- Все на месте, не беспокойтесь. Все хорошо.
- Мне надо вымыться и одеться.
- Не торопитесь. В рапе надо пролежать не меньше трех часов.
- Долго. Слушайте, Берт, а вы верили, что... получится?
- М-м...
- Понятно.
- Верил, думаю. Иначе не пошел бы...
- Это, наверное, не зависит одно от другого.
- Интересная мысль.
- Нет, правда. Вот подумайте как следует...
Они замолчали, и Аннабель опять соскользнула в сон. Ей приснился
берег моря, дюны, поросшие искривленными соснами, опускающееся в воду
багровое солнце. Она смотрела на солнце, а потом оттолкнулась от земли и
полетела к нему - и в какой-то миг ей стало так страшно, что она
вздрогнула всем телом и проснулась.
И одновременно с этим рука Берта потрепала ее по щеке, а голос
сказал:
- Принцесса, пора.
Было светлее, за поворотом, невидимый сам, но щедро рассылающий
оранжевые лучи, горел костер. Слышались голоса и звуки какой-то работы.
Аннабель потянулась и села.
- Отвернитесь, Берт. Я встаю.
- Минутку, я дам накидку. Воздух холоднее рапы.
- Спасибо.
- Озеро рядом - вон там. Отмывайтесь. И осторожнее - там сразу по
шею.
- Я помню - будто уже была здесь.
- В каком-то смысле - так оно и есть.
Берт подошел сзади, набросил ей на плечи мягкую шкуру какого-то
несчастного зверя. Аннабель встала, удивляясь, как чудесно подчиняется
тело. Закуталась - шкура доходила до колен - и, выдирая ноги из вязкой
рапы, пошла к озеру.
Костер горел на самом берегу, дымок стелился над водой. Свод нависал
совсем низко и метрах в сорока от берега, подобно небу, образовывал
горизонт, смыкаясь с водой. Вода была неподвижна настолько, что это
пугало. Против природы воды - быть такой неподвижной. И, разгоняя боязнь,
Аннабель погрузилась в озеро.
Вторую часть путешествия Аннабель перенесла намного легче. Хотя путь
из подземного озера к источникам, бьющим в долине, и дальше по ручьям,
мелким речкам, застревающим в болотцах, каналу, перегороженному шлюзами -
был извилист и долог. Выброшенная на песчаный пляж, она сразу обрела себя,
приподнялась и огляделась. Ущербная луна, красная и тусклая, касалась края
земли, а над водой небо светлело. Потом она почувствовала вкус соли на
губах. Все правильно, это озеро Татль, оно же - залив Спасения, оно же -
Брандтова Бездна... полусоленый-полупресный водоем в устье Акрона,
отделенный от моря островной грядой на западе и неимоверно глубокий на
востоке, там, где со стометровой высоты рушатся в него воды реки Лоуи...
Поднялся и выпрямился во весь рост генерал. Чуть дальше зашевелился
Берт.
- Ваше высочество, вы в порядке? - очень тихо спросил генерал, не
поворачивая головы - и что-то в его вопросе относилось не к самочувствию
Аннабель.
- Да, мой генерал, - так же тихо ответила Аннабель. - Берт, - позвала
она.
Берт подошел молча и встал рядом. Повернувшись лицом друг к другу,
они втроем особым образом сомкнули руки и закрыли глаза. И опять на
изнанке век Аннабель увидела непонятные знаки...
- Туда, - сказала она и показала рукой.
- Туда, - подтвердил генерал.
Они пошли в ту сторону, куда позвало их чутье, и через десять минут
слева, на самом краю поля зрения, Аннабель увидела зеленовато светящееся
пятно. Стараясь не менять угол зрения, она сделала несколько шагов в том
направлении.
Это был песчаный холмик чуть выше колен. При взгляде в упор он не
светился, но начинал мерцать, как только Аннабель отводила глаза в
сторону.
- Нашла, - сказала она.
Втроем они быстро раскидали песок. В трех мешках была одежда, в
четвертом - еда. Под мешками лежал длинный кожаный чехол, и когда Берт
поднял его, лязгнула сталь. Последним извлекли солдатский ранец. Открывать
не стали - знали и так, что там амулеты, документы и деньги. Бросив в яму
по камню, заровняли ее руками и только тогда стали одеваться.
Теперь надо было уходить - далеко и быстро. Генерал вел, Аннабель
старалась не отставать. Сзади дышал Берт. Становилось все светлее и
светлее. Двести шагов бегом - двести шагом, двести бегом - двести...
двести... двести... Меч бил по спине, по правому бедру колотил кинжал, по
левому - наручень. Так они бежали до того момента, когда край оранжевого
солнца возник над сине-дымчатым горизонтом и от всего вокруг брызнули
острые тени. Тогда генерал сбавил шаг. Надо было искать место для отдыха.
Оно нашлось вскоре - огромное, как комната, дупло в теле
полувыгоревшей секвойи. Осторожно войдя туда и никого не обнаружив,
генерал махнул рукой. Берт и Аннабель сотворили знак закрытия. Может быть,
теперь их не найдут.
Вернее - не заметят случайно. Потому что если будут искать...
Аннабель жестко усмехнулась про себя. За последние две недели,
проведенные у Яппо, она достаточно четко уяснила, с кем именно ей придется
иметь дело.
Шансов на успех не было ни малейших.
Но не было и возможности избежать схватки.
А победитель получал все.
Оставалось лишь принять этот жребий...
Они продолжили путь с наступлением темноты, отдохнувшие, выспавшиеся,
почти сытые. Запас вяленого мяса и галет следовало растянуть на несколько
дней, до выхода из приграничья. Пить воду можно было, но только выдержав
ее в серебряной фляжке до потепления. Иначе невидимости, пусть
относительной, пришел бы конец.
"Кошачьим глазом" Аннабель пользовалась и раньше, до знакомства с
Яппо, но никогда не достигала такого эффекта. Казалось, что этот длинный
тонкий ремешок, трижды охватывающий лоб, проходящий над и под глазами и
перекрещивающийся на переносице, лишь немного осветляет сумерки и делает
четче контуры предметов. Сейчас, после подготовки, Аннабель видела в
полной темноте - но не глазами. И даже не видела, хотя и не могла назвать
это новое - и именно шестое - чувство. Просто оказалось, что ей не нужно
видеть предметы, чтобы знать о их присутствии, расположении и свойствах. И
она шла, как днем, беззвучно и быстро. И так же беззвучно и быстро шли ее
спутники.
Они наткнулись на стену там, где никакой стены не должно было быть.
Шедший впереди генерал резко остановился, и рука Аннабель сама метнулась к
рукояти меча. Берт, мгновенно обнажив оружие, повернулся к ним спиной,
прикрывая от нападения сзади. Никакого движения не ощущалось, но в воздухе
возник вдруг привкус спертости, несвободы. А потом - подозрительно кстати
- в сплошном облачном покрове образовался разрыв, и свет луны лег на
высоченную, может быть, в сотню человеческих ростов, гладкую стену с
ровной, по линеечке, кромкой.
Генерал попятился, Аннабель, наоборот, шагнула вперед, и они
столкнулись и остались стоять рядом, глядя на чудовищное сооружение,
преградившее им путь. Неслышно подошел Берт.
- Бог ты мой! - сказал он шепотом.
- Месяц назад этого не было, - откликнулся генерал.
- Мне не нравится запах, - сказала Аннабель.
- Не чувствую, - сказал Берт.
- Мерзкий запах, - сказала Аннабель. - Очень слабый, но мерзкий.
- Да, что-то есть, - сказал генерал. - Похоже на соляр.
- Нет, что-то другое, - не согласилась Аннабель.
- Вообще-то, ваше высочество, по всему Альбасту теперь гуляют
всяческие ароматы. А в столице пахнет хуже, чем в казарме. Правда, это
редко кто замечает...
- Проклятая луна, - сказала Аннабель. - Только портит все...
- Не могли же такую махину отгрохать за месяц... - неуверенно сказал
Берт.
- Я об этом же, Берт, - сказала Аннабель. - Тихо, не мешайте.
Обогнув генерала, она медленно двинулась вперед.
- Ваше высочество... - бессильно прошептал генерал.
Аннабель отошла настолько, чтобы ощутить себя стоящей отдельно.
Прикрыла глаза веками, слегка развела руки и повернула их ладонями вперед
и чуть-чуть вверх. И не почувствовала ничего...
И тогда, не открывая глаз, она сделала - считая их про себя -
тридцать шагов. Остановилась и посмотрела глазами на то, что получилось.
Верхний край стены уже не был ровен и прям. Получилось так: по
сторонам стена стояла, как стояла - зато прямо перед Аннабелью она то ли
просела, то ли отдалилась, это было трудно понять... и еще Аннабель
почувствовала, не оглядываясь, что спутники приближаются к ней и что мечи
в их руках занесены для удара, и она оглянулась - и увидела кошмарную
пасть, раскрывшуюся на нее, ощутила неистовую вонь, хлынувшую волной,
отпрянула и упала на спину - но успела крикнуть:
- Это морок, морок!
Наверное, ее услышали и поняли. И не только спутники - пасть
рассыпалась рыхлыми хлопьями. За пастью ничего не было. Мы выдали себя,
подумала Аннабель. Но изменить уже ничего нельзя.
Берт не успел подать ей руку - она вскочила на ноги и скомандовала:
- Закройте глаза - и за мной!
- Это иллюзии? - уточнил генерал.
- Наверное. Нельзя здесь задерживаться. Уходим.
Их обдавало волнами смрада, пока они, пользуясь лишь приходящим
откуда-то знанием обо всем вокруг, шли сквозь несуществующую стену. Ничего
телесного не было вокруг них, и земля была ровной и мертвой - мертвой на
всю глубину. Казалось, под ногами вечный лед, для приличия припорошенный
пылью. В какой-то миг Аннабель не удержалась и приоткрыла один глаз - и
тут же зажмурилась от испуга и отвращения. Разложившийся, в клочьях
отставшей кожи, волоча выпавшие из разорванного живота внутренности, на
нее шел мертвец. Необыкновенный свет исходил из земли, и запах разрытой
могилы перехватил дыхание. Но Берт и генерал были рядом, Аннабель
чувствовала их - и только их. Потом, сколько-то шагов спустя, она узнала,
что впереди возникло, наконец, реальное препятствие.
Стена была, и точно такая же, какой они увидели ее в тот первый
момент - но только высотой по пояс. На лице генерала не отразилось никаких
эмоций, а Берт плюнул в сердцах. Он дышал учащенно, и Аннабель поняла, что
Берт на всякий случай шел с открытыми глазами.
- Хитро придумали, сволочи, - охрипшим голосом сказал он. - Лучше
всякого кино...
И неожиданно - ни Аннабель, ни генерал не успели шевельнуться или
остеречь - он коротко разбежался и перепрыгнул через стену. На миг
ослепляющая вспышка тьмы сделала его невидимым, а потом Аннабель
отчетливо, неимоверно отчетливо увидела, как Берт, ломаясь еще в воздухе,
рушится на землю по ту сторону стены и лежит мертво, лежит секунду,
другую, третью... потом конвульсивно дергается и начинает вставать, но
вставать так, будто его сверху подтягивают за ниточки...
- Берт... - простонала Аннабель. Генерал обнажил меч.
Берт уже стоял - спиной к ним. Потом оглянулся через плечо. У него
было равнодушное лицо и взгляд в пространство.
И вдруг Аннабель почувствовала странное раздвоение восприятия. Будто
рояль звучал, как труба, и следовало чему-то не верить - глазам или ушам.
И она сделала то, что выручало ее не раз - закрыла глаза.
Берт не стоял - он лежал на боку, подтянув ногу к груди. Видно было,
что ему дико больно и он изо всех сил сдерживает крик. Пришли, подумала
Аннабель.
- Пойдемте, генерал, - сказала она. - Не смотрите - это тоже морок.
И Берт-зомби отступил и растаял, как и положено разоблаченному
призраку.
Она легко перепрыгнула стену, и генерал последовал за нею. Еще в
прыжке она увидела, как гаснет луна и все погружается в полнейшую тьму - и
поняла, что ожидала этого. Наверное, поэтому и приземлилась мягко, как
кошка. Генерал на ногах не удержался, но тут же вскочил и принял
оборонительную позу.
Все было мороком по ту сторону стены, подумала Аннабель, и призраки,
