- Легавые?
- С чего это тебе пришло в голову?
- Эл был в бегах... - она оглядела комнату. - Мне надо убираться
отсюда...
Но она не двинулась.
- Откуда сбежал Эл?
- Смотался из тюрьмы. Когда-то он сказал мне это по пьянке. Надо мне
было его бросать пока не поздно... - она вскочила и огляделась тревожно. -
А что с моим "Фольксвагеном"?
- Думаю, легавые наложили на него лапу.
- Но мне надо выбираться отсюда... Возьми меня с собой!
- Нет. Ты можешь сесть в автобус.
Она некоторое время обзывала меня, но это не произвело большого
впечатления. Когда я двинулся к двери, она побежала за мной.
- Сколько ты можешь дать?
- Ну, не тысячу.
- А сотню? Мне хватило бы, чтобы добраться до Сакраменто...
- Ты из Сакраменто?
- Там живут мои родители, но они не желают меня знать.
- А Эл?
- У него нет родителей, он вырос в приюте.
- Где?
- В каком-то городке на север отсюда. Мы заезжали туда по дороге и он
показывал мне приют.
- В приют вы заходили?
- Ничего ты не понимаешь, - заявила она покровительственно, - он
показал мне приют, когда мы проезжали мимо. А останавливались мы в городе,
чтобы добыть денег на бензин и на жизнь.
- В каком городе?
- В одном из этих Санта... Кажется, в Санта-Терезе.
- Как вы добыли деньги?
- Эл выдурил их у одной старухи, она дала ему двадцать долларов. У
Эла свои методы для старых дамочек.
- Ты могла бы ее описать?
- Черт ее знает... Такая трухлявая бабенка в стареньком домике на
маленькой улочке... Улочка была даже красивая - вся в цветущих фиолетовых
деревьях...
- Жакарандах?
Она кивнула.
- Да, в цветущих жакарандах...
- А эту женщину звали не миссис Сноу?
- Кажется, да...
- А та женщина из объявления? Где живет она?
На ее лице появилось выражение идиотской хитрости.
- Это стоит денег, в том-то все и дело.
- Я дам тебе пятьдесят долларов.
- Покажи!
Я достал бумажник и дал ей банкнот, полученный в качестве премии от
Фран Армистид. Я был, пожалуй, рад избавиться от него, хотя и на этот раз
почувствовал нечто унизительное для обеих сторон. Словно заплатил первый
взнос за этот номер и его обитательницу. Она поцеловала бумажку.
- Ты упал с неба! Я выберусь из этой дыры!
Но комнату она оглядела так, словно это был кошмар, повторяющийся в
ее снах бесконечно.
- Ты хотела рассказать мне, где живет женщина из объявления.
- Хотела? - она казалась встревоженной. Помолчав, нехотя сказала: -
Она живет в таком большом старом доме в лесу.
- Выдумываешь?
- Не выдумываю.
- О каком лесе ты говоришь?
- Где-то на Полуострове. Я не обращала большого внимания на дорогу.
Была в отключке после эйнштейновского сеанса.
- Эйнштейновского сеанса?
- Угу... Это когда человек долетает до конца галактики, до самой
последней звезды, где кончается космос...
- И где же на Полуострове?
Она потрясла головой, как трясут остановившиеся часы.
- Не помню... Столько этих мест, одно за другим... Я не помню, где
именно...
- Как выглядит дом?
- Он был очень старый, двухэтажный... нет, трехэтажный... У него две
круглые башенки, по одной с каждой стороны...
Она подняла руки и помахала ими.
- Какого он был цвета?
- Кажется, такой серый... Он казался серо-зеленым между деревьями.
- Какими деревьями?
- Дубами, - сказала она. - И соснами... Но в основном дубами.
Я с минуту подождал.
- Что ты еще помнишь?
- Наверное, это все. На самом деле меня там не было, понимаешь? На
самом деле я была где-то возле Арктура и смотрела сверху... Ага! Между
деревьев бегал громадный пес. Дог. Он лаял достаточно грозно...
Демонстрируя, она залаяла басом.
- Пес был из этого дома?
- Не знаю... Наверное, нет. Да, помню, я подумала, что он похож на
потерявшегося. Это тебе что-то дает?
- Не знаю. В какой день это было?
- Кажется, в воскресенье... Я говорила, что мы выехали из Сакраменто
в воскресенье, правда?
- Маловато за пятьдесят долларов...
Она смутилась и испугалась, что я отниму у нее деньги.
- Если хочешь, я могу переспать с тобой...
Не дожидаясь моего ответа, она встала и сбросила розовый халат на
пол. Тело у нее было юным с высокой грудью и узкой талией, она казалась
даже хрупкой. Однако, плечи и грудь покрывали синяки, словно ордена за
верную службу. Это была преждевременно угасшая девушка. Она подняла на
меня глаза. Уж не знаю, что она прочла на моем лице, однако произнесла:
- Эл меня немного поколотил. Он был жутко голодным после тюремного
поста. Кажется, ты меня не хочешь, да?
- Спасибо тебе. У меня был тяжелый день...
- И ты меня с собой не возьмешь?
- Нет.
Я дал ей свою карточку и попросил, чтобы позвонила за мой счет, если
что-нибудь вспомнит.
- Вряд ли, - сказала она, - у меня память, как сито...
- Ну, если тебе нужна будет помощь...
- Помощь мне нужна всегда. Но ты обо мне больше и слышать не
захочешь...
- Ну, как-нибудь переживу.
Она положила руки мне на плечи, приподнялась на цыпочках и мазнула по
моим губам своими, грустными и безвольными.
Выйдя, я сложил объявление Стенли Броудхаста и вместе с книжкой в
зеленой обложке сунул в багажник своей машины. После этого вернулся к
себе, в Западный Лос-Анджелес.
Перед тем, как лечь в постель, я позвонил по телефону, где принимали
сообщения для меня. Ночная дежурная сообщила, что звонил Эрни Шипстад.
Мужчина, труп которого я нашел в доме Стенли Броудхаста, сбежал недавно из
федеральной тюрьмы в Фолсоме. Это был рецидивист по имени Элберт Свитнер,
впервые был арестован в Санта-Терезе в Калифорнии.
16
Была глубокая ночь, склоняющаяся к рассвету. Я нанес своей бедной
голове крепкий удар посредством стакана виски и отправился спать. В
тяжелом сне, овладевшим моим отупелым сознанием, я был должен как можно
скорее куда-то попасть, но когда вышел, обнаружил, что у моей машины нет
колес, нет даже руля. Я сидел в ней, как улитка в скорлупе, и обозревал
ночь, текущую вокруг.
Проснулся я, когда свет, проникающий через жалюзи, начал сереть, а
потом белеть. Лежа, я прислушивался к пробуждающемуся уличному движению.
Чирикнуло несколько птиц. Когда окончательно рассвело, вокруг принялись
кружить и падать на подоконник сойки, о которых я совсем позабыл. От их
крикливого напоминания о себе меня проняло дрожью. Я сбросил одеяло, встал
и оделся.
В кухонном шкафчике оставался один пакетик арахиса, я бросил горсть
за окно и наблюдал, как сойки шмыгают вниз. Мне казалось, что я
просматриваю с конца голубую киноленту, возвращающую время вспять. Не
хватало только главного действующего лица.
Я выбрился, вышел позавтракать и больше не возвращался. За много миль
до Санта-Терезы, раньше, чем я ожидал, над автострадой расцвел огонь. Он
распространялся на юго-восток вдоль линии холмов, черных от прошедшего
пламени. Однако влажный ветер, налетевший ночью с океана, отогнал огонь от
прибрежной равнины и города и продолжал дуть. Там, где автострада
изгибалась дугой над берегом, были видны белые гребни пены и слышалось
тяжкое дыхание прибоя.
Я остановился возле летнего домика Армистидов. Волны были высокими,
пенные гребни заливали весь пляж и ударяли о сваи, на которых стоял дом. Я
постучал в центральную дверь, открыла Фран Армистид в мужской пижаме. Ее
лицо было припухшим со сна, волосы торчали, словно птичьи перья.
- Мы знакомы? - спросила она без враждебности.
- Арчер, - напомнил я. - Пригнал вчера вашу машину, миссис. Мы вместе
бежали от пожара.
- А-а, разумеется... Это забавно - побег, не так ли?
- В первый раз, пожалуй. Ваш муж дома?
- В данный момент нет, он спешно ушел.
- Вы не знаете, куда, миссис?
- Наверняка на пристань. Он слишком близко к сердцу принял эту
историю с яхтой. Когда утром позвонил мистер Килпатрик, он еще не знал о
том, что "Ариадну" украли.
- Значит, никаких известий об "Ариадне" нет?
- Когда он выходил, не было. Роджер страшно зол на юного Килпатрика.
Даже не знаю, что он с ним сделает, когда тот попадет ему в руки...
- Они были очень близки?
Она окинула меня неприязненным взором.
- Не так, как вы подумали. Роджер слишком мужчина...
Ее зазнобило, и она обхватила руками плечи.
Я подъехал к пристани и оставил машину на почти пустой стоянке. Было
еще очень рано. Сквозь сетчатую загородку было видно, что место "Ариадны"
пустует. На причале в напряженной позе стоял, всматриваясь в море, Роджер
Армистид. Мне показалось, что он сознательно позирует. Рядом с ним, лицом
ко мне, стоял Брайан Килпатрик. Казалось, они незнакомы, но в то же время
болезненно связаны нахождением рядом друг с другом, словно поссорившись.
Килпатрик заметил меня первым, подошел и впустил меня за ограду. Он
был одет так же, как вчера. Кажется, спал в одежде или пытался спать.
- Предупреждаю вас, - сказал он, - Армистид в отвратительном
настроении. Он считает, что во всем виноват я. Господи! Да я же
практически не видел Джерри в последние месяцы! Он совершенно вышел из-под
моего контроля. Это, если уж говорить всерьез, Армистид имел на него
влияние. Я совершенно не чувствую себя ответственным...
Но он тяжело двигал плечами, словно бремя грехов сына лежало на них.
- Как вы думаете, куда Джерри мог поплыть?
- Понятия не имею, я не моряк. Собственно, это было одним из поводов,
по которым Джерри занялся морским делом. Если бы я был яхтсменом, он,
наверное, занялся бы гольфом...
В течение ночи Килпатрик постарел, его голос был надтреснут.
- На юг или на север он направился? - спросил я.
- Скорей на юг, эти воды он знает. Возможно, на какой-то из островов.
Он указал на острова, вырисовывающиеся на горизонте, как огромные
сапфировые рыбы. На двухсотмильном отрезке воды между ними и берегом не
было ничего.
- Вы сообщили шерифу?
Он смешался.
- Еще нет.
- Но вы обещали поговорить с ним вчера.
- Честное слово, я старался. Он все время находился в районе пожара.
Он и сейчас там...
- Но кто-то же его замещает.
- Да, есть помощники. Но у всех мысли только о пожаре. Вы же
понимаете, что это настоящая катастрофа...
- Джерри тоже грозит катастрофа.
- Вы можете не напоминать мне об этом. Это мой сын, - он глянул на
меня краешком глаза. - Крендалл опять появился, сегодня перед рассветом.
Кажется, вы были у него...
- Что он говорил?
- Во всем винит Джерри. Разумеется, парни всегда виноваты, если дело
касается девушки! Если верить тому, что он говорит, у них до сих пор не
было никаких хлопот с дочкой. Поверить в это трудно...
- Кажется, Крендалл в это верит. Они с женой оба чуть-чуть не от мира
сего...
Перед моими глазами возник образ Сьюзан - сначала одной в своей
кремовой комнате, потом - с Элом Свитнером в отеле "Под Звездами".
- Я обижен на вас за то, что вы поехали к Крендаллу, мистер, -
раздраженно заявил Килпатрик. - Крендалл может, если захочет, устроить мне
неприятности.
- Мне очень жаль, но я вынужден расследовать свое дело.
- Так значит, это ваше дело?
- Я охотно поделюсь им с вами, мистер. Если вы меня минуточку
подождете, мы могли бы вместе поискать вашего друга шерифа. Что вы скажете
на это?
- Я согласен на все.
Я оставил его у ворот, а сам подошел к Армистиду. Он медленно
повернулся, когда я обратился к его спине. Он был грустен и зол, но
старался не показать этого. На нем была рыбацкая шапка и спортивный
