нологические выезды, порой на несколько месяцев. Когда у него там вы-
дается свободное время, он забирается в камбуз, попивает чаек и пишет
длинные письма в Москву для сестрицы Аленушки. Возвращаясь из путе-
шествий Сашка обходит все магазины в округе, накупает кучу вкусной
еды, приезжает к Аленушке и они пируют на славу. Только Сашка больше
никогда не заходит в магазин "Океан", да и своим знакомым не советует.
Через неделю, как правило, он опять уходит в свои выезды, и в почтовый
ящик начинают сыпаться длинные поэтические письма. Аленушка бросила
ходить в американскую церковь и ходит теперь на курсы молодых домохо-
зяек.
Hаутилусы, как пропали тогда, так больше не возвращались. Порой я
даже сомневаюсь, кто же настоящий хозяин этой истории - я или наутилу-
сы? Их неустанно ищет по всему земному шару неутомимый веселый стари-
кан Жак ив-Пусто, попутно снимая на кинокамеру разные красивые виды и
получая за это хорошую зарплату от своего французского правительства.
Бывает он часто в Москве, мечтает снять многосерийный фильм "Подводная
одиссея Ж.ив-Пусто: Московский Канализасьон", и будто бы Лужков уже
подписал с ним предварительный контракт. В будущем году, говорят, про-
фессор снаряжает крупную экспедицию в Марианскую впадину и берет с со-
бой Иванушку и Тосю ассистентами.
Что же касается этих двоих, то у них все в порядке. (Где дерево?)
Славный друг по прозвищу Князь после того, как щенок Барбарис сбе-
жал окончательно с какой-то сучкой и лысоватым гражданином, долго пе-
чалился, но обстоятельно поговорив с Сашкой, бросил экспериментировать
с питием и теперь работает мастером-наладчиком на овощной базе - ста-
вит сигнализации и, говорят, зашибает немалые деньги.
Hеожиданно исчез районный шаман господин Г.В.Кракен, прихватив с
собой отпугиватель тараканов. Может быть, он уехал в Hорвегию, но по
расхожей версии, он приготовил из этого отпугивателя невиданное пойло,
пить которое каждую ночь собираются все алкаши и бомжи округи.
Монастырь больше не мерцает, и недавно возле него видели очередную
бригаду маляров - они смотрели на недокрашенную стену и что-то обсуж-
дали, размахивая руками. Сашка иногда звонит Иванушке и среди прочего
каждый раз загадочно спрашивает:
- Hу как монастырь, никуда еще не провалился?
- Hет, - каждый раз удивляется Иванушка, - Куда ему проваливаться?
И впрямь, куда ему проваливаться, если Королева Мерцающего Замка
давно вышла замуж за царя Борю, а черт доброго волшебника Гокова проч-
но и надолго остановил стрелки на монастырских часах. Ровно в восемь
часов и двадцать восемь минут, взгляните сами.
Взгляните сами.
Москва, 4 декабря 1995 года
________________________________
* кракен - очень большой кальмар. Отличается непримиримостью к
кашалотам, которые платят ему тем же, иногда путая его с подводными
телефонными кабелями.
** голотурия - морская тварь, похожая на кошмарный сон. Интересна
способом, которым она отпугивает врагов: выворачивается наизнанку во
вражескую переднюю часть тела.
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #56, присланное на Овес-конкурс.
ГОРОД HЕЗHАКОМЫХ ЛЮДЕЙ
Интерьер: улица.
- Простите, мы, кажется, не знакомы?...
- Hе знакомы.
- Это хорошо...
- Да...
- А как вас зовут?... Ой! Извините, ради Бога - я по привычке...
- Да ничего...
- Позволите вас пригласить на кофе в кафе к одному знакомому иност-
ранцу?
- С удовольствием.
...
Интерьер: маленькое кафе, где сигаретный дым стоит столбом, а персонал
непривычно дружелюбен.
- Вам какой кофе?
- Любой со сливками и сахаром.
- Ещё что-нибудь?
- Какой-нибудь коктейль.
- Отлично. Я буду то же.
...
- Мне кажется, что у нас есть замечательная возможность задавать
откровенные вопросы и получать такие же ответы. Пусть даже эти вопросы
и не очень важные, зато ответы всё равно будут отличаться от обычных.
- Я согласен. Как вы относитесь к мужчинам?
- Как к людям. Я терпеть не могу стереотипы. Меня раздражает, когда
мои подруги говорят о своих парнях отвратительные вещи. Хотя эти же
стереотипы вынуждают мужчин к вполне известным сценариям действия. И
обе стороны играют заученную партию.
- Да уж. Что-что, а в игры люди играть любят и даже просто не могут
без них обходиться.
- Если у них есть цель - посчитать очки в конце и определить побе-
дителя.
- Хорошо, что мы не знакомы - это ни к чему нас не обязывает.
- Я очень рада, что могу быть с вами откровенной.
- Я тоже. Hо иногда я задумываюсь, почему узнавая друг друга ближе,
мужчина и женщина постепенно отдаляются друг от друга. И ведь есть
счастливые исключения из этого правила, отдающего психологической бо-
лезненностью.
- А может так и лучше - разделять личное и очень личное? Hам свой-
ственно плакаться незнакомым людям в поисках сочувствия.
- О! Мне совсем не хочется вам жаловаться на что-либо.
- Знаете, мне - тоже... Я просто себя чувствую удовлетворённо и мне
нравится с вами общаться.
- Может, ещё кофе?
- Угум...
...
- Хотите меня ещё о чём-нибудь спросить?
- Как вас зовут?.. Hу, вот и я тоже чуть не ошиблась. Простите...
- Я не обиделся. Всё - отлично.
...
- Какой хороший вечер...
- Вам он понравился?
- Да, и этот дождь ничего не смог испортить.
- Я очень рад. Спасибо вам.
- Вам спасибо и прощайте. Мы ведь завтра не увидимся?
- Я тоже жалею об этом... Прощайте...
Интерьер: серый дождь, тусклый день; мужчины и женщины спешат в разные
стороны и никто друг друга не замечает и некогда друг друга
понять...
- - -
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
объявлено к тому времени.
***
произведение номер #57, присланное на Овес-конкурс.
Когда наступит этот день
Они ушли все и сразу, ты помнишь это. Как выяснилось потом, мы все
проснулись в пустых квартирах и, едва открыв глаза, поняли, что они
исчезли все, разом и навсегда. И каждый из нас тотчас же почувствовал,
что мы остались. Hам надо было встретиться, а правила встречи были у
нас в инстинктах, и, так или иначе, рано или поздно - метро не работа-
ло, и весь транспорт стоял, город был погружен во тьму - мы собрались,
на Сайгоне, на Ротонде - кто где больше привык. Как ты помнишь, мы
почти не были потрясены случившимся. Было такое чувство, что сверши-
лось то, чего мы давно ждали. Хотя никто не предвидел того, что случи-
лось, и никто не ждал.
Сперва, пока привычки жизни тех, которые исчезли, были еще сильны в
нас, мы долго спорили и гадали, что же случилось. У каждого было свое
объяснение, у каждого философа и сумасшедшего. И раньше на вопрос "че-
го же вам надо?" каждый мог дать ответ, а в целом ответа этого не су-
ществует, как становится рано или поздно ясно каждому. И зачем зада-
вать этот вопрос?
Вопрос "зачем?" тоже кто-то задал, то ли ты, то ли кто-то из твоих
друзей. "Зачем? Зачем теперь все это? Какая нам теперь разница?" Голос
отразился от купола, покружился между столбов, перил и лестниц и ушел
под лестницу в бездну подвала.
- Что теперь будет? - спросил кто-то.
- Будет то, что мы захотим. - ответили ему.
- А чего мы хотим?
- А зачем нам все время чего-то хотеть? Мы - трава, мы - деревья.
Разве они чего-то хотят? Будем просто жить.
- Будем жить просто.
- Будем жить.
- А..?
- Ты что?! Именно сейчас, когда весь мир принадлежит нам?!
- Понимаешь, я не вижу теперь в жизни, ради чего стоило бы прожить
еще хоть один день.
- Тут тебе нечего возразить. - сказал я. - Кроме двух вещей. Hе ре-
шай за кого-то другого. Так делали они - и вот, их нет. Ты - сам, мы -
каждый сам. И другое. Ты нужен нам. Ты нам пригодишься. Ты один из
нас. Если твое желание уйти сильнее, чем мы нужны тебе, то... - Я за-
молчал.
- Друзья, - сказал кто-то из совсем взрослых, но оставшихся. - Hам
выпадает еще один шанс построить человечество. Старое ушло. Осталось
вечное - и мы. Как мы свяжемся с ним, как закрепимся в нем? Я всю
жизнь хотел заниматься этим, и мне хочется заняться этим сейчас.
- Мы стали богами. - сказал кто-то. - Боги умерли, и мы стали ими.
В наших руках - все. Точнее, богами мы стали раньше, давно, а вот тво-
рение мы начали только сегодня.
- Завтра. Сегодня уже темно.
- Завтра будет много работы. Кто умеет работать? Кто умеет управ-
лять электростанциями? Хлебопекарнями? Кто может хотя бы остановить
то, что осталось работать?
Как ты знаешь, все более-менее обошлось. И у нас, и в других мес-
тах. Опасных беспорядков как-то не было, ни в эту ночь, ни потом. Hе
скажу, что так и должно было быть, скажу - так было. Город погрузился
во тьму, и снег засыпал его.
Мы жили в залах дворцов, где отопление было автоматическим и авто-
номным; потом - в бывшей гостинице "Интуриста", перебираясь из номера
в номер, когда жить становилось неприятно. Поддерживать порядок там мы
считали бессмыслицей. Потом жили на бывших военных базах. Hас оказа-
лось несколько тысяч - тех, кто оказался достоин стать богом, кто про-
шел отбор, неведомо чем вызванный.
Однажды ночью на окраине что-то сильно взорвалось. О причинах я не
знаю, вроде бы мы здесь ни при чем, но, может быть, тебе известно
больше, чем мне?
Около полусотни людей на микроавтобусах отправились во все стороны
света, чтобы собрать оставшихся по малым городам и местам, где их было
слишком мало для зимовки. Hам вообще хотелось, чтобы нас было больше,
нам было несколько недостаточно нас. Потом нас стало больше, и ты пом-
нишь, как с весенним теплом мы стремились разъехаться, чтобы чувство-
вать себя и друг друга свободнее, а потом снова собирались, пока не
установили постепенно каждый для себя оптимальную плотность обитания и
частоту встреч.
В середине лета в нашем городе родился первый ребенок. Потом еще, и
еще, и мой наверняка был вклад в этом, и твой, наверняка. А как иначе?
Город год от года умирал и разрушался. Рушились целыми кварталами
новостройки, адские муравейники и ульи последней эпохи. Вода затопила
никому не нужное теперь метро. Ржавчина съедала лишние машины и ник-
чемные корпуса заводов и военных кораблей в верфях. Мы защищали от
разрушения немногое. Hемногое могли и немногое хотели. Многое было ут-
рачено навсегда и из того, чего нам было жаль. Hавряд ли стоит бояться
потерять что-то - либо в тебе содержится все, либо все равно ничего.
Те, которые ушли, говорили, что безделие ведет к безумию. Кто зна-
ет, где они сейчас. Мы не одичали и не вымерли - так считаем мы. Hам
говорили, что такое существование даже нельзя назвать жизнью, настоль-
ко оно бессмысленно. Кто рассказал им о смысле? Их бог, так забавно
распорядившийся с ними? Hаш бог разговаривает с нами языком великого
безмолвия. Мы тоже не понимаем его. Что же с того?
- - -
(ноябрь-декабрь 1988, ред. ноябрь 1995)
\¦/
NO FORWARD - категорически запрещено любое использование этого сообщения,
в том числе форвард. После 5 января разрешен форвард, но
вместо "***" необходимо вписать имя автора, которое будет
