не сделал другой бизнесмен. Да, я знал о научно-исследовательском
проекте...
- Я думаю, - сказал Кэлхаун без злости, - вы послали людей с этим
устройством с Тексии, чтобы испугать жителей Майи. Они не поняли бы, что
происходит. Они были бы перепуганы и захотели бы убраться отсюда. И вы
смогли бы купить практически всю колонию за бесценок. Я не могу этого
доказать, - согласился Кэлхаун. - Но таково мое мнение. Но вы хотите,
чтобы я его не высказывал. Правильно?
- Абсолютно, - сказал Эллисон. Он был потрясен до глубины души. Он
ухитрился поддерживать и тон и вид достойного бизнесмена, чистосердечно
обсуждающего неприятное дело. - Уверяю вас, вы ошибаетесь. Вы согласны,
что не можете доказать свои подозрения. Если вы не можете доказать их,
тогда не заявляйте о них. Это будет этично. Вы согласны?
Кэлхаун посмотрел на него с любопытством.
- Вы ждете, когда я назову свою цену?
- Я жду, - сказал Эллисон с неодобрением, - когда вы согласитесь не
ставить меня в затруднительное положение. Я не останусь в долгу. В конце
концов у меня есть знакомства. Я мог бы многое для вас сделать. Я был бы
рад...
- Вы пытаетесь догадаться, сколько я запрошу денег? - спросил Кэлхаун
с тем же любопытствующим видом.
Казалось, что его больше разбирает любопытство, а не негодование, и
что его все это больше забавляло, чем вызывало любопытство. Внезапно
Эллисона прошиб пот. По всей вероятности Кэлхаун не брал взяток. Но
Эллисон был в отчаянии.
- Если вы хотите именно так выразиться - да, - сказал он хриплым
голосом. - Я хочу сказать - назовите вашу сумму.
- Я не скажу об этом ни слова, - сказал Кэлхаун. - Зачем мне это
нужно. Люди, которые управляют вашим забором, расскажут все. Все сходится,
кроме одного, что они все время находились на месте, пока мы ехали по этой
дороге.
- Я сказал назовите вашу сумму, - сказал Эллисон визгливым голосом. -
Любую! Любую!
Кэлхаун пожал плечами.
- К чему человеку с медкора деньги? Бросьте это.
Он продолжал ехать дальше.
На повороте магистрали появился Теночтитлан. Кэлхаун проехал его.
У Эллисона снова застучали зубы.
Минут через двадцать начали появляться здания города Майи. Кэлхаун
замедлил ход, подъехали остальные автомобили. Он опустил стекло и сказал:
- Сперва мы заедем на посадочную площадку. Пусть кто-то показывает
дорогу.
Один из автомобилей выехал вперед и они поехали по темным узким,
извилистым улицам. Наконец они выехали к посадочной площадке.
Когда они подъехали к зданию космопорта, Кэлхаун вышел, за ним
выпрыгнул Мургатройд. Какая-то бумажка прилипла к его шерсти, он
отряхнулся и на землю упала межзвездная кредитная карточка достоинством в
пять тысяч. Мургатройд устроил себе гнездышко из содержимого "дипломата"
Эллисона. Это было, конечно, самое дорогое ложе, на котором когда-либо
спал тормал. Эллисон сидел спокойно, как бы в забытьи. Он даже не поднял
карточки.
- Мне нужны только инженеры, - сказал Кэлхаун. Затем извиняющимся
тоном добавил. - Я кое-что придумал по дороге. Я думал, что до рассвета
нам придется принимать какие-то решительные меры, а теперь сомневаюсь в
этом. Выключите огни у машин и стреляйте, если кто-нибудь появится. Я не
знаю появятся они или нет.
Они зашли внутрь. Кэлхаун зажег свет и подошел к приборам, которые
показывали, сколько на самом деле потребляется энергии. Приборы показывали
очень небольшое потребление энергии, если учитывать, что все города
планеты зависели от посадочной площадки. Но в городах было темно и не было
людей. Игла прибора ритмично двигалась взад-вперед, показывая потребление
энергии. Каждые две секунды потреблялось шесть миллионов киловатт в
течение примерно полсекунды. Затем наступала пауза.
- Индукционный забор действует каждые полсекунды через две секунды.
Его действия прерывисты, иначе он парализовал бы животных или людей. Вот
поэтому он их просто выгоняет. Я хочу, чтобы вы сделали нечто новое. Здесь
есть инструменты и запчасти, если понадобится.
Инженеры начали расспрашивать его.
- Нам нужен, - сказал Кэлхаун, - прерыватель, который отключит подачу
питания в индукционный забор именно в те полсекунды. Затем прерыватель
должен подавать энергию те полторы секунды, когда забор выключен. Забор
перестанет работать, а каждые три с половиной секунды автомобили будут
получать необходимую энергию.
Сначала инженеры просто глядели на Кэлхауна непонимающе, затем
заулыбались и начали работать. А Кэлхаун пошел на поиски. В одном из
столов он нашел завтрак. Это были три черствых бутерброда и Кэлхаун
предложил их инженерам, но они отказались. Они не хотели есть, пока их
семьи там в конце трассы были голодны.
Инженеры-электронщики пригласили механиков, чтобы что-то там
встроить. Они объяснили Кэлхауну, что делают выключатель, на который не
воздействует ритм работы индукционного забора.
- Отлично, - воскликнул Кэлхаун. - А я об этом и не подумал.
Он надкусил бутерброд и вышел наружу. Эллисон сидел безвольно
откинувшись на сиденьи.
- Забор отключается, - сказал Кэлхаун без торжества в голосе. - К
рассвету, наверно, начнут прибывать люди.
- Я не сделал ничего незаконного, - сказал Эллисон. - Ничего. Им
придется доказывать, что я знал каковы будут последствия этого
научно-исследовательского проекта. Невозможно. Поэтому я ничего не сделал
противозаконного.
Кэлхаун зашел внутрь, отметив, что доктор и полицейский тщательно
следили за городом.
Полчаса спустя количество потребляемой энергии начало постепенно и
ровно подниматься. Это означало, что машины двинулись в путь.
Сорок пять минут спустя, Кэлхаун услышал снаружи какой-то шум. Те,
кто стоял на страже, глядели на город. Там что-то двигалось. Это была
машина, которая ехал медленно и без огней.
Кэлхаун сказал спокойно:
- Те, кто управлял забором, увидели, что их устройство не работает.
Они приехали посмотреть, что происходит на посадочной площадке. Но они
видели освещенные окна. Приготовьте бластеры.
Но автомобиль без огней развернулся и уехал. Кэлхаун пожал плечами.
- У них нет никаких шансов, - сказал он. - Как только рассветет мы их
найдем их устройство. Оно слишком большое и его невозможно уничтожить. Там
будут отпечатки пальцев. Но они не местные жители. Когда полиция начнет
разыскивать иностранцев, которые находились на планете, когда работал
забор... Они могут уйти в джунгли, где нечего есть или сдаться.
Кэлхаун направился к дверям здания. Эллисон сказал с отчаянием:
- Они спрятали оборудование. Вы его никогда не найдете.
Освещенный звездным светом, Кэлхаун покачал головой.
- Любой летательный аппарат найдет это место. Видите ли, случилось
такое, на что они не рассчитывали. Поэтому они оставили устройство
включенным на полную мощность. В первый раз они использовали его на
небольшой мощности. Это было не очень приятно. Во второй раз это уже
вызвало беспокойство, в третий раз это было болезненно. Но в последний раз
они использовали устройство на полную мощность.
Кэлхаун пожал плечами. Он не любил длинных речей - ведь все было и
так очевидно. Что-то погубило растения определенного вида. Кэлхаун видел
одно такое растение в цветочном магазине. У наземных растений были
подвижные стебли, листья и цветы. Они были насекомоядные. Из-за
индукционного поля их ткани судорожно сокращались. Затем они погибли.
Индукционное поле, работавшее на полную мощность, уничтожило все наземные
растения Майи до того места, где находилось устройство. След от погибших
растений в виде сужающейся стрелы укажет точно на то место, где находится
устройство.
- Ваши друзья, - сказал Кэлхаун, - по-видимому, сдадутся и попросят о
снисхождении. Им больше не останется ничего сделать.
Затем он добавил.
- А они могут получить помилование. Знаете, у индукционного поля есть
интересный побочный эффект. Оно уничтожает местные растения, которые не
давали произрастать земным. Планета может стать процветающей, перестав
импортировать зерно.
К утру начали прибывать машины обитателей города Майя. Через час
после рассвета нашли устройство и выключили его. Это было громоздкое
оборудование, установленное под землей так, чтобы его было трудно найти.
Но это оказалось не трудно.
К полудню на лицах жителей Майи все еще была видна злоба, но
поскольку в городе не было никаких разрушений, жизнь вошла в свою
нормальную колею. Мургатройд с одобрение отметил, что все вернулось в
нормальное русло. Для него было обычным делом, что его приветствовали и
ласкали, когда медкор "Эскулап-20" прибывал на какую-нибудь планету. Для
него было обычным делом общаться с людьми, которые им восхищались, пить
кофе и с огромным наслаждением набивать свое вместительное брюшко
пирожными и конфетами.
Пока Мургатройд с огромным наслаждением вращался в обществе людей,
Кэлхаун занимался своим делом. Это были конференции с медиками планеты. Он
вежливо принимал ту информацию, которую они считали важной и тактично
рассказывал им о последних достижениях медицинской науки, которая была
известна Межзвездной Медицинской Службе.
Мюррей ЛЕЙНСТЕР
ЗАПРЕТНЫЙ МИР
1
Небольшой корабль Медицинской Службы закончил временной скачок.
Звезды вокруг были незнакомы и даже Млечный путь выглядел неузнаваемо. Это
конечно же случилось из-за того, что Млечный путь и местные звездные маяки
на Сепхейде, располагались под непривычным углом и обладали необычными
линейными размерами.
Но Кэлхаун удовлетворенно хмыкнул. Обод солнца был слева по отношению
к посадочной площадке - это был благоприятный знак. Прорыв за неполных
шестьдесят световых часов до места назначения в незнакомом секторе
галактики, был не плох. И это после трех световых лет полета вслепую.
- Возникни и засияй, Мургатройд, - сказал Кэлхаун, - расчеши-ка свои
кошачьи бакенбарды! А ну-ка, удиви этих туземцев.
Слабый, сонный, но пронзительный голос ответил: "Ш-ш-ш..." Тормал
Мургатройд, стал выползать из своей собственной капсулы, подмаргивая
Кэлхауну.
- Ну вот, мы скоро приземлимся - заметил Кэлхаун. - Ты произведешь
неизгладимое впечатление на местных обитателей. А я стану непопулярным.
Согласно записям, в течение 12 последних лет здесь не было ни одного
корабля с медицинской инспекцией. И практически, судя по докладу, это в
конечном счете была не инспекция.
В ответ опять раздалось: "Ш-ш-ш. Ш-ш-ш."
Мургатройд принялся за свой туалет. В начале он облизал свой правый,
а затем и левый ус. Затем он встал, встряхнулся и посмотрел на Кэлхауна с
интересом.
Тормалы, к которым относился и Мургатройд, были маленькими
общительными животными. Они очаровывали любого, кто заговаривал с ними.
Они получали большое удовольствие, имитируя человеческие движения, как
получают удовольствие от имитации человеческого голоса попугаи. Но тормалы
обладали определенным врожденным талантом к передаче движений, что делало
их ценнее обычных компаньонов или домашних любимцев.
У Кэлхауна было некоторое описание окаймленного солнца. С горем
пополам оно могло бы послужить неплохой измерительной линейкой, но это
все-таки был путеводитель.
- А ну-ка, Мургатройд, хватайся за что-нибудь и покрепче! - сказал
Кэлхаун.
Мургатройд уставился на него. Он увидел в движениях Кэлхауна
