оставались в ее безмагии, они были неуязвимы.
- Они еще не победили, - напомнила Госпожа, прочтя мои мысли. - Оружие
смертных достигает их. И твоей бандитки - Я тоже. Но это неважно. Я решила
приостановить боевые действия.
Я рассмеялся.
- Тогда мы выиграли!
В первый раз мне удалось задеть ее своей болтовней. Большая ошибка -
смеяться над Госпожой. Чувства могут заставить ее пересмотреть решение,
принятое рассудком.
- Вы не выиграли ничего. Если смена приоритетов производит такое
впечатление, я не стану отводить войска. Я изменю направление основного
удара.
Чтоб ты сдох, Костоправ. Научишься ты когда-нибудь держать пасть на
замке? Да ты любого уговоришь пропустить тебя через мясорубку.
Взяв себя в руки, она повернулась ко мне. Госпожа, в двух шагах от меня.
- Сарказм оставь для своих летописей, если желаешь. Но в разговоре со
мной будь готов заплатить цену.
- Я понимаю.
- Так я и думала.
Она снова глянула в не-окно. На далекий город - похоже, на Стужу -
рухнул, полыхая, летучий кит, попавший под залп невиданно огромных баллист.
В сюрпризы могут играть и двое.
- Как продвигается перевод?
- Что?
- Документы, которые ты нашел в Облачном лесу, отдал моей покойной сестре
по прозванию Душелов, отнял у нее, отдал своему приятелю Ворону, а теперь
отобрал и у него. Те бумаги, в которых, как ты думаешь, скрыт ключ к вашей
победе.
- Ах, те документы. Плохо продвигается. Почти никак.
- И не продвинется. Того, что ты ищешь, там нет.
- Но..
- Ты пошел по ложному следу. Да-да, я знаю: их собрал Боманц, так что в
них непременно должно быть мое истинное имя. Так? Но мое имя стерто везде -
кроме, возможно, памяти моего супруга. - Она внезапно отдалилась. - Победа
при Арче обошлась дорого.
- Он слишком поздно усвоил урок Боманца.
- Так ты заметил? У него достаточно сил, чтобы вырвать сведения из
случившегося... Нет, моего имени в бумагах нет. А вот его - есть. Потому-то
они так привлекали мою сестру. Она увидела возможность свергнуть нас обоих.
Она знала меня. Мы ведь с ней росли вместе. И друг от друга нас охраняла
только тщательно сплетенная охранная сеть. Наняв вас в Берилле, она хотела
всего лишь подсидеть меня. Но когда ты добыл эти документы...
Она не столько объясняла, сколько размышляла вслух.
Меня озарило.
- Ты не знаешь его имени!
- Этот союз не был браком по любви, лекарь. Всего лишь неустойчивое
перемирие. Скажи, как мне получить эти документы?
- Никак.
- Тогда проиграем мы все. Это правда, Костоправ. Пока мы тут спорим, пока
наши с тобой сторонники режут друг другу глотки, общий наш враг стряхивает
цепи. Все смерти, что ты видишь, будут напрасны, если Властелин вырвется на
свободу.
- Уничтожь его.
- Это невозможно. - В городке, где я родился, ходит народная сказка о
человеке столь могучем, что он осмелился потешаться над богами. Но в конце
его мощь оказалась всего лишь гордыней, ибо есть сила, перед которой
склоняются даже боги.
- Так в чем суть?
- Смерть побеждает всех, если переиначить старинную поговорку. Даже
Властелин не может каждый раз побеждать в борьбе со смертью.
- Есть способы, - признала Госпожа. - Но не без этих бумаг. А сейчас
возвращайся к себе и поразмысли. Мы еще поговорим. Как-то внезапно меня
выставили. Госпожа повернулась к горящему городу, и я вдруг понял, где тут
выход. Непреодолимая сила погнала меня к двери. Секунда головокружения, и я
снаружи.
Припыхтел полковник, провел меня в камеру.
Я плюхнулся на койку и, как мне было приказано, стал размышлять.
Властелин шевелится, тому свидетельств достаточно, но... Слишком потрясло
меня, что бумаги не содержат того рычага, на который мы так надеялись. Эту
новость я должен был либо проглотить, либо отвергнуть, и мой выбор будет
иметь серьезные последствия.
Госпожа пользовалась мной в своих целях. Конечно. Мне представилось
несколько возможностей - все малоприятные, и все вполне осмысленные...
Она сама сказала: если Властелин вырвется - нам всем конец, что хорошим
ребятам, что плохим.
Я заснул. И видел сны, но не запомнил. Проснувшись, я обнаружил еще
горячий обед на столике, которого прежде не было. А еще на столике имелся
полный набор письменных принадлежностей.
Она ожидала, что я продолжу свои Анналы.
Я умял половину обеда, прежде чем заметил отсутствие Ворона. Беспокойство
впилось в меня с новой силой. Куда его унесли? Зачем? Для чего он мог
понадобиться Госпоже? Как рычаг?
Странно течет время в Башне.
Когда я покончил с обедом, явился давешний полковник. Все с теми же
солдатами.
- Она требует вас снова, - объявил он.
- Опять? Я же только что оттуда.
- Четыре дня назад.
Я потрогал щеку. В последнее время я носил только небольшую бородку. А
теперь весь зарос. Вот так. Заснул, называется.
- Бритву никак нельзя достать? Полковник чуть заметно улыбнулся.
- А как вы думаете? Можно позвать цирюльника. Идете?
Можно подумать, у меня есть выбор. Лучше идти самому, пока не потащили.
Процедура та же. Госпожа вновь стояла у окна. Теперь там виднелись
осажденные укрепления Шепот в каком-то углу равнины. Тяжелых баллист там не
было. Летучий кит держал гарнизон в укрытиях, в то время как бродячие
деревья разбирали внешнюю стену простейшим способом - прорастая в нее до
полного ее разрушения. Так джунгли разрушают покинутый город, только этот
лес рушил камень в десять тысяч раз быстрее обычного.
- Вся пустыня поднялась против меня, - сказала она. - Атаки на форпосты
Шепот до неприятного разнообразны.
- Подозреваю, что твое присутствие вызывает там неприязнь. Я думал, ты
собираешься выйти из боя.
- Я пыталась. Твоя глухая крестьянка не пытается мне помочь. Подумал?
- Я спал, а не думал. Как тебе превосходно известно.
- Да-да. У меня были неотложные дела. Теперь я могу посвятить внимание
этой проблеме.
Ее взгляд вызывал желание бежать подальше... Она махнула рукой. Я застыл.
Она приказала мне отойти и сесть в кресло. Я подчинился, неспособный
стряхнуть чары, хотя знал, что последует за этим.
Госпожа встала передо мной, закрыв один глаз. Открытый становился все
больше и больше, надвинулся, поглотил меня...
Кажется, я завизжал.
Это стало неизбежностью с того момента, как меня схватили, пусть я и
тешил себя надеждами. Теперь она выпьет мой разум, как паук высасывает
муху...
***
Очнулся я в своей камере, чувствуя себя так, точно побывал в аду. Голова
раскалывалась. Чтобы встать и проковылять к медицинской сумке (которую мне
вернули, изъяв предварительно ядовитые препараты), потребовались героические
усилия. Я приготовил себе настой ивовой коры - это заняло небольшую
вечность, огня-то у меня не было.
Когда я, матерясь, посасывал слабый горький настой, пришел какой-то тип.
Незнакомый. Тип, кажется, удивился, что я уже встал.
- Добрый день, - сказал тип. - Быстро вы оправились.
- А ты кто такой, твою мать?
- Лекарь. Обязан вас проверять ежечасно. Мы ожидали, что вы еще долго не
очнетесь. Голова болит?
- Охрененно.
- Злитесь. Это хорошо - Он поставил свой мешок рядом с моей сумкой, куда
не преминул заглянуть. - Что принимали?
Я объяснил и поинтересовался:
- Почему хорошо-то?
- Иногда наступает полное безразличие. Так и угасают.
- Да-а? - А не вышибить ли мне из него дух, просто развлечения ради?
Сплин разогнать. А толку? Обязательно влетит громила-стражник, и мне станет
еще больнее. Да и труд это слишком тяжелый.
- Вы тут на особом положении?
- Мне кажется, что да. Слабая улыбка.
- Выпейте. Это получше настоя из коры. Я выхлебал предложенную микстуру.
- Она очень волнуется. Первый раз вижу, чтобы она беспокоилась из-за
подвергнутого глубокой проверке.
- Даже так? - Дурное настроение как-то улетучилось. Его микстура
действовала быстро и сильно. - Что это за варево? Мне пригодилась бы пара
бочек.
- Оно вызывает привыкание. Его получают из сока верхних четырех листьев
травы парсифаль.
- Первый раз слышу.
- Редкое растение, - ответил лекарь, продолжая меня осматривать. - Растет
в каких-то Полых холмах. Туземцы используют его как наркотик.
Отряд проходил когда-то через эти жуткие места.
- Я и не знал, что там есть туземцы.
- Их еще меньше, чем этой травы. В совете поговаривали, что после войны
траву будут выращивать на плантациях. Как лекарство. - Он пощелкал языком,
чем очень напомнил мне беззубого старца, у которого я учился лекарскому
ремеслу. Странно. Я столько лет не вспоминал о Нем. И еще более странно - на
поверхность сознания выплывали, как глубинные рыбы на свет, старые
воспоминания. Госпожа хорошо взболтала мои мозги.
Я не стал расспрашивать о коммерческом выращивании лекарственных трав,
хотя эта идея решительно не соответствовала сложившемуся у меня образу
Госпожи. Злодеи обычно не стремятся унимать чужую боль.
- Как вы к ней относитесь? - К Госпоже? Сейчас - не слишком ласково. А
ты?
Он не ответил на вопрос.
- Она желает увидеться с вами, как только вы придете в себя.
- Ожидает - значит, приказывает, - парировал я. - Мне уже кажется, что я
не совсем и пленник. Как насчет выпустить меня погулять по крыше? Оттуда я
вряд ли убегу.
- Я выясню, разрешено ли это. А пока можете размяться здесь.
Ха-ха. Единственная моя разминка - кувырки извилин. Мне просто хочется
выбраться за пределы четырех стен.
- Ну что, я еще жив? - спросил я, когда лекарь завершил осмотр.
- Пока - да. Хотя я очень удивлен, как вы при вашем отношении к делу
выжили в таком подразделении, как Черный Отряд.
- Там меня любят. Боготворят. Волоска на моей голове не тронут. -
Настроение мое опять ухудшилось, когда он помянул Отряд. - Ты не знаешь,
давно ли я тут торчу?
- Нет. Полагаю, не меньше недели. Возможно, дольше.
Так. Подозреваю, не меньше десяти дней. Если наши колдуны, путешествуя
налегке, очень поторопятся и если их путь останется неизвестен.., за это
время они могли пройти миль четыреста. Один шаг из многих. Дерьмо.
Тянуть время уже бесполезно, госпожа знает все, что знаю я. Интересно,
пригодится ли это ей? И удивит ли?
- Как там мой друг? - спросил я во внезапном приступе вины.
- Не знаю. Его перевезли на север, потому что связь с его душой готова
была порваться. Я уверен, при следующей вашей встрече Госпожа поднимет этот
вопрос. Я закончил. Счастливо оставаться.
- Весельчак ублюдочный.
Он вышел, ухмыляясь.
Профессионал.
Через пару минут вошел полковник:
- Мне передали, что вы хотите выйти на крышу.
- Ага.
- Когда надумаете прогуляться, скажите охраннику. - Что-то его еще
томило. - В вашем отряде дисциплина какая-нибудь есть? - спросил он после
короткой паузы.
Его раздражало, что я не обращаюсь к нему "сударь". Мне пришло в голову
несколько хамских ответов, но я подавил желание их высказать. Мой статус не
долго может оставаться загадочным.
- Да. Хотя и слабее, чем в прежние времена. После Арчи нас осталось
слишком мало, чтобы такой порядок окупался.
Хороший ход, Костоправ. Пусть оправдываются. Напомни им, что в нынешнее
жалкое состояние Отряд пришел, сражаясь за Госпожу. И напомни, что первыми
сдавались сатрапы империи. Офицеры должны это знать. И думать об этом хоть
иногда.
- Жаль, - сказал полковник.
- Вы мой личный сторожевой пес?
- Да. Она почему-то очень вас ценит.
- Я когда-то посвятил ей поэму, - соврал я. - И поставлял кое-какие
товары.
Полковник нахмурился, решив, что я над ним издеваюсь.
- Спасибо. - Я предложил оливковую ветвь. - Прежде чем идти на крышу, я
поработаю немного.
