Он балансировал на острой грани принятия решения.
Иногда, когда он проходил мимо этого дома не взглянув на него,
ему казалось, что он слышит мягкий тоскливый звук, раздающийся в
ветвях деревьев, который заставлял его взглянуть на дом; иногда ему
казалось, что кто-то шепчет его имя, а один раз ему привиделась
маленькая фигурка, стоящая возле одного из открытых окон и глядящая
на него. "Знаешь, что я слышал?" - спросил его несколько дней назад
Джонни Паркер. "Дом Букеров полон привидений! Мой папа не
позволяет мне играть около него, потому что ночью люди видели там
непонятные огни и слышали крики. Старик Келлер рассказывал моему
папе, что мистер Букер отрезал Кэти голову и повесил ее на спинку
кровати, а мой папа считает, что мистер Букер разрезал Вилла на
маленькие кусочки и разбросал по лесу".
Вилл был моим лучшим другом, думал Билли, в доме нет ничего,
что могло бы мне повредить... Только взгляни одним глазком,
уговаривало его любопытство.
Он взглянул на шоссе, думая о своем отце, находящемся сейчас на
кукурузном поле, сторожа весенние всходы. ~Только одним глазком~.
Билли положил учебники на ступени, поднялся на террасу и со стучащим
сердцем встал перед осевшей дверью. Никогда раньше она не казалась
ему такой массивной, а дом таким темным и полным тайн. Рассказ об
Адаме и Еве пронесся у него в голове как последний шанс отказаться от
задуманного. Согрешив однажды, думал он, пойдя однажды туда, куда
не следует, вы никогда не вернетесь на прежний путь; вступив однажды
из Рая во Тьму, назад не вернетесь...
Крик голубой сойки заставил его подпрыгнуть. Ему показалось,
что кто-то с тихим вздохом произнес его имя. Он внимательно
прислушался, но больше ничего не услышал. Мама зовет меня, подумал
Билли, потому что я опаздываю. Мне надо торопиться! Он взглянул
налево в дыру, где полицейские искали Вилла. Затем он взялся за край
двери и приоткрыл ее. Низ двери заскрипел по полу, и в лицо Билли
пахнул сухой пыльный воздух.
~Вступив однажды из Рая во Тьму...~
Он глубоко вдохнул застоявшийся воздух и через образовавшуюся
щель вошел в дом убийства.
8
Огромную гостиную можно было узнать с трудом, поскольку из
нее была вывезена вся мебель. Исчезли также репродукция "Тайной
Вечери" и чучело рыбы, а пол покрывали пожелтевшие газеты. Лозы,
сквозь щели в окнах проникшие в дом, змеились под потолком. Взгляд
Билли последовал за одной из них и остановился, наткнувшись на
большое бурое пятно на потолке как раз над тем местом, где раньше
стояла софа. В доме был зеленый полумрак, и он казался скрытным,
ужасно одиноким местом. В углах блестела паутина, и две осы летали по
комнате в поисках места для гнезда. Природа трудилась вовсю, разбирая
дом Букеров на исходные элементы.
Пересекая комнату, Билли сдвинул несколько газетных страниц,
открыв ужасные коричневые пятна на полу. Билли снова аккуратно
накрыл их. Выходя в переднюю, он попал головой в паутину, отчего по
его спине пробежал холодок. В комнате, принадлежавшей мистеру и
миссис Букер, тоже не было ничего, кроме поломанного стула и
вездесущих газет на полу. В комнате Вилла и Кэти коричневые пятна и
подтеки покрывали все стены, как будто кто-то выстрелил по ним
краской из ружья. Билли быстро вышел из детской, потому что его
сердце вдруг застучало так, будто ему не хватало воздуха. В доме было
тихо, но он казался живым существом из-за воображаемых звуков:
скрипов и вздохов дома, продолжавшего оседать в землю. До Билли
донеслось далекое визжание циркулярной пилы и отдаленный лай
собаки. В теплом апрельском воздухе звуки разносились далеко.
В кухне Билли обнаружил металлическую бочку со странным
набором предметов: бигуди, судочки для льда, моток рыболовной лески,
комиксы и газеты, испачканные коричневым тряпки, битые чашки и
тарелки, вешалка для шляп, пара старых кед, принадлежавших Виллу.
Сердце Билла сжалось от тоски. Это все, что осталось от Букеров,
подумал он и положил ладонь на холодный обод бочки. Где та жизнь,
что была здесь? Он не понимал, что такое Смерть, и почувствовал
ужасное одиночество, охватившее его как январский ветер. Листья
змееобразных лоз, нашедших дорогу сквозь разбитые окна, казалось,
предупреждали его: "Уходи отсюда, уходи отсюда, уходи отсюда... пока
не поздно".
Билли повернулся и побежал через переднюю, оглядываясь через
плечо, чтобы убедиться, что за ним не гонится распухший улыбающийся
труп мистера Букера с ружьем и желтой шляпой с рыболовными
крючками на голове.
Слезы страха обожгли его глаза. Его лицо и волосы покрылись
паутиной. В тот момент, когда он пробегал мимо двери, ведущей в
погреб, что-то резко стукнуло с другой ее стороны.
Билли завизжал и бросился обратно. Он прижался к
противоположной стене комнаты и впился взглядом в дверную ручку
подвальной двери ожидая, что она... медленно... повернется. Но ничего
не последовало. Билли взглянул в направлении входной двери, готовый
бежать не дожидаясь, пока то, что обитает в этом доме убийства,
выпрыгнет на него из подвала.
А затем... Бам! Тишина! Глаза Билли расширились от страха, а
глубоко в горле возник низкий бурлящий звук.
Бам!
Когда звук повторился в третий раз, он понял, откуда он
раздается: кто-то бросал в дверь кусочками угля из большой кучи,
лежащей в повале рядом с топкой обогревательной системы.
Наступила долгая тишина.
- Кто там? - произнес Билли.
В этот момент, будто в ответ на голос Билли, послышался шум,
похожий на шум осыпающегося угля. Он продолжался и продолжался,
пока Билли не зажал руками уши, а затем внезапно прекратился.
- Кем бы вы ни были, вы не имеете права находиться в этом доме, -
крикнул Билли. - Это частная собственность!
Он попытался придать своему голосу как можно больше
храбрости.
Подойдя к двери, он медленно взялся за дверную ручку, и в нем
сразу что-то запульсировало, как будто через него пропустили
электрический ток, не слишком большой, но достаточный, чтобы
заставить руку загудеть. Он распахнул дверь и снова отскочил к
противоположной стене. В подвале было темно, как в пещере, и оттуда
доносился холодный масляный запах.
- Я позову шерифа Бромли! - предупредил Билли.
Внизу не было заметно никакого движения, и Билли увидел, что на
нескольких верхних ступенях не лежало ни одного кусочка угля. Может
быть, они скатились вниз или отскочили от двери назад, решил он.
Однако теперь у него было холодное ощущение уверенности в том, что
сердце тайны, которая три месяца изо дня в день шаг за шагом
притягивала его к дому, бьется в тишине подвала Букеров. Он собрал
всю свою храбрость - "ничто здесь мне не может повредить" - и ступил в
темноту.
Несколько слабеньких серых лучиков света проникали в подвал
сквозь маленькие грязные пластинки стекла. Топка системы отопления
походила на опаленную железную маску праздника всех святых, а рядом
с ней возвышалась гора матово поблескивающего угля. Ступени
кончились, и под ногами Билли оказался красный глиняный пол.
Треугольный штык лопаты, прислоненный к стене недалеко от него
напоминал голову готовой к прыжку змеи. Билли обошел ее и
осторожно, шаг за шагом, подходя к угольной куче, заметил, что у него
изо рта идет пар. В подвале было гораздо холоднее, чем в доме. Руки
Билли покрылись гусиной кожей, а волосы на затылке встали дыбом.
Билли остановился в нескольких футах от кучи угля, которая была
на несколько футов выше него. Его глаза привыкли к полумраку
подвала. Теперь он мог видеть все его закоулки и стал почти уверен, что
кроме него здесь никого нет. Но все же...
- Есть тут кто-нибудь? - спросил он дрожащим голосом.
~Нет~, подумал он, ~никого здесь нет. Но кто же тогда кидался в
дверь...~
Его мысли внезапно застыли. Он глядел на кучу угля и видел, что
та шевелится.
Кусочки угля маленькой лавиной посыпались вниз; казалось, что
куча дышит, как кузнечные мехи. ~Беги!~, крикнул внутренний голос
Билли. Но его ноги приклеились к полу, и он не мог оторвать взгляда от
кучи. Что-то вылезало из угля: может быть, темный ключ к тайне, или
улыбающийся мистер Букер в своей желтой шляпе, или сама сущность
Зла, пришедшая, чтобы утащить его в Ад.
Неожиданно на верхушке кучи примерно в трех футах над головой
Билли явилась маленькая белая ладонь. За ней показалась рука и плечо.
Куски угля ударялись о конфету Билли и покатились в разные стороны.
Показалась маленькая голова, и ужасное, измученное лицо Вилла Букера
повернулось к своему другу и с безнадежным отчаянием взглянуло на
него белыми невидящими глазами.
Рот пытался сложить серые губы в слова:
- Билли, - раздался ужасный жалобный скулеж, - скажи им, где я,
Билли... скажи им, где я...
Горло Билли разорвал вой, и он как бешеный краб начал
карабкаться по ступенькам погреба. Он слышал, как за ним двигался и
перекатывался уголь, будто бы собирающийся за ним в погоню. В
передней он упал и с сумасшедшей скоростью поднялся, слыша, как дом
наполняет крик, похожий на звук выпускающего пар чайника. Билли
выскочил на террасу и побежал, побежал, побежал, забыв свои учебники
на ступенях, забыв все, кроме ужаса, находящегося в подвале Букеров, и
крича всю дорогу до дома.
9
Джон тихонько приоткрыл дверь спальни и заглянул вовнутрь.
Мальчик все еще лежал свернувшись под одеялом и зарывшись лицом в
подушку, но по крайней мере он перестал издавать эти ужасные
всхлипывающие звуки. Билли плакал почти уже час с тех пор, как
вернулся из школы, опоздав на двадцать минут. Джон думал, что
никогда не забудет белое как мел лицо сына с отпечатанным на нем
выражением ужаса.
Они отвели его в спальню, где ему было более удобно, чем на его
кровати, и там он успокоился. Пока Джон смотрел на сына, Билли
дрожал под одеялом и бормотал что-то похожее на "угол, в углу". Джон
вошел в спальню, поправил на Билли одеяло, поскольку решил, что ему
холодно, и тут увидел, что глаза сына широко открыты и неподвижно
глядят в угол комнаты.
Джон присел на край кровати.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он тихонько.
Джон потрогал лоб Билли, хотя Рамона сказала ему, что
лихорадки нет и непохоже, что Билли болен физически. Они раздевали
его и проверяли все тело в поисках змеиного укуса, зная, как он любит
лазить по самым темным уголкам леса, но ничего не нашли.
- Расскажешь, что случилось?
Билли отрицательно потряс головой.
- Твоя мама уже накрывает к ужину. Ты голоден?
Мальчик прошептал что-то похожее на "Баттерфингер".
- А? Хочешь конфету? У нас есть сладкий картофель, подойдет? -
Билли не ответил, а стал смотреть прямо перед собой с такой
напряженностью, что Джону стало не по себе. Он сжал плечо мальчика
под одеялом и сказал:
- Когда ты захочешь рассказать, я тебя выслушаю.
Джон встал с постели уверенный, что Билли наступил в лесу на
змею и в следующий раз будет более осмотрительным, и пошел на
кухню, где Рамона готовила на отапливаемой дровами печке. Кухня
была залита предвечерним солнцем, и в ней стоял запах свежих овощей,
идущий из разнокалиберных кастрюль, стоящих на печке.
- Ему лучше? - спросила Рамона.
- Он немного успокоился. Что он говорил, когда прибежал?
- Ничего. Он не мог говорить, а только всхлипывал. Я только
успела схватить его и обнять, а тут и ты пришел с поля.
- Да, - мрачно произнес Джон. - Я видел его лицо. Выгоревшая на
солнце бумага - и та имеет более темный цвет. Я не могу себе
представить, во что такое он мог вляпаться.
Он вздохнул и взъерошил волосы.
- Я думаю, он должен немного поспать. Когда он будет в
состоянии говорить, то даст нам знать.
- Да. Знаешь, что он хочет? "Баттерфингер", черт побери! - Он
остановился, смотря, как жена достает из буфета тарелки и расставляет
их на обеденном столе, а затем пошарил в карманах и достал несколько
монет. - Может, съездить в магазин, пока он не закрылся, и купить ему
