гранату и отбросил ее в безопасное место. Взрыва не последовало. Ручная
граната оказалась учебной. Это был последний день тридцатипятилетнего
Сергея Мадуева на свободе. Оставшиеся пять с лишним лет он проведет под
стражей. К расстрелу его приговорят 10 июля 1995 года. Еще полгода пой-
дет на то, чтобы привести смертный приговор в исполнение.
На первом допросе, который начался с ташкентского эпизода двухдневной
давности, Червонец признался в убийстве своего друга:
- Да, я застрелил Ромку. А что мне оставалось делать? Волочь в
больницу? Какая разница, где бы он умер: на полу или на операционном
столе.
Труп Романа Чернышева, вчерашнего ленинградского студента, уже поко-
ился под могильным крестом с надписью "неизвестный". Его извлекли и отп-
равили в городской морг, куда должны были прибыть родители Романа. Отец
и мать опознали сына.
Мадуева этапировали в "Кресты" для отработки ленинградских эпизодов.
Уже в Ленинграде его официально обвинили в шестидесяти двух преступлени-
ях. Несмотря на переполненность тюрьмы, селить дерзкого Червонца в общую
камеру никто не решился: это было бы верным убийством. Уголовным мир уже
давно поставил на Мадуеве крест, теперь же очередь оставалась за крестом
могильным.
Даже седовласые следователи не могли припомнить подобного подс-
ледственного. Сергей Мадуев, ни на миг не сомневаясь, что его ждет "выш-
ка", признавался во всех своих грехах, охотно сдавал подельников, указы-
вал места захоронения жертв, подписывал протоколы, не читая их. Бандит
даже не стал тратиться на адвоката, и защитников пришлось назначать за
казенный счет.
Лишь в одном Мадуев проявил стойкость и несговорчивость. Он не сдал
деньги и сокровища, которые семнадцать месяцев подряд изымал у зажиточ-
ных жертв. Налетчик путался в показаниях, упоминал о Смоленском кладби-
ще, где он якобы закопал свой скарб, затем вдруг заявил, что кладбищенс-
кий тайник находится в Ташкенте. Учитывая широту и разгульность Червон-
ца, можно предположить, что все деньги и драгоценности регулярно пропи-
вались, проедались, проигрывались и наконец просто дарились. Почти во
всех "гастрольных" городах бандит имел подругу, готовую приютить его на
день или на месяц. Обаятельный ухажер никогда не скупился на презенты.
Он легко расставался с кольцами и браслетами, серьгами и деньгами. С та-
кой живой и хлебосольной натурой можно было промотать и не такое состоя-
ние. Следователи скептически относились к версии о тайниках и золотых
запасах Мадуева: "Это миф, раздуваемый прессой. Многие ценности были
изъяты еще в начале расследования. Как у самого Мадуева, так и у его по-
дельников. Если бы он был богат, то не пользовался бы защитой по назна-
чению".
Даже в "Крестах" Червонец держал марку. На очные ставки, допросы и
процессы опознания он являлся в светлых костюмах (белый, кремовый, голу-
бой), чарующе улыбался вчерашним жертвам, шутил, картинно покуривал за
столом. Он доигрывал свой последний спектакль, где финал уже был напи-
сан. При очередном опознании, когда старушка отметила его красивые глаза
и тонкие выразительные губы. Червонец томно опустил взгляд и заморгал
ресницами. Он был в центре внимания и пользовался этим. Элегантный, оту-
тюженный Мадуев не мог не запомниться. Руководитель следственной группы
Генеральной прокуратуры СССР Леонид Прошкин, лично проводивший допросы,
отметил: "Яркая личность. С ним не противно общаться, как со многими
уголовниками. Не мразь".
Подследственный (а затем и подсудимый) не походил на того человека,
который еще год назад шагал по трупам. Потерпевшие опознавали его сразу,
ни секунды не колеблясь. Кто-то из них панически закрывал лицо рукой и
указывал на убийцу жестом, другие рыдали и бросались на бандита, третьих
приходилось выводить под руки. Все эти показания Мадуев встречал если не
с улыбкой, то с заметным позерством. Он хотел остаться на видео- и фо-
топленке все таким же неординарным Червонцем, подлым и благородным, доб-
рым и жестоким. Это ему удалось. Дерзкий, полуграмотный Сергей Александ-
рович Мадуев вошел в историю советского бандитизма не только как послед-
ний бандит Советского Союза.
Объемное уголовное дело N 18/123552-93 близилось к завершению. Оста-
вался лишь последний эпизод, в котором фигурировали два сообщника Мадуе-
ва - братья Мурзабек. С ними Червонец колесил по горному Кавказу. Так
как братья содержались в Бутырской тюрьме, следствие приняло решение
этапировать Червонца в Москву для последних допросов и очных ставок. Хо-
тя добытых материалов хватило бы на десятерых Червонцев. В Бутырке для
именитого узника, проходившего по особому рангу, освободили одиночную
камеру в коридоре смертников. В начале мая за ним должен был прибыть
конвой "Спецэтап", усиленный еще тремя натасканными бойцами.
Конвойная бригада в "Крестах" появилась 3 марта 1991 года. Контролер
открыл дверь камеры и приказал: "Мадуев, на выход". Червонец, одетый в
традиционный светлый костюм, заложил руки за спину и послушно вышел в
коридор. Сличать личность узника с картой подследственного не стали:
бандит успел стать знаменитым и здесь. Мадуева конвоировали в специ-
альный участок тюрьмы, где проходила последняя сверка документов. Пять
офицеров, восемь солдат и одна собака терпеливо ожидали, когда дежурный
офицер закончит последние формальности. Внезапно Мадуев вытащил из-под
пиджака револьвер и выстрелил в стену. Пистолет не был ни муляжом, ни
даже пугачом: пуля раздробила кирпич, оставив пулевое отверстие. Пользу-
ясь растерянностью конвоя, Мадуев бросился бежать по коридору.
В коридоре на его пути встал майор внутренней службы, спешивший на
звук выстрела. Червонец без колебаний выстрелил в живот майору. Затем
бросился к двери, выходящей на внутренний двор тюрьмы. По дороге он зах-
ватил в заложники дежурного помощника и, приставив револьвер к его шее,
приказал охране открыть дверь. Позже Червонец признается, что хотел зах-
ватить начальника тюрьмы Степана Демчука, которому однажды лично заявил:
"Полковник, я убегу. И убегу вместе с тобой". Но побег Червонца уже был
обречен. С двух сторожевых вышек были спешно затребованы автоматы.
Пока Мадуев с заложником пересекал двор, торопясь к очередному посту,
двор перекрыли. Обложенный со всех сторон бандит прицелился в одного из
офицеров и нажал на курок. Но револьвер сухо щелкнул. Мадуев нажал вто-
рично, но и в этот раз случилась осечка. Третьей попытки уже не было.
Бандита сбили с ног. Начальник конвоя остановил своих головорезов лишь
через несколько минут. Прежнего обаятельного Мадуева уже не было. В небо
смотрела кровавая маска с узкими прорезями для глаз. Беглецу сломали два
ребра и повредили легкое. В тот момент предотвратить расправу не смогло
бы и целое оцепление, взявшее бандита в кольцо. Майор Егоров, едва не
оставивший все кишки в тюремном коридоре, был красноречивым поводом,
чтобы размяться на Червонце. После битвы в тюремном дворе Мадуев до кон-
ца дней своих выглядел помятым и осунувшимся. Улыбаться и шутить он стал
намного реже.
На операционном столе из живота офицера извлекли пулю калибра 7,62 мм
и передали экспертам. Туда же отправился и револьвер, с которым Червонец
носился по тюремным коридорам и дворам. Номер на оружии был добросовест-
но спилен. Однако Червонец не подозревал, что регистрационный номер вы-
бивается в двух местах. Заключение криминалиста вызвало оторопь:
"...пистолет системы "наган", заводской номер 31943, образца 1895 г.,
архив 93874-90, Ташкентский УВД. Изъят 7 января 1990 года у Мадуева Сер-
гея Александровича (клички Червонец, Львов), 1956 года рождения... "
В руки бандита попал револьвер, который как главная следственная ули-
ка хранился в сейфе Генеральной прокуратуры СССР. Доступ к сейфу вещест-
венных доказательств имели только следователи. В подозреваемых оказалась
группа Леонида Прошкина. Сам руководитель группы, следователь по особо
важным делам, за считанные дни поседел. Расследованием побега Мадуева
занялся КГБ СССР. Опухший и посиневший Червонец, едва ворочая языком,
молол чепуху о подкупе начальника тюрьмы и заводском недоразумении. В
таком состоянии Мадуев был скверный собеседник. Вскоре он пришел в себя
и вновь предстал перед следователем, но уже чекистом. От прежнего ожив-
ления и позерства не осталось и следа. Червонец начал валить все на од-
ного следователя, потом переключился на другого, после этого указал на
третьего. Он пугался, нервно курил и под конец замкнулся.
Офицер КГБ вылетел в Казахстан и нашел сестру Мадуева, которую допра-
шивали еще в марте 1989 года. Перед объективом видеокамеры сестра вспом-
нила, как два месяца назад ей звонила из Ленинграда незнакомая женщина и
просила достать для брата пистолет. Судя по всему, сестра отказалась. В
следственной группе по делу Мадуева числилась только одна женщина - На-
дежда Воронова, прослужившая в прокуратуре почти одиннадцать лет.
Услышав показания сестры. Червонец не стал упорствовать и сразу же
заявил следователю КГБ Карабанову: "В своей жизни я никогда не встречал
женщин, которые ради меня могли бы пожертвовать своим долгом, положени-
ем, одним словом - всем. Поэтому я, похоже, стал испытывать к Вороновой
возвышенное чувство. Я люблю эту женщину". С каждым днем благородство и
возвышенность Мадуева улетучивались. Спасая свою шкуру и, видимо, еще на
что-то надеясь (если до побега у бандита еще оставался призрачный шанс
уцелеть, то после ранения майора Егорова расстрел почти читался на лбу
подследственного), Червонец разразился новыми разоблачениями. Он вновь
был готов к сотрудничеству и очередному спектаклю.
Прежде всего Мадуев пожелал встретиться с Вороновой и снять эту
встречу скрытой камерой: "Вы сами все поймете. Я попробую уговорить ее
признаться, но за успех не ручаюсь". Надежде Леонидовне предложили доп-
росить Мадуева. Дескать, бандит желает дать показания именно ей. Вороно-
ва, которая даже не подозревала о подвохе, согласилась.
Рисуясь перед скрытым объективом. Червонец трогательно льнул к следо-
вателю, что-то шептал ей на ухо, гладил и целовал руку. Но уговорить Во-
ронову не смог. И лишь когда подозреваемой прокрутили видеопленку, где
Мадуев открыто сдавал ее на допросе, женщина дрогнула и сразу же призна-
лась. Пресса первой заговорила о тюремном романе, отметая все иные вер-
сии. Сергей Соловьев увековечил эту трогательную историю в своем фильме
"Тюремный роман", где главная роль отводилась Александру Абдулову (кста-
ти, внешне походившему на Червонца) и Марине Нееловой. Журналисты безжа-
лостно рисовали образ одинокой разведенной женщины, которая жила в тес-
ной коммуналке и брала в домашнюю стирку брюки Мадуева. Надежда Воронова
отказалась обсуждать свои чувства с кем бы то ни было.
- Мною двигало лишь чувство жалости и справедливости, - сказала она.
- Мне казалось, что на этого человека вешали лишнее. Я прошу прощения у
тех, кому причинила зло. Особенно у своих родителей и у того потерпевше-
го, который проходит по уголовному делу. И еще. Я прошу прессу оставить
меня в покое.
Дальнейшая судьба Надежды Леонидовны ушла изпод прицела журналистов.
По некоторым данным, она отбывала наказание в ИТК общего режима в Сабли-
но, хотя подобный контингент обычно этапируют в так называемую "ментовс-
кую зону" под Нижним Тагилом. Там существует специальный женский отряд.
Свою неформальную связь со следователем Червонец пустился обсуждать с
явным цинизмом. На допросах, как особо опасный "фрукт", он сидел в на-
ручниках, которые снимались лишь в его камере. Бандит хоронил свой пос-
ледний шанс выжить. Судейскую душу (а председателем суда, по удиви-
тельному капризу судьбы, окажется опять-таки женщина) еще могла расто-
пить трогательная история любви смертника и следователя. Однако Мадуев
