- Нет, и не звонили. Впрочем, мы и не договаривались... Ха! Вон они
идут.
От реки шли, почти бежали, перебрасываясь на ходу мячом - нет, не
мячом, каким-то тючком - Командор и Серега Крупицын. Сзади шел Гера.
- Долго жить будешь, - сказал я Сереге, когда он вошел.
- Вспоминали уже?
- Вспоминали. Ну, что? Все в порядке?
- Да, осталось только маячки и сирены пришабашить.
- Ну, это в багаже.
- Знаю.
- Слушай, Сережа. "Зоннабенд" ты брал?
- Я брал. А что?
- Я его гробанул вчистую. Уже на свалку увезли.
- Ну, Пан! - Серега с уважением посмотрел на меня. - Ты и силен! Не
напасешься на тебя...
- Держи, - я подал ему копию заключения дорожной полиции об аварии не
по вине водителя. - Пусть оформят списание и дадут подмену.
- Ладно, - сказал Серега. - Я хоть переоденусь...
В дверях он притиснул выходящую Валечку. Валечка хихикнула и тут же
повисла на мне.
- Пан, как тебе наши красавцы, - спросила она, жмурясь. - Неужели за
таких мальчиков тебе жалко поцелуя, Пан?
- Мне для тебя ничего не жалко... никогда... и ничего... о-о-о... - я
изобразил последний вздох. Валечка отхлынула, глаза у нее были пьяные. -
Все, спать, спать, - погнал я ее. - До обеда - даже не просыпаться. Нужна
будет твоя снайперская точность. Поняла?
- Будем вставлять им проволоку?
- Да, и потому...
- Поняла, поняла. Я уже паинька. Так можно? - она потупилась, сложила
ручки на животике и ножкой заковыряла пол.
- Так можно. Беги.
Из коттеджа напротив вышел Командор, осмотрелся - будто бы любовался
пейзажем. Увидел Валечку, пошел ей навстречу. О чем-то спросил, кивнул,
так же неторопливо продолжил путь.
- Какой будет объект? - деловито спросил Панин.
- Скажу - нэ повэриш, дарагой, - я достал из кармана пачку открыток с
видами Москвы, нашел нужную, протянул ему.
- Ни хрена себе... - протянул Панин. - По крупной играем...
- По крупной, - согласился я.
Вошел Командор. Свежий, как майская роза. Не представляю, как нужно
укатать Командора, чтобы чуть-чуть помять ему морду. Даже небритый, он
выглядит элегантно, как мушкетер на балу.
- Телевизор не смотрели? - с порога спросил он. - Зря. Интереснейшие
вещи творятся. Побоище в редакции "Садового кольца". Шесть человек убито.
Потом - перестрелка с патрулем, ранено два солдата. А?
- Имена убитых не говорили?
- Нет, а что?
- Надо как-нибудь узнать. Валерий Кононыхин, обозреватель.
- Прямо сейчас?
- Как получится. Когда это было?
- В шесть тридцать. Обещали подробности в дневном выпуске.
- Поздновато... Гривенник у тебя есть?
- У меня есть, - сказал Панин.
Я набрал номер Кристы. После дюжины звонков она сняла трубку.
- Да?
- Доброе утро, Криста. Это я, Игорь.
- Ты? Разве ты еще не здесь? Вот здорово, а кто же тогда спит с Анни?
- Понятия не имею.
- Подожди, сейчас посмотрю...
- Ради всего святого, Криста! Пусть они спят. Посмотри лучше, нет ли
где под столами Валерия, из газеты.
- Нет, он ушел ночью, это точно.
- А как мне его найти?
- Позвони в редакцию, он оттуда почти не вылазит.
- Я, наверное, неправильно записал телефон...
- Да? Знаешь что, мне лень искать телефонную книжку, а в памяти
аппарата его номер есть - давай, я ему позвоню и скажу, что нужно. Что
именно?
- Мы должны были встретиться сегодня - пусть уточнит время и место.
- Понятно. Перезвони мне минут через десять.
- Спасибо, Криста.
- Да что ты, не за что. Зря ты так рано сбежал...
Я дал отбой и по бесплатному номеру позвонил в полицейский участок.
Представился, назвал обстоятельства. Да, да, сказал приятный женский
голос, к сожалению, результатов пока нет, по этому же делу работает
бригада крипо, следователь хотел бы побеседовать с вами, позвоните ему,
пожалуйста, номер такой-то...
Так. Ответ, можно сказать, есть. Теперь крипо...
Трубку взяли с полузвонка.
- Следователь Зайферт слушает, - голос звонкий, четкий.
- Инженер Валинецкий. Как я понимаю, по делу...
- Да. Не нужно по телефону. Давайте встретимся и поговорим.
- Давайте. Где?
- Тот полицейский участок, где вы были ночью, подойдет?
- Вполне.
- Тогда там, скажем, в одиннадцать часов.
- Хорошо.
Я повесил трубку, посмотрел на часы. Через пять минут позвонить
Кристе...
- Так что произошло, Пан? - спросил Командор.
Я начал рассказывать.
8.06.1991. 14 ЧАС. 30 МИН. ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ
Командор мягко свернул на Большую Лубянку, замедлил ход, прижимаясь к
тротуару; я, фиксируя в центре видоискателя черный прямоугольник ворот,
дал наплыв объективом - ворота бросились мне навстречу, желая принять в
себя... нет уж, спасибо, постараемся обойтись. Опустил камеру. Еще разок?
- спросил, глядя вперед, Командор. Бог троицу любит. Мы катились, как в
ущелье. Нет, хватит, сказал я. Тормози. Он остановился. Дуй домой,
настраивай аппаратуру, готовься. Я потолкаюсь тут.
- Хорошо, - сказал Командор. Он был чем-то недоволен.
Я постоял, глядя вслед машине. "Оппель-зоннабенд", цвет вайсснахт,
номер 104299М... Мимо прошло машин пятнадцать - все незнакомые. Так что,
похоже, слежка нам померещилась. Впрочем, в этом никогда нельзя быть
уверенным до конца: наука умеет много гитик. Ладно, забудем пока об
этом... Я вернулся к площади, прошел сквозь строй лотков с игрушками,
сластями и воздушными шариками - вопили дети, вопили родители - и
спустился в длинный, как трубопровод, подземный переход; дошел, не
оглядываясь, до эскалатора и спустился на второй уровень, где расположился
юберляден "Охотный ряд". Здесь было очень светло и стояло множество
зеркал. Я побродил между прилавков, отшутился от чересчур назойливой
продавщицы шляп, покопался в обуви и уже почти на самом выходе неожиданно
для себя прибарахлился: купил куртку. Куртка была из какой-то мягкой
синтетики: "сейденледер", "шелковая кожа", как значилось на ярлыке, -
темно-серая, на молнии, со множеством карманов и широкого покроя - под
такой курткой можно спрятать не то что автомат, а целый егерский "горб".
Чуть дальше "зеленого" выхода из юберлядена был лифт, которым редко
пользовались: он вел, минуя поверхность, в центральный холл - на пятый
этаж - "туры", делового здания, действительно похожего на шахматную ладью.
В лифте я ехал один. С пятого этажа на третий спустился по лестнице.
Здесь, на третьем, снимало помещение частное сыскное бюро "Феликс". С
"Феликсом" на почве промышленного шпионажа завязалось когда-то
подразделение "Таймыр"; под эту марку и мы покупали у него кой-какую
информацию. Мне повезло: сам Феликс был на месте, а его помощник Давыдов и
баба Катя, секретарша, отсутствовали.
- Привет, - сказал Феликс, усаживая меня в гостевое кресло и косясь,
не виден ли мне экран раухера; экран виден не был. - Что нового?
Рассказывай. Объединением пахнет, как по твоему? Или нет?
- Продолжаешь лысеть? - сказал я. - Я тебе золотой корень привез, на
вот, - я достал из сумки бутылку. - Втирай на ночь. Хотя, говорят, можно и
внутрь, эффект тот же, а приятнее.
- Ну, спасибо, - развел руками Феликс. - Не думал, что вспомнишь.
- Работа такая - все в памяти таскаю.
- Понятно. Что привело?
- Большое дело, Феликс. Фирма "Эйфер" тебе известна?
- Н-ну... в общих чертах - да.
- Мне нужна вся ее подноготная. Через них сейчас прокачиваются
миллиарды марок. Откуда и куда. Это раз. Второе: хотя бы приблизительный
список компаний, делающих инвестиции в Индии. Это два. Потянешь?
- Как скоро?
- Если прямо сейчас - это было бы здорово. Так что...
- Дня три понадобится, - Феликс почесал в затылке. - Это все?
- Нет, старина, нет. Это половина. Слушай: сегодня ночью меня
пытались убить. На Дмитровском шоссе, метрах в четырехстах от переезда
через Питерскую железку. Тягач "Элефант" - сзади - в стоящую легковую.
Успели выскочить. Был я там с Валерием Кононыхиным...
- Которого сегодня?..
- Да, Феликс. Я думаю, это были те же самые люди.
- И что ты хочешь узнать?
- Дело в том, что мы ждали там его человека. Человек не пришел, а
через двадцать минут появился этот самый грузовик...
- Тягач.
- Тягач. Предположим, этот человек выложил все, что знал, сразу, в
первую же минуту. Но надо же сориентироваться, решить, что делать, достать
где-то тягач...
- Понял, - сказал Феликс. - Откуда шел тягач? Со стороны центра?
- Да. Развернулся и ушел туда же.
- Ага... А откуда должен был появиться человек?
- Не знаю.
- Кто он хоть такой?
- Тоже не знаю. Он должен был принести какие-то документы.
- Понятно, что не бутерброды... Ладно, посиди, полистай вон журналы,
я попробую что-нибудь сообразить.
Я автоматически взял журналы - и отключился. Умный многоопытный
организм не упустил возможности урвать кусочек сна. Иногда в такие вот
"сонные хавы" - хавом у нас называется брикетик пищевого концентрата,
размерами с ириску и по вкусу напоминающий ореховый жмых; схавал две таких
ириски, запил водой - и сыт, - так вот иногда я успеваю посмотреть целый
кинороман, почище "Унесенных ветром" или "Берега Новой Надежды". Но на
этот раз мне приснилось всего лишь, что я упал - мордой об асфальт.
Вздрогнул и проснулся. Феликс смотрел на меня. Глаза у него были, как у
совы.
- А я как раз думал, будить тебя или нет, - сказал он.
- Можно не будить, - сказал я.
- Значит, слушай меня. Если учесть все возможные потери времени, и
если не считать, что тягач стоял с работающим мотором и шофером в кабине,
то единственное место, откуда он мог выехать, это гараж Скварыгина в
Бутырском хуторе. Вот, я его пометил на карте. Все другие варианты требуют
чрезмерных натяжек. Хотя... я не говорю, что они невозможны в принципе. Но
фирма Скварыгина пользуется очень дурной славой. Известно, например, что
они помогают избавляться от трупов. Вот, если желаешь, их досье, - он
протянул мне кассету. - Только верни потом, я не снимал копии.
- Верну. Спасибо, Феликс.
Я встал, достал конверт с деньгами.
- Здесь пять. Аванс. И - между нами, ладно? - фирма оплатит любой
твой счет. Любой. Можешь не стесняться.
- Спасибо, что сказал. Где тебя можно найти?
- Вещи лежат на турбазе "Тушино-Центр".
- Ясно. Тогда связывайся сам.
- И еще, Феликс, на всякий случай... Вдруг я не приду сам и никто не
придет с моим паролем - помнишь его? - то переправь информацию, которую
добудешь, в наше посольство - военно-воздушному атташе. Это будет,
наверное, непросто сделать...
- Вряд ли у меня возникнет желание это делать. Я играю по правилам, а
в этих правилах сказано, что я только добываю информацию, а дальнейшее
использование ее - не мое дело. А ты хочешь, чтобы я эти правила
нарушил...
- За отдельную плату, Феликс. Ты можешь обеспечить себя, детей и
внуков. Подумай.
- Я подумаю. Хорошо. Я подумаю. Но не обещаю. Ты меня понимаешь?
8.06.1991. 17 ЧАС. ТУРБАЗА "ТУШИНО-ЦЕНТР"
Валечка сидела на полу в углу, вялая, как тряпичная кукла, и смотрела
куда-то мимо нас всех. Панин налил ей стакан молока, дал выпить. Валечка
пила жадно, молоко текло по подбородку. Еще? Она кивнула. Панин налил еще.
Во-от, протянула, наконец, Валечка, полегча-ало...
- Можно работать? - спросил я.
- Валяйте, - кивнула Валечка, - я отсюда посмотрю.
- Ну, смотри, - сказал я.
- А чего так двусмысленно? - обиделась Валечка. - У меня как в
