покачал головой. Это мой поединок, и моя смерть. Чем закончится для Ланса
вмешательство в бой я понимал прекрасно.
Чем закончится бой для меня, я знал тоже.
- Я выбираю холодное оружие, - произнес, наконец, Шоррэй. - Я буду
драться только мечом - а Принц с несуществующей планеты может применять и
свои плоскостные диски. Пусть это уравняет наши шансы.
Похоже, я недооценил Шоррэя. Он не был второсортным актером, играющим
супермена. Он был звездой, вжившейся в образ. Он гениально написал свою
роль - и каждая реплика должна была вызывать симпатию зрителей.
- Оружие выбрано, - сообщил Храм. - Деструкторы и лучевые излучатели
участников поединка заморожены.
Я достал из чехла плоскостной диск. Шоррэй уклонится от него, или
поймает в воздухе. Но почему-то я должен был его кинуть, повторяя начало
предыдущего поединка. Почему?
Главный недостаток подсознательных поступков в том, что они непонятны
самому себе.
Шоррэй не спешил начинать поединок. Он окинул взглядом зал - но я
чувствовал, что Шоррэй следит за каждым моим движением. Сказал, обращаясь
то ли ко мне, то ли к принцессе:
- Удивительно, как похожа символика всех планет. Даже на родине
нашего забавного Принца черный цвет означает злобу и ложь, а белый -
чистоту и благородство.
Я ощутил, как исчезает страх. По-настоящему великие актеры знали
чувство меры...
- Ты переигрываешь, Шоррэй. На мне комбинезон твоей армии. Я не имел
времени перекраситься в белый цвет.
По лицу Шоррэя мелькнула ярость. Он не терпел насмешек даже от
обреченного противника.
- Нас рассудят мечи, Принц.
Оружие оказалось в его руке молниеносно. Хорошо иметь реакцию раза в
три быстрее нормальной.
Плоскостной диск отправился в свой короткий полет. От моей руки - к
руке Шоррэя.
- Варварское, чудовищное оружие, - с горечью сказал Шоррэй. - Ты ввел
его в обиход - и в этом твоя вина.
Хорошие актеры способны разыгрывать одну и ту же сцену в любой
обстановке. Шоррэй почти дословно повторял свои прошлые реплики.
Я почувствовал робкое дыхание надежды.
- Ты заслужил смерть, Шоррэй, - я достал пистолет. И нажал на спуск.
Серебристый веер крошечных плоскостных дисков. Размытая тень
человеческой фигуры, с немыслимой скоростью уклоняющейся от них.
- Ты даже не задел меня, - Шоррэй двинулся вперед. - Доставай меч,
Принц с планеты, которой нет.
Я вынул из-за спины меч. Ну давай же, Шоррэй. Произноси придуманные
загодя слова. Готовься к неизбежной и красивой победе...
- Каждого ожидает свой конец, - послушно заявил Шоррэй. - Ты умрешь
красиво и без мучений. Этот поединок видят многие - они подтвердят мою
правоту. Я знал как ты закончишь свою жизнь, еще до твоего появления на
планете. Защищайся, Принц.
Короткий поединок. Обмен ударами. Мой меч, становящийся с каждым
выпадом все короче...
Мне нужно хотя бы три-четыре сантиметра плоскостного клинка...
Я атаковал. Сложный прием... укоротивший мой меч наполовину. И
нарастающий холодок в груди. Да, у меня есть шанс, ничтожный шанс кролика,
которым может поперхнуться удав. Но в любом случае мне придется прыгнуть
выше головы - пускай не сравниться с Шоррэем в скорости, но хотя бы
приблизиться к нему.
- Ты знаешь больше, чем я думал. И мог бы стать интересным
соперником... со временем.
- Стой, Шоррэй! - закричала принцесса. Но Шоррэй словно и не услышал
ее.
- Умри, дикарь.
Он начал атаку - вполсилы, в треть доступной скорости. Так, чтобы
успели восхититься невидимые зрители. Так, чтобы я успел осознать
неизбежность смерти...
Меч Шоррэя срезал остатки моего клинка - на этот раз не полностью, я
слегка задержал руку. И начал неотвратимое движение к сердцу.
Вот только за миг до удара я нырнул под опускающийся меч.
Он еще пытался достать меня клинком. Пробовал перейти в оборону,
увернуться... Но красивый и эффективный удар в сердце опасен именно тем,
что его нельзя прервать на половине. Даже с нечеловеческой реакцией...
Я упал под сверкающий плоскостной меч, под распластавшуюся в выпаде
фигуру Шоррэя. И вскинул руку с коротким, жалким обрубком своего клинка.
Лезвие коснулось груди Шоррэя - и остановилось, словно упершись в
непроницаемую броню. Шоррэй все-таки включил защиту комбинезона. Великий
актер не хотел умирать от рук статиста...
Интуитивно, не отдавая отчета в своих действиях, я сжал рукоять меча,
включая систему заточки лезвия. Остатки клинка окутались белым пламенем. И
вошли в тело, легко, словно раскаленный нож в масло.
Шоррэй закричал. Он падал на лезвие, он все еще продолжал свой
бесполезный удар. А светящийся, непрерывно заостряющийся клинок вспарывал
его тело. Затачивающее поле, окружавшее лезвие, разрушало молекулярные
связи, превращая тонкий хирургический разрез в зияющую рану.
Я выбрался из-под неподвижного тела. Пальцы все еще сжимали рукоять
меча, и клинок полыхал белым огнем, утончаясь, тая, как кусок рафинада в
горячем чае.
Никто не произнес ни звука. Гвардейцы словно окаменели. Принцесса
вцепилась в плечо Ланса. Курсант не отрывал от меня остановившегося
взгляда.
Шоррэй медленно перевернулся на спину. Попытался приподняться на
локтях - и не смог. Что-то прошептал.
Я шагнул к нему. И услышал тихий голос, даже сейчас не утративший
властности и уверенности.
- Ты не мог угадать удар... Ты не мог меня убить.
- Но я смог.
- Ты все равно... - Шоррэй закашлялся, на губах у него выступила
розовая пена. Но он упорно продолжил: - все равно изгой. Победив меня ты
не победишь предрассудки наших миров. Ты игрушка... в чужих руках. Ты
пришелец с несуществующей планеты. Ты неполноценен.
- Я победил.
- Ты проиграл. Ты поймешь это... уже сегодня.
- Я победил. Я Принц.
- Ненадолго... Я понял твою тайну, но слишком поздно. А ты ее не
узнаешь никогда. Нельзя было драться с тобой... здесь...
- Какую тайну?
Шоррэй улыбнулся. Издевательски и победно. Он доигрывал свою роль.
- Прощай, Принц...
Он закрыл глаза - и я понял, что никто и никогда больше не услышит
голоса правителя Шоррэя. Он унес с собой мою тайну - если она
действительно существовала. И умер в твердой уверенности, что я проиграл.
А Шоррэй Менхэм всегда рассчитывал будущее.
Я положил рядом с ним обломок меча, ставший тонким как швейная
иголка. И спросил у растерявшихся гвардейцев.
- Кто старший в вашей похоронной команде?
Один из гвардейцев молча вышел вперед.
- Заберите тело и убирайтесь с планеты.
- Рекомендую сделать это быстро, - добавила подошедшая принцесса. -
Союзный флот прибудет через несколько часов, и уничтожит всех, кто
собирается сражаться дальше.
Она коснулась моей руки.
- Мы победили...
Я посмотрел в глаза - голубые, как небо Земли, в которых была радость
и восхищение, спокойствие и уверенность. В которых не было и не могло быть
любви.
Мы победили. Я проиграл.
14. ВЫБОР
Слуга поставил поднос с завтраком и замер, ожидая приказаний. Я
кивнул, отпуская его.
За столом в моей комнате мог уместиться десяток человек. И
принесенных продуктов вполне хватило бы для легкого завтрака всем.
Даже у игрушечного Принца есть свои привилегии.
- Хочешь перекусить?
- Не откажусь, Принц.
Эрнадо взял с подноса горсть крошечных оранжевых ягод.
- Попробуйте их, Принц. Это королевская еда - лишь на одной планете в
галактике растет снежный виноград.
Я отправил в рот пригоршню ягод. Губы обожгло маслянистым холодком.
Сок имел странный, дразнящий вкус - кисло-сладкий и мятный одновременно.
Никогда не любил сигарет с ментолом и мятных жевательных резинок.
- Рассказывай дальше, Эрнадо.
Мой бывший учитель торопливо отложил оранжевую гроздь.
- Я вел бой на самой границе нейтрализующего поля. Когда катер
подбили, начал планировать. И вошел в поле за несколько секунд до взрыва,
который из-за этого не произошел. После мне оставалось лишь приземлиться.
- Не самое простое занятие с неработающим двигателем.
- Гравикомпенсатор смягчил удар. Ну а в горах меня не смог бы взять и
батальон гвардейцев... Когда я увидел, что началась эвакуация, то стал
пробираться к дворцу. Было ясно, что Шоррэй проиграл. Конечно, то что он
мертв я не предполагал...
- Это была случайность.
- Шоррэя нельзя победить случайно, Принц.
В голосе Эрнадо звучала такая убежденность, что я не стал спорить.
Перебрав несколько блюд я выбрал, наконец, приемлемое - копченое мясо,
нарезанное узкими полосками и залитое почти безвкусным соусом.
Эрнадо взглянул в окно. Сквозь густую зелень парка проглядывало
почерневшее от пожара здание одного из дворцов.
- Гиары выплатят компенсацию, и немалую, - мстительно сказал он. -
Через месяц-другой все разрушенное восстановят. Жаль, что...
Он замолчал.
Я глотнул воды из хрустального бокала. Неплохая минералка, но
"Боржоми" лучше.
- Продолжай, Эрнадо, - попросил я. - Жаль, что я этого не увижу? Не
так ли?
Эрнадо опустил глаза.
- Отвечай!
- Да, Принц.
Я встал из-за стола. Подошел к огромному круглому зеркалу, висящему
на стене. Деревянная рама, покрытая неизменной резьбой, походила на
произведение искусства. Само зеркало, безукоризненно ровное и чистое,
отражало меня в полный рост. Костюм из тонкой золотистой ткани.
Великолепно уложенная парикмахером прическа. Принц...
- Повелителем великой планеты не может быть человек, пришедший
ниоткуда. Лорд несуществующего мира, - сказал я. - Герой, победивший
Шоррэя, - пожалуйста. Хороший парень, достойный золотого памятника в
натуральную величину - ради Бога. Кто угодно. Но не повелитель планеты, не
будущий император. Не муж принцессы. Так, Эрнадо?
- Да.
- Ты знал об этом всегда, с первой нашей встречи. Но ничего не
сказал. Почему?
- Я спасал свой мир, Принц. Свою планету. Я виноват, но иначе
поступить не мог.
Я задумчиво посмотрел на сержанта. Я тоже был виноват перед ним - вот
только он этого не знал. Ужасно удобная ситуация, когда вина превращается
в обиду...
- Быть может, я попрошу от тебя чего-то очень похожего, Эрнадо. Пусть
даже окажусь в свою очередь неправым.
Сержант с любопытством посмотрел на меня. Ответил, тщательно подбирая
слова:
- Это будет справедливо, Принц. Я в долгу перед вами, а моя планета в
безопасности.
Я кивнул. И произнес неожиданно для самого себя:
- Кажется, мы договорились быть на "ты", Эрнадо?
- Тогда мне придется не называть вас Принцем или Лордом. С этими
словами фамильярность у меня не получится.
- Я не совсем Лорд, и совсем не Принц, Эрнадо. Я Серж, с планеты,
которой нет.
Эрнадо ответил, словно переступая невидимый порог:
- Ты прав, Серж. Это, по крайней мере, честно... Ситуацию тебе
объяснила принцесса?
- Нет. Она никак не решится на крупный семейный разговор.
- А кто же?
- Шоррэй. В доверительной, но увы, короткой, беседе.
Доканчивать завтрак Эрнадо пришлось в одиночестве. Меня охватило то
странное состояние, в котором процесс размеренного поглощения пищи или
просто пребывание на одном месте кажется преступлением. Я отправился к
принцессе.
С каждой минутой дворец все больше казался похожим на лабиринт.
Целеуказателя у меня не было, а спросить кого-нибудь из немногочисленных
слуг мешало самолюбие. Принц, заблудившийся во дворце, пусть даже и чужом,
- отличная тема для анекдотов.
