портфель-- дешевенький портфель из ткани, так как было решено, что изделия из
кожи животных могут натолкнуть грагов на неприятные мысли в отношении
человечества. У него было такое чувство, что он забирает у грага не раскрашенную
бумажку, а всю страну. Всю огромную страну, оставшуюся людям.
Черт, а ведь американцам в каком-то смысле повезло! Получат территорию на Марсе
или Венере, рядом с чужими! Бизнес, обмен технологиями! Черт! Тут пожалеешь, что
ракетами по садящемуся кораблю шарахнули именно из Калифорнии, а не
откуда-нибудь с Чукотки!
Слуга-граг-- людям так и не удалось пока выяснить социальное устройство чужих,
но выполнял он именно функции слуги, принес еду и чай. Сервировал он на этот раз
обычный, материальный столик, чему Анатолий был очень рад. Для грага были поданы
полоски слегка прожаренного мяса и чай, для Анатолия-- восточные сладости и чай.
Метаболизм у грагов, видимо, походил на человеческий, но земную пищу Дкар при
нем не употреблял. Лишь чай.
-- Мы были очень удивлены, наткнувшись на вашу планету,-- тем временем сказал
Дкар. Бросил в пасть кусочек мяса. Посмотрел на стену-- и в ней возникло окно:
не застекленное, настежь открытое в теплую летнюю московскую ночь. Интересно,
остались ли на этом этаже обычные бетонные стены, или и они преображены техникой
грагов?
-- Удивлены?-- сейчас, когда внезапно схлынуло двухмесячное напряжение, Анатолий
был более чем расположен к светской беседе.
-- Да, конечно. Этот район космоса не является неисследованным. Здесь проходили
трассы Тиуа... это любопытная раса амфибия, которая, к сожалению, семьдесят
земных лет назад покинула материальный мир.
-- Погибла?-- уточнил Анатолий.
-- Нет, нет!-- протестующе покачал головой граг.-- Нет! Очень развитая раса.
Могли творить звезды и планеты из вакуума. Достигли пределов развития для
биологических существ. Они перешли на иной уровень существования, и мы не
можем... пока не можем... понять их новую сущность. Может быть, они создали
новую Вселенную, более их устраивающую, кто знает? Освободившийся район стали
занимать другие цивилизации, в том числе и мы... мы очень неспешная раса, мы
домоседы и склонны к простому созерцанию жизни... но едва не случившаяся
катастрофа вынудила нас принять логику звездной экспансии. Мы надеялись занять
освободившиеся планеты Тиуа, ведь им они уже не понадобятся, но мы опоздали.
Граг помолчал, глядя в окно.
-- Все планеты Тиуа уже были заняты... это такая редкость-- теплые планеты с
кислородной атмосферой... И тут мы обнаруживаем Землю! Мы долго размышляли,
почему на территории Тиуа существует отсталый разум, почему планета не захвачена
ими.
-- Вы же сказали, друг мой,-- осторожно заметил Анатолий,-- что эта раса
способна была творить звезды и планеты из вакуума? Что им маленькая планета
Земля?
-- Да, конечно. Но раньше? Когда Тиуа только развивались, когда они были
неумелыми и неопытными как мы? Им тоже нужны были планеты! Но они не стали
захватывать Землю. Удивительно! Именно поэтому мы решили сохранить
человечество... насколько это было возможно без ущерба для Грага. Предлагали вам
резервации, а потом и целую половину планеты!
Мысленно Анатолий возблагодарил неведомую сверхцивилизацию, не тронувшую Землю.
-- Вы очень мудры и добры,-- сказал он.
-- Спасибо за хорошие слова, друг мой,-- церемонно изрек граг. Хлебнул чая.
Помолчал, и доверительно сказал:-- Теперь вам не следует бояться. Мы поняли, в
чем дело, и теперь вас никто не тронет!
-- А если к Земле прилетит раса, более сильная, чем вы?-- рискнул уточнить
Анатолий.
-- Тогда, быть может, беда грозит нам,-- сказал граг.-- Хотя теперь мы
пересмотрели свою политику и станем развиваться быстрее. А вы в любом случае
уцелеете. Мы объясним в чем дело, и вас не обидят.
Анатолий отпил чая. Его раздирало на части между долгом, повелевающим немедленно
сообщить правительству о полученном от грагов помиловании, и жгучим
любопытством. Он спросил:
-- И вас послушают?
-- Конечно.
Граг прошествовал к окну. Посмотрел на парящую в небе тарелку.
-- Если вы не против,-- сказал он,-- мы подарим вам эти три корабля. Возможно,
это значительно подстегнет развитие человеческой расы. Я не испытываю даже
вялого энтузиазма от этого предположения, но попытка-- не пытка.
У Анатолия вспотели ладони.
-- Вы говорите серьезно, господин посол по особым поручениям?
-- Да.
-- Но, насколько я понимаю, эти корабли являются основой звездного флота планеты
Граг!
-- Являлись,-- граг лениво взмахнул рукой.-- Хлам, устаревшая технология.
Памятники. Нет, наверное, мы оставим себе один. Как памятник. У людей
замечательная традиция оставлять памятники.
Он шумно выдохнул, развел руками. Наверняка, сейчас в него целились десяток
снайперов из спецназа, а сверхчувствительные микрофоны и сверхмощные телекамеры,
лучшее, из созданного человеческим гением, жадно подглядывали в окно...
-- Этот город...-- сказал граг.-- Сплошной памятник.
-- Ему восемьсот с небольшим лет,-- вставил Анатолий.-- У нас есть куда более
древние города.
-- Восемьсот земных лет,-- повторил граг задумчиво.-- Потрясающе. Неслыханно. В
ту пору мой прапрадедушка, к сожалению, покинувший мир до моего рождения,
изобрел колесо. Я до сих пор считаю, что именно это было главным стимулом к
развитию Грага. Восемьсот лет! И вы едва успели за этот срок выйти в космос!
Посол по особым поручениям планеты Граг шагнул к оцепеневшему Анатолию. Опустил
ему на плечо цепкую трехпалую руку.
-- Друг мой, вас бережно охраняли Тиуа, теперь этот святой долг примем мы. Не
бойтесь ничего: вас никто не обидит. У кого же поднимется рука тронуть вас--
таких... таких...
Он на долю секунды замолчал, сочувственно подергивая языком, подыскивая
подходящее слово, и то, конечно же, нашлось:
-- Таких убогих...
26.06.1999
Сергей Лукьяненко.
Запах свободы
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО
ЗАПАХ СВОБОДЫ
Рассказ
Перрон был пуст.
Я постоял немного на цветном бетоне, глядя на вагончик монора.
Медленно сошлись прозрачные створки двери, вагон качнулся, приподнялся
над рельсом и ровно пошел вперед. Пустой вагон, уходящий с пустого
вокзала.
А чего я еще, собственно говоря, жду? Ночь. Нормальные люди
давным-давно спят.
Я двинулся по перрону, стараясь наступать лишь на оранжевые пятна.
Цветной бетон вошел в моду лет пять назад, и у мальчишек сразу появилась
игра - ходить по нему, наступая лишь на один цвет. Достаточно сложно,
между прочим. Приходится то семенить, то прыгать, то идти на цыпочках,
опираясь на крошечные пятнышки выбранного цвета.
Сейчас оранжевая дорожка вела меня вдоль длинной шеренги торговых
автоматов. Чувствуя мое приближение, они включали рекламу, и я шел
сквозь строй довольных, веселых, пьющих колу, жующих горячие бутерброды,
моющих волосы шампунем от перхоти, слушающих исключительно "Трек",
курящих безникотиновые сигареты людей. Я даже посмотрел, не удастся ли
пройти к автоматам, и взять баночку колы. Но оранжевых пятен между мной
и "колой" не было. Я двинулся дальше - вдоль жизнерадостно клацающей
дверями стены вокзальчика, мимо информ-терминалов, телефонов, мимо
пологих спусков с перрона, ведущих к городку. Судя по надписи над
вокзалом, почему-то не светящейся, незаметной, город назывался
Веллесберг. Я, в общем-то, ехал в городок китайских переселенцев И Пин,
но за пять часов монор надоел мне до отказа.
Оранжевые пятна перешли в оранжевые брызги, а затем - в редкие
островки оранжевого цвета. Но пути с перрона все не было. Я шел и шел
вдоль тускло-серого рельса, увлекшись игрой так, что не заметил - на
перроне я не один.
- По оранжевым вниз не сойдешь, - послышалось из-за спины.
Я обернулся. В стене вокзала была глубокая ниша с широкой скамейкой.
На ней и сидел говоривший - мальчишка моего возраста, судя по голосу.
Впрочем, взрослого я почувствовал бы по запаху, еще только выходя из
вагона. Взрослые пахнут сильно, в отличие от детей.
- Уверен? - поинтересовался я.
- Абсолютно.
По-русски он говорил совсем чисто. Ничего удивительного, здесь много
наших летом отдыхает.
Пожав плечами, я сказал:
- Меняю цвет на красный.
Это уже как бы не совсем чистая победа, поменять цвет. Но на соседний
по спектру - можно. Я шагнул на алую кляксу.
- По красным не выйдешь, - словно бы с удовольствием сказал
мальчишка. - Ни один цвет не дает выхода. Если честно играешь - не
выйти. Это специально, чтобы дети не играли возле путей. Так-то,
дружок...
Я разозлился. Называть меня "дружком", или сравнивать с детьми никто
не имел права. Тут дело не в биовозрасте. Тем более, что нахал никак не
мог быть меня старше.
С места, отчаянно оттолкнувшись, я прыгнул по направлению к скамейке.
Перед ней была полоска красного бетона, и... К сожалению, я не Гвидо
Мачесте, непревзойденный чемпион по прыжкам без разбега. Растянувшись
перед нишей, я ткнулся лицом в бетон, а макушкой - в босые ноги
обидчика.
- Не допрыгнул, - насмешливо прокомментировал он мои действия. - Ни
один цвет не дает выхода, понял? Выхода нет, дружок. Выхода нет.
Я медленно понимался, между тем знаток веллесбергского вокзала с
ноткой искреннего сочувствия спросил:
- Ударился-то не сильно, а?
Но я уже не обращал внимания на интонацию и слова. И на то, что
запаха вражды не было, тоже.
Видели бы меня сейчас психологи регионального Токен-центра... В носу
хлюпала кровь, разбитая губа ныла, по щеке словно наждаком провели. Не
говоря ни слова, я ринулся на собеседника. Несколько секунд мы просто
боролись, он явно ждал драки, и угадал мой рывок. Потом, вырвавшись, я
саданул ему по лицу - несильно, вскользь, получил в ответ под дых, еще
разок достал противника - теперь уж посильнее...
По телу прошла дрожь, уши заложило от нестерпимо тонкого писка. Я
застыл, отшатываясь от своего неожиданного врага. Потом запустил руку в
карман рубашки, вытащил маленький металлический диск. В центре Знака
тлела, медленно угасая, оранжевая искра. Посмотрел на своего собеседника
- и обомлел. В его руках тоже тухла светящаяся точка.
Сейчас я разглядел мальчишку получше. Он был полуголым, в одних
шортах, в карман которых и отправился сейчас отключившийся медальон. На
груди у него болтался какой-то амулет, слабо поблескивая в темноте.
Волосы торчали в разные стороны гребнями.
- Вот идиоты... - прошептал мальчишка. - Устроили драку, как дети.
- Ага, - виновато подтвердил я. - Это вызывник сработал?
- Да. Что, не слыхал раньше?
Я покачал головой.
- Я Игорь, - сообщил мальчишка, хватая меня за руку. - Давай, за
мной...
- Положено дождаться... - начал, было, я.
- На положено - бревно заложено, - отрезал Игорь, и нырнул в темноту.
Мгновение поколебавшись, я последовал за ним.
Мы успели пробежать мимо флаерной площадки. Пара прокатных машин
стояла под зелеными огоньками, над одной - то ли забронированной, то ли
незаправленной, горел красный; миновали абсолютно пустую автостоянку;
несколько торговых павильончиков; и лишь тогда взвыли сирены. Прямо на
перрон садились два флаера, полицейский и медицинский, можно не
сомневаться.
- Догонят, - выдавил я. В горле почему-то пересохло. Зато нос хлюпал
и кровил.
- Еще чего, - Игорь согнулся, положив руки на коленки и глубоко дыша.
То ли всматривался в садящиеся машины, то ли отдыхал. Я подумал, что,
несмотря на задиристость, он силой не отличается.
- Дадут приказ на Знаки и выйдут по пеленгу, - предположил я.
- Ерунда, - Игорь был абсолютно спокоен. Он уверенно выбрал одну из
дорожек, украшенную неработающими фонарями, и двинулся по ней. Мне же
бросил: - Пошли, минут через двадцать будем в городе.
Торчать в привокзальном парке, в ста метрах от полиции, было бы
