одно из передних, мы с принцессой устроились за ним. Узкий овальный люк за
нашими креслами вел, очевидно, в десантный отсек. Катер мог вместить
человек пятнадцать-двадцать, не меньше...
Несколькими касаниями клавиш Ланс включил приборы. Перед нами
засветился видеокуб, почти такой же, как во флаере. Я подался вперед,
вглядываясь в разноцветное мерцание. Розовый изгиб защитного поля - мы
находились у самой его границы, миниатюрные копии дворцов, венчающие
Сломанный Клык... Зеленая точка, плывущая к нам от бывшей резиденции
императора.
- Это Шоррэй, - трогая парнишку за плечо сказал я. - Он
воспользовался аварийным стартом. Попытайся мы подтащить сюда другой
катер, он бы нас застал врасплох. Понимаешь, что бы тогда случилось?
- Он убил бы вас, Лорд. И меня тоже. А принцессу вернул обратно.
- Точно. Запомни, в твоих руках теперь судьба принцессы, а, значит, и
всей планеты. Если мы сумеем выбраться за границы поля - Шоррэю нас не
догнать. Он проиграет - и вынужден будет с позором убраться в свои
владения. Если же мы погибнем, Шоррэй станет посмертным мужем принцессы.
Понимаешь?
- Я сделаю все, что в моих силах, Лорд, - мне показалось, что первый
раз в этой реальности слова Ланса прозвучали без малейшей тени
пренебрежения.
- Тогда начнем, - я поудобнее устроился в кресле и осторожно извлек
из кармана вторую, последнюю, темпоральную гранату. Парнишка может не
справиться с управлением - и тогда я сломаю хрустальный цилиндрик.
Если успею, конечно.
12. ХРАМ
Толкать катер не пришлось - он уже стоял на покатой дорожке
аварийного старта, и Ланс лишь снял его с тормозов, точнее, с того
устройства, которое мертвой хваткой удерживало десантный катер на
наклонной поверхности.
- Опять перегрузки, - безнадежно сказал я, когда машина начала
наращивать скорость.
Принцесса покачала головой.
- Нет, Лорд. Перегрузку выше полутора единиц снимет гравикомпенсатор.
Я с сомнением пожал плечами. При слове "гравикомпенсатор" мне
представились какие-то пружины или гидравлические цилиндры в основании
кресел. С подобными устройствами на Земле экспериментировали немало, но
работали они лишь в романах Жюля Верна и его последователей.
Принцесса почувствовала мой скепсис.
- Погляди на потолок, Сергей. Видишь черный шар?
Посередине потолка, действительно, было вмонтировано непонятное
устройство. Тонкое, бледно-голубое металлическое кольцо, охватывающее
угольно-черный шар размером с футбольный мяч. Шар наполовину вдавливался в
потолок, не оставляя ни малейшего зазора.
- Понаблюдай за ним, когда мы будем в нижней точке разгона. Шар
сожмется, вбирая гравитацию, а потом постепенно расширится, отдавая ее
обратно. Количество гравитации, воздействующее на катер, останется одним и
тем же, но перегрузки как бы растянутся во времени, и за счет этого будут
ниже.
Я бросил беглый взгляд на видеокуб. Катер приближался к отвесному
спуску. До сих пор Ланс вел его вполне ровно, но удержит ли он управление
на "трамплине"?
- Если этот шарик действует, то его придется признать гениальным
изобретением. Здесь постаралась не ваша планета?
- Нет, - сухо ответила принцесса. - Гравитацией мы не занимаемся.
"Шарик", как ты его называешь, одно из немногих понятных нам устройств
Сеятелей. Была такая исчезнувшая цивилизация...
Снова Сеятели! Они владели временем, они управляли гравитацией... И
погибли? В междоусобных войнах? Уж больно примитивно. вроде назидательной
исторической байки: много будешь воевать, исчезнешь как Сеятели...
Катер скользнул вниз и у меня перехватило дыхание. С невесомостью
гравикомпенсатор явно не собирался бороться. Наверное, не считал
необходимым. Ланс подался вперед, почти уткнувшись лицом в экран лобового
обзора. Руки его, как приклеенные, лежали на панели управления. А экран
стремительно заполняла дуга разгонного трамплина. Сейчас ударят бустеры, и
нас накроет...
Перегрузки мягкой волной вжали нас в кресла. Действительно, полтора
"же", не больше, как в разгоняющемся автомобиле. Я посмотрел на
гравикомпенсатор - он плавно сжимался, уменьшаясь до размеров крупного
яблока. По черной поверхности плясали белые искорки электрических
разрядов.
- Давай, давай, Ланс... - прошептала принцесса. Вряд ли парнишка мог
ее услышать.
Катер пронесся по трамплину. Вылетел с дорожки - и сразу же мягко
просел, клюнул носом. С легким гулом раздвинулись крылья - но заметных
изменений это не принесло. Катер летел как топор - пущенный сильной,
умелой рукой, но все же безнадежно тяжелый. А гравикомпенсатор,
расширяясь, исправно вываливал на нас полуторную перегрузку. Словно
задался целью лишить нас малейшего ощущения полета.
Мы падали. Падали на безнадежно крутые склоны, на беспощадно
тянущиеся в небо скалы. Интересно, способен ли гравикомпенсатор погасить
энергию падения? Превратить ее во что-нибудь длительное, неприятное, но не
смертельное? Желания проэкспериментировать у меня не оказалось. Я
поудобнее сжал в ладони темпоральную гранату. Когда до скал останется
метров десять...
На пульте вспыхнула вереница цветных огоньков. Засветился отключенный
до сих пор экран. А где-то за нами, в кормовой части, возник тонкий
свистящий звук.
Не было никакого толчка, все те же неизменные полтора "же" вдавливали
нас в кресла. Но гравикомпенсатор опять сжимался, а скалы быстро уходили
вниз. Двигатели заработали. Мы поднимались. Нейтрализующее поле дворца
осталось позади. Пускай с ним теперь сражается Шоррэй.
- Спасибо тебе, Ланс Дари, - ласково сказала принцесса. - Ты
великолепный пилот, я запомню это.
Парнишка повернулся к нам. Поколебался мгновение, и уныло произнес:
- Я очень плохой пилот, принцесса. Я сделал две или три ошибки,
которые должны были нас погубить. Но катер блокировал ручное управление и
спасал нас. Похоже, что в его автопилоте изначально заложена программа
аварийного старта.
Меня передернуло. Выходит, все наши усилия в предыдущей реальности
были напрасны? Мы теряли время, толкая тяжеленный катер через всю
авиабазу, а на старте нас поджидала исправная умная машина. И Ланс погиб
лишь из-за того, что плохо знал вражескую технику...
- Ты должен понести наказание, - знакомым суровым голосом произнесла
принцесса.
- Я понимаю.
- Ну что ж. Думаю, вполне достаточно будет месяца... занятий по
пилотажу с лучшими инструкторами планеты. Конечно, после победы.
Ланс с серьезным видом кивнул:
- Слушаюсь, принцесса.
- Ланс, ты провинился и передо мной, - вступил я в разговор. -
Поэтому наказание будет усилено... моим постоянным личным контролем в
течении всего месяца.
Ланс кивнул, обдумывая услышанное. А принцесса не выдержала, и
рассмеялась, словно представила себе это необычное наказание - мечту
любого подростка ее планеты, а еще, оказывается, земного дикаря, ее
будущего мужа. И через мгновение мы смеялись все вместе - трое
счастливцев, летящих навстречу неведомому будущему.
Полет занял три часа. По словам Ланса можно было набрать большую
скорость, выйдя в стратосферу. Но там нас могли обнаружить и расстрелять
орбитальные патрули Шоррэя. Пока мы шли на бреющем полете, над самыми
скалами, засечь нас было почти невозможно.
Принцесса спала, или делала вид, что спит. Ланс целиком погрузился в
управление катером. Я дремал, временами открывая глаза и поглядывая на
видеокуб. Под катером тянулась более чем безрадостная местность:
скалистые, лишенные даже деревьев горы, узкие долины, похожие на русла
высохших рек. Потом надолго потянулась холмистая равнина с редкими
пятнышками мелких, и, наверняка, соленых озер.
Я чувствовал себя слишком усталым, чтобы продумать дальнейшие
действия. Впрочем, я действительно не был силен в планировании своих
поступков. Пускай этим занимается Шоррэй, "идеальный человек", продукт
дурацкого генетического эксперимента. Но вряд ли даже он сможет найти
выход. Слишком уж уверенны были и принцесса, и Эрнадо в том, что оспорить
заключенный в Храме Вселенной брак невозможно.
Я долго смотрел на спящую девушку. Принцесса. Девчонка моей мечты.
Влюбившая в себя и вернувшаяся на далекую планету, принадлежащую ее отцу.
Моему будущему тестю... На лицо само собой выползла ухмылка. Мой тесть -
император. Отличное название для будущих мемуаров... Или нет, ведь если
есть тесть, то подразумевается и теща. Моя теща - императрица! Книжечка
страниц на сто, в мягкой обложке с полуголыми красотками и горящими
звездолетами на обложке. И чтобы на боку у красотки висел плоскостной меч
без ножен... За издание возьмется частная фирма с претенциозным названием
вроде "Ренессанс" или "Змей Горыныч". А пройдет она под рубрикой "научная
фантастика", что обеспечивает спрос любой заумной гадости... Я прекратил
улыбаться.
Черт возьми, неужели я до сих пор не осознал - происходящее вполне
реально! Я действительно влез в самый центр небольшой межзвездной войны! И
принцесса, если мы живыми доберемся до Храма, станет моей женой, а
императрица - тещей. Я убивал и был ранен, я чудом спасся от неминуемой
смерти. Откуда же берется во мне ироническая отстраненность, почему я
упорно пытаюсь рассматривать окружающий мир как замысловатый сон?
Может быть потому, что принцесса не такая, какой я хочу ее видеть?
Мне легче признать иллюзорным весь мир, чем согласиться с реальностью
принцессы. Ведь мирно спящая в соседнем кресле девушка не любит меня. И
неизвестно, как завоевать ее любовь, ибо со дня нашей первой встречи она
накрепко усвоила фальшивую истину: принцесса стоит смерти. Я могу
совершать любые подвиги, я могу умереть за нее, но не в силах убедить, что
пришел только из-за любви. В странной игре, которую ведут на моих глазах
две могучие силы, мне отведена жалкая роль ферзевой пешки. Пусть и
преодолевшей почти все шахматное поле...
Но даже проходная пешка никогда не сможет стать королем.
- Мы подлетаем, Лорд, - в голосе Ланса послышалось волнение. -
Разбудите принцессу.
- Я не сплю, - немедленно откликнулась девушка. - Лучше посмотрите на
Храм, Лорд. На вашей планете такого нет. И в этом большая беда...
Я не ответил. На переднем экране уже был виден Храм.
Наступал рассвет. Темнота словно опустилась вниз, легла на землю -
равнина, над которой мы летели, была выжжена дочерна, превращена в
огромное поле обугленного шлака. Если здесь когда-то были горы - их
превратили в щебенку. Если песок - он сплавился в гравий. Небо светлело,
гася искорки звезд. А на границе светлого неба и черной земли,
призрачно-невесомый, вобравший в себя темноту и свет, парил огромный шар.
Только когда мы приземлились и вышли из катера, я смог оценить
размеры Храма. Он был не меньше километра в диаметре, и парил метрах в
десяти над землей, опираясь - если тут было уместно это слово, на тонкую,
с человеческую руку в обхвате, колонну. Пушечное ядро, поставленное на
иголку, и то выглядело бы устойчивее.
Поверхность шара покрывал странный мозаичный узор, составленный из
маленьких плиток. Всего два цвета... впрочем, нет. Один цвет - и
добавленный к нему миллион цветов. Меньшая часть плиток была черной,
впитывающей свет как ткань боевого комбинезона. Большая часть -
зеркальной. В хаотичной последовательности пересекали друг друга черные и
