десяти - пятнадцати километров в час. Но старушка была сбита около часа
ночи автомобилем, движущимся со стороны улицы Новороссийская, именно на
этом стовосьмидесятиметровом участке дороги; судя по следам краски на теле
погибшей, наезд произвел автобус "Икарус-250" красного цвета, шедший со
скоростью семьдесят километров в час. Все автобусы этого типа принадлежали
ГАТП-2 и обслуживали междугородные линии.
Возникали вопросы: почему автобус, имевший на повороте скорость не больше
пятнадцати километров в час, разогнался на таком коротком отрезке пути до
семидесяти? Водитель рисковал страшно: тормозной путь едва уложился в те
метры, которые оставались до бетонного забора завода. Далее: что вообще
понадобилось междугородному автобусу на этой богом забытой дороге, где он
едва вписывался в поворот,- если всего в полутора километрах отсюда улица
Новороссийская пересекалась с проспектом Октябрьским, непосредственно
переходящим в Московский тракт? Наконец, где сам "Икарус-250" красного
цвета, совершивший наезд, если все они до единого были подвергнуты
тщательному осмотру и ни на одном не найдено ни следов соударения с
человеческим телом на скорости семьдесят километров в час, ни следов
недавнего ремонта?
С другой стороны, бабушка Цветкова Фекла Степановна, до сих пор не
привлекавшая внимания органов, оказалась та еще бабушка. Проживала она
одиноко, и одинокое ее жилище было осмотрено в присутствии понятых дежурным
следователем Ждановского райотдела. Среди вещей обычных обнаружены были две
аккуратные пачки пятидесятирублевых банкнот на общую сумму десять тысяч
рублей, четыреста шесть долларов США в купюрах и монетах различного
достоинства, девятьсот девяносто два рубля чеками Внешпосылторга и
незначительное количество валюты стран - членов СЭВ; золотое блюдо со
сложным рисунком весом тысяча восемьсот девяносто один грамм,
представляющее, помимо всего, большую художественную ценность; и
лабораторная электропечь ПЭДЛ-212м; на стенках плавильной камеры обнаружены
следы золота и серебра.
По словам соседей, бабушка Цветкова знавалась с нечистой силой и
потому-то и шлялась ночами на этом кладбище, где давно уже никого не
хоронят. Как известно, именно старые, неиспользуемые по прямому назначению
кладбища и становятся прибежищем нечистой силы. Выявить какие-либо контакты
бабушки Цветковой не удалось - нечистая сила на кладбище вела себя тихо;
наблюдение за домом тоже ничего не дало: по словам тех же соседей, к
покойнице никто никогда не ходил. Никто и никогда. Включая соседей.
Вячеслав Борисович вынул душу из того дежурного следователя, который и
осмотрато не смог как следует провести: натоптал, разбросал, захватал.
Тайник, где все интересное и хранилось, обнаружил понятой, совершенно
случайно, когда осмотр окончился и все собрались уходить. При повторном
осмотре нашли фрагменты следов мужских ботинок, фрагменты же
неустановленных отпечатков пальцев, табачный пепел... Но попробуй судить по
этим фрагментам - черта лысого!
Таким было первое дело. Второе вел Чкаловский райотдел - вернее, не вел,
а дело мертво висело на нем. На задах городской свалки нашли засыпанные
снегом тела двух женщин. Смерть наступила от удушья - об этом
свидетельствовал выход эритроцитов в ткани. Эксперт не мог с уверенностью
установить точную дату смерти - так примерно двадцатого января - пятого
февраля. Странен был вид погибших: очень короткая стрижка, одежда из
грубошерстного толстого сукна: длинная трехслойная юбка, трехслойная же
куртка, надетые поверх льняной рубахи, и плащнакидка с капюшоном. На ногах
сапоги из толстой кожи, сшитые кустарно. У обеих во рту - острые обломки
зубов. Возраст обеих, предположительно, тридцать - тридцать пять лет. Ни
денег, ни документов, ни вещей - ничего абсолютно. Личности не установлены.
При обследовании обуви у одной из погибших на стельке обнаружен отпечаток
дискообразного предмета с выступающим рантом, предположительно - монеты
диаметром 49,2 мм.
Объединяло эти два совершенно непересекающихся дела третье. Третье дело
вел КГБ. Гражданин Синещеков Александр Фомич, 1934 года рождения, был
задержан в момент продажи им гражданину Рамишвили Григорию Ревазовичу
десяти монет из желтого металла с надписью: "Decem dinarecem" и
изображением орла с распростертыми крыльями и мечом и молнией в когтях на
аверсе, с надписью: "Ou healices se Imperater!" и изображением венценосного
профиля на реверсе, и обеими этими надписями на ранте. Поскольку речь,
очевидно, шла о каких-то валютных делах, дело было заведено соответствующим
отделом КГБ. Но там сразу же выяснили несколько не вполне обычных
обстоятельств.
Ну, во-первых, гражданин Синещеков категорически отрицал свою
причастность к любого рода контрабанде. С его слов, монеты эти, количеством
двадцать пять штук, он нашел на дороге, соединяющей улицу Новороссийскую с
Московским трактом, утром второго февраля; по этой дороге он ходил на
работу; деньги были сложены столбиком и зашиты в полотняный чехол, о
который он споткнулся, у ограды кладбища, куда отошел, пропуская встречную
машину. Таким образом, монеты эти не являлись ни кладом, ни контрабандой, а
только находкой, то есть предметом, с точки зрения закона, весьма
неопределенным, и то, как поступать с этой находкой в отсутствии законных
ее владельцев, гражданину Синещекову должна была подсказать его совесть. Не
дождавшись с ее стороны подсказки, гражданин Синещеков обратился за советом
к некоему Рамишвили, а Рамишвили исключительно по своей инициативе
обратился в КГБ, и сомнительная сделка была пресечена.
Во-вторых, надписи на монете, такие простые и такие понятные, были
сделаны на языке, не принадлежащем ни одному из населяющих планету народов,
а также ни на одном из известных науке мертвых языков.
В-третьих, такого вида монеты не выпускались никогда ни одним
государством.
В-четвертых, сплав, из которого были сделаны монеты, состоял из 81%
золота, 12% серебра, 4,7% меди, 1,0% цинка, 0,7% никеля, 0,1% палладия,
0,1% прочих металлов; зафиксированы следы радиоактивного кобальта и
технеция, что вообще не лезло уже ни в какие ворота.
Вес монеты 37,63 г, диаметр 49,2 мм.
Вячеслав Борисович вынул из стола новую папку-скоросшиватель, сложил в
нее листы из всех трех папок, вывел порядковый номер дела - 169, и тут до
него дошло, что 169 - это 13 на 13. Он бросил ручку на стол и уставился на
номер..." Это я сам придумал. У реального дела был совершенно заурядный
номер, Боб в приметы не верил - точнее, верил, но по-своему. Все остальное
- правда.
Надо знать Боба, чтобы не усомниться: он вцепился в это дело
по-бульдожьи. Его не останавливало и прекрасное знание проверенного
принципа: "Не высовывайся! Ты придумаешь, тебя же и делать заставят, тебя
же и на кажут, что плохо сделал". Его не останавливала очевиднейшая
бесперспективность дела. В каком-то смысле Боб был фанатиком, в каком-то
романтиком (хотя сейчас это понятие истаскали до полной потери
позитивности), а главное, как он сам потом признавался,- это то, что
мерещилось ему за непроходимой путаницей золотых монет несуществующих
стран, наездом на старушку, знающуюся с нечистой силой, убийством женщин в
странной одежде, автобусом-призраком и прочим, прочим, прочим,-
померещилось ему что-то большое и страшное... Итак, Боб без труда убедил
прокурора объединить эти дела в одно, и занялся раскруткой. Так, он
установил, что печь электродуговая лабораторная с данным заводским номером
была четыре года назад списана кафедрой сплавов института цветных металлов.
По установленному порядку, списанные предметы приводились в полную
негодность посредством кувалды и сдавались в металлолом.
Как именно уцелела данная конкретная печь, установить не удалось:
работавший тогда проректор по хозчасти в позапрошлом году скончался при
весьма прозаических обстоятельствах: утонул в пьяном виде на мелком месте.
Его достали из воды тут те, но откачать не смогли, поскольку откачавшие
были весьма подшофе. Прорва свидетелей. Дело закрыто за отсутствием состава
преступления.
И эта ниточка, как и автобусная, дальше не тянулась.
Кстати сказать, поиски таинственного автобуса лишили Боба последних
иллюзий относительно порядка в автохозяйствах, Госснабе и ГАИ. То есть я,
конечно, понимал, что бардак есть бардак, говорил потом Боб, но чтобы
такое!.. Уникально. Совершенно уникально...
А на первомайские праздники тот самый следователь, из которого Боб
вынимал душу, нашел свидетеля наезда на гражданку Цветкову Феклу
Степановну. Свидетелем оказался один из рабочих шинного завода,
перелезавший через забор на ту самую безымянную улочку. Дело в том, что в
технологическом процессе производства шин как-то замешан этиловый спирт,
поэтому выходы с территории завода, минуя проходную, практикуются. Итак,
свидетель показал следующее: перелезая через забор, он задержался, потому
что напротив, у ограды кладбища, скандалили, и довольно громко, двое,
причем один из скандаливших - мужчина, а другая старуха, что было ясно из
тембра голосов и употреблявшегося лексикона. Потом слева вдруг взревел
мотор, и огромный автобус с темными окнами рванулся по улочке, и в тот миг,
когда автобус приблизился, мужчина толкнул под него старуху. Раздался удар,
визг тормозов, и автобус остановился у самой стены завода на повороте. Он
остановился так близко у стены, что ему потом пришлось дать задний ход,
чтобы вписаться в поворот. А пока он остановился, открылась дверь, и кто-то
что-то крикнул - свидетель не разобрал, что именно, так он был испуган.
Вообще все было непонятно и страшно, так страшно, как никогда еще не было.
А мужчина, толкнувший старуху, подошел к ней, пошевелил ногой ее голову,
наклонился, а потом быстро пошел, почти побежал к автобусу, забрался в
него, дверь закрылась, и автобус, отпятившись немного, повернул налево и
скрылся за поворотом.
А свидетель, раздумав перелезать через забор и вообще раздумав заниматься
преступной деятельностью, пусть и меньших масштабов, но все равно
преступной, вернулся на свое рабочее место и до самого тридцатого апреля
хранил молчание; а тридцатого апреля, будучи задержанным с бутылкой из-под
венгерского вермута, замененного на технический, но условно пригодный для
внутреннего употребления этиловый спирт, расплакался в кабинете следователя
и все ему рассказал. Следователь же, поняв что к чему, мстительно поднял
Боба с постели в половине третьего ночи.
По этой причине и по некоторым другим, не менее важным, первый выход на
рыбалку мы с Бобом перенесли со второго мая на девятое.
Ловля хариуса на обманку
Именно в эту неделю, со второго по девятое, бурно разыгралась весна, все,
что еще не дотаяло,- дотаяло и высохло, полопались почки, из лесу несли
подснежникипрострелы; а еще первого шел дождь со снегом, и демонстрантам
было мокро и холодно. Мои девочки пытались шевелиться, потом выдохлись и
сбились в кучку под тремя зонтиками, и так, кучкой, мы продемонстрировали
мимо трибуны, прокричали "ура" в ответ на мегафонные призывы, потом
побросали портреты в кузов поджидавшего нас институтского грузовичка и
разошлись, пожелав друг другу хорошего праздничного настроения. И уже
вечером задул ветер с юга, и назавтра было тепло и ясно. Всю неделю у
девочек шумело в голове от гормональных бурь, и они не учились абсолютно -
сидели, смотрели перед собой и грезили. Весна есть весна, даже если и
наступает только в мае.
Все это время Боб приходил домой к полуночи, ужинал и тут же ложился
спать; я, кажется, забыл сказать, что дома наши стояли напротив и окна
смотрели друг на друга - правда, между домами было метров двести пятьдесят
пустыря, полоса отчуждения высоковольтной линии; там стояли сарайчики,
гаражи, отрыты были погреба, и в хорошую погоду сбегать к Бобу было просто,
а вот после дождя приходилось давать крюк километра в два - такие парадоксы
в нашем микрорайоне. Когда-то мы хотели протянуть из окна в окно телефонной
