и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".
1
6 октября по знакомой дороге я вел небольшую экспедицию, в которую вошли
Юрий Колотиев и Сергей Смирнов. Нагрузились, как всегда, сверх меры, и,
несмотря на октябрь, нам было не холодно. Свечениям, судя по всему, на сей
раз было несдобровать: Сергей решил взяться за них основательно и, будучи
фотографом-профессионалом, тащил с собой целую кучу фотооборудования.
Организация скромной экспедиции вновь вылилась в целую эпопею. Лето прошло.
Хаос в стране медленно и неумолимо набирал силу. Неопределенность была во
всем. Ничего вроде бы не запрещалось, но все застыли в каком-то ожидании.
Торгаши лезли изо всех
щелей, пытаясь подмять под себя что было возможно. Проведение простейшего
анализа превращалось в проблему, за все стремились драть деньги. Те, кто
имел возможность сделать что-нибудь, замерли в ожидании: нельзя ли будет
через месяц за то же самое содрать побольше... В результате начинавшейся
государственной перетряски, вскоре полностью вышедшей из-под контроля ее
творцов, значительная часть исследований стихийно остановилась.
На пробивание приборов и анализов, на просьбы, заискивания, выпрашивания и
было убито время между третьей и четвертой экспедициями. Добыть почти ничего
не удалось. Даже такую элементарщину, как буры для определения возраста и
скорости прироста годовых колец деревьев. Правда, в рюкзаке у меня был
самодельный бур... Археологов тоже не удалось привлечь к работе: они были
сильно загружены.
Дорога повернула налево. Говорить о трудностях надоело, и мы шли, глядя под
ноги. Впереди тоже кто-то шел, и мы его понемногу догоняли. Подозреваю, что
подсчетом времени, оставшегося до привала, был занят не я один. Привал по
установившейся традиции делали у "повертки", мимо которой мы с Гусевым в
первый раз прошли.
Идти было еще долгонько. Тоскливая осенняя дорога все тянулась и тянулась.
Коренастый мужичок впереди шел не спеша, переваливаясь. Фуфайка на нем была
какого-то неопределенного грязно-бурого цвета. Мы перлись, отупевшие от
тяжести. "Что он там такое увидел?" - лениво подумал я. Действительно,
мужичок, должно быть, шел, что-то разглядывая у себя под ногами, наклонив
голову так низко, что из-за спины ее не было видно. "Моряк, должно быть, -
решил я, глядя на его неспешно-остойчивую походку и кряжистую фигуру. -
Сколько же в нем росту будет?" "Моряк" повернул по дороге вправо, и на
правом боку его "фуфайки" стали отчетливо видны клочья более светлой шерсти.
- Медведь! - шепотом воскликнул я. Ребята остановились как вкопанные. Черт
побери! Мы ж все смотрели! И как это раньше... Да ведь и близко!
"Моряк" шел правым галсом, делая два узла в час, и не обращал на нас
внимания - он нас просто не слышал. Стала видна и опущенная к земле морда.
- Фотографируйте, - вновь шепотом скомандовал я, с удивлением отметив, что
оба моих спутника с великим послушанием сбросили рюкзаки и полезли в них за
аппаратами. Но успеть было трудно - зверь уже повернул по дороге влево и
скрылся за кустами.
Какое то время мы постояли, затем стали приближаться к повороту. В это время
сзади послышался шум мотора. Надо было предупредить водителя, как бы чего не
вышло. Мы встали по обе стороны дороги. Красный "Запорожец" выскочил сзади и
помчался на нас расплескивая лужи. "Стой! Стой'" - махали мы руками.
Водитель заметив наши рюкзаки, вмиг оценил ситуацию и крутя головой,
промчался мимо. За поворотом одновременно рявкнуло и визгнули тормоза.
"Жадность фраера погубит!"'
Мы выглянули из-за поворота. Ни "моряка", ни "фраера не было: следы
протекторов, вильнув влево, уходили дальше, следы лап с когтями исчезали
справа. Там же слышался хруст валежника. Дорога была свободна.
2
Таинственные озера, судя по карте, лежат точно к северу от нас. Необходимо
их найти во что бы то ни стало.
Все втроем мы шли по уже знакомой нам с Юрой дороге. Разумеется, в обход
знаменитой канавки. Воды налило много.
Моросил мелкий дождь. Мы работали уже сутки. Вчерашние бдения с компасами
опять ничего не дали. Ночное фотографирование - тоже: ребята проявили пленки
прямо в избушке и насчет каких-либо свечении - ни гугу. Собачий холод
донимал нас всю ночь, в избушке дуло изо всех щелей, в том числе и из-под
полу, а мокрые дрова едва горели в допотопной печи, выдавая тепла ровно
столько чтобы из дерева выпарилась влага и оно не погасло. Мокрый неуютный
мир обступал нас со всех сторон. Вечером ожидался скудный ужин и ночью -
обильный холод. Дорога вошла в лес.
- Значит, что же получается? Если мы идем на север, и именно эту дорогу
Гусев здесь и нарисовал, то озеро, "образовавшееся в одну ночь",
располагается по линии запад-восток? - спросил Колошев.
- Да. - Я посмотрел на копию рисунка Гусева. - Вывал леса с западной
стороны, песчаный вал - с восточной. "Старое" озеро располагается по линии
север-юг.
- "Старое" оставим в покое. Если "новое", второе озеро образовано
метеоритом, то, заметь, направление его полета - с запада на восток.
Предполагаемое направление полета "каленых стрел" - с юго-запада.
- Озеро и "кратер" - дети одних родителей, ты хочешь сказать, - заключил
Сергей.
- Да, но "детей" трое: еще один "кратер", что в лесу, мы до сих пор не
нашли, - добавил я.
- Но совпадает ли время появления на свет этих "детей"? Вот кабаны прошли.
- Это определить сложно пока. Из сообщений известно лишь, что "кратеры"
появились одновременно.
- Конечно, все это вообще - под вопросом мы пока не имеем честно говоря, ни
одной достоверной, материальной зацепки. Хотя бы за что-то.
- Все это вопрос времени. Чтобы иметь "зацепки", надо найти, скажем озеро.
- Да. А уже время его появления мы могли бы определить допустим по возрасту
вещества деревьев из вывала, если он был.
- А что, нам много вещества проанализировали? Содержание космической пыли в
торфе не определено до сих пор. Что там за синяя лента на дереве?
- Чья-то метка. Пройдем дальше, здесь уже все исхожено.
Местность снова понизилась. На дороге стояли огромные лужи, и нам
приходилось их обходить, цепляясь за мокрые кусты. Обильно окропленные
"росой небесной", мы продолжали двигаться дальше.
- Вот опять же "кратер". А кратер ли это?
- Все покажут раскопки.
- Без археологов мы не имеем права ничего там трогать.
- Да что археологи! Приборными методами не засняты никакие характеристики
осарков. Нет возможности провести даже геодезические съемки. А без этого
рельеф нельзя нарушать.
- Все-таки, вероятно, большая яма и есть кратер. Все остальные слишком
мелки, и я не думаю, чтобы яму в свое время завалили полностью - углубление
должно было остаться.
- Но на уровне уплотнения известь не обнаружена.
- Возможно, прав Огнев: воды озера, которыми подтоплены осарки, дали одну
реакцию, а известь - другую, в толще шлака образовалась химическая корка,
которую при прощупывании мы и приняли за известь... Сама известь может
находиться, скажем, еще ниже; мы до нее не докопались.
- В таком случае она может лежать и выше; почему мы думаем, что известь
непременно должна быть в виде корки? Она, погасившись, смешалась со шлаком и
землей, размылась дождевой водой...
Лес снова поредел. Хилые деревья торчали из болота среди упавших
полусгнивших собратьев. Серая хмарь, пропитавшая всю Вселенную, струилась от
промокших звезд и захлебнувшегося Солнца; ее клочья, как паутина, вязли
средь черных мокрых стволов; холодный пар налипал на деревья, струями сбегая
по ним книзу, напитывая мох и переполняя болото; ничего не испарялось
обратно, и вскоре мир должен был утонуть в воде и грязи. Сквозь хмарь
свинцово блестели озера.
3
Как пройти? Свернув с размокшей дороги, по которой некогда гулял "заморский
барашек", мы медленно передвигались от кочки к кочке, возвращались, снова
шли вперед. Дорога была найдена.
Первое, "старое" озеро было небольшим: никак не длиннее 150- 200 метров и
вдвое уже. Непонятным было то, что большая его ось располагалась не
параллельно дороге, как изобразил Гусев, а перпендикулярно! Может, не те
озера? Но здесь иных нет...
Сбросив груз, мы передвигались по тонкому, раскачивающемуся под ногами
"берегу". Встречались затянутые ряской "окна". Вот и протока! Все верно.
Если не считать того, что второе озеро вследствие ошибки Гусева тоже
оказалось развернутым на 90 градусов. Это меняло дело. Теперь, если доверять
рисунку, вывал леса должен был находиться на северном берегу озера, а
песчаный вал - на южном. Это могло означать - слава Богу! - что
предполагаемый метеорит шел по очень редкой траектории север-юг, то есть
почти навстречу полету "стрел". Приятная ошибка, черт побери! Ничего,
Александр Петрович, бывает...
Точные карты нам сейчас, конечно, было не сделать, но мы выполнили то, что
можно: определили азимуты наибольших осей озер, визуально - расстояния,
зарисовали вид береговой линии. Шел дождь. Мокрый карандаш на мокрой бумаге
давал жирные линии.
Озера располагались под прямым углом друг к другу. "Старое", первое от
дороги озеро, которое теперь правильнее было назвать Восточным, внешне ничем
не отличалось от "нового" - Северного. Топкий чистый "берег" состоял из
плавающего на воде мха. В десяти-двадцати метрах от берега стояли сосенки,
возвышавшиеся не более чем на пять метров; при большей высоте они падали, не
имея за что уцепиться корнями. Протока, если она была искусственной, давно
потеряла свою форму. Длину ее можно было определить метров в сорок при
наименьшей ширине в четыре.
Северное озеро в плане напоминало полуокружность, хорда которой,
располагавшаяся по линии север-юг, и составляла восточный берег, на котором
мы сейчас стояли, пройдя вдоль протоки. Длина Северного озера была не больше
трехсот метров, ширина - вдвое меньше. Визуально, конечно же, ни следов
вывала, ни песчаный вал разглядеть было невозможно. На остатки метеоритного
кратера озеро не походило. Весь пейзаж был до скуки плоским. Однообразие
усиливалось полнейшей тишиной - птицы уже не пели, и шум сеющего дождя был
как вата в ушах.
Бурение решили провести на Восточном озере, поскольку, по сообщению Гусева,
тектитоподобные тела начали находить именно здесь. Сергея вновь отправили на
дорогу забить землей балластные емкости направляющего устройства и
договорились, что в случае чего он будет кричать нам, благо до дороги было
метров сто. Мы с Юрием, облюбовав место около кочки с березкой, принялись
таскать стволы сосенок, устраивая подход к воде и настил между кочкой и
"берегом".
Минут через сорок приготовления были закончены. Балансируя на жердочках, я
дал раскрутиться в руках рогульке: направляющее устройство торжественно
опустилось на веревках к воде, заполнилось ею и, пуская пузыри, погрузилось
на дно. Три метра колен с буром пошли туда же. Закрепив на штанге ручки,
какое-то время я постукивал буром по конусу, направляя рабочую часть в
отверстие. Когда металлический звук прекратился и бур мягко вошел в
органику, слой воды, что легко можно было определить по длине колен,
составил, как нам и говорили, два метра. Погрузив штанги на 75 сантиметров,
я извлек на поверхность первую колонку, которую мы вытряхнули на полиэтилен.
Собственно, ничего интересного в этой грязи не было. Юра тут же приступил к
отмывке пробы.
Сергей стоял "на подхвате" и в качестве фотокорреспондента запечатлевая для
