очередь.
Вирджиния несколько секунд обдумывала его слова: "Хотела
бы я знать, врете вы, или нет". Но больше не просила Бирнса
звонить Скоттам.
Дейв Марчисон сидел в комнате для посетителей за высоким
столом, похожим на алтарь правосудия, за которым восседает
судья. К столу было прикреплено объявление, призывающее
всех посетителей остановиться и сказать, по какому делу они
пришли. Дейв Марчисон смотрел на улицу сквозь открытую
дверь участка.
Был чудесный вечер, и Марчисон думал о том, чем
занимаются обычные граждане в такой вечер. Гуляют парочками
по парку? Занимаются любовью при открытых окнах? Или
играют в бинго, ма-джонг и другие игры?
В любом случае они не сидели за столом, отвечая на
телефонные звонки.
Марчисон пытался восстановить в памяти разговор.
Он поднялся наверх посмотреть, что там за шум, и шеф
объяснил: "Револьвер выстрелил случайно". Тогда он сказал
что-то вроде: "Ладно, если все хорошо..." И шеф ответил:
"Да, все в порядке". А потом было важное, надо вспомнить
точно. Он сказал лейтенанту: "Ладно, если все в порядке,
пока. Пит". А Бирнс ответил: "Срочно!"
Это был очень странный ответ для шефа, потому что у
полицейских "Срочно!" означает "Немедленно сообщить".
Что же он мог немедленно сообщить шефу, если уже стоял
прямо перед ним?
У лейтенанта была какая-то странная, застывшая улыбка.
Срочно.
Немедленно сообщить.
Что он имел в виду? Или просто шутил?
А если он что-то, хотел сказать, то что именно?
Немедленно сообщить. Кому немедленно сообщить? Или
немедленно сообщить что-нибудь? Что сообщить?
Что выстрелил револьвер?
Но шеф сказал, что это произошло случайно, и все там
выглядело, как всегда. Может быть, лейтенант хотел, чтобы
он сообщил о случайном выстреле? Так, что ли?
Нет, это было полной бессмыслицей. Случайный выстрел в
дежурной комнате был не на пользу лейтенанту, и, конечно, он
не хотел бы, чтобы об этом сообщали.
"О господи, я делаю из мухи слона, - подумал Марчисон. -
Лейтенант просто веселил свою публику, а я ломаю голову над
тем, что означала эта шутка. Мне надо было бы работать
наверху, вот что. Хорошим бы я был детективом, если бы
пытался всякий раз размышлять над глупыми шутками
лейтенанта! Это все бабье лето. Лучше бы я вернулся в
Ирландию и целовал ирландских девчонок".
Срочно.
Немедленно сообщить.
Пульт перед Марчисоном вспыхнул зеленым светом.
Докладывал один из патрульных. Он нажал кнопку и сказал:
- Восемьдесят седьмой участок. Сержант Марчисон. А,
привет, лысый. Да. Ладно, приятно слышать. Танцуй дальше.
"На западном фронте все спокойно", - подумал Марчисон и
выключил сигнал.
"Срочно", - опять вспомнил он.
Вирджиния Додж внезапно поднялась.
- Все туда, - приказала она, - на эту сторону комнаты.
Побыстрее, лейтенант, отойдите от вешалки.
Анджелика вздрогнула, встала, поправила юбку и отошла к
зарешеченному окну. Хейвз оставил свой пост у термостата и
присоединился к ней. Бирнс отошел от вешалки.
- Револьвер направлен на нитро, - сказала Вирджиния, -
так что без всяких фокусов.
"Хорошо! - подумал Хейвз. - Она не только страдает от
жары, но беспокоится, как бы не взорвался нитроглицерин.
Господи, хоть бы сработало. Первая часть, кажется, уже
есть. Я надеюсь".
Вирджиния отошла к вешалке и быстро сбросила плащ с
левого плеча, держа револьвер, направленный на бутыль, в
правой руке. Потом она переложила оружие в левую руку,
сбросила плащ с правого плеча и, не поворачиваясь, повесила
его на крючок.
- Здесь жарко, как в пекле, - сказала она. - Может,
кто-нибудь поставит термостат на нормальную температуру?
- Сейчас, - отозвался Хейвз и, улыбаясь, направился к
термостату.
Он посмотрел на другой конец комнаты, где бесформенный
плащ Вирджинии висел рядом с плащом и шляпой Виллиса.
В левом кармане черного одеяния Вирджинии находился
пистолет, который она взяла в кабинете Бирнса.
Глава 11
"Удивительно, как просто все сошло, - подумал Хейвз. -
Если бы все в жизни было так легко, каждый в этом мире имел
бы свое личное розовое облако, на котором мог бы витать над
землей".
Но сам факт, что Вирджиния так быстро сняла пальто,
расставшись с револьвером, вселил сомнение в душу Хейвза.
Он не был суеверным, но скептически относился к слишком уж
благоприятному ходу событий. Может быть, успешное
осуществление первой части плана было плохой приметой для
второй части?
Револьвер теперь был там, где он планировал, - в кармане
плаща, висевшего на вешалке у стены. Недалеко от вешалки, у
барьера, был выключатель для всего верхнего света. План
Хейвза заключался в том, что он пройдет к висевшей на стене
у выключателя доске циркуляров, якобы для того, чтобы
проверить лиц, на которых был объявлен розыск, и потом -
когда представится возможность - выключит свет и достанет из
кармана плаща Вирджинии пистолет Бирнса. Он не будет
стрелять сразу, ему не нужна дуэль на пистолетах, особенно
когда на столе перед Вирджинией стоит бутыль. Он будет
держать пистолет у себя и выстрелит только тогда, когда
представится возможность сделать это без нежелательных
последствий.
Хейвз не представлял себе, как подобный план может
провалиться. Кроме верхнего света, в комнате не было других
ламп. Один щелчок - и темнота. Это займет не более трех
секунд - он выхватит пистолет из кармана, спрячет его и
снова включит свет.
Выстрелит Вирджиния за эти три секунды?
Вряд ли.
Если она даже выстрелит, то в комнате будет совершенно
темно, и она, вероятнее всего, промахнется.
"Да, риск немалый, - сказал себе Хейвз. - Ей даже не
надо стрелять. Она может просто смахнуть бутыль со стола
рукой, - и для всех наступит вечное блаженство".
Но Хейвз рассчитывал еще на одну вещь - ему поможет
нормальная человеческая реакция на внезапную темноту. В
неразберихе Вирджиния может подумать, что свет потух из-за
какой-то неполадки. Она не будет стрелять и не сбросит
бутыль до тех пор, пока не поймет, в чем дело. Но в это
время свет уже будет гореть снова, Хейвз найдет какую-нибудь
отговорку и скажет, что выключил свет нечаянно.
Это должна быть убедительная отговорка. А может быть,
необязательно? Если свет тут же загорится и все будет так,
как прежде, она примет любое алиби? Интересно, вспомнит ли
она, что у нее в кармане был пистолет? Если вспомнит, тогда
придется палить, невзирая на нитро. По крайней мере, они
оба будут вооружены.
Хейвз снова перебрал в уме все детали. Подойти к доске
циркуляров, сделать вид, что занялся бумагами, повернуть
выключатель, выхватить пистолет...
Погоди-ка.
Есть еще один выключатель для тех же лампочек в дальнем
конце коридора, сразу же у металлической лестницы. Он
включает свет одновременно в коридоре и дежурной комнате,
чтобы, поднявшись на второй этаж, не идти в полной темноте
по коридору. Хейвз размышлял, не следует ли придумать
что-нибудь и со вторым выключателем, чтобы быть полностью
уверенным. Очевидно, в этом не было необходимости, так как
выключатели работали независимо друг от друга.
"Ладно, - сказал он себе, - начнем".
И направился к доске циркуляров.
- Эй!
Хейвз остановился. Анджелика Гомес положила руку ему на
локоть.
- Есть сигарета?
- Конечно, - ответил Хейвз, вынул из кармана пачку и
достал сигарету. Анджелика взяла ее, приклеила к нижней
губе и ждала. Хейвз зажег спичку и поднес к сигарете.
- Мучас грасиас, - сказала Анджелика, - у вас хорошая
манера. Это самый важный вещь.
- Да. - Хейвз хотел отойти от нее, но она схватила его
за рукав.
- Знаете что?
- Что?
- Я ненавижу эта город. Знаете почему?
- Нет, почему?
- Нет хорошая манера. Эта правда.
- Ну, грубость есть всюду.
Хейвз опять хотел отойти, но Анджелика спросила:
- Зачем вы спешите?
На этот раз Вирджиния Додж отвернулась от стола и
подозрительно посмотрела на Хейвза.
- Я не спешу, - ответил он.
- Тогда садитесь, - предложила Анджелика, - давайте
поговорить. В этот город никто не имеет время поговорить.
На мой остров не так. На остров каждый имеет время на
всякий вещь.
Хейвз знал, что ему делать. Вирджиния Додж не отрывала
от него взгляда. Стараясь показать, что не спешит, он
пододвинул стул и сел. Небрежно, может быть, слишком
небрежно, вынул из пачки еще одну сигарету и закурил. Он
делал вид, что совершенно не замечает Вирджинию, что его
интересует только приятное общество Анджелики Гомес.
Выпуская дым из сигареты, он думал: "Интересно, когда она
вспомнит, что оставила пистолет в кармане плаща?"
- Откуда у вас седой волос? - спросила Анджелика.
Хейвз бессознательно пригладил прядь над левым виском.
- Меня однажды ударили ножом, а потом выросли седые
волосы.
- Где вас ударили ножом?
- Это длинная история.
- Я имею время.
"Но я не имею", - подумал Хейвз и увидел, что Вирджиния
все еще смотрит на него. "Может быть, она что-то
подозревает?" - Хейвз почувствовал в желудке тяжесть, словно
проглотил тягучий отвар. Ему хотелось шумно вздохнуть,
закричать, ударить кулаком по стене. Вместо этого он
заставил себя продолжить разговор, хотя ни на минуту не
забывал о пистолете.
- Я расследовал дело о грабеже, - начал Хейвз. - Когда я
пришел в квартиру, у женщины, которую ограбили, была
истерика, а когда я уходил, она была страшно напугана. Я
хотел выйти на улицу и послать к ней патрульного, но не
дошел до улицы. Тот парень бросился на меня с ножом.
- Это был грабитель?
- Нет, и это самое смешное. Это был начальник охраны
того дома. Он услышал ее крики и побежал вверх по лестнице,
так как думал, что к ней вернулся грабитель. В холле было
темно, и когда он увидел меня, то сразу напал. Я страшно
разозлился и как следует избил его. Но он к тому времени
успел проделать дырку у меня в голове.
- А потом?
- Потом мне побрили голову, чтобы добраться до раны. И
когда волосы выросли, они были уже седые. Вот и все.
- Тот парень угодил в тюрьму?
- Нет. Он был действительно уверен, что я грабитель.
Анджелика замолчала.
- А я пойду в тюрьму?
- Да. Наверное.
Опять наступило молчание. Хейвз хотел отойти от
Анджелики, но Вирджиния все еще смотрела на него. Он увидел
в глазах Анджелики грусть, пробивающуюся сквозь жесткое
выражение, из-за которого она казалась старше своих лет.
- Что привело тебя на материк? - спросил Хейвз, чтобы
как-то поддержать разговор.
Анджелика, не задумываясь, ответила:
- Самолет "Пан-Америкэн".
- Нет, нет, я имел в виду...
- А, вы хотели узнать...
Анджелика расхохоталась, и внезапно ее лицо потеряло
жесткость. Она откинула голову, и на минуту ее крашеные
светлые волосы показались такими же естественными, как и
смех. Легкие морщинки на лбу и у рта разгладились, и
осталась лишь естественная и яркая красота - привилегия,
дарованная ей при рождении, которую не смог отнять даже этот
город. Но скоро смех умолк. Веселье сползло с лица, как
прозрачное покрывало, рассыпавшееся в прах. И жесткость
опять покрыла толстым слоем лака ее красоту.
- Я пришла сюда, потому что я всегда голодная, - сказала
она. - В Пуэрто-Рико очень бедные. Я получала письмо от
двоюродная сестра. Приезжай город, приезжай город. Я
приехала. Очень легко. Самолетный кампания дают взаймы.
Есть люди дают взаймы динеро. Потом им отдаю с процентами.
Я приехала. Я. приехала здесь в январе. Очень холодный
здесь, нельзя даже подумать. Я знала, здесь есть зима, но
не подумала, что такой холодный.
- А где ты остановилась, Анджелика?
- Я остановилась сначала на месте, его называют "теплый
кровать". Знаете, что это такое?
- Нет. А что?
- Вы думаете, что-то грязный, но это не так. "Теплый
кровать" - это место, где люди могут спать по очереди, как
смена, компренде? Как будто одна комната снимают три
человека. Ты приходишь спать, потом уходишь. Потом
следующий приходит спать, потом уходит. Одна квартира
снимают три человека. Очень хитрые, много динеро. Выгодно.
