Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - Андрей Лазарчук Весь текст 572.39 Kb

Солдаты Вавилона

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12 13 14 ... 49
     Дима засмеялся.
     - Год впереди - накачаю тебя на пятерку.
     - Это не так интересно, - засмеялся в ответ Оськин. - Вот  на  халяву
бы. На халяву, говорят, и уксус сладок, а?
     - А еще говорят: тише едешь - морда шире. Беги.  А  то  засекут  тебя
здесь...
     Дима выглянул в  коридор,  убедился,  что  никого  нет,  и  пропустил
Оськина мимо себя. Прячемся уже просто по привычке,  подумал  он.  Оськин,
умудрившись ни разу не скрипнуть  половицей,  свернул  на  лестницу.  Дима
дождался, когда хлопнет входная дверь, запер замок  и  вернулся  к  столу.
Шестьсот пятьдесят граммов... Он свернул ткань  -  застиранную  фланельку,
похоже, четвертушку старой пеленки.  На  рубашку  одной  пули  уходит  два
грамма. Если Оськин добудет и самовар... Ладно, это пока  мечты.  Что  нам
пишут? Он вскрыл конверт. Как и в  предыдущие  дни  -  голубоватая,  очень
тонкая бумага. Черные чернила. И его, Димин, почерк...
     "Мой тебе привет и наилучшие  пожелания!  А  также  поздравления:  ты
включен в список. Впрочем, этого следовало  ожидать:  тебя  сходу  назвали
восемь из Одиннадцати. Как понимаешь сам, это -  не  только  честь,  но  и
хлопоты, и дальняя дорога, и, может быть, пиковый интерес. Будь  готов  ко
всему. Неизвестно, как  долго  продержатся  сами  Одиннадцать,  напор  все
нарастает,  оракулы  же,  по  обыкновению,  либо  молчат,   либо   говорят
банальности - которые  постфактум  будут  признаны  эталоном  провидческой
мудрости. Такие  пророчества  сбываются  при  любом  исходе  дел.  Кассиус
передает просьбу: присмотреться к жене Архипова. По всем константам она из
Неизменных, но либо  латентна,  либо  предпочитает  находиться  вне  игры.
Либо... понимаешь  сам.  Постарайся  вызвать  ее  на  разговор  о  древних
цивилизациях, древних знаниях - возможно, тогда что-то прояснится.  Но  не
нажимай слишком - если она латентна, а ты вызовешь сдвиг, то на тебя все и
выльется. Действуй мягко, осторожно, ненавязчиво. Да, и еще: телефон 2-1-2
больше не ответит. Там все кончено. Остались 2-8-6  и  2-9-0,  это  Стасик
Пионтковский и Маша Чепелкина. Постарайся остаться в живых. Ты  нам  очень
нужен."
     Как и вчера, и позавчера,  Дима  испытал  вначале  оторопь,  потом  -
чувство, что написанное  чрезвычайно  важно,  потом  -  странное,  тайное,
недоступное самому понимание, понимание, вызывающее мутный, багровый жар в
затылке. Сквозь этот жар он видел, как руки сами мнут письмо и тянутся  за
спичками... Потом все кончилось.
     Он растер тонкий пепел и  долго  сидел  неподвижно,  уставясь  сквозь
стекло, сквозь голые, как зимой, костяно-белые ветви на дальние сопки,  на
высокий правый берег Ошеры, на огромный вековой кедр над крышей  больницы.
Как в темном  котле,  кипели  какие-то  мысли,  чувства,  предчувствия,  и
постепенно со дна поднималась,  вытесняя  все  прочее,  горькая  спокойная
гордость, ясное понимание того, что да, теперь все решено и подписано, все
будет так и никак иначе, я сам того хотел и к тому стремился, и  продолжаю
хотеть и стремиться, я предупрежден о неминуемых последствиях, но  решение
остается прежним... что-то подобное он мог бы  сказать,  если  бы  кому-то
нужны были эти слова. Но никто его не слушал и не слышал. А потом раздался
громкий стук.
     Бросив в сумку сверток с серебром и проверив, в кармане ли нож,  Дима
отпер дверь. На пороге стоял капитан Ловяга.
     - Добрый день, Дмитрий Дмитриевич. Разрешите войти?
     - Входите. Садитесь вон... - Дима показал на стул. - Чаю хотите?
     - Пожалуй, что нет. Я  хотел  еще  порасспросить  вас  о  делах  этой
ночи...
     - Попробуйте. Но, мне кажется,  я  сказал  все,  что  знал.  Добавить
нечего.
     -  Наверное.  Допускаю,  что  вы  рассказали  все,  что   знаете   по
конкретному убийству. Но давайте расширим круг тем, что  ли.  Вообще  все,
что происходит - как вы расцениваете?
     Дима хотел ответить резкостью, но сдержался. Ночью он пытался  тыкать
Ловягу носом в вопиющие нарушения обыденности, но тот,  как  кот  Базилио,
изображал из себя слепого и говорить хотел только о пяти сольдо...
     - Вы "Солярис" читали? - спросил он.
     - М-м... давно. Подзабыл уже. А что?
     -  Там  события  происходят  с  несколькими  людьми.   С   тремя.   И
материализуются  воспоминания  -  то,  что  хочется  забыть.  А  у  нас  -
двенадцать тысяч человек. И материализуются страхи.
     - Как это - материализуются? Каким образом?
     - Не знаю. Честно говоря, меня это даже не очень интересует.
     - Не понимаю. Ведь в этом все дело! Выяснить причину...
     - И устранить ее? Знаете, Родион Михайлович, я больше чем уверен, что
устранить причину будет не в наших силах.
     - Почему вы так в этом уверены?
     - Как сказать... Если все происходит вне нас и независимо  от  нас  -
как учит диалектический материализм - то, значит, мы имеем дело с физикой,
до которой еще не доросли. Вон, взгляните  на  солнце...  или  взять  этот
барьер вокруг города... Если же все происходит в нашем сознании,  то  дело
еще безнадежнее: в поисках причин мы заберемся лишь в  собственные  дебри.
Наконец,  если  правы  мои  пацаны   и   над   нами   ставят   эксперимент
инопланетяне... или кто-то еще, не важно... то, думаю, они позаботились  о
том,  чтобы  ни  до  целей  эксперимента,  ни  до  методики  его   мы   не
докопались...
     - То есть - все бесполезно?
     - Я бы сказал - бессмысленно.
     - И в рамках этого убеждения...
     - Давайте вспомним, как это началось,  -  предложил  Дима.  -  Черные
машины и ночные аресты. Вы, как я понимаю, к этому  причастны  не  были...
Потом - волки. Потом - окаменевшие. И дальше - как снежный ком... Страх  -
это великая сила.
     - Хорошо. Допустим, я согласился. Что дальше? Дальше-то что?
     - Перестать  быть  стадом.  Подавить  страх.  Уничтожать  все  эти...
материализации. Тогда, может быть, удастся переломить... Если не удастся -
нам всем конец. У вас есть какое-нибудь оружие?
     - Только "макаров".
     - А вообще в городе?
     - У милиции шесть автоматов и  десяток  пистолетов.  У  военкома  два
автомата. Охотничьи ружья - почти в каждом доме.
     - Вот и взялись бы - отряды самообороны, патрули по ночам... Побольше
шуму. Это отгоняет страх.
     - Допустим... А вы - лично вы, что намерены делать?
     - А я, - усмехнулся Дима, -  как  всякий  беспринципный  интеллигент,
собираюсь пойти наперекор всему  тому,  что  только  что  вам  говорил,  и
добраться до первопричины. Только не просите,  чтобы  я  что-то  объяснял.
Здесь все так накручено...  Впрочем,  действуя  в  том  же  направлении  -
преодолении страха. Может быть, чуть более интенсивно, чем предлагаю вам.
     - На всякий случай держите меня в курсе.
     - Вряд ли это необходимо... Кстати, кто у нас сейчас власть?
     - Не знаю. Я, наверное, еще Василенко, потом военком... все.
     - Удрали остальные?
     - Удрали. Возле барьера горкомовский "уазик" стоит,  черный  весь,  а
внутри что-то шевелится. Я не стал подходить.
     - Правильно. В общем, объявляйте мобилизацию,  объясните,  что  нужно
ходить с оружием... пусть лупят во все, что подозрительное.
     - Ладно, это мы обговорим.
     - Главное - чтобы не жались по домам и не боялись.
     - Попробуем. Вы собирались идти куда-то? - Ловяга  кивнул  на  Димину
сумку.
     - Да, в школу.
     - Я провожу, не возражаете?
     - До школы. Там, внутри - я один.
     - Разумеется...
     Выпустив Ловягу в коридор, Дима присел на корточки и  мелом  на  полу
начертил пятиконечную звезду - лучом к порогу. Так  его  научила  Леонида.
Ловяга с удивлением смотрел сверху.
     - Вы что - верите в это?
     - Здесь и сейчас - да.
     - Хм...
     - Поймите же, черт возьми,  -  с  накатившим  раздражением  заговорил
Дима, - мы попали в ситуацию, в которой весь наш опыт -  ноль,  и  прежние
знания - ноль, и вообще здесь  все  абсолютно  другое,  а  что  похоже  на
прежнее,  так  оно  обман...  Представьте,  что  наш  город  -  декорация,
поставленная на другой планете, и об этой планете мы знаем только  одно  -
тут все иначе, понимаете?  Все  по-другому.  Непредсказуемо.  И  надеяться
можно только... только на... - Дима замолчал. Ловяга осторожно смотрел  на
него, и Дима понял, что капитан боится, но еще  не  осознает  собственного
страха.  Боится  услышать  что-то  такое,  что  испепелит  последние   его
надежды... - В общем, забудьте, кто вы есть, забудьте  все  -  и  смотрите
так, будто видите все впервые...
     - "Взглядом младенца смотрите на тени, и ошибки богов откроются вам",
- сказал Ловяга. Дима сделал вид, что не обратил внимания на цитату.  -  С
другой  стороны,  Дмитрий  Дмитриевич,  если  ваши  рассуждения   верны...
получается, мы сами себя запугиваем, и это идет по нарастающей, правильно?
     - Да. Тихо! Смотрите!
     Они уже спустились на первый этаж и были в  шаге  от  входной  двери.
Дима помнил, что дверь хлопнула, когда выходил Оськин - пружина была очень
сильной. Теперь она стояла  открытой  настежь,  пружина  растянулась;  так
делали иногда, чтобы проветрить подъезд: подпирали дверь кирпичом.  Сейчас
ее ничто не удерживало.
     - Что такое? - шепотом спросил Ловяга.
     - Не понимаю...
     Ловяга достал пистолет, снял с предохранителя; держа  стволом  вверх,
сделал несколько мелких шажков к двери.
     - Не ходите, - сказал Дима. - Тут что-то не так.
     Они стояли и смотрели в проем, слыша только дыхание  друг  друга.  Им
виден был свежий, недавно  обновленный  дощатый  тротуар,  кусочек  плотно
утрамбованной  гравийной  дороги  и  дом  напротив  -  такой   же   черный
двухэтажный  барак  послевоенной  постройки.  Потом   послышались   звуки:
медленное цоканье копыт. Оно приблизилось, и  Дима  вдруг  почему-то  взял
Ловягу за рукав и потащил назад, вглубь, в темноту подъезда. Они прижались
к обитой дерматином двери первой квартиры, Дима увидел пломбу и  вспомнил,
что за этой дверью ночью зарезали азербайджанского парня Максуда и  кровью
его написали на стене: "За Сумгаит!" - и еще какие-то значки,  похожие  на
армянские буквы - но не армянские буквы, это Дима знал твердо. С  тех  пор
прошла, кажется, вечность, и даже Ловяга, похоже, перестал  подозревать  в
убийстве армянских строителей-шабашников, работавших в леспромхозе...  тем
более, что до них не добраться...
     Наконец, звук копыт - неимоверно громкий -  достиг  высшей  точки,  и
Дима увидел человека в черных очках, ведущего в  поводу  громадного  коня.
Конь шел, опустив голову, и при каждом его шаге вздрагивала земля. Он  был
неопределенной  масти,  Диме  показалось  -   серо-розоватый.   В   седле,
сгорбившись, сидел  кто-то,  с  головой  укрытый  черным  покрывалом.  Эта
процессия не могла быть в  поле  зрения  больше  трех-четырех  секунд,  но
почему-то они все шли, и шли, и шли, и грохот копыт заполнял собою все  на
свете... Наконец, это кончилось.  В  наступающей  тишине  возник  какой-то
новый звук - рядом. Дима с  усилием  перевел  взгляд  на  Ловягу.  Капитан
скрежетал зубами. В полумраке глаза его казались огромными.
     А потом из-за открытой створки двери вышла крыса. Встав  столбиком  и
наклонив голову, она долго и напряженно вглядывалась  в  сумрак  подъезда.
"Стреляй", - шепнул Дима. Ловягу не слушались руки. Крыса повернулась, еще
раз посмотрела внимательно, словно запоминая, через плечо, и ушла.  И  тут
же дверь с грохотом захлопнулась.
     - Ключ! - клацнул Дима, и капитан его  понял.  Замок  опломбированной
квартиры сдвоенно щелкнул, Ловяга скользнул в приоткрывшуюся щель, Дима за
ним. Привалившись к  двери  изнутри,  Дима  перевел  дыхание.  В  подъезде
послышался мягкий множественный шорох.
     Дима крошащимся мелком нарисовал на двери звезду Давида, а на полу  -
пентаграмму. Не забыть взять в школе мел, этот кончается...
     - Боже мой... - прошептал Ловяга.  Он  стоял  на  пороге  комнаты,  в
которой был убит Максуд. Дима заглянул в комнату через его плечо.
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6  7 8 9 10 11 12 13 14 ... 49
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама