это кресло и отвлекать его владельца от ленча.
- Вероятно, вы заскочили ко мне не только из желания поболтать о
старых добрых деньках на Пич-стрит.
- На Пайм-стрит, - поправила она. - Похоже, я попала в беду. Мне
может понадобиться помощь.
- Люди, которые приходят сюда, как правило, в таком же положении. -
Что-то подсказало мне, что пока не стоит выставлять гостью за дверь. Я
снова оглядел ее.
Костюм несколько консервативного покроя явно был сшит у дорогого
портного. Это подразумевало, что у его владелицы водятся деньги, но не
давало гарантии. Некоторые люди в моей части города все свое состояние
носили на себе.
- Я вас внимательно слушаю.
- Наш дом сгорел, когда мне было двенадцать лет. - Тут-то и зазвонить
бы моему колокольчику, но он проснулся куда позже. - Мои родители
погибли. Я попробовала жить у дяди. Мы не очень-то ладили. Я сбежала. Но
улица совсем неподходящее место для девочки без семьи.
Это точно. Иначе откуда бы взяться этому айсбергу? До такой не
дотронешься, не подойдешь близко, не обидишь. Но какое отношение прошлое
имеет к ее появлению здесь и сейчас? Люди приходят ко мне, когда беда
дышит им в затылок.
Возможно, просто закрыв за собой мою дверь, они уже чувствуют себя в
безопасности. Во всяком случае, им явно не хочется выходить отсюда. Они
начинают болтать о чем угодно, только не о том, что их тревожит.
- Могу себе представить.
- Мне повезло. У меня была внешность и кой-какие мозги. Я
использовала их, чтобы обзавестись связями, и преуспела. Сейчас я
актриса.
Это могло означать что угодно. Всеобъемлющая формулировка, за которой
женщины скрывают свои не вполне пристойные способы свести концы с
концами.
Я поощрительно хмыкнул. Гаррет всегда воплощенное понимание.
В комнату заглянул Дин - убедиться, что со мной все в порядке. Я
постучал по кружке.
- Повтори. - Похоже, мне предстояло выдержать долгую осаду.
- Я завела нескольких влиятельных друзей, мистер Гаррет. Они любят
меня за умение слушать и держать рот на замке.
У меня сложилось впечатление, что она принадлежит к актрисам,
оказывающим те же услуги, что и уличные девочки. Только платят им
получше, потому что во время работы они улыбаются и вздыхают.
Все мы делаем что приходится. Я знавал нескольких вполне порядочных
особ, которые занимались того же рода деятельностью. Не многих, но
все-таки знавал. Порядочные люди вообще большая редкость.
Дин принес мне пива и глоток чего-то более изысканного для моей
гостьи. Он подслушивал и теперь подозревал, что совершил ошибку. Она
поблагодарила его, снова включив свою печку. Дин ушел сияющий. Я хлебнул
пива и сказал:
- Так мы подберемся к сути?
В глубине ее глаз снова застыли ледники.
- Один мой друг оставил мне кое-что на хранение.
Небольшой ларец. - Она показала руками размеры в фут длиной и шириной
и в восемнадцать дюймов высотой. - Я не имею понятия, что в нем. И не
хочу иметь. Недавно мой друг исчез. А ко мне в квартиру трижды пытались
забраться. - Бац! Она замолчала, словно свечу задули. Она сказала
что-то, чего не следовало говорить. Ей пришлось подумать, прежде чем
продолжать.
Я насторожился:
- И что вы хотите от меня?
- Кто-то следит за мной. Я больше не могу мириться с таким положением
вещей. - В ней появилась некая страстность, некий огонь, но опять-таки
это предназначалось не мне;
- Вы думаете, кто-то охотится за ларцом? Или за вами?
Если она о чем и думала, так это о том, что ей не следовало упоминать
о ларце. Она поиграла этой мыслью и только потом ответила:
- Я не исключаю ни того, ни другого.
- И вы хотите, чтобы я положил этому конец?
Она одарила меня царственным кивком. Снежная Королева снова вступила
в свои владения.
- Вы знаете, каково это - вернуться домой и обнаружить, что кто-то
рылся в твоих вещах?
А минуту назад она говорила только о попытках проникновения в
квартиру.
- Немного похоже на изнасилование, только не так больно садиться, -
ответил я. - Давайте задаток и ваш адрес. Я посмотрю, что можно сделать.
Она вручила мне небольшой кошелек и рассказала, как найти ее дом.
Оказалось - всего в шести кварталах отсюда. Я заглянул в кошелек. Не
думаю, что глаза вылезли у меня из орбит, но когда я снова посмотрел на
блондинку, ее губы дрогнули в улыбке.
Она решила, что может помыкать мной, как дрессированной собачонкой.
- Благодарю вас. - Она встала и направилась к входной двери. Я
оторвался от кресла и потащился следом проводить ее, но Дин сидел в
засаде, чтобы захватить эту честь. Я сдался без боя.
Глава 2
Дин запер дверь и не торопился поворачиваться ко мне лицом, а когда
повернулся, напустил на себя придурковатый вид.
- Ты влюбился? В твоем-то возрасте? - осведомился я.
Ему было известно, что я не ищу клиентов. Ему полагалось давать им от
ворот поворот. А эта очаровательная ледышка со своими небылицами,
длинными ногами, чепуховой проблемой и мешком золота на сумму, в десять
раз превышающую нормальный гонорар, могла оказаться вообще самой
нежелательной клиенткой.
- Это же чума ходячая!
- Извините, мистер Гаррет. - И он выдал мне неубедительнейшую
отговорку, которая доказывала только, что мужчине возраст никогда не
помеха.
- Отправляйся к мистеру Пиготте. Передай ему приглашение на ужин.
Если заартачится, скажи, что приготовишь его любимые блюда. - Шнырь
Пиготта никогда в жизни не отказывался от бесплатного угощения. Я
наградил Дина самым свирепым своим взглядом, но это взволновало его не
больше, чем дождь черепаху.
В наши дни невозможно найти хорошую прислугу.
Я удалился за свой стол поразмыслить. Жизнь была прекрасна. Недавно я
выкрутился из нескольких заварушек, причем не только остался в живых, но
и ухитрился урвать жирный кусок. Я никому ничего не должен. Работа мне
не нужна. Я всегда считал образцом благоразумия убеждение, что трудиться
следует только в том случае, если ты голоден. Возьмите диких зверей -
разве они охотятся, когда не голодны? Так почему бы и мне не
побездельничать, начинать сани готовить поближе к зиме?
Моя беда в том, что разошелся слушок, будто Гаррет способен
справиться с любой проблемой. В последнее время каждый болван с
болячкой, серьезной или выдуманной, стучится ко мне в дверь. А если он
выглядит, как Джилл Крайт, и знает, как запалить огонь, ему не составит
особого труда прорваться через мою первую линию обороны. Моя вторая
линия обороны еще слабее первой. Это я сам.
Мне приходилось бедствовать, и сильно бедствовать, и результатом
такого образа жизни было постижение истины: деньги имеют свойство
иссякать. Не важно, как благоденствовал я вчера, назавтра деньги все
равно растают.
Что вы делаете, если нет охоты работать и в то же время не улыбается
жизнь впроголодь? Это в том случае, если судьба не подарила вам
богатеньких родителей.
Некоторые идут в священники.
Что до меня, то я пытаюсь перейти на субдоговоры.
Когда клиенты прорываются через Дина и задевают меня своими
горестными историями, я немедленно привлекаю к делу кого-нибудь еще.
Тогда и волки сыты, и овцы целы. Это избавляет меня от физических
упражнений, а моим друзьям перепадают кое-какие деньжата.
Для слежки и наблюдения я приглашаю Шныря Пиготту. В этом деле с ним
мало кто сравнится. На роль телохранителя годится Плоскомордый Тарп.
Размером он с половину мамонта, а упрямством превзойдет и его. Если
запахнет жареным, я могу кликнуть Морли Дотса. Морли у нас костолом и
душегуб. История, которой угостила меня эта Крайт, дурно попахивала. Да
что там попахивала, от нее просто несло! Какого черта эта красотка
вешает мне лапшу на уши, уверяя, будто была в детстве моей соседкой?
Почему бросила рассказывать байки при первых же признаках недоверия с
моей стороны? И зачем манипулировала температурой, то обдавая жаром, то
превращаясь в Снегурочку?
Существовал один ответ, но он мне совершенно не нравился. Она
психопатка.
Все, попав в переделки, из которых, по их мнению, могу вытащить их
только я, непредсказуемы. А если у них к тому же мозги набекрень? Но
когда вы поиграете в эти игры с мое, то начнете потихоньку разбираться в
людях.
Джилл Крайт не была похожа на психопатку.
Я немного поиграл с мыслью, что она и в самом деле актриса,
придумавшая себе столь оригинальное домашнее задание: во что бы то ни
стало возбудить мое любопытство. Иногда случается и такое.
Что может быть хуже неглупой и претендующей на оригинальность особы?
Я мог выбирать: лечь на спину и забыть о Джилл Крайт, пока не передам
ее Шнырю, или пересечь коридор и проконсультироваться со своим
подопечным, которого держу при себе из чистого сострадания. Эта женщина
завела меня. Я не находил себе места. Стало быть, к Покойнику. В конце
концов он у нас самопровозглашенный гений.
Его называли Покойником. Мертвым он, конечно, был, но не человеком.
Он - логхир, кто-то проткнул его ножом около четырехсот лет назад. Он
весит почти пятьсот фунтов, и четырехвековой пост не помог ему сбросить
ни унции.
Плоть логхира умирает так же просто, как ваша или моя, но его душа
может болтаться где-нибудь тысячелетиями, надеясь на исцеление, и с
каждой минутой у нее будет портиться характер. Плоть логхира, конечно,
разлагается, и быстрее гранита, но ненамного.
У моего мертвого логхира есть хобби - он любит поспать. И предается
своему увлечению с такой страстью, что месяцами не делает ничего
другого.
Считается, что он отрабатывает свое содержание, используя собственный
талант в моих интересах. Иногда он так и поступает, но его философия
предполагает еще более глубокое отвращение к оплачиваемому труду, чем
моя. Он готов из кожи вон вылезти, лишь бы увильнуть от самой ничтожной
работы. Временами я не понимаю, к чему мне суетиться?
Когда я ввалился к Покойнику, он спал - большей частью к моей досаде,
но немного и к удивлению. Он пребывал в спячке уже третью неделю,
занимая при этом самую большую комнату в доме.
- Эй, Старые Кости! Проснись. Твоему скромному ученику требуется
помощь могучего интеллекта. - Лучший способ чего-нибудь добиться от
моего логхира - воззвать к его тщеславию. Но сегодня я потерпел неудачу.
- Ладно, - сказал я горе вонючего мяса. - Я люблю тебя, несмотря ни
на что.
Комната заросла грязью. Дин ненавидел убирать у Покойника, а я
чересчур мягкотел, чтобы не дать ему улизнуть. Если бы я не следил,
насекомые и мыши давно прорвались бы к нам в дом. Им нравится
подзакусить Покойником. Когда он бодрствует, ему удается с ними
справиться, но беда в том, что бодрствует он раз в год по обещанию.
Покойник и без того достаточно безобразен. Вряд ли он станет более
привлекательным, если его подгрызут.
Я кружил по комнате, подметая пол и вытирая пыль. При этом я топал,
приплясывал и исполнял попурри из похабных песенок, которые разучил на
флоте. Эта упрямая груда сала так и не проснулась.
Если он не желает вступать в игру, тогда и меня увольте. Я решил,
плюнуть на это дело и с полной кружкой пива отправился на крыльцо -
созерцать бесконечную и всегда захватывающую панораму танферской жизни.
На Макунадо-стрит жизнь била ключом. Люди, гномы и эльфы спешили по
своим неведомым делам. Они настолько были поглощены друг другом, что не
видели ничего, кроме любезных сердцу наростов и бородавок. Великаны и
карлики торопились на условленные встречи. Больше других суетились
известные труженики - гномы. Фея-курьер, еще более прекрасная, чем моя
