- Еще как перенесет! Надо его только подбросить, закрыть глаза и хо-
рошенько раскружиться. Как только он упадет - ты в Великоигрании!
ГЛАВА 3. ВОТ ТАК НОВОСТЬ!
- Вот увидишь, что так оно и будет. Как только он упадет - мы в Шут-
ландии, - повторил Авося.
При этих словах Мефодий, который до сих пор тихонько, как и подобает
плюшевому львенку, сидел у Мити на руках, вдруг заволновался:
- Кто это ОН? Какой это Он упадет?
- Мефодий, это ты разговариваешь? - От удивления Митя чуть не выронил
львенка.
- Конечно, нет, - покачал головой Мефодий.
- А чей это голос?
- Голос мой, но я не разговариваю. Я размышляю вслух, - важно произ-
нес Мефодий, а потом укоризненно посмотрел на Митю и спросил: - А ты что
на самом деле хочешь меня бросить и отправиться в Шутландию один?
- Что ты! Я и не думал тебя бросать! - сказал Митя.
- Ты-то, может, и не думал, а вот он думал, - Мефодий кивнул в сторо-
ну Авоси.
- Я?!! Да я вообще никогда ничего не думаю! - запротестовал Авося, и
это было сущей правдой. Авося считал, что думать - самое бесполезное за-
нятие в мире, потому что когда думаешь, то только зря теряешь время, ко-
торое можно было бы употребить на что-нибудь интересное. Например,
влезть куда не следует или сунуть нос не в свое дело, или где-то что-то
отвинтить и посмотреть, а что же из этого получится. Да мало ли сколько
важных дел на свете. К тому же Авося знал, что частенько, если сначала
подумать, многими из самых увлекательных дел и вовсе заниматься не ста-
нешь. Вот к чему приводят лишние раздумья!
- Ну да, - недоверчиво протянул Мефодий, - как будто я не слышал, как
он сказал, "давай его бросим и закроем на это глаза, он упадет, а мы тем
временем - в Шутландию".
- Это Авося не про тебя говорил, а про пятак, - сказал Митя.
- Ну, раз про пятак, то его можно и бросить, чего с собой таскать
лишние тяжести? - успокоился Мефодий.
Митя прижал к себе львенка:
- Я бы тебя и так никогда не бросил, а теперь, когда ты еще и разго-
варивать умеешь...
- А почему бы мне не уметь? Мой прапрадедушка, между прочим, не
только разговаривал, а еще и книжки писал. Про льва и собачку - замеча-
тельная книжка!
- Твой прапрадедушка?! - удивился Митя.
- Ну да. Лев Толстой.
- Лев Толстой?! - переспросил Митя.
- Да. А чего тут удивительного? Звали этого льва так - Толстой. Вот
я, например, Мефодий, а он - Толстой.
- Но он никак не может быть твоим прапрадедушкой, - возразил Митя.
- Это еще почему? - обиженно спросил Мефодий.
- Да потому, что он - человек.
- Ничего подобного. Человек Толстой про Буратино написал. А про льва
и собачку написал лев Толстой. Разве не так?
Мефодий был очень наслушанным львенком. Он всегда сидел рядом с Митей
и слушал, когда тому читали вслух.
- Среди нас, львов, много ученых, - важно добавил Мефодий. - Вон и
Кассиль - тоже лев.
Мите вдруг расхотелось спорить с Мефодием, потому что он подумал,
что, наверное, очень трудно чувствовать себя львом, если ростом ты с
комнатную собачку и у тебя даже нет прапрадедушки Льва Толстого.
- Значит, ты - лев? - спросил Мефодия Авося.
- Кому - Лев, а кому Лев Мефодиевич, - сказал Мефодий, который все
еще дулся на Авосю - из принципа.
- Лев - это такой сильный и грозный? - спросил Авося, с сомнением
поглядывая на Мефодия.
- Как видишь, - скромно сказал Мефодий, чувствуя себя ужасно сильным
и грозным.
- Вот здорово! - сказал Авося, чувствуя себя ужасно храбрым.
И тогда он вдруг очень понравился Мефодию. Мефодий протянул ему плю-
шевую лапку и примирительно сказал:
- Можешь звать меня просто Мефодием.
А Мефодий вдруг очень понравился Авосе. И Авося пожал его лапку и
сказал:
- А меня - Авося.
ГЛАВА 4. ЛЕГКО ЛИ ВНУШАТЬ ДОВЕРИЕ?
- Ну, теперь, когда все в сборе, можно отправляться! - сказал Авося.
- Ой, - сказал вдруг Митя таким упавшим голосом, что Авося даже испу-
гался, как бы его голос не ушибся.
- Ой, - повторил Митя, - я обещал маме без спроса никуда не уходить.
- Ну и что? - спросил Авося.
- Как что? Если обещал, то надо выполнять. Митя твердо знал, что обе-
щание выполнять надо, хотя чаще всего делать это совсем не хочется.
- Тогда скорее спрашивай! - посоветовал Авося.
- Ты мою маму не знаешь. Она меня одного никуда не отпускает, - ска-
зал Митя.
- Но ты ведь не один. Мы с тобой, - успокоил его Мефодий.
Митя посмотрел на Мефодия, потом на Авосю и подумал, что такое "не
один" для мамы не считается, а вслух сказал:
- Понимаешь, мама меня отпускает только с теми, на кого можно поло-
житься.
- Это уже похуже. А она у тебя тяжелая? - спросил Авося.
- Кто?
- Мама, конечно, кто же еще? А то я не люблю, когда на меня полагают-
ся очень тяжелые люди. Я от этого огорчаюсь.
- Нет, это просто так говорится "положиться". А на самом деле ло-
житься она не будет. Просто надо ей внушить доверие.
- Так бы сразу и сказал. Это проще простого. Внушать доверие - мое
любимое занятие. Я только и делаю, что внушаю мамам доверие, - сказал
Авося.
У Мефодия сразу испортилось настроение. Мало того что не он предложил
путешествовать по Шутландии, а если еще и доверие будет внушать не он,
тогда получится, что он вовсе даже ни при чем. А быть вовсе даже ни при
чем очень обидно.
- Мне кажется, что из нас двоих доверие маме может внушить не Авося,
а КТО-ТО СОВСЕМ ДРУГОЙ, - сказал Мефодий многозначительно.
- Кто? - спросил Авося.
- Тот, кто больше достоин, - ответил Мефодий.
- Совсем другой из нас двоих... - начал вычислять Авося, а когда на-
конец вычислил, то не на шутку обиделся: - А почему это ты больше досто-
ин?
- Потому, что я - выходец из очень знатного рода, - пояснил Мефодий.
- Ну и что? Я, может быть, еще больше твоего выходец!
- Интересно, откуда же ты выходец?
- Из дома, - сказал Авося и для пущей убедительности зашел в подъезд
и вышел оттуда. - Вот!
- Выходцы из дома не считаются, - сказал Мефодий.
- Почему это не считаются? Значит, если ты - выходец, то это считает-
ся, а если я - то нет.
- Потому что выходцем надо быть из какогонибудь рода. Лучше из знат-
ного, как я. Выходцы из знатного рода все знают, даже как внушить дове-
рие маме. А из какого рода ты?
Авося не знал, из какого он рода, поэтому буркнул:
- Не скажу. И вообще, это совсем не важно.
- Как это не важно? Да без этого можно считать, что тебя вовсе не су-
ществует.
- Как это не существует?! А это, по-твоему, кто? - Авося похлопал се-
бя по бокам.
- А я знаю, какого рода Авося, - вступился за магистра Митя. - Авося
мужского рода.
- Правильно. Я из мужского рода, - обрадовался Авося.
- Все равно внушать доверие придется мне, - сказал Мефодий, - у тебя
ведь наверняка нет носового платка.
- А при чем тут платок? - не понял Авося.
- Вот видишь, ты даже не знаешь, при чем тут платок, а Митина мама
говорит, что у хорошо воспитанного человека всегда должен быть носовой
платок!
- Зачем? - спросил Авося.
- Чтобы носить его в кармане, - объяснил Митя.
- А для чего носить его в кармане?
- Конечно, чтобы все видели, что ты хорошо воспитан. Зачем же еще? -
пожал плечами Митя.
Авося сунул руки в карманы, но вместо платка вытащил большую шоколад-
ную конфету в яркой обертке.
- Зато у меня есть вот что! - похвалился он. - Кто скажет, что конфе-
та хуже носового платка?
Этого никто не сказал. Настроение у Мефодия испортилось окончательно.
А когда Авося разломил конфету на три части и протянул Мите и Мефодию их
долю, то Митя окончательно удостоверился в его хорошем воспитании, пото-
му что если у хорошо воспитанного человека и хранится в кармане носовой
платок, то конфета у него точно не хранится. Это Митя знал по себе. Сто-
ило у него в кармане завестись конфете, как с ней тут же что-нибудь слу-
чалось.
- Настоящие львы конфеты не едят, - сказал Мефодий с достоинством, а
так как Митя знал, что игрушечные тоже, то ему пришлось съесть львиную
долю.
Перед тем как отправляться за разрешением, Митя на всякий случай
спросил у Авоси:
- А что мы скажем маме?
- Да чего тут говорить? Если перевернуть все вверх дном и устроить
настоящую вверхтормашкию, то мама и сама этого не выдержит. Она будет
даже рада от нас избавиться и отпустит тебя куда угодно.
Мите вовсе не хотелось, чтобы мама была рада от него избавиться, и он
сказал:
- Не надо ничего ставить вверх дном. Если маме доказать, что чудеса
есть на самом деле, а это вовсе не моя выдумка, то она и сама меня от-
пустит в Шутландию.
- А как же ты ей это докажешь? - спросил Авося.
- Это докажу не я, а Мефодий.
Услышав свое имя, львенок встрепенулся.
- Конечно, докажу. Чего там. А как я ей это докажу?
- Очень просто. Ты с ней поговори немножко, тогда она во что угодно
поверит!
- А я? - спросил Авося.
Митя подумал, что и говорящего Мефодия, и Авоси для одной мамы будет,
пожалуй, многовато, поэтому сказал:
- Подожди нас здесь, хорошо? Мы не надолго. Только никуда не уходи.
- Ладно, - согласился Авося, но как только Митя с Мефодием скрылись в
подъезде, сказал сам себе: - Никуда не уходить? Интересно, разве можно
уйти НИ-КУ-ДА? Это надо проверить!
И Авося пошагал за угол, бормоча себе под нос:
Ну кто мне сможет объяснить,
Как никуда не уходить?
Ведь, спорим, если я уйду,
куда-то все же попаду!
И где, скажите, мне узнать,
Как ничего не потерять?
Ведь если это ничего,
Как потеряете его?
И непонятно уж совсем,
Как не подраться мне ни с кем?
Как, если даже захочу,
Я никого поколочу?
Ему не всыпешь тумаков
И не наставишь синяков.
Еще не шуточный вопрос:
А вдруг он мне расквасит нос?
Наверняка при всем при том,
Полезно думать ни о чем!
Мне даже страшно иногда -
Такая в мыслях чехарда!
ГЛАВА 5. НЕШУТОЧНЫЙ РАЗГОВОР
В подъезде Мефодий спросил:
- А что я скажу твоей маме?
- Что угодно, - сказал Митя.
- Давай попробуем, - предложил Мефодий.
- Давай. Говори!
- Что угодно, - сказал Мефодий.
- Что угодно, - подтвердил Митя.
- Что угодно, - повторил Мефодий.
- Да, что тебе угодно, то и говори, - сказал Митя.
- Да, что тебе угодно, то и говори, - повторил Мефодий.
- Ты что говоришь? - уставился на него Митя.
- То, что ты сказал: что угодно.
- Я тебе не такое "что угодно" сказал, а другое, которое означает,
что тебе в голову придет.
- А вдруг ко мне в голову ничего не придет? - забеспокоился Мефодий.
- Такого не бывает. Что-нибудь обязательно придет.
- Тогда предупреди меня заранее.
- О чем?
- О том, что оно уже пришло.
- Нет, так у нас ничего не выйдет, - сказал Митя. - Тебе надо загото-
вить речь заранее. Легко сказать "заготовить речь". Мефодий слышал, что
некоторые звери заготавливают себе на зиму припасы, но как можно загото-
вить речь, он не представлял.
- По-моему, львы никогда ничего не заготавливают сами. И речи за них
заготавливают другие, - сказал Мефодий.
Митя предложил:
- Скажи просто: "Здравствуй, мама!"
- И этого достаточно, чтобы ее удивить?
- Еще бы!
Митя нажал кнопку звонка. Через минуту мама открыла дверь и спросила:
- Ноги хорошо вытер? - И, не дожидаясь ответа, убежала на кухню так
быстро, что Мефодий не успел и рта раскрыть.
Митя бросился за мамой, но Мефодий остановил его. Он уставился в зер-
кало и, показывая на свое отражение, спросил:
- А это еще кто?
- Ты, - ответил Митя.
- Ты это серьезно? Вот это - я?!
- Ну не совсем, конечно, ты. Это твое отражение, - сказал Митя, не
понимая, что Мефодию не нравится.
- А-а-а, тогда все ясно. Значит, это смеховое зеркало? - сказал Мефо-
дий.
- Какое еще смеховое? - не понял Митя.
- Ну помнишь, ты мне рассказывал, что бывают такие комнаты смеха, в
