интересного намерить не удалось, но все-таки результаты есть!
Перемахнуть бы через протоку да идти "домой". Но как? Было видно, что
какой-то крупный зверь недавно переплывал в этом месте, да ведь я-то не
зверь... Собственно, между нами и дорогой было совсем немного: достаточно
было каждому по своей стороне пройти вдоль небольшого Восточного озера и
одолеть какие-нибудь сто метров болота. Возвращаться обратно, в обход
Северного озера, мне не хотелось - устал я уже изрядно.
- Игорь, выходи осторожно на дорогу и жди меня там, я пройду этой стороной.
Мы расстались, и как оказалось, довольно надолго.
Я продвигался к дороге. Болото здесь было затоплено очень сильно. Вода
вытекала из переполненных озер, двигаясь между ними и дорогой; этот поток,
текший подо мхом и над ним, находился как раз на моем пути. Я прошел сколь
было можно, но пришлось возвратиться - вода доходила почти до колен. Еще
попытка, и вновь неудачно. Пройдя чуть правее, я снова пошел по качающимся
кочкам. Слишком глубоко. Еще попытка. Пройти удается дальше, но там опять
сплошная вода. Черт побери! Обхожу еще правее и вновь пытаюсь прорваться.
Вода затекает в сапог. Назад!
Усталость давала о себе знать. Хождение по мхам было чем-то сродни хождению
по глубокой грязи: и там и здесь приходилось бороться не столько с
расстоянием, сколько с самим собой: сначала ты проваливаешься под
собственным весом, затем выдираешь ногу, чтобы ею же вновь провалиться, пока
выдираешь другую... Но, в отличие от грязи, здесь можно было провалиться
значительно глубже. Шел дождь. Капли как песок сыпались на промокшую
фуфайку.
- Игорь, ты где?
- Здесь, на дороге...
Голос сквозь лес доносился слабо. Я вновь принялся штурмовать болото.
Проходил вперед, возвращался, продвигался чуть дальше, снова шел вперед и
снова возвращался.
- Игорь!..
Молчание. Я свищу что есть силы, и до меня долетает слабый ответный свист.
Направление верное. Должен же здесь быть проход. Вперед! Озер давно уже не
видно. Кругом - кочки, вода и чахлые деревья. Вперед - назад, вперед -
назад. Как челнок. Сколько уже раз? И в каждой попытке рвусь из последних
сил, думая, что пройду...
- Игорь!..
Снова молчание. Свищу и жду ответа. Его нет. Дождь падает на воду с тихим
плотным шумом. Холодно. Руки замерзли от железа. Граненый наконечник щупа
ослепительно блестит в сером воздухе. Надо идти. Вперед - назад - дальше,
вперед - назад - дальше.
- И-и-го-орь!
Глухая тишина. Что-то не так, что-то безнадежно изменилось, но что? Спросить
не у кого. Небо серое, по солнцу не сориентируешься. Но ничего, это все
сейчас узнаем. Озера - к северу от избушки. Значит мне надо сейчас идти на
юг. Вынимаю компас. Что за черт?! Может колена щупа виноваты? Бросаю их и
отхожу дальше. Да, я вместо юга иду на север! Какое-то время мне кажется,
что все это происходит во сне. Этого просто не может быть, ведь я всегда
уверенно ориентировался даже в незнакомом лесу. Или и сейчас, как в первую
экспедицию, стороны света здесь поменялись местами? Так куда же идти?
Вдалеке сквозь редкие деревья просвечивало пустое пространство. Может, поле?
Твердая земля. Необходимо пробраться к этой поляне. Вот деревья кончились, и
я оказываюсь на берегу озера. На том месте откуда ушел час назад.
- Игорь! - кричу я и слышу его ответ. Что теперь делать? Неужели тащиться в
обход? Вымотался я уже основательно. До дороги - сто метров. Неужели не
пройду? Если идти в обход - стемнеет. Надо попытаться одолеть эти проклятые
сто метров. Пробиваться любым способом, и все тут!
Вновь иду по кочкам и вновь возвращаюсь. Еще попытка, еще, еще. Нет, здесь
не пройти. Еще попытка. По прямой идти не удается, но прохожу далеко. Вон в
том месте пройти можно было бы дальше. Вновь возвращаюсь. И снова иду
вперед. От кочки к кочке, цепляясь за деревья. Вода почти скрывает сапоги.
Теперь между кочками я бросаю пучок полутораметровых колен щупа и, опираясь
на колено с ручками и наконечником, переправляюсь все дальше, отклоняясь то
вправо, то влево. Расстояние между кочками увеличилось настолько, что длины
колен уже не хватает. Что делать? Идти напропалую, и пусть вода льется в
сапоги? Нет, это не пойдет, сапоги лучше сохранить сухими, иначе и
простудиться недолго. Подумав, я стащил сапоги и носки, подвернул повыше
брюки и вошел в воду.
В конце сентября купаться мне еще не доводилось. Держа в руках сапоги и
колена щупа, я шел все дальше и дальше, при возможности выбираясь на кочки.
Нужно было спешить - ноги немели от холода. Наконец они онемели до такой
степени, что я, ничего не почувствовав, запнулся за что-то, едва не
свалившись при этом. Пытаясь удержать равновесие, я, двигаясь, как на
ходулях, отклонился в сторону и стал медленно проваливаться. Пучок колен
выставленных мною для опоры тоже уходил во что-то мягкое. Назад! Где кочка?
С грехом пополам я выбрался на мох. Нога была слегка рассечена, но боли не
чувствовалось. Обувшись, я ощутил спасительное тепло.
Усталость и постоянное ожидание опасности взяли свое - я присел на корточки
и, держась за деревце, отдыхал. Смеркалось. Дождь продолжал сеять. Я был
мокрый с головы до пят. На месте из которого я только что выбрался, булькали
и лопались пузыри, вынося на поверхность какую-то грязь. Внезапно вода
вздулась жирным мутным нарывом, и целый поток газа вырвался из недр болота,
каскады его следовали один за другим, и я, сидя на кочке, чувствовал как она
дрожала, отзываясь на какие то движения в болотной жиже. Наконец бормотание
стихло.
Этот небольшой спектакль и краткий отдых позволили мне очнуться от
захватившего меня чада покорения болот и преодоления пространств и взглянуть
на происходящее реалистически. Представившаяся картина была более чем
странной: один одинешенек и в полной тишине я сидел под дождем на кочке
посреди болота. Пути вперед не было. А возвращаться назад... И это ж надо
взрослому человеку покинуть город, теплую комнату и уютное кресло и
запороться в эту дичь и глушь.
Дура-ак, ох дурак.
- Игорь, ты где?
- Здесь, - Голос звучал совсем рядом.
- Я попытаюсь все-таки пройти через это место.
Сняв с пояса топорик я срубил деревце и уронил его к следующей кочке. По
стволу, опираясь на щуп, я прошел дальше и перетащил к себе дерево.
Постепенно мне удалось приблизиться к дороге. Дальше пути действительно не
было: семиметровый быстрый поток холодной и глубокой черно-коричневой воды
сильно и бесшумно выходил из озер и болота, двигаясь вдоль дороги. Игорь
стоял напротив меня.
- Кидай топор, - крикнул он.
Прицелившись, чтоб не задеть за редкие деревья, я метнул ему топорик. Выбрав
подходящее дерево, Игорь принялся за работу. Честно говоря, меня очень
сильно интересовал ее исход: если это высокое дерево упадет мимо, то как мне
до него добраться? а если оно упадет прямо на меня. Кочка длиной и шириной в
полметра с торчавшим из нее деревцем, прямо скажем, предоставляла не так уж
много пространства для совершения спасительного маневра.
Размышления были прерваны треском падавшего дерева. Игорь, упершись в него,
пытался направить ствол как нужно. Ощерившаяся мокрыми прутьями вершина с
шумом шла на меня. Занятый вычислением ее возможной траектории, я лишь краем
глаза видел, как падавшее дерево, кажется, подцепило Игоря веткой и швырнуло
его в черную воду.
4
"По сути дела, много ли человеку надо для счастья?" - размышлял я полтора
часа спустя, лежа в домике на соломе. Здесь было относительно тепло. Печь
горела, одежда была развешана для просушки. Мы переоделись во все сухое,
поели горячей пищи, а перед тем - для профилактики - изволили откушать по
сту граммчиков ее, родимой. Да-а, если бы я сейчас дома валялся на куче сена
при десяти градусах тепла и свечном освещении, счастлив бы я не был.
Темнота наступила быстро. Первый день работы подходил к концу. Отдохнув, мы
долго беседовали, строя планы на завтрашний день. Заглянуть с помощью
приборов под землю не удалось. Нас это не обескуражило. Всякая наука имеет
свой предмет изучения и свой подход к изучению этого предмета, то есть
теоретические и практические методы работы. В "устоявшихся" науках все это
отработано вплоть до мелочей. Наука об аномальном имела и "предмет", и
"подходы", но она оставалась молодой. Никто еще не мог нам точно сказать,
как и чем работать, тем более - в таком месте, где оказались сваленными в
одну кучу фольклор, археология, геофизика, медицина, геология, метеоритика,
гидрогеология, аномальные атмосферные явления. Совсем этим надлежало
разобраться. Что-то должно было отпасть, что-то - прибавиться И точно
определить заранее природу аномалии, если она есть: назвать прибор для ее
выявления было сложно. Здесь следовало действовать и методом проб Сейчас
было ясно что заглянуть под землю с помощью приборов в принципе можно, но
для этого необходимо убрать слой шлака. Этот вывод был важным для нас
результатом.
Желание начать раскопки было большим и разрешения на их проведение имелись,
но мы решили отложить это до следующего года. До сих пор не был
зарегистрирован рельеф осарков, не были сняты их физико-химические
характеристики. К тому же народу было мало, а погода - дрянь. Но работы и
без раскопок хватало.
Время шло к полуночи, пора было спать. За окнами в сплошном мраке лил дождь.
Заперев дверь на проволочный крючок, мы легли поближе к печке. Олег с Игорем
на нарах, я - на кровати. День был тяжкий, и разговоры постепенно стихли.
Дрема начала овладевать нами. Болотные приключения еще крутились в моей
голове, но все медленней и медленней. "А Игорь-то молоде-е-ец, - гусеницей
проползла мысль - Меня вытащил и хоть я виноват ничего не сказал. Да-а-а".
Неожиданно мощный удар сотряс дом, обрушившись снаружи сверху на стену, у
которой мы лежали. Мокрые бревна избушки будто бы сжались от этого удара и в
следующее мгновение, спружинив, подбросили домик вверх вместе с нами и
нашими кроватями.
Что это?!
Мы замерли. Медленные сполохи пламени в печи бросали тусклые красные отсветы
на стены и окна. Времени было 23.45. А ведь нас с улицы может быть видно -
подумал я. Кто гам? Медведь? Если медведь пролезет через большой проем в
срубе под пол и встанет на задние лапы, Доски пола не приколочены. Нам его
не одолеть. Да и дверь едва держится. Минуты медленно текли. Не-ет, это не
медведь -тому так сильно не вдарить. Но что это?
Еще один удар, почти столь же мощный, сотрясает избушку.
Господи спаси и помилуй! Чертово место!
И вновь текут минуты. Уже полночь.
Что-то бьет по стене. Потом Игорь говорит тихо: "Это я попробовал. Что есть
силы".
Нет Игорь, это не тот удар. Мы лежим, ожидая неизвестно чего, и незаметно
засыпаем.
5
Под утро дождь кончился. Осмотрев местность из окон, мы открыли дверь.
Пейзаж был премокрейший, начиная с драных серых туч и кончая большими лужами
на поле. Набрякшая от влаги трава полегла.
Я начал медленный, методичный осмотр домика и примыкающих к стенам участков
земли, решив заняться стеной, у которой мы спали, в последнюю очередь. Мои
следы четко отпечатывались в траве, освобождая ее от водяного гнета, больше
нигде никаких следов не было, хотя, поскольку мы раньше не топтались возле
стен избушки, здесь были бы хорошо видны старые следы и на мокрой траве. К
лазу под пол никто не подходил, но на чистой и относительно сухой земле под
домиком, как раз напротив лаза, виднелась цепочка круглых углублений
размером со спичечный коробок.
- Я слажу посмотрю - Олег, опираясь на руки, пролез в проем, осмотрелся и
