- Если мы прыгнем, мы, конечно, разобьемся,- продолжала она.- Но что
поделаешь?
Калле радостно свистнул:
- Обои! Я и не подумал про них, а они сгодятся! Он решительно оторвал
клок болтающихся обоев. Ева-Лотта удивленно смотрела на него.
- В восемнадцатом веке это, наверное, были очень красивые обои,- заметил
Калле.
Он присел на корточки и сунул оторванный клок под дверь.
- Азбука сыскного дела,- сказал он и вынул из кармана перочинный ножик
Открыв маленькое лезвие, Калле осторожно поковырял им в замочной
скважине. За дверью что-то звякнуло: это упал ключ.
Калле потянул обратно кусок обоев. И точно - на нем лежал ключ. Он упал,
куда следовало.
- Я же сказал - азбука сыскного дела,- повторил знаменитый сыщик
Блюмквист, давая понять Еве-Лотте, что ему, как сыщику, повседневно
приходится открывать двери тем или иным хитроумным способом.
- Ну, Калле, какой ты молодец! - восхищенно воскликнула Ева-Лотта.
Калле отпер дверь. Они были свободны.
- Постой! Не можем же мы уйти, не извинившись перед Алыми,- спохватился
Калле.
Выудив из своего битком набитого кармана огрызок карандаша, он протянул
его Еве-Лотте. И она написала на обратной стороне обрывка обоев:
Обормоты из Алой розы!
Ваши опыты по разведению мха позорно провалились, Ровно пять минут и
тридцать секунд мы ждали, когда мох прорастет, но теперь уходим. Жалкие
сопляки, вы разве не знали, что Белые розы могут проходить сквозь стены?
Они плотно затворили окно и заложили крючки. Потом заперли дверь снаружи,
а ключ оставили торчать в замке. На ручке двери висело прощальное письмо.
- Вот поломают голову! Окно заперто изнутри, а дверь - снаружи, пусть-ка
догадаются, как мы удрали! - Ева-Лотта чуть не замурлыкала от удовольствия.
- Очко в пользу Белой розы,- сказал Калле.
В гараже Андерса не оказалось. Калле и Ева-Лотта осторожно отправились
туда на разведку, чтобы выяснить, как организовать операцию по
освобождению. Но в гараже было все так же тихо и пусто.
Мама Сикстена вешала белье в саду.
- Вы не знаете, где Сикстен?- спросила Ева-Лотта.
- Он недавно был здесь,- ответила жена почтмейстера.- С Бенгтом, Андерсом
и Йонте.
Видно, Алые повели своего пленника в более надежное место. Но куда?
За ответом далеко идти не пришлось.
Калле увидел его первым. Из травы торчал финский нож, Калле и Ева-Лотта
сразу узнали нож Андерса. А на клочке бумаги они прочли одно-единственное
слово: "Йонте".
Предводитель Белой розы сумел улучить момент и оставить это лаконичное
сообщение своим товарищам. Калле глубокомысленно наморщил лоб.
- Йонте...- произнес он.- Это может означать только одно: Андерс сидит в
плену дома у Йонте.
- Да уж ясно, что не у Бенки, коли написано "Йонте",- сказала Ева-Лотта.
Калле промолчал.
Та часть города, где жил Йонте, называлась "Плутовская горка". Нельзя
сказать, чтобы в маленьких домишках Плутовской горки обитали сливки
городского общества. Но Йонте вовсе и не стремился принадлежать к ним. Его
вполне устраивал ветхий домик его отца: одна комната и кухня, да еще
маленькая каморка на чердаке. Правда, наверху можно было жить только летом,
зимой становилось слишком холодно. Но сейчас, в июле, на чердаке царила
жара, как в камере для пыток, что и делало его самым подходящим местом для
допросов.
Йонте был безраздельным хозяином на чердаке. Здесь он спал на
раскладушке, здесь стояла его самодельная полка, сколоченная из ящиков
из-под сахара,- на ней Йонте хранил приключенческие книжки, коллекцию марок
и другие сокровища. Ни один король не радовался так своему дворцу, как
Йонте своей маленькой каморке, где в неподвижном горячем воздухе жужжали
под потолком мухи.
Сюда-то и привели Андерса Алые розы. Так удачно сложилось, что папа и
мама Йонте как раз сегодня отправились за город, где у них был маленький
участок земли. Они взяли с собой еду и собирались пробыть там довольно
долго. Йонте должен был сам хозяйничать и жарить себе колбасу с картошкой,
если проголодается.
А так как мама Сикстена развешивала белье прямо перед штабом Алых в
гараже, то Сикстен решил, что каморка Йонте на Плутовской горке была просто
находкой для учинения допросов с пытками.
Калле и Ева-Лотта держали совет. Конечно, можно отправиться в
спасательную экспедицию немедленно, но, хорошенько поразмыслив, они решили,
что разумнее будет немного подождать. Показываться на глаза Алым сейчас
просто глупо. Ведь скоро ужин. Скоро Сикстен пошлет Бенку или Йонте в
Усадьбу. Скоро Бенка или Йонте будут стоять там, разинув рот, пораженные
бегством Калле и Евы-Лотты. Эта мысль доставляла им несказанное
наслаждение. Жаль испортить такое дело!
Калле и Ева-Лотта решили отложить всю спасательную экспедицию на после
ужина. Кроме того, они отлично знали, что Андерс получит краткосрочный
отпуск под честное слово, чтобы пойти домой поесть. А что может быть
унизительнее для спасательной экспедиции, чем прибыть к месту назначения
как раз в тот момент, когда тот, кого должны спасать, беспрепятственно
отправился ужинать!
- И вот еще что,- заметил Калле.- Если собираешься выследить кого-нибудь,
кто находится в доме, то лучше всего это делать, когда стемнеет и в
комнатах зажгут свет, а шторы еще не спустят. Это знает любой, кто хоть
капельку разбирается в криминалистике.
- У Йонте нет штор,- возразила Ева-Лотта.
- Тем лучше,- сказал Калле.
- А как же мы заглянем в чердачное окно?- спросила Ева-Лотта. - Ноги у
меня, конечно, длинные, но...
- Сразу видно, что ты по криминалистике ничего не читала,- наставительно
произнес Калле.- Что, например, делают сыщики в Стокгольме? Если им нужно
наблюдать за квартирой на третьем этаже, где находятся преступники, они
обеспечивают себе доступ в квартиру на другой стороне улицы, лучше всего на
четвертом этаже, чтобы быть немного выше, чем преступники. А потом стоят с
биноклями и смотрят прямо на жуликов, пока те не опустили шторы.
- Будь я жуликом, я бы сначала опустила шторы, а потом зажигала свет,-
быстро смекнула Ева-Лотта.- Кстати, в какую, по-твоему, квартиру нам нужно
обеспечить себе доступ, чтобы следить за Йонте?
Об этом Калле как-то не подумал. Что и говорить, сыщикам в Стокгольме
легче проникать в квартиры: им достаточно только показать полицейский
жетон. Едва ли это окажется так же просто для Калле и Евы-Лотты. Да к тому
же прямо напротив Йонте нет никакого дома, потому что там протекает речка.
Вот рядом с Йонте дом действительно есть - старая двухэтажная развалина
старика Грена. Внизу у Грена столярная мастерская, а сам он живет на втором
этаже.
"Но как обеспечить себе доступ в квартиру Грена?- подумал Калле.- Войти к
нему и вежливо спросить, не разрешит ли он воспользоваться одним из его
окон, чтобы немножечко понаблюдать?" Калле и сам понимал, что это нелепая
мысль. Кроме того, было еще одно обстоятельство: хотя дома Йонте и старика
Грена обращены друг к другу боковыми стенами, но, к сожалению, в верхнем
этаже у Грена нет окна, обращенного в сторону Йонте.
- Я знаю,- сказала Ева-Лотта.- Мы влезем к старику Грену на крышу - это
единственный способ.
Калле посмотрел на нее с восхищением.
- Если учесть, что ты совсем ничего не читала по криминалистике, ты не
такая уж глупая.
Да, крыша Грена - вот правильное решение! Она как раз настолько выше
чердака Йонте, что с нее удобно наблюдать. И у Йонте нет штор.
Великолепный наблюдательный пункт!
Калле и Ева-Лотта с легким сердцем пошли домой ужинать.
5
Было совсем темно и тихо, когда они спустя часа два, крадучись, шли по
Плутовской горке. Маленькие деревянные домишки, тесно прижавшись друг к
другу, спорили из-за пространства. Между домами еще сохранилось тепло,
оставленное жарким июльским солнцем. Всю Плутовскую горку окутал теплый
мохнатый мрак. Временами тьму прорезал луч света из маленького окошечка или
двери, отворенной в летний вечер.
Темнота была насыщена запахами. Запах кошек, жареной салаки и кофе
смешивался с одуряющим благоуханием цветущего жасмина и столь же одуряющим
благоуханием какой-нибудь кучи мусора, которую давным-давно пора было
вывезти.
Тишина... В переулках ни души. Обитатели Плутовской горки вечера обычно
проводили дома. Сейчас все они собрались у домашнего очага после дневных
трудов и наслаждались покоем и отдыхом в маленьких тесных кухнях, где на
плите ворчал кофейник, а на окне цвела герань.
Тому, кто вечером бродил по Плутовской горке не грозила встреча ни с
одним живым существом.
- Тихо, как в могиле,- сказал Калле.
И он был прав. Только изредка слышалось жужжание голосов за освещенным
окном. Собака, коротко пролаяв где-то вдали, тут же затихла. Откуда-то
донеслись нестройные звуки гармоники, но быстро смолкли, и тишина стала еще
глубже.
Зато у Йонте царило оживление. В чердачной каморке горел свет, из
открытого окна неслись звонкие мальчишеские голоса. Калле и Ева-Лотта с
удовлетворением отметили, что допрос в разгаре. Там, наверное,
разыгрывалась захватывающая драма, и Калле с Евой-Лоттой твердо решили
насладиться зрелищем из первых рядов партера на крыше старика Грена.
- Нужно только влезть на крышу,- решительно сказала Ева-Лотта.
Да, оставалось только влезть. Калле обошел вокруг дома, чтобы выяснить
имеющиеся возможности. Но, как назло, в комнате Грена тоже горел свет! И
почему старикам не спится вечерами? И им полезно, и другим удобно без помех
гулять по их крышам! Что ж, ничего не поделаешь. Помехи не помехи, а на
крышу лезть надо.
Кстати, это было нетрудно: старик Грен любезно приставил лестницу к стене
дома. Правда, она стояла перед его окном, тем самым окном, где горел свет.
И гардины спущены только наполовину. Вряд ли Грен будет в большом восторге,
если, высунув голову в окно, вдруг обнаружит две Белые розы, полным ходом
взбирающиеся по его лестнице. Люди, которые охотно предоставляли бы всем и
каждому свои крыши для прогулок,- большая редкость. Но в войне роз с такими
пустяками считаться не приходится. Надо неотступно следовать по пути долга,
даже если этот путь проходит по коньку крыши старика Грена.
- Ты иди первый,- бодро предложила Ева-Лотта.
Калле так и сделал. Он начал потихонечку взбираться по ступенькам,
Ева-Лотта бесшумно следовала за ним. Единственное опасное место было на
уровне второго этажа, против освещенного окна.
- У Грена гости,- осторожно прошептал Калле.- Я слышу голоса.
- Сунься туда и скажи, что мы тоже хотим вкусненького,- предложила
Ева-Лотта и весело фыркнула.
Но Калле ее предложение не показалось таким уж смешным. Он быстро лез
дальше. Да и Ева-Лотта тоже стала серьезной, когда достигла опасного места.
Да, у Грена был гость, это было слышно, но ничего вкусненького там не
подавали. Кто-то стоял спиной к окну и говорил тихим, взволнованным
голосом. Шторы мешали Еве-Лотте увидеть незнакомца целиком, но она
разглядела темно-зеленые габардиновые брюки.
- Да, да, да,- повторял гость нетерпеливо,- я постараюсь. Я заплачу и
покончу с этим адом!
Послышался скрипучий стариковский голос Грена:
- Вы это уже не первый раз говорите. Я больше не хочу ждать. Я хочу
получить свои деньги, понимаете?
- Я же сказал - вы их получите,- ответил незнакомец.- Мы встретимся в
среду. Там, где обычно. Захватите с собой все мои векселя. Все до одного,
эти треклятые векселя! Я погашу их все. И покончим с этим.
- Зачем же так горячиться?- кротко произнес Грен.- Поймите и меня, я
должен вернуть мои деньги.
- Кровопийца!- с чувством сказал незнакомец.
Ева-Лотта стала торопливо карабкаться дальше. Калле дожидался ее, сидя на
коньке.
- Они там все про деньги болтали,- сообщила Ева-Лотта.
- Вот это самое ростовщичество и есть,- предположил Калле.
- А что это такое "вексель"?- спросила Ева-Лотта задумчиво. Но тут же
прервала сама себя:- Ах, да не все ли равно! Пошли, Калле!
Им нужно было попасть на противоположную сторону дома, обращенную к окну
