Малыш явно был живым, и теплым. Вешуя Крылатого немного напоминала ее у
зоргов, но была блестящей, и значительно более гладкой. Золотистые рога
были прямыми, и достигали длины с два пальца Тьясы. Маленькие уши напо-
минали перепончатые крылья, но были чуть темнее. А крылья... Малыш ле-
жал, распустив одно, и зорги смогли хорошо рассмотреть его устройство.
Крыло росло из плечевого сустава, и мощные мышцы свидетельствовали, что
это житель неба, а не земли. Необычайно гармоничное сложение и пропорции
Крылатого приводили всех в восхищение. Длинные пальцы крыла превосходили
по длине руку зорга, и были обтянуты тонкой сверкающей перепонкой с едва
заметным рисунком чешуи. Пальцев было четыре, и на конце каждого торчал
длинный и острый коготь, сверкающий всеми оттенками золота. Пятый палец
был коротким, и рос от локтевого сустава вперед, загибаясь хищным ког-
тем. Щтот коготь был самым длинным у Крылатого, и тоже золотым.
Ньяка, осмелев, провела рукой вдоль крыла малыша, едва касаясь его.
Она ощутила, что кости просто увиты мышцами, особенно сильно развитыми
на сгибе. Крылатый крепко спал, и Икьян осмелилась приподнять крыло, же-
лая узнать, бог перед ними, или одна из подруг бога. Но ничего не было
понятно - между мощных и мускулистых ног малыша виднелась просто тонкая
щель. Икьян осторожно опустила крыло на место, и задумалась. В этот мо-
мент Крылатый сладко зевнул, и скрутился в клубок на груди у Тьясы, по-
ложив голову на хвост, и сцепив крылья на спине с помощью пятого когтя.
- Как он прекрасен... - прошептала Икьян, и все, как по команде, кив-
нули.
- Тьяса, что нам с ним делать? - тихо спросил Ньяма, обращаясь к ста-
рому зоргу как к вождю.
- Ж не знаю... Боги прислали нам это чудесное дитя с некой целью. Мо-
жет, они хотят, чтобы мы вырастили его, и научили всем нашим песням?
- Но что можем мы дать Крылатому?! - с недоумением спросил Ткья, вто-
рой по возрасту зорг в племени.
- Боги решили, что мы можем. - твердо сказал Тьяса. - И я не собира-
юсь их подводить.
Все переглянулись, и кивнули. Они не могли упустить такой шанс. Сам
Крылатый станет жить с ними! Невероятно! И тут послышался мрачный голос
Дарьяки.
- А если Господин не разрешит? Если Гоподин увидит Крылатого, и рас-
сердится?!
Зорги сжались от ужаса. Конечно, Господин не разрешит! Он отнимет по-
дарок богов, и накажет их. Многие лишатся Знака... А если он узнает, что
Крылатый их видел?!
Подумав об этом, Тьяса тихо завыл. И тут ему в голову пришла совер-
шенно невероятная мысль. От удивления зорг открыл рот, высунул язык, и
так сидел несколько минут. Племя напряженно ждало. Наконец, Тьяса закрыл
рот, и посмотрел на своих друзей и подруг.
- А... а... А если не говорить Господину?
От изумления все отшатнулись. Но идея уже проникла в их головы, и от-
ныне ей предстояло развиваться, и нести несчастному племени новую надеж-
ду в неравной борьбе с природой и ее повелителями.
ГЛАВА 6
Они дрожали над своим сокровищем. Колыбель богов спрятали в самом
дальнем углу пешеры, а из божественной ткани устроили для Крылатого кро-
ватку. Малыш сразу принял ее, и часами только и делал, что спал да ел. А
племя не могло нарадоватся на своего бога. На второй день, когда Крыла-
тый сладко спал, положив голову на колени Икьян, она сказала странную
вещь:
- Надо дать ему имя, разве нет?
Зорги изумленно переглянулись. Но никто не нашел ничего против. И они
с жаром принялись обсуждать варианты.
- Мы должны назвать его Мсандра! - говорил старый Ткья - Он как раз
такой - красивый, и синий.
- Нет, надо назвать его Драскай! - возразил Ньяма. - Небесный, и си-
ний.
- Тогда лучше навать его просто Дракон - заметил Дарьяка. - Синий, и
все.
- Щто глупо! - возмутился Тьяса. - Крылатые бывают не только синие! Ж
видел зеленого! И тогда тихо заговорила Икьян.
- Они приходят, и приносят Ветер... Они приходят, когда Ветер ухо-
дит... Они приходят с Ветром. Надо дать ему имя Ветер.
Все замолчали, и прислушались к вою вечного Северного Ветра, гнавшего
по пурпурному небу темно-красные тучи, и несшему холод. И в этот час все
они ощутили, что этот малыш ворвался в их тихую жизнь, наподобие вихря,
и что они навсегда изменились, коснувшись своего бога. Тьяса посмотрел
на Крылатого, и тихо сказал:
- Тебя назовут Ветер, о Крылатый. Ты не против?
Малыш зевнул, и поудобнее устроился на коленях Икьян. Зоргия подняла
глаза на друзей, и все увидели, что она плачет.
- Нет, он не против... - прошептала она, нежно коснувшись крыла бога.
Три дня спустя прилетел божественный летающий дом с Господами. Они
были страшно взволнованы, и даже не обратили внимание на зоргов, когда
те поднесли им мешки с камнями. Рассеяно забросив урожай внутрь, старший
Господин посмотрел на дрожащего от ужаса Тьясу, и грозно произнес:
- Три дня назад, далеко-далеко отсюда, вон в том направлении, упала
звезда. Если кто-нибудь из вас хоть шагнет в том направлении, я отниму
Знаки у всего племени. Понятно?
Тьяса упал на землю от страха, и ничего не смог ответить. Но Госпо-
дин, похоже, и не ждал ответа. Он толкнул второго, и они сели в божест-
венный летающий дом, оживленно обсуждая некое происшествие. Вуткие уши
Тьясы невольно уловили многое, и хотя зорг ничего не понял, он запомнил
все слова...
- Они перерыли всю планету на километры вокруг, и на сотни метров в
глубину. Покушение готовил кто-то очень сильный. Ты подумай только! На-
пасть на корабль, где летела жена Диктатора и его сын!
- О святая Мария, не дай Скаю узнать, что капсула упала... Он просто
сотрет из Вселенной наш сектор!
- Не волнуйся. Спасатели пришли к выводу, что нападавшие сумели зах-
ватить драконыша. Их было слишком много, целый флот. Аракити не смогла
одновременно уничтожить все их корабли, и защитить свой, поэтому она
сбросила принца в спасательной шлюпке, и напала на врагов сама, с целью
отвлечь их внимание от планеты. Не вышло...
- Она погибла?!
- Нет, что ты. Она ведь почти Диктатор. О Мария, как подумаю о Скае -
дрожать начинаю. Ж когда его увидел...
- Ты ВИДЕЛ Диктатора?!
- Да. Он прилетал, и сам осмотрел место крушения. В остатках шлюпки
не было катапультируемой капсулы, и он согласился, что нападавшие похи-
тили его сына. Меня до сих пор трясет, когда вспоминаю его глаза. Без
корабля улетел, кстати - просто превратился в луч света, и исчез.
- Страшный он дракон...
- Не говори. Знал бы ты, что он устроил на Слэйере... Вернее, там,
где раньше была эта планета...
- А мы тут с этими вонючими ящерицами сидим! - Господин сплюнул, и
божественный летающий дом рванулся в небо, оставив зоргов дрожаь на вет-
ру, и провожать его тоскливыми взглядами.
- О Крылатые, спасибо, вы дали мне сил выполнить ваш приказ! - про-
шептал Тьяса, и, повернувшись, тяжело побрел к пещерам, а следом шагали
его друзья. Но ликование царило в душе зоргов, и они трепетали при мыс-
ли, что дома их ждет бог.
***
Ветыреста дней спустя Тьяса устало сидел у костра, и гладил Ветра.
Крылатый вырос, и уже начинал говорить. Сейчас он учился летать, и все
племя со слезами гордости следило, как их бог завоевывает небо. Первое
время Ветер смутно вспоминал своих родителей, но эта память растворилась
в вихре новых ощущений, и рассказов старика-зорга. Тьяса больше не ходил
за камнями - много дней назад он упал, и с тех пор его левая нога не
сгибалась. "Ж стар" - думал зорг. "Ж очень, очень стар..."
Но он продолжал цеплятся за жизнь всеми своими силами, хотя их почти
не осталось. Икьян тоже более не выходила из пещеры. Друзья выделяли
каждый понемногу камней, и Господа думали, что Тьяса еще полезен. Щтому
зорги тоже научились недавно.
Молодая Ньяка дважды рожала другой паре, поскольку Тьяса уже не смог
выйти из Периода, а Икьян потеряла интерес еще раньше. Он прекрасно по-
нимал, что умрет от силы дней через двести. Но странное дело - Тьяса
почти перестал страшится смерти. Ветер ворвался в его душу, принеся хо-
лод, но взвихрив застоявшийся воздух. Никогда еще Тьяса не задумывался
над тем, правильно ли устроена жизнь. Но сейчас, покидая ее, он видел,
что жизнь - это кошмар. В этот кошмар освежающим ветром ворвался Крыла-
тый, он принес с собой странное чувство. Тьяса давно забыл слово, обоз-
начающее "свободу", но смутно понимал, что с ним происходит нечто стран-
ное. Старый зорг целыми днями сидел у входа в пещеру, кутаясь в подарок
богов, и смотрел, как по небу бегут бесконечные тучи. Он научился под-
держивать костер, и это давало ему смысл в жизни - ведь он был полезен
племени...
"Куда они летят?" - думал Тьяса, поглаживая спящего бога, и наблюдая
за тучами.
"Вто там, куда они летят? Может, там лучше? Может, там нет Ветра, хо-
лода, дьяквов... Может, там нет Господ?.."
- Тьясса... - тихий голос его сына заставил старика повернуть голову.
Маленький и стройный центрий подбежал к нему.
- Отец... Как ты?
- Мне хорошо, сынок. Мне очень хорошо... - улыбнулся зорг. Он с болью
подумал, что его сын так красив... Так красив, что Господин нипочем не
даст ему Знак. Он убьет его сына, и возьмет кожу. От боли и тоски Тьяса
заплакал, но без слез. Их не осталось - он был слишком стар.
- Почему ты плачешь, Тьяса? - тонкий голос Ветра заставил старика
опустить взгляд.
- О, Крылатый, не беспокойся обо мне. Ж просто думаю.
- Но ты же плачешь, Тьяса - настаивал бог.
- Да, Ветер, я плачу.
- Почему?
- Потому что мне жаль моего сына, Крылатый. Бог повернул золотые гла-
за к молоденькому зоргу, и непонимающе спросил:
- Но ведь с ним все в порядке?
- Вот именно, Крылатый. С ним совсем все в порядке.
- Не понимаю... - жалобно сказал Ветер. Тьяса закрыл внешние веки, и
долго молчал.
- Ты еще мал, о Ветер. Ты вырастешь, и вернешся к богам. Они будут
тебя ласкать, они будут тебя любить... Как мы. Но боги никогда не спра-
шивают других, что им делать. А мы не боги, Ветер. Мы только жалкие зор-
ги. Нас никто не спрашивает.
- Все равно не понимаю! - упрямо заявил Ветер.
- Ну как тебе обьяснить, Крылатый... Есть мы, зорги. Есть вы, боги. И
еще есть Господа. Они выше нас, но ниже вас. Вы не спрашиваете никого.
Они не спрашивают нас. Мы спрашиваем всех.
- Ну и что?
- Мой сын очень красивый зорг. Т него прекрасная, нежная кожа. Госпо-
да любят такую кожу. Они убьют его, снимут кожу, и возьмут себе. Поэтому
я и плачу.
Ветер подскочил, и расправил крылья на всю ширину. Он уже был почти с
Тьясу размером, и старик тихо засмеялся от радости, что видит такое чу-
до.
- Как это? Они что, на вас охотятся? Как я на мситри?! Тьяса кивнул.
- Да. Они тоже хищники, Ветер, как и ты. Но для них добыча - это мы.
А твою добычу я не знаю. Ты еще мал, Крылатый.
- Но почему?! Вы ведь добрые, ласковые... Говорите, песни поете! Вы
не мситри! Вы зорги!
- А разве у мситри не может быть своего языка, своих песен? - тихо
спросил старик, и Ветер ошеломленно замолчал. Зорг продолжал.
- Так устроена жизнь, Крылытый. Так ее сделали вы, боги. Есть те, кто
ест - и те, кого едят. Те, кто ест - всегда сильные, красивые, умные.
Они вызывают восторг. Те, кого едят - не всегда. Но дело не в этом, Ве-
тер. Ты стоишь на самой вершине скалы. Ты ешь всех, кого захочешь. Тебя
не ест никто. На одну ступеньку ниже стоят Господа. Их можешь сьесть
только ты, а они могут - всех, кроме тебя. Почти совсем внизу стоим мы.
Нас едят почти все, а мы - только пауков и червей. Ниже нас стоят мсит-
ри, ибо их можем сьесть даже мы. Скала простирается до бесконечности
вниз, но вершина одна. И там стоишь ты, Крылатый, и ловишь своими
крыльями ветры со всего мира. Ты - вершина скалы. Мы - основание. Теперь
понимаешь? - Тьяса улыбнулся, посмотрев на ошеломленного бога.
Ветер надолго замолчал, и зорг видел, что в его еще детском разуме
