сюда почти никто не приходит, пока что-нибудь не случится.
Ян засмеялся. Он поднял руку и перед глазами часового появился палец.
- Как твое имя?
Глаза часового против его воли следили за движением пальца, и он
отсутствующим тоном сказал:
- Майкл де Форест, милорд.
- Майкл де Форест, - повторил Ян, медленно двигая пальцем перед лицом
часового. - Ты видишь мой палец, Майкл?
- Да-а, милорд, - пробормотал Майкл. Его глаза были прикованы к
пальцу Яна. - Милорд, я... что вы делаете?
- Ты только следи за моим пальцем, Майкл, - прошептал Ян. Его голос
был тих, но в нем появилась угроза. - Ты следи... и ты уснешь.
Как только он произнес слово "уснешь", его палец легонько коснулся
лба часового между глаз, и глаза Майкла закрылись. Произнесенная Яном
фраза углубила состояние транса. Ян спокойно подошел к Майклу и, взяв из
его рук копье, прислонил к стене.
Оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что за это время к ним никто не
подошел, он подтащил Майкла к стене, затем, положив пальцы на его виски,
закрыл глаза.
Постепенно из головы Яна стало исходить бледно-голубое излучение. Оно
распространилось на его тело, ноги, руки, стало охватывать голову
часового, который содрогнулся, как будто сделал последнее усилие, чтобы
освободиться от темных чар, связавших его, а когда сияние охватило все
тело, расслабился. Теперь, когда они оба оказались в голубом
фосфоресцирующем сиянии, Ян заговорил:
- Чарисса?
Сначала была тишина, прерываемая лишь дыханием двух мужчин: легким -
Яна и тяжелым, прерывистым - Майкла.
Затем губы часового вздрогнули:
- Я слышу, - ответил Майкл шепотом.
Ян улыбнулся и заговорил:
- Хорошо. Сожалею, но у меня для тебя плохие известия, дорогая. Наш
замысел провалился. Келсон объявил себя совершеннолетним, на место Ралсона
назначил нового члена и затем как король отменил результаты предыдущего
голосования. Я ничего не мог сделать. Попытка со стенрактом тоже не
удалась, как ты, вероятно, знаешь.
- Я слышала, что он умер, - ответил голос часового. - А что теперь с
Морганом?
- Я не знаю, - Ян поджал губы. - Он и Келсон ушли в покои Келсона на
ночь. И наш юный принц, вероятно, не желает, чтобы что-нибудь случилось с
его любимчиком. Так что пока они не ждут никакой беды, я планирую
несколько попыток, на которые им придется истратить драгоценное время и
энергию, вплоть до завтрашнего утра. Согласна?
- Очень хорошо, - прошептал часовой.
- Неужели тебе не хочется спросить, что я задумал? - поинтересовался
Ян. Когда Чарисса ответила, впервые в бесстрастном голосе появились
какие-то следы эмоций.
- А тебе бы очень хотелось этого, да? - слова ее были полны сарказма.
- Это для тебя возможность похвастаться своим умом? Ни к чему. Если ты
что-то задумал, то тебе лучше закончить сеанс связи, прежде чем ты
выдохнешься и доведешь этого субъекта до того, что он не сможет
восстановиться.
- Как знаешь, моя курочка, - засмеялся Ян. - Хотя я не думаю, что ты
как-то беспокоишься о нашем медиуме. У меня относительно него свои
соображения. Хорошей охоты, Чарисса!
- И тебе, - последовал ответ.
После этого свет, в котором находились он и часовой, исчез. Ян
опустил руки и через некоторое время смог открыть глаза. Часовой уже
уверенно стоял у стены, но глаза его все еще были закрыты. Ян не выпускал
его из-под своего контроля.
Ян осмотрелся, а затем взял часового за руку и повел на пост.
- Милорд, - мямлил Майкл, тряся головой в попытках избавиться от
тумана в голове. - Что случилось? Что вы...
- Ничего особенного, Майкл, - ответил Ян, доставая из-под голенища
узкий кинжал. - Ты ничего не почувствуешь.
Как только Майкл увидел блеск стали, он собрал последние остатки сил
и начал бороться, чтобы вырваться из рук Яна. Но бесполезно. Его
сопротивление было слишком слабым, и оно потихоньку прекратилось. Он
безвольно стоял там, где поставил его Ян, и завороженно смотрел на
приближающуюся сталь.
Со спокойствием хирурга Ян откинул ворот кольчуги и приложил острие
кинжала к груди, чуть левее середины, а затем легким движением, чтобы
поразить сердце, вонзил кинжал точно между ребер.
Когда он выдернул кинжал из сердца часового, глаза того закатились,
помутнели, и он со сдавленным стоном опустился на пол. Кровь алым фонтаном
хлынула из раны, одежда его быстро намокла, и под ним стала образовываться
лужа крови. Но сердце все еще продолжало биться, пронзенные легкие с
хрипом вдыхали и выдыхали воздух, продлевая мучительную агонию.
Ян нахмурился и склонился над умирающим. Это не чистое убийство.
Морган не сделал бы такой оплошности. А хуже всего то, что теперь ему
придется прикончить человека не земле.
Он задумчиво прикусил губу, рассматривая раненого. Потом он вновь
вонзил в старую рану кинжал и повернул его. На этот раз, когда он выдернул
кинжал, сердце остановилось и часовой был мертв.
Удовлетворенно хмыкнув, Ян вытер кинжал о плащ убитого и повернул его
на бок, стараясь не ступить в лужу крови под ним. А затем, взяв его руку в
свою, он окунул пальцы мертвого в кровь и на камне над головой убитого
начертил грубый рисунок - изображение грифона.
Ян постоял, обозревая свою работу, кивнул с удовлетворением и положил
свой кинжал снова в голенище сапога. Он тщательно осмотрел себя, не
осталось ли на нем каких-либо следов. После этого он положил копье рядом с
трупом, последний раз окинул всю сцену взглядом и повернулся, чтобы уйти.
Теперь, когда солдаты наткнутся на труп своего товарища, не будет
сомнений в том, что они подумают. Хладнокровное убийство на фоне всех
остальных обвинений против генерала Моргана должно быть достаточным, чтобы
поднять людей на восстание против него. Ясно, что труп будет сегодня же
обнаружен. А если Келсон падет в предстоящем мятеже? Ян пожал плечами. Ну
что же, значит, ему не повезет.
6
Когда колокола, звонившие к вечерне, замолчали, Морган внезапно
проснулся. Его потревожило то, что он проспал гораздо больше, чем
планировал, а, кроме того, он замерз: огонь в очаге совсем погас, в золе
виднелись только отдельные светящиеся точки углей. Посмотрев налево, он
увидел, что двери террасы открыты и что надвигается буря. Неудивительно,
что в комнате так похолодало.
С легким стоном он поднялся из глубокого кресла с высокой спинкой,
которое служило ему постелью в течение трех часов, и пошел к двери на
балкон. На улице было спокойно и слишком темно для такого раннего часа.
Воздух был тяжелый, заряженный энергией приближавшейся бури. Несомненно,
что еще до полуночи пойдет дождь, а может, и снег - этого всегда следует
ожидать, если ночью предстоит много работы.
Осторожно он закрыл стеклянные двери террасы, на мгновение застыл,
прижавшись лбом к стеклу.
Он так устал, Боже! Как он устал! Тупая боль в костях после недельной
скачки, сегодняшнее напряжение - этого нельзя было излечить несколькими
часами сна. А впереди столько надо сделать и так мало времени! И теперь
ему нужно спуститься в библиотеку Бриона и поискать там кое-что, что
должно облегчить ту работу, которую предстоит сделать сегодня.
То, что его поиски увенчаются успехом, было маловероятно. Брион был
очень осторожен и не оставлял ничего важного там, где это мог найти любой
человек. Но все же надо посмотреть. И прежде всего следует убедиться, что
с Келсоном все в порядке.
Он оглянулся на запертые двери, собрал все свои силы и приложил левую
руку к глазам, сконцентрировавшись на том, чтобы слабость покинула его
тело. Это сработало, как обычно: он почувствовал прилив сил, но, однако,
понимал, что улучшение состояния ненадолго. Рано или поздно он должен как
следует поспать, иначе он будет ни на что не годен. Может, сегодня ночью,
когда они все закончат?
Морган закрыл голубые шторы на стеклянных дверях. Затем вернулся к
очагу и подложил дров. Когда огонь разгорелся, Морган стал в неверном
свете огня ходить по комнате и наконец обнаружил то, что искал.
У стены он увидел свою черную сумку, которую Дерри принес сюда после
заседания Совета. Морган подтащил ее к огню и поспешно расстегнул ремень,
чувствуя пальцами гладкую поверхность хорошо выделанной кожи.
- Вот!
Он нащупал на дне сумки знакомую форму красного кожаного кошелька и
почувствовал радость от того, что его содержимое еще на месте, что оно
никуда на исчезло.
Морган бросил кошелек на кресло и направился к гардеробу Келсона, где
стал подыскивать себе какую-нибудь одежду. Ему было холодно. К тому же
предстояло ходить по дворцу в такую плохую погоду. Так что он решил, что
ему следует потеплее одеться.
Он нашел голубой шерстяной плащ с отделанным мехом воротом и
рукавами. Морган надел плащ и вернулся к огню. Рукава доходили почти до
локтей, а полы - до колен. В остальном же плащ подходил по размерам, и он
решил, что этого будет достаточно.
Со стола он взял канделябр с толстой желтой свечой, зажег ее от
очага, взял красный кошелек и подошел к постели Келсона.
Келсон спал на животе, почти поперек кровати, уткнувшись лицом в сгиб
локтя левой руки. Одеяло сбилось, и Морган осторожно накрыл им обнаженные
ноги мальчика. Поставив канделябр и кошелек на пол возле постели, он
опустился на колени и высыпал содержимое кошелька на пол.
В кошельке было восемь рубинов. "Охраняющие" - так называли их
профессиональные маги: четыре белых и четыре черных, каждый не больше
мизинца, и каждый - в форме кубика. Он аккуратно расположил их
соответствующим образом: четыре белых квадратом и по углам - четыре
черных, так, чтобы они не касались белых. Затем, начав с белого кубика в
левом верхнем углу, он начал прикасаться к ним поочередно, тихо
приговаривая слова, которые означали их положение в системе защиты.
- Прима, - и первый куб начал светиться.
- Секунда, - он коснулся правого верхнего куба, и тот тоже засветился
молочным сиянием.
- Терция, кварта, - все белые кубики зажглись, образовав единый белый
квадрат, испускающий белый прозрачный свет.
Затем черные:
- Квинта, Секста, Септима, Октава, - черные кубики зажглись
темно-зеленым, исходившим изнутри светом.
Теперь самое главное: надо соединить белые и черные кубики в единую
конструкцию, в магическую конструкцию, которая защитит спящего Келсона от
любой опасности, от всего, что может причинить вред.
Морган протянул руки ладонями вниз над черными и белыми кубиками, а
затем поднял первый. Он очень осторожно коснулся им его черного соседа,
кварты.
- Примус!
Послышался мягкий щелчок, и кубики, сросшись в одно целое, стали
светиться серебряно-белым светом.
Морган нервно облизнул губы и, подняв Секунду, соединил его с
Секстой. - Секундус!
Опять щелчок и серебряное свечение.
Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, собирая силы для следующего
шага. Процедура отнимала много сил, и так истощенных, но у него не было
другого выбора, кроме этого, если он хотел осмотреть библиотеку. Келсона
нельзя было оставить без защиты. Он поднял Терцию и коснулся им Септимы.
- Терциус!
Когда пара засветилась, Келсон заворочался и открыл глаза.
- Что... Морган, что ты делаешь? - Он приподнялся, наклонился над
кубиками и посмотрел на Моргана.
Морган с удивлением поднял бровь, а затем, положив подбородок на
руку, сказал смущенно:
- Я думал, что ты спишь.
Мальчик смотрел на него, как будто не был уверен, что проснулся. Он
