постепенно приходить в себя и разводить свои тучи.
В это время мы были заняты прохождением порогов. Пороги как
пороги, с водой, с камнями, с основными струями, всякая такая
дребедень, заканчиваются они порогом Лестница с выходом в озеро
Муезеро. Как бы то ни было, а на этих порогах мне удалось
покалечить весло. Я где-то отталкивался от камней, и лопасть
попала в щель поперек течения. Все происходило на большой
скорости, я его, конечно не вытащил, пришлось бросить так, еще
и получив напоследок от него на орехи. А вот Данилов оказался
на удивление проворен и увернуться от несущегося на него весла
сумел. Хорошая реакция - всему голова. На этом пороге поэтому
вышла задержка, и когда наш Пельмень подошел к Лестнице,
остальные ее уже взяли.
Лестницу надо было осматривать, готовились это сделать, но
вышло по-другому. Вовремя отследить начало порога не удалось,
только посередине, когда становится виден плес с выходом в
озеро, некоторые (в частности, Ченцов, по его словам) просекают
момент и радуются. В конце Лестницы стоят два больших камня,
прямо и потом справа, соответственно там надо уйти от того
камня, что лежит прямо, при этом струя выносит вправо, и надо
тогда побыстрее уходить влево. Плывем. Где идти, ясно лишь
примерно. На пороге народ высыпал, все смотрят, как мы пройдем
там, где они уже прошли. Интересно им. Весело. Впереди всех
Фионин стоит. А мы, значит, плывем, и быстро. Кричим ему: "Как
идти?" Фионин, надо отдать должное, не растерялся, и его планы
посмотреть, как мы вслепую проходим порог, крушения не
потерпели. Он обрадовался, что может нам помочь, и стал махать
руками на себя, что означает "плывите ко мне". Таким образом он
и указывал нам путь, и в то же время никакой информации не
давал. Когда же мы прошли первый камень и пошли прямо, он
крикнул, чтобы мы уходили влево. Это было опять же
предупреждение справедливое, но безнадежно опоздавшее. Ну, зато
нам были обещаны фотографии, как мы сидим на камне посреди
бурунов порога Лестница.
Тучи, в большинстве своем, упилили куда-то вбок, поэтому мы
честно устроили перекус на песочке сразу после порога. Там еще
стояли чуть подальше некие киевляне, большое количество, с
детьми, катамаранами и палатками. Мы там не стали долго
задерживаться, а поплыли в озеро. Озеро Муезеро довольно
большое, имеет форму кляксы и множество разных
достопримечательностей, - устье реки Нижняя Охта, исток реки
просто Охта, тростники, острова, деревню Ушково жилую (ее мы
видели), деревню Афонино нежилую (ее мы не видели), тростники,
тургруппы, черничники, триангуляционные знаки и др., и пр.
Среди этого изобилия выгодно выделяется деревянная церковь на
острове Троица. То есть вообще-то она церковь как церковь, но
если принять во внимание необычность ее месторасположения и
древность постройки, станет ясно, почему все туристы считают
своим долгом на нее поглядеть. Туристы вообще народ
пронырливый, и их не надо много упрашивать потолпиться в том
или ином памятном месте. И мы не составляем исключения, мы
геройски вылезли и церковь осмотрели. Потом несознательные
разбрелись по чернику.
Пока то да се, нас опять накрыло дождем. Погода снова
разболталась, повела себя кое-как, очень быстро идущие тучи
перемежались с просветами, и наконец нас накрыл один большой
фронт серых облаков. К этому времени мы снова были в пути,
посреди озера. На озере, плюс ко всему, поднялась ощутимая
волна, идти приходилось почти боком к ней, но зато сразу было
замечено (Даниловым) место для стоянки. Место это оказалось
совершенно замечательным во всех отношениях, мы не без труда
выгрузились на огромных черных каменных плитах и встали на
плановую дневку. Рыбу жарили, суп грибной варили, на небо все
время на пасмурное смотрели, ближе к ночи даже у костра попели,
в целом очень неплохо провели вечер, тем более, что он
получился длинный, - встали часов в пять, а солнце село уже
после одиннадцати. Такие дела.
Moral level: 8 (High).
5 августа
Дневали. Палатки мы разбили на мысу шириной метров семьдесят
от силы и длиной метров в триста, прямо посередине озера,
поэтому стоянка продувалась ветром, разгоняемым на озере,
насквозь. Это счастливое обстоятельство привело к полному
отсутствию на стоянке комаров. Бедные комары! Как, наверно,
грустно им было видеть с того берега нашу цветущую стоянку,
вход на которую был им закрыт. Вернее, задут. Сильный ветер дул
весь день с завидным постоянством, волны шлепались на камни,
вызывая у нас смутное беспокойство, а у палаток то и дело
звенели растяжки. Было довольно холодно, во всяком случае,
значительно холоднее, чем раньше. Костер же раздувать не
приходилось вовсе, напротив, то и дело приходилось заливать
землю около него, которая все время упорно дымилась, там весь
день неприлично тлело непонятно что. Что это за земля, у
которой вид пепельной пустыни, но которая постоянно гнусно
тлеет?
На другой стороне мыса, то есть через семьдесят метров, был
очень неплохой вид, - там берег резко обрывался в озеро
маленькими скалами высотой метра в четыре, на них, как водится,
рос мох, а больше ничего не росло. В некоторых местах можно
было и спуститься к воде. Денис с Фиником там ловили рыбу,
можно было сделать баню, вид сильно напоминал место для бани на
Воньге, но как-то спустили на тормозах эту полезную затею.
Вообще расслабуха там была полнейшая, ничего делать не
хотелось, все отдыхали, кто как мог, спали там, блины ели себе.
Кстати, оказался там черничник тоже очень даже приличный,
все как-то без проблем набрали по паре кружек ягод, варенье,
разумеется, натерли. Получился целый кан, у него был весьма
симпатичный вид, приятно посмотреть - стоит такой кан, полный
варенья, он горд собой и уверенно смотрит в будущее, это
неудивительно, ведь восемь человек не могут его сожрать быстро,
в два-три дня, тем более, что открыта еще банка сгущенки; наш
кан чувствует себя прекрасно, он полон сил, он долговечен, его
не съедят. Теоретически. Но преимущество практики над теорией
заключается в ее неожиданных ходах. Это нам блестяще
продемонстрировала группа безответственных товарищей, в
основном представленная Даниловым А.Н. и Фиониным Д.А. Ну кто
мог предположить такой печальный конец кана с черникой? После
блинов прошел-то всего какой-то часок, как уже нашлись убийцы
всего светлого, которые сели со своими огромными ложками с двух
сторон кана и прикончили его. Это, разумеется, безобразие,
поступок, недостойный честного туриста и заслуживающий
всяческого, и немедленного, общественного порицания. Однако,
как отмечалось выше, в тот день была чудовищная расслабуха, и
поражающей воображение иллюстрацией тому служит тот факт, что
всем (ну, в крайнем случае, кроме Ксени) было все равно.
Честное слово, никто ведь даже не отреагировал подобающим
образом. Мы вели себя до смешного глупо. Вот ведь. Бывают такие
странные дни.
Еще стоянка интересна обилием муравьев. Муравейники там
повсюду, они умело разбросаны по всему лесу и замаскированы. Из
них по всем направлениям расползаются муравьи. Муравьи там
крупные, толстые, деловитые. Они ползают везде. Создается
впечатление, что многочисленные тропы, идущие, как правило, в
никуда, протоптаны именно муравьями.
Когда мы еще спали, где-то в районе половины десятого утра,
на берег на мысу выбралась какая-то совершенно безумная группа
членов Тайной Лиги Ранопросыпающихся, кажется, было у них два
катамарана. Эти странные люди быстро выгрузились на берег, но,
по счастью, их спугнули муравьи, катамараны немедленно сплыли.
Это как привидение - только что было тут, как его уже нет.
А тем временем дождь начинал подготовку к своему звездному
часу. Он периодически приходил и наводил шороху. Но он всегда
знал меру и умел вовремя закончиться. Таким образом, даже он не
отравил нам дневки, и мы отдохнули, в общем, кто как мог.
Ченцов вот дно байдарки резиной оклеивал. Некоторые способны
найти себе удивительные развлечения, я просто поражаюсь. Кто
спит, кто природой наслаждается, кто варенье ест, как свинья,
все тихо-мирно отдыхают - и только Ченцов, весь измазанный
клеем "Умелец", скачет, как последний умелец, среди
муравейников и машет ножницами, резиной, обреченными тюбиками с
клеем... Мало того, что он портит тем самым пейзаж, он еще
постоянно просит всех ему помочь. Пожалуй, это единственное,
что было плохим на дневке на озере Муезере.
Moral level: 10 (Highest).
6 августа
План 6 августа диктовал нам необходимость добраться до
следующего озера под кодовым названием Юляозеро. Необходимость
эта была обусловлена записью в отчете, гласящей, что до
Юляозера мест для стоянки нет. Сначала, правда, потребовалось
добраться до этих мест, где мест для стоянки нет, иными
словами, выбраться с Муезера. Это оказалось не таким уж простым
делом. Ветер, который по морю гуляет, за ночь не стих, и
волнение, поднятое им, почему-то не убавилось.
Не слишком-то приятно выходить в такое волнение, особенно
после дневки. Некоторые боязливые члены нашего храброго
коллектива, то есть Фионин, перетащили свою байдарку на другую,
подветренную, сторону мыса. Они грузились там. Это, стоит
заметить, вряд ли так уж помогло им в труде, как-никак они
вышли в море позже всех. Остальные, храбрые члены нашего
храброго коллектива, составляющие, так сказать, его основу,
грузились там, куда их позавчера принесла судьба. На камнях, на
волнах, решительно и смело. Потом мы так же решительно и смело
ждали, пока выйдут отстающие. Скучать не пришлось, пришлось из
последних сил воевать с волнами и следить, как бы не
повернуться к ним бортом да не набрать воды. А волны все
норовили ударить именно вбок с тем, чтобы нагадить побольше.
Это настоящее искусство - не черпнуть воды от какой-нибудь
каверзной волны при том, что курс лежит перпендикулярно дутию
ветра и плытию волн. Еще, между прочим, приходится в это же
самое время не плыть вперед, а стоять на месте, поджидая тех,
кто только выходит со стоянки. Тяжело. Забавно только смотреть
на берег и представлять себе некого гипотетического туриста,
который перевернулся и хочет выбраться. Бедный. Но мы проплыли,
конечно, некуда деваться. Интересно оказалось повернуться
кормой к волне; это удалось, когда после другого, большого,
мыса направление ветра несколько поменялось, и можно было идти
на волне скорее попутной, чем боковой. То раньше волна хлестала
в основном в нос, и вся вода, естественно, попадала ко мне, то
есть на меня, или же нам било в борт, и тогда мы оба хватали
свою скромную порцию счастья, а тут вдруг, как в сказке, волны
пошли в корму и только немножко вбок, и нас просто так понесло
себе вперед, как будто и не штормит. Через некоторое время
оказалось гораздо более интересно мне повернуться носом к
волнам. Причем байдарка-то шла кормой к волне, нос был мой
собственный. После нескольких минут спокойствия вид на волны,
по которым нас несет, явил собой душераздирающее зрелище. Не
девятый вал, конечно, но уж второй-то с половиной, видимо, был.
Потом была плотина, потом тростнички, потом - пороги. Отчет
гласит: "пороги несложные, всего их три". Он, по крупному
счету, прав, но однако же к перекусу вода у нас в Пельмене
была, и ее уровень наводил на мысли о вычерпывании. Я-то не
