допустить, что на глубине, задавленный пластами органики, он скапливается
под небольшим давлением, но в значительных количествах. Когда, наконец, все
это, расширяясь, поднимается кверху, сотрясение воды и почвы может быть
достаточно сильным.
- Вполне может быть, - заметил Сергей Семенов. - Не исключено, что именно
такие прорывы газа, выносившие наверх и пласты органики, и принимали за
всплывающий "корабль".
- Возможно. Но водохранилище - только одна из причин, затрудняющих разгадку
всей этой истории и выход на "допотопные" аномалии.
- А что за причины здесь могут быть еще, если, конечно, не считать
"чертовщины"? - спросил Андрей.
- Сама эта "чертовщина". Давайте все-таки допустим, что она здесь
присутствует.
- То есть?
- То есть допустим, что данное место чем-то отличается от других. И
попытаемся рассуждать по методу аналогий. В этом отношении ситуация
полностью напоминает ту, что сложилась в физике при изучении элементарных
частиц и ничтожных взаимодействий между ними. При наблюдении, как известно,
от наблюдаемого объекта отбирается энергия, необходимая для его наблюдения.
Образно говоря, получение новой информации приводит к охлаждению мира. Так
вот, ученые имели более-менее верные представления о веществе лишь пока
работали с крупными объектами. Но как только они приступили к изучению
объектов, собственная энергия которых сопоставима с энергией, необходимой
для их наблюдения, понять наблюдаемое в полной мере стало невозможно: оно
изменялось сразу же, как только на него бросали взгляд. Истинная Вселенная
существует только у нас за спиной и лишь тогда, когда мы не думаем о ней. Но
какая она?
Когда принялись за изучение аномальных явлений, то и за рубежом и у нас
быстро поняли, что это не тот материал, с каким мы имели дело раньше.
Человек влиял на аномальное явление, а оно - на человека. Можно ли, находясь
в такой ситуации приблизиться к пониманию сути АЯ? Представьте, что вы
хотите изучить под микроскопом новый микроб, который, в свою очередь был бы
не прочь изучить вас, вы крутите его и так, и этак, но он демонстрирует вам
либо те качества, которые сам хочет показать либо те, которые вы хотите
увидеть. Как изучить такой микроб?
Вот теперь мы находимся в аномальной зоне. Поля, ртуть давление на земную
кору и прочее. Зона напряжена. Она - как заряженный конденсатор, в котором
продолжает копиться энергия. Рано или поздно наступит "пробой" - произойдет
какое-то сильное явление. Судя по всему, такие "пробои" здесь случаются, но
их после того, как последние жители покинули деревню, некому наблюдать -
люди здесь бывают один месяц в году, да и то без приборов, и смотрят они
преимущественно в землю.
Но вот появляются аномальщики. С приборами, фотовспышками, ракетами, магнием
и термитом. Эти знают, куда смотреть и что нужно сделать, чтобы "расшатать"
зону, вызвать "пробой". Мало того - они затаскивают сюда и людей с
"аномальными" способностями. Я ведь вам рассказывал об Игоре Мельникове. Так
вот, когда я в прошлом году возвратился в Ярославль, Татьяна Кузнецова
высказала мысль, что домик подкидывал вверх именно Мельников. Не руками,
конечно. Я проштудировал работы по полтергейсту Комитета по проблемам
энергоинформационного обмена в природе и, действительно, нашел указания на
то, что подобные явления могут быть вызваны к жизни людьми-экстрасенсами,
причем преимущественно именно в полночь, и именно в момент засыпания, - так
говорит статистика. Бог мой, какие силы он вызвал! Но ведь сам-то Мельников
ни о чем таком не подозревал! Испугался и изумлялся вместе с нами. А мы, не
знай этого, начали бы подсчитывать аномальные явления, "навешивая" на зону
то, чем, собственно, она и не обладает. И мы бы ходили за АЯ, а те - за
нами.
Мы рассмеялись.
- Поэтому совершенно справедливо считается, что в такие места нельзя ходить
с агрессивными намерениями, со злыми умыслами, со страшными ожиданиями - это
может сбыться. Но сюда нельзя идти и с огульным отрицанием всего
неизвестного, с цинизмом, пошлостью, сальными анекдотами - зона уйдет в
себя, спрячется в раковину. Изучать это можно только с чистым сердцем и
добрыми помыслами.
- Как в "Пикнике на обочине"... Зона...
- ...и Золотой шар...
7
- Так я и знал! - Семенов с отчаянием махнул рукой - Нет, надо было с утра
идти и никого не ждать!
Машины не было.
Мы опаздывали. Воздух в камерах, отобранный нами для лабораторного анализа,
старился. Теперь пресловутые восемь километров нам нужно было промчаться на
своих двоих вместе со всеми этими ящиками. Боже мой! Да как же это?!
Быстрей! Хроматограф в лаборатории СЭС ждет нас.
О-ля-ля. Веселей, ребята! Ручная тележка с рюкзачищем и громоздким ящиком то
и дело кувыркается на засохшей глине развороченной дороги.
Одиннадцать метров колен для бура, оставленных в прошлом году, украдены с
чердака избушки. Кем? Черт его знает! Но железо теперь придется тащить
обратно.
Я пру рюкзак, и на шее у меня висит прибор АГП-01 весом в восемнадцать
килограммов, в руках - связка железяк и штанга датчика. Остальные загружены
не меньше. Держись, Александр.
Петрович! Пот - градом. Комар-ры и слепни! Ходу! Эх, ноженьки мои,
ноженьки...
Што ты исхилился, милай! Эк тебя скособочило... А ты воспрянь! Встрепенись,
закуси удила. Да этак рылом по-над дорогой... Пошел-пошел!..
* * *
Чудо! Здесь не было комаров! Устроившись на сиденьях в транспорте и рассовав
по углам приборы, мы все уснули.
Химеры выходят на связь
Он прошел мимо ковша, суеверно поднимая ноги повыше и следя, чтобы не
наступить на черные кляксы, а потом, увязая в рыхлом грунте, потащился
наискосок через весь карьер к пляшущему и подмигивающему шару. А. и Б.
Стругацкие. "Пикник на обочине".
1
Заключение облСЭС было готово уже к 18 июня.
В "Выводах", в частности, говорилось: "1. Показатели содержания ртути в
грунтовом воздухе в скважинах на объекте "Осарки" не превышают показателей в
контрольной скважине... Вместе с тем, в ряде случаев эти концентрации
превышают величину, рекомендуемую как фон для почвенного воздуха. (...) 3.
Максимальное значение, полученное при исследовании воздуха на поверхности...
выше максимально зарегистрированного содержания ртути в воздухе
г.Ярославля... Учитывая, что данные показатели меньше начальных показателей
прибора... их следует расценивать как ориентировочные. (...) 4. ...Опыт
измерений ЭМП прибором НФМ-1 не позволяет определить природу полей,
действовавших на него в данном эксперименте. В практике подобного не
встречалось. (...) 5. Качество воздуха, отличное от контрольной скважины,
отмечается в пробах из скважин... ямы № 1 (по окиси углерода) и в скважине
на дне... ямы № 7 (по окиси углерода и предельным углеводородам С1 - С10).
(...) 6. Проведенные замеры и исследования не выявили факторов, величина и
интенсивность которых могла бы отрицательно сказаться на состоянии здоровья
людей..."
Итак, в момент измерений обстановка на осарках, несмотря на некоторую ее
необычность, в целом признавалась не опасной. Конечно, мы не могли знать,
какой эта обстановка бывает там в другие моменты. Тем не менее работать,
соблюдая правила осторожности, там было можно и без защитных средств.
Но к раскопкам, несмотря на наличие разрешений, приступать все еще было
нельзя: мы не считали возможным нарушить рельеф осарков, предварительно его
не зарегистрировав. Требовался последний подготовительный шаг -
тахеометрическая съемка территории осарков и урочища.
Экспедиция планировалась краткой и потому - легкой. Задачи были очень узкие:
проведение тахеометрической съемки, начало съемок фильма, наблюдения за ЭМП
и компасами, а также ночное фотографирование.
Андрей Комаров, побывав в зоне, прикипел к ней душой и согласился ехать
сразу же. Виктор Малышев взялся обучить нас с Андреем работе на теодолите.
Пока мы "стреляли" по "объектам" во дворе дома, все вроде было понятно.
Сомнения имелись лишь насчет сноровки; по этой причине первейшей задачей
было - завлечь в экспедицию Малышева, на что тот, несмотря на занятость, в
конце концов согласился. Четвертым был Сергей Смирнов - его не требовалось
агитировать. И, наконец, фотограф Александр Иванов и оператор Михаил Тропин,
оба из киностудии "Чайка", ехали для съемки фильма. Была отослана также
телеграмма Гусеву.
Поздним вечером 4 июля, засунув в рюкзак, кроме всего прочего, модели и
документы, необходимые для съемки фильма, за неимением места навесив сапоги
на рюкзак, связав вместе геодезическую рейку и незаменимый щуп и упаковав
треногу теодолита, я понял, что легкой экспедиции не получится.
Утром, 5-го, вид остальной прибывшей к отправлению братии был не лучше. Но к
тому времени этим вещам мы уже перестали удивляться. Теоретический интерес
(без желания испытать все это на практике) для меня представлял лишь вопрос,
как бы все это выглядело в случае "тяжелой" экспедиции...
2
Гусева мы встретили на вокзале. Оказалось - по чистой случайности. О начале
экспедиции он не знал ничего, так как телеграмма была послана на адрес его
матери, к которой он сейчас только еще ехал. Так что несколько часов нам
предстояло пробыть вместе. Это было хорошим совпадением, и я тотчас же
предложил Гусеву и Тропину начать съемки - что терять время! Однако... для
преодоления скромности Александра Петровича емкости аккумуляторов "НИасЫ"
едва ли хватило бы.
С этой чертой Гусева - скромностью и робостью перед техникой - приходилось
считаться. Впервые я столкнулся с ней, предложив ему прошлым летом лететь в
экспедицию на вертолете. Очень тактично и как-то незаметно он снял этот
вопрос. Затем я попытался заинтересовать его возможностью побывать на
научной конференции по проблеме АЯ, обсудить некоторые моменты нашей работы
с видными учеными, но чувствовалось, что Гусева устраивают уже
установившиеся формы общения, а к какой-либо известности он не стремился.
Очень осторожно я предложил ему повторить свои рассказы под гипнозом. Как
известно, подтверждение показаний свидетеля о событиях прошлого, полученное
при введении его в гипнотическое состояние - так называемый регрессивный
гипноз, - является важным аргументом в пользу правдивости говорящего. Но и
это лежало слишком далеко от того, что Александр Петрович считал для себя
возможным. Теперь же чувствовалось, что стеклянный глаз телекамеры был бы
для него пыткой, возможно, большей, чем взгляд гипнотизера... Такой оборот
дела мог быть губительным не только для задуманного фильма, но и для части
работы, ведь рано или поздно кто-нибудь мог сказать: "'А почему это он не
решается говорить под гипнозом?" Мы чаще стремимся предъявить претензии
окружающим, чем понять их. Нельзя осуждать человека за то, что он
предпочитает не летать по воздуху - это действительно опасно. Можно ли
осудить человека за нежелание подвергнуться воздействию гипноза, если это не
вполне безвредно для здоровья?
В дороге мы в течение полутора часов беседовали с Александром Петровичем, я
записал некоторые его рассказы. Чувствовалось, что отправиться вместе с нами
ему очень хотелось, но... Мы высадились, а Гусев, пожелав нам удачи,
продолжил свой путь дальше.
3
Оказалось, что и по объему работ экспедиция под разряд "легкой" не
подходила. Честно говоря, я засомневался, что тахеометрическую съемку мы
