Кит Лоумер
Космический шулер
Перевод с английского: Михаила Гилинского
СПб: Северо-Запад, 1992
Оцифровка и корректура: АКАРО Station, 1999 г.
Первая
На Артезии стоял теплый осенний поддень. Лафайет 0'Лири,
бывший гражданин США, а нынче сэр Лафайет 0'Лири, посвященный в
рыцари принцессой Адоранной, развалясь, сидел в золоченом
кресле в просторной библиотеке у завешенного пышными шторами
высокого окна, выходившего в дворцовый сад. На нем были
пурпурные бриджи, белая шелковая рубашка и туфли из телячьей
кожи с золотыми пряжками. На одном пальце сверкало кольцо с
огромным изумрудом, на другом красовалась серебряная печатка с
изображением топора и дракона. У его локтя стоял хрустальный
бокал с прохладительным. Из динамиков, расположенных на обитых
гобеленами стенах, доносилась музыка Дебюсси.
0'Лири похлопал себя ладонью по губам, не пытаясь
сдержать зевок, и лениво отложил в сторону толстый том в
кожаном переплете под названием "Искусство Волхвования", в
котором было очень много мелкого шрифта, но, увы, никакой
полезной информации. В течение трех лет (с тех самых пор, как
Централь обнаружила вмешательство в Континуум и пресекла всякие
попытки изменения вероятностей) Лафайет безуспешно пытался
вернуть себе недолговечную способность фокусировать психические
силы, как было описано в обширном труде "Практик" Месмеризма"
профессора Ханса Йозефа Шиммеркомпфа. "Да, - с сожалением
подумал Лафайет. - Это была настоящая книга, а не чушь
собачья". Жаль, он успел прочитать лишь часть первой главы и в
последний момент не смог захватить книгу с собой на Артезию. С
другой стороны, когда тебе предлагают срочно выбрать между
миссис Макглинт, сдающей комнаты внаем, и Дафной в дворцовых
покоях, лучше не мешкать. Эх, веселые были денечки! Все эти
годы, живя в Колби Корнерз, он подозревал, что жизнь уготовила
для него нечто большее, чем карьеру мелкого торговца без
гроша за душой, довольствующегося тухлыми сардинами и
несбыточными мечтами. Вот тогда ему и попался на глаза
толстый том профессора Шиммеркомпфа. Слог был тяжеловат и
несколько старомоден, зато смысл предельно ясен:
сконцентрируйся - и мечты твои" сбудутся, или, по крайней мере,
покажутся сбывшимися. А разве можно удержаться от соблазна
превратить (с помощью самовнушения) жалкую комнатенку в
роскошную спальную, где так легко дышится свежим ночным
воздухом и играет нежная музыка? Нет, нельзя.
Результат превзошел все ожидания. Полный успех. Он
представил себе причудливую старинную улицу в причудливом
старинном городе - и на тебе! Очутился, где хотел, а самые
разнообразные звуки и запахи делали иллюзию полной. Сознание
того, что на самом деле он спит, ничуть не уменьшало прелести
происходящего. А когда события приняли угрожающий характер,
0'Лири сделал второе удивительное открытие: если это и был
сон, проснуться он уже не мог. Честно говоря, оставалось только
предположить, что кошмарным сном оказался Колби Корнерз, а
проснулся Лафайет где положено: на прекрасной Артезии.
Он, конечно, не сразу понял, что наконец-то попал к себе
домой и душой и телом. Некоторое время Он считал, что нашел
ответ на извечный вопрос: проснется ли человек, который во сне
упал со скалы? Сам Лафайет, по счастью, ни с каких высот не
падал, но, пожалуй, это была единственная опасность, которой он
не избежал. Сначала его вызвал на дуэль граф Аллан, и от
непредсказуемых последствий спасла его Дафна, сбросившая в
очень важный психологический момент с верхнего этажа дворца
свой ночной горшок прямо графу на голову. Потом король Горубль
поклялся, что свернет Лафайету шею, если тот не убьет дракона.
Невероятные приключения, грозившие жизни и здоровью 0'Лири,
закончились тем, что ему пришлось убить Лода, двухголового
великана. А затем выяснилось, что Лода, вместе с его любимцем
аллозавром, перебросили в Артезию из другого измерения по
приказанию фальшивого короля Горубля.
И только благодаря чистой случайности, - в чем Лафайет не
сомневался, - ему удалось доказать, что узурпатор - бывший
агент Континуума, который убил настоящего короля, а наследного
принца, нарушив закон, отправил в другое измерение на
украденном в Централи Путепроходце.
Хорошо, что Лафайет успел помешать Горублю избавиться
заодно от принцессы Адоранны. Посчитав себя смертельно
раненным, бывший король признался, что именно 0'Лири является
наследным принцем и истинным владыкой Артезии.
Ситуация сложилась довольно двусмысленная, и некоторое
время все действующие лица чувствовали некоторую неловкость,
но, слава богу, Горубля случайно вышвырнул в другое измерение
его собственный Путепроходец, после чего Лафайет отрекся от
престола в пользу принцессы и зажил припеваючи с верной Дафной.
Он тяжело вздохнул, поднялся с кресла и выглянул в окно.
В роскошном дворцовом парке шли-приготовления к чаепитию,
вернее - внезапно подумал Лафайет - завтрак на свежем воздухе
закончился. Не было слышно ни болтовни, ни веселого смеха,
раздававшихся всего несколько минут назад, а лужайки и тропинки
почти опустели. Несколько задержавшихся гостей лениво шли к
воротам; мажордом торопился на кухню, стараясь не уронить
поднос, заполненный пустыми чашками, тарелками и скомканными
салфетками; служанка в мини-юбке, демонстрируя пару прелестных
ножек, стряхивала крошки с мраморного столика у фонтана. Глядя
на ее костюм, вернее, его отсутствие, Лафайет затосковал. Стоит
только чуть-чуть расфокусировать зрение, и можно представить,
что перед ним Дафна, какой он увидел ее в первый раз. "Все-таки
раньше жилось как-то проще, веселее, - подумал Лафайет, - хоть
Горубль и мечтал отрубить мне голову, а великан Лод
придерживался того же мнения. Да и с драконом пришлось
повозиться, а в интригах Аллана и Красного Быка не разобрался
бы сам черт".
Но Лода Лафайет прикончил, и дракона тоже. Само собой,
нехорошего дракона. Любимец Лафайета, игуанодон, счастливо
здравствовал в стойле, ежедневно пожирая положенный рацион:
двенадцать стогов самой свежей соломы. Аллан женился на
Адоранне и, перестав ревновать, стал вполне терпим. Красный Бык
опубликовал свои мемуары, после чего купил небольшую гостиницу
на окраине города и назвал ее "Одноглазый Мужик". Горубль
подевался неизвестно куда. Дафна ничуть не изменилась; по
крайней мере, в те минуты, когда Лафайету удавалось с ней
встретиться, она была столь же умна и прелестна, как прежде.
Графский титул не вскружил бывшей прислуге голову, но в
последнее время она слишком уж часто предавалась светским
развлечениям и невинным шалостям. Нет, конечно, Лафайету вовсе
не хотелось вновь стать объявленным вне закона преступником,
которого бескорыстно полюбила дворцовая служанка, но...
Ничего особенного в его жизни не происходило, и не
особенного тоже. Самым интересным приключением можно было
считать разве что предстоящий праздничный ужин. Лафайет тяжело
вздохнул во второй раз. А как хорошо было бы посидеть с Дафной
в уютном баре, тет-а-тет, и чтоб играла музыка..
Он тряхнул головой, избавляясь от наваждения. В Артезии
не было ни баров, ни музыки. Таверны, воздух в которых был,
казалось, пропитан дымом высоких чадящих свечей, назывались
здесь гостиницами, и в них подавали пиво и сочное свежее мясо.
Лафайет встрепенулся. Кстати, неплохая идея. Совсем
необязательно им с Дафной присутствовать еще на одном роскошном
пиру.
Настроение у Лафайета сразу улучшилось, и, решив не
откладывать дела в долгий ящик, он быстро прошел в соседнюю
залу и распахнул дверцы платяного шкафа. Раздвигая вешалки с
ослепляющими великолепием парадными костюмами, 0'Лири достал
малиновый пиджак с серебряными пуговицами. На улице было жарко,
но если он появится в рубашке с короткими рукавами, на него
начнут бросать косые взгляды, Дафна расстроится, а принцесса
Адоранна приподнимет идеально прямую бровь. Этикет...
-Вот чего я добился, - бормотал Лафайет, на ходу надевая
пиджак. - Казарменный режим какой-то. Скука смертная.
О, боже, разве к этому он стремился, проклиная судьбу
мелкого американского торговца без гроша за душой? Правда,
географически он и сейчас находился в Соединенных Штатах.
Артезия располагалась там же, где Колби Корнерз, но в другом
измерении, а следовательно, и жизнь здесь была другой.
Но разве это жизнь? Королевский бал, королевская охота,
королевская регата. Блистательные праздники, блистательное
общество, блистательные разговоры.
Ну и что с того? Что в этом плохого? Разве он не мечтал о
сладкой жизни, прозябая в крохотной комнатенке и открывая
очередную коробку сардин на очередные завтрак, обед и ужин?
"Мечтал, - печально признался Лафайет. - И все же- все же
мне очень скучно". Скучно. В Артезии, стране его грез. Скучно.
-Чепуха на постном масле! - громко воскликнул он,
спускаясь по широкой спиральной лестнице, ведущей в Зал
Приемов, увешанный зеркалами в золотых рамах. - У меня все
есть, а если чего нет - стоит только захотеть! Нежная Дафна
щебечет, как птичка, одно загляденье; я могу выбрать в
Королевских конюшнях любого скакуна, хоть Дини; в моем
гардеробе двести костюмов; каждый вечер дается банкет и... и...
Он шел по черно-красному гранитному полу, сопровождаемый
гулким эхом, чувствуя, как наваливается усталость от одной
только мысли, что завтра его ждут неизбежные банкет, бал,
званый ужин, - одним словом очередной день ничегонеделания.
-Чего тебе надо? - требовательно спросил он у своих
зеркальных отражений. - Человек вкалывает, как лошадь, чтобы
заработать побольше денег. А деньги ему нужны, чтобы делать
все, что захочется. А ты и так делаешь все, что захочется. -
Лафайет сурово посмотрел на малиново-золотое отражение. - Чего
молчишь?
-Мы уедем отсюда, - бормотал он, выходя в парк. - В горы,
а может, в пустыню. Или на берег моря. Могу поспорить, Дафна
никогда не купалась голая при лунном свете. По крайней мере, со
мной. И мы возьмем с собой немного продуктов, и сами будем
готовить, и ловить рыбу, и заниматься ботаникой, и смотреть на
птичек, и...
Он остановился у широкой террасы и стал оглядываться,
надеясь увидеть изящную фигурку Дафны сквозь зеленые ветки
кустарника. Последний гость вышел за ворота, исчез мажордом,
убежала служанка, и лишь старый садовник в дальнем углу парка
ковырялся в земле.
Лафайет медленно пошел по тропинке, почти не замечая
одурманивающего запаха цветущей гортензии, ленивого жужжания
пчел, мягких вздохов ветерка, шуршащего в кронах аккуратно
подстриженных деревьев. Постепенно его охватила апатия. Зачем
уезжать? Какой в этом смысл? Он не перестанет быть Лафайетом
0'Лири, а Дафна останется Дафной. Когда новизна ощущений
пройдет, он наверняка пожалеет об удобном кресле и забитом
доверху холодильнике, а Дафна начнет переживать по поводу
прически и событий, которые могли произойти во дворце за время
ее отсутствия. К тому же их закусают комары, они обгорят на
солнце, будут мерзнуть по ночам, питаться горелой кашей и
испытывать массу прочих неудобств, от которых он так отвык.
На мгновение в конце тропинки показалась высокая фигура
графа Аллана. Лафайет окликнул его и ускорил шаг, но подойдя к
перекрестку, никого не увидел. Ов повернул обратно, теперь уже
в совершенно подавленном настроении. Впервые за три года он
испытывал те же чувства, что в Колби Корнерз, где он гулял
долгими вечерами по городским кварталам, глядя на желтые фонари
