Ильмо следовал за мной вдоль побережья.
Итак, за два года Черный Отряд пересек целый континент, от самой
восточной точки до самой западной, прошагав почти четыре тысячи миль и чуть
было не погибнув, - но уцелел и обрел новую цель и новую жизнь. Мы стали
солдатами Белой Розы: мы, по прихоти насмешницы судьбы, стали ядром той
силы, что, согласно легенде, должна была свергнуть власть Госпожи.
Я не верил в это ни секунды. Но Ворон рассказал Душечке, кто она такая, и
она, по крайней мере, была готова сыграть свою роль.
Что ж, попытка не пытка.
Сидя в капитанской каюте, я поднял бокал вина. Ильмо, Молчун, Одноглазый,
Гоблин, Лейтенант и Душечка подняли свои. Люди наверху готовились к
отплытию. Ильмо притащил с собой отрядную казну, так что мы могли не
работать. Я провозгласил тост:
- За двадцать девять лет!
Двадцать девять лет. Согласно легенде, именно тогда вернется Великая
комета и фортуна снова улыбнется Белой Розе.
- За двадцать девять лет! - откликнулись они хором.
Мне почудилось, будто я уловил краем глаза еле заметный золотистый блик,
излучавший еле заметную насмешку.
ЧЕРНЫЙ ОТРЯД III
БЕЛАЯ РОЗА
Глен КУК
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com
http://bestlibrary.org.ru
Для Нэнси Эдвардс, просто так.
Глава 1
РАВНИНА СТРАХА
Неподвижный воздух пустыни действовал как линза. Всадники, казалось,
застыли, двигаясь и не приближаясь. Мы пересчитывали их по очереди, и никому
не удавалось получить одно и то же число два раза подряд.
Легкий ветерок простонал в кораллах, шевельнул листья Праотца-Дерева, и
те зазвенели эоловыми колокольцами. За северным горизонтом полыхнула молния
перемен - точно отблеск дальней схватки богов. Хрустнул песок. Я обернулся.
Молчун изумленно пялился на появившийся за последнюю пару секунд говорящий
менгир. Каменюги подлые. Им бы все веселиться.
- Чужаки на равнине, - сказал менгир. Я подскочил. Камень хихикнул. Жутче
менгиров только сказочные бесы хихикают. Тихо рыча, я спрятался в тень
камня.
- Жарко. - И добавил: - Это Гоблин и Одноглазый, возвращаются из Кожемяк.
Камень был прав, ошибался я. Слишком узко я смотрел. Но патруль
задерживался почти на месяц, и мы все волновались. В последнее время войска
Госпожи все чаще вторгались в пределы равнины Страха, Каменный столб
хохотнул снова. Он возвышался надо мной - все тринадцать футов. Средненький.
Те, в ком побольше пятнадцати, движутся редко.
Всадники скакали к нам, не приближаясь. Нервы, конечно; мерещится. Для
Черного Отряда наступили тяжелые времена. Жертв мы не можем себе позволить.
Любой погибший окажется давним другом. Я вновь пересчитал конников. Вроде бы
столько, сколько было. Но один конь - без седока... Несмотря на жару, я
поежился.
Спрятавшись внутри огромного рифа, мы наблюдали, как Отряд спускался по
тропе к ручью, футах в трехстах. Бродячие деревья близ брода зашелестели,
хотя ветра не было.
Всадники погоняли усталых коней. Те упрямились, даже зная, что дом уже
близок. Они вошли в ручей - заплескала вода. Я ухмыльнулся, хлопнул Молчуна
по спине. Все на месте, все до одного - и еще один. Молчун отбросил обычную
сдержанность, улыбнулся в ответ. Ильмо выбрался из кораллов, пошел встречать
наших собратьев. Мы с Маслом и Молчуном поспешили за ним. Утреннее солнце
висело за нашими спинами огромным кровавым шаром.
Ухмыляясь, солдаты спешивались. Но выглядели они невеселыми - больше всех
Гоблин и Одноглазый. Впрочем, они вступили на земли, где их колдовская сила
бесполезна. Так близко от Душечки они ничем не сильнее нас.
Я обернулся. Душечка стояла на выходе из туннеля, похожая на белый
призрак в тени.
Наши люди обнимались недолго; старая привычка взяла вверх, и все
принялись делать вид, будто ничего не случилось.
- Тяжело пришлось? - спросил я Одноглазого, рассматривая прибывшего с
ними незнакомого парня.
- Да. - Тощий, низкорослый негр усох за время поездки еще больше, чем мне
показалось поначалу.
- Ты в порядке?
- Стрелу поймал. - Он потер бок. - Между ребер.
- Нас едва не взяли, - пискнул Гоблин из-за спины Одноглазого. - Месяц
гнали, а мы их никак стряхнуть не могли.
- Пошли в Дыру, - приказал я.
- Нет там заражения. Я прочистил.
- Все равно хочу глянуть. - Он был моим помощником с тех пор, как я стал
отрядным лекарем. Его суждениям я верю. Но здоровье каждого бойца - все же
моя ответственность.
- Нас ждали, Костоправ. Душечка скрылась в туннеле, ведущем в глубь нашей
подземной крепости. Восходящее солнце оставалось багровым - наследство
проходящей бури перемен; что-то большое проплыло по его диску. Летучий кит?
- Засада?
Я перевел взгляд на патрульный отряд.
- Нет, на нас в особенности. Просто неприятностей ждали.
Отряд получил двойное задание: связаться с сочувствующими в Кожемяках,
чтобы выяснить, не начинают ли войска Госпожи после долгого перерыва
активные действия, и совершить налет на гарнизон, дабы доказать, что в наших
силах нанести удар по империи, подмявшей под себя полмира.
- Чужаки на равнине, Костоправ, - повторил менгир, когда мы проходили
мимо.
Ну почему это всегда случается со мной? Со мной и камни говорят чаще, чем
с остальными. Но дважды? Я призадумался. Чтобы менгир повторился, он должен
считать свою весть исключительно важной.
- Погоня есть? - спросил я Одноглазого. Тот пожал плечами:
- Не сдаются.
- Что в мире творится? - Прячась на равнине, я с таким же успехом мог бы
похоронить себя заживо.
Лицо Одноглазого оставалось непроницаемым.
- Шпагат расскажет.
- Шпагат? Тот парень, которого вы привезли? - Имя я слыхал, но носителя
его видел впервые. Один из наших лучших шпионов. - Да.
- Не лучшие новости?
- Вот-вот.
Мы нырнули в туннель, ведущий в наше логово, в нашу вонючую, сырую,
тесную, осыпающуюся кроличью нору, носящую название крепости. Мерзкая дыра,
душа и сердце восстания новой Белой Розы. Новая Надежда, как шепотом кличут
ее покоренные. Насмешка над надеждой для нас, живущих здесь. В Дыре не
лучше, чем в любом кишащем крысами подземелье, - хотя выйти отсюда можно.
Если ты согласен вернуться в мир, где на тебя готова обрушиться вся мощь
империи.
Глава 2
РАВНИНА СТРАХА
Шпагат был в Кожемяках нашими глазами и ушами. У него везде связные, а
против Госпожи он воюет уже несколько десятилетий. Он был среди тех, кто
избежал ее гнева при Чарах, где она подавила прежнее восстание. Немалую долю
ответственности за тот разгром нес Отряд. В те дни мы были ее правой рукой.
И загнали ее врагов в ловушку.
При Чарах погибло четверть миллиона человек. Никогда прежде не бывало
битв столь страшных и великих - и столь решающих. Даже кровавый разгром
Властелина в Древнем лесу пожрал вполовину меньше жизней.
Судьба заставила нас сменить лагерь - когда мы поняли, что нам больше не
поможет никто.
Рана Одноглазого оказалась чистой, как он и утверждал. Я отпустил его и
поковылял к себе.
Прошел слух, что Душечка, прежде чем выслушать доклад патрульных,
заставила их отдохнуть. Я поежился в нехорошем предвкушении дурных известий.
Усталый старик - вот кто я теперь. Куда делись огонь, воля, амбиции?
Когда-то у меня были мечты, почти позабытые теперь. В приступах грусти я
стряхиваю с них пыль и ностальгически любуюсь, снисходительно удивляясь их
юношеской наивности.
Древность пропитывает мою комнату. Мой великий проект - восемьдесят
фунтов старинных бумаг, отбитых у генерала Шепот в те времена, когда она
была мятежницей, а мы служили Госпоже. В них якобы содержится ключ к
поражению Госпожи и ее Взятых. Уже шесть лет они лежат у меня. И за шесть
лет я не нашел ничего. Сплошной провал. Теперь бумаги нагоняют на меня такую
тоску, что я все чаще просто перебираю их, а потом сажусь за Анналы.
Со времени нашего бегства из Арчи Анналы превратились в мой личный
дневник. То, что осталось от нашего Отряда, не вызывает энтузиазма, а
новости извне так редки и ненадежны, что я не часто утруждаюсь их
записыванием. Кроме того, после победы над своим супругом у Арчи Госпожа,
по-моему, катится по наклонной плоскости еще шибче, чем мы.
Конечно, внешность обманчива. Суть Госпожи - иллюзия.
- Костоправ!
Я оторвал взгляд от сотню раз перечитанной странички на древнем
теллекурре. В дверях стоял Гоблин, похожий на старую жабу.
- Ну?
Там наверху что-то заваривается. Меч бери.
Я взял лук и кожаную кирасу. Староват я для рукопашной. Если уж мне
придется воевать, предпочитаю стоять в сторонке и пускать стрелы. Следуя за
Гоблином, я вспоминал историю этого лука - его подарила мне сама Госпожа во
время битвы при Чарах. Ох, моя память... Этим луком я помог убить Взятую по
имени Душелов, которая привела Отряд на службу Госпоже. Те времена уже почти
отошли для нас в область преданий.
Мы вылетели на свет. За нами бежали остальные, прячась в кактусах и
кораллах. Всадник на тропе - а она в здешних местах одна - никого не
заметит.
Всадник был один, безоружный; ехал он на побитом молью муле.
- И весь шум из-за старика на ишаке? - осведомился я.
Среди кактусов и кораллов сновали наши люди, производя немыслимый шум, -
даже этот старец не мог их не заметить.
- Лучше бы нам потренироваться не галдеть.
- Вот-вот.
Я подскочил, оборачиваясь. За моей спиной, прикрыв глаза от солнца, стоял
Ильмо, такой же старый и усталый, каким чувствовал себя я. Каждый день
напоминает мне, что мы уже немолоды. Черт, мы все были немолоды, уже когда
явились на север, переплыв море Мук.
- Нам нужна свежая кровь, Ильмо. Он фыркнул.
Да, к тому времени, как все это закончится, мы станем намного старше.
Если доживем. Ведь мы выкупаем время. Если повезет - десятки лет.
Всадник пересек ручей, остановился. Поднял руки. Вокруг него из пустоты
вынырнули наши люди, небрежно помахивая оружием. Одинокий старик в самом
центре Душечкиной безмагии не может быть опасен.
Мы с Гоблином и Ильмо начали спускаться.
- Как вы с Одноглазым - развлеклись в отлучке?
Эти двое враждуют издавна, но тут присутствие Душечки не дает им
пользоваться колдовскими штучками.
Гоблин ухмыльнулся. Улыбка раскалывает его голову напополам, от уха до
уха.
- Я его расслабил. Мы подошли к всаднику.
- Потом расскажешь.
Гоблин пискляво хихикнул - точно вода булькнула в чайнике.
- Ага.
- Ты кто? - спросил Ильмо старика.
- Фишки.
Это было не имя. Это был пароль посыльного с западных окраин. Давно мы не
получали оттуда вестей. Вестникам с запада приходилось добираться до равнины
через наиболее прирученные Госпожой провинции.
- Да? - переспросил Ильмо. - Ну так и что? Слезай.
Старик сполз с ишака, предъявил свои верительные грамоты - Ильмо признал
их подлинными, - потом объявил:
Двадцать фунтов приволок. - Он похлопал по седельной суме. - Каждый
городишко норовит добавить.
- Всю дорогу сам проделал? - спросил я.
- Каждый фут, от самого Весла.
- Весла? Но это...
Больше тысячи миль. Я и понятия не имел, что у нас там кто-то есть.
Впрочем, я многого не знаю об организации, которую создала Душечка. Я трачу
все свое время, выдавливая из чертовых этих бумаг то, чего там, может, и
вовсе нет.
Старик посмотрел на меня, точно взвешивая мои грехи:
- Ты лекарь? Костоправ?
- Да, а что?
- Есть для тебя. Личное. - Он открыл курьерскую сумку.
На мгновение все напряглись - мало ли что. Но старик вытащил пакет,
завернутый в промасленную кожу так, что и конец мира ему нипочем.
- Вечно там моросит, - объяснил он, отдавая пакет мне.
