подстегивая песчаные верхушки барханов. Закрывающая горизонт
низкая пила кратера медленно тонула в багряном половодье. Рохан
поднял голову. Двусторонней связи с кораблем не было,
работающий передатчик сразу же выдал бы его присутствие. Но в
ухе его торчал маленький, величиной с косточку, приемник.
"Непобедимый" мог, во всяком случае какое-то время, посылать
ему свои сигналы. Приемник заговорил, Рохану показалось, что
голос звучит прямо в голове.
- Внимание, Рохан. Я Хорпах... Носовые индикаторы
зарегистрировали увеличение магнитной активности. Вероятно,
вездеходы уже под тучей... Высылаю зонд...
Рохан смотрел в светлеющее небо. Он не видел самого старта
ракеты, которая вдруг взмыла вертикально вверх, таща за собой
полосу белого дыма, окутавшего верхушку корабля, и понеслась на
северо-восток. Шли минуты. Из-за горизонта вылезла уже половина
распухшего диска тусклого солнца и уселась верхом на валу
кратера.
- Небольшая туча атакует первый вездеход... - снова
зазвучал голос в его голове. - Второй пока продвигается
беспрепятственно. Первый приближается к воротам... Внимание!
Контроль над ним утерян. Оптический тоже - туча его закрыла.
Второй подходит к повороту у шестого сужения... Он пока не
атакован... Началось!.. Мы потеряли над ним контроль. Его тоже
накрыла туча... Рохан! Внимание! Твой вездеход отправляется
через пятнадцать секунд. С этого момента ты действуешь по
собственному усмотрению! Включаю стартовый автомат... Удачи!
Голос Хорпаха неожиданно отдалился. Его заменило
отсчитывающее секунды тиканье. Рохан устроился поудобнее,
уперся ногами, вложил руку в эластичную петлю, прикрепленную к
верхнему поручню вездехода... Легкая машина вздрогнула и плавно
двинулась вперед. Хорпах держал всех людей внутри корабля.
Рохан был ему за это почти благодарен, он бы не вынес никакого
прощания. Прилепившись к прыгающей подножке вездехода, он видел
только огромную, медленно уменьшающуюся колонну "Непобедимого".
Голубые вспышки, затрепетавшие на мгновение на склонах
барханов, сообщили ему, что машина пересекает границу силового
поля. Сразу же после этого скорость возросла, и рыжее облако,
взбитое колесами, заслонило все, - он едва видел небо. Это было
не слишком удачно, на него могли напасть незаметно. И, вместо
того чтобы сидеть, как было запланировано, он повернулся,
приподнялся и, держась за поручень, встал на подножке. Теперь
он мог видеть поверх приплюснутого гребня машины бегущую
навстречу пустыню. Вездеход, подскакивая, мчался с максимальной
скоростью, иногда машину бросало так сильно, что Рохан был
вынужден изо всех сил прижиматься к ее поверхности. Двигатель
работал неслышно, только ветер свистел да зерна песка летели в
глаза, а с обеих сторон машины взлетали рыжие фонтаны, образуя
непроницаемую стену, и Рохан даже не заметил, как оказался вне
кольца кратера. Очевидно, вездеход проскочил по одной из
плоских перемычек северного вала.
Неожиданно Рохан услышал приближающийся певучий звук. Это
был передатчик телезонда, летящего на такой высоте, что Рохан
не мог его увидеть, хотя изо всех сил напрягал зрение. Зонд
пришлось запустить высоко, чтобы не привлечь внимания тучи: его
присутствие было неизбежно, иначе с корабля нельзя было бы
управлять движением вездехода.
На заднюю стенку машины специально вынесли спидометр,
чтобы облегчить Рохану ориентировку. Он проехал уже
девятнадцать километров и с минуты на минуту ожидал появления
первых скал. Но низкий солнечный диск, висевший до сих пор с
правой стороны и едва пробивавший своим светом завесу пыли,
вдруг откатился назад. Значит, вездеход поворачивал влево.
Рохан напрасно пытался сообразить, совпадает ли это с
разработанным планом или в рубке заметили какой-то
непредвиденный маневр тучи и пытаются его увести от нее
подальше.
Через некоторое время солнце исчезло за первым, отлогим
скальным хребтом. Потом снова появилось. В его косых лучах
местность выглядела дико и не походила на то, что Рохан помнил
по своей последней экспедиции.
Вездеход снова стало сильно трясти, и Рохан несколько раз
больно ударился грудью. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы
жестокие толчки не сбросили его с узкой подножки. Колеса
танцевали на камнях, выбрасывали высоко вверх гравий, с шумом
скатывавшийся вниз по склонам, иногда яростно буксовали. Рохану
казалось, что эту дьявольскую езду видно за многие километры, и
он уже собрался остановить машину - на уровне груди торчала
выведенная наружу ручка тормоза - и соскочить. Но в этом случае
его ожидала многокилометровая прогулка, и ее продолжительность
уменьшала бы и без того ничтожные шансы дойти до цели. Стиснув
зубы, судорожно вцепившись в поручни, которые уже не казались
ему такими надежными, как раньше, он, прищурившись, смотрел
вперед поверх плоской крыши машины.
Пение радиозонда иногда затихало, но он еще кружился над
Роханом; вездеход ловко маневрировал, обходя нагромождение
каменных развалин, иногда наклонялся, замедляя движение, и
снова рвался вперед на полной мощности.
Спидометр показывал, что пройдено двадцать семь
километров. По вычерченной на карте трассе надо было пройти
шестьдесят, но из-за непрерывных зигзагов и поворотов дорога,
конечно, удлинялась. Теперь песок совершенно исчез. Огромное
почти негреющее солнце висело тяжело и грозно, касаясь диском
каменной стены. Подпрыгивающая машина продиралась через осыпи,
иногда скользя вместе со скрежещущей лавой, колеса скрипели и
бессильно терлись о камни на все возрастающем уклоне. Двадцать
девять километров он ничего не слышал, кроме певучего сигнала
зонда. "Непобедимый" молчал. Почему? Ему казалось, что
обрисованный черными линиями неясный обрыв, видневшийся под
красным солнцем, это и есть верхний обрез ущелья, в которое ему
нужно спуститься, но не здесь... Значительно выше... С
севера... Тридцать километров... Он не видел и следа черной
тучи. Пожалуй, она уже расправилась с теми машинами. Или просто
бросила их, удовлетворившись тем, что отсекла их от корабля,
нарушив связь. Вездеход метался, как затравленный зверь.
Временами от рева двигателя, работавшего на максимальных
оборотах, у Рохана к горлу подкатывал комок. Скорость
по-прежнему падала, но он все же продвигался на удивление
хорошо. Может, имело смысл взять вездеход на воздушной подушке.
Но это была слишком большая и тяжелая машина. И вообще не
стоило об этом думать, все равно сейчас ничего не изменишь...
Рохан хотел посмотреть на часы. Сделать этого не удалось,
нельзя было ни на мгновение оторвать руку от поручня. Согнув
ноги, он попытался амортизировать резкие толчки, которые
переворачивали ему внутренности. Внезапно машина задрала нос и
одновременно рванулась вбок и вниз, завизжали тормоза, камни
летели со всех сторон, громко барабаня по тонкому панцирю,
вездеход судорожно свернул, его занесло, некоторое время тащило
боком через осыпь, наконец это движение прекратилось...
Машина постепенно выпрямилась и снова упорно поползла
вверх по склону. Он уже узнавал черноватые, похожие на заплаты,
отвратительные заросли, покрывающие крутые скалы. До начала
ущелья оставалось около километра. Тридцать четвертый
километр...
Склон, который еще предстояло преодолеть, выглядел, как
море хаотически нагроможденных развалин. Казалось, машине не
удастся найти среди них дорогу. Рохан уже перестал высматривать
возможные проходы, - все равно он не мог управлять маневрами
вездехода. Он старался теперь не спускать глаз с окружающих
бездну скал. В любой момент оттуда могла появиться туча.
- Рохан... Рохан... - услышал он вдруг. Сердце забилось
сильнее. Он узнал голос Хорпаха. - Вероятно, вездеход не
довезет тебя до цели. Отсюда мы не можем достаточно точно
оценить наклон ската, но думаем, что тебе удастся проехать еще
пять-шесть километров. Когда вездеход застрянет, пойдешь дальше
пешком. Повторяю...
Хорпах еще раз передал то же самое. "Максимум сорок
два-сорок три километра... Остается около семнадцати. По такой
местности это самое малое четыре часа, если не больше, -
мгновенно прикинул Рохан. - Но, может, они ошибаются, может,
вездеход пройдет..."
Голос пропал, и снова были слышны только ритмично
повторяющиеся певучие сигналы зонда. Рохан стиснул зубами
мундштук маски, который при резких бросках больно натирал губы.
Солнце уже не касалось ближайшей горы, но висело еще
невысоко. Он видел большие и маленькие камни, скалы, временами
их холодная тень накрывала его. Машина шла теперь гораздо
медленнее. Подняв глаза, Рохан увидел призрачные перистые
облака, тающие в небе. Над ним горело несколько звезд. Вдруг с
вездеходом произошло что-то странное. Его задняя часть осела,
нос взлетел наверх, он весь дрожал, как конь, вставший на
дыбы... Секунда - и он, наверное, рухнул бы, подмяв под себя
Рохана, если бы тот стремительно не прыгнул в сторону. Он упал
на четвереньки, почувствовав через толстые защитные перчатки и
наколенники болезненный удар, его проволокло метра два по
камням, наконец ему удалось задержаться. Колеса вездехода еще
раз взвизгнули, и машина замерла.
- Внимание... Рохан... Ты на тридцать девятом километре.
Машина дальше не пройдет. Тебе придется идти пешком.
Сориентируешься по карте... Вездеход останется здесь на тот
случай, если ты не сможешь вернуться иначе... Ты на пересечении
координат сорок шесть и сто девяносто два...
Рохан медленно встал. Все тело у него болело, но трудными
были только первые шаги, постепенно он разошелся. Он хотел как
можно скорее уйти от застрявшего между двумя каменными плитами
вездехода. Дойдя до высокого обелиска, он сел вынул из кармана
карту и попробовал сориентироваться. Это было нелегко. Наконец
он определил свое место. От верхней границы ущелья его отделял
какой-нибудь километр по прямой, но нельзя было даже мечтать,
что здесь удастся спуститься вниз, - склоны ущелья покрывала
монолитная металлическая чаща. Поэтому он начал карабкаться
наверх, все время раздумывая, не попробовать ли ему спуститься
на дно ближе намеченной точки. До нее пришлось бы идти не
меньше четырех часов. Даже если бы ему удалось вернуться
вездеходом, все равно необходимо было рассчитывать на
пятичасовой обратный путь, а сколько времени займет спуск в
ущелье, не говоря уже о поисках? Неожиданно весь план показался
ему лишенным крупицы здравого смысла. Он был бесполезен, этот
героический жест, которым Хорпах мог успокоить собственную
совесть. На какое-то время его охватила ярость - дал себя
обвести, как какой-нибудь сопляк, астрогатор все так устроил...
От ярости он почти не видел ничего вокруг. Постепенно Рохан
успокоился. "Возвращения нет, - повторял он себе. - Попробую.
Если мне не удастся спуститься, если никого не найду до трех
часов, вернусь".
Часы показывали четверть восьмого. Рохан старался идти
большими равномерными шагами, но не слишком быстро, так как при
любых условиях расход кислорода увеличивался. Он надел компас
на запястье, чтобы не сбиться с нужного направления. Однако ему
пришлось несколько раз обходить трещины с совершенно
вертикальными краями. Сила тяжести на Регисе была значительно
меньше, чем на Земле, это давало относительную свободу движений
даже в такой тяжeлой местности. Солнце поднялось. Слух Рохана,
привыкший к постоянному аккомпанементу всех тех звуков,
