хрустом ударило в землю. Запел, удаляясь, крупный осколок.
"Гляди-ка, - отметил Влад. - И ночью летают. Хотя какая им разница -
день, ночь... Вот ведь изобрели чертовщину..."
Он приподнялся и тыльной стороной ладони откинул кожаный полог
подальше на бруствер. Странные тут, ей-богу, обычаи... Одно только это
бесконечное вычесывание зверей чего стоит! А вода! За каким, спрашивается,
дьяволом надо возить с собой воду в бурдюках, если местность буквально
изрезана мелкими речушками? И с пологом этим тоже чепуха какая-то... Дождя
нет, зачем его растягивать над ямой? От прямого попадания он не защитит, а
осколок на излете переживем как-нибудь... Вот ведь вредный характер у
девки! Поэтому, наверное, и кочует в одиночку...
Нет, ну, конечно, спасла, можно сказать, из-под обстрела вынесла,
зельем каким-то отпоила и вообще содержит... Но ведь нельзя же так
бесцеремонно! Я что, помогать не согласен? Хоть бы поинтересовалась для
приличия: кто, откуда... Можно подумать, у них тут каждый день мужики с
неба падают!..
В безветренной звездной вышине что-то просвиристело: то ли птичка, то
ли опять что-нибудь этакое... разрывного характера.
Четвертая попытка высадки намечена через полгода. Ну, допустим,
высадятся... Где они будут высаживаться, и где в это время будет Влад?
Материк - огромный, пустынный - тянется вдоль экватора, как кишка, после
чего соединяется перешейком со вторым таким же - поменьше... Так что же,
кочевать здесь до конца жизни?! Между прочим, вполне возможный вариант...
Внезапно Влад сел на подстилке, как подброшенный.
"Ты что разнылся? - осатанев, спросил он себя. - Что значит - не
найдут? За четвертой попыткой будет пятая! Шестая!.. Мы же не отступим!
Случая еще не было, чтобы отступили! Пусть подберет двадцатая, тридцатая
экспедиция - все равно данные твои будут уникальны!.. Да Бальбус за такую
возможность душу бы не глядя продал! Изучать - не в телескоп, не с орбиты,
а прямо здесь, на собственной шкуре!..
За холмом опять зарыдала какая-то четвероногая дрянь. Влад опомнился
и, смущенный нечаянным залпом громких слов, пусть даже не произнесенных
вслух, крякнув, опустился на подстилку.
Легко сказать - изучать... Чем изучать, если эта чертова девка
выкинула все, что было в карманах!.. И с комбинезона зачем-то все
оборвала... Может, она пластик за металл принимает? Вот идиотка!..
И Влад, все более выходя из себя, стал припоминать, как Чага
расправлялась с содержимым его карманов. Происходило это прямо у него на
глазах, а он тогда еще был слишком слаб, чтобы встать и
воспрепятствовать... А самое смешное - нож оставила. Пластик выкинула, нож
оставила! Сидела дура дурой минут пять - все пялилась на тусклую с
поглощающим слоем рукоятку. А нажми нечаянно кнопку, выскочило бы стальное
лезвие - и прощай, ножик!..
Она и комбинезон с него стянуть пыталась. К счастью, расстегнуть не
смогла, а разрезать нечем - каменный век... Стоп! Блокнот! До блокнота
она, кажется, не добралась...
Влад схватился за грудь и извлек из кармашка книжицу с прикрепленным
к корешку стилом. Ну слава Богу, а то уж впору было думать о пергаменте...
Вот с завтрашнего дня и начнем - коротко, экономя странички... Кто его
знает, на сколько лет придется этот блокнот растягивать...
Мысли уже начинали путаться, сон распахивался черной глубокой ямой.
Не дай Бог, если завтра она решит отсюда сниматься... Тогда вечером снова
копать...
9
Словно издеваясь над Владом, следующие несколько дней металл не
показывался вообще. Звери с неспешной грацией переставляли голенастые ноги
среди высокой негустой травы. С виду вполне земная степь, если бы не эти
приземистые клубящиеся вдалеке рощи, или, точнее сказать, заросли -
серо-зеленые, плотные и спутанные, как очески с того же зверя.
Порождение металла... Анкона, биолог экспедиции, был помешан на этих
рощах и мог рассказывать о них часами. Когда-то, около тысячи лет назад,
здесь предположительно была обычная лесостепь. Потом по лескам загуляла
стальная пурга, прошивая их насквозь, оставляя за собой буреломы,
срубленный молодняк и прочие прелести. Все это, конечно, сохло, горело,
исчезали древние породы деревьев, а на пепелищах, борясь за жизнь, душили
друг друга сорняки. Битву выиграл вид, слегка напоминающий земную иву - с
коротким, как обрубок, стволом и фонтаном серо-зеленых веток, каждая из
которых, коснувшись почвы, немедленно в ней укоренялась и выбрасывала
новые и новые побеги...
Собственно тут все - порождение металла. Травы эти, например, до
пояса и выше... Наверняка у них единая корневая система: вырвешь стебель -
тут же вырастет новый...
А вот самого металла и впрямь что-то нигде не видно. Ни на земле, ни
в воздухе. Однажды, правда, послышалось некое звяканье под широким копытом
Седого. Влад хотел было окликнуть Чагу, чтобы далеко не уезжала, но
вовремя прикусил язык. Хватит, окликнул уже вчера! До сих пор оторопь
берет... Влад теперь и сам не помнил, что ему тогда понадобилось от Чаги.
Просто позвал. Ну, может быть, несколько отрывисто... Во всяком случае,
эффект превзошел все ожидания: Чагу буквально смело с седла, и тут же
наземь грянулась Рыжая самка. Затем Влад внезапно ощутил, что Седой под
ним куда-то проваливается. Мгновение невесомости - и, пребольно ударившись
копчиком о мощный крестец зверя, Влад кувыркнулся на землю, путаясь в
редких длинных стеблях, нисколько не смягчивших удар.
Совершенно ошалелый, вскочил. Оба зверя лежали пластом, подставив
ожидаемым осколкам поросшие жесткой пружинистой шерстью горбы.
Полосатенькие суслики, которыми только что были утыканы все пригорки,
исчезли. Потом из-за Рыжей самки поднялась Чага. Двинулась прямиком на
Влада, и в прозрачно-серых глазах ее сверкало такое, что он даже
попятился. Бросила пару слов, общий смысл которых был ясен и без перевода,
и пошла поднимать животных...
Зато крепко запомнил на будущее: резкий окрик во время кочевья
означает лишь одно: ложись!
Неплохо бы выяснить форму обращения, после которого не залегают и не
начинают окапываться...
Над степью протянулась долгая тоскливая нота, и Влад, выпрямившись в
седле, принялся встревоженно озираться. Так и не найдя источник звука, в
недоумении повернулся к Чаге. Та величественно и равнодушно покачивалась в
седле. Ханша этакая... А вой все не кончался. Влад вслушался еще раз и
вдруг понял: это пела Чага.
Господи, да что ж у нее за легкие! Ноет уже вторую минуту и все на
одной ноте! У Влада аж зубы задребезжали, резонируя, и, запустив руку за
отворот шерстяной вязаной куртки, он нервно почесал исколотое плечо. Да
прекратит она когда-нибудь или нет?.. Ну слава Богу: короткая дикая рулада
- и пауза... Ой, надолго ли?.. Ну точно - снова дыхание набирает!..
Вчера она все-таки лишила его комбинезона, причем самым подлым
образом: выкопала из тючка местную одежду и попросила примерить. Больше
своего комбинезона Влад уже не видел. Хорошо хоть успел вынуть из карманов
нож и блокнот...
Он сморщился и снова принялся скрести плечо. Как они, варвары, носят
это на голое тело?! Кожа, должно быть, как наждак...
На вершине отдаленного пригорка что-то блеснуло подобно кусочку
зеркала. Влад приподнялся, всматриваясь.
- Чага... - позвал он как можно мягче.
Ноющая нота оборвалась. Чага попридержала Рыжую, и теперь они ехали
рядом.
- Что это? - спросил Влад, указывая на пригорок.
Чага бросила с недовольным видом простое короткое слово и, толкнув
пятками Рыжую, снова ушла на корпус вперед.
Вот и думай теперь, что бы это могло означать... Металл? Осколок?
Заткнись?
Да, язык, язык... Конечно, пока не выучишь язык, дело не пойдет. А
попробуй выучи с ней - слова не выжмешь!..
Спутница жизни, черт бы ее побрал! И ведь не скажешь, что некрасива -
напротив: стройная, сильная, большеглазая... Но, Господи, нельзя же быть
такой раз и навсегда заведенной машиной! Ведь ничего человеческого - идол
и идол... А за комбинезон убил бы! Если бы только поняла, за что...
Покачиваясь, они приближались к одной из рощ. Больше всего это
напоминало огромную путаницу из толстой серо-зеленой проволоки, ветви в
основном шли по дуге и упирались в землю. Все было заплетено до полной
непроходимости и непролазности. А листья редкие, тонкие, почти хвоя...
На изгибе толстого побега, выметнувшегося метров на пять в степь,
сидел, вцепившись коготками в древесину, похожий на мышь зверек с большими
выпуклыми глазами и, пропуская мимо всадников, делал вид, что его там нет.
Не удержавшись, Влад тихо (чтобы, Боже упаси, снова не снять Чагу с
седла) щелкнул языком. Зверек оборвался с полутораметровой высоты и сгинул
в шевельнувшейся траве. Веселая планета. Что бы ни случилось - реакция
одна: падай на землю... А ведь не выпусти они тысячу лет назад из-под
контроля эти свои дурацкие противопехотные комплексы, еще неизвестно, кто
бы стал хозяином космоса: мы или они!..
В серо-зеленой путанице ветвей внезапно открылась просека, заваленная
ломким коричневым сушняком, сквозь который то там, то здесь уже взвивались
новые побеги. Надо полагать, металл прогулялся... Ох, и будет все это
гореть когда-нибудь!..
Чага вдруг оборвала песню и, остановив Рыжую, приподнялась на мягких
стременах.
- Йо!.. - Неожиданный крик - и оба зверя рванули с места крупным,
ускоряющимся шагом. Влад едва успел ухватиться за горб Седого, невольно
при этом выпустив поводья. Впрочем, Седой был зверь умный. Он давно уже не
обращал внимания на бестолкового седока и просто следовал за Чагой...
Наблюдения пришлось прекратить и все внимание сосредоточить на том,
как бы ненароком не вылететь из седла. К счастью, звери обладали мощным,
но удивительно ровным бегом - пошатывало сильно, но без толчков.
Влад с нездоровым интересом ожидал пробуждения какого-нибудь
прикопавшегося неподалеку микрокомплекса, но нет - ничего не свистело и не
взвизгивало. Тем не менее гонка продолжалась около часа, пока впереди не
заклубилось плотное, прибитое к земле облако листвы, вздымающееся из
глубокой балки. Естественное укрытие, надо понимать...
Чага спешилась и, держа Рыжую в поводу, стала ждать Влада. Тот слезал
довольно долго, кряхтя и морщась.
- Чага, - спросил он. - Бежать. Зачем?
Она взглянула вверх, и Влад тоже запрокинул голову. Высоко в синеве
мерцала еле различимая спиральная паутина.
- Что это?
Чага нахмурилась и произнесла короткое простое слово. То самое,
которым она назвала осколок в степи...
- Металл, - сказала Чага. - Смотрит.
10
Балка оказалась прелюбопытнейшим местом. По дну ее протекал ручей, а
на склонах росли толстоствольные, явно реликтовые деревья - разлапистые, с
мощными ветвями, полностью заслонявшие небо.
Ну правильно, балка место влажное, пожары здесь не так уж и страшны.
Как раз в таких вот уголках и должны были уцелеть реликтовые виды. Хотя,
разумеется, отбор и по ним прошелся частым гребнем: видимо, выживали в
основном особи, простиравшиеся не столько ввысь, сколько вширь...
Берега ручья тонули в темно-зеленом облаке растений, с виду
представлявших точную копию земных папоротников. Тоже несомненный
реликт...
- Чага, - позвал Влад. - Копать надо?
Чага с некоторым удивлением посмотрела на него и вдруг улыбнулась.
Впервые.
- Не надо, - сказала она. - Костер. Дерево.
И коротко глянула вверх. Ошалевший от ее внезапной улыбки Влад принял
