внимательно, с той легкой отстраненностью, которую могут себе позволить
лишь очень старые люди.
-- Что-то случилось, Ян? В Доме беда? -- тихо, но отчетливо прошептал
Старик.
Ян замотал головой:
-- Нет... Не в Доме... Ты был когда-то врачом, Старик.
-- Я не помню этого, -- голос стал тверже.
-- Знаю. Но ты был врачом и сможешь мне помочь.
-- Как? -- слегка дрогнул голос Старика. -- Я ничего не помню, Ян!
-- Отвечай не раздумывая, вот и все.
-- Хочешь заставить работать мое подсознание?
-- Оно уже работает.
По лицу Старика скользнула усмешка.
-- Верно... Я всегда догадывался, что ты знаешь больше, чем мы... Я
попробую, Ян.
-- Меня мучают кошмары, Старик. Нет, наверное, я не прав. Меня мучают
сны. Один и тот же сон, который повторяется время от времени. Он... как
фильм с продолжением. Я встречаюсь там с людьми... целой группой людей.
Путешествую, воюю... Это интересно, и как правило сон идет так, как мне
хочется... Ты знаешь про такие случаи?
-- Да.
-- Вот видишь. Старик, получается. Я был прав...
Ян отвел глаза от лица Старика. И продолжил:
-- Я разговариваю во сне... спорю, советуюсь. Иногда узнаю что-то
новое.
-- Это тебе лишь кажется. Ты споришь и советуешься сам с собой. Ян
засмеялся:
-- Да, пожалуй. Я тоже так считаю. Но понимаешь, иногда во сне
происходят неприятные события. То, чего я не хочу. Порой я оказываюсь на
волосок от гибели. Этот мир... он живет по моим законам. Но порой трактует
их по-своему.
-- И это возможно... -- Старик присел на кровати. Провел рукой по
переносице, словно поправляя несуществующие очки. -- Вероятно, ты был
знаком с ними раньше? С героями своих снов? Какой-либо душевный
конфликт... сильные переживания, связанные с ними. Мозг пытается осмыслить
ситуацию, переиграть ее заново. Оправдать их или, наоборот, обвинить.
Отсюда конфликты, неожиданные для тебя самого.
Ян откашлялся. Сказал неожиданно охрипшим голосом:
-- Да нет, их не в чем обвинять или оправдывать. Все было
справедливо. Может быть, просто тяга к общению с людьми, которые очень
далеко... Старик, мне нравятся эти сны... но иногда хочется отдохнуть от
них. Ты можешь дать совет?
-- Принимай снотворное на ночь. Пару таблеток. Ян нахмурился:
-- Но ведь... Впрочем, понятно. Совет самому себе.
-- Не понимаю, Ян.
-- Все в порядке. -- Ян улыбнулся. -- Большое спасибо, доктор.
-- Не за что, лейтенант,-- задумчиво ответил Старик.-- Случай весьма
интересный.
-- Присматривайте тут за Роном, -- коротко бросил Ян, отходя к двери.
-- Мальчишке понравилось купаться, но не стоит пускать его на озеро в
одиночку.
-- Хорошо, лейтенант, -- согласно кивнул Старик. -- Не беспокойся.
...Кирпичная стена, вся в выбоинах и темных пятнах. Седой затылок
человека, медленно идущего к стене...
Капитан Ян Троев торопливо прошел по коридору. Лишь у комнаты Даны он
замедлил шаги -- но так и не остановился. Щелкнул засов, выпуская его из
Дома. Очутившись в ночной прохладе, Ян перешел на бег. На опушке леса он
позволил себе остановиться.
Дом поблескивал синеватым небьющимся стеклом, закрывающим широкие
окна. Толстые бревна, грубый камень, кованые ставни, обитая железом дверь.
Маленький форпост покоя и счастья в жестоком мире. Дом...
-- Сны бывают страшными, но покой дают и они, -- негромко сказал Ян.
-- Это спор самого с собой.
В боевом комбинезоне и ботинках бежать стало труднее. Но до самых
Горелых равнин капитан Троев не останавливался. Дальше стало легче. Мимо
Оранжевых скал, через Стеклянный лес. К той неизменной точке, где тело
становилось легким, невесомым, а мысли туманились. Где все сильнее
хотелось проснуться...
Капитан Ян Троев вышел из штабного транспортера еще до рассвета.
Продрогшие от ночной сырости часовые подтянулись при его появлении.
-- Долго я спал? -- ни к кому не обращаясь, спросил Троев.
-- Час-полтора, -- уверенно ответил солдат с сержантскими шевронами
на рукаве. -- Не больше.
-- Спасибо.
Часовые переглянулись. Тот, что помоложе, пожал плечами. Сержант
ухмыльнулся: "Бывает".
-- Поселок уже прочесали? -- так же безлично и так же вежливо спросил
Троев.
-- Скорее всего. Полчаса как все стихло. -- Сержант потянулся к
кнопке коммуникатора. Но Троев покачал головой:
-- Не стоит. Я сам проверю патрули. А вы, когда сменитесь, выпейте
коньяку. Ночь сегодня холодная... Скажите интенданту, это мой приказ.
Сержант довольно улыбнулся, представив себе бессильную злость
разбуженного под утро интенданта. Его напарник, выждав, пока Троев отойдет
от вездехода, сказал:
-- Капитан у нас со странностями. Но мужик отличный.
Облокотившись на холодную броню транспортера, сержант достал
сигарету. Неохотно ответил:
-- Да как сказать... Года три назад полковой врач помог бежать
пленному. Тот был совсем еще мальчишкой, а Троев пригрозил расстрелять его
без суда.
-- Ну и что Троев?
-- Расстрелял врача. Без суда.
-- Все правильно. Сержант щелкнул зажигалкой. -- Говорят, врач был
другом его родителей. Лечил Яна с пеленок.
-- Война, -- неуверенно сказал часовой. Сержант сплюнул.
-- А наша связистка, Дана... Когда у Вертхола нас взяли в кольцо, она
предложила сдаться. Не только Троеву, всем сказала, дуреха... Ну и он по
приказу о борьбе с паникерами...
Затянувшись дешевым крепким табаком, сержант добавил: -- Не хотел бы
я носить такой груз, как у него.
В центре поселка десяток усталых десантников растаскивали свежие
развалины. От мокрых обугленных досок, почерневших кусков бетона тянуло
гарью.
-- Мы нашли его, капитан,-- доложил кто-то Троеву.-- Нашли и
уничтожили, как вы приказали.
Ян молча смотрел на кусок брезента, где лежал тот, кого во сне звали
Роном. Сгоревшее лицо стало неузнаваемым. В глубине души Ян обрадовался
этому. Обидно было бы убедиться, что на самом деле "Рон" был совсем
другим.
-- Ему лет четырнадцать, -- хмуро сказал Троеву десантник. -- На кой
черт ему эта война? И ведь знал, на что идет. Сидел с таким боезапасом,
весь дом разнесло...
Отвернувшись от брезента, он добавил:
-- Не дай Бог во сне увидеть...
Троев не ответил. Он смотрел на маленький металлический значок,
когда-то золотистый, а теперь темно-бронзовый. Приколотый к отвороту
куртки, он казался недогоревшим язычком пламени. Выдавленные буквы скорее
угадывались, чем читались.
"Рону, чемпиону школы по плаванию".
Медленно, но неотвратимо, словно на плечи ему легла тяжесть целого
мира, Ян склонился над брезентом.
Никогда больше он не взберется на льдистые пики Диких гор. Никогда не
проплывет по Сухой реке, никогда не встретит утро на Вечерних холмах.
Никогда не пройдет по Стеклянному лесу, звенящему под порывами ветра.
Только во сне можно дружить с теми, кого ты убил. Только во сне можно
победить в проигранном споре.
-- Мне некуда больше бежать, Рон, -- прошептал Троев. -- Я такой же
трус, как и ты. Мне будет слишком страшно за вас, если я вернусь в Дом.
Капитан Ян Троев по-прежнему служит в Десантном Корпусе. Его бригаду
перебрасывают с планеты на планету -- и она действует столь же успешно,
как раньше.
Разве что проявляет меньше инициативы -- да и неудивительно, ведь
капитан Ян Троев ходит теперь с глазами мутными и стеклянными от выпитого
снотворного. Он принимает таблетки каждый вечер, в такой дозе, которую
молодой и циничный полковой врач назвал "полусмертельной". Может, он и
прав, но на медицинские советы Троев не реагирует. Он говорит, что
проиграл какой-то спор, и продолжает принимать лекарство -- в один и тот
же час, каждый вечер, перед сном -- в котором капитану Яну Троеву больше
нет места.
Сергей Лукьяненко.
Вечерняя беседа с господином особым послом
Прежде чем войти в лифт, Анатолий не удержался, и посмотрел в окно еще раз.
Разумеется, корабль Чужих был на прежнем месте-- прямо над памятником Петру
Первому, на высоте ста четырнадцати с половиной (проверено) метров, непоколебимо
удерживаемый в ночном небе антигравитационными (заявлено) двигателями, и цепочка
оранжевых огней, обозначающая боевые рубки (предположительно) все так же
опоясывала края огромного диска.
Да и куда ему деваться?
А внизу, под чудовищной машиной смерти и разрушения, второй месяц парящей над
Москвой, мерцала иллюминация, ехали по улицам машины, гуляли, изредка задирая
голову к небу, люди. Человек-- очень пластичное создание. Человек может
привыкнуть ко всему, причем удивительно быстро.
Анатолий вздохнул, и вошел в лифт.
-- Добрый вечер, господин особый посол,-- приветствовал его охранник. Немолодой
уже человек, наверняка в чине не ниже майора. Какой-нибудь "альфовец", вероятно.
-- Добрый вечер.
Охранник нажал на кнопку, и лифт пополз вверх. Какого дьявола Чужие облюбовали
именно это здание?
-- Как успехи?-- вежливо поинтересовался охранник. Это был ритуальный вопрос, и
ответ Анатолия был не менее стандартным:
-- Работаем.
В лифте, наверняка, стоял десяток подслушивающих устройств. И в амуниции
охранника-- еще пяток. И у Анатолия-- семь звуко, видео и черт-знает-что
записывающих приспособлений, про которые он знал, три-- про которые знать был не
должен, и неизвестно сколько слишком хорошо замаскированных. Говорить о чем-то
было нелепо, да он и не собирался делиться тайнами с охранником... пусть даже
тот был проверенным и преданным до мозга костей профессионалом. Но сегодня
охранник решился еще на один вопрос:
-- В новостях... там было интервью с...-- легкий кивок вверх,-- так они сказали,
что вообще не собирались вести переговоры... что только господин Анатолий Белов
убедил их не торопиться с захватом Земли...
Анатолий промолчал. Да и охранник, видимо сообразив, что за эту вырвавшуюся
реплику ему еще придется отвечать, замолчал.
Лифт остановился.
-- Удачи вам,-- пожелал в спину Анатолию охранник.-- Удачи!
Похоже, человека и впрямь проняло...
Глубоко вздохнув, посол по особым поручениям при президенте России Анатолий
Белов шагнул на территорию инопланетного посольства.
Исходя из общепринятой дипломатической практики-- на территорию чужого, а исходя
из грубой правды-- стоит добавить "и враждебного", государства.
Еще два месяца назад здесь был какой-то офис. Впрочем, после того, как граги
выбрали именно это здание под свое посольство в России, от офиса не осталось и
следов. Чужие очистили весь этаж до состояния голой бетонной коробки за неполный
час. А еще через час, когда Белов впервые вошел в посольство, оно уже имело этот
вид.
Стены-- лениво шевелящийся оранжевый материал, похожий на встрепанный войлок.
Пол и потолок-- то же самое, только красноватого цвета. Немногочисленная
мебель-- непривычных форм, хотя ее назначение угадывается легко, разбросанные по
потолку наросты светильников излучают хотя и неяркий, но абсолютно чистый белый
свет.
Конечно, если белый свет можно считать чистым...
-- Добрый вечер, господин особый посол,-- вежливо сказал граг, сидящий у двери.
Его функция была приблизительно определена как охранник-секретарь. На вздернутых
почти к подбородку тонких коленях грага лежал лучемет, в воздухе перед ним
парил, стремительно меняя окраску, маленький шар... предположительно--
голограмма, предположительно-- информационный терминал, предположительно--
работающий в видимом, инфракрасном, ультрафиолетовом и радио диапазонах.
-- Добрый вечер,-- Анатолий кивнул, на несколько секунд задерживая взгляд на
шаре-- чтобы спрятанные в стеклах очков записывающие устройства, новейшая и
секретнейшая разработка ученых, собрали побольше информации.-- Я не слишком
рано?
Он знал, что пришел на три минуты раньше назначенного срока. Именно для того,
чтобы попробовать поговорить с охранником... предположительно-- менее искушенным
в дипломатических играх.
Как ему надоело это слово-- "предположительно"! Никакой точной информации, ни о
