желанию!"
НОННА: Игорь, возьми себя в руки! Вдумайся только, какую чепуху ты
несешь! Каким образом мог Генрих Осипович очутиться в ванне со стиркой? Не
мог же он пролезть туда по водопроводной трубе. И вообще, что ему там
делать? Ты просто перегрелся на солнце, вот тебе и мерещатся всюду всякие
головы. Ну хватит, хватит эмоций.
ПОДПЕВАЛОВ (ШМЫГАЯ НОСОМ): В самом деле, это абсолютно невозможно.
Чебурашкин умер... Генрих Осипович на работе... Мне все почудилось... Ну
конечно, мне все почудилось. Ничего этого не было, потому что этого не
могло быть. Просто я немного нездоров.
НОННА: Ну вот, правильно Игорь! Наконец-то ты стал мыслить и говорить
разумно. Я рада за тебя. (ПОВОРАЧИВАЯСЬ К АГНЕССЕ) Однако, Агнесса, я
удивлена. Ты что, действительно стираешь сама, или это моему мужу тоже
почудилось? Экономить на прачечной теперь, после смерти Чебурашкина, когда
ты стала такой богатой, что можешь наверное вообще не стирать грязные
вещи, а выкидывать и покупать новые.
АГНЕССА: Я не понимаю, о чем ты говоришь. Теперь, когда я лишилась
Костика, моей единственной опоры... Что ты улыбаешься? Да, он был моей
единственной опорой, и теперь, без него, у меня очень плохо с деньгами.
НОННА: Ах, брось притворяться, Агнесса! Ведь всем, кроме Чебурашкина,
было известно, что ты... хм... что у тебя весьма близкие отношения с его
богатым дядюшкой. Ведь дядюшка Чебурашкина очень богат, не так ли?
АГНЕССА: Да, он действительно очень богат. Но и очень скуп. Да,
действительно, у меня с ним, как ты выразилась, весьма близкие отношения.
Но толку-то что? Единственное, чего мне удалось добиться - это заставить
дядюшку написать завещание, согласно которому все его имущество после его
смерти переходит Костику. Я не могла требовать, чтобы он написал завещание
на мое имя. Это было бы подозрительно. А Костик как-никак любимый
племянник.
НОННА: Но ведь Костик умер.
АГНЕССА: Вот теперь наследницей становлюсь я. В завещании есть
соответствующий пункт. Но все равно, пока дядюшка жив, я не получу ни
копейки. Так что мне еще некоторое время придется стирать самой.
НОННА: А почему бы тебе не женить этого дядюшку на себе? Ведь он,
насколько мне известно, холостяк.
АГНЕССА: Именно это я и пыталась сделать в течение всех этих восьми
лет. Разве бы я осталась сидеть в этом медвежьем углу - Белибердянске,
если бы не надеялась женить на себе этого богатого старичка. Ах, он такой
замечательный жених - у него язва желудка, и к тому же было два инфаркта.
НОННА: Но что же здесь замечательного?
АГНЕССА: Ну как же! Чем больше болезней у богатого мужа, тем больше
шансов, что он скоро загнется, и ставит тебя вдовой. Дядюшка Чебурашкина в
этом отношении просто превосходен. Понимаешь, он какой-то весь
издерганный, кажется, что он кого-то боится, все время говорит о каких-то
тяжелых шагах в ночи, и хватается за сердце. Питается одним лишь
валидолом.
По-моему, его достаточно слегка пугнуть - и все, ему конец!
Великолепный жених, просто великолепный! Но как я не стараюсь, он не хочет
жениться! "Завещание, - говорит, - кисонька моя, изволь, напишу. Мне, -
говорит, - наплевать, что с моим добром после меня делать будут, но пока я
жив, все мое будет моим!"
Ну ничего, я все-таки надеюсь, что мне теперь уже недолго осталось
ждать. Скорей бы, скорей бы стать наследницей роскошной дачи и четырех
автомобилей! С таким приданным запросто можно выйти замуж за московскую
прописку!
РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК В ДВЕРЬ.
АГНЕССА: Еще кто-то пришел. Подожди, я пойду открою.
АГНЕССА КУДА-ТО УХОДИТ И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВМЕСТЕ СО СЛЕДОВАТЕЛЕМ.
АГНЕССА (ОБРАЩАЯСЬ К НОННЕ): Вот, познакомься. Это Лев Львович
Безглазов - следователь, который ведет дело об исчезновении моего мужа.
БЕЗГЛАЗОВ (РАСКЛАНИВАЯСЬ): Рад познакомиться.
АГНЕССА: Ну, выкладывайте побыстрее зачем пришли. Только
предупреждаю: если будут такие же идиотские вопросы, как на прошлом
допросе, я отвечать отказываюсь.
БЕЗГЛАЗОВ: Нет, что вы, сегодня я не буду задавать вам вопросы. Вы
уже сообщили следствию все, что могли. (ЗАДУМЧИВО) Вопросов не будет...
Агнесса Кузьминична, сегодня на мои плечи легла тяжелая обязанность
сообщить вам одну печальную, я бы даже сказал прискорбную, весть.
АГНЕССА: Господи! Не пугайте меня! Неужели мой муж нашелся!
БЕЗГЛАЗОВ: Нет, нет! Что вы! Совсем не то. Вашего мужа мы пока еще не
нашли. Но ищем, ищем. Но дело не в этом... Дело в том, что мне захотелось
в интересах следствия узнать несколько больше о вашем пропавшем супруге,
узнать о его привычках, характере. И я решил побеседовать со всеми
родственниками пропавшего.
Вчера днем я направился на дачу к его дяде. Я позвонил. Дверь открыл
сам дядя. Он был такой веселый.
Я сказал: "Здравствуйте, я следователь."
Дядя вдруг весь побледнел, сказал странные слова: "Я предчувствовал,
что вы придете. Только мне почему-то всегда казалось, что это будет ночью.
Тяжелые шаги в ночи..." Он схватился за сердце и упал прямо тут же, на
пороге. Когда я склонился над ним, он был уже мертв. Третий инфаркт.
АГНЕССА (ВЫБЕГАЕТ НА СЕРЕДИНУ СЦЕНЫ): Наконец-то! Наконец-то! Восемь
лет, долгих восемь лет! Дача - моя!!! (ВНЕЗАПНО ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ И ПАДАЕТ)
НОННА УСТРЕМЛЯЕТСЯ К НЕЙ.
НОННА: Обморок!
БЕЗГЛАЗОВ: Ай-ай-ай! Если бы я знал, что она будет так огорчена его
смертью, я был бы осторожней. Вероятно, она была очень к нему привязана.
НОННА: Скорее воды! Ну Игорь, что ты стоишь, скорее принеси воды!
ПОДПЕВАЛОВ: Да, конечно, сейчас...
ПОДПЕВАЛОВ ТРУСЦОЙ НАПРАВЛЯЕТСЯ В СТОРОНУ ВАННОЙ. УЖЕ ПРИБЛИЗИВШИСЬ К
ЛЕВОМУ КРАЮ СЦЕНЫ, ОН СЛУЧАЙНО ПОДНИМАЕТ ГЛАЗА, И ВДРУГ ЗАМИРАЕТ, КАК
БУДТО ЗАМЕТИЛ НЕЧТО, СКРЫТОЕ ОТ ЗРИТЕЛЯ ЗА ЛЕВОЙ КУЛИСОЙ.
НА ЛИЦЕ ЕГО ПОЯВЛЯЕТСЯ ВЫРАЖЕНИЕ ЖИВОТНОГО УЖАСА.
ГЛАЗА ЕГО ПРИКОВАНЫ К ОДНОЙ ТОЧКЕ. ОН ПЫТАЕТСЯ ЧТО-ТО КРИКНУТЬ, НО ОТ
СТРАХА ГОЛОС НЕ СЛУШАЕТСЯ ЕГО, И ИЗ ГОРЛА ВЫЛЕТАЕТ ЛИШЬ НЕЯСНЫЙ ХРИП.
НОННА: Игорь, ну скорей же! (ОБОРАЧИВАЕТСЯ И ВИДИТ, ЧТО ОН ЕЩЕ НЕ
ВЫШЕЛ ИЗ КОМНАТЫ) Как, ты все еще здесь? (НАКОНЕЦ ОНА ЗАМЕЧАЕТ ТО СТРАННОЕ
СОСТОЯНИЕ, В КОТОРОМ НАХОДИТСЯ ПОДПЕВАЛОВ, НАПРАВЛЯЕТ СВОЙ ВЗГЛЯД В ТУ ЖЕ
СТОРОНУ, ЧТО И ОН, И ЧТО-ТО ТАМ УВИДЕВ, ПРОНЗИТЕЛЬНО ВЗВИЗГИВАЕТ И
ОТБЕГАЕТ ПОДАЛЬШЕ).
С ЛЕВОЙ СТОРОНЫ ДОНОСЯТСЯ ПРИБЛИЖАЮЩИЕСЯ ШАГИ. ПОЯВЛЯЕТСЯ ПРИВЕДЕНИЕ,
ТО ЕСТЬ ГЕНРИХ ОСИПОВИЧ БЕРМУДСКИЙ, ЗАКУТАННЫЕ В БЕЛЫЕ ПРОСТЫНИ КАК
ИМПЕРАТОР В ТОГУ. ВОЛОСЫ ЕГО МОКРЫЕ. В РУКЕ ОН ДЕРЖИТ СТАКАН ВОДЫ.
БЕРМУДСКИЙ: Вы просили воду? Я принес!
НОННА: Генрих Осипович?! Это вы! Откуда?
БЕРМУДСКИЙ: Я пришел принести соболезнования. Не обращайте внимания
на то, как я одет. Мой костюм несколько промок, и мне пришлось
позаимствовать простыни, которые сушились на веревке на кухне.
Скажите, это правда, что Агнесса Кузьминична стала обладательницей
четырех автомобилей и шикарно обставленной дачи. Я случайно услышал краем
уха что-то в этом роде. Или я что-то не так понял?
НОННА: Вы поняли все совершенно правильно.
БЕРМУДСКИЙ: В таком случае, скорее приводите ее в чувство. Вот вам
вода.
БЕЗГЛАЗОВ: Мда-а... Ну, я пожалуй пойду...
БЕРМУДСКИЙ: Постойте! Вы, кажется, следователь? Ответьте мне на такой
вопрос: могу ли я быть совершенно уверен, что Чебурашкин мертв?
БЕЗГЛАЗОВ: Вероятнее всего - да.
НОННА: Значит, все-таки, убийство?
БЕЗГЛАЗОВ: Вот на счет этого, ничего определенного сказать не могу.
Нету мотивов. По собранным мною сведениям, у Чебурашкина абсолютно не было
врагов. Он был таким исполнительным работником и отличным семьянином, его
все так любили...
Так что я склонен считать, что имел место какой-нибудь несчастный
случай. Хотя возможно и немотивированное убийство из хулиганских
побуждений.
Ну, я пошел. До свидания.
БЕРМУДСКИЙ: Прощайте.
СЛЕДОВАТЕЛЬ УХОДИТ.
БЕРМУДСКИЙ (ПОДОЙДЯ К НОННЕ, ХЛОПОЧУЩЕЙ НАД АГНЕССОЙ): Ну, как она?
НОННА: Кажется, приходит в себя...
АГНЕССА ДЕЛАЕТ ГЛУБОКИЙ ВДОХ, ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА И ПРИПОДНИМАЕТСЯ НА
ЛОКТЕ.
НОННА: Слава богу!
АГНЕССА: Что со мной?
НОННА: Обморок. Ничего страшного, это от радости, я думаю, это не
повторится.
БЕРМУДСКИЙ: Агнесса Кузьминична, позвольте поздравить вас с
благополучной кончиной дядюшки... Тьфу, черт, что я плету... Позвольте
выразить искренние соболезнования по поводу получения огромного
наследства... Опять что-то не то говорю... Ух, как я волнуюсь... (ВНЕЗАПНО
ОПУСКАЕТСЯ НА ОДНО КОЛЕНО, ЭЛЕГАНТНЫМ ДВИЖЕНИЕМ ЗАКИНУВ КРАЙ ПРОСТЫНИ
ЧЕРЕЗ ПЛЕЧО) Агнесса Кузьминична, позвольте мне просить руки вашей! При
свидетелях! Я влюбился в Вас с первого взгляда! Я был четырежды женат, и
тысячу-двести-не-помню-сколько-раз холост, но ни одну из них я не любил
так сильно!
АГНЕССА: Генрих Осипович, что с вами, я вас не понимаю.
БЕРМУДСКИЙ: Вы только не подумайте, что я вас не достоин! У меня тоже
есть черная "Волга" последней модели. Правда, только одна. Но зато меня
переводят в Москву.
АГНЕССА (ЗАИНТЕРЕСОВАВШИСЬ): Вас переводят в Москву?
БЕРМУДСКИЙ: Да, меня повышают по службе, и переводят работать в
Москву. В течение ближайших шести месяцев.
АГНЕССА: За что же вас повышают? Ведь вы же сами сказали, что у вас
не работа, а сплошное надувательство.
БЕРМУДСКИЙ: Надувать, милая Агнесса Кузьминична, тоже надо уметь. У
меня это всегда получалось несколько правдоподобнее, чем у других. Именно
поэтому-то я и понадобился там, в Москве.
АГНЕССА (ОБОРАЧИВАЕТСЯ К ПОДПЕВАЛОВУ): Это правда? Его действительно
переводят в Москву?
ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно...
АГНЕССА: И московская прописка будет?
БЕРМУДСКИЙ: Непременно!
АГНЕССА: Над этим надо подумать. (ПОДНИМАЕТСЯ, И НАЧИНАЕТ РАСХАЖИВАТЬ
ПО СЦЕНЕ. ГОВОРИТ В СТОРОНУ) Сегодня сбывается все, о чем я мечтала
столько лет. Наконец-то, наконец-то, мне начало везти! Тьфу, тьфу, тьфу.
Но только этот Генрих Осипович не кажется мне хорошим женихом -
слишком крепок на вид. Такой не сразу загнется, даже если ему помочь...
(ГРОМКО, ОБРАЩАЯСЬ К БЕРМУДСКОМУ) А скажите, Генрих Осипович, у вас
случайно никаких хронических болезней нет?
БЕРМУДСКИЙ (ГОРДО): Какие болезни! Я здоров как бык! Вы послушайте,
какой звук! (НЕСКОЛЬКО РАЗ УДАРЯЕТ СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?!!! Как бочка!
АГНЕССА: Ну может быть хоть какая-нибудь болезнишка, хоть
ерундовенькая какая-нибудь?
БЕРМУДСКИЙ: Сказать по правде, есть одна. Дырка в зубу.
АГНЕССА (РАЗОЧАРОВАННО): Ну, дырка в зубу - это не то, это не
смертельно. Неужели у вас ничего посерьезней нет?
БЕРМУДСКИЙ: Насчет моей физической пригодности оставьте всякие
сомнения. Может, на вид я немного и староват, но сам я еще мужчина хоть
куда. Скажу без ложной скромности - здоровье у меня просто зверское. Нет,
вы послушайте! (СНОВА НАЧИНАЕТ БИТЬ СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?! Бочка, а?! А
вот здесь?! Ого-го!!! А в этом месте, а?! Во! А вот здесь?! А?!
(УВЛЕКШИСЬ, НЕЧАЯННО ПОПАДАЕТ СЕБЕ КУЛАКОМ В ЖИВОТ. ИЗДАЕТ ВОПЛЬ И
СГИБАЕТСЯ В ТРИ ПОГИБЕЛИ ОТ БОЛИ. СТОНЕТ) О-ой!!!
АГНЕССА: Что такое? Что с вами?
БЕРМУДСКИЙ: Ой-ой-ой! Печень! Ой!
АГНЕССА: Вы что, выпиваете?
БЕРМУДСКИЙ: В молодости пил... Но сейчас бросил, честное слово! Ой!
АГНЕССА (В СТОРОНУ): Это уже кое-что! Это ничего, что он бросил пить:
женится на мне - запьет! (К БЕРМУДСКОМУ) И что же у вас с печенью? Цирроз?
БЕРМУДСКИЙ (В СТОРОНУ): Все кончено! Я проболтался! Теперь она
наверняка за меня не пойдет! (К АГНЕССЕ, НЕОХОТНО) Да, есть небольшой
