неотрывно читал надпись на стене, сделанную красным карандашом: "Аня! Я жду
тебя. Толик".
Вечером Жора узнал, что самолет с Баклаковым потерпел аварию на мысе
Баннерса, а значит, надежды на него нет, он встал и деревянным шагом
направился через бухту в Поселок. К утру он появился перед Чинковым.
Чинков долго и томительно смотрел на стол перед собой. Темные с пухлыми
пальцами руки его уперлись в кресло, как будто Чинков собирался встать.
- Так что же вы ждете? - наконец, спросил он.
- Не было погоды. Сейчас нет самолета.
- Вы верите в бога, Апрятин?
- Не знаю. Но в эти дни я молился.
- Молитесь и дальше. Я много думал о вас, Апрятин. По просьбе Отто
Яновича Калдиня. И не мог решить, что с вами делать. Сейчас я проверю вашу
везучесть. Если вы человек везучий - я оставлю вас начальником партии. Если
вы очень везучий - вы привезете мне осенью результат, и у вас есть шанс
стать настоящим геологом. Если же вы неудачник и ваши люди погибли - я вас
отдам под суд и вышвырну из геологии навсегда. Идите на рацию и передайте от
моего имени радиограмму в Город о том, что срочно нужен самолет АН-2 на
лыжах. И молитесь, молитесь, Апрятин, вашему богу.
На аэродроме все уже знали о случившемся, и шли жаркие споры, заключались
пари: лежат ли эти двое в палатке или, плюнув на помощь, стали выходить на
побережье. Западнее устья Лосиной стояла избушка охотника Малкова,
Восточнее, в устье реки Лелю, была еще избушка охотника Атки. Но неизвестно,
знал ли Салахов об этих избушках, а если знал, то все равно до любой из них
двести километров без карты, компаса и лыж.
Самолет АН-2 перегнали с дальнего аэродрома Реки. Встречать его приехал
Будда, в полярном меховом костюме, похожий на памятник самому себе. С ним
приехал Богода и еще незнакомый Жоре человек в полушубке с милицейскими
погонами. Все четверо забрались в самолет. Прежде всего выВЕЗЛИ с мыса
Баннерса пилота Бардыкина, потому что он высаживал Салахова и Феникса и знал
местность. Все четверо молчали два часа полета, пока не вышли в слепящую
снежную тишину. Темное пятно палатки торчало метрах в трехстах от них. Они
пошли к палатке, проваливаясь между застругами, где снег был рыжий. Со
странной отрешенностью Жора Апрятин заметил, что Будда умело выбирает дорогу
по гребням застругов и идет по ним, как умная старая лошадь по топкому льду.
- Или ушли, или умерли, - громко сказал милицейский товарищ.
Снег около палатки был нетронут и чист. Вход заметен сугробом. Чинков
подошел первым, но помедлил, уступая дорогу милицейскому человеку. Тот
осмотрелся, не подходя к палатке, и в то же время сзади послышалось пыхтенье
и скрип снега. Махая унтами, в распахнутой куртке бежал Боря Бардыкин.
- Чш-ш! - сказал милицейский товарищ.
И все вдруг услышали слабые голоса, доносившиеся из палатки.
- Сил у меня нету, - говорил один голос. - Были бы силы, я бы тебе врезал
за то, что...
- А я!..
Чинков рывком дернул палаточный вход, но полотнище оказалось плотно
застегнутым изнутри. Он протянул руку назад, и Жора ручкой вперед подал ему
финку. Будда просунул лезвие в щель и стал опускать его вниз, перерезая
застежки.
- Свет! - сказал Чинков, и кто-то закинул наверх полотнище.
У дальней стенки в разных углах лежали в кукулях две высохшие темные
мумии. Из заиндевевших меховых опушек спальных мешков торчали только впалые,
заросшие, острые носы и жутко блестевшие открытые глаза. Салахов и Феникс,
видимо, были в бреду, потому что, не обращая никакого внимания на вошедших,
продолжали переругиваться друг с другом и, что было страшнее всего, они
именно разговаривали между собой, а не бредили каждый по отдельности. Кто-то
задрал второе полотнище входа, солнце ворвалось в палатку, и лицо Салахова
стало осмысленным: он повернул взгляд, дернул головой и, уставившись на
Будду, прошептал запекшимися губами:
- Мать твою... начальник. Где же ты раньше-то был?
Чинков ничего не ответил, а сзади просунулся Боря Бардыкин с литровым
термосом в руках, отвинтил крышку и налил в нее темную дымящуюся жидкость.
- Давай, Саша. Кофе с коньячком. Изобрази аристократа, - сказал Бардыкин.
Жора Апрятин потряс Феникса. Тот узнал его, и по непутевому фениксовому
лицу потекла и затерялась мутная слезинка.
- Феникс! Живой Васька! - сказал Жора Апрятин.
Чинков засмеялся и вышел из палатки. На улице он поковырял маленькую
кучку снега и вырыл куропаточьи крылья, головы с красными точками бровей.
- Ага! - говорил, вырывая остатки куропаток. - Ага!
В самолет Салахова и Феникса пришлось отнести на руках. Боря Бардыкин по
радио сообщил на аэродром о том, что нашли живых, оттуда позвонили в
Поселок, и в "Скорой помощи" оказалось битком народа.
Салахов и Феникс во время полета выдули весь термос, в котором коньяка
было, видимо, больше, чем кофе. Они оживились и стали похожи на людей, если
бы не шальные, ввалившиеся от истощения глаза и отсутствие координации
движений. Еще у Феникса почему-то валилась набок голова, и он поправлял ее
рукой в рукавице.
"Скорая помощь" в сопровождении грузовиков, газика, райкомовской "Победы"
и еще каких-то машин прибыла в Поселок. У входа в больницу стояла густая
толпа - все геологическое управление. Салахова повели под руки, но когда он
увидел, что его ведут в больницу, он уперся и сказал:
- Желаю в двадцать пятый барак, желаю к ребятам.
Феникс послушно, точно привязанный, стал загибать за ним, и вся толпа
развернулась, так и не дойдя до больничного крылечка. На черном лице
Салахова сверкала улыбка. СержантСержант десантных войск Салахов, Сашка
Цыган, знал, что с этого дня он окончательно свой в управлении, срок
испытания прошел, и он ввинчен в сей коллектив, как наглухо загнанный
крепежный болт в металлическую конструкцию.
Когда проходили мимо дома, где жили семейные, кто-то сказал: "Зайдем,
ребята, ко мне, вспрыснем возвращение к жизни". Начальники партий и Феникс с
Салаховым заполнили комнатку. Толпа забила коридор, по рукам пошел спирт,
блюдо с закуской, и уже стал раздаваться смех. Салахов рассказывал, что он
имел с собой нелегальную малокалиберную винтовку. Укороченная на бандитский
манер, она держалась под курткой. Патронов была неполная пачка, и они
кормились куропатками. Потом патроны кончились.
После перешли в следующий дом, и там Феникс рассказал то, что не
рассказал Салахов. Кончилось тем, что Феникс сел на включенною
электроплитку, и это заметили только тогда, когда дым от горящих ватных
штанов заполнил всю комнату. Так, в раскатистом хохоте здоровых и
подвыпивших людей, закончилась история гибели и спасения Феникса и Салахова.
И лишь поздней ночью, когда уже расходились и шли в двадцать пятый барак,
кто-то сказал в темноту:
- Эта весна плохая, ребята. Вот увидите: Территория в эту весну свое
заберет. Сашка Цыган вынырнул, Феникс вынырнул. Значит, будет кто-либо
другой.
Фразу запомнили.
30
О том, что Робыкин собирается быть на защите отчетов, Чинков не знал. В
день защиты Робыкин с утра появился в управлении. Его сопровождала свита из
экономистов, плановиков и начальников отделов центрального управления.
Отменять или переносить защиту на другой день было бессмысленно и опасно.
Посему Чинков передал гостей начальнику управления Фурдецкому и тотчас
вызвал к себе Гаврюкова и Голубенчика. Гаврюков через минуту вылетел из
кабинета Чинкова и бегом кинулся к рации. Голубенчик вышел не спеша,
спустился в свою комнатушку, и через мгновение из кабинета его дробью
сыпанули снабженцы. Сам Голубенчик, выйдя на центральную улицу Поселка,
остановил какой-то газик, втиснул двухметровое тело в кабину и махнул дланью
в сторону аэропорта.
Пока Фурдецкий показывал гостям строительство - два двухэтажных дома из
архангельского сборного леса, в кабинете его снабженцы, скинув кожаные
пальто, со сноровкой бывалых официантов накрыли роскошный даже для
"Северстроя" стол.
Защита началась ровно в двенадцать, как и было намечено. Гости заняли
ближний к столу Чинкова ряд стульев. Было заметно, что кое-кто по
командировочному обычаю хлебнул коньячку.
Первым защищался Жора Апрятин. Его партия по проекту была сугубо
съемочной, и никто не знал, что Жора Апрятин еще бил и шурфы. Все сошло
гладко, лишь один раз Робыкин задал вопрос:
- Как вы расцениваете перспективы золотоносности?
- Никак, - сказал Жора и в упор посмотрел на Чинкова.
- Хороший ответ, - вздохнул Робыкин.
Семен Копков быстро изложил суть рекогносцировки, но, перейдя к
месторождению киновари, стал заикаться и даже рассказал, как выглядит
месторождение в вечернем августовском освещении.
- Ближе к делу, - сказал кто-то из приближенных Робыкина. Копков
остановился и долго смотрел на сказавшего.
- Я в-вам разве ан-не-к-кдоты рассказываю? - спросил он.
Положение спас Саня Седлов. Он вышел и вернулся с охапкой образцов
киновари. Киноварь пошла по рукам. Робыкин осмотрел всех сидящих в кабинете
и многозначительно глянул на Генриха Фурдецкого. Впрочем, Копкова в Городе
хорошо знали. Вопросы пошли как положено: не встречались ли признаки
самородной ртути, как глубоко может залегать продуктивная зона, величина
эрозионного среза.
...Вышел Баклаков. Он поймал брошенный из-под век взгляд Будды:
"Спокойно, и не зарывайся". Баклаков и начал нарочито спокойно. Он описал
геологическое строение долины реки Эльгай. С подробными петрографическими
данными рассказал о двух типах гранитов - более древних, за пределами работы
партии, и молодых, распространенных, видимо, по всей Территории. Вскользь
рассказал о возможном делении на формации лав Кетунгского нагорья.
"Касситерита на территории партии не обнаружено, - сказал Баклаков. -
Причина, по вашему мнению, заключается..."
- Об олове мы знаем достаточно, - перебил его Робыкин. - Но странное
дело! На реке Эльгай работает разведка. О ней мы не слышали ни слова. Или в
Поселке не знают, сколько стоит день работы разведки и сколько стоит один
шурф? - Робыкин обвел всех присутствующих взглядом, как бы приглашая понять
столь очевидную нелепость.
- Или нечего сказать, иди засекречено, - сказал тот же приближенный
Робыкину голос.
Баклаков опять поймал взгляд Чинкова, внимательный и настороженный.
- В приближении к отчету изложены возможные перспективы золотоносности.
Данных по разведке просто пока нет, так как промывка шлихов приурочена к
весне. Есть предположение...
- Об этом позвольте мне, - сказал Чинков. Он встал, - В отчете изложено
мнение Сергея Александровича Баклакова о возможном для Территории типе
ловушки для золотых россыпей. Эти ловушки приурочены к зонам пересечения
разломов. По предварительным данным разведки...
В это время раскрылась дверь, и, как в кино, возник Монголов. На
мгновение в проеме мелькнула победная фигура Голубенчика, который за пять
часов успел захватить самолет, поймать Монголова и доставить его в
управление. Монголов был небрит и, как никогда, походил на кадрового
армейского неудачника. За Монголовым топал Малыш с фанерным листом на
вытянутых руках. На листе лежали пронумерованные мешочки со шлихами.
- Как подтверждение взглядов авторов отчета на золотоносность, мы можем
продемонстрировать пробы из долины реки Эльгай, - закончил Чинков. - Еще раз
напоминаю, что пробы намыты именно в том месте, которое теоретически
предсказал инженер Баклаков.
Баклаков поймал на себе мгновенный фотографирующий взгляд Робыкина.
Малыш хотел положить фанеру на стол Чинкова, но передумал и сунул лист на
