была хорошо видна прерия, лежащая перед ними. Если бы не рощи,
темневшие там и тут, можно было бы окинуть взглядом всю долину
-вверх, вниз, во все стороны. Но в этих рощах могло скрываться
немало врагов.
Охотники молча, настороженно прислушивались. На минуту им
показалось, что какая-то тень подбирается к табуну мулов,
которые паслись на приколе не дальше ста ярдов от повозок.
Однако в неверном свете это могло просто померещиться. Что бы
это ни была за тень, двигалась она очень медленно, казалось
даже, что она почти не меняет места.
Наконец Карлос решился подойти поближе, разглядеть, что
это такое. Он вылез из загона и пополз к мулам, за ним -
Антонио. Прибизившись к темному предмету, они ясно увидели, что
он движется.
- Смотри-ка! Что же это такое? - прошептал охотник.
Тут мулы снова зафыркали, некоторые начали бить землю
копытами, словно их кто-то испугал.
- Я думаю, это медведь, продолжал Карлос. - Похоже на то.
Он так напугает мулов, что их и не догонишь... Выстрел и тот
наделает меньше переполоху.
С этими словами он поднял ружье и, прицелившись, насколько
позволяла темнота, спустил курок.
Казалось, выстрел вызвал из ада всех злых духов. Сотня
голосов взвыла разом, сотня лошадей застучала копытами по
земле; табун пришел в движение; мулы громко кричали и неистово
рвались с привязи. Вот они уже разорвали путы и бешеным галопом
мчатся вон из низины. А за ними скачут и вопят и погоняют их
едва различимые во тьме всадники. Не успел Карлос опомниться от
изумления, а мулов и индейцев уже и след простыл.
Мулов как не бывало. Только что здесь пасся целый табун -
и вот не осталось ни одного.
- Убежали! - пробормотал Карлос. - Бедные мои мулы... Всех
угнали, всех до единого!.. Будь прокляты эти обманщики!
Он нимало не сомневался, что мародерами были вако - те
самые индейцы, у которых он купил мулов. Он знал
- такие случаи нередки в прериях; торговцев часто грабят
подобным образом, и они уже привыкли к тому, что одного и того
же мула приходится покупать дважды у тех же самых индейцев,
которые его украли.
- Проклятые обманщики! - с возмущением повторил Карлос. -
Вот почему они были такие щедрые и благородные! Это они просто
сговорились обокрасть меня, как настоящие трусы. Отнять у меня
все в открытую они не смели. Проклятье! Теперь я погиб!
И гнев и горе были в его последних словах.
Охотник и в самом деле оказался в незавидном положении.
Все надежды, которые еще недавно вознесли его так высоко, в
одну минуту рассыпались в прах. Он лишился всего, что у него
было, потерял все, ради чего затеял эту экспедицию. Сколько
тягот и опасностей перенес он в пути - и все понапрасну. Он
вернется с пустыми руками, еще большим бедняком, чем был, -
ведь его собственные пять мулов исчезли вместе с остальными.
Быки, верный конь да повозки - вот все, что у него осталось.
Этого едва хватало, чтобы погрузить провизию на обратный путь;
никакого груза, ни единого тюка со шкурами, никаких запасов
мяса сверх того, чем должны прокормиться в дороге он и его
спутники.
Все эти мысли промелькнули в голове Карлоса в те короткие
минуты, пока он стоял и застывшим взглядом смотрел в ту
сторону, куда умчались грабители. Он и не пытался преследовать
их. Это было бы не только бесполезно, но и опасно. На своем
великолепном коне он мог бы догнать их, но лишь для того, чтобы
погибнуть на остриях их копий.
- Проклятые обманщики! - снова повторил он, потом
поднялся, пошел назад, к загону, и распорядился подвести быков
поближе и крепче привязать их к повозкам: ведь какая-нибудь
отставшая группа индейцев может еще раз напасть на них.
Так как спать было небезопасно, Карлос и его спутники
больше не ложились и были начеку всю ночь, до рассвета.
Глава XIV
То была для Карлоса печальная ночь, ночь горестных
раздумий. Потеряв все, что имел, он оказался среди враждебно
настроенных индейцев, которые могли еще передумать и вернуться,
чтобы покончить с незадачливыми охотниками. От дома, да и от
любого другого поселения белых его отделяли сотни миль, и надо
было еще пересечь эту огромную пустыню. Смутно было у него на
душе: что ждет его дома? Ведь он лишился всех своих товаров и,
вернувшись, быть может, станет всеобщим посмешищем. И при этом
никакой надежды, что потерянное будет возвращено, что
возместятся убытки. Правительство, разумеется, не станет
снаряжать экспедицию, чтобы отомстить за такого незначительного
человека, как он; да испанские солдаты и не доберутся сюда,
даже если б захотели. И неужели Вискарра и Робладо пошлют ради
него солдат! Нет, нечего надеяться, что товары будут
возвращены. Он жестоко ограблен, и ему остается только
примириться с этим. И впереди все так мрачно и безотрадно!
Как только рассветет, он отправится в лагерь вако - он не
побоится открыто обвинить их в вероломстве. Да и найдет ли он
их на прежней стоянке? Нет, скорее всего, задумывая его
ограбить, они перекочевали в другое место.
В ту ночь безумная мысль не раз приходила ему в голову.
Потерянного не вернешь, но ведь можно отомстить. У вако есть
враги. Некоторые соседние племена враждуют с ними; и Карлос
знал, что у них есть могущественный враг - племя пане.
"Судьба моя горька, - думал Карлос, - зато сладка месть!
Что, если разыскать пане, сказать им, чего я хочу, отдать в их
распоряжение мое копье, лук, мое верное ружье?.. Я никогда не
встречался с этим племенем, и я не знаю их, но у меня твердая
рука, и теперь, когда я хочу мстить, они не пренебрегут моей
помощью. Мои люди пойдут за мной хоть на край света, это я
знаю. Правда, они - тагносы, племя невоинственное, но когда их
оскорбят, они умеют драться и мстить".
- Да, я разыщу пане!
Последние слова он произнес почти громко, горячо и
уверенно. Карлос не привык подолгу раздумывать и колебаться, и
теперь его решение было твердо. И не удивительно: с ним
поступили так подло и так жестоко, такое печальное будущее
ожидало его, если он с пустыми руками вернется домой, так
хотелось ему воздать по заслугам тем, кто навлек на него
несчастье, да и не совсем угасла надежда вернуть хоть малую
часть пропавшего - вот что заставило его решиться на такой шаг.
И Карлос принял решение и уже готов был сообщить о нем своим
спутникам, но тут Антонио, который был поглощен какими-то
своими мыслями, первый заговорил с ним.
- А вы не заметили ничего странного, хозяин? - спросил он.
- Когда, Антонио?
- Когда мулы удрали.
- А что такое?
- Да эти мошенники не все на конях были, добрая половина -
пешие.
- Верно, я тоже заметил.
- Так вот, хозяин, я столько раз видел, как команчи гонят
табун мустангов, и они всегда были верхами.
- Ну и что же? Тут ведь были вако, а не команчи.
- Да, хозяин. Но я слыхал, что вако - все равно как
команчи: они настоящие конники и всегда действуют только
верхом.
- Да, правда, - в раздумье ответил охотник. - Признаться,
тут что-то есть.
- А больше вы ничего не заметили странного, хозяин, во
время набега? - продолжал метис.
- Нет, Антонио. Уж больно мне было досадно, да и
растерялся я от такой беды. Ничего я не заметил. А что еще?
- Да вот они ведь не только вопили во всю глотку, они еще
и гикали так, что хоть уши затыкай, а главное - свистели. Вы
разве не слышали?
- Ого! А ты слышал?
- Ясно слышал. И не один раз.
- Где ж были мои уши? - упрекнул себя Карлос.
- А ты уверен, Антонио?
- Не сомневайтесь, хозяин.
Минуту-другую охотник молча, напряженно и сосредоточенно
думал и вдруг заговорил, казалось, сам с собой:
- Это, может быть... Это, должно быть.. Да, клнусь! Это...
- Что, хозяин?
- Это свист пане!
- Вот и я так думаю, хозяин. Команчи так никогда не
гикают. И киава - тоже. И я не слыхал, чтобы вако подавали
такие сигналы. Может, это пане? Да еще они были пешие. Наверно,
это пане.
Мысли Карлоса сразу приняли другой оборот. По всей
вероятности, Антонио прав. Свист - сигнал, который отличает
пане от всех других племен. Кроме того, появление такого
большого отряда пеших мародеров - еще одна особенность. Карлос
знал, что южные племена никогда не применяют такую тактику.
Пане тоже прирожденные наездники, но в свои набеги на юг они
нередко отправляются пешие, надеясь вернуться на конях. Почти
всегда так оно и бывает.
"Стало быть, я напрасно обвинял вако, - подумал Карлос. -
Грабители не они, а пане! "
Но тут новое подозрение шевельнулось в нем. Нет, ограбили
все-таки вако. Они нарочно свистели, как пане, чтобы ввести его
в заблуждение. Часть их могла спешиться, тем более, что лагерь
их близко. И ведь после того, как охваченные паникой мулы
сорвались с привязи, индейцы исчезли именно в том направлении.
Пойди он завтра к ним, они, конечно, скажут, что
поблизости появились пане и что это они угнали его мулов. Мулов
он, конечно, не увидит: они будут надежно спрятаны где-нибудь
за холмами.
- Нет, Антонио, - сказал он, обдумав все это. - Наши враги
все-таки вако.
- Надеюсь, что вы ошибаетесь, хозяин.
- Я тоже хотел бы надеяться, друг. Еще вчера я их считал
друзьями. Мне будет обидно убедиться, что они нам враги... Но
боюсь, что это так.
И все же Карлос был не вполне уверен в этом; и пока он
размышлял, новый довод в защиту вако пришел ему на ум. Его
спутники тоже заметили это обстоятельство.
Все видели, с какой стороны бежали бизоны последние
несколько дней. Они проносились с севера на юг, и разве их
явная тревога не подтверждала близости погони? А ведь вако все
время охотились южнее лагеря Карлоса. По-видимому, какие-то
другие индейцы охотились на севере. Наверно, это и были пане.
Снова Карлос упрекнул себя в том, что слишком поспешил
заподозрить новых друзей. Его мучили сомнения. Быть может, утро
разрешит их.
Как только рассветет, он отправится в лагерь вако и
разберется во всем или, во всяком случае, поговорит с ними
начистоту.
Едва над прерией забрезжил рассвет, Антонио стал
испытующим взглядом обшаривать землю во всех направлениях, и
вдруг зоркие глаза его заметили в траве какой-то странный
предмет. Неподалеку от того места, где еще так недавно паслись
мулы, виднелось что-то темное. Может быть, там растет дрок или
еще какой-нибудь кустарник? Нет не похоже, не те очертания.
Скорее всего, это лежит какое-нибудь животное... быть может,
большой волк? Вблизи этого самого места им ночью почудилось
что-то живое, во что стрелял Карлос.
Заметив этот странный предмет, Антонио сразу же обратил на
него внимание Карлоса, и теперь, в сером предутреннем свете,
оба старались разглядеть его.
Светало, очертания предмета становились яснее, и с каждой
минутой возрастало любопытство охотников. Они бы уж давно
подобрались поближе, но их все еще не оставляло опасение, что
индейцы могут вернуться, и они предусмотрительно не выходили из
загона.
Но прошло еще немного времени, и они не выдержали: надо же
наконец узнать, что там такое! У них уже возникло подозрение,
которое им хотелось проверить. Карлос и Антонио перебрались
через повозки и направились к загадочному предмету.
Подойдя ближе, они увидели, что это мертвый индеец, и не
слишком удивились - пожалуй, именно этого они и ожидали. Он
лежал ничком на траве; присмотревшись, они увидели у него в
боку рану; из нее вытекло много крови. То был след пули -
