Эскорт сопровождал двоих: мужчину и женщину. Едва взглянув на даму.
Молчун буквально взорвался в вихре жестов и телодвижений. Понимать его
успевал только Ворон.
- Бригадир Головня, - наконец пояснил он остальным. - Что ж, придется ее
тоже прихватить с собой. Было бы глупо отказываться от такого подарка
судьбы.
***
Несмотря на необычный внешний вид, пестрая компания добралась до конюшни
Гартсена, не привлекая к себе лишнего внимания. Иногда и колдуны могут на
что-нибудь сгодиться. На пороге их встречал сам Гартсен.
- Где она? - спросил его Ворон.
- На сеновале.
Ворон прошел мимо небольшого менгира, вскарабкался по лестнице наверх,
просунул голову на сеновал и что-то показал на пальцах.
Ни капрал, ни Головня пока еще не проронили ни единого слова. Они никак
не могли взять в толк, что происходит. Но, как только вниз спустилась
Душечка, их недоумению сразу пришел конец.
- Черт возьми, - процедила сквозь зубы Головня. - Значит, все-таки это
правда.
- Скажи Душечке, что мы готовы захватить всех остальных, - сказал Боманц
Молчуну.
Тот проигнорировал слова старого колдуна. Его пальцы бешено заплясали в
воздухе, но задал он совсем другой вопрос:
- Ты уже поговорила с Праотцем-Деревом?
- Да, - ответила она. - Праотец встревожен. Он хочет, чтобы мы немедленно
извлекли Кейса из того лагеря. Его маленькие подданные с Равнины Страха
доложили ему, что Кейс влип в какую-то историю, которая всем нам может
повредить. Этих двоих мы пока свяжем и оставим здесь. Гартсен за ними
присмотрит.
Молчун принялся было спорить, но Белая Роза просто отвернулась и
принялась надевать на себя форму одного из телохранителей Изгнанника. Она
умела извлекать выгоду даже из своих физических недостатков. Как теперь,
когда ей не хотелось вступать в пререкания.
Ни Ворон, ни Молчун ни на секунду не поверили, что дерево-бог хоть словом
обмолвилось о Кейсе. Оба позеленели от злости и надулись.
А что толку?
Глава63
Даже Смед не удержался, вставил словечко в общий разговор:
- Хотя мне тут здорово достается и я устаю как собака, все же голодать не
приходится, да и холера сюда еще не добралась. А это кой-чего стоит.
- Да, тяжелый выдался денек, - ответил кто-то. - Но готов поспорить, что
в городе сейчас творится сущий ад.
- А я все спрашиваю себя, - раздался третий голос. - Предположим, нам
удастся разделаться с Хромым. Что дальше? Неужели придется снова кувыркаться
все в том же дерьме, пока они не отыщут свою серебряную хренотень?
В воздухе повисло молчание. Парень первым упомянул о том, что их ждало.
Но как раз об этом никто не хотел думать.
Смед искоса взглянул на Грина. Вокруг него образовалось пустое место,
хотя, в палатке было тесно. Никто не понимал, что произошло на плацу, но все
догадывались, что дело пахнет жареным. И никто не хотел оказаться
поблизости, если все-таки грянет гром.
Наконец кто-то прервал затянувшееся молчание:
- Когда появится Хромой, сразу полетят пух и перья. У серых появится
своих забот полон рот. Им будет некогда следить за нами. Лично я слиняю при
первой же возможности. Даже если мне для этого придется замочить Чайника.
Или кого-нибудь другого.
В палатку просунул голову сержант.
- Выходи строиться! - заорал он. Что за черт, подумал Смед. Неужели опять
муштра? Неужели их недостаточно гоняли сегодня? Вот сволочи! Но он слишком
устал, чтобы сопротивляться. По крайней мере дело касалось не их одних.
Людей выгоняли наружу из всех палаток. Когда они построились, сержант вывел
их на плац и велел встать спиной к частоколу, огораживавшему лагерь.
Повсюду, с фонарями и факелами, суетились серые.
В задней шеренге соседнего взвода, выстраивавшегося слева, Смед заметил
Рыбака. Старик чем-то обработал свои волосы. Они теперь были темными.
Сержант отдал приказ равняться. От ворот вдоль их рядов двигались три
черных всадника. Каждого сопровождал пехотинец, тоже в черном. Они двигались
медленно, внимательно рассматривая каждый взвод. Парадный смотр. Люди
Изгнанника решили хоть разок взглянуть на голодранцев из ополчения...
У Смеда внутри все похолодело. Нет, эти люди вели себя так, словно искали
кого-то.
Взвод Старого Рыбака они миновали, не задержавшись. Может, все и на этот
раз обойдется? Но вот они подъехали к их взводу...
Всадник, двигавшийся впереди, остановился, поднял руку, сделал несколько
каких-то неуловимых знаков пальцами. Пехотинцы в черном начали пробираться
сквозь первую шеренгу.
Смед почувствовал, что вот-вот наложит в штаны.
Один из пехотинцев схватил за плечо Сая Грина.
Смед облегченно вздохнул. Грин! Ну конечно же! Парень влип. Но ведь все
этого ждали.
Он настолько ушел в свои мысли, что пропустил момент, когда рука всадника
повелительно поднялась снова. Он обратил внимание на двух черных пехотинцев
только тогда, когда они оказались совсем рядом.
Кровь застыла у него в жилах.
Они заломили ему руки и вытащили из рядов. Всадники неторопливо
направились к воротам. Смед понуро брел вслед за ними, чуть не уткнувшись
носом в спину Сая Грина. Слева всадник, справа пехотинец, сзади еще двое. Но
первое, ошеломляющее потрясение уже схлынуло; Смед потихоньку взял себя в
руки. Ведь ему уже удалось выпутаться из пары крутых переделок. Просто надо
хранить спокойствие, быть все время наготове, не дергаться сейчас и не
медлить потом. Когда подвернется удобный случай.
Через пару минут, когда они оказались на улице среди домов и свернули за
угол, так что из лагеря никто уже не мог их видеть, Грин громко расхохотался
и хлопнул одного из всадников по ноге.
- Ну вы даете, ребята! Нахальства у вас куда больше, чем мозгов. Но все
равно благодарю!
- Меня благодарить не за что, - сварливо отозвался тот. - Я лично считал,
что тебе самое место в лагере. Там для тебя дом родной. Но Душечка настояла.
- Вот как? - Грин опять рассмеялся. - Что ж, когда ты снова угодишь в
бочку с дерьмом, я тебе это припомню. А за каким дьяволом вы прихватили
моего приятеля, булькающего Кена?
- За таким, что он - один из тех парней, которые сперли Серебряный Клин.
Она так считает.
- Врешь как сивый мерин? - спросил Грин. - Или серьезно?
Смед только сильнее стиснул зубы. Он твердо решил не поддаваться панике.
Глава64
Старый Рыбак понял, что случилось, в тот самый момент, когда солдаты
Изгнанника завернули Смеду руки за спину. После этого он уже не раздумывал,
а действовал. Пока всеобщее внимание было приковано к черным. Он отступил на
несколько шагов назад, повернулся и быстро перебрался через невысокий
частокол. Несколько парней из его взвода заметили это, но никто его не
окликнул. И никому из них не пришла в голову замечательная идея последовать
за ним, что было совсем хорошо.
Старик спрыгнул на землю и побежал, тихо проклиная свои годы, давно
перевалившие тот порог, когда такая пробежка ничего ему не стоила. Все тело
болело, ныли кости; мышцы после сегодняшних военных упражнений то и дело
сводила судорога.
И все же он не собирался уступать ни своей плоти, ни этим имперским
упырям. Он успел укрыться в развалинах напротив ворот лагеря за какую-то
минуту до того, как оттуда выехали черные всадники. Скорчившись, почти
припав к земле, он прикидывал, чем сейчас располагает.
Так. Два ножа. Поскольку он явился в лагерь под видом добровольца, серые
не стали обыскивать и обезоруживать его, как тех, кого сюда притащили силой.
Два ножа. Не так мало, но против такой шайки черных - все равно что ничего.
Его оружием должны были стать хитрость и осторожность. Без которых он не
смог бы охотиться, ставить ловушки, просто выжить в Большом лесу. Хитрость,
коварство и внезапность.
Некоторые варианты старик отбросив сразу. Например - поступить со Смедом
так, как тот поступил с Талли. Во-первых, парень такого не заслуживал.
Во-вторых, это было попросту бесполезно, потому что черные все равно уже
знали, кого им искать. А главное, никто, кроме Смеда, не знал, где спрятана
чертова железка.
Но вот в воротах показались силуэты черных. Еще до того, как они
пересекли пустырь, старик уже был уверен, что здесь что-то нечисто. Они
направлялись куда угодно, только не к резиденции Изгнанника в старом храме.
Если только, у них не было веских причин избрать круговую дорогу.
Дальше что?
Поскольку он ожидал, что эти черти отправятся прямиком к Изгнаннику, то
спрятался вблизи их наиболее вероятного маршрута. Теперь надо
пошевеливаться, иначе недолго потерять след.
Он фланировал от одних развалин к другим, словно отвратительное
привидение, делая это бесшумно, как призрак. В умении незаметно
подкрадываться ему не было равных. Старика сейчас серьезно беспокоило только
одно: как бы преследуемые случайно его не учуяли. В самом буквальном смысле.
У него не было времени помыться перед тем, как он записался в добровольцы.
Да и за несколько дней, проведенных в лагере. Теперь от него разило, как от
козла.
В Большом лесу, где повсюду рыскали кровожадные дикари и хищники,
поневоле приходилось думать о том, как ты пахнешь. Если ты хотел выжить.
Старик довольно быстро догнал их. С двадцати ярдов он хорошо слышал, как
два хмыря принялись поздравлять друг друга.
Козырнуло ключевое слово: Душечка. Его ошеломило.
В общем-то он не надеялся, что банда Белой Розы испугается его угроз, но
ему даже не могло прийти в голову, что у этих парней хватит наглости
захватить людей Изгнанника, надеть их форму и нахально заявиться в лагерь,
чтобы вызволить одного из своих.
Это многое меняло. Во-первых, его теперь не так сильно поджимало время.
Во-вторых, повысились шансы на успех предприятия. После чисток в городе,
которые начались на прошлой неделе, ряды этой оравы наверняка поредели.
Может быть, ему удастся перещелкать их по одному. Но его здорово беспокоило,
насколько сильно они будут жать на Смеда.
Старик крался за ними настолько вплотную, что его можно было принять за
чью-то вторую тень. Настолько осторожно, что никто из них не ощутил того
холодного покалывания в затылке, которое позволило бы им заподозрить слежку.
О чудо! Они привели его к знакомому месту.
Правда, в конюшне Гартсена он прежде бывал лишь несколько раз, давно и
мельком, когда на короткое время примкнул к Движению. Но лучше знать хоть
что-то об истинном положении дел, чем блуждать вслепую.
Незадолго до того, как вся эта толпа добралась до конюшни Гартсена,
старик здорово перепугался.
Громадная птица, возникшая из ниоткуда, камнем упала на плечо одного из
всадников. Всадник выругался, попытался спихнуть ее со своего плеча. Но
птица только рассмеялась и принялась болтать о том, как ужасно взволнован
Изгнанник. У чудака, видите ли, куда-то пропали почти все телохранители.
Старый Рыбак припомнил, что Белая Роза всегда считала Равнину Страха чуть
ли не родным домом. Значит, в городе сейчас полным-полно всяких говорящих
тварей оттуда. Но главное - подслушивающих.
Удача все еще не отвернулась от него. Он расценил появление птицы как
добрый знак.
Зато парень, чье плечо она избрала в качестве насеста, похоже, так не
считал. Он хотел, чтобы она свалила. А та не хотела.
- Дальше я поеду только верхом, - сказала она склочным голосом. - Я ни
черта не вижу в этой темноте. Ни черта.
У Рыбака перед глазами снова мелькнул весь тот зоопарк, который он видел
из окна "Скелета". Так. Всех тех тварей тоже надо будет принять во внимание.
Когда вся орава ввалилась во двор конюшни, Старый Рыбак очень осторожно
обошел квартал, который она занимала. Дважды. Снаружи часовых не было видно.
