Северянином и уставилась на него своими налитыми кровью глазами, словно
желая сказать: "От меня не так-то просто избавиться. Почему ты обманул
меня и не дал поучаствовать в заварухе?"
Крешкра потрепала мрачное животное по морде и заметила, обращаясь к
Фафхрду:
- Ты очень неплохо умеешь внушать другим привязанность. Надеюсь, ты и
сам не лишен этого чувства.
- Можешь не сомневаться, моя милая, - с подкупающей искренностью
отозвался Фафхрд.
Среди вновь прибывших появилась и Рита, которая выглядела
вкрадчиво-ублаготворенной, словно кошка, наевшаяся сметаны, или пантера,
напившаяся другой, более жизненно важной жидкости. Девушка была по
обыкновению обнаженной, если не считать черного кожаного пояса, трижды
обмотанного вокруг ее талии. Заключив Мышелова в объятия, она радостно
вскричала:
- Ты снова вырос и всех их победил!
Мышелов от объятий уклоняться не стал, но сделал намеренно
недовольную мину и кисло заявил:
- А ты мне здорово помогла! Особенно когда бросила меня вместе со
своим войском в самую трудную минуту. Надеюсь, хотя бы с Самандой вы
разобрались?
- Еще как! - ухмыльнулась Рита самодовольно, словно насытившаяся
леопардица. - Ну и скворчала же она! Смотри, кукленок, я трижды обернулась
ее знаменитым поясом. Мы загнали ее в кухне в угол и повалили. Потом
каждый взял по булавке из ее прически и...
- Умоляю, только без этих подробностей, - перебил девушку Мышелов. -
Этой ночью я в течение девяти часов был крысой со всеми сопутствующими
мерзкими ощущениями, а это немало. Пойдем, птичка, нам нужно кое-что
сделать, пока сюда не повалили толпы.
Когда через небольшой промежуток времени они вернулись, Мышелов тащил
завернутый в плащ ларец, а Рита была одета в фиолетовое платье,
перетянутое трижды все тем же поясом Саманды. А толпы и впрямь повалили.
Радомикс Кистомерсес, уже не Незаметный, которого неофициально произвели в
сюзерены, восседал с несколько ошеломленным видом на золоченом парадном
ложе в форме морской раковины вместе с семнадцатью кошками и улыбающейся
стройной Элакерией, завернутой в покрывало, словно это было сари.
Мышелов оттащил Фафхрда в сторонку.
- А девушка у тебя ничего, - ни к селу ни к городу заметил он, имея в
виду Крешкру.
- Ага, - учтиво согласился Северянин.
- Жаль, ты не видел мою, - хвастливо проговорил Мышелов. - Не Риту, а
ту, сверхъестественную. Она...
- Не вздумай употребить это слово в присутствии Крешкры, -
вполголоса, но твердо одернул друга Фафхрд.
- Как бы там ни было, но если мне захочется с ней повидаться, -
заговорщицки продолжал Мышелов, - я выпью содержимое этого черного флакона
и...
- А вот об этом я уж позабочусь! - решительно заявила Рита, которая
незаметно подошла сзади и выхватила флакон у него из руки. Бросив
мимолетный взгляд на черную бутылочку, она с поразительной меткостью
вышвырнула ее в окно, выходившее на море.
Мышелов послал ей свирепый взгляд, который, впрочем, быстро
превратился в чарующую улыбку.
Распахнув черный плащ, чтобы не было слишком жарко, Крешкра подошла к
Фафхрду и повелительно проговорила:
- Представь меня своим друзьям.
Между тем вокруг золоченого ложа толпа придворных, знати, советников
и офицеров все густела. Всем вновь пришедшим титулы раздавались дюжинами.
Хисвин и другие отсутствующие, виновные и невинные, были приговорены к
пожизненной высылке с конфискацией имущества. То и дело поступали
сообщения об удачной ликвидации пожаров в городе и о полном исчезновении
крыс. Тут же строились планы полной ликвидации крысиной метрополии.
Нижнего Ланкмара, - планы хитрые и замысловатые, но казавшиеся Мышелову
несколько оторванными от жизни. Становилось все яснее и яснее, что под
эгидой праведного Радомикса Кистомерсеса в Ланкмаре в еще большей степени,
чем когда бы то ни было, будут править дурацкие фантазии и бесстыдная
алчность. В подобные моменты становилось понятно, почему город до такой
степени раздражает истинных богов Ланкмара.
Мышелову и Фафхрду была, правда без особого рвения, выражена
благодарность, хотя большинство вновь прибывших не особенно ясно
представляли себе роль, сыгранную двумя героями, несмотря даже на
непрерывные рассказы Элакерии о последней схватке и бегстве Глипкерио.
Было понятно, что вскоре в рассеянный и безгрешный ум Радомикса будут
заронены семена сомнения относительно Фафхрда и Мышелова и героические
подвиги друзей незаметно превратятся в черное негодяйство.
Вместе с тем стало совершенно очевидно, что четыре боевых лошади, три
упырские и одна мингольская, начинают раздражать новоявленный двор, а
присутствие живого скелета просто выводит людей из себя (Крешкра
продолжала разгуливать по залу в распахнутом плаще). Фафхрд и Мышелов
переглянулись, посмотрели на Крешкру и Риту и поняли, что договорились обо
всем без лишних слов. Северянин взгромоздился на мингольскую кобылицу,
Мышелов и Рита сели на свободных упырских лошадей, и все четверо покинули
Радужный дворец без лишнего шума, - разумеется, насколько это было
возможно, когда подкованные копыта стучат по каменным плиткам.
В скором времени в Ланкмаре появилась легенда относительно Серого
Мышелова и Фафхрда, которая гласила, будто они в виде карлика, ростом с
крысу, и гиганта, ростом с колокольню, спасли Ланкмар от крыс, ценой
условия, что в загробное царство их препроводит посланец самой смерти;
очевидцы почему-то решили, будто скелет в черном плаще - мужчина, что
безусловно крайне раздражило бы Крешкру.
Впрочем, на следующее утро, когда звезды уже начали меркнуть, все
четверо скакали навстречу розоватому восходу по насыпной дороге через
Великую Соленую Топь и были вполне веселы, каждый на свой лад. Прихватив
где-то трех ослов, они погрузили на них ларец с драгоценностями, который
Мышелов забрал из спальни Глипкерио, а также еду и питье для долгого
путешествия, хотя еще не решили, куда именно они направляются. Фафхрд
стоял за поездку в свои любимые Стылые Пустоши с долгой остановкой в
городе Упырей. Мышелов же горел желанием вновь посетить Восточные Земли,
лукаво убеждая Риту, что лучшего места для приема солнечных ванн в
обнаженном виде просто не сыскать.
Для пущего удобства высоко подоткнув свое фиолетовое платье, Рита
согласно закивала.
- От одежды все чешется, - пожаловалась она. - Так и хочется снова
раздеться. Мне нравится ездить верхом с голой спиной - я имею в виду свою
спину, а не лошадиную. А волосы начинают отрастать и тоже ужасно чешутся.
Тебе придется каждый день меня брить, миленький, - добавила она, обращаясь
к Мышелову.
Тот согласился взять на себя эту обязанность, но добавил:
- Я не могу полностью разделить твое мнение, радость моя. Одежда
защищает от царапин и пыли и, главное, придает человеку известное величие.
- По-моему, в обнаженном теле величия гораздо больше, - строптиво
возразила Рита.
- Фи, моя милочка! - заметила на это Крешкра. - Что может сравниться
с величием обнаженного скелета? - Она взглянула на рыжую бороду Фафхрда,
потом на тоже рыжую, густейшую поросль у него на груди и добавила: -
Впрочем, в волосах тоже что-то есть.
Фриц ЛЕЙБЕР
МЕЧИ ПРОТИВ КОЛДОВСТВА
1. ШАТЕР КОЛДУНЬИ
Ведьма наклонилась над жаровней. Стремящиеся вверх струи серого дыма
переплетались со свисающими вниз прядями спутанных черных волос. В
отсветах жаровни можно было разглядеть ее лицо, такое же темное, угловатое
и грязное, как только что выкопанный клубок корней манцениллы. Полвека
обработки жаром и дымом жаровни сделали это лицо черным, морщинистым и
твердым, как мингольский окорок.
Сквозь расширенные ноздри и полуоткрытый рот, в котором виднелось
несколько коричневых зубов, похожих на старые пни, неравномерно
ограждающие серое поле языка, она с клокотанием вдыхала и с бульканьем
выдыхала дым.
Те струи дыма, которым удалось избежать ее ненасытных легких,
извиваясь, пробивались к провисшему своду шатра, покоящееся на семи
ребрах, изгибающихся вниз от центрального шеста, и откладывали на древней
недубленой коже свою крохотную долю смолы и сажи. Говорят, что если
прокипятить такой шатер после десятков или, предпочтительно, сотен лет
использования, то можно получить вонючую жидкость, вызывающую у людей
странные и опасные видения.
За обвисшими стенами шатра расходились во всех направлениях темные
извилистые аллеи Иллик-Винга, слишком разросшегося, грубого и шумного
города, восьмой и самой маленькой метрополии Земли Восьми Городов.
А наверху дрожали на холодном ветру странные звезды Невона, мира,
столь похожего и непохожего на наш собственный.
Внутри шатра два человека, одетых в варварские одежды, наблюдали за
колдуньей, скорчившейся над жаровней. Тот, что был повыше, с
рыжевато-белокурыми волосами, не отрывал от ведьмы мрачного,
сосредоточенного взгляда. Другой, пониже и одетый во все серое, с трудом
держал глаза открытыми, подавлял зевоту и морщил нос.
- Не знаю, от кого воняет хуже, от ведьмы или от жаровни, -
пробормотал он. - А может, так несет от самого шатра или от этой уличной
грязи, в которой мы вынуждены сидеть. Или, быть может, у нее живет дух
скунса. Послушай, Фафхрд, если уж нам нужно было советоваться с
какой-нибудь волшебной личностью, мы могли бы разыскать Шильбу или
Нингобля еще до того, как отправились из Ланкмара на север, через
Внутреннее море.
- До них было не добраться, - ответил высокий быстрым шепотом. - Ш-ш,
Серый Мышелов, по-моему, она впала в транс.
- Ты хочешь сказать, заснула, - неуважительно отозвался низкорослый.
Булькающее дыхание ведьмы начало больше походить на предсмертный
хрип. Ее веки затрепетали, приоткрывая две белых полоски. Ветер зашевелил
темные стены шатра - или, может быть, кожу трогали и теребили невидимые
духи.
На низкорослого это не произвело никакого впечатления. Он сказал:
- Я не понимаю, почему мы должны советоваться с кем бы то ни было.
Ведь мы же не собираемся совсем покидать Невой, как это было в нашем
прошлом приключении. У нас есть бумаги - я имею в виду кусок пергамента из
козлиной кожи - и мы знаем, куда мы идем. Или, по крайней мере, ты
говоришь, что ты знаешь.
- Ш-ш, - скомандовал высокий и добавил хрипло: - Прежде чем пуститься
в какое-то великое предприятие, по обычаю требуется посоветоваться с
колдуном или колдуньей.
Низкорослый, тоже перейдя на шепот, возразил:
- Тогда почему мы не могли посоветоваться с цивилизованными
колдунами? С любым добропорядочным членом Ланкмарской Гильдии Волшебников.
У него, по крайней мере, была бы поблизости парочка обнаженных девушек,
чтобы нашим глазам было на чем отдохнуть, когда они начнут слезиться от
рассматривания неразборчивых иероглифов и гороскопов.
- Хорошая ведьма, близкая к земле, гораздо честнее какого-нибудь
городского мошенника, вырядившегося в высокий черный колпак и усыпанную
звездами мантию, - упирался высокий. - Кроме того, эта колдунья находится
ближе к нашей ледяной цели и ее влияниям. А ты, с твоей городской страстью
к роскоши, ты превратил бы рабочую комнату волшебника в бордель!
- А почему бы и нет? - заинтересовался низкорослый. - Оба вида чар
одновременно.
Затем, ткнув большим пальцем в ведьму, он добавил:
- Близкая к земле, говоришь? К навозу будет гораздо ближе.
