пока время было?
В два прыжка Андерс взбежал по лестнице. Оставалось только выскочить в
дверь. Но в дверях кто-то стоял. Двое людей преградили ему дорогу. Один из
них, с бледным лицом, держал в руках пистолет.
13
- Мы, кажется, угодили прямо на семейное торжество,- усмехнулся Бледный.-
Друг детей Эйнар в кругу своих родных. До чего мило, так и хочется
сфотографировать и поместить в газете! Нет, Эйнар, не пойми меня превратно,
я вовсе не имею в виду "Полицейские ведомости". Есть же и другие газеты!
Он помолчал, разглядывая пистолет, потом заговорил опять:
- Жаль, что мы помешали. Если бы мы чуть-чуть задержались, твои маленькие
друзья успели бы тебя освободить и ты, наверное, живо отыскал бы стекляшки,
не то что вчера.
- Артур, выслушай меня,- сказал дядя Эйнар.- Клянусь, что...
- Ты уже достаточно клялся! - оборвал его Бледный.- Когда тебе придет
охота сказать, куда ты девал вещички, можешь открывать рот. А до тех пор не
рыпайся! Будешь храниться в лежачем положении, как бутылка с минеральной
водой. Надеюсь, твои маленькие друзья не будут возражать, если я тебя опять
свяжу? И ты ведь не слишком голоден и не очень хочешь пить, старина? Потому
что я, к сожалению, ничего не могу тебе дать пожевать, кроме этого носового
плотка. До тех пор, пока ты не образумишься!
- Артур! - завопил дядя Эйнар в совершенном отчаянии.- Ты должен
выслушать, что я скажу. Знаешь, кто все заграбастал? Вот эти вот щенки! -
Он указал на детей.- Они уже собирались привести фараона, когда вы
нагрянули. Вот уж не думал, что буду рад видеть ваши рожи! Но сейчас вы
пришли удивительно кстати.
Минуту все молчали. Бледное лицо с бегающими глазками повернулось к
ребятам. Калле почувствовал, что надвигается страшная опасность. Это было
нечто совсем иное, гораздо более ужасное, чем когда он стоял перед
пистолетом дяди Эйнара.
Молчание прервал второй, тот, которого Калле называл Противным.
- А что, Артур, может быть, на этот раз он говорит правду?
- Возможно,- ответил Артур.- Это мы скоро узнаем.
- Ребят предоставьте мне,- сказал дядя Эйнар.- Я быстро выжму из них все,
что нам нужно.
Андерс, Калле и Ева-Лотта слегка побледнели. Да, Калле не ошибся, это
было посерьезнее войны роз...
- Послушай, Артур,- продолжал дядя Эйнар,- если до тебя наконец дошло,
что я не собираюсь вас надувать, то ты, конечно, понимаешь, что мы теперь
больше чем когда-либо должны держаться заодно. Разрежька,- он показал на
веревку на ногах,- и давай кончать дело. Сдается мне, что нам давно пора
отсюда убираться!
Артур без единого слова подошел к нему и разрезал верезку. Дядя Эйнар с
трудом поднялся, потирая онемевшие мышцы.
- Это была самая длинная ночь в моей жизни! - вздохнул он.
Артур ехидно скривил рот, а Противный хрипло засмеялся.
Дядя Эйнар подошел к Калле и взял его за подбородок.
- Ну так как же, господин сыщик, ты же, кажется, собирался посылать за
полицией?
Калле молчал. Игра была проиграна, он это понимал.
- Должен тебе сказать, Артур, что эти дети невероятно сообразительны. И я
буду очень удивлен, если они не расскажут дяде Эйнару по-хорошему, где
спрятали драгоценности.
- Здесь их нет, а где они, мы не скажем,- упрямо ответил Андерс.
- Послушайте меня, детки,- сказал дядя Эйнар.- Вот эти два добрых дяди
вчера вечером неправильно меня поняли. Они вбили себе в голову, что я знаю,
где лежат драгоценности, но не хочу сказать, куда их спрятал. Поэтому они
дали мне ночь на размышление. Как я уже сказал, это была самая длинная ночь
в моей жизни. В этом погребе довольно-таки темно по ночам. В сущности, ни
зги не видно. И к тому же холодно. И если руки и ноги связаны, то очень
плохо спится. И есть хочется, и пить тоже, уверяю вас. Куда лучше и уютнее
спать дома, у мамы, правда, Ева-Лотта?
Ева-Лотта смотрела на дядю Эйнара, и лицо у нее было совсем такое, как
когда он мучил ее любимого Туесе.
- Господин знаменитый сыщик,- продолжал дядя Эйнар,- как ты смотришь на
то, чтобы провести одну или, скажем, две ночи в этих развалинах? Или даже,
может быть, все ночи, которые тебе остались?
Калле почувствовал, как по спине поползли отвратительные мурашки.
- Кончай размазывать! - вмешался Артур Редит. - Волынка слишком
затянулась. Слушайте, отпрыски! Я детей люблю, даже очень. Но таких,
которым приспичило бегать за фараонами, когда надо и когда не надо, я
терпеть не могу. Мы вас здесь запрем, мы вынуждены это сделать. Выйдете вы
отсюда живыми или нет, зависит от вас самих. Либо вы выложите
драгоценности, и тогда вы проведете здесь только одну, от силы две ночи.
Как только мы будем в безопасности, ваш милый дядя Эйнар напишет и сообщит,
где вы находитесь.
Он помолчал.
- Ну, а если вы не хотите говорить, куда их дели, тогда... тогда мне даже
страшно подумать, как будут плакать ваши дорогие мамочки.
Андерсу, Калле и Еве-Лотте тоже было страшно об этом подумать. Калле
вопросительно посмотрел на Андерса и Еву-Лотту. Они кивнули. Положение
безвыходное, придется сказать, где лежит железная коробка...
- Ну, знаменитый сыщик?- поторопят дядя Эйнар.
- А вы нас обязательно выпустите, если мы скажем?- спросил Калле.
- Разумеется,- ответил дядя Эйнар.- Ты не веришь дяде Эйнару, мой
мальчик? Вы останетесь здесь только до тех пор, пока мы не переберемся в
более подходящее место, чем этот город. К тому же я попрошу дядю Артура,
чтобы вас не связывали, и тогда вам здесь будет совсем неплохо!
- Железная коробка стоит в белом комоде на чердаке булочной,- сообщил
Калле, и видно было, что ему стопло огромных усилий произнести эти слова.-
Там, где был цирк "Калоттан".
- Чудесно!- сказал дядя Эйнар.
- Ты уверен, что знаешь, где это?- спросил Артур Редиг.
- Абсолютно! Вот видишь, Артур, как важно для нас держаться заодно. Никто
из вас не может подняться на чердак булочной, не вызвав подозрений, а я
могу.
- Ладно,- проговорил Артур.- Пошли!
Он посмотрел на троих ребят, молчаливо жавшихся друг к другу.
- Надеюсь, вы сказали правду! "Правда дороже золота"- есть такая хорошая
пословица, мои юные друзья. Если вы наврали, мы вернемся сюда, и тогда уж
вам будет так плохо, так плохо...
- Мы не наврали,- пробурчал Калле, глядя исподлобья.
Дядя Эйнар подошел к нему. Калле сделал вид, будто не замечает его
протянутой руки.
- Прощай, господин знаменитый сыщик. Мне кажется, тебе лучше бросить
криминалистику. Кстати, нельзя ли получить обратно отмычку? Ведь это ты ее
взял?
Калле вынул из кармана отмычку.
- Вам тоже кое-что не мешало бы бросить,- сказал он угрюмо.
Дядя Эйнар рассмеялся.
- Прощай, Андерс, спасибо за компанию. Прощай, Ева-Лотта. Ты милая
девочка, я всегда так считал. Передай привет маме, если я не успею с ней
попрощаться!
Он поднялся по лестнице со своими двумя приятелями. В дверях дядя Эйнар
обернулся и помахал:
- Обещаю, что обязательно напишу и сообщу, где вы находитесь. Если только
не забуду!
Тяжелая дверь с шумом захлопнулась.
14
- Это я виноват,- заговорил Калле после паузы, которая, казалось, длилась
целую вечность.- Только я один. Не надо было впутывать вас в это дело. А
может, и себя тоже.
- "Виноват, виноват"! - передразнила Ева-Лотта.- Да откуда ты мог знать,
что так получится?
Опять наступила ужасная тишина. Казалось, на всем свете нет ничего, кроме
этого подземелья с наглухо запертыми дверями.
- Жалко, что Бьорка вчера не застали,- наконец сказал Андерс.
- Не говори! - отозвался Калле.
Потом опять все молчали. Все трое думали. И думали, в общем, об одном:
все рухнуло. Драгоценности спасти не удалось, грабители вот-вот скроются за
границу. Впрочем, сейчас это казалось пустяком по сравнению с тем, что сами
они заперты и не могут выйти, не знают даже, выйдут ли вообще когда-нибудь
на волю. От этой мысли становилось так страшно, что просто невмоготу...
А вдруг дядя Эйнар не напишет? И, кроме того, сколько идет письмо из-за
границы? И сколько можно прожить без пищи и воды? А вдруг бандиты решат,
что им лучше, чтобы дети навсегда остались в подземелье? Ведь за границей
тоже есть полиция, и грабители, конечно, будут чувствовать себя гораздо
спокойнее, зная, что дети никогда не смогут выдать их. "Я напишу, если не
забуду",- сказал дядя Эйнар напоследок. Зловещие слова!
- У меня есть три булки,- сообщила Ева-Лотта и сунула руку в карман.
Это было все-таки небольшим утешением.
- Значит, мы до вечера с голоду не умрем,- заметил Андерс.- Еще полковша
воды есть.
Три булки и полковша воды! А потом?
- Надо звать на помощь,- предложил Калле.- Может, какой-нибудь турист
придет смотреть развалины.
- Насколько я помню, прошлым летом здесь побывали два туриста,- сказал
Андерс.- В городе об этом потом долго говорили. Почему бы сегодня не
приехать еще одному?
Они стали перед маленьким оконцем, сквозь которое в подземелье падал луч
света.
- ...Три, четыре! - скомандовал Андерс.
- Помогите! Помоги-и-те-е!
Последовавшая за этим тишина показалась им еще более глубокой, чем
раньше.
- В Гринпсхольм и Альвастру - вот куда они едут. А до наших развалин
никому и дела нет.
Нет, никакие туристы не слышали их крика, да и вообще никто не слышал.
Минуты проходили и складывались в часы.
- Если бы я хоть дома предупредила, что иду в развалины! Они пришли бы
сюда нас искать...
Ева-Лотта закрыла лицо руками. Калле проглотил комок в горле и поднялся с
пола. Он не мог больше сидеть сложа руки и смотреть на Еву-Лотту. Дверь!
Нельзя ли выломать дверь? Достаточно было одного взгляда, чтобы понять всю
бессмысленность этого предположения...
Калле наклонился: на земле возле лестницы что-то лежало. Карманный
фонарик дяди Эйнара! Он его забыл! Вот это повезло! Теперь и ночь не так
страшна, не придется до утра сидеть в полном мраке. Можно посветить, если
что. Конечно, батарейка долго не протянет, но можно хоть посмотреть,
который час. А впрочем, не все ли теперь равно, три часа, четыре или
пять... Скоро для них вообще ничего не будет иметь значения.
Калле чувствовал, как в нем растет глухое отчаяние. Он переходил с места
на место, "угнетаемый мрачными мыслями", как обычно пишут в книгах. Все,
что угодно, только не сидеть и ждать! Все, что угодно! Уж лучше обследовать
темные лабиринты, ведущие в глубь подземелья.
- Андерс, ты ведь предлагал обследовать подземелье. Хотел начертить план,
а потом устроить здесь наш новый штаб. Давайте сейчас исследуем!
- Я в самом деле говорил такую чушь? Меня, наверное, тогда солнечный удар
хватил. Уж если я выберусь отсюда, то нк за что в жизни даже носа не покажу
в эти паршивые развалины! Так и запомни!
- Интересно все-таки, куда ведут все эти ходы?- упорствовал Калле.- А
вдруг тут есть еще выход и никто о нем не знает?
- Как же! А вдруг вечером сюда понаедут археологи и откопают нас? Это
почти так же вероятно.
Ева-Лотта вскочила:
- А если мы вот так вот будем сидеть, то совсем рехнемся! По-моему,
лучше, как Калле сказал. Фонарик у нас есть, будем освещать дорогу.
- Пожалуйста,- согласился Андерс.- Только, может, нам поесть сначала?
Все-таки три булки - это всего лишь три булки, на веки их все равно не
растянешь, так что и беречь их незачем вовсе.
Ева-Лотта дала каждому по булке. Друзья молча съели их и запили хлеб
водой из ковша.
Потом взялись за руки и начали свой поход. Калле шел впереди и светил
фонариком.
Как раз в этот момент около городского полицейского участка остановился
автомобиль. Двое полицейских вышли из него и торопливо прошли в участок,
где их встретил Бьорк. Он явно был удивлен неожиданным визитом. Приезжие
представились: комиссар Стенберг, полицейский Сантессон из стокгольмской
уголовной полиции. Затем комиссар поспешно спросил:
- Вы не знаете здесь в городе частного сыщика, по фамилии Блюмквист?
- Частный сыщик Блюмквист?- Бьорк покачал головой.- Никогда не слыхал!
