таращил глаза, но двинуться с места не мог и в скором времени успокоился.
Ноги Лешего торчали из ближайших кустов. Газировщик стоял прямой и
строгий, полыхая в лучах заходящего солнца всеми хромированными частями. И
только приоткрытая дверца размеренно колыхалась.
- Ну, вот и все, - сказал Аристарх, проваливаясь в сон...
Стена тумана. Она колыхалась, словно пытаясь нарушить границы своих
владений. Иногда туман прореживался метра на два, и тогда можно было
угадать там, в его глубинах, какое-то смутное движение. И, кроме того, из
тумана слышались звуки: щелканье, скрип, протяжные стоны, заунывный вой.
- Что, мы туда пойдем? - спросил Крокен.
Аристарх кивнул.
- А вдруг там что-нибудь страшное?
Аристарх пожал плечами.
Леший, который сидел рядом, неопределенно хмыкнул и, сорвав травинку,
стал разрывать ее на части.
- То, что сказал Газировщик, - правда? - спросил Крокен Лешего.
- Это ты про что?
- Ну, про наше прошлое.
- А-а-а... Про прошлое... Понимаешь, это его версия. Что именно тогда
случилось - неизвестно. Каждый строит догадки на основе того, что знает.
Мне, например, кажется, что ничего этого не было. Просто, лет пятнадцать
назад в атмосферу из космического пространства попали какие-то вещества,
которые вызвали изменения в нашей психике. Говоря проще, тот мир, о
котором вы так много говорите, - не существовал никогда. А воспоминания, с
которыми вы так носитесь, продукт массового гипноза или галлюцинации...
Именно так...
- Ну, ты хватил... - сказал Аристарх, поправляя лямки вещевого мешка.
- Не обязательно. Подумай, ведь никто не может вспомнить точных
подробностей статичного мира. Каждый представляет его по-своему. Где же
статичность? Разве это не доказательство?
Аристарх что-то буркнул, нашел гриб-грозовик, сунул два пальца в его
мякоть. В воздухе запахло озоном.
Со стороны ручья послышались клекот и крики. Над деревьями
взметнулись и опали огромные кожистые крылья. Потом дробным грохотом
рассыпалась пулеметная очередь. Леший вскочил и рывком подтянул джинсы.
- Я побежал. Счастливого пути! - крикнул он, исчезая за деревьями.
- Может, поможем? - предложил Крокен.
- Нет, сами справятся, - Аристарх с треском выдернул пальцы из
грозовика и вытер их о штаны.
Они помолчали. На секунду из тумана выплыла крокодилья морда, ехидно
улыбнулась и сгинула.
- А что там, за туманом? - спросил Крокен.
- За туманом? - Аристарх почесал бороду. - О, там точно такая же
долина, и в ней живет трехголовый грифон с семейством. Боюсь, что оно еще
увеличилось... Они постоянно ссорятся. К сожалению, кому-то нужно их
мирить. А кому, как не нам. Придется попотеть.
- А дальше?
- Дальше? Дальше идет полоса снежной пурги. Будет зверски холодно, но
она неширокая. За ней долина, где живет шестимерный паук. То есть вроде бы
их много - сотни. Но на самом деле он один! Представляешь, что будет, если
у одного заболит лапка? Все остальные завоют от боли. Кошмар. Так что там
будет еще хуже.
А потом идет полоса болот и новая долина, где живет еще кто-то, кому
мы нужны. И еще долина, и еще. И везде мы нужны. Так что научишься всему.
А как ты думал? Назвался груздем - полезай в кузов.
Крокен вздохнул и стал осматривать свои копыта. На одном вылетела
пара гвоздей, но подкова еще держалась. Осторожно ощупывая гвоздь, он
спросил:
- А как ты думаешь, что случилось в самом деле со старым миром?
Аристарх вздохнул и подумал, что теперь уже можно рассказать
действительно все.
- Понимаешь, я не думаю, я знаю... Это был эксперимент. Была
построена установка, с помощью которой определенные люди пытались получить
нужный, в научных целях, эффект. Но что-то у них не сладилось, и вместо
ожидаемого эффекта возник совершенно иной. В результате - наш мир стал
мнимой величиной. Но только не для нас, его обитателей.
- И ничего нельзя сделать! - Крокен напряженно смотрел на Аристраха.
Наверное, он ждал, что Аристарх произнесет заклинание и мир изменится.
- Можно... - Аристарх лег на траву и стал смотреть в небо. - Можно,
но для этого надо было найти лабораторию и выключить рубильник. И тогда
все станет, как прежде.
- А сама она выключиться не может?
- Нет, автономное питание.
- Ну так пойдем и выключим...
- Думаешь, просто? Ее сначала надо найти. А попробуй? Может быть,
сейчас сидим на ее крыше и даже не подозреваем об этом. Ты думаешь, чем я
занимался последние десять лет? Именно поисками. Пока безрезультатно. Но у
меня есть кое-какие идеи...
- Как хорошо, что я пошел с тобой, - задумчиво сказал Крокен. - Так
много узнаю! Погоди, а откуда узнал это ты?
- У меня память сохранилась лучше, чем у других. Я помню очень много.
А кроме того, десять лет назад я встретил одного из тех умников, которые
проводили опыт. Он сказал, что в момент возникновения эффекта они испытали
нестерпимый ужас и бежали из лаборатории. А наверху - кто сразу сошел с
ума, кто умер. Только он остался нормальным, хотя и не может найти вход в
лабораторию. Он мне рассказал все. Отключить я сумею.
- И где он теперь?
- Видишь ли, когда я его встретил, он имел облик эдакого слона с
собачьей головой, и, кроме того, его неотвратимо влекло к морю. Туда он и
ушел, да и сгинул.
Крокен закрыл глаза и спросил:
- А почему ты не расскажешь все это остальным?
- Они не поверят. У них свои идеи.
Неожиданно Крокен сел.
- Аристарх, а ты помнишь, как они выглядели в статичном мире?
- Помню, - сказал Аристарх и тоже сел. - Леший был ученым-физиком.
Что-то там невероятно сложное, понятное только узким специалистам. Звали
его Нломаль. А Газировщик был простым дворником в том институте, где
работал Нломаль.
- А моя мама, Дракоша?
- Ну что же, - Аристарх прищурился. - Это была стройная черноволосая
девушка. Мы жили с ней на одной площадке и каждое утро здоровались.
Остановиться он уже не мог, выкладывал все, что знал, зорко наблюдая
за тем, как Крокен реагирует на его слова. Он понимал, что для кентавра
это будет жестоким ударом, но решил рассказать все.
- А что такое институт, площадка, девушка?
- Узнаешь когда-нибудь потом. Долго объяснять. А нам пора в путь.
- Хорошо. Тогда скажи мне, кто мой отец? Я про него ничего не слышал,
но ведь где-то он должен быть?
- Должен, обязательно должен. Мы его скоро увидим. Это шестимерный
паук, про которого я только что рассказывал.
- Правда?
- Да.
Крокен словно выключился, ушел в себя. Еще бы, после такого
сообщения. Он обхватил ладонями колени, замер и думал, думал, думал...
А Аристарх думал о том, что у него появился помощник и можно вести
более интенсивный поиск.
Он поглядел, как колышется, сплетается в огромные ватные комки туман,
и неожиданно понял, что боится продолжать эти поиски.
Он понял, что даже если и найдет лабораторию, выключит рубильник и
все пойдет по-старому, рано или поздно кто-нибудь повторит эксперимент. Он
понял, что возврат к статичному миру принесет с собой загрязнение
окружающей среды, истребление фауны и флоры, перенаселение и так далее. И
когда-нибудь очередной верховный маньяк нажмет кнопку и с неба начнут
падать ракеты, что станет окончательным, бесповоротным концом...
Если рубильник не выключить, все останется по-старому. Но не
деградируем ли мы в этом мире? Ведь разум - продукт статичного мира. Здесь
же можно обойтись и без него.
А как же те, кто страдает от своего облика и мечтает вернуться в
человеческий? Есть еще и новое поколение, которое появилось уже в этом
мире. Он для них родной...
То, во что Аристарх верил все эти пятнадцать лет, вдруг покачнулось и
утратило четкие очертания. Впервые он усомнился. А правильно ли я
поступаю? И имею ли я право единолично решать судьбу этого мира? И что мне
теперь делать? Как вернуть уверенность в своей правоте? И в чем она?
Было ясно, что только сейчас и никогда больше он должен раз и
навсегда решить для себя этот вопрос. Именно сейчас.
Когда он найдет лабораторию (а рано или поздно он ее найдет), решить
все это беспристрастно будет уже невозможно. Появится грузовик, который
выведет чашку весов из равновесия. И грузовиком этим будет вполне
нормальный рубильник, который можно выключить.
Крики и выстрелы стихли. По небу плыли серебристые, в желтую полоску
облака.
- Ну что, идем, - спросил Крокен.
- Идем, - ответил Аристарх, но с места не сдвинулся. Сидел, рассеянно
ковырял землю пальцем и поглядывал на туман. Прежде чем идти - надо было
додумать. Додумать и решить.
Леонид КУДРЯВЦЕВ
ИНСПЕКТОР СНОВ
Отцу
С надеждой на встречу,
Когда найду в себе силы уйти
Свернув в переулок, Гунлауг огляделся. Высокие, мрачные стены домов.
Мокрая, в свете луны словно смазанная жиром мостовая.
Инспектор снов понюхал воздух.
Да, пахло мерзко. Б-р-р-р...
Он пошел дальше. Холодный ветер ударил в лицо. Где-то вперед, за
углом послышался волчий вой.
Гунлауг усмехнулся.
Ну, таких штучек он видел-перевидел.
Белая птица - лоцман взметнулась с его плеча, полетела вперед. Вот
она исчезла за углом. Оттуда послышалось щелканье клыков и рычанье, но
инспектор ничуть не обеспокоился. Его птицу поймать было почти невозможно.
Он уже сворачивал за угол, когда птица спикировала ему на плечо. С ее
клюва капала черная кровь.
Ну-ну.
Где-то неподалеку послышался резкий стук, словно откинулась крышка
гроба. Из стен ближайших домов стали выдвигаться уродливые мусорные баки.
Огромные, с длинными голыми хвостами крысы суетились возле них.
Он не ошибся: именно этот переулок был ему и нужен. Судя по всему,
страх жил именно здесь.
Гунлауг вспомнил один из своих снов и тот повис перед ним туманным
шариком. Покопавшись в нем, инспектор вытащил украшенный серебром
магический жезл.
Прекрасно.
Под ногами Гунлауга хлюпали лужи. Ветер швырял ему в лицо валявшиеся
возле стен домов грязные обрывки старых, покрытых каббалистическими
знаками пергаментов.
Инспектор представил как боялась идти по этому переулку маленькая
девочка и скрипнул зубами. Конечно, ей было чертовски холодно и до
невозможности страшно. Страх, довольно ухмыляясь, имитировал тяжелые шаги
у нее за спиной. А она не могла заставить себя оглянуться и обмирая шла,
шла вперед. Окна мимо которых она проходила, казались девочке жутко
зловещими. Страх делала так, что ей чудилось, будто за окнами кто-то
прячется. Девочка хотела остановиться и проснуться, но не могла. И шла
вперед потому, что так было угодно страху.
Ну, ничего.
Тут Гунлауг почувствовал, что сидевшая у него на плече птица-лоцман
голодна. Он остановился и поставил жезл на мостовую. Ласково погладил
птицу по голове: острые коготки вцепились в плечо, энергия потекла от него
к птице и инспектор снов замер.
Минут через пять нажим коготков ослаб. Плечо слегка ныло.
Это пройдет. Самое главное - птица сыта.
- Уходи! - сказал Гунлауг. - Теперь ты можешь помешать.
Птица благодарно потерлась клювом о его щеку и, сорвавшись с плеча,
белым пятном метнулась прочь. Из окна мимо которого она пролетала
высунулась кривая, обросшая шерстью лапа, попыталась ее схватить, но,
конечно же, промахнулась.
На редкость глупый был этот страх. Прямо на редкость. Что же, дураков
