Скалистые горы и спустилась к Юкону. Теперь она снова путешествует вместе
с отцом, но его неожиданно задержали в Сиэтле дела. Он оказался в числе
пассажиров злосчастного "Певца", потерпевшего крушение, и сейчас находится
в заливе Пьюджет, куда его доставил подобравший пассажиров пароход.
Так как девушка не вылезала из-под одеял, Кит не стал затягивать
разговора и, героически отказавшись от второй чашки кофе, освободил
палатку от себя и своего багажа. Он уносил с собой много разнообразных
впечатлений: у нее очаровательные глаза и очаровательное имя; ей не больше
двадцати - двадцати двух лет; отец ее, вероятно, француз; у нее твердая
воля и пылкий характер, и воспитание она получила где угодно, но только не
в здешних местах.
6
По обледенелым скалам, высоко над полосой леса, шла тропа, огибая
озеро Кратер, и выводила к скалистому ущелью, откуда открывался прямой
путь к Счастливому Лагерю и первым кривым карликовым елям. Тащить на себе
груз по этой кривой дороге - значило потерять много времени и окончательно
выбиться из сил. На озере стояла парусная лодка, перевозившая грузы. В
какие-нибудь два часа лодка могла бы доставить Кита и его поклажу на
другой берег. Но Кит уже истратил деньги, а перевозчик запросил по
четыреста долларов за тонну.
- Твоя лодчонка, друг мой, - сказал Кит перевозчику, - золотое дно.
Но я могу показать тебе и другое золотое дно.
- Покажи! - был ответ.
- Покажу, если ты перевезешь мой багаж на другой берег. Прекрасная
идея, еще не запатентованная, и ты сможешь открыть предприятие сразу, чуть
я объясню тебе, в чем дело. Согласен?
Перевозчик объявил, что согласен, и Кит решил, что можно довериться
его обещанию.
- Отлично. Видишь ты тот ледник? Возьми кирку и за день пробей в нем
желоб сверху донизу. Понял? Получится - "Чилкут - Озеро Кратер.
Акционерная компания перевозок кувырком". Ты можешь спускать ежедневно не
меньше ста тонн, и работы никакой - знай клади деньги в карман. По
пятидесяти центов с тонны каждый заплатит!
Через два часа Кит находился уже на другом берегу озера, выиграв
целых три дня. Когда Джон Беллью нагнал его, он был уже очень недалеко от
Глубокого озера - другой вулканической впадины, наполненной ледниковой
водой.
7
Последний переход, от Долгого озера до Линдермана, считается три
мили; здесь тропа - если только это можно назвать тропой - взбирается на
вершину тысячефутового хребта, сползает, извиваясь, вниз по скользким
скалам и пересекает широкое болото. Джон Беллью остолбенел от удивления,
увидев, как Кит взвалил себе на спину сотню фунтов, а сверху на эту сотню
положил пятидесятифунтовый мешок муки.
- Ну-ка, закаленный человек! - воскликнул Кит. - Покажи, чему тебя
научило медвежье мясо и одна-единственная смена белья!
Джон Беллью покачал головой.
- Я уже стар, Кристофер.
- Тебе всего только сорок восемь. Мой дед, а ваш отец, сэр, старый
Исаак Беллью, одним ударом кулака убил человека, когда ему было шестьдесят
девять лет.
Джон Беллью, улыбаясь, проглотил пилюлю.
- Дядюшка, мне хочется сообщить тебе важную новость. Меня воспитывали
недотрогой и неженкой, но сейчас я таскаю тяжести лучше тебя, хожу лучше
тебя и с легкостью уложу тебя на обе лопатки и намну бока.
Джон Беллью поднял руку и торжественно произнес:
- Кристофер, мой мальчик, я верю, что ты можешь уложить меня на обе
лопатки и намять мне бока. Больше того: я уверен, что ты можешь совершить
этот подвиг, даже имея сто фунтов на плечах. Ты хорошо поработал, мальчик,
и добился почти невероятных успехов.
Во время последнего перехода Кит за один день проделал четыре конца
взад и вперед. Иными словами, он покрыл за день двадцать четыре мили,
карабкаясь по горам, причем двенадцать миль из этих двадцати четырех - со
ста пятьюдесятью фунтами за спиной. Это сильно утомило его, но он гордился
собой и чувствовал себя прекрасно. Он ел и спал так, как раньше еще не ел
и не спал; и когда оказалось, что скоро конец тяжелому пути, он даже
немного огорчился.
Беспокоило Кита только одно: он знал, что если споткнется и упадет с
сотней фунтов за плечами, он останется в живых и поднимется на ноги; но он
был уверен, что если ему случится упасть с пятидесятифунтовой прибавкой,
то эта прибавка непременно свернет ему шею. Тысячами ног все тропы через
болото очень быстро затаптывались, превращаясь в бездонную топь, и
приходилось прокладывать все новые. Однажды, прокладывая такую новую
тропу, Кит на практике разрешил вопрос о пятидесятифунтовой надбавке.
Зыбкая, топкая поверхность колыхалась под ним; он оступился и
шлепнулся в воду ничком. Пятьдесят фунтов придавили его, не сломав ему
шеи. С оставшейся сотней за плечами Киту удалось подняться на четвереньки.
Но встать он не мог. Левую руку снова втянуло вглубь, и щека легла в
грязь, как на подушку. Кит вытянул левую руку - правая шла по плечо.
Выпутаться из ремней было невозможно, а стофунтовая тяжесть мешала
подняться. На четвереньках, с трудом вытаскивая из грязи то одну, то
другую руку, он сделал попытку добраться до того места, куда упал его
мешок с мукой. Но все усилия были напрасны: они только утомляли его, а
тонкий слой травы, покрывавший трясину, прорвался под его тяжестью, и
струйка взбаламученной воды стала просачиваться наружу, заливая ему нос и
рот.
Тогда он попробовал перевернуться на спину, чтобы поклажа служила ему
опорой, но это привело лишь к тому, что обе руки его погрузились в воду по
плечи, и Кит почувствовал, что тонет. С завидным терпением он медленно
вытащил обе руки из грязи, положил их плашмя на воду, чтобы опереться на
них подбородком, и громко позвал на помощь. Через несколько минут
раздалось хлюпанье по грязи приближавшихся сзади шагов.
- Помоги, приятель! - крикнул Кит. - Брось мне веревку.
Киту ответил женский голос, и Кит узнал этот голос.
- Если вы расстегнете мне ремни, то я встану.
Сто фунтов звонко шлепнулись в грязь, и Кит медленно поднялся на
ноги.
- Ну и положение! - смеялась мисс Гастелл, увидев облепленное грязью
лицо Кита.
- Пустяки! - весело воскликнул Кит. - Это просто одно из моих любимых
гимнастических упражнений. Советую и вам попробовать: замечательно
развивает грудную клетку и позвоночник.
Он вытер лицо рукой и стряхнул с руки ком грязи.
- О, да это мистер, мистер... Смок Беллью! - воскликнула девушка,
узнав Кита.
- Благодарю вас за своевременную помощь и за новое имя, - проговорил
Кит. - Совершилось мое второе крещение. С этой минуты все должны называть
меня Смоком Беллью. Смок - сильное и выразительное имя.
Он замолчал, а потом неожиданно скорчил злое лицо.
- Знаете, что я решил предпринять? - произнес он свирепым голосом. -
Я возвращусь обратно в Штаты. Я женюсь. У меня будет большая семья,
много-много детей. Как-нибудь вечером я соберу детей и расскажу им, какие
страдания перенес их отец на Чилкутской дороге. И если они не зарыдают, -
повторяю, если они не зарыдают, я возьму палку и вышибу их них дух!
8
Надвигалась полярная зима. Землю покрыл шестидюймовый слой снега, и,
несмотря на жестокие ветры, маленькие озера затянулись льдом. В один из
вечеров, когда буря несколько утихла, Кит вместе с дядей помог двоюродным
братьям нагрузить лодку и постоял на берегу, пока лодка не исчезла в
метели.
- Надо выспаться и утром пораньше в путь, - сказал Джон Беллью. -
Если нас не задержит буран на перевале, завтра вечером мы будем в Дайе. А
если нам посчастливится сразу попасть на пароход, еще неделя - и мы опять
в Сан-Франциско.
- Ты доволен прогулкой? - рассеянно спросил Кит.
Их последний привал на озере Линдерман был печален и неуютен. Робби и
Холл забрали с собой все самые необходимые вещи, включая и палатку.
Потертый брезент кое-как прикрывал их от вьюги. Ужин они варили на костре,
в негодных, помятых кастрюлях. Им оставили только одеяла да пищу на
несколько дней.
С той минуты, как лодка отошла от берега, Кит стал рассеянным и
беспокойным. Джон Беллью заметил состояние племянника, но приписал это
сильному переутомлению после трудного похода. За ужином Кит только раз
нарушил молчание.
- Дядюшка, - сказал он ни с того ни с сего, - пожалуйста, отныне
называй меня Смок. Ведь я здорово прокоптился за дорогу.
После ужина Кит отправился в лагерь золотоискателей, занятых
постройкой и снаряжением челноков. Когда через несколько часов он вернулся
и залез под одеяло, Джон Беллью уже спал.
Ветреным мглистым утром Кит вылез из-под одеяла, не обуваясь, развел
огонь, согрел на огне свои промерзшие сапоги, сварил кофе и поджарил
бекон. Дядюшка и племянник невкусно позавтракали на холодном ветру.
Позавтракав, они сложили одеяла. Джон Беллью зашагал в сторону Чилкутской
дороги, но Кит вдруг остановил его и протянул ему руку.
- До свидания, дядя, - сказал он.
Джон Беллью удивленно взглянул на племянника и выругался от
удивления.
- Не забывай, дядюшка, что теперь я Смок, - внушительно проговорил
Кит.
- Но что ты задумал?
Кит махнул рукой на север, в сторону бурного озера.
- Не имеет смысла возвращаться, когда зашел так далеко, - сказал Кит.
- Я почуял запах мяса, и оно мне по вкусу. Я иду дальше.
- У тебя нет денег! - возразил Джон Беллью. - И никакого снаряжения.
- Я нашел работу. Кристофер Смок Беллью покажет себя. Он нашел
работу. Он теперь слуга джентльмена. Сто пятьдесят долларов в месяц на
всем готовом. Он отправляется в Доусон в обществе двух джентльменов и еще
одного слуги - отправляется в качестве повара, лодочника и чего угодно. А
О'Хара со своей "Волной" может убираться к дьяволу! До свидания!
Пораженный Джон Беллью слабо пробормотал:
- Ничего не понимаю!
- Говорят, в бассейне Юкона немало медведей! - объяснил Кит. - У меня
всего только одна смена белья, и мне хочется медвежатины. Прощайте!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МЯСО
1
Дул сильный порывистый ветер, когда Смок Беллью, с трудом преодолевая
его, вышел на берег. В предрассветных сумерках дюжину лодок нагружали
драгоценным багажом, который удалось перенести через Чилкут. Это были
неуклюжие самодельные челноки, неумело сколоченные из только что
срубленного дерева. Одна лодка, уже нагруженная, отходила от берега, и Кит
остановился поглядеть.
Ветер, попутный в открытом озере, здесь дул прямо в берег, подымая
волны на мелководье. Отъезжающие хлюпали по воде высокими непромокаемыми
сапогами, изо всех сил стараясь вытолкнуть свою лодку на глубокое место.
Два раза это не удавалось. Дважды они влезали в лодку и пытались грести,
но оба раза их снова относило к берегу и сажало на мель. Кит заметил, что
брызги на бортах лодки быстро превращаются в лед. Третья попытка была
более удачна. Лодку вытащили на такую глубину, что людям пришлось идти по
пояс в воде. С трудом поднимая тяжелые весла, гребцы начали медленно
удаляться от берега. Затем они поставили парус из одеял, но ветер сорвал
его, и лодку в третий раз вынесло на замерзающий берег.
Кит усмехнулся и пошел дальше. Ему тоже предстояло сразиться с ветром
и с бурей. В своей новой роли слуги он должен был через несколько часов
отчалить в лодке от этого самого места.
Все работали, работали изо всех сил, потому что быстро наступала зима
и нужно было перебраться через цепь озер, прежде чем они покроются льдом.
Однако, войдя в палатку мистеров Спрага и Стайна, Кит не обнаружил никаких
приготовлений к отплытию.
У огня, под защитой брезента, покуривая самокрутку из оберточной
бумаги, сидел, подобрав ноги под себя, маленький толстенький человечек.
- Добрый день! - сказал он. - Вы новый слуга мистера Спрага?
Кит заметил, что толстяк слегка подмигнул ему и слово "мистер" и
"слуга" произнес многозначительно. Кит кивнул головой.
- А я слуга доктора Стайна, - объявил коротенький человечек. - Во мне
