кой ужас, что даже Чесна одобрила бы его игру.
Солдаты попрыгали с лестницы. Еще трое немцев пытались выломать
дверь.
- Газ вышел наружу! - закричал один из солдат, уже с неподдель-
ным ужасом, и все они разбежались, визжа во всю силу своих легких, в
то время как сирена продолжала выть.
Майкл сверился с планом и побежал к арсеналу. Каждый раз, стал-
киваясь с каким-либо солдатом, он истошно вопил об утечке карнагена.
Через несколько минут крики звучали уже по всей фабрике. Последствия
действия карнагена были хорошо известны даже обычным охранникам. Во
всех направлениях оживали сирены. Добравшись до арсенала, он обнару-
жил, что с полдесятка солдат уже ворвались в него, а затем удрали с
противогазами и респираторами. Немец с округлившимися глазами крикнул
ему:
- Карнаген вышел наружу! В секторе "С" уже все погибли!
Он надел противогаз и, спотыкаясь, побежал, дыша из кислородного
баллона. Майкл вошел в арсенал, распотрошил ящик с гранатами, потом
ящик с патронами 50-го калибра для авиационных пулеметов.
- Эй! - закричал вошедший в помещение офицер.- Какого черта
ты...
Майкл застрелил его и продолжил свою работу. Он поставил ящик с
гранатами на ящик с патронами, втащил сверху второй ящик с гранатами
и тоже разбил его. Потом он выдернул из двух гранат чеки, бросил их
внутрь ящика и выбежал.
Лазарев и Чесна на летном поле подкрались к топливозаправщику, и
как раз в это время завыли сирены. В двадцати футах от него лежал ох-
ранник, застреленный в грудь из "Люгера".
Заработал насос топливозаправщика, подавая топливо для двигате-
лей самолета по брезентовому шлангу в правый крыльевой бак ночного
истребителя "Дорнье". Оба крыльевых бака, как определил Лазарев, были
на три четверти наполнены, но здесь у них была единственная возмож-
ность заправиться топливом, а полет должен быть долгим. Он держал за-
правочный пистолет в горловине, бензин тек под его руками, в то время
как Чесна следила за другими охранниками. В тридцати ярдах от них бы-
ла будка из рифленой жести, служившая летчикам помещением для ожида-
ния, и когда Чесна взломала дверь, то внутри нашла приз: карты Норве-
гии, Дании, Голландии и Германии, на которых было точное расположение
аэродромов "Люфтваффе".
Небо осветила вспышка. Раздался мощный взрыв, про который Чесна
вначале подумала, что это гром. Взорвалось что-то огромное. Она услы-
шала словно бы шум стрельбы, звучавший так, будто стреляли сразу сот-
ни человек. Раздались еще взрывы, и она увидела оранжевые штрихи ле-
тящих трассирующих пуль, взлетающих в ночи над противоположной сторо-
ной фабрики. По полю повеял горячий ветер, несущий запах гари.
- Проклятье! - сказал Лазарев.- Не думал, что когда этот сукин
сын говорит "небольшая диверсия", он имеет в виду такое!
Она поглядела на часы. Где же сам он?
- Давай,- шептала она.- Ну, давай же, пожалуйста.
Прошло около пятнадцати минут, в течение которых не смолкали
звуки разгрома, она услышала, что кто-то бежит в ее сторону. Она
плашмя легла на бетон, приготовившись стрелять из "Люгера". И тут до
нее донесся голос:
- Не стреляй! Это я!
- Слава Богу! - Она вскочила.- Что взорвалось?
- Арсенал.
Его фуражка исчезла, рубашка была почти разорвана порывом ветра
от взрыва, под который он попал как раз когда бросился в аллею.
- Лазарев! Сколько еще?
- Три минуты! Я хочу залить баки под завязку!
Через три минуты он закончил. Майкл поставил топливозаправщик на
курс столкновения с "Мессершмитом" BF-109, разбившего крыло, потом он
и Чесна забрались в "Дорнье", в то время как сам Лазарев взгромоздил-
ся в кресло летчика.
- Все в порядке! - сказал Лазарев, щелкнув костяшками пальцев.-
Теперь мы узнаем, что сможет русский летчик сделать с немецким истре-
бителем!
Заревели винты, "Дорнье" рывком оторвался от площадки. Лазарев
пустил самолет вокруг бушевавшего центра Скарпы.
- Держитесь! - закричал он.- Будем завершать работу!
Он нажал на кнопку, от которой в самолетные пушки вошли ленты, а
затем бросил его в завывающее пике, от которого их вжало в сиденья.
Он направлял самолет к огромным бакам с горючим. После третьего
ураганного захода на одном из баков заискрился красный огонек, а за-
тем в один миг расцвел бело-оранжевый огненный шар. "Дорнье" швырнуло
ударной волной, и Лазарев тут же сделал "свечку" в небо.
- Ага! - сказал он, широко улыбаясь.- Вот я и снова дома!
Лазарев сделал последний круг над островом, как стервятник над
пепелищем, а потом повернул самолет в сторону Голландии.
Глава 10
Эрих Блок всегда рассчитывал, что однажды, когда это наконец
случится, он будет таким хладнокровным и спокойным, что в его руках
не растаял бы лед. Но теперь, в семь часов сорок восемь минут утра 6
июня, обе его руки дрожали.
Радиооператор в сером бетонном здании управления полетами, сто-
явшем на краю летного поля, медленно прогонял стрелку по шкале час-
тот. Сквозь вихри атмосферных помех вплывали и уплывали голоса; не
все они были немецкими - свидетельство того, что британские и амери-
канские войска уже захватили некоторые радиопередатчики.
В эти предрассветные часы звучали разрозненные сообщения о пара-
шютистах, выброшенных над Норвегией; сообщали, что несколько аэродро-
мов были разбомблены и обстреляны самолетами союзников, а перед пятью
часами утра из дождевого занавеса вынырнули два истребителя и прошили
пулями здание, где сейчас стоял Блок, выбив все стекла и убив офице-
ра-сигнальщика. Кровавые полосы на стене позади него уже высохли.
Один из трех "Мессершмитов", стоявших на поле, был обстрелян и теперь
уже не подлежал ремонту, а у другого был пропорот фюзеляж. Стоявшее
рядом здание склада, где работал когда-то Тео фон Франкевиц, также
было сильно повреждено. Но, благодарение судьбе, ангар остался невре-
дим.
Когда солнце поднялось над облаками, затянувшими небо, со сторо-
ны пролива Па-де-Кале подул сильный соленый бриз, обрывки радиосооб-
щений подтвердили его предположение: вторжение союзников в Европу на-
чалось.
- Я хочу выпить,- сказал Блок Бутцу, и огромный адъютант откупо-
рил бутыль с бренди, налил в бокал и передал ему. Блок поднес его к
губам. От крепкого спиртного глаза его заслезились. Потом он стал с
замиранием сердца слушать, как радиооператор находил голоса в обезу-
мевшем эфире. Союзники высадились на побережье, как выяснилось, уже в
десятке мест. Возле побережья Нормандии стояла поистине устрашающая
армада: сотни военных транспортов, крейсеров, эсминцев и линкоров,
все под звездно-полосатыми и британскими флагами. В небе хозяйничали
союзнические истребители: "Мустанги", "Тандерболты", "Лайтнинги" и
"Спитфайры" расстреливали немецкие боевые позиции, в то время как тя-
желые бомбардировщики, "Ланкастеры" и "летающие крепости", летали да-
леко вглубь Рейха.
Блок выпил еще.
Настал день, когда решалась его судьба и судьба нацистской Гер-
мании.
Он посмотрел на шестерых других, находившихся в этой комнате,
среди которых были капитан ван Хофен и лейтенант Шредер, обученные
летать на Б-17 в качестве командира и второго пилота. Блок сказал:
- Мы идем.
Ван Хофен, с решимостью на лице, прошел по стеклянным осколкам к
рубильнику на стене и без колебаний дернул его вниз. На здании начал
звенеть пронзительный звонок. Ван Хофен и Шредер вместе с бомбомета-
телем и штурманом побежали к большому бетонному ангару в пятидесяти
ярдах от этого места, в то время как другие члены экипажа, пулеметчи-
ки, а также люди службы наземного обеспечения вышли из бараков позади
ангара.
Блок отставил термос в сторону, вместе с Бутцем покинул здание и
пошел по летному полю. С тех пор как он покинул остров Скарпа, Блок
жил в датском особнячке на расстоянии около четырех миль от аэродро-
ма, откуда он мог следить за погрузкой бомб с карнагеном и финальной
подготовкой экипажа. Всему этому предшествовала круглосуточная непре-
рывная муштра, и вот теперь станет ясно, чего эта муштра стоила.
Члены экипажа прошли в ангар через боковую дверь, и теперь, ког-
да подошли Блок и Бутц, главные ворота ангара начали раскрывать с по-
мощью лебедки. Когда они оказались полураскрыты, ангар наполнился ти-
хим рокотом. Шум быстро нарастал, из ворчания превратился в рев. Во-
рота ангара продолжали раздвигаться, и когда они наконец раскрылись,
чудовище начало выползать из клетки.
Стеклянный купол над кабиной бомбометателя был испещрен трещина-
ми, которые выглядели совсем как настоящие, даже с расстояния в не-
сколько футов. Нарисованные пулевые отверстия с серовато-голубыми
краями, чтобы было впечатление рваного металла, проходили по оливко-
во-зеленой основе рисунка Гитлера, стиснутого в стальном бронирован-
ном кулаке. Слова "Стальной Кулак", написанные по-английски, заверша-
ли созданную на носу композицию. Громадный самолет катился из ангара,
все его четыре винта вращались. Стекла пулеметных гнезд под брюхом и
наверху были расписаны так, чтобы было похоже, что они сильно постра-
дали в бою. Фальшивые пулевые отверстия в хаотическом порядке украша-
ли бока самолета, и так же был разрисован киль на хвосте. Вся поверх-
ность была собрана из оставшихся целыми кусков нескольких разбившихся
Б-17, после того как Франкевиц сделал свою искусную работу. Подделку
завершала эмблема Военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки.
Из всех пулеметных гнезд Б-17 только два, поворотные пулеметы,
были со стрелками и заряжены. Но никакая стрельба не потребуется, по-
тому что, по замыслу, это был полет-самоубийство. Самолеты союзников
должны дать "Стальному Кулаку" пройти до цели, но возвращение обратно
домой было совсем другим вопросом. Ван Хофен и Шредер, оба понимали
почетность вылета на такое задание, их семьи будут всю жизнь хорошо
обеспечены. Но члены экипажа на местах стрелков в середине фюзеляжа,
где располагались прямоугольные амбразуры, сквозь которые пулеметы
стреляли по целями, способствовали бы большему правдоподобию, для то-
го, чтобы...
Ну, это была задача, которую еще предстояло выполнить.
Как только ангар остался позади, ван Хофен притормозил, чтобы
остановиться. Блок и Бутц, придерживая фуражки от урагана, создавае-
мого винтами, прошли к главной входной дверке с правой стороны само-
лета.
Взгляд Блока уловил какое-то движение. Он поднял глаза. Над лет-
ным полем кружил самолет. Несколько секунд он испытывал ужас в ожида-
нии еще одного нападения и обстрела, пока не разглядел, что это был
истребитель "Дорнье". Что этот дурак делает? Он не имел разрешения
приземляться здесь!
Один из стрелков-пулеметчиков отомкнул для них дверцу, и они за-
брались в самолет. В то время как Бутц продвигался, пригибаясь, по
узкому проходу через центральный отсек, Эрих Блок вынул "Люгер" и
сделал два выстрела в голову правого стрелка, потом точно так же раз-
воротил череп левому стрелку. Он занялся тем, чтобы расположить их
тела в прямоугольных амбразурах так, чтобы кровь их стекала по бортам
самолета и они были бы хорошо видны снаружи.
Все должно выглядеть достоверно, подумал он.
В кабине ван Хофен отпустил тормоза и начал катиться по взлетной
полосе к месту начала разбега. Там они опять остановились, пока ко-
мандир и второй пилот проверяли показания приборов. В бомбовом отсе-
ке, располагавшемся позади них, Бутц занимался своей частью дела:
снимал резиновые предохранительные головки с носовых взрывателей
двадцати четырех темно-зеленых бомб и осторожно поворачивал гаечным
ключом каждый взрыватель на четверть витка резьбы, чтобы взвести их.
Завершив свою финальную работу, Блок покинул "Стальной Кулак" и
отошел, поджидая Бутца, к краю взлетной полосы. Великолепно разукра-
