нужно делать с головной болью Дейва.
- Нет! - закричала она, и Джон вздрогнул. Джули-Энн замолчала,
замерев, когда им обоим показалось, что на террасе заскрипел стул
Дейва. - Доктор Скотт сказал, что у него воспаление! Этот старик давно
потерял квалификацию, и ты знаешь это! Ведь он тянул и ствоей женой,
пока она чуть не...
Она заморгала, не желая произнести следующее слово. "Умерла",
подумала она, ужасное слово, которое нельзя употреблять, когда
говоришь о ком-нибудь ныне здравствующем.
- Да, вероятно. Но за его мигренью врачи никогда не наблюдали.
Может, ты уговоришь его лечь в файетский госпиталь?
Женщина безнадежно покачала головой.
- Я пыталась. Но он сказал, что все это ерунда, и что он не
собирается тратить деньги на всякие глупости. Я не знаю, что делать!
Джон нервно прокашлялся, а затем встал, избегая взгляда Джули-
Энн.
- Думаю, нам с Билли пора. Мы слишком загулялись.
Он двинулся через холл, но рука Джули-Энн дернулась и крепко
схватила его за запястье. Джон испуганно обернулся.
- Я боюсь, - прошептала она, и из ее глаз покатились слезы. - Я не
хочу куда-нибудь уходить, но и не могу остаться здесь еще на одну ночь.
- Оставить его одного? Послушай, это не дело. Дейв твой муж. -
Он высвободил руку. - Ты не можешь просто так собраться и уйти!
Краем глаза Джон увидел сломанный стул в углу и отметины на
камине в тех местах, где Дейв содрал краску, засовывая поленья и
лучину.
- Утром все станет на свои места. Я знаю Дейва достаточно
хорошо, и знаю, как он любит тебя.
- Я не могу...
Джон отвернулся от нее не дожидаясь, пока она договорит. Он весь
дрожал внутри и хотел побыстрее покинуть этот дом. Он заглянул в
соседнюю комнату и увидел двух мальчиков, играющих в солдатиков, и
Кэти, трущую красные глаза и наблюдающую за игрой.
- Готов! - крикнул Вилл. - Этот убит! Бам! Бам! Этот на лошади
убит!
- Он только ранен в руку! - ответил Билли. - БАБАХ! Это
стреляла пушка. У тебя разорвало вот этих двух и еще вон ту повозку.
- Нет! - пронзительно закричал Вилл.
- Война окончена, ребята, - вмешался Джон. Нечто странное и
зловещее, витающее в этом доме, холодным потом легло ему на шею. -
Пора домой, Билли. Скажи "до свидания" Виллу и Кэти. Увидитесь
позже.
- Пока, Вилл, - сказал Билли и пошел вслед за отцом в гостиную.
- Пока! - крикнул Вилл ему вдогонку и вернулся к озвучиванию
ружей и пушек.
Джули-Энн застегнула парку Билли, а затем умоляюще взглянула
на Джона.
- Помоги мне.
- Подожди до утра, прежде, чем что-то решать. Поспи. Билли,
поблагодари миссис Букер за гостеприимство.
- Спасибо за гостеприимство, миссис Букер.
- Молодец.
Джон повел сына к двери и открыл ее не дожидаясь, пока Джули-
Энн скажет еще что-нибудь. Дейв Букер сидел с зажатым в зубах
окурком. Его глаза провалились в глазницах, а странная улыбка на лице
напоминала Билли ухмылку тыквы праздника всех святых.
- Тебе надо успокоиться, Дейв, - сказал Джон и собрался было
положить руку ему на плечо. Но рука замерла на полпути, когда Дейв
повернул к нему свое смертельно бледное лицо с убийственной улыбкой.
- Не приходи сюда, - прошептал Дейв. - Это мой дом. Только
попробуй еще сюда прийти.
Джули-Энн захлопнула дверь.
Джон схватил Билли за руку и заспешил вниз по ступенькам, и
дальше, через коричневую лужайку, к дороге. Его сердце бешено
колотилось, и пока они шли прочь от дома Букера, он чувствовал на себе
холодный взгляд Дейва и знал, что вскоре Дейв встанет со стула и войдет
в дом, и тогда да поможет Господь Джули-Энн. Джон почувствовал себя
улизнувшей от хозяина собакой, и при этой мысли перед его глазами
возник белый труп Бу, качающийся на дереве с лесочной петлей на шее и
выпученными, налитыми кровью глазами.
Билли попытался оглянуться; на его ресницах таяли снежинки.
Джон еще крепче сжал руку мальчика и отрывисто произнес:
- Не оглядывайся.
3
Готорн уже отошел ко сну, но примерно в пять утра на лесопилке,
принадлежащей братьям Четем, вдруг пронзительно засвистел паровой
гудок. Когда на долину опускалась тьма, по этому свистку жители
определяли время ужина, после которого можно сесть у огня и почитать
Библию или полистать "Домашний журнал для женщин", либо "Новости
южных ферм". Имеющие радио слушали популярные программы.
Телевизор был редкостной роскошью, позволить себе которую могли
несколько семей в Готорне, к тому же, ретранслятор в Файете передавал
только одну слабую станцию. Ряд домов на окраине города все еще
имели надворные строения. Свет на террасе - у тех, кто мог позволить
себе электричество - обычно горел до девятнадцати часов, говоря, что
там рады гостям даже холодными январскими вечерами, а когда он гас,
это означало, что хозяева легли спать.
Билли Крикмор лежал на своей деревянной кровати, стоявшей
между передней и маленькой кухней, под одеялом, и ему снилось, как
миссис Кулленс смотрит на него из-под своих похожих на рыбьи глаза
очков и требует объяснить, почему он не выполнил домашнее задание по
арифметике. Он пытался сказать ей, что задание было сделано, но по
дороге в школу он попал в снежную бурю, спасаясь от которой
заблудился в лесу, где и потерял свою голубую тетрадь с решенными
примерами. Неожиданно, повинуясь течению сна, он оказался в густом
зеленом лесу на незнакомой каменистой тропке, которая вела к холмам.
Он пошел по ней, пока не наткнулся на мистера Букера, сидящего на
большом камне и глядящего в пространство своим страшным
невидящим взглядом. Подойдя ближе, Билли увидел, что в камнях полно
гремучих змей, ползающих, трещащих и собиравшихся в клубки. Мистер
Букер с глазами, черными, как свежий уголь для отопительной системы,
поднял змею за погремушку и погрозил ею Билли. Мужчина открыл рот,
и Билли услышал пронзительный крик, который становился все громче,
громче, громче...
Он все еще раздавался в ушах Билли, когда мальчик, приглушенно
всхлипывая, уселся на кровати, и услышал, как звук замирает вдали.
В следующий момент, Билли услышал за стеной тихие голоса
родителей. Открылась и закрылась дверь гардероба, а затем
послышались шаги. Он вылез из кровати, попал в сквозняк, который
заставил застучать зубы, и в темноте направился к двери в спальню
родителей. У дверей он остановился, прислушиваясь к шепоту,
раздающемуся из спальни и припоминая, как как-то раз он вошел в
спальню родителей без стука и увидел, что они танцуют лежа. Его отец
тогда очень сильно рассердился, а его мать, объяснив, что им
необходимо бывать в одиночестве и тишине, попросила в следующий раз
стучаться. По крайней мере, это было лучше, чем когда он слышал за их
дверью ссоры. В этом случае обычно был слышен громкий голос отца.
Но все же хуже всего были его пронзительные вопли, после которых в
доме порой на несколько дней устанавливалась долгая холодная тишина.
Билли собрал всю свою храбрость и постучал. Шепот смолк.
Вдалеке - в стороне шоссе, подумал он, - послышался еще один крик,
похожий на крик приведения с готорнского кладбища. Открылась дверь,
и в тусклом свете керосиновой лампы на пороге показался отец, с
накинутым на плечи плащом, бледный, с заспанными глазами.
- Иди в кровать, сынок, - сказал Джон.
- Ты куда-то собрался?
- Я съезжу в город узнать, почему гудела сирена. Ты останься
здесь, с мамой, а я вернусь через несколько... - он умолк, прислушиваясь
к очередному гудку сирены.
- Можно мне с тобой? - спросил Билли.
- Нет, - твердо ответил Джон. - Ты останешься здесь. Я вернусь,
как только все разузнаю, - добавил он обращаясь к Рамоне, которая
вышла в переднюю вслед за мужем, держа в руке масляную лампу. Джон
открыл дверь, и на петлях заскрипел намерзший лед. Он направился к
своему видавшему виды, но еще достаточно крепкому "Олдсмобилю"
пятьдесят пятого года, различные части которого, пострадавшие в ряде
аварий, отличались друг от друга цветом. Кристаллики льда как искорки
блестели в воздухе. Джон сел за руль, газанул, чтобы прогреть холодный
двигатель, и, выпуская синие клубы выхлопных газов, машина тронулась
по грязной дороге по направлению к главному шоссе. Как только он
свернул на шоссе и двинулся по направлению к Готорну, то сразу увидел
красные кометы мерцающих сигналов и с ужасающей отчетливостью
понял, что полицейские машины припаркованы у дома Дейва Букера.
Джон оцепенел, когда увидел сами полицейские машины и
машины скорой помощи, а также темные фигуры людей, стоящих рядом.
Фары "Олдса" выхватили из темноты полицейского в накидке,
говорящего по рации; поодаль стояли Хэнк Вайтерспун и его жена Паула
в пальто, одетые поверх пижам. Они жили в ближайшем от Букеров
доме. Окна дома Букеров сияли ярким светом, который освещал фигуры
входящих и выходящих из дома людей. Джон остановил машину и,
подавшись вправо, опустил стекло пассажирской двери.
- Хэнк! - позвал он. - Что случилось?
Вайтерспун и его жена стояли вцепившись друг в друга. Когда
мужчина повернулся, то Джон увидел на сером лице испуганные
остекленевшие глаза. Вайтерспун издал хныкающий звук, затем
повернулся и пошатываясь пошел прочь. Пройдя несколько шагов, он
поскользнулся и упал в лужу, собравшуюся на ледяном бетоне.
Полицейский с ястребиным носом высунулся из окна своей
машины.
- Проезжай, парень. Здесь и так зевак больше, чем нужно.
- Я... просто хотел узнать, что произошло. Я живу прямо по шоссе,
и услышал всю эту суматоху...
- Вы родственник Букерам?
- Нет, но... они мои друзья. Я подумал, что смогу чем-то помочь,
если...
Полицейский подхватил свою готовую улететь фуражку и
повторил:
- Проезжай.
Но в следующую минуту внимание Джона было приковано к двум
людям в белых халатах, выносившим из дома носилки, покрытые
коричневым одеялом, которое не давало возможности увидеть то, что
находится на носилках. В дверях показались вторые носилки, накрытые
окровавленной простыней. У Джона перехватило дыхание.
- Несите их назад, - крикнул полицейский. - На подходе еще одна
скорая из Файета!
Первые носилки стали погружать в "скорую", стоящую не далее
десяти футов от Джона; вторые, накрытые окровавленной простыней,
лежали прямо напротив окна его машины. Ветер завернул угол
простыни, и вдруг из-под нее, как бы пытаясь подхватить улетающий
покров, выпала белая рука. Джон ясно увидел обручальное кольцо с
бриллиантом в форме сердечка. Он услышал, как один из санитаров
произнес: "Боже мой!", и снова прикрыл руку.
- Сносите их всех вниз! - крикнул полицейский.
- Пожалуйста, - произнес Джон и схватил полицейского за рукав, -
скажите мне, что случилось?
- Они все мертвы, мистер. Все до единого, - он ударил ладонью по
капоту "Олдса" и закричал: - А теперь убирай отсюда эту кучу
металлолома!
Джон нажал на акселератор. Пока он разворачивался, чтобы ехать
домой, подъехала еще одна скорая.
4
Угли в железной печке, стоявшей в передней парикмахерской
Куртиса Рила, пылали как свежепролитая кровь. Вокруг печки
располагались стулья, на которых сидели в клубах дыма пятеро мужчин.
Здесь было только одно парикмахерское кресло: монстр с красными
виниловыми подлокотниками. Оно могло наклоняться назад для
облегчения процесса стрижки, и Джон Крикмор часто подшучивал над
Рилом, говоря, что тот может стричь волосы, дергать зубы и чистить
ботинки клиенту в одно и то же время. Часы с корпусом орехового
дерева, утащенные из заброшенной железнодорожной станции, лениво
помахивали латунным маятником. На белом кафельном полу вокруг
упомянутого единственного кресла валялись обрезки прямых
коричневых волос Линка Паттерсона. Сквозь витрину парикмахерской в
помещение проникал свет ясного, но очень холодного дня. Издалека,
словно писк августовского москита, слышался звук работающей на
лесопилке пилы.
- Мне становится не по себе, когда начинаю думать об этом, -
нарушил тишину Линк Паттерсон. Он затянулся пару раз сигаретой, а
