покуда оно не скрылось за склоном. И во тьме остались сиять лишь
новорожденная луна да весенние звезды.
Аррен лежал один-одинешенек в темной каменной келье, что служила ему
спальней. Всю свою жизнь он спал на кровати под мягкими шкурами. Даже на
двадцативесельной галере, на которой он приплыл с Энлада, ему обеспечили
больший комфорт, чем здесь: соломенный тюфяк, брошенный на каменный пол,
да колючее одеяло из войлока - вот и вся постель. Но он ничего не замечал.
- Я в сердце мира, - думал он. - Мастера совещаются в священном
месте. Что они предпримут? Прибегнут ли они к великой магии, дабы спасти
магию как таковую? Неужели волшебство и впрямь умирает в этом мире? Есть
ли угроза самому Рокку? Я останусь здесь. Я не поеду домой. Лучше
подметать эту комнату, чем сидеть во дворце в Энлад. Может, мне позволят
остаться в качестве новичка? Хотя, возможно, здесь больше не будут учить
искусству магии и Настоящим Именам вещей. У моего отца есть дар чародея, а
у меня - нет. Быть может, эти способности и впрямь отмирают в этом мире. И
все же, я остался бы с _н_и_м_, даже если бы он утратил всю свою силу и
опыт. Даже если я отныне никогда его не увижу. Даже если он не скажет мне
больше ни единого слова.
Тут пылкое воображение юноши унесло его в прошлое, и он вдруг вновь
увидел себя стоящим под рябиной во Дворике Фонтана наедине с Верховным
Магом. Только небо было черным, ветви деревьев - голыми, а фонтан молчал.
И он сказал:
- Милорд, над нами буря, но я останусь с вами и буду служить вам. - И
Верховный Маг улыбнулся ему... Но тут его воображение изменило ему, ибо он
ни разу не видел улыбки на смуглом лице.
Встав утром, Аррен почувствовал, что эта ночь превратила вчерашнего
мальчика в мужчину. Он был готов ко всему. Но когда пришло его время, он
застыл, как истукан.
- Верховный Маг хочет поговорить с тобой, принц Аррен, - пискнул
малыш-новичок с порога его кельи, подождал секунду и исчез, прежде чем
Аррен нашелся, что ответить.
Он спустился по ступенькам башни и отправился по каменным коридорам к
Дворику Фонтана, не зная, туда ли он идет. В коридоре юноша встретил
старика, который улыбался так широко, что вся кожа его щек от носа до
подбородка собралась в гармошку: этот человек ждал его у дверей Большого
Дома, когда Аррен впервые прибыл в гавань, и впустил внутрь только тогда,
когда тот назвал ему свое Настоящее Имя.
- Ступай вон туда, - показал Мастер Привратник.
В залах и коридорах этой части здания царила тишина. Сюда не
доносился шум и гам, переполнявший другие крылья Дома. Здесь как нигде
чувствовалась его невероятная древность, и воздух пронизывало могучее
волшебство, скреплявшее и защищавшее эти старые стены. На них через
определенные промежутки были вырезаны глубокие руны, некоторые - с
серебряной инкрустацией. Отец обучил Аррена рунам Хардика, но ни одна из
этих рун не была ему знакома, хотя значение некоторых из них он, казалось,
знал или когда-то знал, но никак не мог вспомнить.
- Сюда, парень, - сказал Привратник, который на придавал значения
таким титулам, как лорд или принц.. Аррен вошел вслед за ним в длинную,
слабо освещенную комнату, где у одной из стен пылал в каменном очаге
огонь. Языки его пламени отражались на дубовом паркете пола. Сквозь узкие
окна, прорезанные в противоположной стене, пробивался тусклый свет
туманного утра. У очага стояла группа людей. Когда Аррен вошел, все
посмотрели на него, но он ловил взгляд лишь одного из них - Верховного
Мага. Юноша остановился, поклонился и замер как истукан.
- Это - Мастера Рокка, Аррен, - сказал Верховный Маг, - семеро из
девяти. Мастер Образов никогда не покидает своей Рощи, а Мастер Имен -
своей башни, что находится в тридцати милях к северу отсюда. Все они знают
о данном тебе поручении. Милорды, это сын Морреда.
Эти слова пробудили в Аррене не гордость, а нечто вроде суеверного
страха. Он гордился своим происхождением, но всегда думал о себе лишь как
о наследнике Правителя, как о члене Дома Энлада. Морред - родоначальник их
Дома - умер две тысячи лет назад. Об его подвигах ходили легенды, но все
это - предания седой старины. Верховный Маг как будто назвал его сыном
мифа, наследником грез.
Он не осмеливался взглянуть в лицо восьмерым мужчинам и не сводил
глаз с железного набалдашника посоха Верховного Мага, чувствуя, как кровь
стучит в ушах.
- Пойдемте, давайте позавтракаем вместе, - сказал Верховный Маг и
подвел их к столу, стоящему у окон. Там было молоко, кислое пиво, свежее
масло и сыр. Аррен сидел вместе со всеми и ел.
Он всю свою жизнь провел среди вельмож, землевладельцев и богатых
купцов. Дворец его отца в Берилле постоянно кишил ими: людьми, которые
ворочали крупными делами и имели все, чем богат этот мир. Они ели, пили
вино, спорили до хрипоты и бесстыдно льстили, стараясь урвать что-нибудь
для себя. Для своего возраста Аррен был отлично знаком с человеческими
слабостями и пороками. Но он никогда не был среди такого рода людей. Они
ели хлеб, говорили мало, их лица ничего не выражали. Если они и добивались
чего-то, то не в целях личной выгоды. И все же они обладали величайшей
властью, в этом Аррен нисколько не сомневался.
Верховный Маг Сокол сидел во главе стола и, казалось, ждал, что
кто-нибудь выскажется, но все вокруг молчали, и ни один не заговорил с
ним. Аррен тоже оказался в изоляции, так что у юноши было время прийти в
себя. Слева от него сидел Привратник, а справа - седоволосый мужчина, с
виду дружелюбно настроенный, который, наконец, заговорил с ним:
- Мы соотечественники, принц Аррен. Я родился на востоке Энлада, в
лесу Аол.
- Я охотился в этом лесу, - ответил Аррен, и они поболтали немного о
рощах и городках Острова Мифов, и юноша, вспомнив о доме, почувствовал
себя увереннее.
Когда трапеза подошла к концу, они вновь собрались у очага. Одни
уселись, другие остались стоять, и возникла некоторая пауза.
- Прошлой ночью, - сказал Верховный Маг, - мы держали совет. Спорили
мы долго, но так ни к чему и не пришли. Я хотел бы услышать, что вы
скажете сейчас, при свете дня, остались ли вы при своем мнении или
изменили его.
- Отрицательный результат, - сказал Мастер Целитель, стройный,
темнокожий мужчина со спокойными глазами, - тоже результат. Роща -
вместилище образов, но мы не нашли там ничего такого, о чем стоило бы
говорить.
- Все потому, что мы на сумели разглядеть их толком, - сказал
седоволосый маг с Энлада, Мастер Изменения. - Мы слишком мало знаем. Слухи
из Ватхорте, новости из Энлада стоят внимания. Но пугаться до смерти из-за
таких мелочей не стоит. От нашей силы не убудет, если несколько колдунов
позабыли свои заклинания.
- И я о том же говорю, - сказал худощавый, с проницательным взглядом,
Мастер Ветров. - Разве утратили мы нашу силу? Разве не растут и не
зеленеют деревья в Роще? Разве бури небесные не повинуются нашим приказам?
Кому может прийти в голову бояться за искусство волшебства - старейшего
ремесла, освоенного человеком?
- Ни человек, - сказал звучным голосом Мастер Вызова, высокий,
довольно молодой человек со смуглым холеным лицом, - ни какая другая сила
не могут помешать волшебству свершиться или, иными словами, сделать
бессильными слова заклинаний. Ибо они - подлинные Слова Творения, и тот,
кто сможет лишить их силы, сможет разрушить мир.
- Да, и тот, кто был бы в состоянии сделать это, не терял бы время в
Ватхорте или Нарведуене, - сказал Мастер Изменения. - Он пришел бы сюда, к
вратам Рокка, и конец мира был бы уже не за горами! Против этого не
поспоришь.
- И все же нельзя сказать, что все идет своим чередом, - возразил
кто-то, и все взглянули на него. Это был Мастер Сказитель - крепко сбитый
человек с грудью, похожей на пивной бочонок. Он сидел у огня, и голос его
звучал спокойно и чисто, словно отдаленный гул гигантского колокола.
- Где же король, что должен править на Хавноре? Сердце мира - не
Рокк, а та башня, где хранится меч Эррет-Акбе, и в которой стоит трон
Серриада, Акамбера, Махариона. Восемьсот лет пустует сердце мира! У нас
есть корона, но нет короля, достойного носить ее. Мы восстановили
Утраченную Руну, Королевскую Руну, Руну Мира, но установили ли мы тем
самым прочный мир? Лишь когда воцарится на троне король, мы обретем мир, и
даже на самых дальних Пределах колдуны смогут применять свое искусство, не
беспокоясь ни о чем, везде будет тишь да гладь, и все будет идти своим
чередом.
- Да, - сказал Мастер Руки, хрупкий живой человечек, незнатного
происхождения, но с ясными и проницательными глазами. - Я с тобой,
Сказитель. Нет ничего удивительного в том, что волшебство сбилось с пути,
когда все мчится незнамо куда. Если все стадо мечется, сможет ли наша
черная овечка отстояться в загоне?
Услышав это, Привратник рассмеялся, но ничего не сказал.
- В общем, все вы считаете, - подвел итог Верховный Маг, - что ничего
страшного не происходит, а если и случается порой кое-что, причина кроется
в отсутствии должного управления нашими странами, из-за чего все виды
искусства и точных ремесел пришли в упадок. С этим я по большей части
согласен. Действительно, раз весь Юг закрыт для честных торговцев, мы
вынуждены довольствоваться слухами. А кто отважится доставить достоверные
сведения с какого-нибудь острова Западного Предела, не считая Нарведуена?
Если корабли еще плавают и возвращаются обратно в целости и сохранности,
как в старые добрые времена, если связь между островами Земноморья еще не
потеряна, мы сможем узнать, как обстоят дела даже в самых отдаленных
местах, и будем действовать согласно обстановке. И мне кажется, мы обязаны
действовать! Ибо, милорды, когда Правитель Энлада рассказывает о том, что
он произносил Слова Творения в заклинании и не понимал значения того, что
говорил; когда Мастер Образов сообщает, что страх поселился среди корней,
и не говорит больше ни слова: неужели у нас нет веских оснований для
беспокойства? Буря начинается с крохотной тучки на горизонте.
- У тебя нюх на темные силы, Сокол, - сказал Привратник. - Ты всегда
им обладал. Скажи, что ты учуял?
- Не знаю. Упадок сил. Нерешительность. Потускнение солнца. Я
чувствую, милорды... мне кажется, будто все мы, сидящие здесь и мирно
беседующие, смертельно ранены, и пока мы переливаем из пустого в порожнее,
кровь тихонько вытекает из наших вен...
- А, может, ты встанешь и возьмешься за дело?
- Так я и поступлю, - ответил Верховный Маг.
- Что ж, - сказал Привратник, - в силах ли филины не дать взлететь
ястребу?
- Но какова цель твоего путешествия? - спросил Мастер Изменения, и
Сказитель ответил ему: - Найти нашего короля и возвести его на трон!
Верховный Маг пронзил Сказителя взглядом, но сказал лишь:
- Я отправлюсь туда, где случилось несчастье.
- На юг или на запад, - сказал Мастер Ветров.
- А если понадобится, на север и на восток, - добавил Привратник.
- Но вы нужны здесь, милорд, - сказал Мастер Изменения. - Чем рыскать
вслепую среди враждебно настроенных людей, по незнакомым морям, не лучше
ли будет остаться здесь, где магия так сильна, и определить с помощью
своего искусства, что это - зло или хаос?
- Мое искусство мне не поможет, - сказал Верховный Маг. В его голосе
было что-то, заставившее всех взглянуть на него с горечью и беспокойством.
- Я - Питомец Рокка. Мне нелегко покинуть его. Я хотел, чтобы мы
пришли с вами к единому мнению, но теперь на это нет никакой надежды.
