтобы он думал, что у Пьемура  будет  повод  их  передать,  просто  считал
необходимым застраховаться на случай  непредвиденных  обстоятельств.  -  А
может, у кого-нибудь в Форт Вейре вошла в пору золотая или зеленая? -  как
можно беспечнее предположил он.
     Джексом видел, что Шарра задумалась.
     -  Навряд  ли,  -  сказала  она  наконец.  -  Завтра  вы  все  вместе
собираетесь на "Иокогаму"?
     - Да, - Джексом изобразил на лице лучезарную  улыбку,  которую  ловко
превратил в зевок и жестом предложил жене укладываться. Устроившись рядом,
он обнял Шарру и, как обычно, положил ее  голову  себе  на  плечо.  Только
сегодня он сделал это сознательно, а не повинуясь привычке, выработавшейся
за пять Оборотов.
     - Какие планы?
     - Более или менее обыкновенные - привыкать к условиям невесомости.
     - Зачем?
     - Сегодня Айвас наконец-то просветил нас  на  этот  счет,  -  ответил
Джексом, тщательно подбирая слова. - Похоже, потребуются совместные усилия
всех Вейров Перна, чтобы доставить двигатели кораблей  на  Алую  Звезду  и
спустить в глубокую расселину.
     - Что ты сказал? - встрепенулась Шарра.
     Джексом  мягко  прижал  ее  голову  к  подушке,  с  улыбкой  глядя  в
изумленное лицо жены, отчетливо видное в заливающем комнату лунном свете.
     -  Именно  то,  что  ты  слышала.  Он  собирается  использовать  нашу
уверенность в том, что драконы способны поднять вес, который  считают  для
себя посильным.
     - Но зачем?
     - Мы сделаем так, чтобы  эти  двигатели  взорвались,  и  сила  взрыва
передвинет Алую Звезду на новую орбиту.
     - Силы небесные!
     Джексом довольно усмехнулся. Фантастический план Айваса  произвел  на
Шарру впечатление - ее голос понизился до еле слышного шепота.  Нагнувшись
над ней, он поцеловал ее в лоб, желая одного - успокоить. Но едва его губы
коснулись  нежной  кожи,  а  ноздри   уловили   пряный   аромат,   Джексом
почувствовал, как в нем вздымается желание. И хотя поначалу Шарра, все еще
поглощенная  ошеломляющими  новостями,  отвечала  на  его  ласки  довольно
рассеянно, ему  не  потребовалось  много  времени,  чтобы  отвлечь  ее  от
ненужных раздумий.
     Разбудили его острые коготки файра, настойчиво  царапающие  щеку.  По
запаху Джексом узнал Мийра и понял: файр очень встревожен и испуган.
     "Джексом! - услышал он и тот  же  миг  предупреждающий  зов  Рута.  -
Кто-то прошел по коридору к твоей  двери.  Мийр  чует  опасность.  Иду  на
подмогу!"
     "Во имя яйца из которого ты вылупился, уйми Мийра, - попросил дракона
Джексом. - А сам будь тише воды, ниже травы".
     "Ты же знаешь, как тихо я умею передвигаться",  -  обиженно  возразил
Рут.
     "Этого я хочу взять живьем и узнать, кто он такой!"
     Осторожно, чтобы не разбудить Шарру и не спугнуть  незванного  гостя,
Джексом скатился с постели и потянулся за прикрепленному к поясу кинжалом.
В  темноте  глаза   Мийра   вращались   все   быстрее,   пылая   тревожным
красно-оранжевым пламенем, но с места бронзовый не двигался.
     Вот тени в комнате заметались, и Джексом понял,  что  дверь  бесшумно
приоткрылась. Сжавшись, как пружина, он застыл на месте, готовый  в  любой
миг броситься на пришельца. У дверей вырисовывался темный  силуэт.  Занеся
для удара нож, незнакомец крадучись направился к постели  и  вдруг  замер,
увидев, что там одна Шарра. Воспользовавшись  этим  промедлением,  Джексом
прыгнул на него сзади и обхватил руками.
     - Ничего, не выйдет!  -  сдавленным  шепотом  произнес  он,  все  еще
надеясь не разбудить Шарру. Но куда там...
     Видя, что Джексом удерживает руки противника,  Мийр  вцепился  ему  в
лицо и оглушительно заверещал, ничуть не заботясь о том,  что  вокруг  все
спят. Снаружи донесся трубный клич Рута, и половина обитавших в Прибрежном
файров ринулась в открытое окно.
     Хрипло дыша,  пришелец  пытался  вырваться,  но  Джексому  доводилось
побеждать во многих рукопашных схватках, так что у его противника не  было
никаких шансов. Правда, один раз ему  все  же  не  удалось  увернуться  от
лезвия ножа, которым тот бешено размахивал,  и  он  задел  его  обнаженное
плечо. Выругавшись, Джексом поймал сжимающую нож руку и,  применив  прием,
которому научил его Ф'лессан, сломал противнику запястье. Тот скорчился от
боли и громко вскрикнул. В тот же миг на пороге появились  Ф'лар,  Пьемур,
Лайтол и Д'рам. Кто-то  принес  светильник,  и  лучи  его  упали  на  лицо
корчащегося на полу человека.
     - Г'ланар! - Джексом отшатнулся от неожиданности.
     Старый бронзовый всадник с вызовом глядел на него с  пола,  отбиваясь
от когтей налетающих файров.
     - Г'ланар? - Д'рам  схватил  старика  за  руку  и  с  помощью  Ф'лара
поставил на ноги.
     Джексом  велел  Руту  выдворить  из  комнаты  файров,  и  ящерки,  не
переставая пронзительно вопить, вылетели в окно.
     Шарра расширенными от ужаса  глазами  наблюдала  за  происходящим.  В
дверях со светильниками в руках появились Джейнсис и Лесса.
     - Ты что задумал, Г'ланар? - ледяным голосом осведомился Ф'лар.
     - Он сам виноват... - от  ярости  брызгая  слюной,  завопил  Г'ланар,
прижимая к груди сломанную руку.
     - Виноват? Но в  чем?  -  недоуменно  воскликнул  Джексом,  глядя  на
бронзового всадника.
     - Теперь я точно знаю, что это был ты! Ты -  вместе  со  своим  белым
недоноском! Чтоб ему сдохнуть, не родившись! -  Услышав  это  оскорбление.
Рут испустил возмущенный рев и просунул голову в окно. - Если бы не вы,  у
нас была бы молодая плодовитая королева. У нас был бы шанс!
     Джексом растерянно качал головой, пытаясь  постичь  смысл  обвинения.
Очень немногие знали, что это они с  Рутом  вернули  яйцо,  похищенное  из
Вейра Бенден. Кто мог сказать об этом Г'ланару?
     - Так, значит, это ты перерезал ремень упряжи? - спросил он.
     - Да, я! И, как видишь, не остановился на этом. Я пытался бы снова  и
снова, пока не добился бы своего! И я не стал  бы  оплакивать  твою  жену,
если б она пала нынче от моей руки. Я очистил бы  Перн  от  тебя  и  этого
белого выродка!
     - Неужели ты,  всадник,  вознамерился  погубить  собрата?  -  ужас  и
презрение, прозвучавшие в голосе Д'рама заставили Г'ланара опустить  глаза
- но только на миг.
     - Да, да и еще раз да! - голос его прерывался от ярости и отчаяния. -
Я уничтожил бы их - выродка среди людей и выродка среди драконов! Они  оба
- такая же мерзость, как и этот Айвас!
     Глаза  старого  всадника  сверкали  ненавистью,  лицо  исказилось  до
неузнаваемости.
     - Довольно! - решительно шагнув вперед, произнес Ф'лар.
     - Ты прав, довольно! - не успели ни Джексом, ни Ф'лар вмешаться,  как
Г'ланар вонзил кинжал себе в грудь.
     Все в ужасе замерли.
     - Нет! - Джексом бросился  к  нему,  стараясь  нащупать  пульс.  Если
всадник умрет, его дракон тоже выберет смерть. Как мог  Г'ланар  пойти  на
это? С замиранием сердца Джексом ждал траурного  плача  драконов,  который
неизменно ужасал каждого всадника.
     Рут убрал голову из окна. Джексом видел, как он присел на задние лапы
и, расправив крылья для равновесия, вытянул шею. Но звук,  вырвавшийся  из
его горла, прозвучал странно глухо.  Ему  откликнулись  другое  голоса,  и
рядом с домом приземлились Рамота с Мнементом.
     "Ламот умирает... умирает от позора. - Горестно повесив  голову.  Рут
припал к земле. - Зря они тогда похитили яйцо Рамоты. Мы только  исправили
дело. И никакая я не мерзость и не выродок. И ты тоже. И как  может  Айвас
ошибаться, если он делает все, чтобы нам помочь?"
     К Джексому подошла Лесса и оторвала его  от  мертвеца.  По  щекам  ее
струились слезы, лицо искажала мука, но прикосновение рук  было  мягким  и
ласковым. Накинув на себя простыню, Шарра соскочила с постели и  подбежала
к Джексому, пытаясь углом простыни прикрыть его наготу.
     - Не могу понять! - приглаживая дрожащими руками густые седые волосы,
проговорил Д'рам, - как он мог так извратить истину? Как мог покушаться на
жизнь всадника?
     - Иногда меня одолевают сомнения,  -  дрогнувшим  голосом  призналась
Лесса, - уж не напрасно ли я привела из прошлого пять потерянных Вейров?
     - Нет, Лесса, - взяв себя в руки, Д'рам ободряющим жестом коснулся ее
плеча. - Ты сделала то, что  было  необходимо.  И  Джексом  тоже,  хотя  я
никогда не предполагал, что именно  он  спас  тогда  положение,  -  старый
Предводитель наградил юношу одобрительным взглядом.
     - Почему же никто из нас не заподозрил, что Г'ланар затаил  злобу?  -
спросил Ф'лар.
     - Я в этом еще разберусь! -  решительно  пообещала  Лесса.  -  Мне-то
казалось,  что  все  Вейры  единодушно  поддерживают  наши  замыслы!  Даже
Древние! Уж они-то столько сражались с Нитями - хватило бы на две жизни...
     Д'рам, потрясенный предательством собрата, скорбно покачал головой.
     - Все Древние до единого - а ведь нас осталось не так много -  и  все
молодые всадники одобряют планы Бендена. Все воспринимают помощь,  которую
оказывает Айвас, как обещание самых великих  перемен  -  с  тех  пор,  как
проклюнулось Первое Яйцо. Проект возродил во всех сердцах надежду,  а  это
особенно важно: ведь сейчас самая тяжелая пора Прохождения.
     - Рамота говорит с  другими  королевами,  -  звенящим  от  напряжения
голосом сообщила Лесса. - К утру  мы  узнаем,  есть  ли  в  Вейрах  другие
недовольные.
     - Об остальном позабочусь я, - заявил Ф'лар,  делая  знак  Пьемуру  и
Джексому вынести тело Г'ланара.
     - Нет, позволь мне, - выступил вперед Д'рам и взял  труп  под  мышки.
Его лицо было бесстрастно, но на щеках виднелись  следы  слез.  -  А  ведь
неплохой был всадник... пока не перебрался на Южный  вслед  за  Т'роном  и
Мардрой.
     Все расступились,  чтобы  дать  ему  пройти.  Шарра  подала  Джексому
длиннополую рубашку, которую он надевал под летную куртку, а сама проворно
натянула тунику. Он благодарно улыбнулся жене -  утренний  ветерок  принес
прохладу.
     - Нам всем не помешало бы выпить подогретого вина, - сказала Шарра  и
вместе с Джейнсис прошла на кухню.


     "Не иначе, как Шарра что-то  подмешала  к  вину",  -  решил  Джексом,
проснувшись и обнаружив, что утро близится к полудню. Жена ровно дышала во
сне, и он понял, что и она сама приняла снадобье. Что ж, ему это только на
руку: он не хотел дальше откладывать осуществление намеченного на  сегодня
плана. Осторожно выбравшись  из  постели,  Джексом  сгреб  свою  одежду  и
отправился одеваться в ванную. Когда он вошел в  главную  комнату,  Лесса,
сидя за столом,  рассеянно  вертела  в  пальцах  кружку  кла,  а  Ф'лар  с
сосредоточенным  видом  уминал  кашу.  Госпожа  Вейра  молча  поднялась  и
наполнила миску и кружку для Джексома.
     - Что, все еще спят?
     Лесса покачала головой.
     - Нет. Джейнсис с Пьемуром вернулись на Посадочную площадку, а с ними
- Лайтол и Д'рам. А  Робинтону  необходимо  выспаться.  -  Она  отхлебнула
глоток кла. - Рамота доложила:  королевы  совершенно  уверены,  что  среди
всадников больше нет предателей. - В ее голосе и взгляде ощущалась суровая
непреклонность. - Она говорит, что королева  Южного  слишком  неопытна,  а
Адрея чересчур молода, чтобы распознать коварные замыслы Г'ланара.  Видно,
у старика после Тиллека совсем испортился характер и он замкнулся в  себе.
А когда С'роду пришло время присоединиться к боевому крылу Южного, Г'ланар
сам попросился в Руат. Это должно было меня насторожить!
     - С какой стати? - спросил Ф'лар. - Попасть в Руат - честь для любого
всадника. - Он ободряюще улыбнулся Джексому, щедро  поливая  остатки  каши
сладким сиропом.
     Заметив это. Лесса уже открыла было рот, чтобы по обыкновению сделать
мужу выговор, но  передумала  и  сердито  отвернулась.  Ф'лар  с  деланным
облегчением подмигнул Джексому.
     - Да, те Древние, которые предпочли последовать в Южный за Т'роном  и
Мардрой, уже тогда не разделяли цели  Бендена,  -  сказал  он.  -  Главным
образом потому, что их выдвинул  именно  Бенден.  Так  что  Г'ланар  давно
замыслил месть и только ждал подходящего случая,  чтобы  присоединиться  к
любому заговору, совпадающему с его намерениями. Ведь нам известно, что не
один он считает Айваса "Мерзостью".
     -  После  сегодняшнего  события,  их  может  стать  еще   больше,   -
пробормотала Лесса.
     Ф'лар выронил ложку, и она со звоном упала.
     - О сегодняшнем событии никто не узнает...
     Лесса покачала головой, явно удивленная его реакцией.
     - Я имела  в  виду  вовсе  не  то,  чем  мы  собираемся  заняться,  -
запальчиво сказала она. - Я говорю о смерти Г'ланара.  Конечно,  в  Вейрах
узнают, что старик умер. А вот как, никому знать не обязательно. Так будет
спокойнее.
     Ф'лар бросил вопросительный взгляд на Джексома, и  тот  утвердительно
кивнул. Ему вовсе не хотелось,  чтобы  сегодняшний  случай  стал  всеобщим
достоянием.
     - Об этом позаботится Д'рам: пусть все думают, что  старика  Г'ланара
хватил удар.
     - Ничего не выйдет - драконы все равно узнают...
     - Рамота говорит, что не узнают. Ламот уснул на поляне, совершенно не
подозревая о том, что затеял его  всадник.  Разумеется,  он  узнал,  когда
Г'ланар  умер,  и,  очнувшись  от  сна,  ушел  в  Промежуток.  Для   пущей
предосторожности  Д'рам  собирается  поговорить  с  каждым  из  оставшихся
Древних. Конечно, Тирот - не королева,  но  никто  из  драконов  не  может
утаить от бронзового своих помыслов.
     - Но как Г'ланар узнал, что это мы с Рутом  вернули  яйцо  Рамоты?  -
недоумевал Джексом.
     -  Наверное,  в  последнее  время  ты  часто  пользовался   временным
Промежутком? - в упор спросила его Лесса.
     Джексом пожал плечами, пряча глаза.
     - Да нет, не особенно.
     Лесса негодующе подняла брови.
     - Сколько раз  я  предупреждала:  фокусы  со  временем  до  добра  не
доведут! Особенно тебя! Наверно, Ламот узнал и рассказал Г'ланару. А  его,
хоть он и сбился с пути, дураком не  назовешь.  Я  знаю,  все  Древние  из
Южного до сих пор ломают головы: кто же вернул яйцо? Несмотря на все  наши
предосторожности, они могли прослышать о способностях Рута  и  заподозрить
тебя.
     - Г'ланар - единственный,  кто  остался  в  живых  из  тех  бронзовых
всадников, - быстро прикинул Джексом.
     - Сегодня у нас  есть  кое-что  поважнее,  чем  расстраиваться  из-за
случившегося, - сказал Ф'лар, поднимаясь, чтобы убрать за собой посуду.  -
Конечно, если ты Джексом, не передумал.
     Молодой лорд кинул на Ф'лара надменный взгляд.
     - Я только вас и дожидаюсь. За дело!
     - Прямо отсюда, или сначала на "Иокогаму"? - спросила Лесса.
     - На "Иокогаму", - ответил Джексом, беря со стула летное  снаряжение.
- Здесь ведь нет скафандров.
     - А ты уверен, что для меня найдется подходящий? - застегивая  летную
куртку, усомнилась Госпожа Бендена.
     - Там есть два маленького размера, - усмехнулся Джексом.  -  Один  из
них как-нибудь приспособим. - Не успел он выйти на крыльцо, как за  ним  с
чириканьем устремился Мийр. - Лесса, мне не хочется уронить себя в  глазах
жены. Попроси, пожалуйста, Рамоту - пусть последит, чтобы Мийр сегодня  за
мной  не  увязался.  И  еще  пусть  передаст  ему:  с  вами  я  в   полной
безопасности.
     Вскинув брови. Лесса насмешливо улыбнулась.
     - Ты в этом уверен?


     Даже самый маленький скафандр пришлось подгонять, чтобы  он  оказался
Лессе впору - на рукавах, штанинах и в талии заложили складки, и при  этом
Ф'лар с Джексомом немало повеселились, в отличие от самой Лессы. Когда все
были готовы, обратились за инструкциями к Айвасу. Он  высветил  на  экране
грузового отсека цель путешествия  -  длинный  шрам  на  поверхности  Алой
Звезды.
     Ф'лар нахмурился - не столько потому, что старался запечатлеть  место
в памяти, сколько пытаясь осмыслить увиденное.
     - Когда Ф'нор пытался приземлиться на Алую Звезду, над ней  клубились
густые тучи.
     - Так оно и было, - не задумываясь, ответил  Айвас.  -  Но  поскольку
орбита планеты проходила вблизи Ракбета,  ее  поверхность  нагревалась  до
такой степени, что камни плавились - не то что лед,  покрывающий  зародыши
Нитей.  А  при  плавлении  льда,  как  известно,  получается  пар.   Можно
предположить, что сама планета была покрыта слоем  пыли,  захваченной  при
прохождении через Оортово облако. Так что  ее  могли  окружать  не  только
клубы пара, но и облака пыли. Их-то скорее всего, и видел Ф'нор, а не саму
поверхность. Его воспоминания об увиденном и даже то,  что  они  с  Кантом
были так изранены, только подтверждают это предположение. Сейчас, находясь
в  отдалении  от  Ракбета,  планета  успела  остыть,  и  вы  видите  голую
поверхность, которая снова постепенно замерзает.
     - Тогда в путь! - воскликнул Ф'лар, вскакивая на плечо  Мнемента,  и,
ухватившись за поводья, одним прыжком перенесся на  свое  привычное  место
меж выростами шейного гребня.
     Лессе, несмотря на невесомость, посадка далась не так легко.
     - Не  понимаю,  как  люди  вообще  умудряются  передвигаться  в  этой
скорлупе, - ворчала она, возясь с пряжками, - они затерялись  в  складках,
которые скафандр образовывал у нее на талии. - Из-за шлема я не вижу,  что
делают мои руки, и вообще чувствую себя,  как  птица,  которую  связали  и
собираются насадить на вертел.
     Джексом рассмеялся и спросил Ф'лара:
     - Ты будешь начальником нашей экспедиции?
     Из вмонтированного в шлем динамика донесся нечленораздельный рык.
     - Надеюсь, наши драконы  знают,  куда  мы  направляемся?  -  спросила
Лесса. Подняв руку над головой, она посмотрела сначала налево, на  Ф'лара,
потом направо, на Джексома. Все трое сосредоточились на картине бездонного
провала. - Тогда вперед! - воскликнула Лесса, опуская руку.
     Рут нырнул в Промежуток, я Джексом принялся считать. Он  не  думал  о
черноте и ужасающем холоде этой бескрайней бездны, сосредоточившись только
на цели путешествия. Он насчитал двадцать семь  секунд,  показавшихся  ему
бесконечностью. Интересно,  Лесса  тоже  считала,  когда  отправлялась  на
четыреста Оборотов...
     Все три дракона одновременно повисли над пропастью, и Рут  машинально
расправил крылья, тщетно пытаясь замедлить спуск в разреженной атмосфере и
почти полном отсутствия силы тяжести.
     - Айвас! - позвал Джексом и почти сразу понял:  они  слишком  далеко,
чтобы Айвас мог их услышать.
     - Скорлупа и Осколки! - рявкнул Ф'лар. - Как-нибудь справимся  и  без
него. Иногда мне кажется, - уже спокойнее добавил он,  -  что  мы  слишком
привыкли во всем полагаться на Айваса.  Замедли  спуск  -  мы  ведь  хотим
приземлиться на краю этой проклятущей пропасти, а не угодить прямо в нее!
     Прямо под ними пропасть расширялась, образуя  гигантский  кратер,  он
был куда больше Ледяного озера. Джексом невольно содрогнулся. Его охватило
странное чувство, что он уже однажды видел этот кратер,  хотя  на  пленках
его не было. Чтобы собрать разбегающиеся мысли, он сосредоточился на  краю
обрыва, и в следующий миг  Рут,  раскинув  крылья,  послушно  скользнул  к
твердой бугристой поверхности планеты. Мнемент с Рамотой плавно опустились
рядом:  их  радужные  глаза,  стремительно  вращаясь,   выражали   крайнее
изумление.
     - Ну-ка, скорее пометьте эти валуны... - Ф'лар  показал  на  огромные
глыбы, которые, как ощеренные зубы, окаймляли край провала.
     - Сам кратер - отличный ориентир, - возразил Джексом.
     "Это место кажется мне странно знакомым", - заметил  Рут,  подходя  к
краю, чтобы заглянуть в пропасть.
     "Осторожно!" - предупредил Джексом своего дракона, увидев,  что  лапы
Рута провалились в груду яйцеобразных предметов. - Гляди, Ф'лар!  Зародыши
Нитей!
     Ф'лар перегнулся через плечо Мнемента -  бронзовый  гигант,  наклонив
голову, рассматривал поверхность под ногами. Вид у него был недовольный.
     - Не нравится  мне  это  место,  -  заметила  Лесса.  Похоже,  Рамота
разделяла чувства своей всадницы: она  ставила  лапы  с  такой  брезгливой
осторожностью, будто передвигалась по отвратительной трясине.
     - Будь поаккуратнее на краю, Джексом, - добавил Ф'лар.
     Рамота,  вытянув  шею,  старалась  разглядеть  противоположный   край
пропасти, который терялся в тусклом рассеянном свете.  Лучи  Ракбета  едва
доходили до поверхности Алой Звезды, и на неяркое солнце здесь можно  было
глядеть, даже не щуря глаза. Его света все  же  хватало,  чтобы  осмотреть
примыкающую к ущелью равнину. Правда, глядеть тут было особо  не  на  что:
каменистая поверхность, пористая и выщербленная, была  покрыта  трещинами,
разбегавшимися от огромных вмятин.  Ее  перерезал  черный  шрам  пропасти,
который тянулся в обе стороны, насколько мог видеть глаз. Джексом заглянул
в бездну. Из обрыва выдавались зазубренные выступы - от  небольших  террас
до огромных плато, на которых свободно разместилась бы чаша Вейра  Бенден.
Удручающе  бесплодный  ландшафт.  Джексому  было  почти  жаль  истерзанную
планету.
     "Тот край далеко", - заметил Рут.
     "Ты  его  видишь"?  -  спросил  Джексом,  тщетно  пытаясь  разглядеть
что-нибудь в густой тени, скрывающей противоположную стену ущелья.
     "Там и видеть-то нечего - то же самое, что и здесь".
     - Гляди, как расположены выступы, - Ф'лар, перевесившись через  край,
вытянул руку. - Можно будет установить двигатели на них.
     - А ты уверен, что они выдержат? - спросила Лесса.
     Ф'лар пожал плечами.
     - Почему бы и нет? Разве ты не чувствуешь, насколько мы здесь  легче?
И двигатели тоже будут весить значительно меньше. А теперь взгляни на  эти
глыбы! Исполины - да и только!
     - Знаешь, у меня такое  впечатление,  будто  какая-то  страшная  сила
взломала поверхность планеты, как мы с тобой вскрываем спелый плод, - тихо
проговорила Лесса.
     "Скажи-ка,  Рут,  ты  можешь  спуститься  на  первый  выступ?  Только
осторожно. Мы хотим убедиться, что эти образования достаточно устойчивы".
     -  Погоди,  Джексом!  -  Ф'лар  поднял  руку,  как  будто  хотел  его
остановить.
     Места  оказалось  предостаточно,  и  Рут,  расправив  крылья,  плавно
опустился на ближайшую каменную плиту. При этом  он  потревожил  небольшой
обломок, который упал в пропасть. Джексом долго прислушивался.
     "Ну-ка, надави как следует", - попросил он дракона.
     Рут, тихонько ворча, согнул лапы и всем весом налег на плиту.
     "Даже не пошевельнулась! Ведь я здесь почти ничего не вешу".
     "Ты прав".
     - Нужно  было  захватить  с  собой  светильники,  -  сказал  Джексом,
обращаясь к спутникам. - Но даже так видно: этот выступ достаточно  велик,
чтобы можно было разместить на нем двигатель с "Иокогамы".  Может,  нам  с
Рутом спуститься пониже и осмотреть дно ущелья?
     - Нет, клянусь Скорлупой! - воскликнул Ф'лар. - Вы и так ведете  себя
слишком рискованно.
     - Сколько прошло времени? - спросил Лесса. - Ведь у  драконов  нет  с
собой запаса воздуха.
     - Мы здесь  всего  семь  минут,  -  поспешил  успокоить  ее  Джексом,
взглянув на вделанный в рукав скафандра хронометр. На  нем  был  настоящий
костюм с "Иокогамы", а не копия, изготовленная Хэмианом.
     - Вылезай оттуда, Джексом, - велел Ф'лар. - Что, если челюсти каньона
сомкнутся?
     Джексом,  которому  пришла  в  голову  та  же  мысль,  с  готовностью
повиновался. Руту, чтобы подняться, пришлось махать крыльями гораздо чаще,
чем дома, на Перне, но скоро он выбрался из черной бездны и  присоединился
к двум большим драконам.
     - Что ж, это одно из подходящих  мест,  -  заметил  Ф'лар.  -  Теперь
давайте отправимся в разные стороны, чтобы подыскать  еще  парочку.  А  ты
Лесса, взгляни, что там на другом краю. Сколько у  нас  осталось  времени,
Джексом?
     - Пять минут, не больше.
     Джексом ощутил прилив страха: не очень-то приятно лететь над бездной,
зная, что она уходит в самую глубь планеты... Он обшаривал взглядом  стены
ущелья, стараясь отыскать приметные ориентиры, но вот уже  четыре  минуты,
как из краев обрыва не выдавалось ни единого выступа. Наконец, он  заметил
длинную толстую плиту из крапчатого камня - она  торчала  на  глубине,  не
большей одной  длины  дракона.  Джексом  попросил  Рута  запечатлеть  этот
ориентир в памяти.
     "Рамота велит нам возвращаться. Они нашли третье место", - услышал он
голос Рута.
     "Тогда можно считать, что задание выполнено.  Давай  присоединимся  к
остальным, и пора трогаться в обратный путь".
     "Рамота велит нам возвращаться прямо отсюда".
     "Ты в порядке? - спросил Джексом. - А они?"
     "И я, и они в порядке. Но было бы неплохо вернуться на  "Иокогаму"  и
подышать".
     "Тогда в путь!" - и Джексом с нетерпением  представил  себе  грузовой
отсек - такой привычный и безопасный.
     Спустя долю секунды после их с  Рутом  возвращения  появились  и  оба
бенденских дракона. Даже в  тусклом  свете  отсека  Джексому  бросилось  в
глаза, как посерели их шкуры. Он перевел взгляд на  Рута,  но  не  заметил
видимых  изменений  в  окраске  белого  дракона.  Все  путешествие  заняло
двенадцать минут тридцать секунд.
     "Как самочувствие?" - спросил  он,  свесившись  с  шеи  Рута:  дракон
широко разинул пасть и часто дышал. Джексом чувствовал как он дрожит.
     - Джексом! Лесса! Ф'лар! - загремел в шлеме голос Айваса.
     - Мы на месте, - ответил Джексом. -  Все  в  порядке.  Мы  нашли  три
площадки, на которых можно будет  разместить  двигатели.  Они  расположены
внутри пропасти и достаточно широки. Так что  все  прошло  отлично.  -  Он
взглянул на хронометр. - Мы уложились  в  двенадцать  с  половиной  минут.
Странное  место,  -  добавил   он,   вспоминая   безжизненную   каменистую
поверхность, вздыбленные  громады  скал  и  широкий  провал,  напоминающий
зияющую рану, погубившую планету. - Там когда-нибудь была жизнь?
     "Я ужасно хочу пить, а  еще  мне  нужно  искупаться,  -  так  жалобно
протянул Рут, что Джексом не выдержал и рассмеялся. - Рамота  с  Мнементом
меня поддерживают".
     - Потерпи еще чуть-чуть,  душенька,  -  обратилась  Лесса  к  Рамоте,
расстегивая упряжь. - Скоро надышишься  вволю.  Скажи-ка,  Джексом,  здесь
найдется хоть капля кла? - спросила она почти так же жалобно, как Рут. - Я
мечтаю поесть, напиться и еще у меня такое чувство, будто  я  не  была  на
Перне целый год!
     - К сожалению, могу предложить  только  воду,  -  сокрушенно  ответил
Джексом. - Но горячий кла уже не так далеко. - Он и сам не отказался бы от
кружки, а то и двух. Казалось, внутри все заледенело.
     Но и  бак  с  водой  оказался  пустым.  Джексом  тихонько  выругался.
Придется  сказать  пару  ласковых  слов  растяпе,  который  не  удосужился
наполнить бортовую емкость.
     Лесса рвала и метала,  но  неудача  заставила  их  поторопиться:  они
быстро скинули скафандры и убрали их в шкаф. Все три  дракона  утверждали,
что уже вполне пришли в себя и  мечтают  только  об  одном  -  напиться  и
хорошенько поплавать.
     -  А  знаете,  -  заявила  Лесса,  снова  садясь  на  Рамоту,  -  это
путешествие было гораздо длиннее обычного и, тем не  менее,  оказалось  не
таким долгим, как я ожидала. Вот я и удивляясь...
     - Это не  единственный  повод  для  удивления,  Лесса,  -  решительно
прервал подругу Ф'лар. - И я хочу поскорее  запечатлеть  все  подробности,
пока они не изгладились из памяти.
     - Мое впечатление об этой бесплодной планете никогда не изгладится, -
с чувством воскликнула Лесса. - В какой-то миг во  мне  даже  шевельнулась
жалость...
     - Она была мертва задолго до тоги, как на Перне зародилась  жизнь,  -
заметил Айвас.
     - Мне от этого не легче, - отрезала Лесса.


     Мийр, поджидавший их в Прибрежном,  устроил  Джексому  и  Руту  такой
нагоняй,  сопровождавшийся  взволнованными  кувырками   и   пронзительными
воплями, что Лесса с Ф'ларом согнулись пополам от хохота.
     Рут с невозмутимым видом успокоил бронзового малыша  и  направился  к
берегу, предложив файру помочь драконам искупаться.  "А  ты  разве  не  со
мной?" - жалобно спросил он, заметив, что Джексом повернул к холду.
     "Не могу, дружище. Нужно набросать все подробности, пока они свежи  в
памяти, - ответил Джексом, поспешая за Ф'ларом и Лессой вверх  по  берегу.
Стаи файров закружились в воздухе, вслед за драконами ныряя в воду. -  Да,
я вижу, мы вам и не понадобимся!"
     Просторные жилые помещения холда  оказались  пусты,  а  все  призывы,
обращенные к Шарре и Робинтону, остались без ответа.
     - Не понимаю, куда девалась Шарра, - проговорил Джексом. Он прекрасно
помнил, что она спала, когда он уходил, а от  Мийра  он  себя  обезопасил.
Наверное, волнуется. Или сердится! И не без  оснований,  виновато  подумал
он.
     Лесса понимающе усмехнулась.
     - Не переживай - ведь ты был с нами.
     - Это не извинение! - уныло  заметил  Джексом,  раздумывая,  как  ему
вернуть  расположение  жены,  но  быстро  взял  себя  в  руки  и   занялся
неотложными делами.
     Пока Предводители Бендена готовили письменные принадлежности, Джексом
нашел  в  охладителе  графин  с  ледяным  фруктовым  соком.  Записывая   и
зарисовывая подробности своего путешествия, они  опорожнили  его  до  дна.
Сравнив свои впечатления,  все  трое  обнаружили,  что  отклонения  весьма
незначительны.
     - С этим покончено! - со вздохом облегчения заявила Лесса.
     - А знаете, - склонив голову  к  плечу,  Джексом  смущенно  улыбнулся
своим спутникам, - мне до сих пор не верится, что я там побывал!
     Ф'лар невесело усмехнулся в ответ.
     - Не знаю, что я ожидал там встретить, особенно после роковой попытки
Ф'нора, но просто невероятно, чтобы  нам  так  долго  угрожала  совершенно
мертвая планета!
     - И, тем не менее, это так! - вставая из-за стола, произнесла  Лесса.
Она собрала наброски и подтолкнула листы к Джексому. - Убери их в надежное
место, до тех пор, пока не встретишься с Айвасом. А я собираюсь поплавать!
     Хотя Джексому не меньше других не терпелось искупаться, он заглянул в
комнату, где они  ночевали  с  Шаррой,  надеясь,  что  жена  оставила  ему
записку. Но ее не оказалось, и молодой  лорд  еще  больше  пал  духом.  Он
сбросил одежды, радуясь, что оставил здесь смену, и зашагал к лагуне.
     Мийр и  Талла,  отделавшись  от  стаи,  занимавшейся  купанием  Рута,
радостно чирикая, закружились у него над головой. Их приветливое поведение
не развеяло его опасений, и он уныло побрел по воде к белому дракону.
     "Шарра наверху. Она не взяла с собой Мийра с Таллой, потому  что  они
вечно вертятся под руками", - сообщил ему Рут.
     Джексом в досаде хлопнул себя по лбу: ведь Шарра говорила ему, а он и
думать забыл,  поглощенный  своими  делами!  И  так  всегда.  Он  виновато
усмехнулся. Иногда ему приходило в голову, что  он  не  заслуживает  такой
женщины, как Шарра, не сегодня был как  раз  такой  случай.  Какой  же  он
самовлюбленный болван! И как она нужна ему! Пусть он не  может  рассказать
ей об удивительном путешествии, которое ему довелось сегодня совершить, но
без нее ему не жить!
     "Но я же с тобой", - с мягким упреком заметил Рут.
     "Конечно, дружок, ты всегда и везде со мной!" - Джексом  зашлепал  по
теплой воде, чтобы помочь файрам как следует отскрести его приятеля.



           16. ДВАДЦАТЫЙ ОБОРОТ; РАЗНЫЕ МЕСТА И РАЗНЫЕ СОБЫТИЯ

     Когда Миррим зашла за Шаррой, чтобы захватить ее на  "Иокогаму",  где
их ждало очередное задание, она застала подругу спящей.
     - Шарра! Ты что, забыла? Мы  же  должны  сегодня  потрошить  Нить!  -
затараторила Миррим, тормоша  молодую  женщину,  которая  с  явным  трудом
приходила в себя.
     - Ты уже знаешь про Ламота и Г'ланара?
     Миррим поморщилась.
     - Дракона, конечно, жаль. Я и не знала, что можно умереть  от  стыда.
Одевайся поскорее! Я принесу тебе кла.
     Торопливо собираясь. Шарра с надеждой подумала: хорошо, если и другие
всадники отнесутся к случившемуся так  же,  как  Миррим.  Она  знала,  что
Миррим не упустила бы случая высказаться, посчитай она Джексома неправым.
     - Ты бы лучше поела, -  наставительно  произнесла  зеленая  всадница,
возвращаясь с кувшином кла. - И с собой стоит  захватить  еды,  фруктов  и
сока. Во время прошлого занятия я чуть в обморок не хлопнулась от  голода.
Может, конечно, Айвас и очень сложная  штука,  только  мой  желудок  этого
понимать не хочет. Он устроен на редкость примитивно и  любит,  чтобы  его
регулярно наполняли.
     Шарра улыбнулась, прихлебывая кла. В этом вся Миррим -  болтает,  как
заведенная, стараясь скрыть свои  истинные  чувства.  Ведь  гибель  любого
дракона, какова бы  ни  была  причина,  наполняет  сердца  всех  всадников
глубокой печалью. Пусть выговорится,  если  ей  так  легче.  Подбодрившись
крепким горячим кла, Шарра стала помогать всаднице упаковывать провизию.
     - Только не колобки! - нарочито передернувшись,  воскликнула  Миррим,
увидев, что Шарра потянулась к миске. - Они мне  уже  в  горло  не  лезут.
Какое счастье, что мастер  Робинтон  предпочитает  обычный  хлеб,  мясо  и
зелень. - Они упаковали свежие фрукты в особые стеганые мешки  -  побочный
продукт экспериментов мастера Хэмиана по  изготовлению  теплоизоляции  для
скафандров - и наполнили  термосы  охлажденным  соком.  -  Ну  вот,  можно
трогаться.
     - Брекки полетит с нами? - спросила Шарра.
     - Нет, у Ф'нора сегодня тоже есть  какие-то  дела  на  "Иокогаме",  -
улыбнулась Миррим. - Может, это связано с тем, чем  занимаются  Джексом  и
Т'геллан, только мне приказано не задавать лишних вопросов.
     - Надеясь, это не опасно? - как  бы  невзначай  спросила  Шарра.  Она
слишком хорошо знала Джексома и догадалась - он что-то хотел скрыть от нее
прошлой ночью... Нечто, настолько напугавшее Мийра, что бронзовый малыш  в
ужасе кинулся домой, в Руат.
     - Навряд ли! Всадники полностью доверяют своим драконам, и те  платят
им той же монетой. Сегодня все драконы спокойны и вполне довольны. Так что
нам тоже не стоит тревожиться, Шарра, - сочувственно проговорила Миррим.
     Беспечный тон всадницы успокоил Шарру больше, чем  ее  слова,  и  она
последовала за подругой туда, где их ожидала Пат. Шкура  дракона  отливала
сочной зеленью, глаза сверкали, как яркие изумруды.
     - И часто это с ней случается? - спросила Шарра, указывая глазами  на
Пат.
     Миррим вспыхнула и  взъерошила  короткие  кудри,  выбившиеся  на  лоб
из-под повязки.
     - Время от времени, - уклончиво ответила она, лукаво улыбаясь и пряча
глаза. "Да, с Т'гелланом ей здорово  повезло",  -  уже  не  в  первый  раз
подумала Шарра.
     Когда они прибыли на борт "Иокогамы", Миррим предоставила Пат торчать
у огромного окна рубки - этому занятию зеленая могла  предаваться  часами.
Прихватив с собой припасы съестного, девушки спустились на первый  уровень
гибернационного комплекса, где они вместе с  другими  помощниками  мастера
Олдайва собирались досконально исследовать Нить. Они еще не  предполагали,
сколько времени и сил потребует от них  этот  проект,  и  сколько  раз  на
протяжении следующих нескольких недель им предстоит задавать себе  вопрос:
зачем вообще они этим занимаются?
     При каждой удобной возможности  Шарра  старалась  вырваться  в  Руат,
чтобы побыть с сыновьями; она ужасно скучала без них - разумеется, когда у
нее оставалось время, чтобы поскучать. Она была даже рада, что Джексом так
поглощен своими делами, что не замечает, насколько она занята,  -  или  не
имеет ничего против. Иногда, если работа затягивалась, Шарра и ее  коллеги
оставались  на  "Иокогаме"  на  ночь.   Разумеется,   Миррим   приходилось
отлучаться, чтобы принимать участие в сражениях с Нитями, однако остальных
участников эксперимента освободили от всех обязанностей, чтобы  они  могли
уделять основное время этому важнейшему исследованию.
     Порой,  когда  приходилось   заниматься   утомительно   однообразными
процедурами, они  принимались  ворчать  по  поводу  Айвасовой  одержимости
биологией Нити: ведь после того, как будет достигнута главная цель и  Алая
Звезда изменит свою орбиту. Нити уйдут в прошлое, превратятся  в  легенду,
которой  станут  пугать  непослушных  детей.  Однако  Айвас   не   уставал
подчеркивать  важность  этого  исследования,  утверждая,  что   совершенно
необходимо понять природу чуждого организма. И  поскольку  все  как  один,
включая и мастера Олдайва, привыкли беспрекословно исполнять  распоряжения
Айваса, работа продолжалась.
     Компьютер, чтобы они перенесли один зародыш в шлюз на дальней стороне
"Иокогамы",  в  котором  поддерживалась  нормальная  температура,  заверил
учеников, что при отсутствии трения, которое могло  бы  разрушить  прочную
внешнюю оболочку. Нить будет пребывать в стадии покоя.
     - Для того, чтобы  освободить  этот  организм,  необходимо  трение  -
сильное трение об атмосферу, - заметил Айвас.
     - Давайте-ка лучше не будем его  освобождать,  -  задумчиво  произнес
мастер Олдайв. - Как-то спокойнее,  когда  знаешь,  что  он  безвреден,  -
задумчиво добавил мастер Олдайв.
     - И в наших руках, - с усмешкой вставила Шарра.
     - Данная система будет наблюдать за ним, - подвел итог Айвас.
     - Дай нам знать, если произойдут какие-нибудь изменения, -  попросила
Шарра.
     Кроме  Шарры,  Миррим  и  Олдайва,  принять  участие  в  эксперименте
вызвались Брекки и Казелон, бывший ученик, а  теперь  -  подмастерье  цеха
стеклодувов. Брекки взяла с собой  Тамару,  незадачливую  претендентку  на
Запечатление королевы.  В  отличие  от  остальных,  девушка  не  проявляла
недовольства, выполняя однообразные задания Айваса. Компанию довершали еще
два целителя - Сифал и Дарек, и кузнец-подмастерье Манотти. Все они прошли
подготовку у Айваса и, быстро сработавшись, образовали дружный  и  веселый
коллектив, где каждый понимал остальных с полуслова.
     Сначала у их группы было  только  самое  необходимое  для  выполнения
сложнейшего задания. В лаборатории  находились  два  бокса.  Над  рабочими
столами располагались лампы,  способные  создавать  разное  освещение.  Но
основным инструментом, совершенно необходимым  для  их  исследования,  был
бинокулярный  стереомикроскоп,  работу  с  которым  всем  пришлось  хорошо
освоить. Измерения по осям X и Y  не  представляли  особой  сложности,  но
научиться пользоваться шкалой Z оказалось куда сложнее.  Для  демонстрации
Айвас попросил Шарру вырвать из головы волос и завязать на  нем  узлы  под
микроскопом. Когда все  по  очереди  попробовали  выполнить  это  задание,
оказалось, что оно не такое простое, как могло показаться.
     Сбоку от микроскопа находился ящик с  выдвижной  крышкой,  в  котором
обнаружились странной формы стеклянные инструменты. Айвас сказал,  что  их
нужно научиться копировать - они понадобятся для препарирования Нитей.
     Удалось отыскать еще два рабочих стола с табуретами, и их  втащили  в
боксы, хотя это загромоздило и без того тесное пространство.
     Пока Шарра старательно завязывала на  волосе  узлы  под  микроскопом,
Айвас заставил Сифала и Манотти  разобрать  один  из  двух  холодильников,
чтобы раздобыть детали, необходимые для получения температуры в минус  сто
пятьдесят градусов, которая  нужна  для  работы  с  Нитью.  Они  могли  бы
понизить температуру и до  минус  двухсот  семидесяти,  что  лишь  на  три
градуса превышало абсолютный  нуль  -  именно  такая  температура  была  у
Оортова облака, - но пока оказалось  достаточно  и  той,  в  которой  Нити
пребывали на орбите Перна.
     - Я понятия не имею, что делаю, -  пожаловался  Манотти,  развинчивая
очередную деталь холодильника.
     - Это не так уж важно, - успокоил его Айвас. - Следуй моим  указаниям
- сейчас не время обучаться  криогенной  и  холодильной  технике.  Поэтому
делай, что тебе говорят.
     - Слушаюсь, - ответил Манотти, который, морщась  от  усердия,  снимал
витую трубку с задней стенки холодильника. - Ну и куда это теперь?
     Айвас терпеливо объяснил. Наконец операция была завершена, и  машина,
тихонько урча, заработала. Манотти издал  торжествующий  вопль.  Вслед  за
этим три гибернационные камеры подверглись переделке,  чтобы  обеспечивать
температуру в три градуса выше абсолютного нуля, необходимую для  хранения
образцов Нитей. Ведь предстояло получить еще несколько экземпляров,  кроме
того,  первого,  который  поймал  Триг.  Исследователи  уже   знали,   эти
яйцеобразные зародыши бывают самых  разных  размеров,  стадий  и,  как  ни
удивительно, температур.
     - А мы-то думали, что хватит одного, - шепнула Шарре Миррим.
     - Но ведь и люди не повторяют  друг  друга,  -  заметил  Айвас,  хотя
девушка никак не думала, что он ее услышит. Она прыснула и сделала большие
глаза. - Скорее всего, образцы Нитей тоже проявят индивидуальные отличия -
как обычные отклонения, так и мутации. Их с таким же правом можно  отнести
к биологическим организмам, как и людей, а вблизи Ракбета они  попадают  в
весьма неблагоприятную для них среду.
     На протяжении нескольких следующих дней каждый член группы должен был
научиться работать с бинокулярным микроскопом. Завязывание узлов на волосе
сменилось вырезанием цветов из стружек и бумаги, причем диаметр цветка  не
превышал миллиметра.  И  здесь  самой  ловкой  оказалась  Шарра;  немногом
уступали ей и Брекки с Миррим.
     Казелон и Манотти, с помощью Сифала с Дареком, собрали микропечь, и в
ней расплавили  специальное  стекло,  которое  Айвас  попросил  изготовить
мастера Морилтона. Оно содержало такой высокий процент  свинца,  что  даже
всегда покладистый Морилтон на этот раз воспротивился. Однако, после того,
как Айвас сказал, что из такого стекла можно будет делать ножи, достаточно
острые, чтобы резать хлеб, Морилтону стало любопытно  и  он  согласился  -
хотя бы ради эксперимента.  Вскоре  Айвас  и  Казелон  получили  требуемый
материал.
     Действуя с величайшей осторожностью, Казелон над  пламенем  микропечи
вытянул из стекла  тонкую  трубку,  которую  потом  поместил  в  камеру  с
температурой три градуса выше абсолютного нуля,  -  ведь  именно  в  таких
условиях предстояло использовать готовые изделия.  Когда  первый  стержень
разбился вдребезги, подмастерье инстинктивно отскочил, забыв  что  на  нем
защитные очки и костюм. Спохватившись, он смущенно оглянулся.
     - Ты приобрел полезную  привычку,  Казелон,  -  одобрительно  заметил
Айвас. Попробуй еще раз.
     Но и три следующих стержня постигла  та  же  участь.  Казелон  совсем
приуныл.
     - Возможно, мы взяли не самый удачный состав. Мастер Морилтон дал нам
несколько смесей. Возьми ту,  в  которой  самый  высокий  процент  свинца.
Инструменты должны получится упругими и не ломаться, а гнуться,  -  сказал
Айвас, и в голосе его звучала такая уверенность  в  конечном  успехе,  что
подмастерье воспрянул духом.
     Еще одна  попытка,  и  стержень,  подвергнутый  испытанию  абсолютным
холодом, слегка изогнулся, но не треснул и не сломался.
     - Теперь, используя этот же состав, сделайте побольше таких стержней.
Потом каждый изготовит из них для себя инструменты, а Казелон вам поможет.
Чтобы исследовать Нить, понадобится обычный набор - пила, долото, молоток,
скальпель  -  только  все  очень  маленькое.   Режущие   кромки   заточите
карборундом.
     Инструменты, которые сделал сам Казелон вызвали всеобщее  восхищение,
только Миррим посчитала  их  неуклюжими  и  толстыми.  Однако  когда  она,
охваченная духом противоречия, сделала свои более тонкими и  длинными,  то
обнаружила, что в  работе  они  гораздо  менее  удобны,  поскольку  сильно
гнутся.
     - Ну почему каждый раз, прежде, чем  приступить  к  делу,  мы  теряем
столько времени на подготовку? - возмущалась Миррим. - Вот и на  это  ушли
недели!
     -  Так  будет  и  дальше,  Миррим,  -  терпеливо  заметил  Айвас.   -
Торопливость до добра не доводит. Все  вы  усердно  трудились  и  достигли
таких высот, о которых два Оборота назад  не  могли  и  мечтать.  Не  надо
отчаиваться - мы вот-вот приступим к самой захватывающей стадии проекта!
     - И что же мы будем делать? - в упор спросила его Миррим.
     - Препарировать Нить.
     - Но  разве  мы  не  занимаемся  этим  вот  уже  сколько  времени?  -
воскликнула  Шарра,  указывая  на  камеру,  где  содержались  расчлененные
образцы Нитей.
     - Пока  вы  только  рассекали  яйцеобразные  зародыши  на  части,  но
настоящее исследование еще впереди. А теперь давайте  посмотрим,  работают
ли манипуляторы.
     Эти устройства были предметом восхищения  Казелона  -  они  позволяли
работать в условиях сверхнизкой температуры в которой содержались Нити. Он
вызвался попробовать первым, но Айвас остановил выбор на Шарре: она лучше,
чем подмастерье, освоила работу с микроскопом. Аппарат подключили к  сети,
образец  и  стеклянные  инструменты  поместили  в   камеру,   бинокулярный
микроскоп настроили на нужную кратность увеличения.
     Шарра решительно сунула  руки  в  перчатки  манипулятора  и  невольно
вздрогнула.
     - До чего холодные! - пожаловалась она, пытаясь пошевелить  пальцами.
- Мне казалось, Айвас, ты говорил, будто манипуляторы будут повторять  мои
движения?
     - Датчики показывают, что в механизм поступает ток, - глядя на шкалу,
сказал Казелон. - Дай-ка я попробую.
     Шарра вынула руки из перчаток, но у Казелона тоже ничего не вышло.
     - Что же нам теперь делать, Айвас? - спросил с она.
     Последовала  одна  из  тех  кратких,  но  отчетливых  пауз,   которые
наступали в моменты, когда Айвасу приходилось проводить внутренний поиск.
     - Механизм не использовался  две  с  половиной  тысячи  лет.  Логично
предположить, что ему необходимо техническое  обслуживание.  Если  смазать
сочленения   суставов    силиконовой    жидкостью,    подвижность    может
восстановиться.
     - Силиконовой жидкостью? - переспросил Казелон.
     Манотти поднял руку.
     - Я знаю, что он имеет в виду. Скажи, Айвас, к кому из  мастеров  или
подмастерьев можно обратиться?
     - Я могу слетать на Пат, - предложила Миррим.
     Манотти иронически усмехнулся.
     - Тогда нам придется ждать до завтра.
     Девушка издала возмущенный возглас.
     - Ах, так! - заявила она. - Тогда я  возвращаюсь!  Я  соскучилась  по
нормальной еде, купанью и своему дружку!
     - Если нам нечего делать, пока не  изготовят  силиконовую  смазку,  я
тоже передохнула бы денек, - сказала  Шарра,  думая,  что  она  уже  целую
вечность не видела сыновей и Джексома.
     Казелон ухмыльнулся.
     - А я, пожалуй, останусь - сделаю еще несколько  инструментов.  Стоит
вернуться, как обязательно сразу же впрягут в работу.
     Айвас  милостиво  разрешил  желающим  удалиться,  а  для   оставшихся
немедленно нашел новую работу.


     Джексом не меньше Шарры был погружен в свои дела, но в последние  дни
ему удавалось чаще бывать в Руате, так что он проводил с сыновьями  больше
времени, чем она. Когда жена возвращалась, он слушал ее рассказы о работе,
о неудачах и маленьких победах, и как мог ободрял ее.
     - Айвас знает, что делает,  хоть  и  не  всегда  желает  вдаваться  в
пространные объяснения, - часто повторял он. - Ведь он уже так помог  нам!
Остается только принимать его советы на веру и следовать его указаниям.  -
Джексом и сам старался поступать таким же образом.
     К неудовольствию Лессы и Ф'лара, Айвас настоял, чтобы Джексом с Рутом
неизменно присутствовали  на  всех  тренировках  драконов  и  всадников  в
открытом космосе. И еще он заявил, что именно они  будут  возглавлять  все
последующие экспедиции на Алую Звезду.
     - Рут еще молод, - дипломатично пояснил Айвас, - и не перенес столько
тягот и опасностей, связанных с Падениями...
     - Я всегда участвую в сражениях вместе  с  Форт  Вейром!  -  возразил
Джексом, стремясь успокоить Лессу и одновременно подчеркнуть,  что  они  с
Рутом никогда не отлынивают от исполнения своего самого главного долга.
     - Я не хотел никого обидеть, - тактично заметил Айвас. - При всем том
было бы нежелательно, чтобы столь долгое путешествие  предпринималось  без
веских на то причин.
     - Да, это не поездка на Встречу! - согласилась Лесса.
     - Думаю, надо совершить еще один  разведывательный  полет,  -  сказал
Ф'лар. - И взять  с  собой  живописца,  который  запечатлел  бы  пропасть.
Драконы и всадники, которые примут участие в доставке двигателей  на  Алую
Звезду, должны ясно представлять себе место назначения.
     - Кроме этого вполне  целесообразного  шага,  -  вкрадчиво  продолжал
Айвас, - я бы посоветовал подробно описать  все  это  предприятие.  Такому
свершению не найдется равных в архивах других миров.
     - Вряд ли другие миры заинтересуются нашими подвигами, -  с  усмешкой
обронил мастер Робинтон.
     - Человечество должно знать своих  героев,  -  наставительно  заметил
Айвас. - А этот проект - истинно героическое начинание.
     Ф'лар махнул рукой.
     - Скажешь тоже, героическое! Нам просто надо выжить!
     Мастер  Робинтон  смерил  Предводителя  Бендена   долгим   задумчивым
взглядом; Ф'лар же тем временем продолжал, не обращая внимания на Главного
арфиста:
     - Итак, командиры каждой группы должны побывать на месте. Одну поведу
я...
     - Другую Джексом, - решительно вставил Айвас.
     - Ладно, - согласился Ф'лар.
     - А третью я! - заявила Лесса.
     - Ты и так достаточно рисковала собой и своей королевой,  -  принялся
возражать Ф'лар.
     Но Лесса стояла на своем.
     - Если тебе можно, то и мне тоже. Рамота - не  единственная  королева
на Перне.
     Внезапно Ф'лар уступил, что немало удивило  Джексома,  но  отнюдь  не
Рута.
     "Что случилось?" - спросил он своего дракона.
     "Пока ничего. Но ведь Лесса  не  станет  рисковать  своей  королевой,
когда та будет ждать потомство, верно?"
     Джексом поспешно прикрыл рот ладонью и притворно закашлялся,  что  бы
скрыть смех. Не удивительно, что Ф'лар не  стал  настаивать!  Мнемент  ему
поможет,  в  ближайшее  время  обеспечив  Рамоту  потомством.  Значит,   у
Предводителя есть свои тонкие методы обуздать подругу!
     - Я считаю, что в эту экспедицию нужно включить Ф'нора,  -  предложил
Джексом.
     Ф'лар широко улыбнулся и дружески хлопнул молодого лорда по плечу.
     - Я и сам собирался предложить это. Ф'нор с  Кантом  заслужили  право
увидеть Алую Звезду.
     - Вполне справедливое решение, - кивнул Робинтон. -  Думаю,  Кант  не
откажется захватить с собой Пешара - он отличный рисовальщик. Еще  я  взял
бы Д'рама. А Тирот без труда перенесет и меня, - добавил он, вызвав бурные
возражения.
     - Мы не станем рисковать  твоей  жизнью,  -  мгновенно  отреагировала
Лесса.
     - Но ведь никакого риска нет, правда, Айвас?  -  промолвил  Робинтон,
беззастенчиво апеллируя к единственному на Перне авторитету, который -  он
это прекрасно знал - Лесса не станет оспаривать.


     - Главный арфист ничем не рискует.
     - Тирот слишком стар! - бросила Лесса, пронзая Робинтона взглядом.
     - Тирот  сильнее  большинства  драконов  его  возраста,  а  опыт  его
всадника и мастера Робинтона могут сослужить неоценимую службу, - возразил
Айвас.
     Лесса еще не скоро успокоилась, но в конце концов  удалось  прийти  к
соглашению.  На  поверхность  Алой  Звезды  будет  предпринят   еще   один
разведывательный полет. В группу войдут Д'рам, Ф'нор, Н'тон и  Джексом.  В
качестве наблюдателей их будет  сопровождать  мастер  Робинтон,  Фандарел,
Пешар и Сибел. Все предприятие договорилось держать  в  строжайшей  тайне,
дабы не дать повода для новых слухов и вымыслов.
     Главный арфист Сибел получил послание от лордов Ларада Телгарского  и
Асгенара Лемосского, в котором они приглашали его на встречу в холд Телгар
в любое удобное для него время. Оценив дипломатичный тон  послания,  Сибел
отправил свою королеву Киму с вестью, что  он  посетит  Телгар  через  час
после ужина.
     - Как ты думаешь, что там у них стряслось? - спросила Менолли,  когда
муж рассказал ел о приглашении.
     - В последнее время, любовь моя, расплодилось чересчур много  слухов,
- со вздохом ответил Сибел.
     Менолли отстранилась от пюпитра, за которым обычно  сочиняла  музыку,
и, лукаво улыбаясь, взглянула на мужа.
     - Какие именно ты имеешь в виду: про Шарру с Джексомом, про  Г'ланара
с Ламотом, про проделки "Мерзости" или про то, что  в  последнее  время  у
бронзовых драконов чрезвычайно самодовольный вид?
     - Столько даже  я  не  слышал.  -  Сибел  прихватил  заколкой  прядь,
выбившуюся из прически Менолли и, нагнувшись, поцеловал жену в шею. - Ни в
Телгаре, ни в Лемосе пока не было погромов, так что просто ума не приложу.
     - Те, кто верит Айвасу, поддерживают  его  всем  сердцем,  тогда  как
боязливые, подозрительные и откровенные скептики вредят исподтишка и губят
то, что не в состоянии понять и оценить.
     - Это наша задача  -  помочь  им  понять  и  оценить,  -  с  ласковой
укоризной в голосе ответил Сибел.
     - А если они не хотят? - возмущенно возразила  Менолли,  потягиваясь,
чтобы размять затекшие плечи. - Я-то знаю  эту  публику...  Ох  как  знаю!
Пусть бы ушли с дороги и погрязли в своем скудоумии - так нет, они стоят у
нас на пути!
     - Мы угрожаем привычному укладу их жизни, а это  всегда  пугает.  Так
было и так будет... Кстати,  -  он  сменил  тему,  -  Лайтол  прислал  мне
изумительные  выдержки  из  Айвасовых   исторических   архивов.   Поистине
изумительные! Люди не меняются, родная. Сначала действуют, потом думают, а
на досуге жалеют о своих поступках. - Сибел поцеловал жену в  щеку.  -  До
отлета в Телгар я еще успею рассказать Робсу и Олосу сказку.
     Менолли обвила рукой шею мужа.
     - Какой ты у меня милый, - сказал она, нежно целуя его.
     Но когда он обернулся на пороге, чтобы обменяться с ней взглядом,  то
увидел, что Менолли уже склонилась над нотами. Сибел  улыбнулся:  даже  со
спины видно, как глубоко она ушла в работу. Менолли была глубоко привязана
к мужу, и он это знал, но знал и кое-что еще - у  него  всегда  будут  два
соперника - творчество и учитель. Впрочем, его сердце тоже было отдано им.
Улыбаясь своим мыслям, он прошел по  коридору,  спеша  порадовать  сказкой
сыновей и полюбоваться на крошку Лемсию - она была еще так мала, что  пока
отец мог только молча обожать ее.


     Когда сторожевой дракон Форта, любезно доставивший Главного арфиста в
Телгар, опустился на освещенном Главном дворе холда, там его уже  поджидал
Ларадиан, старший сын лорда Ларада.
     - Отец в малом кабинете вместе  с  лордом  Асгенаром,  -  официальным
тоном учтиво доложил юноша, а потом, не выдержав, приветливо улыбнулся.
     В угловом камине комнаты уютно пылал огонь, стены украшали  роскошные
гобелены и картины в  богатых  рамах  -  скорее  всего,  кисти  Пешара,  -
изображающие потомков нынешнего правителя  Телгара.  Обстановку  довершали
тяжелые старинные кожаные кресла, продавленные за многие  Обороты,  резной
шкаф и огромный стол, за которым поколения лордов-правителей Телгара  вели
свои записи. Зоркий глаз Сибела  сразу  отметил  новинку:  очень  неплохую
копию одной из фресок Хонсю - правда, в уменьшенном масштабе.
     - Неплохо, верно?  -  спросил  лорд  Ларад,  поймав  взгляд  Главного
арфиста. Моя дочь Бона была там  с  группой  Пешара  -  и  вот  результат.
Конечно, она работала под руководством мастера, но, говорят, похоже.
     - Почему бы тебе не взглянуть на оригинал?  -  спросил  Сибел,  кивая
устроившемуся в одном из кресел Асгенару.
     - Что? - с преувеличенным ужасом воскликнул Ларад. -  Чтобы  поползли
слухи, будто я присматривал местечко для одного из сыновей? - он предложил
Сибелу сесть и поднял кувшин с вином. - Бенденское!  -  с  улыбкой  сказал
лорд, зная, что Главный арфист предпочитает  именно  этот  сорт.  Тон  его
казался беспечным, но от Сибела не укрылось, что Ларад серьезно озабочен.
     - Я следую многим из традиций, установленных мастером  Робинтоном,  -
принимая вместительный бокал, проговорил Сибел. Отхлебнув большой  глоток,
он поднял брови. - Выдержка шестнадцать Оборотов?
     - Точно! И сам  мастер  Робинтон  уговорил  меня  приобрести  столько
бурдюков, сколько мне удалось выпросить.
     - Итак? - обратился Сибел  к  лордам.  -  Если  я  не  ошибаюсь,  вас
встревожили слухи?
     - Хотел бы я, чтобы это были только слухи, - сказал  Ларад,  Доставая
из-за обшлага скатанную в трубочку  записку,  которую  и  вручил  Главному
арфисту. - Это куда серьезнее и требует твоего немедленного вмешательства.
Я достаточно хорошо знаю отправителя, чтобы доверять его словам.
     Пробежав взглядом послание, Сибел вне себя от гнева вскочил с места и
грубо выругался.
     - Подумать  только!  Они  хотят  похитить  мастера  Робинтона,  чтобы
вынудить нас уничтожить так называемую "Мерзость"! - Главный арфист  кипел
от негодования. - Рисковать жизнью  учителя!  Сделать  его  заложником!  -
Однако скоро  возмущение  Сибела  сменилось  страхом.  -  Кто  такой  этот
Брестолли, чьим именем подписано сообщение?
     - Возница. Мы оба его знаем, -  Ларад  показал  на  Асгенара,  и  тот
энергично кивнул. - Он не стал бы  устраивать  ложную  тревогу.  Его  файр
доставил письмо торговцу Нуревину, у которого он служит. Нуревин  на  день
отлучился от каравана, чтобы доставить весть  сюда.  Он  сказал,  что  ему
пришлось оставить Брестолли в Битое со сломанной ногой и ушибами -  что-то
случилось с повозкой.
     - Нуревин здесь, я его позову, -  сказал  Асгенар  и  выскользнул  из
комнаты.
     Ларад невесело улыбнулся.
     - Нуревин счел, что ты больше поверишь письму, если получишь  его  из
наших рук.
     - И напрасно, - бросил Сибел, перечитывая записку. - Очень похоже  на
правду. Там, где замешаны битранцы, жди беды.
     - Значит, ты уже слышал, что твои арфисты в  холде  Битра  угодили  в
карантин, якобы, подхватив опасную болезнь?
     - Это у них  в  Битре  означает  "за  то,  что  говорили  правду"?  -
осведомился Сибел, раздраженно ероша волосы. - То-то мы давно не  получали
от них вестей! Нужно было послать хотя бы одного, у которого есть файр.
     - Если хочешь, наш мастер Целевис может снарядить спасательный отряд,
- предложил Ларад.
     - Если только это не подставит под удар Брестолли, - ответил Сибел.
     Ларад приподнял бровь и лукаво ухмыльнулся.
     - Ты ведь знаешь таланты Целевиса...
     - Еще как, - усмехнулся в ответ Сибел.
     - Тогда можешь быть уверен, что он обставит все наилучшим образом.
     В этот момент Асгенар ввел Нуревина.
     - Не имел случая познакомиться с тобой раньше,  торговец  Нуревин,  -
Сибел с улыбкой протянул руку и ответил на  крепкое  рукопожатие.  -  Могу
сказать одно: прими благодарность Цеха арфистов за доставленную весть.
     - Брестолли  не  тот  человек,  чтобы  выдумывать  сплетни,  -  кивая
головой, проговорил  Нуревин.  Это  был  невысокий  крепыш,  свои  длинные
седеющие волосы он заплетал в косу, которую,  как  видно,  только  недавно
аккуратно переплел. Одежда на нем была  добротная,  но  измятая  в  долгой
дороге. - Вот я и подумал: надо  дать  знать  надежным  людям,  а  уж  они
разберутся, как поступить. Не хотелось  мне  оставлять  его  в  Битре,  да
только он сломал ногу в двух местах, вывихнул  руку  и  здорово  расшибся,
когда повозка перевернулась. Колесо зацепилось за камень - у них  в  Битре
двор вымощен хуже некуда. Лекарь сказал, что везти  его  нельзя,  тогда  я
уплатил тамошнему пивовару две марки да еще кое-каких  товаров  дал,  чтоб
ухаживал за ним как следует. Брестолли - парень не промах, хоть всегда так
заикается, что неизвестно, как он  сам  себя  понимает.  Но  уж  если  что
услышал, значит, так оно и есть. На этот счет ошибки  быть  не  может.  Ну
разве мы могли молчать, когда узнали, что кто-то замышляет недоброе против
доброго мастера Робинтона? Нет, никак не могли.
     Ларад предложил  торговцу  бокал  бенденского  вина,  и  тот,  сделав
глоток, восторженно округлил глаза.
     - Большая честь для меня, лорд Ларад...
     - Телгар у тебя в долгу, торговец Нуревин.
     - И не только Телгар, - со значением  добавил  Сибел,  учтиво  подняв
свой бокал. Нуревин даже заалелся от такой чести.
     Сибел позвал Кими, которая осталась во дворе обменяться  новостями  с
телгарской  стаей.  Ларад  молча   подал   Главному   арфисту   письменные
принадлежности и трубку для записки.
     - Я отправляю это Лайтолу - пусть примет надлежащие  меры,  -  сказал
Сибел, торопливо набросав несколько строк. Кими привычным жестом  вытянула
лапку, чтобы ему было удобнее прикреплять футляр.  -  Кими,  отнесешь  это
Лайтолу в Прибрежный холд, где живет наш учитель! Где живет Заир. Поняла?
     Кими внимательно слушала, вертя изящной головкой, глаза ее  вращались
все быстрее. Она утвердительно чирикнула и исчезла.
     - Не зря говорят, торговец Нуревин: кто предупрежден,  тот  вооружен.
Что, файр Брестолли вернулся к нему?
     - Да, хоть он всего лишь  голубой,  но  вышколен  неплохо.  Если  вам
понадобятся новые сведения, моту прислать свою королеву. Я держу  связь  с
Брестолли, - надо же быть  уверенным,  что  за  ним  хорошо  ухаживают,  -
Нуревин ухмыльнулся и подмигнул. - Я нужен битранцам больше, чем они  мне.
Ведь я единственный торговец, который заезжает туда в наши лихие  времена.
Так что, можно сказать, они у меня на крючке. -  Он  помолчал,  озабоченно
хмурясь. - Лорд Ларад уже рассказал тебе про тамошних арфистов? -  Увидев,
что Сибел кивнул, он добавил:
     - Ведь это неспроста, укуси меня Нить!
     - Когда арфистам затыкают рот, все вокруг должны  навострить  уши,  -
заметил Сибел.
     Нуревин согласно кивнул.
     - В Битре я слыхал кое-что еще... - нерешительно проговорил он.
     - Смелее, приятель, - ободрил  его  Ларад.  -  На  свете  нет  ничего
такого, что арфист не услышал бы  раньше  или  позже.  А  если  это  имеет
какое-то отношение к тому, что сообщил Брестолли, пусть лучше мастер Сибел
узнает от тебя.
     - Да все это слухи, пустое, - Нуревин снова  запнулся,  ему  явно  не
хотелось говорить, но все трое собеседников жестами  и  словами  понуждали
его выкладывать.  -  Болтают,  будто  лорд  Джексом  и  его  белый  дракон
умышленно убили Г'ланара и Ламота.
     - Скорлупа и Осколки! И как у  людей  язык  поворачивается  повторять
такую гнусную ложь? - возмутился Асгенар.
     - Бывало и похуже, - бросил Сибел и повернулся к Нуревину.  -  Мастер
Робинтон присутствовал при том случае. Он сказал мне, что Джексом оказался
жертвой, а не убийцей. А Ламот умер от стыда, когда узнал, что его всадник
поднял руку на собрата. Есть еще что-нибудь?
     -  Есть,  только  еще  нелепее,  -  ободренный  реакцией  слушателей,
продолжал Нуревин. - Говорят, будто  всадники  погрузятся  в  три  корабля
колонистов и улетят с Перна, предоставив нам  самим  сражаться  с  Нитями,
имея для этого одни только огнеметы.
     - А такого ты не  слышал:  будто  драконы  сбросят  старые  челночные
аппараты на Алую Звезду и таким образом уничтожат ее?  -  Нуревин  помотал
головой, а Сибел с самым серьезным видом продолжал: -  Есть  еще  и  такой
слух - будто Айвас  дал  Главному  целителю  снадобье,  от  которого  люди
впадают в беспамятство;  тогда  можно  вырезать  у  них  нужные  органы  и
вставить заболевшим.
     Нуревин фыркнул.
     - Это я слышал в Битре. И не поверил, да и теперь не верю. Спору нет,
Айваса можно бояться, да только пока он не сделал ничего такого,  что  так
или иначе не принесло бы пользу. Вот  и  колесная  мазь,  которую  он  дал
кузнецам, - в жизни не видал ничего лучше.  А  новый  металл  для  спиц  -
теперь они не гнутся и не ломаются, когда  на  колесо  приходится  большая
нагрузка.
     Вернулась Кими и, возвестив радостным щебетом, что поручение  успешно
выполнено, потерлась золотистой головкой о щеку  Сибела  и  протянула  ему
лапку  с  прикрепленной  к  ней   запиской.   Сибел,   извинившись   перед
собеседниками, стал читать.
     - Уже поздно, а я хочу еще слетать в Прибрежный, - сказал он. - Прошу
меня простить...
     Оба правителя вышли проводить Главного арфиста.
     - Скажи Асгенар, тебя никогда не удивляет, что люди способны на такую
низость? - печально промолвил  Ларад,  когда  лорды  вернулись  в  теплую,
уютную комнату.
     - По-моему, все это реакция на новое и непонятное.
     - Но рисковать жизнью мастера Робинтона!  -  Ларада  все  еще  пугала
столь мрачная перспектива. - Он в жизни и мухи не обидел. И стар,  и  млад
встанут на его защиту, случись такое.
     - К сожалению, как раз это и делает его такой заманчивой  добычей,  -
сокрушенно вздохнув, проговорил Асгенар.


     Когда Сибел появился в небе над Прибрежным холдом, там уже  рассвело.
Навстречу  коричневому   дракону,   на   котором   он   путешествовал,   с
приветственным  щебетом  поднялась  огромная  стая  файров  -  даже   небо
потемнело, как при Падении. Тирот, устроившийся на зеленой  лужайке  перед
холдом, подозрительно моргал оранжевыми глазами,  пока  они  с  коричневым
Фолратом не узнали друг друга. Сибел с удовлетворением отметил, что охраны
в холде прибавилось. Правда, навряд  ли  предполагаемые  похитители  могли
успеть добраться до Прибрежного - путь от Битры да и  от  любой  ближайшей
гавани долгий.
     Светильники в главной комнате горели во всю силу, за большим  круглым
столом собрались Робинтон, Д'рам, Лайтол  и  Т'геллан.  Сморщенный  бурдюк
свидетельствовал о том, что совещаются они уже давно.  Сибел  обрадовался,
увидев Предводителя Восточного Вейра.
     - О, Сибел, -  воскликнул  мастер  Робинтон,  приветственно  поднимая
руку. Вид у него был  такой  веселый,  что  Сибелу  даже  показалось,  что
Главного арфиста забавляет грозящая ему  опасность.  -  Что  новенького  о
коварных замыслах врагов?
     Сибел молча покачал головой, улыбнувшись в ответ на  приветствие,  но
от его глаз не укрылось, что никто из  собравшихся  не  разделяет  веселья
Робинтона.
     - Больше ничего не  известно,  но  Нуревин  обещал  держать  связь  с
Брестолли. Он пришлет файра, если услышит что-нибудь еще.
     - Я  отправил  Заира  с  посланием  к  мастеру  Идаролану,  -  сказал
Робинтон. - Вдруг ему удастся перехватить заговорщиков!
     - Пора положить конец мелкому вредительству и бессмысленным погромам,
- гневно хмурясь, проговорил Лайтол. - На  этот  раз  мы  должны  изловить
злоумышленников, а  заодно  вывести  на  чистую  воду  всех  пособников  и
подстрекателей. Чтобы кому-то могло прийти в голову причинить вред мастеру
Робинтону, человеку, у которого в долгу весь Перн...
     - Будет, будет, Лайтол, - сказал Робинтон, обнимая напрягшиеся  плечи
старика, - ты меня, право, смущаешь. Весь замысел только свидетельствует о
непроходимой глупости наших злопыхателей. Разве они смогут преодолеть ряды
моих верных защитников? - арфист указал на тучи ящериц, заслоняющие небо.
     - Я знаю, Робинтон, что им до тебя не добраться, - ответил Лайтол,  с
такой силой ударив кулаком по столу, что бокалы подскочили, - но сам факт,
что они осмелились...
     Робинтон коварно усмехнулся.
     - А может, стоит позволить им захватить меня в  плен?  Уволочь  туда,
где они собираются держать меня в заточении, - продолжал  он,  не  обращая
внимания на возмущенный взгляд Лайтола, - а потом... - он  поднял  руку  и
крепко сжал ладонь в кулак,  -  пусть  боевые  крылья  обрушатся  на  этот
презренный сброд и доставят в Телгар, где их  на  веки  вечные  спустят  в
самые глубокие Ларадовы рудники - чтобы направить их энергию  на  полезное
дело.
     Лайтол бросил на него взгляд, полный упрека.
     - Нужно относиться к этому со всей серьезностью, мой друг.
     - А  я  что  делаю?  -  подвижное  лицо  Робинтона  приняло  грустное
выражение. - Я глубоко опечален, что могу стать жертвой в этой неправедной
затее. Но, - добавил он подняв  палец,  -  это  все  же  более  хитроумный
замысел, нежели попытка сжечь ракетное топливо или  уничтожить  Айваса.  И
вообще, пора посоветоваться с ним.
     - Если бы дело было не в Айвасе... - горячо воскликнул Лайтол  и  тут
же, спохватившись, осекся.  Т'геллан  с  Сибелом  из  всех  сил  старались
побороть смех. Лайтол вскочил и вышел из комнаты.
     Сибел хотел было  последовать  за  старым  Оберегающим,  но  Робинтон
поднял руку, и его преемник снова сел.
     - У него имеются все основания для расстройства, - грустно проговорил
Д'рам. - Страшно подумать, что есть  люди,  не  желающие  принять  все  то
доброе, что сделал для нас Айвас,  и  они  дошли  до  того,  что  задумали
уничтожить и машину предков, и  тех,  кто  достаточно  дальновиден,  чтобы
оценить ее возможности.
     - Но послушайте, - вмешался Т'геллан, - я  не  представляю,  как  они
смогут добраться до мастера  Робинтона.  Должно  быть,  эту  деталь  плана
заговорщики не продумали как следует.  Откуда  им  знать,  сколько  народа
бывает в Прибрежном днем, и сколько ночует?
     - Ты, верно,  забыл  нападение  на  Посадочную  площадку?  -  спросил
всадника Сибел. - Там было продумано все - и лошади, и  упряжь.  По  всему
видно, что действовали умелые наемники. И если бы Айвас не сумел  защитить
себя сам, они наверняка добились бы успеха. Так что не  стоит  предаваться
благодушию.
     - Ты прав, Сибел, - поддержал арфиста Д'рам. -  Но  в  том,  что  так
легкомысленно высказал Робинтон, есть доля истины. Если мы  хотим  узнать,
кто стоит за  этими  попытками,  разумнее  всего  не  демонстрировать  мер
предосторожности и никак не менять наш повседневный уклад.
     - Верно.
     - Однако нужно все  время  следить,  чтобы  Робинтон  ни  на  миг  не
оставался один.
     - Как будто мне это когда то удавалось! -  с  притворным  возмущением
проронил Главный арфист.
     - Хочу заранее извиниться за свое предположение, - промолвил Сибел, -
но если Г'ланар был настроен против нас...
     Д'рам протестующе поднял руку, но его опередил Т'геллан.
     - Рамота говорила с драконами Древних, - сурово  сказал  он,  -  ведь
только они могут проявлять  какое-то  недовольство.  Но  их  всех  ужаснул
поступок Г'ланара, а от Рамоты ни один дракон не может скрыть свои мысли!
     Лицо Сибела прояснилось.
     - Тогда эту возможность можно отбросить.
     - А вот меня это не особо успокоило, - мрачно  заметил  Д'рам.  -  Мы
имеем дело отнюдь не с дураками.
     - Нет, мы имеем дело с трусами, а они куда более опасны.


     Силиконовая   смазка,   проникнув   в    сочленения    манипуляторов,
восстановила их подвижность. Только средний палец левой руки  сгибался  не
полностью, но это не представляло особого препятствия.
     - Что бы мы стали делать, если бы силиконовая жидкость не помогла?  -
спросил Манотти, подмигнув товарищам в знак того, что он решил поддразнить
наставника.
     -  Всегда  остается  запасной  вариант,  хотя  менее  действенный   и
целесообразный, - невозмутимо ответил  Айвас.  -  А  теперь,  Шарра,  будь
любезна поместить препарат  в  камеру  и  сделай  срез  под  углом,  чтобы
получить все слои. - Ну, что мы наблюдаем?
     - Кольца, пружины  и  еще  штуки,  которые  ты  называешь  торами,  -
ответила Шарра. -  Какую-то  непонятную  слизь,  жидкость  желтого  цвета,
странную кашу разных оттенков желтого, белого и  серого,  и  еще  какие-то
вещества, которые, похоже, меняют цвет.
     Тумара задохнулась от отвращения и поспешно отвернулась.
     - Вы должны понять, -  наставительно  произнес  Айвас,  -  что  самый
важный из находящихся в этой лаборатории  приборов  -  ваш  мозг.  Вы  уже
изготовили микроинструменты, чтобы произвести исследование. Теперь  каждый
из вас должен подготовить свой разум к этой задаче. Итак,  Шарра,  что  ты
еще видишь?
     Она коснулась микрорезцом какого-то включения в препарате.
     - Похоже на металл...
     - Тогда иссеки его и еще несколько проб - мы отошлем их  для  анализа
мастеру Фандарелу. Что еще?
     - Смесь со множеством непонятных частиц. Одна в середине -  пустая...
Может быть, желтоватая влага - это жидкий гелий?  -  продолжала  Шарра.  -
Очень похоже на то, что  ты  нам  показывал  во  время  опытов  с  жидкими
газами... и она закипает, как только  попадает  в  камеру  с  температурой
минус сто пятьдесят градусов. При трех градусах выше абсолютного  нуля  мы
ее еще не наблюдали.
     - Вполне возможно, что это гелий. Он пребывает в жидком состоянии при
той температуре, которая естественна для зародышей Нити.  Выдели  образец,
потом мы определим его точный состав.
     - Все это очень похоже на те микроснимки, которые ты нам показывал, -
заметила Миррим.
     - Совершенно верно, Миррим, - согласился Айвас. -  Только  теперь  вы
видите все не на снимке, а в натуре. Продолжай Шарра.
     - Что нужно сделать?
     - Иссеки еще один слой. Теперь сделай срез -  посмотрим,  что  там  у
него внутри.
     - Интересно! - воскликнула Брекки. - Этот слой  совсем  не  похож  на
первый. У того внутри  были  какие-то  штуки  вроде  пружинок,  а  в  этом
сплошная мешанина. Ого!
     Шарра вонзила лезвие инструмента в  препарат  -  и  вдруг  стеклянный
резец отскочил и прилип к стенке камеры.
     - Возможно, они таким образом размножаются, - пояснил Айвас.
     - Или, может быть, это паразит, спешащий покинуть гибнущий  организм.
Весьма любопытно. Ну-ка, попробуй другой слой  -  посмотрим,  какая  будет
реакция.
     Шарра постаралась сделать осторожный надрез, но результат  был  таким
же.
     - Теперь попробуй проделать  то  же  самое  с  пружинкой,  взятой  из
первого тора, - продолжал руководить операцией Айвас. - Видите - ничего не
произошло. Перед вами два разных элемента данного  организма.  Раз  уж  мы
начали исследовать  совершенно  незнакомое  существо,  нужно  изучить  его
досконально.
     - Зачем? - осведомилась Миррим.
     - Вы должны научиться уничтожать этот организм  -  так  чтобы  он  не
сумел себя воспроизводить и размножаться в пределах вашей системы.
     - Разве не  достаточно,  если  Нити  перестанут  падать  на  Перн?  -
спросила Брекки.
     - Для вас, может быть, и достаточно, но самое разумное  -  искоренить
бедствие навсегда.
     Первым пришел в себя Казелон.
     - Но ведь если Алая Звезда изменит свой путь...
     - Нити  от  этого  не  исчезнут?  Совершенно  верно.  Ваша  задача  -
выяснить, как можно уничтожить организм, называемый Нитью, в зародыше.
     - Не будет ли это слишком самонадеянно с нашей  стороны?  -  спросила
Шарра.
     - У вас есть для этого все возможности. Даже  во  время  сегодняшнего
весьма  краткого  исследования  вы  уже  довольно  много  узнали  об  этом
организме. И с каждым днем будете узнавать все больше. Возможно,  какие-то
из этих компонентов - паразиты, симбионты или будущее потомство. А  может,
и хищники.
     - Как  прилипалы,  которые  живут  на  змеях-землеройках?  -  спросил
Олдайв. - Они прикрепляются к змее и пожирают ее мышечную ткань,  пока  не
насытятся, а потом отваливаются.
     - Хороший пример. Так кто же они: хищники или паразиты?
     - Мы так и не решили, - ответил Олдайв. - Если взять за  основу  твое
определение, то паразит не всегда причиняет  своему  хозяину  непоправимый
вред и сам не может существовать отдельно от него.  Хищник  же,  наоборот,
как правило, убивает жертву и переходит к следующей.  Поскольку  прилипала
не убивает змею и та может  потом  выздороветь,  он  скорее  паразит,  чем
хищник.
     -  Нам  тоже  нужно  обнаружить  паразитов,  чтобы  превратить  их  в
хищников, которые наверняка убьют своего хозяина, - наподобие того, как вы
выделяли  бактерии  и  превращали  их  в  бактериофаги,  способные  лечить
воспаленные раны.
     - И все равно не понимаю, какая от этого польза! - проворчала Миррим.
     - Скоро  узнаешь,  -  так  загадочно  проговорил  Айвас,  что  Миррим
состроила недовольную гримаску, притворяясь напуганной.
     - Шарра, ты уже выделила компоненты, которые нужно будет  исследовать
дополнительно?
     - У меня тут полно какой-то каши, пружинок,  металлических  штуковин,
кусочков и комочков - если ты имеешь в виду это.
     - Отлично. Положи их в чашки Петри, и можно  переходить  к  следующим
опытам. Нужно  исследовать  образцы  под  высоким  давлением  в  атмосфере
инертного газа ксенона - он находится вон в том цилиндре. Тогда мы узнаем,
действительно ли трубки наполнены жидким гелием. Теперь, если вы  откроете
контейнер...


     Когда Лесса с Ф'ларом узнали о заговоре против мастера Робинтона, они
стали настаивать, чтобы Главного арфиста отправили на "Иокогаму", в  Хонсю
или обратно в Цех арфистов.
     - Но я не ребенок, - решительно заявил он, недовольный их опекой. - Я
прожил долгую жизнь и никогда не бежал от опасности. Так не  лишайте  меня
этого права и теперь. Кроме того, если заговорщики узнают, что  их  жертва
скрылась, они просто-напросто изобретут что-нибудь другое,  о  чем  мы  не
сумеем узнать заблаговременно.  Нет,  у  остаюсь  здесь,  где  со  мной  в
качестве охраны половина файров  Перна  и  другие  защитники,  которых  вы
сочтете нужным ко мне прикомандировать. Я не стану убегать, как  последний
трус! - Упрямо вздернув подбородок и сверкая глазами, он всем своим  видом
демонстрировал, что любые возражения бесполезны.
     Если Робинтон и заметил стражей, которых приставили к нему начиная со
следующего дня, то ничем этого не выдал. Мастер Идаролан, разгневанный  не
меньше других, известил всех портовых мастеров, долго совещался  с  самыми
доверенными из своих капитанов и снарядил самый быстрый  корабль  в  залив
Монако. Менолли отправила на помощь Робинтонову Заиру своих Крепыша, Нырка
и Кривляку. Вслед за ними в Прибрежном появился Сваки, а  с  ним  еще  два
дюжих воина. Мастер  Робинтон  продолжал  выполнять  свои  обязанности  на
Посадочной  площадке   и   на   "Иокогаме",   притворяясь,   что   безумно
заинтересован кропотливой работой биологической группы.
     Никто не знал, откуда Айвасу стало известно  про  грозящую  Робинтону
опасность,  но  только  он  вручил  мастеру  Фандарелу  чертеж  крошечного
устройства, которое Главному арфисту полагалось постоянно носить на  себе.
Айвас называл его детектором и утверждал, что пока  Робинтон  будет  иметь
его при себе, его можно будет обнаружить в любой точке планеты и  даже  на
космических кораблях.
     Все друзья Главного арфиста вздохнули с облегчением: если уж за  дело
взялся Айвас, можно надеяться, что Робинтон в безопасности.



               17. БОРТ "ИОКОГАМЫ" И ХОЛД РУАТ; ПОХИЩЕНИЕ

     Близился конец лета, а похитители все не обнаруживали  себя.  Нуревин
забрал Брестолли из дома пивовара в Битре - возница все  еще  прихрамывал,
но что касается подслушанного разговора по-прежнему твердо стоял на своем.
Визит Предводителей Бендена к лорду Сигомалу сыграл свою роль - "заразных"
арфистов освободили. Однако мастер Сибел  сообщил  лорду-правителю  Битры,
что у него, к сожалению, не найдется достойной  замены.  Несколько  других
цехов отозвали из Битры своих мастеров, оставив лишь младших  подмастерьев
да учеников, да и то большей частью из местных.
     Такая же судьба постигла мастерские Нерата.  Керуну  повезло  больше:
несмотря на все свои громогласные  возражения  против  усовершенствований,
исходящих от "Мерзости", лорд Корман предпочитал  не  вмешиваться  в  дела
цехов. Кроме того, он дал всем ясно понять, что не поддерживает Сигомала и
Бергамона.
     Тем временем каждая всадница  неустанно  призывала  свою  королеву  к
бдительности, каждый арфист не оставлял без внимания даже самый  невнятный
слух, наводящий на подозрение  о  заговоре.  Все  Главные  цехи  исподволь
усилили меры безопасности. Всадники  между  тем  продолжали  тренировки  в
открытом космосе,  используя  для  этого  и  "Иокогаму",  и  "Бахрейн",  и
"Буэнос-Айрес". Хэмиан и  его  помощники  не  покладая  рук  работали  над
созданием скафандров для всадников, а также чехлов, которые, как перчатки,
надевались бы на задние лапы драконов, защищая их от контакта с  обжигающе
холодным металлом. Олдайв, Шарра, Миррим, Брекки и еще  несколько  человек
под неусыпным наблюдением Айваса трудились над исследованием  и  описанием
странного организма, который назывался Нитью, или  вернее,  становился  ею
незадолго до того, как принять огненную смерть в небесах Перна.
     Шарра не раз пыталась объяснить  Джексому  задачу,  которую  поставил
Айвас перед группой исследователей. Ей хотелось  как  следует  разобраться
самой в том, что она делает, а заодно и поделиться своими переживаниями  с
мужем.
     - Как мы ликовали, когда Миррим обнаружила под  микроскопом  бусинки!
Даже  Айвас  разволновался  -  он  почти  уверен,  что  в   них   хранится
генетическая  информация  Нитей.  -  Она  улыбнулась,   вспоминая   минуты
торжества. - Микроскоп был настроен на  самое  сильное  увеличение,  и  мы
прекрасно разглядели эти малюсенькие шарики, нанизанные на одну из длинных
проволочек, - я тебе про них уже рассказывала. Это не пружинки,  а  именно
проволочки, туго свернутые в полости, размером  не  больше  кончика  моего
мизинца. Айвас говорит, что бусинки используют материал зародыша Нити  для
размножения. - Шарра состроила недоуменную гримаску,  свидетельствующую  о
том, что она сама не очень-то представляет, как именно это  происходит.  -
Теперь он хочет, чтобы мы нашли бактериофаг и заразили им бусинки, а потом
отыскали  ту  из  них,  которая  будет  быстро  удваиваться,  прежде   чем
использует все содержимое Нити.  Ты  помнишь,  мы  уже  занимались  чем-то
подобным,  когда  выделяли  бактерии  из  ран  и   учились   изменять   их
симбиотических бактериофагов так, чтобы они  убивали  собственных  хозяев.
Нашим предкам были подвластны  чудеса  биологии,  помогавшие  им  исцелять
людей. Так хочется надеяться, что и мы когда-нибудь достигнем  их  уровня!
Во всяком случае, то, чем мы  занимаемся  сейчас,  поможет  излечить  нашу
планету.
     - Почему же тогда они  сами  не  довели  дело  до  конца?  -  спросил
Джексом. Почему оставили это нам?
     Шарра довольно усмехнулась.
     - Потому что у нас есть драконы, которые  могут  перемещать  огромные
двигатели, есть файры, способные ловить в космосе зародыши Нитей,  и  есть
Айвас, который всегда точно  знает,  что  нужно  делать,  хоть  я,  честно
говоря, не всегда понимаю, что именно мы делаем и зачем.
     - По-моему,  ты  только  что  сказала,  будто  ваша  главная  цель  -
изменение симбионтов Нити. Правда, мне не  ясно,  зачем  это  нужно,  если
учесть то, что предстоит сделать всадникам.
     Шарра помолчала, обдумывая слова мужа.
     - Видишь ли, Айвас ненавидит Нити -  если,  конечно,  допустить,  что
неодушевленная машина способна ненавидеть. Он ненавидит их за то, что  они
сделали с его капитанами и адмиралом Бенденом. За то, что они  сделали  со
всеми нами. И  хочет  быть  уверен,  что  они  больше  никогда  не  смогут
причинить нам вред. Он задумал уничтожить  их  еще  в  Оортовом  облаке  и
назвал это проект "Истребитель".
     Джексом ошеломленно уставился на жену.
     - Выходит, он еще более мстителен, чем Лесса!
     Шарра сокрушенно вздохнула.
     - Боюсь, мы не сумеем сделать то, чего он от  нас  хочет.  Уж  больно
сложна задача... А  мы  еще  так  мало  знаем...  Иногда  я  даже  начинаю
сомневаться, кто из нас на самом деле машина, особенно когда выполняю  его
указания, не понимая толком, что делаю.
     Но прошло три дня, и она воспрянула духом: Айвас нашел путь  селекции
паразитов.
     - Он говорит, что похожие организмы  были  обнаружены  в  астероидных
поясах. Они очень напоминают тот, что был найден в  Солнечной  системе,  к
Которой принадлежит Земля, в экологической среде Плутона и его спутника. -
Шарра озадаченно нахмурилась. - Да, именно так он говорил. Он  назвал  эти
пружинки "зеведеями". И этих зеведеев мы теперь используем для того, чтобы
заставить созданных  нами  паразитов  перескакивать,  подобно  вирусам,  с
одного зародыша Нити на другой... после того, как эти паразиты изменятся и
станут по-настоящему опасны для  своего  хозяина.  Но  сначала  мы  должны
научиться их культивировать.
     Джексом постарался изобразить  восхищенную  улыбку,  дабы  поддержать
энтузиазм жены.
     - Нам ли сомневаться в замыслах Айваса? Ну, а дальше что?
     - Дальше он отправит всех файров искать  пружинки  в  потоках  Нитей.
Иногда они находятся прямо на поверхности зародышей.  Нужно  наладить  еще
девять гибернационных камер -  в  них  мы  будем  держать  эти  штуковины,
которые потом заразим зеведеями.
     - Зеведеи - хуже блох злодеи, - пошутил Джексом.
     - Да, блохи -  тоже  паразиты.  Жаль,  сейчас  некогда  заняться  ими
вплотную! Времени только-только хватает, чтобы справиться с нашей  главной
задачей.
     Шарра пришла в ужас, обнаружив на Джероле собачьих блох  -  мальчуган
возился с обитавшим на кухне щенком.
     - Ох уж эти блохи! - она покачала головой. - Как только мы с  Айвасом
доведем дело до конца, сразу же примусь за них!
     - Когда это  будет,  -  скептически  заметил  Джексом.  Айвас  затеял
столько разных проектов сразу, что порой он начинал сомневаться: успеют ли
они закончить вовремя хоть один из них, - ведь  последний  срок  неумолимо
приближался.
     - У вас с Рутом  завтра  найдется  время,  чтобы  забросить  меня  на
"Иокогаму" до начала Падения? - спросила Шарра.
     Джексом нахмурился.
     - Я-то думал, ты пробудешь несколько дней здесь.
     Шарра виновато посмотрела на мужа.
     - Мы вместе с Брандом и  его  помощниками  уже  все  подготовили  для
ярмарки. Пойми, Джексом, сейчас самое  критическое  время...  -  Ее  глаза
красноречивее всяких слов молили о снисхождении.
     - Ты совсем вымотаешься и не  сможешь  как  следует  повеселиться  на
Встрече, - неожиданно для самого себя ответил Джексом,  привлекая  жену  к
себе. В ноздри ему ударил знакомый аромат ее тела,  терпкий  запах  волос.
Ярмарки всегда были для них особым событием...
     - Ну пожалуйста, Джексом, - прошептала она,  проводя  губами  по  его
шее.
     - Я просто ворчу, радость моя. Разве я  когда-нибудь  удерживал  тебя
против воли?
     - Представляешь, как будет славно, когда все кончится, и  мы  сможем,
наконец, снова зажить спокойной жизнью? Я бы хотела еще и дочку, а ты?
     Это бесхитростное желание вызвало у молодого  лорда  вполне  понятный
взрыв воодушевления.
     Падение ничем не отличалось от остальных; правда, на этот раз в стене
Нитей не было коридоров, проделанных отражателями кораблей.  Вскоре  после
его окончания пришло приглашение от Хэмиана: он приготовил для Рута  новые
перчатки, которые предстояло испытать при следующем выходе в  космос.  Рут
испробовал их и нашел вполне удобными - они  легко  крепилась  к  лапам  и
хорошо защищали их от обжигающего металла,  -  о  чем  Джексом  и  сообщил
Айвасу, а тот дальше, мастеру Хэмиану. На этот раз Джексом и Рут в  кои-то
веки оказались в рубке одни. Белый дракон по обыкновению  прилип  к  окну,
пожирая глазами излюбленную картину.
     - Скажи, Айвас, почему ты так увлекся биологическими  исследованиями?
- поинтересовался Джексом, после того, как составил отчет для  Хэмиана.  -
Шарра говорит, что ты назвал проект  "Истребитель".  Разве  не  достаточно
столкнуть с орбиты Алую Звезду?
     - Ты один? - спросил Айвас.
     Необычный вопрос, подумал Джексом,  если  учесть,  что  Айвас  всегда
безошибочно улавливает чье бы то ни было присутствие.
     - Один. Никак ты собрался побеседовать со мной по душам?  -  полушутя
осведомился он.
     - Что ж, случай подходящий, - ответил Айвас таким тоном, что  молодой
лорд мгновенно насторожился.
     - Ты меня пугаешь.
     - Пугаться нечего. Тебе пора узнать,  чего  ожидает  от  тебя  данная
система в связи с необычными способностями Рута.
     - Ты имеешь в виду его умение всегда знать, в каком месте  и  времени
он находится? - лукаво спросил Джексом.
     - Совершенно верно. Но мне нужны кое-какие объяснения.
     - Они же у тебя всегда наготове!
     - Не пытайся спрятать свои  тревога  под  маской  легкомыслия.  Давай
поговорим  начистоту.  У  нас  есть  три  двигателя,  которые   необходимо
взорвать, чтобы столкнуть Алую Звезду с опасной для Перна орбиты. Так вот,
два взрыва уже произошли.
     - Что? - Джексом так и подскочил в кресле, вперив взгляд в экран.
     - Как ты  знаешь,  были  собраны  и  проанализированы  Летописи  всех
Вейров,  цехов  и  холдов.  И  в  них  обнаружены  две   краткие   записи,
регистрирующие некую аномалию.
     Если взять за основу то положение, в котором находилась  Алая  Звезда
во время первой высадки человека на  Пери,  приходится  сделать  вывод:  в
настоящее время планета  движется  по  несколько  иной  орбите.  В  период
Первого Падения капитаны Керун и Тиллек произвели весьма  точные  расчеты.
Хотя орбита Алой Звезды и очень вытянутая, однако  мной  установлено,  что
текущая траектория планеты сильно  отклоняется  от  экстраполированной  на
основе первоначальных вычислений. Подтверждение тому  мы  находим  в  двух
кратких отрывках, содержащихся в Летописях Исты и Керуна  за  Четвертое  и
Восьмое Прохождения, каждое из которых предшествовало  Долгому  Интервалу.
Во время обоих Прохождений наблюдались яркие  вспышки  на  Алой  Звезде  -
именно в тот момент, когда она находилась в апогее по отношению  к  Перну.
Настолько яркие, что их запомнили и даже внесли в Летописи.
     Джексом  изумленно  заморгал  -  как  будто  это  могло  помочь   ему
сосредоточиться на том, что поведал Айвас.
     - И те кратеры?..
     - Ты догадлив.
     - От этой догадки мне становится страшно!
     -  Страх  -  отнюдь  не  лишнее  качество:  он   обостряет   инстинкт
самосохранения.
     - Когда я увидел первый кратер, то ощутил не страх. У  меня  возникло
странное чувство, будто я знал, что он должен там быть! Но  тогда  я  счел
это игрой фантазии и не принял во внимание. Уж не  хочешь  ли  ты,  Айвас,
убедить меня, что я уже бывал там раньше?
     - Временной парадокс многих ставил в тупик. Твое ощущение, что кратер
тебе знаком, необычно, но сходные случаи неоднократно описаны в трудах  по
психологии.
     - Неужели? - язвительно спросил Джексом. - Я вовсе не уверен,  что  в
восторге от роли, которую  ты  для  меня  уготовил,  -  если,  конечно,  я
правильно тебя понял.
     - Ну, и как же ты меня понял?
     - Получается, что я верхом на Руте вместе с  необходимым  количеством
всадников перенес двигатель в прошлое на добрых тысячу семьсот Оборотов  и
установил в расселине. Там он взорвался, образовав  кратер,  который  я  и
обнаружил во время первого поддета на Алую Звезду. Так?
     - Ты проделал это дважды. Во второй раз - четыреста  Оборотов  назад.
Это единственное объяснение, - Айвас помолчал. - К тому же, ты сам знаешь,
что сделал это.
     - Но я не хочу!  -  запротестовал  Джексом,  внутренне  ужасаясь  при
мысли, как далеко в прошлое ему придется  перенестись,  да  еще  вместе  с
другими. Тут вся надежда только на Рута. Правда, Айвас совершил уже  много
немыслимых вещей и пока ни разу не допустил ошибки. - А  вдруг  что-нибудь
случится?
     - Согласно временному парадоксу, случись  с  тобой  что-нибудь,  тебя
сейчас не было бы здесь, а вместе  с  тобой  -  еще  тридцати  или  сорока
всадников с драконами.
     - Нет, ты ошибаешься, - возразил Джексом, пытаясь разобраться  что  к
чему. - Ведь мы не приступили бы к этой затее и потому остались бы целы...
С другой стороны, нас бы здесь не было, если  б  мы  потерпели  неудачу...
Хотя  нет...  -  он  беспомощно  махнул  рукой,  не  в  силах  решить  эту
головоломку.
     - Вы летали на Алую Звезду. Все прошло  успешно,  и  каждый  из  двух
предыдущих  взрывов  вызвал  Долгий  Интервал  -  иначе  им  нет  никакого
разумного объяснения, - таким образом, подготовив планету к  последнему  и
окончательному орбитальному смещению.
     - Постой-ка,  Айвас!  -  сердито  грозя  пальцем  экрану,  проговорил
Джексом. - Мы натворили тебе в угоду немало непонятных  вещей,  но  только
потому, что ты всегда оказывался прав...
     - И в этом случае, лорд Джексом, данная система не ошибается -  ни  в
фактах, ни в выводах.
     - Только не надо на меня давить,  дружище,  -  ничего  не  получится.
Всадники на это не пойдут. Со временем шутки плохи. Ты  же  знаешь:  Лесса
чуть не погибла, когда отправилась на четыреста Оборотов в прошлое. А  нас
ты хочешь услать на тысячу семьсот?
     - У вас будет с собой кислород, так что вам,  в  отличие  от  Госпожи
Бендена, не грозит смерть от удушья. Синдром утраты ощущений  вам  знаком,
поэтому потеря ориентации тоже никому не угрожает...
     Джексом упрямо помотал головой.
     - Ты не можешь требовать такого от бронзовых, даже если  они  на  это
способны.  Не  думаю,  чтобы  даже  Ф'лар  когда-нибудь   перемещался   на
длительный промежуток времени. Насколько мне известно, на  это  отважилась
одна Лесса.
     - И вы с Рутом. Ты ведь так гордишься, что твой дракон всегда  знает,
в каком месте и времени он находится, - ты сам мне говорил.
     - Мало ли что я говорил...
     - Но если Рут знает, в какое время и место ему нужно перенестись, - а
для этого есть особые ориентиры,  -  то  он  сможет  передать  необходимые
координаты остальным.
     - Я уверен, что остальные всадники не согласятся...
     - Они ничего не узнают.
     Джексом долго молча глядел на экран.
     - Как это не узнают? - спросил он наконец снисходительным тоном.
     - Очень просто. Потому что ты им не скажешь. А так как ты уже не  раз
побывал на Алой Звезде и поскольку по времени  это  путешествие  будет  не
многим дольше, чем они ожидают, никому из всадников и в голову не  придет,
что они перенеслись в прошлое, когда Алая Звезда находилась именно  в  том
положении, которое содержится  в  уравнениях,  учитывающих  два  отдельных
взрыва.
     Джексом попытался привести  в  порядок  свои  мысли  и  вдруг  понял:
новость так потрясла его, что он даже забыл дышать.
     "По-моему, это очень даже выполнимо",  -  с  неожиданной  для  своего
всадника уверенностью заметил Рут.
     Джексом резко повернулся к своему неразлучному другу.
     - Ты можешь думать все,  что  угодно,  но  я  должен  быть  абсолютно
уверен. Давай-ка, Айвас, повторим все сначала... итак, остальные  всадники
не должны знать, в какое время мы держим путь. Но ведь будут  тру  отряда,
каждый из которых понесет свой двигатель.
     - Хэмиан не успеет сделать столько скафандров, чтобы  их  хватило  на
триста человек сразу. Ты  поведешь  два  отряда  из  трех.  Ф'лар,  как  и
планировалось, возглавит третий, - единственный, который будет  перемещать
двигатель в настоящем времени. Как тебе известно, -  продолжал  Айвас,  не
обращая внимания на возражения Джексома, - места, выбранные для установки,
находятся далеко друг от друга. И поскольку Ф'лар будет думать, что ты  на
одном конце расселины, а Н'тон на другом, он ничего не заподозрит.
     - Все не так просто, Айвас. Ведь я не могу быть в двух местах  сразу.
И проделать этот трюк два раза подряд тоже не удастся -  Руту  понадобится
передышка.
     - Ты забываешь о том,  что  у  нас  мало  скафандров.  Твоему  отряду
придется снять скафандры и передать участникам  второй  экспедиции.  Этого
времени вполне хватит,  чтобы  Рут  восстановил  силы.  Тебе,  разумеется,
придется позаботиться о  том,  чтобы  он  предварительно  плотно  поел,  и
накормить его сразу после завершения операции.
     "Я сумею сделать все так,  как  предлагает  Айвас",  -  с  готовность
заявил Рут.
     - Но я еще не сказал, что пойду на такой риск! - рявкнул  Джексом,  с
такой силой стукнув кулаком по пульту, что ушиб руку. Он принялся потирать
ее, что-то сердито ворча себе под нос.
     - Ты уже пошел - иначе на концах ущелья не было бы двух кратеров и  в
Летописях не упоминалось бы о двух ярких вспышках.
     - Можешь меня не соблазнять, Айвас, я все равно не поддамся.
     - Уже поддался,  лорд  Джексом!  Ты  единственный,  кто  мог  бы  это
сделать, - и кто смог. Обдумай  мое  предложение  со  всех  сторон,  и  ты
увидишь: проект не только по силам вам с Рутом, но и вполне выполним. И  к
тому же необходим! Три взрыва, совершенные одновременно, не смогут оказать
на траекторию Алой Звезды необходимый нам эффект.
     Джексом глубоко вздохнул -  как  будто  хотел  наполнить  легкие  для
прыжка на семнадцать столетий в прошлое. Его  ум  отказывается  подойти  к
задаче с позиций логики.
     - Поскольку у нас нынче разговор по душам, признайся, почему  ты  так
одержим проектом, в котором участвует Шарра?  Особенно,  -  с  иронической
усмешкой добавил Джексом, - если ты так уверен в моем успехе, еще до того,
как я принялся за дело.
     - Ты действительно добился успеха, и  это  очень  легко  доказать,  -
ответил Айвас, и в его тоне Джексом как никогда ясно ощутил нечто  похожее
на симпатию.
     - Нет, сначала объясни мне про зеведеев!
     - При тщательном  исследовании  зародышей  Нити  стало  ясно,  что  в
Оортовом облаке существует жизнь, -  правда  не  в  такой  форме,  которая
привычна для тебя и даже не в том виде, который принесла сюда Алая Звезда.
И все же это целая экологическая система. Не исключено, что некоторые виды
вполне разумны, судя по сложной нервной системе, которой они обладают.  Но
по пути к вашей планете они теряют почти весь жидкий гелий и  превращаются
в существа, которые можно условно назвать  "грубыми  механизмами".  Именно
эти выродившиеся, чувствительные только  к  теплу  создания  и  падают  на
поверхность Перна. Разумеется,  они  не  успевают  воспроизвести  себя  ни
здесь, ни на Алой Звезде. Без гелия они способны  размножаться  только  на
орбите Перна. Но если  заразить  эти  "механизмы"  нашими  видоизмененными
паразитами, они вместе с хозяевами попадут в Оортово облако, где уничтожат
всех сходных существ, в том числе и предположительно разумных. Тогда,  что
бы ни случилось, Перн навечно освободится от этой напасти. Именно  поэтому
и  происходили  Долгие  Интервалы:  видоизмененные  зеведеи,  которые   вы
занесете - вернее, давным-давно занесли на поверхность Алой Звезды, причем
два раза, - заразят Оортово  облако,  через  которое  Алая  Звезда  дважды
проходит за каждое  свое  обращение.  Еще  раз  предстоит  это  сделать  в
будущем.
     - Так я еще и разносчиком инфекции должен стать?  -  Джексом  не  мог
понять, какое из чувств в нем сильнее: возмущение, злость  или  восхищение
дерзким замыслом Айваса.
     - Вы засеете Алую Звезду трижды. Вот почему так  важно  развести  как
можно больше видоизмененных зеведеев - чтобы обеспечить  тройную  атаку  в
двух разных областях Оортова облака.
     - Но если я должен сместить планету с орбиты...
     - Отклонение будет незначительным, к тому же можно рассеять  зеведеев
на некотором расстоянии от пропасти, чтобы обеспечить их безопасность.  На
поверхности планеты будет множество зародышей-хозяев -  как  и  на  орбите
вокруг нее.
     - Мы видели их только на поверхности, а на орбите - нет.
     - Разве вы их искали?
     - Конечно, нет. А теперь выкладывай: как ты можешь доказать мне,  что
все твои немыслимые планы удадутся... то есть уже удались?
     - Нет ничего проще. Войди  в  файл,  который  даст  тебе  изображение
сегодняшней орбиты Алой Звезды.
     Джексом без труда справился с этой операцией. На экране  появился  до
мелочей знакомый чертеж.
     - Переведи на монитор, - велел Айвас.
     Джексом нажал нужную клавишу.
     - Теперь, если ты вместе с Рутом перенесешься на пятьдесят лет  -  то
бишь  Оборотов  -  вперед,  используя  в   качестве   ориентира   бортовой
хронометр...
     - Никто не путешествует в будущее - это самое опасное!
     - Только если там произошли какие-то изменения, - парировал Айвас.  -
А на борту "Иокогамы" никаких изменений не произойдет. Вот  твое  задание.
Сегодня ты перенесешься в будущее,  замеришь  параметры  орбиты,  получишь
отпечаток на  бумаге.  С  этой  копией  вернешься  сюда  -  для  страховки
предусмотрев небольшой интервал - и сравнишь оба чертежа.  Двери  заперты.
Никто не должен здесь появиться - ни сейчас, ни до твоего возвращения.
     Каждая  капля  присущего   Джексому   здравого   смысла   ожесточенно
сопротивлялась путешествию в будущее. И все же... осуществить план  Айваса
- значит совершить подвиг, на который, вероятнее всего, не способен  никто
другой.
     "Рут, ты слышал, что предлагает нам Айвас?"
     "Естественно. Мне вполне достаточно, что он уверен в успехе, - ведь я
знаю, он никогда не стал бы рисковать твоей жизнью..."
     "И твоей", - добавил Джексом.
     "Хотел бы  я  увидеть,  как  будет  выглядеть  Дерн  через  пятьдесят
Оборотов! И убедиться, что будущее у нас счастливое".
     "Я тоже", - подумал Джексом.
     И, не дожидаясь, пока ему на  ум  придут  новые  доводы  против  этой
отчаянной,  безрассудной,  опрометчивой  затеи,   он   подал   Руту   знак
приблизиться.
     - Надеюсь, ты позаботишься, чтобы запаса кислорода в рубке хватило на
пятьдесят Оборотов? - ворчливо обронил Айвас.
     Джексом криво усмехнулся.
     - Нет уж, приятель, я не собираюсь рисковать. Лучше надену  скафандр.
- Он уже наловчился быстро влезать в костюм.  Забравшись  Руту  на  спину,
Джексом пристегнул летную упряжь - на случай, если они окажутся в пустоте.
Он не сомневался: нет такого места и времени, откуда Рут не отыщет  дорогу
домой, в Руат.
     Прочитав дату на хронометре, он  прибавил  к  году  пятьдесят:  2518.
Твердо держа в уме цифру, Джексом велел Руту перенестись в этот год.
     "Я знаю, куда нам нужно", - бодро  заявил  Рут,  и  они  оказались  в
Промежутке.
     Джексом стал считать вдохи и выдохи, радуясь про себя, что  дышит  он
по-прежнему ровно и медленно. На пятнадцатом счете они снова  оказались  в
рубке, где вроде бы действительно ничего не изменилось.
     "Все как было", - разочарованно протянул Рут.
     - Не совсем, - возразил Джексом, с удивлением заметив, что чертеж все
еще  на  экране.  Однако  показания  цифрового  хронометра  недвусмысленно
утверждали: прошло пятьдесят Оборотов с тех пор, как  Джексом  смотрел  на
него в последний раз. Он расстегнул пряжки и, спустившись со  спины  Рута,
подплыл к экрану.
     - Может быть, я, собираясь сюда, сам переставил дату? - усомнился он.
- Постараюсь вспомнить потом. Воздух здесь есть. Рут?
     - Есть, только не первой свежести.
     Джексом стянул перчатки и положил их на пульт. Снимать скафандр он не
стал, поскольку не собирался задерживаться здесь дольше,  чем  потребуется
для выполнения задания. Он  отстучал  нужный  код  и  увидел,  как  курсор
вычертил вторую орбиту, на несколько градусов отличную от  предыдущей.  На
обратном пути она пересекала орбиты пятой планеты и переходила в  спираль.
Дрожащими руками Джексом набрал  команду  для  принтера,  и  сразу  же  из
прорези послушно выскочил листок - на ощупь он слегка отличался от тех,  к
которым успел привыкнуть Джексом: был тоньше, мягче и к  тому  же  гораздо
белее! За истекшие Обороты Бендарек сумел  значительно  улучшить  качество
бумага. Он сравнил чертеж с тем, который был на экране.
     - Скорлупа и Осколки! Айвас,  траектория  Алой  Звезды  действительно
сместилась! Айвас! - Ответа не было. Все внутри у Джексома  похолодело.  -
Айвас, ты меня слышишь?
     "Как он может  тебя  слышать  за  пятьдесят  Оборотов"?  -  удивленно
спросил Рут.
     -  Наверное,  ты  прав...  Правда,  он  знает,  в  какое   время   мы
отправились. - Джексома безотчетно тревожило молчание Айваса. - Похоже,  я
действительно добился успеха... он оказался  прав.  Так  что  мы  с  тобой
обречены выполнить его безумный план - согласен, Рут?
     "Разве это безумный план - сделать так, чтобы Нити навсегда исчезли?"
     - Прохождение еще не закончилось, даже если оно последнее,  -  сказал
Джексом, и, оттолкнувшись от палубы, вскочил в седло.  -  В  нашей  старой
рубке ничего не изменилось... и все же у нее ужасно заброшенный вид.
     "Я-то думал, что вид за окном  изменится",  -  с  легким  недоумением
проговорил Рут.
     Джексом отчетливо представил себе настоящую дату на  часах,  прибавил
тридцать секунд, чтобы избежать наложения - и Рут увлек его в  Промежуток.
Ровно  через  пятнадцать  вдохов  перед  Джексомом  были   часы,   которые
показывали на тридцать секунд больше. Он чувствовал необычную усталость и,
взглянув на шею Рута, заметил, что обычно яркая, блестящая  шкура  дракона
уныло посерела.
     - Ну и как? - осведомился Айвас.
     - Наверное, я оставил чертеж на экране - он был  уже  там,  когда  мы
появились.
     - Ну и?..
     Джексом стал снимать шлем, стараясь  оттянуть  момент  объяснения.  -
Видимо,  я  все-таки  заполнил  баки  кислородом  -  воздух  в  рубке  еще
оставался, хотя, как сказал Рут, не первой свежести. Скорлупа и Осколки! -
он взглянул на свои голые руки. - Я оставил там перчатки!
     - Ты оставил их не там, а тогда. - Айвас отлично освоил правила игры.
     Джексом усмехнулся.
     - Пожалуй, я подожду и заберу их... позже. Вот  как  обстоят  дела  в
будущем. Ты доволен, мой господин и повелитель? - Он поместил  принесенный
из будущего листок с чертежом перед датчиками, чтобы Айвас смог увидеть  и
сравнить.
     - Да, - невозмутимо ответил тот,  -  доволен.  В  результате  взрывов
орбита сместилась ровно настолько насколько нам было нужно. Джексом,  твой
вид свидетельствует об истощении. Нужно срочно  принять  пищу,  содержащую
углеводы.
     - Рут тоже посерел. Он нуждается в пище больше, чем я.
     "Нужно было сказать мне, что нам  сегодня  предстоит  такой  перелет.
Ведь мы вылетали на Падение, к тому же я ничего не ел с прошлой недели".
     - Как только придешь в себя,  дружище,  в  твоем  распоряжении  будет
столько отличной еды, сколько ты сможешь проглотить.
     "Тогда немедленно в путь! Я и вправду ужасно проголодался".
     -  Джексом!  -  позвал  Айвас,  когда  всадник  принялся   стаскивать
скафандр.
     - Что?
     - Так ты согласен?
     - С твоим безумным замыслом? Похоже, придется согласиться, тем более,
что я это уже сделал, ведь так?


     Холд Руат принарядился к  празднику.  В  прозрачном  осеннем  воздухе
пламенели разноцветные флаги, со всех сторон к огромному ярмарочному полю,
расположенному по соседству со скаковой дорожкой, стекались  толпы  людей.
Одной из первых задач, которую поставил перед собой  Джексом  после  того,
как  его  официально  утвердили  лордом-правителем,  было   восстановление
руатанской породы скакунов. С тех пор  животные  из  его  конюшен  не  раз
выигрывали бега на  разных  Встречах,  и  он,  надеялся,  что  сегодня  на
знакомой дорожке они покажут себя во всей красе.
     С борта "Иокогамы" они с Рутом спустились на горный  луг,  где  белый
дракон восстановил силы, в мгновение ока  расправившись  с  тремя  жирными
бычками и двумя телками. После чего друзья  отправились  домой  -  Джексом
тоже был не прочь съесть что-нибудь более существенное, чем горстка  ягод,
которую он собрал на краю луга. Молодой лорд видел, как белый дракон уютно
свернулся в своем вейре, и дал наказ первому дворецкому не тревожить  его,
даже если с неба ненароком повалятся Нити.  Прихватив  на  кухне  хлеба  и
сыра, он, жуя на ходу, зашагал к своим апартаментам. Там он снял сапоги  и
летную амуницию и залез под меховое покрывало вздремнуть.
     Джексом  так  устал,  что  даже   не   почувствовал,   как   к   нему
присоединилась Шарра. Только проснувшись на рассвете, он увидел, что жена,
свернувшись клубочком, спит рядом с ним. Он понял,  почему  проснулся  так
рано -  снаружи  доносились  оживленные  разговоры  прибывших  на  Встречу
гостей. Ноздри его защекотал аппетитный запах жарящейся на вертелах  дичи,
и пустой желудок властно напомнил о себе. Кажется он проспал целый день...
     - Мммм... Это ты, Джексом? - пробормотала Шарра, с закрытыми  глазами
протягивая к нему руку.
     - Да, любовь моя. А кого еще ты ожидала застать в своей постели? - Он
наклонился и поцеловал жену. - Почему ты меня не разбудила?
     - Рут сказал, что ты очень устал. Мийр не впустил в  комнату  никого,
кроме меня.
     Джексом сел на постели,  приглаживая  взъерошенные  волосы.  Появился
Мийр,  а  вслед  за  ним  и  Талла;  оба   приветствовали   хозяев   тихим
вопросительным щебетом.
     - Встаем, встаем! - заверил их Джексом, но Шарра, не открывая  глаза,
только глубже зарылась головой в подушки.
     Файры исчезли, и очень скоро за дверью послышалось робкое царапанье.
     - Входи! - крикнул Джексом, учуяв аромат  кла.  На  пороге  появилась
опрятная служанка с розовым, на вид только что умытым лицом, в руках у нее
был тяжело нагруженный поднос.
     Отведав горячего кла, Джексом  взбодрился  и  стал  тормошить  Шарру,
уговаривая ее разделить  с  ним  трапезу.  После  завтрака  он  отправился
принимать ванну и облачаться в праздничный наряд.
     - Интересно, чем это вы  с  Рутом  вчера  занимались,  что  дошли  до
полного изнеможения? - стоя к мужу спиной, поинтересовалась Шарра, пока он
застегивал на ней новое платье, сшитое специально для Встречи, - роскошный
наряд в золотисто-коричневых тонах, которых так шли ей.
     - Сначала было Падение, потом нам с Рутом пришлось  испытывать  новые
перчатки, которые Хэмиан изготовил для драконов, ну и... -  он  беззаботно
взмахнул рукой, - наверное, просто усталость накопилась.  Ты-то  отдохнула
как следует? - заботливо спросил Джексом, целую жену  в  шею,  прежде  чем
застегнуть тяжелое ожерелье  из  великолепных  топазов  -  его  подарок  к
именинам.
     - Как тебе сказать, - начала она, и по тону жены Джексом  понял:  она
хочет, чтобы он почувствовал  себя  виноватым.  Но  вот  она  стремительно
повернулась, и он увидел, что глаза ее сияют любовью и лукавством. - Я  от
лица  холда  засвидетельствовала  свое  почтение  гостям,   прибывшим   из
Прибрежного, лорду Гроху и обитателям  Форт  холда,  ну  а  они,  -  Шарра
усмехнулась, - отправили меня спать и сказали, что сами отлично устроятся.
Мастер Робинтон отдал должное вину - он был в восторге, что ты припас  для
него бенденское шестнадцатилетней выдержки.
     Услышав  громкие  приветственные  возгласы,  доносившиеся  с  дороги,
освещенной  первыми  лучами  солнца,  они  увидели   огромную   кавалькаду
всадников, над которой реяли знамена Тиллека.
     -  Пойдем,  нужно  встретить  Рандела,  -  схватив  мужа   за   руку,
воскликнула Шарра. И вообще, давно пора лорду Руатанскому явить себя своим
верным слугам.


     На осеннюю Встречу съехались толпы народа из  всех  холдов,  цехов  и
Вейров. Выдался один из редких дней, когда нигде не ожидалось  Падения,  к
тому же это была одна из последних ярмарок на севере - скоро зима  завалит
дороги снегом и сделает  их  непроходимыми.  Шарра  вместе  с  Джеролом  и
Шаваном, который уже уверенно топал вслед за братом, обошла длинный  строй
прилавков. Правда, Шаван скоро запросился  на  руки,  а  Джерола  пришлось
подбодрить горячим пончиком, только-только из духовки.
     Казалось, даже в воздухе чувствуется  оживление  и  веселье,  которые
никого не могут оставить равнодушным. Повсюду расцветают улыбки,  пестреют
новые праздничные наряди. Вдоль ярмарочных рядов прогуливаются арфисты, на
ходу распевая знакомые мелодии; ребятишки, сбившись  в  стайки,  предаются
излюбленным забавам; взрослые, подыскав теплую компанию, рассаживаются  за
столами, установленными на краю  танцевальной  площадки,  а  рядом  так  и
вьются торговцы вином и пивом.
     Джексом  и  Шарра  пригласили  в  холд  на  обед   лордов-правителей,
Предводителей Вейров и Главных мастеров, которые  почтили  праздник  своим
присутствием.  Робинтон  вместе  с  Менолли  и  Сибелом  дали  специальное
представление, исполнив последние баллады и арии в сопровождении оркестра,
которым дирижировал сам  мастер  Домис.  За  столом  текла  непринужденная
беседа, в которой Джексом с удовольствием принимал участие, однако от  его
глаз не укрылось, что лорды Сигомал, Бергамон и Корман  не  удостоили  его
своим присутствием, и это заставило его вспомнить о плане похищения.
     Бега прошли на редкость удачно - один из руатанских скакунов  победил
в  первом  же  забеге,  остальные  тоже  показали  себя   отлично.   Среди
выставленных на продажу животных Джексом  с  Шаррой  облюбовали  маленькую
отлично выезженную кобылку - как раз для Джерола; в их конюшнях не нашлось
подходящего животного для начинающего  наездника.  Теперь  нужно  заказать
седло и сбрую в Цехе кожевников. Эти маленькие заботы не  мешали  хозяевам
Руата  занимать  гостей;  успели  они  перекинуться  словом  и  с  мелкими
холдерами, чьи земли входили в состав Руата.
     Ближе к вечеру пришел молодой Пелл - он  решил  представить  лорду  и
леди свою суженую - и Шарра очень  тепло  приняла  хорошенькую  смуглянку,
дочь холдера из предгорий Форт холда. Ничто в поведении Пелла не  наводило
на мысль, что он не удовлетворен своим будущим в качестве  столяра,  да  и
его подруга с гордостью показала Джексому  с  Шаррой  покрытый  затейливой
резьбой сундучок, который подарил ей жених.
     Рут, после  освежающего  сна  снова  блиставший  белоснежной  шкурой,
забрался на сигнальные высоты и нежился там на солнышке вместе  с  другими
драконами. Над холдом носились бесчисленные  стаи  файров,  с  готовностью
подпевая всем мелодиям, которые исполняли арфисты.
     То  ли  долгий  сон  сделал  свое  дело,  то  ли  сказывалось   общее
воодушевление, то ли - и то, и другое,  -  только  Джексому  не  терпелось
поскорей окунуться в ярмарочное веселье.  Вместе  с  Шаррой  он  возглавил
первую кадриль и, сплясав с женой  несколько  быстрых  фигур,  уступил  ее
Н'тону, а потом Ф'лару, его же партнершей стала Лесса. Во время одного  из
перерывов он присел за  стол  арфистов  вместе  с  Робинтоном.  Д'рамом  и
Лайтолом и позаботился, чтобы у Главного арфиста было вдоволь его любимого
вина. Незнакомая ему молодая темноволосая  служанка  -  на  время  ярмарки
пришлось нанять много временной прислуги со стороны -  исправно  наполняла
тарелку Робинтона и даже принесла кое-что для Заира.
     Поэтому никто не удивился, когда Робинтон задремал, уронив голову  на
стол. Джексом, который по обычаю хозяина должен был протанцевать со  всеми
супругами правителей, проносясь мимо Робинтона, краем глаза  заметил,  что
спящий арфист остался один,  если  не  считать  свернувшегося  в  клубочек
Заира.
     И только Пьемур с запозданием  обнаружил,  что  за  столом  вовсе  не
Робинтон, а незнакомец, одетый в похожее платье, причем  мертвый.  Он  уже
увидел, что Заир чуть жив -  шкурка  файра  поблекла,  он  едва  дышал.  У
Пьемура хватило здравого смысла не поднимать шум - он послал Фарли,  велев
ей созвать Джексома с Шаррой, Д'рама, Лайтола и Предводителей Бендена.
     - Бедняга мертв уже давно, - проговорила Шарра,  коснувшись  холодной
щеки трупа. - До чего жутко!
     - Что, Робинтон заболел?  -  свистящим  шепотом  спросила  подошедшая
Лесса. - Но ведь это вовсе не Робинтон! - Облегчение на ее лице  сменилось
яростью. - Значит, его все-таки похитили! Прямо с ярмарки, средь бела дня!
     Она предупредила Рамоту. Джексом, Ф'лар и Д'рам  тоже  вызвали  своих
драконов.
     - Только давайте не будем впадать в панику, -  сказал  Лайтол,  видя,
как большие драконы опускаются в тени деревьев за танцевальной  площадкой.
- Прежде всего необходимо решить, что делать, и  распределить  направления
поиска. Здесь достаточно драконов, чтобы перекрыть все пути. И почему  это
случилось именно здесь, вне радиуса действия Айвасова устройства!
     Шарра склонилась над лежащим  в  беспамятстве  Заиром.  Он  нашел  бы
Робинтона даже на краю света.
     - Очнись, малыш!
     - Тебе нужны медицинские принадлежности? - спросил Джексом.
     - Я уже послала за ними. - Шарра повернулась к мужу, и  в  ее  глазах
Джексом прочитал тревогу. - Лесса, твоя целительница здесь? Она лучше меня
разбирается в лечении драконов и файров. Заира отравили, а вот  чем  -  не
знаю.
     Джексом взял со стола недоеденный кусок  мяса,  осторожно  понюхал  и
громко чихнул. Шарра взяла мясо у него из руки тоже принюхалась.
     - Наверняка сонное зелье, - объявила она, но его  с  чем-то  смешали,
чтобы отбить вкус и  запах.  Бедный  Заир,  вид  у  него  неважный.  Какая
жестокость!
     Ф'лар поднял бокал, из которого пил Робинтон, осторожно  отхлебнул  и
тут же выплюнул.
     - В вине тоже сонное зелье. Как я мог подумать, что Робинтон уснул от
одного вина! - досадуя на свою оплошность, сказал Предводитель.
     Джексом застонал от бессилия.
     - Ведь я тоже видел, что он уснул... а кто  не  знает,  что  Робинтон
никогда не спит на ярмарках!
     - Да он мог пересидеть кого угодно! - с негодованием заявила Лесса. -
Сколько времени успели выиграть эти мерзавцы? Куда они могли его спрятать?
     Джексом щелкнул пальцами.
     - На всех дорогах выставлены заставы.  Так  что  никто  не  мог  уйти
незамеченным.
     - Давайте разделимся, и  каждый  возьмет  одну  дорогу,  -  предложил
Ф'лар. - Он сделал знак всадникам, и  они  оседлав  драконов,  отправились
проверять заставы. - А вы оставайтесь здесь и делайте вид, будто ничего не
произошло, - велел он Лайтолу, Пьемуру и Шарре.
     Всадники вернулись очень  скоро.  Начальники  застав,  все  как  один
клятвенно уверяли, что с ярмарки не  уезжала  ни  одна  повозка,  ни  один
всадник.
     "Отправьте на поиск файров", сказал Джексому Рут.
     - Рут советует отправить всех файров на  пояски  Робинтона,  -  вслух
повторил Джексом.
     - Рамота только что сказала мне то же самое, - ответила  Лесса.  Даже
сквозь неистовые звуки музыки, подстегивающие танцоров, которые сегодня  и
так превзошли себя, можно было расслышать шум сотен стремительных крыльев.
     - А что, если сделать объявление прямо здесь, на ярмарке? - предложил
Лайтол. - Я уверен, найдется столько добровольцев,  что  удастся  обыскать
весь холд.
     - Нет, - возразил Джексом. - Представляешь, какая поднимется  паника!
Ты же знаешь, как все любят Робинтона. Прошло не больше часа, они никак не
могли успеть добраться до побережья...
     - А если они решили спрятаться в  горах?  -  спросил  Лайтол.  -  Там
столько пещер, что нам их никогда не обыскать.
     - Это можно поручить файрам, они справятся, - подсказал Пьемур.
     - В горы ведет не так много дорог, - добавил Джексом. -  Мы  с  Рутом
начнем поиск. А ты, Лайтол... - он замялся.
     Лайтол сжал его плечо.
     - Меня возьмут Д'рам с Тиротом. Я знаю Руат не хуже тебя, малыш.
     - Я тоже! - решительно заявила Лесса.
     - Я отправлюсь на северо-восток, к Наболскому  перевалу,  -  вызвался
Ф'лар.
     - Придется вызвать несколько всадников из Форта, - сказала Лесса.
     - Да, пускай спустятся вдоль реки к морю, - посоветовал Лайтол.
     - А мы останемся здесь для связи с файрами, - кивая Шарре, проговорил
Пьемур. По его щекам бежали  ручейки  слез.  -  Главное  -  найти  его!  -
Подмастерье резко опустился на скамью,  и  тень  его  упала  на  мертвеца,
облаченного в синий цвет Цеха арфистов.
     Рассветало,  когда  всадники  вместе  с  подмогой  из   Форт   Вейра,
отчаявшись, вернулись в  Руат.  Редкие  гости  бодрствовали,  собираясь  в
обратный путь,  большинство  же  после  ярмарочных  увеселений  еще  спали
крепким сном.
     - Ни одна повозка не уедет из Руата, пока ее не обыщут, сказала Шарра
Джексому. - Так распорядился Пьемур.
     - Вполне разумно, - одобрил Джексом, с благодарностью принимая из рук
жены кружку горячего кла. - Дороги совершенно пусты. Мы с Рутом  добрались
до Ледяного озера, причем  он  очень  внимательно  осмотрел  все  лесистые
места.
     За время его отсутствия кто-то набросил  на  плечи  мертвеца  одеяло.
Рядом вместе с Джейнсис сидел Пьемур, будто охраняя сон своего учителя.
     - Мы решили, что лучше пока делать вид, будто это мастер Робинтон,  -
шепнула мужу Шарра. - Сибел, конечно, все знает и Менолли тоже. Десять  ее
файров всю  ночь  вели  поиски.  Сибел  вернулся  в  Цех  арфистов,  чтобы
известить всех. Ты слыхал барабаны? Впрочем, их трудно не услышать.  Ларад
и Асгенар знают барабанную азбуку, они задумали взять Битру штурмом.
     - Негодяи не так глупы, чтобы держать Робинтона в Битре. Да и Сигомал
отнюдь не дурак. Он знает, что в первую очередь мы будем искать там.
     - Лайтол им так и сказал, но они очень переживают -  ведь  им  первым
стало известно о плане похищения. Ларад жалеет,  что  сразу  не  явился  к
Сигомалу и не потребовал, чтобы тот и  думать  забыл  о  столь  нечестивом
замысле.
     - Навряд ли это помогло бы, - устало проронил Джексом.
     - Испортить такую славную  ярмарку...  -  сквозь  слезы  пробормотала
Шарра, уткнувшись мужу в плечо.
     Джексом нежно обнял ее, откинул  со  лба  спутанные  волосы.  У  него
самого слезы наворачивались на глаза, но он крепился.
     - Как Заир? - спросил он, вспомнив про бронзового любимца Робинтона.
     - Камилла говорит, что он оправится! - вытирая глаза и шмыгая  носом,
ответила Шарра.  -  Ему  сделали  промывание...  -  невольно  улыбнувшись,
добавила она, - и у бедняжки был такой смущенный вид! Никогда не видела  у
файра таких глаз.
     - Когда он сможет присоединиться к поискам?
     Шарра прикусила нижнюю губу.
     - Он страшно ослаб и к тому же неимоверно расстроен. Я пока  об  этом
не спрашивала: ведь если они опоили мастера Робинтона, и он без  сознания,
то даже Заир не сможет его отыскать.
     Внезапно небо потемнело от мечущихся файров, все взволнованно трубили
и верещали.
     "Они нашли его!" - крикнул Рут. Три мощных прыжка -  и  он  опустился
рядом с Джексомом.
     Молодой лорд, не раздумывая, вскочил на спину белому дракону,  и  тот
взвился в воздух с такой скоростью, что Джексом едва не вылетел из  седла.
Рядом столь же поспешно взлетали другие драконы. Как стрела,  составленная
из множества крошечных крылатых тел, файры стремительно  неслись  впереди,
указывая путь на юго-восток.
     "Ты узнал у них, кто похитители и где они  сейчас?"  -  спросил  Рута
всадник.
     "Недалеко, и все они показывают повозку. Следы уже ясно видны".
     И тут Джексом увидел, что  по  вспаханному  полю  тянется  отчетливая
колея. Похитители, чтобы обмануть погоню, выбрали путь не по дороге, а  по
полям. Повозка должна быть легкой - иначе она не  смогла  бы  проехать  по
вязкой почве и каменистым склонам, начинавшимся за границей пашни. Драконы
пролетели совсем  немного,  когда  внизу  показался  первый  из  загнанных
скакунов - животное стояло пошатываясь, бока его ходили ходуном. Ноги были
обмотаны тряпьем, чтобы приглушить топот копыт. Еще десять минут лета -  и
на земле,  испуская  дух,  лежало  второе  животное.  Бока  его  покрывали
кровавые рубцы: видно, беглецы гнали во весь опор.
     "Рут, передай остальным: они наверняка хотят прорваться к морю. Пусть
несколько всадников их опередят!"
     "Готово!"  -  ответил  Рут,  и  Джексом  увидел,  что   вокруг   него
образовались пустые места - это драконы ушли в Промежуток.
     И все же даже самые резвые скакуны не могли состязаться с  драконьими
крыльями, хоть похитители и выиграли на старте целых шесть часов.  Наконец
Джексом увидел впереди повозку -  подскакивая  на  камнях,  она  одолевала
последний спуск к  морю,  где  ее  ожидало  небольшое  суденышко,  готовое
принять добычу на борт. Драконы взяли корабль в кольцо, и с высоты Джексом
видел, как крошечные фигурки бросаются в воду, пытаясь избежать поимки.
     Рут вместе с бенденским отрядом круто пошел вниз,  спеша  перехватить
повозку.
     Поначалу все трое похитителей, двое на козлах и еще один внутри -  он
лежал на толстом тюфяке и притворялся больным, - попытались прикинуться ни
в чем не повинными путниками. Однако файров интересовали вовсе не  они,  а
необычно глубокий дорожный сундук, на котором лежал  мнимый  больной.  Они
вились вокруг, то  ободряюще  курлыча,  то  торжествующе  трубя.  Больного
бесцеремонно вытащили из  повозки,  следом  полетел  тюфяк.  Когда  сундук
открыли и сняли ложное дно, под ним обнаружили  Робинтона.  Лицо  главного
арфиста было пепельно-серого цвета,  глаза  запали,  щеки  ввалились.  Его
осторожно вынесли наружу и уложили на тюфяк.
     - Ему нужен свежий воздух, - сказал Ф'лар. - Бедняга Робинтон чуть не
задохнулся в этой тесной конуре...
     Он устремил грозный взгляд на троицу, извивающуюся  в  сильных  руках
разъяренных всадников. Над головами преступников, угрожающе выставив клювы
и когти, кружились файры.
     - Нужно срочно послать за  Шаррой  -  обеспокоенно  сказала  Джексому
Лесса. Может быть, и Олдайв еще на ярмарке...
     Джексом вскочил на спину Рута.
     - Смотри, Джексом, не столкнись с самим собой! - крикнула  ему  вслед
Лесса.
     Несмотря  на  волнение  и  гнев,  Джексом  отлично  понял  смысл   ее
предупреждения и все же не стал терять лишнее время.
     - Думаю, они дали ему слишком  большую  дозу,  -  проговорила  Шарра,
побледнев больше, чем сам Робинтон. - Нужно поскорее доставить его в  Руат
- там мы сможем обеспечить ему надлежащий уход.
     Поникшее тело Главного арфиста заботливо устроили на спине Рута между
Джексомом и Шаррой. Когда они вернулись в  Руат,  во  дворе  их  встречали
Н'тон и Олдайв, и Джексом понял, что Предводитель Форт Вейра тоже  рискнул
прибегнуть к временному Промежутку.
     - Держись, Шарра! - крикнул жене Джексом. - Рут собирается  доставить
нас прямо внутрь.
     - А он поместится... -  не  успела  Шарра  договорить,  как  они  уже
оказались в гостиной. Рут проворно  сложил  крылья  и  опустился  на  пол,
умудрившись перевернуть лишь несколько стульев.
     Когда подоспели Н'тон с Олдайвом. Шарра и Джексом уже раздели арфиста
и уложили на постель. Шарра приподняла Робинтону голову, и  мастер  Олдайв
быстро влил ему в рот какое-то снадобье.  Потом,  оттянув  веки,  осмотрел
глаза и выслушал сердце.
     - Ему необходимо поскорее согреться, - сказал Главный лекарь, и Шарра
стала поспешно укутывать неподвижное тело Робинтона меховыми  одеялами.  -
Он перенес тяжелое потрясение. Кто виновники?
     - Мы скоро узнаем, кто за этим  всем  стоял,  -  ответил  Джексом.  -
Похитители были уже, можно сказать, на берегу. Там их ждал корабль,  чтобы
увезти Робинтона в неизвестном направлении.
     - На этот вопрос мы тоже скоро получим ответ,  -  недобро  усмехаясь,
проговорил Н'тон. - Скажи, Олдайв, ведь мастер Робинтон выздоровеет?
     - Должен выздороветь! - горячо воскликнула Шарра, опускаясь на колени
рядом с постелью. - Обязательно должен!



                           18. ХОЛД РУАТ; СУД

     К счастью для заговорщиков, мастер Робинтон оправился  от  чудовищной
дозы сонного зелья,  отделавшись  только  синяками  -  следствием  бешеной
скачки по бездорожью. Пока Главный арфист не удостоверился, что Заир  тоже
выживет, он и слышать не хотел ни о каком послаблении негодяям, но,  когда
все обошлось, стал заговаривать о том, что в общем-то никто не пострадал.
     - Они стали жертвами заблуждения, - начал он в очередной раз.
     - Хорошенькие жертвы! - в один голос возмущенно  воскликнули  Лайтол,
Д'рам, Ф'лар, Пьемур и Менолли с Сибелом.
     - Одно то, что они задумали похитить тебя, - в голосе Лессы зазвенела
такая ярость, что Робинтон удивленно вытаращил глаза и  приоткрыл  рот,  -
чтобы вынудить нас уничтожить Айваса и чуть не угробили и тебя, и Заира! И
ты еще смеешь называть их жертвами!
     - Да, у меня на языке вертится совсем другое слово,  -  вставил  лорд
Грох. Лицо его побагровело от сдерживаемого гнева. -  Уверен,  подавляющее
большинство лордов-правителей согласится со мной, когда  услышит  то,  что
пришлось выслушать нам. Норист-то никогда не скрывал  своих  взглядов,  но
чтобы Сигомал стал оказывать ему поддержку, да еще какую!  И  хоть  Норист
зовет Айваса "Мерзостью", это они с Сигомалом показали себя  мерзавцами  и
негодяями!
     - Судьбу Нориста будут решать мастера, - бесстрастным голосом  заявил
Сибел. Олдайв согласно кивнул.
     Внеочередные заседания Конклавов лордов-правителей и Главных мастеров
были назначены на следующий же вечер.  Членам  обоих  собраний  предстояло
вместе выслушать обвинения в адрес преступников, но приговор каждая группа
должна была вынести самостоятельно,  опираясь  на  собственные  понятия  о
правосудии.
     -  В  Летописях  Перна  нечасто  встретишь  упоминания   о   подобных
заседаниях, - проговорил Лайтол,  пытавшийся  найти  какой-нибудь  похожий
прецедент в восстановленных архивах Руата.
     - В них редко возникала необходимость, - фыркнул лорд Грох. - В общем
и  в  целом,  холды,  цеха  и  Вейры  умудрялись  без  лишнего  шума  сами
управляться со своими  людьми.  Каждый  знал  свои  права,  обязанности  и
привилегии и поступал сообразно с ними.
     - Какая жалость, - все еще слабым после пережитого голосом проговорил
Робинтон, - что эти люди сбились с пути.
     - Особенно если учесть, что они бессовестно пользовались тем, что дал
нам Айвас, и в то же время продолжали его поносить, - возмутился Лайтол.
     - Но ведь должно быть хоть какое-нибудь оправдание их поступку, -  не
сдавался Робинтон.
     - Да что вы с ним  разговариваете!  -  рассердилась  Менолли.  -  Он,
наверное, еще не пришел в себя, если несет такой вздор! - Верная помощница
Робинтона сделала присутствующим знак выйти из комнаты.
     - Это не вздор, Менолли, -  ворчливо  произнес  Робинтон,  беспокойно
ворочаясь в постели, где он  продолжал  оставаться  по  настоянию  мастера
Олдайва. Заир, который уютно свернулся у него в ногах, зарывшись в меховое
одеяло, протестующе чирикнул. - Значит, нам, арфистам, не удалось...
     - Очень даже удалось!  -  сердито  огрызнулась  Менолли.  -  Подумать
только, эти безмозглые ублюдки чуть было не погубили тебя...  а  заодно  и
Заира!  Ага!  -  воскликнула  она,  увидев,  что  лицо  Главного   арфиста
омрачилось. - Значит, о нем ты все-таки беспокоишься, хоть свою жизнь и  в
грош не  ставишь!  Ну-ка,  выметайтесь  все  немедленно!  Робинтон  должен
набраться сил, если собирается завтра присутствовать на Конклаве.
     Гости, заподозрив неладное, не  спешили  разъезжаться  с  ярмарки,  и
когда всадники вернулись в Руат,  препроводив  туда  же  Робинтона  и  его
похитителей, их ожидало многолюдное сборище. Всадникам  пришлось  защищать
девятерых злоумышленников, не то  разъяренная  толпа  разорвала  бы  их  в
клочья. Джексом велел запереть пленников  по  одному  в  темных  и  тесных
внутренних помещениях  холда,  снабдив  только  тусклыми  светильниками  и
водой. Отыскали девчонку,  которая  на  ярмарке  подала  Главному  арфисту
отравленную еду и, хотя она выглядела явной простушкой, ее тоже взяли  под
стражу.
     Оказалось,  что  капитан  злополучного  корабля  -  один  из  сыновей
Сигомала,  что  только  подтвердило  предположение,  что  правитель  Битры
причастен к заговору.
     - Просто удивительно, -  заметил  Н'тон,  -  как  быстро  у  человека
развязывается язык, после того, как дракон схватит его когтями и  пронесет
по воздуху!
     Когда бенденское крыло прибыло в Битру,  Сигомал  принялся  громко  и
возмущенно отрицать малейшую причастность к столь мерзкому  и  преступному
делу и сурово осуждал сына, запятнавшего позором отца и родной холд.
     Позже Ф'лар  признался,  что  едва  не  заткнул  кулаком  лживый  рот
Сигомала.  Битранского  лорда  спас  только  Мнемент  -  чуя  гнев  своего
всадника, бронзовый великан до того распалился, что из его пасти вырвалось
огненное облачко, мгновенно лишившее Сигомала дара речи.
     Г'нериш,  предводитель  Вейра  Айген,  вместе  со  своими  бронзовыми
всадниками взял под стражу мастера Нориста, пятерых его мастеров и  девять
подмастерьев,  замешанных  в  заговоре.  Повозку,  которая  была   орудием
похищения, и измученных скакунов доставили в Руат. Двоих животных пришлось
прикончить. В довершение ко всему оказалось, что они украдены  из  конюшен
холда. Пока руатанский смотритель стад  занимался  несчастными  животными,
Бендарек и Фандарел тщательно  обследовали  повозку,  в  которой  пытались
умыкнуть мастера Робинтона. Деревянных дел мастер  обнаружил  на  подножке
имя изготовителя: им оказался Тосикин, столяр-подмастерье из Битры.
     - Сделана по специальному заказу, - пробормотал Фандарел.
     - Вне всякого сомнения, - согласился Бендарек.  -  Вон  сундук  какой
длинный и  глубокий  -  рассчитан  на  высокого  человека,  вроде  мастера
Робинтона, и к тому же обит изнутри. А взгляни на дополнительные  пружины,
на усиленную  ось,  на  большие  колеса  с  уширенными  ободами  -  экипаж
специально создан для быстрой езды по бездорожью. -  Бендарек  нахмурился,
заметив плохо пригнанные доски и торчащие гвозди. - И  рассчитан  на  один
раз. Не стоило ставить свое имя на такой наспех сляпанной поделке.
     - Может, и его доставить для допроса? -  потирая  огромные  ручищи  и
недобро сверкая глазами, спросил Фандарел.
     - Пожалуй. Навряд ли Сигомал не попытается вывернуться и  остаться  в
стороне.
     - Сомневаюсь, чтобы на этот раз ему  удалось,  -  зловеще  проговорил
Фандарел.


     Поначалу это чрезвычайное собрание хотели  провести  в  Большом  зале
Руата. Но в холд собралось столько народа, не считая оставшихся с  ярмарки
гостей, что Джексом, посовещавшись с Грохом, Лайтолом, Д'рамом и  Ф'ларом,
перенес слушание на передний двор. Погода, несмотря на осенние  заморозки,
стояла ясная, а если заседание затянется, можно будет ярко осветить  двор,
перенеся  в  него  фонари  с   танцевальной   площадки.   Драконы   заняли
наблюдательный пост на сигнальных высотах и ярко горящими глазами  следили
за  происходящим.  Файры,  не  находя  себе  места   от   возбуждения,   с
пронзительными криками носились вокруг.
     Когда  от  лорда  Бергамона  пришла   весть,   что   он   не   сможет
присутствовать на разбирательстве. Ф'лар отправил за ним  Ф'нора  с  двумя
крыльями всадников - было доказано, что лорд Нератский тоже замешан в этом
деле. Что же касается юной служанки, то ее отпустили восвояси. Поговорив с
ней  по-доброму,  Шарра,  Лесса  и   Менолли   убедились,   что   девчушка
бесхитростна до глупости. Какой то мужчина "в новом нарядном платье" велел
ей позаботиться о том, чтобы мастера Робинтона  кормили  особыми  блюдами,
которые специально для него доставили издалека.  И  бурдюки  с  вином,  из
которых следовало наливать Главному арфисту, ей  тоже  показали,  добавив,
что для Заира приготовлена отдельная миска с мясом.
     - Совершенно ясно, что бедняжка не  ведала,  что  творит,  -  сказала
Лесса после разговора со служанкой. Лицо ее приняло суровое  выражение.  -
Тем более отвратительно  с  их  стороны  воспользоваться  наивностью  этой
простушки.
     - И к тому же хитро, - недобро усмехаясь, добавила  Менолли.  -  Заир
наверняка почуял бы, вздумай злоумышленники  угрожать  Робинтону  открыто,
вот они и решили использовать ничего не подозревающую глупышку.
     - Хитро, да не очень, - возразил Джексом. - Кстати, откуда она родом?
     - Из холда у большой горы, - со вздохом ответила Шарра.  -  Она  была
так рада, что ей посчастливилось попасть на Встречу  да  еще  прислуживать
такому милому господину в синем. Я хочу оставить девочку у себя.  В  Руате
она будет в безопасности. Повар говорит,  что  она  хорошо  управляется  с
домашней живностью.
     К вечеру прибыл лорд Корман и сразу решительной поступью направился к
Джексому, который стоял, беседуя с Грохом, Ранделом, Асгенаром и Ларадом.
     - Я заявляю свое несогласие с тем, что вы творите с  Перном.  Мне  не
нравится, когда нашими обычаями и традициями пренебрегают в угоду какой-то
машине. Впрочем, вы сами себе хозяева. Но и я - тоже!
     Ларад согласно кивнул. Каждому свое.
     - Это я так... чтобы вы знали, на чем я стою, - заявил Корман, сурово
хмуря тяжелые брови.
     - Никто не сомневается в твоей искренности, лорд  Корман,  -  ответил
Джексом.
     Корман вскинул брови, как будто его оскорбили слова младшего собрата,
но, видимо передумав, снова нахмурился и позволил Бранду проводить себя на
отведенное ему место.
     Во дворе наспех соорудили помост в виде широкой эстрады, одна сторона
которой  предназначалась  для  лордов-правителей,  другая  -  для  цеховых
мастеров. Кресло Джексома, как  правителя  холда,  находилось  посередине,
между Лайтолом и Д'рамом. Ниже, лицом к обвиняемым, которым были  отведены
места на скамьях  между  крыльями,  должен  был  сидеть  мастер  Робинтон.
Лайтол, опираясь на судебную практику, о  которой  он  читал  в  Айвасовых
архивах,  попытался  найти  непредвзятого  человека,  который  защищал  бы
интересы обвиняемых. Обычно подобные обязанности возлагались на  арфистов,
но  поскольку  на  сей  раз  ни  одного  арфиста   нельзя   было   считать
по-настоящему непредвзятым, а никого  другого  отыскать  на  эту  роль  не
удалось, было решено, что обвиняемые будут защищаться  сами  -  если,  как
заметил Пьемур, у них найдется что сказать в  свою  защиту,  ибо  их  вина
полностью доказана.
     В назначенный  час  обвиняемых  вывели  во  двор,  где  их  встретили
насмешки  и   оскорбления   собравшейся   толпы,   в   которой   смешались
представители всех  краев  Перна.  Потребовалось  некоторое  время,  чтобы
навести порядок, но вот, наконец,  все  участники  разбирательства  заняли
свои места.
     Джексом поднялся и вскинул руки над головой, призывая к тишине. Потом
заговорил:
     - Вчера вечером мастера Робинтона усыпили и увезли со Встречи без его
ведома и согласия. На его месте был оставлен неопознанный труп  в  одежде,
похожей на ту, которая была на Главном арфисте. Таким образом, сегодня нам
предстоит рассмотреть два преступления: похищение и убийство.
     Эти трое, - Джексом указал на  каждого  по  очереди  и,  прежде,  чем
продолжать, был вынужден снова поднять руки, чтобы усмирить гневный  ропот
толпы, - находились в  экипаже,  который  увозил  бесчувственного  мастера
Робинтона. Остальные шестеро ожидали на  борту  корабля,  чтобы  доставить
мастера Робинтона в неизвестное нам место и держать там опять же  без  его
ведома и согласия. Сейчас я зачитаю их показания, сделанные в  присутствии
Главного  арфиста  Сибела,  моем  и  мастера  Фандарела,   представляющего
интересы цехов.
     Каждое из показаний предварялось именем и происхождением  преступника
и описанием работы, для которой его наняли. Лорд Сигомал и  мастер  Норист
тоже были названы - они отдавали распоряжения и  снабжали  злоумышленников
деньгами и всем необходимым для осуществления преступного  плана.  Мастера
стеклодувы  и  подмастерья,  также   причастные   к   деду,   общались   с
исполнителями заговора и передавали им денежные средства. Мастер  Идаролан
представил   купчую   на    корабль,    подписанную    неким    Федереном,
мастером-стеклодувом, который ныне сидел среди обвиняемых. Оказалось,  что
он также участвовал в  первом  нападении  на  батареи,  снабжающие  Айваса
питанием, и являлся старшим  братом  одного  из  преступников,  пытавшихся
уничтожить Айваса. Когда его брат оглох и был наказан по  всей  строгости,
он затаил месть.  Лорд  Бергамон  тоже  оказался  причастен  к  делу:  ему
вменялись в вину денежная помощь преступникам, предоставление  им  лошадей
во время неудавшегося нападения на Айваса и гавани для корабля.
     Подмастерье  Тосикин,  робкий,  перепуганный  парень,  показал,   что
необычную повозку ему  заказал  Гомалси,  сын  лорда  Сигомала  и  капитан
корабля. Сам подмастерье понятия не имел, для  чего  она  предназначена  и
даже  пытался  убедить  заказчика  выбрать  другой  экипаж  для  перевозки
"хрупкого груза" - так ему объяснили назначение повозки. Нет, ему  даже  в
голову не пришло, что в ней собираются везти человека.
     Брестолли сам попросил слова, чтобы рассказать о том, что ему удалось
услышать. Возчик опознал трех битранцев с корабля - именно  их  беседу  он
подслушал в  пивной.  Его  заявление  вызвало  замешательство  и  взаимные
попреки в рядах обвиняемых.
     - Всем вам будет  предоставлена  возможность  сказать  слово  в  свое
оправдание и уведомить собрание о любых смягчающих  обстоятельствах,  если
таковые  имеются,  -  приговорил  Джексом,  обращаясь  к  троице,  которая
пыталась скрыться с Робинтоном. Но  не  успел  ни  один  из  них  и  слова
сказать, как лорд Сигомал внезапно  пробудившись  от  апатии,  вскочил  на
ноги.
     - Я невиновен, невиновен! Клянусь вам! Моего сына сбили  с  пути  его
дружки, как я  ни  пытался  заставить  его  порвать  с  ними,  хоть  и  не
подозревал, что они замышляют...
     - Протестую! - взвившись с места, закричал Гомалси, злобно сверкая на
отца глазами. - Это ты велел мне всеми силами подрывать у людей доверие  к
машине! Ты велел разбить батареи и подсказал, где они  находятся.  Ты  дал
мне денег, чтобы нанять людей...
     - Идиот! Дубина! - заорал в ответ Сигомал  и,  рванувшись  вперед,  с
такой силой ударил сына по лицу, что тот не устоял на ногах и,  запнувшись
о скамью, упал навзничь.
     Джексом подал знак страже отвести Сигомала на место и помочь Гомалси.
     - Еще одна такая выходка, и тебя лишат слова, хоть ты пока  и  носишь
титул лорда-правителя, - сурово бросил он Сигомалу. Потом жестом  приказал
стражникам встать позади двух битранцев, после чего сделал знак одному  из
трех похитителей. - Можешь говорить в свою защиту. Для начала назови  свое
имя и звание.
     Обвиняемые тихо посовещались, после чего поднялся старший из них.
     - Зовут меня Хейлфор. Звания у меня нет, поскольку я не принадлежу ни
к одному цеху или холду. Я служу тому, кто больше заплатит.  На  этот  раз
таким человеком оказался лорд Сигомал. Мы трое ударили с ним по  рукам,  и
он заплатил нам половину вперед, чтобы мы  захватили  Главного  арфиста  и
доставили в повозке к кораблю. Он хотел от нас только этого.  Об  убийстве
речи не было. Это вышло случайно. Бисви пришлось выпить того  вина,  чтобы
от него пахло, но чтобы он от этого помер - нет, такого никто  не  ожидал.
Да и мастеру Робинтону мы не хотели причинить никакого вреда.  Мне  вообще
все это пришлось не по нраву, да только лорд  Сигомал  сказал,  что  нужно
похитить именно Главного арфиста: мол, его все так любят,  что  согласятся
разбить машину, лишь бы вернуть мастера  Робинтона.  -  Он  обвел  глазами
сначала лордов-правителей, потом Главных мастеров,  коротко  поклонился  и
сел.
     Люди из команды Гомалси рассказали примерно ту же историю: их наняли,
чтобы провести корабль  от  Руата  до  маленького  островка  у  восточного
побережья Нерата. Услышав  это,  лорд  Бергамон  застонал  и  закрыл  лицо
руками. И продолжал стонать весь остаток заседания. Когда мастер  Идаролан
строго спросил горе-моряков, есть ли среди них  ученики  или  подмастерья,
двое  ответили,  что  ходили  пару  сезонов  с  рыболовной  флотилией,  но
выучиться на моряков так и не удосужились. Узнав, что члены  его  цеха  не
замешаны в этом позорном деле, старый мореход заметно приободрился.
     Джексом  вполне  понимал  его  желание  разрешить   этот   вопрос   в
присутствии собратьев по цеху и лордов-правителей.  Во  многих  приморских
холдах мальчишки и девчонки с детства умеют обращаться с  парусами.  Да  и
можно ли считать преступлением, если человек разбирается  в  кораблях?  Но
что задело Идаролана до глубины души, так это  самонадеянность  Гомалси  -
мало что смысля в морском деле, он взялся вести утлое суденышко  от  Руата
до восточного побережья Нерата, через коварные  течения  и  самые  опасные
моря  на  всем  Перне,  на  каждом  отрезке  пути  рискуя  жизнью  мастера
Робинтона!
     Мастер Норист, в отличие от других, держался гордо и вызывающе.
     - Я сделал то, что подсказывала мне моя совесть - попытался  избавить
мир от Мерзости и его гнусных дел. Он порождает среди нашей молодежи  лень
и праздность, отвлекая от насущных дел, освященных традицией. Я  предвижу,
что он до основания разрушит наши холды и цеха.  Отравит  жизнь  на  Перне
коварными ухищрениями, которые только лишают честный люд  работы  и  права
гордиться плодами своего труда. Отвратит целые семьи от того, что вот  уже
две с половиной  тысячи  Оборотов  почиталось  нужным  и  достойным.  И  я
поступил бы так снова и снова! Я сделал бы все, что в моих силах, лишь  бы
уничтожить проклятье, которое наслала на вас эта Мерзость!  -  он  простер
руки к сидящим за столами мастерам, собравшимся, чтобы осудить его.  -  Вы
впали в заблуждение! И поплатитесь за это! А вместе с вами - весь Перн!  И
виной всему - ваша слепота, ваше  пренебрежение  тому,  что  завещано  нам
незыблемой традицией.
     Двое   мастеров   и   пятеро   подмастерьев   поддержали   его   речь
одобрительными возгласами.
     Джексом видел, что  остальные  Главные  мастера  неприятно  поражены.
Лорды  хранили  непроницаемый  вид.  Торик   с   нескрываемым   презрением
посматривал в сторону Сигомала и  Бергамона.  Корман  был  возмущен  и  не
пытался скрыть свои чувства, как не скрывал и недоверия к Айвасу.
     Лорд Нерата не стал оправдываться. В ответ на  повторное  приглашение
Джексома он лишь со стоном  замотал  головой,  отказываясь  от  последнего
слова.
     - Лорд Джексом, - поднимаясь с  места,  заговорил  мастер  Олдайв,  -
коллеги только что передали  мне  заключение,  касающееся  причины  смерти
неизвестного.
     - Слушаем тебя, мастер Олдайв.
     -  Есть  достаточно  оснований  утверждать:   смерть   произошла   от
сердечного приступа. На теле  нет  никаких  ран  или  прочих  повреждений.
Однако губы  и  ногти  трупа  посинели,  а  это  часто  свидетельствует  о
сердечной недостаточности. - Олдайв откашлялся.  -  В  желудке  обнаружена
большая доза сонного зелья, которое, скорее всего,  и  послужило  причиной
остановки сердца.
     - Вышеназванные обстоятельства позволяют  предположить,  что  человек
умер от несчастного случая, а не  по  злому  умыслу  обвиняемых,  так  что
обвинение  в  убийстве  снимается.  -  Джексом  заметил,  что  Хейлфор   с
облегчением вздохнул. - Можно ли считать вопрос  об  умышленном  похищении
мастера Робинтона решенным?
     Не  обращая   внимания   на   единодушные   утвердительные   возгласы
разгоряченных  слушателей,  Джексом  обратился  к  лордам-правителям.  Они
подняли руки - все, даже Корман.  Бранд  записал  число  голосов.  Джексом
повторил вопрос, на этот раз обращаясь к цеховым мастерам. Все  до  одного
подняли руки, Идаролан - выше всех.
     - Теперь можете удалиться в Большой зал для  вынесения  приговора,  -
произнес руатанский лорд.
     Неожиданно  руку  поднял  мастер  Робинтон.  Джексом   удивился,   но
предоставил ему  слово.  Главный  арфист,  как  жертва,  имел  право  быть
выслушанным. Джексом, однако, побаивался, как бы Робинтон не  обратился  с
просьбой о помиловании преступников  -  это  только  вызвало  бы  всеобщее
негодование, тем более, что в деле был замешан такой злобный и мстительный
тип, как Норист.
     - Я обращаюсь ко всем присутствующим, - начал Робинтон, адресуя  свою
речь не лордам-правителям и не цеховым мастерам, а всем тем, кто  собрался
за пределами двора, толпясь вдоль стен и въезда в холд и  даже  на  крышах
прилегающих построек. Голос его звучал слабо, но отчетливо. Он  откашлялся
и начал снова. - Вот что я хочу сказать всем  вам:  Айвас  не  научил  нас
ничему такому, чего бы не знали наши предки. Он не дал нам  ни  машин,  ни
механизмов, ни приспособлений, которых бы они не имели и не  использовали,
когда впервые высадились на Перне.  Он  вернул  цехам  только  те  знания,
которые были  утрачены  в  наших  Летописях  за  долгие  Обороты.  И  если
посчитать эти знания злом, то получается, что и  все  мы  с  вами  -  тоже
порождение зла. Но я не могу допустить, чтобы  кто-нибудь  из  вас  верил,
будто все мы по природе своей злы или хотим  причинить  зло  своим  цехам.
Если же взять холды, то Айвас заполнил пробелы в их истории, и теперь  все
знают о своем прошлом и о тех смельчаках, прилетевших на  Перн  в  поисках
новой жизни, которые заложили каждое из  поселений.  Разве  можно  считать
всех нас злом или потомками злых людей? - Мастер Робинтон в упор посмотрел
на Нориста, но тот глядел в сторону.
     - Что же  касается  Вейров,  Айвас  обещал  избавить  их  от  долгой,
нескончаемой борьбы, и это избавление станет возможным благодаря  чудесным
способностям наших драконов, которых тоже  создали  предки,  и  отваге  их
всадников.  И  в  них  тоже  нет  зла,  ибо  в   противном   случае   они,
воспользовавшись мощью своих драконов, давно поработили бы  нас.  Но,  как
видите, ничего подобного не случилось.
     Но то зло, которое причинили мне эти  люди,  продиктовано  худшим  из
возможных намерений: стремлением вынудить нас разорвать нить, связующую  с
прошлым, лишить возможности осуществить мечту наших предков - сделать нашу
планету мирной, процветающей, изобильной. А ведь я не  сделал  этим  людям
ничего плохого, - продолжал Робинтон, махнув  рукой  в  сторону  Сигомала,
Бергамона и Нориста. - Никогда я не желал им вреда, да и сейчас не  желаю.
Мне их жаль: их терзает страх перед новым, неизведанным,  они  рабы  своей
злобы и неосознанной скудости мыслей и чувств.
     Мастер Робинтон перевел взгляд на тройку похитителей.
     - Я-то вас прощаю, но вы взяли деньги за неправое дело, а  это  очень
дурно. И, что еще хуже, вы хотели заставить замолчать арфиста: ведь  когда
правде затыкают рот, страдают все вокруг.
     Он тяжело опустился на место,  будто  силы  покинули  его,  но  когда
Менолли хотела прийти на помощь, Робинтон покачал головой.
     Грох наклонился к сидящему рядом Уорбрету и тихо перешептывался с ним
и Баргеном. Торик, который со своего места не слышал их, встал  и,  обойдя
стол, подошел поближе. Рандел, Декстер и Лоуди  последовали  его  примеру.
Нессел чувствовал себя весьма неуютно между Ларадом и Асгенаром. Сэнджел и
Торонас о чем-то негромко спорили между собой.
     Цеховые мастера тоже  сбились  в  кучку  вокруг  Фандарела,  который,
понизив мощный голос до  хриплого  рокота,  что-то  втолковывал.  Морилтон
подал голос всего один раз, предпочитая внимательно  слушать,  что  скажут
другие. На разбирательстве он представлял Цех стеклодувов: никто из других
мастеров не пожелал принять на себя столь сомнительную честь.
     - Уважаемые лорды и  мастера,  если  желаете,  можете  удалиться  для
обсуждения, - повторил Джексом.
     - Нам и тут хорошо, - зычно ответил Грох.
     Решив, что Робинтону не повредит стакан вина, Джексом  налил  арфисту
и, прежде, чем передать, отпил сам и ободряюще усмехнулся. Мастер Робинтон
разыграл маленький спектакль: сначала  изобразил  на  лице  недоверие,  но
поток, подняв бокал, осушил его до  дна  и  одобрительно  причмокнул.  Эта
пантомима не укрылась от глаз зрителей, и  по  толпе  пробежали  смешки  и
аплодисменты, несколько разрядив сгустившееся напряжение.
     - Больше всего меня пугает, - обращаясь к Джексому,  тихо  проговорил
Главный арфист, - что люди, увидев меня спящим на Встрече, могли подумать,
будто я разучился пить.
     - Мы приняли решение, лорд Джексом, - объявил лорд Грох.
     Лорды-правители вернулись на свои места.
     - Мы тоже, - поднявшись, провозгласил Идаролан.
     - Каково ваше решение, лорд Грох? - спросил Джексом.
     - Наш Конклав счел, что Сигомал и Бергамон недостойны сохранять  свое
звание и управлять холдами, ибо навлекли на себя  позор.  Во-первых,  тем,
что замышляли преступные действия и осуществляли их в чужом холде, а также
в общественном владении, коим является Посадочная площадка. И,  во-вторых,
тем, что  похитили  человека  против  его  воли  с  целью  вымогательства,
направленного в ущерб интересам всей планеты.
     Сигомал выслушал приговор, сохраняя  некоторые  остатки  достоинства,
Бергамон же, разразившись рыданиями, сполз со скамьи и упал на колени.
     - Большинство из нас  знает  Соузмала,  третьего  сына  Сигомала.  Мы
порешили, что временно править холдом Битра будет он - до  тех  пор,  пока
Конклав лордов-правителей не вынесет  другое  постановление.  Поскольку  у
Бергамона нет взрослых детей, которые могли бы пока занять его  место,  мы
назначаем временным правителем  его  брата  Кипариса  -  тоже  до  особого
распоряжения. Гомалси вместе с отцом приговаривается к ссылке за участие в
нападении на Айваса, за участие в похищении и за то, что  он,  не  обладая
должным  умением,  объявил  себя  капитаном  морского  судна,  чем   нанес
оскорбление Цеху мореходов. В качестве места  ссылки  предлагаем  один  из
островов Восточного архипелага.
     Сигомал застонал, а у Гомалси вырвался вопль протеста.
     - Мастер Норист также лишается звания, как и  остальные  члены  цеха,
принимавшие участие в заговоре, -  объявил  Идаролан.  -  Все  они  должны
отправиться в изгнание в то же место, где обретут общество себе  подобных.
- Он бросил взгляд туда, где в толпе стояли другие  ремесленники  из  Цеха
стеклоделов. - Наш совет постановил,  что  отныне  вы  должны  подчиняться
мастеру Морилтону в  качестве  главы  цеха  до  тех  пор,  пока  мы,  ваши
старшины, не придем к решению,  что  вы  способны  беспристрастно  избрать
человека более широко мыслящего и дальновидного, нежели Норист.
     Лайтол кивнул Джексому, в чьи обязанности входило  объявить  приговор
другим преступникам. Джексому еще никогда не приходилось осуждать человека
на вечную ссылку, но он постарался снова вызвать в себе ту ярость, которую
испытал во время бешеной погони за похитителями мастера Робинтона.
     - Ссылка! - провозгласил  он.  Большинство  обвиняемых  смирилось  со
своей участью, только двое самых  молодых  впали  в  такое  отчаяние,  что
Джексом добавил: - Ваши близкие могут  последовать  в  изгнание  вместе  с
вами, если пожелают.
     Наградой ему были улыбка Шарры и одобрительный кивок Лессы.
     - Осужденных препроводят в камеры, а завтра утром отправят в  ссылку.
Впредь они не принадлежат ни к холдам, ни к цехам и не пользуются  защитой
Вейров. - Джексом повысил голос,  чтобы  заглушить  испуганные  причитания
Бергамона. - Судебное заседание закончено.
     Осужденных окружала стража, а судьи проследовали в холд.


     Каким-то образом удалось приготовить достаточно пищи, чтобы накормить
весь народ, так неожиданно нахлынувший в  Руат.  В  те  редкие  мгновения,
когда Шарре и Джексому удавалось побеседовать наедине, она рассказала, что
все холды, цеха и Вейры оказали большую помощь, прислав столько  провизии,
чтобы никто не остался голодным.
     - Кстати, ты, дорогой мой, был просто великолепен, - добавила  Шарра.
Конечно, для разбирательства тебе досталось ужасное  дело,  но  при  таких
бесспорных уликах и  показаниях  никто  не  посмеет  тебя  упрекнуть.  Они
заслуживают более  строгого  приговора,  -  сердито  нахмурясь  и  стиснув
кулаки, добавила она. -  Когда  я  видела,  до  чего  они  довели  мастера
Робинтона...
     - Он выздоровеет? - Джексом подумал, что, возможно, проявил  излишнюю
снисходительность, хотя смертного приговора он никак не  мог  потребовать.
Вот если бы  мастер  Робинтон  погиб  или  Бисви  умер  не  от  сердечного
приступа, тогда ему пришлось бы принять иное решение.
     Тут его нашел лорд Грох  и  поспешил  заверить,  что,  случись  такое
разбирательство в его холде, он поступил бы точно так же.  К  удивлению  и
даже некоторому удовлетворению Джексома, позже вечером к нему подошел лорд
Корман.
     - Отлично справился, Джексом. А при  сложившихся  обстоятельствах  ты
принял единственно правильное решение.
     Правитель Керуна не остался на вечернее  угощение,  и  на  Посадочной
площадке его больше не видели. Но впредь он  не  запрещал  своим  холдерам
использовать вводимые Айвасом новшества. Из всего того, что  изготавливали
цеха с помощью Айваса, сам лорд Корман покупал  только  бумагу;  да  и  то
как-то он заметил в присутствии своего арфиста, что Бендарек сам додумался
до ее производства - еще до того, как пробудилась "машина".
     На следующее утро три крыла из  Форт  Вейра  прибыли  в  Руат,  чтобы
отправить осужденных в изгнание. Им обещали доставить письма,  которые  те
написали своим близким. Родственников,  которые  пожелают  последовать  за
ними, привезут на остров, как только они будут готовы.
     Место поселения ссыльных выбрал мастер Идаролан.
     - Не слишком тесно и не слишком просторно, полно рыбы и дичи хватает.
Есть и фрукты и кое-какие корнеплоды. Им придется бороться  за  жизнь,  но
ведь и мы в таком же положении.
     - А Падения? - напомнил Джексом.
     Мастер Идаролан пожал плечами.
     - Там есть пещеры, а что будет дальше - посмотрим. Пока от них  самих
зависит, выжить или погибнуть. Еще там есть потухший вулкан и следы  того,
что  когда-то  остров  был  обитаем.  Он  куда   гостеприимнее   Западного
архипелага, где, куда ни глянь, одни пески да змеи.
     Когда  изгнанники  взобрались  на  драконов,  им  вручили   мешки   с
инструментами и кое-какими  припасами,  и  вскоре  крылья  растворились  в
Промежутке.
     Джексом ощущал небывалую тоску и упадок духа. Но ранг лорда-правителя
Руата обязывал - приходилось  вежливо  и  любезно  беседовать  с  гостями,
многие из  которых  сыпали  язвительными  и  гневными  нападками  в  адрес
преступников. Те же из лордов, с кем он был наиболее близок, говорили мало
или вообще молчали.
     Асгенар с Торонасом отбыли в Битру,  чтобы  на  первых  порах  помочь
молодому Соузмалу. Д'рам  и  Робинтон  по  пути  в  Прибрежный  собирались
забросить Лайтола в Нерат, чтобы он ввел в курс дела Кипариса, который при
Бергамоне исполнял обязанности дворецкого.
     Бранд с помощниками сбился с  ног,  готовя  в  дорогу  многочисленных
гостей, - нужно было позаботиться, чтобы у всех была с собой  провизия  на
обратный путь. Прислуга уже начала убирать мусор и наводить порядок  после
нашествия нескончаемых толп народа.
     Джексом  был  даже  рад,  когда  Шарра,  которая  разрывалась   между
многочисленными заботами по холду, спросила, нужна ли ему еще ее помощь.
     - Ты ведь, кажется, хотела вернуться на "Иокогаму"? - спросил он.
     - Да, вместе с Олдайвом. У нас дела в лаборатории.
     Молодой лорд порывисто прижал жену к себе и нежно поцеловал. Пожалуй,
так будет лучше. Он должен сам разобраться в своих мыслях, не  тревожа  ее
тоскливыми сомнениями.
     - Я присмотрю за мальчиками, - сказал он. - Пока у меня  нет  срочных
дел ни на "Иокогаме", ни на Посадочной площадке.
     Это было не совсем так, и  Шарра  знала.  Она  окинула  мужа  быстрым
взглядом, печально улыбнулась и поцеловав Джексома в щеку, вышла,  оставив
его наедине с невеселыми думами.
     Из окна он наблюдал, как Шарра  с  Олдайвом  взобрались  на  молодого
голубого дракона, который теперь нес стражу в Руате, и это,  к  несчастью,
напомнило ему о Г'ланаре.
     "Я с тобой", - донесся до него из вейра тихий голос Рута.
     "Ты всегда со мной, дружок", - ответил Джексом, чувствуя  невыразимую
печаль.
     "Ты поступил, как велели долг и честь. Твоей вины здесь нет".
     "И все же на душе тяжело".
     "Ты, в отличие от других, поступил по совести.  Что  еще  можно  было
сделать, кроме того, как поступить по совести?"
     "Хороший  вопрос,  Рут.  Просто  отличный.  -  Джексом  вытянулся  на
постели, сцепив пальцы за головой. - Мог ли я предотвратить такой исход?"
     "Каким образом? Не помочь в тот  день  Пьемуру  с  Джейнсис  откопать
Айваса? Все равно машину обнаружил  бы  кто-то  другой.  Эта  своя  работа
принесла самое большое благо - если, конечно, не считать дня, - услышав  в
тоне Рута самодовольный оттенок, Джексом  слабо  усмехнулся,  -  когда  мы
вернули Рамоте ее яйцо. И еще  вчерашнего  дня,  когда  мы  перенеслись  в
будущее, чтобы обеспечить выполнение нашего плана..."
     Джексом улыбнулся шире - ему стало легче, когда он  представил  глаза
друга, лукаво переливающиеся прозрачной голубизной.
     "Драконы думают иначе, чем люди, - задумчиво продолжал  Рут.  -  Чаще
всего они понимают своих  всадников.  Но  иногда,  например  сегодня,  мне
трудно сообразить, почему ты так расстроен.  Ты  позволяешь  людям  думать
по-своему, пока они не начинают навязывать тебе свое мнение. Ты стараешься
выслушать обе стороны. Я тебя слышал. Ты позволяешь людям  поступать,  как
они хотят, лишь бы они не причиняли другим вред,  особенно  тем,  кого  ты
любишь и ценишь".
     "Да,  но  когда  мы  узнали,  что  Сигомал  готовит  заговор   против
Робинтона, нужно было  сразу  пресечь  его  замысел  в  корне",  -  сказал
Джексом.
     "Разве вам были известны его планы?"
     "Ну, не совсем..."
     "Ведь вы сделали все, чтобы защитить Главного арфиста".
     "Но из этого мало что получилось, не так ли?"
     "Ты тут ни при чем. Кто мог подумать, что они осмелятся на  похищение
прямо на Встрече, когда вокруг столько народа? Брось  ты  эти  бесполезные
угрызения, Джексом! Ты только  зря  терзаешь  себя.  Мы  должны  думать  о
будущем..."
     "Я только это и делаю!" - Джексом перевернулся  на  живот  и  зарылся
лицом в подушку, понимая, что он только откладывает  решение  вопроса.  Он
заставил себя прямо подумать о нем: должны  ли  они  с  Рутом  браться  за
рискованную задачу, которую поставил перед ними Айвас?
     "Какая же это задача, Джексом, если она уже решена? Айвас ведь сказал
тебе об этом. И показал".
     "И ты с ним согласен? Ты пойдешь на такой риск?"
     "Ведь мы уже были в будущем и убедились, что  все  получилось.  И  мы
справимся, потому что уже справились. Это настоящий  подвиг!  -  В  голосе
Рута звучали воодушевление и триумф. Джексом так удивился, что приподнялся
на локтях. - Это даже более захватывающее приключение, чем случай с  яйцом
Рамоты, - продолжал Рут. - И более важное для будущего нашей планеты.  Вот
о чем нужно сейчас думать,  а  не  о  том  печальном  и  бесполезном,  что
осталось в прошлом. Что было, то прошло и быльем поросло".
     "Наверно, Шарра перекинулась с тобой словом перед отлетом?" - Джексом
подумал, что с жены вполне станется поручить его заботам дракона.
     "Разве в этом есть необходимость? Разве мои  мысли  и  чувства  не  с
тобой - всегда?"
     "Всегда, дружок, всегда!" - Джексом вскочил с постели. Сколько всяких
дел предстоит переделать в Руате, прежде чем он сможет с  чистой  совестью
вернуться на Посадочную площадку к Айвасу...



                        19. АЛАЯ ЗВЕЗДА; ПЕРЕЛЕТ

     Айвас объяснил Фандарелу с Бенелеком, как именно нужно спроектировать
баки   с   ашенотри,   чтобы   кислота   разъела   металлические   корпуса
аннигиляционных двигателей. Фандарел в точности выполнил  его  инструкции,
хотя и считал, что допуски, как для металла, так и для  покрытия,  слишком
велики.
     - Ты прав, процесс  это  долгий,  но  зато  можно  измерить  скорость
разрушения и регулировать ее, -  сказал  Айвас  Главному  кузнецу.  -  При
создании больших двигателей  для  космических  полетов  учитывались  очень
многие факторы. У нас нет необходимых проектных данных, чтобы  разработать
более эффективный способ проникновения в капсулу с антивеществом, так  что
другого выбора, кроме доступного нам грубого метода,  нет.  Правда,  порой
самый простой метод  оказывается  лучшим.  К  тому  же,  мы  предусмотрели
двухнедельный запас времени - за этот срок всадники установят двигатели на
Алой Звезде, и коррозия почти разрушит оболочку с антивеществом.
     - Послушай, Айвас, - возразил Фандарел, - ведь я тоже знаю,  с  какой
скоростью ашенотри разъедает металл...
     - Только не тот металл, который использовался при постройке кораблей,
мастер Фандарел.
     - Твоя правда. -  Фандарел  почесал  коротко  стриженную  макушку.  -
Только вот сколько  ашенотри  понадобится,  чтоб  проникнуть  в  камеру  с
антивеществом?
     - Как уже объяснялось, - на мониторе появился чертеж: массивный блок,
окружающий крошечный кубик, заключенный в почти такую же маленькую  сферу,
- масса антивещества очень невелика  -  всего-то  около  двухсот  граммов.
Вместе с контейнером получается не больше полутора тонн.
     - Если честно, Айвас, то именно  это  у  меня  и  не  укладывается  в
голове: мыслимо ли,  чтобы  двести  грамм  -  пусть  даже  антивещества  -
перемещали в космосе такую махину, как "Иокогама"?
     - Ты упускаешь из вида эффективность, мастер Фандарел, а ведь это  ни
что  иное,  как  целесообразность,  -  с  едва  заметной  иронией  ответил
компьютер; Фандарел часто ощущал, что машина словно посмеивается про себя.
- Так вот, аннигиляционный двигатель - воплощенная эффективность,  поэтому
для него и требуется такое ничтожное количество топлива.
     - Но имея двести грамм черного пороха  или  даже  нитроглицерина,  не
устроишь большого взрыва, - парировал Фандарел.
     - Ни черный порох,  ни  нитроглицерин,  ни  любые  другие  взрывчатые
вещества, которые используются в горном деле, не идут ни в какое сравнение
с антивеществом. Когда оно взорвется на Алой Звезда, ты сможешь  наблюдать
вспышку даже через обычный телескоп -  несмотря  на  огромное  расстояние.
Если  же  взять  двести  граммов  пороха  или  нитроглицерина,  то  ничего
подобного не увидишь. Будь уверен  -  в  двигателе  действительно  сокрыта
колоссальная энергия, которая высвободится во время взрыва.
     Фандарел   продолжал   озадаченно   почесывать   макушку,    стараясь
представить себе то, о чем толковал ему Айвас.
     - Ты воистину мастер своего дела, любезный Фандарел, и  за  прошедшие
четыре года и девять месяцев достиг просто ошеломляющих успехов. Поскольку
антивещество, в  отличие  от  обычных  атомов,  который  ты  исследовал  в
последнее время, невозможно изучать в лабораторных условиях, придется тебе
поверить мне на слово. Антивещество необходимо  оберегать  от  контакта  с
веществом; его  приходится  держать  в  непроницаемом  контейнере  -  как,
например, в двигателях наших кораблей. И, к  тому  же,  предпринимать  все
меры предосторожности,  ибо  это  самый  что  ни  на  есть  могущественный
источник энергии, которым владеет человечество.  На  том  уровне  изучения
физики, который сейчас вам доступен, вы не поймете эти принципы, но можете
использовать их, руководствуясь известными данной системе методами и  теми
требованиями безопасности, которые вам уже знакомы. Продолжая заниматься с
тем же похвальным усердием, вы сумеете понять даже аномалии  антивещества.
Но всему свое время. А оно не терпит! Необходимо столкнуть Алую  Звезду  с
ее орбиты именно в тот момент, когда она приблизится к пятой планете вашей
системы. У тебя есть крепежные детали, чтобы присоединить баки с  кислотой
к двигателям?
     -  Есть,   -   со   вздором   ответил   Фандарел,   продемонстрировав
изготовленные его  лучшими  кузнецами  металлические  скобы  и  Т-образные
захваты, которые  должны  крепко-накрепко  присоединить  баки  к  корпусам
двигателей, - так, чтобы едкая кислота  в  нужном  количестве  стекала  на
металлическую поверхность.
     - Тогда приступайте к установке баков по  этой  схеме,  -  на  экране
появился новый чертеж.
     - Я мог бы проделать эту операцию даже во сне, - буркнул Бенелек.
     - С твоей стороны, подмастерье  Бенелек,  было  бы  крайне  неразумно
уснуть в открытом космосе, - съязвил Айвас.
     Бенелек состроил недовольную мину и сразу же  виновато  покосился  на
Фандарела. Айвас тем временем продолжал:
     - Надеюсь, вы  не  забудете  о  страховочных  канатах,  когда  будете
работать в космосе. На тот случай, если  случится  что-то  непредвиденное,
Ф'лессан со своими бронзовыми дежурят в грузовом отсеке.
     Собрав все необходимое, Фандарел с Бенелеком отправились  в  один  из
шлюзов, ближайший к оси  двигателя.  Громоздкие  баки  с  ашенотри,  самые
большие из тех, которые доводилось изготавливать Фандарелу, уже  стояли  в
ряд вдоль стен шлюзовой камеры, где их ожидали  остальные  члены  бригады,
полностью облаченные для выхода в космос,  за  исключением  шлемов.  Когда
Фандарел с Бенелеком были готовы, все надели и  надежно  закрепили  шлемы,
после чего каждый из шести проверил кислородный баллон, страховочный канат
и герметичность крепления шлема своего напарника.
     Наконец Фандарел кивнул головой,  и  Бенелек,  закрыв  шлюз,  отворил
наружную дверь. Эван и Белтерак взялись за один бак, Силтон и Фосдак, - за
второй. Бенелек выдал подмастерьям крепежные устройства, проследив,  чтобы
у каждого были при себе все  необходимые  инструменты.  Фандарел,  покинув
люк, схватился за скобы лестницы, ведущей к шахте главного двигателя.
     Несмотря  на  свои  внушительные  габариты.  Главный  кузнец  казался
крошечной  букашкой  по  сравнению  с  огромной  металлической   емкостью,
содержащей  двести  столь  эффективных  граммов  антивещества.   Осторожно
пробираясь к цели, Фандарел впервые в жизни ощутил свою  незначительность:
ничтожная песчинка на высоченном  склоне.  Однако  впереди  ждала  работа,
которая - он в этом ничуть не сомневался - была  ему  по  силам:  поэтому,
отбросив ненужные сравнения, он,  не  оглядываясь,  сделал  знак  Эвану  с
Белтераком следовать за ним. Внизу безмятежно кружился  Перн,  и  Фандарел
наметанным взглядом обнаружил странные  бугорки  -  вулканы  у  Посадочной
площадки.  Когда  находишься  в  бездонном  космосе,   становится   как-то
спокойнее на душе,  если  видишь  что-то  знакомое.  Он  стал  карабкаться
дальше, ощущая как вибрирует узкий трап под ногами его спутников.
     Все они были не новички в космосе и, давно освоившись с особенностями
передвижения в невесомости, отлично сознавали опасности, таившиеся в новом
окружении, врожденный страх перед которым они  преодолели.  Только  Терри,
столько лет бывший правой рукой Фандарела, так и  не  сумел  свыкнуться  с
необъятностью космоса и с отсутствием силы тяжести,  хотя  неоднократно  и
без всяких неприятных последствий летал на драконах. И все  же,  размышлял
мастер Фандарел, космос - совсем иное дело, чем Промежуток,  и  совершенно
новое - здесь  Айвас  прав.  Во  время  тренировок  им  пришлось  пережить
пару-другую неприятных оказий. К счастью, драконы были всегда  наготове  и
тех,  кто  по  неосторожности   отпустил   страховочный   конец,   удалось
благополучно вернуть на "Иокогаму". Белтерак единственный из всех  победил
в себе страх и решился на повторный эксперимент, но он  по  натуре  всегда
был флегматиком.
     Наконец рука Фандарела коснулась лесенки  с  перилами,  утопленной  в
корпусе двигателя. Совсем рядом  с  ней,  на  расстоянии  вытянутой  руки,
начинались длинные  закругленные  стержни,  к  которым  во  время  долгого
путешествия "Иокогамы" от Земли до  Перна  крепились  отделяемые  грузовые
отсеки. Когда придет время, драконы, ухватившись за них, понесут двигатель
через Промежуток. Фандарел знал: Айвас все еще сомневается,  что  драконы,
даже целая сотня сразу, сумеют справиться с такой  махиной.  "Но  если  мы
верим, что Айвас говорит нам правду, то и машина должна  платить  нам  тем
же", - размышлял Главный кузнец. Краем глаза он видел, что Белтерак и Зван
неотступно следуют за ним.  Пристегнув  страховочный  канат  к  поручню  и
перебирая руками металлические ступеньки, Фандарел полез наверх.
     Карабкаться  пришлось   долго.   Выбравшись   на   верхнюю   площадку
двигательного блока, он увидел, что в ширину на ней  могла  бы  уместиться
колонна из пяти драконов. Длина вчетверо превышала  ширину.  Фандарел  все
еще никак не мог привыкнуть к таким гигантским масштабам.
     Твердо удерживая в памяти Айвасов чертеж, он осторожно подошел к тому
месту, где они должны были установить баки. Фандарела несказанно печалило,
что такое огромное количество этого непостижимого металла пропадет впустую
- тем более,  что  Айвас  утверждал,  что  на  Перне  нет  ни  необходимых
материалов, ни соответствующей технологии, чтобы его воспроизвести. Кузнец
утешал себя тем, что ему все же удалось увидеть чудесный сплав,  коснуться
его, прежде чем... увы, уничтожить! Впрочем, в кузнечном деле всегда так -
одно уничтожаешь, другое создаешь.
     Бенелек с Фосдаком остались внизу, чтобы прицепить к бакам  тали  для
подъема. После того,  их  товарищи  наверху  закрепили  свои  страховочные
концы, емкости без особых  усилий  удалось  поднять  на  верхнюю  площадку
двигателя. Потом при помощи специальных  устройств  их  плотно  прижали  к
металлу, пока особый клей не застынет, обеспечив надежное соединение.  Все
крепежные детали установили на место и в последнюю  очередь  накрыли  баки
темными солнечными панелями - чтобы во время операции ашенотри не замерзла
и не закипела. Наконец Бенелек торжественно вручил мастеру Фандарелу ключ,
чтобы  тот  собственноручно  отвернул  пластиковую  гайку   на   выпускном
отверстии бака, направив поток едкой жидкости к цели.
     - С одним разделались,  осталось  два,  -  с  обычной  беззаботностью
проговорил Фосдак.
     - Смотрите, спускайтесь осторожно, - предупредил Фандарел, довольный,
что на этот раз обошлось без неприятностей. Где  целесообразность,  там  и
безопасность, - напомнил он  себе.  Дав  знак  подмастерьям  идти  вперед.
Главный кузнец еще раз проверил датчики, указывающие  уровень  ашенотри  в
каждом баке.  Разумеется,  их  показания  еще  не  успели  измениться,  но
Фандарел всегда придерживался правила: доверяй, но проверяй.


     - Да знаю я, знаю, - нетерпеливо  воскликнул  Хэмиан,  обеими  руками
откидывая волосы с потного лба, и в упор взглянул на Ф'лара. В  мастерской
стояла такая жара, что мастер скинул  с  себя  всю  одежду,  оставив  лишь
легкие  рабочие  штаны.  Жара  только  ухудшала  дело,  но  главное,   что
беспокоило Хэмиана, так это качество пластика, производством  которого  он
занимался вместе с  Зургом,  Джейнсис  и  полудюжиной  других  мастеров  и
подмастерьев из разных цехов, чтобы обеспечить защиту всадников  во  время
полета на Алую Звезду.
     Материал, который он,  пользуясь  рецептами  Айваса,  производил  для
внешнего слоя скафандров, получался прочным и в то  же  время  гибким,  но
основную   сложность   представляла   сборка.    Костюмы    должны    быть
воздухонепроницаемыми, следовательно,  сшивать  их  нельзя.  Хэмиан  долго
экспериментировал с клеями самых разных составов,  стремясь  найти  такой,
который не становился бы хрупким в условиях космического холода и  надежно
соединял бы все три слоя - наружный пластик, теплоизоляционный заполнитель
и тканевую подкладку. Он  уже  сбился  со  счета,  сколько  костюмов  было
отослано на "Иокогаму" для испытания.
     По сравнению с этой задачей изготовление перчаток для драконов далось
ему  довольно  легко,  хотя  драконьи  лапы,  как  и  человеческие   ноги,
различались и по длине, и по ширине. Все же  на  производство  без  малого
трехсот пар ушло несколько месяцев.
     - Знаю, Ф'лар, что время поджимает, но  мы  и  так  уже  работаем  на
пределе сил. Мы сделали и испытали уже сто семьдесят  два  костюма,  -  он
обреченно развел руками.
     - Тебя никто не винит, - буркнул Ф'лар.
     - Послушайте, - примирительно заметил Джексом, - ведь на худой  конец
можно перебрасывать двигатели и по  отдельности,  в  три  приема.  Костюмы
будут разных размеров, так что каждый найдет себе подходящий.
     Ф'лар нахмурился: как видно, его не особо прельщал такой выход.
     - Это просто одна из возможностей, - пояснил  Джексом,  -  и  Хэмиану
будет полегче.
     - Но предполагалось, что все будут действовать одновременно.
     - Ты не хуже меня знаешь, что Айвас  предусмотрел  достаточный  запас
времени, - Джексом исподволь внушал Предводителю Бендена  целесообразность
такого варианта, искренне надеясь, что тот не заподозрит  в  этом  заранее
продуманного сценария - ведь Айвас сделал все для того,  чтобы  скафандров
оказалось только двести. Молодому лорду претило обманывать лучших  друзей,
но что делать - только так он  мог  осуществить  замысел  компьютера.  Ему
самому он нравился ничуть не больше, чем Ф'лару,  но  он  уже  понял,  что
Айвас до сих пор не до конца  уверен  в  способностях  драконов.  Конечно,
посев паразитных микроорганизмов  -  более  длительный  метод  уничтожения
Нитей, но  всегда  лучше  иметь  запасной  вариант.  -  Ведь  нет  никакой
необходимости доставлять все три двигателя сразу.
     - В общем-то нет, - неохотно согласился Ф'лар, смахивая со лба  капли
пота. - Сколько времени уйдет  на  то,  чтобы  поменяться  скафандрами?  Я
уверен, что перерыв  между  двумя  полетами  не  займет  больше  получаса.
Хэмиану осталось сделать всего двадцать штук -  конечно,  если  он  успеет
больше, то будет еще лучше, но и этого хватит.
     - Времени осталось в обрез, - уже спокойнее  проговорил  Хэмиан.  Его
угнетала неудача на этой стадии проекта. Сколько времени  ушло  на  всякие
мелочи, которые в самом начале никому даже не приходили в  голову!  -  Все
оказалось  сложнее,  чем  мы  рассчитывали.  Скорлупа  и  Осколки!  Ужасно
неприятно, что я вас подвел.
     - С чего ты взял? - набросился  на  него  Джексом.  -  У  тебя  почти
достаточно комплектов, чтоб мы могли приступить к делу.
     Ф'лар уставился на него с некоторым недоумением. Джексом понимал, что
присваивает  некоторые  полномочия  Предводителя  и   поэтому,   лучезарно
улыбнувшись, слегка пожал плечами.
     - Пожалуй, ты прав, - неожиданно согласился Ф'лар. - Костюмов хватит,
чтобы  немедленно  приступить  к  работе,  -   если,   конечно,   всадники
договорятся между собой.
     - Ну, что ж, - с явным облегчением проговорил Хэмиан, - тогда можно и
перекусить. Составите мне компанию? -  он  жестом  пригласил  их  к  грубо
сколоченному столу, установленному под навесом. За ним  уже  расположились
некоторые из его  помощников,  благо  выдалась  свободная  минута.  -  Для
всадников у нас всегда найдется угощенье.
     Джексом видел, что во время еды Ф'лар неотступно наблюдает за ним, но
не подал вида. Он  решил  переговорить  с  Айвасом  наедине  -  пусть  тот
успокоит и приободрит Хэмиана. Ведь он старается изо всех сил! Откуда  ему
знать, что  Айвас  решил  ограничить  количество  скафандров  и  намеренно
браковал вполне пригодные изделия. Двести готовых комплектов - это как раз
то, что нужно Джексому для осуществления его плана.


     Хотя всю тяжесть подготовки к завершающей атаке на  Нити  приняла  на
себя Посадочная площадка, по мере того, как истекали последние  месяцы  до
назначенного срока, волнение охватило всю планету.
     Олдайв и Шарра привлекли к  работе  всех  целителей,  которых  сумели
уговорить, а потом, по совету мастера  Никата,  и  нескольких  камнерезов,
привычных к работе с увеличительными  стеклами  и  тонкими  инструментами.
Поиски "вредителя", способного расправиться с Нитями,  шли  полным  ходом.
Было  обнаружено  множество  паразитов,  и  некоторых  из  них  подвергали
заражению самыми разными вирусами.  И  хотя  многое  видоизмененные  формы
оказывали на Нити неблагоприятное воздействие, Айвас продолжал утверждать,
что  ни  одна  из  них  не  дает  достаточно  сильнодействующего  эффекта.
Предстояло выделить подходящий вирус и,  превратив  в  опасного  паразита,
добиться его массового размножения, чтобы он воспроизводил себя, используя
содержимое зародышей Нити.
     В лаборатории на борту "Иокогамы" и в учебных классах  на  Посадочной
площадке шла напряженная, утомительная работа  -  до  рези  в  глазах,  до
головной боли и ломоты в спине.
     Айвас, как мог, поддерживал бодрость духа.
     -  Нить  -  весьма  неупорядоченный  биологический  вид,  даже  менее
упорядоченный, нежели местные бактерии, которых  вы  учились  выделять  на
занятиях по  биологии.  Трудно  ожидать,  чтобы  вы  сразу  разобрались  в
механизме размножения столь чуждого организма.
     - У нас на это не было времени! - стиснув зубы, ответила  Миррим,  но
тут  же  повеселела.  -  Ведь  мы  оставим  кое-какие  разновидности   для
дальнейшего изучения, правда? - ответом ей были ужас и отвращение на лицах
некоторых коллег. - Нет, пожалуй, не стоит. Ну, что ж  -  тогда  снова  за
микроскоп! Девяносто восьмая попытка за сегодняшний день. Может, на  сотый
раз повезет?
     - Осталось всего  двадцать  два  дня!  -  протяжно  вздохнул  Олдайв,
возвращаясь на свое место.


     Когда  позднее  Лайтол   составлял   хронику   лет,   проведенных   в
сотрудничестве с Айвасом, он уделял основное внимание  результатам,  а  не
тем неистовым усилиям, которые их обеспечили, хотя и воздал должное  всем,
кто участвовал в многочисленных сопутствовавших проектах.
     Наконец подготовительные работы  были  завершены  -  за  два  дня  до
установленного Айвасом срока. Двести облаченных в скафандры  всадников  на
двухстах драконах,  лапы  которых  защищали  новенькие  перчатки,  ожидали
сигнала в своих Вейрах. Еще девять всадников - тоже в  скафандрах  -  были
готовы выполнить свою роль в грандиозном плане, рассеивая на  Алой  Звезде
зараженные споры Нитей. Трое руководителей -  Ф'лар,  Н'тон  и  Джексом  -
собрались в грузовом отсеке "Иокогамы". Лесса с  Рамотой  тоже  были  там.
Бенденская королева ждала потомства,  но  Джексом  не  осмелился  спросить
Ф'лара, как ему удалось так точно подгадать время. Лесса смирилась с  тем,
что ей не удастся принять участие в завершающем этапе, но, разумеется,  ее
это мало радовало.
     Мастер  Фандарел  вместе  с  Белтераком  были  готовы  приступить   к
отсоединению главного двигателя "Иокогамы". Бенелек должен был сделать  то
же на  "Бахрейне",  а  Эван  на  "Буэнос-Айресе".  После  завершения  этой
операции за дело предстояло взяться драконам.
     Айвас  распорядился,  чтобы  отряд  Ф'лара  взял  на  себя  двигатель
"Иокогамы"  и,  перенеся  его  на  Алую  Звезду,  оставил   приблизительно
посередине большого ущелья.  Джексому  предстояло  повести  свой  отряд  к
одному краю ущелья, а Н'тону - к другому, туда, где располагались огромные
кратеры. Один только Джексом знал, что вызвало их образование... и  когда.
Теперь весь фокус заключался в том, чтобы Н'тон ни о чем не догадался.
     Вместе с  каждым  отрядом  должны  были  отправиться  три  дракона  -
коричневый, зеленый и голубой, среди них и Пат с Миррим; в их  обязанность
входила  доставка  мешков  с  видоизмененными  "торами",  выделенными   из
зародышей Нитей, которые требовалось рассеять над унылой поверхностью Алой
Звезды и в плоском кольце яйцевидных образований, вращавшемся над планетой
вблизи ее экватора. Олдайв с Шаррой только-только  успели  закончить  свою
часть проекта. Сотая попытка Миррим и вправду оказалась решающей.
     Наморщив лоб от старания,  мастер  Фандарел  осторожно  набрал  слова
кода, составляющие команду для отделения двигателя.  Айвасу  пришлось  как
следует порыться в памяти, прежде чем он обнаружил тайный  шифр  в  личном
файле капитана.
     - Готово! - с торжеством изрек Главный кузнец.
     На  мониторе  засветились  разноцветные  огоньки,  потом   загорелась
надпись - но совсем не та, которую ожидал увидеть Фандарел.
     - Возникло осложнение, - пожаловался  он.  -  Компьютер  отказывается
выполнять команду.
     - Нужный код введен, необходимая последовательность  задана,  -  сухо
произнес Айвас. - Значит, должно последовать отделение.
     - На экране написано: "Выполнение невозможно".
     - Выполнение невозможно?  -  в  голосе  Айваса  прозвучало  искреннее
недоумение.
     - Вот именно, - теряясь в догадках, подтвердил Фандарел; до  сих  пор
механизмы  "Иокогамы",  несмотря  на  многовековое  бездействие,  исправно
выполняли все, что от них требовалось. - Попробую еще раз.
     -  Сейчас  проводится  проверка,  цель  которой  удостовериться,  что
компьютер не допустил никакой ошибки, - ответил Айвас.
     - Мастер Фандарел! - раздался из  приемника  межсудовой  связи  голос
Бенелека, находившегося на борту "Бахрейна". - Можно приступать?
     - У нас пока не ладится с отделением, - отозвался Главный кузнец.  Он
болезненно переживал неудачу и горячо надеялся,  что  это  лишь  временное
явление.
     - Может,  на  "Бахрейне"  дело  пойдет  лучше?  -  Бенелеку  явно  не
терпелось попробовать.
     Фандарел никогда не  был  мелочным.  Если  Бенелеку  повезет  больше,
значит, так тому и быть. Он вызвал Айваса.
     - В  программе  не  обнаружено  никаких  ошибок,  -  ответил  тот.  -
Рекомендую "Бахрейну" приступить к отделению.
     Но Бенелеку повезло немногим больше.
     - На моем экране написано: "Обнаружена неполадка". Вот только где?
     Вслед  за  Бенелеком  пришла  очередь  Звана  попытать   счастья   на
"Буэнос-Айресе",  в  результате  чего  он  получил  ответ:   "Механическая
неисправность".
     - Что же  все-таки  соответствует  истине?  -  осведомился  Фандарел,
чувствуя некоторое облегчение: не он один оплошал.
     - Возможно, все три ответа, - изрек Айвас. - Попробуй еще раз.
     Фандарел и сам считал,  что  это  не  помешает.  Он  быстро  повторил
последовательность команд.
     - Механическая неисправность, - объявил Айвас.
     - Еще бы! - рявкнул Фандарел, которого  наконец  осенила  догадка.  -
Корабли находятся в космосе уже две с половиной  тысячи  лет,  и  все  это
время механизм никто не обслуживал!
     - Ты прав, мастер Фандарел, - согласился Айвас.
     - За чем дело стало? - нетерпеливо спросил Ф'лар из грузового отсека.
     - Так, за одной мелочью, - отозвался Фандарел.  -  Где  неполадка?  -
спросил он Айваса.
     -   Зажимы   не   раскрываются   из-за   отсутствия    своевременного
обслуживания.
     - Может, они просто обледенели?
     - Нет, мастер  Фандарел.  Но,  к  счастью,  их  можно  смазать,  хотя
подобраться  к  ним  не  так  легко.  -  На  экране   засветился   чертеж,
изображающий  пространство   между   внешней   и   внутренней   оболочками
"Иокогамы". - Только необходимо использовать особую смазку: в  этой  части
корабля довольно холодно, и масла, которые вы применяете для этой цели, не
годятся. Надо изготовить смесь из сжиженных  неона,  водорода  и  гелия  с
небольшой добавкой силиконовой жидкости. В  условиях  холода  она  заменит
обычные  смазочные  масла.  Благодаря  малому  молекулярному   весу   газы
испарятся первыми, но, поскольку они обладают малой вязкостью, то вместе с
ними более тяжелая силиконовая смазка проникнет даже в самые узкие зазоры.
Таким образом, мы решим эту несложную задачу.
     - Несложную? - на этот раз даже всегда невозмутимый Фандарел  потерял
терпение. - Но у нас нет этих жидкостей!
     -  Зато  есть  способ  их  производства,  если  ты  припомнишь   наши
эксперименты с жидким гелием.
     Фандарел задумался.
     - Но для этого нужно время.
     - Время есть, -  ответил  Айвас.  -  Для  транспортировки  двигателей
предусмотрен большой запас времени.
     Всадники были отнюдь не в восторге от этой задержки. И они сами, и их
драконы настроились на выполнение неслыханного задания и  горели  желанием
поскорее приступить к его осуществлению.
     - Вечно так: не одно, так другое, - поморщился Н'тон.
     - Значит, переносим на завтра? - улыбнулся Джексом, стараясь смягчить
недовольство Ф'лара. - Сбор в то же время, на том же месте.
     Ф'лар отбросил со лба прядь, которая как всегда не желала  лежать  на
месте,  и  нетерпеливо  прищелкнул  пальцами,  вынужденный   смириться   с
непредвиденной задержкой.
     Несмотря  на  внешнюю   беззаботность,   Джексом   пережил   глубокое
разочарование, узнав о том, что экспедиция откладывается. Ему, больше, чем
кому бы то ни было, пришлось собираться с духом  перед  лицом  невероятной
задачи, стоящей перед ним и Рутом.
     "Сегодня или завтра - большой разницы нет - ободряюще сказал Джексому
белый дракон. - Я вчера так наелся, что хватит надолго".
     "Вот и отлично, - ответил Джексом, но голос  его  прозвучал  довольно
безрадостно; и  неудивительно  -  он  так  надеялся,  что  все  закончится
сегодня! - А теперь давай вернемся в Восточный Вейр - нужно передать  моим
крыльям, что они могут отдыхать до завтра".
     При ближайшем  рассмотрении  оказалось,  что  изготовление  смазочной
жидкости займет несколько дней. На  всякий  случай  Джексом  каждый  вечер
заставлял Рута съедать по меньшей мере  одну  некрупную  птицу,  и  дракон
жаловался, что с таким набитым брюхом он не  сможет  совершить  даже  один
перелет, не говоря уже о двух.
     - Думаешь, будет лучше, если ты потеряешь сознание от  голода,  когда
мы будем между прошлым и настоящим? - строго спросил его Джексом.
     Он пережидал задержку в Прибрежном вместе с Шаррой, которая  отдыхала
после напряженных  бдений  в  лаборатории.  Она  заметно  похудела,  глаза
окружали темные тени - признаки усталости. Наконец-то,  пусть  и  недолго,
Джексом мог позаботиться о жене. И о Робинтоне. Да и о себе тоже.
     Его несказанно печалила перемена, произошедшая  с  Главным  арфистом.
Она не была столь уж явной, но Джексом знал, что Лайтол и  Д'рам  ее  тоже
заметили. Робинтон оправился от  телесного  недуга,  но  не  от  душевного
потрясения. На людях он казался самим собой, но Джексом  часто  видел  его
погруженным в невеселые раздумья - тяжелые и даже мучительные, если судить
по печали, застывшей в глазах арфиста. Кроме того, он  как  будто  потерял
интерес к вину - даже оно его  больше  не  веселило.  Он  жил  как  бы  по
инерции.
     "Заир тоже беспокоится", - сказал  Джексому  Рут,  услышав  тревожные
мысли своего всадника.
     - Наверное,  мастер  Робинтон  еще  не  совсем  оправился,  -  сказал
Джексом, пытаясь убедить самого себя. - Прошло мало времени... И  ведь  он
уже  не  так  молод  и  энергичен,  как  бывало.  А  тут  еще  это  тяжкое
испытание... Когда он совсем выздоровеет, мы что-нибудь  придумаем,  чтобы
вывести его из уныния. Шарра тоже заметила и посоветуется с  Олдайвом.  Ты
же знаешь, как Робинтон  сердится,  когда  вокруг  него  начинают  слишком
суетиться. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Так и  скажи  Заиру.  А
теперь давай еще раз вспомним  расположение  звезд  для  нашего  прыжка  в
прошлое.
     "Да мы оба лучше  знаем  эти  звезды,  чем  те,  которые  у  нас  над
головой", - фыркнул Рут и все же покорно выполнил то, что  хотел  от  него
Джексом.
     Сигнал к сбору последовал уже после полудня. Фосдак, самый  тощий  из
всех Фандареловых подмастерьев,  облачившись  в  скафандр,  протиснулся  в
узкий зазор между двумя корпусами и стал заливать  смазку  в  тонкие  щели
огромных зажимов, которые крепили ось двигателя к кораблю. К тому времени,
когда он, проделав эту же операцию на двух других кораблях, снова вернулся
на "Иокогаму", у него уже не было сомнений в успехе.
     Фандарел снова набрал код, потом последовательность команд, нажал  на
клавишу входа и стал  ждать.  На  этот  раз  компьютер,  получив  команды,
ответил: "Готов к выполнению".
     - У нас все готово, - сообщил Фандарел.
     - Ну так давай, пошевеливайся, - теряя терпение, зарычал Ф'лар.
     Фандарел включил программу. Он не знал, слышал ли  кто-нибудь,  кроме
него, металлический визг  и  грохот  или  последний  громкий  лязг,  когда
открывались захваты.
     - Отделение закончено, - отрапортовал он и поспешил включить наружные
камеры, чтобы проследить за тем, что будет дальше.
     - Вейры, внимание! - крикнул Ф'лар, и через несколько мгновений перед
глазами Фандарела предстало величественное зрелище: в космосе стало  тесно
от драконов, и каждый из них занял заранее оговоренное место вдоль длинных
стержней на корпусе двигателя.
     - На "Бахрейне" отделение закончено! - доложил Бенелек.
     Что происходило на "Бахрейне", Фандарел не видел, зато видел Джексом,
который находился там. Когда Ф'лар  призвал  крылья,  которые  подчинялись
ему, - из Бендена, Айгена и Телгара, - Джексом  дал  команду  своим  -  из
Западного и Восточного Вейров и Вейра Иста. За всю свою жизнь молодой лорд
не видел ничего более впечатляющего - каждый всадник мгновенно занял  свое
место;  сказались  упорные  тренировки.  Драконы  уцепились   когтями   за
металлические стержни, взоры всех всадников устремились  к  тому  месту  в
конце шеренги, где находились Джексом и Рут.
     "Рут, задай драконам расположение звезд, которое выведет  их  к  Алой
Звезде. И помни: в конце ущелья кратера нет".
     "Еще бы - ведь это мы его сделаем!" - самодовольно ответил дракон.
     Ничего непредвиденного не ожидалось: никто из драконов не был на Алой
Звезде,  и  они  ждали  ориентиров  от  Рута.  Всадников  Джексом  заранее
предупредил, что скачок будет несколько длиннее, чем обычно, и  чтобы  они
не забывали дышать во время перелета через Промежуток.
     "Они все поняли и готовы к старту", - мгновение спустя объявил Рут.
     Джексом сделал глубокий вдох и высоко поднял руку в толстой перчатке.
"Тогда вперед, пока я не успел испугаться", - сказал он, резко опуская  ее
вниз.
     Он знал, что перелет будет долгам и все же  волновался.  Он  насчитал
уже тридцать медленных вдохов  и  выдохов.  Жаль,  что  Лесса  не  помнит,
сколько времени у нее занял прыжок на четыреста Оборотов в прошлое -  было
бы как-то спокойнее. На тридцать втором выдохе Джексомом стала  овладевать
тихая паника.
     "Приехали!" - объявил Рут, и от  неожиданности  голос  его  прогремел
оглушительным звоном в голове всадника.
     Они висели в нескольких дюймах  над  краем  Большого  ущелья.  Звезды
занимали на небе именно то положение, которое им полагалось. Унылый пейзаж
на этом конце расселины был  таким  же  безрадостным,  как  и  во  времена
Джексома.
     Молодой лорд поспешно сосредоточил мысли на предстоящей задаче. У них
было в запасе десять минут, чтобы опустить огромный двигатель в трещину.
     "Сеятели уже приступили к работе", - сообщил Рут.
     Джексом через Рута передал драконам команду начать  спуск  громоздкой
ноши и невольно расплылся в  улыбке.  Драконы  завершили  это  невероятное
путешествие! Они перенесли двигатель, как перышко - потому что не считали,
что делают что-то необыкновенное. Прилив восторга существенно повысил  его
настроение.
     "Удача, Рут! Мы справились!"
     "Еще бы не справиться! Эй, вы, держите ту  штуку  ровнее!  -  добавил
Рут, и Джексом дал знак  драконам  на  дальнем  конце,  который  опускался
быстрее  ближнего.  -  Т'геллан  спрашивает,  на  какую  глубину  ее  надо
опустить".
     "Передай ему: как можно глубже - лишь бы драконы  не  повредили  себе
крылья.  Там  должны  быть  достаточно  большие  выступы,  они  и  удержат
двигатель. А теперь внимание - опускаемся как можно равномернее".
     Они были  уже  на  порядочной  глубине,  когда  Джексом  почувствовал
толчок.
     "Ну как, Рут, - может быть, отпустим и посмотрим, что получится?"
     Взгляд Рута скользнул по  обрыву,  сложенному  из  гранита,  полевого
шпата, прослоек какой-то более темной породы, - и вдруг он, резко  нырнув,
оказался под корпусом двигателя.
     "Пожалуй, немного накренится", - сказал белый дракон, который  лучше,
чем Джексом, видел в густой тени расселины.
     "Кто на дальнем краю?"
     "Хет, Кларинат, Силврат, Джарлат".
     "Попроси их опуститься как можно ниже".
     "Выполнено".
     "Теперь пусть  отпустят,  но  будут  готовы  в  случае  необходимости
ухватиться опять. Нельзя, чтобы двигатель рухнул в пропасть".
     "Хет говорит: если ближний край двинется вперед на полдлины  дракона,
то там есть подходящий выступ".
     "Передай Монарту".
     "Уже передал".
     Джексом увидел, как махина двигателя слегка подвинулась и улеглась на
место.
     "Дело сделано". - Джексом дал знак всадникам,  находившимся  лицом  к
нему, осторожно опустить свой край.
     Когти драконов замерли в нескольких дюймах от стержней, но тяжеленный
груз  не  шелохнулся.  Джексом  взглянул  на  прикрепленный   к   запястью
циферблат. Прошло восемь минут.
     Он подал знак подниматься и велел Руту сказать  драконам,  чтобы  они
приземлились на краю расселины.
     "Как там наши сеятели?" - спросил он затем.
     "У них все в порядке, - уверенно ответил белый дракон. - Миррим  один
раз посадила Пат, чтобы взглянуть на зародыши Нитей на поверхности. Их там
оказалось гораздо больше, чем она ожидала".
     "Предупреди Пат, чтобы Миррим не вздумала брать ничего  с  собой",  -
твердо приказал Джексом. Не хватало им приобрести  экспонат  из  прошлого,
отстоящего на семнадцать веков!
     "Пат говорит, что многие из них испорчены".
     "Тем более не нужно их трогать".
     "Пат и не собирается".
     Джексом взглянул на часы. Прошла еще минута.  Драконы  и  всадники  с
любопытством озирались по сторонам.
     "Монарт говорит, что  Т'геллан  сказал:  пусть  теперь  Нити  сколько
угодно падают на эту планету! -  заметил  Рут.  -  А  двигатели  не  могут
взорваться прямо сейчас?"
     "Нет, судя по тем показаниям, которые  Бенелек  снял  с  датчика  при
проверке. Интересно, как там дела у Ф'лара?"
     Маленькая стрелка обошла еще один круг.
     "Позови остальных. Рут. Нам пора возвращаться".
     Через  восемь  секунд  зеленый,   голубой   и   коричневый   всадники
присоединились к отряду. Теперь предстояло выполнить  самую  ответственную
часть работы, внушавшую Джексому наибольшие опасения: благополучно вернуть
всех всадников и драконов в настоящее.
     "Рут, передай драконам, каждый должен вернуться в свой вейр.  Нас  не
было четырнадцать минут, так что по идее нет вероятности, что на  обратном
пути кто-нибудь может столкнуться с самим собой, ведь правда?"
     "Джексом, сколько раз можно тебе повторять: я уверен,  что  никто  из
них не заблудится во времени. Каждый дракон отлично знает  дорогу  в  свой
вейр".
     "И пусть каждый дракон внушит своему всаднику, что этот приказ должен
быть  выполнен  беспрекословно,  без  всяких  исключений",   -   продолжал
настаивать Джексом.
     "Я скажу им,  что  они  находятся  слишком  далеко  от  Перна,  чтобы
своевольничать. Да они и так послушаются. Во всяком случае, драконы. - Рут
ненадолго замолк. - Вот, я им передал. Конечно,  я  не  королева,  но  все
драконы мне доверяют".
     Все еще тревожась, Джексом попросил Рута подняться  над  поверхностью
планеты, чтобы драконы могли его видеть.
     "Как только все вернутся в свои вейры, пусть сразу снимут  скафандры,
чтобы коричневые могли их собрать и переправить в Форт Вейр".
     "Ну да, для нашего следующего рейса", -  Джексом  поразился:  в  тоне
дракона звучало явное самодовольство. Значит, можно не беспокоиться,  если
Рут настроен так уверенно. Он увидел, что  все  головы  повернулись  в  их
сторону и, подняв руку, дал сигнал к возвращению. Секунду спустя он  велел
Руту взять курс на "Иокогаму".
     Странно, но ему казалось, что на  обратном  пути  время  тянется  еще
медленнее. Тем не менее, на  тридцатом  вдохе  они  оказались  в  грузовом
отсеке корабля. Там их  ожидали  Рамота  и  Лесса.  Мгновение  -  и  рядом
появился Ф'лар.  Джексом  посмотрел  на  часы:  Ф'лар  отсутствовал  ровно
пятнадцать минут - максимальное время, которое  дракон  способен  провести
без кислорода. Грузовой отсек был освещен недостаточно ярко, чтобы Джексом
смог разглядеть, побледнела ли шкура Мнемента. Переведя взгляд на Рута, он
убедился, что его дракон по-прежнему сияет белизной.
     "Кажется, мы справились, - сказал он. - Как там остальные?"
     "Монарт говорит, все в порядке. Хет...  -  Рут  запнулся,  и  Джексом
почувствовал, как внутри шевельнулся страх.  -  Хет  докладывает  что  все
вернулись, правда у некоторых драконов неважный вид".
     "Если дело только в этом, то лучшее средство - хорошая еда. Ты-то сам
как?"
     "Отлично. Мы справились как нельзя лучше. Во всяком случае, пока".
     "Если бы я мог изобрести какой-нибудь предлог, чтобы присоединиться к
отряду Н'тона..." - снимая шлем, подумал Джексом.
     "Обязательно изобретешь".
     - Эге-гей!
     Оглушительный  вопль  Ф'лара  застал  Джексома  врасплох,  и  он   от
неожиданности чуть не свалился со спины Рута. Белый дракон тоже несказанно
удивился  -  об  этом  свидетельствовали  его  быстро  вращающиеся  глаза.
Повернув голову, он смотрел, как Предводитель Бендена соскочил с  Мнемента
и бросился к изумленной Лессе. Он схватил жену в объятия, и оба,  медленно
вращаясь, плыли, пока не врезались в  Рамоту.  Золотая  королева  величаво
выгнула шею, глядя сверху вниз на расшалившихся Предводителей.
     - Победа! Драконы Перна победили! Наконец-то мы доказали Айвасу! Ведь
он до самого конца не верил,  что  мы  справимся!  -  выкрикивал  Ф'лар  и
оглушительно хохотал, когда голос его гулким эхом отражался от стен.
     - Да будет тебе, Ф'лар... - Лесса старалась освободиться, но  Джексом
видел, что она тоже смеется. - Да,  это  звездный  час  для  всех  Вейров!
Незабываемый миг! Ты сдержал свою клятву. Пусть все цехи и холды знают!
     Торжествующе усмехаясь, Ф'лар прислонился к боку Рамоты и откинул  со
лба непокорную прядь.
     - Надо сказать, Лесса, - внезапно посерьезнев, сказал он, - что  дело
еще не  сделано.  Крыльям  Н'тона  еще  только  предстоит  поднять  третий
двигатель. Потом придется ждать  -  сначала  самих  взрывов,  а  потом  их
результатов, чтобы убедиться, что нужный эффект достигнут.
     Джексом  прикрыл  ладонью  рот.  Предвидение   будущего   -   опасное
преимущество: того и глади проболтаешься. Нет, достаточно  того,  что  он,
Джексом, знает - великий подвиг увенчается успехом.
     - Твои крылья вернулись благополучно, Джексом? - спросил его Ф'лар.
     - Несколько драконов слегка потеряли цвет.
     - Только не Рут, - сказала Лесса, придирчиво окинув  взглядом  белого
дракона и одобрительно улыбнулась Джексому.
     - Он все время  жаловался,  что  я  его  перекармливаю.  Кто  доложит
Айвасу? - широко улыбаясь спросил молодой лорд.
     - Мы сделаем это вдвоем, - решил Ф'лар. Он обнял Джексома за плечи, и
они рука об руку направились к находившемуся в отсеке пульту. - А  знаешь,
я почему-то не видел твоего крыла.
     - Я вас тоже не видел, - посмеиваясь, ответил Джексом. - Мы,  жалкие,
привыкшие мерить все перинитскими  мерками  людишки  не  оценили  истинный
масштаб происходящего... - он широко  распростер  руки.  -  Это  ущелье  -
бескрайняя пропасть. Мы пристроили свой  двигатель  довольно  глубоко,  на
широком скальном карнизе.
     - Айвас уже в курсе, - сказала Лесса. - Я передала ему,  что  все  вы
отправились в путь и что Рамота поддерживает связь с Мнементом. Только вот
что странно, - добавила она, испытующе глядя на Джексома. - Рамота  совсем
не слышала Рута.
     - И  правда  странно,  -  состроив  недоуменную  гримасу,  согласился
Джексом. - Обычно Рамота хорошо его  слышит.  Правда,  вы  обе  забываете,
какая колоссальная протяженность у этой расселины, - а  ведь  мы  были  на
самом северном ее конце.
     Они добрались до пульта.
     - Айвас! - позвал Ф'лар.
     - Поздравляю с успехом. Все вернулись благополучно?
     - Все! Ты больше не сомневаешься в  способностях  наших  драконов?  -
осведомился Ф'лар, и в тоне его прозвучало торжество, окрашенное некоторой
долей злорадства. Предводитель по-приятельски ткнул Джексома в бок.  -  Ты
ведь все не верил, что драконы могут сделать то, о чем мы тебе толковали.
     - И мы точно уложились в  график,  -  невольно  посмеиваясь,  добавил
Джексом. Мой отряд установил двигатель как раз в том месте, где ты  хотел.
Так что все в полном порядке.
     - Ваша отвага и доблесть достойны самых высоких похвал.
     - Ну уж, ты хватил через край, - возразил Ф'лар.
     - Нет таких почестей,  которые  были  бы  слишком  велики  для  столь
славных дел. Знайте, Предводитель, вы совершили невероятный подвиг, в этом
нет никакого сомнения. Так же как и в том, что ты достиг своей личной цели
- навсегда избавить Перн от Нитей.
     Джексом  с  усмешкой  покосился  на  Ф'лара,  польщенного   необычным
красноречием Айваса, а тот продолжал:
     - Ваше  историческое  свершение  можно  сравнить  с  подвигом  первых
всадников, бросивших вызов Нитям. Твое имя войдет в Летописи в одном  ряду
с именами Шона О'Коннела, Сорки Ханрахан...
     - Нет, это и вправду через край, - не выдержал  Джексом.  -  Ведь  ты
один помнишь первых всадников, сражавшихся с Нитями.
     - Вообще-то, Джексом, -  широко  ухмыляясь,  заявил  Ф'лар,  -  Сибел
показывал  мне  исправленные  Летописи  Цеха  арфистов.  Там   перечислены
восемнадцать всадников, участвовавших в отражении первого Падения. А тебе,
Айвас, я хочу сказать, что никто из нас не встретился с теми  опасностями,
от которых ты нас предостерегал, -  добавил  Ф'лар,  наслаждаясь  моментом
своего торжества.
     - Самое разумное - предвидеть  возможные  неприятности,  -  парировал
Айвас.
     - Так или иначе, а мы все же справились!
     - И заслужили награду, - вставила Лесса, приближаясь к ним с бурдюком
вина.
     - Выдержка шестнадцать Оборотов? - осведомился Джексом, вытянув  шею,
чтобы взглянуть на печать.
     - А то нет? - игриво улыбнувшись, ответила Лесса  и  поднесла  мех  к
губам.
     Джексом  растеряно  заморгал,  но,  быстро  оправившись,  ответил  ей
улыбкой. Наконец-то Госпожа Бендена стала обращаться с ним как со взрослым
мужчиной! Потом, враз посерьезнев, он принял из ее рук бурдюк  с  вином  и
обратился к Предводителям Бендена.
     - За все Вейры Перна!
     - За нас и этот знаменательный день!
     Джексом  отпил  большой  глоток  и  передал  бурдюк  Ф'лару,  а  тот,
отхлебнув, в свою очередь  передал  Лессе.  Пока  она  пила,  Предводитель
обратился к Джексому.
     - Ты всем сказал, чтобы они передали скафандры следующим?
     - Как и договорились. Коричневые доставят их Н'тону в Форт Вейр.
     - Ваш отряд разбросал обработанные зародыши, как того требовал Айвас?
     Джексом подмигнул Лессе.
     - Миррим собралась  было  притащить  сюда  образцы  пустых  оболочек,
которые там валяются  повсюду.  -  Лесса  возмущенно  вскинула  брови,  но
Джексом поспешил ее успокоить: - Я посоветовал ей не делать этого.
     - Айвас, сколько осталось до взрыва? - спросил Ф'лар.
     -  Судя  по  показаниям  датчика  уровня  кислоты,   ее   поступление
продолжается, а следовательно, идет и разрушение металла.
     - Это не ответ, - нахмурился Ф'лар.
     Джексом усмехнулся.
     - Большего пока нам знать не дано. И нам предстоит доставить еще один
двигатель.
     Для него самого эта задача была чревата немалыми трудностями. Ему  не
терпелось переговорить с Айвасом наедине, чтобы выяснить, изобрел  ли  тот
для него какой-нибудь план. Ведь он так и не знал, как  ему  проникнуть  в
отряд Н'тона, чтобы Рут смог  передать  драконам  координаты  для  второго
прыжка в прошлое - на этот раз  всего  на  четыреста  Оборотов  назад.  Но
сделал же он это каким-то образом! О сем свидетельствовал кратер на  южном
конце ущелья. Джексом  уже  устал  ломать  себе  голову  -  как  выйти  из
положения, не объясняя ничего Н'тону? И дело даже не в том, что Н'тон  ему
не поверит или не сохранит все в тайне. Просто чем меньше народа знает  об
этих путешествиях во времени, тем лучше. Лесса будет рвать и метать,  если
выяснится, что он подвергал всадников и драконов такой опасности.
     Джексом огляделся по сторонам.
     - Скажи, Лесса, вы одни здесь?
     - Нет, - засмеялась она. - В рубке полно любопытных - все прилипли  к
телескопу, надеются увидеть  взрывы.  Хоть  я  и  объяснила  им,  что  это
произойдет еще не скоро. Они уверены, что видели ваши крылья. - От этих ее
слов  у  Джексома  перехватило  дыхание,  но  Лесса,  ничего  не  замечая,
продолжала: - Разумеется, это невозможно. Иногда даже  Фандарел  забывает,
какие  здесь,  в  космосе,  расстояния.  Но  сегодняшнее  волнение  нельзя
сравнить ни с чем.
     - Сколько времени прошло с тех  пор,  как  мы  вернулись?  -  спросил
Джексома Ф'лар.
     - Минут двадцать, - ответил тот. - Н'тоновы  крылья  еще  не  готовы.
Твой костюм кому-нибудь нужен?
     - Не думаю, но на всякий случай, лучше я его сниму. Может,  забросишь
его на "Буэнос-Айрес" - а вдруг он и вправду понадобится?  -  Ф'лар  отдал
Джексому шлем и с помощью Лессы стал выбираться из громоздкого  скафандра.
Вручив его молодому лорду, он добавил: -  Мы,  пожалуй,  тоже  заглянем  в
рубку - посмотрим, как будет работать отряд Н'тона.
     Как только за ними закрылись двери лифта, Джексом вернулся к пульту.
     - Итак, Айвас, что я должен сделать, чтобы присоединиться к Н'тону?
     - Все уладится само собой, - немало удивив Джексома, ответил Айвас.
     - Да, но как? - поинтересовался он.
     - Тебе не откажешь ни в ловкости, ни в сообразительности. У тебя  уже
есть повод для того, чтобы  появиться  на  "Буэнос-Айресе".  Когда  придет
время, ты сам  поймешь,  как  поступить.  А  пока  отправляйся  на  другой
корабль.
     - Вот  оно  что...  Значит,  я  сам  пойму,  когда  придет  время,  -
пробормотал Джексом себе под нос, перекидывая скафандр Ф'лара через плечо,
и направляясь к Руту. - Потом подашь мне, ладно? - обратился он к дракону,
вручая ему один из двух шлемов, чтобы освободить руку для посадки.  -  Как
там дела у Н'тона? Он уже все костюмы получил?
     Пристраивая перед собой пустой скафандр, Джексом почувствовал  идущий
от него запах  пота.  Что  ж,  он  и  сам  не  особенно  благоухает  после
напряженной работы в космосе.
     "Н'тон говорит, что костюмы нужно вымыть и подобрать к ним шлемы".
     "Вымыть? - тут Джексом вспомнил,  что  всадникам  свойственна  особая
чистоплотность  -  для  многих  надеть  потный  скафандр  было  бы  просто
немыслимо. - Ну да, наверное, в этом есть смысл. А что там  получилось  со
шлемами, я не совсем понял?"
     Последовало молчание: Рут передал вопрос  Лиоту,  бронзовому  дракону
Н'тона.
     "Они перепутали костюмы и шлемы, когда везли скафандры в Форт Вейр, -
Джексом понял, что он повторяет слова, которые не совсем понимает,  -  вот
теперь и приходится разбираться".
     "И сколько же времени они будут возиться?" - внезапно перед Джексомом
забрезжила  догадка.  На  то,  чтобы  подобрать  около  сотни   шлемов   к
скафандрам, уйдет несколько часов - во  всяком  случае  он  на  это  очень
надеялся.
     "Лиот не знает. Н'тон очень недоволен".
     "Успокой Лиота и Н'тона, ладно, Рут? Это задержка нам только на руку.
Думаю, сейчас нам самое время появиться на "Буэнос-Айресе".
     На корабле их встретили  три  зеленых  дракона  и  два  голубых,  все
молодые, из Восточного Вейра. Они с явным уважением  приветствовали  Рута.
Зная, что Руту доставит немалое внимание их почтительный интерес,  Джексом
оставил  его  в  грузовом  отсеке,  а  сам  поднялся  в  небольшую   рубку
"Буэнос-Айреса".
     - Почему  Крылья  Н'тона  задерживаются?  -  обрадованный  появлением
Джексома, спросил Фандарел. -  Что  за  зрелище  нам  довелось  наблюдать,
Джексом! Драконы подняли двигатель, будто мешки с огненным  камнем!  Айвас
сообщил нам, что все прошло успешно. - Фандарел озабоченно  нахмурился.  -
Почему же Н'тона все нет?
     - Потому что никто не удосужился проследить, чтобы шлемы и  скафандры
не перепутались, - объяснил Джексом. Тут ему пришло в  голову,  что  стоит
тоже напустить на себя озабоченный вид. - Не думаю, чтобы в конечном счете
это повлияло  на  исход  дела,  -  морща  лоб,  задумчиво  проговорил  он,
направляясь к ближайшему пульту. - Айвас, тут  у  нас  произошла  заминка.
Шлемы от костюмов перепутались, придется подбирать снова.
     - Было  бы  нежелательно,  если  бы  заминка  затянулась,  -  ответил
компьютер.
     - Прошло три четверти часа с тех пор, как мы  вернулись,  -  произнес
Джексом.  -  Через  сколько  времени  Н'тону  придется   менять   звездные
ориентиры? Ведь это будет катастрофой, если он попадет не в то время и его
двигатель взорвется слишком рано или, наоборот,  слишком  поздно.  -  Если
Айвас ожидает, что Джексом сам найдет  какое-нибудь  решение,  пусть  даст
хотя бы намек.
     - Это серьезный вопрос. Придется сделать поправку  на  непредвиденные
обстоятельства. - На экране изображение двигателя "Буэнос-Айреса" уступило
место быстро изменяющимся звездным узорам.
     - При длительной задержке расположение звезд несколько изменится.
     - Что, возникли какие-нибудь осложнения? - спросил Фандарел.
     Джексом ободряюще  улыбнулся  Главному  кузнецу  и  его  спутникам  -
мастеру Никату, мастеру Идаролану, Джейнсис и Пьемуру.  Джексом  предпочел
бы, чтобы Пьемура здесь не было: они слишком хорошо знали друг Друга.
     - Ничего, надеюсь, мы  их  преодолеем.  Как  вы  слышали,  Айвас  уже
занимается внесением поправок в план. Пожалуй, нужно сообщить  о  задержке
Лессе и Ф'лару.
     Когда  он  переговорил  с  Предводителем  Бендена,  пришел  вызов  из
инженерного отсека - от Эвана, который терпеливо ждал, когда  можно  будет
завершить отделение двигателя. Джексом про себя порадовался,  что  за  эту
задачу отвечает он, а не Фосдак: Фосдак не отличается терпеливостью.
     Из всех людей, собравшихся в рубках трех кораблей,  один  Джексом  не
беспокоился о том, что Н'тону и  его  крыльям  понадобилось  почти  четыре
часа, чтобы облачиться в скафандры.  На  посту  Предводителя  Вейра  Н'тон
всегда проявлял спокойствие, добродушие и выдержку, но на этот  раз  из-за
затянувшейся неразберихи со шлемами даже его терпение было на исходе.
     "Лиот говорит, что все готовы. Рамота велела, чтобы все  получили  от
тебя новые ориентиры. Айвас  даст  тебе  расположение  звезд,  которое  ты
должен запомнить и  сообщить  Лиоту".  Рут  поспешно  передавал  последние
распоряжения - на экране появилось изображение звезд. Один  Джексом  знал,
что  они  соответствуют  положению  Алой  Звезды,  которое  она   занимала
четыреста Оборотов назад, во время Восьмого Прохождения. Судя  по  рисунку
созвездий, Айвас внес небольшие поправки в первоначальные координаты.
     - Лесса! - позвал Джексом, включив  межсудовую  связь,  -  я  получил
зрительные ориентиры.  Теперь  нужно  передать  их  Н'тону.  Пусть  Рамота
предупредит всех, что перенос начнется  через  пять  минут  -  Рут  должен
выбраться из грузового отсека.
     - Учти, Джексом, от тебя требуется только передать Н'тону координаты,
- напомнила Лесса.
     - Именно это я и собираюсь сделать, -  соврал  Джексом.  -  Фандарел,
предупреди Эвана: пятиминутная готовность!
     Главный кузнец энергично кивнул - все уже  устали  ждать,  а  сам  он
считал ожидание нецелесообразным. Спускаясь на  лифте  в  грузовой  отсек,
Джексом подумал, что никогда не видел Фандарела без работы. Вот и  сейчас,
совершив самый сложный и изнурительный труд своей жизни, он уже  тяготился
бездельем.
     "Мы с ними?" - возбужденно вращая глазами, спросил Рут.
     "Ты же знаешь,  Рут,  вообще-то  нам  не  положено,  -  сказал  другу
Джексом. - Лесса предупредила, что от нас требуется только передать Н'тону
координаты... - Джексом невольно рассмеялся, увидев разочарование в глазах
дракона. Он вскочил Руту на спину и, надев шлем, плотно завернул резьбу. -
Они, конечно, и сами благополучно добрались бы... но я думаю,  что  ты  по
недоразумению присоединишься к отряду. Не возражаешь?"
     "Я отдохнул. К тому же на этот раз путь будет короче, ведь так?"
     "Надеюсь, что так". После первого прыжка Джексому  пришлось  поломать
себе голову над тем, как присоединиться к отряду Н'тона, да  еще  волнение
из-за неожиданной задержки - не удивительно, что теперь он чувствовал себя
не в своей тарелке. Но Руту он старался этого не показывать.
     "Вот и Лиот!" - взволнованно воскликнул Рут.
     - Фандарел, ты их видишь? - спросил Джексом в микрофон шлема.
     - Да, прекрасно вижу. Я дал Эвану команду к отделению.
     "Давай, Рут, переберемся на корму".
     Джексом набрал в грудь побольше воздуха, но они так быстро проскочили
через Промежуток, что он  даже  не  успел  закончить  вдох,  как  Рут  уже
появился на корме, ухватившись когтями за металлический стержень. Рядом  с
ними были Н'тон с Лиотом, а дальше - бронзовые драконы Форта, Плоскогорья,
Исты и Телгара - все расположились в две шеренги вдоль верхних брусьев.
     Джексом сосредоточился на зрительном образе - цели их путешествия.
     "Передай Лиоту и Н'тону мои поздравления и попроси Листа получить  от
тебя ориентиры".
     Н'тон отсалютовал Джексому, но тот  из-за  шлема  не  мог  разглядеть
выражения лица Предводителя Форта. Он почтительно приветствовал Н'тона,  и
сразу же услышал голос Рута:
     "Лиот дал команду к отправлению!"
     Они отправились. Казалось, холод  Промежутка  проникает  даже  сквозь
скафандр. Джексом услышал звук своего прерывистого дыхания и заставил себя
дышать медленно и ровно.
     "Я с тобой", - ободряюще сказал Рут.
     "Как  всегда",  -  откликнулся  Джексом,  продолжая  считать   вдохи.
Восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один, двадцать два.
     Они повисли над южной оконечностью ущелья.
     "Лиот спрашивает, где кратер".
     "Скажи ему: место выбирал Айвас, так чтобы  было  удобнее  пристроить
двигатель. Некогда нам разыскивать этот дурацкий кратер".
     Джексом повернулся к Н'тону, который смотрел на  него,  вопросительно
разведя руки. Джексом в ответ лишь недоуменно пожал плечами.
     "Лиот говорит, что Н'тон понял. Приступаем к операции".
     Н'тон  сделал  знак  драконам,  не  занятым   переноской   двигателя,
приступать к посеву  микроорганизмов,  после  чего  все  остальные  начали
спускать огромный двигатель в расселину. Маневр прошел гладко, даже лучше,
чем у отряда Джексома, - на этот раз управились всего за десять минут.
     Н'тон выждал еще  несколько  мгновений,  давая  драконам  возможность
передохнуть. Потом созвал сеятелей.
     "Я сказал Лиоту, что каждый дракон должен вернуться в  свой  вейр.  И
еще чтобы на этот раз не перепутали шлемы и скафандры", - сообщил Джексому
Рут.
     "Вряд ли нам еще раз понадобятся двести скафандров сразу,  -  передал
дракону Джексом, стараясь не вы дать своей радости. -  Но  мы  должны  еще
заскочить на "Иокогаму".
     "Я так и сказал Лиоту. Н'тон благодарит нас и приносит  извинения  за
задержку".
     "Передай ему: Все хорошо, что хорошо кончается!"
     "Вот именно, - согласился Рут. - Можно возвращаться?"
     "Сделай милость".
     И на этот раз обратный путь показался Джексому длиннее, чем перелет к
Алой Звезде.  Наконец  они  оказались  в  знакомом  полумраке  просторного
грузового отсека "Иокогамы". И сразу же на них набросились  с  расспросами
Рамота и Мнемент.
     "Где я был? - неуверенно промямлил Рут, пятясь от грозно  наступающей
на него Рамоты, и наткнулся на огромное крыло Мнемента. - А что? Я  цел  и
невредим. И Джексом тоже. Он не сказал мне, что нельзя лететь с ними!"
     - Джексом! - выскакивая из лифта, рявкнул Ф'лар. Лесса едва поспевала
за ним.
     Джексом стал отвинчивать шлем.
     - Ну да, мы  тоже  там  были,  -  выпалил  он,  стараясь  перекричать
возмущенных Предводителей Бендена. - Рут даже ничуть не посерел. И  вообще
он здесь ни при чем. Это я забыл его предупредить, чтобы он не увязался за
Листом.  Зато  теперь  дело  действительно  сделано   -   окончательно   и
бесповоротно! - Он лучезарно улыбнулся Ф'лару и Лессе  и,  соскользнув  со
спины дракона, ласково похлопал его по передней лапе. - Знаешь,  Лесса,  я
бы сейчас с удовольствием еще раз приложился  к  бурдюку  с  бенденским...
если конечно, ты не имеешь ничего против.
     В его тоне не прозвучало и следа сожаления или  раскаяния  -  он  был
слишком измотан, чтобы обращаться к  Предводителям  с  приличествующим  их
рангу почтением и решил махнуть рукой на  условности.  Джексом  возился  с
пряжками скафандра, зная, что старшие друзья сердятся на него, и  надеясь,
что это не надолго.
     - Дай-ка я помогу, - неожиданно предложил  Ф'лар.  -  Знаешь,  Лесса,
пожалуй, наш лорд-правитель заслужил еще глоток того старого бенденского!
     Джексом пристально посмотрел Ф'лару в глаза  и  расплылся  в  улыбке.
Хвала Первому Яйцу - наконец-то он снова в своем времени!



                             20. ЗАВЕРШЕНИЕ

     Несколько всадников  из  третьего  отряда  пострадали  от  истощения.
М'ранд - пожилой всадник Вейра Плоскогорье - явился с большим опозданием и
в ужасающем состоянии. Его преследовало чувство, будто  он,  возвратившись
домой, попал в незнакомый Вейр. Тилет ужасно перепугался:  он  не  узнавал
драконов и обнаружил, что на карнизе его вейра спит неизвестный бронзовый.
Сначала М'ранд не мог понять, в чем дело, но потом вспомнил, что  драконам
случается проваливаться сквозь время. Он овладел  собой  и  снова  ушел  в
Промежуток, задав  Тилету  яркую  картину  его  любимого  места  в  Вейре,
дополнив ее голубым драконом, который - М'ранд это отлично  помнил  -  нес
нынче вахту. На этот раз они попали в нужное время и нужное место.
     - Скорей всего, он  плохо  сосредоточился  на  зрительном  образе,  -
решила Лесса, когда они с Ф'ларом переговорили  с  М'рандом  и  еще  двумя
всадниками, которых постигла такая же участь, - один был из Форта,  другой
из Айгена. - Эти старые всадники привыкли во всем полагаться на драконов.
     Джексом заметил, что Н'тон странно на  него  поглядывает,  и  ответил
Предводителю  Форта  безоблачной  улыбкой.  Сам  он  после  событий  этого
памятного дня ощущал смертельную усталость и по дороге  домой  остановился
только для того, чтобы Рут перекусил сочным бычком. Затем он проспал целый
день, но никому это не показалось странным. Шарра тоже  ужасно  вымоталась
за последние дни, когда она почти не выходила из лаборатории,  поглощенная
работой.
     Несмотря на неоднократные объяснения Айваса,  что  взрывы  произойдут
только через несколько дней и, к тому же, из-за поправки на скорость света
не будут  видны  сразу,  на  "Иокогаме"  было  установлено  круглосуточное
дежурство. Мониторы во всех  помещениях,  где  был  воздух,  настроили  на
главный экран, связанный с телескопом, который был нацелен на Алую Звезду.
     - А тебе, Джексом, разве не интересно  посмотреть?  -  спросила  мужа
Шарра.  -  Уж  ты-то  заслужил  это  в  первую  очередь!  -  Она  искренне
недоумевала, видя его равнодушие к этому долгожданному событию.
     - Если честно, - ответил он, - здесь,  в  Руате,  у  меня  есть  дела
поважнее, чем торчать в рубке, ожидая  пока  не  грянет  взрыв.  Но,  быть
может, - любезно добавил он, - тебе захочется взглянуть?
     - Нууу... как сказать... - Шарра замолчала, с  нерешительной  улыбкой
глядя на мужа. - Там у меня продолжается процесс, и мне бы нужно...
     Джексом улыбнулся в ответ.
     - Если понадобится. Рут всегда доставит тебя вовремя.
     Шарра испуганно покосилась на  него,  но  Джексом  бесшабашно  махнул
рукой.
     - Риск - дело благородное. В конце концов, несколько минут ничего  не
решают. Я скажу,  чтобы  Рут  держал  ухо  востро.  Сейчас  на  "Иокогаме"
постоянно бывают файры и кто-нибудь из драконов. Так что ему дадут знать.
     - Если только добудятся, - ответила Шарра. Она  заметила,  что  после
возвращения Рут спит больше, чем обычно.
     - Он  и  во  сне  все  отлично  слышит,  -  заметил  Джексом,  и  они
отправились по своим делам.
     Бранд тоже отметил необычную  сонливость  Рута,  о  чем  не  преминул
сказать Джексому, когда они осматривали жеребых кобыл.
     - Не вижу в этом ничего особенного, - беспечно ответил молодой  лорд.
- Н'тон говорит, что все бронзовые, которые  летали  с  нами,  тоже  много
спят. Я подозреваю, что никто из них не хочет признаться, что им  пришлось
здорово поработать. -  И  тут  Джексом  заметил,  что  управляющий  как-то
странно на него посматривает. - Что-нибудь не так?
     - Просто в Форт Вейре ходят всякие разговоры.
     - О чем ты, Бранд? - Джексом с Рутом не вылетали на последнее Падение
вместе с Крыльями Форта. - Я что-то упустил?
     Бранд выразительно пожал плечами.
     - Видишь ли, из-за  того,  что  бронзовые  на  этот  раз  действовали
слишком медленно, они не так  ловко,  как  обычно,  перехватывали  Нити  в
воздухе. Поэтому наземным командам пришлось как никогда туго. Но  это  еще
не все.
     - Говори.
     - Так случилось... - Бранд медлил, подбирая слова,  -  ...что  многие
решили, будто Падений больше не  будет:  раз  драконы  подготовили  взрыв,
значит, впредь Нити не должны падать.
     Джексом возмущенно помотал головой.
     - Что за ерунда, Бранд! Не  понимаю,  чем  они  думают!  Ведь  четыре
последних Оборота арфисты только  и  делали,  что  твердили:  это  Падение
прекратить невозможно, но больше их не будет!
     - Судя по тому, что я слышал, люди поняли все не так. Ты ведь  знаешь
- холдер Гревил совсем не дурак. И, тем не менее, он тоже не разобрался  и
теперь очень удручен, тем более, что  целый  клубок  Нитей  попал  на  его
лучшее поле.
     - Могу себе представить его расстройство. Тебе удалось его успокоить?
     - Более или менее... И все же он при первом удобном случае  наверняка
обратится к тебе за разъяснениями. Поэтому я и решил тебя предупредить.  И
еще - учти, что они винят во всем Айваса.
     Джексом едва сдержал поток гневных слов. Эта новость его  как  обухом
ударила. Если уж  Гревил,  вполне  трезвый  и  разумный  человек,  говорит
такое...
     - Мне  казалось,  что  судебное  разбирательство  расставило  все  по
местам.
     Бранд пожал плечами и в бессильном недоумении развел руками.
     - Люди слышат только то, что хотят услышать, и верят тому, что им  по
душе. Но если они свалят  всю  вину  на  Айваса,  то  это  освобождает  от
ответственности тебя, а в некоторой степени - и Вейры.
     - Неужели ты думаешь, что я этим воспользуюсь? Почему нужно винить во
всем Айваса - после того, что он сделал для нас, для всего Перна?
     - Эта помощь не для  всех  очевидна,  -  сказал  Бранд.  -  Я  думаю,
Джексом, постепенно все утрясется, но, по-моему, тебе следует  знать,  как
обстоят дела сейчас.
     - Гмм... да, я тоже так считаю. Ну, и скольких же  кобыл  покрыл  наш
новый жеребец? - спросил он, с облегчением переходя к менее сложным делам.
     Чем больше Джексом думал о том, что рассказал ему Бранд,  тем  тверже
крепла в нем уверенность, что нужно сообщить об  этом  в  Цех  арфистов  и
обитателям Прибрежного холда,  как  ни  претило  ему  омрачать  настроение
праздничного торжества и безоблачного веселья, в котором они должны сейчас
пребывать. Он отправил с Мийром - файр ни на миг не покидал его, пока  Рут
спал, - весточку Лайтолу, зная, что тот сумеет выбрать подходящий  момент,
чтобы упомянуть о новой заботе.
     - И все же не понимаю, -  сказала  Шарра,  когда  Джексом  за  обедом
поделился с ней неприятностями. - Ведь арфисты так подробно все  объяснили
- как после этого можно не понять, что именно сделали вы с Рутом и Вейры?
     Джексом криво усмехнулся.
     -  Наверное,  после  слов:  "Нити  будут  навсегда  уничтожены"   все
успокоились и перестали слушать... - Он задумчиво отхлебнул кла.
     "Ф'лар с Лессой на "Иокогаме", - сонным  голосом  проговорил  Рут.  -
Рамота передает: Айвас считает, что взрыв  может  произойти  с  минуты  на
минуту".
     Шарра, склонив голову к плечу, наблюдала за Джексомом  -  она  знала,
что с ним говорит Рут.
     - Что его разбудило?
     - Взрыв - он вот-вот произойдет. Хочешь посмотреть?
     - А ты?
     - Давай не будем играть в вопросы. Ты хочешь?
     Шарра задумчиво поморгала и стала так похожа на Джерола, что  Джексом
невольно улыбнулся.
     - Нет, - вздохнув, промолвила она. Я уже столько времени  провела  на
"Иокогаме", что мне  хватит  до  конца  жизни.  И  туда  набьется  столько
народу... Но если ты хочешь...
     Джексом рассмеялся, и, взяв жену за руку, поднес ее ладонь к губам.
     - Нет. Пожалуй, я тоже воздержусь.  Пусть  Ф'лар  наслаждается  своим
звездным часом.
     Шарра смерила его долгим взглядом, и в глазах ее заплясали искорки.
     - Очень благородно с твоей стороны, только  я  не  считаю,  что  этот
звездный час принадлежит одному Ф'лару.
     - Не будь глупышкой, - ответил он. - Это заслуга всех Вейров Перна.
     - И белого дракона!
     Шарра уткнулась в  свою  тарелку,  предоставив  Джексому  теряться  в
догадках. Неужели она догадалась о той роли, которую сыграл  в  этом  деле
Рут?


     После стольких томительных дней, когда все взгляды были  прикованы  к
диску  Алой  Звезды,  зрелище  произошедшего  на   ней   взрыва   принесло
долгожданную развязку. На краю блуждающей планеты  набух  оранжево-красный
огненный шар.
     - Но почему только один? - воскликнул Ф'лар разочарованный  тем,  что
планета не разлетелась вдребезги.
     - Они слились - из-за расстояния, - пояснил Айвас.
     - И все же зрелище впечатляет, - пробормотал Робинтон.
     - Значит, все три взрыва произошли одновременно? - спросил Фандарел.
     - Похоже, что так, - согласился компьютер.
     - Отличная работа, Айвас! - просиял Фандарел, которого, очевидно,  не
мучили никакие сомнения. -  Ты  придумал  на  редкость  удачные  крепежные
конструкции.
     - И к тому же целесообразные, - вставил Д'рам, не  в  силах  отказать
себе в удовольствии подразнить Главного кузнеца.
     - Все же странно, - проговорил Пьемур, обращаясь больше  к  Джейнсис,
чем ко всем остальным, - вкалываешь, как проклятый, чтобы добиться  своего
и вдруг - раз! - и все кончено.  Все  волнения,  разочарования,  бессонные
ночи - все позади! - он щелкнул пальцами. - Все закончилось одним взрывом,
пусть мощным и  впечатляющим.  Спрашивается,  куда  теперь  девать  время,
которого у нас такая нескончаемая уйма?
     - Тебе, как арфисту, - строго сказал Робинтон,  указывая  пальцем  на
своего  подмастерья,  -  теперь  придется  как  следует  объяснить   смысл
содеянного всем тем, кто так и не понял, что  наше  свершение  не  изменит
путь Нитей до конца текущего Прохождения.
     К удивлению Лайтола,  Робинтона  не  особо  расстроила  пришедшая  от
Джексома весть. Похоже, он ожидал подобных недоразумений.
     - Менолли уже сложила одну балладу, - продолжал Главный арфист,  -  в
ней есть припев, который должен вдолбить в голову каждому: это Прохождение
- последнее: когда оно закончится, Перн навсегда избавится от Нитей.
     - Это точно, Айвас? - осведомился Пьемур.
     - Абсолютно. Хотя, разумеется, необходимо понимать, что  Алая  Звезда
не может сразу резко изменить орбиту, - заметил Айвас, -  и  весь  процесс
продлится еще несколько десятилетий.
     - Десятилетий? - воскликнул пораженный Ф'лар.
     - Естественно. Если  учесть  размеры  объекта,  который  вы  пытались
сдвинуть, и масштаб нашей  солнечной  системы,  -  рассудительно  произнес
Фандарел, - нечего ждать  мгновенных  сдвигов.  Ведь  даже  на  то,  чтобы
обратить все в хаос, тоже нужно время. Пройдет  несколько  десятилетий,  и
изменения будут отчетливо видны.
     - Будь уверен. Предводитель, - таким  авторитетным  тоном  подтвердил
Айвас, что беспокойство Ф'лара несколько улеглось.
     - Жаль, что с нами нет Джексома и Шарры,  -  заметила  Лесса,  слегка
раздраженная их отсутствием. - Так я и знала, что Рут  переутомится  из-за
участия во второй экспедиции.
     - Любовь моя, Джексом сам знает, как ему поступать, - возразил Ф'лар,
которого забавляло, что Лесса по-прежнему относится к лорду Руатанскому  с
ворчливой заботой.
     - Осталось выполнить еще одну небольшую задачу,  -  сказал  Айвас.  -
Причем рекомендуется поручить ее меньшим драконам.
     - Да? И что же это? - Ф'лар и Лесса  слишком  хорошо  сознавали,  что
коричневые, голубые и зеленые всадники огорчены тем, что для них в проекте
не нашлось места. "Все Вейры Перна" на деле представляли бронзовые и  лишь
немногие драконы других цветов,  хотя  было  очевидно,  что  все  желающие
просто  не  смогли  бы  уместиться  вдоль  металлических  стержней.  Да  и
скафандров для всех всадников не хватило бы.
     - Предстоит решить вопрос с "Буэнос-Айресом" и "Бахрейном".
     - А что с ними? - спросил Ф'лар; у  Фандарела  же  вырвался  возглас,
свидетельствующий, что он уже понял проблему.
     - Данные орбитального положения двух меньших кораблей показывают, что
частота необходимых корректировок постоянно возрастает. Для них  требуется
все большая мощность, и расчеты показывают, что  в  ближайшие  десятилетия
орбиты двух кораблей  достигнут  критического  положения.  На  "Иокогаме",
разумеется, достаточно топлива, чтобы она  могла  поддерживать  устойчивую
орбиту, и это судно следует сохранять  как  можно  дольше,  поскольку  его
телескоп  используется  для  наблюдений  Алой  Звезды.  Однако   остальные
придется переместить.
     - Переместить? - переспросил Ф'лар. - Но куда?
     - Незначительное изменение  скорости  выведет  их  с  орбиты,  и  они
благополучно исчезнут в космосе.
     - Где в конце концов их захватит гравитация центрального светила, - с
горечью докончил за него Фандарел.
     - Они сгорят? - спросил Лайтол.
     - Достойный конец для столь славных кораблей, - пробормотал Робинтон.
     - Почему ты не говорил об этом раньше? - осведомился Ф'лар.
     - У нас были более срочные задачи, - ответил Айвас. - Но и эту  нужно
выполнить, причем лучше раньше, чем позже, - пока орбиты кораблей  еще  не
достигли критических значений, а навыки, полученные твоими всадниками, все
еще свежи.
     - Это должно  благоприятно  сказаться  на  настроениях  в  Вейрах,  -
заметила Лесса. - Мы не учли возможных осложнений.
     - Что же нам предстоит сделать? - спросил Ф'лар.
     - Как я уже сказал, драконы должны изменить направление движения двух
кораблей, подтолкнув их, то есть  переместив  через  Промежуток  на  новое
место. На корпусах кораблей есть много выступов, за которые драконы смогут
уцепиться. Судя по успешному маневру с  двигателями,  вашим  более  мелким
драконам эта задача вполне по силам.
     - Значит, ты в них больше не сомневаешься? - усмехнулся Ф'лар.
     - Ни коим образом, Предводитель.
     - И какое время на это отводится?
     -  Лучше  всего,  если  мы  приступим  в  ближайшие  недели.  Никакой
опасности пока нет, но было бы предпочтительно завершить операцию, пока ни
драконы, ни всадники не потеряли форму.
     - Полагаю, эта новость всех обрадует, - одобрительно кивнул Ф'лар.
     - Ты сам назначишь время?
     - Да, после того, как  посоветуюсь  с  остальными  Предводителями.  -
Настроение Ф'лара резко улучшилось,  как  только  он  узнал  об  очередном
проекте. После того, как двигатели перебросили на Алую Звезду, сражения  с
Нитями несколько утратили свою остроту.
     - А по-моему, с нашей стороны неблагодарно обречь корабли на огненную
гибель, - пробормотала Лесса.
     - Это преступление - выбросить столько ценных материалов, - вторил ей
Фандарел.
     - Причем сразу, - добавил Пьемур.
     - Не забывай, Пьемур, что обломки  кораблей,  проникнув  в  атмосферу
Перна, будут представлять смертельную опасность, - напомнил Айвас.
     - Так я сообщу тебе, когда мы примем решение, - сказал Айвасу Ф'лар.
     Довольно скоро  для  большинства  собравшихся  в  тот  день  в  рубке
"Иокогамы" наблюдение за огненной шапкой взрыва потеряло прелесть новизны.
Прошло совсем немного времени и, пока Д'рам и всадники из Восточного Вейра
готовились  переправить  последних  посетителей  обратно   на   Посадочную
площадку,  Пьемур  с  Фандарелом  перевели  системы  жизнеобеспечения   на
минимальный режим.
     - Хорошо, что хоть "Иокогаму" удастся сохранить, - сказал Пьемур. - Я
успел привязаться к старушке. - Он ласково провел рукой по краю пульта.
     - Да, она хорошо и долго послужила,  -  глубоко  вздохнув,  промолвил
Робинтон.
     - Почему бы тебе, Пьемур, не сочинить про нее балладу?  -  предложила
Джейнсис.
     - А знаешь, об этом стоит подумать!
     Он последним покинул рубку и выключил свет.


     Об этой второй экспедиции Джексом услышал от Н'тона, который завернул
в Руат через два дня после взрыва на Алой Звезде. Предводитель Форт  Вейра
уже побывал на  "Буэнос-Айресе"  вместе  с  полудюжиной  своих  командиров
крыльев.
     -  Я  как-то  сроднился  с  этим  корабликом,  -  невесело  улыбаясь,
признался Н'тон. - Жаль будет с ним расставаться.
     - Неужели это обязательно их уничтожать? - удивился Джексом. -  Разве
солнечные батареи...
     -  Айвас  сказал,  что  с   каждым   днем   приходится   все   больше
корректировать орбиту, так что мощности солнечных батарей не хватит.
     - Что ж, вполне возможно.
     - Кроме того, он посоветовал нам покончить с этим делом, пока мы  еще
не отвыкли работать в невесомости. -  От  себя  могу  добавить,  -  широко
улыбнулся Н'тон, - что в стане коричневых,  голубых  и  зеленых  всадников
воцарилось бурное ликование. При всем при том, что им известно: скафандров
всего  двести  с  небольшим  и  придется  тянуть  жребий.  И  все  же  это
справедливый выход.
     - Будем надеяться, что на этот раз шлемы подойдут к костюмам.
     - Да уж, об этом мы позаботились. - Н'тон сделал большие глаза. -  Ну
и неразбериха была в тот раз! Я примерил не меньше двадцати  шлемов,  пока
не нашел тот, который плотно прилегал к вороту скафандра.  Потом  пришлось
заставить  командиров  проверить  каждого  всадника  до   единого,   чтобы
убедиться, что все в полном порядке. А то некоторые  норовили  нахлобучить
шлем кое-как.
     - Главное, что все как-то утряслось и  мы  сделали  то,  что  от  нас
требовалось.
     Н'тон долго не спускал с него взгляда, что Джексом начал недоумевать:
неужели Предводитель Форта каким-то образом догадался о случившемся?  Если
вспомнить, что кое-кто из его всадников на  обратном  пути  заблудился  во
времени, то Н'тон, как человек умный, вполне мог дойти до истины. Но, пока
сам Джексом не признается, Н'тону остается теряться в догадках.
     - Может, в этом все и дело, - продолжал Джексом с таким видом,  будто
его только что осенило. -  Наверное,  твои  заблудившиеся  всадники  плохо
подогнали шлемы и пострадали от нехватки воздуха!
     - Об этом я как-то не подумал, - ответил  Н'тон.  -  А  знаешь,  это,
пожалуй, многое объясняет.
     Джексом кивнул и больше к подобным темам они не возвращались.
     - Ф'лар не очень-то доволен, что снова придется ждать. На сей  раз  -
чтобы убедиться, что взрывы прошли успешно, - заметил Н'тон.
     - Зато Айвас явно удовлетворен.
     - Так-то оно так, но он всегда говорит уверенно.
     - Тем не менее, до сих пор все, о чем  он  нам  так  уверенно  вещал,
сбывалось. Он еще ни разу нас не обманул. Впрочем, не думаю, чтобы система
искусственного интеллекта была способна на ложь.
     - Тебе лучше знать, - улыбнулся Н'тон поверх бокала с вином, - только
можем ли мы осуждать холды и цеха за недоверчивость, если сам предводитель
Бендена настроен скептически?
     - И все же Айвас столько раз  оказывался  прав,  что  мы  должны  ему
верить и сейчас.
     Джексому почему-то ужасно захотелось  во  всем  признаться  Н'тону  -
сказать, что ему точно известно: Великий план Айваса увенчался успехом, во
всяком случае, в той его части, которая  касалась  изменения  орбиты  Алой
Звезды. И он сам,  своими  глазами  видел  это  -  пятьюдесятью  Оборотами
спустя!
     - Как он поверил нашим драконам?
     - Но ведь он все-таки поверил им, правда? - ответил Джексом.  -  Нет,
Н'тон, ты зря сомневаешься. Все будет так, как предсказал Айвас. Подожди -
сам убедишься.
     - Я-то подожду, но Ф'лар может и не успеть. А он, как  никто  другой,
хочет знать истину - иначе получается, что он не сдержал свою клятву!
     Может быть, подумал Джексом, стоит открыться Ф'лару?
     "Я бы на твоем месте не стал,  -  услышал  он  голос  Рута.  -  Тогда
придется выложить ему все до конца".
     "Не обязательно", - возразил Джексом.
     Молчание Рута выражало полное неодобрение.
     - Ну а теперь, когда все мировые проблемы решены, - продолжал  Н'тон,
- что ты собираешься делать с  тем  свободным  временем,  которое  у  тебя
появится в избытке?
     - Какой избыток, о чем  ты  говоришь,  Н'тон?  Я  ведь  только-только
подступился  к  информации,  которая  хранится  в  Айвасовых  файлах!  Вот
разгребу дела в холде и вернусь к занятиям  -  до  уже  без  спешки,  ведь
срочности больше нет.
     - Через два дня ожидается Падение. Вы с Рутом  достаточно  отдохнули,
чтобы составить нам компанию?
     - Придется -  если  учесть,  что  все  решили,  будто  с  Нитями  уже
покончено!
     - Да уж! - судя по лаконичному, но  выразительному  возгласу  Н'тона,
Джексом понял, что Предводителю Форта тоже  досталось  за  то,  что  Нитям
удалось ускользнуть от его крыльев.
     - Непременно буду! - пообещал Джексом.


     - Рад видеть тебя, мастер Робинтон, - промолвил Айвас, когда  Главный
арфист вошел в комнату.
     - Я всю  неделю  собирался  зайти,  -  со  странной  улыбкой  ответил
Робинтон. Даже проделав короткий путь по коридору, он задыхался.
     - Как самочувствие?
     Робинтон тихонько рассмеялся и опустился  в  кресло,  в  котором  еще
недавно он проводил столько часов.
     - Ведь тебя мне все равно не обмануть, правда?
     - Правда.
     Робинтон вздохнул и погладил Заира - файр дремал, свернувшись у  него
на плече.
     - Знаешь, тогда, на суде, я простил  их,  -  заговорил  он  медленно,
стараясь унять одышку. - А теперь не уверен, что поступил правильно.
     - Ты пострадал от слишком большой дозы сонного зелья?
     - Да, похоже на то.
     - А что говорит мастер Олдайв? - быстро спросил Айвас.
     Робинтон только рукой махнул.
     - У него и без  меня  полно  дел  -  нужно  обучить  целителей  новым
методам, которые он перенял, работая рядом с тобой. А этого ему хватит  на
весь остаток жизни.
     - Ты должен ему показаться.
     - Зачем? Ведь даже ты не можешь дать замену  изношенным  органам,  не
так ли,  Айвас?  -  Не  услышав  ответа,  Робинтон  продолжал,  поглаживая
обмякшее тельце Заира: - Ни Заир,  ни  я  уже  не  оправимся  после  этого
похищения. Иногда мне кажется, что он живет только наперекор судьбе.
     - А может, из любви к тебе, мастер Робинтон?
     Никогда еще старый арфист не слышал у Айваса такого тона.
     Постепенно Робинтон отдышался, и  знакомая  обстановка  комнаты  живо
напомнила ему волнения первых дней после памятной находки. Здесь, рядом  с
Айвасом, он чувствовал себя даже спокойнее, чем в Прибрежном, где Лайтол и
Д'рам норовили обращаться с ним как с инвалидом. Правда, если быть честным
до конца, то он и есть инвалид. Робинтон услышал веселые голоса  учеников,
переходящих из одного кабинета в другой.
     -  Занятия  продолжаются?  -  спросил  он,  радуясь,  что  здесь  все
по-старому.
     - Продолжаются, - подтвердил Айвас тем  же  мягким,  почти  печальным
тоном, который так удивил арфиста. - Теперь в малых  компьютерах  хранится
вся  информация,  которая  потребуется  обитателям  вашей  планеты,  чтобы
построить лучшее будущее.
     - Будущее, которое открыл для них ты.
     -  Таким  образом,  главная  задача  данной  системы   выполнена,   -
проговорил Айвас.
     - Совершенно верно, - с улыбкой согласился Робинтон.
     - Теперь у данной системы больше нет цели.
     - Что за вздор, Айвас! - резко возразил Робинтон. - Просто  ты  вывел
своих учеников на такой уровень, когда они способны с тобой спорить.
     - И больше не считать  меня  авторитетом  во  всех  вопросах...  Нет,
мастер Робинтон, моя цель исчерпана. Теперь самое разумное - позволить  им
самим искать пути в будущее. Для этого у них есть  и  ум,  и  смелость,  и
настойчивость. Предки по праву могли бы гордиться вами.
     - А ты? Ты гордишься?
     - Они отлично потрудились. В этом и награда, и завершение.
     - А знаешь, может быть, ты и прав.
     - "Всему свой час, и время  всякому  делу  под  небесами",  -  мастер
Робинтон.
     - Ну, это поэзия.
     Последовала одна из тех пауз, которые, как всегда казалось Робинтону,
заменяли Айвасу улыбку.
     - Это, мастер Робинтон, слова из величайшей книги, которую когда-либо
знало человечество. В архиве ты можешь  найти  цитату  полностью.  Мое  же
время истекло Данная система уходит. Прощай, Главный арфист Перна. Аминь.
     Робинтон выпрямился в кресле и положил пальцы  на  клавиши,  хотя  он
понятия не имел, как можно помешать Айвасу совершить задуманное. Он  хотел
повернуться, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но никого  из  тех,  кто
обладал нужными знаниями, - ни  Джексома,  ни  Пьемура,  ни  Джейнсис,  ни
Фандарела, ни Д'рама, ни Лайтола - поблизости не было.
     И вот экран, с которого к ним пришло столько знаний, который явил  им
столько разнообразных чертежей,  формул,  планов,  внезапно  померк,  стал
безжизненно серым. Только в правом  нижнем  углу  зеленым  пульсом  билась
единственная строка.
     - И время всякому делу под небесами, - прошептал Робинтон, горло  его
судорожно сжалось. Вдруг непреодолимая  слабость  накатила  на  него  и  -
слабость и сонливость. - Да, это правда... - прошептал  старый  арфист.  -
Какая прекрасная правда... И что за изумительное это было время!
     Не в силах бороться с внезапно  подступившей  усталостью,  он,  одной
рукой  прижимая  к  себе  Заира,  уронил  голову  на  бесполезную   теперь
клавиатуру и закрыл глаза. Ибо его час тоже пробил  и  цель  долгой  жизни
была завершена.


     Так  и  нашел  их  Д'рам  -  Заир  тоже  испустил   дух,   столь   же
самоотверженно последовав за своим хозяином и другом,  как  каждый  дракон
следует за скончавшимся всадником.
     Тирот поднял голову, и его скорбный плач известил всех  о  потере  на
Посадочной площадке и понесся дальше - в каждый Вейр, к каждому дракону  к
всаднику, в холды и цеха, через горы и равнины, через бескрайние  моря,  с
одного материка на другой.
     Д'рам, ослепленный  слезами,  не  заметил  ни  потухшего  экрана,  ни
мигающего на нем послания.
     "Робинтон! Робинтон!"
     Джексом не стал тратить время на раздумья. Он схватил Шарру за руку и
потащил вниз по лестнице, туда, где, повернув голову и раскинув крылья, их
дожидался Рут.
     - Что случилось, Джексом? - воскликнула Шарра.
     - Робинтон! Что-то с Главным арфистом!
     Шарру больше не нужно было подгонять.  Они  торопливо  взобрались  на
спину белого дракона.
     - Рут, нам нужен мастер Олдайв, - крикнул Джексом. - Давай сначала  в
Цех целителей!
     Почти сразу же они вынырнули над центральным двором Цеха - Рут  чудом
не опустился кому-нибудь на голову. Олдайв,  держа  в  одной  руке  летную
тунику, в другой  -  медицинскую  сумку,  прихрамывая,  уже  спускался  по
ступенькам.
     "Я его предупредил!" - пояснил Рут.
     И в этот самый миг сторожевой дракон Форт  Холда  подхватил  скорбный
плач: по двору, заунывно вторя ему, заметались стаи файров.
     - Что с Робинтоном? - спросил Олдайв, сунув Шарре сумку  и  натягивая
одежду. - Почему вы оба налегке?
     - О нас не беспокойся, - сказал Джексом, наклоняясь,  чтобы  схватить
руку Олдайва и помочь ему подняться на дракона. - "Где он - на  Посадочной
или в Прибрежном?" - обратился он к Руту.
     "На Посадочной!"
     - Скорее туда, мы должны успеть!
     В этом  головокружительном  полете  ни  Джексом,  ни  Шарра  даже  не
заметили леденящего холода Промежутка. Со всех сторон  подлетали  драконы,
так что Руту пришлось резко нырнуть  вниз,  и  он,  скользнув  над  самыми
крышами зданий, приземлился у входа в дом  Айваса,  с  трудом  умудрившись
избежать столкновения с метавшимися внизу людьми.
     "Слишком поздно", - произнес он, складывая крылья.
     - Не может быть!  Посторонитесь!  Дайте  пройти!  Пропустите  мастера
Олдайва!  -  Джексом  принялся  проталкиваться  вперед,  таща   за   собой
прихрамывающего целителя, который как-то ухитрялся  поспевать  за  ним.  -
Посторонитесь! Освободите дорогу!
     Он замер на пороге. Вокруг кресла застыли Пьемур, Джейнсис,  Д'рам  и
Лайтол. Со своего места  Джексом  видел  седую  голову  Главного  арфиста,
откинутую на спинку кресла. Сдерживая готовые вырваться рыдания,  он  стал
медленно приближаться к Учителю. У Робинтона был такой умиротворенный вид,
будто он просто задремал.  Вокруг  его  шеи  свернулся  поблекший  и  тоже
мертвый Заир.
     - Он... он просто... уснул, -  горестно  пробормотал  Пьемур.  -  Уже
успел остыть...
     - Я так и подумал, что он спит, - убито бормотал Д'рам, - в последний
раз, когда заглядывал сюда, у меня и в мыслях не  было...  -  закрыв  лицо
руками, он отвернулся.
     - Айвас! - крикнул Джексом. - Почему ты никого не вызвал?  Ты  должен
был понимать...
     - Посмотри, - тронув его за плечо тихо промолвила Шарра и показала на
экран, на мерцающую одинокую строчку.
     - "И время всякому делу под небесами".  Но  что  это  может  значить?
Айвас! Айвас!!!
     Он набрал команду "Restore". Потом,  проклиная  свои  дрожащие  руки,
испробовал другие варианты, но ответа так и не добился.
     - Пьемур! Джейнсис! Что же делать?
     Шарра нашла руку мужа и крепко сжала. Ее омытые слезами  глаза  сияли
пониманием правды, которую он все еще не желал принять.
     - Айвас тоже ушел, - прерывающимся голосом произнесла она.  -  Видишь
улыбку на лице мастера Робинтона? Сколько раз мы видели, как  он  вот  так
улыбался... Это послание было адресовано ему... и нам тоже.
     - Нужно вернуться, - сбивчиво заговорил Джексом, - нужно вернуться  в
то время, когда он был еще жив. - Он схватил за  руку  мастера  Олдайва  и
устремился к выходу. Если они с Рутом сумеют  угадать  время...  В  дверях
стояли  Лесса  и  Ф'лар.  Ну  и  пусть  они  знают,  что   он   собирается
воспользоваться временным Промежутком!
     Олдайв потянул его за руку. В глазах  старого  лекаря  стояли  слезы;
печально качая головой, он заговорил:
     - Нет, Джексом, мы уже ничем не  сможем  ему  помочь.  Не  зря  Айвас
сказал: время всякому делу под небесами. Как ни прискорбно, время Главного
арфиста истекло.
     - Мастер Робинтон не позволял нам никому говорить, насколько он плох,
- шепнула мужу Шарра.
     - Счет его жизни шел  на  дни,  -  глядя  на  Джексома  снизу  вверх,
подтвердил Олдайв; длинное лицо лекаря сморщилось  от  горя.  -  Похищение
пагубно сказалось на  его  больном  сердце.  И,  как  ни  тяжело  об  этом
говорить, ему выпала легкая смерть.
     - Я знал, что Робинтону нездоровится, - печально  покачивая  головой,
бормотал Джексом. - Но что случилось с Айвасом... этого я совсем  не  могу
понять.
     - Он объяснил  это  совершенно  однозначно,  -  показывая  на  экран,
ответил Д'рам, который раньше других пришел в себя. - Айвас выполнил  свое
предназначение - помог нам покончить с Нитями. Со временем ты сам поймешь,
как мудро он поступил. Ведь мы уже стали привыкать во всем  полагаться  на
него.
     - Но машины не умирают! - в отчаянии выкрикнул Джексом.
     - Знания, которые он подарил нам, никогда не умрут, -  сказал  Ф'лар,
отходя в сторону, чтобы пропустить Менолли и Сибела. -  А  теперь  давайте
воздадим мастеру Робинтону последние почести.


     День,  когда  тело  Главного  арфиста,  завернутое  в  синий   саван,
упокоилось в голубых водах его любимой Прибрежной бухты, выдался  ясным  и
солнечным. Мастер  Идаролан  выбрал  для  погребения  самый  быстрый  свой
корабль и сам прибыл на драконе, чтобы встать у руля. Мастер Алеми  привел
свой  парусник  от  устья  Райской  реки,  и  множество  малых  суденышек,
рыбачивших в заливе Монако, подошло к Прибрежному,  чтобы  взять  на  борт
всех тех, кто собрался проводить мастера Робинтона в последний путь.
     В небе боевым строем  парили  все  Вейры  Перна,  а  файры  безутешно
кружились вокруг траурного  корабля,  отплывшего  от  причала  Прибрежного
холда. На палубах  выстроились  лорды,  цеховые  мастера  и  арфисты  всех
рангов.
     Сибел и Менолли исполнили все песни, сложенные  Главным  арфистом,  -
ведь это они сделали его любимцем Перна. Менолли  вспоминала  тот  далекий
день, когда она спела прощальную  песню  для  старого  Петирона,  день,  с
которого начались великие перемены в ее жизни.
     Вот  корабль  подхватило  Главное  течение  и,  откуда  ни  возьмись,
появились стаи стремительных животных - они то заплывали вперед, то, ныряя
и вновь выпрыгивая из воды, качались на разбегающихся за кормой волнах.
     Наконец тело Главного арфиста было предано морю, и драконы  проводили
его скорбным плачем.
     Джексом, наблюдавший за погребением сверху, видел, как  разошлись  по
воде круги, - и  вот  уже  над  местом  упокоения  Робинтона  нескончаемой
чередой бегут волны. Проведя  бессонную  ночь,  он  примирился  с  горькой
утратой и сумел выкинуть из головы терзавшую его мысль: что  они  с  Рутом
должны были предотвратить уход Главного арфиста.
     Но преодолеть тяжесть внезапной потери Айваса оказалось для него  еще
труднее. Джексом чувствовал себя одиноким и покинутым, причем именно в  те
часы, когда он отчаянно нуждался в его  мудрости  и  дружеской  поддержке.
Разве он не исполнял все его прихоти?  Разве  не  подвергал  себя  и  Рута
опасности, лишь бы помочь осуществлению главной цели неблагодарной машины?
     "Я понимаю твое горе, Джексом, - опустив голову, тихо промолвил  Рут.
Как и все драконы, он наблюдал, как корабли разворачиваются,  чтобы  взять
курс обратно, в Прибрежный холд. -  Но  почему  ты  затаил  такой  гнев  и
горечь?"
     - Как он мог бросить нас? Ведь теперь, с уходом мастера Робинтона, мы
нуждаемся в нем больше, чем когда бы то ни было!
     "Не мы, а ты. И напрасно ты так думаешь. Уходя, Айвас  оставил  людям
все свои знания. И теперь только от тебя зависит, сумеешь ли ты  правильно
воспользоваться ими".
     Впервые за долгие годы неразлучной дружбы Джексом обиделся  на  слова
дракона и промолчал.
     "Скорее всего, ты и сам знаешь, что я прав, - вскользь заметил Рут. -
Сдается мне, что Айвас устал не меньше Главного арфиста: подумай,  сколько
Оборотов  ему  пришлось  ждать,  чтобы  исполнить  свое  предназначение  и
оправдать доверие своих создателей".
     Как ни старался молодой лорд гнать  от  себя  непрошенные  мысли,  но
последние слова Айваса постоянно звучали  у  него  в  ушах.  Милый  добрый
мастер Робинтон! Как он привязался  к  Айвасу!  Кто  знает,  когда  машина
прекратила свое существование - до или  после  того,  как  Главный  арфист
забылся последним сном? Если бы  Айвас  знал  о  состоянии  Робинтона,  он
обязательно  позвал  бы  на  помощь.  Вчера  все  только  и  делали,   что
высказывали подобные предположения.  И,  в  конце  концов,  согласились  с
Д'рамом: Айвас с большим достоинством завершил задачу, возложенную на него
первыми перинитами.
     "Так отдай же Айвасу должное, Джексом. Он это заслужил.  Не  позволяй
гневу и горечи омрачать сердце и разум!"
     В ответ на ласковый упрек белого дракона Джексом тяжело вздохнул.
     - Прости, дружок, наверно, я никак не могу взглянуть правде в глаза.
     "Вспомни, какие дела свершили мы с тобой, стремясь  доказать  Айвасу,
на что способны. Мы сделали невозможное - а все потому, что я всегда знал,
где и когда должен оказаться в нужный момент. И вообще, подумай, что  было
бы сейчас с Перном, не разбей ты в тот день скорлупу моего яйца!"
     Джексом не выдержал и рассмеялся - до того  важно  звучала  похвальба
его дракона. Однако рассуждения Рута помогли ему одолеть тоску.
     - И время всякому делу под небесами! - крикнул он во весь голос.  Да,
Рут прав: только он, лорд Джексом Руатанский  и  его  белый  дракон  могли
сделать то, что было сделано, дабы навеки избавить Перн от Нитей, до конца
исполнив свой долг дракона и всадника, посвятив все свои помыслы и  чаяния
одной цели.
     И с этой мыслью Джексом направил Рута в обратный путь,  в  Прибрежный
холд. Он готов принять в наследство сокровищницу мудрости, которую оставил
им Айвас.




                               КОММЕНТАРИИ


                    ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ ХРОНОЛОГИЯ ПЕРНА

     За 8 Оборотов  до  Великого  Переселения  на  южном  материке  начало
функционировать кибернетическое устройство Айвас.
     Первый Оборот - Великое Переселение на северный материк.
     1 - 48 - Начальный период заселения северного материка
     49 - 98 - Первое Прохождение - 50 Оборотов
     99 - 298 - Первый Интервал - 200 Оборотов
     299 - 348 - Второе Прохождение - 50 Оборотов
     349 - 548 - Второй Интервал - 200 Оборотов
     549 - 598 - Третье Прохождение - 50 Оборотов
     599 - 798 - Третий Интервал - 200 Оборотов
     799 - 848 - Четвертое Прохождение - 50 Оборотов
     849 - 1248 - Четвертый Интервал, долгий - 400 Оборотов
     1249 - 1298 - Пятое Прохождение - 50 Оборотов
     1299 - 1498 - Пятый Интервал - 200 Оборотов
     1499 - 1548 - Шестое Прохождение - 50 Оборотов
     1543 - Время Мориты и Нерилки; Великий Мор
     1549 - 1748 - Шестой Интервал - 200 Оборотов
     1553 - Оборот, в котором Нерилка написала свои воспоминания
     1749 - 1798 - Седьмое Прохождение - 50 Оборотов
     1799 - 1998 - Седьмой Интервал - 200 Оборотов
     1999 - 2048 - Восьмое Прохождение - 50 Оборотов
     2049 - 2448 - Восьмой Интервал, долгий - 400 Оборотов
     2449 - 2498 - Девятое Прохождение - 50 Оборотов
     2468 - Двадцатый Оборот Девятого Прохождения - события,  описанные  в
последнем романе "Все Вейры Перна"



           ГЛАВНЫЕ (ВЕЛИКИЕ) ХОЛДЫ ПЕРНА И ЗАЩИЩАЮЩИЕ ИХ ВЕЙРЫ
                Вейры перечислены в порядке их основания

     Форт Вейр, Предводитель - Н'тон
     Форт Холд (древнейший холд), лорд Грох
     Холд Руат (второй по старшинству), лорд Джексом
     Холд Южный Болл, лорд Сэнджел

     Вейр Бенден, Предводитель - Ф'лар, Госпожа Вейра - Лесса
     Холд Бенден, лорд Торонас
     Холд Битра, лорд Сигомал
     Холд Лемос, лорд Асгенар

     Вейр Плоскогорье, Предводитель - Т'бор
     Холд Плоскогорье, лорд Барген
     Холд Набол, лорд Декстер
     Холд Тиллек (третий по старшинству), лорд Отерел - лорд Рандел

     Вейр Айген, Предводитель - Г'нериш
     Холд Керун, лорд Корман
     Холд Верхний Айген, лорд не упоминается
     Холд Южный Телгар, лорд не упоминается

     Вейр Иста, Предводитель - Г'денед
     Холд Иста, лорд Уорбрет
     Холд Айген, лорд Лоуди
     Холд Нерат, лорд Бергамон

     Вейр Телгар, Предводитель - Р'март
     Холд Телгар, лорд Ларад
     Холд Крон, лорд Нессел

     Вейр Южный, Предводитель - К'ван
     Холд Южный, лорд Торик

     Вейр Восточный, Предводитель Т'геллан
     Крупных холдов нет

     Вейр Западный. В описываемое  в  романе  время  Предводитель  еще  не
избран; по-видимому, им стал Ф'лессан
     Крупных холдов нет



                            ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

     Адрея - Госпожа Южного Вейра; дракон - золотая Винрета
     Алеми - рыбак, старший брат Менолли, житель холда Райской Реки
     Амприс - лекарь
     Арамина - дочь Доуэлла и Барлы, жена Джейда Лилкампа
     Аранья - маленькая дочь Арамины и Джейда (в романе "Отщепенцы  Перна"
фигурирует под именем Джанара)
     Арнор - мастер Цеха арфистов, главный архивариус
     Асгенар - лорд Лемоса

     Барген - лорд Плоскогорья
     Барла - жена Доуэлла, мать Арамины
     Белтерак - мастер кузнецов, помощник Фандарела
     Бендарек - Главный мастер лесников из Лемоса
     Бенелек - сын лорда Гроха, молодой кузнец, в  будущем  -  глава  Цеха
механиков
     Бенгел - ученик Цеха стеклодувов
     Бергамон - лорд Нерата, преемник лорда Винсента
     Биделла - Госпожа Вейра Телгар
     Блессерел - сын лорда Отерела Тиллекского
     Бранд - помощник Джексома, управляющий
     Брейд - холдер из Южного, доверенное лицо Торика
     Брекки - подруга Ф'нора, целительница
     Бреда - всадница Вейра Бенден; дракон - золотая Амаранта
     Брестолли - возница
     Бриарет - мастер скотоводов из Керуна
     Б'фол - всадница Вейра Бенден; дракон - зеленая Герета
     Вандентайн - ученик Цеха стеклодувов
     Вансор - мастер кузнечного Цеха, оптик
     Винсет - лорд Нерата (покойный)

     Гейтон - стражник
     Г'ланар - Древний всадник, дракон - бронзовый Ламот
     Г'нериш - Предводитель Вейра Айген
     Гомалси - сын лорда Сигомала, моряк
     Г'ранат - всадник, дракон - зеленая Сулат
     Грох - лорд Форт холда

     Джиссами - жена Ларада, леди  Телгара  (в  романе  "Отщепенцы  Перна"
фигурирует под именем леди Далей)
     Декстер - лорд Набола
     Денол - бездомный работник, захвативший остров на  территории  Южного
холда
     Джейд - бывший торговец из клана Лилкамп, холдер Райской Реки
     Джейнсис - внучка Фандарела, жена Пьемура
     Джексом - молодой лорд Руата
     Джерол - первенец Джексома и Шарры
     Д'клон - всадник Восточного Вейра; дракон - коричневый Пранит
     Домис - мастер Цеха арфистов
     Доуэлл - холдер из Руата, столяр, отец Арамины
     Д'рам - бывший Предводитель Вейра Иста; дракон - бронзовый Тирот
     Дулкан - мастер Цеха арфистов, специалист по изготовлению музыкальных
инструментов

     Зург - Главный мастер Цеха одеяний (ткачей)

     Идаролан - Главный мастер рыбаков и мореходов

     Казелон - ученик Цеха стеклодувов
     К'ван - Предводитель Южного Вейра; дракон - бронзовый Хит
     Корман - лорд Керуна

     Лайтол - воспитатель Джексома, бывший лорд-Оберегающий Руата
     Ларад - лорд Телгара
     Ларадиан - старший сын Ларада
     Л'зал - зеленый всадник
     Лесса - Госпожа Вейра Бенден; дракон - золотая Рамота
     Лосакот - мастер Цеха земледельцев
     Лоуди - лорд Айгена

     Манотти - подмастерье Цеха кузнецов
     Мардра - Древняя всадница (видимо - уже покойная)
     Менолли - мастер Цеха арфистов, жена Сибела
     Миррим - всадница Вейра Восточный; дракон - зеленая Пат
     Морилтон - мастер Цеха стеклодувов

     Натали - дочь лорда Гроха
     Нессел - лорд Крома
     Никат - Главный мастер Цеха горняков
     Норист - Главный мастер Цеха стеклодувов
     Н'тон - Предводитель Вейра Форт; дракон - бронзовый Лиот
     Нуревин - торговец

     Олдайв - Главный мастер Цеха целителей
     Отерел - лорд Тиллека (покойный)

     Пелл - сын Доуэлла и Барлы
     Петирон - старый арфист, первый учитель Менолли (покойный)
     Пешар - живописец из Цеха арфистов
     Пьемур - ученик, затем - подмастерье Цеха арфистов
     Пьерджан - маленький сын Пьемура и Джейнсис

     Райдис - первенец Джейда и Арамины
     Рамала - жена лорда Торика, целительница
     Рандел - лорд Тиллека, сын и преемник Отерела
     Р'март - Предводитель Вейра Телгар
     Робинтон - Главный мастер арфистов
     Робс - первенец Менолли и Сибела

     Сваки - холдер из Райской Реки, бывший солдат
     Сибел - Главный мастер Цеха арфистов, преемник Робинтона
     Сигомал - лорд Битры
     Силтон - подмастерье Цеха кузнецов
     С'лен - всадник Форт Вейра; дракон - зеленая Биганта
     Соузмал - третий сын Сигомала
     Сэнджел - лорд Южного Болла

     Тагетарл - молодой арфист, в будущем - глава Цеха печатников
     Т'бор - Предводитель Вейра Плоскогорье
     Т'геллан - всадник из Бендена; дракон - бронзовый Монарт
     Терентел - сын лорда Отерела Тиллекского
     Терри - мастер Цеха кузнецов
     Торик - лорд Южного холда
     Торонас - лорд Бендена
     Т'рон - Древний всадник, бывший  Предводитель  Вейров  Форт  и  Южный
(покойный)
     Тумара - сестра Брекки

     Уорбрет - лорд Исты

     Фандарел - Главный мастер Цеха кузнецов
     Фасенден - мастер Цеха кузнецов, электромеханик
     Ф'лар - Предводитель Вейра Бенден; дракон - бронзовый Мнемент
     Ф'лессан - всадник  Вейра  Бенден,  сын  Лессы  и  Ф'лара;  дракон  -
бронзовый Голант
     Ф'нор - всадник Вейра Бенден, брат Ф'лара; дракон - коричневый Кант
     Фосдак - ученик Цеха кузнецов
     Фэкс - лорд-завоеватель, отец Джексома (покойный)

     Хэмиан - брат Торика, мастер Цеха кузнецов
     Х'налт - наставник молодых всадников Форт Вейра

     Шаван - второй сын Джексома и Шарры
     Шарра - жена лорда Джексома, сестра Торика, целительница
     Шоганар - мастер Цеха арфистов

     Эван - подмастерье Цеха кузнецов, помощник Фандарела
     Эсселин - мастер Цеха горняков, отвечающий за раскопки на  Посадочной
площадке



               ПЕРВОПОСЕЛЕНЦЫ ПЕРНА, УПОМИНАЕМЫЕ В ТЕКСТЕ

     Аджаи, Джу - жена Поля Бендена
     Андиар  (Телгар),  Тарви  -   геолог,   горный   инженер,   начальник
горнодобывающего центра в Карачи
     Бенден, Пол - бывший адмирал космофлота,  герой  битвы  при  Сигнусе,
капитан "Иокогамы", один из руководителей колонии
     Битра, Эврил - пилот, астрогатор
     Болл, Эмили -  бывший  губернатор  Первой  Альфа  Центавра,  одна  из
руководителей колонии
     Керун,  Эзра  -  капитан  "Бахрейна",  главный  астрогатор,  один  из
руководителей колонии
     Коннел (Ханрахан), Сорка - дочь Майры и Рэда  Ханраханов,  ветеринар,
всадница золотой Фарант
     Лемос, Барт - пилот
     Лилиенкамп, Джо - суперкарго "Иокогамы", начальник снабжения
     О'Коннел, Шон - сын Поррига О'Коннела, ветеринар, всадник  бронзового
Карената
     Набол, Набхи - пилот
     Телгар, Саллах - пилот
     Телгар, Тарви - см. Андиар, Тарви
     Тиллек, Джим - капитан "Буэнос Айреса", моряк, начальник порта,  один
из руководителей колонии
     Фусаиуки, Кенджо - старший пилот "Иокогамы"
     Янт, Китти Пинт - генетик, специалист по генной инженерии



                     НЕКОТОРЫЕ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ

     АЙВАС - Искусственная Интеллектуальная Справочная Система с Голосовой
Связью (название дается по  английской  аббревиатуре  AIVAS  -  Artificial
Intelligence Voice Address System).
     Алая Звезда - планета системы Ракбета; вращается  вокруг  светила  по
вытянутому эллипсу.
     Арфист - представитель одного из наиболее почитаемых и могучих  Цехов
Перна; арфисты были певцами, музыкантами и хранителями истории и традиций.
Кроме этого, они обучали детей,  выполняли  юридические  функции,  изучали
новые территории и составляли  их  карты,  разрабатывали  коды  барабанной
связи,  распространяли   новости   и   т.д.   Через   разветвленную   сеть
странствующих  арфистов  их  Главная  мастерская  в  Форт  холде  собирала
сведения обо всех землях,  фактически  выполняя  функции  разведки.  Целью
арфистов являлось поддержание на Перне мира и прогрессивного развития.
     Ашенотри - перинитское название азотной кислоты  (HNO3);  применялась
для уничтожения Нитей, упавших на землю.
     Бальзам  -  анестезирующая  и   заживляющая   раны   мазь;   являлась
универсальным лечебным средством. В частности, бальзам  использовался  для
врачевания ожогов, которые Нити наносили драконам и всадникам.
     Белиор - большая из двух лун Перна.
     Вейр - 1) место, где обитали от двухсот до четырехсот драконов  и  их
всадников -  кратер  потухшего  вулкана.  В  собирательном  смысле  Вейром
называлась  цеховая  организация  всадников,  охранявших  Перн  во   время
Прохождения и растивших драконов в  мирные  периоды.  2)  пещера  (логово)
дракона с примыкающим к нему жилищем всадника.
     Встреча - праздник и ярмарка, которые  устраивались  раз  в  один-два
Оборота каждым из крупнейших холдов.
     Всадник - одаренный телепатическими способностями человек,  в  юности
запечатливший дракона; во время Прохождения Алой Звезды всадники и драконы
защищали территорию холдов от атак Нитей. В соответствии с  мастью  своего
дракона, всадники называются бронзовыми, коричневыми, голубыми и зелеными;
всадницы золотых самок-королев называются госпожами Вейров.
     Десятина - подать, которую холды выплачивали защищающим их Вейрам.
     Долгий Интервал - вдвое больше обычного Интервала;  возникает  в  тех
случаях, когда в силу флуктуаций орбиты Алой Звезды,  она  не  подходит  к
Перну достаточно близко, чтобы сбросить Нити.
     Дракон -  искусственно  выведенный  теплокровный  полуразумный  ящер;
превосходно летает, способен практически мгновенно перемещаться во времени
и пространстве, выдыхать  пламя  и  телепатически  общаться  с  некоторыми
людьми.   Размножается   яйцами.   Живет   пятьдесят-шестьдесят   лет    в
телепатическом симбиозе со своим всадников,  которого  избирает  в  момент
появления   из   яйца.   Категории   драконов:    золотые    королевы    -
самки-производительницы, самые крупные  и  немногочисленные  представители
рода драконов;  бронзовые,  коричневые  и  голубые  самцы  (перечислены  в
порядке убывания размеров и силы); бесплодные зеленые самки.
     Древние - 1) в романе "Странствия дракона"  -  всадники  и  население
пяти Вейров, приведенных Лессой из прошлого; часть из них (из Форт Вейра и
Вейра  Плоскогорье)  изгнана  в  Южный  Вейр;  2)  первопоселенцы,  предки
перинитов, прибывшие с Земли.
     Запечатление - взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона  и
выбранного им всадника; порождает дальнейшую связь человека и зверя на всю
жизнь.
     Записи, Архивы - летописи событий, которые  велись  в  каждом  Вейре,
Цехе и холде Перна.
     Звездные   Камни   -   Звездная   Скала,   Палец,    Глаз-камень    -
камни-ориентиры,  установленные  на  краях  кратеров  в  каждом  Вейре,  и
предназначенные для наблюдений за Алой Звездой.
     Интервал - период времени между сближениями  Алой  Звезды  с  Перном,
равный двумстам Оборотам.
     Кла - горячий  бодрящий  напиток,  приготовленный  из  коры  деревьев
определенного вида и имеющий привкус корицы.
     Конклав -  совет  лордов,  решающий  вопросы  управления  холдами;  в
частности, в его компетенцию входит  подтверждение  полномочий  правителей
холдов.
     Крыло (боевое крыло) -  соединение,  включавшее  15-30  всадников;  в
Вейре было от десяти до двадцати крыльев.
     Лорд - владетель одного из Великих холдов  и  его  территории,  глава
благородного семейства. Должность лорда  была  наследственной  в  пределах
семьи, но его прерогативы подтверждались  Конклавом,  и  не  всегда  новым
владетелем становился старший сын; обычно избирался наиболее достойный или
честолюбивый.
     Лунное дерево - плодовое дерево, в период цветения отличается сильным
ароматом. Культивируется на плантациях и растет в диком состоянии.
     Морские спутники - крупные разумные морские животные, потомки  земных
дельфинов, часто сопровождающие корабли.
     Нижние  Пещеры  -  гигантские  помещения,  вырубленные  в   основании
котловины Вейра; использовались с хозяйственными целями. Там располагались
кухни,  кладовые,  жилые  комнаты  для  женщин  и  детей.  Этими  службами
заведовала женщина, носившая титул  Хозяйки  Нижних  Пещер;  фактически  -
экономка Вейра.
     Нити - микозоидные споры с Алой Звезды,  которые  способны  в  период
Прохождения достигать Перна, где они зарываются  в  землю  и,  в  процессе
своего развития, уничтожают все органические вещества.
     Оборот - перинитский год.
     Огненный камень - минерал,  содержащий  фосфин;  драконы  заглатывают
его, чтобы испускать пламя.
     Огненная ящерица (файр) -  небольшие  крылатые  ящерицы,  из  которых
методами  генной  инженерии  были   выведены   драконы.   Файры   способны
перемещаться в Промежутке и вступать в мысленную связь с людьми.
     Озеро - естественный водный бассейн на дне котловины Вейра.
     Падение - атака Нитей.
     Переселение - великое переселение первопоселенцев Перна с  южного  на
северный материк; о нем  еще  помнят  во  времена  Мориты  и  Нерилки,  но
совершенно забыли через тысячу Оборотов, во времена Лессы и Ф'лара.
     Площадка кормления  -  песчаная  площадка  на  дне  котловины  Вейра,
предназначенная для  кормления  драконов;  рядом  располагался  загон  для
скота.
     Площадка Рождений - арена с теплым песком внутри самой большой пещеры
Вейра; эта пещера-амфитеатр служит для общих собраний людей и драконов.  В
теплом песке Площадки Рождений созревают яйца драконов.
     Поиск - путешествие всадников по мастерским и холдам  Перна  с  целью
отбора кандидатов на ближайшую церемонию  Запечатления.  Попасть  в  число
кандидатов и запечатлить дракона  -  особенно  новую  золотую  королеву  -
считалось чрезвычайно почетным для девушки или юноши.
     Предводитель Вейра - бронзовый всадник, чей дракон догнал  в  брачном
полете  старшую  из  королев  Вейра.  Вождь  выполнял  функции  боевого  и
административного руководителя Вейра.
     Промежуток -  измерение  Вселенной,  в  котором  отсутствуют  понятия
времени и пространства; драконы способны перемещаться через  Промежуток  в
любую указанную им пространственно-временную точку обычного мира.
     Прохождение -  период,  в  течение  которого  Алая  Звезда  находится
достаточно  близко  от  Перна,  чтобы  сбрасывать  на  него  Нити;   равен
пятидесяти Оборотам.
     Ракбет - желтая звезда, солнце Перна.
     Рассветные Сестры - три яркие звезды, особенно хорошо видимые в южном
полушарии Перна; одна из них долгое  время  считалась  древней  прародиной
перинитов, пока не было выяснено, что эти три светила  являются  кораблями
первопоселенцев ("Иокогама", "Бахрейн", "Буэнос-Айрес").
     Страж порога - летающий ящер довольно  больших  размеров,  отдаленный
родич драконов.  Используется  как  сторожевое  животное.  В  естественном
состоянии дикие стражи живут и охотятся стаями.
     Тимор - меньшая из двух лун Перна.
     Холд - место обитания жителей Перна;  первоначально,  для  защиты  от
Нитей, залы и помещения холда вырубались в скалах. В  дальнейшем  названия
наиболее  крупных  (Великих)   холдов   Перна   были   распространены   на
соответствующие области северного континента; во  времена  Нерилки  в  них
проживали тысячи людей. На территории каждого Великого холда были  десятки
малых холдов, населенные десятками-сотнями обитателей.
     Холдер - 1) владелец малого холда; 2) в собирательном смысле - житель
холда (в отличие от всадников, живших в Вейрах, и ремесленников, живших  в
мастерских своих Цехов)  профессиональное  объединение  ремесленников  или
специалистов (кузнецов, лекарей, арфистов, рыбаков,  скотоводов  и  т.д.).
Цеха имели Главную мастерскую,  расположенную  вблизи  одного  из  великих
холдов, и ряд мастерских в других местах; Цеха были полностью автономны  и
независимы от власти лордов; управлялись выборными Главными мастерами.
     Чаша  (чаша  Вейра)  -  внутренняя  поверхность  кратера,  в  котором
располагался Вейр.



                   НЕКОТОРЫЕ ИДИОМАТИЧЕСКИЕ ВЫРАЖЕНИЯ

     Во имя Первого Яйца
     Во имя Яйца
     Клянусь Первым Яйцом
     Клянусь Скорлупой
     Во имя Первой Скорлупы
     Чтоб тебе ни Скорлупы, ни Осколков! (проклятье)
     Уйти навечно в Промежуток (умереть)
     Каков дракон, таков и всадник (пословица)




                             Энн Маккефри

                           ОТЩЕПЕНЦЫ ПЕРНА

                             ПРЕДИСЛОВИЕ

  Итак, уважаемые читатели,  перед вами шестая книга Энн  Маккефри  из
сериала  ;  напомним,	что  ранее вышли романы , , , дилогия
и трилогия .
  Энн Маккефри	написала  одиннадцать  романов о Перне.   Сама   она
рекомендует    читать	 их    в    следующем	порядке   (видимо,   в
последовательности их создания):
  1. Первоначальная трилогия - , ,
.
  2. Дилогия  о древнем Перне -  и
.
  3. Трилогия  об  арфистке Менолли - ,  ,
.
  4. Роман .
  5. Первый и второй романы,  дополняющие  первоначальную  трилогию  -
 и . Мы предлагаем  вашему  вниманию  в  качестве шестой книги роман ;
в этой книге читатели снова встретятся с Лессой и Ф'ларом, юным лордом
Джексомом, мастером арфистов Робинтоном и другими героями первоначаль-
ной  трилогии. По-видимому, следующей, седьмой книгой будет роман ,  а
завершит сериал.
  Основной задачей данного предисловия является разъяснение  некоторых
особенностей   быта   и   нравов   перинитов;	рекомендую   читателям
ознакомиться с приведенными ниже описаниями  и	комментарием  в  конце
книги.
  У п р я ж ь   д р а к о н о в. О ней Маккефри упоминает лишь в конце
.	До  этого  предполагается,  что всадник просто
сидит на шее летающего зверя.  Но вот Ф'нор с Кантом попадают на  Алую
Звезду,  где  их так кружит чудовищный ураган,	что без упряжи явно не
обойтись.  И упряжь появляется.  Теперь мы знаем, что всадник сидит на
шее  дракона в ложбинке между двумя позвонками спинного гребня (словно
меж верблюжьих горбов),  да еще привязан к чему-то прочными ремнями. К
чему?  Пока  неясно.  Я  полагаю,  что  шею и основание хвоста дракона
охватывают  кожаные  кольца,  между  которыми  вдоль  туловища   зверя
протянуты  ремни;  к  ним  крепится  груз,  и  к ним же пристегиваются
сидящие за всадником пассажиры.
  Пол  и  г р а д а ц и и  д р а к о н о в. В  первом романе ()
золотые   драконы   -	это   самки-королевы,   от   которых   зависит
существование   драконьего  рода;  бронзовые,  коричневые  и голубые -
безусловно,  самцы.  Относительно  зеленых  ситуация   неясна;   можно
полагать,  что	среди них есть и самки,  и самцы.
  В эту концепцию несколько       уточнилась - Маккефри указывает, что
существуют зеленые самки, бесплодные, но весьма любвеобильные. С зеле-
ными самцами вопрос по-прежнему остался открытым. Наконец, в прологе к
и расставлены все  точки  над i  зеленые - только самки;    самцы же -
бронзовые, коричневые и голубые.
  Д е н ь г и.	Трудно поверить,  но в	рамках первоначальной трилогии
почти  не  упоминается о деньгах,  хотя  на  Перне  существуют	весьма
развитые  торговые  отношения.	Есть  только  один  намек  - в .
Робинтон,  во  время  полета  в  Исту,  просит  коричневого
всадника  Д'фио сделать за него ставку на предполагаемого победителя в
очередном брачном полете истинской королевы и сует  ему  в  руку  пару
монет.	В  дальнейшем,	в  ,	о  перинитских деньгах
говорится более подробно.  Оказывается,  что на Перне  существуют  как
минимум,  две  денежные единицы - серебряная и золотая марки;  что их
ценность весьма высока - сундучок с монетами,  приданое  Нерилки,  не
раз  выручает  Руат;  что  во  время  брачной церемонии жених подносит
невесте золотую монету с выгравированной  датой  торжества.  Возможно,
монеты    выпускались каждым Великим холдом, но скорее их чеканили для
всего Перна в одной из мастерских Цеха кузнецов.
  С к а к у н ы. Они произошли от земных  лошадей, зародышей   которых
колонисты привезли с Земли - как и эмбрионов многих других  животных.
Это  обстоятельство  выясняется  только  в  ;  до  того  можно
полагать, что скакуны выведены людьми из  какой-нибудь  породы местных
животных. Действительно, Маккефри не называет их лошадьми. Она говорит
о верховых  животных,  о  тяжеловозах  и  бегунах-раннерах, о жеребцах
и кобылах, о конюхах и конюшнях, сбруе и стойлах, пастухах и пастбищах
-  но  нигде  не описывает внешнего вида мутировавших коней. А они на
Перне как-то видоизменились - методами генной инженерии первопоселенцы
приспособили  их  к  местным  условиям.  Поэтому  я полагаю, что лучше
именовать их нейтральным словом , чтобы подчеркнуть некоторое
отличие этих верховых животных от земных лошадей.
  Ф а й р ы  и	д р а к о н ы. Файры или огненные ящерицы - небольшие
летающие   создания,   коренные    обитатели	Перна   Они	 очень
благожелательно  относятся  к  людям и обладают почти всеми качествами
драконов;  согласно смутным легендам (см. роман ), драконы
были выведены первопоселенцами из файров с целью защиты от Нитей.
  О драконах  уже  было  сказано  немало,   поэтому   остановимся   на
перечислении их основных талантов.  Детеныша дракона нужно запечатлеть
в момент появления из яйца;  он избирает себе одного  из  предложенных
подростков-кандидатов  и  мгновенно устанавливает с ним телепатическую
связь,    которая длится всю жизнь.  Живут же драконы несколько меньше
людей  -  по-видимому,	лет  пятьдесят.  Телепатический симбиоз между
всадником и драконом отнюдь не является отношениями господина и слуги;
скорее,  это союз равных партнеров,  исполненный взаимной любви.  Если
всадник  гибнет,  дракон  кончает   жизнь   самоубийством,   уходя   в
Промежуток.  В случае	смерти дракона,  его напарник-человек остается
безутешным до конца дней своих.
  Драконы разумны - или,  по крайней мере,  полуразумны - и обладают
гораздо более ясным сознанием, чем файры (в этом, а также в размерах,
и заключаются основные отличия между ними). Драконы превосходно летают
и свободно могут  нести  груз, равный весу  пяти-шести  человек;  их
размеры - от двадцати пяти до сорока пяти метров.  У них великолепное
зрение - гораздо лучшее,  чем у людей. Своими огромными челюстями они
дробят в порошок огненный камень; затем в их желудках происходят некие
химические  реакции,  позволяющие  им  выдыхать  пламя.   Драконы   -
плотоядные  животные;  раз  в  три  -  четыре  дня  они съедают около
полутонны  мяса.  Они  очень  любят  греться  на  солнце  и  купаться;
прекрасно плавают и ныряют.
  Наконец, главное  свойство  драконов	-   умение  перемещаться   в
Промежутке.  Очевидно,	Промежуток - некое подпространство, в котором
огромные  расстояния  (в  том  числе  -  и  во	времени)  могут  быть
преодолены  за	две  - три секунды.  В природе Промежутка нет ничего
потустороннего;  это некая физическая реальность, доступная драконам в
силу  их  врожденных  свойств. Там  царят  ледяной холод и тьма,  там
человек теряет ориентацию и  вскоре  гибнет.  Гибнет  и  дракон,  если
всадник  не  передал  ему  четкого  мысленного образа того места - во
времени и в пространстве - где необходимо выйти в обычный мир.
  Драконы для перинитов священны.  С ними связано множество сказаний и
песен, а также мера расстояния - , которая составляет,
по-видимому, от двадцати до пятидесяти метров.
  П р о ч и е  ж и в о т н ы е. Периниты имеют крупный рогатый   скот,
доставленный   в    виде  эмбрионов	 с    Земли   и   подвергнутый
целенаправленной  мутации.  Кроме  того,  холдеры  разводят   огромных
нелетающих  птиц  величиной  со  страуса  - либо также доставленных с
Земли, либо представителей фауны Перна.
  На планете  водятся  довольно  опасные  хищники - всеядные летающие
ящеры весом до ста килограмм. На них охотятся; кроме того, дрессируют,
подрезают  крылья  и  сажают  на  цепь во дворе холда. В одомашненном
состоянии эти звери называются стражами  порога,  в  естественном  -
дикими стражами.  Они - дальние родичи драконов и файров,  и обладают
небольшими  телепатическими  способностями.  Драконы  -  а  иногда  и
всадники - могут  с ними.
  Р а с т е н и я. Маккефри упоминает довольно много плодовых, злаковых
и  лекарственных  растений.  Поля,  вероятно,  засеивались пшеницей  и
другими зерновыми,  доставленными с Земли.  В садах,  окружавших холды
(особенно  знамениты были руатанские сады),  росли плодовые деревья -
скорее всего,  местного происхождения. Их плоды,  похожие на  яблоки,
сушили на зиму. На юге континента росли лозы с ягодами вроде винограда
- они шли на вино;  лучшим на всем Перне считалось белое  бенденское.
Подробно  описывается  местное лунное дерево	с  огромными  плодами,
величиной и вкусом напоминавшими дыню.
  Ряд растений	использовался  в  медицине  -  в   дан целый
перечень этих трав,  имеющих вполне земные названия.  Видимо, они и на
самом деле являются земными растениями,  семена которых были привезены
колонистами и высажены вокруг холдов.  Но на Перне был также обнаружен
местный  целебный  кустарник,  из  которого  медики научились готовить
анестезирующую мазь и бальзам - это средство полностью снимало  боль
и способствовало заживлению ран и ожогов.
  А р ф и с т ы. Напомним социальную организацию Перна.  Симбионты  -
всадники  и  драконы - живут в Вейрах; их кормит остальное население.
Во время Прохождения всадники защищают материк  от  Нитей, в мирные
периоды   -   тренируются  и  выращивают  драконов.  Земли  северного
континента делятся на районы с административными  центрами в  Великих
холдах. На каждой из таких территорий - десятки, если не сотни, малых
холдов, обитатели которых занимаются сельским хозяйством. Ремесленники
объединены в Цеха - кузнецов, ткачей, скотоводов, моряков, горняков и
т. д.; к Цехам относится и наука, имеющая чисто прикладной характер -
например,  оптикой, механикой и электричеством занимаются в мастерских
кузнецов.
  Два Цеха,  однако,  не  носят  производственного  характера  -  это
целители и арфисты. Функции медиков на Перне аналогичны земным, но Цех
арфистов представляет совершенно уникальное явление. Арфисты не только
сочиняют баллады и песни,  исполняя их в назидание и  для  развлечения
публики;  их задачи гораздо шире.  Во-первых, они являются хранителями
исторических  сведений	и   учителями	-   воспитателями   молодежи.
Во-вторых,  они выполняют юридические обязанности, регистрируют браки,
рождения,  посредничают в спорах. В-третьих, они разрабатывают системы
связи - например, коды, используемые при передаче сообщений с помощью
барабанов.  В четвертых, они исследуют новые земли и составляют карты.
Наконец,  в-пятых,  через  огромную  сеть  странствующих  арфистов  их
Главный мастер получает как информацию о событиях во всех холдах,  так
и возможность влиять на эти события.  Таким образом,  арфисты являются
одновременно поэтами,  певцами и музыкантами,  историками, учителями и
юристами,  путешественниками,  географами  и  разведчиками.  Они - та
сила,  иногда - явная,	часто тайная,  которая стремится сохранить на
Перне мир, знания и стабильность.
  Б а р а б а н н а я  с в я з ь. Эта связь охватывала весь   северный
континент; с ее помощью сообщения передавались	на  тысячи миль за два
- три дня.  В Великих холдах была специальная  служба  -  опытные  и
очень  сильные люди,  способные  часами  бить в барабаны;  сигнальные
пункты располагались  высоко  в  скалах, чтобы  звук разносился  на
отдаленные  расстояния,  малые  холды,   возможно,  держали	одного
барабанщика; но,  скорее всего,  сам холдер и его сыновья тоже  могли
отстучать сообщение.
  Кроме общепринятой,  существовало много  систем  кодов;  фактически,
каждый Великий  холд  и  Цех имели свой  код  для  передачи тайных
сообщений.  Искусство воспринимать на слух сигналы  барабана  являлось
обязательным для образованного человека;  этим умением обладали лорды,
владетели малых холдов,  члены их семей, мастера со своими помощниками
и, конечно, всадники.
							  М. Нахмансон


				ПРОЛОГ

  Ракбет, в созвездии Стрельца, был золотистой звездой класса G. В его
систему входили два пояса астероидов,  пять  планет  -и  еще одна,
блуждающая,   притянутая  и  связанная	узами  тяготения в последние
тысячелетия.  Когда  люди  впервые  обосновались  на  третьей  планете
системы  Ракбета,  получившей  название Перн,  они не обратили особого
внимания  на  странную	 планету-пришелицу,   что   вращалась вокруг
центрального  светила  по очень вытянутой и неустойчивой эллиптической
орбите.  В течение нескольких поколений люди не очень задумывались  об
этой  Алой  Звезде - пока однажды она не подошла в перигелии близко к
Перну.
  Когда влияние  остальных  небесных  тел  системы  Ракбета  не мешало
сближению двух планет, чуждая жизнь, безжалостная и хищная, стремилась
преодолеть  узкую  пространственную  щель  между  ними и перебраться в
более  гостеприимный  мир.  В  такие  времена  с  небес  Перна падали
серебристые Нити,  уничтожая все живое на своем пути.  В период первой
атаки потери, понесенные колонистами были устрашающими. Затем началась
длительная  борьба  за	выживание,  отчаянное  сражение  с регулярными
атаками Нитей.	Это отнимало много сил и постепенно непрочная связь  с
материнской планетой была окончательно утрачена.
  В свое время периниты разобрали транспортные корабли и отказались от
многих технологических достижений - все это представлялось ненужным и
неуместным на  девственной,  благодатной  планете.  Теперь  же,  чтобы
защититься    от   вторжения   Нитей,	наиболее   изобретательная   и
предприимчивая часть  колонистов  разработала  план,  рассчитанный  на
века.  Его  первая  стадия  заключалась  в совершенствовании одного из
уникальных  биологических  видов  усыновившей  их  планеты.  Мужчин  и
женщин,  способных  к  глубокому сопереживанию,  обладающих врожденным
даром телепатии,  обучали  использовать  и  сохранять  этих  необычных
животных.  ,  названные так в память о сказочных созданиях из
земных легенд,	обладали двумя чрезвычайно полезными  свойствами:  они
почти мгновенно перемещались из одного места в другое, и, после того,
как заглатывали некий местный  минерал,  содержащий  фосфин,  обретали
способность  выдыхать  пламя.  Таким  образом,	поднявшись под облака,
драконы могли сжигать Нити в воздухе, не допуская их падения на почву.
  Чтобы реализовать  первый этап этого плана,  потребовалось несколько
поколений.  Одновременно осуществлялась и вторая  стадия,  но  для  ее
окончательного завершения было нужно еще больше времени. Нити являлись
всего лишь микозоидными спорами,  способными преодолевать  космическое
пространство   и   с   бессмысленной  прожорливостью  поглощать  любую
органическую материю.  Попадая на плодородную поверхность  Перна,  они
зарывались  в  мягкую  землю  и  начинали  стремительно  размножаться.
Периниты вывели  особых  личинок,  обладающих  сходными  качествами  и
способных  противостоять  нашествию  паразитов,  и  внесли  их в почву
южного материка.  Первоначальный план предполагал,  что драконы  будут
сжигать  Нити в полете,  защищая жилища и скот колонистов;  личинки же
предназначались  для  охраны  растительности  и   уничтожения	Нитей,
сумевших ускользнуть от огнедышащих стражей.
  Но инициаторы двухступенчатой программы не  смогли  учесть  грядущих
геологических катаклизмов и социальных изменений.  Южный континент, на
первый взгляд  более  привлекательный,	чем  суровые  северные	земли,
оказался   небезопасным.  В  результате  вся  колония  была  вынуждена
переселиться на север и искать защиты от Нитей в  естественных	горных
пещерах северного материка.
  Форт, первоначальное	поселение,  вырубленное  в  восточном	склоне
Великого  Западного хребта,  вскоре стал слишком тесен для колонистов.
Второй город-холд был заложен дальше к северу,	около большого	озера,
где  в скалах обнаружилось  множество пещер. Однако через несколько
поколений холд Руат тоже оказался переполненным. Поскольку Алая Звезда
всходила  на восточном небосклоне,  периниты решили заложить следующие
поселения в Восточных горах, если там окажутся подходящие пещеры. Ведь
только камень и металл,  (которым Перн, к сожалению, оказался не очень
богат) могли защитить от обжигающих ударов Нитей.
  К тому   времени   в	 процессе  селекции  крылатые,	длиннохвостые,
огнедышащие драконы  достигли  таких  размеров,  что  содержать  их  в
тесноте  пещерных  городов-холдов  стало  невозможно.  Тогда  периниты
обратили внимание на кратеры  древних  потухших  вулканов,  внутренние
склоны	которых  были источены огромными пещерами.  Одна такая вершина
находилась  вблизи  Форта,  другую  обнаружили	в  горах  Бендена   на
восточной оконечности материка.  Их приспособили для обитания драконов
и их всадников,  но на этот проект ушли последние запасы горючего  для
гигантских  горнопроходческих  машин,  и  все  остальные холды и Вейры
высекались в скалах вручную.
  Задачи у  всадников  и у людей,  обитавших в холдах,	были различны;
разными  стали	и  их  жизненные  уклады.  Постепенно  они  освящались
временем  и привычкой - пока не превратились в традицию,  незыблемую,
как закон.
  Наступил период,  равный  двумстам  Оборотам	Перна  вокруг светила,
когда Алая Звезда, одинокая, замерзшая пленница, находилась на дальнем
конце  своей эллиптической орбиты.  На почву северного материка больше
не падали Нити. Люди стерли следы опустошения, разбили фруктовые сады,
вспахали   поля   и   даже  собирались	восстановить  на  склонах  гор
уничтоженные Нитями леса.  Вскоре они едва  не	позабыли  о  том,  что
совсем	недавно  находились на грани вымирания.  Но блуждающая планета
вернулась с неизменностью космического маятника,  и Нити стали	падать
опять;	начались пятьдесят Оборотов ужаса,  которым грозили небеса.  И
периниты     благословляли     далеких	   предков,	чья	мудрая
предусмотрительность  спасала  их в эти трудные времена.  Теперь у них
были драконы,  которые своим огненным дыханием	уничтожали  в  воздухе
падающие Нити.
  В течение мирного  Интервала	род  драконов  множился  и  процветал;
согласно  разработанному ранее плану защиты были основаны четыре новых
поселения  в  кратерах	вулканов.  Но  в  пылу	строительства  холдов,
освоения девственных земель, странствий по бескрайним лесам и пустыням
была утрачена память о червях-пожирателях Нитей с южного  материка,  о
самом	материке   и  о  прародине  перинитов.	С  каждым  последующим
поколением воспоминания о Земле отступали все  дальше  вглубь  времен,
пока  не  превратились	в  миф,  в  легенду  и,  наконец,  не канули в
вечность.
  К моменту,  когда  Алая Звезда в третий раз сблизилась с Перном,  на
планете  уже  сложилась  прочная   политико-экономическая   структура,
позволяющая успешно бороться с регулярными бедствиями. Шесть Вейров -
так стали называть лагеря всадников в кратерах	потухших  вулканов  -
взяли  под  защиту  весь  северный  материк,  разделив	его  на  шесть
областей.  Остальное население должно было оказывать поддержку Вейрам,
так  как обитавшие в них бойцы не могли тратить силы и время на поиски
пропитания - тем более,  что в горах не было пригодной для  обработки
земли. В мирное время всадники растили драконов и обучали молодежь; во
время прохождения Алой Звезды они сражались с Нитями.
  В районах,   изобиловавших  естественными  пещерами,	в  плодородных
долинах рек росли города-холды.  Некоторые  из	них,  расположенные  в
стратегических точках, развивались особо стремительно. Чтобы управлять
ими,  бороться с ужасом и отчаянием,  которые охватывали население  во
время	атак  Нитей,  требовались  сильные  люди.  Нужны  были	мудрые
администраторы,  способные  организовать  сбор	и   хранение   запасов
продовольствия	-  на  тот  случай,  если  урожай  погибнет;  опытные
ремесленники,  трудолюбивые   фермеры,	 отважные   мореходы.	Людей,
обладавших  способностями  к  работе  с  металлом,  умевших  разводить
животных,  ловить рыбу,  ткать, добывать руду - там, где она была, -
объединили   в	 Цеха.	 Каждый   Цех  включал	несколько  мастерских,
расположенных,	как правило,  в самых  больших	холдах.  Одна  из  них
считалась главной - там ремесленники совершенствовали свое искусство,
там обучали молодежь,  передавая  из  поколения  в  поколение  секреты
мастерства. Чтобы лорды-правители холдов, на землях которых находились
мастерские, не могли прибрать к рукам их продукцию, ремесленникам было
предоставлено самоуправление.  Они подчинялись только Главному мастеру
своего цеха,  которого выбирали из числа наиболее опытных и  уважаемых
Людей. Главный мастер полностью отвечал за продукцию цеха, ее качество
и распределение; его мастерские работали для всего Перна.
  Со временем,	конечно,  права  и  привилегии	властителей  холдов  и
Главных мастеров возросли;  то же самое относилось и к всадникам,  под
защитой которых находились все поселения на планете.
  Случалось порой,  что из-за влияния остальных пяти спутников Ракбета
Алая  Звезда проходила слишком далеко от Перна и смертоносные споры не
появлялись  в  его   небесах.	Такие	периоды   назывались   долгими
Интервалами. Во время последнего из них, Восьмого Интервала, наступила
эпоха процветания.  Люди осваивали все новые и новые земли, вырубали в
неприступных скалах города,  затем начали строить поселения в открытой
местности.  Занятые повседневными заботами, они предпочитали не думать
об  Алой  Звезде  - и,	наконец,  решили,  что она перестала угрожать
Перну.
  В это время,	примерно за десять Оборотов до начала нового, Девятого
Прохождения, и начинается наша история про отверженных Перна...


			       ПРЕЛЮДИЯ

  В конце   Восьмого   Интервала  лорд	Фэкс,  владетель  Плоскогорья,
северо-западной территории  обитаемого	материка  Перна,  приступил  к
вооруженной экспансии в соседние районы. Он был жесток и честолюбив, и
в скором времени под его властью оказалась значительная часть западных
провинций.  Имя этого могущественного человека, единственного лорда за
всю историю Перна, проводившего открытую политику завоеваний, станет в
будущем  мрачной  легендой.  Он погибнет от клинка Ф'лара,  бронзового
всадника Бендена, но пока... пока он еще ведет свои войска от победы к
победе.
  Тем временем в горах Лемоса,	в восточном  Перне,  происходили  иные
события.

  - Он снова приехал, - сказала женщина, выглядывая из прорубленного
в стене узкого окна; грохот копыт по булыжнику доносился уже от загона
для скота. - Говорила тебе, он вернется. Ну, теперь погляди сам... -
в ее голосе звучал страх  с  ноткой  какого-то	болезненного  скрытого
торжества.
  Сидевший у стола неряшливый  человек	бросил	на  нее  презрительный
взгляд.  Желудок  его  был  полон,  хотя  каждый проглоченный кусок он
сопровождал мрачным ворчаньем.	Конечно,  каша - не то блюдо, которое
может  придать	сил  мужчине;  покончив  с ней,  он твердо решил,  что
немедленно отправится на рыбалку.
  Металлическая дверь  распахнулась под сильным толчком и,  прежде чем
холдер вскочил на ноги,  небольшой зал наполнился людьми  с  короткими
мечами на перевязях. Вскрикнув от страха, женщина скорчилась у углу, у
внутренней стены, судорожно прижимая к груди скомканный передник.
  - Феллек, убирайся вон! - тон лорда Геденейса был холоден и резок.
Он стоял,  засунув ладони  под	широкий  кожаный  пояс;  тяжелый  плащ
топорщился  на	плечах,  отчего  фигура  лемосского владетеля казалась
массивней и шире.
  - Вон?  Вон,	лорд Геденейс?	- Феллек заикался,  ноги еле держали
его.  - Я и сам собрался идти вон... надо наловить рыбы на ужин... -
голос его напоминал скулеж побитой собаки. - Который день мы сидим на
каше из вареного зерна...
  - Твое  пропитание  -  больше  не  моя  проблема,  - заявил лорд,
окидывая взглядом  жалкую  обстановку  сырого  и  грязного  помещения;
ноздри	его  дрогнули,	уловив застарелый  смрад  запустения.- Ты
четырежды не  выплатил	десятину  -  несмотря  на  великодушие	моего
управляющего.  А ведь он дал тебе племенной скот и,  когда сгнило твое
зерно,	не поскупился с  семенами...  Где  теперь  все	это?  В  твоем
ненасытном брюхе? Хватит! Вон, я сказал! Собирайте вещи и выметайтесь!
  Феллек был ошеломлен.
  - Уходить?
  Дрогнувший голос женщины повторил, словно эхо:
  - Уходить?
  - Да!  - Лорд Геденейс  отступил,  сделав  рукой  жест  в  сторону
распахнутой двери. - У вас есть ровно полчаса на сборы, а затем... -
губы  повелителя  Лемоса  презрительно	искривились,  когда  он  вновь
оглядел запущенное жилище, - убирайтесь!
  - Но куда же	мы  пойдем,  господин?	-  с  отчаянием  воскликнула
женщина,  лихорадочно собирая кухонную утварь.	Один из котелков выпал
из ее дрожащих рук и со звоном покатился по полу.
  - Куда  хотите,  -  лорд  повернулся	на каблуке,  отшвырнул ногой
крышку	котла, и  вышел,  жестом  велев  управляющему	проследить  за
выселением. Раздался дробный топот копыт, и лорд Геденейс уехал.
  - Но мы всегда жили под рукой Лемоса,  - захныкал Феллек,  скорчив
жалобную мину.
  - Это не значит,  что Лемос готов вечно вас кормить, - бесстрастно
заявил управляющий. -  Каждый холдер должен обеспечивать свою семью и
платить лорду десятину.  - Он посмотрел на песочные часы. - Осталось
двадцать пять минут. Затем - убирайтесь!
  Громко всхлипывая,  женщина заткнула	уши,  чтобы  не  слышать  этот
неумолимый приговор; собранная в передник посуда с грохотом рухнула на
каменный пол. Феллек ударил жену, прорычав:
  - Тащи мешки, дура! Сворачивай постель! Да пошевеливайся!
  Выселение завершилось вовремя;  Феллек с женой, шатаясь под тяжестью
ноши,  двинулись  вниз	по  узкой дороге,  прочь от холда.  У поворота
Феллек обернулся,  бросив взгляд на место, где прожил немало Оборотов.
Он  увидел,  что у хлева - его бывшего хлева,  давно опустевшего,  -
стоит чужая повозка;  в ней - женщина с младенцем на руках, рядом, на
сиденье  -  старший  ребенок.  Он  увидел аккуратно упакованные вещи,
сильных тягловых скакунов, запряженных в постромки, крошечное стадо из
трех  голов  молочного	скота  -  животные были чистыми,  ухоженными.
Феллек выругался - грубо,  яростно;  потом толкнул семенившую впереди
жену.
  Шепотом он поклялся отомстить лорду Геденейсу -  и  всем  остальным
обитателям  холда  Лемос  -  за свое унижение.	Они еще пожалеют!  Он
заставит их пожалеть - всех и каждого!

				* * *

  Владения Фэкса росли с каждым Оборотом;  силой меча  или  с  помощью
выгодного брака он присоединил к Плоскогорью холды Кром,  Набол, Кеог,
Бален,	Излучину.  Наконец,  настал   черед   древнего,   богатого   и
процветающего  Руата.  Устрашенные  владетели Тиллека,	Болла и Форта,
призвав к  оружию  всех  крепких  мужчин,  готовились  к  обороне.  На
скалистых  вершинах  были  сложены груды горючего камня для сигнальных
костров,  и быстроногие  гонцы	дежурили  у  каждого  перевала,  чтобы
вовремя доставить весть о вторжении захватчиков.  Постепенно все более
и более отдаленные холды узнавали о нависшей над ними угрозе...

  Грохот копыт,  отраженный стенами ущелья,  по  дну  которого	вилась
дорога, всегда предупреждал Доуэла о гостях.
  - Скачет  гонец,  Барла!  -  крикнул	он  жене,  отложив  рубанок.
Машинально  поглаживая	деревянный  брусок,  которому предстояло стать
ножкой парадном кресла лорда Кэйла из  Руата,  Доуэл  прислушивался  к
звукам,  доносившимся  с  нижней дороги.  Затем он недоуменно нахмурил
брови - к его  маленькому  горному  холду  поднималась	целая  группа
всадников  -  и  быстро!  Пожав  плечами,  Доуэл  посмотрел  на жену.
Посетители из долины Руата  бывали  у  них  нечасто,  а  Барла	любила
гостей;  и,  хотя  она	не  жаловалась,  Доуэл	иногда чувствовал себя
виноватым из-за того, что увез ее в эту горную глушь.
  - У меня есть свежий хлеб и ягоды,  - Барла шагнула к коридорчику,
что вел в кухню.  Доуэл молча кивнул и направился к выходу. Наконец-то
у  них	появилось достойное жилище,  просторное и удобное - три зала,
выбитых в скале на первом уровне, и пять комнат поменьше - на втором.
Мастера  из  Руата  вырубили  и  отличный  хлев для его бегунов и двух
тяжеловозов - с помощью этой запряжки он возил бревна из леса.
  Пришельцы -  человек	десять,  -  резко  осадили своих скакунов на
площадке перед дверьми холда. Один взгляд на их потные злые физиономии
- и Барла инстинктивно спряталась за спиной мужа, от всей души желая,
чтобы ее собственное лицо в этот миг оказалось перепачканным мукой или
сажей.
  Глаза предводителя  прищурились,  на	 губах	 заиграла   плотоядная
ухмылка.
  - Ты - Доуэл?  - не ожидая ответа,  он спрыгнул на землю,  бросив
через плечо спутникам: - Осмотрите-ка тут все!
  Сильные пальцы Доуэла сжались, словно в них была рукоятка топора. Он
расправил плечи и, отыскав руку жены, сказал:
  - Я - Доуэл. Кто вы?
  - Мы из Руата. Теперь ваш повелитель - Фэкс.
  Услышав быстрый вздох Барлы, Доуэл крепче стиснул ее ладонь.
  - Не слышал я о том, чтобы лорд Кэйл умер. И я уверен...
  - Ни в чем нельзя быть уверенным в этом мире, плотник, - пришедший
направился  к замершей на пороге холда паре,  не спуская глаз с Барлы.
Невольно ей захотелось уткнуться лицом в плечо	мужа,  чтобы  избежать
похотливого взгляда незнакомца.
  Вдруг он резко рванул ее за плечо,  оттащил от Доуэла и,  загототав,
начал вертеть и кружить то туда, то сюда, пока у Барлы не помутилось в
голове;  чтобы устоять на ногах,  ей  пришлось	ухватиться  за	тунику
чужака.  К ужасу женщины,  он тут же притянул ее к себе.  Пальцы Барлы
скользили по рукаву кожаной  туники,  покрытой	пылью;	обшлаг	был  в
пятнах	засохшей крови.  Затем над ней склонилось небритое грубое лицо
и, едва ощутив гнилостный запах из полуоткрытого рта, Барла вздрогнула
и попыталась отвернуть голову.
  - Я бы на твоем месте этого не делал,  Таггер,  - произнес  чей-то
басистый голос.  - Приказы Фэкса тебе известны...  К тому же,  в этот
Оборот ей еще предстоит потрудиться...
  - Больше  здесь  никого нет,	Таггер,  - другой солдат выскочил из
хлева, зубы сверкнули на потном загорелом лице. - Они одни.
  Предводитель снова   закружил  Барлу;  потеряв  равновесие,  она  со
сдавленным криком осела на землю.
  - Я бы этого не делал,  Таггер, - предостерегающе повторил все тот
же бас.
  Барла взглянула вверх - Доуэл рвался из рук солдат, чтобы добраться
до ее мучителя.   - в ужасе закричала она, пытаясь встать
на  колени.  Этих  людей ничто не остановит,  даже убийство...	И если
Доуэл умрет,  кто защитит ее - теперь,	после гибели лорда Кэйла,  ее
родича?
  Приподнявшись, она  уцепилась  за  Доуэла;  державшие  его   солдаты
отступили  в  сторону.	Таггер кивнул своим людям в сторону скакунов и
вскочил в седло.  Развернув своего жеребца и прищурив глаза, он бросил
взгляд	на  женщину;  зубы  его ощерились в злой ухмылке.  Затем отряд
поскакал вниз по дороге от горного холда, оставив его, пораженных злой
вестью, хозяев.
  - С тобой все в порядке,  Барла? - с тревогой спросил Доуэл, нежно
поддерживая жену за талию.
  - Я  уже  пришла  в  себя,  -  Барла	приложила  ладонь  к  своему
отяжелевшему чреву,  словно хотела успокоить еще нерожденное дитя.  -
Да,  все в порядке...  пока!  -  последнее  слово  повисло  в  тяжком
молчании.
  - Фэкс - повелитель Руата? - пробормотал, наконец, Доуэл. - Лорд
Кэйл  был  в  отличном	здравии,  когда...  -  он остановился,	качая
головой.
  - Они его убили,  я знала...	Фэкс!  Слышала я про этого выскочку с
Плоскогорья!  Он женился на  леди  Гемме...  чуть  ли  не  силой,  как
говорили арфисты.  И еще они шепчутся,	что Фэкс - слишком жестокий и
честолюбивый человек... - Барла вздрогнула. - Неужели он убил всех в
Руате?	Лорда Кэйла и его леди?  Лессу и ее братьев?  - Ее испуганный
взгляд метнулся к лицу мужа; оно было мрачным.
  - Если он перерезал всех руатанцев... - Доуэл запнулся, его пальцы
осторожно легли на живот Барлы,  - тогда ты,  племянница лорда Кэйла,
последняя в этом благородном роду. И наш ребенок...
  - О,	Доуэл,	что же нам делать? - Барла была теперь по-настоящему
испугана  - за себя,  за ребенка,  за мужа и за тех,  кто захлебнулся
кровью в богатых покоях древнего Руата.
  - Что мы можем,  жена?  Что нам остается?  Мы пойдем в Тиллек... до
его границы не так далеко.  С моим ремеслом можно прожить везде, - он
нежно  подтолкнул  ее к двери.	- Давай поедим свежего хлеба с твоими
ягодами  и  обсудим  планы.  Одно  я  знаю  -  я  не  стану   служить
лорду-убийце!

				* * *

  Через пять  Оборотов после ошеломляющего захвата холда Руат,	Тиллек
все еще держал в боевой готовности изрядный гарнизон. Страшная новость
со временем потускнела, обросла сплетнями - досужими или истинными -
о зверствах солдат Фэкса. Впрочем, это уже не помогало разгонять скуку
в казармах стражников. Больший интерес вызывали Встречи - праздники и
торговые ярмарки, проводившиеся то в одном холде, то в другом. На них,
состязаясь в силе и ловкости, чемпионы разных поселений могли показать
свою удаль...

  В тот момент,  когда череп противника треснул,  ударившись  о  камни
мостовой,  Дашик  протрезвел.  Рухнув  рядом  на колени,  он дрожащими
пальцами пытался нащупать вену на шее мертвеца,  пока  не  понял,  что
искать пульс бесполезно.
  - Я не хотел этого! Клянусь, я не хотел! - запричитал Дашик, глядя
на обступивших его кольцом людей;  их лица были хмурыми и враждебными.
Но не они ли пятью минутами раньше  подстрекали  его?  Делали  ставки,
рассчитывая на его кулаки, и совали фляги с вином?
  Управляющий лорда  Отерела,  который	следил	за  порядком  на  этой
Встрече, уже прокладывал дорогу через толпу.
  - Он мертв?
  Дашик встал, чувствуя горечь во рту, и склонил голову - все, что он
мог сделать.  Это случилось в третий раз,  напомнил затуманенный вином
мозг. В третий раз!
  - Это в третий раз,  Дашик, - эхом повторил управляющий, закатывая
рукава;  за  его  спиной  стояли  два  охранника.  -  У тебя довольно
оригинальная манера решать споры.
  - Я	слишком   много   выпил!  -  Дашик  отчаянно  пытался  найти
оправдание.  Три убийства в ссорах - неважно, кто прав и кто виноват,
-  означали,  что  родной  холд  откажется от него;  он потеряет дом,
родных, работу. И вряд ли его примут где-нибудь еще с таким пятном. Он
станет отверженным - человеком без холда,  вечным бродягой! - Они...
они довели меня! - выкрикнул Дашик, искренне желая переложить вину на
зрителей,  еще	недавно  подстрекавших	его  к	побоищу.  -  Они меня
заставили!
  Неожиданно сам лорд Отерел протиснулся в круг.
  - Что это? - он перевел взгляд с неподвижного тела, распростертого
на камнях,  на Дашика.	- Опять ты?  И опять убит человек? Ну, Дашик,
все кончено!  Двери Тиллека закрыты  перед  тобой,  и  всех  остальных
холдов	-  тоже!  Управляющий,	пусть  его выпроводят через границу с
Плоскогорьем - Фэкс как раз подбирает таких!  - Отерел	презрительно
фыркнул.  - Здесь все прибрать!  Я не хочу,  чтобы убийство испортило
праздник.  - Лорд отвернулся,  и толпа почтительно разделилась, чтобы
дать ему дорогу.
  - Он даже не выслушал меня!  - воскликнул Дашик,  обратив  лицо  к
управляющему. - Он не понял, что...
  - Трое умерли,  потому что ты не  потрудился	сдержать  силу	своих
ударов,  Дашик.  Это  слишком  много!  Ты  слышал  распоряжение  лорда
Отерела?
  Стражники обступили Дашика.  Он был препровожден в казарму,  где ему
дозволили  собрать  нехитрый  скарб,  затем  -	посажен  под  замок  в
маленькой камере позади хлевов.  Там он провел конец дня и ночь;  даже
лорд Отерел не смог  бы  оторвать  людей  от  услад  праздника,  чтобы
экспортировать провинившегося до границы.  Те,	кому на следующее утро
выпала эта неприятная обязанность, были неразговорчивыми и хмурыми.
  - Не	возвращайся  в	Тиллек,  Дашик,  -  сказал  командир отряда,
передавая изгнаннику его меч,  длинный нож и мешок с припасами. Потом,
помолчав, добавил: - Да будут милостивы к тебе небеса Перна.

				* * *

  Семь оборотов   спустя   большинство	лордов	и  Цехов  смирилось  с
притязаниями Фэкса, и лишь Цех арфистов не желал признавать его власти
над  западной  частью  материка.  Робинтон,  Главный  мастер арфистов,
получал от своих людей	весьма	тревожные  новости,  заставлявшие  его
сомневаться  в	прочности  установившегося  мира.  Честолюбие Фэкса не
стало меньше и,  поскольку все холды, за исключением Руата, процветали
под   его   жесткой  рукой,  он  начинал  поглядывать  на  восток,  на
плодородные степи и богатые рудники Телгара.  В ответ  на  пристальное
внимание арфистов, Фэкс начал выгонять их из своих владений, используя
самые разные поводы. Чему они способны научить молодежь, кроме древних
сказок, говорил могущественный лорд; командиры его отрядов, муштрующие
новобранцев,  будут гораздо  лучшими  наставниками.  Фэкс  захватил  и
удержал власть - теперь же он ополчился на тысячелетние традиции. Что
станет его следующей жертвой?
  Словно поветрие  разнеслось над северным континентом Перна;  здесь и
там люди начали оспаривать порядок и закон.  Случилось такое и в холде
Иста,  одном  из  самых  консервативных  поселений.  Там некий молодой
человек проявил неповиновение родителям...

  - Меня не интересует,  что  наша  семья  во  всех  поколениях  была
счастлива  и благополучна за крепкими стенами Исты - я хочу взглянуть
на материк!  - последние слова Торик сопроводил крепким ударом кулака
по  кухонному  столу.  Его отец,  мастер рыболовов,  в немом изумлении
уставился  на  своего  непокорного  отпрыска.	Постепенно   удивление
досточтимого  мастера  переходило  в гнев,  ибо его второй сын устроил
открытый бунт - в присутствии младших детей и четырех подмастерьев. И
он  не	собирался останавливаться:  - Повторяю,  я хочу повидать мир!
Холд Иста и этот остров - еще не весь Перн!
  - Торик,  о,	Торик...  - испуганно начала мать, пытаясь успокоить
сына и, не в меньшей степени, своего разгневанного супруга.
  - Могу  ли  я  спросить,  -  с  угрозой  начал отец,	взмахом руки
прерывая жену, - как и на что ты собираешься жить, бросив свой Цех?
  - Не	знаю,  отец,  и  это  меня  совершенно не заботит.  Во всяком
случае,  тебе я не  доставлю  неприятностей,  ибо...  -  Торик	опять
грохнул  кулаком по столу,  - меня не будет здесь до скончания жизни!
На Перне два огромных континента, и я намерен повидать все, что сумею.
Я честно просил тебя,  отец,  даровать мне знак путешественника и свое
благословение - ты не  дал  мне  ни  того,  ни	другого.  Так  что  я
отправлюсь на баркасе Тралла.
  - Отправляйся на этот грязном баркасе,  Торик! - прогремел мастер,
когда	его   сын,   которому  едва  стукнуло  восемнадцать  Оборотов,
направился к двери,  сдернув  по  дороге  с  крючка  свою  куртку.  -
Отправляйся,  и не будет у тебя ни холда,  ни Цеха, ни отчего крова! Я
заплачу арфистам, чтобы они объявили об этом во всех поселениях!
  Дверь хлопнула   так	 сильно;  что  щеколда	подскочила  и  створка
распахнулась  опять,  раскачиваясь  на	скрипучих  петлях.   Домочадцы
застыли за столом,  пораженные такой развязкой этого дня, наполненного
тяжелой работой.  Мастер ждал,	прислушиваясь  к  удалявшемуся	топоту
подкованных  железом  башмаков.  Когда	все  звуки  замерли вдали,  он
опустился на  свое  место  и,  взглянув  на  старшего  сына,  все  еще
сидевшего с раскрытым ртом, сказал:
  - Эти петли не худо бы смазать, Бревер. Займись-ка после обеда.
  Несмотря на обыденность слов, голос его был полон сдержанной горечи.
Мать Торика всхлипнула,  но он не обратил внимания на жену. Ни разу за
всю  оставшуюся  жизнь	мастер	рыболовов  с  Исты  не упомянет своего
второго сына - даже тогда, когда пятеро из девяти его отпрысков вслед
за братом покинут высокогорный остров.

				* * *

  В одном из холдов Керуна, зимой, два Оборота спустя...

  - Говорила  я тебе,  муж,  что она белоручка...  тогда говорила,  и
сейчас повторю. Больше ноги ее в нашем холде не будет!
  - Но сейчас зима, жена...
  - Об этом Кейте стоило подумать раньше - до того,  как тянуть руки
к целому караваю хлеба.  Она думает,  что мы глупцы? Или богачи, чтобы
набивать живот бездельной служанке?  Пусть  убирается  -  сегодня  же
ночью!	Теперь	она  -	человек  без холда,  пусть помнит об этом!  И
никаких рекомендаций из Грэйстоуна...  пусть девчонка поищет  дураков,
которые согласятся ее нанять!

				* * *

  Около Керуна,  в первые весенние дни тот же Оборота,	встал на якорь
полуразбитый корабль.  Снасти его порваны,  бушприт сломан, грот-мачта
треснула;   кое-кто   из   команды   собирается   найти  себе  занятие
побезопаснее.  Возможно, им это и удастся, но у третьего помощника нет
никаких перспектив...

  - Вот, Брейр, я добавил еще пару-другую марок к твоему жалованью...
но ты сам понимаешь,  для безногого на корабле нет  работы.  Я	просил
моего  брата,  управляющего  порта,  приглядеть за тобой - пока ты не
оправишься от ран.  Потолкуй с ним,  может,  найдется какое дело и для
тебя  в  морских  холдах.  Ты  хороший	парень,  с отличными руками...
Смотри,  я написал все это здесь...  Любой  лорд  увидит,  что	ты  -
честный человек и потерял работу только из-за ранения.	Ты еще найдешь
место!	Мне жаль списывать  тебя  на  берег,  Брейр...	действительно,
жаль...
  - Но ты все равно это сделаешь, мастер?
  - Ну,  не горячись, моряк! Я делаю для тебя все, что могу. Жизнь на
судне тяжела и для здорового человека, а тебе...
  - Говори уж прямо - калеке!
  - Не будь так резок... и не теряй надежды.
  - Оставь меня,  мастер,  и возвращайся к своим здоровым рыбакам! Ты
пропустишь отлив, если будешь ждать слишком долго!

			   * * *

  В то лето распространились  слухи  о	надвигающемся  Падении	Нитей.
Кое-кто  предполагал,  что  их	источником  является  Вейр  Бенден  -
единственный,  последний Вейр Перна.  Впрочем,	большинству эта  мысль
казалась  нелепой  - всадников Бендена давно не видели в холдах.  тем
временем,  слухи ползли и ползли,  и почти в каждом поселении судили и
рядили о возвращении ужасных Нитей...

  Уборка урожая в Южном Болле выдалась трудной,  и леди Марела, вместе
со  своим  управляющим,  постоянно  находилась	в   полях   и	садах,
приглядывая  за  работниками  - те готовы были отдыхать при первой же
возможности и не пылали трудовым энтузиазмом.
  - Надо  бережно  относиться  к  плодам  земли,  -  напоминала леди
Марела,  заставляя  сборщиков  трудиться  даже	в  самые  жаркие   дни
уходящего лета. Лорд Сэнджел ждет честной работы за свои марки!
  - Лорд мудр,	если хочет снять все  до  последнего  зернышка,  пока
небеса Перна еще чисты, - вымолвил один из мужчин; руки его двигались
в стремительном темпе, поразившем леди Марелу.
  - Сейчас не стоит говорить об этом, и ты...
  - Денол,  моя госпожа,  - вежливо вставил работник.  - Однако, мы
все чувствовали бы себя спокойней, если бы леди убедила нас в том, что
эти ужасные слухи легковесны, как дым над костром.
  - Так  и  есть!  - заверила Денола госпожа Болла самым решительным
тоном.	- Лорд Сэнджел тщательно  рассмотрел  этот  предмет  и	вынес
заключение, что Нити больше не вернутся. Вы можете быть спокойны!
  - Лорд Сэнджел - хороший и предусмотрительный хозяин, леди Марела.
Теперь	я  больше не тревожусь.  Но,  моя госпожа...  извини,  что даю
совет... Кто-нибудь, скажем, из мальчишек, мог бы подносить нам пустые
мешки,	а  по  полю  стоит  пустить  телегу,  чтобы  тут  же подбирать
полные... и тогда мы закончим гораздо быстрее.
  - Ну, Денол... - недовольно начал управляющий.
  - Нет-нет,  идея совсем неплоха,  - остановила  его  леди  Марела,
заметив целую процессию мужчин и женщин, бредущих с полными мешками на
край поля.  - Пришли сюда ребят,  но только тех,  кто  старше  десяти
Оборотов. Младшие должны внимать арфисту и повторять учебные баллады.
  - Мы ценим эти уроки,  леди  Марела,	-  сказал  Денол;  его	руки
стремительно летали от усыпанных фруктами ветвей к мешку перед ним. -
Наши дети должны учиться,  знать традиции  и  Законы.  Традиции  много
значат для меня... они - хребет нашего мира!
  Его мешок был полон и, вежливо поклонившись, Денол подхватил ношу на
плечо  и  двинулся  вдоль  ряда невысоких деревьев.  Вернувшись,  он с
прежним усердием начал наполнять новый мешок.
  Леди Марела прошла по плантации, замечая теперь, как часто сборщикам
приходится отрываться  от  работы,  чтобы  перенести  груз  к  большим
буртам;  управляющий  молча шагал позади нее.  Когда они достигли края
поля, оказавшись далеко от работников, хозяйка Южного Болла обернулась
к помощнику:
  - Сделай, как он сказал, - работа пойдет быстрее. И дай ему лишнюю
марку... у этого человека есть кое-что в голове.
  Назавтра управляющий разыскал Денола среди сборщиков урожая.	Он был
несколько раздосадован, так как считал, что умные мысли более подобают
его должности. Однако, сколько он потом не приглядывался к Денолу, тот
ни  разу  не  сбавил  темп  -  ни в саду,  ни на поле,	когда начался
изнурительный  труд  по  выкапыванию  клубней.	Каждый	 день	Денолу
записывали  в  учетную	тетрадь  больше  мешков,  чем  любому  другому
сборщику.  Управляющий скрепя сердце  признал,	что  этот  человек  -
превосходный работник.
  Когда с урожаем было покончено,  и сборщики выстроились в очередь за
расчетом, Денол спросил:
  - Если моя работа не вызвала нареканий,  мог бы я остаться здесь на
зиму вместе со своей семьей? На плантации всегда есть, что делать... Я
мог бы обрезать деревья и разносить навоз...
  Управляющий был поражен.
  - Но ведь ты первоклассный сборщик!  И заработаешь гораздо больше в
садах Руата - там начинается сезон!
  - О,	туда  я  не  вернусь,  господин,  -   глаза   Денола   стали
испуганными.  -  Руат  -  не  то  место,  где  можно рассчитывать на
спокойную работу, с тех пор как холд попал под руку Фэкса.
  - Тогда - Керун...
  - Да,  там новый лорд - отличный хозяин...  Но мне  надоело  вести
бродячую  жизнь,  -  он  посмотрел  в небо.  - Я помню,  что сказала
госпожа Марела. Не хотелось бы обращать внимание на сплетни, однако...
однако я не могу избавиться от мыслей о Нитях. А тут еще мои мальчишки
приходят домой и начинают пересказывать баллады своего	арфиста  -  и
напоминают мне о том, что случится, если вновь упадут Нити.
  Управляющий пренебрежительно отмахнулся.
  - От баллад лишь та польза, что они наставляют детей в обязанностях
перед Цехом и холдом...
  - И Вейром, мой господин. Мои сыновья - сообразительные мальчишки,
а ремесло сборщика становится опасным.	Не знаешь,  где и когда с неба
посыплются Нити и съедят тебя, как спелый фрукт.
  По спине управляющего забегали мурашки.
  - Но ты же слышал, что сказала леди Марела...
  - Может ты замолвишь ей словечко за меня?  - Денол робко  коснулся
ладони управляющего,  оставив в ней свою премиальную марку; взгляд его
молил.	- Ты же знаешь,  я приличный работник,	как  и	моя  жена,  и
старший  сын.  Мы  станем трудиться еще усерднее,  чтобы нас приняли в
этом прекрасном холде - самом прекрасном в этой части света.
  - Ладно, я думаю, не будет худа, если ты останешься на зиму. Но при
условии,  - управляющий  назидательно  покачал	пальцем,  -  что  ты
станешь  вести	себя  почтительно  и  работать,  как  обещал.  Кстати,
прекрати болтать эту чепуху о Нитях...

				* * *

  Осенью слухи начали распространяться еще  шире;  люди  шептались  на
Встречах,  в  винных  погребках,  на  дорогах,	на  кухнях и чердаках.
Тревога нарастала;  к тому же,	урожай в этот Оборот оказался довольно
скудным  после щедрости предыдущего лета.  В Керуне сады пострадали от
засухи,  а в Нерате - от ужасных  наводнений;  две  шахты  в  Телгаре
обрушились.  Многие  были  уверены,  что  все это сулит начало новых и
чудовищных бедствий...

  - Будет Прохождение?	- Кегрин пристально  взглянул  на  торговца,
потом нахмурился. - Да, поговаривают. Только я в это не верю.
  Он давно  знал  Боргальда;  тот  являлся   человеком	 прагматичным,
прекрасным  каравановожатым и более всего заботился о своих упряжках и
тягловых животных -  огромных  медлительных  волах,  пересекавших  из
конца в конец материк.	Торговец не был склонен к фантазиям, но сейчас
в его словах чувствовалась убежденность.
  - Мне  тоже  не  хотелось  бы верить,  - грустный взгляд Боргальда
скользил вдоль линии повозок,  одна за	другой	исчезавших  в  широких
воротах  холда	Телгар.  Он  кивнул,  отрешенно загибая пальцы,  когда
очередной фургон проезжал мимо.  - Но уже столько людей считает,  что
они   придут!	Можно	не   верить  в	это,  но  лучше  принять  меры
предосторожности.
  - Предосторожности?	-   повторил  Кегрин,  бросив  на  Боргальда
испуганный взгляд. - Какие предосторожности могут спасти от Нитей? Ты
знаешь,  что  они  творят?  Падают  с  чистого,  ясного неба и сжирают
человека вместе  с  костями!  Ничего  не  остается,  кроме  пряжек  от
башмаков!  Они	слопают самого большого из твоих быков раньше,	чем ты
успеешь щелкнуть пальцами!  А поля...  Что они делают с полями!  После
них  соломы не найдешь!  - Кегрин содрогнулся,	излагая эти сведения,
почерпнутые из баллад одного старом арфиста.
  Боргальд фыркнул.
  - Я же сказал,  что собираюсь предпринять кое-какие меры.  Как  мои
прапрадеды  в  свое  время.  Караван  Амхольда возит товары и грузы со
времен Первого прохождения.  Нити не остановили предков,  и  меня  они
тоже не остановят.
  - Но...  но... они убивают! - Кегрин остановился, потрясенный этой
простой мыслью.
  - Только если  получишь  прямой  удар.  Какой  же  дурак  останется
снаружи во время Падения!
  - Но они проедают дерево и шкуры...  все,  кроме камня и металла...
-  Кегрин  неожиданно  махнул рукой.  - Нет,  это не может оказаться
правдой!  Ты слишком долго странствовал, Боргальд, и наслушался чепухи
от разных глупцов.
  - Это не чепуха!  - торговец упрямо стиснул  челюсти.  -  Ты	еще
увидишь...  Но не беспокойся,  я вывезу твои грузы из Керуна и Айгена.
Говорю же,  я принял меры!  Уже заготовлены металлические листы, чтобы
прикрыть повозки,  а быков я спрячу в пещере.  Ни человек, ни животное
не достанутся Нитям в караване Амхольда!
  Кегрин содрогнулся,  словно  ощутив  обжигающее  прикосновение  Нити
пониже спины.
  - Для  вас,  холдеров,  все проще,  - добавил Боргальд с некоторым
презрением.  - Скалы,  толстые стены и глубокие норы,  -  он  махнул
рукой  в сторону мощной громады Телгара,  - залог вашей безопасности.
Зато сердца у вас мягкие, а души подвержены пустым страхам.
  - Пустым   страхам?	-  взвился  Кегрин.  -	Интересно,  где  ты
укроешься, если Нити застанут тебя посреди степей!
  - Можно  всюду  проехать  и  по горным дорогам,  недалеко от пещер.
Только путь будет подольше, цена - повыше.
  - Цена повыше!  - Кегрин разразился смехом.  - Вот ты о чем,	друг
мой!  Конечно,	все эти  слухи	о  Нитях  для  тебя  прекрасный  повод
увеличить  цены!  -  Он нежно похлопал Боргальда по плечу.  - Ладно,
готов ставить два к одному,  что в этот Оборот Нити не	коснутся  даже
кончика хвоста у твоих быков.
  Боргальд протянул ему широкую ладонь.
  - Заметано.  Всегда знал,  что в тебе половина крови - битранская.
Они известные спорщики.
  Их беседу прервал бодрый голос мастера, у которого работал Кегрин.
  - Ха,  да это же Боргальд! Был ли удачным твой путь? И как там дела
с моим грузом?	- Не дожидаясь ответа,	он повернулся к Кегрину. - А
ты чего ждешь?	Веди почтенного Боргальда в мастерскую. Забыл, что ли,
как надо принимать гостя?
  - Идем, Боргальд, я провожу тебя, - смущенно пробормотал Кегрин.

				* * *

  Ранней весной следующего Оборота Фэкс встретил смерть в  поединке  с
Ф'ларом, всадником бронзового Мнемента. Это случилось во время Поиска,
когда крылья  Бендена  разлетелись  по	всему  материку,  чтобы  найти
девушку,  достойную  запечатлеть золотое королевское яйцо - последнюю
надежду драконьего племени, зревшую в теплых песках Площадки Рождений.
Хотя каждый повелитель холда вздохнул с облегчением при вести о гибели
тирана,  непривычная активность  всадников  встревожила  их.  Слухи  о
скором	пришествии  Нитей,  притихшие  зимой,  снова  начали гулять по
дорогам и  обитаемым  долинам,	оживленные  Поиском.  Один  взгляд  на
драконов  напоминал  народу  о том,  кто может защитить его - как и о
долге перед Вейром.  Нашлось немало людей, в душе которых смерть Фэкса
и Запечатление новой королевы возродили былые мечты...

  - Ты	не  передумаешь,  Пешар?  -  изумление	лорда  Винсета почти
граничило с яростью.  Чего же еще надо этому ремесленнику? Конечно, он
был  гением  кисти  и  добросовестно  восстановил  все	старые фрески,
украшавшие парадный зал Нерата, а заодно сделал замечательные портреты
всего семейства благородного лорда...  Но,  во имя Первого Яйца, разве
он  мало  предложил  парню?  Винсет,  подавив  раздражение,   спокойно
произнес:  -  Я  полагаю,  новые условия договора не оставляют желать
лучшего.
  - Ты	был,  несомненно,  очень  щедр,  -  ответил Пешар с грустной
улыбкой,  которую дочери Винсета находили весьма волнующей,  хотя  она
раздражала  их отца.  - Я не придираюсь к договору и не желаю спорить
из-за второстепенных деталей, мой лорд. Дело не в этом. Просто настало
время, когда я должен собираться в путь.
  - Но ты провел здесь три Оборота...
  - Точно,  лорд  Винсет,  - лицо живописца,  вытянутое и печальное,
озарилось улыбкой. - Больше, чем в любом другом Великом холде.
  - Неужели? - Винсет был даже польщен.
  - Да.  Так что мне пора двигаться дальше,  чтобы побывать в  других
местах	этого чудесного мира.  Новые впечатления,  мой лорд интересуют
меня гораздо больше, чем безопасность и щедрая плата. - он поклонился
и, словно извиняясь, развел руками.
  - Ладно,  если странствия необходимы, чтобы поддержать твой талант,
я не против.  Отправляйся этим летом. Я попрошу мастера рыболовов дать
тебе место на судне. Но я надеюсь, что ты вернешься, когда...
  - Мой  господин,  я  вернусь,  когда	придет	время,	и  сердце мое
затоскует по цветущим садам Нерата,  - любезно произнес Пешар.	После
второго изящного поклона он развернулся и покинул кабинет Винсета.
  Нератскому лорду  потребовался  целый  час,  чтобы  сообразить,  что
двусмысленный  ответ  живописца был твердым .  Он не собирался
ждать лета;  никто не видел следов, оставленных им на дороге, что вела
из холда Нерат на север.  Весь остаток дня лорд Винсет был определенно
расстроен; он никак не мог понять, чего же не хватало парню. Здесь ему
отвели	целую  анфиладу комнат - включая мастерскую,  где Пешар обучал
нескольких способных юношей; ему даровали высокое место за столом, три
смены  одежды и крепкого бегуна.  К тому же в кармане у мастера всегда
бренчали марки - Винсет не скупился на серебро!
  В конце  концов,  услышав,  как  ее  супруг  в  десятый раз за вечер
повторяет прощальную фразу  коварного  мастера,  госпожа  холда  Нерат
сказала:
  - Он же обещал вернуться,  когда придет время, Винсет! Что тебе еще
надо? Жди и перестань терзаться!

				* * *

  Двумя Оборотами  позже,  когда  лорды,  наконец,  осознали  растущее
влияние Вейра, в холде Телгар молодой правитель Ларад пытался обуздать
свою мятежную сестру...

  - Я твоя сестра, Ларад, твоя старшая сестра! - кричала Телла, пока
лорд  в  энергичных  выражениях  не  велел  ей сбавить тон.  Он бросил
умоляющий взгляд на мать,  но Телла  вновь  разбушевалась.  -  Ты  не
выдашь	меня за этого скупого кривозубого старикашку лишь потому,  что
отец, впав в маразм, дал ему слово!
  - У Дерабала прекрасные зубы,  и в тридцать четыре Оборота вряд  ли
можно назвать его стариком, - процедил Ларад сквозь сжатые зубы. Чары
сводной сестры на него не действовали, хотя он был готов признать, что
в  гневе она выглядит великолепно - сильное и стройное тело,  длинные
ноги,  полная грудь Для него румянец на  ее  щеках,  сверкающие  карие
глаза	и   презрительная  усмешка  чувственных  губ  означали	только
очередной шумный скандал.  Не помогало и то,  что она  была  дюйма  на
четыре	пониже	ростом;  сапоги  для верховой езды на высоком каблуке,
которые она предпочитала другой обуви,	уравнивали шансы.  В  подобные
моменты  ему  хотелось	задать	ей хорошую трепку,  что было бы весьма
полезным,  но запоздавшим деянием.  Однако  благородный  лорд  не  мог
заниматься рукоприкладством, особенно когда дело касалось зависимой от
него родственницы.
  Телла была  самой  вздорной  из  его	сестер,  как  сводных,	так  и
единокровных;  высокомерная,  своевольная   упрямица,	пользовавшаяся
гораздо  большей  свободой,  чем  предоставил  ей  отец.  Иногда Ларад
задумывался над тем,  не предпочитает  ли  отец  агрессивную  властную
Теллу своим более мягким и уравновешенным сыновьям.
  Как предполагала его мать,  старый  лорд  Тарател  питал  к  девочке
особую слабость - она была сиротой с момента появления на свет. То ли
преждевременная смерть матери Теллы,  то ли  иные  причины  заставляли
телгарского  лорда во всем потакать старшей дочке,  поощряя ее занятия
верховой ездой,  военным делом и охотой.  Казалось,  его  забавляла  и
резкость  Теллы,  и полное игнорирование ею обычаев и традиций,  столь
устойчивых в благородных семействах Перна.  Телла была на  одиннадцать
месяцев  старше  Ларада  и  извлекла  из  этого обстоятельства столько
выгод,	сколько ей,  женщине, удалось получить. Она даже бросила вызов
Лараду в Конклаве,  требуя,  чтобы ее, как старшего отпрыска Таратела,
рассматривали первой при выборах нового телгарского лорда.  Она не раз
- то вежливо,  то в весьма сильных выражениях - твердила о том,  что
желает занять  в Телгаре,  и не было сомнений,  какое
место имеется в виду - за спиной брата,  руководимого и направляемого
ее  твердой  рукой.  Неделями  Телгар	оглашался   ее	 жалобами   на
несправедливость   судьбы,   а	 слуги,   на   которых	выплескивалось
раздражение, получали все новые отметины ее безжалостного хлыста. Дело
дошло до того,	что они под любыми предлогами старались отпроситься из
главного холда.
  - Дерабал - простой холдер, даже не лорд!
  - Дерабал владеет большими угодьями, от реки до самого хребта; тебе
хватит	 и   власти,   и  почета,  и  хлопот  по  хозяйству,  если  ты
соблаговолишь  принять	 его   предложение,   -   тон	Ларада	 стал
раздраженным.
  - Ты каждый день твердишь мне об этом!
  - Драгоценности,  которые  он  прислал  в качестве свадебного дара,
великолепны, - вставила леди Фира, мать Ларада, с некоторой завистью.
В  ее  ларцах  таких  вещей не водилось,  а ведь Тарател не был скупым
человеком!
  - Возьми   их  себе!	-  презрительным  жестом  Телла  отмела  все
благодеяния ненавистного жениха. - И никогда - ты слышишь, мой лорд,
никогда! - я не отправлюсь покорной невестой в холд Хилтон! - резкий
щелчок стека по высокому кожаному сапогу положил конец	дискуссии.  -
Это мое последнее слово!
  - Твое - возможно,  - ответил Ларад таким резким тоном, что Телла
в удивлении воззрилась на него, - но не мое!
  Прежде, чем Телла догадалась о его намерениях, он схватил ее за руку
и втолкнул в спальню; затем закрыл и запер-дверь.
  - Ты дурак,  Ларад! - раздался яростный вопль, и тут же сын и мать
услышали глухой стук чего-то тяжелого,	обрушившегося на дверь.  Потом
наступила тишина;  на этот раз ее не нарушали даже проклятия, которыми
Телла обычно отвечала на такие заключения.
  Следующим утром,  когда Ларад смягчился и  позволил  принести  Телле
завтрак,  в комнате не было даже следа непокорной девчонки.  Платья ее
по-прежнему лежали в сундуках,	но дорожный наряд исчез -  вместе  со
спальными  покрывалами.  Далее	выяснилось,  что  четыре бегуна - три
кобылы отличных кровей,  уже жеребых,  и крепкий мерин -  пропали  из
конюшни,  как  и несколько мешков с едой и походными принадлежностями.
Двумя днями позже Ларад обнаружил,  что сундук с марками,  стоявший  в
его кабинете, тоже изрядно полегчал.
  После тщательных расспросов удалось выяснить,  что Теллу,  вместе  с
табуном скакунов,  видели на юго-востоке - она направлялась к границе
между Телгаром и Битрой. Дальнейших сообщений не поступало.
  Ларад послал	  Дерабалу    младшую	из   своих   сводных   сестер,
привлекательную  и   послушную	 девушку,   которая   была   счастлива
обзавестить   собственным   холдом   и	 мужем,  подарившим  ей  такие
великолепные украшения. Замена вполне устроила Дерабала, и потом он не
раз благодарил шурина, избавившего его от сумасбродной Теллы.
  Вскоре Нити начали падать на Перн,  и  лорды,  в  поисках  спасения,
бросились  к  вождям  Вейра Бенден.  В эти страшные дни лишь леди Фира
испытывала тревогу за Теллу. Когда же она услышала о грабежах, чинимых
на  горных  дорогах,  которыми начали пользоваться караваны из-за атак
Нитей,	у доброй леди впервые зародились смутные подозрения -  почерк
был ей знаком. Что касается Ларада, то он долгое время не связывал эти
кражи  со  своей  сестрой.  Он	обвинял  в  разбое  бездомных  бродяг,
покинувших  свои  холды  и  мастерские	ради насилия и грабежа - тех,
которых стали называть отступниками Перна.


			       Глава 1

	  Первый Оборот Девятого Прохождения, четвертый день
	  третьего месяца; в горах между Телгаром и Лемосом

  Джейду хотелось,  чтобы отец задержался в холде Киммидж; правда, это
желание возникло у мальчика лишь после того, как Файрекс, его косматая
кобылка, выиграла скачку, посрамив всех подростков холда и их бегунов.
Со  своей  седоватой гривой и толстыми бабками Файрекс выглядела такой
неуклюжей,  что  подбить  местных  мальчишек  на  соревнование	-   с
соответствующими ставками, конечно - не составляло труда. Надо отдать
должное парням из Киммиджа -  они  не  стали  предупреждать  о	своем
сокрушительном	поражении  тех	сверстников  из  окрестных  поселений,
которые навещали с родителями главный холд. Так, что теперь у Джейда в
кармане  побрякивало  изрядное количество медных марок;  возможно,  их
хватит,  чтобы выторговать новое седло,  когда их фургоны в  очередной
раз  встретятся  с фургонами каравана Плейтер.	Еще неделя в Киммидже,
один или два забега, и он с гарантией набрал бы нужную сумму.
  Караван Лилкамп  провел  в  гостеприимном холде всю дождливую весну.
Почему же отец решил выехать сейчас?  Никто из взрослых членов клана с
ним  не  спорил.  Кренден был упрямым и честным человеком;  хотя он не
выглядел великаном,  каждый,  кто отведал его кулаков - и Джейд в том
числе  -  знал,  что  глава каравана гораздо сильнее,  чем кажется на
первый взгляд.	Крендена,  умелого торговца и превосходного возчика, с
радостью встречали во всех малых и труднодоступных холдах,  которые не
могли регулярно проводить  Встречи  и  сопутствующие  им  ярмарки.  Он
продавал  холдерам вещи отменного качества;  все - с печатями Цехов и
вполне приемлемой цены.  К тому же,  память у него была  отличной,  он
хорошо	помнил,  что  заказывал  каждый  из клиентов и доставлял грузы
точно в срок.
  Итак, ранним	 утром,   сияющим   и	ясным,	Кренден  отдал	приказ
сворачивать лагерь. После завтрака все товары были аккуратно сложены в
повозки,  шатры  разобраны,  животные  запряжены,  и  все  члены клана
Лилкамп в полной готовности выстроились у своих фургонов.
  Джейд занял  место  в  голове  колонны;  ему	уже исполнилось десять
Оборотов, и отец использовал мальчишку в качестве посыльного.
  - Отличный денек,  Кренден, не буду спорить, - говорил провожавший
их холдер, - но дороги еще не высохли. Если продержится ясная погода,
через  пять  -	шесть  дней все будет в порядке.  На твоем месте я бы
немного задержался.
  - И  позволил другим торговцам добраться в холд Плайнс раньше меня,
-  усмехнувшись,  Кренден  вскочил   в	 седло.   -   Благодарю   за
гостеприимство и радушие - мои животные и мои люди отлично отдохнули.
Закупленный у тебя лес принесет хорошую прибыль  в  Плайнсе,  если  мы
будем там первыми.  Дорога здесь идет вниз по склону, так что с грязью
мы справимся.  - Он наклонился к холдеру,  протягивая руку. - Ты был
хорошим  хозяином,  Килдон!  Будь же здоров и счастлив.  Через Оборот,
когда мы снова окажемся в этих местах,	ты получишь свои скобы и  весь
остальной товар.
  Привстав в стременах,  Кренден  оглядел  караван,  и	Джейд, заметив
выражение гордости на лице отца, подтянулся в седле.
  - Вперед!  - крикнул Кренден, и его сильный голос достиг последней
из семи повозок. Животные налегли на постромки, колеса завертелись, из
толпы, собравшейся на мощеной камнем площадке у двери холда, раздались
одобрительные возгласы.  Пятеро местных мальчишек,  разъезжавших вдоль
каравана,  принялись щелкать плетьми,  извлекая звонкие резкие	звуки.
Кнут  Джейда,  давно  доказавшего  свою  удаль	в  таких играх,  висел
свернутым у седла.
  Горы над  Киммиджем  поросли	прекрасным строевым лесом;  источником
благосостояния холда.  Жители мудро распоряжались этим богатством, раз
в  пять  Оборотов  они	совершали  долгое путешествие в Керун с грузом
выдержанных в пещерах бревен.  Клан Лилкамп имел дело с Киммидж холдом
много  поколений,  покупая и перевозя лес,  или,  в самые лютые зимние
месяцы,  врубаясь в камень вместе с холдерами,	чтобы отвоевать у скал
еще несколько комнат и коридоров.  Стволы, под тяжестью которых сейчас
просели фургоны лилкампцев,  были свалены пять Оборотов назад и теперь
обещали отличный доход.
  Джейд откинулся назад, ощупывая привязанный за седлом валик постели,
когда  кончик  плети  просвистел  у  самого  его  уха.	Вздрогнув,  он
повернулся,  уставившись на подъехавшего мальчишку - он победил его в
схватке прошлым вечером.
  - Ты промазал!  - насмешливо крикнул Джейд,  любуясь синяками, что
украшали физиономию Гардроя.  Вчера он действовал несколько крутовато,
но,  может  быть,  полученная  трепка  отучит  парня  издеваться   над
малышами. Джейд ненавидел тех, кто помыкал слабыми и жестоко обходился
с животными.  Поединок был честным - у Гардроя имелось преимущество и
в возрасте, и в весе.
  - Мы встретимся снова,  через Оборот, - крикнул Джейд, опять ловко
уклоняясь от свистнувшей плети.
  - Эй, Гардрой! Нечестно, нечестно! - завопили остальные мальчишки,
оттесняя скакуна забияки от гостя.
  Это привлекло внимание Крендена.  Его крупный жеребец очутился рядом
с  мохнатой  кобылкой,	и предводитель каравана бросил на сына суровый
взгляд.
  - Опять  затеваешь  драку,  Джейд?  -  Кренден не любил ссор между
своими людьми и холдерами.
  - Я,	папа?  Да я же руки не поднял!	- Джейд попытался изобразить
недоумение.  Актером он был неважным;  вот  сестра  -  та  прямо-таки
излучала  ауру	невинности,  особенно  запустив  ладошку  в  мешок  со
сладостями.
  Отец снова  посмотрел на Джейда долгим недоверчивым взглядом,  затем
поднял покрытый рубцами, от вожжей указательный палец.
  - Больше  никаких скачек,  парень.  Мы в походе,  и сейчас не время
валять дурака.	Держись крепче в седле, день будет долгим, а дорога -
нелегкой.
  Он тронул  каблуками	атласные  бока	бегуна	и  помчался  в	голову
колонны.
  Джейду пришлось подавить соблазн,  когда  мальчишки  стали  канючить
насчет последнего пробега.
  - Ну,  Джи,  давай!  Только вниз до брода, ладно? А потом наверх по
тропинке   через   перевал.  Ты  вернешься  раньше,  чем  отец	глазом
моргнет...
  Подразумевалось, что	ставки будут достойны риска,  но Джейд подавил
соблазн,  хотя победа  гарантировала  ему  вожделенное	седло.	Он  со
вздохом отвернулся;  тут одна из повозок угодила колесом в придорожную
канаву,  и их с Файрекс позвали на помощь. Джейд хотел было прихватить
с собой приятелей, но те, словно предчувствуя работу, тут же умчались.
  Набросив веревочную петлю на крюк в борту  повозки,  мальчик	послал
кобылку  вперед.  Колесо  неожиданно  освободилось,  и	умная  Файрекс
отскочила с пути загрохотавшего по дороге фургона.  Сматывая  веревку,
Джейд взглянул назад,  на Киммидж холд,  вырубленный в отвесном утесе,
который закрывал  панораму  на	буйную	и  стремительную  реку	Керун.
Весеннее  солнце  грело  ему  спину,  а  привычное  громыхание и скрип
повозок напоминали,  что они снова в пути.  Возможно,  в холде	Плайнс
тоже  найдется	пара-другая  парней,  которых  подкупит неказистый вид
Файрекс... И тогда ему удастся добрать на седло...
  Впереди, по  дороге,	тянувшейся вдоль речного берега,  неторопливой
иноходью шел скакун отца.  Мальчишка откинулся в седле, напряг плечи и
только теперь сообразил,  что нужно бы опустить стремена. Вероятно, он
вырос на пол-ладони с того дня,  как караван застрял в холде  Киммидж,
пережидая  весеннюю  распутицу.  Тут  ужасная  мысль  пришла  в голову
Джейду.  Если он становится таким длинным, то отец может ссадить его с
малышки Файрекс!  И что же его ждет? Конечно, не все скакуны Лилкампов
были благородных телгарских кровей,  но вряд ли кто еще мог так  ловко
играть роль немощного одра, как его косматая кобылка.
  Караван шел уже  несколько  часов;  приближалось  время  полуденного
привала, когда раздался крик:
  - Всадник! Всадник позади! Догоняет!
  Кренден поднял руку, приказывая остановиться, затем развернул своего
большого жеребца и посмотрел назад.  Гонец,  скакавший за ними во весь
опор, был уже четко виден.
  - Кренден!  - закричал старший сын  Килдона,	рывком	останавливая
своего	бегуна.  Юноша	жадно хватал воздух разинутым ртом,  выпаливая
слова по одному.  - Мой отец -	говорит  -  возвращайтесь!  Скорее!
Сообщение  от арфистов!  - Вытянув из-за пояса свиток,	он сунул его в
руки Крендена;	лицо парня было бледным,  глаза расширились от страха.
- Это Нити, Кренден! Нити снова падают!
  - Сообщение арфистов?  Байки арфистов,  ты хочешь сказать, - начал
спокойно  вождь  Лилкампов,  потом  вдруг замолчал,  заметив на бумаге
синюю печать одного из самых уважаемых на Перне Цехов.
  - Нет,  это  не байки,  Кренден,  это - правда!  Прочти сам.	Отец
сказал; что надо убедить тебя вернуться. Но я не могу! Я сам не могу в
это  поверить!	Нам  всегда  говорили,	что  Нити исчезли насовсем!  И
поэтому всадники не нужны, и не надо платить десятину Вейру... Но отец
платил,  всегда  платил!  Хотя	бы  в память тех дней,	когда всадники
действительно защищали нас, и мы...
  - Тихо,  пока я читаю! - резко оборвал Кренден. Все, что разглядел
Джейд,	привстав в стременах - ровные черные строчки  на  глянцевитой
поверхности пергамента; вверху красовался зеленый с белым и желтым щит
- послание пришло из Керуна.
  - Видишь,  все  верно,  Кренден,  -  опять затараторил юный гонец,
успевший отдышаться.  - Вот печать арфистов и герб  лорда  Кормана...
Письмо запоздало, потому что скакун посыльного растянул сухожилие... И
этот человек утверждает,  что Нити уже выпали над Нератом,  а всадники
Бендена спасли влажные леса на побережье.  Во время второй атаки,  над
Телгаром,  собрались тысячи драконов и сожгли Нити.  Теперь на очереди
мы,  -	парень судорожно вздохнул,  - и всем нужно сидеть в холде...
лишь камень, металл и вода могут защитить от Нитей.
  Кренден рассмеялся   -  отнюдь  не  испуганно,  хотя	Джейд  ощутил
противный холодок,  пробежавший  вдоль	позвоночника.  Скатав  свиток,
предводитель каравана перебросил его обратно юноше.
  - Передай благодарность своему отцу,	парень. Он - настоящий друг,
но я не поверну назад, - Кренден подмигнул гонцу. - Помнится, Килдон
хотел,	чтобы мы помогли ему вырубить еще один этаж в Киммидже...  Так
что  весть пришла для него очень кстати!  Нити,  разумеется!  Нитей не
было в наших  небесах  много  поколений...  сотни  Оборотов!  Но,  как
утверждают легенды,  они наконец-то пришли.  И нам тоже пора идти!  -
Весело подмигнув изумленному парню,  Кренден сложил ладони  рупором  и
рявкнул: - Вперед! Поторапливайтесь!
  На лице посыльного застыло такое выражение ужаса, что Джейд невольно
подумал - может быть, отец ошибся в толковании письма. Нити! Одно это
слово заставляло мальчика корчиться  от  страха,  и  Файрекс  в  ответ
нервно затанцевала под ним.  Он успокоил кобылку и постарался привести
в порядок собственные мысли.  Разве отец позволит,  чтобы с  караваном
Лилкамп  случилось  что-то нехорошее?  Он был отличным предводителем и
заботился только о процветании клана.  Вот и  теперь  -  они  неплохо
перезимовали,  и  не  у  одного  лишь  Джейда  кошелек	был туго набит
монетами...  Однако решение отца его удивило. Холдер Килдон не походил
на человека,  способного сыграть дурную шутку с приятелем;  он говорил
то,  что думал,  и  думал  то,	что  говорил.  Кренден	хорошо	о  нем
отзывался.  Хозяин  Киммиджа  вел  дела честно и,  в отличие от других
холдеров,  никогда не смотрел презрительно на странствующих торговцев.
А  ведь  многие  считали  караванщиков бесполезным народом,  ненамного
лучше воров,  слишком ленивым,	чтобы трудиться,  в холдах,  и слишком
высокомерным, чтобы жить оседло под рукой и властью лорда.
  Несмотря на юный возраст,  Джейд уже не раз сталкивался  с  подобным
мнением. Однажды, побывав в ужасной драке, закончившейся основательной
трепкой,  которую задал отец,  он со слезами  признался,  что  защищал
честь рода.
  - Это не причина для побоища,  - сказал отец. - Твой род не хуже,
чем у других.
  - Но мы же не имеем холда!
  - Так  что  же?  -  возразил	Кренден.  -  На  Перне	нет закона,
обязывающего мужчину и его семью жить  в  холде.  Мы  не  посягаем  на
чужое;	вокруг	нас  полно  земель,  где не ступала еще нога человека.
Пусть слабые духом трясутся от страха в  четырех  стенах...  а	мы  не
боимся	ни  дальних  дорог,  ни самих Нитей.  - Отец помолчал,	потом
усмехнулся.  - Когда-то мы тоже были холдерами,  в Южном Болле... Там
до  сих  пор  осталась	родня...  они  даже  гордятся кровной связью с
нами... Хватит тебе этого, чтобы больше не устраивать драк?
  - Но...  но...  этот	Иртайн	сказал,  что  мы  не  лучше  воров  и
грабителей...
  Отец слегка встряхнул Джейда.
  - Мы -- честные торговцы,  и возим  товары  и  новости  в  далекие
холды,	которые  не  могут  устраивать	собственные  ярмарки.  Мы сами
выбрали такую жизнь Мир  вокруг  огромен  и  прекрасен,  и  мы	увидим
столько гор, рек, лесов и степей, сколько сможем. Мы остаемся на одном
месте лишь  затем,  чтобы  завести  новых  друзей,  узнать  новости  и
загрузить свои фургоны.  На мой взгляд,  это гораздо лучше, чем сидеть
до седых волос в своей долине,	не ведая о том, что творится на западе
и  востоке,  на  побережье и в горах.  Держи глаза и сердце открытыми,
Джейд, и помни - у странников голова работает лучше, чем у домоседов.
А теперь... теперь отправляйся в постель.

  Тогда Джейд  был  совсем  ребенком,  сейчас же он - почти мужчина и
научился не замечать глупых поддразниваний.  Это не означало,  что  он
опасался пустить в ход кулаки;	просто приобретенный опыт подсказывал,
когда  стоит  лезть  в	драку  и  как  лучше  избежать	ее  неприятных
последствий.  Он  гордился  своим родом и принял как должное тот образ
жизни,	который вела семья.  У них не  было  времени  скучать,	и  они
никогда  не  засиживались  подолгу  на	одном месте;  дорога звала их,
обещая новые встречи и новых друзей - либо свидания со старыми.
  Джейд огляделся.   Неширокая	 колея	 поворачивала  на  юг,	обегая
гранитный утес;  за ним открывался великолепный вид  на  другой  берег
реки и низкие предгорья, постепенно поднимавшиеся к необъятным склонам
Красной Батти.	Неожиданно мальчик понял,  что небо на востоке	начало
хмуриться;  какая-то  монотонная  серая  пелена,  совсем не похожая на
обычные тучи,  затягивала  горизонт.  В  свои  десять  Оборотов  Джейд
насмотрелся  и	бурь,  и  ливней,  но  ни  разу  он не видел чего-либо
подобного.  Бросив взгляд на отца,  он заметил,  что Кренден,  натянув
поводья, тоже изучает восточный небосклон.
  Вдруг Райдис, младший из дядьев Джейда, стремительно нагнал их сзади
и, тронув отца за плечо, показал на странную мутную пелену.
  - Смотри,  Кренден!  Это появилось внезапно!	Совсем не  похоже  на
грозовые  облака,  что	мне  доводилось  видеть раньше!  - Его скакун
плясал вокруг рослого жеребца брата,  пока  оба  мужчины  разглядывали
горизонт.
  - Туча словно обрезана по краям, - заметил Кренден.
  Джейд подъехал  к  отцу;  первая  повозка замедлила ход,  но Кренден
кивнул головой, приказывая двигаться дальше.
  - Смотрите!  -  рука	мальчика взметнулась вверх,  но старшие тоже
увидели вспышки огня,  оконтуривавшие фронт облака.  Молнии?  Странные
молнии,  решил Джейд; не длинные голубоватые стрелы, а взрывы красного
пламени, словно в небе на мгновение вспыхивали сотни яростных костров.
  Видимо, Кренден думал о том же.
  - Это не молнии,  - медленно произнес  он,  и  Джейд	увидел,  как
посерело  лицо	отца;  жеребец начал пританцовывать под ним,  храпя от
страха. - И погляди! Ни одного дикого стража в небе!
  - Что это, Крен? - Райдис явно нервничал.
  - Они предупреждали нас!  Они  же  нас  предупреждали!  -  Кренден
поднял	скакуна  на дыбы,  яростно взмахнул рукой,  приказывая Райдису
ехать в хвост колонны,	и закричал во все горло:  -  Эй,  двигайтесь!
Быстрее!  Быстрее!  Чаллер,  подстегни своих кляч! Заставь их шевелить
ногами!  - Взгляд его метался от заросшего  лесом  склона  к  речному
берегу	 напротив.   -	 Джейд!  Гони  вниз!  Посмотри,  нет  ли  там
каких-нибудь пещер или выступов,  где можно укрыться...  -  Он	вытер
вспотевший лоб.  - Если хотя бы половина того,	что говорили арфисты,
правда... Никто не выживет под этим ливнем!
  - Может,  вернуть  в холд легкие повозки?  - спросил Райдис.	- У
Бореля быстрая упряжка. Сбросим груз, посадим детей и - назад!
  Тяжело вздохнув, Кренден покачал головой.
  - Не успеем...  проехали слишком много.  Если  бы  я	поверил  тому
письму... - Он с гневом стукнул кулаком по луке седла. - Укрытие. Мы
должны найти укрытие!  Поезжай,  Джи, сынок! Может, найдешь что-нибудь
подходящее.
  - А если сделать накат из бревен? - предложил Райдис. - Прислоним
их к повозкам...
  - Нити проедают бревна.  Нужен камень или металл...  или  вода!  -
Кренден  привстал  в стременах,  указывая вниз,  на речку,  пенившуюся
среди камней.
  - Что?  - переспросил Райдис,  затем,  поняв,  покачал головой. -
Слишком быстрая и неглубокая, Крен.
  - Но у первых порогов есть запруда,  довольно большая,  если мне не
изменяет память.  Ну-ка, Джейд, скачи туда, проверь, далеко ли до нее.
Чаллер,  подстегни  своих  одров,  и  марш  за Джейдом,  да побыстрее!
Райдис,  выпрягай животных из той вон повозки!	Лес нам не  спасти,  а
быки еще пригодятся. Ну, давайте! Быстрее!
  Джейд стукнул  каблуками  по	мохнатым  бокам  Файрекс,  Как	им  не
повезло!  Попались тут,  посреди лесной дороги, вдали от скал, которые
могли бы защитить караван!  Он помнил запруду, о которой говорил отец;
хорошее  рыбное  место	и,  наверно,  глубокое	- туда впадали ручьи,
текущие с гор. Но удастся ли им спастись в воде? Как и любой подросток
на  Перне,  Джейд  знал  из учебных баллад,  что лишь каменные стены и
железные двери являлись  надежной  защитой  во	время  Падения...  Тут
Файрекс выскочила на бугор,  по которому пролегала дорога, и он увидел
внизу глубокий водоем,	огражденный грядой камней;  воды его  сверкали
солнечными  бликами.  Нить  проедала мясо до кости.  Как глубоко нужно
нырнуть, чтобы оказаться в безопасности?
  Джейд пустил свою кобылку галопом, в такт с ее скачками считая удары
сердца,  чтобы засечь время.  Он глядел на берега  и  дорогу,  надеясь
отыскать  спасительный	каменный козырек или хотя бы нору - они могли
бы затолкать туда детей...  Сколько  минут  -  или  часов  -  длится
Падение?  Джейд был так потрясен,  что ни одна из обязательных учебных
баллад не приходила ему на ум.
  Основательный пруд,	подумал   он,	когда	Файрекс  выскочила  на
прибрежный откос.  И недалеко - в четверти часа для  самого  тяжелого
фургона.  Цепочка  валунов  образовывала  естественную дамбу,  и Джейд
видел,	как поток плавно струится через край. Он погнал кобылу в воду,
чтобы  проверить  глубину.  Храбрая  маленькая мохнатка почти сразу же
поплыла;  Джейд нырнул с ее спины,  вздрогнув от холода, и пошел вниз,
пока  его вытянутые руки не коснулись дна.  Да,  здесь было достаточно
глубоко,  а в караване	Лилкамп  все,  кроме  маленьких  детей,  умели
плавать.  Джейд  нашарил  поводья,  и  Файрекс	покорно развернулась в
сторону берега. Заметив, что она уже ступает по дну, мальчик вскочил в
седло и помчался обратно к каравану.
  Вскоре он услышал привычные звуки, разносившиеся по долине - грохот
копыт, стук колес в выбоинах, крики возниц. Джейд вознес благодарность
небесам Перна,	что все фургоны были тщательно осмотрены  н  проверены
перед  отъездом из Киммиджа;  сейчас соскочившее колесо или треснувшая
ось могли  погубить  их.  Теперь  до  него  долетел  свист  кнутов  -
погонщики  торопили  животных,	заставляя  сменить  на рысь их обычный
размеренный шаг.
  Джейд поднял	глаза  на  серовато-серебристое облако.  Что за брызги
пламени вспыхивали перед его краем?  Они походили на сотни светлячков,
ночных	созданий,  которых он с приятелями пытался изловить в джунглях
Нерата. Наконец, он сообразил. Драконы! Всадники Вейра Бенден бились с
Нитями	-  как	и положено всадникам!  Сейчас,	как и раньше,  крылья
драконов прикрывали Перн  от  страшного  всепожирающего  ливня.  Джейд
почувствовал  облегчение,  которое  тут  же сменилось замешательством.
Если всадники жгли Нити в небесах,  то,  возможно,  ему с родичами  не
стоит лезть в эту запруду?
  Он снова поглядел на страшную тучу.  ,  - всплыли в памяти строки баллады,
но это были не те слова,  которые он хотел бы сейчас услышать;	больше
подошли  бы  другие  строфы:  .  Но у
клана Лилкамп не было своего холда.
  Внезапно на дороге появился отец;  он мчался галопом, фургон Чаллера
летел вслед за ним.
  - Запруда за этим бугром... - начал Джейд.
  - Я  уже  сам  вижу.	Передай  остальным!  - Кренден махнул рукой,
посылая мальчика в хвост каравана.
  Повозки растянулись,	 холщовые   тенты  над	ними  раскачивались  и
тряслись,  из одной начали вываливаться какие-то  узлы.  Джейд	послал
Файрекс на обочину; он не мог видеть, как пропадает добро.
  - Не останавливайся! - крикнул отец.
  Привычка боролась  с	приказом;  путь  клана	Лилкамп никогда не был
усеян выброшенными вещами.  Скрепя сердце,  Джейд  повернул  назад,  к
следующей повозке; придержав кобылку, он предупредил о запруде тетушку
Темму. Тетушка была умелым возничим и ухитрилась заставить своих быков
мчаться неуклюжим галопом.  Затем им с Файрекс пришлось нырнуть в лес,
спасаясь от табуна брошенных  на  произвол  судьбы  скакунов;  тюки  с
товарами  хлопали их по бокам.	Джейд увидел застывший на дороге воз с
бревнами,  его	колеса	были  подперты	 камнями;   сзади   громыхали,
приближаясь, новые фургоны, груженные доверху. Его двоюродные братья и
сестры,  дети старшего дяди,  Бореля, бежали рядом, подгоняя животных.
Быки  ревели и брыкались под ударами хворостин,  повозки виляли,  едва
продвигаясь вперед.  Наконец,  двое взрослых погонщиков  подскочили  к
упряжкам, и в их руках засвистели тяжелые кнуты.
  Джейд с криком промчался  вдоль  колонны,  мимо  фургонов  Бореля  и
тетушки  Ник;  они  с  мужем  ехали  верхом на массивных тяжеловозах и
тащили остальных животных в поводу.  Последняя телега  была  запряжена
бегунами  и  быстро  нагоняла остальные.  Обогнув ее,  Джейд придержал
Файрекс и поправил корзины,  едва не вылетевшие за борт. Несколько раз
он  свешивался	с  седла,  подбирал  упавшие  тюки  и  забрасывал их в
ближайший фургон;  он старался также заметить, где вывалились товары и
прочий	багаж,	чтобы найти их,  когда кончится это светопреставление.
Караванщики были памятливы на такие вещи, и Джейд, хотя бы раз проехав
по незнакомой дороге, всегда мог вернуться назад.
  Когда серая туча надвинулась совсем близко,  все люди клана  Лилкамп
уже были в воде. Пруд наводняли плавающие фургоны; их затащили в самую
глубокую часть водоема.  Кренден и дядья успокаивали животных;	быки в
панике	ревели,  скакуны  ржали  и пытались вылезти на противоположный
берег.
  Джейд спустился к запруде со стороны каменной гряды и послал Файрекс
в  воду.  Глаза  кобылки  были	широко	раскрыты  от   ужаса,	ноздри
раздувались.  Мальчик соскочил с седла на камни и,  крепко ухватившись
за повод,  потащил животное за собой.  Он прыгал по скользким валунам,
изо всех сил натягивая узду, чтобы Файрекс не захлебнулась, и отчаянно
балансировал свободной рукой.
  Он навсегда	запомнит   картину,  открывшуюся  его  взгляду:  люди,
судорожно барахтавшиеся в воде;  их вопли,  не менее ужасные,  чем рев
животных;  тюки,  корзины и узлы,  прибитые течением к камням; матери,
прижимавшие к себе детей;  их посиневшие пальцы на бортах повозок. И в
этом содоме метался Кренден, его отец, снова и снова повторяя, что они
могут спастись только под водой;  время от времени он подкреплял  свои
приказы плетью. Пройдут Обороты, но Джейд никогда не забудет этот миг:
люди,  охваченные ужасом,  неумолимо приближающиеся Нити и парящие над
серым облаком огнедышащие драконы.
  Затем Джейд,	не  желавший  верить  своим  глазам,  получил	первое
представление  о  Нитях.  Три  длинных серых отростка шлепнулись среди
высоких деревьев на правом берегу;  их	стволы	внезапно  вспыхнули  и
начали таять.  То же происходило с кустарником на другой стороне реки.
Джейд  не  успел  моргнуть,  как  там  было  уже   пустое   обугленное
пространство,  в  котором  бились,  извивались какие-то отвратительные
жгуты;	и с каждым мгновением их становилось все  больше,  а  кусты  и
деревья вокруг валились как подкошенные. Вдруг фонтан огня обдал серую
кучу,  и мальчик увидел,  как она обуглилась и почернела;  над	чистым
ярким пламенем поднялся желтый дым. Увлеченный зрелищем, Джейд едва не
пропустил дракона;  огромный,  золотистый,  тот  навис	над  обгорелым
пятном - видимо, хотел убедиться, что с Нитями покончено. Затем снова
мелькнул огонь,  выше по склону,  и зверь  взмыл  в  небо.  Дальше  по
течению парил еще один золотой,  там тоже мелькало пламя. Два золотых?
Но,  кажется,  это цвет королев,  а в Вейре Бенден  была  только  одна
королева!  И,  как кто-то говорил Джейду,  золотые не летают; ведь они
должны высиживать яйца!
  Не успел   он   поразмыслить	над  этим  поразительным  фактом,  как
раздалось шипение,  словно в воду свалился кусок раскаленного  железа.
Файрекс дернулась,  пронзительно заржав,  и Джейд увидел, как еще одна
Нить падает почти прямо на них.  Спрыгнув с камней, он потянул Файрекс
вниз,  в  воду,  одновременно  яростно	работая  руками,  словно желая
оттолкнуть подальше смертоносный жгут.
  Что-то ударило  его  сзади  по  голове,  вытянутые  пальцы коснулись
металлической поверхности котелка.  Высунув голову  над  водой,  Джейд
обнаружил,  что  плавает  среди  котлов  и  кастрюль;  рядом  фыркала,
прочищая ноздри,  Файрекс.  Поток увлекал мальчика  к  запруде,  и  он
уцепился  за  седло,  стараясь	держаться  поближе  к  своему скакуну.
Течение,  однако,  неумолимо прижимало их к гряде валунов;  до	Джейда
доносился звон медной посуды, бившейся о камни.
  Внезапно этот грохот перекрыл вопль - слитный крик  ужаса  и	боли,
вырвавшийся  одновременно у человека и животного.  Джейд поднял голову
- Нити валились на воду,  на камни,  на повозки,  на  все...  Где  же
всадники?  Извивающийся  жгут  толщиной в руку шлепнулся рядом,  снова
послышалось шипение и дикий визг Файрекс - видимо,  конец Нити	задел
ее.   Мальчик  схватил	котелок,  надвинул  на	свернувшегося  кольцом
белесого червя и,  перевернув, погрузил котел в воду. Тяжелая посудина
пошла  ко  дну;  Джейд	освободил  руки  и  схватил  крышку от большой
кастрюли.  Он держал ее словно щит над своей головой и	мордой	бешено
бившейся кобылы,  пока не почувствовал,  как что-то ударилось о медную
поверхность. Вскрикнув, он неистово оттолкнул свалившийся с неба груз,
пытаясь отбросить Нить подальше; вцепившись в повод, он взбивал ногами
воду,  как будто эти судорожные торопливые движения  могли  спасти  от
обжигающего удара.
  Мелькнуло пламя,  и Джейд скорчился под своей крышкой,  одной  рукой
обхватив  кобылку за шею;  с ее крупа текла кровь,  расплываясь в воде
розоватым облачком.  Снова столб пламени разлетелся  над  его  головой
огненными брызгами. Мимо проплыла, медленно крутясь и переворачиваясь,
черная опаленная голова бегуна;  поток подхватил ее, швырнув на камни.
Затем  Нити  посыпались  опять,  и  Джейду  было  некогда  глядеть  по
сторонам,  он видел только толстых отвратительных  червей  и  старался
уклониться  от	жгучих	ударов.  Штаны его превратились в лохмотья,  а
подошвы башмаков, как он потом обнаружил, были почти насквозь проедены
Нитями.
  Время тянулось бесконечно.  Много позже Джейд понял, что Нити падали
в  реку  всего	десять	-  пятнадцать минут,  затем смертоносная туча
прошла дальше.	Всадники же далеко не всегда облетали  водоемы,  зная,
что  споры  довольно быстро погибают в воде.  К тому же Древние Вейры,
приведенные  Лессой  из  прошлого,  не	привыкли   защищать   огромные
пространства лесных угодий.
  В тот ужасный день,  когда Джейд вывел,  наконец, измученную Файрекс
на  берег,  пруд  заполняли  безжизненно  покачивающиеся  тела людей и
животных,  обломки повозок  и  остатки	скарба	некогда  процветающего
торгового каравана.
  - Джейд,  нам нужен огонь,- произнес отец;  голос его  был  вялым,
лицо  -  осунувшимся.  Он  вышел  из  воды и стал расседлывать своего
бегуна.
  Мальчик поднял  глаза  на  склон,  еще недавно заросший лесом - там
дымились голые	стволы,  зияли	проплешины  обожженной	почвы,	черное
смолистое   марево   зловеще  поднималось  к  небесам.	Строевая  роща
выглядела теперь скопищем обгорелых столбов, без ветвей и листвы.
  Солнце вновь сияло над ними; вершина горы теперь закрывала и мрачную
серую тучу,  и сражавшихся с ней всадников.  Джейд поежился.  Надо  бы
снять  седло  с Файрекс...  Она стояла с опущенной головой,  расставив
ноги в кровоточащих шрамах, слишком усталая, чтобы стряхнуть воду.
  - Разложи костер,  сынок,  - пробормотал отец, снова направляясь к
пруду,	чтобы помочь тетушке  Темме;  она  несла  на  руках  маленькую
неподвижную фигурку.
  Джейд полез вверх по склону. Сзади раздавались тихие рыдания, иногда
-  пронзительный  горестный  вскрик.  Ему  пришлось долго разыскивать
неповрежденные сучья;  шел он с опаской,  подозревая, что какая-нибудь
Нить  могла  укрыться  в почве от драконьего огня.  Вернувшись к реке,
Джейд занялся костром,	стараясь не  глядеть  на  прибрежный  откос  и
распростертые там неподвижные тела.  С первого взгляда он увидел,  что
мать жива - она перевязывала кому-то голову. Он заметил и тетю Темму,
но  тут  же  отвернулся,  не  в  силах смотреть на окровавленную спину
Райдиса,  над которой  она  трудилась;	кожа  и  плоть	были  иссечены
отвратительными ранами, словно дяде на плечи вскочил разъяренный дикий
страж и располосовал его когтями от лопаток до	пояса.	Тетушка  Бедда
раскачивалась взад и вперед с остановившимся взглядом,	и Джейд не мог
понять,  жив или мертв его маленький кузен, лежавший у нее на коленях.
Сейчас он не мог, не смел это проверить.
  Запалив костер,  он снял с луки  седла  веревку  и,  таща  за  собой
Файрекс,  снова  полез в гору - надо было привезти побольше дров.  На
обратном пути Джейд все же заставил себя поглядеть на  берег.  Впервые
он  понял  масштабы трагедии.  Среди пропитанных водой тюков и корзин,
разбросанной посуды и упряжи,  лежали семь маленьких свертков  -  три
совсем крошечных и четыре побольше.  Конечно, малыши не могли пережить
такое.	Они не понимали,  что нужно сдерживать	под  водой  дыхание...
Значит, там и его младшая сестренка, и маленькие кузены...
  Слезы текли по лицу Джейда,  пока ой сваливал дрова рядом с костром.
На  камнях,  придвинутых  к  огню,  уже  стояли  два чайника и большой
суповой котел;	седла были разложены кругом - на  просушку.  В	пруду
кто-то еще барахтался и, повернувшись туда, Джейд увидел торчавшие над
повозками изогнутые металлические прутья, на которые натягивался тент;
сейчас	они  торчали словно обглоданные ребра гигантской водяной змеи.
Отец с тетушкой Теммой выбрасывали на берег мокрые тюки;  рядом дядья,
Борель и Райдис, несмотря на свои раны, отчаянно сражались с веревкой,
вытягивая из воды какой-то затонувший груз.
  Джейд повернулся  к  своей кобылке,  намереваясь опять отправиться в
лес, как вдруг Файрекс с паническим ржанием бросилась прочь от лагеря.
В следующий миг вихрь взъерошил волосы мальчика,  взметнулась пыль,  в
котел с водой и в огонь полетел  песок.  Джейд,  перепуганный,	задрал
голову, не в силах представить, какая новая напасть угрожает им.
  Огромный коричневый дракон,  сложив крылья,  опустился на склон горы
прямо над запрудой.
  - Эй,  парень!  Кто старший вашей наземной команды?  Сколько нор вы
нашли? Этому лесу здорово досталось!
  Сперва Джейд даже не	понял  выпаленных  скороговоркой  слов.  Голос
мужчины звучал как-то непривычно,  со странным - и потому пугающим -
акцентом. Когда он впервые услышал медленную и плавную речь южан, мать
говорила  ему,	что  арфисты  стараются сохранить язык,  спасти его от
деградации и изменений.  Однако говор всадника - такого маленького по
сравнению  с  могучим  зверем,	на шее которого он восседал - казался
почти непонятным Джейду... И этот человек выглядел совсем непохожим на
прочих	мужчин,  которых  ему  доводилось  видеть.  Чудовищно огромные
глаза, безволосый череп, затянутое в кожу тело... Неужели всадники так
отличались  от	остальных людей Перна?	Тут мальчик сообразил,	что на
голове у гостя плотный шлем  с	очками;  рот  у  него  приоткрылся  от
удивления, и Джейд поспешил захлопнуть его.
  - Нет,  ты не из наземной команды,  - произнес всадник,  и на этот
раз  Джейд  понял  его.  -  Слишком  ты мал...	какая от тебя польза!
Зови-ка,  парень,  главного,  - он говорил раздраженно	и  как	будто
обиженно.  -  Я  не  обязан  работать  за вас - совсем не дело Вейра
шарить по земле и выискивать каждую нору.  В следующий	раз  вам  надо
трудиться получше.
  - Нам? - Кренден, подоспевший с берега, шагнул вперед. Позади него
стояли Борель и Темма с Гледией, матерью Джейда.
  - Дети и женщины!  И только двое мужчин!  Ну и ну!  Вот так помощь!
Это все,  кого вы смогли собрать?  - всадник стянул шлем с очками,  и
Джейд теперь убедился,	что лицо у него  вполне  человеческое,	только
покрытое  глубокими шрамами и рубцами;	волосы были коротко острижены.
Возможно,  встретившись с этим человеком в другое время и  при	других
обстоятельствах,  Джейд простил бы ему ворчливый тон и резкие слова -
но только не в этот раз.  Не в этот скорбный день,  когда рука	судьбы
уничтожила богатство и гордость клана Лилкамп.
  Но дракон очаровал его.  Он заметил темные полосы сажи на коричневой
шкуре дракона,	два слегка поврежденных кровоточащих гребня,  неровные
шрамы на предплечьях - длинные тонкие штрихи, выделявшиеся на гладкой
коже;  они  тянулись  дальше по бокам и спине,	словно зверя хлестнули
пучком	хворостин.  Однако  больше  всего  Джейда  поразили  глаза  -
огромные,  медленно вращающиеся,  мерцающие всеми цветами радуги - от
красного до сине-зеленого.  Эти глаза, полные невысказанной усталости,
долго преследовали его в снах;	он сам не знал, откуда и почему пришло
это чувство безмерного утомления и муки.
  Хотя Джейд   не  спускал  с  гигантского  зверя  завороженных  глаз,
постепенно презрительный тон всадника начал  доходить  до  него.  Этот
человек говорил с Кренденом словно с рабом или слугой,	который обязан
молча  и  покорно  выполнять  все   его   приказы.   Голос   всадника,
раздраженный   и  резкий,  так	не  вязался  с	только	что  пережитой
трагедией, с крохотными телами на берегу, что Джейд вдруг почувствовал
острый	приступ  ненависти.  Да,  сейчас  он ненавидел этого летуна из
Вейра - за его слова,  заносчивый вид и за все, что тот не удосужился
сделать,  чтобы спасти людей и добро Лилкампов. Внезапно он понял, что
слышит хриплый голос отца:
  - Мы	не  наземная  команда,	всадник;  мы - все,  что осталось от
каравана Лилкамп.
  - Караван? Какой караван? - всадник пренебрежительно махнул рукой.
- Вы отправились в путь во время Падения? Парень, ты сумасшедший!
  - Мы не знали ничего о Нитях, когда выехали из Киммидж Холда.
  Джейд глубоко втянул воздух.	Отец никогда не лгал - но на этот раз
он не сказал всей правды. Да, они ничего не слышали о Падении, покидая
Киммидж; весть нагнала их в дороге.  Наверное, Кренден прав - надо же
как-то пристыдить этого типа из Вейра!
  - Вы должны были знать!  Весть разослали по всем холдам! - видимо,
всадник уже разобрался в ситуации и не хотел принимать на себя вину за
разгром каравана.
  - Говорю  тебе  -  посыльный	еще  не  прибыл в Киммидж,  когда мы
уехали! - Кренден тоже не собирался отступать.
  - Ладно,  чего  пререкаться!	Все  равно  нам  не под силу защитить
каждого торговца,  посчитавшего  Падение  весенним  дождиком!  Во  имя
Скорлупы,  к чему мы вообще пришли сюда,  если этот глупый спор - вся
благодарность,	которую мы получаем! Кому из лордов вы служите? Платит
ли  он	десятину?  Ваш лорд должен был предупредить вас,  так что твои
беды - на его совести,	- всадник сурово посмотрел на Крендена. - И
если Киммидж холд не послал наземных отрядов, вся эта территория может
быть заражена. Пошли, Рамбет! Придется нам облететь весь район.
  С этими  словами  всадник  натянул  шлем  и  вцепился в ремни.  Долю
секунды Джейду казалось,  что  дракон  глядит  прямо  на  него	-  на
крохотную фигурку, застывшую рядом с костром. В следующий миг огромный
зверь повернул голову, расправил крылья и взмыл вверх.
  - Всадник Рамбета,  я найду тебя! - Кренден яростно грозил кулаком
бездонным небесам.  - Я разыщу тебя,  и мы поговорим,  как мужчина  с
мужчиной! Клянусь, я сделаю это!
  Джейд, запрокинув голову, следил за плавным полетом крылатого зверя,
и  вдруг  - вдруг дракон исчез!  Только что он был там,  в прозрачной
синеве,  и внезапно растаял,  испарился,  пропал!  Джейд не  испытывал
сожалений.  Видимо,  всадники были совсем не такими,  как повествовали
баллады - не сказочными  благородными  героями,  а  усталыми  людьми,
раздраженными и высокомерными. Он не хотел больше их видеть.
  На следующее утро мужчинам удалось выудить из воды  четыре  повозки;
подобрали  и  багаж  -	точнее,  ту  его  часть,  которая еще не была
безнадежно испорчена.  Почти все продовольственные запасы  пропали  -
либо размокли,	либо уплыли по течению,  как и многие корзины и тюки с
более легкими грузами. Трое из двенадцати выживших скакунов ослепли -
удары  Нитей  пришлись	по  глазам;  все  тягловые  быки  были жестоко
изранены - морды, спины и бока покрывали длинные плети ожогов. Однако
пришлось  запрячь  их  в  повозки - иначе путь назад под спасительные
своды пещер Киммидж холда,  оказался бы невозможным.  Из разбежавшихся
бегунов,  что шли под вьюками, вернулись только четверо - тоже сильно
израненные, но живые.
  Джейд посчитал,  что	им  с  Файрекс очень повезло;  другим животным
досталось куда больше.	Теперь он пришел в себя и мог думать о	чем-то
ином,  кроме случившейся вчера катастрофы.  Его мать, казалось, еще не
поняла,  что  двое  младших  детей  погибли.  Взгляд  ее,   хмурый   и
недоумевающий,	то останавливался на Джейде, то скользил по лицу мужа.
Иногда она вдруг начинала всхлипывать,	и эти придушенные, задавленные
звуки терзали Джейда;  он отходил в сторону,  стараясь, чтобы взрослые
не заметили его слез.
  Спустя сутки, залатав упряжь, люди клана Лилкамп повернули обратно в
Киммидж холд.  Путешествие было тяжелым - и для животных,  страдавших
от  ран,  и  для  раздавленных горем людей.  Джейд вел свою мохнатку в
поводу; на ее спине сидели трое малышей Бореля, рыдавших навзрыд. Мать
прикрывала  их	от  клубка Нитей,  пока те не прожгли плоть до костей;
потом ее безжизненное тело опустилось на  дно  вместе  с  прожорливыми
паразитами. Чаллер тоже погиб, пытаясь спасти свою отборную упряжку.
  - Не понимаю,  брат,	почему Килдон не послал  кого-нибудь  нам  на
помощь? - краем уха Джейд уловил слова Райдиса.
  - Мы справились без них, - сухо произнес Кренден.
  - Потеряв  семь  человек  и  почти все повозки!  Я бы не назвал это
!  - голос Райдиса звучал раздраженно. - Или этот Килдон
сошел с ума? Простое приличие требует...
  - Приличия остались в прошлом.  А  что  до  сумасшествия...  ты  же
слышал	всадника!  Сумасшедшие	-  мы!	Никто не вылезает из холда во
время Падения!
  - Но...  но  Килдон  просил  нас остаться,  это я тоже слышал!  Вот
только нужны ли мы ему теперь?
  Кренден бросил на младшего брата долгий мрачный взгляд,  затем пожал
плечами. Он медленно брел впереди своего разоренного каравана, похожий
на  нищего  в  своей прорванной одежде и прожженных до дыр сапогах.  У
Джейда сжалось сердце.	Сунув руку в  карман,  он  медленно,  одну  за
другой,  перебирал монеты.  Теперь у него не будет нового седла;  есть
вещи нужнее.  Хотя он был молод,  но  понимал,	что  судьба  их  семьи
переменилась.  Они, подобно попрошайкам, идут в Киммидж холд; там, где
они считались раньше почетными гостями, важными партнерами в торговле,
их  теперь  ничего  хорошего  не  ждет.  Караван Лилкамп потерял своих
животных, свои повозки, свое богатство. Караван Лилкамп умер.
  Килдон не  поднял  глаз  на  Крендена,  когда толпа измученных людей
добралась до холда.
  - У  меня  достаточно хлопот со своими,  - сказал он,  стараясь не
глядеть на детей и женщин.  - Пятьдесят долгих Оборотов нам  придется
просидеть  в  стенах  холда,  и  я  не	могу  взять  на  себя заботы о
разоренной семье.  Ты  ранен  и  слаб,	а  дети  слишком  малы,  чтобы
работать.  Мне	же  надо  не  только  кормить людей,  но и подчиняться
приказам Вейров - Айгена и Бендена... выставлять наземные команды для
очистки местности,  жечь Нити...  Пойми,  я не в том положении,  когда
можно помогать чужакам...
  На одно мгновение - долгий,  полный надежды миг - Джейд думал, что
на холдера сейчас обрушится яростный гнев  отца.  Затем  мать  зашлась
кашлем,  зажимая  ладонью  рот,  Кренден  посмотрел на нее,  и опасный
огонек в его глазах погас. Он ссутулил широкие плечи, опустил голову и
тихо сказал:
  - Да, Килдон, я понимаю...
  - Что ж,  хорошо.  Пока вы можете остаться,  а там... там поглядим,
как пойдут дела.  Располагайтесь в хлеву,  подлечитесь,  и мы обсудим,
чем  стоит  вам  заняться.  Я  не  могу  кормить  бесполезных людей -
независимо от того, падают Нити или нет.
  Никто из клана Лилкамп не удивился,  когда утром исчез Райдис; он не
мог снести подобное унижение. Много ночей потом Джейду снились кошмары
- огненные глаза дракона,  испускающие копья-молнии, которые пронзали
окровавленное  тело  дяди.  Поздней  весной   холд   Киммидж   посетил
странствующий  лекарь,	и  медные марки Джейда пошли в оплату лекарств
для Гледии.  Но мать не дождалась лета.  Она умерла во время  Падения,
когда  все мужчины,  включая Джейда,  покинули холд в составе наземных
команд.


			       Глава 2

	      Север Телгара, холд Айген; четвертый месяц
		 второго Оборота Девятого Прохождения

  О весенней Встрече в Айгене Телла впервые услышала в одном из  своих
набегов  на  холд  Далекие  Слезы;  ей	время  от  времени приходилось
наведываться сюда  за  молодыми  деревцами  для  садика,  который  она
разбила  рядом	со  своим убежищем.  Спрятавшись за копнами сена,  она
подслушала разговор между холдером и его  помощником,  оба  завидовали
тем,  кто,  несмотря на тяготы долгого и опасного пути,  отправились в
Айген.
  Эта новость весьма заинтересовала телгарскую беглянку.  Прежде,  чем
искать	работников  для  своего  высокогорного	холда,	ей   следовало
обеспечить  хотя бы минимум удобств для будущих поселенцев,  причем -
вполне законным путем.	На многолюдной Встрече с  ярмаркой  она  могла
купить все нужные вещи.  Холдер с помощником ушли, оставив беззащитные
саженцы в полной ее власти,  и Телла,  выбирая деревца	покрепче,  уже
строила планы насчет Айгена.
  Весь первый Оборот начавшегося Прохождения  она  пыталась  заштопать
прорехи  в своем хозяйстве,  нанесенные Нитями.  Успехи были невелики,
если не сказать  больше.  Она  потеряла  двух  прекрасных  бегунов  -
напуганные  драконами,	они  в	панике	сверзлись  в  пропасть.  Телле
пришлось забыть о честолюбивых планах и надеждах на скорое  богатство,
и  это	повергало  ее в раздражительность и депрессию.	А ведь она так
хорошо все предусмотрела,  так тщательно спланировала! О, если бы Нити
задержались  хоть  на  один  Оборот!  Она  успела  бы  набрать людей и
утвердиться в собственном холде!
  Подходящее место   Телла   обнаружила   во   время  одной  из  своих
высокогорных экспедиций.  Древний холд когда-то был обитаемым  -  она
вынесла и закопала у скалы двенадцать скелетов,  единственные останки,
с которыми не справились ни пещерные змеи,  ни время.  Причина	гибели
этих людей навсегда осталась тайной;  правда,  Телла слышала об эпохе,
когда население многих холдов полностью вымерло от  какой-то  заразной
болезни.  Эта семья,  видимо, жила неплохо. В комнатах еще сохранилась
деревянная мебель - прочный стол,  лавки и  кровати  из  высохших  за
века,  покрытых  пылью	досок.	Кухонная  утварь  и  другие изделия из
металла потемнели от  ржавчины,  но  ее  тонкий  слой  Телла  счистила
песком.  В  скале  были  вырублены  резервуары	для  воды  и купальный
бассейн;  глубокие амбразуры окон,  выходивших на  юг,	еще  сохранили
стекла. Четыре добротных очага, которые годились и для обогрева, и для
приготовления пищи,  пришлось только как следует прочистить;  в них не
треснул ни один камень.  Телла нашла даже одежду,  хрупкую от времени,
но не сгнившую в сухом воздухе высокогорья.
  Рядом простирались  заброшенные пастбища,  а в просторном зале холда
были высечены стойла для животных - тут разместилось бы  целое	стадо
молочного скота. Телла знала, что в Керуне выведены прекрасные породы,
подходящие для горных  условий.  Ее  несколько	смущала  необходимость
делить	жилье  со  скотом;  но,  как  ей доводилось слышать,  животные
обеспечивали дополнительное тепло. А в этих горах любой источник тепла
был драгоценным.
  Несмотря на запустение,  холд можно было восстановить.  И он стал бы
ее  владением!	Только	ее  -  и  ничьим  больше!  Если  бы она имела
Оборот-другой...    Холд    с	 налаженным	хозяйством     обретал
самостоятельность - так гласил древнейший из законов Перна, и Конклав
лордов не стал бы оспаривать ее права.	Да и сам отец,	лорд  Тарател,
подтвердил это - в ответ на ее осторожные расспросы. Порывшись тайком
в древних Архивах,  Телла выяснила,  что холд в горах  был  основан  в
незапамятные времена семьей Бенами - и, похоже, оставался необитаемым
с этих же самых незапамятных времен.
  Первый Оборот был особенно трудным.  Только гордость Теллы,  старшей
дочери и прямой наследницы одного из  самых  благородных  и  уважаемых
родов  Перна,  позволила  ей  продержаться  и  выжить среди этих скал.
Однако тяготы повседневного существования были столь велики, что мысли
ее  невольно  ограничивались  сегодняшним днем - как у любого бродяги
или бездомного скитальца.  В начале зимы,  до того, как снега завалили
единственную дорогу,  ей пришлось покинуть свой новый холд.  Да, Телла
оставила его - иначе ей пришлось  бы  оставить	здесь  свой  труп  на
съедение  пещерным  змеям.  Она  прокляла каждый шаг на пути,  что вел
вниз, к равнинам северного Телгара.
  Боль от  этих  неудач,  наносивших  раны  ее гордости,  усугублялась
чувством постоянной зависимости от всадников.  Одна мысль о  том,  что
она,  Телла Телгарская, полностью в их власти - как и любой из холдов
или цехов Перна - приводила ее в ярость.  И ведь совсем  недавно  эти
дармоеды были никому не нужны - так считал ее отец,  лорд Тарател! За
всю его жизнь обитатели Вейра  ни  разу  не  появлялись  в  телгарских
холдах	и  не получили от Таратела даже гнилого плода!	Их неожиданное
возвышение Телла рассматривала,  как  еще  одну  угрозу,  направленную
лично против нее.  Но она докажет свою силу и стойкость!  Даже Нити не
помешают ей привести холд в порядок!
  Зиму она  провела  в	довольно сносных условиях;  ей посчастливилось
найти три безопасные и хорошо скрытые пещеры - маленькие,  но  вполне
пригодные для жилья. В каждой Телла оставила солидный запас продуктов,
рассчитывая,  что  они	ей  еще  пригодятся.  За  это  время  беглянка
научилась  весьма искусно облегчать амбары и кладовые небольших холдов
Телгара и Лемоса;  она сумела добыть все,  кроме обуви.  С этим  Телле
решительно не везло;  на ее ступни, широкие в пальцах, с узкой пяткой,
не удавалось найти ничего подходящего.	Раньше ее снабжал башмаками  и
сапогами  телгарский  сапожник,  так  что  дома  остался  целый  ящик,
заваленный обувью. Телла не раз вспоминала о нем, когда начали рваться
ее  последние  сапоги,	ругая  себя  за легкомыслие.  Впрочем,	она не
предполагала,  что ей суждено почти два Оборота  таскаться  по	камням
вместо	того,  чтобы  жить в благоустроенном холде.  О,  эти проклятые
Нити!
  Все остальное из одежды она раздобыла без труда, ибо в холде Дальние
Слезы и еще в  одном,  лежавшем  поблизости,  хватало  рослых  мужчин.
Разумеется,  она  брала только новое - даже в крайних обстоятельствах
Телла Телгарская не унизится до того, чтобы таскать поношенную одежду!
У  нее была зимняя куртка из шкур,  и три меховых спальных мешка - по
одному в каждой пещере.  Все это добро, как и похищенная пища, было, в
конце	концов,  очень	скромной  частью  десятины,  положенной  семье
властителя холда,  так что Телла не испытывала угрызения совести;  она
только	не хотела,  чтобы ее видели.  Но обувь...  эту проблему она не
могла решить путем  тайного  изъятия  налогов  и,  наконец,  отчаялась
достать приличные башмаки.
  Путешествие на Встречу в Айген было  бы  самым  безопасным  способом
обрести чаемое и,  заодно, прикупить пару-другую вещей, необходимых ее
будущим холдерам.  Может быть, удастся нанять пастуха, желательно - с
семьей,   которая   обеспечила	бы  ее	прислугой...  Ей  не  хотелось
оставаться наедине с незнакомым человеком,  и Встреча  казалась  самым
подходящим местом, чтобы найти надежного и семейного работника.
  Айгенский праздник  начинался  через	 десять   дней.   На   картах,
предусмотрительно  захваченных из Телгара,  были помечены пещеры вдоль
всего тракта,  что тянулся из долин Лемоса вниз, к айгенским равнинам.
Как  удалось  подслушать  Телле,  в  ближайшие дни ожидалось Падение в
верхнем Телгаре; потом ей придется пересидеть где-то еще одну атаку -
на  Керун  и Айген.  Не в первый раз за эти восемнадцать месяцев Телле
пришлось пожалеть о своей почти полной изоляции  от  мира.  Только  из
подслушанных  разговоров  она  могла узнать время очередного Падения и
часто была  на	волосок  от  гибели,  когда  смертоносные  серые  тучи
внезапно  затягивали небосвод.	Приходилось считаться и с тем,	что ее
могли заметить наземные отряды либо проносящиеся в вышине всадники.
  Телла отправилась в путешествие вместе с двумя своими бегунами,  так
что,  пересаживаясь с одного на другого, она ехала довольно быстро. Ей
пришлось  сделать  изрядный  крюк,  чтобы обогнать путников из Далеких
Слез, выступивших раньше; по вполне понятным причинам, она не хотела с
ними  встречаться.  Однажды  пещера,  намеченная  Теллой  для ночлега,
оказалась  занятой.  Она  пришла  в  ярость,  но  быстро  успокоилась,
обнаружив  непомеченный на карте грот с маленьким ручьем,  наполнявшим
каменную впадину.  Телла пометила свою находку на карте едва  заметной
точкой	-  более  полагаясь на свою память,  чем на записи,  - потом
завела бегунов в пещеру,  стреножила  их  и  насладилась  естественной
ванной.
  С тех пор она всегда старалась найти новые  пещеры,  чтобы  избежать
ненужных встреч. В Айген устремилось много народа - и не удивительно:
ведь этот весенний праздник был первым с начала Прохождения.
  Наконец, она устроила привал в часе быстрой ходьбы от холда Айген. В
опустившейся ночной тьме  Телла  выкупала  в  реке  своих  скакунов  и
оставила  их  стреноженными  в	глубоком  овраге,  на склонах которого
зеленела первая весенняя поросль.  У жены скотовода с окрестной  фермы
она раздобыла широкую накидку, обычное одеяние жителей пустынь; полоса
ткани,	намотанная на  голову  в  виде	тюрбана,  скрыла  ее  светлые,
выгоревшие  на солнце волосы;  брови,  подведенные угольком,  добавили
суровости лицу.  Затем, повесив через плечо кожаный мех с водой - еще
одна  необходимая  деталь  снаряжения  пришельца с пустынных равнин -
Телла направилась к Айгену по взгорью  над  рекой,  пока  не  заметила
флагов, украшавших по случаю Встречи башни и стены холда.
  Она быстро  догнала  группу  путников,   возбужденно	 болтавших   в
предвкушении  праздника,  и  присоединилась  к	ним,  склонив голову в
молчаливом приветствии;  народ пустыни был молчалив,  так что большего
от  незнакомца	не  ожидали.  Гости добрались до стен Айгена с первыми
лучами солнца,	тут же окунувшись в круговорот и  многолюдье  Встречи.
Выложив  несколько  медяков  за  кружку  кла и лепешки с сыром,  Телла
торопливо позавтракала.  Неподалеку  повара  уже  вращали  на  длинных
вертелах  бычьи  туши,	готовясь  к  дневной  трапезе;	вскоре	аромат
жареного мяса напомнил собравшимся,  что Айген недаром славился своими
специями.
  Торопливо перекусив,	Телла  направилась  к  огромным   разноцветным
навесам,  под которыми были разбиты палатки торговцев и ремесленников.
Встречи в Айгене обставлялись несколько необычно.  Днем солнце	палило
здесь  так  немилосердно,  что	люди не могли вынести его пристального
обжигающего взгляда,  и поэтому над ярмарочными площадками  натягивали
несколько огромных тентов;  их боковые полотнища можно было закатывать
вверх,	чтобы обеспечить вентиляцию и свободный выход.	Телла заметила
людей,	 сновавших  взад-вперед,  и  распорядителя  Встречи,  который,
скрываясь в тени ближайшего навеса,  наблюдал за установкой  опор  для
очередного  тента.  Внутри,  под  яркими  полотнищами,	воздух еще был
прохладным с ночи, но под открытым небом солнце жарило вовсю. Торговцы
и подмастерья,	стоя у своих прилавков, зазывали к ним прогуливавшихся
под тентами людей.
  Телла бросила взгляд на палатки цеха дубильщиков,  заметив,  что там
уже выставлен целый набор колодок;  рабочие скамьи завалены  кожами  и
инструментом.  Подмастерья и ученики еще распаковывали корзины и мешки
под бдительным присмотром мастера,  а его помощник  уже  прикреплял  к
веревке,  протянутой над товаром,  таблички с ценами.  Телла фыркнула,
прочитав на одной из них,  что сапоги,	изготовленные из особо прочной
кожи, защищают от ожогов Нитей. Еще бы! За такие-то деньги!
  Она миновала прилавки ткачей и кузнецов и остановилась, чтобы выпить
кружку фруктового сока;  тент,	несмотря на хорошую вентиляцию,  начал
нагреваться.  Под ним уже скопилась целая толпу - все спешили сделать
покупки   до   того,  как  полуденная  жара  заставит  поискать  более
прохладное место.
  Завершив обход   ярмарки  по	периметру,  Телла  вновь  вернулась  к
палаткам дубильщиков.  Мастер,	занимавшийся  с  парой	богато	одетых
клиентов, развернул ее к помощнику. Раздраженная Телла уже была готова
вспылить,  но  подмастерье,  рослый   мужчина	с   большими   руками,
расцарапанными	 ножом	 для   раскройки  кож,	оказался  на  редкость
почтителен.  Он тут же подобрал ей пару прочных башмаков и полусапожки
-  они были сшиты из кожи,  содранной с лап огромных нелетающих птиц,
которых разводили в некоторых холдах.  Затем дубильщик снял мерку  для
высоких походных сапог,  заверив, что они будут готовы еще до полудня.
Телла со вздохом облегчения натянула новые башмаки и  рассчиталась  за
них  и за короткие сапожки;  эту пару она привязала к бурдюку с водой.
Подождав,  пока дубильщик вызовет ученика и усадит его за работу, она,
успокоенная, покинула палатку.
  Этот человек попался ей на глаза, когда Телла, завершая второй круг,
проходила  мимо  наскоро  сложенного очага,  где выпекался хлеб.  Даже
среди пестрой толпы,  заполнившей ярмарку,  он выглядел необычно - на
редкость оборванный здоровяк с мрачным и злым видом; люди обходили его
за  десяток  шагов.  Лицо   его   носило   печать   какой-то   угрюмой
отчужденности,	словно	он  заранее знал,  что любой из гостей Встречи
будет избегать и сторониться его. Телла видела, как неохотно расстался
он  с  медной  маркой  и  потом долго выбирал на противне ломоть хлеба
покрупнее;  видимо,  состояние	кошелька   этого   головореза	вполне
соответствовало  его лохмотьям.  Но он был силен,  очень силен,  и это
Телле понравилось:  ей пригодился бы крепкий  парень,  благодарный  за
предоставленное убежище.
  Неожиданно ей пришло в голову,  что на этой Встрече было очень много
людей  без  холдов  -  если судить по одежде.  В основном,  оборванцы
толпились на солнцепеке;  не каждый  рисковал  заглядывать  под  тенты
ярмарки без марок.  Кошелек Теллы, набитый добрым телгарским серебром,
оттягивал пояс,  и хотя его не было видно под  широким	бурнусом,  она
потихоньку  запихнула  свое  сокровище	за  ворот  сорочки.  Взгляд ее
метнулся налево,  потом направо в поисках стражи, и Телла с облечением
убедилась,   что  людей  у  айгенского	лорда  хватало.  Встреча  была
необычайно многолюдной,  и охранники торчали  на  каждом  углу;  в  их
обязанности  входило  предупреждать  ссоры  и  на  месте разбираться с
мелкими кражами.
  Телла, наконец,  догадалась,	откуда	взялись  эти  толпы бездомных.
Прохождение!  Конечно,	во всем виновато Прохождение!  В такие времена
скитальцев всегда бывало больше,  чем в спокойные Интервалы.  Холдеры,
обладавшие абсолютной  властью	в  своих  пещерных  замках,  оставляли
только самых надежных и самых покорных - тех, кого считали достойными
своего покровительства и куска хлеба.  И лорд,	и  мелкий  холдер  мог
отказать в защите и крове подозрительным странникам,  даже если облако
Нитей уже нависало над	их  головами.  В  эти  страшные  Обороты  люди
работали  усердней  и подчинялись охотней - какой бы тиран и мерзавец
не  захватил  власть.  Так  все  и  должно  быть,  подумала  Телла   с
одобрением; порядок есть порядок.
  Подобная ситуация  ее   вполне   устраивала	-   получалось,   что
Прохождение дает ей немало преимуществ. Любой бродяга станет трудиться
из последних сил, если обещать ему надежное убежище в каменных стенах.
Воодушевленная	этой  идеей,  Телла начала приглядываться к бездомным,
стараясь оценить их силу  и  меру  отчаяния.  Ее  владения  были  пока
невелики,  но если б удалось набрать людей... Кто знает! Великие холды
тоже строились не сразу.  Она бродила вокруг пестрых  тентов  ярмарки,
приглядывая за тем,  как ученик потеет над ее сапогами и вслушиваясь в
разговоры в надежде узнать какие-нибудь полезные новости.
  То, о чем говорили люди, было занимательней историй арфистов. Многое
изменилось с тех пор,  как Нити снова  начали  падать  на  Перн.  Вейр
Бенден попытался отчаянно и безуспешно противостоять их атакам.  Затем
Лесса,	золотая  всадница  Рамоты,  единственной   королевы   Бендена,
совершила  поступок,  перед которым меркли подвиги легендарных героев.
Рискуя	собственной  жизнью  -	и  жизнью  своего  дракона   -	 она
отправилась  в	прошлое,  на четыреста Оборотов назад,	и привела пять
Вейров древних всадников, уговорив их спасти обреченных потомков.
  Поверить в  такое было нелегко,  но доказательства постоянно маячили
перед глазами Теллы - множество важных всадников,  облаченных в цвета
Исты, Айгена и Телгара, равно как и Бендена. И, несомненно, Холд и Цех
уступали им дорогу, полные благоговения и благодарности.
  А эти всадники!  Они вели себя так, словно праздник был устроен в их
честь!	Телла скрипнула зубами,  заметив,  что каждого окружали стайки
юношей и девушек, ловивших слова своего кумира. Предатели! Вьются, как
мошкара над сладким соком, и, все до одного мечтают стать избранниками
Вейров!  Однако,  несмотря  на	охватившую  ее ярость,	Телла заметила
разницу между всадниками Бендена и остальными -  как  их  называли?..
такое  забавное  слово?  А,  Древние!  Эти  Древние  выступали с таким
покровительственно-небрежным  видом,  что  она	стискивала  от	злости
кулаки;  бенденцы  были  не  столь высокомерны и,  казалось,  их самих
смущает поведение соратников. Впрочем, Телла решительно не одобряла ни
тех, ни других, чего бы стоили они без поддержки лордов?
  Полотнища тентов накалились,	стало душно.  Устроившись под навесом,
Телла  заканчивала дневную трапезу,  поглядывая в сторону своих сапог.
Дело шло к концу; мастер, придирчиво оглядев работу ученика, соизволил
поставить  на  голенища  цеховое  клеймо.  Потом Телла оплатила заказ,
который ей вручили бережно упакованным в холщовый мешок.
  Продолжив обход  палаток,  она  купила  семена  ранних  овощей - на
мешочке  стояла  печать  Цеха  земледельцев,  удостоверявшая   высокую
урожайность этого сорта. Она соблазнилась также пряностями, решив, что
несколько маленьких пакетов не отяготят ее скакунов;  зато как приятно
полакомиться мясом диких стражей приправленным специями!
  Полуденное солнце изливало на  тенты	потоки	жарких	лучей,	воздух
внутри накалился,  и люди начали искать места попрохладнее. Хоть Телла
не  наняла  еще  ни   одного   работника,   она   собралась   покинуть
гостеприимный	Айген;	 однако,  высунувшись  на  солнцепек,  тут  же
повернула  обратно  -  путешествовать  по  такой  жаре	 было	явным
безрассудством.  Поразмыслив, она поискала свободное место под тентом,
устроилась  там,  положив  под	голову	мешок  с  новыми  сапогами,  и
задремала,   ободренная  видом	стражей,  которым  надлежало  охранять
спокойный сон гостей.
  Она пробудилась от едва слышного шороха,  намека на движение рядом с
ее откинутой рукой.  Уединенная жизнь приучила ее различать  слабейшие
звуки,	даже  почти  бесшумное	скольжение  пещерных  змей  в  дальних
проходах холда.  Приоткрыв веки,  Телла разглядела невысокую  фигурку,
склонившуюся  над  спящим  неподалеку  мужчиной;  грязная рука с ножом
тянулась к туго набитому кошельку.   Выхватив свой клинок,  Телла
стремительным движением вогнала его в ягодицу воришки; тот взвизгнул и
исчез за спущенным полотнищем шатра. Обернувшись, она встретила взгляд
расширенных зрачков  хозяина  кошелька;  затем	он  опустил  глаза  на
окровавленное лезвие.
  - Ну,  ты и скор на руку! - пробормотал мужчина, засовывая кошелек
под рубаху;  по значку на плаще Телла решила, что он из Цеха айгенских
скотоводов.
  - Деньги  лучше  спрятать  до  того,	как  заснешь,  -  недовольно
буркнула Телла; она ненавидела, когда ее будили. Вытерев клинок о край
полотнища,  она  сунула  его в ножны,  изнемогая под удушающим одеялом
жары.  Нет,  в такой духоте ей явно не уснуть -  и  все  из-за	этого
простофили!
  - Кошель лежал подо мной;  наверно, я перевернулся во сне, - таким
же недовольным тоном ответил скотовод. Он помахал ладонью перед лицом,
нагоняя ветер.	- Я не так доверчив,  как ты думаешь,  и устроился на
отдых среди порядочных людей.  - Голос	его  стал  обиженным.  -  Но
погляди-ка  на	стражу!  Спят  стоя!  Им плевать,  что любого честного
человека могут раздеть до нитки!
  Охранники, действительно,  клевали  носом,  не  обращая  внимания на
гостей,  а у тех было чем поживиться.  По обе стороны от Теллы храпели
холдеры из Айгена и Керуна,  выглядевшие весьма преуспевающими в своих
новых, пошитых к первой весенней Встрече одеждах.
  - Надо  пожаловаться	лорду!	-  не  унимался скотовод;  голос его
звучал	все  громче  и	громче,  и  некоторые  из  спящих   беспокойно
задвигались,  - Ты,  конечно, будешь свидетелем... - наивность этого
простофили начала забавлять Теллу.
  - Свидетелем?  Вряд  ли,  - она покачала головой.  - Когда спадет
жара, я буду уже в пути.
  С неожиданным сочувствием мужчина спросил:
  - Что, долгая дорога?
  Она кивнула, явно намереваясь закончить разговор.
  - Бьюсь об  заклад,  что  ты	с  севера...  возможно,  с  западного
побережья... Да, путь туда неблизкий!
  Телла удивленно приподняла брови, на миг забыв, что в своем платье и
гриме  она  походила  на рослого и крепкого парня,  обитателя северных
пустошей.
  - Ну что, я прав? Ты действительно северянин? - повторил скотовод.
  - В	некотором   роде,   -	пробормотала   она,   повнимательней
приглядываясь к собеседнику. Мысль о его кошельке, набитом марками, не
оставляла ее.  Этот надоедливый тип  был  немолод  и  на  вид  казался
довольно щуплым...  Уйти с ним подальше, а там - один хороший удар по
голове,  и кошелек,  вместе с туго набитой походной сумой,  свалятся к
ней в руки, словно зрелый плод...
  - Похоже,  нам по пути,  - продолжал скотовод, подмигивая. - Если
мы  выйдем,  когда  спадет  жара,  то еще до восхода луны доберемся до
моего  холда.  А  там  тебя  будет  ждать  отличный  ужин  и  половина
серебряной марки за приятную компанию.
  - Ну,  в  таком  случае  я  провожу  тебя  до  самого  порога,   -
согласилась  Телла,  изобразив	минутное раздумье.  Как легко обмануть
честного простака,  подумала она,  закрыв глаза и снова  погружаясь  в
сон.
  Шорох одежд и тихие  голоса  разбудили  ее  во  второй  раз;	солнце
склонялось  к  закату,	и  люди  предвкушали удовольствия праздничного
вечера.  С танцевальной площадки уже доносились звуки гитар,  а теплый
воздух был пропитан возбуждающими ароматами жаркого. В добром согласии
Телла и айгенский скотовод заняли очередь к  вертелам  и  получили  по
куску  приправленного  специями  мяса.	Скотовод заплатил за два кубка
вина.
  - Спасибо,  парень,  за твой чуткий сон и быструю руку, - произнес
предполагаемый попутчик.  - Ну, может ты разглядишь этого мерзавца? Я
думаю, он должен слегка прихрамывать.
  Телла оглянулась,  но  воришка   с   проколотой   задницей   ее   не
интересовал;  вместо  того  она  заметила давешнего рослого оборванца,
который схватил упавший  на  землю  кусок  мяса  и  скрылся  в	толпе.
  Вздрогнув  от  отвращения,	 Телла
подумала,  что встреча с таким типом в ночную пору на темной дороге не
сулит ничего хорошего. Слишком он быстр и силен... Отчаянный человек!
  Затем, отвечая  любезностью  на  любезность,	она заказала по второй
кружке вина,  сунув в  руку  торговца  серебряную  марку;  пусть  этот
скотовод увидит,  что и у нее водятся деньги. Она купила еще несколько
лепешек в дорогу,  но попутчик стал заверять, что еды у него хватит на
двоих.
  - Вроде ты говорил,  что мы будем в твоем холде до  восхода  первой
луны, - сказала Телла, бросив на скотовода пристальный взгляд.
  - Конечно,  конечно, - он кивнул головой и замолчал, наблюдая, как
Телла укладывает лепешки в свой мешок.
  Что-то было неискреннее в его тоне,  но  у  Теллы  достало  хитрости
сделать вид,  будто она ничего не замечает. Скотовод взял еще вина, но
ей удалось незаметно выплеснуть на землю большую часть	своей  порции.
Подмигнув Телле,  скотовод протянул торговцу флягу, велев наполнить ее
до краев,  и снова заказал по  кружке.	История  становилась  скучной;
поглядев,  как мужчина жадно приник к вину, Телла, почти не скрываясь,
оросила багряной жидкостью айгенский песок.
  Наконец, скотовод   оторвался   от  прилавка	виноторговца,  и  они,
пошатываясь,  пересекли  танцевальную  площадку,  полную  веселившихся
людей,	и разбитый за ней лагерь.  Широкая дорога бежала вдоль речного
откоса;  ее камни серебрились в лучах  первой  луны,  Тимора,  которая
давно взошла. Белиор, второй и более быстрый спутник Перна, еще только
поднимался над горизонтом, но Телла знала, что через полчаса свет двух
лун  окончательно  разгонит темноту.  Что ж,  тем приятней будет путь,
решила она, нащупывая рукоять ножа.
  Они прошагали с полчаса, когда обострившиеся за время одинокой жизни
чувства  подсказали  Телле,  что  их  преследуют.  Путники  уже  давно
миновали  конюшню,  хлева  и последние строения внешнего холда Айгена;
редкие фонари,	мешавшие свой желтый свет с серебристым сиянием  луны,
скрылись   за  поворотом.  Телла  не  сомневалась  что	преследователь
находился слева от них -  там,	где  скрытый  в  тени  крутой  склон,
каменистый и безлесный, позволял двигаться быстро, тихо и без помех.
  - Какая великолепная ночь!  - восторженно  всплеснув	руками,  она
развернулась на каблуке, всматриваясь в ночные тени. Да, кто-то крался
позади,   слева...   Она   успела   заметить   неясное	 движение   -
преследователь	 был  совсем  близко,  в  четырех  длинах  дракона  от
путников.
  - Да,  отличный  вид,  - согласился скотовод.  - И Белиор вот-вот
встанет... Нам нужно поторопиться.
  - Зачем?   -	 с   нарочитым	 удивлением  произнесла  Телла.  Она
пошатнулась,  словно выпитое вино ударило ей в голову,	и,  растягивая
слова,	забубнила:   - споткнувшись  на  ровном
месте,	она  упала  на колени,	потом начала подниматься - медленно и
неуклюже.  Когда Телла догнала своего спутника,  в широком  рукаве  ее
бурнуса прятался нож; в другой руке она сжимала гладкий булыжник.
  - Шагай осторожнее,  -  сказал  скотовод.  Он  обошел  ее  справа,
протянув руку, словно хотел поддержать захмелевшего спутника. Но голос
его был слишком громким, и Телла поняла, что эти слова предназначались
не ей.
  Впереди над дорогой нависал скалистый уступ, заставляя ее вильнуть к
самому берегу.	Так,  значит, это произойдет здесь... Мерзавцы думают,
что им удастся сбросить ее в реку... Посмотрим!
  Они были  в  тени утеса,  когда Телла услышала скрип сапог по песку.
Чуть приотстав,  она внезапно схватила мнимого скотовода  за  шиворот,
толкнув   его	вбок,	навстречу  метнувшейся	с  косогора  фигуре  и
сверкавшему в лунном свете клинку.  Жестокая усмешка скользнула по  ее
губам,	 когда	 мужчина,   захлебнувшись   криком,   покачнулся;  нож
нападающего  перерезал	ему  глотку.  Затем  черепу  бандита  пришлось
познакомиться с булыжником;  сильным ударом сбив его на колени,  Телла
на палец вонзила свой собственный клинок в склоненную шею.
  - Не надо! Пощади! - голос был хриплым от страха.
  Она медленно отвела руку; темные капли крови стекали с лезвия.
  - Не	делай  резких  движений,  приятель,  а	то мои нервы могут не
выдержать,  - сказала она,  стараясь,  чтобы голос  звучал  погрубее.
Отбросив  камень,  Телла  нащупала  запястье полуоглушенного человека,
резким рывком заломив руку к лопаткам;	он не сопротивлялся. Пальцы ее
впились  в  могучие  мышцы;  на миг она ощутила удивление,  что сумела
совладать с таким крепким мужчиной.  Безжалостно скручивая  его  руку,
она услышала, наконец, хрипенье - более слабый человек давно вопил бы
от боли.
  - Ну?  -  ее	нож  снова  кольнул  могучую  шею.  -  Хотели  меня
подловить, верно? А кого еще?
  Он молчал,  и  Телла	опять  принялась  выкручивать  запястье,  пока
человек не прохрипел:
  - Да,  там  было несколько...  Он решил покончить с тобой,  а потом
вернуться за остальными...
  - Прибыльная	Встреча  для  вас!  Что  он  тебе  обещал?  -  Телла
подумала,  что лже-скотовод мог  забрать  все  деньги,	передав  затем
своего компаньона в руки айгенской стражи.
  - Половину добычи...	Он сказал, что этого хватит на оплату места в
холде...
  - Места в холде? - Телла так удивилась, что забыла о необходимости
маскировать голос.
  - Да,  есть холды,  где можно остаться под залог на  сезон...  Если
подойдешь,  оставят насовсем.  Я хороший:  работник... Только очень не
люблю,	когда  Нити  сыплются  на  голову,  а  укрыться  негде...   -
Отрывистые   фразы  перемежались  хрипами,  но	он  не	делал  попыток
вырваться.  Телла сомневалась,	что сможет долго удерживать его;  этот
парень	обладал бычьей силой.  Возможно,  он - тот самый оборванец...
Правда,  она не видела,  чтобы скотовод сговаривался с кем-нибудь,  но
планы могли быть согласованы и раньше...  Ладно, по крайней мере, этот
бандит не начал ныть о несправедливости холдеров,  подставлявших Нитям
его беззащитную шкуру.
  Она перевела дыхание.
  - Значит,  ты собирался поискать место в холде.  И готов присягнуть
на верность его хозяину?
  Телла уже не старалась подделывать мужской голос. Она почувствовала,
как рука бандита дрогнула - видимо, тот понял,	кто пленил его. Потом
он пробормотал:
  - Госпожа,  дай мне крышу над головой или перережь горло... мне уже
все равно.
  Мышцы огромного тела расслабились, и победительница поняла, что этот
человек,  уставший бороться с превратностями судьбы,  в ее власти.  На
миг она подумала о том,  хватит ли у нее силы убить его - как  хватило
ума подчинить.
  - Перерезать	глотку...  Трудно  решиться  на  такое...  -   слова
вырвались словно против ее воли.
  - Нет, госпожа, убивать легко... Жить без холда - гораздо труднее,
- в голосе его слышалась усталая обреченность загнанного зверя.
  - Твое имя? - спросила Телла. - И холд, который изгнал тебя?
  Согласно обычаю,  имена  особо  жестоких  убийц сообщались с помощью
барабанной связи по всему континенту; ни один лорд или холдер не нанял
бы такого человека.
  Она почувствовала,  как на мгновение напряглись его мышцы, и занесла
клинок.  Жаль  будет  прикончить  такого богатыря...  ей так был нужен
сильный и верный помощник!  Но если он вздумает сопротивляться, второй
раз с ним не сладить без ножа.
  - Конечно,  я могу  связать  тебя  и	сдать  айгенской  страже,  -
уверенно  произнесла  Телла,  не дождавшись ответа.  Пусть попотеет от
страха!
  - Меня  зовут  Дашиком,  -  пробормотал пленник сквозь зубы.	- И
служил я Тиллеку.
  Она припомнила  это имя,  донесенное в рокоте барабанов с восточного
побережья  несколько  Оборотов	 назад,   и   усмехнулась,   почему-то
разочарованная.  Обычный убийца... Что ж, ей он будет гораздо полезней
живым, чем мертвым.
  - А, так вот почему тебя изгнали, - произнесла Телла, намекая, что
вспомнила не только имя. - Думаю, я все же смогу принять тебя, Дашик,
- она выпустила его руку. - Но если ты снова вздумаешь бунтовать, то
будешь прикован к скале снаружи холда во время Падения.
  - Да,   госпожа,  я  согласен.  Но  я  обещаю  служить  преданно  и
повиноваться каждому твоему слову.
  Похоже, он говорил правду.  Телла резко отпрыгнула назад, перехватив
нож  за  кончик  лезвия,  готовая   швырнуть   его   при   первом   же
подозрительном движении Дашика.
  Он все еще стоял на коленях,	разминая выкрученную руку,  не пытаясь
поднять свой кинжал; затем медленно, устало поднялся на ноги.
  - Кинь мне его кошелек,  Дашик,  - приказала Телла,  вытянув левую
руку.
  Окинув ее долгим оценивающим взглядом, он подчинился и замер, ожидая
новых  повелений.  Телла  сунула  за  пояс  туго  набитый  мешочек  и,
чувствуя, что волосы щекочут шею, поднесла ладонь к виску - ее тюрбан
во время драки свалился и пышные пряди рассыпались по плечам.
  - Ну-ка,  теперь погляди, что полезного можно найти в его сумке, -
она ткнула ножом в сторону распростертого на земле тела.
  Пока Белиор стремительно всходил к зениту,  Дашик,  по ее  указанию,
обменялся одеждой с покойником и,  завернув тело вместе с парой камней
в окровавленный плащ, утопил его в реке.
  - Кажется,  на  этой Встрече хватает бездомных бродяг,  - надменно
произнесла Телла,  разглядывая первое свое приобретение.  - Мог бы ты
подобрать несколько человек?  Таких, которые готовы на все и не станут
задавать лишних вопросов?
  Дашик опустился на колени.
  - Для тебя,  моя госпожа,  - почтительно произнес он,  - я выберу
самых надежных. И присмотрю, чтобы они не бездельничали.
  Телла довольно кивнула.


                               Глава 3

	 Южный материк, четвертый месяц одиннадцатого Оборота

  - Должно  быть,  кто-то занимается воровством,  - Мардра,  Госпожа
Южного Вейра,  бросила красноречивый взгляд на	Торика,  главу	Южного
холда.
  - Не мог ли  мешок  развязаться  во  время  перелета?  -  Санетер,
пожилой арфист, попытался успокоить страсти.
  - С какой это стати?! - Мардра так грохнула о крышку стола бокал с
вином,	что тонкая стеклянная ножка сломалась.	- Посмотри! Все из-за
тебя!  - она раздражалась все больше и больше. Кивнув слуге на лужицу
янтарной  жидкости,  всадница резко приказала:	- Вытри!  Да поживей,
пока не налетели мухи!
  Если арфист  надеялся,  что  это  происшествие отвлечет Мардру,  ему
пришлось разочароваться.  Она никогда не упускала случая поцапаться  с
Ториком.
  Перед тем,  как  послать  Санетера  в  Южный	холд,  Главный	мастер
арфистов Робинтон объяснил ему ситуацию следующим образом:
  - Ты отправишься на юг не только для того,  чтобы подлечить больные
суставы.  Твое	благоразумие и спокойный нрав известны всем,  Санетер.
Как и твое чутье, на которое я рассчитываю... - Ясные глаза Робинтона
скользнули по лицу арфиста,  и он со значением добавил: - Надеюсь, ты
будешь держать меня в курсе всех происшествий, друг мой.
  Мастер арфистов   задумчиво	потер  висок,  не  спуская  взгляда  с
Санетера.
  - Если помнишь, Южный Вейр был основан всадниками Бендена за десять
Оборотов до начала Прохождения.  Он выполнил свою задачу  и  оставался
покинутым,  пока  переселенцы  с  севера  не выстроили рядом небольшой
рыболовецкий  холд.  Затем  в  Южный  послали  Т'бора...  с  этой  его
злополучной  Киларой...  - Робинтон тяжело вздохнул.  - Хорошее было
время...  раненые всадники и драконы слетались отовсюду в  эти	теплые
края, чтобы подлечиться и восстановить силы...	- он снова вздохнул. -
Ну,  о последних событиях ты знаешь.  Т'бор со своими людьми  ушел,  и
теперь	Южный  Вейр  -	место  ссылки  Древних	всадников  из Форта и
Плоскогорья... раскольников, не пожелавших выполнять свой долг.
  - Что  касается  переселенцев,  они  устроились совсем неплохо,  -
Робинтон хмыкнул,  бросив на своего коллегу еще один многозначительный
взгляд. - Возглавляет их некий Торик из Исты - толковый парень, надо
сказать.  У него-весьма обширные  владения...  вот  только  запрет  на
торговлю с севером несколько его раздражает.  Ну,  ты же слышал, после
изгнания Древних на юг, лорды запретили любые плавания в те края... -
тут Робинтон заговорщицки подмигнул Санетеру.
  Пожилой арфист кивнул.  Он жаждал обосноваться в постоянном месте, в
тепле,	весьма	пользительном  для его ревматизма,  и надеялся,  что с
честью выполнит не только дипломатические поручения  Робинтона,  но  и
свои прямые обязанности.
  - Фактически Торик приютил Мардру;  Т'тона и Т'кула,	-  продолжал
Главный мастер,  - худших из предводителей Древних. И я думаю, там не
обошлось без трений... ты понимаешь меня, мастер Санетер?
  Санетер кивнул.
  - Конечно. Что же тут непонятного?
  Потом он  часто  бранил себя за наивность.  Но человек учится,  пока
живет - ему оставалось утешаться только этим.  Как-то раз,  когда  он
только	еще  поселился в Южном,  младшая сестра Торика намекнула,  что
Мардра неравнодушна к ее  брату.  Торик,  видимо,  не  питал  ответных
чувств	к  госпоже  Вейра и,  со временем,  ее первоначальная симпатия
перешла в стойкую ненависть оскорбленной женщины.
  - Ну-ка,  отвечай, Торик, кто шарит в наших Вейрах! Мой файр видел,
как кто-то копался в мешке,  а я  верю	ему  больше,  чем  всем  твоим
грязным  рыбакам  вместе взятым!  - Мардра с торжеством уставилась на
холдера.  Тот не ответил,  лишь стиснул огромные кулаки, словно пальцы
его лежали на горле Госпожи Южного Вейра. - Смотри на меня, когда я с
тобой говорю!  - взвизгнула Мардра;  ее взгляд,  не пропуская ничего,
обшаривал рослую фигуру Торика. Холдер чуть повернул голову, сжав губы
при этом новом окрике.
  Санетер с  печалью  вспомнил	тот  полный  надежд  день,  когда пять
Древних Вейров прибыли из прошлого.  Каждый мужчина,  каждая женщина и
ребенок  на  Перне  испытывали	благодарность  к  людям,  преодолевшим
четыреста Оборотов ради спасения своих потомков. Он был тогда арфистом
в  Телгаре  и видел Мардру и Т'тона,  вождей Форта - красивую дружную
пару...  Они были  так	благодарны  за	встречу!  Т'кул,  Предводитель
Плоскогорья,  казался  человеком  знающим  и  умудренным жизнью...  Но
прошло четыре Оборота -  только  четыре!  -  и	как  все  разительно
изменилось!   Мардра   постарела,   стала   раздражительной   и   явно
злоупотребляла вином.  Т'кул, растолстевший, опустившийся, рассказывал
бесконечные истории о Падениях, о тучах Нитей, которые он якобы сжигал
всего лишь с помощью своего дракона,  Сэлта. Да, не все Древние смогли
примириться с новым Перном!
  - Смотри на меня,  - повторила Мардра,  пронзая  взглядом  рослого
холдера.  Торик вновь дернул головой,  и Санетер вдруг понял, откуда у
хозяина Южного появилась неприятная привычка глядеть сквозь  человека,
словно перед ним было пустое место.  - Мой файр видел какого-то типа,
- Мардра продолжала бубнить свое,  - и он лазил в мешок с десятиной!
Найдите мне его!  Я хочу знать,  кто здесь шарил и что украдено.  И вы
все,  - тут она впервые посмотрела на мастеров,  вызванных  вместе  с
Ториком,  - вы все ответите за это! За любую пропажу! - Она перевела
дух и крикнула: - А теперь - убирайтесь вон!
  Четыре мастера - рыбак,  скотовод, земледелец и дубильщик - что-то
протестующе забормотали.  Санетер и сам  с  удовольствием  бы  ввернул
крепкое  словцо.  Арфист  вздохнул,  будто набираясь смелости,	но тут
Торик резко повернулся и вышел из зала.  На лице Мардры мелькнула тень
испуга;  кажется,  она поняла,	что не стоило переходить неких границ.
Единственный  полезный	результат  за  это  утро,   отметил   Санетер,
прочистил горло и,  коротко поклонившись Госпоже Южного, последовал за
Ториком.  Он кипел  от	возмущения.  Поднять  скандал  из-за  какой-то
безделушки!
  Санетер догнал холдера на широкой  лестнице;	тот  устремился  вниз,
едва  касаясь  ступенек.  Мастера  тяжело пыхтели позади.  Арфист,  не
считавший себя раздражительным человеком,  с удивлением сообразил, что
не может успокоиться. Не может успокоиться! Какое там! Он был зол, как
некормленный страж порога! Впереди Торик изрыгал проклятья. Чем дальше
они мчались по хорошо укатанной тропинке, извивавшейся вдоль береговых
скал,  тем более виртуозными становились его ругательства.  Мастера не
отставали от холдера.
  - Ну и ведьма!  - кричал Габред,  мастер земледельцев.  - Даже  с
Киларой жить было спокойнее!
  - Я бы изрубил ее кишки  на  наживку,  да  только  рыба  побрезгует
этакой дрянью!	- это был голос Озмора,  рыбака. - Привязать бы ее к
скале в прилив, пусть пиявки полакомятся... самое для них блюдо!
  - Древняя  рухлядь,  -  таков  был  вывод  Мейнда,  скотовода.  -
Бесполезная мразь! Засолить ее в бочке - в назидание потомству.
  - Если бы не их драконы... - протянул дубильщик Торстен. Он злился
не меньше остальных,  но по натуре был осторожным человеком. Эти слова
приостановили поток брани;  мастера умолкли. В недавние Обороты, когда
в Южном еще лечились раненые  всадники,  обитатели  прибрежного  холда
хорошо	узнали обычаи драконов;  не раз и не два над Вейром возносился
тоскливый душераздирающий  вопль,  которым  крылатое  племя  провожало
сородича,   навсегда  уходившего  в  Промежуток  после	смерти	своего
всадника.
  Санетер был благодарен дубильщику;  его слова отрезвили всех. Идея о
неприкосновенности всадников была впитана  с  детства  -  даже	таким
непокорным упрямцем, как Торик. И хорошо еще, что они покинули Вейр до
того,  как непоправимое...  кое-что похуже бранных слов! Санетер вытер
пот,  оросивший виски. Во имя Первого Яйца, что еще они могли сделать!
Конечно, сюда высланы одряхлевшие бездельники, уже забывшие, что такое
подняться в полет... Если бы не их драконы!
  - Они сами виноваты,	- снова начал Торик  придушенным  от  ярости
голосом.  - Не могли как следует ни навьючить драконов, ни разгрузить
их...  Вот  один  из  мешков  и  развязался!  И  эта  ведьма  даже  не
представляет,  что в нем было! - он фыркнул. - А потом нас вызывают,
словно провинившихся учеников...
  - Скорее  - словно рабов!  - сердито ввернул Габред.	- ...чтобы
устроить выволочку за кражу!  И кто  ее  видел,  эту  кражу?  Огненная
ящерица! Хорош свидетель! - Торик потряс огромным кулаком. - Что же,
теперь я должен ставить охрану вокруг их Вейра, если они не могут сами
уследить,  кто	и когда таскается к ним?  И приставить к каждому мешку
парня с дубиной?  Кто же будет тогда работать?	-  Походя  он  сломал
нависавшую  над тропинкой ветвь и начал свирепо обрывать с нее листья.
- Они вспоминают о нас лишь тогда,  когда во время попоек  неожиданно
кончается вино! Или мясо!
  Последние четыре Оборота,  с тех пор,  как часть  Древних  всадников
выслали  на  Южный  материк,  такие  сцены  случались  не  раз:  новые
обитатели Вейра требовали от Торика объяснений по  таким  вопросам,  о
которых  он  не имел ни малейшего понятия.  Придет день,  когда холдер
откажется отвечать на их  вызовы,  и  Санетер  старался  не  думать  о
последствиях.  Всадники  не  могли  покинуть юг,  а Торик - не хотел;
здесь была его земля.
  Все эти  дрязги  не  радовали  арфиста,  ломая глубоко укоренившиеся
представления о долге и  традиционных  обязанностях.  Он  не  понимал,
почему Предводители Вейра снова и снова придираются к Торику;  тот был
превосходным хозяином, опытным и твердым.
  Может быть,  цель  бесконечных  придирок Мардры и заключалась в том,
чтобы заставить Торика бросить Южный и заменить его кем-нибудь другим,
более покорным?  Торик был молод и честолюбив - более честолюбив, чем
дряхлеющие вожди Вейра,  и имел далеко идущие планы.  Вряд ли Т'тон  и
Мардра	могли  их  оценить  - как и щедрость кормившего их холда.  До
недавних пор Торик старался не разжигать конфликт,  повторяя  арфисту,
что проще выполнить глупый приказ,  чем спорить с ним.	Иногда, мрачно
усмехаясь,  он говорил,  что старые бездельники перемрут в своем Вейре
раньше,  чем кончится его терпение.  Но кажется он ошибался. И Санетер
вполне разделял его возмущение.
  Пока Торик  со своими холдерами трудился в поле,  в лесах и на воде,
добиваясь богатства и процветания,  в Вейре шли бесконечные  кутежи  и
попойки.  Торик  посылал  людей  разведывать  новые земли,  а всадники
сидели в своих	покоях,  изредка  выбираясь  к	морю,  чтобы  искупать
драконов.  Торик  тайком привозил с севера умелых мастеров,  но добрая
часть их работы шла на прокорм бездельников.
  Вдруг Торик,	остановился  посреди  дороги - так резко,  что мастер
рыболовов налетел на его  широкую  спину.  Холдер  повернул  голову  к
спутникам, глаза его вспыхнули, огромный кулак прорезал воздух.
  - Любой...  - зеленые зрачки метали молнии,  - любой болван... -
еще  один гневный жест,  - который покажет этой мрази...  - яростный
толчок в сторону Вейра,  - ...хоть одну кладку	файров...  хоть  одно
яйцо...  будет	тут  же вышвырнут на север!  Ближайшим кораблем!  Всем
понятно? - он пристально уставился на спутников.
  - Я  объявлю	твой  приказ,  - успокаивающе сказал Санетер.  Торик
развернулся и,	вздымая  сапогами  пыль,  зашагал  по  тропе;  мастера
торопились за ним,  с трудом приноравливаясь к стремительным движениям
холдера.  Арфист плелся  позади,  размышляя.  Неужели  ящерка  Мардры,
невинное создание,  явилась причиной такой суровости?  Сбор яиц файров
был одним из самых доходных промыслов в прибрежном холде - этот товар
пользовался  неизменным  спросом  в  более  обитаемых  местах.	Редкие
корабли,  приходившие с  севера,  неделями  ожидали  в	гавани,  когда
какой-нибудь счастливчик найдет готовую к Запечатлению кладку.
  Санетер отставал все больше и  больше.  С  одной  стороны  он  хотел
поразмыслить  над  полученным  приказом,  с  другой - не видел повода
соревноваться в беге с человеком,  младше его на двадцать Оборотов.  С
возрастом он потерял былую энергию и хотя его суставы в теплом климате
юга ломило не так сильно,  как в туманных северных горах,  последствия
только	что пережитого нервного стресса давали о себе знать.  Он вытер
вспотевшее лицо и замедлил шаги, пока сердце не успокоилось и пульс не
стал ровным.
  Он попытался	представить,  как  расценят  сообщение	 о   последнем
инциденте  в  главной  мастерской  цеха,  в Форте.  Робинтон прекрасно
представлял,  что Торик не выносит Древних;  возможно, он знал гораздо
больше	о  Т'тоне,  Мардре  и  Т'куле,	чем догадывался арфист Южного.
Пожалуй,  надо сообщить Робинтону и о последнем приказе Торика. Кладка
файров была огромной ценностью;  за нее давали больше марок,  чем холд
средних размеров мог выручить за свою продукцию в три-четыре  Оборота.
И  потребность в огненных ящерицах все росла и росла!  Они являлись не
просто любимицами,  домашними баловнями - неодолимая  симпатия	тянула
этих  полуразумных  созданий  к  людям	и  те отвечали им взаимностью.
Санетер вздохнул, рассчитывая, что его крошка - бронзовый услышит эти
благие	мысли и,  не опасаясь больше озлобленного Торика,  вернется на
плечо хозяина, свой привычный насест.
  Впрочем, подумал  арфист,  стоит  ли	этот  глупый  скандал внимания
мастера Робинтона?  Что случилось,  в конце концов?  Мардра послала за
ними,  чтобы  продемонстрировать пустой мешок,	развязавшийся во время
транспортировки.  Санетер внимательно его осмотрел, пощупав веревку -
она,  несомненно,  была  свита	из  набольской пеньки.	Из мешка несло
чем-то кислым - словно	в  нем	разлилась  жидкость,  забродившая  на
горячем солнце. Откровенно говоря, попахивало мочой, но Санетер решил,
что в мешке было вино; из Тиллека и Бендена слали достойную десятину в
Южный Вейр. Правда, с негодованием подумал арфист, продукции этих двух
винодельческих холдов едва хватало изгнанникам	на  половину  Оборота;
пили в Южном крепко.
  Раздавшийся впереди рев Торика прервал его мысли и заставил  перейти
на  прихрамывающую  рысцу.  Что  за глупец попался холдеру под горячую
руку? Да, Робинтон зря рассчитывал, что Южный будет приятной синекурой
для  его  коллеги!  Тут не заскучаешь!	Но,  по правде говоря,	мастер
Санетер не ощущал тяги к слишком. спокойной жизни.
  Заросли, скрывавшие  вид  на море,  кончились,  и арфист очутился на
открытом месте,  на вершинах береговых утесов. Бросив взгляд на бухту,
он  мысленно  застонал.  На  рейде стояли два корабля,	их палубы были
забиты людьми и грузом.  Да,  только этого сейчас Торику  не  хватало!
Устраивать  очередную  партию беспомощных и бесполезных переселенцев с
севера,  выложивших  последние	марки,	чтобы  тайком  пробраться   на
благодатный  новый материк!  Конечно,  среди этой толпы можно отыскать
десятки полезных работников, трудолюбивых и знающих ремесло; однако по
большей части приезжие являлись столь же нежелательными гостями, как и
Древние.
  Однако, когда  Торик	взревел снова,	арфист с удивлением различил в
его голосе  нечто  благожелательное;  следовало  полагать,  что  вопли
холдера были приветствием, а не признаком гнева. Затем Санетер увидел,
как хозяин Южного направился вниз по тропинке к причалам,  приглаживая
волосы	и  время от времени помахивая рукой;  кажется,	он даже что-то
напевал фальцетом.  Любопытный,  как все арфисты,  Санетер заторопился
тоже вниз и поспел как раз вовремя, чтобы вымокнуть под фонтаном брызг
- Торик нырнул в воду прямо с причала и, мощно работая руками, поплыл
в  сторону  большего  из  кораблей.  На нем развевался вымпел капитана
Рампеса.
  - Ну, теперь он слегка остынет, - раздался веселый голос за спиной
Санетера.  Обернувшись,  арфист встретился взглядом с Шаррой,  сестрой
Торика; над ее головой, возбужденно чирикая, вились файры.
  - Приехал Хэмиан,  - на смуглом личике девушки сверкнула белозубая
улыбка,  и  утро,  начавшееся так неудачно,  вдруг показалось Санетеру
вполне терпимым.  - Помнишь,  Озмор привозил нам письмо?  И  вот  мой
брат,  кузнец, получивший звание мастера в главной мастерской Телгара,
здесь!	- Она  обхватила  себя	за  плечи,  улыбаясь  с  гордостью  и
радостным ожиданием.
  Арфист покачал головой, глядя на мерно вздымавшиеся руки Торика; тот
был уже у самого борта.
  - Твой брат прибыл с изрядной свитой,  - пробормотал он Шарре.  -
Надеюсь,  Торик знает,	что делает, завлекая людей на юг... Погляди на
эту толпу!  Наверняка,	большинство - без холдов и без ремесла...  На
что они годятся?
  Впрочем, Санетер знал,  что Торику нужны всякие люди; тяжкий труд по
расчистке новых полей от кустарника и деревьев	не  требовал  большого
умения. К тому же, у хозяина Южного были свои амбиции: больше людей -
больше власти.	Арфист покачал головой.  Ему  очень  хотелось  уйти  с
солнцепека,   и   прием   новых  поселенцев  вовсе  не	входил	в  его
обязанности,  но  он  знал,  что  Торику  понадобится  помощь.	Быстро
разобраться с такой толпой было нелегким делом,  и холдер Южного часто
действовал крутовато.
  - Надо  последить,  чтобы  он не отправил всю эту братию немедленно
валить лес, - с тревогой сказала девушка.  -  Люди  измучены  долгим
плаванием.
  Способность Шарры остужать пыл старшего брата  была  по  достоинству
оценена в Южном.  В определенном смысле она относилась к той же породе
чудаков и непосед, что и сам Торик, хотя ее таланты лежали несколько в
иной  области  -  Шарра  оказалась  превосходной  целительницей  и не
претендовала на власть.  Ее любимым занятием были дальние походы в лес
за лекарственными растениями,  которыми изобиловал южный материк;  при
этом ее не слишком волновали  ни  опасности  подобных  экспедиций,  ни
санкции Торика на их проведение.
  Вдруг девушка подпрыгнула и захлопала в ладоши.
  - Погляди, мастер Санетер! Вот он, Хэмиан... взобрался на перила...
Он не допустит, чтобы Торик в чем-то его превзошел!
  Прикрывшись ладонью от солнца,  арфист бросил взгляд	на  сверкающую
поверхность моря и замершие на якоре корабли. Он успел заметить фигуру
человека,  взметнувшуюся вверх в прыжке - и в следующий миг ныряльщик
плавно вошел в воду.
  - В хорошее время вернулся Хэмиан,  - заметила Шарра, одобрительно
наблюдая,  как	братья	колотят  друг  друга по спинам,  поднимая тучу
брызг. - Надеюсь, Рампес с выгодой продал наши товары.
  Санетер кивнул головой. Согласно официальным установлениям, Торик не
торговал с северными холдами. Но - поистине достойный удивления факт!
-  сколь многие корабли были вынуждены искать защиты у берегов южного
континента по  причине	внезапно  налетевшей  бури>;  так  писалось  в
судовых  журналах.  Почему-то надежную защиту обеспечивала только одна
бухта на всем побережье - та самая,  где  располагался	холд  Торика.
Санетер считал зти предосторожности детской забавой; он не сомневался,
что если  бы  холдер  представил  главному  арфисту  подробный	проект
освоения необозримого южного континента,  то Робинтон смог бы добиться
решения этого вопроса. Особенно, если учесть его дружеские отношения с
Лессой и Ф'ларом, вождями Бендена.
  Шарра снова  начала  кричать	и  размахивать	руками;   ей   вторила
собравшаяся  у	причалов толпа.  Озмор распоряжался у лодок;  его люди
готовили крепкие  вместительные  баркасы,  чтобы  перевезти  на  берег
пассажиров и груз.  Впрочем, наиболее нетерпеливые из переселенцев уже
последовали примеру братьев  н	прыгнули  в  воду -  человек  десять,
неуклюже загребая руками, устремилось к песчаному пляжу.
  Бронзовый файр завис над  головой  Санетера  н  спланировал  ему  на
плечо. Шарра улыбнулась, переведя взгляд с ящерки на плывущих к берегу
людей.
  - Первая  проверка,  -  сказала  она.  -  Самые  храбрые  и самые
нетерпеливые... А может, им просто захотелось искупаться после давки в
трюме корабля...  Но это добрый знак, Санетер - нашлись люди, которые
не побоялись прыгнуть в воду...  - она снова улыбнулась.  - Пожалуй,
надо  предупредить  Рамалу,  что  на обед стоит приготовить что-нибудь
посущественней каши и фруктов.
  - Я  схожу  к  ней,  -  вызвался арфист.  - Ты,  наверно,  хочешь
остаться тут и встретить  брата...  Ведь  он  отсутствовал  целых  три
Оборота, не так ли?
  - Ну,  я не собираюсь торчать на берегу,  ожидая,  пока они  утопят
друг друга, - заметила девушка. - Погляди-ка, мастер Рампес спускает
шлюпку.  Думаю,  он привез письма - и кое-что для тебя,  Санетер.  Он
будет здесь гораздо раньше, чем эти два дуралея вылезут из воды.
  С этими словами она развернулась и пошла к пещерам, где в прохладном
сумраке  хранились  запасы  холда;  Санетер  же  поспешил  к  воде,  с
нетерпением поглядывая на шлюпку.
  Шарра хорошо	знала  своих  братьев.	Арфист и капитан Рампес успели
обменяться приветствиями раньше,  чем Торик  и	Хэмиан,  уставшие,  но
веселые,  вылезли на берег. В глазах Торика уже не было видно гнева; с
одобрительной улыбкой он наблюдал за младшим  братом,  тащившим  через
голову	мокрую	рубаху.  За три Оборота упражнений в кузнечном ремесле
торс Хэмиана стал еще более мощным, тело налилось силой.
  От пещер вприпрыжку неслась Шарра.
  - Ну,  Хэмиан,  - воскликнула она, наблюдая, как брат расстегивает
пояс,  - ты был грозой всех девушек да того,  как уехал на север. Так
что лучше прикройся,  пока они	снова  не  налетели,  -  она  бросила
молодому кузнецу сухие штаны.
  - Шарра,  милочка,  я привез тебе подарок...	целую банду парней  с
севера!  Может,  ты  выберешь кого-нибудь!  - крикнул в ответ Хэмиан,
увернувшись от спелого плода, полетевшего вслед за штанами.
  - Есть толковые ребята? - спросил Торик, выжимая свою рубашку.
  Хэмиан наклонился за одеждой, могучие мышцы заиграли на плечах. Если
он  будет  работать  хоть вполовину силы,  решил Санетер,  холд вполне
оправдает марки, заплаченные за его обучение.
  - Не больше полудюжины,  - ответил брату Хэмиан; его улыбка увяла.
- На этот раз мастер Рампес и мастер Гарм привезли компанию подонков.
И  скажу  тебе откровенно,  они не оставят на борту шваль,  которую ты
пожелаешь отправить  обратно.  А  ведь	мы  старались  отбирать  самых
надежных людей...  К сожалению,  одного парня никак не смогли найти...
он из Вейра, потерял дракона...
  - Всадник?  - Торик в изумлении уставился на брата.  - Откуда? Не
из Бендена ли?	- Хотя он уважал бенденских вождей,  но  опасался  их
притязаний  на	плодородные  и	богатые  земли южного материка.  Торик
вздохнул с явным облегчением, когда кузнец покачал головой.
  - Нет,  он из Вейра Телгар. Голубой всадник. Нити обглодали бок его
дракона до костей...  каким  чудом  он	сумел  приземлиться  и	спасти
Г'рона,  ведают одни небеса... - голос Хэмиана упал. За три Оборота в
Телгаре он повидал немало добрых всадников -  совсем  не  таких,  как
бражники из Южного Вейра; и гибель дракона была для него трагедией.
  Торик молчал, и молодой кузнец произнес извиняющимся тоном:
  - Я знаю,  что мы привезли не слишком много подходящих людей... Но,
по крайней мере,  все  они  -  крепкие	парни.	Кое-кто  обучался  на
подмастерьев,  двое  знают торговое дело.  Остальных я заберу к себе в
шахты и заставлю работать. Они не будут слишком тебя беспокоить, брат,
-  он  хитровато  улыбнулся  и	такая  же  усмешка появилась на губах
Торика.  - Ты можешь сбагрить мне всех,  кем недоволен...  всех,  кто
может двигаться и дышать.  У тех,  кто весь день бьет камень в шахтах,
останется не много сил, чтобы куролесить по вечерам.
  Торик звонко	 хлопнул  его  по  обнаженному	плечу,	подталкивая  к
тропинке,  и Хэмиан,  схватив в могучие объятия сестру, закружил ее на
влажном песке.
  - Как Брекки? Ты видел ее? И Миррим? Ф'нора? - Шарра, тяжело дыша,
нашла силы засыпать брата вопросами.
  - У меня есть письма для тебя...  Брекки  шлет  тысячу  приветов  и
просит	раздобыть  ей  целебных  корешков...  тех,  из	которых  варят
бальзам.
  - Ну, этого добра у нас хватает - и в кладовых, и в лесу.
  - Что,  по-прежнему бегаешь в лес  без  разрешения?  -  поддразнил
сестру	Хэмиан	и,  обняв ее за плечи,	зашагал к пещерам.  - Ф'нор с
Кантом прилетели в Исту,  проводить меня в  плавание...  так  что  все
новости  -  свежие.  У Миррим побаливает шея,  потому что она слишком
заглядывается на драконов;  в остальном же с  ней  все	в  порядке.  И
еще...	- он понизил голос, склонившись к уху Шарры, - я видел мать.
Она не приедет,  хотя отец умер больше трех Оборотов назад. Понимаешь,
все дело в Бревере... этот упрямец не покинет свой цех и не пойдет под
руку младшего брата.  Мать его не бросит,  а без нее не хотят ехать  и
три наших сестры с мужьями - как я их не уговаривал.
  Шарра, опечаленная, опустила голову. Видно, не судьба их матери жить
в  новом  холде  Торика,  в  этих  чудесных местах...  Увидятся ли они
когда-нибудь?  Путь до	Исты  далек,  а  простые  люди	не  летают  на
драконах...
  Торик первый покинул их семейный холд, сбежав на континент, подальше
от  тяжелого труда в Цехе рыбаков и бдительного отцовского ока.  Когда
Ф'лар стал Предводителем последнего  Вейра  Перна,  Торик  трудился  в
холде  Бенден.	Охваченный энтузиазмом,  он постарался попасть в число
претендентов на первую	кладку	Рамоты,  но  не  был  избран.  Излишне
самолюбивый, Торик решил не повторять больше попыток, хотя и остался в
Вейре.	Затем Лесса и Ф'лар осуществили удивительный проект - молодые
драконы  и  их	юные всадники были отправлены на десять Оборотов назад
под руководством Ф'нора,  чтобы к началу Прохождения  Вейр  пополнился
возмужавшими  зверьми  и хорошо обученными бойцами.  Местом для лагеря
Ф'нора стал  один  из  благодатных  полуостровов  южного  материка  -
забытого и не посещаемого людьми в течение сотен Оборотов.  Вскоре там
вырос новый Вейр - Южный и Торик был  в  числе	мастеров,  помогавших
ставить  первые хижины и налаживать хозяйство.	Новые земли полюбились
ему;  когда Ф'нор увел молодых всадников в  Бенден,  Торик  остался  с
несколькими  работниками  и,  подыскав	удобное  место	на  побережье,
вырубил первые камеры своего  холда.  Потом  он  забрал  к  себе  всех
родичей,  жаждавших  свободы и не боявшихся тягот освоения девственных
земель;  к нему ушли сестры - Марда и Шарра,  и братья -  Кевелен  и
Хэмиан.  Мать  гордилась его успехами,	но не хотела покидать Бревера,
старшего в их роду.
  - Может  быть,  она  передумает,  если Торик будет избран Конклавом
лордом Южного?	- тихо спросила Шарра.	- Простит ли она нас за  то,
что мы покинули отца?
  Хэмиан сверху вниз глянул на сестру;	для девушки она была  довольно
высокой,  но  ее черноволосая головка едва доставала до могучего плеча
кузнеца.
  - Сейчас  Конклав  не станет заниматься этим делом,  малышка.  Лорд
Мерон при смерти и, хотя он наплодил достаточно ублюдков, уже началась
свалка из-за набольского наследства.
  Шарра покачала головой.
  - Однажды они пожалеют...  все эти спесивые лорды,  что так кичатся
древностью и чистотой  своей  крови...	Они  пожалеют,	что  выставили
Торика за порог!
  - Шарра,  он	-  повелитель  холда  во  всем,  кроме	титула,   -
усмехнулся  брат,  -  и нам ни к чему унижаться перед Конклавом из-за
грамоты с красивой печатью. Сейчас гораздо важнее привести в холд пару
хороших честных мастеров... или удачно выдать тебя замуж.
  Светло-зеленые глаза	Шарры  блеснули,  она  резко  отстранилась  от
брата.
  - И ты тоже, Хэмиан! Попробуй, повтори это еще раз!
  - Что?  -  молодой  кузнец  смущенно улыбнулся.  - Не пугай меня,
сестренка!  Я выучил этот урок еще до того,  как отправился в  Телгар.
Женщины Южного сами выбирают себе мужей. Так есть, и так будет.
  - Надеюсь, Торик тоже не забыл об этом!
  - Ну,  ты  же  напоминаешь  ему  о  праве выбора на каждой свадьбе,
которую играют в Южном...  - Хэмиан подмигнул сестре.  -  А  сейчас,
малышка,  я  бы  съел  чего-нибудь,  чтобы  отбить  вкус соли в горле.
Погода,  знаешь ли,  не очень нам благоприятствовала,  и  я  проглотил
столько  морской  воды,  что  похож  больше  на  соленую рыбу,	чем на
человека.
  - Рамала уже готовит свежий фруктовый  сок.  А  Мичел,  погляди-ка,
пришла встретить тебя...  Ну,  я удаляюсь,  чтобы вам не мешать!  - и
Шарра с лукавой улыбкой покинула брата,  бросавшего нежные взгляды  на
одну из стройных смуглых девушек.
  Вечером никто уже и не вспоминал о неприятной утренней истории. Весь
холд   трудился   над  размещением  вновь  прибывших;  все  были  рады
возвращению Хэмиана.
  Часть переселенцев,	прошедших  тщательную  проверку,  Торик  решил
оставить  в  холде,  остальным	предстояло  воевать  с	 джунглями   и
неподатливыми скалами. К закату солнца Санетер отложил толстые свитки,
в  которых  излагалась	вся  подноготная  прибывших  и,   соблазненный
ароматом жареного мяса, появился на берегу.
  - Есть ли среди них убийцы, Санетер? -  спросил  Торик;  подхватив
арфиста под руку, он повел его подальше от буйного веселья праздника.
  - Только один... и он утверждает, что всего лишь оборонялся... - в
последнем  арфист  не  был  уверен;  этот  мрачный тип,  которого явно
сторонились остальные переселенцы,  выглядел весьма подозрительно.  -
Пятнадцать   юношей   были   учениками	в  разных  цехах,  а  двое  -
подмастерьями, почти мастерами... их выгнали за кражи.
  Торик мрачно кивнул.	Он отчаянно нуждался в опытных людях, сведущих
в управлении хозяйством и  в  ремеслах,  а  вместо  них  был  вынужден
принимать всякое отребье.  Но их руки тоже будут не лишними; работы по
расчистке  земли  требовали  гигантских  усилий.  Он  знал,  что  пока
действует  запрет  на любые связи с южным материком,  который наложили
вожди Бенден Вейра,  ему не получить хороших работников.  Слухи о том,
что  он  принимает всех,  кто сумеет тайно добраться до южных берегов,
циркулировали  в  портовых  холдах,  и	бродяги  со  всего   северного
континента  мечтали  о райском юге.  Случалось,  что попав под тяжелую
руку Торика,  они испытывали некоторое разочарование;  и холдер Южного
прекрасно  понимал,  что если недовольных скопится слишком много,  его
власть станет эфемерной.
  - Еще  двое воровали скакунов,  - продолжал Санетер свой невеселый
отчет.	- Однако,  - он поспешил сообщить и хорошие вести, - есть и
честные люди.  Четыре пары, все - отличные ремесленники, и еще девять
одиночек с неплохими рекомендациями...	- арфист  сглотнул  и  искоса
поглядел  на хозяина Южного.  - Торик,	мне придется сообщить об этих
кораблях мастеру Робинтону...
  - А он тут же доложит в Бенден... - фыркнул в ответ собеседник.
  - Если ты обратишься к Ф'лару  вместе  с  мастером  Робинтоном,  он
первый поможет тебе...	Бенден Вейр хочет исследовать южные земли,  -
Санетер широко развел руки,  словно обнимая необъятные просторы нового
континента.
  Торик, раздумывая,  опустил голову. Перед ним лежал целый материк -
словно гигантский пирог, от которого он откусил самый краешек... Очень
хотелось проглотить  его  полностью,  но  угощение  могло  застрять  в
глотке...  даже  столь	широкой,  как  у Торика.  А главное,  никто не
представлял истинных размеров этого пирога... Хватит ли его на всех?
  - Ты	можешь	не  упоминать о своих открытиях,  - осторожно сказал
Санетер.  - Об этом я не писал Робинтону,  клянусь тебе. Однако новые
рудники  не скроешь - особенно,  если ты собираешься торговать рудой.
Хэмиан, наверно, говорил тебе, что Главному мастеру кузнецов нужно все
больше и больше металла... он скупает все - железо и никель, свинец и
цинк...  все,  что может достать.  И разработка шахт  на  севере  идет
полным ходом.
  - Ты слишком хорошо информирован для арфиста,  посланного на юг для
поправки здоровья, - холдер смерил Санетера долгим тяжелым взглядом.
  - Да,  я арфист,  - Санетер отплатил Торику той же монетой,  и его
взгляд был не менее долгим и пристальным,  - а это означает не только
распевание учебных баллад детишкам.
  Торик первым опустил глаза.
  - Ладно,  - буркнул  он,  -  посмотрим,  как	повернется  дело  с
шахтами.  Но  мы  будем  копать  руду и будем ее продавать,  что бы не
решили там,  на севере... Завтра соберем всю эту шваль, - он кивнул в
сторону пирующих, маленько подучим - и в горы. Умный запомнит, глупый
- забудет,  и тогда... тогда пусть пеняет на себя. Суд в Южном скорый
и справедливый.
  Рука у Торика была  тяжелой,	и  его	бессердечие  не  раз  огорчало
Санетера.  Однако  он  прожил  на юге достаточно,  чтобы в равной мере
оценить и его преимущества. Южный континент был странной землей, часто
- жестокой и бескомпромиссной,	но те,	кто был достоин его щедрости,
кто мог выжить среди опасностей и тягот,  ни за  что  не  покинули  бы
новую родину.
  - Бенден обещал исследовать весь континент,  - продолжал Торик, -
и  благополучно  забыл	о  своих намерениях,  подсунув нам Древних.  Я
занимаюсь этим сам.  И ни пожары, ни землетрясения, ни тучи Нитей меня
не остановят. Я узнаю, насколько же обширна эта земля!
  Он сделал паузу и вдруг с болью в голосе произнес:
  - Столько дел,  столько работы! Даже дракон может рассчитывать лишь
на свои крылья, когда летит в новое место... Каково же нам прорубиться
сквозь	джунгли?  Почему  Ф'лар  отозвал  своих всадников - надежных,
честных людей?	Где Ф'нор, который клялся пересечь, материк из конца в
конец?
  В голосе  его  чувствовалось	безмерное  утомление,  усталость,  что
накапливалась  Оборот  за  Оборотом,  и  Санетер  на миг пожалел этого
великана,  казавшегося столь неутомимым.  Он  взвалил  на  свои  плечи
чудовищный груз.

				* * *

  После страшного удара при посадке Г'рон был словно пьяный.  Шатаясь,
он брел через каменистые пустоши к торговому тракту;  ночью он заметил
костры,  что  жгли  возчики  на биваке,  и рухнул на землю у первом же
фургона.  Никто не заметил его; пробудившись утром, Г'рон напился воды
из   ближайшего   ручья,   потом   стащил  что-то  съестное  у	людей,
сворачивавших лагерь.  Он словно позабыл о  том,  что  в  поясе  лежит
достаточно  марок,  которых  хватило бы и на пропитание,  и на проезд.
Смутные мысли о чем-то утраченном навсегда бродили у  него  в  голове;
Г'рон не мог вспомнить,  что же он потерял, где и когда, но был твердо
уверен,  что эта пропажа невозместима.	Он забрался в повозку с грузом
соленой рыбы и уснул среди бочек.
  Только на следующий  день  возчик  обнаружил	его.  Опознав  в  этом
человеке с пустым взглядом всадника,  потерявшего дракона, он вычистил
его одежду, накормил и, когда Г'рон потребовал вина, дал целый бурдюк.
Удивляясь,  он глядел,	как всадник глотает жгучий напиток, не обращая
внимания на струйки,  сбегавшие за ворот туники.  Потом возчик	уложил
Г'рона - точнее,  половинку бывшего Г'рона, что звалась отныне Гирон,
- в свой фургон;  он был воспитан в духе почитания традиции и  считал
своим  долгом  охранять  всадника.  По	дорогам шаталось слишком много
проходимцев,  и любой из них ограбил бы даже родную мать.  Весь долгий
путь  до  дверей  Цеха дубильщиков возчик ухаживал за своим молчаливым
пассажиром,  как за ребенком.  Из  мастерской  по  приказу  Белесдена,
Главного мастера,  тут же связались с помощью барабанов с Айгеном - и
с Вейром,  и с холдом.	Лорд Лоуди  сообщил,  что  высылает  охрану  с
запасным бегуном.
  - Мы доставим его в холд - сказал старший экскорта  Белесдену.  -
Похоже,  он повредился в уме и ничего не помнит...  Наш лорд предложил
всадникам отправить парня в Южный - все-таки, целебный климат и смена
обстановки... Может, он еще придет в себя.
  На половине дороги в	Айген  Гирон  увидел  мчавшихся  в  поднебесье
драконов. И вот что докладывал потом старший стражник своему лорду:
  - Он словно с цепи сорвался...  Заорал  и  начал  так  нахлестывать
скакуна,  что мы не сумели за ним угнаться... Последний раз его видели
в реке - он переплыл на другой	берег  и  помчался  за	всадниками...
догнать их хотел, что ли...
  - Передайте во все холды - пусть ищут  этого	Гирона,  -  повелел
айгенский  лорд.  -  И	если  кто-нибудь причинит ему вред,  он будет
отвечать передо мной - и перед всеми Вейрами Перна!

				* * *

  Просьба Брекки насчет  целебных  корешков  была  для	Шарры  удобным
предлогом,  чтобы  отправиться в лес.  Она представила на рассмотрение
Торику	два  проекта  -  либо  отлучка	будет  недолгой  и,  доставив
собранное в холд, она тут и приготовит лекарство; либо выварит корешки
прямо в лесу.  В последнем случае поход займет лишнее время, но и мази
она принесет больше.
  Торик рассердился,  и Шарра едва не отступила. Среди вновь прибывших
были хорошие парни, и брат хотел, чтобы она уделяла им внимание; вдруг
кто-то тронет ее сердце.  Шарра опасалась того	же  -  она  вовсе  не
жаждала влюбиться и обзавестись семьей.
  - Пожалуй,  я помогу Шарре на этот раз,  -  неожиданно  произнесла
Рамала.
  Поймав пристальный взгляд жены,  Торик уступил,  зная по опыту,  что
сопротивляться бесполезно - у него не будет ни мира, ни покоя.
  - Будь осторожна,  Шарра, - сказал он, качая пальцем у ее носа, -
будь очень осторожна.
  Шарра поймала его за палец и лукаво усмехнулась:
  - Братец,  ты можешь считать,  что я - выгнанный из Цеха ученик...
Таких ты отправляешь в лес без проволочек.
  Торик повернулся  и  побрел  к  выходу,  что-то  бормоча  о  женской
хитрости,  неблагодарности и опасностях - <которые эти бабы  даже  не
могут вообразить!>
  Рамала улыбнулась  и	добавила  свой	мешок  к   снаряжению	Шарры,
сваленному грудой в углу зала.
  - Возьмем три  лодки,  десять  добровольцев  и,  если  поторопимся,
успеем	отплыть  с  приливом, -  сказала  она.	- Надо же,  наконец,
отдохнуть от домашних дел... пусть поскучает один!
  Шарра расхохоталась.	Ее невестка была спокойной женщиной,  мудрой и
одаренной всеми талантами,  которых Шарре,  по собственному ее мнению,
не хватало.  Никто не назвал бы ее легким человеком,  но она испускала
некую непреодолимую  ауру,  заставлявшую  людей  прислушиваться  к  ее
советам.  Шарра  знала	немногое  о  прошлом  невестки;  кажется,  она
проходила подготовку в мастерской целителей в Нерате.  Рамала была  из
числа первых поселенцев Южного,  и Торик,  убедившись в ее полезности,
вскоре предложил ей руку  и  сердце.  Она  никогда  не	откровенничала
насчет	своих  отношений с мужем,  но,	как чувствовала Шарра,	резкая
перемена в жизни  пришлась  Рамале  по	душе.  У  нее  вполне  хватало
терпения  выносить  и  последствия неиссякаемой энергии Торика,  и его
непомерное  честолюбие.  Четверо  их  ребятишек  были  уже  достаточно
взрослыми, чтобы тоже отправиться в путь; для них походы в лес служили
лучшим развлечением.
  Шарра закончила сборы,  засунув в мешок вторую пару высоких сапог из
шкуры дикого стража - незаменимую обувь,  в которой она странствовала
по болотам и ручьям Южного.  За сапогами последовали два мотка прочной
веревки,  водонепроницаемый тент,  длинный кинжал и рабочий  нож;  еще
один клинок, совсем короткий, она сунула за отворот сапога.
  Три баркаса ушли,  как и намечалось,	с  приливом.  Свежий  западный
ветер  надул  красные  паруса,	и  суденышки  стрелой  полетели  вдоль
побережья.  Люди  запели;   младшие   ребятишки,   обожавшие   морские
путешествия,  забросили за борт жилки с крючками - каждый рассчитывал
на  рекордную  добычу.	 Рыбки-лоцманы	 всплывали   из   глубины   и,
разогнавшись, пролетали ярд-другой над самой поверхностью воды, словно
хотели	потешить  пассажиров.  Их  появление  было  признаком  хорошей
погоды,  и  у  Шарры  стало  спокойно  на душе.  Но тут тени береговых
утесов,  за  которыми  лежал  Вейр,  упали  на	лодки,	 заставив   ее
нахмуриться.  Ох уж эти Древние,  с их глупыми придирками и непомерным
аппетитом! Чтоб им всем уйти в Промежуток!
  Она быстро оглянулась, словно боясь, что кто-то подслушает ее мысли.
Мийр и Талла,  ее файры,  нежно пересвистывались, устроившись на крыше
рубки.	Спокойно,  приказала себе Шарра;  никто не должен  желать  зла
всадникам  -  даже таким,  как эти.  К тому же,  большинство северных
всадников совсем не похожи на Древних, отравляющих жизнь Южному.
  Они обогнули мыс,  и Шарру  прижало  к  борту,  когда  шкипер  резко
повернул руль,	опасаясь близко подходить к прибрежным рифам.  Баркасы
шли ходко,  и на следующее утро они были уже в Большой Лагуне, обычном
месте, откуда начинались лесные экспедиции Шарры.
  Когда лодки разгрузили и вытащили на пляж,  Рамала сказала  ей,  что
можно  отправляться  в путь.  Десять дней,  не больше,	повторила она,
окидывая девушку строгим любящим взглядом.  Кивнув,  Шарра взвалила на
спину  свой  мешок,  позвала  файров,  суматошно  метавшихся  в теплом
воздухе, и поспешила воспользоваться предоставленной ей свободой.
  Она уже почти добралась до опушки,  когда Мийр, лениво круживший над
ее головой,  испустил  полное  надежды	чириканье.  Он	был  из  самых
крикливых  в  Южном  и	не пропускал ни одну золотую.  Затем его трели
сменились недоуменным молчанием,  и бронзовый вернулся на плечо Шарры.
Талла устроилась на другом; обе ящерки выглядели встревоженными. Скоро
девушка услыхала бранчливый голосок золотого  файра  и	треск,	словно
кто-то проламывался  сквозь подлесок.  Нежданная встреча не пугала ее;
скорее,  Шарре не хотелось,  чтобы  незнакомец	испортил  ей  праздник
десятидневной свободы.
  Раздражение девушки  исчезло	при  виде   паренька,	сидевшего   на
корточках  в  кустах  и наблюдавшего за мореходами из Южного,  которые
разбивали на берегу  лагерь.  Одной  рукой  он	обнимал  косматую  шею
невысокого   бегуна;  на  его  плече  примостился  крохотный,  недавно
появившийся на свет золотой файр,  обернувший хвостик вокруг загорелой
шеи.  Парень,  казалось,  был  обескуражен,  что маленькая королева не
предупредила его о посторонних,  но  быстро  справился	со  смущением,
Людей он не видел давно и счел подарком судьбы возможность поболтать с
девушкой. Звали его Пьемур; он пережил на Южном уже три Падения.
  Шарра восхитилась  его находчивости и удаче.	Такого парня Торик мог
бы использовать.  К тому же,  он был молод,  одинок и умен - и он  ей
нравился.  Сопротивляясь  нечестивому  желанию	взъерошить  гриву  его
выгоревших на солнце волос,  Шарра  невольно  посочувствовала  матери,
потерявшей  такого  обаятельного отпрыска.  Этот малый определенно был
похитителем женских сердец! Найти бы кого-нибудь похожего, но Оборотов
на десять постарше...
  Она решила не отправлять его в лагерь;  пусть ходит за  ней,	а  она
посмотрит,  на что способен этот юный мошенник.  Торик прислушивался к
ее рекомендациям.  Возможно, если б она заполучила способного ученика,
брат стал бы отпускать их подальше...
  Словно прочитав ее мысли,  Пьемур предложил  помощь  в  сборе  трав.
Благодарно  кивнув,  Шарра  направилась в лес;	парнишка последовал за
ней.
  К тому времени, когда они вернулись в лагерь, Шарра составила весьма
высокое мнение о новом знакомце.  Парень был прирожденным бродягой  и,
как  она  подозревала,	изрядным  обманщиком;  если  навести на севере
осторожные справки,  наверняка выяснится, что из какого-то Цеха пропал
ученик, большой любитель приключений. Очевидно, он жил рядом с большим
холдом, ибо его осведомленность в делах великих мира сего поражала. Ум
у  Пьемура  был столь же быстрым,  как и язык;	к тому же,  он обладал
весьма своеобразным чувством  юмора.  Голос  -	глубокий  баритон  -
свидетельствовал, что он был старше, чем казался на первый взгляд.
  Судьба одарила его великолепной памятью -  он  никогда  не  забывал
уроков	Шарры,	касавшихся  целебных  трав  и правил поведения в лесу.
Инстинкт самосохранения не оставлял его ни на  секунду	- как  и  его
файра, подтверждая старую истину - каков всадник,  таков и дракон. И,
определенно,  он имел аналитический  склад  ума.  Одним  словом,  этот
парень	был  тем  самым  тестом,  из которого выпекались нужные Южному
холду люди.
  Они прошли половину дороги к высоким снежным горам и, скрепя сердце,
повернули назад - отпущенный Шарре срок истекал.  Теперь Пьемур начал
беспокоиться  насчет своего скакуна - он Звал его Дуралеем,  хотя тот
оказался не меньшим хитрецом, чем сам хозяин, - влезет ли он в лодку.
Шарра  утешаю  его,  говоря,  что  двое  дюжих моряков легко перенесут
маленького бегуна в баркас.  Однако, чем ближе они подходили к берегу,
тем мрачней становился Пьемур.	Что-то беспокоило его,	а значит,  как
поняла Шарра, он скрыл половину правды. Вот только какую?
  Когда палатки лагеря замаячили впереди, она сказала:
  - Нас не интересует то,  что человек оставил позади,	если он готов
работать здесь,  с нами.  Это чудесное место, Пьемур - целый материк,
где можно  начать  все	заново,  -  Шарра  помахала  рукой  невестке,
торопившейся  навстречу,  и  добавила:	-  Если  хочешь,  можно  даже
отправить сообщение на север - кому-нибудь,  кто беспокоится о	твоей
жизни и здоровье.
  Странно, но Пьемур,  вместо того,  чтобы  почувствовать  облегчение,
уставился  на  свои пыльные босые ноги.  Потом он выдавил словно через
силу:
  - Спасибо, Шарра. Я подумаю насчет письма.
  Выглядел он при этом весьма мрачным.
  Шарра представила Пьемура как жертву кораблекрушения, извлеченную ею
из диких чащоб, - добавив, что Торик оценит честного парня, выжившего
в лесу наперекор злой судьбе. Рамала хмыкнула и вынесла вердикт:
  - Ему нужны сапоги.  Подошвы у него не такие прочные, как остальная
шкура.
  Шарра рассмеялась.  Кожа  Пьемура  приобрела	глубокий  загар  цвета
дубленого ремня,  что поддерживал его рваные штаны.  Самые неприличные
прорехи он залатал кусочками ткани,  которые нашлись в мешке у	Шарры.
Насчет	сапог  он  не  горевал,  но  вот  ее куртка была предметом его
отчаянной зависти. Он тоже хотел такую же - .
  Рамала принялась  чистить  корешки,  и  вскоре  над берегом потянуло
вонью выпарившегося в котелке бальзама.  Горшок  за  горшком  лечебная
мазь  перекочевывала в баркасы,  заботливо укутанная в тряпье.	Моряки
вышли на одной лодке за внешний барьерный риф и вскоре возвратились  с
богатым  уловом; фруктов  в  лесу  тоже  хватало  - так что намечался
отличный ужин.
  Во время  обратного  пути  Шарра  не раз прислушивалась к разговорам
Пьемура с моряками:  все его вопросы -	так  или  иначе  -  касались
Древних. Что он хотел разузнать? И для чего?
  Баркасы вошли в знакомую бухту,  и она увидела небольшой кораблик  с
вымпелом  арфистов  на	корме.	Не  в  первый  раз Менолли,  арфистка,
приходила  в  Южный  из  Форт  холда,  выполняя  поручения  и  мастера
Робинтона,  и  Главной	мастерской  целителей,	которой Шарра исправно
передавала десятину от сбора лекарственных трав.  Но Менолли,  хотя  и
была  уроженкой  морского  холда,  никогда не пускалась в такой долгий
путь в одиночестве.  Кто же с ней на этот раз?	Сибел? Шарра заметила,
что Торик, подбоченившись, стоит на пирсе. Придется сначала разгрузить
лодки и дать ему полный отчет;	до этого ей не увидеть	Менолли  и  ее
неизвестного спутника.
  Транспортировка Дуралея   с	баркаса   на   берег   обошлась    без
происшествий.  Внимание  Торика  было приковано к жене - и к лучшему,
решила Шарра.  Пусть он сосчитает количество набитых мазью  горшков  и
мешки  с  травами,  и оценит их труды;	Пьемура она представит потом в
более подходящее время.
  Шарра повела	 парня	к  пещерам,  как  следует  нагрузив  различным
походным скарбом.  Перед входом Пьемур	остановился  и	снял  с  плеча
большой сигнальный барабан; пальцы его осторожно погладили тугую кожу,
глаза потемнели.
  - Барабан! - задумчиво произнес он.
  - Конечно,  - с удивлением  Шарра  приподняла  брови.  -  Кто  же
отправляется в поход без барабана?
  Пьемур поднял голову; взгляд его был устремлен на северо-запад через
необозримый  морской  простор.	Внезапно  - раньше,  чем Шарра успела
пошевелиться, - пальцы его дрогнули, и барабан загрохотал под опытной
рукой; раскатив над Южным сложную дробь звуков. Затем Пьемур поднял на
девушку виноватые глаза и вытянулся в ожидании новых приказов.
  Они едва   достигли  рабочего  кабинетика  Шарры,  когда  в  широком
коридоре холда послышался крик:
  - Пьемур! Это сигналы Пьемура!
  - Сибел? - удивление мелькнуло на лице парня, и в следующий миг он
ринулся вон из комнаты.  Шарра мчалась за ним по пятам. Что бы это все
значило? Откуда ее лесной найденыш знает посланца мастера Робинтона? И
какие сюрпризы ждут еще простодушных обитателей Южного?
  Когда она добралась до главного зала холда,  Пьемур уже  очутился  в
объятиях  Сибела  и  Менолли.  Они говорили,  перебивая друг друга,  и
только	после  того,  как  Торик  велел  всем  замолчать   и   обратил
вопрошающий  взор  на  Пьемура,  она  услышала	истинный рассказ о его
приключениях.
  Пьемур, ученик Сибела, был отправлен в холд Набол с целью установить
источник весьма значительного числа яиц файров,  поступающих откуда-то
с  юга.  Как  подозревал  Робинтон,  покойному	лорду  Мерону  удалось
установить взаимовыгодные контакты с Древними.	Пьемур проник в холд и
даже стащил одно яйцо,	дозревавшее в теплом песке у очага. Однако его
чуть  не  обнаружили,  и  предприимчивый   юноша   нырнул   в	мешок,
предварительно	 выкинув  оттуда  несколько  свертков  с  тканями.  Он
просидел в мешке больше часа,  уснул,  сморенный духотой и  пробудился
уже  в	Южном  Вейре.  Ловкач удрал и на этот раз,  побеспокоив только
файра Мардры,  да еще  обзавелся  по  дороге  скакуном	-  тем	самым
Дуралеем, который сопутствовал ему в дальнейших странствиях.
  - Значит, Мардра была права, - произнес Торик, меряя юношу грозным
взглядом. - Это ты сидел в ее поганом мешке!
  Пьемур поежился,  но	Рамала,  обняв	парня  за  плечи,   миролюбиво
заметила:
  - Ладно,  чего уж там...  Уверяю тебя,  она уже забыла про скандал.
Лучше  подумаем,  что  же  делать  с этим столь предприимчивым молодым
человеком.
  - Он - просто кладезь всевозможных достоинств,  Торик, - добавила
Шарра.


			       Глава 4

	  Лемос, Телгар и южный материк; двенадцатый Оборот

  Телле и ее  семнадцати  налетчикам  понадобилось  семь  дней,  чтобы
добраться до цели - холда Кадросс в лесистых горах Лемоса. Четыре дня
ехали верхом;  затем,  оставив скакунов с  охраной  в  хорошо  укрытой
пещере, еще три дня поднимались к теснине, на которой лежал Кадросс.
  После ужина,	состоявшего из	хлеба  и  холодного  мяса  -  они  не
рисковали   разводить  огонь,  который	мог  бы  привлечь  остроглазых
лесничих лорда Асгенара - Телла еще раз продумала свой план.  Кое-кто
из  ее	людей склонялся к бунту.  Что ж,  когда они поймут,  что такое
хорошие  мозги	и  хороший  план,  возражений  больше  не  будет.  Она
отхватила  ломтик  копченого  мяса  кинжалом  и,  сунув  в рот,  стала
вышагивать  вдоль  неровной  стены  приютившей	 их   пещеры.	Кинжал
по-прежнему  был  в  ее  руке,	и  Телла  многозначительно похлопывала
лезвием по ладони.  Никогда не вредно напомнить этой  банде,  с  какой
точностью   она   может   метнуть   нож;   время   от	времени  Телла
демонстрировала свое искусство.
  - Не	пытайтесь взять больше,  чем приказано,  - она повернулась к
своим людям,  - не то вас ожидает небольшая прогулка  с  Дашиком,  -
Телла  сделала	паузу,	давая  всем  возможность  осознать угрозу.  -
Набеги,  которые я планирую, позволяют нам жить в достатке, а также...
-  она	уперлась  взглядом  в  лицо Феллека,  пока тот не задрожал от
страха,  -  ...появляться  в  большинстве  холдов,  мастерских	и  на
Встречах.
  Один из ее рекрутов, Райдис, был раньше связан с торговцами, и Телла
с пользой применила его знания.  Теперь ей было известно,  где и какие
караваны двигаются в промежутках между Падениями и какой у  них  груз.
Это позволяло выбирать удобные места для засад; ее банда налетала, как
удар молнии,  хватая то, что нужно, и исчезала во тьме ночи. Еще одним
ценным	 источником  информации  были  сообщения,  пересылаемые  между
холдами  и  Цехами  -  их  реквизировали  у  курьеров,	ночевавших  в
разбросанных вдоль трактов пещерах. Как каждый член семьи лорда, Телла
была  обучена  различать  барабанные  коды  и	понимала   большинство
сообщений,  метавшихся	взад и вперед по горным долинам;  скучные часы
учения в Телгаре оказались ей полезными в новом ремесле.
  Она снова хлопнула клинком по ладони, оглядывая своих людей.
  - Все запомнили? Я полагаю, нам не придется действовать силой. Рано
утром Нити окажутся над лесами лорда Асгенара. Как только задний фронт
Падения минует	эту  пещеру,  мы  выступаем...	-  кто-то  из  мужчин
заворчал,   и	Телла  подняла	глаза  на  Гирона,  бывшего  всадника,
неожиданно вызвавшегося добровольцем в	этот  рейд.  Хороший  признак!
Много месяцев Гирон пребывал в апатии, и она уже сомневалась, будет ли
от него какая-то польза.  - Мы заляжем за скалами  и  подождем,  пока
наземные  команды  Кадросса  покинут холд.  Они всегда собирают запасы
перед Падением,  так что кладовые там  набиты  до  потолков.  В  холде
останутся  только старики и дети...  - она сухо рассмеялась.  - Лорд
Асгенар  даже  не  догадывается,  сколько  пользы   мы	 извлечем   из
завтрашнего Падения!
  Мужчины тоже расхохотались.  Телле импонировало их  пренебрежение  к
традициям;  такие люди пойдут на все.  Она повернулась,  носком сапога
задев резервуар огнемета,  и с раздражением отодвинула	его  к	стене.
Впрочем,  Райдис  был  слишком	ценным членом группы,  чтобы возражать
против его навязчивой идеи.  Она видела шрамы,	оставленные Нитями  на
спине  бывшего	торговца,  и  разрешила  ему  взять  с	собой огнемет.
Пожалуй,  это было разумной предосторожностью - ведь им придется идти
по пятам за смертоносным облаком.
  - Теперь  ложитесь.  Нам надо хорошенько отдохнуть.  Дашик,  будешь
спать здесь - тогда я смогу дотянуться и стукнуть тебя по спине,  если
ты  опять начнешь храпеть...  - В ответ раздались смешки.  Дашик тоже
улыбнулся и  бросил  на  каменный  пол	свое  одеяло.  -  Райдис,  ты
разбудишь  нас	на рассвете?  - Торговец кивнул,  устраиваясь ближе к
выходу.
  Она легла в боковом проходе,	подальше от запаха  распаренных  после
быстрого марша тел. Вскоре мужчины затихли, только тяжело дышал во сне
Дашик.	Телла же,  несмотря на	утомление,  не	могла  заснуть.  Мысли
метались   в  голове;  охваченная  возбуждением,  она  снова  и  снова
возвращалась к задуманному.  Завтра ее опять ждал триумф  -  один  из
многих за последние Обороты.  Видеть, как сработал твой замысел, вновь
ловить восхищенные взгляды своих людей	-  что	могло  быть  приятней
этого?	Только	мечты о власти над собственным холдом,	о том,	как ее
права признает Конклав...  Сколь многое изменилось с тех пор,  как она
встретила  Дашика!  Она  познала  радость  свершения и трепет удачи...
Задумать,  налететь,  схватить...  ровно столько,  сколько ей надо, не
больше и не меньше...  Вдохновленная первыми успехами, она планировала
все новые рейды,  решала все более трудные головоломки... Да, это была
жизнь!
  Дашик начал храпеть,	и Телла пнула его каблуком.  Что-то проворчав,
великан повернулся на бок.
  С того памятного дня на айгенской Встрече  она  решила,  что	больше
никогда не попадет в число жертв; лучше быть охотником, чем дичью. Они
с Дашиком вернулись к палаточному городку,  и Телла тут  же  принялась
строить  планы.  Множество  повозок и груженых вьюками скакунов вскоре
покинут Айген, и если все пойдет хорошо - а почему бы и не так? - не
все  они доберутся до своих холдов и мастерских.  Она захватит все,  в
чем нуждается ее горный холд, а вина ляжет на эту бездомную шваль, что
шарит жадными глазами по прилавкам торговцев.
  Достигнутые с тех пор успехи в десятках набегов на  восточные  холды
принесли   Телле   глубокое   удовлетворение.	Если  братец  Ларад  и
догадывался, кто общипывает пирог на его столе и на столах соседей, он
держал	эти подозрения при себе и не делился ими ни с лордами Лемоса и
Битры,	ни с повелителями более далеких Айгена и Керуна.  Что касается
Телгара,  то здесь Телла грабила с особым удовольствием. Но не слишком
часто - как и в других местах.
  Взятками и   угрозами   она  раздобыла  подробные  карты  территорий
восточных холдов - не хуже телгарских планов,  похищенных из кабинета
брата.	Она  становилась  все  более опытной в своем ремесле,  добывая
информацию из самых невероятных источников,  разыскивая полезных людей
- вроде Райдиса и Гирона.
  Четыре Оборота  назад  ей  удалось   раздобыть   копию   манускрипта
арфистов,   в	коем   описывались  жизнь  и  деяния  лорда  Фэкса  из
Плоскогорья.  Воистину,  то   был   человек,   чья   проницательность,
жестокость и хватка вызывали восхищение!  Жаль, что он так рано погиб,
не  исполнив  предначертанного...  Но  кое-что	он  все  же  успел  -
хитростью  и  коварством  захватил  семь  холдов!  Телла несколько раз
использовала разработанную им тактику, проникая внутрь поселений через
окна,  с вершин скал,  на самом рассвете,  когда ночное зрение стражей
порога оказывалось бесполезным.
  Но что же случилось с Фэксом? Кажется, хитреца перехитрили, втянув в
поединок, который он не мог выиграть. Или здравый смысл покинул его...
Кто  же бросает вызов всаднику!  Драконы обладали таинственной мощью и
не мирились с тем,  что  их  всадникам	могут  нанести	вред...  Телла
надеялась,  что  вскоре узнает об этом больше.	Что еще умели драконы,
кроме путешествий в Промежуток и испепеления Нитей?  Гирон не хотел об
этом говорить - пока. Что ж, придется ему помочь...
  Самой же гнетущей частью  в  записях	арфистов  был  распад  державы
Фэкса.	У него не оказалось достойного наследника, способного удержать
захваченное. Руат отдали младенцу, Мерон сумел отспорить только Набол,
а  остальные  пять  холдов возвратили уцелевшим наследникам тех,  кого
уничтожил Фэкс.  Потом Мерон,  который мог бы пойти по	стопам	Фэкса,
закрутил роман с Киларой,  сводной сестрой Теллы. И чем все кончилось?
Килара лишилась своей королевы и власти над Вейром,  а Мерон...  Мерон
теперь мертв.
  Дашик испустил заливистый храп и Телла дважды стукнула его сапогом.
  Постоянно размышляя	над   тем,   как  сделать  свои  набеги  более
эффективными и безопасными, Телла одно время подумывала о приобретении
пары-другой яиц огненных ящериц.  Говорили, что эти крохотные создания
слышат драконов. Дозоры всадников постоянно угрожали ее планам; трудно
сказать,  что  произошло  бы,  заметь они людей и груженых скакунов на
редко посещаемых тропах.  Вот если бы она знала об  их	приближении...
тогда  отряд  успел  бы  скрыться в лесу или в пещере...  Итак,  Телла
заинтересовалась файрами, но, разглядев их поближе на одной из Встреч,
сочла слишком капризными и шумными. Ее же подвиги свершались в тишине.
  Телла гордилась тем,	что знала территорию и дела подопечных	холдов
лучше их владетелей.  Исключая,  возможно,  Асгенара.  До нее доходили
слухи,	что Повелитель Лемоса начал все более  серьезно  относиться  к
грабежам,  на  первый  взгляд  не связанным между собой;  теперь любая
попытка просочиться в его удел	грозила  опасностью.  Лорд  Сайфер  из
Битры не отличался такой же бдительностью,  и Телла подослала к одному
из его управляющих Кейту.  Та обосновалась в  Битре,  вместе  с  новым
любовником, но сохранила преданность своей настоящей хозяйке.
  Дашик опять начал храпеть,  но прежде, чем Телла дотянулась до него,
великана пихнули с другого бока. Наконец, она заснула.
  Райдис поднял их  еще  до  рассвета;	солнечный  диск  скрывался  за
вершинами  гор	и  лишь  первые  золотистые  лучи  начинали  играть на
небосводе.  Они поели,	размочив сухие хлебцы в воде ближайшего ручья.
Улучив	момент,  Телла	шепнула Дашику,  чтобы он не спускал с Феллека
глаз. Этот тип не вызывал у нее доверия. Здоровый, как бык, он ныл всю
дорогу и жаловался на боль в ногах.
  Оглядывая своих людей,  Телла невольно задержала  взгляд  на	рослом
Гироне;  стоявший  рядом  Пешар был всаднику по грудь.	Она все еще не
понимала,  почему потерявший дракона вызвался в  набег.  За  последние
месяцы	его  лицо  стало  как будто более осмысленным и настороженным.
Райдис нашел бывшего  всадника	в  естественных  пещерах  Айгена,  где
прятались во время Падений бездомные,  и забрал с собой,  полагая, что
тот может оказаться полезным Телле.  Пешар, который умел зашивать раны
и  вправлять  кости,  предположил,  что  разум Гирона помрачился из-за
сильного удара - на голове у него была глубокая рана.  Когда он попал
в высокогорный холд,  даже у Теллы не хватило жестокости выставить его
вон.  Несомненно,  он поправлялся,  хотя и очень медленно. Иногда лицо
его  оживлялось,  глаза  сверкали  отблеском  прежнего	разума и Гирон
казался  почти	привлекательным.  Но  говорил  он   редко.   Остальные
головорезы Теллы испытывали к человеку,  потерявшему дракона, какое-то
инстинктивное уважение и жалость.  Сначала это ей не нравилось;  потом
она решила, что бывший всадник может оказаться полезным.
  Первым признаком смертоносной тучи был сумрак; неяркий утренний свет
словно угас. Люди беспокойно задвигались, а Райдис, вооружившись своим
огнеметом,  встал у входа в пещеру.  Потерявший дракона,  равнодушно и
без страха, присел на корточки рядом с торговцем. Задний фронт Падения
миновал ущелье,  и хотя все видели это, Телле пришлось плетью выгонять
наружу	Феллека  и  еще  троих	оробевших.  Райдис  с Гироном уже ушли
вперед;  на склоне торговец оглянулся и махнул рукой,  показывая,  что
путь  чист.  Телла яростно погоняла остальных - успех дела зависел от
того, успеют ли они добраться к холду раньше, чем его покинут наземные
команды.
  Наконец, вся банда закончила спуск,  укрывшись за гребнями скал  над
холдом.  С  высоты  Телла  видела ворота холда,  загоны для животных и
дорогу,  что вела вниз,  в долину.  Если она  не  ошиблась,  то  скоро
холдеры отправятся по ней проверять леса и свои посевы.
  Но почему они так копаются?  Нити ушли далеко вперед -  серебристое
облако,   опоясанное  вспышками  пламени.  Наконец,  раздался  скрежет
металла,  тяжелая дверь холда распахнулась, и Телла не смогла сдержать
возбужденного  вздоха.	Веки ее затрепетали,  ударившая в голову кровь
румянцем окрасила  щеки,  пальцы  стиснули  рукоять  кинжала.  Пытаясь
обуздать  радостное  волнение,	она  пересчитывала  женщин  и  мужчин,
покидавших нерушимую твердыню своего холда.  Итак,  глупцы отправились
выполнять  свой  долг,	оставив  позади древнего дядюшку и двух старых
тетушек, чтобы присматривать за детишками.
  Когда наземная  команда скрылась за дальним поворотом горной дороги,
Телла дала сигнал спускаться к загонам.  Из донесений соглядатаев  она
знала,	что  обитатели	Кадросса  обычно  кормили  своих  животных  до
Падения.  Вероятно,  никто не сунется в хлева и кладовые, пока люди не
проверят  леса	и  пашни  и  не  вернутся  поздно  вечером домой.  Она
поглядела  на  своих;  пригибаясь   за	 камнями,   налетчики	быстро
преодолевали склон.
  Дашик и Феллек первыми достигли массивной,  обшитой металлом двери и
осторожно  приоткрыли  ее  -  ровно  настолько,  чтобы	проскользнуть
внутрь. Через миг следующая группа - пятеро мужчин во главе с Гироном
-  перебежали  двор  и	скрылись  за тяжелой створкой.	Телла пошла с
арьергардом; все без помех оказались в холде и повернули к кладовым.
  - Вы	только	поглядите!  - Феллек пропустил меж пальцев пригоршню
золотистого зерна.  Струйки с шуршанием потекли обратно в  закрома,  и
Телла поняла, что качество злака отменное - ни пыли, ни шелухи. Гирон
ткнул Феллека в бок - чтобы зря не болтал.  Тот  насупился,  но  взял
ведро,	которое  протягивал  бывший  всадник  и начал быстро наполнять
мешок; Гирон держал его открытым. Остальные трудились в полной тишине.
  Зерно Кадросса,  исчезавшее в бездонных мешках грабителей,  позволит
прокормить всю банду - и людей,  и скакунов.  У Теллы было уже немало
народа из числа самых отпетых среди бездомных бродяг. Все хотели есть,
всем  требовалось  жилье  на  зиму  и  укрытие	от  Нитей;   хозяйство
разрасталось - как и аппетиты. Но Телла правила твердой рукой. Каждый
бездельник может стянуть кусок хлеба или мех с вином,  но  кто	сумеет
взять  то,  что нужно,	и тогда,  когда нужно?	Телла,	Повелительница
Бездомных, умела.
  Дашик коснулся ее руки, прервав размышления. Последний мешок был уже
заполнен, и большинство мужчин друг за другом покидали кладовую. Телла
взялась  за  один  из оставшихся мешков и привычным движением взвалила
его на плечо.  Дашик подхватил сразу два и  повернулся,  чтобы	помочь
госпоже  задвинуть тяжелый дверной засов.  Они торопливо направились к
скалам.  Подъем занял больше времени,  но банда уже  миновала  ущелье,
когда до Теллы долетел рокот барабанов.
  - Вызывают Лемос,  - к ее удивлению буркнул Гирон; до сих пор лишь
она одна разбирала барабанную дробь.
  - Чтоб  им  ни  Скорлупы,  ни  Осколков!   -	 выругалась   Телла,
остановившись и внимательно слушая передачу.  Но эхо, метавшееся среди
скал,  искажало звуки, так что ей не удалось ничего разобрать. Правда,
можно было догадаться.	Она утерла пот с лица,	в ярости от того,  что
кражу обнаружили так скоро. Придется менять планы, хорониться там, где
она рассчитывала проехать свободно.
  - Сегодня драконы не пойдут искать,  - проворчал Гирон. - Слишком
устали. - Приладив мешки за спиной, он двигался уверенным шагом.
  На следующее утро Телла  разделила  отряд  на  группы  в  три-четыре
человека;  каждая  должна была идти своим маршрутом.  На случай погони
они имели приказ спрятать зерно в потайных пещерах и затем пробираться
в главный холд окружными путями.

				* * *

  - Наши  малые  холды постоянно грабят, - сказал Асгенар Т'геллану,
всаднику бронзового Монарта,  который  доставил  лемосского  владетеля
обратно в холд после Падения. - Кадросс - не первый из них, но вести
оттуда пришли быстро.  - Молодой лорд отбил правым кулаком барабанный
сигнал на левой ладони,  затем повернулся к карте Лемоса,  висевшей на
стене его  кабинета.  -  Тут  -  зерно,  там  -  упряжь  и  попоны,
инструменты из шахтерских холдов,  выдержанный лес, который хранился в
секретном месте...  По сути дела  -  ерунда,  но  это  не  похоже  на
воровство бездомных. Нет, все слишком хорошо спланировано!
  Т'геллан поскреб макушку - хотя его волосы были коротко  острижены,
голова	нестерпимо  чесалась  после  плотного  кожаного шлема;	четыре
долгих часа Падения всадник не мог снять его ни  на  секунду.  Ему  не
терпелось вернуться домой,  к бассейну с теплой водой, но лорд Асгенар
строго соблюдал обязанности перед Вейром,  так	что  Т'геллан  не  мог
отвергнуть  его  гостеприимства.  Он отхлебнул еще один глоток вина -
превосходный напиток,  подогретый с пряностями - сочувственно покачал
головой.  Это  Падение	пришлось прямо над лесными массивами,  и Ф'лар
призвал крылья из Айгена и Телгара,  чтобы надежно защитить  бесценные
деревья.  Пришлось  также  перебросить немало наземных команд из более
безопасных районов,  чтобы ни одна Нить,  ускользнувшая от всадников в
воздухе, не смогла зарыться в мягкую лесную почву.
  - Значит,  ограбили Кадросс?	- Т'геллан покачал головой.  - Пока
люди были в лесу?  И взяли только зерно?  - он подошел к Асгенару,  и
уставился на карту; перед его мысленным взором оживали квадраты лесных
плантаций,  вставали  хребты  и  остроконечные	пики,  бурлили	горные
речушки.  Отличная карта!  Если бы Рейд из Бендена и Сайфер  из  Битры
были  хоть  вполовину  столь  же  предусмотрительны,  как этот молодой
Асгенар!
  Лемосский лорд  ткнул  пальцем  в точку,  изображавшую холд Кадросс,
потом провел им вдоль столбика цифр рядом.
  - Это  не  просто  зерно,  Т'геллан  - половина их зимних запасов!
Ферфар получил этот груз только вчера утром.  Я послал с телегами двух
стражников - возчик боялся ехать один, у него уже были неприятности с
бродягами.
  - Кто-то проболтался о грузе? Или вору просто повезло?
  - Ворам! Они опустошили четыре клети... так что банда была немалая!
-  Асгенар  протянул руку за кубком Т'геллана,	чтобы вновь наполнить
его. - И эти мерзавцы отнюдь не дураки! Знают, где взять и сколько.
  - А насчет самого Ферфара ты не сомневаешься?
  - Ты думаешь,  он сбыл зерно перекупщикам?  Прямо во время Падения?
Сомневаюсь! - Асгенар скривился. - Нет, здесь поработали чужие руки.
Ну и ловкачи!  Обчистили холд,	пока все,  кто мог  стоять  на	ногах,
шарили по лесу, разыскивая Нити! Мы бы ничего не узнали до завтрашнего
утра, если б старый дядюшка Ферфара случайно не заглянул в кладовую. К
счастью, старик еще не разучился бить в барабан!
  Вдруг глаза гостя остекленели и лорд Асгенар с  раскаянием  подумал,
что  зря  занимает  внимание утомленного всадника такими мелочами.  Но
Т'геллан, словно очнувшись от транса, произнес:
  - Я  говорил	с  Монартом...	Он передаст всем,  кто еще в воздухе,
чтобы возвращались пониже, над самой землей. Если кого заметят, скажут
мне.  - Он взглянул на молодого лорда.	- Как ты думаешь,  куда воры
могли утащить груз? Люди с тяжелыми мешками не могут идти быстро.
  - Трудно   сказать,	-  Асгенар  положил  ладонь  на  закрашенную
коричневым область,  покрытую многочисленными звездочками.  - Вся эта
часть Лемоса - и добрый кусок Телгара - усеяны пещерами,  и мы знаем
далеко не все. Мои лесничие доносят, что в некоторых обнаружены склады
н  следи  костров,  совсем  свежие...  причем  эти пещеры лежат вблизи
торговых трактов.  Слишком подозрительные  совпадения,	-  он  устало
помассировал  затылок.	-  И затем,  подумай,  что именно воруют!  Не
ценности и деньги - жизненно  необходимые  запасы!  Определенно,  тут
действует   не	 один  человек.  И  мои  холдеры  терпят  убытки!  Они
разоряются!
  Т'геллан сочувственно  кивнул.  Лемос  был  на хорошем счету в Вейре
Бенден; отсюда шла обильная десятина даже до Падения.
  - У  меня  не хватит стражников и лесничих обыскать все эти пещеры,
- удрученно произнес Асгенар.  -  И  теперь  думаю,  что  многие  из
бездомных бродяг, которых обвиняли в кражах, в самом деле ни при чем.
  - Скольким из них ты помогаешь? - спросил Т'геллан.
  - Многим,  очень многим.  Нельзя же выгнать наружу семьи с грудными
детьми,  когда начинается Падение...  - проворчал Асгенар.  - И  мне
нужны люди!  Любой здоровый человек - мужчина,	женщина, подросток -
годится в наземные команды.
  - Почему  бы тебе не заселить все эти пещеры?  - Т'геллан постучал
по карте согнутым пальцем.  - Выбери семьи без холдов - из тех,  что
по-надежнее, - помоги обзавестись хозяйством...
  - Клянусь Первым Яйцом! - на лице Асгенара расцвела улыбка. - Как
же  я  сам  не додумался до этого!  Ведь многим бездомным нужны только
работа да место для жылья...  Ну,  это	в  моих  силах!  -  он	снова
благодарно улыбнулся всаднику.

				* * *

  - Я  вполне понимаю серьезность проблемы,  - мастер Робинтон обвел
пятерых владетелей  холдов  спокойным  пристальным  взглядом.  -  Мои
арфисты сообщают о всех крупных кражах,  и этот список,  - он хлопнул
ладонью  по  стопке  пергаментных  листков,  заботливо	подготовленных
Асгенаром, - весьма меня обеспокоил. Рад что вы обратились за помощью
ко мне,  вместо того,  чтобы жаловаться своим Предводителям Вейров.  В
конце  концов,	кражи  -  наша	проблема,  и  ни к чему обременять ею
всадников.
  Сайфер нахмурился и хмыкнул.
  - Но с воздуха гораздо легче выследить  этих	негодяев!  -  Корман
стукнул  кулаком  по  столу,  его суровое  лицо  исказилось  в гневной
гримасе.
  - Но	всадникам  придется  тратить  на это редкие часы отдыха между
Падениями! - столь же резко возразил лорду Керуна Робинтон.
  - По	совету	Т'геллана,  бронзового	всадника  Бендена,  я заселил
пещеры вдоль торговых путей самыми надежными из бездомных,  - добавил
Асгенар,  желая  показать,  что их Вейр не остался равнодушным к бедам
холдеров.
  - И что с того?  - с сомнением поинтересовался Сайфер. - Эти типы
живо сговорятся с ворами.  Я не доверяю людям без холдов. И не позволю
им слоняться в Битре! Как ты думаешь, почему их выгнали с родных мест,
а?
  - Я тебе отвечу,  - Лоуди,  лорд Айгена, вытянул костлявый палец в
сторону битранского владетеля.	- Выгнали стариков,  чтобы освободить
место  для  здоровых  работников!  Пещеры на восточных окраинах Айгена
полны такими людьми!
	 Сайфер опять хмыкнул, явно не одобряя альтруизм
 Лоуди.
  - И  ты,  и  твоя  госпожа  чрезвычайно великодушны к старикам,  -
добавил айгенский арфист из угла, где он примостился на табурете.
  - Однако  всем этим людям запрещено давать убежище посторонним,  -
Лоуди хотел показать, что не теряет бдительности.
  - Готов спорить,  что там осело изрядное число мерзавцев,  несмотря
на твои приказы,  - проворчал Сайфер.  Он вскинул глаза на Робинтона.
-   Воров   надо   найти  и  примерно  наказать.  Падения  не  должны
превратиться в предмет для безнаказанного грабежа!
  - Полагаю,  что  мы  столкнулись с действиями хорошо организованной
банды,	- сказал Асгенар.  - Они знают, чего хотят, и берут все, что
им надо.  Мы не нашли ни зернышка из взятого в Кадроссе груза. Значит,
налетчики успели достичь какого-то укрытия в горах,  иначе их заметили
бы  всадники  из  крыла  Т'геллана.  Чтобы перетащить такое количество
зерна нужно полтора-два десятка мужчин.  А к  этому  -	четкий	план,
осторожность и дисциплина!
  - Однако, как же нам выследить их без всадников? - спросил Сайфер.
- Конечно,  это не работа бездомных, - он ткнул пальцем в список, -
слишком они робки для таких дел...  - Вдруг лорд Битры склонился  над
столом и заговорщицки подмигнул Робинтону: - Держу пари, тут замешаны
Древние! Шастают к нам из-за моря и тащат все,	что не могут взять  по
закону.
  - Думаю,  ты проиграл бы спор,  лорд Сайфер,	-  Робинтон  вежливо
улыбнулся.  - Всадники Бендена сразу узнали бы о появлении Древних на
севере.
  - Арфист  прав,  -  Корман  холодно взглянул на Сайфера - У нас в
Керуне, знаешь ли, места открытые, степи, далеко видно... Так вот, мои
сыновья со стражей начали объезжать холды, и грабежей стало меньше. -
Он  перевел  взгляд  на  Асгенара:  -  Может,  и  тебе	стоит  начать
патрулирование?
  - Все,  чего ты добился - прогнал бандитов из Керуна на  север,  в
Битру! - лицо Сайфера вспыхнуло.
  - Прекрати дурацкие споры,  Сайфер!  - прикрикнул Лоуди.  - Айген
еще ближе к Керуну, а жизнь у нас не легче твоей!
  - Есть  старая  поговорка,  -  Робинтон   повысил   голос,   чтобы
прекратить обмен колкостями, - заставь вора ловить вора!
  Асгенар и Ларад повернулись к  мастеру  арфистов,  стараясь  угадать
смысл скользнувшей по его губам улыбки.
  - Как же! - Сайфер насмешливо приподнял брови. - Скорее, и тот, и
другой набросятся на нас!
  - Ну,  если  первый  вор  будет   не	 настоящим...	-   протянул
многозначительно  Робинтон.  -	Словом,  есть у меня ученик,  который
умеет обращаться с такими людьми.  Если помнишь,  лорд Асгенар сказал,
что  грабители неплохо знакомы с торговыми путями,  пустыми пещерами и
тем, как ведутся дела в Цехах и холдах...
  - Твой  парень  мог  бы  начать розыски с моих пещер,  - предложил
Лоуди,	раздраженно барабаня пальцами по столу. - Люди там приходят и
уходят,  как я говорил раньше, мои стражники пытаются присматривать за
ними. Но там целый подземный лабиринт... есть тоннели, в которых никто
не бывал. Охрана стережет только те входы, про которые мы знаем.
  - Хорошо,  - кивнул мастер арфистов,	- посмотрим,  сумеет ли мой
паренек вам помочь. Но - полная тайна, мои господа!
  Он окинул взглядом лица лордов;  все явно  хотели  одного  -	чтобы
кто-то без больших хлопот избавил их от напасти. Робинтон ухмыльнулся.
На самом деле,	его разведка уже приступила  к	поискам  и,  благодаря
стекавшимся  в	главную  мастерскую сведениям от многочисленных членов
своего Цеха,  он гораздо яснее	представлял  ситуацию,	чем  остальные
лорды.
  - В твоем Цеху толковые ребята, - одобрительно произнес Корман, -
и  превосходные девушки!  - лорду Керуна очень нравилась Менолли.  -
Однако, если твоему ученику понадобится помощь, как мы об этом узнаем?
  - Если  парень  обратится  за  помощью,  -  Робинтон	усмехнулся с
хитринкой,  - значит он не так умен,  как я  рассчитываю.  Дайте  мне
время... скажем, весь холодный сезон. Следы хорошо видны на снегу.
  - Я бы особенно на это не рассчитывал, - пробормотал Сайфер.

				* * *

  Кейта хорошо помнила приказ Теллы - сообщать ей обо всем необычном,
что  случается	в холде.  Она знала,  что лорд Сайфер отсутствовал всю
ночь,  отправившись куда-то с бенденским всадником. И она слышала, что
по   возвращении  лорд	велел  стражам	докладывать  о	любых  следах,
обнаруженных в пещерах вдоль торговых  дорог  и  на  редко  посещаемых
тропинках.  Барабанная башня Битры гудела час за часом,  но девушка не
смогла разобрать ни одного сообщения - применялся тайный код.
  Телла читала	и  перечитывала записку,  почти не сомневаясь,	что ей
брошен открытый вызов. Итак, охота началась! Она дрожала от радостного
возбуждения. Что ж, посмотрим, кто кого! Сайфера она не опасалась; его
лодыри умели только жрать вино да гонять бездомных бродяг.  К тому же,
в Битре обосновалась Кейта, которая регулярно слала весточки.
  Телле казалось,  что	в  последнее  время  дозоры  всадников	 стали
появляться  чаще;  они	летали низко,  над самыми,  гребнями гор,  над
поросшими лесом холмами,  осматривали дороги н ущелья. Этого следовало
опасаться  больше;  она  велела  своим	людям  не  высовывать носа без
крайней необходимости н заметать следы на покрытых снегом тропинках. В
главном  холде	и  во  всех  пещерах,  где располагались ее сторожевые
посты,	хватало запасов,  чтобы пережить зиму.	Дашик,	Райдис и Пешар
разнесли ее приказ - на время затаиться.
  Бывший торговец вернулся  через  шесть  дней	и  принес  новости  -
Главного  арфиста видели в Лемосе вместе с Корманом,  Лоуди,  Ларадом,
Рейдом и Сайфером.
  - Значит, они решили посоветоваться с арфистом.
  - Робинтон - не простой  человек,  Телла,  -	Райдис	нахмурился,
заметив   ее  пренебрежительный  тон.  -  Арфист  -  пожалуй,  самая
влиятельная фигура Перна после Ф'лара
  - Действительно? - с насмешкой поинтересовалась Телла.
  - Его Цех знает  о  многом...  -  Райдису  хотелось  поубавить  ее
самоуверенность.  - Ты гордишься тем, что завела глаза и уши по всему
восточному Перну...  Так вот,  Телла - у него есть и уши,  и глаза, и
барабаны на всем этом континенте - да и на южном тоже, как говорят.
  - У Цеха арфистов нет даже собственной охраны!
  Но Дашик, внимательно слушавший новости, покачал головой.
  - Арфистам не нужна стража,  - пробурчал он.	-  Их  слово  летит
быстрее стрелы.  Я сбежал на восток,  но слово арфистов, обогнало меня
тут... тут все уже слышали мое имя...
  - Я знаю,  Дашик,  знаю,  - раздраженно перебила его Телла,  потом
улыбнулась самому преданному из своих слуг.  - Проверяй  как  следует
любого,  кто  захочет  присоединиться  к нам.  И учти - у арфистов на
кончиках пальцев есть мозоли, от струн...
  Дашик, успокоенный, кивнул, но Райдис по-прежнему казался хмурым.
  - Я бы отнесся к этому серьезней, Телла.
  - Кто тут, хозяин, Райдис? И разве до сих пор мы не жили спокойно и
сыто,  гораздо лучше,  чем в любом из горных холдов?  Не говоря уже  о
прочих	бездомных!  -  Эхо  разнесло  ее  голос  по залам и тоннелям;
уверенный и властный,  он раскатился по всему  холду.  Иногда  полезно
напомнить   людям,   кому   они   обязаны  своим  благоденствием.  Она
усмехнулась:  - Этим тупоголовым лордам понадобилось почти двенадцать
Оборотов, чтобы понять, что происходит.
  Райдис пристально посмотрел на нее.
  - Телла,  Повелительница Бездомных...  Ты,  кажется, интересовалась
делами Фэкса - там,  на  западе...  Он	сильно	недооценил  арфистов.
Смотри, не повторяй его ошибку.
  - Райдис прав насчет	арфистов,  моя	леди,  -  внезапно  произнес
Гирон,	и  все	удивленно вскинули на него глаза,  - А Робинтон - он
самый умный человек на всем Перне.
  - Вы	оба  доказали  свою преданность,  - Телла положила ладони на
плечи мужчин,  Райдиса и Дашика.  Ее помощник шумно вздохнул,  он  был
очень  чувствителен к похвале.	- До сих пор мы действовали успешно и
сейчас надо  быть по-осторожней.  -  Она  повернулась  к  потерявшему
дракона: - Гирон, кого из арфистов ты знаешь?
  Тот пожал плечами.
  - Немногих.  Биделла,  Госпожа нашего Вейра,	любила музыку,	и Цех
арфистов иногда присылал своих людей в Телгар.
  - Меня  больше тревожат эти всадники,  что стали летать над горами,
- Дашик выразительно поглядел на  Гирона.  -  Их  не  увидишь,	пока
дракон не повиснет над самой головой.
  Внезапно Гирон  повернулся  и  вышел	из  зала.  Телла  в  бешенстве
стукнула Дашика в грудь.
  - Ты, болван! Зачем распустил язык? Все, что надо, я выведаю у него
сама!

				* * *

  - Эй,  Хэмиан! - позвал Пьемур, вытянув руку в сторону курганов на
крутом берегу реки. Эти холмы! Их насыпали человеческие руки!
  - Вероятно,  - кивнул кузнец,  не отрывая глаз от веревки, которую
он аккуратно сворачивал в кольца.  Обучение в кузнечной мастерской  не
лишило	его  приобретенной с детства сноровки в обращении со снастями,
тросами и канатами.  - Вниз по реке,  на левом берегу, есть еще такие
же. Не знаю, откуда они взялись.
  - Но неужели	тебе  не  интересно?  -  Пьемур  бросил  на  кузнеца
недоуменный  взгляд.  Иногда ему казалось,  что этот спокойный великан
принимал всю красоту и чудеса мира как нечто само собой разумеющееся..
  Хэмиан поднял глаза на юного арфиста и усмехнулся.
  - Мне вполне хватает своей работы,  парень.  Я не могу бросить  все
дела  и  копаться  в  древних  развалинах.  -  Он взлохматил огромной
ладонью выгоревшие на солнце волосы юноши.  -  Впрочем,  эти  курганы
принесли  кое-какую  пользу  -	они идут точно по направлениям рудных
жил. Не знаю, как предки определяли такие вещи.
  Пораженный Пьемур отпрянул.
  - Предки?  Но в Записях нашего Цеха нет никаких упоминаний  о  том,
что на южном материке кто-то вел горные работы!
  - Чего стоят эти Записи?  - пожал могучими плечами  Хэмиан.  -  У
мастера Фандарела в Телгаре их целые груды...  кто и что продал, да по
какой цене... сколько выплавлено металла и куда он отправлен... откуда
поступила  руда...  И  больше - ничего!  - Он повернулся к гребцам и
рявкнул:  - Поживее, парни! Шевелите веслами! Ты, четвертый! И шестой
тоже! Прилежней, ребята, или вечером останетесь без пива!
  Лицо Пьемура	вытянулось.  Хэмиан  лизнул  палец,  поднял  вверх  и,
пробормотав:  ,  ободряюще похлопал своего молодого
спутника по плечу.
  - Если  хочешь,  на  обратном  пути займись исследованиями.  Заодно
продемонстрируешь Торику свое искусство в картографировании. Посмотри,
-   он	 обвел	рукой  широкую	реку  в  зеленых  берегах,  -  какое
превосходное место! Стоит изучить его поподробнее. Поставим здесь холд
и  начнем сплавлять руду прямо в Нерат или Керун.  Заодно какой-нибудь
приличный человек получит дом и хозяйство...  Да,  эту Островную  реку
давно пора положить на карту!
  Хэмиан давно решил,  что  водный  путь  поможет  быстрее  проникнуть
вглубь континента. На своем шлюпе они спустились вдоль линии побережья
на юго-восток от Южного,  миновали широко раскинувшуюся  дельту  реки,
затем  -  развилку,  где  основной  рукав  принимал воды сбегавшего с
холмов притока.  Как раз в этом месте  Хэмиан  и  собирался  поставить
холд,  если река и дальше окажется судоходной. Лес и заливные луга под
рукой доброго хозяина обеспечат шахтеров пищей;  вокруг не было болот,
и  тропа  к рудникам,  проложенная по твердому грунту,	позволит легко
вывозить руду на упряжках  тяжеловозов.  Работы  предстояло  много,  и
Хэмиан взял с собой большую часть людей, недавно прибывших с севера.
  Бросив еще один взгляд на  курганы,  медленно  исчезавшие  из  вида,
кузнец задумчиво сказал:
  - Может быть,  их насыпали рыбаки, потерпевшие кораблекрушение... и
там, под ними, простые землянки...
  Пьемур покачал головой.
  - Слишком  древними  выглядят  эти  холмы  -	и  слишком их много.
Сомневаюсь,  что такое под силу рыбакам.  К тому же,  в Записях нашего
Цеха  нет  никаких  упоминаний	об  исчезновении  больших кораблей.  К
берегам южного материка никто не плавал много сотен Оборотов.
  Большой квадратный парус хлопнул, наполнившись ветром, Хэмиан махнул
рукой гребцам:
  - Суши  весла,  ребята!  Если ветер продержится,  мы будем на месте
через два дня.	- Он взглянул на Пьемура.  - Жаль, что в этот раз мы
не увидим Водопадов. Захватывающее зрелище!
  - Водопады! - глаза юного арфиста сверкнули.
  - Да.  Торик	посылал  исследовательскую  партию вверх по Островной
реке как раз перед тем,  как я уехал в телгарскую мастерскую кузнецов.
Они  добрались до Водопадов.  Там скалы - отвесные скалы,  на которые
невозможно  забраться...  -  Заметив,	что   Пьемур   погрузился   в
задумчивость,  Хэмиан расхохотался. - И не мечтай! Ни тебе, ни твоему
Дуралею на них не влезть. Разве только Фарли слетает и посмотрит... -
он кивнул на золотую ящерку на плече арфиста.  - Кстати, твой Дуралей
что-то забеспокоился - иди-ка к нему.
  - Он	с  большей  охотой  топает по берегу,  чем плавает в лодке -
пробормотал  Пьемур.  Подойдя  к  мотавшему  головой  скакуну,	арфист
устроился  на  палубе  у  его  передних ног,  вглядываясь в равнину на
правом берегу и темневший за ней лес.  Фарли вспорхнула с его плеча  и
начала описывать медленные круги в вышине. Невольно Пьемур позавидовал
своей золотой.	Что видит она с  высоты?  Что  там,  за  лесом?  Шарра
уговорила  Хэмиана  взять  его	в  экспедицию  в качестве разведчика и
картографа,  и юный арфист горел желанием  доказать  свою  полезность.
Пьемура вовсе не прельщало возвращение на север,  в главную мастерскую
в Форт холда,  хотя Санетер  не  раз  намекал  ему,  что  не  худо  бы
закончить ученье и украситься ленточкой подмастерья.  Но странствия по
неведомым землям с необоримой силой тянули Пьемура.
  От самых окраин Великих Болот до побережья залива, на запад и восток
от Южного Торик ставил холды, заселял их верными людьми. Пьемур обучал
новых	хозяев,   что  были  гораздо  старше  его  самого,  простейшим
барабанным кодам.  Иногда посмеиваясь над их неуклюжестью,  он, тем не
менее,	трудился изо всех сил. Торик оказался совсем другим человеком,
чем мастер Робинтон,  Сибел и прочие наставники молодых арфистов; один
раз испытав на своей спине его тяжелую руку, Пьемур не собирался вновь
раздражать владыку Южного.  Он понял,  что Торик очень	честолюбив  -
возможно,  не меньше самого мастера Робинтона;	но, в отличие от главы
арфистов,  временный хозяин Пьемура больше полагался на силу,  чем  на
хитрость.
  Однако опасная  и  изумительная   земля   южного   континента   пока
оставалась  неизмеримо могущественней,	чем горстка людей,  осевших на
одном  из  полуостровов  гигантского  материка.  У  Пьемура  кружилась
голова,  когда	он  думал  о  том,  сколь  обширны еще неисследованные
пространства.  Неужели Торик мечтает удержать их в своем  кулаке,  под
властью  одного холда?	Если обремененные сыновьями северные владетели
узнают,  сколько тут прекрасных земель, их не удержат никакие запреты!
Немудрено,  что Торик старался ухватить все,  до чего дотягивалась его
рука.  Санетер убеждал Пьемура, что главный арфист в курсе дел Торика,
однако юноша все больше сомневался в этом. Знал ли сам Санетер хотя бы
о половине проектов и начинаний Торика?
  Пьемур вздохнул. На травянистом прибрежном откосе лежали две большие
пятнистые кошки, щурясь на проплывающее мимо судно. Шарра рассказывала
об этих забавных существах...  Может,  еще расспросить и Хэмиана?  Но,
опять блаженно вздохнув,  Пьемур остался на месте;  почему-то ему ни с
кем не хотелось делить этот миг.

				* * *

  - Я	бежал	со   всей  мочи,  леди	Телла,	-  произнес  человек
посиневшими,  дрожащими от холода и возбуждения губами. Часовой первой
линии  охраны  провел  его  в главный холд и сдал стражам,  стоявшим у
покоев госпожи.  - Меня никто не заметил - я  шел  лесом  и  заметал
следы.	Видишь?  -  он	бросил к ее ногам длинную ветку с иглами.  -
Привязал ее к поясу, словно хвост!
  Телла постаралась успокоиться.  Не хватало только, чтобы этот тупица
привел к ее убежищу погоню - и все из-за каких-нибудь нелепых слухов!
  - Важные  новости,  леди  Телла!  -  продрогший,  в рваной тунике,
мужчина все еще стучал зубами.
  Телла жестом	приказала  одному  из слуг дать гостю кружку с горячим
кла.  Руки его дрожали,  он едва  не  расплескал  напиток,  но,  после
нескольких глотков, речь его обрела связность.
  - Ты всегда хотела знать,  когда и  где  начинаются  Падения,  куда
полетят  всадники,  что творится в Вейрах,  - он перечислял,  загибая
грязные пальцы.  - Так вот,  есть способ подслушивать  драконов!  Все
время! Эта девчонка понимает их! Слышит, что они говорят друг другу -
и на большом расстоянии!
  - Девчонка?  Что  за	девчонка?  В  это  трудно поверить!  - Телла
выпрямилась в кресле,  бросив быстрый  взгляд  на  Гирона.  Потерявший
дракона внимательно рассматривал оборванца.
  - О, нет, нет, леди Телла, это правда! Я следил за ней. Она позвала
детей  в  пещеры,  сказав,  что  всадники  летят  отражать Падение над
Айгеном.  И потом я сам видел драконов - тучи драконов в небе!	Потом
она сказала своему брату,  что всадники возвращаются в Бенден... И так
было не раз! Я слышал... Но она ничего не подозревает!
  - Если  ты  стоял  так  близко,  что слышал ее,  - сердито сказала
Телла, - почему ты решил, что она ни о чем не догадывается?
  Оборванец подмигнул  и  усмехнулся;  улыбка была отвратительной - у
него не хватало передних зубов.
  - В тех пещерах я схожу за глухого!  Понимаешь,  все думают,	что я
ничего не слышу!  И все меня  жалеют,  беспомощного...	дают  место  и
еду...
  - Понимаю,  - медленно произнесла Телла. Непростой человек... куда
хитрей,  чем выглядит! Значит, он тоже из ее шпионов? Их было много, и
Телла не помнила всех в  лицо.	Она  бросила  взгляд  на  Дашика;  тот
утвердительно  кивнул.	- Наверно,  у нее есть одна из этих маленьких
ящерок?
  - Файр?  У  нее?  - мужчина захохотал,  брызжа слюной из беззубого
рта,  но потом,  видимо почувствовав отвращение Теллы, утерся рукавом.
- Нет,	госпожа.  Файры, я слышал, дорого стоят, а их семья небогата.
Говорят,  ее отца и мать выгнал  из  Руата  Фэкс.  И  если  ее	мамаша
действительно	руатанской   крови,  то  дар  мог  прийти  девочке  по
наследству. Ты ведь знаешь, что Госпожа Вейра Бенден тоже из Руата.
  Под холодным	взглядом  Теллы  оборванец  потерял всю свою наглость.
Допив остаток кла одним жадным глотком	-  так,  словно  боялся,  что
кружку вырвут из рук, он бросал по сторонам осторожные взгляды.
  Пусть попотеет,  решила  Телла,  уперев  локоть  в  ручку  кресла  и
возложив на ладонь подбородок;	она смотрела куда угодно, только не на
согнувшегося перед ней мнимого глухого.  Однако этот тип говорил дело.
Руатанская  кровь  дала многих Вейрам - гораздо больше,  чем любой из
других благородных родов. И эта Лесса... Еще одно оскорбление для нее,
законной наследницы Телгара!
  - Расскажи-ка мне все еще раз,  -  велела  она,  кивком  приглашая
Дашика и Райдиса слушать повнимательней.  Гирон уставился в стену, его
лицо побледнело.
  Очевидно, этот человек не врет,  не сочиняет. Он слышал, как младший
брат девчонки хвастался способностями сестры  -  дескать,  ей  всегда
известно,  где будут падать Нити,  потому что .
  - Я полагаю, - сказала Телла после некоторого раздумья, - что мне
было бы интересно поглядеть на столь талантливое дитя.	Ты расслышал и
ее имя, глухой?
  - Арамина,  моя госпожа.  Отец ее  -	Доуэл,	столяр;  мать  зовут
Барлой, брата - Пеллом, и в семье есть еще дети...
  Телла прервала его:
  - И  они  живут  в  пещерах  Айгена?	-  Когда оборванец торопливо
кивнул, она спросила: - Могут ли они уйти?
  - Куда,  леди?  -  доносчик  развел  руками.	- Они живут там уже
несколько  Оборотов.  Доуэл  делает   мебель,	кое-что   продает   на
Встречах...
  - Это мне не интересно. - Телла повернулась к Дашику и Райдису. -
Пожалуй,  стоит взглянуть самой.  Дашик,  ты останешься здесь.	- Она
перевела взгляд на бывшего всадника и,	досадуя на себя за то,	что  в
приказе чувствовались вопросительные нотки,  сказала - Гирон, пойдешь
со мной.  Ты  ведь  сможешь  выяснить,	действительно  ли  она	слышит
драконов?
  На бледном лице Гирона промелькнула судорога;  он ничего не ответил,
но  его молчание обычно значило согласие.  Телла поднялась и,  покидая
зал, кивнула Дашику, показав на оборванца:
  - Позаботься о нем.
  Если глухие умели слушать и потом рассказывать сказки, то мертвым не
было дано ни того,  ни другого.  Как всегда, Дашик оказал услугу своей
госпоже.


			       Глава 5

		  Айген и Лемос; двенадцатый Оборот

  Телла пришла	в  ярость,  обнаружив,	что  тайный  вход  в   систему
айгенских  пещер,  который  -  как  она считала - известен ей одной,
заложен камнями.  Она была настолько раздражена,  что  даже  не  стала
помогать Гирону справиться с преградой.
  - Неважная работа, - пробормотал бывший всадник, когда скреплявший
камни раствор рассыпался под ударами его клинка.
  - Спустить бы шкуру  с  мерзавца,  который  это  сделал,  -  Телла
скрипнула  зубами.  Она  утомилась  и рассчитывала спокойно пробраться
внутрь - тем более, что айгенские патрули шарили повсюду.
  Эта трещина  прекрасно  подходила  для ее целей.  Заросли кустарника
скрывали ее;  высота была такой,  что  скакуны	проходили  без	труда.
Довольно просторная пещера могла укрыть и людей,  и животных; слева, у
стены,	находилась  заполненная  водой	впадина.  Вглубь  вели	четыре
тоннеля.  Два  обрывались  в  отвесные	шахты,	а  самый широкий шел в
неизученный лабиринт огромного пещерного комплекса.  Четвертый, темный
и узкий, казался тупиком; однако за незаметным поворотом он расширялся
и выходил в зал,  где пересекались основные переходы между населенными
пещерами.
  Отсюда было несложно проникнуть  в  сводчатые  камеры,  где  обитали
люди,  избежав	по дороге нежелательных встреч со стражей лорда Лоуди.
Телла нашла одного из своих  информаторов,  однако  прошло  все  утро,
прежде	чем  она  бросила  первый взгляд на вожделенную добычу.  Ей не
пришлось испытать удивления.
  Арамина была	тоненькой  смуглой девочкой-подростком в закатанных до
колен штанах.  Ее руки и ноги покрывала корка грязи, к одежде пристала
тина  и,  когда  она шла мимо прятавшейся в боковом проходе Теллы,  та
ощутила острый запах моллюсков,  наполнявших сеть в руках девочки.  За
ней вприпрыжку бежал невысокий мальчуган,  еще более грязный; время от
времени он взывал:
  Телла увидела  холодные  глаза Гирона,  следившего за этой парой,  и
странное выражение на лице бывшего всадника заставило ее вздрогнуть.
  - Мне нужны доказательства ее дара, - тихо сказала она. - Девочке
Оборотов  пятнадцать...  Трудный  возраст!  Слишком  взрослая,	 чтобы
поддаться на обман, и слишком юная для разумных компромиссов. Разузнай
о ней все,  что сможешь.  Я посмотрю,  где она живет. - Вытянув руку,
Телла коснулась плеча всадника:  - Да,	еще... Раздобудь какой-нибудь
еды.  Похоже,  до наших запасов в тайнике добрался кто-то  из  местных
голодранцев.
  - Скорее,  змеи,  - неожиданно произнес Гирон,  не спуская глаз  с
девочки, пока она пересекала обширную, заполненную людьми пещеру.
  Телла отправилась   на   розыски   наиболее	надежного   из	 своих
осведомителей.	Углубившись в систему запутанных переходов,  она вдруг
поняла,  что здесь собралось больше народа,  чем когда-либо в  прежние
Обороты.  Воняло  потом и человеческими испражнениями;	видимо,  здесь
нашли убежище сотни и сотни людей.  Из их разговоров Телла поняла, что
ожидается прибытие айгенской леди Дорис, которая приходила каждое утро
с тремя лекарями,  чтобы навестить  больных;  слуги  ее  тем  временем
оделяли бедняков мукой и овощами. Здоровые обитатели пещер добавляли к
этим припасам что могли - в основном,  моллюсков и крабов с побережья
айгенского залива. Тем не менее, эти бездомные бродяги жили лучше, чем
она,  Телла, в свой первый Оборот в высокогорном холде. Ну, раз лорд и
леди Айгена,  так богаты,  что могут кормить всех этих нищих, стоит их
основательней  пощипать!  Эта  мысль  доставила  Телле	 удовольствие.
Затесавшись в толпу,  она миновала несколько больших залов и присела в
боковом проходе рядом с Брейром.
  - Тяжелые  времена,  - вздохнул безногий моряк,  протягивая гостье
миску густой ухи,  заправленной кореньями.  - Люди Лоуди шарят там  и
тут, проверяют, разнюхивают... Никто не чувствует себя в безопасности.
  Телла бросила быстрый взгляд на выход из пещеры Брейра.
  - И что же они надеются здесь найти?
  Брейр был  одним  из	лучших	ее  осведомителей.   Он   презирал   и
ремесленников,	 и   холдеров,	 хотя  жил  совсем  неплохо  благодаря
добросердечию айгенских владык. Моряк с хитроватой улыбкой взглянул на
Теллу.
  - Наверно,  тех, кто однажды утром обобрал холд Кадросс... тот, что
в горах Лемоса.
  Телла зачерпнула  чашку  обжигающей  пряной  жид  кости,  подула   и
поднесла ко рту.
  - Уха твоя, как всегда хороша, Брейр, - сказала она.
  - На месте тех,  кто обчистил Кадросс,  я бы сейчас затаился.  Надо
поискать другие берега,  где можно забросить  сети...  Слишком	многие
задают вопросы - как будто случайно.
  - Интересуются мной?
  - Интересуются  всеми,  кто  способен  ограбить  ближнего  во время
Прохождения.  Они ищут банду - большую и дисциплинированную,  с умным
вожаком во главе. И готовы хорошо заплатить за любые сведения.
  Телла улыбнулась.  Итак, ее заметили и оценили! Это вызывало чувство
торжества,  смешанного с беспокойством - ведь облава началась,	и шла
она от Айгена до Телгара. Может, стоит повременить с набегами?
  - Ты опасна для них, леди Телла.
  Хороший момент выбрал этот безногий для напоминания о том, что знает
ее  имя.  Телла  как  раз набрала полный рот обжигающей ухи и не могла
ответить.  За последние два-три  Оборота  Брейр  разнюхал  кто	она  и
откуда,  и Телла представляла,	сколько ей придется выложить, чтобы он
об этом забыл. Или лучше послать Дашика? Но безногий осторожен...
  - Не волнуйся, госпожа, - Брейр усмехнулся, - никто не узнает наш
маленький секрет. Я люблю секреты. Можно сказать, я их коллекционирую.
Вот тут! - он похлопал по объемистому кошельку на поясе.
  Телла поверила ему.  Райдис подтверждал, что старый моряк не склонен
к   предательству.   И,   к   тому  же,  она  платила  хорошо.	Старик
путешествовал только из своего закутка к залитой  солнцем  площадке  у
входа в пещеру, но, казалось, знал все, что происходит на побережье, в
самом Айгене и в других восточных холдах.  Он был источником ценнейших
сведений.
  Запустив в пояс два  пальца,	Телла  вытащила  несколько  серебряных
марок.	Глаза  безногого сверкнули,  и добыча с непостижимой быстротой
исчезла в его кошеле. Затем Брейр поклонился.
  - Хорошая цена за миску ухи, моя госпожа, - его губы растянулись в
улыбке, вокруг глаз пролегли лучики морщинок.
  - Я плачу не только за уху,  Брейр, - резко ответила Телла. - Что
ты знаешь об этой девчонке, которая умеет подслушивать драконов?
  Глаза старика расширились, он пристально посмотрел на хозяйку.
  - Да, рано или поздно ты бы узнала... Кто тебе рассказывал?
  - Глухой.
  Брейр кивнул.
  - Суетливый  парень.	Очень  хотел тебя видеть.  Я советовал ему не
торопиться.  Слишком многие ищут тебя, и он мог привести ищеек прямо к
твоим дверям.
  - Он	был  осторожен	и  получил  щедрую   награду   -   небольшой
благоустроенный  холд в горах.	- Брейр вежливо кивнул в ответ на эту
ложь, и Телла опять вернулась к тому, что интересовало ее сейчас более
всего. - Ну, так что же ты знаешь о девчонке?
  - Это из-за нее ты привела с собой бывшего всадника?
  Телла удивленно приподняла брови. Ну и старик! Воистину, он имел уши
во всех стенах и глаза у каждой двери!
  - Да,  из-за	нее.  С  тех пор,  как ты сдал его Райдису,  он почти
поправился.  Ну,  ближе к делу!  - Она не собиралась  сидеть  в  этой
вонючей  пещере  весь день,  болтая со стариком.  Хотя уха у него была
хороша!
  - Тут без обмана,  госпожа.  Наша Арамина,  дочка Доуэла и Барлы, в
самом деле слышит драконов.  Охотники всегда берут ее с  собой,  чтобы
вовремя удрать от Падения.
  - Где она живет? Не хотелось бы шарить в ваших норах наугад.
  - Мудрая мысль. Иди по этому коридору, - безногий показал пальцем,
- через два прохода поверни направо.  Попадешь в центральный  тоннель
-  там	есть  свет  -  и  отсчитай  четыре  пересечения  с  боковыми
переходами.  Там их пещера...  над входом торчат роговые сосульки,  -
старик имел ввиду сталактиты. Он пошарил рядом и протянул Телле палку:
- Вот, видишь... ее отец вырезал мне костыль.
  Телла с   первого   взгляда	оценила  сложную  резьбу,  покрывавшую
изогнутую рукоятку.  Да,  это мастер!  И он будет ей полезен не меньше
дочери.
  - Видишь,  он умеет обрабатывать  небесное  дерево,  -  добавил  с
гордостью Брейр.  - Самая твердая древесина...	говорят, даже Нить ее
не  берет!  Доуэл  резал  ее  всю  зиму...  Ну,  я  заплатил  ему  что
положено...  -	сухие  пальцы  старика	гладили  темное  полированное
дерево.
  - Прекрасная работа!
  - Крепкий костыль! Как железо - но легче. Такой не сломается... -
внезапно  с каким-то горьким ожесточением он выхватил палку у Теллы из
рук н швырнул за спину.  - Ну,	что еще?  Ты получила свою уху	-  я
получил за нее плату.  Теперь уходи!  Если тебя тут заметят, я потеряю
лучшую каюту, какую имел в жизни.
  Телла ушла;	безногий   был	 прав.	 Пробираясь    полуосвещенными
переходами,  она думала о том,	почему мастер,	искусно обрабатывающий
дерево,  вынужден жить среди бездомных Айгена.	Наверняка,  ой мог  бы
найти место получше в любом из Великих холдов...
  Не в	первый	раз  Телла  задумалась	о том,	почему этот гигантский
пещерный комплекс в Айгене так и не обрел хозяина.  Тут  было  великое
множество  залов  и  камер  -  пусть не столь высоких,	как в главном
айгенском холде,  зато более многочисленных.  Правда, иногда случались
наводнения,  и	бурные	воды  затопляли главный зал...	Сам холд Айген
стоял  напротив,  на  высоком  речном  берегу,	что  гарантировало  от
последствий  весенних  паводков  и  бурь,  нагонявших воду из залива в
реку.
  Лабиринт плохо проветривался;  чем дальше уходила Телла,  тем  более
сырым  и  вонючим  становился воздух.  Кое-где в трещинах стен торчали
факелы или масляные светильники; без этих путеводных огоньков любой из
чужих заблудился бы тут через полчаса.
  Камера, над входом в которую торчали розоватые сталактиты, выглядела
опрятной.  Вдоль одной из стен тянулись сундуки;  на их крышках лежали
набитые соломой матрасы,  сейчас закатанные.  Стол,  несколько прочных
табуретов,  - вырубленная в стене полка с кухонной  утварью...	Телла
стояла	посреди безлюдной комнаты,  пытаясь понять ее обитателей.  Чем
можно  прельстить  Доуэла  и  Барлу,  чтобы  их  дочь  пошла   с   ней
добровольно?
  Эхо голосов в  коридоре  спугнуло  ее.  Повернувшись,  она  покинула
обитель столяра и,  по темным, редко посещаемым переходам заторопилась
в свое убежище.  Там,  отдыхая и стараясь придумать какой-нибудь план,
Телла  провела	около часа - до возвращения Гирона.  Он тихо окликнул
хозяйку.  Умный человек,  подумала она,  сунув кинжал обратно в ножны.
Всадник  принес  каравай  хлеба и большую глиняную миску,  над которой
поднимался пар.
  - Тут  хватит  на  двоих  - буркнул Гирон,  разломив хлеб пополам.
Камеру наполнил соблазнительный аромат тушенных моллюсков.
  - Зарой потом раковины,  - сказала Телла,  вновь вытащив нож.  Она
подцепила кусочек аппетитного упругого мяса.  - Ну,  что  ты  слышал?
Видел ли ее?  Мой соглядатай утверждает, что у этой девчонки настоящий
талант.
  Потерявший дракона что-то проворчал, прикусив ломоть хлеба; его лицо
было непроницаемым.  Телла не задавала больше вопросов,  пока миска не
очистилась. Гирон вытер губы и медленно произнес:
  - Она слышит их,  это правда...  -  Лицо  его  застыло,  и  только
блуждающий взгляд выдавал возбуждение. - Девочка на самом деле слышит
драконов.
  Странный тон	 бывшего   всадника   заставил	 Теллу	  внимательней
приглядеться  к  нему;	казалось,  душа  потерявшего  дракона  исходит
горькой мучительной завистью,  едва ли не черной  злобой.  Видимо,  он
вполне выздоровел, и воспоминания о днях триумфа, о свободном полете в
поднебесье мучили Гирона все сильней и	сильней.  Зачем  же  он  пошел
сюда, в пещеры Айгена, зная, с чем столкнется?
  - Тогда она может оказаться нам полезной, - заметила Телла, разбив
мрачное молчание. - Спрячь миску и проверь скакунов. Ты видел стражей
из Айгена? Говорят, они стали здесь частыми гостями.
  Гирон сгреб раковины в миску и пожал плечами.
  - Меня никто не беспокоил.
  Это не удивило Теллу.  Одного взгляда на его лицо  было  достаточно,
чтобы	отпугнуть   любопытных	 -  даже  айгенских  охранников.  Она
завернулась в одеяла.  устроившись у стены подальше  от  входа.  Гирон
вышел  и  вскоре  вернулся.  Он  знал,	что  хозяйка еще не спит,  но,
располагаясь на ночлег, старался не шуметь.
  Утром Телла  натянула камзол цветов Керуна с ярким бантом на плече и
вязаную шапочку,  скрывавшую  косы.  Уверенно  направившись  к	жилищу
Доуэла, она переступила порог и приветствовала хозяев.
  - Ты мастер Доуэл?  У меня есть заказ,  достойный искусного резчика
по дереву.
  Доуэл поднялся и,  столкнув с табурета одного  из  своих  мальчишек,
жестом	пригласил гостью сесть.  Арамина,  чисто вымытая,  в свободной
тунике,  потянулась за кувшином с кла и  щедро	наполнила  кружку.  Ее
мать, статная женщина с добрым лицом, поднесла напиток Телле.
  - Садись,  госпожа  моя,  -  повторила   она	 приглашение   мужа,
смущенная, что может предложить гостье лишь табурет.
  Телла взяла кружку, подумав, что эта женщина, до сих пор сохранившая
красоту,  могла  бы  привлечь  внимание самого Фэкса.  Сынишка столяра
таращил глаза на раннего визитера, еще один ребенок, совсем маленький,
спал на сундуке.
  - У  меня  нет  хорошей  древесины,  госпожа,  -  сказал,   словно
оправдываясь, Доуэл.
  - Ну,  этому легко помочь, - махнула рукой Телла. - Мне нужны два
кресла	в  подарок  новобрачным  с узором из листьев лунного дерева на
спинках.  Их надо закончить до того, как снег засыплет дорогу к нашему
холду в телгарских горах. Возьмешься ли ты за работу?
  Казалось, Доуэл колеблется; Телла не понимала, почему. Столяр бросил
беспокойный взгляд на жену.
  - Если к вечеру ты подготовишь рисунки, это будет стоить серебряной
марки.	-  Зачерпнув  из кошелька пригоршню монет,  она выбрала одну,
продемонстрировав  ее  супругам.  -  Потом  я  выберу  тот,  что  мне
понравится,  и	мы обсудим цену.  Думаю,  ты останешься доволен...  -
Телла заметила блеск в глазах женщины;	чуть заметно  она  подтолкнула
мужа под локоть.
  - Да, я могу сделать рисунки... Ты хочешь взглянуть на них вечером,
госпожа?
  - Этим вечером. Договорились?
  Поднявшись, Телла  опустила  монету  в большую ладонь Доуэла,  потом
шагнула к выходу.  Вдруг,  словно что-то вспомнив, она перевела взгляд
на девочку.
  - Не тебя ли я видела вчера? С сетью, полной раковин?
  Странно! Почему  девочка  словно  окаменела?	Наконец,  Арамина чуть
слышно произнесла:
  - Да, леди.
  - И ты каждый день что-нибудь добываешь для семейного котла?	-  О
чем еще говорить с девочкой, которая слышит драконов!
  - Еще мы с братом ищем коренья и  дикие  плоды!  -  Арамина  гордо
вскинула головку.
  - Похвально,	весьма похвально, - Телла кивнула, удивляясь, откуда
у этой нищей девчонки столько гордости. - Итак, я увижу тебя вечером,
мастер Доуэл? - Она повернулась к столяру.
  - Я не удостоился этого звания, моя госпожа.
  - Хмм...  Мне попадалась твоя работа...  с таким-то искусством - и
не  мастер!  -	в  ее комплименте можно было почувствовать удивление.
Несомненно, Доуэл поддавался чужому влиянию, но управлять им следовало
осторожно,   очень   осторожно.   Переступая   порог,	Телла  слышала
возбужденный шепот женщины - серебряная марка была немалым богатством
для бездомной семьи.
   - подумала	она.  Не  приглядеть  ли  выдержанное
бревно	из твердых пород - дорогую древесину,  подходящую для кресел,
которые богатая хозяйка холда может подарить новобрачным?
  Вечером Телла  опять	была  в  жилище  столяра,  искренне восхищаясь
рисунками, которые он показывал.
  Ее подмывало	удвоить  и  утроить заказ - такие кресла были гораздо
удобней неуклюжих сидений и лавок в ее холде. Возможно, это помогло бы
завоевать  и доверие семьи столяра...  Она любовалась одной из моделей
-  с  высокой  прямой  спинкой	 и   широкими,	 красиво   изогнутыми
подлокотниками - когда Гирон, неожиданно появившись в проходе, сделал
ей знак поторопиться.
  - Дай мне день или два, чтобы выбрать подходящий вариант, Доуэл, -
сказала  она,  вставая	и  аккуратно  сворачивая  наброски.  -	Тогда
поговорим и о цене.  Гирон резко мотнул головой, и она двинулась вслед
за всадником по узкому проходу.
  - Стража! - шепнул он, быстро сворачивая в поперечный коридор. Они
ускорили шаг и через несколько	минут  очутились  в  своем  безопасном
убежище.
  Через два дня они снова вернулись к Доуэлу - после того,  как Гирон
проверил, что айгенская стража закончила обыск. К разочарованию Теллы,
девочки на этот раз не было.  Они с Доуэлом  обсудили,	какую  выбрать
древесину  и  немного  поторговались;  наконец,  она  уступила,  желая
казаться щедрой.
  Арамина, как сказал всезнайка Брейр, отправилась с охотниками. Никто
не упоминал вслух,  по какой причине ее берут в охотничьи  экспедиции,
но не требовалось большого ума, чтобы догадаться об этом.
  - Сколько  же  людей	знает  про  нее?  -  спросила  у   безногого
обеспокоенная Телла.  Если в Вейре проведают о талантах этой девчонки,
все ее грандиозные планы рухнут!
  - Боишься, дойдет до этих? - Брейр ткнул пальцем в потолок, словно
прочитав ее мысли.  - Никто из здешних не скажет - ему	заткнули  бы
глотку ножом.  Слишком полезна девчонка охотникам! Они уходят далеко в
горы и не хотят, чтобы Нити вдруг посыпались на головы.
  Несколько следующих  дней  Телла  потратила  на то,  чтобы завоевать
доверие девочки и уговорить Доуэла  перебраться  к  ней  в  холд  всей
семьей.  Они  с  Гироном  нужную древесину,	ловко подменив
ценные выдержанные доски каким-то хламом.
  - У  нас в горах жизнь спокойная и сытая,  - говорила она столяру,
наблюдая,  как тот  уверенными	движениями  ножа  с  коротким  лезвием
вырезает  причудливый  деревянный  лист на спинке кресла.  - Разве ты
хочешь,  чтобы твои дети выросли среди нищих?  Ты получишь мастерскую,
приличное жилье, а ребята смогут учиться у арфиста...
  - Мы собираемся вернуться в  свой  холд,  госпожа  -	в  тот,  что
принадлежит нам по праву, - с достоинством ответила Барла.
  - Как? Никто не может пересечь равнины Телгара во время Падения.
  - Мы все хорошо продумали,  госпожа,	- сказал Доуэл, не прекращая
работы. - Нити нам не помешают.
  Телла поймала взгляд Барлы,  улыбку,	промелькнувшую на ее губах,  и
поняла - они рассчитывают на талант дочери.
  - Но когда же ты тронешься в путь? Ведь приближается зима?
  - Твой заказ, госпожа, не отнимет много времени. Мы успеем пересечь
равнины до снегов. И стража лорда Лоуди не будет нас задерживать.
  Как разузнал Гирон,  облавы в пещерах  велись  с  двойной  целью  -
поиска	следов	банды  и  отбора людей для телгарских шахт и кузнечных
мастерских. Доуэл, владеющий ремеслом, не подлежал мобилизации. Многие
крепкие   мужчины,  особенно  с  семьями,  с  охотой  откликнулись  на
предложения Цеха кузнецов и за последние дни население айгенских пещер
заметно  приуменьшилось.  Скептически  кривя губы,  Гирон сказал,  что
Фандарел,  Главный мастер кузнецов,  затевает какой-то	новый  проект,
предназначенный обеспечить связь между холдами, мастерскими и Вейрами.
Но Теллу больше тревожило то,  что в горах  Телгара  вновь  начинались
работы в заброшенных рудниках. Старые копи были идеальным убежищем для
ее  разведчиков,  а  кирка  у  пояса  помогала	любому	из   них   при
необходимости сойти за шахтера.
  Вполне возможно,  в айгенских пещерах появится один  из  управляющих
братца Ларада...  Не хотелось бы,  чтобы ее узнали...  Правда,	прошло
четырнадцать Оборотов, но телгарцы - глазастый народ. Телла предпочла
скрыться  в  своем  убежище,  велев Гирону не спускать с девочки глаз.
Кресла, над которыми работал столяр, были почти готовы.
  Прошло несколько  дней.  Телла  дожидалась  хорошего ночного тумана,
обычного  спутника  айгенской  осени.  Телгарцы,  кузнецы  и  шахтеры,
сновали   по   пещерам,  и  времени  на  то,  чтобы  уговорить	Доуэла
перебраться к ней в холд уже не было.  Оставалось  одно  -  подсыпать
сонного  порошка  в  котелок  с  кла  и  тем  самым  устранить	всякое
сопротивление.	Она возьмет только девчонку,  остальное  семейство  -
бесполезный балласт.  Немного угроз,  немного лести - и эта оборванка
смирится с судьбой.  Телла велела Гирону раздобыть третьего скакуна  и
готовиться к отъезду.
  Но двумя днями позднее  бывший  всадник  возвратился	из  айгенского
лабиринта обескураженный - столяр исчез неведомо куда со всей семьей,
а в его камере поселилось с полдюжины бестолковых стариков; они ничего
не знали или не желали говорить.
  Телла пришла в  ярость.  Даже  Брейр	разозлился,  когда  услышал  о
бегстве Доуэла с домочадцами.
  - Арамина ушла?  Да как же так!  Сегодня охотники собрались в горы,
ждали ее... А я-то надеялся попробовать жареного мяса!
  Старик сунул под мышку костыль и заковылял по коридору -  разузнать
новости. Телла шагнула следом, но Гирон схватил ее за плечо.
  - Нет! Кругом стражники!
  - Он разнюхает, куда они ушли!
  - Он и так это знает,  - раздраженно ответил	всадник.  -  Раньше
солнце	согреет  Промежуток,  чем  я  еще раз поверю безногому.  Гирон
кивнул в сторону их убежища:  -  Поторопимся!  У  них  трое  детей  и
тяжелая повозка, которую тянут быки. Далеко они не уйдут.
  - Быки?  Откуда у них  быки?	И  повозка?  -	Телла  вопросительно
уставилась на мрачное лицо спутника.
  - Обычно ты не столь доверчива...  Доуэл все приготовил давно...  а
быков держал на пастбище к югу от пещер.
  - Куда же они двинулись?  Только ненормальный  отправится  в	Руат,
когда холодный сезон на носу!
  - Иди же!  Я расспрошу всех оборванцев  в  этом  змеином  гнезде...
вытрясу из них душу!  А ты готовь скакунов к дороге. Какой дорогой они
ни едут, далеко им не уйти!
  На полпути   к   своему   логову   Телла   вдруг   сообразила,   что
беспрекословно выполняет приказы Гирона.  Кровь ударила ей  в  голову,
Повелительница	 Бездомных  в  гневе  сжала  кулаки.  Раскомандовался,
полоумный!  Чтоб ему ни  Скорлупы,  ни	Осколков!  Она	злилась  и  на
всадника,  и  на себя - простак Доуэл со своей красивой женой провели
их,  как младенцев!  Да еще столяр забрал  оба	кресла!  Ну,  она  еще
обтянет их седалища доуэловой шкурой!
  Тяжело дыша, Гирон выскочил из-за поворота.
  - На восточных дорогах их нет,  - сообщил всадник,  отдуваясь.  -
Паромщик не видел повозки.  Но три дня назад отсюда ушел караван -  к
холдам Большое Озеро и Дальние Слезы.
  - Доуэл собирался присоединиться к  нему?  -	затягивая  подпругу,
Телла  жестом  велела  Гирону  седлать	второго  скакуна  и  принялась
навьючивать третьего сумками, с припасами.
  - Возможно.  И я думаю, он сделал все, чтобы замести следы. Слишком
многие зарились на его дочь,  не ты одна!  -  Гирон  яростно  затянул
подпругу, и его бегун взвизгнул от боли.
  Телла поморщилась.  Безжалостная  к  людям,  она  не	любила,  когда
кто-нибудь вымещал досаду на животных.
  Они вышли наружу  и,	несмотря  на  поспешность  отъезда,  потратили
полчаса,  заваливая камнями ведущую в пещеру расселину. Затем вскочили
в седла и исчезли среди скал. На плотной почве не осталось и следа.

				* * *

  На четвертый день,  после того,  как караван	покинул  Айген,  Джейд
успокоился.  Все,  что	он  хотел  -  очутиться  в пути,  подальше от
холдеров,  от толп людей в низких пещерах и от телгарцев,  громогласно
призывающих всех бродяг , <овладеть хорошим
ремеслом>, .
  У него и так было хорошее ремесло - ремесло торговца, ничем не хуже
других.  Ему нравились бесконечные дороги и открытое  небо,  нравилось
распоряжаться  своим  временем,  никому  не давая отчета в том,  как и
сколько он трудится,  что ест и  носит,  где  укрывается  от  Нитей  и
превратностей  погоды.	Джейд  не  променял бы свободу на безопасность
пещер,	на тоскливую жизнь в  каменных	стенах,  на  тяжкую  борьбу  с
неподатливой  скалой,  которую	холдеры  грызли  день  за днем,  чтобы
отвоевать еще одну тесную каморку.  Ему хватило тех  трех  злосчастных
Оборотов,  что	он  провел  -  протомился!  - в холде Киммидж.	Он и
представить  не  мог,  что   дядюшка   Борель	и   остальные	смогут
приспособиться к жизни полурабов.  Дети, ради которых они расстались с
вольными просторами,  став старше,  не оценят этой жертвы.  Только  не
дети   Лилкампов,  в  чьих  жилах  струилась  кровь  многих  поколений
неугомонных странников.
  Джейд ехал в голове каравана, проверяя, нет ли на дороге завалов или
оползней,  которые могли  бы  затруднить  движение  массивных,	тяжело
груженных  возов.  Широкие,  обшитые железным листом крыши,  делали их
громоздкими - мудрая предусмотрительность Боргальда и Кегрина, отнюдь
не лишняя на случай Падения.  Впрочем,	теперь только никуда негодного
караванщика Нити могли застать	на  открытом  месте.  С  того  первого
случая,  почти тринадцать Оборотов назад,  ни сам Джейд, ни кто-нибудь
еще из клана Лилкамп  не  пострадали.  Но,  как  выяснилось,  в  жизни
случались  вещи и похуже,  чем равнодушный опаляющий град,  падавший с
небес.
  Джейд шепотом выругался.  Слишком прекрасен был день, чтобы омрачать
его воспоминаниями о прежних  горестях.  Лилкампы  опять  тронулись  в
путь.  С  ними	ехал  Кегрин,  и у них было десять фургонов,  до верха
забитых припасами для лемосских холдов Большое Озеро и Дальние	Слезы.
Караван   благополучно	 миновал   опасности,	связанные  с  осыпями,
промоинами и топкой грязью на берегу  реки  Айген,  но	чаща  небесных
деревьев,    которую	пересекал    тракт,   грозила	еще   большими
неприятностями.
  Огромные стволы  реликтов древней флоры Перна возносились к небесам;
они  обладали  радиально  расходившейся  вокруг   корневой   системой,
порождавшей  множество	более тонких стволов-подпорок.	Этот частокол,
окружавший  материнское  дерево,  поддерживал  раскидистые   кроны   и
причудливо  изломанные	ветви.	В  неярком  свете  туманного  утра эта
странная  растительность  походила  на	обглоданные  скелеты  чудовищ,
увенчанные шапками волос,  с необычайно длинными конечностями, которые
либо устремлялись в небо,  либо свешивались  к	шишковатым  основаниям
стволов.
  Джейд вьехал под  сень  переплетающихся  ветвей;  он	приближался  к
середине рощи,	деревья там были старше, достигая неимоверной толщины.
Часто пучки колючих листьев скрывали птичьи гнезда - расположенные на
большой высоте, они были недоступны для любителей яиц и птенцов. Кроны
огромных  деревьев  носили  следы  ударов  Нитей;  некоторые   гиганты
рухнули,  оставив  зазубренные	пни.  Древесина этих реликтов ценилась
очень высоко.  Как говорил Джейду один из лемосских резчиков, она была
очень прочной и тяжелой для обработки,	но дело того стоило. Окоренные
ветви небесных деревьев холдеры иногда использовали в качестве	балок,
способных выдержать вес каменной кровли.
  Задрав голову,  Джейд смотрел  на  уходившие	вверх  стволы  -  над
плотными  шапками  листьев  в  лучах  утреннего солнца летели драконы.
Прошло много Оборотов с тех  пор,  как	он  впервые  увидел  летающего
зверя,	но до сих пор, глядя на стремительный и плавный полет огромных
созданий,  он испытывал какую-то внутреннюю дрожь. Приставив ладонь ко
лбу, Джейд начал пересчитывать зверей.
  - Неполное крыло,  -	крикнул  он  Крендену,	успокаивающе  махнув
рукой.
  Драконы неторопливо  и  совсем  низко,  скользнули  в  воздухе;   по
спокойным  движениям  крыльев  и  вольную  строю Джейд понял,  что для
тревоги нет причин.  Видимо,  всадники возвращались  в	Вейр  Айген  с
охоты, и их звери слишком набили животы, чтобы уйти в Промежуток.
  Вдруг Джейд  услышал	пронзительный  крик  и	обернулся.  На	козлах
передней  повозки  стояла Альда,  его кузина,  визжа что есть мочи и в
восторге размахивая  руками.  Арфист  Киммиджа,  их  учитель,  не  раз
повторял,  что	девочка  слишком  впечатлительна.  Тино,  младший брат
Джейда,  правивший повозками,  сидел с застывшим лицом;  в тот ужасный
день он был достаточно взрослым,  чтобы запомнить и смерть близких,  и
речи всадника.
  Даже драконы	казались крошечными по сравнению с небесными деревьями
- маленькими,  но неизмеримо прекрасными! Джейд был достаточно честен
с  самим  собой,  чтобы  признать  это	н  почувствовать  обиду  - по
сравнению  с  их  полетом  караван  Лилкампов  двигался  со  скоростью
земляного  червя.  Давние  воспоминания вновь терзали его;  хотя Джейд
встречал множество достойных людей, обитавших в Вейрах, слова всадника
Рамбета до сих пор жгли его сердце.
  Он бросил взгляд вперед,  осматривая дорогу. Сегодня он вел караван,
а это было ответственным делом. Чтобы остановить тяжеловозов, тащивших
повозки, требовалось свободное пространство; эти могучие животные были
тугодумами и,  навалившись один раз на постромки,  тянули груз, пока у
них не подкашивались от усталости ноги.  Мастера-животноводы из Керуна
пока  не  сумели  привить  одной  породе скакунов все ценные качества.
Приходилось  выбирать  между   скоростью   и   силой,	изяществом   и
выносливостью, умом и тупым упорством.
  На краю дороги зияла промоина размером в  длину  дракона  и  ладоней
пять  в  глубину  -  достаточно,  чтобы сломать ось тяжелого фургона.
Джейд просигналил отцу,  чтобы передняя  повозка  взяла  левее,  потом
поскакал вперед заняв позицию на самом краю ямы - так погонщикам было
легче скорректировать ход своих упряжек.  Он  увидел,  как  от	группы
ехавших в авангарде всадников отделился гонец и поскакал назад,  чтобы
известить отставшие фургоны.  Последний из них еще  объезжал  огромный
древесный  ствол,  рухнувший на обочину и частично перекрывший дорогу.
Кто-то взобрался на пень и быстрыми  взмахами  рук  передал  в	голову
караван: сзади - путники, два человека и три бегуна.
  - Погляди,  Джейд!  - крикнул отец, заворачивая своего жеребца. Он
пустился вскачь мимо линии возов,  выкрикивая: - Только два всадника!
Не похоже на  бандитов.  Вероятно,  странники,	которые  хотят	к  нам
присоединиться.
  Тем не менее повозки остановились.  Мужчины были уже	на  земле  или
верхом	на  скакунах,  дети  и	женщины  юркнули  в фургоны.  Никто из
посторонних не заметил бы оружия,  но чтобы достать его  потребовалась
бы только минута.
  Джейд тронул каблуками бока своего  бегуна,  и  Кессо,  почувствовав
возбуждение седока, вышел из своего обычного полудремотного состояния.
Может быть,  этот жеребец и не был вскормлен  на  сочных  травах,  как
скакуны  холдеров,  но	он  мог  обставить их на любой дистанции,  что
приносило изрядное количество марок его хозяину.
  Около третьей  по  счету  повозки  стоял  Боргальд с поднятой рукой.
Джейд натянул поводья и склонился с седла к старому отцовскому другу.
  - Я  не  доверяю  приблудным,  - ладонь пожилого торговца легла на
холку Кессо.  - Будь осторожен,  Джейд.  Это могут  бить  соглядатаи,
посланные, чтобы оценить наши силы и богатство.
  Джейд улыбнулся  и  кивнул.  Он  разберется.	Зачем  же  иначе  отцу
посылать  его  на  проверку?  Боргальд и Кренден,  клан Амхольд и клан
Лилкамп,  составляли торговую компанию.  Обычно  Боргальд  говорил,  а
Кренден  слушал,  но  каким-то	образом  все  дела  разрешались  к  их
взаимному удовольствию.  Джейд подхлестнул  Кессо  и  поехал  в  конец
каравана, где его уже ждали Армальд и Назер, старшие сыновья Боргальда
и тетушка Темма;  все трое - верхом. Он проверил, легко ли выходит из
ножен,	подвешенных к седлу,  длинный клинок, и подумал о дяде Райдисе
- как всегда в такие моменты. Райдис был великим конным бойцом... Где
он теперь?
  Джейд остановился со своим немногочисленным  отрядом	далеко	позади
последнего  воза.  Их  караван был отлично укомплектован и силен;  чем
раньше это станет ясно незнакомцам - тем лучше.
  Двое путников  ехали	ровной	рысью,	то появляясь меж деревьев,  то
вновь исчезая за огромными стволами.  Опытные наездники,  и скакуны  у
них превосходные, оценил Джейд опытным глазом.
  Казалось, оба были мужчинами,  но когда они подъехали  ближе,  Джейд
понял,	что - ошибся.  Мужчина и женщина;  высокая, крепкая, с лицом,
прикрытым тканью от дорожной пыли  -  но,  несомненно,	женщина.  Она
осадила  своего  бегуна  прямо	перед мордой Кессо.  Джейд приветствуя
странников, поднял руку.
  - Бестра  из мастерской скотоводов в Керуне,	- произнесла женщина
тем снисходительным тоном,  которым  некоторые	холдеры  обращались  к
торговцам.
  - Караваны Лилкамп и Амхольд - с подчеркнутой  учтивостью  ответил
Джейд.
  Женщина не смотрела на него,	обшаривая взглядом  застывшую  впереди
линию повозок.	Мужчина тоже не отводил от них глаз, и в выражении его
лица было нечто, встревожившее Джейда.
  - Мы ищем вора,  - сказала женщина,  - Бездомный,  выманил у меня
марки и шесть отличных брусков красного дерева,  хорошо  выдержанного.
Не  встречали  такого?	Он с семьей едет в повозке,  запряженной парой
быков.	- Конечно,  эта богатая холдерша видела,  что среди  огромных
фургонов нет ни одного маленького возка с быками.
  - Мы не встретили никого,  - коротко ответил Джейд,  заметив,  что
Телла беспокойно кружит рядом на своем жеребце.  Надеясь избавиться от
странной парочки,  он добавил:	- Караван покинул  Айген  четыре  дня
назад, и с тех пор мы никого не встречали.
  Женщина поджала губы, ее оценивающий взгляд вновь шарил по каравану.
Несомненно, она подсчитывала людей, животных и фургонов, а этого Джейд
не любил.  Лицо ее спутника,  жестокое	и  угрюмое,  окаменело,  являя
разительный контраст бегающим глазам.
  - Торговец,  - женщина растянула  губы  в  улыбке,  словно  хотела
понравиться ему, - знаешь ли ты еще о каких-нибудь дорогах, что ведут
на север?
  - Да.
  Зрачки ее внезапно словно налились тяжестью.
  - Таких, по которым может проехать единственная повозка?
  - На наших я бы  не  рискнул	там  путешествовать,  -  притворился
непонимающим Джейд.
  - Я спрашиваю про одинокую повозку и вора,  укравшего мое добро! -
она повысила голос, и Кессо испуганно прянул ушами.
  - Маленький возок может пройти  любой  дорогой,  леди,  -  ответил
Армальд   любезно   улыбнувшись,  -  Мы,  торговцы,  не  даем  приюта
бездомным. И наш груз полностью соответствует описи.
  - Я  слышал,	что  выше  в  предгорьях есть десяток троп,  - Джейд
предостерегающе посмотрел на  Армальда.  Этот  богатырь  был  хорош  в
драке,	но  у него не хватало ума,  чтобы распознать опасность - пока
над  его  головой  не  занесли	дубинку  или  меч.  Правда,  тогда  он
действовал  весьма  быстро.  -	У  нас	тяжелые  грузы,  и там нашему
каравану не пройти.
  - Две  ночи  назад  был дождь.  Это поможет вам найти их следы,  -
снова встрял Армальд.
  Джейд раздраженно пожал плечами.
  - Желаю удачи,  - произнес он,  показывая легким наклоном  головы,
что разговор закончен.
  Лилкампы никогда не вмешивались  в  местные  дрязги  и  научились  с
крайней  осторожностью	относиться  к путникам на торговых дорогах.  К
тому же,  симпатии Джейда явно были на стороне тех,  кто  спасался  от
этой  женщины и ее угрюмого спутника.  Она развернула скакуна - Джейд
видел выступающие ребра животного,  свидетельство утомительного  пути,
-  и  погнала  его  к предгорьям.  Угрюмый мужчина последовал за ней,
натянув повод вьючного бегуна.
  - Армальд,  -  Джейд остановил взгляд на сыне Боргальда,  - когда
обращаются ко мне,  только я должен отвечать - Он потряс плетью перед
лицом великана.
  - Но это же была леди из холда!  И она искала вора! Ни Лилкампы, ни
Боргальд не помогают ворам!
  - Они не холдеры,  Джейд, - сказала Темма с озабоченным выражением
в  глазах.  -  Мужчина - бывший всадник из Вейра Телгар.  Он потерял
своего дракона несколько Оборотов назад и скрылся в пещерах Айгена.  А
эта женщина...
  - Говорю вам,  это леди - леди Телла!  - упрямо повторил Армальд.
- Я узнал ее! Вот почему я должен был ей помочь!
  Темма пристально посмотрела на сына Боргальда.
  - Знаешь, Джейд, он прав, То-то я гляжу, что лицо мне знакомо!
  - Кто же эта леди Телла! Я о ней ничего не слышал.
  - И не мог слышать,  - с ироничной ухмылкой сказала тетушка Темма.
- Она - старшая сестра лорда Ларада и, после смерти их отца, спорила
с братом из-за Телгара. Нехорошая женщина! Нехорошая - и все тут!
  - Я часто видел ее в Телгаре,  - пробормотал Армальд,  недовольный
полученным  выговором.	-  Всегда  верхом,  на	отличном бегуне...  и
выглядит, как настоящая леди.
  - Она злая,  - заметил Назер. - С такими не сторгуешься... голову
открутят.
  - Думаю,  стоит  проверить,  что  они  не едут за нами,  - сказала
Темма. - Джейд, ты бы последил... А я скажу Крендену.
  - Сегодня я веду караван, - напомнил ей Джейд.
  - Ну,  это мы поручим Армальду.  От его глаз не  скроется  ни  одна
колдобина.
  - Ну уж, глядеть я умею! - с наивной гордостью подтвердил великан.
  - Тогда  приступай,  - фыркнул Назер и,  когда брат ускакал прочь,
спросил Темму: - Останешься с нами?
  - Да.  Думаю,  у  Армальда  хватит  ума  рассказать про эту встречу
Крендену.  - Она бросила взгляд на еще одетые зеленью  предгорья.  -
День ясный и видно далеко.  Поедем сзади и последим.  Джейд, припасы с
тобой?
  Джейд хлопнул  ладонью по туго набитым седельным сумкам и,  повернув
жеребца, поскакал к предгорьям, с которых спускалась дорога.

				* * *

  Еще несколько дней было потеряно,  пока острые глаза Гирона не нашли
след  повозки  Доуэла.	Телла злилась,	дав себе клятву,  что заставит
этого сопливого мальчишку - торговца заплатить за дерзость.  Она была
уверена, что парень отлично знал, какую из многочисленных троп выбрали
беженцы.  В тот день Гирон увидел драконов и погрузился в  прострацию.
Его  скакун,  привыкший  следовать  за	жеребцом Теллы,  не нуждался в
направляющей руке,  и только поэтому бывший всадник не отстал от своей
госпожи.
  Когда они остановились на ночлег,  Телла чуть ли не силком заставила
Гирона	спешиться.  Она  подумывала о том,  чтобы бросить его - пусть
странствует в одиночестве!  - но если спор с  Доуэлом  затянется,  ей
будет нужна помощь.
  Нет, конечно,  нельзя было  его  оставлять.  В  конце  концов  разум
вернулся к потерявшему дракона,  и он заметил то, что пропустила Телла
- отпечатки колес в дорожной пыли.
  - Четкий  след - пробормотала она,  раздраженная проницательностью
Доуэла.  Вот тебе и простак!  Начал резать кресла  с  таким  усердием,
словно	и впрямь собирался их кончить.	И десятью марками пожертвовал,
крупной суммой для человека, собравшегося в дальний путь.
  Неожиданно она  вспомнила  о Брейре.	Неужели он предупредил Доуэла?
Проклятый старик!  А может,  их спугнуло наблюдение Гирона? Или кто-то
узнал ее и сказал столяру? Ладно, когда она в следующий раз появится в
айгенских пещерах, то все выпытает у безногого.
  Внезапно Гирон встрепенулся.
  - Нити?  - то было первое слово,  которое он произнес за три	дня.
Бросив	ей  повод,  он	приподнялся  в седле и,  используя скакуна как
подставку,  полез на дерево.  Телла с  тревогой  пыталась  рассмотреть
небосвод сквозь густые кроны деревьев.
  - Эй,  что там?  - позвала  она.  Гирон  обернулся.  -  Что  там?
Драконы? - Он кивнул головой. - Сколько?
  - Один, охотится. Нам лучше поискать укрытие.
  Таща в поводу скакунов,  Телла съехала с дороги под защиту деревьев.
Бывший всадник приник к стволу, разглядывая небо; рот его приоткрылся,
словно он хотел крикнуть что-то своим давним соратникам. Телла, затаив
дыхание, следила за ним.
  - Гирон? Что происходит?
  - Еще два дракона. Ищут.
  - Нас? Или Доуэла?
  - Откуда я знаю? Но на них мешки с огненным камнем.
  - Значит,  все-таки Падение?	- Телла пыталась сообразить, где тут
ближайшие пещеры. - Слезай! Надо спрятаться.
  Гирон бросил на нее презрительный взгляд.
  - Мы в драгоценных лесах лорда Асгенара, - сказал он. - Тут будет
столько всадников, что ни одна Нить не достигнет земли.
  - Что ж,  прекрасно!	Я не больше тебя боюсь Падения,  но нас могут
заметить.
  Они нашли подходящую пещеру и загнали внутрь скакунов.  Едва	задний
фронт облака Нитей прошел над ними,  как Телла решила продолжать путь.
Мысль о том,  что она  может  найти  лишь  труп  девчонки,  изъеденный
Нитями, сводила ее с ума.
  Вскоре ей удалось обнаружить следующий знак.	Кто-то уничтожил  след
колеса	в  мягкой  пыли,  но комок влажной грязи явно отвалился от его
ступицы.  Спрыгнув на землю,  они обыскали лес с обеих	сторон	тропы.
Вскоре Гирон нашел небольшой фургон, покинутый среди густых зарослей и
замаскированный ветвями.
  - Забрали все, - сказал всадник, когда подъехавшая Телла спешилась
и дернула его за рукав.
  - Тогда они где-то неподалеку... в какой-то из ближних пещер.
  Гирон пожал плечами.
  - Темнеет,  поздно искать.  Если они вышли после Падения, то никуда
не двинутся до утра.
  Закусив губу,  Телла	задумалась  на	минуту.  Пожалуй,  он прав,  и
торопиться ни к чему. Она вытащила из седельной сумы одеяло и припасы.
  - Забирай скакунов в пещеру,	где мы ночевали вчера; я лягу спать в
фургоне.  Сюда придешь на рассвете. Запомни - на рассвете! - с этими
словами она отослала потерявшего дракона.
  Он появился еще раньше.  Услышав шорох и тихий  звук	шагов,	Телла,
позевывая,  выбралась наружу. Солнце еще не встало, но небо уже начало
светлеть. Гирон озабоченно задрал вверх голову.
  - Что,  опять всадники? - удивленно спросила Телла. - Что они тут
делают?
  - Откуда мне знать?  - с раздражением произнес Гирон.  Опустившись
на землю,  он скрестил руки,  уткнул в ладонь подбородок  и  уставился
перед, собой невидящим взором.
  - Но ведь Падение было  вчера!  Почему  же  они  не  ушли?  -  она
потрясла его за плечо.	- Пропустили Нити? Ищут их? - при мысли, что
где-то в лесу затаились Нити, Теллу пробрал озноб.
  Гирон покачал головой.
  - Нет. Если бы вечером сюда упала Нить, то к утру не было бы никого
леса. И нас тоже.
  - Тогда в чем же дело? Может, это дракон вчера тебя заметил?
  Гирон презрительно фыркнул и поднялся на ноги.
  - Если  ты  действительно  хочешь  найти  эту  девчонку,  то	 надо
приступать к розыскам. Они где-то близко. Доуэл не бросил бы фургон.
  Телла попыталась привести в порядок мысли.
  - Она представляет ценность для Вейров?
  - В Вейрах полно людей,  которые слышат драконов, - Гирон небрежно
махнул рукой.
  - Но ради таких,  как она,  устраивают Поиск... И я слышала, что на
Площадке  Рождений  Бендена  опять  зреют яйца...  - Рот Теллы злобно
перекосился,  и она прошептала:  - Но эту девочку я им не отдам... Не
отдам! Она - моя!
  Они приступили к поискам,  но через  час  были  вынуждены  залечь  в
колючем кустарнике - мимо проехал отряд с огнеметами.
  - Лесничие Асгенара,	- пробормотала Телла, стряхивая листья и мох
с одежды. - Чтоб им ни Скорлупы, ни Осколков!
  - Девчонки с ними нет.
  - Они ищут нас,  а не Доуэла!  Я знаю!  - прошипев проклятие,  она
вылезла из кустов. - Вперед, Гирон! Мы найдем ее! А потом разделаемся
с  этим  караваном!  Покалечим	их скакунов,  подожжем повозки...  Они
добрались до озера, не дальше! Я их проучу!
  - Повелительница Бездомных, - с насмешкой произнес Гирон, - это с
нами разделаются,  если ты не перестанешь шуметь. И посмотри - кто-то
шел этим путем - совсем недавно.  Кусты поломаны... Давай-ка двинемся
по следам.
  Сломанные ветви  привели  к  тропе,  на которой отпечатались подошвы
сапог,	лапы драконов и копыта скакунов.  Меж  деревьев  они  заметили
какое-то движение,  потом появился силуэт мужчины.  То был не Доуэл -
столяр не носил кожаную тунику и перевязь  с  мечом.  Телла  и	бывший
всадник  пересекли  тропу  и углубились в орешник,  медленно забирая в
гору. Вдруг Гирон молча пригнул ее к земле.
  - Дракон. Бронзовый! - прошептал он в ухо Теллы.
  Ее охватила бессильная ярость. Дракон охраняет девчонку? Невероятно!
Кто же предал? Брейр? Или дерзкий мальчишка-караванщик? Разве торговцы
тоже научились говорить с драконами?  И почему всадники до сих пор  не
забрали эту оборванку? Устроили ей западню?
  Затем в лесу хрустнула  ветка  и  Телла,  подняв  глаза,  обнаружила
предмет  своих	вожделений.  Девчонка  собирала орехи!	И не одна - в
сопровождении надежной охраны! Телла скрипнула зубами. Добыча была так
близка - и так недосягаема!  Тут не до похищений;  хорошо,  если им с
Гироном удастся  спасти  свои  шкуры.  Потерявший  дракона  настойчиво
потянул ее за рукав,  и Телла с негодованием отдернула руку. Потом она
сообразила, на что он указывает.
  Девочка уходила  все дальше и дальше от охраны.  Ну,	еще чуть-чуть,
моя  сладкая,  подумала  Телла,  еще  капельку...  Иди	же  сюда!  Она
ухмыльнулась и махнула рукой Гирону. Если им улыбнется удача... Телла,
затаив дыхание, скользнула меж стволов словно призрак.
  Бывший всадник  первым  добрался  до	Арамины  и  схватил ее,  зажав
ладонью рот.
  - Ну,  наконец-то,  -  прошипела Повелительница Бездомных,  рванув
девочку за волосы  -  малое  воздаяние	за  те	тревоги,  которые  ей
пришлось пережить.  В глазах Арамины плескался ужас. - Мы поймали ее,
поймали!
  Гирон начал  спускаться  к пещере,  где ждали их скакуны.  Он крепко
прижимал девочку  к  себе,  по-прежнему  стискивая  ее	лицо  ладонью.
Арамина забилась.
  - Не сопротивляйся,  нищенка,  не то я пристукну тебя!  - он занес
кулак  над головой девочки и бросил взгляд на Теллу.  - Может,	лучше
покончить с ней?  Если она слышит драконов,  то  и  драконы,  наверно,
слышат ее.
  - Откуда?  Ее же не обучали в Вейре!	-  подобная  возможность  не
приходила Телле в голову. Она снова жестоко рванула волосы девочки. -
И не думай об этом! Не то мы...
  - Поздно! - вскричал Гирон с яростью. Он толкнул Арамину к обрыву,
и Телла увидела,  как возникший  прямо	из  воздуха  бронзовый	дракон
принял тело девочки на крыло.
  Дракон взревел,  его шея,  вытянулась  к  деревьям  над  обрывом,  в
огромной  пасти  сверкали  клыки,  дыхание обжигало.  Не помня себя от
страха,  Телла ринулась в лес;	Гирон мчался за ней  по  пятам.  Слева
раздались  крики  -  видимо,  охранники  почуяли недоброе.  Лавируя в
лабиринте стволов,  кустарников и  высокого  подлеска,	Телла  бросила
взгляд	через  плечо:  дракон ярился и ревел над самыми кронами,  не в
силах добраться до них с тем же проворством,  как это делали люди. Его
крики перешли в обиженный вой. Телла и Гирон бежали изо всех сил.



                               Глава 6

	  Южный континент и холд Телгар; двенадцатый Оборот

  Мастер Рамнези  прибыл  в  Южный,  ругая  глупых северян на чем свет
стоит.  Эти болваны воображают,  что океан - что-то  вроде  их  горных
озер, только немного больше!
  - Я сыт ими по горло,  Торик,  - разглагольствовал бравый капитан. -
На  этот раз мы спасли шестерых - а двадцать утонуло,  когда их баркас
опрокинулся в дне пути от Исты.  Любой моряк мог бы предупредить их  о
штормах,  которые  бушуют в это время - так нет же!  Отплыли в дырявом
корыте, и ни одного опытного человека на борту!
  - Брось ругаться из-за ерунды, капитан, - прервал его Торик. - Лучше
скажи, привез ли ты стоящих кузнецов, готовых поработать в Южном?
  - О,  да!  Можешь  не  волноваться.  Но  мне пришлось уйти из Исты и
встать на якорь в укромной бухте.  Прошел слух,  что я плаваю в  южные
воды,  и  бездомные  увальни  со  всего  севера  поперли ко мне целыми
толпами...  - Рамнези озабоченно  нахмурился  и  единым  духом  осушил
кружку с вином. Крякнув, он сообщил хозяину: - Ситуация выходит из-под
контроля,  Торик.  Все,  что  мы  можем   сделать   -   завести   тебе
партию-другую товара да полсотни бездомных...  А ведь надо учесть, что
телгарцы во всю набирают людей для своих шахт,  а лорд Асгенар  -  тот
хватает  любого,  кто может взгромоздиться на спину скакуну.  Асгенару
нужны лесные объездчики и стрелки, чтобы поприжать мародеров, грабящих
его холды.
  Торик недовольно потер подбородок ладонью.
  - Ты хочешь сказать,  лорды прознали, что мы принимаем здесь людей с
севера?
  - Слухи не остановишь,  - мастер Рамнези пожал плечами, потом махнул
рукой,  растопырив пальцы. - Конечно, я от всего отпираюсь! Я торгую с
Истой,  Нератом,  Фортом и Айгеном,  - он подмигнул Торику. - Время от
времени мое судно заносит ветром в южные воды,  но лишь раз или два...
может,  три  или  четыре.  Так редко,  что даже сам мастер Идаролан не
расспрашивает об этом.  Однако, мне становится все труднее избегать...
гм... более пристального внимания достопочтимых лордов.
  - Ясно! Надо что-то сделать, чтобы остановить эти слухи. - Торик был
раздосадован;  рейсы  капитана  Рамнези - да и всех прочих - приносили
Южному немалые выгоды.
  - Или  добиться  разрешения  на  торговлю с югом!  - Рамнези тоже не
оставался внакладе  и  хорошо  представлял,  насколько  возрастут  его
доходы, если с Южного материка будет снято табу.
  - Ты говорил мне,  - начал Торик, - что на севере не хватает цинка и
свинца?
  - Да! И ты знаешь цены, по которым идет наша контрабанда. Телгарские
шахты истощены,  а только металл может остановить Нити...  - Рамнези с
ходу уловил мысль Торика.  - Но,  видишь ли,  я всего лишь моряк и  не
могу замолвить за тебя веское слово... там, где надо!
  - Да, там, где надо, - в раздумье протянул Торик. - Я могу испортить
всю торговлю лорду Лараду!
  - Зато у мастера Фандарела будет металл, - быстро ответил Рамнези, -
а он работает не только на телгарского лорда. На весь Перн!
  - Но его мастерская в Телгаре...
  - Ну и что? Он - Главный мастер кузнецов, и не нуждается в одобрении
Конклава!  Он имеет такую же власть в своем цехе,  как я  -  на  борту
своей ...  И на твоем месте, Торик, я поискал бы у него
поддержки.  Он знает, к кому обратиться и кого просить. Отсюда я пойду
в Форт и если хочешь, я могу передать от тебя письмо. К нашей взаимной
выгоде...
  - Знаю,  знаю,  -  раздраженно  перебил его Торик,  потом улыбнулся,
вспомнив,  сколь многим он обязан  этому  человеку.  -  Я  даже  готов
послать с тобой гонца.
  - Это что-то новое,  - Рамнези приподнял  брови.  -  Обычно  я  вожу
пассажиров в один конец... - Он потянулся к кувшину с вином.
  Торик нашел Пьемура на обычном месте - в мастерской Шарры.  Болтая и
смеясь, молодые люди паковали лекарства, которые  должна
была доставить целителям и арфистам в Форт.  Торик отпустил бы Пьемура
на  север.  Конечно,  парень  был очень полезен,  организуя барабанную
связь между новыми холдами,  а  его  карты  Островной  реки  оказались
просто неподражаемыми.  Однако его слишком часто замечали в компании с
Шаррой,  а  в  планы  Торика  насчет  сестры  юный  арфист  никак   не
вписывался.  Впрочем, при надлежащем воздействии - ловком и осторожном
- Пьемур мог неплохо послужить Южному.  Похоже, он был на особом счету
у  мастера  Робинтона  и  поддерживал  хорошие  отношения  с Менолли и
Сибелом...  Пронырливый мальчишка! Что ж, он не раз говорил, что хочет
остаться в Южном; пусть заслужит эту честь.
  - Пьемур, на пару слов.
  - О, Скорлупа! Что еще я натворил?
  Не отвечая Торик жестом велел парню спуститься вниз,  в его кабинет.
Шагая  вслед  за  ним  по коридору,  холдер решил,  что лучше говорить
напрямую. Мальчишка был весьма проницательным. Он прекрасно знал как о
запрете на торговлю с южным материком,  так и о том,  сколько случайно
снесенных ветром кораблей без расспросов принимали  в  портах  севера,
когда дело касалось редких лекарств или яиц файров.  Ему было известно
и о незаконной коммерции,  процветающей между Вейром Древних и  лордом
Набола, пока Мерон не отдал концы. Да, парень ничего не пропускал мимо
ушей,  но, по мнению Торика, он не был болтуном и отличался редкостным
благоразумием.
  - Рамнези привез новую компанию балбесов,  пытавшихся пересечь океан
в суповой кастрюле, - сообщил Торик, прикрыв двери.
  Пьемур закатил глаза в притворном удивлении.
  - Ну и идиоты! Сколько же осталось в живых на этот раз?
  - Шестеро.  Но на борт    пыталась  пробраться  целая
толпа.
  - Нехорошо, - сказал Пьемур, вздыхая.
  - Да,  нехорошо.  Рамнези начинает нервничать,  и мы не можем делать
вид,  что нас это не  касается.  -  Пьемур  кивнул  головой,  и  Торик
продолжал:  - Вы с Санетером часто говорили мне,  что надо бы обсудить
ситуацию с вашим Главным мастером... да и с Фандарелом тоже. Я не хочу
иметь с северными властями никаких дел,  но,  похоже, у них немало дел
ко мне.  Я должен контролировать наплыв людей  в  Южный...  всех  этих
бездомных,  жаждущих  сытой  жизни.  Но я не альтруист!  Я работаю для
себя,  для своего рода,  и хочу видеть здесь людей,  которые  согласны
трудиться столь же усердно, как и я сам.
  Пьемур согласно кивал во время этой речи;  потом,  подняв  глаза  на
Торика, произнес:
  - Итак,  ты не рискуешь  надолго  оставить  Южный,  а  потому  решил
послать на переговоры меня.
  - Полагаю, это будет полезно и тебе.
  - Только в том случае,  если путешествие не окажется поездкой в одну
сторону, холдер Торик.
  Проницательный взгляд  юноши напомнил хозяину Южного,  что Пьемур во
многих отношениях был старше и умнее,  чем казался с виду. В этой игре
он крепко держал свою ставку.
  - Я очень ценю тебя,  Пьемур,  -  совершенно  искренне  заверил  его
Торик.  -  Да,  я  хотел  бы,  чтобы  ты объяснил,  как тяжелы для нас
ограничения в торговле,  наложенные Конклавом и Вейром Бенден. И сколь
выгодно   Северу   снять   эти   ограничения.   Ты  можешь  поделиться
впечатлениями от наших шахт...  - Торик поднял руку:  -  конечно,  без
лишних подробностей.
  - Несомненно, - Пьемур понимающе улыбнулся.
  - Есть еще одна причина для твоего путешествия. Говоря начистоту, ты
староват для ученика,  а Санетер - староват для арфиста Южного.  И  со
временем  я  предпочел  бы  видеть  на  его  месте  человека,  который
разделяет мои взгляды.  Так  что  заслужи  ленточку  подмастерья  -  и
милости прошу назад, парень.
  - Что я должен сказать мастеру Робинтону?
  - Нужно ли это объяснять, друг мой?
  Пьемур подмигнул.
  - Безусловно, нет. Лишь то, что ему надо знать, не так ли?
  Когда юный  арфист  ушел,  Торик  начал  раздумывать  над  тем,  что
означало это дерзкое подмигивание.  Внезапно ему пришло в голову,  что
непоседливый Главный мастер  может  лично  отправиться  на  юг,  чтобы
разузнать   все  на  месте  и  доложить  Ф'лару  с  Лессой.  Можно  не
сомневаться,  что это путешествие не  утомит  Робинтона;  все  драконы
Бендена будут к его услугам.

                                * * *

  Всю дорогу  до Большого озера в Лемосе Джейд вспоминал неожиданную и
неприятную встречу. Он не раз сопоставлял то, что сказала о леди Телле
его тетушка,  со слухами о шайке мародеров,  бесчинствующих в Лемосе и
Телгаре.  Мнение Армальда не стоило яичной скорлупы; для этого увальня
благородные  леди  всегда  оставались  повелительницами - как торговцы
оставались  торговцами.  Относительно  потерявшего  дракона   всадника
Армальд  высказывался  с меньшей определенностью,  но этот человек был
загадкой для кого угодно.
  Джейда беспокоило,  что бандиты обладали отличной организацией;  это
грозило опасностью каравану Лилкампов.  Похоже,  леди разгневалась  на
него, и если власть над бандитами и вправду в ее руках, то предугадать
последствия этого гнева было нетрудно.  Каравану предстоял еще далекий
путь, и всякое могло случиться по дороге.
  Они укрылись от очередного Падения  вблизи  Степного  холда  и,  как
всегда,  Кренден и Боргальд предложили на следующий день послать своих
людей в наземную команду.  Назер и  Джейд  поехали  в  Степной,  чтобы
договориться насчет этого с холдером Анкорамом.
  К удивлению Джейда,  в Степной на голубом драконе примчался сам лорд
Асгенар  -  молодой,  веселый  и  приветливый;  помощь  Лилкампов явно
пришлась ему по душе.  Видимо,  лемосский лорд был популярен  в  своих
владениях и не чурался людей попроще.  Джейд видел,  как он беседует с
хозяевами  трех  ближайших  горных  холдов  -  вежливо  и   без   тени
высокомерия. Был он довольно высок, с открытым лицом и ясными глазами;
соломенные волосы примяты кожаным шлемом,  который одевали и всадники,
и  пассажиры,  когда  предстоял  прыжок  через  Промежуток  Его манеры
разительно  отличались  от  важной  снисходительности  стариков  вроде
Кормана или Сайфера;  впрочем,  Асгенар,  как и Ларад,  был молод и на
многие вещи смотрел иначе, чем лорды предыдущего поколения.
  Обладавший острым  слухом  Джейд  уловил,  что  речь шла о защите от
набегов мародеров.
  - Если  б  они  открыто  приходили померяться силами,  это бы нас не
испугало,  мой лорд,  - говорил один из холдеров.  - Но они  проникают
тайком,  когда  наши  люди  ищут  гнезда Нитей,  - как тогда,  в холде
Кадросс.
  - Все восточные холды под угрозой, не только Лемос...
  - А  битранцы  начали  хватать  честных  людей,   болваны!   -   зло
пробормотал кто-то из собеседников.
  - Вы знаете,  что я послал патрули в леса,  но их недостаточно.  Мне
нужна  и  ваша  помощь.  Если увидите посторонних,  тут же сообщайте в
главный холд.  Удвойте бдительность,  когда ждете повозки  с  товаром.
Проверьте замки на ваших кладовых...
  - Что б им ни Скорлупы, ни Осколков! - выругался один из холдеров. -
Они взломали мои замки,  лорд и взяли,  что взбрело в голову! А живу я
далеко - вон там, в горах, - как же мне послать сообщение?
  - У тебя есть файр? - спросил расстроенного человека Асгенар.
  - Файр? Да у меня барабана-то нету!
  Джейд видел,  что Асгенар расспрашивает их с искренним беспокойством
и участием. Лорд покачал головой и коснулся плеча горного жителя.
  - Я  что-нибудь придумаю,  Медаман,  что-нибудь придумаю...  - Затем
Асгенар повернулся к остальным:  - Телгар,  Керун, Битра и я сам - все
едины во мнении: здесь орудует хорошо организованная банда. Мы пока не
знаем,  где прячутся мародеры,  и если вы  заметите  в  горах  большую
группу людей, тут же дайте знать в ближайший холд, где есть барабаны.
  - Коли сможем туда добраться,  мой господин, - сказал Медаман. - Нас
засыпает снегом на всю зиму.
  - Ну,  тогда я не вижу проблем,  - улыбнулся Асгенар,  - Бросьте  на
снег что-нибудь яркое - скажем, праздничную шаль жены; всадники Ф'лара
увидят знак. Они постоянно летают над горами.
  Это предложение  все  одобрили.  Джейд,  навострив  уши,  хотел  еще
покрутиться рядом  с  холдерами,  но  Назер,  уже  навьючивший  на  их
тяжеловозов баки с горючим для огнеметов, засобирался обратно.
  - Надо поспать,  если завтра мы отправимся на поиски Нитей, - заявил
он, зевая во весь рот.
  Джейд усмехнулся и потянул тяжело груженого скакуна за повод.
  Наземной команде  не  пришлось  много трудиться,  так как для защиты
лемосских лесов Бенден  выделил  дополнительные  крылья.  Только  один
клубок  Ничей  упал  на  землю  и был тут же спален в прах.  Боргальд,
однако,  заставил караванщиков побегать по лесам, хотя Кренден сетовал
на потерю двух дней. Чтобы наверстать время, Лилкампы провели в дороге
целые сутки,  не останавливая караван,  пока синие воды Большого озера
не раскинулись перед ним.  Отряд патрульных из Лемоса забрел вечером к
их биваку;  лесничие выпили по чашке кла,  но отказались заночевать  с
торговцами.
  - Они предложили сопровождать нас до  самой  телгарской  границы,  -
сказал потом Кренден сыну. - Не бесплатно, разумеется.
  Джейд фыркнул.
  - Мы и сами управимся!
  - Вот и Боргальд говорит то же самое.  С другой стороны...  -  Джейд
уловил нерешительность в голосе отца.
  - Если эти патрули спугнут телгарскую леди,  я бы  чувствовала  себя
спокойней, - произнесла Темма, неожиданно выступая из темноты.
  - Что,  есть новости?  - Кренден  поднял  вопросительный  взгляд  на
сестру.
  Присев на корточки у костра,  Темма зачерпнула из котелка  дымящийся
кла и усмехнулась.
  - Да так...  поболтала с одним  парнем  из  лемосского  патруля.  Он
сказал,  что  воры,  за которыми охотилась Телла - безобидный столяр и
его семья. Все они уже под защитой Бендена, - Темма подмигнула Джейду.
-  Конечно,  ты  был  не  слишком  вежлив с телгарской леди,  но пусть
совесть тебя не  мучает.  Телле  была  нужна  девочка,  дочь  столяра.
Девочка,  которая слышит драконов! - На миг она замолчала, вглядываясь
в темное небо со странным,  почти завистливым выражением  на  лице.  -
Полезный дар в наши времена!  Человек есть человек, и он куда надежнее
этих файров, которых привозят с юга.
  - С южного материка? - удивленно переспросил Кренден.
  - Брат,  нам надо поговорить наконец с Боргальдом -  слишком  уж  он
блюдет законы,  - Темма улыбнулась.  - Пора искать новые пути и думаю,
они ведут на юг.  Там - свобода и богатство...  - С этими словами  она
поднялась  и хлопнула Джейда по плечу.  - Поспи,  малыш,  мы с Назером
подежурим. Сменишь нас под утро.
  На следующий  день  караван  Лилкампов  отправился  вверх  по речной
долине.  Эта заключительная часть  долгого  пути  проходила  то  вдоль
берега  реки,  то  через  лес - там,  где дорога спрямляла прихотливые
извивы  потока.  Нити  не  беспокоили  путников;   следующее   Падение
ожидалось далеко на севере, в Телгаре.
  Налетчики ударили,  когда до  холда  Далекие  Слезы  оставалось  уже
недалеко - как раз там, где дорога сужалась, обрываясь с одной стороны
к реке;  с другой высился заросший лесом склон. Потом Джейд сообразил,
что они тщательно выбрали место дня засады.  У Лилкампов не оставалось
места для маневра,  и пущенные сверху глыбы  разбили  легкие  повозки,
отправив три из них в реку.  Даже один из тяжелых фургонов опрокинулся
набок,  за ним с бешеным визгом повалилась  вся  упряжка  тяжеловозов;
ноги испуганных скакунов в поисках опоры молотили по воздуху.
  Чистое везенье, что в свалившихся с откоса повозках никого не было -
люди шли пешком, чтобы облегчить труд животных на крутой дороге. И то,
что они не оставили оружие в возках являлось второй  улыбкой  удачи  -
хотя тут, вблизи холда, караванщики чувствовали себя в безопасности.
  Задыхаясь от пыли,  оглушенный визгом  животных  и  криками  раненых
людей,   напрягая   слух,   чтобы   разобрать  приказы,  выкрикиваемые
одновременно и  Кренденом,  и  Боргальдом,  Джейд  погнал  жеребца  по
косогору,  покинув  находившихся под его присмотром запасных скакунов.
Он достиг последней повозки,  когда  бандиты  обрушились  на  караван,
сокрушая все на своем пути.
  Он увидел,  как один из нападавших прыгнул прямо на спину  Армальду.
Великан  взревел  и  попытался скинуть бандита,  сжимавшего ему горло.
Джейда,  который ринулся ему на помощь,  окружило с полдюжины человек,
старавшихся  стащить  его  со  скакуна.  Но Кессо был отважным бойцом;
оскалив зубы и бешено лягаясь,  он  никому  не  давал  приблизиться  к
хозяину  на длину меча.  Джейд обнажил клинок,  но его помощь Армальду
запоздала;  тот уже лежал на земле и под огромным  телом  расплывалось
кровавое пятно.
  Рубя направо и налево Джейд вырвался  из  окружения  и  тут  услышал
крики  Теммы  и  Назера  -  на них наседало несколько бандитов.  Атака
разбилась на отдельные стычки вдоль  всей  линии  каравана;  пролилась
первая  кровь  и  противники  пылали яростью.  Повернув голову,  Джейд
увидел,  как Кренден,  Боргальд и еще два всадника  пытаются  защитить
головные  упряжки.  Женщины  и  дети постарше,  вооружившись запасными
оглоблями, били налетчиков по ногам; двое-трое уже валялись в пыли.
  Джейд погнал жеребца в гору,  потом круто развернул Кессо. Скользя и
приседая на задние ноги,  скакун вынес его прямо  в  тыл  к  бандитам,
атаковавшим Темму и Назера.  Девять,  подсчитал Джейд.  Плохо дело! Но
Темма и Назер бились яростно.  Привстав в стременах, он метнул ножи, и
каждый нашел цель в спине одного из налетчиков.  Затем он снова взялся
за  клинок  и  располосовал  ближайшего  вора  от  плеча  до  ягодицы.
Свистнуло  копье,  пригвоздив  плечо  Теммы  к  борту повозки;  Назер,
прикрывая ее собственным телом, отчаянно сражался, не обращая внимания
на  свои  раны.  Подняв  Кессо  на  дыбы,  Джейд бросил последний нож,
поразив в шею человека, который уже приготовился снести Назеру голову.
Под копытом скакуна хрустнул череп еще одного бандита,  и тут мимо уха
Джейда что-то пролетело.  Он  услышал  победный  вопль  Назера,  когда
тяжелая  железная  сковорода  разнесла  затылок  налетчика;  затем  на
остаток нападавшей  группы  посыпались  кастрюли  и  котлы  -  Тино  и
несколько  подростков старались вовсю.  Кессо,  лягаясь,  не подпускал
чужаков к раненой Темме.
  Бейте их, бейте! - чей-то пронзительный вскрик заглушил звон стали и
стоны раненых. - Я приказываю - убейте столько, сколько сможете!
  - Нет, уходим! - отозвался другой голос, странно знакомый. - Драконы
над нами! Уходим!
  Нападающие мгновенно отступили, карабкаясь вверх по косогору. Джейд,
однако,  не собирался упускать бандитов живыми.  Спешившись, он первым
делом   вернул  свои  ножи,  затем  ринулся  вдогонку  по  скользкому,
усыпанному хвоей склону.  Он рубил и колол,  догоняя налетчиков одного
за другим. Внезапно впереди раздался знакомый голос:
  - Драконы? Где? Чтоб Нити спалили твою шкуру, болван!
  Телла! Она вела бандитов!  Несмотря на то,  что голос ее был искажен
гневом.  Джейд не мог ошибиться!  Значит, решила отомстить... А они-то
думали, что уже находятся в безопасности, совсем близко к холду...
  - Погляди вверх! Бронзовые! - крикнули в ответ.
  Джейду явно  был  знаком этот голос!  От неожиданности он смазал,  и
кинжал воткнулся в ствол.
  Телла! Проклятая  телгарская  ведьма!  Джейд ринулся направо,  потом
скатился вниз,  ближе к берлоге - туда,  откуда  прозвучал  ее  голос.
Цепляясь  за  дерево,  она стояла за стволом;  в отведенной назад руке
сверкал метательный нож. Свистнула сталь, и один из скакунов Боргальда
забился  на  земле  с перерезанными сухожилиями.  Джейд,  разъяренный,
метнул свой клинок,  но Телла не собиралась превращаться в мишень  для
обстрела.  Развернувшись,  она  бросилась вверх по склону,  исчезнув в
лесу. Остатки ее банды уже перевалили за гребень горы.
  - Не  гонись  за  ней!  -  закричал Кренден сыну,  спеша вдоль линии
повозок и перепрыгивая через валявшиеся на  дороге  трупы  налетчиков.
Тино с Назером пытались извлечь копье из плеча Теммы, на крыше фургона
над их головами выплясывала Альда.
  - У  меня  -  два!  -  с  торжеством кричала она.  - Я достала двоих
сковородками!
  - Лучше  найди их,  - посоветовал Тино.  - Да наполни котлы из реки!
Нам понадобится горячая вода.
  - Нет,  сначала разыщи бальзам, - велел Джейд, размышляя, выживет ли
Темма с такой дырой в плече.  Назер ослабел от  потери  крови,  но  не
подпускал никого к себе,  требуя,  чтобы сначала позаботились о Темме.
Тино и Джейд остановили кровотечение,  перехватив ее руку жгутом, пока
Альда не принесла целебную мазь и бинты.  Торговцы привыкли иметь дело
с дорожными травмами,  но более серьезные раны требовали вмешательства
опытного лекаря.
  - Сейчас я поставлю воду,  - сказала Альда,  когда парни  перевязали
Темму и Назера. Утерев слезы, она отправилась разыскивать котлы.
  Жалобные стоны напомнили братьям, что еще многие нуждаются в помощи.
В  упряжке,  тянувшей самую большую из повозок,  были убиты пристяжные
тяжеловозы;  их позвоночники раздробили ударами  топора.  Однако  тела
мертвых  скакунов  послужили  защитой  остальным животным,  до которых
бандиты  не  успели  добраться.  Джейд  и  Тино,  обрезав   постромки,
постарались  успокоить несчастных зверей и напоить их,  добавив в воду
слабый раствор снотворного.
  И только тогда братья услышали громкие стенания Боргальда.
  - Всадники!  Они должны были помочь нам! - потрясая кулаками, старый
торговец  повторял  эти слова как заклинание.  Он склонился над своими
драгоценными тяжеловозами, оглаживая холодеющие крупы, не замечая, что
хлеставшая из страшных ран кровь пачкает его руки.  - Джейд, Джейд! Ты
видел их? - он поднял ко лбу залитую алым ладонь, всматриваясь в небо.
  Обменявшись печальными   взглядами,   братья  пошли  вдоль  обочины,
стараясь не наступать на трупы людей и животных,  задавленных обвалом.
Джейд  подумал,  что  надо  бы  проверить оставшихся позади без всякой
защиты  запасных  скакунов.  Живы  ли  они?  Или  бандиты  успели   их
перерезать?
  - Джейд!  - перед  ним  стоял  отец,  весь  в  крови,  но,  кажется,
отделавшийся  царапинами.  Твой жеребец цел?  Скачи в Дальние Слезы...
Пусть пришлют помощь!
  - Может, всадники передадут весть? - пробормотал Джейд.
  - Всадники?  Какие всадники?  - Кренден вытер кровь,  сочившуюся  из
пореза на лбу,  потом раздраженно рванул подол рубахи и обмотал голову
льняной полосой. - Если ты и твой бегун целы, то не теряйте времени! -
Он  склонился  над трупом бандита.  - Мертв.  Все,  кого они бросили -
мертвы. Я видел, как эта ведьма прикончила одного из своих, раненого в
ногу.  -  Кренден  пнул мертвеца.  - Никто не остался в живых!  А я бы
сумел узнать у них  что-нибудь  полезное!  -  Сплюнув  в  сердцах,  он
повернулся к Джейду: - Скачи, сынок! Чего ты ждешь?
  Джейд прыгнул в седло,  только сейчас ощутив боль  в  левой  ноге  -
кто-то  успел-таки полоснуть его по бедру.  Скривившись,  он устроился
поудобнее и послал Кессо вперед.
  Едва они  миновали  поворот,  как на дорогу выскочил рослый мужчина.
Джейд потянулся за  ножом,  но  человек  отчаянно  замахал  руками  и,
припадая  на одну ногу,  заспешил к нему.  Раненый бандит?  Но что ему
нужно?
  - Джейд,  ты вырос, но я узнал тебя! - голос и лицо мужчины казались
смутно знакомыми. Особенно голос! Он предупреждал Теллу о всадниках!
  - Райдис?  Райдис - ты?  - его дядя - один из мародеров Теллы! Джейд
не мог смириться с этой мыслью.
  Райдис опустил взгляд.
  - Что  поделаешь,  Джейд...  -  он  ухватился  за   поводья,   чтобы
придержать норовистого скакуна. - Я и понятия не имел, что мы устроили
засаду на караван Крендена...  она назвала другое имя. Я даже не знал,
что  вы опять вернулись на дорогу.  Верь мне,  Джейд!  Я не враг своей
крови!
  - Твои приятели, - в тоне Джейда невольно проскользнуло презрение, -
чуть не прикончили твою сестру Темму!  Помнишь ее?  Не знаю,  кто  еще
убит, но мы потеряли почти всех тяжеловозов. И четыре повозки разбиты.
  Улыбка Райдиса была жутковатой.
  - Телла  боится только всадников...  так что я сделал все,  что мог,
малыш,  - он начал карабкаться на откос,  цепляясь  руками  за  ветви,
затем  повернулся.  -  Мне  надо  идти.  Передай  нашим - я пытался их
остановить, когда понял, чей это караван.
  - Передай  - больше она нас не подловит!  - со злостью крикнул Джейд
вдогонку.  Кустарник сомкнулся за Райдисом,  а он все еще смотрел  ему
вслед.  Значит, никаких всадников не было! Никаких бронзовых драконов!
Что же, спасибо и на том; он должен быть благодарен за эту ложь. Джейд
тронул каблуками бока скакуна: - Вперед, Кессо! Едем за помощью.

                                * * *

  Холдер Майнд быстро откликнулся на просьбу Джейда;  владелец Дальних
Слез с нетерпением ждал товары,  которые  вез  караван  Лилкампов.  Он
засыпал  молодого  торговца  вопросами.  Почему караванщики не выслали
разведку?  Разве они не знали про опасность  налета?  Целы  ли  ткани,
которые  посылает  ему  Цех  одеяний?  Если  нет,  то  обитатели холда
останутся на зиму без теплой одежды.  Но, хотя Майнд непрерывно трещал
свои <что>,   и ,  он быстро собрал спасательный отряд.
На помощь Лилкампам холдер отрядил пекаря,  трех его помощников (в том
числе  -  собственную супругу) и всех здоровых мужчин,  какие были под
руками. На скакунов погрузили припасы, а также веревки и снасти, чтобы
поднять  на  дорогу  повозки,  и через полчаса спасательная экспедиция
тронулась в путь.
  К великому удивлению Джейда, на месте недавнего побоища он и в самом
деле увидел драконов и всадников,  помогавших  Крендену  и  Боргальду,
последний  все еще оплакивал потерю своих любимых тяжеловозов и гибель
сына.  Коричневый дракон осторожно поднял с речного берега скакуна  из
пароконной  упряжки.  Если  не  считать  нескольких ссадин и обильного
пота,  выступившего на шкуре животного от ужаса перед драконом, скакун
был цел. Его напарнику повезло меньше - он свернул шею.
  Джейд расседлал своего усталого жеребца и подошел к Темме;  бледная,
как  снег,  она  лежала  в той же повозке,  у которой ей нанесли рану.
Рядом сидел Назер.  Раны его уже забинтовали,  но темная кожа старшего
сына Боргальда была почти такой же бледной, как у Теммы.
  - Вернулся?  -  спросил  Назер,  поднимая  на   Джейда   лихорадочно
блестевшие глаза.  Джейд кивнул.  Назер осторожно коснулся ладонью лба
Теммы,  потом предложил:  - Давай-ка  я  промою  твою  рану...  Стоит,
наверно, и прижечь - бандиты часто наносят яд на свои клинки.
  Во время  этой  болезненной,  но  необходимой  операции,  Джейд   не
чувствовал  почти  ничего;  только  голова  кружилась  от  слабой дозы
снотворного, которое Назер заставил его принять. Он хотел было пойти с
отрядом  Майнда  и  всадниками  вдогонку за бандитами - кровавые следы
показывали путь их бегства. Но вскоре вернулись первые из разведчиков,
сообщив,   что  нашли  шестерых  налетчиков  в  лесу  с  перерезанными
глотками. Их раны были забинтованы, от всех пахло соком плодов лунного
дерева.  Итак,  Телла  перевязала их,  дала снотворное и потом навечно
отправила в Промежуток!  Джейд не знал, сожалеть ли о том, что Райдиса
среди мертвых не было.
  Трупы перетащили к дороге и бросили в яму,  торопливо вырытую людьми
Майнда.  Из-за  пояса  одного  бандита  выпал тугой свисток листов,  и
Джейд,  опасаясь,  что  кто-нибудь  втопчет  его  в  землю,  подхватил
стянутый шнурком рулон.
  Бумага была плотной и дорогой - странная находка  на  теле  мертвого
бандита.  Но  когда  Джейд развернул свиток,  он поразился еще больше.
Наверху первого листа шла каллиграфическая надпись  .  Остальные  были  заполнены рисунками - человеческие лица,
фигуры...  Гирон - с пустыми глазами  и  злобно  искривленным  ртом...
Телла - в надменной позе...  а тут - с кинжалом в руках...  Джейд чуть
не выронил лист,  когда с бумаги на него глянуло лицо  Райдиса.  Сунув
его за пояс, он скатал остальные в трубку и позвал холдера:
  - Майнд, я думаю, это надо переслать в Лемос.
  Взглянув на  подпись,  владетель  Дальних  Слез нахмурился и положил
свиток в сумку.  Джейд, чувствуя себя виноватым, старался держаться от
холдера подальше. Голова его гудела от загадок. Кем был этот неведомый
художник?  Лазутчиком Асгенара?  Если бы обсудить это дело с Теммой...
Но Темма боролась за жизнь под обитой железом крышей фургона, а Назер,
усталый и безразличный,  лежал рядом. С отцом Джейд говорить не хотел.
Что  бы  тот не сказал о брате,  Джейд был уверен в одном:  не подними
Райдис ложную тревогу, бандиты перерезали бы весь караван.
  Почему Телла  напала  на  них?  Из-за непочтительности,  которую он,
Джейд,  проявил в тот  день,  в  лесу  небесных  деревьев?  Или  совет
Армальда  оказался не верным?  Бедняга был уже мертв...  Неужели Телла
охотилась именно за их караваном?  Джейд готов  был  держать  пари  на
золотое  королевское  яйцо,  что  налет  являлся  карательной  акцией.
Караван Лилкампов вез крупногабаритный  груз,  и  поблизости  не  было
пещер,  где грабители могли бы спрятать товары. Телла жаждала убивать,
а не красть.  Но почему?  Если бы она принялась  резать  торговцев  на
дорогах  за каждое неосторожно произнесенное слово,  ее банду отловили
бы через пол-Оборота...
  И что  значат  эти рисунки,  адресованные лорду Асгенару и,  похоже,
подброшенные  в  карман  мертвого  налетчика?  Значит,  у   лемосского
владетеля были союзники в стане врага?
  Эта мысль немного утешила Джейда. Он прилег у повозки и, вслушиваясь
в тяжелое дыхание Теммы, незаметно заснул.


                               Глава 7

               Холд Лемос, южный материк, холд Телгар;
                          двенадцатый Оборот

  Чтобы избежать томительной зимовки в Дальних Слезах,  Джейд вместе с
Кессо  нанялся  на  сезон в один из патрульных отрядов лорда Асгенара.
Темма и Назер завидовали ему и дали слово последовать примеру  Джейда,
как  только  заживут  раны.  Но  вряд  ли  это  скоро случится;  Джейд
подслушал,  как лекарь жаловался Майнду,  что раны тяжелые и  пациенты
встанут на ноги только через пару месяцев.
  Кренден более стойко, чем Боргальд, сносил потери. С другой стороны,
Майнд, в отличие от киммиджского Хилдона, оказался куда более радушным
хозяином,  готовым помочь попавшим в беду караванщикам. Конечно, новых
тяжеловозов  раньше  весны  не  купить,  и  на  это  уйдут  почти  все
заработанные  торговцами  марки.  Но  за  помощь,  которую  Кренден  и
Боргальд окажут холду в зимний сезон,  местные плотники и кузнецы были
готовы отремонтировать повозки.  Во время вечерних трапез предводители
торговцев  со  своими  женами  сидели  на  почетных  местах,  и  Майнд
прислушивался к их советам.  Так что, не успел снег укрыть долину, как
караванщики уже с охотой помогали людям Дальних Слез заканчивать новые
хлева и пристройки. Наконец и Боргальд слегка отошел; он начал ласково
поглядывать на ребятишек,  осиротевших после бандитского налета,  хотя
иногда, забывшись, окликал своего сына Армальда. Кренден ломал голову,
чем была вызвана нежданная атака, и Джейд, подозревавший истину, решил
не тревожить старого отца своими предположениями на сей счет.
  Он выехал в Лемос вместе с патрульными, так и не рассказав Темме про
Райдиса и не обсудив  с  ней  значения  рисунков,  найденных  на  теле
мертвого налетчика.  У него не было времени, чтобы подробно разглядеть
их,  но многие лица  прочно  запечатлелись  в  его  памяти.  Некоторые
портреты  выглядели  как беглые зарисовки,  другие удивляли тщательной
проработкой деталей;  все они,  тем не менее,  были  выполнены  умелым
рисовальщиком - поза, выражение глаз, характерный жест передавались им
с настоящим мастерством. Джейд не сомневался, что узнает каждого, хотя
по  именам  он  знал  только  троих - Теллу,  Гирона и Райдиса.  Телла
попадалась на рисунках чаще других,  в различных позах и  ракурсах;  в
нескольких случаях, как понял Джейд, - загримированной. Ночью он долго
перебирал в памяти лица со свитка неизвестного художника  и  убедился,
что помнит почти всех.
  В тот первый вечер,  когда отряд  расположился  около  костров,  где
булькали  котелки  с  тушеным  мясом,  его начальник подошел к Джейду.
Звали его Сваки,  и прочие лесники обращались  к  предводителю  весьма
уважительно.  Мощный,  с  бычьей  шеей  и широченными плечами,  он был
большим любителем пива, которое поглощал в огромных количествах - как,
впрочем,  и  любые  другие  напитки  и  еду.  Тем  не  менее он всегда
оставался быстрым и внимательным - настоящий лесной  житель,  из  тех,
что ложатся спать со стрелой на тетиве. Когда разведчики заготавливали
топливо для костров,  Джейд видел,  как Сваки развлекался  с  огромным
топором  -  он бросал его в толстые поленья,  раскалывая их напополам.
Новые приятели рассказывали,  что  Сваки  ухитрялся  подбить  летящего
дикого  стража,  и  Джейд  был готов в это поверить.  На перевязях и у
пояса Сваки сверкала целая коллекция топоров - от  легких  метательных
топориков до огромной секиры.
  К удивлению Джейда,  начальник отряда бросил  ему  на  колени  пачку
изрядно засаленных листков.
  - Запомни этих типов,  парень.  Это те,  кого мы ищем. Узнаешь здесь
мерзавцев, что напали на ваш караван?
  - Да.  Но они все мертвы, - ответил Джейд, внимательно изучая каждое
лицо,  сравнивая с мысленным отпечатком,  хранившимся у него в памяти.
Он  держал  в  руках  наскоро  выполненные  копии,  начисто   лишенные
выразительности оригинала. - Вот эта женщина - Телла...
  - Откуда ты знаешь?  - огромная лапища Сваки клещами стиснула  плечо
Джейда, и он понял, что отвечать надо правдиво и незамедлительно.
  - Армальд,  сын Боргальда,  один из тех, кого убили налетчики, узнал
ее. Мы встретили Теллу недели за две до нападения.
  - Ну-ка,  расскажи мне,  - Сваки уселся напротив,  поджав  колени  к
груди и внимательно разглядывая Джейда.
  Молодой торговец  поведал  ему  всю  историю  -  кроме  неожиданного
появления Райдиса.
  - Я так и не  знаю,  откуда  взялись  всадники,  -  закончил  он.  -
Говорят,  что один из дозорных увидел караван сверху и решил,  что тот
попал под обвал.
  - Почти так оно и было,  верно?  - Сваки безрадостно усмехнулся. - Я
как следует разглядел то место,  чтобы и нам не напороться на  похожую
засаду.
  - Там было что-то необычное?  Я был слишком занят,  чтобы глядеть по
сторонам.
  - Да...  - Сваки чуть отодвинулся,  примял  ладонью  землю  и  начал
что-то чертить.  - Вот, погляди... Ловушку продумали как надо! Они вас
ждали... - он провел линию, изображавшую дорогу. - Вы посылаете вперед
разведчика?
  - Конечно.  Потом мы нашли его мертвым под  речным  откосом.  Может,
вблизи холда он был не так внимателен...
  - Внимательным стоит быть всегда... даже в самом холде. Тут, - Сваки
начал  ставить  толстым  пальцем  точки  над чертой,  - они заготовили
десять обвалов,  по всей длине каравана.  Вам сильно повезло,  что  не
каждая лавина нашла цель.
  Джейд внезапно ощутил,  что горло у него пересохло от  ненависти,  а
рука шарит у пояса в поисках ножа.
  - Я перережу ей глотку, если увижу... - прохрипел он.
  - Если увидишь...  Слишком ты скор,  парень, - голос Сваки оставался
спокойным,  на в глазах горела такая же  лютая  злоба,  как  и  у  его
собеседника. Протянув руку, он снял ладонь Джейда с рукояти ножа. - Ты
- в моем патруле. И если поймаешь ее, передашь мне... Не только у тебя
к  ней  счеты...  -  его  огромный кулак непроизвольно сжался;  потом,
внезапно успокоившись,  Сваки пытливо заглянул в лицо Джейда.  -  Есть
одна  странность...  Зачем  она  вообще  на  вас напала?  Лорд Асгенар
просмотрел список ваших товаров...  ничего особо ценного,  - ничего, в
чем она испытывала бы нужду...
  - Откуда лорд Асгенар это знает?
  - Лорд Асгенар,  - тяжелая лапа Сваки вновь сдавила плечо Джейда,  -
записывает все о каждом налете.  Что она взяла и откуда. Он знает, что
ей нужно теперь,  и что потребуется завтра. К примеру, сейчас она ищет
ту малышку, которая слышит драконов... дочь столяра...
  Джейд удивленно приподнял брови.
  - Она говорила о воре,  который украл у нее  ценную  древесину.  Мне
показалось, что она здорово сердита...
  - И это все, что ты знаешь?
  - Да,  -  молодой торговец уставился на Сваки.  - Неужели из-за этой
девочки она напала на нас?
  - Мстила,  -  кивнул  Сваки.  -  Мне  сказал  об  этом  один молодой
бронзовый всадник.  Ставлю любой гвоздь из своих сапог,  что  девчонка
была бы ей полезней целого табуна бегунов.
  - Конечно, - Джейд был удивлен, что девочку до сих пор не обнаружили
во время одного из Поисков. Где же она жила? - Помнишь, я говорил, что
Армальд ее признал.  Во время разговора он не обращался к ней по имени
- его мы узнали позже, - но сказал <леди>.
  - Да,  и Армальд теперь мертв. Тебя и твою тетку едва не прикончили,
и  четвертый  парень,  что  был  с  вами,  тоже получил свое.  - Сваки
протянул руку за рисунками.  -  Ты  ее  видел,  парень,  и  ты  будешь
полезен. Твой бегун не боится горных троп?
  - Нисколько. И прибьет хоть дикого стража, только подпусти поближе.
  Сваки кивнул и поднялся.  Джейд все еще не спускал глаз с рисунков в
его руках.
  - Скажи,  а  этот художник...  кто он?  Мы не прикончим его случайно
вместе с остальными?
  - Мы  никого не прикончим - таков мой приказ.  Всех,  кто попадется,
берем в плен. И продолжаем искать.
  - Что же мы ищем?
  - Самое главное - их основной холд.  Но и любые пещеры со  складами,
потайные места тоже надо разыскать.
  - Она не высунет носа, пока в горах снег.
  - Конечно.  Но мы посетим все нанесенные на карту пещеры и проверим,
что там запрятано.  Тогда весной будет ясно,  какие места держать  под
наблюдением.
  С тем Сваки и удалился.

                                * * *

  И в молодые годы Торик в ярости представлял  изрядную  проблему  для
родного  холда.  Теперь же полновластный хозяин Южного,  разгоряченный
жарой, походил на сыпавший искры огненный камень, готовый спалить все,
что  попадалось  на  пути.  И  некому  было  умерить  его гнев - Шарра
отправилась на обучение в мастерскую целителей в Форт холде,  а Рамала
принимала тяжелые роды в одном из мелких холдов к западу от Южного.
  Пьемур и Санетер,  обменявшись  тайными  знаками  на  языке  жестов,
известном  только  арфистам,  избрали  выжидательную  тактику с легкой
примесью юмора.
  - Да,  все  эти парни - из внутренних областей континента,  - заявил
Пьемур,  обводя взглядом поникшие фигуры на палубе. - Ни один не видел
ни паруса,  ни корабля.  Увядшие цветы севера... Ну, ничего, сейчас мы
спрыснем  их  живительной  водичкой.  Ну-ка,  Сара,  -   он   подозвал
крутившуюся рядом девочку,  - принеси немного бальзама,  чтобы смазать
их ожоги,  и пилюль,  которыми Шарра пользуется от живота.  Твоя  мама
знает, где они лежат.
  - Слушай меня,  мастер Гарм,  - глаза Торика метали молнии, - сейчас
ты  разгрузишь  свои  трюмы,  а потом - потом двигай к родным берегам.
Вместе с компанией недоносков, которую ты сюда привез.
  - Подожди, холдер Торик, - успокаивающе начал капитан.
  Ему до смерти не хотелось  тащить  своих  пассажиров  обратно.  Один
запах  в  кормовом  трюме чего стоил!  А жалобы,  стоны,  требования и
взрывы негодования!  Те, которых он вез Торику незаконно, помалкивали;
но  остальные - маменькины сынки,  оплатившие проезд звонкой монетой -
старались каждый за десятерых! Капитан горестно вздохнул.
  - В конце концов,  - заметил он,  - товар доставлен живым. Когда они
немного подкормятся,  ты сможешь заставить  их  работать.  Тут  немало
младших сыновей из благородных родов...
  Торик зловеще нахмурился.
  - У  меня  кормежка  следует  за  работой,  а не наоборот!  Если ваш
хваленый арфист,  - он бросил ядовитый взгляд на Пьемура и Санетера, -
не  нашел  ничего лучше,  то я обойдусь без его услуг!  Говорить-то он
мастер!
  - Конечно!  Иначе он не был бы хорошим арфистом!  - Пьемур никому не
позволил бы порочить мастера Робинтона.  - Но эти...  -  он  махнул  в
сторону  корабля с распростертыми на палубе телами,  - ничем не хуже и
не лучше всех прочих недоносков,  которых  привозили  сюда  раньше.  В
конце  концов,  ты  не  обещал  Ф'лару  и  Робинтону выделить по холду
каждому из отпрысков знатных фамилий...  -  он  усмехнулся  про  себя,
заметив,  что Торик начал осознавать ситуацию - Пусть работают наравне
со всеми,  пусть строят и пашут...  Может,  кто-то из них  еще  удивит
тебя.
  - Ты натаскаешь их,  Торик,  - с воодушевлением сказал капитан Гарм,
чувствуя  поддержку  Пьемура.  -  Дай  им  землю и свободу.  Достойные
выживут.
  Торик колебался, но гроза уже миновала. Наконец он спросил:
  - Есть ли у них файры, Гарм? И сколько?
  - О, пять или шесть, - заявил капитан после минутного раздумья.
  - И несомненно - у младших сыновей,  снаряженных заботливыми отцами,
- встрял Пьемур.
  - Бронзовые и золотые есть?
  - Нет.  Два голубых,  зеленая и один коричневый.  Была еще пара.  Но
когда их хозяев прихватила морская болезнь,  они исчезли в ужасе и  до
сих пор еще не вернулись.
  Торик фыркнул, что должно было изображать презрительный смех.
  - Пошли  их  к Хэмиану...  расстояния там немаленькие,  а эти ребята
обучены понимать барабанный код.  - Теперь,  когда Торик остыл, Пьемур
мог снабдить его массой ценных идей.  - Дай им дело. Умные научатся, а
богатые выкопают себе могилы.
  - Я слушал их болтовню - до того,  как всех свалила морская болезнь.
Похоже, каждый рассчитывает на холд - сообщил мастер Гарм.
  - Это им придется доказать!  Мне!  - Торик стукнул кулаком в могучую
грудь.  - Ладно.  Веди их на берег,  Пьемур. Рамалы нет, Но ты знаешь,
чем  их  лечить.  Санетер,  постарайся найти им место на пару ночей...
Великая Скорлупа, почему это корыто принесло так скоро!
  - Ветер был хорош, - заметил мастер Гарм.
  - Слишком хорош, - шепнул Пьемур Санетеру.
  У них  оставалось  всего несколько дней,  чтобы подготовить Торика к
предстоящему нашествию.
  Когда арфисты  поднимались от причалов к береговым утесам,  Санетер,
махнув рукой в сторону корабля, спросил:
  - Увидел кого-нибудь из знакомых?
  - В таком состоянии их не различить,  - пожал плечами  Пьемур.  -  К
тому  же,  далековато...  Но там должны быть двое парней лорда Гроха -
один из них обучался в кузнечной мастерской.  Оба -  неплохие  ребята,
самостоятельные.  Вот  те,  что  от  Сэнджела,  привыкли к понуканиям.
Старик замучил их своими  нотациями.  Но  они  неплохо  разбираются  в
сельском  хозяйстве.  Ну,  а  сыновья  Кормана  ищут  в  горах великую
разбойницу - Теллу Телгарскую.  Им не до путешествий на  юг...  -  тут
Пьемур  заметил  юную  Сару,  спешившую  с корзинкой на берег.  - Ага!
Шустрая девочка,  молодец! Тащи к ним все лекарства и выдай каждому по
пилюле.  Кто  выживет,  пусть  смажет  бальзамом  свои  синяки.  -  Он
подмигнул девчушке и заторопился вслед за Санетером.

                                * * *

  Асгенар тяжело  спрыгнул  с  дракона,   не   обратив   внимания   на
подставленную  им  лапу.  Выглядел он мрачным.  Однако долг названного
брата обязывал  именно  его  сообщить  Лараду  Телгарскому  неприятную
новость.
  К'ван, бронзовый всадник, спрыгнул на землю позади лемосского лорда.
По  молодости лет он был склонен к некоторому легкомыслию,  но сейчас,
сознавая важность порученной миссии, казался не менее насупленным, чем
Асгенар. Хит повернул голову к людям, в глазах его сияли успокаивающие
сине-зеленые сполохи.  К'ван шлепнул бронзового по плечу и  направился
по  свежему,  выпавшему  с утра снежку к величественной лестнице,  что
вела в главный зал телгарского холда.
  Гости поднялись к массивной двери и, не успела она распахнуться, как
Хит взлетел,  чтобы составить компанию дозорному дракону, сидевшему на
залитой солнцем скале.
  - О,  какая приятная неожиданность!  - на пороге стоял лорд Ларад. -
Асгенар! И К'ван! Рад видеть вас обоих.
  Лемосский лорд пожал руки названному брату;  К'ван кивнул,  стягивая
шлем и рукавицы.
  - Пошли в мой кабинет.  Надеюсь,  вы не откажетесь от  чашки  кла  и
бокала бенденского.
  - Может быть, позже...
  - Но  почему?  Сейчас  я позову Далси...  - Ларад подошел к одной из
внутренних дверей и окликнул жену. Вскоре она появилась с подносом, на
котором дымились три огромные кружки.
  - Ну,  это позволит вам согреть горло,  - произнес Ларад, пока Далси
обносила гостей.  Затем,  поклонившись,  она ушла,  а Ларад повел их к
себе.
  - У  меня неважные новости,  брат,  - произнес Асгенар,  опускаясь в
одно из кресел.  Он поставил свою кружку и начал  расстегивать  теплую
куртку.  Достав  свернутые  трубкой  листки,  он бросил их на стол.  -
Взгляни-ка!- Не встретишь ли знакомых лиц?
  Лист с портретом Теллы лежал в самом низу.  Лицо Ларада мрачнело все
больше,  пока он  просматривал  рисунок  за  рисунком;  добравшись  до
последнего, он шумно выдохнул и произнес:
  - Я думал, она умерла еще в самом начале Прохождения...
  - Прости,  Ларад  она вполне здорова и ведет довольно активный образ
жизни.
  Телгарский лорд перебирал листки, все. время возвращаясь к тому, где
была изображена Телла.  Пальцы его левой руки выбивали нервный ритм по
крышке стола. Наконец, он указал на портрет Гирона:
  - Это пропавший всадник Р'марта?
  - Да,   он...  потерявший  дракона.  Темма  -  женщина  из  каравана
Лилкампов, который попал в засаду шесть дней назад - узнала его. Они с
Теллой искали семью Доуэла, столяра.
  Ларад удивленно приподнял брови.
  - Дочь Доуэла, Арамина, слышит драконов, - пояснил Асгенар.
  - Не вижу связи, - голос Ларада выдавал раздражение.
  К'ван беспокойно шевельнулся в кресле.
  - Девушка, которая слышит драконов, - большая ценность для бандитов,
- пояснил он.
  - И ты спас ее?
  - Нет,  мой господин,  - К'ван улыбнулся,  заметив интерес Ларада. -
Мой дракон, Хит!
  Телгарский владетель кивнул; лицо его выглядело несчастным.
  - И все же я не понимаю, к чему... к чему Телле - он словно выплюнул
это имя,  - нападать на торговый караван?  Ведь там,  кажется, не было
ничего особо ценного?
  Асгенар пожал плечами.
  - Красть - плохо.  Но убивать невинных людей  -  еще  хуже.  А  она,
кажется, добивалась именно этого.
  - Да,  отвратительное преступление!  Только  отщепенцы  способны  на
такое...  Вот  они  кто  -  отщепенцы Перна!  - лицо телгарского лорда
начало наливаться кровью.
  - Мы  полагаем,  - продолжал Асгенар,  - что грабежи и кражи в наших
восточных холдах - ее рук дело.
  - Все?
  - Во всяком случае - большая часть. Ларад, она - главарь этой банды.
  Телгарец сгреб  листки  и теперь тасовал их,  опять присматриваясь к
каждому лицу.
  - Кто это нарисовал? Один из них? Желает купить прощение?
  - Вероятно,  арфист,  пробравшийся  в  эту  шайку.  Ты  же  помнишь,
Робинтон обещал нам помочь.
  - О, да! Теперь я понимаю... - Ларад вскинул глаза на друга. - Что я
должен делать, Асгенар?
  - У нее должно быть какое-то место для главного лагеря...  где-то на
твоих  землях,  -  лорд  Лемоса  махнул  рукой  в  сторону карт холда,
висевших  на  стене  кабинета  Ларада.  -   И   еще   другие   пещеры,
промежуточные  укрытия,  где  спрятаны  припасы  и  корм для скакунов.
Возможно,  ты знаешь заброшенные холды в своих  горах,  которые  Телла
могла бы использовать?
  Асгенар испытывал искреннюю симпатию к Лараду, и боль, мелькнувшая в
глазах друга,  резанула его по сердцу. Казалось, телгарский лорд никак
не может примириться с тем, что его род, его кровь ответственны за все
эти грязные дела.  Он прикрыл лицо рукой в мучительном раздумье, потом
поднял голову;  ожесточенное выражение застыло на  его  лице.  Асгенар
понял, что телгарец решился.
  - Когда Телла убежала  отсюда...  весной  последнего  Оборота  перед
Прохождением... она взяла карты... карты холда... - Ларад словно силой
выталкивал из горла слова.
  - Так.  Теперь  понятно,  -  Асгенар  кивнул.  -  Она  знает  каждую
тропинку,  каждую дыру в скале в твоем  холде.  И  я  уверен,  что  ей
удалось  добыть  карты  из Битры,  Керуна,  Айгена и мои.  Твоя сестра
просто совершенство, Ларад! Какая предусмотрительность!
  - С  этого момента,  Асгенар - и ты,  К'ван,  тому свидетель!  - она
больше не принадлежит к телгарскому роду!  Я прикажу арфисту  объявить
об этом по всему Перну!
  Асгенар кивнул: К'ван, свидетельствуя, поднял правую руку.
  Ларад неожиданно  вскочил,  направился к карте и стал дюйм за дюймом
изучать ее.  Наконец,  его указательный палец уперся в некую точку,  и
лорд издал торжествующий возглас.
  - Вот!  Вот здесь!  Тарател,  наш отец,  часто брал ее в  горы  и  в
поездки по окрестным холдам.  Я помню,  она хвасталась,  что разыскала
место,  где может спрятаться от всех.  Потом начала  исчезать  одна...
часто  -  на  несколько  дней.  Но пастухи видели ее вот тут,  - Ларад
постучал по карте.  - Раньше мне и в голову не приходило  подумать  об
этом...  Понимаешь, мы нашли скелет скакуна в ущелье, и кузнец опознал
подковы,  сделанные им для одной из кобыл Теллы.  Я думал,  она попала
под  атаку Нитей,  так что не осталось ничего...  - Ларад повернулся к
гостям.  - Но она очень хитра...  очень умна - это у нее в роду, - его
голос зазвенел иронией. - Она почти не грабила телгарские холды, чтобы
не навести меня на подозрения. Боялась, что я начну розыски...
  - Лорд Ларад - вдруг спросил К'ван, - хорошо ли ты помнишь то место?
- он кивнул в сторону  карты.  -  Меня  всегда  учили,  что  не  стоит
довольствоваться предположениями.  Может,  ты возьмешь одного из своих
файров - для проверки?
  Ларад долгим оценивающим взглядом посмотрел на молодого всадника.
  - Да,  дельное предложение, К'ван, - сказал владетель Телгара. - Ты,
несомненно, станешь вождем Вейра, когда подрастешь! Спасибо!
  - Превосходная  идея!  -  воскликнул  Асгенар.  -  Она  остерегается
драконов,  но не наших маленьких друзей.  Ну, так ты помнишь, где этот
холд?
  Ларад приоткрыл  дверь,  и  в комнату с веселым чириканьем ворвались
его золотая и бронзовый Далси.
  - Не  очень я представляю те места,  - задумчиво произнес он,  - был
там раз  или  два...  Но  есть  один  признак...  Сейчас  безветренная
холодная погода, они должны топить печи - значит, сажа покрывает снег.
Итак,  высокогорное плато,  скалы и  черные  полосы  на  снегу,  -  он
сосредоточился,  и файры,  присмирев и склонив головки,  опустились на
плечи хозяина.  Потом Ларад отодвинул ставни  с  окна  и  выпустил  их
наружу.
  - Тут стоит знак поселения, - Асгенар рассматривал карту - то место,
которое  указал телгарский лорд.  - Видимо,  жители тоже в ее банде...
или она всех перебила?
  - Нет,  -  Ларад  покачал  головой.  -  Там никто не живет уже сотни
Оборотов.  Знаешь,  одно из тех  мест,  которые  обезлюдели  во  время
Великого Мора. И никто не желает в них селиться.
  - А есть ли что-нибудь в твоих Архивах? Какие-то подробности? Хорошо
бы взять всю банду сразу.
  - Я тоже так думаю,  - Ларад задумчиво  провел  ладонью  вдоль  ряда
толстых  томов,  громоздившихся  на полке,  потом вытащил один.  - Это
очень старые Записи,  - предупредил он,  - но тут  есть  схемы,  самые
подробные - помечена каждая шахта, любая дыра в скале...
  Асгенар, изучая страницы, восхищенно вздохнул - четкость изображения
деталей была потрясающей.
  - Клянусь Первым  Яйцом!  Чернила  совсем  не  выцвели!  Сколько  же
Оборотов этим чертежам?
  - Даже не могу представить,  - Ларад пожал плечами,  следя,  как его
друг  с почтительной осторожностью перелистывает страницы.  - Прочнее,
чем твоя бумага,  Асгенар,  хотя по виду не скажешь.  И с этих  листов
ничего нельзя стереть.
  Склонившись над плечом лемосского  лорда,  К'ван  тоже  рассматривал
карту. Внезапно он тихо присвистнул.
  - Глядите!  Тут даже помечена глубина каждого штрека!  Ну и ну!  Как
они делали такие вещи?
  - В древности умели многое, - казалось, Ларад стал отходить от шока.
- Вспомните, Телгар был третьим холдом, основанным на севере.
  - Да,  некоторые из этих шахт и подземных ходов - прекрасная  дорога
для  бегства  в  случае  осады,  -  слова  Асгенара  напомнили  всем о
предстоящей задаче.  Он подошел к карте на стене,  изучая  окрестности
подозрительной  пещеры,  потом  вдруг повернулся к телгарскому лорду и
сказал:  - Ларад, брат мой... ты не должен чувствовать себя виноватым.
Разве можно было предугадать...
  Владетель Телгара резко выпрямился, глаза его сверкнули.
  - Я  виноват  и  больше  не будем об этом.  - Он положил руку на том
древних  Записей.  -  Нам  понадобятся  эти  схемы,   я   прикажу   их
скопировать. Кто еще пойдет с нами?
  Асгенар скривился, потирая щеку.
  - Чем  меньше  народа будет знать о нашей вылазке,  тем лучше.  Мы с
тобой, К'ван - он сам вызвался идти... Несколько всадников из Бендена,
да  отряд  моих  лесных  разведчиков.  Вполне достаточно людей,  чтобы
перекрыть все входы и выходы,  - лорд  Лемоса  накрыл  ладонью  карту,
потом сжал ее в кулак.
  - Мой господин,  - вдруг произнес К'ван,  -  тот  высокогорный  холд
несомненно  обитаем.  -  Заметив  удивленный  взгляд  Ларада,  всадник
пояснил: - Мой Хит слушал файров. Они возвращаются.
  Звонкие трели раздались в комнате,  н два крохотных вихря, золотой и
бронзовый,  закружились под потолком. Потом обе ящерки спланировали на
плечи Ларада, прижавшись к его щекам застывшими на морозе тельцами. Он
гладил их изящные головки,  трепещущие крылья,  шеи; потом стал шарить
по карманам в поисках лакомства.
  - А теперь,  мои господа,  - произнес К'ван,  - я сам сделаю копии с
этих схем, чтобы отвезти их в Бенден.
  Молодой всадник склонился над раскрытым томом. Лорды переглянулись и
подошли к большой карте на стене - уточнить свой план.

                                * * *

  Всадники возникли  и  холодном  темном  небе  перед самым рассветом,
когда замерзшего часового то и дело клонило ко сну.  Предупрежденные о
страже   бронзовым  файром,  они  тихо  приземлились;  затем  один  из
разведчиков подобрался к бандиту и ловким ударом превратил его  сон  в
вечное  забвение.  Воины соскользнули со спин драконов,  разбегаясь по
заранее назначенным местам.  Предводители - Ф'лар и Ф'нор,  Асгенар  с
Ларадом и Т'геллан, командир бенденского крыла - прошли вдоль цепочки,
проверяя,  все ли готовы. Драконы в мучительной тишине взмыли в воздух
и  рассеялись  на  ближних  скалах,  чтобы  в  сотню  глаз  следить за
возможными беглецами.
  - Да   тут  холоднее,  чем  в  Промежутке,  -  пробормотал  Асгенар,
притоптывая ногами в  подбитых  мехом  сапогах  и  разминая  застывшие
пальцы.  Он чуть повернул голову, и теплое дыхание файра, сидевшего на
его плече,  коснулось носа. Слева от него стоял юноша, слишком молодой
для  ветерана  лесной  разведки;  вряд ли такой сумеет защитить своего
лорда...  Асгенар поглядел в другую  сторону  и  облегченно  вздохнул,
полностью удовлетворенный. Там поигрывал топором рыжий детина с бычьей
шеей; кажется, его звали Сваки, припомнил лемосский владетель.
  Ларад настоял  на  том,  чтобы  участвовать в лобовой атаке на холд,
хотя остальные предводители были бы рады  избавить  его  от  подобного
испытания. Но телгарец жаждал искупить вину своего рода. К тому же, он
не любил оставаться в дураках - а именно эту шутку Телла и  сыграла  с
ним.
  Чувствуя, как холод  просачивается  под  теплую  одежду,  Асгенар  с
тоской мечтал о солнце. Он начал, дрожать, зубы выбивали мелкую дробь.
  - Мой господин,  - Сваки протягивал ему кожаную  флягу,  -  тебе  не
помешает пара глотков.
  - Пожалуй,  - благодарно согласился Асгенар и хлебнул,  ощущая,  как
напиток обжигает горло.
  - Передай дальше.  Парню,  что рядом с тобой, тоже стоит глотнуть, -
сказал Сваки.
  Лорд протянул флягу молодому соседу,  впервые поглядев ему  в  лицо.
Парень  был  старше,  чем  казался  в  профиль,  и  выражение его глаз
заставило Асгенара вздрогнуть,  словно от  озноба.  Взгляд  юноши  был
застывшим,  но  не  от  мороза  - от ненависти.  Он поблагодарил и без
колебаний поднес к губам горлышко - видимо,  крепость напитка  его  не
смущала.
  Это не просто ненависть,  подумал Асгенар,  возвращая  флягу  Сваки.
Парень  походил  на  дикого стража,  выследившего долгожданную добычу.
Хорошо,  если он столь же опытен, сколь жесток... Не время давать волю
чувствам; любые поспешные действия могли сорвать их операцию.
  Наконец, над восточным хребтом показалось  солнце,  его  яркие  лучи
окрасили  снег  золотистым  цветом;  кое-где  он был испещрен синими и
черными пятнами теней.  Обледенелое плато справа  от  них  засверкало,
будто покрытое алмазами, когда солнечные лучи упали на лед. Неожиданно
раздался сигнал,  и люди,  скопившиеся перед дверью  холда,  бросились
вперед.  Они тащили таран,  чтобы вышибить массивные створки, но дверь
была не заперта,  и передовой отряд по инерции ворвался в  пещеру,  не
успев  обнажить  мечи.  Ларад,  растолкав  своих  бойцов,  побежал  по
коридору - к той комнате,  которую  по  его  предположениям,  занимала
Телла.  Но вдоль неширокого прохода растянулись тела спящих,  и кто-то
из них,  пробудившись,  вскрикнул и подставил телгарскому лорду  ногу.
Ларад упал на каменный пол.  Асгенар помог ему подняться, пока Сваки и
замеченный им парень - тот, с застывшим взглядом, - ринулись дальше по
галерее,  угрожающе  размахивая  клинками  над  поднимавшимися  на бой
бандитами.
  Ларад крикнул им вслед,  чтобы бежали в правое ответвление, но Сваки
и молодой боец повернули налево.  Остальные хлынули за ними, и Ларад с
Асгенаром оказались одни.  Достигнув своей цели,  они обнаружили,  что
дверь заперта; пришлось кликнуть людей с тараном.
  Когда дверь с жалобным треском подалась их усилиям, комната уже была
пуста,  и  лишь  разбросанная  по  полу  одежда  свидетельствовала   о
торопливом бегстве.  Асгенар указал на другую дверь, в противоположном
конце,  и таран снова пустили в ход.  Каждое помещение,  в которое  им
удавалось проникнуть,  носило следы поспешных сборов.  Асгенар вытащил
из-за пазухи план  пещерного  комплекса  -  тут  было  много  камер  и
коридоров,  отходивших от главного зала и основных комнат,  все выходы
наружу хорошо охранялись. Уйти не сможет никто.
  Послышались крики   сзади:  гулкое  эхо  делало  их  неразборчивыми.
Наконец, посыльный нашел лордов, и доложил, что все помещения слева от
главного коридора уже очищены; захвачено много пленных.
  - Телла среди них? - с надеждой спросил Асгенар.
  - Нет,  господин  мой,  у  меня есть ее портрет,  - сказал посланец,
показывая лист с рисунком.  - Нашли несколько  женщин,  но  ни  одной,
похожей на нее.
  - Лучшие покои - здесь,  - произнес Ларад тихим напряженным голосом,
- и они должны принадлежать ей.
  Лемосский лорд покачал головой - в двух уже вскрытых  комнатах  была
только мужская одежда.  Они двинулись дальше,  наклонив головы в узком
низком тоннеле и уткнулись в тупик.
  - Не может быть! - вскричал Ларад. - Огня сюда! Огня!
  - Видимо,  прорубили  новый  тайный  ход,   -   догадался   Асгенар,
соображая, есть ли снаружи охрана.
  Прежде, чем принесли факелы, они услышали зловещий грохот и ощутили,
как  каменный  пол  дрогнул под ногами.  Звук,  казалось,  продолжался
довольно долго.
  - Лорд Асгенар, лорд Ларад, вы там?
  - Да, Сваки. Что это грохнуло?
  - Они  здесь,  Джейд.  Неси факелы,  ты попроворней меня...  - потом
Сваки повернулся к лордам.  -  Обвал,  господа  мои.  Думаю,  придется
прокапывать ход наружу.
  - Обвал?
  На лице  Ларада отразилось беспокойство,  но юный боец,  притащивший
факелы,  словно не испытывал тревоги из-за того,  что  они  угодили  в
ловушку.  В  глазах  его  по-прежнему  пылала  ненависть - ненависть и
разочарование,  столь неукротимые,  что  Асгенар  на  миг  отшатнулся.
.
  - Да,  господин,  обвал,  - повторил Джейд, - они приготовили обвал.
Этот трюк уже использовали раньше. И никто не догадался проверить!
  - Ты забываешься, - ледяным тоном произнес Ларад, но Асгенар перебил
его.
  - Джейд?  -  он  повернулся  и взял у юноши факел.  - Ты из каравана
торговцев, попавших в засаду у Дальних Слез?
  - Да, мой... мой господин.
  - Потерял близких?
  - Да, - ответил парень; голос его звучал скорее мрачно, чем вежливо.
Он наклонился к стене и вдруг воскликнул:  - Это не  тупик!  Смотрите,
вот отметины... тут что-то нацарапано!
  Ларад с Асгенаром поднатужились,  сообразив,  что тоннель  перекрыла
плита на канатах.
  - Господа,  вам  лучше  пройти  сюда,  -  прогудел  сзади  Сваки.  -
Беспокоиться не к чему.
  Оставив неподатливую стену,  лорды вернулись в комнату,  и Сваки дал
полный отчет.
  - Предводитель Бендена уже собрал своих драконов, чтобы выкопать нас
-  мы  слышали это из главного зала,  они роют.  А шайка накрыта почти
полностью...  нет только троих из тех, кто изображен на рисунках. Один
парень  из  пленных клянется,  что у него есть важные сведения,  хочет
поговорить с вами.  Наши люди проверяют сейчас каждый коридор,  каждое
ответвление ходов.
  Ларад шепотом выругался.
  - Кто же эти трое, Сваки? - спросил Асгенар.
  - Женщина;  которую зовут Телла,  человек с пустым лицом -  говорят,
это потерявший дракона всадник, и еще один, настоящий зверь...
  - Тебе,  Сваки,  пожалуй,  не поместиться в этом тоннеле, - Асгенар,
оставив Ларада переваривать новости, заглянул в проход - в его дальнем
конце мерцал огонь факела.  - Пришли кого-нибудь, чтобы помочь Джейду.
Хорошо бы еще разыскать лом или долото...
  - Здесь полно инструментов, мой лорд. Они всего нахватали.
  - Тогда раздай людям ломы и кирки,  и пусть берутся за дело, - велел
Асгенар. Он взял Ларада под руку и повел в главные комнаты.
  Пленников загнали  в  небольшую  камеру  рядом с кухней.  Старший из
воинов Ларада стоял у входа;  увидев своего  лорда,  он  с  торжеством
заявил, потрясая пачкой рисунков.
  - Все здесь, мой господин, и еще шестнадцать!
  - Наши потери?  - спросил Ларад,  заметив, что головы многих узников
были окровавлены, а одежда изрезана клинками.
  - Пара сломанных костей,  когда рухнул обвал.  Этих, - солдат кивнул
на пленных,  - мы взяли прямо в спальных мешках. А там, - он показал в
сторону главного зала,  - тебя,  мой лорд, ждет еще один, хочет что-то
сообщить.  В котле есть свежий кла,  - добавил он,  протягивая руку  к
очагу, где пылал огонь. - Они жили вполне сносно.
  Асгенар с Ларадом подошли к плите, и один из воинов подскочил, чтобы
подать  им  кружки с дымящимся напитком.  Затем они направились в зал,
чтобы взглянуть на ожидавшего там человека.
  Когда лорды  вошли,  он  вскочил,  улыбаясь с очевидным облегчением,
потом лицо его помрачнело:
  - Они ускользнули?
  - Вопросы буду задавать я, - резко сказал Ларад.
  - Конечно, лорд Ларад, - пленник повернулся и вежливо склонил голову
перед Асгенаром:  - Лорд Асгенар,  мое уважение. - Затем он стал молча
ждать.
  - Кто ты?  - спросил Ларад после  долгой  паузы,  во  время  которой
пленник не проявлял ни тревоги, ни замешательства.
  - Меня зовут Пешар.  Мастер Робинтон просил помочь с этим делом... -
он кивнул в сторону.  кухни и той комнаты,  куда загнали бандитов. - Я
разбрасывал свои рисунки,  где мог....Так что с Теллой?  Удрала?  О, у
нее глаза даже на затылке!
  - Ты - Пешар?  - спросил лемосский лорд,  потянув Ларада за рукав. -
Имя Анамо что-нибудь говорит тебе?
  - Конечно,  - лицо художника озарилось счастливой улыбкой.  - Вторая
дочь лорда Винсета! Я рисовал ее портрет... о, сколько Оборотов прошло
с тех пор! Должно быть, она выросла и вышла замуж, так что сейчас надо
рисовать уже ее детей...
  - Это Пешар,  все в порядке,  - уверил Ларада Асгенар.  Усевшись  за
стол,  он  заметил,  что  Пешар не бездельничал в ожидании - перед ним
лежало несколько новых рисунков.
  - Единственный способ передать вам сведения...  - художник кивнул на
свои наброски.  - По крайней мере, мои занятия не вызывали возражений.
Леди Телла...
  - Она больше не принадлежит к  благородному  роду,  -  резко  сказал
Ларад.
  - Несомненно,  - с некоторым раздражением подтвердил  Пешар.  -  Так
вот,  она  любила  называть  себя  Повелительницей  Бездомных,  и  она
действительно была ею,  - он снова махнул рукой в сторону кухни.  -  К
тому же,  она обладала дьявольской хитростью,  так что мне приходилось
быть еще хитрее...  Так что же,  она убежала?  -  Пешар  вопросительно
посмотрел на Асгенара.
  Лемосский лорд кивнул.
  - Мы  полагаем,  что ей удалось ускользнуть.  Но снаружи тоже немало
глаз... Посмотрим!
  - Я  слышал  грохот  обвала...  Наверно,  кому-то  удалось выскочить
наружу. Гирон или Райдис... Они занимали комнаты справа
  - Мои  люди говорят,  что взяли всех,  кроме троих - Теллы,  бывшего
всадника и человека с жестоким лицом...
  - Должно  быть,  Дашик.  Телла куда-то послала его.  Значит,  Райдис
попался...  Ну,  тогда лавину спустил Гирон...  или сама Телла. Скорее
всего, она...
  За то время,  пока драконы откапывали  холд,  Пешар  обнаружил,  что
Райдиса  нет среди пленных.  И за это же время Джейд ухитрился открыть
тайную дверь.
  - Да,  мы  явно  недооценили  Теллу,  -  с  жесткой улыбкой произнес
Асгенар, поворачиваясь к телгарскому лорду. - Похоже, нас одурачили, -
он махнул в сторону узкой щели в конце тоннеля и,  не в силах сдержать
раздражение, добавил: - Твои карты слегка устарели, Ларад.
  Его друг выругался сквозь зубы. Может, всадники не сплоховали?

                                * * *

  Джейд вскарабкался   по  крутой  лестнице  и  вышел  на  поверхность
значительно выше холда.  Склон скалы, понижавшийся к обрыву, покрывали
царапины.
  - Тут были навалены камни!  - закричал он,  махая рукой  наблюдавшим
снизу  лордам.  - Командир бенденского крыла выслал патрули...  Они не
уйдут далеко!
  Ларад, прислонившись к стене, сокрушенно покачал головой.
  - Она укроется в снегу, драконы ничего не заметят. Пешар прав... она
дьявольски хитра!
  - Пошлем сообщения во все холды,  чтобы высматривали троих беглецов,
-  сказал  Асгенар.  -  Мы  нашли  и блокировали почти все ее склады в
окрестных пещерах.  Их ждет  долгий  переход  по  морозу,  прежде  чем
удастся обнаружить какое-то пристанище.  - Он посмотрел на удрученного
Ларада.  - Если Сайфер,  Лоуди и Карман не будут зевать, мы схватим их
через десять дней.
  Они направились в главный зал  холда,  где  люди  из  телгарского  и
лемосского отрядов уже составляли опись наиболее ценного имущества.  У
очага стоял Ф'лар, похлопывая по бедру тяжелыми меховыми перчатками.
  - Я   нашел   зерно   из   холда   Кадросс,  -  сказал  он,  завидев
приближавшихся лордов. - У них тут прекрасные конюшни, полно корма для
скакунов и припасов...  Думаю, питались они не хуже, чем мы в Бендене.
- Взгляд вождя Вейра скользнул по лицам Асгенара и Ларада.  - Ну,  что
будем делать с пленными?
  - Решать Лараду,  холд на  его  земле,  -  сказал  Асгенар  и  вдруг
улыбнулся.  - Я бы сделал так:  оставил их здесь, снабдив необходимыми
припасами для зимовки. Посмотрим, кто выживет к весне!
  Ф'лар нашел  это  решение  забавным;  со стороны солдат,  паковавших
ткани,  ценную посуду и оружие,  раздались смешки.  Наконец, и на лице
Ларада появилась слабая улыбка.
  - Пожалуй,  я оставлю здесь  своего  управляющего  с  парой  крепких
ребят, - сказал он. - Телла действительно привела холд в порядок. Жаль
его бросать.
  - Превосходно!  Тогда  займемся  делом,  - Асгенар хлопнул в ладоши,
чтобы привлечь внимание своих людей.  - Ну, что там в ваших списках? Я
не хочу задерживать всадников; надо вывести все грузы побыстрее.
  - На некоторых товарах еще стоят  печати  владельцев,  Мой  лорд,  -
сказал Сваки.
  - Хорошо,  это избавит нас от многих проблем. Сваки, проследи, чтобы
эти вещи были отправлены в первую очередь. А я пойду проверю кладовые.
Сколько тут человек?  Сорок? Ладно, оставлю запасов для сорока человек
на три месяца... Потом мы вернемся и поглядим, что у них получилось.
  - Ну,  а что касается Теллы... - Предводитель Бендена поднял глаза к
потолку.
  - О, Ф'лар, помоги нам отыскать эту ведьму!


                               Глава 8

          От холда Телгар до мастерской скотоводов в Керуне;
            южный материк, холд Бенден; двенадцатый Оборот

  Когда всадники перевезли  лемосских  патрульных  обратно  в  лагерь,
Джейд  забрал  положенную  плату  и  рекомендательное письмо от Сваки,
сложил свои вещи и уехал. Сваки попробовал отговорить юношу - путь ему
предстоял  длинный,  а  этой  зимой  даже  теплые  долины  Лемоса были
завалены снегом.  Увидев,  что все попытки тщетны, командир патрульных
отпустил   Джейда   и   даже  обещал  отвезти  его  записку  Крендену,
зимовавшему со своим караваном в  холде  Дальние  Слезы.  Когда  Джейд
прощался с лордом Асгенаром,  тот с сомнением покачал головой - ему не
хотелось терять столь смелого и неглупого помощника.
  Пешара результаты  рейда сильно разочаровали.  Дашик,  самый опасный
после Теллы член банды,  был послан ею куда-то и,  к  своему  счастью,
избежал  облавы.  Телле  же  удалось  ускользнуть - вместе с Гироном и
Райдисом.  Эти четверо были  умными  и  жестокими  людьми,  способными
организовать  новую шайку из бездомного люда.  Срублены ветви,  заявил
Пешар телгарскому и лемосскому лордам, но ствол и корни остались.
  Художника также  удивляла  необъяснимая  пропажа портрета Райдиса из
подброшенного им свитка с рисунками.  Он сделал новые наброски,  чтобы
Асгенар и Ларад могли распространить их в восточных землях.
  Несмотря на то,  что все бандиты,  кроме главарей,  были  захвачены,
Пешар пребывал в мрачном настроении.  Ему не хотелось опять иметь дело
с этими людьми;  живописца тянуло в Нерат,  в теплый Нерат, окруженный
цветущими  садами.  Он  слышал,  что  его  любимица Анамо,  дочь лорда
Винсета,  вышла  замуж  и  обзавелась  детьми.  Пешар  рисовал  бы  ее
ребятишек с гораздо большим удовольствием, чем налетчиков Теллы.
  Ларад назначил Эддика,  весьма трудолюбивого  человека  и  отличного
скотовода,  управляющим  Высокогорного холда.  Большинство пленников с
радостью признали его власть;  перспектива снова остаться без  дома  и
без защиты ужасала их гораздо больше, чем упорный труд на благо своего
холда.  Все  они  боялись  появления  Дашика,  и   Ларад   оставил   в
Высокогорном   несколько   верных   людей,   наказав   им  следить  за
окрестностями.  Любому,  кто увидит бандита,  была обещана награда;  и
двойная - тому, кто сумеет его захватить.
  Джейд испытывал  сложные  чувства.  С  одной  стороны,  он  хотя  бы
частично  смог отомстить Телле за гибель Армальда и разорение каравана
Лилкамп.  С другой...  Да,  если бы честным с самим  собой,  следовало
признать,   что   облава   не   увенчалась   полным  успехом.  Главари
ускользнули,  и среди них - Райдис.  При мысли об этом Джейд испытывал
отчасти душевное облегчение.
  Он всегда восхищался своим  дядей,  человеком  отважным  и  сильным,
великим  мастером  клинка.  Его бегство из Киммиджа до слез расстроило
юного Джейда;  он не мог понять,  как Райдис мог бросить семью в столь
бедственном  положении.  Но  отец сказал,  что Райдис был прав,  когда
отправился на поиски более подходящего занятия,  чем подневольный труд
под бдительным оком холдера.  Его гордая душа не вынесла бы унижений -
и,  кто знает,  в Киммидже могла пролиться кровь. Зато самому Джейду и
работы,  и унижений досталось немало. Парнишке десяти Оборотов от роду
некуда было идти; к тому же, он никогда не бросил бы больную мать.
  Но сейчас ему стукнуло уже двадцать три. Он стал взрослым мужчиной и
мог покинуть свой  зазимовавший  в  гостеприимном  холде  клан,  чтобы
выполнить  долг  чести.  Джейд  не  собирался  специально  разыскивать
странную девушку,  слышавшую  драконов,  которая  послужила  невольной
причиной бед,  постигнувших караван Лилкампов.  Но он не исключал, что
их пути пересекутся.  Ему нужна была Телла,  а Телла жаждала завладеть
Араминой.   Девушка  с  таким  редким  талантом  оказалась  бы  ценным
приобретением для Повелительницы Бездомных;  ее присутствие  в  лагере
было гарантией безопасности.  Правда, Телла могла преследовать ее и по
другой причине - из мести. Обдумывая подобную возможность, Джейд начал
понимать,  что  злоба,  мстительность  и  жестокость телгарской ведьмы
превосходили все мыслимые пределы. Только это могло объяснить кровавый
налет  на  караван  Лилкампов,  не  суливший  никакой  выгоды.  А  чем
кончилась  облава  в  Высокогорном  холде?  Она  спустила  лавину   на
атакующих - и на своих людей тоже,  ни мало не заботясь о том, выживут
ли они или погибнут.
  Вероятно, Арамину  забрали в Вейр Бенден.  Но можно ли считать,  что
она находится там в безопасности, если Телла все еще на свободе?
  После разгрома  ее  холда  она  была  вынуждена  уйти без припасов и
снаряжения.  Джейд не сомневался,  что сейчас Телла  перережет  глотку
любому   за   пару  монет  и  мешок  зерна,  но  все  восточные  холды
предупреждены,  а зимняя дорога в Вейр Бенден была долгой  и  трудной.
Проще  всего направиться туда,  где можно без большого риска раздобыть
все необходимое.  И он догадывался, где это место. Пещеры Айгена! Там,
среди толп бездомных легко затеряться...  Там у Теллы есть тайники,  и
там она сможет навербовать новую шайку.  Поэтому Джейд  погнал  своего
Кессо  через  горы прямо в айгенские пределы,  торопясь добраться туда
раньше своей предполагаемой добычи.
  К своему огорчению он узнал,  что  этого скопища бродяг
уже нет в  живых.  Безногого  моряка  Брейра  как-то  утром  нашли  со
свернутой шеей на пороге его каморки. Теперь каждый воздавал ему хвалу
одним  уголком  рта,  в  то  время  как  другой  вещал  о  том,  каким
обманщиком,  лгуном  и вымогателем был старый калека.  Джейд,  однако,
решил тут задержаться - несмотря на смерть Брейра,  пещеры  оставались
хорошим местом для наблюдения.
  Весь подземный  лабиринт  гудел  слухами  и  сплетнями  о   разгроме
логовища Теллы. Здесь хватало людей, готовых пересказывать эту историю
с такими фантастическими подробностями, что Джейд, очевидец и участник
событий,  не  знал,  смеяться ему или плакать.  Существовало множество
мнений как относительно числа захваченных бандитов,  так и о постигшем
их  наказании.  Говорили,  что лорд Ларад сослал всех в шахты - вполне
разумное предположение,  если учесть, что кузнечная мастерская Телгара
постоянно нуждалась в железе и других металлах.  Кое-кто полагал,  что
пленников сослали на южный материк,  и такой исход дела даже вызывал у
многих  зависть.  Джейд слушал внимательно.  Может,  Телла решила сама
сбежать на юг и сейчас плывет где-то по бурному морю, чтобы скрыться в
дебрях  огромного  нового  континента?  Нет,  вряд  ли...  Скорее  она
попытается  захватить  или  убить  девушку,  послужившую  причиной  ее
несчастий.
  Как полагал молодой  торговец,  Телла  со  своими  приспешниками  не
сможет  быстро  пересечь  горы.  Днем  над  горными долинами и скалами
постоянно патрулировали всадники,  а двигаться ночью в тех  местах  не
рискнул  бы  даже сумасшедший.  Беглецы могли идти только в сумерках -
вечером или рано утром. Значит, он наверняка их обогнал.
  У какого-то   бродяги  Джейд  приобрел  за  серебряную  марку  карту
территории,  простиравшейся между Лемосом,  Битрой и Бенденом. Хотя на
сгибах истертого пергамента оказалось нелегко что-нибудь разобрать, на
карте были отмечены все холды и пещеры  вдоль  трактов  и  тропинок  -
большие и маленькие, сухие и затопляемые во время весеннего половодья.
Он все  еще  оставался  в  айгенском  лабиринте  и  продолжал  слушать
разговоры   у  вечерних  костров,  когда  кувшин-другой  кислого  вина
развязывал языки.
  Видимо, Доуэл со своей семьей долго прожил здесь,  так как знали его
хорошо и вспоминали добром.  Убогим местным обитателям льстило, что их
Арамина  попала в Вейр Бенден,  где на Площадке Рождений зрело золотое
яйцо;  они не сомневались,  что только ей удастся запечатлеть  молодую
королеву.  Поговаривали  и о том,  что Доуэл,  Барла и двое их младших
детей благополучно вернулись  в  Руат,  восстановив  с  помощью  лорда
Джексома  свой  наследственный  холд.  Барла  была принята в Руате как
близкая родственница и обласкана молодым  владетелем.  Итак,  казалось
бы, семью столяра отделяли от Теллы полмира и сильная рука руатанского
лорда,  а его старшая дочь жила в  безопасности  в  Вейре  Бенден  под
защитой сотен драконов.
  Джейд, однако,  чувствовал  беспокойство.  Мог  ли  считать  себя  в
безопасности   человек,   вызвавший   гнев   этой  неистовой  женщины?
Бесспорно,  он не встречал никого  с  более  злым  и  опасным  нравом.
Ведьма,  настоящая  ведьма!  А ведь ему,  торговцу,  довелось повидать
немало людей на дорогах Перна... Он забыл многих; но Теллу позабыть не
удавалось.  Ее,  как  злобного  зверя,  надо было посадить в яму,  под
решетку, и держать там, пока не истлеют ее кости!
  Наконец, с картой за пазухой и скудными припасами в седельной сумке,
Джейд выехал в горы.  Ждать больше не  имело  смысла;  если  Телла  не
появилась  в  Айгене  до сих пор,  значит,  она или отправилась в порт
Керуна, или решила пробираться в Бенден.
  Путешествие по зимним горным дорогам было утомительным, однако Джейд
часто не мог заснуть по ночам.  Он снова  и  снова  видел  дорогу  над
обрывистым    берегом    реки,    груды    скользящих   вниз   камней,
опрокидывающиеся  повозки,  снесенных  вниз,   к   воде   скакунов   с
переломанными  ногами...  Память  раз  за разом прокручивала перед его
мысленным взором все перипетии схватки с бандой Теллы -  окровавленная
рука,  торчавшая  из-под  груды  щебня;  распростертое  на  земле тело
Армальда;  Темма,  словно приколотая копьем  к  борту  фургона;  трупы
налетчиков;  израненный Назер;  Боргальд, рыдающий над своими мертвыми
тяжеловозами...  Чтобы избавиться от этих видений,  Джейд вскакивал  и
долго   ходил   под  ясными  чистыми  звездами,  представляя,  как  он
сбрасывает телгарскую ведьму в яму, задвигает решетку и с наслаждением
слушает ее мольбы о пощаде.
  В Керуне Джейд встретил торговца,  давнего  приятеля  отца,  который
предложил свести его с Увором,  мастером скотоводов.  Тот перевозил на
судне четырех норовистых  жеребцов  и  сделал  остановку  в  керунском
порту, чтобы животные передохнули.
  - Заодно он предоставил отдых своему желудку,  -  ухмыляясь,  сказал
Джейду торговец, - но потерял тут своего ученика - парень сломал ногу.
Увору  нужен  помощник,  а  ты,  Джейд,  всегда  умел  обходиться   со
скакунами. Думаю, несколько лишних монет тебе не помешают.
  Договорившись о встрече вечером,  Джейд поставил Кессо в  конюшню  и
отправился  исследовать холд.  Он никогда не был так далеко на юге,  и
прогулка сулила ему массу  новых  впечатлений.  В  порту,  куда  Джейд
отправился  первым делом,  он с интересом осмотрел причалы,  корабли и
огромные лебедки,  с помощью которых поднимали грузы.  Но еще  больший
интерес вызывали рассказы моряков и,  внимательно прислушиваясь к ним,
молодой торговец ждал какого-нибудь  упоминания  о  Телле.  Иногда  он
осторожно  расспрашивал  людей  о  всаднике,  потерявшем дракона,  или
показывал  портрет  Райдиса.  Однако  здесь  никто  не  слышал  ни   о
предводительнице телгарской банды, ни о ее спутниках.
  Попутно Джейд узнал последние новости о Бенден Вейре. Там состоялась
Запечатление,  и  счастливой  избранницей молодой Винреты стала Адрея,
взятая всадниками из мелкого нератского холда. Нератцы очень гордились
выпавшей  ей  удачей,  утверждая,  что она была очень привлекательной,
хотя и несколько своевольной девушкой.
  Когда Джейд вернулся к торговцу, Увор уже ждал его. Был он худощавым
мужчиной с приятным лицом,  и говорил больше о жеребцах и кобылах, чем
о  своей семье,  оставшейся в далеком Кроме.  Джейд быстро нашел с ним
общий язык,  условившись,  что будет ходить за жеребцами пять -  шесть
дней,  пока  помощник  Увора  не  встанет  на ноги.  Мастер скотоводов
оказался  бывалым  человеком  и  многому  научил  его,   преподав,   в
частности,  полезные  уроки  выживания  в  бесплодных и субтропических
землях.  Он знал, как найти воду в пустыне, какие растения и насекомые
могут   пополнить  стол  путника,  и  где  лучше  разбивать  лагерь  в
бескрайней керунской степи.
  Именно здесь,  в  холде  скотоводов,  Джейд  впервые стал свидетелем
весьма интенсивного,  но нелегального обмена между севером и  югом.  В
конюшне  Керуна  стояли  две  упряжки  отличных  тяжеловозов  и четыре
породистых жеребца, которых должны были доставить Торику в Южный холд,
как  только  стихнут зимние штормы.  В гавани их уже поджидал корабль,
специально оборудованный для перевозки таких  ценных  животных.  Джейд
несколько  раз разглядывал то судно,  то скакунов,  невольно вспоминая
слова Теммы о том, что торговцы должны искать новые пути.
  Да, путь на юг был,  безусловно, новым. И любой, кто пожелает встать
на него,  надолго исчез бы в просторах огромного континента. Джейд все
чаще  думал  о Райдисе - пожалуй,  юг стал бы для него лучшим выходом.
Ничья рука не дотянется туда - ни Теллы,  ни северных лордов.  Правда,
на юге был Торик,  и говорили о нем разное.  Но Торик,  похоже,  ценил
толковых людей.
  Однажды вечером  к  столу,  за которым ужинал Джейд,  подошел Увор с
местным мастером скотоводов, Бриаретом.
  - Я сказал Бриарету,  что ты толковый и надежный парень, и понимаешь
толк в  скакунах,  -  без  долгих  предисловий  заявил  Увор  с  видом
человека,   готового  оказать  любезность  ближнему.  -  У  него  есть
превосходная кобыла, которую надо доставить в Бенден холд. Я знаю, что
ты направляешься туда и мог бы хорошо позаботиться о ней. Согласен?
  Бриарет, невысокий пожилой мужчина с проницательными глазами,  молча
рассматривал Джейда.  Наконец, он улыбнулся, и юноша понял, что прошел
проверку.
  - Наверно,  у молодого человека есть рекомендации,  - сказал он чуть
дребезжащим голосом.
  Порывшись за  пазухой,  Джейд выудил письмо Сваки и протянул мастеру
скотоводов.  Он спокойно заканчивал ужин,  пока Бриарет  разбирался  в
каракулях  командира  лемосского  патруля.  Видимо,  письмо  произвело
впечатление;  свернув  свиток,  Бриарет  пожал  ему   руку   и   начал
перечислять условия сделки.
  - Ты будешь присматривать за кобылой,  кормить ее и беречь во  время
Падений.  Отправишься в путь вместе с гуртовщиками, которые гонят скот
в  Бейхед.  Они  знают  все  пещеры  по  дороге,  так  что  каких-либо
опасностей не предвидится - ни из-за Нитей, ни из-за налетчиков. О них
мы давно уже не слышали,  но все же путешествовать в большой  компании
надежнее.  Получишь сейчас серебряную марку, запасы еды и зерна на все
время перехода,  и две марки в Бендене,  если кобыла доберется туда  в
добром здравии.
  Джейд кивнул, поблагодарив мастера. Итак, у него будет пища, немного
денег и спутники. Чего еще желать страннику?

                                * * *

  На этот раз Пьемур, загнав Торика в угол, твердо решил не отступать.
Он заставит владетеля  Южного  выполнить,  наконец,  свое  обещание  -
отпустить  его  в  свободный  поиск  на  бескрайние берега континента.
Пьемур даже вооружился письмами от мастера Робинтона и Ф'лара,  не без
оснований полагая, что просьба Бендена для Торика равносильна приказу.
  - Ты знаешь, сколько дней я просидел над картами Южного, - он кивнул
в сторону огромного листа,  украшавшего стену кабинета. - Я собрал все
данные,  что приносили твои разведчики, перепроверил их и стер ноги до
колен,  бегая  по  лесам  и  болотам.  Но  это только начало.  Ты ведь
понимаешь, мой лорд...
  - Не называй меня так!  - вспыхнул Торик.  Его глаза сверкнули таким
гневом, что Пьемур испугался, не переиграл ли он.
  - Ну,   это   же   пустая   формальность,   -  заметил  юный  арфист
примирительным тоном.  - Я полагаю,  вожди Бендена  вскоре  предстанут
перед  Конклавом  с  ходатайством  по  этому  поводу.  Ты  -  такой же
владетель холда,  такой же лорд,  как и все остальные.  - Однако, - он
поднял руку,  многозначительно поглядев на Торика, - следует выяснить,
чем же ты, собственно говоря, владеешь.
  Торик бросил  взгляд  на  большую  карту,  что  висела на стене.  Ее
центральная  часть  пестрела  множеством  подробностей  -  результатом
изысканий  Шарры,  Хэмиана  и Пьемура,  но по краям простиралась белая
кайма.  Неведомые земли... Огромные, необъятные... Но сколь велики они
не были,  Торик не собирался делить их с сыновьями северных лордов. Он
сам имел детей - совсем недавно Рамала родила близнецов.  К  тому  же,
оставались  еще семьи сестер и братьев.  Пьемур подозревал,  что Торик
питает большие надежды и на  отпрысков  Шарры  -  если  только  найдет
когда-нибудь человека, достойного его прекрасной сестры. Планы Пьемура
на сей счет,  кажется,  терпели полный крах.  Он  знал,  что  нравится
Шарре, что ей приятно поболтать с ним, но дальше дело не двигалось. То
ли она боялась разрушить их дружбу,  то ли испытывала к  Пьемуру  лишь
платонические  чувства;  возможно,  она  боялась  навлечь на него гнев
Торика.
  Может быть,  думал Пьемур, если он расширит границы владений Торика,
тот расширит и меру своей признательности? До каких пределов? Будут ли
эти  пределы  включать  в  себя Шарру?  Ладно,  решил арфист,  пока не
потребуешь - не узнаешь.
  Во всяком  случае,  Пьемур  твердо  придерживался одного правила - о
всех  его  открытиях  в  первую  очередь  узнавал   мастер   Робинтон.
Несомненно, от него эти сведения поступали Лессе и Ф'лару, и Пьемур не
мог ставить под удар добрые отношения между Главным мастером  арфистов
и  Бенденом.  Вожди всадников,  как он полагал,  хотели распространить
власть Вейра на добрую часть южного  материка;  оставалось  надеяться,
что  земли  хватит  на  всех.  Неужели  Торик всерьез думает,  что ему
отдадут весь континент?  Это было по крайней мере смешно! Кто-нибудь -
например, старый Санатер, - мог бы напомнить владетелю Южного о судьбе
Фэкса,  самозванного повелителя семи холдов. Пока он, Пьемур, способен
таскать ноги по этой земле,  он будет трудиться ради всех - и холда, и
Вейра,  и Цеха. Но, конечно, в первую очередь - ради мастера Робинтона
и  предводителей  Бендена.  Они имеют больше заслуг перед Перном,  чем
когда-либо наберется у Торика.
  Прервав свои  размышления,  молодой  арфист поднял глаза на Торика -
тот все еще изучал карту.
  - Ты ничего не узнаешь, Торик, пока я не схожу туда и не посмотрю, -
Пьемур коснулся пальцами белой  полосы  к  востоку  от  Южного.  -  Мы
отправимся втроем - только Дуралей, Фарли и я. Пора выяснить, на какой
земле мы живем.
  Дурное настроение Торика постепенно улеглость.
  - Ладно,  можешь идти,  - проворчал он.  - Но запомни  -  мне  нужны
точные  карты  и  подробные  записи  -  обо  всем,  что  ты увидишь на
побережье.  Мне  нужны  сведения  о  почвах,  глубине  рек,   гаванях,
фруктовых деревьях, о строевом лесе и животных...
  - Не слишком ли много ты ждешь от одной пары  ног?  -  саркастически
прервал холдера Пьемур,  хотя в тайне сердце его млело от восторга.  -
Ладно,  я сделаю все это!  Завтра Гарм отплывает к  Островной  реке  и
подбросит нас с Дуралеем.  Нет смысла тащиться пешком по уже известным
местам.
  Итак, Гарм  переправил  исследовательский отряд Пьемура к реке,  где
арфист переночевал в гостеприимном маленьком холде рыбаков.  Они нашли
там  древние  развалины,  раскопали самое большое строение,  поправили
крышу и очистили широкие террасы.  Воздух свободно вливался в  большие
окна,  под  высокими  потолками гулял легкий ветерок,  и в доме всегда
сохранялась  прохлада.  Рыбак  оказался  кузнецом  Торика,  и  Пьемуру
пришлось  выслушать из его уст полное жизнеописание великого человека,
который,  достигнув вершин власти и благосостояния,  не забыл о  своих
родственниках. Рыбаку то и дело вторила жена, расточая похвалы хозяину
Южного, который сделал их счастливейшими из людей.
  Пьемур тоже почувствовал себя счастливейшим из людей,  когда выволок
Дуралея из лодки,  в которой рыбак перевез их  через  Островную  реку.
Через полчаса он уже прокладывал дорогу через кустарник,  пробиваясь к
берегу,  на который не ступала нога человека. Он был бодр и весел, как
файр  во  время брачных игр,  хотя солнце немилосердно пекло его голую
спину,  а пот катился по спине,  ягодицам  и  икрам  прямо  к  толстым
льняным носкам, которые связала для него Шарра.

                                * * *

  Джейд неплохо ладил с гуртовщиками,  хотя Кессо уже пару раз на спор
обошел их лучших скакунов,  пополнив  кошелек  хозяина.  Ему  хотелось
испытать и кобылу Фэнси,  которая выглядела просто великолепно. Однако
он дал слово доставить ее в  Бенден  холд  в  целости  и  сохранности,
поэтому не собирался рисковать. Не хватало только, чтобы она растянула
сухожилие!
  Когда они  добрались до реки Керун,  Джейд даже расстроился - отсюда
ему предстояло отправиться на север,  а гуртовщикам  -  на  восток,  к
Бейхеду.  Теперь, однако, он мог двигаться гораздо быстрее, так как не
приходилось приноравливаться  к  неторопливому  шагу  перегоняемого  в
Бейхед  стада.  Через  день  он достиг развилки водных потоков,  где в
полноводный Большой Бенден впадала небольшая река; вверх по ее течению
и стоял Бенден холд.  По подвесному мосту он переправился через речку,
замотав предварительно морду  Фэнси  своим  шарфом,  чтобы  не  пугать
кобылку  видом  бурных  вод,  стремительно  уносившихся  на  запад под
хлипкими досками настила.  Кессо, привычный ко всему, перешел по мосту
без страха.
  По берегу Малого  Бендена  тянулась  превосходная  дорога,  и  Джейд
пустил  жеребца галопом.  Фэнси не оставала,  следуя за ним шаг в шаг;
она мчалась мощным неутомимым аллюром.  Джейд довольно кивнул головой.
Кобылку  специально тренировали для бега на большие дистанции,  его же
беспородный Кессо был самородком, и все же оба скакуна шли вровень. Он
подумал,  что  Фэнси  предназначена  для кого-то из семьи лорда Рейда.
Жена у лорда Бендена была немолодой,  так что кобылка,  скорее  всего,
станет  подарком  для  дочери или любимой воспитанницы.  Джейд от души
надеялся,  что неизвестная ему  девушка  будет  хорошей  хозяйкой  для
Фэнси.
  На второй  день,  к  вечеру,  погода  начала   портиться.   Наконец,
разразился проливной дождь с сильным ветром, и Джейд поспешил укрыться
в ближайшем  холде.  Он  предъявил  записку  от  мастера  Бриарета,  и
подозрительный  хозяин  согласился  предоставить ему кров и пишу.  Его
жена  оказалась  особой  весьма  романтической.   Узнав,   что   Джейд
перегоняет  в  Бенден  породистого  скакуна,  она стала делиться с ним
предположениями  о  возможном   адресате   подарка,   перебирая   всех
высокородных   бенденских  девиц.  Джейд  сбежал  на  следующее  утро,
ограничившись чашкой кла,  хотя хозяйка настаивала на каше.  Но он уже
знал по именам всех дочерей,  воспитанниц и любовниц лорда Рейда,  так
что мог перечислить их без запинки даже на смертном одре.
  Дорога, что шла вдоль речного берега,  вскоре превратилась в широкий
тракт с великолепным покрытием.  Согласно старой карте Джейда,  где-то
здесь  был  путь в Вейр,  и вскоре он пересек другую дорогу,  столь же
превосходную,  которая тянулась с юга на север.  Итак,  ему предстояло
доставить  Фэнси  в холд Бенден,  а затем он мог вернуться и поехать в
Бенден Вейр на поиски Арамины.
  В полдень он остановился передохнуть и поесть,  а заодно - вычистить
обоих скакунов, чтобы они выглядели наилучшим образом. Покончив с этим
делом,  Джейд  отправился  дальше.  До холда оставалось не больше часа
хорошей езды, и он уже видел его монументальные ворота, множество окон
в облицованном камнем фасаде и южную часть широкого двора.  Справа, на
другом берегу реки,  Джейд различил россыпь маленьких домиков пастухов
и  скотоводов;  слева высились бенденские горы,  а за ними,  строго на
север, лежал Бенден Вейр.
  Неожиданно из  глубокого  ущелья  на  дорогу  выехала группа молодых
всадников.  Окружив путника,  одни начали восторженно обсуждать  стати
его скакунов,  другие в весьма энергичной манере потребовали от Джейда
объяснений.
  - Меня зовут Джейд Лилкамп,  - сказал юноша,  - и я должен доставить
эту кобылу мастеру скотоводов в холде Бенден.  Причем - в самом добром
здравии,  - добавил он,  заметив,  что Фэнси начала испуганно коситься
глазом на обступивших ее парней.
  - Джессеп,  Поль,  отойдите,  вы пугаете ее,  - сказала одна из трех
девушек,  которые,  очевидно,  выехали с молодыми людьми на  прогулку.
Джейд бросил на нее благодарный взгляд,  и вдруг почувствовал,  что не
может отвести глаз.
  Нельзя сказать,  чтобы эта юная девушка, почти девочка, превосходила
красотой своих спутниц.  У  нее  были  черные  волосы,  заплетенные  в
толстую косу,  прихваченную голубой лентой;  овальное личико,  изящный
нос,  чуть пухлые губы и твердый подбородок. Черты ее выдавали сильный
характер,  хотя в них не было и намека на грубость или резкость. Джейд
не мог сказать,  какого цвета у нее  глаза,  но  брови  были  черными,
вразлет,  а  ресницы  -  длинными  и  густыми.  В  голосе  девушки ему
послышалась затаенная печаль.
  - Джессеп,  Поль,  отойдите же, - повторила она - И мы тоже, Андре и
Форрис.  Она ведь не выставлена на ярмарке...  И лучше, если лорд Рейд
увидит ее чистой и спокойной, а не вспотевшей от страха.
  Слова эти не были приказом,  но парни подчинились,  освободив дорогу
для   Джейда.  Похоже,  эта  черноволосая  красавица  отлично  владела
ситуацией. Молодой торговец тронул каблуками бока Кессо.
  - Какая   очаровательная   кобылка,   -  сказала  одна  из  девушек,
пристраиваясь слева от Джейда.  - И ты проделал весь путь в  одиночку,
чтобы доставить ее в Бенден?  - она обаятельно улыбнулась юноше, и тот
ответил  усмешкой,  безошибочно  угадывая  легкий  и  кокетливый  нрав
попутчицы.
  - Не совсем. До берега Керуна я ехал вместе с гуртовщиками.
  Вторая девушка  придержала  своего  скакуна рядом с кокеткой и робко
спросила:
  - Значит,  ты  едешь  из холда скотоводов?  Но это ведь такая долгая
дорога... и недавно было Падение!
  - Мы переждали Падение в пещере,  - ответил Джейд.  Он знал, с каким
ужасом любой  человек,  выросший  в  холде,  относится  к  возможности
оказаться вне надежных стен привычного убежища,  когда с неба сыплются
Нити.  Взглянув направо,  он с облегчением-убедился,  что черноволосая
девушка  едет  на одной линии с ним,  рядом с Фэнси.  Похоже,  кобылка
совсем ее не боялась.
  - Мы охотились, - пояснила кокетка, кивнув в сторону ехавших впереди
парней, с седел которых свешивались тушки диких стражей.
  - Через месяц у нас будет Встреча,  - сообщила робкая;  она кажется,
была столь же кокетливой,  как ее подружка.  - Ты  не  собираешься  ее
посетить?
  Джейд снова взглянул направо.  Черноволосая,  с  улыбкой  на  пухлых
губах, любовалась Фэнси. Он прикинул, успеет ли закончить свои дела до
Встречи.  Встреча - прекрасный повод вернуться и свести более  близкое
знакомство. На танцевальной площадке все равны.
  - Если туман, огонь или Падение не помешают мне, я непременно буду в
Бендене через месяц,  - ответил Джейд с церемонной вежливостью, скосив
глаза в сторону черноволосой  красавицы.  Она  улыбнулась  -  хорошая,
искренняя  улыбка,  без  всякого намека на лукавство.  Обе ее подружки
прыснули.
  - Ну,  мы поедем, - сказала кокетка, поднимая на прощание руку. - До
встречи, Джейд Лилкамп.
  Они пришпорили  скакунов  и пустились догонять парней.  Черноволосая
девушка ехала последней. У поворота дороги она оглянулась и посмотрела
на Джейда - так, словно хотела запомнить его лицо.
  Доставив Фэнси мастеру скотоводов Бенден  холда,  Джейд  вручил  ему
пакет,  содержавший  письмо  Бриарета  и  полную  родословную  кобылы.
Внимательно осмотрев ее и заставив пробежать несколько кругов,  мастер
Конвей похлопал молодого торговца по плечу.
  - Ты заработал свои деньги,  Джейд Лилкамп,  - сказал он.  -  Оставь
здесь  своего скакуна и иди со мной,  тебе надо отдохнуть.  Кстати,  в
Бендене превосходно кормят.  Я узнаю у нашего управляющего, не надо ли
ему  передать  письма  или посылки в Керун.  Ты мог бы прихватить их с
собой.
  - Но я не собираюсь туда возвращаться, - сказал Джейд. Он уже открыл
рот, чтобы сообщить о своем дальнейшем маршруте, но в последнюю минуту
решил не откровенничать. - Мне надо на север, в Битру.
  - Тогда лучше потрать свои марки  в  честном  Бендене,  пока  их  не
выманили жулики битранцы, - губы мастера Конвея сурово сжались.
  Джейд усмехнулся.
  - Мое занятие - торговля,  мой господин,  и коварным битранцам будет
нелегко обчистить мои карманы.
  Расхохотавшись, Конвей  повел его в свою мастерскую и передал в руки
учеников.  Через пару часов Джейд,  вымытый,  в чистой одежде,  входил
вслед  за  ним  в  главный  зал холда Бенден,  где за длинными столами
расположились сотни его обитателей.  Из кухни доносился звон посуды  и
плыли  упоительные  ароматы,  от  которых рот юноши наполнился слюной.
Мастер Конвей усадил его в правом  углу  среди  других  работников,  и
направился к своему почетному месту.
  Джейд осмотрелся.  Главный зал холда Бенден поражал роскошью.  Вдоль
глубоких проемов окон вилась каменная резьба,  бронзовые ставни сияли,
как золотые, гладкие, стены были расписаны фресками - весьма древними,
если судить по одеждам,  в которые были облачены величественные фигуры
лордов,  леди и знаменитых  мастеров.  Полосы  широкого  бордюра,  что
спускались  по  стенам  словно  подпирающие потолок колонны,  украшали
медальоны с портретами бенденских властителей.  Джейд  невольно  задал
себе вопрос, есть ли среди них работы Пешара.
  Тем временем им заинтересовались  соседи.  Ответив  на  их  вежливые
вопросы  -  кто  он  и  откуда,  Джейд  приступил к супу,  стараясь не
замечать призывных взглядов соседки, молодой и весьма приятной девицы.
Один  взгляд  на верхний стол заставил его выбросить из головы мысли о
случайном флирте - там,  ближе к  правому  краю,  сидела  черноволосая
девушка.  Значит,  воспитанница, решил Джейд, но недостаточно знатная,
чтобы удостоиться места поближе  к  лорду  Рейду  и  его  супруге.  На
девушке  было простое светло-коричневое платье;  она часто улыбалась и
редко смеялась,  ела немного и не болтала,  как остальная молодежь  за
столом. Джейд не мог отвести от нее глаз.
  - Она не для таких, как ты, - игриво шепнула ему соседка. - Она ждет
следующего Запечатления и наверняка будет избрана.
  - Я видел ее среди охотников,  которые встретились мне  по  пути,  -
произнес Джейд как можно небрежнее. Он попытался отвести взгляд, но не
смог. От нее веяло приятным спокойствием и теплом; даже просто глядеть
на  нее  казалось  счастьем.  Джейд подумал,  что никогда еще не видел
такой девушки.  Жаль,  что она - избранница Вейра... Такой кус был ему
не по зубам.  Он опустил глаза и, заставив себя улыбнуться, повернулся
к соседке.
  На следующее утро, к некоторому смущению Джейда, первым человеком, с
которым он столкнулся,  была черноволосая девушка.  Она  стояла  перед
Фэнси, когда он пришел на конюшню, чтобы оседлать своего Кессо.
  - Уже привыкает,  - девушка кивнула в  сторону  кобылки,  хрустевшей
зерном. - Мастер Конвей говорит, что ты привел ее из Керуна без единой
царапины. Ты любишь животных?
  Джейд судорожно  сглотнул,  подыскивая  подходящий  ответ.  Он видел
сейчас только ее глаза - темные,  глубокие;  на дне их таилась печаль.
Наконец, он кивнул:
  - Мне часто  приходится  иметь  дело  с  животными,  особенно  -  со
скакунами.
  - Так ты скотовод? Или пастух?
  - Я торговец.
  Она кивнула.
  - Значит,  ты  хорошо  знаешь и тяжеловозов,  и волов...  - глаза ее
стали совсем грустными.  - У нас тоже была пара волов... я называла их
Тяни и Толкай...  Они никогда не отказывались от работы,  но слугами я
бы их не назвала...  скорее -  партнерами...  Понимаешь?  У  них  было
собственное мнение обо всем на свете...
  Джейд закончил  седлать  жеребца  и  складывать  вещи.  Он  смущенно
поглядел на девушку, еще раз напомнив себе, что перед ним - избранница
Вейра, и внезапно охрипшим голосом произнес:
  - Ну, пора отправляться, путь впереди долгий. Присматривай за Фэнси.
  - Фэнси?
  - Да, я назвал ее так... - Джейд неуверенно пожал плечами, изумляясь
своей робости;  он никогда не смущался с девушками и прошлая ночь  это
доказала.
  Кессо призывно заржал, потянувшись к выходу из конюшни. На площадке,
у широких ворот, Джейд вскочил в седло и, прощаясь. поднял руку.
  - Спасибо тебе,  - долетел до него голос девушки.  - Фэнси  -  очень
подходящее для нее имя. Я буду хорошо заботиться о ней.
  Джейд пустил жеребца рысью и скоро выехал на дорогу, что тянулась на
запад. Как он хотел бы измыслить какой-нибудь предлог, чтобы остаться!
Но зачем! Что мог он значить для избранницы Вейра?


                               Глава 9

            Бенден холд и Бенден Вейр, тринадцатый Оборот

  Дорога была хорошей, но в холодную погоду Джейд не решался трогаться
в путь среди лабиринта холмов,  пока солнце не поднималось  достаточно
высоко.  Ночевать он предпочитал в одиночку,  хотя за дневной трапезой
не отказывался от компании попадавшихся навстречу холдеров. Как-то раз
он  помог  одному  из  них сменить колесо на телеге и,  поддавшись его
уговорам,  провел ночь на ферме.  Но, не считая этих случайных встреч,
большую  часть времени Джейд был предоставлен самому себе - и мыслям о
черноволосой девушке.
  Надо было узнать ее имя!  Ничего не стоило это сделать, но он как-то
не сообразил...  Теперь  же,  с  каждым  скачком  Кессо,  желание  это
становилось  все  сильней;  он  даже стал перебирать все известные ему
женские имена,  но,  казалось,  ни одно из них для нее  не  подходило.
Джейд  с  тревожным чувством вспоминал ее глаза,  полные невысказанной
печали,  нежные линии губ и  подбородка.  Видимо,  она  была  того  же
возраста,  что  и две другие девушки в их маленьком охотничьем отряде,
однако в ней ощущалась зрелость - то, чего недоставало ее подругам.
  Она наполняла   сны  Джейда.  Иногда  в  своих  ночных  видениях  он
чувствовал трепет нежного тела и  сладость  ее  губ;  это  не  столько
смущало,  сколько развлекало его. Ах, если бы попасть с ней на веселую
Встречу,  на площадку для танцев,  где дозволено все... или почти все!
Он танцевал бы с ней всю ночь и постарался прогнать грусть из ее глаз!
  Над горизонтом постепенно вставал конус Бенден Вейра, величественный
и неприступный,  с обрывистыми склонами.  Чем ближе была вершина,  тем
чаще Джейд подгонял  Кессо  и  тем  длиннее  становились  его  дневные
переходы.
  В тот день он поднялся с рассветом,  уверенный,  что  последний  раз
встречает  утро в пути.  Внезапно его внимание привлек возносившийся к
небу дым - напротив, на речном берегу, горел костер.
  Джейд мгновенно насторожился. Не Телла ли там? Изучив свою карту, он
выяснил, что неподалеку от его стоянки были и другие пещеры. Возможно,
Телла пересекла горный хребет напрямик и расположилась в одной из них?
Он успокаивал себя тем,  что костер,  скорее  всего,  разжег  какой-то
пастух,  но чувствовал,  что не успокоится,  пока не проверит. Арамину
забрали в Вейр  Бенден,  и  если  Телла  снова  охотится  за  ней,  то
всадникам лучше знать об этом.
  Он стреножил  Кессо,  набрал  травы,  чтобы  жеребец  не  скучал   в
одиночестве,  и, проверив, легко ли выходят из ножен метательные ножи,
начал спускаться вниз,  к полумраку  речного  берега.  Мост  -  шаткое
сооружение,  сохранившееся  с  тех  пор,  как  войска  лордов пытались
штурмовать Бенден Вейр, - обеспечил ему быструю и бесшумную переправу.
Джейд  не  видел  языков  огня  -  скорее его отблески на обращенной к
северо-востоку поверхности скалы.  Небо светлело с каждой  минутой,  и
теперь он мог двигаться достаточно быстро.  Вскоре ему попалась узкая,
петляющая по косогору тропка, и Джейд едва не упал, поскользнувшись на
навозной   лепешке.  Рассудив,  что  дорога,  даже  столь  извилистая,
безопасней прямого пути  по  откосу,  он  тронулся  по  ней  и  вскоре
забрался выше того места, где мерцал костер. Тогда Джейд сошел с тропы
и,  осторожно раздвигая чахлые заросли колючего кустарника, подобрался
ближе.
  Он услышал голоса - два мужских,  и третий,  в  котором  безошибочно
узнал  голос Теллы.  Слов разобрать не удавалось,  и он не мог подойти
ближе - крутой утес под ногами оказался слишком гладок, а путь в обход
занял бы слишком много времени.
  Присев на корточки,  Джейд ждал - пока голоса вдруг не  смолкли.  Он
заторопился   вниз,   все  ясней  и  ясней  различая  дорогу  в  свете
разгоравшегося утра. Лишь угасавший костер среди нагретых камней перед
темным  входом  в  пещеру  встретил его;  люди исчезли.  Он заглянул в
маленькую подземную камеру - там было пусто и  чисто,  слишком  чисто,
отметил  про  себя Джейд Отсюда он мог видеть реку на протяжении сотни
длин  дракона,  но  следов  путешественников  нигде   не   замечалось.
Возможно,  они  перевалили  холмы  и  скрылись  в  каком-нибудь тайном
ущелье?
  Джейд задрал голову, чтобы осмотреть нависавшую над пещерой скалу, и
вдруг увидел драконов.  Они величественно  и  неторопливо  взмывали  к
небесам  из  чаши  Бендена,  словно приветствуя поднимавшееся вместе с
ними солнце.
  Первая встреча   с   всадником   оставила   у   Джейда   болезненные
воспоминания. Потом он не раз встречался с обитателями разных Вейров и
знал, что бенденцы пользовались среди них самой высокой репутацией. Он
даже летал на драконе,  на Хите,  в тайное убежище  Теллы!  И  теперь,
глядя на паривших в поднебесье драконов, упиваясь этой красотой, Джейд
чувствовал, как безвозвратно, навсегда, уходит детская обида.
  Поглощенный зрелищем,  он не думал о том, что его могут заметить. Он
глядел,  пока одни драконы не начали плавный спуск обратно в  Вейр,  а
другие исчезли в невидимой и неощутимой тьме Промежутка.  Хотя молодой
торговец уже столкнулся с этой их способность во время путешествия  на
Хите,  она по-прежнему казалась несколько пугающей.  Потом он подумал,
отчего драконы, обладавшие превосходным зрением, не реагировали на его
присутствие  -  наверняка,  они разглядели человеческую фигуру на фоне
скалы. Однако, звери совсем не казались встревоженными. Значит ли это,
что  они  не  заметили  также  и  Теллу с ее спутниками?  Наверняка не
заметили...  Всадники чувствуют себя  в  такой  безопасности  в  своем
Вейре, решил Джейд, что наверняка даже не выставляют часовых... И он с
негодованием представил,.  как Телла крадется прямо в Вейр и  похищает
Арамину  из-под  носа  у  этих  растяп,  но тут вспомнил,  что девочку
отослали в холд Бенден.
  Юноша заторопился вниз,  перебежал мостик и вернулся к своей пещере,
все время ожидая, что с неба спустится дракон и строгий голос всадника
потребует у него отчета - кто он такой и зачем сюда явился. Однако его
никто не остановил, и Джейд, расстроившись из-за подобной беспечности,
с такой силой затянул подпругу,  что бедный Кессо всхрапнул. Прыгнув в
седло,  он помчался по долине к тоннелю, что был единственным наземным
входом в Бенден Вейр.
  Здесь его остановили.  Немного успокоенный тем,  что Вейр был все же
не  беззащитен,  Джейд  сообщил  юным  стражам о Телле и об опасности,
которая грозила Арамине.  Его пылкая речь  вызвала  массу  вопросов  у
каждого  члена  патруля  и,  когда  он полез за пазуху,  чтобы достать
рекомендательные письма, листок с портретом Райдиса случайно выпорхнул
на волю и был тут же подхвачен одним из караульных.
  - Хмм... Этот парень ошивался тут вчера. Что, твой родственник?
  Джейд на миг окаменел.
  - Он в Вейре?
  - К чему? Он только хотел передать письмо Арамине.
  - И вы сказали,  что она - в холде Бенден?  Вы,  безмозглые  тупицы,
сопливые...
  Он собирался изложить все,  что думает о каждом из шести стражей, но
главный из них вдруг приставил копье к шее Джейда.
  - Ну-ка, скажи сначала, зачем ты сам явился в Бенден?
  Чтобы поощрить  гостя  к  ответу,  парень  слегка  нажал  на  копье.
Проглотив ярость,  Джейд поднял руку,  отвел  стальной  наконечник  от
горла и, не спуская с караульного тяжелого взгляда, сказал:
  - Я должен встретиться с К'ваном, всадником Хита, и немедленно! - Он
старался говорить спокойно.  - Повторяю вам,  этим утром я видел Теллу
здесь,  в долине. Если она узнает, что Арамина в Бенден Вейре, девочке
грозит смертельная опасность.
  Копьеносец пренебрежительно усмехнулся.
  - Всякий, кто слышит драконов, находится под их защитой. Но если эта
налетчица из Телгара где-то тут, госпожа Лесса захочет познакомиться с
ней поближе. Идем, странник.
  Кессо не понравился  тоннель,  несмотря  на  то,  что  его  освещали
закрепленные  на  стенах  факелы.  Жеребец  шел боком,  прядая ушами и
пугаясь гулкого грохота собственных  копыт;  иногда  он  спотыкался  в
глубоких колеях, прорезанных за сотни Оборотов тысячами колес, и Джейд
дергал повод,  призывая его быть повнимательнее. Наконец, они достигли
вторых,  внутренних ворот,  у которых тоже стояли охранники, Повинуясь
их жестам,  Джейд пересек просторную площадку,  заставленную помостами
разной  высоты  -  тут  явно разгружались телеги и фургоны.  Затем его
направили во второй тоннель,  еще более длинный;  в конце него маячило
слабое пятнышко света.
  Кессо шел рысью,  Джейд испытывал неприятное чувство  -  словно  его
навсегда замуровали в этих скалах.  Впереди слышался какой-то странный
шорох, похожий на звук сползающей с гор лавины, и он с трудом подавлял
желание пустить своего скакуна. галопом.
  Внезапно солнце брызнуло прямо в глаза,  и Джейд очутился в огромной
чаше  Бендена.  Молодой торговец в изумлении огляделся вокруг,  словно
паренек из затерянного на отшибе холда, впервые попавший на Встречу.
  Форма гигантского  кратера  представляла  собой  завершенный  овал -
видимо,  в  незапамятные  времена  два  вулканических  жерла  срослись
вместе.  Шероховатые утесы,  испещренные отверстиями вейров, в которых
обитали драконы,  возносились кверху неровной  стеной.  Перед  темными
входами выступали карнизы;  на многих развалились драконы, гревшиеся в
лучах утреннего солнца.  Почуяв их запах, Кессо в страхе задрал голову
вверх, и Джейд увидел налившиеся кровью глаза бегуна.
  К нему подскочил подросток:
  - Если ты поедешь за мной, торговец Лилкамп, я покажу, где поставить
скакуна...  Там драконы не будут его пугать.  - Мальчишка махнул рукой
куда-то  налево.  -  Пещеры с огненным камнем сейчас наполовину пусты,
так что для него хватит места. Я принесу воды и сена.
  Хотя Джейд  старался  успокоить жеребца,  к тому времени,  когда они
добрались до пещеры,  Кессо был весь в мыле.  К счастью,  резкая  вонь
огненного  камня перебивала запах драконов,  и скакун,  забыв про свои
страхи,  уткнулся мордой в ведро с водой.  Проверив сено и  найдя  его
вполне подходящим, Джейд решился доверить жеребца юному провожатому.
  - Тебе туда,  к лестнице,  - снова махнул рукой мальчик.  -  Госпожа
Лесса ждет.
  Эта женщина была  столь  же  удивительной,  как  и  место,  где  она
обитала.  Джейд  чувствовал  исходившую  от нее силу - такой же мощный
поток,  какой излучала Телла;  на  этом,  правда,  сходство  меж  ними
кончалось.  Несмотря на то,  что Лесса была невысокой, она держалась с
достоинством и твердостью,  которые смягчались девичьей  грациозностью
ее  фигурки  и  сиянием  огромных глаз.  Она была приветлива с молодым
торговцем - более, чем он ожидал, и внимательно выслушала его рассказ.
Неожиданно  Джейд понял,  что излагает ей всю свою историю,  начиная с
самой  первой  встречи  с  Гироном  и  Теллой   и   кончая   событиями
сегодняшнего  утра.  Правда,  он сделал одно исключение - ни словом не
упомянул про Райдиса.
  - Пожалуйста,  моя госпожа,  верни Арамину сюда,  пока не поздно,  -
Джейд умоляюще протянул руки к Лессе,  но  тут  же,  смутившись  из-за
своей бестактности, опять выпрямился в кресле.
  - Как только мне передали  твои  вести,  Джейд  Лилкамп,  я  тут  же
отправила  послание  лорду  Рейду  в  Бенден.  Уверяю тебя,  он сумеет
позаботиться о безопасности девочки,  - она одарила юношу  улыбкой  и,
видя его замешательство,  пояснила:  - Моя королева,  Рамота, передала
сообщение сторожевому дракону в Бенден холде.  Нам,  понимаешь ли,  не
нужны барабаны.
  - Но здесь Арамине было бы спокойнее,  - продолжал настаивать Джейд.
-  Люди  Теллы  могут  проникнуть в холд или похитить девочку во время
прогулки...
  Лесса слегка  нахмурилась,  затем,  наклонившись к Джейду,  положила
свою маленькую ладонь на его руку.
  - Я  понимаю  твою  тревогу.  Я  бы  тоже  предпочла,  чтобы Арамина
дождалась здесь Запечатления, но... но девочка действительно с л ы ш и
т  драконов.  Всех  и каждого,  все время...  - Лицо Лессы вдруг стало
грустным:  она вздохнула и,  склонив голову,  чуть заметно  улыбнулась
Джейду.  Внезапно  молодой  торговец понял,  почему люди любили - даже
поклонялись!  - ей.  Смутившись,  он сообразил,  что улыбается Лессе в
ответ.  Кивнув, госпожа Бендена повторила: - Да, всех и каждого... Это
может свести с ума, поверь мне!
  - Но Телла просто убьет ее! - услышал Джейд свои слова.
  Лесса печально покачала головой;  видимо,  этот вопрос был исчерпан.
Внезапно она сказала:
  - Тубрид,  страж наружных ворот,  сообщил,  что у тебя есть  портрет
человека, интересовавшегося Араминой.
  Джейд вытащил  из-за  пазухи  свои  бумаги  и,  изображая   тревогу,
посмотрел  их,  словно  в  поисках нужного листка,  потом стал усердно
шарить в карманах и за поясом. Наконец, он сказал:
  - Прости,  госпожа,  видимо я выронил его. Мой скакун беспокоился...
ему не понравились ни тоннель, ни драконы... - он попытался изобразить
обаятельную улыбку и смущенно пожал плечами.
  К его удивлению,  Лесса достала из  шкафчика  лист  бумаги,  гораздо
больший  тех,  которые  Пешар  предназначал  лорду  Асгенару.  На  нем
повторялись все рисунки,  сделанные художником раньше - в том числе, и
портрет  Райдиса,  выполненный  по  памяти,  но  столь  же тщательно и
аккуратно. Сходство дяди с племянником не особенно бросалось в глаза -
по крайней мере, Джейд надеялся, что Лесса не обратит на это внимания.
Он без колебаний указал на Дашика.
  - Кажется, я когда-то знал этого человека...
  Джейд понимал,  что шанс спасти Райдиса невелик.  Что ж,  он  должен
попытаться... Нельзя предавать родную кровь!
  Лесса взглянула на  него  со  странным  выражением,  глаза  ее  чуть
сузились.
  - Откуда у тебя тот рисунок?
  - Ну...  - он отвел взгляд,  - у меня свои счеты с бандой.  Мне дали
зарисовку Пешара, чтобы при случае я мог опознать того человека...
  - Личные  счеты  трудно  держать  под  контролем,  Джейд Лилкамп,  -
сказала Лесса с прежней странной улыбкой.
  Джейд снова подумал,  что у нее есть что-то общее с Теллой.  Да, эту
женщину было трудно  обмануть!  Он  поднялся  с  кресла,  увидев,  что
Госпожа Вейра Бенден уже на ногах.
  - Ненависть - враг благородных чувств, юноша, - продолжала Лесса; на
миг трубный рев дракона заглушил ее голос.  Она улыбнулась. - Слышишь?
Рамота подтверждает мои слова...
  - Она все понимает?
  Лесса звонко расхохоталась;  смех ее был молодым,  совсем как у юной
девушки.
  - Не волнуйся, Джейд... Мы с ней сохраним все твои секреты.
  Молодой торговец  в  смущении  отвернулся,  словно желал скрыться от
проницательного взгляда  хозяйки  Бендена.  Он  никогда  не  слышал  о
драконах,  которые могли бы читать мысли людей...  других людей, кроме
своего всадника.
  - Загляни в Нижние Пещеры, Джейд. Тебе надо как следует поесть перед
возвращением домой.
  Поблагодарив Лессу,  он  направился  к  выходу  из  вейра  вслед  за
парнишкой - провожатым,  но замер при виде огромной золотой  королевы,
расположившейся на карнизе.
  - Ей понравится, если ты заговоришь с ней, - шепнул сзади мальчишка.
-  Скажем,  ,  или  что-нибудь еще подходящее к
случаю.
  - Доброе утро,  Рамота,  - послушно повторил Джейд,  и с пересохшими
губами двинулся к первой ступеньке.
  Дракон неясным силуэтом возвышался над ним;  никогда он так остро не
осознавал собственную слабость и ничтожность. Джейд судорожно сглотнул
и спустился на одну ступеньку.
  - Передай привет Хиту...  я был бы рад его увидеть,  -  он  бормотал
едва слышно, но, кажется, драконы ведь отличались острым слухом?
  Провожатый дернул его за руку.
  - Какая она огромная... - шепнул Джейд, не рискуя потревожить Рамоту
громким словом. - Куда больше, чем я думал...
  - Ну,  Рамота ведь королева Бендена,  - сказал мальчик и с гордостью
добавил: - На всем Перне нет дракона крупнее!
  Вдруг Рамота  вытянула  шею  вверх,  и  приветственный  трубный  рев
раскатился в воздухе. Три дракона, заходившие на посадку, громыхнули в
ответ.  Воспользовавшись этим, Джейд скатился по лестнице и, ступив на
дно чаши,  потер ладонью виски  -  крики  драконов  все  еще  казались
непривычными.
  - Пойдем, ты должен поесть, - мальчишка опять тянул его за руку.
  - Мне бы лучше...
  - Нет, нет, госпожа Лесса велела не выпускать тебя голодным. Пойдем,
-  паренек  повел носом,  - сегодня у нас тушеное мясо...  - Он поднял
голову и  показал  на  карниз:  -  Гляди,  как  Рамота  свернулась  на
солнышке!

                                * * *

  Джейд пустился в обратный путь с чувством неясного беспокойства. Вид
несущихся по небу драконов сначала приуменьшил  его  тревогу,  но  всю
ночь  он  промаялся  без  сна,  то  и  дело  вскакивая и вглядываясь в
серевший в свете лун вход в пещеру.  Он вспоминал слова Лессы, пытаясь
понять  смысл ее намеков насчет сведения личных счетов.  Догадалась ли
она о его неискренности? Это было еще одним поводом для мучений.
  Как бы  ему  хотелось  освободить Райдиса из когтей Теллы!  А третий
человек, мужчина, чей голос он едва разобрал, - кто он был? Дашик? Или
Гирон?  Вряд  ли Гирон решится подойти близко к Вейру.  Дашик - другое
дело. И Дашик был грозным противником.
  В следующие  дни  Джейд  с  Кессо  пробирались  через  горы по узкой
тропинке;  путь был опасным и неудобным,  но более  коротким,  чем  по
торговому  тракту.  В Вейре какая-то добрая душа привязала к его седлу
мешок с зерном,  обеспечив тяжко  трудившегося  Кессо  пропитанием.  В
дальнейшем  Джейд  останавливался  в  немногочисленных  холдах,  чтобы
пополнить свои запасы и подкупить еще зерна для жеребца.  Он все время
искал  следы других путников - не очень,  впрочем,  надеясь обнаружить
Теллу и ее спутников;  вряд ли они рискнули бы  ехать  по  проторенной
тропе.
  Теперь он знал,  что будет делать,  возвратившись в холд Бенден.  Он
постарается найти ту черноволосую девушку... похоже, у нее хватит ума,
чтобы прислушаться к его словам.  Он  покажет  ей  портрет  Райдиса  и
постарается предостеречь насчет него. Дашик - другое дело; этот убийца
выглядел настолько свирепым,  что люди сторонились его.  Но  Райдис  -
Райдис каждому показался бы вполне приличным человеком.  И язык у него
был хорошо подвешен... Джейд горестно вздохнул.
  Усталый, в  мокрой одежде - после вчерашнего дождя,  - он добрался в
Бенден.  К  великому  облегчению  Джейда,  жизнь  в   холде   казалась
совершенно нормальной. Он спросил, где мастер Конвей; тот был удивлен,
увидев молодого торговца, но принял его с обычной сердечностью.
  - Спрашивал  ли  кто-нибудь  про...  про  девушку  - ту,  что слышит
драконов? - выпалил Джейд.
  - Про Арамину? - густые брови мастера приподнялись, потом он кивнул:
- Значит,  ты проехал весь путь до Вейра,  чтобы их  предупредить?  Но
зачем? Сказал бы мне, и мы послали бы туда сторожевого дракона. Зря ты
отправился в такой долгий путь.
  - Зато  я  видел  банду  Теллы...  Они  разбили лагерь почти рядом с
Вейром.
  Мастер Конвей  покачал головой,  принял поводья из рук гостя и повел
жеребца в стойло; там он помог Джейду расседлать и накормить скакуна.
  - Я  уже знаю,  что ты их видел и говорил с Госпожой Вейра.  Новости
оттуда приходят быстро.
  В душе Джейда вспыхнула надежда.
  - Что, всадники поймали Теллу?
  - Нет.  Хотя  поиски  были  весьма  тщательными.  Мы  тоже разослали
патрули.
  - А где Арамина?
  - Ее  просили  помочь  на  пастбище,  и  она  пошла  туда  с   двумя
охранниками.  Она  любит  возиться с животными...  понимает их не хуже
драконов.
  - Вы позволили ей оставить холд?  Безумцы! Никто из вас не понимает,
кто такие Телла и Дашик! Да они же перережут девочке горло!
  - Послушай,  парень,  не заводись зря!  Я не потерплю, чтобы со мной
говорили таким тоном!  - мастер Конвей выдернул свой рукав из  пальцев
Джейда.  -  Я  понимаю,  ты устал и плохо сейчас соображаешь.  Пойдем,
искупаешься  в  бассейне  и  перекусишь  чего-нибудь.  За  Арамину  не
беспокойся.  Ей  не  грозит  опасность,  и  через  несколько часов она
вернется.
  Джейда била  нервная дрожь,  но мастер был так настойчив,  что юноша
последовал за ним в холд и залез в теплую воду бассейна. Только потом,
поедая свежий хлеб,  который принес сын мастера Конвея,  он сообразил,
что Арамина и есть  та  черноволосая  девушка-подросток,  которая  так
понравилась ему.  К счастью, кружка горячего кла отвлекла его мысли от
девушки, и он принялся размышлять над тем, почему же всадники не нашли
следов Теллы. Видимо, она хорошо спряталась вместе со своей компанией,
выжидая, пока тревога в холде уляжется, и патрули прекратят обшаривать
окрестность.  Телла  умела  ждать,  да  и в хитрости ей не откажешь...
Впрочем,  и она ошибалась.  Тот костер на речном берегу был  одной  из
таких ошибок.
  - Джейд Лилкамп! - Конвей влетел в купальню, где гость блаженствовал
у стенки бассейна,  прихлебывая кла;  схватив Джейда за плечо,  мастер
попытался вытянуть его из воды.  - Ты был прав! Мы - тупицы и дурачье!
Только  что с пастбища пришел Гардифон...  пригнал десяток скакунов...
Так вот,  он не посылал за Араминой!  И на дороге  никого  не  было  с
самого рассвета!
  Торопливо вытираясь и натягивая одежду,  которую швырнул ему  мастер
скотоводов,  Джейд  слышал  рокот  барабанов,  и  их  тревожные голоса
заставили, быстрее струиться кровь в его жилах. Сапоги были еще сырыми
и грязными, но он решительно натянул их на ноги.
  - Идем!  Лорд Рейд хочет потолковать  с  тобой...  -  Они  выскочили
наружу,  и  Конвей  поглядел  на  небо,  где  один  за  другим  начали
появляться драконы.  - Вейр  окажет  помощь...  -  пробормотал  он.  -
Арамина сообщит драконам, где находится...
  - Если она сама это знает,  - мрачно заметил Джейд, неожиданно узрев
слабое место в их расчетах. - И если она еще находится в сознании...
  Лорд Рейд сначала никак не мог понять  опасений  молодого  торговца.
Мастер  Конвей  сердито  повторил  его слова,  но когда Джейд принялся
излагать дело в третий раз,  ему  было  велено  сесть  и  успокоиться.
Среднего роста,  довольно полный, с брезгливым выражением лица и вечно
поджатыми губами,  лорд Рейд оказался трудным собеседником.  Но мастер
скотоводов  тоже был весьма упрям и твердил свое.  Джейду тем временем
сунули миску с горячей кашей,  и он принялся за еду,  хотя желудок его
сжимался от страха и тревоги.
  Шли часы;  никаких  известий   от   поисковых   партий,   обыскавших
окрестности  при  активном  участии  бенденских файров,  не поступало.
Драконы тоже молчали.  Сморенный усталостью,  Джейд задремал в  кресле
около очага. Вдруг Рейд шагнул к нему и легонько потряс за плечо.
  - Повтори-ка, юноша, что ты толковал насчет Арамины?
  Джейд заморгал,  пытаясь прогнать сон и лихорадочно соображая,  чего
хочет почтенный владетель Бендена. Наконец, он сказал:
  - Я  боюсь,  что  девушка  без  сознания,  и  драконы не могут с ней
связаться.  Или она в темной пещере и ничего не видит...  Что же тогда
она передаст драконам?
  - Почему ты так думаешь?
  - Я знаю Теллу... - Джейд пожал плечами. - Она не глупа и сообразит,
как поступить, чтобы Арамина не могла связаться с драконами.
  - Ты прав,  Джейд, - произнес холодный и звонкий голос - Лесса вошла
в зал.  - Ты прав, и я приношу тебе свои извинения. - Она опустилась в
кресло рядом с Джейдом - гневная,  несгибаемая.  - Ну,  что ты думаешь
случилось с Араминой?
  - Ни один из драконов не слышал ее?
  - Ни один. Хит в истерике!
  Джейд глубоко, со всхлипом втянул воздух. Он должен это сказать!
  - Возможно, Телла убила ее...
  - Нет.  Драконы говорят,  что нет.  - В голосе Лессы звучала твердая
уверенность, и юноша облегченно перевел дух.
  - Что с ее охранниками?
  - Мертвы.  Оба.  - Голос Лессы дрогнул.  - И тела хорошо  запрятаны;
найти их было непросто.
  - Значит,  она без сознания...  ее одурманили... - Джейд зажмурился;
перед  глазами  стояло  бледное  лицо  Арамины,  ее  беспомощное тело,
переброшенное через широкое плечо Дашика.
  - Наверно,  ждать, пока она придет в себя - не самый лучший выход? -
с иронией сказала Лесса.
  Джейд безнадежно кивнул.
  - Телла бросит ее в какую-нибудь пещеру...  И если Арамина не  будет
знать,  где  находится  - какой смысл в том,  что она умеет говорить с
драконами?
  - Я  тоже так думаю,  Рейд,  - Лесса поднялась на ноги.  - Где карты
твоего холда?  Придется обыскивать все пещеры, и ближние, и дальние...
Прошло уже шесть часов...  насколько далеко они могли уйти?  Мы знаем,
что их  не  видели  на  дорогах,  и  драконы  тоже  ничего  не  смогли
обнаружить. Давай не будем терять больше времени!
  Джейд вызвался идти с одним из поисковых отрядов.  У трех из  десяти
человек  были  с  собой файры,  так что они могли поддерживать связь с
холдом.  Поиски продолжались до  самой  темноты;  когда  усталые  люди
осматривали уже седьмую пещеру, до них дошла весть, что Арамина жива -
она разговаривала с Хитом.  Предположения Джейда оправдались.  Девушка
ничего  не  видела в кромешной тьме и могла сделать только шесть шагов
до другой стены своей темницы.  Там было сыро и плохо пахло - это все,
что она сумела сообщить.
  - Храбрая  девочка,  -  заметил  предводитель  отряда.   -   Давайте
перекусим и примемся за эту пещеру. Торопитесь, парни!
   - думал Джейд спустя  два  дня;
ворочаясь  на  каменном  ложе.  Он  не мог уснуть;  ему хотелось убить
Райдиса вместе с Дашиком и Теллой голыми руками.  Под вечер они попали
в  обвал,  и  двое  поисковиков  были тяжело ранены - у одного сломана
нога,  у другого - раздавлена грудь. Заподозрив, что обвал не является
случайным,  Джейд сказал старшему, что хочет остаться и понаблюдать за
местностью, пока остальные доставят раненых вниз, в ближайший холд.
  Он предусмотрительно  выбрал  место  для  наблюдения  повыше  - там,
откуда открывался  широкий  вид  на  горные  склоны,  оползни  и  едва
заметную тропу,  что вела в ближайшее ущелье.  Джейд залег за камнями,
внимательно  осматривая  простиравшийся  внизу  пейзаж.  Долгое  время
ничего  не  происходило.  Затем  он  ощутил чье-то присутствие,  чужой
запах,  намек  на  движение  сзади.  Но  было  поздно.  Онемевшие   от
неподвижности  мышцы  отказались быстро повиноваться;  он почувствовал
сильные пальцы на своей руке,  затем  ее  заломили  за  спину;  другая
ладонь  зажала  ему рот.  Джейд был довольно крепок,  но,  несмотря на
отчаянные усилия, не мог освободиться от этой жестокой хватки.
  - Не сопротивляйся,  Джейд, - тихо шепнул ему голос Райдиса, - Дашик
где-то близко.  Он убил бы тебя... Нам надо обойти склон, спуститься с
другой  стороны  и  вытащить  девчонку  из ямы,  пока пещерные змеи не
обглодали ее до костей...
  Джейд дернулся, и ладонь на его губах ослабла.
  - Зачем вы ее похитили?
  Джейд повернул лицо к дяде, продолжавшему крепко держать его. Райдис
был покрыт грязью, глаза покраснели, кожа туго натянулась на скулах, у
рта  пролегла  горькая  складка.  Его  одежда,  изорванная  и пыльная,
подошла бы последнему нищему, с плеча свисал моток толстой веревки.
  - Я  ее  не  похищал!  Я  не безумец и не злодей,  - свистящий шепот
Райдиса был едва слышен. - Откуда мне знать, что у Теллы на уме.
  Джейд едва сдерживал ярость.
  - Но ты же знал,  что она хочет добраться до Арамины! Ты был в Вейре
с каким-то поддельным письмом!
  - Да,  это говорит не в мою пользу, - согласился Райдис, вздрагивая.
- Телла умеет заставлять людей повиноваться... Но когда она перерезала
горло Гирону...  ночью, во время сна... а теперь бросила в яму молодую
девушку...  -  Райдис снова вздрогнул.  - Я покажу,  где ее прячут,  и
помогу вытащить оттуда.  Затем - исчезну,  а ты - ты,  парень,  будешь
греться в лучах славы.
  Джейд верил ему;  верил,  чувствуя отчаяние,  что прорывалось сквозь
насмешливый тон.
  - Что ж, пойдем и вытащим ее.
  Райдис двинулся в обход, подталкивая племянника перед собой.
  - Я бросил ей флягу  с  водой  и  хлеб...  надеюсь,  она  догадалась
пошарить по полу. Ну-ка, присядь - и тише, тише!
  Он толкнул Джейда вниз,  голова юноши уперлась  в  камень;  огромный
обломок прикрывал их. Молодой торговец почувствовал, как Райдис затаил
дыхание,  и тоже  сжал  губы;  легкие  его  готовы  были  разорваться.
Наконец,  толчок локтем в бок показал ему, что можно двигаться дальше.
Джейд благодарно  вздохнул  -  раз,  другой,  прохладный  воздух  чуть
опьянил его.
  Путь занял порядочно времени, и когда они добрались к нужному месту,
небо  начало  темнеть.  Нашарив выступ в скале,  Райдис прополз в едва
заметную щель под ним,  сделав племяннику знак не отставать.  Пядь  за
пядью  Джейд  продвигался  за  ним  на  локтях и животе,  отталкиваясь
коленями и пальцами ног.  Землю покрывала липкая грязь, сверху нависал
каменный свод. Как они сумели протолкнуть бесчувственную девушку в эту
дыру?
  Мокрая грязная  ладонь коснула его щеки,  и Джейд невольно отпрянул,
едва не ободрав плечо о камень.
  - Уже  близко,  -  шепнул Райдис.  - Обратно пойдем этой же дорогой.
Дашик сторожит у более удобного входа. Тут можно встать.
  Поднявшись на   ноги,  Джейд  с  удивлением  заметил  тусклый  свет,
проникавший сквозь узкую щель высоко над головой.
  - Говори потише, когда мы будем у этой дыры, - предупредил Райдис. -
Ты скажешь ей, что готов вытащить ее наверх. Идем!
  Слабый свет  померк,  когда  они  вступили в темный тоннель.  Райдис
опять коснулся ладонью плеча Джейда,  призывая  к  молчанию.  Довольно
долго  дядя  с  племянником  прислушивались,  но  только  тихие шлепки
водяных капель,  падавших откуда-то сверху,  долетали  до  них.  Затем
раздался   стон   -  едва  заметный,  словно  звук  дошел  с  большого
расстояния.
  Вспыхнул свет, и Джейд испуганно прижмурил глаза. Через мгновение он
сообразил,  что Райдис зажег крохотный светильник.  В слабых отблесках
огненного язычка юноша увидел зиявшую в полу дыру.
  - Поговори с ней,  Джейд, - предложил Райдис, возившийся с веревкой.
-  Я  сделаю  на  конце  петлю.  Она проденет ее под мышками и затянет
покрепче.
  - Арамина,  - шепнул Джейд, сделав рупор из ладоней и наклоняясь над
краем ямы. - Арамина, это Джейд!
  - Джейд?  -  она  почти  выкрикнула  его имя,  сорвавшись на хриплый
шепот.
  - Передай  ей,  что  всем  необязательно  это знать,  - едко заметил
Райдис.
  - Тихо, не кричи, - Джейд старался говорить негромко, но раздельно и
внятно.  - Не бойся! Главное - мы тебя нашли. Он повернулся к Райдису:
- Может, спустить вниз на веревке светильник? Она заберет его с собой.
  - Хорошая  мысль.  -  Райдис  обкрутил  веревку   вокруг   глиняного
кувшинчика,  где  плавал  в  масле  фитиль,  и  начал спускать в дыру.
Крохотный язычок пламени уходил все глубже и  глубже.  В  тот  момент,
когда Джейд уже начал думать, что яма не имеет дна, огонек замер.
  - Продень петлю под руками,  - сказал он Арамине. - Затяни покрепче,
мы потянем тебя наверх быстро.
  - Помогай,  Джейд, - шепнул Райдис. Они торопливо выбирали свободный
конец  веревки,  пока  девушка затягивала петлю.  Наконец,  они начали
тянуть.
  Арамина была  легкой,  но мокрая веревка скользила в руках,  и Джейд
боялся ослабить хватку. Пальцы юноши впивались в грубую пеньку, словно
от  этого  зависела его жизнь.  Резкий рывок швырнул Арамину на стену,
она застонала,  и Джейд вздрогнул.  Свет,  тем  не  менее,  постепенно
приближался. Наконец, склонившись над краем колодца, Джейд поймал руки
девушки и вытащил ее наверх.  Она  уцепилась  за  него,  вздрагивая  и
задыхаясь.
  Обняв Арамину за талию,  почти приподнимаясь над полом,  Джейд повел
ее  по  коридору  прочь  от  этой ужасной темницы.  Внезапно тревожный
вскрик  Райдиса  раздался  позади.   Джейд   стремительно   обернулся,
нашаривая рукоять ножа, но прежде, чем он выхватил клинок из ножен, де
темные сцепившиеся в схватке фигуры полетели в яму.  Их яростные крики
отражались от стен,  пробуждая гулкое эхо. Джейд крепко прижал девушку
к себе, стараясь, чтобы она не расслышала жутких воплей.
  - Пойдем.  Если  Телла  близко...  -  он  подтолкнул Арамину вперед,
подхватил гаснущий светильник и двинулся в обратный путь.
  Арамина спотыкалась,  но не падала.  Джейд чувствовал, как дрожит ее
рука в его ладони,  несколько раз девушка всхлипнула.  Он повернулся к
ней,  протягивая  светильник,  чтобы предложить идти первой,  и только
сейчас осознал,  что Арамина была почти нагой.  Ее  трясло  больше  от
холода,  чем от волнения;  к тому же, в узкой расселине, по которой им
предстояло ползти, она могла пораниться о камни. Джейд скинул куртку и
натянул  ей на плечи.  Потом,  стащив рубаху,  разорвал ее на полосы и
принялся обматывать ее ступни и щиколотки.
  - Так будет лучше,  - сказал он, кивнув в сторону темневшей у самого
пола трещины.  - Толкай светильник перед собой и  береги  голову.  Тут
недалеко до выхода. Вперед!
  Жуткий стон прокатился по коридорам и  залам  подземного  лабиринта.
Девушка,  всхлипнув от страха, опустилась на колени и быстро исчезла в
дыре. Джейд последовал за ней, горячо надеясь, что слышал вопль Теллы,
свалившейся вместе с Райдисом в каменный колодец.
  Они выбрались наружу в  сумерки.  Светильник  и  последние  отблески
солнечных  лучей  облегчили  им  путь  вниз по склону до едва заметной
тропы.  Через час  Джейд  вывел  девушку  к  месту  своего  последнего
привала,  где он попался в руки Райдису. Там лежал его походный мешок,
и юноша первым делом вытащил одеяло и набросил его на  плечи  Арамины.
Затем он достал сосуд с бальзамом.
  - Ты можешь теперь позвать драконов,  чтобы они прилетели и  забрали
нас  отсюда?  -  спросил  он девушку,  густо покрывая мазью ее ступни,
щиколотки и колени.
  - Нет.
  Джейд удивленно взглянул на нее.
  - Почему же?
  - Я не хочу,  Джейд.  Если бы я не слышала их,  со мной  никогда  бы
этого  не  случилось,  -  она протянула ему свои израненные,  покрытые
ссадинами руки.  - Ты не  можешь  представить,  как...  как...  -  она
всхлипнула,  потом  посмотрела ему в лицо.  - Да,  я слышу их сейчас -
особенно Хита...  Он словно плачет про себя...  Я тоже плачу,  но я не
буду ему отвечать.  Я не могу! Они заберут меня в Бенден Вейр... там я
буду слышать... слышать все время... Нет, нет, Джейд!
  Она тихо заплакала, теплые капли упали на ладони Джейда. Да, э т о г о
он представить не мог...
  - В Бенден холде было намного лучше. Там только сторожевой дракон, н
он почти все время спал.  Иногда пролетали всадники, и я притворялась,
что ничего не слышу...
  - Но разве так можно?  Ты ведь  с  л  ы  ш  и  ш  ь  драконов...  Ты
принадлежишь Вейру!
  - Нет,  Джейд, не думаю, - она размазывала бальзам по кровоточившему
колену.  - О, конечно, я была на последнем Запечатлении, когда малышка
Винрета выбрала Адрею... такую милую добрую девочку... И я очень люблю
Хита  и  К'вана - они спасли меня от Теллы в первый раз.  Но сейчас ты
выручил меня.  Ты прошел долгий путь,  чтобы предупредить всадников  в
Бенден Вейре,  но они тебе не поверили...  Да,  я слышала разговоры об
этом.  Когда я пошла на пастбище к Гардиану, со мной было двое сильных
мужчин... - она вздохнула - глубоко, прерывисто. - Я видела, как Дашик
сломал шею Бринделу, а Телла вогнала клинок в Хеделмана... Им нравится
убивать!  Третий  притворился  больным...  Это  он помог тебе вытащить
меня?  И кто свалился в колодец -  Телла  или  Дашик?  -  видимо,  она
успокоилась, голос ее звучал ровно и вопросы были вполне разумными.
  - Не знаю,  кто столкнул Райдиса вниз и не  собираюсь  возвращаться,
чтобы  это выяснить.  Нам лучше уйти отсюда поскорее - слишком опасное
соседство.  Если ты не хочешь звать дракона...  - она упрямо  покачала
головой, и Джейд, пожав плечами, перебросил мешок через плечо и поднял
девушку на руки.
  Вначале ему  казалось,  что тело Арамины невесомо,  но постепенно он
устал. Несколько раз ему пришлось отдыхать.
  - Я стараюсь ни о чем не думать, - шепнула ему девушка однажды, и он
успокаивающе похлопал ее по плечу.
  Светильник погас  в  ту  же секунду,  когда они добрались до пещеры,
которую разыскивал Джейд.  Он споткнулся при  входе,  чуть  не  уронив
девушку.  Пещера  была  небольшой,  но чистой,  и вполне подходила для
ночевки.
  Они поужинали, и молодой торговец заставил Арамину сделать несколько
глотков вина из своей фляги. Потом она завернулась в одеяло.
  - Ты  выспишься и придешь в себя.  Утро вечера мудренее,  - произнес
Джейд, вспомнив любимое присловье давно умершей матери.
  - Да,  утром  будет светло,  - сонно пробормотала девушка,  и вскоре
Джейд услышал ее ровное тихое дыхание.
  Джейд, привыкший  к  бессонным ночам,  сидел на пороге.  Он побоялся
развести костер - ведь кто-то из бандитов еще был жив;  Телла и  Дашик
стоили друг друга.  Он думал о Рамоте и Хите.  Как ему хотелось, чтобы
драконы услышали его мысленные призывы,  и огромные крылья зашелестели
над головой!
  Крик Арамины заставил его подскочить. Она колотила руками по земле и
принялась бешено вырываться,  когда Джейд обнял ее за плечи.  Пришлось
разбудить ее,  резко встряхнув;  девушка обмякла на его груди,  тяжело
дыша.
  - Посмотри,  взошла луна,  - сказал он,  пытаясь ее успокоить.  Лицо
Арамины  в серебристом свете Белиона выглядело смертельно бледным,  но
Джейд видел,  что она уже взяла себя в руки.  - Очнись! Ты на свободе,
ты не в яме!
  - Гирон!  Он был там!  Охотился за мной! Потом стал кем-то другим...
огромным, страшным... и превратился в Теллу... И я очнулась в колодце!
Снова в этой яме!
  Бормоча что-то успокоительное, Джейд укачивал ее, словно малое дитя.
Вскоре  она  опять  уснула,  иногда  вздрагивая  и  постанывая.  Джейд
задремал,  прижав  девушку к себе и время от времени просыпаясь при ее
резких движениях.
  Наутро он  обнаружил,  что Арамина уже проснулась и,  скрестив ноги,
сидит у порога. С небес низвергался ливень, закрывая холодной мглистой
пеленой  вход  в  пещеру.  Девушка  задумчиво  посмотрела  на молодого
торговца.
  - Джейд,  ты должен помочь мне, - она подставила ладонь под дождевые
струи,  затем стряхнула на пол капельки прозрачной влаги.  - Знаешь, я
не хочу возвращаться в Бенден... ни в холд, ни в Вейр.
  - Куда же ты пойдешь? В Руат? Я слышал, лорд Джексом вернул владение
твоему отцу...
  Она покачала головой.
  - Мои придут в ужас... Они так уважают всадников! Мысль о том, что я
бросила Вейр, сокрушит их!
  Джейд кивнул - не то соглашаясь с ней, не то в знак сочувствия.
  - Я отправляюсь на южный материк. Там много места... Всем хватит!
  - И Древние держат своих драконов в Вейре, - лукаво улыбнулся Джейд.
  - Вот именно,  - она ответила мимолетной улыбкой.  - О,  пожалуйста,
помоги  мне!  -  склонив  головку,  она словно прислушалась к чему-то,
потом сказала - Драконы говорят,  что  ничего  не  нашли.  Я  могу  их
слышать всегда... Неважно, хочу я отвечать или нет.
  Она снова вытянула руку под дождь,  и Джейд не сразу  понял,  что  к
капелькам, стекавшим с ее пальцев, добавились тихие слезы отчаяния.
  - Что я должен сделать?
  Опустив веки,  она  облегченно  вздохнула,  потом  вскинула  на него
глаза, еще полные слез.
  - Сможет ли твой тощий сердитый скакун нести двоих?
  - Сможет,  конечно...  Но вокруг  полно  бегунов  и  купить  второго
нетрудно. Не забывай, я ведь торговец.
  Она печально погладила рукав куртки Джейда, в которую была облачена.
  - Мне нужна одежда...  хоть какая-нибудь.  Дашик содрал с меня почти
все... - невольная судорога исказила ее лицо, и Джейд обнял девушку за
плечи.
  - Я торговец,  не забывай,  - повторил он,  - так что можешь на меня
положиться.
  Развязав мешок,  Джейд разделил остатки еды и снова заставил Арамину
сделать глоток вина.
  - Возьми свою куртку,  - сказала она, заворачиваясь в одеяло. - Если
ты  появишься  голым по пояс,  это будет странно выглядеть.  - Арамина
бросила взгляд на струи дождя,  упорно точившие  камень.  -  Когда  ты
уйдешь, я помоюсь.
  - Тогда тебе нужно вот это,  - порывшись в мешке, Джейд достал кисет
с мыльным песком. - Только не оставайся снаружи долго... Кто-то из них
еще жив - Телла или Дашик.
  - Телла.  Должно быть,  это Дашик напал на Райдиса. Телла метнула бы
нож.
  Джейд удивленно вскинул брови.  Да,  ей не откажешь в уме! Что ж, он
сделает все,  как  просит  Арамина,  и  они  уйдут  из  Бенден  холда.
Отправятся   на   Юг.   Он   вспомнил  корабли,  в  которые  грузились
поселенцы...  Ну,  ладно,  об этом - потом,  сейчас  ему  надо  слегка
заняться торговлей и посмотреть,  сумеет ли он обеспечить Арамину всем
необходимым. Главное - он ее нашел! Он любит ее! И он ей поможет. Будь
прокляты все Вейры и холды, не сумевшие обеспечить ей безопасность. Он
сделает это сам!


                               Глава 10

      Южный материк, пятый - восьмой месяцы пятнадцатого Оборота

  Войдя в кабинет Торика,  Пьемур бросил быстрый взгляд на стену слева
- карта территории Южного была, как всегда, занавешена. Он усмехнулся;
последнее   время   его   развлекала   параноидальная  тяга  Торика  к
секретности.  Санетер,  сидевший на скамье, усердно растирал распухшие
колени.  Торик имел мрачный вид; вчера он вернулся с побережья Большой
Лагуны просто в бешенстве после безуспешных поисков якобы  основанного
там холда.  Над головой Пьемура на миг зависла Фарли и тут же исчезла;
последнее  время  она  казалась  напуганной  и  все  время  болтала  о
драконах,  будто  бы  сжигающих  файров  своим огненным дыханием.  Как
заметил молодой  арфист,  все  огненные  ящерицы  в  Южном  вели  себя
беспокойно;  у него,  однако, не было ни одной свободной минуты, чтобы
исследовать причины этого явления.  Вот и сегодня - с самого утра  ему
было приказано явиться к Торику с отчетом.
  - Ну,  в чем я провинился на этот раз? - спросил Пьемур, уставившись
на хозяина Южного; взгляд его сочетал невинность и нахальство.
  - Ни в чем, - раздраженно ответил Торик, - если не считать того, что
совесть у тебя, парень, нечиста.
  Пьемур тут  же  сменил  тон,  превратившись  в   образец   искренней
почтительности.
  - Да, хозяин. Слушаю, хозяин.
  - Ты  знаешь,  куда  подевались  всадники?  -  подозрительный взгляд
Торика уперся в Пьемура,  словно тот на корню продал весь  Южный  Вейр
северным торговцам.
  - Они улетели?  - Пьемур с удивлением поглядел на Санетера, и старый
арфист смущенно пожал плечами.
  Видимо он тоже ничего не знал.  Когда умер Т'рон, Т'кул объявил себя
Предводителем,  и  ситуация  в  Южном  Вейре начала быстро ухудшаться;
Т'кул был человеком вздорным и непредсказуемым.  Ни один из  бронзовых
всадников не посягал на его власть, хотя все были им недовольны.
  - Драконы исчезли,  - сказал Торик,  потирая кулаком  подбородок.  -
Все,  кроме  золотой  королевы Мардры,  которая чуть жива от старости.
Куда же они полетели?  Вряд ли отражать  Падение,  -  он  презрительно
усмехнулся  -  всадники  Южного  уже  давно не выполняли традиционного
долга Парящих на Драконах.  - Все вдруг сорвались с  места  и  куда-то
отправились... Ничего не понимаю!
  - Я тоже,  - кивнул Пьемур. Должно быть, голос его прозвучал слишком
весело,   так   как  Торик  опять  прошелся  по  лицу  арфиста  долгим
подозрительным взглядом.  Пьемур терпеливо ждал,  полагая,  что хозяин
Южного держит в мыслях кое-что на его, Пьемура, счет.
  - Тебе нравится здесь, не так ли? - неожиданно спросил Торик.
  - Да.  Но мой первый долг - верность Цеху и мастеру Робинтону, - без
уверток ответил Пьемур.  До сих пор  ему  удавалось  лавировать  между
двумя  хозяевами;  возможно,  иногда он чуть кривил душой,  но в целом
оставался чист.
  - Понимаю,  - Торик щелкнул пальцами,  соглашаясь с ответом. - А мой
первый долг - защита Южного.  И я желаю знать, что происходит в Вейре.
-  Он  уставился  на  Пьемура.  -  Ну,  парень,  выкладывай!  Что тебе
известно?
  - Ничего... - молодой арфист был ошарашен. К тому же, он не понимал,
что беспокоит Торика.  Древние,  конечно,  были капризными и вздорными
людьми,  но  вряд  ли  представляли реальную опасность - кроме Т'кула,
великого бабника.  Их оставалось немного -  старых,  разочарованных  и
утомленных. И звери были им под стать.
  - Думаю,  что ты должен сообщить Предводителям  северных  Вейров,  -
сказал Санетер,  явно имея в виду Бенден - главную и реальную силу.  -
Разбираться со всадниками - их дело.
  - Они  не  желают  иметь  никаких  отношений  с Древними,  - сердито
ответил Торик, - и ясно дали мне это понять.
  - Да,  Бенден  держит  свое  слово,  -  кивнул  головой Пьемур.  Это
относилось не только к Древним,  изгнанным на юг, но и к самому Торику
-  два  Оборота  назад  Ф'лар и Лесса гарантировали неприкосновенность
всех территорий,  находившихся под  его  управлением.  Хозяин  Южного,
поняв намек,  смерил юношу холодным взглядом, и тот примиряющим жестом
поднял обе руки:  - Ладно!  Я могу  послать  Фарли  -  если,  конечно,
удастся ее разыскать - в Цех или прямо в Бенден с донесением.
  Торик задумался, нахмурив брови и постукивая пальцами по столу.
  - Стоило  бы  сообщить на север об этих странных маневрах,  которыми
Древние занимаются несколько дней подряд,  - произнес он,  наконец.  -
Да,  загадочная  активность...  Они прыгают туда-сюда через Промежуток
без толка и смысла... Но, возможно, в Бендене сумели бы разобраться, в
чем тут дело...
  Внезапно Пьемур понял, что подозрительность и гнев Торика прикрывали
радостное  возбуждение.  Похоже,  холдер  надеялся на то,  что Древние
сотворят нечто ужасное,  и северные Вейры, нарушив нейтралитет, уберут
их  подальше  от  Южного.  Куда  - не имело для него значения;  хоть в
ледяные Пустынные Земли у полюса.  И дальнейшие события показали,  что
Торик проявил изрядную проницательность.
  Через три дня в небе над Южным внезапно появился Мнемент;  через миг
рядом  с ним возникла Рамота.  Они понеслись прямо к Вейру,  и Пьемур,
пораженный видом огромных бенденских драконов, не сразу сообразил, что
оба  были  без  всадников.  Когда он это понял,  сердце его сжалось от
ужаса.  Что за бедствие обрушилось на Бенден?  Почему Рамота и Мнемент
явились  сюда  одни?  Он  помчался  к  холду и обнаружил,  что Торик с
Санетером стоят на ступеньках, в страхе взирая на небо.
  - Почему  драконы прилетели без всадников?  - пробормотал Торик,  не
спуская глаз с огромных зверей,  круживших  над  Вейром.  Даже  отсюда
можно  было  разглядеть яростное оранжевое сверкание их глаз.  - Какие
гиганты! Они могут, проглотить любого из драконов Древних!
  - Это Рамота и Мнемент,  - заметил Пьемур;  цвет глаз драконов навел
его на самые мрачные подозрения.
  - Рамота  и  Мнемент...  - эхом повторил Торик.  - И что же им здесь
нужно? - в голосе его ощущалось напряжение.
  - Не  уверен,  что рискнул бы спросить это у них,  - Пьемур моргнул,
надеясь, что глаза чудовищ приобретут более спокойную окраску.
  - Похоже, они обыскивают Вейр, - испуганно пробормотал Санетер. - Но
зачем?
  Внезапно Рамота, изогнув шею, задрала голову вверх и испустила такой
мучительный печальный вопль,  какого Пьемур еще не слышал ни от одного
живого  создания.  То  был не тоскливый и резкий крик траура,  которым
драконы провожали уходивших  в  Великое  Ничто  сородичей,  а  плач  -
разрывающий  душу  плач  огромного  зверя.  Несмотря  на  жаркий день,
Пьемура начала бить дрожь.
  Более низкий  мощный  голос Мнемента повторил крик,  вторя королеве;
затем оба дракона исчезли. Торик побледнел, Санетер издал некое жалкое
подобие драконьего стона.
  Довольно долго все трое были неподвижны и молчаливы.  Наконец, Торик
выдавил:
  - Что это было, Пьемур?
  Юноша покачал головой.
  - Случилась какая-то беда... это все, что я могу сказать.
  - Проклятые Древние!  Если они в чем-то замешаны... - Торик погрозил
кулаком в сторону Вейра.
  - О!  - громкое восклицание Санетера привлекло их внимание к девятке
бронзовых,  паривших над  холдом.  Один  по  спирали  пошел  вниз,  на
приземление,  остальные начали планомерный поиск на бреющем полете; их
огромные тела едва не касались древесных крон.
  - Это  Лиот  с  Н'тоном!  - сказал Пьемур.  Он было успокоился,  но,
увидев выражение лица всадника,  широким шагом устремившегося  к  ним,
вновь помрачнел.  - Н'тон!  Что случилось? Рамота и Мнемент только что
были здесь - одни!
  - С Площадки Рождений Бендена похищено золотое яйцо Рамоты.
  - Королевское яйцо? - Торик, в изумлении приоткрыв рот, уставился на
Н'тона. Санетер вздохнул и опустил веки. Пьемур выругался.
  - Прискорбно,  что мы не решились обеспокоить вас сообщением  об  их
странной  активности в последние дни,  - Торик кивнул в сторону Южного
Вейра и в раскаянии потупил очи.  - Но кто мог  ожидать,  что  Древние
решатся на такое дело?  Они ведь все-таки всадники! И чем может помочь
им кража золотого яйца?  - Внезапно холдер развел руки  в  стороны  и,
словно защищаясь от невысказанного обвинения в соучастии,  воскликнул:
- Ищите! Ищите везде! Где хотите!
  - Очевидно,  не ,  а <когда>, вот в чем проблема, - со зловещей
улыбкой заметил Н'тон.
  Пьемур скрипнул зубами, внезапно сообразив, что означали непрерывные
скачки Древних в Промежуток.  Они тренировались  в  путешествии  между
временами,  искали  подходящий  Оборот,  используя  самую чудесную - и
самую опасную!  - способность драконов.  Ту  самую,  которая  когда-то
помогла  Лессе  привести  в  настоящие  Вейры  Древних.  А  теперь  ею
воспользовались для кражи!
  Торик вопросительно   посмотрел   на   Н'тона,   ожидая   дальнейших
объяснений, потом перевел на Пьемура многозначительный взгляд.
  - Торику нечего скрывать,  Н'тон, - торжественно заявил Пьемур. - Мы
с Санетером готовы поклясться в этом!
  Н'тон кивнул,  вернулся к Лиоту и прыгнул бронзовому на шею. Торик и
оба арфиста следили за драконами,  пока те, обыскав окрестности холда,
не скрылись за деревьями.
  - Что будем делать? - спросил Торик.
  - Надеяться,  - ответил Пьемур,  горячо сожалея, что в свое время не
отправил к мастеру Робинтону Фарли с сообщением.  Но кто мог подумать,
что эта банда старых идиотов рискнет похитить яйцо - гордость Бендена?
Как они вообще туда проникли?  И кто их выпустил назад?  Рамота  редко
покидала Площадку Рождений.
  Следующие несколько часов были чрезвычайно беспокойными.  Но как раз
тогда,  когда  Пьемур  уже  впал  в оцепенение,  с отчаянием воображая
последствия,  которые это дело будет иметь и для Древних,  и для всего
Южного  холда,  появился  Трис,  коричневый файр Н'тона.  Шея его была
разрисована весьма сложным орнаментом, а на лапке болталось письмо для
Пьемура.
  Пробежав глазами крохотный свиток,  арфист тут же ринулся в  кабинет
Торика с громким воплем:
  - Все в порядке, хозяин! Яйцо нашлось!
  - Что?  Это как же?  Дай посмотреть! - Торик выхватил записку из рук
Пьемура и, против своего обыкновения, начал читать вслух:
  .
  - Так!  - произнес Торик,  удовлетворенно кивая.  - Значит,  Древние
скомпроментировали только самих себя. Утешительная новость!
  - Главного-то ты не заметил,  - пробормотал Пьемур,  покидая кабинет
владетеля Южного.  Торик мог утешаться чем угодно,  но на душе Пьемура
лежал камень.  Мастера Робинтона  выставили  из  Бендена...  Это  было
ужасно!  Чем  больше  молодой  арфист задумывался о последствиях этого
разрыва,  тем  хуже  себя  чувствовал.  Дело  шло  к  самой   страшной
катастрофе,  которая  могла  постигнуть  многострадающий  Перн - войне
драконов!  Эти проклятые Древние!  Какие дураки!  Особенно Т'кул - тут
ощущался его почерк.
  Ближе к вечеру престарелые драконы вернулись в Вейр,  и Торик послал
туда  Пьемура на разведку.  С мрачным удовлетворением арфист отметил и
поблекшие цвета зверей,  и уныние,  воцарившееся в Южном.  Операция не
удалась, и большинство всадников напились с горя.
  - Чего  и  следовало  ожидать,  -  заметил  Торик,  выслушав  доклад
Пьемура.
  Он принялся вышагивать по кабинету,  не замечая,  что  ударяется  по
пути о мебель и сметает все со столов.  День был напряженным, и теперь
Торик постепенно приходил в равновесие, словно сжатая пружина.
  - Меня  не  особенно  интересуют  различия  между северными и южными
всадниками,  - разглагольствовал он,  размахивая руками.  - Но кто мог
ожидать  от  крикунов и пьяниц Т'кула такой глупости,  как кража яйца?
Поверь, мой мальчик, это их рук дело, я нисколько не сомневаюсь!
  Пьемур согласно кивал,  с нетерпением ожидая, когда его отпустят, но
Торик был настроен поговорить.
  - Ясно,  что  им  нужна молодая королева - и срочно,  пока бронзовые
вконец не одряхлели.  Но красть яйцо Рамоты!  Они просто не подумали о
последствиях!  Эти северные драконы могли спалить тут все - и холд,  и
Вейр!  Я не люблю всадников,  но схватка драконов с драконами...  Брр!
Что может быть ужасней!
  - Лучше об этом не думать,  -  пробормотал  Пьемур,  зная,  подобная
возможность все еще существует.
  - Я собираюсь установить наблюдение  за  Вейром,  -  сообщил  Торик,
широким  жестом  сшибая  со  стола  подсвечник - Пьемур едва успел его
подхватить.  - Пусть Санетер составит список  всех  всадников.  Мы  не
допустим,  чтобы  еще  раз  повторилось  нечто подобное.  Я потолкую с
Ф'ларом...
  Пьемур обреченно поднял глаза вверх. Потолкует с Ф'ларом! Да захочет
ли вождь Бендена толковать с ним?.
  Торик задумался, затем покачал головой.
  - Нет,  пожалуй, не время. Лучше действовать через твоего мастера, у
него   в   Бендене   хорошие   связи.  Я  полагаю,  ты  должен  с  ним
посоветоваться, - он бросил на Пьемура быстрый взгляд.
  Юноша почесал  в  затылке.  Ему до смерти не хотелось признаваться в
том,  что авторитет мастера Робинтона в Бенден Вейре  похоже  упал  до
нули.
  - Думаю,  что время работает на  нас,  хозяин,  -  сказал  он.  -  Я
поглядел  сегодня  вблизи на их драконов - долго они не протянут.  Эти
прыжки меж временами высосали из них последние  силы.  Ты  прав,  надо
установить  за  Вейром наблюдение,  и совсем не к чему советоваться на
этот счет с Бенденом - напрямую или  через  мастера  Робинтона.  Я  бы
послал   в  Вейр  Фарли,  но  в  последнее  время  она  что-то  совсем
перепугана...  постоянно твердит о драконах,  сжигающих ящериц.  А что
говорят твои?
  - Я не имел возможности пообщаться со своими файрами, потому что эти
северные драконы едва не сожгли меня самого, - едко заметил Торик.
  - Ладно, понаблюдаем за ними и сообщим в Бенден, если заметим что-то
подозрительное, - с наигранным энтузиазмом сказал Пьемур, желая во что
бы то ни стало увести разговор подальше от мастера Робинтона.
  Торик кивнул,  потом  лицо его стало озабоченным.  Он присел на край
стола и задумчиво уставился на крытую занавеской карту холда.
  - Скажи-ка,  Пьемур...  ты часто летал на драконах...  они и вправду
такие глазастые?
  Арфист фыркнул.
  - Во имя Скорлупы,  Торик!  Они высматривали яйцо и бронзовых зверей
Древних  -  больше их ничего не интересовало!  Конечно,  многие холды,
которые ты разрешил поставить вновь прибывшим,  заметны сверху, но что
касается  шахт  Хэмиана...  это  же  просто норы в земле!  Пристань на
Островной Реке и холд рядом скрыты деревьями... думаю, с воздуха их не
увидишь.  Поселения  на  западном  берегу  - другое дело.  Они прямо в
скалах и рядом рыбачьи  баркасы...  -  Пьемур  пожал  плечами.  -  Ну,
возможно, Ф'лар как-нибудь задаст тебе пару вопросов - вот и все.
  - Но ты - ты со мной?
  - А разве я не доказываю это все время?
  Пьемур был посвящен во многие тайны - во всяком  случае,  незаконные
рудники  не  были для него секретом.  Он не собирался выдавать Торика,
по-своему он даже  любил  его  и  восхищался  им,  хотя  полностью  не
доверял.   Несомненно,  владетель  Южного  старался  держать  молодого
арфиста подальше от Шарры - вот и сейчас он отправил сестру на  рудник
к Хэмиану,  якобы для разведки местности. Впрочем, ни Шарра, ни другая
девушка,  не  фигурировали  в  ближайших  планах  Пьемура;  он  сильно
сомневался,  что  вообще  подходит  для  семейной  жизни  - его влекло
другое.
  - Итак,  -  твердо  заявил  он,  - когда все успокоится,  я хотел бы
отправиться в путь.  Надо поглядеть,  что лежит к востоку от Островной
Реки...  Может, удастся добраться до той бухты, которую нашла Менолли,
когда ее баркас затерялся во время шторма...
  В глазах  Торика промелькнула тревога.  Ему не нравились эти дальние
экскурсии,  как и появление чужих  на  берегах  материка,  который  он
считал  своим.  Правда,  он не отрицал,  что Менолли и мастер Робинтон
действительно были застигнуты штормом,  который вынес их  полуразбитое
суденышко  на  песчаные пляжи некой отдаленной и прекрасной бухты.  Но
вся эта история его сильно беспокоила.  Сначала приходят  арфисты,  за
ними - появляются драконы. Бенденские драконы. Так он и сказал Пьемуру
- без обиняков.
  - Дракон  не  может  попасть в место,  которого никогда не видел его
всадник,  - напомнил Торику молодой арфист.  - А у  Менолли  пока  нет
личного дракона. Так что не беспокойся, хозяин.

                                * * *

  Дуралей крепкой грудью пробивал путь среди кустарника, толстая шкура
защищала его от ветвей и колючек.  Фарли сверху указывала направление,
а  Пьемур  рубил  паутину лиан стальным лезвием,  что выковал для него
Хэмиан.  Проломившись сквозь густой подлесок,  он вышел на берег; пляж
полого спускался к воде, бирюзовую морскую поверхность покрывали белые
барашки волн,  поднятых легким бризом. Пьемур полюбовался видом, потом
поглядел назад на пройденный путь - деревья весело махали ему ветвями.
Он вытащил из седельной сумки пламенеющий алым  плод,  разрезал  своим
тесаком и вмиг высосал сочную мякоть. Дуралей потянулся к нему губами,
и Пьемур, достав второй плод, скормил маленькому скакуну.
  Затем он  вновь  повернулся к заливу и вдруг похолодел.  Он не верил
своим глазам!  Подняв висевший на груди  небольшой  бинокль  -  Пьемур
выпросил  его  у  мастера  Рамнези,  недавно  получившего более мощный
инструмент - арфист начал разглядывать бухту,  сужавшуюся там, где она
переходила  в  устье  реки.  На  берегу потока стояло довольно крупное
здание, и из трубы над ним вился легкий дымок.
  Теперь, с помощью бинокля, Пьемур мог оценить размеры дома. Большой,
с выступающими портиками с двух  видимых  ему  сторон  -  к  ним  вели
каменные  ступени.  Вокруг  располагались  другие строения,  крупные и
поменьше,  образуя довольно значительный поселок. На берег был вытащен
небольшой шлюп;  рядом в реку выдавались балки с поломанным настилом -
видимо,  остатки причала. Около них на шестах сохли сети. Разноцветные
сети! Он разглядел желтый, зеленый, голубой и красный цвета.
  - В этой части  мира  никого  не  должно  быть,  Дуралей,  -  Пьемур
повернулся  к  своему мохнатому жеребчику.  - Никого!  И я не видел ни
одного человека на протяжении месяцев...  Что скажешь,  друг мой? - он
похлопал Дуралея по крупу. - Торик определенно ничего не знает!
  Он снова принялся изучать берег реки, бормоча себе под нос:
  - Кораблекрушение?  Да,  скорее всего... Торику это не понравится...
еще как не понравится!
  Парочка огненных  ящериц  повисла в воздухе - слишком высоко,  чтобы
рассмотреть их как следует.  Фарли тут же полетела знакомиться,  и все
трое   закружились   в   обычном  стремительном  танце.  Затем  ящерка
спланировала на плечо Пьемура и обняла его хвостом за  шею,  передавая
что-то  неразборчивое  насчет  людей  и  множества пещер,  выросших на
речном берегу.
  - Дома  не растут,  они стоят,  - твердо заявил Пьемур своему файру.
Однако  инцидент  с  кражей  золотого  яйца  из  Бендена  научил   его
прислушиваться  к  непонятным  заявлениям  Фарли.  Уже  несколько дней
подряд она пыталась сообщить ему какие-то новости -  возможно,  важные
только  для  нее,  а  возможно  -  и для них обоих.  Во всяком случае,
недавно она предупредила Пьемура  о  реке  Черных  Скал,  плавание  по
которой  обернулось для них великими трудностями.  Этот огромный поток
вывел  его  во  внутреннее  континентальное  море,  с  многочисленными
островами, терявшимися в безбрежной дали.
  Инстинктивная осторожность Пьемура еще больше обострилась  во  время
этого  долгого и одинокого путешествия на восток.  Хотя он тосковал по
общению с людьми, но проявлять поспешной инициативы не собирался.
  Не спеша  он начал преодолевать путь вдоль берега залива,  что вел к
устью реки.  Он перебирался  через  песчаные  дюны,  пересекал  ровные
участки,  заросшие  травой,  раздвигая  стебли посохом в поисках змей.
Маленький скакун следовал на шаг сзади,  Фарли прыгала  туда-сюда,  то
улетая  вперед,  то вновь возвращаясь.  Наконец,  она сообщила,  что в
поселке есть люди - и не только мужчины.
  На закате Пьемур подошел к границе поселка достаточно близко,  чтобы
заметить царившее в нем запустение.  Дома на окраине были покинуты, из
окон  и  в  трещинах на крышах торчали пучки травы и лианы.  Некоторые
здания казались довольно крупными - больше, чем Торик разрешал строить
до  сих пор;  они были открыты воздуху и солнцу.  Подобной архитектуры
север не знал - там такие широченные окна несли смертельную  опасность
для  обитателей.  Хотя дома покрывали облицовочные плитки,  казавшиеся
каменными,  на традиционный холд  селение  явно  не  походило.  Насчет
материала  Пьемур  тоже  испытывал  сомнения.  Он  вспомнил подпорки в
древних шахтах, найденных Хэмианом, - они выглядели как новые, хотя со
времени легендарных предков миновала не одна сотня Оборотов.
  Да, тут были люди!  Пьемур упал на вершину песчаного  холма,  набрав
полный  рот  песка,  когда  увидел мужчину,  поднимавшегося с берега к
ступеням широкой веранды.  За домом  раздался  лай  собак  -  судя  по
басовитым голосам, псы были крупные.
  - Ри!  - на зов мужчины из дома выбежала тоненькая женщина,  за  ней
ковылял малыш.  Они обнялись,  потом мужчина подхватил ребенка на руку
и, ласково положив другую на плечо своей подруги, вошел в дом.
  - Это   семья,  Дуралей,  -  сообщил  Пьемур  о  виденном  мохнатому
жеребчику. - Тут живет семья, в огромном доме, где полно комнат - куда
больше,  чем  нужно для трех человек.  Зачем они построили такой?  Или
внутри есть еще кто-то?  А может,  они просто выбрали лучшее из  того,
что было?
  Четыре файра -  две  золотых,  бронзовый  и  коричневый  -  внезапно
возникли  над  ними прямо из воздуха,  чтобы исчезнуть через несколько
секунд. Пьемур встревожился, хотя Фарли оставалась спокойной.
  - Так,  нас  засекли!  Правда,  друзья огненных ящериц не могут быть
плохими людьми  -  верно,  Дуралей?  Ну,  проявим  смелость  и  пойдем
знакомиться!  - он вскочил и направился к дому, крича во всю глотку: -
Привет вам и мир! Мир и привет!
  Потом, запустив пальцы в косматую гриву Дуралея, Пьемур пробормотал:
  - Надеюсь,  там хватит обеда на четверых...  да и тебе, приятель, не
помешал бы клок сена...
  Путников встретили с радостным изумлением.  После теплых и несколько
смущенных  приветствий со стороны потерпевшей кораблекрушение парочки,
Пьемура усадили за стол. Мужчина, Джейд, был постарше его на несколько
Оборотов,  мускулистый  и  крепкий,  на  добрую  ладонь  выше молодого
арфиста.  Его лицо, открытое, со светлыми зрачками и твердым взглядом,
казалось чуть ассиметричным из-за носа,  слегка пострадавшего во время
какой-то давней драки. Он носил безрукавку и шорты из грубой хлопковой
ткани;  тонкую  талию  стягивал  прекрасной  работы  кожаный  пояс,  с
которого свисал нож с костяной рукоятью. Его легкие сандалии выглядели
куда удобней тяжелых башмаков Пьемура.
  Ри, подруга Джейда,  была моложе,  с нервным очаровательным личиком,
казавшимся  то детски невинным,  то странно зрелым.  Коса черных волос
падала на спину,  их темные завитки обрамляли лицо юной  женщины.  Она
была  одета  в  свободное  красное платье без рукавов,  стянутое узким
ремешком;  на маленьких ногах -  в  тон  платью  -  красные  сандалии.
Выглядела  она  прелестно,  и  от Пьемура не укрылись гордые и любящие
взгляды, которые Джейд бросал на жену.
  Пока арфист  поглощал  жаркое,  лучше  которого он не пробовал с тех
пор,  как  покинул  Южный,  Джейд  и  Ри  рассказывали  ему  о   своих
приключениях.  Иногда  он  вставлял  вопросы  или  разнообразил беседу
невнятным мычанием, чтобы поощрить разговорчивых хозяев.
  - Мы  нанялись  в  Керуне  к  одному  скотоводу больше двух Оборотов
назад,  - рассказывал Джейд.  - Не могу сказать точнее -  мы  потеряли
счет  времени,  когда  буря  выбросила  нас  на  этот берег.  Нам было
поручено  следить  за  скотом,   довольно   ценной   породы,   который
предназначался  для  отправки  в  Южный  на  одном из кораблей мастера
Рамнези...
  - А, вспоминаю! - Бедняка Рамнези чуть не сошел с ума от горя, когда
узнал,  что это судно затонуло.  Вам еще здорово повезло!.  Уцелеть  в
такой буре!
  - Мы были на краю гибели,  - Джейд искоса посмотрел на Ри и обнял ее
за  плечи;  лицо  его было одновременно и веселым,  и печальным.  - Ри
говорит,  что нас доставили к берегу морские спутники,  но я ничего не
помню.
  - Вполне возможно, - заверил его Пьемур, улыбаясь удивлению Джейда и
победному  возгласу  Ри.  -  Любой мореход знает о таких случаях.  Вот
почему они так любят,  когда эти рыбы сопровождают корабли.  Это сулит
удачу.
  - Но шторм был жуткий, - возразил Джейд.
  - Им любая буря нипочем, - заметил арфист. - Спаслись только вы?
  Ри печально опустила голову, и Джейд быстро ответил:
  - Нет.  Но один парень умер,  так и не приходя в сознание... Мы даже
не знаем,  как его звали.  Фесте и Скаллаку переломало руки и ноги,  у
меня треснуло запястье и несколько ребер,  но Ри вылечила нас всех.  -
Он покрутил рукой,  улыбаясь жене.  - Стоило поглядеть на нас тогда  -
три  здоровые руки и четыре ноги на всех,  кроме Ри,  которой пришлось
нянчиться с инвалидами...
  Он послал  своей  юной  подруге  взгляд,  исполненный  такой  нежной
гордости, что циник Пьемур лишь горько вздохнул про себя.
  - Мы  прекрасно  тут  устроились  и  даже  приручили несколько диких
зверей - у Ри талант в общении с животными - но тут заболела Феста,  а
за  ней  -  Скаллак.  Подхватили  какую-то  лихорадку...  со страшными
головными болями...  - а потом...  потом - ослепли...  - Джейд  смолк,
нахмурившись.
  - Да,  этой болезни на севере не знают,  -  сказал  Пьемур,  нарушив
тягостное  молчание.  -  Если  не знать лекарства,  то неизбежным либо
слепота, либо смерть.
  - А  лекарство  существует?  -  глаза  Ри  вдруг  расширились.  -  Я
перепробовала все,  о чем знала.  Бесполезно... И с тех пор я боюсь...
боюсь, что...
  Она едва  не  плакала,  и  Пьемур,  покопавшись  в  мешке,   вытащил
маленький пузырек и протянул ей.
  - Не стоит так себя мучать. Смотри - на бутылке наклеена инструкция.
И еще одно - старайтесь в конце весны не подходить к пляжам.  Целители
говорят,  что в это время возбудитель лихорадки особенно активен.  Ну,
теперь мы знаем о вас, и я думаю, что Шарра - а она проходила обучение
в Форте,  в главной мастерской,  - пришлет вам лекарства от всех южных
недугов.
  - Боюсь,  мы уже знакомы с большинством из  них,  -  заметил  Джейд,
потирая плечо,  на котором розовел шрам. Царапина от ядовитой колючки,
сообразил Пьемур.
  - Тем  не  менее,  вы тут совсем неплохо устроились,  - арфист обвел
рукой поселок, дремавший под вечерним солнцем.
  - Мы  н а ш л и  все это, - сказал Джейд.
    - Нашли?
  - Да. - Джейд повернулся к широкому окну, на его лице играла улыбка,
прозрачно-зеленоватые глаза блестели.  - Нашли целый  поселок.  И  это
спасло  нас.  После  того,  как мы очутились на этом берегу,  неделями
бушевали страшные штормы...  - Он нерешительно замолчал, потом вскинул
взгляд на Пьемура:  - Я слышал, что не всем разрешено селиться в Южном
холде... но у нас просто не было выхода.
  Молодой арфист  колебался  лишь одно мгновение.  В конце концов,  не
может ведь Торик претендовать на целый материк.
  - Сказать по правде, вы находитесь совсем не на территории Южного...
-  Заметив  воодушевление,  охватившее  молодую  чету,  Пьемур   решил
высказаться до конца. - Отсюда очень далеко до тех мест, куда вы везли
свою скотинку...  очень,  очень далеко.  И любой холд,  что южный, что
Северный,  трудно  сравнить  с  этим  поселком...  с  тем,  что вы тут
имеете...  - он обвел восхищенным взглядом просторную светлую комнату.
В  отличие  от  наружной  облицовки,  похожей на камень,  внутри стены
покрывал неизвестный,  напоминающий плотную ткань  материал  приятного
зеленовато-голубого  цвета.  Джейд  вырезал подсвечники,  а Ри сделала
свечи из растительного воска,  и теперь комнату освещало ровное  пламя
десятка светильников.
  - Дом, кажется, очень велик, - заметил Пьемур.
  - Да,  много  больше,  чем нам сейчас нужно,  - кивнула Ри,  шлепнув
Джейда  по  руке,  когда  он  весело  подмигнул  арфисту.  Ее  фигурка
оставалась точеной,  но, вполне возможно, новая жизнь уже расцветала в
ней.  В глазах юной женщины мерцал тот  особенный  таинственный  свет,
который, как утверждала Шарра, красит лица ожидающих материнства.
  - Тут двенадцать комнат,  - уточнил Джейд,  - но  некоторые  слишком
малы для семьи. Нам пришлось выгрести песок с пола - намело чуть ли не
по пояс...  Стены были в грязи,  в пятнах,  и я  думал,  что  придется
сдирать это странное покрытие, - он погладил зеленовато-голубую ткань.
-  Но  нет,  оказалось,  что  достаточно  их  вымыть.  Крыша   кое-где
обвалилась,  и я снял кровельные плитки с других домов.  Правда, мы не
смогли их прибить, пока Ри не нашла ящик с гвоздями.
  Его жена  кивнула  и,  после минутного колебания,  призналась,  чуть
понизив голос:
  - Этот дом так необычен...  полон тайн... Стены сохраняют прохладу в
жаркий день и согревают в  холодный...  Мы  нашли  что-то  похожее  на
сундуки и полки... большей частью - пустые... Джейд смеется надо мной,
но я верю - мы найдем еще что-нибудь...  дом  расскажет  нам  о  своих
прошлых хозяевах...
  - Я хотел бы посмотреть на ваши находки,  - глаза Пьемура заблестели
от любопытства. - Скажите, откуда тут разноцветные сети?
  Джейд и Ри, усмехнувшись, переглянулись, потом мужчина объяснил:
  - Мы  обнаружили  массу  таких  сетей,  сложенных  в  углу огромного
строения.  В нем нет ни окон,  ни дверей -  только  широкие  ворота  и
прорезь для освещения под потолком. Думаю, это склад или амбар. Змеи и
насекомые попортили много ящиков и бочонков,  но сети оказались им  не
по зубам. Вечные сети...
  - Пожалуй,  я задержусь здесь,  - небрежно произнес Пьемур, стараясь
не  показать  всю  меру  своего восхищения этим древним поселком.  Да,
предки жили,  как подобает  людям,  а  не  пещерным  змеям!  И  мастер
Робинтон  должен узнать про эту находку.  Он подумывал,  не послать ли
Фарли в главную мастерскую, но решил отложить это дело до утра.
  - Завтра я познакомлю тебя с собаками,  - сказала Ри. - Мы держим их
для защиты от больших пятнистых кошек.
  - Они  и  тут  водятся?  -  Пьемур удивленно приподнял брови.  Шарра
считала кошек местным видом,  специфичным для Южного холда;  ей  будет
интересно узнать, что они водятся и в других частях материка.
  - Их тут полно,  - подтвердил Джейд.  - Мы не рискуем охотиться  без
собак и всегда держим под руками копье и лук со стрелами.
  - Но рядом есть дикий рис и овощи, - с энтузиазмом перебила мужа Ри.
- И даже роща лунных деревьев, таких огромных, что на севере не видели
даже в Нерате!  - она махнула рукой на восток.  - Мы  нашли  брошенные
лодки, и у нас даже есть скакун... А в речной долине пасется одичавший
скот - в дне хода отсюда. Джейд часто наведывается туда с копьем.
  - А  Ри  никогда  не  расстается  с луком и стрелами,  - с гордостью
сказал Джейд.  -  А  еще,  -  он  подмигнул  арфисту,  -  у  нас  есть
превосходный напиток...
  Он подошел к стенному шкафу,  сделанному из ящиков,  и  открыл  его.
Пьемур с удивлением воззрился на два бочонка, точное подобие которых -
только гораздо больших  размеров  -  он  видел  в  Бендене  у  мастера
виноделия.
  - Вот результаты наших  опытов,  -  продолжал  Джейд,  наполняя  три
кружки.  -  Попробуй!  Мне  кажется,  для бывшего торговца я справился
неплохо.
  Пьемур пригубил н, закатив глаза, воскликнул:
  - Потрясающе!  - он поднял свою кружку,  глядя  в  улыбающиеся  лица
Джейда и Ри: - Выпьем же за друзей, далеких и близких!
  Они долго беседовали в тот вечер - пока усталость и обильная еда  не
сделали  вопросы  и  ответы почти неразборчивыми.  Пьемур представился
полным своим титулом  -  подмастерье  Цеха  арфистов,  находящийся  на
службе  в  Южном  холде.  Не  скрывал  он  и  цели  своих странствий -
обследование восточного побережья и составление карт.  Джейд,  по  его
словам, был торговцем; его жена, Ри - уроженкой Айгена. Молодой арфист
довольно скоро почувствовал,  что с ней связана какая-то тайна. Что-то
его гостеприимные хозяева недоговаривали и путь их на юг мог оказаться
непростым...  Впрочем,  он тоже не сказал им всей правды - например, о
своих намерениях послать Фарли к мастеру Робинтону.
  Пьемур оставался с Джейдом и Ри дольше, чем следовало. Их мужество и
трудолюбие  восхищало его - наверно,  даже Торик поставил бы им высшую
оценку в науке выживания.  Кроме симпатии к молодой  чете,  арфиста  с
необоримой  силой  влекли  секреты древнего поселения,  раскинувшегося
здесь,  за чертой обитаемого мира.  В секретных Архивах Цеха  арфистов
были  неясные  отрывки,  с  которыми  ему,  ученику мастера Робинтона,
дозволили познакомиться. Один из них начинался так: .
  Пьемур, как и сам Робинтон,  его учитель,  всегда удивлялся,  почему
предки покинули прекрасный и  плодородный  южный  материк  и  ушли  на
север,  в  гораздо  более  суровые  места.  Но так случилось.  И люди,
несомненно,  жили на юге - древние рудники, открытые Хэмианом, служили
тому бесспорным доказательством.  А эти невероятные строения на берегу
реки!  Пьемур не мог представить,  каким образом они  сохранились  так
долго.  Видимо,  многое забыто на Перне с тех давних времен, и недаром
мастер Фандарел старается восстановить секреты древнего мастерства.
  Утром Джейд  и  Ри  вместе с маленьким Райдисом,  который то ковылял
рядом со взрослыми,  то сидел на плече у отца,  показали  Пьемуру  все
обширное поселение.
  - Мы вырубили тут подлесок и лианы,  убрали песок,  - говорил Джейд,
шагая  впереди.  Два  огромных  пса  следовали  за хозяевами - черный,
которого звали Чинк,  и полосатый Гири.  -  Смотри,  что  нам  удалось
найти,  - Джейд показал на прислоненную к стене полосу металла шириной
в ладонь и длиною в руку.
  - О,  да  на  ней  что-то  написано!  -  Пьемур схватил пластинку и,
наклоняя то в одну,  то в другую сторону, попытался разобрать буквы. -
Так...  РА...  неразборчиво...  КАЯ...  а  здесь - РЕКА!  Видно совсем
отчетливо! Но первое слово? Что оно значит?
  - Мы думаем, - Райская, - застенчиво сказала Ри.
  Пьемур бросил взгляд на мирный пейзаж,  на плодородную рощу, цветы у
стен древних, зданий, и кивнул головой.
  - Пожалуй,  справедливое  название...  Райская  Река,  -   задумчиво
повторил он.
  - А тут,  - Ри кивнула в  сторону  низкого  просторного  строения  с
широкими окнами,  - место,  где учили детей.  Зайдем - тут есть на что
посмотреть.
  Они поднялись по невысоким ступенькам,  и Ри поманила арфиста в угол
комнаты, где стоял ящик, сделанный, казалось, из того же несокрушимого
материала, что и внутренняя обшивка стен. Сняв крышку, молодая женщина
вынула довольно толстый том и протянула Пьемуру.
  Книга! Но  какая  странная!  Она раскрылась в руках арфиста.  Листы,
несмотря на пятна,  оставленные временем, казались гладкими и походили
на бумагу - новый материал для письма, изобретенный Бендареком, лесным
мастером из холда Асгенара.  В ней было  множество  цветных  картинок,
очень  смешных,  а под ними - короткие надписи.  Но пустого места тоже
хватало.  Пьемур  припомнил,  как  его  учили  писать  -  мелкими,  но
разборчивыми   буквами,   плотным   текстом,   экономя  каждый  клочок
пергамента... У предков, судя по всему, бумаги хватало.
  - Это детская книжка,  - сказал он,  - по ней учили читать... Но она
совсем не похожа на наши лотки с песком...
  - А  погляди  на  еще  одну,  -  Ри  вытянула из ящика вторую книгу,
раскрыла ее,  и Пьемур ощутил легкое головокружение.  Цифры,  формулы,
уравнения...  И  гораздо  более  сложные,  чем  те,  которые ухитрился
вколотить  в  его  голову  Вансор!  Он  усмехнулся,  представив   себе
выражение  лица <мастера дальновидения>,  когда ему в руки попадет эта
книжка.  С ее помощью,  наверное,  удастся сконструировать  не  только
подзорные трубы...
  - Я знаю кое-кого,  кто променяет всю цеховую казну на эту книгу,  -
сказал он в ответ на вопросительный взгляд Ри.
  - Возьми их с собой, - Джейд протягивал ему книги. - Нам ведь они не
нужны.
  Пьемур с сожалением покачал головой.
  - Пусть  лежат  здесь.  Они  ждали столько Оборотов...  подождут еще
немного. Я могу потерять их или испортить в пути.
  Потом осмотрел ящик - цельный, без швов и заклепок. Как это сделано?
Фандарел сойдет с ума!
  - Вы  исследовали здешний берег?  - Он снова повернулся к Джейду.  -
Далеко ли? Что там?
  - Три дня пути на запад и два - на восток,  - Джейд пожал плечами. -
Там - все те же бухты,  пляжи, лес... До того, как Скаллак заболел, мы
ходили с ним вверх по реке - на пять-шесть дней. Там есть резкий изгиб
русла...  И мы видели вдали горы, огромные... Но долина реки такая же,
как здесь.
  - И никого... ни одного человека! - добавила Ри.
  - Вам  повезло,  что  я  сюда добрался!  - Пьемур,  озорно улыбаясь,
протянул к ним руки,  стараясь  прогнать  мрачность  с  лиц  невольных
отшельников.
  На второй вечер он достал  из  мешка  свою  тростниковую  флейту,  и
нежная  мелодия  поплыла в теплом,  напоенном ароматом цветов воздухе.
Джейд и Ри застыли,  очарованные.  Потом губы их  разомкнулись;  Джейд
замурлыкал что-то приятным баритоном, и чистое сопрано Ри вторило ему.
  Следующие дни  Пьемур  занимался  обследованием   поселка,   отмечая
расположение  каждого  дома  на  плане.  Зная путь,  который его отряд
покрывал за день,  он смог вычислить расстояние от Южного  до  Райской
реки.  Оно было огромным, но Торик имел длинные руки. И Пьемур положил
план и листочки со своими расчетами отдельно от прочих карт и записей;
когда придет время, он обсудит их с мастером Робинтоном.
  Пьемур велел Фарли запечатлеть несколько характерных  примет  долины
Райской  реки  и возился с ней до тех пор,  пока не понял,  что ящерка
сможет найти дорогу сюда. Понаблюдав за этими многотрудными занятиями,
Джейд  с  Ри  стали  расспрашивать арфиста о файрах.  У них было целых
восемь штук - две королевы,  три бронзовых и три коричневых,  но Ри не
знала,  чему можно обучить этих непосед.  В основном, они приглядывали
за маленьким  Райдисом,  сообщая  возбужденным  чириканьем,  когда  он
плакал.  На четвертый день молодой арфист ознакомил своих новых друзей
с основами тренировки файров;  их поразила  восприимчивость  крохотных
созданий,  а самого Пьемура - способности,  проявленные Ри.  Казалось,
она понимала ящерок с такой легкостью, словно они владели человеческим
языком.
  На пятое утро,  когда Пьемур отправился в просторную конюшню,  чтобы
покормить Дуралея,  его ожидал сюрприз.  На косматой спине его скакуна
восседали Мийр и Талла;  к лапке бронзового был  прикреплен  маленький
свиток.
  - Они даже могут доставлять письма? - удивленно спросила Ри.
  - Да... Только файр должен знать место, куда его посылают... - ответ
Пьемура был  несколько  рассеянным,  ибо  в  записке  сообщалось,  что
Джексом  подхватил  южную  лихорадку и лежит в убежище,  выстроенном в
открытой Менолли бухте,  дальше  к  востоку.  Молодой  арфист  не  мог
понять, как Шарра нашла его. Но письмо пришло вовремя; он много слышал
об этой бухте и горел желанием наконец до нее добраться.
  Пьемур повернулся к своим хозяевам.
  - Мне надо уходить... опасно болен друг, он нуждается в моей помощи.
- Заметив,  как опечалились их лица,  арфист добавил: - Ничего, теперь
Фарли знает,  где вас искать и я отправлю с ней весточку,  как  только
доберусь  до  места.  Вы  снимете свиток,  а потом просто прикажете ей
возвращаться туда, где мы с Дуралеем.
  Он дружески  хлопнул Джейда по спине,  осмелился обнять Ри,  ущипнул
Райдиса за тугую щечку. Малыш разулыбался.
  Затем Пьемур   двинулся   на  восток,  размышляя,  с  какими  новыми
неожиданностями ему придется встретиться по пути.


                               Глава 11

               Южный материк; восьмой - десятый месяцы
                         пятнадцатого Оборота

  Санетер никогда не ощущал себя таким беспомощным,  хотя его  опыт  в
общении  с  Ториком измерялся уже не одним Оборотом.  Как ему хотелось
сейчас,  чтобы Пьемур  не  странствовал  неизвестно  где  в  восточных
землях,  а был рядом!  Шарра,  которая умела успокоить своего старшего
брата,  тоже отсутствовала в Южном;  в неведомой  бухте  на  неведомом
побережье   она   ухаживала   за   молодым  Джексомом,  лордом  Руата,
подцепившем лихорадку.  Только вчера ее бронзовый прибыл с сообщением,
что она еще не может покинуть пациента. Торик раздраженно заметил, что
руатанский лорд болеет подозрительно долго.
  Очередное таинственное  исчезновение  из Южного Вейра добавило новый
пункт к списку неприятностей!.  На этот раз пропали Т'кул на  Салте  и
Б'зон  на  Ранильте.  Оставшиеся драконы,  несмотря на свою дряхлость,
ревели не переставая;  эти звуки нервировали всех в  холде,  а  Торика
буквально  вгоняли  в  ярость.  Более  того,  огненные ящерицы в холде
моментально исчезали - причем именно в  тот  момент,  когда  владетелю
Южного требовалось куда-нибудь их послать.
  - Как,  - вопрошал Торик,  пиная мебель в своем кабинете,  - я  могу
передать  сообщение  в  Бенден Вейр.  когда нет ни одного файра?  Куда
подевались эти дармоеды?
  - Они  никогда  не  улетают надолго,  - предположил Санетер голосом,
полным надежды.
  - Да,  но  именно  сейчас  они  улетели,  и  именно  сейчас мне надо
информировать Бенден о том,  что происходит! Возможно, случилось нечто
важное! Это-то ты должен понимать! - с мрачным видом Торик отшвырнул с
дороги стул.  Он стремительно обернулся к пожилому арфисту и  ткнул  в
его сторону толстым указательным пальцем. - Ты должен быть свидетелем,
Санетер!  У меня нет возможности послать  срочное  сообщение,  а  этот
лентяй и бродяга,  этот наш великий путешественник отсутствует как раз
тогда,  когда я больше всего нуждаюсь в нем! Существование моего холда
зависит  от  того,  сумею  ли я вовремя информировать Бенден!  Но как,
Санетер? Как? - прорычал Торик.
  В это  ужасное мгновение Санетер услышал эхо произведенного холдером
рева. Но в следующий миг он понял,  что эти звуки не были откликом  на
вопли Торика.  Этот тоскливый крик,  заставлявший волосы встать дыбом,
был слишком хорошо знаком арфисту:  драконы возвещали о смерти  одного
из их рода.
  - Кто?  - вопросил Торик, резко разворачиваясь у стены. Он уставился
на Санетера, потом, очевидно, вспомнил, что старый арфист - не мальчик
на посылках, и выбежал из комнаты в поисках ответа.
  Торик был  на  полпути  вниз на дороге между холдом и Вейром,  когда
бронзовый дракон,  издавая пронзительный клич,  внезапно спикировал  с
небес и приземлился перед входом в главный зал Вейра.  Холдер не узнал
всадника;  тот,  стянув шлем, стоял во дворе, оглядываясь по сторонам.
Вопли местных драконов, однако, перешли во вполне терпимый стон, когда
незнакомый бронзовый просвистел им нечто  успокоительное.  По  крайней
мере, для Торика это прозвучало именно так.
  Он подскочил к гостю.
  - Господин мой, я Торик, холдер Южного. Что случилось? Погиб дракон?
- Южанин бросил оценивающий взгляд на пожилого всадника.  Несмотря  на
бешенство и снедавшее его нетерпение,  Торик начал успокаиваться; этот
бронзовый всадник выглядел уверенным и спокойным.
  - Д'рам,  всадник  Тирота,  бывший  Предводитель  Вейра  Иста,  -  с
достоинством представился он.  - Ф'лар попросил  меня  взять  на  себя
руководство   Южным.   Многие   молодые   всадники   вызвались  помочь
добровольно. Скоро они прибудут.
  - Но кто умер? - опять спросил Торик, нетерпение которого пересилило
учтивость.
  - Салт.  А Ранильт сильно истощен...  но,  может, еще оправится. Он
остался в Исте вместе с Б'зоном.  - Д'рам  говорил  с  такой  глубокой
печалью, что Торик ощутил безмолвный упрек.
  - Что случилось?  - спросил он  более  спокойно.  -  Мы  знали,  что
исчезли два бронзовых... Однако, - сквозь сжатые зубы добавил он, - то
же самое случилось со всеми огненными ящерицами,  которых мы могли  бы
послать в Бенден с предупреждением.
  Д'рам кивнул,  показывая, что представляет затруднительное положение
Торика.
  - Т'кул и Б'зон отправили своих бронзовых в брачный полет Кайлиты  -
открытый  полет,  который  должен был дать Исте нового вождя.  У Салта
разорвалось  сердце,  когда  он   попробовал   угнаться   за   молодой
королевой...   -  Д'рам  умолк,  сильно  взволнованный,  затем  тяжело
вздохнул и продолжал,  не глядя в глаза Торику.  - Тогда Т'кул  бросил
вызов Ф'лару.
  - И Ф'лар мертв?  - Торик побледнел,  предчувствуя, что все, над чем
он так долго трудился, потеряно из-за глупости Т'кула.
  - Нет, вождь Вейра Бендена был сильнее. Он оплакивает смерть Т'кула,
как  и  все  всадники.  - Д'рам взглянул на Торика так вызывающе,  что
Торик виновато кивнул, одновременно с облегчением вздохнув.
  - Не  могу  сказать,  что  опечален  смертью  Т'кула,  - заметил он,
стараясь,  однако,  чтобы в его словах не прозвучал гнев, - или Салта.
Они  оба  сошли  с  ума  еще  с  тех  пор,  как  умер Т'рон - и ушел в
Промежуток  его...  его  Фидрант.  -  Торик   сделал   усилие,   чтобы
припомнить, как звали дракона Т'рона. Он все уже понял и надеялся, что
назначенный Ф'ларом новый вождь Южного будет способствовать  всем  тем
переменам, которых он так долго добивался: открытой торговле с Севера,
расширению его холда и прочим планам.
  В этот момент на крыльце появилась Мардра, истерически рыдая и столь
явно демонстрируя свое горе,  что это вызвало у Торика отвращение.  Он
очень хорошо знал, как часто она ссорилась с Т'кулом. Извинившись - со
ссылкой на неотложные дела - Торик заверил  нового  Предводителя,  что
готов оказать любую помощь.
  - Скоро прибудут остальные всадники, старожилы Южного и молодежь. Ты
увидишь,  как  расцветет  Вейр,  -  уверенно сказал Д'рам и отправился
успокаивать Мардру.
  Торик медленно  шел  к  холду,  погруженный  в  мысли о последствиях
такого обещания.  Все могло обернуться к лучшему - до  тех  пор,  пока
лучшее  не  станет  помехой.  Как  бы ему поскорее вернуть Шарру?  Как
установить контакт с Пьемуром?  Он нуждался в  быстром  уме  н  связях
этого  молодого  человека  гораздо больше,  чем думал вначале.  Тут он
заметил,  что огненные  ящерицы  вернулись.  Но  когда  его  маленькая
королева,  о  чем-то  щебеча,  попыталась пристроиться на плече своего
озабоченного хозяина, тот не обратил на нее никакого внимания.

                                * * *

  Небольшая бухта,  о которой Пьемур так много  слышал  от  Менолли  и
мастера   Робинтона,   была  прекрасна.  Ровный  полукруг  с  широкими
песчаными пляжами слегка поднимался к бурно разросшимся лесам; деревья
и  кусты были сплошь покрыты зеленой листвой и разнообразными цветами.
Половина деревьев ломилась от спелых плодов. И здесь молодой арфист не
увидел  змей  -  что,  без  сомнения,  объяснялось  присутствием Рута,
дракона Джексома.  На заднем плане,  в тени, стояло грубое строение, с
берега  к  нему  вела хорошо утоптанная тропинка.  Вода,  цвет которой
менялся от бледно-зеленого у берега до более  контрастного  синего  на
большой  глубине,  была  обманчиво прозрачной;  нежнейшие из волн тихо
накатывались на песок.
  - Итак,  Шарра,  -  сказал  он  после  того,  как  троица обменялась
радостными приветствиями,  - что именно Мийр,  Талла и Фарли  пытались
сообщить мне? И где Рут?
  - Тебе лучше сесть, Пьемур, - спокойно заметила Шарра.
  Пьемур вяло  махнул  рукой,  хотя  выражение  его лица было довольно
воинственным.
  - Я предпочитаю выслушивать новости стоя!
  Шарра и Джексом обменялись взглядами,  которые слишком ясно говорили
Пьемуру о прекрасном взаимопонимании,  установившемся между ними - и о
чем-то еще, что он предпочитал не замечать.
  - Т'кул  и  Б'зон  послали  своих  драконов в полет с королевой Исты
Кайлитой этим утром,  - начал Джексом, - и у Салта разорвалось сердце.
Т'кул напал на Ф'лара... Эй, с тобой все в порядке?
  Пьемур тяжело осел на песок,  его лицо стало  мертвенно-бледным  под
темным загаром.
  - Ф'лар цел и невредим,  - воскликнула  Шарра,  подойдя  к  молодому
арфисту  и  обвивая  рукой  его плечи.  - Б'зон и Ранильт на некоторое
время останутся в Исте; Ранильт совсем плох.
  - А Д'рам теперь вождь Южного Вейра, - добавил Джексом.
  - В самом деле?  - на лицо Пьемура начали  возвращаться  краски,  во
взгляде  мелькнул намек на прежнее озорство.  - Торику это понравится.
Лучший из Древних... с ним вполне можно иметь дело.
  - Д'рам  совсем  не  похож  на  ваших пьяниц из Южного,  - ободряюще
произнес Джексом. - Ты увидишь.
  - Да,  это  не так плохо.  Перемена ветра всегда помогает,  - Пьемур
взглянул на Шарру,  чтобы увидеть, понимает ли она, что мог бы значить
для  амбиций  Торика,  новый поворот событий.  Но на лице девушки было
написано страдание.  Не понимая  причины,  арфист  опять  обратился  к
Джексому. - И?
  - У мастера Робинтона был сердечный приступ!
  - Этот   самонадеянный,   взбалмошный   старик!   Этот  альтруист  и
всезнайка!  - воскликнул Пьемур, резво вскакивая на ноги. - Он думает,
что Перном невозможно управлять без его вмешательства, без его советов
и знаний о том,  что происходит в каждом холде и  мастерской  на  всей
планете,  на Севере и Юге! Он не питается как следует, он недостаточно
отдыхает,  и он не позволяет нам помогать ему - несмотря на то, что мы
могли бы сделать ту же самую работу еще лучше,  чем он! Да у любого из
нас больше соображения в мизинце, чем в его старой глупой голове! - Он
знал,  что  Шарра  и  Джексом  изумленно  смотрят  на него,  но не мог
остановиться.  - Он растрачивает свои силы, никогда никого не слушает,
и  лелеет  эту  дикую  идею,  что  только  он,  мастер арфистов Перна,
способен указать какие-то новые пути Вейрам,  Холдам и Цехам!  Да, это
послужит  ему  хорошим предостережением!  Может быть,  теперь он будет
осторожнее. Может быть, теперь...
  Слезы подступили  к  глазам  Пьемура;  он  переводил взгляд с одного
собеседника на другого,  безмолвно умоляя их признаться,  что все  это
было лишь страшной шуткой.  Шарра опять обняла его,  и Джексом неловко
похлопал по плечу.  Над ним счастливо щебетали  огненные  ящерицы,  но
Пьемур  не  хотел  слушать Фарли.  Сейчас он не хотел слушать никого -
кроме Шарры и Джексома.
  - С ним уже все в порядке,  - снова и снова повторяла девушка,  и он
чувствовал ее слезы на своих щеках.  - Скоро он будет совсем здоров. С
ним мастер Олдайв и Лесса. Брекки только что улетела от нас... ее унес
Рут. А ты понимаешь, что мастер Робинтон обязательно выздоровеет, если
Олдайв и Брекки ухаживают за ним.
  Пьемур чувствовал руку Джексома, тот тряс его за плечо.
  - Драконы,  Пьемур,  драконы  -  они  не  позволят мастеру Робинтону
умереть! - Джексом так подчеркнул свои слова, что потрясение и тревога
молодого арфиста стали слабеть. - Драконы не могут позволить ему уйти!
Он собирается жить. Он будет здоров. В самом деле, Пьемур, разве ты не
слышишь, как счастливы файры?
  Пьемур поверил в возможность выздоровления мастера Робинтона  только
тогда,  когда белый дракон,  Рут,  внезапно возник на поляне,  издавая
трубный клич,  заставивший Дуралея в панике броситься в лес.  Рут  так
страстно   желал   подбодрить   Пьемура,  что  даже  отважился  слегка
подтолкнуть его носом  -  традиционный  жест  любви,  на  которую  мог
рассчитывать  только  всадник;  прекрасные глаза дракона успокоительно
переливались зеленым и голубым.
  - Ты  знаешь,  что  Рут  не может лгать,  Пьемур,  - Джексом говорил
совершенно серьезно.  - Он сообщает,  что мастер Робинтон отдыхает,  и
что Брекки сама ему сказала,  что он поправится.  В основном ему нужен
отдых... - Джексом попытался усмехнуться, но улыбка вышла кривой. - За
ним  присматривают  все  драконы  Перна,  и  он  не сможет исчезнуть с
помощью какого-нибудь из своих обычных трюков.
  Пьемур должен   был  согласиться  с  таким  мнением.  Постепенно  он
расслабился и начал отвечать на вопросы друзей о своих странствиях. Он
не упомянул про Джейда и Ри,  хотя понимал,  что из-за болезни мастера
Робинтона теперь придется посвятить в это дело кого-то еще.  Вероятнее
всего,  Главным  мастером  станет  Сибел  -  его долго готовили к этой
обременительной  должности...  Он  мог  знать  все,  что  знал  мастер
Робинтон,  и  Пьемур решил информировать его о тайнах райского Речного
Холда Джейда и Ри.
  Отвечая на вопросы арфиста, Джексом объявил, как он нашел эту бухту.
Первый  раз  молодой  руатанский  лорд  оказался  тут,   когда   искал
пропавшего Д'рама;  всадник, опечаленный смертью своей давней подруги,
Фанны,  обрел здесь  целительное  уединение.  Затем,  подхватив  южную
лихорадку, Джексом в полубреду велел Руту отнести его назад, в бухту.
  - Это весьма приятное место, - согласился Пьемур. - Значит, ты вылез
из своей северной раковины и отправился сюда умирать!
  - Я не знал,  что со мной.  Кстати,  ни Брекки, ни Шарра не говорили
мне, что я так сильно болен, пока дело не пошло на поправку. - Джексом
посмотрел на своего прелестного лекаря;  в его долгом взгляде  таилось
больше, чем простая благодарность.
  - И Торик позволил тебе  отправиться  сюда?  -  обратился  Пьемур  к
Шарре.
  - В знак расположения к вождю Вейра Бендена  и  мастеру  Олдайву,  я
думаю,  -  она  подмигнула арфисту,  потом села,  выпрямившись и гордо
задрав нос.  - У меня и в самом деле богатая практика по  части  южных
болезней, ты же знаешь.
  Пьемур это знал,  но ему определенно не  нравилась  мысль  о  весьма
близких отношениях между Шаррой и Джексомом. Возможно, Торик видел это
в ином свете. Союз с Руатом и родство с Лессой, Госпожой Вейра Бенден,
могли оказаться для него неоценимыми.
  У Пьемура возникли и еще кое-какие соображения, особенно после того,
как он заметил, сколь многочисленная свита огненных ящериц, в основном
- диких,  без знаков мастерской или холда на шее,  окружала Рута, куда
бы тот не направлялся.  И теперь он не собирался пренебрегать краткими
сообщениями,  которые получал от Фарли,  блаженствовавшей  в  обществе
белого   дракона.   Чем   больше   молодой   арфист   прокручивал  эти
обстоятельства в своей голове,  тем более он убеждался, что знает, как
украденное   золотое  яйцо  вернулось  обратно  на  Площадку  Рождений
Бендена.  Но,  несмотря на свою близость с Джексомом, прямой вопрос он
задать не рискнул.
  Когда вечером они спустились на берег полакомиться жареной  рыбой  и
фруктами, Пьемур, к несчастью, получил еще более веские доказательства
чувств,  которые Джексом питал к Шарре. И, зная ее столь же хорошо, он
печально убеждался,  что влечение было взаимным.  Даже если ни один из
них пока это еще не понимал.  Или,  быть может, им все уже стало ясно?
Во всяком случае, Пьемур не собирался облегчать их положение.
  На следующее  утро  он  сказал  Джексому,  что  Дуралей  слопал  все
съедобные  листья  в  окрестностях хижины и категорически отказывается
выходить из густого подлеска, когда поблизости находится Рут.
  - Понимаешь,  он  несколько отощал за время путешествия,  которое мы
проделали, Джексом. Ему просто необходимо подкормиться.
  Итак, Джексом  предложил  слетать с Рутом на ближайший луг и набрать
корма для Дуралея. Пьемур всегда получал удовольствие от езды на спине
дракона; полет верхом на Руте, который от рождения был гораздо меньше,
чем боевые драконы,  добавлял восхитительное ощущение легкого  испуга,
хотя  арфист  не  сомневался в силе белого малыша.  Если бы у него был
дракон,  думал  Пьемур,  с  какой  легкостью  он  мог  бы  исследовать
неведомые  края...  Или  все-таки лучше ходить по земле,  рассматривая
вблизи все кустарники,  травы,  деревья,  чудесные цветущие  растения?
Зато  полет  на  драконе  давал  обширный вид и перспективу,  позволяя
обозревать просторную и прекрасную землю...
  Рут опустил   их  прямо  в  центре  широкого  зеленого  пространства
волнующихся трав,  испещренного яркими дикими  цветами,  и,  осторожно
перекатившись  на  бок,  расправил  крылья и лапы,  чтобы погреться на
солнышке.  Но когда Джексом попросил  его  помочь  собрать  траву,  он
охотно  принялся  за дело,  проявив к нуждам бедняги Дуралея искренний
интерес.
  Джексом захохотал.
  - Нет,  мы не собираемся откармливать его для  тебя,  глупыш!  Разве
мало  вокруг  диких  стражей?  - Играя,  он бросил комок сухой земли в
растянувшегося на лугу дракона.  Позже,  когда  приятели  возвращались
назад,   они   осмотрели  издалека  гигантскую  гору,  видневшуюся  на
горизонте, и обсудили возможность восхождения на вершину, пока Джексом
еще  выздоравливает.  Поход пешком занял бы четыре или пять дней - Рут
не мог нести троих так далеко, а Джексому нельзя было рисковать, летая
в  Промежутке  после приступа лихорадки.  Впрочем,  тяготы намечаемого
путешествия вовсе не обескуражили Пьемура;  он даже  обрадовался,  что
побудет рядом с Шаррой и Джексомом еще некоторое время.
  Шарра удивлялась, как Пьемур рискует странствовать в одиночку, всего
лишь  с  маленьким  косматым  скакуном  и огненной ящерицей в качестве
спутников.  За  полуденной  трапезой  арфист  рассказал  в  нескольких
словах,  как он использует крылья Фарли и силу Дуралея;  он был вполне
доволен своей исследовательской командой.  Затем разговор  перекинулся
на  толкование  весьма  неясных  образов,  получаемых  от  файров,  на
всевозможные теории, объясняющие их преклонение перед Рутом.
  До тех  пор,  пока  Джексом не восстановит полностью свои силы после
лихорадки,  Шарра намеревалась.  остаться с ним в бухте.  Правда, брат
забрасывал  ее требованиями поскорее вернуться в Южный,  о которых она
ничего не говорила Джексому, и это уже начало ее беспокоить.
  - Напиши  Торику,  что  ты  помогаешь  мне  с  составлением карт,  -
посоветовал Пьемур.  - Только учти, что Д'рам, новый вождь Вейра, один
из немногих,  кто точно знает, где находится бухта - Он усмехнулся про
себя,  заметив,  как  вздрогнула  девушка.  Совершенно  неестественным
образом Пьемур наслаждался своим положением пятого колеса в телеге.  -
Конечно,  вряд ли Торик захочет просить Д'рама о таком одолжении...  и
рассказывать  о  своей  непокорной  сестрице.  Но  для  дракона  любые
расстояния невелики, не так ли?
  Однако, сам    он    был   весьма   озабочен   своими   собственными
обязательствами  перед  Ториком  и  заручился   помощью   Джексома   в
перенесении своих путевых заметок на карты.  Шарра обрезала вытащенные
откуда-то  пергаменты  и  состряпала  из   местных   растений   вполне
приемлемые  чернила.  Они  ловили  рыбу,  купались,  изучали  бухту  и
небольшие протоки,  впадающие в нее, занимались вычерчиванием карт. Во
время  вечерней  еды  Пьемур,  в лучшем стиле арфистов,  услаждал слух
сотрапезников рассказами об опасных приключениях  и  всяких  необычных
вещах, которым он был свидетелем.
  - Кстати,  эти  большие  пятнистые  кошки,  -  сказал  он  Шарре,  -
встречаются не только в Южном. Я видел их по всему пути. - Он постучал
костяшками пальцев по развернутой карте.  - Фарли всегда предупреждала
меня,  так  что удалось избежать неприятностей.  И я встречал огромных
собак - просто гигантских!  - с которыми тоже не жаждал  познакомиться
поближе.
  В поисках дальнейших развлечений троица  уходила  пешком  далеко  на
запад,  собирая  по  дороге  яйца  огненных  ящериц,  - Пьемур заметил
несколько кладок,  когда пробирался к бухте.  Яйца королевских  файров
высоко  ценились  на севере,  и Джексом с Шаррой старались вовсю.  Они
заботливо упаковывали найденные кладки в корзины,  заполненные горячим
песком, пока Пьемур прокладывал путь через кустарник. Но жара и долгая
ходьба  были  еще  не  по  силам  Джексому.  Часто  он  казался  таким
измученным  к тому времени,  когда они возвращались домой,  что Пьемур
сильно раскаивался,  что подбил его на эти вылазки.  Он вовсе не хотел
подвергать риску драгоценное здоровье лорда Руата. В своем великодушии
он заходил  так  далеко,  что  притворялся,  будто  его  тоже  утомило
путешествие,  и  укладывался спать,  как только стемнеет.  Карты могли
подождать - и, очевидно, мог подождать запланированный поход на гору.
  Однажды утром  их  взбудоражило  звучное  объявление  Рута  о скором
прибытии Канта и Ф'нора из Вейра  Бенден,  вместе  с  еще  несколькими
всадниками  и  драконами.  Немедленно  исчез  круг  поклонников белого
дракона из числа местных ящерок;  только Мийр, Талла и Фарли остались,
чтобы приветствовать своих огромных родичей.
  Когда Ф'нор сообщил им,  для чего прибыл он сам и  другие  всадники,
Пьемур.   испытал   смешанные  чувства.  Он  был  восхищен  намерением
выстроить дом для мастера арфистов прямо здесь,  в бухте,  которую  он
нашел такой красивой и спокойной. Но мысль, что это изумительное место
станет слишком широко известным, не нравилась ему. А реакцию Торика на
столь  удивительной  сюрприз,  что  готовился  для  мастера Робинтона,
предугадать было нетрудно. Шарра выглядела невозмутимой, но она была в
гораздо  большей  степени  увлечена  Джексомом,  чем  великими планами
своего брата.
  Вплоть до дня прибытия мастера арфистов в бухте царила суета. Шарра,
избавив Ф'нора от заблуждений по  части  пригодности  проекта  здания,
который он привез с собой,  проворно чертила новые планы,  учитывавшие
требования к жилью на  Юге;  тут  было  важнее  противостоять  морским
ветрам и летнему зною, чем оберегаться от холода или Нитей.
  Потом из всех Цехов начали прибывать драконы с людьми и  материалами
-  в  таком  количестве,  что  Пьемур  был просто ошеломлен.  Он искал
уединения в густом лесу,  зная,  что это может выглядеть так, будто он
покидает  своих друзей и отлынивает от работы.  Но рук,  чтобы вовремя
закончить новый холд для мастера Робинтона,  было предостаточно; кроме
того, такое обилие драконов ввергло Дуралея в невменяемое состояние.
  Бродя по  лесам,   Пьемур   обдумывал   послание   Сибелу,   которое
намеревался  отослать с помощью Фарли.  Но если Сибела изберут Главным
мастером арфистов, дел у него и без Пьемура хватит. Кроме того, Пьемур
не знал, где сейчас находится Сибел, и ему не хотелось изнурять бедную
Фарли многочисленными скачками через Промежуток.  Но рано  или  поздно
ему  придется  упомянуть про убежище Джейда и Ри.  Сибел,  несомненно,
оценит эту новость;  он был столь же  умен  и  проницателен,  как  его
великий учитель.  И он достаточно часто бывал на юге,  чтобы составить
мнение о Торике.  Теперь,  когда Ф'лар поставил Д'рама на место  вождя
Южного  Вейра,  все  в  холде  Торика могло перемениться.  Может быть,
именно поэтому он и приказал Шарре вернуться поскорее домой.  Пожалуй,
пока  все  не  придет  в норму,  решил Пьемур,  лучше не заикаться про
Джейда и Ри.
  Иногда, слушая Ф'нора,  говорившего об этой части Юга так, как будто
она принадлежала ему, Пьемур думал, что всадники, вероятно, собираются
ставить  здесь  свои поселения в следующем Интервале,  чтобы больше не
так зависеть от щедрости северных холдов. Он знал, как эта зависимость
раздражала Лессу и Ф'лара - даже во время Прохождения,  когда холды не
скупились.
  Конечно, сам  он  был  только исследователем,  первопроходцем,  а не
распределителем земель.  Они с Джексомом сделали несколько копий  карт
его  путешествий  - одну для себя,  одну для Торика,  и третью,  чтобы
занять мысли мастера арфистов во время его долгого плавания  к  новому
холду  в  бухте.  Пьемур  не  мог тянуть больше с отправкой Торику его
копий с помощью Фарли,  хотя  и  собирался  добавить  потом  некоторые
подробности.  Торик  не  посылал  ему  ни  указания  возвращаться,  ни
свободного всадника, чтобы сократить обратный путь, и Пьемур был готов
выполнить  свой  долг  перед холдером Южного - до определенных границ,
разумеется.  Пока он не отозван официально в Цех арфистов Сибелом,  он
все еще остается на службе у Торика.
  Пьемур решил ни словом не упоминать в донесении о чувствах  Шарры  -
тут он никого не обманывал.  Семейные дела Торика его не касались.  Он
лишь упустил кое-какие детали,  связанные с Джейдом и Ри,  но полагал,
что  он  должен  рассказать  своему  мастеру  о  существовании древних
развалин.
  Странствуя далеко  в  лугах,  где  они  с Джексомом косили траву,  и
всматриваясь долго  и  упорно  в  отдаленный  горный  пик,  совершенно
симметричный,  Пьемур мечтал о дальнейших походах. И он спал в те ночи
удивительно хорошо, без повторений ужасного сна об извержении вулкана,
который мучил его раньше. Фарли больше не щебетала возбужденно о людях
и огромных предметах,  повисших в небе.  В конце концов он понял,  что
она  не  имела  в  виду  драконов.  На  пятый  день маленькая королева
прервала его размышления взволнованными трелями  -  корабль  Робинтона
был  уже близок.  Пьемур вернулся,  обнаружив,  что новый холд в бухте
Джексома закончен,  а все строители уже возвратились назад,  на север.
Шарра и Джексом были рады снова видеть его и показать результаты своих
трудов.
  - Во имя Скорлупы,  какое великолепие!  - восхитился молодой арфист,
разглядывая просторный главный зал, где мастер Робинтон мог бы принять
половину жителей нового холда.  Он любил учителя и знал, что почти все
на Перне тоже любили его - по  той  или  иной  причине.  Но  сейчас  у
Пьемура  ком  подступил  к  горлу,  когда  он увидел,  как много людей
выразили свое уважение и восхищение,  подарив мастеру свой труд. - Это
совершенно  великолепно,  -  повторил он и заметил,  как улыбаются его
друзья. Он бродил по залу, дотрагиваясь до резных стульев и прекрасных
сундуков,  оглаживая  ладонью  столы,  касаясь сплетенных из тростника
занавесей. Да, все это сделали с великой любовью!
  То же  самое  он  сказал,  когда Шарра привела его в угловой рабочий
кабинет,  с великолепным видом на море  и  восточный  мыс;  по  стенам
комнаты   тянулись   полки   для   хранения   Записей   и  музыкальных
инструментов, заваленные сейчас впечатляющим запасом бумаги - изделием
мастера   лесников   Бендарека.  Он  восхищался  покоями  для  гостей,
достаточно  большими,  чтобы  предоставить  необходимые  удобства,   и
достаточно маленькими, чтобы не гостить до бесконечности. Он наговорил
Шарре массу комплиментов по поводу кухни,  на оборудование которой она
потратила  так много времени,  - со специальными буфетами для хранения
бенденских вин,  которые  в  необычайном  количестве  были  поставлены
мастером  виноделов.  Да,  подумал  Пьемур,  вытерев  украдкой  слезы,
Робинтон найдет здесь все,  что соответствует его вкусам. И будет жить
долго и счастливо, защищенный от любых опасностей и волнений.
  В тот день,  когда ожидался корабль,  Пьемур вызвался понаблюдать за
жарким, томившимся среди углей в яме, устроенной среди камней с правой
стороны полукружья бухты.  Сердце его билось гулко  и  неровно.  Каким
стал  его  учитель  после  недуга?  Ему  было  бы тяжело видеть своего
гордого жизнелюбивого мастера дряхлым стариком.  Но он так  хотел  его
увидеть - увидеть собственными глазами.
  Перед ним раскинулся чудесный вид на западную часть  бухты  и,  хотя
жаркое  требовало  забот,  он  первым заметил три мачты прекраснейшего
корабля мастера Идаролана;  под всеми парусами судно скользило  сквозь
прозрачные зеленые воды. Он смотрел, как корабль изменил курс, матросы
вскарабкались на реи,  чтобы убрать паруса,  как мягко  округлый  борт
коснулся пристани,  построенной специально для того, чтобы принять это
судно и его  особого  пассажира.  Он  увидел  Лессу,  Брекки,  кузнеца
Фандарела и Джексома,  стоявших у причала,  потом - мастера Робинтона,
спускающегося по сходням обычной торопливой походкой. Глядя на Менолли
-  она  шла  следом - Пьемур ощутил странную отдаленность от всех тех,
кого считал своими друзьями. Нет, сказал он себе, слишком много народа
и слишком много суеты.  Надо подождать! А посему он продолжал поливать
соком жаркое.
  - Пьемур! - знакомый баритон прозвучал так же твердо и уверенно, как
всегда, и этот голос, звенящий и чистый, заставил его вздрогнуть.
  - Мастер? - воскликнул он в ответ, пораженный знакомым призывом.
  - Отчет, Пьемур!

                                * * *

  Д'рам, Сибел и Н'тон,  молодой вождь Вейра Форт,  прибыли  в  Южный,
желая поговорить с Ториком.
  Еще недавно  небо  затмевали  прибывшие  и  уходящие  в   Промежуток
всадники;  они перевозили припасы и людей,  а внизу,  на земле, умелые
руки  уже  трудились   над   восстановлением   Южного   Вейра.   Вновь
сформированные  крылья  начали совершать регулярные патрульные полеты.
Зал Вейра расписывался  и  украшался  молодыми  всадниками,  а  буйная
поросль,  окружавшая отдельные вейры,  пошла под топор. Д'рам, судя по
всему,  был хорошим хозяином,  думал Торик, вот только обращал слишком
много  внимания на то,  что творится в его холде.  Совершенно излишнее
внимание!
  Чтобы продемонстрировать  весь  свой  род,  Торик  отправил огненных
ящериц к Хэмиану в шахты,  за Кевеленом в его холд и к Марде и ее мужу
в  Большую  Лагуну,  прося  всех присутствовать на встрече.  Он послал
также записку Шарре, настаивая на ее немедленном возращении. Вероятно,
она   могла   бы  договориться  с  каким-нибудь  всадником,  чтобы  ее
подбросили  в  Южный.  К  удивлению  Торика,  она  не  ответила,  хотя
посланное им письмо исчезло с лапки его маленькой королевы.
  - Мы хотели бы помочь тебе,  холдер Торик,  -  сказал  Д'рам,  когда
Рамала  и  Марда предложили гостям кла и прохладный фруктовый напиток,
который был особенно приятен в зной.
  - Да? - Торик быстро окинул взглядом каждого из троих мужчин. Сибел,
который всегда стоял несколько особняком и несколько раз выручал  его,
сейчас  стал  Главным  мастером арфистов Перна и мог занимать позицию,
отличную от проводимой Робинтоном политики.  В данный момент выражение
его лица было любезным, внимательным и совершенно непроницаемым. Н'тон
уставился  на  хозяина  Южного  энергичным  и  вопрошающим   взглядом,
напоминавшим Торику юного Пьемура;  а это значило, что молодой всадник
может причинить беспокойство. Что вообще тут делает вождь Вейра Форт?
  Д'рам прочистил горло, пребывая, очевидно, в некотором затруднении.
  - Помочь мне?  Каким же образом?  И в чем?  - раздражительно спросил
Торик.
  - Мастер арфистов  Сибел  сообщил  мне  о  множестве  притеснений  и
невежливом  обращении,  которое ты терпел от Древних всадников,  об их
непомерных требованиях, далеко превышающих законную десятину... Думаю,
теперь в наших отношениях произойдут некоторые перемены.
  Торик просто кивнул,  отдавая себе отчет в том,  что вождь  Форта  и
Сибел внимательно смотрят на него.
  - Я...  все мы... да, все, обосновавшиеся в этих благодатных местах,
- продолжал между тем Д'рам,  - чувствуем, что Вейр должен существенно
уменьшить свои требования к холду,  особенно в той части, что касается
питания  наших драконов.  Они предпочитают охотиться,  и как только мы
узнаем,  где пасется ваш домашний скот,  мы будем  тщательно  избегать
этого района.  Мы собираемся расселить в Южном пять боевых крыльев,  -
Д'рам сделал паузу, - а также тех, кто больше не пригоден к сражениям.
  Торик кивком  согласился  с  тем,  что подразумевал Д'рам,  хотя ему
совершенно не нравилось,  что всадники  скоро  будут  летать  над  его
землей.  Но много ли замечают всадники с высоты?  Они не могли увидеть
почти ничего, когда искали яйцо Рамоты; что же они заметят, охотясь за
дичью?  Он обнаружил, что размышляет над этой проблемой, прислушиваясь
к голосу Д'рама.
  - Мы  приведем  с  собой  достаточно  людей из других Вейров,  чтобы
выполнять все домашние работы, так что те твои холдеры, которые раньше
заботились о хозяйстве Южного Вейра, могут вернуться обратно.
  Торик хмыкнул.  Ему было понятно нежелание Д'рама иметь дело с этими
грязными и ленивыми оборванцами, которых он сплавил Мардре для тяжелых
работ.  Он считал, что такому отребью вообще не место на юге. Впрочем,
для этого существовало простое решение.
  Тут Сибел вынул длинный металлический цилиндр,  заключенный в  тонко
выделанный кожаный футляр.
  - Мастер кузнецов Фандарел просил передать это тебе, - сказал арфист
с легкой улыбкой.
  Торик не смог подавить восхищенного вздоха, взяв в руки превосходную
подзорную трубу.  Мастер Рамнези имел похожую,  но поменьше и не такую
красивую,  как эта.  Он повертел трубу в руках,  приложил  к  глазу  и
вскрикнул, пораженный зрелищем мельчайших трещинок на стене.
  - С помощью этого устройства ты сможешь,  наконец,  оценить  размеры
Южного холда, - политично заметил Сибел.
  Это реплика полностью завладела вниманием Торика.
  - Усилия  мастера  Фандарела  никогда не пропадают зря,  - сказал он
уклончиво. Ха! Оценить размеры Южного!
  - И еще я принес послание от мастера Фандарела, - спокойно продолжал
Сибел. - Как тебе известно, на Севере очень небольшие запасы металлов.
Теперь  ты  начнешь  обеспечивать Цех кузнецов необходимым количеством
цинка,  меди и других  руд.  Это  будет  достойным  ответом  на  такой
подарок.
  - Мы перевозим столько  руды,  сколько  можем,  -  осторожно  сказал
Торик. Вот и первое требование! Что еще им будет нужно?
  - Я думаю,  что теперь  можно  договориться  о  более  регулярной  и
льготной  торговле,  -  сказал  Д'рам,  - в качестве компенсации за те
невзгоды, что вы перенесли.
  Торик с  подозрением взглянул на него.  Льготы - это хорошо;  но для
кого?
  - Регулярная  торговля  должна быть исключительно выгодна и Северу и
Югу,  - продолжал Сибел,  никак  не  показывая,  что  он  представляет
масштабы  незаконных  операций  Торика.  -  И мастер кузнецов Фандарел
готов приобрести столько руды, сколько вы сможете поставить. Ты и твой
брат,  - кивок в сторону Хэмиана,  - должны будете сообщить ему, сколь
велики ваши запасы. Я думаю, что Н'тону тоже есть что сказать по этому
поводу.
  - Пойми,  Торик, - немного печально начал Н'тон - что я искал только
яйцо Рамоты,  но нельзя не заметить тех курганов у озера...  они никак
не могут быть естественными.  Я слышал  от  кого-то,  -  неопределенно
помахал  рукой  Н'тон,  нисколько  не  обманув  Торика,  - что те наши
месторождения цинка и меди,  о которых известно на севере,  давно  уже
выработаны.
  Нет, это не та  компенсация,  которая  его  устроила  бы,  размышлял
Торик.  Не  имеет  значения,  насколько гладки или напористы были речи
гостей;  в любом  случае  от  него  ожидали  полного  содействия.  Эти
проклятые  Древние  и  это несчастное золотое яйцо причинят ему больше
ущерба,  чем он предполагал!  Он догадывался,  что увидел Н'тон; Шарра
рассказывала ему об этом месте,  и он пометил на своей секретной карте
огромное озеро и три реки,  которые вытекали из него.  Что ж, придется
соблюдать  максимальную  осторожность!  Он  должен  продемонстрировать
самое искреннее желание к сотрудничеству,  пока его отряды из надежных
людей продвигаются все дальше и дальше на юг, восток и запад!
  - Такие слухи ходят про любые рудники, - заметил он.
  - Более,  чем слухи, - голос Сибела звучал совершенно невыразительно
и  равнодушно.  -  В  Архивах  Цеха  арфистов  имеются  некие  древние
фрагменты,  которые  показывают,  что  северный  континент был заселен
позже южного.
  - Позже? - Торик издал недоверчивый смешок.
  - Я верю,  что ты создаешь процветающий холд на тех древних  руинах,
что лежат на западном берегу Островной реки, - сказал Сибел.
  Торик поперхнулся. И это им известно!
  - Позволь,  я  кое-что  разъясню?  - Сибел,  склонившись к владетелю
Южного,  серьезно и  настойчиво  заглянул  ему  в  лицо.  -  Никто  не
оспаривает твоих владений,  Торик.  Но нам очень хотелось бы расширить
свои  знания  о  собственных  предках.  Ты  знаешь,  это  -  важнейший
вопрос...   надо   восстановить   хотя   бы  часть  былых  знаний.  Мы
предполагаем пересмотреть все Архивы Перна - во всех Цехах и холдах. -
Он указал на подзорную трубу,  которую Торик непроизвольно поглаживал.
- Мы можем узнать из прошлого очень многое, что поможет нам в будущем.
  - Я  согласен  с  тобой  всем  сердцем,  мастер  арфист,  - с полной
серьезностью ответил Торик, понимая, что выбора у него не остается.
  - Естественно  я  был  бы рад сопроводить тебя к тому месту у озера,
которое имел в виду,  холдер Торик,  -  сказал  Н'тон  с  мальчишеской
горячностью, которая поставила Торика в тупик.
  Но он снисходительно принял предложение.  Когда так много поставлено
на карту, можно уделить день-другой исследованиям.  Лишь бы не тронули
главного...  Торопливые походы  к  Большой  Лагуне,  на  восток  вдоль
побережья  и  вверх  но  Островной  реке дали ему только поверхностные
представления о том,  чем он владел.  Но эти земли были громадны! Если
не противоречить Н'тону, кто знает что он еще сможет увидеть? Всадники
имели неоспоримое преимущество перед любым холдером:  любая дорога  не
была для них проблемой.
  Что там толковал ему этот юный мошенник-путешественник перед тем как
смыться? Дракон не может попасть через Промежуток в то место, которого
никогда не видел всадник... Подобно тому, как человек не может владеть
тем,  чего он не рассмотрел собственными глазами...  Он опять погладил
подзорную трубу.
  Затем Торик   поднялся,  изображая  доброжелательность,  которой  не
чувствовал.
  - У  меня  есть  довольно  точная  карта той местности,  которую нам
придется исследовать пешком.  - Он улыбнулся Д'раму.  - Что ж, это и в
самом  деле  большое  преимущество  иметь  под  боком  Вейр  и хорошие
отношения с соседями.

                                * * *

  На следующее утро мастер Робинтон поднялся  рано,  к  неудовольствию
своих  молодых  друзей,  которые допоздна наслаждались вчера вечерними
развлечениями.  Несмотря на запреты,  которые наложили на него Брекки,
Менолли и Шарра, было решено, что арфист будет расширять свои знания о
юге во всех направлениях.  С этой целью  он  собрал  вместе  Джексома,
Пьемура, Шарру и Менолли.
  Особенно интересовал  Робинтона  поиск  дальнейших  свидетельств  об
исконных  обитателях  южного  континента.  Он  имел  в  виду не только
древние шахты,  которые нашел Торик,  но также и те странные  курганы,
которые обнаружил Н'тон.  Пьемур усмехнулся, держа пари с самим собой,
что Торик даже не подозревает про них.
  Планы Робинтона предусматривали двойную атаку - с земли и с воздуха.
Он был непреклонен и полон энтузиазма, так что приказал начинать сразу
же,  как  только  мастер Олдайв,  который должен был прибыть в этот же
день,  объявит Джексому  о  полном  выздоровлении.  Пьемур,  благодаря
своему опыту,  назначался номинальным руководителем экспедиции, против
чего у Джексома не было возражений.  Джексом должен  был  каждый  день
лететь на Руте впереди всех,  устанавливать новый лагерь и осматривать
все с воздуха,  в  то  время,  как  девушки  и  Пьемур  шли  пешком  и
производили более подробное изучение.
  Молодые люди с радостью включились в эти планы,  счастливые от того,
что  нашлось  дело,  которое  может приятно занять и развлечь учителя,
пока восстанавливаются его силы.  Мастер  Олдайв,  после  обследования
своего  беспокойного  пациента,  прочел  им целую лекцию на тему,  как
помочь Робинтону в его выздоровлении. Несмотря на весь свой энтузиазм,
арфист был еще слаб и уязвим для нового приступа,  так что они обещали
целителю сделать все чтобы защитить Робинтона от самого себя.  Джексом
был  объявлен  полностью выздоровевшим,  что вновь открывало перед ним
дорогу в Промежуток.
  Вопреки добрым  намерениям  своих  нянек,  мастер Робинтон был полон
проектов, каждый из которых он надеялся увидеть полностью выполненным.
Он  был  особенно  возбужден,  когда  Фандарел  с  Вансором прибыли из
мастерской кузнецов в Телгаре  с  новым  прибором  для  дальновидения,
самым совершенным продуктом экспериментов Вансора.  Это была подзорная
труба длиной с руку Фандарела, и достаточно толстая, так что обхватить
ее можно было только двумя ладонями. Тщательно упакованная в кожу, она
имела любопытную особенность - отверстие для глаза располагалось не на
торце, а сбоку.
  Согласно объяснениям  Вансора   -   малопонятным   его   восхищенным
слушателям - этот прибор он сконструировал на тех же принципах,  что и
древний инструмент,  найденный в одной из замурованных  комнат  Бенден
Вейра,   -  тот  самый,  который  заставлял  маленькие  вещи  казаться
большими.  В  ту  же  самую  ночь  было  проведено  испытание.   Трубу
установили  на  треноге  на  самой высокой точке скалистого восточного
мыса.  И то,  что они узнали во  время  первого  обзора  южных  звезд,
затмило  в  глазах  Пьемура все тайны древнего поселка на берегу реки.
Ибо Рассветные Сестры,  три яркие звезды южного небосклона,  вовсе  не
являлись звездами. Они были рукотворными объектами - и очень вероятно,
что они относились к числу творений  этих  загадочных  южных  предков.
Может быть, они были даже настоящими кораблями, которые доставили этих
предков в Перн в Самом Начале!  И когда Пьемур,  в свою очередь приник
глазом   к   дальновидящему   прибору,  он  почувствовал,  как  сердце
подпрыгнуло от великолепия звездного мира, открывшегося его взгляду.

                               Глава 12

              Южный материк; девятнадцатый день десятого
                     месяца пятнадцатого Оборота

  - Молодой лорд Джексом с Пьемуром,  Шаррой и Менолли нашли  огромное
поселение,  скрытое  под  вулканическим пеплом и пылью,  - возбужденно
объявил Д'рам.  Он сообщил  эту  новость  Торику  немедленно,  в  знак
растущего взаимопонимания между вождем Вейра и владетелем Южного.
  Читая длинное послание, которое Д'рам доставил от мастера Робинтона,
Торик  старался  не  показать,  насколько он расстроен.  Он смирился с
вторжением на континент беспокойного арфиста,  когда узнал о том,  что
тот  сильно  болен  и  намеревается  поправить  в  новооткрытой  бухте
здоровье.  Пусть!  Одну маленькую бухту Торик мог бы пожертвовать  без
сожалений,  каким бы прекрасным не было это место. С картами Пьемура и
с помощью всадников - более энергичной,  чем ему  бы  хотелось,  -  он
сделал  другие выдающиеся открытия.  Первый раз он получил возможность
облететь значительную часть своих владений - и он начал  представлять,
как  велик,  как неизмеримо огромен этот континент.  Но ему без лишних
слов дали понять, что захватить его полностью не удастся.
  Итак, Торик  выразил  восхищение этим новым открытием,  не забывая о
том, что Сибел, новый мастер арфистов, также присутствует при встрече и
следит  за его реакцией.  Он даже пожелал лично ознакомиться с древним
поселением.
  - Я готов сопровождать тебя туда, - предложил Д'рам, более похожий в
этот момент на пылкого юношу, чем на вождя Вейра. - Я видел эту горную
вершину,  когда был в бухте Робинтона.  Да,  я видел ее...  кто бы мог
подумать, что под ней таится сокровище!
  - Когда  люди  пришли  в Перн,  они основали большой холд на юге,  -
пробормотал Сибел,  в его  глазах  светилось  почтение.  -  Но  потом,
гонимые бедствиями, они перебрались на север, - закончил арфист.
  Торик фыркнул; эта двусмысленная и неясная цитата из древних Записей
казалась  ему вопиющей глупостью.  Если уж предки обосновались на юге,
то зачем покидать его? Он повернулся к Д'раму:
  - Так мы летим?
  - О,  нет,  Торик,  не сейчас, - сказал всадник, усмехаясь. - Теперь
там  ночь.  Мы  отправимся  в более подходящее время,  чтобы прибыть к
вершине завтра утром..  Знаешь, там соберется довольно много народа...
все,  кто заинтересован в этой находке. А до тех пор займемся делами -
их немало и у меня, и у тебя. - Д'рам повернулся к Сибелу и улыбка его
погасла,  когда он увидел тревогу на лице мастера арфистов. - Сибел? В
чем дело?
  - Мне   совсем   не   нравится  такое  нашествие...  Это  обеспокоит
Робинтона, а он еще не вполне здоров.
  - За ним постоянно ухаживают Менолли и Шарра. - заверил его Д'рам. -
Они не позволят волновать его.
  Сибел усмехнулся.
  - Ты не знаешь мастера Робинтона,  Д'рам.  Он не успокоится, пока не
разгадает все загадки и не ответит на все вопросы.
  - Разве это так плохо,  Сибел? - спросил Д'рам. - Пусть его ум будет
занят.  Ты  сам  еще  молод...  ты еще узнаешь,  что пожилому человеку
необходимо нечто, привязывающее его к жизни. Не беспокойся, Сибел.
  - Да,  беспокоиться  нечего  -  по  крайней мере,  о здоровье твоего
мастера,  - сардонически заметил Торик.  - Ведь а ним Менолли и Шарра,
не так ли?
  Д'рам понял,  что упоминать о непокорной сестре Торика не стоило;  и
еще он вспомнил,  что Менолли была подругой Сибела.  Поклонившись,  он
шагнул к выходу, предупредив:
  - Я подготовлюсь к полету и вернусь за тобой к шести часам.
  Торик снова начал  просматривать  список  переселенцев,  привезенный
Сибелом.  Он  долго  водил  пальцем  по строчкам,  фыркал и,  наконец,
поинтересовался:
  - Нет ли в этой новой партии бездельников кого-нибудь из Руата?
  - Да,  есть.  - Сибел склонился над листом,  затем поднял взгляд  на
холдера. - Вот этот... Дорс... у него неплохие рекомендации от Бранда,
помощника Оберегающего Руата.
  - Что-то не припоминаю такого...
  - Я хорошо с ним знаком,  - сдержанно произнес Сибел,  -  и  заверяю
тебя,  что  мнению Бранда можно доверять.  Дорс - неплохой парень,  но
Бранд советовал присматривать за ним.
  - Все они хороши под присмотром, - насмешливо сказал Торик. - Где бы
мне найти тех, кто способен делать дело без понуканий...
  - Есть   очень   опытный   человек,   Денол  -  пришел  из  Болла  с
рекомендациями от леди Марелы.  С  ним  вся  семья.  Они  сборщики,  и
прекрасно разбираются в сельском хозяйстве...
  - Денол,  да...  Этого я знаю,  толковый человек... Что ж, дадим ему
пару  десятков  этих  неотесанных северян,  пусть берет семью и ставит
холд у Большого Залива. Посмотрим, что у него выйдет!
  - Пошлешь с ним Дорса?
  - Пока нет. У меня кое-что на уме для этого парня.

                                * * *

  Когда бронзовый Тирот появился из Промежутка над  восточным  склоном
гигантской  горы - вулкана,  грозно высившегося над равниной с древним
поселением,  Торик тронул Д'рама за плечо и  описал  рукой  круг;  ему
хотелось   оглядеть  местность  с  воздуха.  Очевидно,  такое  желание
возникло не только у него - еще два дракона парили в небе,  а  четверо
лежали на земле;  среди них выделялась белая шкура Рута.  Меж курганов
бродили группы людей,  и Торик с раздражением подумал, что всему Перну
уже известно о потрясающем открытии. Настоящий ливень огненных ящериц,
жаждущих приветствовать Тирота,  нахлынул на них; Торик мог расслышать
их писк и щебетанье даже сквозь свой подбитый мехом шлем.
  Он был чуть ли не оскорблен тем,  что новости распространялись столь
стремительно.  Юг принадлежал ему! Однако совсем недавно его заставили
признать, что он не распоряжается безраздельно всем южным континентом.
Кто же тогда владел им? Всадники Бендена?
  Торик потряс головой.  Один человек не мог удержать такое количество
земель,  это  доказала  история  завоеваний  Фэкса.  Но он не повторит
величайшей ошибки этого  разбойника,  он  не  будет  править  страхом.
Алчность тех, кто жаждал получить собственный холд, являлась еще более
сильным оружием в его руках.
  Впрочем, в  данный  момент  размышления на эту тему были бесполезны,
поэтому  Торик  сосредоточился  на  внушающей  благоговение  панораме,
которая  простиралась  под ним.  Тирот медленно кружил над неоглядными
просторами лугов, таких широких, бескрайних, каких владетель Южного не
видел еще ни разу.
  Над равниной возносился  огромный  вулкан.  Его  восточный  пик  был
действующим,  и  три  меньших кратера,  притулившихся на юго-восточном
склоне,  тоже грозили  извержением.  Сверху  было  заметно,  что  лава
стекала вниз, на юг, по направлению к зеленому морю волнующейся степи.
Не об этом ли бедствии иногда невнятно сообщали его огненные  ящерицы?
Торик редко придавал значение своим снам,  но то, что он увидел здесь,
казалось  совершенно  непостижимым.  Человека  не  должны   беспокоить
вздорные  мыслишки  файров - однако Торик различал с высоты мельчайшие
детали,  что соответствовали пейзажу,  часто возникавшему перед ним  в
ночных видениях.
  Теперь он не сомневался,  что равнина у  подножия  вулкана  когда-то
была  заселена.  Утреннее  солнце позволяло четко разглядеть очертания
курганов;  они не могли являться результатом действия  природных  сил.
Холмы,  четко  отделенные  один  от  другого,  формировали  квадраты и
прямоугольники.  Они шли рядом за рядом, квадрат за квадратом, большие
и   маленькие;   те   ближайшие,  на  которые  обрушился  поток  лавы,
свидетельствовали,  что  даже  древние   не   сумели   защититься   от
недремлющих  внутренних  сил  планеты.  Очень  глупо,  подумал  Торик,
строить поселение на открытом месте,  где оно полностью уязвимо и  для
Нитей, и для вулканических извержений.
  Д'рам обернулся к нему с невысказанным вопросом в  глазах,  и  Торик
неохотно  кивнул.  Его  снедало пламенное стремление выяснить,  что же
Бенден предполагает делать с открытием.  И увидеть,  кто еще  собрался
полюбоваться   на   это   чудо.   На  Торика  трудно  было  произвести
впечатление, но сегодня он испытывал благоговейный трепет.
  Тирот опустился   на   равнину,   неподалеку   от  мастера  кузнецов
Фандарела,  чьи огромные формы контрастировали с  миниатюрной  фигурой
Госпожи  Бендена.  Торик  направился  к  ним,  кивая  по  пути мастеру
шахтеров Никату, Ф'нору и Н'тону.
  Поклонившись Ф'лару  и  Лессе,  он  скользнул  взглядом по маленькой
группе молодежи,  стоявшей поодаль, автоматически отметив, что Менолли
и  Пьемур знают о его прибытии.  Он решил,  что высокий парень рядом с
Шаррой должно быть Джексом,  лорд Руата. Он был совсем еще мальчишка -
слишком молодой,  слишком незначительный для его сестры.  Торик решил,
что немедленно положит этому конец - сразу же,  как только справится с
вторжением Бендена на его континент. Он поглядел на Ф'лара.
  - Да,  Торик,  - говорил тот,  - именно молодой  Джексом  нашел  это
поселение - вместе с Менолли, Пьемуром и твоей сестрой.
  - Замечательно,  -  согласился  Торик,  превозмогая  гнев.   Пытаясь
успокоиться,  он  перевел  разговор  на сами руины.  Скоро он пришел в
такой восторг,  что,  схватив  лопату,  стал  призывать  остальных  на
приступ курганов.
  Земля заросла толстым травяным покровом и пробить его было  нелегко,
но  Торик,  работая  в  паре  с  мастером  Фандарелом,  скоро  изрядно
продвинулся вглубь. Он был в превосходной форме, однако обнаружил, что
лишь  с  большим  напряжением  выдерживает  темп,  заданный неутомимым
гигантом.  Торик слышал о силе и энергии Фандарела;  теперь он верил в
эти  рассказы.  Во  время  редких  передышек  он  искоса поглядывал на
дерзкого сопляка,  из-за  которого  Шарра  пробыла  здесь  так  долго.
Мальчишка,  лорд  без холда,  думал он.  Несколько угрожающих взглядов
заставят его напустить в штаны.
  Когда Торик  в  следующий  раз  переводил  дыхание,  он увидел,  что
небольшой белый дракон Джексома и несколько огненных  ящериц  помогают
копать.  Пыль летела столбом, яма углублялась с огромной скоростью. Он
позвал  своих  файров,  заметив,  что  даже  Рамота,  гордая  королева
Бендена,  начала раскапывать маленький курган, выбранный Лессой. Торик
удвоил усилия, стараясь, чтобы они с Фандарелом не отстали.
  Лесса и Ф'лар,  трудившиеся рядом, первыми добрались до стены, и все
бросились к ним - посмотреть. Торик последовал за Фандарелом, хотя был
уверен,   что   раскопки  абсолютно  бесполезны  -  древние  наверняка
опустошили все здания прежде,  чем их покинуть.  Он бросил только один
взгляд   внутрь  выкопанной  драконами  канавы.  То,  что  он  увидел,
напоминало такой же подобный камню материал, который использовался для
креплений в найденной им древней шахте - только янтарная панель Ф'лара
располагалась почти на крыше здания.  Не слишком заинтересованный этим
открытием, он ждал, пока остальные спорили, что делать дальше. В конце
концов мастер кузнецов решил:  они должны  объединить  свои  усилия  и
сконцентрироваться на кургане Лессы.
  Торик испытывал недоумение из-за того,  что люди, которых он уважал,
были подобно детям охвачены тщетными надеждами. Он считал, однако, что
не может теперь отступиться, даже если бы ему удалось уговорить Д'рама
уйти.  Всегда  существовал  шанс,  вопреки  разочарованию,  вызванному
прежними находками,  что что-то осталось,  и он не мог этого упустить.
Это  дало  бы  ему  путеводную нить - что надо искать в других холмах,
обнаруженных Шаррой и Хэмианом,  в тех, о существовании которых мир не
был так широко оповещен.
  После полудня  удалось  добраться  до  двери  и  открыть  ее;  затем
возбужденные  исследователи  вошли  в  курган.  Ирония судьбы - именно
Торик нашел там на полу странную ложку, сделанную из гладкого, чистого
и   необычайно   прочного   неметаллического   материала.  Лесса  была
взволнована,  но когда все с энтузиазмом двинулись наружу  раскапывать
другой  курган,  Торик  почувствовал  странную апатию.  Вечер наступил
раньше,  чем они завершили дневные труды,  и он мог,  наконец, сбежать
домой.  Когда Лесса пригласила его присоединиться к ним и переночевать
в холде Робинтона.  Торик вежливо отказался,  попросив Д'рама  отвезти
его в Южный.

                                * * *

  Этой ночью Пьемур написал письмо Джейду и Ри. Теперь, когда на южном
материке обнаружено столько шахт и мест обитания древних, он надеялся,
что  его  новым  друзьям  удастся  прожить  какое-то  время  в покое и
безопасности.  Они нашли всего лишь небольшой  холд;  конечно,  Пьемур
чувствовал  себя  обязанным упомянуть об этом мастеру Робинтону.  Но к
чему  торопиться?  Он  вполне  мог   бы   подождать,   пока   уляжется
возбуждение,  вызванное  последними открытиями.  В своем письме Пьемур
кратко сообщал Джейду,  что  обнаружено  огромное  поселение  глубокой
древности,  и что он будет рад снова в скором времени посетить их.  Он
отправил Фарли с посланием.
  Утром она опустилась на его плечо с короткой запиской на обороте его
письма: . Он едва успел засунуть лист за
пазуху,  когда  появилась  Менолли,  желавшая  узнать,  не видел ли он
Джексома или Шарры.  Раньше,  чем он успел ответить,  Джексом  и  Рут,
сопровождаемые  множеством файров,  внезапно появились в воздухе,  над
бухтой.  Шум разбудил мастера Робинтона,  который громогласно  призвал
всех к спокойствию.
  - Я нашел летающие машины древних,  -  объявил  Джексом,  его  глаза
сияли  от возбуждения.  - Огненные ящерицы довели нас с Рутом почти до
безумия - они помнят о том,  как приземлились  эти  аппараты!  Откуда,
почему? Каждую ночь я видел один и тот же сон, пока не решил убедиться
своими глазами,  - горячо объяснял он. - Итак, файры указали на место,
и  мы  с  Рутом  докопались до двери летающей машины,  погребенной под
холмом...  Их там три, я уже говорил? Да, три! Они выглядели так, - он
схватил палку и начертил на песке цилиндрическую конструкцию.  - У них
были короткие крылья,  хвост чуть приподымался вверх... - он нарисовал
что-та  похожее  на  птичье  оперенье  с одного конца и овальную дверь
ближе к носу. - Вот что мы нашли - Рут и я!
  Каждую фразу   сопровождал   одобрительный  щебет  огненных  ящерок,
метавшихся внутри и снаружи холда Робинтона;  это продолжалось до  тех
пор,  пока  арфист  решительно не потребовал тишины.  Менолли и Пьемур
уставились  в  пол  невидящими  глазами   -   их   собственные   файры
бомбардировали хозяев все новыми образами,  живыми сценами,  в которых
процессии  мужчин  и  женщин,  спускавшихся  на  землю   по   странным
лестницам,  переплетались  с видами цилиндров,  то приземлявшихся,  то
снова взмывающих в воздух.  Все обитатели бухты  были  возбуждены  при
мысли,  что  скоро  они увидят настоящие корабли,  которые,  возможно,
доставили их предков на Перн с  неведомой  прародины.  У  счастливчика
Джексома был лишь один повод для грусти - Шарра не могла разделить миг
его торжества,  ее срочно вызвали в Южный Холд,  где кто-то  подхватил
лихорадку.
  Ф'нор прибыл на Канте сразу после завтрака;  похоже,  он был слишком
доволен,  что  Ф'лар послал его в такой ранний час.  Но настроение его
тут же изменилось,  когда он узнал причину, по которой мастер Робинтон
послал сообщение в Бенден Вейр.  Теперь он был готов направиться прямо
к очередной находке Джексома, чтобы осмотреть древние корабли.
  Арфист пожелал  лететь  вместе  с  остальными;  как  не протестовала
молодежь,  он наотрез отказался  оставаться  в  холде  один.  Было  бы
бесчеловечно,  заявил  Робинтон,  если  б его лишили возможности стать
свидетелем такого исторического момента.  Он обещал не  прикасаться  к
лопате,  но он просто обязан быть там! Наконец, они отправились. Ф'нор
взял с собой  Робинтона  и  Пьемура,  Джексом  -  Менолли,  а  великое
множество  огненных  ящериц  образовали  шумный  эскорт,  который  мог
заставить молчать только Рут.
  Последующие раскопки  привели  к  новым чудесам,  которые начались с
зеленой кнопки - при ее нажатии дверь корабля открылась сама по  себе.
Но для Пьемура и мастера Робинтона самой чудесной находкой были карты,
покрывающие стены одного из помещений;  на них  были,  изображены  оба
континента    Перна.    Размышляя   о   своих   собственных   нелегких
картографических  экспедициях,  Пьемур   был   потрясен   полнотой   и
подробностью  этих  изображений.  В эти мгновения он навсегда разрешил
давно беспокоившую его дилемму.  Он восхищался Ториком и тем,  чего он
достиг,  но  такая огромная земля была больше,  чем мог поглотить один
холд,  один  человек.  И  в  этого  момента  Пьемур   окончательно   и
бесповоротно принял точку зрения своего учителя.

                                * * *

  Торик не думал, что Шарра окажется столь неблагодарной. Не ожидал он
и того, что жена, сестра и оба брата станут возражать ему.
  - Что тебе не нравится? - вопрошала его Рамала, как всегда выказывая
упорство, удивлявшее его. - Девочка сделала прекрасную партию!
  - С   Руатом?   Северным   холдом   размером   со   стол?   -  Торик
пренебрежительно щелкнул пальцами.  - Да его можно запихнуть  в  любой
угол Южного!
  - Руат - сильный и богатый  холд,  -  возразил  Хэмиан,  собравшиеся
вокруг  глаз  морщинки  выдавали  его  раздражение.  -  Не  отталкивай
Джексома из-за того,  что он молод  и  летает  на  драконе-крошке.  Он
исключительно умен...
  - Шарра может найти  себе  мужа  и  получше!  -  вскипел  Торик.  Он
смертельно  устал.  После двух дней раскопок и попыток не уронить свое
достоинство перед этим проклятым кузнецом,  швырявшим  землю  не  хуже
дракона,   владетель   Южного  жаждал  погрузиться  в  горячую  ванну,
поужинать и просмотреть карты,  которые передал ему Пьемур.  Он должен
точно установить, где размещается это плато чудес - полет в Промежутке
с Д'рамом не давал возможности даже установить направление.
  - Шарра  все  сделала  правильно,  -  сказала Марда,  повышая голос,
словно это могло подкрепить ее слова.
  Она не  заботилась  о  том,  чтобы  скрыть свое раздражение и сильно
сердилась на Торика.
  - Откуда  тебе  это  известно?  - спросил Торик.  - Ты же никогда не
видела его!
  - Я  видел,  - сказал Хэмиан.  - Но разве в том дело!  Главное,  что
Шарра выбрала  его.  Она  слишком  долго  подчинялась  тебе  во  всем,
подавляя свои желания. Я думаю, что на этот раз она сделала все верно.
  - Он моложе ее!
  Марда пожала плечами.
  - На Оборот или два.  Я предупреждала  тебя,  Торик!  Ее  чувства  к
Джексому  искренни!  И  она достаточно взрослая,  чтобы выйти замуж по
велению собственного сердца.
  - Вы,  -  воскликнул Торик,  потрясая своим кулаком по очереди перед
каждым из родичей,  - вы вмешиваетесь туда,  куда не надо!  Вам  лучше
прекратить  это!  Прекратить!  -  и  он  прогнал  всех,  потом  тяжело
опустился   в   кресло,   разъяренный   тем,    сколь    дружно    они
противодействовали его решению.
  Человек должен верить  своему  роду,  думал  он;  это  было  основой
взаимоотношений  в любом холде,  большом или маленьком.  Ну а Шарра...
Пусть несколько дней побудет дома подальше от этого  юного  простофили
лорда  и  чарующей  атмосферы  бухты...  Тогда она сама найдет здравое
решение.
  Подумав немного,  Торик послал за парнем из Руата,  который прибыл с
последним рейсом с севера.
  - Дорс,  ты  думаешь,  с этим вашим молодым лордом все в порядке?  -
поинтересовался он, едва юноша перешагнул порог.
  Дорс был удивлен, потом насторожился.
  - А в чем дело?  Я же привез тебе рекомендательное письмо от Бранда,
его управляющего...
  - И там нет ничего плохого о тебе.  - Голос Торика  прозвучал  более
раздражительно, чем ему хотелось. - Я спрашиваю, знаешь ли ты молодого
Джексома?
  - Мы с ним молочные братья.
  - Тогда ты должен знать,  мог  ли  он  появиться  у  нас  на  юге  с
каким-нибудь особым поручением?
  - Он?  О нет! - Дорс был тверд. - Если он куда и отправлялся, то все
об этом знали. Его опекун, Лайтол, боялся, что наш лорд потеряется или
помнет шкуру своего драгоценного белого дракона.
  - Я понимаю,  - Торик усмехнулся; вопреки всеобщему мнению, молочные
братья редко питали симпатии друг  к  другу.  -  Ты  знаешь,  что  моя
сестра, Шарра вернулась...
  - Ну, только слепой не заметил бы этого!
  - Так вот...  Я хотел бы, чтоб она осталась здесь, никого не видела,
а также не получала и не отправляла никаких писем. Ты все понял, Дорс?
  - Вполне, мой господин.
  Превосходное решение, подумал Торик.
  - Возьми в помощники Брейда,  у него хорошая память на лица. Если вы
справитесь с делом вдвоем, получите особые холды...
  - Нетрудная  задача,  мой  лорд,  -  усмехнулся Дорс.  - В Руате мне
доводилось следить за людьми... если я правильно тебя понял.
  Торик отпустил  его  и,  вызвав  своих  двух королев,  дал им особые
инструкции  относительно  Мийра  и  Таллы,  огненных   ящериц   Шарры.
Довольный своей предусмотрительностью, он принял ванну, поел, и решил,
кого из надежных и честолюбивых молодых холдеров он пошлет  на  плато,
чтобы  соблюсти  там  свои интересы.  Если в одном из этих заброшенных
зданий будет обнаружено что-нибудь полезное,  ему  хотелось  бы  знать
подробности.  Он,  Торик,  создал  великолепный  холд,  намного  более
богатый и обширный, чем даже Телгар, и он сумеет сохранить и расширить
свои владения.  Дорс автоматически присвоил ему титул, который давно -
и по праву!  - должен ему принадлежать. Да, лорд - это звучит неплохо!
Пусть  вожди  Вейров  Бендена  и  остальные мечтатели суетятся на этом
плато,  ослепленные пустыми надеждами;  ему же надо ускорить решение в
Конклаве вопроса о своем ранге. Он должен стать лордом Юга!
  Может быть, тогда Шарра оценила бы, как много он достиг для всех них
и согласилась немного подождать. Ей и в самом деле нужен муж и дети...
Но почему Рамала  обернулась  против  него?  Усталость  мешала  Торику
сосредоточиться.  Он  бросил на пол пару шкур,  которые хранил в своем
кабинете,  и растянулся на них.  Засыпая, он думал о том, что вернется
на плато и предупредит сопляка... на том дело и кончится.

                                * * *

  На следующий  день,  когда Тирот и другие драконы доставили Торика с
его холдерами к подножию вулкана, он первым делом принялся разыскивать
Лессу.  Госпожа  Бендена  стояла  вместе  с  другими  у дверей здания,
скрытого под курганом Никата.  Но тут Торик  узрел  Джексома  рядом  с
мастером  Робинтоном  и  резко  сменил направление.  Что знает арфист,
подумал он, знает весь Перн.
  - Мой  мастер!  -  Торик  приветствовал  арфиста  вежливым поклоном,
отметив, что он выглядит удивительно энергичным для человека, которого
едва не похоронили пару месяцев назад.
  Джексом даже не обернулся,  со скучающим выражением изучая ближайший
курган.
  - А, холдер Торик, - наконец, бросил он через плечо.
  - А, лорд Джексом, - с иронией ответил владетель Южного; по тону его
было ясно, кого он считал настоящим лордом.
  Джексом медленно обернулся.
  - Шарра говорила мне, что ты не одобряешь брачного союза с Руатом, -
спокойно произнес он.
  - Да,  наследник,  не одобряю!  - Торик бросил взгляд на Робинтона и
презрительно  ухмыльнулся.  -  Она  заслуживает большего,  чем холд на
севере размером с обеденный стол!
  - Я  не ослышалась,  Торик?  - раздался за спиной южанина вкрадчивый
голос Лессы. Она подошла к Джексому и встала рядом.
  - Холдер  Торик  считает,  что его сестра заслуживает большего,  чем
северный холд величиной со стол,  - повторил юноша,  и  в  голосе  его
прозвучала скорее насмешка, чем обида.
  Глаза Лессы гневно блеснули, хотя на губах продолжала играть улыбка.
  - Я не собирался оскорблять Руат, - поспешно сказал Торик.
  - Разумеется...  Это было  бы  весьма  непредусмотрительно  с  твоей
стороны.  Ведь  ты знаешь,  что я горжусь своим происхождением,  - она
окатила Торика ледяным взглядом.
  - Он может еще передумать,  - вмешался миротворец Робинтон,  начиная
мостить Торику путь для отступления. - Подумай сам, Торик! Такой союз,
желанный для молодой пары, даст кое-что и тебе. Ты породнишься с одной
из благороднейших семей Перна...
  - И обретешь милость Бендена,  - без обиняков добавила Лесса. Теперь
на ее губах играла улыбка - столь обворожительная,  что Торик едва  не
покачнулся.
  Внезапно он почувствовал необъяснимое головокружение, затем осознал,
что Лесса взяла его под руку и ведет к кургану.
  - Я думал, мы собираемся изучать прошлое Перна... - с трудом выдавил
он. Голова все еще кружилась.
  - А тут представился случай  для  обсуждения  будущего,  -  заметила
Лесса, подхватив его под руку. - Твоего будущего, Торик.
  Да, это верно,  подумал Торик. Ф'лар уже был здесь, позади Лессы; за
ним следовал Робинтон. Владетель Южного потряс головой, пытаясь прийти
в чувство.
  - Да,  в Южном столько молодых, честолюбивых и безземельных людей, -
заговорил Ф'лар.  Он обошел Торика,  так что тот  оказался  посередине
между ним и Лессой. - Надеюсь, у тебя хватит наделов для всех... Мы не
хотим кровавых междуусобиц на юге.
  Торик вытянулся,  зажатый  меж  предводителями  Бендена,  как  между
каменными стенами.
  - Здесь   достаточно  земель,  -  пробормотал  он;  затем,  внезапно
приободрившись, с вызывающей усмешкой добавил: - Их хватит для каждого
молодого  честолюбца...  Другое  дело  -  как  удержать их в руках.  И
Шарра...
  - Сейчас речь не о ней...  К тому же,  у тебя еще немало сестер, - в
голосе Лессы слышалось раздражение. Подталкивая Торика под локоть, она
повела  его  к только что очищенной от земли стене здания;  Робинтон и
Ф'лар шли следом.  - Мы хотели бы обсудить дела твоего холда...  и  не
только  мы  -  есть вопросы у мастера Никата,  у лорда Гроха и других.
Нужна официальная встреча...
  - Вопросы?  Встреча?  -  Торик прислонился к стене здания и скрестил
руки на груди.
  - Да!  - подтвердил Ф'лар.  - И на первый вопрос я хотел бы получить
ответ прямо сейчас.  Как ты полагаешь,  сколько земли здесь,  на  юге,
может  держать один холдер?  - он подчеркнул слово <один>,  так что не
оставалось сомнений, кто имеется в виду.
  - Но  мы  заключили соглашение,  - Торик,  словно защищаясь,  поднял
руку.  - Все,  что я смогу разведать до того,  как  последний  Древний
оставит Вейр - мое!
  - И как далеко ты успел продвинуться? - Ф'лар был настойчив.
  - С  помощью  всадников  Д'рама,  -  Торик увидел,  что Ф'лар вполне
информирован об этих экспедициях,  - мы  достигли  подножия  Западного
хребта. - А вдоль побережья дошли до Большого Залива, который разведал
Пьемур.
  - Так далеко?  - Ф'лар покачал головой. - Мой дорогой Торик, в силах
ли ты удержать все эти земли?
  Торик вспыхнул.
  - Я  -  предусмотрительный  человек!  Вдоль  всего  побережья  и  на
равнине,  в направлении гор, основаны небольшие холды, и многие из них
расширяются и процветают. Люди, которых за последние Обороты ты послал
сюда, мой господин, - он усмехнулся прямо в лицо Предводителю Бендена,
- оказались очень трудолюбивыми.
  - Еще   на   нашей   встрече   в   Бендене  я  заметила,  что  ты  -
предусмотрительный человек!  - Лесса расхохоталась.  - Посылали  людей
мы, а клятву верности они давали тебе?
  - Конечно!  Я не скупился,  наделяя их землей. К тому же, чем больше
основано холдов,  тем лучше.  Ты же знаешь госпожа, что даже небольшое
поселение может иметь огромную ценность  -  в  глазах  тех,  кому  оно
дорого.
  Лесса опять рассмеялась,  проигнорировав этот явный намек  на  Руат.
Потом, коснувшись ладонью могучего плеча Торика, сказала:
  - С той нашей встречи в Бендене  обстоятельства  изменились,  -  она
взглянула на Ф'лара.  - Теперь холд Торика переполнен людьми, а многие
переселенцы,  не рассчитывая на его помощь,  высаживаются на побережье
тут  и  там...  Но  мы  не  можем допустить,  чтобы наш верный союзник
потерял хоть одну длину дракона разведанной им земли! - Лесса перевела
взгляд  на  владетеля  Южного.  -  Придется  известить всех,  что твои
владения простираются от Большого залива до Западного хребта.
  - Но и только, - строго произнес Ф'лар.
  Внезапно Торик уловил предупреждение своих файров -  Шарра  сбежала!
Резко обернувшись, он шагнул вперед, бросив через плечо:
  - Но что касается Шарры...
  Трубный рев  Рамоты  заглушил  его слова;  затем к ней присоединился
Мнемент.  Лесса покачала головой,  с чуть заметной улыбкой взглянув на
холдера.
  - Боюсь, ты опоздал, Торик... Эта проблема будет решена без тебя.

                                * * *

  Похоже, Госпожа Бендена была права.  Когда они обогнули угол здания,
Торик  увидел  приземлившегося  дракона,  Шарру и молодом лорда Руата.
Мальчишка с торжеством смотрел на него.
  - Торик,  на всем Перне ты не найдешь места,  чтобы спрятать от меня
Шарру.  Мы с Рутом отыщем ее!  - в ответ на мрачный  взгляд  владетеля
Южного  Джексом  широко  улыбнулся.  -  Ни  расстояние,  ни  время  не
остановят Рута.  Мы с Шаррой можем идти в любой Оборот, в любой час...
в лес, в долину, в горы или на побережье...
  Одна из королев Торика возникла в воздухе  и,  с  жалобным  щебетом,
попыталась опуститься на его плечо. Он раздраженно отогнал файра.
  - И огненные ящерицы тебе не помогут,  - Джексом снова улыбнулся.  -
Они слушаются Рута. - Юноша протянул руку и почесал дракону надбровье.
- Ну-ка, Рут, прикажи, чтобы все файры убирались с плато!
  В одно   мгновение  небо  над  лугом  опустело;  затем  после  кивка
Джексома, ящерки вернулись. На этот раз Торик позволил своей маленькой
королеве  опуститься  к  нему  на  плечо.  Не  отрывая глаз от наглого
мальчишки, он спросил:
  - Откуда ты знаешь Южный? Мне говорили, ты никогда не бывал у нас! -
Похоже, молочный брат этого сопляка солгал. Торик обернулся, оглядывая
луг - было подозрение, что к делу приложил руку Пьемур. Как иначе этот
лорд без холда смог бы похитить Шарру? Ему не хватило бы ни храбрости,
ни знания обстановки.
  - Твой осведомитель ошибся,  - заметил Джексом,  - Сегодня не первый
случай,  когда  я  вернул из Южного то,  что принадлежит северу,  - он
обнял Шарру за плечи.
  Торик почувствовал, что самообладание покидает его:
  - Ты! - он протянул руку к Джексому; гнев, разочарование и невольное
уважение промелькнули в его глазах. С каким удовольствием он сломал бы
шею этому длинноногому наглому  мальчишке!  Но  рядом  с  ним,  словно
символ уверенности и мощи,  находился белый дракон; он был больше, чем
Торик,  сильнее, чем любой человек. И Торику ничего не оставалось, как
только проглотить свое унижение.  Он чувствовал, как кровь приливает к
лицу.  Значит, это правда - мальчишка рискнул похитить Шарру, и теперь
холодно,  изучающе смотрел ему в лицо.  Да, он совершил ошибку, считая
этого юношу трусом...  он поверил  мелочному  и  злобному  парню,  его
молочному  брату...  Молодой  Джексом действовал,  как настоящий лорд,
овладев  женщиной,  которую  он  выбрал,  -  несмотря  на   все   меры
предосторожности, предпринятые им, Ториком!
  Мысли в голове Торика скакали,  словно взбесившиеся файры. Сглотнув,
он прохрипел:
  - Ты вернул яйцо!  Ты и этот  твой...  Но  файры  показывали  черное
пятно... Почему?
  - Разве так трудно скрыть белую шкуру под грязью, чтобы не светить в
ночи? - насмешливо прищурился Джексом.
  - Я чувствовал,  что всадники Т'рона здесь ни при  чем!  -  вскричал
Торик,  стиснув  кулаки  и  пытаясь  вернуть себе самообладание.  - Но
подозревать тебя...  Ладно! - он заставил себя улыбнуться, превозмогая
разочарование  и  гнев,  потом вдруг захохотал.  - Да,  наследник,  ты
разрушил такие планы... Если б ты догадывался... - он бросил взгляд на
Робинтона и бенденцев. - Кто знал, что он вернул яйцо?
  - Думаю,  немногие,  - ответил арфист,  также повернувшись к  вождям
Бендена.
  - Я знала,  - сказала Шарра,  - и Брекки тоже. В бреду он все время,
говорил об яйце, - она гордо взглянула на своего избранника.
  Они будут хорошей парой, невольно подумал Торик.
  - Сейчас  это  неважно,  -  заметил  Джексом.  -  Главное - вот что:
получил я согласие уважаемого хозяина Южного на брак с его сестрой?
  - Не   вижу,  как  я  мог  бы  воспрепятствовать  этому...  -  Торик
помассировал мощную шею.
  - И  не  советую препятствовать,  - предостерег Ф'лар.  - Никогда не
стоит недооценивать всадников,  Торик... - он усмехнулся, - особенно -
всадников с севера.
  - Я запомню это,  - с некоторой досадой ответил Торик,  и  вдруг  по
лицу его расплылась улыбка. Повернувшись спиной к Джексому и Шарре, он
вежливо поклонился Предводителю Бендена и произнес:  - Ну,  вернемся к
насущным проблемам.  Кажется,  перед тем, как эти дерзкие молодые люди
прервали нас, мы обсуждали размеры моего холда?


                               Глава 13

             Южный материк и холд Нерат; двадцать третий
              день десятого месяца пятнадцатого Оборота

  Два дня спустя Джексом вместе с  Шаррой  триумфально  возвратился  в
новый  холд  Робинтона,  а  Торик  заключил соглашение с вождями Вейра
Бенден,  определяющее границы его  владений  на  южном  континенте.  И
тогда,   наконец,   Пьемур  выбрал  время,  чтобы  рассказать  мастеру
Робинтону о Джейде и Ри.
  - Еще  одно  древнее  поселение?  Восстановленное  и  заселенное?  -
удивленный глава арфистов Перна опустился в свое большое кресло. Заир,
устроившийся  на  его  письменном  столе  и  задремавший  на солнышке,
проснулся,  моргая.  - Принеси-ка мне карту. - Робинтон бросил Пьемуру
ключ   от  ящика  стола,  в  котором  хранились  секретные  документы.
Доверенные и аккуратные писцы сделали три  копии  карт,  найденных  на
стенах <летающего корабля>,  у люка которого теперь несли охрану дюжие
кузнецы Фандарела.  - Как любезно с твоей стороны,  Пьемур,  сохранить
кое-что  в секрете,  чтобы развлечь меня новым открытием,  - продолжал
Робинтон.
  После того,  как юноша показал ему расположение Райской Реки, арфист
погрузился в раздумья,  сосредоточенно  изучая  карту,  гримасничая  и
бормоча  что-то  под  нос.  Давно  привыкший к манерам своего мастера,
Пьемур наполнил кубок вином и подвинул к Робинтону.
  В настоящий  момент  -  по  указанию Сибела - он официально числился
картографом робинтонова холда.  Причина такого назначения  Пьемура  не
беспокоила:  то ли владетель Южного отказался принять его обратно,  то
ли мастер Робинтон взял его в свой штат -  Пьемуру  было  безразлично.
Главным оставалось то,  что он опять был вместе со своим учителем.  И,
несмотря на постоянные жалобы Робинтона на скуку,  тосковать о прошлом
в  новом  холде  не  приходилось - тем более,  что арфист,  получив от
мастера Олдайва заверения,  что здоровье  его  восстановилось,  лелеял
большие планы дальнейших исследований.
  - Обширная и чудесная земля,  Пьемур,  - произнес Робинтон,  отпивая
немного вина. - Когда вспоминаешь о бедственном положении несчастных в
пещерах  Айгена,  в  этих   ужасных   каменных   клетках   Тиллека   и
Плоскогорья... - он вздохнул. - Я думаю, - арфист протестующе взмахнул
рукой,  - что слишком быстро позволил лекарям  уговорить  себя  насчет
этого вечного отдыха на юге...
  Пьемур засмеялся.
  - Ты  устал  не  больше  меня,  мастер  Робинтон.  Но позволь Сибелу
сражаться с лордами, ремесленниками и вождями Вейров. Мне кажется, что
тебе интересней раскапывать курганы, да?
  Арфист раздраженно поморщился.
  - Если  бы  мы  еще и нашли что-нибудь!  Фандарел и Вансор кудахтают
около этих непонятных звездных карт,  словно дикие стражи над падалью.
А  что  еще  мы имеем?  Несколько пустых бутылок,  сделанных из весьма
любопытного вещества,  да какие-то  ломаные  железки...  Нет,  Пьемур,
такие вещи как-то не стимулируют мое воображение. Я хочу знать намного
больше...  меня не удовлетворяет это барахло, которое предки выбросили
или  оставили,  сочтя  слишком  громоздким для демонтажа.  Мне хочется
знать их образ жизни,  что они ели,  носили,  как развлекались, почему
ушли  на  север и откуда вообще появились на Перне...  не говоря уже о
гигантских  кораблях,  что  крутятся  над  нашими   головами   столько
Оборотов. Должно быть, они совершили головокружительное путешествие...
Кстати, а многое ли сохранилось на этой реке - как ты ее назвал?
  - Райская  река.  Лучше бы ты сам слетал туда.  - Пьемур был уверен,
что,  познакомившись  с  Джейдом  и  Ри,  учитель  проникнется  к  ним
симпатией  и  станет  поддерживать  -  на  случай  любых посягательств
Торика.  - У молодой пары,  которая там обосновалась,  есть прочный  и
очень  приятный  домик;  они приручили диких животных и обходятся тем,
что смогли найти в старом поселке и в окрестностях.  Как  видишь,  они
находятся  далеко  от границ Южного,  - Пьемур кивнул на карту,  и оба
арфиста обменялись понимающими улыбками.  Тогда юноша  рискнул  задать
вопрос:  -  Может  ли спросить смиренный подмастерье,  кто,  чем и где
владеет в настоящее время? И кто определяет права владения?
  Мастер Робинтон пристально посмотрел на своего ученика:
  - Очень хороший вопрос, мой смиренный Пьемур, - он подмигнул. - Но я
не могу вмешиваться в такие проблемы.
  - Так я и поверил! Скорее дракон разучится летать...
  - Я  должен  жить  в  этом  великолепном  жилище,  -  глаза  арфиста
блеснули,  - удаленном от суеты Севера и юга,  и беречь здоровье. Я не
могу  обидеть всех тех людей,  которые строили для меня холд,  не могу
покинуть его, даже не могу попросить всадника отвезти меня на север...
ни  сейчас,  ни потом.  - Он насупился.  - Лесса слишком узко понимает
предписания Олдайва... И все, что мне еще дозволено - присматривать за
раскопками.  -  Робинтон вздохнул и,  скользнув взглядом по бирюзовому
морю за окном,  улыбнулся со смирением.  Потом,  вдруг оживившись,  он
сказал:  -  Конечно,  если  вожди  Вейров  и  лорды захотят узнать мое
мнение,  - он игнорировал насмешливое фырканье Пьемура,  -  я  мог  бы
напомнить  им  о  давно установившейся традиции:  Вейры,  холды и Цеха
автономны и независимы,  и управляются своими законными предводителями
- кроме тех случаев, когда на карте стоит безопасность нашего мира.
  - Существует множество традиций, которые разрушены в эти дни, - сухо
отметил Пьемур.
  - Верно, но лишь те, от которых давно нет пользы.
  - Кто это так решил?
  - Необходимость.
  - Решила  ли  эта необходимость,  кто,  чем и где должен владеть?  -
Пьемур был резок. В глубине души он чувствовал, что вожди Вейра Бенден
слишком  многое пожаловали Торику - словно выкуп за счастье Джексома и
Шарры.  И ему казалось,  что в этом  вопросе  мастер  Робинтон  с  ним
согласен.
  - Ага, так мы возвращаемся к твоим новым друзьям, верно?
  - С  них  мы  и  начали,  мой  господин,  так  что  не станем больше
отклоняться.  Значит,  ты возглавляешь раскопки и занимаешься  другими
загадками предков, отсюда следует, что тебе надо встретиться с Джейдом
и Ри, и увидеть, что они нашли!
  - Совершенно верно, - арфист допил вино, свернул карту и встал. - На
такой случай Лесса и назначила к нам старого П'ратана.  Он  достаточно
благоразумен и, если я не прошу его делать слишком многое, послушен...
- Робинтон уже копался в шкафу,  отыскивая свое летное  снаряжение.  -
Почему ты назвал то место Райской рекой?
  - Увидишь, - ответил Пьемур.

                                * * *

  Джейд тянул сеть,  когда увидел в небе дракона.  Зверь  приближался,
планируя,  с  востока.  Он  с  трепетом  смотрел на него почти минуту;
удивление,  а затем и тревога едва не заставили его  выпустить  полную
сеть.  Край  уже выскользнул из его рук,  но у Джейда хватило здравого
смысла,  чтобы поймать его и прикрутить к выступавшему на корме штырю.
В  следующий  миг он поднял парус и увидел,  как тот наполнился свежим
ветром, дувшим с берега. Он повернул лодку к пляжу.
  Может быть,  Арамина еще не встала.  Он покинул ее и малыша спящими,
когда выскользнул пораньше из дома, чтобы поймать рассветный ход рыбы.
Если бы он только мог предупредить ее!
  Зеленый дракон,  старый зверь,  судя по белесой морде и  морщинистым
рубцам  на  крыльях,  нес троих.  Медленно кружась и выбирая место для
приземления,  дракон спускался вниз.  Его растопыренные лапы коснулись
травы  в тот же момент,  когда лодка Джейда заскребла днищем по песку.
Как только Джейд вытащил весла, один из пассажиров спешился и бросился
к нему, на ходу расстегивая свой шлем. Пьемур!
  - Джейд, я привез мастера арфистов! П'ратан привез нас на Поранте, -
Пьемур  говорил  быстро,  улыбаясь,  чтобы  успокоить  приятеля насчет
нежданных гостей.  - Все в порядке. Все будет хорошо для вас, для тебя
и Ри,  - добавил он,  протягивая руку,  чтобы помочь Джейду вытолкнуть
маленькую лодку на песок.
  Шорох на  веранде  дома привлек внимание Джейда;  подняв голову,  он
увидел,  как у Ри подогнулись колени и, лишившись чувств, она осела на
пол.
  - Ри!  - воскликнул он.  Даже не кивнув двум пожилым мужчинам, Джейд
кинулся к телу жены,  распростертому на теплом камне. Услышать дракона
после всех этих лет! Наверно, она страшно испугалась!
  Он положил  ее  на  кровать,  и  Пьемур  поднес чашку холодного кла,
зачерпнув напиток из котелка на кухне.
  Мастер арфистов  и  всадник  осторожно перешагнули порог.  Маленький
Райдис испуганно вскрикнул при виде чужих и,  когда Пьемур поднял  его
на руки,  всхлипывая уткнулся личиком в его плечо.  Вдруг он замолчал.
Пьемур поймал его взгляд,  устремленный на  мастера  Робинтона  -  тот
строил  такие  уморительные гримасы,  что ребенок был просто очарован;
еще полные слез глаза малыша уставились на арфиста.
  Наконец, Арамина  пришла  в  себя;  ее  лицо  было  бледным,  пальцы
судорожно вцепились в руку Джейда.
  - Ри,  - сказал он ей тихо и настойчиво, - Поранта П'ратана привезла
к нам Пьемура и  мастера  Робинтона.  Они  полагают,  что.  мы  должны
владеть всем, что находится здесь. Это будет наш холд. Наш собственный
холд!
  Ри продолжала со страхом и изумлением смотреть на мужчин, пытавшихся
улыбками подбодрить ее.
  - Я понимаю,  что мы прибыли несколько неожиданно, моя дорогая леди,
- сказал мастер Робинтон,  - но вините в том Пьемура  -  он  соблазнил
меня нанести этот визит.
  - Ри,  милая,  все в порядке,  - заверил жену  Джейд,  перебирая  ее
волосы и поглаживая пальцы, судорожно цеплявшиеся за его куртку.
  - Джейд,  - вдруг сказала она тихим сдавленным голосом,  - я ведь не
слышала Поранту...
  - Ты ее не слышала?  - тихо переспросил Джейд.  - Но тогда почему же
ты упала в обморок?
  - Потому,  что не слышала дракона! - в эти слова Арамина вложила всю
боль, все противоречивые чувства, которые она испытывала сейчас.
  Джейд заключил ее в объятия,  ласково покачивая и повторяя  снова  и
снова,  что  все  в порядке.  Какое значение имело то,  что она прежде
слышала драконов?  Сейчас она в этом не нуждалась.  И  она  не  должна
бояться.  Никто  не  будет  осуждать  ее.  Ей надо успокоиться.  Такие
волнения вредны для их будущего малыша.
  - Возьми,  это  поможет,  - сказал Пьемур,  снова протягивая чашку с
кла.  - Поверь мне,  Арамина,  я знаю, что бывает с человеком, который
никого не видел несколько Оборотов... И вдруг к нему заявляются гости!
  Услышав полное имя своей жены, Джейд с удивлением взглянул на юношу.
  - Мы просмотрели барабанные сообщения, переданные после того, как вы
исчезли,  - доброжелательно объяснил Робинтон. - Можно сказать, мы вас
вычислили.  - Он качал маленького Райдиса на колене,  и тот восхищенно
булькал.
  - Мое дорогое дитя, - продолжал арфист, когда молодая женщина совсем
пришла в себя,  - самой лучшей из всех возможных новостей является то,
что вы живы, здоровы, и находитесь в этом прекрасном южном холде. Ведь
на востоке до сих пор считают, что вы погибли от рук мародеров! - Тень
упрека  в  беглом  взгляде,  брошенном  им  на  Джейда,  совершенно не
чувствовалась в голосе,  в словах,  что предназначались для Арамины. -
За последние недели я получил больше сюрпризов, чем за всю свою жизнь.
Мне придется потратить не  один  Оборот,  чтобы  привыкнуть  ко  всему
этому...
  - Джейд,   Ри,   мастер   Робинтон   очень   интересуется   древними
развалинами,  - Пьемур решил,  что пора переходить к делу.  - Я думаю,
что ваши руины заслуживают большего внимания, чем пустые дома на плато
у подножия вулкана.
  Все еще покачивая Райдиса  и  улыбаясь  малышу,  мастер  Робинтон  с
увлечением продолжил:
  - Пьемур клялся,  что вы нашли массу древних предметов и используете
их...  Я  имею  в  виду  не  только это необычное жилище.  - Он окинул
любопытным взглядом комнату.  - О, теперь я сам вижу эти сети, сундуки
и  ящики!  Я  восхищен!  Поселение на плато мы будем раскапывать целые
Обороты,  и пока там не найдено ничего, кроме ложки... А здесь... - он
обвел  рукой  просторный  зал,  в  котором было собрано немало находок
Джейда и его подруги.
  - Мы  не  могли сделать многого,  - скромно заметила Ри;  постепенно
молодая женщина начала приходить  в  себя.  -  Нашей  главной  заботой
оставалось  жилье,  - она встревоженно взглянула на Джейда.  Тот сидел
позади,  одной рукой легко обнимая ее за плечи,  другой  -  сжимая  ее
пальцы.
  - Вы сделали чудеса,  моя дорогая, - твердо сказал Робинтон. - У вас
есть  лодка,  сети;  мы  видели  загоны  для  скота  и сад...  вы даже
расчистили подлесок.
  - Нити  вас  не  беспокоили?  - с тревогой спросил П'ратан,  впервые
вымолвивший слово после того, как перешагнул порог.
  - Мы  умеем  защищаться  от них,  - ответил Джейд с кривой усмешкой;
затем, словно извиняясь, он широко улыбнулся удивленному всаднику. - Я
из рода торговцев и еще мальчишкой пережил первое Падение в Телгаре...
Тогда мы потеряли много людей и почти все свое состояние.
  - Человек  никогда не знает,  что ждет его в будущем,  не так ли?  -
отметил мастер Робинтон; глаза его весело сверкнули.
  Джейд заварил  свежий кла и предложил гостям фрукты и хлеб,  который
Арамина испекла вчера.  Затем юная хозяйка,  окончательно оправившись,
настояла на том,  чтобы присоединиться к арфисту и зеленому всаднику в
исследовании других зданий на берегах реки. Райдиса с трудом уговорили
покинуть  колени  мастера  Робинтона  и  отправиться  вместе с отцом и
Пьемуром спасать брошенную на пляже сеть и остаток  улова,  который  в
ней еще оставался.
  - Изумительно,  в самом деле - изумительно!  - не уставал  повторять
Робинтон,  по  мере  того,  как  они  двигались  от  одного строения к
другому,  касаясь стен,  проверяя запертые двери,  шаркая башмаками по
занесенным песком дорожкам.  П'ратан говорил мало, но глаза у всадника
округлились,  и он все время удивленно покачивал головой,  взирая  на
Арамину с некоторым трепетом:
  - Очень обширное поселение,  - наконец, пробормотал он. - По крайней
мере сотня человек могла бы тут прокормиться...
  Когда они достигли сарая,  служившего хлевом,  П'ратан прислонился к
ограде - еще одному древнему раритету - и с изумлением воскликнул:
  - Ты смогла приручить всех этих животных?  - Когда  Ри  кивнула,  он
улыбнулся   ей  и,  заметив,  что  маленький  золотой  файр  грациозно
приземлился на плечо хозяйки, спросил напрямик: - Ты их слышишь?
  Всадник говорил   доброжелательно,  но  Арамина  вспыхнула  и  опять
наклонила голову, на этот раз - в замешательстве.
  - Ящерки  болтают  массу глупостей,  - сказала она наконец,  - но на
самом деле они очень хорошие... Приглядывают за Райдисом, когда мы оба
уходим из холда.  И Пьемур объяснил нам, как их обучать... - она резко
повернулась,  чтобы открыть высокую дверь в самом большом из строений.
-  Вот  здесь  мы  нашли  большую часть полезных вещей,  - сказала она
спутникам.
  Через несколько  минут  Джейд  и  Пьемур опять присоединились к ним;
П'ратан,  извинившись,  отправился  назад  к  своей  зеленой,  которая
блаженно грелась на песке.
  - Вот что нам необходимо сделать,  молодые люди,  -  сказал  арфист,
оглядев помещение,  забитое сваленными в беспорядке сетями,  ящиками и
бочками.  - В  первую  очередь  -  снять  план  холда.  Записать,  где
находится  каждая постройка,  в каком она состоянии.  Составить списки
всех предметов,  которые вы нашли,  - он кивнул в сторону Джейда и Ри,
задумчиво  продолжил:  - Я думаю,  что надо послать за Пешаром.  Если,
конечно, он согласится рисовать скучные прямые ряды пустых зданий.
  - Пешар! - воскликнул Джейд.
  - Ты встречал его? - Робинтон был удивлен.
  - Я был среди тех,  кто разгромил горный холд Теллы, - ответил Джейд
с коротким смешком,  - и я видел Пешара! Я только не знал, что вы тоже
знакомы.
  - Ну, конечно же! Я уговорил его использовать свои таланты для блага
Перна  и  Цеха  арфистов,  так  что  я знал о всех этих многочисленных
кражах и хитроумных уловках бандитов задолго до того,  как  Асгенар  и
Ларад поняли, что происходит. Ты не против, если Пешар приедет сюда на
несколько дней?
  Джейд заколебался, но Ри кивнула, и он согласился:
  - Пешар - очень умный человек... И храбрый!
  - Иногда его терзают сомнения, однако он был не менее осторожен, чем
сама Телла,  и не попался,  - по губам  арфиста  скользнула  усмешка,-
Думаю,  что  его  компания  вас развлечет.  Вы слишком долго не видели
людей...  я имею в виду - серьезных людей.  -  Пьемур  заметил  взгляд
украдкой брошенный на него мастером, и фыркнул.
  - Мой Заир,  - сказал Робинтон, указывая на бронзовом файра, который
опустился  на  его плечо,  - мог бы отнести послание твоим родителям в
Руат,  Арамина. Он готов послужить и тебе, - добавил он, вопросительно
поглядев на Джейда.
  - Мастер Робинтон... - порывисто начал тот, потом вдруг заколебался,
беспомощно глядя на Арамину. Жена обняла его за пояс.
  - Да?
  - Кто мы?  - Арфист с удивлением уставился на Джейда, и тот пояснил:
- Мы нарушили чьи-нибудь права?  Или как? - он кивнул в сторону других
зданий  И  на  богатые поля поодаль.  - Пьемур сказал,  что все это не
принадлежит никому... На самом деле так? - голос его дрогнул.
  Видимо, мастер  арфистов  почувствовал расположение к молодой паре -
как на то и надеялся хитроумный Пьемур. Он улыбнулся им:
  - По-моему, - Робинтон бросил строгий взгляд на своего ученика, - вы
создали здесь настоящий холд,  надежный и продуктивный.  И,  по-моему,
холдер  Джейд  и леди Арамина,  вы можете владеть им и вести дела так,
как вам кажется правильным. Сегодня у вас в гостях два свидетеля - два
арфиста,  готовых  должным  образом  удостоверить ваши права.  Мы даже
разбудим П'ратана,  - предложил он,  указывая на берег,  где  старушка
зеленая  и  ее всадник дремали на солнце,  - и совершим осмотр земель,
которые следует включить в этот холд Райской Реки.
  - Холд Райской Реки? - переспросил Джейд.
  - Так я называю его, - объяснил Пьемур немного застенчиво.
  - Прекрасное  название,  Джейд,  -  вставила  Ри.  -  Или  он должен
называться холд Лилкамп? - лукаво добавила она.
  - Я думаю, - сказал Джейд, взяв руки жены в свои и глядя ей в глаза,
- что назвать это место <холдом Лилкамп> лишь потому,  что  именно  мы
потерпели   здесь   кораблекрушение,   было   бы  самонадеянно.  Лучше
использовать то имя, которое дали ему предки.
  - О,  Джейд,  мне  тоже  так кажется!  - она обвила руками его шею и
поцеловала в губы.
  - Неужели  стать  холдером  так просто,  мастер Робинтон?  - спросил
Джейд; его загорелое лицо немного покраснело.
  - На  юге  процедура  будет  таковой,  -  твердо  объявил арфист.  -
Конечно, я представлю этот вопрос на рассмотрение вождям Вейра Бенден,
с мнением которых надо считаться. Но главное - вы должны доказать свои
способности Работать и Владеть,  в соответствии с нашими традициями, -
Пьемур  фыркнул,  получив  в  награду суровый взгляд.  - Да,  это было
правилом всегда!
  - Тогда мой господин,  в письме,  которое унесет файр, может быть не
только весточка,  что  мы  живы?  -  лицо  Джейда  выражало  страстную
надежду;  все  следы  терпеливого  смирения  исчезли.  - Здесь гораздо
больше земли, чем могут поднять две пары рук...
  - Это ваш холд,  - сказал арфист,  и Пьемур почувствовал вызов в его
тоне. Рождался новой ! Ну, что же он сделает теперь?
  Джейд оглядел  берег,  словно  пересчитывая  строения,  утонувшие  в
буйной растительности;  на губах его блуждала улыбка собственника.  Он
пошептался с Араминой, сжимая ее плечи, потом сказал:
  - Мне бы хотелось послать за людьми из моего рода.
  - Блестящая  мысль  -  пригласить  их  сюда,  -  одобрительно кивнул
Робинтон.
  Хотя арфист жаждал немедленно исследовать содержимое склада,  Пьемур
с помощью Джейда  и  Ри  убедил  его  вернуться  в  прохладный  дом  и
составить послание. Заира отправили в холд Руат с запиской для Барлы и
Доуэла, в то время как Фарли предстояло отнести свиточек бумаги в холд
Айген к местному арфисту,  который должен был доставить его кочевникам
Лилкампам.
  - Я  попросил мою тетушку Темму и Назера присоединиться к нам,  если
они захотят, - сказал Джейд, закончив писать. - Только как они попадут
сюда? Я до сих пор не знаю точно, где мы!
  - В холде Райской Реки, - ухмыльнулся Пьемур.
  - Южный континент намного обширнее, чем мы первоначально полагали, -
сказал Робинтон,  бросив укоризненный  взгляд  на  своего  ученика.  -
Мастер Идаролан все еще изучает восточные берега, поддерживая связь со
мной с помощью файра,  а капитан Рампес  продолжает  идти  в  западном
направлении по Великому заливу.  Между тем,  я думаю,  что мы могли бы
уговорить П'ратана переправить сюда ваших родственников - пара человек
не  перегрузят  Поранту.  Но  согласятся  ли Темма и Назер полететь на
драконе? Многие боятся путешествовать в Промежутке.
  - Темму  и  Назера ничто не испугает,  - убежденно ответил Джейд.  -
Такой полет не страшнее ножей бандитов.
  После солидного  ленча  Пьемур  твердо  заявил,  его  мастеру  стоит
послушать рассказ Арамины  о  последних  двух  годах,  проведенных  на
берегу Райской реки, пока они с Джейдом очертят границы нового холда.
  - Тонкая вещь - наделить человека землей,  - сказал молодой  арфист,
скосив глаза на Джейда; новоявленный холдер однако оставался спокойным
- весьма  освежающая  перемена  после  необузданной  алчности  Торика.
Пьемур  напомнил  о  Райдисе  и  других  детях,  которые  не  замедлят
появиться на свет,  а также о Темме и Назере.  Наконец,  он решительно
произнес:  -  Ты  рассказывал  мне,  насколько  далеко вы со Скаллаком
продвинулись на запад на восток и юг. Хорошо, все эти земли мы и будем
считать  твоими,  -  он  подмигнул Джейду.  - Я так добр сегодня,  что
начерчу границы на расстоянии целого  дня  пути  от  этой  территории.
Солидный получится холд, но не на половину континента.
  Когда спала дневная жара, П'ратан взял Пьемура и счастливого холдера
на воздушный осмотр владения. Ярко-красные столбы несокрушимой древней
работы были  изъяты  со  склада  и  вкопаны  в  землю;  деревья  рядом
подстригли   особым  образом  и  вычислили  расстояния.  Потом  Пьемур
завершил разметку двух карт,  засвидетельствовал их подписями  мастера
Робинтона и П'ратана, и оставил одну Джейду.
  Мастер арфистов заверил юную пару,  что лично  потолкует  с  вождями
Вейра и замолвит слово перед Конклавом.
  - Пожалуйста, приезжайте опять, как только сможете, - просила гостей
Арамина,  провожая их к зеленой Поранте.  - Следующий раз я не упаду в
обморок, если не услышу приближения дракона!
  Мастер Робинтон взял ее руки в свои и добродушно улыбнулся.
  - Ты сожалеешь, что больше не слышишь драконов?
  - Нет,  -  Ри  покачала  головой.  Ее  ответная  улыбка  была скорее
задумчивой,  чем печальной.  - Так лучше.  С меня хватит и файров... -
она  подняла  глаза  на  арфиста и нерешительно спросила:  - Но как ты
думаешь, почему я перестала их слышать?
  - Не знаю, - покачал головой Робинтон. - Понимаешь, это такая редкая
способность... Только Брекки и Лесса могут говорить с драконами других
всадников - и только сознательным усилием. С тобой что-то произошло...
может быть,  это связано с твоим превращением из девочки-подростка  во
взрослую женщину... Я посоветуюсь с Лессой - она не будет сердиться на
тебя,  моя дорогая, - добавил он, когда пальцы Арамины нервно дрогнули
в его руках. - Не беспокойся.
  Когда дракон взлетел,  неожиданно растаяв в голубом небе,  малыш  на
руках Джейда расплакался, широко раскрыв глазенки.
  - Они вернутся,  мой маленький,  - шепнула Ри.  - А теперь тебе пора
отправляться в кроватку.
  - Ты действительно не жалеешь,  что потеряла  свой  дар?  -  спросил
Джейд  жену  много  позже,  когда  они  лежали  в постели,  утомленные
волнениями этого дня и многочасовым обсуждением планов  переустройства
своего холда.  Он приподнялся на локте и посмотрел на ее лицо, бледное
в струившемся через окно лунном свете.
  - В  детстве  я любила слушать их разговоры...  Они не знали,  что я
могу их понимать...  - губы Ри изогнулись в легкой улыбке.  - Было так
интересно...  я  узнавала,  куда  они  собираются  лететь  или где они
побывали...  и ужасно грустно,  когда кто-то был ранен...  - Улыбка ее
исчезла.  - Знаешь,  мама всегда была с нами очень строгой. Когда отец
работал в Керуне,  она не позволяла мне играть с детьми,  и мы никогда
не ходили в главный холд.  А в Айгене,  в этих пещерах, мама стала еще
строже. Нам не разрешалось водиться ни с кем. И потому драконы значили
для меня так много...  Они были свободой,  они были безопасностью, они
были так чудесны!  И когда охотники  начали  брать  меня  с  собой,  я
слушала их и узнавала обо всем, что творится в мире...
  Ри неожиданно замолчала, и Джейд понял, что она думает о несчастьях,
которые  навлек на нее этот дар.  Он нежно погладил ее волосы,  словно
напоминая, что он - здесь.
  - То  была  чудесная  игра для ребенка,  - пробормотала она.  - Но я
выросла.  И дар стал опасным...  А потом  ты  нашел  меня...  -  Джейд
почувствовал  ее губы на своей шее - она часто так ласкала его,  когда
хотела близости.  Он подумал о том,  что сама Арамина  стала  чудесным
подарком для него, и прижал к себе жену.

                                * * *

  Пешар сам пожелал отправиться к Райской реке:
  - Что угодно, лишь бы убраться подальше отсюда. Измерять, прежде чем
начертить...  брр,  это  отвратительно!  И  потом  -  мне  хотелось бы
рисовать еще  что-нибудь,  кроме  этих  квадратов  и  прямоугольников.
Неужели у предков совсем не было воображения?
  - Более,  чем достаточно, - ответил Робинтон. - Ты же знаешь, откуда
они пришли, - он поднял глаза к небу.
  - О,  да, конечно... - Пешар, кивнув, вытащил цветные зарисовки, так
непохожие на строгие линии его чертежей.
  - Где это?  -  спросил  Пьемур,  вытаскивая  из  кучи  один  лист  и
разглядывая его.
  - Этот  холм?  -  Пешар  вытянул  шею.  -  О,  это  в  нижней  части
поселения... там, где копают парни Фандарела.
  Мастер Робинтон протянул руку за рисунком.
  - Странный холм, - задумчиво произнес он.
  - Да,  конечно. Совсем не похож на другие. Слишком высокий для того,
чтобы  скрывать  одноэтажное  здание...  -  живописец замолчал,  потом
изобразил в воздухе руками несколько уровней.  - Не раскапывайте  его,
пока я не вернусь, ладно?
  Когда Пешар с П'ратаном вышли,  готовые отправиться в  холд  Райской
Реки,  мастер  Робинтон положил рисунок на свой стол и стал пристально
вглядываться в него. Пьемур, взяв уголек, дорисовал несколько линий.
  - Гмм...  думаешь, оно выглядело так? - пробормотал Робинтон. - Надо
бы  пойти  взглянуть...  Мне  давно  хотелось  исследовать  что-нибудь
самому. А тебе?
  - Нет,  если для этого придется  поработать  лопатой,  -  решительно
заявил Пьемур.
  - Но для меня ты сделаешь кое-что,  верно?  Из того,  что я не  могу
выполнить сам? - спросил Робинтон, с искренней невинностью взглянув на
своего помощника.
  - Придется,  мой мастер!  Но, к счастью, на плато хватает людей, и я
думаю, что нас не оставят без помощи.

                                * * *

  П'ратан вернулся с берегов Райской реки только после полудня и начал
извиняться, чувствуя, что слишком долго выполнял простое поручение.
  - Целая толпа собирается в этот ваш рай, - сказал он арфистам, когда
они покинули холд и двинулись к берегу будить Поранту.  Старая зеленая
старалась вздремнуть,  когда не летала. - Джейд забрал Темму, Назера и
кое-кого  из  молодых.  Хотят  основать  настоящий морской холд.  Ну и
суматоха там сейчас! Приятно посмотреть!
  К счастью,  Поранта решила, что дремать на плато ничуть не хуже, чем
на берегу,  и перевезла их к месту раскопок.  Когда она лениво кружила
перед посадкой, Пьемур заметил, что работы сильно продвинулись вперед:
мастер шахтеров Эсселин,  который  руководил  раскопками,  использовал
большое  здание,  открытое  Ф'ларом,  как  хранилище  находок,  а дом,
найденный Лессой,  приспособил под свою конторку.  Несколько  строений
использовались как жилища для землекопов. В каждом квартале поселка по
крайней мере одно здание было расчищено  настолько,  чтобы  его  можно
было осмотреть.
  Мастер Робинтон и Пьемур нашли Эсселина в его кабинете  и  попросили
выделить нескольких рабочих.  Брейд,  вездесущий представитель Торика,
тоже был здесь и поспешил выяснить, что происходит.
  - Холм,  говоришь?  -  сказал  мастер  Эсселин,  справляясь по своей
карте.  - Какой холм,  что за холм?  В мой список не занесены  никакие
холмы...  И  я  не могу отвлекать людей от плановых работ для раскопки
никому неведомого холма.
  - А где он? - спросил Брейд, и мастер Эсселин неловко замолк. Брейд,
наделенный необычайной проницательностью и блестящей  памятью,  помнил
все - сколько людей раскапывает каждое строение,  сколько им требуется
воды и пищи,  что и где найдено.  Он знал,  какой Цех и холд направили
сюда припасы и людей,  и сколько дней они работают.  Он был полезен, и
он был ужасно надоедлив.
  Мастер Робинтон молча развернул рисунок Пешара и показал его мастеру
горняков.
  - Этот холм? - Очевидно, холм не произвел впечатления на Эсселина. -
Его даже нет в списке... - Он вопросительно посмотрел на Брейда.
  - Можно  прогуляться  туда и сделать пару скважин,  - ровным голосом
произнес Брейд.  - Это займет около часа.  - Он пожал плечами,  ожидая
решения Эсселина.
  - Два  бурильщика  на  час,  -  заключил   мастер,   и   почтительно
поклонившись  Робинтону,  вышел  из конторы,  чтобы отдать необходимые
распоряжения. Арфисты двинулись к холму.
  - Пешар  изобразил  все верно,  - сказал Робинтон,  когда они обошли
холм кругом и встали поодаль,  рассматривая его и  терпеливо  поджидая
бурильщиков.
  - Мне кажется,  тут было три уровня, - рассудительно заметил Пьемур.
-  Центральная  башня  сбоку  и более широкое строение под ней.  Часть
южной  стены  обрушилась,  и  потому   эта   сторона   выглядит,   как
естественный склон.
  - Ты просто провидец,  - мастер  Робинтон  озорно  подмигнул  своему
помощнику, - Мы копнем с другого конца, который не разрушен и, кстати,
находится вне поля зрения  этого  надоедливого  Брейда,  -  он  бросил
взгляд туда, где посланец Торика распоряжался у очередного раскопа.
  Подошли бурильщики. Пьемур придерживал конец металлического стержня,
пока  рабочий  бил  по  нему  молотом.  Стержень вошел на глубину двух
ладоней и уперся во что-то твердое.
  - Должно быть, скала, - сказал работник с многозначительным видом. -
Попробуем немного левее.
  Вскоре они  сделали  целый  ряд  вертикальных  отверстий,  каждое из
которых наталкивалось на препятствие на глубине локтя.
  - Там либо скала,  либо стена,  - повторил рабочий.  - Может,  стоит
позвать землекопов и расчистить участок-другой?  Вы же  знаете,  мы  -
бурильщики, и возиться с лопатами не наше дело.
  - Час почти истек, - сказал второй работник, который до того молчал.
От  продолжительной  работы  на  плато  кожа его приобрела цвет темной
бронзы.
  - Не  спорь  со  стариком и загони пробойник еще пару раз,  - сказал
Робинтон, нетерпеливо взмахнув рукой. - Вот сюда!
  Стержень был  установлен вновь,  и четвертый удар загнал его в землю
по самую шляпку.
  - Там  дыра,  - с почтением взглянув на Робинтона,  сказал первый из
работников, в то время как другой пытался вытащить назад инструмент. -
Хотите,  чтобы я попросил мастера Эсселина прислать вам землекопов?  -
заботливо спросил он,  вытирая лоб цветастым  платком.  Второй  парень
взвалил пробойник на плечо и,  буркнул:  , зашагал к
конторке.
  - Мы попали в дыру,  не так ли?  - сказал мастер арфистов; глаза его
горели охотничьим блеском. - Возможно, нам достанется лакомый кусок!
  - Немало  людей  уже получили тут лакомые куски,  - заметил рабочий,
явно намекая на Торика и его  присных.  -  Можно  сказать,  они  здесь
плодятся.  Счастливых вам поисков, мой мастер! - он нахлобучил шляпу и
пошел вслед за своим напарником.
  - Мне  бы  хотелось  расширить  это  отверстие,  Пьемур,  - произнес
Робинтон, когда уверился, что их никто не услышит. - Посмотрим, что мы
сможем там найти.
  - Бурильщики забрали инструменты...
  - Но тут полно веток и камней, - сказал арфист, оглядываясь.
  Пьемур подобрал прочную палку и увесистый обломок и начал  пробовать
грунт   вокруг   отверстия,  проделанного  стержнем.  Мастер  арфистов
продолжал оглядывать склон, дабы убедиться, что рабочие все еще бредут
к  конторке  Эсселина,  и что любопытный Брейд занят на своем раскопе.
Пьемур,  горя от нетерпения, крепко согнул палку и одним ударом вогнал
ее в почву.  Шест пробил в земле огромную дыру и,  вывернувшись,  сшиб
Пьемура с ног. Юноша отряхнулся и попытался заглянуть внутрь.
  - Так пусто и темно, учитель!
  - Хорошо. Заир, ну-ка иди сюда и помогай. Пьемур, позови свою Фарли.
Они лучшие землекопы, чек любой из бездельников Эсселина.
  - Может, надо замаскировать дыру, чтобы ее не нашел Брейд?
  - Давай  побеспокоимся  об  этом,  когда  придет время.  Мой лакомый
кусочек, кажется, побольше, чем у других!
  - Немало людей уже получили тут лакомые куски! - пробормотал Пьемур,
наблюдая, как Заир и Фарли с энтузиазмом принялись за дело. - Полегче,
полегче!  -  закричал он,  когда во все стороны полетели комья земли и
травы.
  - Ты  видишь  что-нибудь еще,  Пьемур?  - спросил мастер Робинтон со
своего поста.
  - Дайте нам время! - Пьемур чувствовал, как пот стекает по спине под
рубашку.  Когда отверстие стало достаточно большим,  чтобы можно  было
заглянуть внутрь,  Пьемур влез в него по самые плечи. - Темно... почти
ничего не видно...  но это определенно сделано человеком... - бормотал
он. - Может, я отправлю Фарли за свечой?
  - Да, пожалуйста! - голос арфиста дрожал. - Сумеешь туда пролезть?
  - Отверстие еще маловато.  - Пьемур надолго замолчал,  трудясь бок о
бок с Заиром.  Он начал пропихивать землю внутрь - вместо того,  чтобы
сбрасывать ее наружу.
  К тому времени,  когда Фарли возвратилась,  держа в каждой лапке  по
свече,  Пьемур достаточно расширил отверстие,  чтобы проползти внутрь.
Две ящерки,  зацепившись когтями за край дыры, повисли вниз головами и
заглянули  в  таинственный  полумрак.  На  их вопросительное щебетание
откликнулось эхо.  Потом Заир оттолкнулся, и Фарли последовала за ним;
их звонкие трели подбадривали Пьемура, пока он пытался зажечь свечу.
  - Что там?  Что?  - Мастер арфистов  приплясывал  от  нетерпения  за
спиной своего ученика. Он дернул его за рубаху.
  - Отпусти меня!  - Пьемур просунул свечу внутрь,  пламя  дрогнуло  и
чуть  было  не  погасло;  потом  язычок выровнялся,  осветив подземную
полость. - Я вхожу!
  - Я тоже!
  - Ты никогда не сделаешь этого!  Ну,  хорошо,  хорошо...  только  не
снеси половину холма!
  Пьемур сжал  руку  мастера  Робинтона,  поддерживая  его.  Они   оба
слышали,  как что-то хрустело под ногами.  Наклонив свечи, они увидели
блеск  стеклянных  осколков,  устилавших  пол.  Арфист  нашарил  ногой
свободное место, и наклонился, ощупывая шероховатую поверхность.
  - Я думаю,  это что-то вроде цемента...  Пол не такой гладкий, как в
других зданиях. - Пламя свечи заколебалось, когда Робинтон выпрямился.
- Воздух здесь  свежее,  чем  обычно  бывает  в  надолго  замурованных
помещениях, - отметил он.
  - Возможно,  есть щели в том  разрушенном  склоне.  Надо  будет  как
следует осмотреть его, - заметил Пьемур.
  - Да!  Чтобы Брейд тут же прискакал сюда и  все  доложил  Торику?  -
Арфист фыркнул и начал оглядываться вокруг;  теперь его глаза свыклись
с  тусклым  освещением.  Высоко  подняв  свою  свечу,  Пьемур   сделал
несколько шагов влево и, что-то увидев, сдавленно вскрикнул.
  - Вот твой лакомый кусочек,  мастер, - произнес он, подходя к стене.
Пламя свечей осветило группу пыльных прямоугольных листов,  приколотых
там.  - Карты?  - почтительно прикасаясь к ним, Пьемур смахнул с одной
слой  песка и грязи,  обнаружив прозрачное покрытие,  которое защищало
бесценную находку неизвестно сколько Оборотов. - Да, карты!
  - Что это за пленка на них?  - прошептал мастер Робинтон,  осторожно
смахивая пыль с другой.  - Они хранятся со времени Первого Яйца!  - он
недоверчиво  обернулся к своему ученику.  - И можно все различить!  Не
только чертежи,  но  и  надписи!  Гляди!  !  Они
называли это плато Посадочной площадкой!
  - Как оригинально!
  - Залив Монако,  Кардифф!  Гарбен,  самый большой вулкан...  Это все
здесь, Пьемур, на южном материке!
  - Даже  Райская  река!  -  юноша  вел пальцем вдоль береговой линии,
оставляя зигзагообразный след в пыли,  по мере того, как продвигался к
востоку. - Садрид, река Малай, Бока...
  Заир и Фарли прилетели обратно, оторвав своих хозяев от поглотившего
их занятия.
  - Быстро, Пьемур! Посмотри, можешь ли ты снять карты со стены! Брейд
не  должен  их видеть!  - Робинтон вытащил свой нож и уже трудился над
самым большим листом.  - Вот так..  Сверни  их!  Пусть  Заир  и  Фарли
переправят  их  в  наш холд.  Быстро!  Оторви полосу от своей рубашки,
чтобы перевязать их. Торик будет слегка разочарован, когда узнает, что
ему  досталось весьма небольшая часть континента...  Так...  Теперь мы
можем посмотреть, нет ли здесь еще чего-нибудь интересного.
  - Брейд, кажется, возился довольно далеко отсюда?
  - Да, но он увидит наших бурильщиков и поймет, что мы остались одни.
Это подозрительный тип!
  - Меня удивляет,  что его вообще допустили сюда,  - заметил  Пьемур,
перевязывая карты.
  - Лучше тот жулик, которого знаешь, - усмехнулся арфист.
  - Заир! Неси это в холд. Побыстрее!
  Бронзовый схватил трубку длиной почти с его крыло, уравновесил между
лапками и проворно исчез.  Пьемур отдал Фарли ее часть груза, и ящерка
последовала за приятелем.
  Арфисты услышали, как кто-то окликает их.
  - Давай,  посмотрим,  что там,  - неизвестно почему мастер  Робинтон
вдруг заговорил шепотом, направляясь к полуоткрытой двери.
  - А если там больше добра, чем мы сможем спрятать? - спросил Пьемур,
следуя за ним.
  - Что-нибудь придумаем...
  Они очутились  в  коридоре  с  рядом  дверей.  Быстро  заглядывая  в
комнаты,  исследователи не находили больше  ничего  многообещающего  -
только  черепки  и  осколки.  В  конце  коридора  был зал,  заваленный
обломками рухнувшей южной стены. Они услышали характерный мягкий шорох
уползавших подземных змей.
  - Тут еще и змеи!  - Арфист поднял свою свечу,  вытягивая шею, чтобы
осмотреть  развалины.  - Как странно!  То,  что они строили,  выглядит
нерушимым...
  - Может быть, это было временное здание, не очень прочное...
  - Хотелось бы мне узнать, что располагалось сверху, - сказал арфист,
делая Пьемуру знак поднять свечу.  Они увидели белые отростки корней и
влажные стены; более - ничего интересного.
  - Мастер   Робинтон!   -   резкий   крик  Брейда  заставил  арфистов
вздрогнуть.
  - Пойдем назад... А то от его воплей рухнет потолок.
  Когда они возвращались,  Пьемур заметил квадратную табличку на одной
из  дверей.  Она  легко  снялась.  Пьемур увидел обычные четкие буквы,
такие же яркие, как и в тот день, когда они были написаны.
  Брейд, спотыкаясь, ввалился в зал.
  - У вас все в порядке? Вы что-нибудь нашли?
  - В основном,  змей,  - ответил Пьемур мрачно.  - И это! - Он поднял
табличку, надпись на которой гласила: .

                                * * *

  Вожди вейров Бенден и Форт, лорд Джексом и Лайтол, мастера Фандарел,
Вансор и Сибел собрались в холде Робинтона, чтобы изучить новые карты.
Их поверхность была очищена  от  грязи  и  песка,  и  мастер  Фандарел
вдоволь   навосхищался  прозрачной  пленкой,  защищавшей  изображение.
Некоторые из цифр,  напечатанные на покрытии,  стерлись,  хотя  Пьемур
протирал его с предельной аккуратностью.
  Перед ними лежали карты южного континента, на каждой из которых были
свои   обозначения.  Самая  большая  пестрела  древними  названиями  и
показывала весь материк.  На второй часть территории  была  изображена
более  подробно;  тут  отмечались  высоты гор и холмов,  глубины рек и
океана.  Третья,  самая маленькая карта,  на которой все надписи  были
очень мелкими,  содержала под каждым названием строку цифр.  Четвертая
карта относилась к самой Посадочной площадке или плато;  это был  план
поселения,  где  каждый  из  цветных  квадратов  отмечался  как ,
,  <адм>, <лаб> и так далее. Пятая карта относилась к побережью;
на  ней  были  показаны  подземные  пещеры  и  несколько точек - Залив
Монако,  полуостров немного восточнее холда Робинтона,  Райская  река.
Широкая  полоса  вдоль  берега с обеих сторон была покрыта оранжевыми,
желтыми, красными, синими и зелеными фигурками.
  - Ах  да,  насчет  этой  Райской  реки...  -  начал мастер Робинтон,
прочистив горло.  Пьемур закрыл глаза и затаил дыхание. Он был допущен
на  высокое  собрание  только потому,  что вместе с арфистом обнаружил
карты.  - Прекрасное место... Пьемур, мы должны проследить эту реку до
самого истока.
  - Действительно?  - Лесса подняла глаза от карт. - Ты полагаешь, это
так легко сделать, Робинтон? - Она покачала головой.
  - Но река совсем недалеко от нас,  как  видишь,  -  ответил  арфист,
отмеряя  пальцами  расстояние между своим холдом и Райской рекой.  - Я
послежу за раскопками и находками в тех краях.
  - Раскопки  ведутся  на  плато,  -  объявила  Лесса,  с  подозрением
рассматривая арфиста.
  - Но  Пьемур  обнаружил  очаровательные  развалины  в устье реки,  -
сообщил  Робинтон,  искоса  взглянув  на  Госпожу  Бендена.  -  Причем
населенные.
  - Населенные? - эхом откликнулись все.
  - Населенные?   -  многозначительно  переспросила  Лесса,  ее  глаза
расширились.
  - Ну,  всего  лишь  пара  потерпевших  кораблекрушение  северян и их
малыш,  - заметил Пьемур и понял по блеснувшим  зрачкам  учителя,  что
начало  было правильным.  Он сердито обвел глазами сидевших за столом,
прежде чем вернуться  к  вопрошающему  и  изумленному  взгляду  Лессы.
Похоже,  сейчас  он  превратится из свидетеля в обвиняемого...  Пьемур
посмотрел на Джексома,  который беспомощно пожал плечами; Лайтол сидел
рядом со скучающим лицом.  - Весьма изобретательная пара,  - продолжил
молодой арфист. - Они живут там больше двух Оборотов.
  - Это  нелегальное  заселение...  -  начала  Лесса,  нахмурившись  и
скрестив руки; подобный поворот событий ее явно не радовал.
  - Не совсем,  - ответил Пьемур.  - Они плыли с поручением из Керуна,
доставляя Торику - я хотел сказать, лорду Торику - племенных животных.
-  Пять  человек выжили после шторма,  но один умер от ранений раньше,
чем они узнали его имя,  и еще двое  ослепли  и  умерли  от  лихорадки
следующей весной.
  - И?  -  Лесса  недовольно  постукивала  ногой,  но  Пьемур  заметил
проблеск  интереса  в  глазах  Ф'лара  и  сочувствующую улыбку на лице
Н'тона.  Фандарел слушал,  посматривая одним глазом в  неясный  чертеж
перед собой; Вансор, что-то радостно бормоча, водил носом по карте.
  - Они восстановили несколько полуразрушенных зданий и  очень  удачно
приспособили  их  для своих нужд,  - продолжал Пьемур.  - Сколотили на
скорую руку маленькую лодку,  приручили  некоторых  животных,  развели
сад...
  Джексом навалился грудью на стол, живо заинтересовавшись.
  - Райская  река?  -  Лесса  прикрыла  глаза  и вскинула вверх руки в
раздраженном жесте капитуляции.  - И эти люди нравятся тебе, Робинтон?
Ты хочешь дать им владение?
  - Да.  Кто-то ведь должен сделать  это,  Лесса,  -  смущенно  сказал
арфист.  - Если хочешь знать мое мнение...  - он взглянул на Лайтола и
Джексома, прося поддержки.
  - Не хочу,  - отрезала Госпожа Бендена,  строгим взглядом приказывая
Джексому и Лайтолу не раскрывать рот.
  - Но  посмотри,  какая  это  огромная  земля,  - продолжал Робинтон,
игнорируя ее сарказм. - Эта карта, - он постучал костяшками пальцев по
самой большой карте континента,  - показывает нам, как много здесь еще
незаселенных мест...
  - И никаких Вейров, - сардонически дополнил Ф'лар.
  Робинтон нетерпеливым жестом отмел это возражение в сторону.
  - Здесь   земля   сама   себя   защищает!  И  эти  молодые  Лилкампы
позаботились о том,  чтобы укрыть свой скот в тех  строениях,  которые
они восстановили из древних развалин.
  - Каких развалин?
  - Этих.  -  Из  шкатулки,  стоявшей  рядом,  Робинтон  достал  пачку
зарисовок;  Пьемур узнал работу  Пешара.  Арфист  выкладывал  лист  за
листом поверх карт,  небрежно поясняя:  - Вид на берег с веранды дома.
Вид на дом - в нем двенадцать комнат - с восточного берега  реки.  Еще
один  вид  на гавань..  В ней Джейд ловит рыбу сетями - он сплел их из
того шнура,  который нашел в одном из складов...  Это - большой склад.
Из него можно сделать отличный хлев... Ах да, это вид с веранды на юг,
а вот - западный берег с несколькими развалинами.  Этот очаровательный
малыш,  который играет в песке - юный Райдис...  - Порядок,  в котором
Робинтон показывал зарисовки,  был явно продуман,  и Пьемур угадал его
замысел,  -  Вот сам Джейд из клана торговцев Лилкамп...  трудолюбивый
парень и вполне заслуживает доверия. Он хочет перевезти к себе кое-кого
из родственников. А это - его жена!
  - Арамина! - Лесса выхватила рисунок прежде, чем он лег на стол.
  Ф'лар издал  удивленное  восклицание  и  заглянул  через  ее плечо с
выражением изумления на лице.
  - Робинтон! Ты должен кое-что объяснить!
  Видя, как побледнела Лесса,  Пьемур быстро налил чашу  вина.  Она  с
отсутствующим видом взяла ее, неотрывно глядя на арфиста.
  - Успокойся, моя дорогая, - сказал Робинтон. - Я пытался сообразить,
каким способом сообщить эти добрые новости,  но столь многое требовало
твоего времени и энергии... за последние месяцы столько случилось...
  - Так ты уже несколько месяцев знаешь, что Арамина жива?
  - Нет,  нет!  Только несколько дней. Пьемур встретил их пару месяцев
назад перед тем, как...
  - Это было как раз во  время  брачного  полета  Кайлиты,  -  вставил
Джексом, когда арфист запнулся.
  Пристально глядя на Пьемура, молодой лорд Руата добавил:
  - Да, слишком многое произошло в тот день...
  - Пьемур никак не мог знать об Арамине,  моя дорогая Лесса.  Он даже
не  был  в это время на севере.  Но она доверилась мне...  и,  если ты
захочешь слушать...
  Лесса очень хотела узнать все,  что Арамина рассказала арфисту, хотя
она и была разгневана. Бенден Вейр провели, заставив поверить в смерть
девушки!  Огонь  в  ее  глазах наводил на предположение,  что в первую
встречу Джейду и Ри достанется немало обвинений.
  Робинтон приступил к рассказу.
  - Она больше не слышит драконов,  - сдержанно добавил  он,  завершив
историю.
  Лесса сидела спокойно,  только пальцы ее выбивали какой-то  ритм  на
подлокотниках кресла.  Она посмотрела на Ф'лара, затем перевела взгляд
на Н'тона;  ее глаза перебежали с  Джексома  на  невыразительное  лицо
Лайтола и,  наконец,  остановились на Фандареле. Огромный кузнец пожал
плечами.
  - И она счастлива с этим Джейдом? - спросила Госпожа Бендена.
  - У них прекрасный малыш,  и ожидается еще  один  ребенок.  -  Когда
Лесса покачала головой,  показав, что подобные обстоятельства не стоит
принимать во внимание,  арфист продолжил:  - Джейд  сообразительный  и
толковый парень.
  - Он ее обожает, - широко улыбаясь, сообщил Пьемур. - И я видел, как
она  смотрит  на  него...  Впрочем,  они  могли  бы  поладить  с любой
компанией.  - Столь же ловко,  как это мог  бы  сделать  сам  учитель,
Пьемур  намекнул  на  возможность  того,  что уже было сделано.  - Это
очаровательное место,  и совершенно уединенное.  Слишком уединенное  -
даже для рая!
  - И как велик этот ваш рай?  - спросила Лесса. По мере того, как она
смягчалась, все почувствовали заметное облегчение.
  Пьемур и Н'тон развернули перед Лессой соответствующую карту.
  - Вероятно,  не  так велик,  как здесь обозначено,  - сказал молодой
арфист,  постукивая по заключенному в квадрат участку.  На самом деле,
новое владение простиралось намного дальше на запад и на восток; карта
представляла местность лишь до изгиба реки, о котором упоминал Джейд.
  - Весьма  приблизительно,  - заметила Лесса,  приподняв левую бровь;
она очень хорошо знала,  что Пьемур мог бы представить  гораздо  более
точную  карту.  Мастер арфистов достал свою копию карты нового холда и
выложил на стол.
  - Вот! Здесь границы нанесены точнее.
  - Не создает ли это прецедент,  мой старый друг?  - спокойно спросил
Лайтол.
  - Я думаю,  лучше действовать так,  чем по методу Торика, - Робинтон
вскинул руку, чтобы предотвратить упреки Лессы. - Сейчас совсем другие
времена,  другие обстоятельства. И вы, вожди Вейров, Главные мастера и
лорды должны решить,  какому прецеденту следовать:  Торика или Джейда?
По-моему,  человек должен получить  право  на  владение  тем,  что  он
разведал.
  Голос Вансора прервал молчание,  воцарившееся после открытого вызова
мастера Робинтона:
  - Разве у предков уже были драконы?
  - При чем тут драконы?  - раздраженно поинтересовалась Лесса,  потом
смягчила свою резкость улыбкой.
  Вансор взглянул на нее.
  - Я  не  понимаю,  как   они   передвигались   по   таким   обширным
пространствам.  Здесь не отмечено никаких дорог..  Погляди! - он ткнул
пальцем в карту.  - Ясно,  что отсюда надо добираться до реки, но этот
Кардифф находится так далеко и от нее, и от посадочной площадки. А эти
горные  разработки,  отмеченные  на  озере  Дрейка...  Ведь  надо   же
доставлять руду куда-то - например,  в морской порт! Я не понимаю, как
были связаны между собой все эти поселения,  если только у них не было
драконов.
  - Или летающих кораблей? - спросил Джексом.
  - Или более эффективных морских судов? - предположил Н'тон.
  - Мы обнаружили  множество  разбитых  деталей  со  следами  искусной
обработки,  - сказал мастер Фандарел,  - но ни одного целого двигателя
или другого механического устройства,  к  которому  бы  подходили  эти
обломки.  Их  описаний  нет  в самом старом из Архивов моего Цеха.  Мы
нашли три огромных корабля с искалеченной ходовой  частью...  Как  нам
сообщают  огненные  ящерицы,  когда-то  эти махины предназначались для
воздушных полетов. Я не думаю, что эти конструкции были эффективны для
перемещения  на короткие расстояния - слишком они неуклюжие и тяжелые.
Сопла на корме позволяют предположить,  что  они  двигались  вверх.  -
Кузнец,  подчеркивая свою мысль, повел могучей рукой. - Но у них могли
быть и другие корабли, поменьше.
  - Все это так изматывает! - воскликнула Лесса, нахмурившись. - Мы не
можем делать все одновременно!  Юг защищен от Падения  Нитей,  но  для
обороны  Севера - важно каждое крыло,  каждый боевой дракон!  Мы же не
можем позволить всем двинуться на Юг!
  - Когда-то  все  двинулись на Север,  - сказал Робинтон,  пристально
глядя на нее.
  - Да,  возможная  мера,  - задумчиво произнес Ф'лар.  - Пока личинки
распространяются в северных землях,  чтобы защитить их от Нитей раз  и
навсегда... - ласково накрыл рукой подрагивающую ладонь Лессы.
  - Пока Вейры защищают Цех и Холд, - дополнил Н'тон.
  - Пока  мы  постигаем  нечто  новое  об  этом мире,  - жизнерадостно
произнес Робинтон.
  - Где-нибудь  существуют  ответы  на  все  наши  вопросы,  -  мастер
Фандарел тяжело вздохнул. - Хотелось бы мне до них добраться!
  - Меня  бы  устроил  только  один!  - сказал Ф'лар,  бросив взгляд в
сторону окна - на темном вечернем небе восходила Алая Звезда.  Джексом
понимающе кивнул.
  Внезапно Робинтон шумно откашлялся.
  - Итак,  подтверждаете  ли  вы,  что  холд  Райской Реки принадлежит
Джейду и Арамине Лилкамп? - с неожиданной живостью спросил он.
  - Намного лучше последовать этому преценденту,  - согласился Лайтол.
- Я могу, если хотите, поднять вопрос на следующем Конклаве.
  - Это будет бурная встреча - криво усмехнулся Ф'лар, но кивнул.
  - Почему все то,  что запрещено,  - смеясь, сказал арфист, - кажется
таким привлекательным?
  - Может,  предки знали ответ,  - ввернул осмелевший Пьемур,  - и  мы
найдем его здесь, на южном континенте?
  - Ну и что это вам даст,  милые арфисты? - спросила Лесса сладчайшим
и опаснейшим голоском. Но она улыбалась, и улыбка ее была искренней.

                                * * *

  Новости о  втором  холде  на  юге  постепенно  дошли  до  севера,  и
подверглись комментариям лордов,  холдеров,  мастеров и ремесленников.
Были  те,  кто  восхищался возвышением Джейда,  и те,  кто находил его
новое высокое положение неприемлемым по целому ряду причин.  Одним  из
таких  людей  был  Торик.  Но постепенно он преодолел досаду и чувство
обиды.
  Далеко на  севере  изнуренная  женщина  с  покрытым шрамами лицом со
злобой пнула  ногой  седло,  услышав  донесенные  барабанами  новости.
Ворвавшись  в  свою  крохотную пещеру,  она в ярости разбросала вещи и
перебила все,  что могло  биться;  впрочем,  это  не  принесло  ей  ни
утешения, ни покоя.
  Когда бешенство улеглось,  и Телла  снова  пришла  в  себя,  получив
возможность ясно мыслить,  она подсела к углям костра и к опрокинутому
котелку, содержимое которого составляло ее ужин.
  Джейд и Арамина!  Как он нашел девчонку?  Вероятно,  на страже тогда
стоял Дашик...  Она имела причины сомневаться в преданности Райдиса  -
еще  с  тех пор,  как убила Гирона,  ставшего бесполезной помехой в ее
отчаянном побеге из осажденного холда.  Райдис открыто не соглашался с
ее  планом похищения Арамины,  а потом неожиданно замолчал,  но она не
поверила в его покорность.  Тот колодец казался вполне надежным. Попав
в него, девчонка была обречена на смерть... Как же этот торговец, этот
сопляк, добрался до нее?
  Кровь стучала  в  висках  у  Теллы.  Арамина  спаслась,  была жива и
процветала на юге, наслаждаясь комфортом и славой, в то время как она,
Телла,  едва  не  погибла  от  пагубной  болезни,  оставившей  на лице
страшные рубцы.  Прошли недели прежде, чем она хоть немного оправилась
от лихорадки.
  В те дни,  слабая и неспособная  сосредоточиться  на  новых  планах,
Телла  предоставила  все  судьбе и брела,  старательно избегая холдов,
пока не обнаружила,  что находится в уединенной долине в  Нерате,  где
было легко раздобыть пищу.  Произошедшая метаморфоза - шрамы на лице и
жалкие пучки,  которые остались от когда-то роскошных пышных  волос  -
пугала ее. Все ее несчастья начались из-за этого щенка, отродья нищего
торговца,  который не дал ей вовремя схватить девчонку... Будь Арамина
в  ее  руках,  жизнь  в  высокогорном  холде  стала  бы  намного более
безопасной.
  Время от времени она развлекалась,  представляя себе мучения Арамины
перед смертью в той темной и  покрытой  липкой  грязью  яме.  Она  еще
сведет счеты с торговцем... Телла долго и с удовольствием размышляла о
том, как разделается с Джейдом и всем родом Лилкамп.
  Чтобы исполнить  свои  мстительные планы,  ей следовало окончательно
выздороветь и набраться сил.  На это  ушло  немало  времени,  и  такая
задержка  послужила  еще  одной причиной,  чтобы негодовать на Джейда.
Наконец,  темный загар частично скрыл рубцы на ее лице,  волосы  опять
стали густыми; Телла оседлала скакуна и отправилась в путь.
  Она пополнила свой пустой кошелек тем  же  вечером,  столкнувшись  с
жителем  одного  из  ближайших  небольших холдов.  Телла забрала и его
одежду,  поскольку он больше в ней не нуждался.  Перед смертью простак
поведал  ей  обо  всех  новостях последнего Оборота.  Его энтузиазм по
поводу  объявления  южного  материка  открытым  для  заселения   почти
заставил  ее отказаться от своих первоначальных планов - ведь она тоже
собиралась на юг,  чтобы отметить вехами в тропических дебрях  границу
нового владения.
  Вспомнив, что дороги  клана  Лилкамп  начинаются  от  Айгена,  Телла
вернулась  в  пещерный лабиринт.  К своему удовлетворению,  она узнала
здесь,  что хотя Боргальд отказался от кочевой жизни, Лилкампы все еще
путешествуют и торгуют. Она начала строить планы, первым делом посетив
старые пещеры,  чтобы посмотреть,  какие из  них  еще  не  завалены  и
пригодны для использования. И она стала набирать отряд.
  В этом деле она сначала не  постигла  больших  успехов.  Рассказы  о
разгроме ее банды сделали людей осторожными, внушив авантюристам страх
перед объединенной мощью Холда  и  Вейра.  Население  айгенских  пещер
изменилось,  большинство из тех,  кто мог ее узнать,  ушли; оставшиеся
были смущены ее зловещей внешностью,  и она завербовала лишь несколько
соучастников.  Но,  как только Телла услышала о холде Райской Реки, ее
силы и энергия чуть ли не удвоились.  Джейд и Арамина  проживут  ровно
столько  времени,  сколько  ей  понадобится,  чтобы набрать достаточно
людей, приобрести корабль и доплыть до южного материка.


                               Глава 14

           Южный материк; пятнадцатый - семнадцатый Обороты

  В следующие  два  Оборота  у  Пьемура  не  раз  были  поводы,  чтобы
припомнить замечание Лессы - или то был вызов?  - которое она обронила
на  памятном  совещании  в  холде мастера Робинтона.  Произошли всякие
перемены,  но они являлись вполне естественными, хотя некоторые из них
поражали воображение.  Так, например, у Менолли, Шарры и Брекки в один
и тот же день родились сыновья. По словам Сильвины, Менолли дала жизнь
Робсу  между  двумя  аккордами  на гитаре;  Шарра с несколько большими
трудностями произвела на свет  Джерола;  а  Немекки  появился  за  две
недели  до  срока,  незадолго  до  полуночи - по времени Вейра Бенден.
Робинтон и Лайтол,  решившие,  что мальчишки Менолли и Шарры станут их
внуками,  выпили за здоровье новорожденных,  а потом и за второго сына
Брекки, благо вина хватило бы, чтобы утопить всех троих младенцев.
  Были и  другие  перемены  -  опасности  девственного южного материка
существенно проредили толпы иммигрантов;  человеческий поток с  севера
терял  свою  силу.  Пьемур  знал,  что к этому приложили руку и мастер
Робинтон,  и Сибел,  его достойный ученик и преемник.  Но  для  самого
старого  арфиста  Юг  по-прежнему сохранил свое очарование - как и для
Пьемура,  восхищавшегося пышной  красотой  и  беспредельной  щедростью
природы, и прикованного к этой земле тайной, которая все еще окутывала
развалины иных времен.
  На шестнадцатый Оборот,  мастера Идаролан и Рамнези,  плывшие вокруг
континента навстречу друг другу,  наконец встретились.  Чтобы отметить
это историческое событие, два капитана вбили прочный кол в склон холма
над заливом,  и устроили празднество до самого рассветного  часа.  Там
хватало  дружеских  добродушных  поддразниваний - над тем,  к примеру,
какой корабль прошел больший путь.  Но  так  как
определенно  была  крупнее и быстрее судна Рамнези,  капитан,  в конце
концов, уступил первенство своему Главному мастеру.
  Затем они   продолжили   свои   исследования   южных  берегов.  Один
отправился на восток, а другой - на запад; наконец, их корабли прибыли
в   северные   порты.   В  докладах  обоих  капитанов,  представленных
объединенному  Конклаву  Предводителей  Вейров,   лордов   и   Главных
мастеров,  говорилось  о  разнообразных  землях;  в  том  числе - и об
отвесных  скалах,  и  о  бесплодных  засушливых  пустынях  со  скудной
непривлекательной  растительностью,  и  о влажных болотистых джунглях.
Однако подходящих для заселения территорий тоже оказалось немало.  Эти
сведения  помогли  разрешить  конфликты,  которые  возникали по поводу
владения теми или иными районами.  Вожди Вейров были неумолимы в  том,
что северные лорды,  чьи права на земли были давно освящены традициями
и законом, не должны искать на юге каких-либо выгод, кроме торговых.
  На Пьемура  сильное  впечатление  произвели  настойчивые  требования
мастера Робинтона относительно малых владений.  Он гордился этой своей
идеей, постоянно ссылаясь в качестве прецендента на холд Райской Реки.
Вожди Вейров, осаждаемые просителями, в конце концов смирились с такой
ситуацией,  дополнив ее условием, чтобы никто, уже имеющий во владении
холд,  не надеялся получить еще один на юге.  С юга  начало  поступать
всевозможное   сырье,   и   цеховые   мастера  увеличили  число  своих
подмастерьев и учеников, чтобы удовлетворять возросшие нужды холдеров.
  Вейры более  не  стремились  искусственно  ограничивать  численность
драконов,  которых были  способны  вместить  чаши  потухших  вулканов.
Вскоре  они  имели  достаточно  молодежи,  чтобы заселить новый Вейр в
густых  лесах  между  плато  Посадочной  Площадки  и  заливом  Монако.
Т'геллан,   всадник   бронзового  Монарта,  стал  Предводителем  этого
восьмого Вейра,  обозначаемого как Восточный, пока не удалось прийти к
соглашению  относительно подходящего названия.  Т'геллану хватало дел;
он возился и с  пожилыми  всадниками,  отправленными  на  отдых,  и  с
молодежью, которую надо было тренировать для пополнения рядов северных
крыльев.
  Южные всадники  оказались в конце концов полезными,  несмотря на то,
что почву южного континента защищали  личинки.  Иногда  отвратительные
клубки  Нитей  падали  на деревья в лесах и садах и успевали причинить
изрядный ущерб. Т'геллан увеличил число патрулей, следивших за лесными
массивами,   а  вскоре  лорд  Торик,  утратив  свое  благодушие  после
очередного  Падения,  разразившегося  над  его   садами,   организовал
наземные отряды.
  Близлежащий Вейр, где вождем был старый друг, безотказно обеспечивал
Пьемура  и  его  мастера транспортом,  что помогало в их исследованиях
континента.  К восторгу  первооткрывателей,  они  обнаружили  комплекс
развалин вдоль реки,  которая стекала с западного склона горы Грабент.
И мастер Робинтон  нашел  подходящих  людей,  которых  можно  было  бы
переселить в эти старые здания.
  Д'рам передал свою власть К'вану,  чей Хит догнал в  брачном  полете
Винрету  Адреи.  Затем  Д'рам  удалился  в  холд Робинтона,  где был с
радостью принят самим хозяином  и  его  наперсником  Лайтолом,  бывшим
Оберегающим Руата.
  Опасения, что Юг породит другого Торика - или, что еще хуже, второго
Фэкса,  -  начали  отступать  на  задний план по мере того,  как вдоль
побережья и многочисленных рек стало появляться все  больше  и  больше
небольших  холдов.  Правда.  гигантские  размеры  южного  континента и
затрудненность связи - решение этой проблемы являлось основной задачей
Цеха кузнецов - несколько тормозили колонизацию.
  Между материками теперь существовали регулярные рейсы  -  морские  и
воздушные. Суда использовали отличные гавани в заливе Монако, и многие
мореходы и рыбаки соперничали за право поставить там холд.
 Поселение  у   Райской  реки   процветало;  у   него  были
 собственные причалы и маленький рыболовный флот.
  Раскопки на плато продолжались,  хотя работы велись уже без прежнего
энтузиазма,  особенно  в  те  длинные  промежутки  времени,  когда  не
удавалось найти ничего стоящего.  Как только обнаруживали какую-нибудь
мелочь,  интерес временно оживал,  и мастер Робинтон пользовался  этим
приливом  энергии,  чтобы расчистить очередной курган.  Он по-прежнему
верил,  что где-то в древних  развалинах  таятся  ответы  на  все  его
вопросы относительно происхождения их предков.  Найденные карты только
разожгли его аппетит.
  Тем временем   мастер   Фандарел  собрал  великое  множество  разных
обломков, включая и корпус аппарата, который, как он считал, был одним
из  маленьких  летающих  кораблей  древних.  Правая  часть машины была
сильно продавлена, прочный материал изломан, покрыт пятнами и испещрен
мелкими  трещинами.  Эта находка вызывала больше вопросов,  чем давала
ответов;  однако оставалась надежда,  что в одном из древних поселений
удастся разыскать неповрежденный летательный аппарат.
  Для того,  чтобы разобрать и  классифицировать  все  эти  древности,
Менолли  и Брекки прислали в холд Робинтона несколько молодых девушек.
Пьемур подозревал,  что друзья жаждут женить  его,  но  не  оставалось
сомнений,  что  девушки  оказывали немалую помощь.  К тому же они были
очаровательны  и  весьма  тактичны;  не  возражали   против   шутливых
приставаний  Д'рама  и  мирились с мрачностью Лайтола,  погруженного в
свои мысли.  Но ни одна из  них  не  удовлетворяла  вкусам  Пьемура  -
особенно  с  тех  пор,  как  девицы приобрели вредную привычку тратить
рабочее время на пустую болтовню с мастером Робинтоном.
  Для этого дополнительного населения в холде было построено несколько
маленьких  отдельных  домиков,  хотя   в   большинстве   случаев   все
встречались  по  вечерам за трапезой в главном зале.  Большая площадь,
примыкающая к дому Д'рама,  была расчищена  для  вейра  Тирота.  Затем
построили второй домик для гостей; вскоре добавилось здание для архива
- ведомство Лайтола,  где хранилась огромная масса записей, зарисовок,
карт,  чертежей развалин и образцов находок. Скоро потребовались новые
хижины - для семей ремесленников,  которые изучали осколки  и  обломки
старых  механизмов.  Большая  подзорная труба Вансора была размещена в
самой восточной точке бухты,  откуда он продолжал свои  наблюдения  за
Рассветными  Сестрами,  мрачной  Алой  Звездой,  и  другими  небесными
телами, пытаясь идентифицировать их с помощью древних звездных карт.
  Работы на  плато  не  приносили  особых открытий.  Курган Фандарела,
последний из тех,  которые были первоначально  выбраны  для  раскопок,
добавился  к  списку  разочарований.  Кузнец  был прав - в этом здании
бушевал пожар, и бежавшие от катастрофы люди не успели его опустошить;
однако  все,  что  было  в  нем,  оказалось  сильно  поврежденным  или
полностью разрушенным,  так что понять назначение обгоревших  останков
не  представлялось  возможным.  Остальные  строения  в  этом  квартале
предназначались для содержания животных.
  Естественно, возникли вопросы о том, как много скота могли перевезти
корабли древних,  сколько людей совершили путешествие,  какие  области
материка  они  успели заселить.  Цепкая наследственная память огненных
ящериц  хранила  только  необычные  события:  первоначальная  посадка,
извержение  вулкана  и  намного более современные происшествия,  вроде
похищения из Южного золотого яйца бенденской королевы. Обитатели обоих
материков знали, что чудесное возвращение яйца предотвратило худшую из
катастроф,  какую только можно было представить  -  битву  драконов  с
драконами.
  Итак, с южного континента были сняты все запреты,  и те,  кто  желал
рискнуть жизнью и здоровьем в его беспредельных просторах или копаться
в земле,  разбираясь с древними загадками,  могли делать это в  полное
свое  удовольствие.  В  одну  из дождливых недель в Прибрежном,  когда
очередные разочарования были столь велики,  что даже Пьемур  не  сумел
развлечь отчаявшихся исследователей, Лайтол сказал:
  - Возможно,  это даже хорошо,  Робинтон,  что мы никогда  не  узнаем
ответов.
  - Ни за что не соглашусь с этим!  -  Арфист  порывисто  поднялся  из
кресла и бросил взгляд в окно.  - Проклятый дождь!  Всегда нагоняет на
меня тоску!  - Он выпрямил спину,  встал на левую ногу, чтобы помахать
другой  в воздухе,  потом повторил этот процесс с правой ногой.  - Так
что же я собирался сделать?
  - Расхаживать с разочарованным видом, - подсказал Пьемур, откладывая
предмет,  который он изучал под увеличительным стеклом.  - И я готов к
тебе  присоединиться.  Не  могу постичь назначения этой штуки.  - Он с
отвращением поглядел на небольшую прямоугольную пластинку.  - Какие-то
бусинки и проволочки, переплетенные, как паутина...
  - Украшение? - спросил Д'рам.
  - Вряд  ли.  Больше  похоже на те предметы,  которые мы обнаружили в
носовой части летающего корабля.
  - Что  я  собирался  сделать?  - Робинтон не требовал ответа на свой
риторический вопрос;  потирая рукой  лоб,  он  словно  пытался  что-то
вспомнить.
  - Я говорил о вопросах н ответах, - терпеливо подсказал Лайтол. - Ты
же не хочешь мириться с промедлением...
  - Ах, да, спасибо, - Робинтон подошел к столу с картами, стоявшему у
окна,  и начал перелистывать их. Найдя, наконец, нужную, он вытянул ее
из стопки и положил сверху.  - Ну,  кто-нибудь разобрался  с  этим?  -
Арфист  указал  на  красные,  зеленые  и  голубые символы,  похожие на
миниатюрные флаги; они пестрели на карте у дальнего края поселения.
  Пьемур приподнялся со стула, чтобы посмотреть.
  - Нет, мой господин. Мне кажется, что в том районе ничего нет.
  - Но ведь здесь были обнаружены пещеры?
  - Да,  пещеры,  приспособленные  под  вейры,  -  признал  Пьемур.  -
Вероятно, для зеленых - уж очень они малы.
  - Возможно, мы исследовали не все подземелья, - возбужденно произнес
Робинтон,  постукивая согнутым пальцем по разноцветным значкам. - Что,
если входы в некоторые пещеры замаскированы?
  - Мастер,  тебе мало хлама,  который мы уже собрали? - Пьемур сделал
руками широкий  жест,  обозначив  весь  холд,  всю  бухту,  заваленную
находками.
  - Но мы не получили никаких ответов!  - покачал годовой Робинтон.  -
Хлама  много,  но  толка мало.  Какие-то крохи,  извлеченные из памяти
огненных ящериц - вот и все!  Заир,  дремавший  на  спинке  хозяйского
кресла,  пробудился  и  негодующе  заверещал.  Робинтон махнул на него
рукой. - Я не хотел тебя обидеть, бездельник ты этакий! Хорошо, что ты
хоть что-то помнишь...  Но предки,  которые могли творить чудеса - они
не беззаботные файры!  У них наверняка были записи, архивы! Где же все
это?
  - Сгнило в дальних пещерах Форта и Бендена, - прервал своего мастера
Пьемур. - И мы нисколько не умнее... точно также гноим свои архивы.
  - Древние не могли этого допустить! - настаивал арфист. - Взгляни на
их карты - они сохранились за тысячи Оборотов! Где же все остальное?
  - Они сделали одну ошибку,  - важно произнес  Лайтол.  -  Теперь  мы
знаем,  что в Форте, на нижнем уровне, был когда-то ужасный пожар. Что
после него осталось?  И нам известно,  что  эпидемии  трижды  чуть  не
уничтожили  все  население...  До  записей ли было тогда?  - он сделал
многозначительную паузу и покачал головой. - Нет, мы никогда не сможем
полностью узнать нашу историю. - Казалось, бывший всадник настолько же
смирился с этим,  насколько сама мысль  о  подобной  возможности  была
нестерпимой для арфиста.
  - Когда прекратится дождь,  - сказал Пьемур,  желая  положить  конец
спору, - я возьму нескольких землекопов и найду для вас эти пещеры.

                                * * *

  На следующий день в тучах наметился просвет, и Пьемур послал Фарли в
Восточный Вейр за драконом,  чтобы отправиться затем вместе с учителем
на плато.  Прибыл молодой В'лайн, бронзовый всадник, и должным образом
переправил их к месту  назначения.  Когда  они  очутились  над  плато,
арфист  попросил  В'лайна,  сделать  несколько  кругов перед посадкой;
часто воздушная разведка давала  ключи  к  разгадке,  выясняя  детали,
незаметные при обычном осмотре местности.  Робинтон и Пьемур тщательно
осматривали расстилавшуюся под ними  равнину,  не  замечая  отсутствия
огненных ящериц.
  Но как только они,  облетая территорию раскопок по  широкому  кругу,
оказались  на  северной стороне,  здания под ними вдруг содрогнулись и
медленно,  почти величественно,  начали разваливаться.  Затем из них в
панике выбежали люди.
  - Кларинт говорит, что земля колеблется, - объявил В'лайн.
  - Землетрясение? - Пьемур с тревогой всматривался вниз.
  - Стоит ли приземляться? - спросил всадник.
  - Почему  бы  и  нет?  - Робинтон оставался совершенно спокойным.  -
Только сядем подальше от строений, чтобы на нас ничего не свалилось.
  - Хмм...  - с сомнением протянул В'лайн.  Его дракон тревожно вертел
головой,  пытаясь выбрать место понадежней.  - Глядите внимательней...
Что, толчки еще продолжаются?
  - Откуда нам знать,  пока мы торчим наверху?  - огрызнулся Пьемур. -
Скажи своему Кларинту, что арфист велел приземляться.
  - Рад что ты так во  мне  уверен,  -  голос  Робинтона  выдавал  его
колебания. - Ладно! Спустимся и поглядим, все ли там в порядке.
  Остаток дня был потрачен на выяснение ущерба.  На  плато  разрушения
были  незначительные,  за  исключением  двух  - трех рухнувших зданий.
Самые сильные толчки были зафиксированы в заливе Монако и в  Восточном
Вейре;  в  Прибрежном  холде  чувствовалась  только  слабая  вибрация,
которую заметили лишь благодаря исчезновению файров.
  На плато  отправились мастера Никат и Фандарел,  чтобы изучить новое
явление и выяснить,  какие меры предосторожности следует предпринимать
в будущем.  На севере землетрясения были исключительно редки,  и никто
не знал,  чего от них можно ожидать.  Пьемуру казалось, что визит двух
мастеров на плато был бесполезной тратой их драгоценного времени,  так
как толчки прокатились по всему югу.
  - На самом деле предсказать их несложно, - поделился Пьемур во время
трапезы с девушкой,  которая разносила суп и кла.  - В следующий  раз,
когда  все  огненные  ящерицы  одновременно  исчезнут,  можно  ожидать
очередного толчка.
  - Ты в этом уверен? - скептически спросила она.
  - Конечно,  - ответил Пьемур,  смущенный прозвучавшим  в  ее  голосе
сомнением.  Потом  он  заметил  насмешливый  огонек  в ее глазах.  Эта
девушка появилась  здесь  недавно.  Весьма  привлекательная  особа,  с
копной  вьющихся  черных  волос,  серыми  глазами и прелестным точеным
носиком.  - Пьемур всегда обращал внимание  на  подобную  деталь,  ибо
сильно сокрушался по поводу собственной курносости.  - Я провел на юге
десять Оборотов,  и файры никогда не исчезали  -  и  не  было  никаких
землетрясений.
  - А я провела здесь десять дней, и нахожу, что землетрясения - очень
неприятная вещь, мой господин. Прости, я не узнаю цветов твоего холда,
- добавила она, разглядывая нашивки на тунике Пьемура.
  Он подмигнул ей и с надменной важностью произнес:
  - Прибрежный холд,  моя леди!  - Пьемур очень гордился тем,  что был
одним из шести избранных, кому разрешалось носить такие цвета.
  Его ответ вызвал именно ту реакцию, на которую он рассчитывал. Глаза
девушки округлились, и она воскликнула:
  - Так ты - Пьемур,  ученик  мастера  Робинтона?  Мой  дедушка  часто
рассказывал о тебе! Я Джейнсис, из мастерской кузнецов в Телгаре.
  Пьемур фыркнул.
  - Не  очень-то  ты  похожа на тех кузнецов,  которых мне приходилось
встречать!
  Она улыбнулась;  на  ее щеках появились ямочки - очень милые,  решил
арфист.
  - Об  этом  говорит  и  мой дедушка,  - сказала девушка,  прищелкнув
пальцами.
  - И кто же такой твой дедушка? - послушно спросил Пьемур.
  Ее глаза озорно сверкнули.  Повернувшись со своим тяжелым  подносом,
чтобы обслужить других, она бросила:
  - Фандарел!
  - Эй, Джейнсис, вернись! - Пьемур споткнулся и выплеснул суп себе на
колени.
  - Друг  мой,  -  возникший сзади Робинтон успел подхватить юношу под
руку и пресек его попытку броситься за  Джейнсис.  -  Когда  закончишь
есть... Эй, что с тобой?
  - У Фандарела есть внучка?
  Мастер арфистов   прищурился   а  внимательно  посмотрел  на  своего
ученика.
  - Даже несколько, насколько мне известно. И четверо сыновей.
  - Его внучка здесь!
  - А,  понимаю.  Так вот,  когда ты закончишь есть...  Что же я хотел
сказать? - Арфист потер пальцами висок, сосредоточенно нахмурившись.
  - Прости,  мастер  Робинтон....  -  Пьемур искренне раскаивался.  Он
знал,  что учитель терпеть не мог все учащавшихся провалов  в  памяти;
целитель Олдайв объяснял, что они были естественным симптомом процесса
старения,  но Пьемур считал подобные напоминания о  смертности  своего
мастера абсолютно нетактичными.
  - Да!  - воскликнул арфист, вспомнив. - Я хотел бы вернуться к себе.
Заир   улетел  вместе  с  другими  бронзовыми  в  погоне  за  какой-то
королевой.  И  мне  хватит  волнений  на  сегодня,  Не  хочешь  ли  ты
сопроводить меня?
  Пьемур не хотел,  но пошел.  У стариков свои капризы,  подумал он  с
кривой улыбкой.

                                * * *

  На следующее  утро  огненные  ящерицы принесли срочное сообщение для
Робинтона с плато от мастера Эсселина.
  - Кажется,  дожди  и  землетрясение  привели к оседанию грунта,  и в
результате открылся вход в те пещеры,  - радостно сказал арфист.  -  Я
думаю,  стоит  попросить  В'лайна,  чтобы  он  забрал нас поскорее.  -
Робинтон в предвкушении потер ладони.
  Рано утром  всегда  внимательный  Брейд  заметил,  что земля на краю
поселка опустилась и в ней зияет основательная трещина. Мастер Эсселин
собрал  на  месте  происшествия группу рабочих,  но никому не позволил
спускаться в пещеру,  пока не прибыл Робинтон.  Готовясь  к  решающему
штурму,  мастер  горняков проверил надежность краев трещины и нашел их
достаточно прочными.  Были  подготовлены  светильники,  затем  на  дно
пещеры  опустили  и прочно закрепили лестницы.  Когда прибыл Робинтон,
Брейд и Эсселин,  обливаясь потом, спорили о том, кто первым спустится
вниз. Горняк прикрывал лестницу собственным телом.
  - Я отвечаю за работы на плато,  - сказал арфист, отодвигая с дороги
обоих.
  - Но я проворней тебя,  мастер,  - добавил Пьемур,  - и потому пойду
первым.  - Он ухватился за лестницу и спустился вниз по ступенькам так
быстро,  что у Робинтона не было  времени  оспорить  это  утверждение.
Кто-то  на  веревках  начал  спускать  фонари,  чтобы  осветить дорогу
первопроходцу.  Не  тратя  ни  минуты,  мастер  Робинтон  стремительно
последовал  вниз  за  своим  учеником,  потом полез Эсселин,  за ним -
Брейд.
  - Поразительно!   -   воскликнул  арфист,  когда  Пьемур  помог  ему
разгрести  землю  там,  где  обрушился  потолок.  Казалось,  что   они
находятся  в  узком  крыле  здания.  Юноша поднял фонарь над головой и
медленно осмотрелся.
  В пределах  светового  круга  фонарей  все  было  завалено  ящиками,
коробками,  и какими-то предметами, завернутыми в прозрачную оболочку;
одни  из  них громоздились как попало,  другие - большей частью - были
аккуратно расставлены вдоль стен пещеры. Над головой нависал сводчатый
потолок   и   казалось,  что  это  камера  была  одним  из  нескольких
взаимосвязанных  помещений.  Четверо   исследователей   с   удивлением
осматривались вокруг.
  - Все эти сотни Оборотов они лежали здесь, ожидая, когда понадобятся
своим  законным владельцам,  - пробормотал арфист,  почти благоговейно
дотрагиваясь пальцем до ящика.  Он осторожно перешагнул через коробку,
пытаясь  разглядеть что-то в тени.  - Огромное хранилище изготовленных
древними предметов!
  - Похоже,  -  они торопились,  - отметил Брейд.  - Видите,  те ящики
стоят вдоль стен,  а в середине полный беспорядок. А вот и выход! - Он
пару  раз  крепко стукнул по двери,  не обнаружив никаких задвижек или
ручек, с помощью которых можно было бы ее открыть.
  - Сапоги,  -  сказал  Пьемур,  выбрав  одну  пару и стряхивая пыль с
окутывавшего  обувь  прозрачного  покрытия.  Он  попытался   разорвать
пленку,  но она не поддавалась.  - Такой же материал, как тот, которым
покрыты карты. - Его тихий голос был полон благоговения. - Сапоги всех
размеров! Очень прочные! И не похожи на кожаные.
  Мастер Робинтон  стоял   на   коленях,   пытаясь   определить,   как
открывается ящик, который выглядел прочно запечатанным.
  - Что это такое?  - спросил он,  указывая на линии разной  ширины  и
расцветки, нанесенные в углу крышки.
  - Не знаю,  - ответил Пьемур,  - но я умею открывать такие штуки.  В
холде  Райской  Реки  были очень похожие ящики.  - Он ухватился за две
металлические защелки,  расположенные по бокам,  резко нажал на них, и
крышка освободилась.
  - Листы!  - донесся из другого угла пронзительный вопль Эсселина,  и
из  всех  тоннелей  ему  откликнулось эхо.  - Листы материала древних!
Мастер Робинтон, ты только взгляни! Целые листы!
  Робинтон тем  временем  извлек  из ящика плоскую прозрачную оболочку
шириной в две ладони, длиной в три и толщиной в два пальца.
  - Рубашка?
  - Вероятно,  как  раз  подойдет  мне,  -  сказал   Пьемур,   осветив
содержимое  ящика  фонарем;  Потом  он  отошел  в  сторону  в  поисках
чего-нибудь менее прозаического.
  Позже, когда  первое  возбуждение  слегка улеглось,  мастер Робинтон
предположил, что им следует сделать опись содержимого хранилища, внеся
туда хотя бы те предметы,  которые легко идентифицировать.  Он сказал,
что ничего не следует извлекать из защитных оболочек. Об открытии надо
срочно известить вождей Вейра Бенден, мастера кузнецов... и, возможно,
мастера ткачей, поскольку одежда была его специальностью.
  - И Сибела, конечно, - добавил Пьемур.
  - Да, да... И еще...
  - Лорда   Торика!   -   вставил  Брейд,  возмущенный  необходимостью
напоминать об этом.
  - О, это действительно великолепно! - воскликнул Робинтон. - Великое
открытие! Кто знает, как долго... - тут лицо его вытянулось.
  - Да,  может  быть,  они хранили здесь и копии архивов,  - ободряюще
произнес Пьемур.  Он взял своего мастера под руку  и  мягко  подвел  к
большому зеленому ящику.  - Садись!  Чтобы внимательно изучить все эти
богатства, понадобится немало времени.
  - Я  думаю,  что нам лучше ничего не трогать,  пока все не соберутся
здесь, - нервно сказал Брейд.
  - Конечно, ты совершенно прав. Пусть они увидят все так, как увидели
мы, - согласился арфист.
  Пьемур вскарабкался  по лестнице и высунул голову наружу,  растолкав
тех, кто пытался заглянуть вниз.
  - Джейнсис!    -   позвал   он,   нетерпеливо   оглядываясь.   Толпа
расступилась, чтобы дать ей пройти. - Пожалуйста, принеси немного вина
или кла для мастера Робинтона.
  Девушка кивнула  и  стремительно   исчезла,   вернувшись   несколько
мгновений   спустя  с  чьей-то  походной  фляжкой.  Пьемур  благодарно
улыбнулся ей и соскользнул вниз по лестнице,  чтобы привести в чувство
старого арфиста.

                                * * *

  - Что ты имеешь в виду? Денол присвоил себе целый остров?
  - Да, лорд Торик, - с несчастным видом ответил капитан Гарм. - Он со
своей семьей переправился через пролив на остров и захватил его. Денол
говорит, что у тебя хватает земли для одного человека и что этот остров
будет его холдом, независимым и автономным.
  - Независимым? Автономным?
  Мастер Гарм  уже  имел  случай заметить мастеру Идаролану,  что лорд
Торик значительно смягчился за последние Обороты  -  с  тех  пор,  как
достиг  своей  цели  и обзавелся титулом.  Очевидно,  эти изменения не
простирались так далеко,  чтобы заставить владетеля Южного смириться с
мятежом.
  - Вот все,  что я могу сказать насчет Денола,  мой лорд.  А те,  кто
остался   в   холде   Великого  залива,  представляют  собой  наиболее
беспомощную и ленивую толпу из всех,  какие я когда-либо видел. - Гарм
не скрывал своего отвращения.
  - Это. недопустимо! - горячо воскликнул Торик.
  - Согласен,  мой господин... Вот почему я сразу же приплыл сюда. Нет
никакого смысла оставлять припасы для этих  бездельников.  Я  полагал,
что ты предпримешь соответствующие меры.
  - Да,  сделаю это,  Гарм!  А ты немедленно  готовь  свой  корабль  к
отплытию. - Торик прошествовал к великолепно разукрашенной карте своих
владений, которая занимала сейчас полностью одну из стен его кабинета.
  - Как прикажешь, мой лорд - Гарм приподнял брови и поспешно вышел.
  - Дорс!  Рамала!  Кевелен!  - Зычный крик Торика  эхом  разнесся  по
коридору за спиной мастера Гарма.
  Дорс и Кевелен прибежали одновременно,  обнаружив лорда  холдера  за
столом  -  он  составлял  письмо. Его  ярость  выплескивалась  на лист
пергамента торопливыми каракулями.
  - Этот  неблагодарный  Денол взбунтовался,  переплыл Великий залив и
объявил мой остров  своим  владением!  -  рявкнул  Торик.  -  Вот  что
происходит,   если   раздавать  земли  всякому  сброду,  оборванцам  и
подонкам!  Я  проинформирую  вождей  Бендена  о   том,   что   намерен
предпринять для защиты своих прав, И я ожидаю их содействия!
  - Торик,  - сказал Кевелен,  - не можешь же  ты  потребовать,  чтобы
всадники предприняли карательную акцию против людей...
  - Нет-нет,  конечно!  Но  этот  Денол  скоро  почувствует,  что  ему
трудновато закрепиться на моем острове!
  В комнату вошла Рамала.
  - Только что прибыло сообщение с плато от Брейда, Торик.
  - Сейчас у меня нет для этого времени, Рамала.
  - Я думаю,  что время лучше найти.  Они открыли в пещерах хранилища
древних, заполненные...
  - Рамала,  - перебил жену Торик,  раздраженно нахмурившись. - У меня
есть реальные проблемы. Этот мерзавец из Южного Болла занял мой остров
и намеревается сделать его своим. Вожди Вейра...
  - Вожди Вейра будут на плато, Торик. Ты можешь совместить...
  - А,  так!  Ну,  я пошлю свой протест им прямо туда! - Торик стукнул
кулаком по столу.  - Это важнее любых  осколков,  обломков  и  прочего
хлама, оставленного древними. Это вызов моему авторитету лорда Южного!
Нельзя допустить,  чтобы такие вещи продолжались.  -  Он  обернулся  к
Дорсу.  - Я хочу, чтобы все холостые мужчины были через час на борту у
капитана Гарма в полном вооружении  -  включая  и  те  длинные  копья,
которые мы используем против больших кошек.  - Махнув Дорсу рукой,  он
свернул в трубку два письма и вручил их Рамале. - Передай это с файром
Брейда.  Кевелен,  ты  остаешься здесь,  в Южном,  чтобы приглядеть за
холдом.  - Торик обнял  своего  брата  и,  подтолкнув  его  к  выходу,
вернулся  к  изучению  карты.  Спорный  остров  гвоздем  торчал в сини
Великого залива.
  Никогда он не ожидал,  что кто-то в его собственном холде, осмелится
бросить ему вызов.  Да еще ничтожный,  презренный выскочка-фермер! Ну,
он выковыряет его оттуда в два счета!

                                * * *

  - Денол,  ты говоришь? - воскликнул мастер арфистов. - Земледелец из
Южного Болла?
  В голосе   его   было  столько  удовольствия,  что  Пешар,  деловито
зарисовывавший пейзаж,  в центре  которого  располагалось  разрушенное
перекрытие пещеры, посмотрел на него с удивлением.
  Брейд бросил на живописца раздраженный взгляд.
  - Мои  слова  адресованы мастеру Робинтону,  - надменно произнес он,
свободной рукой делая Пешару знак вернуться к своему занятию. Затем он
протянул арфисту письмо Торика.
  - Да,  для твоего лорда это неожиданный удар, будь уверен, - заметил
Пешар, игнорируя жест Брейда.
  Арфист усмехнулся.
  - Я  не  думаю,  однако,  что  лорда Торика легко одолеть.  Человек,
обладающий такой силой и находчивостью сумеет поправить свои  дела.  И
немногие рискнут противостоять ему.
  - Да,  - ответил Пешар задумчиво,  -  здесь  ты  прав.  -  Его  руки
продолжали проворно летать над листом бумаги.
  - Но, мастер Робинтон, - начал Брейд, вытирая пот, катившийся по его
вискам,  - лорд Торик скоро будет тут.  Он желает предъявить претензии
и...
  - Только  не в данный момент,  когда происходят события исторической
важности,  - Робинтон повернулся к Пьемуру,  который слушал с  большим
интересом - особенно когда заметил, что Брейд явно опечалился. - Вот и
наши друзья из Бендена, - добавил арфист, указывая на небо. - Я думаю,
что  им  тоже  стоит  ознакомиться  с посланием Торика.  - Он выдернул
второй свиток из руки Брейда раньше, чем тот успел раскрыть рот. Затем
Робинтон направился через хорошо утоптанную посадочную площадку, чтобы
приветствовать Ф'лара и Лессу.
  Вниз опустили  еще несколько лестниц и добавили светильников,  чтобы
облегчить гостям осмотр пещеры.  Там уже находилось несколько человек,
и арфист с новоприбывшими присоединился к ним.
  Именно в этот момент Пьемур заметил спускавшуюся вниз Джейнсис.
  - Привет, - сказал он. - Ну, теперь тебе не убежать! Хочешь, чтобы я
отправился с тобой куда-нибудь?  - Он  помог  ей  слезть  с  последней
ступеньки.
  - Я здесь с заданием,  - усмехнулась  девушка.  Она  открыла  сумку,
показав  ему  стопу  пергаментов  и письменные принадлежности.  - Надо
измерить  и  зарисовать  коридоры,  пока  вы  не  потерялись  в   этом
лабиринте.  -  Джейнсис протянула молодому арфисту длинную линейку.  -
Можешь взять это и помочь мне.
  Работать Пьемур  совсем  не  жаждал,  но  еще  меньше  хотелось  ему
расстаться с девушкой.
  - Дверь вот здесь,  сзади, - сказал он. - Я думаю, она будет хорошим
ориентиром.  - Он подхватил Джейнсис под локоть и повел вдоль неровной
стены.
  Прилежно занимаясь измерениями,  она время от времени заглядывала  в
ящики, проверяя их содержимое.
  - В  основном,  тут  вещи,  в  которых  они  не  испытывали  большой
необходимости,  -  отметила  Джейнсис,  рассматривая  покрытые налетом
суповые черпаки.  Они рассыпались у девушки в руках,  и она отпрыгнула
назад.
  - Сапоги  нужны  всегда!  -  ответил  Пьемур.  -  И  обувь   отлично
сохранилась!  Так,  я  измерил  это  помещение  -  двадцать  шагов  на
пятнадцать.  - Они уже отошли на изрядное расстояние от первого  зала,
миновав несколько шедших друг за другом камер.  Стены некоторых носили
следы обработки - им явно придали квадратную форму.
  - Как  им  удавалось  проходить  сквозь  твердую скалу - будто ножом
сквозь  масло?  -  спросила  Джейнсис,  касаясь  пальцами   сводчатого
перекрытия.
  - Ты ведь из рода кузнецов. Вот и объясни мне.
  Она засмеялась.
  - Даже дед этого не знает.
  - Ты ведь на самом деле не работаешь у наковальни? - выпалил в конце
концов Пьемур,  не в силах сдержаться.  Она не выглядела хрупкой, на и
могучих мускулов, как у большинства мужчин-кузнецов, не замечалось.
  - Мне хватало более тонкой работы,  -  рассеянно  ответила  девушка,
сосредоточившись  на  измерении свода.  Она продиктовала ему несколько
цифр. - Кузнечное ремесло - это много больше, чем обработка железа или
стекла.  Я  знаю основные принципы,  но никто не заставлял меня махать
молотом...  - Она подняла к нему головку,  и вместе с улыбкой возникли
ямочки  на  щеках,  -  Вот  ты  - ты владеешь всеми инструментами,  на
которых играют арфисты?
  - Я  знаю  основные  принципы,  -  смеясь,  ответил  Пьемур и поднял
светильник, заглядывая в следующее помещение. - Ну, что у нас тут?
  - Мебель?  - Джейнсис добавила к его светильнику свой, и темные тени
очертили ярко освещенные  гладкие  металлические  ножки.  -  Стулья  и
столы...  и  все из металла или того странного материала,  который они
так часто использовали.  - Ее руки ловко пробежали вниз  по  ножкам  и
вдоль поверхности столов.
  - Эй,  тут выдвижные ящики!  - воскликнул Пьемур,  присев у стола  и
сражаясь  с  нижним.  -  Смотри!  -  Он  захватил  целую горсть тонких
цилиндриков с заостренными концами.  - Пишущие стержни?  А это?  -  Он
поднял  скрепки,  затем прозрачную линейку толщиной с ноготь;  с обеих
сторон ее покрывали тонкие линии и цифры.  -  Какими  стандартами  они
пользовались для измерения?
  Он протянул ей линейку,  и  девушка,  разглядывая,  повертела  ее  в
руках.
  - Очень удобно,  сквозь нее все видно,  -  отметила  она  и  уложила
предмет  в  свою  сумку,  сделав  пометку  на  чертеже.  - Дед захочет
посмотреть на нее. Что ты еще нашел?
  - Множество  этих  тонких  дисков.  Ими полны все ящики...  - Пьемур
сделал  паузу,  так  как,  открыв  самый  глубокий  ящик,  увидел  там
аккуратные ряды папок.  Он вытащил одну.  - Какие-то списки на этой их
прозрачной пленке...  И все закодированы цветом - оранжевые,  зеленые,
синие,  красные,  коричневые...  Цифры и буквы,  которые мне ничего не
говорят.  - Он передал ей папку и вытащил еще одну. - Вот! Вся красная
и расчерченная на графы...  Архивы, о которых мечтал мой мастер, и эти
загадочные архивы я могу теперь ему подарить! За всю его доброту.
  - Нет ли там таких же полос,  цифр и букв, как на ящиках? - спросила
Джейнсис.
  Пьемур тяжело   вздохнул,  представив  огромное  количество  ящиков,
коробок и свертков в соседних помещениях.
  - У  меня  нет большого желания заниматься такой проверкой.  Неужели
они не могли оставить для нас какие-нибудь ясные указания?
  - Дед сильно огорчен тем,  - продолжала Джейнсис,  исследуя наиболее
доступные ящики, - что за сотни Оборотов мы растеряли многое из знаний
предков. Он называет это преступлением.
  Она вытянула  широкий  мелкий  ящик  и  достала   оттуда   несколько
тончайших  листов  того же материала,  на каком были напечатаны карты.
Пальцы девушки скользнули по напечатанным вверху листа буквам.
  - Э-В-А-К-У-А...  - попыталась она прочитать.  - А,  план эвакуации!
Как прекрасно  сохранились  эти  надписи...  Тут  еще  цифры....-  Она
развернула  другой  лист  и вдруг выпалила:  - План всего поселения на
плато,  с названиями!  Смотри - ГОС-ПИ-ТАЛЬ,  СК-ЛАД,  ЛАБО-РА-ТО-РИЯ,
АД-МИ-НИСТ-РА-ЦИЯ,  АЙВАС! Несомненно, у них все названия были связаны
с назначением зданий.  - Она повернулась  к  Пьемуру,  протягивая  ему
тонкий  лист;  ее  глаза  сияли.  - Я думаю,  что это важный документ,
Пьемур.
  - Наверно, ты права. Но давай посмотрим, что еще мы сумеем отыскать.
  Мебель была сдвинута так  плотно,  что  они  могли  вытянуть  только
несколько ящиков, не сдвигая столов - для этого и места не хватало. Не
все ящики оказались занятыми,  как тот,  который Пьемур открыл первым,
но  почти  в каждом находилось что-нибудь интересное - краткие записи,
еще  более  непонятные  списки  и   тонкие   прямоугольные   пластины,
назначение  которых  они не могли угадать.  Последнее открытие сделала
Джейнсис,  обнаружив  продолговатый  брусок  из  черного  материала  с
торчавшими  из него кнопками,  которые были помечены цифрами и знаками
арифметических действий.  Они согласились на том, что эту штуку должен
посмотреть  Фандарел.  Большая часть мебели была в удивительно хорошем
состоянии,  так  как  пещера   была   сухой,   а   материал   оказался
непроницаемым для зубов подземных змей, хотя кое-где на крышках столов
виднелись их следы.
  - Бедные  голодные  ползуны,  -  произнесла  Джейнсис  с насмешливым
сочувствием.  - Вое это  добро  веками  находится  здесь  -  и  ничего
съедобного!
  - Все съедобное давно съедено.  -  Пьемур  заметил,  что  их  фонари
начали тускнеть. - Сколько мы уже сидим тут, внизу?
  - Достаточно для того,  чтобы я проголодалась,  - ответила  девушка,
вновь демонстрируя свои ямочки.
  Они уже двинулись назад к выходу,  когда услышали,  как по коридорам
разносится  эхо  - их звали.  Молодые люди вернулись в первую пещеру и
увидели,  что мастер Эсселин,  взгромоздившись  на  одну  из  лестниц,
спорит с Ф'ларом, который стоит на другой на несколько ступенек выше и
разглядывает небо.
  - А, это ты, Пьемур, - сказал Робинтон. Тут он обнаружил присутствие
Джейнсис и приветствовал девушку кивком головы.  -  Идет  шквал,  дети
мои.  Эсселин  уверен,  что  нас  затопит здесь вместе со всеми нашими
сокровищами.
  -, К  счастью,  -  усмехнулась  Лесса,  -  у драконов масса полезных
качеств.
  Джейнсис, несколько   сбитая  с  толка,  краем  глаза  взглянула  на
Пьемура.
  - Тут и Рамота,  и Мнемент? - спросил молодой арфист, вытягивая шею,
чтобы посмотреть в просвет.  Он увидел только клочок голубого неба без
всякого признака грозовых облаков.
  - Крылья драконов отлично прикроют нас от ливня,  - сказала Лесса. -
Правда,  Эсселину кажется,  что от такой работы пострадает достоинство
Бендена.  Жаль,  что он не видел,  как Рамота с Мнементом  раскапывали
курганы!  -  Госпожа  Вейра  повернулась к горняку,  который уже начал
подниматься по лестнице,  и крикнула: - Эсселин, кончай спорить! Лучше
принеси нам что-нибудь поесть, пока мы будем пережидать шторм!
  Внезапно огромные  крылья,  распростертые  над  отверстием,  затмили
солнечный  свет.  Ф'лар,  Лесса  и Робинтон переглянулись с довольными
улыбками.
  - Я  никогда раньше не представляла,  что у драконов такие громадные
крылья,  - шепнула Джейнсис Пьемуру.  - Нет, ты только посмотри на эти
прожилки!  И  мембрана  -  такая  тонкая,  и такая невероятно прочная!
Великолепная конструкция!
  Лесса пересекла заваленную ящиками пещеру и пристроилась на одном из
них рядом с Джейнсис; на губах ее играла лукавая усмешка.
  - Если  верить Робинтону и его старым Записям,  - сказала она,  - то
драконы действительно были сконструированы.
  - Из огненных ящериц? - глаза у Джейнсис округлились.
  - О,  вполне возможно, - Лесса приподняла брови, - хотя сами драконы
помалкивают на этот счет.
  Пьемур откашлялся.
  - Боюсь,  мы умрем с голода, дожидаясь помощи от мастера Эсселина, -
сказал он.  - Но если Рамота и Мнемент могут защитить нас от дождя, то
Фарли и Заир сумеют накормить.  - Он поднял вверх руку, и неожиданно в
воздухе  появилась  Фарли.  Удивленно  пискнув  при  виде  сборища   в
подземелье,  она  едва не выронила корзинку,  которую тащила в лапках.
Пьемур поднялся,  освободил  маленькую  королеву  от  груза  и  знаком
отослал назад. - Ну, по крайней мере, тут есть с чего начать, - сказал
он, изучив содержимое корзины. - Сейчас она прилетит с добавкой.
  - Вот неугомонный! - со смехом воскликнула Лесса, и принялась делить
ломти хлеба с мясом.
  С помощью  Заира,  доставившего  вторую корзинку Робинтону и Ф'лару,
исследователи соорудили  вполне  приличный  завтрак.  Они  неторопливо
жевали свежий хлеб, слушая, как по крыльям драконов барабанит ливень.
  - Ну, молодые люди, что вы нашли? - спросил Робинтон.
  - Нечто  достойное  нашего пира,  мой мастер,  - ответил Пьемур.  Он
вытащил папку и перелистал страницы,  пока не нашел ту, на которой был
изображен  план.  -  Похоже,  тут  показано,  какие  здания  для  чего
использовались.
  Мастер Робинтон взял папку и поднес ее к ближайшему светильнику.
  - Превосходно,  мой мальчик!  Ты только  взгляни,  Лесса!  Обозначен
каждый  квадрат!  ГОС-ПИ-ТАЛЬ  -  это  старое  название для мастерской
целителей.  АДМИН?  Без сомнения,  администрация!  А,  вот это еще  не
раскопано...   Ну   что   ж,   чудесно!  Что  еще,  Пьемур?  -  арфист
вопросительно уставился на своего ученика.
  - Раньше скажи, что нашли вы сами! - потребовал Пьемур.
  - Перчатки,  - ответил Ф'лар,  вытаскивая три  пары,  упакованные  в
прозрачный  материал.  -  Все  разные - наверно,  для разных работ.  Я
думаю, летать в них слишком холодно, но мы это скоро проверим.
  - Я  нашла  целые  залежи башмаков,  - сообщила Лесса.  - Их хватит,
чтобы обуть все Вейры и половину холдов.
  - Ей  даже  удалось  разыскать  свой  размер,  -  ухмыльнулся Ф'лар,
поглядывая на свою миниатюрную подругу.
  - Не   представляю,   почему   они  бросили  здесь  одежду...  Такая
необходимая вещь!
  - А  я,  - сказал мастер Робинтон,  нежно прижимая к груди папку,  -
нашел огромные горшки и кастрюли... и еще чудовищное количество ложек,
вилок  и  ножей.  За  ними  лежат  ящики  с колесами - большие колеса,
маленькие  колеса,  средние  колеса...  Потом  -  инструменты.  Мастер
Фандарел  уже  изучает  образцы.  Некоторые  покрыты каким-то защитным
маслом или жиром,  и  Фандарел  боится  удалить  смазку  -  вдруг  под
воздействием  воздуха  металл разрушится.  Ему жалко терять даже самую
крохотную железку, - арфист подмигнул Джейнсис.
  Дождь все еще продолжал лить.
  - Если мы найдем первоначальный вход - заметил  Ф'лар,  взглянув  на
защищавшие отверстие крылья драконов,  - было бы разумно перекрыть эту
дыру.  Мы  нашли  все  эти   удивительные   вещи,   которые   пережили
землетрясения, извержения и века, не для того, чтобы потом утопить их.
  - Конечно, нельзя такое допустить, - согласился Робинтон.
  - Нам надо составить точный список всех находок, - задумчиво сказала
Лесса,  стряхивая с рук крошки.  Она окинула  взглядом  громоздившиеся
вдоль стен штабеля ящиков.  - Тут горы и горы запасов...  Удивительно,
зачем им надо было столько вещей?
  - Удивительно другое,  - Ф'лар поднялся на ноги. - Зачем они бросили
все это здесь? Может быть, собирались вернуться?
  За этими словами последовало долгое молчание.
  - Они вернулись, Ф'лар, - наконец произнес Робинтон. - Они вернулись
- в нас, своих потомках...


                               Глава 15

                  Южный материк, семнадцатый Оборот

  В полном    соответствии    с    отличными   измерениями   Джейнсис,
первоначальный вход в пещеру был найден на следующий день,  откопан  и
укреплен   подпорками.   Неширокий   проем,  по  рекомендации  мастера
Фандарела,  перекрыли  одной  из  пластин   древнего   полупрозрачного
материала.
  - Очень удобно, - сказала Джейнсис Пьемуру, - такая дверь пропускает
свет.  - Глаза девушки искрились весельем; склонив головку - привычка,
которую  Пьемур  находил  весьма  привлекательной,  -  она  скользнула
взглядом  по  освобожденному от земли входу в пещеру.  - Странно,  они
умели так много...  строили такие светлые удобные  жилища...  а  потом
начали  высекать  пещеры  в  скалах,  чтобы скрыться в них от солнца и
воздуха...
  - Да,  такое решение сбивает с толка,  - согласился Пьемур. - Может,
они не знали о Нитях, когда впервые тут приземлились?
  - И ты думаешь, что Нити заставили их бежать на север?
  - Ну,  на севере больше пещер,  а здесь - только в этом  месте  и  у
Южного  холда.  Я  прошел  по  берегу от Южного до бухты Джексома и не
встретил ни одной.  Правда,  во внутренних областях материка их  может
быть сотни и сотни...
  - Но ты побывал во всех найденных древних поселениях,  верно?  И все
они   застроены  отдельно  стоящими  зданиями?  Никаких  подземелий  в
скалах...  - Она  бросила  на  молодого  арфиста  ласковый  взгляд.  -
Хотелось бы мне увидеть такой древний холд...
  - Это нетрудно,  - кивнул Пьемур,  стараясь не  замечать  в  просьбе
девушки чего-то большего, чем профессиональный интерес.
  Последние десять дней они, как помощники мастера Робинтона и мастера
Фандарела,  почти  все  время  были  вместе.  Фандарел велел доставить
упакованные части машин и приборов на  склад,  где  он  сам  и  другие
специалисты по механике пытались в них разобраться.  Пьемур и Джейнсис
занимались тем, что сверяли номера, цвет и маркировку коробок и ящиков
со  списком,  который Пьемур нашел в столе еще в первый день.  Они как
раз завтракали, когда Джейнсис высказала свою невинную просьбу.
  Пьемур подозвал  Фарли и черкнул записку В'лайну,  всаднику Кларинта
из Восточного Вейра.
  - Как я завидую,  что у тебя есть Фарли, - вздохнула Джейнсис, когда
маленькая королева отправилась выполнять поручение.
  - Почему бы и тебе не завести файра?
  - Мне?  - ее поразил этот вопрос.  Щека и лоб девушки были запачканы
пылью,  и Пьемур колебался сказать ей об этом или нет.  Она была очень
аккуратной - но  так,  слегка  растрепанной,  выглядела  вдвое  милей.
Джейнсис покачала головой.  - Откуда же я возьму файра?  Они есть не у
всех мастеров...  придется очень долго  ждать.  Разве  что  ты  знаешь
гнездо поблизости?
  Пьемур пристально посмотрел на  девушку,  подавляя  смешок,  который
грозил нарушить торжественный тон его предложения.  Он прекрасно знал,
что Джейнсис не имеет никаких задних мыслей;  однако,  это не удержало
его от смелой попытки.
  - Найти кладку - непростое дело.  Но ты могла  бы  завести  приятеля
среди тех, кто уже имеет файра.
  Глаза Джейнсис расширились, потом губы ее дрогнули в улыбке.
  - Я думаю, ты меня дразнишь, Пьемур.
  - Вовсе нет. Вспомни, у меня же есть королева!
  - Ты хочешь сказать, что Фарли несет яйца?
  - И довольно часто.  - Но тут Пьемуру пришлось признать,  что задача
не так проста: - Правда, дело в том, что я не знаю, где ее гнездо.
  - Почему? - удивилась Джейнсис.
  - Ну,  понимаешь,  в  такие  моменты  королевы  файров  инстинктивно
возвращаются к  месту  своего  рождения  и  зарывают  яйца  где-нибудь
неподалеку. А откуда мне знать, где Фарли появилась на свет?
  - Но ты мог бы внушить ей...
  - Мог бы!  Я старался,  и еще как! Она показывает мне только морской
берег и песчаные дюны - ничего больше.
  Тут вернулась  Фарли  и  с  веселым чириканьем спланировала на плечо
Пьемура; В'лайн, как она сообщила, вот-вот прилетит.
  - Сегодня мы отдохнем, - твердо заявил Пьемур, - мы это заслужили. С
этими списками, ящиками и коробками можно совсем испортить себе глаза.
Полетим в холд Райской Реки, к Ри и Джейду. Я тебе рассказывал о них.
  Когда Пьемур с Джейнсис появились перед бронзовым всадником,  В'лайн
окинул девушку внимательным взглядом и спросил молодого арфиста:
  - Визит, надеюсь, официальный?
  - Несомненно,  -  с  невозмутимым  видом подтвердил Пьемур,  помогая
Джейнсис вскарабкаться на шею Кларинта.  - Надо проверить  все  старые
указатели на Райской реке и разобраться,  что на них написано. Скучная
работа,  а мы с Джейнсис взялись за нее.  - Притворно вздыхая, он влез
на  дракона  и  устроился позади девушки.  Вполне естественно,  Пьемур
обнял ее за талию, чтобы поддержать во время полета.
  Джейнсис наградила  его за нехитрую выдумку красноречивым взглядом и
улыбкой, затем вздохнула и крепко стиснула руки арфиста, когда Кларинт
поднялся в небо.
  - Ты ведь не  первый  раз  летишь  на  драконе?  -  спросил  Пьемур,
приблизив губы к ее ушку.  Завитки вьющихся волос Джейнсис, выбившиеся
из-под шлема,  щекотали ему нос. Она покачала головой, но по тому, как
дрогнули  ее  пальцы,  Пьемур  понял, что  летать  девушке приходилось
нечасто.
  Тьма Промежутка   разверзлась   вокруг  них,  и  Джейнсис  судорожно
вцепилась в руки Пьемура.  В следующий  миг  они  парили  над  золотым
песком. Кларинт опустился на берегу реки совсем рядом с холдом.
  Жара тут была сильнее,  чем на возвышенном и сравнительно прохладном
плато.  Во  время  спуска Пьемур заметил корабль,  стоявший на якоре в
бухте,  довольно далеко от устья реки.  Кажется, то было судно мастера
Алеми.
  Над массивным плечом Кларинта возникла  Фарли  и,  словно  крошечный
золотистый горн, протрубила приветствие местным файрам.
  - Послушай, В'лайн, я не знаю, сколько времени займет наша работа, -
начал Пьемур, торопливо сбрасывая шлем и тяжелую тунику. Потом он стал
помогать Джейнсис;  она тоже спешила разоблачиться - жара  становилась
невыносимой.
  - Я собрался на охоту,  - сказал бронзовый всадник.  -  Поэтому  мне
удалось избавиться сегодня от патрулирования и подбросить вас. Узнай у
Джейда, нет ли поблизости хорошего стада диких скакунов.
  Пьемур кивнул и повел девушку к веранде, на которой уже стоял Джейд.
Они поспешили  под  крышу,  в  тенистый  полумрак  крыльца,  и  арфист
представил   свою   спутницу   молодому  владетелю  холда.  На  вопрос
относительно охоты Джейд сказал:
  - Скажи ему,  чтобы отправлялся вверх по реке - минут двадцать лета,
я думаю.  В это  время  дня  табун  пасется  у  самой  воды,  -  Джейд
приветственно помахал всаднику рукой,  добавив, чтобы он возвращался в
холд к вечерней трапезе.
  Наблюдая, как бронзовый взмыл вверх, хозяин Райской Реки потянулся и
смахнул со лба пот.
  - Вы прилетели в самую жару,  - сказал он и повернулся к Джейнсис: -
Не хочешь ли перекусить и выпить чего-нибудь холодненького?
  - Благодарю,  холдер Джейд,  - церемонно ответила девушка, бросив на
Пьемура лукавый взгляд,  - но мы поели перед отлетом.  И нам  в  самом
деле  надо  просмотреть  надписи  на  указателях  и  ящиках,  если  ты
позволишь.
  - Но, Джейнсис... - начал обескураженный арфист.
  - Все  правильно,  Пьемур,  -  спокойно  кивнула  девушка.  -   Твое
предложение насчет указателей весьма своевременно.
  - Делайте,  что хотите,  - Джейд с усмешкой перевел взгляд с девушки
на  раскрасневшееся  лицо  арфиста.  -  Я  возвращаюсь  в свой гамак и
посплю,  пока ливень не принесет прохладу.  Любой человек,  у которого
есть  хоть  капля  разума,  спрячется  в  такую  жару!  - бормотал он,
направляясь в дом.
  - Ну,  Джейнсис,  чем  займемся?  -  Пьемур  вытер  пот со лба полой
рубахи.
  - Посмотреть на эти указатели - недолгое дело, - промолвила девушка,
оглядев веранду с пустыми креслами-качалками. Затем, повернувшись, она
пошла  по  тропинке  в сторону других строений.  Пьемур плелся следом,
чертыхаясь про себя.
  - Тут  все уже приведено в порядок?  - спросила Джейнсис,  когда они
добрались до кладовой.
  - Кажется,  так, - хмуро ответил Пьемур. Он понимал, что его дразнят
и лучше не обращать на это  внимания.  Но  почему  Джейнсис  так  себя
ведет?  Он догадывался,  что нравится девушке,  и что ей приятно с ним
работать.  Зачем же тогда капризничать?  Или  у  нее  такой  характер?
Молодой арфист терялся в догадках.
  - Джейд пригласил с севера своих родичей,  - продолжал он, стараясь,
чтобы его голос звучал повеселее. - Потом Менолли вытащила сюда Алеми,
своего брата...  он рыбак. За ним появился стекольщик, отличный мастер
-  видишь,  какие  здесь чистые пески.  Так что холд Райской Реки стал
постепенно заселяться... Ну, вот мы и пришли.
  В строении с высоким потолком царила прохлада - через вентиляционные
отверстия наверху проникал  ветерок.  Пустые  ящики  и  картонки  были
по-прежнему  сложены  в  углу;  небольшая горка коробок громоздилась у
входа - видимо,  их собирались использовать в первую очередь.  Заметив
это, Джейнсис неодобрительно покачала головой.
  - Почему бы не пустить ящики в дело?  - поднял брови Пьемур.  -  Они
были  пустыми...  К  тому  же,  Джейд  и Ри не имели ничего,  когда их
выбросило на эти берега. Им пришлось обходиться местными ресурсами. Не
думаю, чтобы это обидело предков.
  - Масса людей берется судить о том,  что понравилось бы  предкам,  а
что - нет, - с некоторым сарказмом произнесла Джейнсис.
  - Включая  твоего  деда,  -  добавил  Пьемур.  -  Помнится,  ты   не
возражала,   когда   он   перекрыл  вход  в  пещеру  теми  прозрачными
пластинами.
  Девушка одарила его уничтожающим взглядом.
  - У мастера Фандарела были на то свои причины.
  - Как  и  у  Джейда  с  Ри,  -  возразил  арфист.  - Зачем бросаться
полезными вещами?  Если бы это было что-то ценное...  А так -  простые
ящики!  - Он хмыкнул.  - И в них можно хранить что угодно. Они прочней
железных, они не ломаются и не гниют.
  - Значит,  ты  считаешь,  что  мы  можем  носить  рубашки и башмаки,
найденные  в  пещере  на  плато?  Варить  обед  в  тех   кастрюлях   и
пользоваться   инструментами?   -   глаза  Джейнсис  засверкали,  губы
вытянулись в линию.
  - Если башмаки мне подходят, почему бы их не носить?
  - Потому что это... это... кощунство!
  - Кощунство?  Но башмаки и рубашки предназначены, чтобы их носили! Я
не понимаю тебя...
  - Нельзя глумиться над историческими реликвиями!
  - Но мастер Фандарел использует не только  прозрачные  панели...  он
взял несколько сверл и...
  - Дед не портит их!
  - Эти ящики тебе тоже не испортить, - опустив руки на плечи девушки,
Пьемур легонько подтолкнул ее к горке коробок. - Попробуй, разорви их!
Видно,  для  этого  ты сюда и прилетела.  А я пойду подремлю в гамаке.
Джейд прав - жара лишает некоторых людей всякого соображения.
  Фарли вторила ему,  что-то возмущенно - видимо, ее обижало то, что к
хозяину проявляют так мало внимания.  Под ее крики Пьемур вернулся  на
широкую веранду, подошел к висевшему в тени кувшину и сделал несколько
глотков. Затем он подвесил гамак, плюхнулся в него и попытался понять,
из-за чего поссорился с Джейнсис. Незаметно юноша задремал.
  Пьемура разбудил неистовый лай собак.  Под  кровлю  веранды  влетела
Фарли  и  начала  дергать  хозяина  за  рубашку,  пытаясь привлечь его
внимание возбужденными вскриками.
  - Что?  В чем дело?  Полегче,  Фарли!  Зачем так царапаться? - Но от
маленькой королевы не было спасения.  Пьемур  стряхнул  сон  и  сделал
неуклюжую  попытку  выбраться  из  гамака;  сетка перевернулась,  и он
позорно шлепнулся на пол.
  Местные файры лезли в дом через окна и дверь, попискивая от тревоги.
Собачий лай превратился в  яростное  рычание,  что  привело  ящерок  в
полное  неистовство.  Пьемур вскочил на ноги,  успев заметить какое-то
движение на берегу;  последние остатки сонной вялости тут же  исчезли.
Кто-то подбирался к холду Райской Реки!  Неудивительно, что псы сходят
с ума,  подумал арфист. Во время своих странствий он привык полагаться
на инстинкты Фарли и Дуралея и знал,  что животные лучше человека чуют
опасность.  Услышав тревожные крики со стороны рыбачьих хижин,  Пьемур
схватил свой огромный тесак, которым прорубал путь в зарослях, подполз
к перилам и выглянул наружу.
  Там, на  берегу!  Явное  движение!  Словно  целая толпа собралась на
пляже,  намереваясь окружить дом!  И еще несколько нападавших бежали к
другим  строениям  поселка!  Пьемур  услышал  раздраженное  бормотанье
Джейда  -  кажется,  тот  негодовал,  что  его  разбудили.  Он   молча
подобрался  к  гамаку и сдернул его с крючков.  Пригодится для защиты!
Обогнув угол веранды, он нырнул в окно и очутился в комнате.
  - Джейд,  -  тихо позвал Пьемур,  - хватай что-нибудь подходящее - и
наружу! На холд напали.
  - Не  дури!  -  голос  у Джейда был почти нормальный.  Тут в комнату
ворвался его файр,  панически вереща,  и  хозяин  Райской  Реки  резко
вздернул голову:
  Собачий гомон снаружи вдруг изменился, стал почти ликующим - видимо,
у кого-то хватило ума выпустить собак из загона. Джейд внезапно словно
ожил, нырнул на кухню и вернулся с двумя большими ножами.
  - Ри!  Бери детей и давай в лес! - прорычал Джейд, бросаясь вслед за
Пьемуром к двери.
  Их оборона  явно  никуда  не  годилась.  Шесть загорелых оборванцев,
размахивавших  мечами,  копьями  и   длинными   кинжалами,   отбросили
защитников  холда  к  ступеням  веранды.  Пьемур  разил  своим тесаком
направо  и  налево,  бешено  вращая  гамак;   впрочем,   несмотря   на
неуклюжесть  нападавших,  сеть  скоро  оказалась  изрезанной в клочья.
Рядом раздавались проклятья и вопли,  свидетельствовавшие,  что  Джейд
действовал   своими   ножами  вполне  успешно.  За  шеренгой  бандитов
раздавались  резкие  команды;  кто-то  торопил  их,   и   можно   было
расслышать,  как  голос  предводителя  доходил от нетерпения до визга.
Свирепая  атака  загнала  Джейда  и  Пьемура   на   ступени.   Арфисту
показалось,  что  за его спиной кто-то есть,  но прежде,  чем он успел
среагировать, сильный удар по голове погрузил его в беспамятство.

                                * * *

  Джейд пришел в себя.  Он лежал на песке лицом вниз;  голова  болела,
ребра   и  правое  плечо  ныли,  многочисленные  раны  жгло  огнем  от
набившегося в них песка.  Попробовав  пошевелиться,  он  выяснил,  что
связан  по  рукам и по ногам.  Джейд выплюнул песок изо рта и собрался
перекатиться на спину,  когда  услышал  стон,  звук  глухого  удара  и
злорадное хихиканье.
  - Спи дальше,  арфист,  - произнес женский  голос,  повелительный  и
резкий. - В другой раз не будешь связываться с выскочками-холдерами. А
теперь,  -  в  голосе  женщины  зазвучали  злобные  нотки,  -  я  хочу
заполучить  эту девку и ее выродков.  Без них эта победа не значит для
меня ничего.
  Джейд непроизвольно  напрягся,  грубая  веревка  впилась в запястья.
Телла!  Что ж,  этого следовало ожидать!  Ведь он сам не  верил  своим
словам,  когда  убеждал  Арамину,  что телгарская ведьма либо погибла,
либо захвачена в плен.  В последние месяцы,  когда их права на Райскую
реку  были  узаконены,  и  их  имена  стали  упоминаться  на  северном
континенте,  он все чаще испытывал тревогу.  Если Телла жива, могла ли
она услышать про них? Хочет ли она отомстить? Как будет действовать? С
точки зрения здравого смысла это казалось  невероятным.  Однако  такое
злобное  существо,  как  Телла,  вряд  ли  способно  руководствоваться
обычным здравым смыслом.
  К счастью,  Ри успела скрыться вместе с детьми. Затем Джейд вспомнил
про В'лайна. Ведь всадник должен прилететь за Пьемуром и его девушкой!
Дракон наверняка устрашит эту шваль, что связалась с Теллой... Сколько
же он провалялся без сознания?  Солнце еще пекло во всю силу,  и Джейд
решил что до вечера еще далеко.
  - Так это  тот  самый  парень,  которого  ты  хотела  прикончить?  -
раздался чей-то голос.
  - Прикончить нетрудно,  - резко ответила Телла.  - Я хочу  заставить
его  страдать!  Как страдала я последние два Оборота.  А для этого мне
нужна девка, которую упустили твои болваны!
  - Нечего нас ругать!  - возразил кто-то.  - Мы сделали все как надо!
Но ты ничего не говорила о собаках.  Свирепые твари,  и клыки длиной в
ладонь!
  - Вас было шестеро!  И вы не смогли схватить девчонку и ее ублюдков!
- Телла просто задыхалась от ярости.  - Ладно,  мы ее изловим!  Она не
могла уйти далеко со своими щенками. Либо она спряталась в развалинах,
либо  удрала  в  лес.  А там - кусты и лианы...  должен остаться след!
Такой,  что его заметят даже непроходимые идиоты вроде вас, Ну, хватит
болтовни!  За ней!  Она пожалеет о том, что появилась на свет, когда я
прижгу пятки ее выродкам!
  - Постой, Телла, - запротестовал один из бандитов, - ты не говорила,
что собираешься пытать детей! Я не хочу...
  Послышался свист  метательного ножа,  громкий вопль и звук падающего
тела. Затем наступила тишина - более красноречивая, чем любые слова.
  - Я  полагаю,  возражений  больше не будет?  - в голосе Теллы теперь
звучала насмешка.  - Блурс,  хромая скотина! Руки у тебя целы, так что
возьми крепкую дубинку,  и если кто шевельнется,  бей по голове! Ясно?
Вы,  двое,  берите веревки...  а вы - сети...  Остальные пусть возьмут
копья - пригодятся для собак. Ну, пошли!
  Джейд попытался прикинуть,  сколько людей у Теллы.  Он  помнил,  что
всадил  один  из своих ножей кому-то в живот и поранил многих.  Пьемур
тоже хорошо поработал своим тесаком,  прежде  чем  его  сбили  с  ног.
Услышав  скрип  песка  под  торопливыми  шагами,  Джейд скосил глаза и
увидел четыре пары ног,  прошагавших почти рядом с  его  лицом.  Голос
Теллы удалялся вправо,  к домам,  где обитали семьи Теммы и Сваки. Кто
же спустил собак? Джейнсис?
  Вдруг его  обдало  вонью - смесью запахов крови,  застарелого пота и
жира - и кто-то наклонился над ним.  Джейд едва сдержал стон,  получив
жестокий  тычок  дубинкой.  Этот  Блурс  серьезно  относился  к  своим
обязанностям! Издалека донесся крик Теллы - она приказывала обыскивать
развалины.  Пусть  ищут!  Арамина  наверняка  ушла  в  лес.  Если  она
догадается залезть на  одно  из  огромных  лунных  деревьев  с  густой
листвой и уговорит детей сидеть тихо, Телла не скоро разыщет ее. Джейд
надеялся,  что  ему  хватит  этого  времени,  чтобы   освободиться   и
как-нибудь совладать с бдительным Блурсом.
  Страж перестал ковылять вокруг пленников,  и  по  долетевшим  звукам
Джейд  понял,  что  он устраивается на ступенях веранды.  Джейд набрал
воздуха в грудь  и  напряг  мышцы,  чувствуя,  как  врезаются  в  тело
веревки.  Его  запястья  и  лодыжки были так стянуты,  что он почти не
ощущал ни ладоней, ни ступней; кроме того, бандиты прикрутили ему руки
к бокам.  Не обращая внимания на боль, он продолжал шевелить пальцами,
пытаясь ослабить свои путы и прислушиваясь  к  воплям  Теллы.  Похоже,
налетчики все еще обшаривали склад и развалины в поисках Арамины.
  Внезапно Джейд осознал, что вокруг стоит полная тишина. Он не слышал
собак - ни воя, ни рычания, хотя, судя по словам Теллы, несколько псов
еще оставались в живых.  Но самым странным казалось отсутствие файров.
Они  активно  участвовали  в схватке,  пикируя на бандитов,  царапая и
кусая их; теперь же все словно куда-то испарились.  Где была Пьемурова
Фарли?  Арфист хвалился ее выучкой...  Может, она полетела за помощью?
Но куда девались остальные?  Если бы  удалось  нейтрализовать  Блурса,
ящерки быстро смогли бы избавить его от веревок.
  Фарли, наверно,  помчалась к В'лайну... Это радужная надежда немного
подбодрила  Джейда.  Одного вида В'лайна на его бронзовом драконе было
бы достаточно,  чтобы Блурс удрал в кусты  или  бросился  предупредить
Теллу.  А там...  Стоит ему оказаться на свободе,  и он сведет счеты с
телгарской ведьмой раз и навсегда!  Джейд стиснул зубы. Его  обуревало
желание  вспороть  своим клинком живот этой твари,  услышать,  как она
взмолится о  пощаде!  Гнев,  однако,  не  мог  ослабить  его  путы,  и
постепенно  пальцы  так  онемели,  что  он  уже  их  не чувствовал.  В
пересохшем горле першило,  но Джейд боялся откашляться. Нащупав губами
гладкую ракушку, он стал сосать ее, стараясь усилить выделение слюны.
  Рядом с ним кто-то застонал и зашевелился на песке, и Блурс, судя по
раздавшемуся  звуку,  вновь  использовал  свою  дубинку по назначению.
Сколько таких  ударов  может  выдержать  череп  нормального  человека?
Задавая  себе этот вопрос,  Джейд замер,  чтобы не привлекать внимания
бандита.
  Он слышал  какие-то отдаленные крики и треск,  но собаки по-прежнему
молчали.  Что ж,  если  Ри  сумеет  успокоить  детей,  Телле  придется
потрудиться... Лес велик!
  Раздался еще один удар дубинки, и чье-то тело рухнуло на песок рядом
с   Джейдом.   Он  вздрогнул  -  почти  инстинктивно  -  и,  забыв  об
осторожности, повернул голову.
  - Спокойней, приятель! - предостерег тихий голос.
  - В'лайн?
  - К'ван.  - Бронзовый всадник уже трудился над его узлами. - Арамина
послала сигнал,  Хит его принял.  - Ноги Джейда уже были свободными. -
Телла  оставила только одного сторожа?  Не слишком предусмотрительно с
ее стороны.
  - Остальные пошли на охоту за Ри и детьми.  Я не знаю, сколько у нее
людей.  - Стиснув зубы,  Джейд шевелил затекшими ступнями. - К'ван, ты
же знаешь, как опасна эта женщина...
  - Знаю. - Всадник перерезал последнюю веревку м перевернул Джейда на
спину.  Кровь  пульсировала в онемевших конечностях,  и молодой холдер
застонал от боли. К'ван принялся массировать его руки, потом - лодыжки
и ступни.
  - Сейчас  станет  полегче,  -  произнес  всадник,   помогая   Джейду
подняться  на  ноги.  Потом  он  повернулся к дому и крикнул:  - Все в
порядке,  Ри! Принеси-ка немного вина! Джейду надо хлебнуть глоток, да
и остальным тоже.
  - Ри?  Ты спас Ри? - Джейд покачнулся - скорее от облегчения, чем от
слабости.
  К'ван поддержал его, сверкнув глазами.
  - Снял ее с дерева, вместе с Джейнсис и обоими ребятишками.
  Он начал связывать Блурса,  который лежал на песке без  сознания,  с
кляпом во рту.  Джейд, наклонившись, потянул опухшими пальцами длинный
кинжал, торчавший у бандита за поясом. Внезапно он выпрямился.
  - Слушай,  К'ван...  Свяжись  с  Рамотой  и Мнементом.  Надо послать
известия в Бенден. Пусть пришлют помощь.
  Всадник покачал головой.
  - Бенден сражается с Нитями. Я ничего не могу сделать.
  - Но почему?  Ты же был нашим другом, К'ван! - Джейд не мог сдержать
прозвучавшей в голосе обиды.  - И сейчас,  когда нам так нужна  помощь
Вейра...
  - Я и так сделал больше,  чем имел  право,  -  К'ван  склонился  над
Теммой и перерезал веревки на ее руках.
  Джейд не стал с ним спорить, так как в этот момент с крыльца сбежала
Арамина,  упав прямо в его объятия. На миг они прижались друг к другу;
затем Джейд увидел прилетевшую с Пьемуром девушку,  державшую на руках
маленькую  Джанару,  и Райдиса,  уцепившегося за подол ее туники.  Ри,
отстранившись,  сняла с плеча мех с вином и поднесла горлышко к  губам
мужа.  Джейд хлебнул, чувствуя, как с каждым глотком восстанавливаются
силы.
  - Это  ты...  Джейнсис...  спустила собак?  - хрипло выдохнул он.  -
Ты... молодец!
  - Надеюсь,  вам это помогло хоть немного, - сказала девушка, пожимая
плечами в ответ на его похвалу.  Опустив Джанару на теплый песок,  она
встала  на колени рядом с Пьемуром.  Лицо арфиста,  несмотря на темный
загар,  покрывала  бледность.  -  Дай-ка  мне  вино,  Джейд.  Попробую
привести его в чувство.
  - Темме тоже стоит  глотнуть,  -  напомнил  К'ван,  помогая  женщине
сесть.   Голова   ее   качалась  из  стороны  в  сторону,  глаза  были
полузакрыты.  Арамина начала  растирать  красные  опухшие  запястья  и
лодыжки Теммы,  что-то шепча ей на ухо.  Двое ребятишек,  ошеломленных
шквалом событий,  стояли,  прижавшись друг к другу  и  уставившись  на
взрослых широко раскрытыми глазенками.
  - Освободи Сваки,  Джейд,  - произнес бронзовый  всадник,  игнорируя
сердитый  взгляд, который  бросил  на него хозяин Райской Реки.  Джейд
перерезал путы Назера и выпрямился.
  - Если бы ты позвал всадников,  К'ван... Хотя бы нескольких... Пусть
не из Бендена, из других Вейров...
  - Я не могу этого сделать,  - голос К'вана звучал бесстрастно. - Без
разрешения Бендена не поднимется ни один дракон - иначе  это  расценят
как  вмешательство  во внутренние дела холдеров.  Мне и так нагорит за
то, что я самовольно вылетел к вам на помощь.
  - Но любой из всадников был обязан спасти Арамину и моих детей!
  - Что я и сделал!  - К'ван,  похоже, начал терять терпение. - Боюсь,
однако, что с Теллой и ее бандой вам придется разбираться самим.
  - Но ты...
  - Не  спорь,  Джейд,  он  прав,  -  подтвердила Джейнсис,  энергично
массируя запястья Пьемура.
  - Ладно,  - примирившись с неизбежным,  Джейд оглядел свое воинство.
Назер пытался встать, Сваки уже сидел, мотая огромной головой, Арамина
осторожно вливала вино в распухший рот Теммы. - Нас пятеро...
  - Семеро, - твердо поправила его Джейнсис.
  - Пусть семеро... Но я не знаю, сколько людей у Теллы.
  - Ну,  кое-кто  уже  ушел  в  Промежуток,  -  Джейнсис  кивнула   на
полудюжину тел, лежавших в ряд у веранды.
  - Нас атаковали шестеро,  - хрипло  заметила  Темма,  махая  руками,
чтобы  восстановить  кровообращение.  -  Я  успела  отпустить  им пару
хороших тумаков, а Назер вогнал одному клинок меж ребер.
  - На меня напали трое,  и я успел достать одного, - гулко пророкотал
Сваки. - Но не думаю, что я его прикончил, - с сожалением добавил он.
  - Сколько собак убито, Ри? - спросил Джейд.
  - Только одна.  Остальные  побежали  за  нами.  -  Внезапно  Арамина
улыбнулась.  - Знаешь,  они сидят на дереве - мы с Джейнсис подняли их
наверх. Я собиралась идти к вам на выручку - вместе с псами и файрами.
Но тут появился Хит, и наши ящерки разлетелись.
  Из леса все еще были слышны крики налетчиков;  среди  них  выделялся
громкий  голос  Теллы.  Она  приказывала  бандитам  осматривать каждое
дерево и лезть наверх, если они ничего не видят с земли.
  - Фарли... она тоже была с вашими файрами? - слабым голосом произнес
Пьемур. Краски постепенно возвращались на его лицо.
  - Я  ее  не  видела,  -  быстро  сказала Джейнсис.  - Возможно,  она
отправилась за помощью.
  - К мастеру Робинтону? - спросил К'ван.
  - Наверно.
  - Алеми со своими рыбаками ближе, - Арамина, заслонившись ладонью от
солнца,  всматривалась в морской простор. - Догадается ли она полететь
на судно?
  - Оповестить их и вовремя привести сюда - два разных дела, - заметил
Сваки, который был не особо высокого мнения о способностях файров. - А
где женщины рыбаков?
  - Наверняка  связаны и брошены в своих холдах,  - предположил Джейд,
кивая в сторону рыбачьих хижин, стоявших выше по реке. Он повернулся к
жене:  -  Ри,  забирайте с Джейнсис детей и уходите подальше.  Проверь
лодки.  Если бандиты их не тронули, то вам лучше всего выйти в залив и
плыть к судну Алеми. И помни - Телла охотится за тобой!
  - Я не собираюсь больше  от  нее  бегать,  Джейд  Лилкамп!  -  резко
ответила Арамина.
  - Думаю,  ты  здорово  облегчишь  Джейду  жизнь,   если   будешь   в
безопасности,  -  заметил  К'ван.  -  И  ты  и  дети.  Пусть Джейд сам
разберется с этой тварью.
  - Да,  так!  -  Настало время свести счеты!  - молодой холдер сурово
посмотрел на жену.  - Уходи,  Арамина!  На этот раз кость  встанет  ей
поперек горла...
  - И проткнет его! - свирепо закончил Сваки. Он пошарил среди оружия,
сваленного  на  ступенях веранды,  и нашел свой топор;  потом протянул
Пьемуру его тесак,  и повернулся к Джейду:  - Ты,  я,  Темма,  Назер и
Пьемур,  если  мозги  у  него  уже  на  месте...  -  арфист  в сердцах
выругался,  - да,  мы - большая сила,  и справимся с кучкой мрази  без
помощи  всадника...  Точнее - всадников.  - Сваки поднял лицо к небу -
там кружил возвратившийся с охоты В'лайн.
  Второй дракон  приземлился  поблизости  от  Хита.  Вскоре  его глаза
сменили  спокойный  зеленый  цвет  на   яростно-оранжевый,   и   зверь
возбужденно затрубил.
  - Хит ввел Кларинта в суть дела, - пояснил К'ван с угрюмой усмешкой.
  В'лайн соскользнул  на  землю  и  подбежал  к столпившимся у крыльца
обитателям холда и их гостям.
  - Это верно?  На вас напали,  Джейд?  Кто? Ну, это уж слишком! Такие
вещи нельзя допускать!
  - Нам  не  позволено  вмешиваться,  -  мрачно сказал К'ван.  - У нас
связаны руки.
  - Да,  ты прав! - В'лайн гневно стукнул кулаком правой руки о ладонь
левой и понурил голову.
  Внезапно прямо  над макушкой Пьемура возник золотистый файр и тут же
бросился ему на шею, едва не задушив от избытка чувств.
  - Спокойно,  Фарли,  спокойно,  малышка!  Я  не могу тебя понять!  -
воскликнул Пьемур,  пытаясь защитить щеки от шершавого языка ящерки  и
убирая с горла ее хвост. - Повтори еще раз - и помедленней... Вот как?
Ну,  какая ты умница! - Он улыбнулся и объяснил остальным: - Она нашла
Алеми - его судно стоит за мысом,  на внешнем рейде. И Алеми послал ее
на разведку. Джейнсис, нужен клочок бумаги. Что написать ему, Джейд?
  - У  Алеми  шесть парней...  да он сам...  Значит,  у нас двенадцать
бойцов, - Сваки был доволен.
  - Ждать  нельзя,  -  возразил  Джейд.  -  Наша сила - во внезапности
удара.  - Он начал копаться среди груды оружия, но К'ван тронул его за
плечо и протянул свой слегка изогнутый клинок.
  - Они пошли в рощу,  -  сказал  Сваки,  прислушиваясь  к  треску,  с
которым бандиты Теллы ломились через подлесок.  - Мы можем прокрасться
за ними и прикончить одного за другим.  - Он  помахал  своим  огромным
топором.
  Джейд поймал Арамину за руку - она уже  успела  схватить  рыболовный
дротик.
  - О,  нет, любовь моя! Ты уйдешь сама и заберешь детей. Ясно? У меня
нет времени с тобой спорить. Иди!
  - А  мы  с  Хитом  ее  проводим,  -  неожиданно   предложил   К'ван,
подхватывая Арамину под другую руку. - Уж это-то нам разрешено!
  Мгновение Ри колебалась, потом плечи ее поникли.
  - Хорошо, Джейд, мы уйдем. Только не дай ей улизнуть на этот раз!
  Тем временем Пьемур отправил свою королеву с  запиской  к  Алеми,  а
Сваки сделал для бодрости еще пару добрых глотков.  Он сунул под мышку
несколько дротиков и вопросительно  поглядел  на  Джейда.  Теперь  все
защитники  холда  были вооружены и имели вид весьма воинственный.  Под
тревожными взглядами всадников они направились на восток, минуя густые
заросли, окружавшие дома.
  Огромное лунное дерево,  в кроне которого прятались Ри  с  детьми  и
Джейнсис, находилось в центре рощи, прочесываемой сейчас людьми Теллы.
Тут возвышались такие гигантские деревья,  что три человека не  всегда
могли  охватить  раскинутыми  руками  их стволы;  ветви их,  перевитые
лианами,  застилали небо,  и потому у подножий великанов царил  вечный
полумрак.   Толстый   мягкий  ковер  опавшей  листвы  покрывал  землю,
скрадывая звуки шагов Джейда и  его  маленького  отряда.  Бойцы  холда
Райской Реки бесшумно скользили от ствола к стволу,  словно призрачные
фантомы. Внезапно впереди раздался крик.
  - Эй,  все сюда! Я видел, как шевелились ветки! Они прячутся на этом
дереве!
  Джейд затаил дыхание, молясь, чтобы собаки не выдали себя лаем, пока
он со  своими  воинами  не  подойдет  ближе.  Бандиты  -  он  насчитал
пятнадцать человек - собрались под деревом.
  Телла, подняв голову,  всматривалась в непроницаемую крону.  Даже  в
сумрачном лесном свете Джейд видел, как сильно изменилась эта женщина,
причинившая столько горя им с Араминой.  Платье ее было получше, чем у
остального сброда,  но она казалась столь же худой,  как и ее люди,  а
коротко остриженные волосы обрамляли лицо,  изуродованное  болезнью  и
лишениями.
  - Арамина!  - голос ее дрожал от еле сдерживаемого  торжества.  -  Я
знаю,  что ты здесь! Твой муж и ее люди валяются связанными на берегу.
И на этот раз,  - ее злоба прервалась хриплым смехом, - тут нет добрых
драконов, готовых поспешить тебе на выручку!
  Джейд придвинулся ближе, сжимая копье и присмотрев плотного высокого
бандита в качестве первой цели.  Но расстояние было еще слишком велико
для смертельного броска. Он оглянулся на остальных. Пьемур и Джейнсис,
наотрез отказавшаяся уйти с Араминой,  находились слева от него, Сваки
- справа.  Бывший лемосский  патрульный  пригнулся,  словно  огромная,
готовая к прыжку кошка;  Темма и Назер следовали за ним по пятам. Всем
надо было подойти поближе. Если копья и дротики достигнут цели, то все
равно  оставалось еще девять противников.  Правда,  мерзавцы настолько
уверовали в свою безопасность,  что вложили  в  ножны  клинки.  Может,
удастся сделать еще один бросок? Джейд жестом привлек внимание Сваки и
начал махать рукой,  показывая на кусты справа от себя. Сваки кивнул в
ответ - видимо, понял.
  - Эй,  вы,  трое! - распоряжалась на поляне Телла. - Ну-ка, соберите
побольше сучьев!  Не знаю, хорошо ли горит лунное дерево, но мы сейчас
это проверим!  - Она хрипло  рассмеялась.  -  Я  уже  вижу,  как-пламя
охватывает  ствол,  дым  поднимается  вверх и душит бедных крошек.  Ты
этого хочешь,  Арамина?  Ну, не упрямься, слезай вниз! - сейчас ее тон
был почти игривым.
  Три бандита,  бросив  оружие  на  землю,  начали  собирать  хворост.
Остальные  кружили вокруг дерева,  задрав вверх заросшие лица,  словно
стая хищников.
  Еще один  налетчик  отложил  копье и принялся сгребать в кучку сухие
листья и кору.  Он встал на колени,  высек огонь и потянулся за  сухой
ветвью.  В  следующий  миг  поджигатель  рухнул  прямо на свой костер,
примяв уже загоревшийся мусор.
  - Что такое?  - вскричал кто-то из налетчиков.  - Эй, глядите - нож!
Нож у него под лопаткой!
  - Вперед! - рявкнул Джейд, выскакивая из-за дерева.
  Он вонзил копье в спину плотного бандита и,  отклонившись в  сторону
от падавшего тела,  метнул нож в одного из сборщиков хвороста.  Клинок
просвистел у того над ухом и воткнулся в ствол.
  - Вперед!  -  повторил  Джейд,  надеясь,  что  псы  поймут  знакомую
команду.
  Ветви закачались,  раздался треск сучьев, на землю посыпались листья
и кора, а за ними - собаки; в горле у каждой клокотало рычание. Джейд,
не обращая внимание на вспыхнувшую схватку,  бросился к Телле.  Вокруг
раздавались проклятия, лай, вопли и лязг металла.
  Телла ждала его,  не обращая внимания на мольбы человека,  который в
двух шагах от нее боролся с собакой;  огромный пес сбил  налетчика  на
землю  и  уже  подбирался  к глотке.  На лице телгарской ведьмы играла
надменная улыбка. Джейд увидел выставленный вперед локоть, блеск стали
над   плечом   и,  в  тот  момент,  когда  рука  женщины  стремительно
распрямилась, прыгнул в сторону. Кинжал свистнул, прорезав воздух там,
где он только что стоял.  Телла,  злобно оскалив зубы,  потянула левой
рукой из-за пояса второй клинок; в правой был меч.
  Не спуская  глаз  с  двух  отливавших серебром полосок стали,  Джейд
подходил все ближе и ближе.  Его слегка изогнутый  меч  мелькнул  раз,
другой с характерным шипящим звуком, однако эти устрашающие маневры не
произвели на Теллу никакого впечатления.
  - Итак,  - спокойно произнесла она,  - я сглупила, оставив на страже
только одного хромоногого болвана. Как же вы освободились? Ведь я сама
связала тебя, мой маленький торговец.
  Ее меч неторопливо описывал круги, со звоном ударяя острием о клинок
Джейда,  словно  она  хотела  проверить крепость его руки.  Но от этих
движений веяло обманчивым  покоем  кошачьей  лапы,  готовой  выпустить
когти в стремительном броске.
  - Вернулась ли сила к твоим  рукам?  -  Клинки  скрестились,  и  меч
Джейда  был  отбит  в сторону.  Телла усмехнулась.  - Боюсь,  что нет,
маленький  торговец.  А  значит,  эта  встреча  закончится  для   тебя
печально.
  - Не спеши горевать над моим трупом,  благородная госпожа.  На  этот
раз ты не уйдешь. Все закончится здесь, у костра, на котором ты хотела
спалить мою жену и детей.
  Удивление охватило Джейда. Почему она медлит, и кружит, вместо того,
чтобы ринуться в атаку?  Высматривает лазейку к бегству?  А может,  ее
хваленое искусство владения мечом - блеф?
  Он бросился вперед,  и клинки сшиблись со звоном  и  лязгом,  словно
лезвия   огромных   смертоносных  ножниц.  Внезапно  Телла  перешла  в
наступление, направив стальное острие прямо в лицо Джейда. Он отскочил
назад,  едва сохранив равновесие, и услышал ее издевательский смех. Из
царапины на щеке потекла  струйка  крови,  и  Джейд  сначала  даже  не
заметил раны,  пока теплые капли не упали на грудь. Разряд жгучей боли
прострелил лицо от глаза к подбородку.
  - Ну, мой маленький холдер, - сказала Телла, - первая кровь - моя!
  - В счет идет лишь кровь, выпущенная из сердца!
  Джейд попробовал полоснуть концом лезвия по ее пальцам, надеясь, что
сможет выбить оружие из  рук  Теллы.  Но  расчет  его  не  оправдался;
клинок,  словно  по  волшебству,  скользнул  мимо,  и  ответный  выпад
заставил Джейда чуть  приоткрыться.  Тут  же  змеей  мелькнул  кинжал,
проколов  кожу  под ребрами - словно в подтверждение того,  что боевое
мастерство его хозяйки не было пустым звуком.
  Джейд отбил стальное жало рукоятью своего меча, чувствуя, как острый
кончик разрезает его одежду.  Теперь жгло  и  вверху  живота.  Видимо,
Телла  рассчитывала  сломить  его.  Если  так,  то  это ей не удалось!
Холодная ярость охватила Джейда. Меч его мелькал, как молния; он начал
теснить  Теллу  назад,  назад,  назад  - пока она не уперлась спиной а
шершавый древесный ствол.  Глаза женщины расширились - похоже,  она не
ожидала,  что попадет в такую ловушку. Сильными резкими выпадами Джейд
блокировал ее попытки отвоевать свободное пространство.  Нет, от этого
дерева она не уйдет!
  - Сегодня твое черное сердце истечет кровью!
  Теперь он пустил в ход кинжал - его лезвие оставило длинный багровый
след на левой руке Теллы.
  - Это тебе за Армальда!
  Кинжал снова  взлетел.  Джейд  сделал  обманный  выпад,  по-прежнему
прижимая  Теллу к дереву.  Он не спешил - неосторожность в ближнем бою
могла стоить ему пальцев. Их мечи сшиблись опять; враги метали друг на
друга  яростные  взгляды  над перекрестьями рукоятей.  Мелькнул кинжал
Джейда, проткнув правое предплечье Теллы.
  - Это - за скакунов Боргальда!
  Еще один обманный финт заставил ее высоко  вскинуть  меч,  и  клинок
Джейда  молнией чиркнул по незащищенной груди - наискось,  от подмышки
до живота.
  - А это - за Райдиса!
  - Райдис?  - голос ее дрогнул - не то от удивления, не то от боли. -
Кем приходился тебе Райдис?
  - Он - брат моего отца, Телла! Мой дядя.
  Джейд отступил,  наблюдая, как изумление сменяется шоком на покрытом
шрамами и оспинами лице.  Ярость  его  почти  угасла  и  теперь  он  с
отвращением думал о том, что предстояло сделать.
    -  слова,  прозвучавшие  у  него  в  голове,
принадлежали Райдису,  но голос,  который словно продолжил фразу,  был
голосом Арамины:
  Пораженный, Джейд замер,  не спуская, однако, глаз с Теллы. Арамина?
Ведь она должна  быть  далеко  отсюда,  в  полной  безопасности...  Но
сверкнувший яростью взгляд Теллы, ее зрачки, уставившиеся на что-то за
его спиной,  были красноречивей слов.  Внезапно лицо женщины  исказила
гримаса  ненависти;  с  гневным  воплем она бросилась вперед,  пытаясь
достать  клинком  горло  Арамины  -  столь  близкой  и  вновь  готовой
ускользнуть от нее.
  Но перед ней был Джейд.
  Пронзив мечом ее грудь,  Джейд ощутил страшный толчок, когда лезвие,
задев ребро,  прошло через сердце Теллы -  через  ее  злобное  сердце,
полное  ненависти  и  гордыни.  Со  странным  равнодушием  он выдернул
клинок; Телла, зажимая ладонью рану, с остановившимся взглядом оседала
на  землю.  Алый  поток  хлынул  сквозь пальцы,   выпавший из руки меч
скользнул в траву у сандалий Арамины.  Миг - и она рухнула в  кровавую
лужу и застыла.
  Глубокая тишина вновь объяла древнюю рощу  -  молчание,  прерываемое
лишь  хриплым  дыханием Джейда,  да стонами и жалобами раненых.  Жадно
глотая воздух, молодой холдер заметил, как на поляне появились Алеми и
его рыбаки. Арамина, осторожно переступив через меч, склонилась к лицу
Теллы.  Затем,  повернув  голову,   она   оглядела   мужа,   покрытого
кровоточащими ранами.
  - Надо промыть их и забинтовать, Джейд, - произнесла молодая женщина
сдавленным от напряжения голосом. - И позаботиться о собаках.
  - Идите, Джейд, - сказал Алеми. - Мы разберемся с этими, - небрежным
жестом он показал на Теллу и ее мертвых приспешников.

                                * * *

  Лесса и Ф'лар прибыли двумя часами позже, не позволив себе ни минуты
отдыха  после  очередного  Падения.  Как  и  предвидел  К'ван,   Лесса
принялась  отчитывать его.  Всадники не должны вмешиваться в конфликты
между холдерами!
  - Я  и  во второй раз поступил бы также,  - решительно заявил К'ван,
хотя лицо его, по мнению Пьемура, слегка побледнело, - Арамина позвала
Хита,  а  в  таких  обстоятельствах всадник обязан подчиниться желанию
своего дракона.
  - Всадник обязан беречь своего дракона,  - сказала Лесса,  - вот его
первый долг! Ты не забыл об этом, К'ван?
  - Нет, - упрямо ответил тот. - Мы с Хитом знаем, в чем наш долг!
  - Ладно,  спасибо.  и на том,  что участие Вейра в  этом  деле  было
минимальным,  -  лицо  Ф'лара  оставалось столь же мрачным,  как у его
подруги. - Джейд справился сам - так, как подобает мужчине.
  - Да,  Джейд поставил сегодня точку в давней истории... она тянулась
два десятка Оборотов, - Лесса окинула задумчивым взглядом шеренгу тел,
зашитых в мешки, потом перевела глаза на море, готовое поглотить трупы
последних отщепенцев Перна.  - Ну,  в этом холде  найдется  что-нибудь
попить, или налетчики разгромили все, вплоть до кухонных котлов?
  - Нет,  вовсе нет,  - заверила ее Джейнсис,  помогая  снять  тяжелую
летную тунику.  - Есть сок,  холодный кла, знаменитая настойка Джейда,
фрукты... а если вы задержитесь до вечера - то и свежая жареная рыба.
  Подобное гостеприимство  вызвало  у  Лессы  мимолетную  улыбку.  Она
провела-ладонью по осунувшемуся  закопченому  лицу,  словно  стирая  и
усталость после только что отбитой атаки Нитей,  и все огорчения этого
дня,  затем вслед за Джейнсис пошла к веранде.  Первый порыв вечернего
бриза освежил знойный воздух; в доме воцарилась приятная прохлада.
  - Какие у вас потери? - спросил Ф'лар, тоже стягивая шлем и куртку.
  - Все живы,  - коротко ответил Джейд.  - Синяки,  шишки,  порезы, да
пара колотых ран... Ри их уже зашила.
  - А бандиты? - Лесса с наслаждением смаковала сок.
  - Шестеро остались в живых,  но тяжело ранены,  -  в  голосе  Джейда
прозвучала  нотка  удовлетворения.  -  Один  из  них  - капитан судна,
доставившего сюда всю банду.
  - Надо  сообщить  Идаролану,  -  Лесса поморщилась.  Мастер его Цеха
вступил в сговор с разбойниками!
  - Этот человек не был мастером и не принадлежал к Цеху мореходов,  -
произнес Пьемур,  поднимаясь по ступенькам.  Повязка на голове, лицо в
синяках и лохмотья рубахи придавали ему чрезвычайно живописный вид.
  - Тебе надо лежать, - строго сказала ему Джейнсис.
  Он поймал ее руку и широко улыбнулся.
  - Знаешь, моя милая, у арфистов исключительно прочные черепа.
  - И толстая шкура, - съязвила Лесса.
  - Безусловно,  - Пьемур весьма развязно подмигнул Госпоже Бендена. -
Итак,  моя леди,  Телла, с ее талантом разыскивать всякую шваль, нашла
на этот  раз  честолюбца,  давно  изгнанного  из  цеха.  Дальнейшее  -
очевидно. Украли корабль, похитили карты и ринулись в океан.
  - А кто остальные?
  - Люди без холда, без земли и без ремесла, - пожал плечами Пьемур. -
Соблазнились легкой жизнью на юге.
  Он растянулся на низкой кушетке рядом с Джейнсис.
  - Их надо отправить обратно,  - сказал Ф'лар...  -  И  приставить  к
делу. Фандарел или, скажем, Никат, все время нуждаются в людях.
  - Однако это не решит  проблему,  -  Лесса,  нахмурившись,  покачала
головой. - На дорогах севера еще хватает бродяг.
  - Да, верно. Но если история и смерть Теллы будут преданы огласке, -
Ф'лар многозначительно поглядел на Пьемура, - это удержит многих...
  - Я представлю полный отчет своим мастерам,  старому и  молодому,  -
сказал Пьемур; в глазах его прыгали лукавые искорки.
  Посмотрев на него, Лесса всплеснула руками и воскликнула:
  - Хорошенькое  поручение  для  наших арфистов!  Да ведь сам Робинтон
такой же бродяга,  как...  как...  - на миг она  задумалась,  подбирая
сравнение, - как этот Пьемур!
  - Точно сказано, - ухмыльнулся молодой арфист.
  Лесса собиралась  достойно  ответить нахалу,  но тут в комнату вошла
Арамина,  и  Госпожа  Бендена  тепло  приветствовала  ее.  Затем   она
поздравила  юную  хозяйку  с  тем,  что  к  ней  вернулась способность
понимать драконов.  Арамина вспыхнула.  В завязавшемся затем разговоре
она мельком обронила, что не услышала ни Рамоты, ни Мнемента, когда те
кружили над холдом,  хотя драконы были сильно взволнованы и  постоянно
обращались к Хиту и Кларинту.
  - Я слышу файров,  - сказала Ри с легкой  улыбкой,  -  и  мне  этого
достаточно.  - И еще я иногда слышу кого-то - или что-то, - на миг она
задумалась,  - что-то очень печальное. И потому я стараюсь не замечать
этот голос.
  Несмотря на деликатные расспросы Лессы,  она больше ничего не  могла
добавить.  Однако  Госпожа  Бендена  взяла  с  Арамины слово,  что она
постарается открыть свой разум для драконов.
  - Не  думай,  милая  моя девочка,  что Вейр собирается вмешиваться в
твою жизнь,  - ласково произнесла Лесса.  - Но талант твой - редкий  и
ценный...  Кто знает, может быть, он возродится в твоих детях... - она
глубоко вздохнула.  - Ведь нынешнее Прохождение еще не  завершилось  и
наполовину...  нам  по-прежнему  нужны всадники для драконов и девушки
для молодых королев...
  Предводительница Бендена  поднялась,  прощаясь  с хозяевами.  Лесса,
крепко стиснув руку, Ри, заглянула ей в глаза.
  - Помни, Арамина, ты тоже руатанского рода... Помни об этом, и храни
свой дар...


                               Глава 16

           Южный материк, семнадцатый Оборот (продолжение)

  Несмотря на  тяготы  вчерашнего  дня,  Пьемур проснулся с рассветом.
Сообразив,  что солнце  только  начало  вставать,  он  испустил  вздох
глубокого  сожаления.  Ребра  у  него  саднило,  мышцы  спины  сводила
судорога,  -  кожа  -  в  тех  местах,  где  Джейнсис  смазала  порезы
анестезирующим бальзамом - одеревенела.
  Он медленно приподнялся на локте, напряг мышцы и вздрогнул.
  - Ух  ты!  -  невольно  вырвалось у Пьемура,  когда пальцы коснулись
огромной шишки на голове.  Повязка за ночь сползла,  и волосы слиплись
от крови.
  - Пьемур?  - мягкий голос Джейнсис заставил его повернуться - и  тут
же пожалеть об этом. Он зашипел от боли.
  Девушка стояла перед ним.  с чашкой кла в одной руке и  тростниковой
корзинкой в другой.
  - Что, мышцы затекли?
  - Еще как!
  - Выпей,  - она протянула арфисту  чашку.  -  Выпей  и  приободрись!
Сейчас  целительница  Джейнсис выкупает тебя в море,  а потом займется
врачеванием твоих почетных ран. Голова болит?
  Пьемур скривился.
  - Чуть меньше,  чем вчера. - Он сделал глоток и взглянул на девушку.
- Почему ты уже встала? Еще так рано...
  Шаловливая улыбка скользнула по губам Джейнсис.
  - О, я проснулась и почувствовала такое волнение!
  - Волнение? Из-за вчерашней истории?
  - Нет!  Из-за  сегодняшней!  -  казалось,  она  была весьма довольна
собой.  - Но сначала ты должен окунуться и перекусить - иначе  у  вас,
арфистов, мозги не способны к работе. Кончай с кла, поплавай, поешь, а
потом я тебя перебинтую и все расскажу.
  Она вытащила  его из постели и начала подталкивать к дверям.  Пьемур
ночевал в своей собственной спальне - вчера,  в награду за проявленный
героизм,  Рамота  и Мнемент торжественно доставили молодую пару в холд
Робинтона.
  Пьемур схватил девушку за руку.
  - Что, разыскала на складе какую-нибудь интересную штуку?
  - Скажу - но только после купанья.
  Джейнсис была непреклонна, и раздосадованный арфист смирился. К тому
же,  поплавав,  он  стал  чувствовать  себя  лучше,  хотя соленая вода
немилосердно жгла ссадины.  Джейнсис смазала их  бальзамом,  и  Пьемур
испустил  облегченный  вздох.  Ему  было  приятно вдвойне:  во-первых,
Девушка хлопотала около него; во-вторых,  сама она осталась невредимой
во время вчерашней схватки.
  Когда Джейнсис усадила его за стол,  Пьемур вдруг понял, что здорово
проголодался,   и  они  вместе  уничтожили  весьма  обильный  завтрак.
Джейнсис вымыла тарелки, и только после этого, с выражением триумфа на
лице,  осторожно развернула прозрачный лист с планом древнего строения
и каким-то текстом.
  - , - медленно прочитал арфист старинный заголовок. -
...  - он поднял вопросительный взгляд на девушку.  - Что  это
Айвас?
  - Не знаю,  но,  вероятно,  очень важная вещь. Смотри! Они не жалели
усилий, чтобы укрепить здание. Тут написано: керамические плитки... мы
знаем,  что  это  за  плитки...  и  дальше  -   тепловое   и   ударное
сопротивление... тоже понятно? Трудно сказать, что означают эти цифры,
но они  возвели  мощную  защиту,  -  Джейнсис  взволнованно  поправила
волосы.
  - Мы еще не добрались до Айваса,  - заметил Пьемур.  - Его здание на
самом  краю  поселка  и  почти  накрыто  языком лавы,  - он пристально
разглядывал план. - Кстати, что тут за надпись? Солар-панели?
  -  - старое название солнца.   - пластины из древнего
материала, вроде тех прозрачных штук, что мы нашли в пещерном складе.
  - Солнечные пластины? Ну, и что же они делали?
  - Мне самой хотелось бы это выяснить,  - глаза Джейнсис блестели  от
любопытства, и она казалась сейчас очень хорошенькой.
  - Вчера ты вела себя  очень  храбро,  -  невпопад  вымолвил  Пьемур,
обуреваемый желанием сказать девушке что-нибудь приятное.
  - Но то было вчера,  а сегодня у  нас  другие  задачи,  -  возразила
Джейнсис,  и щеки ее полыхнули жарким румянцем.  - Думаю, мы напали на
важный след. Ни одно здание на плато не укреплено так, как это.
  Пьемур задумчиво почесал нос, потрогал шишку.
  - Все равно  придется  ждать,  пока  проснется  мастер  Робинтон,  -
заметил он с сожалением.  - Сомневаюсь,  чтобы после вчерашней истории
В'лайн отвез нас куда-нибудь без его разрешения.
  - Так куда же вы собрались?  - на пороге кухни, зевая и потягиваясь,
стоял арфист.
  - Как всегда,  на работу,  на плато,  мой мастер, - с невинным видом
сообщил Пьемур.
  Они очутились  там  через  час  -  после  того,  как мастер Робинтон
позавтракал,  выпил  кружку  кла  и  ознакомил  их  со  своим  мнением
относительно вчерашних событий.
  - Да,  молодые люди,  - рассуждал он, энергично размахивая руками, -
вчера Джейд выдернул большую занозу, застрявшую в шкурах наших лордов.
Некоторые скажут, что он действовал слишком решительно и ему не стоило
убивать  Теллу...  Ведь  телгарский род - столь древний и почтенный...
Что ж,  пусть Джейд превысил свои полномочия,  зато не посрамил  своей
чести!  И  он  доказал,  что по праву владеет холдом!  Только смелый и
решительный человек сумел бы...
  Наконец, Пьемур  и  Джейнсис получили разрешение удалиться;  к этому
времени оба уже пылали  нетерпением.  Зеленый  дракон  перенес  их  на
плато,  к  большой  насыпи,  образовавшейся  после  раскопки складских
пещер; они забрались наверх, чтобы сориентироваться. Внезапно Джейнсис
удивленно  вскрикнула и,  коснувшись плеча молодого арфиста,  показала
вверх. Пьемур поднял голову - над ними парил белый дракон.
  В последние  дни произошло так много событий,  что он совсем забыл о
намерении Джексома посетить плато. Какая приятная неожиданность, решил
Пьемур; помощь молодого лорда Руата - и, особенно, его дракона - будет
весьма кстати.  Он послал Фарли, чтобы маленькая королева привела Рута
прямо к ним.
  Приземлившись рядом с насыпью,  Джексом  с  интересом  уставился  на
покрытую царапинами и синяками физиономию друга.
  - Что произошло?  - спросил он.  - На тебя обвалился свод  одной  из
ваших пещер?
  - Нечто  вроде  этого,  -  ухмыльнулся  Пьемур,  подталкивая  вперед
Джейнсис.  - Мой благородный лорд,  перед тобой Джейнсис из телгарской
мастерской кузнецов, внучка Фандарела.
  Джексом наморщил лоб, потом любезно улыбнулся.
  - Мне кажется, я помню тебя. Возможно, мы встречались в Телгаре?
  - Да, - с озорными искорками в глазах ответила девушка. - Я подавала
тебе и  остальным  ученикам  Вансора  хлеб  и  кла,  когда  вы  совсем
изнемогали от ученья.
  Руатанский лорд  хмыкнул,  и  взгляд  его  стал  задумчивым,  словно
подернутый  флером  воспоминаний.  Потом он посмотрел на насыпь и двух
исследователей, торчавших на ней с планом в руках.
  - Что  вы  здесь делаете?  Сверху я видел целый лабиринт раскопанных
зданий и таинственных пещер.
  - Возможно,  нам удастся разыскать нечто интересное,  - с загадочным
выражением сказал Пьемур. - У Джейнсис появилось одно предчувствие...
  - У  меня  тоже  есть  парочка,  -  сообщил Джексом,  и в его глазах
появился охотничий блеск.
  - Мы...  мы...  -  нерешительно начала девушка,  потом обернулась за
помощью к Пьемуру.
  - Джейнсис  нашла  старый  план,  -  плавно  подхватил арфист,  - на
котором помечен  некий  важный  объект,  именуемый  Айвас.  Смотри,  -
Пьемур, показывая, вытянул руку, - эта насыпь тянется прямо к лавовому
полю.  Здесь,  - он ткнул пальцем, - находится здание, обозначенное на
карте  как <админ>,  а за ним,  под мощным ударопрочным и теплостойким
покрытием - то, что называется . Но мы не знаем...
  - Достаточно, - перебил приятеля Джексом. - Вполне достаточно, чтобы
заинтересовать меня.  - Он перекинул длинную ногу  через  шею  Руга  и
вдруг  очутился прямо на насыпи,  рядом с охваченной исследовательским
пылом парочкой.
  - Прекрасно. - Пьемур, поглядывая на план, отмерил два десятка шагов
и вонзил в землю лопату.  Три-четыре  энергичных  движения,  и  металл
зазвенел о что-то твердое.  - Странный звук, - сказал арфист, вывернув
целый пласт дерна. - Словно железо скребет по стеклу.
  Джейнсис покосилась на план, аккуратно наколотый на ровную дощечку.
  - Вот эти  длинные  выпуклости  называются  солнечными  панелями,  -
пояснила  она Джексому.  - Их нет больше нигде - только на крыше этого
здания. Важный знак!
  - Ты думаешь? - руатанский лорд потянулся к лопате.
  Девушка кивнула и вдруг улыбнулась ему так заразительно, что Джексом
не  выдержал,  и  его  лицо  тоже  расплылось  в широкой ухмылке.  Они
принялись за дело втроем,  с энтузиазмом орудуя лопатами. Вскоре к ним
присоединилась   Фарли,   затем,   к   изумлению  всей  компании,  Рут
нерешительно протянул лапу, предлагая помощь.
  - Не  сейчас,  малыш,  -  Джексом  похлопал  приятеля  по когтистому
пальцу. - С крышей мы справимся сами. А вот когда дело дойдет до стен,
ты нам пригодишься.
  - Осторожней,  Фарли,  - велел Пьемур, уклоняясь от комьев, летевших
из-под лапок его королевы. Она не могла похвастать ростом, но работала
с  такой  суматошной  неутомимостью,  что  опытный  землекоп  вряд  ли
выдержал бы подобного темпа. Фарли что-то вопросительно прощебетала, и
арфист кивнул головой: - Да, рой прямо здесь. Но не торопись!
  Фарли послушно  умерила  пыл,  затем  под  ее коготками заскрежетала
гладкая поверхность.  Торжествующе чирикнув,  она  прекратила  копать,
повернув головку к Пьемуру.
  - Глядите...  - Джейнсис осторожно сгребла  остатки  земли,  обнажив
черный квадрат размером с ладонь:  - Не знаю,  что это... Не похоже на
их обычный материал. Что-то вроде непрозрачного стекла...
  - Полагаю, надо очистить всю поверхность, - предложил Джексом.
  Они раскопали всю длинную панель, а за ней, с помощью Рута еще пять,
но это не прибавило им знаний.  Панели, лежавшие чуть наклоненно, были
обращены к северу;  угол одной был отколот,  но,  к  счастью,  обломок
соскользнул на землю, не пострадав при падении.
  - Под этими панелями еще один  слой...  какие-то  плитки  -  сказала
Джейнсис,  исследуя обнажившийся участок.  Она постучала по квадратной
пластинке рукоятью ножа.  - Похоже на керамику,  только очень прочную.
Плитки закреплены на цементном растворе... ничего необычного... Но как
они ухитрялись придавать керамике такую твердость?
  - Может  быть,  это тоже керамика?  - Джексом провел ладонью по краю
длинной панели.
  Пьемур, лежа на животе, рассматривал место излома.
  - Похоже на то,  - откликнулся он.  -  Эти  темные  пластины  как-то
прикрепляются  к  основной  крыше...  и  уложены  они  с  изумительной
точностью.
  Он поднял лицо к Джейнсис:
  - Наверно, твой дед захочет взглянуть на эту штуку?
  - А ты еще сомневаешься?  - Джексом стряхнул землю с ладоней и полез
на шею Рута. - Сейчас я его привезу.
  - Эй,  будь поосторожней! - крикнул Пьемур, когда белый дракон взмыл
вверх. - Смотри, чтобы Рут не надорвался!
  - Кажется,  вы  с  лордом  Джексомом  -  старые  друзья,  - небрежно
заметила Джейнсис,  раскрывая свой  рабочий  журнал.  Он  был  заложен
прозрачной линейкой с цифрами и значками; когда взгляд Пьемура упал на
эту реликвию, девушка зарделась.
  - Ладно,  - с великодушной усмешкой сказал молодой арфист, - линейки
- не сапоги,  их можно использовать.  Вообще же  я  считаю,  что  есть
редкости,  которые нужно сохранить для потомства, а прочее - например,
инструменты, - стоит пустить в дело. К тому же, их инструменты гораздо
лучше наших.
  Джейнсис, с пылающими щеками,  занялась своими  измерениями.  Прошло
несколько   минут,  и  Рут  возвратился,  доставив  мастера  кузнецов.
Фандарел немедленно растянулся на крыше  рядом  с  Пьемуром,  ощупывая
толстыми пальцами излом загадочной панели.
  - Где-то я видел такое же покрытие,  - пробормотал  он,  растирая  в
пыль  комочки  слежавшегося  цемента.  - Эти керамические плитки,  что
лежат  под  длинными  секциями,  принесли   сюда,   сняв   с   другого
устройства...
  Внезапно Джексома осенило.
  - Похожие штуки были на летающих кораблях!  - возбужденно воскликнул
он. - Тех, что мы обнаружили на равнине!
  - Но почему они решили сделать из них крышу? - с недоумением спросил
Пьемур.
  - Это  очень теплостойкий материал,  - Джейнсис опустилась на колени
рядом с дедом. - Видимо, поверхность нагревалась и...
  Вдруг Фандарел   замахал  рукой,  свесившись  с  крыши  вниз,  чтобы
осмотреть выступающий из земли угол здания.  Сообразительная  Джейнсис
вложила  в  ладонь  кузнеца  лопатку,  и  он начал очищать верх стены,
что-то бормоча себе под  нос.  Наконец,  Фандарел  поднялся,  довольно
потирая руки.
  - Джексом,  попроси Рута  откопать  всю  стену,  -  произнес  мастер
кузнецов. - Думаю, она покрыта такой же керамикой.
  Работа не заняла много времени, и через полчаса вдоль стены пролегла
аккуратная траншея.  Правда,  Рут сшиб несколько плиток, за что принес
самые искренние извинения.
  - Скажи  ему,  чтобы  не беспокоился,  - кузнец похлопал Джексома по
плечу,  - они выполнили свое назначение. Твоя гипотеза подтверждается,
внучка,  -  он  бросил  взгляд  на раскрасневшуюся Джейнсис.  - Здание
обложено  плитками,  чтобы  защитить  от  раскаленной  лавы  и  других
неприятностей нечто,  находящееся внутри... нечто ценное... Так что же
в нем?
  - Айвас,  - тихо ответила Джейнсис, протягивая своему деду старинный
чертеж.  Пьемур заметил,  что в присутствии Фандарела вся ее  дерзость
куда-то   испарилась;   перед  ним  стояла  робкая  юная  леди,  очень
благовоспитанная и скромная.
  - Что же такое , мастер Фандарел? - спросил Джексом; губы его
подрагивали от возбуждения.
  - Не  знаю,  - кузнец пожал широченными плечами.  - Давайте откопаем
его и посмотрим.
  - У  Джейнсис  предчувствие,  что там какое-то важное устройство,  -
горячо произнес Пьемур, желая подбодрить девушку.
  - Она  -  умная малышка,  - кивнул Фандарел.  - Умеет пользоваться и
глазами,  и головой. - Он бросил быстрый взгляд на Пьемура - казалось,
тон молодого арфиста слегка удивил его.
  Фандарел спустился с крыши и начал обходить строение  за  строением,
снимая  с  них бригады землекопов.  Когда Эсселин и Брейд увязались за
ним, требуя объяснений по поводу такой бесцеремонности, кузнец рявкнул
на них,  посоветовав взять в руки лопаты и присоединиться к рабочим. К
вечеру обитель таинственного Айваса была откопана,  и тут  выяснилось,
что,  в  отличие  от других древних зданий,  она не имеет ни окон,  ни
дверей. Стены зато были двойной толщины - вентиляционные отверстия под
самой   крышей   позволили   провести  измерения,  но  они  не  давали
возможности увидеть, что находится внутри.
  На закате  мастер  кузнецов  велел прекратить работу и распорядился,
чтобы  Эсселин  с  утра  поставил  на  этот  объект   большую   группу
землекопов.   Отныне   здание   администрации  и  примыкавшая  к  нему
пристройка для Айваса становились задачей номер один.
  - Послушай,  -  шепнул  Джексом  арфисту,  - я должен возвращаться в
Руат.  Шарра будет расстроена тем,  что не сможет сейчас  увидеть  все
это, - он кивнул на массивное строение с глухими стенами. - Понимаешь,
мы ждем второго ребенка...  - Джексом выглядел одновременно  гордым  и
смущенным.
  Впервые Пьемур обнаружил,  что не испытывает боли,  думая о счастье,
которое Шарра принесла другому.
  - Какая досада,  - сказал он,  улыбнувшись - Но я думаю,  для  Шарры
будущий  малыш  важнее  старых  камней.  А  пока  что  -  может ли Рут
забросить нас домой? Надо представить отчет мастеру Робинтону.

                                * * *

  - Значит,  откопали еще одно чудо?  - Робинтон поднялся из-за стола,
заваленного  образцами  изделий,  обнаруженных  на  древнем складе.  -
Вероятно,  нам до конца Прохождения не пересчитать и  не  описать  все
это! - он раздраженно воззрился на свой стол. - Вещи! Почему у предков
было такое пристрастие к вещам?
  Пьемур, подавив смешок, наполнил пустой бокал своего мастера.
  - Это здание - более важная находка,  чем ложка или  пара  сапог,  -
заметил он, поворачиваясь к Лайтолу. - Мой господин, не встречал ли ты
на других древних планах и картах упоминаний об этом Айвасе?
  Бывший Оберегающий Руата покачал головой.
  - Нет,  в  их  Записях  ничего  подобного  не  попадалось.  В  плане
переселения  на  север перечислена масса вещей - но никаких упоминаний
про Айвас.
  - Возможно,  его  нельзя было перевозить,  - предположил Джексом.  -
Ведь предки оставили на южном материке немало тяжелого оборудования  -
например, в шахтах. За тысячи Оборотов все это превратилось в обломки,
но  в  закрытом   помещении   с   толстыми   стенами   кое-что   могло
сохраниться... Когда мы проникнем внутрь....
  - Если проникнем, - поправил Пьемур.
  Джейнсис покачала головой.
  - Прочнейший материал - и такой  толщины!  Дедушка  до  сих  пор  не
знает,  как его пробить.  Самые лучшие сверла бессильны - даже те, что
мы нашли на древнем складе.
  - Айвас, Айвас, Айвас... - повторял мастер Робинтон, отбивая ладонью
такт на крышке стола.  - Странное слово!  Не  похоже  на  настоящее...
Ладно!  - он махнул рукой. - Пора ужинать. Говорят, наш повар сотворил
из рыбы нечто волшебное.  Завтра мы отправимся на  плато  и  продолжим
исследования.
  После ужина Пьемур собрался проведать Дуралея и  пригласил  Джейнсис
на прогулку.
  - Как  можно  назвать  живое  существо  таким  ужасным   именем!   -
воскликнула девушка,  когда они направились к полянке, где нашел приют
маленький мохнатый скакун.
  - Это   всего  лишь  старая  шутка,  -  пробормотал  Пьемур  в  свое
оправдание.  Джейнсис ничего не ответила,  но  явно  удивилась,  когда
Дуралей  радостно заржал в ответ на зов молодого арфиста и примчался к
ним. Вытянув шею, он обнюхал хозяина, который ласково почесывал его за
ушами.
  - Ты ведь не обижаешься на меня, Дуралей? - Пьемур запустил пальцы в
густую гриву. - И ты, наверно, не отозвался бы на другое имя?
  Скакун насторожил уши и снова заржал,  когда Фарли метнулась с плеча
Пьемура прямо к нему на круп.  Дуралей махнул хвостом,  задев крылышки
маленькой королевы,  и она тут  же  принялась  что-то  возмущенно  ему
выговаривать.
  - Кажется,  они  действительно  любят  друг  друга!  -   воскликнула
изумленная Джейнсис. - Никогда бы не подумала, что бегун может ужиться
с огненной ящерицей! Как-никак, они - из рода драконов!
  Пьемур посмеивался,  прислонившись  к  ограде и почесывая мягкий нос
Дуралея.  В серебристом свете Белиора лицо девушки выглядело бледным и
таинственным;  белки  глаз чуть заметно мерцали,  меж полуоткрытых губ
влажно поблескивала полоска зубов.
  - Ну,  от  любого  дракона - даже от Рута - Дуралей удрал бы со всех
ног.  Ты ведь не хочешь  попасть  на  обед  этим  длиннозубым,  верно,
дружочек?  - он похлопал скакуна по шее.  - Но Фарли - другое дело. Мы
прекрасно уживались втроем.
  - Говорят,   что  вы  обошли  все  побережье  материка,  -  Джейнсис
поглаживала Дуралея за ушами - как раз в нужном месте;  он жмурился от
наслаждения и прижимал голову к ее груди.
  - Только от Южного холда до  бухты  Джексома,  -  скромно  признался
Пьемур. - Увы! Обстоятельства не позволили нам проникнуть дальше.
  - Но и это - огромный путь... И он потребовал мужества...
  - Мужества?  -  Пьемур  фыркнул.  -  При чем тут мужество?  Просто я
родился  страшно  любопытным.  И  потом,  -  добавил   он   в   порыве
откровенности, - стоило мне отказаться от этого путешествия, как Торик
тут же выкинул бы меня с континента.
  - Но почему?
  - Он думал,  что  я  набиваюсь  к  нему  в  родственники,  -  Пьемур
переместился чуть ближе к девушке - хотя никто,  глядя со стороны,  не
заметил бы его вкрадчивого движения.
  - Ты? - брови Джейнсис взлетели вверх. - А, понимаю! Шарра!
      Арфист усмехнулся.
  - Впрочем,  Джексома  Торик  тоже  не одобрял.  Не хотел,  чтобы его
сестра вышла за лорда, чей холд не больше стола...
  - Что?  - в голосе Джейнсис звучало искреннее негодование;  она даже
перестала почесывать Дуралея и повернулась к его хозяину.  -  Да  ведь
лорды  Руата - один из самых древних и благородных родов Перна!  Любая
семья была бы счастлива выдать дочь за лорда Джексома!
  - У Торика имелись свои планы насчет Шарры.  - Пьемур подвинулся еще
ближе, когда скакун резко дернул головой, отгоняя какое-то насекомое.
  - Да разве так можно? Шарра - свободный человек! И потом, она спасла
Джексома от смерти,  когда он подхватил лихорадку!  Говорят,  они  так
преданы друг другу...
  Пьемур завершил свои маневры,  повернувшись к девушке и положив руки
на  ограду  -  как раз по обе стороны от нее.  Затем он проникновенным
голосом спросил:
  - А что говорят про Пьемура, странствующего арфиста?
  Джейнсис подняла на хитреца глаза и на  ее  щеках  показались  милые
ямочки.
  - То же,  что и о всех странствующих  арфистах...  Что  им  доверять
нельзя...
  Медленно, чтобы не спугнуть девушку, Пьемур обнял ее за плечи.
  - Особенно в такую прекрасную ночь, да?
  Он нежно коснулся ее губ,  чувствуя,  как  они  дрогнули  в  улыбке;
по-видимому,  его  добыча  не  собиралась улизнуть в последний момент.
Внезапно Пьемур ощутил мощный толчок пониже поясницы. Чтобы удержаться
на ногах,  он крепко сжал Джейнсис в объятиях,  а она уцепилась за его
шею, стараясь сохранить равновесие.
  - Спасибо, Дуралей, все сделано просто отлично!
  И Пьемур постарался извлечь  максимум  пользы  из  нежданной  помощи
своего скакуна.

                                * * *

  Следующим утром,  во  время  завтрака,  обитатели  Прибрежного  были
слишком озабочены тем,  чтобы поскорее попасть на плато, и не обращали
внимания  на  Пьемура  и Джейнсис,  полностью поглощенных друг другом.
Д'рам  собирался  доставить  Робинтона  и  его  молодых  помощников  к
таинственному зданию. Лайтол не захотел лететь с ними.
  - Мне кажется,  он начинает терять  интерес  к  жизни  -  недовольно
бормотал  арфист,  торопливо шагая к поляне,  где был устроен вейр для
Тирота. - Джексом как раз этого и боялся.
  Д'рам печально покачал головой.
  - Он молодец,  Робинтон.  Просто, как и мы оба, он уже завершил свое
главное  дело.  И совершить большего никому из нас не дано...  - глаза
старого всадника были грустны. Потом его лицо осветила улыбка: - Но ты
заметил,  как  оживился  Лайтол,  услышав,  что  в  Руате ждут второго
ребенка?
  - Да.  И я тоже рад за Шарру и Джексома...  Ну,  Тирот,  как дела? -
Робинтон похлопал бронзового по шее.  - С твоей стороны очень  любезно
возить  нас  туда-сюда...  -  он  забрался на спину дракона и заерзал,
устраиваясь поудобнее.  - Эй,  Пьемур,  подсади-ка, сюда Джейнсис. Я о
ней позабочусь.. Ты, моя милая, должна держаться за меня - и покрепче.
  - Держи свои руки при себе,  мой господин,  -  с  притворным  гневом
прорычал Пьемур. - Я и сам могу позаботиться о Джейнсис.
  Не обращая внимания на ноющие мышцы,  он взгромоздился на  Тирота  и
помог девушке устроиться за своей спиной. Робинтон приподнял брови:
  - Вот  как,  Пьемур?  -  затем  он,  видимо,  что-то   сообразил   и
расхохотался: - Где твое уважение к моему возрасту и заслугам, дерзкий
юнец?
  - Там  же,  где всегда,  мой мастер,  - смиренно заверил его Пьемур,
поглаживая руки Джейнсис.  - Но есть дела,  в которых арфист не  может
доверять арфисту - несмотря на возраст и заслуги.
  Д'рам хихикал,  забираясь на свое обычное  место.  В  следующий  миг
Тирот  мощным  прыжком  взвился  в  воздух,  и  Пьемур с удовольствием
ощутил, как сидевшая позади девушка крепко прижалась к нему. Он накрыл
ее  руки  ладонями  и  поднял  глаза  к небу,  любуясь еще мерцавшим в
рассветном небе треугольником Рассветных Сестер. Жизнь была прекрасна!
  Мрак Промежутка  прервал зарю на время трех вздохов;  затем под ними
раскинулось плато.  Сестры еще  мерцали  в  небесах,  когда  Тирот  по
плавной спирали направился вниз,  туда,  где пылали факелы и суетились
уже приступившие к работе землекопы.
  Фандарел встретил прилетевших у самой насыпи.
  - Доброго утра вам всем. Ну, дела двигаются, - кузнец довольно потер
руки.  -  Сейчас  мы  убираем  со стен термостойкое покрытие.  Вчера я
сравнил эти плитки с облицовкой кораблей - несомненно, материал тот же
самый. Но воздушные суда не повреждены! Значит, их было больше трех!
  - Похоже  на  то,  -  согласился  Робинтон,  вздрагивая  от  свежего
утреннего воздуха.  - Если судить по видениям файров, их действительно
было  больше.  Ведь  с  их  помощью  требовалось  перевезти   огромное
количество груза с Рассветных Сестер! Сложнейшая задача!
  Кто-то принес табуреты и горячий кла,  так что  Робинтон  с  Д'рамом
могли   дожидаться  результатов  раскопок  в  относительном  комфорте.
Джейнсис и Пьемур остались с ними, тоже потягивая горячий напиток.
  Молодой арфист  старался  подавить  в  себе  раздражение - их личные
маленькие исследования превратились в грандиозную  работу,  к  которой
привлекли всех способных держать в руках лопату.  И, казалось, заслуги
Джейнсис уже были забыты, ведь это она нашла тот старый план!
  Когда встало  солнце,  осветив  глубокие  траншеи  и  крышу древнего
здания,  молодой арфист понял,  что работы шли даже ночью.  Почти  все
плитки  были  сняты,  с  одной  стороны  землекопы  расчистили большую
площадку.  И там... Пьемур вздрогнул и, схватив Джейнсис за руку, стал
пробираться  к  стене.  Там  была дверь!  Совсем не похожая на обычные
двери в домах древних - скользящие, уходившие в бок. Нет, это состояла
из  двух  половин,  двух  панелей,  подвешенных на петлях.  Фандарел и
Робинтон уже стояли перед ней.
  - Прошу  прощения,  мои  господа,  -  твердо  произнес Пьемур,  - но
Джейнсис нашла это здание и,  по справедливости,  должна войти в  него
первой!
  Девушка вскрикнула и попыталась вырвать руку,  но Пьемур,  игнорируя
изумленное выражение на лицах обоих мастеров, потащил Джейнсис прямо к
двери.  Он   услышал   возмущенное   восклицание   Эсселина,   ехидный
комментарий  Брейда  насчет  наглецов-арфистов,  и  ропот,  охвативший
толпу.  Джейнсис тянула его назад и старалась освободиться,  но Пьемур
держал крепко.
  - А ведь ты прав,  мой  мальчик,  -  неожиданно  произнес  Робинтон,
отступая в сторону. - Джейнсис должна быть первой.
  Фандарел склонил голову.
  - Готов следовать за тобой, внучка, - сказал он,
  Понимая, что девушка слишком  смущена,  чтобы  оказать  ему  помощь,
Пьемур  встал  перед  дверью,  рассматривая гладкие панели.  Как же ее
открыть?  Он сделает это,  не обращаясь за помощью к мастеру кузнецов!
Так... Петли необычного устройства, чуть выступающий сбоку квадрат, но
никакой ручки,  никакой задвижки.  или замка...  Он положил ладонь  на
квадратную пластинку и сильно нажал, чувствуя сопротивление застывшего
за века механизма. Дверь вдруг подалась и начала открываться вовнутрь.
Пьемур уперся в нее руками, толкая изо всех сил. Джейнсис вдруг словно
ожила  и,  коротко  вздохнув,  навалилась  плечом.  Створки   медленно
разошлись, оставляя в пыли на пороге ясно видимый след.
  Первые лучи солнца осветили коридор с гладкими стенами;  его дальний
конец  скрывался  в полумраке.  Протянув руку за светильником,  Пьемур
подтолкнул девушку к двери.  За ними,  держась на шаг сзади, вошли оба
мастера.
  - Коридор сворачивает  направо,  -  сказал  молодой  арфист,  подняв
фонарь одной рукой,  а другой сжимая запястье Джейнсис.  Она больше не
сопротивлялась,  отметил он, улыбнувшись про себя. Просто ее надо было
слегка  подтолкнуть...  Он  был  готов  отстаивать  права Джейнсис всю
оставшуюся жизнь.
  Сделав первые шаги по полу,  запорошенному пылью тысячелетий, Пьемур
невольно устрашился собственного нахальства.  Он подавил страх. Теплые
пальцы Джейнсис трепетали в его ладони.
  В свете трех фонарей - Фандарел с Робинтоном тоже несли  светильники
-  исследователи  увидели  за правым поворотом мерцающие белым кафелем
стены и вторую дверь.
  - Они  не  хотели  рисковать,  - произнес Фандарел,  обгоняя молодую
пару. - То, что мы миновали - только тамбур.
  Кузнец склонился   над   массивной  ручкой,  разглядывая  ее;  потом
отступил  в  сторону  и  кивнул  Джейнсис  головой.  Девушка   бросила
тоскливый взгляд на Пьемура, но тот лишь улыбнулся ей.
  - Ты нашла это - и ты должна увидеть первой!
  Молодой арфист  навалился  на  ручку.  Этот древний механизм одолеть
было непросто;  он давил изо всей силы,  потом раздался щелчок и дверь
подалась. В отличие от первой, она открывалась наружу.
  - Тут почти нет пыли,  - заметил  рослый  кузнец,  заглядывая  через
головы молодых людей в комнату.
  - Смотри...  там...  на шкафу...  красный свет! - Пьемур чувствовал,
как по спине бегут мурашки.
  - Еще свет... и еще, - боязливо прошептала Джейнсис.
  - Да... Огоньки... - ноги Пьемура приросли к полу, странные ощущения
переполняли его. Эта комната не была пустой. Он никогда не видел такой
обстановки,  но  не  сомневался,  что перед ними кабинет.  Кабинет,  в
котором работали ученые древности! Благоговейный трепет объял молодого
арфиста.  Перед  ними  было то,  что они надеялись найти все последние
Обороты!
  - Буквы...  красный  свет  показывает буквы,  - приглушенным голосом
сказал Робинтон, выглядывая из-за плеча Джейнсис.
  - Потрясающе...  - пробормотал кузнец, и Пьемур догадался, что не он
один пребывает в нерешительности. Это открытие словно придало ему сил;
подтолкнув Джейнсис вперед, он вслед за ней перешагнул через порог.
  По обе стороны двери располагались  столы  с  задвинутыми  под  ними
табуретами.   На  противоположной  стене  висела  большая  зеленоватая
панель;  в ее левом нижнем углу мерцали красные буквы.  Перед ней,  на
возвышении,  стояло  кресло и рядом - что-то вроде небольшого рабочего
столика с наклонной поверхностью.  Он казался пустым,  пока Пьемур  не
заметил  выпуклых  квадратов,  рядами  тянувшихся  по  его  крышке,  и
каких-то  странных  округлых  рукояток  справа.  На  стене   рядом   с
зеленоватым  экраном  находился  щит  с  прорезями  и циферблатами под
стеклом;  один из них сиял ровным неярким светом, и черный, похожий на
иглу указатель медленно покачивался посередине.
  Красные буквы,  складывающиеся в слова , прекратили
мигание; их цвет постепенно стал желтым, потом - зеленым. Одновременно
свет в комнате,  исходивший из неизвестного источника,  становился все
более  ярким.  Вдруг тихий звон громом прозвучал в их ушах,  и в левом
углу экрана появились новые слова: .
  - Смотрите!  -  возбужденно  прошептал Пьемур.  - Эта зеленая панель
говорит с нами! Она сказала !
  Робинтон задумчиво  осматривал  остальные стены комнаты,  завешанные
таблицами.
  - Схемы и диаграммы, - задумчиво протянул он. - Интересно, где...
  - Пожалуйста,  сообщите  входной  код  и  идентификатор!  В   памяти
отсутствует запись ваших голосов!
  Эти громкие слова прервали арфиста;  Джейнсис испуганно прижалась  к
Пьемуру.
  - Кто это сказал? - потребовал ответа Фандарел, и звуки его могучего
баса заметались, загудели меж стен.
  - Пожалуйста,  сообщите  входной  код  и  идентификатор!   -   снова
раздалась настойчивая команда.
  - Это не человеческий  голос,  -  сказал  Мастер  Робинтон,  склонив
голову  к  плечу  и  настороженно  прислушиваясь.  - Ни выражения,  ни
тембра, ни жизни...
  - Объясните причину вторжения.
  - Ты понимаешь,  что он  говорит?  -  Пьемур  повернулся  к  мастеру
Робинтону.  Слова звучали знакомо,  но акцент был слишком необычным, и
смысл сказанного не доходил до молодого арфиста.
  - Я  чувствую,  что  придется  мне  поговорить  с ним,  - с грустной
улыбкой сообщил Робинтон.
  - Пока  входной  код  и  идентификатор  не  будут  названы,  общение
невозможно: Приказ адмирала Поля Бендена...
  - Бенден! Он сказал - Бенден! - возбужденно закричал Пьемур.
  - ... управляющей Эмили Болл...
  - Болл!  Еще  одно  понятное слово,  - констатировал Робинтон.  - Мы
поняли слова  и , но больше - ничего.
  - ... и капитана Эзры Керуна.
  - Керун.  Он знает Керун! А Телгар? - у Фандарела перехватило горло.
- Он должен знать и Телгар!
  - Саллах Телгар,  супруга Тарви Андиара,  принявшего  потом  фамилию
своей  жены  в  память  о  ее  подвиге  и гибели...  - тут же раздался
бесстрастный голос.
  - Все,  что я понял,  это , - пробормотал кузнец. Он повысил
голос,  обращаясь к невидимому собеседнику - Мы поняли слово .
Телгар  -  это холд.  Керун,  Болл,  Бенден - тоже понятно;  все это -
большие холды. Тебе ясно?
  Последовала длинная  пауза.  Все четверо как зачарованные уставились
на экран,  где возник ряд букв  и  каких-то  символов,  сопровождаемых
различными звуками - звоном, короткими гудками и жужжанием.
  - Робинтон!  Я  что-то  сказал  не  так?  -  Фандарел  понизил  свой
громоподобный голос до благоговейного шепота.
  - С вами  все  в  порядке?  -  встревоженный  Эсселин  заглядывал  в
комнату.
  - Конечно!  - рявкнул Фандарел. - А теперь - марш отсюда! Размуруйте
окна! Впустите свет! Да поживее! И не беспокойте нас!
  - Опять буквы!  - Пьемур потряс Фандарела за плечо,  чтобы  привлечь
его внимание. - Бегут... Что там? К-Р-И-Т-И-Ч-Е...
  - Критическая,  - угадал Робинтон,  прежде чем  появилось  окончание
слова.
  - П-Р-О-Г-Р-А-М-М-А...  Программа?  Слова мы можем прочитать, но что
они значат?
  - Огоньки стали ярче,  -  бодро  заметил  Фандарел.  -  Что  бы  это
значило?  -  Он  повернулся  к  двери и вдруг тремя гигантскими шагами
пересек комнату. - Тут кнопка на стене!
  Прежде, чем  его успели остановить,  кузнец нажал кнопку.  Раздалось
едва слышное жужжание,  и слой пыли на полу и  столах  стал  исчезать;
воздух в комнате посвежел. Фандарел опять надавил кнопку и вентиляторы
смолкли.  Он кивнул головой и снова  прикоснулся  к  кнопке,  довольно
пробормотав:
  - Похоже, этот Айвас - простое устройство... Но умное!
  - Мы до сих пор не знаем, что такое Айвас, - возразил Пьемур.
  - АЙВАС - это  аббревиатура  полного  наименования  -  Искусственная
Интеллектуальная  Справочная  Система с Голосовой Связью*,  - произнес
невидимый собеседник.  - Данная система базируется на компьютере , снятом с  для использования в колонии Перн.
  - Перн!  Я разобрал слово Перн!  - воскликнул Робинтон. Затем, четко
выговаривая слова, он произнес: - Для чего предназначен Айвас?
  - Это система,  способная к голосовому общению с людьми. Пожалуйста,
назовите ваше имя.
  - Кажется,  я начинаю понимать его произношение,  - заметил  арфист.
Потом  медленно  сказал:  -  Мое  имя - Робинтон.  Я - мастер арфистов
Перна.  Здесь также Фандарел,  мастер  кузнецов  из  Телгара.  И  двое
подмастерьев - Пьемур и Джейнсис. Ты понял меня?
  - Произошли лингвистические изменения. Подключаю языковую программу.
Продолжайте говорить.
  - Говорить?
  - Ваша речь будет проанализирована. Продолжайте говорить.
  - Ты  же  слышал,  мастер.  -  Продолжай  говорить,  -  хладнокровие
вернулось к Пьемуру. - Садись сюда, - он вытащил из-под стола табурет,
обтер рукавом сиденье и подвинул к Робинтону.  тот одобрительно следил
за этими манипуляциями.
  Арфист сел, уставился в экран и хмыкнул.
  - Лингвистические изменения!  А я-то считал, что Цех арфистов хранит
чистоту языка!

  ____________________________________________________________
   * Название АЙВАС дается по английской аббревиатуре AJVAS -
 Artificial Intelligence Voice Adress System (прим. переводчика).


  - Хранит! - подтвердил Пьемур. - И все нас понимают, Все, кроме этой
штуки,  - он ткнул  в  сторону  экрана  пальцем,  -  которая  даже  не
использует известных нам слов.
  - Весьма интересно,  весьма...  - бормотал за их  спинами  Фандарел,
рассматривая каждую шкалу и циферблат,  пытаясь засунуть толстый палец
во все отверстия и осторожно трогая рукоятки,  кнопки и рычаги. - Сюда
почти не проникла пыль. Толстые стены, двойные двери, кафель...
  - Пожалуйста,  не  пытайтесь  работать  с  пультом  управления.  Его
функции сейчас блокированы.
  Фандарел отдернул руки,  словно мальчишка, уличенный в краже сладких
пирожков.
  По экрану пробежали  янтарные  сполохи,  потом  он  снова  потемнел.
Джейнсис  робко  уселась  на краешек табурета,  стараясь не глядеть на
мерцающую зеленоватым светом поверхность.
  - Что  у вас там происходит?  - раздался голос из коридора.  На этот
раз их решился потревожить Брейд.
  - Произошли  лингвистические изменения,  - сообщил ему Пьемур.  - Не
волнуйся, Брейд. Мастер Фандарел контролирует ситуацию.
  - В  помещение  вошли  четыре человека.  Зарегистрированы только три
голоса. Будет ли четвертый человек говорить?
  Джейнсис с опаской оглянулась.
  - Я?
  - Пожалуйста, произнесите целую фразу.
  - Давай,  Джейнсис,  - подбодрил девушку Пьемур. - Эта штука тебя не
укусит.
  - Не представляю,  что можно сказать такому...  такому  бестелесному
существу.
  - Говорите,  что угодно.  Отмечены различия в тембре  голоса.  Чтобы
продолжить анализ, предлагается вопрос: вы - особа женского рода?
  - Да, она женского рода, - охотно подтвердил Пьемур.
  - Просьба женщине ответить. Необходима запись ее голоса.
  Джейнсис зашлась  смехом,  взглянув  на  обескураженную   физиономию
Пьемура  - несмотря на ровный тон,  в словах их невидимого собеседника
явственно прозвучал упрек.
  - Видел бы ты свое лицо, Пьемур!
  - Ладно,  по крайней мере,  ты можешь повеселиться, - сказал молодой
арфист, поворачиваясь к экрану. - Скажи, господин мой, - произнес он с
изысканной вежливостью, - как мы должны к тебе обращаться?
  - Искусственная - означает созданная людьми? - спросил Робинтон.
  - Да.
  - Людьми, спустившимися с Рассветных Сестер?
  - Ссылка на Рассветных Сестер непонятна. Прошу объяснить.
  - Три  металлических объекта в небе над Перном,  которые мы называем
Рассветными Сестрами.
  - Вы имеете в виду космические корабли ,   и
.
  - Космические корабли?  - Фандарел, резко повернувшись, уставился на
панель с зеленой мерцающей надписью.
  - Космические  корабли  -  это аппараты с системой жизнеобеспечения,
предназначенные для путешествий в вакууме, называемом <космос>.
  - И эти корабли до сих пор в рабочем состоянии? - спросил Фандарел с
жадным интересом, удивившим даже Робинтона.
  - Не   совсем.  Все  системы  законсервированы.  Давление  на  борту
составляет одну сотую атмосферы,  температура -  минус  двадцать  пять
градусов по Цельсию.
  - Не понимаю,  о чем он толкует,  - Фандарел рухнул на табурет и  на
его лице отразилось мучительное разочарование.
  - Привет!  - послышался за дверью знакомый голос.  - Все в  порядке,
Брейд. Меня там ждут.
  Слегка запыхавшись, в комнату вошел Джексом.
  - Извините,  мастер Робинтон, мастер Фандарел. Я думал, вы подождете
меня в Прибрежном. Что это такое? - он уставился на мерцающий экран.
  - Искусственная  Интеллектуальная  Справочная  Система  с  Голосовой
Связью, - последовал немедленный ответ.
  - Предположим, - без всяких следов почтительности прервал невидимого
собеседника Пьемур.  - Понимаешь ли  ты,  мастер,  -  он  поглядел  на
Робинтона, - что перед нами ключ, который мы искали? Говорящий ключ! Я
думаю,  если правильно задавать ему вопросы,  мы получим  все  искомые
ответы. Даже такие, о которых мы не подозревали.
  Робинтон расправил плечи и пристально поглядел на зеленоватый экран.
  - Айвас, - произнес он чуть дрогнувшим голосом, - ты можешь отвечать
на мои вопросы?
  - Это основная функция данного устройства.
  - Тогда начнем с самого начала, ладно? - предложил Робинтон.
  - Это правильный подход, - объявил Айвас, и вдруг на экране возникла
звездная карта - та самая,  которую  они  уже  видели  в  обнаруженном
Джексомом корабле. Только сейчас в ней была такая глубина и трехмерная
перспектива, что ошеломленным наблюдателям показалось, что они парят в
темной  космической  бездне,  на  невообразимом  расстоянии от родного
солнца.
  Мерным голосом Айвас начал:
  - Ракбет,  в созвездии Стрельца, - золотистая звезда класса G. В его
систему  входят  два  пояса  астероидов,  пять  планет  -  и еще одна,
блуждающая,  притянутая  и  связанная  узами  тяготения  в   последние
тысячелетия.  Когда  люди  впервые  обосновались  на  третьей  планете
системы Ракбета, получившей название Перн...


                             КОММЕНТАРИИ

                 I. ОРИЕНТИРОВОЧНАЯ ХРОНОЛОГИЯ ПЕРНА


                 II. ГЛАВНЫЕ (ВЕЛИКИЕ) ХОЛДЫ ПЕРНА И
                         ЗАЩИЩАЮЩИЕ ИХ ВЕЙРЫ

               Вейры перечислены в порядке их основания

 1. Форт Вейр
    Форт Холд (древнейший холд)
    Холд Руат (следующий по старшинству)
    Холд Южный Болл
 2. Вейр Бенден
    Холд Бенден
    Холд Битра
    Холд Лемос
 3. Вейр Плоскогорье
    Холд Плоскогорье
    Холд Набол
    Холд Тиллек
 4. Вейр Айген
    Холд Керун
    Холд Верхний Айген
    Холд Южный Телгар
 5. Вейр Иста
    Холд Иста
    Холд Айген
    Холд Нерат
 6. Вейр Телгар
    Холд Телгар
    Холд Кром

                        III. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Адрея    - всадница из Бенден Вейра; дракон - золотая Винрета
Алеми    - рыбак, брат Менолли
Альда    - кузина Джейда
Анамо    - дочь лорда Винсета из Нерата
Анкорам  - холдер, владелец Степного холда
Арамина  - дочь Доуэла и Барлы
Армальд  - торговец, сын Боргальда
Асгенар  - молодой лорд Лемоса
Барла    - жена Доуэла
Бедда    - тетушка Джейда
Белесден - Главный мастер дубильщиков
Бендарек - мастер лесников из Лемоса
Биделла  - Госпожа Вейра Телгар
Блурс    - один из бандитов Теллы
Боргальд - торговец, глава клана Амхольд
Борель   - дядя Джейда
Бранд    - помощник Лайтола, Оберегающего Руата
Бревер   - рыбак из Исты, старший брат Торика
Брейр    - моряк-калека
Брейд    - холдер из Южного, доверенное лицо Торика
Брекки   - подруга Ф'нора, целительница
Бриарет  - мастер скотоводов из Керуна
Бриндел  - стражник из Бенден холда
Вансор   - мастер кузнечного Цеха, оптик
Винсет   - лорд Нерата
В'лайн   - всадник из Восточного Вейра; дракон - бронзовый Кларинт
Габред   - мастер земледельцев из Южного
Гардифон - пастух из Бенден холда
Гарм     - капитан
Геденейс - старый лорд Лемоса
Гирон    - всадник из Вейра Телгар, потерявший дракона
Гледия   - мать Джейда
Далси    - жена Ларада, леди Телгара
Дашик    - стражник из Тиллека, затем - бандит
Денол    - странствующий сборщик плодов
Дерабал  - холдер их Хилтона, Телгар
Джейд    - молодой торговец из клана Лилкамп
Джейнсис - внучка Фандарела
Джанара  - маленькая дочь Джейда
Джексом  - молодой лорд Руата
Джерол   - первенец Джексома и Шарры
Дорис    - леди Айгена
Дорс     - молочный брат Джексома
Доуэл    - холдер из Руата, столяр
Д'рам    - бывший Предводитель Вейра Иста; дракон - бронзовый Тирот
Идаролан - Главный мастер рыбаков и мореходов
К'ван    - всадник из Бендена; дракон - бронзовый Хит
Кевелен  - брат Торика
Кегрин   - холдер из Телгара
Кейл     - старый лорд Руата; убит Фэксом
Кейта    - служанка
Килара   - сестра Ларада, всадница
Килдон   - холдер Киммиджа
Конвей   - мастер скотоводов из Бендена холда
Корман   - лорд Керуна
Кренден  - глава каравана Лилкамп, отец Джейда
Лайтол   - Оберегающий Руата, воспитатель Джексома
Ларад    - молодой лорд Телгара
Лесса    - Госпожа Вейра Бенден; дракон - золотая Рамота
Лоуди    - лорд Айгена
Майнд    - холдер, владелец холда Дальние Слезы
Марда    - сестра Торика
Мардра   - Госпожа Вейра Форт; сослана в Южный
Марела   - леди Южного Болла
Медаман  - холдер из Лемоса
Мерон    - лорд Набола
Мейнди   - мастер скотоводов из Южного
Менолли  - девушка-арфистка
Миррим   - всадница из Бендена
Мичел    - девушка из Южного
Назер    - торговец, сын Боргальда
Немекки  - второй сын Ф'нора и Брекки
Ник      - тетушка Джейда
Никат    - Главный мастер горняков
Н'тон    - Предводитель Вейра Форт; дракон - бронзовый Лиот
Озмор    - мастер рыбаков из Южного
Олдайв   - Главный мастер целителей
Отерел   - лорд Тиллека
Пелл     - сын Доуэла и Барлы
Пешар    - Живописец из Цеха арфистов
П'ратан  - старый всадник из Бенден Вейра; дракон - зеленая Поранта
Пьемур   - ученик, затем - подмастерье Цеха арфистов
Райдис   - торговец, затем - бандит; дядя Джейда
Райдис   - маленький сын Джейда
Рамала   - жена Торика, целительница
Рамнези  - капитан
Рампес   - капитан
Рейд     - лорд Бендена
Р'март   - бывший Предводитель Вейра Телгар; сослан в Южный
Робинтон - Главный мастер арфистов
Робс     - первенец Менолли и Сибела
Сайфер   - лорд Битры
Санетер  - арфист из Южного холда
Сара     - девочка из Южного
Сваки    - командир лемосского патруля
Сибел    - молодой арфист, преемник Робинтона
Сильвина - экономка мастерской арфистов в Форте
Сэнджел  - лорд Южного Болла
Таггер   - солдат Фэкса
Тарател  - старый лорд Телгара, отец Ларада и Теллы
Т'геллан - всадник из Бендена; дракон - бронзовый Монарт
Телла    - сестра лорда Ларада, предводительница бандитов
Темма    - тетушка Джейда
Тино     - младший брат Джейда
Т'кул    - Предводитель Вейра Плоскогорье; сослан в Южный
Торик    - юноша из Исты; затем - владелец Южного холда
Торстен  - мастер дубильщиков из Южного
Т'рон    - Предводитель Вейра Форт; сослан в Южный
Тубрид   - юноша - охранник из Бенден Вейра
Увор     - мастер скотоводов из Крома
Фандарел - Главный мастер кузнецов
Феллек   - холдер из Лемоса, затем - бандит
Ферфар   - холдер Кадросса
Феста и
Скаллак  - переселенцы, потерпевшие кораблекрушение вместе с Джейдом и Араминой
Ф'лар    - Предводитель Вейра Бенден; дракон - бронзовый Мнемент
Ф'нор    - всадник из Бендена, брат Ф'лара; дракон - коричневый Кант
Фира     - мать Ларада
Фэкс     - лорд Плоскогорья, завоеватель
Хеделман - стражник из Бенден холда
Хилдон   - холдер Киммиджа
Хэмиан   - брат Торика, кузнец
Чаллер   - возница из каравана Лилкамп
Шарра    - сестра  Торика, целительница
Эддик    - управляющий Высокогорным холдом
Эсселин  - мастер горняков

 IV. НЕКОТОРЫЕ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ

 Алая Звезда     - планета системы Ракбета;  вращается вокруг  светила
                   по вытянутому эллипсу
 арфист          - представитель одного  из  наиболее   почитаемых   и
                   могучих   Цехов   Перна;   арфисты   были  певцами,
                   музыкантами и хранителями истории и традиций. Кроме
                   этого,  они  обучали  детей,  выполняли юридические
                   функции,  изучали новые территории и составляли  их
                   карты,   разрабатывали   коды   барабанной   связи,
                   распространяли новости и т.д.  Через  разветвленную
                   сеть странствующих арфистов их Главная мастерская в
                   Форт  холде  собирала  сведения  обо  всех  землях,
                   фактически   выполняя   функции   разведки.   Целью
                   арфистов  являлось  поддержание  на  Перне  мира  и
                   прогрессивного развития
 ашенотри        - перинитское название   азотной   кислоты    (HNO3);
                   применялась для уничтожения Нитей, упавших на землю
 бальзам         - анестезирующая и заживляющая  раны  мазь;  являлась
                   универсальным   лечебным  средством.  В  частности,
                   бальзам  использовался   для   врачевания   ожогов,
                   которые Нити наносили драконам и всадникам
 Белиор          - большая из двух лун Перна
 Вейр            - место, где   обитали   от   двухсот  до  четырехсот
                   драконов и их всадников - кратер потухшего вулкана.
                   В  собирательном  смысле  Вейром называлась цеховая
                   организация всадников,  охранявших  Перн  во  время
                   Прохождения и растивших драконов в мирные периоды
 вейр            - пещера (логово)  дракона  с  примыкающим   к   нему
                   жилищем всадника
 Встреча         - праздник и  ярмарка,  которые  устраивались  раз  в
                   один-два Оборота каждым из крупнейших холдов
 всадник         - одаренный телепатическими способностями человек,  в
                   юности запечатлевший дракона;  во время Прохождения
                   Алой звезды всадники и драконы защищали  территорию
                   холдов  от  атак  Нитей.  В  соответствии  с мастью
                   своего  дракона,  всадники  называются  бронзовыми,
                   коричневыми,  голубыми и зелеными; всадницы золотых
                   самок - королев называются госпожами Вейров
 десятина        - подать, которую  холды  выплачивали  защищающим  их
                   Вейрам
 Долгий Интервал - вдвое больше  обычного  Интервала;  возникает в тех
                   случаях,  когда,  в  силу  флуктуаций  орбиты  Алой
                   Звезды,  она не подходит к Перну достаточно близко,
                   чтобы сбросить Нити
 дракон          - искусственно выведенный  теплокровный  полуразумный
                   ящер;  превосходно  летает,  способен   практически
                   мгновенно  перемещаться  во времени и пространстве,
                   выдыхать   пламя   и   телепатически   общаться   с
                   некоторыми   людьми.   Размножается  яйцами.  Живет
                   пятьдесят  -  шестьдесят   лет   в   телепатическом
                   симбиозе  со  своим всадником,  которого избирает в
                   момент  появления  из  яйца.  Категории   драконов:
                   золотые  королевы - самки-производительницы,  самые
                   крупные  и  немногочисленные   представители   рода
                   драконов;  бронзовые,  коричневые  и  голубые самцы
                   (перечислены в порядке убывания размеров  и  силы);
                   бесплодные зеленые самки
 Древние         - 1) в  романе    -  всадники  и
                   население   пяти   Вейров,  приведенных  Лессой  из
                   прошлого;  часть из них  (из  Форт  Вейра  и  Вейра
                   Плоскогорье) изгнана в Южный Вейр;
                   2) первопоселенцы  - предки перинитов,  прибывшие с
                   Земли
 Запечатление    -
                   взаимопроникновение сознаний новорожденного дракона
                   и  выбранного  им  всадника;  порождает  дальнейшую
                   связь человека и зверя на всю жизнь
 Записи, Архивы  - летописи событий,  которые велись в  каждом  Вейре,
                   Цехе и холде Перна
 Звездные Камни  - Звездная Скала,      Палец,      Глаз-камень      -
                   камни-ориентиры,  установленные на краях кратеров в
                   каждом Вейре,  и предназначенные для наблюдений  за
                   Алой Звездой
 Интервал        - период времени  между  сближениями  Алой  Звезды  с
                   Перном, равный двустам Оборотам
 кла             - горячий бодрящий напиток,  приготовленный  из  коры
                   деревьев   определенного  вида  и  имеющий  привкус
                   корицы
 Конклав         - совет лордов,  решающий вопросы управления холдами;
                   в частности, в его компетенцию входит подтверждение
                   полномочий правителей холдов
 крыло
 (боевое крыло)  - соединение, включавшее  15 - 30 всадников;  в Вейре
                   было от десяти до двадцати крыльев
 лорд            - владетель одного    из   Великих   холдов   и   его
                   территории, глава благородного семейства. Должность
                   лорда была наследственной в пределах семьи,  но его
                   прерогативы подтверждались Конклавом,  и не  всегда
                   новым  владетелем  становился  старший сын;  обычно
                   избирался наиболее достойный или честолюбивый
 лунное дерево   - плодовое дерево,   в   период  цветения  отличается
                   сильным ароматом.  Культивируется на  плантациях  и
                   растет в диком состоянии
 Нижние Пещеры   - гигантские помещения,   вырубленные   в   основании
                   котловины  Вейра;  использовались  с хозяйственными
                   целями.  Там располагались кухни,  кладовые,  жилые
                   комнаты   для   женщин   и  детей.  Этими  службами
                   заведовала женщина,  носившая титул Хозяйки  Нижних
                   Пещер; фактически - экономка Вейра
 Нити            - микозоидные споры с Алой Звезды, которые способны в
                   период   Прохождения   достигать   Перна,  где  они
                   зарываются в землю и,  в процессе своего  развития,
                   уничтожают все органические вещества
 Оборот          - перинитский год
 огненный камень - минерал, содержащий   фосфин;  драконы  заглатывают
                   его, чтобы испускать пламя
 огненная
 ящерица (файр)  - небольшие крылатые ящерицы;  согласно преданиям, из
                   них   были   выведены   драконы.   Файры   способны
                   перемещаться  в  Промежутке  и вступать в мысленную
                   связь с людьми
 озеро           - естественный водный бассейн на дне котловины Вейра
 Падение         - атака Нитей
 Переселение     - великое переселение первопоселенцев Перна с  южного
                   на  северный  материк;  о нем еще помнят во времена
                   Мориты и Нерилки, но совершенно забыли через тысячу
                   Оборотов, во времена Лессы и Ф'лара
 Площадка
 кормления       - песчаная площадка    на    дне   котловины   Вейра,
                   предназначенная  для  кормления   драконов;   рядом
                   располагался загон для скота
 Площадка
 Рождений        - арена с  теплым  песком внутри самой большой пещеры
                   Вейра;  эта  пещера-амфитеатр  служит   для   общих
                   собраний людей и драконов.  В теплом песке Площадки
                   Рождений созревают яйца драконов
 Поиск           - путешествие всадников  по мастерским и холдам Перна
                   с целью отбора кандидатов  на  ближайшую  церемонию
                   Запечатления.   Попасть   в   число   кандидатов  и
                   запечатлеть  дракона  -  особенно   новую   золотую
                   королеву   -  считалось  чрезвычайно  почетным  для
                   девушки или юноши.
 Предводитель
 Вейра           - бронзовый всадник,  чей  дракон  догнал  в  брачном
                   полете  старшую  из  королев Вейра.  Вождь выполнял
                   функции боевого  и  административного  руководителя
                   Вейра
 Промежуток      - измерение Вселенной,  в котором отсутствуют понятия
                   времени    и    пространства;    драконы   способны
                   перемещаться через Промежуток в любую указанную  им
                   пространственно-временную точку обычного мира
 Прохождение     - период, в течение которого  Алая  Звезда  находится
                   достаточно  близко  от  Перна,  чтобы сбрасывать на
                   него Нити; равен пятидесяти Оборотам
 Ракбет          - желтая звезда, солнце Перна
 Рассветные
 Сестры          - три яркие  звезды,  особенно хорошо видимые в южном
                   полушарии Перна; одна из них долгое время считалась
                   древней прародиной перинитов, пока не было выяснено
                   их искусственное происхождение
 страж порога    - летающий ящер довольно больших размеров, отдаленный
                   родич   драконов.   Используется   как   сторожевое
                   животное.  В  естественном  состоянии  дикие стражи
                   живут и охотятся стаями
 Тимор           - меньшая из двух лун Перна
 холд            - место обитания жителей  Перна;  первоначально,  для
                   защиты от Нитей,  залы и помещения холда вырубались
                   в скалах.  В дальнейшем названия  наиболее  крупных
                   (Великих)   холдов  Перна  были  распространены  на
                   соответствующие области  северного  континента;  во
                   времена  Нерилки  в них проживали тысячи людей.  На
                   территории  каждого  Великого  холда  были  десятки
                   малых    холдов,    населенные    десятками-сотнями
                   обитателей
 холдер          - 1) владелец малого холда;
                   2) в собирательном смысле - житель холда (в отличие
                   от всадников,  живших в  Вейрах,  и  ремесленников,
                   живших в мастерских своих Цехов)
 Цех             - профессиональное объединение    ремесленников   или
                   специалистов (кузнецов, лекарей, арфистов, рыбаков,
                   скотоводов  и т.д).  Цеха имели Главную мастерскую,
                   расположенную вблизи одного из  великих  холдов,  и
                   ряд мастерских в других местах. Цеха были полностью
                   автономны   и   независимы   от   власти    лордов;
                   управлялись выборными Главными мастерами
 чаша
 (чаша Вейра)    - внутренняя поверхность     кратера,    в    котором
                   располагался Вейр

                  Некоторые идиоматические выражения

 Во имя Первого Яйца
 Во имя Яйца
 Клянусь Первым Яйцом
 Клянусь Скорлупой
 Во имя Первой Скорлупы
 Что б тебе ни Скорлупы, ни Осколков! (проклятье)
 Уйти навечно в Промежуток (умереть)
 Каков дракон, таков и всадник (пословица)                         


Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: