берегу Рябьей реки весьма плодородны и населены, и приобрести их
- большая выгода и честь. И вот, когда уже вырос новый урожай,
дружины переправились через реку и оказались в области племени
далянов. У вождя далянов дочь замужем за графом Нахии, по
прозвищу Пекари Рубчатое Ухо. Рубчатое Ухо поспешил на помощь
далянам, а королю послал учтивое письмо. В письме было сказано,
что герцогство пожаловано было его роду родом Кречетов, а король
- потомок вольноотпущенников, и что, стало быть, герцог не может
быть связан узами верности с нынешним королем Варай Аломом. Дядя
короля по материнской линии, Най Третий Енот, обрадовался, что,
кроме далянов, придется драться еще и с герцогом, разорвал
письмо и сказал: "Чем больше противников - тем больше славы". Но
королевский советник Арфарра покачал головой: "Надо поссорить
наших врагов и разбить их поодиночке". По совету Арфарры король
написал герцогу ответное письмо и вымарал в нем несколько строк.
Вождь далянов узнал о письме и тоже захотел его прочесть. Увидев
зачеркнутые строки, он спросил: "А это что за исправления?"
Герцог ответил на это: "Так было". Вождь далянов промолчал, но
про себя подумал, что герцог решил скрыть от него правду о
сношениях с королем и потому-то и зачеркнул строки. Они
поссорились. Пекари Рубчатое Ухо увел свои войска, и король
легко разгромил далянов. Меж тем герцог одумался и понял, что
король не простит ему учтивого письма. Он заперся в своем замке
и разослал письма друзьям. Марбод Кукушонок явился к нему с
дружиной на помощь. Дядя короля, Най Третий Енот, узнав об этом,
заявил: "Чем больше противников - тем больше славы. Большая
честь - побить сразу и Пекари, и Кречета". Но королевский
советник Арфарра возразил: "Надо поссорить врагов и разбить их
поодиночке". По совету Арфарры король написал герцогу письмо, в
котором напоминал, что старший сын герцога, Ахая Полый Рог -
названный брат короля, и звал его к себе на пир перед битвой.
Полый Рог обрадовался случаю познакомиться с воинами мо
лодого короля. Король и Полый Рог веселились всю ночь и под утро
легли спать в одной палатке. Перед сном Полый Рог заметил:
пьяный король сгреб со стола какие-то бумаги и сунул их себе под
подушку. Ночью Полый Рог неслышно встал, зажег светильник и
вытащил бумаги из-под короля. Это было письмо от Марбода
Кукушонка. Тот писал королю, что не хочет сражаться против
своего законного государя и ждет только случая, чтобы
перекинуться.
Сын герцога, вернувшись в замок, обвинил перед всеми Марбода в
измене. Марбод Кукушонок возмутился и потребовал божьего суда -
поединка. Противники сразились, Марбод, понятное дело, убил
герцогского сына...
Тут Шомад Верещатик сказал:
- Мир совсем испортился. Марбод написал изменническое письмо, а
божий суд выиграл.
Таннах огорчился:
- Неужели я так плохо рассказываю? В том-то и дело, что никаких
писем Марбод не писал. А письмо написал королевский советник, и
подучил короля, как сделать так, чтобы оно попало в руки сыну
герцога.
- Все оттого, - сказал старый Досон Ворчун, - что молодых людей
учат читать и писать. Если бы сын герцога знал лишь то, что
подобает рыцарю, то и никакой беды бы не было.
Таннах продолжал:
- Советник сказал королю: "Герцогский сын вызовет Марбода на
божий суд. Марбод суд выиграет, но, конечно, не сможет служить
герцогу, ставшему его кровником. Тогда он придет к вам и
предложит свой меч. А вы ответите: "Из замка есть подземный ход,
и он тебе известен. Проведи по нему дружину ночью, и перебей
людей герцога". И как Арфарра сказал, так оно и вышло.
Тут все посмотрели на Марбода Кукушонка, потому что хуже этого
нет: убить и предать того, кому служил. Хуже этого бывает,
только когда воин выпьет из колодца, куда ведьмы ночью бросили
дохлого кролика.
Таннах тоже посмотрел и увидел, что тот берет свой плащ
королевского инспектора и расправляет так, чтобы меч не путался
в складках одежды.
Таннах смутился и молвил:
-Так оно и вышло, только в одном советник ошибся. Марбод о
подземном ходе отказался говорить, и сказал, что негоже брать
замок бесчестным путем. Король, конечно, встал на его сторону. И
что же? Арфарра колдовал три ночи; на четвертую сделался дождь и
град, вся земля бормотала. Утром пошли на приступ: в замке нет
ни одного живого, одни развороченные покойники, и листья с
деревьев облетели... Горожане радовались, а люди негодовали,
потому что в этом штурме никто не добыл себе ни имени, ни славы,
только мухи да стервятники поживились.
Тут внесли четвертую перемену блюд. Таннах продолжил: "Герцог,
однако, ушел за подмогой накануне штурма, и поскольку он
проиграл битву, очень многие стали на его сторону, испугавшись
короля. Герцог разбил лагерь у Рябьей Реки. Военачальники короля
стали держать совет: каждый радовался случаю отличиться на
глазах короля. Но королевский советник Арфарра сказал: "Лагерь
герцога - в речной пойме. Я запружу реку, и мы переловим его
воинов корзинами, как лещей". "Аломы воюют не заступами, а
мечами," - возразил дядя короля, Най Третий Енот. Но король
послушался не его, а своего чародея. Арфарра дал в руки воинам
лопаты, и в четвертую ночь лагерь герцога был затоплен. Арфарра
расставил засады в укромных местах и горных проходах, и
благородных воинов ловили корзинами, как лещей, и силками, как
зайцев, и знамена плавали в воде, как листья. Герцога Нахии
стащили с коня и привели в королевский шатер. Его поставили на
колени перед королем, и герцог не знал, куда девать от стыда
глаза, потому что его платье было в грязи и тине. Най Третий
Енот сказал королю: "Пощади его, ибо побежденный противник -
верный вассал и лучший друг". Королевский советник Арфарра
возразил: "Следует мириться только с сильным врагом, но
разбитого врага не оставляют в живых".
А герцога в это время держали на коленях. Король решил
послушаться дядиного совета и обратился к герцогу: "Признаешь ли
ты себя вассалом короля?" - "Признаю," - ответил герцог. Тогда
король сам снял с герцога веревки, посадил за стол и устроил
большой пир. Советник Арфарра был недоволен, и король, заметив
это и страшась за судьбу герцога, велел им пить вино из одной
чаши. Вот Арфарра налил из серебряного чайника вина себе и
герцогу и выпил с ним за дружбу. Но у чайника было двойное дно,
и себе Арфарра налил хорошее вино, а герцогу налил яду, тот
выпил у пал замертво. Король рыдал от горя всю ночь - его пир
был опозорен.
- Да, - сказал хозяин, - бывало и раньше, чтобы гостей убивали,
спрятав воинов в двойных стенках шатра, но чтобы гостей убивали
из чайника с двойными стенками...
- А как королевский советник хотел сгубить Ная Третьго Енота под
Кадумом, знаете? - спросил Росомаха.
- Сделайте милость, расскажите, - отвечали ему.
- Король держал совет, - продолжал Таннах, - почему так медленно
растет Ламасса? "Потому что, - говорит Арфарра, - окрестные
сеньоры чинят разбой над торговцами, а городские цеха притесняют
новых ремесленников". "Потому что, - возражает Най Третий Енот,
- в семи переходах от столицы - вольный торговый город Кадум, и
если разрушить город и ремесленников переселить в Ламассу, то и
торговли в ней станет больше". Король увидел, что правду говорит
Най Третий Енот, да и дружина требовала подарков. Он велел
Арфарре взять Кадум.
Третий Енот обрадовался, потому что стены Кадума были
неприступны, и Арфарра провел бы под ними много времени. Но
Арфарра сказал: "Если брать город снаружи, на это надо много
людей, а если брать город изнутри, - надо гораздо меньше. Мой
план таков: я наряжу часть дружинников торговцами, а часть
посажу в бочки, якобы с бузой. Они пройдут за городские стены, а
ночью перебьют стражу и откроют нам ворота". Тогда Най Третий
Енот увидел, что дело и вправду сулит выгоду, и попросил
поручить это ему. Арфарра согласился. Все удивились, но
королевский советник сказал, "Этот человек мне все время мешает.
Пускай его едет в Кадум. В Кадуме его дернут на базарной площади
за бороду, он и зарубит обидчика. От Ная я избавлюсь, а Кадум
все равно возьму". Эти слова передали Наю, и он только
улыбнулся.
Арфарра сказал, что торговцы не ездят на боевых конях, и
заставил Ная и его людей пересесть на заморенных кляч. А потом
он велел ему снять боевой кафтан и надеть зеленый, суконный.
Памятуя о словах Арфарры, Най все стерпел.
Вот подъехал Най с людьми и бочками к заставе перед городом, и
начальник заставы окликнул его: "Эй, торговец! Это нечестно, что
подлый мужик едет на таком коне!" Най Третий Енот закусил губу,
но вспомнил о словах Арфарры и подарил начальнику коня.
Вот проезжает Най через городские ворота, и начальник стражи
окликает его: "Эй, торговец! Ты, видать, немало обжулил народу,
что собрал такой большой караван. А мои дети мерзнут с голоду!"
Най Третий Енот закусил губу, но вспомнил о словах Арфарры и дал
золота простолюдину.
Вот приехал Най на городскую площадь, а граф Кадума был в это
время в городе и пришел посмотреть на новоприбывший караван. "Да
ты как стоишь перед графом, мужлан!" - напустился на графа Ная
граф Кадума. "Так стоит, - сказали в свите, - будто стоит втрое
больше своего вергельда". "А коли так, - сказал граф, - так
пусть он мне завтра пошлину заплатит втрое против обычной". "Я
тебе прямо сейчас заплачу," - ответил граф Най, вытащил из сена
меч и зарубил Кадума прямо на площади. Тут пошла веселая
торговля: люди Третьго Енота стали отвешивать покупателям по
полфунта хорошего удара, да отмерять по полвершка дубинного
звона, а те платили им той же монетой. Горожане испугались,
лишившись графа и видя доблесть нападающих, да и королевское
войско было уже у стен. Так Най Третий Енот овладел Кадумом и
поднес его королю. А Арфарра сказал, что тот не выполнил
уговора, и потому король не имеет права отдать Наю земли графа
Кадума. И с тех пор Най Третий Енот возненавидел Арфарру, ибо
понял, что тот посылал его на верную гибель.
А отец Адрамет слушал и улыбался. Он тоже хорошо знал, как
обстояли дела, хотя и не воевал, потому что люди Даттама ходили
за войском и скупали всю добычу, и он был среди них.
- А ведь земли герцога Нахии тоже остались у короля, - заметил
хозяин.
- Завоеванная земля принадлежит королю, - возразил его сын.
- Может, оно и так, - заметил Росомаха, - но только земля
принадлежит королю затем, чтобы он пожаловал ею тем, кто
завоевал эту землю, а если король будет сидеть над своей землей,
как ростовщик над кубышкой, так кто же будет за него воевать?
А Таннах Желтоглазый сказал:
- Земли остались королю, и он отдал их простолюдинам, которые на
них сидели, а участники похода получили свою долю деньгами. А
деньги отдали своим же бывшим рабам в Ламассе!
Тут Лух Медведь поглядел на хозяйского сына. А у того, надо
сказать, на кафтане по червленому бархату шли накладки вроде
хвоста ската - не очень искусной работы и серебряные.
- Да, - сказал Лух. - То ли король не доплатил своим воинам, то
ли они переплатили ремесленникам.
- Вы меня не так поняли, сударь, - сказал Таннах. - Я сказал не
"заплатили", а "отдали". И не оружейнику, а, скажем,
красильщику, чтоб он себе на эти деньги завел новую красильню, а
потом с красильни отдавал долю с дохода. Это все Арфарра
придумал и назвал "планом обогащения народа посредством ссуд и
паев".
Тут, однако, Кукушонок не выдержал и стал отгибать у плаща
роговые застежки:
- Мои деньги, - говорит, - все ушли на виры. А что осталось -
отдам вашей родне.
- Я о вас, сударь не говорю, - возразил Таннах. - Кречеты -
совсем другое дело. Кречеты - королевский род, и весь Мертвый
город в Ламассе - принадлежит, слава Лахут, роду Кречетов. Не во
всей Ламассе королевский колдун распоряжается.
Надобно сказать, что Таннах не знал, что старый Зомин, ленник
Кречетов, владевший Мертвым городом, три луны как умер. И что по
новым законам выморочный лен перешел к королю. Если бы он это
заранее знал, то ничего бы не произошло. Но когда ему указали на
