- Попробуй управиться до полуночи, - сказал я.
- Это уж, Пан, как получится, - сказал Панин, не отрывая взгляда от
карточки. - Как получится, как пойдет масть... нет, Пан, за сроки не
ручаюсь.
- А ты попробуй, - зачем-то сказал я.
Панин быстро взглянул на меня, хотел сказать что-то злое, но
промолчал.
10.06.1991. 16 ЧАС. РЕСТОРАН "АЛАЗАНИ"
Машину пришлось оставить на стоянке на набережной и топать пешком: и
Ордынка, и Пятницкая были забиты грандиозными пробками. Вроде как через
мосты пускали уже только по пропускам... Хвоста за собой мы не видели, но,
с другой стороны, если "Алазани" под превентивным наблюдением - а
Кучеренко был уверен, что так оно и есть, - то и подходы к нему могут
скрытно контролироваться через оптику, а это такой способ наблюдения, от
которого не оторвешься. С другой стороны - ну и что? Даже если гепо
сфотографирует нас входящими в ресторан... пусть. Такие методы разработки
требуют значительного времени, а нас, если все пойдет как задумано, завтра
здесь уже не будет.
Было знойно. Мы старались прятаться в куцые тени домов и редких
деревьев. Кто придумал этот город, заворчала Саша, Томск куда лучше... Она
запрыгала на одной ноге, вытряхивая камешек из туфли. Томск действительно
был лучше: плотный, чистый, зеленый, очень удобный для житья город -
только вот мне он изредка начинал давить на виски, и хотелось попасть
куда-нибудь, где смешались времена и стили, проросли, проломились одно
сквозь другое... побыть там сколько-нибудь времени и вернуться. В Томске -
да и в других наших городах - я ловлю себя на чувстве, будто попал на
страницы рекламного каталога "Ваш дом" или "Уют", или даже "Шик" - все
чуть-чуть слишком: слишком красиво, слишком уютно и слишком продумано.
Когда я говорю, что у меня дом в Старом Томске - с печным отоплением, без
горячей воды, но зато с садом - на меня смотрят, как на ненормального. У
тебя что, с деньгами туго? Нет, с деньгами у меня полный порядок. Так
зачем тебе этот хлам, посмотри, какой домик можно за две недели... Зато у
меня есть баня и кузница, говорю я. Может, у тебя и сортир во дворе? -
смотрят подозрительно. Нет, сортир теплый, есть у меня слабость к теплым
сортирам... Мало кто понимает, что я не могу видеть над собой гладкий, без
малой трещинки, потолок - и поэтому у меня самый-самый удобный и уютный -
для меня одного - дом...
В этом ресторане горное эхо начиналось от самого входа. Замечательно
пахло пряным. Метр, похожий на генерального директора процветающего
концерна, проводил нас к сервированному на четверых столику. Первым делом
я налил Саше и себе по бокалу фруктовой воды. Потом достал из кармана
детектор микрофонов, поводил им над столом, под столом, над диваном -
чисто. С точки зрения скрытности столик был очень неплох: его окружал
С-образный диван с высокой, выше голов, спинкой. Поэтому дистантный
аудиоконтроль был, мягко говоря, затруднителен - если, конечно, не
ввинтить направленный микрофон в потолок над нами - что маловероятно: ведь
если гепо распоряжается здесь, как у себя на Лубянке, то на кой черт
наружные посты? Мы с Сашей потягивали фруктовую, я изредка смотрел на
часы: наши хозяева задерживались. Это было против всех и всяческих законов
разведок и контрразведок, и если следовать им, то нам сейчас надо было
удалиться и никогда сюда не показываться. Но мы, слава Всемогущему, были
не разведкой-контрразведкой; мы были, если формально, вольнонаемными
служащими ВВС, "отделом особых операций", или "Трио" - "Три-О" -
наследниками знаменитой "Бригады "Сокол", той самой, которая в шестьдесят
шестом отбила у мятежников Гурьянова, тогдашнего президента, вытащила его
из зоны боевых действий - и при этом полегла практически вся. Почему-то
имя той бригады досталось пресловутой "форме "Сокол" - самому грязному, на
мой взгляд, изобретению Тарантула. Суть формы заключалась в том, что
группа, выполнившая задание, не эвакуировалась, а ликвидировалась на
месте. Правда, за всю историю "Трио" форма "Сокол" в полном виде применена
была только один раз: в семьдесят третьем году в Гамбурге. Усеченная,
повседневная разновидность формы - это когда все заботы по эвакуации
перекладываются на саму группу. Конечно, сознание того, что тебе купили
билет только в один конец, не радует; но почему-то всегда получается так,
что группы, работающие по стандартным формам, несут не меньшие потери...
Княжна и ее спутник, среднего роста человек в светло-сером
костюме-тройке, похожий, скорее всего, на преподавателя гимназии,
появились через полчаса после назначенного срока. Я сравнил портрет
абонента номера 171-65-65, составленный Яковом, со спутником княжны -
совпало. Средний рост, короткая шея, лицо квадратное, тонкие губы, мимика
бедная, не жестикулирует. По-русски говорит грамматически правильно и
почти без акцента, свободно владеет немецким, английским и, возможно,
итальянским... да, Яков, сказал я, вряд ли мне удастся это проверить, Яков
посмотрел на меня и пожал плечами: твои проблемы...
- Здравствуйте, - сказала княжна, - извините нас, но мы даже не имели
возможности предупредить вас о задержке... спасибо вам, что дождались.
Позвольте представить: Нодар Александрович Гургенидзе.
- Меня вы знаете, - я пожал руку Нодару Александровичу, - а это Саша
Полякова.
Нодар Александрович поклонился и поцеловал Саше запястье.
- Какие красавицы посещают иногда наши места! - восхитился он. -
Зураб, сделайте музыку, - не оборачиваясь, бросил он метрдотелю. - Что
будут пить дамы? Я порекомендовал бы "Напареули", почему-то в этих
погребах оно совершенно необыкновенное...
Полилась музыка. Под такую музыку, обняв рог с добрым вином, следует
плакать от любви и счастья, клясться в вечной дружбе или уж если драться -
то на саблях и на краю ущелья... Мы же под эту музыку - под такую музыку!
- творили медленный Иудин поцелуй.
- Теперь можно говорить все, - улыбнулся Нодар Александрович. - Как
раз над этим столиком образуется интерферентный звуковой купол.
- Глухая зона? Замечательно. Видите ли, на улице мы засекли два поста
аудиоконтроля, - сказал я.
- Там их семь, - сказала княжна. - До вашей акции был один.
- Ага, - сказал я. - То есть мы в осаде.
- Да. Они думают, что мы в осаде. У нас по этому поводу несколько
отличное мнение. Давайте выпьем вот этого великолепного коньяка - и потом
поговорим о деле.
- Это чем-то напоминает мне пирушку трех мушкетеров и д`Артаньяна в
обстреливаемом бастионе.
- Причины те же, - улыбнулась княжна.
- О деле, - сказал я. - Мы обсудили ваше предложение и решили
согласиться на него. Более того: мы готовы помочь вам... секунду, - я
жестом остановил Нодара Александровича, который хотел что-то сказать. -
Нам не нужны ни ваши планы, ни ваши лавры. Мы просто пришли к выводу, что
в обстановке, которая создастся в результате вашей акции, у нас будет
больше шансов на успех. Больше, больше, не сомневайтесь. Поэтому мы хотим
предложить вам вот что: непосредственно перед вашей акцией провести нашу
акцию и отвлечь на себя внимание гепо и полиции.
Княжна и Нодар Александрович переглянулись. Княжна что-то сказала
по-грузински, тут же повернулась к нам:
- Извините, забылась. Я сказала, что нужно обдумать это...
- Это очень интересное предложение, - сказал Нодар Александрович. -
Сейчас мы попробуем взвесить все "про" и "контра"... при разработке нашего
плана мы намечали проведение отвлекающей акции, но нам не удалось
перебросить сюда достаточно людей. Поэтому ваше предложение... давайте
понемногу пить, есть и думать.
Мы пили, ели и думали, изредка перебрасываясь короткими репликами.
Соглашайтесь, думал я, чего тянете, соглашайтесь. Но тогда надо будет
вставать и выходить на жару... Ладно, думайте дальше. Думайте еще...
Официант принес блюдо с шашлыком. Как интересно, сказала Саша, я думала,
шашлык едят прямо с шампуров. О, нет, сказал Нодар Александрович, так едят
только на... забыл, не в походе, а на... на пикнике, подсказал я, да, на
пикнике, да и то не всегда, и не всякий шашлык можно так есть, вот этот,
царский, так есть нельзя... Нежнейшее мясо таяло во рту и я тут же
пустился в рассуждения о том, что прогресса в кулинарии нет, и в этом наше
немалое счастье, да, подхватил Нодар Александрович, это как в поэзии: все
лучшее уже написано - много веков назад... он стал декламировать,
гортанная речь лилась четко и завораживающе красиво, это как музыка,
сказал я, это и есть музыка, согласился он, где вы сейчас услышите такое?
Великий Шота из Рустави написал это восемьсот лет назад, и с тех пор никто
не мог подняться на такую высоту... почему? Потому что это от Бога,
сказала Саша, тогда еще был Бог, а теперь его нет. Нодар Александрович с
уважением посмотрел на нее: я тоже так думаю - и думаю, что именно поэтому
за последние двести лет было столько претендентов на эту вакансию. Если
Бога нет, то все дозволено - так, кажется, писал ваш Достоевский? Не писал
так Достоевский, давя в себе внезапное раздражение, сказал я. Это слова
одного из его героев, некоего Смердякова, который, в свою очередь,
переиначивает, подгоняя по себе, философию Ивана Карамазова... по-моему,
это тайный ужас Достоевского: что все дозволено, потому что Бог есть...
Давайте вернемся к более частным проблемам, предложила княжна. Сможете ли
вы устроить небольшой фейерверк где-нибудь в центре во второй половине
дня? Почему нет? - сказал я. В любое время и там, где скажете. Тогда
нерешенных вопросов больше нет, сказал Нодар Александрович. Но неплохо бы
устроить нам "горячую линию" - как вы думаете? Давайте обменяемся
телефонами, сказал я. Это проще всего. Проще - да... - сказал Нодар
Александрович и задумался. Нет, давайте иначе. Давайте обменяемся людьми,
ваш человек будет с нами и наоборот. Что-то в этом есть, сказал я. На
старом Востоке вожди, заключая союзы, обменивались детьми, сказал он.
Детей у нас под рукой нет, а вот дамы... Мы с ним одновременно посмотрели
на дам. Княжна согласно кивнула. Саша пожала плечами - якобы равнодушно.
Мы обсуждали этот вариант, но не предполагали даже, что инициатива будет
исходить от противника. Хорошо, сказал я, дамы меняют кавалеров - и
расходимся. И вообще, вы планируете отход после акции? Нет, сказал он,
какой уж тут отход, а вы? С нашим образом действий вы знакомы, сказал я.
Надеюсь, Игорь, у вас найдется и для меня место в одной из торпед? -
спросила княжна ровным голосом. Ты ведь не станешь возражать, Гриф? Нет,
девочка, сказал Нодар Александрович. Да и стала бы ты меня слушать...
10.06.1991. 23 ЧАС. ТУРБАЗА "ТУШИНО-ЦЕНТР"
- А здесь и был аэродром. До войны и немного после. А когда заключили
Дрезденское соглашение и иметь авиацию стало нельзя, на месте аэродрома
разбили парк. Так и осталось.
- Очень неуютно без гор, - княжна приподнялась на локте. -
Подсознательно: чего-то не хватает, отсюда - постоянная тревога... Зато
какие роскошные сумерки - этого мы лишены. Какие закаты!..
- А в Петербурге вы были?
- Да, но только зимой, к сожалению. Пойдемте еще в воду, там
хорошо...
- Будет холоднее - не простыть бы вам.
- Никто не простывает на войне.
- Это правда. Пойдем купаться, старый, - я ткнул Командора пяткой в
бок.
- Нет, я тут полежу, - сказал Командор. - Я, наверное, и правда
старый...
- Я пойду, - из-под покрывала вылезла Валечка. Единственная из всех
