будь любезен обеспечить на вверенной тебе территории хорошие
условия для существования честных людей. Тем более, что там не
один какой-нибудь захудалый добрый дух, а целый остров таковых.
Чем же, спрашивается, эти бездельники там заняты? А еще
навешали табличек дезориентирующего содержания, здесь, мол,
страна Духов, а там якобы страна Дураков. Дураки дураками, а
просветы-то пришли именно от них. Дело делают дураки. В то
время как эти на первый взгляд добрые духи занимаются
демагогией. Вот такая есть поучительная иллюстрация расхождения
слов с делами.
От страны, так сказать, дураков и вправду пришел просвет.
Изморось накрыла нас по древнему закону в тот момент, когда
лагерь был уже частично свернут, а байдарки только-только
начинали паковаться, однако к тому времени, когда мы собрались
выходить, ее окончательно унесло к добрым, если так можно
выразиться, духам, а далеко слева (то есть на западе, в
Финляндии то есть, а судя по табличкам, это и есть в стране
дураков) среди ярко-серых туч появились просветы неопределенных
оттенков. Развиднелось, в общем, в стране дураков, духи
получили по заслугам, а мы запаковали свои истекающие водой
байды и печально тронулись в путь, уповая на поддержку все тех
же дураков (финнов), которые у себя погоду уже наладили и
теперь неспешно улучшали ее в Карелии, в районе озера
Вороньего. Вот.
Тут еще ветер оказался на подхвате. То на него никто не
обращал внимания, все больше интересовались состоянием
атмосферы, а как дошло до дела, выяснилось, что ветер как был,
так и есть, и он готов приятно холодить неготовых к этому
туристов, и волны опять же просты как правда. Они заняты своим
обычным делом. Они заливают. Причем они определенно достигли в
этом деле профессионализма. Так что они заливают
профессионально. Черт бы побрал эту юбку!!! Ненавижу всех.
Достали меня все.
Тут вдруг выяснилось, что дураки победили, и ближе к выходу
из озера мы даже получили несколько секунд солнца. Это было
прекрасно. Вода вокруг сверкала, Данилов сзади сиял, настроение
просто лучилось радостью, и с умилением думалось, что самая
прекрасная в мире реакция
- термоядерная. Через эти несколько секунд солнце свалило за
облака и больше не появлялось до вечера. Вместо него появилась
в поле нашего зрения последняя из плотин - выход из озера
Вороньего.
Плотина была хороша. Ее явно построили злобные Добрые Духи.
Слив был очень широкий, но почти весь загаженный направляющими
бревнами, за счет чего очень мелкий и с сильным течением,
соответственно и плохопроходимый, притом его почти невозможно
нормально просмотреть благодаря его ширине. Единственное точно
проходимое место выглядело весьма и весьма непривлекательно.
Бревна лежали там глубже, но такая малина там недостаточно
широка. Соответственно там надо идти очень осторожно, чтобы не
нарваться ненароком на границы, опять-таки бревенчатые, этого
прохода, а вероятность этого достаточная, потому что чуть
только не так вошел в струю, начинает упорно сносить к краям.
Но это полбеды, а вообще-то еще там есть такой забавный момент,
как ступенька по окончании бревен. Там сразу, как водится,
организована бочка. Данилов все ходил и боялся, как бы нам не
сломало байдарку в тот ответственный момент, когда ее первая
половина уже пройдет ступеньку и зависнет в воздухе, но еще не
упадет в воду. Ведь наш доблестный Пельмень был в этом смысле
наиболее уязвим. И вот Данилов долго ходил вокруг плотины,
смотрел на нее и кидался в нее камнями, - очевидно, чтобы
поднять таким образом уровень воды после ступеньки и тем самым
уменьшить время зависания. Еще там ходил Ченцов А.А., и Фионин
Д.А., и прочие официальные лица, и еще лица неофициальные,
представленные группой катамаранщиков, только собирающихся
выходить, и еще там ходил один сумасшедший рыбак из той же
группы, он ничем не занимался, не обсуждал плотину, не
переживал со всеми, не собирался в путь, а угрюмо бродил
туда-сюда с удочкой и то и дело мрачно совал ее в воду. Он был
исключительно тосклив и навел на некоторых упаднические
настроения. Но мы прошли плотину нормально, без всяких проблем.
Если не считать, конечно, таких мелочей, как долгое и
бессмысленное, я бы сказал, просто покрытое маразмом
натягивание юбки перед плотиной и соответствующее слетание этой
же юбки во время прохождения, точно во время входа в бочку.
Счастливым результатом такой мелочи явилось, естественно, мое
абсолютное вымокание. Поход, прямо скажем, не то, чтобы только
начался, так что, надо полагать, именно поэтому сие
обстоятельство меня почти не тронуло. И мы поплыли дальше.
Вперед. Вперед. Подальше от всяких ультрапессимистических
рыбаков. И мы уплыли.
Кстати, в протоке, уходящей из этой плотины, было очень
приятно, - протока там неширокая, поэтому с быстрым течением, и
при этом абсолютно чистая. Там так здорово плыть по прямой, тем
более, что можно почти не грести, а двигаться тем не менее с
заметной скоростью. "После плотины, - гласит отчет, - перекат,
за ним порог Олений и Корнизозеро". Отчет прав, там и впрямь
находится порог Олений. Но прошли мы его кто как.
Первым по обыкновению срулил в неведомое Финик. За ним ушел
в порог Ченцов, успев на всякий случай сказать Лебедю, что
проходить Олений надо по центру. А сам ушел влево. Шутка
удалась. Лебедь, который до того тоже думал идти влево и
который до сих пор еще не научился правильно реагировать на
злобные слова хитрого как бабуин Ченцова, простодушно поверил в
то, что он что-то такое знает, и пошел по центру. Он быстро
раскаялся в этом. Он уже точно видел, что основная струя уходит
влево, но все еще думал, что это потом, а входить-то надо по
центру. Скоро он сел на камни и тогда все понял, но было
поздно. Сел он так здорово, что нос сидел на одном камне, а
корма в то же самое время - на другом. Но это выяснилось не
сразу, и он еще долго и безуспешно пытался сняться. Потом ему в
сапогах пришлось вылезать по пояс, дергать байдарку и тихо
ругать коварного Ченцова. Как только он снялся с камней и
запрыгнул в байдарку, та села на следующий камень. Он снова
вылез, вымок еще больше, помял обручи для юбки на фартуке и
проклял все подряд. Так что в порог они вошли кое-как. Поэтому
когда мы вышли в Корнизозеро, среди нас были потери, Лебедь
вылез на берег, сел там под сосной и пока мы проплывали мимо,
он сидел там, мокрый и злой, и перематывал свои мокрые портянки
по принципу "переодень носки, Карлсончик". Я лично давно не
видел его таким сердитым, его раздражало буквально все вокруг,
а Наташа одиноко сидела в байдарке и думала, судя по всему, о
смысле жизни. Однако потом они поплыли за нами дальше. Все-таки
все потрясения можно пережить. Просто было очень холодно и
мокро.
Корнизозеро - последнее озеро на маршруте, и больше ничем
оно не интересно. Маленькое это озеро и гнусное, мелкое и
забитое камнями и разной дрянью. По плану за ним следует порог
Пичепорог. Отчет взволнованно сообщает нам следующую
удивительную деталь: "В дальнем конце озера уже слышен шум
Пичепорога". Я подозреваю, они неправы, авторы этого отчета.
Наверное, они слышали шум Кивиристи или даже шум самолета.
Многие ориентируются по самолетам. Как бы то ни было, мы еще
довольно долго пилили до тех мест, где стало небесполезно
искать Пичепорог.
Это занятие увлекательное и многотрудное. Река делится на
несколько рукавов, и сложно сказать, где точно находится порог.
Отчет всячески увиливал от прямого ответа, плел басни и в итоге
ничего вразумительного не сказал. Карта, которой в принципе все
равно, где туристы будут проходить порог, и которая знает, что
военные-то пройдут по любому рукаву, а скорее всего, они там не
пойдут, нарисовала черточку порога справа. В таких условиях мы,
руководствуясь собственной интуицией, ушли сначала вправо, а
потом влево, тем более, что ориентиры порога по отчету (валуны
светлого цвета на входе) то и дело валялись тут и там сразу во
многих местах. Порог, к которому нас принесла судьба, оказался
на диво омерзителен. Широкая струя, густо заваленная камнями,
продраться через которую тяжело даже вплавь, все это
удовольствие опять же под серым небом и на холодном ветру.
Пошли продираться. Потом уперлись в необходимость проводки.
Потом Фионин ушел вниз по течению, а мы остались грустно
проводить свои байдарки.
Вдруг откуда ни возьмись приплыл давешний Председатель
Партии Безумных Пловцов На Резиновых Лодках. Он как раз там
прогуливался и выглядел он так же колоритно, как и прежде. Он
мрачно и несколько сварливо осведомился, почему это мы не идем
через Пичепорог, а идем здесь, и дал несколько неутешительных
прогнозов по поводу реальности нашего благополучного
прохождения здесь. Мы так испугались того, что он с нами
заговорил, что немедленно развернулись, не сумев докричаться до
Финика и надеясь, что он доберется до цели и без нас, и втопили
с максимальной скоростью обратно. Правда, с учетом течения и
наличия в воде бесконечных камней эта максимальная скорость
оказалась близкой к нулю, но Председатель Партии Безумных
Пловцов На Резиновых Лодках не погнался за нами, и спустя
полчаса мы благополучно, если не считать неудачей потерю двух
наших невезучих товарищей, вырулили к началу Пичепорога.
Там очень приятное место, причал для нескольких лодок чуть
ли не песчаный, и еще там стоит деревянный усатый дядька, не
иначе, как поссорившийся с соплеменниками бывший Добрый Дух.
Еще полчаса мы осматривали порог, а бедные Денис и Дмитрий
Александрович тем временем прошли порог сбоку, по местам боевой
славы Пловцов На Резиновых Лодках, и развлекались тем, что
плавали внизу и беседовали со всеми подряд. В том числе им
удалось побеседовать и с катамаранщиками с последней плотины,
везущей с собой неуемного сумасшедшего рыбака, которые вышли
значительно позднее нас, но коварно обогнали нас на этом
пороге. Пичепорог, вообще говоря, несложный, и если бы не юбка,
я бы прошел его без потерь. Разве что вот был момент - нас
резко вынесло на отвратительного вида длинный камень,
среагировали мы поздно, и хотя все же мы ушли от прямого
столкновения, но пришлось неплохо задеть за него бортом. Ну это
пустяки, лишней воды это не прибавило все равно, и
соответственно настроения не испортило. А вот Фионину порог
почему-то заметно не понравился, он ходил хмурый, как туча.
Тучи составили ему компанию и ходили хмуро, как Фионин. Было
опять же холодно, и сыро, и неуютно, и холодная вода, гнусно
радуясь, постоянно капала с мокрой юбки.
В таких уродливых условиях мы развели костерок и принялись
греться. Начался перекус. Он подозрительно быстро закончился, и
мы скоро действительно почувствовали, что вошли в такую фазу
похода, где не озера сменяются плотинами, а пороги идут один за
другим. В данном случае нам встретился порог Кожаный, а вообще
потом постоянно то и дело встречались всякие пороги и перекаты.
Они набросаны по реке достаточно равномерно, так что создается
ошибочное впечатление, что их неприлично много.
Непросто писать про все эти дурные пороги, потому что они,
по сути, все одинаковы, и выделяются из них явно немногие. Ну
вот, к примеру, порог Кожаный. Видим заводь, за которой река
бурлит там и сям на камнях и, как правило, уходит за поворот.
Все встали, потормозили, посмотрели, где идет главная струя.
Первым туда пошел Фионин. Несколько взмахов веслами, и его
