А потом, здесь, в Америке, как-то странным образом изменились социальные
условия нашей с Шурой житухи - Ребенок, Рут, Семья, Шурина работа, моя
общественная деятельность в Крысо-Котовом Союзе Квинса...
Конечно, если честно поразмыслить, то и здесь, в Штатах, есть достаточно
причин для матюгов. Но это уж - совершенно другая история.
- Загкнись, кретин!!! - рявкнул я на этого сраного Пума так, что даже мой
корешок из Мюнхена - полицейский овчар Рэкс - смог бы мне позавидовать!
Я понял, что с этим Пумским болваном никакими "полутонами" Кон гама не
установить. Тут, как говорт Рут о своих подопечных бухарских евреях -
жиграшах, необходима "политика кнута и пряника". И говорю прямым текстом:
- На волю хочешь, раздолбай египетский?..
У того даже нижняя челюсть отвисла!
Замер, осмыслил с трудом, тупица непроходимая, и орет:
- А ты как думал?!! Трам-там-тара-рам!..
И так далее, в том же роде.
- Цыть!!! - говорю. - Мудило грешное! Отвечай, как нормальное Животное -
на волю хочешь? Да или нет?!!
Тут этот здоровенный хищник-недоумок заплакал и тихо так говорит сквозь
слезы своим хриплым Животным голосом:
- Выручай, браток... Век свободы не видать!.. Сука буду...
Вот! Вот что выдает Раба, какую бы шкуру он на себя ни напялил:
мгновенный переход от тупой агрессии к жалкой унизительной покорности. И
наоборот: никаких гарантий, что освободив его, ты тут же не будешь растерзан
им на куски!..
У них это называется "умением жить".
Боженька ж ты мой! Неужели в этой внешне роскошной Особи таится такая
мелкая и мерзкая душонка? И ЭТО - предмет моих восторгов и поклонения?.. Это
и есть - "Горный Лев"? Это - "Грозная Пума", он же "Жутко хищный Кугуар"?!!
Ох уж это мне - телевизионное образование... Ну как мог такой симпатичный
ведущий передачи "В мире животных", как Н. Н. Дроздов, не понять всей
фальшивой сущности этих Типов!..
А я еще так гордился, что происхожу из
ИХТигро-Ягуаро-Пумо-Леопардо-Пантерского Вида!..
Да, провалитесь вы ко всем чертям! Лучше я буду считать, что происхожу от
Шуры Плоткина - так-то оно будет верней...
Помню, когда в Ленинграде, у Казанского собора, нас с Шурой отлупили на
фашистско-антисемитском митинге, а меня даже "жидом" обозвали, Шура потом
всю дорогу до дома отхаркивался кровью и бормотал:
- Нельзя... Нельзя отдавать такой потрясающий город в руки бандитов! Над
Хамом должен восторжествовать Интеллект...
Примерно то же самое сейчас вертелось и у меня в голове.
- Ты ж обещал, Браток... - услышал я жалкий слезливый голос этого
дефективного Пума.
Услышал я интонации эчого, попавшего в безнадегу Беспределыцика, и
подумал: как мы бываем неосмотрительны, РОМАНТИЗИРУЯ подобных Типов,
восхищаясь их "подвигами", их "повадками", даже их жестокостью! Дескать,
"всем кушать надо..."
Вот это наше всепрощенчество, готовность присочинить им те "таинственные"
и "замечательные" качества, о которых они и понятия не имеют, ибо всем своим
существом запрограммированы тупыми и злобными бандитами, действия которых
направлены лишь на убийство ради жратвы - очень все это неумно с нашей
стороны!
Сами возводим их в ранг Героев, сами же становимся их Жертвами.
Конечно, можно было бы попробовать что-то сделать из этого Громилы, но...
Работы невпроворот!
- Браток... - снова прошептал Пум сквозь слезы.
Кстати, то, что это был "Пум", а не "Пума" - было видно невооруженным
глазом: ТАКОЕ нельзя было не заметить! Я даже на секунду, не скрою,
позавидовал.
А потом прикинул вес ЭТОГО и понял, что все силы у меня уходили бы только
на то, чтобы ЭТО постоянно таскать с собой. И на Кошек сил уже просто бы не
осталось...
- Ну, что ж, - говорю, - но учти, сукин сын, в жизни за все надо платить!
Хочешь выйти на волю и остаться в живых - изволь...
И тут, не сходя с места, в примитивнодоступной форме и на сознательно
упрощенном Животном языке, я изложил этому Жлобу три обязательных
требования:
1. МОЕ СЛОВО - ЗАКОН!!!
2. МОИ ДРУЗЬЯ - НЕПРИКОСНОВЕННЫ!!!
3. НИКАКОЙ ОХОТЫ НА ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ И ЛЮДЕЙ...
...пока Я САМ не дам КОМАНДУ!
- А жрать-то что, Хозяин? - совсем закручинился Пум.
- Зови меня просто "Шеф", - сказал я. - Жратвой обеспечим. Не твоя
забота. Остальные требования я буду предъявлять тебе по ходу дела. Запомни:
без моего разрешения ни шагу, ни малейшего движения! А сейчас, "Браток",
сиди тихо и не вякай: я ухожу за своими...
- Но ты вернешься, Шеф?.. - и Пум посмотрел на меня глазами, полными
надежды на избавление.
- Вернусь, вернусь. Сиди, не дергайся...
- ...Джек, проснись... - тихо сказал я ему на ухо. - Проснись,
пожалуйста, Джекочка!
И вдруг увидел две удивительные штуки: прищуренные глаза Джека, в которых
сном и не пахло, и черную дырку ствола полицейского пистолета.
- Ой!.. - удивился я. - Так ты не спишь? И давно?
- Как только ты вспрыгнул ко мне на подушку, - ответил Джек, пряча
пистолет. - А ты чего шляешься? Иди спать. Завтра не добудишься...
- Джек, нужна твоя помощь.
- Что случилось?
- Да, я тут на работу взял одного Типа. Но сначала его нужно освободить
от сетки и вытащить из капкана. И подлечить немножко... Вставай. Только
тихо, чтобы не разбудить Тимурчика.
Но в эту минуту в дверях кабинета, в одних трусиках появился Тимур и,
щурясь от света настольной лампы, спросил:
- Вы чего тут шепчетесь? Мне приснилось, что Кыся громко рычал в саду...
- Эй, ребята! - вставая, сказал Джек. - Спать будем когда-нибудь или
нет?! Я уже даже таблетку принял!..
Замечательным и очень напряженным был первый этап - освобождение
БраткаПума из сетки.
Освобождали его, конечно, Тимурчик и Джек. Я руководил. Не ими,
естественно, а Братком.
Пользуясь тем, что ни Джек, ни Тимур наших Животных матюгов не понимали,
я командовал, примерно, следующим образом:
- Убрать когти!!! Трам-тара-рам-тарарам!..
Мне показалось, что Братку так будет понятнее. И не ошибся.
- Немедленно спрятать клыки!.. Матьперемать-трах-тарарах!!!
- Пасть не разевать!!! Трам-тарарам!!!
И тут же по-Шелдрейсовски - к Тимурчику и Джеку:
- Ребятки, внимательней! От этого психа всего ждать можно!..
И снова - Братку, по-Животному:
- Не крути головой, мудила! Выпусти сетку из зубов, кретин!.. Лежать, не
двигаться!!!
Когда же общими усилиями Браток был уже освобожден от сетки, наступил
самый опасный и ответственный момент - попытаться вытащить его заднюю лапу
из мощного стального капкана.
Эта его задняя лапа представляла собою нечто ужасное - она опухла,
сочилась кровью, окрашивая капкан, землю и даже толстую цепь, которой капкан
был пристегнут к пыльной волосатой пальме.
Браток тяжело дышал, яростно хлестал хвостом по земле от невыносимой
боли, грозно взрыкивал, но иногда срывался на обычный Кошачий стон и
повизгивание от действительно настоящих страданий.
Я понимал, что сейчас Браток опасен, как никогда! И поэтому
строго-настрого приказал Тимуру отойти в сторону.
- Ах, если бы у нас было какое-нибудь сильное снотворное... - вздыхал
Джек, ходя вокруг Братка на безопасном расстоянии. - Усыпить бы его
ненадолго. Ишь, как ему лапуто разнесло!..
- Джек, ты же говорил, что принял уже какую-то таблетку чтобы спать, -
напомнил Тимур. - Значит, у тебя есть снотворное?
- Бог с тобой, сынок... Обычный транквилизатор для расслабухи. Для него
это, как...
- Как слону дробина в жопу, да? - закончил за Джека Тимур.
- Что-то в этом роде, - согласился Джек.
- А много у тебя этой "расслабухи"? - спросил я.
- Целая упаковка.
- Ну, так слушайте! - сказал я. - Тимур! Ты тащишь из холодильника
большой кусок моего сырого лакса, а ты, Джек, свои таблетки. Напихаем их все
в рыбу, и скормим ее этому бандюге. Главное, его хоть как-то отключить! А то
нам всем кисло будет...
Через три минуты здоровенный шмат высокосортного свежего лосося,
нафаршированный всеми расслабляющими таблетками Джека, был подсунут под нос
Пуму, который даже и внимания не обратил на это "угощение".
- Ешь, мерзавец!!! Ешь немедленно!.. - заорал я на него по-Животному и
лукаво добавил: - Тебе необходимо подкрепиться! У тебя большая потеря
крови... Ты можешь запросто сдохнуть, олигофрен свинячий!
- Чего вы лаетесь-то, Шеф?! Мать вашу в душу, в гроб... - ну, и так
далее, только понашему матерному, по-Животному простонал Браток. - Вам бы,
трах-тарарах, вот так лапу прихватило - стали бы вы жрать, трамтам-тарарам,
Шеф?..
- Ну, что ты будешь делать с этим Шлемазлом?!! - в отчаянии воскликнул я
поШелдрейсовски.
На секунду Джек Пински оцепенел, а потом очнулся и потрясение спросил
меня:
- Черт бы тебя побрал, Мартын! Откуда ты знаешь это слово?
- Какое? - не понял я.
- "Шлемазл"!
- Спроси меня о чем-нибудь полегче. От Шуры, наверное. А ты?
- Я?! - Джек ухмыльнулся. - Когда мы с Мортом были еще маленькими и всей
семьей жили в Чикаго, так меня называла наша бабушка.
- Ах, вот оно что! Забавно... Так что будем делать, братцы? - спросил я.
- Что-нибудь придумаем. Вы пока заговаривайте ему зубы, а я скоро
вернусь, - сказал Джек и ушел.
- Так вот, Браток... - сказал я, не зная с чего начать. - Это - Тим. Мой
друг, товарищ и брат. Он еще мальчик, но уже повидал такого, что тебе и в
кошмарном сне не приснится...
Все это я, конечно, говорил по-Животному, чтобы Браток-Пум мог меня
понять, а Тимур - нет. Нужно было как-то протянуть время, и я стал
рассказывать про Джека Пински:
- А вот тот взрослый - это Джек. Он служит в полиции и у него есть
пистолет. Ты знаешь, что такое "пистолет"?
- Ну, вы даете, Шеф!.. - простонал Браток. - Кто же этого в наше время не
знает?! В меня уже два раза стреляли, суки рваные! Хорошо, что не попали,
бляди!.. Ой, больното как, мамочки родные...
Мне вдруг его стало искренне жаль и я сказал:
- Потерпи, потерпи, Браток. Сейчас вернется Джек...
Джек вернулся с целой связкой толстых шелковых шнуров с большими кистями.
Это были шнуры, которыми раздвигали и задвигали портьеры на всех окнах
нашего пятисотдолларового (за одну ночь!) домика. Сегодня днем, вспомнив
Котенкины времена, я даже немного поиграл с одной такой кистью на шнуре...
Быстро и ловко Джек сделал самозатягивающиеся петли на трех шнурах,
наметил в паре метров от Пума с одной стороны небольшое деревцо, а с другой
довольно крепенький куст. И недолго думая, ловко накинул одну петлю на
переднюю лапу Братка и тут же обмотал шнур вокруг деревца.
Пум рванулся, но было уже поздно, и ему оставалось только рычать, клацать
клыками и пытаться второй, свободной лапой, хватануть Джека!..
Мы с Тимурчиком моментально сообразили, что Джек хочет растянуть лапы
Братка в разные стороны, а уж потом попытаться освободить его из капкана.
Для того, чтобы отвлечь этого дебильного Кугуара (он же - Пум, он же -
Браток), я спокойненько сказал по-Животному, но с понтом, обращаясь якобы к
Джеку:
- Ты, Джек, не стесняйся. Если что не так, вытаскивай свой пистолет и
стреляй в этого дурака не раздумывая. Он нам такой тупой не нужен. Его
спасти хотят, а он...
Джек, конечное дело, ни фига не понял, а Пум насторожился. Этого
оказалось достаточным, чтобы Джек тут же накинул вторую петлю на другую лапу
Братка!..
- Шеф!.. - в панике заблажил БратокПум и рванулся.
Шелковый шнур, зараза, оказался слишком скользучим, и когда, взревев от
боли и ужаса, Пум дернулся, шнур выскользнул из руки Джека, и эта Сволочь,
этот Подонок, этот Специалист по убийству Домашних Животных, эта Гадина,
