- Миссис Скотт, - сказал Карелла, - как вы себя
чувствуете сегодня?
- Мне лучше, спасибо. Это мое любимое место. Здесь я
впервые увидела старика, когда Дэвид привел меня в этот дом.
Она замолчала. Взгляд светло-голубых глаз остановился на
Карелле.
- Как вы думаете, почему он покончил с собой, детектив
Карелла?
- Не знаю, миссис Скотт, - ответил Карелла. - Где ваш
супруг?
- Дэвид? В своей комнате. Он никак не может прийти в
себя.
- А его братья?
- Где-то в доме. Знаете, это очень большой дом. Старик
построил его перед своей свадьбой, в 1896 году. Он стоил
семьдесят пять тысяч долларов. Вы видели его брачные покои
на втором этаже?
- Нет.
- Они великолепны. Высокие ореховые панели, мраморные
столики, ванная, отделанная золотом. Чудесные окна и балкон
с видом на реку. В нашем городе осталось немного таких
домов.
Миссис Скотт закинула ногу на ногу, и Карелла, посмотрев
на нее, подумал: "У нее красивые ноги. Настоящие
американские ноги. Безупречно стройные. Упругие полные
икры и тонкие лодыжки, и туфли за 57 долларов. Может, ее
муженек прикончил своего старика?"
- Выпьете что-нибудь, детектив Карелла? Это разрешается?
Карелла улыбнулся:
- Но не одобряется.
- А все же не запрещено?
- Иногда можно.
- Я позвоню Роджеру.
- Пожалуйста, не беспокойтесь, миссис Скотт. Мне
хотелось бы задать вам несколько вопросов.
- О? - Кристин казалась удивленной. Она высоко подняла
брови, и Карелла заметил, что они у нее черные. Как же быть
с пепельными волосами? Крашеные? Наверное. Пепельные
волосы и черные брови - невозможная комбинация! Да и вся
она какая-то неестественная. Миссис Кристин Скотт, которая
только что вышла из английской комедии нравов.
- Каких вопросов?
- Относительно того, что случилось вчера.
- Да?
- Расскажите мне.
- Меня не было дома, я гуляла. Я люблю гулять по берегу
реки. И погода была такая великолепная, такой теплый
воздух, столько света...
- А потом?
- Я увидела, как Марк выбежал из дома и бросился к
гаражу. По его лицу поняла: что-то случилось. Я подбежала
к гаражу как раз в тот момент, когда он выходил с ломом в
руке, и спросила: "В чем дело?"
- И что он ответил?
- Он сказал: "Отец заперся в кладовой и не отвечает. Мы
хотим взломать дверь". Вот и все.
- А потом?
- Потом он побежал обратно к дому, и я за ним. Дэвид и
Алан были наверху, за дверью маленького кабинета. Он был
там, хотя, понимаете, у него есть очень большой и красивый
кабинет внизу.
- Он часто находился в кладовой?
- Да. Мне кажется, это было его убежищем. Он держал там
свои любимые книги и музыкальные записи. Убежище.
- Он имел привычку запирать дверь?
- Да.
- Он всегда задвигал засов, когда заходил туда?
- Да, насколько я знаю. Я часто приходила к нему в эту
комнату, чтобы позвать к обеду или что-нибудь сообщить, и
дверь каждый раз была заперта.
- Что произошло, когда вы с Марком поднялись наверх?
- Ну... Алан сказал, что дверь, очевидно, заперта, они
пытаются открыть ее и взломают замок.
- Он волновался?
- Конечно. Они стучали в дверь и страшно шумели, но отец
не отвечал. А вы бы не беспокоились?
- Что? Ах, да, конечно, я стал бы беспокоиться. Ну, а
потом?
- Они засунули лом между дверью и рамой и сорвали замок.
Марк попытался открыть дверь, но она не открывалась. Тогда
они потянули изо всех сил и увидели... увидели...
- Что отец повесился, верно?
- Да, - почти прошептала Кристин. - Да, верно.
- Кто первый заметил его?
- Я заметила. Я стояла немного поодаль, когда они
приоткрыли дверь. Мне была видна в щель комната, и я
увидела... это... это тело, которое висело там на веревке,
и я... я поняла, что это отец, и закричала. Алан вынул из
кармана складной нож, просунул руку внутрь и перерезал
веревку.
- И тогда дверь открылась легко, не так ли?
- Да.
- Что было потом?
- Они позвали Роджера и велели позвонить в полицию.
- Что-нибудь трогали в комнате?
- Нет. Даже к отцу не прикоснулись.
- Никто не подошел к вашему тестю?
- Они подошли, но не касались его. Было ясно, что он
умер. Дэвид сказал, что его, наверное, не нужно трогать.
- Почему же?
- Ну, потому что он уже умер. Он... я полагаю, он
думал, что придет полиция...
- Но он сразу понял, что его отец покончил с собой,
верно?
- Да... да, я думаю.
- Но почему он предупредил остальных, чтобы они не
прикасались к телу?
- Не могу вам сказать, - коротко ответила Кристин.
Карелла откашлялся.
- Вы представляете, сколько стоил ваш тесть, миссис
Скотт?
- Стоил? Что вы имеете в виду?
- Какой у него был капитал? Сколько денег?
- Нет. Не имею представления.
- Но вы должны кое-что знать. Вам, конечно, известно,
что он был очень богатым человеком.
- Да, конечно, это мне известно.
- Но неизвестно, насколько богатым, верно?
- Да.
- Знаете ли вы, что он завещал разделить поровну между
тремя сыновьями 750 тысяч? Не говоря уже о Скотт Индастриз
Инкорпорейтед и многих других предприятиях. Это вы знали?
- Нет, я не... - Кристин остановилась. - На что вы
намекаете, детектив Карелла?
- Намекаю? Ни на что. Я констатирую факт наследования,
вот и все. Вы считаете, что в этом заключается какой-то
намек?
- В этом - нет.
- Вы уверены?
- Да, черт вас побери, из того, что вы говорите, можно
сделать вывод, что кто-то намеренно... Вы это имеете в
виду?
- Это вы делаете выводы, миссис Скотт, а не я.
- Идите вы к черту, мистер Карелла, - сказала Кристин
Скотт.
- Ммм, - ответил Карелла.
- Вы забываете об одной мелочи, Карелла.
- Например?
- Мой тесть был найден мертвым в комнате без окон, и
дверь была заперта изнутри. Может быть, вы сможете мне
объяснить, как ваши слова об убийстве...
- Это ваши слова, миссис Скотт.
- ...об убийстве согласуются с очевидными фактами?
Неужели все детективы бессознательно стараются всех измазать
в грязи? В этом заключается ваша работа, мистер Карелла?
Копаться в грязи?
- Моя работа - это защита закона и раскрытие
преступлений.
- Здесь не было совершено никакого преступления. И не
нарушен никакой закон.
- По законам нашего штата, - ответил Карелла, -
самоубийство тоже считается преступлением.
- Значит, вы подтверждаете, что это самоубийство?
- Внешне это выглядит именно так. Однако очень часто
"типичное самоубийство" оказывается убийством. Вы ведь не
будете возражать, если я расследую все как полагается?
- Я возражаю только против вашей крайней невоспитанности.
К тому же помните, что я вам сказала.
- Что именно?
- Что он был найден в комнате без окон, запертой изнутри.
Не забывайте об этом, мистер Карелла.
- Если бы я мог это забыть, миссис Скотт! - горячо
ответил Карелла.
Глава 8
Алф Мисколо скорчился у двери мужской уборной.
Всего полминуты назад в него попала пуля 38-го калибра.
Люди в дежурной комнате застыли, словно выстрел парализовал
их и лишил дара речи. В воздухе, мутном от серо-голубого
дыма, тяжело висел запах карбида. Вирджиния Додж, чей
силуэт четко вырисовывался на фоне этого дыма, внезапно
предстала как вполне реальная и определенная опасность.
Когда Коттон Хейвз выбежал из-за своего углового стола, она
резко отвернулась от барьера и приказала:
- Назад!
- Там раненый! - возразил Хейвз, толкая дверцу барьера.
- Вернись, или ты будешь следующим! - крикнула
Вирджиния.
- Иди к чертям! - ответил Хейвз и побежал к двери
туалета, где лежал Мисколо.
Пуля прошла сквозь спину Мисколо аккуратно, как иголка
сквозь ткань. Взорвавшись у выходного отверстия, она
вырвала под ключицей кусок размером с бейсбольный мяч.
Мисколо был без сознания и дышал с трудом.
- Внеси его сюда, - сказала Вирджиния.
- Его нельзя трогать, - ответил Хейвз, - ради бога, он...
- Ладно, герой, - выдавила из себя Вирджиния, - сейчас
взлетишь на воздух.
Она вернулась к столу, размахивая револьвером.
- Внеси его сюда, Коттон, - сказал Бирнс.
- Пит, если мы тронем его, он может...
- Это приказ! Делай, как я говорю!
Хейвз, прищурившись, повернулся к лейтенанту.
- Слушаю, сэр. - Он даже не пытался скрыть свою злость.
Поднять Мисколо, плотного и тяжелого, особенно теперь,
когда он был без сознания, оказалось нелегким делом. Хейвз
пронес раненого в комнату.
- Положи его на пол так, чтобы его нельзя было увидеть из
коридора, - сказала Вирджиния и повернулась к Бирнсу: -
Если кто-нибудь войдет, скажите, что револьвер выстрелил
случайно. Никто не пострадал.
- Мы должны вызвать к нему врача, - возразил Хейвз.
- Мы никого к нему не вызовем, - отрезала Вирджиния.
- Он же...
- Положи его на пол, рыжий. За картотекой. И быстро.
Хейвз понес Мисколо за картотеку и осторожно опустил его на
пол. Вирджиния молча села за стол, положив сумку перед
бутылью с нитроглицерином и держа револьвер так, что его не
было видно из-за сумки.
- Не забудьте, лейтенант, - прошептала она, когда Дейв
Марчисон, дежурный сержант, отдуваясь, остановился перед
барьером. Дейву было за пятьдесят, это был плотный мужчина,
который не любил подниматься по ступенькам, поэтому посещал
детективов на втором этаже только в случае крайней
необходимости.
- Эй, лейтенант, что это была за чертовщина? Похоже на
выстрел.
- Да, - не очень уверенно ответил Бирнс, - это и был
выстрел.
- Что-нибудь...
- Просто разрядился револьвер. Случайно, беспокоиться не
о чем. Никто не... никто не пострадал.
- О господи, я напугался до смерти. Вы уверены, что все
в порядке?
- Да. Да. Все в порядке.
Марчисон с любопытством посмотрел на лейтенанта, потом
обвел глазами дежурную комнату. Он долго рассматривал
Вирджинию Додж и Анджелику Гомес, которая сидела, скрестив
стройные ноги.
- Полно народу, начальник, а?
- Да, сегодня у нас тесновато, Дейв.
Марчисон продолжал с любопытством глядеть на лейтенанта.
- Ну ладно, - наконец сказал он, пожав плечами, - раз все
в порядке, пока, Пит.
Когда сержант отвернулся, Бирнс тихо произнес:
- Срочно!
- А?
Бирнс слегка улыбнулся и ничего не ответил.
- Ладно, пока, - повторил Марчисон и нерешительно пошел
по коридору.
В дежурной комнате стояла тишина. Были слышны тяжелые
шаги Марчисона, спускавшегося на первый этаж по
металлическим ступеням.
- У нас есть индивидуальные пакеты? - спросил Хейвз,
склонившись над Мисколо.
- Должен быть один, - ответил Виллис, - в нашем мусорном
столе.
Он быстро подошел к столу, стоявшему в углу комнаты, в
ящики которого детективы совали всякую всячину. Стол был
завален объявлениями о розыске, циркулярами из полицейского
управления и донесениями. В ящиках находились две пустые
кобуры, коробки со скрепками, пустой термос, краска для
снятия отпечатков пальцев, различные карточки, фишки и
прочие вещи, которые трудно внести в какой-нибудь реестр.
Виллис порылся в одном из ящиков, нашел пакет и передал его
Хейвзу, который тем временем разорвал воротник рубашки
Мисколо.
- О господи, - сказал Виллис, - крови, как из заколотой
свиньи.
- Это сука! - ответил Хейвз, надеясь, что Вирджиния Додж
услышит его. Со всей осторожностью, на которую был
способен, он сделал повязку.
- У тебя есть что-нибудь подложить ему под голову?
- Возьми мой пиджак, - сказал Виллис. Сняв пиджак, он
свернул его так, что получилось нечто вроде подушки, и почти
нежно подложил под голову Мисколо.
Бирнс подошел к ним:
- Ну как?
- Ничего, нужен врач.
- Как его вызвать?
- Поговори с ней.
- Это все без толку.
- Какого черта, ты здесь старший!
- Разве?
- А что, не так?
- Вирджиния Додж вбила клин в мое старшинство и расколола
его пополам. Пока она сидит здесь с этой проклятой бутылью,
я ничего не могу поделать. Ты хочешь, чтобы все мы погибли?
Этого ты хочешь?
- Я хочу, чтобы к раненому позвали врача, - ответил
