конфету и стала кормить секретаря конфетой. У Шаваша изо рта потекли
слюнки.
- Это что за конфеты, - удивился секретарь.
- Это государь император, - сказала женщина, - прислал моему мужу со
своего стола, посмотрев на них благосклонным взором. Говорят, эти конфеты
повышают мужскую силу: я изловчилась и сберегла их для тебя.
- Или я тебе плох, что меня надо кормить конфетами, - возмутился
секретарь.
- Что ты, - встревожилась женщина, - я просто думала, что тебе будет
приятно.
- Пусть эти конфеты, - сказал секретарь, - ест сам государь, может,
сделает себе сына.
Но все-таки секретарь был явно доволен, что женщина пошла ради него
на такое дело. Он съел конфеты и запил их вином. После этого они опять
повалились ни постель, и подняли такую возню, что опрокинули на пол
тарелку с конфетами, и она закатилась под кровать, туда, где лежал Шаваш.
Женщина услышала, как тарелка упала, и встревожилась:
- Пусти! Я подберу конфеты.
"Ой, что сейчас будет", - подумал Шаваш.
Но куда там! Господин секретарь уже ничего не говорил и не слушал, а
только урчал.
Когда они заснули, Шаваш тихонечко выбрался из-под кровати, нашарил
несколько конфет, положил их за пазуху и был таков.
Проходя мимо лавки ключаря, Шаваш вздохнул и смял в кармане кусочек
мастики с отпечатком ключа, - потому что, по правде говоря, этим ключиком
отпирался совсем не тот замок, который интересовал Шаваша.
Утром, распростившись с Андарзом, король Аннар Сорочье Гнездо
вернулся в свой лагерь. Он приказал рабам отнести все подарки в дальнее
помещение шатра, вошел вслед за ними и занялся чтением списка подарков.
Вдруг угол шатра распахнулся, и в помещение въехал на мышастом коне
князь Росомаха в сопровождении Ашены и еще пятерых.
- Это что такое? - сказал король, - мой ковер не лужайка, чтобы
топтать его копытами!
- С каких это пор командиры не имеют права сидеть на коне перед
избранным ими начальником? - сказал Росомаха, - или тебе жалко этого
поганого ковра?
Королю было и вправду жалко ковра, но, стыдясь такого чувства, он
вытащил меч и сказал:
- Мне жалко твоей поганой головы, Росомаха, если ты сейчас же не
слезешь со своей кобылы.
От этаких слов Росомаха поспешно слез с кобылы, тоже вынул меч и
сказал:
- Сдается мне, король Аннар Сорочье Гнездо, что тебе в этом городе
дарят много подарков, и что не все подарки ты раздаешь твоей дружине!
- Ах ты дрянь, - изумился король, - в этакой подлости меня еще никто
не упрекал! А если ты, Росомаха, уже пропил все, что я тебе подарил, ты
можешь выбрать в этом шатре любую вещь тебе по вкусу, не считая моей
головы.
- Что ж, - говорит Росомаха, - в этаком случае я попрошу у тебя тот
подарок, который ты выпрашиваешь у государя, и который не принадлежит ни
ему, ни тебе - свободу нашего народа! И сдается мне, что этот подарок ты
не отдашь никому, а, напротив, засунешь поглубже в зоб!
- Ах ты дрянь, - возмутился Аннар, - сын раба и наемник Хамавна, -
тебе ли чирикать о свободе! Это службу в чужом гарнизоне ты называешь
свободой, а власть над целой провинцией - рабством?
- Великое дело, - сказал Росомаха, - завоевать Аракку! Раньше мы были
вольными людьми, делали, что хотели, получали от наместника Хамавна дань,
продавали ее осуйским купцам: А теперь ты зарезал овцу, которую мы доили,
и готов признать себя рабом императора, если тот поможет сделать нас
твоими рабами!
- Слушай, ты, Росомаха! - сказал король - тебя послушать, так нет
беды больше хорошей добычи и несчастья хуже великой победы! Сдается мне,
что это говоришь не ты, а золото, которым тебя угостили чиновники, чтобы
ты сеял раздор!
- Чиновники, - сказал Росомаха, меня не угощали, а вот ты выплатил
мне лишь четверть того, что обещал под Иннехом!
- Я и не выплачу, - отвечал король, - когда я сговаривался с тобой,
ты был честным воином, а когда ты изменил наместнику Хамавну, ты показал
себя, как тряпка и трус, и цена тебе стала вчетверо дешевле.
Росомахе нечего было на это ответить, он затопал ногами и убрался из
шатра вместе с конем.
А король оседлал коня и поехал к осуйскому консулу Айр-Незиму,
который, как мы помним, было должен ему девяносто тысяч ишевиков за
оборону квартала. Он ехал в самом скверном расположении духа, ругая
Росомаху и присматриваясь к городской жизни, кипящей вокруг. Человек
нерешительный в такой ситуации постарался бы загладить случившееся, одарив
и обласкав мятежника. Но король терпеть не мог мягкотелости. "Очень мне
нужно задабривать того, кого я могу зарезать! - подумал он. - Беда только
в том, что, если я сделаю это сам, между нашими родами ляжет кровь. Лучше
бы поручить это дело кому-нибудь другому. Быть не может, чтобы во всем
этом городе не нашлось человека, который не мог бы зарезать Росомаху!"
В этаком-то настроении король явился во двор к осуйскому консулу
Айр-Незиму. Его провели в приемную комнату, расположенную в глубине
резиденции. Широкие окна выходили во дворик, засаженный желтыми и красными
розами, вдоль стен тянулись резные, запертые на ключ шкафы и лари, в
которых посланник держал образцы осуйских товаров. Айр-Незим, в черном
платье и с черной же книгой подмышкой поспешно вышел навстречу гостю.
Король заявил, что его войско ждет денег, обещанных за охрану квартала:
девяноста тысяч ишевиков.
- Девяносто тысяч ишевиков? - сказал Айр-Незим, - но у нас нет
стольких денег.
- Да что ты врешь? - вознегодовал король. - По докладу господина
Нарая вы одолжили империи двадцать миллионов и нажили по сорок золотых на
каждый данный в долг, а теперь отказываетесь выплатить какой-то пустяк
моему народу!
Этакая ссылка на доклад Нарая Айр-Незиму пришлась ужасно не по душе.
Ведь его известили, что Нарай советует королю напасть на Осую.
- Мы нажили даже больше, - сказал Айр-Незим, - но у нас нет этих
денег.
Король разинул от изумления рот, а консул продолжал:
- Скажите, Аннар, что бы вы сделали, получив эти деньги?
- Ну, - изумился король, - раньше я бы роздал половину дружине, а
остальное зарыл в землю. А теперь я, пожалуй, не буду зарывать деньги в
землю. Я думаю, что мне придется потратить их на восстановление каналов в
южной части провинции, и на всякие другие дела, без которых нельзя
получать налоги.
Консул кивнул, как бы про себя.
- Да, - сказал он, - вы замечательно умный человек, король. Вы
поняли, что есть государства, которые добывают богатство с помощью воинов,
и есть государства, которые добывают богатства с помощью налогов. Но есть
и третий вид государств, богатство которых состоит в их кредитной системе.
- В чем, - спросил король.
- В кредитной системе, - повторил консул. Главное наше богатство -
это торговля и билеты осуйского банка. Все, что идет из империи к
варварам, и от варваров к империи, и даже от варваров к варварам,
останавливается в Осуе, и там перегружается и перепродается: это
называется транзитная торговля. От покупки до продажи проходит уйма
времени, и нам очень важно, чтобы купец мог покупать и продавать в кредит.
Поэтому, хотя у нас и очень хорошая монета, кредитных билетов и векселей у
нас в двадцать раз больше, чем монеты. Так что главное наше имущество -
это доверие к банку. Поэтому Осую нельзя ограбить, ее можно только
разорить.
Если вы захватите наш город, поднимется паника. Все билеты банка
будут предъявлены к оплате, и банк лопнет. А что вы сможете захватить?
Только вот эти самые билеты лопнувшего банка!
Этого-то и добивается господин Нарай! Если вы нападете на Осую,
господин Нарай зажарит двух кабанов на одном вертеле: во-первых, он
разорит наш банк, во-вторых, он погубит вас, потому что ваши воины,
захватив город, в котором золота и побрякушек меньше, чем в одном квартале
столицы, прирежут вас на другой день после штурма.
"Ой, тоскливо подумал король, - наверняка кто-то из них двоих врет, а
может статься, и оба! Вот народ - здесь кредит, там налог! Погубят они
меня, погубят! - и король пожалел, что ввязался в эту, несвойственную ему
как сыну природы, политику.
- Вздор, - сказал король. - Кто первым отказался от платы, тот и
беднее! Что такое налог, а знаю, а этим самым кредитом вы мне просто
морочите голову! Как это золота становится больше оттого, что оно вертится
в десять раз быстрее? Как это один человек может продать другому деньги,
которых у него нет? Как в докладе Нарая сказано, так оно и есть!
- Не очень-то слова господина Нарая заслуживают доверия, - возразил
Айр-Незим, - наверняка он затевает за вашей спиной козни. Вам он говорит,
что ваша знать - ваши худшие враги, а вашим воинам тайком нашептывает, что
вы хотите отнять у них свободу. Он спит и видит, чтобы ласы сами себя
съели! Мне доподлинно известно, что вчера он тайно принимал князя
Росомаху, и обещал ему корону Аракки!
Настроение короля мгновенно переменилось.
- Ах, негодяй, - вскричал король, - наконец-то мне все ясно! Да я его
на части разорву! Да я ему яйца повыдергаю и скажу, что так было!
- Кому? - спросил осуец? - Росомахе или Нараю?
Король остановился, потом хлопнул себя по лбу.
- И правда, - сказал он, - не такое-то это простое дело, - выдернуть
яйца у высокопоставленного чиновника и при этом не потерять свои.
- Гм, - сказал осуец, - а ведь, пожалуй, есть способ помочь вам.
- Какой же?
- Почему бы вам не овладеть на днях столицей? Если вы захватите город
в свои руки, вы можете... гм... повыдергать столько яиц, сколько захотите!
- Захватить столицу? - засмеялся король, - с тремястами воинами? Да
легче поймать дракона в сачок! Одних противников Андарза в городе больше,
чем вшей у моих солдат, а вшей этих черт знает как много!
- Ба, - сказал осуец, - да что это за противники? Лицеисты пятнадцати
лет, с пальчиками, тонкими как лист осоки! Даже я, на что уж невоенный
человек, а и то справлюсь с целым десятком! Если, например, ваши воины
вступятся за битого лавочника да и поругаются с детьми, из этого в один
миг может получиться народное восстание с вами во главе!
- Нет, - сказал король, - ничего не выйдет! - возмутить народ,
конечно, не трудно, но ведь императорский дворец выстроен как раз на
случай таких мятежей! Он набит стражниками, как коробочка мака - зернами,
а на стены даже слюнявая улитка не залезет, не то что человек!
И князь вздохнул, ибо он грустил по поводу этих стен с той самой
минуты, как их увидел.
- В императорском дворце, - сказал Айр-Незим, - есть подземные ходы,
соединяющие между собой все покои. Имеются и выходы наружу. При государыне
Касии они использовались в основном для тайных арестов и подслушиваний,
при нынешнем же государе бездействуют. Когда захватываешь город снаружи,
всегда нужно много человек, а когда захватываешь его изнутри, достаточно
горсти храбрецов. Если проникнуть в эти ходы ночью, то ста человек будет
довольно для того, чтоб захватить дворец и открыть ворота возмущенному
народу. Что же касается дворцовой стражи, то большинство стражников, в
количества двух тысяч человек, ночью содержится в двух казармах, Северной
и Южной, расположенных у соответствующих ворот. Эти казармы - деревянные
строения с узкими дверями и прорезями в крыше для света. Достаточно будет
запереть как следует двери и поджечь казармы.
"Эге-гей! - пронеслось в голове Аннара, - "если я с тремястами
"дружинниками переменю династию, это будет самая дивная песня в истории!
При этом в суматохе можно будет всадить нож в князя Росомаху! Как же мне
