медкор должен был посещать, по крайней мере, раз в четыре года. Подобные
визиты подтверждали нормальное состояние здоровья общества. Люди с
медкоров, подобные Кэлхауну, давали советы по поводу проблем здоровья
общества. Если случалось что-то из ряда вон выходящее, для этой цели в
медицинской службе имелся штат исследователей, которых трудно было сбить с
толку. Имелись огромные корабли, способные перевозить необходимое
лабораторное оборудование и специальный персонал в любое место, куда было
нужно. Не менее дюжины обжитых миров в этом секторе выжили только
благодаря этой медицинской службе, а количество тех миров, которые
невозможно было колонизировать без помощи медицинской службы было огромно.
Кэлхаун перечитал данные о планете. Майя была одной из четырех планет
в этом общем пространстве, где, по-видимому, жизненные системы имели общее
происхождение, если предположить, что теория Аррениуса о спорах
перемещающихся в пространстве, была в некотором смысле истинна. Вид
растений, растущих на, с подвижными стеблями и листьями и со склонностью к
пожиранию живых существ, считался серьезным доводом в пользу теории общего
происхождения.
Эта планета была колонизирована два столетия назад и сейчас
производила очень важные органические вещества из несъедобных растений.
Они использовались в текстильной промышленности. На планете не было
микробов, вызывающих инфекцию у людей. На ней выращивали ряд растений,
употребляемых людьми. Однако выращивать травы и зерновые было нельзя из-за
местных растений с подвижными стеблями. Пшеницу и крупы импортировали и
это серьезно ограничивало рост населения планеты Майя. На планете было
около двух миллионов людей, которые жили на полуострове Юкатан у моря на
небольшой площади на материке. Медицинские исследования населения
отображали то-то и то-то. Не было упоминаний о том, что на планете не
отвечали на вызовы из космоса о прибытии.
Медкор спускался дальше вниз. Залитое солнцем полушарие Майи
увеличивалось в размере и Кэлхаун держал телескоп наготове. Он увидел
города и обширные площади обработанной земли, на которой местные растения
росли как сырье для переработки на фабриках. Но Кэлхаун не видел
настоящего зеленого цвета. Листья на Майе были темного оливкового цвета.
С расстояния пятидесяти миль Кэлхаун убедился, что на улицах города
не было движения автомобилей. На посадочной площадке не было космических
кораблей. На прекрасных многорядных магистралях не было движущихся
автомобилей.
На высоте в тридцать миль в атмосфере не было никаких сигналов. В
атмосфере на любой частоте не было ни одного нормально модулированного
сигнала. На высоте в двести миль тоже. На высоте пятнадцать миль уже можно
было обращаться по радио и оказалось, что посадочная площадка работает как
обычно, забирая в верхних слоях атмосферы электрические разряды и снабжая
необходимой энергией всю планету.
С расстояния в десять миль и до посадки Кэлхаун был занят. Не трудно
посадить корабль с помощью ракет, когда поверхность достаточно ровная. Но
посадка в определенном месте - это совсем другое дело. Кэлхаун
манипулировал кораблем, чтобы сесть внутрь посадочной площадки. Его ракеты
прожгли дырки в глине и камне под бетоном. Кэлхаун выключил их.
Тишина. Спокойствие. Внешние микрофоны медкора улавливали слабый шум
ветра. Других звуков не было.
Нет. Был какой-то особый щелкающий звук, не громкий и не быстрый.
Возможно щелчок - двойной щелчок - каждые две секунды. Больше ничего.
Кэлхаун вошел в тамбур, а Мургатройд резво прыгал в ожидании своего
большого успеха в обществе людей этого мира. Кэлхаун резко распахнул дверь
тамбура и что-то почувствовал. Это был какой-то кисловатый острый запах,
похожий на запах разложения. Но Кэлхаун не знал какой это тип разложения.
Снова спокойствие и тишина. Никакого шума уличного движения. Не было даже
того слабого шума, который характерен каждому городу в любое время суток.
Здания выглядели так, как должны выглядеть здания ранним утром, за
исключением того, что двери и окна были открыты. Это выглядело ужасающе.
Любой разрушенный город выглядит драматично. Вид заброшенного города
патетичен. А это было ни одно, ни другое. Это было нечто новое. Все
выглядело так, как будто все ушли несколько минут прочь всего несколько
минут тому назад.
Кэлхаун направился в здание, а Мургатройд озадачено семенил рядом.
Мургатройд был озадачен. Ведь должны же здесь быть люди. Они должны
приветствовать Кэлхауна и восхищаться им, Мургатройдом. А он должен быть
светским львом и съесть все предложенные сладости и выпить столько кофе,
сколько влезло бы в его вместимое брюшко. Но ничего такого не произошло.
Абсолютно ничего.
- Чи? - сказал он озадаченно. - Чи-чи?
- Они уехали, - проворчал Кэлхаун. - Очевидно на автомобилях. Ни
одной машины не видно.
Не было ни одной машины. Кэлхаун глядел и видел только длинные,
залитые солнцем и полностью пустынные улицы. Кэлхаун подошел к зданию
космопорта. У его основания было когда-то площадь из зеленой
растительности. От живой планеты не осталось и следа. Листья увяли и
обвисли. Поникшие цветы представляли собой месиво темного оливкового
цвета. Растения были мертвы, но они высохли недавно. Они, по-видимому,
увяли два-три дня тому назад.
Кэлхаун вошел в здание. Журнал космопорта лежал открытым на столе. В
нем было зарегистрировано прибытие груза, подлежащего отгрузке, очевидно
на "Кандиде", которая в беспокойстве вращалась сейчас на орбите. Не было и
признаков беспорядка. Все выглядело так, как будто люди вышли, чтобы
взглянуть на что-то интересное и не вернулись.
Кэлхаун устало потащился из космопорта на улицы самого города. Это
было невероятно! Двери были либо открыты, либо не заперты. Товары лежали
на витринах так, как положено, чтобы привлекать покупателей. Нигде не было
видно и признака какого-либо беспорядка. Даже в ресторане стояла посуда и
столовые приборы. Пища в тарелках была с таким душком, как будто лежала
уже три дня, но она еще не испортилась. Казалось, что люди, сидящие у
своих тарелок, по какому-то сигналу встали и ушли без паники и беспорядка.
У Кэлхауна скривилось лицо. Он кое-что вспомнил. Среди легенд,
которые были унесены в другие миры этой галактики, была незначительная
загадочная история, к которой люди пытались приделать окончание. Это была
история старинного судна "Мария Челеста", которое было обнаружено
дрейфующим в океане. На столах в каютах стояла пища, плита была еще
теплая, не было никакого беспорядка, следов борьбы, которые могли бы
заставить людей покинуть судно. Но на судне не было ни одной живой души.
Никто никогда не мог дать этому объяснение.
- Но здесь, - сказал Кэлхаун Мургатройду. - Все в более крупном
масштабе. Люди ушли из этого города дня три тому назад и не вернулись.
Возможно все люди на этой планете сделали то же самое, поскольку нигде не
работает ни один коммуникатор. Если произнести преуменьшенное высказывание
века, Мургатройд, мне это не нравится! Очень не нравится!
2
Возвращаясь к медкору, Кэлхаун остановился в другом месте, где на
любой планете с растущей травой, была бы зеленая площадка. Там деревья
похожие на землянские и другие, местные, а между ними должен бы быть
газон. Деревья были живые, а наземные растения увяли и начали гнить.
Кэлхаун поднял немного гниющей слизи и понюхал ее. У нее был горьковатый и
острый запах такой, какой был в тамбуре. Кэлхаун выбросил слазь и вытер
руки. Что-то погубило наземные растения, которые обычно убивали землянскую
траву посаженную рядом.
Он прислушался. Везде, где живут земные существа, есть насекомые,
птицы, другие крошечные создания, которые являются существенной частью
экологической системы, к которой привыкла человеческая раса. Их следует
переносить и населять каждый новый мир, который человечество надеется
колонизировать. Но звуков подобных живых существ не было слышно. Вероятно,
что единственным звуком, который слышал этот город, после того, как ушли
люди, был рев ракет медкора.
Игла на циферблате, показывающая использование энергии, медленно
двигалась взад-вперед. Это было ритмическое движение, показывающее
максимум и минимум использования энергии. Примерно шесть миллионов
киловатт передавалось в течение полсекунды из накопителя каждые две
секунды. Затем - пауза полторы секунды и снова полсекунды получения
энергии.
Нахмурившись, Кэлхаун поднял глаза на прекрасную цветную фотографию,
висевшую над приборами. Фотография сделанная с высоты четырех тысяч милей
и изображавшая часть планеты Майя, населенной людьми, размером четыре на
шесть футов. На ней был виден город Майя в виде квадратиков и
треугольников, размером дюйм и меньше. Все детали выглядели отчетливо.
Видны были абсолютно прямые, чрезвычайно тонкие линии шоссейных дорог,
тянущихся из города. Их было огромное множество и они математически точно
тянулись от одного города к другому, а затем под новым углом к следующим
городам. Кэлхаун задумчиво глядел на эти линии.
- Люди покинули город в спешке, - сказал он Мургатройду, - в полном
порядке. Значит они заранее знали, что им следует уехать и были готовы к
этому. Если они что-то взяли с собой, то это было заготовлено в машинах.
Но они не были уверены, что им следует уезжать, потому что они продолжали
заниматься своим делом. Все магазины были открыты, люди сидели в
ресторанах и так далее.
Мургатройд сказал: "Чи", так, как будто выражал полное согласие.
- Ну, а теперь, - сказал Кэлхаун. - Куда они уехали? Вопрос в том,
куда вообще они могли уехать. В городе было около восьмисот тысяч людей.
Конечно же, на всех были автомобили и двести тысяч автомобилей могли
забрать всех. Но, это великое множество машин. Расставьте их на трассе на
расстоянии двухсот фунтов и в каждом ряду будет по 26 автомобилей на
каждую милю.
...Если они едут со скоростью сто миль в час по двенадцатирядной
трассе - это составит две тысячи шестьсот автомобилей в час в одном ряду,
это составит тридцать одну тысячу... На двух трассах будет шестьдесят две
тысячи... На трех трассах... На двух трассах они могли покинуть город за
три часа, на трех - примерно за два... Поскольку нет следов паники,
очевидно они так и сделали. Возможно, они это проработали заранее...
Кэлхаун тщательно осмотрел фотографию, на которой было больше
деталей, чем на карте. К северу от города Майя находились горы, но туда
вела только одна трасса. К западу тоже были горы. Одна трасса шла к ним,
но не сквозь них. К югу было море, которое тянулось вокруг города Майя на
триста миль и превращала город и колонию в полуостров. Это был малый
кусочек планеты и зерновые культуры здесь не росли. На планете
произрастали местные растения, которые давали сырье для органических
химических материалов, но колония не могла выращивать все, что ей было
необходимо для пропитания и поэтому ее население было ограничено.
- Они поехали на восток, - сказал наконец Кэлхаун. Он прошелся
пальцем по фотографии. - На восток идут три трассы. Только в этом
направлении они могли бы так быстро уехать. Они не были уверены в том, что
им следует уезжать, но они знали куда нужно ехать в случае необходимости.
И когда они получили предупреждение, они уехали. По трем трассам на
восток. А мы поедем за ними и спросим, почему, черт возьми они убежали.
