Гуляете, надо полагать?
- Гуляем, - кротко отозвался Данк. - Что это сегодня всем не спится?
- Меня разбудили дурные предчувствия, - четко произнес юноша, глядя
на меня. - А недобрые мысли во мне гуляют со вчерашнего вечера.
- Потому тебя и на ужине не было?
- Хо, - юноша улыбнулся. - Ты считаешь, Данк, много чести для меня
составил бы этот ужин? Главный - и последний - единственный - за малым
столом, хо! Спасибо! К этому я еще успею привыкнуть. Итак, цвет отца от
меня уплыл. Скажи, Оранжевый, следует ли все вчерашнее понимать так, что
цвет матери мне тоже не достанется?
- Элспейр! - укоризненно прогудел Данк. - Есть ведь еще и Желтый,
например...
Элспейр отвернулся.
- Значит, не достанется, - сказал он, как бы про себя.
- Перестань!
- Разве я что-нибудь начинаю? Впрочем, прости, братец, - он порывисто
повернулся ко мне. - Я еще не поздравил тебя с обретением Цвета.
Поздравляю, - и он протянул мне руку.
Я пожал ее - следует признать, весьма нерешительно.
- Благодарю... Элспейр...
- Право, не стоит того, - странный юноша непонятно улыбнулся. - Не
стану вас задерживать, Властители.
И он тут же скрылся за поворотом.
- Элспейр, - тут же сказал Данк вполголоса, подтягивая меня к себе за
плечо. - Твой младший кузен, бастард, неполный принц Элспейр. Это он был
третьим во сне?
Я отрицательно помотал головой.
- Ничего похожего. Это не он, точно.
- Кто же тогда? - изумился Данк. - Есть еще Гэйтхэйт, но он погиб...
- Или взят в плен, - уточнил я.
- Вряд ли, но даже если так - это все равно что погиб, - категорично
рассудил Данк.
Я пожал плечами. Ему виднее.
- А может быть, это кто-то из другого Домена? Или его попросту не
существует в природе? Ведь вы же не знаете, кто такая Айроу и есть ли она
вообще на этом свете!
- Айроу была одна в своем фрагменте сна, - возразил Данк, - а этот
самый описанный тобой наглый парень был включен в команду из трех человек,
и двое других - вполне реальные существа, - он похлопал себя по животу. -
Я не вижу причин предположить, что третий - лишь сонный призрак.
- Понимаешь, - задумчиво протянул я, - тот, во сне, был действительно
наглым, другого слова не подберешь. А Элспейр... В нем что-то кипит,
большей частью это гнев и обида, но наглым его назвать трудно, правда?
- Ну почему же... - промычал Данк. - Хотя твоя правда, Синий. Элспейр
скорее вежлив и непочтителен одновременно. С другой стороны, отчего бы ему
не быть вежливым? Мы ведь родственники все-таки; и в любой семье, где не
делят плащи и венцы, его корка хлеба так же гарантирована, как моя или
твоя. А тот... ну, из сна... Опиши мне его еще раз, поподробнее.
- Совсем не похож на Элспейра. Про рост мне трудно судить - если
помнишь, вы все были на берегу, а я мчался глубоко внизу. Но все-таки
впечатление такое, что повыше Элспейра, на добрых полголовы. При этом еще
более худой - собственно, Элспейр худощавый, а про того я сказал бы
"тощий". Элспейр светловолосый, скуластый, курносый, а тот почти черный,
смуглый, с высокой прямой переносицей - в общем, ничего похожего.
Данк внимательно слушал меня, изредка кивая.
- Похоже, это действительно Гэйтхэйт, - сказал он наконец. - Немножко
непонятно. Неужели Хэй жив? И даже если жив, как он сможет вырваться из
лап Проклятого? Разве что... - он замолчал, поглядывая на меня.
- Ну говори уж, говори, - устало сказал я. - Разве что - ну?..
- Разве что ты тоже влипнешь, малыш, - тихо сказал Данк. - Это было
бы кисло. Не знаю уж почему - я все-таки не сторож заднице своей, а
задница многое чует! - но ты мне нравишься больше, чем дети Делин. А я
привык слепо доверять своей заднице.
Я смущенно кивнул.
- А Делин... кто она, Данк?
Данк резко, почти гневно повернулся ко мне. Но приглядевшись к
испуганному и немного изумленному выражению моего лица, кивнул и
расслабился.
- Делин - моя сестра, Синий. Рубиновая принцесса нашего Домена. Мать
Гэйтхэйта и Элспейра. Только... отцы у них разные.
- Кто?
- Знаешь что, парень, я расскажу тебе это по дороге в Ранскурт. Идет?
Я неохотно склонил голову в знак согласия.
- Она умерла, Данк? Погибла?
Данк очень медленно подошел к парапету террасы.
- Не знаю. Ее больше нет с нами. Я не знаю, жива ли она. Но, Райдок,
во имя Первого Оборота, я же сказал - потом!
Я замолчал. Мы уже прошли восточную сторону дворца, до самого
северо-восточного угла террасы. Слева, почти под нами, был берег огромного
залива. С обеих сторон его защищали далеко уходящие в реку скалистые мысы.
Я еще раз поразился непостижимой грандиозности Западной. Залив был шире,
чем любая речка, которую способен себе представить смертный, но только за
ним и начиналась собственно река. Серебристо-голубой простор, так
напоминающий плащ Сельфы, уходил до горизонта и растворялся в утренней
дымке. Противоположного берега не было видно, сколько я не напрягал глаза.
- Наш маленький родной залив, - мечтательно сказал Данк, обводя рукой
контуры пологих скал на дальнем, северном мысе.
- Маленький? - я даже испугался немного. - А... Эйсар, он тогда какой
же, если это называется "маленький"?
- Хо, Эйсар, - немного высокомерно отозвался Данк. - Эйсар чуть шире,
чем Западная у Дианара и длиной в одиннадцать дней пути.
В его голосе было что-то от небрежности богатого аристократа,
мимоходом добивающего провинциальную родню фразами типа: "Хо, золотые! Мы
предпочитаем пользоваться платиновыми. С бриллиантами."
Я смиренно покивал. Пора сваливать отсюда, пока голова не отвалилась.
За последние две минуты я кивнул раз десять, не меньше!
- Мы не пропустим Сагастена?
Данк оживился.
- Мы поймаем его за завтраком. Боги! Я уже забыл, что это такое -
завтрак! Все как-то чаще до самого обеда булочками в постель перебиваемся.
То-то все удивятся - про нас забыли, а мы придем и все сожрем! Уже ради
этого стоило хоть раз проснуться на рассвете!
Глухой и мощный гул гонга заполнил весь воздух города и тут же
искаженный до неузнаваемости сверхъестественной мощью голос возвестил:
- Боги по-прежнему с нами, о Белый домен! Радуйтесь и выполняйте свой
долг!!
- День начался, - сказал Данк. - Официально - с этой самой секунды.
Через десять минут - завтрак.
- А кто это вещал, Сагастен, да? - спросил я.
Данк неожиданно смутился.
- Понятия не имею. Вообще-то это как-то связано с ним - с тем, что он
делает на крыше. Но кто орет - ума не приложу. Хотя, честно говоря, за всю
жизнь ни разу не пробовал прикладывать. По-моему, живой человек так
кричать не в состоянии. Но кто может уверенно судить о маге, кроме другого
мага? Тебе виднее, малыш. Ты же у нас принц-чародей.
- Какой я чародей, - сказал я, вдруг обливаясь горячим потом странной
смеси ужаса и стыда. - Я же все забыл, Данк.
- А вот когда помнил, - мечтательно протянул Данк, - у тебя у самого
можно было чего-нибудь интересного спросить...
Я почувствовал, что мои щеки заливает алая краска лихорадочного
румянца, и поспешно отвернулся. Меня трясло, очень хотелось заорать или
вызвать рвоту - что угодно сделать, чтобы вышвырнуть изнутри мягкий,
скользкий кулак страха, неуклюже ворочающийся в горле. Я понимал умом и
ощущал физически, что мои злоключения как-то связаны с ярлыком, небрежно
наклеенным на меня Данком - принц-чародей. Именно поэтому неизвестный и
могущественный Заклинатель снов, а за ним и какой-то эпигон-пройдоха
обратили свое внимание на меня. И если я сделаю хоть одну ошибку... А я
ведь ее сделаю, безгрешных въяве не водится! И если я уже ошибся - в той
жизни; теперь уже никто не узнает, что я натворил... Боги, помогите мне!
Гибель, гибель... Гибель везде, она идет сзади, по пятам, крадется из
невидимого прошлого, которое тянется за мной скорпионьим хвостом, а
избавиться от него невозможно; гибель впереди, на каждом шагу, плотоядно
поджидающая неверного движения, неверной мысли... Нет спасения, нет
защиты, нет оружия! Только знание - а где его взять? Я опять почувствовал
себя отравленной котлетой на столе Домена, камнем, нависшим над головой у
самого себя. Казнить меня надо, немедленно, прав был отец! Нет, нельзя
меня казнить, это нам не по карману. Выгнать из столицы поскорей,
отправить в самую гущу битвы - либо сдохну, либо пользу принесу. И во
всяком случае определюсь.
Я понял. Ужас был в необходимости рисковать вслепую, прыгать во тьму,
не зная высоты, не зная, куда прыгаю - в мягкие подушки или на стальные
копья. Но не прозреешь вмиг, не переделаешь сделанного, а отступить все
равно не удастся.
Я осознал себя и суть своих проблем - и мутная животная волна сразу
схлынула. Где Сагастен? Он действительно мне нужен!
- Мы идем завтракать, Данк?
- Конечно, идем. Не забывай, сразу после завтрака нам в путь, так что
ешь как следует, дворцовых поваров по дороге не встретится.
Мы уже возвращались, тем же путем, что и пришли сюда. Данк постепенно
набирал скорость - очевидно, аппетит завладевал его подсознанием. У самого
поворота он прилично разогнался, эффектно накренившись, бросил корпус за
угол и...
- Ч-ч-черт!!!
- Ты как всегда, неаккуратен, Оранжевый, - спокойно сказала с трудом
увернувшаяся Сельфа.
Я взялся за сердце.
- Рано или поздно меня разобьет паралич, - сказал я. - Вы что,
сговорились все?
- Кто "все"? - безмятежно спросила Сельфа.
- Ну ты-то почему не спишь?! - в сердцах воскликнул Данк.
- Как-то тревожно стало, - пояснила Сельфа. - Часа за два до
рассвета. Я уже знаю это ощущение - в прошлый раз оно посетило меня вчера
днем, когда Райдок спал. И мне очень захотелось пошарить вокруг с
хильфейтом. Слуги сказали, что вы пошли сюда. Кстати, только что я снова
чувствовала дурноту. Что-то случилось, ребенок?
- Я ничего не чувствовал! - возмущенно сказал Данк.
- А я тебя и не спрашиваю, колода есть бревно обычное.
- А кто у тебя всегда в камешки выигрывает?
- Твоя гипертрофированная интуиция носит совершенно бытовой характер,
ничего сакрального в ней отродясь не бывало.
- Но малыш был со мной, он в порядке!
- Сейчас проверим. Подойди поближе, ребенок.
- Зачем? - тупо спросил я.
- А зачем светить стражникам лучом? Тем более, не зная точно, что он
покажет?
Я шагнул к Сельфе, вспоминая вчерашнее обещание. Почему-то очень не
хотелось его выполнять. Если уж признаваться, то все-таки Сагастену...
Сельфа сверкнула своей палочкой-выручалочкой и уперлась лучом в мою
грудь. Луч был по-прежнему синий. И... И...
- И немного белый по краям, - резюмировала Сельфа, пряча хильфейт в
манящую неизвестность складок платья.
- Готов поклясться, там есть много любопытного, - эти слова вырвались
у меня совершенно непроизвольно.
- Где? - удивилась Сельфа.
- Там, - слабо сказал я, чувствуя себя полным идиотом и указывая на
ее бюст.
Сельфа внимательно проследила за моим пальцем.
- Там, в общем-то, я, - улыбнулась она. - В частности, моя грудь. Уж
не знаю, насколько это может показаться любопытным...
- Да нет! - в отчаянии сказал я. - Это не то... то есть, это
прекрасно, но... я про всякие хильфейты... честное слово, я знаю, у тебя
там, в этих бесконечных таинственных складочках и оборочках целый
магический арсенал! Правда, Сельфа?
- Заболел ребенок, - фыркнул Данк. - Что его интересует в тайнах
женского лифа, боги!
- Никому не говори, - серьезно сказала Сельфа. - Во-первых, стыдно за
малыша, а во-вторых... Могут подумать, что моя грудь теперь вызывает
