схватка с врагом.
Белые розы храбро бросились в атаку. Шум и грохот поднялся такой, что,
услышь его члены краеведческого общества, они стали бы рвать на себе
волосы. Будущий музей трещал по всем швам, резные перила парадной лестницы
жалобно скрипели. Дикие вопли неслись к лепному потолку, и вождь Белой розы
скатился с лестницы с таким громом и гвалтом, что призраки прошлого, если
они там водились, наверное, побледнели еще больше и в страхе забились по
углам.
Военное счастье изменчиво. Только что Белые розы оттеснили своих
противников вверх почти до самого конца лестницы, а вот уже, не выдержав
ужасающего натиска Алых, вынуждены беспорядочно отступать на нижний этаж.
Добрых полчаса битва продолжалась с переменным успехом. Наконец обеим
сторонам наскучило такое однообразие, и Белые розы оттянулись назад, чтобы
подготовиться к последнему, сокрушающему удару. В тот же миг Сикстен тихо
отдал какое-то приказание своим войскам. Внезапно Алые оставили свои
позиции на лестнице и молниеносно ретировались на верхний этаж.
Здесь было множество комнат и чуланов. Сикстен и его команда еще с утра
тщательно облазили весь дом. И, когда Андерс, Калле и Ева-Лотта опрометью
взлетели по лестнице, Алых словно ветром сдуло: они успели прошмыгнуть в
чулан и теперь сквозь удобную щель в двери наблюдали, как Белые розы под"
самым их носом спешно держат совет.
- Рассыпьтесь,- говорил вождь Белой розы.- Отыщите врага, в какой бы дыре
он ни сидел, дрожа за свою жизнь. Не церемоньтесь с ним, когда найдете!
Алые розы в чулане с восторгом выслушали этот приказ. Но Белые розы
ничего не подозревали...
"Рассыпьтесь",- сказал их вождь. Ничего глупее он не мог придумать.
Судьба его была предрешена... А пока он не замедлил "рассыпаться" сам и
исчез за углом.
Как только Андерс скрылся, Калле и Ева-Лотта осторожно направились в
противоположную сторону. Путь им преградила дверь. Они открыли ее и увидели
красивую солнечную комнату. И, хотя Белые розы отлично видели, что в ней
никого нет, они вошли и позволили себе небольшой перерыв в военных
действиях, чтобы выглянуть в окно. Роковая оплошность! Когда Калле и
Ева-Лотта вернулись к двери, ее как раз запирали снаружи! Пленники услышали
безжалостный смех и ужасный торжествующий крик вождя Алой розы:
- Ага, подлые собаки, вот вам и крышка! Живыми отсюда не выйдете!
А потом звонкий голос Бенки:
- Будете здесь сидеть, пока мохом не обрастете! А мы как-нибудь забежим
вас проведать - на Новый год" например!
И Йонте:
- Да-да, не беспокойтесь, на Новый год обязательно зайдем! Что вам
принести в подарок?
- Ваши головы на блюде! - крикнула Ева-Лотта.
- С гарниром, какой полагается к поросячьим головам! - поддержал Калле.
- Наглость до последней минуты,- грустно отметил вождь Алых, обращаясь к
своим братьям по оружию. Потом он возвысил голос и крикнул пленникам:- Есть
ли у вас какое-нибудь последнее желание, чтобы я мог передать вашим
близким?
- Да! Попроси папу позвонить в исправительный дом и сообщи им, куда за
тобой приехать! - сказала Ева-Лотта.
- Прощайте, подлые псы! - ответил Сикстен.- Крикните, когда
проголодаетесь, мы вам травки нарвем.
Он повернулся к Бенке и Йонте и, довольно потирая руки, произнес:
- Итак, мои дорогие соратники, в этом доме укрывается сейчас маленькая
жалкая крыса, которая называет себя вождем Белой розы. Он одинок и
беззащитен! Ищите его! Ищите!
Алые расшибались в лепешку. Они крались на цыпочках вдоль длинных
коридоров, тянущихся по всему верхнему этажу. Они осторожно заглядывали в
каждую комнату. Они устраивали засады у дверей чуланов. И они знали, что,
где бы ни прятался вождь Белой розы, он должен понимать, какая страшная
опасность ему угрожает. Его союзники заперты. Он один против троих. А эти
трое горят желанием его изловить. Поймать вождя противника считалось в
войне роз величайшим деянием, вроде как если бы союзники в войну ухитрились
выкрасть Гитлера из Берлина.
Но вождь Белой розы спрятался хорошо. Сколько Алые ни шныряли вокруг, все
тщетно.
Вдруг Сикстен услышал слабый скрип над головой.
- Он на чердаке,- прошептал Сикстен.
- Разве здесь есть чердак?- удивленно спросил Йонте.
Алые розы утром так тщательно обследовали весь дом, а чердака не
заметили. Впрочем, ничего удивительного тут не было: кто не знал о
существовании чердачной лестницы, вполне мог не заметить маленькую дверцу в
стене, оклеенную теми же обоями, что и все помещение.
Зато когда Алые наконец обнаружили ход, все остальное свершилось быстро.
Андерс, разумеется, стоял на чердаке в полной боевой готовности и
громогласно советовал всем и каждому написать завещание, прежде чем
приближаться к нему. Увы, это ему не помогло!
Сикстен, необычайно рослый и сильный для своего возраста, шел во главе,
Бенка и Йонте ему помогали, когда требовалось, и в итоге отчаянно
брыкающегося Андерса потащили вниз по лестнице навстречу неизвестной
судьбе. Калле и Ева-Лотта утешали его из-за запертой двери.
- Мом-ы сос-кок-о-рор-о поп-рор-ип-дод-е-мом и осос-вов-о-боб-о-дод-и-мом
тот-е-боб-я! - кричали они, что означало на тайном языке Белой розы: "Мы
скоро придем и освободим тебя!"
Лучшего способа раздразнить Алых не было. Они уже давно и безуспешно
пытались научиться понимать это странное наречие, которым их враги владели
в совершенстве. Белые розы трещали на своем тайном языке с такой
невероятной скоростью, что для непосвященного их разговор звучал
совершенной тарабарщиной.
Ни Сикстен, ни Бенка, ни Йонте никогда не видели, как пишут на этот
языке, иначе они бы без труда разгадали тайну: слова были самые
обыкновенные, только каждая согласная удваивалась, а в середину вставлялась
буква "о". Например "Калле" писалось так: "Кок-а-лол-лол-е", а "Андерс" -
"А-нон-дод-е-рор-сос".
Ева-Лотта узнала этот разбойничий язык от своего отца. Однажды вечером
булочник случайно рассказал дочери, как он объяснялся в детстве со своими
друзьями, когда не хотел, чтобы другие их поняли. Бурный энтузиазм
Евы-Лотты по поводу "разбойничьего" языка несколько удивил ее отца. Он ни
разу не замечал в ней такого восторга, когда речь шла о неправильных
немецких глаголах... Но булочник послушно просидел целый вечер, обучая ее,
а на следующий день Ева-Лотта передала свои знания Андерсу.
Одной из главных целей Алых в войне роз было выпытать у противника ключ к
тайному языку. Но еще важнее было вернуть себе Великого Мумрика.
Внушительное имя "Великий Мумрик" носил совсем незначительный предмет -
небольшой камешек странной формы, который где-то нашел Бенка. Ничего не
стоило вообразить себе, что камешек напоминает старичка, маленького
задумчивого старичка, сидящего, словно Будда, и созерцающего свой пуп.
Алые немедленно объявили камень священным талисманом и приписывали ему
множество необычайно ценных свойств. Этого было, разумеется, достаточно,
чтобы Белые розы сочли своим святым долгом попытаться им завладеть. Сколько
жарких схваток происходило из-за Великого Мумрика! Может показаться
странным, что маленькому камешку приписывали такое большое значение. Но
почему бы Алым розам не почитать своего Мумрика так же глубоко, как,
например, шотландцы почитали свой коронационный камень? Почему бы Алым не
волноваться так же сильно, когда Белые розы коварно захватили драгоценный
талисман, как волновались шотландцы, когда англичане поместили их
коронационный камень в Вестминстерское аббатство?
И Алые страшно переживали потерю Мумрика. А Белые тщательно прятали свой
трофей. Вообще говоря, спрятать Мумрика в каком-нибудь таком месте, где
обнаружить его было бы выше человеческих возможностей, не составляло
большого труда. Но война роз велась по своим, особым правилам. Тот, у кого
в данный момент находился Мумрик, обязан был так или иначе намекнуть врагу,
где его искать. Темной ночью в почтовый ящик противника подбрасывали,
скажем, хитроумный ребус или загадочную карту, составленную так, чтобы
подольше поводить неприятеля за нос. Призвав на помощь всю свою
сообразительность, из чертежей можно было уяснить себе, что Мумрик спрятан
в пустом вороньем гнезде на вязе, который растет в северном углу кладбища,
или под одной из черепиц на крыше сарая сапожника Бенгтссона.
Но сейчас Великого Мумрика не было ни в одном из указанных тайников. Он
находился совсем в другом месте. И одной из основных причин, почему в этот
жаркий июльский день вновь вспыхнула война Роз, было как раз то, что Алым
не терпелось точно узнать, где находится тайник. А имея заложником вождя
Белых роз, выведать это, пожалуй, не так уж трудно!
"Мы скоро придем и освободим тебя!" - обещали Ева-Лотта и Калле. Что ж, их
вождь действительно нуждался в ободряющем слове, потому что сильные руки
влекли его на мучительный допрос - о Великом Мумрике и тайном языке.
- Я нон-и-чоч-е-гог-о нон-е сос-кок-а-жож-у! - геройски крикнул он,
проходя мимо двери, за которой томились его товарищи.
- Ну погоди, не долго тебе еще гогокать! - пригрозил Сикстен и еще крепче
ухватил его за руку.- Мы из тебя выжмем, что все это значит, будь спокоен!
- Крепись, не падай духом! - воскликнул Калле.
- Держись! Держись! Мы скоро придем! - кричала Ева-Лотта.
И сквозь запертую дверь услышали они гордые слова своего вождя:
- Да здравствует Белая роза!
И потом:
- Отпусти руку! Я пойду сам. Я готов, господа!
Больше они ничего не слышали. Великая тишина воцарилась в их тюрьме. Враг
покинул дом и увел с собой их вождя.
4
Хотя Алые пригрозили, что Калле и Еве-Лотте предстоит томиться в
заточении, пока они не порастут мохом, это, конечно, не следовало понимать
буквально. Даже в войне роз приходилось считаться с обременительным и
хлопотным элементом, именуемым "родители". Разумеется, благородные рыцари
искрение досадовали на то, что в самый разгар сражения приходится все
бросать и идти домой есть котлеты и компот. Но что поделаешь, если родители
вбили себе в голову, что дети должны более или менее вовремя кушать!
В войне роз так и подразумевалось, что этим нелепым родительским
требованиям надо уступать, а то еще сорвутся все военные действия. Родители
ведь ужасно плохо разбираются в таких вещах и способны не пустить вас из
дому как раз в тот вечер, когда намечена решающая битва за Великого
Мумрика. Да и вообще родители прискорбно мало понимают в Мумриках, даже
если порой воспоминания об их собственных играх в Прериях, словно беглый
луч света, озаряют их затуманенную память.
Когда Алые увели Андерса, оставив Калле и Еву-Лотту чахнуть от голода в
пустой комнате необитаемого дома, это означало, следовательно, что узники
будут чахнуть часа два, то есть до семи вечера. В семь часов на столе у
бакалейщика, так же как у булочника и в других семьях в городе, появлялся
ужин. Еще задолго до этого критического часа Сикстен должен был послать
Бенку или Йонте отпереть незаметно дверь темницы. Поэтому Калле и Ева-Лотта
с невозмутимым спокойствием смотрели в глаза голодной смерти.
Но какой позор - так глупо попасться! К тому же это давало Алым огромный,
поистине катастрофический перевес, тем более теперь, когда они захватили в
плен предводителя Белых роз. Даже то, что Великий Мумрик оставался в руках
Белых, не могло уравновесить такое поражение.
Ева-Лотта с отчаянием смотрела в окно вслед уходящим... Вон идет
предводитель Белых роз, со всех сторон окруженный врагами... Победители
военным шагом пересекают Прерии, направляясь к городу. Скоро они исчезнут.
- Интересно, куда они его повели?- спросила Ева-Лотта.
- Конечно, к Сикстену в гараж,- сказал Калле и добавил озабоченно:-
Хорошо бы сейчас газету или чтонибудь такое...
- Газету! - воскликнула Ева-Лотта возмущенно.- Какая тут газета - сейчас
надо думать, как отсюда выбраться!
- Вот именно! Мы должны отсюда выбраться. Поэтому-то мне и нужна газета.
- Уж не думаешь ли ты вычитать, как лазить по стене?
Ева-Лотта высунулась в окно посмотреть, далеко ли до земли.
